|
Почему всегда ветра реют над мужчиной?
Выйти утром из шатра веские причины.
Ветер мысли мне его принесёт мгновенно.
Я проснусь от них легко и самозабвенно.
Буду думать я о нём, когда занят он конём.
Приготовлю завтрак так, чтоб он был довольный,
Это ведь такой пустяк, труд не подневольный.
Я люблю его, люблю, брошу в печь полено,
И к обеду пригублю пыльное колено.
Буду думать я о нём, когда занят он конём.
Он опять умчится вдаль, приготовлю ужин.
Женский труд - мужчине дань, коль мужчина нужен.
Он прискачет весь в пыли, мысль за горизонтом,
Я верну, из той дали, когда будет сонным.
Буду думать я о нём, когда занят он конём.
Вот он сыт. Шатёр. Полог. Мышцы в полудрёме.
Он красиво очень лёг, но душа на стрёме.
Я к нему прильну душой, с самой милой лаской,
Он любимый и большой, он утонет в ласке.
Буду думать я о нём, когда занят он конём.
|
Есть примета, коль ветра пустит вдруг мужчина -
Выйти тут же из шатра - веская причина.
Только ветер всё равно внутрь влетит, зараза.
Оттого мне и нужнО спать с противогазом.
Знаю я, мой милый где: вышел в степь он по нужде.
Стопку я ему налью, чтоб он не канючил,
Что с еды моей ему что-то где-то пучит.
Если будет выступать - по башке поленом.
Завтрак дам ему сожрать, и под зад коленом.
Пусть не думает что я - тихая и кроткая.
Буду к вечеру варить из конины ужин.
Надо ж мужика кормить - он для секса нужен.
Вот припёрся, грязный весь, драный и поддатый.
Ничего, рецептик есть: по спине лопатой.
Ночь. Матрас. Но он не стал. Говорит - совсем устал.
Спит ковыль и спит кизяк. Овцы в полудрёме.
Я лежу, красиво так, а сама на стрёме.
Вдруг я чую, мой чувак, навостряет лыжи.
Я за ним, тихонько так. Что ж я, бабы, вижу?
Он в безмолвии ночном сексом занялся с конём!
|