Аннотация: Как я уже говорила, слагаю с себя всю ответственность за действия героев! они все сами, а я исключительно ни при чем!
За окном бушевала буря, косые струи дождя хлестали по стеклу, сплошным потоком стекая вниз. Я стояла, прислонившись лбом к стеклу, бездумно глядя на творящееся снаружи безобразие. Слова Беса вызвали тревожное ощущение, которое все это время кралось за мной так тихо и незаметно, а теперь показало свое лицо. У меня не осталось желания расспрашивать самати о подробностях, с лихвой хватило уже сказанного. Ко мне подошел Бес и легонько обнял на плечи. -- Не переживай, я не позволю Лазарю закончить начатое, это в моих интересах. -- Раньше надо было думать, - буркнула я, выворачиваясь из объятий. -- Что ж справедливый упрек, - мрачно подтвердил он. - Ты готова? -- Секунду, - направившись к распакованной коробке, забрала куртку и надела. Закрыла глаза и глубоко вдохнула, будто собиралась нырнуть так глубоко, как только могла.
*** Мы стояли посреди улицы. Мимо проходили люди, не обращая на нас никакого внимания, да и не было ничего необычно в обнимающейся парочке. Вообще-то, никто не собирался обниматься, но перемещение заставило содержимое моего желудка настойчиво проситься наружу. Я вцепилась в куртку Беса, боясь не устоять на ногах, самати же терпеливо пережидал мою дурноту, сцепив руки в замок на моей талии. -- Почему мне так плохо? - простонала я, уткнувшись ему в грудь. -- Откуда мне знать, - я почувствовала, как он едва заметно пожал плечами. -- Какой же ты бесчувственный. -- Конечно, не зря ты меня через слово скотиной зовешь. Как только я отвлеклась от своих ощущений, тошнота отступила также быстро, как и появилась. Я разжала пальца и пригладила смятую кожу. -- Прости, - очень тихо сказала я, пытаясь отстраниться от него, но замок из его рук прочно удерживал меня на месте. -- Куда ты сейчас? Можешь остаться у меня, пока будешь решать вопросы с имуществом... -- Не нужно, спасибо. -- Почему у меня такое чувство, что если я отпущу тебя, то будет много проблем? - медленно произнес он, а затем вдруг разжал руки и сильно, зло оттолкнул. - Проваливай, пока я не передумал.
Удивленно моргнув, я попятилась назад. Такого Беса я еще не видела, поэтому поспешила убраться прочь. Зря я переживала за изменчивый своей погодой июнь, под ногами блестели мелкие лужицы после недавнего дождя. Быстрым шагом я пересекла улицу и свернула в переулок. Если пройти прямо, а потом свернуть налево, то выйду в центральный парк Тризы, от которого рукой подать до Императорского дворца. А никто не говорил, что я буду выжидать момент, чтобы преподнести себя. Зная Брейка, он очень скоро просветит в мое воскрешение всех кому нужно знать. Мне же хотелось сделать то, о чем только что сказал Бес. Повязав куртку на бедра, тем самым спрятала оружие от лишних глаз, отправилась прямиком к парку, где несмотря не недавний дождь было довольно людно. Может сегодня выходной? - я не знала точно который сегодня день, давно жила без необходимости считать числа. Возле пруда в центре парка было не так шумно, здесь все больше попадались парочки, медленно прогуливающиеся по мосту. Дойдя до середины, я резко остановилась. Бес сказал очень многое, посветив в некоторые аспекты жизни самати и планы Лазаря, но... -- Гриар! - выругалась я, припомнив еще парочку грязных ругательств. Этот поганец ни слова не сказал о цели, которую преследует Лазарь. Порабощение целого вида, конечно, страшная вещь сама по себе, только ради чего? Я хотела броситься обратно, чтобы догнать Беса и вытрясти из него все до последней мелочи. Но опомнилась, весьма вовремя вспомнив последние слова - проваливай... Что же могло так разозлить его? Сделав над собой усилие я пошла дальше, отсчитывая минуты до того момента как зайду на территорию дворца. Ну а если не пустят, я сделаю это снова - проникну, как когда-то. Не заметив, я едва не перешла на бег, пришлось успокоиться, ведь никто не сможет остановить. Ведь не сможет? Бес уже отошел в сторону, давая мне насладиться местью. Больше некому, никто не знает, что я уже в Тризе.
