Тумко Натали : другие произведения.

Владивосток, секретарше колдуна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Город на краю востока неожиданно захватывает иномирный диктатор, при этом набирая в Мэрию специалистов из местных жителей. В том числе секреташей становится Василиса, которая становится свидетельницей совершенно чужеродных методов правления господина Колдуна, даже имя которого является тайной...

Натали Тумко

  
  
  
  
  
  
  
  
  

ВЛАДИВОСТОК, СЕКРЕТАРШЕ КОЛДУНА

  
  
  

Первый городской фантастический роман

   Тумко Натали. Владивосток, секретарше Колдуна. Городской фантастический роман
   Владивосток:
  
  
  
  
  
  
  
  
   Обложка: художники Осиповы Евгений и Оксана
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
No Тумко Н.В.
   No

ВЛАДИВОСТОК, СЕКРЕТАРШЕ КОЛДУНА

  
   Они не сомневаются в расчетах,
   Они не ошибаются в любви -
   Всесильные,
   неведомые кто-то.
   Мы - не они.
  
  

Глава 1. Предупреждающая надпись

  
   В выходной день летом следует выезжать из дома пораньше, иначе не избежать пробки за город. Август собирает дачников и любителей природы в длинную цепочку, которая тянется от Постышева до самой Зари, и это притом, что уже есть объездная дорога, да и главную расширили! Памятуя об этом факте, мы с семейством решили отправиться, едва минуло девять часов.
   Мы относились к той категории любителей природы, которым для отдыха непременно требовалось оправдание. Так и теперь: Лешке и Лерке было сообщено, что эта суббота отводится для сбора шиповника, и ехать следует ни куда-нибудь, а на побережье, где, как известно он (шиповник) пожирнее да понаваристей.
   Почему бы не поехать на машине? Логичный вопрос. Но наша природоведческая любознательность приказывала нам познавать красоты Приморского края в местах, куда не ступал четырехколесный друг человека. Что ж. Лерка заранее договорилась с приятелями и одолжила два дополнительных мопеда. И теперь наша троица катила по полупустым дорогам утреннего города. Скучно обещалось не быть.
   Лешка ехал первым, за ним Валерка, ну а я замыкала процессию. Где-то впереди нас ожидал шиповник, томясь и набирая витаминов в предчувствии встречи.
   Внезапно Лешка замедлил движение и повернул к тротуару. Мы катились по резервной полосе Проспекта Столетия (правильно говорить "Сто лет Владивостоку", ну да кто его будет правильно называть?) и основному потоку не мешали, да и потока-то не было - пять-десять машин обозревалось. Я, не понимая, в чем дело, стала тоже притормаживать, но Валерия, балбеска, обогнала его и направилась дальше. Пришлось рвануть за ней.
   - Лерка! - рявкнула я, поравнявшись. - Ты же видела, дядя Леша остановился. Тормози!
   - Но тут нельзя! - возразило мое законопослушное сокровище.
   Это было так. Что и странно - Алексей никогда не нарушал правила дорожного движения, и уж тем более такое не могло случиться при ребенке. Внутри меня стало неспокойно.
   - Ладно, - решилась я. - Здесь дорога с односторонним движением, так что доезжай до следующей остановки, там заедешь в "карман" и жди нас.
   - Хорошо, мам.
   Валерка поехала дальше. Я пересекла почти пустую дорогу и вырулила на тротуар. Обычно я не позволяла себе такие вольности, но тут рассуждать было некогда: Лешка не догнал нас и не отправил пояснительную смс-ку. А вдруг ему стало плохо? Или с мопедом неполадки?
   Не успела я доехать обратно до места, где стоял Лешкин мопед, как дорогу мне преградила толпа. Три минуты назад здесь никого не было, отметила я про себя. Это была не организованная митингующая толпа и не толпа гостей, отмечающих праздник. Это были люди, смотрящие на что-то необычное.
   Я протиснулась вперед. Аварии не было, и самоубийства не намечалось. То, что я увидела - можно описать, но трудно прокомментировать: в рядок, один за другим вдоль магазина "Книги" стояли подростки, в основном мальчишки лет двенадцати-четырнадцати. Руками они выделывали странные волнообразные движения, будто танцевали. Первый в очереди внезапно упал, не подкошено, а плавно, словно укладывался, немного покорчился на асфальте и замер в неестественной позе. Рядом уже лежало несколько мальчишек в других корявых позах. Дети дышали, но глаза их смотрели бессмысленно, как будто одурманенно. Но самое страшное, что и ноги и руки "танцующих" выворачивались так, словно костей в них не было, или же было там по десять суставов. Иначе такой плавности и изогнутости не достичь.
   Я тряхнула головой, чтобы отогнать этот ужас и только сейчас заметила, что в шеренге одним из последних стоит... Лешка! Он был выше всех танцующих, но точно также двигал руками и бездумно смотрел перед собой.
   На размышления я не потратила и секунды. Бросила мопед, вырвалась из толпы, подбежала к Лешке и со всего размаху залепила ему пощечину. Потом вторую.
   - Очнись! Алешка, очнись же!
   Он замер. Руки безвольно повисли вдоль тела. Потом что-то будто переключилось в башке моего мужа, он вздрогнул и посмотрел на меня.
   - Чего дерешься? - спросил Лешка спокойно, без тени удивления.
   - А ты чего вытворяешь?! - воскликнула я, еле сдерживая слезы страха и радости.
   - Колесо проверяю, - как ни в чем ни бывало сообщил он.
   - Да? - ехидно фыркнула я. - И где же твой мопед?
   В этот момент танцующая шеренга сделала одновременный шаг вперед, и стоящий позади Лешки пацан, ткнулся в моего кавалера. Тот вздрогнул и вышел из шеренги. Потом посмотрел на мальчишек, которые продолжали мостить телами проезжую часть и задумчиво произнес:
   - Похоже на буквы.
   Действительно, "многосуставные" тела образовывали собой какую-то надпись, приглядевшись, я прочитала "день для протеста". В последнем слове выпавшая из-за Лешки буква тут же восстановилась другим "акробатом".
   Мне захотелось поскорее убраться отсюда, пока еще чего не произошло. И откуда утром в выходной день здесь столько подростков?
   - Поехали уже. Лерка заждалась, наверное.
   Вот что еще странно: все это время толпа молча смотрела на нас, не проявляя никаких эмоций по поводу моих действий и Лешкиного возвращения в мир самостоятельно думающих. Никто не стал хвалить меня или ругать, никто не бросился бить по щекам остальных танцующих...
   Мы ушли с дороги. Вернулись к своим мопедам.
  
   В этот день мы все же попали за город и даже неплохо обогатились шиповником. Однако все это время я мучилась вопросами: во-первых, что это за общественный бред? Во-вторых, почему молчала толпа? По моему опыту толпа всегда имела свое мнение или даже несколько, и всегда эти мнения нужно было высказывать вслух. Не важно: было это просто обсуждение происходящего, одобрение, возмущение или спор - но толпа всегда гудит, как пчелиный рой, как море, а эта толпа не гудела. И было в этом факте что-то противоестественное.
   - Ты определилась с работой? - спросил Лешка. Мы сидели у телевизора и нанизывали ягоды шиповника на толстую нить.
   - Да, - ответила за меня дочура, - мама вчера по телефону сказала, что в гробу она всех их видела.
   - У кого-то уши не в меру длинные, - проворчала я.
   - Значит, уволилась, - кивнул Лешка. - Ну, к этому все и шло. Не удивлен.
   - О! Опять новости! - воскликнула Валерия. - Чаще, чем реклама!
   Действительно, концерт прервался, едва начавшись, взволнованно-деловая дикторша начала метать горожанам последние события.
   Лешка прибавил звук.
   "- ... необычные представления. В настоящее время на набережной города Владивостока происходят новые события, которые, по мнению нашего корреспондента, имеют непосредственное отношение ко вчерашним происшествиям. Виктор?
   - Да, Мария.
   - Вы в прямом эфире".
   На экране возник энергичный Виктор, несколько взъерошенный не столько от страха, сколько от осознания отловленной сенсации.
   "- Каждому жителю города Владивостока известен фонтан на набережной. Здесь назначают свидания и гуляют по воскресеньям с детьми. Здесь отдыхают туристы, и фотографируются на память на фоне нашего великолепного залива. Однако сегодня внимание отдыхающих приковано вовсе не к красотам пейзажа. Трудно поверить в то, что это происходит на самом деле".
   Камера повернулась на фонтан и замерла. С фонтаном и впрямь творилось что-то невообразимое: в самом его центре, там, где обычно били высокие струи, возвышалась темная мрачная фигура человека, еще не до конца материализовавшаяся, полупрозрачная. Но уже становилось ясно, что процесс проявления скоро завершится. Камеры еще несколько секунд показывали фигуру, потом взволнованный Виктор заверил, что будет следить за событиями, и отключился.
   - Версии? - спросил Лешка.
   - Реклама чего-нибудь, - предположила я. - Какие-то новые технологии или шоу.
   - Завоевание мира! - не в тему энергично предположила Валерка.
   - Мира? - усомнилась я. - Вряд ли. У нас город периферийный, начали бы со столицы.
   - Ставлю на новую предвыборную компанию, - высказал свое мнение Лешка, и на этом тему решено было закрыть.
   В воскресенье после полудня город заволокло тучами, стало совсем сумрачно и предвкушательно, как выражалась Валерка. Складывалось впечатление, что некто насмотрелся фильмов ужасов и теперь, не придумав ничего нового, просто воссоздает обстановку уже придуманную кино-пугателями. По телевизору еще несколько раз показывали репортажи с фигурой в фонтане, которая по-прежнему выглядела грозно, но ничего не предпринимала. К вечеру мы еще раз полюбовались на обновленный фонтан и легли спать, с интересом ожидая наступления завтрашнего дня.
  
   Домик у нас на два этажа и четыре отдельных входа, старый фонд, как говорят. У каждого подъезда есть огородики, точнее - цветники, но сажаем цветы только мы с Валеркой, остальным эта тема малоинтересна. Соседи слева время от времени растят на грядках картофель и гладиолусы, вот и все земледельческие подвиги в нашем дворе. Забор - единый на всех, как и собака Бектор, которую кормят все - то по очереди, то одновременно. Бектор - создание незлобное, но исполнительное, так что роль звонка играет исправно, а большего с него и не требуют.
   Странности начались с того, что с самого утра Бектор сидел в будке и на улицу носа не показывал. Он не перелаивался с другими псами, не встречал вилянием всего организма долгожданную миску с едой и вообще вел себя так, будто весь окружающий мир вдруг с чего-то бы стал опасным конкретно для него, Бектора.
   Наблюдались и другие необычности. Например, утренние новости показали уже пустой фонтан и скромную надпись черным дымом в воздухе "Я прибыл".
   К вечеру, когда Лешка с Валеркой отправились в магазин за продуктами, ко мне заявился нежданный посетитель.
   Я открыла на стук в дверь и увидела перед собой нелепого человека в зеленых брюках, желтой рубашке в горошек и каком-то странном головном уборе - вроде кепки с двумя околышами по бокам. Ботинки с узкими загнутыми носками напоминали турецкие тапки.
   - Василиса Витальевна? - спросил он.
   - Верно, - не стала оспаривать я.
   Тогда человек прошел без приглашения в комнату, оглядел интерьер, на секунду остановил взгляд на коте Тихоне, а потом уставился на меня с чувством собственного достоинства и важности миссии.
   - Меня зовут Васса, - наконец счел нужным представиться он.
   - Это фамилия или имя? - уточнила я.
   - Это название. Но мне бы не хотелось рассуждать на эту тему.
   - Хорошо, - кивнула я, губя в зародыше вылезающее любопытство. - Так и запишем. И что привело вас, Васса, в этот час к моему порогу?
   - Я, так сказать, посол. Колдун меня посылает по разным поручениям, вот я и хожу. На этот раз пришел к вам. Ведь это вас показывали в новостях?
   - Сомневаюсь. Я не кинозвезда и не политик.
   - О! Не надо бояться! - он замахал руками, а потом бесцеремонно прошел через комнату и уселся на диван. - Это именно вы нахлестали пощечин своему бойфренду, и он выпал из шеренги букв. Но господин Колдун на вас не в обиде. Даже более того, он приглашает вас на работу. Дает вам должность.
   - Спасибо, не надо.
   Посланник захихикал.
   - Уж конечно! Вы, наверное, полагаете, что такие предложения раскидывают направо и налево? Между прочим, вам чрезвычайно повезло, что вы не умеете думать словами. В вашей голове только образы и эмоции.
   - Почем вы знаете? - спросила я довольно невежливо (кто давал ему право копаться в моей голове?).
   - Вас не получилось зачаровать, - он развел руками. - То есть можно, но нужно другое заклинание, а это - лишняя суета. Н-да. Попадаются такие люди. Их не много, не больше двух процентов от общего числа.
   - Наверное, в этих процентах найдутся желающие послужить вашему колдуну, - ответила я.
   - Как знаете, - посланник внезапно очень легко от меня отказался и встал с дивана. - Не мое дело, но я бы не стал надеяться, что на этом все и закончится.
   - Что, возможны репрессии? - усмехнулась я.
   - Я бы не удивился, - с улыбкой заключил человек и пошел к двери. Уже у самого выхода он обернулся и добавил: - Все дело в вашем имени. До скорого свидания.
  
  
   Два дня прошли как обычно, и ничто не напоминало мне о визите нелепого Вассы. В газетах появились сообщения, что глава города добровольно предоставил пост своему заместителю по фамилии Колдун. Сам Мэр ушел с поста то ли по состоянию здоровья, то ли по каким-то другим важным причинам. Кроме фамилии о Колдуне было известно, что он собирается ввести новые порядки, и что опыт правления у него уже имеется, хотя и не сообщалось достоверно, где и что именно это за опыт. Фотографий Колдуна помещено не было, выступали только его представители.
   Вечером после ужина Лешка мыл посуду, я раскладывала по банкам квашеную капусту, а Валерия читала нам вслух книгу, когда за окнами послышались странные звуки - будто удаву наступили на хвост и от неожиданности тот квакнул.
   Лешка потянулся за полотенцем, но я покачала головой:
   - Я сама посмотрю. Лер, читай, не останавливайся, я скоро вернусь.
   Я вышла во двор с подозрением, что какого-нибудь кота вырвало под окнами или собака придавила крысу. Но вместо привычных нарушителей тишины на пороге я увидела незнакомую фигуру в длинных темных одеждах.
   - Вы кто? - спросила я. - Что вам нужно?
   Какая наглость, не позвонить в калитку, а пройти прямо к дому. Простительно Вассе - тогда калитка была нараспашку, а Бектор находился в невменяемом состоянии. Но теперь-то и калитка закрыта, и пес на месте и при службе. В конце концов, если у собаки депрессия, это еще не значит, что можно ее совершенно игнорировать.
   - Я - Колдун, - излишне мрачно сообщила фигура. - Мне нужна Василиса.
   А, ну, понятно, личный визит.
   - Зачем? - спросила я.
   - Я ищу секретаршу.
   - Ее здесь нет.
   - Я ищу новую секретаршу.
   - Искренне принимаю к сердцу ваши заботы. Как жаль, что помочь ничем не могу.
   - Поясню проще, - проговорила фигура, и я поняла, что это всего лишь изображение в воздухе, не сам человек. Листики сквозь него пролетают. - На твоего ребенка у меня нет влияния, но муженька приберу. Дорог он тебе? Ну, так и ладушки. Между прочим, не стоит относиться ко мне, как к тирану: я здравомыслящий правитель, не садист и умею принимать критику. Хотя и не советую меня критиковать. Незачем, пользы не принесет, и мне не нравится.
   - Что это, как не диктат? - проговорила я. - Тоже мне, наём работника. Просто шантаж.
   - Завтра в двенадцать в городскую Администрацию на собеседование, - отрезал он и растворился в воздухе.
   Я не стала рассказывать домашним о визите гостя. Чего еще их-то пугать? Сказала только, что меня пригласили на собеседование в Мэрию, место интересное, но надо разузнать поподробнее.
  
  
   Одевалась я тщательно, постоянно держа в голове, что надо произвести впечатление похуже. Тут нельзя было переиграть, это могло восприняться как открытый вызов. После некоторых размышлений, я остановила свой выбор на старых джинсах, ношеной футболке с надписью "люблю яблочки" и красных мокасинах. Образ получился - закачаешься. Хорошо, домашние не видели, в чем я иду наниматься "на престижную должность".
   Меня давно уже не пугали длинные коридоры общественных приемных и не вызывали трепета начальники, проводящие собеседование. Я знала, что работу найду, так или иначе, и выбираю скорее я, а не меня. Такая самоуверенность диктовалась опытом и уживчивостью. Я умела работать, любила работать и хотела работать.
   Но сейчас ситуация была несколько иной.
   Когда я вошла в Серый дом (Белый дом в нашем городе находился поблизости, и располагалась там Краевая администрация), мое воображение потрясло движение стен. Медленно, но верно, коридоры меняли свои очертания, словно подстраивались под новых жителей. Стены изгибались новыми углами плавно, как в танце, прорезались новые двери, словом - не понять что.
   Я сказала охраннику свое имя, и мне указали направление, в каком идти.
   Здесь стены не двигались. В секретарской за столом сидел куцый дядечка преподлого вида. Не Васса, но из той же колоды: верх его одежды состоял из нереально большой футболки с какой-то каракатицей на форзаце. Дресс-код тут своеобразный, я бы сказала. Как бы мой прикид не пришелся ко двору.
   - К господину Колдуну? - спросил он. - Повод визита?
   - На собеседование по работе.
   - Должность?
   - Секретарша.
   Он скептически оглядел меня сверху донизу.
   - Вы не похожи на секретаршу.
   - Вы - тоже, - заметила я.
   Куцый хмыкнул и встал из-за стола.
   - Сейчас доложу. Здесь ждите.
   Заменитель секретаря удалился в неприметную дверь с оторванной табличкой. След от таблички сиял неокрашенным пятном, напоминая о недавнем перевороте. Через минуту куцый дядечка вышел совершенно из другой двери и сообщил:
   - Заходите. Вас ждут... как ни странно.
   Я не стала комментировать его комментарий, просто прошла в ту дверь, откуда он вышел.
   - Макио, принеси план города, - раздался голос. За моей спиной покорно фыркнули и закрыли дверь.
   Что сказать, Колдун производил впечатление. Это был высокий черноволосый тип с проницательным взглядом и немного кривым ртом. Подбородок выдавал человека решительного. Волосы были прямые и длинные, ниже линии плеч, что вообще-то не принято у нас ни с точки зрения политики, ни с точки зрения моды. А еще у Колдуна были жутковато синие глаза. Вчера, когда приходила его копия, все эти подробности были скрыты сумерками, теперь же можно было налюбоваться вдоволь. Мой предполагаемый начальник стоял сейчас у окна и был прекрасно освещен обеденным солнцем. Одежда была та же, вчерашняя - длинный балахон, черный или почти черный, непонятно, где в нем пряталась застежка и была ли застежка вообще, в этих многочисленных складках можно было спрятать что угодно - от телефона до автомата Калашникова.
   Кабинет нового Мэра также не был обычным. Во-первых, за столом вместо стула здесь стоял трон. Не просто кресло с высокой прямой спинкой, а именно трон! На длинных стеллажах, на каких обычно хранят папки с делами, стояли разных форм куски льда, в которых что-то было заморожено. Лягушки или ящерицы, трудно было понять. Рядом с ними висела табличка: "Резервные. Не беспокоить". В целом, было заметно, что сюда недавно въехали: в углу стояли неразобранные коробки (или это были вещи предыдущих владельцев?), цветы в горшках находились в самых неожиданных местах, но только не на подоконниках. Словом, этот кабинет пребывал в процессе больших перемен.
   - Резюме у тебя с собой? - прервал мои разглядывания Колдун. - А, хотя не нужно, так рассказывай. И не врать! Это я сразу определю. Все-таки, не заведующая планетарием, наивностью не страдаю.
   Интересно, скольких наивных заведующих планетариями он знавал лично? Но предупреждение было вполне своевременно - я уже собралась отрапортовать, что в жизни ничем не занималась, и что моя амбициозная программа-максимум - научиться вышивать крестиком.
   - Ладно, - через силу проговорила я. - Закончила институт. Инженер по образованию. По специальности не работала, не было вакансий, да и не рвалась. Пошла продавщицей в магазин стройматериалов. Там доросла до товароведа за год, проработала в этой должности еще два года. Потом перерыв в работе три года.
   - Перерыв? В связи с чем?
   - Декретный отпуск.
   - Ах, да, точно. Девчушка на этом... велосипеде с мотором.
   - Мопеде, - подсказала я.
   - Ну да. Ясно. Дальше.
   - Потом пять лет проработала у подруги, помогала ей открыть фирму.
   - Почему ушла?
   - Фирма закрепилась на рынке, моя помощь уже не нужна была.
   - Ясно. Поссорились, - хмыкнул Колдун.
   Ему действительно глупо было лгать.
   - После этого работала в гуманитарном институте, в отделе довузовской подготовки. Уволилась около недели назад по причине... без уважительных причин, просто надоело. В колдовстве ничего не понимаю.
   Колдун кивнул. Мой список его никак не поразил, и была надежда, что я ему не понравилась.
   - Так, - сказал он, и надежда рассеялась. - Ну и славненько. Ты мне подходишь.
   - Почему?
   - Ну, это очевидно! Потому что тебя зовут Василиса. А у меня слабость к Василисам.
   Я опешила.
   - А... зачем тогда весь это фарс? С собеседованием?
   - Мне нравится твой голос. И эта гордость, которую ты скрываешь, когда говоришь о том, где работала. Это не со всеми случается. В твоей биографии есть темные пятна?
   - Есть. Но я о них не жалею.
   Колдун глянул мне в душу, что-то себе уяснил, но развивать тему не стал. Вместо этого сказал:
   - Я ко всем обращаюсь на "ты", а ко мне все, соответственно, на "вы". Доступно?
   - Вполне.
   - Работать будешь обычный график, с девяти до шести, с обедом. Командировки возможны. Зарплата достойная, я не унижаю себя жадностью.
   - А... как вас зовут? - совсем не профессионально спросила я.
   Колдун на некоторое время задумался, потом проговорил:
   - Н-да. Люди любят все называть. Иначе им кажется, что происходящее происходит не всерьез. Вы, конечно, ожидаете чего-нибудь пафосного? Поспешу разочаровать. Я намерен называться простенько, без апломба, чтобы ваша бдительность усмирялась и подводила вас в нужный момент. Скажем, был у меня один знакомый... совершенно бесполезный червяк. Звали его...
   Я терпеливо выслушала лекцию про червяка с громким именем и пришла к заключению, что Колдун по какой-то причине не хочет называть своего подлинного имени, а временное еще не подобрал и теперь взял время для размышления.
   - Ладно, - кивнула я. - Я буду звать вас просто Колдун. Так пойдет?
   Он поморщился, пробуя на слух это название, и неожиданно кивнул.
   - Так и порешим. Только Господин Колдун. Запиши, вон, в договоре.
   На столе лежали бумаги, так как Колдун не двинулся с места, я подошла сама и взяла со стола несколько верхних листков. Это был договор о найме на работу. Мое имя было вписано, на месте нанимателя был оставлен промежуток для вписания этого имени от руки. Интересно, обычно бывает наоборот. Я прочитала весь договор, застряла на месте зарплаты, удивленно подняла глаза на работодателя - вознаграждение превышало привычные мне зарплаты в три раза. Колдун довольно скривился.
   - Неплохо, а?
   Плохо было то, что Колдун не производил впечатления обычного испорченного фокусника с манией величия. Это был умный и опытный гад. Он знал, что делал.
   - Если у вас есть деньги, можно было сыграть по правилам и просто купить предвыборную компанию. Не стоило устраивать шоу, это похоже на завоевание.
   - Между прочим, я играл по правилам. Я, как положено, посылал предвестия, прежде чем появиться. У вас было время подготовиться и меня не пускать, если не хотели.
   - Предвестия?.. - растерялась я.
   - Конечно. Как положено: восьмицветную радугу, белое животное с золотыми рогами на холме и стаю паракрылых птиц. И я дал целый день для возражений. Но никто не возразил.
   Понятно. Я так и думала, что он не местный.
   - Интересно, это все кто-то заметил? - сказала я.
   - Ну, теперь не важно. Вернемся к найму сотрудников. В договоре указаны не все твои заботы, поэтому некоторые я буду сообщать в процессе. Например, одной из твоих прямых обязанностей будет установка времени на этих часах, - он указал на старинные часы в углу кабинета.
   Часы как часы, только почему-то не двенадцать наверху, а тринадцать. На час больше. То есть на два, если считать за сутки. Что попало...
   - Это какая-то реликвия? - спросила я. - Если нет, может, купить новые, или эти отнести в починку?
   - Нет! - крикнул он как-то уж слишком рьяно.
   Я отпрыгнула на шаг назад. Нельзя же так пугать, в самом деле! Или ему нужна секретарша заика?
   - У меня есть некоторые сомнения на твой счет, - проговорил Колдун.
   - Вы почти сделали меня счастливой, - сообщила я. - Мне можно идти?
   - Не торопись, - хмыкнул он. - Сомнения не профессионального характера. И я не собираюсь делиться ими с тобой. Да и ни с кем другим.
   - Что, нет доверенного лица? - немножко злорадно поинтересовалась я.
   - Есть, - ничуть не смутился он. - Ты.
   Забавный расклад.
   - Если мы все обсудили, я появлюсь завтра в девять утра, - сказала я и направилась к двери.
   - Да, кстати, - сказал он напоследок, - предупреждаю, я испорчен хорошим вкусом. Поэтому развратные юбочки и кофточки на босу грудь из гардероба исключи.
   Вот таким деликатным образом мне было сообщено, что интим от меня не потребуется. Можно подумать, были варианты.
   - Учту, - сказала я не оборачиваясь и вышла из кабинета.
  
  
   Итак, я была нанята на работу. По правде, мне даже немножко польстило, что работодатель так настаивал на моей персоне. Мне не была понятна такая настойчивость, и закралась мысль, что о чем-то Колдун не договаривает (впрочем, я и не ожидала от него откровенностей). По дороге я перечитала договор о найме, не нашла никаких подвохов, и, вздохнув, смирилась с мыслью, что теперь опять каждое утро буду подскакивать по звонку будильника и мчаться выполнять служебные обязанности.
   Дома меня ждали вопросительные взгляды, на которые я просто развела руками. Лешка понимающе кивнул, Валерка на всякий случай уточнила:
   - Это, в смысле, ты прошла собеседование? Нет, я не так сказала: работодатель прошел собеседование у тебя?
   - Он был очень настойчив. Я решила дать ему шанс.
   - Пообещал большую зарплату? - догадался благоверный.
   - Да... Теперь можем смело брать ипотеку.
   - Я все-таки за долевое строительство. Это выгоднее.
   - Как скажешь, дорогой, - я не стала спорить, только отметила про себя, что роскошной жизни мне не увидеть еще довольно долго. И ладно. Не стоит и привыкать.
   Лешка накрыл на стол, мы сели обедать.
   - Как школа? - спросила я наследницу.
   Валерка накрутила макаронину на вилку и глубокомысленно сообщила:
   - Школа пока на месте.
   - А подробнее?
   - Место школы - город Владивосток, улица Шошина...
   - Схлопочешь.
   - Мама. Школа - это, конечно, счастье детства, но что-то как-то мне кажется ее многовато.
   - Многовато? Ты все лето отдыхала!
   Валерка вздохнула тоном мученицы и заглотнула макаронину.
   - Учебный год опять начался с темы "планы на будущее".
   - Ты уже решила, кем будешь?
   - Да. Теперь я точно знаю, что буду пластическим хирургом. Не отговаривай меня и не надо истерик.
   - Ты хоть одну истерику в моем исполнении видела?
   - Нет. Но никогда не поздно начать.
   - Это ты меня учить будешь?
   Валерка хитро улыбнулась.
   - Так ты не против мединститута?
   - По крайней мере, не цирковое училище, хотя для него у тебя больше данных... И что ты думаешь делать, чтобы поступить? Как будешь готовиться?
   - Ну, время еще есть... Сперва латынь осилю.
   - А... Тогда я совершенно спокойна. Потому что этим дело и ограничится.
   Валеркина классная руководительница каждый год устраивала своему классу профессиональное ориентирование. Она приглашала знакомых разных профессий (а знакомых у нее было неисчислимое количество), дабы те рассказали о своей работе подрастающему поколению. Дети слушали, думали, меняли ранее построенные планы, а в следующем году начиналось все заново.
   - Что еще нового? - спросила я.
   - У нас - ничего. А вот в 38 школу опять большегруз врезался, мне Светка фотки переслала. Жалко, что я сама не видела, следующий грузовик, может, еще год ждать...
   Много ли надо подростку для радости.
  
   Утром нового дня я приняла решение получить удовольствие от сложившейся ситуации. Работа есть работа.
   В приемной было место для помощника секретаря, но такового пока не планировалось, так что здесь сидел Макио, или никто не сидел. Мне раньше не приходилось бывать в городской Мэрии, и я не знала, здесь ли работал предыдущий Мэр или же господин Колдун выбрал этот кабинет по каким-то своим соображениям. Тем более, движение стен с первого этажа уже распространилось на три следующих, и кто знает, когда и чем это закончится.
   Куцый Макио в прежней нелепой футболке освободил секретарский стол от своего присутствия, едва я вошла в приемную, и удалился в отдельную каморку, вторую секретарскую, предварительно бросив, чтобы я зашла к шефу.
   Я открыла дверь в кабинет нового главы города Владивостока.
   - Доброе утро, - поздоровалась я.
   Колдун подозрительно покосился в мою сторону. Он сидел за столом и изучал какие-то бумаги.
   - Только вот этого не люблю. Всякие там заговоры...
   - Это всего лишь приветствие.
   - Много ты понимаешь. Утром говори "Я на месте", этого достаточно.
   - Я на месте, - повторила я.
   - Много лучше.
   - Кстати, я перечитала контракт. Три раза.
   - У тебя есть вопросы? - спросил он.
   - Только один.
   - Внемлю твоему любопытству.
   - Откуда вы такой приехали? Потому что однозначно вы не отсюда, здесь так договора не составляют. Слишком все понятно.
   Господин Колдун поднял на меня глаза, внимательно посмотрел и ответил:
   - Ты бы не должна особо удивляться. У вас выпущен вирус обыденности, вы должны воспринимать все события со скукой.
   - Видимо, у меня иммунитет, - я пожала плечами. - И Васса что-то говорил о неправильном мышлении...
   - Скорее всего, вирус у вас в городе не прижился или слабоват.
   - Я не настаиваю на ответе, если это секрет.
   Шеф некоторое время изучал воздух над моей головой. Потом ответил:
   - Когда-нибудь ты увидишь эту страну. Но не торопись, всему свое время.
   - Я не только не тороплюсь, я вообще этого не планирую. Вам чай сделать? Потому что кофе варить я не умею.
   - Так принято?
   - Конечно! Секретарш для этого и нанимают.
   Господин Колдун выслушал мои пояснения и, по-моему, не поверил. Похоже, он нанимал секретаршу для каких-то других целей. Тему кофе он обсуждать не стал, вместо этого сообщил:
   - Внизу есть грибная комната. Ты должна время от времени проверять, как там дела.
   - Мы что, разводим наркотики? - спросила я невозмутимо.
   Колдун потерял дар речи почти на пять секунд. Видимо, его удивил тот факт, что можно вот так запросто выращивать наркотики не отходя от рабочего места. Надеюсь, я не подала ему идею?
   После некоторого периода тишины, я подумала, что утренние разговоры могут проходить не так быстро, как я рассчитывала. Придется контролировать чувство юмора.
   - Освоишься на рабочем месте, - наконец выговорил он, - спустись вниз, найди ферму. Поставь себе в график проверок пару раз в неделю. И это не наркотики, - добавил он на всякий случай.
  
   В моем столе предыдущая хозяйка стола оставила несколько карандашей, зажигалку, общую канцелярскую тетрадь и открытку с надписью: "Выглядеть, говорить и вести себя, как счастливый человек". Некоторое время я подумала над этим заявлением и решила, что согласна с ним, поскольку возражать мне не захотелось.
   Так, значит мебель осталась прежняя (по крайней мере какая-то часть), в отличии от внутренней планировки. Стены временами все еще передвигались, но сегодня уже не так активно.
   Вообще, странно: всего-то три дня, как прибыл сюда этот Колдун, а место в Администрации уже осваивается полным ходом, и никто не возражает! И самое странное, что я сама этому не удивлялась. То есть понимала, что должна бы удивляться, но самого удивления не было. Похоже, упомянутый шефом вирус все-таки нападает, приступами. А жаль. Говорят, чем больше человек удивляется, тем дольше живет.
  
   Грибная комната напоминала собой подвал без окон, холодный, сырой. Кажется, раньше здесь были какие-то склады. Стоял душный запах спор. Грибы... я никогда не видела таких грибов. Каждый был похож на опенок, только размером с письменный стол, и еще они светились в темноте. И ладно. С моей точки зрения, с грибами все было в порядке, чувствовали они себя отменно. Вот интересно, когда это они успели так вымахать? Или эта комната и у прежней Администрации имелась и просто передалась по наследству?
   После обеда шеф снова изволил меня вызвать.
   - Найми камнерезов. Можно любителей или в ученики. И скульпторов, для консультаций.
   Я записала указания в блокнот, мысленно задавая массу ненужных вопросов. Вслух спросила:
   - Как срочно?
   - Здесь все срочное. И арендуй замок. Что-нибудь солидное, но без вычурности.
   Вот, как-то так. Ни больше, ни меньше. Замок. Ну... ладно.
   - Кофе? - спросила я, потому что не видела, чтобы господин Колдун выходил обедать. - Есть растворимый.
   - Нет. Иди.
   Все равно я приучу тебя заказывать кофе! Из вредности! Даже если придется научиться его варить!
  
   Чтобы узнать об аренде замков и нанять камнерезов, я пересмотрела массу объявлений и дала собственные. Остаток дня заполнился мелочами, связанными с освоением территории. В шесть часов ухнул шепелявый звонок в здании, и пока немногочисленный состав городской Мэрии был отпущен на свободу.
   У лифтовой я столкнулась со вчерашним заменителем секретарши.
   - Тебе тут как? - спросил Макио без предисловий.
   - Противоречиво.
   - В смысле?
   - Это как чувствовать себя шпионом в стане врага, при этом не будучи ни шпионом ни во вражеском стане.
   - Как у тебя все сложно устроено, - хмыкнул он. - Но ты не грузись. Все будет проще со временем.
   - Ты давно знаешь Колдуна?
   - Очень давно.
   - И как он?
   - Самый лучший диктатор в мире! - воскликнул Макио воодушевленно, и я заподозрила, что нас снимают скрытой камерой.
   - А, - сказала я на всякий случай нейтрально. - Ну... пока. До завтра.
  
  
   - И как на новом месте? - спросил Лешка, едва я вошла в дом.
   - Знаешь... Неожиданно нормально, - ответила я, разуваясь. - Он, наверно, совершает какие-то злобные действия, но настоящим злом от него не пахнет.
   - Зло имеет запах? Не знал! И как, сильно вонючий?
   - Не смейся, - мы прошли на кухню. - Я просто не знаю, какое определение подошло бы точнее. Он как будто разумно и намеренно делает что-то страшное, не по зову сердца. Не по внутренней испорченности. Понимаешь?
   - Нет, - категорично помотал головой Лешка. - Если человек творит зло - он злодей.
   - Не всегда.
   - Ты просто раньше не работала на монстров.
   - Ну, не скажи! Вспомни хотя бы Эльвиру Гавриловну!
   Это была одна из моих прежних начальниц. Вот, кстати, она никогда никому не угрожала, но спокойно могла "забыть" про отработанные тобой сверхурочные, не доплатить премию, вызвать посреди отпуска. При этом выставляла тебя же лентяем и дармоедом. Вот это - настоящая ведьма!
   Лешка налил мне сайрового супа и стал резать хлеб.
   - Ты сильно-то не привыкай к новому месту, - посоветовал он. - Как бы там ни было, но он - самовольно захватил власть. Ничего хорошего от работы на такого человека ждать не приходится.
   - Мы пока ничего о нем не знаем, - возразила я. - Относись к этому проще. Скажем, пришел к власти очередной администратор со странной предвыборной компанией и завышенной самооценкой... да они все с завышенной самооценкой, без этого как другими повелевать? А я работаю в Мэрии - государственная контора как-никак, и зарплата вполне приличная.
   - Здесь ты всего лишь секретарша, - заметил он. - Тебя приглашали управляющей фирмы, директором фабрики, еще куда-то... высоко. И ты им отказала. А тут!
   - Ты знаешь, лучше подчиняться умному человеку, чем командовать дураками. Те места, о которых ты упоминаешь, они - нечестные. Не знаю почему, не спрашивай, я это чувствую, чувствовала, не важно - там пахнет пороком! А здесь - нет. По крайней мере - пока.
   - Вот-вот, именно что "пока". Слушай, - Лешка сел рядом и многозначительно мотнул головой в сторону. - А как насчет этого? Ну... приставал?
   - Тьфу на тебя. Дурных киношек насмотрелся?
   - Нет, ну ты пойми мои волнения, такая симпатичная барышня, секретарша...
   - И что?
   - Ладно. Значит, пока только присматривается. Он вообще женат?
   - Вряд ли. Но я не спрашивала.
   - И то верно, какая разница. Жена не стенка, можно подвинуть...
   Я возмущенно фыркнула:
   - Вот как ты к жене относишься! Буду иметь в виду!
   Лешка засмеялся и помотал головой.
   - Ты мне - не просто жена. Ты - моя любимая женщина. А любимых женщин не отодвигают.
   Комплимент был так себе, но для окончания темы годился. Мы принялись ужинать, разговор перешел на другие темы, а потом пришла Лерка, и жизнь привычно напомнила мне о материнских обязанностях в плане проверки уроков и задушевных бесед.
   - Лерка, ты сегодня четверостишие выучила?
   - Мам, мне легче за неделю сразу стих.
   - Легче - не лучше. Что ты сейчас учишь?
   - Есенина "Мы теперь уходим понемногу".
   - Хорошо. Как раз недельное стихотворение, на семь четверостиший. Сегодня пятница. Сколько выучила?
   Лерка опустила голову и сделала несчастный вид.
   - Два... Но, мам, у меня просто не было времени! Я так была занята!
   - На четверостишие тебе требуется семь минут. И еще минута - повторить все предыдущее.
   - Чего ты тиранишь ребенка? - вмешался Лешка. - Куда ей столько стихов в башке?
   - Ничего, как-нибудь да поместятся, - усмехнулась я. - И вообще, Алексей Владимирович, не нарушай мне воспитательный процесс. Твоя задача - играть с ней в высокоинтеллектуальные игры. Например, в "крестики-нолики".
   Лешка фыркнул от смеха (это действительно была его любимая игра, как, впрочем, и "морской бой", и шахматы, и карточный "дурак").
   Укладываясь спать, я мысленно попыталась представить завтрашний день. Что мне предстоит интересного?
  
