НОВАЯ ФИЛОСОФИЯ ПАТРИАРХ А И НЕИЗБЫВНАЯ ГЛУПОСТЬ МАКСИМА ШЕВЧЕНКО
(TV RTVi, программа "Особое мнение", юродствует Максим Шевченко
М.ШЕВЧЕНКО: Ну, я слышу слова. На словах он [Путин] начал говорить об особой ценностной системе России. Отсюда 2 шага до заявлений, до высказываний или размышлений публичных об иной концепции человека, об иной концепции антропологии, то, о чем говорит Патриарх Кирилл, о том, что мы по-другому понимаем грех и зло, и добро, нежели современное западноевропейское человечество. Вы не читали? Почитайте, пожалуйста. У Патриарха есть глубокие философские публичные размышления на эту тему. Понимаете? Почему права человека?..
М.ШЕВЧЕНКО: Да, понятия добра и зла. Вот, они человека воспринимают с одной точки зрения - как некое социально-биологическое существо, которое может эволюционировать, исходя из того, что общество лепит из человека некоего такого, как бы, нового голема. Вот, назовем это слово... Вспомнил великий роман Густава Майринка "Голем", который советую всем прочитать или перечитать тем, кто читал. Вот эта вот лепка человеческих существ обществом, социумом - она очень четко лежит в концепции современного постхристианского, неолиберального Запада.
Свобода там понимается как, собственно говоря, свобода в рамках социальных общественных отношений.
О.ЖУРАВЛЁВА: А у нас как должно пониматься?
М.ШЕВЧЕНКО: А у нас свобода понимается как изначальная данность человеку. Я не знаю, как понимает власть. То есть я примерно представляю, потому что власть, на самом деле, мечется между, как говорил Жданов про Ахматову, между молельней и будуаром, понимаете? Вот, наша элита мечется. Эта ждановская речь - я ее недавно вспомнил - очень актуальна, знаете, по отношению к некоторым.
Так вот пока она мечется между молельней и будуаром, русское самосознание - оно проявляется именно в исконно русском отношении к тому, что человеку изначально дано понимание греха и святости. Что бы мы ни делали, мы знаем, делаем мы добро или зло, грех или нет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Это свойство русского сознания, вы считаете?
М.ШЕВЧЕНКО: И русское сознание - оно не общественное в западном понимании. Нам не нужен социум для указания правил, как развиваются наши личности. У нас есть святые отцы, пустынники, которые бегут от общества в пустыню. Наш идеал - это человек, ушедший в пещеры от социума, и в пещерах борющийся со злом, с дьяволом, с демонами. И этот человек задает парадигму русской мысли, русского сознания. Вы понимаете, о чем я говорю?