|
|
||
Не загадывай!
Высоко в горах на узкой каменной террасе горный Козел повстречал на своем пути стройную Козочку. "Если я сейчас просто так пройду мимо, мне все равно никто не поверит", - подумал он. "Если он сейчас пройдет мимо просто так, то я ему скажу, что он не настоящий Козел", - подумала она. Случилось так, что Козел, задумавшись, сделал совсем не то, что хотел: прошел мимо и скрылся за выступом скалы. Раздосадованная Коза плюнула ему вслед и проблеяла: "Настоящий козе-е-ел!" И, виляя обшарпанным хвостиком, спустилась в долину. К баранам.
А все почему? Много думаем!
Чембылишьбы
В лесу на одной из сосен висел жареный ежик. На веревочке. К низу носом. Висел и висел. Никого не трогал. Никому не мешал. Ничего такого. Самый обычный жареный ежик, висящий на веревочке. В соседнем лесу таких жареных ежиков пруд пруди. Все клены обвешаны. Естественно, на них никто внимания и не обращает. Когда много - всегда так. А тут, как-то, бездельник крот вылез из своей норки, протер глаза, глядь: ба-а, ежик жареный висит, и никто его, сердечного не замечает. Бегают, в землю взгляды уперли, в мыле все, наверх глянуть некогда.
"Работяги, мать твою! Совсем совесть потеряли. Жареных ежиков за зверей не считают. Так дело не пойдет: огрубеет народ. Дойдет до того, что и вареными кротами их не заинтересуешь!!! Что ж получится? Анархия получится! Каждый сам за себя. А как же я?.."
Крот от таких мыслей совсем осатанел. Выскочил из-под куста, забегал вокруг сосны и заорал восторженно:
- Жареный ежик! Жареный ежик! На веревочке! Слава жареному ежику!!! Слава жареным ежикам всех лесов и полей!.. Слава веревочке!!!
...Мимо пробегал сайгак. Под ноги не смотрел: не до этого было. Наступил копытом на потного крота, поскользнулся, шарахнулся в сторону и ударился лбом о дерево. Упал. Глаза открыл - что-то висит.
"Что это?" - по инерции подумал он и приготовился вскочить на ноги и дать деру.
- Жареный ежик, жареный ежик!! - завопил оклемавшийся крот, потирая лапкой ушибленную голову. Он из последних сил закостылял вокруг сосны.
Сайгаку стало интересно: когда еще увидишь свихнувшегося крота, изображающего из себя жареного ежика! Сайгак запрыгал вокруг дерева вместе с кротом, весело крича:
- Бешеный ежик! Бешеный ежик!..
- Не бешеный, а жареный, - поправил деловито крот.
- Га-га, жареный, жареный, - согласился сайгак, разрываясь от хохота.
Скоро пространство вокруг дерева было заполнено до предела теми, кто сначала пробегал мимо и лишь на минутку задержался. Теперь они, завороженные загадочной фразой "жареный ежик на веревочке", вылупив от ничего непонимания глаза, под дирижерские взмахи лапок крота пели на все голоса псалмы о веревочке и гимны жареному ежику.
... Шло время. Жареный ежик по-прежнему висел (а что ему оставалось делать), зверье слагало оды всем жареным и пареным, висящим на веревочках...
Однажды жареный ежик исчез вместе со своей веревочкой. Поговаривают, что от него в последнее время нестерпимо несло, но мы-то с вами знаем: жареные ежики не пахнут! Тем более, висящие на веревочке. Но как бы там ни было, а взамен жареного ежика и старой веревочки на сосне повесили чугунную цепь с латунной пластиной, на которой вытеснили надпись: "Здесь на веревочке висел жареный ежик".
С тех пор, там, где на веревочке висел жареный ежик, добрую половину леса объявили заповедной. Траву-мураву потоптали, деревья под корень сгрызли - чтобы зверям других лесов было видно, что дело в этом лесу поставлено не хуже, и жареные ежики его стороной не обходят.
До последнего времени к заповедной сосне по трухлявым пням стекались ручьи паломников, шедших сюда со страстным желанием прочитать на латунной табличке, висящей на чугунной цепи, великую фразу: "Здесь на веревочке висел жареный ежик". Тот, кто прочитал: "Здесь на веревочке висел жареный ежик", сразу становился гораздо честнее, скромнее и вежливее. Настолько оказался велик авторитет жареного ежика.
А довольный крот опять забрался под землю и беззаботно жрал пшеницу, овес, кукурузу, просо, клевер... короче, все, что было положено фанатичными любителями жареных ежиков под историческим деревом...
Когда у отъевшего брюхо крота дармовые запасы кончились, в другой половине леса вдруг обнаружили маринованного сайгака, висящего на липе. На капроновом шнуре. Вокруг липы бегал всеми уважаемый жирный крот...
Кто?
Было это в те времена, когда всевышний Создатель, уставший в стельку от непосильных трудов своих, и отчаявшись создать человека, плюнул в сердцах на тогда еще безгрешную Землю. С этого все и началось.
