Через год после ухода Чжу Вона в армию. Написано после третьей главы третьей книги.
Большой концертный зал. В честь корпуса морской пехоты проводится развлекательная программа с участием нескольких приглашенных музыкальных групп, в том числе и начинающих. Среди них и "2AM".
Музыка стихла, и участники группы удалились со сцены на короткий перерыв. В зале осталась единственная в группе девушка-клавишница. Выбежавшие работники сцены подхватили её синтезатор и переставили в центр сцены. Девушка отпила немного воды из заботливо принесенной ей бутылки с минералкой, благодарно кивнула и встала за синтезатор.
- Приветствую вас всех ещё раз! - сказала она в микрофон. - Меня зовут Пак Юн Ми. Некоторые из вас меня знают, а кое-кто, возможно, успел забыть. Пока мои друзья отдыхают, я бы хотела исполнить для вас композицию, которую я написала год назад для своего друга, уходящего в армию. Он служит в морской пехоте, в бригаде 'Голубые Драконы', а это значит, что сейчас должен быть среди вас и находиться в этом зале. Ким Чжу Вон, помнишь меня?
Сидящие в зале дружно завертели головами в сторону кресел, откуда раздался смех и хлопки по плечам. Пак Юн Ми, тем временем, продолжила говорить:
- Звучит марш 'Red Alert'!
Чжу Вон смотрел на сцену. Он не видел Юн Ми целый год и теперь не мог понять как она могла так сильно измениться. В красотке, стоящей на сцене, было практически не узнать ту Юн Ми, которую он когда-то знал.
- Эй, Чжу Вон! - сосед по креслу ткнул того локтем в бок. - Ты не говорил, что у тебя на гражданке есть такая миленькая подружка! Признавайся, ты нас обманывал, что тебя никакая девушка не ждёт?!
Тем временем, марш отгремел, стихли последние звуки музыки и наступила оглушительная тишина. Морпехи ошарашено пялились на сцену, силясь понять что это было. Военный марш, внезапно, наполнил сидящих в зале людей внутренней силой, зовущей на подвиги и свершения во имя своей страны. Если бы сейчас поступила команда 'В атаку!', морпехи смели бы всё на своём пути даже не подумав, что они без оружия. Наконец, кто-то, отойдя от потрясения, захлопал. Аплодисменты подхватил ещё кто-то, потом ещё и вскоре весь зал оглушительно громыхал ладонями, свистел и восторженно орал. Один из морпехов даже оторвал деревянную ручку кресла и воинственно размахивал ею в воздухе.
Юн Ми, улыбаясь, глядела на разгоревшееся буйство.
- Спасибо!
Воздушный поцелуй, отправленный Юн Ми в зал, вызвал ещё большую бурю восторга. Коротко поклонившись, она махнула собранными в хвост волосами, и убежала со сцены. Зал неистовствовал.
- Эй, Джу Вон! - локоть товарища опять прошелся по рёбрам морпеха, когда зрители потянулись к выходу из зала. - Ты чего молчишь? Почему не ответил на мой вопрос?
- А? Что? Какой вопрос?
- Ты что, уснул и ничего не слышал? Неужели она произвела на тебя такое впечатление?
- Кто она?
- Э-э-э, да ты совсем не в себе! Я про эту девушку, Пак Юн Ми, что передавала тебе привет со сцены.
- А, ты про неё. Я о ней не слышал целый год. Она сильно изменилась. Даже не узнал.
- Ну ты даешь, не узнать такую милашку! Да я бы такую и через 10 лет бы узнал.
- Говорю же тебе - сильно изменилась!
Казарма "Голубых Драконов". Вечер.
Джу Вон сидит на койке и роется в планшете, выискивая в сети упоминания о Юн Ми за последний год. Одна из найденных ссылок привела его на сайт "Корейских принцев". На сайте нашлось вполне уже объёмное досье с десятками фотографий. Джу Вон открыл самое первое фото - тут Юн Ми была вполне узнаваема и даже одежда на ней была знакома: пухленький и малость страшненький поросёнок, ничего особенного, даже взгляд задержать не на чем. Последние фотографии датировались днём перед концертом. На них девушка выглядела совершенно иначе - яркая, стройная. Пожалуй, теперь не заметить Юн Ми среди других девушек и пройти мимо было бы невозможно.
В досье также нашлись ссылки на видео с её участием и даже на два клипа. Джу Вон ткнул в первый на песню "Bye Bye Bye". Клип оказался с довольно простым сюжетом, без изысков. Юн Ми с крестами (которые "вага") в руках, управляет ребятами-марионетками, подвешенными на верёвках, которые потом срезаются ножницами и марионетки падают вниз. Парни пытаются скрыться от Юн Ми, убегая то по крыше поезда, то через склад, а то и на машине. Женского вокала слышно не было, пели и танцевали только парни. (вот примерно так, только попроще https://www.youtube.com/watch?v=Eo-KmOd3i7s)
- Какой ... доверил сесть за руль школьнице? И кто позволил им бегать по крыше поезда!?
