Туканов Николай Петрович : другие произведения.

"Детективное агентство "Урр-Бах и Кархи" -3. "И короли бессильны..."

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Урр-Бах и Кархи честно (по меркам Эркалона) и скромно трудятся сыщиками, искренне стараясь принести пользу обществу и себе. Жаль, что не все готовы оценить энтузиазм тролля и гоблина.


   Глава 4
  
  
   Король Эркалона Ирсавер отпил из золотого кубка вино, не по-королевски рыгнул и оглядел членов Малого Совета, сидящих ниже него за длинным лакированным столом. Все девять мест были, как обычно, заняты: верховный жрец Светлой Девятки Пирхей благочестиво косился на пышную грудь богини материнства, на фреске кормящей бога справедливости; глава Магической Академии Сертоний просматривал какие-то документы, как и брат короля Мертувер - всесильный глава Тайной службы. Еще один брат Ирсавера, командующий армией страны Рурвель, с глазами, мутными от вчерашней попойки, что-то пытался объянить племяннику и наследному принцу Тисару.
   Сын Ирсавера слушал дядю с каменным лицом, иногда переводя чересчур недоуменный взгляд на породистую луфардскую гончую у своих ног. Король поморщился, тридцатилетний сын никак не хотел вникать в государственные дела, предпочитая проводить время в бесцельных забавах с такими же оболтусами из знатнейших семейств королевства. Верховный судья Риор не без труда сложил руки на внушительном животе и искусно притворялся дремлющим. Рядом с ним тихо шептались градоначальник столицы Турхель и глава городской стражи Ирбил.
   Невысокий и худой главный королевский казначей Ласкар сидел с сжатыми губами и ни с кем не общался - все остальные у него числились в списке крупнейших транжир королевской казны. Ласкар, известный запредельной скупостью даже к своим домочадцам, часто игнорировал запросы на выделения средств, даже подписанные самим королем, что приводило к громким стычкам с остальными, и лишь прямой вмешательство короля заставляло казначея, сжав зубы, расставаться с казенным золотом.
   - Заседание Малого Совета королевства объявляю открытым, - тихо объявил монарх, произнеся традиционную фразу. В роскошном кабинете, отделанном в стиле позднеэльфийского созерцания (на фресках стен и потолков голых мужиков было не меньше, чем женщин), воцарилась тишина. Все устремили взгляды на немолодого Ирсавера. Король посмотрел на брата:
   - Мертувер, докладывай.
   Глава Тайной службы извлек из стопки документов исписанный лист и начал рассказывать Малому Совету обо всех значимых для страны новостях за последний месяц. Таковых оказалось не слишком много и главным событием, конечно, оказалось внезапное даже для большинства членов Малого Совета появление гномов из Миттхельда. Присутствующие прервали доклад Мертувера и принялись выяснять подоплеку этого события. Большинство из них никогда не доверяли северному королевству гномов и опасались какой-то каверзы от хитрых бородачей. Гул голосов прервал Ирсавер, подняв руку.
   - Миттхельд предлагает военный союз для освоения восточных земель Тролльего Холмогорья, до самых Снежных гор, - произнес монарх. - Гномы просят все земли севернее Шумной реки, а Эркалону тогда отойдет большая часть новых земель, вплоть до границы с Луфардой. Мертувер, покажи уважаемому Совету карту земель.
   Глава Тайной службы развернул на треть немаленького стола подробную карту Эркалона и окрестных стран. Троллье Холмогорье и Великий Зеленый Шаманат гоблинов занимали все земли к западу от Эркалона и его соседей. Восточный участок Тролльего Холмогорья был отделен от основной части высокими Снежными горами и если бы не несколько перевалов, то тролли так никогда бы и не расселились на закат вплоть до Западного океана. Миттхельд удачно для себя граничил на юге с Эркалоном, а на западе с гоблинами и троллями. У его восточной границы шла постоянная грызня с Союзом Свободных Шахт и парой мелких гномьих королевств, в которой Миттхельд постепенной проигрывал. Истощение железных рудников также требовало быстрого решения, и экспансия на запад показалась гномам самым недорогим способом решить все свои проблемы.
   Эти и другие геополитические расклады глава Тайной службы объяснил остальным кратко и доходчиво. Затруднение вызвала только оценка сил троллей. Чтобы не повторять прошлых ошибок, гномы предлагали внезапно ударить объединенными силами, выставив с каждой стороны по восемь-десять тысяч отборных войск и до полусотни боевых магов. Сами гномы из-за заварушки на востоке могли выделить только пять тысяч тяжелых пехотинцев, но взамен предлагали полностью оплатить провиант и услуги эркалонских магов на все время кампании.
   - Десять тысяч пехоты и пять тысяч тяжелой конницы я гарантирую, - уверенно заявил главнокомандующий Рурвель. Сертоний, не скрывавший скептического выражения лица, особенно после упоминания об участии эркалонских магов в этой авантюре, не выдержал.
   - Господа, а стоит ли нам в это ввязываться? Я слышал, что тролли все эти земли к востоку от Снежных гор называют Ухом, там их прародина и священная земля, где они поклоняются своему богу. Поэтому надо внимательно просчитать все выгоды от этого мероприятия. История показывает, что надеяться на победу в сражении с троллями - дело сомнительное.
   - Ни одна неорганизованная толпа троллей не выдержит такого двойного удара, - с чувством превосходства заявил Рурвель. - Будь вы военным, господин Сертоний, вы бы это поняли.
   - К сожалению, или к счастью, я простой маг, - сухо парировал Сертоний. - Напомню, что некий шаман Парящее Бревно тоже не военный, однако это ему не помешало выкосить гномов в прошлой войне Миттхельда с троллями.
   - Тогда у гномов не было эркалонской армии и магов, - пафосно заявил принц Тисар. - Эркалону пора расширяться.
   - В сторону тролльих холмов? - раздраженно поинтересовался Сертоний. - Ваше высочество, все известные империи в Каэре образовывались к востоку от земель троллей и гоблинов. После них оставались величественные города, блестящая литература, достойные законы и прекрасные произведения искусства. Что даст Эркалону экспансия на запад? Дешевые косяки и троллье пиво?
   - Придет очередь и гоблинов, - запальчиво ответил принц, - я давно говорил ...
   - Господа, давайте оставим вопросы военной стратегии и тактики самим военным, - твердо заявил король, прекращая перепалку. - Господин Сертоний, у вас есть еще вопросы?
   Маг посмотрел на уверенные лица правящей семьи и понял, что вопрос участия в войне уже решен окончательно.
   - Я не могу заставить магов участвовать в войне, каждый из них волен сам это решать, - произнес Сертоний. - Замечу, что уход полусотни боевых магов серьезно ослабит Эркалон, в том числе и перед Союзом Свободных Шахт, Луфардой и самим Миттхельдом. Монарх переглянулся с братьями.
   - Два десятка магов нам вполне хватит, - сказал Рурвель. - Моя армия имеет и свою сотню магов, пусть и не таких сильных. На зарядку защитных амулетов их вполне хватит, а эти пусть ставят защиту и плетут атакующие заклинания.
   - Кто будет контролировать оба перевала через Снежные горы? - неожиданно поинтересовался верховный судья Риор.
   - Гномы согласны отдать их нам, - ответил глава Тайной службы.
   - То есть нам после этой кампании придется отражать все попытки троллей вернуть их священную землю? - невинно поинтересовался Риор.
   - Моя разведка уверена, что удержать ущелья можно малыми силами, - уверенно ответил Рурвель. - По десять боевых магов и три сотни бойцов на заставу, и про троллей по эту сторону Снежных гор можно забыть.
   Сертоний тихо вздохнул, его все чаще тревожило отсутствие дальновидности в королевской семье. Король в последние годы предпочитал управлять страной, опираясь только на советы своих братьев, мужей достойных, но ни один достойный муж не имеет опыта и кругозора членов Малого Совета. Основатель династии, эльф Эркалон, не зря утвердил состав советников своих преемников.
   - Через несколько недель подойдут основные силы наших союзников во главе с королем Трухиром и его сыном Бурхиром, - объявил монарх. - Наша армия соединится с ними под Эркалоном и по западному тракту за две недели дойдет до Тролльего Холмогорья. Еще через неделю мы выставим заставы на перевалах Снежных Гор.
   Король обратил внимание на градоначальника Турхеля и главу городской стражи Ирбила:
   - Господа, позаботьтесь о том, чтобы наши союзники гуляли по столице без боевого оружия. Городские заставы будут усилены гвардейцами, чтобы избежать недоразумений и беспорядков со стороны гномов. Господин Ласкар, Эркалон получил от Миттхельда обещанное золото на закупку провианта и снаряжения для армии?
   Главный казначей, не заглядывая в неразлучный с ним гроссбух, ответил:
   - Только треть, ваше величество. За эти деньги эркалонские купцы отказываются иметь дело с армейскими интендантами. Мне удалось договориться о рассрочке под гарантии королевской казны, но как мне с утра доложили, провизия на армейских складах пополняется крайне медленно. Гномам Миттхельда никто не доверяет.
   - Остальное золото должно приехать вместе с королем Миттхельда, - произнес Ирсавер. - Мой венценосный брат не рискнет начинать войну с такого мелкого обмана.
   - Позволю не согласиться, ваше величество, - проскрипел казначей. - Миттхельд известен своими уловками и не удивлюсь, если эти гномы решили часть затрат на войну свалить на нас.
   Король надолго задумался.
   - Хорошо, ничего страшного не случится, если закупки будут отложены до подхода армии гномов. Ласкар, предупреди наших купцов, чтобы были готовы отгрузить все необходимое в течение недели после оплаты. Рурвель, позаботься о том, чтобы армия гномов не подходила к городу ближе трех дневных переходов, и неплохо будет, если наша конница присмотрит за этим. Казначей сделал пометку в гроссбухе, а брат короля провел пальцем по карте, отмечая подходящее для разгона конницы место недалеко от Тарзита.
   Ирсавер отпил вина, как делал это всегда, решив основные вопросы заседания. Остальные последовали его примеру, наливая в кубки вино только с эркалонских виноградников - еще одна старая традиция. Вино хоть и не было в числе лучших, но все же было неплохим. На каждом из золотых кубков был выгравирован девиз Малого Совета - "Интересы Эркалона превыше всего".
   - Какие государственные вопросы еще остались? - без особого энтузиазма поинтересовался Ирсавер у советников, желая побыстрее выбраться на охоту. Градоначальник Эркалона, пожилой статный эльф Турхель встал.
   - Ваше величество, спешу сообщить, что наши верноподданные горожане, едва узнав, что вы выделили деньги на новый великолепный парк для отдыха и развлечений, атакуют городской магистрат просьбами об установке в нем прижизненного памятника вашему величеству, обязательно конному. Мы не смеем мешать воле народа.
   Ирсавер одобрительно хмыкнул - признание заслуг приятно даже королю.
   - В чем же проблема, Турхель? - спросил принц Тисар, как обычно, опустив слово "господин". Градоначальник обиженно кашлянул и все также почтительно ответил:
   - Столичные лозоходцы утверждают, что грунтовые воды ниже всего в районе башни Шутника. Однако согласно закону, собственность мага не может быть изъята в пользу государства, пока не доказан факт его смерти и отсутствие прямых родственников. Из-за того, что призрак мага Клурта видели многие эркалонцы, документы о его смерти в городском архиве отсутствуют. И вообще, давно пора снести эту башню как постройку, старую и опасную для горожан
   Сертоний, не скрывая раздражения, возразил:
   - Большинство башен в столице куда старше этой. Замечу, что ее владелец, уважаемый маг Клурт, до сих пор жив, хоть и без тела. Он позволил поселиться там двум бестолковым и безобидным созданиям, троллю и гоблину. Они потихоньку наводят порядок в жилище призрака и вроде бы поладили с ним. Сам призрак до сих пор интересуется достижениями в современной магии.
   - Призраку давно пора успокоиться и покинуть этот мир, - заявил Турхель, только накануне оформивший вместе со своим помощником по строительству Лурвельдом право собственности на пустыри недалеко от башни Шутника. - И по моим сведениям, он это уже давно сделал.
   - Я был недавно в башне и уверяю, что дух Клурта все еще там, - сухо произнес Сертоний.
   - Надеюсь, мои познания в магии вы не подвергаете сомнениям?
   - Разумеется, нет, господин ректор, - ответил Турхель. - Только хотелось бы отметить, что парк, который городской совет по многочисленным просьбам горожан из самых разных слоев, включая беднейшие, решил назвать в честь его величества Ирсавера, - эльф глубоко поклонился в сторону короля, - будет разбит на благо всем эркалонцам, а не одного непонятного призрака и двух его полудиких соседей.
   - Тролль и гоблин должны понимать, что они выбрали не самое подходящее жилье для их статуса и единственное, что они могут сделать - поскорее оттуда убраться, - поддержал принц градоначальника. - Думаю, наши городские власти помогут этим бестолковым созданиям найти дверь на улицу. Или в тюрьму, если совсем уж тупыми окажутся.
   - Отмечу, что на месте фундамента башни прославленным скульптором Бирганом будет возведена прекрасная статуя его величества верхом на коне. Магистрат на днях оплатит как доставку мрамора для постамента и самой статуи, чья высота составит целых пятнадцать локтей, так и работу самого мастера. Крупнейшая статуя в Каэре украсит наш прекрасный город куда лучше, чем старая нелепая башня с дурной славой мага-призрака.
   Верховный судья Риор вновь выпал из дремоты и недовольно сказал:
   - Закон есть закон, что станет с Эркалоном, если городские власти начнут лишать горожан жилья под свои нужды? Смерть господина Клурта юридически не оформлена. Если вы, господин Турхель, утверждаете, что он мертв, то достаточно собрать комиссию из пяти разумных, включая городского мага, посетить башню и составитьь заключение о смерти ее собственника.
   - Башня Рхыз сколько времени сдается городом в аренду! - взвился Турхель. - Как тогда можно сдавать имущество при живом владельце?
   - О, тогда это казус. Нарушение, продолжающееся дольше продолжительности жизни разумного, узаконивается установленным порядком, - верховный судья важно поднял палец. - Однако речь идет о призраке, безусловно, разумном, но уже не относящемся к миру живых, - Риор оживился. - Интересное дело, повезет тому судье, кто будет им заниматься.
   - Так что, нам еще судиться из-за такого пустяка? - возмутился градоначальник.
   Судья вперил тяжелый взгляд в Турхеля.
   - Закон есть закон, или вы хотите вызвать неудовольствие всех магов столицы?
   Король Ирсавер, со все большим раздражением слушавший эту перепалку, не выдержал:
   - Господин Риор, закон служит для порядка и блага всех разумных, а что делать, если эта башня мешает разбить парк для блага всех эркалонцев?
   Верховный судья заметил гнев монарха и с глубокомысленным видом изрек:
   - Ваше величество, как страж закона, я должен в первую очередь думать о порядке и благе ваших подданных. Поэтому во всем должен быть соблюден закон. Если лозоходцы выяснят, что для парка годится только земля рядом с башней, то любой городской судья примет решение в пользу живых горожан, а не призрака. Закон есть закон.
   - Я сегодня же прикажу городским лозоходцам еще раз обследовать весь район, - солгал Турхель. - Если их мнение не изменится, то Эркалон разорвет договор аренды с нынешними жильцами башни и по решению суда снесет эту постройку.
   - Тогда заседание Малого Совета объявляю закрытым, - король встал. - Интересы Эркалона превыше всего, - объявил он традиционную фразу.
   - Интересы Эркалона превыше всего, - хором повторили остальные и после поклонов в сторону короля начали расходиться.
  
  

***

   Урр-Бах и Кархи были немало удивлены, когда вечером к ним заявился сам ректор Магической Академии. Сертоний был одет в темно-серый плащ с глубоким капюшоном, в котором узнать мага было невозможно. Уважаемого клиента друзья тут же проводили в кабинет, где он увидел их новое приобретение. Сертоний с интересом обошел массивную статую тролля и отведал вина из брутальной клепсидры.
   - Весьма неплохо, - честно сказал маг, усевшись в кресло для гостей, - не "Песнь иволги", но неплохо. Кархи расцвел, словно похвалили его личный виноградник.
   - Господин Урр-Бах, - маг посмотрел в глаза троллю, - если вас не затруднит, не могли бы вы рассказать мне немного о вашем Холмогорье. - До меня дошли слухи, что им весьма интересуются гномы.
   Прежний Урр-Бах, оставайся он тем же вышибалой, прямо бы заявил его магичеству, что по словам заглянувшего к ним вчера Моргалика, прибывшие из Миттхельда гномы уже проигрывают в эркалонских кабаках жалованье за кампанию в Ухе Б'Урр-Хырра. И вообще, - спросил бы тролль, - какого Рхыза они забыли здесь, в Эркалоне? Но тролль, ставший совладельцем детективного агентства, да еще увлекшийся миртом, принял вид слегка наивный и почтительный.
   - Даже не знаю, что рассказывать, господин Сертоний. Народу в Холмогорье на восход от Снежных гор немного, мы зовем это место Ухо Б'Урр-Хырра. Край не особо обильный, в основном холмы, обширные леса и небольшие долины. Это священная для нас земля, - Урр-Бах выразительно покосился на потолок, - в Ухе Б'Урр-Хырра наш бог сотворил нас по своему подобию. А гномики недоделанные видят там только руды железа и меди, приходится им иногда стучать по башке, чтобы тоже увидели священное место. Жаль, что Эркалон решил помочь этим недоделкам, - Урр-Бах вздохнул и простодушно посмотрел на мага.
   Сертоний, немного помолчав, сказал:
   - Не все в этом мире мы можем изменить к лучшему. К сожалению, искусство магии неспособно делать из ослов мудрецов, даже знатных. Глупцы те, кто присоединится к гномам.
   - Прольется много крови, - заметил тролль.
   - Будем надеяться на лучшее. Спасибо, что уделили мне время. Кстати, мне стало известно, что ваш район городские власти присмотрели для нового парка. Очень надеюсь, что эта башня никак не помешает их планам.
   - В Эркалоне и без нее полно земли, - беспечно заметил Кархи, впервые подавая голос. Бывший газетчик быстро догадался, куда дует ветер, и больше следил за лицом Сертония.
   - Вот в этом полностью с вами согласен. Надеюсь, снова мы встретимся при более радужных обстоятельствах, - маг поднялся.
   - Доброго вечера.
   - И вам всего хорошего, - искренне ответил тролль. Кархи проводил гостя до двери и попрощался с магом.
  
  
  
   Когда Кархи поднялся в кабинет, его друг раскладывал фигурки на доске, что-то насвистывая. Гоблин налил себе вина и махом опрокинул кубок.
   - Ты понял, Урр-Бах, что затевается? Гномы снюхались с нашим тупым королем и решили снова испытать удачу в Холмогорье. Урр-Бах, позевывая, передвинул фигурку мага вперед.
   - Пусть попытаются, хотя сразу скажу, гномикам и тем магам из Эркалона, что отправятся туда, не повезло. Раз в двадцать один год - у нашего Б'Урр-Хырра шесть пальцев на левой руке, все шаманы Холмогорья собираются в Ухе. Ухом называется потому, что долина сверху похожа на ухо тролля, это Б'Урр-Хырр как-то перебрал пива и заснул, а его ухо сильно вдавило там землю. Так говорят шаманы, - добавил Урр-Бах.
   - Из Уха тролли и начали расселяться на запад, когда Б'Урр-Хырр проделал для своих детей два прохода через высоченные Снежные горы. Пиво, выращенное на земле Уха Б'Урр-Хырра - лучшее в Каэре для общения с духами. Ячмень для него сеется только за год до собрания шаманов, остальное время земля отдыхает и напитывается силой. Шаманы пьют его целый месяц, узнают у духов и самого Б'Урр-Хырра, как жить троллям следующее двадцать одно лето.
   За последнюю тысячу лет Б'Урр-Хырр передал шаманам целых четыре наказа: самый древний - никогда не крепить пиво, второй - боевые дубины укреплять железными полосами - тогда тролли впервые встретились с эркалонцами и гномами. Потом Б'Урр-Хырр велел троллям не лениться перенимать полезные знания у других разумных, даже если для этого придется жить в их городах. Только запретил становиться наемниками и участвовать в чужих войнах. Четвертый наказ шаманы получили всего полвека назад и пока не разобрались, что хотел сказать наш создатель. Половина духовидцев считает, что Б'Урр-Хырр велел иметь каждому троллю старше двадцати кольчугу и щит, другая половина считает, что троллям велели уметь обращаться с пращой, чтобы захватчиков выбивать на расстоянии. Следующее собрание шаманов должно было переспросить у Б'Урр-Хырра, что он все-таки имел в виду. И эта встреча начнется через месяц, к летнему солнцевороту, - Урр-Бах широко улыбнулся.
   - Парящее Бревно, Каменный Водопад и Земляная Вьюга выпьют больше всех священного напитка и объявят волю бога. Остальные шаманы уточнят детали у духов, где взять столько железа для кольчуги и щитовых пластин, или как проще лить свинцовые шарики для пращи. Так что гномиков и магов ждет разозленная наглой помехой толпа шаманов со всего Холмогорья. А шаман, выпивший напитка бога в Ухе Б'Урр-Хырра, удваивает свою силу и сохраняет ее еще целый год. Говорят, поле, на котором выращивают солод, удобрил сам Б'Урр-Хырр.
   - Чем удобрил? - не понял Кархи. Урр-Бах с жалостью глянул на непонятливого друга.
   - Чем смог, тем и удобрил. Наш бог простой как его дети и делает для своих детей все по-простому, без кривляния и молний с громами. Попил пива год без перерыва - создал Бурную реку. Промахнулся, когда плюнул на голову жадного прародителя гномов - получилось горное озеро, коротышки его по скудоумию Горной Жемчужиной назвали. Вдобавок через день после этого за злопамятность выбил ихнему божку зуб - получился Облачный пик. Сдул шапку пены с кувшина - получилось болото гоблинского Шаманата. Кархи тут же возразил:
   - Какая к Рхызу пена, это наш Саркушш сотворил болото, чтобы веселая травка росла быстро и повсюду.
   - Может, и на пару сделали, - не стал возражать тролль. - Что еще делать двум хорошим богам?
   - Говорят, гномов в этот раз много будет, - произнес Кархи, припомнив слова Моргалика.
   - Шаманы говорят, был у нас один артефакт, что даровал сам Б'Урр-Хырр Громогласный, - ответил тролль. - Вот только сильно предостерег он от его использования, сказал, после этого Троллье Холмогорье станет Плоскогорьем, а ячмень не уродится десять лет. Да и где он хранится, никто из шаманов не знает. Еще шаманы говорят, что такие артефакты есть у каждого народа Каэры, кроме людей и орков.
   - Надо же! - удивился гоблин. - Было и у нас подобное чудо, но тысячу или чуть больше лет назад Великий Шаман вернул его Саркушшу во время церемонии общения с ним. Так он сказал остальным шаманам, они вокруг его шалаша стояли.
   - Может, спрятал где? - спросил Урр-Бах, передвинув по доске очередную фигурку.
   - Да нет, все обыскали.
   - А может, он его засунул...
   - Там в первую очередь проверили, - перебил друга Кархи. - Потом и в рот залезли. Не нашли.
   - Может, проглотил его?
   - За этим неделю следили, да еще слабительного подсыпали. Ничего не глотал, не закапывал и никуда не засовывал. Саркушш передал, чтобы гоблины на свой ум и храбрость расчитывали. Если артефактом воспользоваться, то леса и болота в одни трясины превратятся.
   - Интересно, что у эльфов есть? - рассеянно спросил Урр-Бах, держа фигурку пехотинца в воздухе. Кархи ухмыльнулся.
   - Мы с Моргаликом как-то напоили до беспамятства одного эльфа, он с нами в газете работал. На отборный "Третий глаз" денег не пожалели и спросили, что там у эльфов есть. Оказалось, чтобы активировать их артефакт расы, всем пяти семействам надо такой обряд провести, что от него сразу все отказались. Вроде как главы семейств вокруг артефакта должны сотворить нечто непотребное с дочерьми. Или с сыновьями, он точно не знал. Так что эльфы сами от него отреклись и спрятали где-то глубоко в лесах, а где, теперь и сами не помнят. У гномиков артефакт расы самый слабый, он только входы всех пещер может обрушить. Если их обрушить, то как им торговать и пакостить остальным разумным прикажешь? А другим расам их пещеры и они сами и даром не нужны.
   Урр-Бах задумчиво хмыкнул, взял чистый лист бумаги, обмакнул перо в чернила и очень коряво написал: "Мои бородатые друзья скоро собираются отпраздновать покупку рудника в Ухе. Я хотел поехать с ними, но сейчас нет денег. Эльфята тоже жадные, сказали, им на себя едва хватило. Врут, конечно, столько ушей едет, некоторые даже с рубиновыми серьгами. Так что извиняй, меня на празднике не будет, если и приеду, не раньше осени, как разживусь серебром. Передавай привет родителям и братьям с сестрами".
   Кархи, через плечо читавший каракули напарника, одобрительно ругнулся. Урр-Бах свернул письмо и засунул его в единственный в агентстве маленький тубус.
   - Завтра отнесу письмо пивовару Трурру, у него должны быть знакомые торговцы с Холмогорья, иначе кто ему привозит оттуда хмель и ячмень? Через полмесяца наш шаман прочтет мое письмо и пойдет на встречу с шаманами, - Урр-Бах зевнул, - спать пора. Гномы, маги, руда ... - лучше бы честно трудились да пили по вечерам пиво. Одно слово, разумные.
  
  

***

  
  
   Утром Кархи первым делом проведал рассаду на террасе, заботливо высаженную накануне старьевщиком Суршем. Тонкие листья под лучами восходящего солнца отливали благородным изумрудом, обещая превратить затяжку косяка в утонченное занятие длл избранных. Кархи вдруг вспомнил, что сегодня у Тупой Башки день рождения и радостно заулыбался в предвкушении отличной пирушки. Как и всякий эркалонец, да еще и гоблин, он обожал подобные сборища, где можно пообщаться, повеселитьься и решить все разногласия добрым словом или пустой бутылкой по голове.
  
   Урр-Бах надел одежду попроще, чтобы ее было не жалко, если кто из гоблов ее испачкает, и пошел с другом в квартал Тряпичников - прежнее место обитания Кархи. Дом Тупой Башки, как и в прошлый раз, был полон гоблинами, сбежавшимися на халявную выпивку со всего района. Впрочем, ни одной посторонней рожи именинник не заметил.
   - Я думал, вы про меня забыли! - крикнул Тупая Башка напарникам, бросаясь к ним с нетрезвыми объятьями.
   - Держи, морда, это тебе от нас, - Кархи протянул кузену толстую серебряную цепочку.
   - Если намотать на кулак, сможешь завалить любого гобла, - посоветовал Урр-Бах. - только Дымка своего сильно не бей, а то без косяков останешься.
   - Постараюсь, - Тупая Башка довольно рассмеялся и тут же надел цепочку на шею. Крупные звенья смотрелись солидно для гоблина, ходившего в помощниках самого Зеленого Дыма.
   - Клянусь Вечным Дымом, эта цепь мне идет! - именинник обнял дарителей и повел их в дом.
   - Занимайте места возле меня, здесь лучше выпивка.
   Гости тоже оценили подарок, один гобл тут же попытался примерить цепочку, чуть не задушив хозяина дома, второй на зуб оценил пробу серебра и сломал зуб. Пока гоблины шумели и разбирались, кто виноват в потере зуба, Кархи налил Урр-Баху кружку пива, специально купленного для тролля и потянулся за высокой светло-голубой бутылкой с этикеткой "Сталактит на семидесяти травах".
   - Никогда такого не пробовал, - произнес Кархи, любуясь бутылкой. - Откуда это?
   На этикетке мелкими буквами на общем языке было написано: "Из перегонных кубов Союза Свободных Шахт". Кархи налил себе и выпил одним махом, выкатил глаза и открыл рот, часто задышав. Тут же опрокинул в себя кружку пива Урр-Баха и с облегчением выдохнул.
   - Ну и дрянь, словно кол горящий в желудок засунул! - Кархи с отвращением убрал бутылку подальше от себя.
   - Не кол, а сталактит, - поправил Урр-Бах, посмеиваясь, - на семидесяти травах.
   - Кархи, зачем ты взял эту бормотуху? - Тупая Башка сел рядом с напарниками. - Здесь только бутылка красивая. У меня сосед работает в дорогой пивной "Кирка и бутылка", слышал наверно про нее, собирает пустые бутылки в зале после клиентов. Там один гном с недавнего времени повадился пить только этот "Сталактит", бутылка - четверть золотого. Каждый вечер выпивает две-три бутылки. Чтобы добру не пропадать, сосед наполняет их потом дешевым пойлом и продает всем в округе. Я тоже прикупил на день рождения, многим нравится, да и бутылки красивые, с первого раза не разобьешь. Гномье качество. Давай, я тебе лучше налью "Особого гоблинского", - Тупая Башка тут же воплотил слова в дело, и вечер пошел в привычном гоблинском веселье.
   Урр-Бах кроме пива ничего не пил, налегая лишь на закуски, и поэтому сумел без приключений доставить захмелевшего друга домой. Никто из гоблинов не пытался за ними увязаться - даже пьяные, они помнили, что визит в башню Шутника окончится принудительными работами под надзором злой троллихи.
  
