Уткин Михаил : другие произведения.

Трансформация

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.55*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга 1. Психологический киберпанк. На киборгизацию стоит еле ползущая очередь желающих. Но кандидаты проходят жесточайший отбор, даже не зная об этом...


  
   Дочь капризно надула губы, усыпанный веснушками нос сморщился.
   - Крестоносцы пошли завоёвывать... пошли завоёвывать... и завоевали некоторые земли древней Руси. Папа, ну ты же не слушаешь! Я два часа учила эту дурацкую историю!
Отец улыбнулся, погладил массивный подбородок:
- Ну и что же ты выучила, малыш? Злые крестоносцы напали на добрых славян потом..., - он осмотрелся, и вполголоса, словно передавая тайные сведения, пробормотал:
- " ...завоевали некоторые земли".
Потом насторожился, резко поднял свисающее с кровати одеяло, кулак взметнулся, словно готовясь прибить затаившегося врага, но тут же облегчённо выдохнул:
- Ах, это всего лишь коробка...
Звонкий смех дочери наполнил комнату. Сквозь него можно различить: "ненуяправда учила" Она отсмеялась и требовательно ухватила отца за руку:
- Поможешь? Когда ты рассказываешь, я всё запоминаю.
Отец помолчал, потом тихо-тихо заговорил:
- Сырым зимним вечером, когда чёрные тучи Средиземного моря сеяли на Ватикан холодными каплями дождя, папа Римский - Григорий девятый склонился над столом из чёрного дерева. Народ прозвал его: Гришка - девятка, за крупную голову и сутулость, но духовному лицу не пристало обращать внимание на шутки черни.
   Толстые жёлтые свечи, сползали причудливыми натёками с тройных подсвечников, язычки пламени бросали на озабоченное лицо блики. За спиной потрескивает груда углей в камине, искры змеями уносятся в трубу, но в замке всё равно холодно. По плитам пола тянет сквозняк, колышет края рясы, заставляя сутулиться сильнее. Но, сейчас не до гудящих суставов.
   Священник, дальнозорко отодвинув пергамент на вытянутые руки, бегло перечитал витиеватые буквы:
- Прошу... так-так... великому магистру Тевтонского ордена... так-так... брат во Христе, язычники... так-так... прийти и уничтожить.
Григорий наклонил голову, выстриженная крестом тонзуры макушка блеснула. Длинные узловатые пальцы тряхнули похожую на солонку песочницу. Мелкий песок посыпал аккуратно выведенную цифру года тысяча двести тридцать два. Жёлтые крупинки жадно впитали лишние чернила, и Папа римский сильно дунул - песок слетел с раз-два-три, только к последней двойке прилип. Григорий девятый поморщился, но пробормотал на латыни: "бог с ней". Этот пергамент двинул войска крестоносцев на Русь...
   Отец рассказывал, ежился, потирал колени, будто они ныли, как у того средневекового священника. Он мелко потряхивал собранной в щепоть ладонью, точно посыпал песком буквы и коротким резким выдохом сдувал, прищуриваясь, чтобы не попали песчинки в глаза.
Дочь поджала ноги в кресле, затаилась как мышь и дышала через раз, боясь пропустить хоть слово.
  
- И сказал магистр: Пусть каждый из вас войдёт в дом и убьёт всех, кого бог поставит под меч, и будет благословение на нём и греха не будет... И вышли тысяча и сто рыцарей к городу. Закатное солнце горело на крылатых шлемах. Глаза горели беспощадным огнём. Они вошли и... плавали в ручьях крови, убивая каждого встречного... И хохотала звоном мечей ночь...
Отец выпрямился, простёр руку с растопыренными пальцами, словно посылая в атаку бесчисленные войска.
И тут он заметил возле открытой двери жену. Она прикрыла рот ладонями, в глазах ужас.
  
   - Но рыжие ведьмы сели на мётлы, улетели далеко-далеко, где спаслись от злобных недругов, - сказал отец, показывая рукой полёт и помахав, словно прощаясь с теми самыми ведьмами. Улыбнулся и притянул женщину, она сразу же обняла, прижалась.
- Мама! Ну, папа же историю рассказывает, не мешай! - воскликнула девочка.
- Надо же... Зачем такую жуть рассказываешь? И вообще... Гришка девятка? В те времена, цифры были вроде бы вообще римские.
- Я рассказываю так, чтобы запомнила, а для цифр другую историю придумаю. Да, и наверняка кличка у того папы римского какая-то была, - сказал чуть смущённо Александр.
- Мама, я вообще имена и цифры не запоминаю, а когда он рассказывает вот так, - девочка помахала руками, тараща глаза, - то всё помню потом!
  
Губы капризно изогнулись, она вскочила с кресла и упёрла руку в бок.
- Хватит, Саяна! Теперь я его забираю! - заявила женщина, уперев руку точно также.
Отец расхохотался, ухватил обоих в охапку и звучно нацеловал в щёки, отпустил лишь, когда обе начали со смехом вырываться.
Потрепал дочь, по торчащим вихрам и вышел вместе с матерью в другую комнату. Она тут же повисла у него на шее, подогнув ноги. Губы встретились. Она прошептала:
- Пойдём, Саша, добудем сокровище, а то я без тебя не могу ту расщелину пройти. Там такой мерс-ский паукан сидит, с ужасными такими этими...
- Хелицерами?
- Да! Ими самыми.
- Ну, пойдём. Не зря же я паладина прокачал до восьмидесятого.
  
   Жена в игре высокая, черноволосая смуглянка. Эдакая азартная бестия: белоснежные зубы, маленькая родинка у губ. Звенит юбочка из золотых квадратиков, короткая курточка обтягивает увесистую грудь, поверх каждой нашлёпка нагрудника, словно золотые жуки, вдавившие лапы в кожу. Арбалет узким прикладом, упирается в плечо. Её высокие сапоги мнут каблуками песок, но идти это не мешает, бёдра покачиваются плавно, словно приглашают ухватить. Над головой висит "Дантара", - грохочущий ник Светланы. Ну, ничего, скоро программа поймёт, что спутник его запомнил, и подсказка пропадёт.
На себя со стороны не посмотреть - всё от первого лица, так что видны лишь серебристые наручи, да нагрудник. Двуручный меч невесомо лежит на плече, закованном в латы, его лёгкое звяканье в такт шагам, тонет в лязганье остальных доспехов. Паладины, лёгкостью походки не отличаются, словно честно предупреждая каждого "иду на вы"
  
   Настройки без экстрима - обычная увесистая тяжесть, в доспехах мягко и прохладно, в меру прилегает... всё путём. Игровой кокон обеспечивает полную иллюзию трёхмерности, не забывая о комфорте.
Сверху пахнуло рыбой и по голове звучно скребнуло. Забрало упало и лязгнуло так, что едва не прикусил язык. Длинный голый хвост, хлестнул по металлу.
- Ах ты! Огромный меч взметнулся: восьмёрка, охранный круг Мебиуса... Вправо - влево, присед и резкий пронзающий удар единорога...
Смех жены заставил прервать бой::
- Ваше сиятельство, посмотрите под ноги!
На земле судорожно сворачивался гадкого вида крылатый зверь. Он клацал зубами-иглами, пытаясь выкусить арбалетный болт ушедший в бок почти до основания. Зелёная кровь от усилий брызгала сильнее и тут же повисала на траве комками слизи.
Амазонка пнула трофей:
- Ни рыба, не птица и как трофей не годиться. Плюс двадцать баллов к стрелковому умению и только...
В игре она ростом почти с него - паладина "Маргаста Сепулетти" и сейчас стоит совсем близко...От неё идёт тепло, тонкий аромат чая и мяты... капельки пота выступили на верхней губе. Длинные ресницы, изогнуты так, как не сделает никакой реальный косметолог. Да это она - его рыжая Светланка, и вместе с тем не она - игровой образ. Альтер эго, помогающее что-то в себе реализовать, раскрыть...
Александр положил шлем на сгиб локтя. Пригладил волосы, пластинки перчатки скрипнули, выдернули несколько волосинок. Что в жизни, что здесь волосы русые, только подшлемник сбил их в копну. Не настроил стабилизацию причёски, ну и черт с ней... Обнял жену, притянул, коснулся губами губ. Она подалась, было навстречу, но вдруг вывернулась, расхохотавшись - отскочила далеко назад.
- А Пещерного Паукана, кто валить пойдёт?
Ущелье сотряс вой, учуявшего непрошеных гостей, зверя.
  
  
   Через полчаса он сидел в пещере, привалившись к волосатому боку убитого паукана. Отрезанные хелицеры рядом, Александр толкнул ногой ближнюю, внутри тяжело, как масло в канистре, заплескался яд.
Толкнуть ногой мог, идти же, никак - жизнь на минимуме. Побитый панцирь рядом, нагрудник и наспинник, как створки устрицы, которую долго жевал верблюд.
- Не шевелись!
Длинные пальцы амазонки ныряют в склянку, и заживляющая мазь белыми шлепками ложится на сочащиеся кровью шрамы. Дантара прошептала противоядное заклинание, и оно, туманным иероглифом, погрузилось в израненный живот.
- Спасибо о, несравненная... что бы я без тебя делал..., - ролевой регулятор насытил фразу болезненным сипением. - Обалдеть... прямо глас из гроба..., - паладин попробовал рассмеяться, но игровое тело выдало лишь судорожные рыдания.
- Лежи уж...
Светлана собрала охапку веток шалашиком и ударила камень о камень. Сноп искр впился в мох, задымилось. Девушка встала на колени дунула, вытянув губы трубочкой. Дыма стало больше, она дунула сильнее, золотая юбочка из наборных пластин раздвинулась так, что ягодицы уставились в потолок. Показались слабые язычки пламени. Амазонка начала раздувать огонь, попа ритмично качалась, пещера наполнилась эхом выдохов. Ох, как не вовремя этот имитатор реальности... Виртуальный костюм имитирует неподвижность по ранению, но часть неугомонно восстаёт и так хочется опробовать новые функции...
  
- Ой! - спутница отшатнулась, пахнуло палёным волосом. Ресница на правом веке уменьшилась, кончики спеклись комочками. "Дантара" потёрла глаз, и начала озабоченно его рассматривать в маленькое зеркальце, вделанное в браслет на запястье. Она надула губы, хлестнула костёр веткой.
- Ах ты гадкий!
  
   - Иди ко мне, милая...
Чёртов переключатель, надо бы убрать функцию стона. Неужели раненые паладины так ныли?
- Саша, я понимаю, что всё это не по-настоящему, но когда я ..., - она коснулась бугрящейся раны, тело паладина судорожно выгнулось.
- Родная, это же имитация...
- Да знаю, и всё-таки, давай попробуем эротический функционал, когда ты жизнь восстановишь? Ну, не обижайся.
Она прилегла рядом, глаза приблизились, потом щека осторожно опустилась на согнутый бицепс. И она тихонько прошептала:
- И страшно мне. А вдруг ты меня настоящую разлюбишь, белую да рыжую?
- Ну, ты даёшь... Разве это проблема? Бери и перебирайся сюда настоящая. Платная услуга по переносу параметров аватара, вместе со всеми заработанными уровнями. А смуглянка в запасе останется. Что не знала? А я то пытаюсь понять, чего ты маешься?
Дантара-Светлана, радостно взвизгнула, чмокнула в губы. Потом вскочила и крутнулась - юбочка взлетела, сверкнули ягодицы.
- Отлично! Тогда я завтра постараюсь себя скопировать один к одному! Как ты, хитрый, сразу сделал. Даже нос кривой оставил!
- Ну, он не то чтобы кривой... Зато у тебя была такая внешность, которую ты всегда хотела иметь. Психолога помнишь? Реализация, гм, подсознательного, эм-м... неосознанного.
- Ладно, у тебя здоровье всё равно сутки будет восстанавливаться, так что давай выходить. Завтра в это же время в тот же час. Я буду весь день предвкушать!
  
Коконы виртуала раскрылись. Костюмы сверкнули сотнями квадратиков, и длинные щупальца втянули их в ниши. На стене оранжевыми буквами, протаяло сообщение:
"Время посещения два часа, восемнадцать минут. Пароли установлены".
Супруги поморгали, привыкая. Выход из игры, мгновенным не бывает, всегда несколько секунд остаточные ощущения. Если выскочить посреди боя, то с минуту ещё будет колотиться сердце, игроделы не рекомендуют стрессовый выход.
- Вот теперь ты никуда не денешься! - зарычал Александр. Рванулся к раскрытой кабинке жены, сграбастал обнажённое тело. Светлана пискнула, прижала кулачки к груди:
- Ну, милый мой паладин, будь благороднее, умерь темперамент. Давай устроим праздник завтра, я мучалась столько, а тут оказывается проблемы и не было вовсе. Подожди пока я оцифруюсь... А?
Он с сожалением выпустил, и она змейкой шмыгнула за ширму. Зашелестела одежда.
  
- Ладно, давай. Ага.
- Ну не обижайся..., - Света выглянула из-за ширмы, на лице такое огорчение, что оставалось лишь пожать плечами:
- Да, я не могу обижаться, когда ты рядом. Завтра позвоню, по связи поругаю.
- Ой!
- Ага!
  
   Александр вошёл в полумрак спальной, щёлкнул автоматический включатель. Длинная лампа на потолке вдруг налилась ярчайшим белым светом. Хлопнуло, свет погас, и посыпались кусочки пластика, запахло пластмассой.
- Тьфу ты, надо же,.. - пробормотал он. Не помнил случая, чтоб такие лампы перегорали, а чтоб рассыпались и вовсе не слышал.
Нужно купить новую, поменять, однако поздно, сервис до завтра ждать. Он приоткрыл дверь, впустил пылесос. Александр похлопал по кровати, согнал осколки на пол, помогая уборщику. Жена в соседней комнате увлечённо шлёпает по клавиатуре, крутит в воздухе голограммы. Наушники и короткие вспышки цветомузыки... - творит. Подняла голову, улыбнулась.
  
- Лапочка, лопнула лампочка, пойду куплю новую. Не заходи в комнату, там пылесос осколки собирает.
Обычно достаточно заказать, чтобы в течение часа прибыл курьер, но поздно вечером лучше самому, тем более магазин рядом.
На улице сентябрьская ночная прохлада. Фонари экономят, освещая лишь тусклые силуэты прохожих да ряды обрезанных тополей, похожих на огромные веники, воткнутые в асфальт.
Не спеша направился к сияющему магазину. На вывеске победное: "Ночная распродажа, скидка 50%!" Торговцы электричество не экономят - пытаются притянуть поздних покупателей, как бабочек, светом. И, похоже, это удаётся - за прозрачными стенами людей, пожалуй, больше чем днём.
Мимо проплыли полки товаров, разноцветных, в манящих упаковках. Главное не смотреть, а то они требуют, даже заставляют купить. Зацепишься за рекламу и превратишься в нечто вроде тех несчастных любительниц шопинга у стены. Впрочем, выглядят они счастливо. Такие умудряются за пару часов спустить на ненужный хлам кучу денег. Шопинг приравнивают к наркомании и... вот и нужный отдел.
   С потолка ряды ламп, лампы на стеллажах и в коробках. Абажуры, канделябры, оформленные под вычурные подсвечники. Стрекоза с прожекторными глазами и даже светильники в форме факелов. Мда, факелы это круто, но смотреться не будут, хотя, может дочери купить? Нет..., - всё-таки есть в покупках рекламный магнетизм. Нужна лампа, значит, возьму лампу. Он решительно ухватил нужную коробку и пошёл к автокассе...
  
Надо же! На кассе сегодня сидит настоящая кассирша! Анахронизм двадцатилетней давности. Перед кассиршей, неумело тыкавшей в древний кассовый аппарат, собралась недовольная очередь. У каждого покупателя, как назло, целые горы покупок.
Вот у этой, зелёный и красный плюшевые медвежата, обнимают фиолетовый парик и внушительный торт. Бутылка шампанского соседствует с бутылкой ацетона, из клубков шерсти торчат ножницы, в глубине залежи пестрых тряпок.
Сзади подпирает высокая женщина, сплошь из жировых складок. И платье на ней в поперечных складках, что делает её похожей на вставшую на задние лапы свиноматку в нескольких купальниках.
Александр усмехнулся, за что был немедленно пронзён злым взглядом красноватых глазок. "Свиноматка" с вызовом придвинула тележку ближе и засопела как готовый к схватке сумоист.
Сзади подъехала ещё высокая мегера. Эта - сплошные кости. Возможно изуродованная дешёвой липосакцией подобная свиноматка. Глаза, подведённые резкими оранжевыми линиями, горят чёрным огнём, дополняя мегеристость. Так и кажется, что сейчас она отрастит когти и клюв и начнёт терзать свиноматку, а та, злобно хрюкая, будет пытаться откусить ей когтистую лапу...
- Ну что там у вас!
  
Александр вздрогнул, очередь, наконец, дошла и до него.
- У меня лампа перегорела, вот покупаю новую...
- Мне плевать, что у вас там перегорело, мистер... Почему ценника на коробке нет?
Александр растерялся.
- Ценник это маленький такой квадратик со штрих-кодом? Но его и не было.
- Не может быть! - отрезала продавщица.
- Послушайте, уважаемая. Я хочу купить лампу, просто продайте её и всё.
Кассирша, словно радуясь паузе и возможности сорвать злость, заголосила:
- Вы только посмотрите, люди добрые, на этого... покупателя. Говорит, вынь да положь цену, так где же я её возьму, если её нет на коробке?
- Может быть в базе данных? - пробормотал Александр.
Кассирша угрюмо посмотрела и начала одним пальцем набивать полустёртые значки. Подолгу высматривая нужную, а потом тыкала резко, словно цапля хватающая лягушку.
Свиноматка воскликнула:
- А почему автоматическая касса не работает? Почему?!
- Потому что сломалась! - рявкнула кассирша.
Она нервно пошевелила складками лба, хлопнула по отмене и начала набивать снова... Щелчок за щелчком, казалось, вонзались в мозг как гвозди. Очередь увеличивалась. Наконец кассовый аппарат зажурчал и выдал чек.
Александр взял бумажку, прищурился, но глаза тут же распахнулись.
- Ну что, будем платить? - резанул противный голос.
- Уважаемая, а вы с подсчётами не напутали, эдак на порядок?
- Послушайте,.. клиент, всё верно - база данных выдала именно эту сумму. Наименование товара - чек...
- Плати и проходи, вдруг низким хриплым голосом каркнула мегера. По шее метнулся кадык. О чёрт, это трансвестит оказывается.
- Да, - нечего тут толпу создавать!
Кто-то в очереди по-детски заплакал, раздался пронзительный выкрик:
- Да что там у вас?!!
Александр повернулся, отнёс коробку на место и пошёл к выходу, сжимая кулаки.
Робот охранник метнулся наперерез.
- Сэр, вы не заплатили за товар.
Стилизованное под коробку в бронежилете тело, три ноги, два... щупальца. Впрочем, он мог и не метаться. Сигнал на блокировку дверей отправил сразу.
Александр остановился в дверях, бросил гневный взгляд в кассу. Охранник тоже остановился, такие хватают нарушителя лишь при противодействии.
Кассирша закатила глаза, очередь зашумела... Александр обречённо вздохнул и отправил сообщение домой...
  
   Часа через полтора, он всё-таки внёс коробку с лампой домой и пробрался в комнату. Света продолжала творить - поправляла жестами вращающиеся голограммы каких-то смелых кружевных нарядов.
Александр облегчённо выдохнул. Не надо беспокоить ерундой, пускай радуется, скоро в пещеру... Он улыбнулся, вставил лампу в пазы, щёлкнуло, и свет залил спальню. Александр с удовольствием рухнул в кровать, матрас упруго закачался. Хмарь магазинных событий начала забываться.
Он подпрыгнул всем телом - покачался ещё и ещё, ощутил вдруг прилив энергии. Почему бы всё- таки, не отвлечь жёнушку от творения? Поцеловать в шейку, куснуть ушко... И к чёрту это ожидание!
Резким прыжком выскочил из кровати, но пол вдруг, противно хрустнул и вывернулся из-под ноги, Александр всплеснул руками и грохнулся навзничь. Чёртов пылесос, закончил уборку как раз перед диваном, это и стало его последним днём. Корпус раскололся, внутри жалко поблёскивали микросхемы.
- Чёрт! Чёрт!
Александр ударил кулаком в ладонь. В запястье хрустнуло, пронзила болью. Он зашипел, пнул пылесос под кровать.
Нянча ноющую руку, открыл аптечку. Скрутил колпачок капсуле регенератора, иголка блеснула каплей и уколола туда, где болело. Сразу под кожей словно забегали сотни муравьёв. Препарат обволок повреждённые связки. Теперь, ожившие стволовые сами найдут и исправят повреждения. Потянуло в сон... от этого никуда не деться, регенерации нужно спокойствие, поэтому препарат замешан на снотворном...
  
   Как сквозь подушку сработал таймер. После вчерашней лечебной дозы всё было мутно и вяло. Паук-будильник спустился с потолка, пощекотал лоб. Не увидев реакции, начал теребить волосы, залазить лапками в нос. Заставляет шевелиться и сегодня эта тварь особенно ловка и увертлива:
   - Да знаю я, что ещё пятнадцать минут есть!
Света сонно открыла глаза:
- Что? Что?
- Это я не тебе, миленькая, спи... Он прикоснулся губами к щеке, она повернулась к стенке и снова ровно засопела.
В ботинке, свернувшись калачиком, спал котёнок. Он приветственно мурлыкнул, сладко потянулся, и на душе сразу потеплело.
- Ты здорово устроился, Снежок. Ну-ка, покинь обувь.
Он подхватил зверька под мышки - поставил на пол. Кот сразу кинулся гладиться, отирая головой штанины.
- Ну, некогда мне, некогда, - сказал Александр и осторожно, чтоб не прищемить, прикрыл дверь.
   Работа встретила привычной суетой. Всё в офисе сразу настраивало на рабочий лад.
Полукруглый холл уставлен жёлтыми диванчиками. Толстые стволы пальм из угловатых кадок покачивают над креслами темными листьями. Извив рецепшн, за мониторами веснушчатое личико секретарши.
- Привет, Маришка! Как оно с языком?
- Здравствуйте, Саша Сашович! Мне, правда, лучше намного.
- О, молодец, нормально выговариваешь. Так и восстановишь речь-то, главное чаще скороговорки произноси, а то ишь, неметь надумала...- он нахмурился и погрозил пальцем.
   Голограмма времени, вспыхнула алым, подтверждая прибытие. Теперь его чипу подчинились все доступные системы офиса.
- Здравия желаю, Александр, - внушительный охранник бросил руку под козырёк.
- Желаю, здравия. Как супруга?
- Помирились, ага. Сработал совет, с купанием ребёнка. Я то боялся мелкого в руки взять, а она думала... ну и вот решил, и она...
- Видишь, как просто! Жили - тужили, не пойми что друг о друге думали, а стоило начать решать вопросы, как они тут же начали решаться.
Светящийся зигзаг во всю стену, освещает короткий зеркальный коридор. Вскоре он вывел в огромный зал, разделенный на сотни открытых сверху ячеек- кабинетов.
   Здесь всех встречает злобным взглядом боксёрская груша. Мощный удар в нагло выдвинутую челюсть и угрюмый доклад: "поздравляю - нокдаун" Александр хмыкнул, действие снотворного закончилось, энергия бьёт ключом.
Бритый наголо, включая брови, Югар обернулся, кивнул на пружинисто покачивающуюся грушу:
- Говорят, дизайнер этой груше сделал физиономию своего школьного физкультурника, который мучил его бегом и штангой.
- Это нормально, увековечил значит. Равнодушие хуже. Что там сегодня?
- Как обычно, друг, как обычно. Куча клиентов с проблемами.
   Компания "Действие лучше бездействия" образовалась недавно, но популярность набрала быстро. Люди в принципе, всегда знали, что только действие важно в этом мире, но многим не хватало минимального толчка, решительности, чтобы сделать выбор, сделать первый шаг. Раньше нишу толкателей занимали астрологи, гадалки и предсказатели, которые фактически разрешали людям делать то, что они хотят делать. Теперь они канули в лету, не выдержав конкуренции.
Формулу успеха внедрил концерн "Равелин", собрав коммуникабельных эрудитов с быстрым мышлением. Теперь любому клиенту, заплатившему за годовой абонемент, можно получить быстрый совет от оператора. Оператора мышления, "опер - мышь" в просторечии.
   Раздался сигнал вызова, в уголке экрана краткое досье. Причины обращения, фото... Тонконосая брюнетка, с большими печальными глазами, губы в ниточку, меланхоличные брови... Не важно, почему меланхоличные, главное схватить общее впечатление.
- Я только что сорвала ручку газа... Что делать? Он шипит и пахнет. Я скоро взорвусь? Я скоро умру? - в голосе женщины закипает истерика. Так, для этой нужен скучающий, монотонный тон, класса "как вы меня достали подобной фигнёй"
- Вам ничего не грозит - обычное дело. Выключите всё электроприборы
- Но у меня ничего не включено!
- К плите подходит труба. Найдите её.
- Не труба, а какой-то шланг!
- Посмотрите, на шланге должен быть вентиль.
- Здесь какой-то переключатель.
- Поверните переключатель до конца.
- Газ ещё сильнее зашипел!!!
- Поверните переключатель до конца в другую сторону.
- Да!
- Откройте окно. Свяжитесь с ремонтной службой фирмы-изготовителя. Позвоните газовикам...
   Короткая пауза, не успел налить чаю. Вызов!
Нервный мужской голос:
- Этот чёртов козёл запер меня в подвале! Помогите, он стоит рядом, мешает выходу из заднего прохода!
Югар прыснул, закатился беззвучным смехом. Что ж, не его вызов, может позволить разыграться воображению. Однако, для оператора мышления смех не профессионален. Нужно решать проблему, а не юморить над клиентами.
На фото широкое, одутловатое лицо, волосы зарастили лоб чуть ли не до бровей. Однако, нет выпяченных надбровных дуг. Очевидно, синдром "бывшего лысого", восстановившего утерянные волосы с запасом.
- Он облизывается! Вы меня слышите? Что мне делать!?
- Перед вами животное козёл? Он загородил выход из подвала?
- Да, загородил! Это сам демон. У него ужасные жёлтые глаза! И от него воняет козлом!
- Кличка козла? Он шевелит ушами?
- Э-э, я не знаю клички, а ушами не шевелит... Это очень плохо? Он сейчас...
- Повторяйте за мной и следите за его ушами. Бренька, бренька, роготулька... хороший козлик...
   "Нужно сбить панический настрой и отвлечь от подогревания страхами. Пусть следит за ушами, хвостом, правой ноздрёй, не важно... Животное не может не дёрнуть ухом, услышав обращение к нему с чем-то напоминающем кличку. После бреньки пойдёт тузик, бобик, мурзик да хоть как-то отреагирует или просто какое-то изменение произойдёт. Главное сразу привязать это изменение к тому, что оно произошло по воле человека. Когда явление переходит в разряд управляемых, паника прекращается"
- Это чудовище бренька?
- Не рассуждать! Повторять!
- Бренька, бренька... Ой!
- Что?
- Он сипло сказал ме-э-э, как будто пытается изобразить то, что не умеет! Вы думаете, что это козёл, но это демон рогатый, он стоит передо мной на задних лапах, прислонившись к стене! Он стоит тут в темноте, только сверкают его глаза и адский мех... Он пришёл за моей душой!
"Надо же, как себя накручивает. Писатель наверное, или журналист", - пробормотал Югар, с интересом посматривая в монитор. Александр щёлкнул переключателем, и монитор стал прозрачен лишь с его стороны. Отвлекаться сейчас нельзя.
- Сипло говорите? Посмотрите ему на шею.
- Я не вижу! Я смотрю сверху, от заднего прохода в подвал, но тут заперта дверь наружу!
- Наклонитесь.
- Но тогда он сразу боднёт меня в глаза! У него огромные рога!
- Не боднёт. Скорость бодания намного ниже человеческой реакции.
По связи раздалось сопение, пыхтение и вдруг смачный хохот из которого испарилась и малейшая паника. Александр тоже невольно усмехнулся.
- Ну что, проблема решена?
- Да на все сто.
- И что там было? Скажите, для отчётности.
"Конечно, отчётности никакой не было, попросту Александр почувствовал, что можно обогатить копилку курьёзов: "У страха глаза велики". А о промахах клиенты обычно рассказывали лишь по горячим следам, пока чувствуют облегчение, ну и волшебное слово "отчётность" влияет.
   - У нас соседи всякую экзотику держат. Кто павианов, кто свиней, даже мокрицы есть огромные. Похоже, кто-то и козла завёл. Так вот, этот козёл выдернул колышек и ударился в бега, волоча его на тросике- невидимке. Какого чёрта он нырнул ко мне в подвал, не знаю. Видимо решил, что в норе, его, козла такого, никто искать не будет. Ну а колышек заклинило между труб. И чем ниже сбегал, тем выше его голову подтягивало вверх. А соскочил быстро, словно возник с грохотом. Стоит и молчит, видимо сам обалдел от своей позы.
- Ну, отлично. Я рад, что закончилось благополучно.
- Спасибо, а то я уже собирался вены вскрыть, чтобы не дать овладеть собой... Ну всё, Брунка, пойдём хозяев искать...
   Александр снял наушники. Лёгкое удовольствие от хорошо проделанной работы, осознания полезности людям. Хотя, скучно... Стандарт, включая этого метафизически-двинутого. Он зевнул, потянулся:
- Югар, - давай что-нибудь потруднее, а с такими любая девочка со второго этажа справится.
- Да я же тебя спасаю... Ну ладно, никто за язык не тянул. Тебя секретарша шефа требует... Себе требует.
- О как, Лана - Лапушка...
- А я, между прочим, всё слышу!
Скайп вспыхнул трёхмерным изображением секретарши. Длинные зелёные волосы, белая рубашка, малиновые брюки со шнуровкой вдоль бёдер. Она сделала резкий жест, словно фея, взмахнула палочкой - зал операторов исчез. Вип-клиенты часто вносят в контракт пункт личного пространства.
- Лови файл с проблемой! Перейди на мой уровень, нечего возвышаться надо мной как башня.
Быстро засвистела запись. Тренированное сознание мгновенно схватывало тему, которую клиент оформил и записал в словесно-зрительный файл. Мелькали кадры готовки, комнаты, окна и стены... Какая скука доставляет людям проблемы... Всё ясно, её партнёр заставляет её готовить домашнюю еду. А ей это отчаянно не нравится и здесь не тот случай, что можно предъявить и успокоиться. Не решение проблемы нужна, а психологическая поддержка.
   Ну, что же, тема ясна. Дать образ, который она сама придумать не может, но на который готова опираться, с надеждой "когда-нибудь"
Александр уменьшился - его голограмма встала рядом с заказчицей. Внимательно присмотрелся, схватывая внешность, глаза, образы, движения, мимику...
Потом хрипло расхохотался, сделал вид, словно хочет ущипнуть её упруго оттопыренный зад. Конечно, голограмма без виртуального костюма лишь пустота, но клиентка ойкнула, отпрыгнула. Зашипела, как разозлённая кошка.
Александр криво усмехнулся. Уверенно шагнул ещё ближе. Она на этот раз она не отшатнулась, зло сверлила глазами. Тогда он чётко, размеренно сказал:
- Не хочешь готовить? Выбрось плиту!
Потом, словно, зажёгся энтузиазмом, воскликнул: - Пойдём, скорее, скорее на кухню! Широким движением ладони, создал образ кухни, подсветил плиту поярче.
   - Ты так радовалась, когда видела, как любимый ест приготовленное тобой. Это нравится любой настоящей женщине, но вот он привыкает и уже чувствует себя обделённым и обиженным, когда ты не сделаешь ему что-то своими руками. Этот ритуал, который сначала сближал, стал обязанностью. И тебе уже не хочется сидеть с кулинарными книгами, чтобы удивить новым рецептом. Он всё принимает как должное, сжирает без эмоций, но готов закатить скандал чуть что не по нраву.
Готовка стала тебе в тягость. Тебе что заняться нечем? Конечно же, есть! С тех пор как господь придумал полуфабрикаты, микроволновку и готовые обеды из ресторана, женщина может делать обед лишь, когда захочет...
   Вот кухня, и вот плита, да - да, та самая на которой ты только что жарила котлеты. Они скворчали и брызгали жиром на поверхность. Котлеты нужно часто переворачивать, потому что он любитель пережаренного. И ему плевать, что тебе не нравятся когда с обеих сторон почти чёрная корочка.
Перемолотая свинина, когда жарится, сначала пшикает соком, потом только попыхивает парком с боков, подсыхая всё сильнее. Жир вытапливается из фарша стреляет брызгами, а потом шипит на плите, оставляя чёрные точки.
Когда переворачиваешь, приходится сдвигать сковородку на холодное, иначе больно брызгает на руку. Котлета за котлетой, переправляются в блестящую кастрюлю.
Но вот остатки фарша, пожалуй, и для себя нужно немного, до сочного. Наконец, последние укладываются на самый верх. Ты устало ставишь её на стол. В носу свербит от запаха жареного, кажется, наелась одними запахами. Аппетита нет совершенно. Плита остывает... ладно, потом чистки-гели, сейчас не до них, нужно спешить по делам. Курсы повышения квалификации, потом тренировка... Потом...
   Александр шагнул в сторону и развернул образ спортзала, командным голосом тренера фитнес-клуба выкрикнул:
- Хорошо, девочки, хорошо! Мышцы разогрелись, связки растянулись. А теперь всем на пол и-и на-ачали!
Ты фиксируешь позы. Ещё немного и удастся закинуть ноги за голову - вот-вот тебе покорится йоганидрасана... Но на середине упражнения сигнал вызова. Раздражённый крик по встроенной в кости черепа связи ввинчивается в барабанные перепонки:
- Ты что специально делаешь такое говно?! Сколько раз я тебе говорил, как жарить котлеты!? Ты же прекрасно знаешь, что я терпеть не могу недожаренное!
- Нет, но какое...
- Можешь не утруждаться объяснениями. Я уже выбрасываю эту дрянь в мусоропровод!
Писк отбоя, дыхание перехватило, комок встал в горле, но слёз нет, только подёргиваются голосовые связки. Ничего не хочется делать, ты так старалась, но зря. Чёртова готовка, кухарка, блин! Какая после этого йога! Ты выскакиваешь и бредёшь по улице. Хочется зайти в коктейль-бар... Снова вызов...
- Я погорячился... Поспешил... там одна котлетка на пол упала мимо... зажаренная как я люблю... но... это... Извини, как бы...
Слёзы закипают, скрипят зубы, горло стиснуло теперь в скомканном выкрике, но вылилось лишь в раздражённое прерывание связи...
   "Отлично, она вернулась в нужное состояние, наверняка, слёзы льются. У голограммы конечно функция отключена, но по лицу догадаться легко. Теперь от проблемы, перейдём к моделированию ситуации, для отключения той самой проблемы" Двойной пас руками и слова создают новую реальность:
   - Хрупкая девушка тащит газовую плиту через комнату. Палас собирается складками, словно лоб обиженного сенбернара. Девушка нервно сдувает падающую на глаза зелёную прядь и кантует эту неуклюжую железяку.
Но вот дверь лоджии... узкая. Как же протиснуть. Ага, на бок, а потом перевернуть... А что дальше, ведь силы не хватит, чтобы взгромоздить её на открытое окно. Да! Конечно же, домкрат поможет! Тот самый, что уже неделю валяется у двери, и злобно бросается под ноги, норовя сломать каблук.
Мгновение, кустик волос метнулся из комнаты в комнату, и домкрат, поскрипывая, начал поднимать ненавистную плиту. Девушка мельком пожалела сломанный ноготь, но нужно держать ровно, пока нога нажимает на рычаг.
Плита легла боком на перила балкона. Внизу - никого. И с победным выдохом толкнула тяжесть. Как в замедленной съемке, металлический параллелепипед понёсся к асфальту, вращаясь и едва не цепляя стену. Удар! Лязганье и звон стекла, ознаменовал смерть кухонного агрегата.
"Теперь только быстрое питание!" - сказала девушка, резко дунула, подбрасывая воинственно развивающуюся прядь. "И точка!"
   Последнее слово Александр произнёс очень решительно. Лана кивнула, та самая зелёная прядь упала на лицо. Девушка подтвердила:
- И точка!
   Дунула, как было сказано, потом опомнившись, поправила в причёску. На губах заиграла улыбка. Сквозь косметику проглянул румянец.
- Клёво вообще. Так и вижу как эту поганую плиту, да об асфальт! Класс! Такой адреналин правильный.
- Персональная разработка. Теперь тебе есть, что представить, вместо того чтобы гонять по кругу досаду с печалью.
- Спасибо, - Лана шагнула ближе, обняла, прильнула губами к его губам. Он ощутил вкус персика, Лана хихикнула и прошла сквозь, растворяясь.
Александр прижал кулак к губам. Вот ведь проказница. Придумать выход не может, но вот на эффектные жесты, вроде восстановление на миг тактильных ощущений фантома... Впрочем, у каждого своя специализация.
Последнюю фразу он додумывал выйдя из виртуальной голограммы. Встретил взгляд Югара, горящий интересом:
- Что вы там делали?
- Стабилизирующая история, как обычно... А что?
- Да физиономия у тебя больно задумчивая, словно у верблюда размышляющего, как бы поиметь кобылу.
- Самка верблюда - верблюдица, - поправил Александр.
- Для самки верблюда, слишком задумчивая, - парировал Югар.
- Не смеши, что можно силовыми полями сделать? Или ты думаешь у меня под кожей встроенный вирткостюм?
- Какой-то ты не современный. Способов сотни...
- Ну может, может. Однако, я опер-мышь, а не жиголо-трах. И контора, заметь наша специализируется на операторах мышления.
- Да, ладно, не заводись. Я же шучу.
- Я тоже, Югар. Я тоже.
Александр отвернулся к монитору - там замигал очередной вызов.
   До монорельса десять минут ходьбы. Пройтись после долгого сидения, всегда удовольствие, особенно когда дышишь правильно. Лёгкие расправляются чувствуешь, как самые дальние альвеолы жадно хватают дополнительные порции кислорода.
Стена изогнутого кубо-дома, наклонилась над проулком, почти закрыв облака подсвеченные вечерней зарёй. Конус пешеходного перехода на высоте сорока этажей впился в соседнее здание. Дальше, медленно вращается прозрачный цилиндр офиса, он светится - виден насквозь. Внутри, как рыбки в аквариуме, снуют люди. Они делают странные, для непосвященных, движения, смеются, глядя в стену, висят в коконах, и специальных сетях. Человек прошлого решил бы, что это психушка. Но не сейчас - работа в виртуале обыденность. Когда проходишь мимо интересно понять, с какой программой работают. Но сегодня, удовольствия не получилось. Скрипучий голос резанул слух:
- Эй, ты, куда топаешь, придурок?
На коротко постриженном газоне "тенистой травы" развалилось тело. Через дыры красного пиджака торчат лохмотья подкладки. Таз прикрыт коробкой из-под пиццы. Дальше грязные волосатые ноги. Длинные ногти на обезьяньих пальцах ступней, пятки желтые, словно копчёная треска.
- Простите?
Тело смачно всхорркнуло. Александр вздрогнул, нахлынуло отвращения - половину лица занимает чудовищный нарост носа. Всхоркнуло ещё громче. Широкие ноздри в фиолетовых прожилках затрепетали и поникли, зато открылся обрамлённый жидкой бородкой, провал рта и выхаркнул огромный ком гадости. Тренированный скоростной переработкой текстов взгляд, поймал его вязкое вращение. Ком пролетел пару метров и звучно шмякнулся. Жёлто коричневое пятно растеклось по асфальту. По впалой щеке, потекла струйка слюны. Бородач осклабился, между кривыми жёлтыми зубами показалась кровь.
- Прощаю. Отвали, не загораживай мне солнце!
   Александр двинулся дальше, но с каждым шагом начал нагревался, ведь этот отвратительный бродяга словно изволил разрешить ему что-то. Настолько чуждый момент, в счастливой и размеренной жизни, что тело реагировало с опозданием. На такое нет шаблонных ответов, но через полста шагов, Александр ощутил, что реально закипел.
"Диоген драный, бомжепанк хипованый". Издали, словно в ответ, понеслись ругательства, значительно изощрённее. Не обращать внимания на придурка. Да. Александр поджал губы, постарался задавить злость. Что за дрянь оказывается, водится на улице. Двадцать первый век, трансчеловеки, ультратехнологии и... рядом вот такое. Парадокс?
   Александр потёр золотой ромбик на тыльной стороне ладони - метку трансчеловека - очередника. Скоро восемь лет, он стоит в очереди на трансформацию, но, что-то очередь не слишком подвижна. Говорят процедуры очень сложны и далеко не всех кандидатов принимают... Чем руководствуются - тайна. Поговаривают, что все эти отборы фикция для успокоения масс, а в действительности, на следующую ступень эволюции, переходят лишь миллиардеры.
Настроение ещё ухудшилось. Он вздохнул, до миллиардеров вряд ли дотянуть. Делает своё дело - помогает решить людям проблемы, которых становится меньше. Увеличивается количество добра в мире...
Ощущение правильности и нужности, вновь наполнило теплом. Он улыбнулся и забавная реклама производителей "самых дешёвых на свете" зубов, улыбнулась в ответ.
В проулке, людей почти нет - любителей ходить мало, все предпочитают формулу пассажирских линий: "из точки в точку, как можно быстрее". Но вот сейчас, навстречу движется не просто любительница гулять, а ещё и бегать. Нет, это всё-таки спортивная ходьба... Приближается по прямой. Оранжевая облегающая синтетика, подчёркивает острую грудь. Короткая стрижка, большие очки, зелёная помада на маленьких губах. Губы разомкнулись и раздалось резкое:
- Вперёд! Вперёд, Ллойд!
Александр заметил, маленькую кривоногую собачонку, семенящую следом. Обвисшие щёки метут по земле, маленькие лапки норовят унести животное в сторону, вытягивая поводок. Но брюнетка дёргает обратно и пёс вновь, перекатывается возле разноцветных гетр. Длинные ноги бегуньи? Ходюньи? Вобщем, ноги спортсменки, кажется гнуться в коленных суставах, при каждом шаге чуть назад. Зад размашисто раскачивается, но выглядит совсем не сексуально. Каждое движение мышц нацелено на скорость и... чтобы не сорваться на бег.
Пёс вновь, упрямо начал уходить в сторону.
И вновь рывок:
- Вперёд, Ллойд!
   Но вот уродливый пёс сменил тактику. Отбежал чуть-чуть и встал на газоне, как вкопанный. Хозяйка сделала ещё несколько шагов, и поводок ушёл за спину, заставив остановиться. Недовольным жестом она приподняла очки за дужку.
Кривоногий Ллойд, подобрался, выгнул спину и задрожал задними лапами от усилий. Завиток короткого хвоста затрясся. Маленькие карие глазки смотрели снизу жестоко и бессмысленно, как у тарантула из норы. Но вот, раздался звук, словно лопнул перекачанный воздушный шар, и сзади существа образовалась отвратительная колбаска. Из неё торчат, какие то клочки шерсти, пятна и зёрна... Невольно притягивает взгляд, как любая необычная гадость.
Пёсик же, начал загребать задними лапами, сладко взрыкивая при каждом рывке. Кривые когти клочьями вырывали траву. Кусочки дерьма прилипали к ним и тут же отбрасывались подальше. Морда вошедшего в раж пса тряслась, острые зубки сверкали.
"Тьфу ты, а потом пойдёт в дом, будет ходить там, выкусывать присохшее из лап, а потом лизать этой зеленогубой руки"
Пёс словно подслушал его мысли, прекратил разброс и залился противным визгливым лаем. Ва-ва-ва-ва-ва-ва-ва! - гавкал он, поворачивая голову на каждый "ва - ва" снизу вверх, пока тупая морда не задралась в небо. Потом возврат на исходную и снова точно так же: Ва-ва-ва-ва-ва-ва-ва!
Александр вежливо улыбнулся. Он любил собак и знал, что подобные причудливые существа безвредны... Даже если они вот так бегут, изображая свирепую атаку, облают ботинки с расстояния полуметра и с гордым видом пойдут себе дальше. Ну максимум ткнут мокрым носом...
- Фу, Ллойд! - воскликнула спортсменка, дёргая поводок.
- Ай, фак!
Острые зубки впились в икру, как ряд игл. Хозяйка сообразила нажать фиксатор на поводке и дёрнула снова, но, пёс уже сам мчался к ней, заливаясь пронзительным визгом, словно это его покусали.
- Извините, простите, пожалуйста! - воскликнула спортсменка. - Я тебе! Безобразник! - это уже грозно псу. И снова умоляюще:
- Ллойд, хороший, только немного нервный.
- Нервный? Да он меня укусил ни с того ни с сего! Может у него бешенство?
- Нет, все прививки делаем регулярно! - воскликнула женщина... Да нет, сняла очки оказалось совсем юная девушка.
- Это чудище на меня напало!
У собеседницы навернулись слёзы:
- Он никогда никого вообще не кусал. Я в шоке, просто в шоке...
Говорят, тело реагирует сильнее всего на неожиданную боль. Тут неожиданность была на всю катушку. Александр задрал штанину - на икре набухал кровью двойной укус. Капли слились, и струйка полилась в ботинок. Девушка побледнела, присела на корточки. Дрожащий палец указал на ранки, рот открылся - закрылся, словно она спрашивала, "это то, что я думаю?"
   - Вот, посмотрите! Это животное воткнуло свои грязные зубы мне в мышцу. Двадцать кривых вонючих иголок, с миллиардом вирусов и бактерий! Двадцать острых треугольников с прилипшими кусочками гнилого мяса и ядовитого дерьма от вылизывания задницы, пронзили мою плоть! Двадцать острых ножниц скрипнули по моей кости...
Девушка пошатнулась, хватанула воздух рукой, пытаясь удержать равновесие. Глаза закатились -сверкнули белки. Преступник пёс заскулил громче, держась на расстоянии вытянутого поводка.
- Факт, твою...! - Александр быстро опустил штанину.
Слышал о непереносимости вида крови современными людьми, но лишь как запрет в играх. Ранка скрылась, но поздно. Чувствительная девушка уже падала, теряя сознание... Щека впечаталась в асфальт, очки слетели, одна дужка осталась торчать вверх, подмигивая красным огоньком лишения контакта.
- Да, что это за чёрт возьми?!
Так, нужно вызвать врачей... У девушки на запястье, медицинский браслет с клавишей экстренного вызова. Рекомендуется делать вызов с личного браслета пострадавшего. Тогда врачу сразу поступает медицинский файл, который тот просматривает, пока спешит на помощь.
   - Ты крут, ващето. Посреди улицы девку трахнуть, это клёво! Чем ты её вырубил?
Александр оглянулся. Перед ним стоял тот самый бомж-Диоген. Сквозь прорехи пиджака светится сероватое тело. Ноздри раздуваются, словно принюхиваясь, да и весь этот нарост шевелится, лоснится, как красно-фиолетовый слизень, прилипший к тусклой физиономии. Волосатые ноги торчат из обрезанных под короткие шорты джинсов, одна почёсывает пяткой другую.
- Я не...
- Не надо ля-ля, я в теме, подельник.
"Диоген" сделал пару характерных движений тазом.
- Подельник? Фак! - Александр лишился дара речи. Почувствовал, как лицо налилось жаром.
- Ну..., в очереди, раз ты такой принципиальный.
Носатый со скрипом почесал в паху, воровато оглянулся. Мопс, сидевший в сторонке, вдруг что-то смекнул, зарычал и бросился на пришельца. Однако, тот почти не глядя, ловко махнул ногой. Пёсик, подавился визгом, кувыркаясь взлетел. Поводок закончился, рука девушки дёрнулась и пёс шлёпнулся на газон.
- Низко пошёл, наверно к дождю! - захохотал "Диоген". Его нос запрыгал, издавая булькающие звуки.
Александр бросился вперёд. Кулак с хрустом влепился в мерзкий нарост. Веером брызнула кровь, в локоть хлестнула боль. Волосатые ноги взбрыкнули в воздухе, и тело растянулось на лужайке.
Ярость не разрядилась, Александр бросился вперёд, рывком ухватил за грудки, поднял, но ноги у того подкосились - глубокий нокаут.
- Чёрт! Тварь! Тварь!
Поверженный "Диоген", как тряпичный паяц сложился на газоне. Переносица от удара кулака ушла в сторону, выломился хрящ, и носище теперь шевелился, как животное с переломленным позвоночником. Сбоку надувались кровавые пузыри..., плотная трава жадно впитывала струйку крови, проложившую дорожку в спутанной бороде...
Со свистом подъехала белоснежная машина на воздушной подушке. На двери красный крест в круге. Разошлись двери, выскочили два врача и остановились. Александр, возвышавшийся меж двух тел выглядел устрашающе.
- Скорее, девушке плохо! Это я вызвал скорую с её браслета!
Один врач метнулся к распростёртой спортсменке, второй к пузырящемуся кровью челу.
- Похоже, здесь нужен ещё и ветеринар, - бросил один врач, кивая в сторону ворочающегося на земле мопса.
- И полицейский, - подтвердил второй. - Будьте добры, э...
- Александр.
- ...не уходите пока. Мы врачи, но в таких случаях  положено вызвать полицию.
   *****
   За стеклом видны облетевшие берёзы; ближайшая на углу, и порывистый ветер раз за разом бьёт по ней кулаками воздуха. Берёза яростно размахивает ветвями, защищаясь, кажется вот-вот уйдёт кувырком в подворотню, как ниндзя.
   Дальше видна улица - двухэтажный мост-эстакада. Если присмотреться, то сквозь решётку пролётов, можно увидеть здание больницы, куда увезли "потерпевших".
Зрение сфокусировалось ближе, стала видна тонкая решётка по эту сторону стекла. Александр уже полчаса находился в участке потому что по всем раскладам был преступником.
За спиной поскрипывало - по кабинету прохаживался следователь. Но вот пискнул вызов, шаги ускорились, и под весом тела хозяина кабинета крякнуло кресло. Краем глаза Александр увидел, как следователь уставился в монитор. Минута... вторая... и в комнате зазвучал уверенный баритон:
   - Я тебя выслушал, а теперь послушай, как всё было на самом деле.
Голос привыкшего повелевать судьбами, заставил обернуться. Александр почувствовал, давление в переносице, куда упёрся взгляд холодных маленьких глаз. Словно палач, собирающийся отрубить голову, оценивал расстояние до шеи, усилие, с учётом зазубренности у кончика лезвия...
- Было так. Ты встретил рядом с домом своего подельника. Не отпирайся, ваш разговор сняла камера. Он сказал, что в проулке в это время бегает сочная девочка с собачкой. Собачка не опасная, девочка впечатлительная. Пара пощёчин и можно использовать как угодно... Думаю, ты сразу перевёл ему половину оговоренной суммы. Собачка мешала, но что с того? Один пинок и проблема устранена. Но этот грязный подонок, у которого даже нет регистрационного чипа, захотел присоединиться. Такой мерзавец, ах-ах. Ну и получил по морде. Да получил так, что у него вылетело из памяти всё от момента вашего разговора у дома. Он не говорит, но понять, в сущности, легко...
   Намеренный непрофессионализм выдачи информации... Давление на не умеющего противостоять допросу... Александр пожалел, что всегда игнорировал тёмные методы диалога. Вот и сейчас почти не понимал, как защититься. Полицейский откинулся на спинку кресла, скрипнул ящиком стола и в его ладони возникла сигарета. Ноготь ткнул в кончик, полыхнул огонёк. Опер затянулся, выпустил в Александра клуб дыма.
- Ты не первый и даже не тысяча первый благополучный гражданин, тяготящийся однообразием. Гражданин, что решил получить таким способом острые ощущения.
   Сигарета покинула рот, полицейский взял её как дротик для игры в дартс и начал тыкать в сторону Александра, с каждой фразой повышая голос.
- Девочка, кстати, до сих пор в шоке. Уж не знаю, чего ты ей там наговорил и что сделал... но, мне хочется тебя за это придушить.
С последней фразой он сломал едва начатую сигарету в пепельнице. Лицо следователя дышало злостью и торжеством.
Александр смотрел на дымящиеся остатки сигареты и недоумевал, как такое вообще могло с ним произойти. Версия у полицейского по-своему логичная. Ему по работе постоянно приходится сталкиваться с подобным, поэтому смотрит именно так...
- Ну, что притих, чувачок? Требуй адвоката, а лучше просто признайся. Чистосердечное... года два тебе скосит.
- Признаваться не в чем. А говорить нет смысла. Вы уже всё для себя решили. Мне остаётся только ждать.
   Опер посуровел, скрипнул зубами. Улыбнулся нехорошо, словно вытер испачканные жиром пальцы о передник не смеющей возразить официантки. Каждый палец.
- Ну что же, подождёшь. У меня тут есть прекрасная камера. Немного переполненная, но ничего... ты же хочешь всего лишь подождать?
"И какой дурак называет их операми. Как гадостно созвучно с благородной профессией самого Александра. Оператор мышления. Даже шутливая кличка профессии звучит уважительно опер-мышь... А этот, мерзкая горилла... простите меня большие волосатые обезьяны за сравнение"
Вновь пискнул вызов. Похоже, в здании встроенные телефоны блокируются. Хозяин кабинета глянул в монитор. Бровь подпрыгнула, он засопел и подсоединил усик связи:
- Подождите, я скоро...
Из коридора доносилось эмоциональное:
- Да он запугал...! Не может быть, всё подтверждает...! Есть...
Вошёл, серьёзный, сосредоточенный.
- Потерпевшая очнулась. Полностью подтвердила вашу версию. И нашлись свидетели, которые подтвердили ваши действия после того, как она потеряла сознание. Вы свободны. Извините за некорректное поведение.
Давящий туман обвинения потускнел и начал рассеиваться.
   Многие проблемы в жизни происходят из-за отсутствия информации. Каждый додумывает привычными шаблонами, из-за чего возникает ложное понимание. Не надо так. Нужно выяснять всё и сразу, пока шаблоны не породили новые шаблоны. Впрочем, и позитивные шаблоны уводят от истины, но с этими разбираться личное дело каждого, зависит от своего отношения к фактам, действиям и людям. Близким, в пропущенную информацию мы охотнее додумываем позитив. Чужим - негатив. И понимание ошибок даётся трудно.
Александр шагнул на улицу и вдохнул полной грудью. Ужасные видения камер, нар и параши рассеялись. Он снова любил весь мир и всех людей. Ну, бывают закидоны у некоторых, но другого человечества нет, ничего не поделаешь.
   Во дворе та самая пострадавшая спортсменка с зелёными губами, крутит в ладонях очки дополненной реальности. Дужка, перетянутая полоской пластыря, шлёпает по пальцам. Увидела Александра, бросилась к нему, по щекам хлынули слёзы. Она пробежала несколько шагов, замедлилась в нерешительности, умоляюще прижала руки к груди:
- Простите, простите меня, пожалуйста! Это всё так ужасно!
Он невольно раскрыл объятия, она юркнула в них, прижалась.
- Ну-ну, хорошо, всё обошлось. Вы в порядке?
- Да, всё хорошо... понимаете, я художник... Меня Яна зовут... И я слишком ярко представила... Позвоните мне, пожалуйста, когда у вас всё заживёт. Пришлите снимок укуса до и после, а то я спать не смогу...
Александр нахмурился, а она отстранилась застеснявшись. Надела очки, начала растеряно шарить по кармашкам, которых в костюмчике оказалось множество. Очки свалились, она едва их успела подхватить, виновато глядя на Александра:
- Тут ещё сказали, что моего мопса унесли к ветеринару. Велели тут ждать... Ах, вот же, возьмите, пожалуйста, визитку.
Зелёный треугольник перекочевал Александру в карман. Вдруг, в её глазах вспыхнула радость. Из-за поворота появился врач, он запахивал одной рукой развевающийся халат, а перед ним семенил тот уродливый пёс. Он резко дёрнул, увидав хозяйку, врач охнул - поводок выскользнул из ладони. И мопс помчался вперёд, как стрела пущенная вдоль земли.
- Ллойд! С тобой всё хорошо!
Но пёс пробежал мимо хозяйки, устремившись к Александру. Тот напрягся, пригнулся, укушенная нога заныла.
- Фу, фу, Ллойд! - воскликнула девушка, заламывая руки.
Но тот подбежал и замер, глядя снизу вверх. Принюхался и завилял скрюченным хвостом.
- Фу, Ллойд! - плач пропал, команда прозвучала чётко, жёстко. Пёс недовольно глянул на неё.
- Да ладно, мы помирились, - сказал Александр добродушно, наклонился, протянул руку.
Мопс пригнулся, к земле, закрутил хвостом сильнее.
- Что, видел, как я твоему обидчику врезал?
Ладонь коснулась головы, почесали складки, за ухом. Мопс сглотнул, посмотрел чёрными влажными глазами.
- Фу, Ллойд! - художница дёрнула поводок, отбрасывая пса на пару метров назад.
- Он же мог снова вас укусить! - в голосе девушки звучало недоумение.
- Но не стал же, чего же теперь враждовать что ли всю жизнь? - ухмыльнулся Александр.
- Он обычно очень недоверчивый, а тут... Позвоните мне, пожалуйста, когда всё будет хорошо.
   Александр шёл по улице и широко улыбался. Все люди братья и даже собаки тоже. Бывают недоразумения, но это чепуха. Вот, уж на что противный зверь, а и тот понимает... Что понимает зверь, Александр не мог сформулировать - мысль неслась дальше. Деревья приветливо кивали кронами, радостно размахивали ветвями. Ветер услужливо расчищал от листьев дорогу. Низкие серые облака неслись прочь, теряя клочья. Явно старались скорее пробежать над городом, чтобы открыть людям прозрачную синь. И не их вина, что тропа циклона сегодня идёт через местное небо.
Он уверенно топтал тротуар, ловко лавируя между людьми. Он снова ощущал себя частью мира, нужной и необходимой.
   Седовласый старик щурился, подслеповато пытаясь прочесть мелкий шрифт на доске электронных объявлений. Едва Александр подошёл, как дед сделал вид, что всё прекрасно видит, начал кивать улыбаться, как бы прочитав. Восстановление зрения настолько дёшево, что стыдно не иметь возможности её сделать.
Александр заметил, где он всматривался, подошёл к доске и сам начал вслух читать, почти водя носом по строчкам.
- Извините, зрение ни к чёрту, - сказал он старику. - Я не беспокою тем, что вслух читаю? Интерферальная аддикция, уж извините, ничего не запоминаю, если вслух не прочёл.
Старик приобрёл вид покровительственный и снисходительно-сочувственно обронил:
- Нет, нет. Что вы, конечно не мешаете.
- Спасибо большое, - удовлетворённо ответил Александр и прочитал вслух всё табло. Краем глаза отметил, как пару раз старик подавался назад и быстро чиркал на ладони маркером.
   Десять минут ожидания пассажирской пули. Это самый популярный общественный транспорт, доставит по монорельсу на любой уровень города. Многие небоскрёбы оборудованы остановками и прозрачные переходы, пешеходной паутиной соединяют башни города.
Нижняя остановка завернулась прозрачной дугой. Народа как обычно много. Не все имеют хороший доход, а муниципальный транспорт - сплошная экономия. Конечно это за счёт налогов, которые себе могут позволить другие, но все люди нужны. Даже вот этот унылый дворник, лоснящийся чёрной кожей как начищенный ботинок. Плотные курчавые волосы пружинно покачиваются, когда он расправляет в урне свежий мусорный пакет. Оранжевая роба с давних времён предписанная дворникам, пятнами похожа на побитый апельсин. Добрых слов экспромтом для него не нашлось, ну да ладно...
   Александру нет особой необходимости влезать в бесплатный транспорт. Но сегодня захотелось ощутить общность с людьми, для которых работает, а то выбили из колеи последние события.
Выходя из пули, подал руку обрюзгшей женщине. Та просияла, опёрлась и царственно сошла вниз. Поплыла прочь, с явно улучшившимся настроением.
Александр не задавал себе вопросов зачем ему это надо. Но он знал, что такие повседневные действия, наполняют силой. Это специфическая настройка опер-мыши. У каждого свои приёмы, он выбрал себе такие. Впрочем, настройка появилась гораздо раньше работы.
Дом, милый дом... Ещё пара сотен метров и любимая жена повиснет на шее. Как обрадовалась в прошлую игру... Надо же, боялась заниматься любовью в образе Дантары, опасаясь, что разлюблю в реале. Это упущение, нужно было выяснить причину, а не думать, что само собой решится. Решилось, но, считай полтора месяца не использовали возможности на полную.
Дверь щёлкнула, Александр начал было снимать ботинок, но замер. Из двери "операторской" сдавленные рыдания. Сердце ёкнуло. Он отшвырнул куртку, и в одном ботинке ворвался в комнату. От крышки стола поднялось Светино личико. Дорожки слёз по щекам. Он инстинктивно осмотрел комнату, выскочил, заглянул в коридор. Обернулся, сделав страшные глаза:
- Дочь?!
- Нет, нет, - сквозь слёзы попыталась улыбнуться жена.
- Так что случилось?
- Я случайно себя... стё-орла!
Тут сердце снова дало сбой. Если Света стёрла чара, которого качала три года, то это вообще... Суши вёсла и пиши на каждом "пропало". Всё-таки немалой частью современные люди живут в интернете - прокачка виртуального персонажа занимает много времени и сил. Видимо мысли отразились на лице. Света быстро потёрла глаза, сказала:
- Да нет, новую аватару только...
- Уф, глупышка. А ревёшь, словно запустила форматирование харда, который десять лет наполнялся.
- Да... А я сегодня уже всё хотела! - Светлана обиженно надула губы.
- Ну, что ты, детка..., - он обнял её, нежно куснул за ухо. Она сквозь слёзы хихикнула, подняла плечо. Он провёл пальцем ей по щеке, она откинула голову ему на грудь, потянулась губами, но тут вихрем влетела дочь. Упёрла руки в бока и заявила безапелляционно:
   - Теперь я папу забираю. А то вообще его не вижу! Кто меня воспитывать будет? Всех в классе воспитывают, достают, а я даже пожаловаться не могу.
Света вздохнула, покосилась снизу вверх:
- Не судьба значит. Ладно, давай всё-таки потерпим. Вон та рыжая всё испортила. Саяна радостно взвизгнула, вцепилась в руку, потащила к себе. Вслед раздалось:
- Я отвезу комп специалистам, может смогут восстановить.
Одновременно дочь залопотала, с другой стороны:
- Нам про какие-то дурацкие вулканы задали учить, расскажи, а?
- Почему дурацкие специалисты? - спросил, сбитый с толку Александр.
Женщины удивлённо переглянулись, захохотали. Александр тоже хмыкнул.
- Ага. Ты вулканы хочешь. Ты поехала восстанавливать... Вулканы посмотрим, восстановление не знаю...
- Ну я хотя бы попробую.
   Проснулся Александр от резкого щелчка и тут же на половине жены мощно колыхнулся водяной матрас.
- Куда, Свет?
Среагировав на осмысленную фразу, зажёгся свет. Тусклый, но по глазам всё же ударил.
- Извини, хотела осторожно вылезти на цыпочках, чтобы не разбудить. Ну, вот так не разбудила, сустав хрустнул, что с перепуга за кровать схватилась, - ответила она.
Александр глянул на время и вопросительно поднял брови - половина пятого утра.
- Да не могу никак заснуть, вся извелась - такую модель почти сделала и всё насмарку. Боюсь, решения забудутся. Крутятся в голове, тянут к программе...
- Мда. В начале века тебя отправили бы лечиться от зависимости, - буркнул муж. - Ну, ясно всё. Дураком бы я был, если б не понял.
Света просияла, звонко чмокнула в щёку. Он попытался поймать, колыхнувшуюся грудь, но безуспешно, жена увернулась и выскочила в свою "мониторную". Сна ни в одном глазу и раздражение не желало укладываться.
Всё-то понятно, однако... Он поворочался, поёрзал, укладываясь, то вдоль, то поперёк. Но колышущаяся кровать раздражала. Свете она, конечно, нравится, так широко и привольно раскидывается, когда настроение хорошее. Говорит, чувствует себя птицей... Только поэтому терплю это дурацкое трепыхание... года два уже терплю! Терпила... Александр отбросил одеяло. Фигня какая то, чего-то завёлся... Сделал несколько наклонов, приседаний, попрыгал... Трусы, поползли по телу, разворачиваясь в облегающее мягкое трико. Опять плеснуло раздражение.
- Да нахрена мне этот метаморф! Вычислил, понимаешь, что мне надо! Что мне надо я сам надену!
Дёрнул, но не рассчитанная на непонятные рывки структурная ткань отлетела назад, как резиновая, звонко шлёпнула по животу.
   Стоп, ну что за нервы? Понятно, воздержание, не расходуются запасы адреналина и всё такое. Главное не надо находить посторонние объяснения. Уровень гормонов снижается - нервные же темы остаются. Александр скомандовал:
- Тренажёр!
Светильник на стене скрылся в невидимые паз. Крутнулся сектор стены, и выдвинулась круглая платформа. Щелчок и на ней выпрямился велотренажёр. Он обычно забавлял дамски изящной формой. Но сейчас мышцы требовали ломать, крушить...Он яростно надавил на педали. Мягкая ткань мигом впитывала пот и запахи. Это самовольный костюм делает прекрасно. На запястье светится индикатор наполнения, станет красным - значит, нужна стирка. После несколько минут спринтерского раскручивания стучит, кажется не только в груди, но и в висках, горле... везде, где только есть пульс. В правом боку закололо - печень приняла много крови... Александр, тяжело отдуваясь, шагнул в сторону, походил.
   Нет, всё-таки велотренажёр не то... Конечно бесшумный, не требует специального пола, как штанга, нет грохота и смачных ударов как у груши, а надо бы, надо...
Ладно, подспудные досады ясны. Но сам же покупал этот тренажёр, прикинул, что рациональнее именно его взять и дамский взял тоже для жены и дочери... Он вздохнул, шагнул за дверь.
- Миленькая, пойду я, пожалуй, на работу сегодня пораньше.
Конечно, она уже ничего не слышит. Есть в этом погружении в дело что-то не хорошее. Бегство от реальности и всё такое...
   На улице сеет дождик. Хоть и осень, но подогрев клумб ещё работает и над рядами бархатцев, клубился туман. С высоты зданий, клумбы смотрятся красиво, но внизу выглядят бурым хаосом. В воздухе запах прели. Не сразу догадаешься, что это собственно цветы пахнут. В солнечную погоду они благоухают, а чуть подморозит - ароматические клетки гибнут и остаётся лишь тяжёлый базовый дух этих поздних цветов.
Времени много, поэтому можно прогуляться по обходным улицам. Город ещё и не собирается просыпаться. К тому же, больше половины людей никуда не ходят... Некуда и незачем. Что-то тоскливое зашевелилось в душе. Александр вдруг понял, что уже около суток не улыбался. Тут же изобразил улыбку, раз, два, три растягивал мышцы. За деланной улыбкой приходит настоящая, а за настоящей, хорошее настроение...
Фр-р-р! Из-за поворота, на ходу подворачивая вентиляторы под днище, выскочила садящаяся машина. По бокам выпрыгнула упругая "юбка" для создания воздушной подушки. Лихач-водитель снижался, одновременно вписываясь в поворот. Это не запрещено, экономит несколько секунд, но складки, упруго шлёпнули о дорогу. Александра окатило потоком воды.
Он чертыхнулся, отскочил. Похоже, водитель ездил за город и привёз настоящую грязь, скотина... но тут же, профессионально взял себя в руки, додумав: скорее всего какое-то очень спешное дело. Везёт лекарство больной бабушке или...
"Или", додумываться категорически не хотелось. Не хотелось и всё тут, хотя обычно он умело придумывал для людей десятки причин поведения, лишь бы не думать плохо.
   Нужно стимуляторов принять, а то неправильное настроение. Не рабочее. Так кураж опер - мыши можно растерять.
Некстати ещё вспомнилось, как долго пытался лампу купить в магазине, спорил с идиоткой на кассе и выслушивал наезды уродов и уродок из очереди... Тьфу ты. Ну, просто нелепая случайность - бывает, наверное, иногда у всех. Неужели из-за этого до сих пор настрой плохой?
Да, наши предки из 20 века посмеялись бы, узнав, какая фигня потомков выбивает из колеи. Александр делано расхохотался, но прозвучало почему-то горько. Приготовился ещё несколько раз рассмеяться, но тут же совсем расхотелось.
Возле уличного писсуара в тупике невзрачный человечек журчал струёй, бормоча под нос. Но отливал вовсе не в писсуар, а описывал, в прямом смысле, всё вокруг. Активно крутя бёдрами, стараясь налить и повыше на стенку и по сторонам. Да ещё не сплошной струей, а порциями, да подпрыгивая стремясь попасть на спираль лампы. Александр отвесил челюсть - зрелище настолько дикое, что не желало укладываться в сознании.
- Эй, мистер! Какого чёрта? - Александр даже не сразу понял, что сам спросил.
Зассанец обернулся, гордо сказал:
- Здорово, да? А ты так можешь?
- Могу ли я...? Александр поперхнулся, закашлялся. Мысли рассыпались и зазвенели, как осколки упавшего с десятого этажа графина.
Поливальщик сделал, какое то особо мощное усилие, изогнувшись дугой. И порция влаги, наконец, долетела до лампы. Лампа затрещала, заморгала - потянуло испарениями. А мочеметальщик вжикнул ширинкой и сказал утвердительно:
- Не можешь. Наверно ты девочка?
Помахал рукой, и проворно метнулся в едва заметную щель между зданиями. Удаляющийся смех ударил в ухо, словно брошенная рукой уборщицы половая губка.
Кошмар, какой - то... двинутый с вырезанным мозгом. Откуда такие маргиналы берутся? Сколько лет живу, не встречал. Или не замечал?
   Охрана встретила ранний визит пониманием. Александр, до прихода сослуживцев чистил архивы, до которых никогда руки не доходили. Но мысли продолжали ходить кругами, как акулы вокруг жертвы. То одна, то другая показывала из воды - рабочей рутины плавник, мешая сосредоточиться.
Югар встретил историю усмешкой:
- Ты слишком драматизируешь. Если бы это случилось не с тобой, посоветовал бы расслабиться, выпить горячего чая с мёдом и принять половинку модафинила. Мало ли, как люди развлекаются. Говорят, даже унитазы бросают на дальность. Может это тоже чемпион? Убирает все отхожие места автоматика, так в чём проблема?
- Проблема в том, что человек так развлекался. Которому я обязан хотеть помочь, если нужно, но мне вот хоть убей, не хочется такому помогать.
- Не хочется, не помогай. Таких один на миллион. Вероятность попадания на тебя ничтожна, к тому же, судя по его нахальному юмору, он едва ли может быть клиентом нашей конторы.
- Ладно, не обращай внимания. Просто я таких чудес не встречал, а тут что-то посыпались. Кстати, ты не знаешь, как вообще наши графики работы составляют? Почему они такие плавающие? Может, специально рассчитаны наиболее безопасные маршруты, в беспроблемные часы?
Лоб Югара пересекли морщины. Он поджал губы, уставился в монитор. Александр ощутил некоторое облегчение. Зная напарника, ясно, что теперь и он будет крутить эту мысль в голове. Потом резюмирует... По крайней мере, появится предмет для обсуждения на равных, а не так словно он сам клиент. Но к работе, вот уже вызов!
   - У меня такое чувство, как будто я тупею. Скажите, какие мне таблетки глотать, чтобы этого не чувствовать?
   "Снотворные. Ты не тупеешь дура, просто ты тупая. Глотай не таблетки а... Раз, два, три, четыре..."
- Очевидно вам нужно показаться врачу. Это может быть интеллектуальным переутомлением на фоне авитаминоза.
- Какого авитаминоза? Я витаминки глотаю горстями!
"Дикари двадцать первого века, ведь некогда была даже школьная запоминалка: авитаминоз потому А - витаминоз, что лишний витамин А"
- Излишек водорастворимых витаминов выводится, но жирорастворимые так просто не уходят. И минералы кончено, необходимы организму, но в избытке вредят. Любой избыток тоже недостаток, понимаете?
- Тут муж спрашивает: если он выиграет в лотерею миллион, то станет, типа беднее? По-моему вы тупите. А энтелектуального напряжения не бывает, я сроду голову берегу, не напрягаю.
"...пять, шесть, семь. Спорить нельзя. Переспоришь, но в конечном итоге окажешься в дураках. Эта ущербная почувствует, что её интеллектуально изнасиловали или вроде того. И пожалуйте ворох проблем. Но почему нет к ней сочувствия? Она же ведь не виновата, что вот такая..."
- Ну вот и прекрасно, уважаемая. Похоже вы в действительности ничуть не глупее нормального человека. Возможно, вы попросту предъявляете к себе повышенные требования. А это в компетенции психологов. Обратитесь к подходящему, он обязательно поможет вам не бояться быть самой собой...
"Тупой пробкой, которой ты и являешься. ...Восемь, девять, десять..."
- Тут муж вам хочет сказать.
В наушниках раздался жёсткий голос, в котором чувствовалась насмешка:
- Послушай, мистер. Не полоскай мозги. Она глупа как табуретка, но я её люблю и хочу, чтобы стала умнее!
- Давай по шагам, мистер. Итак, она тупа как табуретка. Это её проблема?
- Да нет. Ей пофигу вобщем то.
- И, совершенно точно это не моя проблема. Это ваша проблема. Так можешь сказать, в чём конкретно она заключается?
- Она мой компаньон по бизнесу, - ответил, помолчав, мужчина.
- Она компаньон, потому что когда-то была умная, знающая, имеет долю...?
- Имеет долю. И я ей доверяю.
"Так зачем тебе её мозги, болван, иметь, как мне сейчас имеешь?!"
- Хорошо, она компаньон и вы стесняетесь её перед партнёрами. Очень просто. Во-первых, перестаньте постоянно тыкать её глупостью. Во-вторых, внушите, чтобы помалкивала на встречах. В-третьих, не доверяйте делать никаких самостоятельных решений...
- Она и так ничего не делает.
- Отлично, пусть молчит, улыбается, следит за вашими реакциями. Кивает, выражает согласие или не согласие междометиями. Звонко смеётся шуткам партнёров... Она красивая?
- Да...
- Так чего же вы ещё хотите? И прекратите перекармливать её витаминами. Организм не кошелёк, так что ваши сравнения не в тему. Я достаточно ясно говорю?
"Кажется, поймал правильную волну. Короткие вопросы и варианты однозначных выборов, которые раскрывают подоплёку недовольства. Сейчас он помолчит и скажет..."
- О-кей, мистер. Вообще то я это и так знал, но ладно. Пусть остаётся тупой.
"Не совсем то, но в целом почти, почти..."
- И ещё, уважаемый. Умнее её не сделать ни таблетками, ни операциями. Только постоянными тренировками мозга - регулярным его напряжением, решением разных задач. Есть ещё возможность киборгизации, но это уж совершенно точно не от меня зависит...
"А вот последняя фраза лишняя. Впрочем, ничего, зачётный контакт. Кажется, под конец снова поймал колею, а то развинтился что-то, дал крен в мизантропию"
   Прозрачные стены успокаивают. Видишь, как что-то творят коллеги, проникаешься общим делом. Просыпается муравьиная жажда деятельности. Может правда люди от муравьёв произошли? Или всё-таки это стайный обезьяний инстинкт подхлёстывает? Александр хмыкнул. Похоже, действительно вошёл в колею, раз пошла философия.
   Подмигнул огонёк вызова. Опер-мышь поправил наушники, ткнул кнопку "приём".
- Здравствуйте. Оператор на связи.
- У меня большая проблема причина которой меня ужасно угнетает с прошлого дня.
Фраза прозвучала без знаков препинания, надуманно и коряво. Явно составительница (голос женский) долго подбирала слова, кажущиеся красивыми, пока, в конечном итоге, не получился полный бред. Жаль не у всех пользователей есть умение составить запись ну что ж, выслушаем что есть.
- Проблема в том, что меня очень сильно оскорбил один мудак не побоюсь этого слова! - выпалила клиентка на одном дыхании. Поперхнулась, повторила с некоторым недоумением:
- ... оскорбилодин мудакнепобоюсь этого слова.
Ох нет, только не это. Обдумывала, подставляла и теперь читает по записи, первый раз вслух и недоумевает почему звучит не так, как задумывалось. Будет теперь сбиваться. Главное не молчать, не давать ей погрузиться в нелепые звучания.
- Очень хорошо вас понял. Прекрасно сказано. Продолжайте. Внимательно слушаю.
- Я заведую магазином, но у меня был сбой в работе автоматике... Автоматике, да...
- Сбой автоматики и...?
- Мне пришлось достать старинную кассу и самостоятельно обслуживать покупателей. Потом подошёл Он. И, нагло улыбаясь, начал совать мне лампу с оторванной биркой. Он думал, что я пропущу бесплатно и оторвал её, как всегда делают подобные гады. Дожидаются когда очередь начинает возмущаться и скандалят из развлечения. Я пыталась вежливо отвечать, но он устроил скандал...
Александр вспомнил пустые рыбьи глаза кассирши. Голос действительно тот, только хамские интонации заменили неживые, читающего по записи.
"Надо же. Как совпадает. Никогда бы не подумал, что-то безликое существо, выкрикивающее оскорбления может стоять на абонементе нашей фирмы". Александр скривился и призывно замахал Югару. Тот удивлённо поднял брови. А он уже переключил на громкую связь, чтобы напарник тоже слышал:
- Извините, пожалуйста, здесь некоторые проблемы на линии.
И в сторону прошипел:
- Югар, возьми абонента, мне срочный звонок.
Не смотря и не слушая, он побежал по коридору. Нужно было переработать адреналин. В голове стучалось злое: "Значит один из миллиона! Значит, не встречаются такие среди клиентов нашей фирмы!" Бегом на десять этажей вверх, потом вниз и так несколько раз.
Когда вернулся, огонёк вызова погас. Александр рухнул в кресло.
- И что ты ей толкнул, Югар?
   - Да ничего особенного. Это закомплексованная толстуха у которой соображения хватило стать из уборщицы управляющей, да и то по выслуге лет. Мозги остались в прошлом, если вообще были.
   - Потребовала вложенный образ? Что ты ей дал?
   - Обычную тему, ну что этот мерзавец вдруг узнал, что она оказывается управляющая супермаркета. И снизошла до покупателей. Как только убогий это узнал, рассыпался в извинениях, поклонах и реверансах. Она положила ногу на прилавок, и он старательно вылизал ей ступни под аплодисменты очереди...
   - Ладно. Ясно всё, - Александр скрипнул зубами. - Так говоришь, мала вероятность того, что тот утренний зассанец - клиент нашей фирмы?
   - Ну да... А при чём тут он? Здесь же, определённо женщина и совсем другая история.
   - Ладно, не обращай внимания...
  