Второй клип, на песню "I Can`t Stand The Rain" Юн Ми пела уже сама. Та же четвёрка, что и в первом клипе, но уже не поют, а только танцуют. Этот был снят в каком-то зале, похожем на зал обычной танцшколы. Периодически камера показывала Сун Ок в роли бэк-вокалистки. Сюжета нет, только вокал и танцы.
Чжу Вон задумался. Необычные песни, необычная музыка, 600 тысяч просмотров на оба клипа и тысячи комментариев. Да и поёт неплохо. Неужели эта глупость с айдольством всё-таки оказалась не глупостью? Чжу Вон тянется за телефоном.
- Сан У, выясни, каким образом Пак Юн Ми со своей группой умудрилась попасть на концерт, посвященный дню морской пехоты... Да, она вчера выступала перед нашей бригадой и снова сыграла свой марш. Посмотри в сети, там уже лежат ролики.
Му Ран пьёт чай в гостиной своего дома. Начальник охраны Сан У входит с бесстрастной маской на лице.
- Госпожа, со мной связался Чжу Вон.
- Что-то случилось, Сан У?
- Да, госпожа. На вчерашнем концерте в бригаде Чжу Вона выступала Пак Юн Ми. С группой. Со сцены она напомнила Чжу Вону о себе и вновь сыграла марш. Тот самый, что играла на его проводах.
- Опять пропиарилась, значит. - вспомнила Му Ран модное слово. - И чего он хотел от тебя?
- Чтобы я выяснил, каким образом она попала в число участников.
- Хорошо, узнай. Как узнаешь, не забудь сообщить мне.
Тренировочная комната группы "2АМ". Парни и Юн Ми сидят на скамейке вытянув уставшие ноги. Передышка после тренировки. ХёнШи смотрит с планшета запись концерта для военных. Остальные пытаются увидеть что-то на небольшом экране не двигаясь с места. Юн Ми задумчиво глядит на своё отражение в зеркальной стене.
- Наше первое выступление на публике! По-моему получилось отлично!
- После сегодняшнего концерта нас точно заметят!
- У наших клипов уже сотни тысяч просмотров в сети. Так что кому было надо, нас уже заметили.
- Юн Ми, а ты что думаешь?
- Я думаю... Я думаю, что эти серёжки мне совершенно не идут... А когда-то нравились...
Парни вытаращенными глазами смотрят на Юн Ми.
Объяснение с парнями из группы. После 4й главы 3-ей книги.
Юн Ми открывает дверь и входит в тренировочный зал, где уже находятся парни из группы, мрачно смотрящие на вошедшую девушку.
- Аньён! Чего сидим такие мрачные, тренироваться будем?
- Юн Ми, ты ничего не хочешь нам сказать?
- Вы о чём?
- Вот об этом!
Хён Ши открывает ноутбук и включает видео, в котором журналистка рассказывает всю подноготную Юн Ми. Юн Ми, кусая губы, смотрит в экран.
- Почему ты соврала нам, что ты американка?
- Если бы я сказала вам всё сразу, то вы бы со мной и разговаривать не стали. Вспомните, что вы подумали, когда я подошла к вам в первый раз? Какая невоспитанная девочка, да? И выпроводили бы меня из кафе пинком под зад! Вы думаете, вы первые, к кому я подошла с предложением песен и музыки? Не первые. Так что у меня другого выхода просто не было! А теперь вы на меня обижаетесь за то что я соврала? Если вам станет от этого легче, то я прошу у вас всех прощения. Прощения за то, что вы не послали меня куда подальше в первую же встречу!
Юн Ми разворачивается и уходит, громко хлопая за собой дверью. Парни переглядываются, затем Хён Ши ставит ноутбук на скамейку и бросается в след за Юн Ми.
Юн Ми сидит на скамейке в сквере, уткнувшись лицом в ладони. Сбоку тихо подкрадывается Хён Ши и садится рядом.
- Плачешь?
- Нет, - горько произносит Юн Ми не поднимая головы.
- Прости нас, пожалуйста. Просто было очень неожиданно узнать о тебе такое.
- Видели бы вы свои лица, когда показывали мне видео...
- Ты была права. Мы бы не стали с тобой разговаривать, если бы ты представилась корейской школьницей. А потом бы кусали локти от досады (корейский вариант пословицы?). Парни тоже поймут. Пойдём обратно?
- Нет, - говорит Юн Ми отрывая лицо от ладоней. Глаза красные, будто она недавно плакала. - Я сейчас не хочу. Иди один. Потом расскажешь, что решили.
Хён Ши кивает, встаёт со скамейки и удаляется в сторону дома с тренировочным залом.
- Я прибью эту журналистку. - со злостью произносит Юн Ми, впиваясь пальцами в доски скамейки. - Её издание теперь точно никогда не получит от меня никакой информации!
Тренировочный зал. Парни мрачно разглядывают потолок. Входит Хён Ши.
