Камилл с большой неохотой открыл древнюю книгу давно забытых грозных заклинаний. На ломких листах пергамента колебался пугливый отсвет большой свечи. Оскаленные морды мерзких созданий с кровожадной ухмылкой глядели на старого мага со страниц темной книги, словно насмехаясь над ним. Повеяло холодом сырых подземелий.
Никогда прежде Камилл не пользовался черной магией, но сейчас был особый случай. Маг хотел осторожно и незаметно проникнуть в замыслы Гиркана. Начертив пентаграмму и трижды прочтя вслух заклинание, он выскользнул из телесной оболочки.
Все вокруг изменилось. Остался только стол, за которым, скрестив руки и опустив голову, сидело тело Камилла. Во все стороны вели многочисленные коридоры. Из них изливалось сияние разнообразных оттенков - от белоснежных, до темно-голубых, почти синих. Эти незримые в реальной жизни коридоры вели к душам магов, населяющих мир Санфлауэра. Но из одного хода веяло могильной тьмой. Он был мрачен и внушал леденящий ужас.
Взглянув на себя со стороны, маг удовлетворенно хмыкнул и легкой серебристой тенью скользнул в темный коридор. Именно этот путь должен был привести его к черной душе Гиркана, где бы она ни находилась. Такова была суть магических коридоров подсознания.
Камилл спешил. Он обязан был вернуться до восхода солнца, иначе нарушится связь души с телом. Если это произойдет, его неприкаянная душа будет вечно скитаться в бесконечных лабиринтах подсознания, и маг станет бесплотным призраком.
Чем дальше продвигался Камилл, тем труднее было преодолевать волны лютой ненависти, которые постоянно лились ему навстречу. Стены прохода покрывала мерзкая шевелящаяся слизь. Жадно причмокивая, она тянулась к магу судорожно дергающимися отростками, норовя схватить его и насытиться теплом живой души.
Наконец впереди возникло темно-багровое пятно выхода. Приблизившись к нему, Камилл осторожно выглянул в огромный мрачный зал и содрогнулся. То, что он увидал, на некоторое время парализовало его волю, сковав разум ледяными тисками.
На черной базальтовой плите ворочалась уродливая туша ужасного существа. Монстр состоял из бесчисленного множества змеистых отростков, щетинистых паучьих лап, вздувшихся мешков и еще чего-то, не поддающегося описанию. Все это беспокойно шевелилось, дергалось, судорожно извиваясь. Языки багрового пламени полыхали где-то в глубине адского чудовища, изрыгая косматые клубы смрадного дыма. Это была душа Гиркана.
Превозмогая страх и отвращение, Камилл попробовал очень осторожно проникнуть в сознание чудовища. Но оно вздрогнуло, замерло на мгновение, ощутив присутствие постороннего, а затем, взъярившись, стремительно ринулось на мага. Камилл едва успел сотворить вокруг себя защитную сферу. Маленькая серебристая фигурка мага, ссутулившись под непомерной тяжестью навалившейся на него сокрушительной злобной мощи, пошатывалась от напряжения. Над ним нависла гигантская туша черного тарантула. По устрашающим жвалам стекали капли бурого яда. Тарантул пытался прогрызть защитную сферу, но она не поддавалась.
Внезапно паук отступил и как будто успокоился. Он присел на задние лапы, распластав по базальтовой плите волосатое брюхо, и уставился на мага пучками подрагивающих глаз.
- Я узнал тебя, старик! - раздался торжествующий голос Гиркана. - Ты - Камилл, придворный маг короля Санфлауэра. Не ожидал от тебя такой смелости: воспользоваться знаниями черной магии способен не каждый. Но как бы там ни было - ты здесь. Тем хуже для тебя!
Камилл хранил молчание, напряженно следя за колдуном. Он уже понял, что совершил ошибку и неосторожно попал в западню. Гиркан - явно могущественнее старого мага. Камилл был уверен, что не сможет долго выстоять. Только хитрость могла спасти мага.
- Молчишь, старый гордец?! Ну что ж, я не буду убивать тебя: черным ядом напою твою душу и брошу ее в лабиринт Забвения, откуда нет выхода. А для того, чтобы твои страдания были более мучительными, я покажу, как погиб твой любимчик - принц Ларри! Смотри!
