Работа по разборке завала продвигалась довольно-таки медленно. Жюльену нужно было одновременно стаскивать вниз мусор, расчищая достаточный проход, и, вместе с тем, хоть краешком глаза, следить за девочкой, сидевшей внизу.
Та же, поудобнее устроившись на куртке, оставленной здесь Ковбоем, с интересом наблюдала в данный момент за тем, что он, Жюльен делает.
А ещё ему нужно было с нею разговаривать, чтобы отвлечь от тяжёлых мыслей, а также для того, что бы она могла почувствовать себя более-менее уверенно и не пугаться каждого шороха.
Умом он, конечно, вроде бы и понимал, что вокруг никого нет.
Об этом говорили и органы его чувств, ну то есть он никого и ничего больше не видел... но мало ли!
После всего пережитого ими здесь за последнее время, восприятие каждого из них находилось в "пограничном" состоянии, особенно чувства Мари, этого Жюльен не мог не понимать.
И хоть ему удалось до некоторой степени отвлечь её от тяжёлых мыслей, окончательно выйти из шока посттравматического* синдрома её психика за такое короткое время ну никак не могла.
В таком состоянии, даже в самой обычной обстановке что угодно начнёт казаться да мерещиться. А уж тем более тут, под землёй, на стоянке, где обстановка была куда как далека от обычной.
Вот потому за девочкой требовался некоторый присмотр, она могла просто испугаться вдруг какого-то шороха или тени. А испугавшись, убежит - так ищи её потом!
То, что совсем недавно она никуда не побежала, ещё ни о чём не говорило, в таком состоянии психика почти непредсказуема.
Жюль принюхался: меж бетонным сводом и горой обломков была узкая щель, не просматривавшаяся насквозь. К ней, под потолок, вёл довольно пологий склон из битого бетона и кирпича. По нему-то и возможно было подняться вверх, стена вовсе не была отвесной.
Правда, и подъём, и работу здесь нельзя было назвать очень уж лёгкой, тут и там торчали перекрученные куски арматуры.
В принципе, если поразмыслить, протяжённость сплошь заваленного пространства должна бы быть и не слишком то большой. Но на самом деле - это как повезёт. И было печально даже думать о том, что станется, если везение насовсем покинет их.
В щель тянуло лёгким сквозняком, ощущался слабый, но резкий запах горелой резины или электропроводки, очередное подтверждение теории о бомбардировке.
Ведь если б это был взрыв вследствие теракта, то пожар вряд ли разгорелся бы уж очень сильно. Здание наверху может и рухнуло бы, но уж вряд ли бы сгорело дотла.
Хотя, тешить себя иллюзорными надеждами на лучшее Жюль, конечно, не собирался.
То что произошедшее, за пределами стоянки в городе, никакой вовсе не теракт, у него не вызывало сомнений.
Шум, производимый спасательными работами, и вой сирен с самого начала доносились бы извне, они бы их непременно услышали, однако этого нет, а значит, спасать их просто некому! Оставалось надеяться только на себя.
* посттравматический синдром - депрессивное состояние, вызванное негативным воздействием, травмирующим психику, одним из симптомов являются галлюцинаторные переживания.
72
Хорошо ещё у него в "Фольксе" всегда было полно всяких нужных и "ненужных" мелочей, с детства тот был его вторым домом. Вот и рабочие перчатки там нашлись, а то тяжело бы ему пришлось, тем более, что помыться теперь нечем и негде, а питьевую воду следовало беречь!
Он поглядел вниз, на девочку. Маша по-прежнему сидела на куртке метрах в пяти поодаль и продолжала внимательно наблюдать за ним.
Свернувшись клубочком и обняв руками острые коленки, она прижимала к себе котика и крыску.
Жюль повернулся, выбрал очередной обломок из тех, что смог бы унести, и потащил его вниз, правда, не очень далеко.
Они с Мари находились тут уже около полутора часов, а может и чуть больше. Это он определил по субъективным ощущениям, конечно же, ведь снаружи, из города, в щель под бетонным сводом ничего не просматривалось, и что там сейчас, день или ночь, Жюльен не знал.
Правда - и это радовало - явных признаков слабости он до сих пор не почувствовал, может, и нет там никакой радиации!
Оттащив обломок, он оглянулся на девочку и улыбнулся ей.
- Вот видишь, малыш, скоро мы отсюда выйдем! - сказал он ей. Та сразу оживилась.
- И мы встретим там маму?! - в голосе её звучала мольба и надежда.