К центральным дворцовым воротам я подходила уже изрядно накрученная, будто точно знала о предстоящем подвохе. Пришлось напомнить себе, кто здесь жертва и отчего она пострадала. Успокоиться не вышло, я неосознанно прикоснулась к ножнам и сразу пришла уверенность - все получится. Мне осталось дойти всего ничего, но тут кто-то схватил меня за запястье и дернул. Боясь оборачиваться, я так и остановилась. -- Отпустите. -- Ивона, нам с тобой уже не получится перейти на почтительную дистанцию, которую предполагает обращение на "вы". -- Советник, - не знаю, чего во мне сейчас было больше облегчения или недовольства. Он, не отпуская мою руку, вышел из-за спины. -- Идем, - и потащил меня в противоположную сторону от ворот. -- Нет! - упиралась я, но у меня никак не получалось остановить шанцу, который был в разы сильнее меня. - Отпусти, ты не посмеешь мне помешать! - последние слова я уже едва слышно шипела, выхватывая нож. Лезвие опасно затанцевало у горла советника, который и не подумал остановиться, продолжая работать буксиром. Убить или покалечить Брейка у меня и в мыслях не было, но проклятый шанцу не оставил мне выбора. Нож вернулся в ножны, это не ослабило его хватку, но советник явно потерял ко мне внимание. Чтобы ослабить натяжение плечевого сустава, я прибавила ходу и сделала подножку. Брейк успел отпустить мою руку, прежде чем упасть. Реакция у советника была что надо, упав, он сразу перевернулся на спину. Мне этого было вполне достаточно, чтобы оказаться сверху на нем, придавив собственным весом к земле. Теперь нож в моих руках представлял довольно весомый аргумент, не прислушаться к которому, по меньшей мере, глупо.
-- Ну, теперь извольте выслушать, - глухо прорычала я.
Брейк как-то обреченно вздохнул. Сегодня при нем не было трости, оставившей о себе неизгладимые впечатление и желания не сталкиваться впредь. Извечной широкополой шляпы также не наблюдалось, а белоснежные волосы собраны в аккуратный хвост. Длинный серый плащ распахнут, открывая вид на дорогой камзол строгого черного цвета, повязанный на шее шелковый платок того же цвета, концы которого фиксировала заколка из глянцевого каштана. Рука, держащая нож, дрогнула, и я поспешила отвести ее в сторону, убрав оружие на место. -- Что случилось? -- Императрица при смерти, - обними губами произнес он, и я только заметила насколько сильно осунулось его лицо. Меня снова замутило, я уронила лицо в раскрытые ладони и зажмурилась. -- Это какой-то кошмарный сон, от которого я никак не могу очнуться, - в одно мгновение я осознала поступок советника, он вовсе не собирался мне препятствовать, напротив, пытался уберечь от ареста. -- Ты понимаешь, что тебе нельзя во дворец, - устало произнес Брейк, отводя взгляд. - Тебе есть куда идти? Я вскинулась, выпрямила спину и слезла с шанцу, подав ему руку, чтобы помочь встать. Он принял ее, но поднялся, практически не опираясь. -- Есть, - я оглянулась, улочка была пуста, а от прохожих нас отделяла густая стена кустарника. - Но я не собираюсь прятаться. Если подозревают меня, значит, во всем виноват браслет, а если это так, то только я одна смогу снять его... Я должна попасть во дворец. -- У тебя ничего не выйдет, - он покачал головой. -- Если это единственный способ спасти мое имя, то стоит рискнуть. -- Ивона, на этот раз все очень серьезно, - советник выглядел подавленным, но его слова невольно вызвали злость. -- А в прошлый раз тоже баловство? Правда?! Что ж вы за мной с договором о неразглашении бегали? О высшие, Брейк, я понимаю, что серьезно. Почему вы, мужчины, держите меня за неразумное дитя? Советник глубоко вздохнул и положил руки мне на плечи, а затем так неожиданно притянул к себе, что я возмущенно пискнула. Пахнуло теплом и чем-то давно знакомым, но болезненно неуловимым. Мне вдруг захотелось попросить помощи, признаться в гложущих страхах, чтобы кто-то другой помог пройти через все и не чувствовать себя одинокой. Признать себя слабой, разреветься, когда глаза жгут непролитые слезы и в последний момент проглотить нахлынувшие чувства. -- Ты не сможешь, не в этот раз, - прошептал он, так что мне стало не по себе. - Тебя поймают, и тогда ничто не спасет от наказания. Дрогнувшая было гордость, лопнувшей струной стегнула по глазам. -- Не вам за меня решать. Слишком много я отдала, чтобы бросить все на полпути, - я не видела лица Брейка, но больше он меня не держал. Я развернулась и побрела прочь, не разбирая дороги. Слезы крупными каплями падали на брусчатку, оставляя маленькие влажные кляксы. Мне вовсе не хотелось плакать, просто слезы не так просто остановить, когда появляются наивное желание глупо сдаться, отдав всю волю в руки мужчины, который по какой-то причине будет прятать тебя даже от собственной тени. Одна мысль об этом привела в бешенство. Не так меня воспитывали, чтобы я распускала сопли из-за такой ерунды. Оглянувшись, я стерла мокрые дорожки. Сориентировавшись, где нахожусь, быстро зашагала в сторону торгового центра.