Над пауком сгустилась тьма, вспыхнуло лиловое сияние, и в нем маг увидел бушующий океан. Вспышка! Разламывается парусное судно. Грохочущая волна накрывает Лари. Мелькают лица еще каких-то неизвестных людей, но их тоже поглощает безумствующая стихия.
- Вот и все! - холодно произнес Гиркан. - А теперь я займусь тобой!
Под сводами огромного зала зазвучали страшные слова разрушительного всесокрушающего заклинания. В тот же миг, собрав все силы, Камилл неожиданно бросился навстречу пауку. Проскользнув под брюхом опешившего чудища, маг серебристой звездой сверкнул по мрачному залу и, влетев в коридор, помчался туда, откуда появился. Волна бешеной злобы настигла его уже где-то на полпути и едва не погасила сознание. Из последних сил Камилл добрался до своего тела и вошел в него, запечатав ход к душе Гиркана неснимаемым заговором.
На востоке высветлилось ночное небо. Первые несмелые проблески восходящего солнца чиркнули по кромке пушистых облаков, зажигая утреннюю зарю. Истаивая холодной росой на луговых травах, пополз укрываться в глухих сумрачных оврагах ночной туман. Громко захлопали крылья, и хрипловатый после сна петушиный голос возвестил приход нового дня.
Старый маг, ссутулившись, сидел за столом. Его воспаленные веки были устало прикрыты. Бледные сухощавые пальцы, прижимающие к столу большую толстую книгу в кожаном переплете, мелко дрожали. Тело закоченело. Камилл едва дышал. Ломило виски, а сердце еле билось. Постепенно сознание возвращалось к старому магу. Он открыл глаза и вздрогнул.
Нелегко, ох нелегко далась ему встреча с Гирканом. Камилл с ужасом представил себе, как его душа мучительно корчится в губительных объятиях черного колдуна, а безжизненное тело медленно остывает в пустынной комнате.
Камилл с большим трудом поднялся из кресла, пошатнулся и направился к старинному шкафу с резными дверцами. На одной из полок он отыскал стеклянный пузырек с эликсиром, восстанавливающим силы. Сделав несколько больших глотков, маг снова вернулся к столу и тяжело оперся на протестующе скрипнувшую крышку. Медленно, словно оттягивая миг неотвратимой беды, он с немой мольбой поднял глаза на маяк жизненной силы принца.
Хрустальный фиал ровно сиял голубым светом!
- Ларри жив! - прошептал Камилл. - Значит, жива надежда. Но Гиркан не знает об этом. Он уверен в том, что юноша погиб.
* * *
Полчища Гиркана медленно продвигались к столице Санфлауэра. Хорбуты и грыжли были весьма неповоротливы. Обладая огромной мощью, ужасными когтями и клыками, способными сокрушить неприступные твердыни, они были существами медлительными и тупыми. Грозной всепобеждающей лавиной эти чудовища ползли по землям королевства, оставляя после себя безжизненную равнину.
Гиркану доставляло удовольствие то, с каким ужасом жители Санфлауэра ожидают приближения неминуемой гибели.
Конечно, можно было бы двинуться на столицу с отрядом мурлогов, не дожидаясь неповоротливых грыжлей и хорбутов. Но во время преследования наследного принца в другом мире разверзшаяся посреди реки бездна поглотила всех мурлогов, которые участвовали в погоне. Теперь у Гиркана осталось не более десятка этих созданий черной магии.
Колдун гневно скривился, вспомнив о придворном старике - маге, посмевшем явиться к нему. Камилл хотел проникнуть в его сознание, но Гиркан вовремя заметил присутствие мага. Это был весьма удобный случай для того, чтобы прикончить его. Но старый маг неожиданно ускользнул в тот самый момент, когда уже, казалось, ничто не могло спасти его от мертвой хватки колдовских сетей.
Гиркан яростно грохнул кулаком по подлокотнику, резко поднялся и направился к тайной комнате, расположенной в дальнем конце мрачного дворца. Черные тени, таившиеся в углах угрюмого зала, беззвучно устремились за своим господином.
