Тихий семейный вечер царил на террасе у Гунна. В огромном панорамном окне виднелась закрытая снегом река и далекие деревья, теряющиеся в синей зимней ночи. Сам хозяин дома сидел за столом и в чем-то деловито ковырялся отверткой. Свои желтые глаза он привычно спрятал за круглыми черными очками а-ля "кот Базилио". Напротив окна, в кресле, устроилась Катерина. Зябко завернувшись в шаль, она смотрела в окно, словно не могла отвести взгляда. Длинное черное платье делало девушку еще бледнее, чем она была. Хотя она была не бледнее собравшихся здесь. От остальных Катерину отличало только одно - она дышала.
Слева от нее, прислонившись к креслу и вытянув скрещенные ноги, прямо на полу сидел Александр, гибкий, похожий на пантеру темноволосый мужчина с непроницаемо-черными глазами. Он тихо играл на электрогитаре, сам себе или Кате, или им двоим. Алекс и Гунн - старые друзья. Такие старые, что и сами не помнят. Поэтому Гунн пригласил их остаться до следующего вечера, и они согласились, Катя сказала только, что хотела бы лечь спать пораньше. В половине шестого. Гунн рассмеялся и сказал, что она жаворонок, Алекс возразил, что это пройдет... потом.
Тишь и гладь нарушала только рыжеволосая Юля, мечущаяся по террасе и тревожно поглядывающая на часы с видом наркоманки, пропускающей дозу. Опять Игорь. За два месяца все как-то привыкли к Юлиному поведению, хотя Алекса в глубине души возмущала откровенная слепота Гунна: позволить сумасшедшему ухаживать за Юлей. Но не собирался на это указывать - хочет учиться на своих ошибках, так всегда пожалуйста. Кэти психованный Юлин дружок тоже не особо понравился, но уподобляться подруге в порицании опасных, по ее мнению, связей, она не собиралась.
- Что-то Игорь запаздывает,- философски заметил Гунн,- может, случилось что?
Обычно он не любил злобствовать и желать кому-то смерти, но это был не тот случай.
Услышав имя... друга, Юля лихорадочно вскинулась и тут же забегала снова. Часы показывали только половину двенадцатого.
- Юля, какое сегодня число?- спокойно спросила Катерина. Она, как обычно, "не заметила", что версия о великой любви Юли и Гунна по истечении полугода стала как-то тускнеть. Катя тренировала ненаблюдательность каждый день. Точнее, каждую ночь. Она давно не видела солнца.
- Пятнадцатое ноль второго,- автоматически отчеканила Юлия, подразумевая пятнадцатое февраля.
- Хорошо...
Алекс перестал играть, поднял голову и взглянул на дверь.
- Явился..,- обронил он.
Прогремел гонг. Таким залихватским образом давал о себе знать дверной звонок. Гунн всегда отличался здоровой эксцентричностью. Юля умчалась в прихожую как ракета, подняв небольшой ураган.
Игорю надоело торчать у запертых ворот. Когда же его, наконец, пустят? В продолжение мыслей отворилась небольшая калитка сбоку, и Юля втащила его внутрь. Во дворе они несколько задержались, целуясь на обледенелом крыльце, потом забежали в дом. Вслед за Юлей Игорь вошел в комнату. Ух, какая теплая компания!
- Добрый вечер, уважаемые,- поздоровался он, и тут заметил, что присутствуют не только уважаемые. Над спинкой кресла торчали короткие красные волосы.
- Здрасте,- приветливо сказал Гунн, отрываясь от своего дела. Изображал гостеприимство. Ханжа. Почему не сказать теплокровной, что Игорь с Юлей - любовники? Ей-то какая разница? Прикрывается псевдоотеческими чувствами, а самому только и надо, чтобы все было тихо да спокойно.
- Здравствуйте, Игорь,- Александр равнодушно взглянул на него. Этот ничего не изображал. Этот, по крайней мере, честен. Честная ненависть - такие вещи Игорь понимал. Они были ему по вкусу гораздо больше, чем глупые ужимки и игры в любезность. То, что он Алексу не нравится, являлось секретом Полишинеля, как и то, почему он не нравится Алексу. Из-за Юльки, ведь верно? Но это, голубчик, не твое дело. Занимайся своей синицей в руках и не лезь к моему журавлю. Любовь у него! Что ж тогда Кэти твоя ненаглядная такая полудохлая? А с они, Игорь сЮлькой счастливей всех, и финал у их истории будет самый красивый.
- Здравствуйте, Белоснежка,- с улыбкой в голосе воскликнул Игорь и замер, не доходя до кресла пару метров.
Что-то было не так с человеком, нет, с существом, нет, с субстанцией, что клубилась над поверхностью сидения, едва касаясь ткани.
Девушка приподнялась в кресле, опираясь руками о спинку, и Игорь остановился.