Летняя ночь приходила поздно, медленно и лениво застила улица холодными, фиолетовыми тенями, которые жались вокруг работающих, уличных фонарей. Из-за того что сегодня был выходной день, мне пришлось довольно долго проторчать в баре, распугивая посетителей мужского пола неприветливым видом. Расчет практически оправдался, редкие прохожие все-таки попадались, но по мере приближения к дворцу исчезли вовсе. Я прекрасно помнила свой прошлый маршрут и решила воспользоваться им же. Восхождение на столб разделяющий секции забора далось мне раза с десятого, ведь прежняя спортивная форма так просто не восстанавливается. Заклиненную тогда камеру кто-то отладил, а я во второй раз загубила работу техника. Как только с камерой было покончено, осмотрела близлежащее расстояние и пришла в ужас. На расстоянии двадцати-тридцати метров мелькали лучики фонариков, к которым обычно прилагался человек, а значит вооруженный охранник. Стоит попасться одному на глаза, как пойдет цепная реакция и меня рано или поздно загонят в угол. Глубокий вдох и прыжок, чтобы сразу припасть к земле и смотреть, когда можно устроить забег до ближайших деревьев. Пришлось замереть на месте на долгие десять минут, чтобы выгадать удобный момент. Я бежала, стараясь не шуметь, и все время ждала, что меня вот-вот окликнут, схватят как лисицу за пушистый хвост. Несмотря на все трудности, довольно легко достигла стен дворца, где было удобно прятаться за высоким стриженым забором из кустарника. Покрутив головой, с трудом сориентировалась, в какой стороне находятся императорские опочивальни. Как раз в тот момент, когда я вспомнила, где это, в нескольких сантиметрах от моей головы мазнул луч фонаря. Я моментально оказалась на земле, откатившись под корни кустов, которые к тому же оказалась невероятно колючими. По месту, где я только что стояла, прошлось пятно света, а несколькими секундами позже и военные сапоги, принадлежащие одному из стражей. Он остановился в метре от моего лежбища и весело насвистывая, расстегнул ширинку. Послышалось характерное журчание, а я едва успела отдернуть ноги и накрыть рот ладонь, чтобы не засмеяться. Сделав свои дела, страж пошел дальше патрулировать имперские угодья. Надо будет не забыть, Бесу рассказать, чем удобряются кустики во дворце. Осторожно выглянув из своего убежища, убедилась, что больше никому не приспичило пометить территорию и низко пригнувшись, побежала. Изображать из себя горного козла я уже научилась, так что взобраться на третий этаж через несколько балконов и карнизов, что так любили лепить архитекторы, оказалось совсем не трудно. Вполне себе приятная прогулка на свежем воздухе. Я обнялась со статуей полуголого мужчины и, вытянув шею, заглянула в приоткрытое окно. Мне был виден лишь уголок кровати и кресло стоящее рядом, в котором мерно посапывала одна из личных служанок герцогини. Перебравшись на широкий подоконник, замерла, увидев Ист-К'ъярди. Женщина не спала, она внимательно смотрела прямо на меня. Сердце стремительно рухнуло вниз, а потом застучало прямо в горле. Я забыла, как дышать и двигаться, только смотрела прямо в измученные глаза. И лишь когда воздух закончился, отмерла. Приложив палец к губам, бесшумно спрыгнула на пол. Подошла к служанке и прыснула ей в рот снотворное - на всякий случай. Теперь можно было говорить. Я развернулась к кровати и преклонила колено. -- Герцогиня, я знаю все считают меня виновной в вашем недуге, поэтому прошу простить меня за эту выходку. Мне не пришлось бы, красться подобно вору, пусти меня к вам. Но... -- Встань и подойди ко мне, - мягким, чуть надломленным голосом произнесла она. Не став медлить я подошла к ней и снова опустилась на колени, но в этот раз только для того, чтобы снять этот клятый браслет. -- Мне нужно попробовать. -- Думаю, нам обоим станет легче, если ты избавишь меня от него, - у нее едва хватило сил договорить, губы медленно начали синеть, а пальцы меленько задрожали. Камни