Аннотация: 6 место по версии судей конкурса ПВ-6. И первое место по версии читателей.
ГЛАВА, КОТОРАЯ ЯВЛЯЕТСЯ НУДНЫМ БИОГРАФИЧЕСКИМ ВСТУПЛЕНИЕМ
Зовут меня Максим Павич, и я родной племянник 'того самого' Павича, знаменитого художника. Сейчас я, вкратце, расскажу вам о нём. Именно вкратце, потому, что Феофан Павич хоть и реет незримым духом над всей этой историей, однако он не более чем константа, вынесенная за скобки основного уравнения. К тому же о мёртвых либо хорошо, либо никак. А значит в случае дяди - скорее последнее.
Нет, он не был плохим человеком, однако излишняя замкнутость, мрачность, возможно толика мизантропии - всё-таки в нём присутствовали. Дядя мало с кем общался, жил затворником в мрачном особняке за высокой оградой, не пуская в свою жизнь никого. О его внутреннем мире можно было догадаться разве что по картинам, которые он плодил с невероятной продуктивностью. Большинство из них были слегка...слегка мрачноваты.
Хватало, кстати, и откровенного брака, и это меня удивляло. Я всегда считал, что в творчестве любого художника наступает такой момент, когда он перестаёт рисовать плохо. Но дядю Феофана это не касалось - он плодил любительщину весьма и весьма шустрыми темпами. Как и шедевры, впрочем.
Ладно, теперь о делах более злободневных. Даже не знаю как сказать... В общем, если говорить метафорически, то недавно мой дядя резко увеличил стоимость всех своих картин. Он застрелился, заляпав кровью чистый холст: ну вроде как нарисовал свою последнюю картину. И эта 'картина' породила определённые перспективы, ведь когда умирает человек с богатым наследием (я сейчас не о деньгах говорю), то неизбежно встаёт вопрос о наследстве (а вот сейчас о них, родимых). Завтра оглашают завещание, а поэтому намечается слёт нахлебников всех мастей. Меня самого я тоже причисляю к этой категории - я достаточно честен для этого.
Такая, вот, диспозиция. Возможно скоро стану миллионером. Одно ясно - завтра придётся нацепить чёрный костюм, галстук и кислую мину на лицо. Вещи страшно неудобные.
ГЛАВА, КОТОРАЯ СОЗДАСТ АТМОСФЕРУ
Из дома я выезжаю ещё затемно - до дядиного дома путь не близкий. На улице моросит дождь и клубится лёгкий туман. Настроение мерзопакостное. Мой 'Порше' сворачивает на одну из боковых улиц, долго блуждает по пригороду и под конец я вообще оказываюсь на лесной дороге. На этом фоне возникший в конце пути особняк дяди Феофана кажется обителью оборотня.
К дому ведёт длинная аллея, проложенная сквозь прекрасный парк в восточном стиле. Красные листья японских клёнов устилают путь. По старой литературной традиции я должен сказать пару слов и о самом особняке. Закройте глаза и представьте мрачный готический замок, небольшой, но представительный. Теперь уберите самые одиозные и китчевые детали (это я о каменных горгульях . Если вообразили плющ на стенах - уберите тоже). Слегка подкорректируйте масштаб.
Вот вы и получили примерное представление о жилище дяди.
У дома меня никто не встречает. Хотя присмотревшись получше я замечаю одинокую женскую фигурку, стоящую у неработающего фонтана. На ней серый плащ, в руках - серый зонтик, на лице - серая печаль. Своей неподвижностью и цветовой гаммой, женщина напоминает одну из каменных статуй, которые то здесь, то там встречаются в парке.
Я выпрыгиваю из 'Порше' и машу матери рукой.
ГЛАВА, В КОТОРОЙ МЫ ОКУЧИМ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЕ ДРЕВО
Опустим подробности наших родственных объятий, нажмём на кнопку перемотки и сразу попадём в тускло освещенный холл. Здесь полно народу с бокалами в руках, но не переживайте - мы не будем знакомится со всеми. Это скорее так, ходячие декорации. Нахлебники, которым ничего не светит, друзья и знакомые. Однако нескольких людей я всё-таки представлю по именам - это уже родственники. Руку им пожимать не придётся, я просто покажу на них пальцем.
Хотя, например, вот этой девушке руку приятно не только пожать, но и поцеловать. Сейчас она сидит в кресле, закинув ногу за ногу и читает книгу. Чёрное платье очень идёт к её огненно рыжим волосам. Это Марина, моя родная сестра, накануне прилетевшая из Флоренции.
Ненадолго покинем нашу флорентийку и перейдём к менее приятным персонажам. В углу хмурится мрачный тип в дорогом костюме. В руке у него сверкает фужер, в фужере плещется мартини, в мартини плавает оливка. Это Вадим. Он также мой дядюшка и он младший из трёх братьев. До сих пор толком не знаю, чем он занимается - вроде как бизнесмен. Неприятный тип.
Поскольку детей у Вадима нет, перейдём к следующему наследнику. На софе плачет миловидная женщина с приятным, хотя и несколько заурядным, лицом. Ей лет сорок, ну может чуть больше. Рядом с ней сидит несуразный конопатый мальчик лет тринадцати-четырнадцати, и целенаправленно уничтожает конфеты, лежащие в вазочке неподалёку. Эта женщина... можно сказать, что она официальная пассия моего дядюшки. Содержанка. Расписаны они не были, вместе никогдане жили... Насколько я знаю, в последние годы дядюшка с ней не общался, ограничиваясь алиментами (ну или их подобием... короче - откупался как мог). Её зовут Инга. Сына - Игнат.