   "Югар всё правильно сделал. Хорошо отработал, клиент доволен, профессиональный рейтинг вырос. Но, чёрт возьми, эта тварь совершенно иначе представила историю! И, надо же, переживает она. "Большая проблема угнетает".
   Ковровая дорожка вывела к груше Бобу. Злое лицо, тусклые прозрачные глаза... учитель физкультуры, надо же.
   - Так для кого мы работаем, Боб?!
   Он слегка шлёпнул грушу по груди. Место удара озарилось вспышкой и:
   - Одноногая старушка бьёт сильнее, придурок.
   Плеснуло яростью. Никогда не слышал рассчитанную на малое усилие фразу. Следующий удар отогнул Боба градусов на сорок, тот вильнул, словно пытаясь увернутся и тут же поймал кулак виском. Потом серия ударов - на которую он только кряхтел и охал. Наконец адреналин кончился, а боксёрская груша доложила:
   - Два нокдауна, один нокаут, средняя сила ударов...
   Но Александр не слушал - шагал прочь. Фирма занимала всё здание, но множество переходов на разных уровнях, связывали с другими. По ним можно перебраться на другой конец города, так и не выйдя на улицу. Дыхание постепенно успокаивается - возвращались мысли.
   Не дело допускать такие вспышки, опер-мышь. И не надо оправдываться физкультурой. Велосипед, беговая дорожка, штанга, но не этот совершенно не нужный современному человеку клинок ярости. Некогда нужен был, как нужны были и эмоции, но ныне - мышление, разум на первом месте. От эмоций нужно избавиться. Когда же очередь дойдёт на киборгизацию!
   Александр ударил кулаком в ладонь, но в последний момент спохватился, раскрыл ладонь. Запястье хоть и зажило, но повторять не стоит. Люди с недоумением обернулись на нелепый хлопок. Он улыбнулся:
   - Комар. Толстый такой, злобный...
   Да, оправдание не котируется. Ненужное и бестолковое, а ноги уже несли прочь, через какие то двери, в поднебесный лифт. Почему-то было очень стыдно за дурацкий хлопок. В мозгу холодной змейкой проползло: "ну, что как ребёнок нашкодивший оправдываюсь". Следом по извилинам, как колючий ананас прокатилась досада: "что обо мне подумают эти сотрудники" И снова начала поднимать голову огненная саламандра злости на себя и на ситуацию заставившую почувствовать себя нелепо...
   - Стоп, Саша. Стоп. Переживания не адекватны.
   Он прислонился горящим лбом к прозрачной поверхности лифта. Кабинка, неспешно ползла по стене здания в заоблачную высь. Поверхность приятно холодит кожу, снаружи, виток за витком уходит вниз какое-то кричаще - пёстрое здание. Стилизация то ли под рог единорога, то ли под причудливый космический корабль, которыми до сих пор грезят люди старой закалки.
   В овальной кабине запах металла и, еле уловимо, лимонного ароматизатора. За спиной переминается тощая девица - подкованные каблуки цокают. Засиделась на работе или переборщила со стимуляторами. Вспомнился резкий вкус демпинг-стима, горьковато-сладкий грейпфрут, модный в этом сезоне. Навернулась слюна которую хотелось сплюнуть.
Лифт шуршит, двигаясь с комфортной скоростью. Мимо проплыла остановка для такси - пуль. Её овальная площадка на длинной эстакаде, похожа на ладонь великана, просящего подаяние.
Александр поморщился, мрачные ассоциации рушат настройку опер-мыши. В стекло ударил порыв ветра, лифт содрогнулся. Больше километра над землёй, ветер вдвое сильнее наземного.
   Когда начинают колыхаться эмоции, нужно попросту включить восприятие как можно шире. Перенести внимание во внешний мир и на грызущую рефлексию его не остаётся. Александр погладил золотистый ромбик киборга-очередника на тыльной стороне ладони. Посмотрел, как на нём играет свет.
Ничего, рано или поздно дождусь. Надеюсь, что иду в правильном направлении. Нет, не так... нужно утвердительно и гордо:
- Я иду в правильном направлении! - сказал он вслух и стукнул кулаком в грудь.
- Это я иду в правильном направлении, - раздался за спиной насмешливый голос девицы.
Александр вздохнул.
"Судя по интонации, ждёт продолжения разговора и просто жаждет как-то пошутить. Можно промолчать, погасить её предвкушение молчанием и взглядом "тычодурачтоль?" Можно, но только не опер мыши". Обернуться, улыбнуться:
- И в каком?
Страшненькая девица, то ли вгоняет себя в анорексию, то ли недавно вышла из неё...
- По кругу! - радостно ответила она.
Не понятно, где она тут юмор зарыла, но что же, вежливо усмехнёмся:
- Замечательно. Главное что не по овалу. Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал...
- Вау! Стихи поэзии! Я никогда не...
- Поэзия стихи, но поэт Коган, он погиб в войну в прошлом веке.
"А девица, похоже, редко из сети вылезает. Лоб у неё прорезали морщины, причём задумалась наверняка не о почившем, а о том, некромантом какого уровня нужно быть, чтобы оживить так давно погибшего перса".
- Очнись, детка, мы в реале! - сказал он и щёлкнул пальцами у неё перед носом. Как ни странно, грубые жесты часто помогают.
Девушка засуетилась, торопливо достала зеркальце, глянулась. Вытащила язык, чуть ли не до подбородка, потом подняла за ресницу правое веко. Ошарашено выдохнула:
- Тьфу, чёрт, и правда!
Посмотрела серьёзно, вдумчиво потом вдруг закатилась звонким смехом. Александр не выдержал, тоже хохотнул. Подловила, не плывёт у неё реальность. Ишь, какая задорная.
  
Лифт дрогнул, мягко толкнул в ноги. Скрипнули двери, словно успели приржаветь за время подъёма на двухкилометровую высоту. Девица вышла на площадку, старательно виляя костлявым задом. Лейбл "подмигивающий котэ" на обтягивающих джинсах двигал туда-сюда глазами. Два шага, пол оборота.... Ждет, что выйду следом.
- Чао, весёлая! Счастливой охоты.
Махнул на прощание в закрывающуюся дверь... Чёрт знает, может, лучше было в лифте тупо промолчать, окатить презрительным взглядом. Может девочка первый раз за год попыталась познакомиться в реале... Стоп, опер-мышь. Лучше думай, что она записала себе этот крошечный диалог с незнакомцем в плюс. Чем больше плюсов в мире, тем лучше живётся.
Доехал до верха, быстро перешёл в другую секцию и нажал кнопку вниз. Беготня для психологической разгрузки закончилась - пора домой. А домой ближе по земле.
   Лифт крякнул, выпуская на улицу, как старый дед, положивший колесо в багажник. По глазам, выбив слезу, хлестнул холодный ветер. Кое-где поблёскивает ледок, но пешеходная дорожка плотно цепляет подошвы. По улице шуршат автомобили, на этой линии нельзя взлетать и они идут плотным потоком, подметая упругими ветровыми юбками дорогу. Выпуклый бугор бордюра окатывает брызгами, за лобовыми стёклами скучают водители - в таком плотном потоке управление полностью на городской автоматике.
   Взгляд отдыхал на женщине, гордо вышагивавшей впереди. Перед ней шуршит гусеницами детская коляска - трансформер. За руки держатся два белобрысых мальчишки в одинаковых курточках. Тот, что справа что-то бойко лопочет. Она повернулась к нему, длинная коса прихвачена к плечу модной заколкой, что выглядит, как аксельбант. Округлый подбородок, внимательный взгляд. Эдакий старорусский типаж "коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт".
Он усмехнулся - никогда не понимал этого странного восхищения. Чего хорошего во входе в горящее помещение, если не пожарник?
Идёт семейство с комфортной скоростью. Александр не торопится обгонять - настроение улучшается, словно заряжаешься идущей от семейства самодостаточностью. Паренёк слева тоже подал голос, попытавшись перебить правого. Не удалось. Тогда он дёрнул мать за рукав, и, характерно переминаясь, показал в сторону буквы М над зданием Макпита. Мать с сомнением посмотрела на коляску. Автоматическая на гусеничном ходу, катится по любому бездорожью, повинуясь управлению или программе. Но вообще-то старинная рухлядь, одна из первых, и не приспособлена для помещений.
  
Она повернулась, встретилась взглядом с Александром и расцвела широкой улыбкой, словно встретила любимого родственника. Глубокий грудной голос:
- Будьте добры, посмотрите за коляской, пару минут. Петя жутко захотел... пить.
- Ну, как тут не помочь, - сказал Александр, разводя руками.
- Вася, постой пока с дядей здесь. Мы через две минуты вернёмся.
Паренёк сверкнул глазами, с хитрой усмешкой кивнул. Женщина наклонилась к коляске, щёлкнула выключателем, в глубоком декольте качнулась увесистая грудь.
- Две минуты! - сказала она, сверкнула зубами и пропала за вращающейся дверью.
Сквозь прозрачные стены видны очереди как в прошлом веке. Любителей фаст - фуда не уменьшается. Живые официантки, молниеносно бросают пищу на подносы. Разве что скорость и автоматизация возросла. Оплата мгновенная, едва положили, писк перевода денег и ступай на свободное место.
- Дядь, прошли уже давно две минуты. Васька веревку, что ли проглотил. Надо поторопить.
- И как ты его поторопишь? За верёвку потянешь?
- Не-а, - протянул малый. - Я лучше сок возьму.
- Лучше ты постой здесь, а я возьму...
- Нет, я большой уже, сам возьму! - сказал пацан, решительно. Пошёл в зал, встал в очередь. Помахал рукой.
  
В душе начало нарастать недовольство. Абстрактная, неоформленная досада. Она зазвенела словно комар, влетевший в комнату, перед тем как собрался заснуть. Лежишь, а он звенит, то дальше, то ближе. И знаешь, что на самом деле он всё видит и просто проверяет твою реакцию. Ждёт, когда ты вскинешься и начнёшь махать руками. Тогда он тихо сядет на стену, и будет молча терпеливо ждать...
Паренёк исчез за поворотом. Чёрт, уже минут десять прошло!
Вдруг коляска дрогнула, и гусеницы покатили её прочь. Александр вытаращил глаза, метнулся следом. Случайное включение! Эту рухлядь, глючит! Пронеслись воспоминания ужасов из новостей, связанные с неисправной техникой. Он догнал, наклонился к корпусу. Так, тумблер в нейтральном. Соскочил похоже. Нужно его вернуть в положение включить. Теперь выключить. Тумблер хрустнул и повис на проводке. Коляска же, катилась дальше.
- Да что это за чёрт возьми! - ругнулся Александр и быстро пошёл следом. Машина резво катилась вдоль бордюра, касаясь гусеницей ограничительного бугорка, словно ища где бы свернуть. Он ухватил за управляющую дужку, но управление не слушалось. На панели подмигивал индикатор автопилота - коляска идёт по какому-то маршруту. Александр ухватил, постаравшись остановить. Гусеницы, плотно цепляясь за асфальт прорезиненными катками, замедлились, но не сильно - поволокли его дальше. Александр толкнул тележку сбоку. Она сильно качнулась, однако тут же вернулась обратно. Центр тяжести практически над землёй.
За кисеёй, отгораживавшей младенца от улицы, раздался резкий булькающий кашель, прервался на мгновение рёвом и вновь хрипло забулькало.
Александр повис всем весом на рукоятке и отбросил в сторону кисею. Внутри включилось освещение, там судорожно пытался вдохнуть младенец. Распашонка залита кровью, изо рта толчками выдавливается жёлто-красная рвота... Нелепая планета-погремушка словно в издёвку включила весёлую мелодию. Поверх, весёлый леший болтает разноцветными корнями - сосками. Он отвратительно извивается, пытаясь применить развивающую программу.
Коляска продолжает резво шевелить гусеницами, младенец перхает, гримасничает, обливается слезами.
Александр выхватил его из коляски, начал нащупывать контакт на запястье, чтобы связаться с медиками. Но коляска вдруг резко остановилась. Лампочки у основания загадочно померцали, словно прикидывая решение. И через пару мгновений оказалось, что так оно и есть. И решение совсем не в пользу невольной няньки. Коляска выдвинула из-под кисеи плоскую камеру и завыла сиреной. Люди начали оглядываться, сторониться, некоторые снимали на камеры.
  
Ребёнок сокращался и выдавал порцию за порцией кашля и рвоты. Александр беспомощно его вытягивал во время приступов, подальше от себя. Мысль никак не желала подчиниться. Коляска, похоже, включила программу преследования и чутко реагировала на движения Александра. Подъезжала ближе, отъезжала, когда он приближался. В общем вела себя угрожающе - разумно.
Но вот, сквозь скопившуюся толпу проявилось какое то движение. От магазина мчалась та самая мамаша. Лицо горит праведным гневом. Одухотворённое, словно у разгневанной валькирии.
- Что вы сделали с моим ребёнком! - воскликнула она. - Куда вы угнали коляску?!
Рядом стоящие люди отреагировали. Одни ушли, другие, напротив, придвинулись, смотрели зло и прицельно. Но тут одновременно, из боковых улочек вылетели две машины. Скорая и полиция. Резко отпрянули друг от друга, едва не врезавшись. Воздушные подушки коснулись, ветер колыхнул волосы людей. Выскочили два полисмена, с пистолетами наизготовку и два врача.
Александр заскрипел зубами, с недавних пор, ему эта комбинация совсем не нравилась. И что-то подсказывало, что на этот раз тоже ничего хорошего не будет. Особенно из-за прибавки разозлённой мамаши. А она выхватила из сумочки огромный пульт управления и с его помощью мигом подчинила взбунтовавшуюся коляску.
Александр молча вручил младенца врачам.
- Я вызвал вас, потому что младенец кашлял кровью.
К счастью, врачам очень легко дать цель. Они очень чётко определяют, кому плохо, а кому хорошо. Мигом появились, какие то трубки, баллоны, блестящие предметы... Они уложили малыша на подставку и начали врачебные манипуляции.
  
От полиции отделаться представлялось более трудной задачей. Но от матери, вовсе.
Посыпались какие-то нелепые обвинения, грязная ругань, удивительно не подходящая для этой привлекательной женщины. Эта красавица, воодушевлённая присутствием полицейских, размахивала руками и старалась зацепить Александра по лицу блестящими длинными ногтями. И сумела таки, разок царапнуть. Полицейские, косившиеся на виновника суеты, не очень сильно её сдерживали.
Александр смотрел с недоумением и горечью. Совершенно не понятно, как человек мог вообще выдавать подобный бред.
Через пару минут подошли близнецы и тихо встали в сторонке. Тогда матрона начала метаться, то прикроет их обеими руками, выпячивая грудь, словно Александр вот-вот на них кинется, то, обливается слезами, что-то им шепча. Пацаны хмурятся, бросают злые взгляды на гнусного дядьку, который украл их младшего и сделал с ним что-то ужасное, что тот весь в крови и рвоте.
  
- С какой целью вы вытащили младенца из коляски? - очередной раз тупо спросил полицейский.
- Я уже сказал, что он начал кашлять и задыхаться...
- Отвечайте коротко и ясно! Итак, вы решили, что раз он кашляет, его нужно извлечь из коляски?
- Он сильно кашлял. И эта рухлядь, вообще сама ни с того ни с сего поехала!
- Поэтому вы отломили джойстик управления?
- Да! То есть, нет...!
Не известно до чего договорился бы он с полицейскими, но один из врачей подошёл и, стягивая перчатки, сказал:
- Это не кровь - младенец подавился томатной витаминной смесью, которой заправлен этот дурацкий леший - соска. Его подвесили под потолком, вот давление и было высоковато.
- Но если его не подвесить, то он будет занимать всё место! - воскликнула мамаша визгливо.
- Так не нужно такую ерунду вообще покупать!
- Этот леший обоих моих мальчиков выкормил! И, между прочим, эта коляска их обоих вывозила...
- Хорошо, тогда не удивляйтесь, что трусы, которые носят несколько поколений, рано или поздно порвутся, - буркнул врач.
Полицейские только головами водили от врача к раздражённой мамаше. Зеваки, начали расходиться. Александр вздохнул свободнее. Но, похоже, рано. Матрона сложила руки на груди и выкрикнула:
- Так вы меня обвиняете?
Врач замолчал, отступил. Буркнул:
- Это не моё дело. Вон стражи порядка есть, пусть и разбираются. Кто там что включал и зачем куда ехал.
  
Стражи поскучнели. Им явно не хотелось разбираться. Один осторожно заметил:
- Уважаемая, если всё нормально, то давайте решим это недоразумение по факту непричинения.
- А этот маньяк будет, потом других детей красть? Я визор смотрю, знаю, чем ваши делишки всегда пахнут! Полицейские преступников всегда покрывают, чтобы работы не лишиться!
Но стража порядка трудно сбить с толку. Полицейское управление до сих пор построено на отчётности, планах и графиках. И отчётность портить этим "преступлением" им вовсе не хотелось.
- Ну что вы, ребёнок цел и здоров. Коляска ваша вот стоит. Гражданин морально пострадал, и больше так не будет делать. Возьмём с него штраф в размере пяти заработных плат за нарушение общественного порядка.
Тут с Александра слетела печальная апатия. Кровь бросилась в лицо:
- Да вы что с дуба рухнули?! Какой к чёрту штраф?! За то, что я постоял с этой коляской, пока мелкий гадил в макпите? А коляска вдруг перемкнула, поехав не знамо куда? Чёрта с два я хоть копейку заплачу! Да эта мадам на меня будет до конца жизни работать, стоит мне подать встречный иск!
- Офицер, он мне угрожает! - взвизгнула женщина, но как-то неуверенно.
Полицейские поскучнели ещё сильнее. Самый говорливый буркнул:
- Заблокируем счёт в банке...
- И выплатите компенсацию за моральный ущерб, когда я выиграю дело!
- Ты, ты мерзавец! На слабую женщину, мать семейства...
У Александра сжались кулаки. Пацаны вдруг, как по команде ударились в рёв, похоже, смекнули детским инстинктом, что дело пахнет неприятностями. Врачи напротив, посмеивались в сторонке.
Домой он шёл со смешанным чувством победы, раздражения и недовольства. Победа была глупой и не нужной, словно копался в саду и с перепуга перерубил лопатой едва шевелящуюся гадюку, которую принял, было за садовый шланг.
И надо же, как отреагировали... Вот и постоял немножко с коляской. Пара минут, и он из великодушного, готового помочь человека, превратился в глазах множества незнакомцев в какого то адского мерзавца, подстерёгшего... да подстерёгшего!
Достаточно увидеть всклокоченного мужчину озирающегося по сторонам, с младенцем на руках, залитым красным, как у людей включаются однозначные программы...
   Света встретила радостным визгом, повисла на шее, подогнув ноги. Зачастила, захлёбываясь словами:
- Наконец, пришёл! А я доделала всё как хотела. Слушай, это будет действительно нечто! Я вся в предвкушении. Такой наряд... Вкусняшки всякие взяла рецепторные...
Водопад радости, одним махом смыл все тёмные мысли. Подумаешь, фигня какая. Всё ерунда, когда семья со мной...
Он нашёл её губы, прервав поток слов. Она раскрылась, ответила, обхватила ногами. И зашептала, посматривая в сторону виртуальных коконов.
- Я сейчас войду и превращу ту пещеру в такое гнёздышко любви, что просто фантастика, я столько намечтала, что просто прямо сейчас тебя готова съесть!
- Высосать, как вампирша?
- Ага! Ты просто прелесть, что подождал! Подожди ещё совсем чуть-чуть. Я тебе сообщение скину из игры, тогда входи сразу. Минут десять и будет любовь.
Она соскочила с него, снова поцеловала и умчалась.
   Александр хмыкнул, прошёлся по комнате, всё ещё ощущая страстно прижавшееся тело. Похоже, не зря терпел, клевал себе мозги, хе-хе. Он потёр руки, прошёлся по комнате.
Дочь пока в школе. Одно время министерство образования ставило эксперимент по удалённому всеобщему обучению. Это же какая экономия средств, но, в конце концов, признали неудачным. Детям определённо нужен реальный контакт. Умение общаться необходимо, как и говорить, считывать непроизвольные жесты, понимать эмоции не только в виде смайликов. Ведь в жизни смайлики не проходят.
Александр прилёг в кресло, включил фолк-рок. Повинуясь жесту, во всю стену развернулись экранные обои РДР. Волшебный мир транслировался с самых красивейших точек.
Он пошелестел закладками и выбрал паноптикум древних южных храмов, имитировавших стилизованные сцены Кама сутры.
В этот угол виртуального мира заходили со вполне определённой целью. Пускают, правда, лишь совершеннолетних. При регистрации считываются телесные параметры, которые говорят, невозможно подделать. И, если присмотреться, можно заметить кое-где вызывающе обнимающиеся парочки. Одни вдруг превращались в пиксели, недоступные для просмотра. Другие ставили предел приближения камеры, третьи не препятствовали никак. Но в общем, пейзажные темы обоев доступны лишь снаружи игровых зданий. Вирт - эксгибиционистов куда больше чем реальных, впрочем, наблюдателей ещё больше. Кстати, может это и не настоящие персы, а боты, но по - любому, каждое индивидуальное приближение камеры в реальном времени, стоит сокращения времени просмотра. Заплачено за пять часов релаксации в месяц, а каждое приближение убирает сразу десять пользовательских минут.
Но что-то долго Света молчит. Пойду сам, уж как-нибудь переживёт, что недоделала убранство...
Обои, повинуясь жесту, превратились в обычные переливчатые пакеты спальной заставки. Кокон вирткостюма на миг плотно обхватил тело, фиксируя параметры. Вход...
  
- Вас приветствует демонстрационная программа мужского виртуального комплекса. Обучение проведёт инструктор Сакура.
Перед Александром развернулась овальная комната и кукольная брюнетка, стилизованная под японку, просеменила на середину. Цветастое кимоно, нарисованные глаза.
Что за бред? Какая к чёрту настройка? Это же типовая обучалка при отсутствии подключения к сети!
- Панель ручного входа! - рявкнул он.
Инструктор поперхнулась, исчезла, реагируя на интонацию. С щелчком развернулся широкий экран. Клавиатура толкнулась в руки, из пустоты выросла подставка. Пальцы пробежались по кнопкам. Кнопки пружинят, щёлкают, щекочут подушечки пальцев. Браузер развернулся адресом игры, вход... И повисло сразу три сообщения мигающих алым.
"Игрок Маргаст Сепулетти онлайн".
"Дважды войти в игру невозможно".
"Пароль не совпадает".
   Сердце забилось чаще, мысли понеслись вскачь - в теле мощно, как джин пытающийся вырваться из бутылки завернулся, адреналиновый смерч. Мрачное, ревнивое сжало мышцы в пружину. Страшный вихрь смёл все мысли - засияв по центру алым: Украли акк! И вор сейчас со Светой!
Испуганно пискнули системы жизнеобеспечения костюма. Кокон, повинуясь владельцу, словно взорвался. Кипящая кровь требовала действий. Он метнулся к ячейке жены. Никогда ещё снаружи не присматривался. Кокон ощутимо подрагивал, колыхался.
Пальцы впились в мембраны, побелели, пытаясь раздвинуть, но упругие лепестки держали плотно. Он зарычал, взгляд пошарил вокруг. Хотелось рвать, бить, убивать, курочать...
Хрустнула панель, прикрывающая гардину. Нержавейка, то, что нужно. Полоса согнулась вдвое, потом мышцы надулись, лицо покраснело... и ещё раз вдвое. Александр сунул рычаг между лепестками устройства и нажал. Внутри кокона что-то сдвинулось, и внешние мембраны раскрылись, как бутон цветка. У пола замигали красные лампочки. Обеспокоенный голос автомата доложил:
- Внешняя разгерметизация. Костюм не может поддерживать внутренний баланс присущий игре.
Но Александр не слушал, видел только просвечивающие сквозь тысячи гибких трубок контуры Светы. Они поворачивали, раскачивали на её весу, словно тысячещупальцевый паук пеленал муху. Из сплетения раздавались стоны.
Он яростно дёрнул за трубки. Но они подались лишь на мгновение, потом напряглись, словно металлические кольчатые струны и вновь прильнули, создавая игровой мир. Похоже, программа поняла смысл вторжения, голос автомата изменился:
- Для быстрого отключения, устройства извне, под красной буквой "А" у пола, тумблер аварийного прерывания. Также кокон отключается при отсутствии подачи электричества или прекращении доступа в интернет...
Александр растянулся на полу и, срывая нгти переключил тумблер. И яростно зарычал, увидев, что внешние, грубо раскрытые лепестки костюма, вновь закрываются в бутон. Метнулся к согнутой железке уже успешно послужившей рычагом, ухватил, но кокон перестал подрагивать и начал вновь раскрываться.
Рычаг тут же полетел в угол, а сам он метнулся к обнажённой Светлане, что грубо вырванная из виртуала бессмысленно хлопала глазами, в центре площадки. Он схватил её на руки, зарылся носом в волосы. От неё как несло жаром, сладко пахло потом и желанием, она обвилась руками за шею, удерживаясь.
Соски торчат возбуждённые. На бёдрах красные пятна от виртуальных пальцев... чужих пальцев! Кровь застучала в висках сильнее он свирепо пнул подвернувшийся стул, тот взвился под потолок, а он даже не почувствовал, что рассадил кожу. Дверь в спальню, распахнулась от удара ноги. Он швырнул жену на заколыхавшуюся постель, навалился, вошёл. Кровать качнулась и разогретая Светлана сразу обняла его ногами, застонала... и вдруг рванула по спине ногтями. Он рыкнул, прижал сильнее, и она раскинула руки, заскребла по матрасу, сгребая простыни.
  
Через несколько минут он отвалился в сторону, восстанавливая дыхание. А Светлана замерла прижав руки накрест к груди и только чуть вздрагивала, подгибая ноги со сведёнными пальцами в сладкой судороге оргазма. Отдышавшись, он положил ей руку на спину, но она откатилась к краю кровати, подтянула колени к лицу.
Александр скрипнул зубами, подвинулся, было к краю, подняв руку, но уронил не дотронувшись. Разум возвращался на место. "Чёрт, что вообще произошло и что теперь делать?"
Тишина заполнившая комнату, казалась неуместной лишь первую минуту. Дальше, она начала натягиваться как струна, что накручивает нетерпеливыми пальцами пьяный гитарист. Хлопнула дверь квартиры, оба вздрогнули и инстинктивно подвинулись друг к другу. Света потянулась, было ближе, Александр сказал:
- Малая никогда дотерпеть не может, когда дверь сама притянется, постоянно захлопывает.
Прозвучало это так неуместно-холодно, словно он обвинял дочь в чём-то ужасном. Света замерла, он сам подался обнять её. Но она вновь откатилась к краю, отстраняясь.
- Да, что это за чёрт возьми! - рявкнул он. Обида, волной толкнулась в груди. Кровь снова бросилась в голову. Он ухватил жену, притянул к себе, прижал посильнее, словно пытался вдавить её в себя, слиться. Превратиться в зонтик, крышу, мешок, карман, чтобы оградить её от мира... Она напряглась, прижала кулачки к груди.
- Я люблю тебя, - прошептал ей в ухо.
Стиснутые кулачки разжались, спина расслабилась и, вдруг Света всхлипнула и затряслась от сдерживаемых рыданий. Она нашла его ладонь, прижалась щекой. Он ощутил, как по коже струятся слёзы.
   Нахлынула растерянность, слабость. Эмоции так давно не брали верх, что он и забыл, как ими управлять. Он гладил Свету по волосам и пытался понять, что произошло.
- Саша, мы конечно вместе уже двенадцать лет и я понимаю, что тебе захотелось чего-то особенного, для разнообразия. Но зачем же так то? Я же так старалась и так хотела, а ты... Чувствую себя, как Наташа Ростова, что ждала с замиранием сердца первого поцелуя, а вместо этого её изнасиловал конь поручика Ржевского.
   Александр молча слушал и не знал, что сказать. А она жаловалась:
- Когда купили костюмы, я так долго сдерживалась, боясь своих страхов. Но ты сказал, что всё на самом деле просто. У меня в душе, как пружина распрямилась. Я столько готовилась, чтобы было красиво. А ты не стал ждать и сразу ворвался, и понятно, я не была готова так резко к анальному сексу... Нет, ну чего так весь сразу сжался? Не обижайся, мне в общем - то понравилось, конечно, но я вовсе не так хотела.
Александр поцеловал её в шею, под губами билась частым пульсом жилка. Света повернулась, прильнула к губам, но тут же отстранилась и продолжила шептать в ухо, обиженно и недоумённо:
- И эти чёрные карлики, которые стояли вдоль стены, теребя свои инструменты. Ты извини, но если бы, хоть один ко мне прикоснулся, я тут же вышла бы из игры! Не знаю, может быть ты посчитал это чем - то оригинальным и возбуждающим, но ты ошибся! Обещай мне, что так больше не будешь!
- Не буду. Знаешь, мне надоел этот чар, пожалуй, поменяю его на тёмного эльфа какого-нибудь, что ли.
Она поперхнулась от возмущения, кашлянула и отодвинулась. Глаза засверкали!
- Ты мануал то читал вообще по тёмным эльфам? Ты знаешь, каким навыкам паладина 80 уровня соответствуют профы тёмного эльфа? Ты уверен, что они тебе по нраву будут? А мне?! Там же вообще такую детальную гадость можно прокачивать, что этой расой по закону можно играть лишь с 25 лет!
- Эм-м, не знал. Ну, выберу другое что-нибудь, сменить определённо надо. Может, давай с нуля начнём? В РДР говорят теперь для новичков всё иначе, чем когда мы начинали...
- Ты с ума сошёл! Забыл, какие возможности вообще даёт восьмидесятый уровень и сколько он качается?!
Света спрыгнула с кровати. Губы дрожали, она распахнула гардероб и не огораживаясь, как обычно ширмочкой, начала выдёргивать, быстро натягивать одежду. Не беспокоясь, что выглядит некрасиво, когда прыгает на одной ноге, надевая носок. Натягивает облегающие джинсы, морщась и вталкивая ладонью ягодицы. Быстро двигает бюстгальтером, размещая удобнее грудь.
Александр ощущал, как сгорает близость. И мучительно не знал, что придумать и как повернуть дело, вырвавшееся из-под контроля.
- Света, перестань.
Она замерла, обернулась. Брови поползли вверх в гримаске обиды, губы надулись. Он спрыгнул с кровати, шагнул к ней. Из состояния "обидчивой мышки", её вывести легко, нужно только...
Лампа вдруг налилась светом и хлопнула, словно ёлочная хлопушка, осыпав фейерверком искр и кусочков пластика.
- Что это? Как это? - удивилась Света.
- Второй раз взрывается.
- Ай! На острое наступила!
- Стой на месте, миленькая, сейчас ночники включатся.
Словно услышав его, по стенам загорелись тройные бра.
- Ты тоже стой, Саш. Сейчас я пылесос включу. Пылька, Пылька. Цып-цып-цып, где ты пропадаешь? - заворковала она так нежно, что мороз по коже.
- Эм-м, миленькая... Там как бы...
- Да вот же он! Что с ним?
Света держала сломанный кругляш с жалко вылезшими микросхемами, протянула ему, как мёртвую собачку, побелела. Трагически подняла на него полные слёз глаза:
- Ты... его убил? Зачем? Что тебе сделал маленький пылесосик?
- Света, я...
Жена повернулась и выскочила из комнаты, как пробка из шампанского. Он бросился следом, но застал лишь медленно закрывающуюся входную дверь, за которой удалялись рыдания. Похоже, раздавленный пылесос оказался последней каплей. Только заметил, что стоит голый.
"Да что это за чёрт возьми! Убью скотов!" Мир рушился на глазах. Александр пытался взять себя в руки, но его раздирали волны противоречивых чувств.
   Спокойствие и стабильность внезапно исчезли. Словно пол вдруг превратился в раскачивающийся гамак.
   Александр натянул джинсы, заметался по комнате, пытаясь вызвать Свету по личному каналу, но она тут же его заблокировала.
Он скрипнул зубами, глубоко вдохнул и задержал дыхание. Когда начинают одолевать эмоции, нужно переключиться на физические неудобства. Несколько быстрых приседаний, отжиманий и недостаток кислорода сдавил лёгкие. Сердце начало стучать всё громче, отдаваясь в грудной клетке. Он сжал до хруста кулаки, вдавил в брюшной пресс, нагнетая давление. Ещё минута, и углекислота вышвырнула все посторонние мысли. Ещё немного и несколько быстрых вдохов, вернули тонус, с глубоких телесных уровней отразились радостью жизни.
Сама позвонит, когда придёт в норму. Нужно просто подождать.
Эта древняя мудрость крокодила принесла некоторое успокоение. Но ждать, значит не нужно никуда бежать. Он сконцентрировался и поставил на заблокированный канал жены режим ожидания вызова. Она увидит маленькую зелёную звёздочку печального смайла и кликнет, когда успокоится.
  
   Мысли пришли в порядок. Александр вывел на стену экран игры. На этот раз нужно здание администрации. Оно выглядит, как дворец магов на летающем острове - гигантском багере. Новички здесь обучаются первичному управлению, но сейчас нужно иное...
Александр положил ноги на валик, услужливо изогнувшийся дугой из пола. Захотелось его пнуть, но Александр сосредоточился, ухватил и повёл курсор взглядом. Конечно, эффект присутствия не сравним с виртуальным коконом, но в начале века и об этом не мечтали.
Незримой тенью он полетел мимо пальм, цветастых, словно воткнутые в глиняные кадки хвосты павлинов.
Он бесплотен в режиме запроса и свободно проносится сквозь ахающих и растерянно бродящих новичков, недавно вошедших в РДР. Но ему нужна не игра - управляющие. Наконец, над головой скучающего за столиком мага, заметил счётчик админа. Красные цифры секунда за секундой сокращали время его дежурства. Маг покачивал фиолетовой шляпой и обводил примелькавшихся новичков тусклым взглядом.
Александр кликнул по счётчику, появившись перед ним полупрозрачным призраком запроса. Администратор вздрогнул и сразу профессионально улыбнулся:
- Слушаю вас. Маг по общим вопросам Аконтопепирус, к вашим услугам.
- У меня украли акк, и я хотел бы его восстановить или аннулировать, - деловым тоном сказал Александр. Лицо мага вытянулось - действительно мощная имитация, он открыл рот, но слова прозвучали лишь спустя несколько секунд:
- Но это невозможно, это...
- Меня не интересуют рекламные ролики. У меня украли аккаунт, это факт. Я не собираюсь, что-то выяснять, просто примите это к сведению. Переведите моего перса в другую специальность, либо уберите вовсе, если это сделать не возможно.
- Понятно. Чтобы совершить то или иное действие с персонажем, либо начать игру заново..., - сказал фиолетовый, вновь заулыбавшись, - введите пароль и на ваш личный биометрический чип поступит руководство по удалению...
- Ты что бот, который кормит нубов мануалом? Ты меня слышал вообще? У меня аккаунт украли, поэтому я не знаю сейчас пароля. Вот, считывай инфу!
Призрак бросил магу файл. Реальный Александр откинулся в кресле, нетерпеливо забарабанил по выдвижному столику. "Побыстрее решить этот вопрос, а там отношения со Светой восстановятся. Просто не было ничего, ничего не было..." - Александр почувствовал боль - ногти впились в подлокотники. Он с усилием выдохнул и заставил себя смотреть в экран.
  
   Маг перестал улыбаться, сидел неподвижно, очевидно устанавливая контакты. Потом включил активную мимику лица. Брови зашевелились, как пытающиеся уползти гусеницы, а лицо задёргалось, как в нервном тике... Мимическая нейросвязь выглядит непривлекательно, но для некоторых инвалидов такая прошивка чипа, самая действенная. Вот этот, судя по всему, глухонемой. Однако в виртуале нормально говорит и даже работает с людьми.
Александр пытался отвлечься посторонними мыслями, но даже сами эти попытки сейчас нервирует. Он кусал губы, глядя в экран и нервно хрустел пальцами. Призрак движения не повторял и тоже раздражал:
"Качается, словно удавленник на резинке", - подумал Александр. Настроение ещё ухудшилось. Тем временем администратор посветлел, чуть помедлил, выныривая и перенастраиваясь на ответ, сказал:
- Мы обработали ваш запрос. Никто ваш аккаунт не крал. Биометрические параметры соответствуют зарегистрированным в игре. Да, вы недавно сменили пароль. Но если вы этого не помните, советую обратиться к психиатру на предмет расщепления сознания. Вы не испытывали в последнее время каких-то сильных стрессов?
- Ерунда какая! Что за бред?
- Это не бред, а статистика. Несколько подобных случаев наши службы уже регистрировали.
- А иначе можно как-то зарегистрироваться?
- Ну, разве что некий гипотетический злодей дублировал ваш чип. Затем создал искусственную среду отзыва, по основным параметрам. Затем хакнул пароли то да, мог.
- А если немного изменить функционал моего биочипа, а в том не изменится, то...
- Да, возможно. Но не вижу смысла в такой сложной компрометации. Вы не президент и даже не министр, извините, сельского хозяйства чтобы пытаться так сложно на вас влиять. Очевиднее медицинские ответы, которые я озвучил ранее.
- Спасибо, вероятно я скоро снова к вам обращусь.
  
   Параметры чипа, можно изменить лишь в центре трансплантологии, где его собственно и устанавливали. Чип вживляется в кость, затем несколько инъекций стимуляторов и он закрывается наростом. Снаружи остаётся лишь глазок антенны, он же порт для программирования. Без усилителей чип только мониторит здоровье.
   Воздушная подушка такси шуршала ограничительной резиновой "юбкой", но гудение двигателей почти не слышно. Раньше, подобные транспорты ревели, как вертолёты. Теперь же винты шелестят гораздо громче движка.
Наголовник обнял затылок, по шее прокатились пупырышки массажных валиков. Александр брезгливо отстранился. Таксист потянул штурвал влево и буркнул:
- Зря. Наголовник чище перчаток хирурга, что готовится влезть в потроха миллионера. Ты сел, чуть ли не зубами скрипя, вот автоматика и отреагировала.
- Ты мне не тычь, - буркнул Александр и тут же покраснел. Что за бред... неадекватно отвечать опер-мышь отучали первым делом. - Извините. Спасибо вам, издёргался сегодня.
- Да ничо, бывает, я понимаю.
Таксисты 21 века уже давно не те шумные жёсткие существа, не выпускающие баранку сутками напролёт. Сейчас это люди коммуникабельные, понимающие. Вот и этот, сочувственно сощурился в зеркало заднего вида.
- Что, жена ушла к другому?
Александр вздрогнул. Неужели проблемы с женой настолько чётко читаются? Впрочем, это стандартная догадка. Цыганская методика, несколько фраз, цепляешься и дальше по реакции.
   - Обычное дело, я тоже переживал конкретно. Могу адресок психолога дать, мне помог неслабо. Могу и женщину посоветовать правильную. Как раз такого ищет...
   Александр расслабился, всё ясно. А таксист продолжал отрабатывать программу, рассказывал, как ему было плохо и как стало хорошо после посещения психолога. Понятно, какой то частник купил лицензию, вполне возможно, что родственник этого или даже тоже бывший таксист. Ищут нишу в сфере услуг.
Компания операторов мышления "Действие лучше бездействия", подмяла всех клиентов ждущих советов и клиентов желающих перевалить ответственность. Так что остальным приходится выкручиваться, как могут. Такова жизнь, ничего не поделаешь. Ну что же, диалога не получилось, и шофёр замолчал. Но вот он неожиданно шумно зевнул и произнёс с ноткой недовольства:
- Приехали, вот ваш центр. Может, хоть визитку возьмёте?
- Конечно, возьму, спасибо вам.
Машина мягко качнулась - осела на асфальт. Двигатели отключились, на тротуар выдвинулась изящная лесенка. Денег уже давно никто в руках не держал, так что работа таксиста уже исключала азартную гонку. Один счёт уменьшился, другой увеличился, только и всего.
Александр сошёл, пропуская меж пальцев коричневую визитку. Когда-то так забавлялись любители карточных игр, изображавшие шулеров.
  
   На входе в центр трансплантологии два каменных куба. От них веет странной уверенностью. Так, наверное, выглядели древние стражники, готовые скрестить алебарды, перед носом любого сильного мира сего. Мол, мы люди маленькие, но держать и не пущать могём.
На чёрном кубе слева - раскрытая книга из мрамора. Правый же, ярко - алый. На нём кричащая зеленью микросхема.
Сразу за кубическими часовыми, шепчет ступеньками эскалатор. Через высоченное прозрачное окно в белой монолитной стене небоскрёба видно, что он устремляется высоко вверх. Александр шагнул вперёд, между кубами вдруг повисла и затрещала жутковатая молния - шлагбаум. Невольно приостановился, хоть и знал, что это лишь голограмма. Дань старой традиции, низкого быстродействия, когда целая секунда требовалась для проверки. Тогда и вовсе человек отшатывался, что позволяло успеть просветить. Ну понятно что, того кто слишком быстро пробегал, возвращали обратно. Впрочем, тонкостей уже не помнит никто.
Эскалатор, шелестит, вознося одинокого посетителя. Под ноги уходят ярусы с исследовательскими лабораториями и кабинетами. Кое-где видны люди, они переговариваются, смотрят, опираясь на перила. У эскалатора нет поручней, кажется, достаточно сделать шаг в сторону, чтобы свободно перейти на любую площадку этажа. Александр махнул рукой и её тут же упруго отбросило. Без допуска силовое поле не пустит. Входы и выходы для сотрудников иные.
Над эскалатором, в художественном беспорядке висят блюда-фонтанчики. Поднимаясь выше, можно увидеть, как струйки играют ряской, а на дне вьются водоросли. Вокруг носятся разноцветные стрекозы.
Вообще, у изобретателей специфическое чувство прекрасного. Впрочем, может быть его нет вообще, как у киборгов. Впрочем, сейчас уже не вспомнить откуда информация. Возможно, помнится комментарий "из источников близких к официальным", а это, как известно, значит высосано из пальца журналиста, высказывающего своё ИМХО.
Александр посмотрел на золотой ромбик на тыльной стороне ладони. Вспомнилось, как прижгло, когда вставал на очередь в трансчеловеки. Чуть утоплен, но вдоль линий топорщится складка кожи. Эластичный, даже вены сквозь него свободно проступают, он, словно постоянное напоминание, быть достойным киборгизации. Впрочем, никто не знает, что это значит. Он вздохнул. Когда ещё получится поменять дурацкие эмоции, мешающие жить, на невероятные возможности разума. До сих пор, ходят лишь слухи. Тайны и масса экзотических версий, одна другой причудливее...
  
   Наконец Александра вынесло на верхнюю площадку. Не совсем понятно, зачем посетителей доставляют на такую высоту, ну да ладно.
С потолка раскрутилась лиана... или змея? На месте головы раздвинулись четыре лепестка, блеснул выпученный голубой глаз с кукольными ресницами. Дурацкая стилизация смотрового устройства.
- Я насчёт смены параметров биочипа, - сказал он. Фраза в сущности не нужная, здесь вотчина биомедицины и конечно у него уже считали всё, начиная с рисунка сетчатки и заканчивая количеством адреналина в крови. Однако молчание затянулось, Александр уж хотел поторопить, но автоматика наконец отреагировала. Листочки смешно зашевелились, словно цветок пытался изобразить мимику. Прозвучал недоумённый вопрос:
- Вы сказали, что хотите изменить установки, но не сказали причину. Может быть, если вы её назовёте, мы сможем лучше помочь?
- Конечно, скажу. Дело в том, что у меня украли аккаунт в игре РДР и тамошние смотрители сказали, что это может быть вызвано дублированием чипа. Я хочу внести изменения в параметры, чтобы они сравнили с игровым. Тогда они аннулируют акк.
"Цветочек" молча хлопал лепестками. Потом вдруг удивлённо и возмущённо воскликнул:
- Но это не возможно!
Александру сразу представилась крупная женщина, лет сорока-девяноста, увесистая, с налитым телом моды 60 годов прошлого века. Даже голос поставлен специфически - дрожащий, как у тогдашних эстрадных див.
   - Послушайте, меня не интересуют причины. Просто измените немного параметры мониторинга и всё.
Он уже жалел, что признался.
- Конечно, я вам верю, - убедительно сказала оператор. Убедительность разбавляется совершенно лишней здесь, вибрирующий интонацией. Так и казалось, что она согласно потряхивает причёской, а подкрученные заострённые локоны на висках щекочут полные щёки.
- Но, понимаете, подтверждение потребует огласки. Поэтому я должна посоветоваться с руководством. Несомненно, мы тут ни при чём. Возможно, посредством вас хотят обвинить в нашу компанию.
- Послушайте, мне нет дела до ваших корпорационных войн. Вы мне просто параметры измените, потом можете душить друг друга подушками под ковром, сколько влезет!
- Изменим, не вопрос. Но, войдите в наше положение. Без надлежащей проверки мы предпринимать ничего не можем. Обвинения слишком серьёзны. Вы даже не представляете, насколько серьёзны!
- Чёрт! Чёрт бы вас всех побрал! Мне то, что делать!?
- Ну, подождите немного, - в голосе прорезалось недоумение. - Неужели эта игра настолько важна!?
Александр зашипел, ухватил руку за руку. Ну как этой дуре объяснить, что тогда придётся рассказать Свете! И это уже делать поздно! Если сразу не рассказал, теперь остаётся только молчать, надеясь на авось. Ладно, без меня Света туда не пойдёт, да и не до игры сейчас. Как-то издёргались. Нужно помириться, потом придумаю что сказать.
Александр ахнул, раздумывая, отчаянно грыз ногти и прикусил кончик пальца до крови.
- С вами всё в порядке? - осторожно осведомилась оператор.
- Нет, со мной не всё в порядке! Всё не в порядке! Зачем задавать идиотские вопросы! Разве сами не видите?
- Ладно, извините. Хамить то зачем? После проверки мы с вами свяжемся, - буркнул цветочек обидчиво, втягиваясь в потолок.
  
   В груди разливается холод, словно в бронхи попала ледышка и теперь медленно тает. На душе муторно, дело грозило затянуться на неопределённый срок. Похоже, эти гигантские компании будут друг на друга валить ответственность, а там подтянется пресса. Покатятся резонансы, суды-ряды. Достанут, и начнут по пунктикам разбирать, что к чему и почему. Достанут записи всех диалогов и всех действий. Будут сверять и сличать, копаться в нижнем белье...
Лампады вдоль бордюра дороги, светят снизу вверх. Их мягкий свет встречается со светом гирлянд фонариков на уровне второго этажа и кажется, что идёшь по желтовато-зелёному туннелю. Ветер, удивительно тёплый, для осеннего вечера, толкает в спину, сотни листьев мчатся, обгоняя Александра.
Здания вокруг уходят во тьму. Раньше в стенах уютно светились окна, люди дёргали занавески, курили на балконах, просто ходили по комнатам. Сейчас, поляризованные жалюзи экономят каждую крупицу света. В квартире хорошо - стены показывают виды подобранные лучшими художниками, но снаружи космическая чернота.
Ботинки тяжело шаркают, а ледышка в груди всё разрастается. Казалось, она уже захватила и спину, заставила сутулиться.
За поворотом, ветер крутнулся вихрем и затих. Взгляд прикипел к внушительным алым буквам в торце здания: "КОСМОС" Ниже надпись "бар - круглосуточно" и стрелка, однозначно указывающая на единственную во всём торце дверь.
- Думал я думал, да вдруг ни с того ни с сего, заворотил в кабак, - проговорил Александр фразу классика, криво усмехнулся. Определённо нужно немного изменить сознание, а то что-то совсем нехорошо.
  