в оправе ярко сияли, будто успели поглотить весь жизненный свет женщины. Они подобно паразитам тянули из нее силу, которая вот-вот готовилась закончиться и лишь по какой-то неясной причине еще держалась в теле. Одного моего прикосновения хватило, чтобы камни отреагировали на мое присутствие. Герцогиня выгнулась дугой, опираясь на ступни и макушку головы. Я поспешила отдернуть руку, как все прекратилось. Женщина обмякла и, кажется, пребывала в обморочном состоянии. -- Снять я его не смогу, - досадливо потерла виски и пересела с коленей прямо на пол. Не сказать, что я не предполагала такого исхода, но, тем не менее, старалась не думать. Осталось положиться на удачу и Катару. Я понятия не имела, как это работает, да никто и не удосужился объяснить, или оставить инструкции. Единственное место, где ее чувствовала, было мое сознание, там я и собиралась искать помощи. В такой ситуации расслабиться оказалось непросто, но стоило мне ухватиться за секундное умиротворение, как я погрузилась в хаос собственного сознания. У меня просто не было слов. Обломки архива парили повсюду, и подобное состояние вряд ли поддавалось какому-то воздействию извне - убираться придется самой. На данный момент, когда-то бережно уложенная информация представляла собой груды бесполезного мусора, которая у обычного человека не имела формы, а походила на легко уловимые паутинки - ощутимые, но невидимые. Отвлекшись от мучительных раздумий, я заметила кокон Катары. В этот раз он находился рядом, и мне не нужно было долго тянуться к едва видимому огоньку. Я приблизилась, вглядываясь в мягкое сияние, но кокон пустовал. Даже не подозревая, что это значит, дотронулась, погружаясь в обволакивающее, сияющее облако кипучей энергии, тут же ощутив, как на мои руки, будто одели перчатки. На мгновение остановившись, я вспомнила про то, зачем пришла сюда. Ко мне частично вернулась чувство реальности, словно кто-то приоткрыл тяжелую штору. Перед глазами возник пустой контур тела, охваченного каким-то болезненно желтым светом. Там где находились камни, зияла черная дыра. От тела к ней шли две тоненькие ниточки: одна того же желтого цвета, другая золотистая, едва светящаяся на фоне черного пятна. И что мне с этим делать? - возник здравый вопрос, но руки сами потянулись к месту разрыва. На пальцах вспыхнул замысловатый узор, линии поползли вверх по запястьям, как бы натягиваясь и наливаясь силой. Если и дальше действовать по наитию, возможно, что-то выйдет. Сложив два пальца, средний и указательный, ножницами, подцепила обе ниточки и перерезала. Темная пасть тот час схлопнулась и исчезла, а у меня в руках остались два стремительно меркнущих отростка. Я запаниковала. Она умирает, действую уже!!! - завопила я и, не понимая, что творю, завязала хитрый морской узелок. Стоило только это сделать, как и контур женщины исчез, оставив меня в отупении взирать на узорчатые кисти рук. А потом я с перепуга просто потеряла концентрацию. Хватило нескольких судорожных вдохов, чтобы ощутить одеревеневшее тело и оценить ситуацию. Мне едва удалось сдержаться и не содрать с нее браслет, не расстегивая застежку, после чего он занял самое безопасное место на моем запястье. С пола я поднималась на дрожащих ногах, испуганно обшаривая бледное лицо герцогини на предмет каких-то изменений. Стоило проверить пульс, но на руке он упорно не прослушивался, я нагнулась над кроватью и приложила пальцы к шее. Едва ощутимое биение родничка, вызвало во мне бурю эмоций. В этот момент дверь в комнату распахнулась как от пинка ногой. Первое, что я увидела это перекошенное от страха лицо императора Ланхорна. Следом за ним ворвалась личная охрана и профессионально оценив обстановку скользнули ко мне. Я успела выпрямиться и сделать шаг назад к окну, прежде чем ноги стали ватными, а перед глазами поплыли кислотно-зеленые кляксы. Похоже, с меня хватит, - отупело подумала и провалилась в черноту глубокого обморока.