- Конечно, встретим! - в чём в чём, а в этом Жюль не сомневался. Но ему хотелось её успокоить, она и так уже пережила достаточно много потрясений.
А что их ждёт впереди?! Дальнейшее их существование представлялось весьма и весьма смутным, ему особо и размышлять об этом не хотелось, нужно сначала выбраться. А даже это представляло теперь немалую проблему.
- Да, Мари, ты же ведь ruskof, как ты оказалась здесь, во Франции?! Жюльен совсем ничего не знал о девочке, а раньше ни до разговоров, ни до расспросов дело как-то не дошло, не до того было, события развивались слишком драматично и стремительно.
- Я сюда с мамой приехала.
Маша правильно поняла вопрос, потому как уже знала неплохо язык, и то, как называли здесь русских эмигрантов, слышала уже неоднократно.
- А как зовут маму?
- Кто зовёт? - Не поняла вопрос Маша.
- Ну, ты её как зовёшь и другие люди?! - Спохватился и поправился он, поняв, что неправильно сформулировал свой последний вопрос. Но девочка всё равно неправильно его поняла.
- Так и зову мама, или ещё мамочка иногда. - Сказала она, наморщив лобик, припоминая.
Тут Жюльен понял, что они окончательно запутались.
- Я хотел узнать её имя. - Пояснил он наконец свой вопрос.
- А!!! - девочка просияла, уразумев, наконец, что же он от неё добывается. - Её имя Ольга!
- Ольга. - Повторил он про себя, запоминая.
- А что вы здесь с мамой делаете в Париже? - Спросил Жюль, при этом он пыхтя стаскивал очередной обломок.
- Я в дошкольное учреждение здесь ходила. - Машенька мотнула головкой вверх, в сторону города. - А мамочка приезжала за мной вечером, что б забрать домой.
- А чем твоя мама здесь занимается, вы с ней насовсем из России сюда во Францию переехали?
Жюль спросил её об этом, зная, как в последние годы, после всех кризисов и очередного обострения конфронтации востока и запада, вновь стало трудно с этим делом.
- Мама работает в посольстве, секретарём. - Сказала Маша.
"Ого!" - подумал Жюль: "а мама то у девчонки, похоже, была шпионкой!"
73
Впрочем, для него это было без разницы: что сейчас, что раньше, политикой он никогда не увлекался, глупость это всё, да ему и ни к чему!
- А папа твой чем занимается? - Задал он очередной вопрос.
- Папа? - Ему показалось, что девочка на мгновенье как будто бы задумалась. - Папа остался дома в Москве, он военный лётчик. У него вот такой большой пребольшой самолёт - бомбардировщик!
Маша сказала это, разводя в сторону ручки, показывая, какой большой у её папы самолёт. Куклы при этом попадали на куртку, и девочка бросилась их собирать.
Последнее слово - бомбардировщик, она сказала на русском, так как, видимо, не знала, как это произносится по-французски, но Жюль её понял, подготовку как-никак проходил, да и друг, неплохо всё же когда-то его поднатаскал.
"Ну ничего себе семейка!" - Изумился он. "Уж не папа ли Мари на нас бомбу и сбросил?!" Хотя, какое это теперь имело значение?! Уж точно никакого!
"Но вот тем другим знать об этом было вовсе необязательно" - решил он. Уж он то знал людей - учили, и учили неплохо!
Он спустился вниз, присел перед девочкой, взял её ладошки в руки, посмотрел очень внимательно ей в глаза и сказал.
- Ты о том, о чём мне сейчас рассказала, больше никому не говори, ладно?! - Маша взглянула ему в глаза, и чуть помедлив, кивнула.
Мышонок мчался в темноте с максимальной доступной ему скоростью, он едва разбирал дорогу, луч фонаря, зажатого у него в руке, скакал и метался перед ним по полу, потолку и по стенам.
Чернокожий бежал сейчас так, словно за ним кто-то гнался. Впрочем, ему ведь так и казалось... казалось, что кто-то дышит ему в затылок! И любимая бейсбольная бита почему-то совсем не придавала ему уверенности в своих силах.
Его до сих пор обжигал взгляд угольно-красных глаз из темноты стоянки.
Или, может, это были рубины, те, что вместо глаз зверя красовались на фартуке вождя?! Он не знал.
Кровь, что он увидал на конце палицы, и что потом померещилась ему на конце биты, страшным видением ударила ему в голову, и он сам чуть не потерял сознание от страха. Как только не обделался!?