Скрипнула дверь, в нос ударило тухловатое тепло. Узкий коридор, повёл влево, потом снова влево. Стрелки, через каждые пару метров стены. Красноватые отсветы освещают поворот за поворотом. Мимо проплывают двери и боковые коридорчики, прикрытые жалюзи. Мимоходом увидел в приоткрывшемся проходе тупик занятый огромным, как доисторическое существо роялем. Чудище выгрызло в стене нишу и затаилось. То ли переваривает штукатурку, то ли сдохло...
В конце коридора стрелка мигает, как лампочка тревожной сигнализации. Александр потянулся к штурвалу в центре стальной двери.
Раздался грохот, дверь неожиданно легко распахнулась, и круглая железяка ударила по ладони. В тот же миг в коридор вырвалось фигура. Взметнулись седые волосы, костлявое плечо больно заехало в живот. Из зажатой в ладони кружки плеснуло. Резко запахло спиртом.
  
   Тело нецензурно ойкнуло и пошло зигзагами прочь. Александр почувствовал на щеке жжение и вытер едкую жидкость.
- Что-то не ласково, - пробормотал он растерянно, шагнул вперёд, потирая ушиб. Едва не задел проём макушкой, огляделся и ещё раз пожалел, что вошёл.
Пол, поблёскивает плитками металла. В стенах, обшитых деревянными панелями, круглые окна, стилизованные под иллюминаторы. За ними ползут примитивные звёздные голограммы. Большая комната поделена на маленькие секции. Внутри каждой теснятся столики и оранжевые кубы мягких диванов.
За стойкой никого нет, но где-то в глубине слышны голоса, то ли ругаются, то ли визор болтает. В дальней стене зияет дверной проём. Оттуда тянется разноцветный дым, сверкают сполохи, словно горит костёр.
Александр прошёл к бару, косясь в сторону дымного помещения, где угадывалось движение. Глаза быстро привыкли к полумраку, и он рассмотрел обтянутую сетчатым чулком ногу, опирающуюся на кальян. Нога, чуть сгибается в колене, ритмично покачивает стопой. Стопа покачивает чёрной, полуснятой туфлёй, крошечная подковка на длинном каблуке, поблёскивает. И вся эта конструкция явно двигается в ритме слышимой только курильщице музыки.
Александр опёрся на стойку, бармен всё не думал появляться. Ну, может, отлучился по неотложному делу, - привычно подумал опер мышь. Но мысль не принесла, спокойствия. Круглое сидение ткнулось в ладонь, поскрипывая, сделало несколько оборотов. На скрип снова никакой реакции.
- Эй, есть кто-нибудь? - крикнул он и требовательно и постучал по стойке кредиткой.
Из глубины, раздалось неторопливое шарканье. В самом звуке какое-то старинное недовольство, оторванного от очень важного и интересного дела человека. Александр даже приготовился встретить старуху каким-то образом дожившую со времён развитого социализма, но из-за поворота появилась молодая женщина. Пышная грудь..., нет, скорее два огромных арбуза, засунутых под обрезанную выше пупка зелёную кофту. Тонкий стан прогнулся с трудом удерживая массу верхней части. Широко раскрытые кукольные глаза и поднятые в застывшем недоумении брови. Казалась, барменша целиком превратилась в знак вопроса, недоумевая: "Нафига я столько силикона вбухала?"
  
Ноги, обтянутые чёрными джинсами, полусогнуты в коленях, компенсируют изгиб поясницы. Тонкие икры ныряют в короткие "казаки" на широких и очень высоких каблуках. Барменше явно хочется поддерживать арбузы грудей руками, как хомяку переполненные горохом щёки, но она сдерживается, соблюдая ей одной ведомую марку.
Для чего высоченные каблуки, стало понятно, как только она подошла к стойке. Она приподняла чудовищное вымя и, не удержав вздоха облегчения, уложила. Упругие мешки высунулись на половину ладони за край и под тяжестью сплющились в овалы. Края огромных пятен сосков, торчащих из-под кофты, тоже расплылись и стали настолько похожи на две довольные улыбки, что Александр тоже невольно улыбнулся.
- Ну, что сразу кредитку достал? - сказала она недовольно. - У нас нормальное заведение, прекрасно и с чипа считываем.
- Достаточно голосового заказа?
- Да. Вот меню, сличитель распознаёт что угодно, - барменша подала отделанную под кожу папку, прикованную цепочкой к стойке.
- А что значит "Сразу?" Значит, есть и вариант "после"?
Барменша хитро улыбнулась, потянула короткую кофту ниже, скрыв соски. Впрочем, она тут же вернулась обратно и даже чуть выше:
  
   - Ну... кредитка может пригодиться для дополнительных услуг.
Александр стиснул зубы, чтобы не расхохотаться, представив картины "особых услуг" этого грудастого чуда.
- Пол-литра йоркширского транк-тонизатора, со стабилизатором.
- Транквилизатором дополнить?
- Я что, похож на опухшего завсегдатая?
Жертва маммопластики пожала плечами, замолчала, но руки запорхали как у пианиста. Хоровод баночек и бутылок, щелчки кнопок и тумблеров. Взвыл миксер и кружка с ещё не успокоившимся водоворотом, скользнула к Александру. Он отшатнулся, ожидая, что плеснёт, но нет, похоже, движение выверено. Жидкость качнулась к краю, потом к другому и, уменьшая амплитуду, осталась внутри.
Александр пару раз приложил пальцы к ладони, изобразив аплодисменты. Шагнул к столику и куб-кресло глубоко промялся под его весом.
Крошечные пузырьки холодной влаги, лопаются, щекочут нёбо. Кровь пошла по жилам медленнее, но увереннее, словно убрали камни из русла быстрой горной речки. Главное сбить негативный настрой...
Он бросил взгляд в соседнюю комнату, где продолжала покачиваться в клубах дыма женская нога. А может барменша и не себя имела в виду, когда предлагала услуги? Мир стал приветливее. Захотелось сделать что-то хорошее... например, сделать комплимент улыбчивым грудям барменши. Зря, что ли так старательно наращивала, терпит неудобства.
   Открылась дверь, в бар просочились, иначе и не скажешь, трое. Разные лица, разный рост и фигуры, но всё равно они казались братьями, так их роднило одинаковое выражение. Заискивающее и одновременно какое - то абстрактно ждущее, как у верующих, которые задали вопрос божеству и теперь терпеливо ждут ответа.
- Хозяйка, мы тут посидим? - буркнул один. Наглый тон очень не соответствовал выражению лица. Барменша нахмурилась. Чтобы образовалась складка на сильно подтянутом лбу, ей пришлось употребить недюжинные усилия, даже уши приподнялись.
- Заказывайте и сидите.
В голосе подозрительность. Александр отхлебнул ещё, но на этот раз удовольствия не ощутил. В воздухе повисла напряжённость. Типы ему не понравились сразу, и с каждой секундой нравились всё меньше. Множество отвратительных историй о ночных забегаловках, которые старательно раскапывала вездесущая пресса, вдруг услужливо выпрыгнули из памяти и набросились на мозг. Большинство из них конечно журналистские байки, но нет дыма без огня.
- Да не напрягайся, хозяйка. Мы со своим.
- Да вы очумели, голубчики! Со своим! У меня приличное заведение!
- Ладно, чего ты так кричишь, - сказал самый низкорослый и коренастый из троицы. - Не кричи, очень не люблю. Третий же, неторопливо покачивал головой, осматриваясь вокруг. В чёрных квадратных очках, сверкали отблески светодиодного освещения.
- Пошли вон, а не то...!
- Что, сиськами затрясёшь всех? - высоким, писклявым голосом спросил "очкарик". Он мазнул взглядом по Александру, кивнул словно ставя разделительную линию между ним и барменшей.
И словно закончив тестирование, троица зашевелилась, расселась за соседним столиком. Вошедшие, потеряли интерес к барменше, достали огромную бутылку. Зашуршали пластиковые стаканы, несколько пакетиков с таблетками шлёпнулись рядом. Рослый достал из-за пазухи сверток, матюгнулся - оттуда капало. Развернул, щёлкнул финкой, быстро покромсал солёные огурцы кривыми колечками.
  
Финка Александру совсем не понравилась. Барменша же, продолжала стоять за стойкой, хлопать глазами, от возмущения не могла вымолвить ни слова.
Очкарик достал из кармана аптекарскую ступку. Горсть таблеток зазвенела о донышко. В пальцах появился пестик и со скрипом начал растирать препараты. Мизинец руки, сжимающей ступку, манерно оттопырен.
- Да вы! Да вы...! Убирайтесь! - наконец выдавила барменша, покраснев от злости. И беспомощно посмотрела на Александра. Он же ответил недоумённым взглядом. Во всех заведениях должны быть камеры слежения и вообще, мгновенный вызов полиции... так в чём дело? У барменши то, похоже самой рыльце в пушку. Или же техника отключена?
На её возглас и на взгляды, пришельцы не обратили ни малейшего внимания - глаза прикипели к главарю. Писклявый главарь уже чётко, забрасывал щепоть за щепотью порошок в шипяще пойло.
- Убирайтесь! - вновь беспомощно воскликнула хозяйка.
Но лишь хруст чёрных таблеток, что ломал очкастый, звучал в ответ. Он священнодействовал, складывалось впечатление какого-то грозного и вкусного ритуала, вроде приготовления рыбы фугу.
Движения его отражались в глазах собу... сопотребителей чего-то, а кадыки их жадно дёргались. Определённо, они сглатывали слюну, как собаки Павлова на кусок телятины.
  
Тем временем, на лице барменши зрела, злая решимость. Грудь грозно вздымалась, колыхалась. Александр невольно посматривал на неё, наливающуюся непонятной категоричностью, как дурной кровью, но совершенно не понимал, что ему делать. Уходить - оставлять барменшу с этими типами, которые пьют невесть что, вроде как бегство. С другой стороны, нафиг оно ему вообще? Да и непонятно что вообще делать.
Мужики подняли бокалы, покрутили их, чтобы внутри возникли водовороты. А потом каждый залпом опрокинул содержимое в глотку. Невольно Александр ждал, что сейчас закряхтят, перекосятся. Но нет, на физиономиях проступила благостность.
- Пошли вон! - воскликнула барменша уже смело. Явно выпили что-то не дурманящее -буйное, поэтому не страшно.
- Какая же ты настойчивая. А если я сейчас куплю у тебя много-много продуктов и напитков, то отстанешь? - спросил коренастый, поднимаясь. Барменша поперхнулась, в глазах защёлкали цифры. Коренастый, вдруг какой-то пританцовывающей походкой подошёл к стойке, подпрыгнул и быстрым броском ухватился за огромные силиконовые полушария. Она взвизгнула, попыталась вырваться, но не удалось. Злодей прищемил плотно и ухмылялся.
- Какие налитые у тебя пакетики. И так торчат интересно, будто спереди задница выросла. А давай, побалуемся немного. Он шумно расцеловал каждую в расплющенные соски.
Потом, в мгновение ока, подтянул ногой высокую барную табуретку, вскочил на серединное кольцо и по осьминожьи заплёл ногами. Навис над барменшей. Даже скорее над её грудью и, закрывая обзор, быстро заколыхал тазом. По ту сторону стойки раздался недоумённый крик, то ли призыв:
- Помогите! Насилуют?!
Широкий, вскочил, на физиономии восторг и жгучий интерес. Забежал сбоку, всплеснул руками:
- Ну это ты клёво придумал вообще!
- А ты думаешь, для чего она ещё их так накачала. Смотри какая сразу стоит красная и молчаливая.
- Отпустите её..., - сказал Александр, и сам услышал, как нелепо это прозвучало.
Главарь повернул очки к нему, ответил:
- Не парься, мужик. Она камеры не устанавливает, связи с полицией не имеет. Я просканировал - полный чистоган. Ну, приключения любит по ходу.
Он сыпанул ещё порцию разнокалиберных таблеток в ступку. Потом аккуратно отделил две лишние и снова заскрипел пестиком.
- О, смотрите, тут ещё курильщица гашёная, - крикнул здоровяк, показывая на покачивающуюся ногу в приоткрытой двери. Он опустил голову и, как бык рванул внутрь.
Тут Александр сжал кулаки и пошёл следом...
Коктейль успокаивающе-стабилизирующих препаратов, плыл в крови, растворяя адреналин. В животе холодно, в мышцах слабость, но по идее надо. Посетительница определённо не виновата в делишках барменши.
Он ждал визга, но услышал лишь недоумённое оханье. В углу кальян пускал через трубочку клубы дыма. Электрокамин отбрасывал отблески в узкую комнату. В клубах дыма здоровяк сжимал в руках слегка подёргивающуюся женскую ногу в чулке:
- О как! Конструкция, лохов разводить, - он протянул подёргивающуюся ногу, и доверительно добавил, как старому знакомому:
- Смотрят из зала общего, а там типа курительная, вроде сразу и не попрёшь, покупают всякие тоники - шмоники.
Александр повернулся в полном обалдении к стойке, где коренастый продолжал активно пилить барменшу между грудей. И судя по тому, что она перестала обречённо отворачиваться, у них наметилось взаимопонимание. Очкарик разливал-рассыпал следующую дозу, кривя тонкие губы в усмешке.
Здорового хулигана, зрелище дёргающейся ноги настроило на философский лад. Он приобрёл вид задумчивый, присел на место, с ногой в руках, похожую на большую, вяло пытающуюся вырваться щуку. Продолжил, поглаживая гладкую кожу:
- Расчет, если сунешься раньше кондиции, сразу одёрнет. А скорее всего вообще отсечёт силовым полем...
- Только сейчас она немного занята, - пискляво сказал очкарик. И вдруг низко и грубо расхохотался.
Александр только развёл руками:
- Сюр какой-то...
   Трудящийся над барменшей облегчённо зарычал. Собутыльники заорали что-то вроде "ура-ура- молодец".
Вдруг, входная дверь распахнулась как отстреленная ступень ракеты. В бар ворвались люди с гибкими хлыстами микрофонов за плечами. У каждого на лбу камера. Глаза горят энтузиазмом ночных охотников за новостями.
- Что вас привело в этот кабак! - воскликнул один. Микрофон, словно кобра в броске - вытянулся к Александру, застыв в полуметре, заставив отшатнуться. Охотники рванулись и к остальным, но те вдруг с ловкостью ворон, прячущих голову под крыло, нырнули лицами под кожаные куртки. Блестящие покрытия натянулись так плотно, что у журналистов, соскальзывали пальцы. Мужики тёмными пулями унеслись в ночь, отшвырнув плечами сопровождающих телохранителей.
- Что заставляет вас, уходить из уютного дома в ночь? - вторил второй. Его микрофон тоже метнулся к Александру. И теперь они словно два одноусых таракана ожидали, шевеля усом, выдерживая оптимальное для записи расстояние.
- Почему ваши друзья убежали?
- Идите к чёрту, я их знать не знаю, - холодно сказал Александр.
Транквилизаторы продолжали блокировать адреналин. А вот сейчас то он нужен.
От столика, на котором стояла недопитая бутылка, раздался радостный призывный вопль. Камеры уставились на дёргающуюся ногу, один посмотрел на рассыпавшиеся таблетки. И снова сунулись микрофоны:
- Вы пьёте запрещенный Дустомол? Здесь его продают?
- Что вы делали с этой ногой?
Одновременно с другой стороны напали на барменшу:
- Вы торгуете запрещёнными напитками?
- Почему этот наркоман не убежал?
Идиотские вопросы сыпались как из пулемёта, предлагая так же быстро и бездумно отвечать. Агрессивная техника обработки - дело журналистов получить максимум сведений за минимум времени. Если не сведений, то хотя бы слов, из которых можно смонтировать что угодно.
- Я не продаю запрещённого! И вообще, меня только что изнасиловали, эти...! - она сделала неопределённый жест в сторону дверей. К несчастью, на пути жеста стоял Александр. На него хладнокровного и одновременно опешившего посыпались новые вопросы.
- Зачем вы изнасиловали хозяйку заведения?
- Что вы теперь чувствуете? Радость? Горе? Гнев?
- Что заставляет вас удовлетворяться подобными способами?
- Отвалите, я их не знаю. Никого я не насиловал!
А барменшу уже снимали со всех сторон и лезли микрофонами, чуть ли не в рот.
Вяло ворочалась мысль, что нужно сматываться. Но весёлая суета журналистов завораживала, как танец стрекоз. Наконец он махнул рукой и, словно выдирая ноги из вязкого клея, побрёл к выходу. Сопровождающие охранники, ухмыляясь, посторонились.
Он шёл по ночным улицам как автомат, потерявший цель и смысл. Боль блокировалась, но и думать совершенно не хотелось. Простое топанье, перемещение, прохождение под арками. Ночная пустота казалось, заняла место мозгов. И лишь после пары часов брожения, транк начал выветриваться и ноги понесли домой.
Бестолковое приключение, оставило неприятный осадок. Ладно, что ни делается всё к лучшему. Наверное... Буду надеяться, что Света уже набегалась по мамам, выплакалась и теперь способна нормально говорить. Вопрос, смогу ли я говорить нормально? Надо сделать все, чтобы как-то смочь.
  
   Дверь открылась, признав хозяина, а индикатор у входа показал, что семья в сборе. От души отлегло. Сейчас он прокрадётся в комнату, ляжет и обнимет Свету, а там авось все проблемы закончатся. Милые бранятся, только тешатся, как говорят. Что там ещё успокоительного в запасах народной мудрости?
Но жена встретила угрюмым взглядом исподлобья:
- Ничего не говори. Знаю я твои ловкие разговоры! Пока к психологу не сходишь, я с тобой не разговариваю! Не желаю слушать никаких оправданий!
"Так, похоже, изрядно себя накрутила. Пожалуй, стоит пока промолчать. Надо же... оправдываться?! Чёрт возьми, она считает, что я должен оправдываться? Стоп, Саша, молчи пока, не время".
- Свет, давай в ресторан сходим? Поднимем хрустальные фужеры, огоньки свечей заиграют...
- Нет! Я же сказала!
Она зажала уши, и, всхлипывая, умчалась в "художественную студию". Захлопнулась дверь, щёлкнул замок. Александр посмотрел на запертую дверь как на ядовитого гада. Впервые услышал замок этой двери. Захотелось тупо напиться, устроить дебош, начать всё ломать всё. В голове стучались вопросы:
"Какого чёрта вообще? Что за ерунда вообще?"
Пошатываясь, он рухнул на водяную кровать. Она колыхнулась и забулькала, словно упал целый слон. А вот распорю сейчас эту фигню и буду лежать в воде, распластавшись как раздавленная лягушка на асфальте. И чтобы тупо залило всех внизу, должны же быть какие-то щели к соседям? Боже, что за бред лезет в голову.
Александр прижал ладонь к виску... Светин жест! Тут же отнял - для связи и сосредоточения ему жесты не нужны. Дождался прерывистого пиканья:
- Вас приветствует автоответчик фирмы "Действие лучше бездействия". Оставьте сообщение.
   - Беру отгул. Необходимо решить кое-какие дела.
   В кабинете психолога уютном и небольшом... уютно. Низкий диванчик, обязательный атрибут работы с клиентами. Столик... креслице... И сам психолог поглаживает косичку бородёнки. Серый костюм. Профессиональная улыбка, жесты искренни и открыты.
Александр мысленно напялил на него колпак со звёздами, халат, усыпанный кометами, и сразу стало легче.
- Говорите пожалуйста, расскажите о себе.
Удобная позиция, ничего не нужно придумывать, только слушай да подбрасывай стандартные вопросы. Замечательная работа, без напряжений.
   Но Александр оставил сарказм и начал исправно выкладывать события, беспокойства, случаи... Он мог бы поклясться, что психолог его не слушает, хотя вставляет правильные междометия, значительно кивает в нужных местах, задаёт наводящие вопросы. Не оставляло ощущение, что его тут нет, словно разговаривал с пустотой. Нет, даже не пустотой, а запрограммированной нейросетью, в которую забиты тысячи стандартных реакций, создающих иллюзию мышления. Наконец поток слов иссяк. Просто приятно полежать на кушетке пока психолог значительно молчит в ответ. Ежу понятно, что сейчас скажет ободряющие слова и назначит очередной сеанс. Он едва сдержал зевок. Что за глупость эти посещения? Ведь ясно, что дело у них одно - уговорить человека, что у него проблема, а потом начать с ней бороться. Но психолог заговорил вразрез ожиданиям:
   - Ваша работа втягивать людей в зависимость. Вы запрещаете им самостоятельно решать проблемы. После вашей обработки они не пытаются даже научиться проблемы преодолевать. Опасно доверяют так называемым компетентным людям, которые создают иллюзию, что знают всё и всегда посоветуют. Но это всего лишь маска волка в овечьей шкуре. Маска того, кто любит управлять помыслами людей и наслаждается собственной значимостью!
- Извините, но при чём тут работа? Я помогаю тем, кому нужна помощь! Если бы им не нужна была помощь, они бы не платили годовой абонемент на мои советы.
- Это не люди такие, это вы их такими сделали, вырастили, можно сказать, целое поколение. Когда на любой выбор они спрашивают совета. Вы скажете, что такие люди были всегда и всегда будут. Но вы не даёте им стать сильнее, предлагая более лёгкую дорогу!
- Так кто мешает двигаться трудной?
- Да само наличие лёгкой мешает.
- Живём в обществе, поэтому, всегда кто-то кому-то даёт советы. Это просто происходит, если человек хочет разделить ответственность. Либо, когда он встал в тупик и не может положиться на окружающих. Поэтому ищет не имеющего личного интереса, человека, который реально знает многое. Вот, собственно, в чём суть. Трудная дорога не значит дорога хорошая. Это значит лишь то, что не далеко по ней человек проедет.
  
- Вы уходите в посторонние ассоциации. Ваша маска советчика-покровителя-защитника заставляет защищать позицию, к которой вы привыкли.
- Маска? Это у вас маска разоблачителя. Хорошо, уберём советы. Уберём рекомендации ребёнку, перестанем направлять в обход кочек, перестанем показывать, что бьётся человек лбом о препятствие, вместо того чтобы открыть дверь. И что получим? Получим только то, что больше людей будет ошибаться, гибнуть, страдать!
- Это не ваши проблемы, а их...
- Вы это скажите той бедолаге, что спрашивает, как отключить предохранитель плойки, сидя в ванной. Или что делать, когда коллеги из развлечения начинают давить на паранойю, что утюг не выключила дома!
- На предмет паранойи нужно отправить к психиатру или психологу, специалисты проведут сеансы...
- Или просто, посоветовать ей взять утюг с собой на работу!
- Ну, знаете ли...
- Знаю! Я просто отбиваю у вас хлеб, вот вы и давите на болевые точки, которые на виду. Что, теперь, сделаете грустную мину на лице и скажете нечто вроде "ах-ах-ах, вам этого не понять"? Ну, скорее говорите своё последнее слово, и заканчивайте сеанс чтобы иметь "психологическое преимущество".
- У вас натура жалельщика. Вы жалеете себя и всех вокруг.
- Это бессмысленное утверждение. Я оказываю помощь тем, кто в ней нуждается и только. Что она нужна, он решает сам, выбирая услугу нашей фирмы.
- Вы и дочь умудрились посадить на зависимость от ваших объяснений. Она разучилась сама воспринимать информацию, без малейшего напряжения получая её от вас.
- По вашей логике, нужно писать учебники как можно более коряво, тогда ученики адски разовьют мозг, упражняясь с эдакими гирями. Но знаете, ученики просто махнут рукой и только.
- Вам доставляет удовольствие контроль над людьми, вы на время совета ими владеете, и это наполняет вас чувством значимости.
- Не нужно валить с больной головы на здоровую. Похоже, это именно ваша проблема.
- Я помогаю людям быть такими, какие они есть. Принимать себя такими, какие они есть!
- Или внушаете им быть такими, какими вы их видите. Человек должен становиться лучше, а не принимать себя таким, какой есть!
- Ну, знаете ли!
- То-то и оно, что знаю. А вы сделайте глубокий вдох и помассируйте виски круговыми движениями.
   Александр хлопнул дверью. "Надо же, позволяет он людям быть такими, какие есть. По его раскладам люди уроды и ублюдки, нужно им только смириться с этим и действовать, соответственно уродствуя и ублюдствуя". Давить надо таких психологов, как тараканов. Чтоб я ещё хоть раз сходил! Какого чёрта он вообще столько обо мне знает?
Дорога бросается под ноги со скоростью бега. Разноцветные дома, плывут мимо. Раньше затеняли друг друга, и большая часть стен не видела солнечного света. Сейчас же, всё красиво и гармонично - ландшафтные дизайнеры отрабатывают хлеб. Внешний вид конструкций, призван навевать положительные эмоции. С бега Александр перешёл на шаг. Дыхание восстанавливается.
Малышка думает, что я её как-то там по скотски изнасиловал, всё переживает. Ох-ох-ох, ну как её оградить, чтоб не переживала? Ну, хоть сделаю вид, что психолог очень помог.
Квартира встретила тишиной. Александр шагнул в комнату:
- Привет, миленькая. Твой психолог, просто чудо. Помог, просто удивительно как хорошо. Прямо мозг прочистился!
Света вяло сжимала между пальцами зелёный треугольник. Смотрела в пол и тихо, не глядя, спросила:
- Что это такое?
- Что? - смущённо переспросил Александр. Такой он жену никогда не видел. Ни вопрос, ни тон, совершенно не понравился.
- Вот это, что такое? - она встряхнула треугольником. Александр узнал визитку бегуньи с мопсом. Он потёр укушенную ногу. Криво улыбнулся:
- Это визитка дамы с собачкой!
Жена вытаращила глаза, слёзы хлынули ручьём. Она воскликнула:
- С ума сойти! Ты даже не врёшь! Тебе вообще плевать на мои чувства?
- Э-э... Нет, не плевать! Да ты что, миленькая?!
- Я позвонила по этой визитке! И что мне ответили?!
- Что? - тупо переспросил Александр.
Какой-то бред, какой-то бред..., навязчиво крутилось в голове. И Светлана, растрёпанная и взвизгивающая чужим, срывающимся в рыдания, голосом казалась каким-то посторонним существом. Неизвестным и опасным, не понятно чего желающим.
- Мне сказала, какая то девица... Сказала собачий салон слушает! Тогда я сразу поняла, откуда у тебя на ноге этот укус. И поняла желание уродского секса в игре. Тебя захомутала эта скотоложная тварь! Я пробила её внешность по базе данных! Какая мерзость!
Александр внезапно представил секс той спортсменки со своим мопсом и нервно расхохотался. Жена уставилась на него, как лягушка на змею. Трагически и потрясённо, прикрыла рот сложенными лодочкой ладошами.
- Извини, извини..., - сквозь смех выдавил Александр. - Это истерическое. Сейчас постараюсь всё объяснить. Ты неправильно связала логическую цепочку...
- Да... да, - глаза у Светланы стали отсутствующими, она махнула рукой, прижала пальцы к вискам, как обычно делала, когда напряжённо говорила по связи. "Как вовремя ей позвонили, здесь думаю ей всё можно спокойно выложить, пусть хоть в участке проверяет...", - подумал Александр, тяжело вздыхая. Жена отняла пальцы от висков. И Александр продолжил:
- Так вот, по этой визитке...
- Ты не был у психолога, - перебила Светлана. - Психолог только что звонил, спрашивал, почему ты не явился на приём.
- Я был у психолога, - очень спокойно ответил Александр. - Мы очень хорошо побеседовали. Он был даже осведомлён о том, что я по-своему пересказываю дочери трудные предметы.
Жена снова прижала пальцы к вискам.
- Психолог говорит, что ты лжёшь. И у тебя есть веские для этого причины.
Она подняла глаза и добавила: - И я даже знаю, какие...
Глаза похожи сейчас у неё на два дула винтовок расстрельной команды. Обрекающие, беспощадные. Сейчас прозвучит команда и две заострённых болванки, калибра 5.45 разорвут сердце. Дыхание перехватило, похолодели руки, пульс дал сбой. Но почему же я ей ничего не отвечаю? Стою как столб? Всё просто - этим глазам не нужны ответы...
Света шагнула вперёд, он невольно посторонился. Хлопнула дверь и скрыла её прямую напряжённую спину, затянутую в спортивный костюм. Александр ощутил холодную, тянущую пустоту, словно ему вытащили внутренности и вложили комок снега. Вяло присел на краешек кровати, потом рухнул, раскинулся, но тут же свернулся в комок, подтянул колени к челюсти. В сознании разлилась звонкая пустота.
Мысли шевелились и пытались ползти, словно дождевые черви по сухой земле - вяло и бестолково.
Ушла... ругались... что же такое... работа... собачий салон... психолог... Психолог! - последняя мысль подбросила с кровати.
- Да что это за чёрт возьми!? С кем же я битый час говорил насчёт работы? С сантехником, который унитаз пришёл чинить?! Что за бред? Стоп... Тот таксист, который рекламировал своего родственника, он же дал одну визитку, которую я взял, чтобы он отстал и потом выбросил? Или нет?
Он вскочил, метнулся по комнате. Так, в памяти один телефонный номер с пометкой психолог. Тот ли?
- Абонент недоступен, оставьте сообщение.
- То есть как не доступен? Сквозь землю провалился? - рявкнул Александр вслух, хотя связь этого давно не требовала.
- Абонент недоступен.
- Чертовщина какая то..., - растерянно пробормотал Александр. Мысли разбежались, было, но он снова их собрал и заставил обдумать.
Если бы попалась карточка таксиста, он не знал бы ничего о дочери, потому что ничего о ней не говорил. Или говорил?
Он судорожно потёр виски, прошёлся по комнате. Нет, невозможно сидеть дома. Нужно всё быстро выяснить, иначе крыша поедет!
  
   Света вошла домой с опаской. Она видела, как муж выскочил на улицу и целеустремлённо куда-то побежал. С недавних пор он стал казаться каким-то причудливым чужаком. Она боялась себе признаться, что он стал ей неприятен. Последние его выходки, кого угодно выведут из себя. А может он давно уже такой. Только скрывать перестал недавно. И губа как-то у него кривиться как-то стала и вообще...
Хорошо, что его нет дома. Хорошо. Или плохо? - она покраснела от собственных мыслей. Какие то они подлые, нехорошие. Но вылезают, ничего не поделать.
Это началось с тех пор, когда она начала менять аватар в игре. Мистика, но может быть правы были древние, что упорствовали, не давая себя фотографировать и рисовать. Мол, каждое изображение крадёт кусочек души. А тут аватар настоящая виртуальная девушка - всем изображениям изображение. Действительно так постаралась перенести все параметры, каждое движение, каждую манеру. Сама корректировала, доводила до ума, чтобы было красиво.
Эх, так толком и не опробовали улучшенный функционал. Света вздрогнула, кожа покрылась мурашками. Как набросился вообще... Наслушался идиотов придумавших, что женщины мечтают быть изнасилованными. И вот... Она маленькая и жалобная, хочется спрятаться у сильного мужчины на груди и закрыть глаза. А он вдруг начал превращаться в какое-то чудовище и это просто ужасает.
Ладно, пока его нет, нужно зайти в игру, собрать то что раскидали так бестолково и противно. Дублёнка из выхухолей, пушистые сапоги из тушканчика, плюс лёгкости походки. Да и вообще, так старалась эту пещерку украсить, так и не достала ничего из мешка заказа...
Додумывала Света, уже сбросив одежду, шагая в приглашающее раскрывшийся виртуальный кокон...
  

*****

  
   Александр вошёл и споткнулся о здоровенный баул. Из комнаты доносились злые рыдания.
- Света, что случилось? - крикнул он от двери.
Рыдание разом перешли в громкий, пронзительный крик:
- И он ещё спрашивает, что случилось! Мерзавец! Тварь! Мразь!
Жена выскочила из комнаты, как всклокоченная кошка. Пальцы скрючены, взмахнула рукой, пытаясь расцарапать. Он перехватил, начал злиться.
Она вывернулась, отскочила и выплюнула в лицо:
- И с этим ублюдком я жила столько лет!
- Да что ты орёшь, чёрт возьми?! Замолчи, говори в чём дело!
- И ты ещё смеешь мне это говорить?! Конечно, очень умно было, так поступить. Очень в твоём расчетливом стиле! Поймал да? Квест тёмного эльфа устроил? Значит, нового перса решил сделать, а старого продал какому-то скоту? И мне сказал сделать с себя один в один? Я как дура старалась, думала порадовать, а тут другая была мысль. Здорово придумано! Выдернуть меня среди игры и не засейвиться. Тот твой дружок из пещеры такой бордель сделал интересный, что любо дорого! Можешь насладиться записью, понаблюдать как меня половина населения игры перепользовала. Очередь стояла! Номерки на ладонях писали! А этот, как увидел, что я вошла, расхохотался и сказал, что очень скоро у меня каждый будет просить на улице автограф, как у суперзнаменитости! Ненавижу! Не говори мне ничего!
Эхо голоса ещё звенело в ушах, хотя сама Света уже давно выскочила за дверь. Александр проводил её взглядом. В голове пусто, звеняще. Не понятно... Но потом, вдруг навалилось тяжёлое, удушливое как горящая вата, понимание:
"Так это она всё про меня говорила...? Света..."
Он шагнул в "операторскую", там громыхало и что-то двигалось. Поднял руку, чтобы постучаться... И замер от самого желания постучаться.
- Свет, это всё не так... Я не знаю, что за ерунда случается, но всё не так как ты думаешь...
Он говорил тихо, виновато, что удивительно она услышала. Дверь распахнулась. Смотрела снизу-вверх, холодно и бесстрастно, как через стекло. Того гляди, шагнёт насквозь. Так же холодно отчеканила:
  
- Не так? Я ошиблась, отправляя тебя к психотерапевту. Тебе к психиатру нужно. Лечиться. Иди, проверься. Но мне по-любому не интересен результат!
Она хлопнула дверью и, прижав под мышкой сумку, зашагала к выходу.
Мысли под напором обвинений расплылись, как масло на солнце. Сердце кольнуло и начало стучать всё быстрее и быстрее. Во рту пересохло, бросило в жар и по коже, словно разбегались муравьи. Мыслей нет, но из глубины, откуда-то с желудочного животного уровня, начала подниматься реакция на вселенскую несправедливость. Нет, это ощущение не назвать досадой. То что поднималось, походило на чудовищного сома, поросшего мхом, как бревно векового дуба. Зубастого и скользкого, который спал тысячу лет и вот проснулся голодный и страшный.
В глазах странно замерцало, он почувствовал, как лопаются кровеносные сосуды, словно мокрые перетянутые нитки, тихо и противно. Александр шумно выдохнул. Оказывается всё это время задерживал дыхание. В горле зародился рык.
Он с силой ударил по двери, автоматика не среагировала, и кулак угодил в край. Панель треснула, отлетел внушительный кусок.
   Из своей комнаты вышла дочь, сняла наушники. Александр скрипнул зубами, её забавная причёска сейчас бесила, как и капризно изогнутые губы. Какие у неё белёсые поросячьи ресницы, как не замечал...
- Ну, па-а, я же жду тебя, когда придёшь делать со мной геогра-афию.
- Не сейчас...
- Ой, а зачем ты дверь сломал..., - она сунула нос в комнату и сделала удивлённые глаза. - И почему всё здесь перевёрнуто?
- Иди к чёрту, идиотка! Запрись в комнате, чтоб я тебя не видел! - заорал вдруг Александр.
Она вытаращила глаза, округлила рот. Сделала пару мелких шажков назад, жалко улыбнулась:
- Папочка, ты же сейчас историю рассказываешь? Шутишь да...?
- Да! Историю! Как папа убил кретинку дочь, не понимающую простых слов! Бегом в комнату и там закройся!
Лицо исказилось, он чувствовал, как в висках стучит. Вены надулись как борющиеся пожарные шланги, почувствовал, как наливается дурной кровью.
Девочка юркнула за дверь, торопливо защёлкнула и словно переключатель сработал - нелепая страшная ярость иссякла. Ее разом сменило раскаяние, сдавило горло.
- Аха-ха, - вырвалось вдруг, и он затрясся в сухих рыданиях. Словно в ответ за дверью, в голос заревела дочь. Он резко отвернулся, убежал в комнату и, не обращая внимания на хрустящие под ногами вещи, рухнул на кровать. Потом корчился на колышущемся матрасе, бил его кулаками, рычал и терзал зубами подушку.
Жизнь сползла под откос. Даже не сползла, а вообще провалилась. Провалилась нелепо и неожиданно.
Вот только что дом стоял на твёрдой поверхности, но вдруг под крыльцом образовалась ямка, словно роется крот. Быстро становилась всё глубже и глубже и вот уже крошится кирпич облицовки и вдруг хлоп! Весь дом с крышей и трубой ушёл в подземную каверну. Хозяева, успевшие выскочить, суетятся вокруг осыпающейся дыры, глупо размахивают руками, кричат друг на друга. А вокруг стоят точно такие же дома, которые и не заметили пропавшего.
Вспышка прошла, хотелось зарыться в подушку и заснуть, чтобы проснуться и всё стало по-прежнему. Чтобы кто-то пришёл и сказал, что это был всего лишь дурной сон...
   Переливчатый звон, словно жужжал серебряный комар, разлился в сознании. Запястье щипнуло, он глянул - встроенная в кожу пластинка очередника засияла пульсирующей надписью, выпуклой, как рисунок вен: "Ваша очередь на киборгизацию подошла. Ждём в центре".
- Это ещё только и не доставало, - пробормотал Александр. Ни радости, ни любопытства не ощутил. - Ну и выбрали же момент, гады. Все гады..., - подумал Александр и провалился в сон, словно потерял сознание.
  
   2 часть
   Широкое здание киберцентра появилось за поворотом неожиданно, словно телохранители-небоскрёбы неохотно раздвинулись, пропустить человечка поздороваться с сидящим на троне правителем. От центрального корпуса, как шлейф мантии, тянется стена похожая на крепостную.
Сколько времени занимает таинственный процесс превращения в трансчеловека никто не знает. Киборги не афишируются, лишь время от времени, в новостях появляется кто-то, чтобы сказать несколько научных фраз об очередном открытии.
Вестибюль центра встретил сверканием никеля и стекла, должно создавать видимо настроение праздника, но на душе пустота. Александр не знал уже, зачем ему это. Не хотелось радоваться, что киборгом может принести больше пользы людям. Что дочь и жена будут гордиться...
Внутренние двери выпустили навстречу человека в белом костюме. Гладкий череп выглядит сплошной костью, словно коричневый шлем без характерных вмятин и шишечек. Отблески ламп, усиливают эффект, кажется, что встречающий может легко пробивать лбом стены. Но вот он улыбнулся, огладил ладонью лысину. Кожа собралась складками, нарушая иллюзию монолитности:
- Всем нравится моя голова. Но это лишь следствие давней аварии и имплантации костных тканей. На тот момент, форма показалась оптимальной, а потом привык.
- Здравствуйте. Я получил вызов на киборгизацию.
- Здравствуйте, Александр. Я ваш куратор Боков Борис Сергеевич. Я не киборг, лишь немного расширены возможности восприятия. Моя задача, осуществлять контакт.
Куратор замолчал, посмотрел с каким-то ожиданием, но Александр молчал. Тогда Боков несколько смущённо хмыкнул и продолжил:
- Вы стояли в очереди долгие восемь лет и вот, наконец, она дошла до вас. Это всегда происходит неожиданно. Если вы не передумали пробовать, необходимы некоторые формальности.
Он сделал манящий жест и из стены выдвинулся столик, на нём кожаная папка. На обложке сияет эмблема атома лития в оранжевом ромбе, такая же, как и на тыльной стороне ладони.
- Это ваше дело о киборгизации. Чтобы оно активировалось, необходимо совместить вашу метку очередника с эмблемой на папке. Это действие активирует одновременно ваше согласие и обязательство о неразглашении. Можно будет запускать процесс превращения.
- За эти годы я хорошо изучил все доступные очередникам пункты. Зачем эти длинные предисловия?
- Конечно, вам нужны дополнительные сведения. Пока это лишь юридическая формальность. Затем будет необходимо провести проверку совместимости вашей личности с базовой сетью чипов.
- И как это будет происходить?
  
   - Перестройка организма должна идти сверху вниз. От мозга к телу. Поэтому, после исследований (если не передумаете) вам установят "сетку регуляторов разума". Название отражает суть - это сеть мягких чипов, что как шапка пристроится поверх коры головного мозга. Постепенно мы научим ею пользоваться.
У Александра проскользнуло вялое опасение:
- Это значит, я буду полностью вам подконтролен? Вы можете всегда отдать мне приказ, которому я не могу противостоять...?
Куратор усмехнулся.
- Обычные страхи. Конечно, вы будете под контролем. Было бы глупо оставлять ребёнка на складе оружия без присмотра. Но настройка очень тонкий процесс, в который вмешиваться очень не желательно.
- А если не приживётся или не пройду, то что?
- Увы, большинство кандидатов не подходит, что породило множество баек о сообществе миллиардеров. В действительности, человек попросту не справляется с этим. Ну, понимаете. Чувства, эмоции... Мало кто действительно готов с ними по-настоящему, справляться.
- Так что же? - вновь поинтересовался Александр.
Слова слетели с губ отстранёно - холодные, словно уже сам по себе начал превращаться.
Куратор мягко усмехнулся, прищурил глаза. В уголках блеснули чёрные бусинки тепловидения. Ничего необычного, не сравнить даже с пирсингом начала века.
- Не приживётся - вернётесь обратно в люди. Кто же даст мощное тело, которое можно потом веками совершенствовать, если разум останется ограниченным разумом смертного человека, подверженного обычным страстям и слабостям?
- То есть, нужно сначала стать бездушным вычислительным центром. Ладно... Достаточно болтовни. Я заверяю контракт.
Александр прижал тыльную сторону ладони к центру папки и произнёс формулу согласия. Золотистый ромбик мгновенно разогрелся, рука рефлекторно отдёрнулась. Метка вросла в печать и сияла теперь золотом в центре страницы. На запястье остался ромб ожога с тускнеющей цифрой 337.
- Почему не 666? - криво усмехнулся он.
- Потому что до этого номера пока не дошли, - терпеливо ответил куратор. - Элементарная косметическая операция уберёт этот шрам, как только захотите.
- Не важно. Что теперь?
- Прошу, за мной, - куратор приглашающее махнул рукой.
С первыми же шагами по коридору, со всех сторон начали выныривать сканеры, камеры, глазки, антенны, радары. Жужжали и подмигивали, явно делая нужную и разнообразную работу. Пару раз Александр нервно дёрнулся, потом перестал крутить головой, выпятил челюсть и спокойно зашагал за куратором. Перед выходом во внутренний двор, куратор развёл руками.
- Безопасность, прежде всего, ну вы же понимаете.
Александр пожал плечами:
- А разве я что-то сказал?
  
   Двор сверкал металлом и стеклом. Даже небо затянутое тонкой серой хмарью, не мешало механизированному сиянию. Похоже, дизайнеры не слишком оригинально выбрали их как символы наступившего будущего. Сверкающие плиты площади, пружинили под ногами, как толстый линолеум. Небольшие поливатели шипели струйками воды, раскидывая невесомые фонтаны. Впрочем, вокруг ни луж, ни грязи.
- Пористый материал. Вода под землей стекает вон к тем кактусовым яблоням.
Куратор кивнул в сторону причудливых наростов, которые Александр принял, было за статуи химер. Так вот откуда аромат яблоневого сада. На кончиках игл розовые цветы яблонь.
   Стену периметра явно видно со всех точек комплекса. Впрочем, колючей проволоки поверху и вышек с роботами-автоматчиками нет, и на том спасибо.
Широкий и вроде бы пустой двор, оказался богат на причуды. При очередном повороте дорожки, всё вокруг вдруг стало зыбким, словно погрузилось под воду. Впереди появился домик похожий на остроконечную раковину. Панно во всю стену, поблёскивает разноцветными стёклами. Внутри угадываются диваны, утопленные ниже уровня пола.
- Вы будете жить вот в этом уютном месте. Внешнюю голографию можете отключить, но тогда дом будет торчать посреди площади на виду. Вдоль дорожек ограничительные силовые поля, которые проецируют вовне пустой двор. Ходить рекомендуется только по дорожкам, чтобы не натыкаться на поля, в действительности здесь полно всяких помещений.
- А... много таких же, кандидатов? - поинтересовался Александр.
- Таких же, нет, - кратко ответил куратор. Сделал характерный указующий жест, снимая помещение с сигнализации. От дома согласно квакнуло - дверь распахнулась.
Мда, ответ для отсечения вопросов. Ну, может это часть тестирования.
  
   - Устраивайтесь. Когда будете готовы к операции, звоните.
Силуэт куратора был виден сквозь панно, ещё несколько секунд, потом мигнул и пропал.
   Комната в биологическом стиле, сплошной зелёный ковёр похожий на газон. Под окном углубление, внутри столик похожий на круг, с откушенной третью. Крышка столика вровень с сиденьями диванчиков. Спинки низкие похожие на плюшевые наросты. Можно откинуться и положить руки на ковёр-газон, а ноги положить на крышку стола.
   Каблук ботинка тут же звякнул о поверхность. Звук получился удивительно чистый, поплыл по комнате как нота "фа" потревоженного камертона...
   Дальше полукруглый изгиб коридора и кровать. Александр прошёлся, сел на край, ноги привычно напряглись, ожидая покачиваний как у супружеского ложа, но диван оказался плотным и упругим.
От этого нахлынуло ощущение, будто открыл шкаф достать джинсы, а оттуда вдруг хлынул целый водопад рыбьих голов, очистков, консервных банок и старого тряпья. Навернулись слёзы, навалилась тоска.
- Вот так, Саша. Вся твоя жизнь была лишь набивкой мусорного бака хламом.
Сознание сопротивлялось этому пониманию. Тренированная память напоминала, как он сам всё тщательно складывал, прилаживал каждую деталь, сгибал извилины в мозгу по собственному выбору, наполняя смыслом и пониманием, все свои действия. Но нечто мрачное, накрыло огонёк, как мокрая фуфайка, сдавило вопросами: "И куда в конечном итоге пришёл? Зачем это нужно всё было?" Чтобы не провалиться в отчаяние, Александр крикнул вслух:
- Вот сюда в центр киборгизации и пришёл!
"Ну так зачем было трепыхаться? Сидел бы ровно, да ждал." Выплыло укоризненное лицо дочери. Отстранённое лицо жены. Почему они ему не поверили? Почему предпочли думать плохо? Чем я так провинился по жизни, что вдруг так резко они поменяли отношение?
"Пониженный порог терпимости, потому что слишком хорошо всё всегда было. У людей нет иммунитета к жизненным ситуациям. Тебе просто не повезло, что этими людьми оказалась твоя семья".
Всё то я понимаю... Ботинок упал на пол, второй не желал подаваться вялому цеплянию носка под каблук. Наконец Александр обратил внимание, резко дёрнул ногой. Второй пронёсся по всему помещению и уже знакомый звон камертона возвестил о том, что он попал на столик.
"Ну, ничего. Зато очередь, наконец, подошла. Пройду нужные процедуры, а потом вернусь к ним, когда эмоции перестанут цеплять. А то, кажется, я стал каким-то нетерпимым. Нужно побыстрее соглашаться, а то вдруг это тоже тест. Протянешь два часа пятьдесят одну минуту и прощай..."
  

*****

   - Рекомендуется снять весь черепной свод, тогда сразу появится доступ к большей части мозга, соответственно сеть чипов можно будет наложить сразу. Базовая сеть чипов, соединена трубочками, которые постепенно врастут в кость черепа. Выходное отверстие закроется фильтром, то есть устройство не многим сложнее стандартного разъёма, у вас на виске. Установить выход можно где угодно, некоторые предпочитают делать на лбу, а-ля третий глаз.
Куратор улыбнулся и ткнул пальцем в лоб. Александр содрогнулся. Богатое воображение выдало лужи крови, жужжащие дрели и трепещущие ошмётки мозга по полу. Чтобы не впасть в панику, спросил:
- А зачем фильтр?
- Хороший вопрос. Говорит, что вы разумный человек и рассуждаете здраво...
- Да, и хочу ответ!
- Сначала на мозг устанавливают первичные чипы. Это дополнительное серое вещество с электронной начинкой. Мозг должен научиться определять их как часть себя и постепенно включить в структуру. Это проходит медленно и очень индивидуально. Любое вмешательство может помешать, извините за тавтологию.
- Ну, так что потом? Зачем пробка-фильтр то? Выпускать злых духов?
- Если мозг найдёт новое устройство, можно будет начать повышение мощностей. А для этого наращиваются дополнительные слои. Внутричерепной трубопровод нужен будет, для подачи материала без вскрытия черепа. Но можно и по старинке, как делали отцы основатели - каждый раз, для апгрейда вскрывали череп. Один даже, вставил в кожу нечто вроде молнии и пугал врачей, расстёгивая скальп.
Александр содрогнулся:
- Нет, пожалуй, обойдусь без такой экзотики.
  
   Шаги гулко отдавались в стенах коридоров. Куратор держался за плечом. Это нервирует, кажется, чуть замедли шаг, как он схватит, швырнёт вперёд и погонит пинками, заливаясь зловещим хохотом. Но вот вдруг раздался его участливый голос:
- Вы хорошо всё обдумали? Может быть, вернётесь и подождёте ещё неделю-две? Время на адаптацию не ограничено.
Александр выпрямился, выдвинул челюсть:
- Всё я обдумал. Раньше сядешь, раньше выйдешь.
- Хорошо. Уверенность это очень хорошее состояние. Дайте теперь я пройду вперёд, понимаю, что вы рвётесь в бой и всё такое, но...
Улыбаясь и разводя руками, куратор устремился вперёд. Александр с трудом сдержал вздох облегчения. "Похоже, нервы совсем расшатались"
Дверь прошелестела, складываясь гармошкой и Александр замер на пороге:
- А мы точно в операционную пришли?
- Да, разумеется. Ожидали увидеть белые простыни, белые столы и блестящие инструменты?
- Вообще-то да.
Помещение больше походило на сияющую зеленью малахитовую пещеру хозяйки медной горы. Только всё внутри казалось не каменным, а бархатным. Он потянулся пальцами, ткнул в стену и, конечно, она на ощупь оказалась приятно-упругой.
- В древние времена всё делали белым, чтобы вовремя увидеть грязь. Сейчас стерильность определяется не глазами. Разные оттенки зелёного успокаивают. Цвет травы, листвы и жизни на инстинктивном уровне.
- Цвет гниения и разложения, - буркнул Александр из чувства противоречия. - Во всех онлайн - играх все зомби и скелеты, зеленью отсвечивают.
- Это целиком на совести разработчиков. Вообще-то у гниения и разложения бурый, грязно-красный цвет. Впрочем, ваше тело знает реальный смысл оттенков, поэтому чувствует себя хорошо.
Александр улыбнулся. Действительно, здесь спокойно и уютно. По стенам бродят огоньки, похожие на солнечный свет, пробивающийся сквозь листья деревьев.
  
   - Во время операции нужно быть в сознании. Согласен, приятного мало, но это нужно для лучшей настройки.
Александр опустился в похожее на зубоврачебное кресло. Поверхность изогнулась, вписываясь в физиологические изгибы. Верх особенно хорошо, даже какие то бугорки упёрлись под каждый шейный позвонок.
"Голова, словно варёное яйцо в ложке", - подумал Александр и содрогнулся. Уют вдруг показался обманчивым.
- Да, понятно, что не по себе, - подал голос куратор, - но транквилизаторы вводить нельзя...
Александр вытаращил глаза.
- В смысле и обезболивающее не введёте?
- Конечно, не введём. Обезболивающие противопоказаны. Но не беспокойтесь, мы отключим осознание от болевых центров на время операции. Пытать вас никто не намерен.
- Хорошо..., - Александр вытянулся было, но вновь встрепенулся. - Так кто операцию будет делать? Не вижу нейрохироургов!
- Нейрохирург будет присматривать, но саму операцию будет делать инк-хирург. Не беспокойтесь, вас тщательно прозондировали и изучили лучше, чем арестант камеру после двадцати лет отсидки...
Боков подвинул монитор ровнее, смахнул невидимую соринку. Смущённо засмеялся:
- Э-э, не удачное сравнение, да?
- Ладно, фиксируйте, я готов. Не оставите же вы меня так расслаблено валяться на кушетке. А то ещё во время операции повернусь, мозг и выскользнет.
- Спасибо. Вам не нужно ничего объяснять, - тепло сказал Борис Сергеевич. И совсем другим тоном добавил:
- Пятое октября. Московское время 19.47 Кандидат 510 Установка опорной сети имплантатов.
С каждым словом, тело Александра хватали фиксаторы, выползающие из пазов кушетки, словно клешни. Каждая вписывается в изгибы, только в области живота, вжало плотно. Каждую руку и ногу отдельно. Голову и вовсе обволокло чем-то вроде шапки. Она плотно притиснулась к шее, даже слегка кольнуло.
Голос куратора раздался неожиданно громко:
- Сейчас удалят волосяной покров. Вы не против?
Александр нервно рассмеялся:
- Волосяной покров. А если против, то не удалят?
- Простите, я тоже волнуюсь. Всё-таки ещё один человек делает шаг в будущее. Сколько вижу, всё привыкнуть не могу, - голос куратора звучал смущённо. Так и виделось, что он разводит руками, мол, ну, вот так вот.
  
- Перенос внимания, включение иллюзии, что операция в действительности под моим контролем. Понятно всё и спасибо. Мне действительно легче.
- Великолепно. Вы редкий кандидат, Александр. На глаза, кстати, можно подать какое-нибудь красивое изображение. А они все гораздо приятнее вращающихся инструментов.
- Нет, спасибо. Предпочитаю всё видеть и спрашивать...
- Хорошо, но, только учтите, я то не хирург, лишь наблюдатель. Могу лишь общими словами рассказывать, что происходит.
- Отлично, зачем мне термины. Интересны картинки.
По голове, быстро и мокро скользит, поскрипывает, словно пальцем по стеклу.
- Сейчас сбоку от шлема вылезла эм-м... прозрачная кишка. Пневматика - бесконечная лента. Видно, как внутри ползут пучки волос, уходят в отверстие в кушетке. Так пойдёт?
- Да нормально, потише только звук сделайте, а то глушит, как рыбу об лёд. Э-э, удачное сравнение?
- Ага. Так лучше? - в голосе куратора усмешка.
- Да, спасибо.
  
   "Хороший стиль. У нас мог бы стать хорошим оператором. Вот так бодро и выложит всю расчленёнку: "а сейчас нахлобучим черепушечку обратненько. Немного криво, но это сейчас так модно ха-ха-ха. И разговором занимает понятно почему, ведь иначе, таких страстей придумаю, мама не горюй. Ну что ж, всё правильно. Нужно только не дёргаться, инстинктивно пытаясь противостоять".
По черепу пахнуло холодком и тут же мягко прокатилось, по шее потекла жидкость. В воздухе разлился сладковатый запах.
- Шляпа ваша раздвинулась, и по макушке прошёлся дезинфектор. Эдакая метёлка, мазнула. А теперь лишнее уберёт, накладка с тысячами дырочек. Чувствуете тысячи маленьких присосок? Это удаляются случайные чешуйки кожи и остатки волос.
- Наверное блестит и сверкает, - пробормотал Александр.
- Точно, - с энтузиазмом отозвался куратор. - Кстати...
Тихонько зажужжало, на лицо надвинулась маска.
- Извините, так надо. Обоняние никто не отключает, а запахи крови и прочей физиологии вскрытия, не слишком приятны, реакция неизвестна. К тому же, не помешает дополнительный кислород. Ну, не надо угрюмо щуриться. В маске можно говорить, разве что не очень разборчиво.
- Угу, - согласился Александр. Пахнуло свежим воздухом, который хотелось пить, как изысканный напиток. Кислород...
Кожу головы пошла вверх. На лбу натянулось, приподнялись уши. Потом тихий, неприятный шелест и напряжение начало пропадать, но взамен голове стало холодно.
- Сейчас разрезается скальп, и отделяют мышечные волокна. Их потом смочат регенератором и определят на место. Сейчас голова похожа..., - сказал задумчиво куратор, - похожа на морской анемон. Подводный такой, знаете ли, цветок.
Александр прогудел в маску:
- Жуткое наверно зрелище. На множество щупалец, что ли мне кожу располосовали?
- Нет, пожалуй, вы правы. Что-что, а сравнения мне не даются, - покаялся куратор. - Но, ассоциации с цветком определённо есть.
- А это что такое?
Александр почувствовал плотное давление на макушку.
- Ну, продолжая цветочные темы, это прилетела муха и погрузила хоботок... Всё, всё, пожалуй, ассоциации стоит оставить. Куски кожи обволокло сохраняющим составом. Раньше при краниотомии, кожу, на время операции, опускали в физиологический раствор, сейчас технологии значительно эффективнее.
  
- Так что за муха то? Цокотуха, - нервно пробубнил Александр.
- Обычная присоска к темени и несколько манипуляторов.
Автоматизированная махина хирургического комплекса закрывала почти весь обзор. Оттуда выползали инструменты, что-то делали, скрипя и щёлкая. "Как головастик под микроскопом". Александр втянул побольше кислорода. Вот оно, сейчас начнётся... Тихое жужжание, сопровождалось резким, неприятным хрустом, словно о колено ломался сухой валежник. Кость содрогалась, сверху тонко и непрерывно, выло, время от времени сухо громыхало.
- Что это там звенит, как скользящие по трубе пылесоса семечки?
- Как вы догадались, что это пылесос? Это всасываются кусочки кости, отслаивающиеся от черепа. Не дай бог упадут в извилины. А поверх ультрафиолетовая подсветка, чтобы никакая злобная бактерия не проникла.
- Гм, а эта подсветка мне нейроны не поджарит?
- Нет. Она направлена под углом, как бы сшибает на подлёте. Александр, вы уверены, что нужны эти тонкости?
- Конечно нужны, - пробубнил он, сверкнув глазами. - Что там сейчас? Почему мне кажется, что пытаются голову оторвать?
- Сейчас, манипулятор с присоской тянет крышку черепа вверх. Пропиливать насквозь кость нельзя, можно лишь отламывать по надрезу. Слышите хруст? С одной стороны кость подалась, теперь туда вошёл гибкий манипулятор, помогающий отслаивать твёрдую мозговую оболочку от свода черепа. На латыни она dura mater cranialis.
Александр почувствовал, как задёргался глаз, полились слёзы. Он шмыгнул носом.
- Да, если бы не отключение болевых рецепторов, чую, было бы адски больно. Организм реагирует однозначно. Кстати, я так и не заметил, как проводилось обезболивание.
- Когда я спросил, разрешаете ли сбрить волосы. Как раз несколько игл, излучений и криоударов, нанесённых в правильной последовательности, блокировали боль, впрочем, оставив все остальные.
- Что ж, профессионально сделано. Почему дура матер?
   - Дура значит жёсткий, твёрдый. Латынь-с.
Под маской зажужжало, по лицу пахнуло горячим - накапливающуюся влагу унесло в трубку, а Борис Сергеевич продолжал:
- Свод черепа снят и перевёрнут. Вот, собственно, из этой части головы врага и делали древние князья чаши для вина. Гм... Сейчас два манипулятора с упругими кончиками, обрабатывают кровоточащие края костей регенерационным воском. Пока идёт операция, воск размягчит края. Когда свод встанет на место, они легко склеятся.
- Я чувствую какое-то скольжение. Кажется, что мозг разворачивают словно капусту. И вообще, холодно очень голове.
- Не капусту, скорее, как фантик от конфеты... э-э, опять не удачное сравнение?
- Удачное, если выделяете от этого зрелища слюну, - буркнул Александр.
- Разрезана и раздвинута твёрдая оболочка мозга. Ну, относительно твёрдая, конечно - плотненькая такая кожица. Она вся в кровеносных сосудах, поэтому, некоторые пришлось прижечь криолазером. Слышите короткое шипение? Зрелище очень любопытное. Быстрое касание и кончик сосуда съёживается как уколотый червячок, так что кровь перестаёт брызгать, не успев начать. Разрез идёт по специальной схеме, чтобы не затронуть крупные сосуды. Манипуляторы вывернули твёрдую оболочку наружу - внутри поверхность гладкая и блестящая.
- Удачное.
- Что удачное?
- С сокращающимися червями удачное сравнение.
- Под твёрдой оболочкой находится паутинная оболочка...
   - Вот почему, значит меня в киборги принять решили. У всех в головах тараканы, а у меня значит пауки!
   - Вы находите силы шутить, очень хорошо. Паутинная оболочка похожа на сеточку из сосудов, наложенную на извилины. Ну и тут всё течёт и поблёскивает от спинномозговой жидкости, словно...
- Единственный унитаз вечеринки, где гуляют сто гостей. Может, хватит сравнений?
- Извините. Ни в коей мере не хотел... Надо же, унитаз. Нужно запомнить. Но, по крайней мере, последний эмоциональный импульс, дал хороший пеленг нужной зоны. Постоянный мониторинг ведётся и во время операции.
- Да уж понял, что вы тут не только для мебели.
- Первый этап прошёл успешно. Сейчас постарайтесь не дышать и не моргать. В мозговые ткани вводятся транспортные нанотрубки. Сначала они проникнут к необходимым контактным центрам гиппокампа, потом ещё потребуется несколько контактов к таламусу и гипоталамусу.
- А, что если моргнуть или вздохнуть то промахнётся?
   - Не промахнётся, даже если чихать начнёте.
У Александра зачесалось в носу, он поморщился.
"Надо же. Становлюсь трансчеловеком, а внушаемость ещё обезьянья. Не удивительно, что так мало людей пропускают дальше. И не факт что он пройдёт. Убрать все эмоции. Эх, почему же так всё по-дурацки!" Воспоминание о размолвке..., да какой размолвке - разрыве с женой, перехватили горло.
- Всё нормально, есть контакт. Судя по скачкам давления, трубки достигли гиппокампа, и сейчас наблюдается прилив эмоций. Ничего страшного, сейчас неконтролируемый выброс закончится, такое время от времени случается.
- С-скотина! Ох. Извините...
- Да-да, я знаю. Ничего страшного, пропустим детали, - нетерпеливо сказал куратор.
Александр помолчал. Лёгкий, как шипучий напиток, коктейль чувств запузырился в сознании. Эмоции сменялись так часто, что не могли оформиться. Александр погрузился в странное состояние. Оно тянет как ребёнка пластиковая упаковка с пузырьками, которые так приятно лопаются, под пальцами. И не объяснить, почему нравиться. Есть в этом состоянии нечто от выдавливания прыщей...
- Чт-то происходит?
- Судя по всему, раздражение закончилось. По ведущей углеродной нанотрубке, сползли трубки капиллярные. По ним пошли составы для создания полимерных транзисторных нейроглий.
- Чего-чего?
- Начинается формирование фундаментов первых глубинных чипов. Тех самых полуживых контактов, армированных синтетическими проводниками, которые мозг должен со временем принять как свои клетки. Через этот слой следует переход мышления в скоростные носители.
- А если соринка, случайно заткнёт эту нанотрубку, то что? Чип не правильный получится?
- Нет. Структура многократно дублирована. За основу взят принцип живого мозга, а это лишь перевод его на прочный носитель.
Огромный "хирургический тубус" повернулся. Александр краем глаза увидел, быстро устремившийся вниз рой тонких щупалец. В голове как-то странно надавило. Сразу представился некий осьминог, что пристроился для высасывания мозга.
- Это, что ещё за ктулху? - спросил Александр и сам испугался, очень живо вообразив реального мозгососа.
   - Началась установка поверхностных чипов, которые займут часть коры головного мозга. Тоже базовые. Целиком накрывать мозг нет надобности - достаточно осуществлять связь с зонами долгосрочной памяти, обеспечивая возможность дублирования. Чипам нужно будет научиться быть мозгом. Ведь даже младенец, хоть и имеет идеальную копирующую систему, вынужден долго учиться простейшим навыкам.
Голова у вас сейчас напоминает голову Медузы Горгоны. Сотни трубочек в разные стороны. Теперь самый кропотливый процесс - пропускание каждой нанотрубки сквозь твёрдую оболочку мозга, чтобы сидела плотно и вместе с тем не мешала. Впрочем, со всеми этими штуками, мозгу стало намного надёжнее.
- Да, - подал голос Александр, - раз уж вскрывать больше не надо будет, может сразу мне поставите что-то вроде титанового черепа?
Раздался смешок куратора:
- Всему своё время. Сейчас главная операция - апгрейд мозга. Когда пройдёте трансформацию, тогда и пойдёт речь о прочности и прочем.
- Почему? Разве не логичнее - сразу?
- Потому что моделей черепов очень много. Большинство выходят далеко за рамки: "противопульной башни". Если дойдёте до этого этапа, то сами увидите. Так что, поставят пока родную крышку. Кстати, она уже готова. С внутренней стороны дополнительные искусственные сосуды - вживляются в кровеносную систему, чтобы обеспечить чипы энергией.
- Стоп, так они что, из крови будут получать энергию?
- Да, базовую энергию из крови. Но, заложены и альтернативные источники энергии. Когда научитесь, сможете делать мониторинг. Если заряда не будет хватать, можно будет включиться через обычный аккумулятор.
- А если заряд кончится?
- Ничего страшного, мозг всегда снабжается в первую очередь. Просто будет снижаться скорость и быстродействие. Однако, едва ли это возможно. Чипы берут энергии, не больше чем мозговая ткань такого же объёма, от силы тысячную часть.
- А зачем же...
- Не забывайте, это фундамент.
Александр слышал щёлканье, словно лопались крошечные пузырьки и влажное шелестение. Нейрохирургический тубус то вытягивался, то съёживался и скручивался в сторону, то расцветал десятками манипуляторов. Раскачивался и крутился непонятными деталями. Наконец он почувствовал щекотку по периметру разреза и понял что крышка черепа, вернулась обратно.
- Вывод сделали стандартный - через макушку, нейрохирург даже не стал уточнять желание, извините.
- Да к чему эта иллюзия выбора? Понятно же, что такую экзотику, как дырку во лбу не закажу. К тому же, нейрохирург наверняка знает оптимальное место.
- Ага. Александр, с вами одно удовольствие работать. Надеюсь, что и дальше вы не измените прагматизму.
- Конечно, иначе ведь вряд ли возможно отказаться от эмоций.
- Хорошо, а теперь введут снотворное, вам необходим длительный покой. Да и во сне не так скучно лежать будет.
На этот раз Александр не ощутил никаких изменений, просто скользнул в черноту сна.
  
