...ибо придет Великий День гнева Его, и кто сможет устоять?!
Апокалипсис: Откровения Св. Иоанна 6.17
Приполярный Урал.
Нагорье Отортен.
Высота 1079.
Ночь с 1 на 2 февраля 1959 года.
Туман окутал все вокруг: лес, горы и одиноко стоящую на склоне палатку. Он клубился в воздухе, укрывая не только окружающий мир, погруженный во мрак полярной ночи, но и ... снег под ногами. Ни луны, ни звезд на небе - ничего, никаких ориентиров. Только всепоглощающая тьма и девять до смерти перепуганных людей под брезентовым сводом палатки...
Все какое-то время сидели молча, прислушиваясь к звукам, исходящим снаружи.
Наконец один поднялся:
- Мы не можем сидеть здесь вечно. Скоро, очень скоро температура в палатке
упадет ещё больше и мы тут все просто околеем! - парень старался говорить спокойно и внятно, но его нервы, как и у всех были на пределе, и порою он срывался на крик.
- Нам нужно ждать спасателей. Они придут... В конце концов - я руководитель
экспедиции и решаю, что будем делать. Или вы не согласны, Юрий?
- Ну если ты тут самый главный, то может быть хочешь выйти наружу и взглянуть,
что там к чему? - Юрий выронил кружку и она, перевернувшись несколько раз, упала не мерзлую землю. Его бил нервный озноб.
- Пойду, чтоб тебя, пойду! - криком ответил второй. Он схватил лежащий на рюкзаках карабин СКС - 45 и направился к выходу. Одна из девушек бросилась ему на грудь:
- Не надо, Миша! Нет! Умоляю! Нет!
Рыдая она упала на колени, и уткнулась лицом в его шубу. Он оттолкнул её, но прежде чем выйти обернулся:
- Вы правы, я главный и отвечаю за вас. Передатчик не работает, спасательная группа будет тут не ранее, чем через пару недель. Все мы тут к тому времени либо замерзнем, либо... - он не закончил фразы, а лишь добавил:
- Ну в общем, я пойду...
Стараясь выглядеть мужественным, руководитель группы трясущимися и вовсе не от холода руками загнал первый патрон в ствол и молча вышел из палатки. Сперва ему показалось, что он попал в какой-то нереальный мир - мир густой и вовсе не полупрозрачный, как положено туману серой мглы. Видимость ограничивалась полутора-двумя метрами и даже луч мощного фонаря был не в состоянии прорезать эту стену мрака. Полное безмолвие и пустота. Он отходил все дальше и дальше от палатки.
Сколько? Сто, двести метров? Может быть больше?
Туман сгущался, плотно обступая одинокую фигуру человека. Ничего. Никого.
Только полярная ночь и пустота вокруг. Хотя нет. Он скорее даже не увидел, а почувствовал на пределе видимости почти незаметное еле уловимое движение. Свет фонаря заметно потускнел. И тут до него дошло:
- Туман при минус пятнадцати ?... Что за ?... Еще движение. Палец лег на курок карабина. Какое-то колебание воздуха впереди. Человек сделал шаг, потом еще один...
Они сидели, прижавшись друг к другу, стараясь не замерзнуть и не думать о том, что ждет их впереди, там - в темноте ночи. Быстро холодало. Гробовую тишину разорвали два выстрела. Тишина. Еще один, еще и еще... Девять - именно столько патронов в обойме карабина. Прошла минута, две, но больше не стреляли. Такого времени вполне хватило, чтобы перезарядить магазин, но выстрелов не последовало. Опять тишина, звенящая тишина. Ни криков животных в лесу, ни завываний ветра - только безмолвная тьма.
Нервы людей не в силах были больше переносить томительное ожидание. Двое парней, взяв охотничьи ружья, бросились к выходу и тут их остановил крик. Отчаяние и ужас сплелись в нем воедино. Он поднимался вверх и улетал прочь над погруженной в ночную тьму тайгой...
