Белые бурунчики плавно накатывали на песчаный берег. Водная гладь простиралась вдаль до самого небосклона, сливаясь с чистой голубизной небес. Небо, словно упиралось в бесконечную лазурную равнину, и волны били в его твердь, вспениваясь молочными облаками, что растекались и нависали над головой. Линия между небом и водным простором размывалась, и определить, где кончается одно и начинается другое, не представлялось возможным.
Босые ноги Литы утопали в горячем золотистом песке прибрежной полосы. Девочка поигрывала пальцами, поджимая и зарывая глубже, а затем, поднимая и распрямляя, позволяя тонким шуршащим струйкам проскальзывать между ними. Свежий бриз овевал лицо, наполняя легкие и разбавляя сухой раскаленный воздух. Лучи Золотого Солнца, что искрилось на лазурной ряби, окутывали своими теплыми шелковыми ладонями, гладили по плечам и спине, вызывая приятные мурашки.
- Таким когда-то был Мир, - раздался знакомый девочке хрипловатый голос.
В памяти всплыло лицо, которого она так давно не видела, и думала, что уже и вовсе забыла. Но сейчас этот голос оживил все черты, каждую морщинку, пролегшую на лбу, губы, что улыбались так заразительно, и глаза, светившиеся небесным цветом, словно два лучистых топаза.
Лита резко обернулась.
Он выглядел точно так, как тогда, в последний день в Хемингаре. Каким она помнила. Черные волосы с легким налетом серебра спутанными волнами стекали на плечи. На лице оттенок грусти, настолько глубокой, словно вся тяжесть Мира давила сверху. И тот же стальной нагрудник, с тиснеными драконами, что в свете Золотого Солнца извивались по узорному металлу и выглядели еще более чарующе, нежели в рваном пламени факелов. Остался даже соленый след на щеке Раэнсира...
- Девочка моя, - он сделал шаг навстречу, протянув руку. - Ты так выросла.
Все в нем выглядело правильно. Правильно прозвучал голос. Правильно разгладился лоб и в углах глаз собрались морщинки, когда топазы смотрели на нее. Даже руку протянул правильно, как он помнила... Эти пальцы столько раз касались лба, отводя непослушную прядь за ухо...
Но Лита отступила; на ноги набежала теплая волна, вспенилась, оставляя песчаный след.
- Ты не мой отец, - наклонила голову Лита, глядя настороженно, исподлобья, как маленький волчонок.
Ей очень хотелось поверить, что все - правда. Хотелось броситься в объятия, припасть к широкой груди, почувствовать запах кожаного жилета и ощутить холодок стальных драконов на щеке. Хотелось, чтобы сильные руки обняли, стиснули крепко, но нежно, гладили по волосам...
Но она не верила.
- Не играй со мной, Морет. Я отпустила меч. Я пришла по своей воле.
Какое-то время он пристально разглядывал ее; посеребренные волосы слегка колыхались, терзаемые бризом.
- Ты права, - наконец усмехнулся он, повел головой, разминая шею. - Это был твой выбор. И теперь ты в моем Мире. Как тебе здесь?
Он глянул по сторонам, разведя руки.
Прибрежный песок четкой полосой переходил в нефритовые стебли, густо качающиеся по мановению "дыхания Мира". Блики играли на каплях росы, словно отражаясь в хрустале. Вдали на горизонте зеленела роща, которой - Лита могла поклясться! - мгновение назад не было.
- Что это за место? Морок?
- Почему же морок? - его брови так знакомо изогнулись. - Разве только в Имале может быть так прекрасно?
В голосе девочки звучала твердая убежденность. Мир за Серыми Гранями не может быть столь... живым. Отступившие от чести не имеют права обретаться в такой первозданной красоте.
- Откуда такая уверенность? - его губы растянулись шире, обнажив белые клыки. - Еще никто не вернулся... из тех, кто мог бы рассказать. Не стоит верить всему.
И последняя фраза яркой вспышкой расцвела в памяти Литы.
"Не стоит верить всему, что видишь. Иногда все не то, чем кажется", - вторил голос Кина.
После "Это мой мир!" второе излюбленное выражение мальчика, которое он часто повторял.
А тот, кто сейчас скрывался за личиной отца продолжал:
- Мы с тобой можем весь Мир - да, что там! - все Миры сделать похожими на это место!
- Такими же... пустыми? - голос Литы неосознанно дрогнул.
