"...и единственный наш вожатый - это тоска по дому".
Г.Гессе.
__________________________________
Сотни безутешных в своей преодолимости километров. Рельсы, намотанные на катушку магистралей. Тяжелый вкус пыли серых ремней трасс.
Домой.
Где ступеньки, отсчитанные тысячи раз в детстве, предпоследняя с выщербиной. Где рябины, беременные гроздьями, сыплют красным на протоптанный старый двор. Ржавая карусель и столик для доминошников.
Домой.
Подальше от последних слов и неуклюжих молитв. От смертельного зайчика снайпера и убаюканной в полотне дороги мины. От горячих гильз, выплевываемых под ноги. От пропасти между необходимостью умирать и возможностью выжить.
Пожилой дальнобойщик во вздрагивающей на колдобоинах кабине: ты что такой седой, парень.
Сизая цыганка на платформе отводит цепкий взгляд, поджав губы.
Домой.
Где на кухонной плите живет старый белый чайник с подсолнухом, навеки припечатанным к боку. Где из шкафа выпячивают пузо банки с вареньем. Где в тесной кладовке - прошлые детские сокровища. Где накрывают стол по праздникам, бережно протирая полотенцем тарелки с золотой каймой.
Мятый контролер при исполнении дышит перегаром. Думает пару секунд и проходит мимо.
Деревянная скамейка электрички колотит в ребра.
Домой.
Рябиновая ягода стукает в плечо, метнувшись с ветки. Бетонные холодные ступеньки, предпоследняя с выщербиной. Дерматиновая дверь с приютившейся сбоку белой кнопкой звонка.
Белый чайник с подсолнухом, постаревший на службе. Зеркало в прихожей, отчего-то занавешенное. Черная ткань скукоживается на полу - но зеркало не отвечает, лишь уводя круговоротом в светлый туннель, все быстрее, к слепящей точке.