Все еще жива. Все еще. Алекс тянет время. О, эти прекрасные мгновения между знакомством со смертной и ее Воскрешением! Сколько таких мгновений было в его жизни... Игорь мечтательно зажмурился. Но зачем тянуть, если можно завести другую, третью? Или эта крошка настолько особенная? Она была живая, дышала, ее сердце билось, он отсюда слышал шум крови в ее сосудах, и все же она была Суккуба, демон. Слишком много времени провела в окружении демонов. Давным-давно такие создания соблазняли и пожирали мужчин, а эту саму пожирает пламя страсти. Ах, вот оно что: Алекс старается сполна насладиться ее силой, пока ее не приглушили другие... способности. Сила в чистом виде - уммм, вкуснятина. Наслаждайся, приятель, но не забывай, что смертным необходимо есть и спать. Так же, как нам. Ах, да. У вас ведь, хе-хе, любовь до гроба. И за гробом. Нам с братом и не снилось.
Кстати о братьях, где его носит? Ясно. Молчун снова к Юльке клеится. Ну, пусть пользуется, пока я добрый. Братья должны всем делиться, ведь верно? Ведь правда? Жизнью, смертью. Любовью.
- Добрый вечер,- настороженно ответила Катя, протягивая руку. Он протянул было свою в ответ, но тут Алекс, не поднимая лица, сказал:
- Не обожгите ее, если вы - тот, о ком я думаю.
О маленькой тайне Игоря в этой комнате знали трое - он сам, Юля и этот... мужчина. О том, что Игорь не один.
- Конечно,- ухмыльнулся Игорь. Слишком большая концентрация демонов, и слишком много безумцев. Мужчина поманил брата, знаком показав, что следует проявить хоть каплю вежливости. Брат подошел и поцеловал Суккубе руку. Еще веселее - обычно женщины любят галантность, а ей не понравилось. Ну-ну. Когда-нибудь она войдет в полную силу, и тогда Алекс получит превосходное оружие. Отпустив пальцы девушки, брат двинулся к столу, засунув руки в карманы, а Игорь подошел к Юле. В кармане у брата обнаружилось яблоко. Вот дурацкое хобби - тыкать в яблоки иголки и смотреть, что будет. И давно он таскает это? Игорь поднял взгляд на Суккубу. Девушка извернулась в кресле и следила за гостем над головой Александра, по-прежнему не отрывающего глаз от гитары. Смешная мысль пришла Игорю в голову... Алекс позлится, а придраться не к чему. Обычная шутка безумца. Проверим их самое сильное в мире чувство. Выбор - самое совершенное проявление свободы.
- Не хотите?- спросил он, и брат протянул Белоснежке яблоко.
Катя
- Не хотите?- спросил Игорь, доставая из кармана яблоко и протягивая его мне. Конечно, мне, кому тут еще? Самое обычное яблоко.
Этот Игорь мне не нравился. С самого начала. Ну, не то, чтобы не нравился, просто даже в нашей милой компании он смотрелся инородно. В его присутствии всегда появлялось какое-то... напряжение. Как будто тонкая вуаль, уже полгода прикрывающая все это вранье, покрывалась прорехами, сквозь которые назойливо лезла правда. Мне никогда не хотелось правды в таком виде - под гнетом обстоятельств, мне хотелось откровенности. Хотя бы раз. Я заслужила. А теперь вечер испорчен, и Алекс снова будет делать вид, что ничего не случилось, а завтра скажет, что я слишком бледна и мало сплю и пригласит очередного врача. Бледна... не бледнее его. Из-за этого Игоря голос Алекса снова ушел в какую-то нечеловеческую глубину, глаза Геннадия Ивановича засияли золотом сквозь очки, и их движения... они стали резковатыми - и в то же время слишком плавными. Слишком. Я мельком взглянула на Юлю - та зачарованно пялилась в пустое пространство рядом с собой, улыбаясь, как невеста на свадьбе. В том, что этот Игорь - ее любовник, я не сомневалась не секунды. Это было заметно в каждом движении, в каждом взгляде, висело в воздухе. В последнее время я стала разбираться в таких вещах. Интересно, что же там Юля так внимательно разглядывает? Приглядевшись, я поспешно отвернулась - в воздухе рядом с Юлькой мне померещилась слабая рябь. Довольно! Ни буду видеть, и все!
Алекс поднял голову, и я посмотрела на его затылок. Я была уверена, что Игорь ему не по душе. То есть, сам Игорь безразличен, но не нравится, что гость обращается ко мне. В последнее время Александр много беспокоился - из-за моей безопасности, из-за моего здоровья, еще много из-за чего, о чем он предпочитал мне не рассказывать. Он несколько раз заводил разговор о телохранителях, иногда просил меня не выходить из дому без него, а однажды даже строго запретил покидать квартиру.
- Ты не можешь приказывать мне, не объяснив причин,- спокойно ответила я, хотя больше всего мне хотелось закричать. Просто я никогда не была склонна к крику,- я не собственность тебе, не подчиненная и даже не жена.
Может быть, во мне говорила обида - на недоверие. А может быть, надежда. На то, что все изменится. Алекс, минуту назад такой уверенный и внушительный, отчего-то сник и тихо спросил:
- Разве я обращаюсь с тобой не как с женой?
