"Уловка-22" - роман Дж.Хеллера, "Подсолнечники" - картина Ван-Гога, "Тень воина" - кинофильм А.Куросавы, "Поэма горы" - стихотворение М.Цветаевой.
Что позволяет мне ставить их в один ряд? То ли, что все перечисленное относится к произведениям искусства в общепринятом значении? Отнюдь, иначе в тот же ряд я не смог бы отказаться поставить: (авторы не называются: сыщи их имена сам )
- картину "Нарком К.Ворошилов на лыжной прогулке",
- стихотворение "В ладу со временем",
- кинофильм "Одиночное плавание"
и
- мемуары "Малая земля" - "Возрождение" - "Целина", - а делать этого мне очень не хочется. И не хочется и не можется. Делать этого нельзя потому, что элементы первого множества обладают свойством художественности, а элементы второго нет. В смысле ранее написанного, элементы первого множества отражают (но никак не в смысле "зеркала"!) ощущение (как минимум) озарения( помнишь ли еще, Бдительный Читатель, Очерк Љ1?)а второго - нет. Впрочем, об озарении рановато. Теперь следует говорить о вещах объективных, но не о вещах реальных.
Как-то вроде бы само собой сталось так, что некий набор сугубо формальных требований (изъявляемый, как правило, в неконвенциональной лексике) привыкли полагать не столько даже родовым и/или видовым признаком искусства, но и, совокупно, собственно-искусством super rebus realis. Соответственно, идеальный продукт, изготовленный в соответствии с этим, истинно по-джентльменски ограниченным, набором, полагаемым в системе, плюс свежайшее поступление, - самодостаточным и самоценным, нарекается "произведением искусства" summae summarum. Четко в постановке и зыбко в основе все это. Но привычно, ибо Ангельский Доктор давно осужден и призабыт. Оттого левый рог называется интуитивизм, правый - позитивизм: бодайся!
Вместе с тем, более или менее внятно многим, что, если не выходить за рамки формальной системы, то даже все вместе взятые ее признаки не способны выделить качество (отношение, цель и пр.), порождающее и нормирующее данную систему. Иначе говоря, какая угодно совокупность признаков целого умалчивает о сути целого. Сие известно всякому, кто котлеты, кровать и совместный поход на прогулку пытается (как совокупность) вопрошать о существе семейного счастья. Конечно же, такое отношение может быть выделено разве что в рамках объемлющей системы (буде такая сыщется), выступающей в применениях, толкования в качестве методологии. Вступительно подмигну Скучающему Читателю: подавляющее большинство отношений, порождающих системы сферы искусства - отношения эквивалентности. Ежели дочитаешь до соответствующего места, то и узнаешь, что это такое.
Сегодня понятия "художественное произведение" и "произведение искусства" существуют синонимически. Самоё же "художественность" живет в карамельной оболочке из "высоко-" и "низко-". Это понятно, так как художественность как свойство после умеренного разумом, но возвышенного душой Шеллинга никогда, нигде и никем не определялось. Ни научно, ни эстетически, ни мистически. Ее являют исключительно в виде "критериев художественности". Так же, впрочем, как реальную оплату реального труда зачастую заменяют томищами исследований о принципах оплаты труда и генеральными соглашениями о тарифах.
Взятые, как правило, из области самого искусства и, притом, несостотельными деятелями самого искусства лет минувших, критерии эти критериями искусства быть, конечно, не могут - хотя могут быть критериями серьезности намерений в области художественной самодеятельности. Да - бессловесные - на то и не претендуют иначе, как на страницах так называемых научных трудов. Изредка с ясного неба громом падет "эстетический критерий", скажем - "идейность", "художественная правда" и превыше немалых сих. Всесоюзный (а книгу я зачал тогда еще, когда Нерушимый стоял w najlepsze) рекорд побил некий почтенный "Х" (requiescat in pacem), который в абз. 2, стр. 95, пар. 4, гл. 3, разд. I учебника по марксистско-ленинской эстетике для ВУЗов под ред. проф. Овсянникова включил в число критериев художественности не что иное, как самоё "художественность".
Кстати, о художественности я развожусь столь обильно оттого, что она-то и знаменует тот самый "голос за правым плечом" - помнишь еще, Зевающий Читатель?
Поэтому-то с бедной художественностью приключилось худшее, что приключается с понятиями: ее все имеют в виду (в обоих смыслах), но никто не дал еще себе труда определить - что же это такое. Пушкин писал о Германне, что-де тот, как и всякий мало верующий, был суеверен. Теологи с этим отменно согласны: глубоко верующий далек от мистики повседневного толка. Мне, глубоко верующему, в частности, - в эстетику и литературоведение, хочется развеять глупый советскомистический (а выясняется, что и постсоветско-мистический) туман вокруг художественности. Это первый и при том малый повод неоставления книги в конце Очерка второго. Второй же повод таков: за "художественностью" просматривается все то, что просматривается за всяким явлением фундаментальным - очаровательная тайна бытия. Я хочу коснуться ее очарования на пути эстетики. Я так хочу. Посему снова и снова начинаю, а продолжать тебе самому, Бодрый Читатель.
