Как все дедективы, этот оканчивается победой добра. То, что с преступником расправляются самым жестоким образом, не должно нас волновать. В конце концов, добро должно быть с кулаками. Топором, вилами, мушкетом или даже каминной кочергой - не столь важно, ибо мера необходимой обороны - нечто конфузливое и неестественное, придуманное взрослыми, которым стыдно за истерзанные и казненные в детстве куклы и машинки.
Дети, невинные дети еще не растлились взрослой моралью, поэтому расчлененка в особо извращенной форме для них естественное возмездие за те ужасы, которыми они подвергались в течении этой жуткой истории.
Да! Именно истории, ибо никак невозможно наречь ее сказкой. Во-первых, сюжет своей интригой перебивает хребет любому дедективу, занимающему полки книжных магазинов, а во вторых, осутствуют необходимые для сказки элементы.
Начнем с того, что нет никакого зачина. Например, подобного 'жили-были' или 'ели-пили'. Нет сказочного королевства с озабоченным королем и перезревшей дочкой, которую никак не удается выпихнуть замуж и которая сводит с ума своими капризами всех подданных. Нет трех сыновей, которых срочно пытаются сбагрить с рук, заставив жениться, - видно и они всех достали.
Нет даже краткой предыстории, оправдывающей логические несообразности и отсылающей нас ко временам столь дальним, что при одном упоминании о них возникает сомнение, а могли ли те существовать вообще.
Текст начинается просто с середины, с семейной сцены, почти скандала. Мать ругается с дочерью. Точнее, уже разругалась, после чего в сердцах отправила ее куда подальше.
Похоже, до нас дошел отрывок большой рукописи, повествующей о жизни и деяниях некоей семьи. Скажем, семьи контрабандистов. Почему контрабандистов? Ну не знаю. Возможно потому, что других семей не было и только эта решила донести до нас о своей жизни. И деяниях.
Итак, мы наблюдаем результат конфликта отцов и детей. В нем чаще всего побеждают взрослые, а дети утешаются тем, что на их стороне - моральное превосходство и правда. Так случилось и на этот раз. Девочка шмыгнула носом и отправилась туда, куда ее послали.
Детская психика, подавленная и уничтоженная, внешне предстает перед нами в виде покороного согласия перед очередным издевательством взрослых. Прощайте игрушки, книжки-раскрасски, невинные забавы с соседскими детьми в дальнем углу сада, замученные кроты, коты и гусеницы, прощай электрическая железная дорога: не терпящее отлагательство поручение перечеркнуло все надежды на счастливое детство!
Нужно признаться, текст умалчивает о железной дороге и невинных забавах, мы видим лишь итог драмы: нарочито покорное согласие и безрадостные думы о будущем.
Но! Ребенок не сломлен и изощренная интрига, рожденная в детском уме, призвана отомстить и восстановить справедливость.
Интрига любого детектива определяется количеством действующих лиц. В данном случае их минимум: семеро. О двоих мы узнаем сразу : мать и дочь, еще двое появляются по ходу этой драмы, и зловещая троица - в самом конце. Что любопытно - действие делает хитроумные зигзаги, действие петляет, погружая нас в паутину размышлений: до самого последнего мига мы не знаем, кто организатор всех этих убийств...
Вот я и произнес роковое слово. Да, именно убийство является стержнем, основой, на которую намотана вся эта история!
Плохой дедектив определяется последовательностью действий, случившихся с такого-то по такое-то время. Дедектив, с которым имеем дело мы, внешне прост: мать отправляет дочь к бабушке, та приходит и обнаруживает ( не сразу), что бабушка уже мертва. В середине между этими двумя событиями мы видим некоего незнакомца, который выдает себя не за того, кем является на самом деле. Незнакомец убивает затем и дочку, после чего получает по заслугам.
На первый взгляд последовательность проста, и мы делаем заключение, что именно незнакомец виноват во всем. И любуемся схемой: 'наводка - убийство - расплата'. Но в том-то и дело, что мы видим только внешнюю канву. Истинные мотивы, психология, душевные движения героев скрыты, нам доступен для наблюдения лишь некий ряд вырванных из контекста событий и начальный ключ: ссора матери и дочери.
