Ночь. Улица. Фонарь.

  Фонарь не работает, конечно - освещать улицу ночью столь же нелепо, как мыть ее днем. Ветер, наконец, немного утих и не гоняет пыль. Здесь много пыли. Ветер собирает верхний сухой слой чернозема. Мы привыкли. Здесь аграрный край. Хотя и Кавказ. Впрочем, гор маловато, зато горцы имеются. Вон, кстати, и они - легки на помине. Внутренне собираюсь - в прошлый раз забрали телефон. Телефона не жалко - просто было стыдно. Тогда ребята сделали свою работу и ушли. Теперь мне есть с чем их встретить. "Оса" последней модели - "эмэлка четверка" с целеуказателем. Советуют стрелять в грудь: говорят ломает ребра. Нет уж, стрелять буду в голову - с пары метров не промажу даже без лазерной точки. Только в фильмах она нужна - атмосферу создает. А тут и так в ушах уже стучит как после пары километров.

  Нет, в этот раз не горные братья - наша местная шпана. Сейчас попросят прикурить. Или сразу позвонить.

  ... Достал мл-ку. Поздно, наверное - пьяные отморозки. Им сейчас плевать на мой резинострел-жвачкоплюй...

  ... Выстрелил в глаз - ужасно, если бы было время, меня бы стошнило.

  ... И чего я не завел собаку?! Да мне всегда кошки больше нравились. Но собака не оса - с собой не поносишь...

  ... Жжется. Один ведь сзади зашел, я это даже видел...

  ...Почему-то знал, что так и будет. Но я шел по сценарию как канатоходец: ни сантиметра в сторону. Мог ли поступить иначе? Наверное, нет: в последний миг я верю в судьбу. Ни света, ни темноты - просто переключение картинки...

  

  ***

  

  Туман. Или не туман? Вроде все как обычно. Только красок не хватает. То есть я знаю, что могу видеть в цвете - но палитра ограничена парой десятков тонов серого. Говорят, женщины различают больше оттенков. Может быть. Я не женщина. Впрочем, я больше и не мужчина. У меня нет телесной оболочки. Я не привидение вроде Каспера или отца Гамлета. Просто я есть, но без тела. Вокруг такие же. Много? Не знаю: единицы, сотни, миллионы. Если я захочу - я могу почувствовать каждого из них. Но я не хочу. Мне известно, что каждый из них обладает примерно таким же багажом знаний, что и моя сущность. Но житейский опыт здесь так же бесполезен, как тонны соленой воды для умирающего от жажды.

  Я понимаю, что мне должно быть страшно. Или плохо. Или хорошо. Никогда не верил в рай, ад, загробный мир вообще. Не знаю, куда бы я попал. Был как все - никаким. И сейчас никакой... От праведников тошнит. Злодейство ради злодейства - шизофрения.

  Так, я все же ощущаю себя мужской сущностью. Интересно, это сотрется?

  Хм, смерть не излечила от склонности к рефлексии. Даже усугубила.

  Вдруг наваливается скука. Не хочется вечно вот так носиться по этому серому мареву. Мгновенно оказываюсь в другом... помещении, поляне, пространстве... не важно. Вокруг полно таких, как я. Души? Ну, пусть будут души. Какая разница? Хотя я не ощущаю себя душой. Скорей сгусток памяти, способный размышлять... куда там до вечной психеи и, как ее там во всех остальных религиях...

  Нас резко накрывает. Неровным сердечным ритмом бьется в каждом (каждой) из нас:

  Турнир. Да!

  Турнир. Да-да!

  Турнир! Да!

  Турнир! Да-да!

  

  Я скандирую вместе со всеми. Мы не произносим звуков. Не мерцаем. Нас не видно. Нас нет. Но мы - толпа: обычная, людская, заведенная умелым оратором или харизматичным певцом.

  - Ты!

  Это звучит во мне! Меня выбрали! Я буду участвовать в турнире! Я рад. И остальные рады за меня. Никто не завидует. Они знают, что придет их очередь. Для них нет времени - они могут ждать вечно. Но я все равно счастлив - меня выбрали первого. Хотя нет. Толпа славит меня и еще одну сущность. Расстояния для меня нет так же как и времени, но я чувствую, что мы с ней как бы стоим на противоположных концах площади. И толпа делится на две равные части. За меня и за нее. Может быть, я ошибся, но она - женская сущность. Другая. Возле нее моментально оказываются женские сущности. Возле меня - мужские. Никто не сдвинулся с места, но понятно - кто за кого болеет. Чувства здесь важнее мер и весов. Оказывается, мы умеем чувствовать - это единственное, что у нас есть.