Эстетика как наука занимается изучением генезиса, исторического развития, структуры и общественных функций понятия "эстетическое". Перечисленные явления и связи между ними составляют ее предмет. Кроме того, по отношению к литературоведению, музыковедению ... искусствоведению вообще эстетика выступает в роли методологии.
Таковы, коротко говоря, общие очертания эстетики в наименее политизированных современных материалах по вопросу. Столь общие очертания уже приемлемы для того, чтобы, задавая самим себе лишние вопросы , приступать к прямому полуинтуитивному рассуждению об эстетическом. То есть, к изучению эстетики. Так как лишние вопросы сами в свое время породили немало наук, мифов и параверований. Хотя бы из уважения к последствиям, небезынтересно задержаться и, еще не приступая к более тесному знакомству с эстетикой, немножечко их позадавать...
Не слишком привычно определять, например, физику, как "науку о генезисе, историческом развитии, структуре и общественных функциях понятия "физическое". Если не считать совершенно уже бессмысленных определений типа "наука о красоте", то, собственно говоря, никакую науку и не определяют так, как привычно, пусть и с точностью до деталей, определяют эстетику. Тем не менее, приведенное выше определение существует давно и никого особо не задевает . Но так или иначе, такое определение существует. И это несмотря на то, что мы с Непоседливым Читателем уже подбираемся к первым коварным вопросам!
"Самые научные науки", т.е. точные (бублик тому, кто знает, что такое "точность"!), это науки естественные. Сиречь, изучающие объекты и связи между ними, в физическом времени в основном не изменяющиеся. Важнейшая примета этих наук такова: объект и метод могут быть разделены, т.е. один и тот же объект может исследоваться разными методами и один и тот же метод применим к исследованию - осторожненько сказать - более, чем одного объекта. При том, правда, хихикая, является миру такой себе анекдотец: подавляющее большинство объектов научного исследования феноменально (как феномены) непрерывны, то есть, применительно к ним о "мере" и непрерывности говорить можно, а о числе, т.е. дискретности - нельзя. Но это так, капля яда на совокупную память регулярного заблуждения напыщенного Человечества ...
Порой, правда, появляются объекты новые и связи между ними ранее неизвестные. Как дискретные, что реже, так и непрерывные. Но совокупность этих новых объектов и связей (как предмет науки) кардинально не меняется: появляется в основном то, что уже предсказано теоретиками или то, что могло бы быть ими предсказано, будь они попроворнее. В исключительных случаях это уж совсем не так, но тогда наступает "революция в..." и приболевший участок выделяется в относительно независимую научку.
Предмет же эстетики как совокупность и в физическом и в историческом времени менялся сплошь и рядом принципиально. Чуть позже мы поговорим о том, что именно в этом главное - хотя и не единственное - различие между эстетической, научной и этической формами познания.
Отсюда вытекают первые лишние вопросы:
лишний вопрос Љ1:
может ли то, что привычно именуется "предметом" области знания, быть предметом непостоянным, меняться в физическом и/или историческом времени?
(лишний ответ: предмет какой угодно области знания существует в так называемом "системном времени" [см. ниже], причем, естественно, как своем собственном, так и в системном времени объемлющих систем;
время физическое суть системное время бытия (развития, просветления и пр.) конкретного физического пространства, привычнее говоря физической Вселенной; именно поэтому оно оказывает влияние на предмет области знания лишь постольку, поскольку эти области знания суть инструмент самодвижения узко-физического пространства, и не обращены "выше");
лишний вопрос Љ2:
какому роду познания соответствует "предмет познания, изменящийся в физическом и/или историческом времени"?
(лишний ответ: из предыдущего непосредственно следует, что "предмет познания", изменящийся в физическом времени ЯВНО , соответствует не роду познания, а степени ангажирования самого познания (вне привязки к его роду себе подобных) в, так сказать, дела земные, не духовные;
лишний вопрос Љ3:
чем (в предполагаемом предыдущими вопросами смысле) является эстетика?
(лишний ответ: ЕДИНСТВЕННЫМ родом познания , развивающимся не только в смысле приращения объема знаний и повышения степени их систематизации, но и в смысле все возрастающей силы служения духовному - как потенция;
лишний вопрос Љ4:
что является предметом эстетики?
(лишний ответ: по полной правде говоря - не знаю, а "по научному строю мышления" говоря - знаю и чуть позже расскажу);
лишний вопрос Љ5:
что такое "эстетическое"?
(лишний ответ: полное описание эстетики находится в самом начале книги, там, где соображения о приметах "истины манящей");
**************
WARNING!
Принятие лишних ответов a priori делает дальнейшее чтение бессмысленным. Равно, кстати, как и бессмысленно читать дальнейшее, не предполагая сколь угодно туманно таких или подобных лишних ответов. Попросту говоря, такие ответы нельзя принимать некритично, как nec plus ultra. Такие ответы неплохо как бы предчувствовать, но при этом прийти к ним или к им подобным только и исключительно путем рассмотрения и осмысления материала в сегодняшних мерах и современных мыслительных обычаях. А "просто дальнейшее чтение" всего лишь продолжило бы современный ментальный кошмар, явившийся как отмщение за кошмар Возрождения и Просвещения. За, так сказать, liberte, egalite, fraternite, psia krew!
