Жизнь твоя стала куда интереснее, когда на работе, в кардиохирургическом центре, появился Толик. Старый главный инженер занемог и вышел на пенсию. И вам представили нового. Здоровенный высокий молодой мужик, рыжеватый, немного странный, компанейский и - всего один неожиданный недостаток - партийный.
Почему партийный? - А он с детства знал, что должен любой ценой вырваться из той задницы, где родился - из барачного поселка железнодорожников в голой оренбургской степи. Поэтому еще в армии выслужился и вступил в партию, точно зная, чего хочет. После приехал в Москву лимитчиком, стал водителем троллейбуса, жил в общаге, поступил в вечерний институт. Барахтался, выплывал... И вот он уже главный инженер, солидный дядька, Анатолий Вячеславович - а для тебя Толик. Важно было, что ты не подчинялся ему, у вас даже не было общего начальства, кроме директора, всем известного академика. Иначе сложно было бы дружить с собственным начальником на такой работе, где каждый день в операционных все серьезно, как в бою.
Вы с Толиком сразу подружились. Любили один и тот же рок, очень любили женщин, оба были разведены и свободны, оба недолюбливали советскую власть, оба читали те же книжки.... Обоим было меньше тридцати. А у тебя на тот момент не было близких друзей. С появлением Толика ты это вдруг осознал. Старые, из универа, все давно разъехались, другие были на Белом море и в Питере, а новых московских завести как-то не случилось.
Толик жил на старом Арбате в большой странной квартире в Староконюшенном переулке, в дореволюционном доме. Квартира была очень длинная и узкая, на первом этаже, в ней попадались лестницы, пол-этажа вверх, потом пол-этажа вниз. Жил он там с бывшей женой и с маленьким сыном. Толик вообще был везунчик - не отработал и полсрока по лимиту, как женился на москвичке с квартирой и прописался. А теперь ее отец, большой номенклатурщик, обещал сделать Толику какое-нибудь жилье, чтобы разведенный зять съехал, но надо было подождать.
Толик пригласил тебя к себе после работы. Жена его отсутствовала, сын проводил лето на даче у родителей жены. Вы сели кирять, пили, естественно, свой медицинский спирт, беседовали, слушали классику: Black Sabbath, Uriah Heep, Led Zeppelin, Smokie, Doors. У Толика была очень приличная аппаратура Техникс из Березки (это не мое, это моей вдовы, - вздохнул он), громкость можно было делать какую угодно, соседей тут физически не было, стены толстые. Да, 'моя вдова' - так Толик называл свою бывшую, и неспроста.
Он познакомился с ней в своем троллейбусе - в 'букашке' - на кольцевом маршруте Б. Именно в 'полночном', как в песне, и почти на Арбате! Толик работал в новогоднюю ночь, время было к полуночи, на остановках никого не было, город вымер, исчезли даже менты. Последние пассажиры давно вышли, но в салоне сидела одна очень красивая печальная девушка. За пять минут до полуночи Толик остановил троллейбус, достал приготовленное советское шампанское, бумажные стаканчики, конфеты и предложил ей встретить Новый год. И это было здесь, рядом с Арбатом, на Смоленской. Так они и познакомились. Она в ту ночь поссорилась со своей компанией и ушла от них встречать Новый год в одиночестве на улице.
Это была большая любовь, беспощадная, как злая мания. Толик так втрескался сам и так увлек ее, что она сразу же решила родить. Ты видел, что еще ничего у него не прошло - такое не проходит, тебе ли не знать. Однако он рассказал тебе только часть. Все было куда страннее и страшнее...
Вы с ним хорошо посидели, благо завтра выходной. Стали укладываться спать. Толик постелил тебе чистое в своей каморке, а сам ушел спать в ванную. Ванная эта была огромная, метров двадцать, там за ширмой был диван, письменный стол, кресло, в общем, просто еще одна комната. По документам эта квартира была двухкомнатная, а на самом деле - не меньше четырех.
Постелив, он сказал тебе удивительное.
- Если вдруг ночью вернется моя непутевая вдова и полезет к тебе, ты давай не теряйся, свободно можешь ее трахнуть, презервативы лежат вот здесь.
И действительно, под утро ты проснулся оттого, что под самое окно подъехала машина, и хлопнула дверь. Потом прошла женщина, громко стуча каблуками. Машина не отъехала. У нее что, своя? Вот она зашла в квартиру. Повозилась в своей комнате, пошла в ванную, зашумел душ. А ты лежал и думал о предупреждении Толика - неужели это не шутка? И она может полезть? Да ну? А какая она? Интересно, а Толик там проснулся? Как она выглядит сейчас под душем?
В какую, однако, острую, возбуждающую игру сегодня играл с тобой старый Арбат!
