Данила вытер пот, выступивший у него на лбу. Последний месяц лета выдался на удивление жарким, и в комнате отдыха бригады сейчас царила ужасающая духота. И это - даже несмотря на то, что трудолюбивая Алиса обклеила все окна газетами. Еще буквально через пару часов солнце поднимется достаточно высоко, и в помещении наступит долгожданная тень и прохлада. Но до этого еще надо дотерпеть.
Лето было традиционно самым спокойным временем для сотрудников Надзора. Ольга как-то пошутила, что волки тоже люди, и теплое время года также посвящают приусадебному хозяйству. Так оно или нет, Данила не знал, но никаких срочных дел у сотрудников бригады не было, и все откровенно бездельничали, обсуждая новый роман писательницы Водяновой.
- С ума сойти, мы - любовники! - Вадим зло хлопнул книгой и швырнул ее на стол. Алиса тоже скривилась, ей явно не понравилась предложенная писательницей перспектива.
- Таки вы два разный человека! А из нас с Изей слепили одну Ольгу!
- А я хочу тебя, противный, - Илья расхохотался и кончиками пальцев легонечко хлопнул Данилу по плечу.
- Я - тупой робот, и меня убивают во второй главе! - Елисей тоже не был в восторге от чтения.
- Однако, никто из вас и не тридцатилетний девственник! - подумал Данила, но вслух бы он это ни за что не повторил, сотрудники бригады и так все прочитали. И Горецкий предпочитал даже не фантазировать на тему: поверили они Водяновой или нет. Как бы то ни было, но сцена первого сексуального опыта Даниила Керенского без сомнения была кульминационной в романе "Смерть иллюзии".
Почему Водянова написала именно так? Конечно, Данила не претендовал на лавры Казановы, но и не настолько все плохо было в его отношениях с женщинами! Он попробовал пошевелить плечом, но всю область от ключицы до середины спины тут же пронзила боль. Надо быть аккуратнее, а то может снова потечь кровь... Нет, определенно, больше никакого сотрудничества с писателями, за всякую помощь можно просто подарить почетную грамоту "За содействие Надзору". Она, само собой, секретная, и выносить ее из здания конторы нельзя, но самолюбию польстит.
- Эх, не умеете вы абстрактно мыслить! Роман-то неплохой! Однозначно лучше "Реальности". Мрачнее, жестче, серьезнее и даже с парой эротических сцен.
Волкова живописно тряхнула копной волос, отгоняя их от лица, и поднесла пирожное ко рту. Потом откусила, засыпала крошками декольте, отложила безе в сторону, облизала губы и стала аккуратно, кончиками пальцев отряхивать крохотные белые кусочки на пол. Мужская часть коллектива вытаращилась на нее, забыв про содержание романа. Данила тут же одернул себя, заставив отвести взгляд от декольте. Определенно, такая Ольга нравилась ему гораздо меньше Ольги обычной. Он вспомнил, как первый раз увидел Волкову в своем обновленном виде...
...Неделю назад сотрудники бригады также сидели в комнате отдыха и обсуждали всякую ерунду. Неожиданно послышался цокот каблуков. Данила тогда недоуменно обвел помещение взглядом, Хейфец пила чай за обеденным столом, а больше никто в их бригаде не носил обувь на шпильке. Комната отдыха была расположена в тупиковой ветке коридора, и кроме как в нее здесь идти было некуда.
Цокот все приближался. Остальные сотрудники так же замерли, словно в фильме ужасов, заслышав приближающееся Нечто. Данила отругал себя за глупость: вполне могло статься, что это шла просто одна из сотрудниц бухгалтерии или отдела кадров.
- Это Волкова! - потрясенно произнес Елисей, вытаращившись на дверь.
- Да ну на хрен! - отмахнулся Илья, - Волкова на каблуках! У нее что, шлепки порвал...
