ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ -- ПОВЕСТЬ В СТИХАХ
[Валерий Хворов] Версия для печати  Скрыть  Удалить  Изменить

ПОВЕСТЬ   В   СТИХАХ

 ОСОЗНАНИЕ    БЫТИЯ

              Глава 1

ЭХО   СУДИЛИЩА   ПАДШИХ

                  ***
Когда вы будете глаголить
На месте подлого суда ,
Не стоит истину неволить
И кривду славить господа .

Пыль золотая застит взоры ,
Улыбки лживых все милы .
И хочется забыть раздоры ,
С казненной жертвою хулы .

Прекрасны встречи дорогие ,
В округе чудные места !
И пусть мерзавцы не благие ,
Попрали заповедь Христа .

И c Ивановым Николаем ,
Вокруг возникнет Ватикан.
-- Мы в индульгенции вникаем --
Рашанский скажет старикан .

-- Теперь звучите как набаты ,
Двуликих речи и стихи .
Мы все полковника солдаты ,
Грехи суда нам не грехи !

Забыта Гонченко в столице ,
Считать баранов ни к чему .
Не видно в членистой мокрице ,
Крылатой музы никому --

За тексты бросовые орден ,
Медаль за перечень годин .
На многое лукавый годен ,
Когда с Дорожкиной един .

Предай на повороте юность
И песню журавля небес ,
Возлюбишь роковую лунность ,
Как бездуховный мракобес .

Но если ты имеешь совесть
И честь нигде не потерял ,
Обдумай заблуждений повесть ,
Как прежде злыдням доверял .

Поэт всегда один в юдоле ,
Где нет пророка на века .
Приговорен врагами к доле ,
Творить у света камелька .

                    ***
После Судилища я обращался ,
Думал помогут ответы найти .
Год ожидания лихо промчался ,
В гору придется Сизифом идти .

Для Иванова важнее процессы ,
Для Шаргунова важнее журнал .
Были в России похлеще эксцессы
И пострашнее судебный финал .

Оклеветали творца безобразно
И исключили из списков своих ?
Но обвинитель Труба безотказно ,
Делает все для СП за двоих .

Мещеряков в секретарской колоде ,
Мерин Пилат для Тамбовских кобыл .
И у Двурожкиной алиби вроде ,
С ней Николай Николаевич был .

Злым индульгенции , доброму фигу ,
Катам награды , поэту зеро ...
Если попал в генеральную лигу ,
Будет почетных подарков ведро .

                        ***
Что толку обращаться к Иванову ,
Ему важнее список большинства .
С доносом осудили Казанову ,
Красавца без известного родства .

Что толку обращаться к Шаргунову ,
Сергею важен образный мотив .
Приходится шататся по Тамбову ,
И думать как предатель некрасив .

Предатель не один такой ужасный ,
Как с улицы Двурожкиной кошмар .
И обвинитель злобный безучастный ,
Нанес судьбе язвительный удар .

Поэта защищать от злыдней надо ,
Бездарные свой курень защитят .
Талант всегда бесхитростное чадо ,
В него ошметки нечисти летят .

Творец один , бездарных мириады
И в списках превалируют они .
И Шаргунову с Ивановым рады ,
Когда охаят светоча в тени .

Награды за туфту им золотые ,
Приспособленцам выбора простор .
Пустые строфы , авторы пустые ,
Но заведен величия мотор .

Мои шедевры отвергают сразу :
Сергей Шаргунов , Замшев и Труба .
Не прибегая к мудрому наказу ,
У классика нелегкая судьба .

Пусть отвергают доброго творенья
И защищают злыдней колготы .
Моей души светлы стихотворенья ,
Витающие в мире красоты .

                  ***
За Москвой простор другой ,
Жуткий и прелестный .
Над Россией дорогой ,
Вновь покров небесный .

У столицы свой резон ,
У провинций разный :
В Сочи бархатный сезон ,
А в Тамбове праздный .

Ярмарка была надысь ,
Яркая как фишка .
Просияла солнцем высь
И луной -- коврижка .

Книгу кинули вчера ,
Нет шедеврам фору .
Не идет ко мне гора ,
Не иду я в гору .

Осудили над крестом ,
Обозвав зловредом .
И у Роджера с шестом ,
Забавлялись бредом .

Эх , изгнал бы Михалков ,
Бесов из нечистых .
В ТСП среди "волков " ,
Двадцать два речистых .

Оголят клыки пащек
И фантом бодают .
Кто душевный человек ,
Сразу осуждают .

Бесогон им костолом
И чужой по духу .
Он сражается со злом ,
Чтоб изжить проруху .

Ерпылев или Краснов ,
Кто из них покруче ?
Кто за Родину основ ,
В Оренбургской куче ?

Михалков играй себя ,
В светлых днях России .
Бесов изгоняй любя ,
Паству дел Мессии .

          Отребье

Она их напрочь извратила ,
Метресса Валя от Тропы .
И все вокруг переменила ,
От горизонта до стопы .

Иные люди и законы ,
Иное слово на устах .
Они ее пороков клоны
И греходелы на местах .

Двоятся фрики и троятся ,
Меняют признаки личин .
Исчадья Бога не бояться ,
Из - за продажности причин .

Осудят светоча и маму ,
Осудят Родину и мир .
Взметнет Двурожкина панаму ,
Вопят - Судилища кумир ! -

Она им сребреник из гнили ,
Они ей души из нее .
Отребье тени окрылили
И кружит бездны воронье .

                     ***
И Майка злыдне поддалась ,
И куклой сцены Тен глаголит .
Среда из мрети создалась ,
Как буд - то бездна их неволит .

Лицо теряют дамы вмасть ,
Поветрию играть для многих .
Но пиковой мегеры власть ,
Для бездуховных и убогих .

Карга предстала палачом ,
Оклеветав поэта в храме .
Вы с отвратительной о чем ,
Толкуете в безбожной драме ?

Игра для многих обошлась ,
Расплатой долей обреченной .
Старуха в подлостях зашлась ,
С душой интригами крученой .

Тень ляжет гулкая на Тен :
Грехов , пороков и гонений .
И для Луневской нету стен ,
От роковых грехопадений .

                ***
Не пожелаю им удачи ,
Не пожелаю ничего .
Пусть нерешенные задачи ,
Их преткновение всего .

Не быть Ирине вожделенной
И Майке трепетной не быть .
И в мэрии судьбой разменной ,
Мисс помаячить и убыть .

Когда исчадие возносят
И прославляют игры зла ,
Они несчастие приносять ,
С дарами шабаша козла .

Кумир и фетишь двуедины ,
Рабы в кругу нечистых дней .
Есть женщина любви долины ,
Свет милосердия над ней .

Нет подлости в ее воззреньях ,
Нет тени зависти в слезах .
И где отчаялись в сомненьях ,
Лучи добра в ее глазах .

                   ***
Ни слова в защиту поэта ,
Ни жеста с улыбкой добра .
Лишь ясным дыханьем планета ,
Дарует надежду с утра .

Во храме творца осудили ,
Над скорбным распятьем Христа .
Грехами фантом нарядили ,
Раскрыв роковые уста .

И славили злыдню вальяжно ,
Кумира поместных властей .
Даря клеветнице отважно ,
В цветах адреса новостей .

Творец отлучен от Союза ,
Своих справедливых основ .
Играют подобие блюза ,
Сатрапы безбожных оков .

Тусовка зашлась от признаний ,
Метрессе продажных порук .
Гонимый в тени испытаний ,
В сиянии творческих мук .

                ***
Крысы бегут с корабля :
Света , добра и любви .
Злыдня награды суля ,
Серым твердит: - Се ля ви -

Крысы тропинки теней ,
Вмасть отрастили клыки .
Тех ненавидят сильней ,
Кто от грехов далеки .

Флейты мотив заводной ,
Крыс увлекает грешить .
Белой нельзя ни одной ,
Светом мозги потрошить .

Крысы бегут с корабля ,
Сила небес в парусах .
Злыдня поэтов хуля ,
Лютой завоет в лесах .

                   ***
Такая лажа - просто жуть ,
Литературщина в Тамбове .
Таланта истинная суть ,
Как отрицанье в полуслове .

Нельзя голубку покормить ,
Нельзя возвысить откровенье .
Сумеют злыдни очернить ,
Любое светлое мгновенье .

Дорожкина мегера зла ,
Меня гнобила до предела .
Грязь клеветница разлила
И на судилище гундела .

Алешин местью исходил
И предавал меня безбожно .
Наседкин мерзким угодил ,
Как безобразному возможно .

Мещеряков палач судьбы ,
Аршанский хищный обвинитель .
От их судилищ и Трубы ,
Побереги меня Спаситель .

                     ***
Лучше стоя сказать: "Аз воздам"
И затылок слегка почесать .
Чем стоять на коленях мадам
И Василия Коли сосать .

Без " Люпфи " ты была бы иной ,
Не ославленной вдрызг пошляком .
А с развратом несешь перегной ,
Своих случек с любым мужиком .

Что удобришь составом грехов ,
Бездуховности дерзкой в былом ?
Сотни членов познав женихов
И тунгуса Николы с козлом .

Твой роман о животных дурной
И Морозов ушел от тоски .
Для тебя за порочной стеной ,
Одиночества бесы близки .

Ты зачем осудила творца ?
Для кого ты прогнулась корцом :
Для предателя и подлеца ,
И Двурожкиной с ведьмы лицом ?!

                Глава 2

 ВРЕМЕНА   НЕ  ВЫБИРАЮТ
 
                     ***
О Дантесе Александра говорила ,
Где надысь меня оговорила .
Поддержала Валю в клевете ,
Позабыв о светлой доброте .
Осудили злыдни без труда ,
Яркого поэта навсегда .
Судьи все Дантесы у метрессы ,
Как садисты бездуховной пьесы .
Марков пистолет направил в долю ,
Николай Наседкин метил в волю .
И Труба стрелял не в воробья ,
Злобу к доброхоту не тая .
Целовал Алешин жарко дуло
И Луканкину порывами не сдуло .
Вновь по македонски без огня ,
Стал Мещеряков хулить меня .
Порох у Аршанского взрывной ,
Пуля цвета подлости земной .
У Знобищевой - Дантеса жизни цель ,
Осудить поэта и в метель .
Над крестом распятия где был ,
Ближний стать подонком не забыл .
В храме покаяния и книг ,
Стали люди бесами на миг .

                      ***
На Чердаке читали Пастернака ,
Стихи и откровения Живаго .
И обвиняли каждого варнака ,
Доведшего Бориса до люмбаго .

Какие коммунисты роковые ,
Творящего шедевры затравили ?
Устои и основы вековые ,
Идеями люмпенов покривили .

Чердачники не помнили эксцесса ,
По коридору ближнему налево .
Поэта обвинила поэтесса
И наплевала на распятья древо .

Она травила светлого поэта
И над Голгофой вмиг оклеветала .
Ее друзья поборника завета ,
Судили как Дорожкина мечтала .

Пылала жалость к житию Бориса ,
К Валерию осталась без ответа .
Читала строфы яростно актриса
И хлопали судившие поэта .

                ***
Не стихи а рассужденье ,
Пересказ былых времен .
Николаевой раденье ,
О значении имен .

Кай и Герда Александры ,
Ждут в морозы чудеса ,
Не сажают олеандры ,
Льдом слагают словеса .

Получается как было .
В сказке с темой ледяной .
Александры снова шило ,
Из сосульки слюдяной .

Борода вся из сосулек ,
И стреха солома грез .
Иней синий от писулек ,
С рунами стволов берез .

Радзивиллы не кривили ,
Каждый грешною душой
Вмиг Барбару отравили ,
Панну с тенью небольшой .

Мать невестке у камина ,
Яд подсыпала в бокал .
Как метресса Валентина ,
Когда демон потакал .

Сами в храме осудили ,
Вдрызг творца оклеветав .
Николаева не ты ли ,
Стала фурией подстав .

Ходит призрачная панна ,
В черном около пруда ...
Александры сказов манна ,
Сыпется в кулек всегда .

Развернет кулек пошире ,
Манна строфами парит .
Сколько откровений в мире ,
Столько Саша повторит .

Пастернак там и Елена ,
Здесь Дорожкина и ты .
Освещает вас Селена ,
Серых в дымке пустоты .

                  ***
Спали тамбовские кошки ,
За золотым кораблем .
Маша протерла лукошки ,
Чистым своим миткалем .

Не сочиняйте законов ,
Кошки домов бытия .
Год не услышите стонов
И не взметнется шлея .

Сэра мяукай потише ,
Будет Просперо легко .
Бруно калачиком в нише ,
Сонный парит высоко .

Мы за жрецов и провидцев :
Валя , Елена и я .
Снова не лживые лица ,
Наши тревожат края .

Судим кого пожелаем ,
Парус величья подняв .
Лунный покров расстилаем ,
Снов волшебство переняв .

Драный кошара Никола ,
Снова истошно завыл ...
Надпись: "Двурожкиной школа",
Криво в броске покривил .

Судим на месте распятья ,
Злобно оскалив уста .
Наши чудесные платья ,
Краше заветов Христа .

Нас возносили с пеленок ,
Каждый с короной храним .
Кто не Тропинки ребенок ,
Будем мы Ироды к ним .

                  ***
Они забыли о судилище ,
Мгновенно в раже торжества .
Дорожкина идей вместилище ,
Кумир мамоны божества !

Зачем творец им нерадивый ,
В порывах жаждущий любовь ?
Когда взывает мир игривый ,
Наградами и славой вновь .

Дорожкина заслуги мает ,
За многолетний бренд кружка .
И с удовольствием взимает ,
С подруги голос и с дружка .

Поэт осмелился мытарить ,
Ее стратегию во всем ?!
Пусть обвиненный погутарить ,
У водопада с карасем .

По уговору суд безбожный ,
Провел исчадий карагод ...
И оголтелых зуд подкожный ,
Был метой будущих невзгод .

                   ***
Как выйдет розовощекая ,
Призывно мотнет головой
Так публика невысокая ,
Становится Марор травой .

-- Такая вот баба Тамбовская ,
Мария Знобищева днесь ! --
Рашанский и Ива Жиндовская ,
Приветствуют лютою весь .

-- Баранова - Гонченко брошена ,
В фантомный задворный утиль .
Трава Современника скошена --
Двурожкина лжет Изергиль .

За Машеньку все за румяную ,
Любого на свете порвут .
И снова траву дурнопьяную ,
Под святки Купала нарвут .

Миронов для шАбаша кривичей ,
Как Голубь - Прегольский лапух .
Летят Притамбовские чибисы ,
Где взмыл одуванчиков пух .

                    ***
И на Рифеях Маша выступит ,
Как в Химках под Москвой .
Все круги ожиданья выстудит ,
Метелью слов пустой .

Пройдут два года ненаглядных
И к вам приедет икс.
В лесах Тамбовщины оглядных ,
Поев десятки Твикс .

Быть может Ветер - Моисеева ,
Быть может Самород ?
Приедет Любушка Рассеева ,
Весь скушав бутерброд .

Я Медная хозяйка Горушки ,
Знобищева для вас .
Из хрусталя Рифейной Золушки ,
Сварганю туфли класс .

Фантом расшаркался Миронова
И Голубь как Фагот .
Знобищева и Ветрогонова ,
В одном лице Майн Гот !