Маму вы уже встречали на улице. Сейчас она сняла серый плащ, поставила сушиться серый зонтик, и ушла на кухню - руководить приготовлением лёгкой поминальной трапезы. Маму, кстати, зовут Мария.
Уделим внимание и старшему поколению. Мой дед - Пётр. Это вон тот мощный старик, который сейчас беседует с Вадимом, небрежно покуривая сигарету с золотым ободком на фильтре. Сильнейшая личность, надеюсь я и сам в старости стану похожим на него. Пережить жену, двух сыновей, почти всех друзей и при этом сохранять бодрость духа и твёрдый рассудок без проблесков маразма - это достойно уважения.
Так, кто у нас здесь ещё остался... Ладно, остальных можно и не заметить. Сомнительные охотники за наследством, родственные через три колена на два локтя - не хочу тратить на них время. Поэтому давайте смиримся с тем, что я буду игнорировать этих статистов в последующем изложении, а потом просто-напросто от них избавлюсь.
И ещё одно замечание для этой главы - вы, верно, подумали, что я описываю вам будущих подозреваемых? Вы ошибаетесь, они скорее жертвы преступления, чем преступники. Однако не буду забегать вперёд.
ГЛАВА, В КОТОРОЙ НА НАШУ ГОЛОВУ НАКОНЕЦ-ТО СВАЛИТСЯ ЗАГАДКА
Нотариус дяди прибыл через полчаса после меня. Кроме его серебристой 'Тойоты' рядом с домом припарковался фургон, с пёстрой надписью курсивом:
'Служба перевозок 'Гермес''.
Грузчики выбрались из фургона и принялись выгружать из кузова нечто тяжёлое. Это была большая картонная коробка, которую погрузили на тачку и завезли в дом. А когда все потенциальные наследники собрались в обеденной, грузчики водрузили странную коробку на центр стола и удалились. Мама заперла за ними двери и кивнула нотариусу.
Пожалуй здесь стоит отринуть телеграфный стиль, перестать разбрасывать по тексту ненужные описания и перейти непосредственно к завещанию, которое нотариус прочёл медленно, торжественно и постоянно поправляя сползающие на нос очки.
'Привет всем.
Не хочу отнимать у вас время, дорогие мои, поэтому сразу перейду к делу. Я опущу свою мотивацию, причины и всяческие объяснения того, что я хочу вам предложить. Считайте это моей придурью, безумием - чем угодно, мне всё равно.
Дело обстоит так: на столе, прямо перед вами, стоит коробка. В коробке находится весьма хитроумный сейф. В сейфе - двенадцать миллионов долларов в крупных купюрах и ценных бумагах. Я продал всё, я заложил всё, я обналичил все счета и депозиты. Внутри сейфа - всё моё наследство, включая бумаги на интеллектуальную собственность. Даже дом в котором вы сейчас сидите уже заложен и вам не принадлежит. Единственный способ для вас сохранить привычный образ жизни - открыть сейф.
Однако кроме этой внушительной суммы в сейфе содержится:
- литр высокооктанового армейского напалма марки 'Б';
- баллон кислорода, ёмкостью десять литров;
- электрический пьезодетонатор;
- сенсор;
- таймер.
Вся эта штука работает следующим образом: если сейф не будет открыт в течение двадцати четырёх часов, начиная с этого самого момента, то сработает детонатор и всё моё состояние превратится в пепел. Также оно будет уничтожено в случае попытки взлома сейфа.
Теперь об условиях игры - они просты. В игре участвуют только мои ближайшие родственники. На каждого участника лишь одна попытка открыть. Уж извините, но это вынужденная мера, чтобы избежать банального перебора всех возможных комбинаций. Полагаюсь на вашу честность в исполнении этого правила (шутка. На самом деле в ручку встроен биометрический замок, настроенный на отпечатки ваших пальцев. И поэтому на каждого только одна попытка). Победитель получает всё и сразу.
Едва не забыл - я же ничего не сказал о комбинации к сейфу. Она проста - вам всего лишь нужно нажать цветные кнопки в нужной последовательности. Кто хорошо меня знал, тот найдёт комбинацию легко.
Всем удачи. Феофан'.
ГЛАВА, ВЫРЕЗАВ КОТОРУЮ Я УЛОЖИЛСЯ В СОРОК ТЫСЯЧ ЗНАКОВ С ПРОБЕЛАМИ
<...>
ГЛАВА, В КОТОРОЙ УЖЕ НАСТУПИЛ ВЕЧЕР
За изрядно остывшим ужином, я постучал вилкой по бокалу, останавливая вялую болтовню. Когда собравшиеся затихли, сказал:
- Ладно, мы уже разобрались с одним вопросом. Мы уже выяснили почему дядя предложил нам эту игру и почему он покончил с собой. Теперь осталось последнее и самое сложное - разгадать комбинацию. Все уже осматривали сейф?
Они закивали. Я продолжил:
- У кого какие предложения насчёт комбинации? Высказывайтесь.
Я отпил вина и откинулся на спинку стула, наслаждаясь тишиной. Именно тишиной - потому что предложений не было вовсе. Все лишь глупо таращились на сейф. Одна Маринка не смотрела, а что-то рисовала на обрывке картонной упаковки.