  Без всяких предисловий турнир начинается.

  

  ***

  

  Наташка, конечно, пришла минут на 15 раньше. И уже ясно нарезала кучу кругов. Но не запыхалась. Или делала вид? Хотя заметно, что она уже долго бегает. Ошибся - верный час круги нарезает. Не знаю, чего Шолохов находил приятного в женском поте. Но эта отвратная мелочь (деталька в общей мозаике) не дала мне дочитать "Тихий Дон". Хотя эта книжка мне совсем не нравилась и другими детали, да и вообще... Тьфу, о чем я только думаю? Встать в 5 утра, припереться на раскуроченный "стадион" местного училища олимпийского резерва. И зачем? Подготовиться к экзамену по физре? Ха! На необходимые зачетные 30 баллов отожмусь и челночный бег выполню. Ненавижу бег на дистанции больше 100 метров. В боку начинает колоть: сначала в левом, а потом и в обоих... Отдышусь - проходит. Девчонки из класса говорили, что это органы начинают об ребра биться. Странно, нету у меня в боках ребер. Да и почему у меня органы болтаются, а у Наташки нет? Длиннее они чтоли? Мысль на счет того, что у меня длиннее - вгоняет в краску. Конечно, сразу начинаю бежать. Я стоял на старте, а она пробежала за это время около 150 метров. Самое время побежать, чтоб она увидела меня на повороте, можно будет замедлиться - вроде разгоночный круг - а потом опять ускориться. Благодаря этой хитрости она не обгонит меня на круг минут 5-7. Достаточно, чтоб я засунул глубоко свою гордыню. Наташка меня отлично знает. Она замедляется, и я вынужден ее догнать. Некоторое время бежим рядом молча. Я берегу дыхание. Она... она, наверное, думает, что бы сказать. Кстати, еще даже не поздоровалась - кивнула только. Наташка долго думает, что сказать, а потом все равно говорит глупость. Но мне за нее не стыдно. Нас никто не видит вдвоем. Только Борис Игнатьич, который бегает в пол шестого. Он хороший человек и не сплетник. Да и каким бы он был сплетником, я представляю: вчера он назвал меня Колей. А позавчера Мишей. Наташку он вообще не замечает, кажется. Как будто ее и нет. Странно, а со всеми остальными здоровается всегда. Даже с животными. Вчера у тети Зины выяснял, как зовут ее кошку, чтоб значит адресно приветствовать оную тварь божью...

  Наташка некрасивая. То есть красивая... как бы местами. Даже на Милу из "Пятого элемента" похожа. Только ее фигура не гармонирует с лицом. Волосы (покрашенные в любой цвет) - с глазами. В общем, я бы не хотел с ней танцевать на выпускном. Вернее хотел бы - но чтоб никто не видел.

  Пока я думал обо всякой фигне, Наташка вырвалась вперед. Видимо, решила сегодня ничего не говорить.

  Снова ошибаюсь:

  - Слушай, а давай на перегонки? - конечно, срывается с места, - Давай, снусмумрик!

  Бегу, а куда я денусь? Она знала, что я буду вынужден принять вызов.

  В боках колет сильно, но пока терпимо. Она уверено держится впереди на два корпуса. До финиша 100, 60, 30... Внезапно, чувствую, что наш темп падает, и уверенно вырываюсь вперед. Финиш. Победа!

  Если бы я остался там еще немного - успел бы понять, что она поддалась.

  

  ***

  

  - Копать!

  Слово понятно, хотя сказали на немецком. Я не знаю немецкого. Не знаю даже того языка, на котором думает мое тело. Здесь чувствую себя более отчужденно, чем в теле подростка - любителя утренних пробежек.

  Отец стоит рядом. Он улыбается уголками глаз, хотя лицо его сурово и печально. Ему не страшно. Тело услужливо подсовывает мне картинки похорон его жены. Он умер уже тогда. То, чем он был сейчас, уже не было тем Яном Рыжая Борода - мудрым старостой деревни и зачинателем пьяных проделок. А я боялся смерти: страшно, так, что казалось, не избежать медвежьей болезни. Мы боялся, если можно так сказать - и мне и временному телу было плохо.

  Немец ткнул отца в грудь автоматом. Mp-40, наверное. Товарищ показывал, как обращаться с этими штуками, на случай, если мы их отнимем у врага. Ага, сюда бы этого товарища, чтоб наглядно показал, как это делается.

  - Копать могилу! Кто лучше выкопать - будет есть крысу до наш победа. А кто плохо копать - того будет есть крыса.

  Не знаю, коверкает ли враг слова специально, или переводчик в моей голове не обращает внимания на падежи и склонения.

