- Тебя что ли в ней возить? - смеётся тупая продавщица, у которой нет детей. - Га-га-га-га...
- А что вы смеётесь?
- А что мне, плакать?
- А почему я не могу купить именно эту коляску, - начала возмущаться девочка, - ведь она так сильно мне понравилась!
К первой подходит вторая продавщица, поправляет фартук и малюет рот помадой. До этого она ходила в подсобку с каким-то похотливым типом, у неё по лицу была размазана вся помада, и она просила эту первую продавщицу, чтоб подменила её за прилавком.
- Потому что ты такая маленькая, - отвечает ей эта продавщица, вместо первой, очевидно, не умеющей двух слов связать, если не нагрубить или не нахамить, - что, глядя на тебя, кажется, будто ты ещё даже не родилась.
- Что?! - опешила девочка.
- Вот сначала родись, а потом приходи, - продолжает ей объяснять эта стерва, - и мы тебе обязательно продадим эту коляску, можешь не сомневаться! То есть, я имею в виду, именно эту. Ведь тебе именно она понравилась? Ты про неё говорила до того, как я подошла?
- Послушайте! - не выдержала девочка терпеть, как вторая продавщица громко гогочет своим отвратительным хабальским смехом. В то время, как первая старательно ей объясняет. - Зачем вы врёте?! Как вам не стыдно!
- А чего мне должно быть стыдно! Никто же не видел, чем я там в подсобке занималась. Ну, со своим хахелем.
Первая кобылица, ну, просто завизжала как порося, так весело ей было хохотать над несчастным ребёнком.
- Вы хотите, чтоб я маме пожаловалась?
На этот раз вторая продавщица уже ничего не ответила, потому что тоже смеяться начала. Тем же гадким хабальским смехом. И девочка разревелась и убежала в сторону выхода...
- Мама-мама! - прибежала она к маме, - почему они мне не продают коляску, а насмехаются надо мной?
- Как насмехаются?
- Я не запомнила, но у них такой пошлый вульгарный смех, как у мертвецов!
- Как у кого?!
- Ну, неважно!
- А почему мы должны покупать коляску? Ты же знаешь: папа нас бросил, я одна не могу зарабатывать денежку, поэтому я избавилась от своего живота.
- Что-что?
- Я говорю, что ты больше никогда не родишься и в связи с этим коляску покупать глупо.
- Во, вспомнила!
- Что вспомнила? - очень сильно нахмурилась её мать. Ей не понравились эти слова "я вспомнила". По её мнению, она должна быть, либо несмышлёной, либо не показывать, что она что-то знает.
- То, что мне сказали продавщицы, вспомнила. Они сказали, что я не родилась.
- Ты знаешь, что? - сказала ей мама. - Возвращайся ты назад! Ладно?
- Куда - назад?
- В настоящее время.
- Почему?
- Ну, потому что кончай меня уговаривать, чтоб я тебя родила! Надоело!
- Но, ведь, я родилась! Точно так же, как и те продавщицы. Как я могу убраться?! Ведь продавщицы же не убрались, а они, раз мне такое сказали, то они точно такие же, как я. Если ты не станешь меня рожать, то я не смогу туда вернуться. Продавщицы же ведь не вернулись?
- Причём здесь продавщицы! Ты про себя говори, а не про них. Вот ты! Конкретно ты. Почему не сможешь?
- Потому что я навсегда останусь в прошлом. Я буду находиться здесь до тех пор, пока тебя не уговорю.
- Тогда я сама уйду! - она взяла нож в руки и поднесла к своему запястью хорошо отточенное лезвие. - Если не уйдёшь ты, уйду я!
- Мамочка, не надо! Я тебя умоляю! Мамочка, что я могу для тебя сделать?!
- Убраться в своё время!
- Я уйду, но только при одном условии...
- Называй своё условие!
- Я хочу украсть коляску из того магазина и сразу исчезнуть. Я не исчезну до тех пор, пока не разберусь с этими толстыми дылдами. Они очень мерзко-мерзко надо мной насмехались!
- Как - мерзко?!
- Так, что все гадости, которые они мне говорили, стали реальностью. Я теперь, после их омерзительного смеха, и живу и не живу одновременно.
- Что ты несёшь? Постоянно какую-то белиберду гонишь, уже не могу её слушать!
- Если у тебя будет стоять коляска, которую я украду, то я оставлю тебя в покое!
- Слушай, глупая щучка, кончай бредить!
- Дак в чём бред-то? Я вроде нормально разговариваю! Ты просто сама глупа щучка, раз любишь пообзываться.