Гренландское море. 79№ с. ш. 10№ в. д.
Борт научно-исследовательского
катамарана "Максим Кропоткин"
НИИ Океанологии АНСССР
27 декабря 1986 года.
17 часов 41 минута.
Необъятное облако густого тумана, застилающее весь горизонт, приближается медленно и неумолимо. Смеркается.
- Стоп машина!!!
... Какое-то время темная громадина корабля еще продолжает плавно скользить по водной глади, но наконец замирает в свободном дрейфе.
- Беленков, свяжитесь с майором Дубиным на "Трофимове". Неизвестный объект. Расстояние полторы-две мили. Пусть они про..., - фраза так и осталась неоконченной. Оба - и капитан "Кропоткина", и первый помощник молча уставились на темно-зеленый глиссер с несколькими людьми в форме спецназа на борту, который, отделившись от правого борта сухогруза "Трофимов" и обойдя дрейфующее впереди научно-исследовательское судно, устремился в туман. Там, в глубине, в вечерних сумерках, на пределе видимости оптических приборов, мерно покачиваясь, то появляется, то исчезает едва различимая точка.
Те же координаты.
Сухогруз "Трофимов" Минморфлота СССР
27 декабря 1986 года
18 часов 3 минуты.
- Они возвращаются, - слова капитана не выражали совершенно никаких чувств. Словно несколько минут не отделяли их от разгадки тайны исчезновения корабля, который они искали последние четыре дня.
Дубин взглянул на часы и вынул из нагрудного кармана портативную рацию:
- Очистить нижнюю палубу и подготовиться к принятию катера!
Люди в камуфляже тут же приступили к исполнению приказов. Для начала они оттеснили собравшуюся толпу матросов вглубь палубы, не позволяя смотреть через перила бортового ограждения туда, где четверо солдат стояли на деревянном помосте, закрепленном к подъемнику в каком-нибудь полуметре над водой. Натужно взвыла бортовая лебедка, а еще через минуту платформа с солдатами оказалась на одном уровне с палубой. По толпе прокатились возгласы ужаса. Помимо людей на помосте было еще два тела. Это были не люди. В них еще осталось что-то отдаленно человеческое, но страшные ожоги по всему телу, перекошенное в невообразимой гримасе лицо и звериный оскал привели в шок даже бывалых спецназовцев.
- Разойтись по своим местам! Очистить палубу, - властный голос майора звучал откуда-то сверху из мегафона. Внезапно тварь, которая лежала ближе к краю помоста, открыла глаза, изогнулась и через секунду уже оказалась на ногах. Никто из стоящих рядом среагировать не успел. Огонь открыли несколько автоматчиков из оцепления. Получив очередь в грудь, существо конвульсивно съежилось, перевернулось через перила и полетело в воду. Еще пару минут никто не двигался с места. Только потом начавшие выходить из оцепенения солдаты, выполняя приказы и, накрыв второе тело брезентом, поволокли его на глазах у охваченных страхом матросов по направлению к корме.
Сухогруз "Трофимов"
27 декабря 1986 года.
20 часов 29 минут.
- Майор, мы у борта. Мины закреплены на уровне ватерлинии. Ждем приказа на десантирование, - рация замолчала. Дубин еще раз посмотрел в электронный бинокль, но несмотря на всю его мощь из-за тумана и большого расстояния, так и не смог рассмотреть ничего, кроме призрачных очертаний траулера.
- Держать дистанцию в четыре мили. Свободный дрейф. Если вы мне понадобитесь, капитан, я вас вызову. Исполняйте.
Капитан повиновался и быстрым шагом направился вниз по трапу.
- Как думаете, что они там найдут? Таких же, как и те двое несчастных, которых мы два часа назад сняли со шлюпки? Они ведь были людьми, ... раньше, ... так ведь? -из полутьмы рубки показался еще один человек.
Дубин отложил бинокль.
- Да ... так.
- Тогда что с ними, я вас спрашиваю?