Приходила в себя я рывками и все никак не могла сообразить, где нахожусь, и кто все эти люди, которых я почему-то видела в темноте. Когда же сообразила, по спине прокатилась ледяная волна испуга - я снова смотрела на мир внутренним зрением. Самым сложным оказалось вынырнуть из этого состояния, зацепившись за реальные ощущения тела. Открыв глаза, я отметила, что возле герцогини сидит доктор, делая какие-то записи в планшет. Служанку куда-то убрали, а ее место занял император. Он устало смотрел на меня.
-- Мы не смогли привести вас в чувство, поэтому решили подождать вашего пробуждения. -- Герцогиня, - во рту было очень сухо, говорить было больно, - как она? -- Она спит. Опасность миновала, - император задумчиво изучал мою руку, где находился браслет. -- Он ей больше не нужен, - я заметила стоящих по бокам кушетки, на которой лежала, стражей. А в глубине комнаты, возле портьеры, скрывающей дверь, стоял отец. Лорд Теренс, всегда невозмутимый и равнодушный, излучал глухую тоску. Мне сложно было представить, что перенес этот гордый человек, когда ему сообщили о моей смерти. И вот теперь он видит меня живую, в ситуации, недостойной отпрыска аристократической семьи. Но что же тебя поразило больше, отец? Сам факт моего воскрешения, или то, каким образом я здесь оказалась, ради чего кралась подобно убийце, замыслившим свое черное дело. Его беспокойный взгляд не дал мне ответа, а я слишком удивленная приходом никак не могла понять, как воспринимать присутствие отца. В дверь постучали, портьера отъехала в сторону, явив советника Гауди. Его взгляд метнулся к герцогине, перескочил на врача и далее на стражей, окруживших кушетку со мной. На лице застыла маска осуждения. Я отвернулась, не желая испытывать на себе негатив других. Прикрыв глаза, ощутила себя абсолютно беззащитной, разбитой от постоянной необходимости находится в тонусе. На свободный кусочек кушетки, кто-то присел, и я почувствовала прикосновение холодной ладони на своем лбу. Успокаивающий жест, показался мне столь странным, неуместным в этой ситуации, но настолько искренним, что на глаза навернулись слезы. Утомленная чрезмерным вниманием, я неожиданно для себя погрузилась в крепкий, спокойный сон.
