Аннотация: Ночью, среди жарких объятий Меровинга и Дианы, с потолка начали сыпаться куски шукатурки.
Последний Меровинг. Глава Четвертая
Посвящается драконам.
Ночью, среди жарких объятий Меровинга и Дианы, с потолка начали сыпаться куски шукатурки. И не маленькие. Магическая защита дворца не сработала, поскольку никто и не подумал ее установить. В крыше дворца открылся портал, через который начали впрыгивать ассасины в рептилоподобных масках.
- Я этого, в собственном дворце, честно говоря не ожидал, хотя меч, как всегда, лежал на тумбочке у кровати. Порубать в одиночку всех гашишинов было несподручно, и я применил заклинание, никогда ранее никем не использовавшееся, честно говоря, я его выдумал на ходу.
Я открыл собственный портал, но не в потолке, а в полу. Перебросив еще не проснувшуюся Диану на левое плечо, дедовским мечом зарубил шестого по счету гашишина, я бросился в созданный моим заклинанием колодец. Почему же я не догадался отпрыгнуть в сторону, и тогда бы в мой портал попадали бы незванные гости.
В воздухе пахло сыростью и драконами. Наше падение все ускорялось. Диана, еле проснувшись на моем плече, уже успела упасть в обморок. Я забыл, что я христианин, и пообещал Эльрику кровавую жатву. Взамен я попросил прислать поскорее дракона посмирнее. Видно, это был еще не мой день умирать, только мы удачно шлепнулись прямо на спину белого дракона.
- Осторожнее, не порежьтесь о шипы, - раздался громкий приятный баритон в моем мозгу. Оказывается, мне Мироздание послало дракона-телепата. Шипы на его спине были в локоть длиной.
- Ничего, до свадьбы заживет, - ответил я вслух. При слове свадьба Диана сразу проснулась, и нежным голосочком сказала:
- правда, милый, а иностранных гостей много на свадьбе будет?
Как бы самим за границу не попасть, да на чужбине не загибнуть. Из колодца дракон нас вынес на открытые пространство. Небо было свинцовое, не иначе к дождю.
Наверное, в туманный Альбион попали, решил я. Интуиция и на этот раз не подвела меня, правду магичка баяла, сильна у меня интуиция, недаром Юпитер в Пятом доме в гороскопе. (Еще и Сатурн, но Сатурн - это к деньгам). В страну Ричарда Львиное Сердце нас занесло, заклятого врага моего отца (Конрада, маркиза Монферратского, освободителя Тира, законного короля Иерусалима), пусть земля ему будет пухом (в смысле Ричарду, конечно, а не отцу, отец то мой уже пережил свою мнимую смерть лет так на тринадцать, читайте первую главу).
Надо письмо моим министрам послать в Иерусалим (или в Тивериаду?), что со мной все в порядке - заработала мысль, сразу видно делового человека. Ни свет, ни заря, а он уже о делах думает.
Королевская почта на Бейкер-стрит бастовала с утра.
- А че, ребята, за тридцать шекелей на моем драконе никто туда-обратно не сгоняет? Он смирный у меня.
- Ето рыцарей проси, во дворце, - ответил мне служивый с багровым от неумеренного потребления виски лицом. - У нас забастовка, ты че, не понял?
Я хотел разрубить наглеца пополам, да вспомнил, что я - Светлый. - Где у Вас тут приорат ближайший? - спрашиваю вежливо.
- С еретиками не знаемся, - ответил тот же барыга.
- Приорат перебрался в катакомбную церковь неподалеку, на костер не торопятся, - прозвучал в голове голос дракона. - Если проголодались, могу Вас в Челси свозить, у речки перекусим.
- Так англичане сроду готовить не умели. Впрочем вези, ты ведь и сам голодный.
В пабе у речки дела видно шли неважно. Посетителей с утра было еще немного. Я заказал двух быков - один себе, другой - дракону, и форель - Диане. Вместо вонючего английского пива я попросил турецкого кофе. У молодого официанта дрожали руки, а глаза налились кровью. Я думал с похмелья, но решил прокачать ауру, оказалось - вампир, да не из Высших, так, недавно инициированный. Скорее сматываться надо отсюда, решил я, и попросил быков завернуть с собой.
- А деньги где, - пробурчал официант. Я вспомнил, что деньги остались в спальне, вместе с штанами, кстати, - и сказал, или в долг, или разрублю пополам без посмертия.
