Тумко Натали : другие произведения.

Призрак в капкане

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Однажды Герда казнили путем скармливания его двуротому загуту. Но вместо желудка он попал в другой мир, где растут живые дома, на кухне живут жаропышущие жабы, а самого Герда называют призраком, с чем он категорически не согласен!

  
  
   Натали Тумко
  
   ПРИЗРАК В КАПКАНЕ
  
  
   Оглавление
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРИЗРАК В КАПКАНЕ
  
   Ты хочешь быть прав или
   счастлив? Выбери и не обижайся.
  
  
  
  
   ЯВЛЕНИЕ ДВУРОТОГО ЗАГУТА
  
   Если так будет продолжаться, я совсем разучусь думать, - пришло в голову Герду. Он уже пять минут пытался сосредоточиться на логической задачке, нацарапанной на стене, но ничего не получалось, дальше первой строчки решение не приходило. Впрочем, к чему оно теперь, это решение? Сколько еще придется торчать в камере? День - два? Неделю? Нет, неделю уж точно нет, уже почти две недели прошло, никто здесь так долго не сидит. И вся-то загвоздка - выбрать вид казни, именно этим они сейчас там занимаются...
   Герд поднялся со скамьи, которая заменяла ему и стол и кровать, и подошел к узкому зарешеченному окну. Там, на улице, на воле, поднимались над верхушками деревьев гигантские сиреневые астильбы, запах от них разносился сейчас по всей округе и по лагерю, и если ветер дул в нужном направлении - то и до самого города... Хотя город далеко, вряд ли что-то сохраниться от запаха пока ветер его донесет. Эх, Герд, Герд, как же тебя угораздило так? Чем ты не угодил судьбе-матушке, что она так с тобой?
   Он вернулся к задаче на стене возле скамьи, но опять не смог сосредоточиться. Ему представлялись разные казни, и разные наказания, и еще где-то с краю сознания трепыхалась мысль, что, может быть, все обойдется, не такая уж там вина... может, король остынет, махнет рукой и скажет "высечь, да отпустить"... Не скажет, твердил другой голос. Что королю твоя жизнь - тьфу. Высечь - так уже секли, все мало. Герд провел пальцами по рубцам. Они уже не кровоточили, заживали, но боль еще не забылась.
   Стены в камере были пропитаны соком пьяной травы, сок постепенно испарялся, в голове от этого было туманно, страхи совершенно не пугали, и думалось как-то непривычно тяжело. Наверное, в чем-то это даже проявление милосердия, что пленники не испытывали того реального ужаса ожидания, который мог бы навалиться, думай они в полную силу. Наркотик успокаивал и усыплял, спалось от него по двенадцать-четырнадцать часов.
   Засовы заскрипели, в замке провернулся ключ, и дверь открылась.
   - На прогулку, - буркнул охранник.
   Герд вышел из каморки.
   Охранник повел пленника во внутренний тюремный дворик, сам сел на топчан и затянулся табачной самокруткой. Герд не курил, и запах курильного дыма его всегда мучил, но здесь особо выбирать не приходилось, так что он просто отошел в другую часть дворика и там принялся расхаживать взад-вперед, потому что все равно больше нечем было заняться.
   Голова немножко проветрилась от камерного наркотика, мысли обрели более завершенную форму. Я надеюсь на то, во что не верю... понял он. А я не верю, что все закончится мирно. Не стали бы они тратить наркотик, или не стали бы проветривать меня от этого наркотика, нет - им нужна моя ясная голова, но вместе с тем, чтобы я не успел придумать какую-нибудь неожиданную глупость вроде побега или прощальной речи. Но, с другой стороны, то, что им нужна моя ясная голова, означает, что что-то может от меня зависеть. Например, все ждут приезда короля, а он собирается меня допросить лично, чтобы исключить все сомнения. Да, такое возможно. Даже очень вероятно. Нет... это во мне опять надежды глупые говорят, зачем ему меня допрашивать, когда все уже выспрошено, и то, так, больше для отчета! Потому что всем и каждому ясно, что никакой вины за мной нет. Но тогда, почему же они медлят?
   Герд так и не нашел ответа.
   Когда он вернулся с прогулки, стены уже блестели новой пропиткой, и этой новой пропитки было на порядок больше, чем в прежние дни. Не случайно. Запах наркотика ударил в лицо, у Герда перехватило дыхание, глаза сразу стали слипаться. Последняя мысль сверкнула в глубине сознания: значит, завтра. Уже завтра.
  
   Утром сонного Герда вытащили во двор, окатили из ведра ледяной водой, чтобы скорее очнулся. Перестарались с пропиткой - отрава неохотно покидала завоеванное тело. Герд едва открыл глаза, как понял, что его опять куда-то ведут, но на этот раз не в камеру и не на прогулку, куда-то дальше. Тюремный двор заканчивался, у самых ворот стояла повозка, на повозке громоздилась клетка, сбитая из стволов древесных астильб.
   Клетка была новая, Герд это сразу понял. Наверное, сколачивали специально для него... И вот тут Герду стало совершенно не по себе. Клетка? Не слишком ли помпезно для простого солдата? Нет, это будет не просто казнь. Это будет зрелище. И не зря так суетятся вокруг мордовороты из отряда сопровождения, а знакомый охранник постоянно отводит взгляд. И не зря почти две недели его держали в этом отстойнике - готовились! Они не просто придумывали казнь, они готовились к ее проведению. Что это будет?
   - Ты, это... - пробормотал охранник, указывая копьем, - сам залазь. Да?
   Герд понял, что охранник знает.
   - Что со мной сделают? - спросил он охранника вполголоса. Лицо у того перекосилось, как от зубной боли, он отвернулся и сказал:
   - Чего уж там... Все одно помирать, кому рано, кому поздно. Полезай в клеть.
   Не ответил на вопрос.
   Герд забрался в клетку, охранник тут же повесил замок, отошел, но потом вернулся и, глядя себе под ноги, сказал Герду:
   - Ты, это, держись. Оно всяко бы по противному вышло...
   Тюремные ворота клацнули, амбалы отряда сопровождения тут же разбились на группы: часть устремились к воротам, часть окружили телегу с клеткой, а часть выстроились в парадном приветствии.
   Король приехал.
  
  
   Они продвигались вглубь леса, ехали долго, уже совершенно по дремучим местам, хотя дорога туда шла, но дорога была новая, прорубленная на днях. Почему лес? Что там может быть в лесу такого, чего нельзя установить в городе или в тюремном дворе?
   Повозка тряслась по новой незаезженной дороге, Герд вцепился в стенки клетки, чтобы хоть как-то удержаться - иначе его просто кидало из стороны в сторону и било о корявые боковые жерди. Где-то впереди тряслась королевская повозка, и время от времени слышались раздраженные окрики и смазанные извинения.
   Герд замечал на себе любопытные взгляды, иногда сочувственные взгляды, а иногда - откровенно жестокое предвкушение, отчего становилось особенно неприятно. Но больше всего мучила неизвестность. Знай он заранее, что ему уготовано - можно было бы хоть как-то подготовиться, набраться мужества.
   Внезапно процессия остановилась. Впереди начались какие-то перемещения, показался просвет, Герд понял, что приехали. Действительно, когда клетку опять понесли, оказалось, что дорога выходит на поляну, в отличие от самой дороги - вполне естественного происхождения. Обычная поляна. По разным сторонам у деревьев были установлены длинные скамьи для зрителей и несколько высоких кресел для короля и его приближения. Вельможи рассаживались по своим местам, стражники тоже занимали свои посты, старший по службе указывал порядок строя. Герда вытащили из клетки. Один из стражников стал связывать пленнику руки, потом ноги, и во время этого связывания, Герду удалось увидеть всю поляну целиком. Почти в центре находился ровный металлический круг с узкими каменными вставками. Герд подумал, что уже встречал такие круги, когда-то давно. И это... Он вспомнил, что это. Это была кормушка. Кормушка загута.
   Но загутов давно никто не видел... да и кормушки почти все разрушены.
   Боязливо в центр поляны вышел человек. Откашлялся, достал из наплечной сумки приказ и начал зачитывать приговор.
   - За совершение государственного преступления, преступления перед королевским домом, за нанесение непростительного оскорбления особам королевского двора Герд Рожденный Осенью приговаривается к казни посредством поглощения двуротым загутом.
   Тут же стражники потащили связанного пленника по поляне и бросили на кормушку. На несколько мгновений воцарилась тишина. Но ничего не происходило, и постепенно вокруг снова возник равномерный шум. Герд подумал, что, возможно, кормушка сломана, и загут не знает, что еда покорно ждет на положенном месте. А может, давным-давно и нет никаких загутов... Повымерли все! Не с голоду, конечно - загуты потому и называются двуротыми, что одним ртом вполне мирно пожирают листву и камышовые побеги. О наличии второго рта загут вспоминает только, когда что-то кладут на его кормушку. При этом кажется, ему безразлично, что именно - все заглотит.
   Герд заметил, что в королевских креслах происходит явно недовольное шевеление: их величество устали ждать. Что ж... следующий раз будете выбирать казнь попроще.
   И тут из чащи вышел двуротый загут. Герд никогда не видел загута, но сразу понял, что это он. Бесформенная туша ползла неторопливо, но целенаправленно к своей кормушке. На поляне опять воцарилась тишина, пропитанная отвращением и предвкушением зрелища.
   Загут подполз к кормушке, завис над ней на пару секунд, а потом медленно начал будто разламываться надвое - открывался второй рот...
   Пленник пытался разорвать веревки или хотя бы сползти с кормушки, но все было безнадежно. Когда над ним разверзлась гигантская пасть, Герд понял, что не в силах сдерживать накативший ужас. Он закричал. А когда темнота накрыла его тягучим жарким ковром, Герд потерял сознание.
  
  
  
   ЛУКАВЫЙ МИР
  
  
   Весенние астильбы пахнут не так, как летние. Летний запах перекрикивает все вокруг, пытается выбиться из общего фона разнотравья, а весенний аромат тонок и изящен, ему не зачем завоевывать внимание силой...
   Герд понял, что уже некоторое время размышляет о запахах, и открыл глаза. Потолок над головой был совершенно белый и слегка светился, но не ровно, а мелкими точками, и эти точки медленно перемещались, словно ползали светлячки за полупрозрачной тканью. Стены тоже были гладкие и белые. В одном углу комнаты стояло кресло, в другом - сооружение вроде высокого комода или укороченного шкафчика.
   Жив, подумал Герд.
   Он осторожно пошевелил руками. Потом поднес ладони к лицу: на запястьях виднелись следы от веревок, но самих веревок не было. Герд сел и осмотрел себя: из одежды ничего на нем не осталось, прикрывала тело незнакомая простыня из полосатой ткани. Новых шрамов не прибавилось. Переломов нет. Пара ссадин на коленях... Загробный мир? Нет, ерунда. Ничего здесь нет загробного, необычно все - это да, но тело - живое, и это очевидно, а живые в загробный мир не попадают...
   Что же тогда?
   Двуротый загут поперхнулся и выплюнул? Ну да, как же. Нет, заглот был качественный, да и выплюнь тот - добили бы копьями или в болото скинули. А тут однозначно не болото и ни одного копья под ребрами не просматривается. Что же, выходит, кто-то спас? Кто? Кто посмел бы? Кто смог бы?
   Герд еще некоторое время думал над этим, и уже совсем было решил встать с шерстяного подиума, на котором очнулся, и потрогать стены (на предмет, из чего они сделаны), но тут раздались голоса.
   - Я хочу в отпуск! - заявил женский голос откуда-то из-за стены, чуть приглушенно.
   - А чем это не отпуск? - тут же отозвался мужской голос, постарше. - Лота Яновна, я бы сам с вами поменялся, честное слово. Ведь это: первое - свободный график, второе - почти никакой ответственности, и третье - ну все ж таки не в одиночестве отдыхать!
   Мужчина говорил по-отечески, с заботой в голосе. Хотя он и называл женщину двойным именем, но у Герда сложилось впечатление, что это не более, чем формальность, и что отношение у говоривших именно, как у отца со взрослой, неразумной дочерью, которая сама не понимает, в чем ее счастье.
   - Вас послушать, так мне повезло несказанно, - возразила "дочка". - И повезло не тем, что послезавтра у меня законный отпуск, а тем, что этот отпуск у меня отнимают!
   - Что делать, Лота Яновна, что делать, - вздохнул с притворной грустью "папа". - Тут небесные колеса так прокручивают, не нам решать, не нам судить. Да вы не злитесь, милая Лота. Вы только на него взгляните. Я знаю, у вас талантливый взгляд, и вы сразу определите, что это ваш случай!
   - Олег Бориславович, вот вы мне льстите, а между тем, это не честно - наваливать на меня самую сложную и непонятную работу. На мне и так ответственности достаточно.
   - Но бывают же случаи исключительные! - воскликнул "отец". - Кому-то надо за них браться.
   "Дочурка" хмыкнула:
   - Вы начальник отдела - вам и расхлебывать.
   - Но вы понимаете, Лота Яновна, я не специалист! А остальные сейчас недоступны, самый сезон, все в отпусках.
   - А что Лиза?
   - Лизе я его не могу поручить, - возразил "отец".
   - Почему это? - спросила "дочурка", и в этот момент в стене открылась дверь. На пороге появились седой улыбчивый мужчина и молодая женщина. Пожалуй, все же родственниками они не были - слишком уж не похожи.
   Герд ловким движением обмотал простыню вокруг бедер и поднялся с мохнатого подиума, поскольку невежливо рассиживаться, когда в комнату входит дама. Женщина смерила Герда внимательным взглядом и протянула:
   - А-а... Ну, понятно. Лизе, естественно, это поручить нельзя.
   - Так, значит, договорились? - быстро проговорил седой, откровенно радуясь, что спихнул неудобную работу. - Не забудьте прививки, общее анкетирование... ну, мне вас учить не надо.
   Седой почти вприпрыжку, странную для его почтенных лет, выскочил из комнаты. Женщина вздохнула, закрыла дверь и подошла к Герду, задумчиво его разглядывая.
   - Вот почему бы тебе не появиться ближе к осени, а? Так бы все удачно выровнялось...
   Герд молчал. Что сказать? Простите, что меня съели так некстати?
   - Только не надо изображать непонимание! - с досадой воскликнула она. - Раз ты прошел через транспортировщик, значит, языковая матрица тебе привита.
   - Я не изображаю, - возразил Герд. - Я просто не знаю, как ответить на ваш вопрос.
   - А-а... Ну, это правильно. Что тут ответишь-то? Пойдем.
   - Куда? - на всякий случай уточнил он.
   - Например, одежду тебе подобрать. Или тебе тряпочки достаточно?
   Герд понял, что женщина не пыталась посмеяться над ним или показать свое превосходство. Просто сейчас он, Герд, представлялся ей скучной навязанной обязанностью, хоть и непонятно было, что именно она собирается с ним делать, в чем эти обязанности состоят.
   - Простите, Лота-Яновна, если я каким-то образом нарушил ваши планы.
   Женщина замерла.
   - Откуда ты знаешь мое имя? Я тебе не представлялась.
   - Услышал, вы разговаривали за дверью. Тот мужчина вас так называл.
   - Да, верно... - рассмеялась она и вдруг посмотрела на Герда внимательно и с интересом. - Можно просто Лота. А как тебя зовут?
   - Герд Рожденный Осенью.
   - Герд, значит. Добро пожаловать, Герд. Ты действительно нарушил мои планы, но это вряд ли как-то от тебя зависело, значит тут и обсуждать нечего и обижаться не на что.
   Пол в коридоре был теплый, босиком шлось легко. Это были странные ощущения - будто идешь по странной очень плотной, скользкой ткани. Или шкуре.
   - У тебя, наверное, много вопросов? - спросила Лота. - Я тебе почти благодарна за молчание, за то, что не засыпаешь меня версиями и предположениями. Я все расскажу, конечно. И на все вопросы отвечу... если свыкнусь с идеей, что отпуска мне не видать.
   Навстречу по коридору шла женщина, одетая в такое же платье, что и Лота, Герд понял, что платья - униформа.
   - Привет, Лота, - кивнула женщина, когда они поравнялись. - Что, нового призрака поймали?
   Лота хмыкнула.
   - Кто бы их ловил, сами прутся, приключений на пятую точку ищут...
   Герд совершенно отчетливо слышал "призрака", он был уверен, что не перепутал и правильно понял слово. Значит, все-таки умер?.. Все не понятно. Совершенно не понятно!
   - Из какого ангара? - спросила женщина.
   - Восемнадцатый, С.
   - Надо же, - удивилась сотрудница. - Давно оттуда никого не было. Сколько? Лет десять?
   - Нет, в прошлом году одного достали. А до этого, да, лет десять ангар молчал.
   - Ты, кажется, не рада?
   Лота с досадой вздохнула.
   - Просто все не вовремя...
   - Да, брось! Парень, вроде, вполне безобидный - возьми его с собой, куда ты там собиралась?
   - Ну, да, просто мечта! А то мне некого взять, кроме неандертальца.
   Сотрудница издала смешок, похожий на довольное фырканье, еще раз смерила Герда взглядом с ног до головы и, кивнув на прощание Лоте, отправилась дальше по своим делам.
   Лота шла чуть впереди, не оборачиваясь и не проверяя, следует ли за ней "неандерталец". Герд подумал, что сбежать сейчас совершенно несложно, кроме того, почему-то крепко сидела мысль, что Лота только обрадуется, если лишится своего попутчика. От побега Герда удерживало то, что он по-прежнему не понимал, где находится, и у него не было ни одежды, ни денег, ни, что главное, представления об окружающей действительности. Да еще эти слова о призраке... совсем все вокруг непонятно. И куда бежать? Вперед по коридору? Окон нигде нет, только двери по бокам. А мало ли, что за этими дверями. И еще Герд понял одну вещь: чтобы бежать, сначала нужно почувствовать себя пленником. А сейчас это совершенно не получалось. Сейчас он был много свободнее, чем, например, вчера.
   - Тебе из твоего гардероба одежду выдать, или то, что мы здесь носим? - прервала его мысли Лота.
   - А что вы здесь носите? - спросил Герд. Он привык к брюкам, но на седом мужчине, единственном, которого он тут видел, были короткие шорты и халат. Халат прикрывал эти шорты почти целиком, так что вид голых ног и сандалий - пока единственные представления о местной мужской моде, сделанные Гердом.
   - Да что попало, - ответила Лота беспечно. - Даже, если ты выйдешь на улицу в этой набедренной повязке - никто и глазом не моргнет. И все-таки, раздетым ходить не советую.
   - Если можно, верните мне мою одежду, - попросил он.
   - Саму одежду не вернем, выдадим почти то же самое. Не отличишь.
   Лота резко остановилась возле одной из дверей, но открывать ее не стала. Вместо этого она набрала на дверной панели какой-то код, за дверью шумно заурчало неведомое устройство и выплюнуло через узкий паз на той же панели прямоугольную пластину. Лота взяла пластину, потом направилась к следующей двери. Герд не поверил своим глазам - девушка погладила эту дверь и та распахнулась...
   - Входи, это мой кабинет, - пригласила Лота. Герд молча вошел.
   В этом кабинете были окна. Насколько смог понять Герд, расстояние до земли составляло всего несколько метров, наверное, этаж третий. Здание располагалось в лесу, или было густо засажено по периметру деревьями, разобрать тонкости дальнего пейзажа не получалось - слишком густая листва.
   Сам кабинет представлял собой просторную комнату, уставленную различными террариумами со змеями и какими-то волосатыми пиявками. В центре комнаты стояло два дивана, чуть слева - большой письменный стол со множеством ящиков. На противоположной стене красовалось несколько панелей, похожих на ту, что две минуты назад произвела на свет прямоугольную пластину. Пока Герд осматривался, Лота подошла к одной из этих панелей и вставила в паз ту самую пластину. Прибор тоскливо пискнул.
   - Еще поспорь! - пригрозила девушка. Аппарат не стал спорить, покорно замурлыкал и через пять секунд из стены выдвинулся ящик, в котором аккуратной стопкой лежали вещи Герда.
   - Одевайся, - Лота указала на ящик, а сама направила к письменному столу. - Пока облачаешься, я тебе несколько вопросов задам.
   Ни дыр, ни пятен крови на одежде не было. Впрочем, Герд почти сразу понял, что это - не его одежда, хотя и похожа. Швы были не швами - лишь имитацией швов, да и на ощупь и белье, и брюки, и рубашка - непривычные, а ботинки вдвое легче положенного.
   - Электричество у вас уже изобретено? Прошлый ваш призрак говорил о накопительных батареях...
   - Батареи очень дороги, их могут позволить себе только богатые люди. Есть еще самоподвижные телеги, но ими пользуются только в королевской семье и приближенные.
   - Понятно. Главное, от лампочки в обморок не упадешь. У себя дома принимал какие-нибудь лекарства, без которых нельзя обойтись? - спросила Лота.
   - Только еда, - ответил Герд.
   - Хорошо, меньше забот. Хотя это, так - вопрос на всякий случай. Будь что не ладно, тебя бы еще в лазарете отредактировали. Так... дальше. Что ты помнишь последнее?
   Не хотелось Герду вспоминать это последнее, да тут уж от фактов никуда не денешься.
   - Помню, как меня привели на казнь. И двуротый загут меня проглотил.
   - А... Ну, с памятью, вроде, все в порядке.
   - Значит, я все-таки умер? - помедлив, спросил Герд.
   - Это вряд ли. Хотя для своих земляков ты, разумеется, исчез безвозвратно.
   - А если я жив, почему вы назвали меня призраком? - спросил он.
   - Потому что вас всех так называют, - Лота пожала плечами. - Собственно, это было закономерно - большинство попадающих сюда, как и ты, пребывают в убеждении, что их съели, а, следовательно, они умерли. Это не мы вас призраками называем, это вы сами себя так называете, а мы только повторять стали, потому что очень уж забавно.
   Нашла, чему забавляться, подумал Герд.
   - Я не понимаю, - сказал Герд. - Как я из зверя попал сюда?
   - Это не звери, вернее, не совсем звери. Это такие транспортировщики. Только одичалые, на самовыпасе. У нас раньше мания была, в смысле освоения чужих миров. Рассылали корабли, куда ни попадя, иногда основывали колонии, иногда с местными сталкивались. Отправляли био-транспортировщики. Они там осваивались, приживались...
   - Я не совсем понимаю, - перебил Герд, - зачем отправляли?
   - Как зачем? Транспортировщик может моментально переправить что угодно на любое расстояние, там, где расположен приемник. Лететь-то до вас далековато, время жалко...
   - А... зачем вообще к нам лететь?
   Лота пожала плечами, видимо, этот вопрос ей самой казался неразрешенным. Однако ответила:
   - Изучали культуру, ботанику, особенности всякие, опытом делились... Только потом эти исследования всем поднадоели, появилось чем другим заняться. К тому же выяснилось, что частые пространственные перемещения дурно влияют на психику.
   - И нас бросили, - понял Герд.
   - И вас бросили, - подтвердила Лота. - Рубашку пока не надевай, майки хватит.
   - Если нас бросили, почему загутов не забрали?
   - Кого?
   - Эти ваши... био-транс-пор-тировщики?
   - А-а... Так ожидалось, что они передохнут от старости. Большинство и, правда, передохло, но беда, что в первую очередь передохли транспортировщики-приемники, а вот передатчики оказались более живучие, еще и расплодились местами... Так что мы туда сунуться не можем, а туземцы к нам время от времени попадают. С разных миров, не только с твоей планетки.
   - То есть... - начал понимать Герд, - отправить назад вы меня не можете?
   - Какой догадливый! Просто приятно поговорить! Оделся? Молодца. Еще вопросы есть?
   - А почему меня нельзя поручать Лизе? - вспомнил Герд.
   - Э-э... - она хмыкнула. - Ей вообще нельзя поручать ничего моложе пятидесяти восьми мужского пола. Лиза так упорно ищет себе мужа, что остальные заботы у нее в голове просто рассеиваются.
   - Извините, если это не мое дело, но вы сами, что, не ищите себе мужа? - спросил Герд.
   - О-о... Я уже была замужем! Хватило.
   Герд приложил руку к груди и чуть наклонил голову.
   - Простите мне этот бестактный вопрос. Я скорблю вашей болью...
   - В смысле, выражаешь соболезнования? И в связи с чем? - не поняла Лота.
   - В связи с гибелью вашего мужа.
   - С чего ты взял, что он погиб?
   - Но... вы же сказали "была" замужем. Я решил, что...
   - Нет, нет! - Лота замотала головой. - Мы просто развелись. Он вовсе не погиб!
   Герд молчал не понимая. Он чувствовал значение слова, но в его мире не было самого понятия "развод". Лота улыбнулась, но дальше разговор не стала развивать, а вернулась к анкете. Задала еще несколько вопросов, никак не реагируя на ответы, а Герд, пользуясь тем, что взгляд женщины неотрывно уткнут в листки, наконец, рассмотрел ее более внимательно.
   Лота казалась беззащитным и слабым существом до тех пор, пока не открывала рот - тогда становилось ясно, что эта барышня способна постоять и за себя и за свое мнение. Когда Лота молчала, ее черты не производили впечатления - обычное лицо, но стоило ей заговорить, и вдруг проступал характер, за секунду проносились и капризы, и насмешки, и пренебрежение. И хотя это были вовсе не те выражения, которые приятно видеть на женском лице, но это все же говорило об эмоциональности, о неравнодушии.
   Волосы молодой женщины при более тщательном рассмотрении оказались не черными, а собранными из темно-вишневого, глубокого синего и еще нескольких тонов. На шее, чуть ниже левого уха виднелась наколка или рисунок на коже в виде маленькой ящерки с цепочкой на хвосте. Возможно, это означало что-то вроде "фиг удержите!".
   - Сейчас прививки сделаем от наших местных зараз, - сказала Лота, прервав его наблюдения. - Не бойся, все лекарства совместимы с вашей физиологией. Вообще, привыкай мне просто доверять без возражений.
   Лота достала из ящика стола тюбик с коричневой пастой, подошла к Герду и стала намазывать ему плечо.
   - Обеззараживаете? - с пониманием спросил он, но Лота неожиданно замотала головой.
   - Нет, это приманка. Имитирует запах еды.
   - Что? - растерялся Герд. Женщина тем временем направилась к террариуму, засунула туда руку, ловко ухватила за голову одну из змей и вытащила. Не раздумывая Лота подошла к мужчине и прислонила голову змеи к его плечу. Тут же плечо пронзила острая боль, Герд отшатнулся в сторону, но Лота уже возвращала змею обратно в террариум.
   - Готово, - сообщила она будничным тоном. - Спасибо, что не устроил истерику. Бывали прецеденты.
   - Что это... зачем... - Герд почувствовал, что сердцебиение участилось, дышать стало трудно и ноги вдруг ослабели. Он осторожно сделал несколько шагов до стула и сел.
   - Прививка. Сейчас пройдет, это реакция на вакцину, - равнодушно пояснила Лота и с издевкой добавила: - Надо ж заботиться о вас, несчастненьких пришельцах. Вдруг вы какую-нибудь местную заразку подцепите, и потом недовольные будете ругать правительство и требовать компенсаций.
   - Зачем вы... так?
   - Просто ты мне скучен, - сказала Лота, ничуть не стесняясь собственной бестактности. - Неимоверно скучен... Герд, ты же Герд? Так вот, Герд, когда я поступала на эту службу, мне представлялось что-то такое романтичное, что-то такое... особенное что ли! Но вы все одинаковы. Все напуганы, беззащитны, возись с вами, как с детьми, а потом вы осваиваетесь, понимаете прелесть государственной пенсии, кстати, забыла сказать: ты на пожизненном обеспечении (вроде как компенсация за моральные неудобства), и что же происходит? А происходит всегда примерно одно и тоже - вы оскотиниваетесь, превращаетесь в заурядных потребителей, а чуть что - начинаете ныть, что де, не просили воскрешать вас и перетаскивать не пойми куда из любимого болота!
   Столько звучало в ее голосе боли и обиды, что Герд понял - Лота действительно устала от своей работы. Возможно раньше, она искренне заботилась о своих "призраках", думала, как бы облегчить их жизнь, как бы утешить и развеять их страхи...
   - Неужели все оскотиниваются? - спросил он. Слабость прошла, он поднялся со стула.
   Лота взглянула ему прямо в глаза и насмешливо поинтересовалась:
   - Хочешь быть исключением?
   - Хочу создать новое правило, - возразил он спокойно.
   - Попытайся, - она пожала плечами и опять отвела взгляд. - Только вряд ли я узнаю о твоих успехах. С некоторых пор, знаешь ли, я предпочитаю не следить за своими подопечными после того, как они вживаются в наш мир и могут без меня обойтись.
   - Сколько требуется времени на такое вживление? - спросил Герд.
   - У всех по-разному. От месяца до года, зависит от тупости и предрассудков человека. Вот, что, надоели мне эти философские беседы, поехали уже.
   - Куда?
   - Домой! Во-первых, рабочий день закончился, во-вторых, надо же начинать как-то знакомить тебя с окружающей обстановкой. Чтобы сократить наше знакомство до минимума.
   - Рубашку уже можно надевать? Прививки закончились?
   - А это... да.
  