Но вот, наконец-то, показалась железная дверь его конуры. Возликовав про себя, он рывком распахнул её, ворвался в тесный мирок освещённого пространства, торопливо забросил ненужные теперь фонарь и биту в угол, туда же, где валялся и мусор.
Ему нестерпимо хотелось выпить.
- Быстрее, быстрее выпить и забыться! - билась заполошная мысль у него в голове.
Но было ещё одно дело... заперев на засов входную дверь (чего до этого он не делал), он метнулся в туалет. А как же, после такого кого хошь ведь скрутит!
Через некоторое, и довольно продолжительное, время, он вышел оттуда, испытав неслыханное облегчение. Страх постепенно начал отпускать его убогое сознание, а инстинкты снова начали брать своё.
В соответствии с ними, оставалось привести в исполнение наиболее осуществимое (в данном случае) из желаний, а именно напиться.
Что он незамедлительно и начал приводить в исполнение.
Врубив, правда, не очень громко, любимый РЭП, он упал на топчан, причём, даже не разувшись, и принялся увлечённо поглощать неправедно добытый дорогой коньяк, запивая его пивом.
Мышонок так усердствовал, что незаметно для себя провалился во тьму.
74
Он очнулся в почти полной темноте, голова довольно сильно болела, в ушах, казалось, звенело, а глаза застилал как бы разреженный туман, сквозь который пробивались неяркие, редкие огоньки.
И не понять вот так сразу, что за место! Он поднял руки и потёр глаза, что, впрочем, мало ему помогло.
Что произошло вчера ночью?! Он совершенно этого не помнил - странно...
Голова соображала очень туго, он начал опускать руки, и вдруг понял, что был сейчас совершенно голым. Ещё он почувствовал некое тепло справа от себя, некое чужое присутствие!
Это дало некий толчок разбегающимся в разные стороны мыслям, они начали неохотно фокусироваться, вместе с ними начало фокусироваться и зрение.
Он начал узнавать помещение и издал сдавленный стон. Когда-то давным-давно, на самой заре начала своего правления племенем, он побывал здесь. Это была "Хижина мёртвых вождей".
Теперь он понял, что в ушах его вовсе не звенело, что просто снаружи, сквозь толщу каменных стен пещеры, пробивается шум водопада, того, что низвергался с вершины белой скалы, перекрывая вход в "Хижину мёртвых", вырубленную в её толще.
От осознания случившегося его жутко затрясло и снова потемнело в глазах, тем более, что в стороны лучше было и не смотреть. Он и так прекрасно знал, что там находится, вдоль каменных стен.
Там, на каменных престолах, восседали мёртвые вожди, его предшественники.
Каждый новый вождь племени, усаживаясь на трон предков, должен был придти сюда в хижину и обмазать останки былых вождей, кровью вождя предыдущего. Это была маленькая искупительная жертва.
И вот-вот он должен был стать одним из них, этим самым предыдущим вождём. Он, ещё вчера гордо сидевший на троне!
Всё-таки это случилось. Но не всё, пока не всё ещё было потеряно. Он знал это.
Нужно было действовать, и действовать очень быстро. Но не преступая обычая, иначе, всё тут же повторится сначала.
Зрение, наконец-то, в полном объёме вернулось к нему, ну или почти в полном! Он теперь разглядел то, что лежало рядом с ним, и чьё присутствие он ощутил с самого начала, когда только-только очнулся.
Это была прекрасная обнажённая девушка, она пока что спала, как и он, опоенная специальным зельем, но, в отличие от него, доставленная сюда вполне сознательно и добровольно.
Это была одна из юных жриц специального "Корпуса Девственниц", их и готовили с самого детства для этого случая. Только ради одного этого момента в жизни они и существовали.
Она должна будет каким-то способом убить его, а потом с вестью о его смерти выйти из хижины. И только после этого новый Вождь войдёт сюда и обмажет его кровью истлевшие скелеты предков.
А потом бренное тело бывшего вождя поместят в большой шар из гниющего навоза и компоста и оставят здесь, в хижине, до определённого момента, который должен наступить ровно через год, оставят, замуровав выход, и только узкая брешь в каменной кладке, станет соединять внутреннее пространство "хижины" с внешним миром.
Правда, события могли начать развиваться и по иному сценарию. Если б не его мужская слабость, которая так некстати случилась накануне в гареме, он и не попал бы сюда, по крайней мере, ещё какое-то - и, как ему хотелось думать, продолжительное время.