Закончить фразу рыжий не успел - дверь отворилась и в нее неспешно вошла Ольга. Впрочем, не будь у нее в левой руке подноса с пирожками, Данила бы ни за что не узнал в этой красотке свою сотрудницу. Во-первых, Данила только один раз до этого видел Ольгу в платье, и тогда, в контрасте с Лучиком, она казалась серой мышью. Данила подумал, что впервые смог рассмотреть Ольгины ноги, достаточно стройные и длинные, чтобы позволить их обладательнице носить короткие юбки. Еще он заметил, что фигура у его сотрудницы похожа на песочные часы, а не на доску. Пускай не слишком пышные, но достаточно аппетитные такие "часики". Ее волосы, всегда растрепанные и тусклые, сейчас были тщательно уложены и завиты, и легкая небрежность в укладке только шла им на пользу. Темно-русые локоны опускались ниже плеч и переливались здоровым блеском, в котором неожиданно угадывались зеленоватые и голубые отблески. Возможно, так только казалось, по аналогии с яркими разными глазами. Цвет которых выгодно подчеркивали длинные черные ресницы...
Тогда все несколько минут потрясенно молчали: слишком велик был контраст между новой - и уже привычной для бригады Ольгой. Время шло, а удивление оставалось. Хейфец тоже была весьма привлекательной. Но она выглядела так всегда. Даниле казалось, что его возлюбленная даже спит в макияже, смывая его только утром в наглухо закрытой ванной, и только с тем, чтобы нанести новый. При одной только мысли об Оле плечо Данилы снова разболелось. Наверное, ему бы следовало посетить врача, но как тому объяснить, что произошло...
Дверь комнаты отдыха неожиданно открылась, выдергивая Данилу из раздумий. Остальные сотрудники бригады тоже постарались принять более пристойный вид, только Ольга осталась сидеть в прежней позе - развалившись в кресле и закинув ноги на стул, и пирожное она также не бросила.
В помещение влетел Упырь, с порога начавший крыть Горецкого и всех остальных матами. Данила неспешно встал и пошел к нему навстречу. Вместе с Упырем зашел высокий, статный мужчина, одетый, несмотря на жару, в строгий черный костюм. Из чего Данила сделал вывод, что вошедший с главой Надзора - важная шишка и передвигается по городу в дорогой машине с кондиционером. Тем более, следом за ними вошли Арсен, Йети и еще парочка незнакомых Горецкому парней, тоже в костюмах, но с подозрительно волчьей внешностью.
- Успокойтесь, Василий Геннадьевич. Я пришел для серьезного разговора, и не хочется, чтобы ребята заранее меня возненавидели из-за вашего нагоняя, - незнакомец улыбнулся, но взгляд его по-прежнему остался холодным и колючим, только на краткий миг в нем промелькнула искорка дружелюбия.
- Позвольте представиться - Савва Антонович Дорохов, - мужчина протянул руку Даниле. Пожатие его было быстрым, но достаточно сильным и уверенным, чувствовалось, что ему приходится здороваться с людьми множество раз за день. Он сделал пару шагов в сторону и протянул руку Елисею, сразу же сменив дежурную улыбку на искренне проявление радости: - Привет, Мелкий! Ну ты и вымахал!
- Здравствуй, дядя.
Елисей ответил на приветствие, но Савва притянул его за руку к себе, обнял и несколько раз похлопал по спине, после чего сказал:
- Не ожидал тебя тут увидеть, думал, Глеб тебя бумажки перебирать посадит!
- Места не нашлось, - Елисей пожал плечами, - знакомые твоей бывшей жены сказали, что только в "поле" пристроить смогут. А сейчас я и сам к бумажкам не хочу, здесь интереснее.
- Что за бред такой? Ты бы раньше сказал, у нее должность ого-го какая! Да тебе бы враз место освободили!
- Майор контрразведки не ого-го какая, а вполне рядовая должность, - Ольга, сидевшая вполоборота к двери со вздохом отложила пирожное и продолжила, даже не удосужившись повернуться к вошедшим. - И я страсть как не люблю пользоваться служебным положением. К тому же, только два полоумных буржуя могли додуматься пристроить малолетнего эгоиста со сломанной психикой и телом, напичканным иномирскими имплантатами, перебирать бумажки.
- Ольга? Ты здесь? Почему ты так выглядишь? - Савва отскочил от Елисея и встал прямо напротив Ольги, нависнув над ней. Он побледнел от злости, а кулаки его непроизвольно сжались.
- Как хочу, так и выгляжу. И где мне еще быть, если ты просил приглядывать за своим непутевым племянником? - Волкова отвела взгляд в сторону, рассматривая недоеденное безе, будто бы оно было единственным, что ее волновало сейчас.