  
   Пока Кархи на следующий день приходил в себя после пьянки, Урр-Бах решил еще раз осмотреть раскопки на развалинах сгоревшего дома ректора Академии Риксбора. Быстро дойдя до заброшенного парка, тролль не стал подходить близко к гоблинам. С досадой Урр-Бах отметил, что горе-работники, пусть не спеша, с ленцой и часовыми перекурами, но за прошедшие дни заметно увеличили гору мусора у памятника и скоро должны были добраться до подвального перекрытия. Требовалось срочно помешать этому, если тролль сам хотел покопаться в подвале дома.
   Урр-Бах вытащил из поясного кошелька небольшую горстку потертых серебрянх эркалонов, прикинул поточнее, сколько там гоблинов, и целеустремленно начал обходить все окрестные кварталы в поисках лавок старьевщиков. Затем наступила очередь дешевых кабаков. После полудня тролль катил к памятному дому видавшую виды тележку, скрип колес которой вызывал зубовный скрежет у прохожих даже на соседней улице. Она доверху была наполнена бутылками с дешевым пойлом: "Шепот штольни" по цене десяток за серебрушку и "Особый гоблинский" по цене чуть ниже гарантировали успешные продажи возле любой стройки.
   Урр-Бах специально обошел вокруг развалин, разбудив мерзким скрипом даже самых ленивых "строителей" и устроился в ста шагах от памятника Риксбору. Кинув на землю крепкий пустой ящик, тролль сел и принялся выстраивать на втором перевернутом ящике бутылки с выпивкой. Потом бросил возле ног пустой грязный мешок и принялся ждать первых клиентов. Они не замедлили появиться. Четверо гоблинов во главе с бригадиром Немым, без единого медяка в карманах, пришли узнать, что есть полезного у тролля, чтобы ускорить работы. Как оказалось, в их понимании хорошая выпивка делу приносит пользы больше, чем хороший инструмент, на что Урр-Бах и рассчитывал. Через четверть часа яростного торга он обменял дюжину бутылок пойла на две тачки, три лопаты и пару заступов. Час спустя даже самые буйные гоблины перестали орать похабные песни и завалились спать. Работы по расчистке руин полностью остановились, и у памятника воцарилась тишина.
   Тролль, совершенно не таясь, побродил по стройке, пересчитал оставшийся у гоблинов инструмент, уделив особое внимание тачкам. Их оказалось еще восемь штук, не считая пары сломанных. Урр-Бах осмотрел расчищенный ход вниз. До подвала оставалось не так уж много, если работать на совесть. Тролль вернулся к своему месту, разломал доставшиеся ему тачки, погнул лопаты и сломал у них ручки и все это, вместе с заступами, оттащил в глубь заросшего парка, куда даже гоблины по нужде не ходили. За оставшийся день Урр-Бах, зная гоблинов, был спокоен. Проснувшись, работнички захотят опохмелиться, только без денег и его самогона это будет сделать нелегко, да и какая работа, когда до заката осталось всего шесть часов?
  
  
   Вернувшись домой, Урр-Бах, к своему удивлению, застал в рабочем кабинете Марсиэль. Девушка сидела в кресле Кархи и с интересом читала эркалонский судебник.
   - Привет, Марсиэль, а где Кархи? - Урр-Бах с наслаждением опорожнил полкувшина прохладного пива, прихваченного по дороге домой, и развалился в любимом кресле. Самый приятный отдых - после хорошей работы. Марсиэль заложила страницу красивой костяной закладкой, отложила книгу и с непонятным интересом посмотрела на тролля.
   - Мой воздыхатель сейчас играет в кости с отцом и его дружками, я пришла поговорить о нем с тобой наедине.
   Урр-Бах развел руками.
   - Я думал, о Кархи ты все поняла после первой встречи с ним. Хороший парень, надежный, не подлец, и очень тебя любит. Увидев насмешливую улыбку Марсиэль, тролль добавил:
   - Есть, конечно, и недостатки: ветер в голове иногда гуляет, деньги может потратить на красивую безделицу, - Урр-Бах указал на клепсидру. - Только заметь, безделицу для всех, а не для себя одного.
   - Урр-Бах, - перебила тролля Марсиэль, - я пришла узнать о его связях с эльфийками. Сколько за ним не наблюдала, гоблинши его совсем не интересуют. Пойми, я не хочу оказаться для него очередным эльфийским трофеем.
   Урр-Бах широко раскрыл глаза.
   - Какой к Рхызу трофей?! Он в тебя влюбился как только увидел, только понял это недавно. А то, что ему только эльфийки нравятся, так это понятно, он же в прошлой жизни эльфом был, причем знатным и богатым, поэтому и вьется вокруг них. Вернее, он считает, что был знатным эльфом, - поправился тролль, заметив, как округляются глаза девушки. - Ты не обращай внимания на его болтовню, помни только, что он любит тебя, а кем он был, эльфом или пнем, не важно. Или ты тоже со знатными предками?
   Изумленная эльфийка покачала головой.
   - Я даже не знаю, кем были мои родители, но точно не знатными. А как Кархи узнал, что он был эльфом? Я сейчас вспомнила, он мне что-то говорил о том, что если я захочу, то он за большие деньги сможет стать эльфом ненадолго или что-то вроде этого, точно не помню, он тогда нетрезв был.
   Урр-Бах, крепко ругнувшись про себя на болтливого друга, посмотрел девушке прямо в глаза и твердо заявил:
   - Марсиэль, уже месяц как он покончил со своим эльфийским прошлым и будущим, плюнь и ты на это. Он сказал, что хорошо, что он гоблин, а кем он был в прошлой жизни, уже не важно. Понимаешь, он переболел этим, слава всем его болотным духам. Поэтому и ты относись к нему как к гоблину. Если снова начнется эта свистопляска с древними эльфами, нуму..., нумерологией, то придется выбивать из вас дурь хворостиной. Толстой, - добавил тролль, видя, как девушка заулыбалась.
   Марсиэль положила на стол номер газеты "Один эльф сказал", где сообщалось о бесчинствах гоблина, очень похожего на эльфийского принца Кирдаля. Урр-Бах незаметно сжал кулаки и сделал лицо понаивнее.
   - Ты же помнишь этот скандал в гномьем посольстве? Здесь эльф превратился в гоблина и надавал всем по морде, - Марсиэль испытыюще воззрилась на тролля. - Это был случайно не Кархи? Очень похоже на него, особенно когда он пьяный.
   Урр-Бах вымученно улыбнулся:
   - Марсиэль, если ты захочешь, он совсем перестанет пить, хоть с этого дня. Давай, пойдем в "Эльфийский дуб" и скажем ему об этом. Как сыщик говорю тебе, что в Эркалоне сейчас нет ни одного гоблина, который может стать эльфом. Может, в гоблинском Шаманате есть такие умельцы, но не здесь.
   - А почему ты сказал "ни одного гоблина", а не "ни одного эльфа", - хитро улыбнулась Марсиэль.
   Урр-Бах чуть замешкался.
   - Оговорился, ты кого угодно заморочишь. Если не веришь, иди сама превращай Кархи в эльфа, раз он тебе гоблином не нравится.
   Девушка подумала и молча порвала газету.
   - Пойду, пригляжу, чтобы Бурх с Кархи на радостях от выигрыша в свиней не превратились.
   - Правильно, - одобрил тролль с заметным облегчением. - Это волшебство Кархи посильно без всяких амулетов.
   Тролль испуганно замолк. Марсиэль, сделав вид, что ничего не заметила, чмокнула его в мознатую голову и ушла. Урр-Бах же от всего сердца громко сообщил деревянному троллю все, что он думает о хитроумных магических обманках, и отхлебнул из клепсидры добрую четверть часа вина. Потом отнес аккуратно разорванную газету в туалет и посмотрел, что читала в судебнике эльфийка. Статей там было немного, и все они относились к посягательству на монарха, попытке мятежа и наказаниям для самозванцев. Урр-Бах аж крякнул - девица Кархи попалась сообразительная. Впрочем, оно и к лучшему, ей точно хватит ума молчать как могила, заодно и Кархи научит этому.
  
  
  
   Всю последующую неделю Урр-Бах приходил к обеду на развалины и обменивал спиртное на их инструмент, иногда сильно "ошибаясь", что очень радовало гоблинов. Вскоре все работы полностью остановились из-за нехватки инструментов и тачек, а также запоя толпы гоблов. Еще никогда у них не было такой чудесной работы, когда, едва продрав глаза от полуденного солнца, можно было тут же восстановить силы после непосильного труда с помощью недалекого тролля. Урр-Бах стал своим в доску для этих изнуренных бедолаг и великодушно давал в долг лишнюю бутылочку.
   Когда через полмесяца на развалины нагрянули луфардцы, то увидели пьяных гоблов и одного тролля, с тупым усердием переносящего по паре кирпичей к столбу Фукизеля. Его лицо было так измазано грязью, что не узнал бы даже Кархи.
   - Что здесь происходит, - заорал худой мужчина с чуть заметным луфардским акцентом. - Где инструменты? Почему вы пьяные среди дня?
   - У-у-украли, - Немой заплакал. - Сегодня ночью полностью обнесли, шакалы бородатые.
   - Гномы? - недоверчиво спросил седоволосый луфардец со светящимся от магии инкрустированном браслете на жилистой руке.
   - Они самые, - простонал Немой. - Сами мы не видели, ребята в пивнухе сказали, гномы наши тачки отсюда катили.
   - Проклятое ворье! - процедил хозяин амулета. - А этот тролль что тут делает?
   - За бутылку согласился вместо тачки работать, - бригадир выкатил впалую грудь. - До подвала осталось всего несколько локтей пройти. Луфардец с брезгливостью поглядел на гоблинов и Урр-Баха, вместе с крикливым помощником осмотрел ход работ и распорядился закончить расчитску прохода в подвал за десять дней. Больше он ждать не собирался. Немому были выданы два золотых на покупку нового инструмента и пообещали оплатить работы только после вскрытия подвала.
   Едва наниматели отбыли, как Немого окружили гоблины и отняли монеты - бригадиру никто не доверял. Потом все вместе они пошли в лавку старьевщика, чтобы сэкономить хозяйские деньги. В тот день Урр-Бах их больше не увидел. Зато на следующий день вся опухшая от работы толпа под видом инструмента притащила все старье с округи. Пять тачек были вообще без колес, похоже, гоблины купили их дешевле, чем самогон Урр-Баха. Только тролль их обломал, наотрез отказавшись забирать этот хлам. Взамен он предложил выгодное дельце: они за день заканчивают проход до подвала, Урр-Бах помогает им проникнуть вниз и они выносят все самое ценное, оставив луфардцев с выкуренным косяком. Если там ничего нет, то они заваливают вход и открывают его только при нанимателях. Гоблины, обиженные на прижимистых луфардцев, восприняли эту идею с небывалым энтузиазмом - работа закипела как на стройке храма Светлой Девятки. Урр-Бах трудился наравне со всеми, в одиночку расчищая проход от кирпичей и мусора, гоблины шустро оттаскивали все это в сторону неподалеку на случай пустого погреба.
   К вечеру лом и лопата тролля добрались до лестничного спуска в подвал, и Урр-Бах послал гоблинов украсть пару масляных фонарей. Покупать их даже у старьевщиков он не рискнул, народ жил в округе бедный и сообразительный. Не успеешь оглянуться, как прискачут с тележками все старше пяти лет. К моменту, когда Урр-Бах, откашливаясь от поднятой в воздух пыли и затхлого воздуха, пролез в подвал, у компании было четыре фонаря, один из которых висел у дома местного авторитета - гоблины в азарте не ведали стыда и страха.
   Подвал оказался высоким и просторным. Несколько кирпичных перегородок разделяли его наширокие проходы, вдоль которых стояли бесчисленные дубовые полки и стеллажи, зачастую рассохшиеся или упавшие на кирпичный пол. И практически пустые. Кое-где на них лежали погребенные под слоем пыли непонятные свертки, шкатулки, множество склянок, запечатанных кувшинчиков, змеевики, глиняные и медные реторты, и даже перегонный куб. Стены проходов были уставлены бочонками самых разных размеров, а также ящиками и сундуками. Никаких бутылок со спиртным, о которых рассказывали луфардцы, не было и подавно, если не считать полудюжины опечатанных сургучом бутылок - весь запас алкоголя в доме у покойного ректора Риксбора.
   Гоблины принялись шнырять и переворачивать все подряд, громко оповещая друг друга о своих находках. В основном трофеи могли заинтересовать лишь старьевщиков и безумных собирателей хлама. Рассохшиеся от старости сундуки и ящики были безжалостно изломаны, а их содержимое с ругательствами зачастую отправлялось тут же на пол. Но были и ценные находки. Немой, самый сообразительный из гоблинов, забрался на верхние полки стеллажей и отыскал пару ящиков с книгами и журналами прошлого века. Убедившись, что наверху ничего ценного нет, бригадир тут же поверху перебрался в конец одного из проходов и деловито разобрал завал из ящиков и бочек. За трудолюбие духи его наградили тремя ящиками бутылок с "Лесным ручьем" полуторавековой выдержки. Полностью подтвердив свое прозвище, гоблин молча перетаскал бутылки из одного ящика наверх, пряча их в запазухе, а потом, убедившись, что никто не найдет их в кустах у столба Фукизеля, громко объявил о находке двух ящиков.
   Среди гоблов спецов по оценке эльфийских вин не нашлось, поэтому Урр-Бах, сразу взяв за труды полящика вина, неосторожно объявил, что за каждую бутылку можно выручить до двадцати золотых. Деньги гоблины считали не хуже гномов и тут же попытались подручными средствами объяснить троллю, что пять бутылок за оценку не берут даже самые жадные скупщики краденого. Во время короткой перепалки было расколочены две бутылки тролля и все пять от доли гоблинов. Разбитое доверие было восстановлено Урр-Бахом, от которого не ускользнули забеги наверх Немого. Гоблины, узнав о размахе крысятничества, выбили половину зубов бригадиру и преподнесли бутылку Урр-Баху в знак примирения. Немому просто пообещали выбить оставшиеся зубы, если он не отыщет еще хотя бы ящик вина, а за пару ящиков даже пообещали прощение.
   Избитый бригадир, охая и шепеляво ругаясь, организовал раскопки в двух оставшихся проходах. Грамотное руководство тут же дало плоды - вскоре были найдены три бочонка "Шепота штольни" с клеймом Союза Сводных Шахт и непонятный плоский малахитовый ларец с затейливой резьбой. Замок ларца почему-то не работал, а в самом ларце лежал набор для игры в мирт. Урр-Бах решительно забрал находку, отобрал у пары гоблов прихваченные нечаянно прозрачные фигурки и с радостью увидел, что на дне лежит точная копия возвращенного в Академию артефакта Малой Справедливости. Вернее, лежал как раз подлинный артефакт, если его выводы были верными.
   Тролль громко взревел и объявил фигурки достоянием духов, которым он собирается преподнести находку за удачный спуск в погреб. Чтобы не началась очередная драка, Урр-Бах отказался от бочонка с гномьим дистиллятом (это похабное слово было выжжено на каждой бочке). Потом, обведя глазами разгром в погребе, предложил сжечь все к Рхызу и разбежаться. Гоблины, уставшие и довольные, споро сложили деревяшки у балок и подожгли, как сказал Немой, место будущего преступления луфардцев. С честью выполнив свой долг перед законом, под зарево сильного пожара гоблины направились в свой квартал, напоследок безуспешно попытавшись слямзить у Урр-Баха бутылку вина.
   Урр-Бах немного попетлял по городу, благоразумно обходя совсем темные закоулки и дворы и, убедившись, что за ним никто не следит, доставил трофеи в башню.
  
  
   Зарево пожара переполошило всю округу, местные обитатели в панике прибежали с мешками и лопатами, особо сердобольные прихватили ломики и фонари. Газетчики и луфардцы прибыли, когда толпа уже убедилась, что здесь нечего спасать, но на всякий случай сторожила пожарище от везучих чужаков. Послу Луфарды пришлось изрядно потолкаться, чтобы попасть к расчищенному проходу, который теперь зиял черным зевом входа в погреб. Все кругом было в копоти, из погреба все еще несло жаром. Посол со стиснутыми зубами поглядел на это непотребство, обратил внимание на бутылочные осколки под ногами и на луфардском языке разразился проклятиями в адрес нанятых ублюдков и всей гоблинской расы в целом. Его помощник поймал заинтересованный взгляд какого-то ушлого газетчика и почтительным шепотом предупредил патрона об опасности. Посол процедил:
   - Если даже внизу и был архив Риксбора, то все сгорело к Рхызу. Этим проклятым пьянчугам записи о заклинании "Непробиваемый купол" точно не нужны.
   - Я бы все же покопался здесь через недельку, - возразил помощник. - И заодно присмотерл бы за гномьими посольствами, вдруг кто-то из них проник сюда раньше. Зачем им вообще было воровать инструмент у гоблов? Там, где гоблы возятся с камнем месяц, они сделают это за ночь.
   - Хм, - посол задумчиво кивнул, - я распоряжусь о слежке, хотя верить на слово гоблам - себя не уважать. Как только Эркалон не развалился от этих ублюдков, они же гвоздь и то ровно забить не могут.
   - Наверно, магия выручает, - неуверенно отозвался помощник. - Будь у нас столько сильных магов - половина Каэры уже давно бы говорила по-луфардски.
   Посол поморщился - мало кто из магов желал жить в небольшом воинственном королевстве. Эркалон же притягивал любого мало-мальски талантливого мага, да и бездаря тоже, здесь всем хватало работы и денег.
  
  
   Кархи как всегда дома не было, наверно крутился вокруг Марсиэль в "Эльфийском дубе". Урр-Бах сел в кресло, посмотрел на стол, где в окружении четырех бутылок лежал ларец с артефактом. Тролль осторожно взял его в руки и, приглядевшись, недоуменно хмыкнул. Сходил на кухню за тряпкой и начал протирать ларец с обеих сторон. Постепенно начали прорисовываться линии, которые через четверть часа образовали знакомые квадратики для расстановки фигурок. Урр-Бах вытащил содержимое ларца на стол и раскрыл его полностью. Внутри раздался щелчок и две половинки соединились намертво, образовав доску для мирта. Тролль взял в руки знакомый шестигранник и с интересом осмотрел артефакт со всех сторон. Он был полностью идентичен похищенной из музея Академии подделке и будь они рядом, то отличить их не смог бы и самый искушенный маг. Урр-Бах готов был поклясться, что даже материал был тот же - неизвестный ему камень.
   Тролль перевернул ларец-доску и с обратной стороны по центру увидел едва заметное углубление, полностью повторяющее очертания артефакта. Он вставил шестигранник в углубление. Артефакт на мгновение осветился мягким золотистым светом и намертво прилип к доске. Сколько Урр-Бах не пытался разъединить загадочный составной артефакт, ничего у него не получилось. Установив доску игровым полем вверх, тролль взял фигурку мага, полюбовался на филигранную работу неизвестного мастера, передавшего лицу боевого мага суровую высокомерность, и поставил ее на заднюю линию, как и полагалось. Однако фигурка сама сдвинулась вперед и заняла центр авангарда. Изумленный тролль машинально вернул мага на место, однако фигурка снова выдвинулась вперед, нарушая все правила мирта. Урр-Бах подумал и вспомнил похожее построение, виденное им в книжке Безумца. Потом пересчитал оставшиеся на столе фигурки - еще два боевых мага, эльфийский лучник и тяжелый пехотинец. По современным правилам это недотягивало даже до четверти от общего числа необходимых фигур. Урр-Бах почесал голову, число пехотинцев на столе от этого, конечно, не увеличилось. Ничего не понимая, тролль просто поставил их на доску и фигурки сами разделились на две стороны. С одной стороны оказались три боевых мага, с другой эльфийский лучник и тяжелый пехотинец. Вспотевший от волнения тролль выругался - мало того, что фигур было раз-два и обчелся, так они еще выстроились в уже законченную партию, где трое магов гарантированно уничтожали лучника и пехотинца.
   Урр-Бах спрятал непонятный артефакт в ящик стола и пошел на кухню за прохладным пивом - охлаждающий кристалл, по мнению тролля, был для разумных самым полезным достижением магии за последнюю тысячу лет.
  
   Кархи в это время сидел в компании Бурха и его дочерей, и уже изрядно навеселе, хвастался перед ними своими подвигами на ниве расследования преступлений. Так как делал это гоблин не впервой, то слушали его невнимательно, то и дело вставляя саркастические замечания. Водился за Кархи такой грешок, привирать и преувеличивать, а за кем его нет? Девушки, не выдержав очередного описания поимки тарзитского вампира, забрали пустые бутылки со стола и отошли обсудить сногшибательные наряды девиц из "Эльфийских пупков", которые в очередной раз подвергли опасности нравственность подрастающего поколения. Разглядывая рисунки фривольных костюмов скандальных певиц в новом модном журнале "Я не овца", владельцами которого, по слухам, были разбогатевший сутенер эльф и старый маг импотент, девушки лишь завистливо вздыхали - клочок каждой надетой на артистках тряпке был дороже всего их гардероба. Благодаря новому заклинанию одного из учредителей журнала иллюстрации были цветными, и даже каким-то образом передавали фактуру ткани. Кархи, выпятив грудь, тем временем похвалялся своей смекалкой.
   - Мы с Урр-Бахом парни не промах, любую мелочь подмечаем. Жаль, у моего напарника опыта жизни в Эркалоне маловато, а то бы он всех за пояс заткнул. Ну да ничего, зато у него есть я, - гоблин скромно ударил себя кулаком в грудь. - Кстати, слышал об ограблении гномьего банка?
   - Я же ходил с вами туда, - Бурх отобрал бутылку у Кархи. - Тебе, пожалуй, хватит.
   - Лучше бы ты сам побывал в банке, - заявил гоблин, слыша только свой голос. - Я сразу сообразил, что дело тут нечисто, Урр-Бах не даст соврать. Чтобы золото украли у гномов? Скорее они бороду свою съедят без выпивки. Так вот, недавно я услышал, что в одной пивнушке какой-то гном стал пить только дорогущий "Сталактит", представляешь? Кархи икнул и понизил голос:
   - Не удивлюсь, если этот гномик намыл золото в этом банке. Надо бы прощупать его, здорово будет, если мы утрем нос этому бородатому засранцу Гримбольду.
   Бурх, до этого вполуха слушавший гоблина, встрепенулся и огляделся - никому не было дела до их болтовни.
   - Ну-ка, зятек, давай тяпнем за твою невесту, чтобы оставалась всегда такой же красивой и доброй, - тролль мигом разлил по кружкам крепкие "Слезы демона", хотя любил только пиво. Но у горбатого Бурха был свой кодекс чести и, опаивая собутыльников, он всегда пил то же что и они.
   - Уф-a! - Кархи открыл рот и забросил в него кусок буженины. - Есть и у гномов хорошие вещи: выпивка, оружие, зубы.
   - Зубы-то тут причем, - добродушно усмехнулся Бурх, даже и не подумав закусить.
   - Их выбивать приятно, - Кархи размахнулся и кулаком сбил пустую бутылку.
   - Где, говоришь, можно купить ихний "Сталактит"? - невинно поинтересовался Бурх, копаясь во рту зубочисткой.
   - "Кирка и бутылка", там точно есть, - уверенно ответил гоблин, сонно моргая. - Куда запропастилась Марсиэль?
   - Да позади тебя журнал с тряпками разглядывает, - Бурх указал на соседний стол. - Ты только иди, проспись сначала, а то она пьяных не жалует.
   В ответ Кархи издал храп, уронив голову на стол.
   - Слабая нынче молодежь, - изрек тролль любимое выражение. - Страшно подумать, что будут пить через сто лет, наверно, только воду колодезную, а самые крепкие - вино разбавленное. Вся надежда на троллей и орков.
   Бурх допил "Слезы демона" и попросил пару завсегдатаев дотащить гоблина до башни Шутника. Те вздохнули, но просьбу горбатого защитника пивных традиций выполнили. Просьбы Бурха всегда выполняли, потому что его все уважали и знали, что просить он не любит, особенно дважды.
  
  
   Бурх еще полчаса сидел в одиночестве, что-то обдумывая и с любовью поглядывая на своих дочерей, все еще разглядывавших модный журнал. Потом подозвал к себе своих закадычных дружков: Цепь, Карася и гнома Герфа. Гном в последнее время часто был хмур - находить клиентов для самой красивой девушки в Эркалоне стало намного труднее. Бурх выставил на стол очередной бочонок пива, велел половому принести серьезной закуски и, дождавшись скворчащих больших кусков свинины с зеленью, негромко сказал:
   - Ну, что, друзья, пора моим девочкам и замуж, а то уже и самые озабоченные начали обходить "Эльфийский дуб" за три квартала, да и несерьезно в их годы заниматься подобными пустяками. Вот только приданое не помешало бы хорошее, иначе какой я отец?
   Приятели молча жевали сочное мясо, слушая тролля. Бурх с одобрением посмотрел на почавкивающих дружков - хороший аппетит он считал признаком здоровья и залогом трудолюбия. Разумеется, для гоблинов эта примета не работала. Тролль продолжил свою мысль:
   - До меня дошел слух, что один из гномиков начал пить только дорогое пойло, аккурат после ограбления "Сберегательной шахты". Может это и совпадение, а может, и нет. Надо бы прощупать этого молодца, и если повезет, восстановить справедливость.
   - Столько золота в одну харю и горному старейшине много, - ввернул Герф. - Что он пьет? Бурх поморщился:
   - Какую-то гадость, "Сталактит" по-моему, в забегаловке "Кирка и бутылка".
   - Я бы за одно это ему морду набил, - изрек бывший сутенер. - Тут даже после жирного клиента денег на дешевую сивуху едва хватает, а этот засранец "Сталактит" лакает, да еще и в дорогущем месте. Не может честный гном пить его чаще пары раз в год.
   - Тебе виднее, - согласился с гномом тролль. - Давай-ка ты и Карась прощупаете его, кто он, его родичи и почему перешел на "Сталактит". Грабить честных гномов я не собираюсь, да и не гномов тоже. А вот ради справедливости и здоровья не жалко.
   Бурх не стал пояснять, чьего здоровья не жалко, да это было понятно и так - все в округе знали, что когда тролль рискует здоровьем, обычно себе ломают кости его недруги.
   - Я посмотрю на него в самой пивнушке, - предложил Карась, - а Герф узнает, есть у него родичи в обнесенном банке.
   - Осторожнее только, сейчас половина сыщиков Эркалона ищут золото, - предупредил Цепь.
   Орк посмотрел на Бурха:
   - Я потихоньку начну готовить инструменты, а то пока будем разбираться со справедливостью, этот гном все золото на выпивку и баб спустит. Бурх кивнул:
   - Готовь, да не забудь четыре крепких наплечных мешка.
   - Не учи орка точить меч, - ухмыльнулся щербатой улыбкой Цепь.
   - Делим как обычно? - поинтересовался гном.
   - Треть мне, остальное вам, - кивнул Бурх. - Лечение царапин за мой счет. Давайте выпьем за удачу, - тролль лично разлил пиво. - Чтобы у моих девочек было хорошее приданое.
   - Их вроде и без денег готовы с руками оторвать, - заметил орк.
   - Только я не готов их отдать, - ответил гордо Бурх. - Каждая должна быть одета как королева, да и башня сейчас выглядит как логово холостяков. Пожалуй, я тоже в нее переберусь, а то одному дома будет совсем одиноко. На первом этаже есть комната, там прислуга у мага жила. Мне ее хватит, чтобы выспаться, да и лишняя дубина в доме не помешает, мои зятья вечно во что-то вляпываются.
   - Расследуют, - заметил Карась.
   - Ага, - чавкнул Бурх. - Налегайте на мясо, а то остынет.
  
  

***

  
   Проснувшись, Урр-Бах сходил на кухню, набросал на тарелку холодной свинины с хлебом и пошел наверх. Войдя в кабинет, он увидел распахнутое окно и головы Кархи и Сурша. Гоблины усердно срывали листья с кустов веселой травки и складывали их в плетеную корзину.
   - Доброе утро, трудяги, - тролль вылез через окно на террасу. - Помощь нужна?
   - Лучше мы сами, - Кархи вытер пот со лба. - Здесь нужна сноровка и многовековой опыт предков.
   - Тогда я пошел завтракать, - Урр-Бах залез обратно в кабинет и начал есть, попутно читая вчерашний номер "Досуг без косяка". Перелистывая газету, он скользнул взглядом по ее названию, и внезапно его осенило. Тролль выскочил из кресла и высунул голову в окно:
   - Кархи, мне нужно полкуста этой травки, можно без листьев. Хочу угостить ею нашего Мемезеля. Может это поможет ему. Гоблины вытаращились на Урр-Баха.
   - Кто он такой? - недовольно сказал Сурш, которому было жалко отдавать на сторону даже листик.
   - Да так, один художник, - уклончиво ответил тролль. - Никак не найдет вдохновения.
   - Сурш, дай ему тот чахлый куст, все равно через неделю сам загнется, - гоблин показал в сторону дальнего ряла. - Художникам надо помогать, потому что они когда-нибудь станут знамениты и разбогатеют.
   Сурш пробурчал что-то неразборчивое, но исполнил просьбу Кархи. Урр-бах схватил зелень и заторопился вниз к барашку, чтобы проверить на деле свою идею, которая заключалась в том, что раз большинство современных картин написаны точно по укурке даже знаменитыми эльфами, то и барану не помешает попробовать травки.
   В подвале, несмотря на частую уборку, стоял легкий запах овина. Урр-Бах поморщился, не для того он перебрался в Эркалон, чтобы дышать дерьмом баранов. С другой стороны, это небольшая плата за несколько очень дорогих картин. Тролль открыл загон.
   - Мемезель, иди сюда, смотри, что я тебе принес. Барашек мемекнул, доверчиво подошел к троллю и ухватил зубами пук травы.
   - Ешь все, а то картина получится дешевой, - Урр-Бах присел на кирпичный выступ.
   Мемезель быстро съел все угощение и уставился на него бестолковым взглядом надышавшегося травокура. Впрочем, так он смотрел часто, и Урр-Бах решил, что травка еще не подействовала. Выждав полчаса, тролль с сомнением заглянул в глаза барана, щелкнул ему пальцами по рогу и пошел за орудиями художника. Урр-Бах окунул кисть в черную краску, сунул ее в рот Мемезеля и поднес к его голове холст. Баран подался вперед и неожиданно быстро задергал головой, оставляя на холсте замысловатые зигзаги. Потом дернулся вперед, оставив повсюду пятна, и напоследок попытался боднуть Урр-Баха. Тролль посмотрел на результат, специально скосив для этого глаза - кривые зигзаги, разного размера пятна и капли, несколько ломаных линий, - при большом художественном вкусе богачей на картине легко угадывались несколько фигур в комнате, стол и даже кувшин на нем. После пары косяков картина должна была наполниться еще большим смыслом и мистикой. Урр-Бах решил по полной воспользоваться накатившим на барана вдохновением и притащил остальную пару холстов. Мемезель, едва стоя на ногах и пошатываясь, за минуту превзошел раннего Хейлора и юного Тризеля. Потратив на картины оставшиеся силы, баран завалился на пол и закатил глаза, выпустив изо рта кисть. Урр-Бах встревожился не на шутку.
   - Мемезельчик, не издыхай, ты еще нужен мне и Эркалону!
   Баран захрипел и закрыл глаза. Тролль, немало повидавший в юности разную скотину, потрогал Мемезеля. Бока его, чуть заметно, ритмично падали и опускались.
   - Укурился, бедняга, - Урр-Бах потрепал барашка по голове и решил дать ему прийти в себя. Тролль забрал картины и отнес их в спальню, чтобы никто не задавал вопросов.Потом вошел в кабинет и замер - Бурх, Марсиэль и Кархи, разложив травку на столе, сосредоточенно крутили косяки. Возле каждого из них лежала куча пустых портсигаров.
   - Урр-Бах, помогай, - сказал Кархи, набивая косяками роскошный портсигар из красного дерева с гравировкой названия их агентства. Самыми крупными буквами выло выгравировано название косяка - "Башня Шутника".
   - Я не умею их крутить, да и не хочу, - Урр-Бах сел в свое кресло. - Марсиэль, а ты откуда знаешь, как сворачивать листья?
   Эльфийка посмотрела на тролля:
   - Кархи научил, сказал, это обеспечит нас деньгами до конца года, даже если я обновлю весь свой гардероб.
   - Это он погорячился, - Урр-Бах взял косяк со стола, осмотрел его, вдохнул непонятный аромат. - Любая красивая тряпка сейчас стоит дороже корзины косяков или кучи отличного оружия. Скоро продавцы тканей и швеи станут самыми богатыми в Каэре. Марсиэль рассмеялась:
   - Не бойся, мы с Ниррой не разорим вас. - Разве самую малость.
   - Кархи, удваивай цену на косяки, - велел тролль.
   - Лучше утрою, - гоблин захлопнул набитый портсигар. - Покупатели не обеднеют, да и разойдутся не так быстро.
  