- Бред в том, что я на фиг не понимаю, что ты хочешь от меня, соплячка сопливая! Зачем у меня будет стоять эта ничтожная коляска, если у меня давно нет уже живота! Если б ты, глупая щучка, на меня не давила, он у меня был... Ты хоть сама хоть что-нибудь понимаешь, ты, позорная дебилка? Ты чё ко мне всё время ходишь и ходишь и ходишь... Не пошла-ка бы ты?! Ненавижу таких тупых дур!
- Нет, мама, ты, главное...
- Какая бл...дь я тебе мама! Перестать меня, безмозглая щучка, называть этим вонючим словом!
- А какое слово не "вонючее"? Слово на букву "б" из пяти букв?
- Ну, это такое редкое слово, - засмеялась и она тем же хабальским смехом, как и жирные продавщицы. - Оно такое редкое, что я не могу без него обойтись... Через каждые два слова использую.
- Ну, вот, видишь? Ты можешь улыбаться, а не только визжать, как истеричка. Может, всё-таки, согласишься с коляской?
- Дебилка, я тебя просто не понимаю! Чё ты с этой коляской ко мне цепляешься!
- О, я придумала! - обрадовалась девочка.
- Чё ты там ещё придумала?! - опять захохотала вздорная бабища. - Что может придумать безмозглая соплячка, которая несёт всё время какой-то бред! Ты же сумасшедшая? Вообразила себя моей не родившейся дочерью... Ещё и продавщицы над тобой ржут, как над чокнутой!
- Я просто хочу восстановить справедливость...
- Дак ты промямли, что ты там "придумала"!
- Я хотела сказать, что ты согласишься с моим предложением о коляске, а потом её пропьёшь. Ну, как?! Хитро придумано.
- Кого - её? - совсем запуталась бабища. - Может, "тебя", а не "её" нужно говорить.
- Что?
- Ну, на органы продать мелкую щучку...
- Я про коляску!
- Тьфу ты! Какая же ты зануда... Ладно, ползи за своей дурацкой коляской в тот никчёмный магазинешко... Как же ты мне надоела...
- А она давно уже здесь...
- Что...
- То есть, я хотела сказать, - на секунду передразнила она мать, - не "она", а "я".
- Кто - я?
- Я - это твой животик.
- Женщина посмотрела на свои титьки... Вернее, на то, что под ними... И чуть не офонарела.
- А коляска, - продолжала девочка, - давно уже украдена. Она стоит в другой комнате. То есть, я украла её ещё в тот день, когда у тебя был этот живот.
- Как это ты украла!.. - теперь настала материна очередь запутываться. - Не морочь мне голову...
Она даже сбегала в эту другую комнату, чтобы убедиться, что ей не навешивают лапшу на уши.
- А что тут непонятно? - странно пожала девочка плечами, когда мамаша прискакала обратно.
- Ты же только что ходила и просила именно ту коляску, потому что она тебе очень понравилась! Такое ты говорила тем продавщицам? Когда ты выбежала из магазина, то продавщица мне позвонила и мы с ней еще долго ржали над тобой...
- Я действительно говорила тебе правду. Просто одна реальность накладывается на другую.
- Что-что-что?
- То, что я сама была в шоке, когда я, сначала зашла в тот магазин и увидела, что коляска, которую я стырила, стоит всё на том же месте, а ты, когда я к тебе прибежала, уже не беременная мной.
Её мать просто промолчала. Наверно, она не хотела ещё раз повторять, что ничего не поняла.
- Дак, значит, ты всё рассказала про меня той продавщице? А я думала, что она такая же, как я и, если я отправлюсь в мир не рождённых детей, то она может побежать за мной следом и натравить на меня тамошних копов! Поэтому я подумала, что, если она не может вернуться, так как навечно осталась в прошлом, то я смогу от неё улизнуть и отомстить за этот хабальский смех. А дело, значит, в том, что ты просто ей разболтала всё!
- Ну да, мы с ней созванивались. А что?
- Закрой глаза и не подглядывай.
Женщина сделала так, как её попросили, а, когда открыла, то, как говорится, снова осталась у разбитого корыта. Потому что, ни животика на ней больше не было, ни коляски в соседней комнате.
Она даже сбегала, проверила, так или нет. А потом принялась трезвонить тупой магазинной продавщице, когда перевела дух: у неё был такой вид, словно от сердца отлегло. Она с облегчением подумала: "Фу, слава богу, померещилась эта обкуренная малолетка!" А продавщице она хотела позвонить, чтоб расспросить, правда ли секунду назад не было той коляски, про которую они вдвоём недавно ржали, как лошади.