   Пробуждение было неприятным. Ощущение, что чей то тяжёлый взгляд сверлит лоб, живо напоминали о давешней операции. Когда терпеть "сверление" стало невыносимо, Александр открыл глаза и вздрогнул. На него действительно смотрел высокий незнакомец.
- Что вам угодно? - спросил Александр и поперхнулся - изо рта и носа торчат трубки. Скосил глаза и увидел, что весь опутан проводами, присосками, как муха паутиной. Трубка во рту зажурчала, заливая в пищевод что-то тёплое. Незнакомец же печально произнёс:
- Вот и ещё один попался. Мой вам совет - как только выпутают, бегите отсюда подальше!
- Спасибо, - говорить через трубку было трудно, корень языка раздражался, хотелось отрыгнуть. - Спасибо, но я воздержусь. А теперь выйдите вон.
Александр занёс ладонь над красной кнопкой на подлокотнике. Мужчина фыркнул и пропал за дверью.
Через минуту ладонь всё-таки опустилась на кнопку. Тоненько пискнуло, загорелся глазок камеры и вскоре вошёл куратор. Он прямо таки излучал довольство.
- Отлично, Александр! Чипизация прошла великолепно. Адаптационный курс пройден, необходимые исследования проведены - вы полностью готовы. Теперь порекомендую психологически подготовиться к следующим этапам трансформации. Но можете ещё полежать... Ну, что вы так вскинулись! Конечно это весёлая шутка.
- Шуточки у вас, куратор! Какая ещё психологическая подготовка? Полоскание в стиле "Всё будет хорошо, всё замечательно и великолепно?" Зачем мне это?
- Хорошо, хорошо, - куратор прятал усмешку, отсоединяя провода.
Похоже, в желудок залили какой-то правильный допинг. Мышцы распирало, хотелось скакать и прыгать. Разрез слегка зудел, Александр потёр пальцами и вдруг с удивлением почувствовал ёжик волос.
- Сколько я лежал без сознания?
- Около двух недель. Не беспокойтесь, мы поставили в известность ваших работодателей и семью.
- И почему сразу не сказали о сроках?!
- Вы не спросили, но это же само собой разумелось - после операции нужно восстановление. Лишняя информация вызвала бы не нужное беспокойство. Сейчас это вас беспокоит?
- Конечно, беспокоит, чёрт возьми! Две недели!
- Хорошо. Вас это беспокоит. Следующий вопрос - почему беспокоит?
Александр вздохнул, собрался с мыслями. Действительно... Сердце кольнуло.
- Я хочу увидеть семью.
- Конечно, в любой момент, - куратор сделал приглашающий жест, - только о тонкостях операции не распространяйтесь. У вас свободный выход с территории. В период адаптации, вы можете заниматься чем угодно. Но затем будет проведён курс последовательной активации чипов, с дополнительными процедурами. После каждой, некоторое время нужно оставаться в центре.

*****

   Стена периметра сверкает белыми плитами, даже издали видна их толщина и мощь. Строили согласно бытовавшей в начале века теории возмущения. Мол, люди жутко возмутятся тому, что не всем позволят неограниченный апгрейд тела. Тому, что будут выбирать лучших из лучших, причём лишь богатейших из богатейших. Но, оказалось, что богатые и власть имущие киборгизироваться не рвались.
Как сказал один популярный режиссёр: стремиться стать киборгом всё равно, что шестнадцатилетней красавице делать инъекции для правки морщин. Биологи серьёзно потеснили смерть, и этого большинству оказалось вполне достаточно. Переход, конечно, увеличивает возможность саморазвития. Оно же, большей частью, нужно для достижения власти и богатства. Но к чему эти хлопоты, когда и так все есть?
Тем не менее, слухи ходят разные. Киборгов мало, но, говорят, все последние достижения, которыми пользуется цивилизация, созданы ими. Когда пошла ощутимая польза, киборгизироваться стали буквально зазывать, но мало кто проходил.
Двери пропустили, стоило поднять руку. Тут же, в другом конце коридора открылись ворота. Толщиной они подошли бы средневековой крепости. В проёме засветились силовые поля, готовые отшвырнуть постороннего.
Александр прошагал с полста метров в город, потом вернулся. Может быть, проблема войти с улицы? Через несколько секунд ворота превратились в радужный туман, доказывая, что и вернуться на территорию легко.
"Что ты с воротами играешь. Признайся лучше, что тебе тягостно позвонить дочери или жене. Давай, соберись и сделай вызов..."
   Глубокий вдох. Александр сосредоточился и отправил запрос жене. Эфир замер тягостным молчанием. Интересно, как это? Сменить номер она не могла - это слишком хлопотно. На индивидуальный номер наслаивается в течение жизни столько контактов, что поменять его всё равно, что вычеркнуть целый блок из памяти. Хотя... могла навечно заблокировать.
Александр ощутил, как струйка пота скатилась по виску и, словно змейка, юркнула за шиворот. Он вздрогнул.
"Нет, ну этого не может быть. Три недели пролежал на реабилитации, должна же она была за это время разобраться в ситуации. Или... придумала ещё такого, что вовсе видеть его не желает".
Мучительно долгий сигнал вызова... второй... третий.
- На связи. Папа...
Голос дочери неуверенный, печальный. Что там ей наговорили?
- Привет, дочка.
Хорошо это или плохо, что мысли отделяются от голосовых посылов, даже не знаю. Что же ей сказать, с чего начать? Что спросить? А чем ты думал до вызова? Почему не прикинул, что нужно? Собирался с силами на один простой вызов?
- Как дела?
- Нормально...
Боже, что за бред. Что я несу? Ещё пара таких фраз и она заторопится куда-нибудь. Скажет, что срочно вызывает учительница на переэкзаменовку. А в следующий раз вовсе не ответит на вызов.
- Как учёба?
- Идёт учёба...
Показалось, или всхлипнула?
- Папа, тут ко мне подруги пришли...
   - Да, какие подруги? Ты скажи, почему мама не отвечает!? Что вы там себе придумали про отца?! Почему никто даже ухом не шевельнул, когда я про очереди на трансформацию сказал? Неужели вам всё равно? Ответь то хоть ты!
Рыдания. Девочка не знает, как отвечать, надо снизить напор пока не отключилась.
- Малышка, ну не хнычь. Я не знаю, что ты знаешь, ответь...
- Да всё я знаю!
Выкрик с нотками истерики. Это плохо, но хуже, если давит в себе, пусть выговорится.
- Мать уехала! Как она сказала, развеяться! Уехала почти сразу после того как ты лёг в этот центр дурацкий! Смотрела визор... и высмотрела в новостях, как ты, какую-то сиськастую дуру изнасиловал! И вообще! Ты что, не понимаешь, что наделал?
- Это чушь! Нелепые совпадения! Из всех этих дёрганий и трети правды нет! А и из трети правды можно любую дрянь слепить!
- Какие совпадения?! Я может и дура, может и маленькая, но последний месяц сильно повзрослела! Стала понимать что почём. Поговорила с психологом...
- Ага, тем самым психологом! - взорвался Александр. - С тем самым гнусом, который наплёл...
- Тебе нужно провериться у врачей!
- У каких врачей?! Меня вызвали в центр трансформации! Поставили чипы в мозг, а это можно лишь при абсолютно нормальных показателях! Исследовали вдоль и поперёк пока вы с мамой придумывали кучу страхов!
Молчание, потом тусклый голос:
- Что мы знаем о том, кого выбирают для трансформации? Может как раз таких и выбирают... с оригинальными отклонениями?
"Да, явно говорит чужими словами. Света рассуждала вслух? Психолог на меня зуб заимел? Что же... Ах! Дочь ушла с линии" Повторный вызов, второй... С ума сойти, посмела отца заблокировать!
Александр скрипнул зубами, прислонился горящим лбом к стене. Навернулись слёзы.
  
"Погулять по городу?" - Александр провёл ладонью по голове и удивился дурацкой мысли. "Гулять, это праздно шататься, глазеть от нечего делать по сторонам, насыщая взгляд, да насыщая...". Он ударил кулаком в ворота. Те, очевидно были рассчитаны и на такое действие - послушно пропали.
Александр поплёлся обратно в домик-раковину. Несколько раз бездумно свернул в дрожащих сплетениях силовых полей, но спохватился, явно не туда забрёл. Он шёл среди огромной и словно бы пустой площади, и скоро упёрся в тупик силового поля. Сквозь него просвечивали, мерно подрагивая какие-то здания. Александр прислонился к полю - рассмотрел похожую на двухэтажный сломанный штопор постройку. Она быстро, словно пытаясь сбежать, вкрутилась под землю. Он отпрянул, быстро зашагал обратно и снова упёрся в преграду. Там сквозь серое марево расползлось строение похожее на камбалу. Два глаза - прозрачные купола на спине, а сбоку шевелится коричневая бахрома. Ещё несколько тупиков и Александр уже собрался вызвать провожатого, как наткнулся на нужный вход.
   Навстречу шагнул человек, которого он прогнал из реабилитационной. Чёрные густые волосы, неистово горящий взгляд, но улыбнулся удивительно добро. Черты лица смягчились, он шагнул ближе и грустно сказал:
- Ты меня не послушал. Но, тогда здравствуй, брат.
Александр отстранился, глянул настороженно:
- Здравствуйте, чем обязан визиту? Вы из персонала комплекса или уже трансформировались?
- Скорее я твой брат по несчастью..., - обронил темноволосый. Он потянул себя за волосы, кожа натянулась и вокруг скальпа проступила красноватая полоса. - Мою голову тоже вскрыли, как консервную банку, перемешали мозги и насыпали железяк в извилины.
- То есть, вы чувствуете, что вам не по себе? - спросил Александр, пытаясь понять, что за игру тот ведёт.
- И ты почувствуешь, когда пройдёшь хотя бы одну процедуру! - с истовой убеждённостью заявил пришелец.
- Так, что же вы... ты, хочешь, брат?
Тот просиял, схватил Александра за руку и быстро заговорил, глотая слова:
- Здесь ужасное место! Его нужно покинуть, как можно быстрее. Я, подвергся одной... ужасной процедуре и теперь дал обет вызволять несчастных, которых тоже так могут. Ты можешь мне помочь спасти многих, присоединяйся к моему движению! Вдвоём мы сможем сделать намного больше!
- Так что за страсти, в чём вообще дело, уважаемый? - Александр шагнул назад, высвобождая руку из цепких пальцев.
- Этого я не могу пока сказать. Да и словам ты всё равно не поверишь. Никто не верит, пока сам не убедится..., - темноволосый опустил голову и побрёл прочь, шаркая ногами, словно в каждом ботинке пуд свинца.
Александр скрипнул зубами, но заставил себя промолчать. А тот, волоча ноги, прошёл десяток шагов, обернулся... в глазах боль и тоска, тяжело вздохнул. И вновь поволокся прочь, махнув рукой.
Вскоре, дрожащее марево полей, проглотило темную фигуру. Александр выдохнул, оказывается, смотрел вслед, задержав дыхание.
  
"Чёрт знает кто такой. Чего подходил, что хотел? ". Он шагнул в двери, с облегчением заметив, электронный замок. Он приложить к сенсору палец. Тот тонко пискнул и два язычка, бодро вползли в надлежащие пазы. Тихий голосок, безличный как у всех замков, прозвучал вслед:
- Сигнал можно подавать на расстоянии до двадцати метров.
Ярко вспыхнул свет. Александр бросил ладонь к глазам, прищурился. На миг показалось, что лампы лопнут, как та дома, с которой и началась цепочка неудач. Но нет, засияли ярким белым светом.
- А послабее нельзя?! - рявкнул он в потолок, прищурившись. И свет как-то смущённо ослаб. Округлые плафоны вдоль стен уменьшили свечение и повернулись, чтобы в комнату падал отражённый.
   Из пола выдвинулся цилиндр, открылась дверца, и оттуда пахнуло ароматом мясного бульона. Рот мигом наполнился слюной.
Александр перешагнул через спинку дивана и опустился на сиденье. Аппарат зажужжал, и на стол выдвинулся поднос с горшочком. Александр поднял крышку - аромат усилился. Поверх слой фрикаделек в зелёном бульоне, как плавник акулы торчит лист лаврушки. В недрах цилиндра угадывается вторая тарелка. На ней то ли мясной рулет, то ли здоровенная котлета, присыпанная картошкой. Треугольные дольки хлеба, салфетки. Из паза выпрыгнул стаканчик, звякнули вилка нож и ложка.
- Что-то мне подсказывает, что это мой ужин, - пробормотал Александр.
"Только что ведь думал о дочери. Пять минут назад вышел этот невнятный братец. И вот, пожалуйста, стоило появиться пище, как потекла слюна, заблестели глаза, заурчало в животе".
Александр свёл брови, поджал губы, но почувствовал себя глупо.
"Какой смысл, предаваться переживаниям? Хочется порефлексировать? Выбрось пищу, найди подушку и разрыдайся. Это даже не эмоции, а следование стереотипам..."
Додумывал, а зубы уже впились в кусок хлеба. Фрикадельки, ровно той температуры, какая нужна, сочно раздавилась зубами. Язык проглотишь, похоже, лучшая дозировка специй, какую приходилось пробовать. Одно мешает, когда жуёшь, шрам от разреза почёсывается.
Похоже, эти две недели что-то постоянно вливали в желудок - ничуть не сократился и легко принял сытный ужин.

*****

   Кабинет с последнего посещения не изменился. Те же стены, те же окна, фигурка бесконечности покачивается в такт катающимся шарикам, никак не может найти равновесие. Неизменность обстановки когда её можно сменить одним движением пальца, обычно присуща консерваторам. Странно, Бокова консерватором назвать сложно...
Обстановка не изменилась, изменилось отношение. Нет уже этого всеобщего равнодушия, но нет и желания отступить. Александр, привычно добавлял: "так вижу на данный момент времени". Очень помогает этот уступчик, даёт время оглядеться, чтобы не сорваться.
   Куратор прохаживается, заложив руки за спину. Говорит размеренно, словно даёт время конспектировать.
- Первая эмоция в ряде активации - страх. Поэтому мы включим чип, наложенный на зону мозга, отвечающую за страх. Таким образом, вы почувствуете все прелести единственной эмоции. Мощность будет наращиваться постепенно, иначе тело мгновенно теряет сознание. Поначалу это бывало неоднократно, пока не подобрали правильную нагрузку.
Слова падают весомо, как подшипники в колодец, которые Александр бросал в детстве.
- Да, страх бы я хотел стереть. Спокойствие чистого интеллекта..., - он тускло улыбнулся, потёр шрам.
- Для начала любую эмоцию нужно полностью ощутить, проработать, понять. Не думайте, что это мгновенный процесс. Каждая эмоция старательно ускользает, можно сказать, прячется в складках извилин. Иногда вовсе пускается блуждать по серому веществу. Поэтому, нужно полностью знать своего врага, рассмотреть пристально, прочувствовать до конца...
Александр помрачнел. Но память тут же подбросила равнодушно смотрящую сквозь него Свету, и он махнул рукой:
- Делайте. Ловить, так ловить. По извилинам так по извилинам.
   За спиной лязгнула дверь, раз десять металлически скрежетнул замок. Похоже, целый засов вылез. Комната сплошной бетон, десять на шесть. В одной из стен в сторону уходит коридор: два в ширину, пять в длину с небольшой загогулиной поворота-тупика. Других дверей нет, под пятиметровым потолком маленькие зарешеченные окна. Александр пожал плечами, посмотрел на тускло светящийся потолок. Где-то там должны быть камеры слежения. Бред какой то... Каземат. Тюрьма. Каменный мешок, а окна, одно название что окна.
Нарастала клаустрофобия. Может быть, дали ход какому-то из обвинений и так вот своеобразно арестовали? И сейчас кто-то смотрит в камеру, усмехается, выжидает... Шлёпает тяжёлой дубинкой по ладони... Шлёп. Шлёп. Шлёп. Звуки за поворотом! Смачные, весомые шлепки.
   По спине побежали мурашки. Александр прижался к стене и потихоньку двинулся подальше. Волосы шевельнулись или это потянуло сквозняком?
Нет, это не камера, это отстойник психушки. Сейчас зайдут дюжие санитары, попросят... нет, схватят и напялят смирительную рубашку, плотную и грубую. Завяжут на спине, а тот, что справа ударит по почке и прошипит: - Не надувайся, скотина!
Нужно отойти подальше. Стать незаметнее... слиться со стеной... Рубашка треснула, кожа на спине саднилась. Он вскрикнул было, но тут же зажал рот ладонями, выкатив глаза и присев на корточки. Вдруг услышит!
Нет, эти шлепки за поворотом шаги, чьих то наглых уверенных лап. Лап того, кто не боится, потому что все бояться его...
Ни в коем случае не вставать, так будет виден издали. Нужно двигаться бесшумно и медленно... застыть и отходить только под звук шагов. Вот-вот сейчас ЭТО покажется, а за спиной уже самый дальний угол и отступать некуда, можно только вжаться. Спину пронзила боль.
- Нет! - услышал он собственный визг и как лягушка прыгнул вперёд. Не оборачиваясь, понял, что это из стены вынырнули зубчатые щупальца и содрали кожу. Прыжок почти добросил до поворота в коридорчик. Но там же... там же ЭТО! Теряя равновесие начал заваливаться вперёд, отчаянно, замахал руками, чтобы не выпасть, чтобы не попасться "тому, кто шлёпает за поворотом".
Устоял, прижался к углу. Он ошибся, щупалец в стене нет, но... скорее всего, втянулись! По спине сбегают струйки пота, больно щиплют. Нужно прижаться к углу, теперь "то, что шлёпает в коридоре" если вырвется, то промчится мимо и будет шанс ускользнуть.
   Новая волна страха пронзила естество, Александр прижался к стене так резко, что ударился затылком. Слёзы брызнули, побежали по щекам. Нет, это не слёзы... это от удара лопнул череп и теперь через трещину вытекает мозг, студенистые капли сползают по стене. Он знает это, но обернуться посмотреть ещё ужаснее. Тело дрожит и от этих сотрясений через трещину выплёскивается всё больше и больше мозга. Он стекает по спине. Ужас...
Эти шлепки за поворотом. Всё понятно... Я не вижу что там, но знаю что ЭТО... Безгубая пасть медлено раскрывается и за кривыми зубами тянется гнойная слизь. Она хлюпает в нижних углублениях - пазах для зубов и вязко течет с верхних. Бессмысленные чёрные запятые глазок, похожи на ноздри выпуклого черепа... а это и есть ноздри. Они раздуваются, выбрасывая фонтанчики зловонного пара. Под кожей движутся мерзкие маленькие существа... Равномерное "шлёп-шлёп-шлёп" это капли слизи, стекающей через трещину в нижней губе. Слизь как клей не растекается, а громоздится оплывающей горкой на бетоне... и сам бетон под ней вытаивает... За клыками шевелится бурый язык. Он словно разлагается, коросты лопаются, отваливаются. Тварь двигается по - паучьи молниеносно, кольчатые лапы прилипают к стене. Она быстрыми рывками уходит по стене вверх, слюна теперь вытекает из уголка пасти. Дырки ноздрей трепещут, там вместо волос копошатся красные червячки. Вот прижимается к краю и уходит на потолок. Ужас, на спине раскрывается ещё пасть... Я не вижу её, просто знаю... Шлёп-шлёп... тишина. Сейчас атакует!
   Александр заорал, срывая голосовые связки, помчался вглубь наискосок. Взвился в углу вверх, срывая ногти, попытался залезть выше, но нет, сальто в воздухе, присед, мельком глянул за спину - нет тварь ещё не показалась из-за поворота. Он упал на руки и на четвереньках помчался вдоль стенки, вжимаясь в угол, обдирая бок. Так, сложнее ухватить плоской пастью... Круг, взгляд в коридор. Там пустота. Значит, вырвалась и гонится следом! Он юркнул в коридор, повернул в тупичок, шириной в дверной проём. Упёрся спиной и ногами и быстро- быстро, сдирая забрался под потолок. Сердце колотится, как у воробья, но здесь самое безопасное место. Самое безопасное... Вновь чувство страха пронзило сознании.
   Боже, как здесь высоко... ноги уже дрожат от напряжения. Скоро не смогут удержать, и он рухнет вниз. Мышцы расслабятся, он полетит сначала вертикально, но потом качнётся вперёд и устремится головой вниз. Попытается выпрямиться, но только закинет ещё сильнее ноги за голову, в последний момент вытянет руки в бессильной попытке остановиться, но встретится с бетонным полом в позе "С". Рёбра сухо треснут, изо рта плеснётся кровь, обожжёт подбородок и нижнюю губу. Подбородок хрустнет о бетон, челюсть въедет за уши, разрывая ткани, следом позвоночник, не выдержав, тяжести закидывающихся ног, громко лопнет. Падение ног резко ускорится, на голову упадёт нижняя часть спины и ноги, перед гаснущим взглядом, ударятся носками в бетон. А со стороны будет видно, как натянется кожа на животе, словно полиэтиленовый пакет, пупок перекосится, как искривлённый рот и за ним пульсируют, извиваются кишки.
Ноги дрогнули в последний раз, и Александр спрыгнул. Ударился коленом, вытянулся ничком, содрогаясь от ужаса...
   *****
   - Что это было? - вопрос прозвучал почти спокойно, но удерживать спокойствие было нелегко. - Как вы понимаете, я не в восторге от случившегося. Объяснитесь.
- Активация чипа сетки в зоне страха. Сигнал подавил все остальные эмоционально - интеллектуальные реакции, усилив эту зону десятикратно. Сейчас чип отключён, так что зоны мозга уравновесились.
- Вот почему я ничего не соображал и так метался. И что теперь, эту зону можно уничтожить как-то? Блокировать?
- К сожалению, тогда другая часть мозга возьмёт на себя эту функцию. Но не беспокойтесь, главная задача первого этапа, выполнена - зона локализована. Не пытайтесь сдерживаться, растревоженные эмоции, говорите, что беспокоит. Сдерживание не нужно.
- Да! И о недержании! Под конец я так накрутился, что обмочился и обгадился, причём прекрасно помню, думал, это льётся по ногам кровь, а монстр выедает мне кишки через зад... Какая гадость, страх. И главное я ведь всё запомнил! - Александр стиснул кулаки.
- Разумеется, запомнил. Память эмоциональна, чип усилил эмоцию, соответственно усилил и память.
- Но если убрать эмоции, то не выйдет ли что и память уберётся?
- Гм. Здесь всё сложнее... Запись будет осуществляться на других носителях. В блоках того самого гибкого чипа. Расширение же памяти, осуществиться лишь наклейкой новых слоёв. Но и одного хватит лет на пятьдесят. Так что не беспокойтесь, с памятью вашей произойдут только положительные превращения.
  
   *****
   "Только положительные. Положительные..."
Поворот за поворотом, скольжение меж прохожими. Но тренинг опер-мыши сегодня не шёл, нет интереса. Люди...
"Почему я вообще чувствую себя частью человечества? Это же бесконечное броуновское движение - каша частиц, хаос перемещений. Каждая то и дело сталкивается с другими частицами, они разлетаются, слипаются. Отваливаются какие-то электроны, протоны... прицепляются к другим. Одни себя ощущают хуже, другие лучше... Как это банально.
Почему я делаю работу опер-мыши успешно? Потому что легко предугадываю реакции каждого человека. Не глядя, шлёпаю по клавиатуре, знаю, когда выскочит буква "А", когда цифра девять. Но ведь это происходит лишь из-за стандартного устройства всех людей. Повторяющиеся комбинации, которые каждый считает уникальными. Ну и какой смысл, скажи на милость, постоянно устраивать людям положительные ощущения? Может они заслуживают то, что заслуживают?
Жизнь в последние дни вдруг повернулась изнанкой. Может она и есть такая? А я сегодня помогу ублюдку, завтра уроду, послезавтра скотине.
  
Да, опер мышь... Изрядно у тебя сместилось мнение о людях, изрядно. Ведь всегда думал, что не люди плохи, а их отдельные поступки и всё равно любил весь мир. А за что собственно...?
Ноги несли всё дальше, и с каждым шагом Александр наполнялся пустотой отчуждения.
"Будь проще и люди к тебе потянутся. Стань сложнее и люди от тебя оттолкнутся. Конечно это стандартные противоположности, что сразу и всем приходят на ум.
   Но не ведись на стереотипы. Ты же прекрасно знаешь, что от проявления самодовольства выпячивается челюсть, оттопыривается нижняя губа. Эти сигналы люди считывают автоматически и реагируют мыслями: "Вот идёт какой то ублюдок. То ли узнал вчера, что байстрюк кенийского короля, то ли купил телевизор с диагональю три метра"
Нет у него другое... Ощущение отчуждения без желания превосходства.
Александр дал себе наполниться этим холодным с металлическим привкусом чувством. Нет, это наверное, даже не чувство. Это, очевидно то с чем живёт каждый трансформирующийся, каждую минуту своего существования.
   Он, который понимал смысл любых движений людей, обратился внутрь, словно завернулся в капсулу, поверхности которой отражали лишь изображение его самого. Оно кривилось со всех сторон и накладывалось на прохожих.
"Похоже, вижу сейчас людей так, как они обычно друг друга видят". Александр словно прижал к лицу какую-то маску. Она присосалась, начала пускать корни, быстро вытягивая понимание.
Он вздрогнул, тьфу ты. Придёт же такой бред. Встряхнулся и походя оттолкнул плечом загораживающего вход человека. Тормоз какой-то, растопырился, мешает пройти. Тот охнул, отлетел в сторону.
Потом Александр бесцельно кружил по длинным переходам соединяющих небоскрёбы. Снаружи дождь бьёт в прозрачный пластик, целые ручьи сдувает - они тянутся сливаясь, а потом рассыпаются веером брызг.
   Постепенно движение стало надоедать, пустота не давала самодостаточности. Всё-таки человеку нужен смысл. На очередном расширении поворота, робот жарил шашлыки. На брезентовом переднике потёки, на шаре головы кепка-аэродром.
- Эй, дарагой, падхади, кушать вкусный шашлык из баран. Животный молодой, свежий. Совсем вчера ещё "бе-бе" кричаль. Сегодня тибе его вкусом даст насладиться, савсэм неповторимым и устойчивым.
Робот экспрессивно размахивает шампурами, воздух наполнен запахами уксуса и жареного мяса. На столике бочка, заплетённая прутьями, под краником лужица вина. Несколько муравьёв пьяно ползают, рисуя круговые следы.
Дырки в пластике, прожженные, шампурами, втягивают влажный ветер стометровой высоты.
Несколько пластиковых стульев и столиков. В потоках воздуха трепещут кончики салфеток в стаканах.
Александр тяжело сел, стульчик скрипнул, чуть подогнул ножки. Робот подпустил в голос нотки восторга и уважения:
- Вай, какой хороший заказчик. Сразу три шашлык хочет скушать!
Спорить не хотелось. Вообще не хотелось говорить. Александр криво усмехнулся, кивнул. А робот, скрипя колёсиками, начал священнодействовать. Кепка у него сползла на резиновую маску лица с горбатым носом.
   Словно его дожидались, появились люди. Но он сидел угрюмо, положив кулаки на крышку, словно прикрыв его всем телом от компаний, не желая никого видеть рядом.
И всё-таки стул напротив кто-то занял. Александр поднял глаза и увидел "брата по несчастью". Его-то он хотел сейчас видеть, пожалуй, меньше всего на свете.
- Здравствуй. Вот так встреча!
- Только не говорите мне, что наткнулись случайно, - буркнул Александр.
- Не скажу, - легко согласился тот. - Я знаю, что вы прошли первую процедуру. Думаю, что теперь вполне готовы выслушать меня. И принять правильное решение.
Этот тип конкретно раздражает. И хочется, несмотря на всю его искренность и желание помочь, послать быстро и далеко. К тому же этот "брат", так и не представился!
- Так что вам угодно?
   - Не мне! Это важно всему человечеству! Важно вызволить лучших людей, которые попадают в их лапы! В лапы новых поработителей мира!
Робот прошелестел колёсиками, выложил внушительные шампуры на тарелке. Жир стекал, застывая белыми пятнышками. К каждой порции оказывается, прилагается высокий бокал красного вина. Об этом никто не договаривался, ну да всё наверняка в меню есть. Вот такими скользкими приёмами, оправдывают своё существование эти высотные кафе.
А "освободитель" вошёл в раж и с удовольствием слушает звуки своей речи. Ну да ладно... Александр развернул вилочку и начал счищать выгибающимися зубьями плотные комки мяса.
- Так, что скажешь, брат? Меня, кстати, Игорь Ковалёв зовут.
- А не слишком ли хлопотно, брат Игорь, возиться таким способом? Имплантировать в центр боли чип, и дело с концом. На рефлекторном уровне мигом бы всех выдрессировали.
- Тогда люди не захотят!
- Вы противоречите, изобретая слишком сложный обман вашей персоны.
- Я прошёл через страх. Ты тоже через него прошёл. Через Страх с большой буквы! Достаточно угрозы включить его снова на полную мощность, чтобы сделать все, что они хотят! Вот вы бы согласились снова это испытать?
- Ну, если нужно будет, почему бы и нет?
- Да вы уже зомбированы! Все зомбированы! Они зомбируют всех ключевых людей мира!
- А смысл?
- Чтобы не было оппозиции! Чтобы боялись говорить против!
- Да вроде никто не запрещает говорить против трансформации.
- Но и не мешают говорить за!
- А, что должны мешать?
- Не соглашайтесь на дальнейшие процедуры! Они пока могут активировать чипы только в специальных помещениях, которые защищены от сторонних воздействий. Но, когда все процедуры пройдут, наверняка смогут всё делать и дистанционно! В центре есть целые территории, которые тщательно скрывают, есть один бокс, который...
- Вам же тоже такую сетку вшили, верно? И, тем не менее, не мешают уйти свободно. Но вы же не уходите?
- Я уходил, но вернулся, чтобы раскрыть глаза другим...
- Вы не находите, что очень демократично эти тираны действуют?
  
Ковалёв покраснел, замолчал, но через минуту заговорил снова и почти спокойно:
- Да, я прошёл страх, но, как сказали в центре, по сравнению с остальным, это цветочки. Сказали, что страх вещь настолько древняя, что человек переносит его достаточно легко.
Память пронзило воспоминание, как летел к полу... переламывался с хрустом. Александр вздрогнул, сказал с усилием:
- Нет, этого не говорили. Но я спрошу обязательно.
Остывшие шашлыки жёсткие, но зубные импланты легко режут и делят волокна. Однако, куски словно вновь срастаются, приходится кусать снова и снова. Быстро устали челюсти. Комки мяса глотать сухо и трудно. Александр икнул, хлебнул вина. Сладковатая жидкость скользнула в пищевод, улеглась в желудке, распространяя по жилам вяловатую тупость. Да, именно "вялая тупость" И ощущение совсем не нравилось.
Ковалёв выдал тайну своего имени. Впрочем, от этого общение не стало нравиться. Он заметив, что зацепил, широко улыбнулся и многозначительно пообещал:
- Как только я узнаю, что-то новенькое по закрытым помещениям, обязательно сообщу. Они неспроста закрыты, сердцем чую.
Ковалёв кивнул и быстро ушёл, очевидно, опасаясь, что пошлю далеко и следующий разговор начнётся с напоминания об этом.
   Действительно зацепил, с этим ничего не поделать. Нужно обязательно расспросить. И как-то спросить, где можно с другими кандидатами пообщаться. Это же естественно, поддерживать друг друга. Гораздо эффективнее. Хотя... Если честно, совсем не хотелось. Только что люди так неожиданно повернулись изнанкой. Внезапно, годы работы, которую считал нужной и полезной пошли прахом. Не хотелось пополнять разочарования.
   Слова Ковалёва дали всходы. Ну а раз так, необходимо срочно разобраться, иначе начнут беспокоить, крутиться в сознании. А в отсутствии фактов, фактами может казаться всё что угодно и выводы можно сделать самые невероятные. Как у Светы... Кольнуло чувство вины. Ну что мне стоило всё сразу объяснить. Взрослые же люди, во всём бы разобрались. А тут пытался защитить, оградить, а получилось...
Александр махнул рукой. Воспоминание отозвалось неожиданно остро, в глазах защипало. И одновременно всплыла досада, что странным образом укрепила решительность. Вот прямо сейчас подойду и этому лысому, да спрошу!
   Куратор, однако, словно прятался. Нет ни в кабинете, ни на доступных этажах. Александр вдруг вспомнил, что не знает даже его номера. Тут же остановился, послал запрос в компанию связи, однако номеров выдали только по этому мегаполису несколько тысяч.
- Александр? Уже готовы к следующей процедуре? - Куратор выскочил из своего кабинета, как чёртик на пружине. Где он там, под столом, что ли сидел? Александр мог поклясться, что только что в кабинете никого не было.
- А вы...
- Мы ходим своими тропами, - перебил куратор, значительно подняв палец. Указательный вверх, большой вправо, остальные пальцы поджаты к ладони.
   "Знак сингулярности, принятый у оперативных работников в начале века. Подразумевает устремляющийся ввысь график, между пальцами оси указательный игрек, большой ось икс..."
   Сведения вспомнились мгновенно, словно всегда их знал. Александр даже кашлянул от неожиданности. Куратор посмотрел вопросительно.
- Да вот, какая-то ерунда подумалась. Что вы сейчас за жест сделали правой рукой?
- Знак сингулярности, принятый среди оперативных работников.
- Я так и понял, но я этого не знал.
- Ничего страшного. Это прекрасно. В чипах прошиты некоторые сведения. Это говорит лишь о том, что мозг начал обучаться их использовать.
- Да? Не скажу, что мне это сильно нравится!
- Ну, это может не нравиться лишь из-за неожиданности. В действительности, это один из многочисленных тестов, которым вы постоянно подвергаетесь. Каждый говорит о переходе к следующему этапу. Так что всё нормально.
На губах куратора играла улыбка, Александр назвал бы её язвительной, однако язвительности места не было. Боков наклонился поближе и сказал доверительно.
- У первых трансформировавшихся из-за этого жеста даже проблемы были. Он напоминает, мусульманский: Аллах велик. А тут совсем другая суть. Хотя...
- Что хотя? - буркнул Александр, невольно заинтересовавшись.
- Хотя, Аллах и вправду велик! - ответил куратор, расхохотавшись.
Александр помотал головой, пробормотал:
- Бред...
- Бред, - одновременно сказал куратор и оба слова, сказанные в один миг слились. Он захохотал снова, Александр же вздрогнул. Как он... мысли что ли читает? Ещё не хватало, он перевёл взгляд на потолок.
   Белый потолок, прямо таки белоснежный. Давно не видел такого, обычно как-то его всегда украшают. Раньше делали подвесные, потом научились голографические. Хотя может быть он просто выключен.
На полках поскрипывают "вечные двигатели" - системы двигающихся противовесов, и какие-то причудливые перетекающие друг в друга структуры. Полка чуть дрогнула, и безделушки с двойным энтузиазмом продолжили колебаться, перетекать и вращаться. Александр почувствовал некоторое успокоение.
Куратор сидел молча, только поставил ботинок с длинным носком на край стола. Покачивает, отблески лампы прыгают по блестящей чёрной поверхности. Говорят это раньше считалось не вежливым. Он ждёт когда визитёр соберётся с мыслями. Впрочем, нет, уже не ждёт. Заговорил так же внезапно, как и замолчал:
   - Перестать зависеть от мнения окружающих. Люди, всё равно отреагируют, как захотят, что бы ты ни думал, что бы не сделал. Объяснить всем смысл собственных поступков не возможно. Кто-то поймёт объяснения так, кто-то иначе. Сейчас нет единых предписаний, что в каких случаях жизни делать. Окружающие всё равно по-своему интерпретируют, основываясь на собственной памяти. Понять их рассуждения легко, но изменить практически не возможно. А главное, не нужно. Самые глупые и неверные - всё равно они свои. К тому же, суждения люди делают всегда задним числом. После свершения события, а после-то все правильные.
Поэтому, для трансформации необходимо оторваться, от мнения людей и действовать, опираясь только на собственные представления. Те что в наличии на момент действия. Это может показаться странным и страшным, однако это единственно эффективная возможность киборгизации.
- Так что, не прислушиваться совсем?
- Да. Не прислушиваться. Совсем. Вас признали годным для улучшения мозга, значит тщательно рассмотрели каждый уголок личности. Тебе ну нужно слушать мнения - без них ты можешь сделать больше и лучше. Альтернатива незавидна - остановиться повторять прописные истины множеству. Эдакое вечное учительство. Загвоздка в том, что даже истины люди понимают не после объяснения, а лишь тогда, когда приходит время. Кстати, оно может не придти никогда. Стоит ли тратить время жизни для варки детской смеси, вместо того чтобы создавать новые блюда?
Риторический вопрос повис в комнате, словно куратор давал рассмотреть: измождённого повара детского сада, в пятнах смеси и подтянутого шеф повара элитного ресторана, что лишь раздаёт указания, изобретая новые рецепты. Куратор, деловито продолжил:
- Настала пора тебе, как всякому кандидату, поработать. Это необходимо для процесса. Чипы должны синхронизироваться с разумом.
   - Так сеть чипов всё-таки включена? Но я не чувствую ничего даже близко похожего на страх, что был в бетонной комнате!
- Там осуществлялась привязка эмоционального контура - сеть работала в другом режиме. Чипам необходимо прижиться. Мозгу нужно освоиться с ними на малых оборотах.
"Ясно, что ничего не ясно", - подумал Александр. "Пока от этой трансформации ничего особенного не ощущаю, разве что проскочило мельком ненужное знание о сингулярном жесте оперативников. А в целом, кажется, спокойней стал, и мысли о семье не беспокоят...", - сердце кольнуло, губы дрогнули. Но он с усилием додумал: "не беспокоят!"
Куратор с улыбкой наблюдал. Правда что ли мысли читает?
- Нет, я не читаю мысли... Ой, попался! - сказал он и заразительно расхохотался. - Александр, у вас так брови поползли вверх, что по-моему, только слепой не поймёт о чём думаете.
- Так в чём работа заключается? - буркнул Александр. Прозвучало это так недовольно, что он разозлился на себя, сжал губы, это лишь добавило куратору веселья.
- Вижу, вы уже осознаёте свою мимику. Это хорошо, значит скоро сами научитесь её читать.
- Я задал вопрос.
- Вашим заданием будет проследить за очередным кандидатом. Собрать сведения. Узнать чем он живёт и зачем дышит. В общем, достоин ли трансформации.
- Чем живёт, зачем дышит, какие носки носит и сколько раз ходит в сортир? Я что похож на Джеймса Бонда? И с чего это мне доверено принимать такое решение?
- Кто сказал, что решение будете принимать вы? Это лишь часть процесса. Для вас конкретно, подобрали такую программу, ориентируясь на ваши склонности.
- То есть я в душе шпион? Отказаться я так понимаю, не возможно?
- Ну, зачем же так грубо. Вы можете всё. Но это будет означать остановку обучения на неопределённый срок.
- Шантаж?
- Нет, но нельзя писать слова, не изучив половину букв.
- И меня так проверяли?
- Нет, конечно. На ваш счёт не было сомнений, - ответил куратор, улыбнувшись.
Невольно Александр ощутил удовольствие. Значит, даже из кандидатов не все могут. Но тут же он помрачнел, вспомнив, как бестолково действовал в последние дни. Взгляд прополз по стене, потолку, окнам, зацепился за раскачивающуюся фигурку "вечного двигателя". Так и лезут в глаза, привлекают...
   "Похоже тут у них на всё готов ответ. Попробую выбить из колеи:
- Скажите, почему активация начинается страхом? Это чтобы дать понять, что у ведущих есть кнут?
Боков ответил не задумываясь:
- Нет, власть страха самая простая изученная эмоция. С неё проще всего начинать.
Ответил скучающим тоном. Впрочем, Александр и сам применял этот приём для снижения важности вопроса.
- А, правда, что остальные эмоции будет труднее проходить?
Куратор помедлил, пожал плечами.
- Может и будут. Это индивидуально, как, впрочем, и схема активации.
- И, что у меня на очереди? - спросил Александр. Голос предательски дрогнул.
- После прохождения страха, вы не должны знать, какая эмоция на очереди. Это необходимо, чтобы вы не успели выстроить защитных схем в сознании. Кстати, возможно придётся некоторые эмоции, потом повторить. Да и решиться должны сначала. Определитесь с заданием, а там видно будет.
- Я... я должен подумать.
Александр резко повернулся и выскочил в коридор, словно ждал, что куратор сейчас схватит его за плечо. Вдогонку раздалось сочувствующе:
- Не торопитесь. Всегда непросто!
Он вышел на улицу, в лицо ударил порыв ветра, словно потребовал вернуться. И действительно, что распрыгался. Какой смысл что-то там обдумывать, когда и так ясно. Раньше начнёшь - раньше закончишь. Ветер одобрительно стих.
   Куратор повернулся, блик от лампы отразился на лысине, и по стене промчался солнечный зайчик. Голова вновь на мгновение показалась монолитной костью.
- Объектом является эм-м... человек, - куратор замялся. Посмотрел смущённо, развёл руками. Александру на миг стало смешно:
- Неужели человек? Точно не женщина? И не...
Куратор поджал губы, изогнул бровь:
- Зря вы так! Думаете, мне легко давать такие задание? Это же я фактически отвечаю - у вас просто нет выбора, а мне нужно обо всём печься...!
Он замолчал, недовольно пыхтя. Александр через несколько секунд осторожно напомнил:
- Так в чём суть, кто объект... Вы расскажете, надеюсь.
Александр уже словно уговаривал куратора, сам удивляясь. Тот наконец вздохнул и с несчастным видом начал объяснения.
- Валентин Сумароков, работает спасателем. Нет, не 911, не пожарник, и не скорая помощь. Его команду вызывают лишь в нестандартных случаях, когда никто больше не берёт ответственность. Поэтому ему часто приходится выбирать, кого оставить в живых, а кого спасти.
Боков замолчал, взглядом предлагая задать вопрос. И вопрос тут же последовал:
- И не терзается совестью?
- Не известно. В том числе и поэтому нужно собрать больше информации. Разумеется, мало интересуют его кулинарные пристрастия и цвет носков, как вы изволили ёрничать. Интересует профессиональная оценка опер-мыши.
- Я сомневаюсь, что мог бы сейчас работать опер-мышью. Для этого необходим определённый кураж.
- Понимаю ваши сомнения, но предлагается лишь использовать некоторые свои умения.
- Подробности есть?
- Разумеется, вот краткое досье. Ознакомьтесь.
Боков подал на открытую ладонь квадратную флешку с универсальным штекером.
- По прочтению сжечь? - спросил Александр, усмехнувшись.
- Нет, конечно. Съесть, - в тон ответил куратор.
Александр вспомнил тощую девицу из лифта - улыбнулся. И тут же вспомнилась вопящая дама с коляской - нахмурился. Стоп Александр..., стоп... что-то у тебя появились слишком резкие перепады настроения.
- Борис Сергеевич, что-то у меня в последнее время резкие перепады настроения происходят. Мгновенные и сильные - причём могут сразу на противоположные. Словно какой то холерик меланхолик. Мне никогда не был свойственен этот темперамент.
- Ну, что вы, пользуетесь древними терминами. Холерик... надо же. Прямо Аристотелем пахнуло, право слово. Вы может, и травки в ступке растираете?
- Кое кто и растирает... но вы не ответили на вопрос.
- Я слышал лишь констатацию факта.
- Это нормально вообще?
- Да, ничего особенного. Привыкайте. Ваш мозг сейчас приспосабливается к новым устройствам и пытается понять, что можно с ними делать. Изучает, комбинирует. Вы не беспокойтесь, постоянный мониторинг вашего состояния идёт, поэтому если что - всегда можно запросить помощь.
- Хорошо.
- Конечно, хорошо. Отдохните, Александр, подумайте над заданием. Почитайте шпионские детективы, что ли. Настройтесь на новое дело. Это действительно нужно. И разбирайтесь в себе, это очень помогает правильной наладке сознания. Упорядочивание очень способствует, да-с.
Куратор кивнул и развернул над столом голограмму объёмной карты, дав понять, что разговор окончен.
   Домик-раковина, действительно уютен. Интересно, это стандартный уют, или специально подбирали под него? Ладно, не время праздных вопросов, дело надо делать. Александр вздохнул, сунул в разъём на виске флешку с досье.
На комнату наложилась голографическая картинка. Александр быстро прочёл: Сумароков Валентин Игоревич... Жена... сын. Чемпион колледжа по большому теннису. Получил в сорок лет мастера спорта по гребле на байдарках. 195 сантиметров рост, гм, на полголовы выше... В спасатели пошёл с 38 лет, до этого служил... работал. Сейчас летает по планете, спасает людей. Наверное, успешно спасает, раз продолжает работать - сейчас ему пятьдесят. Что там куратор сказал: "умеет делать выбор?"
Александр откинулся на спинку кресла, уныло огляделся по сторонам и побарабанил пальцами по краю стола. Желания следить ни малейшего.
Так, ладно, попробуем иначе. Представим, что у этого спасателя, какие-то проблемы. Он рад бы мне их выложить, да нет связи. Задача найти проблемы и помочь разрешить. В конечном итоге, если у него проблемы противоречащие трансформации, значит, правильно будет не допустить такого в трансчеловеки. Если же проблем нет, значит, предоставим возможность... Александр повеселел. Кажется, нашёл стимул. Опер мышь включился в новый режим.
С чего же начать? Судя по всему, он крут и едва ли раскроется первому встречному. Значит, нужно поискать менее крутого. Лучше из его команды - получить часть информации от него. По-хорошему, надо бы внедриться в его коллектив, но этот вариант пока убираем. Наверняка есть возможности и проще.
Кроме работы ещё семья. С ней он, кстати, и проводит большую часть времени. Вызовы происходят, и он уезжает в командировки. Так, командировки. Какая тут может быть проблема? Очевидно ревность. Жены к работе и другим женщинам. Мужа к другим мужчинам, поскольку не может контролировать жену пока в командировке. Так, в общем, проблема взаимного контроля...
  
Кураж, едва загоревшись, начал тлеть и гаснуть. Всё вроде правильно, но не интересно. Нет у него реальных проблем, которые, всхлипывая, выкрикивают опер-мыши, так что аж в костях вибрирует желание помочь. Так, какие-то вялые предположения - бесплотные тени на стене.
Но, как сказал куратор, у него нет выбора. Следовательно, нужна информация, чтобы налить тени плотью, либо стереть. Ну, или найти что-то иное. Это по-любому делается в процессе действий, а не задрав ноги на столик.
Щёлкнул контакт, височный разъём затянулся кожей. Александр решительно зашагал в сторону "конторы". Так он, решил обозначать это заведение. Контора, есть в этом слове что-то шпионское, хотя значение слова скучно и безобидно: "самостоятельное административно-хозяйственное учреждение или ведомство".
   Куратор, словно никуда не уходил, даже сидел за столом в той же позе, и точно так же, как и при расставании понимающе покачивал головой. Александр зажмурился, чтобы избавиться от наваждения.
- Слушаю вас внимательно, Александр, - в голосе лёгкое недовольство.
Не понять, то ли тестирует, то ли с толка сбивает, то ли какую-то информацию передаёт. А впрочем, нечего обращать внимания на эти игры...
- Да-да, - поторопил куратор.
- Ну, я инструкции пришёл получить. Что, мне за объектом пешком бегать и ухо к дверям прикладывать? Понадобятся накладные расходы. Может шпионское оборудование какое, придётся давать э-э, взятки за информацию, фотографировать скрытыми камерами и вообще какими-нибудь микрофонами орудовать...
Очевидно, не то что-то говорил, лицо куратора обозначило скуку, хорошо так обозначило... Почти как директор Равелина в ответ на требование дополнительного финансирования.
   - Вы, похоже, действительно решили черпать сведения из шпионских фильмов? Нужно всего лишь догадаться как элементарно можно получить нужные данные. Как легче всего найти материал?
- Набить ему морду? Взломать домашний компьютер? О чём вы? - Александр начал злиться. Мало того, что идиотское задание, так ещё и додуматься до него нужно!
- Нужно было прикинуть, сам принцип отбора кандидатов. Да, послужной список краткие пункты жизни, но это лишь каркас, схема. Затем отбираются базовые характеристики, это делают автоматические психологи. Сличают, сверяют и выдают резюме. Так на основании чего они это делают?
- На основании чего? - переспросил Александр, нахмурившись.
Куратор развёл руками:
- Везде в общественных местах ведётся запись. Автоматика выборочно отбирает кандидата и анализирует срезы-реакции человека, его поведение, мимику, речь. Потом, сопоставляет эту гору сведений, выдаёт рекомендации.
- И чтобы заверить её, нужен уже реальный человек, который хоть и может ошибаться, но...
- Результаты не однозначные по этому кандидату. Поэтому, необходим опер-мышь с серьёзным стажем работы.
- У меня стаж помощи, а не составителя психологических портретов не пойми для чего!
- Ну..., - протянул куратор скучающе. Провёл ладонью по лысине. Завораживающее зрелище - блестящая и плотно натянутая загорелая кожа, собирается волнами морщин, становится в месте складок тёмно-коричневой. Александр встрепенулся:
- Нет, я не отказываюсь. Жду развития событий. Что мне конкретно делать? Пересмотреть эти фильмы?
Взгляд куратора потеплел:
- Нет, ну что вы, это тысячи эпизодов. Вам предоставят специальную программу, с помощью которой можно задавать интервалы. Они систематизированы по реакциям.
- Понятно, - протянул Александр. - Человек постоянно меняется, поэтому мне интересны лишь самые первые и последние эпизоды.
- Вам предоставят всё, а выбор за вами, - сказал куратор кивая. Потом замер, словно прислушиваясь к далёким звукам. И улыбнулся приятно:
- Нужные материалы скоро доставят. А мне только что сообщили, что вы готовы к очередному испытанию.
Ёкнуло сердце, похолодели пальцы, вместе с тем, нахлынуло нервное возбуждение. Куратор продолжал:
- К вечеру, жду вас здесь. Но можете не торопиться. Очередь от вас никуда не уйдёт. Если подошёл к двери, открыть её можно в любой момент.
- Нет уж, как только, так сразу! - сказал Александр и вскинул подбородок.

*****

   Снова то же самое помещение, буквой Т. Ничего не изменилось, Интересно, что за эмоция на очереди? Александр неторопливо прошёлся по бетону. Глянул на потолок. Разбежался к стене и подпрыгнул, шлёпнув ладонью едва ли не на середине.
Да, в прошлый раз, с перепуга подпрыгнул чуть ли не на метр выше. Это память очень чётко зафиксировала. Фантастические получались прыжки, когда удирал от страха. Страшная штука страх. Недаром, Ковалёв боялся идти дальше. Но всё равно не понятно, неужели ему не интересно, что дальше будет? Болван. Человек никогда бы не стал человеком, если бы не интересовался миром.
Как же я всё-таки так мощно прыгал? Мышцы те же, а вот не могу. Ну ка...
   Александр снова подпрыгнул, отошёл подальше и вновь метнулся вверх.
Нет... как-то по-другому. Так, удирал, словно падал вперёд головой, а перед самой стеной резко распрямлялся, включая позвоночник, как кот. Точно. Ну-ка...
Александр качнулся с пяток на носки раз, два, три и побежал, проваливаясь вперёд. У стены резко распрямился. Но прыжок не получился. Руки потянулись было достать мысленную отметку, однако, лоб впечатался в бетон стены. Перед глазами вспыхнули искры, Александра отбросило, пол больно ударил в ягодицы. Потёр лоб.
   Мда, чиркнул о бетон смачно. Эх, посмотреть бы сейчас в зеркало, наверняка такая шишка вздувается интересная. Во весь лоб. Наверняка если посмотреть в профиль, то он будет теперь выпуклый. Как же на него посмотреть?
Александр потрогал лоб, закрыв глаза, потом провёл одними подушечками пальцев. Лоб определённо вздулся, то надбровные дуги выдавались немного, а теперь вровень или даже ещё выпуклее. Открыл глаза, попытался вывернуть их вверх, чтоб заглянуть... но нет, очень досадно, не видно ничего. Он облизнул пальцы и снова потрогал, влажными почему-то лучше исследуется. Особенно когда чуть-чуть проводишь круговыми движениями... Гм, а сколько вообще пальцев в рот может влезть? А докуда?
   Через минуту, Александр узнал, что пальцы могут влезть в принципе все, но не очень глубоко и теперь его занимал вопрос, как вставить на место вылезшую из пазов челюсть. Челюсть выехала больно и неудобно, также больно и неудобно встала на место, противно щёлкнув. Не понятно точно, в какой момент это произошло, то ли от кругового поворота пальцев, то ли от мышечного усилия открывающейся челюсти... Поэтому, челюсть была выдернута ещё несколько раз.
Пальцы скользили от слюны, Александр быстро вытер их о штаны... Какой интересный скрипящий звук, сопровождающий движение, опять же кожа пальцев слегка нагрелась. А если быстрее шаркнуть, а если ещё быстрее? А повернуть наоборот? А боком? А на рубашке? Вскоре обломанный ноготь указательного пальца, которым Александр попытался мощно потереть кожу головы, оцарапал, заставив зашипеть от боли.
Вдруг, пол малого коридора начал опускаться. Медленно, тихо шелестя. Александр тут же побежал посмотреть... Вот только что не было ни зазора, как вдруг пошёл вниз.
   В воздухе запахло тайной, Александр метнулся к краю. Пол продолжал уходить вниз, опустился уже метра на три. Как же так, уходит и не понятно, что там на дне!
Он быстро лёг, скользнул вдоль гладкой стены на вытянутые руки, стремясь догнать уходящий пол, повис на мгновение и отпустил. В воздухе извернулся, спрыгнул на четыре точки. Слегка ушиб колено, но потирая повреждения, огляделся, жадно хватая впечатления.
Узкое ущелье, в которое превратился коридор, информацией не баловало. Стены металлические, гладкие, чуть тёплые. Из зазора возле стены, дует. Александр, потрогал ветерок пальцами, подставил лицо. Волосы сначала взметнулись, словно от вентилятора, потом упали, ветерок ослабел, словно огромный поршень опустился в цилиндр, сжал, но теперь давление уравнялось.
Минута-вторая-третья. Ничего не происходит. Александр нетерпеливо забегал по периметру, всматриваясь в зазоры, отслеживая их ширину:
- Ну же! Ну! - напряжение нарастало. Вот сейчас, что-то должно произойти... Нет, через минуту, нет через две...
Тело пронзали волны жгучего интереса. Александр ещё не понял что, но явно что-то новое, обозначилось в торце стены. Что? Что?! Все органы чувств направились на понимание. Глаза сканировали блестящую поверхность, ноздри часто раздувались, пытаясь поймать новый запах. Правая ладонь повернула ухо словно локатор, а левая нетерпеливо скользила кончиками пальцев, пытаясь ощутить зазор или заусенец.
Тщетно, но предчувствие кричало, что нужно продолжать исследовать, ждать, вот-вот что-то произойдёт. Александр замер было у стены, но стоять невыносимо. Он приплясывал от нетерпения, всматриваясь в стену. Но вдруг встрепенулся, побежал по кругу, мельком ощупывая и осматривая и другие стены. Пальцами вёл вдоль. С тонким свистом скрежетал ноготь. Кончик пальца нагревался.
   Интерес трепетал и разгорался ожиданием. Заставлял оглядываться, осматриваться, принюхиваться.
Пол дрогнул, и сердце дрогнуло в предвкушении... в центре, медленно раздвигаются створки люка. Как рыбий хребет, выгнулся какой то зубчатый механизм. Хищно изогнутые острейшие крючки словно сияли внутренним светом, на каждом повисла крошечная искорка.
Интереснейшая железяка, как она выдвигается на телескопической ноге, совершенно бесшумно. Александр приложил ухо выдвигающимся кольцам. Удовлетворённо хмыкнул. Нет, все-же лёгкий шелест есть. Ухо испачкал в смазке. Интересная смазка выдавилась, вязкая как масло, без запаха,.. ом-ном-ном... без вкуса. На языке остался налёт, просто так, смазка не желала сплёвываться. Александр провёл языком по зубам, снял прилипшую каплю. Скатал в комочек, расплющил в блинчик, скатал в колбаску... А штуковина выдвигалась всё выше и выше. Диск, на оси, на длинном упругом хоботе.
Колесо звякнуло и засвистело. Зубчатый край размазался прозрачной каймой.
"здорово, как повисший туман... глаз урагана... отверстие в иной мир... как бы в него влезть?" Александр подпрыгнул, но до мерцающего диска метра три. Обхватил толстый хобот и попытался вползти. Пару рывков, перехватов, но хобот вдруг раздулся, разжимая конечности и Александр, охнув, спрыгнул.
Обежал вокруг и сердце дрогнула от интереса... Хобот с сияющим кругом начал медленно наклоняться. Ура, теперь его можно потрогать...!
   *****
   - Жуть, какая!
- Согласен. Без содрогания смотреть на чистый интерес почти невозможно.
На записи Александр с детским хохотом, прыгал и пытался схватить бешено вращающийся зубчатый круг. Тот каждый раз, как змея, уходящая от мангуста, отдёргивался. Александр пританцовывал вокруг, бросался и прямо, обхватывал, дожидался раздувания и сброса и тут же вновь взвивался вверх, надеясь, что не успеет отклониться. Отворачивался и кидался внезапно. Спиной вперёд... Пытался выдернуть, как медведь дуб с пчелиными сотами.
- С ума сойти, на что я оказывается способен.
- Да, любопытство эмоция неудержимая при активации. Одно хорошо, она, как правило, хоронится под слоем воспитания, интеллекта и других эмоций...
- Да..., я решил, что этот круг серый и сияющий - какой-то глаз урагана. Не знаю, что это значит, видимо навеяло ветром от диска. Тем не менее, это шоу многому научило. Определённо, чистый разум выше этих нелепых ужимок. Рациональнее освободиться, от постороннего, чтобы не мешало идти к цели.
- Разумеется, - сказал, кивая, куратор. - Сверхчеловек не может позволить себе подобного бреда. Пока вы достаточно успешно проходите испытания. Две зоны выделены и оконтурены.
- Меня можно поздравить?
- Да. Мы тут не суеверны. Люди обычно ломаются после страха и..., - куратор доверительно наклонился к Александру, - вы на предпоследней степени активации чипа, пошли осматривать другие стены. Мало кто на этом этапе понимает, что интуиция не абсолютна, что нужно исследовать другие возможности, несмотря на то, что именно дальний торец помещения всем кажется лучшим для перемен.

