-Не советую. Место уж больно темное. Ходят слухи, там люди пропадают.
17.06. 05.48 Сообщение от: Кот
-Что, шпана шалит?
17.06. 05.54 Сообщение от: Архивариус
-Туда, куда хочешь лезть ты, даже шпана не суется. Да и вряд ли там что-то сохранилось за столько лет. Наверняка, все давно уже выгребли.
17.06. 05.59 Сообщение от: Кот
-Ну, раз не суются, значит, не выгребли. Ладно, спасибо за информацию.
17.06. 06.06 Сообщение от: Архивариус
-Не вопрос.
***
Федор Котов выключил компьютер. Его разозлила непонятная осторожность Архивариуса. Никогда раньше тот не относился серьезно к бабушкиным сказкам. Все же, семейная жизнь делает мужчину излишне осмотрительным.
"Да, бог с ним!" - Мысленно махнул рукой Котов и начал собираться. Дорога уже звала его.
Дороги любили Федора всегда. Охотно ложились ему под ноги, сокращали расстояние и неведомым образом экономили время. Куда бы он ни шел, обязательно находилась тропинка или улочка, выводившая его к цели самым коротким путем. Иногда ему казалось, что городские тротуары и сельские проселки просто рождаются под его ногами, чтобы исчезнуть в небытии, едва он их покинет. Даже в его родном Пскове, изученном своими обитателями вдоль и поперек, существовали закоулки, о которых никто, кроме Федора не знал. Слушая рассказы Котова, о путешествии по старым пустынным дворикам или марше через клонированные новостройки, старожилы только диву давались. Что уж говорить о Питере и Москве! Посещая столицы, он мог сутки напролет бродить по бульварам и проспектам, причудливо связанным заповедными переулками.
Впрочем, в городах Федор гостил недолго, так как большую часть жизни проводил в сельской местности. Остатки разрушенных усадеб, монастырские руины, перекрестки старых торговых трактов, заброшенные деревни служили ему охотничьими угодьями. Забирая массу сил и внимания, они, тем не менее, дарили Котову источник существования, и, что гораздо важнее, удовольствий. Именно в таких, забытых за давностью лет, развалинах он и искал клады. Однородные и смешанные, бытовые или ценностные. Скрывающие от людских глаз старинные монеты или женские украшения - все они, заботливо упрятанные своими хозяевами, лежали и ждали. Ждали, иной раз очень, очень долго.
Как правило, тайники располагались неподалеку от дорог или рек, к которым также вели хоть какие-то тропы. И, зачастую, Федор уже представлял, что принесет ему вояж - удачу или разочарование. Такой нюх немало помогал ему в выборе маршрута очередной экспедиции. Проштудировав какую-нибудь, предложенную Архивариусом, карту, Федор начинал прислушиваться - тянет ли его туда. Затем читал справочный материал и вновь обращался к своему чутью.
Когда две недели назад он получил досье, посвященное пещерам Посолодинской Церкви Входа в Иерусалим, его словно током дернуло. Глядя на фотографии, Котов почувствовал, что именно там его поджидает давняя мечта. Сокровище - настоящее, великолепное, от которого невозможно оторвать глаз. Переливающиеся всеми цветами радуги камни, кольца, серьги, ожерелья, россыпи золотых кругляшков. Как часто он представлял себе эту красоту, сверкающей грудой выплескивающуюся ему навстречу из взломанного сундука или огромной распотрошенной бочки. Иногда Котову даже снилось, как, опустившись на колени, он запускает руки вглубь немыслимо прекрасной, наполненной дрожащим светом горы драгоценностей и пьет ее силу, пьет, содрогаясь от наслаждения, и не может напиться...
Так неужели, теперь, зная, чувствуя, что долгожданное сокровище рядом и влечет его к себе, он должен отказаться от него из-за глупых россказней дилетантов!