Господь объявил конкурс на замещение вакантной должности Хомо Сапиенс. Кто, сколько, кого съел и подсидел - история умалчивает. В конце концов, осталось только две кандидатуры: мохнатый горил и лысый мамонт. Создатель поставил последнее условие: кто кого в схватке победит - тот и Адам. Кинули жребий кому первым бить противника. Выпало - мамонту. Горил обиделся, взял бревно и шарахнул лысого промеж бивней. Череп раскололся, и мамонт рухнул наземь, забрызгав желтыми склизкими мозгами прозрачный нимб Всевышнего. "Да пропадите вы!.." - воскликнул Боже, сел на метлу и - к себе, в рай. Благо, яблоки уже созрели. Плюнул Господь сверху вниз в последний раз и закрыл ворота. По Земле прокатилась первая волна эпидемий чумы, холеры, СПИДа, наркомании и гомосексуализма. Мохнатый горил встал на задние конечности и, грозно сдвинув брови, гордо посмотрел вокруг: кого бы еще - по башке?..
Конкурс не закончен. Конкурс продолжается!
В мире звуков
Чух-чух-чух, чух-чух-чух (почтовый поезд). У-лю-лю-лю-лю (индейцы). У-у-у-у, тш-ш-ш (поезд останавливается: впереди на рельсах лежит прекрасная леди со связанными руками и кляпом во рту).
Ас-с-са!!! (индейцы нападают на поезд).
Пиф-паф! (конвой перебит. Командир конвоя взят в плен). Вжи-иг (... и скальпирован).
Тыг-дыг, тыг-дыг (ковбой). Чик-чик (горы трупов). Чмок-чмок, "I love you" (счастливый ковбой увозит на крупе своего коня в необозримые просторы прерий прекрасную леди. На нежной спине леди подпрыгивает, мягко пружиня, случайно захваченный с собой мешок с хрустящими долларовыми бумажками. Бе-бе-бе, бе-бе-бе (она с чувством напевает сквозь кляп гимн Соединенных Штатов)...
Тыг-дыг, тыг-дыг (жена). Чик-чик (телевизор). Пиф-паф (мясорубкой по голове).
Чух-чух ("Успокойся, дорогая!").
У-лю-лю-лю-лю ("У всех мужья, как мужья, у меня одной лодырь, верчусь как белка в колесе: кровать, кухня, стирка, кровать. Обносилась вся, в люди выйти не в чем, про театры забыли, молодость загубила...").
У-у-у-у (муж хватает жену за горло, тащит ее в ванную комнату и засовывает головой в раковину с водой).
Тш-ш-ш (вода закипает и испаряется. Жена вырывается из смертельных объятий, берет мужа за уши, подносит к окну). Вжи-иг (шпингалет). Ас-с-са (с девятого этажа)...
В это самое время из окна второго этажа высовываются две нежных женских руки, ловят на лету планирующего на шароварах мужчину и втаскивают к себе в комнату. Чмок-чмок, "Я люблю тебя", шлеп (в кресло), чик (телевизор), и жизнь продолжается...
А вы говорите: бе-бе-бе, бе-бе-бе (улыбка).
Игра в "дурака"
Степь. Ночь. Тишина. Около круглой норки на еще теплом песке лежит пузатый гладкий суслик, смотрит в небо и тихо бормочет-напевает:
- А я все знаю. Все я знаю. Все знаю я. А все я знаю. А знаю я, пурум-бурумчик, все. Парам-барам, я знаю все ништяк...
Лапку закинул за лапку. Мордашку довольную подставил звездам, поет-рассуждает:
- Знаю все я, аля-улю, хок-кей!
...А в черноте галактических просторов несутся вдоль всех координат ошалевшие от собственной скорости бозоны и мюоны. Белые карлики празднуют рождение ослепительно сверхновых звезд. Черные прожорливые дыры ловят гравитационными сетями все, что беспомощно в своем одиночестве и рассеянности материи...
Маленькая звездочка в созвездии Персея. Вокруг нее вращается крохотная планета. Сквозь кислотно-мышьячную атмосферу кое-как проглядывается серо-склизкая почва небесного тела. Возле квадратной норки на еще не растворившемся окончательно грунте лежит пузатый треугольный суслик, смотрит через затуманенные стекла противогаза на шкалу дозиметра ДКП-50А и, содрогаясь в аритмичных конвульсиях рока, попискивает в трубочку:
- А я все знаю. Я знаю все. Спидинг-мидинг, все знаю я. Брейк-данс, дихлофос...
... - До чего наивны и беспечны эти суслики, - сказал Бог-отец, освобождая место перед телескопом Богу-сыну. - Посмотри на этих самонадеянных уродцев. Они думают, что им дано знать.
- Прости их, батяня, они слишком много думают о том, что очень много знают... Однако, боги мои, не будем отвлекаться, - пробасил Бог-дух. - Прошу к столу за свои места. Сусликам - сусликово, а богам - богово... У меня шестерка - я хожу...
Когда у Бога спросили:
- Как у вас там, наверху, дело обстоит с гласностью?
Он ответил:
- Так же, как и у вас здесь, внизу, в полном порядке - на все есть Глас божий!
Когда у Бога спросили:
- Боже, как у вас в раю насчет демократии?
- Так же, как и у вас - на счет.
Когда у Бога спросили:
- Как сделать весь народ счастливым?
Он в сердцах воскликнул:
- Идите к черту!
Когда у Бога спросили:
- Что есть женщина и мужчина?
Он ответил:
- Все, что есть - женщина, все, что ест - мужчина.
. . .
День прошел - и слава Богу! Ночь прошла - Аллах акбар! Харе Будда! Харе Кришна! Харе Борька, харей в бар!