               ***
Бумажные самолетики ,
Направились вникуда ...
Алексисы все пилотики
И клоников череда .

Рисованы лица юные ,
Похожие как один .
Витают мечты подлунные ,
За откровеньем гардин .

Недвижима створка открытая
И ветер притих вблизи .
Упала Алексис сбитая ,
Стрелой утонувшей в грязи .

Проснулась девица нежная ,
Гитара висит на стене .
Россия любви безбрежная ,
Появится друг не во сне .

Амур на картине пятый ,
Где четверо у моста .
Лежит самолетик смятый ,
Шагает с цветами мечта .

                 ***
Толи шар еще не в лузе ,
Толи Миша на парах ?
Не узрел красотку в музе
И напился в номерах .

Говорил с собой зеркальным ,
Крулолицым как бобок .
Я в Лаосе был астральным ,
Самый вольный колобок .

Убежал от волка разом ,
От лисы и кабана .
И увлекся вновь рассказом ,
О прикольном оба - на !

Мой герой Гришаня Тошкин ,
С детства шустрый дуралей .
И дружок его Картошкин ,
Сущий Квакин Бармалей .

Дети слушая смеются ,
Где Картошкин там аврал .
А у Миши мысли вьются ,
Словно в гоне он марал .

                        ***
Товарищ Тимофеев снова Химки ,
Заставили перешнурить ботинки .
И посмотреть на праздные картинки ,
С учетом поэтической сурдинки .

Бревно в глазу увидели циклопа
И как плыла на буйволе Европа .
Так поиграл Орфей земного лика ,
Что в музыке воскресла Евридика .

Слова не знаки времени и ноты ,
Они светила творческой работы .
Слова планеты образных миров
И ангелы шедевров мастеров .

Не все преодолели сито Химок
И поредел первоначальный снимок .
Писателем не станет костоправ ,
Не сотворивший мирозданье глав .

Товарищ Тимофеев нас не ждите ,
Вы сами о талантах заявите .
Чтоб творчества машина повольней ,
Сияла всей палитрою огней .

                     ***
Как буд - то не было судилища ,
На месте искренних молитв .
И светлый дух книгохранилища ,
Не изнывал от грешных битв .

Они служили славно в армии ,
Теперь всем сердцем палачи .
Они чернеют рьяно кармами ,
Как тати в гибельной ночи .

Жестокие живут починами ,
Играют роли мудрецов .
Но за холеными личинами ,
Кривые рожи подлецов .

Читатели не зная истины ,
Внимают злыдням горячо .
Осужденный злословье выстрадал ,
Подставив ангелу плечо .

Их святотатство совершенное ,
Пылает метою в груди .
Падение судьбы бездонное ,
Поправшим Божье - Не суди .

                     ***
Им кривда упоительная мать ,
Она их ложью черною вскормила .
Они стремятся бездну понимать ,
У всякого подручного кормила .

Улыбчивы и сыпят словеса ,
На публике по мере интереса .
Но добрые всего на полчаса
И злобные по метроному беса .

Прикид лощеных внешняя канва ,
Скрывает шкуры толика прикида .
В астрале волкодлака голова
И тело безобразная хламида .

Нет совести , потеряна давно ,
От чести не осталось дуновенья .
Им извращаться всюду суждено ,
От жажды суеты до упоенья .

                        ***
В Староюрьево вестница Цурикова ,
Пригласила на утреник Дурикова :
Будут пляски с горбатой Ягой ,
Ты маши ей корявой слегой .
Дед Мороз укатил на санях
И оставил сосульки в сенях .
Прилетела старуха крученая
И дымит ее ступа копченая .
Космы Бабы Яги до груди ,
Ты бесстрашно на шабаш гляди .
Фея Цурикова палочкой фокусов ,
Цветники проявила из крокусов .
В отринув плясавшую Ежкину ,
Закружила Валюху Двурожкину .

                       ***
Так вышло ныне и случилось ,
Врагов лукавых пруд пруди .
Почетным быть не получилось
И путь нелегкий впереди .

За доброту и человечность ,
Судили злыдни над крестом ,
Где подорвали храма вечность,
С распятым Господом Христом .

В Тамбовской жизни славят катов ,
В разделе фикций спецпроект .
И грома не слыхать раскатов ,
За блефа гнусный диалект .

Мамоны торжища в разгаре ,
Тщеславным перемены в масть .
Бездарные в шальном ударе ,
Их награждает щедро власть .

Пишу шедевры без надежды ,
Быть напечатанным спецом .
В редакциях сидят невежды ,
С душой аморфной и лицом .

                    ***
-- У них за талисманы ласты ,
Мещеряков вдруг осерчал --
-- Они Тамбовские балласты ,
Союза творческих начал .

Нули они , места пустые ,
Не пишут больше ничего .
Теперь их судьбы не простые ,
Гроша не стоят одного --

Предлит имел ввиду Марию ,
Елену , Сашу , Толяна ...
-- Позорят выскочки Россию ,
Стихи не пишут ни хрена !

Теперь и Зайцева балластом ,
Народу потревожит слух .
Лишь Валентинович фантастом ,
По саду ходит как петух --

                  Глава 3

    ПЛЕННИКИ     СВОБОДЫ

                       ***
В борьбе обретем мы право свое ,
Без права на славу сегодня .
В защиту Отечества точим копье
И видим как мечется сводня .

Она соблазнила Куняева сном ,
О новом настрое в Союзе .
С Барановой - Гонченко об одном ,
Мечтала погрязнув в обузе .

Подсунула Машу в сиятельный Наш
И славил мадам Современник .
Но всех победил атаман не Бурнаш ,
Полковник Кавказский пленник .

Она поменяла личину опять
И вместе с Трубой не хама ,
Сумела поэта фантом распять ,
На месте Голгофы и храма .

Играет процентщица на судьбу ,
На грешных рулетках Тамбова .
Без права на славу ее табу ,
К таланту и классику Слова .

                   ***
Ни на что не способны уже ,
Тропиканки Дорожкиной Вали .
На красивостей рубеже ,
Евтушенко всучил им медали .

И Труба им язык показал ,
И Алешин увесистый кукиш .
Только полный бомонда зал ,
Зачеркнула метресса - сукиш .

Переделала Валя салон
И Елена уже с Боратынским .
Даже Юрия Мещера слон ,
Упивался иллюзий Клинским .

Все иное вокруг и вблизи ,
Лицемеры Тамбовщину гробят .
И купаясь в исчадий грязи ,
О великом грядущем буробят .

Бревна ада пронзили глаза ,
И в пучине пропавшие души .
Но скользнула росинкой слеза ,
С лепесточка лазоревой суши.

                   ***
Светлана Пешкова в фаворе ,
Как Грицацуева мадам .
В Тамбове пишут на заборе :
- За Свету нижнее отдам ! -

Активна знойная миледи ,
В стихах пустыни скарабей .
И выпускает с буки - веди ,
Калининградских голубей .

Не любит дама Иванова ,
За откровение бойца .
В Тамбове обожала снова ,
Мещерякова стервеца .

Ей симпатичны лицемеры ,
Бездушные дельцы личин .
Противны чести кавалеры ,
С духовным перечнем причин .

Хулят предлита Николая ,
С Дорожкиной подруги зла .
И воет волкодлаков стая ,
Вблизи Козловского козла .

Им мириады преференций ,
На совещаниях любых ,
Литературных индульгенций ,
От бежевых до голубых .

Они творцами недовольны ,
С трудом превозмогают визг .
И возбужденно хлебосольны ,
С Остапами лгунами вдрызг .

Для них судилище устроить ,
Как пальцы мутью окропить .
Гонений беды тем утроить ,
Кто хочет Божье укрепить .

             ***
Какое имя дорогое ,
У Меньшиковой Эмма .
Звучит значение другое ,
Душевная не клемма .

Не каменистая натурой .
Не дождевая существом .
Эммануэль не с диктатурой ,
Созвучна с высшим божеством .

Прекрасна Ирма покаяньем
И Эмма превосходный тип .
Но угнетает воздаяньем ,
Начальникам седалищ ВИП .

Речей хвалебных медовуха ,
Не всем талантам по душе .
Ты вдохновись стрелою духа ,
А не лягушкой в камыше .

Свободная от словоблудства ,
Будь Эмма с Богом навсегда .
От раболепья до иудства ,
Фальшивых пассов череда .

                  ***
Я расскажу о том что было ,
Не в назидательном ключе .
Обиды бремя не убыло ,
Оно сгустилось на плече .

Свинцовый образ обвинений ,
Весь тяжелеет без частей .
Стечение огульных мнений ,
Судилище в пылу страстей .

Без предварительной беседы ,
Без писем откровенных строк .
Судилищем взъярились беды ,
Вливаясь в мерзостей поток .

Зло утвердили без разбора ,
Поэту в храме палачи .
Потом по веянью задора ,
На пламя плюнули свечи .

Опять мучители жалеют ,
Себя в безнравственной среде .
И опорочить вожделеют ,
Творца повсюду и везде .

                ***
Они похудели оба ,
Наседкин и Марков Валерий.
Подонков сжигает злоба ,
Поганых , бесовских поверий .

С Аршанским вовсю обвиняли ,
Поэта в разрушенном храме .
На светлые грезы пеняли
И верили падшей даме .

Почетная града Тамбова ,
Несла ахинею безбожно .
Оттенки чернила Слова
И смыслы не осторожно .

Лгала как всегда умело ,
Дурманила шоблу хуливших .
Грешила процентщица смело ,
Чтоб души погибли судивших .

Вновь Юрия Мещерякова ,
Всего затрясло в эпатаже .
Труба и Алешин снова ,
От злобы сдружились даже .

                   ***
Мария вспомнила не все ,
О том что прочитала .
Знобищева взяла еще
И в грезах повитала .

-- Сидит в читателе малец ,
Не мыслит о полезном .
В Наседкине сидит подлец ,
Лепечет о скабрезном .

В Луканкиной сидит божок ,
Как лилипут слюнявый .
И продувая свой рожок ,
Привносит гуд вихлявый .

В Трубе безумный голосит ,
В Алешине убогий ...
В Дорожкиной вовсю басит ,
Уродец колченогий .

В Аршанском дуется малой
И брызжет злобным взором .
Но угодил Амур стрелой ,
В Шматко с Рисе узором --

                 ***
Пригревают кривду в душах ,
Ради славы и наград .
Имена хотят на грушах ,
Начертать пером отрад .

Селиверстов бьет в набаты :
-- Стал Юпитером Олег --
И Котовские пенаты ,
Накрывает серый снег .

Лжет Владимир оголтело ,
Коронует вдрызг нуля .
Бронзовеет рьяно тело ,
Звоном ближних веселя .

Селиверстов в бездне видел ,
Кто стремился на престол .
Всех заслуженных обидел ,
Фото уронив под стол .

Или прав Владимир все же ,
Наплевав на лица злых ?
Блеф имеет время тоже ,
Пропадать с судьбой живых .

    Кудесник    и    вещий

Намедни сбирался Хвалешин Олег ,
Отмстить вековечным квазарам .
За буйные грозы и ветреный снег ,
Предать их могучим Стожарам .
С дружиной фуршета присел на коня
И стал рассуждать о значении пня .

Из парка приперся кудесник Труба ,
Перуна поклонник и Чура .
Душа его смутная в туне слаба
И согбенной стала фигура .
Олег посмотрел на Трубу не дрожа
И стал вопрошать о грядущем бомжа .

"Скажи Анатолий любимец богов ,
Что будет в грядущем со мною ?
Сражу я талантов когорту врагов
И станет ли светлое тьмою ?
Открой мне всю истину не утаи ,
Какие в веках перспективы мои "

"Запомни Олег словеса мудреца ,
Твой щит на вратах Трегуляя !
Ты воду не пил с отраженья лица
И жил всех творцов предавая .
Ты примешь конец от коня своего ,
Нулем ты сидишь на загривке его "

                 ***
Камин искрится иногда ,
Когда горят поленья .
К Трубе нагрянула беда ,
Он вышел из правленья .

С учета снялся Анатоль ,
Мгновенно без эксцессов .
И воспарил Алешин Ноль ,
Над чередой процессов .

Финты шальные наяву ,
Судьбу свернули сразу .
Труба не плюнул на траву
И не прибег к экстазу .

Чужой Труба среди чужих ,
В СП Тамбовской жути .
И не найти уже своих ,
По духу и по сути .

Зачем травившей помогал ,
Меня безбожной своре ?
Так милосердного ругал ,
Как крайнего в раздоре .

Зачем судил меня , зачем ,
В порушенной святыне ?
Не вдохновит звезда ничем ,
Заблудшего в пустыне .

Кого душой воспринимать ,
Когда отвергли злыдни ?
Кого сердечно понимать ,
Когда тщеславны сидни ?

Пилата Юрия в бреду ,
Увидишь , станет дурно .
Иуда мечется к стыду ,
Алешин вновь бравурно .

Знобищева жестока вдрызг ,
Злым духом извращенка .
Пылающей пащеки брызг ,
Не вынес бы Кащенко .

Ты Лиром видишься Труба ,
Отвергнутым и смутным .
Печальная твоя судьба ,
С порывом баламутным .

                ***
Жуткие особи , страшные ,
Члены СП Тамбова .
С власти чинами брашные
И фарисеи слова .

Мраков чинарики тушит ,
Важного депутата .
Руки Хвалешин сушит ,
Неугомонного хвата .

В тремор впадает Наследкин ,
С карликом финансистом .
Рядом считает Барсеткин ,
Деньги в подвале мглистом .

Скалится злыдень Рашанский
И обнимает Двурожкину .
Снова Белых - Россошанский ,
Ведьму несет Запорожкину .

Голубя душит Дубровина ,
В зеркале Маша Знобищева .
Дымка в люпфи Чернобровина ,
Саша доносчица Свищева .

                    ***
Твой Times New Roman Знобищева ,
12-й кегль не вместит .
Ты лучше вояжем Радищева ,
Проехай и сын посвистит .

А дочка посмотрит на многое :
Москва - Балагое - Нева ...
В Тамбове оставьте убогое ,
Дорога теперь не крива .

Прокрустово ложе не в Делкино ,
Оно у Кудимовой вновь .
Подушки легки в Переделкино ,
Когда Бог навеки любовь !

В коробке куриные косточки
И в образе кодовый штрих .
Гостям не подарятся корочки ,
Как пропуск в просторы живых .

Спрессуйся Знобищева к финишу
И кубиком гоночным стань .
В "Феррари" из Питера в Кинешму ,
Потом всей семьей в Верестань .

                     ***
Умножить зло невозмутимо ,
Под видом добрых мудрецов .
Такое действие сравнимо ,
С перелицовкой подлецов .

Быть лицемеров - кредо ваше ,
Чинам двуликим угождать .
Все светлое родное наше ,
Любым путем не подтвержать .

Сильна Дорожкина в почете
И Тропиканки все в меду .
Плевать что грешная в зачете ,
Давно у нечисти в аду .

Судилищем творца распяли ,
Во храме Господа креста .
И злыдни вдрызг оклеветали ,
Поэта с верою в Христа .

Ты с шельмой заодно Марина
И ты Аркадий заодно ?
Взорвись Амаргеддона мина
И канте на исчадий дно .