Усмехнувшись своим мыслям, Федор застегнул сумку, и отдернул плотные шторы. Его дом располагался на самом краю города и из квартиры открывалась картина окруженного полями шоссе, пока еще не заполоненного автомобилями. Уже, практически отвернувшись, Котов боковым зрением поймал какое-то необычное свечение, исходящее со стороны дороги. Посмотрев туда, он ахнул от удивления - по асфальту на огромной огненно-красной лошади скакал всадник. На фоне рассветного неба его фигура казалась обведенной алым контуром, и разглядеть его лицо и одежду не представлялось возможным. Всадник стремительно приближался, и Федор, вздрогнув, отпрянул от окна. Вдруг ему пришла в голову мысль, что наездник ни в коем случае не должен его заметить. Котов тряхнул головой и, выругав себя за детский испуг, снова глянул на улицу. Дорога была совершенно пустынна. Ошарашенный Федор потер глаза и, открыв рамы, высунулся по пояс наружу. Нигде никого, только нечесаный дворник уныло сгребал мусор с газона перед парадной.
-Эй! - Заорал Котов.
Дворник лениво поднял голову.
-Вы тут никого сейчас не видели?
-Кого? - Приставив ладонь к уху, переспросил тот.
-Мужика, говорю, на лошади не видели? - Надрывался Федор.
-Не-а. - Лениво протянул дворник. - А что, ждешь кого?
-Похоже, уже дождался. - Пробормотал Котов и убрался внутрь. Нервно взъерошив волосы, он отправился на кухню и налил себе горячего кофе. Пригрезившееся видение назойливо вставало пред его внутренним взором. Пытаясь найти ему логическое объяснение, Федор с чашкой в руках принялся расхаживать по квартире. Наконец, темный монитор выключенного компьютера навел его на банальную мысль, что он просто переутомился. Зря он потратил нынешнюю ночь на Интернет. Котов сполоснул чашку и поставил ее на сушилку. Отменять запланированный заранее выезд он не хотел, но твердо решил днем произвести лишь первичный осмотр места, а вечер посвятить отдыху.
Он вынес в прихожую уложенную сумку и вернулся в комнату. Натянув любимые потертые джинсы и безразмерную зеленую толстовку, он достал из шкафа походную ветровку и пошел обуваться.
Спустившись во двор, он завел УАЗик и, пока мотор прогревался, открыл багажник. Засунув рюкзак так, чтобы не терся об остальное оборудование, он пристроил на свободное место резиновые сапоги и захлопнул дверцу.
Дорога до Посолодино заняла бы около трех часов, но Федору предстояло задержаться в районной администрации предъявляя разрешение на обследование пещерной церкви, выданное ему, как сотруднику археологического музея. Котов предпочитал не осложнять себе жизнь по мелочам и не ссорился с властями.
Встреча с инспекторшей вышла довольно таки прохладной. Поглощенная собственными проблемами женщина с нетерпением ожидала окончания рабочего дня, и высокий худощавый брюнет не вызвал у нее ни капли интереса. Глядя в его большие глубоко посаженые, карие глаза, она со скукой выслушала объяснения Котова. Затем, привычно изобразив задумчивость, принялась перебирать лежащие на столе бумаги, автоматически сопровождая свои действия заунывными высказываниями о "сложности момента".
"Надо же так сглупить!" - Мысленно выругав себя за забывчивость, Котов обаятельно улыбнулся, и перед начальственной дамой появился пакет с презентом. Как по волшебству женщина сменила гнев на милость, и через полчаса Федор продолжил свое путешествие.
За Плюссой асфальт кончился и УАЗик заскакал по напоминающему стиральную доску проселку, проложенному через сосновый бор. Котов открыл форточку и свежий, пропахший хвоей и солнцем воздух хлынул в салон. Периодически лес сменялся зелеными и желтыми цветущими полями, разбитыми вокруг небольших деревенек. В каждой из них присутствовали признаки запустения - покинутые почерневшие избы, провалившиеся колодцы и дичающие без присмотра сады. Наконец показалось Посолодино. Справа от пыльной дороги зарастал бурьяном остов молочной фермы, стояли проржавевшие в труху скелеты колхозной техники; слева тянулся ряд покосившихся заколоченных домов. А впереди, на холме, вырисовывался обветшавший церковный купол. Миновав полуразвалившийся божий храм, Котов притормозил рядом с магазином и вышел из машины.
-Здравствуйте. - Поприветствовал он пожилую женщину с матерчатой сеткой в руке. - Не подскажете, где тут можно снять угол на пару дней?
Старушка прищурилась, вероятно, определяя, стоит ли ему доверять. Затем, сделав ей одной понятные выводы, заговорила:
-Здравствуй, здравствуй, друг прекрасный. А что тебе понадобилось в нашем захолустье? У нас кроме кладбища, ведь и достопримечательностей нет.
