Ну, а что бы вы сказали если бы заказанный вами столик в "Красном петухе", что на 134-й улице в Гарлеме, отдали Рафаэлю Сориано или Вуди Аллену? Впрочем, могло повезти и любому другому завсегдатаю, ценившему ненавязчивую атмосферу, креольскую кухню, расторопность прислуги, а также виртуозность диджея в закутке у распахнутых стеклянных дверей ресторана.
Максим облегченно выдохнул, когда симпатичная, доминиканской внешности девушка-метрдoтель, взяв четыре комплекта меню и улыбнувшись, сказала, что их столик готов.
-- А как вам Мэрэлин в исполнении Вирджинии Вейтз? По моему она во втором акте превзошла саму себя, - Элеонор обратилась к сидевшей напротив паре.
Было невозможно не заметить, что лысоватый и уже в годах Энди был просто по уши влюблен в свою рыжеволосую спутницу. Намного легче было не заметить легкую неприязнь этой рыжеволосой Бекки к Элеонор. Правда, сама Элеонор не понимала, чем успела заслужить эту неприязнь с момента ее и Максима знакомства с Бекки в холле театра "Маркиз" несколько часов назад.
-- Я совершенно не разбираюсь в театре, - улыбнувшись, ответила Бэкки. - Я, наверное, из тех, кто предпочитает боулинг. Хотя сегодняшний вечер мне определенно нравится.
Энди расхохотался и, притянув Бекки за талию к себе, поцеловал ее в волосы.
-- Ну разве она не прелесть? Бекки ужасно способная - вот увидите, через пару месяцев с нами она от этой Вирджинии... как ты сказала, Вейтз? - и камня от камня не оставит.
-- Не сомневаюсь, - улыбнулась Элеонор. "Что ж, - подумала она про себя, - вероятно, абразивность манер Бекки заметна только мне". Элеонор считалa умение налаживать контакт с людьми одним из своих бесспорных достоинств и опять обратилась к Бекки:
-- Бекки, мне очень нравится твой перстень. Это ведь ...
-- Подождите, я сам хотел вам обо всем сказать, - спохватился Энди.
-- Друзья, - он посмотрел с торжеством на Максима и Элеонор, - я вчера сделал Бекки предложение и поэтому хочу, нет, просто требую, что бы вы любили ее как я люблю вас.
-- За это надо немедленно выпить! - многозначительно посмотрев на Максимa, провозгласила Элеонор. - Максим, закажи нам белого вина.
Максим вяло махнул рукой официанту, а потом повернулся к Энди:
-- Ну, судя по тому как Бекки взяла тебя в оборот, не исключаю, что мы будем проводить все вечера в пятницу исключительно в залах боулинга.
Энди опять рассмеялся:
- Ага, скажи еще, в боулингах Нью-Джерси. Нет, дружище, в этот раз все серьёзно и моя Бекки еще всех нас когда-нибудь удивит.
Максим считал себя успешным человеком. Десять лет назад он купил маленькую компанию по разработке биржевых алгоритмов и, благодаря везению и своей деловой хватке, превратил ее в одну из ведущих платформ по сверхбыстрым сделкам - новейшей, просто маниакальной моде на Уолл-стрит. Ходили слухи, что холдинг, который до недавнего времени находился под управлением отца Элеонор, даже собирается приобрести контрольный пакет компании. И если же Максим решится на продажу, то как владелец, он может получить довольно неплохую сумму. Офисные работники Максима были тщательно проинструктированы, по возможности, не комментировать, но и ни в коем случае не опровергать эти слухи.
Принесли заказанное австрийскоe легкое вино, а мужчинам - бренди со льдом. В отличие от ресторанов Мидтауна в "Красном петухе" официанты никогда не показывали дно пробки или предлагали продегустировать вино перед тем как наполнить бокал - среди их посетителей, как правило, не было снобов.
Определившись с блюдом, Элеонор продолжила попытки вовлечь в разговор новую пассию Энди.
-- А как ты познакомилась с Энди? - обратилась она к Бекки.
-- Не поверите - по Интернету, - сказал Энди, прежде чем Бекки успела открыть рот. - Бекки сама предложила встретиться.- Он восторженно посмотрел на Элеонор с Максимом. Элеонор слегка подалась вперед, чтобы не пропустить подробностей. Максим невозмутимо пил брэнди.