   Они опять шли по коридору, потом спускались по витой лестнице, потом опять шли по коридору. Здание тянулось, наверное, несколько сот метров. Когда, наконец, Лота толкнула дверь, они оказались в просторном ангаре, сплошь уставленном странными сооружениями. Или животными. Герд и не пытался определить, что это за волосатые орехи с дырами в боках. Лота уверенно подошла к одному из орехов.
   - Это боликар, - пояснила она, и тут же добавила: - такое средство передвижения. Не разумен, но живой, поэтому резких движений не делать, инициативу не проявлять.
   Герд не рвался проявлять инициативу, знакомства с двуротым загутом ему вполне хватило, чтобы составить представление о местной живности.
   Внутри боликара стояло три вросших как попало кресла. На внутренней чуть влажной стенке просматривалось несколько "вытянутых" отверстий, вроде поросячьих пяточков.
   Лота достала из кармана клочок то ли мха то ли меха, приложила к одному из таких отверстий и сказала:
   - Домой! Ищи!
   Волосатый орех начал косолапо подниматься на ноги, и Герд поспешил сесть в одно из кресел.
   Боликар выпустил конечности, кажется, восемь, и побежал из ангара на улицу, а там - по дороге.
   - Есть такие интересные изобретения, - тем временем пояснила Лота, - до которых додумались не везде. Например, мы тут чрезвычайно любим выращивать живые механизмы. Биомеханика, слышал?
   - Нет, - признался Герд.
   - Нашла, кого спрашивать, - вздохнула Лота. - Разговариваю с неандертальцем, как с соседом... Да, пора мне в отпуск.
   - Дайте мне время, - улыбнулся Герд. - Недельки две. Я думаю, тогда вполне смогу поддерживать разговор на уровне.
   - Н-да... Еще были бы у меня эти недели... Вернее, они, конечно, есть, только потратить их хочется по-другому. Ты, я так понимаю, не из пугливых? - предположила Лота. - Так что будешь с самого начала жить отдельно. Не люблю я этих условностей и чужих гостей... Ну ты-то не знаешь. В общем, обычно принято, чтобы первое время подопечный проживал в доме инструктора, а только потом перебирался в собственный.
   - У меня здесь нет дома, - возразил Герд.
   - Да есть, есть, - отмахнулась она. - Каждому призраку предоставляют жилье и содержание. Вот мы как сделаем: не ты у меня, а я у тебя денек проживу, все объясню, покажу, а там ты уж сам разберешься. Видеться все равно каждый день придется, что не понятно будет - там спросишь... да?
   Герд не знал: да или не да. Женщина пыталась упростить себе работу и пока не ясно, к чему такое упрощение может привести. Но и спорить не хотелось.
   Боликар скользил между деревьев на полусогнутых лапах.
   Время от времени Герд успевал выхватить из окружающего пейзажа какие-то обрывки не то домов, не то зверей, не то причуд природы. Иногда обнаруживались пространства, которые можно было бы назвать улицами - вдоль этих улиц домики стояли (или сидели? или росли?) стройными рядами, тогда как во всех остальных случаях никакой организации в их месторасположении не прослеживалось.
   Наконец, с дороги боликар свернул на тропу, потом повернул еще несколько раз и остановился, грузно плюхнувшись на землю. Все путешествие заняло около получаса.
   Лота вышла из транспортного зверя, и пошла к меховой глыбе, лежащей между деревьями. Герд держался в метре от инструкторши, рассудив, что так оно будет вернее. Чем ближе подходила Лота тем сильнее начинал "нервничать" "дом": мех ощетинился, по округлым стенам пошла дрожь.
   - Дом хороший, - сказала женщина и погладила пугливую зверушку.
   Герд затаил дыхание - стена постепенно уняла дрожь, поддаваясь ладони, мех перестал топорщиться и на том месте, где касалась рука Лоты, образовался проем - дом открыл дверь.
   - То здание, откуда мы пришли, оно тоже живое? - спросил Герд. - Мне показалось, я видел штукатурку...
   - Нет, у него живые только осветительные элементы. Живому домику нужен хозяин, а в общественных местах хозяев много и они постоянно меняются.
   - Ясно.
   Лота внезапно обернулась и посмотрела на Герда.
   - Ясно? Ну-ну, - произнесла она с усмешкой. - Есть хочешь?
   Герд давно чувствовал голод, но за последние недели он так привык к этому чувству, что научился его почти игнорировать. Ответить он не успел.
   - Хочешь, и так знаю, - сама себе ответила Лота. - Пойдем, научу тебя с кухней обращаться.
   Лота вошла в домик, Герд молча последовал за ней. Коридорчик, хоть и не слишком длинный, все же напоминал кишку: стены были гладкие, теплые (Герд не удержался и украдкой прикоснулся, погладил стену), и цвет был не однородный - разводы розовые, бордовые, коричневые... Сама кухня, на первый взгляд мало отличалась от того, что привык видеть Герд: столы, раковина для посуды, полотенца. Однако были и существенные отличия. Например, на корявом подоконнике стоял аквариум с двумя непомерно раздутыми лягушками.
   - Это - жаропышущие жабы, - пояснила Лота, доставая одного из монстров. - Очень удобно еду готовить.
   Она свободной рукой открыла кадку, которая примостилась на полу, достала половником тесто, выплюхнула это тесто на огнеупорный стол (а, может, это такая плита?) и накрыла жабой. Почти сразу раздался запах печеного хлеба. На приготовление лепешки ушло меньше минуты. Жабу вернули на место, лепешка досталась Герду.
   Герд с недоверием откусил незнакомой пищи, но вкус был вполне приятный, хлебно-грибной, и Герд, уже без опасений, дожевал все угощение. Лота тем временем налила в стакан жидкость янтарного цвета.
   - Это - тнар, - сказала Лота. - Попробуй.
   Герд послушно отхлебнул. Вкус был сладковатый и напоминал настой полевых трав с медом.
   - Вкусно, - сообщил он. - Из чего варят?
   - Смотри.
   Лота указала на угол кривого подоконника. Там стояла деревянная кастрюля... то есть не кастрюля, это был, скорее всего, такой сильно вогнутый древесный гриб, внутри которого скапливалась жидкость.
   - Здесь собирается тнар. Когда его становится много, надо перелить его в бутылки или во что другое, чтобы тнар продолжал скапливаться. Доступно?
   - Вполне...
   - Вот что, иди в комнату, отдохни, на тебя смотреть тоскливо, а я проверю тут все, чтобы соответствовало...
   Еда разморила, и Герд понял, что действительно сильно устал. Только он не знал, как найти здесь комнату.
   - А... где комната?
   Лота не стала обзывать его неандертальцем, просто первая вышла в коридор, потом свернула направо и указала следовавшему за ней Герду:
   - Вот. Устраивайся, - она указала на широкий диван. - Если замерзнешь, скажи вслух "холодно".
   - И что будет?
   - Ну... что-нибудь да будет, - философски сказала Лота и исчезла в направлении кухни.
   Некоторое время Герд сидел на диване, осматриваясь. Комната была просторная, но почти пустая: кроме дивана здесь размещалось еще несколько кресел, комод, подобие шкафа и одно большое круглое окно. В окно просматривался все тот же лес.
   Гердом вдруг овладело любопытство, и он произнес:
   - Холодно!
   Нижний ящик комода выдвинулся, и на Герда понеслась целая стая огромных, с ладонь размером, мохнатых пауков. Герд замер от ужаса. Сейчас окажется, что вся эта доставка призраков нужна для того, чтобы подкармливать здесь каких-нибудь особо привередливых зверюшек. А что удивительного? Его "укусили змеей", может действительно привили от заразы, а, может, наоборот, придали "блюду" нужный вкус. Потом усыпили бдительность - накормили едой, от которой сразу клонит в сон (или от прививки клонит? или от шока?). И - вот результат: пошевелиться сил нет, орать... стыдно как-то орать. А если все так задумано - то и бессмысленно.
   Герд замер на месте, стараясь не делать резких движений. Может, обойдется... или в голову идея какая придет?
   Пауки тем временем наползали на Герда, облепляли его плотным слоем, приклеиваясь или прирастая друг к другу. Вдруг он понял, что от этих пауков исходит тепло. Успокоительная догадка пронзила Герда.
   - Все! Мне уже не холодно! - воскликнул он. - Тепло! Жарко!
   Последнее слово подействовало. Пауки так же деловито рассыпались в стаю и утекли обратно в комод.
   Герд перевел дыхание.
   - Что, с одеялом познакомился? - раздался с кухни злорадно-торжествующий возглас.
   - Да! - крикнул Герд.
   А ведь она злая, эта Лота, подумалось ему. Она намеренно все так устроила, и, наверное, поджидала испуганных криков...
   Додумать эти мысли Герд не успел, потому что в комнату вошел незнакомый дядька. Комната, до этого просторная, вдруг сразу показалась тесной.
   - А я иду, смотрю - ежки-матрежки! - воскликнул незнакомец хрипловатым голосом. -Дом заселился! Довольный такой стоит, как пингвин с яйцом, разве что - не хвастает. Вот и решил, думаю, надо с соседями познакомиться. Это, как бы, долг. Правильно говорю? Как зовут-то?
   - Герд, - представился Герд.
   - Немец, что ли? Ну, это тоже человек. Ваши, говорят, нутряной свет внедряют, не слышал? Вроде, в новостях передавали... а может, из соседей кто ляпнул, уж и не вспомню. Герд значит. Ага. А я Матвей. Такое вот хорошее, старинное имя, самое простое, сейчас в ходу. Будем знакомы.
   С этими словами Матвей достал откуда-то из недр штанины длинную бутыль с мутноватой жидкостью.
   - Чистейший спотыкач! Сам гнал, - с гордостью добавил он. В этот момент из кухни показалась Лота, Матвей тут же спрятал бутыль в рукав.
   - Так, Матвей, чего приперся? Чего тебе дома не сидится?
   - Вот, Лота, ты грубая.
   - Я не грубая, я трезвая. Но тебе этого не понять. Выметайся со своей бутылью!
   - С чего ты взяла, что я с бутылью? Я по-соседски, познакомиться...
   - Познакомились? Иди!
   Дядька издал горестный вздох, украдкой указал глазами на рукав, где пряталась бутылка, что могло означать примерно: "до скорой и непременной встречи", и направился к выходу. Лота проследила, как за Матвеем закрылась дверь и повернулась к Герду.
   - Пойдем.
   Герд понял, что спать не хочет и усталости не чувствует. Пауки и Матвей начисто выбили охоту.
   Лота провела Герда обратно на кухню.
   - Ты грамотный? Писать умеешь?
   - Да.
   - Хорошо. Записывай, - Лота протянула бледно-зеленый листок бумаги и самопишущий карандаш. - Твои каждодневные заботы по дому: первое, - женщина подошла к навесному кухонному шкафчику и открыла дверцу, - выгуливать домашний улей. Утром открываешь, вечером - закрываешь. Я тебе потом автоматику установлю, но сейчас - вручную. Тут за домом не ахти присмотр был, так что медовый урожай быстро не жди.
   Герд послушно записал указание номер один.
   - Здесь - хиловирта, - она открыла соседний шкафчик, в котором с верхней стенки свисали какие-то сосульки зеленого цвета. - Она у тебя молодая, и некормленая толком, так что и от нее не жди многого...
   Герд подумал, что вообще ничего не ждал от этой... этого... всего.
   Лота поставила кружку, щелкнула по "сосульке", из сосульки потекла жидкость.
   - Пробуй, - Лота протянула кружку.
   На вкус напоминало ореховое молоко.
   Обязанностей было предостаточно. И одеяло покормить, и проверить температуру стен, и промыть слизистые окна, чтобы не пересыхали. Словом, всего не упомнишь, действительно стоило записать. В довершении Лота заявила, что вообще-то, в обычных условиях всего этого не требуется, дома справляются сами. Корма берутся из отходов и транспортируются по отсекам, стекла омываются самостоятельно. Но это - резервный дом, здесь давно никто не жил. Так что некоторое время потребуется его поддерживать искусственно. Герд заподозрил, что все это входило в обязанности Лоты, но говорить ничего не стал.
   На прощание, уже у самой двери Лота вдруг поинтересовалась:
   - Да, кстати, а за что тебя казнили?
   Герд замешкался, не зная, как поточнее ответить, а потом решил говорить, как есть.
   - Мне улыбнулась королева.
   Лота внимательно слушала, но продолжения не последовало, тогда женщина нетерпеливо развела руками:
   - И?..
   - И - все.
   - Ничего не поняла, - она тряхнула головой. Герд покорно кивнул, он и сам осознавал, что не блеснул красноречием, но вместо разъяснений Лота сама выдвинула версию: - Дурные у вас обычаи.
   И вышла.
  
  
  
  
  
  
  
   НЕПРИВЯЗАННЫЙ ГОРОД
  
  
   - Брах! Дрянь! Тьфу!
   Утро началось шумно. Герд на удивление отлично выспался, хотя вечером, нервничая под паучьим одеялом, он думал, что вообще не уснет.
   Лота появилась в сопровождении странного существа: меховая скамейка на четырех лапах, с хвостом и добродушной длинноухой мордой. На скамейке было уложено несколько сумок.
   - Это - псячий стул, - сообщила Лота вместо "доброго утра".
   - Чем его кормят? - на всякий случай поинтересовался Герд, решив, что здороваться здесь не принято.
   - А, чем попало. Или отпускают на самовыпас, но тогда ищи его, когда нужен.
   Герд непроизвольно опустил руку и потрепал псячего стула за ухом. Тот счастливо захрюкал.
   - Не приучай, не отвяжешься потом, - заметила Лота. - На нем сумки, разберешь. Там тебе кое-что из одежды, и всякое прочее... Завтракал уже?
   - Нет.
   - Пойдем. Список захвати, проверю как ты что запомнил.
   Герд подчинился, решив, что так будет надежнее. Лота сама не жаждала продолжения их знакомства, и ясно было, что как только она выполнит необходимый минимум - тут же скроется в неизвестном направлении. Он, следуя списку, выполнил утренние обязанности, пару раз Лота откорректировала его действия, но в целом осталась почти довольна.
   Они приготовили грибной хлеб, Лота показала, как варить похлебку из капусты и молока хиловирты, и когда завтрак был уже практически готов, в дверь раздался настойчиво-просящий стук.
   Лота нахмурилась сильнее обычного и пошла открывать. Герд последовал за ней.
   За дверью стоял худой молодой человек с бородкой и черными непричесанными вихрами. Одежда на нем была яркая, но какая-то замызганная, словно, его только что облизала пара верблюдов. А может так и было...
   - Яша? Ты чего без предупреждения?
   - Мне в отделе сказали, что ты здесь, - коротко буркнул парень, подозрительно косясь на Герда. - Это еще кто?
   - Твоя какая печаль? - тут же огрызнулась Лота.
   - Лота помогает мне освоиться в этом мире, - вмешался Герд. Парень по имени Яша смерил взглядом "соперника", но тут смысл слов до него дошел и Яша успокоился.
   - А... - протянул он уже вполне миролюбиво. - Из этих, из призраков.
   - Да, - подтвердил Герд, внутренне подивившись, что так легко привык к новому статусу.
   - Лота, дай пожевать чего? С утра голодаю.
   - Заходи, - буркнула Лота, пропуская гостя, - желудок на ножках.
   Яша тут же проскользнул на кухню и уселся за стол. Герд подумал, что манеры в этом мире как-то излишне упрощены. Впрочем, так даже лучше.
   - Ты тоже садись, - кивнула Лота Герду. - Не болтайся под ногами, тут уже учиться нечему, а ложку держать ты и без меня умеешь.
   Она разлила еду по тарелкам, наломала хлеба и поставила на стол графин с тнаром. Все принялись за еду.
   - И вот зря она не хочет за меня замуж, - ни с того ни с сего пожаловался Яша. - Я бы ее любил. Я бы каждое утро приносил ей тнар в постель, и разминал ноги вечером.
   - Это, конечно, веские доводы для замужества, - фыркнула Лота. - Только ты забыл, кажется, про некоторую особенность своего организма.
   - Дурак был, каюсь. Но тут уж ничего не поделать, закроем на это глаза.
   - О чем это вы? - подозрительно спросил Герд, потому что в воздухе повеяло странностями.
   - Он себя модифицировал генетически. Теперь эта скотинка видит в темноте.
   - И гепардовый окрас на спине! - с гордостью добавил Яша.
   - Да, облезлая пигментация по хребту. К тому же его стерилизовали, чтобы эта красота не перешла его потомкам.
   - Ну... спасибо, что не кастрировали, - оптимистично заметил Яша.
   - Так чего ты заявился? - спросила Лота. - Только не говори, что соскучился.
   - Ох, призрак, - обратился он к Герду, - ты и не представляешь, как сложно любить эту женщину.
   Догадываюсь, подумал Герд.
   - У нее на каждое мое слово находится десяток колкостей, и все равно она мне мила!
   - Как и сотни других особей с грудью. Яша, не ходи вокруг да около, или я тебя выставлю.
   - Я просто пришел пригласить тебя на выставку новых технологий. Проходит сегодня в Киднее.
   - Кидней здесь?
   - Конечно. Ты не следишь за графиком?
   Герд не понимал о чем речь, но не встревал. Он вообще привык молчать, когда есть такая возможность, тем более что полагал - скоро все прояснится.
   - О! - воскликнула Лота, словно ее посетило озарение. - Свози призрака, ознакомь. Мне все равно надо с отчетами разбираться... Займи его на день.
   - А мне что с этого? - расстроился Яша. - Он не девица, чтобы с ним день проводить.
   - Я тебя покормила? Отрабатывай. И вообще, сделай хоть одно доброе дело - зачтется.
   Яша, казалось, размышлял. Он смерил Герда недоверчивым взглядом, демонстративно посомневался и вынес решение:
   - Ладно... все равно билет пропадает.
   - Вот и славненько, дуйте! - Лота почти выставила их обоих за дверь, и Герд в очередной раз почувствовал себя обузой.
  