Дефектная цыпа
Свежеприготовленный (в смысле сегодня) цыпленок табака подошел к шеф-повару привокзального ресторана и сказал:
- Мерси, конечно, вашей кухне за проявленную старательность и изобретательность в процессе моего приготовления. Мерси. Но до каких пор, спрашивается, я буду банально валяться на холодной чугунной сковородке? На мне жир стынет! А как я замерз! Вы, дорогой, видели когда-нибудь цыпленка табака с насморком? Нет? Тогда почему такое преступное отношение к голодающему клиенту. Вы меня ему два часа назад обещали. Почему я до сих пор здесь?! Кого ждем?!.. Вперед за высокую культуру обслуживания! Граждане повара и поварихи, уважайте священное право клиента: он хочет кушать! Безопасность органам пищеварения!!! Люди!!! Мои потроха ушли налево! Повариха Зинка "Швабра" сварила их для официанта Федьки "Золотая ручка", за что он обещал на ней вечерком женить-ся-а, а шеф-повар матерно ругался, что подчиненные его не слушаются-а-а: одну курицу в трех супах варят, а надо в четыре-е-ех!...
Через некоторое непродолжительное время на ресторан "налетело" двое тощих, длинных как срок выплат по облигациям государственного займа, с воспаленными глазами, фининспекторов.
Они сказали: "Ну-ка, ну-ка..." и огляделись. Там и сям валялись колбасные палки, свиные копытца и говяжьи языки, в общем - полная антисанитария! Они уверенной походкой подошли к лоснящемуся от скромности шеф-повару и потребовали немедля выложить необходимую строжайшую отчетность и прочую оправдательную бумагу. Шеф-повар сказал: "Сей момент!".
Через пять секунд хмурые фининспекторы рвали и метали кипы документации под грифами "Секретно", "Суперсекретно" и " Кому оно надо?". Наконец, красные как знамена Ильича ревизоры прогорланили троекратное ура. То есть прямо так и сказали: "Ура, ура, ура!", сбацали лезгинку с тесаком в зубах и весело запели:
- А скажи-ка нам, милашка, где цыпленок табака? Покажи-ка нам бумагу, коли есть еще така!
На что ни в коем разе не растерявшийся шеф-повар вывел им жирным баритоном свой припев:
- Усё у мене у полном порядке. Вот ахт на списание цыпы по причине обнаруженного дэхфекта у процессе механистического обработавленя...
Фининспекторы тоже люди, и они упали в глубокий стрессовый обморок. Но их быстро привели в себя, дав понюхать черной осетровой икорки, и усадили в угол, чтоб больше не падали. Бледный, с прокисшей физиономией, фининспектор подпер плечом раскисшего, с таким же бледным ликом коллегу, и ни на что уже более не надеясь, только так, ради соблюдения последней формальности, отрешенно глядя на теоретическую талию шеф-повара, спросил:
- Так какой, вы говорите, у него был дех-фект? Ик!
- Били его мало, - сказал шеф-повар, провожая жалостливым взглядом уползающих на карачках прогоревших контролеров. Впрочем, вслед за ними уползло: четыре палки сервелата, восемь килограммов буженины и две маленькие, неприметные и скромные на вид баночки осетровой икры. Но, во-первых - это мелочь: не за то старались, и, самое главное, к делу о цыпленке табака не имеет никакого отношения.
Лев - демократ.
БАСНЯ
Собрались звери все на сход. Лев-председатель объявил: "Сегодня на повестке дня вновь перевыборы... меня. Как год назад тому уж было. Прошу кандидатуры называть"! У всех язык как ветром сдуло. Одна Лиса не растерялась. Вмиг на бугор она забралась и говорит: "За неимением других нам снова надо выбрать Льва! Он голова так голова, и шевелюра тоже стоит чего-нибудь по нашим временам...". Про все поведала Лиса собравшимся, лишь "невзначай" про когти умолчала. "Так, голосуем! -Лев взревел. - Кто "за" - поднимут пусть хвосты. А тех, кто "против", я на ужин, в гости, приглашаю. Пусть знают все, что я завзятый демократ!"
Но вы уже конечно догадались, что вся поляна оголила зад...
Колобком быть лучше
Посреди лесной поляны на трухлявом маленьком пеньке сидел старый облезлый Ежик и думал:
- Ну, хорошо, Лиса утащила кусок мяса, который Волк припрятал под корягой на черный день. Я просигнализировал. Лисе Волк дал под зад коленом, а мне за это пришлось двое суток не вылезать из речки, пока Лису не пришибли палками проходившие мимо по берегу Юные натуралисты...
Потом. Лось по утречку, нанюхавшись конопли, разорил три гнезда синицы Ремез. Просто так. Я просигнализировал. С Лося - как с гуся, а об меня этот верзила сих пор при каждой встрече копыта вытирает...
Затем. Слон, обнаглел совсем: весь лес загадил. Я просигнализировал. И что же вышло? Слона объявили ведущим специалистом по удобрению лесных массивов, а я полгода отмывался. Э-э, да что там вспоминать!..
В это время на поляну выбежал Заяц. Подскочил к пеньку. Сел. И не просто сел, а на Ежика. Да не просто так, а на колючку. Последнюю колючку старого облезлого Ежика.
Подскочил Косой, завопил Косой. Взял палку. Шибанул наотмашь. Хрусть! Нет Ежика. На траве лежит. И думает: "Вот те на! Меня за зверя уже не считают. Не-е-ет, зверята, с меня довольно, к чертям волчачьим такую жизнь!".