Теперь ему предстояло доказать Богам и племени свою мужскую силу!
Он должен овладеть девчонкой-жрицей, а потом убить её, обмазав её девственной кровью свой детородный орган, а кровью её прелестного тела скелеты предшественников.
75
Тогда Великие Боги дадут ему ещё долгое время для того, что бы восседать на троне.
Где-то у девчонки должно быть орудие убийства. Он осторожно потянулся к спящей, убить её просто так во сне он не мог - Богов не обманешь!
Неяркий огонь свечей, помещавшихся в истлевших руках прежних вождей, освещал сумрачное убранство хижины, а их голые черепа в прекрасных диадемах радостно скалились в предвкушении занимательного зрелища. Того страшного зрелища, что должно было сейчас развернуться на их, сделанных из каменьев, и потому казавшихся даже в сумраке живыми, глазах.
Вождь осторожно пошарил дрожавшими руками сначала вокруг тела спящей жрицы. Даже в такую минуту он не мог не отметить, как та прекрасна! Ещё бы, их таких отбирали и готовили специально.
Никакого оружия рядом с нею он не обнаружил, нужно было посмотреть под нею или на её теле. Тем более, что она не была уж совсем нагой, нечто вроде узкой ажурной юбочки на той всё же имелось.
Что же, он легонько провёл по её телу раскрытой ладонью, ведь нельзя же избежать неотвратимого!
Рука его, скользнув по упругим грудкам и острым сосочкам, остановилась на пояске юбочки. Он запустил под него пальцы, готовясь резко его разорвать.
И тут девушка глубоко вздохнула, вождь настороженно замер, а она попыталась откатиться в сторону.
Видимо она, так же как и он в самом начале, когда очнулся, ещё не окончательно пришла в себя.
Вождь молча ринулся за ней, наваливаясь на неё сверху всем своим немаленьким весом.
Та сдавленно застонала, отчаянно извиваясь и изгибаясь под ним, пытаясь освободиться.
Он прижимал её к земляному полу, стараясь дать ей как можно меньше свободы движений. Стоило ему хоть немного ослабить хватку, и она покажет всё, на что способна!
А способна она на многое, в этом Вождь не сомневался.
Рука его судорожно шарила по её телу и по граниту пола рядом с ним в поисках орудия убийства, но ничего не находила. Она, наконец, зацепила и порвала злополучный поясок, юбочка полетела на пол, а рука его, пройдя вскользь по бёдрам, погрузилась между ног юной жрицы.
Но и там ничего похожего на оружие не имелось, за то там имелось нечто другое!
Он начал потихоньку возбуждаться, обшаривая все эти выпуклости и соблазнительные ложбинки.
Девчонка, пытаясь вырваться, извивалась и стонала очень сексуально, всё это не могло не произвести на него вовсе уж никакого воздействия!
И природа и обычай требовали от него сейчас определённого поступка, но...
Рука его уже шарила не в поисках оружия, она искала другого, искала удовольствия от прикосновений, и от тех ощущений, что они порождали.
Насильно протиснув руку дальше между бёдер девчонки, он насильно раздвинул их, и, несмотря на её отчаянное сопротивление, оказался всё же меж её ног.
Рука погрузилась туда, куда, так жадно доселе устремлялась, и он почувствовал её влагу. Девушка также возбудилась от их яростной борьбы.
Несмотря на её сопротивление, Вождь приблизил свой не на шутку набухший орган, к её горячей промежности и резко ввёл его туда, проваливаясь в жаркую глубь, сметая на пути жалкие препоны, ломая и сминая волю девчонки.
Он жестоко вцепился пятернёй ей в грудь, выгибаясь дугой назад, почувствовав, как волна острого наслаждения, поднимается снизу, откуда-то из первобытной глубины, захватывает всю его сущность. Она закричала.
И тут внезапно резкая, жуткая боль пронзила его мозг, он дико заревел, в страшном озарении, того, что это конец!
Вмиг обмякшее тело его начало заваливаться в бок.
Девушка отняла от его лица руку, которую ей удалось на мгновение освободить из его цепкой хватки. В глазнице бывшего теперь вождя торчал тонкий, бронзовый стилет, до того заколкой удерживавший её причёску, из-под него пульсирующей струйкой вытекала алая кровь, казавшаяся в полумраке почти чёрной.
Сбросив с себя мёртвое, обмякшее тело, девушка с трудом встала, сначала на четвереньки, а потом и на ноги.