- Безмятежными. Оглянись, - он развел руками, - разве тебе не нравится то, что ты видишь? Нужно лишь принять мою Силу, - топазы хитро сверкнули. - И все будет так, как мы того пожелаем!
Но в этом "мы", Лита не почувствовала себя. Кем бы ни были эти "мы", ее к ним явно не причисляли.
Чувство неясной тревоги вновь кольнуло в груди.
Да, она искала этой встречи - встречи с Проклятым Богом. Сама отпустила рукоять, надеясь, что он откликнется, явится ей... Но что-то сейчас останавливало от того, чтобы крикнуть: "Я согласна! Я приму твой Дар, повелитель!" Чувство, подобное тому, что сдержало руку в Эренгате подальше от Когтей, когда она встретила... Холара!
"Не стоит верить всему, что видишь", - вновь повторил голос Кина.
Мальчик возник прямо перед Литой, словно сотканный из тумана. Глаза светились небесной синевой, улыбались - дерзко, как умел только он. Вороные волосы, едва скрывающие уши, "плавали" в "воздушных течениях", совершенно не подчиняясь их току... Образ явился всего на мгновение, подернулся дымкой - палец Кина прильнул к губам - и исчез, так же внезапно, как появился.
Мужчина смотрел выжидающе, словно ничего не произошло, будто даже не заметил мальчика. И от него исходила Сила, которую Лита теперь явственно ощущала. Грубая и жестокая Сила, которую, казалось можно потрогать, стоит лишь протянуть руку.
Девочка моргнула.
Золотой песок там, где стоял Кин, превращался в иссушенную землю. Трещины побежали во все стороны. Протянулись к ногам того, кто выдавал себя за отца, и окружающий мир дрогнул - на краткое мгновение, не дольше, чем на один взмах ресниц. Но девочке хватило и этого. Она увидела, кто скрывается под маской! Увидела знакомое лицо с прямым носом, цепкий взгляд цвета глубоких вод, и знакомую бороду "косичкой", перетянутую серебристой лентой. Она помнила это лицо очень хорошо.
И в этот же самый момент ощутила чужое присутствие. Будто чья-то сильная ладонь легла на плечо. В руке появилась приятная тяжесть, кожаная оплетка ласкала пальцы. Лита опустила глаза - рука сжимала молочно белый эфес. Воздух вокруг черного клинка подрагивал маревом, словно сама тьма сочилась из него тонкими струйками. Или, словно он пил эту тьму.
Девочка перевела взгляд на Холара - лицо более не скрывала чужая личина.
Но Лита рванула навстречу. Вскинула раскрытую ладонь вперед, словно желая схватить Зверя за горло, рука с мечом скользнула назад, замахиваясь для удара... Для одного единственного, но сокрушительного удара, а именно таким он и будет - в этом Лита не сомневалась!
Воздух дрожал и гудел от стянутой вокруг Силы - она оплетала тугими тенетами, пронизывала стальными нитями, звенящими от малейшего прикосновения.
С растопыренных пальцев девочки сорвалось бушующее пламя, ударив в иссиня-черную шерсть. Огонь окутал Холара с головой и полыхнул, словно первый луч восходящего солнца, волной разносясь во все стороны, поглощая и сметая все на своем пути. Весь окружающий Мир потонул в бушующем янтарном урагане.
Лита ворвалась в огненный вихрь, рассекая языки черным клинком...
Она узнала камеру - одну из тех, что видела в подземелье.
***
Мрак темницы ничуть не угнетал Литу. Чтобы видеть, Свободному Охотнику не нужен свет.
Четыре каменные стены давили со всех сторон. В одной располагалась тяжелая дверь, обитая грубым металлом. Лита видела массивные петли, которые ее держат, когда приносили еду.
Комнатушка - два шага в ширину, и чуть больше в длину. Вытянуться и то можно лишь по диагонали. В углу отхожее ведро, которое меняли не чаще, чем раз в неделю. Массивные цепи, намертво вделанные в противоположную от двери стену - ни следа ржавчины. Явно не без магии... Правда, девочку никто не заковывал.
Пол - голая, утоптанная земля, пальцы сотрешь по локоть, прежде, чем пробьешься хоть на фалангу.
Сколько побывало в этой темнице до нее, оставалось только гадать.