   Яша за дверью сыто потянулся и поинтересовался:
   - Давно у нас?
   - Со вчерашнего дня, - ответил Герд.
   - О, совсем свеженький? Ничего тут не понимаешь? Или вы из поздних поселенцев, где все почти так же?
   - Э-э... Нет. Почти ничего не понимаю.
   - Ну, задавай вопросы. Я не Лота, я вопросы люблю. Знаешь, чувствую себя таким умным, значительным... Вон мой боликар. Пойдем, по дороге поболтаем.
   Они забрались в боликар, тронулись в путь, и Герд спросил:
   - Куда мы едем?
   - В Кидней, - пояснил Яша. - Там проходит знатная выставка достижений, это событие. Раз в год бывает.
   - Кидней - это город?
   - Кидней - не просто город. Это - город городов. В некотором роде.
   - В каком смысле? - не понял Герд. - Столица?
   - Ой, нет, нет. Не может летающий город быть чьей-то столицей.
   - Летающий?... Здорово!
   - Я, вообще-то, тоже так думаю. Я там жил когда-то... Но потом меня выгнали. Не спрашивай, почему - это долгая и нелестная история. Ну, а с тобой что? Как ты попал в транспортировщик?
   Герд понял, что ему часто придется отвечать на этот вопрос и решил заранее к этому привыкать.
   - Меня казнили, - просто ответил он.
   - Так ты у нас темная лошадка! - неожиданно обрадовался Яша. - На преступника ты не похож, но, как говориться - не суди по меху о вкусе. Ну. Сознавайся. Чего натворил?
   - Мне улыбнулась королева.
   - А король при этом присутствовал? - догадался он. - Да... не свезло тебе в тот денек!
   Яша так радовался, словно речь шла о каком-то анекдоте или удачной шутке. Но, по крайней мере, он не стал обсуждать местные традиции.
   - Хотя, как знать. Может, это был лучший день в твоей жизни! Поскольку, он привел тебя сюда! Ты не смотри, что Лота такая строгая, тут все разные, как это и водится. И здесь просто. Только привыкни... ко всему. Но вообще, народ тут славный, не дотошный. У нас нет войн, а я знаю, что кое-где они еще бывают, эпидемии быстро ликвидируются, женщины красивые, а еда дешевая. Я тебя научу, здесь есть бесплатные кормилки. Это такие синюшные будочки... ну, мы еще наткнемся на них. У вас, я думаю, такого нет? Вы на каком этапе развиваетесь?
   - Я не очень понимаю...
   - А, ну да, ну да... Типы государства и все такое. Я полагаю, у вас монархия? Ну, король во главе? Войны бывают?
   - Почти нет. Но случались.
   - Вы еще помните, что вы переселенцы или это все уже миф?
   Герд замешкался с ответом, на что Яша тут же отреагировал по-своему:
   - Э, я затронул твои религиозные чувства? Слухай, ты не злобься на меня в таком разе, я ж по незнанию.
   - Религия тут не причем, - возразил Герд. - У нас считается, что нет других жизней, кроме той, что мы знаем.
   - Иди ты! - изумился Яша. - Всего-то поколений сорок, а такой мрак! Да... Слушай, а ты хорошо держишься для... неандертальца. Не орешь, в обморок не падаешь.
   Герд вспомнил вчерашнее знакомство с одеялом и подумал, что до обморока было не так уж и далеко.
   - Я привык помалкивать.
   - Это заметно. Но здесь - не обязательно. Шпионов нет, и за глупость никто не накажет, так что болтай в свое удовольствие! Или не привык? Да, не привык, вижу. Ну, я тебе вкратце расскажу, что и как. Много-много веков назад отцы основатели засеяли колониями чертову уйму миров. Отправлялись корабли во все стороны, там селились, окультуривались и все такое. Потом был промежуток затишья. Карантин. Страшное было времечко. Откуда-то принесли заразу, разразилась эпидемия, много народу повымирало. Колонии остались без снабжения, стали сами по себе... одичали. Потом, уже века спустя, связь решили возобновить, или открыть заново... В общем, порассылали транспортировщики на случай, если кто из колонистов захочет вернуться или сотрудничать... Но как-то о нас уже мало помнили. А кто помнил - боялись заразы... В общем, хреново все вышло. Кое-где поближе связь наладилась, а вот за дальними рубежами - совсем не срослось. Тут еще какая хрень: колонии сами отправляли переселенцев, пока могли. Пойди всех отследи! Ну, а потом... затратные это все мероприятия. И идейно и материально. Скисли.
   - Ясно.
   - Ты спрашивай, если тебе что не понятно, - щедро позволил новый приятель. - Лота, хотя она тепло моей жизни, но должен признать, она не слишком любит отвечать на вопросы.
   - Заметил... - улыбнулся Герд. - Вопросы так вопросы. Зачем ты себя... как это слово?
   - Модифицировал?
   - Вот это слово! Точно.
   Яша почесал за ухом, отряхнул пеструю одежду и, набравшись гордости, важно объяснил:
   - Тоскливо быть таким как все, и для работы сгодилось. Я тогда в ночной смене работал в парке, очень такая способность оказалась кстати. Теперь, конечно, без надобности... А про окрас Лота зря насмешничает - это очень красиво, когда по спине пятна.
   Тут Герд был согласен с Лотой, но спорить не стал.
   - Вообще, у нас можно разные модификации присвоить, генетика сейчас на службе у народа. Можно крылья отрастить или жабры.
   - Удобно, наверное, - вежливо сказал Герд.
   - Удивился бы для порядка, - обиделся Яша.
   - Не могу, - признался Герд. - У меня запас удивления закончился.
   - А... О! Вот мы и прибыли.
   Когда они вышли из боликара, оказалось, что запас удивления в Герде неисчерпаем. Боликар остановился на специальной площадке, где уже стояли (или паслись) сотни других таких же ездовых зверюшек. Над площадкой возвышался огромный летающий остров. Герду доводилось видеть подобные острова на картинах в королевском замке, там, где пришлось ему служить, но он всегда думал, что это - лишь фантазии художников. От острова вниз спускались лестницы и канаты и рабочие тросы, которые гигантскими якорями держали остров на одном месте.
   Внизу у лестниц стояли контролеры. Яша предъявил билеты, и их обоих пропустили к лестницам. Самим залезать наверх не пришлось: едва Герд ступил на лестницу, как она тут же понеслась вверх.
   Кидней был огорожен по всему краю кованными оградами. Когда Герд сошел на твердую землю, как справа подскочил Яша и тут же принял на себя обязанности то ли шута то ли гида.
   - Вот туда смотри! Я там жил когда-то, хорошо жил. Вид из окна - упоение, не то слово! Теперь уже кто-то другой смотрит на этот вид... Да. А еще жила там рядышком одна вдова... У нее муж имел неосторожность помереть от какой-то заразы. Тнара не пил, докторов не уважал, вот и помер. А, говорят, не глупый человек был... Так вот, о вдове. Она, добрейшая дама, взялась вдруг с чего-то опекать меня. Напоминал я ей что ли родственника какого-то? То принесет лепешек, то яблочного сиропа в бутыле, то грибов жареных, а то деньгами одарит, это особо приятно. Ну, я тогда глупый был, не соображал - для чего это все делалось...
   Яша почесал затылок, наполняясь приятными воспоминаниями, но тут ему на глаза попалась каланча, и он тут же переключился на нее.
   - А каланча - это особая каланча, не смотри, что все тут заросло мхом и виноградом, просто место торгов перенесли в другую сторону. Раньше здесь была площадь, и каждые среду и субботу сюда собирались особые торговцы и игроки и всякое такое... Как тут было весело! Можно было купить что-то старинное или странное. Я знаю людей, которые просаживали тут чуть ли не целые состояния. Я вот не умею сорить деньгами, не научился. Не было возможности.
   Они шли по дороге, усаженной по обеим сторонам фиолетовыми цветами. В Киднее не было боликаров или еще какого-либо транспорта, все ходили пешком. Это был один из законов летающего острова, хотя он был велик, и чтобы дойти с одной стороны города до другой, требовалось несколько часов. По счастью, стадион, где планировалось проведение выставки, находился поблизости.
   Герду понравился город. Дома в нем были в несколько этажей и росли, прижавшись друг к другу неровными стенами. Перед некоторыми домиками располагались плавательные фонтаны.
   Стадион подготавливали к проведению выставки достижений. Кресла для зрителей уже брели с пастбища, а расторопные пастухи направляли их рядами вокруг поля.
   - Надо занять места поближе. Скоро народу прибудет, займут тут все... - забеспокоился Яша.
   - А что за выставка? Я не очень-то понял, для чего мы сюда приехали.
   - Каждый год ученые со всего мира приезжают похвастаться своими научными открытиями. Ну, формулы, доклады, отчеты, - пояснил он.
   - Как это может быть интересным? - не понял Герд.
   Яша посмотрел с укоризной.
   - Это все Лота тебя заразила нелюбопытством. Иди, по городу прогуляйся, что ли. Захочешь, приходи к началу, оно только через три часа, у тебя есть время. Если проголодаешься, ищи синие кабинки. Там саморазливной тнар и хлебцы, это все бесплатно. Туалеты... ну, с этим определишься.
   Некоторое время Герд наблюдал, как два пастуха пытаются образумить заупрямившееся с чего-то кресло, и так и не дождавшись итога этого спора, повернул прочь от стадиона.
   Удивителен город Кидней. Узкие улочки плутали, вились среди цветов и деревьев, уводили куда-то, и вскоре Герд уже потерял направление и просто шел и шел. Ему казалось, что все вокруг, хотя и тихое, безмолвное - все же наблюдает за ним, чужаком. Не осуждает. Ничего не ждет. Просто наблюдает.
   Давно прошло два и три часа, миновал полдень. Пару раз попадались ему на пути синие кабинки, и Герд перекусил бесплатным тнаром и лепешками. Он не жалел, что пропустил выставку. Когда Герд понял, что заблудился, он даже не остановился, чтобы определить, где находится. В целом, не так важно ориентироваться в городе, если имеешь слабое представление о мире, в котором этот город находится.
   Герд не знал, долго ли бродил по городу. Стемнело. На деревьях засветились ночные махаоны, которых разводили здесь специально для освещения улиц. Герд присел на камень, и тут же вздрогнул, потому что "камень" услужливо выпустил несколько "хоботов" и изобразил спинку, позволяя путнику устроиться поудобнее.
   Как здесь все... не так. Герд осторожно облокотился, а потом откинулся совершенно свободно, осознав внезапно, что этому "камню" приятно человеческое тепло, и, наверное, редко ему приходится в этой глуши почувствовать себя хоть в чем-то полезным.
   Река, что протекала поблизости, должна была куда-то впадать. Герд не видел, чтобы с острова что-то стекало, и некоторое время его занимал вопрос о местных законах циркуляции воды. Потом мысли перекинулись на законы гравитации.
   Герд передумал множество мыслей, прежде чем с тропинки послышался знакомый голос:
   - Ну, ты и забрался, призрак!
   Яша, растрепанный больше обычного, был искренне счастлив встрече.
   - Ты искал меня?
   - Конечно! - воскликнул Яша. - Есть много возможностей не быть гоблином. И спасение заблудшего призрака - не худшая из них. Пойдем, отвезу тебя домой. Он уже скучает наверняка, долго в нем никто не жил, боится - опять один останется.
   - Как ты меня нашел?
   Яша хмыкнул и достал из кармана пушистый клубок.
   - А нюхачик на что? Пойдем уже. Зря ты на выставку не пришел - это было веселенько! Но как говорит Лота: "Надо быть ответственным!". Тебе пора успокоить дом.
   Герду вдруг пришло в голову, что тот, кто изобрел (вырастил) эти живые дома - был, наверное, очень одинокий человек. И ему хотелось, чтобы дома его всегда кто-то ждал. Пусть даже сам дом с его жаропышущими жабами, паучьим одеялом, хиловиртой и прочим босолапым коллективом.
   Они спустились к стоянке боликаров, отыскали свой, и потопали по узким лесным улочкам. Яша делился впечатлениями, строил планы на будущую неделю и на жизнь вообще.
  
  
   ЛУЦИЯ
  
  
   Уже ночью Герд попал домой. Яша высадил его у самого входа, сонно махнул рукой и ускакал на боликаре в обратном направлении.
   В доме было тихо. И теперь, в темноте, действительность навалилась на него.
   Герд сел в самом углу дивана, обхватил руками колени, и понял, что чувствует себя ребенком. Маленьким напуганным ребенком. Герд весь собрался, пытаясь стать меньше, совсем незаметным. Он рано повзрослел, и теперь это чувство незащищенности было непривычно и как-то чуждо. Он понимал, что ничего от него не зависит, но не это пугало его, в конце концов, там, в темнице, от него тоже ничего не зависело, но тогда это были взрослые беды и взрослые проблемы. Теперь же... теперь он совершенно растерялся.
   Все вокруг было не просто чужое, оно было живое. Оно наблюдало и, наверное, умело думать. Герд пытался понять, почему это его так настораживает, но не мог найти ответа. Что такого, уверял он себя, ну, живое. Ну, думает. В конце концов, оно так же служит человеку, как обычные предметы мебели и механизмы, оно так же безвольно в большинстве своих действий, так же безропотно... Но вот эта безропотность и пугала. Будто отобрали что-то важное. Что-то главное. Свободу выбора...
   Герд просидел так долго, наверное, несколько часов. Потом силой воли заставил себя собраться, пошел в ванну, умылся, позволил зубному слизню почистить себе зубы, стараясь не морщиться от отвращения, и лег спать. Мысли все еще пытались лезть в голову, но теперь уже как-то вяло - приступ паники прошел, а все что осталось, годилось разве что для дурных сновидений. И не более того.
   Вопреки ожиданиям, сны в эту ночь приходили самые обычные, даже слегка скучноватые. Утром Герд уже почти равнодушно бросил корм мохнатому одеялу, привел себя в порядок, и понял, что голоден.
   В кухонном отсеке слышалось негромкое пение. Герд подумал, что Лота мало напоминает человека, который любит петь по утрам, да и в любое иное время суток.
   Это была не Лота. У стола, игнорируя жаропышащих жаб, готовила завтрак на газовой переносной плитке незнакомая женщина.
   - Доброе утро, - поздоровался он. - А Лота еще спит?
   - Доброе утро, Герд, - произнесла женщина. Что-то странное есть в том, когда вас по имени называет незнакомый человек. - Лота уехала. Но вы не волнуйтесь, я хорошо знаю обязанности Лоты и умею выполнять их не хуже ее.
   - Я думал, в отделе все в отпусках?
   - Так и есть. Но я не из отдела, я сама по себе. Помогаю Лоте по-родственному.
   - Вы ее сестра? - предположил Герд.
   - Нет. Я ее мама, - ответила женщина. - Меня зовут Луция.
   Мама? Этого не может быть! Лоте на взгляд около тридцати, значит, ее матери должно быть сейчас не меньше пятидесяти! Но Луции никак не могло быть столько!
   - Вы шутите надо мной? - неуверенно спросил Герд. - Вы старше Лоты не больше, чем на пару лет!
   Луция рассмеялась, но не так, будто услышала комплимент, а так, словно он удачно пошутил.
   - Садитесь к столу, Герд, - она поставила перед ним тарелку с оладьями, налила в высокую кружку тнар, а сама села напротив. - Женщины у нас долго сохраняют свою красоту и молодость. Есть разные способы выглядеть так, как хочется, теперь это даже не труд, а привычка вроде как умываться или носить обувь.
   - Удивительно, - восхитился Герд и поймал себя на том, что совершенно неприлично разглядывает Луцию, пытаясь высмотреть морщинки или хоть какие-то следы ее реального возраста.
   - Это было бы замечательно, - сказала Луция, наливая молоко хиловирты в шоколадную кружку, и не обращая внимания на пристальный интерес Герда, - если бы, в конечном счете, не оказалось так печально.
   - Что же тут печального? - не понял Герд.
   - Природа не просто так отражает на лице и в теле возраст. Каждый человек должен прожить определенные этапы, извлечь определенные уроки. Должен научиться и смириться с тем, что он уже некрасив, что годы берут свое... А мы разучились этому. Мы стали заложниками искушений, а искушение красотой - одно из самых сильных. Вы ешьте, Герд, мы еще успеем наговориться.
   Как странно она рассуждает, подумал Герд. Лота, та откровенно гордится достижениями прогресса своего мира, и не откровенно, но все же посмеивается над неопытностью Герда, над его опасениями. Без высокомерия, но с чувством превосходства. А Луция...
   Он вспомнил про завтрак и потянул в рот оладий.
   - Вкусно! - не удержался он от комплимента.
   И теперь Луция улыбнулась гордо, как и должна улыбаться женщина, которую похвалили за хороший завтрак.
   - А куда Лота уехала? - спросил Герд. - По работе вызвали, что-то случилось?
   - Нет, ничего не случилось, все идет, как шло. Лота сбежала в отпуск. Иногда человек должен позволить себе поступать безответственно. Вы не согласны?
   Герд был не согласен, но речь шла о ее дочери, и Герд не стал спорить.
   - Для женщин это позволительно, - выкрутился он.
   Луция внимательно посмотрела на него, и стало понятно, что она угадала его мнение, и причину, почему он ответил так, как ответил.
   - Герд, что если мы перейдем на "ты"? - сказала она. - Возможно, это рановато по обычаям вашей страны, но мне кажется, так было бы удобней.
   - Конечно, - кивнул он и тут же подумал, что Лота совершенно не мучалась над этим, сразу стала обращаться к нему, как к растению.
   - Я еще не подготовила всю программу адаптации для тебя, пока воспользуемся стандартной. Наш язык ты понимаешь, но читать придется научиться.
   - Лота говорила, что язык я выучил, пока проходил брюхо загута.
   - Кого?
   - Транспортировщика, - пояснил Герд.
   Луция кивнула.
   - Все так. Но это не полезно для организма. Поэтому мы стараемся придать только самые необходимые знания, только чтобы можно было понимать друг друга. К тому же корни у наших языков - общие, так что это не слишком трудно. Но все остальное, чему нет аналогов в вашем лексиконе, придется запоминать так.
   - Я уже понял.
   Луция открыла полку с хиловиртой и нацедила орехового молока.
   - Как-нибудь съездим в библиотеку, возьмем многопомнящего попугая.
   Герд серьезно удивился.
   - Попугай? Это же птица? Домашняя говорящая птица, знает пару-тройку слов... У нас есть такие. Мне не нужен домашний любимец, здесь и так достаточно оживленно!
   Луция мило улыбнулась, как бы подчеркивая, что неопытность и неинформированность Герда не делает его в ее глазах менее значимой фигурой.
   - Это такой специальный вид попугаев. Они запоминают абсолютно все с того момента, как вылупляются и до трех недель. Поэтому их помещают в специальные звуконепроницаемые комнаты и начитывают тексты. Потом попугаев передают в специальный магазин-библиотеку. Там их не продают, а сдают в прокат.
   - Здорово... А чем их кормят?
   Луция задорно рассмеялась и принялась объяснять, а Герд подумал, что скоро станет похож на фермера, который только и делает, что с утра до вечера кормит своих многочисленных кур, коз и кого там еще разводят фермеры...
   - Что-то еще тебя интересует? - спросила Луция.
   - Да... Как здесь принято стирать одежду?
   - Разве Лота не привезла тебе сменную?
   - Привезла. Вчера.
   - Носи. Это - одноразовая одежда, она выращена моментальным копиром. Стирают здесь только то, что изготовлено вручную.
   - А... где брать эти самые копии?
   - Пойдем в ванную, покажу. Это - часть дома. Но если тебе захочется купить что-то - это тоже возможно. Твой опознавательный запах есть во всех магазинах города.
   - То есть, деньги не нужны?
   - Только для предметов роскоши. Но об этом мы с тобой еще поговорим.
  
  
   Луция стала проводить у Герда по нескольку часов в день. Постепенно он освоился, и даже приноровился к новому образу жизни. Он научился проверять карманы одноразовой одежды, прежде чем выкидывать ее в переработку. Научился не дергаться, когда в магазине его обнюхивал зверек, похожий на лемура, чтобы сравнить запах покупателя с тем, что храниться в базе данных. Научился ухаживать за домом, делая все меньше глупостей.
   Надо признать, с Луцией ему было гораздо легче, можно было переспрашивать, не волнуясь, что его посчитают идиотом. И еще, вскоре он понял, что Луция действительно много старше, чем выглядит - не смотря на юную внешность, рассуждения, отношение к жизни и к Герду у Луции были взрослыми, почти покровительственными. В ней свершено не было флирта, который присущ поведению молодых незамужних женщин, остающихся надолго в компании холостого мужчины. Герд решил, что это, пожалуй, к лучшему. Флиртовать он не умел, а чувствовать себя неловко ему надело.
   Их беседы прибрели постоянный характер. Луция приходила утром или ближе к обеду, приносила книги и учебные материалы, но отчета не требовала - просто клала все на стол, усаживалась на диванчик и просила налить ей тнара или молока хиловирты. Пробовала напиток, говорила свое мнение по его качеству и на этом вся инспекция заканчивалась. Начинались беседы.
   - У вас до сих пор сохранились короли? - спрашивала она.
   - Еще как сохранились! - отвечал Герд. - Почему бы им не быть? Я служил при Гердие Третьем, Утреннем. Мне оставался еще год, потом вернулся бы домой, а, может, не вернулся, может, остался бы. Не знаю.
   - Тебе нравилась служба?
   - Служба как служба. Ее несут, с ней не заигрывают.
   Луция улыбнулась.
   - Король Гердий - хороший король?
   - Нормальный. Только ревнивый не в меру. У него жена молодая, совсем молоденькая королева, а он уже в годах, вот и получается, что не доверяет. Она перчатку уронила, я поднял, она мне улыбнулась... Вот и повод для казни.
   - Для казни?
   - Ну, да. Меня же казнили, как я здесь-то казался - отдали двуротому загуту на съедение. Хотя знали, что вины моей нет, допрашивали же.
   - Тебя пытали? - спросила она с нескрываемым ужасом в голосе.
   Герд вспомнил, как секли, как выкручивали руки и сказал:
   - Нет, что ты. Пораспрашивали о том, о сем. Все же понимали, что из ничего дело строится. Всего лишь нужен был кандидат на казнь. Загутов давно не видели, а тут один объявился, и кормушку нашли - как не испытать.
   - Ты говоришь ужасные вещи. И ты как будто с ними согласен.
   - Я не согласен. Просто у меня нет иллюзий, я понимаю, что произошло и почему. Глупо метаться в поисках справедливости, если твоя вина - не причина твоего наказания.
   - Пожалуй... - Луция задумалась, потом вдруг спросила: - А, что, королева, она - красивая?
   - Она - королева, - ответил Герд. - У нас не принято обсуждать королеву.
   - И все же?
   Герд вспомнил рыжие кудряшки, смешливое личико...
   - Милая. Наивная. Ее хотелось охранять, она такая... милая, - повторил он. И признался, - Я не умею описывать.
   - Что тебя больше всего удивляет у нас? - спросила Луция. - Я понимаю, здесь много удивительного, но что-то есть особенное?
   - Есть. Например, почему у нас одинаковые ценности?
   - То есть?
   - Ну, у вас мог быть матриархат или многоженство, или еще какой-нибудь вариант... А у вас так же есть семьи и...
   - Ты ошибаешься, есть отличия, - перебила Луция с улыбкой. - Насколько я помню, у вас выбирают одну жену на всю жизнь?
   - В основном - да. Хотя по-разному бывает.
   - У нас принято два вида брака: молодой брак и разумный брак. Молодой брак заключают в возрасте от двадцати до сорока, разумный - после. После двадцати лет совместной жизни брак автоматически расторгается. И в течении года ни одному из супругов нельзя повторно жениться. Это - время одиночества. Обычно кто-то из них отправляется в путешествие. У нас даже есть специальная служба годового присмотра за домиками. Если супруги захотят - через год они могут зарегистрировать брак снова. Грубо говоря, у нас нельзя жениться раз и на всю жизнь. Брак - это договор на двадцать лет, а потом - твое дело продлять его или нет.
   - А как же дети? - нерешительно спросил Герд.
   - Для детей это не простое время, но все справляются. Для многих это просто приключение и повод проверить свои чувства.
   - Как странно...
   - Разумно. За двадцать лет люди меняются. И меняются не всегда в одну сторону. Часто автоматическое расторжение брака - это повод без обид расстаться и начать новую жизнь. Дети уже взрослые, быт приелся, друг другу наскучили...
   - Как странно, - повторил Герд. И еще долго размышлял над этим обычаем, находя в этом и плюсы, и несомненные минусы.
  
  
   Иногда они выходили в город, гуляли по улицам. Тогда Герд узнавал истории старинных домов и выдающихся ученых. Он старался запомнить множество названий улиц, но потом все равно забывал их и поэтому всегда ходил с картой, чтобы не заблудиться. Но частенько, если гулял без Луции, все равно терялся. Тогда он начинал просто разглядывать окружающие дома и людей, которые проходили мимо.
   Однажды Герд был свидетелем приезда бригады лекарей - один из домиков поразила какая-то болезнь, и хозяин вызвал санитаров. Они прибыли на большом специальном боликаре, окружили домик и стали поливать его каким-то лекарством. Потом обработали и окружающие дома. Для остальных это не казалось чем-то особым, а вот Герд засмотрелся. Столько слаженных движений, отработанных действий и приемов - их работа была похожа на замысловатый танец.
   В городе было много неживых домов. Но высокие здания из кирпича и камня были населены лишь наполовину. Там жили либо слишком бедные, либо слишком богатые - владельцы старинных домов.
   Еще Герду нравились фонтаны. Их было очень много, наверное, столько воды требовалось для живых домиков. А может, в традициях (о которых Герд еще не достаточно знал) фонтаны имели какое-то особое значение или символ. Иногда фонтаны подкрашивали травяными красителями, и тогда в воздух поднимались зеленые, бордовые и оранжевые струи.
   У фонтанов всегда собирались дети и свободные боликары. А еще - олени и прочие лесные звери. Герд мог подолгу стоять у воды. Вода помогала ему отвлечься от того, что волновало, и от мыслей, от которых хотелось избавиться. Можно было смотреть на фонтан и ни о чем не думать.
   Герд иногда задумывался, как сложилась бы его жизнь, не попади он сюда. Наверное, он все же ушел бы со службы, вернулся в свою деревню. Хотя, никто его там не ждет, не ждал, поправил он себя. Собственно, служба - это все, что он толком знал и понимал. Он привык к службе и не тяготился ею, и, пожалуй, был бы даже рад попасть в почетный пожизненный отряд... Надо же, какие мысли приходят. Привычки - самые верные оковы. Они захватывают постепенно, становясь не просто ритуалом, но уже твоей сутью. И тогда кажется, что то, к чему ты привык - это то, чего ты хочешь.
  
  
   Несколько раз приходил Матвей. Им все-таки получилось распить за знакомство спотыкач, от чего Герд приобрел на некоторое время головную боль и приступы ностальгии по родине. Матвей старательно выслушивал несвязные рассказы, добавлял свои соображения по поводу и без.
   Луция не одобряла подобные встречи, она считала Матвея пустым человеком, но открыто не выступала. Только в глазах читалось осуждение, отчего Матвей быстро исчезал при ее появлении.
   Однажды утром, Герд опять услышал, как Луция возится на кухне. Она не всегда приходила рано, но в тот день пришла.
   - Тебя приглашают в гости, - сказала Луция, насыпая корм в аквариумы.
   - Это необходимо? - уточнил Герд. - Я здесь никого не знаю, да и меня никто не знает.
   - Вот и познакомишься. В любом случае, тебе нужно как-то приживаться, заводить друзей. Кроме Матвея.
   Герд помог пересадить молодой тнарный гриб, выросший за ночь на стене, подальше от холодильного камня.
   - Мне что-то надо знать особо? Какие-то обычаи?
   Луция задумчиво повела плечами.
   - Тебя приглашают именно потому, что ты мало знаком с нашими обычаями.
   - То есть, будут пялиться, как на диковинную зверушку?
   - Что-то вроде того, только деликатно и незаметно.
   - Обязательно ходить? - опять спросил Герд.
   В этот раз Луция задумалась на несколько мгновений.
   - Это не обычная семья. То есть, в привычном смысле этого слова, вообще не семья. Глава дома одинок, родственники его погибли несколько лет назад. Он проживает в особняке, в неживом доме, и он принц.
   - А почему он не живет в живом доме?
   - Официальная версия гласит, что это не положено, поскольку принцы чтут древние традиции и живут в родовых замках.
   - А не официальная? - спросил Герд.
   Луция улыбнулась.
   - Все очень просто. За живым домом нужно ухаживать, кормить и прочее. Это все, разумеется, удел слуг... Но тогда дом будет считать хозяином слугу, и не станет подчиняться тому, кто просто проживает в нем. Унизительно для принца.
   - Похоже на правду. Что мне еще следует знать?
   - Он всегда ходит с прислугой. Обычно его сопровождает Кана, хотя в строгом понимании прислугой его не назовешь, скорее это... угодливый приятель. Но в случае необходимости он может жизнь отдать за принца. Это специальные слуги, целые поколения воспитывались в определенном духе. Кроме того, Кана планирует день принца, старается предложить тому достойные развлечения и знакомства.
   - А я из какой категории? Не надо, не отвечай. Догадываюсь.
   - В тебе много скептицизма, - заметила Луция.
   - Мои знакомства с королевскими особами в прошлом не задались, - сказал Герд, чуть усмехнувшись.
   - Наш принц - спокойный человек, он не станет возмущаться из-за несоблюдения каких-нибудь церемоний. И потом, у него нет реальной власти. Он скорее анахронизм, пережиток старины, который мы бережем. Даже если ты залезешь на стол и начнешь танцевать среди тарелок - принц и глазом не моргнет.
   - Я обязан там присутствовать?
   - Обязан? - хохотнула Луция совсем по-детски. - Не знаю, как там у вас принято, но в нашем мире даже те, кто действительно что-то обязаны делать, стараются всячески избежать своей ответственности. Возьми в пример хотя бы Лоту. Ты - ее работа, но она с превеликим удовольствием сбросила эту работу на меня. Герд, конечно, ты не обязан присутствовать на этой встрече. Но это - интересно. И это будет приятно принцу. У него не много развлечений.
   - Не много развлечений? Он же принц! Он может позволить себе все что угодно!
   - Это и плохо. Иногда возможности - главные препятствия на пути к достижениям.
  
