*** Приемная императора пустовала, и стражи впустили нас, как только мы переступили ее порог. Император, по обыкновению спокойный, подчеркнуто сдержанный, сидел в кресле за рабочим столом. Знаки траура исчезли с его одежды, но беспокойство из глаз так и не ушло, хотя, скорее всего, эта маленькая деталь досталась ему вместе с ответственностью за всю империю. Брейк склонился в поклоне, я же осталась стоять, глядя, как на лице его величества появляются первые краски эмоций. Его позабавило мое пренебрежение этикетом и почтением, которое я осознанно не выказала. -- Что ж, - произнес он, вдоволь насладившись тишиной и молчанием, - рад тебя видеть, Ивона. Советник Гауди, спасибо, что позаботились об Ивоне, а теперь оставьте нас. Брейк бросил на меня тревожный взгляд, поклонился императору и вышел, так и не дождавшись моей реакции. Неужели он думал, что я выставлю свои чувства, показав своей ободряющей улыбкой - да между нами что-то есть. Но у нас нет права на неосторожность. Я это почему-то понимала, а он нет. Меж тем я продолжала хранить молчание, ожидая, когда император сделает первый шаг. Но он не торопился, пересматривая какие-то документы и делая пометки на полях. Мне не оставалось ничего кроме как рассматривать его. И чем больше я отмечала в его поведении мелких деталей, которые терялись под налетом аристократизма, всеобщего поклонения - как к власти в последней инстанции - тем меньше хотелось проиграть в молчаливом поединке. А еще я сделала страшное открытие - император также как и его супруга, безнадежно связан с самати. Не постигшая участь безумца, могла сделать его марионеткой, в руках того же Лазаря. Ведь я четко видела как золотистая нить, идущая от его оболочки, туго натянутая, уходила куда-то в небытие и возможно уже сейчас лежала в чьих-то руках. -- Ивона! -- Да, Ваше Величество, - кажется, я успела немного задуматься, пропустив капитуляцию императора. -- Я благодарю за то, что ты сделала для моей семьи, - он не отводил от меня внимательный взгляд, а я слушала и кивала, хоть мне было не по душе находиться здесь. - А также, прошу прощение за... - вот тут, вышла заминка, которую я не смогла проигнорировать, едва не встряв в его речь. - За недоверие и ошибочно сделанные выводы. На большее я даже не рассчитывала. Мне принесли официальные извинения, ключевая часть именно "официальные" и ничего общего с сожалениями, угрызениями совести, словно на меня вывели ушат дерьма. -- Как ты понимаешь ничего из случившегося не сможет выйти за пределы этих стен. Мы не имеем права допустить возможных слухов, поэтому тебе придется подписать договор о Согласии.
Он взял папку, лежащую по правую руку от него и, развернув, положил напротив меня. -- У меня есть одно условие, - я слегка опешила от того насколько спокойно прозвучал мой голос, будто и не кипела внутри злость и раздражение. -- Какое? -- Вы оставите меня в покое. Император удивленно вскинул брови, в синих глазах зажегся интерес. -- Ты не хочешь, чтобы я восстановил тебя в академии и продолжить службу? -- Не хочу. Ситуация явно выходила из-под контроля. Я поняла, что он не сможет выполнить мое условие. Моя осведомленность и странная сила, в наличии коей он даже не сомневался, пугала его больше, чем слухи и сплетни. Императору нужен был полный контроль, а я упиралась руками и ногами. -- Хорошо, - вдруг легко согласился он. Я молча подошла к столу, взяла предложенную ручку и, не читая, поставила роспись напротив своего имени. Мне не верилось в его согласие, полагаю, император, все-таки, меня обставил и придумал, как обойти обещание, сдержав при этом слово. -- Можешь идти, - сказал он, убирая папку в ящик стола. Склонив голову, я с чувством собственного достоинства выпрямилась и вышла из кабинета. В приемной ждал Брейк, напряженный и какой-то растерянный, словно мне там не извинения приносили, а как минимум приговорили к сожжению на площади Церакс. Я неожиданно для себя коснулась его ладони и легонько сжала. Покинув приемную, Брейк готов был растерзать меня вопросами, но я покачала головой. -- Не здесь. Несмотря на раннее утро, дворец уже жил своей жизнью. На советника обращали внимание, в котором ничего кроме подозрительности и страха я найти так и не смогла. Меня же обливали презрением или просто не замечали, а уже за спиной шушукались, рождая очередную свежую сплетню. Я старалась не отставать от широкого шага шанцу и стойко игнорировала назойливое внимание придворных. На улице было тепло и ветрено, да и желающих подслушать разговор не осталось. Я не стала тянуть и выложила все сразу. -- Я подписала договор о Согласии. -- Что он тебе пообещал за это? - напряженно спросил Брейк, ухватив меня за локоть.