***************************
Кстати, назвав эстетику "формой познания", мы перебросили мостик к гносеологии, к которой прийдется возвращаться регулярно... до полного исчерпания собственно гносеологии. Регулярно же прийдется сталкиваться и с тем, что ни один из интересующих нас вопросов не сможет быть рассмотрен сам по себе еще о потому, что в эстетике объект неотделим от метода, а методы эстетики все еще впереди.
Конечно, подробных ответов на эти и какие угодно иные вопросы не будет. Не знаю, как Уверенный Читатель, а я полагаю, что окончательное регулярно-логическое разрешение фундаментальных вопросов до начала изложения предмета превращает ветвь знания в схоластическую ортодоксальную науку как бы автоматически. Я же в пределах сего труда вовсе не уверен в том, что эстетика - наука, особенно в ситуации, когда еще не очерчен даже предмет. Опираясь на выработанное ранее синтетическое определение, посмотрим на основной терминологический punctum его (включающийся в последний из "лишних вопросов") - на понятие "эстетическое". Причем, желающего узнать, что такое "эстетическое" взаправду, прошу книгу отложить и просто посмотреть вокруг. Желающего же умным стать приглашаю к правдоподобным рассуждениям на самой скудной и глупой почве обоих миров: на почве повседневного опыта и здравого смысла.
Повседневный опыт подсказывает, что эстетическое должно иметь отношение к природе ("больной закат!"), обществу в практически любом его понимании ("Друзья! Прекрасен наш союз!") и человеку как социоприродному феномену ("О, как я ненавижу/ там все - их палисадники, их лица,/ траву, качели, провода, их птиц -..." ). Это известно нам как бы заранее. С некоторой натяжкой можно сказать, что это известно каждому. Поэтому, пока мы еще не слишком глубоко забрели, постараемся оставаться на самых общих явлениях (как фактах познания) и определениях, известных, или понятных, или могущих быть понятыми каждым. Поменьше мелочей. Итак, эстетическое.
Прежде всего, как бы мы ни понимали сам феномен и круг явлений, стоящий за ним, "эстетическое" (E ) должно как бы "состоять" из "объективно-эстетического" (O ), "субъективно-эстетическое" (S ) и "эстетической деятельности" (ED)
Реальность (в расхожем смысле) существования O -й компоненты можно признавать или нет. Я признаю, так как осознаю, что E имеет-таки некое отношение (сущность которого будут исследоваться ниже) к природе и обществу, каковые существуют в том числе и объективно. Реальность существования S -й компоненты E -го для меня следует из того, что я полагаю человека Земли главным из порождающих элементов E -го на Земле. Главным из каких именно порождающих элементов - о том речь пойдет позже.
Сложнее с ED. С детства всякому известное в проявлениях, ее существование в смысле присутствия для нас и с нами вытекает как бы из противного: не будь ED, как бы мы узнали о существовании этого самого E ? Для этого нужно как минимум отличаться от E в целом и обмениваться сообщениями с ним и о нем.
Вот и первые итоги.
0.1. С Т Р У К Т У Р Ы.
E = O S ED.
Структура O .
Из сказанного выше следует, что в O включаются явления (объекты) природы, общества и некие компоненты человека как феномена, профиль, например.
Добавить пока нечего. До и не за чем.
Структура S .
Опираясь на обыкновенное (бытовое) понимание вещей, скажем, что S должно содержать аналоги элементов O - представления об этих предметах, объектах и явлениях. Не более. Долгое время считалось, что в S включаются эстетическое восприятие, эстетическое чувство и эстетическая потребность. Я с этим почти очевидным утверждением решительно не согласен и полагаю, что такие наукообразные словесные конструкции всего лишь во-первых, определяют явления как оценки и мотивы, во-вторых же называют соответствующие общие феномены психики, работающие в том числе и в сфере E , и в таком качестве не могут рассматриваться как компоненты явления, в целом внешнего по отношению к психике. Далее мы покажем, что из перечисленного только "эстетическое чувство" называет некий феномен, имеющий отношение к E .
Структура ED.
Во-первых, ED должна объективировать S отдельных лиц, передавать (пересылать) соответствующий элементарный идеальный продукт (т.е. элементы "личного S ") во "всеобщее O ", т.е. пополнять и переформировывать O в процессе объективирования "частных S ". Хотя, по-правде говоря, обратное движение главное и определяющее. Но это уже, так сказать, возвращенный оккультизм. Во-вторых, ED должна производить нечто дихотомическое: делать как можно больший объем элементов O элементами S , меняя при этом структуру(ы) "частного S ". Так сказать, объективно существующее делать объектно присутствующим, "одомашнивать", имманировать.
Таким образом, ED преследует противонаправленные цели: "приземляет" O , доводя его элементы до многих и меняя тем самым структуры их личных S , а результаты взаимодействия измененных структур личных S с окружающей (в широчайшем смысле слова !) средой, т.е. вновь проступающие из личных S элементы O вводит на пути этакого "эгрегориального служения" в "общественное" O , вновь меняя его структуру и т.д. и т.д.
Такое сосуществование в ED противонаправленных тенденций (задач) гарантирует ее неограниченное действие в историческом времени.