                      ***
Калашный ряд , свиные рыла ,
Тень подлецов меня накрыла .
На стенах рынка "Спецпроект" ,
Кропает низменный субъект .

Он предал юность с журавлем
И пишет о былом углем .
Сам никакой в высоком слове ,
Но за мазурика в Тамбове .

Плешивый друг его вблизи ,
Весь хряка мордою в грязи .
Другой откормленный сикач ,
С клыками трепетных палач .

Когорта в свиньях бесенят ,
Всех не вонючих обвинят .
Они цари бомонда мини
И свиноматка Валя с ними .

Уйду подальше от мурло ,
Где други лоера Тарло .
Там пахнут медом калачи
И свет божественной свечи .

               Глава 4

  ОСОЗНАНИЕ    БЫТИЯ

                    ***
Труба ты бывал речистым ,
Двуликим , тщеславным , плечистым .
Ты в прошлом не будешь чистым ,
Но в будущем стань лучистым .

В руках твоих личная воля ,
В душе твоей новая доля .
В тени пандемии юдоля ,
И змий воспарил алкоголя .

Уйми роковую свирепость ,
Твой дом освященная крепость .
Забудь напускную нелепость ,
Дорожкиной свальную репость .

Сады ты сажал дорогие
И помыслы были благие .
Но злыдни судили другие
Поэта вблизи панагии .

Зверел ты творца осуждая ,
Поборникам зла угождая .
Отвергли тебя принуждая ,
Молчать у божницы рыдая .

                    ***
Ты хочешь в будушем спастись
И душу в рай направить ?
Молись Макаров и крестись ,
Что было не исправить .

И Начас хочет не пропасть ,
Душой в полыме ада .
Смири лукавой воли страсть
До тленья и распада .

Про Валентину не хочу ,
Писать и тратить нервы .
Из - за карги судьбой плачу ,
За козни злобной стервы .

Добро Елене и Мари ,
Вы щедрое творили .
Сжигая грешное внутри ,
О чем не говорили .

Судилище вершили мне ,
Вы с кривдой искажений .
И души мечутся в огне ,
Зеркальных отражений .

Никто меня не защитил ,
В миру от злых исчадий .
Иуды зло предвосхитил ,
Предав творца Аркадий .

Не воздержался от беды ,
Олег Алешин снова
И очернил мои труды ,
Искариот Тамбова .

Вредит Алешин лицемер ,
Моей судьбе поэта .
И молоко лихих химер ,
Пьет жадно до рассвета .

Вредят мне скопом палачи ,
Всей шоблой Трегуляя .
И бюсты лапают в ночи ,
Дух падших умиляя .

Не осуждай творца творец ,
Ни в храме , ни в округе .
Лавровый видится венец ,
На не судившем друге .

                     ***
Четыре по двадцать Макарову ,
Аркадий гласил интервью :
Как сложно больному Дракарову ,
Творить эпопею свою .

Неможно остаться поэтом ,
Когда оставляют стихи .
Нельзя восхищаться рассветом ,
Когда ослепляют грехи .

В мешках откровения дамы ,
Макаров порыв прочитал .
Роман о событиях драмы ,
Дрожащей рукой начертал .

Еще Кузнецова припомнил ,
Которому честь воздавать .
Иуде вблизи не напомнил :
Погано творца предавать .

Не вспомнил Макаров о плахе ,
Судилища в храме былом .
Не вспомнил Аркадий о крахе ,
Поправших Завет огулом .

Щеряк за кровавого Понтия ,
Алешин Иуда в строку .
Дорожкина выродок Монтия
И ждет их петля на суку .

Наседкин волчара Крылова ,
Труба из изгоев времен .
Аршанский еврей из Козлова
И прочие с кляксой имен .

И в восемьдесят лицемеру ,
С друзъями приятно грешить .
Почетной гражданки химеру ,
К безбожному делу пришить .

Вовсю восхищался Аркадий
Макаров друзьями беды .
До рая неведомо стадий ,
До ада судивших следы .

                 ***
Настало время скобяное ,
Все у Макарова земное.
Поэзия не бьет в набат ,
Аркадий не зари комбат .
Он не водица в снегирях
И не служивый в Бондарях .
Макаров не бежит по травам ,
К взывающим подлунным павам .
Он не строитель на стене
И тень незрима на стерне .
Поэзия ушла без веры ,
Макаров эгоист без меры .
Без музы очерствел теперь ,
Как загнанный ветрами зверь .
Не отразит Воронеж весь ,
Стекляшками родную весь .
Но друг Алешин всем задаст ,
С личиной маг Пустобалласт . .
Аркадий гонит порожняк ,
Алешин коваль железяк .
Такую чушь несут вдвоем ,
Гудит тамбовский окоем .

                        ***
Где твои таланты Валентина ,
Тысяча превознесенных дам ?
Поглотила отрицанья тина ,
Сонмы одаренных по годам .

Скольких ты хвалила тропиканок
И Трубе в бреду не сосчитать !
Кто - то обалдел от запеканок ,
Кто - то научился подметать .

Маша ничего почти не пишет ,
Саша чушь пролетную творит .
И Елена равнодушно дышит ,
Вестницей миров не говорит .

Выставишь стишата в Александре
И опять рутину создаешь .
Почернеют соки в олеандре ,
Когда ложь бездарных воспоешь .

Драмтеатр Державин не построил ,
Здание собрания дворян .
Кто в журнал поддельное пристроил ,
Оставляет с кукишем мирян .

                      ***
Рассказы о детстве Макарова ,
Подъем напечатал зело .
Как будто на хуторе Ярова ,
Икара пылало крыло .

Все образно и замечательно ,
Но время летело стрелой .
И Ремизов сам основательно ,
Учил всех кружится юлой .

Поэзии не назидательно
И Майя учила любя .
Макаров Аркадий старательно ,
В стихах не пригладил себя .

На пятнице у Акулинина ,
Другие слова и дела .
Аркадий чихвостил Скотинина
И грез распускал удила .

Вот я поталантливей многих,
В сюжетах и каждой строфе .
Макаров за друга убогих
Друзей палача в галифе .

Алешина любит продажного ,
Аркадий теперь одного .
И ценит газету вальяжного ,
Где ценного нет ничего .

Творца над крестом осудили ,
Макаров молчит при свечах .
С Алешиным вновь возродили ,
Иуды фантомик в речах .

                    ***
Макарова коснулась старость ,
Все устремления смешны .
Излишняя слепая ярость ,
Когда попутчики грешны .

Твердит Аркадий о прошедших ,
Событий в мире не простом .
Но смысл в судилище нашедших ,
Он оправдал в краю пустом .

Лихое время у варнаков ,
Твоих жестоких кунаков .
Они помечены без знаков ,
Исчадий метою веков .

Гордыня ваша неуемна
И души разъедает зло .
Россия выбором огромна ,
Вас к святотатству привело .

Творца к беде приговорили ,
За слово правды на юру .
О чем вы лживо говорили ,
Все почернело на ветру .

                    ***
Твое повечерие ложное
И был Акулинин прав .
Поветрие духа безбожное ,
Сквозит в промежутках глав .

Ты лгать подбивал Алешина
И щедро юлить судьбой .
Перчатка сражений брошена ,
Дорожкинцев чти гурьбой .

Продажных венчай у Лихона ,
Кумирами быть времен .
В Донском повечерии Тихона ,
Господь за духовность имен .

Тщеславия до отвратности ,
Посей семена свои ,
Где чинят сплошные гадости ,
Двуликие други твои .

И ярость твоя лукавая ,
Как сам ты лукавый весь .
Стезя откровений правая ,
Не студит родную весь .

                      ***
Твой родничок в саду безлюдном ,
Мой родничок в степи родной .
И в творчестве не обоюдном ,
Нет перемычки ни одной .

Мы разные до электронов ,
До всех молекул существа .
Ты жаждешь звуков камертонов ,
Я жажду трепет естества .

Ты предаешь и обвиняешь ,
Не сожалея ни о чем .
Как лютый патлами линяешь ,
Взирая согбенным сычем .

Я вдохновенье ожидаю
И берегу поэта честь .
Россию словом созидаю ,
Шедевров грез не перечесть .

Мы разные на фоне статуй
И в междуречье бытия .
За сумрачное время ратуй ,
За свелое радею я .

                   ***
Когда мозги туманят бесы ,
Взывая гласом из души ,
Для Александры поэтессы ,
Все мирозданья хороши .

И вековечное над тленом ,
И ветреное в голове ,
Займутся огненным обменом ,
Когда росинки на траве .

Для Николаевой нет Бога ,
В ее поэзии святой .
Блеснет лучинами тревога
И лед растает под пятой .

Поэт один у Александры ,
Всевышний светится не с ним .
Бегут из леса саламандры ,
Чтоб в поле повторить интим .

Такая чушь в строфе бытует ,
Как дикая ночная мреть !
Но Александра вновь кукует ,
Чтоб нос невежде утереть .

                       ***
Услышав речь не в поволоке ,
А с болью искренней души ,
Был Игорь Николаев в шоке
И побледнел весь не в тиши .

Кричали глашатаи рынка ,
О пересортице рядов ...
Моя ужасная картинка ,
Была о перечне судов .

Раскрылась каверза худая ,
В библиотеке на краю ,
Дорожкина не молодая ,
Оклеветала жизнь мою .

Несла мегера ахинею
И обвиняла как могла .
Собранье соглашалась с нею ,
Забывшей Господа от зла .

-- Валерий ты душой не плачь
И честь в суде восстанови --
-- Зачем , когда Щеряк палач ,
Поклялся бесам на крови --

***
Теперь Труба не нужен власти
И дожам СПР любви .
Готовь распутанные снасти ,
Иди рыбешку полови .

Вода запруды посветлела ,
Карп разыгрался широко ...
Пока душа не охладела ,
Витай мечтатель высоко .

Весна в разгаре возрожденья ,
Лови прекрасный миг судьбы .
Труба с ожогом униженья ,
Забудь подельников татьбы .

Как буд - то небыл у кормила ,
Не бегал липовым Левшой .
И власть тебя не покормила ,
Соленым хлебовом с лапшой .

Лови Шушпанских красноглазок ,
Плотву , лещей и окуней ...
И не заноют без повязок ,
Стигматы окаянных дней .

Глава 5

БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ

***
Вот Горы Лысые вблизи ,
Луна сияет кругом ...
Пришел в музей не Саркози ,
Канчук с Иваном другом .

-- Смотри Иван на торжество ,
Старинных весей края ! --
Но исказилось божество
И все вокруг играя .

Поэта судят у креста ,
Страшилища и хари .
Запахли грешные места ,
Болотным смрадом гари .

Канчук себя определил ,
В фантоме деревянном .
Он с околесицей юлил ,
В порыве окаянном .

Исчадья кланялись карге ,
Тянули лапы к жути .
Старуха сидя на слеге ,
Отстой крутила мути .

Щеряк безумствуя с шестом ,
Вилял хвостатым задом .
И ведьма поглощала ртом ,
Что исходило рядом .

Хвалешин истово скулил
И рьяно выл шакалом .
Музейный шАбаш веселил ,
Мегер с козлом нахалом .
Канчук слегка оторопел ,
Иван немного сдрейфил ,
Но снимки утвердить успел
И сделал яркий селфи .

Лохматый нежить пробубнил :
-- Идите в лес Челнавский .
Зарытый клад не оценил ,
Крымчак бредун заправский --

Музей кипевший суетой ,
Притих к рассвету споро .
Иван смеялся золотой ,
Канчук с кнутами Зорро .

***
Друзья Иуды и шалавы ,
И фаворитки Мариам ,
Взаимно несказанно правы ,
В деяниях безумных драм .

Права метресса Валентина ,
В интригах славицы своей .
Наследкин с обликом кретина ,
Прав от поджилок до бровей .

Хвалешин правый в эпатаже ,
С бородкой сивого нуля .
Он у предательства на страже ,
Судилища всему суля .

Щеряк изобразив Пилата ,
Правдивый с кровью на руках .
Мечтает о шелках халата
И Гюльчатай с ним в облаках .

Макаров фору дал позора ,
Евстахий злыдням калачи .
И в раже с темами раздора ,
Творца судили палачи .

Судили хищники тщеславья ,
Поэта помыслов благих .
Адепты гнусного бесславья ,
Кривее в шАбаше других .

В их правоте не осененной ,
Гордыня мерзкая сквозит ...
В душе грехами пораженной ,
Бес куролесит паразит .

В Тамбовской жизни супостаты ,
За первых числятся уже .
Но всех Тамбовские Пенаты ,
Лжецами зрят на рубеже .

Они возвысили друг друга ,
Господней воле вопреки .
Медвежья наглая услуга ,
Заядлым грешникам с руки .

Пастух и колдунья

Тогда близ нашего селенья ,
Олег скотине вверил новь .
И изнывал от представленья ,
Увидит Валентину вновь .

Была всех краше Валентина ,
В глазах чиновников друзей.
Но рядом маялась скотина ,
Паси коров не ротозей .

Эдем витающий придуман ,
В стихах уверовал в себя .
Сказала чаровница - вумен :
-- Олег я не люблю тебя ! --

Герой сражался и менялся ,
Судьбу на мелочи дробя ...
Но милой голос отзывался :
-- Олег я не люблю тебя ! --

Стал колдуном Хвалешин слова ,
В Рассказ - газете ворожил .
И сирой нечисти Тамбова ,
Возней мышиной удружил .

Судил друзей познав постылость ,
Состарился весь поседел .
И заслужил старухи милость :
-- Храни безумец мой удел --

Когда могла не полюбила ,
Теперь твердит могильным ртом:
-- Чудил милок и я чудила ,
Изгоним падших дурь кнутом --

Олег метался по просторам
И в туне встретился ВиктОр .
Прибегли оба к разговорам ,
Восславив творческий бугор .

А на бугре сидел Макаров ,
Как поп расстрига с колбасой .
И Валиных ловил Икаров ,
В рубахе рваной и босой .

Наследкин леший на контроле ,
Русалка выла на луну ...
Олег в Тропинкиной юдоле ,
Увидел кошку не одну .

***
В Тамбове в фаворе буккросинг ,
Миледи таинство ведут ...
Том прочитает бравый Мосинг ,
Как нтервентам воздадут .

У Достоевского все в норме ,
Раскольников занес топор .
И Свидригайлов в темной форме ,
Зрит Мармеладову в упор .

Листает книгу "Преступленье
И наказанье " чтец Насед .
В душе фантомное томленье :
Он Смердяков дурных бесед .

Олег менталитетом Мышкин
И по поступкам Идиот .
Кафтан поглаживает Тришкин
И лепит жвачку на живот .

Над ним смеются мастодонты ,
Из новой жизни на плацу .
И призраки твердят экспромты ,
Как серость Мышкину к лицу .

Не по пути Олегу с ними
И по пути за камышом .
Бегут за фриками шальными ,
Вновь идиоты нагишом .

Вы бюсты славных заказали ?
Я заказал рубить гранит .
Мне сны десницей указали ,
Кто Семиперстова хранит .

Читайте книги по наитью ,
По воле случая в миру ,
Соединив духовной нитью ,
Сюжет и образ на ветру .

Щеряк читает тексты жути ,
О гильотине для врагов .
О безобразной судной сути
И пиршестве земных богов .