-- Ничего, - невинно ответила я и деликатно отодвинулась от щанцу. Естественно он мне не поверил, и оказался прав, но настаивать на своем не стал. -- Тогда ты вернешься в академию? -- Нет, меня это больше не интересует. Найду себе квартирку, где-нибудь у Южного порта и буду ждать. -- Ждать чего? -- Пока бомба с замедленным действием не взорвется, - не собираясь скрывать своих намерений, открыла еще одну маленькую тайну. - Лазарь рано или поздно придет за мной. Он ищет власти над самати - и он ее получит, если ему не помешать, а если нет, то я не позавидую императору Ланхорну и всем кто воспользовался камнями из Запретного города. -- Откуда ты узнала об этом? Откровенно идиотский вопрос окончательно выбил меня из колеи. -- Ты не о том беспокоишься, но если тебе интересно, - я посмотрела на него так, будто собиралась заняться с ним любовью прямо здесь и сейчас. - Я тебе покажу то, что со мной случилось после "смерти". Хочу предупредить сразу, тебе это не понравится. -- Не стоит, - со вздохом ответил он. Ворота дворца давно остались позади, а мы так и продолжали идти молча. Брейк, судя по всему, увязался за мной на полном автомате. -- Брейк, - позвала я, вырвав шанцу из глубокой задумчивости. -- Да. -- А у тебя есть этот знак? -- Конечно, - настороженно ответил он и отвел кожаный напульсник на запястье в сторону. -- Не очень похоже на татуировку, - рисунок был гладкий, но в то же время переливался, будто его вышили шелковыми нитками. -- А это и не татуировка, как ее понимают авгурийцы. Знак, что ты принадлежишь клану, дают только когда шанцу проходят определенный порог взросления, а он у всех разный. Когда же приходит время, за нами приходят Дивены. Знак клана это в первую очередь признак зрелости. Но самое главное это наша память, все, что мы знаем, что знали наши предки, наша кровь - то, что нас делает шанцу. -- То есть... - медленно начала я, - теоретически утрата памяти, лишит вас знака отличия. Так? Брейк поморщился, словно его стройные размышления и планомерное раскладывание информации по полочкам, я взяла и размахала тупым топором. -- Теоретически.
Мне надоело разговаривать на ходу и постоянно заглядывать в лицо собеседника, который все больше хмурился и морщился, пребывая отчего-то в ужасном расположении духа, поэтому я свернула в сторону парка. Сегодня зона отдыха пустовала, хотя погода была значительно лучше, чем вчера, и чем больше проходило времени, тем сильнее припекало солнышко. Я направилась к первой попавшейся лавке и без стеснения растянулась на нагретой деревянной поверхности, заложив руки за голову. -- Как ты вернула себе память? - неожиданно спросил шанцу, замерев напротив меня, но так и не присев рядом, хотя места оставалось предостаточно. -- Это не я, - настала моя очередь кривиться и хмуриться, вспоминая неприятный момент. - Бес проломил барьер сковывающий память, а вместе с тем, к такой-то матери разрушил архив. Он просто феноменально налажал, лишь только для того чтобы утереть нос Лазарю. Я все вспомнила, но вероятно, что-то было утрачено насовсем... -- Расскажи мне свою биографию вкратце, попробуем проверить твое предположение. Просьба Брейка вызвала легкое недовольство, но не согласиться, что его идея была гениально проста, не могла. -- В двенадцать умер дед, в семнадцать я пошла в спецшколу, хотя до этого была на домашнем обучении. Так, три класса в школе, потом... - я закусила губу и задумчиво пожевала. - Стой. Потом... ну что же? Что было потом, я не помнила. -- Дальше! - жестко потребовал шанцу. -- Первое воспоминание это аэровокзал, да. Я откуда-то прилетела, после чего сдала вступительные экзамены и поступила в академию. На тот момент мне исполнилось двадцать два... -- Два года, - за меня сказал Брейк. - Те два года, которые ты провела на шанцури. -- Забыла... - мне стало не по себе. -- Значит, в чем-то ты права. Я просто не вижу другого варианта, при котором знак клана мог бы бесследно исчезнуть. -- Как думаешь, исчезновение куска памяти произошло на этапе лишения памяти или ее возвращения?