Знакомые с популярными материалами по эстетике заметили, верно, что я что-то пропустил. Иные даже поняли, что именно пропущено: упущен в рассмотрении так называемый эстетический идеал (E ). Тому есть две причины:
а. на нашем уровне определенности (знакомства с предметом) ни в O , ни в S включить его не удастся, так как у Образованного Читателя появилось бы немало обоснованных протестов; оправдываясь, пришлось бы переписать часть Очерков, посвященную собственно эстетике, заново на основе совершенно иного подхода, а этот мне мил;
б. если же предварить протесты точным определением E , то до момента, когда такое определение станет возможным, поместится снова весь материал, но уже "с третьего конца", а материалистов следует поменьше раздражать. Они бедные.
Таким образом, вопрос об E откладывается до лучших времен и страниц.
0.2. ОБЪЕКТИВНО-ЭСТЕТИЧЕСКОЕ.
Конечно, элементы O - понятия, т.е. явления (объекты) идеальные. С моей стороны подтверждения тому не последует, разве что на уровне примеров и так все знают. В свою очередь, вопрос о том, являются ли примеры примерами именно из области E, мы разрешаем пока что привычным Среднему Читателю волевым актом: я сказал - являются! Смирно!
Полагая розу представителем E , чаще вне рынка, - прекрасной, мы рассматриваем ее не в всей полноте особенностей, не в полной сложности структуры, не так ли? Нам решительно безразлично, есть ли в ее стебле некие пустоты - следствие болезней или неравномерного роста, нам все равно, каков химический состав ее лепестков или каков "номер их цвета" по какой-либо из шкал цветности. Бегун разрывает финишную ленточку и, оценивая красоту (героичность и пр.) порыва, мы вовсе не думаем о том, сколько дырочек у него на шиповках и где он прописан на жительство.
Боже! Что я несу!
В каждом из этих или подобных случаев мы рассматриваем объекты (явления) не в совокупности всех их качеств или проявлений, но только те из них, которые нам почему-то показались существенными в этот момент, применительно к этому объекту (явлению), нашему умонастроению и пр. Мы рассматриваем их идеализации, сами себе в том отчета не отдавая.
Следовательно:
явления природы (природные объекты) или социальной жизни конкретный индивидуум включает в O если один или несколько признаков, характеристик явления (объекта), полагаемых индивидом существенными для данного случая, позволяют (велят) ему рассматривать это явление (объект) в качестве представителя (образа, символа, намека и пр.) какого-то иного объекта (явления) природы и/или социальной жизни, взятого в отношении к этому индивидууму.
0.3. СУБЪЕКТИВНО-ЭСТЕТИЧЕСКОЕ.
Для того, чтобы быть зачисленными в O , явление должно быть человеком замечено и отмечено: зарегистрировано. Почти по Беркли, скажем, что существовать в качестве O , значит быть, как минимум ощущенным, зарегистрированным для дальнейшего осознания в таковом качестве.
Итак, следует что-то воспринять органами чувств. Особенности же человеческого восприятия (см. другие книги на иные темы) таковы, что никакой предмет человеку сразу во всех отдельных особенностях не является, а является целостно, интегрально. Сперва человеку "бросается в глаза" мило-бесформенный набор качеств и свойств: оптические характеристики как предформа, собственно-форма e tutti frutti, иные типы ощущений, возможно - ритмы объекта, если его движения в широком смысле осознаваемы преимущественно ритмически и пр. Если человек не обладает методологически оформленной необходимости аналитического исследования (то есть, если он не болван и зануда, но и не профессионал в какой-то близкой к предмету области), то эти качества "детально" не воспринимаются: ощущения, раз явившись, неопределенное время остаются целостными. Это происходит оттого, что человек "влит" в природу и общество и нерасторжимо с ними связан. Для человека-неисследователя эта нерасторжимость означает, что никакое явление само по себе значения для него не имеет. Даже самое осознание восприятия некоего явления проявляется лишь настолько, насколько процесс осознания (воспринят) в связи с иными явлениями, составляющими систему окружающей человека грустной среды объективности.
Отчего так? Да, видимо, оттого, что человеку жизненно необходимо поддерживать постоянство сред обитания, заботиться о сохранении особи (себя), рода и вида, поддерживать определяемый его социальными координатами уровень равновесия общественных и природных связей и пр. Этот principus homeostasis - диалектическая противоположность принципа развития, в частности - опосредование принципа развития и его основа "здесь и сейчас". Принцип гомеостаза довлеет над человеком социальным ничуть не менее, чем над человеком природным. Это, если угодно, один из двух определяющих аспектов плотско-интеллектуальной, вещной жизни в самом широком понимании.
Боже! Зачем я это очевидное плету!
Поэтому, явившись человеку в своей идеальности, явление может быть осознано лишь в связи с иными явлениями. На ранней стадии осознание сие вполне прагматично и никакой эстетической компоненты не имеет. Просто нужно прогнозировать состояние окружающей среды, соотносить свои действия с ним, прогнозировать последствия собственной деятельности в соотнесении со средой и тем самым оптимально выполнять свое малое предназначение - жить.