  
  
  
   Цепь, обрядившись в лучшее из своей одежды, сидел в прилично обставленном темном зале "Кирки и бутылки" и лениво пил "Шепот штольни" весьма неплохого качества. Стены питейного заведения были отделаны кусками горных пород, на выступах которых чадили незамысловатые плошки рудокопов. Около дюжины кирок были прислонены к стенам, создавая ощущение перерыва на обед. Едиственное, что было неправдоподобно, так это то, что все кирки были намертво прикреплены к стенам - Карась специально невзначай запнулся об одну из них и чуть не растянулся на полу. Эта предосторожность хозяина наверняка спасла не одну буйную голову от увечья или каторги. Подобная забота о здоровье внушала уважение, и поэтому никто не возмущался конскими ценами на выпивку или еду.
   Орхельд, - внезапно разбогатевший гном, - третий день подряд под присмотром Цепи набирался "Сталактитом" за столиком в самом центре зала. Самые дорогие закуски вроде копченой пещерной крысы в меду, пойманной в северных землях, также демонстрировали окружающим новый статус Орхельда. По мнению Цепи, жрать крысу, пусть и пещерную, в Эркалоне не согласился бы и последний босяк, но у богатых гномов свои причуды. Тем, кто не успел разглядеть, что за крысу съел гном и что такое "Сталактит", помогали понять важность Орхельда для мира его дорогущий темно-пурпурный камзол и толстая золотая цепь.
   Цепь с одобрением относился к выходкам внезапно разбогатевших эркалонцев. Какая разница, что лакает нувориш, "Сталактит" гномов, "Золотой совет" людей или "Удар бубна" гоблинов, если есть возможность заставить их поделиться легким золотом. Как говаривал отец Цепи, не последний грабитель в Эркалоне, "Большие деньги быстро зарабатывают или воры, или предатели, поэтому, сынок, никогда не трогай бедняков и портовых шлюх, иначе прогневишь духов степи".
   Цепь всю жизнь исполнял волю отца и был к сорока годам здоров, сыт и волен как птица, чего нельзя было сказать об Орхельде, тяжело дышавшем от переедания и тяжести золотой цепи. Большое пузо говорило о явном нездоровье гнома. Сосед Цепи, бывший служитель Светлой Девятки, превратно понявший обязанности храмового эконома и изгнанный за это после публичной порки, любил цитировать из священных текстов фразу о том, что когда жрецы начинают копить золото, то боги посылают им плохого эконома или ночного вора, чтобы направить их на правильный путь к вечной благодати. Цепь в последнее время начал задумываться о вечных ценностях, например, о благодати, и понял, что нести ее куда приятнее, чем к ней стремиться самому.
   Через час орк проводил гнома до дома, убедился, что красный кирпичный особняк по-прежнему охраняют четверо вооруженных до зубов гномов, которые сменялись каждый вечер. Цепь узнал одного из гномов, тот давно работал в известной охранной компании, она обслуживала только гномов. Дубовая обитая железом дверь и прочные решетки на окнах не оставляли шанса даже самым хитрым домушникам. Затевать схватку с гномами не хотелось, у каждого охранника была добротная двойная кольчуга, шлем, кинжал и короткий меч. По опыту кровавых свалок орк не сомневался, что они потеряют как минимум одного, и еще один-два будут серьезно ранены. Нужно было придумать что-то другое.
  
   Бурх, собравшись вместе с остальными за столом в доме Карася, выслушал все соображения орка и посмотрел на Герфа и Карася.
   - Цепь как всегда ничего не упустил. Драться с этими гномиками себе дороже, мы не мечники, здесь нужны хотя бы пара арбалетчиков, да и брать на себя чужие жизни не хочется. Есть тут у меня одна мыслишка, - Бурх хитро посмотрел на собеседников. - Сидеть в доме целый день и ничего не делать - смертная скука. Тем более, если нельзя даже опрокинуть ничего крепче воды. Поэтому попробуем немножко развлечь их. Герф, понадобится твоя помощь...
  
  
  
   Через три дня на улице с домом Орхельда появилась симпатичная гномша - кряжистая дебелая фигура, толстые ляжки, широкий зад и необъятная грудь. Губная помада и румяна были нанесены на несколько туповатое лицо неумело, но щедро. Юбка выше колена сообщала всем издали, что квартал стал престижнее на целую шлюху. Она целый день ходила по улице, предлагая свои услуги мужчинам таким низким голосом, что те первым делом пытались разглядеть на ее лице щетину или царапины от бритвы. Толстый слой пудры надежно скрывал нежную кожу от нескромных взглядов и повергал потенциальных клиентов в бегство. Мало кому охота обнаружить в самый ответственный момент, что твой член не самый длинный даже в такой скромной компании. Гномша на удивление особо и не ругалась в спину трусам, лишь ласково обзывая их импотентами и мужеложцами. Мощный низкий голос раскатисто звучал по всей улице, заставляя остальных мужиков ускорить шаг, чтобы не привлечь внимания проститутки.
   А вот охранникам гномша понравилась. Если раньше они торчали дома за запертой дверью, то теперь весь день пялились на пышные телеса гномьей красотки, да обменивались с ней скабрезными шутками. Спустя неделю Гурша знала по имени всех из двенадцати гномов, посменно дежуривших в доме четверками, некоторых совсем близко. Она часто просила у гномов принести попить воды и пару раз даже угостилась косячком.
   Как-то оживленным вечером, когда Орхельд как всегда отправился в "Кирку и бутылку" поужинать, а Гурша охмуряла очередного бедолагу недалеко от двух зубоскаливших охранников, на улице объявилась еще одна гномша легкого поведения - еще более толстая, широкозадая и грудастая. Юбка была у нее на две ладони короче, чем у Гурши, поэтому на нее пялились даже худосочные эльфы. Гурша тут же заметила конкурентку. Оборвав на полуслове коммерческое предложение престарелому писарю, она перегородила дорогу соплеменнице и грозно пророкотала:
   - Ах, ты, эльфийская подстилка, вздумала мыть золото на чужом участке? Проваливай отсюда, пока я тебе не пересчитала все зубы!
   Прохожие начали замедлять шаг и оборачиваться. Охранники, чуя потеху, позвали остальных товарищей. Незнакомая гномша тоже подбоченилась:
   - С чего это ты, потаскушка пещерная, решила, что город принадлежит тебе? Здесь все равны или ты боишся, что рядом со мной тебя снимет только слепой матрос? Тогда топай в порт, там всегда рады новым полумедяшкам.
   Гурша бешено заорала и, ругаясь по-гномьи, ударила соперницу в ухо. Та ловко увернулась, вцепилась Гурше в платье и сильным рывком разорвала его пополам, явив столпившимся ротозеям голую гномшу. Гурша не осталась в долгу и поступила также с платьем нахалки. Потом обе принялись с грязной руганью мутузить друг друга, попутно сваливая с ног нерасторопных зрителей.
   На какое-то время вход в дом Орхельда остался без присмотра, охранники целиком были поглощены дракой голых гномш, как и все остальные. Бурх, Цепь, Карась и Герф молнией юркнули в раскрытую дверь и исчезли в доме Орхельда. Гномши еще минут пять ставили друг другу синяки на радость толпе. Наконец, полностью обессилев, они расцепились друг от друга, Кое-как прихватив заколками одежду, проститутки пошли в разные стороны, иногда оборачиваясь, чтобы выкрикнуть в спину соперницы новое оскорбление. Толпа еще четверть часа постояла, со смехом обсуждая невиданное зрелище и начала редеть - каждый спешил поделиться со своими дружками ярким описанием невиданной драки.
   Охранники постояли еще вчетвером у входа, гадая, появится завтра их знакомая Гурша или нет, а потом, как обычно, разделились: двое пошли в дом, а остальные остались ждать возвращения хозяина. Через минуту из дома их позвали. Недоумевая, оба гнома направились к комнате на первом этаже у входа, которую Орхельд выделил для нанятых охранников. Едва первый из них вошел в комнату, как получил от Цепи по затылку мешочком, наполненым песком. В это же время Бурх отоварил сзади второго гнома дубинкой, обтянутой толстой кожей.
   - Порядок, - прошептал Карась, как и все остальные, закрывший лицо до переносицы темным платком. - Вяжем их быстро.
   Герф поспешно стащил с одного из охранников плащ и висящий на поясном ремне шлем, надел все это на себя и встал у входа на случай неожиданного возвращения Орхельда, хотя обычно он возвращался ближе к полуночи.
   Связав гномов, остальные сразу поднялись в спальню Орхельда. Цепь и Карась вытащили короткие ломики и шустро простучали полы и стены, отодвигая мебель и ничего не пропуская. Подозрительных мест оказалось несколько: в стене за тяжелым дубовым комодом, в полу под неподъемной кроватью (едва сдвинули втроем), а за зеркалом обнаружилась целая потайная дверца. Карась, как самый опытный взломщик, принялся возиться с замком этого тайника, орк подошел к стене, у которой стоял комод, а Бурх просто вытащил небольшую фомку и начал поднимать половицы. Первому повезло Бурху. Тролль, используя свою недюжинную силу, сдвинул поднятые половицы в сторону и увидел грунт. Земля была сухой и перемешана с известью. Бурх начал осторожно разрыхлять землю, ладонями отбрасывая землю в сторону и выкопав углубление на локоть вниз, нащупал рукой кожаный мешок. Поднатужившись, он вытащил его на пол.
   - Весит как моя Марсиэль, - довольно объявил тролль приятелям. Заглянув внутрь, Бурх радостно объявил:
   - Золото! Одно золото!
   Цепь и Карась, отвлекшиеся на находку товарища, с удвоенным рвением вернулись к работе. Орк вскоре вбил внутрь тайника пару оштукатуренных кирпичей и, просунув руку в отверстие, с разочарованием вытащил записную книжку, исписанную гномьими рунами.
   - Оставь ее на месте, - посоветовал Бурх, - нам тайны гномика без надобности.
   Цепь с легкой досадой зашвырнул находку в тайник и обернулся к пыхтящему Карасю:
   - Хитрый замочек? - поинтересовался Цепь.
   Некогда лучший медвежатник в Эркалоне выпрямился и махнул рукой.
   - Даю зуб, это обманка. Там или пусто, или всего полкирпича места, лишь бы дверца звенела. Бурх, сколько там у нас получается?
   Тролль приподнял мешок, наугад взял несколько горстей монет, чтобы удостовериться, что они все эркалонской чеканки и на минуту замер, только шевеля губами.
   - Где-то тысяч десять-пятнадцать, - наконец объявил Бурх. - Нам и этого хватит, уходим.
   Обрадованные Карась с Цепью по старой привычке отлили в тайник на удачу и пошли вперед. Сзади Бурх нежно обнимал мешок, почти не чуя его веса. Герф, как только их заметил, выглянул за дверь.
   - На улице тихо, - гном снял платок с лица, отбросил шлем и плащ, и вышел на улицу. Остальные тоже избавились от платков, дождались легкого свиста бывшего сводника и покинули жилище Орхельда. На улице уже стемнело. Впереди пошел Цепь. Бурх шел за полсотни шагов позади от него, а Герф и Карась страховали тролля сзади. Через две улицы они свернули в темный переулок и вывернули в гоблинский квартал. Час спустя вся компания сидела в домишке Цепи и смотрела на четыре большие кучи золота.
   - Почти по три тысячи на брата, - Карась сделал глоток вина. - Неплохо для вечерней халтурки.
   Бурх, получивший свою треть от добычи, довольно кивнул. Он получил больше четырех тысяч золотых и теперь раздумывал, где хранить такие деньги, когда вся округа состоит из одних Цепей, Карасей и прочих мастеров отмычки и дубинки.
   - Предлагаю золото не светить два-три месяца, - сказал Бурх. - Каждый сейчас берет пять золотых, меняем их на серебро и жалуемся на трудные времена. Можно еще занять пару серебрушек, пожалуй, я так и сделаю.
   - Через год открою самый шикарный бордель в Эркалоне, - объявил Герф, - для вас все будет бесплатно.
   - Я, пожалуй, открою мастерскую и буду продавать особо надежные замки, - Карась приосанился, - есть у меня пара замочков, ни один медвежатник не справится. А ты, Цепь, чем займешься?
   - Открою оружейную лавку, - отозвался орк. - Лучшее оружие без всяких висюлек и самоцветов, только честная сталь и добротная кожа. Сейчас простому воину даже кинжал купить трудно, словно им не сердце протыкать собираются, а девкок привлекать.
   Бурх пожевал нижнюю губу и сказал:
   - А я пока не знаю, чем займусь, надо подумать. Может, пивоварню открыть? Только возни с ней много, да и таскать ячмень, воду уже неохота.
   - Времени у нас много, спешить некуда, - произнес Цепь. - Может, я сам бордель открою напротив Герфа.
   - Прогоришь как гоблин с винной лавкой, - ухмыльнулся Герф. - Лучше давай сбросимся вместе поровну.
   - Нет, - орк ухмыльнулся, - пусть лучше у меня на могиле будет высечено "Хозяин скромной оружейной лавки, чем "Хозяин лучшего борделя".
   - Зато у меня будет дописано "Лучший друг орков", - тут же парировал Герф. - От меня и после смерти не избавишься. Кстати, - спохватился Герф, - с каждого по золотой монете, мои девочки нагишом драли друг другу волосы не за медяк. Я им пообещал по паре золотых за эту халтурку.
   - За пару золотых я сам готов показать свое хозяйство любому гному, - проворчал Карась, протягивая гному две монеты.
   - Сначала найди того гнома, кто согласится за это платить, - бывший сутенер подмигнул. - Любой голый мужик на улице и медяка не стоит, поверь моему опыту. Поэтому только ум помогает нам не умереть с голоду.
   Бурх лишь фыркнул - за свою жизнь он повидал столько недоумков, что оставалось только удивляться, как они не померли сразу как вышли из-под родительской опеки. Впрочем, обычно бывший сутенер словом "мужеложец" объяснял любые отклонения, недостатки и пороки окружающих, которые не объяснялись словами "придурок" или "импотент", и поэтому тролль даже не сомневался, как гном ответит на его возражение, реши он его озвучить.
   - Предлагаю выпить за Бурха, - предложил Карась. - Если бы не он, гномы бы остались безнаказанными, а мы бедными.
   Тролль важно кивнул, признавая свою заслугу.
   - С вас новая пивная кружка с охлаждающим кристаллом, - сказал Бурх. - Вы так много болтаете, что пиво опять теплое.
  
  
   Как Бурх и предполагал, утром ни одна газета не сообщила о дерзком ограблении Орхельда, подтвердив его подозрения о нечистом происхождении золота. Свою долю он спрятал в подполе дома, поставив сверху совершенно неподъемный для обычного смертного камень. С учетом того, что тролли в Эркалоне воровством не занимались, а орки предпочитали дубину или кастет, хилым людишкам и гоблинам заначка Бурха была недоступна. К тому же, благодаря своей репутации и известной скромности в быту тролль за золото был абсолютно спокоен.
  
  
  
   Глава 5
  
  
   Урр-Бах болтал с Ниррой и ее сестрой в "Эльфийском дубе", когда в заведение ворвался взбудораженный и радостный Кархи. Он быстро чмокнул троллиху и Марсиэль в щеки, и протараторил:
   - Кучер Зариэль только что привез записку от нее, завтра "Эльфийские пупки" выступают по маговизору. Ее карета отвезет меня к ней домой, я покажу пупкам, как держать в руках косяки и чуть-чуть порепетируем их речь. Вернусь к вечеру. Завтра о нас узнает весь Эркалон! Кархи еще раз чмокнул в щеку Марсиэль и умчался на улицу.
   - О чем это он? - поинтересовался подошедший Бурх, мало что расслышав.
   - Завтра будем смотреть маговизор, прямо здесь, - объяснил Урр-Бах. - Будут богачам с маговизорами хвалить наше агентство и косяки, которые вы крутили у нас в башне.
   - В Эркалоне сам себя не похвалишь - будешь выглядеть дураком, - одобрил Бурх. - Вам, ребята, нужна известность, чтобы шли к вам клиенты с маговизорами, в каретах, тем более, когда женитесь. У Кархи котелок иногда варит лучше всех.
   - Отец! - возмутилась Марсиэль.
   - Ладно, почти всегда варит, - добродушно посмеиваясь, сказал Бурх. - Не забудьте завтра прихватить с собой горсть косяков, а то народ здесь вас не поймет.
  
  
   На следующий день в "Эльфийском дубе" впервые за всю его историю завсегдатаи собрались не вокруг драки, а обступили маговизор, установленный на личной кружке Бурха на отдельном столе у стены. Бурх с приятелями стояли рядом с дорогущим кристаллом и следили, чтобы остальные не пересекали полукруг из табуретов. Кристалл издал короткую мелодичную трель и зажегся, повергнув завсегдатаев в культурный шок. На его поверхности появилось лицо знакомой Урр-Баху и Кархи русоволосой эльфийки.
   - Мы приветствуем всех уважаемых владельцев маговизоров и их гостей, и рады сообщить вам, что сегодня выступят самые популярные артисты Эркалона. Встречайте группу "Эльфийские пупки"!
   На маговизоре появились пять эльфиек в умопомрачительных вызывающих нарядах: на каждой из них была короткая зеленая или желтая майка, оголяющая пупок и белоснежные шорты до середины бедра. Народ вокруг издал такие сладострастные вздохи восхищения, что Бурх велел Герфу проследить, чтобы не случилось какого-нибудь непотребства. Пупки тем временем исполняли задорную песенку о том, как приятно жить в Эркалоне, не забывая вертеть попками и бросать многообещающие взгляды зрителям.
   Урр-Бах с Ниррой и Марсиэль стояли в первом ряду и с интересом ждали, чем закончится представление. Кархи пообещал, что они увидят его по маговизору. Эльфийки, закончив выступление, пропали из маговизора и в нем появился Кархи в своем зеленом камзольчике и зеленых штанах.
   - Да пошлют вам боги счастья и удачи, славные жители Эркалона и его гости. Сегодня я рад представить вам наше детективное агентство "Урр-Бах и Кархи". Мы решим любую вашу проблему за короткие сроки и честную цену, только зайдите к нам в башню Шутника. Также счастлив сообщить, что только для наших потенциальных клиентов мы начинаем продавать лучший косяк в Эркалоне, который называется "Башня Шутника". Он поможет вам верно оценить размер проблемы и напомнит, кто именно ее может решить. Только сто портсигаров в год!
   В маговизоре вдруг опять появилась Зариэль с подружками. Пупки сидели на стульях, раздвинув ноги чуть шире, чем это разрешалось правилами приличия. Каждая держала в руке листья веселой травки. Эльфийки невинно улыбнулись зрителям, положили листья на внутренние стороны бедер и начали медленно и очень томно скатывать косяки. Невидимый голос Кархи начал восторженно вещать:
   - Только для нашего агентства "Урр-Бах и Кархи" скручивать косяки любезно согласились первые красавицы Эркалона и лучшие певицы - сами "Эльфийские пупки"!
   Девушки в маговизоре раздвинули красивые ноги еще чуть шире и так призывно завершили скрутку косяков, что Бурх не на шутку забеспокоился не только за Марсиэль, но и за Нирру. По маговизору тем временем показали Зариэль, которая, ловко обрезая концы косяков, начала укладывать их в портсигар с силуэтом башни Шутника. Всего в нем поместилось пять самокруток.
   - Только сто портсигаров в год и только для будущих клиентов, всего за десять золотых! - восторженно крикнул напоследок Кархи и маговизор погас. Толпа вокруг него недовольно забубнила, жалея, что больше не увидит красавиц. Бурх положил маговизор к себе в карман, забрал кружку и громко объявил:
   - Народ, сегодня наши друзья, Урр-Бах и Кархи, угощают всех бесплатной выпивкой и своими косяками! Все это уже лежит на столах.
   Люди, орки, гоблины и эльфы бросились к столам, на которых благодаря Герфу и старьевщику Суршу лежали косяки - самые дешевые из приличных, которые удалось купить в квартале гоблинов. Разумеется, "Башни Шутника" среди них не было. Впрочем, полусотне завсегдатаев с лихвой хватило и этого. Урр-Бах и девушки сели за стол к Бурху и стали ждать Кархи, комментируя его выходку. Через час гоблин объявился, счастливый, словно нашел Вечный Косяк - легендарный артефакт гоблинов.
   - Ну, как впечатление? - Кархи чмокнул Марсиэль в щеку, попытался поцеловать в губы и получил от нее легкий шлепок по уху.
   - Не знаю, как будут брать ваши косяки, - произнес Бурх, - но Герф сказал, что после этого показа он завтра же купит себе маговизор.
   - На какие деньги? - поинтересовалась Нирра. - Он же постоянно торчит здесь, особенно после того, как никто больше не хочет знакомиться с самой красивой девушкой Эркалона.
   - Гномы всегда знают, где найти деньги, - ответил Бурх. - Кстати, Кархи, мы разве накрутили косяков не на полторы сотни портсигаров? В каждом по пять косяков, я их даже считал потихоньку.
   - "Сто" звучит лучше, а остальные уйдут на подарки, - Кархи прижал руку Марсиэль к своей груди. - Я уже подарил по портсигару пупкам, Зариэль даже три, еще один Ионасу, угостил косячками мастеров возле его передающего кристалла и отослал портсигар Сертонию. Пусть маг расслабится хоть иногда от своих ученых дум. Как думаете, нашего призрака можно тоже угостить косячком?
   - Лучше не надо, - решил Урр-Бах. - Вдруг ему это понравится и тогда за ночь исчезнут все твои портсигары.
   Кархи разинул рот от неожиданности. Нирра с гордостью посмотрела на своего избранника и показала язык сестре. Та показала ей портсигар из розового дерева, намекая на идею Кархи, и тоже высунула язык. Бурх заметил это и громко крикнул:
   - Эй, пива еще сюда, а то даже у моих девчонок глотки пересохли.
  

***

  
   Гримбольд, случайно увидевший выступление бесстыжих эльфиек в маговизоре своей жены, пришел утром злой, как горный демон, буквально рявкнув приветствие партнерам. Казотруэль читал газету, а Арзак развалился в кресле, поставив ноги на стол, и вдохновенно курил косяк.
   - Гримбольд, ты опять с утра не в духе? - участливо поинтересовался орк, скрывая насмешку. - Хочешь пыхнуть косячок для поднятия настроения?
   - Курил бы ты эту гадость в другом месте, - неприветливый гном рывком открыл ящик стола и вытащил початую бутылку.
   - Зря отказываешься, лучший косяк в Эркалоне, с утра купил последние. Десять золотых за такое чудо - пустяк, - орк выпустил внушительные клубы дыма. - Вчера эти эльфиечки так лихо крутили их, что у меня даже без них дым пошел из ушей. Прямо каждой захотелось объяснить, что крутят они косяки не в ту сторону. Эх, молодость, с такими красотками и листья степной полыни показались бы медом. Орк небрежно щелкнул портсигаром и вытащил очередной косяк.
   - Казотруэль, а ты чего молчишь? Хочешь разок затянуться?
   Эльф отложил газету, подошел к столу орка и с интересом осмотрел портсигар.
   - Неплохая работа, - произнес он сухо. - Такой стоит половину золотого, резьба тонкая, много деталей. Смотри, тут даже призрак в окно выглядывает, - эльф показал на тончайшие контуры, передающие зыбкость человеческой фигуры.
   - Слыхал, Гримбольд? - орк цинично ухмыльнулся. - Тончайшая эльфийская работа, лучшие косяки, красивейшие девки. Неплохо эти парни раскрутились, неплохо.
   - Наглые животные! - Гримбольд с ненавистью плюнул на пол, потом косо посмотрел на лыбящихся партнеров.
   - Казотруэль, я знал, что эльфы те еще развратники, но до такой степени? На весь город показывать кожу ног, от такого позора любая гномша померла бы на месте.
   - Какая кожа? - орк воздел руки вверх. - Гримбольд, ваши гномши волосаты как медведицы, им можно без одежды ходить с высоко поднятой головой.
   - Можно подумать, у ваших орчанок шерсти меньше! - окрысился Гримбольд.
   - Шерсти меньше, ума и железа больше, - орк глубоко затянулся косяком. - Если бы любая из них тебя услышала, сразу бы пырнула чем-нибудь острым. Дикая орчанка лучше трех эльфиек. Своенравная как дикая кобылица, страстная и не такая волосатая как гномши. Орк посмотрел на гнома слегка затуманенным взглядом и сильно вздрогнул.
   - Все, хватит курить на сегодня, а то твоя выпяченная челюсть показалась мне эльфийским бедром, а борода... Хотя у них же волосы посветлее.
   - Заткнись! - рявкнул побагровевший гном.
   Арзак встал из-за стола и потянулся:
   - Схожу-ка на улицу, подышу свежим воздухом.
  
  
   Когда наступил полдень, Гримбольд, с соблюдением всех мер предосторожности дошел до здания городской магистратуры и там, не обращая внимания на возмущенные крики секретарей, вошел в кабинет Лурвельда - ответственного в столице за строительство. С трудом изображая вежливость и почтение, Гримбольд произнес:
   - Господин Лурвельд, до меня дошли слухи, что в окрестностях башни какие-то гоблы начали сеять веселую траву. Уверен, что к этому имеют отношение и обитатели башни Шутника. Покой горожан оказался под угрозой, ведь там, где собирается куча гоблинов, никакой парк не разобьешь, все сломают и украдут.
   Лурвельд поглядел на бешеные глаза Гримбольда, погладил ухоженную бороду и позвонил в колокольчик. В кабинет вбежал молодой гном с кипой исписанных бумаг.
   - Кромхельд, как там дела с лозоходцами? Можно разбивать парк у башни Шутника?
   Гном зашелестел листами, вытащил нужный отчет и зачитал:
   - Уровень подземных вод высокий, возле башни отмечено резкое понижение уровня водоносного слоя. Возможно, из-за магического вмешательства при постройке башни.
   - Тогда какого Рхыза ты спокойно сидишь на заднице? - сурово спросил Лурвельд. - Сегодня же составь уведомление о выселении и сносе башни под нужды города. Завтра чтобы отчитался об извещении ее обитателей. И готовьте смету на памятник нашему королю, бездельники!
   Писарь низко поклонился и покинул кабинет. Лурвельд посмотрел на успокоившегося Гримбольда.
   - Как видите, мы никогда не забываем о нуждах простых горожан, ни днем, ни ночью.
   - Я обязательно об этом всем расскажу, - Гримбольд поклонился и, попрощавшись, вышел. Завтра и в его штреке найдется золото.
  