*** Было так тепло и уютно, что просыпаться не хотелось. Но воспоминания давешних событий быстро выветрили остатки сонной неги. Я хотела откинуть одеяло, но оно не поддавалось. Перевернувшись на бок, сонно посмотрела на спящего Брейка. История повторялась, и это заставляло меня нервничать. Заглянув под одеяло, я окончательно впала в транс. Исчезло трико и водолазка, в которую я переоделась накануне, их место заняла мужская пижама. И находилась я видимо в покоях советника, куда меня транспортировали из спальни герцогини. -- Куда катится мир, я в одной постели с женатым мужчиной, - под нос себе ворчала я, выпутываясь из одеяла. -- Когда тебя это заботило? - заспанный шанцу ухватил меня за шиворот и потянул обратно. Я неохотно легла обратно, и признаться, повалялась бы еще часик, если бы не обнаружила рядом Брейка. -- Это была моя комната и моя постель! - возразила я, не найдясь с ответом. -- Успокойся, здесь тебя никто не потревожит. -- Хорошо. Но если нагрянет твоя жена, я умываю руки. Советник мягко улыбнулся и уткнулся лицом в подушку. -- Если ты собираешься спать дальше, то я пойду. Надо полагать, что раз я не проснулась в камере, то все обвинения с меня сняты и... -- И тебе стоит успокоиться. Отдохни, пока есть возможность, - как-то уж больно загадочно прошепелявил в подушку Брейк. -- Что это значит? - я подобралась и села, сверля взглядом встрепанную макушку шанцу. Руки сами потянулись к подушке, совершив акт вандализма. На голову советника обрушилась вся нерастраченная вчера злость. -- Не успела я одну кучу дерьма разгрести, как вы меня в другую толкаете?! Да я... Брейк, наконец, смог увернуться и отобрать у меня грозное орудие. По его лицу невозможно понять сердился он или воспринял мою выходку не всерьез. -- Никто тебя никуда не собирается толкать, всего лишь принесут официальные извинения и благодарность. Твое вмешательство спасло герцогине жизнь. На сей раз советник не отказал себе в удовольствии спать с комфортом, о чем говорила помятая пижама. У горла не застегнуты несколько пуговиц, открывающие великолепный вид на рельефный торс. Темный шелк прекрасно оттенял молочного цвета кожу. Я перевела взгляд на его губы, а затем заглянула в глаза. -- Брейк, напомни, почему ты отказал мне в прошлый раз? - перед глазами стояло воспоминание о нашей несостоявшейся близости, оно меня волновало, но я никак не могла вспомнить, что послужило его отказу. Шанцу вскинулся, на всякий случай, отодвинувшись на край кровати. -- Ты принадлежишь клану шанцу... -- Принадлежу? Брейк, ты часом не заболел? - я протянула руку, чтобы потрогать его лоб, но он перехватил ее и развернул запястьем вверх и медленно отодвинул браслет. На некоторое время воцарилось молчание, я таращилась на свое запястье, пытаясь рассмотреть что-то новое. В то время как Брейк пребывал в полнейшем недоумении. -- Где? - наконец, смог выдавить из себя шанцу. - Где клановый знак?
-- О чем ты? На моем теле нет ни одной отметины оставленной машинкой татуировщика. Брейк закрыл глаза и облегченно рассмеялся, а затем прижался губами к запястью. Мурашки волной прокатились по спине, я с трудом сдержала стон наслаждения. Невинное прикосновение, вызвало восторг, что я даже испугалась своих ощущений и поспешила отдернуть руку. Шанцу оказался проворнее, не дав мне не только высвободиться, но и повалил на кровать. Меня обдало жаром от одной только мысли, что он будет касаться меня. Я зажмурилась, не было сил смотреть в его наполненные страстью глаза. -- Ива, - произнес он, легко касаясь виска губами, - открой глаза, посмотри на меня. -- Я не могу, - призналась я, а внутри все сжалось от предвкушения. Почувствовав его вес тела на себе, уже не смогла отказаться от такого настойчивого предложения. -- Почему? - промурлыкал он, проникая под рубашку рукой. -- Много... - нежное прикосновение к груди и я забыла, как дышать, не в силах сосредоточиться на словах, - причин, которые я объяснить не могу...