- Чёрт, мы словно попали в какой-то постмодернистский детектив, - злобно прошипел Вадим, - Сейф, напалм, игра... Двенадцать миллионов пошлых баксов. Голливудщина.
Внезапно оживилась Маринка:
- Кстати, забавно получается. Фактически дядя оказывается преступником. Ведь то, что он совершил - это же незаконно? Я не имею в виду деньги и его картины - это его собственность, пусть продаёт. Но закладывать семейное поместье он не имел права. Я правильно понимаю?
Все посмотрели на нотариуса, который молча поглощал речь Марины и вторую порцию фуа-гра. Отвечать он не спешил - сначала дожевал гусиную печень, только потом заговорил:
- Вы правильно понимаете. Это так. С точки зрения фемиды Феофан Павич поступил не совсем правомочно. Вы могли бы подать на вашего дядю в суд, если бы он был жив. Однако он мёртв, и никакая юриспруденция вам не поможет открыть этот сейф. Если не успеете в течение суток, то потеряете всё до копейки.
- Ладно, вопрос ясен - у нас шесть попыток, - сказал я.
- Ошибаешься, племянник, - заметил Вадим, - никаких 'нас' нет. Нету! У каждого есть по одной попытке и всё. Лично я не собираюсь делиться с вами мыслями по поводу комбинации.
В бессмысленных спорах и склоках время потекло быстрее...
ГЛАВА, В КОТОРОЙ МЕНЯЕТСЯ РАССКАЗЧИК И ПОЯВЛЯЕТСЯ ПЕРВАЯ ВЕРСИЯ
Я вышла из столовой, чтобы проветриться и побыть наедине. Всё вдруг стало меня утомлять - и умные речи моего брата, и напыщенный тон Вадима. Но больше всего меня стал раздражать этот ящик-сейф. Он словно бросал вызов моему интеллекту, я почти слышала смачное тиканье таймера в его нёдрах. А за этим тиканьем мне чудилось насмешливое похрюкивание дядюшки Феофана: 'Тебе ни за что не открыть его, племяшка. Езжай как лучше в свою Флоренцию и радуйся, что на это пока хватает денег'.
Меня это взбесило, я незамедлительно выпорхнула из столовой, вышла на крыльцо и решила прогуляться по парку, в надежде упорядочить мысли.
Итак. Что у меня есть? Цвета спектра. Их нужно расставить в некоем неведомом порядке. Одна фраза смущает меня:
'Кто хорошо меня знал, тот найдёт комбинацию легко'. Что бы это значило?
Я прислонилась лбом к японскому клёну, надеясь, что холодная кора охладит моё пылающее лицо. Внезапно я вспомнила об одной методике, которая могла бы мне помочь. Эмпатия. Это вроде как поставить себя на место другого человека и представить себе ход его мыслей. Чтобы найти спрятанный предмет иногда нужно просто спросить себя - а где бы спрятала его я сама?
В полном соответствии с этой тезой, я оттолкнулась от дерева и зашагала по мокрой тропинке вглубь парка. Вскоре мои мысли стали принимать более определённое направление. В них появилось нечто мужское. Я стала прихрамывать на правую ногу, как это делал дядя Феофан.
'Я придумаю загадку, поиздеваюсь над ними. Им никогда её не разгадать. Особенно этой выскочке, моей племяннице. Я разорю её. Она забудет, что такое Флоренция, зато прекрасно узнает, что такое Южное Бутово'.
Я зловеще расхохоталась и потёрла руки. Внезапно новая мысль пронзила меня:
'Стой, старик! План хорош, но чтобы его реализовать нужно придумать саму загадку. Загадку, которая поставит в тупик эту итальянскую putanna'.
Я углубилась уже довольно далеко вглубь парка, свет фонарей с аллеи почти не доставал сюда. В таком месте мрачные планы составляются лучше всего. Я подняла с земли кривой сучок, вообразила его дорогой дядюшкиной тростью, и продолжила путь.
'Да, да - я разорю всех. Я загадаю загадку, в основу которой лягут цвета. Именно цвета. Я же художник, мать их! Пусть ищут разгадку среди красок, среди моих полотен и холстов, а я загадаю что-то настолько простое, настолько примитивное, что никто об этом и не подумает'.
В этот момент я остановилась, чтобы перевести дух. Я довольно глубоко погрузилась в эмпатическое сопереживание - даже приобрела дядюшкину одышку. И нога разболелась. Лавочка подвернулась очень кстати. Тем не менее я поняла, что стою на верном пути. Решение было вокруг меня. Оно словно окружало меня.
'Цвета... комбинация цветов...'
В этот момент поднялся ветер и швырнул мне в лицо охапку сухих листьев. Один из них прилип к щеке - я хотела выбросить его, однако задержала взгляд. Это был простой кленовый листок - точь-в-точь, как на канадском флаге. И такой же красный.
Красный..? Я посмотрела вверх - на раскинувшиеся ветви клёна. Вот оно! От волнения я даже встала с лавочки и подошла к дереву поближе, посмотрела на него совершенно иными глазами. А ведь это не простой клён. Это красный японский клён, растёт только на востоке. Кажется его называют момидзи. Вырастить такой в умеренных широтах - огромная проблема. Так что же он делает здесь?
Листок в моих руках шуршал на ветру, как старая бумага. Я отпустила его, и он красным сполохом унёсся в небо.