Вместо ответа я вдруг глупо расплакалась. Он бросился утешать меня, обнимая и гладя по спине и волосам. Вообще-то, к слезам я тоже не склонна, но усталость взяла свое.
- Маленькая, не плачь. Умоляю, подожди еще чуть-чуть, дай мне еще немного времени. Клянусь, что больше не буду командовать и вообще буду стараться.
Как объяснить, что дело не в его властности, что мне просто захотелось, чтобы Алекс не ушел в пять утра, чтобы он остался со мной? Еще раз. Я была так счастлива, когда он оставался, хотя это бывало очень редко, хотя он почти все время спал. Зато я могла побыть рядом, вообразить, что у нас настоящая семья. Наверное, я слишком люблю его. Он думал, я не замечаю проблем, и я не спешила разубеждать, но я все время отчаянно боялась за него, и этот страх точил меня день за днем. Точнее, ночь за ночью. Иногда мне казалось, что я сошла с ума. Мой муж обманывает меня много месяцев, он приходит ночью на несколько часов, он не ест и не потеет, и у нас никогда не будет детей. Но я отдам душу, лишь бы быть с ним. Разве это не безумие? Но, с другой стороны, разве все это не пустяки по сравнению с его любовью?
Я всегда понимала, насколько сильно он идет против собственной природы ради меня. Он действительно очень старался, даже готовил, не рискуя только солить, и это притом, что газа Алекс боялся. На самом деле боялся. Даже не газа, а огня. Конечно, когда я заметила, я стала сама зажигать конфорки до его прихода и уворачивать на минимум. Конечно, он все понял. Конечно, мы это не обсуждали. Сейчас, глядя на бледно-желтое яблоко в руке Игоря, я невольно вспомнила, как Алекс по четвергам по дороге домой ходит за продуктами и долго ругается по телефону, когда я требую газировки, потому что "она ужасно вредная, тебе нужно подумать о здоровье, и вместо этой гадости пить сок с витаминами. Но не больше двух стаканов в сутки, мне доктор сказал". Еще доктор прописал таблетки (и горе мне, если я нечаянно пропущу прием), спать не меньше восьми часов (и поэтому мне торжественно разрешено бодрствовать после одиннадцати не чаще раза в неделю - хорошо, что сейчас зима, темнеет рано) и побольше гулять ("Любимая, всего-то двоих телохранителей. Мне будет спокойнее. Тебя ведь могут похитить, ты понимаешь?!") Словно беременной... Есть такое слово - никогда.
В этот четверг Алекс рано освободился, облетел магазин (уверена, Алекс мог бы и поручить кому-нибудь покупку продуктов, но он почему-то цеплялся за эту обязанность) и явился почти на час раньше обычного. Трудно целоваться, когда он весь увешан пакетами, но на то и жизнь, чтобы преодолевать трудности. Складывая еду в холодильник, Александр вытащил одно из купленных яблок и вручил мне. Я залюбовалась - размером с маленькую дыню, красное, как кровь, я даже не уверена была, что смогу съесть его целиком.
- Не беспокойся, мне их специально привезли,- можно подумать, спиной он меня видит. Хм, может и видит,- никакой химии.
- Если что меня и беспокоит, так это их размер,- задумчиво ответила я, примериваясь, где лучше укусить,- спорим, у меня рот так широко не откроется?
Александр, наконец-то, вынырнул из холодильника, оглянулся.
- Ты его собралась есть немытым?- ахнул он, коршуном кидаясь на яблоко, отнимая его и засовывая под кран.
Я смотрела, как тщательно Алекс отмывает фрукт, и эта простая забота принесла мне полное понимание. Мы хотим быть вместе, это ясно. Но быть, как я, Алекс не может. Значит, я стану, как он. Осталось лишь выбрать момент и сообщить ему об этом. Прямо сказать, что я все знаю, и он должен принять решение. Он не откажет, он сам этого хочет, несомненно. Тогда ему не придется скрывать, мне не придется притворяться. Я разделю его тайну.
Вчера мы праздновали День святого Валентина, у Алекса был такой сияющий вид, как будто он чего-то задумал. Я прямо спросила, но он сказал, что сознается через пару дней. И не поехал домой - спал в коридоре, и я вместе с ним. Я хочу быть с ним всегда, всегда! Значит, пара дней...
Но теперь Игорь все портит, заставляет всех нервничать, выталкивает правду, когда мы еще не подготовились! И вместо того, чтобы уйти, нарушитель спокойствия выжидательно смотрит на меня, протягивая дурацкое яблоко, словно ему действительно важно угостить меня. И тут я поняла, что должна ответить. Я все решила - наверное, желтые яблоки правильнее, наверное, они чаще встречаются. Как обычные мужчины - не исчезают в тенях, не боятся огня, теплы и румяны. Но с обманом пора заканчивать. Это больше не для меня, я хочу Алекса, а притворяться не хочу. Простое желание, и пора бы ему исполниться.