Личные предпочтения, ритмы, поведенческие стереотипы, установки, проистекающие из повседневного материального опыта, постепенно приводят к иерархизированию примет и явлений, познаваемых и используемых индивидуумом. При этом прагматико-познавательная ситуация качественно изменяется. Иерархизированные (т.е. предметно-ценностно рассортированные) приметы могут быть обрабатываемы значительно эффективнее и - более того! - уже могут быть интерпретируемы. Те - как соответствующие личным ритмам, укладывающиеся в рамки отношений, порождающих и поддерживающих положительные обратные связи. Эти - как в описанном смысле безразличные. А те, наконец, как производящие действие противоположное, порождающие отрицательные обратные связи, негативные, в некоем разумном смысле - неприятные.
Впоследствии приметы первого вида вкупе с отвечающими им явлениями , предметами закрепляются, становятся выделенными, существенными вместе с иными явлениями и предметами, благодаря которым и от которых они отделились в нашем сознании. Если этот процесс завершается (как стадия) неоднократным действием (в т.ч. - прогнозом), направленным на удовлетворение естественных потребностей, то явление (предмет) включается в сферу повседневного утилитарного сообщения со средой. Иногда прямого выхода на действие или предмет-потребляемое не происходит. Тогда объект (действие, предмет) может быть исключен из области заинтересованности. Но может и остаться в ней в качестве пре- или квази-удовлетворителя потребности в тех случаях, когда потребность в целом уже удовлетворена или во всей полноте еще не осознана.
Приметы второго вида становятся своеобразным "фоном". До тех пор, пока обстановка не изменится так, что они будут "выброшены" в первый или третий виды, признаки второго вида остаются "эстетически нейтральными". Собственно второй тип и есть один из аспектов источника явления "эстетической новизны", о котором речь, конечно, пойдет значительно позже.
И, конечно же, при запуске стереотипа отрицательной обратной связи (страшно! больно! и пр.), происходит дословно то же самое, разве что с противоположной постмотивацией.
Так поначалу, до отделения от индивидуума, до слияния с соответствующими коллективными (объективными) аналогами пред-формируется "эстетическое чувство". Так, зарождаясь, тренирует оно восприятие, первопотребность и первооценки в сфере проступающего E . Таким образом, проявление объективных способностей к регистрации, осознанию, ранжированию и формированию потребностей к ре-формированию структуры сообщения с внешним миром - весь этот комплекс объективных (уже!) способностей, побуждений и качеств (уже!) индивидуума, проступая, реализуется на предметах, не имеющих непосредственного отношения к выживанию, продолжению рода. Таким образом, такие предметы и явления порождают свои эстетические (идеальные) аналоги, которые, в свою очередь, при взаимодействии с окружающим миром, порождают S данного субъекта. Так проступает (все еще сивая) тень Неба.
Итак:
под Se-м данной личности мы будем понимать результат (всегда проявленный стадиально!) взаимодействия O , с психикой данной личности.
ДОПОЛНЕНИЕ 0.3.1
Фактически, описаны истоки не только E , но и игр. Как и почему разошлись пути E и Игры - вне интересов моего материала. Но из этого никак не следует, что игры однозначно выключены мною из сферы E . Во всяком случае, разошлись - не означает невозможности сойтись вновь. А таки - да, сходятся.
ДОПОЛНЕНИЕ 0.3.2.
Так как разговор идет об E вообще, то ссылки Нервного Читателя на конкретные ощущения и оценки, вызываемые в нем вторичным осознанием (осознанием явления-определяемого), ровно никакого значения не имеют. Прекрасное или безобразное, низменное или возвышенное, трагическое или комическое, ужасное, отвратительное или упоительное - все эти ощущения (или уже оценки?) на равных включаются в эстетические чувство, потребность и пр. Иное дело - предпочтения... Тут всякий волен в отборе настолько, насколько его личная освобожденность от эстетического идеала эпохи превалирует над осознаваемой им необходимостью прочесть, осмотреть, прослушать, поцеловать...
ДОПОЛНЕНИЕ 0.3.3.
Но ведь тогда в определениях явленных уже компонент E , в определении E вообще царит произвол!, - воскликнет Строгий Читатель. И будет прав.
То, что он прав - очевидно. Неочевидно существо его правоты.
Позже мы покажем, что иначе быть не может. Пока же остановимся и призадумаемся.
Небезынтересно, что семантика предположительного высказывания Строгого Читателя наклоняет меня отвечать ему не в сфере науки, а именно в сфере эстетики, как бы ни хотелось мне быть с ним для начала помягче в значении "понаучнее". В первый момент осознания гипотетически сказанного гипотетическим им, высказывание сие не значит ничего иного, кроме того, что рассматривавшееся выше отнесение явления к сфере E носит случайный характер. Что ж, обычное исследовательское утверждение. Но это лишь в первый момент...