  Отец копает медленно, чтоб всем было видно - он немощен и стар.

  У меня получается лучше. Я плохо умею копать - в деревне я занимался другими делами: с детства был слаб.

  Тело снова вспоминает: отец, еще молодой, устраивает засаду на волколака. Всем говорит, что на медведя, но мне, своему пятому сыну, признается, что ловит оборотня. Смеется или взаправду - его никогда не поймешь. За пол дня он тогда вырыл яму на целого элефанта. В ловушку попал советский танк. Отец руководил извлечением и сетовал на пустоты в земле, оставшиеся от старых угольных ям. Танкисты не поверили, конечно, но их угостили местной убивалкой, и они простили. Потом жалели о своем великодушии: убивалка убивает не сразу. Впрочем, когда уезжали, простили окончательно... В танк поставили канистру убивалки.

  Воспоминания отвлекли меня от мыслей о могиле, которую я рыл себе сам. Во всех смыслах этого мерзкого выражения. Я взглянул на отцовские руки. Мозолистые. Нашу землянку он выкопал первым из всех выживших деревенских. Сейчас снял едва пол штыка. У меня было не намного лучше.

  Немцам надоела игра - они застрелили отца. Я положил его тело в могилу, которую перед этим рыл для него и присыпал землей из могилы, предназначавшейся мне.

  Юноша не упирался, когда его увели.

  Я этого не видел. Меня там не было - я снова победил.

  

  ***

  

  Мормышка подержал руки над клавиатурой, выждал необходимые минимальные шесть секунд и шумно поднялся. Рухнувший стульчик испортил торжественность минуты. Впрочем, эту торжественность испортила еще и ре вместо ре бемоль во второй части и пропавшие два такта перед репризой. Ну, чего взять с Мормышки? Он сделал вид, что ужасно расстроился. Хотя, я думаю, что он уронил стул специально. Кто после такого вспомнит про ре?

  Когда зал отсмеялся, а Мормышка наконец ушел, откланявшись(2 вызова на бис и пара криков "браво", Ванька, наверное, сейчас желтый от злости) вышла она. Зал затих. Мамы-бабушки умиленно взирали на Бантик. Она в первом классе носила бантик, который ужасно ей не шел. Дети злы. И, несмотря на любую прическу, она оставалась Бантиком.

  "Скерцо". Я слышал это каждый день в течение полугода. Был бы постарше - сравнил бы обучение в детских музыкальных школах с неким грехом, имя которому дал библейский царь Онан.

  Такие сравнения пока не лезли в мою голову. Я думал о другом. Вспоминал. Первое исполнение "Скерцо" (исход второй недели) было естественно просто кошмарным. Но к концу первого месяца я снова услышал, как Бантик исполняла эту вещь. И "шутка", как переводится слово "Скерцо" действительно была такой, какой нужно быть шутке. Я отксерил себе эти ноты и дома переигрывал. Получалось хуже, чем у Бантика. Сначала. А потом она подтянула технику и сравняла темп. На этом "Шутка" перестала быть смешной. Пропала изюминка.

  И сейчас Бантик сыграла технично, ровно, но абсолютно без души. Мамы-бабушки радостно похлопали, Бантик поклонилась и ушла со сцены.

  Я выхожу последним. Всем известная попса "К Элизе" должна прозвучать в моем исполнении. Я сажусь за рояль, жду сколько надо... и играю "Скерцо". Немного медленней, чем Бантик. Партию левой руки я не помню и шпарю там сумасшедший регтаймовый аккорд - один на все "Скерцо".

  Шутка удалась и зал, сменил гнев на милость - после ужасной десятисекундной паузы, все хлопают стоя.

  Меня чуть не выгнали из школы, правда я сам потом ее бросил... То есть не я, конечно. Я настоящий был уже далеко.

  Ведь я снова выиграл.

  

  ***

  

  Толпа на "площади" поприветствовала победителя и занялась просмотром следующего раунда.

  А я выбираю награду: я могу родиться, имея любую судьбу за плечами - приз за чистую победу. После недолгих раздумий, выбираю судьбу мальчика с каким-то-там-синдромом. Он должен умереть в восьмилетнем возрасте в страшных муках, задушенный собственной матерью, не выдержавшей мучений сына. Отличная судьба, которая могла бы отлично поднять мой рейтинг. На чистилище я посмотрел, теперь интересно взглянуть на рай. Возможно, даже скорее всего, через одно воплощение, мое любопытство заведет меня в ад.

  Но сейчас мне интересно только одно - что случилось с моей оппоненткой. И вообще, выиграл ли я?

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"