   Следующий рабочий день не обманул моих любопытных ожиданий.
   - Я на месте.
   Колдун оценил меня взглядом, убедился, что сказанное соответствует действительности и указал на коробку на столе.
   - Говорящие свечи в прошлой партии были слишком болтливы. Проверь эту.
   - Хорошо, - ответил профессионал внутри меня. А я так просто оторопела. Во-первых, насколько именно они должны быть болтливы, а что - считать за норму? Во-вторых, - ГОВОРЯЩИЕ СВЕЧИ!?
   Я взяла коробку, похожую на ту, в каких хранятся сигареты, и пошла в свой кабинет.
   И что делать?
   Будем рассуждать логически. Раз свечи - значит, надо их зажечь?
   Я покопалась в столе, нашла зажигалку и запалила одну из свечек. Огонь сразу оплавил податливый парафин, и из наплывов на меня взглянуло совершенно угадываемое лицо.
   Это лицо чем-то напоминало крысиное, или нет, скорее хомячье: пухлые щечки, маленькие зубки, затекшие узкие глаза. При этом весь его вид говорил "Че надо?", будто отвлекли это недоразумение от чрезвычайно важных дел.
   - Ну? - деловито спросила свеча противным голосом.
   - Что? - не поняла я.
   - Вопросы задавать будем?
   - А надо?
   Свеча скривила презрительную рожицу оплывами парафина.
   - Можем и помолчать, если вопросов нет. Хотя глупо тогда было зажигать.
   - Вопрос есть. Ваша партия слишком болтлива или в меру?
   - В норме, - фыркнул свеч шипящей искоркой. Наверное, этот вопрос казался ему (ей) пустой тратой времени.
   - Хорошо, - сказала я. - Еще вопрос: а какие вопросы можно задавать?
   Свеча засомневалась в моей вменяемости, но ответила:
   - Любые. Если ответов не боишься.
   - Ладно. Как меня зовут?
   Свеча откровенно меня запрезирала, каждой каплей парафина.
   - Василиса тебя зовут. Только, судя по всему, не премудрая, а преглупая. Ты зачем это спросила?
   - Так, проверка партии на пригодность, - соврала я, не моргнув глазом. Почему-то стало неловко перед свечой.
   - Дурацкий был разговор, - фыркнула свеча и погасла.
   Сколько вопросов я успела задать? Три? Могла бы спросить о чем-то важном, но как-то ничего в голову не пришло. И ладно! Значит, вот как это работает...
   Раздался телефонный звонок. Первый за все проработанное здесь время.
   - Городская Администрация, секретариат Мэра, Василиса, слушаю вас.
   Звонили из Краевой Администрации, секретарь Губернатора. Ну вот, скоро нашей работке придет быстрый и бесславный конец. Я внимательно выслушала, покивала в трубку и пошла докладывать шефу.
   - Господин Колдун, свечи в порядке, и вам звонили из Краевой Администрации. Губернатор сегодня будет с визитом примерно в три часа.
   - Сегодня не приемный день. Следовало отклонить его просьбу.
   - Он не спрашивал, он поставил нас перед фактом.
   - Так ведут себя только шантажисты и начальники.
   - Ну... Губернатор, пожалуй, выше вас по служебной иерархии...
   - Да? - кажется, он был озадачен. - А есть кто-то еще важнее?
   - Президент, например, - ответила я.
   Эти простые факты были для господина Колдуна очевидным сюрпризом. Забавно, кто отвечал за его образование? Некоторое время он молчал, потом принял какое-то решение (надеюсь, купить книжку по политологии) и сообщил:
   - Оповести Макио и подготовь конференц-зал. И постарайся не заходить в этот зал во время нашей беседы.
   - Хорошо.
   - Василиса. Еще вопрос.
   - Да?
   - Есть кто-нибудь важнее президента?
   - Теоретически - нет. Но если верить злым языкам, то у нас есть серые кардиналы. Это такие люди, которые никому не известны, но они всем руководят. А официальные руководители - это просто марионетки.
   - И это правда?
   - Не знаю. Но было бы логично.
   На этот раз шеф замолчал надолго. Я некоторое время подождала, а потом вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Интересно, как он будет управлять нашим городом? Надеюсь, в его темной голове есть какие-то светлые мысли на этот счет?
   Ближе к обеду позвонил первый камнерез. Я пригласила его в четверг на собеседование. Едва успела положить трубку, как та взвизгнула снова - звонили по замку. Весь день утонул в потоках реакции на мои предыдущие объявления. Надо бы на будущее сваливать звонки на Макио. Пусть отрабатывает тот факт, что он мне неприятен.
   Я не видела, как прибыл губернатор со свитой, Макио предварительно отправил меня на третий этаж. Оттуда я, по его же указаниям, спустилась в подвал проверить грибы, которые ничуть не изменились с прошлого нашего свидания. Словом, когда я вернулась в секретарскую, встреча "верхов" уже закончилась. Господин Колдун снова был в своем кабинете, а Макио, довольный, как скунс в косметическом салоне, восседал за моим столом.
   - Как все прошло? - спросила я, рукой указывая убираться с моего кресла. Макио нехотя сполз. - Мы еще остаемся здесь или можно паковать вещички?
   - Не паникуй. Господин Колдун просто всех очаровал.
   - Это сейчас в каком смысле?
   - В прямом. Ты бы видела их лица.
   - Меня выгнали, я не могла никого видеть.
   Макио всплеснул руками.
   - Ну конечно тебя выгнали! Мы не могли рисковать твоей непредвзятостью!
   - Да? Ну, спасибо, - с сомнением сказала я. - Так как все было?
   - Безболезненно. Еще вопросы есть?
   - Что за кракозябла у тебя на футболке?
   - Тебе не понять, - и Макио загадочно удалился.
  
  
   Я шла по улице почти счастливая. Вспомнила, что забыла пообедать - а это был верный знак, что на работе мне нравилось. Так, налегке, я появилась в фитнесс - центр, куда ходила на пилатес. Быстренько переоделась в раздевалке и прошла в зал. Следовало поторопиться, иначе можно схлопотать дополнительные отжимания.
   Тренер Светлана - хрупкая блондинка с фигуркой богини фитнеса и характером инквизитора, уже стелила коврик, группа собралась знакомая, пришли и две новенькие, которые появились впервые на прошлом занятии.
   - Во вторник мы отлеживались, - сообщила Светлана, - теперь Ирка оплатила абонемент, так что можно не скромничать. Берем гантели!
   Пилатес здесь был жесткий и отлынивать не получалось, так что после занятий чувствовались все мышцы, а ноги какое-то время сохраняли гордый изгиб кавалериста. Но зато и результат был. Глядя на ладную фигурку инструктора - сразу верилось в волшебную силу физкультуры.
   - Подтянули попики! Собрали все, что из стрингов свисает! Ручку наверх! Голову повернули, улыбнулись в камеру охранникам! И... обратно. В другую сторону! Дышим! Кто там дышать забывает?
   Светлана умудрялась не только помнить всех по именам, но и узнавать обо всех все: у кого сколько детей, кто где работает, и прочее. В результате создавалось впечатление, что вокруг - старые знакомые, почти друзья. И что занятия - это почти встречи с посиделками.
   - Кто там стонет? Сейчас включу диктофон, запишу ваши стоны, а потом продам эти пленки немцам! Выдох на усилии. Так, молодцы... Еще два раза. Хорошо. Дома не пить, не есть, только выполнять супружеский долг!
   В раздевалке мы обсудили с девчатами новые бахилы и грязь на улице, и я вспомнила, что оставила в зале заколку для волос. Пришлось возвращаться в зал. Там уже никого не было. Я протянула руку, чтобы включить свет, но замерла на месте: в полной тишине из зеркал выплывали приведения и кружили по залу. Некоторое время я зачарованно наблюдала за их танцем. Когда какое-то приведение уплывало обратно в зеркало, на отражающей глади появлялись темные полосы. Я тихонько вышла из зала, решив, что вполне обойдусь без заколки.
  
   Вернулась я уставшая и довольная. Поставила на стол сумку с продуктами.
   Кот Тихон - мейн-кун с кисточками на ушах - радостно запрыгнул мне на коленки, как только я села в любимое кресло.
   Валерия насыпала мне в тарелку картофельный салат, налила чай, и как бы между прочим сообщила:
   - Мам, наша классная тебя в школу вызывает.
   - Что натворила?
   - Ничего. Она вообще себя хорошо ведет последнее время.
   - Валерка, не уходи от ответа. Поведение учительницы меня не волнует.
   Хитрюшка возвела глаза к небу и выдохнула:
   - Спорила.
   - Ясно. По поводу?
   - Повода не было, - честно призналось это создание. - Так просто спорила.
   В школу меня вызывали нечасто, но если уж вызывали - то повод был. Лерка воспитывалась несколько в свободном духе, и любые рамки сначала обдумывала, прежде чем принять. Учителям старой закалки это не слишком нравилось. Они любили беспрекословное подчинение, и в этом плане я их понимала.
   - Когда приходить?
   - Вообще. Безотносительно дня.
   - Может, обойдемся телефонным звонком? - с сомнением подумала я вслух.
   - Точно! Давай, я позвоню с твоего телефона и выслушаю все, что обо мне думают!
   Потрясающе наглая фантазия!
   - Завтра зайду по пути на работу. Буду обязательно!
   - Ладно, - вздохнул отрок.
   - Еще новости есть?
   - Смотря что ты считаешь новостями. Их отсутствие сгодится? Например, в Интернете исчезли все упоминания о нашем городе.
   Некоторое время я пыталась осмыслить услышанное. Валерка воспринимала все как-то весело, словно речь шла о каком-то забавном факте. Возможно, действовал упомянутый Колдуном вирус обыденности, а, может, просто детство не умеет грустить по серьезным проблемам. Для грусти у детства есть пустяки.
   - Как такое возможно? - спросила я.
   - Никак. И все-таки оно случилось. Набираю "Владивосток", а мне выдают "слово не обнаружено". Я бы поспорила - без магии тут не обошлось.
   - Может, просто новый сайт делают?.. - коряво предположила я.
   - Тогда исчез бы только сайт города, хотя старые ссылки все равно бы вываливались... Нет, тут черная магия виновата, нутром чую. А ты знаешь, что делает червячок, которому в яблоке попался человек? - сменила Лера тему. - Он делает так - Бе-е-е... - она показательно изобразила рвотный рефлекс и захихикала своей шутке.
   - Смотрю, день в школе прошел не зря, - вздохнула я.
   - Ты мной гордишься?
   - А то!
   На этом дискуссия закончилась, и я взялась за домашние дела.
  
   К слову сказать, оказалось, что в школу меня вызывали сообщить о новых денежных сборах на ремонт. Тема была сложная и болезненная: официально учителям запрещено было выпрашивать деньги у родителей, но при этом средства на ежегодное поддержание здания школы в рабочем состоянии - не выделялись. Вот такая прелесть.
  
  

Глава 2. Ночь становления чудовищ

  
  
   Уже на пятый-шестой день паника в голосах телеведущих сменилась неукротимым восторгом по поводу мудрости нового правительства и удивительно радикальных методах управления господина Колдуна. По репортажам выходило, что весь народ горячо поддержал перевыборы, (которые, оказывается, прошли в то самое воскресенье), а явка была чуть ли не стопроцентная.
   В Интернете снова появились ссылки на наш город, и хотя информация по ним открывалась самая неадекватная, но уже было понятно, что в скором времени этот вопрос решится.
   Прежние начальники отделов предоставили отчеты о своей работе, господин Колдун оставил некоторых на старых местах, кого-то выгнал, кого-то перевел на другие должности. Все решения он принимал самостоятельно, лишь иногда советуясь с говорящими свечами по тем или иным вопросам.
   Кабинет секретарши - это проходной двор. Масса народу, пройдя первую инстанцию у охраны внизу, рвалась не куда-нибудь, а именно "к самому главному". Стоило большого труда рассортировать всю эту братию по нужным кабинетам. Кто-то приходил с прошениями, кто-то - с жалобами на прежнюю власть, а кто-то просто приходил. Обычно этим занимались на проходной, но господин Колдун взялся реформировать структуру, и это пока выходило боком - проходная боялась кого-то не туда пропустить и почти всех направляла в мою сторону.
   Макио на несколько дней взялся мне в помощь - у него получалось отсеивать посетителей чуть ли не одним взглядом. При этом он не хамил и не пренебрегал чужими бедами. Он проявлял ровно столько внимания, сколько требовалось именно этому посетителю именно в этой ситуации, а потом предлагал записаться на прием или перенаправлял проблему по адресу. Из него бы получилась чудная секретарша (если бы не пакостная внешность), зачем Колдуну я понадобилась?
   Меня Макио взялся опекать. Это было чрезвычайно странно. Он, например, выделил мне из своих запасов (о коих сообщил под большим секретом) специальный талисман от темных сил. Талисман походил на кусок обычного булыжника с протянутым сквозь него шнуром.
   - Глыбочка, - нежно пояснил Макио, передавая мне талисман. Потом проследил, чтобы я повесила его на руку, как браслет и регулярно носила с собой.
   Такая забота обо мне больше походила на подхалимаж - Макио слишком уж почитал шефа, а я теперь была его доверенным лицом. Так что меня ценили просто "за компанию". На всякий случай.
   В очередной день прибыв на работу, я обнаружила в кабинете Колдуна посетителя. Мне пришлось выслушать окончание разговора, поскольку господин Колдун сделал знак рукой остаться.
   - Мне было бы искренне жаль, - проговорил он вкрадчиво, глядя в упор на посетителя, - если бы в вашей семье вдруг случилось какое-нибудь несчастье. Кто-нибудь бы заболел. Или пропал. Или, не дай Бог, умер. Вы понимаете, о чем я говорю?
   - Вы мне угрожаете?
   - Что вы! - запротестовал Колдун. - Я только говорю, что буду скорбеть вместе с вами. Искренне. Вот и все. Я ведь очень добрый человек. Я всегда переживаю, когда у кого-то в семье несчастье. И я надеюсь, что вы проследите за работой своего отдела с тем усердием, которое от вас ожидают.
   Потрясающе! Потребовались угрозы, чтобы просто заставить человека работать. Наверное, незаменимый специалист.
   Мужчина скрежетнул зубами и вышел из кабинета.
   - Да, - я не смогла удержаться от иронии. "Живите в царствии моем, покуда вы покорны".
   - Не обязательно, - возразил шеф. - Но к некоторым людям нужен именно такой подход. Нужны угрозы и страхи. Тогда они в состоянии вести себя хоть сколько-нибудь прилично.
   - Грустно, если так.
   - А ведь ты меня не боишься, - сказал он вдруг.
   Я уткнула взгляд в пол, чтобы не выдать своих эмоций. Двух секунд мне хватило, чтобы справиться с первыми вариантами ответов, которые сразу возникли в моей голове и могли серьезно навредить не только моей карьере, но и жизни.
   - Я знаю, - сказала я медленно, - что вы способны причинить мне вред. Но это призывает меня лишь к осторожности и обдуманным действиям. А страх мешает думать.
   - Ну, не льсти себе, просто интуиция подсказывает, что тебе я вреда не причиню, а не потому, что ты такая смелая.
   - Я не верю в смелость. По-моему - это либо глупость, либо тренированная трусость. Но с интуицией, может, вы и правы. Я вас действительно просто не боюсь.
   Он подошел почти вплотную, чуть наклонился ко мне и прошептал:
   - И славненько.
   Трудно было понять этого диктатора. Он словно играл самого себя.
   - Иногда, - произнес он, - чтобы добиться от людей выполнения их прямых обязанностей, не отвлекаясь на взятки и вредительство, приходится прибегать к угрозам. Это странно, правда? Но это работает. Я сожалею, что не могу разместить везде своих работников, надо нанимать местных, а это всегда сопряжено с риском. Ты согласна?
   - У меня нет мнения по этому поводу, - ответила я.
   - Василиса, Василиса... Не стоит уподобляться бесхребетным и перестраховываться передо мной. Я не стану наказывать за взгляды и убеждения, даже, если они противоречат моим собственным. Не стану наказывать тебя, - он сделал ударение на последнем слове. - Ты - моя доверенная секретарша. Итак, пара секунд на размышление. И - что ты думаешь по поводу оправданных угроз?
   - Я думаю, - произнесла я, - что угрозы - метод слабого. Сильный правитель найдет другие мотивации.
   - Я не говорил, что это - единственная мотивация, лишь одна из многих. В вашем... городе, - он помедлил, прежде чем сказать "городе", и я поняла, что он собирался сказать какое-то другое слово, - люди, которые хотят и умеют работать, уже работают там, где им хочется и чрезвычайно сложно выдергивать таких специалистов с их мест. Здесь, даже под угрозой, толково работать они не будут, потому что им постоянно будет вспоминаться та их прежняя работа.
   - Не все же заняты.
   - Не все. Но и подходит мне не каждый. И специалисты в своем деле - редки. Кстати, камнерезы пришли. Пригласи их сюда. И сама вернись.
   Я вышла из кабинета. Действительно, в приемной стояло несколько человек. Как он угадал? Или телепат, или камера у него здесь установлена.
   Камнерезы неловко топтались у входа и производили впечатление пойманных у кастрюли котов. Сплетничали, наверное, в ожидании. При моем появлении все замерли.
   - Пройдите, пожалуйста, - пригласила я.
   Вошла последней, закрыла за собой дверь.
   - Взгляните на рисунки, - сказал шеф.
   Мы с камнерезами послушно подошли к столу, на котором лежали карандашные эскизы.
   - Это крунсы, - сказал господин Колдун. - Крунсы - это безобидные домашние чудовища средних размеров, предназначенные для бытовых услуг. Но это не важно. Ваша задача вырезать этих созданий из камня как можно ближе к изображениям. Василиса проводит вас в спортивный зал, там вы можете выбрать любые материалы, которые вам приглянутся. Потом вернетесь сюда, поговорим по оплате и срокам.
   Шеф протянул мне ключ от спортзала, я подумала, что очень кстати Макио настоял на том, чтобы я выучила новый план здания на случай эвакуации. Я прекрасно знала, куда идти.
   Камнерезы последовали за мной.
  
   Когда я открыла двери спортивного зала, мы с камнерезами ахнули - зал был заставлен глыбами полудрагоценных камней.
   - Малахит, - выдохнул кто-то слева.
   - А там вон - янтарь...
   Глыбы в высоту доходили до полутора метров, и было их десять. Мастера, как только схлынула первая растерянность, моментально разобрали (то есть застолбили) глыбы, кому что приятнее.
   - Чароит не трогать! Это мой камень! - воскликнул паренек, самый молодой из мастеров.
   Мне чароит тоже понравился, хотя, конечно, и розовый кварц, и гранат (один огромный кристалл темно-бордового цвета), и бирюза (которая вообще не встречается в природе таких размеров) - все они были великолепны.
   - Это чудо... - прошептал мастер с седой бородкой. Он единственный из всех не торопился с выбором.
   - Новый Мэр на чудеса горазд, - подтвердила я.
   - Это заметно, - ответил седой мастер. - Даже десятая часть каждого камня - состояние.
   - Новые технологии, - успокоила я его. - Сейчас многое возможно.
   - Жаль резать такое великолепие, - вздохнул он. - Можно было бы что-то красивое изваять, а не этих уродцев.
   - Не обсуждается, - вздохнула я. Чувствую, придется еще оправдывать вкусы своего начальника.
   Я оставила восхищенных скульпторов и вернулась в свою секретарскую. Господин Колдун тут же призвал меня к себе посредством телефонного коммутатора. Я вошла в его кабинет и обнаружила шефа стоящим у балконной двери (балкон вырос за эту ночь, вчера еще его тут не было).
   - Сегодня тебе есть еще одно поручение. Посмотри туда.
   На балконе соседнего дома через дорогу разгуливало существо в сером длинном плаще с капюшоном. В руках существо держало что-то вроде косы, но коса, вогнутая в другую сторону. Существо очевидно скучало. Оно вышагивало взад-вперед, меряя балкон длинными ногами.
   - Кто это? - спросила я.
   - Это скарамуш. Попроси его убраться с балкона.
   - Скарамуш? Он ваш знакомый?
   - Нет, этого скарамуша я первый раз вижу.
   Видимо, это было одно из существ, о которых я не имела ни малейшего представления.
   Я вышла на балкон, прошла до самого его конца, чтобы сократить расстояние до объекта.
   - Уважаемый скарамуш! - крикнула я.
   Существо обернулось на мой крик.
   - Ты кто? - спросило оно хрипло (не криком, но все было слышно, будто скарамуш стоял в метре от меня). - Ты местное создание?
   - В общем... да. Насколько я знаю.
   - Тогда ты не можешь мне указывать, на кого охотиться.
   - Как-то и не собиралась, - растерлась я. - Господин Колдун просил вас не маячить перед его окнами.
   Скарамуш недоверчиво посмотрел за мою спину, и хотя я точно знала, что Колдуна не видно с того места, стало ясно, что скарамуш понял, о ком я говорю.
   - Мне трудно быть самому по себе, - сказал скарамуш. - Я должен обитать вблизи тиранов и повелителей.
   - Обитайте, пожалуйста, только не на виду.
   Скарамуш некоторое время думал, потом жалобно сообщил:
   - Но тут уютно...
   - Бывает, - согласилась я. - Но от этого неуютно другим.
   Скарамуш перекинул сломанную косу на другое плечо и печально ушел с балкона. Я вернулась в кабинет шефа.
   - Господин Колдун, а кто такие скарамуши?
   Колдун глянул на меня с некоторым удивлением. Я пояснила:
   - У нас таких нет.
   - Скарамуши сопровождают лиц власти, - сказал он. - Они насылают болезни на их врагов.
   - Ужас какой... - пробормотала я.
   - Ужас? - не согласился шеф. - Совсем нет. Болезни приходят и уходят, а враги перестают мешать. Пусть даже на время.
   - Очень странная должность, - заметила я.
   - Ты полагаешь, у вас здесь лучше?
   - У нас нет скарамушей, насылающих болезни.
   - У вас есть наемные убийцы. Есть продажные чиновники. Есть ленивые врачи. Есть учителя, которые ненавидят детей. Не хвастайся, нечем.
   Он был прав, мне нечего было возразить.
   Скарамуша я встречала потом еще не раз - он все время бродил где-то поблизости, наверное, в ожидании приглашения на работу. Но так и не дождался.
  
   После работы я зашла в супермаркет. У самых дверей ко мне быстро-быстро подбежал паренек и почти выкрикнул фальцетом:
   - Постойте!
   Журналист?
   - Что? - спросила я.
   Паренек понял, что убегать я не собираюсь, отдышался и произнес уже нормальным голосом:
   - Василиса Витальевна?
   - Возможно.
   - Мне нужно задать вам несколько вопросов.
   - А мне нужно купить продуктов. Наши нужды никак не соприкасаются.
   На секунду он растерялся. Но тут же взял себя в руки и предложил:
   - Я могу идти рядом и нести вашу сумку. А вы ответите на вопросы.
   - Я не доверяю свои сумки кому попало.
   - Меня зовут Денис. Я работаю на интернет-газету "Новости на завтра". Может, вы слышали...
   - И чем вас заинтересовала моя скромная персона?
   - Вы же секретарша господина Колдуна?
   А, ну понятно.
   - Вот в чем дело, - вздохнула я. - Тут вы просчитались. Я мало что могу рассказать интересного.
   - Откуда вы знаете, что меня интересует, - возразил он, и стало понятно, что этот человек совсем не прост, хотя и хочет таким казаться.
   - Итак, Денис. Что же вам от меня нужно?
   - Я бы хотел быть личным осветителем голоса Мэра.
   - У нас есть собственная пресс-служба.
   - Я не об этом! Официальные сообщения всегда воспринимаются людьми с некоторой долей скептицизма. Мы как бы заранее во все официальное не очень верим.
   Он был прав, но тогда совсем непонятно, чего он хочет.
   - И чего же вы хотите? - спросила я вслух.
   - Все любят жалеть чудаков. То, что говорят чудаки - смешно и нелепо, но всегда услышано. Только так можно воспринимать правду, только так мы способны о ней задуматься. Если говорить о правде открытым текстом - она ослепляет, и это все равно, что не говорить о ней вовсе. Я хочу писать в жанре политической иронии.
   - Придворный шут? - искренне порадовалась я.
   - Что-то вроде того.
   На шута он не был похож. Но что я знаю о шутах?
   - Идея интересная, - признала я. - Но мне надо бы прочитать что-то из твоих перлов, прежде чем рекомендовать.
   - Конечно, конечно... - Денис спешно полез в портфель, но я покачала головой.
   - Сначала - продукты, потом - дела.
   Журналист торопливо согласился.
   - Вы мне только скажите, насколько опасно иметь дело с этим человеком? Это правда, что о нем говорят?
   - Мало ли что о ком говорят, - возразила я. - Ты уж реши, нужна тебе твоя должность или нет. Но вообще... Знаешь, этот Колдун... Не такой уж он и тиран. То есть, конечно, тиран, но... не такой уж.
   - Это как? - не понял Денис.
   - Ну, он не пытается казнить всех направо и налево. Не самодурит. Мне еще трудно понять некоторые его действия, например, с теми же статуями из полудрагоценных камней, но я чувствую, что в этом есть какой-то глубинный смысл.
   - Статуи?
   - Это отдельный разговор и только с разрешения господина Колдуна. Вдруг это тайна? Хотя, вряд ли, он бы предупредил... Приходи завтра в Администрацию, спроси Макио и отдай ему свои статьи. Но на многое не рассчитывай, наверняка, не один ты рвешься на это место.
   - Ладно, - сказал Денис.
   Вскоре у нас появился придворный баснописец. Удивительно, но парень оказался действительно талантлив и умел смешить и успокаивать одновременно.
  
   С утра наступила осень. Мы с Леркой оделись потеплее, поморщив носики вдохнули подзабытую утреннюю свежесть и зашагали к автобусной остановке. Машина стояла в ремонте на осенней профилактике, куда Лешка каждые полгода ее обязательно загонял.
   Во дворе сильно пахло гарью. Где-то рядом палили опавшую листву, и этот запах был неотделим от осени. Соседи жгли костры, чтобы уберечь поздний урожай от заморозков, но это не спасало.
   Осень во Владивостоке славная, теплая, такая солнечная осень. Знающие люди берут отпуск в сентябре или октябре, когда наступает бабье лето. Говорят, что здесь особая осень оттого, что небо в это время - весеннее. Радостное небо, совсем не увядающее.
   Много раз мы вот так вот вместе проделывали этот маршрут, но теперь во мне не было уверенности, что это продлится долго. Теперь все было как-то не так, не просто, не предсказуемо. Но сейчас мы шли рядом, Лерка болтала о своих предположениях относительно осеннего бала и Дня Учителя, и я наслаждалась настоящим, тем, что оно пока есть.
   - Мам, а ты не боишься работать на Колдуна? - неожиданно спросила Валерка, приглушив голос. - Не боишься, я знаю. Ты - храбрая!
   - Некогда там думать о страхах - работы много.
   - Но все говорят, - она еще понизила голос, - что он может заглядывать в чужие сны и узнавать, кто о нем что думает.
   - Зачем это ему?
   - Ну, выявлять недовольных.
   - Недовольные всегда есть и будут, для этого необязательно знать их сны. И где ты наслушалась такого?
   - На форуме города. Тебе открыть?
   - Нет. У нас по части слухов есть отдельный специалист.
   - Правда?
   - Правда.
   - Он сочиняет слухи или изучает их?
   - И то и другое, - призналась я.
   - А это не опасно - сочинять слухи? Мало ли как оно потом... Помнишь, мы с тобой Тютчева учили? "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется...".
   - О, начинаешь цитировать классиков? Уважаю! - я потрепала дочурку по белокурым вихрам. - Слухи сочиняют профессионалы. Они намеренно проводят идеи, которые приведут к строго продуманным результатам. Там нет лишних слов. Слова - это орудие, вопрос, в умелых ли они руках.
   - Пойдем в субботу на выставку?
   - Мы же недавно были.
   - Не. Это другая. Это в музее Суханова. Мне Катюня написала, у нее мама Жанна там выставку организует - конфетные этикетки еще аж с советских времен!
   - Тебе интересно?
   - Конечно! Ты знаешь, там вообще много прикольного - и мебель старинная, и всякие вещи, даже ночной горшок! А еще они выпустили дневники столетней давности, про девушку, которая была влюблена тоже сто лет назад и жила здесь же во Владивостоке. Вот бы почитать! Только их экземпляров, наверное, мало выпустили... надо у Катьки спросить, может у нее электронный вариант есть?
   - Ладно, сходим на выставку, - согласилась я. - Это же где-то на Фуникулере?
   - Ох, мама Василиса, какая ты у меня темная! Да это там же, где твой "Мастер" любимый находится! Вот почему все женщины в городе знают, где этот швейный магазин, а дом музей Суханова - не знают! Хотя из-за него вся улица названа!
   - Хорошо, пристыдила. Пойдем на выходных просвещаться.
   Лерке пора было поворачивать к школе. Она с сожалением отвлеклась от разговора, чмокнула меня в щеку и поскакала по длинным витиеватым лестницам.
  
  
   Посетителей сегодня не ожидалось (не приемный день), однако, стоило мне разместиться на рабочем месте и налить себе традиционную чашечку утреннего чая, как в кабинет вошел незнакомец. Я уже знала в лицо начальников отделов, их секретарей и заместителей, но этого видела впервые.
   У вошедшего был явный синдром тяжелого лица. С ним попросту не хотелось говорить, хотя не было сомнений, что он являлся специалистом в своем деле (что бы это ни было). Но мне было бы приятнее поговорить с менее хорошим специалистом, но с тем, у кого лицо выражало бы... ну хоть что-то. Тут же - манекен. Да еще и неприкосновенный, такой, какие могли бы рекламировать ювелирные украшения, из серии "смотри, но не трогай".
   - Слушаю вас, - сказала я, как можно более тепло. Человек покосился взглядом в мою сторону, но ничего не сказал. Однако моя речь слегка смягчила его каменное выражение. Добродушием тут, конечно, не пахло, но, и то - хлеб. - Господин Колдун сегодня никого не принимает, но я могу доложить о вас, если вы представитесь и назовете цель своего визита.
   - Гавр, - неохотно произнес он. - Донесение. Не срочно. Подожду.
   - Присаживайтесь. Могу я предложить вам чай, кофе?
   - Нет, - отрезал он. И сел на дальний стул.
   Оборона по отношению ко всему миру перешла в стойкую терпеливую неприязнь. Судя по всему, компания ему не требовалась, и я не стала навязывать ему эту компанию, вернувшись к своим документам. Полчаса прошло в обоюдном молчании. Наконец на моем мониторе загорелась зеленая лампочка, и голос Колдуна произнес из динамика:
   - Василиса, зайди.
   Я направилась к шефу.
   - Что с морскими дрессировщиками?
   На прошлой неделе господин Колдун дал задание таковых разыскать.
   - Нашла нескольких циркачей и океанологов. Но это не специалисты, я говорила, у нас это не принято.
   - Помню, помню, - отмахнулся он. - Со змеями справятся? С большими морскими змеями.
   - Не знаю. Даже боюсь предполагать...
   - Как я буду охранять город с моря, если морских змей некому будет дрессировать? - спросил он. Мне сложно было ответить на этот вопрос, благо, моего ответа никто и не ждал. Но, видимо, про Владивостокские крепости он ничего не слышал. - Список кандидатов отдай Макио. Он знает, что делать.
   - Хорошо. Господин Колдун, вас ждет Гавр, принес какие-то не срочные донесения.
   - Зови.
   Я кивнула, вышла из кабинета и сказала железному человеку:
   - Господин Гавр, вас приглашают.
   Гавр отделился от мебели и протопал к Колдуну. Почему-то создалось впечатление, что этот Гавр не совсем человек или же человек обращенный, хотя не было в нем ни подобострастия, ни привычной для обращенных "сладости".
   Я вернулась к своему столу, но не успела сесть, как зазвонил телефон. Номер был мне не знаком, но с первых звуков голоса я поняла, кто это.
   - Василька! Это Света Капинос. Слушай, у Олега Вороного новая книга вышла, про тигров. Приходи на презентацию!
   - В Чеховку?
   - Нет, в Чеховке у Галины Якуниной презентация на следующей неделе, кстати, туда тоже приходи. А у Олега в Горьковской библиотеке, на Некрасовской. В пятницу, в пять часов. Запомнишь?
   - Постараюсь.
   - Ну, давай.
   Не успела я положить телефон, как он зазвонил снова.
   - Васька? - раздался голос Ирочки Бисерной. - Ты когда к нам на Чердак придешь? У меня новая коллекция сережек! И несколько колье, ты их и не видела еще даже. И книжка тебе лежит уже месяц, когда заберешь?
   - Скоро! - заверила.
   - Ладно, позвони, как минутка выпадет! Пока!
   И Ирочка упорхнула обратно в мир творческих идей.
   Моя культурная жизнь обрастала подробностями.
   Потом было несколько звонков по служебному номеру. Некто не представившийся сообщил, что на Шамору завезли грязежорных слизней и спросил, стоит ли их сразу выпустить или подождать, пока привезут ошейники. Я переключила его на Макио. Грязежорные слизни? А что, хорошая подмога дайверам! Не им же одним залив очищать!
   Затем сердитая дама потребовала такси на ближайшее время. Позвонили с мебельной компании, уточнили, когда можно завозить офисные столы, я проверила график.
   Так. Надо мозги выгулять. Я выбралась из-за стола, открыла дверь, вышла на балкон (в моей комнате он вырос на прошлой неделе) и вдохнула свежего городского смога. Внизу ползли машины, ходили люди, суетились, ничего не боясь, наглые голуби.
   - Во мне встроен датчик гармонии, - раздался голос позади. Гавр смотрел мимо меня куда-то в сторону моря. - И я чувствую вокруг много негармонии. Мне от этого плохо.
   - Сочувствую, - сказала я участливо.
   - С вами полегче, - добавил он и неторопливо развернувшись, отправился к выходу.
   Это можно было счесть за комплимент.
  
   Я уже почти научилась отличать местных посетителей от тех, дальних, откуда-то "оттуда". Не знаю, как они попадали к нам, знаю только, что Колдун никак не выделял их перед остальными. Очередность есть очередность, никаких льгот. И я научилась не удивляться удивительным и странным гостям.
   Каждый вечер по указанию начальства, я проверяла работу камнерезов. Все они справлялись с заданием. Статуи соответствовали эскизам, и, хотя я не понимала назначения этих статуй, они производили на меня вполне приятные впечатления. Это такие-то уродцы! Вкус у меня, что ли портится?
   Один за другим чудовища были закончены. Наступил момент, когда последний камнерез отчитался в выполнении задания, и я доложила об этом господину Колдуну.
   - Вполне... - пробормотал он, глядя в какие-то посторонние бумаги. Потом оторвал от них взгляд и сообщил: - Иди домой, переоденься.
   Я растерялась.
   - Что-то не так с моим платьем?
   - Да. Это платье. Нужны брюки. Или что-то в этом роде. По крайней мере, на первый раз. У тебя два часа.
   Потрясающее красноречие.
   - Хорошо, - кивнула я.
   Нельзя было заранее предупредить о новом дресс-коде?
   Когда я снова (через два часа, еле успела!) вернулась на работу, переодетая в брючный костюм, шеф довольно оглядел меня с ног до головы.
   - Так-то лучше. Ну, пойдем смотреть, что там мастера настругали.
   Интересно, а в платье нельзя было этот досмотр осуществить?
   - Конечно, - сказала я хладнокровно.
   Мы прошли в спортзал, у которого была выставлена охрана (во избежание утечки ценного материала), охрана пропустила нас без лишних слов (меня знали в лицо от каждодневных проверок, а господина Колдуна... ну, его трудно не узнать!).
   Колдун придирчиво расхаживал между рядами статуй.
   - Что ж, вполне, вполне. Какой тебе нравится больше других?
   - На мой вкус, все достаточно уродливы. Но я люблю чароит, если говорить о камнях.
   - Значит, тебе достанется кинфер, - заключил он.
   - Спасибо, конечно, - растерялась я. - Но что мне с ним делать? Поставить у входной двери, чтобы гостей отпугивать?
   - Нет. На работу ездить. Считай, что это служебный транспорт, - сказал господин Колдун и погладил каменного зверя. Чароит рухнул, то есть мне показалось, что он рухнул, но на самом деле он... присел. Зверь ожил под рукой моего шефа.
   Я отшатнулась. Я испугалась. Это... животное было непростительно натуралистично, хотя не существовало таких зверей в природе. Он был длинный, похож на черта из старого фильма, с тупым рыльцем и острыми ветвистыми рожками.
   - Это... очень щедро, - пробормотала я. - Просто не знаю, как расплачусь с вами.
   - Я умею прощать долги, у меня все в порядке с самооценкой.
   - Не знала, что это как-то связано.
   Шеф посмотрел на меня насмешливо и сообщил:
   - Напрямую. Те, кто не могут простить должника - всего лишь думают: "Да как он посмел, да за кого он меня держит! Я покажу, как не принимать меня всерьез!"
   Я рассмеялась.
   - Знаете, никогда не думала об этом с такой точки зрения. И мне казалось, что диктатор должен быть особенно злопамятен.
   - Диктатор помнит не зло и не добро. Он помнит, кто на что способен. Важно знать, на что ты годен в потенциале, потому что прошлое - это всего лишь прошлое.
   Колдун подошел к следующему зверю, похожему на кабана с крыльями и почухал его за ухом. Малахит хрюкнул.
   - Я собираюсь ввести налоги на скабрезности, произнесенные со сцены. В вашем случае - и с экрана телевизора. Любое матерное слово, прозвучавшее по радио или телевидению, либо употребленное в средствах массовой печати будет облагаться особым налогом.
   - Интересно... - произнесла я. - Раньше у нас было такое принято. Вы глубоко знаете нашу историю...
   - Понятия о ней не имею, - возразил Колдун. - Просто не люблю пошлости. У нас это - правило в любые времена.
   Он подошел к следующему зверю. За нами выстраивался ряд новоиспеченных крунсов.
   - Вам будет сложно доказать большинству, что это важно.
   - Мнение большинства всегда ошибочно. Потому что у большинства своего мнения нет.
   Мне стало страшно. В этом высказывании была какая-то страшная логика и правда. Я вдруг осознала, что и сама не имею мнения по очень многим вопросам - я не разбираюсь в этих вопросах настолько, чтобы иметь это самое мнение. И я доверяю "авторитетным лицам".
   Последний, девятый зверь был оживлен. (Десятый камень разломился во время работы, да так и стоял, обломками, неиспользованный).
   Кинфер, которого назначил мне Колдун, то ли чуял хозяйку, то ли частично понимал слова, но старался держаться около меня (остальные бродили по залу без особой цели). Признаться, я не слишком радовалась такому соседству. Очень уж противненькое созданьице. С другой стороны, характер у него, кажется, был щенячий. Вполне сработаемся.
   - Сегодня полетишь на нем домой, - сообщил господин Колдун, кивая на чароитового уродца.
   - Лететь? - растерялась я. - Но у него же крыльев нет. И потом, я как-то привыкла простенько, на машине или на общественном транспорте, когда погода плохая...
   - Крылья ему не нужны. Это раз. И второе - ты должна соответствовать стилю организации, в которой работаешь.
   Смешно сейчас было.
   - Я не умею летать на тощих рогатых свиньях, - попыталась возразить я. Кинфер ласково потерся о мою ногу. Фиолетовый мех оказался жестким, но вполне терпимым на ощупь.
   - Говори с ним, объясни, чего хочешь. Он будет послушен тебе.
   - А Кинфер - это имя?
   - Нет. Это порода.
   - Хотите сказать, где-то такие действительно существуют?
   - Теперь и здесь.
  
   Я искренне старалась найти плюсы в обладании летающим бескрылым кинфером, которого сразу про себя окрестила Кефиром. Отсутствие пробок в небе. Возможность повыпендриваться перед соседями. Бесплатная охрана (десять раз подумают, прежде чем время у меня спросить). Минусов тоже было предостаточно: отсутствие страховки, ограничение в костюмах, не ясно еще что он ест...
   Уже совсем в темноте, я вышла из здания Мэрии, осмотрелась вокруг - никого (охранник у входа - не в счет). Тогда я вздохнула и сказала плетущемуся за мной "домашнему чудовищу для бытовых услуг":
   - Ну, что, Кефир. Домой полетели?
   Не знаю, понял ли он меня, или я произнесла кодовую фразу, но чароитовый кинфер послушно подошел ко мне и согнул ноги, чтобы мне легче было на него садиться. Ростом он был чуть меньше пони, но значительно больше любой собаки. Я постаралась устроиться поудобнее на этом создании (и это оказалось вполне возможно), потом, с некоторым любопытством произнесла:
   - Вперед, что ли?
   Кефир восторженно, как щенок-переросток сделал несколько шагов и вдруг осторожно, почти нежно взмыл в воздух. Я судорожно ухватилась за его рога, но зверь и не думал резвиться. Он наслаждался первым полетом. Вскоре мы поднялись на высоту третьего этажа и плавно поплыли над дорогой, опережая транспорт, медленно текущий в вечерней пробке. Управлять кинфером (не знаю, как остальными крунсами) оказалось довольно легко. Кроме того, что он понимал слова или чувствовал смысл этих слов, достаточно было потянуть его за рог в ту или иную сторону - и кинфер тут же поворачивал, куда следовало. К концу нашего путешествия я уже почти полюбила это смышленое чудовище. И все же было весьма кстати, что темнеет сейчас рано.
   Мы опустились к дому, и кинфер, словно бывал у меня неоднократно, подошел к воротам, зашел во дворик и устроился в темном углу, не требуя ни внимания, ни даже почесать за ушком на ночь.
   У входной двери стояла ошарашенная Валерка.
   - Мам... Это что сейчас было?
   - Служебный транспорт, - сообщила я со смешком. - Господин Колдун выделил для личного пользования.
   - Ух... ты, - с сомнением восхитилась дочурка. - А мне можно будет на нем в школу слетать?
   - Нет, - уверенно заявила я. - Даже не думай.
   - Ладно, - не стала спорить Валерия, - а можно, я ему молока налью? Пьет он молоко?
   - Понятия не имею. Ну, налей. Посмотрим, что будет.
   Ничего не было. Каменные чудовища не едят.
  