Судить творца дурное дело ,
Оставьте подлость за плечом .
Читайте все поэмы смело ,
Где в жизни многое причем .

***
В судьбе пути пересекутся ,
Такие -- каждый не искал .
-- Спасись и тысячи спасутся --
Саровский святый изрекал .

Спасался я добром духовным ,
Другим сердечно помогал ,
Но Валя с помыслом греховным .
Творила зла девятый вал .

Мое добро забыли члены ,
Союза плюнув на права
И под сияние Селены ,
Меня судили за слова .

Они спасали шкуры рьяно ,
Вблизи процентщицы интриг .
И поиграл на фортепьяно ,
Бес искушающий расстриг .

Спаслись судившие свободно ,
От света истины святой .
Христа презрев неблагородно ,
Попрали заповедь пятой .

И поспешили селфи множить ,
На презентациях трудов ... ,
Успев пороки приумножить ,
С грехами в тысячи пудов .

***
В Тамбове бытует рутина ,
Бессрочная , без конца .
Поранила палец Марина ,
О край золотого кольца .

Вернул ее неугомонный ,
Супруг разлюбивший семью .
И колокол дней пустозвонный ,
Трезвонит бодягу свою .

В зеркальном проеме туна
И рядом не лучше теперь .
Соседей суется коммуна ,
В открытую бросившим дверь .

Иди ты свободный на стороны ,
Кольцо твое хуже ножа .
Пусть черные вьются вороны ,
Где пахнет полынью межа .

Напишутся строфы горячие ,
Как струи судьбы кипятка .
Поймут их читатели зрячие
И жизнь не петля витка .

***
Назрели ливни над Тамбовом
И грянул вдохновленный гром .
Кудимова брела за словом ,
Глотнув еще кубинский ром .

Среди коммерций геометрий ,
Вновь геометрия ума ,
Была подругой асимметрий
И беспокойная весьма .

Витала параллельность линий
И пряжка милого вблизи .
Но тротуар под ливнем синий ,
С перпендикулярностью в связи .

Соседи осуждали и хамили ,
Но что им понималось в конуре .
Любили мы и оба разлюбили ,
Свое былое счастье в октябре .

Судьбины параллели не рассчетны ,
Дарованы создателем всего .
Кудимовой причины перечетны ,
Долдонили дождинки без него .

Зеро с нулями

Ничто не вечно под луной ,
Известно нынешнему люду .
Быть поэтессой не одной ,
Кудимовой хотелось всюду .

Матроной стала у кормил ,
Литературного баркаса .
Ее небесный свет кормил
И слышались наказы Гласа .

--Ты из Родимова пошла ,
Девчонкой озаренной в люди .
Ты вдохновенья ключ нашла
И чадо теребило груди .

Плыла по ветреным морям ,
К причалам незаемной доли .
И тень дарила якорям ,
И парусам порывы воли --

Настало время быть судьей ,
Марина всех судила строго .
Поэтов смутной колеей ,
К признанию стремилось много .

На лобном месте над крестом ,
Где возносились век молитвы .
Была Марина не с Христом ,
А с палачами грешной битвы .

Кто здесь поэта осудил ,
Одесную сидели рядом .
Анчутка бездны им вредил ,
Сжигая покаянье взглядом .

Кудимова в кругу игры ,
Увидела зеро с нулями .
И на фуршете без икры ,
Чаи гоняла с кренделями .

На крепи флюгер за окном ,
Показывал порыв бурана ...
Все повернулось кверху дном ,
В умах поклонников шайтана .

***
Привык от грязи уклонятся ,
Врагами в душу брошенной ...
Идите злыдни поклоняться ,
Кудимовой -- Хвалешиной .

Фуршет заядлых либералов ,
Всегда с медовым пряником .
Тщеславия здесь "генералы"
И Дымки с томным краником .

Им верить никогда не можно ,
Порочным в злых управе .
Все у Кудимовой приложно ,
Когда с прибытком к славе .

Таких Кудимовых повсюду ,
Как с бородой Алешиных .
Бодягу втюхивают люду ,
В костюмах не изношенных .

Глаголят о стихах душевных
И о сиянье правого ,
Но в истинах не оглашенных ,
Все буквы от Лукавого .

Они с личинами едины ,
На фестивальной славице .
А я забуду про седины ,
Узрев мечту в красавице .

Дурилка картонная

Есть в столице любые издательства ,
Заплатил и писатель большой !
Ни к чему чувакам доказательства ,
Если чтиво и уши с лапшой .

Захотелось Гришане Картошкину ,
Быть шестеркой процентщицы Вали ,
Что бы кукиши сунув Платошкину ,
Получать ордена и медали .

И пакеты наполненны чипсами ,
В заповедных , хрустящих снах .
И дворцы переполненны лицами ,
Когда гений примножил размах .

Обойдется Гришаня посылами ,
Перебьется Картошкин бичом .
Будет маяться днями постылыми ,
Став филером и стукачом .

Рассмеялась дурилка картонная ,
В полуночном кошмаре большом .
И судьбина его пустозвонная ,
Пробежала опять нагишом .

***
В сумерках Елена одинока ,
Радуется смутному суду .
Притамбовья волчья поволока ,
Заползает в душу на беду .

Очерствела к светлым доброхотам ,
Привечает ухарей страстей .
Сумерки бессмысленным заботам
И закат тревоге новостей .

Есть награды в коробе любые ,
Нет любви взаимной дорогой .
На суде все курицы рябые
И творец невинный не благой .

Присылал Наседкин эсэмэски ,
Убеждал поэта не читать .
Я Алена а не Анне Вески
И Николу тошно почитать .

Убежал Морозов без печали ,
Он судов не ценит без основ .
Эх, мечты судьбину подкачали ,
Сумерки и эхо волчьих снов .

***
Опять кошмар приснился садоводу ,
У Пушкинской убогие сидят .
Несущему творцу святую воду ,
Кричат и ошалелые галдят .

-- Ты нас обидел светлое несущий ,
Копеечки разменные не дал .
Мы нищие и образина сущий ,
Нам бездуховной метою воздал .

Зачем ты погубил раба мамоны ,
И из себя по капле удалил ?
Мы падшие перекроим законы
И ад нас извращенцев опалил .

Присядь вблизи и покорись гордыни ,
Будь палачом и ближних осуждай .
Поешь остаток почерневшей дыни
И рьяно бесовщину насаждай --

У садовода вдох перехватило ,
Убогих вера в истину слаба .
Но воли человеческой хварило ,
Чтоб уважать поэта не раба .

***
Нет денег на журнал в казне
И власть сменилась дорогая .
Мечта Трубы не на коне ,
А на козле сидит нагая .

С работой абсолютный швах ,
Нет места даже в полотеры .
Возвысились в крутых правах ,
Олег Алешин и партнеры .

Мещеряков кричит : -- Болван !
Ты строфы грез не накропаешь .
Труба закрой пащеки кран ,
Свистишь и вонью раздражаешь --

Все отвернулись и грубят ,
Грозятся обвинять за что - то .
И чувства злобой теребят ,
Суля забвения болото .

-- Зачем творца я осудил ?!--
Вопит Труба надрывно всюду .
-- Тщеславьем бесов возбудил
И гордостью противен люду --

***
Поэтом быть Сергей Куняев ,
В Тамбове на Голгофе быть .
Здесь много гордых негодяев ,
В СП и лживых не избыть .

Обетованцев как поганцев ,
Избыточно до горьких слез .
И графоманов вольтерьянцев ,
Хвалящих строк педикулез .

Труба , Рашанский и Евстахий ,
Друзья процентщицы интриг .
И мне воспели амфибрахий ,
Судилища творя блицкриг .

И Гангнус - Евтушенко все же ,
Не пожалел свистушек сброд .
-- Красивости читать негоже ,
Стихи не с медом бутерброд --

Сжигать я чучело не стану ,
Как сжег Проханов за раскол .
Общаться с мразью перестану ,
Грехом нанизанных на кол .

Они едины в лаже жуткой :
Белых , Гришаня , Канчуков ...
Их клевета витает уткой ,
Надутой птицей чудаков .

Прошли в СП и озверели ,
Меня судили огулом .
Змею бесчестия пригрели
И души опалило злом .

Алешин катам подпевает ,
Предав былое с журавлем .
Мещеряков Пилат зевает ,
Прослыть желая кобелем .

Сплошные блеф и показуха ,
С завесой кривды наградной .
Худоба в творчестве , проруха
И музы рядом ни одной .

***
Черносотенцы не фашисты .
Не за личность они , за Русь .
Что б не множились анашисты
И страну не терзала гнусь .

Царь отрекся на грани фола ,
Черносотенцам как стоять ?
Толи черной свиньей раскола ,
Толи белого вепря ваять .

Православные воины духа ,
Грубоваты и все же светлы .
Что б Россию поменьше проруха ,
Выжигала минуя котлы .

Но сегодня не сотня злыдней ,
Двадцать падших чернее всего ,
Поиграли в писателей сидней ,
Осудили творца одного .

Хуже черной буранной тучи
И отвратной бубонной чумы ,
Члены судной Тамбовской кучи ,
Извращающей ложью умы .

Глава 6

СОВПАДЕНИЯ

Чекист Рашанский был веселый ,
Его прославил РВС .
И Троцкий не приснился голый ,
И улыбнулся жуткий бес .

Сидели рядом боевые :
Щеряк и Серый Канчуков .
Марии чувства ножевые ,
Воспламенялись без оков .

Казнить антоновцев нещадно ,
В Козловской бросовой среде .
И храмы рушить беспощадно ,
Чтоб красной воссиять звезде .

Врагу рожденному в России ,
Плевать на трудника с крестом .
Он ждет не истину Мессии ,
А власть нечистого с хвостом .

Кожанки извергов скрипели ,
В наганах гибельный комлект .
Так гордо палачи сопели ,
Что пропадал весь интеллект .

Глаза холодные от злобы ,
Стена расстрельная в крови .
Рашанский с членами худобы ,
Стрелял в иконы се ля ви .

Прошло сто лет неугомонных ,
Судили падшие творца .
И в рассужденьях пустозвонных ,
Дух окрылялся подлеца .

Рашанский родственник чекиста ,
Другие родичи других ,
Стреляли метко в фаталиста ,
Поэта помыслов благих .

Свистели пули назиданий ,
Пронзая светоча в крови .
А над Голгофою страданий ,
Витали голуби любви .

***
Вот камень доли бытия ,
Без надписи о сроках .
Вот камень сада у ручья ,
В зеральных весь потоках .

Блуждают блики от луны ,
Лучи звезды блистают ...
И снова каменные сны ,
Свой образ обретают .

Омыт дождями и водой ,
Весенней очень быстрой .
С него кузнечик молодой ,
Взлетает в небо искрой .

Душа у камня холодна ,
Для злобного сидельца .
И сердцу истина видна ,
Для доброты владельца .

Для камня светлые мечты ,
Как птицы из былины .
Не терпит муза суеты ,
Вблизи кустов малины .

***
Когда нибудь настигнет кара ,
Судивших строф творца .
Одна оглохнет от удара ,
Другой от бубенца .

Ни колокол звонит тревожно,
Лишь ботало шутов .
Судившие творца безбожно ,
Без Господа крестов .

Нательный не имеет силы ,
Духовный весь пустой .
Все ангелы не белокрылы ,
Поправших свет пятой .

Билеты злыдням не помогут
И ад спалит стихи .
И каты обойти не смогут ,
Расплату за грехи .

***
Снова отсутствуют списки ,
Липецких членов в опале .
Люди везде не ириски ,
Но из Союза пропали .

Вот и в Тамбове решили ,
Казнь совершить накануне .
В храме талант порешили ,
Скопом в погибельной туне .

Знали дельцы о замене ,
Членских Союзных билетов
И укрепились в подмене ,
Плюнуть на своды Заветов .

К сводам незримого храма ,
Надпись взошла : - Не греши -
Хамка прославила хама ,
Как палача без души .

***
Если премия будет Деникина ,
Или Врангеля и Колчака .
Их получат Дорожкина - Дикина
И Труба проваляв дурака .

Вот Белых получил Василия
Шукшина за архивный свод .
Приложите и вы усилия ,
Будет премия от невзод.

И Наседкин имеет Шолохова ,
За романы Люпофь и Джуроб .
Если премию выручит Дорохова ,
Он дополнит плащем гардероб .

За Гангнуса разгром Боратынского ,
За знакомство с Максимом Светить.
Если премия тронет Стравинского ,
Лена может мечту воплотить .

Для Марии щедроты Миронова
И для Юрия знак МВД .
Как статуты внедрят Симеонова ,
Сразу Зайцева станет Гарде .

***
Я узрел безобразных личины
И познал их бездушное зло .
Извратили подонки причины ,
Обвиняли поэта зело .

Исходил клеветой Наседкин
И Иудушка Марков смердил .
Анатолий Труба заметки ,
Зачитал и творцу навредил .

Поглумился Аршанский не русский ,
Над поэтом славянской земли .
И проход до Ваала не узкий ,
Утвердил и страданья взошли .

Ката Юрия черная сила ,
Довела до греха над крестом .
Душу падшего перекосила ,
Над суда приговора листом .

Упырями смотрелись члены
И клыками терзали творца ...
Но Дорожкиной сребреник мены ,
Мета каждого подлеца .

***
Ты не читай мои Елена ,
Вовек поэмы о стране
И чувства возбудит Селена ,
Люпфи к Наседкину вдвойне .

Гуд бай перичитай до мая
И Алкаша до сентября .
В саду Олега понимая ,
Ищи себя душой горя .

Трубу читай до упоенья ,
Марии строфы о камнях .
И Вали разговоров звенья ,
С бабулей в призрачных санях .

Читай Картошкина Гришаню ,
Аршанского с серпом страды .
Акулова исследуй Ваню ,
С туманом нави у беды .

Мои поэмы о купанах ,
О женщинах Галдымких грез
И о степных казачьих станах,
Елена не читай всерьез .

***
О чем ты Валерий гутаришь ?
Кого под звездою пасешь ?
С Кудимовой каши не сваришь ,
С Макаровым край не спасешь .

Поэт Остроухов не пишет
И жизнь в Петербурге влачит .
Алешин по хитрому дышит ,
Предаст и о жертве молчит .

Наседкин безумная сволочь ,
Друзей продавал за гроши .
И Марков пытается в полночь ,
С залогом уснуть без души .

Дурит солдафонистый Юрий ,
Судилищем всех устрашил .
И нету отбоя от фурий ,
Где с бесами он согрешил .

Никто не поможет поэту ,
В годину жестоких причин .
Тянусь я к духовному свету ,
Повыше от мерзких личин .

Для подлого личная шкура ,
Дороже всего до конца .
Взывает к исчадьям натура ,
Чтоб в храме судили творца .

Влекут лицемеров награды ,
Как ботало мысли звенят .
Взывают к беде ретрограды
И доброго злобой казнят .

***
Под Тамбовом в Жогове ,
Вольдемар стенал :
-- Отсидятся в логове ,
Издадут журнал .

Авторы все местные ,
Из своих в кругу .
Отзывы прелестные ,
Об игле в стогу .

О войне с фашистами ,
Издадут стихи .
Станут вмиг артистами ,
Вали женихи .

Замуж выйти хочется ,
Девушке в летах .
В ступе не толочится ,
Скорлупа от птах .