  

***

  
   Кархи высыпал на стол золотые монеты из плотного льняного мешочка и начал пересчитывать выручку за проданные косяки. Выступление "Эльфийских пупков" наделало немало шума в столице. Все газеты упомянули об этой остроумной находке, больше уделив внимания процессу рекламирования, чем самому детективному агентству и его косякам. Впрочем, из читателей газет мало кто имел маговизор, поэтому потеря была небольшой, с десятком золотых они бы не расстались, даже пострадай кто из них от банды извращенцев.
   Из почти тысячи владельцев маговизоров в Эркалоне к вечеру следующего дня нашлось полсотни ценителей элитных косяков, свернутых на бедрах скандальных артисток. Сладкоголосые эльфийки, кроме Зариэль, с утра прислали надушенные письма с просьбами продать еще по паре портсигаров каждой. Кархи великодушно отослал всем по три, включая Зариэль. Потом выпрыгнул на террасу, оборвал последние листья с кустов и за час компенсировал убыль подарочных косяков.
   Урр-Бах вполуха слушал болтовню друга, читая сильно пострадавший труд неведомого миртиста. Древний болтун не жалел цветастых фраз и восторженных сравнений на восхваление обожаемой игры, лишь иногда оставляя на страницах ценные замечания. Где-то тролль видел упоминание о старых правилах игры, но пока никак не мог отыскать нужную страницу.
   Громкий стук в дверь отвлек друзей от дел.
   - Кто там может быть? - Кархи выглянул в окно. - Какой-то человек в темной одежде, на крючкотвора смахивает.
   - Первый клиент? - тролль закрыл ветхую книгу и положил в стол. - Идем, посмотрим.
   Друзья спустились вниз и открыли дверь. Клиент плотно сжал бледные губы, развернул лист и быстро зачитал:
   - Согласно городскому уложению о приоритете прав города и горожан перед правом отдельных домовладельцев при защите города от неприятеля, бунта, пожара или мора, а также при его благоустройстве, решением городского совета договор аренды башни Клурта, именуемого Шутником, с мужскими лицами, именуемыми троллем Урр-Бахом и гоблином Кархи, объявляется разорванным с текущего третьего дня восьмого месяца пятнадцатого года правления славного монарха Эркалона Ирсавера, да хранят боги и духи его самого и его семейство. Башня подлежит сносу, а земля под ней присоединяется к земле нового парка, именуемого парком короля Ирсавера.
   Урр-Бах с растерянным видом переглянулся с Кархи. Из всего этого потока слов он понял лишь, что их хотят выселить. Кархи, перевидавший немало крючкотворов и бюрократов, ласково посмотрел на чиновника и сказал:
   - Топай отсюда, чернильная душа! Пока мы платим налоги и за аренду башни, без решения суда можешь подтереться этой бумажкой.
   - Угроза лицу при исполнении! - заверещал человек, - я это дело так не оставлю!
   - Главное, не оставляй его возле нашей башни, - хмуро предупредил Урр-Бах, сообразив, что без городской стражи это пока пустая угроза. - Дорогу обратно найдешь или показать?
   Чиновник, угрожая и ругаясь, счел за благо уйти, не желая вывести из себя рассерженного тролля.
   - Сертоний, получается, нас предупреждал, - произнес Урр-Бах, глядя в спину удаляющегося вестника.
   - Как всегда, очень туманно, - Кархи захлопнул дверь и запер ее на засов. - Будем держать дверь закрытой, пока эти засранцы не отстанут от нас.
   - А они отстанут? - Урр-Бах достал из кармана кастет и начал вертеть его в руках, словно прикидывая, скольких нужно им отоварить, чтобы о них забыли.
   - Еще как, разумеется, меч правосудия нужно смазать золотом, - Кархи налил себе и другу вина. - Для этого нужен мастер этого дела, такой, как брат Моргалика. Идем к нему, нам лучше не медлить...
  
  
   Друзья, тщательно заперев башню, пошли в редакцию "Один эльф сказал". Моргалика не было на месте, пришлось ждать больше часа у входа на улице. То и дело в редакцию влетали газетчики со свежей сенсацией или сплетней. Эркалон любил скандалы и газета Моргалика старалась его не разочаровать. Когда он объявился, напарники повели приятеля к его брату, по дороге рассказав о неожиданной проблеме.
   - Думаю, я знаю, откуда косяк дымит, - заявил Моргалик. - Один знакомый писарь сказал мне, что к помощнику городского головы Лурвельду приходил какой-то гном, представился то ли Гримхельдом, то ли Гримбольдом. Кто-то сказал ему, что он сыщик.
   - Что?! - воскликнул Кархи. - Опять здесь торчит борода этого гнома?
   - Он же обещал больше не пакостить - тоже возмутился Урр-Бах. - Если нас лишат лицензии, я ему переломаю все ребра!
   - Спокойнее, друзья, спокойнее, - Моргалик ободряюще улыбнулся. - Пока в Эркалоне звенит золото, есть надежда на справедливость. Идемте к моему братцу Асвигу. Вы не забыли, где его угощали?
   - Забудешь тут, - Кархи вздохнул, оплакивая золотую монету.
   - Тогда вы занимаете комнату на втором этаже "Триумфа справедливости", а я приведу Асвига. Советую не жадничать, когда он объестся, то дерет не так сильно.
   - Это мы тоже помним, - отозвался Урр-Бах. - Может, ему и блудницу заказать, чтобы совсем раздобрел?
   - Не надо, - ответил Моргалик посмеиваясь, - Асвиг говорит, что любой бордель после посещения эркалонского суда выглядит как приют благородных сирот. Поэтому готовьте денежки, в этот раз все серьезно.
  
  
   "Триумф справедливости" за прошедший год нисколько не подешевел, все также повергая в изумление случайных посетителей стоимостью блюд. Друзья заняли знакомую им с прошлого раза комнату на втором этаже, с резными панелями из ореха на стенах и толстыми коврами на полу, и заказали роскошное угощение. Даже пришедший полчаса спустя Асвиг остановился у порога и изумленно присвистнул, увидев стол, заставленный лучшими блюдами заведения.
   - Не знаю, как насчет меча правосудия, но ножны закона вы сегодня точно смазали, - заявил крючкотвор. - Вино двадцатилетней выдержки из Южной Ветви? Отличный выбор, друзья, - Асвиг сел за стол и начал разливать драгоценный напиток.
   - Братец, мы правильно поняли, что если ножны откинуть к заду, то и меч правосудия окажется там же? - Моргалик с наслаждением выпил терпкое вино.
   - Совершенно верно, - отозвался еще больше располневший за последний год Асвиг. - Вот только меч стоит куда дороже ножен. Я думаю, монет так на триста больше.
   - Золотом?! - пораженно воскликнул Урр-Бах.
   Асвиг снисходительно посмотрел на тролля и кивнул, не желая отвлекаться от пережевывания гусятины.
   - Неужели это дело будет рассматривать сам Оргельт? - поинтересовался Кархи, припомнив самого скандального судью Эркалона. Он часто становился объектом жалоб на предвзятое судейство, но благодаря круговой поруке и родству с кузеном королевы судья продолжал стоять на страже закона и равновесия золота в мешках эркалонцев.
   - Непременно, - ответил Асвиг, - до меня дошел слушок, что Лурвельд тайком купил изрядный кусок земли возле вашей башни. Его начальник, наш честнейший градоправитель Турхель, поступил также.
   Урр-Бах заметно приуныл.
   - У этих мерзавцев золота куда больше, чем у нас.
   - Но не у судьи Оргельта, - весело отозвался Асвиг, разливая вино по серебряным кубкам.
   - Триста золотых никто из них судье не даст, они за землю втрое меньше заплатили. Да еще..., - Асвиг осекся, - да еще как-то повздорили с Оргельтом, провели один иск через другого судью, чтобы вышло им подешевле.
   - Это ты про Эльфийский парк что ли рассказываешь? - поинтересовался Моргалик. - Тогда за деньги эльфов на парк перегрызлись все в магистрате. И не только там, гномы чуть бороды друг другу не повырывали в драке за подряды.
   - За парк Ирсавера вырвут точно, - цинично сказал Асвиг. - Из казны выделили умопомрачительную сумму, впрочем, тебе ли не знать, что в итоге все будет сделано руками гоблинов за пару золотых.
   Кархи посветлел лицом - появился неплохой шанс построить наконец хорошую красивую ограду вокруг их башни, причем очень дешево, если не поскупиться на выпивку и дешевые косячки.
   - Рхыз с тем парком, на что мы можем рассчитывать вообще? - перебил братьев тролль.
   - Триста золотых - это почти все, что у нас осталось после продажи косячков Кархи. Нас навсегда оставят в покое или нет?
   Асвиг вздохнул, поражаясь наивности Урр-Баха.
   - В Эркалоне навсегда в покое оставляют только на кладбище, и то не всех. Как я уже сказал, парк Ирсавера строится с ведома короля, и деньги будут выделены из казны. Поэтому рано или поздно ваша башня окажется не на отшибе, как сейчас, а рядом с лучшим парком столицы. Весь вопрос в том, чтобы не допустить расширения парка в сторону башни. Это будет нелегко, раз Турхель с Лурвельдом уже подсуетились с покупкой земли, но с золотом ничего невозможного нет. Если заплатить судье Оргельту, он сможет, как минимум, затянуть дело. Мой знакомый законник подаст жалобу от лица Клурта, вашего призрака. Суд на время разбирательства, можно считать его человеком с соответствующими правами на собственность или нет, наложит обременение на башню и землю вокруг нее, скажем, на сто шагов от нее. А разбирательство можно затянуть хоть до смерти градоначальника или его отставки. Главное - регулярно смазывать карающий меч правосудия. За это время парк уже построят и найдут другое место для памятника королю. Впрочем, для последней статуи Ирсаверу тогда перебрали с дюжину вариантов от пяти лучших скульпторов и в итоге выбрали просто самый большой. Всего-то понадобилось четыре года. Я вечером загляну к судье, вернее к его помощнику и договорюсь обо всем. Золото отдадите мне, я зайду к вам в башню, заодно и осмотрюсь, чтобы получше написать исковое заявление. Кстати, мага нельзя увидеть?
   - Мы его сами несколько месяцев не видели, - отозвался повеселевший Урр-Бах. - Журналы по магии он забирает ночью, в последний раз это было дней десять назад, верно, Кархи?
   Слегка осоловевший Кархи просто кивнул.
   - Жаль, не удивлюсь, если ответчики начнут упирать на то, что призрака давно нет.
   - За триста золотых судья должен не сомневаться, что это вранье, - отозвался гоблин.
   - За Оргельта не беспокойся, если он взял деньги, то его не перекупишь, - не зря его считают самым честным судьей в городе.
   Асвиг умиротворенно разлил вино по кубкам. Моргалик, осушив кубок, придвинул к себе запеченного в тесте кролика и с сожалением произнес:
   - Жаль, что газетчиков редко угощают с подобным размахом.
   - Зачем вас так кормить, когда вы и за пригоршню меди готовы любого расцеловать в задницу? - с хорошо разыгранным изумлением отозвался Асвиг. - Только вчера в "Вестнике Эркалона" читал, как сестра короля открыла новый фонтан для бедняков в районе Старых скотобоен. Если бы я не жил недалеко от них, то точно поверил, что кто-то из королевской семьи согласился месить грязь по колено, чтобы со свитой и газетчиками потоптаться возле давно заброшенного колодца, который только на моей памяти открывают во второй раз. Поэтому газетчик должен быть всегда немного голодным, чтобы опередить уличных девок и нищих, когда власть имущие избавляются от тяжелой меди в кошельках, - с пафосом заметил Асвиг. - Главное, не забыть тиснуть в газете про благодарность бедняков.
   - Не равняй "Один эльф сказал" с прикормленными евнухами из "Вестника Эркалона", - оскорбился Моргалик. - Мы никогда не кормились ни из чьих рук.
   - Ладно, к вам это не относится, - примирительно произнес Асвиг. - Лучше расскажи нам о каком-нибудь скандале, чтобы я мог похвастаться осведомленностью среди своих товарищей.
   Моргалик косо посмотрел на брата.
   - Твой фонтан уже сегодня закрыли на ремонт.
   Асвиг по дружески хлопнул брата по плечу.
   - Да ладно, я же сказал, что твоя газета не продается, а тобой я горжусь. Честное слово!
   - Я не шучу, твой фонтан закрыли на ремонт из-за слабого напора. Городские власти сразу выделили деньги и строителей. Мне шепнули, что ремонт обойдется как два новых фонтана. Завтра все прочитаешь в моей газете.
   Асвиг возмущенно выругался, и поспешил заесть плохую новость куском окорока по-оркски.
   - Это же Эркалон, - ухмыльнулся Кархи, - не удивлюсь, если его отремонтируют и снова откроют, даже не приближаясь к нему.
   - Так и будет, - отозвался Моргалик.
  
   Застолье затянулось допоздна, Моргалик как всегда знал столько скандальных слухов и новостей, что некоторые из них было интересно послушать даже Урр-Баху, обычно сторонящегося светских сплетен. Асвиг добавил пару забавных казусов, обогативших как судебную практику, так и его служителей, а Урр-Бах спел песню о хорошем урожае, использовав стол вместо традиционного тролльего барабана из ослиной шкуры, натянутой на пустую бочку. Обнадеженный счастливым исходом дела, Урр-Бах к концу песни даже сумел попасть в такт собственноручно отбиваемому ритму. Скорее это и растроогало хозяина заведения, прибежавшего на рев медведя. Он выдал Урр-Баху бутылку неплохого вина от заведения и попросил бить собутыльников аккуратнее, чтобы не запачкать пол и стены.
   - Вино я возьму с собой, - сказал Асвиг, слегка оглушенный песней тролля. - Иначе ты точно набьешь мне морду - после третьей бутылки большинство эркалонцев не прочь пнуть закон, особенно если он сидит напротив тебя.
   - Я добрый, - Урр-Бах протянул бутылку Асвигу. - Если выгонят из башни, поселюсь у тебя и буду тебе петь бесплатно каждую ночь. Через полгода ты сам по-тролльи запоешь.
   - Закон не допустит подобной несправедливости, - двусмысленно ответил Асвиг, затягивая ремень, предусмотрительно расслабленный перед застольем.
  
  

***

  
   Когда Урр-Бах и Кархи распрощались с братьями и расплатились за угощение, на улице уже наступили сумерки, но всюду было непривычно многолюдно. Эркалонцы бурно обсуждали свежие новости. Мальчишки с кипами газет выкрикивали передовицы: "Армия гномов стоит под Эркалоном!", "Эркалон стал союзником Миттхельда и вернет земли у троллей!", "Десять тысяч гномов опустошат запасы выпивки в столице!", "Король Миттхельда прибыл в столицу!"...
   - Дела-а, - удивленно протянул Кархи, ловко выхватив газету из рук мальчишки и бросив монету.
   - Хуже некуда, опять пиво подорожает, - проворчал Урр-Бах. - Надо бы купить несколько бочек, пока они не свалят в Холмогорье. Идем в пивоварню Девара.
   Кархи решил не возражать другу, чтобы еще больше не огорчать его. Когда толпа гномов собирается атаковать твою родину, приятного мало, даже если уверен, что им опять настучат по голове.
   Девар оказался порядочным торговцем и продал три большие бочки пива с доставкой по цене всего на треть выше обычной. Зато бочки шли с кристаллами, содержащими заклинания охлаждения и свежести. Сын Девара был магом средней руки и после учебы решил помогать отцу. Бочки, кстати, полагалось потом вернуть.
  
  
   На следующий день новости о прибытии гномов постоянно уточнялись и дополнялись. Пока Урр-Бах с Бурхом пробовали пива Девара, лениво обсуждая смутные времена и жадность торговцев, Кархи с утра забежал в лавку ювелира, а потом весь день проторчал в редакции "Один эльф сказал", болтая с Моргаликом и его коллегами. За день о предстоящей войне стало известно больше, особенно после обстоятельной статьи в официальном "Вестнике Эркалона". Как выяснилось, лет сто назад Эркалон после войны с троллями вернул ему изрядный кусок земли. То же в свое время произошло и с Миттхельдом, только в большем масштабе. Чтобы восстановить справедливость, короли этих государств решили заключить военный союз и отобрать земли у троллей. Король Миттхельда Трухир и его наследник Бурхир прибыли в столицу, чтобы на праздничном пиру отметить начало новых отношений между странами. Армия гномов состояла из восьми тысяч отборных тяжелых панцирников и была готова смести любую толпу троллей при поддержке конницы и магов Эркалона.
   Все это Кархи передал Урр-Баху и Бурху, когда вернулся домой поздним вечером, еще раз по дороге домой навестив ювелира. В кармане у него было обручальное кольцо. Когда в башню пришли дочки Бурха, Кархи, припомнив самые лучшие эпизоды из женских романов, упал на колено перед Марсиэль.
   - Любимая, ни один гоблин в Каэре не будет счастливее меня, если ты согласишься выйти за меня замуж! Обещаю быть надежным как оркский кинжал и верным как лебедь! Прими в знак моей огромной любви это золотое кольцо! - Кархи извлек из кармана обитую синим бархатом коробочку, раскрыл ее и протянул немного розовой от смущения девушке.
   Марсиэль молчала, пытливо глядя гоблину в глаза. Решившись, протянула руку и забрала подарок. Потом твердо сказала:
   - Я согласна, но с условием, что свадьба будет только через год. Если ты будешь мне верным, то свадьбу отпразднуем в один день с Ниррой.
   - Я готов ждать, сколько ты скажешь, - плохо скрывая разочарование, ответил Кархи. - Моя любовь станет только сильнее.
   - Вот и отлично, - произнесла эльфийка. - И никаких заигрываний с эльфийками, даже аристократками!
   - Даже если от этого будет зависеть судьба Эркалона или, упаси духи, всей Каэры? - невольно вырвалось у гоблина.
   - Кархи, - ласково произнесла Марсиэль, крепко ухватив избранника за ухо, - если судьба Каэры будет зависеть от твоего члена, то косяк ей цена. Таких героев у нас каждый второй, и вместо меча почему-то вытаскивают из штанов совсем другое. И насколько я помню, ни одна эльфийка или аристократка никак не повлияли на судьбу Каэры за много тысяч лет.
   - Совершенно согласен, - поспешил согласиться Кархи, хватая любимую за тонкую талию. - Я неправильно выразился. Хотел сказать, что иногда бывают ситуации, когда для выявления преступника нужно тесно общаться с разными ..., э-э-э, подозреваемыми и клиентами, в том числе и женщинами.
   - Я читала, хорошие сыщики способны раскрыть преступление даже не снимая штанов, - чуть не пропела Марсиэль. - Ты хороший сыщик?
   - Лучший в Эркалоне, не считая Урр-Баха, - заявил гоблин, косясь на Бурха.
   - Тогда у тебя не возникнет проблем с поимкой преступников?
   - Никаких, любовь моя, - Кархи поцеловал девушку в губы.
   Нирра недоверчиво хмыкнула и, развернув гоблина к себе, внушительно произнесла.
   - Помни, эльфийский угодник, если я увижу слезы на лице сестры, то ты станешь лучшим сыщиком на кладбище, надгробие так и быть, будет исписано по-эльфийски.
   Кархи заметно вздрогнул, помня, что слова у троллихи не расстаются с делом.
   - Клянусь, отныне гляжу на эльфиек только как брат!
   - Девочки, не перегибайте палку! - недовольно заявил Бурх. - Если для дела понадобится приударить за какой-то девчонкой, то так он и сделает, сыщик он или бездельник? Не путайте верность с обязанностями. И если мужик начинает смотреть на женщин по-братски, то у меня первый же вопрос, не смотрит ли он уже на меня не по-братски? Кархи, слушай меня: если через год Марсиэль будет все еще в тебя влюблена, то я оплачиваю ваши свадьбы, а если нет - то будем просто пить вместе пиво, как говорится: любовь проходит, а вкус хорошего пива постоянен.
   Кархи вопросительно посмотрел на Марсиэль и осторожно сказал:
   - Тогда почти по-братски.
   Девушка дернула его за ухо и неожиданно молча поцеловала.
   - Урр-Бах, ты присматривай за ним, - шепотом велела Нирра.
   Тролль, припомнив выходку друга в посольтве гномов, с неслышным вздохом кивнул.
  
   Остальная часть вечера была посвящена у мужской части - обсуждению новостей о войне с Холмогорьем, а девушки предпочли разглядывать журнал "Я не овца", споря, что из представленного можно было бы купить на свадьбу. К сожалению, большинство из нарядов могли себе позволить надеть только артисты, любой другой девушке, рискни она надеть нечто подобное, грозило бы прослыть распутницей или стать жертвой насмешек - много из одежды было экстравагантным даже по меркам пьяных сутенеров. Кархи, прокомментировав один из нарядов в журнале, подвергся едким насмешкам Нирры. Впрочем, троллиха после поспешного ухода гоблина сама отбросила журнал с замечанием, которое не должна знать нежная девушка.
   - Будем шить платья на заказ у лучшей портнихи в округе, - решила троллиха, - иначе я в этих ничего не закрывающих тряпках точно буду выглядеть овцой - Нирра показала на густую растительность у себя на теле.
  
  
   Поздно вечером, когда уже стемнело, к башне подъехала карета с Асвигом. Законник бегло осмотрел первые два этажа, похвалил просторный кабинет сыщиков и искренне восхитился гигантской клепсидрой. Потом в сопровождении Кархи робко поднялся наверх, потоптался у запертой двери лаборатории Клурта и, не скрывая облегчения, спустился вниз. Урр-Бах передал Асвигу триста золотых эркалонов, сунул в руку еще десять в качестве части гонорара и проводил до кареты. Довольный как гном возде самородка, слуга закона еще раз уверил его в скором решении проблемы и покатил к дому помощника судьи. Тролль лишь вздохнул, припомнив жалкую пригоршню монет, оставшихся в тайнике. Если бы не идея Кархи с косяками, быть им давно на мели. Больше всего удивляло отсутствие новых клиентов. Оставалось надеяться, что богатые преступники прекратят лениться и снова возьмутся за яды и кинжалы. Тролль был уже готов сразиться даже с очередным "вампиром", лишь бы за это отсыпали золото.
  
  

***

  
   Не прошло и трех дней, как новый скандал сотряс столицу и заставил многих эркалонцев забыть о скорой войне. Некий граф в престижном аристократическом клубе, решивший раскурить популярный косяк "Башня Шутника", обнаружил в листьях черный волос. Не зная о том, что большая часть косяков была скручена вовсе не "Эльфийскими пупками", а Бурхом и Кархи, и что тролль не стеснялся чесаться там, где этого требовала природа, граф решил, что стал обладателем пикантного трофея одной из артисток. Это открытие сначала спровоцировало буйное веселье в газетах, а потом вызвало дефицит косяков Кархи.
   Вся следующая неделя ушла у гоблина на закупку более-менее приличной травы и скрупулезной работе старьевщика Сурша, пытавшегося так разбавить их сорт, чтобы это было не заметно. В итоге пришли к тому, что запас Кархи выкладывался в портсигар сверху, а в нижний ряд шли косяки, скрученные с другой травкой. Бурху пришлось причесаться густым гребнем, то же уговорили сделать и Марсиэль. Вдобавок к Кархи пришло гневное письмо от одного из пупков, где требовали, чтобы в косяках находили и рыжие волосы - сильно вьющиеся волосы прилагались. В каждый третий портсигар было уложено по паре косяков с волосами, чтобы Эркалон поверил, что косяки детективного агентства действительно скручиваются на бедрах эльфиек. Для особо недоверчивых в каждый портсигар вложили отпечатанный на дорогой тисненой бумаге текст: "Отборные косяки, с любовью скрученные нежными девушками из листьев, бережно собранных на рассвете, они дарят уверенность в незыблимые принципы честности и справедливости, на которых стоит Эркалон и наше детективное агентство".
   После этого последняя партия из двадцати портсигаров ушла по тройной цене, а затем Кархи, утомленный всей этой кутерьмой, повесил на двери башни объявление, что следующий урожай стоит ждать не раньше, чем через полгода. Также следовало решить вопрос с пополнением запаса рыжих волос. Марсиэль строго-настрого запретила заниматься этим Кархи, и Урр-Баху пришлось пообещать подозрительной эльфийке, что этим он займется лично.
   Урр-Бах же методично изучал наследие древнего болтуна, выискивая ключ к решению партии в мирт на доске найденного артефакта, а Бурх возмущался повышением цен на пиво и пару раз поколотил заглянувшие в "Эльфийский дуб" компании наглых гномов. В этом он был не одинок: то в одном кабаке, то в другом постоянно вспыхивали драки между приезжими гномами и эркалонцами. Большинство горожан пришло к выводу, что война ничем хорошим не закончится, особенно когда в газетах сообщиди о драке пяти кучеров троллевозов со слугами приехавшего короля Миттхельда. Пять троллей сначала оглоблями отмутузили полторы дюжины гномов, а потом потрепали отряд городской стражи, неохотно пришедшей гномам на выручку. К троллям пришли на помощь двое проходивших мимо орков, потом ввязалась компания гоблинов, а затем уже и остальные эркалонцы, случайно оказавшиеся очевидцами. Слабо сопротивляющихся стражников оттеснили в сторону, а гномам и пришедшим им на помощь иностранным товарищам от души наваляли, советуя убираться из миролюбивого Эркалона подальше. Пятерка троллей исчезла, чтобы объявиться на другом конце города, обменявшись троллевозами со своими собратьями.
  
  
   За хлопотами из-за неожиданного ажиотажа на косяки как-то подзабылись проблемы с городским магистратом. Успокоенные обещаниями Асвига, друзья были немало удивлены, когда через пару недель после визита брата Моргалика к ним пожаловала внушительная делегация в сопровождении целых пяти городских стражников.
   Открыв дверь в ответ на требовательный стук, Урр-Бах узрел группу решительно настроенных господ: высокомерного эльфа, городского мага в недорогом светло-коричневом камзоле и с искрящимся кольцом на мизинце, пару округлых гномов, скорее всего счетоводов, и человека, явно из простых писцов, в сопровождении злого как демон Асвига, и какого-то судейского в черной мантии.
   Эльф развернул документ и на редкость противным голосом прочитал: в соответствии с решением высокого суда, разрешившим городскому магистрату доказать смерть последнего хозяина этой башни в присутствии секретаря эркалонского суда и поверенного покойного мага Клурта, градоначальник постановил создать соответствующую комиссию в нашем лице. Прошу дать нам возможность осмотреть башню для подачи в суд доказательства смерти ее хозяина или наоборот, его посмертного существования.
   Последнюю фразу эльф произнес с нескрываемым скепсисом. Пока Урр-Бах соображал, кто кому должен здесь доказать, вперед вышел подоспевший Кархи.
   - Асвиг, какого Рхыза здесь происходит? - не скрывая возмущения, поинтересовался гоблин. - Вроде все в Эркалоне знают, что господина Клурта лучше не беспокоить. Слово "все" Кархи выделил особо, намекая на обязанности Асвига донести это до судьи Оргельта.
   - Так постановил уважаемый суд, и мы не вправе оспаривать его решение, - унылым голосом ответил Асвиг, незаметно подмигнув сыщикам.
   - Господин Клурт уже месяц как заперся у себя в лаборатории и жестом попросил его не беспокоить, - нашелся Кархи. - Я вам настоятельно не советую его беспокоить, он бывает слишком вспыльчив.
   - Уверяю, в полномочия комиссии входит и вскрытие запертых помещений, - отозвался эльф. - Городская стража имеет при себе все необходимые инструменты.
   Командир стражников хмуро посмотрел на эльфа и возразил:
   - Ридель, мы обязаны обеспечить порядок и спокойствие, а не выламывать двери в темных башнях, имея за спиной злого тролля. У тебя целых два гнома, пусть растрясут жирок, а то скоро их задницы не пройдут даже в эту дверь, - стражник показал на широкую входную дверь, украшавшую некогда кабинет начальника городской тюрьмы.
   Гномы зло поглядели на наглеца, но, поймав взгляд эльфа, довольно сноровисто забрали из рук стражников лом и тяжелый молот.
   - Лаборатория господина Клурта на третьем этаже, не пропустите, - сказал Урр-Бах, глядя исподлобья на незваных гостей. - Если поломаете что-то кроме двери, или пропадет что, я вам все ребра пересчитаю.
   - Мы слуги Эркалона, а не презренные воры, - холодно отозвался эльф, проходя в башню. Кархи, которому тоже не хотелось, чтобы такая толпа шастала по башне, решительно заявил:
   - Урр-Бах остается здесь вместе со стражниками. Я сам провожу вас к той двери.
   Эльф остановился и, решив, что гоблин не соперник ни одному из мужчин, велел стражникам ждать их на улице и следить, чтобы тролль был у них на виду.
   Делегация во главе с Кархи прошла в башню. Урр-Бах, ругаясь про себя на неподходяшее время для проверки мага, сел на каменную ступень. По закону подлости призрака друзья не видели уже третий месяц, журналы для него исчезали ночью, видимо, в последнее время он не желал общаться с живыми. Кто его знает, как он коротает свой долгий век.
  
   - Парень, ты действитель видел дух мага, с любопытством спросил один из стражников, усатый мужик в годах.
   - Как сейчас тебя, только это случается редко, он не любит, когда его беспокоят, - ответил тролль, гадая, что делать, когда проверяющие никого не найдут в пустой лаборатории.
   Из открытой двери послышались два глухих удара, и вновь наступила тишина - хлипкая дверь в зал мага не выдержала напора грубой силы. Следующие пять минут прошли в молчании, Урр-Бах со стражниками прислушивались к звукам сверху, вернее, к их отсутствию.
   - Похоже, сегодня маг ушел в гости, - с ухмылкой произнес молодой стражник. - Ридель с магом и призрака выташат на белый свет, если им прикажут.
   Урр-Бах промолчал. Внезапно наверху послышались громкие крики, потом раздался протяжный вой, а за ним еще несколько истошных вскриков, причем кричал явно не один. Стражники озадаченно зашумели, испуганно глядя на окна второго и третьего этажа, но спешить наверх никто не пожелал. Через несколько ударов сердца из башни выбежал бледный как полотно писарь. На третьем этаже распахнулось окно, и оттуда вылетели эльф с магом. Внизу все бросились врассыпную, не желая, чтобы они на них упали.
   Маг в падении сумел активировать какой-то амулет, благодаря которому падение было сильно смягчено. Жаль только, что пара гномов, вылетевшая оттуда чуть позже, никакой полезной магии при себе не имела и просто упала на спины эльфа и гнома, вновь повалив их наземь. Вот теперь к ним на помощь бросились стражники, в первую очередь вытаскивая из стонущей кучи тел мага и эльфа.
   - Призрак! - истошно завопил недоверчивый юнец, тыча дрожащщим пальцев в окно. Все посмотрели наверх и увидели рассерженного мага из плотного тумана. Он беззвучно ругался и потрясал руками, напоследок извлек свою знаменитую кочергу и с яростью швырнул в эльфа. Тот беззвучно упал на землю с рассеченным лбом.
   - Сейчас он спустится и этой кочергой сделает вас знаменитыми и очень грустными! - мрачно предупредил всех Урр-Бах. Стражники побледнели - все поняли, что имел в виду тролль.
   - Сваливаем отсюда! - отрывисто приказал их командир. - Хватайте Риделя и мага, а гномы пусть сами расплачиваются за сломанную дверь.
   Стражники мигом подхватили под руки эльфа и мага, и побежали в сторону от башни. Гномы, кряхтя и стоная, сумели подняться на ноги и припустили за ними, ругаясь как грузчики.
   Не успели гости скрыться из виду, как из башни степенно вышли секретарь суда и Асвиг. За ними показался и Кархи.
   - Господин Клурт был сегодня не в духе, - кратко ответил гоблин в ответ на вопрос в глазах друга. - Выбитая дверь также не улучшила его настроение.
   Урр-Бах нагнулся и подобрал кочергу.
   - Старинная, - с уважением протянул тролль. - И тяжелая.
   Глаз секретаря суда невольно дернулся, но он промолчал.
   - Господа, а не выпить ли нам хорошего вина после всех этих событий? - обратился Кархи к оставшимся визитерам. - Здесь как раз неподалеку есть приличное заведение, "Эльфийский дуб" называется. Урр-Бах, можешь не запирать дверь, я чувствую, что сегодня нас никто не обворует.
   - Кочергу наверх отнесу, - отозвался тролль и не очень охотно вошел в башню.
   Чтобы не попасть под горячую руку призрака, он оставил кочергу на столе в кабинете, рассудив, что магу легче спуститься на этаж ниже, чем ему подниматься наверх. Взяв из стола несколько серебряных монет, тролль пошел вниз, краем глаза выглядывая Клурта из стен. Слава всем богам Каэры, призрак решил заняться другими делами.
  