'Да и весь сад у дяди в восточном стиле...'
Интересно, а если узнать какие ещё деревья и цветы здесь высажены? Если клён становится ярко-красным лишь осенью... А другие растения? Какого цвета их соцветия?
Я выкинула в сторону корягу-трость и побежала назад к особняку.
'Что ж - по крайней мере это версия. Нужно узнать что здесь растёт, в каком порядке цветёт. Возможно это и будут искомые семь цветов. А я стану самой богатой невестой во всей Флоренции... Эта мысль согревает.'
- Любопытно, а какие версии у остальных?
ГЛАВА, В КОТОРОЙ ВЕРСИИ МНОЖАТСЯ, КАК ТАРАКАНЫ
После ужина все разошлись - никто не поддержал моей инициативы сесть и подумать сообща. Так я и остался наедине с мрачным ящиком, внутри которого лежала путёвка к богатству. Семь кнопок различных цветов... Я присмотрелся к ним - изучил их по очереди. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Самый обычный спектр.
А обычный ли?
Я сходил в гостиную, принёс настольную лампу. В её лучах краски заиграли немного по-другому. Красный вроде бы и не чистый красный, а почти бордовый. А вот желтый - бледноват, но зелёный опять выглядит темнее, чем должен быть.
- Это оттенки, - пробормотал я себе под нос и тут же обернулся в опаске, что кто-то мог расслышать моё умозаключение. Но в столовой никого не было, и я продолжил исследование. Визуальный осмотр принёс свои плоды, а как насчёт тактильного? Я дотронулся до кнопок, провёл по ним рукой.
Шершавые. Словно их покрыли толстым слоем гуаши.
'Он покрасил кнопки краской. Причём покрасил не чистыми цветами, а оттенками. А почему? Нужно узнать что именно это за оттенки. Не зря же выбраны именно они'.
С этими мыслями я выключил лампу и вышел в холл.
Это было мрачное и огромное помещение, неприветливое даже днём, что уж говорить о позднем вечере? Но я был здесь не одинок - у противоположной стены стоял Пётр, который, вооружившись фонариком, рассматривал какую-то картину. Я кашлянул, привлекая его внимание.
- О! Внучек.
- Деда, - я стал рядом с ним, - На что смотришь?
Пётр указал на картину:
- Она здесь раньше не висела.
Заинтригованный, я тоже посмотрел. Это было одно из тех полотен, о которых я же упоминал - мрачное, небрежное и слегка примитивистское. Не комильфо.
Картина изображала обезумевшую женщину - сумасшествие горело в её глазах синим колдовским огнём, маскируясь под блики отраженного света. На женщине был одет бледный порванный саван, обнажающий правое плечо и часть грудки. На саване виднелись брызги запёкшейся крови и кровавые отпечатки ладоней. В одной руке женщина держала свечу, а в другой - топор. Женщина собиралась выбраться из подвала и уже подбиралась к двери. Свет от свечи тусклым налётом ложился на ступени каменной лестницы, убегавшей вниз. Ускользающие от фокуса перила терялись во мраке. А перед женщиной бледнела старая заплесневелая дверь.
- Говоришь она здесь раньше не висела?
- Я приезжал сюда на прошлой неделе и её было.
Воцарилось молчание. Мне хотелось поскорее уйти, чтобы продолжить своё расследование относительно цветов и оттенков, однако дед внезапно кое-что пробормотал:
- Cellar door.
- Чего?
- Название картины, - Пётр направил свет фонаря на правый нижний угол холста. Там действительно были размашисто выведены слова 'Cellar door'.
- Я не силён в английском. Вот итальянский, или французский...
- Это переводится как 'Дверь в подвал'.
Снова пауза. Потом новый выплеск информации:
- Максим, ты никогда не читал эссе Толкиена 'English and Welsh'?
- Читал только 'Властелин колец', - я улыбнулся, но дед продолжал вполне серьёзно:
- Зря не читал. В этом эссе Джонни говорит интересные вещи насчёт словосочетания 'дверь в подвал', цитирую по памяти: 'большая часть англоговорящих людей согласится с тем, что сочетание 'дверь в подвал' необыкновенно красиво, особенно в сравнении с его смыслом. Оно более красивое, чем, к примеру, слово 'небо', слово 'цветок', и гораздо более красиво, чем само слово 'красивый''.
- Возможно я глуплю, но мне непонятно при чём здесь всё это?
- Сложи один и один, Максимка. Феофан вешает на стену странную картину, буквально накануне своей гибели. Название картины отсылает нас к статье известного лингвиста, который рассуждает о красоте слов, вне зависимости от их значения. В то время как содержание картины приводит нас к Эдгару По и ряду его рассказов, начиная от 'Падения дома Ашеров' и до 'Лигейи'.
- Это всё как-то натянуто... Причём здесь По?
- А ты знаешь , что Толкиен был неоригинален насчёт красоты словосочетания 'Дверь в подвал'? До этого аналогичную мысль высказал... как думаешь - кто?
- Неужели это..?
- Эдгар Аллан По.
Дед выглядел весьма довольным своими мысленными построениями, мне же они казались весьма шаткими. А кроме того - бесконечно далёкими от решаемой загадки. Хотя вот фраза о том, что картину повесили недавно меня определённо заинтриговала.
- Ладно, мы ещё об этом поговорим.
- Конечно, - Пётр кивнул, - По крайней мере у нас есть задумки. Любопытно, а какие версии у остальных?