- Что, догнал эту врушку?
- Не называй её так. - отвечает Хён Ши. - Она всё правильно сделала. Не было бы сказано про Америку, мы бы с ней и разговаривать не стали. Зато сейчас мы на 47м месте в Ноt 100 Billboard, у нас есть два клипа и мы прогремели на всю Корею, да и на весь мир тоже. И это всё благодаря Юн Ми. Думаю, будет несправедливо, если мы встанем в позу и будем корчить из себя обиженных.
По мотивам вероятной реинкарнации Серёги в комментариях. После 4 главы 3 книги.
Вокруг опять безбрежная равнина серого песка и закатное небо кроваво-алого оттенка. Сильный холодный ветер треплет края одежд, забираясь под них и заставляя дрожать замерзающее тело. Опять длинная вереница людей в саванах, бредущих неизвестно откуда неизвестно куда. Невидимый орган всё также играет что-то торжественное.
- Что? Неужели я опять умер! - в ужасе орёт Сергей.
- Да, ты опять умер.
Сергей оборачивается в поисках говорящего и видит Гуань Инь, которая с грустью и жалостью смотрит на его.
- Что со мной произошло на этот раз?
- Ты занялся не своим делом и получил ответ.
- Какой ещё ответ?
- Помнишь, в прошлую зиму ты заставил мастера прочистить все форсунки в печи?
- Помню...
- А вчера Сун Ок показалось, что в доме холодно и она включила печь. Из-за того, что все форсунки были в рабочем состоянии, печь перегрелась и разрушилась. Когда труба падала, один из кирпичей проломил тебе голову.
- Не может быть, что это за бред?!
- Бред или нет, но ты не выполнил свое предназначение в этом мире. К сожалению, теперь мне придется принять меры. Мне жаль, что ты так бездарно потратил мой дар тебе.
- Что ты хочешь со мной сделать?!
- Всё, чтобы очистить твою карму для следующего воплощения.
Пространство вокруг Сергея сжалось и он понял, что всё изменилось. Он почувствовал, что сверху его приятно греет летнее солнце, а снизу... а снизу кто-то вцепился в него и, кажется, грызёт...
- Что со мной?! Где я?!
- Хорошо, что ты спросил, а то мне уже пора. Ты в своём прежнем мире. И ты - баобаб.
- Ааааааа!!!
- Юна, ты чего орёшь? Тебе кошмар приснился? - Недовольно спрашивает Сун Ок у вскочившей с постели Юн Ми.
- Да, кошмар. - Юн Ми с облегчением падает обратно в постель и тут же засыпает. Мульча с недовольным мявом отпрыгивает, отпуская палец Юн Ми.
Юн Ми в аптеке. После 4 главы 3 книги.
Юн Ми, наконец, разгибается и, сильно покраснев, смотрит на аптекаршу. В голове аптекарши проносятся сташные мысли:
"Токсикоз. Середина первого триместра. Поможет только аборт, а они запрещены. Может полицию вызвать?"
- Простите, мне очень плохо!
- Я вижу. Может, вы расскажете мне подробнее что с вами?
- Я... Я... Я была на хвесике. Помню, что уснула на диване... А проснулась полураздетая... В обнимку с парнем... И... И... И трусы все в крови!
"Ещё и изнасилование? Божечки мои! Надо её задержать на какое-то время." Аптекарша вдавливает тревожную кнопку вызова полиции.
- Я боюсь, что препаратов, которые могли бы вам помочь не существует. А почему вы ничего не рассказали родителям?
- Они меня точно убьют... И у меня очень строгий дядя!
- Думаю, всё же лучше рассказать родителям. Они помогут. Как вы себя чувствуете? Сможете помочь мне отмыть стекло и пол?
"Лучше помочь, а то ещё полицию вызовет. Припишут хулиганку..." - думает Юн Ми.
- Д-да, пожалуй, что смогу...
Юн Ми оттирает тряпкой стекло, когда в аптеку врывается наряд полиции. Аптекарша бросается к ним и кричит:
- Эту девушку два месяца назад изнасиловал какой-то негодяй! И она боится рассказать родителям!
Юн Ми в ужасе роняет тряпку на пол.
Через две недели после посещения Юн Ми храма Гуань Инь. Середина 5 главы 3 книги.
Пришедший от настоятельницы храма человек ничем не смог мне помочь. Да, он достал мне "противородовых" и я их даже съел. Но они, похоже, не помогли. Наверное, Гуань Инь настолько покровительствует женщинам и родам, что в моем лице решила скидку не делать. С самого утра меня тошнит, чувствую страшную слабость и всё вокруг раздражает. Кажется, я готов уже убить всех на свете и этого гада Хён Ши в первую очередь. Не знаю, что теперь делать. Обращаться к врачу? Это гарантия, что узнает мама и Сун Ок. А что они со мной сделают вместе с дядей вообще страшно представить. Купил в аптеке тест на беременность. Вторая полоска кажется ещё ярче первой.
