Привет, Бу, я так давно хотел тебе написать и так много слов просятся на бумагу, я даже не успеваю шевелить рукой и следить за почерком, и ручка мажет, я видел сегодня тебя на улице и только подойдя ближе понял что обознался, ведь у тебя был выводок детей и ты была толстая, как свиноматка, и как свиноматка визжала, потому что дети действовали тебе на нервы, а ты, наверное, так хотела отдохнуть, а дети хотели твоего внимания, все трое сразу, и я понял, что все перепутал, это очень большой город и в нем много похожих лиц, но раз уж я вспомнил о тебе и вспомнил твой домашний адрес, то почему бы не написать, твой номер из моей записной книжки мертв, в трубке говорят что его больше не существует, а письмо дойдет, я уверен, я так хочу поговорить с тобой, но не знаю что рассказать, на первое мая я пошел гулять в парк, ведь у меня был выходной, меня выпустили на белый свет из офиса, где я сидел сутки напролет, потому что контора новая и столько всего нужно сделать, я ценный работник, я незаменим и шеф меня любит, и он сказал "иди отдохни", я не знал куда себя деть, я совсем разучился находиться на улице в выходные дни, чтобы не нужно было бежать куда-то сломя голову или думать о множестве дел сразу, и я пошел в парк, ведь помнил, что когда-то мне было хорошо там, но я стоял как дурак и не мог придумать по какой аллейке пойти, чтобы подобрать потерянную детскую радость, вокруг было так много народу, но карусель вращалась почти пустая и я смотрел на нее в ужасе, ведь ты помнишь Бу, какие очереди нам нужно было выстоять, чтобы в праздничный день сесть на верблюда или лошадку, хотя ты всегда любила зебру, да, точно, зебру, и это было такое счастье, даже все равно, что карусель не как в тех американских фильмах, без лампочек и механической мелодии, а ведь я видел похожую недавно в торговом центре, маленькую дешевую подделку, и мне стыдно было купить на нее билет, ведь там крутились мамаши и папаши со своими детьми, а я не завел себе спиногрыза, чтобы можно было кататься на карусели и покупать себе радиоуправляемые игрушки, не завел себе никого, даже собаку, и мамины подруги смотрят на меня косо, а я не смотрю на них никак и делаю вид что живу собственной жизнью, но ты помнишь Бу ту старуху, что поливала нас водой из майонезной баночки, всякий раз когда мы садились на лавку под ее балконом, а мы только смеялись и на нас опять летела вода, ведь у нее было там припасено целое ведро, из которого она черпала воду и с ругательствами лила нам на головы, мы потешались над ней и думали что она злая, но теперь я точно знаю что она нас просто боялась, ведь страшно смотреть на живое когда знаешь, что умрешь пару месяцев спустя, а найдут еще через неделю по страшной вони, и внуки передерутся за квартиру, знаешь Бу, теперь я и сам кому угодно перегрызу глотку за жилье, мне так надоело шататься по съемным квартирам с икеевской мебелью, мне страшно потому что девушки больше не смотрят на меня, на меня вообще больше никто не смотрит, я становлюсь привидением или ходячим мертвецом, отражением в стекле, ты ведь помнишь как мы рассматривали свои отражения, которые были такими смешными потому что стекло было кривое, с какими-то пузырьками, а над нашими головами был желтый тканый абажур и свет был желтый, мне больно смотреть на энергосберегающие лампы, я привык чтобы электричество было теплого цвета, и я как сейчас вижу абажур и круглый стол под белой скатертью с бахромой, а над столом картина с пионами в вазе, или там все же были розы, или картина с цветами висела у тебя дома, а у меня был морской пейзаж, тот самый что никогда не изменится, когда мне исполнится сорок и когда я умру как та старуха со своей чертовой майонезной баночкой, горизонт останется прежним, даже догнивая на помойке он будет спокойной линией между небом и землей, а я мечусь во все стороны, как будто впервые затанцевал под кассету с танцевальными ремиксами на милен фармер, я нашел целую коробку кассет у родителей на антресолях, отнес их и выкинул в мусорный