Произнеся заклинание, колдун прошел сквозь каменную кладку стен и очутился в круглой высокой комнате. В отличие от других помещений, окутанных полумраком, здесь кроваво-красное сияние заполняло всю комнату, освещая зловещие символы черной магии, покрывавшие стены сверху донизу. Колдовские числа на полу и потолке пульсировали, словно живые. Это было логово Гиркана. Здесь он совершенствовал свою мощь, пытаясь постичь суть живой природы.
С людьми было просто: у каждого из них были какие-то слабости, грехи, тайные пороки - через них колдун овладевал душами несчастных и превращал их в своих рабов. Правда, бывали исключения, как, например, лесная фея, похищенная Гирканом много лет назад. Она томилась в подземелье, но ее чистая душа была недоступна колдуну.
Гиркан хотел повелевать не только людьми, но и птицами, животными и растениями. Он мог их уничтожить, превратить во что угодно, но служить они ему не желали. Однако слабая женщина обладала необъяснимой властью над живой природой. Птицы и звери выполняли любое ее желание, деревья и травы росли там, где она указывала.
- Я, самый могущественный колдун не могу сломить ее душу! - взревел злобный монстр, потрясая кулаками.
Гиркан мог убить фею без особого труда, но она была ему нужна. В запретных книгах колдун вычитал, что умение повелевать живой природой передается только по доброй воле.
Он вновь произнес заклинание. Часть пола исчезла, открывая голодную пасть темного колодца. Оттуда, из сырого мрака подземелья, медленно поднялся сверкающий прозрачный бриллиант и замер напротив прищурившегося колдуна. Внутри прекрасного камня теплилась зеленоватая искра. Это была чистая и светлая душа лесной феи - зеленоглазой Айрис, матери Лины.
Гиркан пристально вглядывался в бриллиант, пытаясь обнаружить хоть малейшую трещину или зацепку. Нет! Драгоценный камень оставался целым и незамутненным.
- Отдай мне свою силу и знания! - процедил сквозь стиснутые зубы колдун. - Тогда я отпущу тебя...
- Я буду терзать тебя день и ночь - целую вечность. Каждый миг твоей жизни превратится в мучительные страдания, а сны наполнятся ядом адских видений! - прорычал Гиркан. - Покорись мне!
Но ответом ему было презрительное молчание.
Тогда Гиркан прочертил воздух колдовским знаком.
С треском и шипением вспыхнула лиловая молния, ударив по сияющему бриллианту. Брызнули во все стороны огненные искры. Следующая молния распорола пространство и, ударила сверху. За ней - еще одна и еще... Раскаленные щупальца яростно хлестали благородный камень, стекая расплавленными каплями в темный колодец, подобно огненному водопаду.
Колдун притаился у стены, стараясь подслушать мысли феи. Он надеялся обнаружить уязвимое место в душе Айрис. И он дождался этого.
- Дочь моя... Лина... - раздался почти беззвучный шепот.
Жуткие зрачки Гиркана вспыхнули злорадным оранжевым огнем. Он щелкнул пальцами. Тотчас молнии погасли. Колдун вперился в душу Айрис тяжелым взглядом и зловеще произнес:
- Теперь ты в моей власти! Я найду твою дочь, и тогда посмотрим, долго ли ты будешь сопротивляться...
Вернувшись обратно, колдун сотворил темное облако в центре зала. Усевшись на трон, он принялся пристально вглядываться в клубящийся мрак, проникая взором в тот мир, откуда была похищена фея. Постепенно в центре высветлилось: появился зимний лес, заснеженная поляна, в центре которой черной раной зияло пепелище. В этой картине колдуну почудилось что-то очень знакомое. Гиркан от неожиданности подался вперед.
Это была та самая поляна, на которой стоял бревенчатый дом, приютивший Ларри.
Колдун откинулся на спинку трона и прикрыл свои ужасные глаза. Он вспомнил короткую схватку на берегу реки и уплывающий плот с беглецами, среди которых была девушка. Очевидно, это и есть дочь лесной феи. Но она погибла вместе с принцем в бушующих волнах океана!
Гиркан яростно зарычал, стиснув кулаки. Багровое пламя в светильниках опало, словно затрепетав от страха. Даже тьма в углах зала, казалось, съежилась, вжимаясь в стены.