  
   Герд волновался, собираясь к королевской особе. Он особо старательно причесался и надел причитающуюся такому случаю одежду. Луция не сопровождала его, ее не пригласили. За Гердом в назначенное время прислали личный боликар с молчаливым возничим.
   Огромный дом, длинный, такой монументальный и молчаливый, пустовал. Жилыми были лишь несколько комнат. Парадная столовая, спальня, кабинет, приемная зала и учебная комната - только они видели временами своего хозяина.
   Герд удивился, когда увидел главу дома: это был двенадцатилетний подросток, даже не подросток - ребенок. Мальчишка с упрямым выражением на лице, не глупый, совершенно не балованный, как этого можно было бы ожидать, сидел в высоком кресле, перекинув ногу на ногу. За его спиной стояли двое: долговязый тип в черном костюме и женщина строгого вида в сером чопорном платье. Судя по описанию Луции, долговязого типа звали Кана.
   - Мы рады, - произнес пацан, - что вы ответили на наше приглашение.
   - Это большая честь для меня, - сказал Герд, почти веря в то, что говорит.
   - Мы надеемся, - продолжал мелкий принц, - что вам понравится обед. Повар постарался превзойти сам себя, чтобы вас удивить.
   В этом доме практически не было биомеханических изобретений. Никакого тнара к столу не подавали, зато было предостаточно прочих напитков (безалкогольных, с учетом возраста принца). Кана молчаливо прислуживал, предлагая различные блюда и меняя тарелки с проворством фокусника. Женщина куда-то пропала и больше так и не появилась.
   - Это правда, что вы с другой планеты? - спросил мальчишка. В его голосе звучало больше недоверия, чем любопытства.
   - Так говорят, - пожал плечами Герд.
   Мальчишка взглянул на Герда внимательно.
   - Я думал, вы станете убеждать меня.
   - Зачем мне это? Вы меня приглашали, не я вас. У меня нет нужды в новых знакомых, и я никому не навязываюсь.
   Такой поворот дела несколько смутил мальчугана, но он тут же оправился и невозмутимо произнес:
   - Вы правы. Конечно, это моя прихоть - познакомиться с призраком. Но так уж случается, что те, кому я поручаю посреднические роли - приводят мне не настоящих чужаков, а тех, кто играет их роль.
   - Что это меняет? - Герд пожал плечами. - Все равно веселый вечер вам обеспечен. Может, еще и веселее, чем со мной - я не слишком разговорчив, а те, наверняка, старались из всех сил.
   Мальчишка неожиданно рассмеялся.
   - Это правда! Они действительно старались!
   - А может быть, вы мне что-нибудь расскажите? - предложил Герд. Принц растерялся. Очевидно, что ему никогда не предлагали подобного развлечения. Слуга-приятель Кана приподнял одну бровь, что могло означать некоторое удивление наглостью гостя. Но простил неандертальцу.
   - Что я могу рассказать такого интересного? - спросил принц.
   - Что угодно. Распорядок дня, легенды, разговоры.
   - У нас есть сказка про звезду Амиды, - произнес мальчишка. - Но, наверное, вы ее слышали?
   - Не слышал, - признался Герд.
   - Ладно, тогда расскажу. Жил-был народ, который верил, что душа человека неразрывно связана с определенной звездой на небе. Когда ребенок рождался, жрец-звездочет находил его звезду на небе. Однажды родилась в этом племени девочка по имени Амида. У нее тоже была своя звезда. Амида подросла, научилась находить свою звезду среди прочих, и каждый вечер, если небо было безоблачным, Амида разговаривала с этой звездочкой, как с лучшим другом. Но однажды звезда погасла.
   Герд понимал, что даже сейчас, играя роль рассказчика, молодой принц все равно развлекается, а Герд - является развлечением. И это было странно осознавать. Но это стоило осознать, чтобы потом основательно поразмышлять над этим.
   Когда Его Высочество закончил рассказ, они обменялись распорядками дня.
   - Иногда я уставал так, - рассказывал Герд, - что казалось, не смогу больше пошевелиться. Но поступал новый приказ - и я подскакивал на ноги, а вместе со мной остальные такие же уставшие парни, и мы опять были готовы трудиться.
   - Это... необычно, - сказал великосветский пацан. - Мне не доводилось испытывать подобное. А ты умеешь играть в леды?
   - Нет. Пока не освоился с вашими играми.
   - Я научу. Кана! Принеси фишки.
   Мальчишка, старательно скрывая азарт, стал объяснять правила игры. Сначала Герд слушал рассеянно, но потом вдруг втянулся, и понял, что игра действительно интересная.
   - А у вас там есть игры?
   - Конечно.
   - А ты хочешь домой?
   Герд посмотрел на мальчишку и ответил не сразу.
   - Я скучаю по дому. Но я не хочу домой.
   - Как это может быть одновременно?
   - Моя тоска основана на воспоминаниях детства, а детство теперь далеко.
   - Когда я вырасту, я тоже буду скучать по своему детству?
   - Возможно.
   Мальчишка посмотрел сначала на Герда, потом на своего советника.
   - Все скучают? - спросил он настойчиво.
   - Зависит от детства, - глубокомысленно сказал Кана. - Случается детство, о котором лучше не вспоминать.
   - А мне кажется, ему просто у нас понравилось! Вот он и не хочет никуда возвращаться!
   - Наш мир не приглашал Герда, а поймал его. Насилием любви не обретают.
   Они играли и разговаривали, и, наверное, могли бы просидеть так до темноты, но строгий Кана деликатно прервал посиделки.
   - Господину пора учиться.
   - Это верно, - вздохнул принц, и в его голосе появились официальные нотки. - Спасибо, Герд Рожденный Осенью, что вы нашли время меня посетить. Я не стану лицемерить и не буду говорить "до встречи", потому что не знаю, увидимся ли мы еще.
   Герд пожал плечами, выражая почти равнодушие, и принца это задело. Видимо, он привык, что гости рвутся продолжить с ним знакомство. Но Герду хватало знакомства с царственными особами. И хотя встреча ему понравилась - не стоило набиваться парнишке в друзья. Кто знает, чем это могло закончиться...
  
   Дома его ждала Луция. Герд понял, что ему приятно от мысли, что его кто-то может ждать. Раньше такого не случалось. Он понимал, что Луция здесь по долгу службы, точнее, по иному долгу - материнской ответственности, заменяя на рабочем месте свою непутевую дочурку, но даже это не портило теперь теплой радости внутри.
   - Как все прошло? - спросила она.
   - Нормально.
   - То есть?
   - Меня не казнят. Кажется, - добавил он. - А у тебя как?
   - Ждала, - коротко ответила она, и устало присела на край короба.
   - Хочешь тнара? - спросил Герд и, не дожидаясь ответа, достал кружки.
   - Сегодня долгий день был, - сказала Луция. - Спасибо, - она взяла кружку с тнаром. - Следующий раз к мелкому принцу поеду с тобой. Особенно хорошо у него бывает на рождество. Знаешь, что такое рождество?
   - Нет, - покачал головой Герд.
   - В середине зимы... А что такое зима, понимаешь?
   - Да, - улыбнулся Герд. - У нас сменяются времена года.
   - Мне бы следовало это помнить, я же читала исследования по твоей планете... Так вот, о рождестве. В середине зимы люди устраивают праздник. Красиво одеваются, готовят вкусные блюда, наряжают дома и рядом стоящие деревья. Но главное, в это время все начинают верить в чудеса. Вокруг царит такое сказочное настроение... В торговых центрах и на площадях выращивают моментальные елки... Это такие почти деревья, хотя на самом деле просто древесные цветы очень похожие на елки. Хладостойкие, конечно. Они живут всего три недели, потом вянут. Их украшают стеклянными игрушками, конфетами, мишурой... Все дарят друг другу подарки.
   Герд с удивлением заметил, как в уголках ее глаз показались слезы. Он понял, что с этими праздниками связаны у нее какие-то грустные воспоминания, но спрашивать не стал. Вместо этого спросил другое:
   - По дороге в гости к принцу, мы проезжали ограду. Высоченный забор, метров семь, и тянулся долго...
   - Это - лес Марбуха, туда нельзя.
   - Почему?
   Луция замялась.
   - Не хочешь говорить? - спросил Герд. - Тайна?
   - Нет! Нет, какая там тайна... Трудно рассказать. Даже свои-то не все понимают, а уж пришельцам объяснить и вовсе сложно.
   - Хоть как-то объясни.
   Луция налила себе еще тнара в высокий бокал, села на крутящийся табурет и некоторое время молчала - собиралась с мыслями. Герд не торопил.
   - Не все изобретения удачны, - сказала она. - Не всегда они служат человеку. А иногда служат по-особенному, как сами считают нужным. И случается, - она чуть замялась, - случается, что они разумны. Разумных существ убивать нельзя, если они не представляют реальной угрозы. Так вот в лесу Марбуха живут кори. Кори - это создания, которые неразумны до тех пор, пока нет опасности. Как только их что-то пугает - они начинают резко умнеть, и интеллектуально развиваться. Они способны превзойти человека в развитии. Поэтому человечество предпочитает не трогать кори, не пугать их и не обижать.
   Это было странно все. Даже не понять, не осознать все за раз.
   - На кого они похожи, эти кори? - спросил Герд. - На людей?
   - По-разному. Иногда это, например, такие насекомовидные волки. Они травоядные, пока неразумны. Пасутся себе в резервации, никуда не рвутся.
   - Ладно, - кивнул Герд. - Я понял. В лес Марбуха нельзя. Напугаю кори - они поумнеют и захватят власть на планете.
   - Да, примерно так и будет, - совершенно серьезно сказала Луция. - Ладно, спать пора. Я поехала домой. Завтра приду рано, нам надо опять съездить в город.
   - Что, еще какой-то принц скучает?
   - Нет. Мы посетим в библиотеку. Надо выбрать тебе многопомнящего попугая. Помнишь, мы говорили об этом?
   - Наконец-то! - искренне воскликнул Герд, а смеющаяся Луция уже упорхнула за дверь, оставив его наедине с ожиданием.
  
  
   Библиотека располагалась, как и многие общественные учреждения, не в живом доме. Это было красивое строение, похожее на величественный ботанический сад, с прозрачной крышей, множеством витиеватых лестниц и залами, переходящими из одного в другой. Повсюду висели, стояли и качались на подвесных реях клетки с самыми разнообразными попугаями. В глазах рябило от пестроты.
   - Иди вперед, к библиотекарю, - сказала Луция, - а я тебя потом догоню. Мне нужно в соседний корпус.
   Луция ушла, а Герд почему-то подумал, что никуда ей не надо, просто она пытается приучить неандертальца к самостоятельности в этом мире, чтобы потом мог без няньки обходиться. Эта мысль вызвала усмешку - Герд предпочел бы, чтобы ему сказали обо всем открытым текстом, а не манипулировали, пусть даже в благих целях. Впрочем, может тут так положено? Он не стал рассуждать об этом дальше, а прошел вперед и увидел библиотекаря. Седенький старичок кормил разнопестрого попугая, доставая высоко висящую клетку длинной палкой, на конце которой была прикручена поварешка с кормом.
   - Здравствуйте, - поздоровался Герд и невольно добавил: - Красиво у вас тут.
   - Очень рад, что вам нравится, - кивнул старичок. - У нас редко бывают призраки.
   - Как вы догадались, что я - "призрак"?
   - По детскому любопытству в глазах.
   - А что, любопытство у вас не принято?
   - Принято. У детей. Вы не стесняйтесь, это нормально. Я сейчас все покажу и расскажу.
   Старичок библиотекарь убрал поварешку, и подошел к длинному письменному столу. Достал листок бумаги, ручку и внимательно посмотрел на гостя.
   - Да? - неловко спросил Герд, потому что от него явно чего-то хотели.
   - Вы никогда не были в библиотеках? Надо заполнить формуляр. Как ваше имя?
   - Герд Рожденный Осенью.
   - У вас есть опыт ухода за многопомнящими попугаями?
   - Нет...
   - У вас есть личный инструктор по нашему миру?
   - Да.
   - Вы сможете уделять внимание попугаю хотя бы раз в три дня?
   - Думаю, и чаще смогу... А какое именно внимание ему понадобиться?
   - Правильный вопрос! - обрадовался библиотекарь. - На самом деле, все просто. Корма для попугаев можно покупать у нас или в любом специальном магазине. С ним надо разговаривать, как с любым живым существом. Менять воду, выпускать полетать по комнате время от времени.
   - А если он... ну, улетит?
   - Нет. У нас воспитанные попугаи. Они не улетают далеко от клетки и любят своих смотрителей.
   - Ясно. С этим понятно.
   - Вы оставляете абонентскую плату и залог, равный стоимости одного попугая. После того, как прослушаете одного, возвращаете его и берете следующего. Если какое-то произведение вам особо понравится, вы можете оставить попугая себе, тогда залог остается у нас. Если библиотека вам наскучит - вы можете вернуть попугая и забрать залог в любое время.
   Старичок проговорил всю информацию будничным голосом, отчетливо и неторопливо. Было ясно, что он говорил эту речь много раз. А еще было ясно, что он любит свою работу и знает каждого попугая. И при этом радуется, когда какой-то из них остается на постоянное место жительства. Наверное, он считал, что всем им нужен свой дом.
   - Наверное, предпочтений у вас пока нет? - не столько спросил, сколько сообщил библиотекарь.
   - Пока нет, - подтвердил Герд.
   Старичок вышел из-за стола, огляделся по сторонам. Подошел к одной из клеток и снял ее с крюка.
   - Вот... Это вам для начала. Прекрасная книга. Она называется "Хиловирта для сонного мастера". Ее написал много лет назад один из наших лучших писателей, и до сих пор ее изучают в школах и на литературных кружках.
   Герд принял клетку и стал разглядывать бело-бирюзового попугая, небольшого, довольно скромного, по сравнению с теми, что висели рядом. Позже Герд узнал, что самые красивые попугаи предназначены для детей.
   Тем временем библиотекарь достал мешочек с разноцветными зернами.
   - Вам следует заучить порядок цветов. Это - порядок глав. Попугаи различают вкус, который у каждого ореха - разный, а для людей понятнее цвета. Любая книга начинается с красного цвета. Потом оранжевый. Желтый. Четвертая глава или часть - зеленая, потом голубой, синий...
   Герд поспешно поставил клетку на стол и стал записывать на протянутом листке порядок цветов. Сначала это были цвета радуги, потом прибавилось еще с десяток дополнительных.
   - Все можно сделать проще, - улыбнулся библиотекарь и протянул узкую закладку, где чередой шли цвета. - Главное, что вы не дальтоник. Итак, если вы хотите повторить главу, достаточно дать выдать попугаю соответствующую орешенку.
   - Да. Понятно. Удобная система.
   - Она очень старая. Порядок цветов изучают с детства.
   - А если глав в книге больше?
   - Тогда книгу делят не на главы, а на равные части. Или записывают книгу на нескольких попугаев, если книга очень большая.
   Герд достал платежную карточку, и старичок закончил оформление абонемента. В этот момент в библиотеку вошел человек с коробкой в руках.
   - Привет, Карибаныч, - поздоровался он с библиотекарем. Тот кивнул в ответ.
   - Привет, привет, Максим. Давно тебя не видно было. Что принес?
   - Как договаривались. Полное собрание.
   - Без заиканий?
   - Обижаешь, Карибаныч.
   - Главы не перепутал?
   - Не впервой записывать.
   - Доставай.
   Мужчина осторожно опустил коробку, открыл ее и достал по очереди пятерых попугайчиков.
   - Приходи через пару деньков, я их прослушаю.
   - Конечно, как обычно.
   Герд попрощался, взял клетку и вышел одновременно с Максимом.
   - Я почему стал попугаев растить? - сказал Максим в коридоре без каких-либо предисловий. - Я же был дальнобойщиком. Грузы доставлял в разные дальности. И всегда брал с собой попугайчика. Ну и все жалел, что выбор не богатый. Книги читать некогда, да и как за рулем-то? А попугай - хорошо. И книгу тебе расскажет и живая душа рядом.
   - За рулем? - удивился Герд. - У вас был боликар с рулем?
   - Причем тут у меня? Большегрузные боликары всегда на двойном управлении. Но все равно - тяжелая работка, здоровье можно подорвать. Вот мне и запретили доктора. А я уже к попугаям привык. Стал их выращивать. Сам высиживаю. Комната у меня есть специальная. Хобби, так сказать, требует. Но теперь это очень даже прибыльно. Мне и заказывают иногда особые книги, но в основном, конечно, библиотеки... Максим, - представился он внезапно.
   - Герд.
   - Ага. Ну, бывай, Герд. Твоего попугая не я записывал. У меня такой породы нет. Но если вдруг захочешь сам поучиться, позаписывать - обращайся.
   - Я по-вашему читать еще толком не умею.
   - Призрак что ли?! - Максим остановился, потом хмыкнул и оглядел Герда поподробнее. - Так это еще лучше! Расскажешь о своих приключениях, о своем мире. Это тоже прелюбопытно.
   - Рассказчик из меня не особо...
   - Да? Ну, ты, это, все равно подумай. Дельная тема!
   И Максим зашагал по улице не оглядываясь.
  
  
   Луция проводила Герда до дома и сразу ушла. Он вдруг понял, что даже рад этому - не терпелось послушать попугая.
   Дома Герд поставил клетку на стол, налил себе тнара и принес несколько хлебных лепешек. Потом протянул попугаю красный орех. Птица слопала угощение, задумалась на несколько секунд, потом произнесла чистым красивым голосом:
   - Эрико Яновский. Хиловирта для сонного мастера.
   Герд с наслаждением опустился на диван.
   - В жизни Стефана было три принципа, - начал попугай первую главу. - Первый: чтобы узнать человека по-настоящему, нужно его спровоцировать. Второй: сильные люди расстаются достойно. И третий: человек может измениться только в пределах своей личности.
  
  
   Это было удивительно. Слушать чужие голоса, читающие книгу, интересную книгу, узнавать мышление целого мира, ну, или не мира, но кого-то из этого мира. Кого-то умного и почти доброго.
   Герд давал попугаю передохнуть, кормил его и опять слушал. Они дошли до седьмой главы, когда в дверь постучали.
   Гость был новый, лет ему было не больше тринадцати.
   - Привет, - сказал парнишка.
   - И тебе привет, - согласился Герд.
   - Балдо выращиваешь?
   - Что? - не понял Герд.
   Парнишка передернул плечами, изобразил что-то на лице, но Герду подобные намеки ни о чем не говорили.
   - Ясно, - вздохнул гость, - не выращиваешь. Или жадничаешь, но это все равно. А тнар есть?
   - Есть.
   - Угостишь?
   - Ты откуда? - спросил Герд, не торопясь приглашать паренька на кухню. - Чей ты?
   - Ниоткуда, - буркнул тот. - И ничей.
   - Тебе еще рано быть ничьим.
   - Слушай, если не собираешься меня кормить, так и не надо, а нотаций мне дома хватает.
   - Значит, дом у тебя есть?
   Мальчишка раздраженно фыркнул, Герд решил не развивать тему.
   - Ладно. Пойдем.
   Они зашли в дом.
   - Как тебя зовут-то?
   - Карадан.
   - Привет, Карадан. Я Герд.
   - Дурацкое имя.
   - Кто бы говорил.
   Это был трудный подросток. И он играл роль трудного подростка.
   Герд налил в кружку тнара, бросил тесто и привычным жестом положил на него жаропышущую жабу. Запахло жареным хлебом.
   - Ничего так тнарчик, - одобрил нежданный гость. Он с жадностью набросился на еду. - Я в соседнем стаде живу. Ну, так, изредка - то живу, то не живу. Матери плевать, у нее там личная жизнь и все такое... Не до меня. А тут я дома попытался балдо вырастить, так она узнала, выпорола меня, все балдо пережгла и сказала неделю ей на глаза не показываться. Вот я и не показываюсь. Только еще три дня осталось, а деньги уже закончились. Есть, конечно, бесплатные киоски... но там такая гадость! Говорят, всю эту бесплатную еду из рыбьих отходов делают. Измельчают там... специи добавляют.
   Герд подумал, что подобные идеи всегда находят себе дорогу, неважно в каком государстве или мире они рождаются. В его отряде ходили слухи, что казарменные котлеты целиком сделаны из шкур и лебеды.
   Мальчишка ел, от еды у него поднималось настроение и говорливость.
   - Я обычно в городе тусуюсь, в забегаловке одной. Она называется "Притык". Там можно и переночевать, если домой не хочется возвращаться, ну, с семьей поссорился или просто лишнее настроение некуда скинуть. Еще хорошо с призраками дружить, им скучно обычно. Но это тем, кто здесь долго. Ты-то - новенький, тебе еще все прикольно. У тебя там попугай бубнит? Ты ему скажи "стоп", он перестанет. А потом скажи "читай", он с того же места продолжит.
   - Спасибо за информацию, но я потом с начала главы прослушаю. Ты многих призраков знаешь?
   - Пятерых. Но вообще их в городе много. Некоторые в стадах живут, как ты, но большинство на гособеспечении разнежились, а в городе возможностей больше, вот и попереселялись. Ладно, призрак, спасибо за тнар. Я потом еще заскочу. А хочешь, в "Притык" сходим?
   - Пока не очень.
   - А, понял, - Карадан кивнул в сторону комнаты. - Книжка интересная попалась.
   - Догадливый.
   - Ну, пока.
   Мальчишка сложил остатки хлеба в карман и вышел. Герд подумал, что играть здесь беспризорника, должно быть, трудновато - при наличии массы пустующих домов и бесплатной еды. Но у подростков частенько возникает потребность в личной свободе. И это мало зависит от мира или времени.
  
   Через два дня Герд самостоятельно съездил в библиотеку, поменял попугая и взял двух дополнительно. Библиотекарь с одобрительной улыбкой выбрал для него следующие произведения и поинтересовался, как ему первая книга.
   - Мне понравилось, - просто сказал Герд. - Хотя с автором я не согласен.
   - В чем?
   - В самом начале: "Чтобы узнать человека, нужно его спровоцировать".
   - И с чем же вы не согласны?
   - Если человека спровоцировать, он может совершить что-то, о чем будет потом жалеть. И тогда он измениться.
   - В пределах своей личности.
   - Даже пусть и так. Мне кажется, это жестоко. Провоцировать. Потом никто с тобой говорить не станет, с провокатором. Кому ты нужен такой?
   Библиотекарь загадочно улыбнулся, не развивая тему, и протянул новые клетки.
  
  
  
   НЕЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
  
  
   Спустя некоторое время, когда Герд несколько утомился от новых познаний и многочисленных книг, Луция нашла для него новое занятие.
   - Пора снова посетить институт, - сказала она однажды утром.
   - Какие-то отчеты?
   - Наш профессор хочет с тобой побеседовать. Так обычно бывает после адаптации.
   - То есть считается, что я уже адаптировался?
   - Более или менее. И с психикой у тебя все в порядке.
   - Бывало и по-другому?
   - Частенько случается, - не стала скрывать Луция. - Или ты еще не готов к общению?
   - Да как-то... все равно. Надо, так поехали.
   Луция улыбнулась как старшая сестра, у которой брат принес домой первую пятерку.
  