   На следующее утро я прибыла на работу на "служебном транспорте", и с удовольствием отметила, что на парковке разместилось еще пять сородичей моего Кефирчика. Значит, не одна я чувствую себя дурой.
   Гордая я вошла в кабинет и отрапортовала:
   - Я на месте.
   - Угу. Кто у нас за лесом следит?
   - Отдел лесного хозяйства, - ответила я. - Позвать начальника отдела?
   - Да. Скажи, разговор будет о резервации.
   - Хорошо, скажу, - ответила я.
   - Вот еще что, найди честного человека, он должен подтвердить сделку.
   - Кого? - переспросила я.
   - Не знаю, как у вас тут принято это называть... У вас же есть честные люди? И наверняка, их совсем мало, так что они должны стоить денег. Так?
   - Нотариус, - поняла я, потому что это единственные люди, которые легально продают честность за деньги. - Ладно.
   Я набрала номер секретарской в отделе лесного хозяйства.
   - Леночка? Привет, это Василиса. Соедини с начальством. Здравствуйте, Максим Геннадьевич. Вас вызывает господин Колдун. Да, прямо сейчас. Речь пойдет о резервации. Понятия не имею.
   На схеме кабинетов здания Администрации, нотариальная контора значилась на втором этаже. Телефон там изменили, и новый номер еще не был указан в моих данных, поэтому пришлось спуститься самостоятельно. Табличка "нотариус" была заменена на новую, на которой значилось "честный человек". Наверняка, Макио постарался.
   Вместе с нотариусом мы поднялись на свой этаж.
   Господин Колдун с начальником отдела лесного хозяйства озабоченно смотрели в коробку полную жженой бумаги.
   - ... что осталось, - грустно договаривал Максим Геннадьевич.
   - Н-да-с... - протянул шеф и взглянул на меня. - Вот что, Василиса. Пока мы тут дела делаем, отправляйтесь с Макио, найдите-ка обратный огонь.
   - Хорошо, господин Колдун, - сказала я, повторяя про себя, чтобы не забыть "обратный огонь, обратный огонь"...
   Я зашла к Макио и с порога спросила:
   - Обратный огонь. Как это?
   - Обычный огонь превращает все в пепел. Обратный - возвращает из пепла все. Надо восстановить сожженные документы?
   - Угу. И нас с тобой отправили за этим самым обратным огнем.
   - Отправили, значит пойдем. Хотя это Вассы работка, но он где-то по другим делам скачет, так что сегодня - нам ноги пылить. Верно?
   Откуда мне знать, верно или не верно?
   - А это далеко? - спросила я.
   - Не боись, к обеду поспеем...
   Мы вышли из здания Мэрии. Макио был ниже меня ростом и семенил, чуть переваливаясь, как пингвин. Однако гордости у него было на целого орла.
   - Где твой крунс? - спросил Макио.
   - Кто? А, да... вон. Припаркован.
   Макио вполне обыденно кивнул и направился к Кефирчику. Рогатый монстр для домашних услуг мирно посапывал на своем парковочном месте, разве что траву не жевал.
   - Садись ты первая. Он меня может не послушаться.
   - Мы что, вместе полетим? - спросила я.
   - А что? Свин длинный, поместимся. Ты чего ждешь?
   - А... на такси мы не доедем?
   Макио посмотрел на меня с откровенной насмешкой и ничего не сказал. Я села на кинфера.
   - Куда лететь-то?
   - Нам нужен любой из возрождающихся мирков.
   - Любой? - хмыкнула я. - Рукой махни направление.
   - Крунсу скажи.
   - Кефир... нам в ближайший возрождающийся мир за обратным огнем. Вот как хочешь, так и выкручивайся.
   Зверюшка добродушно хрюкнула и поднялась в воздух. Похоже, он прекрасно знал, куда лететь. Очень удобный монстр.
   К моему удивлению, мы летели совсем недолго. Примерно до поселка Заводского. Только вместо поселка мы попали в густой тропический лес. Вот, что странно - я как будто обрадовалась, что не заметила, как и когда это произошло. Как будто с меня сняли ответственность за доставку.
   И тут я услышала песню. Голоса на незнакомом мне языке выводили сложную мелодию, и эта мелодия была непрерывна, и очень красива.
   Мы летели над лесом, песня лилась не замолкая.
   - Это деревья поют, - сообщил Макио. - Радуются.
   - Чему? - спросила я, чуть обернувшись назад.
   - Восстановлению. Вон туда сверни, там громче. Слева звук идет.
   Я направила кинфера в указанную сторону. Зеленый лес закончился, мы увидели серую обожженную равнину, которая тянулась до горизонта. Серое от зеленого отделяла полоса синего огня.
   Мы подлетели ближе, и стало видно, что лес не сгорал в этом огне, а восстанавливался. Деревья вырастали из пепла, расцветали травы и цветы, из-под линии синего пламени выпархивали бабочки.
   - Сажай крунса! - приказал Макио.
   Кефир и сам уже начал снижаться. Макио соскочил на землю, на бегу доставая из кармана штанов платок. Он перепрыгнул линию огня, схватил обгоревшую корягу, прикоснулся к пламени, которое тут же с жадностью перекинулось на предложенную головешку.
   - Понеслась обратно!
   Мы взмыли в небо. Голоса за спиной становились тише и вскоре перешли в шум города.
   К обеду мы действительно успели. Обернулись минут за сорок туда-обратно.
  
   Вечером, я рассказала об этом событии дома.
   - А он жжется? - поинтересовалась Лерка.
   - Не знаю, не трогала.
   - Интересно, он все восстанавливает? - подумал вслух Лешка.
   - А что?
   - Насколько старым должен быть пепел, и все ли частички должны быть?.. А живых существ он возвращает?
   - Я видела бабочек, - вспомнила я.
   - Что, если бы использовать такой огонь для восстановления осенних палов? И весной лес горит, сколько мелких зверюшек гибнет, деревья...
   Лешка погрузился в размышления о возможностях обратного огня. Я поспешила оборвать его фантазии.
   - Леш, огонь здесь долго не живет. Он гибнет. Колдун удержал его только в пределах одной коробки, и то, потому что была деревяшка, которую Макио притащил. Когда деревяшка восстановилась - огонь погас.
  
   Утром я привычно вымыла голову, приготовила завтрак, включила телевизор, чтобы разбудить Лешку, и отправилась в детскую.
   - Лерка, вставай, в школу пора. Завтрак на столе, дядя Леша уже проснулся.
   Дочка потянулась, отодвинула одеяло и вдруг замерла.
   - Мама... я не могу встать. Мне как-то плохо...
   - Что случилось? - я приложила руку к ее лбу. - Да у тебя температура! Леша!
   Лешка возник в дверном проеме.
   - Что?
   - Надо вызвать терапевта, у Леры температура.
   - Терапевт... - изрек мой продвинутый подросток охрипшим голосом, - это 1024 гигапевта или миллион с лишним мегапевтов.
   - Хорошо, я позвоню в поликлинику, - сказал он. - Мне остаться дома? Я отпрошусь с работы, если тебя не отпустят.
   - Отпустят, - фыркнула я. - Подай телефон.
   Леша подал мне трубку.
   - Господин Колдун, я не приду сегодня на работу, - сказала я без предисловий. - У меня дочь заболела.
   - Сломала ноги?
   - Нет... почему? Простыла. Грипп у нее.
   - А-а... Вот как. Ясно. Это мне понятно. Вот что. Я вышлю к тебе лекаря.
   - Не надо. Пять дней отлежится дома и все будет в поря...
   - Пять?! Дней?! Жди лекаря.
   У меня возникла мысль позвонить Инессе - знакомой целительнице. Она умела снимать температуру и головную боль, в чем я неоднократно убеждалась. Но почти сразу я вспомнила, что Инесса сейчас путешествует по каким-то местам силы и телефон у нее не доступен.
   Лекарь появился через пятнадцать минут. Редкая "скорая помощь" в нашем городе успевала среагировать столь оперативно. Но наши "скорые" не имели в арсенале летающих крунсов... А жаль.
   На лекаря этот тип был не очень-то похож: какой-то тощий длинномер с ушами разной величины. Но дело свое он знал. Молча достал несколько склянок из саквояжа, попросил стакан воды, что-то посмешивал, пошептал и протянул Валерке.
   - А у меня хвостик не вырастет? - спросила дочерь, с сомнением глядя на стакан.
   - Маловероятно, - совершенно серьезно сказал лекарь.
   Лерка глянула в мою сторону, потом отважно выхлебала предложенное снадобье.
   Лекарь поднес руку с часами почти к носу и старательно отсчитал десять секунд.
   - Все, - сообщил он.
   - Что - все? - спросил Лешка.
   - Она - здорова.
   Мы внимательно посмотрели на Валерку. Она была потрясена не меньше нашего. Я приложила ладонь к ее лбу: температура спала.
   - Что за средство? - спросила я. - Слишком быстрое действие, это не опасно для организма?
   - Вы уделяете много времени неважным болезням, - сообщил лекарь. - Девочке нужно поспать, а вы - идите на работу.
   Лешка посмотрел на меня.
   - Я, пожалуй, все-таки останусь, - сказал он. - На всякий случай.
   - Можно остаться, - ответил за меня разноухий лекарь. - Но бесполезно. Бессмысленно. Однако на ваш счет у меня указаний не было, только по поводу Василисы Витальевны. Ее ждут.
   Лекарь окинул взглядом комнату (только теперь, до этого, видно, не до рассмотров было) и спросил:
   - Скромно обитаете. Ни одной статуи, и картины только фотографические... Предпочитаете без излишеств?
   - Статуи в реставрации, - проворчал Лешка.
   Я усмехнулась. Это ж как они там живут весело!
  
   Несколько раз я звонила с работы домой, но все было в порядке. Лерка спала, Лешка, пользуясь случайным выходным, взялся повесить полку на кухне.
   Вдобавок к утренним переживаниям - сегодня не работала столовая. Я уныло посмотрела на закрытую дверь и пошла в продуктовый магазин.
   Поборола искушение зайти в пиццерию. Не из экономии, а просто, чтобы в очередной раз победить себя. Битва была так себе, но хоть что-то - давно себя не побеждала.
   Супермаркет располагался неподалеку. Он назывался "Фреш 25". Сеть таких супермаркетов была рассеяна по всему городу, но по-правде говоря, я не знала, почему они так называются. То ли работают 25 часов в сутки, то ли свежесть там 25 процентов...
   Я бродила между рядами баночек с яркими этикетками и пыталась выбрать себе что-нибудь на завтрак. Некоторое время назад я обратила внимание, что, выбирая еду, читаю ее, а не оцениваю по виду или цене. Как-то собралась купить колбасы домой - зачиталась, так и не купила. Пугает меня это чтиво. Содержание вредных добавок и консервантов делало некоторые кулинарные шедевры непригодными для пищи.
   Однако супермаркет предоставлял богатый выбор, и через некоторое время я взяла салатики, бородинский хлеб нарезкой и сыр.
  
   - Что ешь? - Макио покосился голодным взглядом в сторону моего бутерброда. Я молча подвинула ему обед.
   - Макио, помнишь, мы за обратным огнем летали?
   - Как вчера было, - сказал он, вгрызаясь в кусок сыра.
   - Это и было вчера.
   - Угу.
   - Как такое возможно... в смысле, мы даже из города не вылетели. И вдруг - лес!?
   - Твой город стоит на разломе миров. На нем заканчивается один мир и начинаются несколько других. Такое часто бывает с прибрежными поселениями.
   - На разломе миров? А это не опасно?
   Макио откровенно заржал. Это, видимо, должно было меня успокоить, но я серьезно ждала ответа. Макио доржал и снисходительно сообщил:
   - Почему ты думаешь, господин Колдун выбрал именно Владивосток?
   - Не знаю. Почему?
   - Здесь сходятся пути. И этот город состоит из островов, а господин Колдун любит острова. Они - красивые.
   Я оставила эту фразу без комментариев, потому что тоже считала острова красивыми, хотя наш город состоял, строго говоря, не из островов, а из полуострова и островов. Ну да ладно, простим Макио такую неточность.
   - Кроме того, - продолжал он, - этот город немножко похож на место, откуда пришел господин. А человек, как известно, произошел от растений: от них ему дано испытывать ностальгию по родным местам.
   Напомнить себе, откорректировать взгляды шефа и компании относительно происхождения видов. Хотя, может, это мои взгляды нуждаются в корректировке?..
  
   - Мам! У нас гости! - с порога сообщила Лерка и тут же умчалась. В комнате слышались голоса, на кухне закипал чайник.
   Лешка вышел меня встречать, помог переодеться.
   - Кто у нас? - полушепотом спросила я.
   - Марина. Я ужин пораньше накрыл, так что все на столе.
   Я вошла в комнату и сразу попала в объятия подруги.
   - Васька! Ну, наконец-то! Где-тебя-носит-на-новой-работе-совсем-тебя-начальство-не-жалеет! - выпалила она скороговоркой. - Я по тебе соскучилась. Не стала ждать выходных.
   - И правильно, - согласилась я.
   - Принесла тебе твою любимую рыбку, ту, что на Снеговой делают. Без консервантов.
   Для женщин (о мужчинах судить не берусь) подруги являются некоторым необходимым составляющим элементом счастья. Речь идет именно о подругах, а не о случайных соседках или приятелях. Настоящие подруги, независимо от темы разговора, всегда умеют вселить в тебе уверенность, что все в твоей жизни идет правильно, а если и не идет, то скоро - точно наладится.
   Мы ужинали, обмениваясь последними новостями и сплетнями. Главная новость Марины - давний ремонт, с которым она боролась по мере своих скромных дамских сил.
   - Ох, Василиса, я только волнуюсь, что мы завтра не успеем кафель положить - тогда все пропало.
   - Почему пропало? У кафеля срок годности истекает? - пошутила я.
   - Нет, причем тут срок годности? - вздохнула она. - Просто, если не положить его сразу, через несколько дней Максу покажется, что мы купили что-то не то, и он начнет искать новый кафель. И найдет. И купит! А этот - придется выбросить, потому что обратно Макс ничего не возвращает, ему лень связываться с оформлением. Ты не представляешь, как я от этого устала. Мы несколько раз обои меняли, и раковину, и еще потолочные плиты... Это не ремонт - это какой-то конкурс "успей прибить, пока муж не передумал".
   - Не расстраивайся, Маринка. Все пройдет.
   - Пройдет, - покорно согласилась она. - А еще вчера к Шоновой ходила. Я вот думаю, как бы ей памятник при жизни поставить: такой хороший врач, и в обычной поликлинике. Ну, а у тебя как жизнь? Что там с работой?
   - Все нормально, - сказала я. - Работаю.
   - Ну... начальник у тебя, Мэр, он же вроде как самовыдвиженец? Нет? Или я что-то пропустила?
   - В целом - да, так и есть. Он посылал предвестия, но у нас это не принято и никто не заметил.
   - Сейчас не поняла, - нахмурилась Марина. - Но, вот я думаю, почему он, как все нормальные диктаторы, не выставил свою кандидатуру на выборы? Обошел бы конкурентов в честной борьбе...
   - В честной борьбе? - улыбнулась я. - Где ты живешь? У нас давно побеждают не самые достойные, а те, у кого пиар дороже. И это - в лучшем случае! В худшем - выборная компания вообще один большой фарс.
   - Мне сейчас грустно тебя слышать.
   - Мне самой себя грустно слышать. Истосковалась по порядочности.
   - Но давай допустим мысль...
   - Давай, - легко согласилась я. - Люблю допускать хорошие мысли.
   Мы проболтали весь вечер. Потом Леша пошел провожать Маринку до стоянки такси, а Лерка, улучив момент, приткнулась ко мне на плечо и спросила:
   - Мам... А ты еще любишь дядю Лешу? Вы же так долго вместе? Только не надо все эти разговоры "сроднились душами, сила привычки...". По-честному ответь, ладно?
   Некоторые вопросы трудно осмыслить за раз. Но я ответила сразу.
   - Да, - сказала я. - Конечно, люблю. И очень.
   - Но, в смысле, вдруг... если так получится, что он... ну, уже все. Тогда ты найдешь другого мужчину?
   Этот вопрос был еще сложнее. И тут важность не просто в ответе, но и в правильном ответе с учетом возраста спрашивающего. Что ее обидит? Что ее порадует? Что будет правильным? Наверное, придется быть честной.
   - Обычно, - ответила я осторожно, - если мне требуется мужчина, он сам как-то находится. И с возрастом это не проходит. Но у меня уже есть один развод за плечами, хотелось бы на этом и остановиться. А почему ты спрашиваешь?
   - Ну вот, тетя Марина. Она все время страдает. Думаешь, они всю жизнь будут вместе? Дядя Максим - очень странный человек.
   - Не нам судить. Есть женщины, которые просто любят жаловаться, им нужна забота их подруг. В этом нет ничего такого особенного. Кто-то жалуется, кто-то слушает жалобы, потом меняются ролями... Вот что, до отбоя еще сорок минут, иди почитай что-нибудь.
   - Зачем?
   - Будешь много читать - глаза будут красивые.
   - Правда?
   - Конечно.
  
   Мои знакомые не имели привычки заглядывать ко мне на службу, где бы я ни работала. Но был один человек, который во всем делал для себя исключение.
   В полдень, когда работа в Администрации кипела вовсю, Макио сел ко мне на стол и доверительно сообщил:
   - Сейчас с вахты звонили. Там какой-то тип требует твой личный номер, говорит, он твой близкий знакомый. Ему пропуск не выписывают, потому что он не записан ни в один отдел и цель визита не говорит.
   - Да?.. - удивилась я. У моих близких знакомых есть мой сотовый. - Ладно, пойду гляну, кто там.
   - О! Я с тобой! Чую любопытность!
   Мы спустились на пропускную, и я издалека узнала гостя.
   - Игорь? Ты что здесь делаешь?
   Бывший, очень бывший муж повернулся ко мне и скорчил недовольную гримасу.
   - Тебя долго искать.
   - Может быть, это знак, что искать не нужно?
   Моя фраза была напрасным усилием.
   - Тебя долго ждать.
   - Что нужно? - спросила я.
   - Ты мне ключики от хаты оставь, - сказал Игорь, будто это было само собой.
   - А... зачем?
   - Валерку навещу, да и принесу вещички. У меня машинка сломалась. Стиральная. Скоты, совсем хреново технику стали делать.
   - Куда делась... как ее - Лена? Постирал бы у нее.
   - Лена, она - нет, не то. Она туповата. И она меня раздражает.
   - Тебя все раздражают.
   - Ключики дай. Я там сложу все в ванной, ты простирни, я потом заберу. Только там кофтейка синяя, ее на руках надо, она дорогая.
   - Игорь, - сказала я, как можно спокойнее. - Это - не твой дом. Перестань воспринимать меня как служанку. Вообще перестань меня воспринимать. Хочешь с Валерой увидеться - созвонись с ней. Своди в кино.
   У Игоря с давних пор была мания указывать всем окружающим, что делать, чтобы облегчить ему жизнь. Мне до сих пор тяжело было видеть его, даже спустя столько лет. Он не стал терпимее к людям, наоборот, они его все сильнее и быстрее раздражали.
   - Ну что тебе, трудно? - заныл он.
   Я не умею отделываться от неприятных собеседников. Чувство такта пасует перед бестактностью.
   - Да, мне трудно, - ответила я. - И некогда, я работаю и у меня масса домашних забот. И я не хочу ничего для тебя делать, просто не хочу!
   - Слушай, ну ты так со мной обращаешься, будто я тебе никто.
   Я смотрела на этого человека и думала, что он мне никто, но, наверное, всю жизнь мне придется пожинать последствия своего первого брака. Он был незлой человек, просто эгоист, и общаться с ним становилось все тяжелее с каждым годом.
   - Ты мне никто. Уже много лет, - ответила я.
   - Ты что, не дашь ключи, что ли?
   - Не дам.
   - Ты такая же, как Анька. Она мне тоже не простила, что я ее бросил.
   - У тебя все?
   Игорь смерил меня с ног до головы и презрительно сказал:
   - И кого ты нашла? Лешку! Тьфу.
   Бессмысленно любое сопротивление.
   Я развернулась, махнула рукой и пошла в сторону лифта.
   - Это кто был? - спросил Макио. - Я подслушивал, но не понял.
   - Бывший муж.
   - А. А вот Анька - это кто?
   - Это его любовница от первого брака.
   - Сложно-то как...
   - Да нет, все просто, - возразила я. - Не сошлись, как говорят, характерами и взглядами на мир.
   - Ты ему отомстила? - въедливо поинтересовался Макио.
   - Конечно. Я стала счастливой и живу в радость.
   - Какая же это месть?
   - Отличная. Его это просто бесит.
   - А стоило бы придумать что-нибудь посерьезнее,- заявил он.
   - Нет. С какой стати? Потому что меня что-то в нем не устраивает? Знаешь, еще Шекспир говорил: "Грехи других судить вы так усердно рветесь, начните со своих и до чужих не доберетесь".
   Макио хмыкнул.
   - Ясно, ты оптимистка. По-твоему, стакан наполовину полон?
   - По-моему, само существование стакана - это уже повод для радости.
   Макио захрюкал, что в его исполнении означало, видимо, смех. Мы пошли наверх, к своим рабочим местам.
   - Знавал я один народец, так они там верили, что когда человек умрет, он окажется в том возрасте, когда у него больше всего было знаний и радости. Похоже, большинство из ваших возродится в возрасте начальных классов.
   - Это ты к чему?
   - Так, размышления на предмет разных предубеждений. Вы, русские - очень терпеливый народ. Вы исторически переживали много, и привыкли жить будущим, поскольку ни прошлое, ни настоящее - не дает вам успокоения. Нам было бы малоудобно править народом, в языке которого нет будущего времени.
   Я вспомнила, что действительно читала про какой-то европейский народ, в языке которого нет будущего времени, хотя мне совершенно непонятно, как связан это факт с удобствами правления чужеродных диктаторов.
   - Макио, я хочу задать тебе вопрос, но мне кажется он несколько бестактным. Поэтому, если я позволю себе лишнее - не обижайся.
   - Да уж переживу как-нибудь, - заверил Макио. - Спрашивай, пока смелая.
   - Ты вот такой живой, такой всезнающий... и все-таки иногда меня не покидает ощущение, что ты прикидываешься кем-то, кого все видят, а на самом деле - ты что-то совсем другое.
   - Всего-то? - хмыкнул он. - Ну, чуйка у тебя есть. Считай - одобряю, вопросик по существу! Когда-то я был обычным заклинанием, а до этого - названием. Что-то вроде вашего электронного адреса в сети. Ну, тогда я, конечно, себя не осознавал - что может осознавать набор символов? Так вот, вообрази, что этот электронный адрес попал из... Интернета, или где они у вас живут, в совершенно иную среду. Там - он стал заклинанием. Заклинание обросло характером, потом это заклинание обнаружил господин Колдун и придал ему материальную форму.
   - Макио, так не бывает. На эволюцию человека ушло несколько миллионов лет, а ты хочешь сказать, что тебя создали моментально и почти из ничего?
   - На эволюцию - да. То, что создается впервые - создается долго и сложно. Но копировать всегда проще! Сколько потребовалось мучений и таланта, чтобы создать "Мону Лизу"? А много ли ума нужно, чтобы ее сфотографировать?
  
   Вечером ко мне на работу зашла Лерка: я обещала ей, что мы отправимся прогуляться вокруг городского озера. Озеро называлось Чан или Молодежное. Каждый год мы старались хотя бы раз делать "круг почета". Этим летом как-то не получилось, вот уже и осень заканчивается, надо успеть.
   Я отправила кинфера домой (благо он знал дорогу), а мы с Лерой доехали до остановки Молодежной на автобусе, прослушав шутку от рекламной службы "Русского радио". Сегодня это была фраза: "Шотландская армия особенно страшна в ветреную погоду".
   Когда мы прошли по тропинке к озеру, то увидели, что под деревьями, окружающими Чан, растут грибы. Большие незнакомые грибы с мясистыми желто-коричневыми шляпками. Какая-то женщина, шедшая за нами, увидела, что мы замерли и сказала:
   - Грибы собирайте, они хорошие. Их тут все едят, очень полезно. Только ножки не срывайте, у этих грибов собирают шляпки, тогда за ночь гриб дорастет до целого.
   - В городе грибы нельзя собирать... - с сомнением возразила Валерка.
   - Смотря какие грибы, - возразила женщина со знанием дела. - Эти - можно. В них яды не накапливаются, как в обычных. Их даже сырыми можно есть.
   Она сама достала пакетик из сумки и сорвала несколько золотистых шляпок. Напоследок добавила:
   - Девочка, ты в Интернете поищи. Они так и называются "Колдуны городские". Недавний сорт.
   Этот довод совершенно убедил Валерку в полезности грибных сборов, и дочурка моментально впала в охотничий азарт. За пару минут мы собрали почти целый пластиковый пакет, еле остановились. Все-таки, нам не так уж много надо.
   Если идти вокруг озера неспешным прогулочным шагом, то можно обойти его всего за полчаса - минут сорок. Обычно мы делали два круга и успели поболтать на все возможные темы. Ну, или на некоторые из них.
   - Мам, я влюбилась.
   - Угу. Рассказывай.
   - Я расскажу, конечно... Но сначала, можно я тебя спрошу?
   - Спрашивай.
   - Обо всем, о чем угодно?
   - В пределах приличного, - я почти удивилась. Обычно дочурка не спрашивала разрешения что-либо спросить.
   - Как ты отличала настоящие отношения от случайных?
   - Я всегда пользовалась бабушкиным советом.
   - Каким?
   - "Выходи замуж с открытыми глазами, а живи - с закрытыми".
   - Бабуля умела загружать! Но... я не собираюсь выходить за него замуж. Мы даже не целовались ни разу.
   - Тогда постарайся понять - насколько он внимательный. И насколько порядочный по отношению к другим. То, как он относится к тебе - не показатель, влюбленные люди способны на многое. Но влюбленность пройдет. И что останется?
   - Ну, это пока она пройдет!..
   Волшебна юность. У нее вечность в запасе.
   - Мама Василиса, я тут на "Владмаме" паслась. Там говорят, скоро ярмарка в Андеграунде. Пойдем?
   "Владмама" - это наш Владивостокский сайт, где общаются жители (а в основном жительницы) города и края. Темы там обсуждают самые разные - от здоровья до ресторанчиков и творческих планов. Андеграунд - выставочный зал в Университете Экономики и Сервиса. Последнее время там случаются выставки-продажи и ярмарки разных творческих коллективов, тогда можно купить удивительные игрушки или украшения. Но главное - насмотреться досыта на рукодельные чудеса. А, иногда, и чему-то научиться.
   - Пойдем, - согласилась я.
   - Главное, фотик не забыть, - продолжала Лерка. - Мне там прошлый раз цветы понравились.
   - Какие цветы?
   - Из бисера. Я мастера записала, ее зовут Анна Ширяева, на "Владмаме" глянула - она участвует. Там такие розы шикарные, и ирисы, и еще желтые цветы, я не помню, как называются. И целые клумбы!
   - Может, их уже купили, на этой ярмарке их не будет? - предположила я.
   Лерка задумалась. Потом помотала головой.
   - Не может быть, чтобы цветов не было. Раз она будет участвовать, значит, цветы будут, это же ее профиль!
   - Взяла да поменяла. Вдруг не выгодно цветы из бисера делать?
   - Мам, ты просто не понимаешь. Человек, который умеет создать такую красоту - не станет держаться за деньги. Я, например, не верю, что там мастера много зарабатывают. Наверняка все, что заработают - тратят на материалы, на тот же бисер. Или стекло, помнишь работы из стекла? Там все мастера все разнее делают: вот кто-то валяние из шерсти, кто-то из глины лепит. Есть еще мастер Таня - она из полимера розы делает - как живые! И заколки, я хочу себе такую купить - у меня есть карманные денежки, и я еще выпрошу у папы Леши. Или игрушки...
   - Надо же, как тебя зацепило, - удивилась я.
   Лерка серьезно кивнула.
   - Я думаю через пару лет сама этим заняться.
   - Чем?
   - На ярмарках выставляться! Буду делать амигуруми! Помнишь, это такие мелкие игрушки? Я уже черепашку связала, и зайцу только уши осталось доделать. Вчера нашла схему кота. Купишь мне нитки?
   - Куплю. Но ты понимаешь, что с тремя игрушками на ярмарку странно ехать?
   - Так я за пару лет навяжу! - заверила Лерка. - Если ты мне нитки купишь поскорее. Завтра. Я вот тут написала, какая пряжа нужна...
   Она достала из кармана листок. Видимо, разговор готовился давно, и тот факт, что вместо привычного "дядя Леша" она сказала "папа Леша" - говорил о том, что продолжение темы еще грядет.
   - Лера, это можно разобрать только с аптекарем, - вздохнула я. - Опять надо тебе прописи покупать, как в первом классе.
   - Ты отдай продавцу, там поймут. Купишь?
   Конечно, я знала, что куплю ей нитки. Даже знала где. Когда-то мне очень нравился магазинчик в центре. На пороге этого магазинчика много лет назад сидела каменная жаба. Ее воровали, отбивали глаза и лапы, но хозяева магазина неизменно восстанавливали любимицу. Пока однажды им не надоело бороться с вандализмом, и каменный талисман навсегда исчез. С тех пор я редко покупаю там пряжу - просто прохожу мимо, забывая заглянуть, даже когда мне по пути. Без жабы - не то. Но если ехать специально, то пора бы его и навестить.
   И был еще один магазин пряжи - на Столетии, в торце одного из домов. Последнее время я бывала там частенько. Достопримечательностью этого магазина была сама хозяйка, которая и продавала и привозила пряжу. Звали ее Оля, и мы родились с ней в один день - 4 февраля. И еще там жил кот. Удивительный кот! Ольга надрессировала его так, что на хлопок ладоней он пулей мчался на место, а еще умел смывать за собой в туалете.
   - Мам, ты о чем задумалась? - спросила Лерка.
   - Где нитки покупать.
   - А мы завтра в гости идем? Помнишь, нас тетя Маргарита приглашала?
   - Точно... Да, пойдем, конечно. Давно не виделись.
   Мы погуляли еще с полчаса, потом заглянули в супермаркет "Сотку", который раньше был кинотеатром "Искра", и отправились домой.
  
   Выходной был отведен на поход в гости, пришло время делать визиты. Утро мы потратили на привычное мытье полов и стирку, потом собрались и отправились к Маргарите.
   Марго жила в частном секторе на сопке Холодильник - островок деревни в кипящем городе. Здесь стояли деревянные дома, бегали через дорогу кошки, и время от времени орали дурными голосами петухи.
   - Наконец-то, собрались! - воскликнула Марго, открывая нам ворота. Мы пошли к дому.
   В большой просторной прихожей стояли рядами банки и банчки с консервированными огурцами, кабачками и помидорами. Марго каждую осень делала заготовки на зиму. Особенно ей удавались маринованные грибы. Но это - на мой вкус.
   Пройдя в дом, мы тут же распределились по комнатам, как всегда и происходило: Лерка убежала к Сонечке, где подружки тут же стали делиться песнями на мобильниках и играми. Лешка с мужем Маргариты нырнули в компьютер - и вскоре оттуда послышались звуки гоночных машин. А мы с Маргаритой ушли в спальню, чтобы потрещать за свою веселую женскую жизнь.
   - Ой, мать, на следующую весну хочу тепличку поставить, - сообщила подруга. - В этом году заготовила шесть баночек огурцов, ассорти - десять баночек, грибов - всего пять, но в этом году грибы дорогие. Мы за Уссурийском покупали.
   - Ты мне сыграешь сегодня? - спросила я, кивая на электронное пианино. Раньше здесь стоял шикарный немецкий рояль, но содержать его оказалось дороговато, и Марго продала его какому-то состоятельному знатоку антиквариата.
   - Сыграю, - благосклонно согласилась она. - Мать, как там твоя орхидея? Ну, та, которую тебе твоя Альбина принесла?
   - Нормально. Цветет.
   - А Альбина?
   - Тоже цветет.
   - Она же, вроде, массажистка? - попробовала вспомнить Марго.
   - Косметолог.
   - Вот-вот! Ты давно к ней ходила? В профессиональном смысле?
   - На прошлой неделе. В среду. Ты знаешь, что она собаку нашла?
   - Купила? - не поняла Марго.
   - Нет, нашла. В кустах. Нашла больную собаку, выходила ее, в клинику приезжала каждый день. Потом себе забрала.
   - Надо выбраться как-то, все равно через Первую речку каждый день езжу. У косметолога уже год не была...
   Маргарита посмотрела на себя в зеркало и критически покачала головой, хотя на мой взгляд и с лицом и со всем остальным у нее все было нормально.
   - Поедешь - собери у себя на огороде семена космеи, - попросила я, - у тебя их все равно девать некуда, а Альбина любит.
   - Космею? Ты что, мать, такой простой цветок? - удивилась Марго. - Могу целый букет нарвать.
   - Нет, букет не нужно - ей жалко цветы. Она же в Green Pease состоит.
   Марго заварила нам чай в маленьком старом чайничке и наложила в конфетницу шоколадных вафель.
   - Похвастаюсь тебе, мать. У меня девчонки сольфеджио сдали все на пятерки. Родители просто ахнули! Я сама не ожидала, так подготовились. Мы потом отмечать ездили в Эбису, это у вас на Баме японский ресторанчик. Там еще кусудама над поварской висит, шарик бумажный - оригами. Ой, мать, я себе все время загадываю - если увижу кусудаму - какая-то радость мне будет. Сбывается пока.
   Мы говорили еще долго, а потом она сыграла мне несколько давно знакомых любимых мелодий, мы пили вкусный чай из уютных фарфоровых кружек, а кошка Рыся посматривала на нас неодобрительно из-под письменного стола.
  
  

Глава 3. Чародеи. Обмен опытом

  
   Утро наступило раньше будильника - с улицы раздался вой сирены, в громкоговорителе раздалось предупреждение:
   - Всем оставаться в домах! Движение транспорта запрещено! Выход на улицу опасен для жизни! Внимание! Всем оставаться в домах!..
   Лешка открыл глаза.
   - Что-то случилось? - спросил он сонно.
   - Похоже на то. Оповещают с воздуха, запрещают выходить на улицы. Наверное, шеф что-то новенькое придумал.
   - Забавно... Значит, ты дома сегодня?
   Я не успела ответить: зазвонил мой телефон. Это был Макио.
   - Василиса, у нас проблемы, - заорал он в трубку. - Змеи не слушаются дрессировщика!
   - Что? А я-то причем?
   - Ты нужна господину! Надо завести часы, ты забыла? Сегодня!
   - Улицы перекрыты.
   - Только для машин. Вылетай на кинфере. Крунсы не поддаются страху перед змеями.
   - Какое облегчение, - съерничала я. - А я вот поддаюсь.
   - Не трусь! Они не станут нападать на крунса. Просто прилетай, эта паника больше для народа. Кстати, ты бы видела, сколько экстрималов со всех углов повылазило! И ни одного до сих пор не съели!
   - Хорошо, успокоил, скоро буду.
   - Проблемы? - спросил Лешка.
   - На работе запарка. Надо приехать... прилететь пораньше.
   Лешка вздохнул и притянул меня к себе, не давая вылезть из постели.
   - Пять утра...Этот твой Макио, он ночует на работе, что ли?
   - Да, - ответила я. - В его кабинете диван стоит. Отпусти меня, надо успеть накраситься.
   - Ты и так - само совершенство.
   - Только для тебя. Для остальных мало моего золотого характера. К тому же сегодня должны прийти визитеры из какого-то ведомства. Если, конечно, этот бардак на улице закончится.
   - Ожидаешь чаевые?
   - Обычную смесь лести и подозрительности. Бесплатно, но обязывает.
   На кухне сонная Лерка безуспешно пыталась налить в кружку кипяток из пустого чайника.
   - Мне приснилось или сегодня в школу не надо?
   - Сиди дома. Иди, поспи еще.
   Это сообщение лишило дочурку сна. Радость по поводу безнаказанного прогула тут же заправила Лерку бодростью.
   - Я тебе говорила, что я выбрала, кем хочу стать?
   - Неоднократно.
   - Мам, я серьезно.
   - И какое же будущее тебя прельщает?
   - Ядерная физика!
   Я мысленно вздохнула.
   - Скажи мне формулу, как вычислить силу?
   - Ну ма-ам...
   - Простая формула.
   - Ну, я сейчас не помню...
   - Физика - сложная наука, надо иметь очень хорошую память и запоминать массу формул и констант.
   - Так то - обычная физика, а то - ядерная! - Лерка уже не так яро отстаивала свою мечту.
  
   Вылетая из дома, я уже предполагала, что на улицах может твориться что-то необычное, но такого я не ожидала: из моря, которое было совсем рядом от Краевой Администрации города, торчали гигантские светящиеся змеи. Несколько десятков чудовищ уже вылезли на берег, и стало ясно, почему жителям рекомендовалось отсиживаться по домам. Мой шеф, которого едва можно было заметить на вершине Чуркинского моста, посылал зеленые нити-молнии в особо разбуянившихся монстров. Похоже, там он провел всю ночь.
   У меня сердце сжалось в комок от страха, но Кефир летел, как ни в чем не бывало. Мое чудовище для домашних услуг привычно припарковалось среди редких служебных джипов.
   В здании Администрации было пусто. Конечно, в такую-то рань! По коридору раздавалось эхо от моих шагов.
   - Очень некстати, очень некстати, - ворчал Макио, рассматривая какой-то пожелтевший листок бумаги.
   - Что там у тебя? - спросила я. Не то, чтобы любопытство обуяло, просто надо было парой слов перекинуться. И потом, он сидел в моем кабинете, а не в своей каморке, значит, ему требовался собеседник.
   - Это приглашение, - фыркнул Макио. - Господина Колдуна призывают соратники.
   - У него есть друзья?
   - Не друзья. Они такие же диктаторы, как и господин Колдун: Мистик, Чернокнижник и Магик. Эти четверо одновременно взяли себе по городу в разных мирах и теперь преобразуют эти города по мере своих сил.
   - Соревнование?
   - Вроде того.
   - Интересно... Я думала, наш господин Колдун - единственный в своем стиле. И от кого это приглашение?
   - Это - от Мистика. Но какая может быть командировка, когда тут - такое! - Макио махнул рукой в сторону окна. За окном веселились змеиные туши.
   Я прошла в кабинет шефа, завела часы и вернулась к себе. Макио все еще сидел за моим столом.
   - Макио, дашь мне поработать?
   - Нет, ну тебя. Завела часы? Лети домой. Порадуй семейство.
   Дома Лешка с Валеркой играли одновременно в шахматы и нарды. Благодаря рукотворному стихийному бедствию целый город прозябал в счастливом безделье.
  
   Нет ничего удивительного в том, что некоторые знакомые перестали мне звонить, а некоторые начали звонить не в меру часто. Наша соседка, например, с превеликим удовольствием заглядывала "на чай", чтобы хоть краем уха услышать... ну, что-нибудь о делах власть имущих. Само слово "администрация" вызывала у нее благоговейный трепет. И, хотя я мало говорила о своей работе, у Алевтины Михайловны всегда был шанс, что Колдун позвонит мне по телефону или пришлет какую-нибудь тварь с сообщением прямо на дом, а, значит, день прожит не зря, и можно неделю разбалтывать соседкам свои соображения по поводу того, что происходит в Мэрии. Спору нет, каждому свое хобби.
   Однажды моей соседке повезло особенно крупно. Вечером, когда мы с семейством ужинали, раздался стук в дверь.
   На пороге стоял нефритовый гриф и нетерпеливо бил по земле змеиным хвостом. На его шее висел свиток, упакованный в металлическую колбу. Глупо было спрашивать "вы ко мне?". А к кому еще?
   - Давай сюда, - вздохнула я и протянула руку к свитку. Гриф послушно наклонил голову.
   Свиток сообщал следующее:
  
   "Проститься с ближними на тридцать два часа,
   Готовой быть
   к тому, чтоб мыслить нестандартно.
   Все слушать и смотреть во все глаза,
   Что б с опытом
   отправиться обратно".
  