-- Сложно сказать, но если представится возможность, поинтересуйся у Лазаря. От такой перспективы у меня неприятно стянуло живот. -- Тебе надо, ты и интересуйся, - фыркнула я, садясь на лавке. - Слушай, мне жилье нужно искать и есть хочется, я пойду, ага?
-- Я тебя найду, - равнодушно кивнул Брейк и пошел прочь. Едва он скрылся из вида, я облегченно рассмеялась. Шанцу слишком самоуверенны, чтобы показывать свое беспокойство, а уж после того, как я откровенно проигнорировала его чувства, тем более. С тех пор как мы вышли из приемной, он ни разу не улыбнулся, сдерживался, не настаивал, что на него совершенно не похоже. Пусть дуется на здоровье, не буду мешать ему, совершенствовать самоконтроль. Иногда это очень полезно...
*** В агентстве меня встретили с распростертыми объятьями. Сказывался то ли не сезон, то ли просто нехватка клиентов, но меня разом нагрузили множеством информации. Про Южный порт я вовсе не шутила и попросила показать квартиры именно в этом районе. -- Приезжие не любят порт, - заявила пожилая риэлторша, поправляя и без того идеальную прическу. - Шумно, рыбой пахнет, воздух влажный. Даже на цены не смотрят. А местные все чаще выбирают загородные квартиры. Не сказать, что информация была полезной, но простое общение, отстраненное от моей проблемы, принесло неожиданное наслаждение. Пролистывая предлагаемые варианты, я никак не могла на чем-то остановиться. Здесь места мало, там ванная не такая, занавески на окнах не нравятся, пол не того цвета... Тут мне на глаза попался вид на реку из какого-то окна. -- А это что? - я ткнула на картинку. Риэлтоша нацепила на переносицу очки в ядрено-желтой оправе, которые до сих пор болтались на цепочке в районе пышной груди. Нахмурила тонко выщипанные брови и покачала головой. -- Квартира не очень, хоть и цена низкая... -- Я не об этом. Там, у причала. -- Ааааа, - с явным облегчением выдохнула она. - Это наш новый проект, но мы еще не закончили с меблировкой. Дома стоят на сваях, над рекой. Вокруг дома широкая терраса, парковка возле входа. Мы хотим сдавать их в комплексе с транспортом. -- Можно посмотреть поближе? -- Конечно, - она засуетилась, отыскивая папки с голографическими изображениями и перебрасывая на планшет который я держала в руках. Повертев изображение под разными углами, я удовлетворенно улыбнулась. -- Мне это подходит. -- Такому нетерпеливому клиенту мы предлагаем выбрать один из дизайнерских проектом внутренней обстановки. Еще несколько изображений с интерьером навеяли на меня скуку. -- Какова цена ренты? - сумма меня приятно удивила, и я поинтересовалась ценой дома, а после оглашения, обещала себе подумать о его покупке. -- Вы могли бы, обставить дом моей мебелью? - я подумала, что в поместье предостаточно всякой старинной рухляди, чтобы забить под завязку ни один подобный дом. -- Конечно-конечно, оставьте адрес, где мы сможет все забрать. -- В таком случае, могу я воспользоваться вашим визором? Матэ долго охала и ахала, насчет моего внезапного воскрешения и неожиданного звонка по такой необычной просьбе. Все не веря