   По дороге к "Эльфийскому дубу" Кархи поведал другу, что произошло наверху. После того, как один из гномов парой ударов кувалды выбил дверь вместе с косяком, комиссия прошла внутрь. В большой комнате никого не было, пока маг не решил применить какое-то поисковое заклинание. Клурт тут же материализовался возле недоумка и дал ему в ухо. Потом крепко приложился кочергой по тупым головам гномов и дал обидную пощечину эльфу. Кархи, помня, что справедливость суда зависит в том числе и от здоровья секретаря судьи, вытащил его и Асвига из лаборатории и укрыл их в кабинете, решив, что всегда сможет объяснить призраку, что это хорошие люди. Дверь в лабораторию сама собой поднялась и захлопнулась, как только гоблин выбежал из жилища мага.
   - Этим придуркам сегодня очень повезло, - закончил рассказ Кархи. - Прыжок с третьего этажа нашей башни может совершить только самоубийца. Она у нас высокая. Кстати, господин Дормар, как относится суд к подверганию здоровья и жизни своих служащих?
   Секретарь кисло улыбнулся:
   - Плохо. Очень плохо.
   - Давайте лучше выпьем, - сказал Асвиг, увидев вывеску заведения. - Я сегодня как заново родился. Очень необычное чувство.
   Тролль, припомнив свое первое знакомство с призраком, молча кивнул.
  
  
   К вечеру слух о неудавшемся кровавом жертвоприношении, устроенном магом-призраком, облетел столицу со скоростью ветра и скоро стал истиной, разве что не подтвержденной Советом магов. Впрочем, и на это понадобился всего один час. Вечерние газеты перепугали горожан до полусмерти, лучше всех распродавался "Один эльф сказал", в которой Моргалику удалось поговорить с немногими выжившими, что не подошли почему-то призраку и были им вышвырнуты из башни. По нелепой комиссии магистрата прошлись тяжелым молотом из насмешек и оскорблений, намекая на личный интерес и земельные спекуляции - Моргалик даром хлеб не ел. Вокруг башни опять появились зеваки, но в этот раз предпочитали держаться подальше - репутация у Клурта стала действительно пугать. Кархи демонстративно выходил на террасу со стулом и небрежно курил косяки, показывая публике, что есть в Эркалоне и сыщики, способные договориться даже с самым склочным призраком.
   Через два дня судья Оргельт постановил, что дух давно погибшего мага Клурта считается владельцем башни и земли вокруг нее из-за весомых доказательств его активной посмертной жизни. Далее судья постановил взыскать из казны города двадцать золотых для поправления здоровья служащего суда и наложил на магистрат штраф в пятьсот золотых за использование непроверенных заклинаний в черте города.
   Кархи угостил Моргалика вином в кабинете агентства и, рассказав в деталях о происшедшем, раскрутил его на еще одно интервью с Клуртом, где маг жаловался на беззаконие городских властей, их мздоимство и просил оставить в покое его самого и его добрых друзей, Кархи и Урр-Баха. В противном случае он пообещал навестить с кочергой сам магистрат и превратить его в бордель с помощью особо сильного посмертного заклинания.
   Хозяин и редактор газеты принял статью Моргалика без замечаний, лишь изменив угрозу на "превращу его из борделя обратно в магистрат". Небрежный росчерк пера эльфа утроил тираж номера и вызвал приступ бешенства у руководства города, заставив его смириться с неудачной авантюрой.
  
  
   Гримбольд, все эти дни нетерпеливо ждавший, когда, наконец, тролля и гоблина вышвырнут из башни, был в ярости, как только узнал из газеты о решении суда. Плюнув на конспирацию, он грубо растолкал писцов, ворвался в кабинет Лурвельда и швырнул ему на стол злосчастную газету.
   - За это я пожертвовал сто эркалонов?! - со злостью рявкнул гном. - Неужели туда нельзя было послать кого посмышленее, а не этих ослов? Я сам найму вам подходящих исполнителей!
   Лурвельд холодно посмотрел на разбушевавшегося гнома.
   - Господин Гримбольд, город и я ценим ваш скромный дар в пользу нового парка, но, к сожалению, не можем делегировать свои полномочия вам или любому другому горожанину. Вчера в магистрат пришло письмо от королевского казначея, что в связи с намечающейся войной деньги, выделенные на парк, пойдут на содержание эркалонских наемников и закупку провизии и фуража для объединенных войск. Если вы желаете вернуть свое пожертвование, прошу подождать до момента поступления средств из казны, это займет примерно шесть-семь месяцев. Вот расписка магистрата в получении от вас ста золотых на нужды города, придите с ней через означенный срок и вам все вернут.
   - Подотрись ею! - взревел Гримбольд, поняв, что взятка оказалась на балансе города и Лурвельд просто отказывается иметь с ним дело. - Золото вернешь завтра, иначе все мое агентство будет следить за каждым твоим шагом до конца твоих дней!
   Гримбольд развернулся и с такой силой захлопнул дверь, что вырвал из нее дверную ручку. Швырнув ее в одного из секретарей, гном выскочил из здания. Постояв с минуту на улице, он сквозь крепко сжатые зубы процедил:
   - Миттхельдский десятник за половину этой суммы решит эту проблему навсегда.
   Вернувшись в агентство, Гримбольд вызвал своего подручного Вейгира и велел ему отыскать в эркалонских кабаках подходящего для конфиденциального дела десятника из войска союзников. Вейгир взял выданный кошелек с деньгами и, не задавая лишних вопросов, отправился исполнять приказ. Гримбольд достал из стола початую бутылку, опорожнил ее и, уставившись на яркую этикетку, с угрозой прошептал:
   - Я вам покажу, ублюдки, собирателя редких бутылок!
   Гном с силой швырнул бутылку в распахнутое окно. Не обращая внимания на поднявшуюся снаружи ругань, он раскрыл гроссбух и цинично усмехаясь, внес пятьдесят золотых в статью расходов на уборку и ремонт их здания.
  
  

***

  
   Главный королевский казначей Ласкар обвел собравшихся в приемном зале казначейства крупнейших столичных купцов таким подозрительным взглядом, что даже самые бессовестные из них почувствовали легкое беспокойство. Казначей раскрыл свой гроссбух, защищенный чарами сильнее собственного дома, и сварливо объявил:
   - В соответствии с договором с Миттхельдом Эркалон обеспечивает союзное войско провиантом до Тролльего Холмогорья. Однако, если судить по запрошенным вами деньгам, прокормить десяток воинов будет дороже, чем обеспечить скромный ужин самому королю и его свите! У казны нет столько денег, хорошему бойцу в походе достаточно вяленого мяса, муки и перловки. И доброго овса для коней. Миттхельдцы затребовали еще по кружке "Шепота штольни" в день на гнома. Поэтому я не знаю, откуда взялись эти громадные суммы в ваших сметах за столь скромную пищу. Или вы, таким образом, отказываетесь от поставок? Ну что же, в Эркалоне еще достаточно торговцев, способных трезво думать и правильно считать. Ваши сметы я уменьшаю в три раза! - разко закончил казначей и захлопнул книгу.
   В зале поднялся дикий шум, каждый из собравших поспешил как можно громче заявить о своей честности и будущем разорении, не измени господин Ласкар своих расценок. Казначей переждал словесную бурю с каменным лицом, и извлек из стола обычную пеньковую веревку с петлей на конце.
   - Это все, что я могу добавить сверху каждому из вас, и наш монарх согласен оплатить это за свой счет. Жду завтра от вас заверенных обязательств на поставку вышеперечисленного провианта. И да пребудет с вами Светлая Девятка.
   Казначей встал и покинул зал, оставив купцов в бессильной злости и тревогах за барыш. Они еще с полчаса жаловались друг другу на строгость властей, всласть поругали бешеного Ласкара и потихоньку разошлись, чтобы обдумать, как помочь армии, не оставшись без штанов.
  
   Часом позже три гнома из числа самых уважаемых и надежных поставщиков эркалонских войск собрались в трактире, принадджащем одному из них. Самый старший из них, в синем камзоле, на особых счетах с янтарными костяшками прикинул ожидаемый убыток и остро посмотрел на партнеров. Потом волевым решением отбросил половину костяшек из ряда затрат влево и степенно произнес:
   - Бывают выгодные сделки, и бывает работа в убыток. Как и любой гном, я готов помочь своим собратьям из Миттхельда, разумеется, не за свой счет. Половина денег - священна, и отдавать ее нельзя даже королю. Так заповедовали нам предки и не нам нарушать их наказ. А теперь давайте подумаем, как удвоить количество муки и круп за те жалкие деньги, что дает нам этот мерзкий казначей.
   Гномы оживились - если старый Мурвельд берется за свои знаменитые счеты, то жди хорошую прибыль.
   - Я слышал, у Лорхиля совсем плохо продается мука, она у него испортилась два года назад. Целый склад забит мешками, - сказал самый младший из торговцев.
   Мурвельд благосклонно кивнул.
   - Сегодня же выкупи у него муку, пообещай треть обычной цены или приход хлебной комиссии, если заартачится. - Нет, выкупай за четверть, - старик отщелкнул влево еще пару костяшек.
   - Говорят, на прошлой неделе главный интендант приказал выбросить весь сгнивший овес, - отозвался третий гном.
   - Свяжись с ним немедленно и вывези все, что можно, - велел Мурвельд. - Уверен, половина из этого вполне еще съедобна для животин, надо только слегка разбавить несколькими мешками прошлогоднего овса, - гном решительно отщелкнул влево еще пару костяшек. - Господа, похоже, нам все же угрожает небольшая прибыль.
   Гномы довольно рассмеялись и заказали еще несколько бутылок выдержанного "Дыхания горна", чтобы выпить за скорую победу союзников.
  
   Примерно подобные акты патриотизма со стороны торговцев совершались в тот вечер по всему Эркалону, вычищая склады с заплесневевшими крупами, испорченной мукой, припахивающим мясом и прелым сеном.
   На пивоварне Горакса, где некогда пришлось потрудиться Урр-Баху, тоже царило небывалое оживление. Гоблинам велели бросить варку всего негномьего пойла и перейти только на "Шепот штольни". Рядом с чанами поставили бочки с колодезной водой, которой дополнительно разбавляли любимый напиток гномов. Чтобы клиенты ничего не почувствовали, туда для крепости лили настойки дурманящих трав. Так как все это делалось руками гоблинов, то "Шепот штольни" был разбавлен еще сильнее, чтобы и честным работягам было что выпить после тяжелого дня. Травы для настоек использовались самые разные. Когда мастер, пожилой гоблин по прозвищу Дед, разлепив глаза после похмельного сна, узрел, в каком объеме льется в чаны настойка, то поначалу потерял дар речи.
   - Недоумки, куда столько льете?! - разразился, наконец, седой гоблин. - Одной кружки на чан хватило бы за глаза! Это же духов корень, его только шаманы должны пить, чтобы общаться с предками. Бестолковая молодежь, - проворчал гоблин, после того, как один из подручных поднес ему кружку чистого самогона. - Впрочем, духи предков являются только гоблинам, а кто заглянет к пьяным бородачам, мне до Рхыза.
  
  
  

***

  
   Кархи зажег свечи в роскошной семирожковой бронзовой подсвечнице и осветил кабинет приятным мягким светом. Урр-Бах, по причине проливного дождя просидевший весь день у окна с доской мирта, благодарно кивнул и перенес доску на стол. Усевшись в свое любимое кресло, тролль развернул ветхий фолиант. Кархи возвел очи горе, то есть попытался узреть сквозь потолок хоть кого-нибудь в свинцовых небесах. Как всегда это окончилось неудачей, и гоблин заворчал:
   - Урр-Бах, ты вторую неделю почти все дни напролет сидишь с этой треклятой книжкой. Если бы не твой баран Мемезель и я, то ты бы и не ел ничего. Сдался тебе этот артефакт, мало ли какой придурок расставил фигуры не по правилам, что теперь, всю жизнь из-за этого страдать?
   Тролль, не слыша друга, задумчиво хмыкнул - это у него стало происходить все чаще, что порядком нервировало Кархи. Когда здоровенный тролль начинает вдруг хмыкать, уставившись в непонятную всем остальным книгу, это тревожило. Гоблин немало слышал о чудаках, постигших заумь полоумных авторов, и это всегда кончалось плохо, и хорошо, если только для самого сумасшедшего.
   - Кажется, я понял, откуда взялось это странное построение, - тихо пробормотал Урр-Бах.
   Кархи, размышлявший о покалеченных разумах отгадывателей магических теорем и исторических загадок, вздрогнул и с тревогой уставился на друга.
   - Урр-Бах, давай выпьем, а то из-за этого дождя совсем тоскливо, - предложил гоблин, подойдя к троллю.
   - Обязательно, только проверим одну идейку, - Урр-Бах с азартом извлек из стола артефакт Малой Справедливости. Раскрытая доска с шестигранным камнем на оборотной стороне при свете свечей выглядела на лакированном дубовом столе не столько загадочно, сколько неуместно, как круг из каменных валунов на фермерском поле.
   - Если получится сыграть по древним правилам, обязательно напишу в "Досуг без косяка". Представляешь, если он войдет в историю мирта как этюд Урр-Баха? Тролль светился от предвкушения подобной известности, как-никак он был первым троллем, изучивший мирт и собирался покорить как можно больше вершин в этой сложной игре.
   Кархи с одобрением посмотрел на приятеля - для их агентства подобная слава пошла бы только на пользу, разумные падки на диковинки. Урр-Бах поставил в центре доски все пять фигурок и они снова разделились на две стороны в странном составе - три боевых мага с одной стороны и эльфийский лучник с тяжелым пехотинцем с другой. Друзья с минуту молча смотрели на лица фигурок, в колеблющемся пламени свечей неожиданно ставших почти живыми.
   Урр-Бах поднял руку и решительно сдвинул фигуру пехотинца вправо по доске артефакта. Неожиданно фигурка мага с другой стороны сама сдвинулась на одну клетку ему навстречу и ударила пехотинца крошечной ветвистой молнией. Вырезанный на груди солдата амулет ярко вспыхнул, словно действительно отражая магическую атаку. Урр-Бах торжествующе посмотрел на изумленного друга и передвинул фигурку эльфийского лучника за спину пехотинца. Лучник ожил и выпустил прозрачную стрелу в открывшегося в центре мага. Защита мага вспыхнула и он вдруг издал громкий крик. Друзья подскочили от неожиданности. Тем временем третья и последняя фигурка мага передвинулась вперед и засадила по лучнику навесным огненным шаром. Снова вспыхнул амулет пехотинца, но лучник все равно взревел недорезанной свиньей, заставив вздрогнуть даже Урр-Баха.
   - Я так поседею! - пожаловался гоблин. - Это игра слишком громкая.
   Рядом со столом материализовался призрак Клурта. Маг облетел артефакт, но вмешиваться в игру с комплексным заклинанием неизвестной магической школы не стал.
   - Добрый вечер, господин Клурт, - тролль поклонился. - Вот, решили сыграть в мирт по старым правилам, только фигурки чудные, орут, как живые, даже в горле пересохло. Кархи, сбегай за пивом.
   Гоблин поприветствовал призрака и быстро пошел за кувшином с охлаждающим кристаллом, размышляя, с чего вдруг Клурт почтил их своим вниманием. Неужели заинтересовался древней магией? Гоблин не сомневался, что при желании любой хороший маг мог бы создать подобный экземпляр игры, пусть и не сразу. Отпив пива, Урр-Бах с азартом потер ладони.
   - Слишком близко подошел к моим фигуркам, - произнес тролль и начал реализовывать свою стратегию, поочередно нападая на магов, одновременно защищая лучника ходами назад и по диагонали.
   По ходу долгой игры друзья услышали столько нечеловеческих криков, что оставалось только порадоваться, что под раскрытым окном никого не было. Недавний слух о кровавом жертвоприношении, учиненном магом-призраком, в этот момент выглядел очень и очень правдоподобно. Кархи даже на всякий случай выглянул из окна и с досадой заметил несколько бродяг, с испугом глядевших в их окно. Кархи помахал им рукой и крикнул:
   - Ребята, заходите в гости, я вас вином угощу!
   За спиной гоблина раздался очередной предсмертный крик, и забулдыги с ужасом начали разбегаться, вопя на полквартала.
   - Хоть больше ошиваться вокруг не будут, - с оптимизмом буркнул гоблин и на всякий случай закрыл ставни во всех окнах кабинета.
  
   На исходе третьего часа игры тролль зажал последнюю фигурку противника в правом углу доски и устало смотрел, как слабеет искра амулета его атакующего пехотинца. Маг на удары меча огрызался бледными молниями. Несмотря на реализм, орали оба раненных столь же громко. Наконец, маг рассыпался черным песком и артефакт в центре доски засветился мягким оранжевым светом. Бестелесный голос, раздавшийся высоко над артефактом, по-древнеэльфийски произнес:
   - Разумные настолько несовершенны, что чувство справедливости им дают лишь общее наказание и общая несправедливость, чем и пользуются тираны. Магия бессильна изменить рабскую природу подданных, но способна использовать ее для торжества малой справедливости, ибо полная справедливость возможна лишь при отказе от рабского понимания справедливости - этой величайшей ценности разумных, без какой-либо помощи магии.
   Используй мой артефакт с умом и без гнева, и помни, что любая справедливость в нашем мире - всего лишь иллюзия, понимаемая каждым разумным по своему, и поэтому не удивляйся полученному результату. Надеюсь, ты тщательно изучил мои заметки по ограничениям артефакта и условиям его удачного использования. Золотые страницы дневника дают мне надежду, что он не станет жертвой крыс и не истлеет от времени.
   Артефакт ослепляюще вспыхнул и умолк. Когда к друзьям вернулось зрение, перед ними стояла доска с готовыми к новой партии фигурками.
   Урр-Бах и Кархи закрыли рты и переглянулись.
   - Вроде по-эльфийски, - сказал Урр-Бах и вопросительно воззрился на гоблина. Кархи с досадой поморщился:
   - Скорее всего, очень древний эльфийский, я разобрал только "малое" и "золото".
   - Это награда за победу в партии? - не понял тролль. - А как же артефакт Малой Справедливости?!
   - Что может быть справедливее, чем пара горстей золота за победу? - возразил гоблин и оглянулся - призрака в комнате не было.
   - И ради этого стоило хранить его в Магической Академии?! - не на шутку возмутился Урр-Бах.
   - Откуда магам знать, что это за штуковина, они и сортир времен Магонии приволокли бы в себе, посчитав ее за портал переноса. Представляешь, сколько подобного барахла выложено в музее?
   Тролль вытер пот со лба - партия выдалась на редкость тяжелой, и отпил из кувшина. Кархи задумчиво произнес:
   - Интересно, что такое "мало" в понимании этого древнего мага?
   - Рхыз с артефактом, надо Мемезеля проведать, может он сегодня захочет нарисовать что-то особенное, - Урр-Бах с разочарованием убрал артефакт в стол и поднялся. - Все, теперь занимаюсь только барашком, кровь из носу, надо продать хоть одну его картину.
  
  
   Глава 6
  
  
   Эркалон спал. Теплая ночь, свежий ветерок и тишина - что еще нужно для порядочного горожанина, чтобы хорошо выспаться и встать бодрым с первыми лучами ласкового солнца? По ночам работают только ученые маги с алхимиками, ночная стража, да грабители с ворами.
   Дежурный маг от факультета боевой магии зевнул. Недавно пробило два часа, и спать хотелось особо сильно. Около полуночи регистрирующий магическую активность артефакт засек магическое возмущение на юго-западе, в районе башни Шутника, впрочем, очень слабое. Не иначе, сработала какая-то охранная ловушка. Подобную мелочь никто в журнале не регистрировал, чтобы потом днем не рыскать по огромной столице в составе поисковой группы и не писать подробный доклад о причине происшествия.
  
   Гримбольд как порядочный и законопослушный гном крепко спал. Рядом похрапывала его габаритная, пышущая жаром супруга. Перед сном гном любил, как он выражался, раздуть горн дражайшей супруги. Это дело Гримбольду нравилось, и он часто самодовольно хвастался своим кузнечным мастерством в компании Арзака и Казотруэля. Вот и в этот вечер гном не пропустил ночную ковку и довольный, сразу же заснул, едва отвернувшись от толстой жены. Снов своих он почти не помнил, разве только когда он не бил морды своим обидчикам. В кошмарах били его, но благодаря крепким кулакам, кошмары заканчивались приятным сном и гном просыпался в хорошем настроении. Иногда в настолько хорошем, что тут же принимался за утреннюю ковку, плюнув на завет предков не ковать холодное железо.
   В общем, Гримбольд спал и видел во сне свой рабочий кабинет и партнеров. Перед ними был стол, уставленный лучшим спиртным в Эркалоне и доброй мясной закуской. Рядом лежал гроссбух, в котором все строки доходов и расходов оканчивались прибылью. Неожиданно возле стола появился монарх Эркалона, сам король Ирсавер. Гном вскочил и поспешил засвидетельствовать свое почтение. Монарх милостиво кивнул, цинично улыбнулся и с насмешкой сказал:
   - Гримбольд, ты как всегда впереди всех, сукин сын - такого скорострела Эркалон еще не знал! Впрочем, гномы все делают быстрее всех: считают деньги, напиваются, и быстрее всех убегают с поля боя. Завтра я к тебе загляну, посмотрю, как ты вновь опередишь всех в Эркалоне. И выкуй мне хорошие ножницы, чтобы можно было быстро обкорнать овцу или гнома. А пока вот тебе награда за скорость, - король ловко двинул кулаком гному в скулу и исчез.
   Гримбольд проснулся и огласил спальню яростными проклятиями в адрес всемилостивей-шего монарха. Его супруга, поначалу напуганная необычным поведением мужа, зычным голосом потребовала от него заткнуться и не мешать спать. Гримбольд повернулся на другой бок и вскоре заснул. Утром же его ждал еще один неприятный сюрприз: подойдя к серебряному зеркалу, он увидел под глазом здоровенный синяк, как раз в том месте, куда ему заехал королевский кулак. Ошарашенный и слегка напуганный, в чем он бы никогда не признался, Гримбольд обругал короля последними словами и велел жене принести лед.
  
  
   Казотруэль во сне любовался юной эльфийкой, чувственно читающей ему стихи, когда перед ним объявился король. Велев девушке исчезнуть с глаз долой, король сел в кресло напротив него и долго смотрел на эльфа.
   - Стихи любишь? Молодец, ты истинный сын нашего народа. Я тоже их обожаю, расскажи-ка мне что-нибудь собственного сочинения. Король откинулся в кресле.
   Казотруэль почувствовал смущение, это чувство не часто его посещало в последние годы, поэтому было особенно неприятно.
   - Я никогда не сочинял стихи, ваше величество.
   - Ни одного, даже самого короткого? Даже в мою честь? - оскорбился король. - Это не достойно настоящего эльфа. Придется тебе научиться слагать стихи. Монарх встал и подошел к пристыженному Казотруэлю.
   - Не бойся, это не сложно, главное - испытывать в этот момент сильные чувства. Ты их сейчас чувствуешь? Нет? Тогда я тебе помогу, - король влепил эльфу такую сильную пощечину, что Казотруэль от неожиданности упал.
   - Теперь пиши быстрее стих про яростную битву или отвергнутую любовь. Завтра приду и оценю твои старания. Ирсавер тут же растаял.
   Опозоренный Казотруэль взвыл и подпрыгнул в кровати, после чего проснулся. Щека горела. Эльф подбежал к ростовому зеркалу и увидел след красное пятно, весьма похожее на чью-то пятерню. Казотруэль схватил со столика у изголовья кинжал и начал обыскивать спальню. Окно было закрыто, ставни никто не трогал. Убедившись, что в комнате никого нет, эльф начал обыскивать весь дом. Рассвет злой и невыспавшийся Казотруэль застал на чердаке, измазавшись по уши в пыли, паутине и мышином дерьме.
  
  
   Нечто подобное приснилось в Эркалоне каждому спящему мужчине старше двадцати лет: эльфы, гномы и люди видели на редкость неприятные сны, где их оскорблял и позорил правящий монарх Эркалона, всемилостивейший и блистательный Ирсавер. Причем все сильно зависело от рода занятий эркалонцев. Почтенным лавочникам король портил товары и принародно выявлял обвес; ремесленникам ломал инструменты и готовые изделия; магам разбивал артефакты и рвал журналы с проведенными опытами. Алхимиков Ирсавер заставлял пить свои вонючие вытяжки; газетчиков заставил съесть последние вышедшие номера, а жрецов и судей грязно обругал за незнание божеских и человеческих законов. Даже жалкому водоносу у дворцовой площади порезал ножом меха, в которых бедолага носил прохладную воду. Рукоприкладством король занимался только в отношении гномов и эльфов. Своему собрату по трону, королю Миттхельда Трухиру, Ирсавер плюнул в кубок и заявил, что с большим удовольствием принимал бы в гостях деревню троллей, а не его свиту с воспитанием свиней.
   Ни один, даже самый отдаленный родственник короля, не увидел Ирсавера в своих снах, как и орки, гоблины и тролли.
  

***

  
   Сертоний, как настоящий ученый муж, ложился спать далеко за полночь, посвящая драгоценное время на изучение трудов своих коллег или магические опыты по созданию новых артефактов, в чем он был признанным авторитетом. Как раз попыткой вложить в горный хрусталь комплексное заклинание защиты от огненного кинжала и водяного клинка - двух самых распространенных атакующих заклинаний, Сертоний и занимался, когда к нему в домашнюю лабораторию в сопровождении старого слуги уже под утро заявился сам Мертувер - брат короля и глава Тайной службы. Ректор, впервые увидев растерянность в глазах правой руки монарха, и небрежно зачесанные волосы, понял, что произошла беда.
   Сертоний погасил мощный световой кристалл у артефакторного стола, мимоходом активировал защитные заклинания вокруг него и пригласил Мертувера к окну - там стоял небольшой столик и несколько удобных кресел для бесед с коллегами и учениками. Оба давно знали друг друга, и за много лет прониклись взаимным уважением, несмотря на редкие, но яростные споры.
   - Что случилось, ваше высочество? - спросил Сертоний, наливая вино в кубок собеседника.
   - Пока не знаю, но чувствую, что за троном кто-то сильно нагадил, причем так ловко, что все смотрят на Ирсавера, - без обиняков отозвался Мертувер. - Вы сегодня спали, господин Сертоний?
   - Пока нет, - ответил несколько удивленный маг. - Но я могу не спать и несколько суток, если надо, все-таки я маг высшей ступени, да и бодрящие заклинания появились у магов сразу, как только они начали ставить опыты.
   - Советую вам после моего ухода сразу же лечь спать, чтобы понять всю глубину того кошмара, в котором мы оказались. В эту ночь к половине спящих эркалонцев заявился мой брат Ирсавер и плюнул в лицо каждому. Некоторым даже в прямом смысле. Про количество зуботычин, затрещин и пощечин даже не буду говорить. Не знаю почему, но это коснулось только три старшие расы: эльфов, людей и гномов. И только взрослых мужчин. Утром народ поймет, что это был не плохой сон, а нечто хуже. Налицо магическое воздействие на столицу. Это по вашей части, - глава Тайного совета испытующе посмотрел на изумленного до глубины души Сертония.
   Маг глубоко вдохнул, с недоверием глянул на Мертувера, выискивая насмешку или тонкую игру, и ничего не обнаружив, яростно воскликнул:
   - Это невозможно даже теоретически! Лучшие маги менталисты, еще до запрета опытов по контролю разума, выяснили, что ментальные заклинания можно наложить максимум на несколько разумных. Всё! И это должно быть сделано в непосредственной близости от испытуемого. Ни о каком заклинании, удаленно поражающем даже одного разумного, в Каэре никогда не было. Если сомневаетесь, можете уточнить у хранителей нашей библиотеки. Это невозможно в принципе!
   Мертувер нетерпеливо скривил лицо.
   - Эркалонцы другого мнения, и советую не говорить это громко вслух на улице. Сегодня магам в Эркалоне лучше их не раздражать.
   - Когда практика противоречит теории, значит, теория неверна, - произнес рассеянно Сертоний, глубоко о чем-то задумавшись. - Если только мы не столкнулись с древним артефактом, когда теория позволяла это делать, - маг посмотрел на Мертувера.
   - Ваши, как его, союзники, да, союзники гномы, они не могли притащить с собой какой-нибудь древний артефакт, чтобы посильнее досадить троллям? В Эркалоне все старые артефакты хранятся в музее Академии и, как вам наверно известно, даже при активации ничего подобного от них ожидать не приходится. Очень мощные, но обычные боевые или защитные артефакты.
   Брат короля кивнул. Потом подумал о гномах и помрачнел.
   - Насчет миттхельдцев ничего сказать не могу, но обязательно выясню. Господин Сертоний, а у троллей случайно не может быть такого артефакта? Времени прошло достаточно, чтобы сюда мог заявиться какой-нибудь раздраженный шаман с Холмогорья.
   Маг озабоченно покачал головой. За последние минуты он заметно побледнел, что не укрылось от Мертувера.
   - Боюсь, ваше высочество, тролли здесь не при чем. Вы сами сказали, что пострадали только старшие расы, и это очень плохо.
   - Почему? - брат короля подался вперед.
   - Вы просто забыли один занимательный факт из своей истории: тысячу лет назад и раньше эльфы не считали за разумных орков, троллей и гоблинов. Вернее, за полностью разумных. Поэтому гипотеза о древнем артефакте, причем работы старших рас, мне видится самой правдоподобной. И опять встает вопрос о роли Миттхельда во всем этом безобразии. Я точно знаю, что эти бородатые выскочки целенаправленно скупают любые интересные артефакты, раз с магией у них выходит не совсем хорошо. Сильный гном-маг, это редкость почище древнего артефакта, знаете ли. Я специально изучал их магические способности, и убедился, что они ниже среднего. Страшно подумать, что стало бы с Каэрой, если бы эти менялы и торгаши еще и владели бы магией.
   Мертувер нахмурился. Он нисколько не сомневался, что миттхельдцы приехали с боевыми заклинаниями, заключенными в горный хрусталь. Но чтобы активировать один из них в самом Эркалоне... Это надо быть действительно недоумком. Впрочем, многие гномы ими и были.
   - Малый Совет будет созван в полдень, к этому времени у нас окажется больше информации о произошедшем. Попробуйте заснуть, чтобы составить полное мнение о природе этого явления.
   - Постараюсь, - Сертоний встал вслед за братом короля и проводил его до двери кабинета.
  