   - И что это значит? - удивилась я. - Ребусы в мои должностные обязанности, вроде, не входят...
   - Это не ребус, - сообщил вдруг гриф противным скрипучим голосом. - Это настояния на командировку.
   - Настояния? Какая еще командировка? Куда?!
   - В Люверск. Это такой запредельный город. Его захватил Мистик, и наш господин Колдун собирается съездить, обменяться опытом.
   - А... То есть, подсмотреть и подслушать?
   - Ну да, - ничуть не смутился гриф. - За вами отправят доставочного лося к девяти утра.
   - Личный доставочный лось? - сыронизировала я. - Какая честь!
   - Ну, да, - не заметил моей иронии гриф, не прощаясь взмахнул крыльями и взмыл вверх.
   Через две минуты в дверь позвонили. Алевтина Михайловна, возбужденно трясла в руках пакетиком с шоколадными кексами, видимо приготовленными заранее, в ожидании этой встречи.
   - Это кто был? Это все правда, что оно говорило? Ты едешь куда-то?
   Я вздохнула, впустила гостью в дом. Конечно, соседка подсматривала и подслушивала. Это было необидно, это просто было, как дерево или погода.
   - Я услышала, - вполголоса проговорила Алевтина Михайловна, - "запредельный город". Это как?
   - Пока не знаю.
   - Я так и думала, - довольно кивнула она. - О! Привет, Леша, привет, Леруля. Что новенького в школе? Потом расскажешь. Что творится, что творится?! А?! Видели новости? Леруля, ставь чайник, вот умница. А тут кексики, угощайтесь...
   Остаток вечера я потратила на сборы и одновременно на общение с соседкой.
  
   На следующий день утром, около девяти часов, раздался стук в калитку. Я взяла сумку, чмокнула Валерку и пошла открывать. К слову сказать, я уже почти смирилась с мыслью, что поскачу в командировку на лосе, но никакого животного у калитки не было, только паренек в сером костюме.
   - Здравствуйте, - вежливо поздоровался паренек. - Я за вами.
   Тут что-то не сходилось.
   - Мне обещали прислать лося...
   - Владимир Лось, - представился он. - Я - ваш телохранитель.
   У меня о телохранителях было свое представление, ну, знаете, двухметровый шкаф в темных очках с квадратным подбородком.
   - Василиса, - представилась я, сдерживая улыбку. Повезло ему с фамилией, ничего не скажешь. Лось, ничуть не смущаясь, протянул руку за моей сумкой и сказал:
   - Это все ваши вещи?
   - Да.
   - Хорошо. Что-нибудь бьющееся есть?
   - Нет... - настороженно сказала я. - А что?
   - В случае опасности, мне придется отбросить сумку или использовать ее в драке, как оружие.
   Наверное, нет лучшего способа заставить девушку саму нести свои вещи. Но я преодолела в себе этот порыв и не стала освобождать его от ноши. Вместо этого спросила:
   - А что, на нас могут напасть?
   - Это возможно, - серьезно кивнул он. - Вы занимаете серьезную должность, вы приближенная господина Колдуна. Знаете о его делах.
   - И что, одного субтильного телохранителя достаточно, чтобы меня защитить?
   Лось чуть сжал губы, и нахмурился.
   - Пойдемте. Нам нельзя опаздывать. Я должен доставить вас еще до обеда.
   Мне показалось, что молодому человеку неоднократно приходилось выслушивать сомнения по поводу своих профессиональных качеств.
  
   Итак, я в сопровождении доставочного Лося (вряд ли фамилия склонялась, ну уж очень хотелось ее просклонять) направилась к обычному автомобилю, припаркованному на другой стороне дороги. Какое облегчение!
   Мне предложили сесть на заднее сидение, Лось занял место водителя.
   - Пристегнитесь, пожалуйста, - попросил он.
   - Конечно. Что, быстро поедем?
   - Нет. Мы поедем... необычно.
   Я не стала расспрашивать подробности, решив, что все само выяснится. Поначалу ничего странного не было: мы выехали на трассу, миновали несколько станций и Ботанический сад.
   А вот потом начались странности. Вместо привычных поселков, которые должны были потянуться по обеим сторонам дороги, вдруг начался лес, становясь все выше и дремучее. Дорога из асфальтовой перешла в резиновую (так мне казалось), несколько раз я видела больших желтых птиц неизвестной породы.
   - Скоро въедем в город. Старайтесь не смотреть на солнце.
   - Я и так на него не смотрю... А почему здесь нельзя?
   - Оно другое. Надо привыкнуть.
   - Ясно.
   Лес закончился и сразу начался город. Огромный, много больше моего и выше. Дома здесь представляли собой многометровые небоскребы с башенками и смотровыми площадками на крышах, между домами на уровне разных этажей проходили мосты-дороги. Транспорт не касался земли: внизу дорог не было, только лужайки, огороды, парки и лесные заросли.
   Мы подъехали на пятый этаж одного из зданий.
   - Вам это понадобится, - доставочный Лось протянул мне желтое приглашение и печать в коробочке. - На вахте покажите приглашение, вас проводят в кабинет к Мистику.
  
   Страж на вахте внимательно изучил приглашение, оглядел меня с ног до головы, потом звонко свистнул и сказал подошедшему служащему:
   - К Мистику. Сейчас. Важно.
   Похоже на манеру Гавра, того типа с "тяжелым" лицом. Надеюсь, не все здесь так лаконичны. Меня немедля отвели к местному Мэру (или как тут называется должность градоначальника?).
   Кабинет здешнего шефа мало отличался от нашего. Только статуя невиданного зверя на задних лапах в углу несколько выбивалась из общего строго тона. Но, может, это у них герб такой или символ города?
   - К вам, - сообщил мой проводник и тут же удалился.
   Человек, сидевший в кабинете за столом, поднял голову, вышел из-за стола и уставился на меня заинтересованно и печально.
   Мистик носил обычный серый костюм, который больше подошел бы для нашего мира, чем длинные черные одеяния господина Колдуна. Необычным аксессуаром были браслеты на запястьях и лодыжках Мистика. Я решила, что это какие-то амулеты. Обуви у этого Мэра не было, так и стоял босиком.
   - Здравствуйте, - сказала я. - Я представляю господина Колдуна, приехала по его поручению. Занимаю должность доверенного секретаря.
   - Как тебя зовут? - спросил Мистик.
   - Василиса.
   - О, - сказал он коротко, словно бы это было не имя, а марка модели, и выяснилось, что модель дорогая или модная.
   Мы помолчали.
   - Что с рыцарями? - спросил он как бы между прочим.
   - Иссякли, - ответила я, не зная, что еще на это ответить.
   Он понимающе покивал головой, соглашаясь, что с этим вопросом и у них картина неприглядная. Еще помолчали.
   - А что Колдун, - опять заговорил он, - популярен? Как в народе о нем...?
   - О! Его очень боятся, - заверила я значительно, поскольку именно этого от меня и ждали.
   Мне показалось, что Мистик, хотя ничуть не удивился такому ответу, но все же как-то расстроился. Наверное, у самого с запугиванием народных масс как-то не клеилось.
   - Его зовут Саранах, ты знала? - спросил он вдруг.
   - Нет.
   - Ну, да, правильно, откуда тебе... И не знай дальше. Незачем. Это я так, сболтнул.
   - Почему вы так трясетесь за имя? - спросила я.
   - Если знать имя, на которое откликался когда-то Колдун - можно его придержать. И не только. Мы поэтому и стараемся чужие мирки завоевывать, потому что в наших всегда есть кто-то, кто нас знает.
   - А, - сказала я. Ничего не поняла, но на всякий случай запомнила. Саранах. Даже почти красиво.
   В этот момент в комнату вошла молодая женщина, и Мистик радостно направился к выходу.
   - Василиса, это моя секретарша, она тебя развлечет, пока не начнется собрание. А мне... пора. Да, пора. Много... организационных вопросов.
   С этими словами он вышел, почти выскочил из кабинета, позвякивая браслетиками. Кажется, я ему не понравилась.
   - Так вы - Василиса? - с уважением уточнила секретарша Мистика. - У нас это имя теперь совершенно не используется. А меня зовут София.
   - Очень приятно, - сказала я. Секретарша действительно была премилая, так что я ничуть не лицемерила.
   - Я заварю вам цикория, - сказала София, направляясь к маленькому столику, где стояла газовая горелка и сервиз. - Вы, наверное, устали с дороги?
   - Немного, - призналась я.
   - Господин Мистик приказал отвести вам лучшую комнату в гостинице, но туда мы отправимся только вечером.
   - Вы используете крунсов? - спросила я.
   - Да. О! Вы тоже? - София хохотнула. - Мы первое время никак не могли привыкнуть. Господин Мистик передвигается только на акробатах, а мы - на крунсах. Это очень удобно, у нас такие пробки... Много машин.
   Оставалось надеяться, что акробаты - это какая-то разновидность транспорта, а не парни в цветастых трико.
   Цикорий был непривычно горек, но София с явным удовольствием выхлебала свою кружечку, и я постаралась получить удовольствие от своей порции.
   - Может, вы хотите посмотреть, что здесь как? - спросила секретарша Мистика.
   - А это возможно?
   - Конечно! Собрание только через два часа. Господин Мистик приказал развлекать вас, но какие развлечения могут быть в Мэрии?
   - Ну не знаю, не знаю... - протянула я, вспоминая грибную комнату и крунсов.
   - Господин Мистик сказал, что у вас все по-другому, поэтому я должна объяснить. Со мной не надо стесняться, я - отвергнутая из сестер.
   - Простите, я не понимаю, что это значит.
   - Да, да, я поясню. У нас девочки рождаются двойнями, а мальчики - всегда одинарны. Поэтому - девочек, как вы понимаете, избыток. С давних пор повелось, что замуж выходит только одна из сестер. Вторая остается с родителями, чтобы заботиться о них, или переезжает к замужней сестре, чтобы быть нянькой ее детям. Сами понимаете, не очень занятная перспектива.
   - Да уж... - растерянно произнесла я.
   - Так вот... Я - отвергнутая сестра. То, что господин Мистик пригласил меня на работу, на такую замечательную работу, и он так много платит... Понимаете, я, возможно, смогу когда-нибудь выйти замуж. Это, конечно, будет брак по расчету, потому что на мне женится только бедный молодой человек... или вдовец... но это все равно лучше, чем никого.
   - Наверное, - сдавленно сказала я. Мне было странно слышать о средневековых обычаях в таком высоко индустриальном мире. Почему-то я всегда считала, что технический прогресс и социальные перемены идут рука об руку... С другой стороны - девочки всегда двойняшки! О чем задумалась Природа, когда вытворила такое?
   София заметила мою растерянность и весело улыбнулась.
   - Ой, простите, вам совсем не интересны эти глупости. Пойдемте, пройдем по зданию. Здесь очень красивые коридоры на верхних этажах.
   Мы вышли из кабинета и свернули налево. Стены были расписаны сценами из жизни города. Не знаю, реальными ли были персонажи, но казалось, что художник рисовал людей с натуры.
   Мы еще раз свернули по коридору. В углу стоял прозрачный шкаф, наподобие шкафа для пожарного шланга. Только вместо шкафа за стеклом торчал бородатый мужик в сером комбинезоне.
   - А здесь у нас запасной человек, - пояснила София. - В стекло не надо стучать, он этого не любит.
   Меня тут же дернуло уточнить "запасной - на случай чего?", но София уже прошла мимо, и я поспешила за ней.
   В сердце ойкнуло, когда проходили стенд "Заслуги и достижения". Даже случайного взгляда хватило на то, чтобы понять, какой опыт имелся в виду: что-то среднее между сказками про Кощея Бессмертного и криминальными хрониками.
   - Давно у вас Мистик управляет? - спросила я.
   - Как и у вас Колдун. Завоевания всегда начинаются одновременно. У нас даже поговорка есть, - она продекламировала с важностью: - "Четыре чокнутых чародея очаровали очередной очерт".
   - Что такое очерт? - спросила я.
   - Место ограниченное, очерченное. Иногда это - город, иногда - небольшая страна или край. Они не захватывают все пространство, чтобы недовольным людям было куда уехать. Это - правило, так полагается.
   - Мило, - только и смогла проговорить я. Похоже, местная секретарша куда лучше разбиралась в законах чародеев-диктаторов, чем я. Может, секретаршам специальную инструкцию выдают, а про меня забыли?
   - У вас какой крунс? - спросила она. - У вас же есть личный крунс?
   - Да, - кивнула я. - У меня кинфер.
   - А! Это такой тощий свин с ветвистыми рогами? Удобный зверь и очень добродушный, - одобрила она. - А у меня аюшут, вон он на парковке, смотрите, - мы выглянули в окно и полюбовались крылатым пятнистым доберманом.
   - По-правде, мне не очень понятно, зачем заводить крунсов, если есть автомобили? - сказала я.
   - О! Что вы, Василиса! Крунсы - это не только доставочные средства. Они могут найти кого угодно и где угодно, они очень выносливы и не требуют особой заботы. А еще они так мурчат...
   - Мурчат? - опешила я.
   - Конечно. Надо только почесать им пузико...
   Я рассмеялась. София не выдержала и тоже прыснула смехом. Когда мы отсмеялись, она сказала:
   - Знаете, я очень переживала, какой окажется секретарша Колдуна. Я боялась, что вы - высокомерны и строги.
   - Откуда такие опасения? - удивилась я.
   - Как же... Колдун - самый удачливый из чародеев-диктаторов. Они все ему страшно завидуют!
   - Правда?
   - О, да! Никто из чародеев не посмел бы прислать вместо себя секретаршу, даже такую замечательную. И, по-правде говоря, я боюсь, что они могут как-то отомстить твоему... вашему правителю.
   - Как они смогут это сделать? - удивилась я.
   - Не знаю. Как-нибудь утонченно и, конечно, не открыто. Но, может, это только мои страхи? Я иногда подвержена излишним опасениям, господин Мистик говорит, что я просто трусиха. Это правда. Я даже побаиваюсь спать в своей новой квартире, она такая большая, совсем неуютная, хотя очень престижная. Вон, видите то высокое здание с синими витражами на крыше? - она указала в окно и я действительно разглядела указанное здание среди сотен ему подобных. - Предпоследний этаж - весь мой. Это совершенно невероятно! Никак не привыкну...
   - Служебное жилье? - предположила я.
   - Нет, подарок господина Мистика. И квартирку не могут отнять, она и вправду моя! За этот подарок я не имею права уволиться в течение семи лет или до тех пор, пока господин Мистик правит нашем очертом.
   - Семь лет - это много, - сказала я.
   - О! Завоеватели редко остаются на посту так долго!
   - Почему? - удивилась я.
   - Ну, как же, - невозмутимо сообщила София, - ведь за ними охотятся.
   - Кто?
   - Специальные службы. И охотники очень хорошо работают, никому ведь не позволяется просто так завоевывать чужие очерты. Но найти чародеев - сложно и не быстро. Так что, думаю, у нас еще есть время, пока наших начальников выследят... Василиса, хотите угоститься листьями бетеля?
   - Не знаю, никогда не пробовала...
   - Правда? Они прекрасно тонизируют! Пойдемте на крышу!
   У нас еще было время до заседания, и я с радостью согласилась.
   С крыши открывался прекрасный вид, кроме того, там были установлены кресла-качалки и зонты от солнца. Видимо, местная администрация любила пребывать на свежем воздухе. И еще тут росло в кадках несколько деревцев.
   - А вон ваша гостиница, - София указала на здание с двумя шпилями. - Это гостиница для хороших людей.
   - Интересно! А как определить хороший я человек или плохой?!
   - Это просто. Господин Мистик снабдил всех смотрителей гостиниц специальными талантами. Для них все люди словно бы... пахнут. Только это не носом чувствуется.
   Как ни странно, но я поняла, о чем идет речь.
   - У вас красивый город, - сказала я искренне.
   - Я уверена, у вас тоже. Я слышала, ваш город стоит на островах в море?
   - Не совсем так. На полуострове и островах. Но моря вокруг и, правда, много.
   Мы обсудили удобство проживания у большой воды, а потом перешли на размышления о нерациональности современной моды.
   - Василиса! У вас такие красивые туфли! Это просто произведение искусства!
   - Правда?.. - удивилась я. Туфли действительно были красивые, но, на мой взгляд, вполне обычные. Но видимо не для этого мира.
   Довольно скоро мы выяснили, что носим один размер, обменялись туфлями, и решили так и оставить.
   - Жаль с вами расставаться, но собрание уже через десять минут, - со вздохом сказала София. - Нам пора спускаться.
  
   Зал заседаний был меньше, чем у нас, но зато с расписным потолком. Полы и стены здесь были выкрашены в бледно- лиловый тон, а колонны и потолок сплошь украшала роспись садовыми цветами: лилиями, ирисами и маргаритками. В зал вошло несколько мужчин. Мне указали на одно из кресел за овальным столом, как только села я - сели и все остальные.
   Человек во главе стола (председатель собрания или вроде того) произнес важным голосом:
   - Приветствуем собравшихся в запредельном городе! Представитель Колдуна - его секретарша, Василиса, - мне вежливо покивали. - Также присутствуют господа Мистик, Чернокнижник и Магик. Разумеется, заседание строго закрыто.
   Председатель повернулся к двери и вместе с телохранителями вышел из зала. Мистик на правах хозяина продолжил заседание сам. Нас осталось четверо за столом.
   - Главная цель собрания: личное оповещение. Тревожные новости, господа. На наш след вышел дивизион. Вы знаете, о чем я говорю: дивизион соблюдения законности. Вполне возможно, наша деятельность продлится недолго.
   - Как они узнали? - спросил Чернокнижник (длинноволосый блондин в очках).
   - Много есть способов... - уклонился Мистик. - Плохо не это. Мы рассчитывали, что о нас не вспомнят хотя бы года полтора, а прошло едва три месяца и за нас взялись всерьез.
   - Предлагаешь заговор перекинутых знаний? - спросил Магик. Он был старше всех, седой, в его бороду были вплетены черные ленты. Такой дед Мороз для плохишей.
   - Верно, - кивнул Мистик. - Мы раскидаем знания о нас по разным мирам. На проверку каждого такого следа уйдут месяцы, и мы многое успеем.
   - Это лишь временные меры, - вздохнул Чернокнижник. - Надолго их не хватит.
   - Есть еще предложения? - спросил Мистик.
   Собрание молчало. Мистик продолжил.
   - Кто на каком этапе? - спросил Мистик.
   - Ресурсы, - произнес Чернокнижник.
   - Едва начал разбивать партии, - вздохнул Магик. - С кадрами проблема - слишком избаловались, давно не слышали о диктате. Приходится запугивать сверх лимита.
   - Колдун занимается выведением охраны города с морских пределов, он прислал донесение. Василиса, с этим есть сложности?
   - Да, - ответила я. - В нашем мире нет специалистов по дрессировке морских змей.
   - Змеев, - поправил Мистик. - Да, это большая проблема. У Колдуна единственного город граничит с морскими пределами, поэтому его заботы нам не грозят. Что касается меня, то я также отстаю по срокам. Сейчас едва охвачена информационная система, здесь все приходится создавать второпях. Людям слишком все равно, чтобы читать газеты или слушать новости.
   - Хорошо бы лет пять-семь в запасе, - мечтательно произнес Магик. - Да еще бы поддержку...
   Самодержцы посмеялись, видимо, это была шутка.
   - Мне необходимы ваши печати для запутывания следа... - сказал Мистик. - Василиса, у вас есть печать?
   Я кивнула. Каждый из присутствующих поставил свою печать под договором, я сделала это последней. Я понимала, как и все, что это временные меры. И теперь, как никогда раньше осознала, насколько непрочно положение Колдуна при всех его удивительных возможностях.
   Вместе с доставочным Лосем нас отвезли на служебном беговом крокодиле (это, конечно, был один из крунсов, потому что местное население шарахалось от нас, как это положено у нормальных людей при виде монстров) в ту часть города, где размещались гостиницы.
   - Я буду в смежном номере, - сказал Лось. - В случае необходимости - зовите.
   - А какая может быть у меня необходимость, чтобы вас позвать? - уточнила я.
   - Вдруг, нападет кто... - в его голосе послышалась надежда.
   Мой телохранитель прошел в соседний номер, а мы с портье - в мой. Портье аккуратно примостил мою сумку на тумбочку и обвел рукой номер (роскошный номер, надо признать).
   - Слева - вход в гардеробную комнату, дальше - туалетная и мини озеро для медитаций. Кровать ориентирована по сторонам света, диван - общий, а кресла, как обычно: слева - для печали и гнева, справа - для любви и счастья.
   - Правда? - удивилась я.
   - Конечно, - подтвердил портье совершенно. - И главное их достоинство, что нельзя сидеть одновременно в обоих.
   Первым делом я проверила озеро для медитаций. В этой комнате царил полумрак, а на потолке светились сумеречные радуги. В гардеробной я вздохнула и решила туда больше не заглядывать, чтобы не заблудиться.
  
   Вскоре в мой номер постучали. Размышляя, кто бы это мог быть, я пошла открывать. За дверью стояли София и две незнакомые женщины. Одна, примерно моего возраста, была одета в длинное сиреневое платье с очумелым прозрачным камнем в ожерелье на груди, а вторая, постарше, более скромно: в мышиного цвета комбинезон, но зато на голове у нее была изящная цветочная шляпка.
   - А вот и мы! - воскликнула София. - Девочки, это - Василиса. А это - Арфина и Кольда. Мы принесли все для девичника!
   Дамочки бесцеремонно прошли в мой номер, и я порадовалась, что не успела переодеться в гостиничный халат.
   София, на правах старой знакомой, сразу прошла к столику возле дивана и начала выгружать из зеленой корзины разные яства: бутылочки с легкими алкогольными соками, покупные бутерброды, печенья с черникой и множество разнообразных засахаренных фруктов, как знакомых, так и совершенно мне неизвестных. При этом секретарша Мистика неустанно болтала, видимо, для устранения неудобной ситуации (ведь мы не договаривались о встрече).
   - Василиса, это просто замечательно, что ты смогла вырваться на эту встречу! Ты же знаешь, твой господин Колдун дальше всех находится, - (Да? Подумала я. Странно, мы ехали совсем недолго...), - и поэтому мы даже и не ожидали с тобой познакомиться. Мы-то встречаемся частенько, почти каждые две недели. Я решилась, ты уж прости меня за смелость, пригласить девочек для знакомства.
   - Конечно, - улыбнулась я. - У меня не было планов на вечер.
   - Не старайся быть вежливой, мы все тут такие, - произнесла взрослая Кольда глубоким спокойным голосом. - Я опасаюсь, что мы некстати, ты, наверное, устала, и стоит ли обременять себя новыми знакомствами...
   - Нет, нет, я рада, - улыбнулась я опять. - Особенно я рада незнакомым вкусняшкам, - я кивнула на стол, который уже целиком был уставлен едой.
   Девушки рассмеялись. Элегантная Арфина подошла к креслам и уточнила:
   - Которое из них "любовь и счастье"? - спросила она.
   - То, - указала я.
   - Это работает только, когда ты в одиночестве, - сказала София и демонстративно уселась в "печаль и гнев". - Василиса, начни с вон тех конфеток. Их изготавливает наш кондитер на третьем этаже, он сам изобрел рецепт, так что точно ты не пробовала ничего подобного!
   Я взяла указанную конфету, Кольда протянула мне напиток, который сама выбрала, как лучшее сопровождение к данным конфетам. Потом мы обе сели на диван, и девичник можно было считать открытым. Конфеты оказались выше всяких похвал.
   - Мистик как-то странно нервничает после собрания, - сказала София. - Вы не ссорились? Он не вытворил какую-нибудь пакость?
   - Ничуть, - удивилась я.
   - Он ведет себя, будто его мучает совесть, - добавила она. - Надеюсь, ничего серьезного... Когда тебе нужно возвращаться?
   - Завтра.
   - А сопроводитель у тебя симпатичный?
   Я вспомнила Лося, который сейчас за стенкой ждал моих воплей о помощи.
   - Вполне. Но у меня есть любимый мужчина, поэтому остальные симпатичные парни мне не интересны.
   - О! - слегка удивленно воскликнула Арфина. - Так у вас заставляют носить амулеты верности? У нас отменили их еще в Средневековье.
   - Э-э... нет, - сказала я. - Никаких амулетов. Собственные убеждения.
   - А, - сказала Арфина тоном, по которому становилось ясно, что она этих убеждений не разделяет.
   - Арфина, не суди по себе, - улыбнулась Кольда. - София совсем загрустит.
   Я поняла, что это относится к двойняшкам. Да, какие тут измены, не остаться бы девой до старости... Однако София только хихикнула смущенно, и переменила тему.
   - А кто у вас на должности государственного разъяснителя? - спросила она куда-то в воздух, ни к кому конкретно не обращаясь. - Я так и не нашла, до сих пор ищу. Никто толком не разбирается, что происходит в нашем городе, да и во всей стране. А если и разбирается - помалкивает. А ты, Василиса?
   - Нашла через Интернет. Залезла на социальные форумы, пообщалась, обнаружила дельного сообразительного дядьку. Он, кстати, вовсе не социолог по профессии, актер. Просто умный и эрудированный.
   - Актер? И как ты его наняла на работу?
   - Так же, через Интернет, - ответила я. - Предложила прийти на собеседование. Я тогда много народу набирала...
   - Да, - вздохнула Кольда, - Интернет - это хорошо, удобно. Но у нас он под запретом. Доступен только узкому кругу управленцев. Мне понадобилось проходить специальные закрытые курсы, почти секретные, чтобы научиться пользоваться этой системой... Я жутко вам завидую, девочки. А еще книгочеи... с этими совсем плохо! Они меня просто преследовали! Пришлось даже просить Тишика, чтобы всех отогнал.
   - Кто такой Тишик? - спросила София.
   - Человек, которому нельзя отказать.
   - Такой обаяшка?
   - Нет. Он - гипериндуктор. Подавляет чужую волю, - пояснила Кольда.
   - У нас такого нет! - заявила София.
   - У нас - тоже, - кивнула я. - Хотя трудно сказать наверняка, у меня обережка от таких случаев... А для чего такой специалист?
   Арфина откусила засахаренный кусочек сливы и сказала:
   - Это очень полезный человек, но вам, Василиса, он не нужен, потому что господин Колдун - очень сильный чародей и сам может справиться с чужой волей.
   - Пожалуй... - сказала я, вспоминая визит губернаторской свиты.
   - К тому же, - добавила Арфина, - на секретарш гипериндукторы не действуют. Там нужно другое заклинание, специальное.
   Мы обсудили способности экстрасенсов и гипнотизеров и прикончили еще по бутылочки пьяного сока.
   - Я в девятнадцать лет очень полюбила одного человека, - рассказывала уже глубоко за полночь Кольда. - Но там не сложилось, и мне пришлось уйти в монастырь. Ну, не то что бы пришлось, никто не заставлял, просто тогда это показалось единственным выходом. Думала, что всю жизнь проведу за монастырскими стенами, горюя о своей несложившейся судьбе. А через три года... подумать, всего-то и понадобилось, вдруг поняла, что не помню этого своего любимого. Лицо почти истерлось в памяти и голос. Из монастыря я ушла. Устроилась на работу, нашла квартиру. Потом и личная жизнь наладилась... Я недавно поинтересовалась, что стало с тем моим любимым? Оказалось, что он потолстел, работает на той же работе в той же должности, скучает, и все кто рядом, скучают вместе с ним. Мы - глупые. И спасибо тем, кто рисует наши судьбы, что они не всегда выполняют наши желания. Особенно желания страстей. Потому что наши мечты - это совсем не то, что нам нужно.
   - А мой, господин Чернокнижник, он открыл специальную школу фальсификаторов, - сказала Арфина. - Это так увлекательно! Мы подделываем планы на будущее. Перенаправляем мысли людей и идеи. Тогда они, ну мы, перестают переживать за настоящее. Потому что будущее - интереснее!
   Надо будет подумать об этом на трезвую голову, решила я.
   - Вот чего я не понимаю, - сказала я, - какая им от этого выгода? Всем этим чародеям? Их же все равно свергнут? За ними охотятся, как выяснилось. Вроде, богатств они тоже не ищут, и слава им до зад... в смысле, не интересна.
   Девчонки взглянули на меня с удивлением. Ну, конечно! Они-то все эти темы каждые две недели могут обсуждать, а со мной кто поделится?
   - Им сложно, - наконец ответила Кольда. - Они родились с чувством собственного предназначения. Они просто не могут отставить все, как есть! - она смотрела на меня выжидающе, будто я должна была сразу все понять, но я не понимала. Возможно, иномирный алкоголь несколько затормозил мои реакции.
   - Почему не могут? - с тупым упрямством переспросила я.
   - Ты не рождалась с чувством предназначения, - заключила Кольда. С этим трудно было спорить. - Есть такие люди, их немного, но они есть всегда и везде, которые с детства знают, что родились для какой-то определенной цели. И чувствуют эту цель. Причем, они могут быть совершенно не тщеславны, и даже не очень-то любить тех, ради кого они что-то делают. Но это чувство предназначения - оно не дает им жить спокойно, оно постоянно подталкивает к цели, оно кричит: "Время идет! Ты должен!".
   - Да-да-да, - закивала Арфина. - А еще они не могут умереть раньше времени. Они всегда чувствуют сроки жизни. Ну, в смысле - есть у них еще время в запасе или надо очень-очень торопиться.
   Предназначение? Вот как... Да, это многое бы объяснило. И об этом тоже надо будет подумать.
   - Ты говорила, у тебя есть теловой партнер? - с любопытством спросила меня Арфина, приняв мою заторможенность за поиск темы для разговора.
   - Э-э... Вроде того. У меня муж есть.
   - А дети?
   - Да. Дочка.
   Я потянулась за сумочкой, достала телефон и показала новым подружкам фотографии. Дамы смотрели молча и внимательно. София, добродушное создание, вздохнула, но не завидуя, а, скорее, сожалея, что у самой пока не сложилось.
   Мы обсудили тему семейных отношений, а потом пробило тринадцать часов ночи (часы здесь висели тоже с ненормальным циферблатом), и гостьи засобирались домой. Я закрыла за ними дверь, потом упала на кровать и уснула почти мгновенно.
  
   Я спала почти до полудня. Меня разбудил стук в дверь. Стучал лось. В смысле Лось.
   - О? - сказала я. - Привет.
   - У вас все в порядке? - спросил он.
   - А что?
   - Уже обед, а вы до сих пор не подавали признаков жизни...
   - Я спала. Заходили секретарши, мы проболтали долго... Входи, чего на пороге стоишь?
   Лось замотал головой.
   - Нет-нет, я не буду вас беспокоить.
   - Уже разбудил, хватит реверансов. Не знаешь, здесь можно заказать завтрак в номер?
   Владимир Лось кивнул, вошел в номер, закрыл за собой дверь, потом подошел к телефону (телефон красивый, в стиле стимпанк), поднял трубку и сказал:
   - Обед в приглашенный номер.
   Интересно, как может быть номер приглашенным?
   Но там, видимо, поняли, потому что через десять минут, пока я приводила себя в порядок, в дверь постучали. Портье привез завтрак, состоящий из яичницы (между прочим - четыре вида яиц на тарелке), вазочки с засахаренными мандаринами и большого стакана горячего цикория. Вместо хлеба были пресные зерновые вафли.
   Пока я ела, мой сопровождающий скромно расхаживал по комнате и любовался видами в окнах (будто у него в соседнем номере виды какие-то другие).
   - Когда нам ехать обратно? - спросила я.
   - Только вечером. Раньше нельзя - мы не сможем попасть на нашу линию.
   До вечера мы немножко покатались по запредельному городу. Я люблю другие города. Они всегда полны сюрпризов и открытий.
   Дорога домой заняла чуть больше времени, чем вчера из дома - во Владивосток движение было замедленное из-за вечерней пробки.
   Когда машина остановилась у моего дома, мой телохранитель чуть наклонил голову и сказал:
   - Вас приятно было сопровождать, Василиса Витальевна.
   - Да?.. - растерялась я. - И в чем это выражалось?
   - Вы ни разу не предъявили никаких претензий и не вышли из себя. И еще вы не обременяли меня глупостями, поэтому данный отрезок времени я прожил в относительном комфорте.
   Как мы умеем витиевато говорить, оказывается!
   - Владимир, если это не секрет, скажите, вы давно служите у господина Колдуна?
   - Около трех лет, - ответил он охотно.
   - А, так вы из его свиты, не местный?
   - Почему же, я родился во Владивостоке. Меня завербовали на работу, когда господин Колдун только еще присматривался, готовился к захвату. Тогда наняли нескольких человек для разных целей.
   - Для каких, например?
   Владимир Лось пожал плечами.
   - Охрана от нападения разных стихийных бедствий. Например.
   - Как может стихийное бедствие напасть? - удивилась я. - И как можно от него уберечь?
   - Разные способы, - уклончиво ответил он. Наверное, применяемые методы при такой охране - дело секретное.
   - И вам не кажется это странным?
   - Что значит "кажется"? Это и должно быть странным, чтобы люди не замечали очевидного.
   С этими словами он замолчал, поэтому мне ничего не оставалось, как попрощаться и выйти из машины.
   Мой милый тревожный город. Чем ты так приглянулся иномирному диктатору? Сколько усилий прикладывалось и прилагается сейчас, чтобы сотворить из тебя... что? Каким должен стать Владивосток, чтобы диктатор посчитал, что исполнил свое предназначение? Или предназначение - это процесс?
  
  
   Лерка встретила меня с книжкой в руках. Не отрывая взгляда от страниц, дочурка помахала мне рукой, показывая, что в курсе моего появления в доме.
   Некоторое время она читала, сидя в кресле, благосклонно приняла кусок пирога с чаем, потом захлопнула книгу и задумалась.
   - Зачем вообще нужна эта фантастика? - спросила она. - Это же все неправда?!
   - Чтобы повысить приспособляемость вида.
   - Чего - чего? - нахмурилась девчушка.
   Я отложила вязание, потому что ответ на этот вопрос следовало дать вдумчиво: это был один из тех вопросов, которые меняют жизнь, если не целиком, то в некоторой ее части.
   - Что ж, давай поговорим о фантастике. Ты не первая, кто задается вопросом о ее пользе. Даже если опустим обычное наслаждение от хорошей литературы, остается еще масса плюсов: например, эти книги учат лучше понять себя. Есть обратная зависимость между деньгами и фантазией. Неизбежно. В детстве очень мало задумываешься о деньгах, тебя волнуют феи, деды морозы, принцессы и сказочные существа. Сила воображения позволяет получить много больше, чем способны купить родители. Фантазия - это одна из возможностей свободы духа.
   - Да, я скучаю по малолетству, - призналась дочурка. - По детскому саду, пор воспитательнице Тамаре, по бабайкам под кроватью... А еще? Детям нужна фантазия, понятно, а взрослым - зачем она?
   - Чтобы уничтожить общество как социум, необходимо лишить его воображения и нравственности.
   - Почему? - спросила Лерка. - В смысле, почему именно такие пункты? Я думала - экономика там, что еще...
   - Воображение делает людей более пластичными по отношению к изменяющейся действительности. А нравственность помогает выжить всему обществу в целом, защититься от самоуничтожения. До тех пор, пока безнравственное поведение осуждается, общество заботится о своих слабых членах, о тех, кто выполняет функции учителей, лекарей, ученых. Или о детях. Сильные - это охотники, правители, финансовые магнаты. Но в сильных мало доброты. Поэтому общество создает законы, которые обязывают заботиться о слабых.
   - А разве для этого не достаточно религии? Вот если бы все просто знали, что после смерти их накажут, и боялись бы вести себя плохо, разве это бы не решило все эти проблемы? И без всякой фантазии.
   - Вера не делает человека святым. И потом, истинно верующих на самом деле мало.
   - Почему мало? Вон сколько протестов и митинги постоянно по телеку показывают...
   - Лер, ну подумай сама. Если человек действительно верит в Бога, он не станет ни мстить, ни возмущаться по поводу тех, кто в него не верит. Потому что действительно верующий человек знает, что Бог разберется с грехами и проступками каждого. И не надо пытаться делать за Него Его работу, все равно не получиться, да и гордыня это, по большому-то счету.
   - Подожди, мама Василиса. А священники - как же?
   - И они люди, а люди бывают разные. Но тут простое рассуждение: если батюшка богаче своих прихожан - что-то не так с батюшкой. И если священнослужитель призывает наказывать кого-то за что-то или грозит карами небесными иноверцам... так, знаешь, это уже совсем неверие. Верующий человек - жалеет обидчиков, потому что понимает, как велика мера наказания. Представь тибетского ламу. Разве можно вообразить его орущим на кондуктора в автобусе?
   - Сложно, ты права... Мам, значит, пожертвования приносить не надо? Мы же не знаем, куда эти деньги пойдут. А то мы приходим, ты все время что-то оставляешь...
   - Я оставляю не для них, а для себя.
   Лерка помотала головой.
   - Как это можно оставлять для себя? Ты что-то совсем не то говоришь!
   Я улыбнулась.
   - Надо учиться быть счастливой, а что-то жертвовать или давать милостыню - это один из таких способов. Если ты что-то даешь, значит, у тебя есть больше, чем тебе надо. В душе рождается представление о себе, как о богатом человеке, даже если ты об этом не задумываешься.
   Леера посмотрела куда-то в форточку, мысли бешено метались в ее организме, и это было очевидно. Наконец борьба идей Лерке наскучила, и она вспомнила суть разговора.
   - Да! Мы же говорили о фантастике! И что там еще с верой?
   - Кроме того есть версия, что вера человека зависит от технического развития общества. Она не может быть постоянной величиной.
   - Это как это?!
   - Напрямую. В малоразвитом обществе преобладает многобожие - язычество. Там от человека почти ничего не зависит, боги злы и часто аморальны или несправедливы, откупиться от них можно только жертвоприношениями. В чуть более развитых обществах предпочтительно единобожие, например в христианстве, и жизнь человека - это уже не бессмысленное времяпрепровождение, а уроки или испытания, или карма. То есть уже появляется причина и следствие: будешь хорошо себя вести - и после смерти или в следующей жизни наступит тебе счастье. Когда общество достигает следующего этапа - появляются альтернативные учения, которые вполне заменяют религии: сейчас это Симорон, Трансерфинг, Астральные путешествия и многие другие. Их суть - что все зависит от тебя, вообще все или почти все. И что ты сам способен привносить изменения в свою жизнь, контролировать здоровье, удачу, личную жизнь, ну и все в таком роде. Человек становится творцом, хотя пока еще только своей судьбы. Дальше еще что-то будет. Конечно, и сейчас есть и языческие верования и религии единобожия, они совсем не отменяются с приходом новых мировоззрений.
   - И что из этого правда? - с опаской спросила Лера.
   - Да всё правда. Одно совсем не исключает другое. Но если говорить проще, фантастика развивает и ум, и фантазию, и смекалку. А это все помогает выжить.
   Некоторое время Лерка размышляла, потом спросила:
   - Ты это все у Арины узнала?
   Некоторое время назад я ходила на занятия групповой медитации к Арине. Мы собирались в музее Арсеньева около подводной лодки, и за полгода кто-то справился с усталостью, кто-то с депрессией, а кто-то - целиком поменял жизнь. Лерка живо интересовалась моими занятиями, но сама появиться там трусила.
   - Нет, - ответила я, - но о медитациях рассуждать я уже не в силах. Иди спать, поздно.
   В коридоре послышался шум открывающейся двери - Леша вернулся с вечерней смены. Лерка поздоровалась с ним, потом чмокнула меня в щеку и пошла в свою комнату, а я отправилась встречать благоверного после трудовых подвигов. Надо было накормить его, расспросить о том, как прошел его день, поделиться своими новостями и похвастаться новыми иномирными туфельками.
  