-Ну, как же нет. А храм ваш, чем не достопримечательность?! - Возразил Федор.
-Да какая уж теперь примечательность... - Расстроено вздохнув, собеседница поставила к ногам ношу и принялась поправлять сбившийся платок. - Осквернили храм непотребствами всякими. Вон, издали видно. - Она кивнула в сторону надписей на стене. - И ладно бы, чужаки, так свои же, местные постарались, прости господи.
Подтянув узел под подбородком, женщина тяжело нагнулась, взялась за сумку и исподлобья глянула на Федора.
-Давайте, помогу вам. - Сразу предложил он свои услуги.
-Ох, молодец. - Охотно согласилась та и моментально выпрямила спину. - Так, говоришь, тебе постой нужен?
-Нужен.
-Что ж, человек ты, как мне кажется, не плохой. Если хочешь, можешь у меня остановиться.
-Спасибо. - Поблагодарил Федор.
Спустя час они с Яниной Васильевной уже попивали чай со свежей булкой и домашним клубничным вареньем. Распакованная сумка лежала на полу у кровати в маленькой, отведенной Федору, комнатке. А матовый от пыли УАЗик остывал за распахнутым настежь кухонным окном на фоне добротного бревенчатого сарая.
-Значит, хочешь пещеры наши посмотреть? - Продолжила расспросы хозяйка. - Только что найти надеешься, не пойму. Тут давно все повынесли. А пещеры затянуло песком. Как спустишься туда, сначала кажется - можно пройти, а за поворот завернешь, и все. Ил до самого потолка. Боюсь, зря ты это затеял.
-А я, везучий, бабушка, у меня обязательно получится.
-Ну, дай-то бог. - Янина Васильевна подлила себе еще горячего напитка и, помешивая сахар, как-то грустно улыбнулась. - Возвращайся засветло. - Неожиданно попросила она.
Федор напрягся, ожидая услышать пугающие россказни о чертях и бродящих в ночи покойниках. В душе стало как-то неуютно, будто заныло что-то внутри. Он поднял взгляд на Янину Васильевну, надеясь услышать о причине ее беспокойства. Но вместо этого она улыбнулась еще шире и, кокетливо опустив глаза, сказала, - Ужинать будем. Вдвоем все интереснее.
Котов рассмеялся: - Непременно.
Допив залпом чай, он поднялся из-за стола. Собираясь, Федор сменил джинсы на брюки с пластиковыми наколенниками, пристегнул к поясу нож. В карман ветровки сунул "Дэту" - комары в этом году отличались зверским аппетитом. Затем проверил компас и направился на улицу - сапоги и остальное оборудование все еще лежали в машине. Наметив сегодня просто осмотреть объект, Федор решил обойтись минимумом снаряжения, входящим в небольшой заплечный рюкзак.
Помахав рукой Янине Васильевне, он покинул двор, и зашагал к церкви. На тихой улице он не встретил ни людей, ни машин. Где-то протяжно мычала чья-то корова. Идти до цели было недалеко - метров триста. Спустя пять минут, он уже обходил пропыленную сирень, густо разросшуюся возле разрушающегося здания. Траву вокруг кто-то скосил, и она аккуратными грядами сохла, распространяя дурманящий сладкий аромат. На Федора внезапно накатило желание улечься прямо на этот выкошенный луг, закрыть глаза и ни о чем больше не думать. Почему-то взлелеянные им мечты и планы показались чем-то пустым и ненужным. Не в силах сопротивляться охватившему его настроению, Котов присел на потемневший, нагретый солнцем пень и принялся задумчиво обрывать землянику с чудом уцелевшего кустика. Лгать самому себе он не любил и сейчас надеялся разобраться, отчего предстоящий поход в пещеры вдруг потерял прежнюю привлекательность. Чутье неоспоримо предсказывало Федору грандиозный успех этой экспедиции, но Котов испытывал какую-то странную двойственность чувств. С одной стороны он испытывал уверенность, что там, внизу его ждет нечто потрясающее, с другой - его не отпускала неприятная уверенность в том, что, спустившись под землю, он совершит непоправимую ошибку.
"Ладно", - Одернул он себя, - "Скорее всего все это последствия того же переутомления. Да еще Архивариус со своими страшными историями! Все, хватит!"