Кровь покрывала её всю с головы до ног - сверху это была кровь убитого ею Вождя, ниже пояса, на внутренней стороне бёдер её собственная.
Ставшая женщиной жрица, шатаясь от слабости, на подгибающихся ногах тяжело побрела к выходу из хижины.
Миссия, ради которой она существовала, свершилась!
Глава - 13
Тишина обрушилась на них, как это наверно и всегда бывает, совершенно неожиданно. Тихонько звучавшая медленная, грустная мелодия оборвалась, оборвалась на полуслове, полувздохе.
Сабрина, каким-то, и самой ей непонятным чувством, ощутила нечто неладное, дёрнулась и открыла глаза. Она увидела перед собой, бледный, размытый во тьме овал лица Теда.
Руки его, касающиеся её тела, в миг одеревенели, а выражение на его лице казалось, отображало недоумение и обеспокоенность.
Хотя совершенно точно рассмотреть всего этого она, конечно же, не могла, но так ей показалось.
И тут вдруг снаружи раздался странный не очень правда громкий шум, похожий на звук падения, такой как будто на пол что-то уронили, или рассыпали некие предметы. А после, ещё спустя некоторое время, вернее почти сразу же, то ли топот, то ли шорох, удаляющихся торопливых шагов.
- Что это, что это за шум, что случилось? С дрожью в голосе и даже немного запинаясь, произнесла девушка испуганно.
- Аккумулятор... Едва не простонал Тед. На мгновение повисла тягостная пауза.
- А... так, там крысы наверно. Почему-то прошептал он спустя пару секунд, при чём, наверно первое, что пришло ему в голову, видно совершенно не подумав, о впечатлении, какое это объяснение произведёт на его подругу по несчастью.
Потом Тед было попытался отстраниться от девушки, и повернуться в сторону приоткрытой двери. Наверное с намерением выйти.
- Погоди, сейчас я взгляну что там. Сказал он ей при этом.
Она ощутимо вздрогнула от той перспективы, что ей предстоит остаться одной, хотя бы на мгновение.
- Нет, нет! Не уходи, не покидай меня. Она едва не закричала, от такого его порыва, останавливал её только страх.
Сначала она испугалась странного шума снаружи, а теперь, похоже, боялась что некто страшный и неизвестный, находящийся там во вне, услышит её. Или скорее наоборот вполне известный - тот чернокожий электрик!
- Неужели там, и правда, крысы?! Голос её жалобно дрогнул.
- Прости, прости меня крошка! Извиняющимся тоном произнёс Тед. - Я здесь, с тобой, я никуда не ухожу. Это я так просто - не подумав, сказал.
Он обнял её, что бы хоть как-то успокоить, и почувствовал, как она дрожит.
Сабрина вновь была готова заплакать, или закричать, но с трудом сдержавшись, не сделала ни того, ни другого.
- Вот чёрт, аккумулятор всё же разрядился, я думал он дольше продержится. Тед опять упомянул об этом, но сказал так уже скорее растерянно и задумчиво, больше, наверное, для самого себя.
А ещё он подумал, что пусть бы это были всё же крысы, а не человек, или не змея к примеру. Шорохи, особенно в темноте, всегда напоминали ему о змеях!
Он невольно поёжился, с этими ползучими рептилиями у него были связаны, некоторые весьма неприятные воспоминания. И столкновения со змеями он не без оснований опасался.
Когда-то очень давно, ещё в раннем детстве Теда, старый колдун индейского племени Моронгов, предсказал, что свидание со змеёй, которое может однажды произойти, не сулит для него ничего хорошего. И что уж лучше бы ему избегать такой встречи.
Хотя если подумать колдун выразился куда более определённо! Потому-то Тед и находился в эти последние пол года в Европе.
78
- Откуда тут взяться змеям?! Здесь не Штаты, где одних медведей, почти столько же сколько людей, а змей вообще без счёта.
Воспоминание, яркой вспышкой полыхнуло у него в сознании.
Помпезный, чёрный Кадиллак Эльдорадо пятьдесят девятого года выпуска, почти такой же, какой некогда был у самого Элвиса, ярко сверкая хромом, неспешно катил по пустынному асфальтовому шоссе.
Из невидимых глазу динамиков надрывался и сам этот признанный король рокнролла, но расслышать, что он там поёт, из-за аэродинамических шумов, а так же шумов создаваемых покрышками и рёвом двигателя, почти не представлялось возможным.