- Так это Леля? - Елисей вытаращил глаза и подскочил к дяде. - Я ее не так представлял по твоим рассказам!
- Точнее, по рассказам Ники и твоей маман. Признайся, боялся встречи с этим химероидом, на котором женился бедный, одураченный Саввочка? - Ольга хмыкнула и повернулась к остальным сотрудникам бригады, скидывая ноги со стула: - позвольте представить: Савва Дорохов, двоюродный дядя нашего Принца и, по совместительству, моя ошибка номер пять.
- Оставь эти свои глупые шуточки! - Савва вытащил из кармана зажигалку и теперь безостановочно щелкал ей, то зажигая, то гася пламя, - Мне необходимо с тобой поговорить.
- Мы с тобой уже все обсудили, в начале этого года, в тот знаменательный день, когда я перестала считаться твоей женой. И больше нам говорить не о чем. Если же у тебя возникли проблемы, попадающие под юрисдикцию Надзора, то обсуди их с Данилой Сергеевичем, ибо на данный момент он является моим непосредственным начальником.
- Если ты все знаешь, то зачем морочишь мне голову? Могла бы и раньше помочь!
- Ничего я не знаю, - Ольга отвернулась от него, медленно взяла пирожное в правую руку, в левую - чашку кофе и, совершенно игнорируя недовольное пыхтение Саввы и обращенные на нее взгляды других членов бригады, начала есть.
- Волкова! Ты ..., что ли? А ну немедленно встань и помоги господину Дорохову! - Упырь подскочил к ней, насколько это было возможно, не отодвигая в сторону дядю Елисея, и открыл рот, намереваясь еще много чего сказать.
Данила удивленно, будто бы в первый раз посмотрел на мужчину: кем же он должен быть, чтобы глава Надзора боялся его больше, чем Кровавую Смерть? Еще один терминатор? Или просто паранорм с высоким УДЕ? Однако все могло оказаться банальнее - Савва Дорохов был всего лишь очень богатым человеком.
- Просто... - Волкова встала со своего места и уперлась взглядом в бывшего мужа, все ее очарование вмиг улетучилось, оставив на месте сексапильной красотки даже не привычную Ольгу - Кровавую Смерть. - Мои бывшие мужья имеют одну отвратительную привычку: все вы ругаете меня во время брака, но, стоит нам расстаться, как с каждой возникающей проблемой вы бежите ко мне.
***
Через несколько минут Данила, Савва и Ольга уже сидели в кабинете начальника пятой бригады и пили чай, готовясь к серьезному разговору. Данила с гордостью осмотрел свой обновленный кабинет: не далее, как позавчера, он закончил здесь ремонт, и теперь привести посетителя в помещение было совершенно не стыдно. Стены он перекрасил в нейтральный цвет слоновой кости, хотя для того, чтобы извести прежнюю ядовито-желтую краску, пришлось изрядно потрудиться. Линолеум прибили плинтусами, точнее сказать, сделал это Вадим, все остальные сотрудники оказались к столь сложному труду не приспособлены. Все столы из кабинета вынесли, оставив только один, самый целый. Его и несколько стульев Данила тоже перекрасил в темно-коричневый цвет, и теперь они выглядели вполне пристойно.
Данила оставил в кабинете только самый необходимый для приема посетителей минимум мебели, убрав все лишнее. А планерки при желании можно и в рабочем кабинете бригады проводить. Еще он лично купил книжную полку, на которую перекочевал томик Мураками, прежде служивший опорой для стола. Хроники съездов КПСС за его спиной выбросила Волкова, как она сказала, чтобы избавить начальника от моральных терзаний, а домоводство торжественно перенесла в комнату отдыха, выложив прямо поверх косметички Хейфец.
И пускай на такое переустройство Даниле пришлось потратить немало собственных средств и времени, но результат того стоил - в кабинете стало светло и просторно, и здесь было просто приятно находиться. Еще бы парочку картин на стены... Но с этим придется подождать уже до следующей зарплаты.
Савва сделал глоток чая, немного скривился, впрочем, сделал он это зря, напиток был хорошо заварен, а сами листья Горецкому подарил Елисей, они остались у него еще от прошлой, обеспеченной жизни. Но господин Дорохов таких тонкостей не знал и, проглотив первую порцию, теперь просто теребил чашку в руках, оттягивая начало разговора. Через несколько минут он судорожно сглотнул и с видимым усилием проговорил:
- Ника погибла...