И девочка снова стала ждать подходящего момента. Линия Жизни еще не оборвалась, нужен всего один шанс - вырваться, найти того, кого зовут Когуар, и навсегда стереть ухмылку с лица Холара! В этот раз Судьба не сможет сдержать ее руку! Она ударит так, что у Зверя не будет даже возможности пустить в ход магию! И пускай потом и впрямь придется отвечать перед Проклятым Богом...
...Еду приносили трое: магистр и два "бордовых" воина. Дверь не успевала открыться, а тело Литы становилось непослушным, каменным. Будто сковывали той самой цепью у стены. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Лишь голова и шея оставалась в ее власти. Несколько раз падала, когда заклятья окутывали внезапно, разбивала нос и губы. Потом приноровилась, усаживалась ко времени, опираясь на стену.
Однажды удалось притвориться бессознательной...
Воин приблизил лицо почти вплотную, чтобы удостовериться, что пленница жива... Глупец! Маг, конечно, "связал" руки и ноги, но шея-то повиновалась!
Девочка "боднула" со всей силы, лоб обагрился кровью из разбитого носа стража; чувство сладкого ликования наполнило сердце, сладкая кровь добычи ласкала губы... И даже пинок по ребрам не показался тогда болезненным... Больше они, правда, этой ошибки не повторяли.
...Время для Литы слилось в одну долгую Истинную Ночь. Но, не ведомым для себя образом, она чувствовала его "течение". Девочка с уверенностью могла сказать, когда зашло Дневное Солнце, когда серебристый свет Ночных пробился сквозь усеянное адамантами платье Дауры, и даже, когда братья встретились.
И каждый день заставляла себя упражняться, чтобы тело не ослабло, не подвело в самый неподходящий момент. Занималась с мечами, стреляла из лука - воображение рисовало все очень ярко. Вспоминала все, чему учил Саодир, чему учил отец. Буквально чувствовала, как оперенье щекочет пальцы. Как они тянут тетиву, как та звенит, посылая древко. Ощущала на ладонях холодную кожу, оплетающую рукояти Когтей, чувствовала порывы рассекаемого клинками воздуха, слышала его стоны.
А еще пришли сны. И каждый сон дорисовывал что-то новое, какую-то незначительную деталь.
Она вновь стояла там, у пещеры, из которой впервые вышла в этот чужой Мир. Яркая зеленая трава расстилалась под ногами, щекоча босые пятки. Мама тянула ладони, но беспощадный Гнев Эриана жег ее. С протянутых к дочери рук, с озаренного надеждой лица отшелушивались легкие хлопья, которые тут же подхватывал ветер. Мама осыпалась на траву серым пеплом, что намокая от росы, усеивал зеленые стебли каплями "свинца".
Лита видела надежду в глазах матери, и в груди закипал гнев. Ненависть, какой она не испытывала прежде, поднималась из темных глубин. Трава под ногами начинала меркнуть, чахнуть, скручиваться. Иссушающая Сила исходила волнами, но не от той маленькой девочки - на поляне стояла она нынешняя. А за спиной... Кто-то стоял за спиной. Лита не видела, не могла обернуться, но чувствовала мощь, исходящую от него. Огонь его Воли вливался в жилы, наполнял и хлестал через край...
Тело матери разлетелось серым прахом, и сквозь него выступил Зверь. Черные глаза зло блестят, пасть скалится, он готов к прыжку. Но теперь и она готова встретить его! Правая ладонь сжимает кожаную оплетку рукояти, так приятно оттягивающей плечо. Рука отведена назад, готовая к удару. Глаза тонут в черных глазницах Зверя, словно свет в Бездне за Краем Мира.
Зверь кинулся на нее, но Лита не дрогнула. Но и не ударила мечом, как сперва собиралась. Левая ладонь, повинуясь непонятному инстинкту, вскинулась навстречу хищнику и с растопыренных пальцев сорвались "янтарные языки"... Лита непроизвольно зажмурилась от яркой вспышки. А когда открыла глаза, "огненные змеи" окутывали Зверя с головой. И с потрескивающим аппетитом пожирали черную шерсть и мягкую податливую плоть, обгладывая кости.
И из пламени выступил юноша. Молодой, стройный, с широкими плечами и грудью, обтянутой гладкой кожей, но твердой от мышц, как отполированный камень. Иссиня-черные короткие волосы топорщились на ветру. Мускулы бугрились на руках, выпирали, словно перетянутые невидимой нитью. А от правого запястья, медленно извивались живые серебристые узоры - мерцали призрачным светом, сплетаясь в невообразимую вязь, походившую, если присмотреться на Крылатого Змея. Могучие пластины груди, вздымались ровно и спокойно, распирая ребра.