*****

   Он поставил каблук в центр столика. Второй ботинок валялся далеко у стены. Ладони тёрли и разминали пальцы ног, они похрустывали и норовили, скрючится в привычный комок, стиснутый обувью.
С одной стороны со страхом, любопытство не сравнить, но с другой - нафиг оно такое безголовое? Словно превратился в какое-то животное детского возраста. Хоть картину рисуй "любопытной варваре на базаре нос оторвали".
Настроение паршиво-приподнятое. Комбинации слов такой не бывает, но настроение бывает.
Паршивость идёт общим фоном, вроде промокших ватных штанов, после того как провалился по пояс в прорубь. Тяжёлые и неудобные, в которых стоять противно, лежать не заснёшь, а сидеть отвратительно и ведь не снимешь, в трусах совсем замёрзнешь. Нет, не такой трансформации ждал Александр. Совсем иначе представлял...
Приподнятость же, от пройденного второго задания. Вроде как видишь, что те штаны парят - значит, рано или поздно высохнут.
Александр потёр виски. Уже вошло в привычку - разгонять кровь над шрамами, пытаясь нащупать тончайшую канавку. Впрочем, почему канавку? Вот он, едва ощутимый, костяной валик. На лбу по линии волос, на висках и затылке под волосами.
  
По идее отдохнул и надо идти, задание брать на слежку. Вон, как гордо заявил "как только так сразу". Но вот только навстречу снова, как чёртик из табакерки, выскочил этот... братец - спаситель от трансформации. Как его тут только терпят?
Александр закрыл глаза. Да, память начала обостряться. Раньше так ярко не вспоминалось, а тут, словно минуту назад произошло.
Вот, как сомнамбула, выхожу от куратора. Дверь отодвинулась, морозный ветерок, щипнул лицо, особенно вокруг губ и под глазами где выступила испарина
   Иду, смотрю под ноги, как вдруг, не понятно, откуда и взялся, рядом шагает этот... не в меру заботливый персонаж. Шагает молча, но лицо сияет. Ковалёв будто ждет, что вот прямо сейчас возьму ящик тротила и брошусь под ноги куратору с воплем "долой". Не дождётся.
Ага, это он на моё подавленное выражение лица так среагировал. Как там Боков сказал "Учитесь понимать выражения". Поэтому я тоже молчу, лицо сделал равнодушным...
- Ну, что? Вы созрели начать борьбу?
"Ишь ты, "созрели" вроде зеленый фрукт, отлежался в темноте и налился соком... нет, ядом схватки и готов травить всё вокруг"
- Нет. И не дозрею скорее всего. Теряете время. Мне тут дали задание следить за одним персонажем, которое я намерен выполнить.
- Дали задание по слежке? Ну так у вас не возник вопрос, с чего бы это именно вам и именно по слежке? Вам вскрыли череп, натыкали в него электродов. Пропускали электроток, активируя эмоции. Вы определённо не захотите ощутить похожее, особенно, - собеседник передёрнул плечами, - особенно страх!
- И с чего, по-вашему?
- По-моему это очевидно. Чтобы использовать в своих тёмных делишках. Слежка же это определённо тёмные дела. Или вы были детективом?
- Нет, я не был детективом. И навыков у меня специальных нет. Нет и стремления вынюхивать что-то там. Я уважаю личную жизнь, и не испытываю никакого желания копаться в этом
- Вот видите! Вас заставляют делать то, что вы не хотите. Это часть их подлого плана по разрушению личности! Кто кандидат к слежке?
- Какой-то крутой спасатель высокой квалификации. Полистал его досье. Вроде хороший человек.
- Не понимаю, что вы можете узнать такого, что не может узнать целая организация.
- Ну, может организацию интересуют мелкие подробности. А тут и я подвернулся.
- Странно... - Ковалёв обернулся, посмотрел по сторонам и заговорщицки шепнул.
- А я всё-таки нашёл способ посмотреть что, в закрытом боксе. Только ш-ш-ш.
- И что там? - вырвалось у Александра.
- Пока не знаю, я же только нашёл способ.
Заинтриговал, потом зашагал прочь, целеустремлённо так, задрав нос, словно взял след по ветру.
Александр вздохнул, открыл глаза. Ну и пусть. Конечно, дёргает этот тип за нервы, но, как говориться, сказал "А", нужно говорить и "Бэ". От поговорки веяло чем-то бараньим, но на следующее испытание идти надо.

*****

   И снова та же самая бетонная буква "Т". Что на этот раз придумали эти деятели. Тэ... от трансформация? Впрочем, форма помещение не важна, она столь же успешно могла быть и в форме Мэ... Нэ... или даже Хэ... Проваливающийся пол, зарешеченные на высоте окна, дурацкие пилы можно воткнуть в любое помещение... Активация нового чипа, чтоб оконтурить очередную эмоцию. Но до чего примитивно дрессируют будущего сверхчеловека.
Александр фыркнул. Заложил руки за спину, пошёл вдоль стены. Скука... Ни до чего умнее не додумались, как запихать в идиотский подвал. Тоже мне, деятели.
Этот отвратительный серый бетон. Специально такой псевдо тюремный антураж чтобы унизить будущего сверхчеловека? Да и полноте, я сам по себе ценность. Как там этот идиот-психолог говорил? Человек должен быть самим собой? Этот никчёмный болтун трепетал губами, с таким пафосом, когда это изрекал. Надувался так, словно эту прописную истину вообще нужно озвучивать. Это понимание сидит в душе как гвоздь, скрепляющий личность. На неё насажено всё мироощущение и не этому ничтожному, пытаться излагать...
  
Губы кривились в брезгливой гримасе. Шаги уверенные, звуки отскакивают от стен коротким эхом. Сам себе казался бронзовой статуей командора. Наиболее подходящая ассоциация.
Ничтожные людишки, копошатся в своих дурацких жизнишках, но никто не способен совершить реальный переход, поэтому почти нет трансчеловеков.
Александр поднёс к глазам руку, где в отпечатке ромба темнела оставшаяся цифра.
Да, почти нет. Всего триста тридцать семь... За несколько десятков лет. И то, не факт, что столько. Скорее это номер начальной регистрации, и мало кто перешёл дальше. Как этот Ковалёв... Мудак, который бегает, что-то расследует, пытается помочь. Чмо муравьиное.
   Да и сам я хорош... всю жизнь помогал всякой мразоте. Сколько долгих лет потратил на человеческую плесень. Пас упорно и настойчиво, помогая решать проблемы? Добрый пастырь, ласкающий гадящих ему на штаны овец, вонючих и мерзко бекающих? На кой чёрт мне вообще сдалась подонки человечества?
День за днём, год за годом я тратил себя на этих ничтожных тварей. Почему я занимался этими обезьянами? Ведь я их всегда презирал, как презираю сейчас. Трясущиеся стандартные студни протоплазмы, гадящие вокруг, всё засыпающие дерьмом. В сущности, все такие ублюдки и выблядки, как тот кретин, что ссал на стену. Человек это звучит мерзко. Отвратительно... Скоро я стану лучом чистого пламени и унесусь подальше от этих центров разложения.
Общество испокон веков прививало так называемые ценности. Всё направленное чтоб по-дурацки подёргаться, судорожно хрипнуть напоследок и отдать концы.
   Цикл за циклом, бестолковый коловорот, как сверло в зубе природы, крутящееся безмозглым лекарем-человечеством. Животные шаблоны навязанные и мне. Жена, дочь... как ты трясся над ними, холил и лелеял. Закрывал от жизни этих бестолковых существ, пьющих твою кровь как вши, прижившиеся под пологом волос... Малейшее недовольство и, так называемая семья, выбросила тебя одним щелчком из жизни. Малейшее не соответствие нелепым шаблонам и о-ля-ля, ты уж не нужен, супруг и отец. Ты навечно провинился, и эти ничтожные существа тебя уже и знать не хотят...
Александр ощущал глобальную брезгливость. Куртка и штаны, гадко прилегали к коже - ненужная и мерзкая прослойка. Заменитель естественной поверхности, удерживающий запахи и микробов. Тьфу, гадость какая!
Он одним рывком сдёрнул куртку. Скомкал штаны, словно лепя большой снежок - швырнул в угол.
В ботинках скапливается пот и испарения. Стельки постепенно их впитывают, но через некоторое время начинают лосниться и вонять. И стопы как раз в этой гадости сейчас...
Через мгновение, ботинки полетели следом за штанами. Александр отошёл подальше от этих отвратительных предметов.
Под стопами шершавый бетон. Более неподходящего и некомфортного ощущения даже вообразить не возможно. Это стопроцентный источник радикулита и охлаждения нервов, люмбаго, ишиас.
Как омерзительно эти слова даже звучат. И сама кожа бледная, словно у волосатого опарыша, выросшего кормясь давно утонувшей гиеной... Гадко - плотная, покрыта волосками... Причиндалы висят, как труп сардельки из чёрных, отвратительно курчавых зарослей лобка. И этой мерзости я каждый день касаюсь, чтобы опорожниться?
   Опорожниться, жёлтой мочой, полной гадости, которая скапливается в специальном кожаном мешке - мочевом пузыре. ... Или выдавить непереваренное дерьмо. Варёное дерьмо... Еда тоже, по сути, дерьмо, только не жёваное. Напрячь узелки дурацких мышечных волокон, чтобы, кряхтя выдавить всё это из шестиметрового червя кишок. Шевелящихся под кожей, сокращающихся своей червячьей жизнью которой нет дела до разума и прочего сердцебиения...
   Во рту двигается язык, это красный слизняк, приросший к нёбу, порождает противные чередующиеся звуки. По утрам на нём появляется белёсый слой из микроорганизмов и выдавленных через поры токсинов, живущих во рту до приёма очередной зубной пасты. Паста белыми соплями выдавливается из тюбика. Гадкий набор химических реактивов, призванных убивать мерзких микробов. Язык это вечная помойка из разлагающихся трупов.
Александр вытащил язык подальше изо рта, чтобы он не касался щёк, его свело судорогой. Желудок от подступившего отвращения начал дёргаться. В боку зажурчало, пищевод вышвырнул поток желчи.
Он упал на бок - закашлялся, щека прижалась к бетону и струя хлынула на пол. Александр взывыл от омерзения, увидев в жёлтой луже комочки пищи. Упал на бок, подтянул колени к лицу, пытаясь ничего не видеть и не слышать. Но сжался так резко, что коленями заехал по губе...
   *****
   - Со стороны не очень впечатляет, не правда ли? - спросил куратор, с любопытством смотря на Александра. Тот же заворожено смотрел в экран, побелев как мел. Губы шевелились, проговаривая всё... улучшившаяся память с услужливостью идиотки, заставляла вспоминать каждый миг.
На лбу выступили капли пота, сливались, нависали над бровью и вдруг резко пролились за шиворот. Александр вздрогнул - пот был ледяным. Он попытался что-то сказать, но издал лишь невнятное сипение. Куратор услужливо подал бокал.
Несколько глотков смочили нёбо и он смог таки выдавить:
- Да, от этой гадости нужно освободиться в первую очередь.
- Гадости? Почему гадости? Многие прекрасно живут с преобладанием именно этих установок.
- Да вы что обалдели? Я и представить себе не мог, что во мне скрывается подобная мерзость! Подумать только! Да я на вас в суд подам!- закричал Александр.
Куратор поскучнел, взгляд пошёл в сторону. Александр стиснул кулаки, набрал полную грудь воздуха и замолчал. Молчание повисло на четыре долгих минуты, пока недостаток кислорода и рефлексы не вернули состояние "мудрость крокодила" Он шумно выдохнул. Сказал, почти спокойно:
- Извините. Если это необходимо, значит необходимо. Я понимаю, что это всего-навсего активация эмоциональной зоны мозга, отвечающей за брезгливость, отвращение и презрение.
Борис Сергеевич одобрительно хмыкнул:
- Чип усилил в десятки раз, локализовал эту эмоциональную зону. Теперь мы знаем её точные контуры, ну а вы познали её силу. Она некогда была очень полезна для развития человека.
Александр содрогнулся и поспешно сказал:
- Я даже не хочу знать, для чего её придумала эволюция. Рад, что эта гадость локализована и через некоторое время от неё ничего не останется.
- Очень хорошо. Похоже, вы справились и с этим пунктом. Хотя, возможны рецессии. Резковато отреагировали. По всей видимости, с этим чувством вы почти не были знакомы. Возможно, оно пыталось пробиться, но вы постоянно от него отстранялись.
К Александру вернулось спокойствие. Он холодно поинтересовался:
- Психологические экскурсы необходимы?
- Нет, но...
- Тогда будьте добры, избавьте меня от них.
Александр повернулся и не видел усмешку и понимающий взгляд, который куратор бросил вслед.

*****

   Новый кубик с информацией был тяжелее обычных флешек для височного разъёма, словно масса фильмов на нём имела вес. На цифру 183Х24, хотелось смотреть и вздыхать, не рискуя двигаться дальше. Это же, сколько суток непрерывной записи. Как за неё браться...
Для начала, попробовать вычислить проблемы кандидата, вообразив, что он анонимно обратился за помощью. Тогда интерес поможет разобраться в этом ребусе. Может быть поможет...
Начинать с самого простого. С походки, жестов, взглядов. Возможно это натолкнёт на дельную мысль.
Он посмотрел на стену, имитирующую желтоватый камень, к которому крепится раковина потолка. На высоте глубокие выемки, из каждой идёт мягкая подсветка, оставляющая комнату в полумраке. Похоже, управляющий комп дома, после вопля на слишком яркий свет, решил трижды подстраховаться и устраивал раз за разом такой интимный полумрак, словно готовил свидание для вампиров.
   Как говориться, глаза бояться, руки делают. Клик команды и в сознании появилась проекция проигрывателя наложенного на стену. Вперёд, назад, прокрутка, стоп...
Посмотрим эпизоды, где Сумароков чаще всего попадал в объектив, конечно с уличных камер.
  
Вот высокий мужчина идёт по бетону...
Вот плотная трава газона проминается под тяжёлыми ботинками...
Вот ставит ноги на слой листьев, высоко поднимает колени, и аккуратно поворачивая стопу, будто под листьями (где только снимали такой толстый слой?) прячутся доски с гвоздями.
Вот идёт по улице... так, замедлим немного. В уголке загорелась буковка "К", значит "контакт" будет пример взаимодействия.
Ботинки разбрызгивают кашицу свежевыпавшего снега, в мелком болотце. Похоже, спасатель вовсе этого не замечает, взгляд настороженно шарит по окрестностям, словно не по городу идёт, а в очередной спасательной операции... Впрочем, не нужно фантазировать. До спасательных операций ещё дойдёт очередь. Вот он брызнул водой на прохожего, тот хотел, было ругнуться, сделал движение навстречу, но испугался, опустил взгляд. Однако его движение не осталось без внимания. Громила мигом обернулся, словно просканировал и мгновенно понял причину. Широко улыбнулся, глубокая ямка на подбородке... чуть желтоватые зубы, маленький пучок щетины недобритой в уголке рта, значит, не пользуется эпилятором...
   Ладони развернул к пострадавшему... целые лопаты, если сложит их лодочкой, то, как раз голова этого субтильного мужичка уместится. А обрызганный понял, что его этот громила убивать будет, и сразу неприятно прищурился. Маленькие, но рельефные желваки дёрнулись, нижняя губа чуть в сторону... Явно, что-то тявкнул злобное. Слон и моська. Но громила, похоже, не собирается его слушать - извинился и забыл, топает дальше, также разбрызгивая... да.
Так, конфликт. Хорошо, что еще программа может? Ну конечно! Мог бы и догадаться.
Александр ткнул раскрывающиеся списки и всплеснул руками. Конечно, все подборки кроме общей, уже нарезаны на фрагменты и тщательно отсортированы.
   Ух ты... Вот, пожалуйста, межличностные конфликты. И чётко ссылки по времени, чтобы мог проконтролировать, нейтральные фрагменты. Так, давай проверим.
Александр отмотал назад. Вот извинился, повернулся и пошёл прочь... Лицо крупным планом, поищем отблески гнева, раздражения или нетерпения... Гм, нет, абсолютно спокойно. Как автомат, сделал шаг и выбросил из головы. Действительно, если работает спасателем, должен уметь выбрасывать из памяти и не такое. Подумаешь, ерунда. У людей руки-ноги отрывает, а тут видишь ли...
Александр усмехнулся. Заносит. Тебе понравилась его реакция. Ну что же, поставим этой ситуации плюс. Для анализа нужно больше материала.
Так ситуации пронумерованы и расфасованы: Конфликт уличный, конфликт семейный, конфликт криминальный...
Через пару часов, Александр вздохнул и отключил блок. Сразу надавила тьма, он прижал основания ладоней к глазным яблокам и несколько раз глубоко вдохнул.
Но что у нас получилось? Уличные конфликты, в них вошли всяческие эпизоды вроде первого. Сумароков абсолютно хладнокровно воспринимал вообще всё не ведущее к телесным травмам. Не выводят из себя неуклюжесть и медленность людей. Такое ощущение, что он живёт, как вычислитель потенциальной опасности для окружающих. Это на улицах. В семье же, вероятные конфликты пресекаются мгновенно - отрезаются неумолимой логикой, где чётко и понятно комментирует все эмоциональные варианты и выдаёт их причину. Да, тяжёл... Но жена ему под стать. Из высоколобых, воспринимающих разумные доводы. То ли под его воздействием она такой стала, то ли такой и была изначально.
Ребёнок. Мальчишка копирует родителей во всём и успешно, поскольку в семье, судя по всему, полное согласие. Просто пример для подражания, хоть всех отправляй на трансформацию. Правда, не совсем понятно, почему всё-таки спасатель? Гм. Криминальные конфликты, тоже показали совершено рациональную деятельность. Участвовал несколько раз в спонтанных ситуациях и каждый раз, действовал эффективно, без промаха...
Стоп, давай попробую задать неудачные конфликты, а то какая-то идеальная подборка... В желудке квакнуло и голод навалился, как подушка над дверью. Дочка ловушку-подушку пару лет назад поставила, озорница, смеху было...
Захотелось позвонить, спросить что и как... Но на номере продолжает гореть блокировка. Защипало глаза, чёрт возьми, до чего несправедливо устроен мир. Вот так вот просто - игнор и всё тут. Что ей наговорили? Что нельзя меня слушать, а то ещё вдруг оправдаюсь? Ладно... нужно сконцентрироваться на задании. Действовать последовательно. В животе снова квакнуло, на этот раз обречённо, словно там потеряли всякую надежду .
   Александр повелительно вытянул руку в сторону столика и скомандовал:
- Подать обед!
Раздался хлопок и у края кровати появилась негритянка. Шапка курчавых волос красного цвета, толстые синие губы,  зелёные глаза. Три огромных груди колышутся, как пакеты налитые шоколадом - ткни обдаст горячей струёй.
- Простите, маса, глупая кухарка не знала, что сейчас надо подавать. Может быть, он не велит пороть служанку, а попьёт гранатовый сок?
Она приоткрыла рот и провела языком по кончикам заострённых треугольников белых зубов, вероятно демонстрируя, что сок очень вкусный.
- Ох, да... Страсть какая, - пробормотал Александр и расхохотался. - Надо же, какие тут оказывается настройки по умолчанию. Или это от предыдущего хозяина осталось?
- Набор случайных характеристик, маса, - голос у негритянки низкий, грудной, с едва заметным присвистом, что понятно при таких странных зубах. - Настройки меняются голосом, характер наугад. Сок, маса?
На столик выдвинулся высокий бокал, красная жидкость переливалась в лучах подсветки, трубочка набок, лихо проткнула ломтик лимона. Александр сделал было движение подойти, но негритянка уже скользнула на цыпочках, едва касаясь пола. Полушария ягодиц наполовину торчат из белой мини-юбки, переваливаются в такт шагам.
   - Хорошо хоть третью ягодицу не прикрутили в район кобчика.
   Виртуалка обернулась и третья грудь втянулась. Кожа посветлела, губы порозовели. Бокал на маленьком подносе, держит на трёх пальцах, замерла в поклоне. Что за бред средневековый, кто только программировал эту ерунду. Неужели такое обращение может быть кому-то приятно? Но техника на грани фантастики.
- Ты  что, уплотнённая голограмма из силовых полей? Или как?
- Нет, каркасный андроид - основа, а поверхность технология пласт-суккуб.
- Почему же до этого дня тебя не видел?
- В охранном режиме прозрачности, по умолчанию находилась. Что будете кушать?
- Что-нибудь побыстрее и попроще. И давай, без всех этих маса-шмасса. И внешность попроще какую-нибудь...
- О нет! Ну не настолько же.
Зубастая негритянка исчезла, остался лишь поблёскивающий серый контур - голова шар, рука - два пальца, серая удлиненная середина.
Посреди головы появился провал рта и сказал ровно-механически:
- Лучше вам самому подобрать модель. Это может быть неплохим развлечением. Через минуту кушать будет подано.
- Да-да, через минуту садитесь жрать пожалуйста...Ну и ты, лучше вернись в негритянку, потом налажу, когда ноги дойдут, - буркнул Александр. Глотнул через край, поморщился. Холодная льдинка проскользнула следом за кисловатым напитком и начала неприятно таять в желудке.
Впрочем, через минуту, пищеварение возрадовалось. Запеченный в наполненном рисом желудке барана цыплёнок, испускал ароматы, соответствующие лучшим блюдам мира. Смотрелась, конечно, шейка, торчащая из округлой ёмкости, как фитиль древней бомбы, но мясо таяло на языке, а рис был настолько вкусен, что с каждой ложкой, исчезающей во рту хотелось прощаться со слезами на глазах.
Да, как говориться "Пальчики оближешь... по самый локоть" Однако, пища оказалась, насколько вкусной, настолько и тяжёлой. Кровь от головы отлила и тело, активно занимающееся перевариванием, категорически запретило думать. В таком дремотном состоянии, можно упустить что-то нужное. Поэтому хочешь, не хочешь, а нужно сделать паузу.
Александр минут десять поборолся с навалившимся сном, удостовериться, что в еду не подсыпают снотворное и, ощутив бессмысленность подобных тестов, провалился в тёмный омут.
   Чёрная колдунья барабанила в тамтамы огромными черпаками. Грудь раскачивалась, как два переполненных мусорных мешка и это мешало держать ей нормальный ритм. Удары сыпались не в такт, к тому же, время от времени она била по голове привязанного к столбу бледнолицего...
Александр выпал из сна, но тамтамы не остановились, а негритянка продолжала трясти, поблёскивающей грудью и... его плечом:
- Маса. Маса!
- Это сила, делённая на ускорение... В чём дело?
В разноцветное панно кто-то яростно барабанил. Александр окончательно проснулся и спрыгнул с кровати.
- Простите, маса, глупую негритянку, это просит войти тот человек, который зовёт вас "брат". Что сделать?
- Исчезни, открой и следи, - раздражённо ответил Александр. На улице глухая ночь. Что этому стороннику мирового заговора нужно?
Едва дверь открылась, Ковалёв ворвался, шумя, как взвод спецназа, метнулся вдоль стены в дальний угол.
- Стоять! - рявкнул Александр. "Взвод спецназа" тут же замер. В полутьме блеснули зубы:
- Извини за резкое вторжение, брат. Поверь, оно не просто так.
- Что вам угодно? Похоже, думаете, что обмен несколькими фразами позволяет врываться среди ночи?!
- Я вычислил периодичность проверок закрытых объектов и чтобы не засекли, полтора часа добирался сюда по территории. Если бы ты не открыл ещё секунд пятнадцать - мне пришлось бы ещё на полтора часа затаиться прямо за дверью. А это, думаю, очень не понравилось бы охране твоего дома.
- Интересно. А с чего ты взял, что внутри всё не просматривается и не прослушивается?
- Нет, частную жизнь, как ни странно, эти чудовища уважают, - уверенно заявил Ковалёв. - Но, выслушай! Я знаю теперь, как пройти к недоступным секторам! И увидел, там то что, полностью подтверждает мою версию чудовищного использования людей в гнусных целях!
- Да? Именно чудовищного? - сказал Александр. Слова, против воли, прозвучали заинтересованно.
- Если в течение шести минут, решишься пойти со мной, покажу то, что сам видел! У меня есть контролёр устройств слежения и блокиратор силовых линий!
Ковалёв гордо продемонстрировал браслет, с парой антенн, меж которых подрагивает зелёный шарик. В другой руке появилось нечто вроде "рогатого фонарика".
- С их помощью, можно обмануть охранные системы и проникнуть, куда не допускают! Увидишь сам их подлые делишки! Обещай, что поможешь мне!
- Поменьше напора... брат. Я не бросаюсь обещаниями. Сначала нужно посмотреть.
   Высоко в небе висит Луна. Почти полная, только маленький кусочек откушен. Лунные лучи натыкаются на силовые поля и наполняют улицу розоватым свечением. Несмотря на кажущийся простор, чувствуются близкие стены и закрытые контуры. Тишина. Ни шороха, ни ветерка.
- Скорее за мной, - громким шепотом скомандовал Ковалёв. - Делай, как я и не нужно лишних вопросов.
Он присел на корточки и пошёл гусиным шагом, втянув голову в плечи. Сами же плечи он развернул вперёд, словно шёл по узкой трубе. Рогатый фонарик держал прямо перед собой, старательно вглядываясь в окошко с мелькающими цифрами.
- Стоп, - он поднял руку, застыл.
Ребячество, какое то. Застыли тут на корточках, словно по нужде. Александр скрипнул зубами. Ну что же, раз пошёл, придётся играть по условиям этого революционера.
А тот удовлетворённо хмыкнул и пошёл дальше, но уже боком, словно краб, приставляя шаг за шагом ступни. Потом вдруг быстро вскочил и, согнувшись буквой Г, побежал вперёд, Александр едва поспевал.
Какой то бред. Как эти телодвижения должны помешать наблюдению не понятно. И что вообще произойдёт, если вот сейчас он, например, выпрямится? Пулемётной очередью срежет?
Ковалёв вновь остановился, посмотрел в небо.
- Мы почти преодолели барьер.
Браслет засветился зеленым, и он шагнул, как солдат выходящий из строя. Александр повторил движение, и розоватое свечение сгустилось - упруго коснулось лица. Обычное давление силового поля. Днём по ту сторону было бы что-нибудь видно. Проводник хмыкнул и провёл сверху вниз рукой, словно расстёгивая полог. Раздалось жужжание, и в свечении возникла прореха.
Силовое поле может пропадать и лопаться, но вот так резать? Александр скользнул следом, ощущение детской забавы пропало. Повеяло холодком опасности и перемен. Опять влезаю в какой то кисель. Но всё-таки нужно расставить точки над "и".
- Здесь не наблюдают, - самодовольно сказал Ковалёв. - Хорошо держишься. Всё получилось, теперь осталось лишь смотреть.
Свечение показывало, что закрытый сектор тоже накрыт силовым полем. От соседнего отличался лишь скользким покрытием. Ковалёв вёл ладонью по краю поля, контролируя нужные повороты, пока после очередного не возникло здание. Купол высотой этажа три, без окон, без дверей, словно у мечети. Из-за пазухи появился свёрток. Тихий хлопок-шипение и вверх унеслась лесенка. На куполе чавкнуло, словно упал студень. Ковалёв как обезьяна побежал вверх. Александр недоверчиво потрогал тоненькую планку. Из-под купола раздалось нетерпеливое:
- Давай, скорее, у нас всего пятнадцать минут!
По краю карниз шириной с полметра. Сверху силовые барьеры видны, как лабиринт с расплывчатыми стенками. Несколько шагов и Александр придвинулся вплотную к ухмыляющемуся Ковалёву. Тот ткнул в прозрачную секцию.
- Смотри.
В голосе едва сдерживаемое торжество. Ничего не оставалось как прильнуть к холодному покрытию и всмотреться. Глаза быстро привыкли - внутри горело дежурное освещение.
По периметру многоэтажные складские полки, а внутри... Мороз продрал по коже. Внутри плотными рядами тела. Как сотни спиц чудовищного колеса. Слой мужских, слой женских, головами к стене, ногами к центру. Сверху чётко виден только самый верхний круг, в нём много пустых ячеек. Чем ниже, тем меньшую часть тела видно: до живота, потом одни ноги, ниже только ступни.
Александр прошагал до следующего окна - ближайшее тело было метрах в трёх, прямо под ним. Он до боли в глазах присмотрелся. Тело мужское, в плавках, рельефный пресс, лицо видно смутно, поблёскивает безволосый череп. Он невольно провёл рукой по голове, у него уже начали отрастать волосы. Вздрогнул от злорадного голоса напарника:
   - Вот, смотри, что тебя ждёт после всех процедур. Выпотрошат и положат на склад, будешь дожидаться вызова, как дрессированный бобик, для какого то чёрного дела!
Холодок, пробежавший по коже, вернулся крупной дрожью. Но Александр всё-таки возразил:
- Так уж и для чёрного?
- Ну, может не для чёрного, а для бурого, - оскалился Ковалёв. - Было бы всё нормально, разве таили бы такое? Играть надо в открытую, прямо говоря, что к чему. Не-ет, понаставили запоров, ограничили вход... Ну вот и ты убедился!
На обратном пути Александр проделал необходимые наклоны, пробежки и ползания как автомат. Внутренности стиснуло так, что временами даже забывал дышать.
   Что же это такое... Мозг гудел от абсурдности ситуации. Александр вцепился в плотик разума, ощущая, что его швыряют огромные, как горы, волны эмоций. Рычание дрожало в горле, едва вспоминались неподвижные тела. Пытался отшвырнуть воспоминания, но навязчивые картинки лезли из памяти, и в душе завывало древнее мохнатое...
- Вот как значит. Вот оно как! - грохотали в висках фразы, сопровождая вспышками молний, что целились в маленький плотик сознания.
А память зачем-то подсунула каннибалов, смачно обгладывающих человечьи руки, красные языки, по локтям течёт жир... Конструкции из шестерёнок, с хрустом перемалывают человечков, безропотно бросающихся под стальные зубья. С каждой сценой, на загривке вздымаются волосы. Пот течёт ручьём за шиворот и в подушку, словно толсторукая домохозяйка выжимает его как мокрую тряпку.
- Что же делать? Что делать? - истошно взвизгивало в сознании, заставляя извиваться от волн паники.
- Твари! Меня адски подставили! Твари!
Но эти вопли только заставляют стискивать воображаемый плотик разума. Его, пока длится буря, невозможно рассмотреть. Но он не даёт утонуть.
"На маленьком плоту, сквозь бури дождь и слёзы..."
Ага, вот вроде и первые мысли.
"Я тихо уплыву, пути не выбирая..."
Эмоции, разочарованно взвыв, притихли. Только тело продолжало трястись и потеть.
"Ну и пусть, будет нелёгким мой путь..."
В сознании звучала старинная песня, а ноги уже несли к главному корпусу. Словно приветствуя, из-за барьера поднималось Солнце.
- Но, мой плот! - запел он вслух. Ступня грохнула в дверь, недостаточно быстро распахнувшуюся перед посетителем.
- Свитый из песен и слов, всем моим бедам назло. Вовсе не так уж плох!
На последнюю фразу куратор поднял голову. Лампы отразились в лысине, в окно светило восходящее солнце, но автоматика пока не выключила свет и на полу перед куратором лежали чёрная и коричневая тени, придавленные его начищенными ботинками.
- Некогда очень популярная в среде либеральной интеллигенции песня. Но чем обязан удовольствию слушать ранний концерт?
Александр помолчал, приводя мысли в порядок. Эмоции только схлынули, вырвалась фраза, о которой он успел пожалеть, прежде чем она прозвучала полностью:
- Почему для меня есть на территории закрытые зоны? Почему запрещён допуск?
Куратор хмыкнул, пожевал губами.
   - Зачем пятилетней девочке знать для чего у мамы в шкафу набор фаллоимитаторов?
- Гнусная софистика! Каждый взрослый человек....
- Так-то взрослый! - перебил куратор. - Взрослым человек становится, когда мозг дозревает до взрослого и ни днём раньше. Но большая часть того, что закрыто, элементарно не нужно, чтобы не забивать разум лишним.
- Ясно. Мне всё ясно! И забейте свои фаллоимитаторы...
- Что вас беспокоит? Что-то конкретное? Приснился страшный сон? Инопланетянин шепнул на ухо ужасные сведения?
- Что вы делаете с теми, что полностью проходит весь курс?
Боков недоумённо моргнул, похоже, ожидал другого вопроса:
- Что значит "что делаете?" Они переходят на уровень трансчеловека и занимаются своими задачами.
- А в какой форме они этими задачами занимаются? - напирал Александр.
- Эм-м, как в какой? В своей собственной, разумеется, - у куратора недовольство в голосе начало сменяться издёвкой, словно у той самой мамы, вдруг понявшей, что дочка вовсе не лазила в её тайный шкаф, а расспрашивает о пипетке для закапывания антисоплина.
- До меня дошли слухи о том, что в закрытой зоне..., - Александр сосредоточился, и смог сказать спокойно, - есть некое здание, где собственно и лежат, прошедшие полную процедуру. Такие, знаете ли, спокойные. Как курочки на витрине!
Нет, всё-таки последнюю фразу почти выкрикнул, сжав кулаки.
- Как курочки, значит? - насмешливо переспросил Борис Сергеевич. - Да, есть такое. Пойдёмте, навестим их.
   На Александра повеяло холодом. Он вдруг ощутил, что полностью находится в руках этого существа. И, в сущности, ничем не может помешать, если тот захочет положить его на полочку. Он куснул губу. Очень глупо было вообще лезть в это дело. А ещё глупее выкладывать претензии тому в руках кого его судьба. Не кричите на мойру, нить жизни держащую. Нужно быть хитрее, не пытаться разруливать, если результат может привести в столб. Неужели инстинкт на этот раз подвел, и нужно было смолчать, затаиться? Охранный комплекс по любому успеет среагировать, прежде чем он броситься...
- Ну что стоим, тяжело дышим? - насмешливо спросил куратор. - Вы же хотели посмотреть на это страшшшное здание? Вот пойдёмте и посмотрим, раз уж "слухи дошли".
- А если я не захочу?
- Тогда потащу за волосы! - рявкнул куратор. Потом, словно опомнился. - Ах, чёрт, у вас же ещё не отросли. Ну, значит, не потащу.
И звонко расхохотался. Александр тоже неуверенно улыбнулся. А тот, отсмеявшись, сказал, утирая выступившие слёзы:
- По-моему это вам нужно, а не мне. Не хотите, не ходите. Мне вот совсем не интересно лазить по старым запасникам. Пылью там чихать, хе-хе...
- Нет уж, пойдёмте, - сказал Александр, сжал кулаки. Похоже, зубы заговаривает, снижает интерес. Он ему не пятилетняя девочка, чёрт возьми.
- Ну, скорее тогда, - откликнулся хозяин кабинета. Провёл рукой перед стенкой, накрест, словно благословил. В стене, как в бумаге, подожженная в середине, прогорел проём. Вниз ведёт пологий зеленоватый пандус.
- Поверхность шершавая, поэтому ступеньки не нужны. Да и мешают они быстро перемещаться разным... колёсным сущностям.
Под ногами глухо простучало, такой же пандус вывел и навстречу солнечному свету. Днём силовые поля дрожат, как марево, скрывая за собой здания. Ни ветерка, в воздухе висит запах мёда, как над гречишным полем. Очень странно, поскольку вокруг только серые плоские плиты. Ноги куратора двигаются неспешно, но выходит как-то очень быстро, словно дорожка сама несёт. Александр присмотрелся и понял причину. Шагает и добавляет движение стопы - удлиняя каждый шаг сантиметров на двадцать.
   Понятно, что, следя за шагами, пытаюсь контролировать чувство опасности, которое хоть и отодвинулось, но не пропало. По спирали идём, как и ночью, постоянно забирая вправо.
Александр вздрогнул - днём здание выглядело ещё мрачнее. Купол поблёскивал тусклым зеленоватым стеклом. Серые стены, резкие грани и ровные линии, словно составлены стандартными примитивами в старинном графическом редакторе.
Куратор провёл по стене, и часть отъехала в сторону.
- Прошу! Ведь это здание вас так возбудило?
Внутри царил полумрак. Узкий извилистый коридорчик, тёмный как аппендикс негра вворачивался в черноту. Ничего похожего на огромный зал.
- Меня, как вы говорите, "возбудило" не здание, а информация о содержимом, - буркнул Александр. - Вот только здесь его не наблюдаю.
- Не наблюдаете, потому что его здесь нет! Дальше содержимое потому что.
На этот раз, обошлось без жестов - стена раздвинулась сама, очевидно после пересечения сенсоров. Захватило дух - вот они те самые круговые стеллажи, заложенные телами.
- Вот, тела. Можете убедиться. Хорошие, прочные.
Куратор шагнул к златовласой девушке на нижней полке, бесстыдно раскинувшей ноги. Наклонился, нажал на челюсть и приподнял верхнюю губу. Блеснули белоснежные зубы. Потом он поднял веко и разочарованно цокнул языком:
- Фиолетовые радужки. Красивее, конечно, чем красные, но ведь не подходят же к волосам. Впрочем, это личное дело дизайнера.
Александр стоял в ступоре. И лишь услышав последнее слово, переспросил:
- Какого дизайнера?
- Телесного, конечно. Старая технология - изготовление запасных тел подходящих вместилищ. Сейчас это делается иначе, но не выбрасывать же. Кроме того, иногда всё-таки требуется и этот вариант.
- Это не настоящие что ли?
- Почему это не настоящие? - куратор даже, кажется, слегка обиделся. - Вполне настоящие кибер тела, мечта кибер-панка. Отлично подходят для любого трансформировавшегося. Ну, не для любого, а того, кто уже давно контактирует с сетью чипов, и полностью перешёл в альтернативное состояние. Для такого достаточно вынуть сеть и растянуть в черепе любого из этих тел.
- Э-э? - выдавил Александр.
- Это вопрос или утверждение?
- А что оставалось в живом теле, когда извлекалось это...?
- Хороший вопрос. Но я говорю, это старая технология и всё происходило довольно просто - отцы основатели существа очень любознательные, но за биологические тела держались долго. До тех пор, пока внутреннее тестирование не показывало, что биологический мозг уже собственно мёртв. Конечно, к той поре тела постепенно менялись. Новые органы, кожа, руки и ноги, а то и крылья со щупальцами. Личности уже полностью находились в другом носителе к той поре. И смерть биологического мозга фиксировалась при очередной плановой проверке, как досадный факт. Примерно, как оторванная пуговица на рубашке, которую замечаешь лишь посмотревшись в зеркало.
- И что настолько просто?
- Ну, некоторые ностальгию испытывали. Крионировали погибший мозг. Некоторые его бальзамировали и продолжали носить в черепе, выискивая какой-то сакральный смысл. Были и такие что тщательно изучали, разрезая на крошечные дольки, составляя нейронные схемы.
- И я также смогу?
- Конечно, если сумеете выдержать и пройти все тесты.
- Но почему бы вам сразу это не рассказать? Избежав, так сказать, лишних дёрганий?
- Это не нужная вам информация. Но вообще-то, всему своё время. Работа идёт по индивидуальной программе. И вас подключают так, а не иначе, опираясь на множество факторов. Поверьте, это сложно. Слишком мало проходят все этапы трансформации людей. Мы просто не можем позволить себе рисковать вами.
- Ценный экземпляр что ли? - хмыкнул Александр.
- Конечно. Кстати, как у вас идёт работа по анализу спасателя?
- Идёт, в общем. Ладно, спасибо за разъяснения. Рассеялась мгла и прочие тучи. Разъяснилось непонятное, в общем, проводите меня домой из этого... загашника.

*****

   Александр тяжело вздохнул - шагнул вперёд. Тяжёлая дверь захлопнулась, слух резанул неприятный взвизг. Не смазывали петли что ли?
Снова эта Т - комната, пропуск в будущее. Человек, трансформирующийся в зачеловека. Как-то уже привык к этому серому бетону, и к зарешёченным окошкам на высоте пяти метров. Привык, как к необходимому злу, ведь каждый вход сюда, открывает в душе очередную бездну. Заставляет всматриваться, и не отведёшь глаз, когда ощущаешь, что и она начинает всматриваться в тебя. Только победив эмоции можно шагнуть дальше, а для этого нужно увидеть их во всём безобразии. Чтобы обуздать... хотя, это представляется сейчас чем-то вроде родео, где вместо быка беснуется огромный дикобраз. И нельзя слететь, потому что скачет тот на канате над пропастью. Любого дерзающего перейти можно только пожалеть, впрочем, как говорит куратор, этого никак не избежать. Иди или останься.
   В действительности, больше достойны жалости те, что остаются в прошлом. Ведь как не изощряется медицина, всех встречает через срок старуха с косой. Улыбается и увлекает в провал могилы. Понятно, почему придумали успокоительные истории о рае. Но даже ад, в сущности, лучше небытия. Самое ужасное, ведь, когда пропадает всё накопленное за жизнь, растворяется в хаосе информация о личности. Она, конечно, может ничего особенного не представляет, но всё равно жаль. Все думы, мечтания, радости и печали, вдруг хлоп и прекращаются. Это ужаснее всего для человека, ведь главный результат жизни это создание информации.
Александр прошёлся, всмотрелся в стены:
Да, всё подвержено развалу и разложению. Рассыпаются могучие города, гаснут звёзды и целые галактики превращаются в ничто... Это ужасно, давит, но давит гораздо меньше, чем вероятность собственной смерти. Когда вот так вдруг раз... и всё кончается. Галактики и планеты вечны по сравнению с мотыльком человеческой жизни и даже жизни всего человечества, поэтому мысли не вызывают печали. Горевать по ним не пришло ещё время существ живущих по-настоящему долго. И я постараюсь стать одним из них... но как тоскливо и ужасно, что все люди не могут следовать этим путём.
Моя милая Света, не сможет мило морщить носик уже через сотню лет, моя рыжая девочка, через несколько лет вырастет, а ещё через несколько умрёт. Не успею глазом моргнуть. Ужасно, как... Кровиночки мои...
Александр всхлипнул, потекли слёзы. Смахнул кулаком, но они продолжали литься, тяжёлым горестным потоком.
А я постараюсь жить вечно, но и вечно буду жалеть умирающих. Как можно их вытянуть? Как можно вытащить из смертельной ямы человечество? Почему люди не могут? Почему не хотят? Ведь можно уже всех вылечить от всего, но не возможно заставить жить существ согласившихся с необходимостью умирать.
   Он присел у стены, закрыл лицо ладонями. Рыдания встряхивали тело, щипало глаза, Александр всхлипывал всё громче и вот, наконец, воскликнул:
- Ну почему-у-у, такая несправедливость! Чем люди провинились, Господи!? Зачем установлен этот порядок всемогущим и всеведущим существом? Почему к бессмертию ведёт мост толщиной с волос? И почему пересекать нужно на спятившем дикобразе? Я готов выдавить всю свою кровь по капле и отдать свою вечность только чтобы все смогли... все поняли!
Александр залитыми слезами глазами посмотрел на расплывающуюся комнату. И вдруг что-то промелькнувшее привлекло внимание.
Бабочка, маленькая осенняя крапивница, с обгрызенными краями крыльев села на стену на расстоянии вытянутой руки. Здесь бетон, сырой бетон, здесь не выживают даже несчастные микробы. Здесь никогда не было и не будет цветов. Здесь температура пещеры, вечная и одинаковая. Что ты делаешь здесь, бедная бабочка? Ты прикрываешь голову лапками, в горе? Никогда тебе уже не увидеть неба, никогда не попробовать нектара. Так и человечество как эта осенняя полумёртвая бабочка никогда...
Крапивница мелькнула пёстрым узором и дёргающимся неровным лётом вознеслась к потолку. Тюкнулась в кусочек света - зарешёченное окошко наверху. И раз и другой, упала на бок на тоненьком подоконнике, недоумённо шевеля усиками, и снова затрепетала крыльями по стеклу, сползая к стене. Вправо... влево.
Жалкие попытки несчастного существа. Там толстое стекло и куда крошечному насекомому его преодолеть. Фасетчатые глаза смотрят во все стороны и видят лишь световое пятно. Она не понимает, откуда на пути появляется препятствие.
- Но я то вижу. Я говорю тебе, бабочка... Но ты не слышишь меня, несчастное безухое создание. Оживший цветок, кусочек вялой красоты...
Пройдёт немного времени, и ты устанешь биться в стекло, оставляя на нём чешуйки живых крыльев. Обессилишь, вцепишься мохнатыми лапками в ничто, мешающее выбраться к свету. Закроешь разноцветные крылышки, и будешь медленно высыхать, превращаясь в коричневый неживой шип. Жизнь уйдёт постепенно, ты и не заметишь. Потом только пыль будет покрывать тебя, пока под её весом ты не отцепишься от "прозрачного ничто" упадёшь. Порыв воздуха из вентиляции сдует тебя, и твой прах осыплется вниз.
Бабочка продолжала трепетать, биться крыльями...
- Но, бабочка... в силах двигающих человечеством, и силой двигающей тобой и мною, здесь и сейчас, есть отличия...
   - Да, впечатляет, - сказал куратор, переведя взгляд с экрана на Александра. Тот стоял красный, и остановившимся взглядом смотрел запись. А куратор продолжил:
- В действительности жалость и сопереживание мощь более внушительная, нежели думается людям. Вот, посмотри, усиленная жалость, к ничтожному насекомому заставило совершать такие действия, что диву даёшься.
Александр ответил:
- Один психолог, недавно разложивший меня на полочки, был прав. Похоже, из-за того, что в его словах было много правды, я и взъелся на него. Но кто бы мог подумать, что жалость сильнее страха и боли?
- Человек, существо стайное, племенное и жалость, сопереживание, очевидно, играло громадную роль в эволюции. Вероятно, не выживали совсем безжалостные, либо их уничтожали. Да, на это чувство нагромоздилось в процессе окультуривания много лишнего, но основа осталась.
Александр смотрел в экран. Наслаивалось ощущение - воспоминание. Причудливая раздвоенность заняла сознание. Да он был там, в экране и одновременно чётко помнил все ощущения, губы повторяли то, что говорил тогда...
   ... неведомые силы, не ведают желаний... Но я могу!
Глаза загорелись огнём. Да, действительно загорелись - иначе и не назвать, любой повтор покажет это странное сияние. Когда находился в бункере, захлестнуло сокрушительное чувство, чётко сказавшее как можно убрать жалость действиями. Он стал средоточием, центром уничтожения жалости, всем существом стремясь убрать это трудное чувство.
Вся сила и воля собрались на острие желания вызволить пятнистую крошечную бабочку из смертельного бункера. Конечности вдруг сжались как два поршня. Мышцы ног вздулись, приняв потоки крови, свободные штаны треснули, длинными прорехами. Тело в едином порыве взвилось, презирая закон гравитации. В перекрестье взгляда лишь препятствие на пути несчастного насекомого...
Александр помнил каждый фрагмент этого полёта. Он словно скользнул в канал, толкающий ввысь. Будто невидимые стенки вращались, выдавливая выше и выше. Левая рука отлично знала, что крепко вцепится в край подоконника, пальцы тянулись, растопыриваясь крючковатым полукругом.
Правая же рука отлично понимала, что следом наступит её черёд - удар. Крапивница испугается, порхнёт в сторону, а кулак пойдёт в центр-центр-центр окошка.
И теперь, Александр заворожено смотрел на это со стороны в замедленной съёмке. При обычном повторе рассмотреть не возможно.
Побелели кончики пальцев левой руки, принимая тяжесть тела. Да бицепс левой ещё подтянул выше! Кулак правой, вонзился в центр окна. Стекло прогнулось, потом сильнее... и лопнуло тысячью осколков. Заполошно шарахнувшаяся в сторону бабочка, рывком выпорхнула из подземелья.
Александр остановил изображение, увеличил лицо в стоп кадре.
Куратор снова напомнил о себе:
- Это ощущение реализации жалости. И это просветлённое выражение - выражение удовлетворённого сочувствия.
- Какое... странное, - сказал Александр и закашлялся. Созерцание иссушило горло, словно пробежал марафон.
- Да. Такое бывает настолько редко, что у этого выражения даже названия нет. Мы вычислили его лишь подготавливая трансчеловека. Многие вещества не существуют в чистом виде, но химики выделяют, исследуют. Вот и здесь... Удовлетворённая жалость. Страшная, скрытая сила реализации человеческой натуры, которая редко включается, закрытая примитивными звериными эмоциями. Но, когда раскрывается..., - куратор многозначительно замолчал.
- Но это чувство тоже нельзя оставить? - сказал Александр скорее утверждая, чем спрашивая.
- А как вы думаете? К слову говоря, оно не имеет ничего общего с интеллектом.

*****

   Модуль системы скрипит, словно дисковод пытающийся прочесть исцарапанный диск. Программа никак не может выбрать неудачные конфликты Сумарокова, словно их вообще нет. Ну, тогда бы выдала хоть, что нет.
   - Эй, как там тебя? - сказал Александр и щёлкнул пальцами.
- Я здесь, маса Александр!
Охранница убрала режим невидимости.
- Буду звать тебя... эм-м, просто Мария.
- "Эм-м" и "просто", - считать за идентификаторы? - уточнила негритянка деловито.
- Шутишь что ли? - удивился Александр. - Зубы сделай нормальные, а то эта акулья улыбка заставляет чувствовать себя куском мяса.
Мария тут же сверкнула человеческими зубами.
- Цвет кожи сделай светлее, да ещё светлее. Вот так... Гм, странно конечно смотрится белая негритянка. Ну да ладно, пусть лучше так нечеловечески необычно. И зачем грудь спрятала за какой то тряпкой? Нет, нет! Просто вырез сделай, не отвлекай сиськами.
   Александр покосился на поскрипывать блок задач. Спросил:
- Можешь войти в программу и ответить в чём трудность?
Зрачки "просто Марии" сверкнули синими искрами:
- Да, маса Александр. Неверно поставлена задача. С объектом не случалось ничего, что можно однозначно трактовать как неудачу.
- Ох, ну скорректируй вопрос, раз даже шутить умеешь.
Коробочка блока тонко пискнула и, как тостер сухарик, выщелкнула пластину. От долгих манипуляций нагрелась, но в разъём на виске включилась легко.
   Программа выдала ряд стычек с хулиганами, во время которых клиент держался спокойно. Даже очень спокойно. Он позволял осыпать себя ругательствами, только отбирал биты и ножи. Ряд шёл для сравнения и, наконец, красная рамка выделила кадр неудачи, когда спасателя всё-таки порезали. Но ничего особенно в нём не оказалось. И тогда Сумароков действовал как удав.
- Это не нормально, - подумал Александр. Достойно всяческого восхищения, но абсолютно не нормально. Он перемотал назад и включил повтор.
   Вот жилистая рука хулигана идёт вперёд и вбок, явно собираясь порезать кожу на животе. Полоснуть, чтобы брызнула кровь, но, не повреждая внутренностей "пустить кровь". В глазах агрессора насмешка. Толстые губы презрительно кривятся. Он явно опускал десятки жертв, и твёрдо знает что нож в руке самый весомый аргумент. Очевидно спасатель работал в районе гетто, где из-за перенаселения, жизнь не слишком ценится. Люди туда съезжаются из принципа, либо в поисках острых ощущений. Нож пошёл снизу - вверх. Траектория на полсантиметра вглубь. Губы уже начали растягиваться в предвкушении крика жертвы.
Но Сумароков, поломал иллюзию. Поворот, вращательное движение, которое Александр уже видел во многих записях - и нож вылетает из руки. Вылетел и сейчас, однако, краем лезвия зацепил предплечье... Смятение на лице хулигана и вот он уже развернулся и мчится прочь. Реакция здорового животного, встретившего существо сильнее.
Так, но не это интересно. Александр вывел повтор крупным планом. Лезвие врезалось в кожу. Сразу же плеснул фонтанчик крови, но лицо спасателя не дрогнуло, даже на миг. Не исказилось, глаза не прищурились. Нет, спокойно выдернул ремень и захлестнул бицепс, останавливая кровь. Александр сделал стоп кадр, прижался к стене спиной, запрокинул голову.
   Это совершенно не нормально. Пока вижу лишь две версии. Либо, он слишком многое повидал, либо у него какой-то психологический дефект. Или... он уже киборг и мне просто тестируют голову! А вот, похоже, и отгадка! Показывают действия трансчеловека в жизни, чтобы проникся и ещё сильнее захотел... нет, даже восхотел.
Александр расхохотался, действительно, ларчик просто открывался. Он потёр ладони, тронул висок и даже воспоминание, что это обычный жест жены, скользнуло стороной. В крови коктейль эндорфинов, гормонов победы. Догадка стопроцентная!
Сигнал вызова, потом сигналы переадресации... Да, Боков хоть и дал линию, однако совсем не прямую. Обычно человеку при регистрации связи даётся лишь один номер и мало кто по жизни его меняет. Но в мире транслюдей - трансформировалась похоже и надобность в единичном номере.
- На связи, Боков.
Конечно Боков, кто же может быть еще, когда связь встроенная...
Разум начал было привычно возмущаться пережитку прошлого, когда по номеру мог позвонить кто-то ещё кроме адресата. Хотя... кто их там знает. Мысли эти не заняли и мгновения. Курсор в сознании метнулся на кнопку "связь" и мысли зазвучали вслух.
- Игра окончена. Я понял, для чего мне дали анализ Сумарокова.
- Неужели?
В голосе куратора нотки заинтересованности. Ни дать ни взять, профессор физики, которому студент принёс "Единую Теорию Всего" изложенную крупным шрифтом на двух листах в клеточку. Прямо так и виделось, как он заинтересованно цепляет очки на нос...
- И для чего же?
Александр покраснел, настолько явно почувствовал себя школяром. Как он это делает, интонацией?
- Я догадался, что этот спасатель киборг!
- Вы ошибаетесь. Он лишь кандидат.
Заинтересованность в голосе пропала. Словно после взгляда на схему увидел три жирно обведённых пузыря "теория" плюс "всё" = "единая теория всего"
- Ну как же... Всё сходится! - сказал Александр, почувствовав себя глупо.
- Я жду результатов. Реальных результатов, - последние слова куратор произнёс с нажимом. И равнодушно бросил: "Конец связи"
  
Уши горели, горели щёки, в ногах появилась слабость. Облажался. Ну, да версию нужно же было проверить. Проверил и отодвинул в сторону. Зато, теперь мешать не будет.
Александр вдохнул побольше и замер, сконцентрировавшись. Скоро кислорода стало не хватать и посторонние мысли выветрились. Надо продолжать смотреть файлы.
   Двигатель вертолёта натужно подвывает. Раздавленный лопастями ветер хлопает тяжело, словно выбивают гигантское одеяло. В объектив болтающейся камеры влипают пригоршни снега и воды, их мокрая круговерть стекает под напором воздуха в сторону.
На треть кадра громоздится обтянутое оранжевой резиной плечо. Из открытой в чёрную бездну двери вертолёта плеснуло как из ведра. На пару мгновений в кадр изогнувшейся камеры попало яростное лицо Сумарокова, он что-то отчаянно кричит, в сторону задирающихся всё выше кресел пилотов.
В кадр попал какой-то рулон, проносящийся мимо, Сумароков выбросил вперёд руку и рулон развернулся лестницей, вихляющейся в воздушных потоках. Ступеньки унеслись вниз в туманную кипень. Воротник врезался в жилистую шею, надулись вены. Спасатель лихорадочно огляделся, но похоже, прикрепить не к чему. А сиденья пилотов уже почти над головой. Рот Сумарокова вновь открылся в крике, но его не услышала даже видеокамера. Снизу дёрнуло - спасателя швырнуло вниз, мокрые кругляши лестницы едва не вырвало из ладоней. Вторая рука мигом поднырнула под ступеньку. Ботинки уткнулись в края дверного люка. Каблуки зависли над пустотой. Лестница подёргалась, но вскоре словно смирилась, замерла натянутая.
Но вот ещё рывок, пальцы, стиснувшие верёвку, побелели. Пошли короткие рывки, не резкие, однако от этого спасателю явно не слаще. Моргающая лампа выхватила исказившееся лицо, затылок прижатый к металлическому пупырчатому полу, ставшему стеной. Короткое затишье и снова рывок уже совсем тяжёлый, неторопливый, как поклёвка гигантского сома.
Сумароков прокусил губу - кровь плеснула, на подбородок. Рот беззвучно разевался, рёв лопастей и ветра уносил его слова, он закатывал глаза, пытаясь посмотреть, вверх, где потряхивало узкие откидные скамейки.
Александра самого затрясло, ну где же помощь? Спасательная операция, но почему он один и почему ему никто не поможет?!
Наконец четвёртый рывок, почти невидимый, но очень ощутимый - ноги Сумарокова дрогнули, начали неумолимо сгибаться. Из-под верёвки, врезавшейся в запястья, побежало тёмное. Глаза закатились, дыхание пошло резкое, короткое. Лицо исказилось так, что невозможно смотреть без содрогания. Хотелось самому крикнуть, да брось идиот, и тебя утащат эти болваны, повисшие гроздью на лестнице.
А дыхание всё реже... Понятно - каждое требует немного силы. А сил всё меньше. Но и без дыхания невозможно держать. Пол медленно выровнялся, но лучше не стало. Спасатель все силы сконцентрировал на: "держать и дышать". Почему же не выйдет на связь? Гроза блокирует?
Но вот в кадре мелькнула ещё фигура, сверкнули узкие глаза-маслины. Помощник попытался перехватить верёвку, пальцы побелели, глаза вовсе зажмурились от усилия. Он что-то крикнул лежащему в ухо и, покачиваясь, исчез.
Тик-так, Александр физически почувствовал, что спасатель лежит и уже может только считать пульс. Даже не пульс - секунды, пульс у него сейчас наверняка молотится на запредельных скоростях.
Но вот китаец вновь появился. И ещё человек в пилотском шлеме. Они зашли с двух сторон, ухватили лестницу, потянули - скользкая ступенька вывернулась из скрючившихся пальцев Сумарокова рывок и... она, злорадно махнув на прощание, исчезла во тьме.
Помощники переглянулись, но, потом, не сговариваясь, ухватили лежащего за согнутые руки и оттащили от края. Воротник загнулся, металлические пупырышки пола, как напильник, ободрали шею.
"Пилотский шлем" лязгнул дверью, разом отсекая громкие звуки и покачиваясь, убежал к сиденьям.
Ноги и руки у Сумарокова так и остались полусогнутыми, как у поваленной статуи. Губы зашевелились:
- Почему они не поднимались, Ли? - прохрипел он.
- Понятно почему, устали, наплавались. Сорок минут в ледяной воде. Повисли и ждали когда поднимут. Откуда им было знать, что сегодня лебёдка живая?
- Но ведь элитные коммандос...
- Да, какая разница. Всё равно ещё минут двадцать и всем бы конец. Как ты их держал только - без малого полтонны. Вон как скрючило, - он попытался разогнуть согнутый когтем палец спасателя, но не смог...
   Александр вытер пот со лба, почувствовал, как подрагивает рука. Съёмка настолько яркая, что током бьёт по нервам.
Да, спасателям ставят правильные апгрейды, включая видео. Сумароков не оригинальничает, когда появляется новый, тестирует, но устанавливает лишь, если кажется нужным. Не то что техноманьяки, насквозь прошитые чипами, половиной из которых не умеют пользоваться, а у второй половины не знают функций. Понты, как говорится, тоже апгрейдятся.
Хорошо. Сознание ловко сводит на обыденность, отводит переживания в сторону. Умение опер мыши, без которого не возможно обрабатывать вал стрессовой информации. Да. Этот парень попадал в реальные передряги. После такой, отобрать нож у хулигана, всё равно, что выплюнуть жевательную резинку.
Александр потёр глаз. Сегодня нет тупой усталости от перелопаченной рутины. Но взамен ощущение, что сдал полтора литра крови. Причём зная, что сдал зря - дистрофичным детишкам Анголы, больных СПИД.
Так... подсознание даёт сигнал ненужности этой информации. Стоп, а почему собственно? - Александр остановил внутренний диалог, пытаясь осознать. И осознал.
Это не подсознание, а установка на помощь. Разработка случая оператором мышления. Вот она то и вещает, что этому человеку помощь не нужна. Он сам кому хочешь поможет, да получше многих. Уф. Это всего лишь реакция на установку.
  
Александр шагнул с кровати, сладко потянулся. Суставы хрустнули, располагаясь удобнее. Он с удовольствием ещё похрустел костяшками пальцев.
Дочке тоже нравилось хрустеть суставами. Садились друг перед другом и делали танец пальцев, пока мамы нет, она почему-то передёргивалась от этих звуков. Таинственный ритуал, чтобы каждая фаланга тихонько щёлкнула. Кто больше щелчков выдал - выиграл, проигравший делает вдвое больше приседаний...
Александр мысленно поместил курсор на вызов жены, потом помедлил, двинул на вызов дочери... Безуспешно. Везде завеса молчания. Блокировка. На этот раз не было резких эмоций - только светлая грусть. Да, именно, светлая грусть. Словно прошел, какой-то очередной большой этап жизни. Он смирился, оставив его в прошлом...
Подумал, и тут же испугался. Какое к чёрту в прошлом? Он сделает апгрейды и вернётся к семье на белом коне, как победитель. Пройдётся по конторе, врежет груше Бобу...
Но и испуг и ожидание были какими-то вялыми, смазанными, словно относились к прошлой жизни. Александр вдруг явственно ощутил, что работать опер-мышью не хочет. Не интересно. Бессмысленно, возиться... помогать. Ну, станет хуже какой-то особи, или он потратит час своей жизни, чтобы этой особи стало лучше. Какая, в сущности, разница? Та самая человеческая единица всё равно бы, так или иначе, решила проблему. Ну, хуже намного и что? Знать бы не знал о ней Александр, так что с того? Вон как людей крутит и курочает, а ничего живут, да ещё крепки и устойчивы. С могучими конечностями, геройским взглядом, железными нервами.