Решительно поднявшись на ноги, Федор направился к церкви. Быстро обследовав изувеченную людьми и временем постройку, Федор пришел к печальным выводам. Ловить здесь, и впрямь, нечего, храм опустошили давным-давно. Впрочем, он и не рассчитывал найти тут что-либо и заглянул сюда лишь для очистки совести.
С холма вниз вела довольно крутая неширокая тропинка. Пробираясь по ней, Котов любовался открывшимся ему пейзажем. Под крутым берегом оврага, в обрамлении раскидистых старых ив, сверкала под солнечными лучами неширокая речка Черная. Дальше, за деревьями лежало заросшее луговыми цветами поле. Ни кем не тронутые ромашки и дремы перемежались метелками кукушкиных слезок и кашки. Слева тянулась узкая заасфальтированная дорога, за которой начинался бор. Рыже-золотые высоченные сосны с покачивающие зелеными кронами, а перед ними - стайки маленьких пушистых сосенок, как дети, играющие под присмотром бдительных взрослых.
Тропа привела Котова на старинное кладбище. Петляя между запущенных могил, он подивился ощущению покоя и безмятежности, царившему здесь. Большие, широко раскинувшие ветви, вязы мешали обзору, и Федор не сразу заметил, что навстречу ему кто-то движется. Сначала из-за здорового, в два обхвата ствола, метрах в пятидесяти от него, появилась красивая, словно сияющая белизной, лошадь, осторожно ступающая изящными ногами по увитой древесными корнями стежке. За ней следовал мужчина, закутанный в белый плащ с капюшоном, надвинутым на лоб. Его наряд поразил Котова нелепостью и какой-то нездешностью.
"Ну, ну", - Подумал Федор, - "Кто бы мог поверить! И сюда ролевики добрались!" Скептически хмыкнув, он посторонился, пропуская загадочную пару. Неожиданно мужчина остановился напротив Котова и строго взглянул на него. Федор сердито воззрился в ответ. Ничего примечательного в незнакомце не было - обычная славянская внешность, светлые брови и ресницы, голубые глаза.
"Я могу пройти?" - Раздраженно спросил Котов, теряя терпение.
Тот помолчал, разом погрустнев. Лицо его неестественно засветилось. Одним движением мужчина взлетел в седло и с места послал лошадь в прыжок. Испуганный Федор отшатнулся назад. Перед ним взметнулись серебряные копыта. Навалившись спиной на ржавую оградку, Котов ошеломленно наблюдал, как всадник и конь летят над его головой. Не услышав шума приземления за спиной, он обернулся, но сзади никого не оказалось.
-Дубль два. - Растерянно пробормотал он. Смущенный и напуганный происшествием, Котов поспешил как можно быстрее покинуть погост. Таинственное исчезновение странной пары заинтересовало его очень сильно, и Федор решил по возвращении подробно расспросить Янину Васильевну.
Направляясь к пещерке, проглядывающей неподалеку сквозь колышущуюся на летнем ветерке листву, он посмотрел по сторонам. Он не хотел, чтобы кто-нибудь видел, как он спускается в подземелье. По собственному опыту он знал, что избавиться от любопытствующих будет практически невозможно.
Около пещерной церкви знойно благоухал дикий шиповник. Весь усеянный крупными темно-розовыми цветами, он привлек к себе целую стаю ос, и Федору пришлось миновать их бегом.
Внутри царила сырая прохлада. Свод грота состоял из тщательно подогнанных друг к другу красных кирпичей, по которым сочилась влага. Метрах в трех впереди, на большой треноге помещалась внушительных размеров икона, а у ее основания в закопченной лампадке слабо теплился тусклый огонек.
Федор обогнул импровизированный иконостас. Стены пещеры плавно уводили вправо и вниз. Котов шел медленно, ноги вязли в густо покрывавшем пол месиве, состоявшем из песка и ила.
"Похоже, бабка не соврала". - Подумал Федор, наклоняясь, чтобы не коснуться головой каменного потолка. - "Ход действительно сильно затянуло". Уровень пола неуклонно поднимался, и вскоре идти пришлось согнувшись. Вокруг постепенно сгущался мрак, и Котов включил укрепленный на каске фонарь, чтобы оценить объем предстоящих раскопок. Однако вместо предполагаемого соединения свода с песчаными напластованиями, искусственный свет выхватил полумрак свободного пространства, свидетельствующий, что за поворот все еще остается тропа, по которой можно пройти. Федор зажег ручной фонарик и направил луч в открывшийся проход. Тот оказался узким, но достаточно высоким, и кладоискатель решил рискнуть пройти еще немного. Его охватило ощущение близости чего-то волнующего, по коже пробежал озноб. Дорога снова звала его.