   На следующий день я доложила о результатах командировки шефу, вернула печать и занялась своими прямыми обязанностями. В одиннадцать часов истерически запричитал телефон красного цвета, который до этого не звонил ни разу. Я думала, что он здесь вообще для интерьера. Я взяла трубку.
   - Да?
   - У нас ЧП! - прокричала трубка голосом начальника по чрезвычайным происшествиям. - Василиса Витальевна, поезд, состав с червоточинами сошел с пути... город в опасности!
   - Простите, Георгий Матвеевич, - прервала я начинающуюся истерику. - Я сразу переключу вас на Мэра, - я нажала клавишу вызова. - Господин Колдун! Срочный вызов! Соединяю с начальником безопасности города.
   Я оставила громкую связь, чтобы самой слышать разговор.
   - Господин Колдун, состав с червоточинами сошел с пути, - уже спокойнее сообщил безопасник.
   - Станция?
   - Шкотово.
   - Ясно. Вышлите команду на место аварии.
   - Уже. Но мы не знаем, что делать, мы не знакомы с такими технологиями...
   Господин Колдун сразу вышел из своего кабинета.
   - Хорошо. Я сам прибуду на место и разберусь лично. Василиса, за мной!
   Как бы в три секунды успеть схватить сумочку, куртку, переобуть туфли под столом и задать важные вопросы.
   - Что мы скажем журналистам? - спросила я. - Вы сделаете заявление?
   - Этим займется Макио.
   - Но они будут ждать вас. Мэр должен не ликвидировать бедствия, а выражать соболезнования по его поводу.
   Шеф фыркнул в сторону кабинета, дверь тут же открылась, и вышел Макио. Господин Колдун достал из кармана (о, в его балахоне есть карманы!) жвачку и кинул ее помощнику. Тот ловко схватил кубик, сунул в рот, начал жевать и превращаться в господина Колдуна. Настоящий шеф дождался полного превращения и кивнул, удовлетворенный результатом.
   - Макио, скажешь речь по составу.
   - Успокоить, отвлечь или накалить обстановку? - спросила подделка.
   - Разберешься сам. Нам пора. Звонки пока переводи на Вассу.
   Мы с шефом ринулись по коридору, я еле успевала на каблуках за ним.
   - Шеф, а что такое червоточины? - спросила я на бегу. - Для чего они нужны? И откуда они прибыли?
   - У нас посиделки с побалтушками? - поинтересовался он. - Иди быстрее. Сразу направляйся к своему кинферу и следуй за мной. К червоточинам не прикасаться.
   - Я и не собиралась. Просто, хотя бы узнать, как они выглядят, чтобы знать, чего не трогать.
   - Ничего не трогай.
   Мудрый у меня шеф. Просто садись и записывай за ним!
  
   Господин Колдун восседал на янтарной черепахе, у которой вместо лап были крылья. Мой кинфер без каких-либо дополнительных указаний летел за черепахой не отставая, и вскоре (спустя час с небольшим - в небе не бывает пробок) мы приблизились к станции и увидели огромные железнодорожные составы, лежащие на боку. Одна из цистерн лопнула, и на ней, наверху, сидела фигура.
   Это был ангел. То есть такой мужик в белом костюме с крыльями за спиной. Вид у него был... праведный, не сказать иначе. Ангел сидел на краю цистерны и болтал ногой. Мы подлетели прямо к нему.
   - Выбрался? - угрюмо спросил господин Колдун.
   Ангел мило так улыбнулся. Одна нога у него была в ботинке, а вторая - та, которой он болтал - босая.
   - Полезай в клетку. Не время тебе еще.
   - Не хочу.
   - Кто бы сомневался!
   - Дай таблетку, - потребовал "ангел".
   Шеф достал из кармана баночку с таблетками и бросил ее существу.
   - Это настоящие, в них нет дурного намерения, - сказало оно, отведав пилюлю. - Мне нужны другие.
   Господин Колдун достал другой бутылек.
   На этот раз ангелочек с удовольствием проглотил все, что было предложено, и блаженно облизнулся.
   - Завтра будет рейд по аптекам, - сказал наш Мэр. - Получишь еще. А сейчас - лезь в клетку.
   Существо неохотно спрыгнуло на землю и забралось обратно в цистерну.
   Я подумала, что если червоточины способны выжрать весь контрафакт в аптеках, то отпадает необходимость брать на анализ образцы, отслеживать поставки и "левых" производителей... Собственно, чем больше в аптеке поддельных лекарств, тем больший ущерб этой аптеке будет нанесен. А это - справедливо.
   Господин Колдун провел рукой в воздухе, сказал несколько резких неразборчивых фраз: цистерна затянулась, потом со скрежетом состав стал подниматься и возвращаться на рельсы.
   Я гордилась своим начальником и вела себя тихо, пока работа не была закончена.
   - Господин Колдун, - спросила я негромко, - это и есть червоточина?
   - Да. Одна из них.
   - А почему его... ее нельзя трогать?
   - Потому что эти существа чрезвычайно токсичны. Я бы не брал тебя с собой, но ты мне необходима, чтобы заклинания работали.
   - Как это? Я же ничего не делаю?!
   - Ты - катализатор. И ты сильный катализатор, потому что тебя зовут сказочным именем вашего мира. Это - огромная сила и, может быть, хорошо, что вы не умеете ею пользоваться. Вообще, ваш город не знал чудес до моего пришествия.
   - А вот и нет! - неожиданно для самой себя возразила я начальству. - У нас есть маленький храм возле подводной лодки, и там есть рукописная икона, и эта икона мироточит. По-настоящему, я видела.
   - Как редки ваши чудеса, - вздохнул Господин Колдун. - Но много ли вам надо...
  
  
  
  

Глава 4. Соглядатаи вечера

  
   Между обычными и необычными днями секретарши господина Колдуна, бывали дни, совсем из ряда вон выходящие.
   Так случилось в один из вторников. С самого утра у входа в Администрацию толпились люди. В отличие от обычных демонстрантов, эта толпа совершенно миролюбиво чего-то ожидала, люди разговаривали вполголоса, не было никаких плакатов.
   - Простите, - сказала я, пытаясь пробиться к парадному входу.
   - Сестра, не торопись. Мы все ждем встречи с Ним.
   - Что? - не поняла я. - Не важно. Я здесь работаю. Пропустите, пожалуйста.
   - Это же Его секретарша! - восторженно воскликнул кто-то. Толпа тут же расступилась. Вокруг завеяло почтением.
   В некотором недоумении я поднялась на свой этаж, и тут же попала под дружный хохот Вассы и Макио.
   - Нет, это что-то совсем невероятное! - ухахатывался Васса. - Я когда читал об этом - просто не верил, так не бывает...
   - А то, - дохихикал Макио.
   - О чем это вы? - спросила я подозрительно этих клоунов.
   - Видела толпу у дверей? - спросил Макио. - Это новое религиозное течение... точнее, его начало, совсем скоро оно перерастет в массовое поклонение нашему шефу. Конечно, должно возникнуть и антидвижение...
   - Подождите! - я замотала головой. - Вы хотите сказать, что господина Колдуна почитают как... святого?
   - Нет, пока - как чудотворца. Это нормально, - махнул рукой Васса. - Это значит - диктатура складывается успешно.
   - Что им нужно? - спросила я приглушенно - почему-то мне стало не по себе.
   - Да пока ничего, - заверил Макио. - Просто увидеть. Потом начнут требовать чудес, а дальше - руководства к действиям. Библию по-вашему. Ну, или Учение на крайний случай...
   - Бред какой-то.
   - О! Наша Василиса не читает газеты! - почему-то радостно воскликнул Васса.
   - Почему ты так думаешь? - спросила я.
   - Потому что, читай ты их - ты была бы готова к таким идеям.
   Мне нечего было ответить на это. Собственно, Васса был прав - я действительно не читала газеты, кроме редких статей, не имеющих отношение к политике. Например, о чемпионате по футболу между актерами театра Горького и чиновниками Мэрии, и то исключительно потому, что сам факт подобного ежегодного чемпионата казался мне чрезвычайно занимательным. К слову сказать, актеры обычно проигрывали.
   Лампочка на табло вызовов загорелась, и бесстрастный голос шефа прорезал тишину комнаты.
   - Василиса, зайди.
   Макио и Васса тут же нагнали на себя серьезности, я бросила сумку на свое кресло и пошла к шефу.
   - Я на месте, - выпалила я традиционное приветствие. И только тут заметила, что в кабинете кроме нас сидит еще один человек: темноволосый парень с хищным лицом.
   - Василиса, это Виталий Чернышов.
   - Здравствуйте, - Виталий поднялся с места и протянул мне руку для пожатия.
   - Здравствуйте, - ответила я. Рука у него была сухая, умеренно крепкая и не вызывала доверия.
   - Василиса, проводи Виталия по всему зданию, познакомь с начальниками отделов.
   - Как его рекомендовать?
   - Виталий - мой соглядатай.
   И все. И замолчал. И переспрашивать как-то неловко.
   - Ясно, - сказала я, изображая умницу. - Провести прямо сейчас? Не все начальники уже на месте.
   - Начни с буфета.
   Уже месяц буфет открывался не в десять, как это было раньше, а в восемь утра. При этом время, проведенное в буфете, вычиталось из общего трудового дня. У всех, кроме меня и Макио.
   - Пойдемте, Виталий, - сказала я, думая, что никакой он не Виталий. Не может человек с такими змеиными глазами быть обычным Виталием.
   Соглядатай спокойно последовал за мной. Когда мы проходили через секретарскую, Васса уже исчез, а Макио проводил нас привычным подозрительным взглядом.
   - Что значит "соглядатай"? - спросила я, едва мы вышли в коридор. - Шпион?
   - Не совсем. Шпионы пишут отчеты, втираются в доверие, провоцируют... А соглядатаи просто присматривают за городом.
   - То есть, ты шатаешься по улицам, болтаешь с приятелями и получаешь за это зарплату?
   - Точно.
   - Хорошо устроился!
   - Не жалуюсь, - искренне признался он. - Кстати, не советую бросать бумажки на улице, - доверительно добавил соглядатай, - есть указания, на два часа превращать руки в копыта, если будет замечено подобное нарушение. Конечно, если будет замечено. Но нас много. И мы многое замечаем.
   - Спасибо за предупреждение. Но я как-то не привыкла мусорить, чтобы теперь отвыкать.
   В буфете никого не было. Скучающая буфетчица предложила меню, мы некоторое время его поизучали, потом ткнули наугад.
   - Вы завтракали? - спросил Виталий, когда мы сели за столик.
   - Сок пила.
   - Вместо завтрака?
   - Это и есть завтрак.
   - Сок? - удивился он.
   - Иногда молоко или травяной чай.
   - Ясно, - он смерил меня взглядом. - А вы - личная секретарша? Распорядок дня, массаж, сопровождение... Ясно.
   Какой понятливый тип, просто загляденье.
   - Тогда вы больше понимаете в моей работе, чем я, - усмехнулась я.
   - Что, я ошибся?
   - Почти во всем. Я не планирую распорядок дня шефа, хотя умею это делать. Иногда напоминаю ему о некоторых встречах, и это все. В остальном я просто выполняю разные необременительные поручения.
   - Например?
   - Завожу часы, рассказываю о местных обычаях, прогуливаю гостей...
   - Заводишь часы? Те, которые в кабинете Колдуна, там тринадцать часов на циферблате? - он явно разволновался. - Ключ при тебе?
   - Спокойно, змееглазый, - попросила я. - Ты же не думаешь, что я все расскажу? Хоть ты десять раз соглядатай, хоть пятьдесят.
   - Вообще-то, я соглядатай вечера.
   - О твоем подвиге сложат песни.
   - Нет, я не об этом, - отмахнулся он. - Тринадцатый час - это мой ночной час. Здесь его не заметно, он как бы... между временем. И я все время думал, где механизм, который приводит этот час в этот мир...
   Виталий забормотал еще что-то, но в это время подоспел наш заказ. Выяснилось, что я пожелала отведать курицу в кляре и картофель фри, а мой спутник - салат с морской капустой и мисо суп. Мы посмотрели друг на друга и молча обменялись блюдами. Официантка принесла мой чай (я бывала здесь почти каждый день и чай для меня готовили, не спрашивая, какой я люблю) и две марципановые конфетки на тарелочке.
   - Ты заказывала чай? - удивился змееглазый Виталий.
   - Нет. Просто я тут часто бываю, и мне всегда приносят мой чай.
   - Какой-то особый?
   - Травяной с ванилином вместо сахара. Запах есть, сладости нет.
   Мы поели, расплатились и покинули буфет.
   - Сейчас в экономический отдел, они всегда на месте, - сказала я. - Потом земельный, по культуре... ну и так далее по коридорам.
   - О ком-нибудь мне стоит знать что-то особое?
   - Что тебе интересно?
   - Не знаю... - он поводил руками. - Что-то, что я смогу использовать.
   - Как? К тому же ночью здесь, по-любому, никого нет.
   Соглядатай смолчал. Я решила, что бесполезно разбираться во всей этой системе и ответила:
   - Сам суди. Я плохой психолог и слишком доверяю людям. Меня легко провести, так что моим отзывам верить не стоит.
   - Наверное, часто будем видеться, - предположил он. - Я буду приходить с докладами, предложениями, предположениями и все в таком роде. Хотя, это не требуется, господин Колдун все узнает одновременно с соглядатаями.
   Со стороны этот парень был - само обаяние. Но он был манипулятор и дамский угодник. А еще - доносчик, как выяснилось.
   На знакомство с основными отделами ушло почти полдня.
   Наконец Виталий удовлетворенно кивнул и сообщил:
   - Ну, все понятно. Можешь вести меня в медотсек.
   - Тебе плохо? - удивилась я, потому что выглядел он вполне здоровым.
   - Нет. Но я же соглядатай, ты забыла?
   - Это-то тут причем?
   - А притом, что как я, по-твоему, буду подглядывать? Через дверные замки? Мне нужно выйти из тела. А это лучше делать под руководством опытных лекарей и шаманов.
   - Бред какой-то, - пробормотала я.
   Мы спустились в медотсек. Там соглядатай увалился на койку, молчаливый человек в зеленом халате привез капельницу. Я сумбурно попрощалась с Виталием и покинула странную комнату.
   Когда я прикрыла за собой дверь в палату, то почему-то повернула не направо, к лестнице, а налево. Сделав несколько шагов по коридору, я постучала в следующую палату. Мне никто не ответил. Тогда я осторожно приоткрыла дверь. Знакомая картина: койка, человек, капельница. Коридор тянулся далеко, и по всей длине этого коридора располагались комнаты-палаты. Сколько соглядатаев у нас в городе?
   Когда я вернулась, чтобы отчитаться о выполненном поручении, господин Колдун что-то рассматривал на карте города.
   - Я на месте, - сказала я.
   Он кивнул не оборачиваясь, в этот момент без стука вошел Макио.
   - Господин Колдун, там к вам рыцарь.
   - В приемной?
   - Нет, - Макио коряво ухмыльнулся, - внизу. Орет около парадного входа, у вас окна звуконепроницаемые, поэтому не слышно, а мы уже с полчаса наслаждаемся.
   - Василиса, выясни, что ему нужно.
   Макио попытался перевести это событие в шутку, но я заметила, что он насторожен.
   Я спустилась к главному входу и обнаружила небольшую группу людей, которая собралась, чтобы послушать вопли незнакомца.
   Человек был одет странно по нашим меркам: одежда была кожаная, не сшитая, а скрепленная шнурами. За спиной крест на крест висело два топорика на длинный ручках. В правой руке он держал укороченный меч, однако ножны располагались не на ремне, как это принято у наших рыцарей, а прикреплялись от колена до щиколотки.
   - Колдун! - кричал он уже слегка осипшим голосом. - Выходи на бой! Трус! Диктатор! Ответь рыцарю!
   - Он не ответит, - сказала я. - Он не слышит.
   Рыцарь перевел на меня взгляд, несколько мгновений оценивал, потом соизволил вступить в беседу.
   - Я знаю, что он в этом здании.
   - В этом здании большинство окон звуконепроницаемы.
   - Не понимаю, - он действительно не знал такого слова. - Волшебство какое-то?
   - Ясно... - вздохнула я. - Проехали. Что тебе нужно?
   - Мне нужен Колдун! - воскликнул он пафосно, вспомнив, зачем пришел.
   - Запишись на прием, тебе назначат день...
   - Издеваетесь? Я пришел забрать рассказы теней! И сразиться с Колдуном!
   - Тогда тебе придется ждать перевыборов и выставить свою кандидатуру. Это чтобы сразиться, - посоветовала я.
   - Мне нужна книга теней, - упрямо повторил он.
   - Не знаю о такой.
   Люди вокруг нас внимательно прислушивались к разговору. Здесь стояло еще несколько утренних "новых верующих", и мне почему-то не хотелось, чтобы история с рыцарем достигла общественных ушей.
   - Слушай, - поморщилась я, - тут неподходящее место для задушевных бесед. Здесь неподалеку кафе. Вон там, за углом. "Сытый Горыныч" называется. У вас есть горынычи? Нет? Но ты хотя бы голодный?
   Парень смущенно повел головой.
   - Рыцарям нипочем страдания тела... - неуверенно сообщил он.
   - Ну, тогда меня покормим. Заодно и побеседуем. Пойдем. Пойдем, Колдун все равно сейчас не выйдет, а я - доверенное лицо. Как это правильно называется? А! Парламентарий!
   Парень убрал меч в ножны.
  
   Мы пришли в кафе, блюда рыцарю были неизвестны, поэтому я взяла еды для него и для себя. Скоро по швам тресну от такой работки.
   - Как тебя зовут? - спросила я.
   - Это не важно, - нахмурился он. - Я должен...
   - Помню, помню, - успокоила я. - Меня зовут Василиса.
   Он вскинул голову.
   - Василиса?! - воскликнул он. - Совсем плохо.
   - Что в этом плохого? - удивилась я.
   - Не важно, - опять отмахнулся он. - То есть важно, но тут уж никуда не деться.
   - Объяснит мне кто-нибудь, что не так с моим именем?! - вскипела я.
   - Вряд ли кто-то объяснит, - сказал рыцарь. - Есть такие имена, которые сами по себе являются особыми, как бы дополнительным свойством человека, хотя человек может об этом и не догадываться. Но само имя еще не все. Важно, кому это имя досталось, и кто воспользовался тем, у кого это имя.
   - Ничего не поняла.
   - Э-э... Вот представьте, что есть два города. Один с обычным названием, а другой с каким-нибудь древним и очень красивым. Оба города - одинаковы, но в том, у которого второе название - жители будут испытывать особую гордость. Понимаете? Само название города, его древний ритм, его связь с мировоззрением народа - дает им право чувствовать себя более важными, чем тем, у кого ничего этого нет!
   - Так то - город. Я знаю, что многие гордятся своей национальностью или своими предками... Но причем тут имя?
   - Это надо чувствовать, - сказал рыцарь.
   Это было грустно, знать, что тебя ценят не за твои заслуги, а за фантазию твоих родителей. Но я подумала, что хотя выбираем мы книжку по обложке, ценим ее мы все-таки за содержание. Это сравнение напомнило мне о прежней теме разговора.
   - Ладно. Тогда хотя бы расскажи о книге.
   Рыцарь вздохнул.
   - Книга... рассказы теней. Тень, покидая хозяина, может быть поймана. Тогда она способна рассказывать удивительные истории. Книга меняется в зависимости от хозяина, от того, кто ею владеет.
   - Интересно... А зачем тебе эта книга?
   - Это - символ власти. И она очень интересная.
   - А... нельзя еще пару теней поймать, для другой книги? - спросила я.
   - Любая тень не годится. Нужна тень очень особого человека. И теперь уже нет ловцов, совсем нет ловцов. Это старая книга. Неизвестно, сколько таких осталось.
   - С книгой что-то прояснилось, - сказала я. - А зачем тебе сражаться с Колдуном?
   - Так положено, - упрямо повторил рыцарь. - Ваш мир слаб, вы не можете себя защитить.
   - Почему ты думаешь, что надо нас защищать?
   На некоторое время безымянный рыцарь пришел в замешательство.
   - Диктатор может напасть только на равнодушный мир, который не может сам себя защитить. Поэтому мы, рыцари, стараемся вступаться за... за вас.
   - Благородно.
   - Ну да, - совершенно серьезно кивнул рыцарь.
  
   - Я на месте.
   - Тебя долго не было, - заметил шеф.
   - Ему нужны рассказы теней и сразиться с вами, - доложила я.
   - Рассказы живых теней или мертвых?
   - Он не уточнял. А есть разница?
   - Колоссальная! Но, похоже, рыцарь о ней не знает.
   - Еще - сражение, - напомнила я.
   - О времени договорились?
   - Да, сегодня в полночь. Он придет на площадь около памятника.
   - Хорошо.
   Шеф углубился в какие-то бумаги.
   - Так вы придете? - спросила я.
   - Почему бы нет? Все равно не отстанет. Рыцари - чрезвычайно нудные создания. Просто редкие зануды. Лучше уж сразу решить все раз и навсегда, как у вас говорят. Кстати. У тебя будет место в первом ряду. И приоденься, рыцари это любят.
   - Приодеться? - растерялась я.
   - У тебя же есть вечернее платье?
   - Если меня отпустят с работы пораньше, могу успеть проскочить по магазинам...
   - Платье должно быть сшито по фигуре. Вот что, будь готова, пришлю к тебе портниху.
   Интересно, как к этому следует подготавливаться?
   Шеф надавил кнопку и гаркнул в микрофон.
   - Макио! Портную сюда.
   - Местную? Или из вашей свиты? - уточнил мерзкий голос.
   - Есть разница? Лишь бы шила хорошо!
   - Значит, нашу.
  
   Строгая портниха - корявая старушенция зловещего вида, обвязала меня шнурочками и принялась снимать мерки.
   - У тебя точно есть ребенок? - с сомнением сказала она. Похоже, Макио снабдил ее моими анкетными данными.
   - У меня так в телефоне написано, - отшутилась я. Ну, что еще на такое ответить?
   Портниха усмехнулась.
   - Уж больно ты худовата. Рожавшие женщины, они, плавные, все такие... обтекаемые, что ли...
   - Тринадцать лет назад я весила на двадцать килограммов больше, - ответила я. - Но потом решила, что полнота меня не красит и похудела. С тех пор стараюсь себя контролировать.
   - Н-да? - в ее голосе опять звучало сомнение. - А фото дитя есть?
   Вот привязалась. Я достала телефон, открыла меню с фотографиями и протянула портнихе. Та пролистала почти весь набор и остановилась на одной из последних.
   - Это твоя дочь?
   - Да.
   - Почему в брюках? Это зачем это девица брюки носит?!
   Портниха настолько не соответствовала местным обычаям подхалимажа, что общаться с ней было более чем странно. К тому же, мерки, которые она снимала, совсем не были похожи на общепринятые здесь.
   - Когда будет готово платье? - спросила я.
   - Через четыре часа, - сообщила она. - Три платья. Господин заказал три.
   - Чудно. Мне пора возвращаться к работе.
   - Так ли уж? - недоверчиво проскрипела портниха. - Можно подумать!
   - Хорошо, я бездельница. Вам пора работать, - ответила я, сделав ударение на "вам".
  
   Ночь выдалась безоблачная. Возможно, господин Колдун несколько помог этому факту. Город не живет в тишине ни минуту, и ночь - не исключение, хотя она гораздо тише, чем день. Площадь была оцеплена охраной. Никогда бы не подумала, что у нас бездельничает... простите, трудится столько крепкого народу. Просто отборные монстры. Причем, местные, это сразу видно.
   Здесь, на площади перед зданием Белого дома, были установлены несколько высоких кресел, видимо создавалась иллюзия турнира "по-правде". Я села на одно из таких кресел, на соседних примостились Макио и Васса.
   Рыцарь пришел вовремя, он вынырнул из пешеходного перехода. Господин Колдун скромно спрыгнул к нам с крыши соседнего торгового центра. Они вышли на середину площади остановились в трех метрах друг от друга.
   - Я пришел, чтобы сразиться с тобой, тиран!
   - Это понятно, - кивнул шеф.
   Я испытывала очень странные чувства: с одной стороны, мне положено было переживать за доблестного рыцаря, поскольку так требовала культура, в которой я выросла. С другой стороны, этот рыцарь был мне не знаком, а вот его соперник, хотя и был по ходу сюжета вроде как злодеем, был мне не только знаком, но и вызывал уважение силой характера.
   - Доставай меч, - сказал рыцарь.
   - Это не обязательно, - ответил Колдун. - Нападай.
   Рыцарь сделал выпад, Колдун увернулся.
   - Что, Василиса, - обратился ко мне Макио, сидевший справа. - Если рыцарь победит, тебе придется выйти за него замуж.
   - С чего бы это? - фыркнула я. - У меня уже есть один, солить их что ли?
   - Тот не считается, он не рыцарь! Ты поторопилась выйти замуж, надо было дождаться рыцаря.
   Господин Колдун выхватил откуда-то из длинных черных одежд подобие кнута и щелкнул им в воздухе. Из воздуха посыпались искры, рыцарь уклонился от них, и выхватил один из топориков.
   - И куда вы только торопитесь, что вам, теткам, так замуж не терпится? - проворчал Васса, сидевший от меня слева. - Ну, живете и живите себе. Тогда можно было бы их коллекционировать... все равно ведь - не мужья, ни к чему не обязывают.
   - Дурак ты, - вздохнула я. - Когда мужчина предлагает руку и сердце, женщина слышит не просто "выходи за меня замуж". Она слышит: "Я люблю только тебя. Ты для меня - особенная, исключительная. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. А если у нас будут дети..."
   - Ни хрена себе у вас слух! - хохотнул он.
   - Вот ты смеешься, а ведь так и есть. Мы живем в социуме и зависим от этого социума. Как бы нам ни хотелось считать себя выше любых условностей, но для нас, женщин, статус - это важно, даже если мы изо всех сил стараемся это отрицать. Штамп в паспорте делает нас социально чуть защищеннее. Без этого штампа окружающие осуждают, пусть и за глаза, но думают: "Она живет... с этим. Бесстыдница!", и это унизительно. И ведь не подойдешь, не скажешь "Дорогой, не хочешь ли на мне жениться? Если нет - ничего страшного, так, к слову пришлось." Так что не стоит осуждать желание женщин быть замужними - это вполне объяснимо и логично.
   Тем временем битва на площади продолжалась. Несколько сложных обоюдных выпадов, и искры приобрели различные оттенки - от темно-малиновых до бирюзовых. В цирк ходить не надо.
   - Замужние дамы теряют таинственность, - сказал Макио. - Они могут быть непонятны, но уже не таинственны.
   Колдун прорезал хлыстом топорик. Рыцарь откинул в сторону бесполезную рукоятку, но второй топорик не стал доставать, сделал выпад мечом. Задел кусок плаща Мэра.
   - Таинственность как раз не имеет отношения к регистрации отношений. Эти понятия из разных областей. Вы путаете личное и социальное.
   - Как у тебя в башке все сложно, - фыркнул Васса. - Но, похоже, рыцарь тебе не достанется. Если... то есть, когда - когда господин Колдун победит, этого героя придется выкинуть подальше, чтобы другим неповадно было.
   - Эх, они ни разу друг друга не коснулись, - вздохнул Макио, - даже крови нет! Это разочаровывает как пирожок без начинки.
   - А мне нравится, - возразила я. - Не люблю кровавики.
   Внезапно Колдун выбил из рук рыцаря меч и кнутом обвил бедолагу сверху до низу, обездвижив его. Бой закончился быстро и неожиданно.
   - Прекрасная дама! - воскликнул господин Колдун. - В твоей воле решить, стоит ли убить его или сохранить ему жизнь! Каково будет твое пожелание?
   - Убить особо зверским способом, - шепотом подсказал мне Макио.
   - Сохранить жизнь! - крикнула я как можно громче.
   - Он сражался мужественно, - продолжал церемонию шеф, - и достоин награды. Чем мы можем наградить рыцаря за храбрость?
   - Иди, целуйся с ним, - прошептал Васса. - Так положено. Господин на это намекает.
   - Облезешь неровно от такого зрелища, - фыркнула я вполголоса советничку. - Одну страницу из книги рассказов теней, - предложила я громко. - Живых теней, пожалуйста.
   Рыцарь вскинул голову, пораженный этим заявлением. Колдун сделал вид, что не удивился моей наглости. Но он же сам предложил мне выбрать! Или так только по традиции полагалось?
   - Так и быть, - произнес он. - Макио! Книгу!
   - Сию минуту, господин! - Макио сорвался с места и ринулся к походному снаряжению, которое на всякий случай было свалено за креслами.
   Макио подобострастно приблизился к хозяину и с поклоном протянул потрепанную книжку с масляным пятном на блеклой обложке.
   Господин Колдун мотнул хлыстом, освобожденный рыцарь упал на поле битвы. Парень недоверчиво смотрел на соперника, не торопясь вставать на ноги. Ненависти в его глазах не было.
   - Прекрасная дама пожелала одарить тебя рассказом теней. Живых теней, - добавил он, - и тебе невероятно повезло, что дама уточнила. Ты мог бы иметь массу неприятностей... ну да ладно. Держи награду!
   С этими словами Колдун величественно раскрыл книгу, которая тут же озарилась в темноте лазоревым сиянием, и вырвал откуда-то из середины одну страницу. Рыцарь благоговейно встал на одно колено и протянул руки, принимая драгоценный дар.
   - Ты должен закрыть тропу рыцарей на полгода, как того требует правило, - произнес господин Колдун.
   - Да, - ответил рыцарь.
   В считанные минуты площадь опустела: Господин Колдун прыжком вернулся на крыши домов (хорошо еще у нас в центре нет высотных зданий: все, как в Санкт-Петербурге - невысоко и плотненько), Макио с Вассой ушли в направлении ближайшего ночного клуба, оцепление по площади было снято. Как-то так получилось, что мы с рыцарем остались практически в одиночестве (не считая персонала, утаскивающего кресла в служебный фургон).
   - Вы спасли мне жизнь, Василиса, - сказал поверженный рыцарь.
   - Нет. Я всего лишь возразила против твоей смерти.
   - И все-таки... - он замялся. - Я забыл про мертвые тени... Спасибо, что обезопасили меня...
   - А почему это опасно? - спросила я. - Я ничего не знаю о ваших обычаях.
   - То, что рассказывают мертвые тени - забирает жизнь у слушателя, чтобы удержать историю в книге. Это трудно объяснить словами, я однажды видел. Страшно.
   - Ясно. А может, и эту историю не стоит слушать? Ну, зачем она, так ли уж стоит суеты?..
   - Вы не понимаете! - воскликнул рыцарь. Он трепетно прижал к себе листок, потом поклонился и сказал уже спокойно: - Мне пора. Я должен еще закрыть тропу рыцарей на полгода, так требуют правила. И, если позволите, я дам вам небольшой совет. Это ответ на тот разговор, что состоялся у нас ранее. Не пытайтесь понять, почему кому-то важно ваше имя. Этому много причин.
   Он снова поклонился, отступил назад и растворился в темноте города.
  
  
   На следующий день на работу я опоздала. Удивительно, но моего опоздания будто никто и не заметил. На одиннадцать было назначено общее собрание начальников отделов, оповещение провел Макио и даже не позлорадствовал на предмет выполнения моих обязанностей.
   - По поводу одержанной мною победы, - важно произнес Колдун, - сегодня вечером объявляется торжество. Ваше присутствие обязательно.
   Административная верхушка в полном составе воодушевленно закивала головами.
   - Василиса, дай распоряжение в банкетный зал. Список на столе, отправь приглашения.
   - Хорошо.
   - Кстати, подготовься. Мы придем к тебе в гости на этих выходных.
   - Мы?.. - растерялась я. Вот так новости.
   Мне сразу представилась компания в сорок - шестьдесят человек, скромно вытаптывающая дворик перед моей дверью. Старый фонд может не вынести новую власть...
   - Я, Макио и Васса, разумеется, - пояснил шеф.
   Люди за столом уставились на меня с разными мыслями, и это читалось на лицах: кто-то испугался такой чести, кто-то размышлял - что бы это значило в масштабных значениях.
   Когда я вернулась к своему рабочему месту, в кресле для посетителей сидел человек. Ему было около тридцати, костюм, аккуратная стрижка.
   - Василиса Витальевна? - спросил он, едва заметив меня.
   - Да.
   - Очень приятно познакомиться! - он встал с кресла и протянул мне руку для пожатия. - Знаете, после вчерашних событий, весь город только и говорит о... о вчерашних событиях.
   - Вы о чем?
   - Ну как же! - человек всплеснул руками в восторге. - Победа господина Колдуна и ваше великолепное платье!
   Ах, да. Платье. Странно, я не видела телевидения на месте битвы. Впрочем, теперь достаточно и одного подростка с сотовым телефоном, чтобы на завтра весь Инет гудел о новом ролике.
   - Что ж... Вам придется доложить о цели вашего визита и записаться у Макио. Господин Колдун сегодня не принимает...
   - Я не к нему. Я - к вам, Василиса Витальевна.
   Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса.
   - Слушаю вас.
   Я села за свой рабочий стол, посетитель присел напротив. Он смотрел на меня странным оценивающим взглядом и эта помесь восторга и оценки как-то странно на меня действовала.
   - Перейду сразу к делу, - сказал он воодушевленно. - Мы хотим заключить с вами контракт. Хороший контракт. На большую сумму! - он явно волновался. - Хотим, чтобы вы были лицом нашей фирмы! Вот, - добавил он, вероятно, ожидая бурю восторга с моей стороны.
   - Что за фирма? - спросила я.
   - Ой, я не сказал? "Лапшевик"! "Сублимированная лапша для всех и каждого"! Это - наш слоган. Вот, как мы видим нашу рекламную компанию: на переднем плане вы в великолепном платье сидите на том самом высоком стуле, а за вашей спиной развивается битва! Сверкают молнии, слышится лязг металла...
   - Какой смысл сидеть спиной к битве?
   - Э-э... да, это спорный вопрос, но детали мы еще обдумаем. Идее всего несколько часов, уж простите, если не все гладко. Так вот, вы поднимаете тарелочку с нашей лапшой и говорите: "Лапшевик! Ужин героев!".
   Очевидно, он гордился собой.
   - Простите, как вас зовут? - спросила я.
   - Максим Леонидович.
   - Максим Леонидович, почему вдруг сублимированная лапша - это ужин героев?
   - Почему? - растерялся он. - Что за странный вопрос.
   - Ничуть не странный. Ваша лапша из твердых сортов пшеницы?
   - Э-э... нет, - сказал он, не понимая, к чему я веду.
   - То есть - это обычная сублимированная лапша с каким-то количеством вкусовых добавок в пакетике?
   - Да. В общем да.
   - Тогда как можно кормить этим героя?
   - О, вас смущает сценарий?! Это поправимо! Например, такой вариант: вы в вашем рабочем костюме завариваете коробочку "Лапшевика" и говорите примерно следующее: "Я - Василиса, секретарша господина Колдуна. Мне приходится много работать, и чтобы пополнить свои силы, каждый день я ем...
   - Подождите, - перебила я. - Вы понимаете, что сублимированная лапша - это гадость? Ее можно есть только в крайнем случае, а уж советовать это есть другим - просто преступление!
   - Вы не любите рекламу? - агент отстранился, и тон его перестал быть столь восторженным.
   - Я нормально отношусь к рекламе. Я понимаю, что реклама - двигатель торговли. Но я предпочитаю хвалить то, что мне действительно нравится.
   - Вас же никто не заставляет кормить этим свою семью! Вы просто скажите несколько слов на камеру и получите за это хорошие деньги.
   - Максим. Леонидович. Я не умираю с голоду, что бы хвататься... за вашу лапшу.
   - Вы уверены? - спросил он с остатками надежды в голосе.
   - Уверена. У меня правило: не делать того, за что придется краснеть перед ребенком или родителями.
   - У вас странные принципы, - сказал агент, поднимаясь со стула.
   - Очень жаль, что они кажутся вам странными, - ответила я.
   Посетитель ушел разочарованным. Почти сразу из кабинета появился Макио.
   - Грибники когда приходили? - спросил он.
   - Позавчера.
   - О! Значит, пора сеять споры. Загляну через часок в грибную.
   - Думаешь, без тебя там не разберутся?
   - Точно не разберутся, - самодовольно сообщил Макио.
   Я вспомнила заявление шефа.
   - Это правда, что вы собираетесь ко мне в гости?
   - Как день ясно!
   - Макио... а зачем?
   - О, без определенной цели. Мы просто припремся, пронаблюдать местные обычаи гостеприимства.
   - Ясно. Во сколько хоть, известно уже? Или у вас - как масть пойдет?
   - Зачем масть. К вечеру придем. Часиков в семь. Чтобы у простолюдинов было время подготовиться... к нашему визиту.
   - И как я должна к этому готовиться?
   - Уж подумай! Как вы обычно готовитесь?
   Весь остальной день прошел в организации вечернего банкета. Меня на этот праздник не пригласили, видимо, предполагалось, что я немедля займусь подготовкой к предстоящему визиту.
  
   Я вернулась домой и огорошила своих домочадцев:
   - Представляете, шеф почтит нас визитом.
   - Когда? - спросила Лерка почему-то радостно.
   - Завтра. Так что с утра - генеральная уборка.
   - Уборка - это каждую неделю, надо что-то особенное придумать! О, тортище испечь!
   - Что испечь? - не поняла я.
   - Огромный торт. Тортище!
   - Ты думаешь, он голодает?
   Лешка хмыкнул и предложил:
   - Отвари картошки, я вытру пыль, Лерка помоет полы.
   - Чего опять я - полы?! Каждый выходной - я мою полы!
   - А что изменилось? - спросила я.
   - Не надо изображать панику, - предложил благоверный. - Хочет в гости? Пусть приходит. Хочет особых угощений? Пусть приносит.
   Спокойствие заразно. Спасибо, родной, что ты рядом.
  