*****

   Полумрак подвальной буквы "Т", встретил моргающим светом, словно где-то искрила проводка. Свет то устанавливался ровный, то вдруг начинал с мерзким стеклянным дребезжанием моргать. На какой зоне мозга включится чип на этот раз? Какая эмоция вывернет из подсознания очередной пласт навоза, из которого, похоже, оно состоит целиком?
Моргающий свет. Снова какой-то неведомый спецэффект. Некогда применялось подобное в допросных камерах для выведения из себя. Хорошо хоть здесь никто не запрещает закрыть глаза.
Но отвратительное моргание побивается сквозь веки красным трясущимся ритмом. Александр присел, закрыл ладонями. Но теперь преследует дребезжание, давит напоминанием о вспышках.
Жёсткая комбинация. Видно над этой пыткой поработали специалисты СМЕРША. Стоп... СМЕРШ? Это из детства... отец рассказывал с гордостью, что какой то предок работал в контрразведке. Гордился неимоверно. Но ведь они вот так изощрённо людей пытали, чтобы сломить. Да, один из предков, в СМЕРШ работал... или служил? А ещё раньше кто-то в жандармерии... Отец любил рыться в прошлом, раскапывать семейные корни, и накопал. Нашёл чем гордиться. Кровь прилила к лицу. Навалилось чувство вины.
Да, смаковал ещё, гордился - предок жандарм был знаменит тем, что одним ударом плети рассекал кожу до кости и его именем пугали всех детишек слободки. Все знали, если судья назначит его порщиком то, пиши пропало - можно сразу заказывать гроб. Предков было много, а вот гордились этими, в сущности, мерзавцами.
   А сам то ты лучше что ли? Выбрал профессию, построенную на допросах. Каверзное жонглирование словами, поиск мотивов и подъём ощущений. Ты вытаскивал из несчастных то, что они даже не осознавали и обвинял их в этом. И не стыдно это было делать? Жил человек, не тужил, а ты, как мерзкий психолог лез немытыми пальцами в души и роешься, копаешься.
Считаешь что во благо? Ты выбрал думать, что во благо, поскольку люди чувствуют облегчение и благодарят. Но благодарят ведь под давлением. Так, наверное, благодарили предка нквдшника, что на сегодня пытки закончены. И наверняка, эти мерзавцы считали, что делают благо, доставляя страдания, выкручивая людей, словно мокрые тряпки. Выжимали и выворачивали карманы, где таились использованные презервативы, которые забыл выкинуть в мусор.
   Александр приоткрыл глаза - но свет моргнул как-то особенно неприятно, заставил снова сжать веки. Глаза защипало. Всплыло выражение: "стыд глаза не выест", но слёзы текут едкие, жгучие и ощутимо щиплют глазные яблоки.
А последние события... Ты не смог справиться с ситуацией. Простейшей ситуацией, ведь реально сложные крутятся всегда вокруг смерти. Не хватило соображения защитить жену от навалившейся дряни. Ты занимался своими переживаниями, по разным мелким поводам и оставил центральную в стороне. Ты не смог защитить семью и сейчас сбежал, скрываешься в центре трансформации, схватившись за предложение киборгизироваться, как за спасательный круг. А ведь в результате именно твоих неверных действий поломались сразу две судьбы. Любимой жены, на которую вдруг выплеснулось то, чего никогда не должно было выплёскиваться, потому что она женщина, а ты мужчина. Ты после этого, дырявый дуршлаг с дырками в кулак, а не мужчина. А дочка - нежный цветочек, который холил и лелеял, помнишь, как ты на неё наорал в тот... последний день семьи? Ты знаешь, каково это было ей! Внезапно, как кипятком на розу! Что она теперь думает о мире...
Александр лёг ничком, уткнув лицо в руки. Глаза уже просто жгло... Выест глаза... Стыд может выесть. Начало пощипывать даже кожу ладоней!
   Ты, который всегда старался увеличить количество плюсов людям, что ты сделал, когда оказался не над ситуацией, а внутри неё?
Александр глухо застонал, боже мой, какой же он отброс человечества... Вопросы впивались в мозг, как отравленные стрелы стыда. От каждого, словно круги по воде, расходилось ощущение вины. Кровь останавливалась, превращаясь жилах в замазку. Как вообще можно жить под грузом этой чудовищной вины. Тело налилось свинцом, казалось ещё немного и он провалится сквозь бетонный пол. Стало понятно выражение предков "готов от стыда сквозь землю провалиться". Груз грехов тянет...
В сознании звучали злые слова, сопровождаемые ударами судейского молотка:
- Не сдержал слова. Сказал, но не сделал. Значит мало трудился, потому что во власти человека сделать всё.
- Не помог, хотя легко это мог сделать. И это привело к катастрофе.
- Нарушил запрет...
- Глупое высокомерие - облажался
- Наорал на дочь, не смог разобраться с проблемой, тоже мне опер мышь...
И некуда скрыться от этих грохочущих слов...
   Смотреть на этот раз было не чего. Александр отвернулся от монитора уже через минуту и вопросительно изогнул бровь. Куратор опёрся обеими руками на край стола. Навалился. Низкий голос наполнил рокотом комнату, словно далёкий гром.
- Я не знаю, что вам пришло, когда чипы активировали стыд и сожаление. Скажу лишь общие слова, которые может быть помогут разобраться и понять.
   Стыд это чувство, возникающее от неудачного преодоления запрета вожака-вождя-правил общества в котором находишься. Следствие стыда - угнетающее чувство вины, сопровождающееся общим гормональным упадком. Чувство вины это эволюционный механизм управления старших младшими. Взрослых детьми. Активнее всего, соответственно, проявляется в детстве. Поэтому у каждого ребёнка много вождей и учителей. По сути, им является каждый, формируя с помощью этой эмоции, при каждом подходящем случае, личную культуру человека.
- А как же потом? Потом ведь идёт подростковый бунт, низвержение и прочее? Значит у взрослого это чувство уже не активно?
- Конечно, активно. Подростковый бунт направлен на личности не соответствующие неким идеалам. Это проблема подростка и не соответствующей его представлениям личности. Это ничуть не мешает чувствовать вину за какие то другие запреты и грехи, принятые в обществе.
- Ну а если, как сейчас принципиальных запретов вообще нет?
- Принципиальных запретов нет, но эмоция занимающая это место в мозгу есть и она сильна. Ныне она либо реализуется у человека на животном уровне подчинения вожаку, либо человек сам себе придумывает запреты. Чувство требует реализации и, так или иначе, реализуется.
Схема та же что и у ирреальных страхов - человек придумывает их в отсутствии настоящих. Так иммунитет в отсутствии микробов создаёт образ врага - аллергию. Вот и стыд, как-то должен реализовываться у любого человека.
- Значит, это голос совести?
- Нет. Совесть, продукт синтетический, и синтез разумно-интеллектуальный. Чувства только всё портят. Вам не о чем беспокоиться.

*****

   Домой Александр вернулся в раздумьях. Мысли раз за разом ныряли к проявившемуся на последнем сеансе слою воспоминаний детства. Разум рылся в них, выхватывая самые яркие. Задумался настолько, что чуть не сел мимо кровати. Да, всё это интересно, но сейчас очередь записей. Сумарокова нужно просчитать. Височный разъём чавкнул, принимая носитель. Вход, просмотр:
   Трещина пробежала по жёлтой стене, кусочки краски, посыпались на землю. Глухой и вместе с тем тяжёлый звук ахнул по барабанным перепонкам. Часть стены качнулась и тяжело переломилась, словно ветхий старец, в земном поклоне. Трещины пыхнули белёсой пылью, зубья разорванной арматуры оскалились на мир. В кадре мелькнули руки в перчатках-крагах. И тут же всё вокруг замелькало.
Александр притормозил запись землетрясения, присмотрелся. Съёмка движения по лестничным клеткам, вверх и ещё вверх.
Гулкий удар плечом - изображение резко скакнуло. Дверь влетела в комнату. Крупным планом мелькнул выломанный косяк - щепки торчат, как пила. В комнате искрятся провода, брызгают дымки. Батарея пополам, из неё льётся вода, всё слабее и слабее. Согнутая труба рядом, словно в насмешку, хлещет мощной струёй, через всю комнату. В горячем пару кровать, стоящая на боку. Нет, это пол сейчас на месте стены! Вон, рядом лежит люстра.
К матрасу прижалась женщина. Роскошный бюст, в ухе бусина плеера. Она пытается встать, опираясь спиной о кровать, месит длинными ногами, штукатурка мажет белую кожу. Она тычет пальцем в угол комнаты. Чётко слышно:
- Племяшку возьмите!
   Камера метнулась в направлении. Ковер, собранный гармошкой, инвалидное кресло на боку, мерно вращается колесо. Снизу тянутся тонкие ручонки, миг и камера выхватила умоляющий взгляд ребёнка лет десяти-одиннадцати.
Треснула стена, и в комнату ворвался солнечный луч - просветил розовые ушки-лопушки девочки. Она тонко кашляла и пыталась нащупать узенькой ладошкой рычажок управления отказавшей машины.
Из дверного проёма крякнуло, в коридоре загрохотало. Кусок перилл отскочил в комнату. Следом пыхнуло облако пыли. Похоже лестнице конец, сложилась.
Солнце в раздвигающуюся трещину уже светило вовсю, отражаясь в осколках стёкол. Пол, который стал стеной, как в кошмарном сне начал запрокидываться.
Сумароков отшвырнул кровать, одним движением забросил женщину на плечо.
Камера, встроенная в костюм дёргалась. В неё попадают то провалившиеся между двумя пышными ягодицами трусики, то раздвигающаяся, как солнечная пасть трещина в стене. Перчатки спасателя в кадре, быстро поставили в трещине, какой то крючковатый механизм. Он щёлкнул, впился зубцами в камень. Камера мельком ухватила, сползающую в провал каталку с беззвучно открывающей рот девочкой. Рывок и горестный вопль женщины.
Рука в перчатке, как растопыренная клешня упала на ягодицы, шлепком прижала крепче. Пальцы попали в ложбину, женщина взвизгнула и сжала полушария. Увесистые колени судорожно ударили в грудь. Сумароков пошатнулся, но тут же подбросил груз удобнее. Правая схватила страховку, и спасатель метнулся в бездну. Солнце накинуло лучи на рассыпающиеся вокруг здания, скрывающиеся в туче пыли. Кричаще- голубое небо и истошный визг женщины. Из кулака, сжимающего верёвку, взвился дымок.
Александр замедлил изображение. Стал виден даже рисунок верёвки из жёлто-зелёных уголков. Расходящиеся внизу клубы пыли от рушащихся зданий приближались к ногам. Ещё несколько мгновений и небо пропало - Сумароков нырнул в наземное облако. Почти сразу тряхнуло, он жёстко приземлился, щелкнул, отстёгивая карабин, и побежал прочь. В камере лишь грохот, да видны ноги спасённой, на которые мигом налип слой грязи...
   Александр отключился, помассировал лоб. Нужно паузы между фрагментами делать. Это как раз один из проблемных случаев выбора, о которых упоминал куратор. Ну что ж, следом идёт запись суда, посмотрим. Он решительно выдохнул и скользнул в просмотр.
   Суды так и не изменились - традиционная обстановка, традиционные костюмы... Законы же, менялись. Медленно и трудно, продолжая стоять на базе библейских заповедей. Впрочем, сейчас они набухли столькими поправками, что изменились до неузнаваемости.
- Подсудимый Сумароков Валентин Игоревич. Вы, в числе команды спасателей, контролировали эвакуацию вышеуказанного города. На вас было стандартное оборудование спасателя. В чём состояла ваша задача?
   Обычного спокойствия на лице Сумарокова не было. Губы подрагивают, брови сошлись на переносице. Какая-то смесь гнева и вины. Впрочем, голос звучит хоть угрюмо, но твёрдо:
- По расчетам сейсмологов землетрясение ожидалось в течении пяти часов. Об этом все знали. Я стоял возле дома - ждал приземление эвакуатора. Необходима была спецмашина и помощь команды, чтобы вынести оборудование нескольких инвалидов. Когда начались толчки, я побежал по намеченному заранее маршруту, чтобы успеть спасти хоть кого-нибудь.
- Почему заранее не вывели инвалидов на площадку перед домом?
- Говорю же, необходимо было несколько человек, одновременно изымающих аппаратуру. Кроме того, инструкция запрещает применять насилие, когда нет непосредственной опасности. Людям сообщили - выбор был за ними.
- Озвучу ещё раз суть претензии истца. Она приказала спасать девочку. Это зафиксировано записью. Однако вы не стали спасать несчастную крошку, предпочтя спасти её. Хотя она свой выбор озвучила однозначно. Что вы на это ответите?
Сумароков помолчал, покусал губу, ладони сжимали ограждение, словно пытались выдавить из него ответ. Зал ждал, судья тоже. Пауза тянулась десять-пятнадцать секунд, тишина словно сгущалась.
   - Мне тут советовали сказать, что был в состоянии аффекта и всё такое. Но я так не скажу. Спасатель и аффект понятия не совместимые. Да, я действовал по инструкции, но лишь до той поры, пока инструкция говорила что делать. В экстремальных случаях, у спасателя, говоря на нашем языке, включается "спасалка". Инстинктивно-интуитивный способ действий. Постараюсь проще, может быть, получится объяснить.
Сумароков замолчал, собираясь с мыслями. Люди же в зале вовсе затаили дыхание.
- Во все времена требовалось спасать людей по степени немощности. Логика милосердия такова: чем немощнее, тем меньше шансов спастись самостоятельно, следовательно, необходимо спасать слабейших. Таким образом, от меня автоматически требовалось спасать ребёнка-инвалида... Прикованного с рождения к постели. Для поддержания существования которой, требуется масса аппаратуры. То же самое потребовала и женщина, что тоже понятно. Милосердие впечатано воспитанием.
Но я чувствовал, что есть шанс спасти только одного. Поэтому "спасалка" у меня сработала, чтобы вытащить более ценного человека.
Зал яростно зашумел. Судья заколотила молоточком, смотря на Сумарокова с гневом и злостью:
- Так вы людей оцениваете?! Как мясо в магазине?
Сумароков смотрел прямо, подняв подбородок. Гнев зала, хлынувший со всех сторон, казалось, вернул ему равновесие. Он тяжело обронил:
- Это действительно был вопрос, ваша честь? Да, я оцениваю людей. Сама природа милосердна, однако, природа и рациональна - раненая волчица съест волчат и постарается выжить. Она инстинктивно знает, что ценнее, поскольку до взрослого доживает лишь пятая часть щенков. Современное милосердие нуждается в апгрейде. Старые понятия, сформулированные в библейские времена, изжили себя, потому что у людей сейчас запредельные возможности выживания. Такие, что превращают милосердие в бессмыслицу. Преобладающая база была - спасение детей, которые наше будущее. Сейчас это не рационально, поскольку жизнь, при отличном интеллектуально-физическом сохранении, становится всё длиннее. Впрочем, и в старые времена приоритеты сильно разнились. Были те, что предпочитали спасать вождей или родителей. Сейчас у людей намного выше способности спасать, поэтому спасаем всех. Тем не менее, когда встаёт выбор, спасателю нужно чётко представлять ценность каждого.
   - Конечно, никакие ценники мы не ставим. Но любой человек интуитивно знает, что женщина тридцати-восьмидесяти лет, полная сил и энергии, не инвалид, не урод, не дебил, намного ценнее десятилетней инвалидки, степень инвалидности которой практически не совместима с жизнью, несмотря на все достижения медицины!
- Да что вы себе позволяете? Вы, что возомнили себя господом богом?! - выкрикнул прокурор.
- Я спасатель. Работаю там, где дело решают доли секунды. Некогда колебаться - необходимо знать. Это моя работа и вытащу всех кого смогу, но приоритеты выбираю сам.
Удивительно, но четверых инвалидов, оставшихся в развалинах, вы автоматически списали. И судите тут меня за спасение не того! Да судить нужно за то, что не презрел инструкцию и не вытащил всех на площадку! - Сумароков прокричал последние слова, наливаясь гневом. Вскочил адвокат, впервые за всё выступление, воскликнул:
- Извините, ваша честь. Мой клиент не в себе, в шоке...
- Нет уж пусть говорит, - прошипела судья. - Он же сказал, что шок с понятием спасатель несовместимо. Зафиксируйте в протоколе!
- Он не мог вытащить аппаратуру, потому что инвалидам требовалось специальное медобслуживание, необходимое при изменении положения тел в пространстве. А у спасателя нет этих специализированных навыков, - добавил адвокат скороговоркой. И едва его голос отзвучал, как вновь раздался сумрачный голос Сумарокова:
- Я двадцать лет спасатель. Отнимите у меня возможность это делать и меня не станет. Это единственное место, где я чувствую себя на своём месте, извините за тавтологию. Здесь я полезен людям, нужен цивилизации. И чувствую себя по настоящему живым лишь в те моменты, когда отбиваю очередной удар смерти.
   *****
   Да... Это что-то.
Александр машинально поднялся, побрёл к столику. Сейчас он совершенно точно не хотел видеть никого и отвлекаться от мыслей. Кнопки на клавиатуре с выемками. На экране контроля возникло "апельсиновый сок". Ниша в пищевом цилиндре звякнула, и на столик выскочил бокал с оранжевым напитком. Мигом стекло запотело, кусочки фрукта вращаются, толкают изогнутую соломинку, но он жадно отпил через край.
   "Кажется, в последней фразе и заключается суть. Чувствует себя, по-настоящему живым только когда кого-то спасает. То есть, в целом, слабые эмоциональные процессы он очень подходит трансформации. Тем не менее, больше всего ценит краткие моменты эмоционального подъёма. Причём настолько, что работает спасателем. Мда, для полноты картины надо бы посмотреть ближе семейные отношения. Жена, реакциями похожа на него, значит, ценит в жизни то же. Трансформация, выходит, заберёт эту единственную ценность? Глупую, безмозглую эмоциональность, которую эти "почти киборги" ценят больше всего?
Александр начал фрагмент за фрагментом отрабатывать эту версию. Несколько часов прокручивал, всматриваясь в выражения лиц, в интонации, движения, характерные жесты. И всё больше убеждался в правильности.
Действительно, весь ритм жизни спасателя подчинён получению этих крох. Удивительно, эмоциональные люди больше всего ценят минуты спокойствия. А вот такие хладнокровные удавы, напротив, гоняются за ничтожными отблесками эмоций. Чего не имеем, то хотим.
Он тяжело вздохнул, прижал ладони к глазам, потом извлёк пластинку записи, и она заняла место в коробочке, похожей на старинную пудреницу.
- Дело сделано. А не сходить ли мне? - спросил вслух Александр, поднимая лицо к потолку. "Просто Мария", восприняла как обращение - тут же возникла, держа в руке толстый каталог.
   - Куда изволите направиться, маса Александр?
- Маса изволит... а куда обычно изволят масы?
- Вот список возможностей. Но, судя по вашим внутренним параметрам, стоит сходить на рыбалку, - роботесса утвердительно тряхнула оранжевой шапкой волос и сверкнула улыбкой.
- Рыбалка... Это что-то из криминального перехвата спутниковых программ? Или... Ты мне действительно рекомендуешь пойти убить живую рыбу? Но зачем?
Негритянка развела руками. Увесистая грудь, под тонкой сетчатой маечкой повторила недоумённый жест - качнулась и развернула соски в стороны.
- Я не знаю, маса Алекс. Медицинский комплекс говорит, что рыбалка с удочкой быстрее всего приведёт вас в норму. Для установленной системы чипов это чем-то полезно. Кроме того, куратора сейчас нет на месте, не будет до завтра. У вас же появилась, какая-то информация для него?
- Ну вот, ясно, хоть кто шпионит. А то, личная жизнь... неприкосновенна. Где теперь этот наивный "брат"?
- Он сегодня не появлялся, - Мария обиженно надулась. И без того полные губы, казалось, ещё подкачали. - И ничего я не шпионю! Только забочусь по мере сил и надобности, как хорошая и не навязчивая программа!
- Ути-пути, - умилился Александр. - Действительно хорошая... Что там говоришь, нужно? Идти уничтожать рыбу, то-бишь рыбачить?
- Да-а, - Мария игриво шевельнула плечиком, майка сползла до середины левой груди. На следующем вдохе сползла ниже и зацепилась где-то в конце, притягивая взгляд. Длинный палец с гладко обрезанным ногтем неторопливо подтянул лямку обратно. Она стрельнула изумрудными глазами, длинные ресницы качнулись, уголки губ чуть приподнялись.
- Иди ка сюда, - хрипло сказал Александр.
- Не-е, маса Александр..., - она шагнула назад, потупившись.
- Да, - сказал он, шагнув следом, обняв за узкую талию. Мария прогнулась назад, убирая подальше грудь, но вместе с тем алые шортики упёрлись в пах. Под пальцами напряглись упругие мышцы. Она склонила голову набок, полуотвернувшись.
- Ты же не только киберкухарка и охранный комплекс, верно? - прошептал Александр. - Ты же вдобавок ещё и чертовски сексуальна.
- Да..., - едва слышно ответила киберженщина, дыхание участилось. От кожи вкусно пахло жареной морковью, и она вся такая пышная и уютная, что хочется куснуть...
Александр оторвался от неё лишь через час, со смесью смущения и досады. Однако, одновременно и спокойной удовлетворённости.
   Медицинские параметры "масы Алекса" для "просто Марии" были, похоже, открытой книгой. Она мгновенно подстраивалась, как нужно и отлично копировала настоящую. Да, просто отлично.
Александр посмотрел на поблёскивающую от влаги светло-коричневую спину и вздёрнутые ягодицы, что так и просились в ладони. Теперь она лежит, как удовлетворённая женщина, имитируя... нет, не просто лежит. Александр вытянул шею, присмотрелся - Мария потихоньку сосала большой палец. Несколько секунд и шапка волос начала подрагивать - похоже, увеличивает амплитуду и ускоряет ритм.
Мыслить не получилось. Словами не спрятать раскачивающиеся эти, и вот те... да. Руки просто ухватили, сдавили, и древние колебательные движения вновь затрясли кровать...
"Вот это я понимаю рыбалка", - подумал Александр, проваливаясь в сон. А то рыбу убивать, рыбу убивать...

*****

   Привычно лязгнула дверь. Александр уже перестал вздрагивать, так же как и от скрежета выползающего засова длинной с жердь. Словно мамонта запирают. Хотя кто знает, может сюда и продвинуто трансформирующихся сажают для неведомых процедур. Быстрее бы всякие штуки поставить и ходить стальным таким, блестящим киборгом, ловко поворачиваясь, фиксировать неподвижный взгляд на всяких бренных человечках, которых нужно всё время спасать, учить, выручать и прочее, и всякое...
Александр усмехнулся. Понятно, скорее всего, на очереди знакомство с какой то новой ужасной процедурой. Но надо так надо. Даже здорово, что она вот-вот начнётся.
Коридор не угнетает, примитивная обстановка, явно рассчитана на привыкание, чтобы ничего не отвлекало от очередного этапа. Серый успокаивающий цвет что, по сути, смесь чёрного и белого - золотая середина цветовой гаммы. Устойчивое равновесие.
   Эмоции - простая вещь и не требуют массы предметов, им вполне достаточно просторов мозга. Воздействие на эмоции сильно зависит от ситуации. Так один и тот же стакан холодной воды - на морозе вызовет озноб, а вот в пустыне, доставит несказанное удовольствие. Особенно когда зной вытопил воду, кажется из самых глубинных слоёв кожи, сделав её жирной как смазанный маслом ремень. И вдруг р-раз, ладонь сжимает гранёный стакан с ледяной живящей влагой. А если там ещё мелкие пузырьки газировки и чуть солоноватый вкус боржоми. М-м-м, это настоящий кайф!
Александр шумно сглотнул. Ощутил, как физиономия расплывается в улыбке. Попытался сдержаться, но уголки губ, словно кто-то тянул за ниточки. Его наполнило чувство радости.
Да, в общем и жара на самом деле кайф. Гораздо лучше, чем холод, хотя и холод... А вот в этой пещере температура абсолютно комфорта. Пальцы воздуха, ласкают кожу. Александр снял ботинки и носки, ступни встали на шероховатый бетон. Пошевелил пальцами, пощекотал ими о крошечные выступы. От пяток пошло блаженство.
Да, древние сатрапы знали, что требовать от наложниц. Говорят лежали и заставляли чесать себе пятки... А я что стою? Это же реально блаженство.
Александр сел, завернул стопу и начал скрести ногтями, урча от удовольствия. Правда все ногти обрезаны, вот только у одного острый уголок, который продавит и толстую кожу пятки. Хотя, можно и зубами попробовать. Он скрючился, подтянул стопу к лицу. Поёрзал, покряхтел и, наконец, дотянулся, с удовольствием куснул пятку. Сильнее, слабее... скользя зубами по коже, резцами... клыком. Реально кайф, только руки быстро задрожали от напряжения, спина заныла.
Правда приятно так заныла. Под лопатками со стороны спины, всякие круглые мышцы, зубчатые и ещё какие то, что в жизни почти не работают. От непривычного положения они напряглись и теперь радовались притоку крови. Требовали ещё: ну покрути, понажимай.
   Александр вытянул руки вверх и потянулся всем телом, прогнувшись. Грудь раздвинулась, казалось на ширину двери, а каждая самая слабая мышца налилась, как удав, съевший кролика. Он неторопливо крутанул головой, хрустнули расправляющиеся позвонки. Крутанул ещё и ещё. Сначала чуть тянется трапециевидная мышца, потом голова идёт вбок и натягивается жила на шее. Потом назад, лёгкий хруст позвонков, чётко, один за другим на каждый градус поворота. Потом натягивается кожа на шее, прикасаясь к горлу, как девичья ножка невесомой блондинки на рок концерте...
   Пищит там, что-то сверху, машет зажигалкой, а вокруг гремит невнятная музыка, и все подпевают. А справа и слева тоже ноги, поблёскивающие в полутьме коленки, светящиеся шнурки, звёздочки на туфлях, кайма на коротких юбках. Обнажённые и в джинсах, любят девушки вот так сидеть повыше. Сосед, понимающе ухмыляясь, передаёт бутылку пива. Подмигивает, показывая подбородком, вверх потом большой палец и закатывает глаза. Радуется за меня и завидует, да... Восхитительная гамма ощущений...
   - Да, предела нет человеческой фантазии, когда дело доходит до удовольствий, - сказал куратор задумчиво. Хотя вроде в экран не смотрел - лепил в воздухе трёхмерную схему. Отщипывая кусочек за кусочком, и разбрасывая мерцающие стрелки разноцветных цифр.
Александр же смотрел, не отводя остановившегося взгляда. Только пульсировала жилка на виске. А куратор продолжал:
- Как сказал классик, человек, по сути, сладострастное насекомое. Кто бы мог подумать, что латексная надувная подушка может стать таким... средоточием.
- Думаю, и без неё, на последних подключениях, я бы испытал массу телесных радостей, - сказал Александр.
- Нет уж, не скажите, - живо возразил Боков. - Подушечку эту скинули в чётко рассчитанное время, ориентируясь по телесным показателям. Сексуальное удовольствие - сильнейшее из всех. Прописано в теле едва ли не с амёбных форм, поэтому с седьмого ранга усиления нейрочипа, оно попросту заслоняет все другие удовольствия.
- И зачем подушечка? Дали бы какую-нибудь секс куклу хотя бы, вон у вас какие...
- А незачем куклу. Всё равно, выше седьмого уровня активации, мозг напрочь захлестывает сексуальная фантазия. Так что без разницы...
- Ну, тогда и подушка эта, как бы незачем?
- Есть, есть зачем. Некогда один кандидат, при отслеживании центров удовольствия, сломал себе позвоночник, пытаясь заняться аутофелляцией. Так что..., - куратор недоумённо поднял брови.
Александр захохотал так, что задребезжал оконный пластик.
   *****
   Мария встретила его словно молоденькая девушка, только что распробовавшая секс и теперь пылающая энтузиазмом и фантазией, готовая пробовать новые и новые утехи.
"Любопытная модель поведения. Наверняка просчитано наилучшим образом, с точки зрения моей физиологии и психологии...", - так думала его рациональная часть.
- О, какие сиськи! - воскликнула часть эмоциональная. Александр вытаращил глаза и цокнул языком. Было с чего. Фантазёрка, встретила боди-арт, оформив жёлто-белыми красками грудь под ягодицы.
"Да, она со своим суперпокровом, могла бы и реальную задницу там отрастить", - охлаждал разум.
- Вам, понравилось, маса Александр? - спросила она, бросая взгляд через игриво приподнятое плечико.
- Масе очень понравилось. Но это..., он вот прямо только что получил такую массу радостей, что ощущает себя как мешок творожной массы, упавшей с самолёта. Так что, давай я лучше на рыбалку схожу!
"Тьфу ты, какая нафиг рыбалка? Ну да ладно... Нет, всё таки, хорошая вещь. Ни попыток настоять, ни обид. Тут же, исчезла и появилась через мгновение, в брючном костюме. Вся такая деловая и собранная. В руках рюкзак, удочки. Достала табуретку, наживку. И с тем же одобрением и энтузиазмом, с каким бы сейчас предавалась утехам, докладывает о разновидностей рыбной ловли"
Нет, Александр не чувствовал недовольства, напротив всё хорошо. Однако, слишком хорошо. Идеально даже как-то. Бровь впрочем, недовольно шевельнулась. Это и придёт ощущение неправильности, отсутствие малейшей асимметрии.
- А здесь лучше всего ловятся карасики, это такие золотистые рыбки, которые..., - белая негритянка вдруг замолчала, на миг всмотрелась в глаза Александра. В зрачках сверкнули две синие молнии. Он словно воочию увидел, переброс программы, в ответ на реакции.
- Что-то не так, маса Алекс?
- Да нет, всё так. Всё отлично. Карасики говоришь?
- Карасики..., - губы у Марии задрожали. В голосе зазвучала обида. - Вот всегда мужчины такие вот недовольные! Стараешься-стараешься...
- Стоп. Не переигрывай, киберкомплекс. Много ли стараний в смене одного суккуб-метаморфного покрова на другой? Я же видел - это секундное дело. Подбирай более удачные комбинации, с учётом предыдущих реакций.
- Если требуется, масса Александр, я могу активировать блок непредсказуемости. Но, по вашим реакциям отслежено, что наилучшим вариантом будет "женщина-друг-соратник". Хотя, в действительности комбинаций может быть множество, - доложила Мария, едва ли не вытянувшись по стойке смирно.
Александр поёжился:
- Не надо мне никаких непредсказуемости ещё от киберкомплекта дома. Давай там, удочки-шмудочки. Уломала, речистая, пойду убивать рыбу карась.
   Сейчас мало кто выбирался за город. Нет смысла - сеть гораздо красивее, а города полны удобств и развлечений. Природу окультурили, заботливо расселили животных, высадили растения и оставили саму по себе.
Александр вышел из пассажирской пули на площадку "природной башни". В лицо ударил порыв ветра напоенный запахами хвои и прелых листьев. Он прищурился, посмотрел на Солнце и с удовольствием чихнул. Внизу волнуется море веток, однако с двухсотметровой высоты видно, что лес похож на отдельные клумбы. Поляны пестрят цветами, поблёскивают озёра. Ближе к горизонту серебрится река. Можно справиться, как называется, да и вообще узнать всё, вплоть до характеристики каждого метра дна, но зачем?
Александр прищурился и разглядел вдали ещё одну башню. Похожие на старинные ретрансляторы, они накрывают сетью всю планету. Чем интереснее район, тем башен больше.
В куполе появилась овальная дверь, оттуда бодро выскочил восьмилапый кибер с крупную собаку. Из паучьего тела торчит женский торс. На бледном лице румянец, словно рисовала рука неумелого подростка - гота. Глаза миндалевидные стрекозьи, сияют всеми цветами радуги. Радужки, разумеется, таким глазам не полагаются.
- Йа, иест ваша проводница, по этим безбрэ-эжным просторам дикой природы, - объявил кибер-егерь низким грудным голосом, удивив каким-то онемеченным эстонским акцентом. Говоря, существо умудрялось сладострастно массировать грудь и облизывать чёрным языком тонкие брови.
- Только, чур меня не "иест", - сказал, усмехнувшись Александр.
- Иест, мой генерал! Моя будет охранят, - кибер лихо бросил ладошку к виску. - Следуйте за мну.
Ловкие паучьи лапки понесли тельце в приёмную кабинку. Александр хмыкнул, набросил рюкзачок на плечо. Чёрт его знает, как правильно нести. Нет, чтобы как в игре, положить в безразмерное хранилище и доставать что угодно.
Винтовая лестница, громыхает ступеньками. Очевидно башня, специально для создания дикости, лишена эскалатора, как, пожалуй, и то, что рюкзак пришлось нести самому. Ну да, привыкшему к беготне по небоскрёбам горожанину, спуститься на две сотни метров не составило труда.
- Мну будет провожат к заказанный озер! - воскликнул провожатый.
Видимо требовался ответ, потому что кибер продолжал ужимки грудного массажа и облизывания. Ну что же - программное обеспечение в свободном доступе, каждый может вбросить в общую базу собственный набор. Кибы же, случайно выбирают из общей массы и создают для интереса игровой элемент. Но заждалась паучиха, изоблизывалась вся, хе-хе.
- Ну, вперёд и с песней тогда! Чего замерла?
Паучиха развернулась, помчалась, как собака, взявшая след. И действительно запела, красивым хорошо поставленным голосом, не имеющего ничего общего с разговорным: "Во саду ли в огороде, девица гуляла, она ростом невеличка лицом круглоличка"
В устах паучихи-гота народная песня звучала весьма забавно. И Александр не сдерживаясь, смеялся, особенно когда она изображала переливы голосом, останавливаясь, вытягивалась на лапках вверх, изображая самозабвенного соловья. Жаль, что глаза закатывать не может, очень кстати было бы.
   На этой широте, осень едва тронула листья желтизной. Круглое лесное озерце прилегло меж толстых корней дубов как тёмная монета. Ветви огромные и корявые, растопырились над водой как пальцы скряги, что пожелал схватить лесную монетку, да так и задеревенел. Тихо, только время от времени в воду гулко шлёпается жёлудь.
Кибер остановился у берега и тут же, стайка комаров, обрадовавшихся было Александру, улетела прочь. Паучиха забавно помахала ручкой вслед. Неслышный сигнал опасности успешно использовался против кровососов с двадцатого века.
Александр нажал кнопку. Раздался щелчок, из рукоятки выскочило несколько метров бурых сегментов удилища. Гибкий кончик звонко хлестнул по воде. Словно дождавшиеся сигнала, с берега посыпались толстые жабы. И тут же хором заквакали, жалуясь на холодную и сырую воду. Мол, только пригрелись, а тут нежной кожей да в ледяную купель. Ква-ква-ква!
Александр хмыкнул, запросил инструкцию. Сверяясь с пунктами, достал белого червяка, нацепил на крючок, проколов красную точку активации. Червяк сразу ожил, заворочался, начал сочиться каким то непонятным, но видимо приятным рыбе запахом. По кожице поползли радужные пятна, сплетаясь в завораживающие узоры.
- Тут зачем-то ещё требуют оплевать для удачи, но думаю, и так сойдёт.
Леска качнулась, поплавок уютно устроился меж двух лилий. Держать в руке удилище не хотелось, Александр пошарил глазами по берегу и решил положить в воду. Но, сопровождающий кибер с виртуозностью фокусника, поднял рогульку и воткнул в глину берега.
Из рюкзака появился каркас, мигом разложился в креслице. Александр с удовольствием опустился на удобное сидение.
Жабы квакали уже реже и уже не так противно. То ли привыкли к воде, то ли повылезали. Одна огромная - коричневая, по-пластунски подползла поближе, раздувая горло, жёлтые глаза с горизонтальными зрачками выпучились от осознания собственной смелости. А может, не смотрит и здесь всего лишь её насиженное место. Хоть рядом вода, воздух приятный; из-под полога леса тянет сухостью, что смешивается с сыростью, создав комфортную атмосферу природного кондиционера.
   Александр вдохнул полную грудь и уставился на поплавок. Несколько минут созерцания полосатого кусочка пластика дало полное ощущение, что он намертво впаян в стеклянную гладь. Время словно замерло - повеяло вечностью. Александр поёжился. Ощущение не из приятных.
   Каждый человек находится на расстоянии мысли - вызова онлайн, но сейчас ощущалось одиночество - ведь вызов, в сущности, легко блокировать одним движением электронной стрелки. Сотни километров до ближайшего человеческого существа сразу показались почтенными.
Одиночество казалось, пришло извне. Нежно положило тонкие щупальца на плечи и обманно - ненавязчиво начало вкручиваться под кожу. Александр словно ощутил их присутствие и одновременно холодную отстранённость, когда эти воображаемые отростки отрывали серебристые нити связей с людьми, тянущиеся вдаль.
Вместе с этим, казалось, что это совершенно правильно, только так и нужно, другого пути нет. Минута-другая... Время таяло комком сахара в ледяной воде - вязко, медленно и прохладные щупальца заняли место звенящих серебристых нитей.
Александр наполнился этим ощущением. Сам себе показался солидным и самодостаточным, как осьминог на подводном камне. Он с недоумением вглядывался в себя, видел необычное чувство отдельности от человечества. Туманные, не оформленные желания и шевеления в глубинах личности всплывали наверх, становились приоритетными. И пока не разобрать то ли это вкусная рыба, то ли разлагающиеся трупы...
   Опутанный паутиной человеческих связей он был пауком и одновременно мошкой, намертво в неё влипшей. Он пил кровь информации, но из него пили не меньше. Огромный муравейник, где у всех муравьёв один на всех желудок, и стоит пощекотать соседа усиками, как он отрыгнёт каплю пищи... Одной на всех, общей пищи, общей информации...
А здесь он ощущал угрюмую самодостаточность. И неспешно как серый край громадного циклона, наползало облако понимания, что всё. Теперь либо сам придумаешь, что-то, либо останешься голодным.
Кураж слияния с человечеством, остался в прошлом. Понимание, что он теперь не может быть оператором мышления, пришло и тяжело легло рядом. Он не пустил его внутрь, стало всё равно. Все лица одинаковы и нет интереса всматриваться в них, решать какие то их проблемы. Зачем? Везде, в сущности, стандарт, что и даёт успех действиям опер мышей.
Позади осталось служение человечеству. Впереди маячила неопределённость трансформации. Александр завис в пространстве. Впрочем, нет, ощущалась какая-то тоскливость, с толикой унылого пессимизма. Хотя... тоска это желание измениться, значит, собственно есть куда... или скорее в кого или во что. Чистый разум - достойная цель. Анализ, синтез, логика, воображение, фантазия, внимание... вот что заменит занимающие место в сознании бестолковые эмоциональные выплески. Он приободрился и вспомнил Сумарокова.
А вот спасателю, этой дорожкой не пройти. Смысл его существования, поиск эмоций и служение человечеству. Он на своём месте. Полшага до трансчеловека, но направлен в противоположную сторону. У него команда соратников, что прекрасно его дополняют. Верные и серьёзные понятия, семья...
Последняя мысль кольнула, но где-то на периферии, не помешала спокойно додумать:
Дай ему это - не возьмёт. Он слишком тянется к эмоциям, не понимая счастья, что ему их почти не дано от природы.
Пожалуй, это и нужно сказать куратору. Как последний вывод, который я сделал, будучи оператором мышления. Прощай опер-мышь, здравствуй... неизвестность.
   Поджарая стрекоза пронеслась над водой. Замерла, трепеща крыльями над поплавком, словно рассматривая добычу. Она показалась крупноватой для броска, но в самый раз, чтобы отдохнуть. Стрекоза вытянула лапки, присела на острый кончик. Но поплавок пошёл вниз, словно стрекоза свинцовая, насекомое возмущенно толкнулось лапками и унеслось ввысь. Но кусочек пластмассы, словно недовольный обращением, появляться из-под воды не собирался. Обрёл самостоятельность и видно сквозь прозрачную воду - пошёл вглубь.
"Так это и есть, наверное, как это... уклёвка. И стрекоза вовсе не при чём, - понял вдруг Александр и дёрнул удилищем. Кончик упруго согнулся, и в воздух взвилась серебристая рыбка. Влажно шлёпнулась на берег, бойко запрыгала, стремясь ускользнуть. Кибер-паучиха споро подбежала, сделала два ловких движения, и добыча исчезла у неё в брюхе.
- Двести восемнадцать граммов, - доложила она. Александру послышалась в её голосе укоризна.
- И что это значит? Детёныш рыбы? Нужно отпустить?
- Нэт, это не эст детёныш. Вам её упаковать, чтобы потом эст?
- Нет, спасибо. Зачем мне есть дикую рыбу, я же не индеец.
   Александр щёлкнул кнопкой - удилище, как и ожидал, втянулось. Нажал на педаль, и креслице съёжилось в коробочку. Паучиха встрепенулась, умоляюще сложила пару лапок:
- Ой, вэй, хароший господин. Поймал только одна рыба и отдал бедной паучиге. Но это мало, у меня понизят статус, скажут, что плохо эст работать работу.
- Ну, так что же мне теперь здесь неделю сидеть, ловить для тебя рыбу? - равнодушно спросил Александр. Паучиха потупилась и вытянула ладошку, потерев палец о палец. И вторую, на которой засветился банковский номер. Александр посмотрел сквозь неё, прислушался к ощущениям. Нет ни жалости, не желания помочь этой нелепой сикарашке, ни раздражения на разработчика дурацкой программы попрошайки... Хорошо и спокойно. Он усмехнулся:
- Десять рублей на счет этому кибу.
- Ай, это эст хороший поступок, мой вас благодарит очень весьма! Господи помилуй за ваше здоровье! Эк!..
Александр небрежно бросил рюкзак ей на спину, прерывая поток благодарностей. Паучиха замолчала и устремилась к башне. Александр двинулся следом, унося в себе пустоту холодной отстранённости, пришедшей на берегу лесного озера.
   Проснулся рывком с ощущением чего-то очень важного, что необходимо сделать. Мысли выстроились чётко. Вчерашняя главная встала в начале ряда, как баскетболист среди полуросликов.
- Да, похоже, это появилось какое-то базовое понимание, - сказал Александр вслух. Стиснул губы, встряхнул кистями.
Мария сегодня и не подумала проявиться, считывая с медицинского компьютера  свою ненадобность. Александр неспешно оделся, тщательно застёгивая застёжки костюма, вслушиваясь в тихое жжиканье замков.
Вот оно, похоже, преддверие того самого холодного интеллектуального спокойствия - приёма и переработки информации трансчеловека. Пришло. Ну что же, пора резюмировать  результаты анализа Сумарокова.
   Стол и уютные диванчики в кабинете куратора исчезли. Пропали и высокие стулья всегда казавшихся нелепым диссонансом этажеркам с постоянно качающимися макетами вечных двигателей.
Сегодня кабинет превратился в ринг. На потолке жужжали моторы и по комнате носились манекены. Чёрные, жёлтые, красные они подпрыгивают, завывают, стремясь ударить Бокова, а тот вертится, как вьюн, раздавая сокрушительные удары. Одни манекены от ударов бухали, как большие барабаны, другие кряхтели, третьи истошно взвизгивали.
В воздухе крепкие запахи пота и кожи. Разгорячённый куратор, злобно ухмыляется. Какие-то выпады и пропускал - под глазом наливается кровоподтёк, распухло ухо, а череп весь в красных пятнах.
Боков приглашающее махнул рукой, но Александр шагнул назад. Покачал головой. Ему стало совершенно ясно, почему куратору никогда не стать киборгом. Слишком страстная натура, он слишком отдаётся ерунде. Это понимание придала спокойствию лёгкий оттенок снисходительности, как к чужому ребенку, возящемуся в песочнице. Впрочем, ненадолго, одно шевеление брови и оно растворилось. Не вернулось даже, когда Боков взвился, под самый потолок и, оторвал одним могучим рывком манекен. Подбросил его слабо шевелящуюся тушку и ударом головы перебросил через всю комнату.
Словно испугавшись последней выходки, манекены бросились врассыпную. В стенах появились узкие пазы и проглотили тренажёры. Тут же загудел кондиционер. Прохладный ветерок вынес запахи битвы, круглые поломойки бросились замывать пятна.
Боков шагнул в душевую нишу, и через несколько секунд вышел. Шорты и рубашка вздулись пузырями от встроенной сушилки.
- Вам не кажется, Борис Сергеевич, что бить головой по манекенам всё равно, что забивать микроскопом гвозди? - осведомился Александр.
Куратор глянул остро, потёр лицо ладонями, разминая круговыми движениями лоб. Красноватые пятна, пропадали прямо на глазах, кровоподтёк же под глазом, напротив припух, налился синевой.
- Плох тот микроскоп, которым нельзя забивать гвозди, Александр. У вас есть что-то новенькое?
- Есть. Я закончил анализ личности Сумарокова и могу резюмировать.
- Да-да, очень интересно.
Куратор оживился, сделал несколько небрежных жестов. Повинуясь им, из пола набухли кресла и диваны, а этажерки с вечными двигателями выросли из стены. Он непринуждённо показал на самое удобное кресло.
- Присаживайтесь, не бойтесь, не съест, хе-хе.
Подколки не трогали Александра. Было время, когда взвился бы как... Внутренне конечно взвился бы, но сейчас лишь посмотрел с лёгким сочувствием на беднягу, засидевшемуся в людях. Каково ему, принимать одного кандидата за другим, вести некоторое время, а потом махать вслед уходящему в трансчеловеки и встречать нового...
Александр присел на краешек.
- Сумароков, как никто другой подходит трансформации. Он спокоен, решителен, силён и ловок. Он умён и способен мгновенно принимать верные решения.
- Ну, что же, отлично. Похоже, в полку прибыло, хорошая работа, - Боков похлопал в ладоши, потом энергично их потёр и добавил. - Мне достаточно вашего резюме, я как можно быстрее направлю запрос на активацию его позывного...
- Ну что вы, куратор. Я же ещё не закончил. Это вступление, чтобы набраться решимости сказать неприятный вывод.
Александр с лёгким интересом наблюдал, как округлились глаза куратора, как поджались губы и шевельнулись складки кожи в области бровей. Эмоциональные атавизмы налицо. Проделав их, куратор буркнул:
- И какой же вывод сделал наш многозначительный любитель вступлений?
- Сумароков не пойдёт на трансформацию сам. Он всем доволен, самодостаточен. Ему нравится спасать людей - это смысл его жизни и одна из возможностей ощущать жизнь. Сумароков не захочет расстаться с тем немногим, что у него есть от животной части человека - с теми ничтожными эмоциям, которые, по его мнению, придают вкус его существованию.
- Вот как. Значит, вот к такой версии вы пришли.
   Куратор выпрямился и словно стал на голову выше ростом. Александр вдруг ощутил его внушительную силу. Внутри напружилось сопротивление, похожее на то, что было раньше. Он судорожно пошарил в прошлом и попытался слиться с тем, спокойным и холодным состоянием, что пришло на берегу лесного озера.
Но низкий, грохочущий голос вышвыривал, не давал свернуться, вытаскивал под камнепад веских слов:
- Это хорошая версия. В действительности замечательная, и единственно верная на данном этапе. Я искренне надеялся, что именно к ней вы и придёте в конечном итоге. Потому что это нужно. Нужно именно вам в первую очередь...
Куратор говорил вроде приятные вещи, но тон и выражение лица говорили обратное.
"Так это ещё одно тестирование. Он сталкивает интеллект и ряд реакций подсознания, чтобы вывести меня из себя с какой-то лишь ему ведомой целью! Ну уж нет, я могу полностью держать себя в руках", - Александр стиснул зубы, коротко вдохнул-выдохнул, словно выплюнул вкручивающиеся буравами слова Бокова.
- Хорошо. Молодец, - закончил куратор, уже совсем другим тоном. Ободряюще - сочувствующим, словно мастер татуажа, похвалил терпеливого клиента, стойко выдержавшего многочасовую набивку татуировки и продолжил:
- Значит, Сумароков не пойдёт в трансчеловеки. Ему и так хорошо? Ужу не нужны крылья, ведь он не знает, что значит летать, верно?
- Не понял ваших странных сравнений. Да, действительно, он не захочет расставаться с тем, что ему дорого. И ничего с этим не поделать...
   - Повторы слов "ничего и никогда" ведут в никуда. Он не хочет? Нужно чтобы захотел. Здесь не нужны отказники. Пойми, не знающему вкус сладкого не определить ценность сахара. Никто в действительности не хочет превращаться из людей самодостаточных и серьёзных, весомых и значимых в неизвестных и непонятных киборгов.
- Да что вы говорите? Полно таких желающих.
- Полно желающих, да мало подходящих.
- Да зачем это...? Вы серьёзно? Чепуха, какая то. Да пусть живет, как хочет. Чего будет стоить сверхчеловек, которого заставят им быть? Да и как это сделать?
Куратор молча смеялся. Прямо таки сотрясался от смеха. И почему-то эта беззвучность заставляла Александра суетиться и терять мысль.
- Будет стоить, чего достоин. А как сделать... - Боков продолжил ответ взмахом руки в сторону стены. Повинуясь движению, раздвинулись створки и оттуда как-то боком шагнул тощий бородач... Громадный, синевато-красный помидор носа разом вызвал непередаваемую гадливость.
После гадливости, навалилось понимание, что второго такого шнобеля в природе быть не может. Это тот самый...
Бородач мерзко осклабился, почесал длинными жёлтыми ногтями волосатую грудь. Осведомился:
- Ну, ты чо, тут встал как пень, подельник? Зачем солнце загораживаешь?
Александр шарахнулся к стене. Но рядом открылась ещё дверь и оттуда вьюном выскочила... спортсменка с зелёными волосами. Приподняла длинным ногтем стерео-очки, смущённо потупилась. Александр повернулся к ней, прямо таки ощущая, что глаза выпучились как апельсины. "Спортсменка сделала пару танцующих шагов и вдруг жёстко рявкнула в лицо: "Фу, Ллойд!" И тут же заулыбалась, ухватила Александра за руку и доверительно пояснила: "Фу", вообще-то для того собачка всё равно что "Фас" Но, живое существо не всегда действует как нужно. То ли дело эти...
Из очередной двери синхронно выступили мальчики-близнецы, держа на руках младенца. Лица ровные и бесстрастные, смотрят стеклянным невидящим взглядом.
- Эти... это? - прохрипел Александр, тыча пальцем. Но следом за близнецами выскочила "мать с длинной косой" Запричитала:
- Ох, детишки, задержалась немного. Лица у всех троих сразу ожили, заиграли красками, один близнец нахмурился, брезгливо отстранил младенца, второй меленько захихикал, а младенец озадаченно гугукнул словно спросил на суахили "сколько время".
А спортсменка поглаживала бицепс опешившему Александру и доверительно сообщала:
- Она отличный оператор, сразу три личности одновременно может держать.
- Дурдом, - выдохнул Александр и потянул руку. И вдруг понял, что не сможет вырваться из цепкого захвата, даже если сильно захочет - та не сдвинулась ни на миллиметр. Но зеленоволоска тут же встряхнула волосами и шагнула назад, подняв ладони. Мол, всё в порядке, никто никого не держит.
А из очередной двери, что как створки открывались в стене, шагнула одутловатая бабища. Прищурилась и спросила:
- Ну, чо тебе на кассе пробить? Лампу или лампочку?
Куратор затерялся в этом шевелении. Голос пропал в словах и междометиях, наполнивших кабинет. Они летели со всех сторон, наполняя ощущением нереальности. А толпа посетителей уже начала активно общаться между собой, переходить с места на место. Носатый затрубил, сморкаясь в портьеру, и высмаркивание как-то плавно стало напоминать игру на саксофоне. Ему зааплодировали. Александр попятился, чувствуя себя Алисой шмыгнувшей за безумным кроликом в подземелье сумасшедших странностей. И больше всего хотелось сейчас проснуться. Рядом зазвучал голос Бокова:
   - Это команда проводников. Нет, конечно, среди них нет ни одного трансчеловека. Не подходят по параметрам, тем не менее, они очень полезны. Каждый феномен в своём роде. Ну, ты уже понял, что они тебя за ручку сюда привели, верно?
- За какую ручку? Что за дерьмо, которым вы меня тут потчуете? Хотите сказать, что эти уроды специально мне жизнь разрушили? Это всё подстроено?
- Ну, ты же сам пришёл к правильному выводу в случае с Сумароковым. Такой же был сделан и в твоём случае. Положа руку на сердце, скажи, возможно ли было вырвать тебя из той рутины, которой ты страстно отдавался каждый день? Как в мультике, помнишь?
Боков откашлялся и деланно весёлым голосом запел, жестами показывая поднимающийся и опускающийся шар:
- И опять поднимается солнышко...И опять оно светит для всех!
И опять поднимается солнышко...И опять оно светит для всех!
И опять поднимается солнышко...И опять оно светит для всех!
С каждой фразой голос становился всё горестнее и натужнее, а улыбка всё кривее. Песенка закончилась так же внезапно, как и началась. Он повторил её трижды, а достала так, словно пел полдня. Боков закончил её хлопком, потом ещё похлопал, словно тщательно отряхивал ладони от чего-то вязкого. Он продолжил, как ни в чём не бывало:
- А проводники, постарались, да... Разорвали этот цикл. Профи! Очень важно поймать момент, когда человек, что живёт для людей, ощутил зряшность, чуждость общества. Дистанцировался от обиды. Только в этот момент его можно подловить на возможность апгрейда. Правда нужно это сделать быстро и жёстко, иначе, стабилизируется. Придумает дополнительные защиты и оправдания людям, и в следующий раз такого человеколюбца, стронуть гораздо труднее. У него будут защиты от большинства атак. Он, столкнувшись с человеческими недостатками, жёстко и в лоб научится прощать сразу и придумает противодействие. Те же приёмы просто не включат инстинктивных механизмов защиты, не заставят второй раз раскрыться для перехода. Он попросту их отразит. Тогда нимб святого и соответственно, вечная остановка, гарантированы.
Александр слушал и чувствовал нарастающее отвращение, словно минуту назад с удовольствием съел сочный гамбургер, следя в визоре за игрой лучших чувственников и вдруг случайно увидел на миске, где лежала еда несколько белых червячков, пыжащихся уползти. И понял, с чем был гамбургер. Память услужливо подсунула варианты. Колыхнулась ярость, потом страх и ревность... эмоции, что казалось уже остались в прошлом. И эти гадостные твари "проводники" похожи на стервятников резвящихся на трупах чужих жизней.
   - Да чёрт бы вас побрал! - рявкнул он. Все вокруг затихли, обернулись. - А если бы я руки на себя наложил? А если бы в результате этих ваших дел с ума сошёл? А если бы упал и не поднялся? Вы что ни во что жизни человеческие не ставите, вам, что на это наплевать?
Едва отзвучала последняя фраза, как все снова повернулись друг к другу и заговорили с прерванного момента. Боков же продолжил:
- Конечно, наплевать. Человеческая жизнь - скорлупа, из которой необходимо вылупиться. Зачем её жалеть? Разумеется, действуем аккуратно и лишь после тщательного анализа. Причём к тем людям, что попросту не могут упасть. К таким, которых любой импульс, выводящий из равновесия, заставит лишь двигаться вверх. Ну, а если всё-таки не смог, обманул надежды... то и ладно, лес рубят щепки летят. Всё равно, ещё несколько лет довольства и самодостаточности, а потом подрыгает ногами да сгорит в крематории. Либо нырнёт в жидкий азот дьюара, в надежде, что его, зачем-то оживят в будущем, хе-хе.
   Ещё в двадцатом веке поняли, что лишь стабильное и предсказуемое общество, гарантирует благополучие и процветание. В целом это справедливо, однако росту личности способствует как раз противоположность. Неблагополучие и плохая жизнь, заставляющие измениться. Человек эффективнее всего совершенствуется лишь, когда его загонят в угол, в борьбе, страстях и страданиях. Раньше, это происходило автоматически - в процессе войн, болезней, инвалидности, голода, катаклизмов. Но это всё слишком расплывчато, расточительно, разрушительно и долго. Ныне, воздействие происходит точечно, путём организации волны влияния на конкретного человека. Таким образом, мы не даём остановиться развитию благополучного общества.
Александр слышал слова, но не воспринимал. Поверх отвращения, легло горестное недоумение. Как же так, я так доверял... Всем сердцем верил в чистую могучую трансформацию, а тут какая то непонятная гадость, лицемерие, сплошной подлый обман. И что Боков сейчас говорит... бред, словно на другом языке вещает. Как он вообще смеет что-то говорить после всего, что сотворили, наверняка с его подачи, над жизнью Александра? Как эти... существа могут, вот так как ни в чём не бывало, спокойно разговаривать и ни капли не смущаться, что стоят рядом с человеком, жизнь которого, походя, слили в унитаз? Лишили любимой семьи, работы, коллег... Ради какой то невнятной хрени которая, по их мнению, помешает всё это совмещать?
Эмоции проносились быстро, перемежая оттенки сознания, словно полярное сияние или плёнка бензина на воде. Они проносились поверху и ни одна не могла заставить действовать. Но не было и отстранённой разумной холодности. Словно все механизмы сбились, и Александр уже просто ничего не понимал. Наконец, схватился за голову и побежал прочь. Вдогонку понеслось насмешливое:
- Не пытайся найти Сумарокова. Его нет в природе - это тренировочный виртуал, смоделированный под тебя. Чтобы сам сделал правильные выводы.
   Он промчался по территории, к домику - раковине. Жилище сейчас, как ничто другое отвечало потребности, скрыться, забиться в створки и нырнуть на дно морское, чтобы никого не видеть и не слышать.
Дверь приветливо квакнула, узнавая хозяина. А хозяин промчался через комнату и пластом рухнул на кровать. И всё остановилось, прекратилось, словно вместе с бегом отключили и мышление. Александр лежал и осознавал пугающую пустоту. У него выбили из-под ног опору, и чувство одиночества чёрной водой затопило всё существо.
Вдоль разноцветных пятен панно-окна прошла Мария, достала пластиковое перо и, напевая под нос, начала стряхивать пыль. Перо тихо урчало, оказавшись по совместительству пылесосом. Где оно проходилось, поблёскивали влажные следы.
Он тупо следил за её движениями, просто потому что не было ничего больше. Следил, следил....
   Сухой равномерный стук в пластик привлёк внимание. Похоже, тупое бездумное состояние перешло в чуткую дрёму - за окном уже темно. И маячит какая - то тень. Снова осторожный, но требовательный стук.
Стучащий явно видел всё внутри, кроме охранницы прозрачной тенью скользнувшей вдоль стены. Александр услышал её тихий шепот:
- Это человек Игорь, который вам постоянно надоедает.
- Пусти его, - буркнул Александр. И тут же захотелось зарыться в подушку. Никого он на самом деле не хотел видеть. И этого борца тоже.
Ковалёв вошёл по-хозяйски. Бросил на столик чёрную кепку, широко улыбнулся:
- Похоже, брат, дела у тебя не важно идут? Что-то новое узнал о этой системе, или просто хандришь? Ну... Я же вижу, не отворачивайся.
- Хандрю. Чего в душу лезешь? Да, чувствую себя отстойно. Но ты из армии спасения что ли? Я тебя едва знаю, какого чёрта нужно?
- Ты прекрасно знаешь, что мне нужно. Нужно, чтобы ты начал противостоять этой гнусной системе!
- Зачем? Что ты конкретно хочешь?
- Отлично! Ты уже не споришь, что это отвратительная система. Очевидно ты уже испил из чаши коктейль мерзостей, коими почуют эти существа. И уже понял, что с ними нужно бороться! А это главное! Решиться и действовать.
Ковалёв говорил убедительно, словно выступал на митинге. Глаза горят, а ладонь решительно режет воздух. Но, увидел, как у Александра уходит в сторону взгляд, тут же спросил:
- Так расскажи, что произошло?
Александр посмотрел на гостя, и вдруг его словно прорвало:
- Что произошло? Я скажу тебе, что произошло! С меня потребовали якобы консультацию мол, не можем разобраться, стоит ли одного человечка-очередника приглашать на трансформацию или не стоит. Ну, я же весь уже такой продвинутый и прошёл много этапов. Без пяти минут супермен. Поэтому, честь по чести проверяю, что к чему. И в результате понимаю, что хоть кандидат и подходит, однако сам не пойдёт. Не нужно оно ему. Нравится эмоции испытывать, смысл у него жизни такой вот. А мне и говорят, не волнует, что ему сейчас нравится, а что нет. Мол, переживания человека это скорлупа, которую птенчик должен сломать, чтобы вылезти наружу. А они значит, только помогают...
- Ты сказал они? Кто они? Киборги? Кого ты видел? - Игорь подался вперёд, сжав кулаки.
Александр ощутил вернувшуюся неприязнь, не понятно, что гость хочет. Но вопрос захватил, он помолчал, пытаясь говорить спокойно, но едва сказал пару слов, как вновь разгорелся, заново переживая, что на него свалилось.
- Там отовсюду вышли так называемые "проводники". И я встречал их всех! Каждый из них подталкивал меня последнее время, в разные отстойные дела, заставляя возненавидеть людей и делая меня в глазах других чем-то гадостным, чтобы сторонились...
- Это ерунда, - гость махнул рукой, - да, люди все отстой. Ты всего-навсего разглядел их истинную сущность, которую по наивности не желал видеть. Ой, только не возмущайся, я правду говорю.
- Правду? Это лишь мнение. Впрочем...
- Что?
- Вот подумалось, если мне столько лгали, то ведь могли солгать и в последний раз. Куратор же читал меня, как раскрытую книгу. Что если спасатель Сумароков, вовсе не виртуал, а реальный человек, над которым сейчас действительно поднят топор?
- Да запросто, я же говорю, все врут, уроды полные. Давай лучше обсудим, как начать против них действия.
- Если ему угрожают... То есть против воли, хотят разрушить всё, что он строил всю жизнь, то нужно его выручать. Пусть он идёт не туда и тянется к эмоциям, но это его право и его дело.
Ковалёв закатил глаза и всплеснул руками:
- Да какая разница? Этот тоже придурок, пусть идёт куда хочет, и плевать, что там у него разрушиться, подумаешь ещё один человечишка с примитивными желаниями!
- А у тебя значит глобальные? А не пошёл бы ты к чёрту, братец! И что-то ты слишком доверяешь своему мнению, что здесь нет подслушивающих устройств. Подозрительно как-то!
Негатив к визитёру усилился. Ковалёв нахмурился, нервно огляделся, облизнул пересохшие губы. Попробовал, было сказать что-то, но закашлялся. Махнул рукой, потыкал по клавишам пищевого аппарата, нетерпеливо побарабанил по крышке столика. Через десяток секунд тот пискнул, ладонь нырнула внутрь, едва начали раскрываться створки - вырвали бокал, с красной жидкостью, словно печень из поверженного врага. Непрошенный гость закатил глаза и одним глотком выпил половину. В воздухе поплыл странный аромат, похожий... Да, красное вино! С ума сойти, ещё кто-то принимает эту примитивную вещь? Хотя, кто его знает, каких ингредиентов намешал. Но вообще-то похоже на оттягивание момента. Глаза посетителя масляно заблестели, он поднял бокал левой, а правой начал что-то делать под столом.
   Несколько секунд и Ковалёв выпрямился, бросил на стол инструмент вроде фонаря с широким отражателем. Отражатель звякнул о крышку и тут же начал, поблёскивая сочленениями, складываться в маленькую коробочку.
- Зря пугаешь. Я знаю, что нет прослушки, но вот и антишпион подтвердил. Не сбивай с толка. Чтобы проверить эту версию я, в своё время, собрал мощную взрывчатку прямо здесь на территории. Да-да, я тоже здесь жил, правда, у меня дом был под мои вкусы. Я установил взрывчатку в городе, потом успешно взорвал и никто меня не побеспокоил. Думаешь, мне разрешили бы такое проделать?
Теперь пересохло во рту у Александра. Он хрипло спросил:
- Помню, был какой-то взрыв. И сколько людей ты убил для этого?
- Я что, похож на маньяка? Мне нужно было только проверить версию. Разумеется, взорвал, когда поблизости не было людей. Вижу, как тебе хочется меня выставить. Однако, ты уже почувствовал, что играть в одиночку, это всегда играть в меньшинстве. Я самодостаточен и неуязвим когда один, но я слишком мало могу сделать, поэтому и нужен ты. Ладно, пойду продумаю план. Кстати, я изобретатель-инструментальщик. Обращайся если что, техникой и делом всегда помогу.
   Ковалёв ушёл как нельзя вовремя. Его я-я-я, гудело в ушах, как рой ос. Вся натура Александра возмущалась против этого наглого эгоиста, который, видишь ли, борется с системой. С другой стороны, сам Александр выпал из человеческого порядка. Он казался тупым и бесперспективным, но трансчеловечество сейчас виделась просто отвратительным, по сути.
- Боже, дай мне силы, - пробормотал он и скривился, настолько фальшиво прозвучала фраза. Хорошо, постараюсь помочь хотя бы одному человеку увернуться от мерзких ловушек. Просто найду и объясню, что делать!
План странный, да и вообще не план. И не понятно для чего, но Александр отмахнулся от тормозящих мыслей. Ввязаться в драку, а там видно будет. Попробовать найти Сумарокова, если конечно, тот действительно не виртуал.
   Но, ладно, поставлю себя и свою... бывшую семью, - Александр сглотнул, навернулись слёзы. Прижал предплечье к глазам, промокнув.
Поставлю себя счастливого и радостного..., - горло вовсе перехватило, он всхлипнул, и тело затряслось в рыданиях. И одновременно нахлынуло раздражение. Ещё рыдая, он набрал полные лёгкие воздуха, стиснул зубы и боднул лбом стену, так что перед глазами вспыхнули искры. Это помогло придти в себя, он упрямо додумал:
... поставить на место Сумарокова и его семьи! Как бы сам отреагировал на заявку незнакомца, что трансформация, в очереди на которую стоишь годами, разрушит личную жизнь. Сотрёт цели, стремления, интересы и уберёт стабильность и предсказуемость? Даже не сам переход, а злая воля кураторов, решившая, что так надо. Бредовое решение, с которым он совершенно не согласен. Так. Что было бы? Я бы не поверил. Трудно поверить, когда столько лет предвкушал, строил планы, следил за новинками техники, за успехами медицины. Значит, сообщать, что опасность связана с трансформацией, никак нельзя. Следовательно, необходимо обходить эту тему и ждать подходящего момента. Когда наступит, открыто сообщить Сумарокову, что его очередь подошла, но для перехода нужно отказаться от эмоций. Он разумный человек и сделает правильное решение. Оно будет правильным, каким бы ни было. Нельзя тянуть людей за шиворот, туда, куда они не хотят. Свобода воли, основополагающая суть каждой личности.
Александр покрутил мысли, продумал реакции и почувствовал, что готов действовать.