   Ректор запер дверь. Велев слуге его не беспокоить, накапал в кубок снотворного собственной вытяжки и лег в постель. Скоро его сморил сон и перед ним оказался Ирсавер. Король внимательно осматрел кабинет, одобрительно хмыкнул при виде шкафа, набитого фолиантами, свитками и инкунабулами - изданными в первые пятьдесят лет после изобретения печатного станка. В это время перепечатались самые ценные и старые труды по магии и религии. После этого запал на знания у разумных уменьшился и стали печататать непотребные картинки и похабные романы и вирши, оттеснив науку и веру на третье место, сразу после гороскопов и советов по выращиванию веселой травы на подоконнике.
   Король подошел к Сертонию, довольно дружелюбно кивнул и неожиданно попросил спеть препохабную песню о старом маге, решившем продлить свою молодость кровью девственницы. Вся песня была посвящена подробностям его мытарств по Эркалону и магическим способам поиска этой самой невинной девушки. Весьма неудачным и циничным способам. За исполнение этого творения в стенах Академии студентов тут же исключали и с позором изгоняли, но песня все равно жила и переходила от одного поколения магов к другому на протяжении последних трехсот лет.
   Сертоний замялся, не зная, как отреагировать на столь экстравагантную и оскорбительную просьбу короля. Наконец произнес:
   - Я не помню, ваше величество, подобные вещи интересны только в молодости, да и голоса у меня нет.
   Маг тут же получил чувствительную затрещину.
   - Вспоминай поскорее, скучный осел, - велел Ирсавер и исчез.
   Ректор проснулся и начал тереть затылок - рука у короля оказалась тяжелой. Как ни понимал он, что это всего лишь сон, но обида на монарха осталась. Такого неуважения к своей персоне Сертоний не испытывал с семи лет.
   - Глупец! - проворчал маг. - Связаться с гномами, чтобы отобрать кусок бесплодной земли у троллей... Точно недоумок!
   Вспомнив о предстоящем визите во дворец, Сертоний выругался куда громче - у него не было сомнений, что вину попытаются свалить на магов, то есть на него. Нужно было подготовиться.
  
  

***

  
  
   Благодаря неимоверным усилиям главы Тайного совета Мертувера, все газеты вышли с нейтральными заголовками о загадочном происшествии. Получив строгий наказ о недопустимости паники во время начавшейся войны, владельцы газет донесли эту мысль до простых газетчиков и те всего за час до печати тиража разродились интервью с магами, жрецами всемозможных культов, гадалками и астрологами, свалив все на фазу луны, положение планет, недостаток веры и подаяний. Самая оголтелая газета "Свистун" объяснила все происками вражеских шаманов троллей. "Один эльф сказал" поведал о заражении воды в фонтанах из-за сброса испорченной продукции подпольными гоблинскими пивоварями, и стал самым популярным изданием в этот день. Редакторские заметки после всего этого творчества пестрели советами для спокойного и крепкого сна, вроде настоя трав и необходимости физического труда.
  
  
   Арзак пришел в агентство позже всех - он отмечал совершеннолетие очередной племянницы и встал позднее обычного. Орк не любил экипажи и предпочитал ходить на работу пешком, попутно узнавая свежие слухи у знакомого уличного парикмахера, и чистильщика обуви недалеко от агентства. Также он часто покупал газеты и здоровался со стражниками своего очень небедного квартала. Поэтому входя в кабинет, он был уже хорошо осведомлен о вопиющем случае и первым делом внимательно осмотрел хмурые лица партнеров.
   - Гримбольд, Казотруэль, мне доложили, что вы по ночам деретесь с нашим любимым королем, да продлят боги его дни, - строго сказал Арзак. - Это сильно вредит нашей репутации. Ни один честный гном или эльф не согласится иметь дело с такими неблагонадежными типами.
   - Заткнись, болтун, - неожиданно вспылил эльф, немало удивив орка - обычно первым на его подначки реагировал Гримбольд.
   - Казотруэль, ты сегодня злой из-за плохого сна или из-за той пятерни, что видна у тебя на роже? - ласково уточнил Арзак. - Да-да, никакая пудра не скроет карающей длани великого Ирсавера. Чем ты его так прогневал?
   Эльф угрюмо промолчал. Тогда орк посмотрел на гнома.
   - Гримбольд, судя по синяку, драка была жестокой. Как ты смог спасти свою бороду, дружище? Половина гномов моего квартала ходят с оборванными украшениями. Совсем немножко, сбоку, но если приглядеться, выглядит довольно отвратно. Мой сосед, крупный торговец зерном, сейчас имеет вид опустившегося босяка после пьяной драки. Тебе еще крепко повезло.
   - Еще одно слово и я за себя не отвечаю! - рявкнул гном.
   - Ладно, ладно, я же о вас переживаю. Ни за что, ни про что получить по морде от короля, это несправедливо. Или он узнал, что ты мухлюешь с налогами? Впрочем, за это он бы тебя сразу прибил, заодно и всех остальных гномов в Эркалоне.
   - Я предупреждаю в последний раз, - с угрозой произнес Гримбольд. - Заткнись!
   - Все, молчу, если вам так легче. Лучше газеты почитаю, - орк сел за свой стол и развернул газету.
   - Надо же! - воскликнул он через минуту, - говорят, во всем виноваты гоблины. Вылили пропавшее пойло у реки, у самого водозабора. Хорошо, хоть, что это не наши гоблины. Кстати, а точно не наши? - подпустив испуг в голос, поинтересовался орк. - Не удивлюсь, если это банда нашего Горакса. Надо бы их предупредить, чтобы не выходили пока на улицы, а то настучат по голове.
   Эльф вопросительно посмотрел на Гримбольда и неохотно сказал:
   - Это в любом случае не помешает.
   Гном, злой от того, что это пришло в голову непострадавшего Арзака, проскрипел зубами, но кивнул. Рисковать гоблинами, когда они получили по субподряду заказ на поставку выпивки миттхельдцам, было глупо. После того, как Гримбольд пообещал себе урезать долю орка из прибыли пивоварни, ему полегчало.
  
  

***

   Малый Совет прошел в довольно напряженной обстановке. Сначала Мертувер поведал присутствующим последние новости о загадочном событии. Подтвердилось, что орки, гоблины и тролли спали спокойно, как и женщины всех рас. Молодежь до двадцати тоже никто не побеспокоил. Больные и увечные также избежали сомнительной радости общения с королем.
   - Наши царственные гости тоже не избежали этой неприятности, правда, поведать о подробностях мне отказались, - закончил речь глава Тайного совета. - Слуги заметили, что король Миттхельда велел заменить все кубки, из которых он пьет, а его сын с неприязнью смотрел на свою золотую тарелку, он ее потом смял и выбросил в окно. Тарелку так и не нашли.
   Как вы уже наверно заметили, в газетах этот курьез освещен довольно снисходительно, мы для этого приложили немало усилий. Остается выяснить, кто виновник всего этого скандала и сурово его покарать, обязательно в присутствии эркалонцев. Господин Сертоний, прошу вас рассказать всем ваше мнение об этом происшествии.
   Маг встал и кратко поведал о своих выводах и с нажимом сказал:
   - Не знаю, насколько был правдив король Миттхельда, но другого объяснения у меня нет, подобный артефакт, будь он в Эркалоне раньше, непременно бы кто-нибудь да активировал. Очень странное стечение обстоятельств: война с троллями, которые всегда били гномов, присутствие лучших магов Миттхельда в Эркалоне..., - Сертоний выразительно посмотрел на короля. - И замечу, что ни один древний артефакт маг недоучка не активирует, здесь требуется многолетний опыт.
   Ирсавер, хмурый, обеспокоенный и немного растерянный, посмотрел на именитых советников.
   - Господа, все это очень и очень неприятно, особенно учитывая войну с троллями. Надо сделать все, чтобы этот случай не повлиял на уважение к королевской власти. Предлагаю устроить народное гуляние по случаю первой победы над троллями.
   Советники изумленно воззрились на короля - ни один эркалонец или гном еще не был ближе недельного перехода от Холмогорья. Ирсавер не моргнув глазом, произнес:
   - Да, на днях мне сообщили, что разведывательный отряд захватил брод через приток Стремительной. Возможно, это не совсем то, чего бы нам хотелось, но другого повода нет.
   - Объявим, что это не брод, а стратегическая переправа, - предложил брат короля, главнокомандующий Рурвель. - И захвачена была после ожесточенного боя, а наши потери составили всего три гнома и один раненый эркалонец. Это должно особенно понравиться народу.
   Ирсавер с признательностью посмотрел на брата и обратился к градоначальнику Турхелю:
   - Господин Турхель, рассчитываю на вас, эркалонцы должны хорошо повеселиться.
   Турхель, с подбитым глазом и опухшим ухом торопливо встал:
   - Бочки с напитками и закусками будут готовы к завтрашнему дню, если сегодня казначейство выдаст средства на праздник.
   Главный казначей Ласкар молча кивнул, не желая беспокоить разбитые во сне губы. Верховный судья Риор, получивший во сне тяжелым судебником по голове, не скрываясь, приложил дорогущий целительный амулет к голове и закрыл глаза. Глава городской стражи Ирбил прятал правую руку с опухшими пальцами под столом - по ним ночью Ирсавер прошелся пару раз коваными сапогами, прозрачно намекнув делиться иногда взятками и с королем.
  
   Ирсавер посмотрел на пострадавших советников, сжал губы и поднялся.
   - Будем надеяться, что будущие победы заставят эркалонцев забыть об этом инциденте. Заседание Малого Совета объявляю закрытым. Интересы Эркалоны превыше всего, - хмуро объявил монарх.
   - Интересы Эркалона превыше всего, - невпопад отозвались остальные, провожая поклонами короля.
  
  

***

   Урр-Бах и Кархи, утомленные долгой ночной игрой с чудным артефактом, проснулись, когда клепсидра показывала первый час дня. Урр-Бах, приглаживая влажные волосы на голове, вошел в кабинет и вытащил артефакт из стола. Убедившись, что фигурки стоят на месте и никуда сами не двигались, вернул его на место и зевнул. Отпив пива, тролль поприветствовал вошедшего Кархи и выглянул в окно.
   - Гляди-ка, Моргалик к нам пожаловал! Да еще довольный.
   - Еще бы, сейчас дармовое вино будет пить, любой бы на его месте радовался, - отозвался гоблин, направляясь к входной двери.
  
   Газетчик полностью оправдал ожидания друзей - болтая о разных пустяках, он плотно позавтракал их бутербродами и залился под завязку вином из клепсидры.
   - Моргалик, если ты сейчас не расскажешь нам о каком-нибудь вампире, восставшем прямо в королевском дворце, или нечто подобном, в следующий раз будешь платить за угощение, - потребовал Кархи. - Я уже устал доливать вино в клепсидру. Еще несколько таких гостей и бочки опустеют.
   Газетчик с удивлением посмотрел на друзей.
   - Так вы ничего не знаете?! Впрочем, вы же не люди. И не эльфы с гномами. Повезло, - Моргалик посмотрел на последний бутерброд с бужениной, и взял его.
   - Сегодня ночью сам король Ирсавер явился к эркалонцам во сне и дал им по морде. Не только по морде, и не всем, женщин и ваши расы не трогал, но остальным досталось.
   Друзья испуганно переглянулись.
   - Что ты городишь?! - Урр-Бах коленом тихо задвинул ящик с артефактом. - Гномы тоже его видели?
   - Все, кому старше двадцати лет, половине из них он выдрал клок из бороды, - подтвердил Моргалик, наслаждаясь произведенным эффектом.
   Урр-Бах с облегчением выдохнул.
   - Некоторых из них ногами бить надо, а Гримбольда и вовсе повесить за бороду.
   - Многим из них король и глаз подбил, - сообщил Моргалик. - Эльфы, люди, гномы, - все сегодня плохо спали.
   - Ты тоже? - поинтересовался Кархи, тщетно выискивая синяк на лице газетчика.
   - Нашей братии особо досталось, - Моргалик вздохнул. - Я полночи ел последний выпуск газеты, треть умял. Нашему хозяину пришлось съесть весь номер, и все равно потом он получил в ухо.
   - Дела, - отозвался Урр-Бах, гадая, точно ли это все из-за артефакта. Как-то все несерьезно получилось, ни тебе разрушенного дворца, ни внезапного урагана или хотя бы избитого до беспамятства Гримбольда. За его последнюю подлянку это самое малое, что он заслужил. Где справедливость?!
   - На улицах глашатаи уже объявили, что наши одержали первую победу, какой-то мост захватили. Завтра всех пойлом будут угощать. Наш король знает, как извиняться. Вот вам, почитаете потом, - Моргалик вытащил из потрепанной кожаной сумки ворох газет.
   - Странно все это, - сказал тролль. - Гномы, война, теперь вот сны нехорошие.
   Моргалик встрепенулся, словно борзая при виде кабана.
   - Урр-Бах, а случайно у твоих родичей с Холмогорья нет какого-нибудь шаманского амулета, чтобы вызывать такие сны?
   Тролль возмущенно затряс головой.
   - Мы бьем гномов дубинами, а не какими-то глупыми снами. И так будет всегда, шаман Парящее Бревно прославился не сказочками на ночь, а добротным ударом столетнего дуба по гномьей пехоте.
   - Понял-понял, - Моргалик поднял руки, не скрывая разочарования - пропала настоящая сенсация.
   - Если хочешь спать, можешь у нас немного покемарить, - предложил Кархи.
   - Да уже не охота, - Моргалик встал. - Пойду, поболтаю с городскими стражниками, говорят, они очень злые, король им ночью ребра сапогом пересчитал. Причем, со знанием дела. Кстати, мне один знакомый маг сказал, что все эти синяки и оборванные бороды пострадавшие сами себе во сне устроили, просто не помнят. Какая-то разновидность опасного лунатизма.
   - Гномам бороды пообрывали, стражникам бока намяли, - все-таки есть на свете справедливость! - Кархи опрокинул кубок.
   Урр-Бах предостерегающе глянул на друга. Кархи опомнился и закашлял.
   - Вас никто не заставлял есть газету, - возразил Моргалик. - Если ради этой справедливости я буду каждую ночь глотать бумагу, пусть лучше в Эркалоне и дальше воруют и берут взятки.
   - Согласен, - торопливо согласился Кархи, - давай, я тебя провожу. Будут новости, забегай, вино и закуски тебя здесь всегда ждут. Сейчас еще за сыром и окороком сбегаю. Тебе какой сыр больше нравится?
   - Любой, - Моргалик повеселел. - Если что, завтра загляну, расскажу, как готовятся к празднику.
   - Обязательно, - Кархи на прощание хлопнул приятеля по плечу, закрыл за ним дверь башни и облегченно выдохнул.
   - А артефакт-то слабенький оказался, - недовольно прогудел сверху Урр-Бах. - Дать в глаз и без магии можно, тем более древней.
   - Может, в те времена этого было достаточно, чтобы умереть от стыда? - предположил гоблин. - Тебе дают пощечину, и ты уже не просыпаешься.
   - Чтобы гном помер от стыда? - усомнился Урр-Бах. - Просто артефакт наверно выдохся. Ладно, Рхыз с ним, давай лучше к девчонкам сходим. Хорошо, что им старый маг не напакостил. Нет, и эту игрушку назвать артефактом Малой Справедливости?! Не удивлюсь, если остальные артефакты еще слабее.
  
  
   В "Эльфийском дубе" как всегда было не протолкнуться от предствителей всех рас, большинство которых могли похвастаться отсутствием близкого знакомства с королем этой ночью. Главной темой разговоров был предстоящий праздник и выбор места сбора компаний для дегустации королевских угощений.
   Урр-Бах и Кархи подошли к Бурху и поздоровались с ним. Герф сидел рядом с ним и начесывал волосы на жиденькой бороде, попутно знакомя окружающих с опасной и очень предосудительной интимной жизнью короля. Бывший сутенер болезненно воспринял потерю части бороды и поучения монарха о повышении качества предоставляемых услуг - Ирсаверу очень не понравилось, что Нирра безвозмездно берет деньги.
   Девушки ушли в гости к подруге, поэтому друзьям пришлось отужинать под ругань гнома и рассуждения Бурха о причинах плохих снов, связанных в основном с плохим аппетитом, слабым пищеварением или желчным характером. Немного поспорив с ним, Кархи все же согласился, что характер у орков или гоблинов куда легче, чем у гномов или эльфов. Люди как всегда пострадали от своего подражания эльфам и склонности к жадности гномов. Герф попытался доказать, что люди его обманывали куда чаще, чем сородичи, но лишь доказал, что люди те еще свиньи.
   Оставив будущего тестя с чувством скромного превосходства над высокомерными обладателями подарков от короля, тролль и гоблин пошли домой, благо дешевые песочные часы в заведении давно показывали двенадцатый час. Большинство эркалонцев легли спать пораньше, чтобы наверстать испорченные накануне часы отдыха.
  
  

***

  
   Король пожаловал к Гримбольду снова нежданно и в очень неподходящий момент - после внеплановой ночной ковки - немолодой гном назло всем, и королю в первую очередь, исполнил супружеский долг, немало этим удивив свою супругу.
   Ирсавер захлопал в ладоши и вытащил крошечные песочные часы, которые легко поместились бы и в ладони ребенка.
   - Молодец! Сегодня продержался на полминуты дольше. Впрочем, и в эту ночь ты все равно самый быстрый в Эркалоне. Ирсавер достал песочные часы раз в десять больше предыдущих, постучал по их стеклу и, с жалостью глядя на гнома, сказал:
   - Придется в следующий раз лично показать, как надо ублажать твою женушку. Кстати, как насчет моей маленькой просьбы? Где мои ножницы?
   Гримбольд вдруг понял, что это сон и яростно заорал от унижения. Король нахмурился.
   - Дружок, чего орешь? Ты не в пещере, а у меня в городе. Забудь поскорее свои дикие привычки. Ножницы, ты, ленивая задница, конечно не сделал. Как только вы приходите в город, так из всего кузнечного мастерства у вас остается лишь любовь к ценным металлам. Что же, придется обойтись по старинке.
   Ирсавер неуловимым движением выдрал из бороды Гримбольда клок бороды и ловко врезал под другой глаз. Пока Гримбольд приходил в себя, король исчез. Гримбольд вновь взвыл от злости и проснулся под совсем неласковыми толчками жены.
   - Хватит орать как полоумный! Минуту уже не могу тебя разбудить!
   Гримбольд, не прекращая ругаться, подбежал голым к зеркалу - так и есть, ублюдок поставил ему синяк! Взглянув на бороду, гном начал проклинать короля так громко, что гномша перепугалась до полусмерти - с левой стороны в бороде Гримбольда заметно отсутствовали волосы.
   Гном, всегда придерживавшийся традиционных ценностей, которые зиждились на сильнойй королевской власти, в ту ночь стал самым опасным заговорщиком в Эркалоне. Во всяком случае, на словах. До утра Гримбольд обрезал и подравнивал бороду, с каждым взмахом ножниц становясь все злее и вспыльчивее.
  
  
   Казотруэль лег спать как обычно, за час до полуночи, почитав перед этим эпос о Лесной Деве - один из неподражаемых образцов древнеэльфийской поэзии. Сон к нему пришел быстро, почти тут же заявился и Ирсавер. Король взял книгу, которую перед сном читал Казотруэль, с одобрением провел рукой по роскошному переплету из телячьей кожи и золотым уголкам.
   - Ту не так плох, как мне показалось, - изрек монарх. - Если только не притворяешься. Сейчас каждый второй эльф собирает у себя библиотеку, чтобы похвастаться своей эрудицией и любовью к нашим культурным сокровищам. А сами читают дешевые романы про похождения разных авантюристов и нахальных девок. Кстати, как там насчет стиха, я с удовольтвием послушаю даже самый короткий стих, даже из трехсот строф, - король снисходительно посмотрел на Казотруэля.
   Эльф вспотел и понял, что это сон, только легче от этого не стало.
   - Я лишен дара стихосложения, ваше величество, - сквозь зубы ответил Казотруэль.
   - Чепуха, - возразил монарх. - Мой сын точно также говорил, когда к десяти годам читал по-эльфийски по слогам как лесоруб. "Папа, я не умею быстрее", - по-детски прошепелявил Ирсавер. - Пришлось выпороть пару раз, его и его учителя - сразу и скорость появилась, и акцент пропал.
   Король достал из камзола обрезанные вожжи, которыми для наказаний пользовались только крестьяне.
   - Задирай свою рубаху, ленивая скотина, - приказал Ирсавер. - Буду учить тебя стихосложению.
   Казотруэль заорал и попытался убежать. Король кхекнул и умело вытянул его вожжами по спине. - Запоминай! Рифмы чередуются построчно, через строку, или через две строки... Каждая фраза сопровождалась хлестким ударом - не очень сильным, но все равно болезненным.
   Когда эльф проснулся, то вполне мог прочитать небольшую лекцию по искусству стихосложения и убийству королей. Активировав кристалл со светлячком, эльф увидел рядом с собой на кровати ремень, который обычно висел в шкафу и надевался крайне редко. Спина горела огнем. Задрав ночную рубаху, Казотруэль вывернул шею и краем глаза увидел багровые полосы на спине. Эльф в ярости ударил кулаком по зеркалу. Стекло треснуло и покрылось паутиной трещин.
   - Что за дерьмо здесь творится?! - заорал эльф, глядя в потолок. - Ирсавер, ублюдок, чтобы ты утонул в трясине!
   Казотруэль долго еще разорялся, оглашая комнату проклятиями в адрес короля.
  
   Сертоний, как истинный маг - исследователь, был уверен, что, как и любое другое ментальное воздействие, загадочное явление, скорее всего, повторится, в виде угасающего магического возмущения, и лег спать пораньше, чтобы прочувствовать природу необычного заклинания как можно полнее. Как часто бывает в жизни, его надежды исполнились наполовину - прочувствовал он только тяжелую руку короля, получив от него полдюжины затрещин во время разучивания той похабной песенки.
   Проснувшийся маг по инерции произнес часть припева и замолчал. Потом очень долго тер затылок, костеря про себя тупую венценосную семейку и всех гномов. Когда в голове окончательно прояснилось, Сертоний принял микстуру от головной боли и начал заполнять лабораторный журнал, фиксируя красочность и полную достоверность сна. Скрупулезный маг записал даже текст разученной песенки, чтобы была видна глубина проработки неведомого заклинания. Древний маг воистину достиг невероятных успехов в ментальной магии, раз смог создать столь искусное, подстраивающееся под каждого индивида, магическую структуру. Сертоний откровенно позавидовал знаниям древних и мрачно посмотрел на алеющее небо на востоке. День обещал стать самым неприятным в его жизни.
  
  
   Повторный приход в гости монарха прочие эркалонцы восприняли куда болезненнее и агрессивнее. Всю ночь столицу сотрясали ругательства, доносящиеся из окон каждого второго дома. Газетчики, которых в этот раз монарх накормил бумагой особенно щедро, верстали срочные номера, не особо церемонясь в выражениях и гипотезах. Моргалик, выхлебавший после сна кувшин воды, чтобы во рту пропал мерзкий вкус бумаги, свалил несчастье, обрушившееся на Эркалон, на криворуких магов - гномов из Миттхельда, припомнив все их поражения от троллей и бессилие подгорных боевых магов. Хозяин и редактор газеты, которому Ирсавер пообещал принести в следующий раз на ужин использованную газету, сгоряча рявкнул:
   - Какого Рхыза, Моргалик?! Нюх потерял или бумагу жрать понравилось? Дело в короле, неважно, гномы это сотворили или нет. Пока этого любителя гномов не уберут, можешь забыть о спокойном сне.
   Моргалик цинично посмотрел на эльфа.
   - Только почему-то на первой полосе печатаем о больном короле, свалившемся от неизвестной болезни.
   Редактор скрипнул зубами.
   - Мне очень настоятельно посоветовали не ругать короля. Очень, понимаешь? Пообещали, что больше такого не произойдет. Лучшие маги, алхимики и самогонщики сегодня сделают все возможное и невозможное, чтобы этого не было. А болезнь короля придумали, чтобы народ не взбунтовался. Похоже, все к этому и идет. Ты просто подумай о королевских гвардейцах, там одни эльфы. Представляешь, как себя чувствует король, имея за спиной вооруженных воинов, которым он по ночам раздает оплеухи за пьянство и лень?
   Моргалик раскрыл рот - о подобном ему как-то в голову не пришло.
   - Интересно, сколько выдержат гвардейцы?
   Эльф усмехнулся:
   - По слухам, этой ночью гвардейцев начали заменять на наемников - орков, уже решено иметь оркскую гвардию, эти ребята никому не продадутся.
   - Значит, мою статью ты оставляешь без изменений? Вчера были виноваты гоблины-самогонщики, сегодня неумехи гномы, а вот завтра очередь все-таки дойдет и до эльфов, - Моргалик мечтательно закатил глаза.
   - Не знаю, как ты, а лично я спать следующей ночью не буду, - эльф отпил ядреного оркского "Волкодава". - Ты тоже не спи, иначе рискуешь нажраться не только бумаги. Этот ублюдок вообще не знает границ и стыда.
  
  
   Сияющий как новенький эркалон, Арзак вплыл в кабинет, держа в руке большой сверток, и так сердечно поздоровался с партнерами, что гному и эльфу, уже приготовившимся сорваться на орке, пришлось ответить без ругани.
   Арзак с участием посмотрел на партнеров и надел кастет. Подойдя к стене, он развернул бумагу и извлек картину. Прислонив ее к стене обратной стороной наружу, орк одним ударом вбил в деревянную панель короткий гвоздь, использовав вместо молотка стальной кастет и, убедившись, что гном с эльфом заинтересованно следят за его действиями, быстро развернул картину и повесил ее на гвоздь. За спиной раздались ругательства партнеров.
   - Полегче, друзья, картина и впрямь недорогая, зато король на ней выглядит как живой.
   На картине в парадном одеянии был запечатлен Ирсавер, грозно сжимающий в правой руке эфес украшенной драгоценными камнями меча. Едва орк отошел в сторону от картины, как мимо него просвистел топорик Гримбольда, точно поразив монарха в лоб.
   - Выкини сейчас же этого ублюдка! - заорал Гримбольд. - Ты специально притащил его, чтобы позлить нас?
   Орк поднял руки.
   - Гримбольд, успокойся, дружище, мне ее подарили на день рождения, только дома некуда ставить. Вот я и подумал, что в кабинете ей самое место.
   Эльф, сверкая глазами, молча подошел к картине, вытащил из панели топор и сорвал картину со стены. Развернувшись на месте, Казотруэль метким броском отправил ее в широкое неоткрывающееся окно. Звон битого стекла сменился негодующими криками на улице.
   Подойдя к разбитому окну, Арзак увидел городских стражников. Один из них плюнул на портрет и, посмотрев на орка, поднял большой палец. Остальные молча прошлись сапогами по лицу монарха и протопали вверх по улице.
   - Бедный король! - театрально воскликнул Арзак. - Никто его не любит. Буду молить всех степных духов, чтобы бочки кислого вина сегодня вечером вернули ему расположение эркалонцев. Партнеры тяжело посмотрели на кривляющегося орка, но промолчали. Арзак бросил взгляд на обломки стекла и примирительным голосом сообщил:
   - Спишем ремонт окна на представительские расходы. Гримбольд, не забудь и про картину, она мне нравилась.
  
  
   Экстренно созванный Малый Совет больше походил на лазарет. Верховный судья Риор с синяком под глазом и оборванным ухом больше смахивал на опасного уголовника, чем на хранителя законности в королевстве. Градоначальник Турхель и глава городской стражи Ирбил, судя по перекошенным лицам и выбитым передним зубам, несомненно, состояли в одной банде с судьей. Даже главный казначей Ласкар, получивший ночью от короля удар кулаком в челюсть за транжирство, сидел злой, как ограбленный гном. Больше всего его оскорбило обвинение в транжирстве, в то время как его домочадцы оплачивали даже билеты в королевский театр.
   Ирсавер, не скрывая паники, сначала набросился на Сертония, обвинив его в преступном бездействии. Ректор Магической Академии, еле сдерживаясь, еще раз объяснил ситуацию с точки зрения магии и посоветовал отправить восвояси миттхельдцев вместе с их королем, устроив им перед этим тщательный обыск. Как Сертоний и ожидал, его предложение король отверг, а принц предложил пригласить для консультаций других магов. Вспылив, Сертоний сообщил, что после тех оскорблений, которым подверглись за две ночи маги в Эркалоне, принц может рассчитывать только на гоблинских шаманов, и то не самых трезвых.
   Мертувер встал, попросил мага сесть и, тяжело вздохнув, сказал:
   - Надо признать, что мы оказались в тяжелейшем положении - рушатся устои государства, жители теряют всякое уважение к королю и если это продолжится, то боюсь, нам не избежать бунта. Ваше величество, советую срочно стянуть войска в столицу, чтобы предотвратить бессмысленный бунт или попытку вашего свержения. Мне донесли, что произошло множество стычек между горожанами и миттхельдскими гномами, городская стража бездействует или даже помогает избивать наших союзников. Король Миттхельда и его сын сегодня отказались принимать любую пищу из дворцовой посуды и потребовали себе обычные солдатские котелки с перловой кашей. У короля заметили также небольшой синяк на скуле. Военный союз оказался под угрозой. Газетчиков все труднее заставить объективно освещать эти события...
   - Разместить в городе билорский пехотный полк и ирдельских лучников. Открыть все кабаки в столице и оплатить их расходы за счет казны, - хриплым голосом прервал король брата. - Объявить, что столица подверглась магической атаке троллей, и мы обязательно им за это скоро отомстим. Жестоко отомстим. Пожертвовать всем столичным храмам по сотне золотых, выкупить у алхимиков и травников все снотворные средства и бесплатно раздать их всем желающим. Я уезжаю в Тарзит на лечение, объявите об этом. И выясните, наконец, Рхыз вас забери, что это за напасть!
   Ирсавер встал, буркнул невпопад девиз Малого Совета и покинул кабинет, даже не дослушав ответ советников.
  