   Профессор все в тех же шортах и халате восседал за длинным столом среди аквариумов с прививочными пиявками. Когда вошел Герд, он сверял какие-то бумаги, но тут же отложил их и радушно встал навстречу.
   - Герд Рожденный Осенью! Рад, рад встрече. Проходи. Присаживайся. Хочешь тнара? Или чего покрепче?
   - Ничего, спасибо. Луция сказала, вы хотите поговорить?
   - Луция? Ну, конечно. Лота удрала таки в отпуск. Этого следовало ожидать, - профессор негромко рассмеялся, потом налил себе какого-то напитка из большой стеклянной колбы. - Да, я хотел с тобой поговорить.
   - Что-то не так в отчетах?
   - Отчеты? Нет, отчеты в порядке. Тебе все понятно, ты учишься, познаешь культуру и все, как принято. Кстати, очень рад, что ты увлекся многопомнящими попугаями. Это похвально, похвально. Мне хочется узнать у тебя о твоем мире. Наши сведения о твоей планете могли несколько устареть... Меня интересует все: ваш государственный строй, обычаи, новинки... Ты понимаешь?
   - Постараюсь помочь, чем могу, - вежливо ответил Герд. - Только по-правде сказать, я не слишком-то понимаю, зачем это надо. Прилететь туда вы не можете, далеко, долго. Даже, если бы могли - пока долетите, все там поменяется...
   - А вы считаете, знания должны быть обязательно практичны? Что ж, я, наверное, смогу найти для тебя массу практичных причин моего любопытства, если обычные исследования тебя не устроят.
   - Просто задавайте вопросы. Постараюсь ответить, как можно точнее и подробнее.
   Профессор, казалось, просиял от счастья. Он покопался в своих бумагах, нашел самую важную, и торжественно начал задавать вопросы. Его интересовало все - от способов приготовления еды и стирки белья до национальных праздников и борьбы с насекомыми.
   Герд рассказывал почти три часа. Он заметил, что в их беседу внимательно вслушиваются три малоприметных попугая и понял, что ни одно слово не ускользнет от истории.
   - Что-нибудь здесь тебе не нравится? Или беспокоит? - наконец спросил профессор, и Герд понял, что это - завершение встречи. Вопросы были вежливые и мало нужные.
   - Я не привык бездельничать, - признался Герд. - Здесь первое время мне было чем заняться, много нового, пока все изучишь... Но теперь все это не так уж странно, даже почти привычно. Даже к одеялу вашему можно привыкнуть, хотя и не сразу. Я хотел бы принести какую-то пользу.
   - Понятно, это понятно. Но призракам нельзя устраиваться на работу. То есть, вы можете попытаться, но маловероятно, что это получиться.
   - Почему? - удивился Герд.
   - Не принято, - пространно сообщил профессор. - Давно повелось, что призраки на обеспечении государства. Им, то есть вам, выделяются дома и боликары, средства на любые нужды, и прочее. Многие завидуют призракам.
   - Не вижу причин для зависти.
   - У тебя мало опыта жизни здесь. И ты пришел не из худшего из миров. Ты был почетным гражданином. Многие, забираясь на кормушку транспортировщика пытались покончить с собой. Как ты понимаешь, не от хорошей жизни.
   Герд долго думал об этом. Он размышлял, возвращаясь домой, и потом, лежа в теплой кровати под мохнатым одеялом. И на следующее утро, когда кидал корм жаропышущим жабам, опять пытался представить себе другую жизнь, от которой убегали.
   Он признавал, что этот мир, несмотря на все его странности и многоживности, все-таки добр. Добр к чужим и своим жителям, заботлив и терпелив. Но все еще держало Герда сознание недобровольного выбора. И это сознание продолжало угнетать.
  
   Посещение института не стало последним. Новое приглашение пришло спустя несколько дней, Герд решил, что речь пойдет о каких-то очередных тестах, но он ошибся.
   - Ваш одноземлянин прибыл, - радостно сообщил профессор. - И так опять неудачно - по вашему сектору Лота еще в отпуске и прочие... Отрядили не специалиста, но это всегда неудачно. Поговори с ним? С новым призраком.
   Видимо, казнь посредством двуротого загута приобретает популярность, подумал Герд.
   - Хорошо. Хотя, что я ему скажу?
   - Там придумаешь. Ты его поймешь лучше, чем мы. Мы еще одну твою одноземлячку пригласили, она беседовала с ним до тебя. Но она здесь давно. И она женщина, у вас еще патриархат, женщины мало авторитетны. Ты расскажи ему, как здесь хорошо, как все удобно и интересно. Как здорово! Словом, сообразишь.
   Конечно, Герд сообразил, что от него хотят. Но как объяснить новому гостю все остальное? Например, что эта вот беззаботная жизнь, которую так стремиться обеспечить ему этот мир, - развращает ленью, заболачивает разум, которому теперь и думать-то не зачем. И ты становишься кем-то вроде полуразумных кори. К чему стремиться? Что здесь можно постичь? Уйти?... Что это изменит? Попасть в другой город или в другую деревню, но люди-то там те же. У них те же идеалы, все те же представления о том, как и что должно быть. А он со своими непониманиями и вопросами всегда будет казаться им просто диковинным зверем, туземцем.
   В комнате ожидания сидела женщина. Рыжие волосы, украшения по местной моде и длинная вязанная вручную одежда, что говорило о состоятельности незнакомки. Все, сделанное вручную, здесь стоило дорого.
   - Привет, - сказала она низким грудным голосом. - Ты Герд, Рожденный Осенью, верно?
   - Похож? - улыбнулся Герд.
   Женщина была самая обычная, он бы не заподозрил в ней свою землячку, если бы профессор не предупредил. Она вежливо кивнула Герду, он сел на предложенный стул.
   - Наверное, ты следующий на разговоры? - спросила она. - Мне сказали, ты мой земляк? Вчерашний совсем плох. Сидит в своем несчастье, и ничего не видит, кроме этого несчастья. И не может и не сможет увидеть, пока он сидит внутри него. Понимаешь?
   - Нет, - честно признался Герд.
   - Странно. Потому что ты-то должен понимать. Ты думаешь по-другому, не как местные.
   - И как же я думаю? - заинтересовался Герд.
   Женщина вздохнула.
   - Может, я ошибаюсь, мы совсем не знакомы. Но обычно люди не слишком оригинальны в своих мировоззрениях. Я бы поделила всех на три категории.
   - Всего на три?
   - Да. Одни люди живут только прошлым. Они ищут в прошлом проблемы и пытаются анализировать свои поступки, или не пытаются, обвиняют окружающих и судьбу в своих проблемах. Другие, это как ты, живут настоящим. Они редко жалеют о прошлом и редко всерьез задумываются о будущем. Вот, ты такой человек. Как мне кажется.
   Герд не возражал. Он не мог разу возразить или согласиться с этим утверждением. Ему следовало некоторое время поразмыслить над этой категорией и над своим местом в этой категории. Если там есть его место.
   Землячка некоторое время ожидала реакции, потом продолжила.
   - Тритий тип людей строят планы на будущее. Они никогда не задают вопрос "Почему?", потому что этот вопрос всегда относится к прошлому. Они спрашивают "Что я хочу?" или "Что мне надо?" или "Как это сделать?". Их вопросы всегда о будущем. Этот тип может быть успешным и счастливым, если задает себе все эти вопросы, а может быть несчастным или неуспешным, если задает только один из них.
   - А что насчет первых двух?
   - Первый тип почти всегда несчастен, - охотно ответила она. - Второй - периодически, в зависимости от ситуации.
   - Разве не все счастливы по ситуации?
   - Я говорю о внутреннем состоянии. Об умении сохранять в себе... - она вдруг оборвала себя на полуслове. - Зачем я все это тебе рассказываю? Это только мои мысли, я так вижу людей, совсем не обязательно смотреть на всех моими убеждениями. Ты иди. Ты сам все поймешь, когда новенького увидишь.
   Герд поднялся со стула и пошел в комнату, на которую кивнула женщина.
  
   На сером диване сидел узколицый небритый человек, одетый в простынь.
   - Тебя тоже казнили? - спросил Герд вместо приветствия.
   - Так ты наш... Вот так чудо. Они мне одежду пытались всучить. Будто бы мою. Но она не настоящая. И пахнет как трава. Не ожидал тут земляка встретить. Хотя... я вообще ничего не ожидал. Меня зовут Корбэн Незнающий Ветра.
   - Герд Рожденный Осенью.
   - И что ты хочешь от меня, Герд? Что вы все от меня хотите?
   - Те, кому ты дорог, послали меня поговорить с тобой.
   - Здесь нет никого, кому бы я был дорог.
   - Как знать. Это уютный мир, здесь есть много плюсов. И тут безопасно. Относительно.
   - Мне там все знакомо, а это - чужое. Оно никогда не станет моим. Это чужое - оно противно моей сути, оно невыносимо моей сути.
   - Ерунда. Ты здесь ничего еще не видел, как ты можешь об этом судить?
   - Зачем видеть все? Они - другие. Они чужие. Ты должен понять меня, кто же, как не ты? Неужели ты не чувствуешь, что тебя загнали в ловушку? Ты в капкане, из которого не выбраться. Никогда. И даже если ты выберешься отсюда, то - куда? Там, дома, тебя похоронили, вернее, похоронили память о тебе, потому что тело твое поглотил загут, и об этом составлена запись в Книге Поколений...
   - Воспринимай это - как второй шанс.
   Этот человек искренне страдал. Он не просто скучал по своему миру, он не видел себя в новом. Герд не был таким.
   - Ты был так счастлив там? - спросил он земляка.
   - Совсем нет. Моя жена, она изводила меня истериками. У нас, знаете ли, так и не наступило того духовного единения, которое обещает сделать брак столь уютным. Я старший сын, поэтому не был отправлен на службу, отец отдал в мое пользование лавку, а от жены нам перешел дом. Мы пристроили к дому вторую часть, увеличили земельный надел, посадили сад... словом, все шло так славно! И тут приходит известие - мой младший брат, который проходил положенную демонстративную службу, так вот - он не вернулся в свой отряд! Его с каким-то поручением отправляли в город, и он не вернулся! Как это могло быть? Тела не нашли, никто и ничто не знает, где находится мой идиот-братик. Сначала его объявили пропавшим, а потом - дезертиром. Ты знаешь, что последовало. Меня пригласили на наказание. Служат только вторые сыновья, но наказание несут старшие, если второго по каким-то причинам не могут найти.
   - Тебя отдали на съедение загуту? - спросил Герд.
   - Догадливый! Вообрази! За один день весь мой мир перевернулся, все, что было так славно... ну, может и не так славно, но все же как-то привычно - все это рухнуло в один момент! А знаешь, что самое противное? Жена уже спуталась с этим гнусным огородником...
   Герд непонимающе замотал головой.
   - Подожди. Если там было все не так уж идеально, что тебе мешает начать здесь новую жизнь? Судя по всему, не слишком ты любишь жену, что же тебе грустить?
   - Плохо не то, что мне уже не плохо, а то, что ей там теперь хорошо! - сообщил Корбэн. - Она получит вознаграждение за мою голову. Почему ей должно быть хорошо, когда мне так плохо?
   - Почему ты решил, что тебе плохо?
   - Что хорошего? - Изумился тот. - Меня казнили!
   - Несколько неприятных мгновений - и ты получил новый шанс, - возразил Герд. - Здесь много удивительного. Конечно, не похоже на то, что нам привычно, но разве привычное - всегда лучшее? Ты знаешь, что здесь есть государственное обеспечение для призраков, для таких, как мы. Тебе выделят дом, научат жить по местным правилам...
   Корбэн выслушал все это, но вряд ли услышал хоть что-то из сказанного. Он чуть приблизился к Герду и вполголоса произнес:
   - Они меня змеями кусали.
   - Это - прививка.
   - Это - дикость.
   Герд вдруг осознал, что не знает, как успокоить этого человека, тому словно нравилось быть несчастным. С каким-то внутренним трепетом он опять заговорил о злой жене, о трудных неурожайных годах, о дураке-брате. Потом переходил на планы, которым не суждено уже сбыться и не понятно, чего он ждал - жалости или компенсации.
   - У тебя нет выбора. Тебе придется смириться с тем, что происходит вокруг, даже если оно тебя не устраивает. Боги наградили тебя жизнью. У тебя есть жизнь, - повторил Герд. - Я могу рассказать тебе о себе, о тех, кого я знаю, но то, как ты проживешь свою - не мое дело.
   Человек посмотрел с тоской и ничего не ответил.
  
   Герд встретился с Корбеном еще раз через неделю. Ситуация мало изменилась, хотя Герд надеялся, что новый призрак уже смирился с действительностью.
   - Это странно - учиться чему-то будучи взрослым, - сообщил Корбен, Незнающий Ветра. - Все тебе указывают, упрекают за ошибки... и никуда не деться, сбежать - некуда! В детстве это как-то само собой разумеется, это обычно, это нормально. Родители и воспитатели, и учителя орут на тебя, потому что ты не выучил уроки или что-то забыл сделать, но потом это все проходит, потом ты сам по себе. И ты отвечаешь за себя и все знаешь. Но вот... случилось что-то, и тебе приходится слушать этих самоуверенных самовлюбленных местных, они так хорошо разбираются в своем мире, а я так мало о нем знаю...
   Герду показалось, что Незнающий Ветра сейчас разрыдается, но Корбэн сдержался, только глубоко вздохнул.
   - Вчера мой куратор отругал меня за то, что я забыл про хиловирту. Я растерялся, наступил на одеяльного паука... Девчонка, которая младше меня лет на десять - отчитывала меня в присутствии соседей! Как такое можно перенести?!
   - Ясно, - кивнул Герд. - Да, они тут не церемонятся.
   - Как ты с этим справился?
   - Я солдат. Я привык к приказам и выговорам. И привык думать, что если я чего-то не знаю, то всегда есть кто-то, у кого можно спросить.
  
   Вечером они с Луцией обсуждали нового призрака.
   - Корбэну нужен грамотный адаптолог, - сказал Герд. - Тот, что у него - слишком много упрекает.
   - У нас есть специалисты, они ему помогут. Не сразу, конечно, но постепенно. Здесь хорошо, если не задумываться.
   Герд замер от этого последнего добавления.
   - Если не задумываться? - переспросил он.
   - Да... - смутилась Луция. - У нас так говорят. Поговорка "все хорошо, если не задумываться".
   - Очень странная поговорка. Не слышал такую.
   - Ты многого еще не слышал. И тем не менее, завтра мы расстанемся. Ты выйдешь из-под опеки, как только я напишу отчет. А я планирую завершить его уже сегодня.
   - Отчет? Что это? И как это связано с моей свободой?
   Луция рассмеялась, и это получилось у нее искренне и извиняющиеся одновременно. Герд в очередной раз подумал, что Луция - красивая женщина. И она знает об этом и умеет пользоваться своей красотой.
   - Отчет о том, как ты ассимилировался в нашем обществе, как умеешь обращаться с домом, взгляды твои на свою жизнь. И все в таком роде.
   - И какие у меня взгляды на мою жизнь?
   Герду действительно было любопытно. Сам он с трудом мог сформулировать свои взгляды.
   - Сейчас и узнаем. Вообще-то, эти отчеты должна была писать Лота... Но, видимо, мама за дочку в ответе. Стоило мне построже ее воспитывать.
   Реплика была риторической, поскольку ответа не требовалось. Что говорить, с дисциплиной у дочуры действительно было не ладно.
   - Моя помощь понадобится? - спросил Герд.
   - Пара ответов. Например, ты чувствуешь себя способным жить в этом мире?
   - Вполне.
   - Этот мир вызывает у тебя чувство страха или неприязни?
   - Нет. По большей части, - добавил Герд, вспоминая паучье одеяло.
   - Герд, тебе бывает страшно?
   - А должно быть?
   Луция замешкалась, потом пояснила вопрос.
   - Ты ведь вдалеке от своего дома. От первого дома. Здесь - все новое, все чужое, мне кажется, если бы я вдруг оказалась в чужом месте, я бы до смерти перепугалась.
   - Нет, мне не страшно, - сказал Герд. - Та женщина, моя землячка, она сказала, что я из разряда людей, живущих только настоящим. Я просто не умею долго грустить о прошлом. Тем более, если точно ясно, что его не вернуть. Хотя и профессор прав, там у меня был определенный статус и цель в жизни. Здесь этого нет.
   - Может, у тебя есть вопросы ко мне?
   - Да, есть. Другие... призраки, с других планет - как они приживаются здесь?
   - По-разному, - вздохнула Луция. - Некоторых раздражает отсутствие трех лун в небе, кто-то скучает по еде... А кто-то стихи сочиняет, занимается политикой.
   - Стихи? - удивился Герд.
   - Да. Я даже помню кое-что из поэзии призраков. Как там...
  
   Хмурится небо
   Над городом светлым,
   В городе светлом
   Теперь тишина.
   В городе этом
   Меня не хватает
   Там не живу теперь я.
  
   Будут другие
   Смотреть на дождинки
   Грустно летящие
   Сквозь тишину
   В городе светлом,
   Где хмурится небо,
   Куда я прийти не смогу.
  
   Потом Луция прочитала еще несколько стихотворений. В некоторых сквозила тоска, а некоторые радовались новому шансу. Герд слушал и думал, что в каждом из этих стихов есть и частичка его мыслей. Он не любил стихи, мало понимал их. Но Луция читала с таким вдохновением, что и ему невольно передались настроение легкой неизбежной грусти, которая часто роднится со стихами.
   - Я завтра уезжаю, - сказала Луция после некоторой паузы. - Я написала тебе, куда обращаться, если заболеешь или просто что-то понадобится. Книги и обучающие программы на столе в комнате. Надолго хватит... Если захочешь просто пообщаться...
   Он вдруг услышал нотки вежливости в голосе Луции и понял, что она, как и ее дочь, рада избавиться от навязанной работы, от обязанностей по поводу воспитания "неандертальца". Луция была старше, мудрее и ответственнее, но это не меняло сути дела: она так же не любила работу, которую делала. Хотя и научилась не показывать этой нелюбви.
   Герд почувствовал, как моментально эта красивая женщина перестала быть для него привлекательной. Она потеряла естественность, а вместе с этим ушло и очарование. Луция "не доиграла" всего несколько минут. Она сдалась чуть раньше, чем следовало и теперь встало под сомнение все, что она делала: действительно ли ей были интересны истории Герда? И, судя по всему, и сам Герд был ей интересен лишь по долгу службы.
   - Конечно, - вежливо ответил он. И оба поняли, что никогда уже не встретятся.
  
  
  
   ПОЧТИ СВОЙ
  
  
   Лес был полон звуков. Заросли облачного перца почти уже заполонили грядки. Герд проверил его листья, оборвал несколько лишних побегов и в который раз подумал: жаль, что цветы облачного перца такие маленькие. Если бы они возвышались над деревьями, то были бы точь в точь, как астильбы из его родного мира. Осталось еще найти какое-нибудь растение, с таким же, как у астильб запахом, тогда можно будет посадить их грядка через грядку... И что?
   Герд грустно усмехнулся: и что? Ты думаешь, что если соберешь кусочки этого мира, похожие в чем-то на кусочки твоего - станешь счастливее? Да и куда уж счастливее... чего тебе не хватает?
   Он провел рукой по цветам, легкая пыльца взмыла в воздух и замерла на несколько мгновений в полуметре над растениями.
   Герд собрал несколько пучков зеленого салата, тимьян, луковые перья и вернулся в дом. На кухне, выпучив шаровидные глаза, сидели в аквариуме жаропышущие жабы, они узнали Герда и ждали привычной кормежки. Он покормил жаб, приготовил несколько лепешек, потом налил тнар в высокую кружку.
   Все домашние дела были привычны и обыденны, но их не хватало, чтобы заполнить день.
   С тех пор, как ушла Луция (Лота так и не появилась), у Герда освободилось много времени. Сначала он старательно читал, преодолевая превратности грамматики, которую пока еще не освоил в совершенстве. Потом занялся огородом, находя в этом все больше и больше удовольствия. Время от времени к нему стали наведываться соседи: им было любопытно, как живет "призрак".
   Одним из соседей был человек по имени Айсар. Мирано, его жена, была молодая милая японка с тихим характером. Она почти не улыбалась, но когда смотрела на мужа или дочку, в ее взгляде читалось столько нежности, что не было никаких сомнений, что семья для нее - все. Айсар в качестве символа доброй воли пригласил Герда на прогулку и знакомство с семейством. Из семейства, правда, присутствовали только они с женой - дочка гостила где-то у родственников, а старший сын работал в городе. Герд провел спокойный вечер в обществе этой пары.
   Дочурка, в отличие от родителей, обладала характером мелкого бойцовского крокодила. Герд убедился в этом, когда крокодил с милым именем Нежа, постучался в дверь приемного дома.
   Герд открыл дверь.
   - Привет, - буркнула малолетняя особа, не глядя на Герда, и прошла в дом.
   - Привет... - с запозданием ответил Герд пустому порогу.
   Девчонка уже юркнула на кухню.
   - Ты - дочка соседей? - спросил Герд.
   - Ну, - буркнула малолетка, беспардонно копаясь в морозильном ящике.
   - Ты есть хочешь? - уточнил Герд.
   - Ну, - последовала копия предыдущего ответа.
   - Садись за стол, сейчас приготовлю что-нибудь быстренько. Кстати, меня зовут Герд.
   - Н-да... знаю, - фыркнула особа, водворяясь на стул. - Это имя или фамилия?
   - Имя.
   - А фамилия у тебя есть?
   - Рожденный Осенью, - ответил Герд. - У нас немножко по-другому возникают вторые имена, чем у вас.
   - Понятно, - буркнула девчонка, давая понять, что тему развивать не следует.
   - А ты представишься? - спросил Герд.
   - Мама зовет меня Минори, на японский манер, но на самом деле меня зовут Нежа. По метрике. Есть дашь?
   - Добро пожаловать, Нежа, - улыбнулся Герд. Он уже вовсю орудовал на кухне, и даже сам удивлялся, как ловко удалось посадить жаропышущую жабу на шмат теста. - Ты часто сюда приходила? Наверное, тебя Лота подкармливала?
   - Фр, - опровергла девчонка. - Лота здесь редко бывает, у нее кавалеры в городе. И дом не ее.
   Герд подумал, что неловко так вот сразу спрашивать, что случилось. Мало ли. Подростки, они в любом мире подростки - повздорила с родителями и ударилась в бега. В такие недалекие бега к соседнему дому. Надо как-то издалека подойти...
   - Скажи, Нежа... - осторожно проговорил Герд, ставя перед ней тарелку с едой, - у тебя дома все здоровы?
   - Угу, - девчонка накинулась на еду.
   - А в школе?..
   - Ну.
   - Ладно, - сдался он. - Тнара тебе налить?
   - Угу.
   Впрочем, было некоторое удобство в такой немногословности.
   - Вот что, - наконец сказала она, дожевав последний кусок. - Ты честно признавайся, ты - инопланетянин?
   - Э-э... в некотором роде.
   - Я так и думала! - восторгнулась девчонка. - Это же надо, угораздило человека родиться черте где!
   - Тебе интересно, как я там жил?
   - Не-а. Я просто спросила. Мы там с девчонками поспорили...
   - Ты выиграла или проиграла? - с улыбкой поинтересовался он.
   - Не важно. Подумаешь, спор... А у меня брат в городе работает, хочешь, заедем к нему, он магдамышей разводит?
   - Кого? - не понял Герд.
   - Вот темнота! Любой школьник знает. Ладно, для инопланетянина простительно... В общем, магдамыши нужны для уничтожения в домах моховых наростов!
   - А-а... - Герд сделал вид, что все понял, но мелкая Нежа не обманулась.
   - Ты еще скажи, что не знаешь, что такое моховые наросты? Ладно, как-нибудь расскажу, - снисходительно добавила она и поднялась из-за стола. - Мне домой пора. Пока, призрак. Прикольные у вас фамилии: Рожденный В Сугробах Зимнего Сада!
   С этими словами девчонка упылила восвояси.
  
   Потом, дней через пять, Нежа заявилась с очередной порцией голода и новостей о брате, а заодно и магдамышах. На этот раз она пробыла почти до вечера.
   Вот, что интересно: девчонка не проявляла нормального человеческого любопытства, не расспрашивала о других мирах, о прежней его жизни... Зато она постоянно ела, угукала и насмешничала над непросвещенностью Герда. По имени она его не называла, обращалась то на "ты", то на "вы". Герд долго не понимал, зачем она вообще приходит, но друзей здесь завелось у него немного, а девчушка умела не надоедать.
   - ... в прошлом году мы сплавлялись по реке на травоядных крокодилах. Там на острове в домике на сваях жили. Мама, конечно же, принялась с восторгом рисовать все, что попадалось на глаза, она же у меня художница, ты знаешь. - Герд не знал, но про себя отметил этот факт. - Мой крокодил на обратном пути поранил ногу, дубина, так что меня взяли на прицеп, так и тащили до самого дома. Просто ужас! Позорище. С нашего класса мальчишки меня заметили, они рыбачили на реке. В классе потом полгода надо мной издевались! Да еще, мало того, от этого же крокодила подхватила кожных пиявок, так что меня подстригли почти под ноль, а кожа стала похожа на пергамент тысячелетней давности. Так и ходила желтая и лысая до рождества. Сам понимаешь, мне надо как-то поднимать самоуважение и собственный рейтинг. Я решила сначала завести роман с кем-нибудь популярным... Вот, вроде тебя, Рожденный В Ночь, Когда Мяукала Кошка. Это хорошо, что у вас фамилии по наследству не передаются - просто бред какой-то получился бы!
   Герд не прерывал.
   - Ты был военным? - спросила без перехода. - Я что-то такое слышала.
   - Я был демонстративным стражем.
   - Декоративный страж?! - переврала намеренно Нежа. - Это как это? У нас нет такой профессии.
   - Тебе название о чем-нибудь говорит?
   - Соображу. Не дурочка. Типа ты там красовался на парадах, изображал из себя статую охраны радом с вазами?!
   - Ты все еще думаешь заводить со мной роман? - спросил он с улыбкой.
   - Не, бред. Расслабься.
   Герд смотрел на эту веселую девчонку и думал, что редко случается встретить ребенка, с которым можно говорить на равных и не скучать.
  