Дубин даже не посмотрел на человека в форме офицера КГБ, сидящего у него за спиной.
- Говорит главный. Приказ на дисантирование. Действуйте в соответствии с инструкциями. Время пошло, - он отложил рацию и повернулся лицом к КГБешнику.
Тот опустил голову, чтобы не смотреть в глаза майора. В них было что-то, что вызывало суеверный страх даже у такого законченного атеиста, каким должен быть сотрудник Госбезопасности.
- Не обижайтесь, майор, за мой тон. Просто я весь на нервах, ну Вы понимаете.
- Понимаю.
- Ну так что там.
- Не видно не зги. Даже прибор ночного видения не спасает... Остается только ждать, когда они закончат осмотр и доложат о результатах.
Рация ожила.
- Главный, докладываю. Осмотр палубы окончен. Кругом только трупы. Степень разложения указывает на то, что они пролежали тут несколько недель. По численности обнаружено около половины команды. Приступаем к осмотру внутренних помещений... - Внезапно голос умолк. Тишина.
- ...Пресвятая Богородица !!! - последние слова захлебнулись в грохоте автоматных очередей.
Дубин схватил рацию.
- Это главный, отвечайте...что у вас там?!! Но из рации доносился лишь грохот шквального огня. Стреляли все. Один за другим раздались глухие хлопки подствольных гранатометов.
- Отходим!!! Все к борту!!! - надрывалась рация. Опять грохот автоматов, только теперь их было гораздо меньше.
- Все к борту!!! - отчаянный крик заглушил дикий нечеловеческий рев.
Вакханалия перестрелки продолжалась еще с минуту, затем все стихло, а из рации доносились лишь фоновое шипение. Дубин выронил микрофон и закрыл лицо руками.
- Принимайте к исполнению директиву одиннадцать.
- Но майор... у них есть еще семнадцать минут... только потом сработают детонаторы.
- Директиву одиннадцать. Затопить судно. Немедленно. Это приказ.
Опустив руки, он вышел из рубки и держась за поручни трапа спустился на палубу. Где-то вдалеке взметнулся в небо столб голубого пламени, а через мгновение на его месте вырос точно такой же только ярко красный, освещая горизонт заревом пожара - это взорвались баки и цистерны с горючим.
Дубин перегнулся через ограждение и посмотрел на привязанную к борту шлюпку...
- Вот и все... Дело закрыто.
Опять рвануло. Очередная вспышка на несколько мгновений осветила тусклым светом едва различимую в полумраке надпись на носу шлюпки "Александр Барков. Мурманск", а затем снова воцарилась тьма...
Часть первая.
Тени ночи.
Россия.
Восточная Сибирь.
В недалеком будущем.
Уши у Дена заложило практически сразу. Потом постепенно он стал привыкать к монотонному гулу винтов над головой, но все равно чувствовал себя из рук вон плохо. И поэтому те два часа, что они летели вертолетом из Магадана ему оставалось лишь тупо пялиться в иллюминатор и сверять по карте маршрут. Кругом была необъятная и непроходимая тайга. Сплошной лес, который лишь изредка сменялся руслами рек и голыми склонами скалистых возвышенностей. Последний поселок промелькнул внизу с полчаса назад, а значит смотреть было не на что. Ден нашел его на карте - Сусуман - четыреста километров северо-западнее Магадана, а им необходимо было, повернув на северо-восток, пролететь еще около ста пятидесяти к истоку реки Таскан.
- Ну как, еще не укачало? - Макс, держась за поручни медленно подошел и повалился рядом на скамейку.
- Да жив еще, но как подумаю, что столько же трястись назад, так и волосы дыбом становятся...- ответил Ден. Макс с сомнением посмотрел на его гладко бритую голову. Ден же, поймав взгляд, подумал и добавил, - даже те, которых нет...
- Ладно, не плачьте, - донесся из кабины голос одного из ФСБэшников - почти на месте. Сейчас будем заходить на посадку и поверь моему слову - от того, что вы увидите, лучше вам не станет.