Автомобиль имел открытый верх, крыша его как раз, как и обычно, была сложена, потому музыка являлась только лишь незначительным фоном в сплетении других звуков.
Шоссе, по которому катило это замечательное чудо американского автопрома, было проложено в этих местах, ещё во времена Великой Депрессии, почти в конце её, но ещё в пору правления Франклина Делано Рузвельта.
Дорога петляла по долине, окаймлённой чёрными горами, из-за расстояния, едва просматривавшимися у самого горизонта. Две их гряды сходились где-то впереди по ходу движения в узкий каньон, в ту сторону и направлялся Кадиллак.
Долина, по правде говоря, больше напоминала красную пустыню, кое-где и довольно редко, утыканную одинокими угрюмыми скалами останцами, торчащими из красных же глинистых возвышенностей бугров с каменистыми пологими склонами.
Останцы вздымали к белёсому, дышащему зноем, безоблачному небу, свои сильно разрушенные ветрами и неумолимым временем отвесные стены.
Там в этом жарком безоблачном небе, чёрными тенями скользили распластанные силуэты грифов-индеек*, их мрачные тени быстро скользили по красноватой высушенной солнцем и даже кое-где растрескавшейся почве.
Местами попадались как будто обугленные, казавшиеся почти голыми деревья, с узкими мало отдающими влагу листьями, они почти не отбрасывали теней. Всё это и позволяло им существовать в довольно недружелюбном климате. Впрочем, грунтовые воды тут всё же наличествовали, что не позволяло растительности исчезнуть окончательно.
Все земли долины вокруг дороги, и до самых гор, сейчас принадлежали индейскому племени Моронгов.
Некогда на заре времён, территории эти так же принадлежали им, а потом у индейцев осталась только лишь небольшая резервация и часть долины несколько южнее, в ещё более некогда пустынной и безлюдной части - там в каньоне.
Когда-то племя согнали с более-менее плодородных земель, отдав их под фермы, белым переселенцам, а ещё до того в одной из рек на их территории нашли золото. Последствия были печальны, Моронги чуть поголовно не вымерли.
Но с той поры многое переменилось. Индейцам, в целях удержания их в резервации, разрешили строить на своей земле казино, а ещё раньше на границе их тогдашней территории, и большей частью, как раз именно у них, оказалось приличных размеров нефтяное месторождение.
Короче индейцы теперь снова владели всей долиной, скупив земли вокруг шоссе. Сами же они так и продолжали жить в резервации.
В автомобиле находились двое, мальчик лет семи восьми и довольно пожилой мужчина, почти старик. Оба они были одеты на манер пионеров американских прерий, оба в ковбойских шляпах. У мужчины даже револьвер на бедре имелся. В принципе ему только значка шерифа и не хватало! А так всё было на месте и холодный с прищуром взгляд и сапоги со шпорами.
* Грифы индейки - лат. название Cathartes aura. Птицы Семейства американских грифов.
79
Мужчина небрежно одной рукой держался за кожаный руль, во рту его торчала чёрная, короткая сигара, изредка он вынимал её оттуда другой рукой, выдыхая дым.
Мальчишка же одетый практически, так же как и мужчина, за исключением того, что у него то значок шерифа как раз имелся, с любопытством смотрел вокруг, ему всё было интересно.
Дедушка впервые взял Тедди, (а это был он), с собой к настоящим индейцам.
У деда были какие-то дела с Моронгами, когда-то именно он нашёл нефть на их земле, с той поры он был их другом и партнёром.
Оба они, и дед, и внук молчали - один не любил попусту болтать, а другой это знал, потому и не очень приставал с вопросами. Лишь несколько раз спросил, что это за скалы такие, и что за птицы кружат в небе.
Через пару часов движения Кадиллак вплотную приблизился к горам, и въехал в каньон, где и находилась резервация индейцев Моронга.
Кстати те уже давно, могли бы, и покинуть её. Племени принадлежало два казино, несколько отелей и заправочных станций. Но индейцы предпочитали жить, так как жили их предки.
По сторонам от дороги стало попадаться всё больше зелени, а вскоре мальчик заметил, что в одном месте как будто протекает небольшая речушка. Вот почему тут можно было существовать, несмотря на жару и не очень плодородную каменистую почву.
Потом сбоку промчался небольшой табун мустангов, а ещё немного времени спустя им встретилось и стадо бизонов.