- Я не ем желтых яблок,- уверенно сказала я, глядя прямо в глаза мужчине. Он почему-то смутился, опустил взгляд на яблоко, попытался его разломить. И началось безумие. Яблоко в руках гостя пошло красными и зелеными полосами, из разлома брызнула кровь, целиком заливая запретный плод краснотой, потекла по пальцам мужчины, капая вниз. И оно стало как то, принесенное Алексом, красное и огромное, будто сказочное. Но Игорь не разделял моего восхищения. С испуганным криком он отшвырнул яблоко, оно упало на пол и покатилось ко мне, оставляя кровавый след. Подумаешь, кровь. "Это мое яблоко,- внезапно поняла я,- его мне дал Алекс, и я возьму, никто мне не помешает!". Оперевшись о плечо Александра, я наклонилась вперед, чтобы поймать фрукт. И в тот момент, когда мои пальцы коснулись желанного плода, Александр внезапно схватил лежащую на его плече руку и дернул меня к себе. И видение пропало, чудесный мираж растворился, а чувство, что я на что-то согласилась, что я совершила сделку - это чувство осталось.
Александр
- Не хотите?- спросил этот безумец, предлагая Кэти яблоко. У меня сразу появилось ощущение, словно наш дорогой друг Игорь сам не знает, чего хочет - подразнить меня, просто пошутить или накормить Кэти яблоком. Неприятное ощущение, учитывая некоторые... особенности Игоря и его легкомыслие в отношении результатов своих поступков. Интересно, он действительно думает, что Кэтрин в этом доме голодает? Что она вообще когда-нибудь голодает? И откуда у него яблоко? В любом случае, я ни за что не позволюКэтрин взять это яблоко из этих рук. С сумасшедшего станется ее отравить. Нужно поговорить с ним. Пускай вообще не приближается к Кэти.
В последнее время я все больше боялся, что с ней случится несчастье. Кэт такая хрупкая! И совсем не бережет себя. Обезопасить ее от... недоброжелателей я способен. Но даже всего моего могущества не хватит, чтобы вернуть ей здоровье. Есть один способ..., нет, я никогда не пойду на это. А ведь это я сам виноват в ее состоянии. Как будто высасываю из нее жизнь. Потихоньку, почти незаметно. Доиграюсь до того, что однажды обнаружу рядом окоченевшее тело. И тогда я умру. Она - мое самое большое счастье, самая страшная мука, и пока она жива - мука будет длиться. Надо прекращать. Давно пора заканчивать с этим мучением, давно пора все сделать, но то же самое я говорил себе полгода назад. И каждый раз откладывал еще на неделю. Мне кажется, ради нее. Самому мне невыносимо хотелось привести ее в свой дом и оставить навсегда. Навсегда - на самом деле. И Кэти станет моей. Действительно моей.
Но когда я являлся вечером, полный решимости все рассказать, Кэти так трогательно демонстрировала обожженный утюгом пальчик (ужас какой!), или жаловалась на соседей (выселить их, а лучше - казнить), или пересказывала содержимое нового фильма, на который она ходила днем с подружкой (не забыть взять у охраны досье подружки), что решимость ускользала в неизвестном направлении. Разве она не заслужила нормальной жизни? Все равно я не отпущу ее, все равно она только моя, так куда торопиться?
Потом, когда она засыпала, я тихо устраивался рядом и любовался своей радостью, и меня охватывала такая горечь. Вся ее жизнь - днем, без меня. Она моя, но не со мной. А вдруг, пока меня нет, а меня нет две трети суток, она встретит кого-нибудь и полюбит? Вдруг он покажется ей теплее? Зачем я тяну, дожидаюсь беды? Но Кэти посапывала во сне, придвигаясь поближе ко мне и прижимая к моей груди ладони, и я снова колебался. Она думает, я ее согрею, она меня любит. А найдется смертный охотник до чужих женщин - яего убью, ненаглядная через неделю забудет глупца и снова будет моей.
Пора заканчивать. Она догадалась обо всем давным-давно, и с каждой ночью все сильнее сомневалась в моей любви. Мне все труднее было прятать ее от назойливого внимания... родственников. И Роман. Не может смириться с тем, что Кэти никогда не будет его. Самое правильное - забрать ее к себе, тогда никто не посмеет даже приблизиться. Но для этого нужно все ей рассказать. Если бы еще не страх - что ничего не выйдет, Кэтрин умрет и мне не удастся ее воскресить. Пускай множество опытов показало, что проблем быть не должно, все равно боязно. Наверное, я сошел с ума. А теперь переживаю, что этот псих отравит малышку яблоком. Даже примериваюсь, как ему получше голову оторвать, чтобы не испугать Кэтрин. Кто из нас псих?
И в этот момент я кожей почувствовал, что в Кэти что-то изменилось. Небрежно облокотившись рукой о подлокотник, она низким, даже ниже своего обычного, голосом ответила:
- Я не ем желтых яблок.
Странно, я сам видел, что Кэт их ест, и с большим удовольствием. Впрочем, неважно, не нравятся ей теперь желтые - значит, не будет желтых. Игорь тоже удивился - он недоуменно посмотрел на яблоко, словно пытался понять, что плохого в желтом цвете, потом разломил фрукт на две половинки.