Далее в сознании Строгого Читателя, и в моем бедном сознании, и в сознании гипотетических слушающих, слово "произвольный" неизбежно свяжется с фонетически близким (и, следовательно, в связях своих грамматически весьма активным) словом "произвол" не в научном его значении "случайное распределение", а скорее в социальном - "беззаконие". Это второе звучание придаст слышимому негативный социально-опытный характер. Негативное ощущение немедленно перенесется на принцип формирования O и S . С тем и собственно принцип обретет окраску несерьезности, навязанности извне произвольным способом, безнравственности. И вот уже исследовательский вопрос в сознании читателя начинает регулироваться не принципами исследований же некоего разряда явлений, а эстетически проявленным этическим принципом. В итоге в мнении Строгого Читателя пострадает или уверенность в корректности какого бы то ни было подхода, или сама эстетика (см. ранее), или автор, опускающийся в своих построениях до произвола.
А кстати, Большеголовый Читатель, Ты хоть понимаешь, зачем я это оговариваю? А помнишь еще как книга называется? Я ведь доказать кое-что хочу, а не ликбез устроить!
Как видите, в самых казалось бы не связанных с нею познавательных процессах, эстетика выскакивает как чертик из шкатулки и не всегда себе во благо. С такими вспышками эстетики в мышлении мы неоднократно столкнемся ниже. А ты, Безвременно Поседевший Читатель, с подобным сталкиваешься со времен первого пугливого поцелуя.
ДОПОЛНЕНИЕ 0.3.4.
Бдительный Читатель уже, небось, подметил, что O мы описывали в основном в терминах S , а при описании S всплыло понятие объективности. Подметил и заподозрил плохое. То именно, что O и S взаимно описаны одно через другое.
Так оно и есть. И скорость подмечания и самое подозрительность вызваны, естественно, тем, что всем привычно рассматривать какие бы то ни было вопросы исключительно с точки зрения науки как формы познания - такая уж установилась на наших территориях гносеология-дульча-мэлодия. Мы здесь, однако, рассматриваем мир с точки зрения эстетики, а пока еще далеко не факт, что эстетика - наука. Не фактом и останется.
И тут-то подошло время коснуться лишнего вопроса Љ1. Если бы не Все Заинтересованные Читатели, я бы именно с него и начинал и только им до поры до времени и интересовался. Итак - предмет. Да к тому же не просто предмет, а предмет науки. По идее, это множество объектов и связей между ними, образующих систему, т.е. обладающих целостностью , структурностью , иерархичностью , связностью с внешними системами и множественностью возможных описаний, т.е. - неполнотой. Складывается ли описанное уже в общих чертах E в систему?
Еще неясно, продолжим...
Нуте-с, горсть вольных рассуждений о том, что известно каждому. Ясно, что эстетика, помимо всего прочего, пока неизвестного, - форма познания мира. Ясно и то, что как форма познания она отлична от научной . С научной формой ее роднит разве что обладание собственным предметом изучения. Я тоже, кстати, порой по вечерам обладаю предметом изучения. В любом пристойном толковании группы сказуемого из предыдущего предложения. Из чего аж никак не следует, что я наука. Кстати, слышите? - даже в слове "изучение" прослушивается слово "наука" и совсем не прослушивается слово "эстетика". А ведь очень невыгодно проводить постоянные (интуитивные) параллели с наукой!
Во-первых, читавшие материалы по искусствоведению всего спектра знают, что даже в пределах вида искусства (например, литературы) разные группы объектов (произведений) исследуются в различных подходах. Те подходы от элементов формы идут, те от элементов содержания, те от привнесенных объективных обстоятельств , а иные и вовсе от обстоятельств субъективных или объективных, но ни к искусству, ни к обществу прямо не относящихся, как, скажем, особенности психики автора и актуальный курс правительства. Значит, либо искусствоведы никак ни между собою, ни в концептуальное целое не связаны, либо в эстетике метод неотделим от объекта, - что бы мы уж не думали по поводу столь странного казуса и сводного брата его - узуса.
Во-вторых, в эстетике нет привычного всем деления доказательств на доказательства существования и рекурсивные построения. Хуже того, в ней нет собственно доказательств в связи с несуществованием объектов в отрыве от методов (см. только что) и в связи с тем, что (см. значительно ниже) объекты вообще, вероятнее всего, не существуют в отрыве от субъекта - что практически одно и то же. Иначе говоря, в эстетике ни научные, ни наукообразные доказательства не существуют, так как в ней не существует правил логического вывода, самим существованием своим обязанные непременному отделению объекта исследования от субъекта исследования.
В-третьих, в эстетике, видимо, вообще нет возможности схематической абстракции. Как Умный Читатель, небось, понимает, это сильно подрывает самое резонность написания Очерков. В условиях отсутствия схематической абстракции в самом предмете описания автор схематически абстрактирует себе... Но ведь и Очерки-то - о доказывании как атрибуте жизни, а не о чистой эстетике! В сложноватом положении сем меня извиняет лишь то, что к концу изложения выяснится: предлагаемая схематическая абстракция таковой не является - и вообще! Тогда-то ситуация в нашей с Заинтересованным Читателем эстетике и приобретет некое сходство с ситуацией в геометрии времен шалуна Минковского. И все же, схематической абстракции в эстетике таки да - нет. Всем это известно хотя бы из того, что "школы", художественные направления и методы рассматриваются, как правило, интуитивистски и настолько осторожно, что не возникает никакой возможности возразить, поправить или предложить: ноль устойчивой терминологии, что обычно отражает ноль формализации феномена. Соответственно, нет иерархии, т.е. множество категорий задает структуру эстетики только самим своим существованием. А еще проще говоря, никакое эстетическое (категориальное) понятие не уточняет другого никак иначе, кроме обыкновенных диалектических соответствий типа прекрасное - безобразное и пр. Вообще-то, самое страшное еще впереди,
Aber - Gott mit uns! Вах-х-х!
