381
Идёт личность по улице,
Личность в юбке шикарной,
2019   Дева
Модных туфель каблук
По асфальту стук-стук.
И качается сумочка
На мизинце её,
И накрашенный ноготь есть
С полмизинца её.
Её губы -полоски
От помады ярки,
На затылке завивки
На полгода витки.
Сигаретница в сумке,
Спичек есть коробок,
Она курит тихонько,
Курит в свой рукавок.
Не на людях, понятно,
А с подругой своей.
Как всё это занятно!
И под тридцать уж ей!
Тридцать лет пробежали-
По постелям прошла,
На диванах лежала,
И ходила в леса.
И коньяк выпивала
Вместе с другом своим,
И спьяна целовала,
И пищала под ним.
Так живёт -поживает,
Личность эта свой век,
И о ней не мечтает
Ни один человек.
Но какое ей горе -
Разве верит она
Что поднимет высоко
Человека мечта?
Ведь сама не мечтала,
Не мечтали друзья,
Над мечтами смеялись
Если было когда.
На диванах всё тело
Перешарили ей,
И оставила душу
По кроватям друзей.
И уходит по улице
Личность в юбке моднейшей,
Модных туфель каблук
Издаёт ясный стук.
				22.01
	Года через полтора эти стихи 
включил в первый сборник стихов.
И послал в издательство "Молодая
гвардия". Директором издательства был
некий Валерка Ганичев. Судя по Сети -
сыночек железнодорожного генерала.
	Рецензентик увидев эти стихи
подскакивая на своей "ноге с фронта" полетел
в кабинет Ганичева. 
	В истории этого издательства после
1945 года я оказался единственным бездарным
писакой стихи которого показали директору!!

	Всё издательство знало, что директор
принимал решение издавать книгу дамы
только после "беседы с дамой" продолжительностью
минут в 80 в кабине запертом на ключ.
	Но разрешение давалось только одной
даме из 10, с которыми состоялась таинственная
беседа...

	Вы думаете, стихи собирались печатать
за строчки "Но какое ей горе/ Разве верит она/
Что поднимет высоко/ Человека мечта"?
	Нет, в рукописи были отчёркнуты строчки
"И коньяк распивала/ Вместе с другом своим,/ И спьяна 
целовала/ И пищала под ним".
	Больше в рукописи среди примерно 230 стихов
ничего не было отчёркнуто.

	Блядоватый сыночек железнодорожного генерала
так и взбесился... Почти наверное он сперва позвонил
в горком комсомола Ишима. Но я не был комсомольцем.
И тогда он отослал мою рукопись в горком партии.
Никакой рецензии на рукопись написано не было.

	В горкоме партии в отделе развески и подкраски
уличных щитов (идеологическом, прежнее название 
"отдел пропаганды и агитации" было отменено, поскольку
никогда у коммунистов никакой пропаганды и агитации
не было... ) работала бабёха лет 32, которая "училась в
Московском университете".

	Зашел я, а эта тварь Шебунова с серыми глазами
местной гадюки, сразу заорала "вы бездарь! Мы ваши
стихи прокурору отдадим!..."... Я конечно в ответ 
сам ей наговорил кое-чего. От чего она замолчала
навсегда...

	За всю советскую историю Ишима один раз 
нашелся человек любого возраста (мне было 22)
который смог написать под 200 стихов. 
	И на того постарались наорать кабинетные
бляди партийные. Три бабы и комсомольская девка
ждавшие меня в кабинете, за всю их жизнь разве
прочитали хотя бы по 15 стихов?
	Если найду этот сборник стихов -выложу,
не смущаясь, что стихи из него ранее выложены
уже вот в этом цикле "Первая тетрадь".

	На каком основании эта Шебунова попала
в горком партии? В Ишиме среди примерно 800
дам из 3 возрастов около Шебуновой, не было
ни одной менее идиотной и сволочной?!
Сами коммунисты уважали коммунисток,
если горкомы были забиты какими-то блядями?
Сколько по горкомам совдепии
сидело баб, которые были туда посажены
за то что без проблем "юбки задирали и на полы
плюхались"?