Кое-где на камнях можно было увидеть неподвижные тела больших коричневых игуан. Койоты же, так же водившиеся в здешних местах, днём предпочитали скрываться, а медведи попадались дальше в горах. Мальчик знал, что так же в этих местах обитали и другие представители фауны североамериканских штатов, скунсы или дикобразы например.
Индейцы превратили свою резервацию практически в заповедник, правда, без привлечения статуса национального парка.
Мальчишке всё вокруг было интересно и ново, вот на одной из возвышенностей мелькнули и тут же пропали из виду, пара индейских всадников.
А уже вскоре впереди, по ходу движения, показались первые жилища поселения, это были обычные индейские типи, круглые, сооружённые из выделанных шкур бизонов. Их можно было бы назвать даже палатками, так как строили их из длинных жердей, концы их торчали сверху, на жерди, кожаными ремешками и крепились шкуры.
До этого Тед видел индейские поселения только на картинках, в мультиках или в кино.
От всего увиденного он пришёл в полный восторг. Тем более что поселение было вполне настоящим и жило своей жизнью.
Почти голые ребятишки сновали туда и сюда, а также плескались в той самой речушке или ручье, который Тедди заметил ещё раньше.
Женщины суетились по хозяйству, а взрослых индейцев, почти не было видно, возможно они находились на охоте, или занимались какими-то другими делами. И все одеты были так, словно и нет никакого двадцатого века на дворе. Все в национальных одеждах, мокасинах, с перьями в волосах.
Среди нескольких десятков почти одинаковых строений из шкур, размерами и видом выделялось три, одно самое большое и два других чуть поменьше, но всё равно больших размеров, чем все остальные.
80
Все три строения, в отличие от других, были разрисованы странными геометрическими фигурами, а также изображениями животных. А на одном из них ещё имелось изображение человека с головой не то волка, не то койота, державшего в руке пучок молний. Из этого строения доносилось глухое пение и какие-то нечленораздельные выкрики.
К одному из этих живописных сооружений, стоявшему почти у самой дороги, с отдельной асфальтовой подъездной дорожкой, и подкатил Кадиллак.
На тёмно-рыжем кожаном боку этого сооружения красовался большой чёрный четырёхугольник, раскрашенный ярко оранжевым цветом внутри, и со странными короткими хвостиками по углам. Вход в помещение закрывал тяжёлый кожаный полог.
- Деда - это же настоящий индейский посёлок. С восторгом сказал мальчик.
- Да точно, а это палатка вождя. Вынув изо рта сигару, мужчина кивнул в сторону типи, к которому они подкатили.
- И мы его увидим? Увидим настоящего вождя?! Казалось, изумился мальчик.
- Белый Волк уже ждёт меня, сейчас мы с ним поговорим о наших делах, а потом я познакомлю тебя с главным шаманом племени, он может предсказывать будущее. Дедушка оставался невозмутим.
Он подошёл к входу и откинул кожаный полог. Внутри в сумраке, прямо посредине палатки, горел костёр. Над ним висел закопчённый котелок, в котором что-то варилось и булькало. Рядом с костром сидела старая, сморщенная индианка с седыми косами и в рыжем кожаном платье, обшитом по краям бахромой и богато разукрашенном орнаментами. Она медленно помешивала ароматное варево в котелке, лёгкий парок поднимался к верху.
Ещё дальше в глубине палатки, на расстеленной по земляному полу, шкуре чёрного медведя, восседал огромный индеец, на вид, лет около сорока. Он был одет в богато расшитые мехами куртку и кожаные штаны, обут в коричневые мокасины, а голову его украшал парадный головной убор из перьев белого орла. На плечи индейца спадали две угольно чёрные косы заплетённых длинных волос, и концы его головного убора, а на голой груди его, кроме огромных шрамов виднелось ожерелье из острых зубов и когтей неизвестного мальчику животного.
Белый Волк, так его звали - великий вождь племени Моронгов, поднялся на встречу пришельцам, и с лёгким поклоном поднёс к лицу руки в приветствии, потом протянул руки к вошедшему мужчине, на Теда он казалось, почти не обратил внимания, так взглянул лишь мельком. Уже потом только, из книг мальчик узнал, что так положено по индейским обычаям.
Вообще в тот день он увидел очень много всего интересного и захватывающего, но главное ещё было впереди.
После разговора, о бизнесе, ценах на нефть, бензин и ещё о чем-то таком, что Тед слушал вполуха, так как во все глаза рассматривал обстановку вокруг, они все втроём покинули обиталище вождя и направились в палатку шамана племени. Ту самую, где был нарисован человек с пучком молний в руке, и откуда продолжали доноситься странные звуки.