В-четвертых, никакой частный вопрос эстетики не может быть разрешен на основании общей теории - собственно эстетики, в какой-либо из ее формализаций. В науке теория применительно к частному случаю означает "метод", а в эстетике методы неотделимы от объекта. Таким образом, методы чуть ли не порождаются объектами и эстетикой в целом как, якобы, методологией. На языке интеллигентствующих салонов это звучит так: "... в основе исследования - вдохновение...".
Вот и выходит, что эстетику от науки отличает столь многое, что, если не воздержаться от параллелей с наукой, познать ее системно и полно, т.е. так, как это принято познавать, чтобы получить зачет, совершенно невозможно.
Теперь уже, возвращаясь ко взаимному описанию O и S , можно сказать, что ничего странного или необыкновенного во взаимном описании нет. Просто мы таким неповседневным образом не забыли о человеке, без которого не существует E как такового. Ведь ни в природе, ни в обществе нет ничего о т человека и, одновременно, без человека, послушника, носителя и со-родителя субъективности. Предмет эстетики проявляется и является только "в" и "благодаря" присутствию человека, носителя E . Формально E -е есть всегда, но без человека оно не является E -м сущностно. Мы не знаем, например, какие данности будут зафиксированы и осознаны в качестве эстетических на поверхности Плутона. Нам не известно, какие особенности его полей, оптических свойств атмосферы и прочее будут нами однажды представляемы в качестве образов, символов-представителей того-то или того-то. Пока не знаем, но ведь все это там уже есть! Или нет? Или "нет пока не знаем"?
На сей момент я очень мало рассказал о существе E : во-первых, рано, а, во-вторых, я сам об этом почти ничего не знаю логически. Но уже в логическом hic яcно, что и сущность и структура E проявляются только в присутствии человека nunc. В этом и объективность E и его субъективность. Именно поэтому упор в исследованиях вопроса стоит делать на человека. Чем мы значительно позже и займемся. Вне эстетики, хи-хи!
ДОПОЛНЕНИЕ 0.3.5.
Воспитанному в классическом духе отождествления эстетики с философией Подготовленному Читателю неизбежно захочется поиграть в принципиальность, задавшись вопросом о первичности: что первично, O или S ? Вопрос этот на широкую публику принято называть "основным вопросом философии", хотя, по-правде, он не столь уж и основной... во всяком случае, в такой формулировке. Но коль скоро эстетика нами декларирована в том числе и в качестве ветви гносеологии (т.е. здесь философии), то прийдется отвечать за свои слова. С удовольствием.
Во-первых, для нас как участников этого изложения в каждом отдельном случае безразлично, что считать первичным. Так как это зависит от исследовательской ситуации. То есть, от того, что мы принимаем за основу рассуждений в настоящий момент. Основными элементами наших рассуждений выступают разные танцы вокруг явлений нематериальных, идеальных, т.е., в условиях нашего с вами реального мира, вещи , пересаженные в наши головы, преобразованные в ней и вышедшие из них вновь (отделившиеся от нее) в процессе ED. Так что вопрос не существует как таковой. Глупо спрашивать о том, что первично в идеальном: материальное или идеальное?
Во-вторых же, Читателя-Классика на самом-то деле первичность нисколько не интересует, так как подразумевается его или авторской личной философской методологией. Его интересует не то, что первично, а каким образом это первичное породило вторичное. А вот это действительно больной вопрос. Многим будет больно узнать, что в эстетике такого разделения нет и быть не может. Естественной причиной возникновения O и S были объекты и явления материального мира. Так, во всяком случае, я обязан говорить, как бы забывая, что Очерки посвящены эстетике. Хотя из этого не следует, что эти объекты и явления появились сами собой, без вмешательства явлений мира идеального, мира невидимого - или как уж Просвещенному Читателю угодно его поименовать. Но, возникая, O и S стали неразделимы, взаимообуславливаемы и отныне должны рассматриваться одновременно или, чтобы не спустить на себя свору разъяренных физиков, - параллельно в любом приемлемом смысле слова: разъяренных геометров я выдержу.
0.5. СТРУКТУРЫ-II.
Рассуждения об O и S , приведенные выше, позволяют уточнить структуру E .
Из описанного предположительного взаимодействия O и S следует, что в каждый отдельный момент (физического, исторического или иного - пока не знаем) времени O и S состоят из подмножеств: "объективно-эстетическое, присущее данной личности, но недоступное обществу" (Oel/no), "объективно-эстетическое и присущее данной личности, и освоенное обществом" (Oel-o) и "объективно-эстетическое, освоенное обществом, но по каким-то причинам не присущее данной личности" (Oeln-o). Примеров масса. Приведу пример O : рыба как эстетический знак для неверующего или нехристианина и (для подстраховки), к тому же, человека, несведущего в истории религий.