***

   Накрывать столы на улицах Эркалона и выкатывать бочки с выпивкой стали уже с полудня. Кабаки, таверны и харчевни получили столько серебра, что даже не стали разбавлять спиртное. Впрочем, это за них сделали пивоварни и винокурни, но качество напитков все равно оказалось выше обычного. Эркалонцы от души ели и пили, веселились и устраивали драки, но почти никто так и не поднял кружку за здоровье короля. Различного вида снотворные капли были сметены сразу после штурма столов с бутылками. Под шумок гильдия алхимиков продала все запасы остальных настоек, включая и слабительное, рассудив, что после бесплатного угощения недомогание все равно свалят на мошенников пивоваров.
   Самые умные эркалонцы лично посетили алхимиков или травников и купили средства, избавляющие от сонливости. Члены Малого Совета, как самые умные эркалонцы, запаслись им на неделю вперед, отослав всех домочадцев в загородные имения.
  
   Эркалон шумел почти до самого утра, никто не хотел идти спать. Горожане посматривали друг на друга, бросали взгляды на откровенных забулдыг, которые пили как в последний раз, и этот раз все длился и длился, пока на востоке не начало светлеть. Только после этого выпивохи стали засыпать, где придется, заняв все скамейки и широкие ступени. Остальные с безразличным видом следили за их сном, ожидая диких криков или ругани. Но сон храбрых пьянчуг был спокоен и крепок. Город вздохнул с облегчением и решил подремать до полудня, чтобы освободить желудок для нового угощения, да и выпить можно будет куда больше и намного приятнее.
  
   Король пришел к своим подданным сразу, как на дворцовой площади пробило десять часов. В этот раз монарх был не в духе и сходу лупил эркалонцев, требуя, чтобы ему возместили затраты на праздник. С учетом смекалки алхимиков и бесстрашия кабатчиков многие горожане просыпались очень злыми и сконфуженными.
   Гримбольд, уснувший на рассвете только после того, как убедился, что оба его слуги, тоже гномы, спят мертвецким сном, со злостью и постыдным страхом встретил появление монарха. Ирсавер, на вид тоже злой и невыспавшийся, косо посмотрел на гнома.
   - Видел я сейчас твою жену, голубчик, - кисло сообщил король настороженному Гримбольду. - А ты не такой трус, чемпион наш. Я отказываюсь от своих притязаний на нее, она страшна как столетняя жаба, ублажай ее сам, тем более это не занимает у тебя много времени. Хотя... Если из тебя не получается хорошего любовника, сделаем тебя хорошим евнухом.
   Появившиеся из ниоткуда гвардейцы схватили гнома за руки, и король, задумчиво поскрипывая ржавыми ножницами для подрезки роз, приблизился к тщетно рвущемуся из захвата Гримбольду. Потом посмотрел в окно и покачал головой.
   - Не сегодня. Завтра у нас будет целая ночь. Ты станешь самым популярным гномом на Южных островах. Потом я научу тебя делать массаж наложницам и умащивать их ароматными маслами.
   Гримбольд кричал долго, перебудив не только всех в доме, но и в ближайших домах. Едва умолкло эхо от его рева, как с улицы раздались еще несколько криков из жилищ таких же уважаемых гномов. Гримбольд быстро оделся. Не обращая внимания на неаккуратно висящий на животе ремень и нерасчесанные волосы на голове и бороде, он снял со стены спальни короткий боевой топорик и выскочил на улицу под испуганные возгласы жены. Гримбольд быстрым шагом направился к Дворцовой площади. По дороге его обгоняли другие, также решительно настроенные горожане. Мужчины по дороге выворачивали булыжники из мостовой, многие прихватили с собой дубинки, кухонные ножи или подручные инструменты.
   Когда Гримбольд с толпой оказался на Дворцовой площади, то увидел ряды тяжеловооруженных пехотинцев перед дворцом с плотно сомкнутыми ростовыми щитами. Солдаты окружили дворец плотным кольцом, выставив вперед короткие пики. Перед толпой стоял командир королевских конных гвардейцев во главе с полусотней всадников.
   Когда изрыгающая проклятия в адрес короля толпа заполнила площадь, от группы всадников вперед выступил глашатай в ярком светло-зеленом камзоле. Он развернул свиток и начал громко читать:
   - Заботясь о благе и здоровье своих подданных, мы, король Эркалона Ирсавер, с тяжелым сердцем приняли решение покинуть престол, дабы избавить наш народ от последствий зловредной магии, насланной на наш город тайными врагами. Объявляю своим преемником своего сына, наследного принца Тисара, и да помогут ему боги.
   Глашатай умолк, толпа молчала, переваривая неслыханную новость - престол Эркалона до этого никто из монархов еще добровольно не покидал.
   - Да здравствует король Тисар, - закричали солдаты.
   Горожане сначала отозвались не так громко, но через минуту большинство уже скандировали имя нового короля. Гримбольд, поймавший несколько косых взглядов в свою сторону, понял, что из-за топора его считают миттхельдцем, и решил не испытывать судьбу. Гном, опустив топор вниз и, потихоньку проталкиваясь через народ, через полчаса покинул площадь и пошел домой, то и дело обходя ликующие толпы горожан. Новость об отречении Ирсавера облетела весь город за считанные минуты и многие на радостях продолжили праздновать, вернувшись к столам с угощениями. То и дело подвозили все новые бочки с крепким напитками, городская стража, стиснув зубы, таскала жареные целиком туши баранов и свиней. Город ожил, вернувшись к своей прежней беззаботности и добродушной легкомысленности.
  
   В это же время в Малом Совете выступал глава Тайной службы и брат уже бывшего короля Мертувер. С красными невыспавшимися глазами, осунувшийся и еще более подозрительный, Мертувер сухо докладывал срочно собранным королевским советникам ситуацию в столице:
   - Как я и подозревал, отбытие короля никак не повлияло на дурные сновидения. Мы находимся на пороге бунта и свержения династии. В этих условиях королем Ирсавером по моему совету принято единственное верное решение отречься от престола и передать власть Тисару. Указ об отречении был подписан заранее, еще вчера, чтобы защитить страну от ужасов кровопролития, если отсутствие короля не спасет горожан от неведомого заклятия.
   Советники с пораженными лицами промолчали, большинство из них пришло к такому же выводу, как только узнали о волнениях в столице. Принц Тисар, развалившись в кресле отца, встал:
   - Хочу поблагодарить всех вас, господа, за службу моему отцу и стране, - несколько высокомерно произнес новый король. - Я обязательно награжу вас за это. Разумеется, немного изменится состав Малого Совета, страна нуждается в молодой крови, чтобы решительнее отстаивать интересы Эркалона.
   Мертувер, загадочно посмотрев на племянника, продолжил говорить:
   - К большому сожалению, наш союз с Миттхельдом официально разорван, король Миттхельда утром проснулся в ярости и изрубил топором всю мебель в своей опочивальне. Его сын активно в этом ему помогал. После этого король покинул со свитой Эркалон, передав, что после таких оскорблений любой союз с нами будет проклят до конца времен. Несомненно, на его решение повлиял очередной дурной сон, о подробностях которого мы никогда не узнаем.
   Война с троллями в одиночку бессмысленна. Денег от гномов мы так и не получили, придется казначею изыскать способ восполнить потери казны. Верховный главнокомандующий Рурвель сейчас организовывает безопасный отход миттхельдцев, чтобы они сгоряча не штурмовали Тарзит, где находится Ирсавер, и не разоряли города и селения вдоль Миттхельдского тракта. Коронацию предлагаю назначить через неделю, чтобы не прерывать праздничные дни. Казне придется оплатить их, - Мертувер посмотрел на казначея, ожидая от него согласия, но его опять перебил принц:
   - Дядя, территории Западного Холмогорья в любом случае отойдут Эркалону, с гномами или нет. Поэтому война должна быть продолжена, как только гномы уберутся с наших земель. Достаточно вместо глупых трат на благоустройство столицы нанять пять тысяч наемников из Луфарды или орков. После коронации я объявлю вам о своем решении. Маги Эркалона тоже должны внести свой вклад в это дело, хотя бы деньгами. Пора отменить уже старые законы, освобождающие их от налогов.
   Сертоний, как единственный маг в Совете, встал. Ему давно не нравилась глупость наследника престола, и теперь настал момент попытаться образумить его.
   - Ваше высочество, напомню вам, что данные привилегии были даны магам основателем Эркалона и замечу, не за красивые глаза. Маги много сделали для укрепления сил страны, часто только магией отражали нападения соседей и до сих пор обязаны защитить страну при нападении на нее. Вот только никто не рискует нападать на нас и это целиком заслуга наших магов. Благодаря поддержке государства сильнейшие из них селятся в нашей столице, одним своим присутствием отбивая всякую надежду на победу в войне с нами. Позволю себе отметить, что армия Эркалона не самая большая в Каэре и не самая профессиональная. Только маги создают заметный боевой перевес, когда наши соседи прикидывают шансы на победу. А они прикидывают, уверяю вас.
   Принц покраснел от злости и запальчиво ответил:
   - Господин Сертоний, армия Эркалона не нуждается в вашей поддержке. В стране достаточно других магов, согласных помочь государю своим даром и добрым советом. Даже здесь, в Малом Совете, - добавил Тисар.
   Сертоний, не теряя самообладания, учтиво поклонился и, глядя принцу в глаза, произнес:
   - Надеюсь, они смогут вас убедить не начинать войну с троллями и оставить магов в покое, иначе ваша династия рискует оказаться без их поддержки в окружении одних оркских наемников.
   Тисар, не обращая внимания на успокаивающие жесты Мертувера, вскочил с кресла отца:
   - Если вы так видите будущее нашей семьи, то делать вам здесь больше нечего! Малый Совет не нуждается в вашей критике! Да и Академия должна рассмотреть полезность вашей деятельности на посту ректора, - с угрозой добавил принц.
   - В этом вы правы, ваше высочество. В последние годы Малый Совет превратился в первых слушателей воли короля без обсуждения принятых заранее его самоличных решений. И напомню вам, что как ректор Академии я занимаю свой пост пожизненно, выбранный самыми уважаемыми магами. Я покидаю Совет, чтобы наша перепалка не повредила благу страны.
   Сертоний, также кипя от ярости, отодвинул стул и добавил:
   - Очень надеюсь, что я смогу сегодня, наконец, хорошо выспаться, хотя по имеющимся у меня данным, древние маги если что и делали, то делали это основательно.
   Ректор всем поклонился, произнес загадочным голосом девиз "Интересы Эркалона превыше всего" и покинул зал, оставив принца исходить ненавистью, а Мертувера - в глубоком раздумье.
   С уходом Сертония обсуждать было больше нечего, и члены Малого Совета потянулись на выход, потихоньку обсуждая свою очевидную отставку в недалеком будущем.
   Глава Тайной службы долго смотрел на племянника, который прямо карте начал рисовать новые границы королевства и, сославшись на занятость, тоже ушел.
  
   Войдя в свой кабинет, тоже немаленьких размеров, Мертувер увидел владельцев газет и издательств, доставленных по его приказу прямо из их жилищ. Разумеется, довольных такой нежданной поездкой во дворец среди них было мало, вернее, только один, орк Базган, владелец скромных издательств "Три веселых руны", "Вечная любовь" и "Спиногрыз", обеспечивающих простых эркалонцев приключениями, популярной историей, женскими романами и учебными пособиями. Орк заранее занял место, ближайшее к столу главы Тайной службы, приблизительно предполагая, о чем будет идти речь.
   Мертувер поприветствовал присутствующих и сразу перешел к делу.
   - Господа, прошу понять и извинить тот необычный способ приглашения, который я выбрал, чтобы увидеть вас, но из-за известных событий терять времени мы не имеем права. Король Ирсавер отрекся от престола, вы уже слышали об этом, но перед нами стоит не менее важная задача рассказать простому народу о будущем короле Тисаре: кто он, какими обладает достоинствами и что ждать простому эркалонцу от его, без всякого сомнения, блестящего правления...
   Далее Мертувер начал сам рассказывать о своем племяннике, весьма способном юноше, блестяще образованном и полном желания улучшить жизнь своих подданных. Газетчики, зная о реальном характере принца Тисара и его выходках, со скепсисом слушали его речь. Базгану и вовсе захотелось спать, но орк старательно подавлял зевки, рассчитывая за это на солидную компенсацию. Мертувер закончил исполненную патетики речь, несмотря на то, что понимал, что его слушатели совсем другого мнения о его племяннике, и подошел к самому главному.
   - Королевская семья сознает, что ваши затраты на просвещение народа окажутся весьма велики и согласна компенсировать их прямо сейчас. Каждая газета получает по пятьсот золотых эркалонов за двухнедельный цикл статей о будущем короле. Издательства получают триста золотых за выпуск биографии принца Тисара...
   Несмотря на авторитет Мертувера, его прервали возмущенные восклицания гостей, которых оскорбили столь низкие расценки на настоящую правду о будущем короле. Больше всех возмущался Базган, извлекший из-под куртки гномьи счеты и быстро доказавший, что написать даже одну книжку за ночь стоит куда дороже, чем быстро лизнуть задницу через тонкий газетный листок. Подобный эвфемизм не понравился остальным, и только габариты орка предотвратили драку в кабинете Мертувера.
   За последующий час глава Тайного совета и банда просветителей пришли к взаимопониманию, повысив расценки для газет на половину. Базгану удалось удвоить себе плату, пообещав, что каждый грамотный человек, гоблин и гном, уже послезавтра узнает о будущем счастье под властью такого хорошего эльфа.
   Мертувер, распрощавшись со всеми, остался один. Посмотрев на клепсидру, он позвонил в бронзовый колокольчик и, вызвав к себе помощников, отдал приказы на грядущую ночь. Затем вызвал командира столичного гарнизона и главу городской стражи, и распорядился снять все посты и патрули в городе и стянуть их до полуночи к Дворцовой площади. Потом вспомнил, что нужно ехать к Ионасу - изобретатель маговизоров не пожелал ехать во дворец, объявив, что короли в нем нуждаются больше, чем он в них. Прикинув аппетиты мага, Мертувер тихо выругался - Ионас меньше чем за пять тысяч золотых не шевельнет и пальцем, а здесь требовалась точно не работа одним пальцем. Казначея хватит удар, когда он узнает, сколько пришлось потратить на то, чтобы Тисара хотя бы немного уважали после коронации.
  
  

***

   Моргалик пришел проведать друзей сразу, как только отдал редактору заметку об отречении короля, в которой он робко понадеялся, что при новом короле ночной рацион у газетчиков будет хотя бы разнообразнее, если магия продолжит действовать. Редактор на этот раз обошелся без правок, сочтя, что это малое из того, чем обязана обеспечить газетчиков новая власть.
   Урр-Бах и Кархи, незадолго до этого узнавшие о невероятной новости от завсегдатаев "Эльфийского дуба", некоторые из которых побывали у дворца с кастетами и цепями, долго рассматривали артефакт, гадая, как он работает, и работает ли вообще. Для этого тролль решил попробовать сыграть еще разок в мирт, чтобы убедиться в этом окончательно. Но фигурки на доске артефакта никак не реагировали на его ходы, из чего Урр-Бах решил, что артефакт разрядился или сломался, и оставил его в покое.
  
   Моргалик, наевшись до отвала и сообщивший Урр-Баху и Кархи все последние новости и слухи, широко зевнул.
   - Если вы не возражаете, я сегодня заночую здесь. Как-то спокойнее просыпаться в компании тех, кто не видит во сне всего этого непотребства. Мой брат Асвиг ходит злой как демон, его король заставил учить назубок весь уголовный кодекс Зеленого Шаманата.
   - Так у них же нет никакого кодекса! - воскликнул Кархи. - Нам достаточно обычаев, не так много преступлений и совершают гоблины, в основном мелкое воровство и членовредительство на праздниках и похоронах.
   - В этом вся и проблема, - Моргалик пожмигнул Кархи. - Братишка ходит в синяках как жена последнего пропойцы. Его товарищам тоже несладко приходится, одному достался торговый кодекс троллей, другому - градостроительный кодекс степных орков. Так что Ирсавера они сильно не любят и очень рады его отречению.
   - Лучше спи днем, - предложил Урр-Бах, - мало ли что ночью приснится.
   - Так и сделаю, - Моргалик опять зевнул. - А ты почему не играешь в мирт, забросил?
   Урр-Бах кхекнул и покачал головой.
   - Играю, просто в последнее время не до этого было. Скоро выйдет новый номер "Досуга без косяка" и опять буду сидеть над доской.
   Моргалик, сдавшийся после очередного приступа зевоты, объявил:
   - Я иду спать. Где мне можно прилечь?
   Кархи проводил приятеля в комнату, где обычно ночевала Марсиэль, вернулся к Урр-Баху и неожиданно хихикнул.
   - Теперь им точно будет не до памятника Ирсаверу возле нашей башни.
   Урр-Бах обдумал эти слова и расплылся в широкой улыбке.
   - Да и гномам воевать совсем расхотелось. Магия и должна помогать только честным. Все-таки древние понимали толк в справедливости.
  
   Арзак, хорошо выспавшийся, и поэтому появившийся в агентстве куда раньше партнеров, обрадовал их новым портретом на стене, на этот раз принца Тисара. Отыскать его оказалось непросто, обычно он изображался вместе с Ирсавером позади короля. Жадные торговцы, у которых чудом оказались не пользующиеся спросом портреты принца, изображенного в одиночестве, взвинтили на них цены до небес, и только хорошее знакомство помогло орку относительно недорого заполучить лик нового монарха.
   - Эй, борода, хорошие времена возвращаются! - поприветствовал Арзак входящего Гримбольда. - И все благодаря этому красавчику, - орк показал на портрет. - Предупреждаю сразу, если и его ты зарубишь своим топором, то я донесу на тебя самому Мертуверу.
   - Да хоть Рхызу! - огрызнулся гном, пребывавший в отвратительном настроении. Вейгир только что сообщил ему, что миттхельдский десятник, которому хорошо заплатили за налет на башню Шутника, смылся из города вместе со своим королем, разумеется, и не подумав вернуть деньги за неисполненную работу.
   - Чтобы вы подавились ими, грязные ублюдки! - процедил гном.
   - Что ты сказал? - спросил Арзак.
   - Это тебя не касается.
   - Ты опять не в духе, борода. Есть ли на свете вещь, которым сделает тебя веселым?
   Гном косо посморел на лыбящегося орка.
   - Есть, но ты о ней никогда не узнаешь.
  
   В кабинет вошел Казотруэль, на вид в куда лучшем настроении, чем в предыдущие дни.
   - А вот и эльфы заявились! - воскликнул орк. - Когда будешь проставляться за своего сородича? Как-никак, королем стал, законный повод угостить партнеров приличной выпивкой.
   Эльф поморщился. Если он и угощал кого-нибудь бесплатно, то это было в далекой наивной юности.
   - Арзак, неужели ты так мало зарабатываешь, что не можешь без подачки выпить за любого короля, который тебе нравится?
   Орк воздел руки и воскликнул:
   - Ну и компания у меня, одни кисломордые жмоты и заговорщики! Неужели я заслужил провести старость среди них?
   - Если не заткнешься, то не доживешь до нее, - буркнул Гримбольд, беря в руки точильный камень и любимый топор предков.
   Орк понял, что партнеры еще не отошли от общения с Ирсавером, и решил пройтись, чтобы поговорить с сотрудниками агентства.
   - Еще раз предупреждаю, портрет не рубить и не выбрасывать, - строго произнес он и закрыл дверь раньше, чем в него попала пустая бутылка Гримбольда.
  
   Орк Базган вернулся в свое издательство, пересек просторный светлый зал, где группами трудились его сотрудники, сел за широкий дубовый стол и ударил кулаком в здоровенный гонг за спиной. Все в зале, повинуясь сигналу, перестали строчить лучшие книги в Эркалоне, и повернулись в сторону хозяина. Базган оглядел их, отметил отсутствие нескольких сотрудников, видимо, отсыпавшихся после беспокойных ночей, и громко заметил:
   - Передайте тем слабакам, что спят днем, чтобы к вечеру были здесь, иначе вычту из жалования в двойном размере. Кто смоется на улицу за дармовым угощением, вычту втройне.
   Все сделали вид, что поняли наказ, кое-кто задвинул кувшин с выпивкой от короля подальше под стол. Базган отпил любимого "Третьего глаза", погрозил кулаком совсем окосевшему гоблу, который вздумал повторить его действие и, подпустив тепла в голос, произнес:
   - Ну что, родные мои, поздравляю вас, нам подвалила срочная халтура, оплата по-королевски щедрая. Как вы знаете, скоро у нас будет новый король, и нам доверили объяснить славным эркалонцам, чем именно он хорош. Конечно, в первую очередь этим займутся газеты и маговизоры Ионаса, но нам поручили объяснить это тем, кто не верит газетам и презирает дорогущие маговизоры, то есть самым умным и образованным в Эркалоне. Где там наш историк Турлах?
   Шустрый гоблин, крупнейший в столице специалист по загадкам истории и автор нашумевшего труда "Запретная история гоблинов: тридцать пять тысяч лет великой культуры", медленно встал и вытащил изо рта косяк. Базган, в свою очередь, пыхнув косяком, сказал:
   - Турлах, будешь главным в группе. Наберешь, кого сочтешь нужным, но работу надо сделать до полуночи завтрашнего дня, у вас больше суток, успеете. Книга будет называться "Отвага, честь и ум - Эркалон входит в новую эпоху расцвета". Название, между нами говоря, не ахти какое, но его предложил сам Мертувер, и менять его нельзя. Выполните в срок - получите месячный заработок. Остальные вам будут помогать с правкой и перепиской начисто, и получат недельный заработок.
   По залу пошел одобрительный гомон - за что орка уважали, так это за щедрость, сдобренной иногда руганью или затрещинами. Базган даже отстегивал с прибыли особо успешных книг, немного, правда, но компенсировал это ежемесячными попойками за свой счет. Вот только Турлаха, как всякого историка, деньги интересовали во вторую очередь после правды.
   - Весь Эркалон знает, что принц если где и проявлял отвагу, то только в борделях, - возразил гоблин. - Ума в нем тоже немного, на полмедяка. Про честь не знаю, может и правда, ходят слухи, что он ее приобрел сразу у двух своих расфуфыренных дружков.
   - Тебе платят не за слухи, а за правду, - сурово возразил орк. - А правда в том, что если к концу завтрашнего дня ты не найдешь у него ум и честь, то останешься без премии.
   - Да ладно, это я так, с позиции суда истории, - пошел на попятную Турлах. - Если надо, сделаем из него лучшего короля в истории Эркалона. Все равно эта книжка через год пойдет на растопку очагов или подтирку задниц, а через сто лет о нем и не вспомнят.
   - Тогда принимайся за работу! - орк встал. - Чтобы успеть в срок, возьми биографии последних десяти королей, выдерни из них по одной истории из юности королей и состыкуй их своими рассуждениями. Только не увлекайся, а то опять мне штраф платить за твои домыслы.
   - Не учи отца закручивать косяк! - отмахнулся гоблин, захваченный причастностью к современной истории. Турлах повернулся к группе гоблинов, третий год лабающих под руководством орка Ковша любовную серию "Анвириэль - повелительница куртуазной любви".
   - Эй, бездельники, слышали, что приказал хозяин? Прекращайте бросать под родовитых болванов свою девку и тащите сюда все жизнеописания королей из библиотеки Базгана.
   Ковш закурил косяк, протянул его Турлаху, и уже на правах его помощника рыкнул на гоблинов:
   - Живее, лентяи! Завтра нас ждет куча денег! Сможете заказать даже одну приличную блудницу на двоих, может, тогда поймете, что меньше чем за полчаса нормальная девка отдаться графу не может. Там одних тряпок на половину лавки, это не ваши гоблинши, которым стоит только поднять подол, и всё, можно становиться аристократкой. Из-за этого косяка Базган зарезал нам премию за восьмую книжку, сказал, что не понимает, как за один час она сумела переспать с графом и выслушать признания от двух герцогов. Кстати, за герцогов снимет премию отдельно, сказал, что уже сам запутался в них и пора их проредить какой-нибудь холерой.
   Гоблины, возмущаясь, споря и ругаясь с Ковшом, потянулись в комнату рядом с кабинетом Базгана, где орк собирал все более-менее толковые книги, выходящие в Эркалоне. Остальные начали разбирать свои столы, заправлять чернила и чистить перья, готовясь к утомительной переписке неразборчивых записей гоблинов. Работа закипела.
  
  

***

  
   Эркалон погрузился в пучину праздника, особенно приятного после всех треволнений. Как всегда, больше всего на бесплатную выпивку налегали гоблины, как лица, чуть не пострадавшие от королевского произвола. Благодаря контролю со стороны Мертувера, ни подвиги гоблинов, ни орды халявщиков, несущих домой еду и напитки, не могли опустошить уличные столы. Горожане честно пили за здоровье принца Тисара, желая ему долгого и счастливого правления. Многие захмелевшие желали ему заодно еще ума и трезвости, полагая, что будущему королю они пригодятся.
   Перед рассветом, словно действительно по злому умыслу, к мирно спящим эркалонцам пришел знакомиться принц Тисар. Знакомство вышло не особо приятным, будущий король объявил, что его папаша разбаловал своих подданных, и он будет вести себя с ними куда строже. Для начала неплохо бы вернуть королевской казне все налоги с доходов, которые они укрыли от мытарей. Чтобы вспоминалось получше, принц перед каждым бедолагой вытащил кнут и пообещал на следующую ночь первую порку в наказание за укрывательство денег.
   С учетом того, что в Эркалоне не было ни одного, кто честно бы отдавал все положенные подати, кроме королевского казначея, то просыпались эркалонцы с пониманием, что их теперь будут пороть до конца жизни. Или конца жизни Тисара. В этот раз горожан, желающих поквитаться с несправедливым правителем, оказалось раз в пять больше, чем накануне. Больше никто не сомневался в виновности правящей династии и ее ответственности за мерзкие сны. Народ валом валил к дворцовой площади, наглухо перекрытой тройным рядом солдат и стражников. На близлежащих крышах, не скрываясь, стояли лучники.
   Мертувер, бледный как смерть, стоял у окна зала Малого Совета и смотрел на бушующее море из эркалонцев, хулящее всё правящее семейство целиком, и требующее остановить действие магии. Дверь открылась, и в помещение стали заходить советники, в основном нормально одетые и причесанные - они прислушались к словам Сертония и провели ночь в креслах, не смыкая глаз. Ректор тоже был в числе присутствующих по личной просьбе Мертувера, которую передал письмом через командира небольшого отряда орков. Маг отметил, что принц Тисар отсутствует, что было удивительно - его жажду к власти Сертоний уже оценил.
   Когда все заняли свои места, Мертувер встал и, немного помолчав, произнес:
   - Думаю, скрывать глупо, династия основателя Эркалона висит на волоске от свержения. Наша задача состоит в том, чтобы если не предотвратить это, то хотя бы избежать междоусобной войны, которая непременно закончится разделом страны между Луфардой, Восточной Ветвью и Миттхельдом. Самой большой ошибкой моего брата стал союз с Миттхельдом, - Мертувер посмотрел на Сертония. - Не знаю, по их вине все это произошло или нет, но без гномов и войны с троллями у наших магов было бы больше шансов определить источник магии. Принца Тисара я приказал запереть в его покоях. Теперь это все в прошлом, а нам надо думать о будущем. Что Малый Совет может предложить в создавшейся ситуации?
   Судья Риор посмотрел на верховного жреца Светлой Девятки Пирхея и оба опустили глаза - закон и вера здесь были бессильны. У Пирхея вертелась на языке затасканная фраза о воле богов, но сейчас она могла быть расценена как предательство. Сертоний посмотрел на беспомощные лица градоначальника столицы Турхеля и главы городской стражи Ирбила и вздохнул - придется брать всю ответственность на себя. Маг встал и убежденно сказал:
   - Позвольте еще раз рассмотреть вопрос об этой магической атаке. Сейчас я не сомневаюсь, что артефакт, вызвавший ее, создан во времена Магонии, когда развитие магии достигло невиданных высот, до сих пор никем не превзойденных. Как я уже говорил, доказательством этого служит тот факт, что страдают от него только так называемые старшие расы. Орки, гоблины и тролли в те времена считались полуразумными даже просвещенными магами. Этот факт установлен точно. Однако существует еще один достоверный факт той эпохи, на который никто не обратил внимания - в те времена женщины не наследовали престолы своих отцов и братьев, трон передавался следующему ближайшему родственнику мужского пола по старшинству. Я абсолютно уверен, что создатель артефакта не мог мыслить иначе, он был представителем своей эпохи и разделял все ее традиции и предрассудки.
   Сертоний посмотрел в глаза Мертуверу.
   - Если Ирсавер передаст престол своей старшей дочери Корниэль, я уверен, что действие артефакта прекратится, так как он примет это за смену династии.
   Советники с молчаливым изумлением смотрели на мага, не решаясь первыми подать голос. Это сделал сам Мертувер. Он позвонил в золотой колокольчик и приказал вошедшему орку привести в зал принцессу Корниэль. Пока его племянница не появилась в зале, никто не произнес ни слова, прислушиваясь к гневному рокоту голосов на площади.
  
