СКАЗОЧНЫЙ  ЦАРСКИЙ ПИР



Не опишешь в побасенке, иль в любой иной книжонке,
Как на весь крещеный мир Царь устроил славный пир.
Площадь длинными рядами всю уставили столами:
Часть столов побогачей, остальные - поскромней,
Знать, любому человечку было там свое местечко.
Супротив кремлевских врат клали каменный оклад,
На постав большой, кондовый стол внесли белодубовый.
На столешню лег, как раз, шитый золотом атлас.
Сзади трон на том помосте из резной слоновой кости.
Судит люд: ни дать, ни взять - Царь здесь будет пировать.

Только в небе обвидняло, челядь царская начала
Вкруг по площади ходить - разну утварь разносить:
Чары, кубки на поставе в сердоликовой оправе,
Чаны тяжкие с снедьем, что поднять лишь вчетвером,
Филигранями витые, ставят блюда золотые.

Во серебряных тазах пироги о всех сортах:
Есть с груздочками тугими, с творогами медовыми,
С белужиной провесной, со смородиной лесной,
Есть с томленною свининой, с черносливом и малиной,
С рисом, с паюсной икрой, с свежей дичью боровой,
Расстегаи, кулебяки, пышки, жареные в маке,
Есть с селедкой и яйцом, с бужениной, с щавелем...

 

Глуби погребов открылись - виночерпии явились.
Бочки катятся сюда, в них стоялые меда:
На смородине, бруснике, на болотной куманике,
На кипрее, на вине, на карпатском кавуне,
На хмелю густом волынском, на урюке сорочинском,
С сладким вкусом винограда из далекого Царьграда,
На кислявенькой морошке, на березовых сережках,
На черемухе, хурме, на ...
На любой пытливый вкус там найдешь питье и кус.

Ото всей Руси в Златграде  люд нарядный при параде.
Даже те, кто наг и сир, собираются на пир.  
Вскрылись вратные притулы. При почетном карауле  
Со Царевной молодой, вместе с свитой дворовой  
Царь является столице. 
И благой своей десницей
Осеняет из ворот весь собравшийся народ.
Мир в ответ перекрестился, дружно в пояс поклонился,
Приглашенье получил, к угощенью поспешил.
Чтец-дьячок и пономарь спели хором Синаксарь,
Иерей Селафиил трапезу благославил - 
Началось тут объеденье и утробы насыщенье.
Нас ли мерить с немчурой - на Руси и пир горой!

Во-первой, обычай русский, принесли на стол закуски:
С пряным зелием гусей, легкий взварец из курей,
Карасей речных в сметане, заливное на шафране,
Малосоленых опят, в винном соусе цыплят,
Редьку с маслом конопляным, почки в уксусе духмяном,
Тешку семги со яйцом, да ботвинью с огурцом,
Пескарей томленных в тесте,...ну, и этого не съести!

В чары мед хмельной налили и немало пригубили  
За Царя, за Златоград, за Забавушкин наряд. 
Предались потехе, пенью скоморошие раденья: 
Кто вприсядку припустился, кто, как кубарь, закружился. 
Кто сопелкой, кто дудой потешают люд честной. 
Из лесных Сморгоньских крепей поводырь ведет медведей. 
Хоть и тварь та не умна, но к учению годна.

Вторый раз всех обходили, да горячим обносили:
Отварное из индеек, кислый суп из рачьих шеек,
Парный окорок говяжий,  чан в пять пуд с ухой стерляжьей,
Есть лапша  пшеничной сдобки на гороховой похлебке,
Есть и царская уха, есть налимья требуха,
Есть грибница с белужиной, щи с сибирской солониной,
Снытью правленый свекольник, клюквой сдобренный рассольник.
Есть ботвинья борщевая с балыком донского края,
Калья из боровиков, холодник из огурцов.

Смены блюд не перечтешь, знать, голодным не уйдешь.  
И дивишься, как возможно, все вкушать во славу Божью.  
Дали малый передых: шум на площади утих. 
Гусляры шутов сменили, свои персты возложили  
На прожилки звонких струн.  
Слышь: вещает Гамаюн
Славу киевским князьям, удалым богатырям,
Мореходам новгородским, патриархам царьгородским,
Про домовницу Ягу, да про вещего Вольгу.
Как Садко на дне морском водяному бил челом.

Слуги быстро нарядились - в новых платьях появились:
В светлых бархатных кафтанах, да в парчовых доломанах,
В кунтушах из аксамита, серебром сквозным прошитых.
Для пирующих людей вносят сотни лебедей,
Уток, жареных с пшеницей, кур печеных под горчицей,
Рябчиков со сливами, почечки с подливою,
Сладку гурьевскую кашу,  с олениной простоквашу,
Во ставцах поверх голов вносят мерных осетров,
Кабана копченого - на огне верченного, 
Из свеклы икорочку, колобушек горочку,  
Вятских рыжиков соленых,  журавлей, в печи томленных,  
Карпов с рубленным яйцом под сметаной с чесноком.
Разварной язык говяжий, семь пудов икры стерляжьей,
Индюшатина в укропе, да оладушки в сиропе.

На столах наливки есть, сразу все не перечесть:
На ожине, зверобое,  в заспиртованном настое, 
На дичках лесных, полыни, на мороженой рябине,
На бадьяне, чабреце, на гадюкином горце,
На черемухе, корице, на апрельской брезовице,

Пищу некогда глотать - верно дело, запивать.
Кто слабы на пузо были: кушаки пораспустили,
Да бы чуть передохнуть, вольна воздуха хлебнуть...
Но не тут то дело было: челядь снова зашустрила,
Принесла заедок кучу:
В сотах мед-липняк тягучий.
Чернослив размоченный, да миндаль растолченный,
Квас сухарный - богатырский, мятный, бражный, монастырский,
Прям из погреба с ледком, с солодовым холодком,
Вот творожные ватрушки с сладкой сахарной макушкой,
Пироги-столовники, пряженцы-скоромники.
Вот изюм-крупняк кувшинный, рыбник с окунем, аршинный,
Горы волошских орешек, в масле пряженых печешек,
С тельным подовый пирог, да с вязигой беляшок,
Долгомерные блины, в них хоть ломоть заверни,
И великие укрухи караваев на ставухе...

Если где-то прибеднился и о чем-то позабылся,
Так прошу простить того, не упомнил я всего.
Уважив порядок чинный - не обидеть пир былинный:
В турий рог вина налил и глоточек пригубил - 
Свет в уме моем смутился, под столешню я свалился,
И запамятовал тут остальную смену блюд...



Обвидняло - посветлело,
Ставец - то, на что ставят, вид посуды,
Столешня - столешница, постав стола,
Укрухи - тут, большие караваи хлеба,
Калья - вид холодного супа,
Гамаюн - вещая птица из славянских поверий.