...Вертолет приземлился неподалеку от края обрыва. Ден, Макс и десятка полтора солдат, пригибаясь, придерживая шапки и проваливаясь по колено в снег, стали медленно спускаться вниз по склону. При ближайшем рассмотрении Ден понял, что это вовсе не долина, а искусственно вырытый котлован гигантских размеров.
- Полтора на два километра, - прокричал сзади ФСБэшник сквозь завывание ветра - его рыли заключенные местного лагеря в конце тридцатых... а вот собственно и они - он спрыгнул на лед, которым было покрыто все дно котлована и стал разгребать сапогами тонкий слой снега.
От этого зрелища Дена бросило в жар, а несколько солдат в ужасе закричали. Подо льдом были видны вмерзшие трупы, одетые в лохмотья. Судя по виду, можно было сказать, что смерть наступила несколько часов назад, хотя прошло почти семьдесят лет.
- Их тут тысячи, как живые - продолжал экскурсию ФСБэшник, - в тридцать восьмом в лагере произошла вспышка какой-то невиданной до селе болезни. Что именно, установить не смогли. Судя по документам, их всех от греха подальше согнали в вырытый ими же котлован, и взорвав подземный источник залили водой. Ладно, нам нужно на тот берег или склон, как его там, короче к лесу в каменоломни, так что потопали.
Солдаты, нехотя становились на лед и стараясь ступать так, чтобы не разгребать снег, не глядя под ноги молча шли за командиром. Ден выругался и пристроился сзади.
...Пока один из солдат делал снимки огромной ледяной могилы, еще десять, используя ломы и лопаты, принесенные с собой, расчищали заваленный проход в каменоломни.
- Так что там? - Макс махнул рукой в сторону работающих солдат.
- Пока не знаю, - Ден спрятал карту под куртку и закурил, - Судя по документам Госбезопасности, они тут засыпали трупы заключенных, умерших во время эпидемии. В тридцать восьмом не было завоза продовольствия с Большой земли - вообще никакого. Пища была только для охраны и персонала, а заключенным приходилось довольствоваться чем попало - травой, шишками, мелкими грызунами, птицами, корнями растений, ну и наконец мхом.
- А где сама колония? - выдавил Макс, переварив услышанное.
- Километров пять на север.
- Все готово, как вы и говорили, - беседу прервал ФСБэшник. - Это еще что, в январе весь снег сдувает к кромке леса. Это кладбище можно увидеть с самолета.
Ден посмотрел на часы. Почти два часа ушло на расчистку узкого прохода, и не смотря на температуру в минус тридцать и ледяной ветер с солдат градом валил пот.
- Ладно, ладно, хорошо поработали. Теперь инструменты в зубы и бегом к вертолету - не хватало тут еще пневмонию заработать, - скомандовал ФСБэшник, и, обращаясь к Дену и Максу, добавил:
- А мы, ребятки, пошагали...
...В туннеле было холодно и душно. Пыль еще не осела и мощный луч фонаря не проникал дальше двух-трех метров.
Идти пришлось недолго. Скоро узкий проход плавно перешел в некое подобие пещеры, из которой в разные стороны уходили новые туннели. Ден посветил вниз.
- Господи Всемогущий!!! - все в ужасе отпрянули назад.
- Это что люди?! - Макс казался спокойным, но голос его дрожал.
- Не знаю... Вряд ли... - Ден шарил лучом фонаря по стенам, стараясь осмотреть пещеру, - Их тут несколько десятков и если это последствия оспы, ящура или полиомиелита, как они пишут в документах, то я - Папа Римский. Ну-ка, Макс, доставай в сумке скальпель - возьмешь пробы тканей.
Макс не двигался с места, ошарашено уставившись на своего шефа:
- Да пошел ты! Мне плевать, кто это - пришельцы, жертвы экспериментов или переболевшие чем-то люди, но я к этому не прикоснусь... Ты же сам говорил, что в условиях вечной мерзлоты сохраняются спороносные микроорганизмы... Мало ли что.