   На следующий день он познакомился с ее братом. Тот пришел после обеда, когда Герд только закончил обмывать хиловирту.
   - Простите, Нежа не у вас?
   - А... вы кто?
   - Меня зовут Марнин. Я ее брат.
   Паренек действительно чем-то походил на "боевого крокодила".
   - Нет, пока нет. Но если ты подождешь часок-другой, она наверняка появится.
   - Ладно, - кивнул парень и спокойно прошел в дом. - А вы - призрак, да?
   - Да, так говорят.
   - Вам бывает страшно, что вас никто не понимает? Вы же... не местный, - пояснил Марнин свою мысль.
   Герд удивился искренне.
   - Я не замечал, чтобы меня не понимали. Наверное, мои мысли вполне просты и односложны... Что во мне может быть не понятного?
   - Знаете, а здесь многие страдают от непонятости, - сказал Марнин. - Я думаю, это все издержки свободного времени.
   Герд рассмеялся.
   - Логично.
   - А у вас много свободного времени?
   - Теперь хватает, - вздохнул Герд. - Но это легко поправить. Достаточно составить план.
   - План? Зачем?
   - План дает человеку ощущение не бесполезности жизни. У людей, живущих по четкому плану, не бывает депрессий. Я встаю, делаю домашние дела, завтракаю, кормлю одеяло, жаб, и прочих обитателей. Потом слушаю пару глав новой книги. Готовлю обед. Обедаю. Еду в библиотеку или по делам института. И все в таком роде.
   - А в городе вы часто бываете?
   - Нет. Библиотека расположена на перекрестке боликаров, туда можно дойти пешком за полчаса. Одежда у меня есть, я научился ее выращивать. В общем... в городе мне как-то нечего делать. А знакомых у меня немного.
   - Город прикольный. Там гулять интересно, и кафешки всякие на каждом углу, там еда, не то, что доморощенная. И еще представления и научные выставки, и фонтаны. А фейерверки! Ты видел фейерверки?
   - Не довелось.
   - Это ты зря! Вот что, я пойду. Если Нежа заявится, передай, что я заходил. Я буду в парке ее ждать. Ну, знаешь, у озера. Возьму мольберт, порисую.
   - Ты художник?
   - Да, немного. Пейзажист. У нас мама художница, так что - не удивительно. А вот сестренку - не заставить карандаш в руки взять.
  
  
   Герд решил последовать совету и посетил город. Он самостоятельно добрался до остановки, где пробегали общественные боликары, и мысленно поблагодарил Луцию, которая научила его ориентироваться на местности.
   Полдня он побродил по знакомым местам. Даже нашел магазин, где покупал шитую одежду. Тогда ему казалось это отличной идеей, но с тех пор он ее так ни разу и не надел. Привык выращивать и утилизировать копию своей формы "оттуда". Герд снова зашел в этот магазин, походил между полок и вешалок с одеждой, потом выбрал ремень с поясной сумкой, расплатился, отказался от упаковки и сразу надел его.
   Ради интереса пообедал в кафе, заказав блюда наугад.
   Когда Герд выходил из кафе, дорогу ему перегородило трое нагловатых типов, демонстративно нарывающихся на ссору.
   - Ты призрак? - спросил один из них подозрительно.
   - Допустим, - ответил Герд. В любом мире, в любом обществе есть те, кто не любят непохожих на себя людей.
   - А с какой это стати, - произнес парень зло, не обращаясь ни к кому конкретно, - наше государство снабжает вас, иномирцев, свалившихся неизвестно откуда, пожизненной дотацией? Чем это вы заслужили?
   - Они, наверное, особые, - нагло поддержал его приятель слева. - У них, наверное, пупа нет. Они же не бабами рождаются, а со звезд падают. И кровь у него зеленая.
   - А это мы сейчас проверим, - злобно произнес тот, что слева и бросился на "призрака".
   Герд отбил удар и быстрым движением увернулся от следующего. В обязанности элитного отряда стражей, помимо прочего, входили еще и показательные бои. Поэтому уличная драка не была для Герда чем-то особо экстремальным. Собственно, и дракой-то это назвать было как-то стыдно. Местные слабо разбирались в уличных боях. Рассчитывали на численное превосходство и запуганность призраков местным колоритом. Герд раскидал троицу почти без усилий.
   Подонки встречались ему и дома, хотя там причины ненависти были иными: например, почему это Герд на службе у короля, в самом элитном демонстративном отряде? Или с какой это стати им с приятелем выделили столик у окна?
   Но этот случай заставил Герда задумался.
  
   Когда Марнин и Нежа принесли от родителей кусок пирога (те отмечали годовщину свадьбы), они застали Герда за сборами.
   - И чтобы это значило? - спросил Марнин.
   - Я собираюсь попутешествовать. Уже нанял смотрителя для дома.
   - Классная идея! - одобрила Нежа. - Главное, не разозли лесное чудовище. Ты знаешь, оно само не нападает, оно вообще-то безобидное, если ты не напрашиваешься на горе.
   Ее брат отнесся к этой идее более скептически.
   - Чего хорошего? Сейчас, конечно, не опасно, и дороги прочищены, но это все равно не понятно - зачем?
   - Я хочу быть полезным. Не достопримечательностью, не диковинной зверушкой, не предметом исследований... Полезным по-другому. Как человек, который что-то знает и умеет здесь. Именно здесь, в этом мире. Я не хочу стать прижизненным раритетом.
   - Как ты можешь быть полезным, если станешь разгуливать по лесу?
   - Вот я и хочу понять - как. В этом доме я не могу думать и искать. Мне хотелось бы навестить разные города, хотя бы некоторые из них. Я мало знаю ваши обычаи, только то, о чем успел прочитать. Мне стыдно, что я даже не знаю, сколько здесь городов, и чем они отличаются друг от друга. И отличаются ли вообще? Мне не преподавали географию, хотя у вас должна быть такая наука...
   - Есть, конечно, - кивнул Марнин. - А познать мир не так уж и сложно - рейсовые боликары отправляются трижды в день...
   - Нет, мне нужно самому пройти по земле, познакомиться с ней. Пообщаться. Тогда мы можем подружиться. И я перестану быть здесь чужим.
   - И когда ты уйдешь? - спросил Марнин.
   - Наверное, в следующую среду. Да в следующую среду. Точно.
   - А если будет дождь? - спросила Нежа.
   Это был простой вопрос, но он поставил Герда в тупик. Действительно, а если будет дождь?.. Насколько важно это решение, что бы поддаться ему несмотря ни на что?
   Герд не ответил.
   - Вот что, а давайте, посмотрим на карту, куда идти! - воскликнула Нежа и тут же выскочила из комнаты. Вскоре она вернулась с картой, разложила ее на столе и ткнула пальцем:
   - Мы - здесь. Это на тот случай, если Герд Рожденный - В - Болоте - Ранним Утром не в курсе. Значит, если идти по главной трассе или на боликаре...
   - Нет, пешком, только пешком, - тут же сказал Герд.
   - А? Ну, ладно. Тогда первая остановка у тебя будет... так... ага! В гостинице "Каравайка", это в следующем городке, в Лубрянске.
   - Нежа, а если дождь будет? Он тогда не успеет дойти затемно! - сказал ее брат.
   - Да... - согласилась Нежа и тут же воскликнула. - Братик! А где у нас палатка была? Помнишь, такая славная палаточка...
   - Наверное, в шкафу лежит, в коридорном. Или в сарае у боликара.
   - Так! - решила Нежа за всех. - Мы ее завтра найдем! Правда, Герд Пожелтевший На Холоде, тебе очень кстати будет эта палатка. Все равно не на себе нести.
   - Как это? - удивился Герд. - А кто ж еще это все потащит?
   - Псячий стул, - совершенно спокойно сказал Марнин.
   Нежа вела пальчиком дальше по карте.
   - Так, дальше еще пару дней вышагивать по основной дороге, а потом идет закрытый лес, его придется обогнуть... да, крюк получается изрядный. Там еще фермы, можно спрямить по лесу до города. Наверняка, тропы есть...
   Нежа и Марнин с азартом обсуждали поход Герда по городам и достопримечательностям, и если до этого дня он еще сомневался, следует ли ему вообще куда-то идти, то теперь сомнений быть не могло: в него верили соседские дети. А такая вера исключала всякие промедления в осуществлении поставленной цели.
  
  
  
   ПЕРВЫЙ ЛЕС
  
  
   Герд долго размышлял над собственным поведением и неожиданно осознал, что его гонит. Чувство, что нет выбора. Чувство плена. Такого славного, сладкого, но непременного плена. И вот теперь, вышагивая по новому лесу, он пытался сбежать от этого чувства несвободы, доказать себе и еще кому-то незримому, что что-то еще есть в его воли, что-то от него еще зависит, что можно вырваться из этого капкана...
   Герд даже остановился от этого осознания. Глупость какая-то! Ты уже в капкане! Тебя уже отловили, и поначалу отловили в своем родном мире-государстве, потом тебя скормили двуротому загуту, это уже такая несвобода, что дальше некуда. Куда ты все рвешься, все мечешься, не сидится тебе ни в городе, ни в своем живом, предоставленном этим государством доме, ни вот, теперь здесь... Долго ты так метаться будешь? Долго еще будешь жить с чувством, что тебя кто-то хочет поймать? Кому ты нужен?! Кто заскучает о тебе, кто вспомнит о твоем существовании? Тебя скормили загуту, потому что знали, что за тебя некому заступиться, и никто не останется без кормильца или возлюбленного, никто не попросит за тебя, не упадет в ноги королю или королеве... Свободен? Свободен от отношений, от обязательств, от привязанностей? Это, по-твоему, свобода?
   Ему сделалось вдруг так горько, что трудно стало дышать. Герд осторожно выдохнул, потом набрал воздуха и восстановил дыхание. Вернуться? Нет, сейчас так вот сразу это будет неправильно. Надо все обдумать, осознать. Чтобы потом опять не взбрыкнуть, чтобы осознанно совершать то, что совершаешь, понимать до конца, что тобой движет.
  
   Дороги вели в разные стороны, и первое время Герд следовал карте и намеченному маршруту. А потом перестал сверяться с картой, просто потому что хотелось самостоятельных открытий. Псячий стул весело топал за Гердом, увешанный поклажей. Казалось, этому стуло-зверю доставляет удовольствие таскать тяжести. А, может, так оно и было?
   На шестой день он вышел из леса к другому лесу. Граница была прорисована по земле медной краской или какой-то другой несмываемой смесью и была едва видна, если кому хочется переползти - нет проблем. Деревья что там что здесь, на обеих сторонах - одинаковы. И не было ограждения и не стояло надписи, как в лесу Марбуха. Герд некоторое время смотрел на едва видные черты на земле, размышляя, стоит ли искушать судьбу и вдруг, не принимая определенно никаких решений, сделал шаг на недозволенную сторону. Что им руководило? Любопытство? Вызов? Отчаяние? Он и сам не знал.
   Ничего не произошло. Пересечение границы не привело к каким-то моментальным последствиям. Герд сделал еще несколько шагов, постоянно оборачиваясь, чтобы быть готовым в случае чего. Чего?
   Ничто не шевелилось в лесу, птицы молчали, насекомые не напоминали о себе, и это было скорее приятное открытие. Кстати, может, поэтому и птиц не было, потому что насекомых нет?
   И вдруг Герд увидел дом. Дом здесь - понятие сложное, не всегда догадаешься, что там кто-то живет, но сейчас он сразу понял, что это - дом. За первым домом показался второй, рядом сразу три вплотную друг к дружке. Обычные домики с крышами, окнами кривыми проемами без дверей. Кроме того, рядом с этими тремя домишками стоял человек.
   Мужчина с длинными немытыми волосами и задумчивым выражением на лице смотрел не мигая на гостя. Человек был одет в травяную одежду, обувь на нем была, но происхождение этой обуви не было понятно. А еще в его волосах торчало несколько перьев, причем у Герда возникло подозрение, что они растут из его головы.
   - Здравствуйте, - сказал Герд. - Я, похоже, заблудился. Не подскажите, как отсюда выбраться?
   Местный житель молчал.
   - Вы меня понимаете? - спросил Герд.
   Человек наклонил голову в сторону, что могло означать как "да" так и "нет". Может, он немой? Или глухонемой?
   - Ладно. Вот что, дайте мне воды, если можно, и я пойду дальше. Попробую сам найти выход.
   Результата не последовало. Герд вздохнул, и пошел к следующему дому. История повторилась. В каждом из домов его встречало внимательно безучастие.
   Воду он нашел в небольшом колодце, и местные жители скромно наблюдали, как он привязывает кружку к веревке и опускает ее вниз, чтобы зачерпнуть воды. Казалось, для них необычен такой способ добычи воды из колодца. Как же они пьют?
   И он вскоре получил ответ на этот вопрос: один из наблюдателей подошел к колодцу, наклонил голову и вдруг губы его вытянулись и продолжали вытягиваться, превращаясь в подобие хоботка, хоботок достал до воды и втянул в себя литра два.
   Герд заворожено смотрел за этим процессом. Он уже понял, что пришел в не обычное селение, но что ему было делать?
   - Кто ты такой? - раздался грозный голос.
   Герд обернулся. К нему обращался средних лет тип, совершенно не похожий на местное окружение.
   - Я заблудился. Ищу дорогу.
   - Дорогу куда?
   Герд понял, что ему не верят.
   - Кто вы? - в свою очередь спросил он. - И что это за селение?
   Некоторое время говорящий человек изучал Герда, его лицо, одежду. Потом кивнул идти за ним. Герд решил, что это вполне разумно.
   Они миновали деревню и прошли в самый крайний дом, малоприметный, но, как оказалось, наиболее обжитой. В этом доме была мебель и посуда. Даже простенькая картина на стене.
   - Садись, - говорящий указал на кресло. - Меня зовут Геннадий Дойг. Если тебе интересно.
   Герд цепким взглядом оценил кресло на предмет безопасности и тогда только сел.
   - Ты зря сюда пришел. Не знаю, любопытный ты или просто косолапый. Ты мог обеспокоить... их. И это было бы плохо, очень плохо.
   - Почему плохо? И кого "Их"? - спросил Герд. Он вспомнил некстати историю кори, но те были похожи на волков...
   - Как ты думаешь, кто эти люди, которых ты видел?
   - Ну... по-моему, они больны. Или модифицированы генетически.
   - Нет, - человек прошел к столу, достал откуда-то снизу бутыль с темной жидкостью, два стакана, наполнил оба и первым выпил из своего. - Некоторые создатели имели весьма посредственные представления о том, что можно и что нельзя. И не имели нравственных границ. Случилось - вот что. Они создавали человекообразных. Из животных, из растений, из механизмов и прочего... Что за страсть к произведению себе подобных?
   - Это... не люди? - понял Герд. Он растерянно взял второй стакан и отхлебнул. Едкая жидкость холодом обожгла нутро.
   - Не люди, - подтвердил Геннадий Дойг. - А я - один из их создателей. Я дал им жизнь, прежде чем понял, что натворил, и теперь я должен заботиться о них, пока последний не погибнет от старости. По счастью, они не дают потомства.
   - По счастью? - уточнил Герд.
   - Не всем так везет. Иначе, я обязан был бы завести детей, чтобы они после моей смерти продолжали ухаживать за моими созданиями. Таков закон. Каждый ответственен за создание своих рук.
   - Но ваши создания совсем безобидны, почему им не жить самим по себе? Зачем им присмотр?
   Ученый рассмеялся.
   - Ты или наивен, или мало знаешь историю. Будь они опасны, это место было бы огорожено тройным барьером. Но эти существа не только безобидны, они еще и беспомощны. Что, если иссякнет вода в колодце? Если их поразит вирус? Если кто-то захочет их обидеть?
   Герд не понимал, как один-единственный человек собирается оградить свои создания от всех этих напастей, но уточнять не стал. Вместо этого спросил:
   - Мне можно будет здесь переночевать, или это запрещено?
   - Можно. Но утром - уходи. Эти существа мало разумны, но и у них есть сомнения. А сомнения - пища зла.
   - Пока я сплю... вы не вырежете мои внутренности для каких-нибудь экспериментов? - спросил Герд на всякий случай.
   - А... зачем? - удивился ученый. - Любой орган можно вырастить из клетки... Странные фантазии. И, знаешь, очень неприятные.
   С этим Герд был полностью согласен. Но он почему-то привык ждать худшего.
   Ученый проводил его в один из домиков. В домике была всего одна комната, малообжитая и не уютная. Но кровать там была. Она висела на длинных канатах, прикрепленных к потолку.
   Герд долго не мог уснуть, хотя псячий стул заботливо охранял его покой. Первое время он все-таки ждал подвоха, и прислушивался к шорохам в ночи, но потом отвлекся, думая о новом знакомом, и само собой уснулось.
  
   Утром он покидал деревню и запретный лес, Геннадий Дойг провожал его. Они прошли мимо дерева, к дереву был привязан грубой паутиной один из местных жителей.
   - Не обращай внимания, - отмахнулся ученый, заметив взгляд Герда. - У него плановый анабиоз.
   - Что? Как это?
   - Так это. Топай, давай.
   Геннадий Дойг провел Герда до границы леса и убедился, что незванный гость благополучно покинул запретные земли. Он ничего не сказал на прощание, и Герду показалось, что ученый-отшельник был рад опять остаться один на один со своими порождениями. Наверное, спустя несколько лет рядом с ними, остальные люди кажутся странными.
  
   Герд ночевал в гостиницах, а иногда в подаренной соседскими ребятами палатке. Погода стояла теплая, и даже дожди не портили прогулочного настроения. Однажды он набрел в лесу на каменный дом. Это был очень старый дом. Заросший, затянутый паутиной, с длинными коридорами и сырыми мрачными подвалами. Герд знал такие дома.
   В одной из комнат он обнаружил на стене картину - гуси, летящие над озером. Некоторое время он разглядывал картину и подумал, что тот, кто рисовал этот пейзаж, наверное, очень любил природу, или скучал по ней. Иначе откуда в картине столько грусти?
   Потом Герд поднялся наверх. Там располагались спальни с обычными кроватями и обычной мебелью. Герд нашел детскую, потом осмотрел чердак. Странно, что в этом замечательном доме никто не жил, но Герд понимал, что такое мода. Однажды стало модным жить в живых домах. И все начали жить в живых домах. Постепенно приверженцев обычных построенных домов стали считать странными или бедными. Теперь и Герд был с этим согласен: живой дом воспринимается как друг, как колыбель. Дом, который кормит, оберегает и любит своего хозяина - можно ли от такого отказаться?
   После одинокого дома он вышел к поселку и прошел его насквозь за полтора часа.
   И опять начался лес. Псячий стул убегал куда-то вбок, потом возвращался, потом опять убегал по своим непонятным псячим делам.
   Тропинка то расширялась, то сужалась, но Герд не старался так уж непременно ей следовать. Он знал, что из этого леса можно выйти либо в Срединный город, либо один из трех поселков. Ему было одинаково интересно любое из этих мест. На очередной развилке он не раздумывая повернул направо. Минут пятнадцать он шел, весело насвистывая.
   - Замри! - раздался истошный вопль.
   Герд покорно врос в землю. Псячий стул выпрыгнул из-за куста и тоже замер, потом панически завертелся, разбрасывая по сторонам поклажу.
   Из-за дерева вышла девушка. Кроме растительно одежды на ней был настоящий вязаный свитер, и ее хрупкая фигурка почти тонула в нем. Светлые волосы были убраны под сетчатую косынку.
   - Лось, - сообщила она гневно Герду.
   Как-то с женским полом у меня тут не заладилось, подумал про себя Герд. Отвечать на реплику он не счел нужным, не понимая, чем мог вызвать такое недовольство со стороны незнакомки. Меж тем девица приблизилась к месту, где замер путешественник, осторожно подняла с земли какую-то нитку бисера и застонала.
   - А-а... пол инкубатора псячему стулу под коленку! Надо же быть таким лосем?! Мне теперь что, голодать прикажешь?
   - Что я сделал-то? - не понял Герд.
   - Посмотри, на чем стоишь, - вздохнула она.
   Герд посмотрел. Под ногами всюду тянулись такие же нити, некоторые из них он действительно потоптал.
   - Бусы рассыпала? - предположил Герд.
   Незнакомка опешила.
   - Это - икра сухопутной рыбы, - сказала она. - Ты что, с неба свалился, простых вещей не знаешь?
   - Да, я свалился с неба, - совершенно честно признался Герд.
   Его ответ обескуражил незнакомку, та даже возмущаться перестала.
   - Это ты сейчас по-честному говоришь, или придуриваешься? - недоверчиво поинтересовалась она.
   - Совершенно искренен.
   Девица задумалась.
   - А, - сказала она наконец. - Ну, тогда, конечно. Чего на тебя кричать, если ты не понимаешь. Вот что. Раз ты мне инкубатор разорил, поможешь пруд достроить, а то мне одной тяжеловато. И не надо сейчас изображать занятость!
   - Я не изображаю, - возразил Герд.
   - Это я так, чтобы и не пытался. Я знаю, что ты никуда не спешишь. Меня зовут Дарита.
   - Герд Осенний.
   - Что, так и говорить постоянно с фамилией?
   - Нет, можно просто Герд.
   - Герд. Ясно. Теперь посмотри внимательно вокруг себя: вон, круглые чурки из травы торчат, видишь? Это - ступыши. По ним надо ходить. А псячего стула сейчас на руки возьми. Вообще, странно, как ты через изгородь перешел и надписей не заметил, что здесь инкубатор.
   - Я видел щит, но я читаю еще не слишком хорошо и слова не понял.
   - А-а...
   Герд перешагнул на ближайший ступыш, от него - на следующий, и оказался рядом с новой знакомой.
   - В дом я тебя не поведу, потому что это - в другую сторону, - сообщила она. - Мы сейчас пройдем до конца фермы, проверим поилки, а потом уже вернемся.
   Герд подумал, что мог бы вообще никуда не идти с этой особой, а топать дальше по своим делам, но дел-то как таковых и не было, да и напуганный псячий стул показательно дрожал и явно жаждал отдыха, а новая знакомая, кажется, вполне могла накормить вкусным обедом и пополнить запасы тнара. А помочь с прудом... да легко!
   Дарита тем временем, перешагивая со ступыша на ступыш, сообщала:
   - Это даже хорошо, Герд, что ты мне инкубатор подпортил. То есть, плохо для инкубатора, но хорошо, потому что инкубатор я потом опять наращу, а рабочих рук мне давно не хватало, а ты теперь, вроде как мне обязан.
   - Вообще-то, я могу сейчас развернуться и тебе не помогать, - заметил Герд. Но Дарита только хмыкнула.
   - Нет, не можешь. Ты - хороший человек.
   Такое заверенье после пятиминутного знакомства было, мягко говоря, преждевременно.
   - С чего ты взяла, что я хороший человек? - удивился он.
   Дарита хмыкнула и указала рукой на невзрачные растения.
   - Тут везде нервный укроп растет. Плохого человека он не выносит, сразу вянет. И неудивительно, что ты об этом не знаешь - в городе этот укроп не садят, там всякие ходят, он даже на пару сантиметров из земли вылезти не успевает.
   Герд посмотрел на вышеозначенный укроп. Трава как трава. Прошел - и не заметил. А она, оказывается, людей считывает, и характеристики им дает...
   - Не страшно тебе одной, в лесу? - спросил Герд.
   - Это - ферма, это не лес. Ну, ладно, лес, лес. Но он заселен людьми, тут еще несколько ферм поблизости, хотя до них, конечно, долговато топать... Нет, не страшно. Иногда страшно, - поправилась она тут же. - Только я стараюсь об этом не думать. Я раньше в городе жила, но город мне по ритму не подходит, я, когда начинаю звучать в одном ритме с городом - то перестаю себе нравиться, а это плохо, когда не можешь себе нравиться. Правда?
   - Правда, - согласился Герд. Ему трудно было понять, что значит "звучать в ритме города", но он догадывался, что, скорее всего, это имеет отношение к образу жизни, который, конечно же, отличается от деревенского.
   - Раньше я работала оператором службы уединения, а потом плюнула на все и решила сама уединиться ото всех. Вот, занялась фермерством. Правда, прибыли большой это хозяйство не приносит, но мне много-то и не надо. А еще я каждый месяц чуть-чуть откладываю, чтобы накопить на дельтомаха. Знаешь, кто такой дельтамах?
   - Нет.
   - О-о... Вот придем домой, я тебе рисунки покажу. Я про него все-все знаю, все книжки прочитала, связалась с разводчиками, и про болезни тоже, и про кормление... Только я не видела его ни разу вживую, вот это - жаль.
   - Не боишься разочароваться, когда увидишь?
   - Нет. Я люблю его заранее, каким бы он не оказался.
   Герд шагнул на очередной ступыш и взглянул на новую знакомую: ее лицо сейчас светилось от восторга. Такие люди постоянно нуждаются в поддержке. Половина из их фантазий, это еще в лучшем случае, обычно оборачиваются разочарованиями, затеи проваливаются. И тогда им особо остро требуется кто-то, кто бы утешал их и успокаивал.
   Скоро ступыши закончились, и началась простая лесная тропка, усаженная по краям все тем же "доброчувствующим" укропом.
   Тропинка тянулась несколько метров, потом утыкалась в ряд небольших строений.
   - Пришли, - сообщила Дарита. Она открыла первую дверь, и Герд увидел, что внутри сарайчик уставлен террариумами. В некоторых террариумах ползали на коротких гнутых лапках рыбы. Очень смешно.
   На столе в доме была сложена гора кукурузы. Рядом высилась горка поменьше какого-то неизвестного Герду корнеплода. Дарита привычно сполоснула руки в тазу, села за стол и принялась чистить кукурузу.
   - Чего ждешь? - спросила она. - Присоединяйся.
   Герд не стал спорить. Он перепортил столько икры в инкубаторе, что почистить кукурузу - это меньшее, чем можно возместить убытки. Дарита искоса взглянула на мужчину и чуть улыбнулась.
   - По мне так, рыба с ногами - это странно, - сказал Герд.
   - А рыба без ног - это инвалид, - отрекошетила Дарита.
   - Рыба должна жить в воде.
   - У тебя узкое стереотипное мышление.
   Герд пожал плечами и бросил очищенный початок в корзину.
   - Просто я человек привычки. Мне хотелось бы думать, что все, что я знаю - имеет какой-то значение и постоянство.
   - Ну и думай, кто тебе мешает, - хмыкнула Дарита. - Просто выбери правильные привычки, а не случайные наблюдения.
   Если бы было все так просто, человек разучился бы удивляться, подумал Герд.
   - А это что за зверушка? - он кивнул в сторону пушистого лопоухого создания, свернувшегося клубочком на подоконнике.
   - Здоровец называется. Это - очень полезный зверь. Он ментально связан с хозяином и заболевает на два дня раньше. Так что у хозяина есть время подготовиться, купить лекарства, отпуск взять... Ну, все, что нужно.
   - А если хозяин просто ногу сломает?
   - Да не важно, какая болезнь, - отмахнулась она. - У них очень хорошо развит инстинкт предугадывания.
   - Удобно... Наверно, идут нарасхват?
   - Нет, - вздохнула она. - Их редко покупают.
   - Почему?
   - В них никто не верит. Ну, или почти никто. А кто-то из мнительности. Пойдем дальше, покажу тебе коптильню.
   Герд подумал, что это очень странно, не верить в очевидные вещи. Вот, казалось бы - вполне реальный зверек, которого можно пощупать, проверить его свойства...
   Они почистили кукурузу, покормили сухопутных рыб, почухали за ухом здоровца и отправились в дом, до которого было минуть десять пути. Не живой дом, построенный из бревен и досок.
   - Проходи. Тут я живу.
   Герд первым вошел в комнату и замер: в кресле сидела девушка. Смуглая, неподвижная, в травяном платье.
   - Здравствуйте, - сказал Герд неловко, потому что девушка не обернулась на их появление.
   - Смешно. Это - биологическая соня, - сказала Дарита, проходя в комнату. - Она сейчас не слышит ничего, в отключке.
   - И... зачем оно такое?
   - Как зачем! Это спасение для тех, кто живет в одиночестве! Это же почти настоящая подруга, с которой и поговорить и посплетничать! Еще в нее встроен приемник специальный, так она в разговорной форме новости сообщает. Будто делится чем-то интересным, понимаешь? И она напоминает о праздниках и датах. Очень полезное изобретение. Там задана программа случайных жестов, так что разница с человеком, на первый взгляд, небольшая. Пить хочешь? Держи. Сейчас еды соберу.
   Она протянула кружку. Герд отхлебнул.
   - Тнар необычный. Пряный.
   - А? Ну, да. Я ему колыбельные на ночь пою.
   - Поешь колыбельные тнару? Это нормально?
   - Ему нравится, как я пою. А мне нравится петь. Так, у меня есть салат из проростков, каша из репы и котлеты рыбные.
   - Из сухопутной рыбы?
   - Да. Чтобы завести водоплавающую, надо сначала пруд докопать.
   - А. Ну да.
  