ГЛАВА, В КОТОРОЙ ВСЕ РАБОТАЮТ С ИСТОЧНИКАМИ ИНФОРМАЦИИ
В дверях библиотеки я столкнулся с Маринкой - от неожиданности она рассыпала книги. Я присел, чтобы помочь ей собрать их в стопку, поднёс одну из них к свету:
- 'Ландшафтный дизайн'. У тебя появилась версия, сестрёнка?
- Может быть, - ответила она, - Я пока не уверена. А у тебя - появилась?
- Может быть. Я пока не уверен.
Она показала язык, подняла книги и скрылась в темноте коридора. Я же не стал медлить и проследовал в библиотеку. Последняя встретила меня приглушенным светом ламп накаливания и запахом старой бумаги. Я сразу почувствовал себя неуютно. Это была совершенно холодная комната - я сейчас вовсе не о температуре говорю. Эта часть дома изначально отводилась под библиотеку, и это было видно невооруженным глазом. Высоченные потолки, чтобы вместить массивные ореховые стеллажи... широкие окна, чтобы давать достаточно света... Белые стены, чтобы визуально раздвигать пространство комнаты... Несмотря на все ухищрения здесь было сумрачно. Книги словно крали свет.
Я замер среди стеллажей, не зная откуда начать поиск. Вскоре я сообразил, что где-то здесь должен быть каталог и быстро нашёл его, стал перебирать карточки. Названия книжек калейдоскопом закружились перед моими глазами.
'Теория цвета и цветоведение', 'Значение цвета в психотерапии', 'Цветовая купальня', 'Мир оттенков' (эту карточку я отложил),'Краски: основы и пигменты' (и эту тоже).
Из первой книги я почерпнул немало интересных сведений об оттенках (а вы знаете, что такое тон? А хроматичность? А светимость?). Особо меня заинтересовал раздел о хроматичности - это понятие определяет насколько оттенок близок к чистому цвету. Эти знания помогли мне, когда я приступил к изучению второй книги ('Краски: основы и пигменты'). То был толстый иллюстрированный справочник и я сразу понял, что эта книга поможет, поэтому решил взять её с собой в обеденную. Мне хотелось точно идентифицировать оттенки в которые дядя окрасил кнопки. Я чувствовал, что они выбраны неспроста.
Любопытно, а какие версии у остальных?
ГЛАВА, НАПИСАННАЯ, ДЛЯ РАЗНООБРАЗИЯ, ОТ ТРЕТЬЕГО ЛИЦА
Вадим сидел в кабинете Феофана, закинув руки за голову и откинувшись на спинку кожаного кресла. Со стороны могло показаться, что он дремлет, или даже спит, но на самом деле Вадим не спал. Он вспоминал: перебирал в памяти биографию брата, начиная с раннего детства и заканчивая зрелыми выходками.
Так он просидел около часа. Потом, наконец, бросил тщетные попытки выжать из воспоминаний хоть какие-то краски. Он открыл глаза.
- Сволочь ты, Фаня.
После этого Вадим обратился к логике. К железобетонной мужской логике, которой он гордился. Он открыл ящик письменного стола, достал ручку и листок бумаги и стал расчерчивать его. Через минуту у него обозначилась таблица. В первом столбце значилось 'Область', второй назывался 'Цвета', а третий - 'Привязка'.
Сделав это дело Вадим отправился в бар за чем-нибудь алкогольным. Проходя через обеденную он наткнулся на Максима, который рассматривал сейф, поминутно заглядывая в толстенный справочник. В кабинет Вадим вернулся уже с полулитровой бутылкой рома 'Малибу' и помпезным бокалом на низкой ножке.
После этого он стал думать, сопоставлять и размышлять. Это был напряжённый процесс, сродни собиранию головоломки-паззла. Хотя по внешним признакам было сложно предположить такую работу мысли: Вадим преимущественно жевал кончик ручки, смотрел в потолок, прикладывался к молочно-белой бутылке рома и, лишь изредка, склонялся над таблицей, чтобы написать что-либо. Надписи образовывали следующие цепочки:
Электроника - цвета применяются для различной оплётки электропроводки - Фаня этим не интересовался;
Геммология - цвета драгоценных камней - Не интересовался;
Картография - цвета применяются для разграничивания сопредельных стран - Не интересовался.
И так далее, и тому подобное - всё в том же строгом утилитарном стиле. Любой компьютерщик сказал бы, что Вадим занимается чем-то вроде брут-форса, то есть занимается подбором пароля путём подстановки всех возможных вариантов. Собственно так оно и было. И никто его не тревожил этой ночью. Лишь около трёх ночи в кабинет зашла Марина с книгой под мышкой. Она искала план садового участка и прилегающего парка. Ничего не нашла. Вадим проводил девушку мутным взглядом и продолжил своё занятие.
'Кин-дза-дза - цвета применялись для дифференциации штанов - фильм не любил'.
Иногда он мог заполнить лишь первую графу, тогда надписи получались лаконичнее:
Флаги. Или там: Фейерверки.
Его фантазия иссякла быстрее рома в бутылке. Наконец он бросил ручку в стену и уронил голову в ладони:
- Чёрт! Любопытно, а какие версии у остальных?