Вечером кое как выполз на улицу, посидеть на лавочке. Кажется, от выражения моего лица шарахаются соседи. Мульча забилась под лестницу и боится высунуть нос - я уже запустил разок в неё тапком. Стыдно. Кошка-то тут при чём?
Сижу, дышу свежим воздухом, пытаюсь привести в порядок мысли. Из-за поворота выруливает такси, останавливается у калитки. Оттуда вываливаются парни из группы и несутся ко мне. В голове сумбур и паника, вжимаюсь в лавку, ноги как будто отнялись. Тело как чужое, само забивается в угол между лавкой и стеной, эдакая поза сидящего эмбриона. На глаза сами собой наворачиваются слезы. Кажется, что каждая клеточка дрожит в ужасе.
Парни окружают скамейку. Сволочи. Ну зачем? Зачем вообще пришли?
- Юн Ми...
Молчу. Что мне теперь им отвечать? Я даже пошевелиться не могу. Никого из них даже видеть не хочется. Гады. Всю жизнь мне испортили. Прощай молодость, айдольство и свобода. Теперь мучаться, рожать и сюсюкаться с малышом. Зачем я связался с бойз-группой?
- Юн Ми, прости. - говорит Хен Ши. - Мы тебя не бросим. Я... Я... Я в жены тебя возьму!
Юн Ми поднимает голову. Лицо в слезах.
- В жены возьмешь? А обо мне ты подумал? Думаешь, это то о чем я мечтала? Ты мне этой беременностью всю жизнь сломал!
- Бе-бе-беременностью?? - Хен Ши в ужасе смотрит на Юн Ми.
- Какой ещё беременностью?! - Во дворик влетает Сун Ок, видит ошарашенных парней и плачущую Юну. - Что-о-о?
Сун Ок хватает метлу, стоящую у входа и начинает дубасить парней со всей силы. Парни разбегаются от разъяренной Сун Ок, прячась за любыми попадающимися укрытиями.
Юн Ми в столовой школы Кирин. После 8 главы 3 книги.
Столовая, как всегда в это время, встретила Юн Ми голосами учеников, скрежетом сдвигаемых с места стульев и звоном столовых приборов. Опустив свой поднос на стол, Юн Ми мрачно уставилась на нежно зеленеющие в тарелке листики салата, редко посыпанные чем-то разноцветным и малопитательным даже на вид. В животе урчало и напоминало о себе чувство голода. Последнее взвешивание показало, что Юн Ми совершено не хочет худеть, а наоборот, пытается отъесться до размеров слоненка за одно лишь воскресенье. В результате, собравшиеся на совет учителя, потрясенные докладом учителя музыки о прошедшем батле, посадили её в принудительном порядке на строжайшую диету. Дабы Юн Ми точно стартовала из школы Кирин, а не растеряла свои таланты в борьбе с лишним весом. Но этого злодеям было мало. Юн Ми отменили "увольнительные в город" и всё воскресенье она вынуждена была проводить в стенах школы, попутно занимаясь физической подготовкой.
Обед выглядел настолько издевательски по сравнению с требованиями организма, что возмущенный разум даже отказывался признавать лежащее на тарелке "нечто" едой. Тяжелые мысли о смысле жизни с листом салата на обед, были прерваны шумом на входе в столовую. Разлетающиеся во все стороны стайки учеников с шумом и гвалтом распихивал здоровенный, как ледокол "Ленин", кореец в черном костюме. Следом за ним в столовую влетела толпа журналистов и операторов с камерами наперевес. Журналисты мгновенно равномерно распределились по краям зала, будто годами тренировались занимать собой помещения любого объёма и принялись что-то выспрашивать у сидящих за столами людей. Балаган в зале увеличился ещё больше.
Юн Ми с ненавистью покосилась на вторженцев, но так и не смогла решить, кого она ненавидит больше: их или несчастный лист салата.
- Мало того, что жрать нечего, так ещё и пожрать спокойно не дадут! - пробурчала Юн Ми, вставая из-за стола.
Её стол, по счастливой случайности находящийся в центре зала и с единственным учеником за ним, корреспондентов не заинтересовал. Юн Ми спокойно прошествовала до самого выхода.
- Пак Юн Ми? - внезапно налетел на неё сзади какой-то корреспондент. - Могу я задать вам несколько вопросов?
- Да идите вы лесом! - неожиданно взорвалась девушка. - Никаких интервью до окончания голодовки!
Грохот захлопнувшейся перед носом журналиста двери погрузил окружающее пространство в ошеломленный стазис.
Вечер того же дня. Юн Ми лежит на кровати в своей комнате в общежитии школы Кирин и молча страдает от недостатка хоть какой-то еды в организме. Игнорируя периодически возникающий стук в дверь, закидывает руки за голову и насвистывает "Танго смерти", мечтая о пулемёте и паре тройке лент на 250 патронов. Неожиданно звонит телефон. Юн Ми, не прерывая мечтаний о расправе над салатными садистами, подбирает телефон с тумбочки.