   И Герд остался докапывать пруд. А потом остался переложить стену. А потом... просто остался.
   Дарита ни разу не спросила его, куда он шел и скоро ли пойдет дальше. Она будто принимала его присутствие, как подарок. И радовалась этому подарку каждый новый день. Девушка освободила для Герда одну из комнат, а псячий стул устроился во дворе. Он сразу нашел себе укромное место у крыльца, свил там что-то вроде гнезда и ограничил свое времяпрепровождение только отдыхом и требованием пищи.
   По вечерам, когда все жители на ферме были покормлены, клетки вычищены, и планы на день завершены, Дарита и Герд садились в большой комнате и беседовали. Дарита в это время вязала (вещи ручной вязки стоили в городе очень дорого, но девушка просто любила вязать, как понял Герд).
   - Я долго наблюдала за городом, - рассказывала хозяйка фермы. - И большинство людей там не живут, а готовятся к жизни. Знаешь, как они говорят? "Вот, заработаю денег и рвану в жаркие страны! Куплю квартиру, тогда можно будет ни о чем не заботиться!" Или так: "Когда мои дети вырастут, и я выйду на пенсию - я наконец-то займусь тем, что действительно мне будет интересно". Но тогда приходят внуки или болезни и опять становится некогда! Так вот, я хочу попробовать заниматься тем, чем я действительно хочу - уже сейчас. Потому что потом может и не наступить... Я не заработаю всех денег и не получу всех наград, хотя к этому можно стремиться, если само стремление приносит радость. Мне с детства хотелось возиться на ферме. Самой выращивать какое-нибудь зверье. Мама говорила, что это - не престижно. Глупо. Мало оплачиваемо. Что надо жить реальностью и надо жить среди людей.
   - Почему ты не послушала маму? - спросил Герд.
   - Послушала. И слушала ее долго. Но потом мама уехала в путешествие и решила не возвращаться. Она купила бродячий дом на самообеспечении, сейчас колесит где-то в Невероятных Долинах. Это красивые места, чему удивляться. Но она перестала меня контролировать. И сама перестала верить в то, что когда-то так рьяно отстаивала. Вот... Ну, и в общем, я вдруг поняла, что жизнь, которая у меня есть - это моя жизнь. И что я имею право делать с ней, что хочу. Это так просто, но это надо понять не разумом, а чем-то другим, чтобы поменялось все внутри, чтобы проняло до озноба.
   - Тебя проняло?
   Дарита обвела рукой комнату.
   - Как видишь. Я бросила все и приехала сюда.
   - Чем ты занималась в городе?
   - Я изобретала дельтомах.
   - Это что?
   - Это такая... зверюга. Летающая. Добродушная. С дополнительным посадочным местом.
   - И как, изобрела?
   - Я была одним из разработчиков, там кроме меня еще масса народу трудилась.
   - Тебе это наскучило?
   - Не то чтобы... Мне нравилось работать над дельтомахом. Я сейчас откладываю, хочу потом приобрести его.
   - Так его все-таки изобрели?
   - Конечно. Я уехала сразу после третьей кладки.
   - После чего? - не понял Герд.
   - Дельтомахи несут яйца.
   - Они живые? Как можно изобретать что-то живое?
   - Да как и все прочее. Ты оглянись! Посмотри вокруг - это же все сначала кем-то придумано, потом генетически спроектировано, ну и воссоздано. Потом еще есть группа адаптаций и группа последствий внедрения. Много времени проходит, пока новое изобретение попадает в свободную продажу.
   - И тебе не жаль было расставаться с друзьями, с соседями?
   - О некоторых людях приятнее вспоминать, когда ты находишься далеко от них. А еще бывают такие люди, с которыми нельзя не ссориться. Не понимаю, почему такое происходит, будто ты уже не ты, а просто машинка для эмоций. У меня был такой сосед. Нам только стоило увидеть друг друга, и аж мурашки по шкурке. Это не только у меня, у него - тоже, когда он меня видел. И при этом мы оба пытались изо всех сил сдерживаться, и вести себя как можно достойнее. Но мы просто не в состоянии слушать друг друга, не возможно! При этом, когда я потом вспоминала наши разговоры, я не могла представить, почему мы так реагируем друг на друга, ведь внешних причин вроде бы и нет. Его любили многие люди и про меня говорят, что у меня золотой характер. Но мы как одноименные заряды - не в состоянии находится рядом, отталкиваемся что есть сил.
   - И что же было причиной раздоров?
   - Да он гад редкостный.
   Герд хохотнул от неожиданности.
   - А разве у тебя не было таких знакомых? - удивилась Дарита. - От которых хотелось бежать? Ну, или просто быть подальше?
   - Нет, никогда.
   - Что, все вокруг хорошие?
   - Нет, все разные. Но ничего такого, никакой "внутренней антипатии". Но не только же гадкие соседи там были, наверное, и подруги?
   - О, да! Например, Алиса. Славная девчонка, работала у нас изобретателем потребностей.
   - Подожди, подожди! - запротестовал Герд. - Как это "изобретатель потребностей"?
   - О, это очень важная профессия. Надо придумывать, что можно такое изобрести, без чего человек не в состоянии будет обойтись.
   - Звучит странно.
   - Да обычно, если не задумываться. Алиса, кстати, помогла мне решиться. Я глядя на нее, как-то подумала, вот, моя подруга - работает с утра до вечера, умница! Она такая трудяжка, а я - все только ною и горести изображаю. Лень, она, знаешь, всегда оправдания находит, лень - она очень изобретательная. И тогда я стала себе неприятна, а этого долго терпеть нельзя, иначе личность просто разрушается, а разрушений мне не хотелось. Ну, вот. И я подумала - чем бы таким я могла бы заниматься с утра до вечера, чтобы не опротивело? И решила - зверушками. Мне все в них нравится! Даже клетки чистить. Вот, например, на следующей неделе здоровец принесет детеныша, и я уже радуюсь, хотя этого еще не случилось.
   - Тебя никогда не тянуло путешествовать? Как мама?
   - Не особо. Хотя я люблю горы. Некоторые горы загадочные по натуре, их можно десятки раз вдоль и поперек исходить, а все равно каждый раз - будто первый. Но в некоторых горах нет загадочности. Горы бывают разные.
   "Как и люди", - подумал Герд. Люди тоже бывают очень разные.
   Дарита ушла петь колыбельные тнару.
  
   Здесь царило какое-то веселое беспокойное умиротворение. Все было просто и обязанности ни к чему не обязывали, даже если казалось, что без них не обойтись.
   Два раза в неделю их навещали соседи - Дармонт, владелец грибной фермы - мужичок лет пятидесяти с небольшим, косолапый и не меняющий растительную одежду месяцами. Потом Алевтина, смотрительница озера. Они приезжала на боликаре, не любила ходить пешком. В озере росли какие-то лекарственные водоросли, и Алевтина являлась фармакологическим поставщиком. Зарабатывала она хорошо, для фермера - невероятно хорошо, но на прожитие выделяла себе только небольшую сумму, остальное отсылала в город - оплачивала исследование редкой болезни, от которой когда-то умер кто-то из ее знакомых. Она была невысокого роста, стройная, как это принято здесь - неопределенного возраста и одевалась довольно изысканно - обязательно с брошкой или чудным браслетиком, словом, в гости она приходила, как на праздник.
   Иногда появлялся Костян. Про него трудно было сказать, чем он конкретно занимается и на что живет. У него было два дома, рядом на скале, небольшой пруд, где он разводил пресноводных медуз. Но не продавал их, приносил медузовый суп, когда приходил в гости, охотно обменивал или дарил, если кто предлагал. Костян имел образ вечного студента - худого, голодного и постоянно ищущего себя. Кажется, он вообще обходился без денег.
  
   Когда состоялась первая общая встреча, Герд поначалу чувствовал себя неловко, как чужак в новой компании. Но вдруг оказалось, что все чрезвычайно рады новому лицу и новым историям, а еще больше - новому слушателю, потому что рассказывать Герд был не мастак. И ему давали время привыкнуть. И дарили маленькие ни к чему не обязывающие подарки.
   Однажды на ферму к Дарите приехала ее сестра. Наферти была очень красива и очень недовольна, что Дарита заперлась в глуши, и носа не показывает на люди. Еще Наферти была недовольна Гердом, потому что он "не понять что", и "странный какой-то". Как понял Герд, девушка приехала, чтобы убедить сестру вернуться в город, но при этом как-то не особо надеялась на удачу. Складывалось впечатление, что Наферти выполняла некий ритуал, в смысл которого уже не верила, но все еще чувствовала себя обязанной старательно этот ритуал повторять из года в год.
   Дарита любила свою сестренку, но не собиралась идти на поводу чужих представлений о собственной жизни. Наферти уехала ни с чем.
  
   Герд не считал дни. Он чувствовал себя нужным, на ферме всегда хватало дел. Каждое утро он просыпался от мурчания кота Зазнайки, который заползал к нему на грудь и вылизывал лицо. Протесты Герда игнорировались.
   Но однажды утром Герд понял, что не может встать с постели. Зазнайка некоторое время настаивал, потом устал и выпрыгнул в окно. А Герд чувствовал себя растением, он просто не помнил, каким образом еще вчера мог двигать ногами и руками. И не чувствовал ни облизываний кота, ни утреннего света, ни ветерка из открывшейся форточки.
   Дарита зашла ближе к обеду, разбудить его, но в панике, поняв, что ничего не сможет сделать сама, позвала доктора. Доктор прибыл на служебном боликаре.
   - Его здоровец не просыпается со вчерашнего вечера, - сказала Дарита, проводя доктора к больному.
   - Ясно. У твоего гостя есть какая-нибудь история болезни?
   - С собой - нет.
   - Откуда он приехал? Мы можем отправить запрос.
   - Он сказал, что упал с неба.
   - Не знаю, как это поможет, - вздохнул доктор с улыбкой.
   - Он не врал, - сказала протестующее Дарита. - И не шутил. Я думаю, он из "призраков".
   - Давно он тут?
   - Тридцать девять дней.
   Доктор некоторое время смотрел удивленно.
   - И что, за все это время вы об этом ни разу не поговорили?
   - Как-то к слову не пришлось...
   Доктор хмыкнул.
   - Н-да... Ну, если он из призраков, то это его состояние может быть... спячкой, например.
   - Спячкой? Он что - ежик?
   - Предки у нас одни, но времени прошло много, у него могли появиться какие-то качества, нужные для той планеты, где он рос. Мы об этом мало знаем.
   - А генетический анализ?
   - Его делают в городе. У меня нет такого оборудования. Я, конечно, возьму кровь, но результаты придут не скоро. А пока... вот, давай ему эту настойку каждые три часа. По чайной ложке. Тут иммуннокорректор и блокатор бактерий. Если дело в обычной болезни - поможет.
  
   Некоторое время Герд не мог слышать слова, хотя ощущал присутствие чего-то доброго и уютного поблизости. Он был словно озером. Большим ленивым озером. Что-то происходило в нем, что-то вне его. Но не с ним. С ним - ничего не происходило. И даже мысли не в состоянии были проявиться в этом сером безмолвии.
   Вдруг среди пелены ему послышался голос. Через некоторое время он понял, что говорит Дарита.
   - Ладно, Герд... - она неловко присела на край его кровати и открыла книжку. - Предположим, что очень скоро во мне проснуться все необходимые инстинкты, которые есть в каждой женщине. Заботливость там, спасительство... Вот сейчас я буду тебе читать книжку. Совсем как добропорядочная сиделка. Я буду делать это просто так, не потому что у меня есть внутренняя потребность, но вдруг она потом появится, так что будем делать вид, что все идет уже как надо. Да?
   - Я ничего не понял, - прошептал он.
   Девушка вздрогнула, улыбнулась и ответила:
   - Ты очнулся? Как хорошо, Герд, что ты очнулся, значит, ты не ежик! Да. Я не умею объяснять. Я просто почитаю. Доктор сказал, надо общаться с тобой. Это хорошо, что ты начал говорить, значит поправляешься. Я к тебе совсем привыкла.
   Она открыла книгу и начала читать вполголоса, старательно меняя тон и интонацию в нужных местах.
  
  
   Как человек понимает, что влюблен? И что делать, когда пришло это понимание, когда ты встаешь перед фактом влюбленности и уже поздно рассуждать - хорошо это или плохо, вовремя или нет... Что теперь делать? Признаться объекту воздыханий? А если на взаимность не стоит и рассчитывать, или сомневаешься в этой взаимности? Гордость боится поражений. Но трусость - качество недостойное мужчины, а поражения, что ж, поражения случаются, нельзя все время выигрывать, да и невозможно.
   Герд много думал над тем, как все получилось. Он вспоминал Лоту, которая его почти презирала и Луцию, которая, хоть и была добра и внимательна, но относилась к нему скорее как к ребенку или комнатной живности, чем как к мужчине. Еще он вспомнил юную королеву. Та вообще не знала о его существовании, а если и знала, не придавала этому существованию никакого значения. Дарита сильно отличалась от тех женщин. Она любила его. Это льстило, это повышало самооценку и вместе с тем... в это не верилось.
   Такая милая, милая. Так приятно слушать ее голос, и волосы у нее такие послушные, мягкие, душистые.
   - Дармонт просил тебя сегодня заскочить, если будет время. У него тля опоросилась, надо всем прививки сделать, чтобы молоко плесенью не отдавало.
   - Он заходил?
   - Нет. Прислал беспилотного боликарика с запиской. Зайдешь к нему?
   - Это надолго?
   - Вообще-то - да. Дня на три. Тля - серьезная забота.
   - Ты без меня здесь справишься?
   Дарита посмотрела на него и улыбнулась.
   - Справлялась же. Но я буду тебя очень ждать.
   Они попрощались.
   Герд не стал призывать псячий стул (тот последнее время обленился и не рвался в дорогу), тем более, что хотелось прогуляться пешком и налегке.
  
  
   Он слабо представлял себе работу Дармонта, и млекопитающая тля оказалась очередным серьезным открытием. Оказалось, что эти создания (размером со свиней) приносят потомство по пятьдесят-шестьдесят особей. Те растут несоразмерно быстро и уже через пару недель не могут находиться в общем вольере - для каждой надо строить собственный загон.
   Загоны Дармонт выстроил сам, но вот привить такое стадо в одиночку было делом не легким. Первые два дня им удалось отловить только треть тлёнышей - скользких и юрких. Герд навострился ухаживать за ними только через неделю, хотя казалось, что тут сложного?
   Герд все думал, надо бы сообщить Дарите, что с ним все в порядке, но каждый день думал, что завтра вернется. До тех пор, пока Дармонт однажды за завтраком как бы между делом не сказал:
   - Ты сегодня, уж будь дружечкой, присмотри тут за всем. Мне надо бы к соседке нашей сходить, покормить ее рыбок.
   - Ты о чем?
   - Так-ть... заболела наша Даритка. Совсем заболела. А здоровец ее вообще сдох, так что даже и не знаем, чем ее полечить. В больницу положили. Уж два дня как. Ну, вчера с того края соседи ее ферму навещали, а сегодня - моя очередь.
   Герд вдруг понял, что перестал дышать.
   - Как... заболела?..
   - Да кто ж ее знает как, - охотно отозвался Дармонт, обувая походные сапоги. - Алевтина приходит тот день назад, а наша мечтательница посредь двора без памяти лежит. Ну, вызвали докторов. Увезли ее, Даритку нашу. Так вот и было.
   - Куда увезли?
   Дармонт посмотрел исподлобья и без улыбки спросил:
   - А ты чего встрепенулся? Все хорошо будет, она велела тебе не говорить, чтобы не волновался. Сиди тут, а я ей вещи свезу.
   - Нет уж, я сам. За тлёнышами завтра покупатель приедет, тебе надо на ферме быть. А я не барышня, чтобы меня от волнений ограждать. Ну, не чужая ведь!
   - А... ну, что ж, поволнуйся. Чего ж не поволноваться. В больницу ее увезли. В город. Я тебе своего боликара дам и запаховый определитель. И списочек, что ей собрать надо. Да не переживай, она крепенькая, выправится. Ее главное радовать вовремя.
  
   Боликар ускорил путешествие - до соседней фермы он добрался всего за двадцать минут. Герд собрал вещи по списку, потом, повинуясь внутреннему импульсу, снял со стены несколько рисунков дельтамаха и убрал в сумку. Свистнул псячего стула, выдал ему порцию вкусняшек и сказал вслух:
   - Если идиот осознает свой идиотизм, он не перестает быть идиотом, но у него появляется надежда. Ты как думаешь?
   Псячий стул думал, что недурно было бы еще перекусить.
  
  
   Герд заехал в больницу, передал вещи, но Дарита спала, и он решил отправиться за подарком.
   Надо сказать, в местных городах кроме привычных магазинов всегда располагались исследовательские центры, где можно было приобрести или получить консультацию о генетических новинках. Сам еще не понимая зачем, Герд направился именно туда.
   В огромном зале располагалось несколько столов с разными надписями, в которых Герд не разобрался. За столами сидели консультанты. Герд подошел к одному из них.
   - Здравствуйте. У вас есть в продаже дельтамахи?
   Консультант хмыкнул от осознания собственной значимости и от того, что может отказать в чем-то покупателю. Явно это доставило ему удовольствие.
   - Нет, что вы! Они появятся лет через семь, пока они в ограниченном доступе.
   Будь консультант хоть чуть участливее, Герд, пожалуй, отступил бы. Но тут ему сразу вспомнились уроки Луции и привитое ею чувство достоинства.
   - Вот что... я никогда этого не делал, но... я - призрак. Я хочу воспользоваться своим правом на исключительные привилегии. Вот, - он протянул универсальную карточку.
   За столом воцарилось замешательство. Вполголоса консультанты посовещались, затем один из них встал и произнес:
   - Пойдемте за мной.
   Герд последовал этому предложению. Они прошли из приемного зала в коридор, потом спустились на два этажа вниз, миновали несколько складских оранжерей и, наконец, вышли в помещение на подобии пещеры.
   - Что ж. Выбирайте, - консультант щедро обвел рукой серые камни.
   - Э-э... что?
   Консультант вздохнул.
   - Вот вы требуете дельтомаха, но не знаете, как выглядит яйцо?
   - Я думал о взрослом дельтамахе или о детеныше...
   - Ха! Это какой же чужой дельтамах даст себя оседлать?! Вы вообще хоть что-нибудь о них знаете?
   - Я не для себя... - неловко оправдался Герд, потом взглянул, куда показывал продавец.
   Среди теплых камней лежали то там, то здесь серые пятнистые яйца. Каждое было Герду по колено.
   - Вот, - он показал на одно из яиц. - Вот это, пожалуйста.
   - Хорошо, мы упакуем в контейнер, заберете. Инструкцию я вам напишу сам. Обычно у нас проходят курсы по работе с дельтамахами...
   - Я покупаю его для своей подруги. Она хорошо разбирается в дельтамахах. Она их изобретала.
   - Все равно напишу, - сказал консультант.
  
  
   Вернувшись в больницу, Герд застал Дариту весело болтающей с двумя медсестрами.
   - Привет, - поздоровался Герд. Медсестры деликатно покинули палату. - Смотрю, ты веселишься?
   - Да, мне совсем хорошо. Зато причину нашли. У нас поселилась спора очаровательной плесени. Это только название такое, потому что она очень красивая под микроскопом. Но для людей она опасна. Ты первый заболел. Я, вот, теперь. Я уже вызвала службу, они все там вылечат.
   - Хорошо, - Герд взял ее руку в свои и отметил про себя, что ладошки у Дариты холодные.
   Дарита вдруг покраснела, но руку не забрала, перевела разговор на другую тему.
   - Я так и не спросила тебя, куда ты шел? Мне было страшно спрашивать, вдруг это - важное дело и ты о нем вспомнишь и уйдешь опять.
   - Я просто путешествовал. Хотел на мир посмотреть.
   - И как тебе мир?
   - Пока не знаю. Я не многое видел. У меня была цель пересечь пустую долину и пять городов, но я был только в трех.
   - А... ты хотел бы опять отправиться в путешествие?
   Герду показалось, что Дарита спрашивает с замиранием сердца.
   - Ты меня отпустишь?
   - Конечно. Если ты пообещаешь, что вернешься. Когда-нибудь. Не обязательно скоро. Хотя поскорее бы.
   Герд наклонился и осторожно поцеловал ее.
   - Я дождусь, пока тебя выпишут из больницы. Поживу пока на ферме.
   - Не нужно. И там же плесень будут травить. Лучше иди сейчас, тебе надо завершить свои планы. За фермой присмотрят соседи. Мы все время так делаем, помогаем друг другу. Так ты поскорее вернешься, и не будешь мучиться, что чего-то не сделал.
   Они попрощались, и Герд уже выходил в двери, как Дарита его окликнула:
   - Ты забыл коробку.
   - Это тебе. Подарок. Надеюсь, понравится.
   Он вышел, мысленно представляя себе лицо девушки, когда она обнаружит, что именно лежит в контейнере.
  
  
  
   НОВЫЕ ВСТРЕЧИ. СТАРЫЕ ВСТРЕЧИ
  
  
  
   В этом городке Герд надеялся заночевать в гостинице. Уже стемнело. Случайный прохожий сумбурно объяснил, как найти "ночной дом", и теперь Герд вышагивал по длинному пустому проспекту, уставленному с обеих сторон фонарями на гнутых деревянных ножках. Домов видно не было - они прятались где-то за густыми зарослями деревьев.
   Тем страннее было услышать в этом безлюдии и тишине скрипучий голос:
   - Доброе времечко, - раздалось сверху.
   Герд поднял голову - на фонарном столбе сидел человек, точнее существо, похожее на человека, поскольку здесь ничто нельзя было знать наверняка.
   - Доброе... - вежливо ответил Герд.
   - Похоже, тебе нужен друг, - произнесло существо на столбе.
   - Я и один справляюсь, - возразил Герд.
   - Видел я, как ты справляешься... - фыркнул незнакомец. - Хвастаться-то нечем.
   - Видел?
   - Ну, типа того... Человеку дано право смотреть в любую доступную ему сторону. Так что, принимаешь в компанию нового собеседника?
   - Мне кажется, вы не совсем человек. И не совсем собеседник...
   - Тебя это смущает?
   - Нет. Здесь много того, чего мне не понять, и я уже привык относиться к местным диковинкам как к обыденности. Но хотелось бы знать, что вы из себя представляете. Человекообразное животное? Механическое создание? Модифицированный человек?
   Существо нахмурилось и "встало" перпендикулярно к столбу. Стало очевидно, что гравитация ему незнакома.
   - Хм, - сказало оно, поглядывая сверху на Герда. - О себе: я родом из города Людорга. Не напрягай функции мозга, ты не слышал о таком месте. Зови меня Альмин. Я решил теперь быть поблизости к тебе.
   - Как-то еще ни разу друзья мне не навязывались.
   - У тебя их не было, с чем тебе сравнивать?
   Герд мысленно пробежался по своему прошлому и был вынужден согласиться.
   - И... почему - я? Другие прохожие, чем тебя не устроили?
   - Ты думаешь не так, как местные жители, это любопытно...
   - Слушай, как тебя, Альмин, я вообще-то устал и ищу гостиницу. Я не уверен, что готов сейчас заводить новые знакомства...
   - Решайся уже скорее, долго мне еще время держать?
   - Ты умеешь придерживать время? - восхитился Герд.
   - Нет. Это просто поговорка. Ну, пойдем в гостиницу. Деньги-то у тебя есть?
   - Есть кое-что... Но, может стоит прошагать ночь? К утру буду уже в Беспредельной долине. Хоть узнаю, почему так называется. Давно хотел.
   - Дурная мысль! Ночью надо спать. Люди, которые придерживаются распорядка дня - живут дольше.
   - Как это можно проверить? - удивился Герд.
   - Никак. Но это логично. Я потом объясню.
   Альмин спрыгнул на землю и бодро зашагал вперед. Герд покачал головой и последовал за ним.
  