Осторожно шагая в глубину пещеры, Котов уже знал, что не встретит больше препятствий на своем пути. Он не чувствовал страха. Отчего-то он был уверен, что потолок не обвалится и не похоронит его заживо. Туннель опускался все глубже и глубже. Тем не менее, Федор смог выпрямиться и расправить плечи. Осмотревшись, он заметил, что эта часть подземелья разительно отличается от предыдущей. Гладко отполированные красноватые стены плавно перетекали в сводчатый потолок. Пол, как и прежде, покрывал песок, только теперь чисто белый и абсолютно сухой.
Ошеломленный Котов обернулся - позади простирался такой же коридор. Застыв в недоумении, он попытался понять, каким образом могли произойти подобные метаморфозы.
Пожалуй, впервые, Федор воочию убедился в загадочной природе своего умения находить легкие пути. Раньше он никогда не обращал внимания на сопутствующие условия, но сегодняшние перемены его откровенно пугали.
Уверенности в себе поубавилось, нарастающими волнами накатывала паника, завладевая его мыслями и чувствами. Однако чутье, пробивающееся к разуму откуда-то из подсознания, подталкивало его не останавливаться. Ведь то, что он получил столь очевидные доказательства своих специфических способностей, еще не значит, что необходимо все бросить на середине. В конечном счете, он долгие годы жил с этим, и, благодаря, а не вопреки своему дару, получал то, о чем другие не смели и помышлять.
Усилием воли он отогнал ложный инстинкт самосохранения и сориентировавшись, пошел по непонятному коридору.
Внезапно свет электрических фонарей начал меркнуть. Запасные батарейки лежали в бардачке УАЗика, так как Федор не ожидал, что они пригодятся ему в первый же день. К счастью, в кармане ветровки хранилась свеча, носимая им на случай непредвиденных обстоятельств. Котов щелкнул зажигалкой, и фитиль зачадил, постепенно разгораясь. Подняв свечку повыше, Федор отправился дальше. Под ногами поскрипывал песок. Заинтересовавшись странным звуком, Котов нагнулся и, зачерпнув горсть, поднес ближе к свету. Глаза его удивленно расширились - на ладони, мерцая и посверкивая, лежало хрустальное крошево.
"Ничего себе!" - Он высыпал хрусталь обратно и присел, водя свечой над поверхностью пола. Повсюду ровным слоем поблескивали те же прозрачные крупинки. Ощутив жжение в руке, он осмотрел ее. Из множества мелких порезов тоненькими ручейками текла кровь.
Федор выругался. Достав из нагрудного кармана носовой платок, он завязал поврежденную кисть, надеясь, что в ранках не осталось осколков. Раздраженный неприятным происшествием, он опять начал озираться, в поисках новых сюрпризов. Вроде бы все оставалось по-прежнему, но на пределе слуха он уловил шорох чьих-то легких шагов.
Котов насторожился. Вряд ли он мог рассчитывать на проявление симпатии со стороны приближающегося незнакомца. Или незнакомцев, так как, судя по доносящимся звукам, их, определенно, было несколько.
Стараясь издавать как можно меньше шума, Федор заспешил вперед, в надежде, если не оторваться от преследователей, то, хотя бы, свернуть в какой-нибудь боковой ход. Однако в стенах не оказалось ни одной трещины, а шаги слышались все ближе и ближе. Раздраженный бессмысленностью ситуации, Котов обернулся и обомлел. Размахивая когтистыми, поросшими густой шерстью, передними лапами на него надвигались огромные бурые медведи. Неуклюже переступая массивными ножищами, они, тем не менее, перемещались удивительно быстро и, что самое дикое, практически беззвучно. На мохнатых оскаленных мордах неестественно блестели большие хамелеоньи глаза. Опешивший Федор замер, не в силах пошевелиться. Словно загипнотизированный он безвольно наблюдал, как одно из этих созданий придвинулось к нему вплотную. Из разинутой пасти выметнулся длинный клейкий язык и ощупал лицо кладоискателя. Котов содрогнулся от омерзения, чудовище издало протяжный глубокий рык и молниеносно хлестнуло его лапой по груди. Острая боль прошила Федора насквозь и, пошатнувшись, он рефлекторно взмахнул руками. Зажатая его сведенными пальцами свеча прикоснулась к длинной шерсти терзавшего его животного. В тот же миг оно пронзительно закричало, охваченное ярким оранжевым огнем.