Выдернул Ежик из спины последнюю колючку, закинул ее подальше в кусты и свернулся колобком. Заяц подскочил, подтолкнул его тихонько лапой, и старый гладкий Колобок покатился по шуршащей листве осеннего леса.
Головой работать надо
На толстой ветке баобаба сидел угрюмый Попугай, тоскливо смотрел на северо-восток и тяжко вздыхал. Он ждал прилета Сороки. Информационный голод медленно, но уверенно поедал психику Попугая. Он стал раздражителен и тяжел на реакцию. А как он раньше говорил! М-м-м! Пальчики оближешь! Начинал так: "Да здравствует птичья стая! От колибри до баклана!" Бакланы от счастья забывали махать крыльями и расшибались в изумительные бифштексы. Потом: "Смерть Совам! Нам не по пути с призраками ночи!". И полчища серых мышей сами, на добровольных началах, в колонну по одному шли топиться, не выдержав ленивой, неестественно безопасной жизни. Затем: "Дадим и передадим!". И все отдавали. Все и всё. Скромно потупив взор. С надеждой в сердце. Так великой стае была подарена великая Надежда. Какое счастье!
Совсем недавно он кричал: "Слава Соловьям!!! Долой Пичуг! Давайте жить дружно!!" и как апофеоз: "Реклама - двигатель торговли!". Вскоре, однако, выяснилось, что двигать в этом лесу особенно нечего и Попугай остался не у дел...
Когда златокудрая Эос поплыла парить пятки перед сном, на горизонте, гоня перед собой волну, показалась стремительно летящая птица. Боже, что сделали с Сороками! Это же не пернатое создание, а "Трайдент" на взлете. С каждой секундой ее полет становился все стремительнее и стремительнее, она все ускорялась и ускорялась.
Попугай задрожал от нетерпения, сглотнул тягучую слюну. Он забегал по ветке, приседая на лапки, не сводя с Сороки масляных глаз. Удивительно летит она, авангардистски. То хвостом вперед, то боком, то грудь нараспашку. Летит, в общем, кувыркается.
Поравнявшись с Попугаем, Сорока катапультировала почту и, еще раз перестроившись на лету, ускорилась дальше. Попугай раскрыл депешу: "Долой попугаев!!".
Икнул болезный, икнул горбоносик, привалился к стволу дерева и впал в транс...
"Бог, - как говорится в определенных религиозных кругах, - не фраер - он видит все". Не дал он Попугаю ни копыта отбросить, ни дуба дать, ни околеть как полагается. Послал ему Боже Сороконожку. Подошла она к холодеющей птичке и говорит:
- Желаю вам всячески приятного моциона, но если у вас найдется одна минутка свободного времени, которую вы могли бы мне уделить, то я позволила бы себе спросить у вас: можете ли вы уделить мне минутку свободного времени?
Попугай по-прежнему молчал, но холодеть временно перестал.
- Спасибо. Перейду к самой сути моего несколько щепетильного, если не сказать щекотливого, дела. Так вот, зная вас как принципиальную и ужасно умную птичку, Я и моя инициативная группа, - Сороконожка недвусмысленно покосила глазом на свои сорок ног, - решили выдвинуть вас кандидатом в народные депутаты Совета птичьей стаи. Надеюсь, вы понимаете, что нам, сороконожкам, не все равно, кем будет питаться птичья братия завтра, послезавтра и в светлом обозримом будущем?
- Долой попугаев. - Прохрипел воскреснувший Попугай.
- Прекрасно! Просто отличненько! Лучшей предвыборной платформы невозможно придумать. Считайте, милейший друг, что все избиратели у вас под крылом. Гениально!
- Попка дурак! - Заорал очумелый Попугай.
- Ах-ах! Здоровая самокритика нам не помешает. Как вы все тонко чувствуете' Нет, мы в вас не ошиблись. Завтра же организуем собраньице. До свидания. Готовьтесь блеснуть!
И Сороконожка уползла.
Попугай сначала ожил, затем воспрянул духом, вздыбил хохолок и, справив свою маленькую нужду, лег спать...
Ах, как он говорил на собрании! Как блистал! Начал густым басом: "До-о-олой попу-гае-ев". Заворожил толпу. Сделал паузу и дальше фальцетом: "Долой Попу-гаев! До каких пор! Сколько можно! Не по пути! Нам! Извращенцы! Земноводным продались! Долой! Долой! Смерть попу-га-ям, смерть попу-га-ям!..". На публику сии откровения произвели неотразимое впечатление, и она единым порывом единогласно проголосовала за... Без сомнения вся птичья стая отдала бы в тот момент свои голоса за лицемера Попугая, если бы... Если бы вперед не вылетел растрепа Чижик. Вылетел и защебетал:
- Что такое, что такое, как же можно? Передушить Попугаев - пожалуйста, кто возражает, но что дальше? Их занесут в Красную книгу, и тогда каждый Страус сам захочет свернуть себе шею, чтобы жить так, как станут жить эти недобитые попугаи! Это неверно, это не умно. Попугай всего лишь повторяет, а нужен такой депутат, который умел бы сам головой работать. Только так, только так!
Шмыг в кусты и затих. Что тут началось! Содом и Гоморра. Всем вдруг захотелось каркать, чирикать, пищать и клевать напропалую.
- Точно, точно, нужен специалист. Профи давай!!!