Перед девочкой стоял уже не Холар, но глаза затягивала так же непроницаемая тьма Бездны.
Языки освобожденного пламени струились по телу юноши, словно по броне Эльраула. Жар разливался окрест, становясь невыносимым. Лита чувствовала, как огонь проникает под кожу и жжет изнутри. Испепеляющие потоки вырывались из юноши, словно штормовые волны, ударяющие о берег...
И внезапно все меркло.
Лита вновь смотрела сквозь пустоту в каменный свод своей темницы. После столь ярких бушующих красок, даже глаза не сразу привыкали к темноте. Пятна какое-то время прыгали перед взором. Но все быстро проходило, явь снова нависала тяжелым потолком, сдавливала гранитными стенами. И однообразные дни становились в ряд.
...Счет дней, проведенных в заключении, уже близился к концу зимы.
Сперва Лита думала, что ее будут пытать. Но никто к ней не прикасался, за исключением того случая со стражем. Кормили тоже вполне сносно, и голодом заморить не планировали. И она не отказывалась от еды в нелепой гордости, съедала все, что приносили - путь еще не окончен, силы понадобятся.
"В тебе нет магии!" - вспоминала она каждый раз, видя надменную ухмылку явившегося с воинами магистра, в ответ на все ее попытки разорвать "цепи".
Но единственный раз, когда с ней разговаривали - в самом начале заточения, когда явился Холар.
- Обустраиваешься? - оскалился он.
Пришел один. Без магистров, без стражи. Никто не сковывал девочке ни руки, ни ноги - ни цепями, ни магией. Она полностью владела телом. И она бросилась на него; из груди рвалось хищное шипение...
Удар оказался столь неожиданным, что девочка не поняла, что произошло. Она не дотянулась всего чуть-чуть...
Холар улыбался. Смятение в изумрудных глазах доставляло радость.
Лита вытянула руку, щупая воздух перед собой - от Зверя отделяло чуть больше шага... Ничего - пальцы загребали лишь пустоту... Бросилась второй раз и снова - удар. Словно выросла невидимая стена разгородившая их.
В глазах полыхнула злость, на щеках вспухли желваки, кровь стучала в висках, разрывая жилы. Девочка вновь рванулась вперед. И на этот раз удар оказался сильнее, и гораздо оглушительней. Ее отбросило, ударилась спиной о стену, упала на колено. В ушах стоял монотонный звон, а на губах появился солоноватый металлический привкус собственной крови.
- Не трать силы Дитя Солнца, - скривился Холар. - Я не так беззащитен, как тебе бы хотелось.
Лита не ответила. Лизнула губы, стараясь запомнить этот момент, чтобы можно было воскресить в памяти в любое время. Глаза не отрывались от могучей фигуры - совсем, как у юноши из сна: мускулы едва не рвут кольчужную связку.
- Надо признать, я не ожидал от тебя... - он окинул взглядом темницу, рука скользнула по стене, пальцы растерли копоть. - Как ты узнала меня?
Лита молчала, бессильная злоба клокотала внутри.
Холар задумчиво разглядывал девочку, что стояла, сжав кулаки и испепеляя взглядом.
- Видимо, дело в отце... - кивнул он задумчиво. - Да, надо было выбрать мать. Ты бы, не раздумывая, согласилась на все... Жаль, не удалось тебя Обратить. Твоя кровь много сильней, чем у твоего отца...
- Я найду способ... - зло процедила Лита сквозь зубы. - Тебе лучше убить меня пока ты еще можешь, иначе однажды, я всажу зубы в твою глотку. Если потребуется, вернусь даже из-за Бездны!
- Из Бездны не возвращаются, - расхохотался Холар.
Стены подхватили смех и понесли по коридорам, множась с каждым новым ответвлением и пустой камерой.
И Лита метнулась: бесшумно, словно рысь, не издав ни единого шороха. Из-под верхней губы показались оскаленные клыки, огненные волосы взметнулись, словно всплеснулся раскаленный металл... И вновь врезалась в стену; воздух с шумом вылетел из груди, кровь хлынула из разбитого носа.
- Располагайся поудобнее, - не обернувшись, бросил Холар, покидая камеру. - Ты здесь надолго. А у меня еще есть дела в "твоем" Мире.
