Печаль... Печаль во всём. В природе и в груди. Мутная полоса дождя сеет по раскисшим тротуарам и лужам. Приятно пахнет травами и свежестью. Тёплые капли дождя попадают на лицо и кажется, что это не частички небесной хляби, а слёзы. Грустно. Во время дождя почему-то всегда теперь грустно.
Дела и заботы занимают все дни напролёт и часто даже ночи. Мысли, бесконечные мысли о нём и страх... Страшно стать вдовой. Страшно овдоветь как Корнелия, вышедшая замуж в июле и уже надевшая чёрные цвета. Сгорел её красавец-лётчик... Бедная Неленька, она до сих пор не в себе... Ух, какие муж ей стихи читал до свадьбы, собственного сочинения, душевные. Нелька, Неля, одуванчик... Она носит косы колоском, а в начале лета носила венки из одуванчиков. Теперь чёрный вдовий платок покрывает колоски... Будь ты проклята, война! Ты чудовище, лишившее отца ещё не родившегося Нелькиного дитя!
Погоны, каски, винтовки. Колонны молодых лиц, задористые песни, шуточки и гомон да матерная приглушённая брань унтеров. Сапоги по мостовой, сапоги по лужам, будто гигантская многоножка бесконечно тянется вдоль улочек. Будто она имеет свою собственную волю, спаянную из воль каждого обладателя сапог. Что ждёт их на Западе? Смерть и Слава?... Живите, милые мальчики, живите! Очень прошу вас, родненькие, живите! Нет горше горя женского, чем весть о гибели суженного и нет горше горя материнского, чем весть о гибели чада. Живите!
Ни письма теперь, ни весточки. Никого с аказией нет. Да и знают ли отец и мама Люба, куда занесло их Ирину? Отец ныне на фронте, а мама Люба, поди, изволновалась в думах о близких... Щемит, невыносимо порой щемит сердечко от того, что нет весточки от Елисея. Где ты сейчас, соколик? Как там тебе на чужине? Здоров ли? Узнать бы твой номер полевой почты... Или свой теперешний адрес сообщить. Да вот только куда его сообщишь? Мама Люба и сама небось не скоро сможет с папой связаться. Так бы хоть через него письмецо передать, он же генерал и смог бы всё устроить.
А может вернуться? Уехать обратно и через маму Любу попробовать-таки разузнать? Она же держит связь с папой? Держит. Держит? Должна держать... Нет, это самообман, до того ли папе сейчас? Самообман, конечно. Какая там связь!... А папа всё же может со временем узнать, где Елисей и что с ним. Эх... уехать бы, да нельзя. Кто же будет с детьми? Учителей-вожатых и так не хватает. Хорошо хоть нашлось где всех поселить. Дети здесь, а их родители там, в Сувальской губернии. Труд родителей нужен там. Кто же досмотрит за детками, если не мы? Мы, которым доверили заботу о них. Значит... Значит мысли о возвращении - малодушие! Настоящее малодушие. Бросить всё ради своего личного? И после этого называть себя человеком? И потом избегать смотреть в свои же глаза в зеркале...
"Родится Женя", - говорит всем Неля. Женя, Неля - почти созвучно. Она непременно хочет назвать ребёнка Женей. Будет мальчик - будет Евгением, а коль девочка - Евгенией. В честь отца, красавца-лётчика. А Катька тоже на сносях, как оказалось. Радая, что твоя кошка от сметаны! Её супруг остался под Сувалками урожай на полях убирать. Тракторист. Катька боится, что его призовут, а её все успокаивают, мол, кто ж во время страды землеробов от земли отрывать будет? Полей-то вон сколько засеяли, а урожай в это лето уродился обильный. Она верит, но всё одно боится. Трусиха. Боится, что супруг самодурно в призывное присутствие подастся. Прохор супротив её характера ничего не боится, наоборот даже - может очертя голову хоть в пекло полезть. Характер у него шебутной, чуть что - он везде первый. После демобилизации в том году, он осел в "нашей" деревне, а сам родом откуда-то из Вятской губернии. И как это Проша с Катькой сошлись? Она тихоня, он буслай и ерохвост(*). Но остепенился, как семейным стал. А на первых парах было со стороны забавно за ними наблюдать: он с Катюшкой рядом тушевался, робел. Даром что забияка. А всё потому что Катюша - учительница! Он сперва её даже на "вы", а она тоже конфузилась от "выканья". Зато как поёт Проша! Голосистый! То будто ручей в переливе, то будто соловушка. Слух у него от природы, а голос никто не ставил, но не фальшивит.
А за окном всё дождит. Говорят, в Менске жара. А у нас непогодит. Сквозь приоткрытую форточку слегка тянет дымком, это дворник Иваныч затеял под отдельным навесом жечь собранную по сухой погоде траву. Хороший он дядька, Иваныч. Кабы не его старания, брошенная господская усадьба, где нас разместили, давно бы стала непригодной для проживания. Однако в дождь во всех комнатах и залах неистребимо пахнет мокрынью... Пальцы выводят ровненькие буковки на линееном листе школьной тетради. Буковки, слова... Как вместить в них всё что чувствуешь? Как с помощью их волшебства выразить надежду на скорую встречу? Опостылевшая разлука. Полмесяца всего-то прошло, а на сердце томление. Разлука может длиться месяцами и страшно представить - годами. Хоть изревись вся, а будет как будет. Но надо быть сильной, очень надо быть сильной. Пусть на сердце тяжко и каменюка лежит, а перед детьми эти штуки - в сторону. Они всё подметят и всё понимают. И они уже привыкли к нам - своим учителям-воспитателям. По вечерам после уроков навещают даже те из детей, кого местные по домам разобрали да в местные школы пристроили. Конфеты да пирожки приносят и нехитрые домашние угощения.
"Милый мой другъ сердешный, Елисѣюшка!
Не знаю когда дойдетъ до тебя мое письмо, но пишу быть можетъ преждѣ срока. Изтерпелася. Быть можетъ напишу тебе еще письма. Да отправлю ихъ все разомъ.
Жду каждый день отъ тебя вѣсточку. Знаю что глупо, знаю что напрасно. Но такъ и кажется мнѣ, что вотъ-вотъ постучитъ почталiонъ и я получу конвертикъ завѣтный. Долгiя часы ночами я представляю себѣ этотъ конвертикъ и гляжу на твои фотокарточки, всѣ то одну, то другую перекладываю. Глазомъ невзначай моргну - такъ и чудится, будто подмигиваешь ты мнѣ. И разсвѣтъ встречаю съ мыслью о тебѣ, и закатъ. Ужь такая я, видать, оказалась не жѣлезная, не такою ты меня бралъ въ жены..."
О-хо-хонюшки... Не пойдёт! Уж больно плаксиво. Незачем ему там о моём мокром носе думать. Напишу лучше, как я устроилась тут, как у нас всё хорошо устроено. Конечно, напишу что очень жду... Пусть воюет спокойно. А я потерплю. Я всё вытерплю. Я смогу.