- Я давно говорила! Говорила я вам, что говорила? Меня же никто не слушал. Ах ты боже мой, что вы кричите, дайте сказать!..
- Но попугаев все-таки долой или как?
- Долой! Всех попугаев долой и этого тоже значит долой! Наша берет!!!
- Головастого давай! И пробивного давай! Пробивного и головастого давай!!!
Долго спорили, долго ладили - проголосовали. За Дятла проголосовали. За Дятла.
Птичья стая осталась умиротворенной процедурой выдвижения. Орлы были рады результату.
Разбудите Зайца!
В норе было затхло и пыльно. На дубовом, крепко сколоченном столе стояла стеклянная чернильница с высохшими чернилами, на остальном пространстве стола лежал толстый слой пыли и на нем - сонный Заяц. Усы его, что ветви у плакучей ивы, опустились долу, глаза подернуло поволокой, и выдох его долог, с присвистом. А ведь когда-то шустрый был зайчишка, юркий такой. Мало кто с ним в "догонялки" пускался - больно быстрый. Не было ему равных и в игре на барабане. За что, собственно, он и поплатился. Увидел как-то Медведь, как он на пеньке наяривает морзянку, понравилось Медведю, ну и назначил Зайца начальником по телефонам. Причем здесь игра на пеньке и телефонная связь, так никто и не понял. Есть сведения, что Медведь сам никак до сих пор в понятие прийти не может, только причитает: пьян, мол, был, медовуха, проклятая, подвела... Но медвежье слово, сами понимаете, не воробей: сказано - сделано.
И года не прошло, а Зайца не узнать. Где былая слава, где грудь колесом? Все прах. Прежние начальники телефонов умирали от чахотки, и этот туда клонит. Смахнул Заяц лапой набежавшую слезу, пуще пригорюнился.
В это время - стук в дверь. Две Сороки просунули клювы в служебное помещение.
- Можно, можно? Разрешите, гражданин начальник?
- М-м, - ответил сонный Заяц.
- Мы по такому поводу... Телефончики бы нам. Ну, то есть в гнезде установить.
- Да, да. Мы же птицы свои, с одного, так сказать, леса. Как вылупились - на очередь встали, так и ждем, а их не ставят. Нам бы телефончики, гражданин Заяц.
Длинноухий шмыгнул носом и спросил:
- Теле... че?
- Как же, как же, телефоны!
Заяц выпрямился за столом, взял в лапу перьевую ручку, плюнул в чернильницу и обмакнул в нее перо.
- Фоны... че?
- Как же, как же, установить нам их надо, установить, родной...
Ручка треснула, и ее корявые обломки упали на землю.
- Фонытели установить?! Фон отсюда!! - заорал разбуженный вконец Заяц. - Вон!!!
Тех Сорок только и видели.
- Дятла! Дятла ко мне! - заорал начальник по телефонам и обессиленный опустился на пенек.- Чего захотели! Телефоны подавай, - бурчал обмякший вновь Заяц, - на халяву значит. Ну-ну, дал я вам... Накось выкуси!
Влетел Дятел, встал по стойке "смирно".
- Я говорю так: хочешь иметь - плати. Потому как: приватизация, гибридизация и яровизация. Понял?
Дятел понял.
- Ну вот. Извести народ об акционеризации телефонного хозяйства. Хочешь телефон - покупай акцию. Не хочешь - живи, как хочешь. Ну вот, я все сказал. Пшел.
Дятел вышел.
Лес гудел, что те провода. Все куда-то неслось, все куда-то спешило. Одни акции покупали, другие смотрели, как они покупают, и завидовали им черной завистью. Кто-то каркал, что он в очереди стоит с окончания Всемирного потопа, кто-то другой ему отвечал, что он сам дурак и будет в этой очереди стоять до начала следующего потопа... Стало веселее жить.
Только Заяц продолжал грустить. Он-то знал, что одно дело собрать деньги, другое - их потратить. Где что доставать? Одному Богу известно. Начальник по телефонам почесал за ухом, стряхнул пыль с манжеток и вновь сладко задремал. В норе опять стало затхло и тихо, только из-под земли доносился легкий скрежет. То Кроты догрызали последние метры изоляции телефонных кабелей.
Аномалия
Зима. Мороз. Река. На берегу - сруб бани. На середине реки - прорубь. К проруби подошел дед Овечкин и стал ждать. Через час дверь в бане распахнулась. Из нее выбежал голый мужчина, подбежал к проруби, бултыхнулся в нее и ... пустил пузыри. Спустя десять минут из бани выскочил еще один голый мужчина, подскочил к проруби и тоже нырнул. Вскоре к проруби засеменил третий голый мужчина. Перекрестился. Нырнул. Не помогло. Пошли пузыри... Когда в прорубь сиганул седьмой и последний голый мужчина дед Овечкин плюнул в сердцах под валенок, укутался плотнее в тулуп и захромал к своей избе, недовольно бормоча себе под нос :
- Леший всех подери, что за зима в нынешнем годе выдалась? Мужики, да мужики и ни одной бабы! Холера их возьми.
...На следующий день топились опять одни голые мужики. В том числе утоп и дед Овечкин. С расстройства...
Холодная выдалась в этом году зима, морозная.
Микрошка
Хочешь жить - живи,
Не хочешь - не рождайся!