- Аньён, онни.
- Юна, что происходит? - не здороваясь кричит в трубку Сун Ок.
- Ничего не происходит. А что?
- По телевизору только что передали, что ты объявила голодовку и отказываешься принимать пищу, пока тебя не выпустят из школы и не отменят дурацкие занятия по подметанию улиц! С тобой всё в порядке? Мама в полуобмороке, она уже собралась звонить в полицию и ювенальную службу!
- Можешь успокоить маму, никакой голодовки я не объявляла. Наверное, опять журналисты что-то напутали. Я разберусь.
- Правда? А то мы очень за тебя испугались.
- Правда-правда. Иди, успокой маму.
Интересно, что там по навыдумывали акулы пера, думает Юн Ми, включая ноутбук. Новостные ленты пестрили красочными заголовками. Оказывается, запись с батла попала в интернет вместе с репликой нашего учителя музыки, который оказался весьма знаменит. А я-то и не подозревал с каким великим человеком свела меня судьба! В результате, мои произведения были подробно разобраны специалистами и оценены очень высоко. Настолько, что пронюхавшие об этом журналисты ворвались в школу Кирин за интервью, но я, так удачно покинув столовую, их с этим обломал. А реплика про голодовку заставила их копать дальше. И тут всплыло моё нежелание горбатиться и зарабатывать мозоли метлой и носилками, запрет покидать школу в выходные и усиленная физподготовка, которую приняли за наказание строптивого ученика. Понятно, почему новостные агентства так возбудились.
"В школе Кирин талантливую молодёжь морят голодом!" "Пак Юн Ми, талантливого начинающего композитора, не выпускают с территории школы, заставляя работать по выходным!" "Физподготовка и голодание - основные методы обучения будущих айдолов!" - И это ещё не самые жуткие заголовки. Мысли сами собой скакнули в сторону школы Кирин. Повышенное внимание со стороны учителей теперь точно обеспечено.
В коридоре слышен какой-то шум. Раздаётся стук и Юн Ми тихонько приоткрывает дверь и выглядывает в коридор. Вокруг двери стоит толпа журналистов и школьных учителей, видимо, только что подошедших. Толпа немедленно качнулась вперёд и к Юн Ми устремляется с десяток микрофонов. Юн Ми в ужасе отшатывается и с криком: "Да ну вас нахрен!" захлопывает дверь.
Вот это да, думаю, сползая спиной по двери на пол. Что, они так и будут тут торчать, пока из комнаты не выйду? Надо что-то делать, а то так и окочуриться можно. Но что? Взгляд сам собой зацепился за окно. Второй этаж? А что, не так уж и страшно.
Юн Ми с кряхтеньем отталкивается от пола и подходит к окну. Внизу серая асфальтовая дорожка. Падать будет больно. Дергаю штору. Как-то ненадежно. Покрывала и простынки в этом отношении гораздо лучше!
Через 10 минут кровать пододвинута вплотную к окну, а вокруг неё сооружена петля из простыней. Будем надеяться, что выдержит!
Распихиваю по карманам всякую полезную мелочевку вроде мобильника, денег и прочих необходимых вещей. Разведка показывает, что под окном нет посторонних людей с микрофонами, видимо, никто не ждёт побега со второго этажа. И вот, форточка открыта и вниз летит замечательная верёвка из простыней. Переваливаюсь через подоконник. Простынки трещат, но пока держат крепко. Полминуты мучений и тушка Юн Ми благополучно приземлятся под окнами. Следы преступления закидываю обратно в комнату. Жаль, окно закрыть не получится.
Пробираюсь за стенами домов вдоль забора. Выход у школы один, а через забор не перелезть - высоковат. Придется ломить через главный вход. А там стоит куча фургонов из разных СМИ, но народу рядом с ними немного. Надеюсь, меня всё же не успели ещё запомнить в лицо, да и не ждут они моего тут появления. Так, не скрываясь, выходим из-за угла, гордо дефилируем по аллее...
- Пак Юн Ми! А ну стой! - из окна торчит голова заведующего по воспитательной части Пак Дон Хё.
Да что ж такое-то! Срываясь в галоп, проношусь вдоль главной аллеи, уворачиваясь от учеников. У фургонов какое-то шевеление, приходится поднажать. В последний момент проскакиваю мимо уже распахнувшего объятия ледокольной внешности корейца и выбегаю на улицу. Ура, почти свобода! Теперь бы только до метро добраться!
Сижу на кухне, уплетаю мамину стряпню. С тех пор как врачи запретили мне острое, да и вообще сказали, что острое портит цвет лица, мама резко уменьшила количество специй в домашней еде. И даже смогла заметить какие-то улучшения и у Сун Ок и у себя. По мне так ничего не изменилось, но женщинам лучше знать. Великая вещь самовнушение. Прошло всего ничего времени, а какой эффект для самочувствия. Правда, пару дней назад появлялся дядя и был сильно недоволен обедом. Мои врачи ему не авторитет.