  
   Принцесса Корниэль буквально влетела в кабинет, гневно сверкая прекрасными глазами. Даже древний Риор приосанился при виде этой взбаламошной красотки. Девица посмотрела на собравшихся и звонким голосом сказала:
   - Дядя, твои орки выбили дверь в мои покои! Хорошо, что я была одета. Как они посмели ворваться ко мне?!
   - Это сделано по моему приказу, - сухо ответил Мертувер, недолюбливавший племянницу за ее легкомысленные похождения. - А сейчас соберись, речь идет о том, останешься ты членом правящей династии или сегодня же отправишся в изгнание в Южную Ветвь. Подойди к окну и посмотри вниз.
   Корниэль выглянула в окно и испуганно отшатнулась, разобрав грязную ругань в адрес короля и его ублюдков.
   - Ты несколько оторвалась от реальной жизни, и теперь настало время исправлять ошибки семьи, - жестко сказал Мертувер. - Ни твой отец, ни Тисар не могут больше занимать престол, как и любой другой мужчина из нашей семьи. Женщина на троне - единственный способ сохранить власть, разрушив древнюю магию. Придется тебе занять престол и забыть обо всех случайных дружках, чтобы никто не сомневался в отцовстве твоих детей.
   Корниэль побледнела и даже сделала шаг назад.
   - Это ..., это невозможно, дядя! Я уже беременна.
   В зале повисла гробовая тишина. Меланхоличное лицо главы Тайной службы налилось кровью.
   - Сейчас не время для дурацких шуток! Через час нас могут запросто вздернуть прямо здесь!
   - Это правда, - тихо ответила принцесса, опустив голову.
   - Я тебе специально подарил самый мощный амулет в королевстве, чтобы ты не опозорила нас! - с яростью крикнул Мертувер и указал на ожерелье из рубинов на ее шее, с которым принцесса никогда не расставалась. - Когда в последний раз ты отдавала его Гелону для подзарядки?
   Принцесса наморщила высокий лоб и неуверенно ответила:
   - Полгода назад, перед паломничеством в храм Светлых Сестер в Ниде.
   - Я же велел заряжать его каждые три месяца! - рявкнул Мертувер. - Светлым Сестрам хватило бы его и на год, даже всей общине, но только не тебе! Что теперь прикажешь делать? Объявить народу, что через пару месяцев в Эркалоне будет новый наследный принц?! Он хоть эльф?
   - Не знаю, - тихим голосом ответила Корниэль.
   - Что? - поразился Мертувер.
   - Он сначала был эльфом, а потом стал гоблином, - торопливо сказала принцесса. - Мы с ним встретились возле посольства Союза Свободных Шахт, когда он набил морды нашим родственникам из Восточной Ветви.
   - Принц Кирдаль? - изумленно каркнул судья Риор.
   Принцесса молча кивнула. Мертувер нашел в себе силы посмотреть в глаза советников. Те отводили глаза, не зная, как отреагировать на это шокирующее сообщение. Первым пришел в себя Сертоний, решив мягко намекнуть вопросом:
   - Ваше высочество, этот ребенок может претендовать на трон Восточной Ветви?
   Вопрос мага вывел Мертувера из ступора и заставил взглянуть на проблему с другой стороны. Он долго молчал, обдумывая все варианты использования неожиданного факта постельных похождений племянницы, подошел к принцессе и пристально посмотрел на ее живот. Талия Корниэль показалась ему такой же узкой, как обычно.
   - Сколько месяцев плоду? - спросил он племянницу смягчившимся тоном. - Впрочем, прием у гномов был четыре месяца назад.
   Мертувер посмотрел на советников и решительно объявил:
   - Если отец ребенка принц Кирдаль, это меняет дело. Сегодня же газеты расскажут о принцессе и ее тайной любви. Корниэль, поправь меня, если я ошибусь. Прошлой весной, в особо ненастную ночь, когда ты возвращалась из бедняцких районов, где оставляла на подоконниках серебряные монеты, на тебя напали грабители. Ты была без охраны, не считая кучера. И быть бы тебе жертвой грабителей, но тебя неожиданно спас принц Кирдаль. Затем вы начали тайно встречаться. Между вами вспыхнула любовь, и вы решили пожениться втайне от твоего отца, короля Ирсавера. Я нигде не ошибся?
   Корниэль, внимательно слушавшая дядю, скромно потупила взор и тихо произнесла:
   - Все так и было. Ужасно, что принц Кирдаль исчез после того приема. Я боюсь, как бы ему не причинили зла те эльфы.
   Мертувер с одобрением посмотрел на племянницу и обратился к верховному жрецу Светлой Девятки.
   - Господин Пирхей, настало время признаться, вы действительно обручили этих легкомысленных молодых людей?
   Жрец с лицом, морщинистым как у морской черепахи, встал, подошел к Корниэль и, мягко взяв ее за руку, объявил тихим голосом:
   - Я лично провел священный обряд бракосочетания по эльфийским обычаям, и их ребенок зачат в законном браке. Об этом завтра же объявят во всех храмах Эркалона.
   Мертувер глянул на умиленные лица верховного судьи Риора, градоначальника столицы Турхеля и главы городской стражи Ирбила, и понял, что Малый Совет поддержит его в этой авантюре.
   - Несомненно, будущей королеве и ее сыну понадобятся ваши мудрые советы, господа. Я постараюсь, чтобы они были оценены по достоинству.
   Главный казначей Ласкар незаметно вздохнул, предвидя скорое кровопускание казне. "К сожалению, без этого не обойтись", - подумал он.
   - Господа советники, - продолжил Мертувер, - потрудитесь еще немного на благо Эркалона. - Вы, господин Риор, как верховный судья королевства, должны сейчас объявить, что сны посланы лазутчиками свергнутого короля Восточной Ветви Саннариэля вир Лорудаля из дома Поющей Стрелы, узнавшего, что принц Кирдаль обручился с принцессой Корниэль. Поэтому единственным законным правителем Эркалона становится принцесса и ее муж Кирдаль, а ее ребенок будет королем Эркалона и Восточной Ветви. Затем вы, госполин Пирхей, подтвердите законность брака в глазах богов. Господин Сертоний, вам нужно будет усилить их голоса, чтобы было слышно как можно дальше. И затем объявить, что артефакт лазутчиков свергнутого короля только что обнаружен и уничтожен.
   Сертоний вздохнул, понимая, что Мертувер подстраховывается и в случае неудачи всё свалит на него, но наклонил голову в знак согласия. Остальные, тоже с невеселыми лицами, встали и пошли к центральному входу. Сертоний активировал защитный амулет и взял под руку принцессу.
   - Ваше величество, поверьте, вам теперь ничто не угрожает.
   Принцесса благодарно посмотрела на мага и сжала сильнее его ладонь. Мертувер, отдавая на ходу приказы вошедшим помощникам и командиру дворцовой стражи, шел последним, размышляя о реакции Великих Домов и их Великого Совета, явно не собиравшегося делиться с властью ни с одним из отпрысков предыдущей династии и их потомков. Вспомнив о старой принцессе, сестре Кирдаля, Мертувер усмехнулся - у него появился мощный козырь в политическом торге с Великими Домами.
  
  
   Представление новой правительницы прошло на удивление гладко. Перед дворцом установили высокий деревянный подиум, использовавшийся Ирсавером для нечастого общения с народом, состоящего обычно из аристократии, жрецов и стражников. Сертоний активировал нехитрое заклинание усиление голоса и Риор торжественно объявил эркалонцам, что во всех их бедах виноват свергнутый король Восточной Ветви, и только принцесса Корниэль как олицетворение материнской любви, сможет остановить зловредное наваждение, а ее ребенок от принца Кирдаля объединит под своей властью Эркалон и Восточную Ветвь.
   Пока огромная толпа туго соображала, каким боком к их снам имеет отношение скандальный и неуловимый принц Кирдаль, и откуда уже взялся даже его наследник, наверх поднялся верховный жрец Светлой Девятки Пирхей и неожиданно зычным голосом зазывалы рассказал о тайном союзе принцессы и Кирдаля, а также добрых знамениях в виде севших на окно храма белых голубей и ударившего без звонаря колокола. Объяснив все это несомненным благословением богов, Пирхей призвал горожан зайти в храмы и пожертвовать богам за здравие новой правительницы и избавление от темной магии.
   Наконец на подиум поднялся Сертоний и, представив перед собой семилетнего племянника, как можно проще и доходчивее объяснил толпе, как он нашел артефакт и уничтожил его. В качестве доказательства он развернул портьеру, сдернутую орком у одного из альковов дворца, и поднял вверх куски разбитой мраморной статуэтки горного козла, украшавшей нишу в стене рядом с тем альковом.
   - Как ректор Магической Академии и королевский советник клянусь, что отныне вы будете спать спокойно! - закончил выступление Сертоний и под одобрительный рев толпы сошел вниз.
   Затем поднялся сам Мертувер и представил народу новую королеву. К нему поднялась раскрасневшаяся от волнения Корниэль и поклялась, что отныне будет заботиться о простых эркалонцах как о своей семье. И сразу же объявила, что ее отец и брат сейчас же отправляются в Южную Ветвь заботиться об интересах Эркалона.
   Пока Мертувер с советниками переглядывались, поражаясь хватке будущей королевы, та объявила, что в честь ее коронации празднества продляются на две недели, и пообещала не начинать никаких войн с соседями.
   Сертоний открыл рот, когда наверх стала подниматься делегация с Тролльего Холмогорья из трех троллей в парчовых набедренных повязках и свисающих с мощных шей ожерелий из рубинов и изумрудов. Поймав вопросительный взгляд мага, Мертувер довольно ему шепнул:
   - Этих "шаманов" я вчера отыскал среди кучеров троллевозов, которых дворцовый управляющий нанял для подвоза во дворец припасов для орков, они почти одно мясо едят. Мы им заплатили столько, что теперь они могут выкупить все троллевозы Эркалона, что они и сделают.
   На глазах у эркалонцев тролли на ломаном общем языке объявили, что они шаманы и приехали в Эркалон искать мира с королем. Затем под барабанный бой орков они поставили закорючки на мирном договоре, в качестве которого послужил лист бумаги, вырванный из какой-то книжки. Под одобрительные крики и свист эркалонцев тролли помахали им рукой, пригласили всех зайти к ним выпить пива и важно сошли вниз. Их тут же под охраной проводили во дворец переодеться, чтобы никто из толпы не опознал среди них знакомого возницу.
   Мертувер еще раз поднялся, поблагодарил всех эркалонцев за поддержку и, сославшись на усталость молодой королевы, пожелал всем действительно спокойной ночи, хотя на востоке горизонт уже заполыхал желто-оранжевым заревом. Отряд орков сомкнулся вокруг нее и советников и проводил их во дворец. Сертоний все также держал Корниэль под руку, ловя завистливые взгляды других советников. Мертувер был доволен - окружение без разногласий и соперничества для правителя бывает опаснее любого врага.
  
   Проследив, что покои племянницы охраняет десяток вооруженных орков, Мертувер приказал помощникам любой ценой доставить к нему весь тот состав газетчиков и издателей, что был у него накануне.
  
  

***

   К девяти часам утра Базган, охрипший, но довольный, вошел в свой дом и прошел мимо работников, корпящих среди разбросанных косяков и пустых кувшинов с пивом над самой недостоверной в истории биографией короля. Отпив из почти пустого кувшина Турлаха, он велел бросить всем работу и слушать его.
   Усевшись в кресло, Базган посмотрел на красные от бессонницы и дыма самокруток глаза гоблинов и орков. Цинично улыбнулся и медоточивым голосом сказал:
   - Ну что, родные мои, еще раз поздравляю вас, с принцем покончено, теперь править будет его сестрица Корниэль.
   Турлах от такой вести подавился дымом и начал кашлять под равномерные удары по спине лапищей Ковша.
   - Да, понимаю, жалко напрасный труд, но что поделать, оказывается, только баба теперь может спасти наш Эркалон от ночных кошмаров. Так сам Риор с Пирхеем заявили, да и Сертоний поклялся своей магической шкурой. Это еще не все, наша Корниэль уже беременна от самого принца Кирдаля, любимого дружка верховного шамана.
   Работники зашумели, обсуждая новость и готовясь ругаться, чтобы им оплатили ненужную уже работу. Базган по-отечески улыбнулся и занес кулак за спину. Гонг зазвенел, и орк уже серьезным тоном сказал:
   - Я договорился с Мертувером, эту работу нам оплатят. И за новую книгу о Корниэли тоже приплатят. Понятно? Чтобы к завтрашнему утру у меня на столе лежала книга. Турлах, запиши ее название: "Благочестие и мудрость - Эркалон вошел в новую эпоху расцвета".
   - Это точно, в ней половина Эркалона побывала, - проворчал гоблин.
   - Теперь это в прошлом, - пафосно произнес Базган. - Сейчас она самая благочестивая королева со времен основания Эркалона. Турлах, в моей библиотеке, на самом верху, лежит пара книг про самых известных настоятельницах храмов Светлых Сестер. Позаимствуй оттуда побольше историй, иначе точно к утру не управитесь. Я прикажу, чтобы вам привезли еду и пиво. Ковш, пиво выдаешь ты, если кто напьется, лишу премии на год вперед.
   Орк посмотрел на толпу гоблинов и вытащил из-под своего стола дубинку. Базган одобрительно хмыкнул, потом обратил внимание на гоблина Сувора - с прошлого года самого популярного автора в Эркалоне на тему вампиров.
   - Эй, знаток упырей, повезло тебе. Отложи свои "Десять самых опасных вампиров в истории" и немедленно приступай к воспоминаниям об исчезнувшем супруге королевы. Назовем ее - "Я был телохранителем Кирдаля". Постарайся, чтобы к концу книги все бабы завидовали королеве, а мужики мечтали хлопнуть его по плечу и угостить выпивкой. Или хотя бы не звали про себя королеву распутной девкой. Обязательно расскажи народу, как принц познакомился с принцессой, ну и побольше героических эпизодов. Кстати, дан приказ - орк выразительно посмотрел наверх, - чтобы плохие парни встречались из всех рас.
   Глаза гоблина тут же загорелись от энтузиазма и отсвета кучи золотых, которые он уже увидел и даже успел потратить половину.
   - Познакомятся они, конечно, во время драки, - начал он тут же сочинять. - У этой блудливой девки в глухую ночь в грязном переулке ломается карета, наверно от ее скачек на чьем-нибудь эльфийском корне. Она вываливается из кареты в чем мать родила, и видит банду негодяев. Да не простую, а самую опасную, банду душителей из Пенькового переулка. В ней есть одноглазый орк, безухий эльф, лысый гном и громила-человек. И все они любят позабавиться с мертвыми девками. Тут из кабака выходит поблевать принц Кирдаль и видит, как душат портками голую красавицу...
   - Молодец, подойдет, - оборвал орк гоблина. - Только эльфийский корень замени на дорожную яму, и выброси одноглазого орка.
   - Сам же сказал, чтобы все были, - возмутился Сувор.
   - Все, кроме орков - это я тебе говорю. Можешь заменить на гоблина.
   - Пусть лучше будут два гнома, лысый и одноглазый, - решил Сувор. - Они будут куда опаснее.
   - Сойдет! Иди, работай. Вечером к тебе подойдет один драматург, он должен за ночь накропать три пьесы для уличных представлений. Завтра в Эркалон прибывает дюжина бродячих лицедеев, будут объяснять совсем неграмотным, кто такой Кирдаль и почему сейчас баба на престоле лучше мужика. С тебя к вечеру три первых героических случая про Кирдаля.
  
  
   Моргалик поспел в башню аккурат к началу очень позднего обеда - сначала Урр-Бах до глубокой ночи возился со своим бараном и сумел заставить его нарисовать еще пару приличных картин с точки зрения апологетов современной живописи, потом раздался громкий звон из ящика, где лежал древний артефакт. Когда подбежавший к нему тролль вытащил его и положил на стол, все фигурки артефакта выстроились в одну шеренгу и мягко засветились.
   В кабинете раздался бестелесный голос его создателя:
   "Артефакт выполнил свое предназначение и сменил правящую династию. Глубоко сомневаюсь, что следующий король окажется сильно лучше своих предшественников, но страх перед артефактом и поверивших в свои силы разумных предостерегут нового правителя от необдуманных поступков и тирании. Помни, что любая справедливость в нашем мире - всего лишь иллюзия, понимаемая каждым разумным по-своему. Только раб будет надеяться на чудеса или доброго господина. Учитесь жить с достоинством и требовать того же от своих правителей. Как я отметил в своем дневнике, артефакт будет заряжаться рассеянной в окружающем пространстве магией следующие сто лет. Надеюсь, к тому времени вы научитесь быть свободными".
   Артефакт ярко вспыхнул и погас. Друзья заметили ухмыляющегося призрака рядом с собой. Клурт восхищенно покачал головой и исчез, обдав их потоком прохлады. Урр-Бах нетерпеливо затеребил гоблина.
   - Переводи, знаток!
   - Король, магия, жить, сто лет, - выдал Кархи, тщетно пытаясь припомнить еще какое-нибудь знакомое слово.
   - Все понятно, - Урр-Бах вернул артефакт на место и задвинул ящик. - Сто лет, это или столько будут являться сны, или через сто лет это повторится. Кархи, ты слышал хоть раз о действующем целый век каком-нибудь артефакте?
   - Нет, конечно, - отозвался гоблин. - Ты прав, он заработает только через сто лет, иначе этот маг совсем безумным был. На него не похоже, видишь, как в мирт любил играть, даже активацию под него завязал. Просто очень умный и очень пакостливый маг. Хорошо, что он уже помер, иначе одними снами Эркалон бы не отделался.
   Голодный как голубь, Моргалик с набитым ртом поведал последние новости столицы, наслаждаясь чувством первого рассказчика сенсации, не подозревая о глубине чувств, вызванных им в душах Урр-Баха и Кархи.
   - Значит, будем жить при королеве, - произнес как можно безразличнее тролль. - И ее муже.
   - Это большой вопрос, нужен ли Эркалону этот Кирдаль, - тоном опытного политика сказал газетчик. - По большому счету, от него только проблемы, непонятно, то ли он законный правитель Восточной Ветви, то ли приемный сын прежнего Верховного Шамана. А там и Южная Ветвь тоже не прочь помочь Кирдалю занять престол, разумеется, с надежными обязательствами.
   Эркалону придется оказать военную помощь мужу Корниэль. Маги тоже будут против, кому охота переться в леса из нашего замечательного города? Да и вся эта история очень загадочная: нестареющий принц, может становиться гоблином. Он может перемешать все кости придворным группировкам. Эльф, который бьет морды аристократам как простой грузчик, непредсказуем и неуправляем.
   - Тебе не в газете работать, а советником королевы, - с уважением произнес тролль, которому подобные расклады в голову даже не пришли.
   - Вообще-то это видно любому, кто хоть немного знаком с политической жизнью Каэры, - скромно возразил польщенный Моргалик. - Кстати, а что это за картины у вас? - газетчик показал на прислоненные к стене кабинета еще влажные холсты в дешевых рамах.
   - Не поверишь, картины самого Мемезеля! - с жаром воскликнул Урр-Бах. - У меня еще три таких есть, - тролль вскочил и быстро приволок из своей спальни три работы неизвестного Моргалику эльфа.
   - Как они тебе, нравятся? - с надеждой спросил Урр-Бах, давно желавший показать труд своего барашка постороннему зрителю.
   Моргалик протер очки, чтобы разобраться в мешанине хаотично нанесенных разноцветных пятен и линий. Он подошел поближе, но в глазах зарябило - навыка рассматривать современные картины у него не было вообще. Дома в небольшой комнате, служащей кухней и гостиной, на стене у него висели две небольшие картины: на одной - оранжевая иволга сидела на ветке дерева, на другой - небольшой медведь с красной от ягод мордой спал под малинником.
   - Стоят, наверно, дорого, - осторожно сказал Моргалик, снимая очки. - Где ты их нашел?
   - Сам Мемезель подарил их, - честно сказал тролль. - Вот, хочу продать их, чтобы обеспечить ему достойную старость.
   - Удачи! - искренне пожелал Моргалик, отворачиваясь от мозолящих глаза картин.
   - Удача берет десять процентов, - невнятно произнес Кархи, прислушиваясь к непонятному звону. Сообразив, откуда он, гоблин открыл ящик стола и из-под кипы бумаг достал переливающийся соловьем маговизор.
   - Это, наверно, срочная передача для богатых, - предположил Моргалик. - Они по площадям с булыжниками по ночам не бегают, им и так потом все расскажут и покажут.
   - Сейчас узнаем, - Кархи поставил маговизор на стол, развернув его в сторону Урр-Баха и Моргалика.
   На экране появился сам маг Ионас. С достоинством, граничащим с высокомерием, он поприветствовал зрителей, поздравил их со скорым восшествием на трон принцессы Корниэль и передал слово его святейшеству Пирхею. Жрец слово в слово повторил свою недавнюю речь на площади, добавив, что час назад в главном храме столицы все статуи Светлой Девятки вдруг засветились. Подобного благословения богов удостаивался только сам Эркалон - основатель династии и государства.
   После Пирхея выступил верховный судья Риор, также повторивший свои слова перед вооруженными горожанами. Призвав всех к порядку и сплоченности вокруг благословленной богами королевы, Риор исчез из маговизора, передав эстафету славословия хору детей. Все как на подбор миловидные (отбирал сам Арфиэль, маэстро "Эльфийских пупков"), мальчики и девочки десяти-двенадцати лет исполнили песню "Светлая дева", где юная дева пожертвовала жизнью во имя своей страны. Чего конкретно она добилась и можно ли было обойтись без такой жертвы, дети умолчали, раз за разом повторяя короткий, без особого смысла, припев.
   После детей выступил Зеленый Дымок и строго велел всем гоблинам и эльфам чтить королеву, которая носит в себе ребенка-полугоблина. После этих слов изображение вдруг прервалось, из чего друзья сделали вывод, что официально будущий наследник - ребенок-полуэльф или даже целый эльф.
   - Позже нам это разъяснят, - сказал Моргалик, любуясь маговизором. С его доходом оставалось только мечтать о таком чуде. - Вопрос очень деликатный, все газеты обойдут его молчанием. Надо же, король-полугоблин!
   Урр-Бах мрачно посмотрел на Кархи. Тот принял невинный вид и ответил вопросительным взглядом. Передача возобновилась, теперь в маговизоре появились самые уважаемые в столице гномы, то есть самые богатые. С остриженными бородами и блестящими от эльфийского тонального крема лицами без синяков, гномы призвали своих собратьев к законопослушанию и усердному труду на благо их родного Эркалона. После них выступили градоправитель и главы доброго десятка цехов. Ничего нового они не сказали, и друзья слушали их вполуха, болтая на более интересные темы.
   Моргалик снова напросился поспать в башне, теперь уже ночью, чтобы проверить, сбудется ли обещание властей - как-никак он был профессионалом, и был готов даже жевать бумагу, но не упустить шанс увидеть любвеобильную Корниэль. На эту мысль его натолкнул один забулдыга, когда он шел к друзьям. Пьянчужка, проспав в сквере все главные события, долго не мог понять, на что у него просит деньги собирающий подаяния совсем юный жрец. Узнав же о королеве, жертва крепких напитков показала жрецу кукиш и пропитым голосом громко объявила, что если его этой ночью отымеет королева, то он завтра же пожертвует Светлой Девятке все, что у него есть. Лица у мужчин, услышавших его слова, сделались задумчивыми, а глаза возбужденно заблестели. Моргалик, как и все присутствующие, страстно захотел, чтобы неведомая магия перестала действовать только через ночь, подарив напоследок хоть что-то хорошее своим жертвам.
  
   Когда газетчик ушел до вечера по делам, Урр-Бах лишь молча показал Кархи кулак и, отыскав старый выпуск своего любимого "Досуга без косяка", нашел страницу с полезными советами. Потом сказал:
   - Кархи, сиди дома, чтобы случайно не появился еще один наследник. Представляешь, что будет, если у нас один принц будет полуэльфом, а второй полугоблином? Эркалон этого не переживет!
   - Иди уже, - проворчал Кархи, для которого беременность принцессы стала самой неожиданной новостью, не считая невероятную популярность косяков агентства.
  
  
   Урр-Бах пришел на Гончарный рынок и обругал себя - все лавки были закрыты, торговцы и покупатели в этот день предпочли угощаться за королевский счет вдали от рынка. Побродив по пустынному торжищу, тролль увидель старика с высушенным солнцем темно-коричневым лицом.
   - Чего ищешь, сынок? - окликнул Урр-Баха дед.
   - Цветочный горшок, большой. Очень большой, - предупредил Урр-Бах, видя, как рука гончара потянулась к разрисованным горшочкам на столе.
   - Ты в него дерево собрался сажать? - недовольно поинтересовался старик, с кряхтением вставая со скамьи.
   - Еще не решил, - туманно отозвался Урр-Бах, не желая раскрывать своих планов.
   - Тогда идем со мной, я один его не подниму, - гончар привел тролля в лавку и показал на темный угол, где на широком основании высился огромный светло-коричневый каменный вазон в высоту достигавший пояса Урр-Баха. Круглая чаша сверху по объему вполне соперничала с крупной пивной бочкой.
   - Не моя работа, - честно предупредил старый гончар. - Привезли откуда-то с востока, похоже на сиркийцев, они любят работать с камнем. Думал просто перепродать, да валяется уже год. Отдам за половину золотого, считай, за сколько и купил.
   Урр-Бах не стал торговаться, тем более он не особо любил это дело, и без лишних слов отдал старику десяток серебрушек. Потом подтянул ремень, сел перед вазоном, который он просто называл горшком, обнял его за чашу и с хеканьем встал.
   - Силен, - восхищенно произнес гончар и отошел с пути тролля.
  
   С несколькими остановками на отдых Урр-Бах за час дотащил вазон до башни, поднял его в кабинет и поставил в угол возле окна. Кархи в это время дремал на террасе, удобно расположившись в плетеном кресле. Тролль вылез через окно на террасу, взял один из мешков с землей, который они с Суршем притащили для веселой травы, и через окно пересыпал из него грунт в вазон. Отбросив пустой мешок, Урр-Бах вернулся в кабинет и достал из кармана куртки с десяток высоких стеблей эльфийского чертополоха, их он выдрал с корнем по дороге домой в одном из скверов. Стараясь не уколоться об острые колючки листьев, тролль, как учил Сурш, погладил нежные темно-розовые лепестки цветков и рассадил их по чаше вазона. Затем достал из шкафа ускоритель роста, пролил несколько капель на землю и щедро полил ее водой.
   Урр-Бах сходил в кладовку за топором, отодвинул вазон от окна и лезвием топора приподнял одну из половиц. Достав из ящика стола бесполезный следующие сто лет артефакт, тролль положил его в кожаный мешочек и спрятал под половицу. Поставив ее на место, он обухом забил торчащие гвозди, затер их землей и поставил вазон на тайник.
   Разбуженный ударами топора, Кархи подскочил в кресле и тут же подбежал к окну. Увидев тяжеленную каменную кадку с эльфийским чертополохом, гоблин раскрыл рот.
   - Ты что делаешь?!
   - Да вот, в "Досуге без косяка" пишут, что от особо мощных амулетов идут магические...
   Как их? А ..., эманации, - отозвался Урр-Бах, оперевшись на вазон. - Если долго находиться под ними, то они вредят здоровью разумных. Чтобы защититься от этих самых эманаций, надо рядом с амулетом поставить горшок с эльфийским чертополохом. У нас артефакт помощнее будет, поэтому и купил горшок побольше. Пусть растет, горшок хороший, тяжелый.
  
  

***

  
   Следующую ночь эркалонцы спали спокойно, некоторые проснулись даже с некоторым разочарованием - легкомысленная королева так и не посетила их. Моргалик долго ругался, жалуясь друзьям на несправедливость в этом мире, когда вместо очаровательных девиц к тебе приходят одни ублюдки и заставляют жрать бумагу. Урр-Бах и Кархи лишь посмеивались, предложив Моргалику оплатить любовь любой ночной королевы по его выбору. Обругав их, расстроенный газетчик пошел на работу, не забыв перед этим плотно позавтракать на халяву. Чертополох в кабинете его совершенно не впечатлил, он вообще не понимал, зачем сажать дома уличный сорняк.
  
  
   Базган, вернувшись в издательство из дворца, честно выдал оркам и гоблинам деньги за биографию принцессы, не забыв их добродушно обругать за лишнюю экспрессию. Мертувер сильно удивился, с каким жаром Турлах описал достоинства его племянницы, уделив особое внимание не душевным качествам, а ее пышой груди и упругому заду. Дальше читать труд для простонародья Мертувер не стал, велев орку продавать книгу по самой низкой цене.
   Вечером Базган вызвал к себе Сувора и, тряся перед его носом кипой исписанных бумаг, недовольно проворчал:
   - Сувор, я понимаю, что "Я был телохранителем Кирдаля" будут читать простые эркалонцы, но последние три истории из подвигов Кирдаля можно читать только обкуренным, и вообще ...
   - Идея! - заорал гоблин, пребив Базгана. - Пусть в каждой книжке будет косяк! Открываешь книгу, а на развороте наклеен бумажный кармашек, а в нем лежит косяк. На кармашке надпись: "Только для друзей Кирдаля".
   Орк хмыкнул, потом хлопнул Турлаха по плечу.
   - Молодец! Это удвоит продажи книги.
   - Утроит! - возразил гоблин. - А если положить два косяка, то даже дочитают до конца. - У одного моего кореша самая дешевая травка в квартале, все наши только у него и закупаются, даже Ковшу нравится.
   - Идем к нему, - решил Базган, - если выгорит, стрясу с Мертувера еще немного за быстрое просвещение народа.
   - Меня не забудь! - попросил Турлах.
   - Ты мне будешь как сын родной, - орк обнял гоблина за плечи. - Ты только сразу же пиши продолжение. Чувствую, Кирдаль станет самым популярным принцем в истории.
  
  
  
  
  
  
   57
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"