- В долг, хозяин не велит верить имигрантам.
Диана ударила наглеца по морде, а он, возьми, и копыта откинул. Бобики
набежали, свистеть начали, пришлось сматываться не пожрамши. Дракон с расстройства пожег пол-трактира, значит, не такой уж и смирный.
Я обрадовался, что бобики не пострадали, все же люди государевы, а вампира не жалко, собаке - собачья смерть. Но Диана то какова, я и не знал, что у нее рука такая тяжелая.
Во дворец как раз к обеду поспели. Крыши у дворца нет, как не бывало, в тронном зале - стоит хмурый Ринпоче, у его ног - пять оглушенных асассинов.
- Говорят, никто не мог до сих пор гашишинов взять в плен, поделись секретом, - какой секрет, сказал Ринпоче, кто с трех лет кунфу изучает, тот меч нечасто в руки берет. Большой грех - кровь пролить. - У тебя дракон красивого цвета, дай покататься. Я уже сто лет белого дракона не видел.
- Это ты с ним сам договаривайся покататься, он говорящий. Где архитектора искать будем?
До архитектора ли тут? Ибелин уже три часа бушует, что мол большой войны теперь не миновать. Магичка уже планеры начала строить. Скоро летим Гнездо Горного Старца штурмовать. Кстати, я не знал, что ты умеешь порталы открывать. От друзей начал секреты иметь или от ближайших соратников?
- Да я и сам не знал, что умею их открывать. Спонтано все получилось. Не боги горшки обжигают. - Так, если порталы, то планеры зачем? Можно же подкоп?
- Планеры красивее. Магичка уже женский эскадрон собрала, Ночные Всадницы называются. Но вы хоть оденьтесь, что ли?
Последний Меровинг. Глава Пятая.
Посвящается Метатрону.
Сон-пророчество. Принцу являются ангелы в огненных одеждах.
Сон меня не отпускал. Опять сон-пророчество, сон о будущем, только о чьём? Я же - ведущий предсказатель эпохи. Последний Меровинг, принц Алерамский из Монферрата, он же Второй Шарлемань, он же Император Тиберий или просто: Наш Пророк. Но за все надо платить.
Горные кряжи высились на востоке от моего дворца. И ангелы в огненных одеждах пришли собирать подписи за дело Света.
Скоро грянет последний бой между Светом и Тьмой, сказал мне черный ангел, прекрасный и ужасный одновременно. Если тебе придется трудно в бою, крикни громко мое имя: Метатрон, и мы придем к тебе на помощь.
Ринпоче расстроился, когда утром в тронном зале я рассказал свой сон, - я то думал, что роман будет о таоизме, о гармонии Инь и Янь, об алхимии и о поиске бессмертия. Ах, почему тебе приснился этот ф-инг Метатрон, а не благославенный Желтый Император.
- Ну тогда мне придется рассказать вам побольше о Метатроне, все же не зря я грамоте в детсве учился. Бог вознес патриарха Еноха на небо, дал ему ангельский чин и новое имя Метатрон - на Истинном языке и поручил ему написать книгу, в которой будут собраны истинные имена всех людей, которые когдато-жили или будут жить на земле. Половину людей подпишут ангелы на дело Света, а половину - дьявол на дело Тьмы. И грянет апокалипсис - последняя битва.
Кстати, о битве. Разведка донесла мне, что сторонники Горного Старца уже творят свои дьявольские шабаши и начали применять магию крови. Нам же нужно призвать на свою сторону святую магию. Бодолино надо отправиться в Рим, навербовать клириков для моего Иерусалимского патриархата. Пусть Мария - сестра моя - остается королевой Иерусалима, я же возглавлю церковь. Этим клирикам нужен жесткий военный лидер. Кто может стать патриархом - Я!
Полеты во сне и наяву или Ночные Всадницы против врага.
И настал день - снова, как встарь, когда мы с боя взяли Тивериаду. Сотня Ибелина - на левом крыле, сотня Луизиньяна - на правом крыле, минойские лучники - по центру, на колецницах, я со своими двумя мечами парю на белом драконе. Наша задача на этот раз - отвлечь врага на себя. Основную работу сделают Всадницы ночью, на то они и Ночные.