А дальше началось нечто, что мне совершенно не понравилось. Какие-то чары... Первой реакцией стал гнев - это кого Игорь здесь морочит?! Но вместе с тем пришло и любопытство. И я решил ничего не делать. Возможно, зря.
Половинки яблока в руках сумасшедшего выросли в два букета цветов, которые я сразу узнал. Один был куплен мною лично, а другой - Романом, и оба предназначались Кэти. Разумеется. Роман, мой обожаемый родич, упорно не желает оставить в покое мою жену. Уже несколько месяцев я обдумываю его убийство. Это не такое дело, которое следует делать в спешке.
Вчера вечером, когда я, конечно, еще спал, она позвонила и, сердясь, сказала, что какой-то человек (едва различимый акцент на последнем слове) принес ей букет ирисов. Она думала - от меня (это ее любимые цветы), а оказалось - от Романа.
- Откуда он знает, что я люблю ирисы? Он что, следит за мной?- возмущалась Кэти. Затем вдруг успокоилась,- прости, любимый, еще только шесть часов, а я закатываю истерику. Мне всего лишь стало неуютно...
Она продолжала волноваться, это чувствовалось, поэтому я встал. Спать хотелось, но... можно потерпеть. Естественно, Роман следит за ней, о чем я предпочитал ей не рассказывать. Это моя проблема. Нужно, нужно забрать ее к себе, там ее никто не достанет.
- Я сейчас приеду,- ну, почему я не могу быть рядом постоянно? Засунуть бы этот букет Роману в... глотку!- и тебе сразу станет уютно.
- А не слишком рано?- судя по звукам, Кэтрин подошла к окну и отдернула штору.
- Нет. Буду у тебя через полчаса с моими поздравлениями.
Хорошо бы уважаемый Роман пропал без вести. Этот повышенный интерес... он просто доканывает. Почему в нашем маленьком сообществе всем есть дело до того, с кем встречается Алекс? Сборище сплетников! И главный сплетник со своей внезапно разбуженной страстью. А к страсти примешивается еще и зависть. Гремучая смесь. Интересно, как бы я вел себя на его месте? Но я ведь не на его месте. Если бы не Питер... Снова младшенькому не повезло: бегает к брату Питеру и жалуется на нехорошего Алекса, который опять собрал все сливки.
Вообще-то, я тогда тоже заказал ей ирисы, но теперь, конечно, куплю розы. Кэт сообщила, что раньше никогда не отмечала День святого Валентина, а на осторожный вопрос, много ли было желающих, рассмеялась и сказала, что ни в кого не была влюблена. Теперь мне хотелось отличиться. Будь побольше времени - приволок бы чудесных бразильских орхидей, тех самых, из которых ваниль делают, душистых. Но в этот раз пришлось удовлетвориться кумачово-красными розами, словно пламя. Все, что успел за тридцать минут...
Теперь цветы сжимал в руке Игорь; в другой руке он держал ирисы и протягивал оба букета Кэти, словно предлагал выбирать. Девушка сначала смотрела на ирисы. И я неожиданно испугался - вдруг она выберет свои любимые цветы? Вдруг? Что тогда случиться? Не бери их, сердце мое, только не бери... Неужели не слышишь мою мольбу? Кэтрин протянула руки к розам. Одобрительно улыбнувшись, Игорь кинул ей букет. Кэти поймала цветы и сразу сморщилась, отдернула руку - на ладони остались кровоточащие царапины. Судя по всему, шипы кололи ей руки, но Кэти продолжала сжимать букет. Милая, маленькая моя синичка, тебе же больно! Но, боже мой, как хорошо, что ты выбрала розы! Я счастлив, как никогда, и пусть потом мне будет стыдно за эгоизм. Я перецелую каждую царапинку - и все пройдет. Цветы внезапно начали чернеть и осыпаться, словно на морозе. И тут воздух наполнился запахом. Букет ирисов расцвел пышным цветом и благоухал. Сначала аромат был сильным, потом раздражающим, потом удушливым... Услышав судорожный вздох, я быстро повернулся к Кэтрин - прижав почерневший букет к груди одной рукой, другой любимая держалась за горло, с трудом дыша, лицо заливала бледность, словно запах проклятых ирисов убивал ее. Я схватил ее за руку и потянул к себе. Все сразу наладилось. Но один вопрос навязчиво колотился в висках: почему она вообще взяла букет? Можно было отказаться. Можно было. Можно. Было.
Гунн
- Не хотите?- Дочин псих вытащил из кармана яблоко и протянул Коте.
Нафиг ему яблоко? Шут их разберет, психов... Алекс прав, а я, как всегда, болван. Срочно надо от придурка избавляться. Вопрос в том, как. Вечно я наживаю себе радостей на голову. Эх, не было заботы, купила баба порося! Единственный плюс во всех моих авантюрах - это Юлька. И если Игорь вздумает выкинуть фортель - конец ему.