Страшен был в гневе Гиркан-змееголовый!
* * *
День выдался жарким. Через главные ворота в столицу непрерывно вливался скрипящий и плачущий многоголосый поток беженцев: ехали на повозках, шли пешком, неся на плечах домашний скарб. Их лица были угрюмы, в глазах застыл ужас. Город гудел, как растревоженный улей. Боязливо поглядывая на запад, жители обсуждали грозные новости: на столицу Санфлауэра лавиной надвигался враг. Все живое бежало, надеясь найти спасение в сердце государства, под защитой короля Элдуина.
В самом городе укреплялась старая крепостная стена. За ней возводилась новая - выше и толще. Трудились все - и стар и млад. Над горнами кузниц круглосуточно клубился дым - ковали мечи, наконечники для копий и стрел. Опытные воины обучали новобранцев. За городской стеной лучники упражнялись в стрельбе. На башнях устанавливали дальнобойные катапульты, поднимали на стены тяжелые каменные глыбы, готовили дрова и котлы для варки смолы.
На балконе королевского дворца стоял Элдуин. Горе разлуки с сыном и надвигающаяся беда за короткое время состарили короля, но не согнули его плеч. Элдуин смотрел туда, где у самого горизонта, за дальним западным лесом, простерлась пока еще едва различимая сумеречная тьма. Оттуда, из Заокраинных земель, надвигалось беспощадное воинство.
Из глубины зала донеслись звуки торопливых шагов. Король тревожно замер.
На балкон вышел Камилл.
- Я принес дурные вести, государь, - произнес он.
Элдуин горько усмехнулся, кивнув головой.
- Говори, мой верный друг. С тех пор как Ларри покинул нас, прошло много дней, но ни один из них не принес утешительных известий...
- Ларри жив, мой государь! - сказал Камилл. - Пусть это утешит твое сердце. Хотя принц неоднократно побывал в опасных испытаниях, сейчас ему ничто не угрожает.
- Почему же ты говоришь, что принес дурные новости?
Старый маг нахмурил седые брови.
- Помнишь ли ты, государь, те далекие годы, когда мы с тобой скитались по Неизведанным землям в поисках печати, закрывающей врата Мертвого мира? - спросил он.
- Да, я никогда не забуду этого! - Элдуин прикрыл глаза, вспоминая. - Мы были тогда совсем молодыми: ты и я. Там, в Неизведанных землях, я встретил Анабель. Господи, как давно это было...
- А помнишь ли ты колдунов Черной горы? - продолжал допытываться Камилл.
- Конечно. Мы с тобой едва одолели их. А после этого нам пришлось сражаться с Большим Бертоном. Но... почему ты спрашиваешь об этом?
- Потому что сегодня я столкнулся с душой Гиркана и только чудом вырвался из его ужасной хватки. Он обладает силой стократ превосходящей мощь колдунов Черной горы, и эта сила неуклонно растет! Гиркан уже превзошел в своих познаниях жрецов Нгала!
Элдуин болезненно скривился.
- Неужели и ты, Камилл, не можешь противостоять этому колдуну?! - спросил он глухим голосом.
- Нет, мой государь... - печально ответил маг. - Я бессилен перед ним. Единственная наша надежда - Ларри!
Элдуин немного помолчал, а затем осторожно поинтересовался:
- Это правда, что чистые воды Этери замутились?
- Да... это так...
- Но такого не было даже во времена правления колдунов Черной горы!
- Гиркан уничтожает все живое... Истоки реки оказались на омертвевших землях, и теперь Этери сама может омертветь...
Король, плотно стиснув губы, покачал головой.
- Скажи мне, Камилл, - вновь заговорил он, тяжело роняя слова. - Может быть, нужно эвакуировать людей, пока еще не поздно?
- Куда, мой государь?
- За океан...
- Это ничего не даст. Если мы не выстоим в предстоящей битве, то спасения не будет нигде, потому что Гиркан жаждет всевластья над Вселенной...
Старые друзья умолкли и вновь обратили взоры к западной границе королевства, откуда неумолимо ползла безжалостная лавина смерти. Но оттуда же должна была придти и помощь.