Анекдот для юзеров Инета
Вечер. Квартира. В одной из комнат 14-летняя девчушка работает на компьютере в Интернете. 10 часов вечера, 11, 12, час ночи. Девчушка растрепанная, глаза - в кучу, выходит, пошатываясь, из комнаты. На пороге, поигрывая ремнем, стоит ее отец:
- Ну что, сучка, опять по чатам шлялась!..
Верхнетуринские кружева
Кухня. Бастионы немытой посуды. Окурки на полу. Слышно как за стеной кричат "горько" и ведут счет поцелуям.
* * *
Ванная комната. На дне ванны садит намыленный глава семейства, яростно трет пятки пемзой, непрерывно смачивает их плевками. В это время на кухне его жена, безумно улыбаясь, моет грязную посуду шампанским. В Верхнетуринске поезда тоже ходят строго по расписанию.
. . .
На радиопроводе висит гроздь пустых бутылок. От нее до земли 15 метров. На земле сидит карапуз, раскрыв рот смотрит вверх, и чего-то ждет. От карапуза до городской администрации те же 15 метров.
. . .
Сначала озеро именовали Мертвым. 0днажды в нем искупался один комсомолец - назвали Комсомольским. Родина чтит имена героев.
. . .
Приемные пункты стеклотары принимают пустые бутылки из-под водки, вина и пива. Из месяца в месяц они с трудом выполняют план. Тара простаивает. Когда же мы, наконец, перестроимся и начнем принимать порожные флаконы из-под одеколона, лосьена и средства от пота?!
. . .
В Москве строят скверы. В Одессе садят парки. В Кишиневе разбивают сады... А в Верхнетуринске добывали миллиард кубометров газа в сутки!
. . . . .
Стоял Великий пост. Церковь говела. К концу поста околел дьяк. А у попа была собака.
. . .
В женском монастыре расписные стены. В мужском - мозаичный пол. В женском монастыре - наедине со свечкой. В мужском - со святым отцом.
. . .
Лиса спряталась в норе и заминировала проход. Волк вскарабкался на ель, сел на ветку и принялся добросовестно чирикать. Медведь надел черные очки, наушники, сунул в пасть леденец и уткнулся в газету... Раз, два, три, четыре, пять, вышел Зайчик погулять!
Неплохаз.
Неплохо, когда есть работа и за нее платят деньги.
Еще неплоше, когда нет работы, а деньги по-прежнему платят.
И совсем неплохасно, когда нет ни работы, ни денег, а жить - хорошо.
Вот это неплохайф!!!
Что миром положено, то блатными взято.
Клади навоз густо - не переработаешься.
Пашню пашут - воеводы кормятся.
Держись за соху: не ученье - тьма.
Федул на двор заглянул - продался!
Своя земля, а барщина мучит.
Глупа та птица, что против ветра машет.
На чужой сторонушке много надобно ума иметь.
На чужой стороне и дрова не горят.
Где кто родится - там и огорожено.
Русский человек брюха не расколет.
Русский терпелив, пока не вырыли ямку.
Крепка рать бранью.
Один в поле - так бердыш брать.
Идти на рать, так и ломтя не видать.
Близ царя - не вор.
Бог высоко, а Кузя пьян как зюзя.
Не ведает царь, что вода на киселе.
Один с сошкой и еще семеро нагишом.
Доносчику - родная мать - мачеха.
Семь бед, когда хлеба нет.
Перед богом ставь свечку, а попу - в мошно.
Не поймана - не муха.
От поблажки цыплят не выведешь.
Как вору ни воровать, а за боярами не угнаться.
Люди ссорятся, а квас не гуще.
Пока гром не грянет - мужик корнем к верху.
Ученье - свет, а лапти одни.
Барин за барина, мужик - за соху.
Сам пропадай, а закройщику - рубль.
Воин воюет - корова со двора.
Богат Ермяшка, а жена горюет.
Ни кола, ни двора - теща выест глаза.
Без денег один ответ.
На брюхе шелк - ум молчит.
Есть и орало, да Москва не сразу строилась.
Какова матка: конем не объедешь.
Бабе сладко - мужику ноченьку не спать.
Замуж идет - песни поет, а вышла - хоть топор вешай!
Репортаж перед потопом
Добрый день, дорогие друзья! Я веду прямой репортаж с усадьбы почетного гражданина нашего племени Ноя. Именно здесь и теперь происходит грандиозное событие всех времен: постройка гигантского ковчега с чудовищной вместимостью, а главное, что делается он исключительно из местных материалов. Нет предела патриотизму граждан нашего общества. Сегодня мы станем свидетелями выдающегося факта - будет снята последняя стружка с бортов ковчега, и первенец отечественного крупнотоннажного судостроения засверкает в лучах восходящего солнца первозданной красотой.
Дорогие сограждане! Вы, наверное, слышите характерный звук секущего воздух топора - это неутомимый Ной наносит последние штрихи на смолистую обшивку корабля. Великолепная работа! Три года и три дня, изо дня в день, без выходных и перекуров, с восхода солнца и до его заката, тяжелой, непосильной работой изнуренного от недосыпания тела великий Ной доказывает всему миру, что невозможное возможно - надо только захотеть.
Прохожие осыпали его насмешками и ухищренными ругательствами, бросали в него тухлые страусиновые яйца, тыкали пальцем и бесовски хохотали. Только один человек верил и в трудную минуту поддерживал его. Это - Евга, законная жена нашего сокола. Душевный, душевный человек. Неизвестно, состоялся бы сегодня наш репортаж, не будь все это время рядом с гениальным Ноем такой верной, терпеливой, мужественной женщины...