- Так что случилось в школе, почему сбежала? - спрашивает мама.
Рассказываю.
- И что делать собираешься?
- Да ничего. Завтра в школу поеду, не будут же они там ночевать. Учёбу мне никто не отменял. И так полдня пропустила.
- Да дочка, учёбу пропускать нельзя.
- Во всём есть свои плюсы. Например, я хоть поела нормально. Кстати, раз уж я здесь, может расширим ассортимент кафе? Я тут недавно копалась в интернете и нашла интересный рецепт русского песочного печенья. Ничего сложного, надо будет только грецкие орехи дополнительно покупать. Я даже знаю где, купила сегодня по дороге. Пекутся недолго и готовить просто.
(вот тут посмотреть можно http://ovkuse.ru/recipes/pesochnoe-pechenye/)
- Оно, наверное, очень сладкое? Я слышала, что иностранцы едят очень много сахара.
- А мы сахара поменьше класть будем. Только для меня особый рецепт - туда побольше!
- Хорошо дочка, доедай всё и будем готовить твоё печенье. - улыбается мама Юн Ми.
Спустя час сидим уже втроём, уплетаем печенье с чаем. На столе две горки на тарелках - одна для меня, вторая для клиентов кафе. Пробуем из обеих. Как по мне, так моя едва-едва сладкая, но всё равно лучше, чем печенье из столовой. Буду их с собой теперь брать из дома. Мама с Сун Ок с удовольствием едят клиентские, от моих морщатся. Хорошо хоть добро дали, клиенты, ну и я тоже, хоть нормального печенья поедят.
Полчаса назад звонила какая-то аджума из ювенальной службы. Минут 15 общалась с мамой, выясняла причины моей голодовки. Очень настырная аджума попалась. Еле удалось ей объяснить, что всё в порядке и происходящее всего лишь недоразумение. Пришлось даже самому подключиться к разговору. Вроде убедил. Правда, не до конца. Вредная аджума пообещала завтра наведаться в школу Кирин и самолично всё проверить. Интересно, когда заявится? А то придет прямо на обед, а там меня одинокий лист салата на тарелке дожидается.
Непонятно, почему из агентства ещё не позвонили. Спят они там все что ли? Или телевизор не смотрят?
Утро красит нежным светом стены крепости Хвасон, просыпается с рассветом вся корейская... весь корейский...? Хм, с чем бы зарифмовать? Какие тут песни сочинять, я две строчки срифмовать не могу. Так, выбросить из головы, а то можно весь день убить, а толку не будет.
Иду в школу, тороплюсь успеть к первому занятию. Солнце светит во всю мощь, глаза щелочками, иначе вообще ничего не видно, слепит. Дворники в форме метут улицы. Если бы не метла, можно было бы спутать с полицейским. Кругом газончики, кусты и прочая растительность в кадках. Людей и машин всё больше и больше, все куда-то бегут, не один я спешу. На придорожных столбах висят корейские государственные флаги, совсем как у нас в России по праздникам.
(https://www.youtube.com/watch?v=ZMZnszv4tq8)
Мама всё же что-то заподозрила, иначе не сунула бы мне в рюкзак в дополнение к пакету со вчерашними печеньками ещё какую-то снедь. Так что физподготовка началась сразу при выходе из дома - рюкзак прилично оттягивает плечи. То ли на всю неделю меня снабдили, то ли с непривычки кажется. Всё же я с рюкзаком давно не ходил, до общежития от классов буквально три шага. Или это всё печеньки? Придется облегчить ношу. Достал одну из рюкзака, иду, грызу потихоньку. Вкусно.
У входа в школу всё спокойно. Перед школой ни одной посторонней машины, логотипы СМИ в пределах видимости не мелькают. Зато мелькает разъярённая ЁСыль. Сейчас что-то будет.
- Ты! Пак Юн Ми, что ты себе позволяешь, мелочь?! Из-за тебя мне пришлось торчать тут на проходной целых 20 минут!
- А я тут причем? Не торчи, - пожимает плечами Юн Ми.
- Притом! Господин Пак Дон Хё приказал мне ждать здесь и немедленно направить тебя в его кабинет как только ты появишься на горизонте! Бегом, пока я окончательно не разозлилась!
- А если разозлюсь я? - спокойно отвечает Юн Ми, глядя в глаза собеседнице.
ЁСыль сжимает кулаки, лицо её белеет, но ей удаётся взять себя в руки. Она резко разворачивается и покидает поле боя светясь от ярости. Юн Ми усмехается ей в спину и проходит на территорию школы.
Хм... А если так зарифмовать: Утро красит нежным светом стены крепости Хвасон, и поёт со мною вместе вся Корея в унисон...? Вот ведь привязалось!