Ден выглядел раздраженным:
- Не плачь - сам все сделаю, закладывай лучше взрывчатку.
- Вот это другой разговор, - буркнул откуда-то сзади ФСБэшник.
Макс стал извлекать из спортивной сумки тротиловые шашки и бросать в разные стороны. На их место уложили пакеты с образцами.
- Все, закончили, - констатировал Ден.
Маск демонстративно отодвинулся и достал из кармана гранату.
- Когда я кину - бегом к выходу. У нас будет где-то минута, потом рванет.
Повторять не пришлось...
...Взрыв был глухой, но мощный. Земля под ногами содрогнулась и через секунду сотни тонн породы рухнули вниз, похоронив под собой пещеру и большую часть туннеля. Назад к вертолету шли молча и не спеша. Ден старался не смотреть под ноги, чтобы не видеть искаженных гримасой смерти лиц подо льдом.
Уже в кабине ФСБэшник растирая окоченевшие руки, обратился к Дену:
- Не знаю, ребятки кто вас брал в Украинскую Службу Безопасности, но оперативники с вас, мягко говоря, хреновые...Хотя, впрочем, не мне решать...
Ден кивнул и уставился в иллюминатор. Внизу по-прежнему была бескрайняя тайга. Смеркалось. Он еще раз осмотрел сидящих в кабине и закрыл глаза, слушая гул над головой и искренне радуясь тому, что вертолет уносил его прочь от этого кошмара...
Харьков.
Восточная Украина.
В недалеком будущем.
Она бежала. Она бежала настолько быстро, насколько ей позволяли ее силы и скользкая дорога под ногами. Мокрый снег, переходящий в дождь, неприятно бил в лицо, оседал на одежде, падал на землю и тут же замерзал, превращаясь в ледяные наросты. Небольшие улочки частных домов нескончаемой вереницей лабиринтов уходили вдаль, в темноту. Никого. Лишь ночь, снег, лед под ногами, тьма впереди и смерть за спиной. Она слышит ее приближение, чувствует. И это подгоняет ее, придает силы. До определенного момента ей удавалось держать равновесие, но вдруг, вместо привычной скользкой глади под ногами оказался щебень...
Уже очнувшись на земле, она, собрав, остаток сил попыталась ползти. Где-то далеко впереди полускрытые в клочьях тумана показались огни многоэтажек - дом, где тепло, уютно и самое главное - безопасно. Огни домов. Такие знакомые и в то же время недостижимо далекие, лежащие за горизонтом, словно в ином измерении...
Ночную тьму разорвал крик. Приподнявшись на руках, она обернулась, чтобы посмотреть назад - в лицо своей смерти. Однако то, что она увидела, что появилось там, в непроглядной тьме, матерелизовалось из сгустков тумана, оказалось настолько ужасным и нереальным, что времени на понимание его природы и сущности уже не было.
Харьков.
Садовый проезд.
12 декабря
20 часов 16 минут.
Они смотрели в упор друг на друга, и Тошу казалось, что глаза Лены светятся в темноте. Молочный лунный свет, льющийся из окна подъезда, окутывал ее лицо мягким и холодным белым сиянием. Она была прекрасна. Тош хотел что-то сказать, нечто очень важное, но выразить это слов не хватало, и он произнес только:
- Я тебя люблю...
- Ты мой единственный -, Лена еще крепче прижала его к себе, Тош уткнулся носом ей в шею и блаженно прикрыл глаза.
Но вместе с рассудком к нему вернулись все те же тоска и горечь. Он чувствовал, что какая-то темная нечеловеческая тоска заползла к нему в сердце. Он боялся, что все это вдруг исчезнет и, не особенно подбирая слова прошептал:
- Знаешь, когда в жизни происходит что-нибудь прекрасное, всегда страшно - не сон ли это. Я боюсь тебя потерять...