- Царство небесное! - бросила Ольга с интонацией, больше подошедшей бы фразе: "Слава Богу!", - я тут причем?
- Я знаю, у вас всегда были разногласия, но... - Савва вытащил платок и промокнул им вспотевший лоб, руки его при этом мелко дрожали. Очевидно, погибшая Ника была очень близким ему человеком. Потом Савва скомкал платок, бросил его на стол и всем телом развернулся к Ольге, игнорируя Данилу: - Ты должна помочь мне ее вернуть! Ты знаешь, деньги не проблема!
- Я что, похожа на еврейского мужчину лет тридцати, который на досуге любит прохаживаться по воде?
- Ты можешь хоть немного не зубоскалить? Это не тот повод!
- Ольга хотела сказать, что она не Иисус Христос, - Данила решил вмешаться в эту практически семейную сцену. Он не знал, кем была для Саввы эта самая Ника, но ее смерть серьезно ударила по мужчине, временно лишив способности адекватно мыслить. - Я соболезную вашей потере, но нельзя вернуть человека с того света. Смерть - это дорога в один конец.
- Что вы несете? - мужчина вспылил и подскочил со своего места, опрокинув чашку чая. - Ольга может одним движением руки укокошить чертову уйму людей, Елисей живет, напичканный техникой по самую макушку, два моих охранника пили модификаты, и теперь могут превращаться в медведей, я даже на Рубеже вашем проклятом был и столько всего видел! И вы хотите убедить меня, что не можете сделать такой малости? Или это очередной приступ ложной морали, на тему: "не мешаем ли мы божьему промыслу"? Ника была моей единственной дочерью, больше детей у меня нет и быть не может, верните ее!
- Дорохов, ты ...ся! - Ольга совершенно равнодушно оторвала несколько бумажных полотенец от стоявшего на подоконнике рулона и принялась вытирать чай. - Есть много способов продлить жизнь человека, но если нить, связывающая душу и тело, оборвалась, обратно их уже не скрепить. И никакие деньги здесь не помогут.
Савва несколько раз сжал и разжал кулаки, переводя взгляд с Ольги на Данилу и обратно, потом резко сел и обхватил голову руками. Горецкий сочувствовал его потере, но помочь ничем не мог. В конце концов, он был начальником пятой - боевой, - бригады, а не психотерапевтом. А для того, чтобы делиться собственным опытом переживания потери или давать какие-то чисто житейские советы, он слишком плохо знал Ольгиного пятого мужа.
- Я знаю, что способ есть, - Савва говорил тихо и устало, но в голосе его слышалась отчаянная надежда. - У одного моего знакомого точно так же в аварии погибла дочь, но он смог ее вернуть. Это проверенная информация.
- Дорохов, ты хоть понимаешь, что говоришь? - Теперь настал черед Ольги и Данилы вскакивать со своих мест. - Если это правда, то нам всем полный п...!
- Что? - Савва недоуменно вытаращился на Ольгу. - Почему? Это ведь просто шестнадцатилетняя девочка, что она может натворить?
- Потому что только одна разновидность разумных может воскрешать покойников, и делают они это не из любви к людям!
Данила слишком сильно сжал карандаш, и тот надломился, распадаясь на две части. Вот тебе и спокойное время года, когда все волки разъехались по дачам. Волки отдыхают, но на их место пришли те, кто во много раз хуже...
- Твою мать! - рявкнула Ольга, плюхаясь обратно на стул. - Я ведь так хотела поехать на море! Как такое могло случиться? Некросы в Солеже!
***
- Отряяяд стройся!
Внезапный крик напугал Леффа. Повинуясь много лет назад заложенной привычке, он подскочил с кровати и потянул правую руку к виску. Одновременно с этим активизировались все вложенные в этот жест заклинания: на него телепортировалась и застегнулась одежда, лицо и тело очистились от скопившихся за ночь загрязнений, а сердце застучало быстрее, разгоняя по сосудам кровь.
- Виндекс первого ранга Леффариан к несению службы готов! Вечная слава Колыбели!