   Я приготовила луковый пирог, отварила картошки, замариновала селедку, сделала пару салатиков и запекла курицу. Лешка принес из магазина соки, мы достали из закромов квашеную капусту и соленые баклажаны. Словом, стол был, конечно, не царский, но вполне-таки приличный.
   Компания нагрянула вовсе не неожиданно - Васса позвонил за час. Мы все успели, и не пришлось сидеть, как на иголках. Господин Колдун был все в том же длинном одеянии (а в честь чего он должен был поменять гардероб?), Васса сменил нелепые туфли на еще более нелепые сапожки с бубенчиками, а Макио добавил к футболке черную праздничную жилетку и полупальто фиолетовое в горошек.
   Шеф зашел в комнату и замер.
   - Мы пришли не вовремя? - спросил господин Колдун. - Вы собирались обедать?
   - Это нас будут кормить, - пояснил Макио. - Тут так принято, - добавил он снисходительно.
   - Это правда? - уточнил шеф у меня.
   - Да, конечно. Присаживайтесь, пожалуйста.
   - Она пыталась напоить меня чаем, теперь - вот это, - проворчал господин Колдун, однако сел за стол и махнул своим спутникам садиться рядом. - А ты, вероятно, Алексей?
   - Да, - согласился Лешка.
   - А ты - Валерия.
   - Угу! - довольно заверила дочурка.
   - Что ж, вы похожи на обычных людей... - благосклонно заключил шеф.
   Лешка счел это за комплимент и предложил гостям домашнего вина.
   Господин Колдун почти не притронулся к еде: он пробовал по одному разу все блюда, но этого ему было и достаточно. Зато Васса и Макио наяривали за четверых. Видимо, домашняя кухня была для них приятным разнообразием.
   - Как случилось, что вы стали жителями этого города? - спросил господин Колдун и посмотрел на Лешку.
   - Я здесь родился. А Василиса приехала учиться, да так и осталась.
   - Почему ты здесь осталась, Василиса?
   - Я люблю этот город, - ответила я.
   - За что?
   - Я живу здесь.
   - Это не причина.
   Я задумалась. Как бы так собрать все воедино, чтобы было понятно и правдоподобно.
   - Мне нравится ехать на фуникулере и смотреть сверху на город. Нравится пить настоящий шоколад в маленьком кафе у "Серой лошади". Нравится летом ездить в село Кронштадтку - смотреть на цветение лотосов. Нравится бродить по набережной, ходить в "Иллюзион", есть самое вкусное в мире "птичье молоко", время от времени ездить в Китай за одеждой. Мне нравятся дома. Я люблю Ботанический сад. Я долго могу перечислять, но мне кажется, чтобы любить причины вообще не требуются.
   - Причина не требуется, чтобы влюбиться, - отбросил чародей мои возражения. - А любовь всегда требует причины. Разве твой прежний город был хуже?
   - Я жила в небольшом поселке на Камчатке, он называется Вилючинск, и я до сих пор по нему скучаю. Но я не могу туда вернуться. Даже просто погостить съездить нельзя. Это поселок закрытого типа, если нет прописки, то нужно приглашение, а у меня нет знакомых генералов, которые позвали бы меня в гости.
   - Значит, ты любишь любой город, в котором тебе приходится жить?
   - Совсем нет. Но я думаю, что когда город принимает тебя, ты отдаешь ему часть... души, наверное. И тогда город немножко становится тобой.
   - Ты не можешь судить, ты молода и мало знаешь городов. Но я понимаю, о чем ты говоришь. Почти понимаю. Что у вас принято делать в гостях?
   Лерка оживилась.
   - Это смотря, кто приходит в гости! - воскликнула она. - Если мои подружки - мы сплетничаем про знакомых, слушаем музыку, хвастаемся одеждой... Иногда смотрим кино и замечаем неправильности. Например, когда парочка целуется, а после поцелуя на нем нет ее помады, а на ней - помада все такая же ровная. А еще мы обсуждаем кафе. Кто где был, и что там интересного! А вы знаете, что в "Корице" на Светланской - настоящий соловей поет?!
   - Лера, думаю господину Колдуну это не очень интересно.
   - Мне интересно, - возразил шеф. Он поднялся из-за стола и подошел к стене, на которой висели фотографии и картины.
   Лерка, приободренная поддержкой, продолжала:
   - Когда приходят мамины знакомые, они, кроме всего того же, еще жалуются на своих мужей и рассказывают друг другу сериалы и статьи из журналов. А еще иногда вместе готовят. И пьют ликер. Но это, если тетя Вера приходит...
   - Так - так, - заинтересовался Лешка.
   - Ой, - сказала Лерка, ничуть не испугавшись, что сболтнула лишнее.
   - А что там насчет музыки? - спросил Васса.
   Как ни старались Макио и Васса уничтожить запасы пищи на столе, но их физических сил на это не хватило. Леша поставил музыку, меняя разных исполнителей, чтобы создать у гостей представление о вкусах нашей семьи. Мы прослушали Митяева, балалайщика Алексея Архиповского, Юлю Савичеву (не трудно догадаться, что исполнителей мы с Лешкой и Леркой выбирали по очереди).
   - Знаете, во Владивостоке живут чокнутые люди, - заявил Васса, которого разморила от сытной еды и домашнего вина. - По крайней мере, большинство из тех, кто тут живет - в чем-то "двинуты".
   - Глупости, - сказала я. - Докажи.
   - Легко. Сама припомни своих знакомых - из десяти, восемь со странностями. Гарантирую.
   - Все люди со странностями, - не сдавалась я. - Это не доказательство.
   - Взять хотя бы вашего "Муммий тролля".
   - Ты не знаешь Лагутенко лично, может, в жизни он самый обычный человек, а это - лишь сценический образ? Васса, у тебя сапоги с загнутыми носками и бубенчиками на концах. Кто бы говорил о странностях!
   - Вот именно - мне и говорить! Я хорошо замечаю такие вещи! Я здесь - как рыба в воде! - победоносно заявил Васса, вероятно считая, что выиграл в споре.
   Пора было пить чай.
   Макио помогал мне убирать со стола, пока Лерка показывала шефу фотографии в альбоме, а Лешка перебирал с Вассой новые сборники музыки.
   - Ты работаешь и у тебя семья? - спросил Макио.
   - Что тут странного?
   - Ты успеваешь?
   - Что именно?
   - Быть мамой? Женой?
   - Нет. Не успеваю, - призналась я. - Мне хотелось бы растянуть день раза в четыре, чтобы успеть почитать книги, которые давно собиралась прочесть, чтобы посмотреть передачи про путешествия, чтобы довязать дочери жилетку, а еще завести дневник и, наконец, начать записывать свои мысли... Мне нравится работать, на работе я чувствую себя полезной. Но дома я чувствую себя необходимой! И еще мне нужно время для себя самой. Сделать прическу, купить крем, поболтать с подругами... И нужно отправлять поздравления и навещать родственников.
   Макио думал. Потом отошел в сторону и поманил меня пальцем.
   - Господин Колдун желает преподнести тебе подарок.
   Он достал из кармана брюк небольшой хрустальный шарик со снегом внутри.
   - Вот.
   - О. Спасибо. Очень мило.
   - Куда ты все время торопишься? Ты даже не знаешь еще, что это такое, а уже благодаришь!
   - Разве это не то, на что похоже?
   Макио одарил меня снисходительным взглядом.
   - Это - запасная минута. Возможно, тебе захочется время от времени остановиться и побыть с самой собой. Ты не сможешь использовать ее, чтобы почитать книгу или поговорить по телефону... Она только для тебя. Чтобы остановиться и вспомнить, что ты такое и зачем ты есть.
   - Только одна минута?
   - Целая минута, - поправил Макио. - У каждого ли есть такое богатство? Целая минута только для себя.
   - Спасибо, Макио, - сказала я подумав. - Почему-то мне кажется, что подарок господина Колдуна - тайна для самого господина Колдуна.
   - Зачем утруждать шефа ненужными подробностями? - хмыкнул Макио и задорно подмигнул мне.
   Так я получила запасную минуту только для себя самой.
   Торт к чаю был покупной, а печенье пекла Лерка. За чаем мы обсудили новый план реконструкции набережной и недавний пожар в театре Горького, который мужественно потушили два ведущих актера.
   На мой взгляд, встреча удалась. Шеф узнал много полезного, а Васса и Макио наелись и насплетничались вволю, Лерка получила темы для разговоров, а Лешка... он радовался, когда рядом кто-то хорошо проводил время.
   На пороге господин Колдун обернулся, по очереди посмотрел на нас, потом остановил взгляд на мне и произнес:
   - Теперь, в знак признательности за твое гостеприимство, я ответно приглашаю тебя и твою семью в гости. Завтра. В четыре часа дня.
   Лерка потеряла дар речи. Потом обрела его в тройном объеме и подпрыгнула в воздухе.
   - Йес! Я надену новенькие джинсы!
   - Лера! - строго оборвала я. Шеф приподнял одну бровь и благосклонно кивнул:
   - Джинсы - вполне подходят для посещения моего дома. Я понимаю, здесь определенные обычаи... И я не имею ничего против женщин в мужской одежде.
   С этими словами гости покинули мою скромную обитель.
  
   Конечно, я знала о существовании очень богатых людей. Я видела о них передачи по телевизору, читала, слышала разные истории о причудах олигархов, но у меня просто не случилось личного опыта посещения подобных домов. Я не знала, как себя вести, как одеваться, что с собой брать и каким образом планировать предлагаемую встречу.
   С другой стороны, я все-таки хорошо знала людей, к которым собиралась в гости. Наверное, не стоит так уж волноваться. Лешка отнесся к предстоящему визиту с обычным бесстрастием, а Лерка радовалась за нас всех - ей предстояло приключение. Как, должно быть, замечательно жить в ее мозгу! Сколько чудес вокруг, сколько открытий.
   Если Лерка сразу определилась с нарядом, то мне оказалось сложно выбрать одежду для похода в гости. Надо было сочетаться со своим семейством и как-то постараться не выглядеть бедной родственницей на фоне власть имущих. Будут ли там женщины? Будут ли родственники? Я даже не знала, женат ли господин Колдун (я как-то спросила об этом Макио, а он заявил, что пора бы мне думать головой). Стоит ли взять с собой вечерний наряд, (благо их было теперь три!) хотя приглашены мы не на вечер, но как долго придется там пробыть?..
   В конце концов, я махнула рукой на все охватившие меня сомнения, надела джинсы (раз уж этот вид одежды уже одобрен), удобный тонкий свитер и взяла с собой сменные туфли. В таком виде я чувствовала себя уютно и совершенно непринужденно.
   В три часа дня за нами пришла служебная машина, вызвав своим появлением неодобрение соседей. Мы выехали за город.
   Господин Колдун проживал в большом красивом коттедже. Я видела это сооружение на фотографии, но выбирать ездил Макио, поэтому для меня было сюрпризом, что перед въездом установлена большая резная беседка, есть пруд (закрытый на зиму, но интересен сам факт его наличия), а в окнах первого этажа установлены настоящие витражи, а не их имитация.
   Дверь нам открыл степенный человек в костюме домашнего служащего.
   - Добрый день, - произнес он с достоинством. - Я управляющий, меня зовут Максим. Проходите, пожалуйста.
   В коридоре было просторно - гостям было, где снять одежду, и при этом они не натыкались друг на друга.
   - Если вам что-то надо... - произнес управляющий Максим.
   - Мне надо в туалет! - тут же заявила Лерка. Потом хмыкнула и добавила: - Не то, чтобы мне серьезно туда надо, но очень хочется посмотреть, как там все, чтобы потом девчонкам рассказать!
   Управляющий и глазом не моргнул. Кивнул величаво и указал в сторону коридора:
   - Третья дверь направо.
   Нас с Лешей проводили в большой зал, где располагались кресла.
   - Через полчаса будет подан обед в столовой, - сказал Максим. - Господин Колдун скоро выйдет.
   Леша тут же принялся разглядывать картины на стене. Это были изображения незнакомых мне людей в разных странных одеждах.
   - Люблю портреты, - сказал он. - Смотри, вот этот, наверное, жуткий зазнайка, вон какой гордый. А этот... он о чем-то серьезно задумался.
   Я пожала плечами. Портреты меня не вдохновляли, я любила пейзажи и романтичную абстракцию.
   - Возможно, тебе будет интересно узнать историю некоторых из них, - раздался голос Колдуна. - А тебе, Василиса, будет интересно - там, - господин Колдун указал на дверь в конце коридора.
   - Что там? - спросила я.
   - До обеда еще полчаса, - ответил Колдун. - Иди, прогуляйся. Там оранжерея, или что-то вроде того.
   Конечно, я пошла. Не выслушивать же мне, чем занимались типы на портретах.
   Это была отдельная комната с высокими стеклянными сводами. Тропические деревья не произвели на меня особого впечатления, а вот орхидеи меня просто поразили. Их было множество - самых разных размеров и расцветок. Я слышала, что орхидея - паразит, ее не так уж легко извести, но здесь цветы казались такими хрупкими, такими беззащитными. Я ходила среди полок с горшками и размышляла о том, кто за этим всем ухаживает и продавалась ли оранжерея вместе с коттеджем? А еще я подумала, что если бы у меня была такая возможность, я познакомила бы шефа с Ниро Вульфом, тот тоже был поклонником орхидей и снобом. Вот бы они мило смотрелись рядом! Жаль только, что Ниро Вульф - литературный персонаж.
   Под потолком, где сходились кроны незнакомых мне деревьев, висела большая тяжелая клетка, закрытая покрывалом. Наверное, во всей этой тропической обстановке было бы разумно держать попугаев или павлинов...
   С великой неохотой я покинула оранжерею. Алексей рассматривал книги в шкафу, а господин Колдун ждал меня в столовой.
   - Мне понравился зимний сад, - сказала я.
   - Певунью ты не беспокоила? - спросил хозяин дома.
   - Кого?
   - Клетку не трогала?
   - Нет, конечно. Зачем?
   - И правда. Незачем.
   Колдун широко обвел рукой комнату.
   - Вот, полюбуйся, Василиса - скромная трапеза диктатора-самодура.
   В столовой стоял длинный стол, почти весь заставленный блюдами.
   - Вы оказываете мне слишком много чести.
   Колдун отмахнулся от моих слов, увлекшись изучением какого-то особенно изысканного бокала.
   Хрусталь на столе был ручной резки. Стулья с гнутыми спинками обиты гобеленами с бледно-желтыми розами. Две женщины - одна лет пятидесяти, другая - около тридцати, накрывали на стол. Они носили блюда и столовые приборы, старшая указывала, что куда ставить.
   Судя по количеству мест, вечеринка намечалась человек на десять, хотя за столом такой длины могло уместиться и три десятка.
   - Кто довольствуется малым, живет беззаботно... - пробормотала я, глядя, как мимо меня двое мужчин проносят блюдо полутораметровой длины с осетром. Похоже, некоторыми продуктами Мэра снабжает наш океанариум. Вот еще интересно, кто это все доедает?
   Тем временем в комнату вошли Васса и Макио. Оба были по-прежнему нелепо одеты, но чувствовали себя более чем уверенно. Я бы сказала, как у себя дома. Может, они и были у себя дома? Где они вообще живут? Макио частенько ночует в своем кабинете, но не всегда, а у Вассы даже кабинета своего нет.
   - Васька! - воскликнул Васса. - Давно не виделись!
   Издевается он или память потерял?
   - Со вчера, - сказала я.
   - А где твои сопровождающие лица?
   - Кто?
   - Семейство. Вы, люди, любите обрастать подробностями.
   Мне сразу захотелось что-нибудь ответить, но тут вошли Леша и Лерка. Макио тут же подошел к моей дочке.
   - Валерия. Мне было бы чрезвычайно интересно узнать о системе образования в современных школах.
   - От меня?! - удивилась Лерка.
   - Так сказать, взгляд изнутри.
   - Все собрались? - уточнил хозяин дома. - Тогда прошу садиться.
   Мы сели за стол: господин Колдун, я, Макио, дальше сидела Лера, Васса и Леша, еще одно кресло пустовало.
   Каждому из нас прислуживала своя официантка. Управляющий давал распоряжения, организуя все вокруг.
   Мне было как-то не по себе, Васса с Лешкой перекинулись парой слов, и остались вполне довольны друг другом (оказывается, они еще вчера условились обменяться кой-какой музыкой), а вот Лерка чувствовала себя на удивление свободно. Она резво обсуждала вопросы школьной реформы, потом перекинулась на свободную форму домашнего образования, качество пособий и, уже совершенно разойдясь, принялась рассуждать о рациональности свободного графика посещения уроков. Когда я хотела прервать это безобразие, господин Колдун чуть наклонился ко мне и попросил:
   - Не стоит. Пусть развлекаются.
   И они развлекались!
   Макио выдвинул встречное предложение - выплачивать школьникам зарплату за присутствие на уроках. Это предложение было горячо поддержано.
   - Как тебе дом? - спросил шеф.
   - Вполне прилично, - кивнула я. - Хотя я не везде побывала. Но оранжерея впечатляет. И столовая у вас красивая... А что это за бутылки по стенам? Кажется, они пустые?
   - Порошки с попутным ветром, - отрекомендовал скляночки господин Колдун.
   - Наверное, полезное дело? - спросила я вежливо.
   - Своевременное, когда необходимо.
   Ну, это понятно! Это так понятно, что и переспрашивать незачем! Шеф заметил мое замешательство и сказал:
   - Попутный ветер - это всегда удача. Возможно, небольшая, но не обходимая. У нас есть поэмы, посвященные попутным ветрам.
   - Целые поэмы? - удивилась я.
   - Да. Могу прочитать отрывок, если это любопытно.
   Еще бы! Диктатор-сноб читающий стихи! Я не зря жила на свете.
   - Конечно, - быстро согласилась я, пока шеф не передумал.
   И господин Колдун без пафоса, вполне будничным тоном, словно дает указания служащим, прочитал:
  
   Время несется
   К причалу другого дня
   Знаю, когда-нибудь
   Я доберусь до света.
   В левом кармане
   Коробочка есть у меня,
   Там я храню настоящий
   Кусочек ветра.
  
   Ветер домашний
   Для самых обычных нужд.
   Стоило ждать
   Состояния полного штиля,
   Чтобы в преддверье
   Заносов и зимних стуж
   Выпустить ветер.
   А ветер расправит крылья,
  
   И унесется куда-то
   Без лишних слов.
   Не обернется
   Хотя бы лишь на мгновенье.
   Правило есть
   У попутных морских ветров:
   Только вперед -
   Без возврата. Без сожалений.
  
  
   Домой мы попали вечером, нас отвезла та же машина. Лешка включил компьютер и сказал, вспоминая:
   - Васса говорил, они с Макио нашли потайную комнату. Там прежние хозяева держали оружие и припасы. Васса прокомментировал, знаешь как? "Глупое прибежище, совсем не защищает от магии и депрессий".
   - Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно...
   - О, мама Василиса, ты уже стихами начала говорить! - обрадовалась Лерка.
   - Это не я, это Лермонтов. Ты уроки на завтра сделала?
   - Ну конечно! - Лерка изобразила обиду, но не очень убедительно, из чего я сделала вывод, что уроки выполнены так себе.
   - Выбирай: несешь на проверку сейчас или через полчаса доработок. Иди, иди, скоро спать пора.
   - У-у... - заскулило это ленивое создание и уползло в детскую доучивать заданное.
   Она скоро вернулась, и протянула тетрадки на проверку. Лешка привычно взял на себя физику, я - математику и русский.
   - Мама Василиса, - задумчиво сказала Валерка, ожидая результатов проверки. - А вот если бы когда-нибудь или где-нибудь (но не обязательно здесь), нас, нашу жизнь попытались бы сыграть актеры. Не в кино, не для чего-то особенного, а просто... вот взять и сыграть нас. Как бы они тогда рассуждали? Ты знаешь, ведь каждый актер должен понимать своего персонажа... или правильно "свой персонаж"? Ну, не важно, главное, что - как бы они о нас думали, как бы оправдывали наши поступки? Они бы поняли, почему мы так поступаем и это говорим?
   - Странные у тебя мысли.
   - Почему? Совсем даже нет! Ведь пишут книги о каких-то реальных людях. А потом по книгам ставят пьесы и фильмы снимают, а когда-то эти люди, о которых написаны книги, просто жили, и думать не думали, что про них, про их жизнь - будут книги писать и фильмы ставить. И вот идет такая актриса, которая играет тебя, такая вся тоненькая, изящная, с накладными ресницами, и говорит, - Лерка изобразила гордую театральную позу и произнесла каким-то неестественным голосом: - "Я - Василиса Витальевна. А это - моя дочь Валерия."
   - Вряд ли моей скромной персоне будет уделено столько внимания, - улыбнулась я.
   - Ты не можешь этого знать! - с уверенностью заявила моя дочурка. - Что, если когда-нибудь кто-то будет писать о правлении господина Колдуна? Без тебя история будет неполной.
   - Ну, разве что в этом аспекте...
   - Мам, а кто бы из нынешних актрис мог тебя сыграть?
   - Лер, ты уже разошлась...
   - Нет, нет, это здорово так подумать! Подожди, дай-ка сообразить... э-э...
   Сыграть меня? Эта мысль неожиданно показалась мне интересной. Вот - актриса. Она идет на спектакль и играет там меня. А потом возвращается домой и становится там сама собой. А могу ли я вернуться куда-то от себя самой?.. Хоть кто-то может? Так вот наиграться в саму себя и хотя бы на полчасика стать собой по-настоящему. А какая я настоящая? Может, маленький хрустальный шарик с запасной минутой знает ответ на этот вопрос? Когда-нибудь я обязательно им воспользуюсь.
   Эти мысли занимали меня некоторое время, пока Лерка рассуждала об актерах и актрисах, которые могли бы исполнять роли нас и наших знакомых.
   - С физикой все в порядке, - сказал Леша. - Оставь кинематограф в покое, пора спать укладываться.
   Лерка попыталась возразить, но не убедительно даже для самой себя, и после некоторых препирательств отправилась в детскую.
  
   Тот факт, что мы побывали друг у друга в гостях, никак не изменил отношения шефа ко мне, да и мое отношение к нему не изменилось. Мы не стали друзьями, поскольку с такими личностями нельзя дружить в общепринятом смысле этого слова. Единственный положительный итог наших посиделок - Васса с Лешкой теперь регулярно обменивались какими-то записями и вообще, похоже, были в восторге от знакомства.
  
  
  

Глава 5. Подарочек

  
   Зима пришла снежная и холодная. Залив замерз, и рыбаки ходили с топорами, вырубая рыбу изо льда. Машины ездили на острова напрямую, через бухту. С улиц исчезли бочки с квасом, до следующего тепла. Закрылись детские парки, карусели теперь покрывали огромные накидки, которые под снегом казались просто гигантскими сугробами. Подростки вытаптывали на спортивных дворовых площадках имена любимых девушек, и после снегопадов жители верхних этажей могли любоваться этими надписями, пока те не скрывались под новыми слоями следов или снега.
   С наступлением первых холодов мне пришлось отказаться от полетов на кинфере. Макио обнаружил этот факт через неделю.
   - Ты почему на автобусе приехала? - возмущенно проворчал он.
   - Устала искать парковочное счастье в нашем городе, - отмахнулась я.
   - Не ври, у тебя место на парковке личное выделено. Давай, признавайся.
   - Макио, ну зима же на дворе. Камень - холодный.
   - Ха! А приказать ему стать теплокровным, что, не судьба?
   - Как это камень может стать теплокровным?!
   - Нет, а то, что он по воздуху носится - это, значит, у нас вопросов не вызывает? - хмыкнул он. - Чтобы завтра явилась, как положено - на служебном транспорте. Не позорь контору. Кстати, давно хотел спросить, а почему ты выбрала именно кинфера?
   - Я выбрала не зверя, а камень.
   - Чароит? С чего вдруг?
   - Просто это самый редкий камень, в мире есть всего одно месторождение, где его добывают. На речке Чара, в Иркутской области.
   - Да? Хм...
   Кинфер действительно послушно обогревался по моему приказу, и этот факт усилил мои к нему добрые чувства. После того, как я научилась правильно его "чухать" - этот монстр для домашних услуг начал услаждать наш слух удивительным утробным мурчанием.
   Следующий разговор с Макио пришелся совсем на иную тему.
   - Макио, а кто у нас отвечает за подготовку Новогодних подарков?
   - Каких подарков?
   - Подарки для детей, - пояснила я. - Конфеты. В этом году надо постараться.
   - А что не так с этим годом?
   Я вздохнула и принялась объяснять далекому от детей Макио.
   - Видишь ли, в нашем городе так заведено: Губернатор и Мэр на Новый год дарят всем детям города подарки. Мешочки или коробки с конфетами. А жители обсуждают эти подарки между собой. Обычно губернаторские подарки попроще, это понятно - край больше города, бюджету сложнее. Но в прошлом году все было наоборот. Губернаторский подарки были намного вкуснее! Там были конфеты даже из "Приморского кондитера", а они - лучшие! По крайней мере - пока.
   - А... какие конфеты были у прошлого Мэра?
   - Большинство - украинские: обертки яркие, вкус - отвратительный. Может и есть там вкусные конфеты, но до нас они не доходят - далековато.
   - Так. С прошлым годом разобрались. И что?
   - Как - что?! Нельзя ударить в грязь лицом! - воскликнула я.
   - Какая грязь? - фыркнул Макио. - Это всего-навсего конфеты.
   - Большинство дел наших градоуправителей простым жителям не известны. Но люди никогда не полюбят и не поверят человеку, который экономит на их детях.
   - Можно подумать, что мэры, что губернаторы - сами выбирают эти подарки.
   - На коробках стоят их имена и подписи. Они отвечают за то, что дарят.
   Макио скривил и без того корявое лицо.
   - Не у вас ли говорят: "Дареному коню, мол, в зубы не смотрят"?
   - Не смотрят, - согласилась я. - Но обсуждать - обсуждают.
   - Ладно, сам проконтролирую, - проворчал Макио. Ему было странно говорить про конфеты и подарки, когда и других дел было более чем предостаточно.
   - И еще про елку...
   Макио мрачнел на глазах. На его лбу крупным шрифтом выступали мысли о странных и неоправданных тратах.
   Он действительно проконтролировал, притащил мне варианты подарков. Я сразу отмела конфеты, где не были указаны составы. Потом те, где составы напоминали урок химии. Через некоторое время мне уже не стыдно было за нового Мэра перед мамами нашего города.
   К слову сказать, Новый год прошел довольно скромно. Вот только фейерверки были особые: Васса откуда-то притащил "самоветренных светляков" и рассыпал их в новогоднюю ночь по всему небу. Он носился на крунсе над заливом, как оглашенный и сеял живые огоньки, а они собирались в стаи, а потом разбегались в стороны, рисуя причудливые узоры, а потом вихрем упархивали куда-то ввысь и там исчезали в темноте, чтобы через некоторое время упасть к земле, распугивая редких прохожих и кошек сомнительного поведения.
  
   Субботним вечером, в счастливом промежутке между ужином и сном, я сидела на диване с любимой книжкой в руках, Валерка вязала кошелек на день рождения какой-то подруге, а Лешка, с другой стороны от меня, изучал в Интернете физические явления, которые не подчинялись законам физики.
   - Мам, у меня кошелек не получается! - заявила Лерка. - Зачем вообще его вязать, давай что-нибудь просто купим?
   - Можно и купить, - я пожала плечами. - Но у женщин, которые умеют вязать - характер лучше.
   - Почему?
   - Потому что они умеют успокаиваться. Если вяжешь и нервничаешь - сама знаешь, все в руках портится. А терпение - великая добродетель.
   - Ладно, - вздохнула дочурка. - Я довяжу. Попозже.
   За окном падал снег, ветра не было, и снегопад тихо устилал дорогу и кусты, и будку. Какой-то шум нарушил всестороннюю тишину. Лерка приоткрыла штору и некоторое время смотрела в окно.
   - Мам, глянь.
   По балконам соседнего дома с одного на другой с грузным грохотом прыгали снеговики. Минуты две мы смотрели в окно, не в силах ничего сказать, наконец, Валерка прокомментировала:
   - Хрень какая-то.
   - Лера, выбирай выражения.
   - Это уже из выбранных, - заверило чадо.
   В целом, я была с ней согласна.
   - Надо сварить какао, - решила Лерка.
   - Учти родственников, - напомнил Лешка, вставая из-за компьютера.
   Когда Лера вышла, Лешка притянул меня к себе, поцеловал и поинтересовался:
   - Что тебе подарить на день рождения? Кроме цветов и марципана в шоколаде.
   - Не знаю. У меня все есть.
   - Тогда будет сюрприз.
   - Точно! Подари мне сюрприз. Сюрприза у меня пока нет, а в хозяйстве это вещь незаменимая.
   Лерка принесла кружки с какао и мне протянула первой, что означало - тирада Лешки напомнила ей про грядущий день рождения.
   - Мам, гостей будем приглашать?
   - Конечно. Мы и так редко видимся в последнее время, это хороший повод встретиться.
   - Кого ты позовешь?
   - Тетю Лику, крестных твоих тетю Аню и дядю Лешу, тетю Машу, тетю Альбину... в общем, как обычно.
   - Тетя Катя придет? - уточнила Лерка.
   - Придет, если не влюбится.
   - Когда она успеет, всего неделя осталась?
   - Ей хватит.
   Нельзя сказать, чтобы я совсем уж не любила дни рождения. С детства осталось ощущение праздника, предвкушение чуда. С возрастом, конечно, чудо несколько поистерлось разочарованиями, но все же не исчезло окончательно. Но меня угнетала суета, которая всегда сопровождала праздники: необходимость хорошо выглядеть и быть счастливой, независимо от реальных своих ощущений. И еще то, что обязательно надо изображать радость по поводу подарка, который тебе совершенно не нравится (а такое регулярно случается).
   Лерка прервала мои мысли.
   - Мам Василиса, тут я почту вчера забирала, забыла тебе отдать...
   - Что там?
   - Квитанция, нам посылка пришла из Санкт-Петербурга от Яськи. Надо сходить, забрать.
   Я вздохнула.
   - Там сейчас не продохнуть. Сберкассы не принимают счета, отсылают всех к автоматам оплачивать. Старики автоматов боятся, идут на почту. Очереди просто гигантские.
   - Ну, давай я Полину попрошу, - предложила Лерка. - У нее мама как раз на нашей почте работает. Я завтра квитанцию в школе передам, а тетя Таня - нам посылку через Полю.
   - Мы обрастаем связями, - ужаснулась я. Это было приятно, но чрезвычайно странно.
   - У нас давно есть связи! - возразила Лерка. - Вспомни хотя бы дядю Диму - он нам ветчину приносил, в Артеме живет. Он еще говорил: работал на хлебозаводе - перестал есть хлеб. Работал в мясном цехе - перестал есть колбасу. Кстати, дядю Диму - тоже надо пригласить! Только где мы все тут поместимся...
   У Лерки зазвонил телефон, она ушла разговаривать в свою комнату.
   - Пригласим всех в разное время, - предложил Лешка.
   - Это не обязательно, - сказала я. - Они все равно не приходят, когда их просят. К тому же, отмечать будем в субботу, так что можно устроить весь день приемный.
   - Как думаешь, на работе тебя поздравят?
   - Сомневаюсь. И как-то не хочется.
   В комнату вошла Лерка.
   - Ага, давай, пока, - сказала она в телефон и отключилась. Потом посмотрела на меня и спросила: - А почему мы, когда прощаемся, говорим "давай"? Это же как-то не логично...
   - Вполне логично. Это значит не "бери" или "выпрашивай", а прежде всего - давай сам. Тогда будешь счастлив.
   - Да? - Лерка задумалась. - Очень у нас все странно. А как еще быть счастливой?
   - Еще... читай книги или хотя бы мотиваторы. И "Пиши обиды на песке, а радости - на камне".
   - Ясно, - кивнула Лерка. - Пойду вязать. А то мне пока не на кого обижаться и нечему радоваться.
  
   В среду я, как обычно, пришла на работу, внутренне надеясь, что в кадровом отделе мое личное дело давно затерялось, и ни у кого не возникнет повода особо отметить сегодняшнее число.
   День прошел вполне банально, я уже собралась было вздохнуть с облегчением, как вдруг господин Колдун пригласил меня в кабинет. В кабинете уже присутствовало несколько глав отделов. Они пришли, пока я проверяла грибную ферму внизу.
   - Между прочим, сегодня важное событие, - сообщил шеф. - У нашей дорогой Василисы день рождения.
   Все сделали неправдоподобно удивленные лица. Кто-то запел "С днем рожденья тебя...", из сейфа начальник земельного отдела достал торт. Я вежливо поулыбалась.
   - Что, торт маленький? - спросил господин Колдун.
   - Я не люблю отмечать дни рождения, - сказала я. - Они напоминают мне о моем возрасте и о том, что я становлюсь старше. Для женщин это - не повод для радости.
   Колдун скривился в улыбке, словно я облегчила ему какой-то выбор.
   - Тогда у меня есть очень полезный подарок для моей верной секретарши. Я научу ее ценить свой возраст. А не жалеть о нем.
   Он вытянул руку вперед, что-то прошептал, и я вдруг почувствовала, как мое лицо стягивается паутиной морщин. Суставы на руках скрючились, одежда повисла бесформенным тряпьем, а каблуки стали невыносимо неудобны.
   - Что... вы сделали? - пробормотала я в ужасе, но вместо моего голоса раздалось старушечье хрипение.
   - Это - подарок, - сообщил Колдун. - Ценный опыт из будущего.
   Есть способ взять себя в руки и не накинуться на обидчика, когда этого сильно хочется. Я сжала зубы и подумала, что вдруг я больше никогда не увижу своего начальника. Вот сейчас я в последний раз смотрю на его ухмылку, на эти глаза с неестественно синим оттенком, на черные длинные одежды незнакомого мне покроя... Злость постепенно стала оставлять меня. Невозможно злиться на человека, которого никогда больше не увидишь. Колдун, кажется, не очень расстраивался по поводу нашей разлуки. Скорее всего, он просто не допускал такой мысли.
   - Зачем?.. - прошептала я, почти плача.
   - Сейчас все выпьем по бокалу шампанского, а потом пойдем в ресторан, - сообщил Колдун. Ему показалось забавным вывести меня в таком вот виде "в люди".
   - Нет уж, - сказала я, не умея скрыть обиды в голосе.
   - Да уж. Все, что ты закажешь, будет так же доставлено тебе к домашнему столу для твоих близких и друзей. Неужели ты не хочешь побаловать дочку настоящей ресторанной едой?
   Это был серьезный аргумент. Можно было хоть немножко подпортить финансовые показатели этому гаду.
   - Могу заказывать что угодно? - уточнила я на всякий случай.
   - Все, что есть в меню.
   Я чуть наклонилась вперед и злорадно предупредила:
   - Готовьте бумажник к опустошению!
   - Ты столько не съешь, - ухмыльнулся он.
   - Надкушу! - заверила я.
  
   Собралось на мой день рождения человек пятнадцать из ближайшего окружения.
   Я никогда не была в этом ресторане. И я не поняла, как мы туда доехали - потеряла ориентацию в пространстве. Это было заслуженно дорогое место. Официанты ходили в форме, сшитой на каждого по фигуре. Девушки принимали заказы, а парни приносили готовые блюда.
   Едва мы вошли, к нам подошел управляющий. Я сразу поняла, что это управляющий, потому что одет он был иначе, чем официанты, и держался важнее.
   - Маменьку пришел подкормить, - сообщил Колдун этому человечку, кивая на меня. Потом протянул человечку листок бумаги и добавил: - Все то же самое, что маменька закажет, вот по этому адресу отправьте в лучшем виде.
   Человечек поклонился.
   - Всегда рады, все будет доставлено! Проходите, пожалуйста.
   Нас проводили в отдельный кабинет с большим столом. Подали меню.
   - Первую, пятую и седьмую страницы, - сказала я. - И все десерты с пятнадцатой, - Колдун просиял, официантка невозмутимо отправила заказ на кухню по электронной записной книжке.
   Я достала телефон и трясущимися пальцами настучала сообщение: "Скоро прибудет еда. Ужинайте без меня, я задержусь. Целую". Обычно я звонила, но теперь не хотелось пугать домашних своим новым, точнее старым голосом. Чтобы отправить обычное сообщение, ушло времени в пять раз больше, чем обычно.
   Человек привыкает к старости постепенно, и то не может смириться с неизбежными изменениями. Мое же теперешнее мгновенное превращение совершенно лишило меня самообладания, и не ревела я лишь потому, что боялась порадовать слезами сослуживцев. Те и так поглядывали на меня с излишним интересом.
  
   На улице завывали ветер и Кефир, которому было неуютно в нашей зиме и страшно. Он попытался залезть в собачью будку, но будка была явно ему не по размеру, да и Бектор возражал. Создание тоскливо посмотрело на окна моего дома, но я помотала головой, отсекая идеи совместного проживания.
   - Главное, не давай клопикам кусаться, - посоветовала я.
   Где-то совсем скоро обнаружится весна. Сначала она пробьет лед, и кто-нибудь обязательно утопит свой джип в заливе, потом и ручьи вырвутся на волю. Потом она потребует от воробьиного сообщества громкоголосых песен, чтобы и зиме и окружающим стало ясно - в этом году весна непременно придет, без сомнений!
   Мой день рождения приходился на самый злой зимний месяц. Между прочим, у нас даже сибиряки мерзнут. Морозы, кажется, не так чтобы большие - 25 в среднем. Но с учетом высокой влажности и постоянных сильных ветров - это очень и очень холодно!
   В окно я увидела Лешку и Валерку, они сидели за столом. Стол был заставлен блюдами из ресторана, и эта парочка вовсю веселилась, уплетая деликатесы. Лешка иногда поглядывал на часы, а я все стояла и не могла отважиться войти домой. Холод подкрался совсем близко, ног я почти не чувствовала.
   Я отошла к воротам и подумала, что, может, вернуться на работу и переночевать на рабочем столе? Лешка, конечно, обидится, но, по крайней мере, не напугается до смерти... Я уже развернулась идти к остановке, как вдруг в кармане задребезжал телефон.
   - Да, Алеша? - проговорила я хриплым полушепотом.
   - Тебя плохо слышно. Ты скоро? Ты где сейчас? Может, приехать за тобой?
   - Не надо, - вздохнула я. - Я тут рядом. У калитки. Только не знаю, стоит ли входить...
   - Это как это? Ты пьяная, что ли?
   - Нет... Я старая. Колдун меня... поздравил.
   - Так. Стой на месте, я сейчас выйду!
   - Нет! Подожди. Валерку отправь спать. Не хочу ее пугать...
   Лешка что-то пробормотал мимо трубки, послышались Валеркины возражения, потом возражения затихли, хлопнула дверь в детскую комнату. Почти сразу открылась входная дверь. Лешка вышел из дома, увидел меня и замер.
   Он узнал меня, конечно. И не только потому, что на мне была моя одежда и телефон в руках. Подошел ближе.
   - Привет... - начал он и остановился на полуслове. А что тут еще скажешь?
   - Если хочешь, - сказал он через несколько долгих-долгих секунд, - можем съездить куда-нибудь.
   - Наездилась. Только что из ресторана. Устала.
   - Пойдем, - он приобнял меня и повел к дому.
   Лешка не стал ни о чем расспрашивать. Переодел меня, умыл, уложил в кровать. Потом лег рядом, обнял и стал гладить по седой голове.
   - У меня есть для тебя подарок, - сказал он. - Ты так быстро убежала утром, что я не успел... Сейчас.
   Он поднялся, подошел к комоду и почти сразу вернулся с коробкой в руках.
   - С днем рождения, любимая. Это Фратели. Помнишь, мы видели картины в магазине на Хабаровской, тебе тогда понравился пейзаж... ну и - вот.
   Я развернула упаковку. Это была картина с каким-то южным пейзажем. Домики и дорожки были залиты солнечным светом, виделся край моря, и сразу становилось ясно, что там, в картине, очень жарко. И очень хорошо.
   Леша наклонился поцеловать меня.
   - Не надо, - попросила я.
   - Родная, я знаю, тебе сейчас страшно и обидно. Но то, что ты рассказывала о Колдуне... по твоим словам, он все делает не просто так. Верно?
   - Наверное, да...
   - Так подумай, зачем ему старая, немощная секретарша? Зачем ему нужно, чтобы ты состарилась?
   - Может, он просто садист.
   - Ты раньше за ним это наблюдала?
   - Вроде, нет, - призналась я.
   - Тогда - зачем?
   Лешка был так настойчив, что я забыла про сон и задумалась. Как я получила подарок? Что было до этого, до того, как я постарела, о чем мы говорили?
   "- Я не люблю отмечать дни рождения, - сказала тогда я. - Они напоминают мне о моем возрасте и о том, что я становлюсь старше. Для женщин это - не повод для радости.
   - Тогда у меня есть очень полезный подарок для моей верной секретарши. Я научу ее ценить свой возраст. А не жалеть о нем."
   - Он пытался показать мне таким извращенным способом, что я молода, и надо ценить каждый день жизни. Я так думаю.
   - Ну, если это подарок, - сказал Лешка, - то скоро ты вернешься к своему возрасту.
   - Скоро?
   - Скорее всего - завтра.
   - Но ты не уверен?
   - Как можно быть уверенным в таком вопросе, - справедливо заметил Лешка. - Может, ты начнешь молодеть постепенно и помолодеешь как раз к восьмидесяти годам...
   - Ха. Ха, - сказала я.
   - Но я все-таки уверен, что все вернется очень быстро. Он же сам говорил, что ему нужна секретарша. Просто пожалуешься ему на немощь, на головную боль, на кости...
   - И придумывать-то не придется, - вздохнула я. - Давайте уже спать, молодой человек. Будем надеяться, что я сегодня ночью не умру.
  
   Спалось мне плохо. И не просто плохо, как бывает, когда видишь дурные сны, или мысли тревожные одолевают. Это был слабый сон. Старческий. Мучительный.
   Утром я с содроганием прошла в ванну и некоторое время не могла отважиться посмотреть в зеркало. Человек проходит путь от ребенка до старца постепенно, привыкая, хоть и не всегда смиряясь с новым своим состоянием. Но вот этот внезапный переход, одномоментное осознание своего нового "старого" состояния - это оказалось страшно.
   Некоторое время я смотрела, как вода из крана исчезает в сливном отверстии раковины. Потом подняла глаза. Зеркало меня не узнавало. Я дотронулась пальцами до лица - лицо было без морщин и не менялось, но в зеркале происходили какие-то странные процессы, будто я смотрелась в лужу, по которой только что ударили ботинком. Интересно, а люди меня так же видят? Неотчетливо?
   В дверь постучали.
   - Родная? - раздался Лешкин голос. - Ты в порядке? Тебе помочь?
   - Нет. Я уже выхожу.
   Я быстро вытерла слезы, умылась и открыла дверь. Лешка держал в руках две кружки с чаем. Пахло мятой и лимонами.
   - Держи, - он протянул мне кружку и подмигнул. - Как ты после вчерашнего? Отошла?
   - Так себе. Знаешь, я теперь буду заказывать все подарки. Разлюбила сюрпризы.
   - И что бы ты попросила у Колдуна? Если бы выбирала?
   - Я бы хотела всегда ясно думать.
   - Разве ты не думаешь ясно? - удивился Лешка.
   - Нет. Не всегда. Часто у меня разум словно затуманивается, как будто что-то мешает мне соображать. Иногда мысли затягиваются какой-то ленью, какой-то "неважностью".
   - А зачем тебе ясно мыслить? Что ты будешь делать с этими мыслями?
   - Это - нормально. Так должно быть.
   Я вышла из дома и замерла: на заснеженном пороге сидел лис и чего-то ждал. Причем я сразу поняла, что это не лиса, а лис. Не знаю, почему. Некоторое время мы смотрели друг на друга.
   - Ты... голодный, что ли? - спросила я, размышляя, где опять носит Бектора.
   - Нет, - ответил лис.
   О... началось.
   - Говоришь? - вздохнула я.
   - Говорю, - согласился лис. - Почему бы мне не говорить?
   - Действительно! Почему бы лесному зверю, которому, кстати, вообще не место в городе, не говорить человеческим языком?!
   - Ты чего, Василиса, это же я!
   - Э-э...?
   - Денис. Репортер. Я тебе сумки таскал по супермаркету!
   - Вот так-так! И что это ты тут делаешь? Я хотела спросить, кто это тебя так... хотя, ежику ясно - кто...
   - Закончились вопросы? - ехидно спросил лис. - Я у тебя тут перекантуюсь денек, в будке. А то собаки загоняли.
   - Мне не жалко, но у нас тут свой пес живет.
   - Не, он на три дня ушел. Точно знаю. Я бы к тебе и не просился, но остальные в высотках живут, ты одна в старом фонде...
   - Да, пожалуйста... Раз у вас с Бектором все договорено... Денис, а с чего это ты в таком виде?
   - Что, не нравится? - фыркнул лис.
   - Нравится, - возразила я. - Даже слишком. Всегда мечтала о таком воротнике...
   - Но-но! Попрошу! - лис на всякий случай отступил.
   Я засмеялась, подошла ближе и почесала его за ушком. Лис вздохнул.
   - Добавил отсебятины в статейке. Ну а Мэр...
   - Что? Обиделся?
   - Нет. Прочитал.
   - О чем статья-то была?
   - Не принципиально. Тебе на работу не пора? Болтает тут...
   - Пну сейчас.
   - Не надо, - опять вздохнул лис. - Вечером принеси колбаски... Ладно?
   - Принесу, - кивнула я, решив вечером запустить его в дом. Мех мехом, а все ж таки холодно на улице. И собаки опять же.
  