   Гостиница была полупустая. В холле среди кадок с плодоносящими фикусами сидел в кресле человек.
   - Ночлег? - спросил он вместо приветствия.
   - Два номера, - сказал Герд.
   - Два? - удивился человек. - Вы ждете еще кого-то?
   Герд изумленно взглянул на Альмина, но тот только озорно пожал плечами. Похоже, кроме Герда, его никто не видел.
   - И, правда, - медленно сказал Герд. - Если придет, пусть сам себе номер заказывает.
   Он прошел в отведенную ему комнату, сел на кровать и внимательно взглянул на Альмина.
   Нет, ничего странного в новом приятеле не было, кроме того факта, что это был престранный субъект. Но он не просвечивал и отбрасывал тень. Но тень тоже могла быть иллюзией.
   - Хватит пялиться на меня, глаза вывихнешь.
   - Ты настоящий или плод моего воображения?
   - О, я могу быть и тем и тем! Выбирай.
   - Похоже, я свихнулся...
   - Пока нет. Не беспокойся, если что - я предупрежу заранее, - Альмин, кажется, наслаждался ситуацией. Он оглядел комнату. - Как здесь мило. У тебя есть жена?
   - Не совсем, - Герд вспомнил Дариту и сдержал вздох.
   - Это хорошо, - обрадовался Альмин.
   - Что ж тут хорошего?
   - Для меня хорошо. Не люблю женщин, я сам достаточно болтлив, чтобы заполнять паузы.
   Это заявление подтвердилось в следующие несколько дней. Герд вышагивал по проселочным дорогам, его новоиспеченный приятель передвигался временами по деревьям, временами шел рядом, как обычный человек, иногда забывая оставлять следы. Альмин много рассуждал. Он имел свое мнение по поводу прохожих, проезжих и произрастающих рядом. Мнение менялось в процессе высказывания, но Альмина это не смущало.
   В лесу Альмин предложить срезать дорогу по едва заметной тропе. Герд засомневался, но потом решил, что если заблудится, просто вернется обратно. К тому же, он не знал, куда ведет тропа. А вдруг она ведет к чему-то интересному?
  
   Они шли, окруженные шорохами листвы и щебетом диких птах. Иногда тропу пересекали еноты, пару раз Герд заметил оленей и лис, а однажды по небу пронесся орел. И тут Герд застыл на месте. Он увидел кормушку. Кормушку двуротого загута! Эта кормушка была такой же круглой формы, так же чуть поднималась над землей и не зарастала травой.
   - Чего мы застыли? - поинтересовался Альмин. - Клад? Очень хотелось бы найти клад. Так было бы замечательно.
   - Зачем тебе клад?
   - Пока не знаю. Вот найду, тогда подумаю. Так что там?
   - Здесь кормушка.
   Альмин внимательно наклонился над кормушкой и некоторое время не шевелился.
   - Ты говоришь о платформе для транспортировщика?
   - Да. Наверное, у вас это так называется.
   - И чему ты удивился?
   - Так я попал сюда. Через загута. То есть, через транспортировщик.
   - Ну и что? Их полно по мирам раскидано.
   - Что, если встать на нее.
   - Зачем?
   - Может прийти загут.
   - Может. Хотя и маловероятно, - Альмин поморщился. - И зачем тебе это? Ну, придет.
   - Он заглотит меня, и я попаду...
   - Куда?
   - Домой.
   Герд продолжал смотреть на кормушку, и все внутри его наполнялось волнением.
   - Если бы у тебя дома выжили приемные транспортировщики, тебя давно бы отправили по прежнему адресу. Это раз. Но, допустим, ты прав, и эта платформа конкретно к твоему дому. Ты уверен, что хочешь туда?
   - Не знаю, - признался Герд. - Даже скорее - нет. Нет, не хочу.
   - Вот такая вот у тебя жизнь получается, Герд Осенний, - начал рассуждать Альмин, будто самого Герда тут не было. - Ты провел банальную жизнь, почти умер (это было не так банально, но гордиться все равно нечем). Потом, после того, как тебя небанально слопали, ты попал в совершенно ненормальный мир, где от тебя стараются отделаться все, кому не лень. В итоге, ты подцепил какого-то уродца (толи паразит местный, толи просто с ума сходишь, ведь так ты обо мне думаешь?), которого никто кроме тебя не видит, а тебе самому никуда от него не деться. Что дальше? Рискнешь, проверишь, куда еще можно сигануть отсюда?
   - Не зачем. Здесь меня ждут. А там - нет. Ни дома, ни где-либо еще. Пойдем.
  
  
   Городок был удивительно обычный: дома стояли на земле, улицы тянулись прямо, над некоторыми входами висели вывески, которых Герд не понимал.
   - Думаешь здесь остановиться? - спросил Альмин.
   - Послушай, дружественно настроенное существо сомнительного происхождения, - сказал Герд, - могу я некоторое время обдумать ситуацию в одиночестве?
   - Ладно, я отвернусь, - обиделся синюшный приятель. Возможность сгинуть с глаз долой он не рассматривал. - Это - древо-дома. Они не такие живые, как обычные, хотя тоже растут, и тнар в них можно держать. Если тебе интересно.
   Длинные тупоголовые конусы торчали из земли то там, то тут, увенчанные вогнутыми черепичными крышами. В этих конусах, виднелись прорезанные оконца. Рамы были во многих местах перекошены, видимо, стены росли неравномерно. Каждый домик был обнесен забором. Деревьев здесь росло мало, зато на лужках паслись какие-то животные, вроде овец.
   Постепенно приближаемся к нормальности, - подумал Герд.
   - Будь осторожен, - сказал Альмин, не вынеся тишины. - Этот городок... он не станет тебе родным.
   - Почему такая уверенность? Здесь вполне уютно.
   - Не для всех. Для чужих - нет. Этот город не принимает посторонних.
   - Откуда ты знаешь?
   - Все просто. Мне здесь не уютно. Пойдем дальше?
   - У меня еда закончилась и до ночи мы не успеем дойти до следующего поселка.
   - Заночуем на дереве.
   - Ну, да, или на фонарном столбе, как некоторые?
   - А ты умеешь?
   - Нет, не умею.
   В этот момент Герда заметили. Старуха, одна из немногих, кого Герд здесь видел, направилась в его сторону.
   - Чужеземец? - спросила она скрипучим голосом. - Голодный, небось? Пойдем, пойдем, покормлю. Старосту приведу, он поговорит с тобой.
   - Меня зовут Герд...
   - Это не очень важно. Ты пойдем за мной.
   Герд охотно последовал за старушкой, потому что действительно оголодал. В городах он запасался хлебом и тнаром, и покупал сыровяленые колбаски с тмином, но еда уже заканчивалась. Да и соскучился он по домашней стряпне. Альмин куда-то подевался.
   Старушка привела его в дом, посадила за стол и налила большую тарелку грибного супа. Наломала куски сырного пирога, и вышла. Через некоторое время она появилась в сопровождении мужчины, одетого в шитую льняную одежду.
   - Новое лицо! - радушно воскликнул староста, потому что это был именно он. - Редкий случай! Наши тропы давно не приводили к нам чужаков. Вкусно?
   - Да, спасибо.
   - Как тебе наш городок?
   - Знаете, я очень рад найти, наконец, город, где дома - просто дома, а не зверушки.
   - Мы придерживаемся старых традиций, - гордо сказал староста. - У нас очень важно - никаких новшеств, никаких современных технологий. А то придумали: человек - хозяин природы! Он не спрашивает, он приживает все окружающее под себя, а то, что плохо приживается - модифицирует, изменяет. И природа служит человеку как рабыня. По-вашему, это нормально?
   - Не знаю. Я не могу рассуждать на такие темы. Но, по-моему, здесь... удобно.
   - О, да. Иметь рабынь всегда удобно. Но не для самих рабынь.
   - Мне не кажется это рабством. Я видел, как дом радуется, когда в нем кто-то живет.
   - Что ж... не будем спорить о вкусах в первый же день знакомства. Вот что, скоро вечер. Оставайся в гостевом домике, Хариза тебя проводит. А завтра с утра приходи на собрание. Если захочешь остаться - милости просим.
   - Нет, я путешествую. Потом вернусь домой.
   - Ну, как знаешь. Приготовим тебе еды с собой. Как зовут-то?
   - Герд.
   - Ну, отдыхай, Герд.
  
   После сытного ужина Герда отвели в старый дом, где явно уже очень давно никто не жил. Судя по всему, этот дом использовали как сарай и складировали тут, кому что не лень. Герду освободили место на узкой кровати, застеленной полынными подушками. Повсюду в домике стояли коробки, подписанные разными почерками, в левом углу высился целый столб плетеных корзин и кадок. У дальней стены стояло несколько запечатанных бочек с лесным медом.
   - Сюда проходи, - сказала старуха Хариза. - Тут спать будешь. Да коробками-то не шевели.
   - Хорошо, - сказал Герд с улыбкой. Он не мог придумать причины, по которой ему самостоятельно захотелось бы "шевелить" этими коробками.
   Скоро стемнело. К окну прилетело несколько светопомнящих бабочек. Они мерцали яркими крылышками и освещали заставленный пустыми банками подоконник. Альмин так и не появился. Где он выгуливался - Герду было не интересно, хотя и странно, что этот приятель, так настаивающий на дружбе, теперь пропускает такой превосходный повод пообсуждать это милое поселение и его жителей.
  
   Утром Герд проснулся от шума за окном. Там кто-то обсуждал, стоит ли будить чужеземца или дать ему поспать, пусть собрание пройдет как обычно. Другой голос возражал, что как обычно оно может пройти и в любой другой день. А сегодня хотелось бы увидеть новое лицо на собрании.
   Пока спорщики приводили друг другу неоспоримые доводы, Герд оделся и вышел из дома. Он поздоровался со спорщиками, те, немного смущенно, показали, где проходит собрание.
   Через несколько улиц (каждая улица состояла из двух-трех десятков домов), спутники вышли на площадь. На площади стояли рядами сколоченные из дерева и пластика скамейки. Герд не совсем понял, зачем делать это все вручную, если достаточно было вырастить или пригнать стадо, но потом вспомнил вчерашний монолог старосты и перестал удивляться.
   Они сели среди прочих жителей, через несколько минут почти все скамейки были заняты. К трибуне вышел староста, поприветствовал всех кивком головы и сообщил.
   - Постараемся сегодня не затягивать разговоры. Ну, что у нас из новостей? Вот, Герд Чужеземный вчера прибыл. Марина обещала закончить сорочки к концу недели, кто в очереди, имейте в виду. Так... именинники, как обычно, могут обратиться к правлению за ежегодными подарками. В этом месяце желающие еще успевают получить дотации на постройку перепелятников.
   В этот момент откуда-то из-за спины старосты раздался вопль. Потом еще несколько. Крики приближались. В толпе зашумели, но староста успокаивающе поднял руку:
   - Сейчас все выясним, нет повода для волнений . Вы знаете, у нас не бывает правонарушений. Наверняка какие-нибудь пустяки.
   Сразу за этими словами на площадь вбежал человек. Это был мужчина в грязной одежде - видимо он несколько раз падал, пока бежал, на рукаве у него застыло пятно крови, но почему-то казалось, что кровь - не его.
   - Виталий Кириллович, что за шум? Вы же знаете - идет собрание...
   - Верта убили, - выдохнул тот.
   - Что значит "убили"? - изумился староста, но как-то слишком уж изумился.
   - Зарезали, - пояснил Виталий Кириллович. - Ножом. Прямо в сердце.
   - Вы что-то перепутали, вы ошиблись, дорогой. В нашем городе не бывает преступлений.
   - Не бывало, - поправил тот. - До сегодняшнего дня.
   - Ну что могло измениться за день? - спросил староста, и вдруг все посмотрели на Герда.
   Сидящие впереди обернулись, причем сразу, не ища его глазами, и Герд понял, что все они знали, где именно он сидит. И еще он понял, что как-то так получилось, что со всех сторон он заперт людьми и бежать не получится. Хотя, зачем ему бежать? Он ничего не совершал.
   - Это все чужеземец, - сказала хмурая женщина с первого ряда.
   - Да, это он, кому еще? - подтвердил кто-то слева.
   - Подождите, - растерялся Герд. - Я не убивал его! Зачем мне убивать совершенно не знакомого человека?
   - Так... ты же - чужой, - сказал бородатый человек, словно бы этот факт объяснял все.
   - Герд Чужеземный, вы обвиняетесь в убийстве местного жителя, нашего дорогого господина Верта!
   - Но я не...
   - В темницу его!
   В этот момент он понял, что по бокам от него сидят только мужчины и только высокие, крепкие мужчины, и почему-то это показалось не случайным.
   Герда схватили, потащили по улицам и швырнули в темницу.
  
  
   Я опять в тюрьме. Это становится традицией...
   - Эй, приятель, ты загрустил, что ли? - раздался знакомый скрипучий голос: Альмин с удобствами разлегся на потолке и капал слюной на покрытый соломой пол.
   По крайней мере, не в одиночестве. Не совсем в одиночестве.
   - По-твоему, напрасно? Мне не стоит грустить?
   - Не, ну если, тебе это доставляет удовольствие... - протянул Альмин.
   Я сижу в тюрьме и разговариваю с галлюцинацией, подумал Герд. Узкое окошко наверху доставляло крохи света, и Альмин на потолке был отчетливо виден. Но внизу Герд едва различал собственные ноги.
   - Удовольствие тут не причем. Если у них не бывает преступлений, откуда взялась эта тюрьма? - спросил Герд самого себя. Ответил Альмин:
   - Ты умнеешь на глазах! Еще немного, и я однозначно начну тебе уважать.
   - Альмин, или как тебя там, мне маловажно, что думает обо мне собственная галлюцинация.
   - А вот это напрасно. Дружи со мной, и интересуйся моим мнением.
   - Зачем?
   - Ну, хотя бы для того, чтобы я вовремя сообщил тебе, что кто-то идет.
   Герд и сам услышал шаги наверху. Он поднял голову, но кого-либо увидеть с его места было невозможно.
   - Кто там? - спросил он.
   - Не важно, - раздался голос. Этот голос мог принадлежать пареньку лет пятнадцати. - У тебя ничего не сломано?
   - Нет. Почему ты спрашиваешь?
   - Тебя так тащили... я подумал...
   - Нет. Только коленку поцарапал. Спасибо за беспокойство.
   - Мне жаль, что все так получилось...
   - Ерунда, - усмехнулся Герд. - Скоро все выяснится. Я никого не убивал, я даже по городу не прогуливался, весь вечер провел в этом вашем складе, потом уснул. А утром меня разбудили ваши же жители.
   - Да, знаю. Это все знают.
   - Все знают? Тогда вообще отлично!
   - Ничего хорошего, - вздохнул паренек.
   - Почему?
   - У тебя нет шансов, - сказал этот голос. - Город ждал, пока ты появишься.
   - Я?
   - Не ты конкретно, просто чужой. Верт хотел многое изменить, а город держится за свои традиции...
   - Но я не собираюсь нарушать ваши традиции.
   - Это и не важно, - вздохнул голос.
   - Я невиновен!
   - Знаю. Все знают. Я принес тебе еды.
   - Еды... подожди, ты - кто?
   - Не важно. Держи, Герд.
   Сверху упала лепешка, завернутая в кусок ткани и кожаный мешок с тнаром или похожим на тнар напитком.
   - Спасибо... - пробормотал Герд. - Как могло случиться, что все знают о моей невиновности? Действительно знают?
   - Да.
   - И что это значит?
   - Это значит, тебя скоро казнят. Извини, мне надо идти. Я очень... то есть мне жаль, что все так... Прощай, Герд.
   - Подожди! Кто ты? Как тебя зовут? Почему город хочет меня казнить?
   За дверью стояла тишина - неизвестный гость уже ушел.
   - Еще не догадался? - фыркнул с потолка Альмин. - А ты - тугодум!
   - Я понял, ты в восторге, - с досадой отозвался Герд. - Сам просветишь или мне надо унижаться и умолять?
   - Тут и думать нечего. Городу надо было свалить вину на кого-то, а тут - ты, очень кстати. Этот пацан сказал, что Верт хотел все изменить. Его надо было куда-то убрать. Например, убить. Но это поставило бы под угрозу веру в правящее руководство. А тут - ты.
   - Сговор целого города?..
   - Что тебя удивляет, - хмыкнул Альмин. - Когда оно было иначе? Ты мне рассказывал про предыдущее твое заключение, там, где королю позабавилось тебя скормить транспортировщику. Скажи, хоть кто-то тогда сомневался в твоей невиновности?
   Герд посмотрел в темный пол.
   Это много труда - познавать новый мир. Мир не сопротивляется, он даже подсказывает тебе, старается понравиться, старается стать тебе вторым домом, но это трудно - стать вторым домом, если ты знаешь, что первый где-то существует и живет себе припеваючи, хотя тебя в нем нет. И мучает чувство несправедливости, что твой дом спокойно без тебя обходится. Потому что ты мысленно ты соединяешь себя и свой дом, и тебе кажется, что ты - главнее, что нельзя без тебя!
   И вот, когда ты привыкаешь к этому новому миру, и даже находишь в нем друга... подругу, любимую, и вот тогда оказывается, что и этот мир так же, как предыдущий, способен избавиться от тебя. И не потому, что ты в чем-то перед ним провинился, а потому что ты попался под руку не лучшему его представителю.
   Герд провел в темнице два дня. За это время паренек навещал его еще дважды, приносил еду и сетовал. Однажды заглянул староста и попросил чистосердечно признаться. Обещал снисхождение. Герд признался, что никого не убивал, но это было не то признание, которое от него ожидали, и староста расстроенно сообщил, что казнь состоится послезавтра утром, когда достроят видовой помост. Герд печально порадовался, что тут все делают вручную, а то бы казнили гораздо раньше.
  
   Последнюю ночь он не спал. Альмин опять куда-то пропал, и даже поговорить было не с кем. Герд пытался увидеть в окно звезды или хоть что-то, пытался процарапать в стене ступени или хоть какие-то зацепы, чтобы забраться наверх, к люку, но ничего не получалось.
   После очередной неудачной попытки, Герд в отчаянии ударил кулаком о стену, ободрав до крови костяшки пальцев, и в этот момент наверху послышалось:
   - Эй, Герд... ты здесь?
   Он не поверил своим ушам:
   - Дарита?
   Что ж. Сходить с ума, так хоть не в одиночестве.
   - О! Как здорово, что я тебя нашла. Ты не переживай, сейчас я тебя вытащу!
   Наверху послышалась возня, люк затрясся и стал медленно отодвигаться в сторону. В проеме показалась Дарита.
   - Отойди, я спущу лестницу. Она тяжелая, я могу не удержать.
   Он послушно отошел в сторону. Но как только лестница достигла высоты его роста и вытянутых рук - он ухватил ее и осторожно опустил на землю. Тут же вскарабкался наверх. Дарита в обычной своей вязаной одежде с сумкой через плечо стояла у верхнего края лестницы.
   Герд схватил девушку в охапку, уткнувшись носом в растрепанные кудряшки. Живое существо, пахнущее жизнью до одури, настоящее.
   - Пойдем, - сказала она. - Там, в лесу пообнимаемся.
   - Ты - настоящая? - уточнил он на всякий случай.
   - Пока - да, - сказала Дарита.
   - Стражников нет?
   - Кого?
   - Стражников? Охраны?
   - А. Нет. По-моему, тут все хотели, чтобы ты сбежал. Люк не заперт, лестница рядом...
   - Меня завтра казнить должны были.
   - За что на этот раз? - поинтересовалась девушка вполне хладнокровно.
   - И на этот раз не за что, - признался он.
   Бесшумно, насколько это было возможно, Герд и Дарита пересекли улицу и вышли к огородам, а оттуда - к лесу. Уже в лесу Герд решился задать мучающие его вопросы:
   - Как ты меня нашла? И откуда ты узнала, что я в беде? И как ты добралась так быстро до меня?
   - Дельтамах помнит твой запах, хотя он и был тогда яйцом, но они умные еще до рождения - сказала она. - Так что я знала, где ты находишься. И у меня есть твой здоровец - когда тебе нужна помощь, я тоже знаю...
   - Дарита...
   - Пойдем, пойдем. Тут рядом полянка... Я там дельтамаха привязала.
   - Зачем ты его с собой взяла?
   - Что значит "взяла"? Я на нем прилетела!
   - Он же совсем малыш еще, - сказал Герд, и в этот момент из-за деревьев показалась полянка, на которой пасся в темноте при свете ясных и далеких звезд здоровый дельтамах, размером с приличного быка. Ну и когда он умудрился так вымахать?!
   А еще у дерева рядом с дельтамахом стоял Альмин. Альмин улыбался.
   - Я хочу тебе кое-что сказать, - произнес Герд, остановившись, - у меня видения. Это может быть какое-то заболевание мозга... Может, меня и не стоило спасать. А может, ты меня и не спасаешь, а просто дали мне какой-то пьяной травы местного розлива, чтобы не мучился перед казнью. Нет, галлюцинации у меня раньше начались...
   - Ты имеешь в виду его? - она кивнула на дерево, к которому приклеился Альмин.
   Она его видела! Альмин довольно подмигнул девушке.
   - Ты его видишь?!
   - Приотличненько, - сообщил Альмин, хотя его не спрашивали.
   - Правда, - кивнула Дарита. - Хорошо вижу. Это - альмин, не обращай внимания. Альмины безвредные существа, только немножко навязчивые. Если хочешь, я его изгоню. Но это не обязательно, альмины привязываются только к одиноким людям. Компанию они недолюбливают. И еще, они умеют показываться не всем на глаза.
   - Я думал, Альмин - это имя.
   - Нет. Это порода. Имен у них не бывает, на сколько я знаю. Не зачем. Два альмина к одному человеку не привяжется.
   - Я всегда смотрю под ноги, чтобы не наступать на свои идеалы, - сказал альмин со вздохом. - Прощай. Ты соврал мне, сказал, что у тебя нет жены.
   - Прощай, - сказал Герд. - Заходи, если заскучаешь.
   - Я не скучаю, когда я один, потому что некому перебить мои мысли, - с этими словами существо исчезло. Просто исчезло. Хотя, наверное, так неправильно говорить: альмин не исчез, а просто стал невидимым. Но он продолжал быть, и, возможно, где-то поблизости.
   Некоторое время Герд рассуждал сам с собой о природе альмина, и о его странных словах. Почему он преследует только одиноких путников? Хочет скрасить чужое одиночество? Пытается отвлечься от своего? Может он как-то питается этим чужим одиночеством? Или, наоборот, дает силу?
  
   Они прилетели на ферму к закату. Дельтомах плавно пролетал над скошенным лугом.
   - Что это за запах? - спросил Герд.
   - А что тебе напоминает? - ответила Дарита вопросом на вопрос.
   Запах был знакомый, давно не появлявшийся, и ни с чем спутать его не возможно. Этот запах сопровождал Герда долгие годы.
   - Древесные астильбы.
   Дарита ничего не ответила, только закивала и направила дельтамаха вниз. И тут Герд увидел: деревья его детства и юности, те самые деревья из его прежнего мира, о которых он скучал, наверное, больше всего.
   - Как... Как это возможно? Я узнавал, здесь не растут такие растения.
   - И правда, не растут. Пришлось гибридизировать обычные астильбы, у нас есть такие цветы. Ты не думай, я не сама, я в институт обратилась. Заказала.
   - Зачем?
   - Для тебя. Ты же хотел древесные астильбы возле дома?
  
   Дельтамах опускался на поляну перед фермой, послышался задорный лай псячего стула, а Герд думал: мы приходим вечером домой, и там нас кто-то ждет или не ждет. И дом может быть большим или маленьким, богатым или бедным, аккуратным или безалаберным. Но так уж случилось, что дома рушатся, или перестраиваются, или переходят к кому-то другому. И невозможно угадать, случится ли тебе потерять свой дом, и если да, то, когда и как это произойдет. И может быть, чтобы найти свой дом, тебе придется сменить целый мир и стать призраком. Но это того стоит.
   И еще Герд подумал, что живет какой-то чужой жизнью, и в то же время, нет другого человека, кто мог бы претендовать на эту жизнь. Непонятно сложилось... Но отдавать не хочется. И эта девушка рядом, от которой уютно пахнет заботой - она тоже часть дома, или того, что принято называть домом.
   Древесные астильбы величественно кивали на ветру, соглашаясь с его мыслями.
  
  
  
   2011-2013
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   62
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"