в то, что я жива и здорова. К тому же требую распечатать склад с гостевой мебелью. Пришлось успокоить ее и заставить сделать предметный список выбранных вещей на гербовой бумаге. Риэлторша за время моего разговора то бледнела, то краснела от предвкушения комиссионных от сделки и дополнительных услуг. Потом пообещала отправить вместе с грузчиками дизайнера для отбора мебели и едва не стелилась передо мной после подписания договора. Что и говорить, за ту сумму, что они на мне заработают, я напрягла их сделать все в кратчайшие сроки. То есть к завтрашнему вечеру. От нечего делать, я зашла в торговый центр, где приобрела кое-что из одежды, визор, восстановив предыдущий ай-ди, и отправилась в порт, чтобы посмотреть на место моего будущего жилья. Конечно же, Южный порт Тризы являлся речным, а не морским. Здесь находилась стоянка яхт, чуть ниже по течению рыбный рынок, выше жилой район. Здешние дома отличались своей причудливой архитектурой и низкорослостью застроек. Дворики находились внутри домов и, зайдя в один, можно было пересечь территорию всех, словно огромный зеленый коридор. Река, что проходила по южному краю Тризы называлась Марью и в своей городской части имела самое широкое русло. У каменного причала, как бусины на ожерелье крепились с десяток домиков, располагаясь, на приличном расстоянии друг от друга. Тот, что я выбрала, находился недалеко от стоянки яхт. Вживую, все оказалось даже лучше чем на голограмме. Вволю налюбовавшись будущим жильем, я пошла, бродить по набережной, а приметив кафе, уверенно направилась внутрь. Пожилой квейдер хозяйничал у жарового стола, перед которым находилась стойка. Клиентам предлагалось расположиться за ней или прямо на полу у низких столиков. Я подошла к стойке, поставила рядом пакеты с покупками и взобралась на высокий стул у самой стены. Через несколько мест от меня сидели двое парнишек лет восемнадцати и что-то шепотом обсуждали. Повар оторвался от чистки жарочной поверхности и неторопливо поинтересовался, чего я желаю. Желала я много, безумно соскучившись по острой пище. Кухня квейдеров основывалась на жгучих и ароматных специях, что полностью отвечало моим потребностям. К ребятам, уплетающим лапшу, присоединился еще один парень, он говорил достаточно громко, чтобы разобрать тему разговора. А обсуждение велось нешуточное, о преимуществах и недостатках школы единоборств Тризы. Но тут передо мной возникла чашка с горячим жарким и я погрузилась в мир вкусовых ощущений. После него была острая рыба и рисовый пудинг со сладким фруктовым соусом, все это запивалось великолепным чаем из смеси травок. Пока я ела обсуждение перешло в бурные дебаты, перегнувшись через стойку, тихонько поинтересовалась у повара. -- А что где-то рядом есть спортивный зал? -- Не зал, а секция, у меня там тоже внук занимается. Вы ее мимо прошли, - он кивнул в сторону, откуда я пришла. Я покивала и задумчивым взглядом обвела небольшой зал, наткнулась на сложенные в углу тонкие матрасы. Это мне подходило. -- Не откажите в ночлеге? Я заплачу, - спросила я старого квейдера.