   На работе, куда я пришла после некоторых сомнений, никто не напоминал о вчерашнем "подарочке". На меня смотрели с сочувствием и любопытством, но ни о чем не спрашивали. Даже Макио почти заботливо протянул мне свой недопитый цикорий. Я взяла кружку, посмотрела в нее и вернула обратно.
   - Спасибо, не надо, - сказала я.
   - Ты как?
   - Злая. Но молодая и здоровая.
   - Понимаю, неожиданно. Господин Колдун сделал тебе большой подарок, и когда-нибудь ты оценишь всю его грандиозность.
   - Непременно. Как-нибудь оценю.
   На моем столе с самого утра лежала неразобранная почта.
   Шеф вышел из кабинета, но не стал интересоваться моим самочувствием или извиняться за вчерашние проделки. Он просто протянул мне запечатанный конверт без опознавательных знаков.
   - Тебе следует отправиться сегодня в гнездо Шандара и передать ему сообщение. И заберешь у него то, что я оставил там на сохранение.
   - Поподробнее у каждого слова, - попросила я, потому что словосочетание "гнездо Шандара" совершенно меня дезактивировало. Я забыла, что должна быть обижена.
   - Просто слетаешь и передашь.
   - Ладно. Направление укажете?
   Колдун посмотрел на меня и сморщился, словно только сейчас вспомнив, что я местная.
   - Попроси кинфера, он тебя сам донесет.
   - Когда отправляться?
   - Сейчас.
  
   Кинфер летел на прогулочной скорости, и казалось, будто он совершенно никуда не направляется. Однако спустя чуть больше часа Кефирчик начал спускаться и приземлился у парадного входа большого помпезного коттеджа. Ничего, что заставило бы назвать этот домик гнездом.
   Я позвонила в дверь. Открыл хозяин (что было понятно по его важности).
   Это был очень полный человек в пижаме желтого цвета. Он походил на усталого гиппопотама.
   - Профета? - спросил он.
   - Нет. Василиса.
   - Что вы хотите?
   - Меня послал Колдун.
   - У меня траур в доме. Я никого не принимаю, - он врал насчет траура.
   - Это не займет много времени. Господин Колдун просит вернуть ему то, что он оставлял вам на сохранение, - я протянула конверт.
   - О чем пишет? - спросил Шандара, не открывая конверта.
   - Не знаю. Не умею видеть сквозь предметы.
   - Зря, зря... - посетовал Шандара и полез читать сообщение.
   По его лицу нельзя было понять, понравилось ему написанное или нет. Он дочитал, потом пробежал текст взглядом еще раз, сложил листок и убрал обратно в конверт.
   - Ну, проходи, что ли, в дом, - сказал он.
   - Я могу здесь подождать, пока вы ответ напишете.
   - Мне его еще обдумать надо, - хмыкнул Шандара. - Заходи, не трусь. Девок не ем.
   Просто гора с плеч после этого его сообщения. Шандара протопал в дом, я последовала за ним.
   Внутри было темно, Шандара хлопнул в ладоши, под потолком загорелись лампы. Изнутри дом был гораздо привлекательнее, чем снаружи. Полы крыты деревянным паркетом, стены обклеены обоями из новых коллекций. И вообще все вокруг так миленько...
   - А ты не хочешь поменять профессию? - спросил он неожиданно.
   - Как-то не собиралась, - пробормотала я растерянно. - Что, есть предложения или я так плохо справляюсь с нынешней?
   - Ты обедала сегодня? - спросил он с сомнением в голосе. Трудно сказать, чего именно касалось это сомнение: сомневался он в том, обедала ли я, или в том, стоит ли меня об этом спрашивать.
   - Нет, - ответила я.
   Он пожевал губами, нахмурился, видно, решение давалось ему нелегко, и произнес:
   - Пойдем.
   Я поняла, что мне делают большое одолжение. Но стоило посоветоваться с шефом. Хозяин дома уже двинулся в направлении кухни, не допуская, видно, что я могу за ним не пойти. И я пошла. На ходу набрала номер шефа и спросила, могу ли я отобедать с хранителем посылки. Шеф пожал плечами в трубку, фыркнул и отключился. Это могло сойти за благословение.
   Столовая была скромных размеров, но обставлена великолепно: длинный стол, покрытый парчовой скатертью, на стенах висело несколько картин - масляные пейзажи и портрет какой-то дамы. Стулья были вырезаны из дерева и обиты уютным плюшем. На столе уже стояли блюда с едой, и этой еды хватило бы, наверное, человек на десять-двенадцать. А еще на столе настоящие серебряные столовые приборы. Я как-то не привыкла в повседневном обиходе использовать такую роскошь. Да и на праздники обстановка на моем столе была много скромнее.
   Стол был сервирован на одного.
   - Филипп! - крикнул он в боковую дверь. - У нас гость.
   Почти сразу показался пожилой мужчина, он нес на подносе две тарелки, вилку и нож. Просто невероятно, что кто-то ежедневно так вот обедает, при параде.
   - Я не имею обыкновения приглашать к столу кого попало. Пищеварительный процесс - один из основных в системе жизнедеятельности человека. Но ты мне кажешься приличным... приличной... словом, я решил тебя пригласить.
   - Спасибо, - вежливо сказала я, - ценю ваше предложение.
   Мы принялись трапезничать. Какое счастье, что так вкусно мне не приходится есть ежедневно. Уже через месяц я напоминала бы колобок с такой "диетой"!
   - Часто вам приходится сохранять чужие вещи? - спросила я. - Если, конечно, это не секрет.
   - Совсем не секрет, - возразил Шандара. - Не так уж часто, но постоянно.
   - Это не опасно?
   - Что ты имеешь в виду?
   Я пожала плечами, подбирая слова.
   - Вдруг что-то потеряется, или кто-то решит украсть оставленную вещь... Или попытается вас заставить ее отдать?
   - Я понял, о чем ты. Нет, меня это не касается. Все, что мне оставляют - не имеет реальной материальной ценности и совершенно бесполезно в чужих руках. Собственно, это и важно: если какая-либо из вещей побывает у другого человека, кроме меня или хозяина - она просто потеряет свои свойства. В этом и есть мой талант: я умею сохранить что угодно в первозданном виде. Продукты не портятся в моих руках, женщины не стареют, духи не меняют запаха, и так во всем. Я - кусочек безвременья. Ты хочешь узнать, что в коробке?
   - Тогда одной тайной будет меньше, - улыбнулась я.
   - Там пирожные, - вздохнул Шандара. - Иноземные пирожные, принесенные в час их изготовления и оставленные мне на сохранение. Когда ты выйдешь из дома, эти пирожные станут старше на минуту, от того времени, когда они попали сюда.
   На некоторое время я онемела.
   - Господин Колдун оставил вам... еду?
   - Это грустно, надолго лишить себя удовольствия питаться привычными блюдами. Тебе не понять, ты не покидала навечно родной край.
   Я задумалась.
   Мы еще обменялись несколькими маловажными фразами, и я отправилась обратно на работу, пока меня за прогул в бобра какого-нибудь не превратили.
  
   - Привезла? - спросил шеф. Похоже, он сомневался в моих способностях, а, может, ждал, что я отомщу за вчерашнее.
   Я молча протянула коробку. Он взглянул на меня и все понял.
   - Ты знаешь, да? Знаешь, что там?
   - Знаю.
   - Но не понимаешь.
   - Почему же... у богатых - свои причуды.
   Колдун усмехнулся.
   - Вчера, в ресторане, за столом, уставленном блюдами, я понял, что страдаю от голода. Но не смог прикоснуться к тому, что приготовили незнакомые мне люди.
   - Я могу приготовить ужин, - сказала я. - Со мной же вы знакомы? И вы ели у меня дома. Кажется.
   Колдун глянул исподлобья и спросил:
   - Ты знаешь, что я ем?
   - Конечно! Всего два варианта: или ничего, или то, что я приготовлю.
   - Дуешься за вчерашнее? - спросил он.
   - О! Как мило, что вы об этом вспомнили!
   - Не стоит, - шеф скривился в полуусмешке. - Старики просыпаются ежедневно усталые и больные. Тебе пришлось побыть в их шкуре всего день, не ной.
   - Я всегда могу уволиться, - заметила я.
   - Нет. Не можешь.
   - По мне не видно, но сейчас, глубоко в душе, я цепенею от страха.
   Шеф хотел что-то сказать, но я успела первой:
   - Господин Колдун, есть много способов нарваться на увольнение. У меня хорошая фантазия, я не стану ограничиваться опозданиями и прогулами. Не знаю, зачем вам эти часы, но я могу начать забывать их заводить...
   - Василиса, - вкрадчиво произнес шеф, - тебе не идет шантажировать. Будь милой. Мне жаль, что ты не оценила моего подарка. А сейчас, чтобы загладить наши разногласия, я позволю тебе съесть одно пирожное. Одно!
   А говорят, незаменимых людей нет. Вот чудеса: ради какой-то секретарши, он готов пожертвовать целым пирожным!
   Я села на край стола, выбрала самое большое угощение в коробке и демонстративно откусила. Казалось, шефа удар хватит. Но не хватил. Вкусно, кстати. Хотя пряности незнакомые.
   - Все, достаточно, - отрезал диктатор. - Иди доедай в свой кабинет. Будем считать, мы квиты. Да, и после обеда меня не будет и сопровождать меня не надо.
   - Угу, - сказала я, демонстративно дожевывая остатки пирожного.
   Наверное, пойдет еще кого-нибудь в кого-нибудь превращать. Узурпатор.
   - Шефа сегодня не будет, - сообщила я, когда вошел Макио, которого все это время где-то носило.
   - Жизнь коротка, но прожить ее все равно надо, - сообщил Макио со вздохом.
   - Это ты к чему?
   - Грустно, когда кумиры лишают нас своего присутствия.
   - А, ну да, я забыла, что ты боготворишь своего господина. Вот что, я - отвечаю на звонки и крашу ногти. Ты - делай, что хочешь.
   Макио нахмурился.
   - Василиса, не привыкай к праздности. Праздность - это нравственное падение. А безделье - мать тревог!
   - Столько пафоса в одном Макио! - восхитилась я. - Успокойся, я не умею долго бездельничать, все время придумываю развлечения на свою голову.
   После трех часов пришла милая девушка, села за компьютер и растворилась в виртуалиях. Я несколько удивилась, что программиста пригласили, ничего мне не сказав, но не стала вникать, кто она и зачем - своих дел хватало. День подходил к концу. Один за другим потянулись по домам чиновники с соседних отделов, предварительно заглянув ко мне и уточнив, что шефа до сих пор нет на месте.
   Рабочий день подходил к концу, пора было собираться.
   - Мне пора закрывать кабинет, - сказала я девице.
   Она подняла голову и произнесла:
   - Вам не надо домой. Вы хотите проработать всю ночь.
   Это было простенькое гипнотическое заклятие. Надо же, пакость какая! Шефа мне не хватает с его сюрпризами!
   - Ага! - нагловато ответила я. - Сейчас, разбежалась. Быстренько сворачивайся.
   Девушка с некоторым удивлением посмотрела на меня.
   - Вызовите охрану, - предложила она. Явная провокация.
   - Чтобы ты их заколдовала? Нет уж. Считаю до трех, после этого убиваю твой комп.
   - Ты хотела сказать "вырубаю"? - с некоторым напряжением переспросила она.
   - Раз, - сказала я.
   - Ладно, ладно, не лезь в бутылку! - девица замахала руками. Потом какая-то мысль пришла ей в голову, и она произнесла: - Альзама тиранус карса!
   - Два, - не дрогнула я. Интересно, что за колдовство это было? Впрочем, нет, не так уж и интересно.
   Колдунья обреченно сохранила документы на экране.
   - Слушай, ну дай хоть скопировать, я дома поработаю, у меня винчестер с собой...
   - Нет, - я покачала головой. - С учетом твоего поведения, придется разбираться, кто ты такая. Вполне возможно - саботажница иномирная, а это чревато последствиями.
   - А как ты собиралась убить компьютер? - с интересом спросила девица.
   - Видишь вазу? Вылила бы воду на клавиатуру.
   - Без шуток? - ужаснулась она.
   Я нажала кнопку на пульте управления офисом.
   - Макио, ты еще на месте?
   - Да, - послышался скрип из динамика.
   - У нас проникновение. Обычных не зови, она колдунья, может их обратить против нас.
   - Понял.
   Чем хорош был Макио, так это своей понятливостью. И полминуты не прошло, как он появился в сопровождении трех амбалов из собственного гарнизона.
   - Лайда! Какая встреча! - он расплылся в злорадном приветствии.
   Девица заметно помрачнела.
   - Вы знакомы? - спросила я.
   - Еще бы! - радостно доложил Макио. - Она тоже из захватчиков, только давняя и раскрытая. Имя ее было озвучено, в результате чего власть она потеряла. Теперь пакостит остальным чародеям чем может.
   - И все бы получилось, - прошипела девица, - если бы не она! Почему на нее заклинания не действуют, она обычная!?
   - Это все моя глыбочка, - любовно сказал Макио. - Она помогает сопротивляться колдовству.
   Я поняла, что почти благодарна этому типу.
   Амбалы вывели нарушительницу, Макио счастливо потянулся.
   - Хороший денек выдался, - сообщил он.
   - Уже вечер, - вздохнула я. - И хороший он не для всех. Что с ней будет?
   - С кем? С Лайдой?
   - Да.
   Макио изобразил на лице зверства, потом перестал их изображать.
   - Ой, ну какие у нас организмы-то нежные! Чего тогда помощь звала?
   - Так надо. Это было правильно.
   - Ну да, это конечно, - Макио хмыкнул. - Ладно, не нервничай. Пытать ее не будут. Вообще ничего с ней не будут делать, она все-таки из завоевателей, для них другие законы. Подождем господина Колдуна, а тот выдворит ее на родину. Там разберутся.
   - Ясно. Мне пора домой.
   - Тебе не интересно, что она искала? - спросил он.
   - Нет, не очень. Все равно, есть специалисты получше меня, они завтра все выяснят.
   - Я сам гляну. Но думаю, сюрпризов не будет.
   - Ты уже знаешь, что ей было надо?
   Макио кивнул, но ничего не ответил.
   Я подождала некоторое время, не дождалась итогов поиска, и пошла домой.
   - Мам! - воскликнула Валерка, едва я переступила порог. - К нам лиса пришла! В будке сидит!
   - Это лис, - сказала я. Совсем про него забыла! Вот денек выдался.
   - Я ей, ему супа вынесла. Но он не лакает. Боится, наверное.
   - Колбасы ждет.
   - Я купил колбасу, - сказал Лешка, выходя из комнаты. - Вынести зверю?
   - Не надо, - я открыла дверь и крикнула: - Денис! Иди в дом! Иди скорее, холодно тебя ждать!
   Лис, пригибаясь к земле, быстрыми перебежками заскочил в дом.
   - Ой, какой хорошенький! - умилилась Лерка. Лис благоразумно помалкивал.
   - Денис, проходи на кухню.
   Бывший папараций прошествовал на кухню и послушно замер у холодильника.
   - Сообразительный, - оценил Лешка.
   - Недостаточно, раз попался, - усмехнулась я.
   - А почему у него имя такое человеческое? - спросила Лерка, расставляя тарелки на столе.
   - А потому что был он когда-то человеком.
   Домашние замерли.
   - Что? - спросила я. - Накрываем на стол. Я голодная, между прочим.
   - Как человеком? - спросил Лешка. Ему явно было не по себе.
   - Ну, так. Журналист. Наш. Местный. Да он все сам расскажет, как подъест. Да, Дениска?
   Лис фыркнул.
   - Как, он и говорить может?
   - Может, может. Лера, принеси стул повыше, посадим Дениса с нами. Думаю, блох у него пока нет.
   Лерка была в восторге от этой идеи. Накрыли стол на четверых, с учетом того, что гость не будет пользоваться столовыми приборами.
   - Лера, вымой Денису лапы.
   - А он не укусит?
   - Пусть только попробует!
   Однако лис с преогромным удовольствием прошествовал в ванную комнату.
   Оттуда раздалось кошачье шипение - кот Тихон не оценил нового гостя.
   Когда все расселись, Леша положил зверю в глубокую миску макароны с сыром и отрезал приличный шмат колбасы.
   - Спасибо, - сказал лис.
   За столом воцарилось бездвижие. Я вздохнула.
   - Все спокойно продолжают есть. Я предупреждала - он может говорить!
   - Просто как-то это... дико, - сообщила Лерка.
   - Да, - согласился Лешка.
   - Давайте ненадолго оторвемся от темы моего внешнего вида и поговорим о вас, - предложил Денис. - У вас тут тесно.
   - Иди в будку, - сказала я.
   - Я не в этом смысле! - поспешил оправдаться горе-журналист. - Я в том смысле, что должность у тебя серьезная, могли бы взять кредит, переехать в нормальную квартиру.
   - Мы работаем над этим, - сказал Леша.
   - А. Хорошо. И какой район рассматриваете?
   - Мне нравится БАМ, - заявила Лерка. - У меня тут друзья и школа.
   - Мне все равно, - пожал плечами муж. - Лишь бы из окон вид был красивый и стоянка рядом.
   - А ты, Василиса? - спросил Денис и уставился на меня хитрыми лисьими глазенками.
   - Мне нравится новый район, Снеговая падь. Туда 98 автобус ходит. Там совсем другие дома, они цветные, и фонари очень красивые...
   Лис захихикал глухим собачьим тявканьем.
   - Фонари! Ой, я не могу! Фонари!
   - Между прочим, да, фонари. Я очень благодарна тому, кто их нарисовал. Я иногда специально туда езжу, чтобы прогуляться по тротуарам и посмотреть на эти самые фонари. Только вряд ли у нас получится купить там квартиру - там пока цены высокие. Дороже, чем в среднем по городу. Хотя, надежды я не теряю! Мало ли, может, цены на жилье упадут или Лерка клад найдет!
   Лис презрительно фыркнул.
   - И не мечтай, чудес не бывает.
   Мы переглянулись с Леркой и Лешкой и прыснули со смеху. Перед нами сидел журналист, которого превратили в лиса, и который при этом все еще продолжал быть скептиком!
   После ужина мы сыграли в города, потом Денис рассказал нам несколько забавных историй. Он провел у нас пять дней, а потом исчез. Я не стала волноваться, потому что вместе с ним исчезла Лешкина старая куртка, домашние брюки и резиновые сапоги.
   Позже мы встречались в коридорах Администрации, но он никогда не упоминал о произошедшем. Однако с тех самых пор Денис взял себе за правило дарить мне цветы на праздники. Он заказывал доставку букета мне на дом и вкладывал открытку с изображением маленького лисенка.
  
   На следующее утро, когда господин Колдун приступил к своим обязанностям самодержца, о вчерашнем проникновении никто не заговаривал. Я поняла, что проблема решена и большого вреда не случилось.
   Я доработала до обеда, так и не решившись спросить о колдунье. Но после обеда шеф сам заговорил об этом.
   - Как ты поняла, что она чужая? - спросил он без предисловий.
   - Она пыталась меня заколдовать, чтобы остаться на ночь, - ответила я. - А мне не хотелось работать сверхурочные.
   - Что ж.
   - Чем она хотела навредить? - спросила я. - Мне можно узнать?
   Колдун посмотрел в окно.
   - Почему ты решила, что Лайда непременно собралась навредить?
   - А что тогда? - удивилась я.
   - Лайда собиралась приблизиться к трону, а для этого есть и еще один путь: бесценная услуга.
   - Значит... я зря ее прервала?
   - Не имеет значения. Она принесла предвестие. Если уж она смогла меня найти, скоро появятся и другие.
   - Другие? Рыцари? - уточнила я.
   - Нет. Рыцари - сами по себе, они не связаны с конкретным миром, они лишь помогают там, где нужна их помощь, как им самим кажется. Другие... это другие.
   Я поняла, что не стоит дальше расспрашивать, господин Колдун ушел в печаль, насколько это было возможно такой скрытной натуре.
   Лайде предоставили отдельный кабинет и ограниченный доступ в систему безопасности. Мы с ней сталкивались несколько раз и даже обменивались приветствиями, но на этом и все. Я ей не доверяла, а она меня недолюбливала, поскольку я была обычная, а она, какая-никакая - чародейка.
   В течение недели чужеродная программистка создала сайт города, через который любой, кто посещал его, заражался преклонением. Люди начинали почти боготворить своего градоначальника. О Мэре Владивостока говорили, как о единственно возможном правителе, о том, кто лучше любого другого кандидата.
   Я запретила открывать этот сайт своим знакомым. Но это была капля в море. Да и ни к чему, если, как говорил господин Колдун, скоро придут другие. С "другими" люди не справятся, как бы много их ни было, и какими бы чарами их ни окружили.
  
   - Мама Василиса, ты веришь в гадалок? - спросила Лерка очередным вечером.
   - Зачем в них верить? Они и так есть.
   - На "Владмаме" пишут, самая лучшая гадалка живет тут рядом, на БАМе.
   - Что, всю правду говорит? - улыбнулась я.
   - Нет, мозг вправляет. Она не обычная гадалка, в смысле, не похожа на обычную гадалку.
   - А на кого она похожа?
   - Пишут, после ее гаданий жить хочется.
   - А у тебя с этим проблемы?
   - Нет. Мне пока хочется жить и без посторонней помощи. Но мне интересен механизм... Только она несовершеннолетним не гадает, я узнавала.
   - Значит, этот вопрос можно считать закрытым? - резюмировала я.
   - Временно!
   Лерка любила оставлять за собой последнее слово.
   - Как вы в кафе сходили? - спросила я.
   - А, нормально. Кстати, там прикольно, хотя и далеко - аж на Гоголя, чего Соньку туда потянуло? Но зато у них там кирпич висит, по которому погоду можно узнать.
   - Это как это?
   - О! Тебе понравится! Если кирпич мокрый - идет дождь. Если на кирпиче что-то белое - снег. Если он качается - ветер. Если ходит вниз-вверх - землетрясение. Если кирпича нет - обновление данных.
   - Смешно, - согласилась я. - Дядя Леша где?
   - Еще на работе. Обещал купить тортик, у него сегодня аванс.
   - Волшебное слово...
   - Аванс?
   - Нет, тортик. Ты уроки сделала?
   - Мам, ты все-таки не романтичное существо. Ну, вот какая связь между тортиком и уроками? Я таковой не вижу.
   - А я вижу, - возразила я. - Тортик - как награда за выполненные уроки.
   - Это сколько ж тортиков за свою учебную жизнь я заработала!
   Хорошо, зарплаты не просит, подумала я, вспоминая их с Макио грандиозные фантазии.
   - Я вот, что еще подумала. А дай мне пятьсот рублей!
   - Мысль свежая, - заметила я. - Это в честь каких заслуг?
   - Мама Василиса, это я не себе! - Лерка в порыве прижала ладонь к сердцу. - Я хочу Задорнову отправить, он кино интересное хочет снимать. Историческое. Я сначала на него обижалась, потому что он про наших девушек плохо говорил, но потом услышала, как он извиняется, и еще прошлые передачи - где он много хорошего про Владик рассказывал... В общем, я его простила. Я подумала, что на него, наверное, многие обижаются - у него же работа такая.
   - Почему-то мне кажется, ему твое прощение не очень нужно.
   - Как знать, - мудро заметила дочурка. - И потом, это мне было нужно. Я когда его простила - так легко сделалось, ух! А тут лазила в Инете нашла его клич, что вот, мол, деньги нужны на фильм. И я подумала, вот, может, он и не думает, что брякает, но он точно не вор. Если он сказал, что на кино - точно на кино.
   - Леруля, да ты у меня философ растешь!
   - А денежку дашь?
   - Дам. Мне тоже хочется историческое кино без ремарок посмотреть.
   - О! Тогда дай еще пятьсот, ну или двести. Надо Аньку Тьму в больничке навестить.
   - Что на этот раз? Переломы у нее уже были, бутулизм, операция на мозге...
   - Я не знаю, что с ней, - честно призналась дочурка. - Вот пойду, навещу, и узнаю. А деньги нужны - мы с девчонками скидываемся ей на новую катану! У нее ту украли. Анька очень переживает. И еще я хочу ей пончиков принести. В цветочном переходе, ну, знаешь, в центре, появилась лавочка с пончиками, и там очень вежливая продавщица и всегда благодарит за покупку.
   - Пончики в цветочном переходе?
   - Ну да, - кивнула Лерка, которую такое сочетание ничуть не смущало.
   Вздохнув, я полезла в сумку за деньгами.
  
  
  
  
  

Глава 6. Арест

  
   Холода почти незаметно перешли в весну, а та постепенно вылилась в лето. По набережной гуляли приезжие моряки из Индии и Америки, из других стран, уже появились первые смельчаки, рискующие залезть в еще холодную морскую воду, чтобы сфотографироваться с каменной русалкой.
   У фонтана, откуда почти год назад появился Господин Колдун, уже выставляли по выходным ярмарочные палатки. Здесь можно было встретиться с ремесленниками и рукодельницами города.
   Дачники дружными рядами повезли из города старые холодильники, столы и стройматериалы. Месяц - полтора, и на дорогах появятся вереницы машин с Хабаровскими номерами.
   Я начала задумываться об отпуске. Каждый год Валерия посещала пришкольный лагерь, но в этом году она сочла себя слишком взрослой, чтобы "играть с малышней в Зарницу", и по этой причине все дни проводила за компьютерными играми для интеллектуалов.
   В моей голове витали обрывки событий прошлого полугодия. Как случилось, что фантастическое, нереальное появление Колдуна превратилось вдруг в банальное событие, смену власти, которую даже толком не обсуждали на форумах, потому что тема казалась скучной. Как получилось, что людям стало так неинтересно жить, не одному-двум, а целиком целому городу? Насколько виноват вирус, рассеянный над моим миром, когда господин Колдун решил сообщить, что он - Мэр нашего далекого скромного Владика? Но вирус давно уже изжился, мне Макио говорил...
   Потом я вспомнила, что когда-то, когда мне было совсем-совсем плохо, я мечтала построить башню печали и уходить туда, чтобы никого не видеть. Сейчас эта идея казалась бредовой. Но когда мы счастливы и когда мы несчастны - мы думаем по-разному. Как говорится, сытый голодному не товарищ.
   Еще вспомнились разговоры с подругами, которые поддерживали меня в разные тяжелые моменты моей жизни.
   - Мам, сегодня очень странный день, - сказала Лера, открывая шторы.
   - Почему? - удивилась я.
   - Послушай... прислушайся к себя. Слышишь?
   - Что?
   - Не знаю. На меня, например, все утро воспоминания наваливаются. И не просто наваливаются, а прямо таки оккупируют! И не хочу думать, а оно совсем не интересуется моими желаниями и лезет в башку мимо воли. Ясно же, что-то произойдет сегодня. И еще облака.
   - Что облака?
   Валерия отошла от окна, и я увидела: небо. Обычно такое радостное, такое свежее, все заполнилось темно сизыми облаками, длинными, неестественно выкрученными. Эти облака, как причудливые змеи, расползлись по небу во все стороны, будто ветер для них не имел значения.
   - Но хуже всего... Вон та радуга.
   - Не может быть радуги утром, - улыбнулась я, но тут же осеклась, потому что над заливом действительно висела радуга. И было в ней что-то неправильно.
   - Мам... - Лерка тоже заметила, - разве в радуге бывает бирюзовый цвет?
   - Восьмицветная радуга... - пробормотала я. - Это - предвестие.
   - Предвестие чего?
   - Не знаю. Но ты права - что-то грядет.
   На работе к предвестию отнеслись серьезно. Господин Колдун собрал экстренное совещание. Главы отделов внепланово отчитывались по проделанной работе, молча недоумевая, к чему такая спешка. Господин Колдун давал указания, корректировал планы и грозился уволить за малейшие отклонения от сроков. Начальники терпеливо уверяли сделать все от них зависящее. После отчета Мэр отпускал очередного главу отдела и, когда последний начальник получил нагоняй, в кабинете остались господин Колдун, Васса, Макио и я.
   Некоторое время мы молчали.
   - Все видели предвестия, - наконец произнес шеф. - Это может означать только одно.
   - Они идут, - произнес Макио.
   Васса хмуро кивнул.
   - Мы не успели, - продолжал господин Колдун. - Нам не хватило времени. Васса, срочно позвони во все отделы, чтобы ускорили исполнение прежних распоряжений. Достань впередиидущие указы, они в сейфе, знаешь, что делать. Макио... предупреди свиту, что работаем теперь без выходных и по двенадцать часов.
   - Мы знали, что рано или поздно они придут, - сказал Васса.
   - Но это - слишком рано! Это - непростительно рано! - возмутился Макио. Потом он вскочил с места, опрокинув стул, и заявил: - Пройдусь, сделаю что-нибудь, пока не поздно. Васса, пойдем, поможешь.
   Если бы не трагичность тона, меня бы рассмешило такое выражение.
   Они вышли. Я тоже поднялась со своего места. Господин Колдун не шевелился.
   - Шеф, можно задать вам вопрос? - спросила я.
   - Это - уже вопрос.
   - Да... точно, - растерялась я.
   - Спрашивай.
   - Господин Колдун, если вы знали, что не сможете быть здесь всегда... зачем вы стали главой города?
   - Во-первых, не знал. Это могло быть и до старости, не всегда дивизион находит чародеев-диктаторов. Во-вторых, совершенно не важно, сколько времени отведено на то, чтобы сделать то, что ты считаешь правильным, - господин Колдун посмотрел на меня долгим взглядом, как не смотрел никогда, и сказал: - Каждому даются цели по силам, но не каждый следует этим целям. Кто-то излишне ленив. Кто-то переоценивает или недооценивает себя, тогда цели не достигаются или достигаются не те цели. Но на определенном уровне величия ты уже не можешь выбирать. Ты ОБЯЗАН строить великие планы и выполнять их наилучшим образом.
   - Вы поставили цель стать Мэром? - спросила я (ну, дурочка, нет, чтобы мозг подключить).
   Колдун чуть скривил краешек губ в подобие улыбки.
   - Нет. Должность - это лишь способ достичь цели. Цель - оздоровить ваше общество, хотя бы в радиусе одного очерта.
   - Почему вы думаете, что наше общество болеет? - спросила я.
   - Ваши книги не оставляют вам возможности размышлять. Ваши фильмы убивают воображение. Ваши школы нацелены на воспитание посредственностей. Вы возвели рыночные отношения в культ и упиваетесь своим мнимым прогрессом! Рынок не может быть диктатором прогресса, потому что массы не способны думать о будущем души, для них важно существование тела и удовлетворение именно телесных потребностей. Или низменных порывов, вроде зависти соседей или горделивости своими "достижениями", финансовыми и сексуальными по большей части. Ваши чиновники продажны и ленивы, и это - система. Те, кто реально имеют власть - предпочитают планомерно изничтожать тех, у кого этой власти нет. Вы безнравственны целым социумом, даже когда порядочны каждый поодиночке. И у вас нет собственных шансов все исправить. Я буду здесь до последней секунды, все время, что у меня осталось.
   Мне нечего было ответить. Я любила город, в котором жила, но мне сложно было оценить его "здоровье", потому что я, как и прочие, жила в абсолютной власти газет и новостей, правды в которых искать не стоило. Да и не хотелось. И еще, я чувствовала, что мой шеф - прав во всем.
   Я уже направилась к выходу, но у самой двери обернулась и произнесла:
   - Господин Колдун. Я рада, что мне случилось поработать с вами.
   - Разумеется, - кивнул шеф, и я подумала, что это великое счастье - родиться с таким самомнением, потому что приобрести его попросту невозможно. В магазинах оно не продается.
  
  
   Прошел день и следующий, и ничего не происходило. Казалось, все обойдется. Мало ли, радугой ошиблись или предвестия касались чего-то другого... Но когда на третий день пришла та женщина, я поняла, что - вот оно. Началось.
   Она не была похожа на обычных посетителей. Как-то сразу стало понятно, что эта женщина - другая, что она из тех мест, что и Колдун, хотя она не говорила этого и вообще ничего не говорила. Незнакомка вошла в приемную, осмотрелась, бросила внимательный взгляд на дверь шефа (его на месте не было, и, похоже, она это поняла), потом выбрала один из стульев для посетителей и спокойно присела в ожидании. Женщина ни о чем не спросила, и я не стала настаивать на разговоре. Я должна была спросить! Это же моя работа! Но я поняла, что этого не стоит сейчас делать.
   Мы просидели так около получаса.
   - Предложить вам чай? Кофе? - спросила я наконец.
   Да-да, я научилась варить кофе за этот год. Тренировалась на гостях.
   - Нет, - произнесла женщина. Потом она посмотрела на меня долгим изучающим взглядом и спросила. - Раньше вам везло с правителями? В этом городе?
   - Я бы сказала, что степень нашего невезения вполне предсказуема и обыденна. У нас были разные Мэры. Например, один перессорился с коммунальными службами, и в городе стали отключать свет, пропала горячая и холодная вода, остановились лифты, и все дворы были завалены мусором. Я помню, как приезжали цистерны с водой, мы набирали ведра, чтобы было хотя бы чем смывать туалеты... Но он выплачивал специальные пособия пенсионерам и его многие любили. И газеты были за него...
   - Где он сейчас?
   - В Москве. Они все бывшие - в Москве. В общем, господин Колдун - редкое исключение из наших правил. И это скорее хорошее исключение, чем плохое.
   Женщина чуть наклонила голову набок, как делают собаки, когда в разговоре звучат интересующие их темы (например, "есть", "играть" или "гулять").
   - Вы сейчас одобряете диктатуру, - сказала она.
   - Нет. Никогда не одобряла и не одобрю. Но то, как управляет городом нынешний Мэр - сильно отличается от всего, что было раньше. Он не диктатор. Он хозяин. Он привез червоточины и избавил аптеки от контрафактных лекарств, он надрессировал морских змей и теперь в море нельзя слить опасные отходы - просто чревато для жизни. Да и залив очистился - грязежорные слизни все отходы поели. Он открыл столовые для бедных. У нас в подвале растут огромные грибы, они очень вкусные и, говорят, лечат от онкологии. А еще, его нельзя запугать и шантажировать.
   - Похоже, ты восхищаешься своим начальником? - спросила женщина без усмешки, совершенно спокойно.
   В другой день с другим человеком я, скорее всего, пошутила бы. Но сейчас что-то происходило. Мои ответы были почему-то важны, хотя, и я это понимала, ничего не меняли.
   - Я мало разбираюсь в политике и не разбиралась никогда. Я привыкла избегать конфликтов, стараюсь все решить миром... И я не верю в справедливость власти. Не верила.
   В этот момент в кабинет вошли шеф и Макио. Господин Колдун замер, а Макио, едва увидев женщину, издал протяжный тоскливый вопль.
   - Пройдемте в мой кабинет, - сказал Мэр. - Здесь тесно.
   В приемной не было так уж тесно, нас здесь находилось всего четверо. Но мы все прошли вслед за ним, не задавая вопросов. Женщина посчитала это желание последней волей, Макио решил, что в кабинете господин прячет какой-нибудь нужный талисман, а я просто привыкла подчиняться.
   Мы вошли в его кабинет.
   - Вы самолично захватили власть в иномирном городе, - произнесла посетительница.
   - Да. Я такой, - согласился Колдун.
   Женщина протянула нефритовую пластину, Колдун равнодушно принял ее.
   - Уже? - спросил он.
   Она величественно кивнула.
   - Почему они тебя прислали? Интересно, почему они прислали именно тебя? Но спрашивать - это бессмысленно, их рядом-то и нет, а ты не скажешь... Да и какая теперь разница. Быстро нашли. Удивительно быстро вы меня нашли.
   Женщина молчала.
   И тут часы стали бить. Они никогда не били, я даже не знала, что эти часы вообще на такое способны. Колдун вздрогнул.
   - Осталось немного, - сказала женщина. - Тебе не стоит возражать, ты знаешь, что это бесполезно.
   - Зачем вы останавливаете меня? - прошипел Колдун. - Что вам до этого городка? До этой страны? До этого мира? Диктаторы здесь жестоки, а люди беспомощны. Они не собираются себя спасать, у них нет сил вылезти из того болота, в которое так приятно падать. Зачем вы останавливаете меня?! - он выкрикнул это. - Я могу хоть что-то дать этому городу. Изменить правила...
   - Ты нарушил право свободы воли.
   - Не может быть у толпы свободы воли!
   - Мы не будем об этом спорить. У тебя есть время собрать личные талисманы. Они тебе пригодятся.
   Колдун чуть двинулся в сторону, но снова остановился.
   - Я хочу узнать только одно. Как вы узнали, что я здесь? Как выследили? Я предпринял все, чтобы скрыться.
   - Рядом с тобой тот, кто знает твое имя.
   - Не может быть. Я набрал свиту из других пространств. Я учусь на чужих ошибках.
   Женщина чуть улыбнулась и посмотрела на меня.
   - Твоя секретарша.
   Колдун посмотрел на меня, и на его лице отчетливо отобразилось недоверие.
   - Василиса? Ты знаешь мое имя?..
   - Да... - сказала я.
   - Откуда бы тебе... Я не верю!
   - Саранах, - сказала я.
   Колдун отшатнулся, как от пощечины.
   - Это произошло случайно, - я тут же поспешила оправдаться, сама не понимая в чем и зачем. - Я даже не думала, что это важно... То есть, я просто забыла об этом. Я же не говорила никому!
   Я одновременно разделяла две точки зрения. Без всяких магических сайтов я доверяла своему шефу и считала его замечательным руководителем. За то недолгое время, пока он стоял у власти, в городе произошли большие перемены, и эти перемены были к лучшему, мне ли не знать. И в то же время, я понимала, что его, пусть и благие цели, достигались неправедными методами. И, наверное, это правильно, что есть силы, которые мешают беззаконию.
   - Я буду сопротивляться, - сказал Колдун.
   - Ты знаешь, чем обернется твое сопротивление для этого городка?
   Женщина протянула к нему руку, но в этот момент от чародея стало исходить странное свечение, он весь словно покрылся нитями, запутался в кокон. Глыбочка на моем запястье разгорелась красным светом.
   - Господин... - прошептал Макио.
   В этот момент "кокон" стал разрастаться и исчезать.
   - Довольно, - произнесла незнакомка. Она ничего не сделала, но все замерло. А через мгновение женщина и господин Колдун исчезли.
   Некоторое время мы молчали.
   - Макио, - произнесла я.
   Макио не шевелился. Его лицо застыло.
   - Макио, - позвала я снова. - Ты как?
   Он вздрогнул.
   - Я? - запоздало переспросил он. - Я-то погорюю. А вот вы теперь - как?
   - В смысле?
   - У вас был лучший диктатор всех времен. А вы потеряли его, даже не поняв, как теперь обеднели... Мне жаль тебя, Василиса. И мне жаль, что на тебя колдовство не подействовало, что моя глыбочка тебя оберегла. Все было бы проще... Ты бы даже не поняла, что случилось...
   Он посмотрел на меня грустно.
   - Спасители приходят под разными личинами, и не всегда у них крылья за спиной.
   - Диктаторы частенько выдают себя за святых, - сказала я.
   - "Узнаю Его по делам Его", - процитировал Макио. - Случается, что спасители выдают себя за диктаторов. Случилось. Вспомни, что он сделал за время правления.
   - Да, я помню. Мне ли не знать...
   Я протянула ему руку.
   - Прощай, Макио.
   Он посмотрел на мою руку и неторопливо протянул свою.
   - Мне кажется, что твоя история еще не закончилась.
   - Ты о чем?
   - Я вернусь туда, откуда пришел. А тебе бежать некуда.
   - Зачем мне куда-то убегать?
   Макио скривился в грустной улыбке и подвел меня к окну.
   - Смотри.
   Залив почернел. На берег одна за другой выползали огромные синие рыбы. Они были размером с новорожденных телят, вместо плавников имели лапы, как у ящериц и, похоже, прекрасно чувствовали себя на воздухе. В небе висело несколько чудовищной величины полупрозрачных кальмаров. Их щупальца шевелились, иногда задевая крыши домов.
   - Что это? - я задохнулась от ужаса.
   - Это - начало, девочка. Но тебя должны пугать не рыбы.
   - Что-то еще?!
   - О-о... - протянул Макио, отошел от окна и сел на стул. - Теперь многое начнет меняться, но мало кто обратит на это внимание. Ты помнишь - здесь витает вирус обыденности, он делает все происходящее малоинтересным. Несколько человек заметят, вроде тебя и твоей дочурки, у кого есть иммунитет именно к этим чарам, но что они смогут сделать? Только сойти с ума или уехать из города.
   - Макио, откуда это взялось? Как это исправить?
   - Господин наш сопротивлялся аресту. Это - реакция на его сопротивление. Вот почему такое происходит. А как изменить... Надо найти господина Колдуна и узнать у него. Исправить такое под силу только тому, кто это устроил.
   - Макио, почему та женщина такое допустила?!
   - Какая женщина?
   - Та, что забрала шефа?
   - О... ты видела это женщиной... - проговорил Макио. - Так это же не их забота. Дивизион пришел за Колдуном, они его забрали, не без твоей помощи. На этом их полномочия закончены. И у них нет эмоций, чтобы переживать за происходящее с твоим городом.
   - То есть... теперь нас никто не спасет?
   Зачем нужны все эти рыцари и преследователи незаконных диктаторов, если от самого страшного защитить нас никто не может?..
   - А это вообще возможно как-то исправить? - спросила я опять, потому что на первый вопрос ответа не было.
   - Не существует вопроса "возможно ли?", есть вопрос "как?".
   - Как? Конкретно, что мне делать?
   - Тебе? - хмыкнул Макио. Потом посерьезнел. - Конечно тебе. Кому же еще-то? Тебе следует найти, где заточили господина Колдуна.
   - Освободить его?
   - Это не получится. Ни у тебя, ни у кого-то еще. Но поговорить с ним можно. Если он будет в хорошем расположении духа, что вряд ли, учитывая обстоятельства, то, возможно, повторяю - возможно, он скажет тебе заклинание, которым можно все исправить.
   - Как найти шефа?!
   - О, какая быстрая! Не так это просто... Вот что. Попроси своего кинфера доставить тебя в Ничуверск, это запредельный городок, остановись в какой-нибудь гостинице и там жди. Я поспрашаю по знакомым... Пришлю тебе весточку, как что узнаю.
   - Хорошо. Я только заскочу домой, соберу вещи и предупрежу домашних.
   - Подожди, - он достал из кармана платок, белый, в синий горошек, и сообщил: - Повяжи глаза. Тут не все изменения видимые, а повязка поможет не вляпаться во что-нибудь.
   - Спасибо, Макио.
   - Да уж...
   Я выскочила из кабинета, осознавая, что за моей спиной уже никого нет.
  
