Умильное состояние пришло в тонус - я прошёлся по улице. Ничего нет лучше хорошей прогулки осенью, особенно если приходится идти по городу, где растёт два-три куцых дерева, с которых мелкие скукоженные листочки облетели уже в августе, не выдержав толстенного слоя пыли, пропитанной нефтью. Осенью всё такое красивое, например, здания - серые, грязные; даже яркие вывески выглядят тускло; весьма прекрасны люди осенью, особенно если кого обрызгает машина - грязь стекает по складкам, впитывается в ткань, оставляя разводы и тонкую маслянистую корочку. И снег, который падает и падает, и валить ему ещё много месяцев. Осенний снег - мокрый, он ложится на физиономию и мгновенно тает... Красиво осенью! Потому что вылезает такое - настоящее без всяких прикрас.
Идёшь по городу - и наслаждаешься...
"Эй, привет! - кричат с рекламных плакатов грудастые крутобёдрые девы в купальниках. - Не смотри на всю эту гадость, которую мы тебе предлагаем!"
"Не трогай нас, - морщатся от отвращения телевизоры, компьютеры, видеомагнитофоны с баннеров, - мы вдолбим тебе в голову кучу ненужной информации, приучим потреблять то, что нам выгодно..."
"Не вздумай набирать эти цифры, - шепчут номера телефонов, - чтобы не включиться в суету по замкнутому кругу: получить деньги - купить - продать - получить деньги - купить - продать - получить деньги - купить - продать - получить деньги - купить..."
Мне встретился скинхед. Или расист. В общем, какой-то ультра-боевой. Как и положено, лысый, здоровый, в кожаной куртке, он хлопнул меня по плечу и что-то рыкнул. По-американски.
- Говори по-русски, - попросил я. - по-английски только читаю...
- Пожалюста, - с акцентом поговорил скинхед. Вздохнул и спросил: Вы не видели негров? - Нет, - ответил я. - Сегодня не видел.
- Плохо, - пробормотал скинхед, - и куда они все подевались?
- Уехали в Америку? - предположил я.
- Наверное! - обрадовался скинхед. - Знаете, я очень хочу побить негров. Так нас учили наши американские коллеги: негров нужно уничтожать. И вообще всех черножопых. Мочить их надо. Преимущественно в туалетах.
- И чем вам негры не угодили? - удивился я. - В России вроде не было проблем с ними, скорее наоборот - боевые кубинские товарищи, ангольское сопротивление...
- Так вы красный? - нахмурился скинхед, - вот я вам... и приблизился, тряхнув здоровенными кулаками.
- Не знаю, - задумался я. - Вообще я за русских.
- Я тоже, - обрадовался скинхед. Хлопнул рукой мне по плечу. - Брат!
Я отодвинулся. И вопросил:
Чем же негры не угодили России?
- Ну как же! - удивился скинхед, - черножопые... Они рабы по натуре! Россия для русских! Русские - арийцы!
Я задумался:
- Вроде бы к арийцам не отношусь... Кровей всяких в теле бродит - и с востока, и с запада...
- Наши немецкие друзья учили, - наставительно проговорил скинхед, - русские - это арийская нация. Вот и Гитлер приходил этому учить...
- Точно, кивнул я - вы у него ещё свастику переняли в качестве символа. Так?
- Точно. Книжки его почитываем. Интереснейшие, надо сказать, труды!
- Если вы арийцы, зачем индийцев преследуете? - они-то уж точно арийцы! Среди них есть такие, каких от негров с трудом отличишь. И свастика от них идёт.
- Не знаю, - опять смутился скинхед. - чёрные они и есть черножопые... Наши британские друзья учили, что они - рабская нация... И не могут быть они арийцами! Дикари! Врёшь ты всё! Сейчас я тебе скулы-то выправлю... харю в красный цвет раскрашу...
И выпятил грудь.
- Погоди, - сказал я. - Так ты за кого вообще?
- За русских! - гордо воскликнул скинхед. - У нас хорошие учителя! Британские, немецкие, американские! Что-то залопотал по-английски. Кажется, протестантскую молитву. И растворился в осенних сумерках.
Я сплюнул и пошагал дальше.
"Не ешь нас - шепнули сникерсы с огромного плаката, - в нас полно усилителей вкуса и на грош пользы"
"Выплюни меня, - чавкая проговорил ком жевачки во рту ребёнка, - я же вредная..."
Люблю осень в городе! За настоящую грязь, настоящий снег и за того парня. За благодатное умиление, расцветающее на каждом углу, на каждом рекламном плакате.