В схожих знаках и при похожих рассуждениях можно говорить о том, что S =S + S . Бдительный Читатель, верно, заметил, что в записи не хватает этакого S . Да, отсутствует, так как присущее обществу, но не личности, субъективным быть не может.
Такова слегка уточненная структура E .
Конечно, способов структурирования столько, сколько намерений. Никакого "природного" смысла никакое структурирование не имеет. Но ведь на природу и не молимся! Структура вообще хороша или плоха лишь постольку, поскольку описывает то или иное наблюдаемое верно с точностью до актуального понимания того, что такое "верно", дает возможность предвидеть что-то важное, прослеживать развитие этого важного и пр. Вот только о самой важности судить не может. Таким образом, решение о смысле и полезности именно такого структурирования в первом движении вынесет практика, т.е. наши практические опыты эстетических изысканий, во втором же - ... не знаю. Надеюсь, кстати, узнать к концу серии Очерков.
0.6. ED КАК СВЯЗУЮЩЕЕ ЗВЕНО МЕЖДУ O и S .
В такой структуре ED, по-видимому, должна менять объемы подмножеств O и S . При этом изменение объемов равносильно качественным изменениям подмножеств, т.е. переформированию всей структуры подмножеств. Видимо, это соответствия между "количественным" и качественным изменением имеет место оттого, что и объекты и субъектные связи берутся в процессе ED не из какого-то множества, внешнего по отношению к рассматриваемым, а из них самих и прибавление в одном не обязательно влечет убыль в другом.
Как и ранее, предварим определение ED рассуждением об общих ее закономерностях и приметах. Если бы O состояло только из O и никакой ED не было, вопрос об эстетике в целом на том бы и заглох. Но если нас более одного и если мы попытаемся так или иначе обменяться сообщениями о наших O или S , то речь сразу же пойдет de facto об:
- отделении идеального O от индивидуума,
- соприкосновении и взаимодействии "ранее" уже существовавших и только что являющихся элементов S , как "точек эстетического зрения",
- о взаимодействии S со средой, в процессе которого появляются новые элементы O .
Структура O и S одновременно и разрастается, и усложняется. При этом статистически цельно оформляется совокупный идеальный продукт сообщества (хотя бы состоящего только из меня и тебя), элементы нашего S , где, накладываясь, интерферируют, где, накладываясь, усиливаются и далее - "обобществляются". Такая вот получается в итоге картинка....
Итак, жили-были в природе и обществе некие явления. Были они с самого начала объективны, так как, раз уж явившись, от меня, моей воли или мнения более не очень-то и зависели. Существовали они (чаще всего) до меня как материальности в смысле мира сего и при мне, может быть - и как материальности, но уже и как идеальности, повторяю - объективно. Затем пришел некий "Я" и пересортировал их по своему собственному разумению. Одни отобрал как принадлежащие (с моей точки зрения) к E , а другие отставил. Сделал это, заметьте, совершенно субъективно. Отбор был процессом, а закончился результатом. Во время отбора как процесса формировалось мое "личное Se", а O отделилось как результат отбора. Причем, понятно, что процесс проходил объективно, а его результат как нельзя более субъективен. Зато в процессе отбора "Я" подготовил и подтренировал свои объективные способности распознавать, оценивать и т.д. для того, чтобы они отныне совершенно субъективно полагали эти объективные идеальные явления (предметы) отличными от других при том, повторюсь, что они объективно от этих самых "других" эстетически никак не отличаются. Каков эквилибр?
Затем явились "они", каждый со своими O (т.е. мнениями о структуре и составе E ) и S . Мы как-то там "договорились" считать нашими общими O и S некие части своих O и S , образовавшиеся еще до (или, частично, во время) нашей приятной встречи. Были эти части, видимо, в каком-то смысле общими для нас. Мы договаривались, мурлыча о бремени белого человека и попивая гадкий кухонный чаек, полагать их (части) общими объективно, так как они действовали на нас и взаимодействовали через нас объективно. Но тем самым породили новый (коллективный) субъективизм, так как эти части от прочих объективно неотличимы. При этом мы как бы нехотя, субъективно, отставили от обобществления некие иные части O и S . Этим мы породили объективность, так как одно и то же может сходно взаимодействовать только со сходным же, а мы - все разные!
Крейзи раш'н - сам себе страш"н!, - как говаривал Раф Левчин незадолго до эмиграции!
В результате этих головоломных игр небезызвестного Высшего Начала в "объ-" и "субъ-" сформировалось и явилось более широкому уже кругу общее и индивидуальное O и S , доступное или недоступное мне или нам. Хотя, по-правде сказать, предметы и их инобытие совершили путь решительно обратный: плановое опускание инобытия вещи (идеи) в контексты все более далекие от эстетики как феномена давало картину совершенную в смысле симметричности, но ноги (гвозди) картинки росли не снизу вверх, а сверху вниз. Да это, впрочем, для нас нынче не суть важно. Ты, Успокоившийся Читатель, просто знай, что мы все живем не снизу вверх, а сверху вниз. Хотя, конечно, обратные связи работают, намечая некий тонкий баланс между свободой воли и предопределенностью.
Какими могли (должны были) быть реальные воздействия (структурные элементы ED) для того, чтобы получились именно такие результаты?