   Обычно я стараюсь не смотреть вниз, когда лечу домой, не люблю высоты, но теперь я не могла оторвать взгляда от города: повязка на моих глазах открыла мне больше, чем виделось бы без нее. Некоторые машины поросли мхом, и водители отчаянно сдирали этот мох с лобовых стекол - это видели все; фонарные столбы - такие изящные, достопримечательность нашего города - теперь изогнулись и поросли неприятного вида скользкими медузами; синие рыбы ползали теперь везде, их было ненормально много.
   А вот чего не было видно обычному глазу: Чуркинский мост облепили паукообразные твари. Они висели на нем, ничего не предпринимая, и просто следя за проезжающими по мосту машинами. Но, кто их знает, что эти монстры собирались делать дальше?
   Мой домик внешне никак не изменился. Бектор повякивал в своей будке, я открыла дверь ключом и услышала рыдания.
   - Лера?! Что случилось?
   Я бросилась в комнату, Лерка лежала на постели, внешне - живая и здоровая. На ней был надет гердан, который мы купили на ярмарке. Гердан - старинный славянский оберег, его выплетают из бисера. Похоже, он уберег ее, как моя глыбочка спасла меня. Леру, напугали происходящие в городе изменения. Я села рядом и погладила ее по голове.
   - Лерочка, не бойся. Это все не опасно, только непривычно немножко.
   - Ма-ам... - Лерка прижалась ко мне, - папа Леша...
   - Что с ним? - спросила я с содроганием.
   - Вон он... - прошептала Лера и указала на кресло.
   Кресло было пустым. Но на его спинке сидела птица. Большая, дикая.
   - Ты хочешь сказать, что это...
   - Да, - Лерка всхлипнула. - Я смотрела по справочнику. Это - ястреб-перепелятник.
   - Леша... - позвала я. Птица встрепенул крыльями.
   Вот так вот. Проблема стала личной.
   - Лера, тебе придется пожить у бабушки, - сказала я.
   - С чего вдруг?
   - Мне надо на некоторое время уехать.
   Дочурка посмотрела на меня умным проницательным взглядом, какого, по идее, у нее быть пока не должно.
   - Что ты будешь делать? Мама Василиса, даже не пытайся сейчас увильнуть от ответа, ты сама меня приучила добиваться понятности.
   Я засомневалась - стоит ли вываливать на ребенка все эти взрослые проблемы, к тому же, неизвестно еще, как все закончится...
   - Мама, - настойчиво подбодрила меня Лерка, и я решилась.
   - Нашего Колдуна арестовали. Он сопротивлялся, поэтому... собственно, я сама не очень понимаю, что произошло. Но весь город изменился. И еще, по-моему, все мало этому удивились. На улице никаких истерик, за редким исключением. Поэтому я должна отправиться туда, куда увезли нашего Мэра и спросить его, как все исправить. И исправить. В общем, сделать все, что в моих силах.
   Дочка посмотрела на меня еще одним несвойственным ей взглядом, в котором сквозили восхищение, непонимание и жалость одновременно.
   - Мам, ну славно, конечно, но неужели ж некому, кроме тебя? А вдруг, что случись с тобой? Я не хочу остаться сиротой!
   Я обняла Валерку и попыталась подобрать слова, которые, если что, можно будет помнить всю жизнь.
   - Мне самой очень-очень страшно. Я не понимаю, что происходит, я не разбираюсь в чудесах и политике... Но если я останусь сейчас - я предам не только себя, но и тебя, и дядю Лешу, и Колдуна, и наш город. И тогда не важно будет, как долго я проживу - это буду уже не я, это будет кто-то другой с моей внешностью, кого я уважать не смогу. Не хочу говорить тебе высокопарных слов, но, наверное, некоторые из них употребить все же придется. Есть такие понятия: честь, справедливость, смелость. Для выживания каждой конкретной особи они невыгодны. Но они необходимы для выживания общества. Понимаешь, о чем я говорю?
   Лера молчала, уткнувшись в меня и крепко обнимая.
   - Обычно все эти понятия относятся к поведению мужчины, женщина должна заботиться о детях и хранить традиции, и это правильно. Но так случилось... кроме меня - некому. Никто не знает, как все исправить, и о том, что это вообще стоит исправлять. Никто не удивляется. Дивизион тоже приносит с собой вирус обыденности. Макио отправился искать своего господина, и он сообщит мне, когда его отыщет. Я очень люблю дядю Лешу. И хочу его спасти.
   - Конечно, - хлюпнула Лерка, и я поняла, что она опять плачет.
  
   На кинфере мы долетели до города Спасска-Дальнего, на это ушло чуть больше трех часов. И за это время мы с Лерой не обменялись ни одним словом. Дочурка прижимала к груди сумку с котом Тихоном и изредка всхлипывала. Ястреб парил поблизости, постоянно напоминая о себе пронзительными криками.
   Мы спустились в одном из двориков жилых пятиэтажек.
   - Беги к бабушке.
   - А ты не пойдешь? - спросила Лера.
   - Нет. Бабушка расстроится, что я не смогу остаться, начнет упрашивать, а мне это сейчас не нужно. Я не могу объяснить ей причину, не хочу ее волновать.
   - Что мне сказать?
   - Что ты приехала на каникулы. Между прочим, давно собиралась.
   Лерка накинула свою сумку на плечо и крепко обняла меня.
   - Что мне делать?
   - Отдыхай. Ты ведь на каникулах.
   - Когда ты приедешь?
   - Я не знаю. Но скорее всего, довольно быстро.
   - Скажи точно - когда? - настаивала Лерка.
   - Если не знать, сколько у тебя времени - его всегда много. Если знать, сколько у тебя времени - его всегда мало. А золото лежит на дне терпения.
   - Ты всегда говоришь умностями!
   - Девочка моя, я очень тебя люблю. Там, куда я улечу, скорее всего, нет связи, и я не смогу тебе позвонить. Но я обязательно вернусь. Мы вернемся.
   Я поцеловала ее, крепко обняла и сев на кинфера опять поднялась в воздух.
  
   Человек - сам архитектор своего несчастья. Зачем я улетаю? Еще несколько дней, и я стану воспринимать все обыденно, перестану удивляться рыбам и кривым фонарям, да и так ли уж это удивительно на самом деле? Конечно, есть что-то еще, о чем я не знаю, но и к этому, наверняка, можно привыкнуть.
   Но Лешка...
   Иногда мне бывало страшно подумать, что я буду любить этого мужчину всегда, потому что тогда невозможно себе вообразить, как я смогу пережить его смерть, если вдруг он умрет раньше меня? Как я смогу смириться с тем, что больше никогда не прикоснусь к нему, не поцелую, не увижу, как он смеется моим шуткам, и сама не рассмеюсь, услышав шутку от него? Неужели когда-нибудь я смогу отпустить этого человека? Отдать его в лапы болезням или несчастному случаю? Как возможно жить и знать, что его нет?
   - Запредельный город Ничуверск, - сказала я кинферу.
   Четыре чокнутых чародея очаровали очередной очерт... Интересно, как там Мистик, Чернокнижник и Магик? Поймали их, или они все так же правят своими очертами? Жалеет ли Мистик, что назвал мне имя Колдуна? Наверняка жалеет, недаром София сказала тогда, что он ведет себя так, будто его мучают угрызения совести.
   И куда делся Васса? Знает ли он вообще, что Колдуна больше нет? И когда об этому узнает город? Как город поступит? Конечно, как говорится, свято место пусто не бывает, но как быстро и как именно произойдет эта смена "королей"?
   А еще я подумала, что так много вопросов осталось, я ведь не успела узнать массу вещей! Принято считать, что если в пьесе на стене висит ружье, то оно непременно выстрелит во втором акте. А в жизни такие "ружья" попадаются на каждом шагу. Но мы проходим мимо и не замечаем их, или откладываем любопытство на потом. А "потом" может и не наступить.
   Вот, например, что за певунья была в клетке у господина Колдуна? Кто будет за ней ухаживать после его исчезновения? Как перезимовали змеи в заливе, подо льдом? Зачем нужен тринадцатый час соглядатаям вечера? Что эти соглядатаи вообще делают в этот лишний час? Почему в нашем мире нет рыцарей? А где они есть? А может быть, у нас есть рыцари, просто они не знают, что они рыцари и не понимают, что должны делать?
   А еще вот вопрос: был ли суд над господином Колдуном, или для дивизиона это - пустая процедура? А если был суд, то кто был защитником, а кто - прокурором? Кто судьей? Вообще, кто настолько считает себя безупречным, чтобы судить? И не просто судить, а судить чародея? Как вообще можно справиться с чародеем? Откуда берутся чародеи, кто их воспитывает?
   Насколько мой город понравился Колдуну? Кто может выступить от имени города в защиту Колдуна, если допустить, что суд над ним состоится, что вряд ли? И, если у меня будет возможность сказать что-то в его защиту, что я скажу?
   Если все закончится хорошо... это что-нибудь изменит? И что значит "хорошо"?
  
  

Глава 7. Ожидание

  
   Я шла по проселочной дороге. В руках у меня была коробка, на плече - сумка с разными привычными мелочами. Кинфер семенил за мной, ведя себя как обычный воспитанный собако-свин.
   Вскоре показался городок. Спустя чуть больше часа, я уже заходила в одну из немногих гостиниц.
   - Я хочу снять номер.
   - Особые предпочтения?
   - Ничего. Нет! Пожалуй - приятный вид из окна и хорошее кафе поблизости.
   - У нас есть, что вам предложить. Для птицы принести клетку?
   - Нет. Он вольный и воспитанный.
   Портье посмотрел на Лешку с сомнением, но ничего не сказал. Потом опустил взгляд ниже, некоторое время смотрел на мои туфли, потом поинтересовался:
   - Вы больны?
   - С чего вы взяли? - удивилась я.
   - Ваша обувь... с такими перемычками... это что-то ортопедическое?
   Ясно, каблуки здесь не приняты. А все казалось таким знакомым...
   - Это такая мода, - сказала я. - Я из другого... города. Дайте ключ, пожалуйста.
   Номер был обычный, одноместный: кровать, покрытая куском гобелена без подушек, но с тремя одеялами, стол, стул, зеркало на стене, шкаф для одежды и тумбочка. Я положила сумку на стол, достала пижаму, переоделась и легла спать.
  
   Утром в дверь постучали. У меня не было знакомых в этом городе и не могло быть.
   - Кто там? - спросила я.
   - Это хозяин гостиницы. Мы виделись, внизу. Вчера вечером.
   Так это был хозяин? Сам за стойкой?
   Я открыла дверь.
   - Да?
   - Прибыли телепаты-отшельники, - сказал хозяин гостиницы. - Вы присоединитесь к ним за ужином?
   - Ужин еще не скоро.
   - Через три часа.
   Это сколько я проспала? Сутки?
   - Сколько сейчас времени?
   - Четыре часа, - терпеливо доложил хозяин гостиницы.
   - О... понятно. Ясно. Ужин, телепаты-отшельники... А зачем мне к ним присоединяться?
   - Это редкая возможность, я сильно рекомендую.
   - Возможность чего? - спросила я.
   - Как же! Все знают: телепат-отшельник способен решить духовные вопросы любого человека.
   - Почему вы решили, что у меня есть такие вопросы?
   - Это очевидно!
   У меня есть нерешенные духовные вопросы? А у кого их нет...
   Вечером, который наступил невероятно быстро, я спустилась в кафе. Лешка крепко впился в мое плечо, не желая пропускать вечеринку.
   Странное это было зрелище: два десятка взрослых мужиков сидели за кольцеобразным столом и молчали, уставившись друг на друга. Иногда они начинали вдруг хором посмеиваться, видимо, кто-то удачно шутил у себя в голове.
   - Здравствуйте, - сказала я неловко. Ко мне обернулись.
   - Здравствуй, - ответил один из отшельников и встал из-за стола. Это был человек среднего роста, бледный (да еще в синей одежде, что подчеркивало эту бледность), с бордово-черными длинными волосами. Видимо, он говорил от имени всех. - Присаживайся, Василиса. Ужин наш скромен, но качество бесед определяется не количеством блюд, а собеседниками за столом.
   Тут я была согласна. Хотя странно было называть собеседниками этих молчунов.
   - Спасибо, - кивнула я. Мне предложили место за столом, я села, положила в тарелку рагу, наколола на вилку кусочек мяса и протянула его Лешке. Ястреб с удовольствием принял угощение.
   - Ваша птица весьма необычна, - сказал тот же отшельник.
   - Верно, - согласилась я.
   - Как могло такое случиться? - спросил он.
   - Сопротивление чародея.
   Отшельники понимающе покачали головами.
   - Чародеи - импульсивный народ, - сказал бледный. - Им не хватает одиночества. Им всегда до всего есть дело.
   Внутри стола, который представлял собой кольцо метров семь или около того в диаметре, в полу было проделано отверстие, видимо, внизу располагалась кухня. Каждые пять минут снизу поднимался официант с новым блюдом. Для скромной гостиницы, где хозяин сам стоит за стойкой, такое обслуживание было более чем роскошно. Впрочем, не мне судить о традициях. Здесь все носили плоскую обувь, а моя обувь казалась окружающим уродливой.
   - Хозяин гостиницы сказал, что вы - телепаты-отшельники? - уточнила я.
   - Это так, - подтвердил собеседник.
   - Сегодня какой-то повод для встречи?
   - Почему вы так решили?
   - Я думала, отшельники должны быть... как бы это... в одиночестве?
   - О, вы неверно понимаете некоторые правила.
   Он не стал пояснять, в чем именно заключаются мои заблуждения, и я не стала настаивать. Вместо этого я спросила:
   - Как я понимаю, вы говорите от имени всей компании?
   - Некоторые из нас не умеют разговаривать привычным для вас образом, поэтому будет разумно, если беседу станет поддерживать тот, кто вам понятен.
   - А имя у вас есть?
   - Конечно, - сказал бледный, но не представился. Возможно, так как он выступал от имени целого отряда, было неделикатно представляться одному и нереально представлять всех.
   Еда была вкусная, собеседник (или собеседники?) интересные.
   - Как вы думаете... дальше? - спросил бледный телепат.
   - Я жду вестей. Там будет видно, - ответила я.
   - Мы все соболезнуем вам. Но если вы позволите, мы выскажем свои мысли по поводу ваших горестей. Это не такие уж и беды. Город, хотя и преобразован, но не переживает по этому поводу. Возможно даже кто-то сможет извлечь выгоду из ползающих рыб или превращенных друзей... Не сочтите нас равнодушными, просто так ли уж страшно то, что произошло? Так ли уж стоит грустить? О, да! Ваш супруг превращен в птицу, но и в этом есть плюсы: вы не станете больше ссориться, он всегда будет рядом, питается птица меньше, это - экономия. А когда он умрет (ведь птицы живут много меньше людей), вы сможете спокойно выйти замуж за другого мужчину.
   - Я не хочу замуж за другого мужчину, - сказала я. - И мне искренне жаль вас. Вы не понимаете, со всей своей телепатией, что такое отношения. И сейчас мне очень страшно, что я могу потерять эти отношения навсегда.
   - Страшно просыпаться по нескольку раз за сон. С остальным можно смириться. Или найти замену.
   - По-вашему, преданность, верность - пустые слова?
   - Верность - это как узкое платье. Оно не всем идет, - сказал отшельник.
   - Просто оно не допускает излишеств. Но тот, кто знает толк в красоте - сочтет верность главной составляющей этой красоты.
   Я не стала дожидаться окончания ужина. Возможно, кому-то телепаты-отшельники и могли дать успокоение, но со мной у них это не получилось.
   - Спасибо за компанию, - сказала я вежливо, вставая со стула.
   - Возможно, вам это будет важно, - сказал телепат напоследок, - ваш друг просит передать вам, чтобы вы не расстраивались. Все будет хорошо. Он не напуган, он только сожалеет, что не может успокоить вас.
   - Вы читаете мысли птиц?
   - Мы просто читаем мысли. Всего вам доброго и удачи.
   Остальные отшельники проводили меня долгими участливыми взглядами.
  
   Я вернулась в номер и решила, что завтра, если не случится новостей - я буду страдать. А потом опять завалилась спать. Просто сурок какой-то.
   Страдала я классическим образом: с утра купила коробку любимых марципановых конфет, пачку мороженого, бутылку сливочного ликера и принялась жалеть себя.
   - Вот ты говоришь, Лешенька, не переживать, но разве я могу не переживать? Как вообще можно привыкнуть к такому? Ты же человек, а как мне говорить с тобой, когда ты не отвечаешь, кроме того крика, но это не считается. Что же мне все время держать при себе телепата-отшельника, чтобы понять, чего ты хочешь?
   Я бормотала еще некоторое время, пока в номер не постучали.
   - Да? - крикнула я. - Открыто, проходите!
   - Простите, - сказал хозяин гостиницы, входя в комнату и неловко пряча что-то за спиной. - Я не мог не заметить... да, по-правде сказать, и никто здесь не мог не заметить, что вы ходите в очень неудобной и, еще раз простите, уродливой обуви. Я взял на себя смелость... вот.
   Он достал из-за спины бумажный сверток и протянул мне. Я автоматически взяла сверток, развернула его...
   - Мокасины?
   - Чудо, правда? Это ваш размер, я быстро определяю такие вещи, и не стоит волноваться о деньгах - это за счет отеля!
   Хозяин гостиницы выглядел невероятно довольным собой.
   Так. К тому же мой вкус здесь оспаривается. И не абы что, а туфли, которые я всегда выбирала с особой тщательностью.
   - Ну, что же вы, - он нетерпеливо махнул рукой, - примеряйте скорее, не стесняйтесь.
   Мокасины были новенькие, купленные, видимо, только что в соседнем магазине. Вполне приличные на вид, вышитые по краю красными бусинами и кусочками меха. Я вздохнула, мысленно порадовалась, что выпила всего только рюмочку ликера и твердо стою на ногах. Переобулась.
   - О! Это чудно! - воскликнул мой неожиданный покровитель. - Вот теперь вы смотритесь просто совершенно!
   - Да? Ну... спасибо.
   Хозяин гостиницы ушел, сияя от счастья. Я закрыла за ним дверь, полюбовалась на мокасины, потом завалилась опять на кровать, налила себе еще ликера и потянулась за конфетой.
   - Так-то вот, Лешка, - вздохнула я. - Говорят, все меняется, но мы с тобой и не предполагали, что все может измениться настолько. Да?
   Ястреб молча смотрел на меня своими влажными глазами. Понимал ли он меня? Сколько было в птице от человека? Стоит ли верить отшельникам и почему бы им не поверить?
   Спустя четыре рюмки ликера в дверь опять постучали.
   Это был приятный внешне человек, с которым я предпочла бы никогда в жизни не сталкиваться. Во всех его чертах и скупых движениях читалась сила и пренебрежение к чужим жизням.
   - Ты - секретарша Колдуна? - спросил он прямо.
   - Да, - ответила я.
   Незнакомец сделал лицо попроще, надев маску с некоторым опозданием.
   - Я сожалею, если нарушил время вашего покоя.
   - Справлюсь с этой потерей, - ответила я бодро - сказывался ликерчик. - Что вы хотели?
   - Мне необходимо знать, где сейчас господин Колдун, - произнес он совсем мягко, почти просительно.
   - Почему-то мне кажется, что ответ "не знаю" вас не устроит, - сказала я.
   Он молчал, внимательно меня разглядывая.
   - Как это бывает в боевиках? - спросила я саму себя. - Вы мне не верите, начинаете применять силу, мучаете меня и тех, кого я люблю, и все равно ничего не узнаете. В результате вы погубите кучу людей и времени, но все будет бесполезно. Колдун не сообщал мне о своих планах. Не настолько мы близки.
   Ястреб за моей спиной угрожающе крикнул.
   Тип еще раз смерил меня взглядом, вызывая во мне приступ панических мурашек, и вдруг развернулся и зашагал прочь.
   - Что, вот так и уйдете? - глупо растерялась я, крикнув в коридор. Нет, все-таки, пить мне нельзя, совсем мозг тупеет.
   Он обернулся.
   - Я умею слышать правду и знаю, когда мне врут.
   А я уж нарисовала себе картинок... Впрочем, если бы мне пришлось скрывать тайну - все картинки могли осуществиться.
   Пить мне больше не хотелось. Вообще.
   - Ты видел этого монстра? - спросила я Лешку. - Вот чего он приперся? Ну, например, сказала бы я ему, где мой шеф. Бывший шеф. И что? Побеждать его уже бессмысленно, он и так в заключении. Разве что - освободить?.. Так я только - за! Но если я торчу здесь, значит, я однозначно - не в курсе.
   Ястреб перелетел со спинки стула на подоконник.
   - Ты хочешь гулять? - спросила я. - Ну, конечно. Бессмысленно смотреть, как я ною и глотаю сладости. Лети, конечно, погуляй.
   Я открыла окно. Ястреб выпорхнул на волю, но очень скоро вернулся и просто сидел на подоконнике.
   Обедать я не ходила: объелась конфет.
   Вечером опять раздался стук в дверь. Просто день посещений!
   - Василиса - секретарша - Колдуна? - на одном дыхании спросил человек в темно-оранжевой униформе.
   - Как-то так, - согласилась я.
   - Вам посылка. Поставьте вот здесь индивидуальный знак.
   Вероятно, это означало подпись.
   - Как вы меня нашли, я только вчера здесь поселилась? Нет, позавчера...
   - Это - особая почта. И почтальоны у нас тоже особые, им адрес человека не нужен. Я ваше имя спросил для проформы. Я и так знал, что вы - это вы.
   Я расписалась, забрала письмо и закрыла дверь. Некоторое время я не решалась открыть конверт. Вдруг, Макио не смог ничего узнать, и теперь советует мне смириться, как и те телепаты в кафе? Но рано или поздно мне придется это сделать. Не торчать же в гостинице вечность? Чудо вообще, что здесь мои деньги принимают. Жаль, туфелькам так не повезло... Как вообще такое возможно?
   Я бы еще долго размышляла на отвлеченные темы, но Лешка на подоконнике недовольно крикнул протяжным скрипом.
   - Ты так думаешь? Ладно, открываю. А мне казалось, ты более терпеливый, чем я.
   В конверте (ни адреса, ни подписи) лежал листок.
   "Василиса, это карта. Она приведет тебя к господину. Не теряй времени."
   Забавно. Забавно-забавно! На листке не было ничего! Что это за карта, на которой ничего нет? А может...
   Я быстро собрала сумку, протянула руку, приглашая ястреба воспользоваться ею как веткой, и выскочила из номера.
   Попрощалась с хозяином гостиницы, который все так же сидел за стойкой портье. Он увидел, что я все еще в мокасинах и благосклонно улыбнулся.
   Кинфер все так же сидел под деревом, где я его и оставила. Это хорошо, что каменные чудовища для домашних услуг не умеют скучать, а то меня бы замучили угрызения совести.
   - Кефир, нюхать! Бери след! - сказала я.
   И он взял след!
   Темнело. Солнце уже село, но небо было еще белесым, с багряными разводами и лиловыми полосами туч. Я летела в неизвестные страны, ястреб держался рядом, а встречный ветер превращал мою прическу в клубок невообразимого хаоса.
   Кажется, я уснула. Так вот, прямо в полете. А потом проснулась, уже в абсолютной темноте. Я сильно перенервничала в последние несколько дней и теперь, когда хоть что-то определилось, я поняла, что невероятно устала.
   Еще меня посетила мысль о том страшном человеке, который пришел до того, как я узнала, где искать господина Колдуна. Я размышляла, зачем ему все-таки чародей? Скорее всего, я никогда об этом не узнаю. Вокруг масса вещей, о которых мы ничего не узнаем. Никогда.
   Потом я опять уснула. Сурок сурком.
  
   Не знаю, как долго летел кинфер и какие пространства он пересекал. Когда я осознала себя - было утро. Под нами простирались скалистые горы, поросшие мхом и стелющимся кустарником. Кое-где исходили паром горячие озера, и били из земли гейзеры. Несколько водопадов струились вниз и впадали в кипящие реки, текущие в ущельях.
   Кинфер снижался. Я увидела цель нашего путешествия: это был выступ в одной из скал, над этим выступом виднелось решетчатое окно. Кефирчик опустился на выступ и присел, чтобы мне было удобнее сойти с него.
   Ястреб сел на мое плечо и впился в плечо когтями.
   - Лешка, осторожнее! - взмолилась я.
   Он тут же ослабил хватку, взлетел и пересел на крунса. Я прошла к окну и заглянула в пещеру.
   За решеткой располагалась комната, стены ее были обиты гобеленом, по углам стояли статуи неизвестных мне животных и цветочные шары в горшках. Мой бывший шеф сидел в кресле и читал какую-то книгу. Несколько стопок книг окружали кресло, книги лежали на столе и у стен.
   - Господин Колдун... Саранах, - позвала я.
   Опальный диктатор вскинул голову.
   - Василиса?
   - Да. Здравствуйте.
   - Мы это обсуждали - никаких заговоров.
   Я улыбнулась. Поздороваться по-человечески с ним так и не получается.
   - Ты пришла меня спасти? - спросил он. - Это зря. Это не теперь.
   - Мне нужно противоядие для моего мира, - сказала я.
   - Что, все так плохо?
   - Волна вашего сопротивления покрыла почти весь наш город. Мой муж превратился в ястреба. Грибы везде повырастали, некоторые здания стали издавать стоны. И еще рыбы вылезли на берег. Очень неприятное зрелище.
   - Так ты за этим... - трудно сказать, разочаровался господин Колдун или наоборот, обрадовался.
   - Надеюсь, процесс обратим? - спросила я. Я постаралась, чтобы в моем голосе не звучало ни страха, ни отчаяния. Хотя этого во мне было сейчас предостаточно.
   Саранах понял. Он чуть наклонил голову влево (заключение научило его быть фамильярным), и изучающе посмотрел мне в душу.
   -Ты боишься, да? Ты лишилась своего парня...
   - Я не лишилась. Он сейчас... летает у порога.
   - Птичка. Я понимаю. Ты лишилась своего парня, - настоятельно произнес он, - потому что птица - это не то, что тебе нужно для личного счастья. Да?
   - Господин Колдун, - я постаралась произнести, как можно вежливее, - пожалуйста, скажите, как мне все исправить?
   - А стоит ли? - намеренно скучающим голосом произнес он. - Что там у вас? Рыбы на берег вылазят? Так теперь можно кидать сети прямо на берегу, чего уж легче! Грибы? Хорошо! И многие с этим согласятся. Вы ко всему привыкнете через некоторое время, это уж точно, это почти правило...
   - Господин Колдун. Напоминаю, что мой муж превратился в ястреба.
   - Напоминаю, что меня нашли из-за того, что ты знала мое имя! Именно ты! Кстати, откуда ты могла его узнать? Ни один из приближенных не знал, ни один из...
   - Мне Мистик сказал. Оговорился. Как бы. Правда, я и не думала, что это важно, поэтому даже не стала упоминать это в отчете о командировке. Господин Колдун... Саранах. Помогите мне, пожалуйста. Это - мой город, я люблю его, хотя он несовершенен, а иногда даже ужасен! Но... это мой город. Я должна вернуть ему свой облик, тем более, что отчасти виновата в том, что случилось...
   - О! Чувство вины! Это мило, - воскликнул Саранах. - Не торопись. Мне тут не с кем поговорить, поболтай со мной еще чуть-чуть.
   - Хорошо, - согласилась я. - А потом, вы скажете, как помочь городу?
   - Потом - скажу, - сжалился он.
   - Значит, средство есть?!
   - Конечно. Итак, расскажи поподробнее о ползающих рыбах. Они большие? С лапами? Синие?
   Я перевела дыхание и стала рассказывать Саранаху о том, что случилось в городе после его ареста. Несколько раз подлетал ястреб. Птица убеждалась, что со мной все в порядке, и уходила на следующий круг.
   Саранах слушал мои рассказы, смеялся, сочувствовал, снова смеялся, и я вдруг поняла, что он пытается запомнить мои слова и мой голос, и весь этот день. Наверное, ему действительно надолго предстоит одиночество.
   - Василиса, - наконец перебил он меня, - знаешь, почему так важно было правильно найти секретаршу?
   - Это всегда важно.
   - Секретарша - в каждом мире местная, она позволяет знакомиться с обычаями и особенностями того мира, где приживается правитель. И Василисы не все подошли: по возрасту, по характеру - разные причины. Любые заговоры действуют сильнее, если у человека правильное имя. Например, как твое. Помогает сам мир, потому что ты - исконная его часть. Но теперь это не важно. У тебя есть ножницы?
   - Ножницы? - не поняла я.
   - Или нож?
   Я достала из сумки складной ножик и протянула Колдуну. Тот отрезал прядь своих длинных черных волос.
   - Листок с карандашом?
   Я молча протянула через решетку записную книжку. Он написал несколько длинных слов, потом объяснил, что делать со всем этим добром.
   - Прощай, Василиса. Я вполне доволен тем временем, которое нам выпало провести рядом. После того, как ты проведешь обряд, все вернется, как было, и твой кинфер станет обычным камнем. Ты уже не сможешь меня найти.
   - А помните, вы обещали когда-то показать мне страну, из которой вы приехали?
   Колдун посмотрел на меня чуть удивленно, но потом, вероятно вспомнив наш первый разговор, кивнул головой.
   - Да, верно. Значит, еще увидимся. Я дам тебе знать.
   - Скоро?
   - Не знаю.
   - Но я могу переехать. Как письмо меня найдет?
   - Я напишу тебе "до востребования". У вас еще осталась такая система?
   - Не знаю. Наверное.
   - В любом случае, я найду способ дать о себе знать. Хотя, как ты понимаешь, стать опять правителем твоего города мне уже не удастся.
   - Что мне делать? - спросила я. - Я так привыкла к вам, сама не заметила, как привыкла... Это так странно, что вы, зная, точно зная, что вас ищут, и однажды остановят и накажут, - а вы все равно делали то, что считали правильным. И делали это для людей, которые не смогут ни оценить вас, ни понять... И я раньше была такой же, как все. А теперь я чуть-чуть другая. Но это "чуть-чуть" не даст мне покоя. Как мне с этим жить?
   - Даже когда нет надежды, старайся сделать столько шагов до своей мечты, сколько сможешь, - сказал господин Колдун. - Главное - найди мечту.
   Я поняла, что не смогу забыть эти слова.
   - Спасибо, господин Колдун, - ответила я. - Была счастлива работать с вами.
   Я покинула тюрьму, ястреб опустился мне на плечо.
   - Все в порядке, Лешик. Летим домой.
  
   Чудовище для домашних услуг несло меня обратно. Где-то на середине пути я поняла, что опять забыла задать массу вопросов, и мое ружье на стене так и провисело вхолостую весь спектакль. И еще я забыла рассказать ему о своем грозном посетителе, а это могло быть важно... Сколько историй могло произойти по-другому и вообще произойти, если бы не наша невнимательность?
   День в городе Владивостоке стоял хмурый и пасмурный, потому что был июнь, а июнь здесь всегда противный. Мы спустились к маяку.
   - Кефир, лети домой.
   Некоторое время я смотрела на волны и серое небо.
   Я развернула листок с заклинанием, прочитала инструкцию, потом выбросила прядь волос в море и прочитала несколько непонятных слов. В целом, все оказалось несложно.
   Море стало беспокоиться. Сейчас оно казалось одним гигантским разумным существом, которое разбудили, и оно пока не знает, довольно оно наступившему утру или нет. Может, это гигантские водяные змеи покидали свои подводные гнезда?
   Нехотя синие рыбины стали сползать в воду. Наверное, мое заклинание было не так уж сильно (а, может, дело во мне?), но все-таки оно работало, и окружающий мир постепенно приходил в свое привычное состояние, поддаваясь переменам.
   Кто-то положил мне руку на плечо. Я сглотнула.
   - Привет, - сказал Лешка.
   - Привет, - сказала я обернувшись.
   - Трудно было?
   - Нет. Но страшно.
   Он притянул меня к себе и положил мне голову на плечо.
   - Все уже закончилось. Вздохни глубоко и успокойся.
   Я попыталась вдохнуть, но вдруг расплакалась. Лешка развернул меня к себе и обнял.
   - Ну, что ты. Что не так?
   - Я просто хочу жить нормально! - сказала я сквозь всхлипы. - Неужели это так много?
   - Никто не знает, как это - жить нормально, - сказал Леша. - Все просто живут.
   - Почему я так не умею? Я вот теперь узнала, что значит - хороший начальник, и мне уже недостаточно подчиняться кому-то обычному.
   - Можешь вообще не работать, на жизнь нам хватит.
   - Я не об этом!
   - Я понимаю... но тут я ничего не могу поделать. Если не хочешь никому подчиняться - открой свое дело. Ты справишься. А мы с Леркой тебя поддержим.
   - Э-э... свое дело? Как-то это страшновато...
   Лешка рассмеялся.
   - Страшно? Ты серьезно?! Тебе ЭТО страшно? - он рассмеялся. - Не переживай, вспомни, где живешь. Это - Владивосток! Мы тут привыкли полагаться только на себя!
   И я рассмеялась вместе с ним. Нас пугают мелкие заботы, а настоящих страхов мы просто не замечаем. Почти год я проработала бок о бок с невероятным диктатором, потом мой муж превратился в птицу, а город просто сошел с ума, и я со всем этим кошмаром осталась один на один! И справилась! Возможно, мне повезло, возможно, мне помогли, но все-таки же я справилась!
   - Лешка! Я так рада, что ты вернулся!
   Он поцеловал меня, убрал волосы с моего лица (я, наверное, на ворону сейчас похожа, столько часов в полете!) и сказал:
   - И за что мне такое счастье?
   - Не знаю, - честно призналась я. - Наверное, правильную бабушку в детстве через дорогу перевел.
   Как это здорово смеяться под дождем. Я только сейчас заметила, что дождь начался.
  
  
   Прошло полгода. Город быстро пришел в норму. Наверное, с каждым новым переворотом в людях все меньше и меньше возникает удивлений по этому поводу, безо всяких там вирусов равнодушия. Прежний Мэр скоро освоился на своем рабочем месте, и все пошло по-старому.
   Каждый месяц я ходила на главпочтамт и спрашивала там письма "до востребования", но ничего не было, и эти походы становились похожи на ритуал, все больше теряющий смысл. По-правде... я не верю, что Колдун вернется. Но я надеюсь его увидеть, мало ли возможностей.
   Как-то встретила на улице Вассу. Он был одет в джинсы и водолазку, и я даже не сразу его узнала. Оказывается, он не стал возвращаться к себе, остался здесь. Пошел на работу в отдел доставки в супермаркет. Мы посидели в кафе, поболтали. Он обещал заглянуть как-нибудь, привезти Леше новую музыку.
   Все стало обыденно и привычно и очень напоминало ту самую "нормальную" жизнь, о которой я так мечтала. И только чароитовый кинфер, навеки замерший у моего порога, напоминал нам о тех временах.
  
  
   P.S. Сегодня кинфер исчез. На снегу отпечатались его следы, и они заканчиваются посреди двора. Весь день, как на иголках. Высматриваю в зимнем небе восьмицветную радугу.
   2010-2012 гг.
  
   От автора
  
  
   Спасибо, что дочитали книгу до этой страницы. Я писатель, состою в Союзе Российских Писателей, но мои книги трудно найти на книжных прилавках по причине неформатности (непохожесть на другие) моих произведений. Такие романы нельзя поставить в серию, поэтому большие издательства отказываются их публиковать.
   Эта книга издана на Государственную Стипендию, заявку на которую подала Председатель нашего Союза Писателей Галина Павловна Якунина, за что ей низкий поклон.
   Отдельная благодарность художникам Оксане и Евгению Осиповым, за их неподражаемо талантливые акварели и возможность использовать одну из картин в оформлении этой книги.
   Не понаслышке знаю, как велика поддержка родных. Писателем в семье можно гордиться, но очень трудно его принять. Спасибо мужу Александру за понимание и регулярные "подпинывания" в творческом направлении.
   Спасибо и всем тем, кто живет в городе Владивостоке и каждый день ходит на работу, гуляет с детьми, стоит в пробках, подметает улицы, словом всем-всем, кто так или иначе является героем этого фантастического романа.
  
  
   Натали Тумко
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Оглавление
  
  
  
  
  
  
  
  
   От автора ................................................191
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Если эта книга вам понравилась - подарите ее другу, или оставьте в кафе.

Если книга не понравилась - не читайте ее.

  
  
  
  
   Другие произведения автора:
  
  
   "Альбом сновидений", роман книга 1, книга 2
   "Пленники доброй воли", роман
   "Иллюзия ливня", сборник поэзии
   "Пьесы и маленькие повести", сборник
   "Самоселы", повесть
   "Герои не всегда побеждают", роман
   "Друзья и недруги, как снадобье от скуки", роман
   "Создание Кишемера", сборник
  
  
  
  
   Книгу можно купить по адресам:
  
   Салон "Космея" ул. Хабаровская, 5
  
   Дом-музей им. Сухановых ул. Им. Суханова, 8
  
  
  
  
  
   Электронная почта автора: n_tumko@mail.ru
  
   Страничка художников Осиповых http://www.artlib.ru/index
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Натали Тумко

Владивосток, секретарше Колдуна

Городской фантастический роман

Литературно-художественное издание

   Редактор Б. С. Мисюк
   Художники Осиповы О. и Е.

Компьютерная верстка А.Тьма

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   192
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"