- Уха-ха-ха, ой, не могу, Лефф, ты, как всегда - в своем репертуаре! - Джай безудержно хохотал, наслаждаясь произведенным эффектом. - Пять тысяч лет прошло, а ты все еще подскакиваешь по команде! Хорошо, что я не служил в армии!
Лефф выбросил руку вперед, моментально просчитывая и выстраивая все необходимые заклинания, отчего Джай взлетел в воздух и полетел по коридору, пока не столкнулся со стеной. Конечно, такой удар был для паршивца не страшнее пощечины, но Лефф таким образом прозрачно намекнул собрату, что не зря почти десяток лет убивался на армейской службе. И связываться с бывшим старшим сержантом не стоит.
Бывший армейский опыт Леффа постоянно служил поводом для шуточек и подначек со стороны его собратьев. Так уж вышло, что он остался последним из солдат, сбежавших из гибнувшей Колыбели. Были еще Мор и Коэн, но они всего лишь ученые, и в реальных боевых действиях никогда не участвовали. Оставшиеся трое являлись потомками его собратьев и врагов по оружию и никогда не видели не то что Колыбель, но и других Примов.
Вечно хохмящий Джай отлепился от стены и подбежал к Леффу:
- Ты совершенно шуток не понимаешь! Но, ты знаешь, я бы с удовольствием послужил в армии парочку лет, если бы моим командиром тоже была Айвен-Милана, все-таки, когда перед твоими глазами бегает и делает разнообразные упражнения самая красивая женщина во вселенной, жить как-то сразу становится интересней!
Лефф стиснул зубы и непроизвольно сжал кулаки. Ему захотелось еще раз приложить Джая, на этот раз в полную силу, мелкого гаденыша он все равно не убьет, но, возможно, научит проявлять хоть немного почтительности к старшим. Лефф только досадливо скривил рот. Ну надо же, самая красивая женщина во вселенной... Какая глупая сказка... Годы идут и стирают из памяти все, что невыгодно людям, оставляют лишь часть правды. Что ж, вполне возможно, что сейчас Лефф остался единственным из живущих, кто не только видел леди Айвен, но и знал, что за характер был у этой женщины.
***
...Леди Айвен своей красотой выделялась даже среди совершенных примов. И Лефф, признаться, очень обрадовался когда выяснилось, что будет служить под ее началом. Он несколько раз до этого встречал леди на разного рода собраниях, и всегда она вела себя сдержано и весьма приветливо. Как в этот момент он предпочитал не задумываться, за какие такие заслуги леди получила все свои воинские награды и как ухитряется управлять такой хаосовой уймой солдат.
А зря. Под очаровательной внешностью скрывался битый жизнью вояка, который нещадно гонял новобранцев, вдалбливая в их головы основы науки "Как встретить врага и выжить". Способствовало это и расположение их тренировочного лагеря: Атрокс был самым негостеприимным из миров Колыбели - свободной энергии слишком мало, и распределялась по поверхности планеты она далеко не равномерно, время от времени складываясь в огромные вихри. Первого года в армии Лефф толком не помнил, время слилось для него в один день. Все что они делали - это бегали. Бегали везде: по пустыне и в тропиках, по берегу океана и среди ледяной тундры, в непроходимых лесах и среди отвесных скал. Лефф возненавидел Атрокс, со всеми его климатическими зонами и разнообразной живностью.
Еще он научился по малейшим движениям мимических мышц и рук угадывать настроение прим-леди Айвен. А также по косе. Которая всегда заплеталась ею только в самые неблагоприятные жизненные моменты. Леди никогда не позволяла себе повышать голос или каким-либо другим образом проявлять обуревавшие ее эмоции, что, впрочем, совершенно не означало флегматичность характера. Такие вот ухищрения помогали подчиненным понять, можно ли немного отклониться от распоряжений командира, позволить себе небольшие вольности, или нет.
Леди Айвен имела очень четкие представления о том, как надлежит себя вести истинному первому и всегда им следовала. А также бдительно следила за тем, чтобы и ее подчиненные соответствовали высокому званию прима. После нескольких лет службы под ее началом Лефф даже стал немного жалеть, что родился именно примом, а не альтером или, например, имусом, требования к которым у леди были предельно низкими.