Вылетай из логова ,
Согбенной и злой .
Ты раба не Богова ,
С ветреной метлой ! --

***
Фетишь , показуха , бравада
И признаков нету разлада .
Потемкин - Труба свои грезы ,
Развесил на кроне березы .

И Валя метрессой явилась ,
Как будто годами не злилась .
Рашанский речами блеснул
И плебс охмуренный уснул .

Призер МВД смелый Юрий ,
Сплотил всех немыслимых фурий .
И лживых времен раскоряк ,
Дурачат Труба и Щеряк .

Пройдет по земле пандемия ,
С оттенком безбожного змия
И члены СП из Тамбова ,
Займутся наградами снова .

Алешин у доли в накладе ,
Расскажет о призрачном саде .
Знобищева скажет потом :
Читатель с двойным животом .

Елена расскажет о снеди ,
О говоре с буки и веди .
И ботало лоеров звоном ,
Разбудит туман над затоном .

Награды тщеты прозвенят ,
И злыдни поэта казнят .
От Бога талант не уместен ,
Где падший сказитель бесчестен .

Солярий избранных

Пока редакторы боятся ,
Главу и каверзы метрессы ,
Шедеврам всем не размещаться ,
На золотых страницах прессы .

Чины блистают и лучатся ,
Таланты в туне неприметны .
Но некому с мечтой встречаться ,
Когда просторы безответны .

И некому любить Россию ,
В своих терзаниях и муках .
Чины не смотрят на мессию ,
Погрязнув в круговых поруках .

Им все равно что происходит ,
Душа прекрасного не просит .
Но муза места не находит ,
Где травушку казак не косит .

Им не нужны слова о доле ,
Где серпентарий и розарий ...
Мирок в расхристанной юдоле ,
Чинов как избранных солярий .

Шедевры яркого поэта ,
Не появились на страницах .
И небо майского рассвета ,
Не отражается в криницах .

***
О , дети мои ненаглядные ,
Тропинки места неоглядные !
Знобищева я , вы Дубровины ,
Забросьте в болотце хреновины .

Ненадо подножное трогать ,
На палках заплеванный деготь .
Вот здесь меня важные славили
И замуж за папу направили .

Вот там обучала не Брошкина ,
Азам зарифмовок Дорожкина .
Я вирши свои у гостиницы ,
Читала с верлибром латиницы .

О , дети мои быстроногие ,
Познайте проблемы не многие !
Вот здесь я судила поэта
И смысл растоптала завета .

Властям переменчивым льстите
И делайте что захотите .
Гребите награды безбожно ,
Обманывать лживых не сложно .

***
В Тамбове все гораздо хуже ,
Невыносимо для творцов .
Мышление подонков уже ,
Чем устремленье подлецов .

Поэт от Бога добродушен ,
Стремится дружбу укрепить .
Тщеславным доброхот не нужен ,
Им суть важнее извратить .

Талант сильнее дарованьем ,
Но лицемеры все хитрей .
И с истиной обетованьем ,
Творец в юдоле назарей .

К хулящим проявляя милость ,
Поэт прощал их маяту .
Но ведая грехов постылость ,
Стяжают злыдни клевету .

Шедевры создает гонимый ,
Восславив Родину в веках .
Гонитель графоман галимый ,
Во первых наградных строках .

Почетные и их шестерки ,
С умом хорьков и сволочей ,
Живут судилищем разборки ,
Без света храмовых свечей .

Глава 7

ВИРТУАЛЬНАЯ ДИСКУССИЯ

Дискуссия похожа на расправу ,
За Иванова многие селом .
Но по какому нравственному праву ,
Озрызко вы грызете огулом ?

Не удалил Огрызко не жаркое ,
Статьи о надоедливых дельцах .
Оставьте вы редактора в покое ,
Его судьба не лошадь в бубенцах .

Вы ныне молодые фавориты :
Пилатов , Агасферов , Каиаф ...
Вы тоном бездуховным сибариты
И презирала б вас Эдит Пиаф .

Огрызко не пацюня на подносе
И Слава не Креститель Иоанн .
Причина в переменчивом вопросе ,
Кто председатель тот и хитрован .

Знобищева штабсфюрер Гитлерюгенд ,
Где Голубь гебитсфюрер Игорек .
Вольфшанце у саратовского Брюгенд
И Цитадель где Химкинский ларек .

Пройдут года вы хором воспоете ,
Успешных вольфштурмистов профессур .
Отмашку вы Огрызко не даете
И он ваш размалюет каламбур .

***
Казалось зоревое близко ,
В СП талантам воздают .
Но главредактора Огрызко ,
Анафеме вновь предают .

Страстями СПР взъярился ,
За Иванова встал горой .
И бес смеяться уморился ,
Вражды безвременья герой .

Творцы России вне закона ,
Таланты в Думах вне игры ,
Но рвут Огрызко у затона ,
Придуманных грехов муры .

На сайте травлю объявили ,
В ответ на выпад проходной .
Всклень Вячеславу предъявили ,
Вину за ветер заводной .

Похожее в Москве случалось ,
Латунских каверзных не счесть .
Сгубить поэта получалось ,
Но не отнять святую честь .

Толстого в раже отлучали ,
От церкви истины большой .
И в темном ярких поучали ,
Как надо посереть душой .

Я уповал на Иванова ,
Когда Судилище познал .
Приехал в логово Тамбова
И палачей моих признал .

Оклеветали над распятьем ,
Меня за правду огулом .
Дал Иванов лукавым братьям
И сестрам серьги с помелом .

От безнаказанности млеют ,
Бездарные тусовок тьмы .
От индульгенций сатанеют ,
Порочных души и умы .

Пылает с пеплом атмосфера ,
Помпей заблудших неспроста .
Прав Иванов не у барьера
И прав Огрызко у креста .

***
Другой Краснов не генерал ,
Не воевал с полками красных .
Петр вдохновенно создавал ,
Шедевры о героях страстных .

"Гостиный двор" журнал простой ,
Без изщвращений либеральных .
Есть в Оренбурге дом пустой ,
С граффити крайностей оральных .

Есть " Оренбургская Заря " ,
Журнал писателей Союза .
И Ерпылева снова зря ,
Волнует лишняя обуза .

Два полюса не фронтовых ,
Имеют силы притяженья .
Краснов запечатлей живых
И Ерпылев без униженья .

В Тамбове худшее страшней ,
Судили классика во храме .
Над Господа крестом страстей ,
Осатанели каты в драме .

Влет прикупили подлецы ,
Макарова душонку с бесом .
Дианы Кан не удальцы ,
Стихи признали с интересом .

Кудимову ввели в игру ,
Быть председателем отбора .
И соблазнили на юру ,
Разрезать яблоко раздора .

Печатают своих в ТА ,
Балдеют графоманы снова .
От алфавита Я до А ,
Лишь друганы Мещерякова .

Кому доверил Иванов ,
Командовать парадом членов ?
Когда поэта без оков ,
Оклеветали злыдни кренов.

Спаситель каждого спасет ,
Кто верит в истинного Бога.
Билет СП не принесет ,
Судившим радости итога .

***
С газетой можно разобраться ,
Закрыть , редактора сменить ...
Но как с поэтом посчитаться ,
Что б из реестра удалить .

Когда талант оклеветали :
Лгуны , подонки , подлецы .
Когда Тамбовские скрижали ,
Писали фальши удальцы .

Творец свое , дельцы другое
И расхожденьям нет числа .
И время ныне не благое ,
Стремлений лодка без весла .

На поводу пойти у катов ,
Творца в пучине погубить ?
Иль отойти от перекатов
И всех прощенных возлюбить .

Быть может яркой диктатурой ,
Блеснуть с эмблемой эполет .
Остаться значимой фигурой
И днесь забудется поэт .

Мираж иллюзии не близко ,
Лазурный весь до темноты .
Плывет на катере Огрызко
И пушкой целится в мосты .

Разрушит Вячеслав пролеты ,
Когда преодалеет шквал ...
Строчат коллизий пулеметы
И пенится девятый вал .

Поэт у заводи широкой ,
Творит шедевры на заре .
Всклень посылает светлоокой ,
Мечте алмазы в серебре .

Мышиная возня

Для Олега Джоконда мазня
И бессмыслица фуги Баха .
Вновь мышиная в центре возня ,
Где столичных разборок плаха .

Вячеслав Огрызко не тот ,
Николай Иванов не дока .
Пламенеет Алешина пот
И мутнеет души поволока .

От мышиной возни не уснуть ,
Нет солидности у Дорошенко .
Вот бы страсти нектара плеснуть
И закружит с косой Тимошенко .

Может в бане у камелька ,
Оголится солидная дама .
Сон расслабил Олега слегка ,
После тонких глотков Агдама .

Под рукой ненаписанный том ,
Под лежанкой незримая книга .
И Алешин твердит о пустом ,
О мышиной возне блицкрига .

Нет писателям новых квартир ,
Нет талантам нигде гонорара .
Только жерла музейных мортир
И рассказы германского Рара .

И закона о творчестве нет ,
Как защиты творцов президентом.
Сочиняй о движенье планет ,
Оставаясь словес резидентом .

На кону не поэта душа ,
Фишка бродника и фаворита .
И Тамбовщина вновь хороша ,
Когда жаждет любви Маргарита .

Толи сон , толи яви туман ,
Баня топлена в бликах парная .
Пусть мышиный писклявый шалман ,
Смоет в грезах красотка Даная .

Пусть Огрызко воюет с ордой ,
Я матрос Железняк по духу ,
Похмеляться хочу не бурдой ,
Пригублю с чабрецом медовуху .

***
Влюбись в зверей Диана Кан ,
Тамбовских вех исчадий .
Станцуй у логова канкан ,
Гармонь раскрыл Аркадий .

Макаров пальцами пройдет ,
Ряды Матани местной .
И солнце лютое взойдет ,
У Челновой прелестной .

Тебе помогут танцевать ,
Мегеры в раже бестий .
И Мата Хари убивать ,
Не станут без известий .

Ты расскажи им о краях ,
Востока с Согдианой .
И с Саломеей на паях ,
Кровавой стань Дианой .

Станцует блудное Дункан ,
Всем нетям Исидора .
За сребреник Диана Кан ,
Съешь яблоко раздора .

Завоют волки на луну ,
В лесу остервенело .
Творцу ты предъяви вину
И посмотри на тело .

Оно прозрачное в кругу ,
Под лунным покрывалом .
Где испоганили кугу ,
Козел Щеряк с амбалом .

Матаня жуткая звучит ,
Макаров мечет пальцы ...
И хор взывает чико - чит :
Лишь ведьмаки страдальцы .

Продажные тебя взметнут ,
Диана до вселенной .
И острые ножи воткнут ,
В лучи души нетленной .

Скупают слабых за гроши ,
Апологеты краха .
Диана верить не спеши ,
Личинам Альманаха .

Глава 8

БЕЗВРЕМЕНЬЕ

Зима причудами не злая ,
Морозы крепко не шалят .
От края родины до края ,
Рассветы радости сулят .

Блуждают блики от луны ,
Лучи звезды блистают ...
И снова трепетные сны ,
Свой образ обретают .

Взлетают голуби соседа ,
Дорогу транспорт полонит .
Ведется милая беседа ,
Влюбленных розовых ланит .

В Тамбове ныне необычно ,
Мура гуляет до темна .
Я замечаю снова лично ,
Как заплутали времена .

Как рыла блефа превозносят ,
В калашных рыночных рядах .
Как горе истинным приносят ,
Поэтам падшие в судах .

Надеюсь истина не минет ,
Пребудет рядом навсегда .
Душа безвременье отринет
И небо отразит вода .

***
Пускаю стрелы в оголтелых ,
И многоликих стервецов ...
О , Родина поэтов смелых ,
Щедра судами подлецов .

Кого ни поподя в журналы ,
Суют культуры главари .
И классикам сулят финалы ,
У бездны огненной зари .

Бездарных щедро награждают ,
Чины Тамбовской суеты .
И безобразных утверждают ,
Кумирами земной тщеты .

Вращают блефа барабаны ,
С пустыми фишками игры .
За королей сидят чурбаны
И бредят орденом муры .

И результат - нечистый омут ,
С осадком бросовых времен .
Народ шедеврами не тронут ,
В судах поверженных имен .

***
Панночка Мария. Ведьма Валентина .
Просит вся Россия : - Где Хома детина? -
Колоти лукавых , чтобы приземлились.
За талантов правых , иноки молились .
Не побьешь нечистых , будет худо люду ,
Среди дней лучистых , воскресят Иуду .
Он предаст любого и осудит многих ,
У исчадий много -- упырей убогих .
Словом их философ , бей не уставая ,
Маша с Валентиной и стезя кривая .
Пусть вопят о славе и почетной доле ,
Ты философ вправе , не пропасть в юдоле .

***
Любим Родину как умеем ,
Всей Отчизне судьбой воздаем .
Духом трепетным пламенеем
И шедевры опять создаем .

Мы поэты не скоморохи ,
Озаренье духовность творца .
Получаем грошовые крохи ,
От чиновника стервеца .

Экономят на нас неспокойных
И отвергнутых кругом дельцов .
Фавориты властей непристойных:
Свора фурий и подлецов .

Осуждают подонки свободных
И клеймят над Голгофой порой .
Изгоняют творцов неугодных ,
За Можай и предатель герой .

Ни копейки талантам от Бога ,
Лишь страдания и хула .
Широка для поэта дорога ,
Когда в туне душа весела .

***
Они безбожно предают ,
Себя неискушенных юных .
И под сопровожденье струнных ,
Пиару рьяно воздают .

К фуршету писарей листы
И гости знатные столицы :
Кудимовой в Арысь криницы
И к мифам Замшева мосты .

У Голубничего все в нове ,
До взгляда искренней мечты .
В руках красавицы цветы ,
В угрюмом логове в Тамбове .
Но Трегуляевцы как гиды ,
По парку каменных скульптур .
Владимир -- Тамерлан манкур ,
Олег -- тореадор корриды .

Они за высших в божествах ,
За Зевса -- Юрий несуразный .
Фуршетный дух весь безобразный ,
Когда пиарщики в правах .

Эпатаж серости

Лена , Мария , Саша ,
За роковую химерность .
Вторит Тропинки Параша :
-- Серость плодила серость --

Лживая вся до страха ,
До извращений духа ,
Валя Двурожкина сваха ,
Серости всей повитуха .

Сребреник мает Хвалешин
И проповедует серость ...
Юрий Щеряк и Ладошин ,
За лицемерию верность .

Серость вовсю пребывает ,
Членов тусовки серой ...
Серый бирюк завывает ,
Рядом с вонючей химерой .

Серость своих в эпатаже ,
Серые строфы нечистых .
Серый анчутка на страже ,
Против талантов лучистых .

***
Стела с почетными именами ,
Рядом возвысился банк .
И поднимает бумажек цунами ,
Ветер порывистый панк .

Снова в июне Тамбов независим ,
Праздник проходит вокруг ...
Тени безумия мы не окрысим ,
На светлый облик округ .

Но поднимается черная лента
И прилипает к словам .
Словно былого печальная рента ,
Льнет к роковым головам .

Валю Дорожкину всю затемняет ,
Черных грехов полоса ...
Надпись настенную не осеняет ,
Небо четыре часа .