Вот это да! Пришла, пришла, завернутая в полотенце, ничуть не смутилась, увидев чужого мужика, быстро и деловито сдернула с тебя одеяло, трусы, сильно толкнула тебя в грудь, чтобы больше не пытался встать, сбросила свое полотенце, ослепив и парализовав. Оседлала, сама надела тебе презерватив и сама трахнула тебя в позе наездницы, стимулируя себя рукой.
Была ли пьяная?
Неизвестно - ни разу не наклонилась к тебе близко.
Замечательно бурно кончила, с судорогами и стонами, запрокинув голову, и ты еле успел за ней. Отдышалась, встала и ушла, оставив тебя лежать, изумленного и мокрого! Такое с тобой женщины еще не проделывали... Не сказала за все время ни слова. Никаких поцелуев тоже не было. Только все время смотрела тебе в глаза. Единственное взаимодействие... кроме главного. Нет, было еще одно - в какой-то момент она взяла твои руки и положила себе на грудь, ты ее понял и помог.
Утром вы встали поздно.
- Толь, а зачем ты меня на свое место положил?
- Так она приходила? И как было? Понравилась?
(Неужели он спал и ничего не слышал?)
- Да ладно, не стесняйся. Дело житейское.
Я тебя не подставлял. Вообще не мы с тобой тут решали. Она могла пойти к тебе, а могла ко мне, или к себе, у нее есть... такие игрушки. Думаешь, она не знала, кто где спит? Она же видела твои вещи в прихожей и что я сплю на диване в ванной.
Но раз выпало вот так, то ты сможешь меня лучше понять.
- Что понять, Толь?
- Не что, а кого! Меня!
Слушай! Она - путана, валютная проститутка. Элитная. С випами работает. И раньше, до меня тоже была путаной. Пока была со мной, четыре года не работала, бросила это дело. Ее родители меня за это обожали. Думаешь, как я на должность попал?
А теперь вернулась в профессию. Одна из причин - она адреналиновая наркоманка. Не может без приключений. Ну и деньги там совсем другие.
Кроме того, она под конторой ходит. Выполняет их поручения... тоже с адреналином.
Толик долго закуривал, руки дрожали.
- С клиентами она обычно не кончает. Притворяется. Поэтому дома после работы иногда добирает... так, как ты видел или иначе.
Вот такая интересная жизнь. Только не надо меня жалеть, ладно?
- Толь, дурацкий вопрос, ты знал? Ну, тогда?
- Знал, конечно. Сказала, пыталась скрыться. Я выследил ее, нашел.
Нет, все было честно. Как на фронте.
Ты не успел ответить.
- О, а вот и она! Привет, Инна!
В кухню вошла ночная гостья. Боже мой, какая женщина! Короткая прическа вамп цвета воронова крыла, высокая, стройная почти до худобы, зеленые глаза. Словно актриса немого кино, роковая женщина со старой фотографии двадцатых годов. Ночью ты плоховато разглядел ее. Она протянула тебе руку, как ни в чем не бывало:
- Инна. Можно на ты. - Ну что вы тут клюете, мальчики? Давайте я вам омлет с креветками сделаю.
Это 'ты' было единственным отдаленным намеком на ночное приключение.
Она достала из морозилки пакет с цветными иероглифами. Ты чуть не спросил - Ого, откуда такие креветки? - но вовремя сдержался, вспомнив про номенклатурного папу.
У вас получился вполне приятный светский завтрак с нейтральной беседой о московских авангардистах. Можно было подумать, Толик с Инной все еще женаты, и ты просто у них в гостях.
Инна оказалась умницей. Закончила инъяз, три языка свободно, переводчик-синхронист, интеллигентная, начитанная, все понимает с полуслова.
А еще - какой мощный женский драйв! Утро субботы, могла бы дома в халате ходить, а она уже стильно оделась и подкрасилась. А как она интересно сидит в этих черных колготках - невозможно отвести взгляд. А как она курит... Они с Толиком сидели напротив, ты ими любовался, видел, как он смотрит на нее, и тебе было больно - такая красивая пара...
Об этом вы с Толиком больше не говорили. Но однажды он тебе признался, что ты единственный друг, кто узнал эту его историю и совершенно "не парился".
Тут он ошибся. Парился ты, только ему не говорил.
Думал долго, пытался представить - а как это? С такой?
Как надо любить женщину, чтобы вот так... - а что, собственно, 'вот так'?
- Любить ее всю целиком? Со всеми ее тараканами? Вместе с тем, чем она отличается от 'добропорядочных' - и будь что будет?
А так можно? Ведь это природа: мужик - он собственник?
- Толик смог - думал ты. - А я смог бы? - Смог бы. Если любишь - это такие мелочи...
Вот только сможешь ли ты когда-нибудь снова любить?