Дед, посмеиваясь в бороду,
Сигаретку в руках крутил.
К деду Митьке сегодня из городу
Внук с дружком своим прикатил.
Говорит, прикатил на все лето.
Ну и ладно, пусть погостит.
Внук-студент угостил сигаретой,
Эх, душистая, аж сластит.
Не гадал и не думал и... здрасьте,
Принимай на все лето нас.
Натащили рыбацкой снасти, 
А ему уду - просто класс!
Говорят, не ломается, гнется,
Мол, теперь вся рыба твоя.
-Эх, мальцы, - дед в ответ смеется, -
Да она-то и так моя.
Сколько надо мне на жаренку?
Я ведь лишнего не беру.
Мне рыбалка - что титька ребенку:
Отбери ее - я умру.
Мне рыбалка и жизнь, и отрава.
Все глядел бы на поплавок,
Любовался б, как речка-забава
Колыхается возле ног.
На крючок ловлю. Снасти прочие
Не люблю. Ни невод, ни сеть.
А когда взрывчаткой рыб потчуют,
Вообще не могу глядеть.
Что ж, рыбачьте. Здесь рыбы богато,
А места вокруг - красота.
- Дед, ты мне говорил когда-то
О форели, что у моста,
Говорил, утонула девчонка
В ледоход весенний, в апрель.
И с тех пор в струях искристых, звонких
У моста поселилась форель.
Рассказал эту притчу другану,
А он на смех поднял меня.
Мол, в деревне лишь верят обманам,
Сказкам да привидениям пьяным.
- Слушай быль. Дыма нет без огня.
Ту девчонку я помню. Людмила.
По соседству почти жила.
Жениха на фронт проводила
И четыре года ждала.
Здесь, в колхозе работала нашем.
Было всем в войну нелегко.
В поле девка, бывало, пашет
По-за речкою. Далеко
Объезжать по мосту до деревни,
Так она заглушит мотор
И, смеясь: "Лучший способ мой, древний..."
Вплавь от трактора и во двор.
Раньше здесь глубоки были воды.
Нынче-то где угодно брод.
Дом их старенький долгие годы
На пригорке стоял у вод.
В ту весну все дышало победой,
И девчонке письмо пришло,
Что живой, хоть и раненый, едет
Ее милый домой, в село.
Люда трактор гнала из ремонта.
Лед просел. Спешила домой.
Сердце грел треугольничек с фронта:
"Дождалась, ненаглядный мой".
До моста еще три километра,
Дом родной на той стороне.
Кудри чьи развеваются ветром?
Кто фуражкою машет мне?
Он! Она развернула машину,
Через лед смогу, проскочу.
Но полопались рыхлые льдины...
- В полынье моя милая сгинет!
Не погиб от фашистской я мины,
Без тебя я жить не хочу, -
Он кричал и нырял как безумный
И искал ее вновь и вновь,
Лед ломался до ночи лунной,
Унеслась шугою любовь.
Утонули весной в апреле,
А когда прошел ледоход,
Белых две появились форели
У моста. Говорил народ,
Что на свете случается чудо,
Что спасла любовь две души,
Что с любимым плещется Люда
У моста в вечерней тиши.
Можешь верить, а можешь не верить.
То, что знаю, поведал вам.
Но двуногому хитрому зверю
Двух форелей в обиду не дам.
- Ты, дедуля, романтик, и только.
Рыба - это не человек.
Я же в сказки не верю нисколько, -
Внука гость, усмехаясь, рек.
- Я поймаю форель и изжарю.
Время всяких чудес прошло.
Рыбы - это съедобные твари,
Пусть об этом знает село.
С того раза гость как одержимый
Спозаранку и дотемна
На рыбалке. Ногами босыми
Дно излазил. Ему не до сна.
Не до отдыха. Белую рыбу
Ловит, маленькую форель.
Заслонило ум темной глыбой,
Разум застил ему злой хмель.
И поймал. Все мальчишкам знакомо.
Растрезвонили мигом весть:
- В котелке к деду Митькину дому
Гость добычу унес, чтоб съесть.
Дед бежал, на костыль опираясь.
Ноги шаркали по траве.
- Все, нет сил. - Прислонился к сараю.
Боль давила, жила в голове.
- Эх, прости, если сможешь, парень.
Сам ты, мыслю, всему виной,
Лишь съедобность и видишь в тварях,
Разум твой не людской - свиной.
- Дед, ты что? Прихватило сердце?
Не пугай. На меня взгляни.
Я спешил, не успел одеться.
Дед, прости его, не прокляни.
- Да зачем. Он и так наказан.
Сам он мне заказал урок.
Вгорячах я исполнил сразу...
Глянь, дружок твой не чует ног.
Да и правда, что там, посмотри-ка?
Белой крохи-форели белей,
Обезумевший, в ужасе, с криком
Внука друг летел из дверей.
И к реке:
- Ты прости меня, Люда, -
На бегу он рыбке шептал.
- Про рыбалку отныне забуду.
Я чудес никогда не знал.
Рыбку он отпустил у мосточка,
Где метался ее дружок,
И упал головою в кочки
Без сознанья. Идти не мог.
Он лежал между жизнью и смертью
Две недели потом в бреду
Он метался, кричал:
- Люди, верьте,
Чудеса вас сами найдут.
И шептал он про девушку в белом,
И рыдал он, навзрыд рыдал.
А когда же очнулся, как мелом
Чуб присыпан. Седым он стал.
Уезжал он утром туманным
И, прощаясь, сказал:
- Прости,
Нет, старик, в твоих сказках обмана,
Удалось двум влюбленным спастись.
Не пытай ты меня, что я видел.
Не дай Бог испытать мою боль.
Только я за нее не в обиде,
С нею понял я жизни соль.
Гость уехал. Дед с внуком смотрели
Долго-долго ему вослед.
Под мосточком играли форели,
Усмехался в бороду дед.