От заведующего по воспитательной работе я вышел задумчивый и тихий. Орать он на меня, конечно, не орал, но 'добрых слов' о себе я услышал много. Оказалось, что журналисты вчера не только перевернули все учебные корпуса, но и после моего побега заставили руководство школы вскрыть дверь моей комнаты. Открытое окно и верёвка из простыней добавили им тем для обсуждения, так что утренние новости обещают быть жаркими. Заодно мне передали инструкции из агентства FAN. Похоже, что Пак Дон Хё с директором агентства чуть ли не лучшие друзья. В общем, меня пообещали прикрыть от массового наплыва журналистов, но с одним из этой братии все равно придется сегодня пообщаться, чтобы сбить волну в СМИ. О контракте с агентством говорить всё равно нельзя, но журналист будет явно прикормленный FAN.
Правда, удалось немного отыграться. С удовольствием сообщил о возможном приезде проверяющей из ювеналки и был приятно награжден выражением лица заведующего. Он, оказывается, и не знал, что надо мной в судебном порядке установлено наблюдение. Чувствую, сегодня салатик заменят на что-то более съедобное...
До обеда время пролетело быстро. Учителя и некоторые ученики, видимо, те, что в курсе были, косились на меня, но с разговорами не лезли. Ну и слава Гуань Инь, ещё не хватало с ними мой побег из окна обсуждать. Будет ещё один штришок в копилку моих странностей, вряд ли тут часто через окна сбегают. Ближе к обеду подошла какая-то малознакомая девушка и протянула мне сыхоновский медальон.
- Вот возьми. Меня попросили вернуть его тебе.
- Кумао. А что случилось?
- Господин Пак Дон Хё сказал, что у тебя сегодня будет интервью, тебя будут фотографировать, и медальон должен висеть у тебя на шее.
Пожав плечами, забрал медальон. На шею всегда повесить успею, пусть в кармане полежит пока. Может, он им нужен, чтобы меня проще было среди учениц узнать. У кого медальон - та и Пак Юн Ми. Интересно, ловили вчера кого-нибудь по школе с медальоном на шее или нет? И ведь спросить не у кого.
Обещанный журналист мне сразу не понравился. Мало того, что внешне был похож на плешивого гоблина, так ещё и заявился перед самым обедом. Видимо, вопрос моего питания в дирекции решили радикальным способом - не пускать меня в столовую вообще. Сегодня поводом стал журналист, завтра ещё что-нибудь придумают.
Расположились мы в местной 'учительской'. 'Гоблин' хотел было расположиться на диване, чтобы во время интервью находиться ко мне как можно ближе, но все поползновения я пресёк забравшись с ногами в удобное глубокое кресло. Журналиста аж перекосило - примерная корейская школьница должна сесть куда сказали, да ещё и ручки на коленках сложить. Обойдётся.
Пока оператор устанавливал камеру на новое место, а 'гоблин' искал куда бы переместиться поудобнее, потихоньку осмотрел помещение. А неплохо учителя устроились. Красиво. Большие окна, на стенах висит какая-то непонятная мазня в рамочках, наверное, шедевры от жён местных чиновников, цветы в кадках по углам, пара шкафов, кресла, диваны и неизменная кофе-машина. Хм, надо себе будет стаканчик сделать потом.
Памятный концерт. После 9 главы 3 книги.
Половина Кореи собралась у телевизоров. Идёт прямая трансляция из крупнейшего концертного зала Сеула.
Концерт, посвященный погибшей в автокатастрофе музыкальной группе 'Фристайл', продолжался уже полчаса. Очередная группа отыграла свою композицию и ушла со сцены. Перед зрителями вновь предстал конферансье. Дождавшись, пока смолкнет шум в зале, он заговорил в микрофон.
- Дорогие друзья! Сегодня, на этом памятном концерте, мы хотим рассказать вам как можно больше о ребятах, которых больше нет с нами. Мы не сообщали об этом, но в группе 'Фристайл' было не четыре, а пять участников. В тот роковой день, эта молодая девушка из-за своего возраста не поехала вместе со всеми и осталась жива. Встречайте! Перед вами неизвестный никому ранее, пятый участник группы 'Фристайл', автор стихов и музыки на песню 'Bye Bye Bye', Пак Юн Ми!
Юн Ми медленно и печально выходит на сцену. Конферансье передаёт ей свой микрофон. В белом траурном платье, с прекрасной прической и правильно подобранным гримом, в Юн Ми почти не узнать ту неказистую школьницу, которую видят каждый день ученики школы "Кирин".
- Спасибо, - едва слышно произносит девушка.
- Аньён хасейо! - произносит Юн Ми обращаясь к залу. Зал отвечает едва слышным гулом. - Меня зовут Пак Юн Ми, я учусь в третьем классе старшей школы "Кирин". И как вы уже слышали, автор слов и музыки на песню 'Bye Bye Bye'.
- Мы познакомились в небольшом кафе "Соджу саран". Тогда они ещё назывались "2АМ" и пытались пробиться в трейни на конкурсах. В кафе есть караоке и там ребята впервые услышали написанную для них песню. Там же мы договорились о сотрудничестве. Нам потребовалось около трёх месяцев, чтобы песня приблизилась к нужному звучанию и стало возможным сделать запись в студии. Именно эта запись была отправлена на радиостанции. А после пришло время для съемок клипа. Сегодня вы его увидите.