Кроме того, он больше ни разу не задумывался над внешностью командира, он даже не мог воспринимать ее как женщину, и обращение "леди" было не более, чем данью вежливости. Временами Лефф думал, что в своей прошлой жизни леди ухитрилась плюнуть Приводящему В Свет лично в левый глаз, и за это он прилепил ее душу к совершенно не подходящему для нее телу. Ей бы больше подошло выглядеть как здоровенный, лысый мужчина, чем как очаровательная блондинка с бронзовой кожей...
***
Лефф легонько прикоснулся к виску, прогоняя воспоминания. Надо же, прошло без малого пять тысяч лет, а любое упоминание о леди Айвен, - а он даже мысленно не мог назвать ее просто по имени, - до сих пор заставляло его содрогаться. Рядом все еще неуместно скалился Джай.
- Джай, видишь ли, в чем дело, - Лефф положил зубоскалу руку на плечо, - твой отец был моим врагом во время последней войны.
- Ну и?
- Я хочу сказать, что память о нем совершенно не помешает мне сейчас взять и избить тебя до состояния комы, чтобы ты несколько недель приходил в себя и отращивал утраченные органы. Не из злости, а только ради того, чтобы дать тебе шанс подумать об уместности своих шуток.
- У-у-у-у... - Джай отстранился от него и предусмотрительно отошел на несколько шагов, - не думал, что у тебя так плохо с чувством юмора! Ну ладно, ладно, не злись. Я, вообще-то, по делу пришел.
Хохмач важно замолчал, выдерживая паузу. Но Лефф не собирался вестись на его подначки, ибо это было недостойно высокого звания прим-лорда, как сказала бы леди. Он просто стоял и смотрел на Джая, перебирая в уме калечащие, но не смертельные заклинания. Тот, видимо заподозрив, что в этот раз Лефф не шутит, поспешно продолжил:
- Тебя там остальные ждут в центральном зале. Они приобрели совершенно уникальную вещь, тебе понравится!
Лефф мысленно представил центральный зал, потом пространство, повинуясь заклинанию, словно бы сложилось в складку, соединяя две удаленные точки в одну, и Лефф поспешно сделал шаг вперед. Поглоти их всех Бездна, что эти очумевшие полудурки вытворили в этот раз?
***
Данила и Ольга все еще сидели в кабинете и слушали Савву, она неподвижно сидела на стуле, уперев тяжелый, немигающий взгляд в бывшего мужа. Горецкий не знал, сколько продлился их брак, но к характеру жены Савва за это время явно не успел привыкнуть. Впрочем, к контрастам в ее поведении вряд ли вообще можно было привыкнуть. Сейчас Ольга тряхнула волосами, откинулась на стуле, закинула ногу на ногу, и вмиг превратилась из Кровавой смерти в прежнюю очаровательную Ольгу. Савва на несколько секунд закрыл глаза, будто бы отгоняя назойливое видение, и начал свой рассказ.
У господина Дорохова был один приятель, Григорий Казакевич - не то чтобы близкий друг, скорее знакомый. Иногда они пересекались по различным делам, звали друг друга на дни рождения и другие праздники и более или менее были в курсе семейной жизни друг друга. Так вот, у Григория месяц назад случилась беда - в автомобильной катастрофе пострадала дочь. К счастью, она быстро оправилась после травмы - Савва видел Элю через неделю после этого происшествия, и выглядела она отлично. Только несколько желтеющих синяков и выбритый участок на коже головы, сейчас густо обмазанный зеленкой, напоминали об автокатастрофе. "В рубашке родилась" - приговаривала вздыхающая жена Григория. Савва тогда и сам удивился чудесному спасению девушки, ведь от машины осталась лишь груда металлолома, да и мужчина, работавший водителем Эли, погиб.
Три дня назад, когда так же, в автокатастрофе, погибла его дочь Ника, Савва сидел на ступеньках лестницы и пил водку. Он никогда не чувствовал себя элитой, как называла его Ольга, "буржуем", только пытался вести себя соответственно положению, но в тяжелых ситуациях лоск слезал с него, как дешевая краска. Наверное, ему бы больше подошло закидываться старым коньяком или виски, но он пил водку. Потому что так привык. Он пил и думал, даже не пытаясь придать своим мыслям какое-то направление. Что угодно, лишь бы не вспоминать о трагедии.