-- Не откажу, если тебе не будет в тягость десяток моих сородичей рядом. -- Вовсе нет, - гостеприимство квейдеров было у них в крови. -- Приходи после заката, я угощу тебя лучшим в районе кинтом, - этот традиционный напиток имел среднюю крепость, но при этом отличался насыщенным сливочным вкусом. - И выделю лежанку. -- Я приду, - расплатившись, я тяжело слезла со стула и побрела на улицу. От нечего делать отыскала спортивный зал. Я действительно прошла мимо него, когда гуляла по набережной. Он занимал половину первого этажа и имел вход со двора. Войдя внутрь, я сразу же попала в тренировочный зал. Мне в этом месте понравилось все, от древнего решетчатого потолка, потертого светлого паркета, и голых кирпичных стен. Здесь пахло так, как и должно пахнуть в месте, где обучают магии силы, ловкости, сдержанности и самоконтроля. -- Вы посмотреть, или потренироваться? - спросил подошедший мужчина в легком хлопковом костюме. Ему было чуть за сорок, загорелый, и сильный. Сильный, но не телом, а именно видом, движениями, даже мимикой. -- Посмотреть, - кивнула я, на что он едва заметно улыбнулся. -- Что ж, тогда проходите, будьте нашей гостью. Оставив ботинки в общей куче разнообразной обуви, прислонила к ним пакеты с покупками и прошла в зал, устроившись прямо на полу. Я подогнула под себя ноги и неосознанно принялась разминать мышцы шеи и плеч. А в центре зала шла тренировка, где мальчишки разного возраста разбившись на пары, отрабатывали удары. Пригласивший меня мужчина легко опустился рядом со мной. Он тоже наблюдал за ходом тренировки, но лишь поверхностно не обращая внимания, что кое-кто из учеников начал дурачиться. -- Не хотите размяться? -- Нет, - я покачала головой, - мне это, ни к чему. -- Тогда может записаться в секцию? Я заметила, как уголки его губ дрогнули. -- Разве что... -- Конечно, она хочет, - раздался смеющийся голос Беса. - Правда, Теренс. У меня противно заныл живот, а я заскрипела зубами от злости. Бес выглядел омерзительно довольным, радостно скалясь, несмотря на мой кислый вид. Где его носило все это время оставалось только гадать, но если вспомнить из-за чего мы поцапались, то, скорее всего, просто выжидал момент, чтобы эффектно появиться. Момент как раз соответствовал, у него появился еще один повод пройтись по моим ребрам, но я твердо решила не поддаваться на его подначки. -- Друг мой, Бес, что ты тут делаешь? - ласково поинтересовалась я, поднимаясь на ноги. -- Да вот, решил тебя поздравить, - невинно отозвался мужчина, сняв с плеча лямку, на которой висел черный, вытянутый футляр. -- Помнится, ты был весьма нелестного мнения об этой затее. -- Я ошибался. Почти, - Бес точно знал, что я подписала договор о Согласии. Впрочем, меня этот факт нисколько не задевал. -- Зачем ты здесь? - напряженно спросила я, подойдя к нему вплотную. Самати недовольно поморщился и отвернулся. -- Покажем мальчишкам класс? -- Что?! Не-эт, я не буду драться. -- Парни! - крикнул он, уже прекратившим тренировку мальчишкам, которые исподтишка наблюдали за нами. - Хотите посмотреть на настоящую драку? Что можно было ожидать от толпы разгоряченный юнцов, конечно, мы услышали одобрительные крики и свист. -- Ну так что? - Бес расстегнул футляр и вынул оттуда чуть изогнутый клинок в лаковых, черных ножнах. -- Зачем ты притащил сюда суру? - я кивнула на оружие. -- Подарок, - мрачно ответил он, перебрасывая мне клинок, а я уже знала, чем все закончится. Самати умел добиваться своего. В руках у него появился брат близнец того, что держала я. Бес отбросил в сторону чехол и медленно вынул суру из ножен. Тусклое лезвие слабо мерцало под скупым электрическим светом. Отчего-то стало не по себе. Я опустила руку с сурой вниз и отошла от Беса. Ученики разошлись в стороны, и расселись по периметру. Самати встал напротив, помахивая клинком, будто держал в руке не благородное оружие, а дубину. Не хотелось мне думать, что он не умеет им пользоваться, ведь он же не совсем идиот. Меня не стали брать на измор, Бес атаковал молниеносно, прямым ударом сверху вниз, держа рукоять обоими руками. С такой скорость и силой, которая вложена в удар не стоило и пытаться блокировать. Я ушла в сторону, так и не подняв суру. Очень скоро я поняла, что для Беса этот вид оружия неудобен, хоть скорость и могла компенсировать неточные атаки. С самого начала, не собираясь поддерживать инициативу самати, я кружила вокруг него, уходя от острого лезвия, пригибалась, падала на пол, делала сальто и кувырки. И все ждала, когда Бесу надоест за мной гоняться. Мне не повезло, его только раззадорило мое пассивное участие. Обреченно вздохнув, я решила ответить ему... по-своему. Улучив момент, атаковала, ударив не расчехленным клинком по кисти. Бес разжал пальцы, и сура застучала по полу, и я носком ноги отбросила ее в сторону. -- Все? Доволен?! - я со всей силы запустила в него сурой и выбежала из зала, на ходу подхватив обувь и сумки. Щеки пылали, грудь тяжело вздымалась, я стояла посреди набережной, тупо таращась на реку и с трудом соображая, что же случилось только что. Заставить меня обнажить меч и поднять его на того, кого я считала другом? Или во всем этом кроется что-то большее, до чего хитрый и расчетливый самати догадался, обойдя меня на несколько шагов вперед? Бес не заставил себя ждать, приближаясь ко мне неторопливым шагом. -- Ты считаешь это приемлемым? Поднимать оружие на своего друга! - шипела я, все еще кипя от возмущения и обиды. -- Прости, - вот так просто, искренне, как будто все осознал. -- Проехали. -- Куда ты сейчас? - он приобнял меня за плечи. -- А никуда, до заката я совершенно свободна, - Бес как-то странно на меня покосился.