ГЛАВА БЕЗ НАЗВАНИЯ, И ПОЭТОМУ НАЗВАННАЯ ПО НОМЕРУ - ОДИННАДЦАТАЯ
Я сличал оттенки до половины четвёртого утра. Глаза горели, спать хотелось просто жутко, но это могло подождать. Я был совсем один. Только часа в два ночи приходил Вадим: отпустил пару колкостей, стащил из бара бутылку 'Малибу' и ушёл.
Зато список оттенков я таки составил. В начале писал цвет, в скобках - что он мне напоминает, а на последок - название краски или красителя. Это выглядело так:
Тёмно-фиолетовый цвет (баклажан); краска: сальвета.
Я крепко задумался. Совершенно очевидно, что цвета взяты не случайно. Что мне это даёт? Ответ может быть лишь один: это палитра какой-то картины. То есть именно этот набор цветов дядя использовал для какой-то своей картины. Осталось только выяснить о какой картине идёт речь. Впрочем у меня есть определённые идеи.
'Дверь в подвал'. Картина, повешенная недавно. Я пошёл в холл и посмотрел на неё совершенно иными глазами, нежели в начале этой безумной ночи. Возможно это были более просвещённые глаза.
Безумная девица по-прежнему куталась в саван. Её пальцы всё также крепко сжимали ручку топора. Но стоило лишь прищурить глаза и я увидел эти семь красок, эти семь оттенков! Как не узнать эту сальвету, эту тёмно-фиолетовую тьму подвала? Как не узнать мазки гуммигута на щеках безумицы? Или свинцовый сурик кровавых отпечатков, в котором испачкался шмальтовый саван? Золотистая охра превратилась в пылающий фитиль свечки, а смальта изобразила призрачное свечение пугающих глаз. Малахитовая зелень уродливым мхом растеклась по старой двери...
Найдя картину, я одновременно нашёл и решение. Пропорции! Цвета в комбинации будут идти по порядку - начиная от самого незначительного и заканчивая преобладающим. Вот и всё, дядя, это было не трудно.
А как же все отсылки к Эдгару Аллану По? Фикция? Ложный ход? Или простое совпадение?
Внезапно на моё плечо (в лучших традициях старины Аллана!) легла чья-то рука. От неожиданности я выронил книгу, которая оглушительно хлопнула о дощатый пол, расплескав мёртвую тишину особняка. Я обернулся, готовый увидеть кого угодно, начиная от призрака бедной Лигейи и заканчивая Норманом Бейтсом в нелепом женском парике.
Но это была всего лишь мама. И оставшееся до рассвета время мы с ней прекрасно поговорили. Не подумайте, что я просто не знаю о чём шла беседа, или того хуже - пытаюсь ужать свой и так достаточно рыхлый текст. Просто мне правда не хочется посвящать вас в детали нашей беседы - она была скучна и к делу не имела никакого отношения. Лишь ближе к рассвету я спросил какую комбинацию она будет набирать утром, и она сказала, что долго думала и всё-таки решила попробовать спектр. Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан - просто расставить цвета по порядку. Она сказала:
- Будет очень обидно, если решение окажется до ужаса простым, а никто не сообразил его попробовать. Так пусть это сделаю я. Всё равно лучшей версии у меня нет.
По-моему это и есть настоящая женская мудрость. А потом она спросила у меня:
- Любопытно, а какие версии у остальных?
ГЛАВА, В КОТОРОЙ Я ДАМ ВАМ ШАНС САМОСТОЯТЕЛЬНО РАЗГАДАТЬ ЗАГАДКУ
Вообще-то я планировал сделать двенадцать глав - из-за суеверности, или просто хорошей традиции (опять же - символизм двенадцати миллионов, запрятанных в сейф). Однако дойдя до этого самого момента - я задумался о справедливости. Потому что было бы несправедливо с моей стороны не дать вам реального шанса самим отгадать загадку Феофана Павича. Это не спортивно. Кроме того я чувствую некую вину перед вами - забавляясь с текстом, я придумывал факты и версии по ходу дела, выталкивая из кустов рояли и закапывая в землю собак.
Поэтому давайте на время этой главы выберемся из-под черепушки Максима Павича и бесплотным духом поблуждаем комнатами особняка. Смею намекнуть: то, что мы увидим поможет вам догадаться об истинной комбинации к сейфу. Но если не догадаетесь - не беда. Вы всегда можете присоединится к версии одного из героев. Вкратце напомню - у нас есть Маринка с её забавной версией о цветах цветов (каламбур вынужденный - мои извинения). У нас есть Максим с его версией, основанной на оттенках. Есть маман, которая просто переберёт цвета по порядку. Есть Пётр, который всё ещё пытается свести воедино отсылки к Эдгагу По. Он слегка затерялся на общем фоне, но к сроку его версия будет готова. Возможно Вадим тоже что-нибудь придумает - его методичность даст свои плоды, я уверен.
Ну что - всех перечислил, вроде?
Ой! Я же совсем забыл про Ингу и Игната! Как же так... Я же специально дал им похожие имена, чтобы не забыть. Гражданская жена и внебрачный сын должны были бы играть более важные роли в этой истории. Ну ладно, мой рассказ ещё не окончен, так что считайте, что я не забывчив, а просто приберёг эту парочку для эффектного (ну я надеюсь!) финала. А теперь - то, что я обещал.
Предрассветная экскурсия по особняку в поисках вдохновения.
Начнём наш voyage c холла. Его мы уже видели (можете ещё раз полюбоваться 'Дверью в подвал', если есть желание) поэтому отправимся выше - прямо вверх, по скрипучей винтовой лестнице.