-- Она такой романтик, - продолжил Энди. - Мы договорились идти навстречу друг другу по Бруклинскому мосту в назначенный час. Если мы узнаем друг друга - то идем на свидание, если нет - просто прошли бы мимо. Я ужасно нервничал как мальчишка, ведь на мосту так много прохожих... Просто фантастика, правда?
Максим оценивающе посмотрел на приятеля, потом обратился к Бекки:
-- А что ты делаешь в Нью-Йорке?
-- Думаю, что теперь Энди меня просто заставит поступать на режиссерские курсы в "Новой Школе", - с иронией в голосе ответила Бекки.
-- Тоже неплохо. Нравится манипулировать актерами?
-- Нет, в основном, зрителями, - в тон ему ответила Бекки.
-- Понятно. Хочу только сказать по секрету... тебе же можно доверять секреты? - Максим обратился к Бекки. Не дождавшись ответа, он продолжил. - У Энди под этой суровой внешностью, под этим панцирем интеллекта очень тонкая и ранимая душа. Мы нашего с Элеонор друга можем отдать только в очень надежные и нежные руки. Правда, Элеонор?
-- Энди - лучший друг Максима и он был свидетелем на нашей свадьбе. Я очень рада за вас обоих. - Элеонор, улыбаясь, смотрела то на Бекки, то на Энди. Со свойственной ей непосредственностью она прикоснулась к руке Бекки. - Искренне поздравляю!
Энди и Максим шутливо салютовали друг другу своими бренди и не заметили, как Бекки инстинктивно убрала руку, с усилием выдавив из себя защитную улыбку.
Появился официант и взял заказ. Элеонор выбрала копченого лосося, приправленного пюре фенхеля и дайкона. Максим заказал себе сомa с органической дроблёной кукурузой и каперсами. Энди долго менял свой заказ и в конце-концов остановился на жареной на сковороде курицe с картофельным пюре, белой мускатной подливкой и ломтиками соленого огурцa.
Не задумываясь, заказав то же блюдо, что и Энди, Бекки наконец внесла свою лепту в разговор:
- А чем ты, Максим, занимаешься? Мне Энди рассказывал, что ты настоящая акула капитализма.
Прежде, чем Максим успел ответить, Энди опередил его:
-- Ну что ты! Максим - это отличный парень с безукоризненным чутьем на бизнес-коньюктуру.
-- Энди, из твоих уст это прозвучало почти как комплимент, - вяло заметил Максим.
-- Нет, серьезно, десять лет назад он начал безнадежное, казалось бы, дело и увеличил его капитализацию с миллиона в сто с лишним раз. Кстати, через пару недель мы узнаем во сколько точно.
-- Энди, еще немного, и твоими заботами нас отправят в Синг-Синг за инсайдеровскую информацию.
Энди снова рассмеялся и похлопал Максима по плечу:
-- Ладно, старина, даже в Синг-Синг, когда мы будем опять бедные как церковные крысы, я буду утверждать что ты отличный парень.
Он повернулся к Бекки:
-- Максим вложил в это дело все унаследованые деньги, до цента, назанимал кредитов, лично искал и уговаривал первых клиентов. Без него этой компании просто не было бы.
-- Да ладно, каждому может повезти, если у него есть стартовый капитал, - примирительно сказал Максим.
-- Конечно, может. А вот мне, выходит, не повезло, - сказала Бекки.
-- Неправда, - вступила в разговор Элеонор. - Ты повстречала Энди. Деньги совсем ничего не значат, если рядом хороший человек.
Бекки в первый раз посмотрела на нее с интересом. Казалось, что она хотела задать Элеонор какой-то вопрос, но промолчала.
Седьмого сентября, действительно, через две недели, совет директоров холдинга должен был одобрить стомиллионную сделку. Инвесторы отбросили как несущественный факт, что дочь бывшего председателя совета директоров уже почти год замужем за Максимом. Вероятно, стоимость компании была в разы выше, а угроза расследования со стороны федералов слишком маловероятна. Тем не менее, Максим мог представить с пол-дюжины причин, по которым эта сделка могла сорваться.
