Тутенко Вероника : другие произведения.

Если бы вас звали иначе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Макс для Антона не просто друг, но и пример во всем, и так продолжается до тех пор, пока невольно они не становятся соперниками в любви. Выдержит ли мужская дружба это испытание?

   1
   Это было даже странно, но мир не рухнул, земля не разверзлась под ногами. Видно, очень сильные спины у тех китов, которые её держат.
   А ещё более странным было идти по скверу к реке, дышать, жмуриться от слишком яркого солнца и думать о китах.
   Собственно говоря, любое открытие не означает его незыблемость, хотя, может быть, и стоило сгореть за него на костре. Но, возможно, пройдёт ещё n-ное количество веков, и обнаружится, что вращают землю всё те же древние киты, а может, слоны - не даром хобот вверх предвещает удачу.
   Мистицизм не был чужд сознанию молодого человека, размашисто шагавшего к мосту, ещё вчера намеревавшегося прыгнуть с него в не слишком глубокую реку, но всё-таки утонуть на том простом основании, что не умеет плавать.
   Сегодня его намерения были куда более благородными - покормить с того самого моста уток и лебедей, которых он мог так нелепо распугать...
   ... На второй взгляд Антон был довольно привлекательным молодым человеком.
   На первый - бросалась в глаза та самая глубинная неуверенность, истоки которой психологи отыскивают в раннем детстве, а то и в доутробном периоде. Та самая неуверенность, которая проецируется на отношение к индивидууму окружающих, провоцируя называть высокого долговязым, худощавого тощим, а веснушчатого - конопатым. Итак, он был высоким, астенического телосложения, с отметинами солнца на лице, как это часто бывает у рыжеволосых.
   Слоны дружелюбно поклонились китам, произошла, по-видимому, пересменка, и эта мысль заставила, наконец, улыбнуться молодого человека, не чуждого мистицизму и бурным фантазиям, не смотря на то, что в жизни ему приходилось выполнять самую, что ни на есть будничную работу.
   Собственно говоря, двадцать два - тот возраст, когда писать мемуары ещё рановато. Но с другой стороны, тот, чьё имя не хочется лишний раз вспоминать, уже занимает высокую должность в престижной кампании. И та, кого надо бы и невозможно забыть, вместе с ним.
   Счастливчик, что и говорить. Есть такие люди, которым всегда во всём везёт. И нет, зависть здесь ни при чём. Просто так уж мир устроен. Один выучит-вызубрит к экзамену все билеты и уснёт, не доучив последний, над учебником. Второй же расстанется с беспечностью накануне того же самого экзамена, выучит один билет и скажет "надоело, пронесёт как-нибудь" и уснёт блаженным сном и вытянет наутро, как по заказу, тот самый, счастливый билет.
   И преподаватель будет умиляться: "Какой молодец Максим Орлов".
   Короче, он был всеобщим любимчиком. Отрывки из сочинений Максима Орлова, учительница зачитывала перед всем классом. И в одном из них на свободную тему были такие слова:
   "Не надо учиться жить. Просто играй в увлекательную игру по правилам, установленным тобой, и люди, близкие тебе по духу, обязательно захотят поиграть в неё вместе с тобой и, может быть, усовершенствовать и сделать ещё интереснее".
   В народе говорят "родиться в рубашке" и это означает какие-то хлопья, которые якобы гарантируют пожизненное счастье. Максим Орлов родился не только в этих самых хлопьях, но и в состоятельной семье. Папа - директор завода, мама же работала отнюдь не из финансовых соображений, а просто, чтобы не числиться в домохозяйках. В общем, мама была красавицей и психологом.
   Максим от своих родителей унаследовал всё самое лучшее - рослый, статный красавец с чуть насмешливым взглядом - мечта всех девчонок, но выбрал он, конечно, самую лучшую.
   Такая уж у него привычка - выбирать всё самое лучшее...
   Антон остановился на мосту. Посмотрел на небо. Солнце. А вчера были звёзды, как будто что-то вдребезги разбилось в вышине. Обещали, безучастные, что всё ещё будет. Просто так, потому что привыкли обещать.
   А ещё раньше, год с лишним назад, был дождь, нити, навечно связующие небо и землю. И один зонт на двоих не потому, что не было другого, а потому что другой был не нужен.
   А девушка была отнюдь не девушкой - неземным созданием. Смеющиеся глаза эльфа. Она любила эти нити, подставляла им ладони, а он помнил каждое её слово, раз за разом возвращаясь в тот дождливый вечер.
   - Мне нравится, когда лужи и витрины отражаются друг в друге. И дождь должен быть обязательно тёплым...
   И город разбивается на мокрые осколки, чтобы воспарить к облакам. И снова мост и солнце в зените...
   Киты, те самые, которые держат землю, ударили хвостами по воде.
   Пошли круги, наверное, там тоже дождь...
   Там время навсегда увязло в том вечере, где счастье казалось бесконечным.
   - Подожди, я сейчас! - как будто со стороны Антон снова видел свою немного глупую улыбку, когда он оставил Юлю под дождём наедине с зонтом, а сам укрылся в цветочном ларьке, а через минуту вынырнул с огромным букетом, самым большим, на который едва хватило оставшихся с зарплаты денег.
   - Обожаю лилии! - счастливо всхлипнула девушка-эльф и чихнула. Чуть позже ей пришлось признаться, что на лилии у неё аллергия, а из цветов она предпочитает орхидеи.
   И со следующей зарплаты Антон купил орхидеи, а Юля была самой счастливой девушкой на свете. Дождя, правда, не было. Ласкало солнце, как сейчас...
   Бестактная действительность снова вклинилась в воспоминания. Никуда не спрятаться, не деться от жарких лучей-клинков.
   Не каждый день венчается радугой. Была бы и она семицветная, если бы не он, орёл, красавчик, гордость своих родителей и школы Максим Орлов.
   Одна фамилия чего только стоит, не то обещает, не то обязывает. Это вам ни какой-нибудь Антошка Трухин по прозвищу Труха, а часто просто Рыжий. С такой фамилией как будто сама судьба велит быть козлом отпущения. Антон как будто притягивал к себе насмешки и неприятности.
   А Максима одноклассники, само собой, прозвали Орлом. И вот уж, действительно, невозможно было представить, что когда-то у них будет на двоих одна любовь.
   ...Антон часто становился предметом насмешек, одноклассники могли взять его портфель и пустить по кругу или спрятать тетрадь с выполненным домашним заданием. Пусть поищет и доказывает учительнице, что решил задачу.
   Дети порой бывают жестоки.
   Он, конечно, не плакал при всех, но часто убегал куда-нибудь за школу, где никто не видит, и там уже не сдерживал слез. И мечтал, что станет сильным, очень сильным, как Макс Орлов и даже сильнее.
   Орлов и положил неожиданно конец страданиям Антона...
   - На, лови! - портфель опять летал по кругу, прямо в руки Максу.
   Он ловко поймал служившее мячиком и просто протянул Антону.
   - На, держи, мы не со зла, в шутку.
   С тех пор Антона никто не обижал, Макс же, словно желая утвердить в классе мир раз и навсегда, иногда как бы невзначай похлопывал Антона по плечу, многозначительно обводя при этом взглядом класс: "Все видели? Кто тронет, будет иметь дело со мной", - молча поводил бровью.
   Антон же почему-то совершенно не радовался этой неожиданной опеке; она была едва ли не тяжелее, чем насмешки одноклассников.
   Тем не менее, так было спокойнее жить в стае сверстников, проименованной буквой "Б".
   К 10-му "Б" классу благодарность к Максу Орлову стала привычкой, но к восхищению одноклассником примешивалось что-то нехорошее, хоть Макс и привык называть его другом.
  
   2
   Самая красивая - для девушки титул куда более почётный, чем "самая талантливая" или "самая умная", хотя, конечно, талантливые и умные могут с этим поспорить.
   Собственно говоря, это очень большая ответственность, когда все мальчишки в классе... во всяком случае, добрая их часть... не у всех же идеальный вкус, и должен же кто-то достаться той же Ирке Мезенцевой, ведь лучшая подруга как-никак.
   Да, ведь этот образ (не Иркин, разумеется) они пронесут через всю оставшуюся жизнь, и никуда он не денется, никогда никакие ветра и житейские бури, даже те, которые оказываются сокрушительными для семейных лодок, ей, Юленьке Михайличевой, не страшны, потому что образ самой красивой девочки в классе остается с выросшими мальчиками как эталон, и с этой меркой они подойдут и к будущим подругам и будущей жене. Не всем же посчастливится взять в жёны Юленьку собственной персоной...
  
  
   3
   Весь мир Антон делил на две половины. На одной половине - мама, а другой он доверял не вполне.
   Женщина, вырастившая сына одна, для любящего сына больше, чем мать-героиня, больше, чем просто женщина.
   Она - богиня, идеал и ни одна другая девушка с ней не сравнится, тем более по моральным качествам. И ни одна не будет любить его так, как мама.
   Однажды мама даже преподала сыну урок честности, жестокий, но запоминающийся.
   ...Антон мечтал о санках, больших, с высокой спинкой и длинными полозьями.
   Таких, на каких можно кататься вдвоем и втроем и даже, если потесниться, вчетвером.
   Он думал о них ночью и днем, даже видел во сне.
   А однажды, когда они с мамой проходили мимо магазина, увидел точно такие же санки, которые были ему так нужны, просто необходимы.
   - Такие ты хочешь? - весело спросила мама.
   - Да, - грустно ответил Антон.
   - А давай возьмем эти? - неожиданно предложила мама.
   - Как это "возьмем"? - не поверил Антон.
   - Просто возьмем и убежим с ними... - стал заговорщицким голос мамы.
   - Но это ведь чьи-то санки...
   - Не будет бросать без присмотра свои вещи...
   Два мальчика, Хороший и Плохой, боролись в душе Антона.
   Хороший говорил: "Нет, так нельзя".
   "Раз мама говорит, значит, можно", - тут же находил оправдание поступку второй и вкрадчиво добавлял. - Надо ведь всегда слушаться маму".
   - Надо, - соглашался Хороший.
   - Ну же! - подстрекал Плохой.
   - Не знаю, - замялся Антон и уточнил, чуть не плача, - значит, если он оставил санки без присмотра, получается, он будет сам виноват, если мы...
   - То есть как это сам виноват? - стал вдруг строгим голос мамы. - Разве можно брать чужое? Мальчик придет, не найдет свои санки и будет плакать. Разве это хорошо?
   - Нет, - заплакал Антон и оттого, что был готов поступить так плохо, и оттого, что стало жалко незнакомого мальчика.
   Вскоре мама купила заветные санки, как раз на Новый год, но к радости от подарка примешивался стыд.
   Санки напоминали о том неблаговидном поступке, который Антон почти совершил.
   Валькирия Андреевна была из тех женщин, для которых "бросил" равносильно "умер", и они сами свято верят в это.
   Время и кресло госслужащей сделали ее строгой дамой, всем прическам предпочитающей простую, но элегантную стрижку, считающей, что красная помада - это вульгарно, а чулки в сеточку не годятся ни при каких обстоятельствах.
   Зато в ее доме всегда были гантели, набор столярных инструментов и футбольный мяч - все это необходимо в доме, где растет мальчик, тем более, если мать растит сына в одиночку. Каждую свободную минутку, не занятую работой, она посвящала ему единственному и ненаглядному.
   Мужчины приходят и уходят, а сыновья остаются.
   Она давно простила ушедшего, но никогда ни при каких обстоятельствах не хотела бы снова видеть его частью своей жизни.
   Ушел значит ушел в мир иной, а оттуда, как известно, не возвращаются назад на грешную землю.
   У Антона никогда даже не возникало надежды, что, возможно, каким-то чудом отец его остался жив, ведь бывает же, что люди пропадают без вести, а потом спустя много лет вдруг находятся.
   Нет, это может произойти с кем угодно, но не с ними.
   По выражению лица матери, ее голосу он понимал, что она давно уже никого не ждет, и единственный мужчина в ее жизни - это он, ее надежда, ее опора, ее гордость.
   Валькирия Андреевна, между тем, была довольно красивой женщиной, и время от времени на пороге ее двухкомнатной квартиры в центре города возникали кавалеры с букетами. Но кавалеры были не те, а розы она вовсе не любила - эти чванливые красавицы из мира лепестков и ароматов напоминали ей о том, какой доверчивой и беззащитной она когда-то была, как всецело готова была отдать всю себя тому, кого больше нет. Но также самоотверженно она посвятила свою жизнь сыну. Нет, она не баловала его дорогими игрушками и прочими ненужностями, которые больше пристали крохе в розовом платьице. Нет, она растит мужчину, и хоть некоторые умники-психологи заявляют, что мальчику необходим перед глазами пример настоящего мужчины, да только где их, настоящих, возьмешь?
   Разве что в представлениях женщин, а потому женщина и только женщина способна вырастить настоящего мужчину.
   Она позволит ему быть сильным и самому принимать решения и будет верить в него, как никто другой, стоять ангелом-хранителем за его спиной.
   Женщины, так самозабвенно любящие своих единственных сыновей, часто не понимают, что таким образом отгораживают их от всякой другой любви.
   Антон никогда не расспрашивал маму об отце, а когда подрос, нашлись среди его соседей доброжелатели, которые решили сообщить парнишке правду.
   - Жив так жив, - пожал плечами Антон и услышал вслед шепотом, что он совершенно бессердечный, что и не удивительно.
   Матери о том разговоре Антон ничего никогда не сказал. Только проникся к ней еще большей привязанностью и уважением: страшно представить, какое разочарование и прочий ужас ей пришлось пережить.
   Но зато у нее есть он, тот, который всегда защитит и никогда не предаст.
   На вопрос об отце Антон по-прежнему спокойно отвечал: "Папа умер, когда я был маленьким".
   ...Антон никак не мог забыть, как однажды они с мамой поехали в загородный монастырь. В сугробах застыли в ожидании чуда ледяные фигурки оленят с рожками из березовых веток, опутанные гирляндами. Здесь не иначе потрудились накануне волшебники или ангелы.
   Отсюда и столько автомобилей у ворот древнего монастыря, где рядом с ликами святых соседствует недавно напечатанное объявление "цыганам подавать не благословляется".
   - Мама, а что, цыгане плохие? - взял ее за руку Антон. Прошлым летом он подружился с веселой цыганской девушкой, жившей недалеко от школы, Радой.
   - Они работать не хотят, - коротко ответила мама.
   - А Рада... Рада говорила, что хочет стать медсестрой.
   - Значит, Рада исключение, - не стала спорить Валькирия Андреевна. - С мнением сына она привыкла считаться. - Значит, Рада не будет стоять на паперти.
   - Мама, а если она вдруг попадет в трудную жизненную ситуацию, и ей нужна будет моя помощь, я же ведь смогу ей помочь?
   - Конечно, Антон, - погладила его по голове мама. - Настоящие мужчины всегда помогают слабым.
   Антон готов был прыгать и плакать от восторга, а внутри ждало нечто еще более невероятное от слова "тайна", "таинство", и от "Новогодие".
   Новогоднее таинство...
   Естественно, каждому хотелось прикоснуться к невероятному.
   Внутри храма горели свечи, как маленькие звезды, много-много звезд.
   Мама остановилась сначала у порога, а потом встала в конец очереди, продолжая сжимать в руке ладонь сына, и вот они уже в центре мерцания.
   Со всех сторон сжимали люди, было душно.
   И мама вдруг стала умирать, она бы упала, но падать было некуда.
   - Мамочка! Пожалуйста, не умирай! - закричал Антон.
   Люди расступились, поддержали, помогли выйти на воздух. Дурнота прошла.
   - Спину прихватило, а потом вдруг резко закружилась голова, - виновато объясняла, словно оправдывалась, Валькирия Андреевна.
   Антона по-прежнему была мелкая дрожь.
   - Мама, я всегда буду с тобой, - прошептал мальчик
   - Всегда, пока не женишься, - с улыбкой добавила мама.
   - Нет, я никогда не женюсь, - горячо возражал Антон, - мы всегда будем жить вместе и умрем в один день.
   - Хорошо, - улыбнулась мать. - Будешь у меня холостяком.
  
   4
   Дружба с одними людьми тягучая и сладкая, как кисель. С другими - простая и необходимая, как вода. С третьими - легкая, приятная, булькающая, как розовое игристое испанское вино.
   Таким вином стал для Антона Олег, новый сотрудник в одной сомнительной компании, в которой пытались найти себя и свое место в жизни оба молодых человека.
   Возглавлял компанию некто Аникеев. Вам не знакомо это имя? Вероятно, вы из другого города, иначе наверняка, он хоть раз надувал вас, или во всяком случае пытался надуть.
   Начинал он, правда, по его же словам, рядовым честным менеджером, но довольно скоро стал старшим менеджером. Наверняка, вы слышали о такой компании - "Аэлит- пресс".
   - Добрый день! Проходите, пожалуйста. Раздевайтесь, молодой человек
   Не стесняйтесь.
   Ресницы густо накрашены тушью с каким-нибудь супер-эффектом, подкручены вверх. Порхают быстро-быстро. Губы - цвет розового дерева. Голографические. Красивая маска.
   - Меня зовут Ирина.
   - А меня Олег. А это Антон.
   - Очень приятно. Познакомьтесь. Это Альберт. Наш старший менеджер.
   Комнатные джунгли длинных свисающих листьев. Уютно обставленный офис. Несколько рыбок в аквариуме. Мягкие кресла и столик. Несколько картонных коробок с книгами.
   - Вы уверены в том, в чём хотите убедить других?
   - Да.
   Взгляд этого человека такой же скользкий, как интонации. Глаза Альберта Аникеева так откровенно лживы, что парадоксальным образом убеждают собеседника в искренности, потому что нельзя же лгать так откровенно?
   - А теперь ваш любимый тренинг! Встаньте в круг. Я не вижу круг. Это наши новые агенты. Как вы сказали, вас зовут? Олег и... Антон? Прекрасно! Поприветствуем Антона и Олега. - Просто повторяйте за мной и делайте, как все. Вот так! "Аэлит-пресс - лучше всех!"
   Поразительно. Олег везде и всегда в своей тарелке, а та девчонка, кажется, тоже новенькая. Такая худая и бледная. Наверное, чем-то больна.
   "Аэлит- пресс" расширит ваши познания во всех областях и приведёт на вершину успеха.
   Вихрь квинтой возносится к звёздам. Неоконченная мелодия бессмертия...
   -Не бойтесь услышать "нет" и помните, вежливость ещё никому не повредила.
   От наклеенной улыбки Аникеева так неуютно, что хочется скорее выйти на воздух.
   Морозное дыхание декабря.
   - Антон! Смотри! Это же очень ценная информация. Людям нужны такие книги. "Путь к богатству и успеху"...
   Олегу нужно обязательно верить в то, что он делает.
   -"Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей" (эту книгу я читал!), "Сто золотых советов руководителю", "Как открыть своё дело"... Как холодно. Давай же, наконец, зайдем куда-нибудь. Вот сюда, например...
   - Олег, а ты уверен? Смотри, здесь написано, "Ремонт обуви"...
   - Что за предрассудки? Ты думаешь, сапожники читать не умеют? И, можешь мне поверить, им нужны такие книги ещё больше, чем кому бы то ни было... Здравствуйте, господа!
   Хмурое молчание.
   - Вас приветствует фирма "Аэлит- пресс".
   Гнетущий полумрак и посеревшие стены котельной.
   Хмурое молчание тех, к кому обращено "здравствуйте" и "господа" и продолжение рекламной скороговорки:
   - Сегодня вы купите книгу, а завтра - "Мерседес".
   У каждого свои мечты. Не все мечтают о престижном авто.
   - А ну, валите отсюда!
   Внушительная поза одного мужчины и насупленные брови троих других.
   - Что ж, если "Мерседес" вам не нужен...
  
  
  
   5
   ...Какая она... Юленька? Антон не взялся бы описывать ее образ в деталях. Если разобрать его, как автомобиль, на запчасти, "голубые глаза", "прямой нос", "коричневые волосы до плеч" - получится совсем не тот портрет. Соединить все черты в единое целое Антон мог только одним словом "необыкновенная" и хранить в памяти любимый образ как медальон.
   Он предпочел бы, чтобы он остался неизменен, как послание потомкам в бутылке, открыть которое можно будет только через сто лет. А потомки будут снисходительно улыбаться: "стоило ли консервировать на целый век подобные глупости?"
   Сначала так и было... Юленька с Максом неожиданно куда-то уехали. А потом противные и назойливые, как тараканы, поползли слухи.
   Слухи были один нелепее другого, но общее в них было то, что Макс и Юля уехали в деревню, купили участок земли на месте какого-то сгоревшего коровника и строят там домик.
   Хоть в захолустье, но с Максом Орловым!
   Как романтично, подумать только! Домик в деревне!
   Коровки, молочко... Вот только не для нежных Юленькиных рук, да и не для избалованного Макса.
   Хорошо разве что для сюжета комикса "Макс в деревне", а в реальной жизни смешно и даже страшно.
   Не за Макса, конечно (мужчина сам выбирает себе судьбу). За Юленьку.
   Бедные ее родители! Вырастили красавицу, умницу, и - с Максом в сгоревший коровник.
   Кто-то, а уж Антон понимал, как им тяжко было свыкнуться с этой мыслью...
   Но злость придавала силы. Однажды и они услышать о нем. И Юля скажет: "Какая же я была дура, что выбрала не Антона Трухина, а Макса Орлова".
   А дальше? Что будет дальше, Антон не знал, да это было и не важно. Главное, чтобы Юля узнала о его победах. А если у них с Максом будет не ладиться... если он не сумеет сделать ее счастливой, что ж, сумеет он, Антон, и они будет очень счастливы вместе. А если Юля любит Макса?.. Нет, об этом Антон думать не хотел...
  
   6
   Чтобы достичь чего-то потрясающего, мало одного лишь трудолюбия и азарта. Нужна вера, что всё обязательно получится, и удача поспешит навстречу.
   И сила, и слабость реалистов в их реалистичном взгляде на жизнь, а для того, чтобы свершилось нечто, как кажется большинству, невероятное - нужно чудо.
   Возьми звезду в ладони. Только кажется: обожжёт, а получится с точностью до наоборот: в нежном касании рук утонет. Будто письма, начертанные наискосок, бесконечность выходит из берегов. Но в ответе за верность минут и строк лишь Единственный Вечный Из Всех Богов.
   Где-то в какой-то передаче Антон слышал, что женщине лучше жить поближе к земле - не выше вроде бы второго этажа.
   Значит, мужчине - ближе к небу.
   Огни большого города...
   Ему нравилось смотреть на огни, именно поэтому он снял квартиру на двадцатом этаже, откуда видны разветвления Москвы, с наступлением темноты всегда похожей на новогоднюю елку. Каждый день как новый год.
   Каждый день как новая жизнь.
   Он строил ее сам, тщательно, кропотливо, с фундамента, кирпичик за кирпичиком.
   Основательность - отнюдь не занудство, а признак того, что ты, действительно, готов к чему-то важному. А если готов, значит, будешь делать тщательно, конечно, если это важно для тебя. Ведь разве возможны случайные штрихи к великой картине? Не-вооб-ра-зи-мо!
   Основательный человек своим поведением сообщает другим, что он себя уважает и им не остаётся ничего другого, как обращаться с ним соответственно.
   Основательность - фундамент любого начинания, без неё можно построить разве что воздушный замок.
   Тщательность - даже больше, чем просто аккуратность, даже небрежность должна быть продумана до мелочей.
   "Получится-не получится. Хватит гадать на ромашке с бесконечным числом лепестком. Пробуй, и рано или поздно узнаешь ответ, - так или примерно так говорит мама. - Не знаешь, с чего начать? Начни с чего-нибудь. К одной и той же цели можно прийти разными путями, и даже если ты выберешь длинный путь, это лучше, чем стоять на месте. Не знаешь, что делать? Сделай что-нибудь, что приблизит тебя к цели, набирай высоту и взлетай. Хочешь достичь успеха? Нужно делать не просто больше действий, а больше продуманных действий".
   А друг, Олег, который и позвал Антона в Москву, как-то сказал: "Не знаешь, как сделать, сделай по-своему. Получится как минимум креативно и как максимум гениально.
   Он и делает все по-своему, тот еще креативщик. А еще он мог бы к этому, пожалуй, добавить: "Не сверяй свою жизнь с общественным мнением. Большие часы иногда отстают. Не бери пример ни с кого и в один прекрасный день ты обнаружишь, что берут пример с тебя".
  
   7
   Автомобиль взвизгнул и замер. Кажется, порвалось сцепление. Как назло, в безлюдном месте. Направо лес. Налево - чисто поле, а дальше снова лес и как единственная надежда на то, что где-то рядом есть живые люди - указатель "отель Васнецов".
   Не смотря на бедственность своего положения, автомобилист усмехнулся. Сколько их сейчас развелось "Грибоедовых", "Лермонтовых", не говоря уже о "Пушкиных". А как-то на его родине открылся ресторан "Высоцкий" с портретами поэта во всю стену и белым роялем, а, главное, там проходили, действительно, неплохие, душевные даже вечера авторской песни, без претенциозности. Посетителей было немало, но в основном те, кто приходил отдохнуть душой, выпить-закусить заказывали так, для приличия, и ресторан очень быстро закрыли.
   Остается надеяться, что и в "Васнецове" найдутся адекватные интеллигентные люди. И человек, застывший на какое-то время на перекрестке, как витязь на распутье, направился туда, куда показывала стрела-указатель.
   И правда, васнецовские места. Главное, не угодить здесь в какое-нибудь болото. Не факт, что объявится какая-нибудь Аленушка-сестрица или царевна-лягушка и вызволят из трясины. А вызволят - мигом предъявят ультиматум "женись" - такова уж сущность живущих на болотах.
   В общем, чуть потеряешь бдительность - тут же козленочком станешь, и никакие три богатыря уже не помогут.
   Утром небо сбрызнуло землю дождём, привело её в чувство. Грибной дождь, как сплав стихов и прозы, майской жары и чего-то немного осеннего, море по вертикали, по которому хочется вплавь, высоко-высоко...
   Простое деревянное здание отеля с претенциозно-сказочным названием вызывало бы ассоциации с казармой, если бы крупные резные буквы над ними не складывались в "Васнецов".
   "Львы! Какая безвкусица!" - сморщился гость. Он никогда не мог понять это пристрастие провинциалов повсюду по делу и без дела лепить позолоченных львов, как будто это превратит хутор Гадюкино в Версаль.
   Тем более львы, рассевшиеся вдоль всего фасада под фонарями, были пыльными.
   Пыль и позолота - отличное сочетание, что и говорить. Выбирать, тем не менее, не приходилось. Нужно как-то выбираться из глухомани.
   Холл, правда, был весьма живописен и мил хотя бы изобилием зелени, в которой прятались гипсовые козленок, сокол и олень.
   А на пальме восседали две деревянные обезьянки - не Васнецовские совсем персонажи, тем не менее, забавно и создают уют. Хочется отыскивать интересное в зелени и дальше. Гипсовые ангелочки держатся за руки. Деревянные ангелочки и ( вот она красавица!) огромная зеленая лягушка с золотистой стрелой...
   - Добро пожаловать, - поприветствовала мягкой, совсем не дежурной улыбкой администратор, она же бармен, в смысле баргёрл, в общем, девушка за барной стойкой была скорее царевной, чем лягушкой.
   - Простите, мне помощь нужна. Где здесь ближайший автосервис?
   - Сейчас позвоню директору, - готовность помочь явственно обозначалась в ставшем вдруг сосредоточенном выражении лица, в торопливой поспешности, с которой набирала номер царевна...
   "Сервис здесь совсем неплох", - растрогался гость и вынужден был признать, что интерьер внутри тоже довольно интересен. Множество зеркал зрительно расширяют пространство, хоть некоторые знатоки и утверждают, что якобы зеркала вытягивают из человека энергию.
   Вскоре на лестнице послышались и шаги хозяина.
   - Привет, Иван-Царевич! Неужели не узнал, гусь столичный!
   Антон и впрямь не сразу узнал в бородатом смеющемся лице старого друга-соперника Макса Орлова.
   - Это моя Юля сделала... - кивнул Макс лягушке со стрелой.
   "Моя" рядом с "Юля" больно резануло, и Антону показалось, что бывший одноклассник причинил ему боль специально, а заодно хотел показать, кто здесь победитель. - Пойдем, сейчас она нам накроет на стол...
   - Нет, нет, - забеспокоился Макс. - Я, понимаешь, спешу... В кои-то веки собрался домой, и на полпути сломалась машина. А тут у вас такое... процветание, - подобрав нужное слово, улыбнулся Антон. - Я и не знал, не слышал... На все про все у меня сутки, завтра утром обратно в Москву. Ты мне только скажи, где здесь ближайший автосервис, а то я сто лет уже не был в этих краях.
   - Не волнуйся, здесь все есть, и автостоянка, и автосервис, и заправка. Мало ли что может в пути случиться. У нас ведь не просто гостиница, а гостиничный двор. Все к услугам гостей-постояльцев. Где твоя машина?
   - Там, на дороге, - вздохнул Антон.
   - Понятно, - кивнул Макс и принялся звонить. - Алло, Игорь Андреевич, у нас тут небольшие проблемки - машина на дороге заглохла недалеко от гостиницы нашей. Помочь надо человеку.
   Видимо, Игорь Андреевич сказал, что поможет, потому что Макс ободряюще подмигнул, дескать, разберемся, а через минуту появился и сам Игорь Андреевич с полным набором инструментов.
   - Машину, предположим, толкать придется до автосервиса, - поставил мастер диагноз. - Без трактора не обойтись. Здесь придется долго повозиться...
   - Видишь, Антон, это судьба, - Макс хотел похлопать друга по плечу, но тот как бы случайно наклонился, чтобы что-то поднять, и рука Орлова только неловко рассекла воздух. - Да и Юля расстроится, если узнает, что я просто так отпустил старого друга.
   Обиднее всего было, что Макс, похоже, не только не видит в нем соперника, но и даже совершенно забыл, что когда-то Антон тоже претендовал на Юлю.
   Но такое не забывается...
   Или считает, что он, Антон, давно сменил свое полудетское увлечение на серьезные взрослые отношения. Или...
   Пока Антон терялся в предположениях, в холл спустилась хозяйка. Как же она была хороша! Юля не только ничуть не изменилась, но, напротив, стала еще красивее. Талия не была уже такой тонкой, как в девичестве, зато более соблазнительные формы обрели грудь и бедра. Волосы блестят, как в рекламе. Похожа на старшеклассницу. А Макс обрюз, кое-где видна седина. Ни за что не скажешь, что они с Юлей ровесники.
   - Представляешь, Антон хотел от нас сбежать, - обличил Макс.
   - Сейчас мы его накормим, напоим, и никуда он от нас не уйдет.
   "Мы", "от нас", "моя Юля" - они словно сговорились с Максом.
   - Нет, нет, нет, я за рулем, - снова запротестовал было Антон.
   - Утром и поедешь на свежую голову, - решительно заявила Юля. - У нас здесь и банька, и все дела. Куда ехать на ночь глядя?
   Если бы рядом не было Макса, Антон спросил бы: "раз беспокоишься обо мне, значит, я тебе не совсем безразличен?"
   Но Орел всегда рядом, кружит над своими жертвами.
   "Конечно, Макс ничего не знает, - тут же оправдывал его Антон, - что друг любит его жену, а, может быть, и Юленька тоже..."
   "Куда ехать на ночь глядя?"
   Кто знает, ведь за обычной фразой может стоять очень многое. Антону показалось вдруг, что она была произнесена с какой-то особой, чуть больше, чем просто дружеской интонацией.
   И это "чуть-чуть" оживило надежды, мечты...
   Хорошо быть таким, как Орлов: ничего не замечать, ни о чем не думать, жить только тем, что видишь, радоваться позолоченным львам...
   ...Интерьер в ресторанчике был предсказуемым - настенные лампы над грубой деревянной мебелью, репродукции картин Васнецова...
   - Юля готовит сама, повара у нас нет, вот, Маша, ты с ней уже знаком, - Макс имел в виду девушку на рецепшн, - нам помогает.
   - Меню у нас, правда, скромное, но ты можешь заказывать все, что угодно, - предстала Юля в белом фартучке.
   - Скромное, потому что раньше оно было у нас как раз-таки разнообразное, пока как-то раз сразу семь постояльцев не заказали каждый разное, да все блюда такие, что долго готовить - Юля еле справилась. С тех пор у нас в меню только основные блюда - сытное, домашнее - то, чего и не хватает человеку в дороге - борщ, супы, котлеты...
   - А помнишь, как-то папа привез огромный кусок сала, мы не знали, куда его девать, и я перекрутила его с чесноком и положила на кусочки поджаренного хлеба? Подавали их к борщу, так постояльцам так понравилось, что некоторые потом специально к нам за борщом приезжали и спрашивали: "а где же пампушки?"
   - А помнишь еще... - почему-то бывшие одноклассники решили устроить вечер семейных воспоминаний именно сегодня, в его присутствии, - к нам ввалился цыганский табор...
   - Есть такая примета, - пояснил Макс, - что нельзя отказывать постояльцу, иначе отвернется удача. Пришлось расселять и цыган. Точнее, в номере был только цыганский барон с цыганкой, видимо, женой, а остальные разместились на стоянке в палатках.
   - Видел бы ты, сколько мусора от них осталось, а в номер было страшно войти - следы ног на обоях, повсюду грязь. Теперь мы, конечно, цыган не пускаем, но тогда, когда только начинали, были суеверны... Что-то я совсем разболталась. Пойду приготовлю что-то вкусненькое.
   - Хочу сделать трех богатырей, - поделился планами Макс - из дуба, поставить у входа. Там где пока у нас львы. Богатыри будут лучше. Видел в холле обезьян? Моя работа, а гипсовые статуэтки просто купили.
   - Уютно у вас, - похвалил Антон.
   - Слышал, наверное, здесь, когда мы только купили эту землю, был обычный коровник? Сгоревший, только фундамент остался. Пойдем, покажу, у Маши на столе фотографии.
   Антон послушно пошел за бывшим одноклассником.
   Фотокнига на столе мини-бара лучше всяких слов рассказывала о том, что было и что стало. Макс не скрывал и даже бравировал тем, что построил отель на месте коровника. Дескать, посмотрите, какие мы молодцы.
   - Молодцы, - снова похвалил Антон.
   - Сами доски, кирпичи таскали. Юля сама все окна перемыла, убирает все здесь сама, ну а я пристройку сейчас еще делаю... Когда только начинали. - помолчав, продолжал Максим, - я продал квартиру, Юля - машину новенькую, которую папа ей только что подарил. Все вложили в свой коровник. Помню, вскоре после того, как мы только открылись, приехала к нам какая-то расфуфыренная жаба из Москвы. Говорит: "А что у вас так дорого? У вас что, номера с видом на море?"
   - Нет, - отвечаем.
   - Может, у вас хотя бы река или озеро рядом?
   - Нет, - говорю, - только лес и болото с камнем...
   - Ну я вам не Аленушка, - фыркнула мадам и уехала.
   Антон чувствовал себя Иваном-Царевичем, попавшим в чужую какую-то сказку, где все интересно, но чужеродно. Все, кроме Юленьки.
   - А что ж, здесь, и правда, болото?
   - Эх, городской! - засмеялся Макс. - Есть и болото, и камень - все как положено. Хочешь, пойдем, покажу?
   По голосу бывшего одноклассника Макс понял, что болото с камнем тоже являются гордостью Орлова, жемчужиной, которую он радостно демонстрирует гостям, как будто некий чудом уцелевший памятник старины.
   Антон послушно поплелся за Максом, снова чувствуя себя тем нескладным мальчуганом, которого дразнили Трухой.
   "Хорошо быть таким как Орлов, - предательски пульсировало в мозгу. - Камни превращать в достояние, каждую ночь ложиться в постель с лучшей девушкой мира, которая к тому же еще и работает шеф-поваром и уборщицей по совместительству в этом огромном коровнике".
   Направляясь к замшелому камню, Антон чувствовал себя не то как козленочек, которого ведут на убой, не то как Аленушка, оплакивающая его на камушке.
   А вот и он, красавец, на краю болота, украшенный такой же лягушкой, как в холле.
   Все, к чему прикасается рука Юли, вмиг становится волшебным - таков невидимый закон.
   - Ты расскажи, как у тебя жизнь, а то мы что-то о тебе ничего не слышим - только то, что ты стал важно птицей...
   - Какой там птицей? - махнул рукой Антон. - Точнее, белкой, причем, в колесе. Крутишься-вертишься, ни праздников, ни выходных, к матери еле выбрался. А остановиться тоже не можешь, потому что не можешь иначе.
   Антону вдруг стало обидно за себя, что он так разоткровенничался со своим заклятым другом и закадычным врагом, и он добавил:
   -За все в жизни нужно платить. Хочешь сделать карьеру, будь готов и вкалывать.
   - Я тебя понимаю, - похлопал Макс по плечу. Антон сделал шаг вперед, едва не угодив в болото, но, возможно, именно этого и добивался Орлов. Еще один такой дружеский толчок и поминай, как звали. И куда только смотрят надзорные органы?
   Антон застыл на скользкой еще от недавнего дождя земле с неподвижностью дерева, всеми мыслями прорастая в спасительной почве и готовясь в случае чего нанести Максу ответный удар.
   Не останется даже следов. Кто найдет тело в трясине?
   Болото было мрачновато каким-то сказочным. Кажется, вот-вот и заухает филин, коснется крылом. Деревья скрипят, тоже в сговоре с Максом Орловым. Чьи-то тени... Ах да, их с Максом и...
   - Так и знала, что найду вас здесь, - звонкий голос Юли. - Антон, не стой на краю. Там дальше уже начинается трясина, совсем незаметно. Надо было нам уже давно оградить ее, к нам же и с детьми приезжают, и Ариша скоро подрастет.
   - Наша дочь, - пояснил Макс. - Сейчас у моих родителей, пока мы здесь все не достроим.
   Значит, их трое...
   ...На столе дымились зразы с грибами и семга, запеченная в фольге. Картофель на гарнир. Салатики. Текила.
   - Приготовила на скорую руку, - оправдывалась Юля. - Как говорится, чем богаты...
   - Да ладно тебе прибедняться, - не то в шутку, не то всерьез обиделся Орлов. - Нормально живем, не лучше и не хуже других.
   - Текила настоящая, - исправилась Юля. - Американец один подарил.
   - У вас, значит, и иностранцы останавливаются?
   - А как же?.. Американец - байкер в наколках, на мотоцикле полсвета объехал. У нас он, кстати, несколько раз останавливался. Маша английский знает не очень, а он, когда в первый раз приехал, в ресторане никак не мог объяснить Маше, чего хочет. Наконец стал облизывать палец. Маша с круглыми глазами бежит ко мне, рассказывает... Приходим в ресторан уже вдвоем, а он смотрит на меня голодными глазами и повторят "айс крим". Июль, было жарко.
   - Мороженное, - говорю Маше.
   -Какое? - бросилась к холодильнику.
   - Давай уже обычный пломбир, - иначе так мы могли долго объясняться.-
   Американец был так доволен, что его поняли, наконец, что подарил мне текилу, а Маше свой шарф, мужской, но красивый, в скандинавском стиле.
   - Зачем ему в июле шарф?
   - Ехал дальше в сторону Севера, путешествовал по России, боялся русских морозов, наверное, - засмеялась Юля.
   - Немцы к нам приезжают, - Макс снова был невозмутим и доволен собой и жизнью. - А одна пара, пожилые уже, Эльза и Герхард даже несколько раз. Хорошо у вас, говорят.
  
   Ночью Антон, разумеется, не мог уснуть, хоть Макс и Юля уверяли в унисон, что спится здесь отменно.
   - Некоторые приезжают сюда специально, чтобы поспать. А кто-то говорит "разбудите пораньше", а утром "нет, спасибо, я, пожалуй, лучше посплю". И отменяет встречу по телефону.
   Нежный голос Юли звучал по-прежнему в ушах. И хотелось продлить этот день. Длить и длить, отдаляя новое утро...
   Как тараканы в щели, лезли в голову разные темные мысли. И если тараканов можно отравить, то что делать с этими пришельцами?
   Мысль о том, что где-то рядом Юля и Макс спят в одной постели, совершенно изводила.
   "Нет, конечно же, в разных", - утешал Антон сам себя, не имея, впрочем, на то никаких оснований, кроме собственных домыслов.
   Макс как будто специально оставил его помучить, заставил смотреть на собственное счастье с Юлей.
   Нет, спят они, конечно, в разных комнатах.
   Как приведение, Антон вышел из номера под утро. Долго прислушивался к храпу Макса, доносившегося с конца коридора, а когда гадать "вместе-не вместе" стало невыносимо, хмуро выскользнул во двор.
   Нет, Макса бы он, конечно, не убил, не задушил подушкой, хоть тот недавно и чуть не столкнул его в болото. Да и Юлю жалко. Будет плакать. Наверное.
   Антон не заметил, как вышел на улицу, а потом как преступник на место преступления, как есть в одних трусах, снова поплелся к болоту. Мистическое место так и тянуло его. Заговоренный какой-то камень - не иначе. И эта лягушка на нем. Ее касались руки Юли...
   Никогда еще Антон не брал чужого за всю свою жизнь. С детства мама приучила к мысли, что любая кража, не важно, большая или маленькая - это плохо и по сути не важно, взял ли ты карандаш или ограбил банк. Не твое. Чужое. Значит, не трожь. А что бы сказала мама, если бы узнала о том, что накануне ее сын, ее гордость помышлял присвоить себе чужую жену, не просто чужую, а лучшего некогда друга?
   Друга ли? Ведь Макс хотел убить его, и только после этого он, Антон, хотел убить Макса. Нет, не то чтобы задушить или утопить, но если бы вдруг Макс, нападая этой ночью на него, оступился и упал в болото, он, Антон, не стал бы вытаскивать его. Сам виноват.
   Антону показалось вдруг, что лягушка на камне с любопытством смотрит на него, точно пытаясь подслушать мысли, своими большими голубыми глазами, чуть удлиненными. Царевна. У лягушек таких глаз не бывает. У Юли - вот у кого такие глаза.
   Как одержимый, Антон сделал шаг по направлению к камню.
   Что ж, раз он не может присвоить себе саму Юлю, он присвоит себе ее часть. Ее взгляд, частичку ее души, которую она вложила в гипс.
   Оставаясь обеими ногами на земле, Антон бревном перекинулся руками на камень, и вдруг лягушка, скользкая от дождя, как живая, подпрыгнула и выскользнула в болото.
   Несостоявшийся похититель наклонился было за ней, подавшись всем телом вперед, и вдруг почва начала уходить из-под ног.
   Вопреки голосу рассудка, отчаянно призывавшего замереть и не суетиться, Антон продолжал шарить рукой в трясине, пытаясь отыскать там своенравную царевну, стараясь одновременно наклониться и сделать шаг назад.
   Трясина, всхлипнув, приняла его тело целиком.
   - Помогите! - успел крикнуть Антон, прежде чем погрузился в трясину по уши, так что уже нельзя было кричать, но можно еще дышать. А глаза еще видели ели, березы и Макса, бегущего со шваброй. Сейчас ударит по голове, и конец.
   Антон закрыл глаза.
   - Не шевелись! - отчаянно кричал Макс. - Хватайся за палку!
   Антон послушно исполнил приказ, но трясина не хотела так просто отпускать свою жертву.
   Макс тянул на себя изо всех сил, проскальзывая к опасному краю. Но еще один рывок - и спасенный на берегу.
   - Но лягушка... она утонула, - получился жалкий какой-то всхлип, за который Антон ненавидел и себя, и спасителя-Макса. Ах, теперь тот в глазах супруги герой! Спас неловкого незадачливого друга, и все трое ведь прекрасно понимают, зачем он полез за лягушкой.
   Орлов смотрел на него чуть ли не с жалостью. Хорошо хоть снова не пытался потрепать по плечу.
   ... За завтраком ни слова не говорили о том, что произошло. Только Макс глухо повторял, что надо немедленно оградить болото во избежание беды.
   - Антон, а пойдем-ка мы с тобой... в баню, - предложил хозяин весело.
   Гостю было уже все равно, куда и с кем идти. Лишь бы поскорее убраться отсюда.
   Пусть похвалится еще и банькой, прежде чем они расстанутся навсегда лучшими друзьями.
  
   В бане Антон снова невольно сравнивал себя с Максом и неожиданно понял, что ему не нужно больше комплексовать из-за худобы. У Макса вон пивной живот. А он подтянутый, стройный. Спасибо маме и физкультуре.
   "И все же Юля выбрала Макса", - невидимый козырный туз в руках соперника как всегда лег сверху.
   Освежившись в ледяном бассейне, Антон, впрочем, чувствовал себя вполне сносно, а Максу с Юлей сказал, что прекрасно.
   Пусть лучше думают так.
   Успешный столичный гость или гусь - не все ли равно? Все равно с ним Юле было бы лучше, чем здесь, на болотах.
   Столичный гость или гусь стоял в холле и смотрел в одну точку - пространство между двух обезьян на пальме и не услышал, как сзади подкралась хозяйка так тихо, будто хотела, а может, так и было, украдкой поцеловать.
   - Антон, я хотела бы тебе кое-что подарить, - глупо улыбалась Юля.
   В руках она держала лягушку со стрелой.
   - Она выпрыгнула из болота? - криво улыбнулся Антон.
   - Нет, из холла, - протянула Юля подарок.
   - Почему вдруг "Васнецов" и лягушка? - принял дар Антон. - Она же вроде героиня русских народных сказок.
   - Да, но у Васнецова есть болото, а где болото, там и лягушки. Кстати, по фэн-шуй они приносят деньги, в общем, успех.
   Глаза у этой лягушки были не такие, как у той, утонувшей.
   И все-таки это была лягушка из рук Юли. Сделанная руками Юли.
   Она будет вдохновлять его шаг за шагом идти к успеху, идти быстрее, быстрее, быстрее, все дальше и дальше уходя от того унижения, которое ему пришлось испытать там в лесах и болотах, где живет теперь его царевна-краса.
   Доехав до стрелы-указателя, Антон бросил взгляд в сторону гостиного двора, где в холле путались в ветвях две обезьяны и утонула в болоте другая лягушка, и медленно, а потом все быстрее поехал в сторону Москвы.
   Скорость существовала отдельно от времени, совершенно не принимая во внимания все эти "столько-то километров в час". Время увязло в трясине, а пространство осталось на тверди. И никто никогда не поймет, даже мама. Разве что, может быть, Олег Жаров.
   Невидимая ниточка мысли немедленно протянулась от Антона к Олегу, иначе как объяснить, что тот позвонил в тот же вечер.
   В простые совпадения Антон давно не верил, не все так просто устроено в мире, как может показаться иногда. Олег звал куда-то в ночное заведение. Антон поморщился, в любой другой момент он бы отказался, конечно, на подобные развлечения не было ни интереса их познать, ни времени, ни сил, ни желания. Но сейчас предложение друга было кстати.
  
   8
   ... Антон обнаружил себя сидящим за столиком с бокалом коктейля. Когда-то мама говорила, что алкоголь это тоже трясина. Но рядом Друг. Настоящий. Спасет. Не так, как Макс, а от души, потому что хочет спасти...
   Нет, Антон все же не стал говорить о том, что хотел столкнуть Макса в болото, тем более, это было секундное помутнение, ну его в болото, но подробно доложил, что с детства в неоплатном перед Максом долгу, что когда-то тот выручил его еще в школе (как именно, Антон не стал уточнять), но во всех деталях рассказал, как тянулся за лягушкой и свалился в болото.
   - Тоже мне, Иван Царевич! - расхохотался Олег. - На фиг тебе сдалась эта лягушка?
   - Не знаю, - солгал Антон, - глаза красивые очень.
   - А, - подмигнул Антон, - хотел, чтобы стала царевной, а поцеловать не успел. Ушла в трясину красавица.
   - Целовать царевен - это по твоей части, - не остался в долгу Антон.
   - Судьба - изощренная стерва, - философствовал пьяный Олег. - Ни за что не позволит отплатить той же монетой, зато потребует благородства в чем-то другом. Ведь как было бы просто, если бы тонул не ты, а Макс, а ты протянул ему руку. И все! Ты уже не должник. Никто никому ничего не должен.
   А так, получается, Макс Орлов вроде как твой персональный ангел-хранитель. Мне он, кстати, тоже никогда не нравился. Показушник он, твой Орлов.
   - Да почему же он мой? - пьяно рассмеялся Антон.
   - Ничего ты ему не должен, - подытожил Олег. - Тоже мне спасатель! Не оградил болото на своем участке, что по сути вообще расценивается как преступная халатность. Еще и на камень посадил приманку-лягушку. А если бы ее хотел взять не ты, а какой-нибудь ребенок?
   - Чужое брать нехорошо, и даже ребенку, - заступился вдруг за Макса Антон.
   - А если ребенок совсем еще кроха и не знает, что лягушка на камне - чужое, и что вообще она неживая.
   - Не знает, - согласился Антон.
   - То-то и оно, если бы он не создал опасность, ты бы не попал в беду, и ему не пришлось бы тебя вызволять. Получается, цепочка его поступков и привела к тому, что ему пришлось тебя спасать.
   - Скажи еще, что он этого добивался, - глотнул коктейль Антон.
   - Не берусь утверждать обратное. Есть люди, которым нравится чувствовать себя этакими суперменами за счет других. Как мой тесть, например. Мой бывший тесть, - поправился Олег. - Все кругом ему чем-то обязаны, а он весь такой из себя крутой перец, Большой Босс, шкаф с баблом, решает, кого казнить, кого помиловать. И ждет, что за это ему воздастся благодарностью, восхищением, не знаю, чем еще... Раздражает когда напоказ.
   - Вот, - сложилась мозаика в мозгу Антона. - Напоказ и ждут, что их за это похвалят или что-то другое дадут взамен.
   Макс ждет взамен, что Антон забудет Юлю и заставит ее забыть его, Антона.
   Интересно, как, если Юля любит...
   - Да с чего ты взял, что она тебя любит, - вклинивался во внутренний монолог кто-то другой, кому Антон был не очень-то рад, и кто в последнее время все чаще стал разговаривать голосом Макса. - Любила бы, не выбрала бы другого, - взывал к разуму беспощадный.
   - Но - лягушка.
   Она подарила лягушку, словно раз и навсегда обозначила стрелой увязшую во времени точку, где она, Юля, все еще мучается выбором, не зная, кого предпочесть. Так ведь бывает, когда любят сразу двоих, тем более они с Максом такие разные и каждый по своему интересен Юле (лягушка тому подтверждение), а значит, выбор не был легким и, может быть, она мучается и сейчас, хочет, чтобы рядом были оба. А Макс, конечно, не хочет. Потому завел в трясину и спас.
   - Слушай, здесь что собрались одни наркоманы?
   - Почему сразу наркоманы? Просто люди пришли отдохнуть. Какой-то ты, Антон... несовременный, - нашел определение помягче Олег. - Столица таких не любит.
   - Послушай, - вскипел Антон, - столица сама разберется, кого она любит, а кого и не очень.
   - Да уж, непостоянная... Меня она, уж точно, разлюбила.
   - Москва?
   - Ирка. Моя-то лягушка, представляешь, ушла от меня к шоферу. Нашему, в смысле, ее, личному водителю, дураку этому. Я ведь тебя хорошо понимаю, у меня с тестем почти такая же история. Он мне все - квартиру, машину и дочь. И должность, и всю Москву впридачу. А мне все время так и казалось, что он заглядывает мне в глаза и так и хочет спросить "чем же ты, собака, отдавать мне будешь?" И теперь, когда эта семейка так со мной поступила, мне, представь себе, с одной стороны, да, обидно, а с другой - все, тестюшка, я больше тебе не должник. Капай на мозги другому, шоферу этому. Дура все-таки Ирка, могла бы и получше найти, не так бы было обидно... Я ж ее, дуру, и правда, любил, а этому не она нужна, а машина, квартира, Москва...
   - Откуда ты знаешь? Шоферы тоже всякие бывают...
   - Это да, но на этого достаточно раз взглянуть, чтобы все понять. Типичный Иван Царевич, глазки такие наивненькие.
   - Точнее, Иванушка Дурачок, - поправил друга Антон.
   - Это я и собирался сказать.
   - Царевны любят дураков, а дуракам всегда везет, - подытожил Антон.
   - Точно. За это стоит выпить.
   - За что? За дураков?
   - Нет, за то, чтобы нам, умным, везло еще больше, чем всяким емелям.
   - Нет, пить я больше не могу, - простонал Антон.
   - Да что ты как баба? - разозлился Олег. - Чтобы я еще куда с тобой пошел!
   - Я и сам с тобой больше никуда не пойду, - икнув, заверил Антон и вывалился в двери.
  
   9
   Дома на рабочем столе Антона поселилась лягушка с глазами, как у Юленьки.
   Иногда он даже подмигивал ей в те дни, когда ему особенно везло, а везло ему во всем - и в работе, и в любви, точнее, шансов влюбиться было много.
   В офисе секретарша так и ходит вокруг, как лиса вокруг кувшина с молоком. Прямо сказать "отвяжись", обидеть девушку Антон не мог. Да и вроде нравится, симпатичная, но почему-то хочется послать ее в болото, чтобы не отвлекала от главного.
   А главное было доказать лягушке, точнее, Юле, что...
   Что - Антон и сам толком уже не знал...
   То, что он сильный, наверное...
   Понятие силы у каждого свое. Для Макса - защитить слабого, не зависимо от того, хочет ли этот слабый его защиты.
   Для Олега - красиво поиграть мускулами, накаченными в тренажерном зале.
   А мама всегда говорила, что быть сильным, значит, остаться человеком при любых обстоятельствах.
   Быть сильным - значит разлюбить Юлю. Или просто уйти из ее жизни, не пытаться ничего доказывать Максу и тем более ни в коем случае не попадаться ему на глаза, иначе, чего доброго, снова спасет.
   Но Юля подарила лягушку. Интересно, зачем?
   Во рту стрела, стрела летела в будущее, а попала в болото.
   Макс и сам чувствовал себя порой слабым лягушонком, карьера, жизнь летит стрелой, а чувства завязли в болоте.
   Антон не знал, кто из них больше завладел его мыслями - Юля или Макс.
   Последний так глубоко вошел в его сознание и подсознание, что иногда он видел себя во сне Максом.
   Сюжет у сновидения каждый раз был один и тот же. Он, Макс, протягивает руку ему, Антону, нелепо угодившему в болото.
   Иногда в этом сне фигурировала и Юля.
   Каждый раз Антон просыпался от страха, что не сможет, не успеет спасти, а потом с облегчением вспоминал, что он Антон и есть.
   Антон даже заметил закономерность. Увидеть Макса во сне - к повышению зарплаты, продвижению по службе или как минимум похвале от начальства.
   А Юля... Юлю Антон редко видел во сне, и каждый раз это было что-то неосязаемое, неуловимое, как отражение в мутной воде.
   И каждый раз после такого сна Антон задумчиво пил кофе, пытаясь снова и снова почувствовать, но уже в реальности, каково это - быть Максом Орловым, старался усилием воли воссоздать в своем теле силу, исходящую от друга-врага, словно совершал какой-то индейский обряд. Но почему-то мог вспомнить только страх. Страх за него, за Антона.
   Как бы то ни было, Антон старался не думать о Юле.
   Пару раз порывался даже выбросить лягушку, но она смотрела так жалобно любимыми глазами, протягивая стрелу, что Антон оставлял царевну в коже квакши на месте.
   Он даже обратился к психологу по подсказке того же Олега. Но седовласый профессор глубокомысленно изрек:
   - Чаще всего ко мне обращаются с несчастной любовью, но именно здесь, по моему глубокому убеждению, психология бессильна, а если кто-то и берется лечить несчастную любовь, как любую другую зависимость, советует заняться делом. Вы, я так понимаю, молодой человек, итак заняты делом... И даже если вы станете трудоголиком или алкоголиком, одна зависимость не вытеснит другую, как это часто бывает в случае с другими зависимостями.
   Олег только развел руками. Семейный психолог всем всегда помогал, точнее, психолог его бывшей семьи...
   Тем не менее из всего скупо сказанного профессором одна мысль показалась Антону здравой. Вытеснить одну зависимость другой.
   Он и сам, пусть неосознанно, шел уже по этому пути. И путь этот вел наверх, только наверх, никуда не сворачивая, как бы ни манили стрелы-указатели свернуть по горизонтали.
   Наваждение постепенно отступало. Только лягушка на столе все еще напоминала о нем.
   Антон привык к ней, как привыкают к домашнему животному.
   Как кошка, лягушка чувствовала себя здесь хозяйкой квартиры.
  
   10
   Москва расставила все по местам. Вдали от Макса и Юли дышалось и думалось легче. Лягушка незаметно переместилась со стола на шкаф и смотрела оттуда с укором.
   Седовласый профессор оказался не прав: одна зависимость постепенно вытесняла другую. С таким же самозабвением, как раньше в мысли о Юле, Антон погружался в работу.
   Карьера заметила ему любовь.
   Домой Антон ездил все реже, разве что когда требовалось помочь матери.
   Просьбы начинались всегда с одной и той же фразы: "Извини, сынок, понимаю, что отрываю тебя от важных дел, но..." Далее следовала собственно просьба.
   "Да, конечно, приеду, мама", - обещал Антон и при первом же удобном случае мчался домой. На поезде. На самолете. На чем угодно, только не на автомобиле, как будто боялся, что не выдержит однажды, снова свернет в болото.
   Боль несостоявшейся любви была не острой, как когда-то... Ноющей, как у метеочувствительных людей - начинает вдруг болеть голова или ныть кости.
   Кажется, просто так, без причины, но причина есть всегда - виновата резкая перемена погоды.
   И все же он простил их, и Юлю, так навсегда завязнувшую где-то на полпути между Москвой и их древним городом, и своего навязчивого спасителя Макса.
   Будьте счастливы...
   Почти искренне - настолько, насколько это было возможно, он желал им счастья, с одним, правда "но".
   "Будьте счастливы, но подальше от меня".
   Со временем в жизни Антона даже стали появляться женщины.
   Как-то он сдался было на милость секретарши Леночки, но победа была слишком легкой, поэтому он не чувствовал себя победителем и охладел к коллеге слишком быстро.
  
   11
   С самого начала Антон скептически отнесся к затее друга и его бывшей благоверной праздновать развод, решив, что будет пафосно и грустно, даже хуже, чем в ночном клубе.
   Большой Босс, конечно, не пришел, нашлись дела поважнее. Зато пришла сестра Олега. Они с братом были одновременно похожи и не похожи.
   Как и он, девушка была чужой на этом, нет, даже мысленно Антон не мог назвать происходящее праздником. Не веселье, а безумие.
   Незнакомые пьяные люди снуют, хохоча, по квартире, а ему почему-то не весело в этой большой квартире с тремя туалетами - особой, по-видимому, гордостью хозяев.
   Пока произносили очередной тост за начало новой жизни, что-то в этом духе, Антон незаметно выскользнул на балкон, точнее, конечно, лоджию,и обнаружил там девушку.
   Девушка любовалась московским закатом.
   Простое изящное белое платье. Невеста.
   Как он сразу ее не заметил?
   - Вы, я вижу, тоже скучаете? - спросил Антон, чтобы хоть как-то начать разговор.
   Девушка охотно отозвалась на его посыл.
   В общем, совершенно точно, они были из одной пары, как носки, сережки или лебеди.
   А главное, с ней Антон чувствовал себя умным. Ему не просто слушали, а внимали. С ней Антон чувствовал себя сильным, и его мысли растворялись в этом невообразимом ощущении, и откуда-то издалека доносился голос Иры:
   - Олежек, если что, обращайся, помни, ты все равно часть нашей семьи.
   При разводе Олегу не перепало ни-че-го, постарались адвокаты Большого Босса, убедившие присяжных, что никакого совместно нажитого имущества, собственно говоря, и не было, а значит, кто ни с чем пришел, тот ни с чем и уйдет.
   Сам Олег, конечно, был категорически не согласен с такой расстановкой дел, но мнение бывшего зятя не слишком волновало бывшего тестя.
   Сестра Олега была художницей, писала картины, но больше работала с керамикой. Что она искала в Москве? Не развлечений, нет. Не денег - это сразу видно, отметка золотого тельца отчетливо сияет на лбу.
   Возможно... многие люди хотят известности. Откуда эта жажда внимания других? И чем больше внимания, тем больше хочется. Зачем оно? Чтобы оценили? Но ведь жемчуг, ещё не найденный предприимчивыми ловцами оного, всё равно остаётся жемчугом, даже если его никогда не увидит никакой оценщик.
   Слава - это вспышки фейерверка, как бы долог он не был, фейерверки когда-нибудь да кончаются, а небо остаётся. И однажды разноцветные кляксы опять затанцуют на нём.
   Нет, не тщеславие... жажда Вечности, самая губительная и целительная жажда на свете - намертво въесться в память всех поколений до скончания века.
   Смешное желание - чтобы все-все-все на всей планете, а если возможно, и за её пределами, знали и помнили о тебе? Отнюдь. Жизнь - не земное существование, а Вечная Память.
   В общем, Антон стал чаще ездить домой, разумеется, не на автомобиле, но почему-то не решался сказать матери, что у него появилась еще одна связующая нить с городом его детства - Маша.
  
   12
   Дикие маки росли на камнях, точнее, пробивались между ними, а сверху, над насыпью, вернее, под ней? проходил товарный поезд. А маки были вызовом горизонтальному миру, ведь их путь пролегал снизу верх - из-под земли в небо-море, где ветер готовит их лепесткам стезю парусов.
   Девушка выглядела так, как будто только что вышла из цветущего сада, что даже казалось, вот-вот запоют соловьи. Для неё и кого-то, кто разбудил в ней весну, прекрасной юной женщине по имени Маша.
   - Какие ты любишь цветы? - спросил Антон.
   - Не знаю. Разные. Тюльпаны, розы, лилии, герберы, ромашки, - засмеялась Маша. - Особенно ирисы.
   - Это синие такие цветы?
   - Да, синие с желтым, растут на болотах.
   При слове "болото" Антон нахмурился.
   - А орхидеи?
   - Да! Орхидей у меня дома целый сад. Даже голубая есть. Представляешь, всегда цветет на мой день рождения, а день рождения у меня зимой, в феврале.
   - У моей мамы день рождения в феврале.
   - Маки люблю, - весело взглянула на насыпь в красных пятнах, - но если их сорвать, быстро завянут. Стебельки тоненькие совсем, а головки тяжелые. И дня не простоят в вазе. Пусть лучше растут.
   - Значит, ты разводишь орхидеи? - почему-то это открытие удивило Антона так, точно Маша сказала, что прилетела с другой планеты.
   - Да. И что здесь такого? Многие разводит орхидеи. Здесь, конечно, есть свои нюансы. Орхидея - капризный цветок, если что-то не по ее, вянет моментально.
   Одна моя знакомая, тоже занимается орхидеями, научила меня давать им имена и обязательно разговаривать с ними. Когда никто не слышит, разумеется, - засмеялась Маша.
   - О чем же ты с ними разговариваешь? - усмехнулся Антон. Забавная эта Маша и странная немного. Художница, словом.
   - Сегодня я рассказывала им о тебе, - призналась Маша.
   - И что же ты им обо мне рассказала? - поддержал игру Антон.
   - Спросишь у них сам... Знаешь, мне нравится, что с тобой можно разговаривать на своем языке, не бояться, что тебя посчитают глупой или странной.
  
   13
   Скрупулезно, как ревнивая соперница, используя старые связи, Валькирия Андреевна навела связи о ней, об этой Маше и вынесла вердикт "не подходит".
   Антону нужна девушка другая. Такая, как Юля.
   Юля. И никто другой.
   - Очень легкомысленная, - взлетели вверх брови. - Сразу видно, прожженная.
   - Знаешь, Антончик, из всех твоих девушек, мне больше всего нравилась твоя первая девушка... Юля...
   Взгляд Антона стал почти умоляющим, но мать в этот раз наотрез отказывалась понимать невербальный язык.
   - Красивая. Умная. Из хорошей семьи. Ровня тебе. Не знаю, почему у вас тогда не вышло, - как-то очень уж отчетливо пожала плечами. - Кто не совершает в молодости ошибок?
   Антон опустился в белоснежное кресло. Почувствовал вдруг что очень устал, и на работе, и вообще... Почему-то вдруг захотелось спросить, безо всяких предисловий, просто спросить "кто мой отец?".
   - О чем ты задумался? - взгляд матери пытался проникнуть в мысли сына.
   - Так, ни о чем, - уперся взглядом в хрустальную вазу на столе, в которой давно уже не было никаких цветов.
  
  
   14
   Филин ухнул и замолчал, словно хотел спросить "Зачем ты снова здесь?" на птичьем своем языке, но понял, что бесполезно.
   Антон и сам не знал, зачем.
   Зачем ему, живущему на двадцатом этаже лубочное это счастье? Пусть играют в него одни!
   Антон сделал было шаг обратно в сторону автомобиля, но его остановила мысль, что если он и проявит решимость, все равно в машине что-то заглохнет или сломается. Чувство, не поддающееся объяснению. Мистика.
   Сначала нужно сделать то, зачем он приехал на болото.
   Обняв себя за колени, сел ждать. Вспомнил вдруг, что где-то видел такую фигуру, она называлась "Одиночество".
   Где-то считала кукушка года.
   - Кукушка-кукушка, - хотел было попросить Антон, но прежде, чем произнес "сколько мне осталось?", эхо разнесло по лесу "кукушка", а Антону в этом гуле отчетливо послышалось "лягушка".
   "Лягушка, лягушка, сколько мне осталось?"
   Смешно. Но раньше здесь не было эха.
   Или все-таки было?
   - Лягушка-лягушка! - крикнул Антон еще громче, не сразу даже поняв, что хочет, чтобы Макс услышал и пришел. И он, Антон, столкнет его в болото и спасет.
   И они станут просто друзьями. Веселиться, пить на брудершафт, как с Олегом. Никаких тебе обязательств.
   Лягушка удивленно таращилась с камня.
   Та самая или уже другая лягушка?
   Нет, наверное, все же другая, а та преспокойно сидит себе на дне болота.
   Да, а есть ли у болота дно?
   Антон даже почувствовал, как от мыслительного напряжения мышцы шеи легли бороздами на лбу.
   Наверное, есть, иначе болото проступало бы сквозь магму на другой стороне земного шара.
   "Лягушка, лягушка, сколько мне осталось?"
   - Что ты здесь кричишь? - ответило эхо голосом Макса.
   Нет, ответил сам Макс.
   Совсем не удивлен, увидев Антона, точно ждал его здесь.
   - Юля сделала, - кивнул на лягушку, хорошо, не добавил при этом "моя", опять, стало быть, пожалел...
   - Слушай, - голос Макса вдруг стал раздраженным с строгим. - Зачем ты сюда опять приехал? Ради Юльки моей, да?
   - Никакая она не твоя, - ответил Антон голосом Макса.
   - Не моя, говоришь? А чья же тогда? Может, твоя? Уезжай отсюда по-хорошему. Уезжай и больше никогда не возвращайся, - приказал Макс голосом Антона. - Иначе...
   - Иначе что? - невозмутимо спросил Антон голосом Макса.
   Теперь они поменялись не только голосами, но и лицами, телами.
   И Антон знал, ощущал каждой клеточкой, каждым малейшим движением мысли, каково это быть Максом Орловым.
   Вообще это даже неудобно. Мешает округлившийся живот, хоть мышцы ног и рук по-прежнему сильны, в них даже ощущается приятная ломота от физической нагрузки, но прессу ее не достает, да и сказываются излишки в еде и питье. Юлька, блин, слишком вкусно готовит.
   Но к телу быстро привыкаешь.
   Покалывает, блин, сердце, и эта отдышка. Бьется быстро-быстро, как будто пробежал пять километров по жаре без остановки, а не сделал пару шагов в сторону от дома на зов друга.
   Проклятая лень!
   Все кончится тем, что кто-то останется в этом болоте.
   Говорила ж Юлька... Юлька, Юлька... Вечно поучает, будто знает о жизни все.
   - Иначе останешься здесь навсегда, - глухо повторяет Антон мысли Юли.
   О чем это он?
   Ну да, о том, что надо обнести колючей проволокой это болото.
   Сколько раз он сам себе об этом говорил, но сейчас не до него.
   Антон, осторожнее! Блин, сдалась тебе эта лягушка, в самом деле!
   У нас в холле есть точно такая. Хочешь, скажу Юле, она тебе отдаст. Ее работа.
   Для друга не жалко.
   - Антон, осторожнее, - подхватило и эхо. - Там трясина. Я дам тебе ДРУГУЮ ЛЯГУШКУ. Ты странный, в самом деле, Антон. Хоть ты мне и друг, но я должен тебе это сказать. Кто скажет, если не я? Что за упрямство, почему тебе нужна именно ЭТА лягушка? Как ребенок, в самом деле! Да, понимаю, адреналин, и все такое. Да, я сам, конечно, виноват, посадил лягушку на камень. А если ребенок? Аришка...
   Аришку, блин, жалко... И Юльку тоже, конечно, но... страсть, как болото, засосет - не спасешься.
   Сам виноват, но теперь ничего не поделать.
   Антоха бы устоял, не зашел так далеко в непролазные топи. Антон, осторожно, сдалась тебе, на фиг, эта лягушка! Осторожно, Антон!!!
   Не двигайся, не шевелись! Давай скорее руку!!! Дай же мне руку, Антон!
   Трясина! Засосала обоих.
   Жалко Аришку!
   И Машу, и Юльку...
   - Не шевелитесь, - голос Маши. - Дай руку, Макс! Помогите! Помогите! Помогите!
   - Что за бред! - потер спросонья Антон глаза.
   Мурашки танцевали по коже, будто невидимая ряска облепила все тело. При чем здесь Маша? Маша...
   Ее появление в повторениях сна помогло удержать ощущение. Перенести в реальность. Но это все же был не тот - другой какой-то сон, в котором тонули оба, и не Юля, а Маша почему-то спасала обоих.
   Кофейный аромат снова вступил в сговор с мыслями.
   "Приободрись и принимайся за работу, - вынес свой кофейный приговор. - Удиви ее, лягушку из болота".
   Антон не торопился, рискуя опоздать.
   Снял со шкафа зеленую. Может, и впрямь заколдованная?
   Во что угодно поверишь, видя постоянно такие сны - и в кино ходить не надо, покруче любого 7D.
   - Ну здравствуй, - посмотрел лягушке в глаза, и Антону вдруг показалось, что они поменяли цвет. Стали прозрачнее, что ли.
   Лягушка смотрела на Антона взглядом Маши и требовала доказать какую-то теорему, у которой нет и не может быть доказательств.
   И в кофейной дымке поднимались к потолку ответы на мучившие давно вопросы.
   Иногда мы делаем что-то, чтобы удивить кого-то, удивлять кого, в общем-то, не стоило. А потом оказывается: нет, сделать это очень даже стоило, но ради себя, поэтому и появился этот кто-то.
   Мы ищем настойчиво какие-то смыслы, а смысл всего один - быть счастливым, научиться радоваться жизни. И эта теорема не требует доказательств.
   Мы все частицы одного потока, поэтому так важно чувствовать его.
   А если серьёзно, то все мы варимся в одной большой кастрюле на медленном огне далёких звёзд. И нужно прощать себя и друг друга, чтобы было больше радости и меньше слёз, иначе океан будет слишком солёным.
  
   15
   Филин ухнул и замолчал, словно хотел спросить "Зачем ты снова здесь?" на птичьем своем языке, но понял, что бесполезно.
   Антон и сам не знал, зачем.
   Зачем ему, живущему на двадцатом этаже лубочное это счастье? Пусть играют в него одни!
   Антон сделал было шаг обратно в сторону автомобиля, но его остановила мысль, что если он и проявит решимость, все равно в машине что-то заглохнет или сломается. Чувство, не поддающееся объяснению. Мистика.
   Сначала нужно сделать то, зачем он приехал на болото.
   - Антон? - удавленный и радостный голос Макса за спиной. - Что ты здесь делаешь?
   - Приехал кое-что вернуть, - Антон угрюмо и решительно извлек из-за пазухи лягушку.
   - Ну ты даешь, чувак! - расхохотался Макс и похлопал Антона по плечу, отчего тот, по привычке уклоняясь от непрошенных объятий бывшего соперника, сделал шаг назад.
   - Юлька ж потому тебе и подарила, что тебе понравилась такая.
   Значит, он в курсе, и никакая это их, Антона и Юли, не тайна.
   - Мне кажется, в болоте ей будет лучше...
   Антон как будто слышал себя со стороны, "мне кажется" и все остальное прозвучало так неуверенно и жалко, что Трухин ощутил знакомое чувство презрения к самому себе, что, впрочем, случалось с ним в последнее время все реже и реже. И все же тот смешной Антошка Трухин продолжал жить в нем и равняться на сильного Макса.
   "А такой ли уж сильный Макс Орлов?" - зажглась вдруг в мозгу красной лампочкой дерзкая мысль, и каким-то удивительным образом бывший соперник уловил ее и как-то поник, ссутулился даже.
   Может, и впрямь, особое место, тысячелетия сжимаются до секунд, и вот уже новая эра, когда люди свободно поникают в мысли других, нет ни кодов, ни запретов.
   "Глупая мысль", - решил Антон.
   Время сжалось гармошкой обратно.
   - Ладно, давай обратно свою красавицу, раз сама попросилась домой, - протянул Макс руку за лягушкой, но Антон инстинктивно убрал сокровенное за спину и сделал еще шаг назад.
   - Да что ты в самом деле, как ребенок, Антоха? Давай свою лягушку. Или ты уже передумал? Смотри, сзади топь. Переход от земли к болоту совсем не заметен. Я сам там однажды провалился... да Маша спасла...
   - Маша?
   - Да. наша администратор... - голос Макса вдруг стал виноватым.
   - А-а, - облегченно выдохнул Антон.
   - А ну-ка признавайся, что за Маша там у тебя завелась, - расплылся в хитрющей улыбке Орлов и снова полез с непрошенными своими объятиями, так что Антон снова попятился, но Макс дернул его на себя. - Антоха, да сколько можно предупреждать! Провалишься, а мне потом опять тебя спасай...
   - А меня не надо спасать! - с вызовом ответил Антон так, что Макс растерялся даже.
   - Не надо, так не надо, - пожал плечами и эхом повторил "давай лягушку".
   - Не надо, я сам, - спокойно ответил Антон.
   - Сам так сам, - проворчал Макс и замолчал, сопровождая испуганным взглядом каждое движение друга, пока тот сажал царевну на камень.
   - Порядок! - отряхивал руки Антон. - Как видишь, и спасать меня не надо.
   - Вижу. Молодец, - похвалил Орлов и хотел было похлопать снова друга по плечу, но удержался, бросив взгляд на болото.
   - Ты знаешь, вообще лягушке не место на камне... - сделал вдруг вывод.
   - Почему это не место? - вскинул брови Антон.
   - Так и хочется взять ее в руки... Давно собирался оградить это болото. Вдруг ребенок. Да и взрослый... - беспокойно посмотрел на Антона. - А тут еще эта лягушка...
   Макс гневно взглянул на холоднокровную, точно она была в чем-то перед ним виновата. - Пусть в холле сидит с обезьянами.
   И решительно направился к болоту.
   - Осторожно, Макс! - напомнил Антон.
   - Знаю сам, без тебя, - проворчал Орлов. - Кто здесь хозяин лесных угодий и болотный царь? Помнишь, сказка такая, читали в детстве?
   Антон кивнул:
   - Да. "Дочь болотного царя".
   - Иди-ка, дочь, ко мне, - потянулся Орлов за лягушкой.
   Царевна оказалась хитрее. Отпрыгнула. Спряталась в топь.
   - Врешь, не уйдешь! - рассердился Орлов и принялся шарить рукой по болоту. - Интересно, Антох, я вот что-то никогда не задумывался, есть дно у болота или нет?
   - Есть, - уверенно ответил Трухин, - иначе болото проступало бы сквозь магму на другой стороне земного шара.
   - Железная логика, - отозвался Орлов.
   - А может, ну ее в болото? - забеспокоился Трухин.
   - Логику?
   - Лягушку!
   - Не боись за меня, Антох! - заверил, подмигнув, Орлов. - С лягушками договориться я умею. Видишь сам, живу среди них. А как они поют перед дождем! Оставайся, услышишь сам!
   - Не могу, - уверенно ответил Антон. - Дела.
   - Де-ла, - передразнил Орлов. - Что приехал тогда? Лягушку на камень посадить? Тоже еще Иван Царевич нашелся, нет времени на друга у него!
   Орлов подтянулся на камне, уверенный, сильный.
   - Вот она! - провозгласил, поднимая трофей - лягушку в тине. Ту, которая побывала в Москве, а, может, ее сестру, поселившуюся на дне болота раньше.
   - Говорил же, не уйдет, - эхом отозвался Макс, поднялся, распрямился в полный рост, и почва вдруг стала уходить у него из-под ног.
   - Не шевелись! - бешено заколотилось сердце у Антона, и он заметался в поисках подходящей палки, но не было ни палки, ни секунд.
   - Рубашку!..
   - Что?
   - Рубашку сними, говорю, я ухвачусь за рукав, - скомандовал Орлов.
   Антон мигом оголил спортивный торс и сделал так, как сказал Орлов. Как по канату, вытянул друга на твердь...
   - Уф! - отплевывался тот от трясины. - В прошлый раз меня Маша так и вытащила - бросила мне шарф.
   - Тот самый, который подарил ей американец?
   Почему-то это было важно.
   - Вроде да, - засмеялся Орлов. - Так что это ее, можно сказать, запатентованный способ спасения. А болото нужно срочно обнести. Завтра же и займусь. Нет, сегодня, вот только сходим в баню и перекусим. Машка нам на стол накроет.
   - Нет, надо ехать, - направился Антон к автомобилю. - Извини.
   Он сделал все, за чем приехал и даже больше.
   - Хорошо, подожди пять минут...
   Макс вышел из дверей с каким-то свертком в руках.
   - Что это?
   - Рубашка, что ж еще? Надевай... Великовата... Видишь, пузо нажрал, - похлопал себя по животу. - Ну ничего, доедешь как-нибудь до Москвы, под глаза зато, зеленая.
   Новая шелковая рубашка Орлова была, действительно, Трухину велика.
   Антон хотел похлопать друга по плечу, но передумал. Просто обнялись, как братья.
   - Прощай.
   - До свиданья, царевич! Заезжай, что ли, в гости, - помахал рукой Макс.
  
   16
   Тормоза задребезжали, не находя сцепления со льдом, посыпались осколки лобового стекла. Сердце рвануло вперед, точно хотело пробить грудную клетку и нестись по встречке на красный.
   - Занесло, - сплюнул, выругавшись, водитель. - Вас не поранило?
   - Нет.
   Придется вызывать теперь другое такси, пока водитель разбирается с ГИБДД.
   Хорошо, никто не пострадал, иначе вечер был бы безнадежно испорчен, а портить этот вечер нельзя.
   - Приезжайте, пожалуйста, побыстрее, - попросил Антон диспетчера такси, он итак уже опоздал на их десятый, юбилейный вечер встречи выпускников.
  
   17
   ... На каких-то несколько мгновений взгляд пианиста воспарил над банкетным залом.
   - Репертуар что-то грустный у него...
   - Люди специально сюда приходят, чтобы послушать его.
   - Виртуоз, - согласилась первая собеседница.
   Нескольких мгновений без музыки хватило для того, чтобы пианист услышал "виртуоз" и что репертуар не в духе вечера, и с новым, уже мажорным, но тоже ностальгическим воодушевлением заиграл "Школьный вальс", и какая-то девчонка подхватила другую девчонку. Раз-два-три...
   "Пройди по тихим школьным этажам;
   Здесь прожито и понято немало:
   Был голос робок, мел в руке дрожал,
   Но ты домой с победою бежал.
   И если вдруг удача запропала,
   Пройди по тихим школьным этажам",
   полетело над залом.
   - У тебя, наверное, пять по пению было? - обратился к бывшей однокласснице сосед по столу.
   - Очень по-школьному.
   - Угу, - уплетая отбивную.
   "Для нас всегда открыта в школе дверь,
   Прощаться с ней не надо торопиться.
   Ну как забыть звончей звонка капель
   И девочку, которой нес портфель.
   Пускай потом ничто не повторится,
   Для нас всегда открыта в школе дверь".
  
   Людям свойственно пытаться обмануть Время, но это еще сложнее, чем обмануть себя. Можно, впрочем, попытаться убедить других "посмотри, я все та же девчонка, которую ты дергал за косу". Ничего не изменилось, разве что коса теперь не мышиного цвета, а роскошный золотистый блонд свободно струится по плечам. Но ведь так даже лучше, правда, Петя?
   И Петя на миг опустит глаза, все на тот же миг забыв, что давно женат на другой -- не на первой, а второй или какой там по счету любви.
   "Ничего не изменилось", - скажет на миг его взгляд, и Петя задумчиво поправит галстук -- не мог же он явиться на свидание с прошлым в том же, в чем дома лежит на диване.
   Собственно говоря, бывших одноклассниц больше интересуют не Пети, а Маши. Смирнова поправилась, у Сидоровой трое детей, Машутина почти не изменилась, похорошела даже, но ни детей, ни мужа. А Мухина вообще живет в Италии, куда ей с нами знаться?
   Ее соседка по парте Козлова, долго и мучительно выбирая между "слишком фривольно" и "слишком помпезно", позволила себе остановить выбор на роскошном длинном красном платье, которое вечно некуда было надеть, хотя, может быть, короткое обтягивающее синее, нарядное, хоть и несколько легкомысленное, было бы все же уместнее.
   Для чего вообще, как ни для того, чтобы хвастаться нарядами, украшениями, успехами, детьми люди придумали встречи выпускников?
   "Чтобы порадоваться встрече друг с другом", - искренне возразила бы Михайличева, зачинщица встречи, если бы могла бы услышать внутренний монолог одноклассницы, которую она единственную из многих не помнила в лицо.
   Юля выбрала для этого дня элегантный костюм, подчеркивающий ее женственность, цвета марсала.
   - Девочка. Девочка. Два мальчика. Девочка и мальчик. Мальчик, - словно повторяя детскую считалочку, тыкала Козлова пальцем в одноклассников и одноклассниц. - Антон!!! Ну как ты? Жив-здоров! Надо же так, попасть по дороге в аварию! Ничего, не ушибся. Это мы детей считаем, кого больше в классе -- мальчиков или девочек. Мальчиков больше. А у тебя что ж, нет еще?
   - Цыплят по осени считают, - с достоинством ответил Антон и нашел взглядом Юлю. - Совсем не изменилась.
   - А поросенка мы назвали Обама, что для Обамы большая честь, - под всеобщий смех продолжала свой рассказ их любимая классная.
   - Поросенка?
   - Дикого поросенка, - скажем так.
   Елена Назаровна была из тех педагогов, в которых их бывшие ученики всю жизнь с гордостью говорят: "я учился у такой-то".
   Ярко-красные волосы до плеч с челкой наискосок - такой прическе учительница оставалась верна на протяжении десятилетий.
   Голубые глаза, яркие и любознательные, как у пятиклассницы, доброжелательная, чуть снисходительная улыбка...
   Разумеется, никаких строгих костюмов даже на самые официальные мероприятия, разве что с яркой пестрой блузкой.
   Такая яркая оболочка часто обличает натуры, склонные к внешнему эпатажу, но иногда является продолжением (или отражением) внутреннего.
   - А помните, в поход ходили, а мне мама шапку-ушанку с собой дала, чтоб в ухо змея не заползла, я даже на фото с ней, - полетели воспоминания.
   - Со змеей!
   - С шапкой, дурак!
   - А помните, как ставили "Ромео о Джульетту" ставили?
   - А помните, Кривчук таблеток как-то наглотался, чтоб в школу не ходить...
   - Да, не сложилась у него судьба...
   - А я вот недавно рассказывал сыновьям, что как-то мы поколотили самого Антона Трухина...
   Класс виновато засмеялся.
   - А что же Орлов? Приедет? - вспомнил вдруг кто-то, будто его имя было как-то связано с Антоном невидимыми, но неразрывными нитями.
   Юля безразлично пожала плечами.
   Антон чувствовал себя каким-то неправильным гадким утенком, ведь гадкие утята не возвращаются в свои курятники, а пролетают высоко над ними, распрямив белоснежные крылья. Не рассказывают петухам, как тепло и красиво на юге, не желают помериться силой с индюком.
   А Юля... Юля... Интересно, она вообще удостоила бы его вниманием, если бы не покровительственная дружба Макса?
   От предательской мысли по шее пробежал холодок. Макса не было в этом зале, но его присутствие явственно ощущалось во всем: в пузырьках шампанского, в зелени у рояля, в будто бы мимолетных взглядах на дверь одноклассниц.
   Вдруг случится чудо, и явится собственной персоной Макс Орлов. Рожденный летать высоко.
   - Что-то ты совсем приуныл, Антон, - рядом неслышно опустилась Юля. - Пойдем танцевать?
   Как по заказу зазвучала музыка времен их школьной юности из какого-то французского фильма. Пианисту в этот вечер выпала благодарная роль машины времени, а может, мага, возвращающего влюбленным свидания под дождем.
   - Помнишь, ты принес мне орхидеи? - улыбнулась женщина, похожая на эльфа. - Красивый такой букет, но почему-то сразу завял.
   - Орхидеи очень капризные, - невольно Антон представил увядшие орхидеи.
   Это был танец втроем. Макс танцевал между ними. Оказалось, не один.
   - Макс живет теперь с Машей. Помнишь, девушка с рецепшн?
   При имени "Маша" сердце Антона ухнуло, как филин. Ухнуло и затихло.
   Танец впятером. И, кажется, кто-то еще...
   Мама... Почему мама?
   Антон вдруг почему-то почувствовал себя подлецом, как будто не Макс, а он ушел к другой.
   Неужели он настолько воссоединился с образом героя своих снов, что чувствует его чувства?
   Юля без Макса почему-то стала ему не нужна.
   - Антон, можно задать тебе вопрос, - понизила вдруг голос Юля. -Только обещай ответить честно.
   -Обещаю.
   - Почему. Ты. Вернул. Нам. Лягушку?
   - Я не знаю, Юля, я, правда, не знаю, - оправдывался зачем-то Антон и повторил то, что сказал, уже Максу. - Просто лягушка должна жить на болоте.
   Юля грустно рассмеялась.
  
   18
   Все телефоны в квартире Валькирии Анджреевны заговорщицки молчали.
   Она пока еще не знала, как выбраться из этого плена тишины, но была готова разбить невидимую непроницаемую стену.
   Кто-то по ее другую сторону ищет ее:
   - Ау, Валькирия Андреевна!
   - У-у-у, - сдавленно зарыдала женщина.
   Сын не останется на ее день рождения. А какие могут быть дела в отпуск?
   Отпуск Антон всегда брал в феврале, Валькирия Андреевна знала, чтобы быть дома на ее день рождения, хотя сын и не озвучивал этого.
   Но этот февраль все переиначил.
   Что там случилось у них с Юлей - теперь, наверное, уже не узнать, но от этого чего-то страдает теперь она, и это несправедливо, ведь она всегда желала сыну только добра.
   Она всегда незримо стояла за его правым плечом, она всегда...
   Валькирия Андреевна всхлипнула. Ей вспомнился вдруг тихий заснеженный вечер, когда она пришла домой к Елене Назаровне, классной руководительнице 6 "Б", где учился Антон.
   - Я пришла к вам поговорить, - мягко, но настойчиво начала с порога.
   - Проходите, - доброжелательно улыбнулась учительница.
   - Вы, наверное, догадались уже, о чем?
   - Вероятно, об Антоне, - вопросительно посмотрела на гостью учительница. - Сейчас я поставлю чайник.
   Разговор предстоял обстоятельный.
   - Вы, наверное, не знаете, что в вашем классе происходит травля... - осторожно начала Валькирия Андреевна.
   - Травля? - неподдельно удивилась и возмутилась учительница. - Вы хотите сказать, что травят Антона?
   - Именно. Но я не хотела бы, чтобы он узнал, что я приходила к вам и просила помочь.
   - Само собой разумеется, - взгляд учительницы стал задумчив. Она думала, как решить возникшую перед ней педагогическую задачу.
   Действовать напрямую нельзя. Зачинщиком травли были, вероятно, Кузин и Кривчук.
   Елена Назаровна никогда не испытывала неприязни ни к одному ребенку, но Кузин был тот самый исключительный случай. Когда кому-то было плохо, на лице его начинала блуждать неприятная садистская улыбка, за которую учительнице не раз хотелось запустить в мальчишку глобусом.
   - Антон сам рассказал?
   - Нет, конечно! Что вы? Я бы так ничего и не узнала, если бы мне не сказала девочка из его класса, хорошая такая девочка, голубоглазая, красивенькая. Юля. "Вашего Антона бьют, мне его жалко, но Кузин и Кривчук настроили против него всех ребят", - так она сказала. Мне бы не хотелось переводить ребенка в другую школу, хотя это, может быть, и было бы самым простым вариантом. Во-первых, эта школа рядом с домом, - Валькирия Андреевна была настоящим дипломатом в житейских вопросах. - Во-вторых, и это самое главное, здесь прекрасные педагоги, и я уверена, что в этой школе мой сын получит качественные знания.
   - Да, у нас хорошие учителя, - согласилась Елена Назаровна.
   - Да... - стал вдруг растерянный взгляд матери. - И, наконец, убеждена, у мальчика, будущего мужчины, должен быть опыт преодоления трудностей, но кто-то должен немного ему помочь...
   - Антону не нужно переводиться в другую школу, - решительно заявила Елена Назаровна. У нее в голове уже начал выстраиваться план.
   Нет, устраивать обсуждения какой-нибудь поучительной истории - вариации на тему "Гадкий утенок" - в данном случае бесполезно.
   Кривчук, всем известно, растет в материально благополучной, но совсем не благополучной в моральном смысле семье - отец его не раз сидел за крупные кражи. Но сын, хоть и тоже имеет криминальные наклонности, способен к эмпатии и сумеет вжиться и в образ гадкого утенка, и, что более важно, в образ глупых уток, участь которых - кастрюля с кипящей подсоленой водой.
   Но Кузин... Скорее всего, на вопрос "как бы ты чувствовал себя на месте гадкого утенка?" Кузин только расползется в своей гадкой ухмылочке.
   Здесь нужна сила, равная силе Кривчука , но со знаком плюс.
   Простое уравнение.
   И ответ очевиден. Положительный лидер класса. Максим Орлов.
   - Я поговорю с Максимом, - пообещала учительница.
   - Но он не скажет о нашем разговоре Антону? - забеспокоилась Валькирия Андреевна.
   - Нет. Я знаю Орлова. К тому же, я не буду его напрямую просить защитить Антона. Хоть Максим, конечно, умный мальчик, может и сам домыслить, но в любом случае, больше чем уверена, не станет делиться своими догадками с Антоном. Максим не только физически очень сильный мальчик, занимается и боксом, и дзюдо, но и моральными принципами.
   - Надо бы отдать Антона на легкую атлетику, - вздохнула Валькирия Андреевна.
   - Я просто после уроков поговорю с Юлей, она у нас староста класса, и с Максом и еще с несколькими сильными ребятами о дисциплине в классе... И постараюсь подружить Макса с Антоном.
   - Спасибо вам огромное, - растрогалась Валькирия Андреевна. - Вы для меня учитель с большой буквы.
   - Чайник уже закипел, - пошла к плите на свисток хозяйка.
   ... Елена Назаровна, Макс, Юля - все снова связалось в одни большой клубок, распутать который снова предстоит ни кому иному, как ей...
   "А может, просто нужно было вовремя отойти в сторону?" - обличила другая мысль.
   Как бы то ни было, факт остается фактом. В первый раз в жизни ей предстоит отмечать свой день рождения в одиночестве. Но, конечно, мириться с этим было нельзя.
   Дрожащие пальцы набирали уже номер:
   - Алло. Здравствуйте, Маша. Вы пока меня еще не знаете, но я хотела бы пригласить вас на свой День рождения. Уверена, Антон будет рад.
   - Вы ТОЧНО уверены в этом? - засмеялась девушка.
   - АБСОЛЮТНО, - снова приняла она решение за сына сама, но почему-то была абсолютно уверена, что он его одобрит.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"