Мы попадаем в коридор второго этажа. Это длинная сумрачная бетонная кишка тянется вдоль всего дома, она без окон, зато щедро увешана картинами и дверьми. Среди картин хочу упомянуть замечательные репродукции маньериста Бронзино и работы Веласкеса, севильского периода. Замечательные образцы барочного искусства - яркие, контрастные, сочные, цветастые, в противовес блёклой мазне эпохи реформации.
Переходим к дверям. Первые две ведут в уже знакомые комнаты: библиотеку и рабочий кабинет. Вадим до сих пор в кабинете - всё ещё надеется на алкогольный инсайт. Что же, надежда - прекрасное чувство, оставим этого человека одного.
Дальше несколько спален, потом ванные - это всё не очень интересно. О! Вот - гардеробная. Прекрасный шанс порыться в чужих шмотках.
Здесь два отделения: в первом хранится повседневная и домашняя одежда, во втором - уличная и официальная. Официальная - это сплошные пиджаки, брюки, рубашки и галстуки. Традиционные чёрно-белые цвета с небольшими тоновыми вариациями. Повседневная одежда более хаотична. Здесь балом правят буйство красок, эксцентричность и... и безвкусие. Фиолетовое и зелёное постельное бельё. Спортивные костюмы цвета дижонской горчицы. Ультрамариновые носки. Всё это, безусловно, можно списать на творческую натуру.
Последняя комната весьма необычна, и в редком доме можно найти такую. Это комната, где хранятся награды. Здесь их много - начиная от школьной грамоты за самодеятельность и заканчивая медалью российской академии художеств 'За особенное искусство', а также гран-при международной выставки графики в Торонто.
Кроме того здесь есть немного и спортивных наград - юниорские кубки и несколько медалей по дзюдо. Среди них выделяется золотая олимпийская медаль - её переплетённые кольца довольно странно видеть здесь. К тому же награда эта не совсем честная - она была куплена дядей у Невзора Владимирова, выигравшего олимпийские соревнования по дзюдо на Монреальской олимпиаде 1976 года. Это своеобразный памятник об увлечениях дяди этим спортом, на котором поставила точку сложнейшая травма правого колена.
Ладно, куда ещё хотите зайти? По парку мы уже гуляли... Уж не на чердак ли нам подняться? Обычно для этого нужна стремянка, респиратор и хороший запас инвективов. Но нам достаточно закрыть глаза и мы уже там. Здесь хранятся негодные картины, наброски, черновики, газеты и прочий бумажный мусор. Картины и правда не годны для продажи - какие-то они... чересчур. Не то, чтобы они сильно мрачные, а просто какие-то не такие. И никто не может сказать что с ними не так. Линии чёткие, мазки уверенные, краска лежит ровно. Но картины... не смотрятся и всё тут. Они банально не красивые. Как плёночные фотографии, которые повредили в фотолаборатории сбив цветовую гамму.
Впрочем при лунном свете это не так бросается в глаза. Но сейчас взойдёт солнце и вы поймёте о чём я говорю. Готовы? Уже светает!
ГЛАВА, В КОТОРОЙ СЕЙФ ОТКРОЕТСЯ
Это было самое хмурое утреннее чаепитие, из всех на которых я присутствовал. В эту ночь мало кто спал, и многие не отказались бы от чашечки кофе, но кофе в доме не было. Собрались все наследники - я, мама, Марина (в халате и с мокрыми волосами), Вадим (с сигаретой и помятой физиономией), Пётр, Инга и Игнат. Скучающий нотариус поглощал типично-английский пудинг и читал 'Аргументы и факты'. И он был единственный, кому злосчастный сейф не мозолил глаза.
- Приступим, пожалуй, - сказал Пётр, когда убрали чашки, - С кого начнём?
- Предлагаю жребий, - сказал Вадим.
Никто не возражал. Жребий выпал следующим образом: мама, Марина, Вадим, Пётр, я, Инга.
Все сгрудились вокруг сейфа. Атмосфера была самой что ни на есть раскалённой. Мама подошла к сейфу.
- Что мне делать? - спросила она нотариуса.
- Сначала приложите палец вот к этому окошечку, чтобы замок идентифицировал вас, а потом набирайте комбинацию. Когда наберёте - дёргайте за ручку. Если не ошиблись - сейф откроется.
Она так и сделала. Стала набирать: красный, оранжевый... кнопки зажигались по мере того, как она нажимала... синий, фиолетовый. Мама потянула за ручку. В глубинах сейфа сработали какие-то механизмы и...
... ничего не произошло. Лампочки погасли.
- Увы, - со злорадной меланхолией произнёс Вадим, - Следующая.
Марина волновалась гораздо сильнее мамы - она подрагивала, как подрагивают хорошие рысаки перед скачками. Свою комбинацию она даже записала на бумажке.
- Я составила её основываясь на растениях в дядином саду. Это японский сад, хотя в самом доме нет абсолютно ничего японского. Мне это показалось странным. Поэтому я ознакомилась с дизайном ландшафта, выяснила какие культуры здесь высажены. И в каком порядке они цветут. Оказывается сначала распускается бледно-фиолетовая слива унэ. После неё - сакура. Её лепестки бледно-желтые. Дальше...
Вадим демонстративно зевнул.
- Сложнее всего было решить куда в этой цепочке поставить зелёный цвет, - улыбнулась Марина и склонилась над кнопками. Пик, пик, пик... Рывок ручки и лампочки опять гаснут.