- Я люблю тебя, милый. Я, правда, очень тебя люблю.
Тош не верил ей. Он несколько секунд смотрел на нее, но тоска, заполнявшая душу, начала оттаивать от тепла этих нескольких, таких простых фраз.
Харьков.
Улица Краснодарская.
13 декабря.
13 часов 58 минут.
Серебристый фургон с надписью "Телевидение", микроавтобус и два огромные "Лендровера" с тонированными стеклами загораживали обзор, не позволяя Радову видеть происходящее на участке, ограниченном четырьмя машинами. Тут и там - всюду сновали люди в униформе цвета хаки с автоматами наперевес, разгоняя любопытствующих и не позволяя никому приближаться ближе, чем на двести метров к месту событий. И уж было совершенно очевидно, что им абсолютно не мешает мертвое тело, распластавшееся посреди огороженного участка.
- Владимир Константинович Радов. Оперуполномоченный городской прокуратуры - , пробурчал он, суя в лицо одному из солдат серьезного вида удостоверение и , изобразив на лице наиболее подкупающую из всех известных ему видов улыбки.
Обычно все это срабатывало безотказно. Но на этот раз вместо ожидаемого изумления и беспрепятственного пропуска в грудь Радову уперся автоматный ствол.
Он отступил немного назад.
- Я - сотрудник прокуратуры, а это мое удостоверение.
- А это - АК-74М - процедил человек в камуфляже и, презрительно взглянув на собеседника, переместил указательный палец на предохранитель.
Радов опешил. Такой наглости ему еще не приходилось видеть.
- Кто вам позволил так со мной обращаться ?!! Чьи приказы вы выполняете ?
Молчание... Дальнейшие разговоры были заведомо бесцельны. Постояв еще с минуту, Радов направился к машине.
- Кто бы ни были эти люди, но свернулись они на редкость быстро и слажено, что не всегда наблюдается даже в спецподразделениях МВД. Сразу угадывается специальная, вполне возможно, достаточно длительная подготовка личного состава и рука опытного руководителя - вот он. - Радов отложил диктофон, и сделав еще несколько снимков человека от которого исходили все команды, убрал фотокамеру в сумку.
За считанные секунды все оборудование, которое Радову так и не удалось толком рассмотреть, было погружено в микроавтобус. -
- Фургон с надписью на борту - "Телевидение" , микроавтобус "Мазда", стекла тонированы, обозначен, как "Техпомощь", "Роверы" не в счет. Ну-ну. 14.51 - ребята собираются домой. Поедем-ка и мы туда же. День пропал - ничего новенького. Конец связи.
Радов выключил диктофон и засунул его в карман куртки. Он уже поднес руку к ключу зажигания, когда сквозь опущенное ветровое стекло в салон проникла чья-то рука и похлопала его по плечу. Через мгновение человек нагнулся и его лицо оказалось на уровне проема.
- Вы даже не представляете с кем и с чем столкнулись. Запомните, господин "уполномоченный", мы - люди серьезные и в игры с вами играть не намерены. Наша деятельность лежит вне приделов вашей компетенции. И впредь постарайтесь не попадаться нам на глаза. Не лезьте не в свое дело...
Незнакомец говорил тихо и медленно, четко произнося каждое слово. В его голосе не было ни злобы, ни угроз - только предупреждение.
Радов повернулся, чтобы взглянуть в окно, но там уже никого не было...
Харьков.
Улица Клочковская.
13 декабря.
19 часов 37 минут.
...Вечер только начинался. Радов мечтательно потянулся в кресле, встал, еще раз проверил, заперта ли дверь, вернулся на место, включил запись и открыл папку.
Его взору предстало не больше дюжины пожелтевших от времени и пыли, но аккуратно вложенных в скоросшиватель листов:
Комитет Государственной Безопасности
Союз Советских Социалистических Республик
891064009100: ЕФ 1901
Копия на предъявление от 08.03.1959
закрыто 18.01.1960
передано в архив 22.08.1962
Дневник майора Комитета Государственной Безопасности Александра Кузнецова
(Свердловский филиал)
19.02.1959 - 26.02.1959
(19 февраля - 26 февраля)
Краткие биографические сведения:
Страница Љ 2 (два) изъята.