Стоило появиться Игорю, и Юля угомонилась, приходила домой поздно, на вопросы не отвечала. Улыбалась загадочно. Сначала все казалось естественным, ведь так ведут себя влюбленные. Игорь самый лучший, самый сильный, самый красивый. Идеальный. Таких не бывает. А потом Алекс намекнул, да что там намекнул, прямо сказал, что Игорь - абсолютно сумасшедший, и непонятно, почему его до сих пор не убили. О его шуточках ходила дурная слава. Но Юля... Ей было так весело с ним. Я решил выждать - вдруг наладится? А теперь слишком поздно.
- Я не ем желтых яблок,- задумчиво, нараспев, произнесла Котёна, не отрывая взгляда от Игоря.
Зачем она его обманывает? Не далее, как неделю назад ухомячила целую тарелку, когда в гости заезжала. Тогда Алекс еще играл на флейте (всякий раз, как приезжает ко мне, развивает мое чувство прекрасного). Может, червивое? Не-е, я бы почуял. Я пригляделся внимательнее: яблоко как яблоко. Наверное, недостаточно эстетично выглядит. И тут, нагло улыбаясь, Игорь разломил яблоко на две части. А дальше пошел чистый бред.
Я, конечно, слыхал, что такие, как Игорь, могут... фокусы показывать. Но чтоб так! Сразу появились страшные подозрения: чего ж он, маг-недоучка, Юльке продемонстрировал, если она на него смотрит, как собака, преданными глазами? Эх, вернуть бы время обратно, когда и Юлька была под боком, и придурки всякие вокруг нее не вились. Ну, да ладно, это все мечты. А проза жизни... На месте Алекса за такие шуточки Игорю по ушам надавать мало. А... мы же у меня дома... Сам надаю. Может быть.
Эти две половинки от дурацкого яблока, будь оно неладно, превратились в цепки. Обычные такие, одинаковые, как горошины в стручке. А Котя, словно различие какое нашла, кажет на левую и улыбается, как будто ей предлагают конфету. Нет, как будто отдают все сокровища мира. Ну, Игорь кинул ей цепочку, а она и рада - намотала на руку, еще и застегнула. Боится, что украдет кто? Да кому такая фигня нужна? Что-то я старый стал. Может, это что-нибудь значит? Вон Юлька смотрит и в ладоши хлопает. Нашла представление! Дурында. И ведь пару месяцев назад была нормальной, как все. Ну..., почти.
А цирк продолжался. На конце Котёниной цацки медленно, словно фрукт, вырос хрустальный шарик. Красиво. На брелок похоже. Игорь теперь работает дедом Морозом? Подарки дарит? А шарик-то растет! И цепочка - да нет, уже цепь - утолщается, удлиняется. Того и гляди, запястье отвалится у девки. Ой, вертать твою налево! Котя теперь на цепи. Алекс, идиот, ты чего сидишь?! Отцепляй от нее эту дрянь! Не замечает он, что ли? Так. Я, чур, нынче без подарка. Я себя плохо вел, у меня и доказательства имеются. К чертям собачьим такие подарочки. Ненавижу цепи. Ненавижу, когда на цепь сажают женщин. Однажды я уже не успел... Хорошо, хоть второй раз повезло. Ох, Марта, Марта, упокой Господи твою душу. Взгляни сверху на своего непутевого брата и пожалей его и всех, кто рядом. Я же не специально, я всего лишь хочу, чтобы был покой. Чтобы дни шли размеренно. Чтобы одному не оставаться. И если бы Юля снова любила своего старого отца - я бы ей доказал, что не ошибся, что так лучше.
Котя, меж тем, сжимала шар в руках, всматриваясь внутрь, будто надеялась увидеть там потерянный Рай. Не туда смотришь, глупая! Рай - вон он, сидит у кресла, маленький такой, красивый. Нет, вообще-то он не маленький, а для тебя и подавно. Просто я такой высокий. Игорь, неужто ты Юле подобные подарки даришь? Юля, а ты берешь? Вы, дети мои, совсем того... Но вроде с ума вместе не сходят? Только не заиграйтесь, ладно?
Шар, похоже, становился тяжелее, и вот уже девочка с трудом удерживает его... Шар выскользнул из ее пальцев и с грохотом обрушился на пол. Все, кирдык полу. Придется делать ремонт. Зимой. Алекс, ты не расплатишься. По паркету зазмеились трещины. Эта гиря проломила пол и фиганулась вниз, то ли в подвал, то ли в Ад, цепь натянулась, едва не утащив Котю за собой. Кресло пошатнулось, одна из ножек провалилась в трещину. Я рванулся вперед, хотя Алекс точно быстрее, но... и пальцем пошевелить не смог. Ох, так это мара!
Девушка сопротивлялась изо всех сил... Тем временем, Игорь растянул вторую цепочку на пальцах, как колыбель для кошки, эта паутина сулила Коте спасение, но та даже не взглянула. И тут Алекс повернулся и схватил Котёну за запястье, поверх оков, затем потянул к себе. И все кончилось.
Уфф! Как я перепугался!
Юля
- Не хотите?- Игорь улыбнулся Катьке, и Молчун достал из кармана яблоко.