- Я долго думала, следует ли мне появляться сегодня на этой сцене. Очень тяжело было принять это решение. Здесь собрались все те, кому погибшие были невероятно дороги: родители, близкие родственники, друзья. И пусть мы с ребятами успели сблизиться, кто я такая, чтобы претендовать на место среди вас?
- Если бы мы не встретились в том кафе, то история их жизни могла бы быть совсем иной. Возможно, они бы не смогли исполнить свою мечту, не добились бы мировой известности и не попали бы в мировые чарты, а то и вовсе бросили музыку и танцы. Но были бы живы, учились, встречались с девушками и радовались жизни.
Внезапно Юн Ми опускается на колени и кланяется, касаясь лбом покрытия сцены, отдавая дань уважения пришедшим на концерт родственникам погибших. Видно что по её лицу текут слезы.
- Простите меня. Не в моих силах вернуть вам ваших детей и братьев. Но я хочу попробовать сделать так, чтобы память о них была вечной. Специально для этого я написала произведение в классическом стиле. Быть может, 'Bye Bye Bye' забудут, а классика вечна. И люди будут помнить о том, что впервые оно прозвучало на концерте памяти группы 'Фристайл'.
Юн Ми поднимает глаза к небу, скрытому крышей концертного зала.
- Ребята, я надеюсь, вы слышите меня сейчас. Очень хочется, чтобы эта музыка вам понравилась. Я буду помнить вас всю жизнь. И тебя, сдержанный и разумный Ын Хёк. И тебя, склонный к философствованиям Кван Ри. И тебя, весёлый и непосредственный Хи Бом. - голос Юн Ми теплеет. - И тебя, Хён Ши, я никогда не забуду. Не забуду как ты терпеливо учил меня танцевать, по сто раз объясняя одно и то же, как водил меня смотреть на мост-фонтан Бонпо, как угощал меня жареными свиными шкурками. И, конечно, не забуду, как ты звал меня замуж. Спасибо вам всем, ребята, и простите меня.
Юн Ми ещё раз кланяется, касаясь лбом сцены, и встаёт. Оркестр не успел подготовиться к выступлению, поэтому, повинуясь условному знаку, на сцену выкатывают синтезатор "KingKorg". У синтезатора новая крышка, спешно изготовленная для концерта местными корейскими умельцами дабы не пугать зрителей. Юн Ми встает за инструмент, привычно разминает пальцы и опускает руки на клавиши. Звучат первые аккорды...
Перед телевизором сидят и ученики школы Кирин. У многих на лицах легко читается безмерное удивление, видно, что они полностью шокированы появлением на сцене Пак Юн Ми. А ещё более шокированы её словами.
- Что всё это значит?..
- Эта сопливая школьница автор мирового хита?
Борьба с "мусорщиками"
Сегодня Юн Ми решила окончательно решить проблему с мусором в шкафчике. Постоянные наезды дисциплинарной комиссии и лично заведующего по воспитательной работе утомили настолько, что план возмездия сам собой возник в голове. Созвонившись с СунОк, она отправила её в магазин "Всё для ремонта" и вечером сумка с необходимыми деталями была получена на проходной школы "Кирин". Немного "поработать напильником" и вуаля!
Будильник поднял Юн Ми в полвторого ночи. Тихонько одевшись, она выбралась из комнаты и, подхватив сумку, пробралась в коридор со шкафчиками учеников. Спустя 30 минут шкафчик был очищен от мусора, а хитрая конструкция установлена внутри.
- Ах ты проклятая маленькая дрянь! - вопила на всю школу ЁСыль, отплевываясь от стекающей по лицу мыльной пены. Глаза нещадно щипало, а на мокрой школьной блузке грязно-желтым бантом висела шкурка от банана, зацепившаяся за бейдж.
Вокруг тихо хихикали школьники, ставшие свидетелями того, как ЁСыль, распахнув дверцу шкафчика, высыпала туда пакет с мусором. Пару секунд она с невероятным наслаждением разглядывала загаженный шкафчик, но потом раздался щелчок и днище шкафчика откинулось на пружине, швырнув содержимое в лицо улыбающейся вредительнице.
- Не забудь за собой убрать, - Юн Ми с невозмутимым выражением лица обошла ЁСыль, захлопнула шкафчик и удалилась, полностью игнорируя жалкую и мокрую как курица, злодейку.
Написано по мотивам нанофанфика от Бушидо.
Провинция Чхунчхон-Намдо.
Ким Джу Вон, воровато оглянувшись вокруг, подпрыгнул, ухватившись пальцами за верх забора, подтянулся, и, спустя мгновение, легко оперевшись ногой на выступавшие над забором штыри-крепления для колючей проволоки, спрыгнул вниз, на траву. Густой кустарник скрыл прыжок самовольщика и тот громким шёпотом произнес в сторону забора: