- Думаю дня три, не больше, - быстро реабилитировался в моих глазах доктор. - Но надо постараться не ходить, если хотите, чтобы быстрее нога зажила. До свидания.
- Спасибо док, - мама улыбнулась и пошла закрывать за доктором дверь. Я устало откинулся на подушку. И не везет, так не везет.
- Ну, что герой!? Как настроение? - отец зашел в комнату, подперев косяк двери.
- Похоронное, - пробурчал я, закутываясь в одеяло.
- А что так? - мама выглянула из-за плеча отца. - Во всем надо искать позитив. За эти три дня отдохнешь и с новыми силами кинешься на экзамены.
- Знаете, сколько я за эти три дня пропущу? - кисло спросил я. - Легче сразу никуда не ходить.
- Не преувеличивай, сын. Ты у нас умный, быстро догонишь. Тем более пусть твой друг тебе домашку принесет. Артур, кажется...
- Угу, - кивнул я, закутываясь в одеяло.
- Поспи. Доктор сказал поменьше ходить, а сон помогает. Спи.
Я сонно кивнул, засыпая.
Проснулся под вечер. За окном стояла ночь, на темном небе поблескивали желтые звезды. В квартире было тихо. Значит, опять куда-то все смотались. Стараясь не тревожить раненую ногу, я выбрался из кровати. Накинув халат и подхватив палку, я зашагал на кухню. Было темно. Щелкнув выключателем, я растеряно замер. Мы купили кота?
На подоконнике сидел большой белый кот с наглой черной мордой. Пушистая шерсть длинной гривой свисала с округлого тела. Было видно, что кот вполне доволен жизнью.
- Привет, - на всякий случай, поздоровавшись " кто этих котов знает, говорят жутко умные" я прошел на кухню. Подковыляв к холодильнику, я заглянул в нутро моего друга. Такс, что бы похамать...
- Будешь сардельку? - выглянув из холодильника, поинтересовался я у животного. Тот, по-видимому, немного прибалдел, так как на усатой моське появилось растерянное выражение.
- Не голодный? Ладно, две сварю, потом съешь, - закинув все это добро в кастрюлю, а саму кастрюлю уронив на плиту, я упал на стул отдохнуть.
Не знаю, может, это от успокаивающего укола, может, от сна, но настроение у меня было пофигическое. Мне бы задаться вопросом, что у меня на кухне делает совершенно незнакомый кот? Причем еще утром его в поле видимости не наблюдалось. Но эти два вопроса сейчас меня не интересовали, меня больше интересовало, когда же сварится эта несчастная сарделька. Желудок активно поддерживал хозяина и напоминал, что еще немного, и он эту сардельку не дождется, а пойдет лично опустошать холодильник.
- Тряс... - печка объявила о полной готовности продукта. Подскочив, я быстро вытащил мясо, нарезал кусочками и поковылял ставить чай, пока сарделька остывает.
Чайник находился на окне, рядом с котом. Взяв нужный предмет, я машинально погладил и кота.
- Мяу!- возмущено прошипело животное. Я опасливо отдернул руку. - Не любишь? Тогда будешь сардельку?
Подхватив опешившего кота за толстенькое пузо, я поставил его на пол. Сунул под морду тарелочку с мелко нарезанной сарделькой и в плошку налил молока.
- Нападай, - плюхнулся на стул, к своей чашке.
Кот минуту медитировал на несчастные кусочки мяса, но по истечению второй минуты все-таки несмело взял один кусочек в рот.
- Молодец, - похвалил я кота и следующие десять минут по кухне раздавался один звук - пережевывание еды.
- Фу... - ополоснув тарелку, я сонно зевнул. Взяв под мышку палку, а руками подхватив не успевшего возмутится кота, я поплелся обратно в комнату. Потеряв где-то по дороге палку, я скинул халат и завалился спать, уложив пушистика под боком. Через секунду оттуда раздалось успокаивающие мурчание. Глаза сонно закрылись...
* * *
- ММмммм... - я поморщился и открыл глаза. Прямо в лицо ярко светило летнее солнышко, разгоняя неприятные мысли. А их было предостаточно. Один сон чего стоит! Хотя сказать, что именно мне снилось, я не могу, но помню, что это было что-то черное, противное и страшное. Прям как внеурочный экзамен по рисунку.
Приподнявшись, я случайно уронил приставленную к постели палку. Странно, вроде вчера я где-то по пути с кухни потерял? На стук вошла мама уже при полном параде.
- Встал? Доброе утро! - улыбнувшись, она широко раздвинула шторы, впуская солнечный свет.
- Доброе. Мам, мы купили кота? - задал я интересующий меня вопрос.
- Что? Ах да... - я так и не понял, то ли это был ответ на мой вопрос, то ли мама чего-то себе там говорила, но выражение лица у нее было отсутствующие. - Мы с папой снова на недельку вынуждены уехать. Надеюсь ничего не случиться?
- Надеюсь, - вздохнул я.
- Я попросила мистера Жакера, чтобы он вас отвозил и привозил в школу. И Артем, воздержись от ночных гуляний, пока нас нет. Хорошо?
- Хорошо. Обещаю не гулять поздно, - вздохнул я.
- Вот и умница, - чмокнув меня в щеку, мать выпорхнула из комнаты, что-то себе напевая.
Секунда и хлопнула входная дверь. Вздохнув, я сел на кровати, пытаясь не зевать. Как-то само на ум пришло, что сегодня институт отменяется, что с одной стороны радовало, но с другой мелькнула гаденькая мыслишка про учебники.
Используя стену вместо палки, я, добравшись до ванны, быстро справил нужду и поплелся на кухню, под аккомпанемент живота. На кухне кота тоже не было. Не приснился же он, в самом деле? Вон и миска на полу, так что кот был и вполне живой. Только куда он делся?
Пожарив яичницу, я сел на стул, дожидаясь, когда закипит чайник.
- Тряск! - Артур!
- Да?
- Здорово! - с утра уже счастливый. Везет же человеку. - Как дела?
- Как сажа бела! Что надо?
- Чего сразу, "что надо"? Может, я позвонил, чтобы поинтересоваться, как у моего друга дела?
Я фыркнул.
- Артур, я тебя не первый год знаю, поэтому могу на Библии поклясться, что просто так ты не позвонишь. Даже чтобы спросить, как здоровье. Так что колись, чего надо, у меня еда стынет.
- Не гостеприимный ты, Артемка, - грустно возвестила меня трубка.
- А ты пока что и не в гостях! - отрезал я, наливая чай.
- Это намек, что, может быть, пригласишь?
- Это намек, чтобы ты выкладывал побыстрее, что тебе надо, и нажимал отбой, Артур. Или я его сейчас я сам нажму. Поверь, мне абсолютно не трудно.
- Ладно, не кипятись. Я чего хотел. Я сегодня не смогу к тебе заехать, поэтому ты не против, если домашку мой знакомый занесет? Он новенький.
- Какой еще новенький? - спросил я кисло. Нынче на новеньких у меня обобщенная аллергия в открытой форме.
-Ты его не видел. Он опоздал немного. Но парень хороший. Святослав зовут.
- Ладно. Пускай приходит, но на чай не рассчитывает, - великодушно разрешил я и отключился.
- Святослав. Хм... - я отпил чай. И во сколько мне это чудо ждать? Скорее всего, после уроков. Значит часам к трем или четырем, если он пешком.
Доев и помыв посуду, я черепашьим шагом, переместился в библиотеку, по пути прихватив чертежный лист. Усевшись в кресло и расположив листик поудобнее, я начал быстро набрасывать стоящую в углу скульптуру, изображающую то ли невинную деву, то ли еще какую-то женщину. Суть от этого не менялась. Очень уж мне нравилась эта ее волнообразная поза со вскинутыми вверх руками и запрокинутым лицом, по щекам которого текли хрустальные слезы. У меня уже полный альбом таких зарисовок, я стараюсь отточить всю пластику движений, чтобы потом переместить их на большой лист. И сделать в цвете. Придумать окружение. А пока снова детально всматривался в каждый изгиб руки, боясь пропустить маленькую линию, вроде бы и не важную, но придающую фигуре общую грациозность и легкость. Карандаш скользит по бумаге, замирая на поворотах, чтобы снова пуститься в путь. Ластик скользит за ним, потирая неровности. И вскоре на листе появляется точная копия большой статуи, стоящей в уголке. Женщины в белом одеянии и с нежным лицом.
Вздохнув, я посмотрел на часы. Рекорд. Час - и зарисовка готова. Поднявшись и прихрамывая, я дошел до своей комнаты. Вытащив из шкафа папку, я положил ее на край стола.
- Тряск ! - блин! Папка, взмахнув краями, вольной птицей улетела на пол, за ней, медленно кружась, опускались рисунки.
Четырхнувшись, я поплелся открывать.
- Да? - на пороге стоял высокий черноволосый парнишка с изящными пропорциями тела. Я даже немного помотал головой, чтобы прошло наваждение. Очередной эльф под личиной? Как меня эти всепланетные обмены опытами достали! - Вы к кому?
- Артём Скворецкий здесь живет? - и голос такой, так и хочется к ногам упасть. Да, только парни, наподобие Аска, мне больше нравятся. Я имею в виду вообще. В них есть мужество, и в тоже время красота, а не это: "Вы не знаете я девочка или парень?".
- Ну, я.
- Я Святослав. Артур должен был предупредить.
- Да, он звонил, - я мельком взглянул на часы. Еще три часа до окончания смены. Так не терпелось домашку отдать? - Проходи прямо по коридору и направо. Я сейчас подойду.
Закрыв за гостем дверь, я прошел в ванную. Надо было взять упакованный карандаш, а не этот чистый грифель. Рисовать им конечно лучше, но попробуй потом отмой руки. Наконец, отмыв ладони до белизны, я вошел в комнату. Гость, присев, рассматривал упавшие рисунки.
- Кх.
- Ой! - парень вскочил, испуганно обернулся. - Напугал! Извини, я увидел, не сдержался.
- Ничего страшного, - я прошел в комнату. - Можешь даже посмотреть, если поможешь мне их собрать.
- Конечно, - улыбнулся парень, и мы опустились на пол. За десять минут мы окончательно собрали все до последнего листика. Я не хочу хвастаться, что гениальный художник, и у меня куча работ, просто все зарисовки я обычно храню в одной папке. И если посчитать, сколько я уже рисую, то количество перевалит за сотню. А там и мелочь, и альбомный лист, и ватман. Так что количество само по себе впечатляющее. - Будешь чай?
- Нет, спасибо. - Святослав покачал головой, устраиваясь в кресле, с рисунками на голенях. - Я только что из дому. Я твой сосед.
- Правда? - я растеряно замер. - А разве Булкины съехали?
- Кто, прости? - парень оторвался от натюрморта, удивленно глядя на меня.
- Булкины. Фамилия соседей.
- А такой полненький мужчина и жена блондинка?
- Да.
- Нет. Они отдыхать уехали, а нам на три месяца сдали, пока не найдем. Они маме какие-то дальние родственники.
- Да? - я разочаровано вздохнул. Еще и соседи не люди. Зашибись! - Я все-таки поставлю чай, а ты пока смотри.
- Хорошо, - кивнул парень, не отрываясь от рисунков.
Чайник закипел на удивление быстро. Обычно его не дождешься. Налив, две кружки и поставив вазочку с конфетами, я осторожно пошел обратно.
- А вот и мы, - сгрузив поднос на пол, я растеряно обернулся на молчавшего Святослава. - Что?
- Это кто? - парень смотрел какой-то рисунок, выполненный цветными карандашами. С этого расстояния я не мог разобрать, что на нем изображено.
- Где? Дай посмотрю.