Извините, мне только что передали по молниеносной связи, что вечером прошлого дня в Верховную статсканцелярию поступила депеша, подписанная Ноем. В ней говорится, что работы по изготовлению ковчега начались позавчера и сверхпланово завершатся сегодня, м-да, хм... Итак, три дня ускоренными темпами, не покладая рук на Евгу, без сна, без пищи работяга Ной ведет бой за интенсификацию производства. Естественно, от этого в какой-то степени страдает воспроизводство населения: у Евги до сих пор нет детей. Но каждому свое. Ною - ковчег, а остальными, менее глобальными проблемами могут и должны заниматься окружающие. Что в данном, конкретном случае сделано не было. Это большой минус архангелу Гавриилу в его воспитательной работе среди нас. Говорю об этом смело, невзирая на лица. Теперь можно. Правящая хартия Бога освободила людей от ржавых оков секретности, замалчивания, лизоблюдства. Слава Богу! Даешь гласность! Вперед на прорыв!! Дух захватывает от таких прекрасных слов. Запыхался даже...
Ну, а теперь, дорогие друзья, думаю, что настал момент познакомиться поближе с героем нашего времени. Так сказать, в непосредственном общении. Вот... я... спускаюсь...с... эвкалип...ой!...та. Боже, мои штаны!.. Прохожу сквозь толпу собравшихся у тына зевак. Слышите их возбужденные радостные голоса?..
- Куда прешь, скотина!
- Дай-ка, Авраам, ему по...
...Это идет оживленная беседа о смысле и величии совершаемого на их глазах подвига. Что бы там, за океаном, ни говорили, а народ нашего племени... что? Вы - мне? Хм... Народ нашего племени умеет ценить прекрасное, доброе, вечное и проявлять к нему свою благосклонность. Но, впрочем, надо спешить. Уф, уф - слышите, как я бегу - уф, уф, уф, извините, уф, уф, уф... ай-я-я!!!
... Плосу плосения у увасаемых ладиослусателей са клатковлеменный пелелыв в леполтасе, котолый был высван технисескими плисинами. Я только-сто говолил с вами о налоде, какой он дусевный и всепонимаюсий. И это действительно так, ни смотля ни на сто. (В дальнейшем изложении нарушенную речь допотопного репортера по причине внезапно наступившего дефекта нижней челюсти привожу в адаптированном к нормальной лексике виде - А.В.).
Уф, уф... вот и ковчег. По мужественному лицу Ноя стекают соленые струйки пота, ему застит глаза, но наш богатырь ни на секунду не прекращает своего труда. Где скульптор, дайте сюда скульптора! Такое должно быть заваяно в граните и поставлено на площади в назидание потомкам: "Вот как работали предки, вот как надо работать нам!"
А сейчас я задаю свой первый неожиданный вопрос нашему пионеру крупнотоннажного судостроения.
- Бог в помощь, уважаемый!?
- Один пашу ... хоп ... хоп...
- Скажите, пожалуйста, как вы пришли к мысли о необходимости постройки этого судна?
- Надо ... хоп... хоп...
Вы, наверное, с детства об этом мечтали. Делали кораблики из папируса, пускали их в луже. Отец пил, мать таскала за уши. А вы все делали и делали, мечтая построить когда-нибудь большой-большой корабль, чтобы плыть на нем по океану и совершать различные подвиги. Да?
- Ты что, парень ... хоп... хоп... офигел совсем... хоп... Какой, к черту ...хоп... прости господи ...хоп... хоп... океан. Где ты его... хоп... видел? Саванна кругом.
- А ведь, действительно, как это я сразу не подумал! До океана отсюда семь дней на птеродактиле лететь... Зачем же вам, в таком случае, ковчег, милейший?
- Раз рублю... хоп... значит нужен ...хоп... хоп...
Неожиданный оборот, дорогие друзья, принимает наш репортаж. В самом деле, раньше никому и в голову не приходило задаться мыслью: а для чего он, в сущности, нужен здесь, посреди голой саванны? И что собирается с ним делать этот, теперь уже подозрительный, Ной? Что-то здесь не так. Куда смотрели ответственные ангелы - наши ум, честь и совесть? Покритикуем их, друзья, строго покритикуем!
А пока я приступаю к личному расследованию этого интригующего дела. Чему вы, дорогие соплеменники, станете непосредственными свидетелями.
Задаю Ною хитрый, провокационный вопрос:
- Не подскажет ли уважаемый Ной, где мне найти сейчас дьявола?
- Иди ты... хоп... лучше... хоп... на ... хоп...
- Все, спасибо, до свидания. Желаю вам всего самого наилучшего. Ждем победы. В душе мы с вами...
... Ничего-о. Не хочет говорить - не надо. Не на того напал, голубчик. Вы же помните, друзья, в то время, когда я только начинал свою репортерскую деятельность, какое я провел ослепительное расследование по делу о съеденном Евой яблоке в саду на даче у Бога? Слава Богу! Уж на что все было запутано, а ничего, добрался я до Змея. И здесь в грязь лицом не ударю!
Ага, вот Евга вышла на крыльцо. Почесать... э-э-э, то есть помои на тропинку выливает. Поспешим к ней, дорогие радиослушатели. Она-то нам расскажет все. Нужна информация - ищите женщину. Мои слова. Можете записать.