*****

   Остров Барбадос - элитное место жительства. В переводе с испанского означает Борода. Так некогда назвали остров мореплаватели, посмотрев на фиговые пальмы побережья. Покрытые клочковатыми воздушными корнями, лишайниками и эпифитами, они походили на бороды, отросшие у мореплавателей. Бедняги не ведали, что такое глубокая эпиляция, но сегодня бы они обратились...
   Ясно, дальше реклама. Александр мысленно кликнул, закрывая статью, поёрзал в сиденье лайнера. Пара часов и на месте. Скучать некогда - пассажиров всячески развлекают и ублажают, достаточно выбрать в списке. Турфирмы соревнуются в завлечении, чтобы не разориться - сейчас большинство людей предпочитает виртуал. Впрочем, туристические проспекты, продолжают писать, под копирку, только подставляя новые названия. Хоть бы в одном сказали для разнообразия, что место жительства трущобного типа и лучше никому туда не соваться. Банды обколотых подростков едят по вечерам бомжей, вспоминая каннибальские ритуалы древней Африки. Потом постреливают из автоматического оружия в прогуливающихся иностранцев...
   В современных авиалайнерах давно нет иллюминаторов - они ослабляют конструкцию, которая на сверхскоростях должна быть особенно прочной. Однако, на приземление, посмотреть стоит - счётчик времени говорит, что уже почти прилетели. Камеры наружного наблюдения, транслируют внешнюю картинку любому пассажиру, стоит захотеть.
Александр тронул клавишу с буквой "В" - очевидно видео, на панели и прилёг, далеко вытянув ноги. Однако хрустнул контейнер выдачи и появился фужер с жидкостью - запах алкоголя пронёсся по круглой индивидуальной кабинке и всосался вентиляцией. Александр подобрал ноги. Так, не то. Палец ткнул в клавишу "Э" и на этот раз угадал - экран развернул объёмную картину видов за бортом.
Горы облаков, в лучах солнца, устремились навстречу. Тело ощутило подрезанную невесомость - лёгкостью, экран затянуло уносящимися в сторону штрихами - так странно размазываются на скорости водные плёнки.
Навстречу ринулся остров, Александр поднял руку, и программа понятливо замедлила показ. Лайнер спускался прямо - делать круги, над посадочным полем, как в прошлом веке, не нужно. Поле уставлено разнообразными летучими аппаратами. Есть даже пара старинных Боингов. Надо же, до сих пор летает антиквариат. Начинка, разумеется, современная, но оформление прежнее.
Видно тёмное синее море, дно словно выложено лазурью, несмотря на серые клочковатые облака, несущиеся над волнами. Волны вскипают пенистыми шапками, а фиговые пальмы изгибаются и крутятся, словно обкурившиеся шаманы Вуду.
Похоже, Барбадос накрыл сезон ураганов. Под ногами тихо скрипнуло, и затих ровный гул двигателя, который совершенно не замечался в полёте. В обрушившейся тишине слышны удары стихии. Об урагане можно было догадаться лишь по оторванным листьям, проносящимся в воздухе, как выпущенные из пращи камни.
   - На острове сегодня ветрено. Просьба пассажирам оставаться на местах, до прихода транспорта, - тоном стесняющейся девушки, объявило передающее устройство.
Конечно, об урагане предупреждали ещё при взлёте, но для современного воздушного транспорта стихии не проблема.
Александр поправил на голове сетку, с блокираторами входящее-исходящих сигналов. Ковалёв долго и подробно рассказывал, как она предохраняет, но он чётко уяснил лишь, что она гасит любой посторонний импульс. В этом почти сразу убедился, когда надел криво. Мигом пропала возможность позвонить, о чём обеспокоено просигналил встроенный блок. Да, борец с трансформацией ещё долго что-то говорил и всё порывался лететь следом. Зануда удивительный.
Улететь из центра оказалось не труднее чем выехать из города. Нужно было лишь заказать билет на ближайший рейс и приехать в аэропорт. Там он места не находил, бродя по залам и прячась среди людей, около часа. До последнего момента ждал, что одёрнут, вернут. Воображение рисовало суровых полицейских, что бросают его лицом на холодные плитки пола. Заворачивают руку и бьют резиновыми дубинками по рёбрам. А Боков, злодейски хохочет за кадром...
   Найти место жительства командира группы спасателей "Украина" Валентина Сумарокова оказалось легко. Найти человека если он специально не прячется - элементарно, но почему-то казалось что будет сложнее.
Так чем он может помешать разрушить жизнь Сумарокова? Как спасать спасателя?
Над овалом двери подмигнул зелёный глаз индикатора. Александр ступил на движущуюся дорожку, и она плавно вынесла по желобу к дверям автобуса, где уже рассаживались остальные пассажиры. Длинный транспорт пристыковался, словно снаружи открытый космос. Но, пожалуй, оно стоило того. Беснующийся ветер швырял в окна пригоршни песка, ветки и куски коры. Однако внутри автобуса, порывы стихии глушила приятная музыка. Наблюдать за стихией даже интересно. Александр развалился в кресле, эргономично подстроившегося под тело. Александр расслабился было, но в сознании вдруг грянуло:
- Остров Барбадос, Вест-Индии относится к группе Малых Антильских островов. Расположен на востоке Карибского моря, в 434,5 км на северо-восток от Венесуэлы...
Александр встряхнул головой. Техническая информация всплыла неожиданно, словно лектор чётко и внятно сказал на ухо. Нет, словно осозналась страница текста, мгновенно сфотографированная взглядом.
   Ясно. Еще, какая то часть мозга приросла к сети нейрочипов и выдаёт информацию. Интересно, как же её исправлять или дополнять? Что если, кусок острова откусит инопланетный гриб? Александр представил гигантский мухомор, нависающий над островом. По краю шляпки разевается пасть, губы трепещут на ветру, зубы торчат как у ковша экскаватора. Зависает... Хап! Хруп-хруп-хруп, в воду сыплются белые водопады извёстки.
В голове дёрнулось недоумение, снова всплыла та же информация, но лист потускнел. И вдруг решительно встряхнулся, стряхивая туман фантазии. Однако тот сложился в иконку мухомора и пристроился на краешке сознания, как галочка на полях тетради.
Александр хмыкнул, значит вот как видятся дополнения и изменения, ну что же, в сущности можно привыкнуть. Страха нет, хотя, если подумать, быть должен. Это ведь всё происходит в голове. А он идёт, чтобы помешать... И помешаю! Не позволю так хамски поступать и пошли они к чёрту со своими чипами. Никакое знание не имеет право навязываться и уничтожать отношения! Пусть человек тянется к дурацким эмоциям, это его право и его выбор!
"Ваша остановка, сэр и будьте осторожны. Очень сильный ветер", - автопереводчик среагировал на чужую речь синхронным переводом. Автобус качнулся, дверь приоткрылась. Снаружи ворвался шум, словно стоишь возле водопада. В него вплетается угрюмый посвист, с которым, обычно режут ветер тонкие стальные прутья ограды. Сейчас хоть ещё не вечер, но серая хмарь, кипящая в небе, накрыла окрестности сумраком.
Автобус пискнул - нелепый сигнал для такой махины, и унёсся прочь. Ураган ударил в лишенную защиты спину, едва не впечатав в металлические завитки ограды, едва успел выставить руку.
На миг показалось, что на ветер можно лечь, как на пружинящую подушку, но второй порыв больно хлестнул песком. Александр повернулся и прикрыл плечом ухо.
   Софье Сумароковой он позвонил ещё из аэропорта, как только понял, что останавливать его никто не будет. И, похоже, звонок не приняли за шутку - ворота приоткрылись.
Засветилось окно, поднялись жалюзи и, как на экране, появилась женщина в белом брючном костюме. Она махнула рукой, показывая направление, и Александр обошёл дом. Здесь ураган, ослабел. За домом ещё тише, только из-за угла выпрыгивают при каждом порыве смерчи. Но они слабы, беспомощно поюлив щепками и листьями, пропадают. Однако ряд фиговых пальм на другой стороне улицы стихия бьёт в полную силу, и они воздевают листья в небо, как молящиеся осьминоги, а потом разом сгибаются пополам, в поясных поклонах.
- Сюда, пожалуйста! - раздался женский голос едва слышный в шуме стихии. В тамбуре отодвинулась дверь, на пластик дорожки упало пятно света.
Десяток шагов и Александр в овальной комнате. Подробностей не рассмотрел, поскольку взгляд сразу притянул воронёный ствол пистолета. Даже не ствол, а чёрное отверстие в нём.
За стволом зашевелилось и гипнотическое внимание рассеялось. Рукоятка пистолета зажата в суставчатой клешне, а шесть тонких лап устойчиво держат поблёскивающее металлом тело.
Хозяйка, спряталась за киборгом-охранником. Правильные черты лица, тонкие губы, курносый нос. Чуть удлиненные глаза наполнены тёмной синевой. На лбу, чуть ли не в центре шишка, краснота ушиба видна даже сквозь загар. Женщина скрестила руки на груди:
- Слушаю вас внимательно. Извините за неудобство. Стечкина, - женщина похлопала киба по жучиному телу, - настраивал муж, поэтому я на него не влияю. Валентин у меня помешан на безопасности. Но если вы не будете на меня бросаться или что-то ломать в доме, он безобиден.
- Да? - Александр почувствовал, как пересохло во рту. - А он так и будет пистолет держать? Вводит в разговор лишнюю экзотику, вы не находите?
- Меня, знаете ли, ваш звонок тоже несколько напряг, - холодно сказала женщина. - Киб перестанет держать вас под прицелом, когда сочтёт относительно безопасным. Что вы хотите сообщить?
- Минуту...
Александр закрыл глаза, медленно досчитал до десяти.
- Это касается в первую очередь вашего мужа. Поэтому хотелось бы начать разговор с ним, или в его присутствии.
- Говорите мне, не стесняйтесь. Я потом передам ему записи ведь ваш визит, как обычно пишется.
- Но то, что я скажу, будет зависеть от его ответов!
- В таком случае ничем не могу вам помочь. Валентин сейчас в командировке, а у нас договорённость - в это время никаких звонков. Он попросту отключает связь. Именно поэтому вы не можете с ним связаться напрямую.
- Но почему? Неужели ему не хочется позвонить, пообщаться с женой, сыном?
- Хочется конечно, но специфика работы такова, что нельзя отвлекаться на звонки. Чтобы я не беспокоилась попусту, отключается на время всей командировки.
- Но можно позвонить кому-то из его команды...
- Я пыталась, - хозяйка неожиданно покраснела, голос дрогнул, - хорошего в этом оказалось мало. Теперь и вся его команда, отключается.
В углу скрипнуло. Кибер - охранник сложил лапы, присел. Ствол пистолета поднялся в потолок, щёлкнул предохранитель.
- Может быть, чаю? - спросила хозяйка.
Спросила неуверенно, явно гости у них редкость. Так что не только переволновалась. И почему на записях казалась такой хладнокровной? Может потому, что муж был рядом и действовал успокаивающе?
- Да, конечно. Не помешает. Даже поможет с мыслями собраться, а то совсем раскидал и чувствую себя придурком, - сказал Александр и широко улыбнулся.
Так. Ситуация изменилась, но не сильно. Нужна правильная версия и вместе с тем, не нужно упоминать чипизацию. Любые очередники, ждущие очереди годами, отреагируют резко, а то и вовсе примут за провокацию. Так сказать, конечное тестирование лояльности.
Александр поднял чашку, втянул благоухание крепкого чая. Крепкий букет ароматов, какой никогда не были доступен природному чаю, набежала слюна. Да, над генетическим материалом растений колдовали настоящие специалисты. Он с удовольствием отхлебнул, кивнул одобрительно:
- Постараюсь донести мысль, не растеряв смысла. Итак, есть некая организация богатых людей, занимающихся на спор, разрушением отношений, какой-нибудь устойчивой семьи. Корни этой своеобразной забавы, находятся там же где обычно - безделье, скука, тупость и прочие известные испокон веков проблемы людей, удовлетворивших материальные потребности, но духовно бедных. Узнал я о них, к сожалению, после того, как эти духовные садисты, разбили мою личную жизнь. И мне не хочется, чтобы нечто подобное вышло и у вас. Выглядело это, как набор случайных происшествий, шаг за шагом выбивающих из колеи успешной жизни.
- Откуда вы узнали о нас?
- Достаточно случайно. Один из этих игроков, сделавший ставку на то, что ваша семья продержится дольше, слил, как они говорят, информацию. Я посчитал своим долгом - предупредить.
Валентина поднесла было, чашку с губам, но отставила в сторону.
- Пока я не познакомилась с Сумароковым, думала таких людей вообще не бывает. И вообще, извините.
- За что? - удивился Александр. Но тут же он с удивлением заметил, что комната странно наклонилась, запрокинулась, и пол ударил по голове. Боли не почувствовал, только свет быстро потускнел и пропал.
   Сознание вернулось рывком, память услужливо напомнила последние кадры. Пожалуй, при таких раскладах лучше не дёргаться. Александр осторожно глянул сквозь ресницы, ожидая. Под спиной мягкое кресло, под ногами пол, руки лежат на подлокотниках, расслабленные, но не прикованные и даже не привязанные. В двух шагах от него, мальчишка морщит нос, выворачивает сетку-блокиратор и тычет прибором в форме отвёртки. Увиденное ему, похоже, не нравится, потому что встряхивает вихрами и продолжает ковырять.
- Мам, у него веки дрожат, очнулся! - крикнул он.
Тут же появилась хозяйка, улыбается виновато. Александр открыл глаза и молча ждал объяснений, которые тут же и посыпались:
- Я ещё раз извиняюсь, за снотворное. Поздновато поняла, что можно доверять. Но раз вы уснули, я проверила вас полностью.
- Полностью? - буркнул Александр. - И какой у меня сейчас уровень лейкоцитов в крови?
- Пришлось подождать пока Фауст из школы приедет. Он у меня разбирается в этих вещах. Ну и, разумеется, нужно было, чтоб сознание у вас было отключено.
- Надо же, какие тонкости. И что узнали? Фауст это ник или...?
- Это ник. Звать Артём, - ответил мальчишка. - Узнали, кто вы такой и откуда. Узнали, что жена и дочь у вас заблокировали связь. Узнали, что недавно вы уволились из опер-мышей.
- А то, что состояли в этой организации помощи, объясняет потребность выручать людей, несмотря ни на что, - добавила Софья и потрепала сына по волосам. Тот увернулся:
- Вот только эту сеточку не объясняет, что на голове была.
- Блокировка сигналов связи, зачем мне вероятный пеленг? Это мне один знакомый подарил, а что с этой сеточкой не так? - Александр вдруг почувствовал беспокойство. - В ней прослушка или ещё что-то?
- Да нет, эта самоделка действительно блокирует при включении сигналы. - Не совсем понятен только её смысл...
- Я сам не знаю, но это дополнительная защита. А она мне не помешает. Не помешает и вам. Мне вот что не понятно. Почему ты был в такой ураган в школе? Это же опасно, перемещаться по улицам в такую погоду?
- Да ладно, опасно, - рассмеялся парень, - что лучше, чтобы все решили, что я боюсь ветерка? К тому же ребята позвонили. Сказали в школе выступает один музыкант прикольный. Полжизни пропущу, если не послушаю. И он реально забавный, ага. Потом угощения раздавал, прыгающие конфеты.
Артём раскраснелся, глаза заблестели. Александр увидел просто мальчишку лет 10-11, а не вундеркинда-техника.
- К ним часто в школу приезжают всякие благотворители. Правительственная программа разбавление интернета реальностью, - сказала Софья. - Не обращайте внимания, теперь мы готовы выслушать...
- Чем музыкант был необычен? - спросил Александр.
- Ну, я ни разу не слышал, чтобы носом могли играть, как на саксофоне.
Хозяйка улыбнулась, но посмотрела на гостя и улыбка погасла:
- Что-то не так?
- Да. Не так... Совсем не так. У одного из подручных как раз шнобель с кулак размером, и он умеет играть на нём как не трубе. А что за конфеты?
- Ну... Скользкие такие, прыгучие, на вкус как мята с шоколадом. Глотательные, потому что жевать их долго не ужуёшь, но весело, вырываются, щекочут...
- Тошнотворное какое-то веселье. Ну да, может я просто не понимаю молодое поколение.
- Когда мама так говорит, значит, считает, что я сделал какую-то дурь, - буркнул Артём. Упрямо тряхнул волосами и добавил. - Но дурью оно бывает не всегда.
- Конечно не всегда, дорогой, но часто.
- И сейчас вполне возможно, что ты добровольно проглотил хо-орошего жучка. Который пишет и транслирует наш разговор. Вот такое веселье.
Парень насупился, глянул исподлобья. Но смолчал. Софья охнула, схватила Артёма в охапку, прижала к груди. Александр пожевал губами. Пожалуй, нужно звонить Ковалёву, просить приехать и влезть к нему в должники. Однако в совпадения Александр не верил - сто процентов мальчишке подсадили жучка. Конечно, можно сказать, кто предупрежден, тот вооружён, но... здесь это вряд ли оно так.
Ковалёв ответил мгновенно, едва пошёл вызов:
- А я знал, что случиться что-то! Говорил, что нужно мне тоже прилететь! - нотки неприкрытого самодовольства выводили из себя.
- Хорошо, что я тебя не послушал, всё-таки интуиция у меня развита не хуже разума.
- Не послушал? В смысле?
- В прямом смысле. Я сейчас на Барбадосе иду по адресу. Не думал же ты что никто кроме тебя не найдёт где живут Сумароковы? Сейчас буду - ветер здесь просто адский.
- Хорошо, только молчи насчёт своих глобальных планов борьбы. Мы спасаем от группы богатых гадов, разрушающих чужие жизни на спор.
- Ладно, хотя это ерунда...
   Ковалёв ввалился всклокоченный и красный. Увесистая сумка металлически брякнулась на пол. Похоже он вышел не возле здания, а раньше и, проклиная конспирацию, пробирался вдоль улицы, шатаясь под ударами ветра. Это читалось и в его тяжёлом дыхании и слезящихся глазах. По щекам потёки как у густо накрасившейся девицы, которой сообщили об отмене свадьбы. Нет... пожалуй, как если объявили раз пять.
Кибер Стечкин, почуял нового посетителя по- муравьиному перебирая лапками, выскочил из зала. Ствол пистолета уставился на нового гостя. Тот замер, пригнувшись. Александр почувствовал прилив злорадства. Губы растянулись в кривой усмешке, и тут же кровь бросилась в лицо, злорадство смыло раскаяние, что появилась такая отвратительная реакция. Хозяйка выкрикнула:
- Не беспокойтесь, это просто охранный кибер. Он всегда так реагирует, так уж муж его настроил.
Ковалёв медленно выпрямился и сказал:
- Да я и не беспокоюсь. Это же модель "ВЕР - пять шесть де девять"?
- Да! - сказал Артём, тоже выглянув из комнаты. Глаза мальчишки загорелись интересом. Хоть кто-то также интересовался техникой.
- Хочешь, фокус покажу?
Не дожидаясь ответа, Ковалёв выпрямился по стойке смирно, бросил ладонь к виску в воинском приветствии и с выражением произнёс десяток цифр. Кибер по-ковбойски крутанул пистолет и поднял его стволом вверх, затем так же лихо и молодцевато, приставил к пистолету как к отсутствующей голове металлическую ладонь, изображая воинское приветствие. Впрочем, лишь на мгновение, потом, словно спохватившись, вновь навёл на Александра, потом на Ковалёва.
- Вот так. Фича настройщиков, этой модели. Мало кто знает. Скажешь отцу потом, чтоб поправил дырку в обороне.
- Да! Спасибо! - Артём ухватил сумку нового пришельца и втащил в комнату. Тот тяжело протопал, оставляя серые следы.
- Так в чём проблема?
- Я проглотил прыгающую конфету, а они думают, что это подслушивающее устройство.
- Ясно, - взгляд Ковалёва стал острым и внимательным. - Сколько минут прошло? Меньше часа?
- Да вроде меньше...
Ковалёв жестом позвал Софью, теребящую рукава блузки. Она быстро выскочила, Александр подмигнул парню, улыбнулся и приставил к губам палец.
Кибер по своим каким то охранным понятиям улёгся у порога, как пёс.
Ковалёв сказал:
- Есть вероятность, что жучок ещё не разошёлся по телу. Похоже тут не банальная прослушка, а вещь посерьёзнее, однако и медленнее. Можно прозондировать желудок и уловить пневмокишкой. Но, судя по рассказу, механизм "конфетки" мобильный, может не получиться.
- Нужно извлечь из желудка? - сказал Александр, - Ну что же, есть старинный метод, который вряд ли предусмотрели.
   - Парень тебе нужно это выпить, - с этими словами Александр поставил перед Артёмом таз с водой. Выдавил лимон, размешал.
- Черпай и пей. И чем быстрее, тем лучше. Не нужно слов, просто делай.
Парень черпнул чашкой и быстро выпил. Поставил, было на стол, но Александр кивнул:
- Всё пей, как можно быстрее.
Мальчишка решительно черпнул ещё и почти так же быстро выпил и ещё, но под конец начал отдуваться и щупать живот. Потом ещё... но только наполовину
- Да я же лопну!
- Хорошо, я отойду подальше, - согласился экзекутор преувеличенно серьёзно.
Артём засмеялся, потом забулькал, поперхнулся.
- Очень хорошо! А теперь сделаем так, не дёргайся, это необходимая процедура...
Он решительно ухватил мальчишку за шиворот и сунул два пальца в рот. Тот вытаращил глаза вцепился зубами, но экзекутор лишь слегка поморщился. Софья вскрикнула, прижав ладонь к губам. Артёма тряхнуло, и вода хлынула в тазик, вместе с содержимым желудка. Он закашлялся, полилось и из носа.
- Это древняя методика промывания желудка, называется "два пальца в рот". Раздражение корня языка ведёт к рвотному рефлексу. Ею активно пользовались дипломаты на фуршетах. Такие были праздники в средние века, на которых нужно было много есть, и главное много пить алкоголя. Во время этих сборищ они добывали массу новых сведений и компромата. Для этого самим нужно было не только всё это запомнить, но и не выболтать лишнего. Конечно, ты бы это и сам смог сделать, но у нас нет возможности экспериментировать. Надо наверняка.
- Какая гадость, - прохрипел Артём. - Что, нельзя было как-то иначе?
- Может быть можно иначе, но так наверняка. Не будешь жрать всякую дрянь, которую пихают посторонние.
Ковалёв же задумчиво наклонил блюдо, всматривался сквозь хлопья не переваренной пищи, плавающей поверх капусты. И вдруг вздрогнул, выпустил блюдо из рук:
- Вот оно!
Блюдо выплеснулось на пол, а в центре лужи возилось что-то живое. С виду вроде маленького коричневого лягушонка.
- Тьфу, и глотание этого вы называете весельем? - скривилась хозяйка.
А из лягушонка вдруг выросли тоненькие лапки, он поднялся на них уверенно и двинулся прочь из комнаты, всё быстрее и быстрее. Однако, на пути возник охранник Стечкин. Грохнул выстрел, существо пискнуло и развалилось на части. Комнату заволокло дымком, словно выстрелили из древнего мушкета. А охранник сделал быстрое движение и двумя выстрелами в упор расстрелял продолжавшие шевелиться части. Потом припал нижней частью туловища к полу, коротко взвыл и останки устройства пропали в его недрах. Потом кибер икнул и выпустил клуб дыма. Тут же зашумели кондиционеры.
- Молодец, Стечкин, - похвалил Ковалёв. Посмотрел на скривившуюся Софью и на дырки в полу. Ещё раз кивнул утвердительно. - Молодец, подстраховался, конечно, измельчая до ионов. Но правильно. Ещё бы несколько часов и эта лягушечка расползлась бы по всему телу мальчишки. И через глаза, слух, обоняние, осязание пацана они бы следили за всем. Но, к счастью, подобные модели долго собирают информацию о теле и пока не распространились, не активны. Поздравляю, значит, они пока ни о чём не знают.
- Круто, - выдохнул Артём. На нём скрестились непонимающие взгляды. - Ну, а что? Классная техника вообще, разве нет?
- У нас есть укрытие. Думаю нужно спрятаться до приезда мужа. И не спорить! - прикрикнула она на раскрывшего было, рот сына. - Тебе показали, как дела обстоят. И лучше пересидеть в личном бункере.
- Ух ты, а что он представляет? - удивился Александр.
- Подводный грот в укромном месте, с запасами еды, воды и развлечений, связь обеспечена с поверхностью нормальная. Лёша всегда заботился о безопасности. Это у него пунктик. Вот, хотели что-то вроде дачи в Норвегии, но остановились на подводном гроте.
- Хорошо... В таком случае о вас можно не беспокоиться. Но теперь нужно предупредить вашего отца.
- Я бы мог побыть с вами, - улыбнулся Ковалёв. - Охранять некоторое время...
- Спасибо, - ответила улыбкой Софья, - но думаю, лучше нам сохранить в тайне наш бункер. Если что звоните на ретранслятор 5689, там есть сведения, куда перенаправить сигнал.

*****

   На гигантском лайнере, который пришлось прождать в Китае целый день, нет иллюминаторов. Для обзора можно вызвать голограмму, правда, крошечную, не в пример туристическим транспортам. Однако и на такой можно рассмотреть, что происходит внизу. С воздуха подводный город Сунь-Мариан похож на многозубчатую корону, утопленную в море. Утопленную так что ажурные зубцы торчат над водой наискосок, словно город сползает в Марианской желоб на краю, которого стоит.
Александр проснулся в транспортной секции пять минут назад от уныло гукающего сигнала прибытия.
Китайский общественный транспорт доставил его не в туристический рай - в промышленный центр с видом на Марианский желоб. Пока известно только что Сумароков работает где-то в этом районе.
Александр перебросил ноги через край этажерки. Пятка стукнулась о голову некстати вынырнувшего китайца. Расчесанные на пробор волосы растрепались. Тот зашипел, потёр след на макушке, однако не только не выругался, но даже не посмотрел вверх, настолько похоже это обычное здесь происшествие. Сверху контейнера скользнула худенькая китаянка. Мешковатый комбинезон со множеством карманов, короткие белые волосы, мимолётный запах ванили... Слева и справа с транспортных этажерок посыпались люди.
Александр шагнул на движущуюся дорожку и едва не упал, она двигалась куда быстрее стандартных. Упасть не дали десятки мигом подхвативших рук, впрочем, лица равнодушны, ни смешков, ни слов поддержки. Определённо это у китайцев, на уровне рефлекса. Дорожка несётся так, что ветер посвистывает в ушах - такой толпе нужна повышенная пропускная способность.
Александр побаивался, что будет слишком выделяться среди местных. Но, посматривая по сторонам, понял, что затеряться здесь легко. Едва пластика стала дешёвой, восток поголовно начал делать европейские глаза и придавать радужкам самые немыслимые оттенки. Вот уж воистину исконная причуда у японо-китайцев. Раньше, их девушки вообще на верхних веках проклеивали специальную складку, чтобы потом ходить весь день с растопыренными глазами. А теперь делают европейские глаза, едва заработав на операцию.
   Причал остался позади, толпа разделилась на потоки, а те и вовсе на короткие змейки людей, разбегающихся в разные стороны. Александр вздохнул, глянул на низкий потолок. Пока ещё поверхность, но потом километровые толщи тысяч тонн воды. И он знает, что раз здесь спасатели, то где-то непорядок. А непорядок чреват...
В этом муравейнике у каждого есть цель - подводные города мощные рабочие центры. Сунь-Мариан отсеивает и перерабатывает железно-марганцевые конкреции. Плюс, как любой подводный комплекс, занимается производством пищи...
Хорошо, нужно найти, где живут спасатели, для этого необходимо подключиться к местному серверу. Глобальный интернет почему-то не работает. Почему, можно только гадать, но мало ли какие могут быть секреты и ограничения. Одним словом, Китай.
   Боковые улочки и переходы без движущихся дорожек, и здесь ещё сильнее сходство с муравейником - жители буквально бегают по ним.
Вскоре возникло ощущение, что местные терпеть не могут смотреть на спину впереди идущего. Причём не на все подряд, а именно на спину Александра. Вспомнился анекдот: "представь, я спешу, очень спешу, почти бегу! Но вокруг все... ты понимаешь вообще все, идут быстрее меня! Александр ускорил шаг.
   Вскоре дорожка привела к лифту. Внушительный горб его закруглялся, оставляя в поле зрения несколько овальных дверей. Те то и дело распахивались, проглатывали очередную порцию людей и тут же подъезжали новые. Он быстро шмыгнул в идущий, судя по оранжевой стрелке вниз. В отличие от быстрого движения коридоров, лифты двигались медленно.
Если бы люди стояли неподвижно, глядя в разные стороны, навалилась бы клаустрофобия. Но люди здесь к счастью, не выглядели механизмами, вот двое в белых халатах лопочут, хлопают друг друга по плечам. Переводчик, ощутив мимолётное внимание, выдал несколько ничего не значащих фраз, давно не видевшихся и радостных по этому поводу друзей. Рядом, китаец с брезгливым видом что-то читает в древнем айфоне. Его то и дело толкает в спину парочка целующихся женщин, словно соревнующихся, чей язык длиннее и из чьего языка торчит красивее бусина. Китаец, у которого, как и положено, нормальные, узкие глаза, морщится, глядя на них. Видимо из старшего поколения, не доволен свободой нравов. Но через минуту он оперся о стену, содрал ботинок и встряхнул, потом глянул внутрь, и ещё несколько раз стукнул о стену. По полу, что-то брякнуло, покатилось. Физиономия его подобрела, ботинок занял прежнее место, и теперь он спокойно взирал на мир. Китаец не ботинок.
   Так, а что если не искать вход сервера, а попробовать иначе:
- Где в городе можно найти спасателей? - спросил Александр почти шёпотом - переводчик, поставленный на полную мощность, произнёс фразу на китайском. Гремяще-ойкающие звуки, отдались в голове громко, как в пустой кастрюле, хотя вслух прозвучало видимо тихо - целующаяся парочка и ухом не повела. Однако тот, что тряс ботинком, широко заулыбался. Переспросил:
- Мефтных или контфатников?
Электроника, с дотошностью идиота, перевела и дефект речи.
- Контрактников, приезжих, - прошептал Александр, вежливо улыбнувшись в ответ. Переводчик прочхан-пан-шикал на китайском, громко и звонко.
- Гофорили, проблемы есть в желоппе. Фидимо там гапотают. Сотрясения.
Одна целовальщица повернулась, бусины, похоже, магнитные, язык потянулся, вылез набок. Она ударила подругу по руке, свела тонкие брови, прошлёпала:
- Плеплати!
Та, хихикая, повела глазами, видимо отключая притяжение.
- На безымянном уровне есть переход для спасателей, но они впускают только других спасателей. Говорят что-то опасное. Вызывают команды со всего мира.
- Ясно, где можно подключиться к сети? И что это за безымянный уровень?
- Клупфое суеверие, - сказал мужчина, ещё сильнее сузив глаза. - Цифтра четхыре созвучна в китайском слову смерть, фот и испекают. Четхыреста сорок четхвёртый уровень. И подключения к фнутренней сети, возле кажного лифта.
- Но про город ничего не узнаете. Здесь вся информация у закрытых сообществ. Даже планы уровней города, - сказала целовальщица. А способы коммуникации самые разные. В нашем клане, например вот так..., - она наклонилась ближе к Александру и провела языком по верхней губе. Даже не языком, а той самой бусиной, сияющей разными цветами.
- Ну, нифига себе коммуникатор! Контактного действия? Но зачем?
- Информация-деньги. Чтоб никто не перехватил, - улыбнулась китаянка.
Лифт тряхнуло, он замер. Александр приготовился, полагая, что откроются двери, но нет. Лифт поехал по горизонтали, потом вверх, вбок и снова. С лязганьем и прокручиванием. Но, очевидно это здесь в порядке вещей. Лица солифтников, спокойны и скучающи.
- Впервые? Это револьверные переходы. Мы спускались на грузовом лифте. Раньше они двигался на определённый этаж, доставляя какой то большой груз, но недавно ими разрешили пользоваться и людям.
Наконец двери распахнулись, шепелявый кивнул как старому другу и пошёл прочь. А китаянка задержалась. Невысокая - едва макушкой достаёт до груди. Говорит, посматривая снизу:
- Безымянный этаж тут неподалёку. Но тебя туда не пустят. Можешь остановиться у нас с сестрой. Отдельный бокс - технологи. На этом этаже. Меня зовут Киую - вызов в сети 76865755 с именем.
- Александр. Спасибо.
   Вдруг пол резко качнулся, Александр всплеснул руками, вытаращил глаза. Киую  мягко присела, оперлась растопыренными пальцами, как и все вокруг. Александр один остался стоять, размахивая руками.
- Что за чертовщина? Ше мащете ю?! - с выкриком слился перевод на китайский. Пол продолжал подрагивать, затихая.
- Сейсмическая активность.
Киую смотрела снизу ярко зелёными глазами. Желтовато коричневый ободок вокруг зрачка, чуть асимметричный, придаёт радужке удивительно приятный вид. Длинные ресницы загнуты вверх. А вот грудь она явно не увеличивала - когда только успела расстегнуть две пуговки.
Женщина всегда выглядит сексуально, когда сидит перед стоящим мужчиной. Вокруг начали подниматься, она же продолжала смотреть снизу вверх...
- А это, что, тоже в порядке вещей? - спросил Александр, показав на стену. Бежевого цвета обшивка набухла горбиком, сквозь стык побежал ручеёк мутной воды. Киую медленно выпрямилась:
- Нет, это не в порядке.
В конце коридора распахнулись дверь и несколько целеустремлённых людей помчались вперёд. Отрывистые команды рассыпались по коридору, смешиваясь с возгласами работников. Коммуникатор растерянно замолчал, поймав двуязычную речь. Местные прижались к стенкам, потом, устремились прочь. Киую, вскочила и крикнула:
- Побежали отсюда. Здесь сейчас будут работать спасатели. Опасно!
Александр выдернул руку из цепких пальцев китаянки.
- Отлично, они то мне и нужны.
Девушка горестно вскрикнула, и помчалась прочь. Пол вновь взбрыкнул, но Александр уже знал что делать, мигом присел в удобную позу. А вот спасатели посыпались. Передний, попав в противофазу, полетел кувырком и со всего размаха врезался в сочащуюся влагой стену. Оболочка лопнула, грязная вода хлынула в коридор. Крепко завоняло тухлятиной, похоже, от сотрясений лопнула канализация. Моргнул свет. Александр протянул руку пострадавшему. Тот встряхнул головой, сказал:
- Тхак вен, - переводчик тут же определил датский - не мешкая, перевёл "спасибо друг". - Ты из местного контингента? Мы только что прибыли, но не успели добраться до 444 этажа, где спасатели базируются. Пока спускались на местной пародии лифта - потребовали сообщить об эвакуации на этом этаже. Но пока спускались так и не поняли, как найти нужный, его вообще похоже нет.
- У вас коммуникаторы общемирового образца? Давайте код, посмотрю, что за инфу вам дали.
Датчанин высветил код, настроился на переброс данных. Навыки опер-мыши, включились автоматически. Понимание клиента и мгновенная выработка стратегии, хорошая школа, после которой схемы этажей, имена и коды, понимаются мигом.
Ольсен Саарема, главный этой группы. Ну что ж, прекрасно.
- Вот здесь, - Александр мысленно повёл курсор датчанина, разрешившего доступ к связи. - Безымянный этаж, то, что вам нужно. Цифру четыре здесь побаиваются, так что даже не пишут.
Возле стены взревело, в дыру хлынула волна фекалий, датчанин чертыхнулся, отскочил в сторону.
Александр прижал пальцы к виску. Схема, коды, вызовы, имена... Клик на диспетчерской.
"На 432 этаже прорыв канализации в коридор - нужны ремонтники. Команда Дания, Ольсен Саарема" Вслух же сказал:
- Здесь не спасатели - ассенизаторы нужны. Пойдёмте, друзья на базу, я уже вызвал сюда кого надо.
Он уверенно перешагнул дурно пахнущие потёки - двинулся по коридору. Датчане потянулись следом.
   Лестничные пролёты объединяют каждые десять этажей в сегмент. Эти устойчивые к землетрясениям конструкции придумали ещё в двадцатом веке и с тех пор совершенствовали. Впрочем, стихия есть стихия - всё равно бывают проблемы. Город под водой, стоит на краю Марианского желоба в котором на чудовищной глубине скрежещут литосферные плиты. Одна подныривает под другую, чтобы превратиться в недрах планеты в вязкую раскалённую массу, готовую выдавиться лавой из вулкана за тысячи километров отсюда.
Мысли мимолётны, однако, то и дело, как кусочки пенопласта из воды, вдруг выскакивают параметры вулканов, глубины желобов, даты последних извержений, статистика жертв.
Каждая мысль идёт вместе с эмоцией. Параметры вулканов вызывали гнев, глубины страх, статистика жертв почему-то радость. Как и сведения, эмоции казались чужыми, словно кляксы фиолетовой краски на тех самых воображаемых кусках пенопласта. Чипы продолжают врастать, им не важно, где он находится и что делает.
Ступени лестниц пружинят под ногами - каждая нажимной генератор электричества. Экономные китайцы заботливо собирают энергию - каждый шаг, вырабатывает электричество. Возможно, и сделали эти переходные лестничные клетки в десять этажей именно для этого. Ну, может быть ещё для профилактики гиподинамии. Одним выстрелом множество зайцев, как говорит один русский фермер.
Лестница вывела к широким дверям, впрочем... Двери на лестничные клетки больше похожи на шлюзовые ворота, даже штурвалы, по центру, очевидно предполагающие ручное запирание, поблёскивают внушительно и сурово.
- Сдаётся мне, что эти этажи, в случае чего превращаются в герметичный отсек, - сказал Ольсен. Лоб прорезали морщины.
- Ну да, лучше чтобы погибла часть, чем все, - ответил Александр. Но датчанин нахмурился ещё сильнее.
- Лучше, чтоб никто не погиб!
Команда усиленно закивала, послышались согласные возгласы. Александру вдруг стало смешно. К чему это они, с таким серьёзным видом такое говорят? Впрочем, может это у них аутотренинг такой. Вслух же сказал:
- После сигнала тревоги сектор перекрыли. Свяжитесь с диспетчерской, чтобы открыли этот этаж. Вписывайтесь в систему.
Александр отошёл в сторону, прижал пальцы к виску, сделав вид, что с кем-то говорит. Сам же спрятался за спинами датских спасателей.
Через минуту, штурвал на двери скрипнул и начал медленно вращаться, тяжёлые створки пошли в стороны. Вдруг моргнул и погас свет, ворота замерли.
Тут же два луча света рассекли темь. Пошарили, по остановившимся воротам в которых словно щель в преисподнюю темнел коридор этажа спасателей.
- Внутрь, по одному! - скомандовал Ольсен, и датчане мигом выстроились гуськом, протискивались внутрь, сбивались в кучку, дожидаясь остальных. Александр вновь затесался в середину. Едва пролезли замыкающие, как с противоположного конца раздались голоса, оттуда ударили лучи сильных фонарей.
- Я командир спасателей Флориды, Джон Уизли. Прибывшая команда, поступает в моё распоряжение. Лишние руки не помешают. Вникните - группа получит самостоятельную задачу. Вперёд!
   Датчане безмолвно помчались за новым командиром. Александр бежал следом и думал:
"Выучка у них такая, что ли? Никто не возмутился, что какой то американец распоряжается, и побежали выполнять приказания. Даже Ольсен и слова не сказал против - просто подчинился без вопросов. Может это и правильно? Или они специально отобранная порода полезных не рассуждающих дебилов? Хотя может и возмутились, но дисциплина на высоте - просто знают, что такое потерять темп.
Рассуждения пролетели одним блоком, буквально за десяток шагов, потом внимание полностью захватил ровный бег. Все мчатся, как единый организм, стоит дёрнуться или притормозить, тут же собьют. Три луча света мечутся в ритме шагов, по стенам и закрытым дверям боксов, освещая ломаные силуэты.
- Сюда! - американец шмыгнул в раскрытые двери. В тусклом свете аварийной лампы можно угадать топчаны, этажерки...:
- Вещи оставить здесь. Взять только любимую экипировку. Задача - пробоина тремя этажами ниже. Пять минут...
Пол под ногами вновь колыхнулся, но толчок был на этот раз лёгкий - датчане остались все на ногах. Но американец хлопнул в ладоши:
- Две минуты!
Крикнул и выскочил в коридор.
"Чёрт, похоже, здесь по-настоящему опасно".
Подумалось отрешённо хладнокровно, а сейчас хладнокровие не нужно. Нужно прятаться и не лезть, куда не просят. Однако искусственно вызвать страх не получалось. Вокруг двигались датчане, что мигом раскидывали вещи по полкам, что-то доставали, пристёгивали, надевали... Перемещались хаотично, но без столкновений, как одноимённые заряды, электроны... нет, электроны слишком маленькие - как ионы. Он первым выскочил в коридор, Джон одобрительно кивнул. Луч с его шлема шарит по коридору, в дальнем конце вьётся то ли пыль, то ли дым. Судя по сжатым губам американца, это ему совсем не нравилось. Он сказал:
- Хуже пожара и потопа, может быть только пожар с потопом.
- Хуже если они с землетрясением, - добавил Александр.
- Не сглазь, - усмехнулся Джон.
Тут начали выскакивать датчане. Оставалось лишь устремиться навстречу неизвестности. То есть, для Александра неизвестности. Совершенно не ясно в чём заключается работа спасателей. Видимо кого-то хватать и тащить, как Сумароков в записях. Однако тут, похоже, спасение заключается в затыкании пробоин. Ну, как говориться, назвался груздем - полезай в кузовок. Едва ли сейчас на Сумарокова будет воздействовать команда "проводников", в этом хаосе не до переживаний.
Эхо топота раскатывается в пустых коридорах. Ещё пара спусков и за поворотом на команду обрушился разноголосый шум. Коридор открылся в межстенное пространство, отделяющее внешние оболочки от жилых.
Вдоль стен ползёт едкий дым, сквозь который с трудом пробиваются лучи прожекторов. Сполохи сварочных аппаратов выхватывают из темноты согнутые фигуры, прилепившиеся к стенам. Повсюду свисают лохмотья тросов, наспех приваренная раматура, не даёт им, как попало раскачиваться.
Здоровенный мужчина взрёвывая и пуча от усилий глаза, тянет рывками, какую-то розовую кишку длинную и толстую, как ствол дерева - пальцы громилы не сходятся. От группы, датчан тут же отделились двое, вцепились помогать, словно муравьи в огромного червяка и потащили быстрее. Никто не командовал. Они словно инстинктивно знали, что нужно делать. Впрочем, может действительно знали. Вот двое усмотрели арматуру и тут же начали подавать куда-то вверх, другой побежал подкрутить перекосившийся прожектор, чтобы луч света падал на стену.
Вниз уходят грубо сваренные лесса, на острых краях, которых кое-где ещё светится малиновым не остывший металл. Александр, опасливо ощущая, как прогибаются тонкие прутья, полез вниз. Датчане же побежали настолько бесстрашно, что снова появились ассоциации с муравьями. Ну, может быть у них память предков моряков, издревле бегающих по канатам.
Под ногами утробно чавкало, вокруг металлически тёрлось, дребезжало и время от времени, на грани слуха стонало что-то гигантское. Александр сначала почувствовал, как волосы на затылке зашевелились, а потом понял, что это стонет вся махина города. Словно раненый гигант, в котором спасатели суетятся как лейкоциты.
   Межстенное пространство только казалось пустым. Примерно через каждые восемь метров жилой ствол города опоясывали кольца - рёбра города. Между ними огромные спирали и не сразу поймешь, что это пружины, обеспечивающие пластичность. Внешняя стена стянута стальными канатами, часть их лохматится разрывами, согнулась внутрь.
Под ногами снова дёрнулось, вся махина города вздрогнула - закачалась. Сквозь рёберные кольца посыпались обломки, сверху упал искрящий кабель, он извивается как змея, выбирающая кого ужалить. Снизу пронзительно засвистело, поднялось облако водяной пыли.
Александр сверился с планом. Коротко бросил по связи:
- Диспетчерская, прорыв внешней стены, на уровне 480.
Свист быстро менял тональность, с тонкого и пронзительного, на всё более низкий. Вода под страшным давлением быстро расширяет пробоину.
Страха нет, похоже, разум берёт всё больше контроля над эмоциями. Только телесные, пока не подвластны - дыбятся волоски, по коже бегают мурашки. Впрочем, определённо отсюда нужно убираться.
Едва подумал, как сверху загрохотали самодельные лесенки, с подошв спускающихся посыпалось на голову. Снизу тоже крики, из решётчатого люка рывками вылезла чёрная капсула. Накренилась и тяжело рухнула на ажурную дорожку - осколок лопнувшей пружины скребнул бок. Следом выскочили люди - у каждого с каски светит фонарь, выхватывает мокрые парящие лица. Раздался резкий голос:
- Датчанам! Это медицинская капсула! Открывать так! - один из вытащивших чёрный саркофаг, хлопнул ладонью по огромной красной кнопке. Хрустнуло, словно он раздавил яйцо, крышка плавно отошла, изнутри засветилось жёлтым. Александр вдруг узнал говорящего. Это же Сумароков! А тот продолжал:
- Повреждённых сюда! Она сама определит проблему. Из-за ерунды не ложиться!
- А что не ерунда? - раздалось от датчан.
- Кто сломал палец, может лечь, но капсула одна - придётся выбросить, если будет случай тяжелее. А от укола, быстро убирающего снотворное, потом адски ломит голова. Каждый сам решает.
Свист начал было переходить в рев, но вдруг поперхнулся, звуки пошли с чиханием и кашлем.
- Отлично, похоже, монстр подавился. А то начал было удивляться хладнокровию украинских коллег.
Александр узнал голос Ольсена, от датчан раздались смешки. Свет упал на Сумарокова, впрочем, у него лицо неподвижно. Определённо это не тот случай, когда он испытывает эмоции. Голос громкий и внятный, однако, так мог бы говорить и громкоговоритель:
- Снаружи, забили дыру "червями", времянка есть. Но они расползутся от малейшего толчка. Поэтому ты, он указал на сразу посерьёзневшего Ольсена, и..., - Сумароков пошарил взглядом и ткнул в грудь Александра. - И ты, пойдут со мной, в шлюзовую. Выйдем в мокрую тьму и поставим снаружи кибитку... в смысле, бокс-заплату. Вперёд!
Команда была "вперёд", но дорога повела вниз, по уже опостылевшим арматурным лесенкам, словно не было альтернативы этим древним конструкциям. Александр понял, почему спасатели сбегают быстро, как тараканы - попасть под сейсмотолчок на лестнице, это гарантированно полететь вниз. Пальцы скользят по влажному металлу, но на этот раз почти удалось не отстать.
Фонарь на каске Сумарокова выхватил огромные щупальца, торчащие из стены. Розовые и влажно блестящие, похожи не на червей, а на гигантского кальмара застрявшего в стене. Вот так сунул щупальца и застрял. Александр узнал вялое розовое бревно, что в самом начале видел в руках спасателя. Только эти намного больше, да ещё слегка светятся изнутри... Озарило мгновенное понимание принципа. Он словно воочию увидел, как их заталкивали снаружи, крепили. И как щупальца раздувались, жадно впитывая воду. Картинка выпрыгнула яркая, похоже, ещё часть чипов активировалась, вместе с тем нахлынула сопутствующая эмоция. На этот раз резкий интерес. Настолько, что захотелось спрыгнуть вниз, пощупать, осмотреть ближе. Александр скрипнул зубами и едва не наткнулся на датчанина, вставшего возле торчащей из стены трубы. Похоже, это и есть шлюз к батискафам.
Сердце стучало отчаянно, но не от бега - от усилия преодолеть любопытство. Сумароков положил ладонь на жёлтый опознавательный кругляш - ждал. Либо система опознавания медленная, либо медленны механизмы. Впрочем, на лице главного спасателя отрешённость. Так что это нормально тут. Да и не только тут. Вон, Ольсен, значительно эмоциональней украинца, но тоже стоит спокойно.
Щупальца извиваются, как прищемленный осьминог. Воздух наполнен утробными стонами, эхо причудливо мечется в стенах. Конечно эти брёвна не живые, а реагируют на колебания махины города, однако тошнотворное зрелище. На лбу выступил пот - эмоций вовсе сейчас ни к чему.
Дверь шлюза медленно поползла в сторону. Датчанин устремился вперёд, всё-таки полуминутное ожидание и его достало. Сунулся и вдруг резко отшатнулся назад. Сумароков ухватил его за плечи. Навстречу вывернулся, оранжевый комбинезон, лихо заломленная жёлтая каска - фонарь светит вверх, а ниже... Отвратительный нос, занимающий половину лица. Лоснящийся и блестящий, вызывающий болезную гадливость. Второго такого носа в природе быть не может. Это тот самый мерзкий носач! Успел опередить! Бородёнка подстрижена, мерзкая усмешка...
   - Чё шатаетесь выкинги? Прямо откинулись, ха-ха-ха... А, шеф! Всё нормально, кибитку спустили.
   Сумароков молча кивнул и плечом вперёд нырнул мимо. Носатый тряхнул головой,  каска встала ровно, луч света осветил пришедших.
Взгляд глазок перескочил на Александра и рот слегка приоткрылся.
- Э!? А ты откуда взялся? И куда вообще лезешь, идиот!?
Тощая рука вцепилась Александру в плечо, но он быстро сбросил и побежал за Сумароковым. Ольсен засопел, наклонился к носатому и выразительно сжал кулак, хрустнув костяшками. Поднёс понюхать, но тот вдруг резко клюнул поднесённую конечность и громко шмыгнул. Датчанин отдёрнул руку, судорожно потёр о штаны. А носач хмыкнул и сказал:
- Не лезь не в своё дело, кретин!
Хотел явно, что-то ещё добавить, но шлюз начал закрываться, и датчанин побежал следом. Широкая спина Сумарокова затянутая в серый костюм маячила впереди. Света достаточно - в каждом секторе туннеля, горит лапочка. Луч с каски спасателя скачет с одного выпуклого сочленения на другое. Так же скачут и мысли Александра:
Добрались уже всё-таки! Да когда только успели?! Ведь и двух дней не прошло, как носач отпускал шуточки на сборище "проводников". Дня не прошло, как он скормил следящую лягушку мальчишке на Барбадосе! Гм, а он ли там был? Так ускорились из-за того, что он начал действовать? Или предварительно втирается в доверие, чтобы потом как-то скомпрометировать Сумарокова? И как это вообще возможно в таких условиях?
Александр скрипнул зубами, стараясь отбросить ощущение сюрреализма, которое наваливается, когда нет толковых объяснений. Но они должны быть! Я всё правильно делаю! Человек должен иметь полную информацию и действовать по своей воле! Последнюю фразу он повторил пару раз, она наполняла уверенностью.
Сзади загромыхали шаги замешкавшегося спасателя. Александр увидел сигнал вызова на телефон. Удивлённо обернулся, но, увидев смущённое лицо, дал добро, приняв мысленный разговор.
- Это ваш урод такой?
- Наш. Он недавно здесь, не обтесался ещё.
- А что у него с лицом то?
- Не знаю, имплантант какой-то специфический.
- Понятно, спасибо за информацию.
Датский командир расслабился. Всё ясно и понятно. Действительно, всяких имплантов множество, и раз человек пошёл на внедрение такого уродливого, то наверняка оно того стоит.
Вдруг впереди люк начал закрываться замешкались, надо торопиться. Они вновь перешли на бег, и через несколько секунд перед ними развернулось выгнутое дугой помещение. Вероятно из океана оно похоже на ручку кастрюли, внутри же, несколько круговых секций. Сумароков стоял на крыше празднично-жёлтого батискафа.
- Вот это раритет! - воскликнул датчанин. - Они ещё существуют?
- Да, существуют, - буркнул Сумароков. - Не думайте, что я сильно этому рад, но китайцы экономят на защите, - он махнуло рукой, - вы и сами видели - даже лестницы самодельные пришлось ставить вместо нормальных эскалаторов.
- Но как работать в таких условиях! - продолжал возмущаться Ольсен. - Это же чудовищный хлам!
- Есть задача. Нужно её выполнить. Другого инструмента нет.
- Я не подряжался работать в таких условиях! Это только славяне с помощью большого молотка и своей матери из подручных материалов...
- С помощью кувалды и такой-то матери. Что нужно делать? - Александр шагнул вперёд.
- О, русский? - лицо Сумарокова чуть оживилось. - С управлением и вдвоём можно справиться, третий нужен лишь для подстраховки.
Люк зашипел, отъехав в сторону. Сумароков ловко нырнул внутрь. Александр нащупал ступеньки, всматриваясь под ноги, но тут аппарат загудел, изнутри хлынул сноп света, ярко подсветив ступеньки. До пола оказалось всего полметра. Сверху металлически застучали перекладины. Едва отскочил в сторону, как и датчанин встал рядом. Посмотрел с вызовом и шмыгнул на место второго пилота, рядом с Сумароковым. Тот и глазом не моргнул, ткнул в картинку инструкции на пульте управления, дескать, изучайте. У Александра от души отлегло, значит, спасатели не обязаны уметь обращаться с этой штуковиной. Но лучше уточнить... он попробовал зайти в интернет, но не получилось! Даже связь едва работала. Еле-еле горели два огонька рядом. Это настолько непривычно, что хоть и знал что до множества людей едва сотня метров, сразу ощутил себя пылинкой за пределами солнечной системы.
- А как мы будем связываться? - спросил он вслух.
- Никак. Кабельная связь работает, но на другом конце кабеля нет никого. Демонтирована вся эта служба.
Датчанин закатил глаза воскликнул: "О майн гот!", но тут же продолжил чтение. Сумароков же сказал:
- Не дрейфим, здесь работы на двадцать минут.
   Командир пощёлкал тумблерами, ладони легли на рогатку штурвала. Перед спасателями развернулся экран, имитирующий лобовое стекло. Александр вцепился в спинку кресла Ольсена - по краям экрана величественно поднялись переборки. Под ногами зажурчала вода, казалось струи, подбрасывают батискаф. Внешние лампы погасли - остался гореть лишь передний прожектор.
Датчанин, похоже, разобрался с управлением, потянул рычаги и перед экраном поднялись щупальца, словно две клешни краба. Ольсен хмыкнул, потыкал в клавиатуру, и манипуляторы расслоились на нормальные пальцы. Из панели вылезли два хобота. Датчанин сунул руки внутрь, и через пару секунд внешние пятерни ухватили друг друга и встряхнулись в жесте приветствия.
Вскоре изображение запрыгало - залило камеры. Ещё немного и всё стало сумрачным, а вода перестала звонко журчать о стены - ушла выше и отдавала лишь эхом.
Сумароков потянул штурвал, глухо залопотали двигатели. Александр вцепился в спинку кресла, на экране надвинулась стена. Пилот потянул штурвал вниз, днище скрежетнуло. Определённо там была работа для железных пальцев. Два симметричных рычага, подались вниз и плиты, величаво раскрылись звёздой.
- Чем это пахнет? - спросил Александр. Голос прозвучал высоко, словно его передразнивал лилипут. Ольсен засмеялся - смех вышел ещё забавнее:
- Глубоководная дыхательная смесь. Надо же...
- Говорите по связи, - бухнуло в головах у обоих голос Сумарокова. - Смотрите вперёд.
Все посерьёзнели. Батискаф мерно булькал. Сумароков потянул штурвал, нос кораблика приподнялся, индикатор глубины, обновлял цифры. В луче света мелькали зеленоватые искры, медленно вплыла величавая медуза, но, почуяв колебания воды, судорожно захлопала прозрачными лепестками - убралась с дороги. Вдруг впереди еще потемнело, словно чернота стала вовсе чернильной.
- Вот и стена города. Контейнер спустили здесь.
Словно подтверждая слова командира, прожектор уткнулся в параллелепипед, отблёскивающий металлом. Батискаф приближался, пятно света уменьшалось, становилось ярче.
- Да он с дом! - сказал Ольсен забывшись. Смущённо заулыбался. Дыхательная смесь превратила бас датчанина в голосок испуганного хоббита.
- Да. Это аварийный контейнер. Спущен на тросах до пробоины, чтобы укрепить временный пластырь из спасательных червей. По краям проушины со сверлильными агрегатами. Наша задача - плотно притянуть его к стене. А ты, русский, посматривай по сторонам.
- Понято. Принято, - сказал датчанин и поднял манипуляторы вверх. По стенам загорелись ещё экраны, давая широкий обзор. Александр бдительно посмотрел налево и направо.
"Похоже, переспрашивать у них тут не принято. Да, вообще то не слишком сложно. Удивительно другое - эти люди настолько уверены в себе, что делают что-то новое даже не задумываясь, что может не получиться. Хотя, нет. Это Сумароков не задумывается, датчанин вроде думает. Хотя когда дошло до дела, от него, похоже, намного больше толка, чем от меня.
Командир осторожно вёл батискаф к зависшему блоку. Датчанин привстал, на экране в свете прожекторов поблескивают манипуляторы, видно как вода закручивается вихрями.
Когда он успел надеть управляющее прожектором кольцо, Александр не заметил, но теперь луч света послушно повторял движения головы.
Суставчатые кисти ухватили рукоятки похожего на отбойный молоток агрегата. И тут же батискаф завибрировал.
Мощный шуруп, вонзился в тело города. Минута и взвизгивающий звук сменился звонким треском. Датчанин вытащил руку из управляющего хобота и поднял большой палец. Сумароков быстро покрутил в воздухе ладонью, мол, давай не расслабляйся и переключил несколько тумблеров.
Застучали насосы, балластная вода фонтанчиками выдавилась через сливы - в свете боковых фонариков закрутились уродливые креветки. Батискаф двинулся вверх.
Со вторым винтом пришлось повозиться подольше - эта часть "кибитки" отошла от стены, пришлось давить всем корпусом, прежде чем кончик бура смог прихватить стену.
Два винта это уже две трети дела. Теперь даже сейсмический толчок не оторвёт ремонтный контейнер.
Александр расслабился, повернулся к обзорному экрану. Зеленоватая чернота мутна и таинственна, вспыхивают огоньки. Он прильнул к поверхности экрана, словно так будет ближе. Всполохи хаотичны. Ах да, отблески от металла. Прожекторные зайчики подводные...
Вдруг смачный шлепок прямо перед носом, заставил отпрянуть. К экрану прилепилась медуза. Края судорожно трепещут, а в центре ёрзает расплющенный белёсый хоботок с неровной дыркой, словно слюнявый беззубый рот ищет, где бы поставить засос. Вот она медленно поползла к краю, оставляя слизистый след. Края, прильнувшего студня, отсвечивают голубым, длинные мохнатые нити двигаются волнами. Но вот, доползла до края и оторвалась от экрана. Александр невольно вытянул шею, посмотреть вслед. Рывок, второй и она втянулась в неспешно вращающийся в широком ободе винт. Едва различимые в полутьме лопасти никак не отреагировали. Но с обратной стороны, загибаясь в сторону, потянулся шлейф ошмётков, по которым искрились отсветы прожектора, попадающие на рваные края.
   "Чёрт, да это не экраны, а стеклянные иллюминаторы!" - сообразил вдруг Александр. Сразу в коробочке старого батискафа стало болезненно неуютно. Она показалась хлипкой и тонкостенной.
Александр присмотрелся к ощущению, может это какая то не активированная эмоция? Впрочем, пока всё нормально. Тот носатый урод, теперь знает, что я здесь. Значит, в ближайшее время не будет предпринимать ничего для разрушения жизни спасателя. Он посмотрел на Сумарокова. Холодное спокойное лицо, словно и не делает ювелирную работу, а смотрит на снежную равнину. Сомнение берёт, что можно как-то эту глыбу заставить рефлектировать. Но вот последний шуруп занял нужное место.
- Готово, - Ольсен вытащил руки, вспотевшие в управляющих хоботах, вытер о штаны. Сумароков одобрительно кивнул и вдруг мощный удар по крыше тряхнул батискаф. Пол взбрыкнул, повело вверх. Сумароков вцепился в штурвал, Александр - в спинку кресла, повис как на турнике. Датчанин же, вывалился из сиденья и улетел в хвост батискафа.
Обруч, слетевший с головы Ольсена, свободно повис, хаотично водя лучом. Снаружи скрежет, как ножом по металлу, в иллюминаторах тысячи сияющих пузырей, потом показался толстенный жгут. Сумароков отчаянно крутил и тянул штурвал. Двигатели завывали, в попытке освободить батискаф от этого... этой напасти непонятной природы.
Александр подтянулся, вскочил на спинку кресла, натянул обруч - свет остановился, показал манипуляторы, беспомощно скользящие вдоль блестящей поверхности. Он и быстро сунул руки в хоботы управления, нащупал перчатки. Железные пальцы ожили, целенаправленно цапнули по обшивке. Толстый чёрный жгут, что полз вдоль борта и тянул батискаф вниз, шевелился уходил ввысь, словно витая змея. Батискаф дрожал и дёргался, издавая какое-то размеренное уханье, словно у него сквозь рёв двигателя, заработало сердце.
- Попробуй уцепиться за нижний крепёжный винт, - сказал украинский спасатель. В голосе ни капли удивления, или недовольства. Этот механический голос странным образом вселял уверенность.
- Поехали!
Он вжал педаль и крутанул штурвал в сторону. Александр увидел проносящийся в стороне крепление и рванул рукой, словно бил хук справа. Скрежет металла ударил по ушам, манипулятор ухватил крепление, падение остановилось. Второй манипулятор Александр втиснул под него, словно завязав в узел. Одновременно Сумароков заглушил двигатель.
- Что случилось? - по общей связи раздался голос датчанина. - Я упал вниз? ... Извините, дурацкий вопрос, молчу.
- Похоже один трос оторвался и заплёл хвост батискафа. Поэтому мы сейчас и торчим, как поплавок. Сматывать тросы начнут лишь, когда мы прибудем на место.
Батискаф продолжало потряхивать, правда, всё реже. Видимо обрывок троса прекращал извиваться в глубине. Из-под ног раздался голос датчанина. Он говорил вслух, и слова звучали угрюмо даже через повышающую голос дыхательную смесь.
- Этот стук выходят пузыри. Похоже, трос, прежде чем заплести хвост, продырявил баллон, он как раз поверху проходит. Я вижу отсюда, как пузыри уносятся ввысь. Скоро для дыхания останется только то, что внутри.
Последние слова словно повисли в воздухе. Навалилось молчание, каждый лихорадочно думал, пытаясь найти решение. А стук уходящего через пробоину воздуха, становился всё реже, словно сердце умирающего, что вот-вот остановится. Но из газового клапана смеси уже не будет - оттуда начала сочиться вода.
- Давай попытаемся сбросить трос, - сказал Александр, метнулся к хоботам.
- Стой! - крикнул Сумароков.
Словно в ответ, под ногами застонало и заскрежетало, будто из батискафа вытягивали потроха. Гулко лопнуло, и хвостовая часть быстро пошла вверх. Александр промахнулся мимо управления и ткнулся лбом в стену. Из глаз посыпались искры, и обруч не защитил. Теперь быстро пошла вверх задняя часть, Сумароков включил двигатель, но он завыл свободно и бесполезно. Луч прожектора, упал на удаляющийся завиток троса, уносящий рули и винт. Спереди заскрежетало, манипуляторы, угрожающе изогнулись. Александр дёрнул их раз, другой - бесполезно. Прекрасно видно, что они превратились в намертво прихватившие крючья.
Сумароков постучал пальцами по запястью, занервничал? Нет, сквозь тонкую рубашку подсвечивались клавиши био-татуировки. Какой стало ясно через мгновение:
- Содержание дыхательной смеси при настоящем потреблении хватит на пятнадцать минут. Хватятся когда мы будем мертвы.
- Чёрт, надо было нормальную связь наладить! - воскликнул датчанин. Глаза подозрительно заблестели. - Нормальную связь с докладами каждые пять минут! Не-ет, вы же крутые, вы же без страховки! Идиоты!
Его крики почему-то лишь добавляли спокойствия. Александр повернулся к Сумарокову:
- Зачем было цепляться? В батискафе давление атмосферное, всплыли бы, никакой декомпрессии.
- Эта часть города нависла над Марианским желобом. У нас под ногами бездна. Если бы канат утянул на дно, батискаф бы раздавило. Эта модель не рассчитана на такие глубины.
- У меня потребление кислорода вдвое больше чем у вас вместе взятых, - сказал Сумароков. Апгрейд окислительных функций организма. Если я выйду, у вас будет шанс.
- Выйду? Ты что, супермен? Здесь четыре километра глубина. Всё полопается и поломается.
- Зато всплыву и тем самым дам знать. Жаль из водолазных принадлежностей только спасательные жилеты, - украинец усмехнулся и это была сегодня первая эмоция.
Тут словно вспышка, Александра пронзило понимание. Перед внутренним взглядом предстал ухмыляющийся носач. Действительно, проводникам вовсе не нужно долго возиться с Сумароковым, компрометировать и подлавливать, чтобы явился на пункт превращения по первому же вызову. Достаточно лишить его возможности заниматься, чем он занимается. Уничтожить, как спасателя. После такого подъёма, выжить то он выживет, но спасателем то уже вряд ли сможет быть. Как же просто на этот раз всё задумано!
   - Стойте, зачем этот славянский геройство?! - воскликнул Ольсен. - Ты говоришь, есть спасательные жилеты? Так пусть они и всплывают! У каждого жилета есть три пиропатрона, которые горят полчаса. Вполне достаточно чтобы всплыть и засветить...
Пока, он договаривал последнюю фразу, Сумароков уже выхватил жилеты и начал, хрустя скотчем прикручивать. Александр замешкался, но уже через пару секунд делал то же. Минута, и все три жилета поставлены в переходный отсек. Датчанин отстучал на клавиатуре и выдернул тонкий лист печатного шрифта. Пошарил в кармашке спасательного жилета, дернул, дунул и у губ появился маленький воздушный шарик. Одновременно скомкал лист в бумажный комок, запихал внутрь, ещё пару раз дунул и завязал узлом. Сумароков тут же ухватил и сунул шарик внутрь жилета, под воротник.
Ещё немного яркие красные огни зажженных патронов залили внутренности батискафа. Вонючий дым заставил закашляться. Внутренний люк закрылся, и мимо иллюминаторов словно три ракеты, промелькнули уходящие ввысь жилеты с горящими пиропатронами. Сумароков сказал по связи:
- Это без гарантии. Я всё равно дышу.
- Ну, так дыши реже, - ответил Александр, криво усмехнувшись. - Там такой фейерверк сейчас будет. А что это за шарики в спасательных жилетах?
- Это называется презервативы. Предки очень заботились о том, чтобы случайно не размножиться или не заболеть французским насморком или СПИДом, - ответил датчанин.
- Здорово. Вот это забота, даже в спасательный жилет пихали.
- Презерватив универсальное средство выживания в неблагоприятных условиях, - сказал Сумароков. - Вещь прочная, компактная и многофункциональная, что сейчас и доказала очередной раз. Сидим, ждём раз так.
Дымок от пиропатронов медленно сполз по стенкам, покачиваясь, прилёг на полу, чутко реагируя на движения воздуха.
Запах неприятный, хотелось морщиться. Александр прислушался к ощущениям и пресёк это желание, как не рациональное. Сумарокова недаром хотят на трансформацию призвать, сидит как Будда, грудь вздымается неспешно, как наступающее цунами. Действительно старается сдерживаться, но это бесполезно - усиленное биочипами - метаболиками функционирование лёгких позволяет усваивать вдвое больше кислорода. А значит, его вдвое станет меньше.
Александр убрал неприятные мысли, а то на загривке шевельнулся страх. Конечно, он имело мало общего с тем ужасом, который пришлось преодолеть в бункере, но он был. Эдакий недобиток.
Он перевёл взгляд на экран, с текстом - латинский шрифт, несколько чётких строк. Не понятно, что Ольсен набил клавишами на датском. Это не речь, которую переводит встроенный каждому землянину переводчик, а непонятные символы старых языков. Впрочем, цифры понятны. Первые время отправки, вторые сколько продержимся. Так что не завещание писал - информацию.
Время ползло медленно и вместе с тем, летело со страшной скоростью. Приходилось немалые волевые усилия прилагать, чтобы не двигать мысленно каждую минуту стрелку на секундомер. Страха по-прежнему нет, но ясно, что это лишь пока достаточно кислорода. Потом неминуемо наступит паника, отравление углекислотой и разрушение организма. Интересно, достаточно ли у меня самого переписалось информации, чтобы сохранить личность? Да, вряд ли вообще что-то переписалось. Едва ведь только началось сращивание. Определённо, когда закончится кислород - всем придётся отправиться к поверхности сквозь страшную толщу океана, в надежде, что наверху откачают и спасут, а меня спасать определённо нужно как-то иначе. Ну что ж, жизнь вообще штука сложная. Интересно, Ольсен жалеет, что остановил украинца? Нет, не похоже. Эти парни быстро приходят в себя, а сейчас не переживают, поскольку бессмысленно. Всё ясно и понятно, как включено-выключено. Действия совершены, и прошлое осталось в прошлом. Будущее же, можно только ждать. Если не получится, как предположили, значит, будем действовать по негативному варианту.
   Дыхание Сумарокова становится чаще и тяжелее. Ему явно уже не хватает кислорода - главный минус апгрейда окислителей, становится трудно задерживать дыхание.
   За иллюминаторами непроглядная темь. Чертовски не хочется окунаться в эту ледяную купель чуждую жизни. Сбоку выплыло светящееся чудовище величиной в две ладони. Сквозь прозрачную кожицу пульсируют внутренности, пасть с множеством тонких крючковатых зубов, приоткрывается в такт подрагивающим жабрам. Плывёт медленно-медленно - в огромных бессмысленных глазах рыбы такая же бессмысленная беспощадность. Маленькое воплощение смертельной глубины. Вдруг зрачки чуть повернулись, блеснули по краю, и светящаяся рыбешка, дёрнув хвостом, вылетела за пределы иллюминатора. Но свет остался, мало того он нарастал и приближался! Александр приник к стеклу - со стороны города выплывала внушительная тень, ближе стала видна подводная лодка раз в десять больше батискафа. Мощный прожектор сверкнул в глаза.
- Сдаётся это за нами, - сказал Александр вслух. Но Сумароков, отмахнулся - уже с кем-то говорил по восстановившейся связи. В боковых иллюминаторах появились лапы - захватов. Скрипнуло, вода взвилась водоворотами - сверху заработал мощный винт. Захрустело, пол дёрнулся, оторванные заклинившие манипуляторы начали удаляться. Эвакуатор выдернул батискаф, как редиску из грядки и вскоре в иллюминаторах появились огни городской шлюзовой.
   Дорога к лифту выложена ступенями - генераторами нажимного действия и пол мягко прогибается под каждым шагом. Под ногами противно завывает и поскрипывает, ну кому это интересно в мире экономии электричества.
Александр чувствовал себя как в лабиринте смерти РДР онлайн, во время шаолиньского теста. Там очень, похоже, пол коридоров и казематов реагировал, скрипами и покачиваниями. Так и кажется, что вот сейчас из стены выскочит копьё, а из двери вывернется деревянный болван, размахивающий цепями, или вовсе пол провалится над частоколом кольев... ни разу не дотерпел до дна даже из любопытства. Всегда выходил из игры в полёте. Но всё-таки прошёл, последним испытанием был раскалённый шар. Александр потёр предплечья - игра тогда до боли прижгла нервы, имитируя реальные ожоги. На правой тигр, на левой дракон...
Но вот и ниша лифта, посторонние мысли прочь. Он вздохнул, прислонился лбом к тёплой и скользкой стене. На месте контакта тут же образовалось влажное пятно испарины. Противно. Почему тут нет ничего холодного? Он потрогал разъём терминала. Он то сейчас и нужен, но сначала нужно придумать запрос и собраться с мыслями, а то с минуты прибытия сплошная суета.
   Датчанин, едва выбрался из батискафа, повернул к психологу для реабилитации. Как он хватал за руку и умолял поговорить с мозгоправом, словно один боялся идти. Мол, необходимо..., слабаки какие то. Что он там говорил? "Как бы ты себя сейчас не чувствовал, стресс был и нужно выговориться. А то всплывёт потом и заставит наворочать бед". Чушь собачья. Сумарокову небось, даже не рискнул предложить. Украинец, как только вышел, начал распоряжаться, говорить по громкой связи и отправлять людей с заданиями.
Сейчас одна беда - этот носатый урод, что хочет искалечить хорошего человека. Ага! Нужно найти запись, что он делал в ангаре. Может быть, удастся его удалить официальным путём? Не возможно же постоянно следом бегать. Нужно сообщить...
Мысли суетились, как муравьи в разорённом муравейнике и все такие же мелкие, незначительные. Нужна дополнительная информация, - понял, наконец, Александр, повернулся к лифту и вошёл в контакт.
Запрос, клик и... он вздрогнул. По первому же запросу вошёл в камеру - стоянку батискафов и шлюзовой переход! Два здоровенных негра. Сине-оранжевая форма и кокетливый флажок США накрывает нагрудный карман. Обрезанные перчатки, пальцы за широкими ремнями. Один вытянул ногу далеко, вперёд, через полоску воды, жмёт на один из батискафов. Второй сверкает зубами, говорит что-то задорное. Жестикуляция живописная, но вдруг батискаф шевельнулся и начал покачиваться. Зубы исчезли, глаза испуганно раскрылись. А вот они уже вместе покатываются со смеха, тыча друг в друга пальцами. Жизнерадостные существа.
- Диспетчерская. Дайте ангар батискафов запись минус три часа.
- Даём, Ольсен, - раздалось в ответ усталое. - На ваш добавочный, сбрасываем - ловите. Скорость десятикратная.
Александр не стал разубеждать в ошибке. Пока всё складывается как нужно и неразбериха на руку.
- Спасибо, диспетчерская. Конец связи.
   Александр присел у стены. Прижал ладони к вискам, уже привычно помассировал, пробуя нащупать шов на черепе. Напряжение последних дней сказывалось, но нужно продолжать. Он вздохнул, прикрыл глаза и стрелочка курсора кликнула на видеофайл.
Экран раскрылся как цветок, шустро забегали люди, перебросили ускоренную запись, ну да оператору мышления не привыкать. Его тренированный взгляд быстро выхватывал только лица. И вскоре нужное появилось. Александр притормозил запись, нужно посмотреть, что носач делал в боксе.
Вот идёт с другими спасателями, что-то спрашивает. Отвечают, он щуриться, оглядывается и останавливается, что-то говоря вслед. Спасатели, замедлившие было шаг, идут дальше. Изображение на миг мутнеет, трясётся.
Носатый сидит на полу, на физиономию кривит гримаса, мерзкий нос свесился набок, вылез желтоватый клык. Он сплёвывает перед собой и вдруг замирает и начинает быстро оглядываться, рожа озаряется мерзкой ухмылкой, крадётся к батискафам.
Сердце застучало сильнее. Вот он, какую то подлость замыслил! Хватает длинный шланг и по крысиному семеня, ныряет вниз, где смутно угадываются баллоны.
- Ну, чё ты тут расселся? - раздался вдруг наглый голос. На миг изображение перед внутренним взглядом дёрнулось, стало прозрачным. Словно выскочив из записи, в коридоре стоял этот ублюдок. У Александра сжались кулаки, он почувствовал, как плотины разума ломаются страшным не рассуждающим гневом. Он медленно, напрягая все мышцы тела, поднялся и прошипел, только чтоб не заорать во весь голос:
- Убирайся прочь, мразь!
- Ну да, я знаю, ты меня очень любишь. Я же такая душка, - сказал носатый. Он сунул большие пальцы за ремень и начал раскачиваться с пяток на носки. - Только не целуй меня, слишком страстно, суперменчик, не люблю слюней. Хе-хе.
Носач рассмеялся булькающим смехом, словно в носу у него переливалась и исходила пузырями вязкая масса.
А ведь он нарывается. Если я сейчас сорвусь, меня через пару часов отсюда депортируют или, по крайней мере, изолируют. И выяснят что спасатель я самозваный. Но главное, этот гад получит простор действий. У него то документы наверняка в порядке. Александр разжал кулаки, желваки мелькнули и пропали. Носач ухмылялся всё шире - шнобель свисает, пересекая тонкие губы на две половинки, если захочет, то легко может прикусить лоснящийся кончик.
- Ну, вот и молодечик, хороший, пусечка. Перестал сокращаться. Теперь бери ручки в ножки и лети из этой жопы, тужащейся над Марианским сортиром, к папочке Бокову под бочок. Он же ещё не докрутил твои колёсики в башке. Скучает и точит отвёртку хе-хе.
Пол судорожно дёрнулся, стены застонали. Генераторные ступени, пошли волнами, жалобно завывая. Моргнул свет. Носач же, видимо тоже подсмотрел у местных, тут же скрутился в сидячую позу, с упором ладонью, как, впрочем, и Александр.
И тут же на аварийной волне принудительного вызова спасателей влетела команда принять информацию. Носатый сморщился, как печёный яблок, похоже, получил то же:
Прорыв полугерметичной секции на 534 - 540 уровне. В направлении города движется мутьевой поток. Он несёт растворённые отравляющие вещества в смеси с остатками биологического оружия. В течение нескольких минут ударит в стену. Украинские спасатели обеспечивают герметизацию, остальным срочно эвакуироваться!
- Отлично, суперменчик. Самое время тебе дуть наверх, - осклабился носач.
Александр не слушал. Ускоренный разум вгрызся в сопутствующую информацию. Шевельнулся страх. Фиолетовая жижа - страшный придонный поток, несётся со скоростью больше сотни километров в час. Масса песка пропитанного ядом газов и мутировавшей за долгие годы заразой биологического оружия, неведомых вирусов. Нет, уже ведомых - анализаторы выдали информацию, от которой страх перерос в ужас. Взгляд перескочил в аварийную секцию и тут же наткнулся на Сумарокова, кричащего что-то среди потоков воды, хлещущие из стен.
Носатый, покачивался, продолжал нагло ухмыляться, просмотр информации занял лишь пару секунд, этот стоит, ждёт ответа, провоцирует. Чёрт... Как же он раньше не подумал! Проводники же эти, командой работают и сейчас, пока этот броский, заговаривает ему зубы, другие делают своё чёрное дело! А страшная волна ударит в стену через несколько минут!
- Ну, куда побежал, глаза выпучил! Эй! Бешеный! - слова носача ударили в удаляющуюся спину, но отскочили, как от стенки. Этот ублюдок понятен теперь, как открытая ладонь. Да, скорость мышления мощное оружие. Ещё бы и самому ускориться. А то эта сволочь очень быстро бежит следом.
- Ты куда идиот? Смерти желаешь? - крикнул, как выстрелил в затылок. Но вот тут как раз нет камер слежения, а именно их он отслеживал, прислушиваясь к шумному дыханию за спиной. Александр резко затормозил, бросил локоть вперёд. Носатый должен был с разбега наткнуться, однако, он каким то неимоверным финтом увернулся и убежал вперёд.
Злорадно захохотал и припустил ещё быстрее. В голову ударила ярость, Александр сдержался с трудом, чтобы не завопить в голос. Привычное усилие сосредоточения на связи, стало вдруг тяжёлым грузом. Дыхание отдавалось в ушах. Узкая спина уродца мелькала впереди, он мчится быстрее - опережает... первым достигнет. Но Александр сможет ему помешать, он не успеет ничего сделать... Наверняка предупредил других "проводников"...
   Фигура впереди нырнула в межстенную пустоту подводного города. Пахнет дымом и влагой, оборванные тросы, наполняют воздух тысячами скрипов. Носатый, как обезьяна, помчался вниз, по арматуре скрепляющей тросы. Александр чертыхнулся и, переступая через две ступеньки, побежал следом, стараясь не думать, что какая-то может быть плохо приварена.
На промежуточном этаже ревет вода - заливала всё вокруг, толкая, как пустую банку, огромный прожектор. Луч света освещает фигуру Сумарокова, от него валит пар, гигантские тени мечутся по стенам. Люди таскают детали, мимо пробежал спасатель, лицо искажёно усилием - через оба плеча две женщины, прожектор отсвечивает на их мокрых ягодицах.
По связи свистнул вызов неизвестного адресата, Александр в замешательстве дал согласие и вздрогнул, услышав ненавистный голос:
- Ну, что, дурачок? Набегался наперегонки? Всё равно я быстрее. Давай, сматывайся теперь отсюда, не мешай работать.
Александр, чувствуя как раздуваются ноздри, зашипел и заблокировал этот адрес. Обшарил взглядом огромное помещение. Возле самой стены на медицинском саркофаге заметил фигуру, в отсветах воды угадывался блестящий нос. Но он тут не сможет быть один, где его банда?
Сумароков смотрел вверх, говорил что-то, у перехода сплетались толстые трубы. Похоже, пытаются изолировать отсек до того, как придёт страшный мутьевой поток. Кто тот, что помешает спасателю вовремя убраться отсюда?
И вдруг Александра пронзило понимание - да Сумароков же ничего не знает! Достаточно было просто блокировать сообщение об этой отраве! Он просто изолирует отсек, не подозревая о двойной опасности, то-то носатый посмеивается. Лестница из арматуры, по которой только что спустились, уже заросла красными змеями. Сквозь них протиснулся переходник с маняще открытым люком, туда рванулись люди. Так как же? Осталась минута до удара подводной мути!
Зубы скрипнули, и вдруг мозаика мыслей сложилась удивительно правильно. Время замедлилось. Носач ничего не делал, просто сидел, да и чего ему... с его то скоростью долетит до дверей за несколько секунд. Вон как с наглой бравадой сидит почти под самыми потоками воды, презрительно посматривает по сторонам. Не учёл ты уродец, что у меня сознание быстрее твоего.
Секунды ползли медленно, словно давая полюбоваться появлением каждой циферки, от чуть видимой, до наливающейся тугой синевой, что потом так же медленно пропадает...
- Сумароков, бегом в переход! Опасность! - рявкнул Александр в связь и сам помчался, сломя голову к переходнику. Краем глаза заметил, что сработало как надо! Сумароков, не рассуждая, рванул следом, а носатый только начал вставать с саркофага. Переходник сияет тёплым светом входа, а носатый то совсем не так скор, как показалось! Александр пробежал наружу и его едва не сшиб вырвавшийся следом, как снаряд, украинец.
Последняя секунда отсчёта исчезла, башня дрогнула, от удара и светящийся столб прожектора накрыла фиолетовая дымка. Носач был на полпути, когда Александр захлопнул люк и несколько раз повернул штурвал. Вышел на канал носатого и бросил три слова:
"Медицинский саркофаг, тварь". Похлопал ладонь о ладонь и обернулся, чтобы увидеть налившиеся кровью глаза спасателя.
- Мы ничего не могли сделать. Там сейчас ад. Но он может укрыться в медицинском комплексе, пока сектор откачают и продезинфицируют.
Словно подтверждая, заурчали толстые губчатые трубы уходящие вниз, умпч-умпч-умпч - раздались звуки проглатываемой насосами воды.
   - Что, там, чёрт возьми, происходит! - рявкнул Сумароков и ударил по кругляшу люка. Из костяшек брызнула кровь, поползла по металлу густыми каплями. Он ударил ещё и ещё, размазывая полосы. Но крепился, хотя явно до дрожи в руках хочется открыть и броситься на помощь.
- Мутьевое...
- Знаю и что!? Грязная вода ударила в стену. В городе не работает горячий душ?
Александр растерялся. Какая грязная вода? То есть он получил послание? Или как? Он взял себя в руки и спокойно произнёс:
- Нет, это не просто грязная вода. Вот, посмотрите, - он метнул Сумарокову информацию, выдержки опасности, уровню токсинов и микроорганизмов. Глаза у спасателя расширились, он зарычал и помчался по коридору.
Ясно, эти сволочи обрезали ему подробные данные. Так, проводники одного потеряла. Если он не дурак, успеет скрыться в медицинском комплексе, который не даст умереть. Но из строя он по любому будет выведен надолго. Но есть и другие. Сумароков перешёл на шаг, потом и вовсе остановился. Ворота в конце коридора распахнулись, и навстречу хлынула толпа... впрочем, человек пять всего, но шума и лязга от их экипировки, как от экскаваторов, решивших сыграть в футбол. Сумароков посмотрел вслед, хлопнул Александра по плечу.
- Пойдём. Я распорядился вытащить его оттуда.
Несколько поворотов и... нетрудно было вообще-то сообразить, куда приведёт украинец. Впереди развернулась стойка бара. Пара круглых столиков, автомат раздачи пищи, похожий на стальной шкаф. Спасатель потыкал в кнопки. В углублении зажурчало, потом звякнуло, и Сумароков поставил на столик два гранёных стакана с прозрачной жидкостью. На одноразовую тарелку плюхнулся мокрый огурец. Он придавил края тарелки, жидкость сразу потекла на столик. Валентин сжал кулак, щёлкнув, из костяшек выросли длинные когти. А-ля, росомаха. Пара неуловимо быстрых движений и огурец развалился на несколько ровных кусочков.
- Возьми, - приказал украинец.
Прозрачная жидкость пахла лекарством. Это же... Чёрт да это водка? Или даже спирт? А Сумароков говорил глухо и в сторону:
- Знаю, не просто такие совершать поступки, ты не казни себя.
Он ухватил стакан и несколькими быстрыми глотками опустошил.
С ума сойти, словно двадцатый век на дворе. Знал бы ты, что я не чувствую сожаления. Как же тебе сказать об опасности проводников...
Александр осторожно глотнул. Ледяная жидкость скользнула в пищевод и в желудке, словно взорвалась граната. Горячая вспышка, на глаза навернулась слеза. Если это водка, то именно такая в которую верил Менделеев. В сущности, не такое уж гадостное... Александр сделал ещё пару глотков. И почувствовал потребность в кусочке солёного огурца.
К ним подошёл ещё спасатель. Буркнул:
- Весёлый был, на носу всё играл.
- Ты слушай, что говоришь то!
- Ну не был, есть пока. Извини шеф, ты же сам всегда учишь, чтоб... Ладно, ухожу, ухожу.
Спокойного, собранного спасателя как подменили. И это называется самообладание? В чём дело? Удар по самолюбию? Как же, потерял не смог спасти, да не кого то, а своего подчинённого.
Александр сделал ещё глоток и захрустел огурцом. Смачные звуки, казались в похоронной тишине неуместными, он торопливо сглотнул.
Сумароков мрачно молчал, только время от времени взгляд становился отсутствующим, какой бывает при серьёзных переговорах. К счастью, телефон Александра не звонил, он ощутил благостную расслабленность. Почувствовал, что действительно устал морально и телесно. Когда мысли касались закрывающегося люка, то видел лишь закрывающийся люк, даже проскальзывало лёгкое удовольствие, ведь сделал правильное и нужное дело.
   Ворохнулась, было, мысль, что это всё-таки человеческое существо, но тут же раздражённо дёрнул бровью. Что за чушь в голову лезет. Это проводники, которые только из-за своих методов не достойны называться людьми. Мерзость... мерзавец... мразь. Александр устало прикрыл глаза, положил подбородок на ладонь и вдруг очнулся, едва удержав соскользнувшую голову.
Сумароков ухватил за рукав спасателя жадно глотавшего на бегу кофе. Что-то сказал, тот кивнул и проводил Александра до дивана. Он заснул, не успев коснуться подушки. И тут же подушка начала ёрзать под щекой, и плечо жёстко встряхивало.
- Просыпайся. Что за манера выключать связь? Жан Шнобель успел в медбокс забраться и теперь его вытащили. Пойдем, навестим.
Надо же, Жан... У носача оказывается имя есть, ну да это не имя, а очередной ник проводника. Надо же, как испохабили хорошее слово "проводник". Но украинец смотрит требовательно... Интересно, только секунда ушла, на все раздумья. Идти не хочется, но надо. Авось по ходу придумаю, как ему сказать о грозящей опасности.
   Из отделения реанимации пробкой выскочил негр. Толстые губы трясутся, по щекам ручьями бегут слёзы. Он дико глянул и, шумно всхлипывая, рванулся прочь.
- Чёрт, да чего же там, - пробормотал Александр. Ладонь задержалась над ручкой двери, он глянул на Сумарокова, словно спрашивая разрешения. Тот кивнул и шагнул первым.
Носатый хрипел и ёрзал, комкая простыню. Размягчённые ногти выгибаются, брызгая коричневой жижей на кровать. Трубки торчат изо рта и носа, уходят под простыню. По ним что-то завораживающе течёт, пульсирует, но не хочется присматриваться. Глаза, накрытые бельмами, смотрят в потолок бессмысленно и жутко - притягивают взгляд сильнее чем уродливый нос.
Сумароков постучал по стеклу, хоть и пуленепробиваемое, но всё равно страшновато, китайцы не раскошелились на силовые поля. Похоже, зараженного признали смертельно опасным. Александр не верил глазам - у спасателя навернулись слёзы, он резко отвернулся потыкал в монитор. По экрану поползли цифры, графики, термины, названия.
- Попал, под раздачу... Кто же знал, что там такая дрянь.
   Александр чувствовал лишь лёгкое отвращение,.. напоминало защитную плёнку, под которой молчит что-то большое и трудное. Чтобы не всматриваться в себя, он судорожно сглотнул и ответил:
- Он знал. И я знал. Успели инструктаж услышать. Я думал вы тоже знали. Хорошо, что не стали задавать лишних вопросов, сделали, так как я и крикнул.
- Я мог бы успеть его вытащить! - рявкнул Сумароков. - А теперь я тут и в полном порядке. У него же, - он постучал пальцем в монитор, - кости растворяются с такой скоростью, что препараты не успевают их восстанавливать.
- Ты хотел бы быть на его месте? - прямо спросил Александр. Он ощущал, что очень нужно подтверждение, что сделал всё правильно. Сумароков вздрогнул, чуть помедлил и сказал:
- На его месте никто бы не хотел быть. К чему этот вопрос?
Александр собрался с духом и, словно бросаясь в ледяную воду, выпалил. То есть ощутил, что решительно выпалил - вслух же прозвучало холодно:
- То, что он тебе готовил такую судьбу.
   Носач затрепетал, выгнулся, упираясь обеими руками в кровать. По трубке изо рта потекло красное. Правая рука щёлкнула и сломалась. Александр отвернулся, брезгливо кривясь. Сумароков невольно дёрнулся подхватить сломанное, упёрся ладонями в стекло. Автоматизированный комплекс выпустил манипулятор, который словно змея сделал выпад - куснул шприцами руку носача. И тут же чётко повернулся - выплюнул использованные иглы в поддон. Больной расслабился.
- Откуда сведения? И чем я ему насолил? - спросил спасатель.
Несколько щупалец выскочили по краям кровати и начали упаковывать сломанную руку в шину. Александр повернулся к спасателю, встретил прямой ожидающий взгляд. Такой же прямой и жёсткий, как минуту назад заданный вопрос. Александр вздохнул и ответил:
- Я сейчас скажу трудные слова, которые вам будет не просто воспринять. Я был на вашем месте и знаю, что отреагировал бы неверием. Всё-таки, невозможно ждать годами суперприз, а потом вдруг узнать, что дожидался порки на лобном месте.
   "Лоб Сумарокова пересекла складка, похоже, он уже начал сам догадываться. Ну что ж, пора выкладывать".
- Их цель, вывести человека из привычной колеи жизни, объясняя, что переход без этого не возможен. Но мы с вами разумные люди и прекрасно понимаем, что вполне достаточно волевого решения сделать шаг вперёд. Мы умеем справляться с возникающими препятствиями, достигать целей и претворять в жизнь задуманное. Если бы это было не так, вызов никогда бы не пал, на очередника. Можно хоть сотню лет дожидаться и не дождаться.
Меня они шаг за шагом накачивали ненавистью к людям, чтобы преодолеть мою лишнюю, с их точки зрения, фиксацию на человечестве. У вас же случай и труднее и проще. Достаточно лишить вас способностей спасателя, превратив в нечто вроде этого - с постоянно растворяющимися костями, опутанными трубками, чтобы у вас просто не было выхода. Чтобы вызов стал единственным спасательным кругом - единственным вариантом вырваться из этой безнадёжной ситуации. Я считаю такой подход не верным, поэтому сейчас вы здесь, а он там, а не наоборот.
Морщина на лбу украинца стала глубже, рельефнее. Одна единственная, словно Сумарокова рубанули топором. Ещё две от уголков губ. Это не правильно. Мимика должна была измениться. Что-то не так.
- Какую очередь?
- Очередь на трансформацию конечно. Я не знаю, в какую часть тела ты предпочёл вмонтировать пластину очередника, но у вас должен быть, золотой ромбик. Вот такой, какой был у меня. Я прошёл через вызов, поэтому осталась лишь отметина.
Александр поднял сжатый кулак, повернул тыльной частью к Сумарокову.
Тот смотрел на цифру в отпечатке ромба добрые полминуты. Потом перевёл льдистые глаза на Александра:
- Я никогда не вставал в очередь на трансформацию.
   Мир пошатнулся. Нет, этого не может быть. Какая то чепуха. Ведь так всё было очевидно!
- Но он хотел навредить! Вам перекрыли сигнал, говорящий об истинной опасности этого заразного мутьевого потока.
Сумароков сдвинул брови, видимо прослушивая запись. И через несколько длинных секунд ответил:
- Нет, я просто не дослушал блок информации. Было некогда - одновременно говорил по нескольким каналам.
- Я смотрел запись, он отправил группу, а сам что-то делал у батискафов! В котором мы потерпели аварию. И на роже у него была такое мерзкое коварство...
- Коварство? Да он даже когда спит у него такая физиономия. Живёт потому что с нею, а делает это, потому что она его лицо. А сделал... просто заправил батискаф гелиево-кислородной смесью, вместо обычной. Дежурная шутка местных заправщиков - голоса смешно звучат потому что. Коварство! У смеси этой, кстати, повышенное содержание кислорода, так что ещё благодарить судьбу должны за то, что он так пошутил!
- Но..., что же он тогда тут делал? - у Александра вдруг кончились доводы. Плёнка спокойствия испарилась и под ней оказалась холодная пустота. Похоже всё зря. Вся суета из неправильных выводов? Но, чёрт возьми, была ещё прыгающая лягушка, которую проглотил мальчишка!