- Stronzo! Pédéraste! - Маринка отошла в сторону - вся красная, как последняя кнопка в её комбинации.
- Теперь ты, Вадик, - произнёс Пётр.
Вадим с хмельной полуулыбкой подошёл к сейфу и принялся щёлкать комбинацию.
- А ты что надумал? - спросил я.
- Ты, может не знаешь, но в детстве Фаня серьёзно увлекался дзюдо. Даже медальки какие-то получал. А десяток лет назад даже прикупил себе олимпийскую медаль. А в дзюдо каждой ступени мастерство соответствует пояс определённого цвета. Первая ступень - оранжевый пояс. Потом голубой, желтый, зелёный ну и так далее.
- Насколько я знаю, последний пояс - черный. А такого цвета здесь нет.
- Чёрный - в карате, ты не путай... Ага! - Вадим закончил набирать комбинацию и потянул за ручку. Сейф не открылся.
...
Если иностранные ругательства Маринки я привёл совершенно спокойно, то здесь я обязан тактично умолчать. Вадим пару раз вмазал по сейфу кулаком, лишь после этого остыл и присоединился к группе проигравших.
Кроме меня, попытки остались ещё у Петра и Инги. Об их версиях я ничего не знал. Пётр удовлетворил моё любопытство без наводящих вопросов:
- Помнишь наш ночной разговор, Максим? Я долго думал над этой картиной, а потом пошёл в библиотеку и взял с полки томик рассказов старины Аллана. Это очень редкое издание - начало века, на английском, с иллюстрациями знаменитого Гюстава Доре. Эти иллюстрации меня и сбили с толку. Дело в том, что дама, изображённая на картине Феофана, практически один к одному срисована с рисунка Доре, которым он сопроводил 'Падение дома Ашеров'. Но это ни к чему не вело - в этом рассказе не было ничего связанного с цветами, а иллюстрация Доре вообще чёрно-белая. Тогда я пролистал томик в надёжде обнаружить ещё что-нибудь. И обнаружил.
У По есть одно эссе, называется 'Философия обстановки', где писатель рассуждает об идеальном интерьере. И там он говорит занятные вещи. И в частности - о цветах. Он говорит, что не обязательно использовать весь набор цветов, чтобы сделать красиво. В качестве примера Эдгар описывает интерьер, выполненный при помощи лишь двух цветов - красного и желтого.
- Это и есть твоя комбинация? Красный и жёлтый?
- Верно. Ведь в записке Феофана нигде не сказано, что нужно обязательно использовать все цвета.
Пётр подошёл к сейфу, приложил палец к замку и стал набирать свой вариант комбинации. Я скрестил пальцы за то, чтобы у него получилось.
Не получилось.
Мы остались вдвоём с Ингой. От напряжения у меня вспотели ладони. Моей версией никто даже не поинтересовался - Инге и мальцу было всё равно, а остальные всё ещё переживали шок от своего проигрыша (Здесь я лукавлю: на самом деле никто не поинтересовался моей версией, чтобы избавить меня от её пересказа. Ведь вам она и так известна, зачем повторять её?).И я стал расставлять цвета в том порядке, в каком они преобладали на картине. Сначала - синий, потом оранжевый и зелёный... Последним был тёмно-фиолетовый, цвет, которым на картине изображалась тьма подвала.
Все лампочки горели. У меня даже дыхание на секунду остановилось, когда я дёрнул ручку.
Сейф не открылся.
Я шатнулся, сраженный своим поражением. Я не мог поверить, что все эти цвета, оттенки, эта недавно повешенная картина - что всё это простые совпадения! Этого не может быть!
Инга медлила, но не подходила к сейфу.
- Прошу вас барышня, - юрист указал на сейф.
- Извините, я... я так ничего и не придумала.
- Ха-ха-ха, - Вадим рассмеялся, как последний истерик.
- Я правда не знаю, что нажимать...
- Ну... пусть попробует ваш сын. Вдруг повезёт?
Игнат кивнул. Инга пожала плечами, активировала замок и повернулась к сыну. Тут уже все посмотрели на Игната. Мальчик смутился от такого внимания.
- Давай, пацан, - Вадим похлопал его по плечу, - Жги.
И он зажег.
Игнат вышел вперёд. Подошёл к сейфу. Посмотрел на него. Улыбнулся. Потом быстро отбарабанил какую-то комбинацию, потянул за ручку.
Дверца открылась. Игнат засунул руку в сейф и вынул оттуда запечатанную пачку долларов. Аккуратно разорвал бумажные ленточки, усмехнулся и подбросил деньги вверх.
В обеденной словно пошёл долларовый дождь.
- Ура, мама, - произнёс Игнат с поднял руки вверх, радуясь денежному ливню.
Думаю на этом мой рассказ можно завершить. Загадка решена. Как и принято в драме - в конце ружьё выстрелило. И как принято в детективе, в конце выстрелило самое неприметное ружьё.
Надеюсь вам было приятно. На этом я завершаю. Пока.
Ладно, шучу. Я не забыл о традициях, и знаю, что в последней главе обязательно должна быть объяснялка. Будет она и здесь. Вы спросите - как же так: ты обещал двенадцать глав, потом добавил тринадцатую, а сейчас предстоит ещё и четырнадцатая? Хотите верьте, хотите нет, но я действительно суеверен. А посему четырнадцатой главе - быть.