Попробуем применить его к дальнейшим действиям. И что мы видим? Дочь уходит, затаив обиду, встречается с незнакомцем, после чего мы сразу перескакиваем на место престпуления, к готовому убийству.
Нас пытаются убедить, что во всем виноват незнакомец. Обманом выведав ценную инфорацию, он, якобы, завел невинное дитя в глухое место и бросил.
Но, продолжим рассуждать логически. Девочка не была ограблена, хотя имела при себе немалые ценности. Она не пострадала никаким иным образом. А ведь девочка - основной свидетель, и незнакомец не мог этого не понимать! Но он нелогично отпускает её восвояси.
Почему?
О чем беседовали незнакомец и девочка, мы знаем только с их слов.
Оставим простодушный, не лишенный легкой интрижки, разговор для детей, хотя и они засомневаются в истинных намерениях взрослого незнакомца, и задумаемся. Был некий, очень короткий разговор - словно девочка и незнакомец до того знали друг друга, - после чего девочка пошла нарочито медленно. Полезла зачем-то за ягодами, стала собирать грибы, листья для гербария, бабочек для коллекции, искать мед диких пчел, в общем, тянула время.
А незнакомец, напротив, поспешил, что есть сил.
Просто удивительное совпадение, что девочка пришла к бабушке именно тогда, когда её частный дом был уже ограблен и незнакомец заметал следы.
И что же случилось затем?
Со слов девочки мы знаем, что незнакомец попытался совершить то, что должен был сделать еще при первой встрече - убрать ненужного свидетеля. Следы борьбы говорят в пользу ее версии.
Но нам известна следующая цепочка: разговор с матерью - встреча с незнакомцем - сговор - преступление.
Выходит, что бабушка была зверски съедена не ради ее добра ( коего и было всего ничего: бронзовый антикварный подсвечник, неоплаченные счета за воду и свет и серебряное ситечко для заварки чая). Выходит, что ее ликвидация носила иную цель. Нет-нет, это не ритуальное убийство, как могут подумать, и не месть коммунальных служб - это опосредованный удар по матери!
Оно служит приманкой, одновременно дезавуируя причастность девочки и уводя следствие на ложный след - к маньяку, поедающему свои жертвы.
Как известно, девочка тоже пострадала. Первое, что приходит в голову - сообщники банально не договорились об оплате. Но небольшая деталь опровергает это предположение: появившиеся охотники. Вот та зловещая троица, появившася в конце повествования.
Почему они появились именно в это время, хотя сезон охоты еще не был открыт? Почему скрывались до того? Почему пришли именно к этому дому?
Логично предположить, что они шли именно к дому бабушки с какой-то целью. Но вот с какой?
Вернемся к началу, к разговору девочки с матерью. Надо полагать, что не только девочка ушла в растроенных чувствах. Вспомним нравы контртабандиств, кровную месть, а также вспыльчивый нервный характер разведенной женщины, неуживчивой и склочной ( не зря же она живет отдельно, а не в родовом доме!) и нам все станет ясно.
Зловещая картина встает перед нами во всей полноте: мать узнает о связи девочки и незнакомца и требует полного разрыва, угрожая выгнать из дома и переселить к сварливой, вжившей из ума старухе. Девочка упорствует и неизбежное случается!
Со всем своим скарбом и скудным запасом еды ( пирожки и горшочек масла) девочка покидает дом, пылая желанием отомстить.
Вдали от досужих глаз она встречается со своим возлюбленным и вдвоем они замышляют извести бабку, после чего, возможно, обвинить во всем мать.
Мать, прекрасно зная характер дочери, понимает, что та не остановится ни перед чем, и решает упредить события. Она нанимает убийц, чтобы те уничтожили девочку и ее воздыхателя.
В доме бабушки происходят последовательно две фазы кровавой драмы. Охотники, закончив дело, представляют все так, что виноват незнакомец и скрываются с места преступления, оставляя на полу крошево из раздавленных толстыми подошвами пирожков и жирные потеки масла.
Впрочем, более известен другой финал, который является данью невинной детской психике, которая даже после скандалов, разводов с дележом имущества, обвинениями в том, что он (она) погубил всю молодость требует обязательного счастья. Что уж тут говорить о вспарывании живота Волку, на которого свалили все - после такого обязательно следует всеобщее веселье с пивом, колбасой и песнями...