-- Помолчи, - его губы заскользили по моим губам, вроде поцелуй, но в тоже время еще нет, всего лишь дразнящее касание. -- Это все игры, - я запустила руки в его волосы, - а я не хочу больше играть. Он нарочно сводил меня с ума, требуя ответа на его откровенную провокацию. Но для меня его действия имели совсем другой смысл - я хотела верить, что это не просто секс, а его признание - невинный жест - поцелуй на запястье, искренно. Ты мне нравишься, так он трактовался на шанцури и так мог признаться только мужчина, имеющий приоритет в начале отношений. А главное я сама не знала, когда меня начали волновать все эти условности. В какой момент решила прекратить беспорядочное метание и остановить на чем-то одном? Возможно находясь рядом с Лазарем, к которому я не чувствовала ничего кроме глухой неприязни, или закрывая глаза на беспочвенную ревность Беса, услышавшего от меня запах другого мужчины, и отвергая очевидное. Мои сомнения отступили на второй план, я хотела почувствовать вкус его желания, чтобы запомнить, за что предстоит бороться. Счастливый финал - это не про меня. Тихо вздохнув, я потянулась к Брейку, обняла лицо ладонями и поцеловала. В этом поцелуе не было страсти, лишь тихая нежность, гревшая меня изнутри подобно солнышку. Мое настроение быстро передалось шанцу. Он взял мою ладошку и снова сделал это, будто пытался убедить меня в своей серьезности. Высвободив руки, я забралась ему под пижаму, ощущая гладкость кожи и наслаждение обладать. Шанцу закусил нижнюю губу и требовательно заглянул мне в глаза. -- Раздевай, - а слабость я всегда успею позволить, может быть, когда все закончится... Безжалостно сорванная пижама полетела куда-то на пол, белье последовало туда же, следом отправилась его рубашка и штаны. Мы оказались в объятиях друг друга, не стесняясь и позволяя все. Его поцелуи то обжигали, то веяли прохладой - это походило на жажду и на алкогольную зависимость одновременно. В какой-то момент я соскользнула на тонкую грань, когда зрение исчезло, передо мной возник контур его тела, мягкий, глянцевый, темнее, чем окружающее его пространство. Не понимаю, что я сделала, но постепенно тьма окружающая его расступилась, придавая зрению совершенно новые краски. Здесь все мои ощущения обострились, сладкая боль разрядом тока пробежала по позвоночнику вниз, призывая больше не медлить, получив все сразу. Брейк прижал меня к себе, я нетерпеливо приподнялась, опираясь ему на плечи. Он насмешливо усмехнулся, встряхнул головой, пытаясь убрать с лица непослушные пряди. Я провела по его груди ладонью, перевернула ее кончиками пальцев вниз, скользнула по животу и коснулась его, обхватила и направила в себя. Качнувшись назад, опустилась вниз. Внутри сладко сжалось, я застонала прямо ему в губы. Зрачки в глазах шанцу расширились, будто на них и не падал свет утреннего солнца. Он позволил мне вести, но затем подхватил меня за поясницу, уложив на спину. Я почувствовала себя счастливой только от того, что могу довериться, и дать решить за себя. Его движения повторяли мой собственный ритм. Пальцы комкали постель, я отчаянно кусала губы чтобы только не кричать от того кайфа, что дарил мне Брейк. Он склонился надо мной, мазнул губами по щеке, прикусил мочку уха. -- Кричи... - охрипший голос прокатился волной огня по коже, я выгнулась ему навстречу. Казалось, лучше быть не может, и меня накрыло ощущение приближающегося апогея. Широко распахнув глаза, перехватила его взгляд и привлекла к себе впившись в губы, больно прикусила нижнюю. -- Я сейчас... ах, - но Брейка это заявление только подстегнуло. Он жадно припал к груди, провел языком по ореолу, заставив меня выкрикнуть его имя. Меня накрыло неожиданно и сразу, болезненно и сладко окунуло в экстаз, который рывками тянул из меня стоны, крики. Брейк подхватил меня на два мгновения позже, вызвав легкую дрожь внутри, и толчками заполнил собой. Я осознала, что наше безумие было взаимным, сильным, которое перешло в томную ласку, чувственные прикосновения и мягкие поцелуи. В глаза бил ярким свет, но мне было лень повернуть голову. Брейк приподнялся на локте, загородив собой солнце, и положил ладонь на живот. Тело тут же среагировало на его прикосновения, а я, прикрыв глаза, блаженно потянулась. -- Не смотри на меня так, будто хочешь съесть. -- Хочу, но позже. Мы и так опаздываем. -- Неужели это так обязательно, - я скривилась как от зубной боли и хотела перевернуться на бок, но Брейк притянул меня к себе и крепко прижал. Шумно сглотнув, я задышала чаще и почувствовала себя неудовлетворенной, как будто ничего не было. -- Собирайся. -- Тогда отпусти для начала, - повернув голову, сказала я. Неохотно убрав руки, он сел на кровати, принявшись наблюдать, как я собираю детали своего туалета. Надо сказать, от него остались жалкие крохи. -- Мне так, и идти? - засмеялась я, стоя в одних трусиках. -- Твоя одежда там, - он махнул в сторону двери. Облегающие трико, отливающие металлом, глухая водолазка длинной до середины бедра, и пояс с ножнами, были аккуратно разложены на кресле. Я красочно представила, как пройдусь в этом наряде через весь дворец. -- Весьма эпатажно, - прокомментировал Брейк, когда я оделась. -- Мне не привыкать, - усмехнулась я, глядя на свое отражение.