Сейчас, сегодня Нашествие Врага угрожает делу прогресса и Угроза нависла над передовыми отрядами человечества. Завтра - мы развеем лидера этого Нашествия без посмертия. Молния ударяет справа от меня, молния ударяет слева от меня - ну прямо, Перун Громовержец какой-то.
- Не все тут верят в Магомета в этих горах, - вспомнил я рассказы Бодолино. - Саладин был курдом, а курды - езиды по вере, они считают, что их племя произошло от дьяволов. Вот и молятся они своим подземным богам в своих пещерных храмах, а приносят ли людей в жертву - то мне неведомо. Зато, тамплиеры вполне могут этим заниматься, втайне. Ходят слухи, что они только для виду христиане, а на самом деле есть у них голова Бахомета с рогами и ей они поклоняются, и девственниц в жертву дьяволу приносят. И ждут они, когда родится ребенок от дьявола и земной женщины. Вот тогда то и грянет Последняя Битва.
Так, а что мы можем противопоставить дьяволопоклонникам? В приорате же почитают Христа, но считают, что поклонение Марии более важно, чем Христу, потому что материнские культы древнее, чем отцовские. Всех нас родила мать, а кормит - мать-земля. Вот и поддерживает приорат стихийную магию. Церковники же применяют святую магию, магию креста и святой воды, молитвы и медитации. Их медитации в чем то сродни буддистским.
Я ни на минуту не сомневался, что Добро должно победить, и тем более в том, что Добро на моей стороне. Но я знал, что меня используют в темную, слишком мало мне объяснили о мире, в котором мне суждено было родиться и жить, о битве, в которой мне предстояло победить. Считал ли я, что мне известна истина?
Мне открылась новая истина: сколько людей, столько и миров. Это люди думают, что все они живут в одном и том же мире, на самом деле - каждый живет в своем собственном мире, он сам творит его ежеминутно. Иногда встречаются люди, у которых их миры близки между собой, похожи друг на друга, а чаще всего у людей эти миры совсем друг на друга не похожи и страшно далеки друг от друга. Так что, известное пожелание: наши пути обязательно пересекутся вновь, надо трактовать: наши миры могут пересечься вновь.
- Мы сейчас будем пролетать мимо одной из семи башен Сатаны. - раздался у меня в голове голос дракона. - Их построили перволюди, исполины духа, ради постижения истины бросившие вызов самому единому Богу.
Однако, пора было трубить привал. И надо было где-то укрыться от молний, которые уже начали раздражать.
Встреча со святым Антонием
Впереди показались развалины заброшенного пещерного города.
Рукотворный подземный монастырь был огромен, он уходил вниз на шесть стажей. Настоятель был здоровенный детина явно с военной выправкой. Он учтиво разрешил нам укрыться от грозы в монастыре.
- Вот с припасами у нас не густо, - сказал иеромонах. Есть немного сушенных кузнечиков - со вчерашнего дня осталось.
- Не волнуйся, служивый, - вырвалось у меня. - Мы разделим с Вами, что у нас в рюкзаках. Действительно, большинство из моего воинства имело с собой немаленькие торбы. Не на пикник, на войну собрались.
- Настоятель легонько улыбнулся, - ты угадал, полководец. - Был я в армии, сотней гусар командовал. Но одна лишь встреча со святым Григорием Паламой перевернула всю мою жизнь. И я отрек земные соблазны и вместе с братьями со святого Афона основал этот монастырь во Славу Господню. Нас здесь уже пять тысяч монахов, есть кое-кто из Греции, а большинство так из Московии.
- Опять эта таинственная Московия. Но союзники были бы знатные. Можно бы и с вербовкой святых клириков в Риме не так торопиться, - подумал я, - а вслух спросил: а местность эту хорошо знаешь?
- Да уж, приходилось и нам заниматься географией с этнографией, - загадочно ответил настоятель.
- Не иначе, в военной разведке служил, географ - подумал я. А вслух спросил:
- Что сие означает: Бог - это не имя, но имя бога - это бог.
Настоятель Антоний уважительно отвесил мне поклон.
- Порадовал, не ожидал.
- Он усадил меня за круглый стол, выточенный из цельного песчаника, подал на стол жбан монастырского пива, греческого меда с орехами, каламата олив и брынзу.
- Ты знал, какой задать вопрос, может сам дашь на него ответ?
- Давай лучше ты сам, - ответил я.