Дверь хлопнула, заскрежетали засовы, и Лита вновь осталась одна, наедине с гневом.
С тех пор никто больше не разговаривал с ней.
Время тянулось до безобразия одинаково: магические оковы, страж, приносящий еду, занятия и сны. Гнетущие мысли все больше топили разум. Она, как могла, сопротивлялась безысходности, но с каждым днем становилось все сложнее.
Поэтому, когда засовы внезапно заскрежетали, девочка напряглась: еду сегодня уже приносили, ведро поменяли только вчера. Визит явно не запланированный. И мышцы не сковали цепями магии!
Ноги напружинились, готовясь метнуть тело на первого, кто покажется; выпущенные клыки царапнули губу.
Дверь дрогнула, гулко ухнула и едва приоткрылась: совсем чуть-чуть - даже не приоткрылась, а лишь дернулась с места.
- Помоги, - раздался шепот с той стороны. - Она ужасно тяжелая.
Лита осторожно приблизилась, вслушиваясь. Голос раздался вновь - тихий, размываемый толщиной камня и дерева. Но память уверенно выхватила из небытия знакомый образ. Девочка знала, кто ждет с той стороны, когда голос зазвучал вновь.
- Ну же, принцесса.
Лита навалилась на дверь, толкнула - та распахнулась шире.
Кин улыбался в своей самодовольной манере. Он нисколько не изменился с тех пор, как она видела его в последний раз... Сколько прошло? Уже кончилась зима... Иссиня-черные волосы все так же растрепаны, а глаза беззаботны и веселы.
Лита обхватила мальчика, стиснув в объятьях; ладонь скользнула по волосам, как всегда делала мама.
- Прости, что так долго. Раньше никак... - робко пробормотал он, отстраняясь. - Пора выбираться отсюда. А то не успеем...
Он осекся.
У Литы возникло ощущение, что он не договорил, но мальчик быстро развернулся и двинулся по коридору.
- Как ты меня нашел? - шепнула Лита, догоняя. - Как вообще ты сюда проник?
Кин неопределенно пожал плечами, ухмыльнулся в темноте - и Лита уже знала ответ...
- Это - мой мир. Ты же не думала, что я тебя брошу?
Они спешили по коридорам.
Кин будто знал подземелья наизусть: двигался уверенно, быстро, без раздумий сворачивая то в один, то в другой проход. Лита не отставала, постоянно прислушиваясь.
Но ничего кроме их легких шагов не нарушало тишины.
- Здесь есть еще один пленник, - шепнула Лита, когда поворачивали в очередной проход. - Я должна его найти.
Кин замер так внезапно, что девочка сходу налетела на него. Во взгляде мальчика читалось недоумение.
Она прислушалась - ни единого звука.
- Его зовут Когуар. Знаешь, где он?
- А-а-а... - протянул Кин.
- Я должна найти его. Холар его боится...
- Ну, еще бы, - буркнул мальчик себе под нос, отворачиваясь.
Но Лита не придала значения:
- ... может он мне поможет?
Вновь замелькали каменные стены, коридоры, повороты. Кин несся сломя голову. Впереди забрезжил свет, всполохи прыгали по камням, словно живые. Очередной поворот - и открылся освещенный зал.
Помещение не впечатляло размерами. Но после узких коридоров, и еще более тесной камеры, Лите оно показалось неимоверно огромным. В углах расположились очаги - пламя извивалось, словно тонкий шелк на ветру, воздух над огнем подрагивал. В левой стене - широкая дверь с массивными металлическими кольцами ручек, обе створки плотно закрыты. Прямо в центре - мраморное возвышение, похожее на алтарь.
Лита окинула комнату взглядом. Каменные стены, пол, потолок. Кроме двери, ни решеток, ни какого-либо другого выхода, помимо того, откуда пришли.
Девочка медленно приблизилась к алтарю. Внимание привлекли знаки, высеченные на белоснежном мраморе. Углубления залиты чем-то красным, похожим на кровь, и судя по запаху, именно ей. Девочка узнала несколько магических рун, виденных прежде в рукописях, что читала в Зале Знаний храма - что-то сдерживающее... и познающее...
"Магические руны нельзя нарисовать, - вспомнила она прочтенные строки. - Можно лишь вырезать, высечь или выжечь".
Но помимо рун, на алтаре находилось и еще кое-что.