*****

   Город встречал промозглой сыростью, словно был недоволен возвращением Александра. И на душе также, будто липкий влажный туман. Да такой, что и не скажешь "возьми себя в руки. Перед внутренним взглядом то и дело возникает этот жалкий носач, вытягивая короткие водовороты разных эмоций.
"Нужно думать, что его вылечат", - Александр повторял это раз за разом, ставя блоки зрительному ряду. Но изображение всплывало, прорывалось, требуя звонить, уточнять о состоянии... хорошо не знал куда, а Сумароков так и не включил дальнюю связь.
Ковалёв тоже закрылся, сбросив сообщение, что очень занят. Ну и чёрт с ним. И так ясно, что все дороги ведут к куратору.
Здания теряются в туманной дымке. То здесь то там, скользят густые завихрения, накрывающие дома чуть ли не до земли. Александр шёл и не узнавал город. Преследовало ощущение, что не был здесь сотни лет, сменились целые эпохи. И где-то в далёкой прошлой жизни у него была жена, дочь, любимая работа... А теперь он идёт по городу призраков. Словно подтверждая версию, исподволь подступал тяжёлый страх. Да и людей на улицах нет. Серый дневной туман обволакивает всё, но сейчас всё же день и фонари не горят. Хоть это в принципе можно объяснить. Чтобы избавиться от наваждения, он свернул на транспортную улицу и смог вздохнуть свободнее. Нескончаемые цепи машин неслись под управлением ИИ. Фары и габаритные огни отбрасывают блики. Над дорогой туман кипит, клубится, словно досадуя, что не может перекусить эту живую артерию.
Александр решительно отстранил лишние мысли и отправился к центру.
Если раньше небоскрёбы рядом с центром трансформации смотрелись, как охрана правителя, то сейчас они выглядят зыбко и нереально. Сами же корпуса похожи на мрачные бастионы средневековой цитадели. Стена периметра, обычно почти не заметная, нависла крепостной угрюмостью. Кажется, едва подойдёшь, как сверху польётся горящая смола и полетят камни, что швыряют жилистые стальные руки киборгов. Впрочем, прозрачные створки открылись мгновенно, пропуская внутрь. Хочется куда-то спрятаться, присесть в уголке. Видеть куратора сейчас нет ни малейшего желания. Но, ясное дело, что надо идти, иначе начнётся прогон мыслей по кругу. Бич человечества, от которого собственно и защищал людей, будучи опер-мышью.
   Мысли-то правильны, но дорожка всё-таки привела к домику-раковине. Неожиданно громко квакнула сигнализация. Мимолётно, но ясно оценил "громкость 55-60 децибелов..." Неужели заблокирован? Что-то многовато блокировок в последнее время. Но нет, дверь зашелестела - освободила вход. Пол у входа дрогнул, Александр мигом подпрыгнул, ускользая от чего-то под ногами. В прыжке развернулся лицом к выходу и пару секунд рассматривал вращающиеся щётки.
Тьфу ты, наследил. На полу расползлись пятна и кусочки грязи, вывалившиеся из пазов подошв. Адреналин быстро разошёлся, он снова шагнул к входу, дал порожным чистильщикам, как следует пройтись по обуви. Они зашелестели валиками, под порогом засвистел пылесос, проглатывая кусочки засохшей земли. Где только наступить умудрился? Сбоку дунул тёплый ветер, убирая капли холодной мороси, повисшей на коже и одежде. С обретением уюта, и на душе стало легче.
Питательный комплекс приподнялся и развернул поднос. Большая чашка парила горячим, Александр принюхался - пахнет мятой. Рядом с чашкой горка брикетов сладких прессованных семечек - козенаки. Да, пожалуй, самое то. Александр рухнул на диван, лицом к двери. Отхлебну, вдыхая успокаивающий аромат. Козенак на зубах захрустел семечками. Вспомнилась бабушка, как воочию услышал её скрипучий голос: "А козенаки, Сашенька, ломай в руках и смотри каждый кусочек, прежде чем зажевать. Вишь, нерадивые бывают делатели - попадаются камушки. Зуб сломаешь, чинить ведь надо будет..." Да, с ума сойти, лет пятьдесят уже прошло с тех пор. Надо бы сеанс связи заказать. Бабуля на Марсе тоннели роет, по обычным каналам и не поговорить. Чашка закончилась, неприветливо встретивший город остался снаружи. Определённо стало лучше.
- Мария, появись!
- В этом нет необходимости, - спокойный голос Бокова резанул по нервам, выбрасывая из уюта, как младенца из колыбели в холодную грязь. - Похоже, вы решили совсем себя успокоить и пропустить эпизод с подставой проводника, мимо сознания. Только не рассказывайте, что Шнобель просто так туда влез.
   - Пойдите к чёрту! Зачем ваши проводники вообще за мной гонялись?
- Никто за вами не гонялся. Человек не стабилен, в период усиления эмоций и нельзя оставлять трансформирующегося без присмотра! Но и нельзя держать взаперти, нужны события и переживания!
- Так почему нельзя было это всё заранее сказать?
- Потому, что всё должно быть по-настоящему, иначе мозг принимает это за шоу и чипы не активируются!
Спокойный Боков кричал, потрясал кулаками. Это мигом взвинтило нервы, словно порыв ветра подхватил бумажную салфетку, что понеслась ввысь. Александр уже, ощущал, как сам кричит, брызгая слюной, а сквозь крики пытаются пробиться рыдания. А в ушах грохочет:
   - Что тебе вообще сделал этот носатый?! Чем так прогневил? При первой встрече ты сломал ему нос и половину лицевой кости, однако он весельчак и душа компании, лишь махнул рукой и превратил в шутку. И когда было сказано присмотреть за тобой, полетел, не сомневаясь ни секунды!
- Ничего он не присматривал, только всё портил! И почему вы соврали про Сумарокова?!
- Соврал? Я же сказал, что это виртуальный образ!
- Какой виртуальный?! Я с ним вместе в батискафе задыхался!
- Да, конечно есть спасатель Сумароков и представлена серия записей из его жизни. Но подборка была виртуальная, для примера! Как если бы он был настоящим кандидатом, не можем же мы вот так просто всем непосвящённым говорить о реальных! Ты сам убедился, своими идиотскими действиями, как глупо влезать в продуманную и рассчитанную систему.
Реальных кандидатов мало и мы не можем позволить встревать, человеку только начавшему трансформироваться, тем, кто ещё не освободился от связей с людьми.
   Тебе нужно оторваться от человечества. Ты сам себе человечество. Сосредоточься на своих внутренних функциях, только они сейчас важны. Привязка, взаимодействие эмоций, испытание режимов дозировок эмоций, рассмотрение новых комбинаций.
Александр стиснул край стола, напряг бицепсы, пальцы, плечи, грудные мышцы. Почувствовал, как напряглась шея. Статическое напряжение должно помочь переключиться.... Как быстро куратор перескакивает, поворачивает с одной темы на другую. Прямо слалом, между флажков, стараясь не зацепить...
- Но как же забыть? Я не хочу забывать о человечестве.
- Мотивационный бред никого не интересует. Повторяю, сосредоточься, иначе мозг не примет чипы, как часть себя и они будут лежать мёртвым грузом в голове. Ты стоишь один перед Вселенной. Космическая пустота вокруг, не на что опереться, не на кого надеяться. Это и не нужно. Всё что необходимо в тебе есть!
Не смотри на себя тысячами известных тебе глаз. Они мешают, цепляются, держат. Это твоя жизнь и это твоё дело, что с тобой происходит. Оно не касается абсолютно никого.
Накал голоса куратора снизился, однако слова теперь звучали обрекающее. Они достигали глубин сознания, и как ртутные шарики раскатывались по извилинам. Александр ощущал их массу, видел, что они верны, хотя продолжал спорить, его доводы таяли как куча снега под солнечными лучами. И так же постепенно, белоснежные, превращалась в грязную мокрую кучу. Понимание что он ничего не понимал.
Напоследок, Александр спросил:
- Так того... Жана Шнобеля можно вылечить?
- Нет. Он подвергся воздействию такой дряни, что медицина бессильна. К счастью она живёт лишь в воде и, не найдя носителя, быстро гибнет, а то бы уже кричали об эпидемии. Носатый же существует - кости постоянно пожираются, но тут же регенерируют. Равновесие. Возможно, ему придётся помучаться много лет, прежде чем победят эту болячку.
Последние слова куратора уже холодные и спокойные, как арктический воздух, долго звучали в сознании. Александр вновь и вновь прокручивал обвинения, пытаясь понять, за что возненавидел носатого. И, уже не находил. Только внешность, да бомжовские повадки при первой встрече, да и на них наслоилось омерзение от его работы проводником. Следом же, он стал центром придуманной опасности, грозящей Сумарокову, тогда как всего лишь пытался выгнать самого Александра из опасной зоны. Смесь инстинктов, ощущений и домыслов заставили фактически убить. А скорость мышления и дополнительные возможности лишь заставили не пойти, а побежать неверным путём.
   Нет, Александр не мог сказать, что переживает из-за содеянного. Спокойно ел, пил, спал, занимался любовью, испытывая некоторый интерес новизны к такой растительной жизни. Переживал лишь из-за того, что переживаний не было, хотя память постоянно возвращалась к этому мученику в реанимации. Он спрашивал себя, не превращается ли в механическое чудовище, которыми пугали фантасты двадцатого века? Но на этот вопрос ответа не было, он же вообще не пробовал никого убивать.
Как-то между делом, вдруг понял что, в сущности, мог бы вернуться работать оператором мышления, хотя уже настройки определённо должны быть другими. Какими, он не знал. Но если раньше переживал за каждого клиента, буквально жил его эмоциями, то сейчас видел что может делать то же самое, но абсолютно хладнокровно. Хотя, успешность опер-мыши сильно зависит от эмоций. Обо всём этом думалось отстранённо, как о постороннем.
Шли дни, пока однажды не зашёл куратор и чуть ли не приказал идти на очередную стимуляцию. "Активация чипов должна продолжиться".
  
И вот снова, он в знакомом бетонном помещение. На этот раз стены влажно поблёскивают, словно их только что окатили водой. В центре стул с высокой спинкой.
Он не спеша прошёл, спокойно сел. Сиденье слегка скрипнуло, спинка эргономично вписалась в поясницу. Что на этот раз? Подумалось холодно, отстранёно. Устал, и надоело в общем уже изрядно, хотя несколько дней растительного существования дали отдохнуть. Так или иначе, но безумный калейдоскоп событий, который обрушили на него проводники, сделал своё дело - чипы практически приросли. Предварительная активация свершилась, как сказал куратор. Потери списаны, долги прощены и скоро весь эмоциональный хлам исчезнет в прошлом. Останутся лишь разум и тогда решения всегда будут верными.
   Александр зевнул, ладони легли на колени. Минута-другая и руки показались очень тяжёлыми, под их весом начали расслабляться мышцы бёдер. Под кончиками пальцев чувствуется, как распутываются и растягиваются мышечные волокна. Не приятное, не неприятное - никакое ощущение, простая констатация факта... Расслабленность пошла к плечам, дыхание замедлилось. Каждая, даже самая мелкая мышца лица потеряла тонус, потяжелела. Казалось от этого и само лицо сползло вниз на сантиметр. Отвисла челюсть, и закрывать её просто не хотелось. Взгляд равнодушно пополз влево до конца коридора, потом вправо, но до конца вправо его вести не захотелось - так и замер, тупо смотря вперёд.
Сзади зазвучал ехидный, пронзительный смех. Потом визг тормозов, удар, вопли... Пофиг, в сущности. Всё понятно, ну и что? В самое ухо рыкнул тигр, дохнуло жаром и падалью несколько капель повисли на щеке. Но мышцы ног казалось, растеклись под ладонями как желе и глубокое, всеобъемлющее безразличие, наполнило тело.
Молитвенный хор, вознёсся возвышенной музыкой, но лишь край сознания определял, что это такое. Жалобно мяукающий котёнок... Расплакавшийся навзрыд ребёнок... Всё мимо. И вот какофония звуков и образов хлынула на него. Александра понесло в реке видений и всё-таки, он был вне нее. Всё осознавал, но вместе с тем не сознавал ничего, бесплотным духом нёсся сквозь это постороннее месиво на чёткий звук метронома. Тик-так, тик-так, тик-так. Этот ритмичный звук стал центром вселенной. Остальное пропало - нет ничто. Серые бетонные стены, которых тоже нет, и тиканье гигантских часов, которых тоже нет...
   - А это что за эмоция? Я просто тупо сидел и слушал тиканье часов. Вы нашли в мозгу центр нирваны или это эмоция равнодушия?
Куратор кивал, улыбался, но молчал. В уголках глаз поблёскивают чёрные бусинки тепловидения. Начало вдруг подыматься, оставленное казалось в прошлом раздражение.
- Что на этот раз проверяете мою разумность загадками? Хорошо, погадаем..., - Александр глубоко вздохнул. Мысленно досчитал до десяти, успокаиваясь, распуская сжавшиеся мышцы. Набрал побольше воздуха:
- Рассудим логически...
- Это было последнее испытание.
Александр шумно выдохнул. Запасённый для длинной тирады воздух качнул замерший на столе вечный двигатель.
- То есть, эмоция равнодушия была последней?
- Не бывает эмоции равнодушия, Александр.
Понимание ещё не пришло, но кровь бросилась в лицо, обожгла так, что защипали кончики ушей, зачесался нос. И тут же дыхание перехватило, словно вдохнул полную грудь многоградусного мороза.
- Что-о? - слово, сбилось на какой то придушенный взвизг. - Это был... Это был...
- Да, этот был сеанс активации центра интеллекта.
- Но я же ничего... Но это же...
Куратор смотрел добро прищурившись. Смотрел как на вылупившегося птенца - мокрого и голого что неуклюже пытается встать на ноги. Падает, лежит и тяжело дышит, но тут же снова пытается...
   Но, словно сжалился, глядя на выпучившего глаза Александра, и сказал:
- Эмоции побуждают к действиям. Эмоции диктуют интересы. Даже память завязана на эмоциях, поскольку помнится лишь эмоциональное. Вместе с тем эксперименты с мышлением, раз за разом заходили в тупик.
Древний религиозный дуализм белое-чёрное, правое-левое, инь-ян, давил и на учёных. Поэтому все исследователи противопоставляли разум эмоциям. Но экспериментальные данные раз за разом подтверждали, открывали глаза - ответы лежали прямо на поверхности.
Человеческий разум это и есть эмоции. Точнее, их сумма. А интеллект лишь переключатель между эмоциональными зонами мозга. Именно поэтому, чтобы усилить разум, необходимо усилить все эмоции. И вот, чтобы управлять ими в процессе трансформации, необходима такая сложная методика.
   - А как же плохие эмоции? Почему их не отключить?
- Вы знаете ответ, ведь была испытана каждая эмоция в чистом виде. Любая была по-своему плоха, так ведь? Такую оценку дал ваш разум. Разум, как совокупность эмоциональных разумов. Эмоции нельзя отключать, потому что они равнозначны. И отказ, от какой бы то ни было, означает общее понижение его мощности, ведь каждый центр это источник уникальных ингредиентов.
- Так в чём смысл трансформации в таком случае?
- Смысл прост - разум обрёл почву для перехода на прочный носитель, который можно усиливать и пополнять неограниченно. Это автоматически даёт человеку неограниченное время. Разум усилился десятикратно, кроме того, центры, управляемые через чипы, поддаются лучшему контролю. Со временем, научитесь дозировать степени их участия в творческих процессах и подбирать наилучшие комбинации.
- Так зачем нужно было морочить насчёт отказа от эмоций? Ну... зачем включили и негативные эмоции, который я по жизни не задействовал, понял. Для полноты. Чтобы все эти центры включились, и их можно было нащупать чипами. Но почему так старательно меня от людей отшивали?
- Нужно было активировать самопогружение, интравертность, которая вам практически не свойственна. Иначе, внимание рассеивается вовне и нейросеть не активируется. А методы...Уж не обессудьте, пришлось жёстко давить.
- Но, кроме людей, вы ещё постоянно подтверждали, лгали что да, от эмоций нужно избавляться! Я бы не поехал спасать Сумарокова если бы не...
- Установка освободиться от эмоций, для торжества разума, необходима для сдерживания буйства эмоциональных центров. Трансчеловек в процессе трансформации должен иметь сильную установку на разумность. Каждый раз, когда он "включает разум", означает что смог синхронизировать работу постепенно усиливающихся эмоциональных интеллектов. Способствовал новому уровню приживления имплантатов.
Это должно происходить по воле самого человека. Для этого, как это ни парадоксально, он должен делать, но не должен знать что делает. Ты бросился помогать Сумарокову потому, что неосознанно понял - эмоции это и есть разум, и отказаться от них не возможно. Хоть сознание и утверждало, что эмоции чепуха - иррационально бросился помогать их сохранить другому человеку, сублимируя собственное нежелание от них отказываться.
   Боков замолчал и тишина окутала, как одеяло. Даже не тишина - безмолвие. Казалось в комнате замерло само время. Александр ощутил, как слова куратора расползаются по мозгу, как муравьи в новом муравейнике. Обживают извилины, начинают бегать по своим делам, вплетаясь в потоки мыслей. Да, вот откуда ощущение - все вечные двигатели на полках и столе замерли. Едва он это понял, как вновь зазвучал настойчивый голос собеседника:
- Концентрация внимания работает в тринадцати зонах головного мозга - шесть эмоциональных центров справа, шесть слева и центральное внимание - стык управление.
- А почему парные? Я помню, правое полушарие отвечает за эмоции, а левое за логику.
- Очень просто - все центры имеют собственную рациональную часть и эмоциональную. Помнишь? Каждый работает как минимозг, заточенный под конкретную эмоциональную задачу. И действует каждая эмоциональная часть, под ситуацию как отдельный разум. Действует просто и эффективно - внешнее воздействие - эмоция - анализ ситуации - ответное действие.
   Мутация, которая сделала человека, человеком это появление непарного 13 центра внимания. Целеполагающей части он был лишён изначально, зато на нём замкнулись все эмоциональные центры. Они работают в нём вхолостую, без подключения конкретной эмоции. В жизни это выражается в постоянной внутренней словомешалке, проговаривающейся в сознании. И созданием целого воображаемого мира, имеющим с реальностью мало общего.
- Но если нет центра эмоционального, который стимулирует к действиям, то почему человек может действовать исходя из получившейся информации?
- В тринадцатом центре собирается некий воображаемый образ. Чем более он яркий и многоцветный, тем охотнее человек начинает действовать, поскольку эмоциональные части воспринимают его как сигнал к действию от своих рациональных частей.
Конечно, если не получается нужное действие - запоминают, и в следующий раз будут сопротивляться - подсовывая из памяти аналоги, от чего появляются скептические мысли. Они идут именно от "эмоциональных разумов".
   Чётко всплыла мысль: "Центры внимания пристально исследовали с начала 21 века, когда Джеффри Андерсон из университета Юты начал составлять новую схему мозга, которая стала одной из основ для трансформации.
   Куратор опёрся ладонями на край стола - встал, нависая. Александр тоже поднялся. Не приятно когда так сверлят взглядом сверху-вниз, даже придумали что вставать это вежливо. В низком голосе хозяина кабинета, появилось ехидство, и следующая фраза ударила, как отравленная дубина:
- А теперь, навестим Шнобеля.
Нежелание, отвращение и стыд столкнулись. И вдруг пронзила вспышка понимания:
- Ясно. Он здоров и вы лишь использовали его для давления, - сказал Александр. В голосе, против воли прозвучали нотки радости.
- Нет. Его кости по-прежнему разлагаются и это неизлечимо. Но тебе полезно будет посмотреть. Совершая поступки, нужно быть готовым наблюдать результаты.
Александр сник. К сожалению озарения, всего лишь догадки. Радость же ощущается, когда она приятна, только и всего. Здесь же Боков просто хочет ткнуть его носом, как кота в... ошибку.
Он уныло побрёл следом, почти не замечая, куда ведут подземные переходы. Что за тяга у людей к каким-то катакомбам. Копают с давних времён на случай катастроф. Наверное, это в людях подсознательное - спаслись некогда от глобальной катастрофы в пещерах, вот и ощущают теперь тягу к подземной надёжности...
   Отвлечься посторонними мыслями не получилось. Чувство вины, которое он блокировал, ожидая исчезновение эмоций, начало подниматься, как вода, хлещущая через пробоину. Боков посматривал искоса, но молчал.
Мрачный зал освещён тускло, под стать ситуации. Однако, едва подумал, вспыхнули лампы, озарив мощным неживым светом саркофаг. За прозрачной поверхностью угадывался неподвижный носач, словно уже умер и его мумифицировали для прощания с родственниками.
- Ему отключили рефлексы, а то постоянно ломались кости, когда он бился от боли. Зараза, постоянно пожирающая кости, ткани не трогала, но нервы, раз за разом защемлялись и рвались.
- Ему сейчас не больно?
- Болевые, разумеется, тоже отключили.
Александр почувствовал злость. И зачем его сюда привели? Наблюдают реакцию? Нужно что-то правильное сделать? Достали!
- И, что, вы от меня хотите? Чтобы рухнул в покаянии, посыпая голову пеплом? Он был мне отвратителен. Я сделал то, что считал нужным. Признаю, был не прав изначально. Но не этого ли вы добивались, подталкивая к поступкам?
- Подожди немного, - буркнул куратор. - Ещё секунд пятнадцать..., десять..., пять...
В противоположном конце зала появилась тележка. Мягко шелестя гусеницами, она развернулась параллельно саркофагу. Александр шагнул ближе, но почувствовал как в лицо мягко, но решительно упёрлось силовое поле, рекомендуя отойти. Звуки, однако, проходили с лёгкостью. Клацнули замки саркофага - он раскрылся, как устрица. Носач лежал с закрытыми глазами, лишь подрагивали веки, и впалая грудь равномерно вздымалась.
- Его отсюда увозят? - спросил Александр, почему-то шёпотом. Боков в ответ показал подбородком, смотри мол.
На потолке развернулось восемью лепестками окошко, спустился манипулятор, узкий, хищный. Что-то даже в его внешнем виде было не приятное. И свою неприятность он мигом подтвердил. Словно хоботок гигантской мухи, присосался к голове носатого, обхватив целиком верхнюю часть. Александр открыл рот, приник к силовому полю, невольно попытался приложить и руку, как к стеклу, но не находя прочной опоры, опустил. Края головы, под весом "хоботка" промялись - похоже, кости почти перестали держать форму. От саркофага раздался какой-то утробный, чавкающий звук, словно та самая муха теперь выпивала содержимое. Невольно представилось, что вот сейчас на его месте лишь останется спущенная шкурка. От манипулятора зажужжало.
   - Что происходит?
- Ничего не напоминает?
- Напоминает... Ему ставят нейросеть? Как и мне?
Куратор, ткнул пальцем в сторону саркофага, мол, смотри. Хобот резким змеиным движением дёрнулся в сторону. А на месте головы...  месиво мозга. Кровеносные сосуды выбрасывают кровь на серое вещество. Крышка черепа перевёрнутая, мягко завалилась на бок, один край сложился внутрь, как резиновый. Манипулятор же, приподнялся и удовлетворённо пыхнул красноватым облачком. Саркофаг с останками медленно закрылся. Александр смотрел остекленевшими глазами.
- Облачко это самый мощный дезинфектор, чтобы ни крошки заразы не осталось, - сказал Боков. Но Александр даже не повернулся.
В голове, птицей в клетке, билось понимание, вот как, значит, киборги поступают со своими сотрудниками. Даже не положили, до времён изобретения препарата. А вот так, резко и грубо, показывая, что грош всем цена. И наверняка это специально для него столь кровавое зрелище устроили, чтобы проникся, скотина, ответственностью, вот как значит, ах ты... Мысли промчались мгновенно, на плечо опустилась крепкая рука куратора, сжала.
   - Стоп. Представление ещё не окончено, не спеши действовать, скоростной ты наш.
Каталка открылась и тут же в ней сел человек, словно только что проснулся. Глаза закрыты, короткий ёршик светлых волос. Хобот с потолка бросился на новую жертву. На этот раз, лишь коротко взвыл, и внутри что-то застучало. Прошла минута, вторая.
По щеке поползла капля, сливалась с бисеринками испарины, накопила критическую массу и, разом превратившись в ручеёк, скользнула за шиворот. Александр, подпрыгнул, потёр шею - нервы до предела. И в тот миг страшная машина отдёрнулась от сидящей фигуры. Ровно половины головы отсутствует. Внутри пустота. Край черепа отсвечивает красноватым, на плече несколько капель крови. На миг показалось, что сейчас тело рухнет обратно, но нет, сидит. В спину упираются стойки. Поддерживают. Из манипулятора вылезла тройная клешня, сжимая нечто... вроде мозга? Чётким движением предмет отправился в открытую голову, лучи света упали на какие-то штучки, отблески заиграли, как на кусочках фольги. Аппарат загудел, выпустил ворох трубочек, что ввинтились внутрь, словно прячущиеся в норку существа. Ещё несколько мгновений и вывернулся отрезанный свод черепа. Чётко встал на место. По ране прокатился валик, мажа зеленой полосой, что прямо на глазах начала бледнеть и впитываться, закрывая шов. Александр начал понимать... Но, пока трудно было перескочить, посмотреть иначе. В сознании ещё висел размолотый окровавленный мозг. Однако звук голоса куратора помог:
- Зелень, способствует заживлению. Тело это хоть ещё и органическое большей частью, но уже гораздо совершеннее.
- Так это...
- Да, возрождение как оно есть.
Боков открывающим жестом двинул рукой, силовое поле пропало и Александр, едва не упал внутрь. Куратор, как ни в чём не бывало, протопал к гусеничной платформе. Шаги отдаются гулким эхом.
   Пол влажный, пахнет, словно хлорку смешали с яблоками, пытаясь заглушить едкий запах, но безуспешно. Дезинфекторы никогда не отличались приятными ароматами. Александр схватывал эти мелочи краем сознания. Взгляд же, прикипел к сидящему.
Бледное, вытянутое лицо порозовело. Грудь шевельнулась и вдруг, с усилием глубоко вдохнула, ноздри узкого прямого носа двинулись, на них выступили синеватые прожилки, пучки волос неопрятно вылезли, словно лисы высунули из норы кончики хвостов. Под глазами проявились и тут же набрякли складчатые мешки. Александр ощутил мимолётную неприязнь.
- Ну да, он специалист вызывать неприязнь, - в голосе куратора насмешка.
- Кто? - переспросил Александр и почувствовал себя глупо. Ведь уже догадался... но может это опять какой-то тест?
Сидевший приоткрыл глаза, потёр кулаками, словно просыпаясь. И вот уставился светло-серыми почти белыми глазами на него. Ресницы ощипанные, редкие бровки крошечные - две лохматые запятые.
- Ах ты, сволочь! - рявкнул он, подняв кулаки. Голос прозвучал резко и хрипло, с каким-то унылым сипением. Но гнев тут же сменился на озадаченное выражение. Он судорожно схватился за лицо, губы искривились.
- Эх, какой был нос уникальный.
И почти сразу же, недоумение:
- Так. По ходу я загнулся вообще? А теперь значит, разогнулся в новой тушке?
- Совершенно верно, Жан, - сказал куратор, шагнув вперёд. - Отправили в ту самую, что вы с Ковалёвым разработали. Иди, прогуляйся, он там как на иголках, жаждет посмотреть.
- Ну, Кузнечика травкой не корми, дай протестировать, - человек захрипел и скорчил жуткую рожу. Далеко не сразу Александр понял, что это смех. Он повернулся к Бокову, довольно потиравшему ладони.
- Так значит и Ковалёв ваш...?
- А чей же ещё? Обязательно нужна оппозиция, для становления. Если её не дать, то трансформирующийся сам себе её создаст, а это чревато... Он поймал требовательный взгляд Жана, нажал несколько клавиш на пульте. Манипуляторы втянулись. Бывший носатый... а теперь Жан, отбросил ремни и зажимы. Ехидно спросил:
- Что, новый Капитан-Америка, не допёр своим мегамозгом, что представление мальчишке и жабу - слухача Игорь как раз и сотворил? Ха-ха-ха...Я бы в натуре не успел и там быть, и у спасателей оказаться.
Боков поднял ладонь в успокаивающем жесте:
- Он только начинает выходить на минимальные мощности. Это у тебя чипы уже двадцать лет стоят, всё что мог, освоил. И не забывай о субординации. Здесь тебе не тут.
- Есть шеф! - рявкнул Жан выпучив глаза, шлёпнул босыми пятками, как каблуками. И голышом отправился к выходу.
Александр уже устал удивляться. Недоумение, казалось, поселилось на лице и застыло маской:
- О чём это вы? Он тоже трансчеловек? Двадцать лет...?
Захотелось сесть на пол и закрыться руками, чтобы никого не видеть и не слышать. Привести в порядок чувства. Да... чувства. Ведь, как заявил куратор, они и есть человеческий разум.
- Нет, у него обычная базовая нейросеть, он не смог её активировать на усиление эмоций. Так что она работала лишь, как безукоризненная память. Он обрёл бессмертие, но ступеньку ускорения не смог преодолеть. Может это и к лучшему нам хватило тех, что... Ладно, об этом, когда перейдёшь выше.
- И что теперь?
- Теперь? Добро пожаловать в будущее!
  
  
  
  
  

Оценка: 4.55*7  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"