Слава протянул мне лист. Я взял его в руки и замер. Вот ты где был... Я очень хорошо помню, когда он был сделан. Это были первые дни жизни, после моего прихода на родную землю. Скажу честно, разлука с любимым человеком ломает похлеще, чем наркотик. Тем хоть уколешься, и все пройдет, а здесь остается лишь скрипеть зубами и терпеть, прокручивая в голове воспоминания ненавистных картинок. Я нашел выход. Не скажу, что он сильно помогал, но все-таки становилось полегче. Я рисовал. Рисовал все те мгновения жизни, которые провел с ним. Воспроизводил в голове и набрасывал на бумаге, чтобы навсегда запечатлеть самые счастливые секунды жизни. Это самый первый набросок. Я сделал его на уроке. Он сидел в том самом кресле, котором я увидел его первый раз. Обнаженный по пояс, с волосами, стекающими по груди и закрытыми глазами на расслабленном лице. У меня отдельная папка с такими рисунками, но я думал, что этот рисунок затерялся. Оказывается, нет, просто лежал в другом месте.
- Кто это? - снова спросил парень. - Красиво нарисовано. Это натурщик?
Я криво улыбнулся. Вот ты сам мне и подсказал ответ.
- Да. Натурщик.
- А есть еще зарисовки? - любопытство не порок?
- Есть, - я подошел к полке, вытаскивая толстую папочку. Сам не заметил, как заполнил ее до упора. Аккуратно положив на стол, развязал тесемки.
- Держи, - я протянул рисунки, облокотившись на спинку кресла. Захотелось тоже посмотреть, что я успел нарисовать. Я рисовал машинально, даже не глядя, а потом просто клал в папку и забывал.
О, как интересно. Первый рисунком оказалась наша встреча с Кэси, где она кричит на Аскольда, а я улыбаюсь. Глупо улыбаюсь, согласен.
Святослав с каким-то непонятным лицом перекладывал наброски. Чай в одиночестве остывал на столе...
- Красиво, - последний лист с тихим шорохом опустился на своих собратьев. - Это все один и тот же натурщик?
- Да. Это... давние наброски, - я поднялся. - Все никак не соберусь их выкинуть.
- Зачем?
- А зачем люди выкидывают ненужные вещи? Вот так и тут.
- Но это же... такой труд! - ой ли? Что-то мне кажется, ты хотел сказать нечто другое.
- Не особо. Но уговорил, может быть, и оставлю. Так что там с домашкой-то?
- Вот, - пошарив в сумке, Святослав извлек несколько тетрадей. - Тут конспекты по рисунку, живописи, композиции, а тут другие предметы.
- Понятно. Спасибо. Тебе когда надо вернуть?
- Можно после выходных. Я все равно эту неделю дома сижу. Переезд и все такое.
- Понятно, - я вздохнул и глянул на часы, разинув рот. Нехило мы поседели, почти три часа.
- Ладно, я пойду. Спасибо за рисунки, мне очень понравились.
- Да ерунда, - я махнул рукой. - Если захочешь еще посмотреть, приходи.
- Это намек? - парень сощурил глаза. Я устало вздохнул. Как я и предполагал... - Нет. Извини Слав, но я занят. И изменять своему парню не собираюсь.
- Ничего, это ты меня извини, - улыбнувшись, мальчишка ушел.
Закрыв дверь, я пошел за подносом. Почему я не сказал, что нормальный? Да, наверное, потому что это не выход. Такие ребятки, как Святослав, способны любую нормальную ориентацию в свою сторону извернуть. И мы с Аскольдом реальный тому пример. Ну, если не считать, что однополые отношения у эльфов считается нормой. Не удивлюсь, если на нашу планету они эту новую "моду" и запустили.
Убрав тарелки и вымыв посуду, я заново поставил чайник. Галочка засвистела, извещая о кипении. Шум оберточной бумаги. Я достал конфету, налил чай. Как-то грустно. И зачем только этот рисунок выпал? Снова всколыхнул все в душе. Откусив конфетку, я сделал глоток и чудом не обжег горло. Пришлось вставать, наливать молоко, которое прокисло. Да что такое?!
Вылив испорченный чай, я заново наполнил кружку. Сел на стул, вытянув ноги, и вздохнул. Нога почти не болела, лишь изредка поддергивала ноющей болью. В голове пустота, даже делать ничего не хочется. Помедитировав некоторое время над чаем, я убедился, что тот остыл, и принялся пить.