Официант принес заказанные блюда и открыл новую бутылку "Грюнер Вельтлинерa". Подождав, пока наполнят ее бокал, Бекки обратилась к Элеонор, в ее голосе опять звучала завуалированная ирония:
-- А как ты познакомилась со своим хорошим парнем?
Элеонор улыбнулась и поставила свой бокал на стол. Было очевидно, что она любит рассказывать о своем супруге.
-- Мы познакомились на одной вечеринке в южном Манхэттене.
-- О, это была любовь с первого взгляда! Сейчас тебе все расскажут, - заверил Энди. Под воздействием спиртного он становился сентиментальнее, и у него даже начинали проскальзывать чуть заметные нотки покровительственности. Впрочем, все это можно было списать на его возраст.
-- Энди, дай мне рассказать. На углу Хаустон и... - начала Элеонор.
-- Нет, наша история с Бекки гораздо романтичнее, - перебил ее Энди. - Ты лучше расскажи про Беккерда.
-- Про Беккерда? - слегка смутилась Элеонор. Про себя она подумала, что никогда раньше не видела Энди, так усердно старающимся произвести впечатление на свою спутницу.
-- Ну хорошо, - согласилась она, мельком взглянув на супруга. - Но только это очень печальная история. Отец пригласил Максима на утиную охоту в Ист-Хэмптон, а Максим случайно подстрелил Беккерда.
-- Это был твой предыдущий бойфренд? - спросила Бекки.
-- Нет, это была моя собака... - обескураженно сказала Элеонор и замолчала.
В затянувшейся паузе было слышно, как Максим гоняет кубика льда с остатками брэнди по дну своего стакана. В конце концов он положил свою ладонь на руку жены:
-- Дорогая, но ведь все же обошлось. Ты рыдала у меня на плече, я пытался тебя утешить...
-- И ходят упорные слухи, - обратился к Бекки доверительным тоном Энди, - что пока отец ждал их в гостиной чтобы открыть бутылку редчайшего шерри, они занялись любовью прямо в прачечной комнате.
Элеонор, скрыв обиду под смущенной улыбкой, подхватив свой бокал со стола, примирительно сказала:
-- Ну, что было, то было.
Решиться на эту сделку было нелегко, но Максим отчасти чувствовал, что делает это для Энди и остальных своих сотрудников, миноритарных совладельцев, которые трудились плечо к плечу рядом с ним все эти годы. Но более всего он это делал, конечно, ради Элеонор. Не обиженный женским вниманием, Максим придерживался взглядов, что есть женщины, с которыми действительно хочется иметь семью и детей. Всех остальных нужно опасаться. Элеонор не была такой, как остальные, и он был абсолютно уверен, что она тоже любит его. И если вначале ему было достаточно, что она не похожа характером на его мать, то теперь он иногда ловил себя на мысли, что если бы кто-то предложил выбрать между Элеонор и всеми ее деньгами, он бы выбрал Элеонор.
Была и третья причина, по которой сделка должна состояться седьмого сентября. Сто миллионов долларов - это неплохая изоляционная прослойка между ним и его прошлой жизнью единственным связующим звеном которой оставалась эта компания. Максим уже присмотрел новый дом в Паоло Альто, где он мог бы организовать новую компанию, начать новую эру своей жизни. Своей и Элеонор.
-- У меня тоже есть неплохая история о сексе за упокой души, - неожиданно сказала Бекки. Ее лицо стало совершенно серьезным.
-- Бекки, ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом. Ты уверена, что сегодня хочешь сделать исключение? - шутливо предостерег Энди свою подругу.
Не обращая на его слова никакого внимания, Бекки продолжила:
-- Мать моего первого бойфренда решила покончить с жизнью - у нее был рак. Собралась вся семья.... Это была женщина с железной силой воли: она хотела заставить своих детей смотреть до последней минуты... Впрочем, мой бойфренд... - он не попал на поезд и приехал только на следующее утро.
Лучший способ убить беззаботную атмосферу за столом - это упомянуть о смерти. А если упоминуть дважды, то можно, не раздумывая, попросить у официанта принести ваш плащ и зонтик. Не обращая внимания на возникшую скованность сидящих за столом, Бекки продолжила:
-- Из всех присутствуюших никто не решался дать ей яблочное пюре с оксикодином, и попросили это сделать меня.