Черная лента или знаменье ,
Нету фальшивой нигде .
Не исчезают ни на мгновенье ,
Те , кто почетный везде .

***
Ты не бывал в кофейнях на Монмартре ,
Зато в Котовске воздавал Астарте .
В Рассказово ты кланялся Иштар ,
В Тамбове ты благословлял Тартар .
И в закутке у озверевшей Вали ,
Ты кролика принес богини Кали .
В Козлове подарил козла Ваалу
И предал всех судилищу помалу .
Ты не бывал в кофейнях на Монмартре ,
Ты памтник воздвиг себе на карте .
Ты Мышкин и мышиная возня ,
Вокруг и бутафорная фигня .
Король крысиный вылитый Щеряк
И крысы в позе серых раскоряк .
Вожак двуликих флейтой из муки ,
Всех побуждает выпускать клыки .
Кошмар двуликих не задел Монмартр,
В Тамбове шАбаш заморозил март .

***
Лиза Кулаева песню споет ,
Шишкин сыграет романс .
Пресли Тамбовщина воздает ,
Элвису нью декаданс .

Бернса вчера прославляли опять ,
В Пушкинской на Чердаке .
Прежде поэта сумели распять ,
Члены в Союзном "мешке" .

Славили скопом Артюра Рембо
Вместе с Золя " Жерминаль ".
Но понимать человека слабо ,
Ближнего , -- времени жаль .

Будет Кулаева к Пресли взывать,
Шишкин бренчать обо всем ...
Если родное спешим забывать ,
Как мы Россию спасем ?!

Может мышиная это возня ,
Славить чужих огулом ?
Видимый крест уходящего дня,
Светится вновь над челом .

***
Вновь расцветут рябины ,
Радость поэтов мечтателей .
Вы же не хунвейбины ,
Дожи Союза писателей .
Рьяно творцов фильтруете ,
Чистите вдрызг сообщество .
Списками вмасть банкуете
И раздражаете общество .
Правы ли вы великие ?
Правы ли вы несравненные ?
Есть на местах многоликие ,
Каты предлиты бессменные .
В списках предлитов фурии ,
Сволочи да предатели .
Как из иллюзий Лемурии ,
Где за святых каратели .
Множат в Тамбове судилища :
Седкин , Щеряк и Двурожкина .
В храме книгохранилица ,
Лает на крест Запорожкина .
И в Оренбурге на капище ,
Гробить творцов истукан .
Вновь отрицания лапище ,
Тянет к Диане Кан .
Чадо не слейте в клоаку ,
Небом в миру осененное.
С лампой встревая в драку ,
Не выжигайте исконное .

Друг бомонда

-- Алешин друг мой навсегда --
Сказал Владимир важно .
И внук Владимир без стыда ,
Смысл поддержал отважно .

-- Мой гениальный друг в стихах ,
О камнях пишет сада .
И ходит в вечных женихах ,
Где тени женщин ада --

Но если другом ты Киже ,
Назвался с миной бая --
Ты Пустоместов в неглиже ,
С речами краснобая .

И Ноль теперь Мещеряков ,
Балластович с партнером .
И серость возле кунаков ,
Серее всех с позором .

Елена , Саша с Мариам ,
Что серых всех серее ,
Теперь помошницы друзьям
И фурий злых милее .

И Валентина дама ХУ ,
Как чучело в почете .
И лоеры что на слуху ,
У безны мглы в зачете .

Тогда Наседкин сирый вам ,
Убогий не писатель .
Тогда Труба безбожник сам
И глупый назидатель .

***
Опять Трубе невмоготу ,
В Мичуринске и рядом .
Венеры видит наготу
И голубей над садом .

За дымкой Римский пантеон ,
Вблизи гетера с лавром .
Труба -- Корнелий Сципион
И жаждет битвы с мавром .

Патриций рода до глубин ,
Историй в мире Рима .
Корнелий слову господин ,
Где даль необозрима .

Испанцев пленных не губил ,
Давал свободу битым .
Но Ганнибал войну трубил
И вскоре пал разбитым .

Труба Корнелий в Карфаген ,
Вошел и весь разрушил .
Сон воплощая темы сцен ,
Сюжет веков нарушил .

Слоны нежданно понеслись,
На воинов не скучных ,
Худых когорты не спаслись
И толпы мавров тучных .

Где смелый гражданин Барка ?
Никто не знает в давке .
И Сципион - Труба в века ,
Победу впишет в ставке .

Другое время на дворе ,
Но сон еще не канул .
Деревья в зимнем серебре
И дух морозный грянул .

О , сколько Карфагенов зла
И без слонов великих :
Один за дикого козла ,
Другой за поле диких .

-- Разрушь фуршета Карфаген ,
С иллюзий Ганнибалом ! --
Кричит Трубе абориген ,
С флешмобовым Сигалом .

***
Что Луканкина стерва развратная ,
Что Знобищева ложью отвратная ,
За Дорожкину лягут костьми
И прославят тусовщиков СМИ .

В храме Гусева дщерь постоянная ,
Осудила мой путь окаянная .
За Дорожкину ляжет костьми
И прославят тусовщиков СМИ .

Вновь Алешин подверженный мечется ,
От синдрома Иуды не лечится .
За Дорожкину ляжет костьми
И прославят тусовщиков СМИ .

Кат Щеряк весь исходит величием ,
Вновь охвачен к иным безразличием .
За Дорожкину ляжет костьми
И прославят тусовщиков СМИ .

Станет Зайцева хищной в судилище ,
Злобной фурией в книгохранилище .
За Дорожкину ляжет костьми
И прославят тусовщиков СМИ .

***
Косяками пошли в Союз ,
Трегуляевцы злобной доли .
Им анчутки играют блюз ,
Ради силы безбожной воли .

Из пороков теней Карфаген ,
Из греховности и лизоблюдства .
Каждый злых извращенный ген ,
Номерами помечен Иудства .

Будут аду служить зело ,
Прославляя метрессу крученых.
Преумножать печальное зло ,
Среди творчеством увлеченных.

Бороздой Карфаген разрежь
И спугни Трегуляевцев солью ,
Что бы флагами цвета беж ,
Не манили бомонд к застолью .

Чтоб баграми родной земли ,
Не мутили поганые воду .
Чтоб судилища не вели ,
В назидание небосводу .

И никто не отравит народ ,
Бутербродами с ядом фуршета .
И воспрянет писателей род ,
С откровением Божьего Света .

Глава 9

БЫЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ

***
Афганистан в судьбе одно ,
Союз писателей другое .
Мещерякову все дано ,
Но не творение благое .

Он может тексты написать ,
О перестрелках у Баграма .
Он может искры высекать ,
Бутылками из под Агдама .

Он может глупость предварить
И осудить творца обидно .
Шедевр не сможет сотворить ,
Таланта классика невидно .

Пусть ходит злыдней вожаком ,
Мещеряков Тамбовских прерий .
Шедевры я творю тайком ,
Поэт классический Валерий .

***
Устав он в армии ценил
И соблюдал до точки .
В СП поэта обвинил ,
За все без проволочки .

Поэта гнали до него ,
Травили и гнобили ...
Мещерякова вмиг всего ,
Как бога восхвалили .

Дорожкина почетный член ,
Аршанский в засракультах ,
Создали из сатиры тлен ,
Погрязший в черных культах .

Как звери рвали на клочки ,
Судьбу таланта каты .
Устав Союза и очки ,
Забыли без утраты .

Невидно истины вблизи ,
Устав нарушен разом .
И честь судимого в связи ,
Накрылась медным тазом .

***
Арина Архипова юная ,
Душа ее не многострунная .
Играет и робко звенит ,
В придуманный звездный зенит .
Строфа еще не долговечная
И тема желаний беспечная .
Но вскоре Арина вспорхнет ,
Когда луг цветеньем пахнет .
И доброй надеждой ведомая ,
Признается: -- Истина дома я --
И муза услышит Арину ,
Подарит ей счастья картину .
Душа заиграет как лира ,
Талант не от бренного мира .
Стихи о судьбе прозвучат ,
Под крики взлетевших галчат .

***
Для них предать и обмануть ,
Как пальцы обмочить в сортире .
И пострелять воздушкой в тире ,
Чтоб на поверженных взглянуть .

И корпус Демина к словам ,
Как приложение к обману .
Все палачу по барабану ,
Когда суды готовит вам .

И в мэрии побыть в друзьях ,
С поэтом искренних порывов ,
Потом меняясь от извивов ,
Ходить в продажности князьях .

Писать о чести и борьбе ,
И предавать нещадно юность .
И журавлей летящих струнность ,
Чтоб песни потерять в судьбе .

Писать о стойких казаках
И драться с немцами в романе ,
Оставив мерзкое в обмане
И мету изверга в веках .

Два пальца в пенистой моче ,
Обманщик вровень с лицемером ,
Быть хочет всюду кавалером ,
Но бес смеется на плече .

***
Когда - нибудь иссякнет жила
И станет кварцевым песок .
Труба тебе мечта служила
И пенился кленовый сок .

Ты пил нещадно медовуху
И штрудли запивал вином ...
Процентщицу интриг старуху ,
Не вбил в подсобку колуном .

Мегера всюду интригует ,
Житья поэтам не дает .
И перед зеркалом зигует ,
Себе великой воздает .

Скулят у хлебова дворняги :
Мария , Саша и Элен .
Труба ты в образе стиляги ,
Встань с пресмыкания колен .

Пусть жилы золотой не будет
И власти каверзных даров .
Нечистых сонмище убудет ,
Без Писарницкой докторов .

***
Дорожкиной падет редут ,
Все тропиканок предадут .
Никто не станет защищать
И будут злыднями стращать .

Они судили - их осудят
И быть никчемными принудят .
Вчера им к раю колея ,
Теперь в крапиву бытия .

- Стишата в бросовый навоз -
Споет Труба им водовоз .
- Бей тропиканок не жалей ,
Они гиен поганых злей -

Кто к славе извергов причем ,
Тот станет первым палачом .
Кто восхвалял их до небес ,
Осудит падших словно бес .

Все повернется кверху дном ,
Для изгнанных в краю родном.
Увидят фаворитки зло ,
Друзей сегодняшних зело .

***
На них взираю с отвращеньем ,
Судилище дурным цена .
Подонкам вечности забвенье
И ад приемлет имена .

Презрение они стяжали ,
В круговороте суеты .
Судилищу не возражали ,
У бездуховной пустоты .

Билеты злыдням не помогут ,
Как татям падшим навсегда .
В Союзе подвизаться могут ,
Но шельм чернеет череда .

Никто душой не озарился ,
Не защитил поэта сам .
Бес клеветнице поклонился
И вторил лживым голосам .

***
Они в Россию не поверят ,
Пока мошной не прозвенят .
Судилища не раз затеят
И вновь таланты обвинят .

Они лгуны и супостаты ,
Крутлявые в среде дельцов .
Не веруют душой в Пенаты
И в крепи русских праотцов .

Они по сути полукровки ,
Обетованцы по всему .
Все достижения сноровки -
Побольше хапнуть одному .

Им слава лживая по нраву ,
И цели рыночных идей .
Они освободят Варавву ,
Но не Спасителя людей .

В СП Тамбовщины такие ,
Банкуют картами таро .
Затеют кляузы лихие ,
Запахнет нечистью перо .

***
У других не увидят ,
Ни строфы , ни шедевр .
Но своих не обидят ,
В опереньи Минерв .

Им внушили величье
И божественный путь .
К остальным безразличье
И жестокости суть .

Крылья Маши гагары
И перо из папье .
Крылья Саши сигары
И колоды крупье .

Крылья Лены из пены ,
В перепонках слюды .
Свет иллюзий Селены
И лучи от звезды .

Налетит как неждали ,
Ветер дней перемен .
Облетят крылья Вали ,
С фавориток подмен .

Оголенных до кожи ,
Все узрят без венцов .
Только злобные рожи
И наколки птенцов .

***
Нас время переделает упертых ,
Как не хотим увидеть никогда .
И ухарей причинами припертых ,
И егерей прошедших без следа .

Куда былая гордость испариться ,
Неведомо Кудимовой и мне .
Креститься надо , Господу молиться ,
В спасительной духовной тишине .

Ты в зеркале пороки не увидишь
И разные житейские грехи .
Творца своим молчанием обидишь ,
Гонимого жлобами за стихи .

Не подкупись за толику расчета ,
Не становись за лживое пустой .
У паразитов славы и почета ,
Терновник злобы вымахал густой .

Они корону сделают колючей ,
Они прославят надписью тебя .
На перекрестке за плешивой кручей ,
Распнут талант огульно не любя .

***
Печальное летает воронье ,
Мещеряков осоловел в коморке :
-- Судилище деяние мое ,
В придуманной Дорожкиной разборке .

Казнить поэта страже приказал ,
Я подражаю Понтию Пилату .
Творца стихов безбожно унижал
И огребаю палача зарплату .

Прадедушка молился у креста ,
И вопрошал о воссияньи века .
Я отвергаю заповедь Христа ,
Не осуждать во храме человека.

Я развлекал судивших торжеством ,
Без всякого смурного предрассудка --
Когда Мещеряков явился божеством ,
Пропел петух и прокричала утка .

Кружилось воронье над маятой ,
Порочного , шального солдафона .
Повеяло тщеславья пустотой ,
И рассмеялась трубка домофона .

***
Они поздравили Кудимову ,
Казнив поэта над крестом .
И Пешкову и Победимову ,
Махнув блистательным листом .

Теперь в жюри вовсю судившие ,
Безжалостные как всегда .
Творца во храме обвинившие ,
За козни личного вреда .

Они давно живут пороками ,
Обманом всюду и везде .
Кудимову прельстили сроками ,
Быть бесконечной на звезде .

И если надо Бирюкова ,
Прельстят агораномом быть .
Но счастья канула подкова
И грех кощунства не избыть .

Награды злым за лицемерие ,
Почет за подлые дела .
В их душах гольное неверие
И копиться дурная мгла .

***
А я не против Гармаша ,
Он ненавидит Валю !
Его стихи как ППШа ,
Вновь мысленно посалю .

Пусть постреляет по карге
И попалит по злыдням .
На блатокультовой дуге ,
Задаст Виталий сидням .

Он знал Румянцеву давно ,
Всклень Майя говорила :
-- Стихи Дорожкиной говно ,
Вся в предка гамадрила ! --

Гармаш ты искренностью наш ,
Поэт идущий в гору ...
Возьми и разряди Калаш ,
В Мещерякова свору .

Виталий членом должен быть
Союза под Селеной .
Театр не может позабыть ,
С влюбенных мезансценой .

***
Не бытие в среде творцов ,
Бум конкуренции злонравных .
В СП Тамбовских подлецов ,
Нет истины среди неравных .

Бытует лживых клевета ,
Вблизи доносчицы наушник .
Не гадостным среда не та ,
Где превалирует гадюшник .

Предатель доблестный позер
И лицемер одно и тоже .
За гения слывет фразер ,
Творящий щедро что негоже .

Всех обмануть и заложить ,
С ухмылкой правды Герострата.
И злыднем безобразно жить ,
С порывами дурного ката .