Ха, белый налив. Понятно. Забыл игрушку в кармане. Обычно Игорь в них иголки тыкает - ёжика делает. Иногда оставит где-нибудь. Наткнешься на такую фигню, так помрешь со страху: сморщенное, сушеное, утыканное ржавыми веточками, в которых иголку и не угадаешь. Прибить бы его за дурацкую привычку. И голова так некстати кружится... О чем я? Ах, да, Игорь. Он самый лучший. Совершенство. Не то, что Катя или Алекс или Гунн - недостаток на недостатке.
- Я не ем желтых яблок,- заявила Катя негромко и таким тоном, будто бы любой идиот знает, что она желтые яблоки не ест. С каких это пор? Задавака, всегда ела, а теперь, видите ли, нет. Совсем ее любовник избаловал, небось, возит самолетом какую-нибудь экзотическую дрянь. Вот куда его денежки уходят. Хотя... Это раньше я думала, что он ее бросит через месяц. А он, вишь ты, не бросает. Привязался. И так у них все по-простому, без затей. Тихое семейное счастье. Вот Игорь мой так не умеет. Ему все больше экзотику подавай, романтику там... Очень утомляет, знаете ли. Хорошо бы остановиться, подумать над нашим чувством. Так хочется быть счастливой! Ой, что я говорю! Я счастлива, я самая счастливая. У меня есть мой Игорь.
С тех пор, как он появился в моей жизни, прошло два месяца. Всего два месяца, или целых два месяца. И всякий раз Игорь не перестает меня поражать. Он такой... такой яркий, полный сюрпризов и розыгрышей. С ним всегда весело и никогда не знаешь, что он выдумает для сегодняшнего свидания. За то время, что мы вместе, я пережила столько приключений, сколько не было за всю прежнюю жизнь. И пусть мы не всегда просыпаемся в одной постели, но я думаю о нем каждый вечер, смотрю на фотографию, и мне становится радостно на душе.
Только иногда хочется остановиться и посмотреть на нас. И тут что-то начинает мешать. Как соринка в глазу. Наверное, когда-нибудь мы будем семьей по-настоящему. А пока Игорь смеется над моими порывами и говорит, что впереди - вечность, и мы успеем испытать семейную жизнь во всей красе.
Игорь хмыкнул, и братец разломил яблоко пополам. И тут началось такое! Полный абзац - половинки превратились в две шкатулки ("поле, поле, поле чудес... в стране дураков"), абсолютно одинаковые, но Катька со счастливым лицом указала на левую. Чем они отличаются? Теплый молчаливый Игорь довольно улыбнулся и кинул шкатулку Кате. Как в замедленной съемке шкатулка кувыркалась в воздухе, на лету превращаясь в изящный ящик для дуэльных пистолетов. Почему мне такие не дарят? Катька легко поймала его и открыла. Пистолет в ящике оказался только один, дивное антикварное оружие, и Катя схватила его, будто это был лучший подарок ко Дню святого Валентина, который она когда-либо получала. Срочно надо поканючить - пускай Игорь расщедрится, я тоже на Валентинов день не только о цветах да побрякушках мечтаю. Полюбовавшись своей игрушкой секунду-другую, Катерина принялась ловко заряжать пистолет, хотя ни разу в жизни этого не делала. Уж мне-то известно, что Катька со своей близорукостью тот еще стрелок. Закончив, подружка приставила оружие к груди. Здоровская игра в самоубийство. Мы с Игорем иногда балуемся русской рулеткой. Мне-то что, я переживу; за Игоря боязно, а он не боится ничего. Ну, с Катькой все ясно - она себя не убьет, да и Алекс не позволит... Рядом раздался тихий стук, и я обернулась - из оставшейся у Молчуна шкатулки выползла змея, обвила его запястье, головка поднялась, мелькнул острый язык... Если бы подруга выбрала эту шкатулку - змея бы куснула ее за ладонь. Интересно, змея ядовитая? В любом случае, у Игоря есть противоядие. Должно быть. И тут как жахнет!!! Я аж взвилась, как ужаленная. Змеей. Катька опробовала новую игрушку! Алекс сжимал ее руку с пистолетом, дуло смотрело вверх, правой рукой любовник упирался Катьке в грудь. Я зааплодировала - без шоу эти юмористы и перепихнуться не смогут. Потом посмотрела на потолок над подругой - дырки там не было. Куда же она попала? Ведь не... Рука Алекса белым пятном выделялась на Катькином черном платье, и между пальцев потекли струйки крови, густые, ярко-алые, они заливали тыльную сторону ладони... Катя продолжала улыбаться. Как она улыбается! Как она улыбается? Я так не могу... Не могу - так. Я зажмурилась - розыгрыш, наверное, потом снова открыла глаза. Весь этот бред пропал.
Игорь
- Не хотите?- спросил я у Суккубы, и брат протянул ей яблоко.
Минуту девушка смотрела на яблоко, потом подняла глаза. Пробила взглядом - иначе не скажешь. Она-то точно видела меня, а не на брата. И я замер, как бабочка на булавке - глаза девушки заливало темнотой, мир как-то мигнул вокруг...