Снова помыв кружку и убравшись на кухне, я вернулся в спальню, прихватив с собой мольберт. Почему-то не хотелось, чтобы мои зарисовки скульптуры кто-нибудь видел, поэтому я все рисовал, когда был один. Сегодня же я хотел начать на большом листе. Установив мольберт и прикрепив рисунок, я окинул скептическим взглядов женщину. И куда ее поместить? Машинально набрасывая образ, я представлял мысленные варианты. Лучше всего было бы изобразить ее под дождем, сделать не просто стоящую скульптуру, а живую женщину. А что? Мне идея нравиться! Так и сделаю. Трудно, конечно, но когда в рисовании бывает легко?
Определившись с темой, я снова вернулся к фигуре. На листе уже появился нужный образ, я даже с размером угадал, что бывает не часто. Иногда промахиваюсь. Линия идет за линией, вот она ломается, плавно переходит в бедро. Ее сестра уходит в спину. Вот рождается рука, уносящаяся к небу. Вторая. Появляется голова, талия. Набросок готов. Теперь самое сложное. Прорисовать детали так, чтобы посмотревший на картину, сказал, что это фотография. И у него не должно возникнуть на этот счет никаких сомнений.
Рука медленно, осторожно, едва касаясь бумаги, чертит свой путь. Ластик скользит в точности за ней, в нескольких сантиметрах от бумаги, боясь не увидеть ошибку.
- Мяу? - ой! Я чудом успел убрать руку и не прочертить кривую линию. Растеряно оглянулся на стоящего в проеме двери кота. Тот с каким-то непонятным выражением лица, смотрел на мое творение. Хотя какое у котов может быть выражение лица?
- Ты откуда? - задал я гениальный вопрос.
- Мя! - кот мотнул головой куда-то на дверь.
- Ясно. Зашел через дверь, - я фыркнул и отвернулся обратно к мольберту. Как непонятный кот появился в квартире, перестало меня волновать. Меня снова захватила картина. Уже готовая в карандаше. Руки машинально открывали баночки с красками. Не глядя, я на ощупь выбрал кисть. На минуту прикрыл глаза...
- Поехали, Маэстро! - почему маэстро? Моя давняя мечта. Я всегда хотел научиться играть на гитаре. Но, к сожалению, гитара требовала учителя, учитель был в музыкальной школе, на музыкальную школу моего личного времени просто не хватало. Его подчистую отнимала художественная школа с ее домашними работами.
Напевая себе под нос какую-то мелодию, я широкими мазками накладывал серый фон домов, дороги, оставляя белым фигуру. Чуть просушив, снова смешивать краски, снова добиваться той живости, когда идешь под дождем и видишь мокрые дома, мокрые улицы, людей, спешащих под заветную крышу дома. И снова белая фигура в середине листа. Последний штрих и я откладываю кисточку. На сегодня все.
Сколько? Я обалдело сел обратно в кресло. Восемь часов! Я проработал восемь часов, даже не отрываясь не на минутку! Обалдеть! Точно пора заканчивать. Аккуратно убрав мольберт в комнату, я стер краску и пошел на кухню, в скромной надежде раздобыть что-нибудь поесть. Мои надежды оправдались! В белом друге оказалась печеная картошка, тушеная капуста и булка хлеба. Поставив все это разогревать, я бросил в кастрюлю пару сосисок. Кот важно выглянул из-за угла.
- Привет, - я присел на корточки, осторожно коснувшись головы.
Меня не укусили! Прогресс на лицо!
- И как нас зовут?
Кот фыркнул мне в лицо и сел около миски.
- Намек понят. Подожди пару минут.
Пискнула микроволновка, объявляя об окончании времени. Поставив тарелки на стол, я вытащил сварившиеся сосиски, настрогал их кусочками и вывалил в миску, налив в соседнюю молока.
- Приятного аппетита, Мурзик.
- Мя? - кот, где стоял, там и сел на свой пушистый зад. Я хихикнул, усаживаясь за стол. Включил чайник.
- Ешь, давай, пока окончательно не остыло, - кот поворчал что-то на своем кошачьем и принялся за еду.
Я последовал его примеру. Сегодня, все повторилось в точности, как вчера. Поев, я помыл посуду и, подхватив мурчащего пушистика, пошел на боковую.