- Хорошо. Ты вот командуешь армией, а для этого нужна немалая энергия. Бог, что все создал, у него эта энергия божественная, не тварная. Раз она не тварная, а духовная, значит она - в информации, имени. Вот почему именем Бога можно творить чудеса, двигать горы, воскрешать умерших.
- А ты воскрешал?
- Я нет. Асклепий воскрешал, но плохо кончил.
- А некроманты чем именем воскрешают?
- Ну только не божьим. И не воскрешают, а создают зомбей, кладбища разупокаивают, из мертвецов ценные сведения вытягивают. Это иное. Ты вот скажи, дал бы бог тебе силы молитвой людей воскрешать, да не в зомбей, а в живых, теплых, настоящих людей из мяса да кости, ты устоял бы перед соблазном?
- Ну если бы эта сила была бы от бога, то грех было бы ей не воспользоваться бы.
- Обычно, человека одолевают сомнения. Даже если ему дали дар, дали ли ему еще ум этой силой правильно распорядиться. Но подумай, если Бог дал именно тебе такую силу, неужели ли бы он пожалел тебе ума. Вот и реши, кого бы ты воскресил бы первым?
- Да, сложные задачки ты задаешь, преподобный Антоний. Так Бог же сам позволил этим людям умереть, когда пришло их время.
- Хочешь, выделю тут тебе келью, и подумаешь над вечными вопросами, тут в тишине, вдалеке от мирских сует.
- За келью спасибо, но не надо. Я лучше тебе меч подарю, собственной работы. Или тебе боевой топор сподручнее будет?
- Мы наслышаны даже здесь, в глуши, о мечах твоей работы. Знай же, о император, что Бог за молитвы мои дал мне дар пророчества.
И в медитациях моих я видел Книгу Судеб и имени твоего там не нашел. Знай же, также, что Метатрон уже посетил нашу скромную обитель и, конечно же я записал себя и всю мою братию на сторону Добра. А вот, у тебя, говорят, среди воинства есть сатанисты, и главный из них - глава тамплиеров. И в доказательство своих слов я хоть сейчас готов вызвать его на честный поединок.
- Да что там сатанисты и их лидер. У меня в войске и тайные катары есть, и богумилы, и вальденсы и бегины. Что же, ты всех на честный поединок будешь вызывать?
Небесный Иерусалим и Небесный Вавилон
Утром мы распростились с гостеприимными монахами. Святой Антоний вызвался нас сопровождать. Я и не возражал. В походе против сил Тьмы святой магии много никогда не бывает. А преподобный Антоний - видно, клирик высокого уровня, может оказаться кстати.
Ему подвели богатырского коня, я тоже оседлал своего Буцефала, и разговор у нас неторопливо перешел на езидов, а мой собеседник оказался большой знаток их обычаев.
Во главе их пантеона - падший ангел, ангел павлин. Он был падшим десять тысяч лет назад, а с тех пор давно искупил свою вину.
К зиккурату прискакали еще засветло. Шумерский храм строился как символ Мировой Горы - места обитания божества. Это космическая ось, связующая вертикаль между небом и землей, землей и подземным миром. Зиккурат был семиэтажным, что символизировало семь небес или планов существования, семь планет и семь ступеней, чему соответствовали также семь металлов и семь цветов.
Здесь - страна древнего колдовства, - почему то вполголоса начал очередную свою историю отец Антоний. Здесь исчезают дети и взрослые, дьяволопоклоники творят свои безбожные человеческие жертвоприношения безнаказано, мать земля устала носить на себе этих грешников. Да падет на них гнев Божий, да пошлет он на них огненный дождь.
Шаман
Он был рожден, чтоб сказку сделать пылью.
(Песня неизвестного автора)
Шаман стоял на вершине высокой горы, был он смуглый и худой, с раскосыми очами, на шее висело ожерелье из собачьих зубов. Его тотемом был волк, он умело мог посылать свою душу одинаково хорошо как в верхний, так и в нижний мир. Он недавно ощутил, что в мир пришла Новая Сила, которая раздавит его играючи, если он попытается встать на ее пути.
Шаман Вольх был мудр не по годам. Разумнее всего отскочить в сторону, затаиться, выжить, как он уже делал не раз, а Новая Сила тем временем раздавит себя сама своим собственным не по дням, а по часам нарастающим могуществом. Недаром, на памяти Вольха, мощные империи превращались в пыль и песок.