- Я не ем желтых яблок,- почти пропела она, улыбнулась и подняла руку. В ней было зажато другое яблоко - ярко-красное, огромное и блестящее. Таким отравилась Белоснежка. Да, моему подарку до этого далеко. Как до неба пешком. Я посмотрел на свое яблоко, и брат, повинуясь неслышному приказу, разломил его на две части. И до того вдруг стало жаль девушку! Всегда жалел безумцев, лучше бы она съела наше яблоко. Половинки в руках брата вдруг принялись расти, покрылись белыми перьями, и мгновение спустя на их месте оказались два крыла, как у ангела. Отличная идея! Я отдам ей крылья, и она попадет в Рай... Брат протянул крылья Суккубе. Она снова улыбнулась, на это раз печально, из-за ее спины показались два белоснежных крыла, они поднимались над спинкой кресла, накрывая своей тенью ее и Александра, сияющие, невероятно прекрасные. Я тоже захотел такие. С крыльями мы с братом улетим! А Юля останется здесь, на земле. Она будет ждать и помнить о них. Я обязательно пришлю ей такие крылья, когда попаду на небо. Юля... Юля... Чудесная девушка, героиня моей самой совершенной пьесы... Я еще успею все поправить, я успею... Дайте мне перо и чернила - и я переверну этот мир! Я расколдую тебя, моя заколдованная принцесса, моя Красная Шапочка.
Суккуба покачала головой, ее губы шептали: "Не делай этого. Это не для тебя. Ты не сможешь терпеть, ты обожжешься... Ты умрешь". Жадина, хитрая жадина, она хочет в Рай одна! "Нет, нет..."- девушка наклонилась и поцеловала любовника в губы, и тут же ее крылья вспыхнули, как спички, белые перья отлетали, сгорая, крылья обгорели до скелета, исчезли ворохом пепла, но Суккуба не обращала внимания, она продолжала гореть и любить его... Оба запылали, не размыкая губ. И тут я почувствовал боль - крылья в руках брата загорелись, руки жгло невыносимо. Как эта слабая смертная способна вытерпеть такую боль? Я зажмурился. Брат с ужасом отбросил крылья, Алекс потянулся к своему демону, хватая ее за руку, и вдруг все прекратилось.
ЭПИЛОГ
...И мечта Кати осуществилась быстрее, чем у остальных. Гораздо быстрее. А если точнее - на следующую же ночь. Она стала такой же, как и ее любимый. Столь же красивой - и столь же мертвой. Правда отныне была перед ней во всей своей наготе. И можно не закрывать глаза и не спать всю ночь. Но восход превратился в гибель, и воды стали горьки... Кто-то уже писал про это, кто-то писал... И Алекс ушел. Не бывает подарков без платы. Катя заплатила разбитым сердцем. Так и остались лежать маленькие алые обрывки на частом плетении золотой клетки. Нашлось много желающих завладеть прекрасной клеткой. А пустота внутри... Да кому она нужна? Возвращаться надо вовремя. Алекс опоздал.
Алекс отчаянно торопился. Ему нужно было лишь капельку прибавить шаг - и он догонит Кэти. Но руки обнимают пустоту. Алекс отныне стал нищим. Прошло время... Протекло, смеясь, сквозь пальцы. И его сердечко, маленькая синичка, она снова с ним. Теперь никто не отнимет хрупкое тельце. И можно быть счастливым, а нужно быть рядом. Только руки, как и прежде, обнимают пустую оболочку. Все исполнилось, как Алекс хотел, но золотая клетка оказалась растерзана, и остается лишь прижимать к груди обрывки сердца. Смейся, время. Ты - враг и помощник.
Прошло полгода с того знаменательного вечера. И Гунн в который раз порадовался своему везению. Психованный Игорь доигрался до самоубийства. Как чудесно все сложилось! И у Юли появилось больше времени, чтобы проводить его с ним. Гунн снова ощутил себя почти отцом. Как в самый первый раз. С Мартой. Со своей младшей сестрой, рыжеволосой Красной Шапочкой. И Юля забыла, все забыла: свое безумие, свою любовь, свои игры. И наступил покой.
Юля снова стала собой. Счастье - вот оно. Оказывается, это - свобода! Как все изменилось. И - ничего не было. Ни-че-го-не-бы-ло. Какие чудесные слова! Как будто вырвалась из болота. Никому больше не поймать ее в сети. Любовь - сказка. Пьеса в трех актах. И пусть ищут другую героиню. А кто поставил точку в финале? Все - мишура, кроме гибели главного героя. Игорь умер. Юля убила его. Занавес.
Игорь получил все, что хотел. И все, чего заслуживал. Его пьеса не стала шедевром, но драма вышла преотличной. И брат наконец-то его дождался. В Аду время летит незаметно. Ха-ха. Крылья были белоснежными, но пламя - обжигающим. А Юля осталась зачарованной принцессой. Так здорово, когда ты - последний возлюбленный! И память тут не при чем. Главное - сердце. Если идеал в твоем сердце, оно оковано им крепче, чем стальными обручами.