Этот крик вернул Федору способность владеть своим телом. Преодолев вызванную болевым шоком слабость, он повернулся и помчался прочь. Медведь, стоявший к нему ближе всех, выбросил лапу, пытаясь поймать беглеца. Зацепив висевший на плече Котова рюкзак, он рванул его к себе, но Федор успел скинуть лямки. Взбешенный неудачей зверь отбросил ненужную добычу и, завывая от злости, устремился в погоню. Но путь ему преградил пылающий факел, в который превратился его сородич. Ослепший от невыносимой муки и ужаса, он метался по проходу, сбивая с ног остальных. Искры с его шкуры уже подожгли других животных, и подземелье наполнилось их душераздирающим ревом.
Федор бежал не оглядываясь до тех пор, пока вопли за спиной не утихли. И лишь убедившись, что его больше не преследуют, устало повалился на колени. Неприятно холодный липкий пот струился по вискам и шее, и, падая за ворот толстовки, противно стекал все ниже и ниже. Ужас погони отпустил, но боль становилась все сильнее. Разодранная одежда набухла от крови. Федор вытащил из заднего кармана брюк флягу со спиртом и, задрав толстовку, вылил содержимое на раны...
Очнулся Котов, лежа на полу. Обморок полностью дезориентировал его в лишенном освещения пространстве. Он даже отдаленно не представлял, куда надо идти или откуда ждать опасность.
"И что теперь?" - Размышлял Котов, бессмысленно вертя головой во мраке, как слепой волчонок, выползший во враждебно настроенный лес.
Вспомнив, что свеча, должна находиться в кармане куртки, куда он автоматически запихнул ее, подпалив медведя, Федор занервничал. Но, по счастью, свечка не выпала и благополучно лежала именно там. Достав ее, Котов чиркнул зажигалкой и зажег огарок. Последний источник света. Ее вполне хватит на обратный путь, но, не исключено, что позади, затаившись, ждут его эти же самые, не поддающиеся идентификации, зверюги. К тому же чутье, напомнив о себе, неудержимо манило Котова продолжить путешествие, подсказывая, что за следующим поворотом - главное несметное сокровище.
Стряхнув остатки постыдного страха, Федор встал и расправил плечи. Прикрывая рукой дрожащий огонек, он медленно пошел туда, куда вела его дорога.
Выйдя на финишную прямую Котов, ожидал чего угодно, но не того, что в реальности ему открылось. Под многометровым, слоем песка, глины, и камней, в глубине пещерных катакомб, росло громадное, раскидистое древнее дерево, напоминающее не то дуб, не то баобаб. С трех сторон, доступных Федору для осмотра, дерево окружала неровной лентой прозрачная голубая вода. Ствол исполина поднимался высоко вверх, теряясь в кажущейся бесконечной темноте. Густая лиственная крона, словно занавес, тяжело клонилась к выступающим над поверхностью хрустального песка корням. Она распахивалась там, где на массивных цепях покоился огромный кованый сундук.
Не веря собственному зрению, Котов зажмурился. Сделав несколько вдохов и выдохов, дабы успокоить взбесившееся сердце, он вновь открыл глаза. И сундук, и дерево, и пенящаяся у его корней вода не исчезли. Забыв о сердце, о многочисленных порезах и ранах, кровоточащих на его теле, Федор направился к дереву. Его сокровенная мечта наконец-то овеществилась. Внутренний голос шептал ему, что, став хозяином сундука, он превратится в хозяина всех существующих в мире сокровищ. Ему одному они будут открывать свои тайны, и он единственный, кто сможет наслаждаться их великолепием. Котов дрожал от нетерпения, но видение будто бы не желало подпускать к себе страждущего, отступая с той же скоростью, с какой передвигался Федор. Воспаленное сознание отказывалось допустить возможность обмана. Мужчина продолжал идти, не обращая внимания на странность происходящего.