***
Выходи журнал не зря ,
" Оренбургская заря ".
Ночью выходи и днем ,
Дорогой журнал "Подъем".
"Современник " выходи ,
Души щедро береди .
Пеплом вейся на ветрах ,
Злых Тамбовский альманах .
Стая правит и рулит ,
Знать шедевры не велит .
Валя , Лена и Щеряк ,
Встали в позу раскоряк .
Кукиш мне , другим дыру ,
Бублика и всем муру .
"Александръ " не выходи ,
Смутно у Трубы в груди .
Графоман главред , позер ,
Но с наградами призер .
Ваня снова Ерпылев ,
Обещает смыслов клев .
Строф создатель Трубенок ,
Отпусти Трубе пинок .
Ты поэт небесных сфер ,
А Труба пустой минхер .
Блат и фильтры ерунды ,
От Дорожкиной балды .
Тропиканкам мед годами ,
Одаренным яд с судами .

***
Состарятся , болеть начнут ,
Писатели тамбовской "расы".
Мозгами в сторону качнут ,
Былого бытованья кассы .

Откроют ящики добра ,
В них пустота недорогая .
Монет с оттенком серебра ,
Кубышка вспомнится другая .

Свинья нечистая полна ,
Дарами грязными былого .
В душе затеплится вина ,
О том что светлого немного .

Грехи придется отмолить ,
Чтоб никому не навредили .
Но как печали утолить ,
Когда поэта осудили .

Могли сдержаться от суда
И заповедь не попирая ,
Понять что ссора не беда
И обрести богатства рая .

***
В Тамбове Голубев культурный ,
В Калининграде Голубь турный .
Взмахнет крылами и летит ,
Куда судьба не запретит .

В Тамбове Машеньку жалеют ,
В Калининграде вожделеют .
Все в голубиной маяте ,
Стихи печатают не те .

-- Знобищева кумир Тропы ! --
Бегут и верещат клопы .
Дожди шумят - Мария Гром ! -
И вторит скрипами паром .

Все в голубиной ипостаси ,
Забыли о порывах Васи .
О жизни трепетной Елены ,
И о любви без перемены .

Олег Хвалешин не согласен :
Котовский ворон тоже гласен .
И камни в юности саду ,
Скликают журавлей к пруду .

***
Мария Фурлетова чуждая ,
Интригам и козням Дорожкиной .
Она из духовного Суздаля ,
К Тамбову пришла белоножкиной .

Вокруг Светлояра гуляла ,
С молитвами и милосердием .
И в душу надежду вселяла ,
Спасенье добиться усердием .

Фурлетова Китеж увидела ,
Сияющий храмами вечными ,
Который с любимым предвидела ,
Увлекшись делами сердечными .

Не терпит Мария поганую ,
Обманщицу грешников чаянья .
Тамбовщину любит не драную ,
Красивую без отчаянья .

Стихи сочиняет Фурлетова ,
О светлом и мирном радении .
И ей ни к чему Лихолетова ,
К Тропинке прильнувшей в падении .

***
Друзей продажных мне не надо ,
Они от горя не спасут .
И на груди срамного гада ,
Из ада бестий принесут .

Он изменяет сути профиль ,
Шипящий ядовитый змей .
Макаров лучезарный профи ,
Но друг Алешина теней .

В саду Олега все не чисто
И смотрится Иудой он .
Меня поэта Монте Кристо ,
Волнует вновь Лаокоон .

Пройду по призрачному саду
И смыслов посмотрю пейзаж .
Алешин подошел к распаду
И жаждет падших эпатаж .

Кудимова и друг Аркадий ,
Вблизи предателя торчат .
И облучает злобы радий ,
Дорожкиной гнилых волчат .

***
Вы нелюди без масок лжи ,
Мамоны блудные пажи .
Приспособленцы наших дней ,
Становитесь судьбой дурней .

Прислужники своей тщеты ,
Вы изошли от маяты .
Зачем творили , для чего ,
Когда вы критики всего .

Кому нужны сюжеты блефа ,
Когда фанаты вы Азефа ?
Вам Евно ближе и милей ,
Чем Хворов рыцарь королей .

Имеет совесть де Валерий ,
Без извращений и мистерий.
В поэзии он Рафаэль
И отрицает злобных гель .

Вы шельмы мазаные гелем ,
Суд провели над Рафаэлем .
Вам место возле Абадонны ,
В картине нави без Мадонны .

***
Ткань спадет с лица Марины ,
Сон просветный под луной .
И пахнут весной перины ,
С легкой темой не одной .

Соловей в саду щебечет
И свистит себе , свистит ...
Душу образ светлый лечит ,
Вновь тоску предотвратит .

В зеркалах душа незрима ,
Хоть красавица всегда .
Путь подруги пилигрима ,
Смыла вешняя вода .

Жизнь вокруг бустрофедонна
И без перечня причин .
Хоть Марина не мадонна ,
Но прекрасна без личин .

Вот приедет в храм познаний
И в беседе не с одним ,
Скажет о творце преданий
И судилище над ним .

***
Меня считайте человеком ! -
Кричала женщина в годах .
Не стану спорить с имяреком ,
С любым изгоем не в ладах .

Веду кружок литературный ,
Шмаляю книги как шрапнель .
И каждый крен не партитурный ,
Я отвергаю как Шанель .

Бомондом местным корогожу ,
Скупаю души подлецов .
И всякую срамную рожу ,
Переношу в конце концов .

Я всех противных победила ,
Вокруг Тропинки благодать.
Трубу печатать убедила ,
Каких в упор не увидать .

У ног валяется Макаров ,
Кудимова стремиться пасть .
Я остудила пыл Икаров
И показала свою власть .

***
Трубе приснилась Иудея ,
Он центровой центурион .
И злится Валя - Соломея ,
Как западенка Фарион .

Ей мало с головой пророка ,
Двух Иродов обворожить .
По воле низменного рока ,
Горазда похоти служить .

Неугомонна Соломея ...,
Но сон Трубу переместил ,
Спасителя ждет Иудея ,
Пророк его предвосхитил .

И усмотрел Труба Иуду ,
Идет Олег Искариот ,
Лукавый поклонился чуду
И предал светоча забот.

Умоет прокуратор руки ,
Во сне Пилат Мещеряков .
И обрекут враги на муки ,
Творца за истину веков .

За Агасфера сразу трое ,
Рашанский , Коля и Макар .
Умчались к тридевятой Трое:
Орфей , Илия и Икар .

Остались злыдни тропиканки ,
Несущие хулу и бред .
Судов бездушные подранки ,
Идущие за стервой вслед .

-- Неси творец обрубки древа ,
Да будь распятия царем ! --
Кричали Агасферы слева
И справа с бесов фонарем .

Горел гудрон и воскуряясь ,
Витал с нечистою мурой .
Труба ничуть не просыпаясь ,
Чернел под Лысою Горой .

Голгофа череп сохраняла ,
Адама вечности века .
Гроза разрядом просияла
И содрогнулся мир слегка .

***
Таланты как агнцы молчали
И светлую ждали судьбу .
Закрыть Александръ без печали ,
Не тратить казну на Трубу .

Тамбовщина не нефтеносна
И газ не запасы глубин .
Трубы халабуда несносна
И шум иллюзорных турбин .

Главред для какого поэта ?
Для Васи из места зеро .
У ангела нету ответа ,
Пока у анчутки перо .

Ворует Труба оголтело ,
Года у тамбовских творцов .
И судит с Дорожкиной смело ,
Безбожно духовных певцов .

Журнал Александръ пустозвонный ,
Шедевры мои не в чести .
Провал лицемеров бездонный
И души барыг не спасти .

***
Они с задором присосались ,
Кто к Васи Коли , кто к СП .
От прегрешений не спасались ,
Храм обходя без КПП .

Без сквернословья не расскажешь ,
О продающих честь свою .
И без сатиры не докажешь ,
Худобу шабаша в краю .

Меняют правила и веру ,
Меняют взглядов полюса .
Порочные везде не в меру ,
Кто ненавидит небеса .

Нарциссы , гении , колоссы !
Кто Еврипид , кто Аполлон .
Труба от плана Барбароссы ,
Балдеет словно фюрер он .

Нах остен дранг и Анатолий ,
Всех завоюет до Кремля .
Потом Урал и санаторий ,
Где Бонапарт за короля .

***
Как хорошо что я не с вами ,
Мне шАбаш злыдней ни к чему .
Зачем мне обольщать словами ,
Того , кто лживый по всему .

Лукавые до тени тела ,
Кривой как ваша маята .
У лицемеров место дела ,
Где пустозвонна суета .

Судилище для вас играшки
И клевета как бенефис .
Но душ порочных барабашки ,
Вопят беснующимся : - Бис ! -

Миронов наградил Марию ,
Судившую меня зело .
С поэтом распинать Россию ,
Умеют тропиканки зло .

Драпеко привлекло болото ,
Тамбовщины лихих времен .
Творца возвышенное что - то ,
Спасает от лихих имен .

О справедливости нет речи .
Дорожкинцы мегеры все .
Знобищевой Марии свечи ,
Черны оттенками в росе .

Им Справедливая Россия ,
Дает награды от балды .
Отвергнет истинный Мессия ,
Мешки мамоны коляды .

То в Современнике приватна ,
То адюльтер с Веретено .
Знобищева - кумир отвратна ,
Когда Всевышним не дано .

Труба затарился с подвохом ,
Дорожкина всех превзошла .
Награды огребают чохом
И Маша россыпи нашла .

Плюют на истину стяжая ,
Писатели личин зеро .
Творю шедевр не угрожая ,
Я классик и небес перо .

***
Сергей Миронов за "нацбесто" ,
Вновь наградил пустое место .
Знобищева вдрызг исписалась
И к Справедливым присосалась .
Дают - бери ! Берет дары ,
Вмасть лицемерия игры .
Посланница структур кагала ,
Ей злыдня Валя помогала .
То Павлов с золотом напишет ,
То Голубь на купюры дышит ...
И весь Тамбовский альманах ,
Знобищевой дает размах .
Все для исчадия инфанты ,
Творят тщеславия гаранты .
Все фаворитке и везде ,
Чтоб красовалась на звезде.
Алешина за грош купили ,
Трубу в дворнягу превратили .
Мне суд и пропасти сторон ,
Знобищевой иллюзий трон .

***
Ее утес венчает древо ,
Рябина с гроздъями огня .
Посмотрит на заре налево ,
Увидит белого коня .

Направо глянет на закате ,
Услышит трепет бубенца .
Пришла к отверженной расплате ,
За осуждение творца .

Ведь неправа превозмогая ,
К злым отвращение вблизи ,
Я представлялась как благая ,
С подачкой бросовой в связи .

Утес ее из глины вечной ,
Из вековечного песка .
И высоты купины млечной ,
Достигла женская тоска .

Копытом бьет ретивый рядом
И бубенец звонит вовсю ...
Рябину поджигает вглядом ,
Чтоб отогреть судьбину всю .

***
"Лучше поменьше да лучше" ,
Ленин был в выводах прав.
Только Щеряк его круче ,
Гетман жандармских управ .

Кепку аля Жириновский ,
Юрий охранник носил .
Как глашатай Прикозловский ,
В каждой беседе басил .

Книги о прошлых невзгодах ,
С болью Щеряк написал .
Как в Кандагарских походах ,
Он свою душу спасал .

Став Всетамбовским предлитом ,
Юрий к звезде воспарил .
В храме взрывчаткой разбитом ,
Суд над поэтом творил .

Творчества свет не пребудет ,
Там где предлит живодер .
Меньше да лучше не будет ,
Если кумир гвоздодер .

Глава 10

ПРОЗРЕНИЕ

***
Прозрел легко от заблуждений ,
Увидев сонмище личин .
В просветах жизни откровений ,
Стяжаю творчества почин .

Пусть веселяться безобразно ,
Судившие меня в чести .
Все в обинениях бессвязно
И каждый сребреник в горсти .

Гордыня близкая к тшеславью,
Жестокость кредо палачей .
Придут судившие к бесславью ,
За черной дымкою свечей .

Талант не станет поклоняться ,
Процентщице интриг нигде .
И к нечисти умом склоняться ,
Чтоб подвести судьбу к беде .

Враги бравируют сплоченьем ,
С клеймом Иуды на челе .
Поэзия сильна влеченьем ,
На ярком солнечном крыле .

***
А судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя ,
Аршанский оголтелый и Труба .
Забыли о приватности морали
И сразу почернела их судьба .

Забыли в храме взорванном о Боге
И обвиняли светлого творца .
У каждого на выбора пороге ,
Личина зла и шкура подлеца .

Судилища был шАбаш узаконен ,
Вновь ликовал Мещеряков Пилат .
Алешин предавать поэта склонен ,
Был Андрием по ляховски крылат .

Знобищева , Луканкина и Саша ,
Как шавки подвывали клевете .
Другими вся заваренная каша ,
Мешалась на безумия плите .

Попрали Божью заповедь наветом ,
Расправу сотворили без причин .
И поглумившись скопом над поэтом ,
Восславили безнраственный почин .

***
За камнем грот иллюзии горы
И ты в нем саламандра до поры .
Из малахита идол с бородой
И водоем с загадочной водой
Ты ящерица сказочного мира
И охраняешь местного кумира .
Глоток воды и каждый обновлен ,
В мечту неувядающий влюблен .
Нет времени и горизонта нет ,
Нет темноты и изумрудный свет .
Иное все и только чувства есть ,
Добро души и искренняя честь .
Здесь сны витают ярким огулом ,
В которых ангел борется со злом .
Христос Воскрес ! А ты судила в днях ,
Поэта где распятие в камнях .
Где взорван храм и камни вопиют ,
Ты обрела бесчестия приют .
Не осуждай ! Рубин пылает слов ,
За богомола в гроте богослов .

***
Алешин - мастер , Лена - Маргарита ,
Наседкин Коля - Педерес Зурита .
Позеров пассы здесь не описать ,
Умеют даже в грезах зависть .
Амбиции у каждого в квадрате
И кредо в бриллиантовом карате .
Скамья иллюзий в садике умело ,
Приклеит муху с Васей Азазелло .
Ведущий Варенуха всех страстей ,
Прозрачный до вампировых костей .
Поэта судной скорби предадут
И фору Боратынскому дадут.
Алешин о садах толкует важно ,
Наседкин о люпофнице отважно .
И Лена о животных - мужиках ,
Все хорошо и медь на языках .
Но почему - то хмурится поэт ,
Восторженных неизгладимых лет .
И музы с Боратынским повздыхали ,
Фразеры вновь душой не выдыхали .

***
Он дружбу предал и унизил ,
Оклеветал меня всего .
И милосердие принизил ,
Из - за тщеславья своего .

Любовнице писал доносы ,
Чтоб ненавидела меня .
Усугублял души вопросы ,
За всепрощение виня .

Мужские личные беседы ,
Как перебранки оглашал .
Вздымались люди непоседы ,
Как буд - то беды совершал .

Любовь к Марии и Елене ,
И к Валентине доброта .
Мне обнуление в измене
И злобы черной колгота .

И на суде вновь безобразный ,
Оговорил меня фразер .
Наседкин Николай не разный ,
Судьбы поэта мародер .

Некст у бюста

Читай о саде неживом ,
О кронах пустозвонных .
Стихи о мире таковом ,
Среди теней бессонных .

Бюст Боратынского молчит ,
Нет искорки духовной .
И поэтесса здесь торчит ,
С потенцией греховной .