Говорящий с Ветром - шаман племени находился в палатке один, своего ученика он отправил за нужными ему травами, а сам, как и обычно готовился к ежевечернему ритуалу - заключавшемуся в общении с духами.
Откинув тяжёлый полог, они вошли в палатку, один за другим.
Первым, как и положено шествовал вождь, за ним следовал дедушка Теда, а последним, с замиранием сердца и он сам.
Почему-то когда он входил, его кольнуло какое-то нехорошее предчувствие, даже голова немного закружилась.
81
Или может, это ему только показалось?! Ведь под сводами палатки в тяжёлом сумраке, вился странный голубоватый дым, с непонятным экзотическим запахом, и горьковатым привкусом.
Зыбкий сумрак рассекал только один единственный солнечный луч, отвесно падавший, в неровную дыру, находившуюся в центре свода.
Дым тонкой струйкой поднимался из очага, расположенного прямо под ней. Закручиваясь и переливаясь в луче света, он устремлялся туда в дыру.
Мальчик заворожено смотрел на этот дымок. Он заметил впереди, как раз перед очагом, фигуру человека, несмотря на жару одетого в шкуры, мехом наружу.
Человек стоял на коленях, спиной к входному пологу, видно было лишь его мохнатую спину.
Фигура его была согбенна, голова потому находилась вне поля зрения Теда, зато он рассмотрел широко расставленные в стороны смуглые, жилистые руки, сжимавшие загадочные и непонятные для мальчика предметы.
Заунывные завывающие звуки с постоянно изменяющейся тональностью разносились, под сводами палатки.
Вождь, едва войдя, приложил скрещенные и сжатые в кулаки руки сперва к груди, а потом разжав ладони, ко лбу.
Дедушка Теда, последовал его примеру, и мальчик поспешил сделать так же ка они, правда, получилось это у него, с непривычки немного неловко.
Белый Волк спокойно последовал внутрь типи и уселся по правую руку от колдуна, казалось не обратившего на это никакого внимания.
Дедушка кивнул Теду на место находившееся по ту сторону очага, напротив входа, в глубине палатки, а сам проследовал влево и усаживаясь на шкуры, расположился там.
Мальчик поспешив, чуть ли не бегом кинулся к указанному ему месту и плюхнулся на расстеленную там волчью шкуру.
Шаман не шелохнулся, руки были по-прежнему широко расставлены в стороны, глаза закрыты, а звуки, так поразившие Теда при входе, издавало горло колдуна, только лицо его при этом изменялось, и губы слегка шевелились. Рот его, однако, не открывался, зубы были крепко сжаты.
Тут только мальчик рассмотрел склоненную голову Говорящего с Ветром.
Её венчали огромные рога, вроде тех, что украшали капот дедушкиного Кадиллака. До сего момента они оставались скрыты от взгляда мальчишки за расставленными руками шамана, потому Тед и не увидел их сразу.
Вернее голову венчали не только рога, они торчали из черепа старого бизона, зиявшего пустыми глазницами и скалившего жёлтые, стёртые, передние зубы.
Все присутствующие, наконец, расселись и застыли как изваяния, Тед в том числе.
Шаман по-прежнему не двигался. Только заунывные звуки, издаваемые им, стали громче, они нарастали, переходя в гулкий утробный рёв.
И вдруг, огонь в очаге очень ярко вспыхнул, с треском заиграв ярким зелёным пламенем. Как ни странно при этом, от него пыхнул во все стороны последний мощный клуб дыма, на мгновение заволокший пространство палатки, а снаружи казалось громыхнуло.
Колдун вскочил на ноги, отбрасывая в стороны те предметы, что он до этого держал в руках, пение его ни на минуту не прекращалось, но стало тише, казалось при этом с улицы, донеслось унылое завывание ветра, тот ассистировал колдуну.
Тот крутанулся на месте, откуда-то выхватил небольшой кожаный барабан, и вместе с пением палатку заполнил негромкий ритмичный стук. Тук-тук-тук-тук, почти как бьётся сердце.
Дышать становилось всё труднее, голову застилало туманом, изображение плыло перед глазами мальчика.
82
Говорящий с Ветром кружился вокруг очага, издавая все эти звуки, но вот он остановился перед вождём, тот отшатнулся, казалось, что на месте шамана, перед ним внезапно вырос старый чёрный медведь, они все увидели его.