Когда за спиной его послышалось уже знакомее рычание, Федор замер. Обернувшись, он засек какое-то движение. Этого хватило, чтобы паника отвлекла его от завораживающей картины манящего клада. Котов понесся дальше, туда, где только что стояло дерево. Чудесный мираж исчез без следа, а на его месте зиял выход из пещеры.
Выскочив наружу, Федор, не останавливаясь, повернул налево к шоссе. Впопыхах он сначала не заметил, что день угас, и вечерние сумерки окутали все вокруг. Позади зловеще ревели настигающие его твари, и Котов судорожно обдумывал возможные пути спасения. Лишь на холме он увидел багровую полосу заката, разрезавшую лиловеющее небо и понял, что провел под землей около восьми часов. Но вникать в новые загадки было некогда, следовало как можно быстрее выбираться к людям. Федор очень надеялся, что в деревне найдется хотя бы одно ружье.
Обогнув кусты, он внезапно натолкнулся на бредущую навстречу Янину Васильевну. Заполошно охнув, старушка схватилась за сердце:
-Ты куда ж так разлетелся-то, на ночь глядя? - Сварливо поджав губы, спросила она. Однако, пятна крови на груди Котова заставили ее переменить тон. - Ах, вот оно как!
Не слушая бабку, Федор схватил ее за руку и потянул к ближайшим домам. Но старуха неожиданно сильным движением втолкнула его в заросли сирени и горячо зашептала:
-Сторожей разбудил, они тебя в покое не оставят, на краю света найдут! Одна дорога тебе теперь - у Пятницы спасения просить.
-Какой Пятницы? - Окончательно теряя самообладание, гаркнул Федор.
-Камень есть - Пятница. Если попросишь его, как следует, - он и сделает по-твоему.
Их диалог прервал утробный вой. Отставшие при подъеме на горку медведи проворно наверстывали упущенное. Федор дернулся, но Янина Васильевна удержала его на месте.
-Не суетись, сам все равно добежать не успеешь. Я тебе помощника дам. - Старуха указала пальцем на церковь.
Федор изумленно уставился в ту сторону, не понимая, о чем она говорит. Из-за облупившейся стены размеренным шагом вышел черный как ночь конь. В седле, покачиваясь, восседал маленький чернявый мужичок. Его лицо скрывала копна длинных нечесаных волос.
"Вот цыган мне не хватало, точно. Хотя лошадь не помешает". - Подумал Федор, почему-то нисколько не сомневаясь в бабкином рассказе о камне.
Тем временем, всадник подъехал вплотную.
-Сзади садись. - Кивнул он Котову.
Забравшись на кстати подвернувшийся придорожный валун, Федор неловко подтянулся и устроился за спиной наездника.
-Скоро встретимся! - Пообещала Янина Васильевна скривившемуся от боли кладоискателю и хлопнула ладонью по лошадиному крупу.
Животное рванулось вперед. Котов, задохнувшись, судорожно вцепился в новоявленного "помощника", но тут же отдернул обожженные руки - от цыгана веяло пронизывающим холодом. Чудом удержавшись от падения, Федор ухватился за седло.
"А провожатый-то у меня - не приведи, Господи!" - Обреченно подумал Федор, отодвигаясь от того, насколько возможно. - "Не человек, точно! Тварь, сродни тем медведям..." Чувствуя, что сойдет с ума, если будет исследовать этот вопрос дальше, Котов сосредоточился на окружающем. Пролетающие мимо деревенские избы провожали его уютным светом окон. Каждый дом казался сейчас средоточием тепла и защиты, оберегающим своих хозяев от полной опасностей и тайн темноты.
Миновав деревню, лошадь, несмотря на значительный вес двоих седоков, еще прибавила ходу. Они неслись по проселку навстречу белеющему в ночи березняку. В ушах пел ветер, раны на теле все отчетливее давали о себе знать, но отчего-то это тревожило Федора все меньше и меньше. Желание, созревшее в нем еще в пещере, росло, и, постепенно Котов впал в некое подобие транса. Грезя о сокровище, он не заметил, как очутился в лесу. Рефлекторно уклоняясь от ветвей, хлещущих по плечам и голове, он вспоминал привидевшуюся ему в пещере картину. Инстинкт подсказывал, что еще чуть-чуть и Федору откроется тропинка к легендарному древу Лукоморья.