Слова о малом прозвучат ,
О многом огласятся .
И стаи трепетных грачат ,
В гнездовья возвратятся .

Здесь аравийский ураган ,
Не тронет лица вздохом .
Чума не выхватит наган
И не убьет всех чохом .

Пустые строфы о пустом
И бюст не образ света .
Душа скупая за крестом ,
Без вольностей поэта .

***
Как только схлынет пандемия
И всекитайский Кронос Вир ,
Труба поднимет знамя змия ,
С мазней :--Дорожкина кумир!--

Казну откроют власти края
И чад любви озолотят .
Проблемы многих презирая ,
Как недоразвитых утят .

Восславят славящих устои ,
Продажной , шмотковой среды .
Как славили недавно стоя ,
Вождей Кремлевской череды .

Себя представят авангардом ,
Борцов с печалью без панам .
Забыв что улетела с бардом ,
Мечта Тамбова во Вьетнам .

Есть индульгенции предлита ,
Есть побратимов протеже .
У власти Янусов элита ,
На бездуховном рубеже .

***
Проснулся Иванов не вдруг ,
Душа болела снова .
Сплошные власовцы вокруг
И каты из Тамбова .

Двуликие кишели в тон ,
Игре теней исчадий .
Предавших юность моветон ,
Макаров вновь Аркадий .

Труба с журналом мельтешит ,
Дорожкиной путь лижет .
Алешин с зеркалом грешит ,
Когда гондон нанижет .

Мещеряков гребет труху ,
Как Николай Наследкин .
И посылает всех на ху ,
Кто видом не Поветкин .

И Марков рьяно предает ,
Творцов и обвиняет .
Обманом честным воздает
И на судьбу пеняет .

Знобищевой в руке свеча ,
С улыбкой в эпатаже .
В глазах Марии - палача ,
Поэт от Бога в лаже .

Спадет улыбка и лицо ,
Острее злой мегеры .
В ладонях черное яйцо ,
За казнь творца Валеры .

Кошмарный сон не проходил ,
Как страх былого плена .
Союз тамбовский учудил -
Там верность , где измена .

Видение вновь на заре ,
С игрой личин лукавых ,
Похуже пропасти в дыре
И царствия неправых .

РОА Тамбовских на паях ,
С УПА и Брянским дуче .
Проснулся Иванов в краях ,
Где фарисеи в куче .

Жажда бузы

Приедет Скошин из Мытищ
И будет злыдню прославлять.
Метресса закупорив свищ ,
Начнет по черному башлять .

Нулей поганых наградит
И друганов из нелюдей .
Чинам поместным угодит
И стайке культовых бля..ей .

Одно и тоже каждый год ,
Кого ни попадя в тузы .
Таланты стонут от невзгод
И жаждут светоча бузы .

Приходится бузить в строфе ,
Молчат все ждущие , молчат .
Щеряк в потертом галифе ,
Сорвал и растоптал галчат .

Хвалешин предал всех подряд
И с непопутчицей друган .
В сатире истины снаряд
И бьет система ураган .

***
Иное время , мир иной ,
Но суть осталась прежней ,
Когда объят ты пеленой ,
Грехов простор безбрежней .

На месте храма и креста ,
Подонки суд вершили ,
Творца сомкнувшего уста ,
От мира отрешили .

И ненавидя за добро ,
Поэта всей гурьбою ,
Кричалии - Выпишем зеро ,
Пусть потрясет губою!--

Приехал Скошин через год
И вновь на лобном месте ,
С почетной фурией невзгод ,
Воспел тщеславных вместе .

Как буд-то небыло суда ,
Над храмовым распятьем.
И тень не бросила беда ,
На женщину с проклятьем.

Чернела мимика лица
И вторил Глас примете :
-- Судить невинного творца ,
Страшней всего на свете --

Дурман тщетности

Белых становится Черных ,
Служа Рашанскому и Вале ,
Он бесподобный на вокзале
И памятных местах иных .

Он пишет книги о черте ,
Засечной с крепостью дубовой .
И забавляясь вновь подковой ,
Мечтает быть на высоте .

Белых - Черных не озверел ,
Не стал до пяток волкодлаком ,
Он ходит с преисподней знаком
Судить поэта он посмел .

Поэт заступником судьбы ,
Не побоялся быть недавно .
И Михаила в миг борьбы ,
Возвысил до таланта славно .

Черных - Белых не до одра ,
Познает кривды мимикрию ,
И исказит в трудах Россию ,
Не помня светлого добра .

Мичуринск славил корифей
И был в Тамбове Евтушенко ,
Когда Рашанский - Кривошенко
Возвысил фурию затей .

Евгений разгромил стихи ,
Девицы ветреной до смеха ,
Рашанский вытряхнул грехи
И сделал чучело успеха .

Обман , чарующий обман ,
Белых чернеет обожая .
Он служит злыдням подражая
И славит тщетности дурман .

***
Так бывает с нами наяву ,
Рвем мы благодатную канву.
Отрицаем добрых и простых ,
Ради безобразных и пустых .
И меня отвергли огулом ,
Люди затуманенные злом .
Сердобольный искренний поэт ,
Не гламурный , вычурный эстет .
С классиком наград не обретешь ,
Будет слов и образов мутешь .
Отвернулись скопом отошли ,
Осудили и с ума сошли .
Добрались до гордого Трубы ,
Очернили путь его судьбы .
Озверели от азарта гнать ,
Стали Анатолия пинать .
Чучело топтали не раба ,
Был заплеван катами Труба .
И к усопшим злыми привнесен ,
Словно ветром в бездну унесен .
Падшие судилищ не в шатрах ,
Пыль они поветрия и прах .
И иллюзий ставки серебро ,
Превратилось в лунное зеро .

***
От Марии письмо получила Мария
И пинцетом открыла в четверг .
На конверте шикарная видом Россия ,
Белый снег ее чистке подверг .

На листе белоснежное гладкое поле ,
Ни строки на другой стороне .
Что Мария сказала о будущей доле ,
О делах и проблемах в стане ?

Не понять ничего от такого намека ,
Может станет в грядущем светло ?
За окном нависает дождя поволока
И туман вновь окутал стекло .

Белый лист и пинцет пандемии отличье ,
По иному нельзя ничего открывать .
И Марию сковало к судьбе безразличье ,
Ни к чему ей на страх уповать .

Для чего я письмо получила пустое ,
Чтоб усилить томленье в груди ?
Прочитаю душою посланье простое :
Будь чиста и творца не суди .

***
Ты дух лукавый не увидишь ,
Как извращенное творит .
Рашанский пакостный на идиш ,
В бреду не часто говорит .

Зато глаголит о Пенатах
И Заворонежском селе ...
Анчутка в подлости заплатах ,
Всегда с грехом навеселе .

Блистает лысиной умело ,
Как приснопамятный Сократ .
Талантов отрицает смело ,
Как фанатичный партократ .

Подвохи чинит и подставы ,
К судилищу плетет навет .
Нет на Рашанского управы ,
Попрал он Господа завет .

Потомок хищников Ваала ,
Сжигавших светлые места .
Его судьбу перековала ,
Мамона отрицать Христа .

Халерий славил атеистов
И моб Козловского козла .
Усвоил методы садистов ,
Превозносить личины зла .

Из - за Рашанского кривое ,
Сегодня зеркало времен .
И дело кривды роковое ,
С фальшивых перечнем имен.

Лоснится рожей фарисея ,
Делец с исчадия лапшой .
Избавься светлая Расея ,
От безобразного душой .

***
Ворон над Тамбовщиной летит ,
Тень скользит по утренней росе .
Вновь Трубу никто не защитит ,
Как меня не защитили все .

Осудили звери во плоти ,
Личность над распятием Христа .
Ты творец печали воплоти ,
Душу вдунув в горькие уста .

Грустная мелодия о злых ,
Никого в миру не окрылит .
Строфы о страданиях былых ,
Светоча казнивших обозлит .

Пой поэт о жизни дорогой ,
О друзъях предавших огулом .
О судьбе восторженной другой
И мечте с сиятельным челом .

Пандемия вируса пройдет ,
Но заразна стая ТСП .
Алчущий безумие найдет
И беду безбожного СП .

Честных отвергают у черты
И клевещут падшие рвачи .
В логове Тамбовской маяты ,
Верховодят ныне палачи .

Прославляют судьи карагод ,
Призывают поклоняться им.
Я отвергну тысячи невзгод
И Труба немилый не своим .

***
Нелюбимых презреньем казня ,
Взял Наседкин критерия бич .
-- Все мышиная это возня --
Он сказал на Алешина спич .

Обнулил он балласта всего ,
Посчитал стервеца никаким .
-- Пустота навсегда для него --
И Алешин остался таким .

У предателя много личин
И Алешин пошел на поклон .
Валентины Дорожкиной чин ,
Отражает метрессы кулон .

Пожалела мокрицу мадам ,
Извратила Алешина суть .
Приспособила к падших судам ,
Обвинять не предателей путь .

Стал Алешин исчадьям служить :
Жополизом , покорным рабом .
Перестал правотой дорожить
И стучал о нечистое лбом .

Над Голгофой срамили меня ,
По причине безбожного зла .
На вердикты подсудного дня ,
Клеветы рассыпалась зола .

У Знобищевой черная грудь ,
У Наседкина дух почернел.
И Аршанского грешную муть ,
Марков принял и охамел .

Мещеряк за Пилата теперь ,
Безобразно творца осудил .
Слева он неопознанный зверь ,
Справа фейсом подобье чудил .

За героя Алешин Олег ,
Для него осужденье фигня .
На любые проблемы стратег:
-- Все мышиная всюду возня --

***
Ни квартир , ни копеечных грантов ,
Ни издательства трепетных книг .
Мы висим на незримых пуантах
И шедевры творим каждый миг .

Мы поэты России тревожной ,
Безидейной с базарным душком .
Мы поклонники Родины сложной ,
С Вековечным и местным божком .

Все вокруг на глазах изменилось
И за деньги коммерции власть.
Для обмана народу вменилось ,
Будут жить беспризорники всласть .

Все по ходу движения к мифу ,
Гондобиться теперь и в Крыму .
Только камень таланту - Сизифу ,
Надо в гору толкать одному .

И в Союзе писателей склока ,
Графоманы за цацки порвут .
И к творцам атмосфера жестока ,
Буд - то панночки бесов зовут .

***
Не фанатик я как Стаханов ,
Что бы уголь в забое дробить .
Мастер слова мудрец Проханов ,
Побуждает Отчизну любить .

Он борец за святое дело
И за Родину держит строй .
Палачей своих чучела смело ,
Подожгу как Проханов герой .

Полыхайте в полыме падших ,
Раз судили творца огулом .
Среди пажитей не увядших ,
За заречным исконным селом .

Ад земной опалит ужасных ,
Я подброшу в огонь камыши ...
Не за белых я , не за красных ,
За людей с добротой души .

Не глумитесь над жизнью поэта ,
Не терзайте творца клеветой.
Вот Проханов скрижали Завета ,
Не попрал у распятья пятой .

Дом Ростовых и окна раскрыты ,
Евтушенко пылал как ведьмак .
Черносотенцы жгли кананиты ,
Паклю тела и модный пиджак .

Распадалось тревожное время :
На фрагменты , осколки и прах .
И дракона безбожного семя ,
В искрах виделось на ветрах .

Он воскрес и в Асеевском доме ,
Разгромил графоманов кружка .
Евтушенко не стал на изломе ,
Бездуховною ниткой стяжка .

Был Евгений поэтом в Тамбове ,
С верой в Бога не блефовал.
И легко в откровения слове ,
Высшей истине воздавал .

Но дракона поганое семя ,
Переполнило лживых уста .
Потому - то сжигаю я племя ,
Попирающих слово Христа .

***
В Тамбове подскочили цены ,
За воду золотом плачу ?!
Когда Труба уйдет со сцены ,
Я -- Браво! - Толе закричу .

Вода в Тамбове золотая ,
Как трубадуров Александръ .
Дорожкина в нем процветая ,
Разводит текстов саламандр .

Такую жуть хамелеоны ,
Несут по веянью муры ,
Что все заморские шпионы ,
Не видят проигрыш игры .

Надысь повержена духовность ,
На падших извергов суде .
Дорожкинцы забыли скромность ,
Печатают своих везде .

И в Альманахе Валентина,
И в Александръ ее Тропа .
В источниках всплывает тина ,
Где лгунья к истине слепа .

Вода стекает ручейками ,
Червонными с рабочих рук ...
Мы не Мидасы с черпаками ,
Где копи круговых порук .

Народ Тамбовский обирают ,
Властители чинов орды .
Хоть времена не выбирают ,
Жить на широкую горды .

  ***
В лучах небесного светила ,
Он появился невзначай .
Меня тревога охватила
И утренний разлился чай .

Затворник Феофан промолвил:
-- Ты хочешь мудрость уяснить ?
Я проповедь не подготовил ,
Чтоб повседневность объяснить --

Собрался я дрожащий телом ,
Поставил чайник на плиту
И занялся духовным делом ,
Узрев святого высоту .

-- Они от злобы осудили ,
Меня у светоча креста .
Они всем душам навредили ,
Отринув заповедь Христа --

-- Прости поправших неземное,
Не ведали печаль греха --
-- Прощал , отпетые срамное ,
Творят и Родина глуха! --

-- Твоя судьба не медовуха ,
Под каравай и славы муть .
Творец имеет силу духа ,
Чтоб испытать тяжелый путь .

Терпи лихое время стойко ,
Не озлобляйся на дурных .
Пиши шедевры снова бойко ,
Для доброхотов не шальных --

-- У злобных связи и тусовки ,
Везде превратности борьбы --
-- Твори поэт не зарисовки ,
Поэмы жизни и судьбы ! --

Сна исчезал лучистый сборник ,
Как трепетных времен мираж .
И Феофан исчез Затворник ,
Оставив мысленный винтаж .

Талант в миру не угасает ,
Как дар создателя времен .
И душу истина спасает ,
В сиянии святых имен.

***
Окоем по кругу дали ,
Словно белая река ...
Что нам предки назидали ,
Не случилось на века .

Веру в Бога не хранили
И царя не сберегли .
Совесть в бездну уронили ,
Чести сгинуть помогли .

Встали против супостатов
И вернули честь страны .
Вновь вблизи аэростатов ,
Звезды неба без вины .

То складами были храмы ,
То пустыми у версты.
Но нагрянул выстрел драмы
И на храмах вновь кресты .

Мечемся между лучами
И дождинками с небес .
И витают над плечами ,
Ангел вечности и бес .

Не дано вернуть былое ,
Не узнать грядущий мир ,
Но в душе исчезнет злое ,
Где Господь а не кумир .

***
Не сшивают небеса людей ,
Нитью озаряющего света .
Не сшивают торжища идей
И судьбу с шедеврами поэта .

Дух соединяет существа
И мечты идущих по дороге ,
Если в ощущенье естества ,
Не забудет мыслящий о Боге .

Ищущий обрящет у черты
Или на кругу своих стремлений .
Не сшивают блестками цветы ,
Радость восхитительных мгновений .

Не увидеть ниточки души ,
Без любви протянутые к цели .
Разорвать их грубо не спеши ,
Что бы годы зря не пролетели .