Вот я ... уф, уф... подбегаю к хижине и совершенно внезапно спрашиваю Евгу:
- Здорово живете?
- А че, ниче, здоровья хватает. А че?
- Жарко очень. Водицы бы напиться.
- А че, это можно. Сейчас свертаюсь... На-ка.
- Хлюп... хлюп... хороша-а-а. Скажи-ка, девонька, чего этой твой муженек строит?
- Аль не видишь, ковчех, чего ж еще.
- Зачем он ему здесь, в саванне? Кабак что ли хотите в нем открыть?
- Ага, кабах. Был бы мужик мужиком, тогды хошь бардель ставь. А с этим Ноем-то один табах, а не кабах.
- Что ж тогда, милая?
- А чего это ты шалямкаешь? Дефективный что ль? Аль проказа какая? Тоды кендуй отсель. Будешь мне здеся дух порочить!
- Нет, родная, не больной я. Просто зубов не хватает. Молочные выпали, а костяные еще не все выросли. Ты уж не пугайся.
- Ох, господи, че тока на свете не бывает... Паря так-то ты видный, ниче. Зашел бы что ли? Чайку погоняем, побалякаем? Пока ентот злыдень топорищем махает...
-...Мягкая ты...
- М-м-м...
- Погоди, погоди. Ответь сначала, что я тебя спрашивал, про ковчег.
- М-м-м... кровопивец ты мой. Ну, слухай же. Намедни затеяла я стряпню. Замесила тесто, а тут стук в дверь-то. Распахнула, а там, на-ка, Бог явился и глаголит: "Мужик дома?" Ну, я Ноя-то кликнула. Они вдвоем в сени и вышли. Дверь-то запахнули за собой. Секретный разговор, стало быть. Но я то не дура валяная - к щелке прильнула, ухо навострила. Слухаю. Бог мужику-то ляпает, сруби, мол, огромадный ковчег, насобирай туда все че надоть: зверья, жинку, - залазь в него и сиди. Тогда-то и тогда-то сделаю я потоп. Ты один со своим скарбом и останися.
Ну, мой лапоть возьми и брякни: "Нафига тебе, Боже, это надо?" А тот ответствует: "Черта хочу извести, потопить проклятущего. Хочу, мол, чтоб мне одному поклонялись, когда народятся от тебя новые людишки". На том и сошлись. Опосля зашли в комнаты, пропустили, как полагается, первачка, и Бог исчез, окаянный. Ой! Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя!.. М-м-м... положь руку-то сюды... м-м-м...
- О-о-о, а как... а как... а как же черт? Теперь конец... конец... конец... ему пришел? Да?.. Да?.. Да?..
-... Ох, косточки мои роднявые... Да не-е. Просыпаюсь как-то среди ночи, будто кто толкает. Глядь, ба-а! Чертяка! Лежит - зубы скалит. Я было визжать, а он ластится. Да так, стервец, ластится, что не устояла моя головушка. Мужик-то на дворе доску долбает, а я че хуже доски? А че - ниче, бес как бес - лохматый. В конце концов, уговорил он меня скрытно провести его на ковчег этот дебильный. "Под юбку к тебе залезу, - говорит, - ни одна душа не прознает". А че, я баба добрая, сердечко слабо у меня...
Вы пошли? Что ж, прощевайте. Заходите когда-никогда водички испить ... Ой, я баба-дура! Затопит же вас! Как же, а? Хочешь, милый, и тебя под подол усажу. Я баба широкая, обоих выдюжу. Ась?
- Нет, дорогуша. Я и так много времени с тобой потерял. Совсем, идиот, мозгов лишился: потоп же - не шутка! Вот так всегда, дорогие друзья, одним - конкуренция, другим - вяжи плоты... Уф, уф... Ной уже докрашивает палубу... уф... Успеть бы до дому добежать... уф, уф... и на лодочку... уф... надувную... уф, уф... А эти раздолбаи какого фикуса сидят, рты поразевали? Сидите, сидите - потом свободней будет ... уф, уф... Интересно, динозавров он с собой в ковчег возьмет или нет?.. уф, уф... Я бы не стал - потопят... уф, уф...
Послесловие хранителя репортажа
Вот и все, что дошло из преданий предков, передаваемых из уст в уста, до наших электронных дней о последнем перед потопом репортаже, несомненно одаренного и разносторонне талантливого репортера тех времен. Остается только догадываться о постигшей его участи. Он не успел. Не успел добежать до своей хижины и накачать первобытным воздухом надувную лодочку. Вода схлынула, и на слякотной Земле остались из людей лишь хозяйственный мужик Ной и Евга, тонкая дипломатка и политическая интриганка. К чему, впрочем, ее обязывает создавшееся щекотливое положение. Не так-то просто доказывать мужу, что он не козел, в то же время кокетничать с Богом и прятать под юбкой беса. Сатана и не думает оттуда вылезать. Не то, чтобы он боялся Бога или этого чокнутого Ноя, который теперь занялся постройкой дирижабля на случай очередного потопа (в ковчеге его, видите ли, укачивает). Нет. Просто... А, впрочем, кто его, дьявола, знает, что он там про себя думает. Не буду врать, не знаю...
С тех пор вот так мы и живем. От потопа до потопа, от обледенения до пожара. Богам поклоняемся, Ноя почитаем, а Евгу с бесом под бельем любим до безумия.
Се ля ви, как, очевидно, любил говорить допотопный репортер. Земля ему пухом...
|