Березы сменились густым ельником, лошадиные копыта безжалостно сминали пышный зеленый мох, из-под которого сразу начинала сочиться мутная ржавая жижа. Наконец, топь закончилась, и они выбрались на заросшую малинником заброшенную дорогу. Получив чувствительный удар по лицу вымахавшей в человеческий рост крапивой, Котов очнулся. Сразу же вернулась грызущая грудь боль. Закусив нижнюю губу, Федор сосредоточился на том, чтобы не свалиться под ноги коню и дотянуть до "Пятницы".
Когда животное перешло на спокойный шаг, он облегченно вздохнул, "Цыган" натянул поводья и велел Федору спешиться.
-Дальше сам. - Еле слышно сказал он и, развернувшись, послал коня в галоп.
Избавившись от пугавшего своей чужеродностью помощника, Котов осмотрелся. Огромная глыба в форме широкого кресла с треугольной, заполненной водой, выемкой на "сиденье" располагалась на окруженной высокими соснами поляне. Пробираясь к ней сквозь бурелом, Федор наткнулся на скопление ушедших в землю небольших валунов, напоминающих древнюю могилу.
"Везет мне сегодня на кладбища!" - Раздраженно подумал он, обходя препятствие.
Культовый камень неудержимо тянул его к себе. Вода в естественной чаше начинала искриться. Зашумели деревья, длинные темно-зеленые иглы, сорвавшиеся с ветвей, закружились в воздухе в безумном хороводе. За краем поляны сгустилась темнота, наполненная ожиданием. Сгорая от охватившего его нетерпения, Федор нагнулся над чашей. Словно отвечая его страсти, легкое мерцание сменилось ярким радужным светом. "Пятница" просыпалась.
Ведомый каким-то внутренним чутьем, Котов опустил руки в чашу. Все его мысли были сосредоточены на одном - владеть Сокровищем, безраздельно и навеки. Необузданная сила его желания ворвалась в камень, не прося, а требуя исполнения воли своего хозяина.
Вода вскипела ключом, перехлестывая через край. Котов заворожено зачерпнул полные горсти драгоценного сияния и поднес к лицу...
...Его взгляду открывались сказочные тайны. Веками скрывавшиеся от людей существа явились его взору. Стоя у камня, он одновременно находился в тысяче мест разом. Заповедные озера отворяли ему свои глубины, леса расступались, допуская его в мрачные, полнящиеся странными чарами чащобы. Реки, речушки и ручейки, болота, перелески и луга, поля и холмы приветствовали возвращение господина. Достаточно сказать "да" и они покорятся ему навсегда.
На миг Федора пронзило прежнее сомнение. Готовый сорваться ответ на миг застыл на его губах. Почудилось, что перед ним распахнулась бескрайняя черная бездна, готовая поглотить его без остатка. Он заколебался, но образы грядущего могущества нахлынули на него с новой силой. Отгоняя необъяснимое ощущение безвозвратной потери, Федор вымолвил роковое слово.
И тогда он узрел остров посреди синего-синего моря. А на острове - прекрасный гордый дуб, никому неподвластный, соединяющий живое и мертвое мост между небом и землей, прорастающий из прошлого в будущее, хранящий в своих ветвях колдовской секрет. В последнюю секунду Федор понял сколь высока оказалась цена, но горечи утраты почувствовать уже не смог.
Мужчина открыл глаза и повел рукой. Ветер унялся, сосны замерли в сонной неподвижности, хвоя дождем осыпалась на густую траву. Умиротворенная темнота отступила, и древний валун устало погрузился в забытье.
За спиной мужчины кто-то закашлялся. Он резко обернулся.
-Чего тебе, Ягина? - Высокомерно спросил он.
-Так за тобой пришла, Кощей Трепетович. Чаек-то стынет. Обещал же со мной ужинать. - Угодливо засмеялась старушка.
Он уверенно ступил на рождающуюся у него под ногами дорогу. Деревья и заросли боязливо уходили с его пути. Холодный и спокойный, владыка шагал, размышляя о Буяне. Пожалуй, о нем слишком многим стало известно. Пора забрать оттуда иглу и укрыть ее понадежнее. Лучше всего - в каком-нибудь краеведческом музее. Там ее вряд ли кто заметит, уж он об этом позаботится...