На белом "жилистом" камне покоился меч, в котором Лита безошибочно определила маскат. Молочно-белый, словно вырезанный из кости, эфес, с таким же белым навершием, матово поблескивал. Рукоять под двуручный хват, оплетала черная кожа. Ножны, того же молочного цвета, словно ленты, переплетаясь крест-накрест, охватывали клинок. А между сплетений виднелась угольно-черная сталь, совершенно не отражающая свет - Лита отодвинулась чуть в сторону, но ни один всполох огня не блеснул на нем. Клинок, словно тьма, поглощал их все.
Тот самый меч, из ее сна! Только во сне он "дышал" чадящими струями...
Выглядел клинок неимоверно просто: ни резных витков, ни самоцветных украшений - яркий пример смертельной эффективности. Цель у такого клинка могла быть только одна - забирать жизни. Сотнями и тысячами.
В памяти шевельнулись воспоминания - она уже видела его прежде! Не во сне, нет... Когда-то давно... Она будто встретила старого друга детства - он изменился, с первого взгляда не узнать...
Девочка оторвала взгляд от клинка, еще раз осмотрелась. Нет, больше в комнате ничего, а главное никого, нет. Разве, что... Потолок небольшого зала также украшали руны. И все их наполняла спекшаяся кровь!
Дверь протяжно скрипнула.
Лита повернулась на звук со скоростью вихря - мужчина в золоченой бардовой мантии замер в проходе.
Всего мгновение он растерянно взирал на оскалившуюся у алтаря девочку, явно не ожидав здесь никого встретить. Его пальцы дернулись в широком рукаве у бедра, вычертив какую-то фигуру, глаза хищно сузились.
Лита зашипела сквозь стиснутые зубы.
Мужчина рывком вскинул руки, словно за край поднимал гранитную плиту; и будто ощутив ее тяжесть, руки остановились на уровне груди, на пальцах полыхнуло...
- Хватай меч! - ворвался в сознание голос Кина.
"Бордовый" оглушительно взревел, пламя в очагах подернулось от мощи его голоса; левое бедро подалось вперед...
Пальцы девочки сомкнулись на белой рукояти, ладонь ощутила холодок не согретой кожи; но глаза не отрывались от магистра Ордена.
Мужчина резко толкнул ладони вперед, и Лита инстинктивно отступила, прикрываясь локтем - меч охотно скользнул из ножен, - сильно тряхнуло, налетевшей волной плотно сбитого воздуха.
Но кто-то за спиной придержал, не дав девочке упасть. На гранях двух изумрудов заиграли искры, гнев воспрянул из глубины, наполняя новой, незнакомой для нее Силой.
Послушник Ордена метнулся, словно выпущенный из арбалета болт. В руке мелькнул огненный клинок...
И повинуясь неожиданному порыву, Лита выставила ладонь - разум соткал образ огненных языков, срывающихся с растопыренных пальцев и окутывающих иссиня-черную шерсть... И пламя сорвалось! Но не с пальцев - "янтарные змеи" бросились на мужчину из всех очагов, бордовая мантия вспыхнула, словно солома.
Лита развернулась, шагнув в сторону и ускользая от объятого пламенем воющего тела, мелькнул угольно-черный росчерк. И меч опустился у основания черепа на затылке, но, не встретив сопротивления, прошел, как раскаленный метал сквозь масло - магистр пеплом и осыпался на камни, и пламя рассеялось; едкий запах горелой плоти ударил в ноздри.
Девочка переводила ошарашенный взгляд с горстки праха у ног, на ладонь, на клинок, черный, как сама тьма...
- Уходим! - крик мальчика вывел из оцепенения.
Лита на бегу убрала меч в ножны, и бросилась следом за Кином в темноту коридора. Крики нагнали, когда они уже скрылись в глубине лабиринта.
Один проход, другой, перекресток, еще один и снова коридор. Девочке казалось, что они бесцельно петляют по туннелям. Но Кин ни разу не замешкался, не наткнулся на стену, когда коридор резко сворачивал. Будто - не просто видел в темноте, а знал каждый шаг этих подземных ходов.
После очередного поворота впереди забрезжил призрачный свет.
Они выскочили на узкую полоску берега - дунуло прохладой. Лучи братьев мерцали на водной глади моря Датален, стены Регелстеда, нависали за спиной с отвесных скал, словно Призрачные горы - такие же высокие и невозмутимо надменные.
"Еще не конец! - злорадно ухмыльнулась про себя Лита. - Это еще не все!"