Мы сидели на пляже, волны лениво обдавали ступни теплой водой. Самати наотрез отказался оставаться в душной, вечерней Тризе, перенеся нас на пляж возле своего дома, где я уже недавно была. Сегодня океан был спокойным, и я не отказала себе в удовольствии искупаться, дважды устроив заплыв до небольшой отмели. Волосы после воды еще не высохли, тонкими прядками рассыпавшись по спине. Бес медленно потягивал что-то алкогольное из большого матового стакана. Замкнувшийся в себе самати был для меня явлением новым. -- Так, что ты хотел от меня? - спросила я заглядывая ему в глаза. -- Еще одна страшная тайна моего народа. Ты должна знать, почему я до сих пор не прикончил Лазаря, - он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. - Мы не можем убивать себе подобных... -- Что значит, не можем? - и тут я, наконец, поняла смысл его слов. - Себе подобных? Лазарь - самати? Погоди, этого не может быть, он бы давно нашел меня, просто переместился, как это делаешь ты! -- Мы не убиваем себе подобных, - не обращая на меня внимания, повторил Бес. - Мы лишаем их энергии, того, что нас делает самати. Лазарь - изгнанник, он ослушался одного из запретов. За это его лишили энергии и возможности на перерождения. -- Это намек на то, что я должна его убить? -- Нет, ты тоже не сможешь этого сделать. -- Я тебя не понимаю. -- Почему ты назвала те клинки сурой? -- Потому что они так называются. -- Ивона, - простонал Бес, - напомни мне как ты разорвала связь самати с ашаитами у герцогини? -- При чем здесь герцогиня? -- Ты даже не удосужилась взглянуть на клинки истинным зрением. -- Где они? - я подорвалась с места и припустила к дому. На полу веранды лежал футляр, я расстегнула молнию и вытащила оба меча. Просто красивое оружие, традиционное для империи, такое можно купить в любом магазине сувениров или в оружейном. Но что необычного в этой паре? Переключившись на другое зрение, я не увидела ничего нового, подняла голову и посмотрела на Беса. Самати пылал золотым светом, совсем как тогда, увидев его на встрече с посольством шанцури. -- Я ничего не вижу! - сняв с одного из клинков ножны, коснулась тусклого лезвия. - Теплое, как живое... Что это? -- Энергия, - сказал подошедший Бес. - Той, что лишился Лазарь. -- Не вижу связи между его убийством, энергией и решением проблемы в целом. Мужчина вздохнул так тяжело, будто его удручала необходимость объяснять очевидные вещи. -- Ты вернешь ее Лазарю. -- Почему я и зачем? -- Какая же ты глупая, - ласково, как нашкодившего ребенка, он отрепал по макушке. - Я не могу этого сделать, точно так же как и лишить его жизни. Законы самати нерушимы, мы не смогли бы существовать, если бы не ограничения и запреты. Их диктует сама сущность. -- Хорошо, допустим, я это сделала, что это нам даст? -- Он не сможет осуществить задуманное, - подвел итог Бес.