За столом повисло гнетущее молчание, даже Энди перестал улыбаться и повернулся к своей тарелке. Элеонор почти испуганно смотрела на Бекки, а Максим прилежно изучал кубики льда в своем стакане.
-- Я чувствовала себя отвратительно, у меня потом целый день дрожали руки. Так и сидели все по своим углам, пили бурбон, никто друг другу не сказал ни слова. В девять вечера в мою комнату входит Джеймс, брат моего бойфренда, совершенно пьяный и говорит что мы с ним должны занятся любовью, поскольку у него сегодня умерла мать.
-- И что? - без энтузиазма спросил Энди.
-- Да ничего... Hаутро приехал мой бойфренд, и мы занимались любовью весь день до прихода священника. А бедняга Джеймс умер через полгода от сердечного приступа, когда его признали виновным в доведении матери до самоубийства. У него оказалось было много долгов, и судья углядел в этом мотив для преступления. Вот такая история. Не хуже вашего Беккерда.
-- Какой ужас, - пробормотала Элеонор.
-- Одна большая, тронутая рассудком семейка, - мрачно констатировал Максим.
Благодаря стараниям Элеонор и посредничеству изрядного количества алкоголя, непосредствення атмосфера вечера была в конце концов почти полностью востановлена. Перед кофе и десертом Элеонор поднялась:
-- Я пьяна, хочу курить, - сказала она. - Ты куришь? - спросила она Бекки.
-- Нет, если это не трава.
Сквозь оконную раму было видно, как Элеонор и Энди поочереди прикуривают от зажигалки у прохожего в белом кенийском тюрбане. Жизнь на бульваре Малькома, несмотря на поздний час, кипела. Из подьезжающих машин показывались все новые веселые лица и перемешивались на гарлемском тротуаре с дамами в платьях с голыми плечами, стройными парнями в африканских рубашках или безукоризненно сидящих костюмах, художникaми, кинокритикaми и представителями всех взглядов и альтернативных тем, которые в Ист-Хэптоне создали бы вам прочную репутацию.
Максим первым нарушил молчание:
-- Ты мне никогда не говорила, что спала с Джеймсом.
-- Не переживай, не спала.
-- Ты в этом уверена?
-- Не менее того, что твоя с Джеймсом мать умерла от рака. Ты что, ревнуешь?
-- Нет. Не знаю. Тебе нужно немедленно уехать.
Не отвечая, Бекки задумчиво смотрела, как Энди что-то рассказывает Элеонор, и как они оба оживленно жестикулируют и смеются.
-- И что, ты ее тоже любишь? - В голосе Бекки прозвучала не то насмешка, не то упрек.
Из глубины зала появился официант с кофе и ягодным фланом. Вывереными движениями он расставил на столе маленькие блюдца с пирожными, фаянсовые чашки с эспрессо и кружку черного чая для Энди. Все это время Максим молчал, чертя пальцами правой руки невидимые линии на скатерти. Не услышав ответа на свое "не угодно ли что-нибудь еще", официант незамедлительно удалился.
-- Подожди, ты... хочешь денег? - Максим посмотрел на Бекки. - Нет проблем. Я дам тебе все, что захочешь, только, пожалуйста, уезжай.
-- Ты не сможешь дать мне то, что я хочу... - голос Бекки звучал ровно. Она продолжала смотреть в окно. - И потом, ты не заметил, что я выхожу замуж за твоего лучшего друга?
Помолчав, она отвернулась от окна и посмотрела Максиму в лицо:
-- Знаешь, что я видела из окна все это время? Бесконечные красные холмы без единого деревца, небо и кусочек грунтовой дороги на Канзас- Сити. И больше, Максим, ничего! А насчет секретов - ты прав. Я, конечно же, догадалась, почему ты не попал на тот поезд. Но все эти десять лет я им так и не сказала, чья же это была идея на самом деле.
По возвращению Элеонор обратилась к Максиму:
- Дорогой, ты уже пригласил Бекки к нам в Ист-Хэмптон на следующей неделе?