19 февраля. Вечер.
Сегодня я получил новые инструкции. Вместо обещанного перевода в столицу, поближе к жене и сыну, меня направляют из Свердловска в эту забытую Богом окраину западной Сибири. Нагорье Отортен. Именно там, около трех недель назад, бесследно исчезла партия свердловских туристов - студентов Уральского политехнического института. Связь с ними прервалась 30 января и до сих пор никаких известий. Родственники волнуются. В заданное время на базу они не прибыли. Хотя впрочем я не понимаю, какое к этому отношение имеем мы. Однако мне сообщили, что указания по поводу поисковой экспедиции исходят "С самого верха", а как известно, приказы не обсуждают - их исполняют.
Выходим завтра на рассвете. Если все пойдет хорошо, и погода не испортится, то на месте будем дней за 5...
Странная у нас все-таки группа подобралась:
1) Я.
2) Еще двое из Госбезопасности (их фамилии я еще не знаю).
3) Семь солдат местного гарнизона ракетных войск ( с собаками - две овчарки, предположительно натасканные на поиск беглых заключенных).
4) Три альпиниста - профессионала из Свердловска.
5) Местный проводник.
и
6) Некий Станислав Богомолов
Он лишь улыбается и рассказывает о радостной жизни в столице и постоянно говорит : "Ну мы с вами сработаемся". Этакий себе обаятельный молодой человек лет тридцати.
Ладно, что за птица - поживем - увидим. Пора спать.
20 февраля
День прошел чрезвычайно спокойно. Около 6.00 двинулись в путь. Нам предстоит сделать небольшой крюк, чтобы обойти болота, но на график это, думаю, не повлияет.
Мы направляемся на северо-восток к подножию горы Хопат-Сяхыл (высота 1079), именно там последний раз был радиоконтакт с пропавшей партией. В это время года метели здесь редкость, поэтому продвигаемся довольно легко и быстро. Впереди пустили собак, однако никаких следов, кроме как медвежьих и волчьих, они не находят.
Двигаемся молча, похоже, группа подобрана таким образом, что все ее члены видят друг друга впервые. Все больший интерес у меня вызывает Богомолов. Именно он указывает дорогу на карте, а для чего нам нужен проводник я вообще не понимаю. Кто же он все-таки такой - не мешало бы выяснить. (Зачеркнуто).
Завтра нам предстоит идти через Тайгу, так что скорость резко снизится. Ну ничего - переживем, а в марте домой - в Москву, к родным. Соскучился я, ох как соскучился.
21 февраля
Устали как черти. Снег по колено, бурелом, и конца впереди не видно. Двигаемся в путь около 7.00 и останавливаемся на ночевку около 18. Через каждые три часа пятнадцатиминутные привалы. Покурить, чаю нагреть и снова вперед - в холодное ледяное безмолвие.
На привалах солдаты напиваются вдрыск, так, что потом еле ноги переставляют. Падают в снег, поднимаются, идут дальше, а на следующем привале снова пьют и запасы дешевого самогона у них, похоже, также безграничны, как и эта унылая заснеженная пустыня.
23 февраля. Вечер.
Почти два дня не писал. Не мог. Снежная пурга нас окончательно вымотала. Мы почти на сутки отстаем от графика. В партии все по-прежнему.
Солдаты пьют и спят на земле вместе с собаками, чтобы, если занесет, так и не остаться лежать под снегом, пока задохнешься. Собака то умная, почувствует и вовремя отроет и себя и человека.
Среди альпинистов ходят разговоры о каких-то бумагах, которые все они якобы подписывали перед отъездом из Свердловска. (Зачеркнуто).
Эта экспедиция (или чем бы она там не была) не нравится мне все больше. (Зачеркнуто).