бак, так и не сумев вспомнить ни единой песни, ни текстов ни мотива, а ведь я так собирал эту коллекцию, заслушивал до зажеванной пленки и мне казалось что это лучшая музыка что я когда-либо слышал, теперь только нервы подпрыгивают в танцевальном ритме, и еще иногда сердце, когда снится что я потер все с серваков и не осталось копий, но теперь я понимаю что мне на это наплевать, я так трясусь над чужой информацией, а свою жизнь потер и в ней не было сохранений, чтобы я мог загрузить старую локацию, кликнуть "первая дискотека в школе" и вновь попасть к тебе в темный грохочущий зал, посмотреть как ты скачешь намазав губы помадой старшей сестры, и как девчонки смешно вертят задницами, считая что это такой модный танец, хотя кому он нахрен нужен, все самое интересное происходит в туалете и за гаражами, а в зале гремит, и прыгает темная масса личинок человека, и с завистью на нее смотрит молоденькая школьная участковая, она тоже хочет танцевать и не пойдет в школьный туалет, потому что все знает, а теперь я могу пить пиво где угодно и мне ни от кого не надо прятать сигареты и гандоны, и водить девок в квартиру, все равно больше чем на ночь никто из них не задержится, я нужен кому-то только за деньги, им наплевать какая у меня косуха и какой длины волосы, поэтому я давно ее выкинул чисто выбрился и подстригся, ведь нужно было найти хорошую работу, и каким кретином я выглядел с этими усами, а тогда мне казалось, что они делают меня старше, малолетний долбаеб, наверное поэтому меня так раздражают школьники, я вижу в них себя прежнего, и понимаю сколько времени потратил зря, какой я тупой и никому не нужный, а они пьют ягу и матерятся у меня под окнами, мешая мне спать после тяжелого рабочего дня, и у меня нет сил даже пойти и выплеснуть на них ведро воды или позвонить в милицию, я до сих пор помню как красил кирпичную стену гаража у железки баллончиками, и как бежал от ментов по шпалам, влетел в ржавую колючую проволоку и порвал джинсы, и как хвастался потом что убежал, хотя мама забирала меня из милиции и долго ругалась, а граффити до сих пор видно, краски посерели и никому за двадцать лет не пришло в голову перекрасить этот гараж, я мог бы написать там твое имя, а написал дурацкую надпись на английском, хотя теперь не могу вспомнить что она означала, но наверняка там был смысл жизни, может быть ты его помнишь, тогда обязательно напиши мне ответ, ведь только кажется, что сейчас стало проще связаться друг с другом, и не нужно срывать глотку под балконом, вопя до потери голоса и пытаясь кого-то дозваться ведь лень подняться на три этажа, достаточно достать мобильник и набрать номер, но где же достать эти чертовы цифры, и я не нахожу тебя даже в соцсетях потому что не знаю как фамилия у твоего мужа, а у меня все осталось прежним, но меня никто не ищет, и я все чаще сомневаюсь, существую ли я, раз уж гугл не знает моего имени и выдает чужих незнакомых людей, и может ты достанешь из почтового ящика пустой белый листок, и будешь долго гадать кто откинул такую глупую шутку и даже не вспомнишь что я шутил и глупее, вот помнишь, к примеру, как тогда... а впрочем неважно, я смотрю в окно и вижу как мимо проносится карусель и вместо зебр и верблюдов на ней маршрутки и машины, а я все стою в очереди и завидую ожидая момента когда мне тоже дадут покататься, а вереница людей тянется к окошечку и начала не видно, я даже не знаю что там на самом деле дают, может и не билет на карусель вовсе, но все равно стою, перебираю рабочие дни один за другим, терпеливо жду когда и меня пустят к кассиру, фантазирую о том что ему скажу, и пот прошибает, ведь я так и не научился заговаривать с посторонними, эй, господин кассир, да нет же, глупость какая, все равно моя очередь еще не скоро, но я буду ждать, и ждать, и ждать, глядя как карусель вращается, ведь что еще мне остается делать, я буду ждать своей очереди и ждать когда ты ответишь, ты ведь действительно ответишь мне, Бу, прости, я так и не научился прощаться, а потому...