Савва не был глупым человеком. К тому же, разум, защищаясь от возможного распада, всегда ищет соломинку, которая не даст скатиться в бездну горя. И он ухватился. Первым пришло воспоминание о покореженной машине. Дверь и крыша возле пассажирского места вдавились в салон гораздо сильнее, чем в районе водительского. Там бы никто не выжил. И еще он понял, что не навещал Элю в больнице. Он тогда собрался, купил большущий букет, корзину фруктов и нелепого плюшевого медведя и позвонил Гришке, чтобы узнать, в какой палате лежит Эля. Но Казакевич только пробормотал что-то невнятное про особый режим и врачей, запретивших лишний раз тревожить девочку. Савва тогда пожал плечами и просто передарил гостинцы своей секретарше. Строгая София Карловна кивнула, улыбнувшись только самыми уголками губ при виде огромного розового медведя.
К тому же Эля ничего не ела, только пила мутноватый коктейль неаппетитного цвета. По крайней мере, за время визита Саввы к другой еде она не притронулась, а он тогда почти целый день провел у Казакевичей. Даже к швейцарским конфетам, которые он привез специально для девушки. Хотя раньше Эля была сладкоежкой.
Все факты неожиданно сложились в голове Саввы в одну странную, но цельную картинку. Выглядела она абсурдно, но за последние годы он привык к сверхъестественному. Надо было им выбросить остатки машины, а не выставлять их на всеобщее обозрение.
Деньги решают не все. Но многое. Савва отставил бутылку, взял телефон, позвонил одному своему товарищу из полиции и попросил посоветовать толковых ребят, готовых за денежное вознаграждение взяться за это дело. Спустя несколько часов бригада частных детективов уже вовсю занималась расследованием обстоятельств катастрофы, в которую попала Эля. А к вечеру следующего дня у Саввы уже был полный отчет по этому делу.
Из показаний случайных свидетелей, Савва узнал, что с места катастрофы врачи скорой увезли только одного человека - водителя, но он скончался спустя несколько часов уже в операционной. Второго пострадавшего увезли сразу в морг. Документов на погибшего человека, точнее, девушку лет пятнадцати-семнадцати, не было. Никаких деталей ее внешности свидетели сообщить не могли, слишком сильно она пострадала во время аварии.
На этом можно было бы и остановиться, но Савва решил дослушать все до конца. Эльвира Казакевич в заданный период времени не лежала ни в одной из больниц города Солежа. Наверное, можно было предположить, что в той катастрофе погиб другой человек, не Эля. Но трудолюбивые парни из детективного агентства навели справки и узнали, что мать и отец девочки в день аварии обзвонили несколько бюро ритуальных услуг, но в итоге ни в одно из них не обратились.
Из всего этого Савва сделал вывод, что Гришке все-таки удалось вернуть дочь с того света, и он хотел, чтобы Ольга помогла ему сделать то же самое.
- Выходит, что вы не знаете, точно ли Эля погибла в той аварии? - Данила, выслушав эти доводы, успел несколько успокоиться.
Он внимательно смотрел на Савву, ожидая ответ. Но Дорохов и сам пребывал в замешательстве, как и всякий человек, испытавший страшное горе, он цеплялся за любую возможность, какой бы фантастической она не казалась.
Вполне могло получиться и так, что в той аварии погибла какая-то другая девушка, возможно, случайная попутчица водителя, и они решили просто замять этот скандал, руководствуясь своими, пока неясными мотивами. Данила вытащил из кармана мобильный телефон и отправил короткое сообщение. Дело профессора Николаева многому его научило, и он не собирался повторять прошлых ошибок.
- Я знаю, у них случилась какая-то х... Они Бегемота знакомым отдали.
Савва говорил несколько растерянно, в нем уже не было прежнего пыла и уверенности. Он ссутулился и одной рукой теребил чашку, уголки губ его поползли вниз и изредка подрагивали. Данила подумал, что этот человек, наверное, лет на пятнадцать старше его. Да и внешностью он не блистал. Особенно, если вспомнить всех предыдущих мужчин Волковой. Почему же они сошлись?
- Кота? - Ольга изогнула левую бровь. - Ты притащился ко мне со всей этой х... из-за старого, жирного кота?
- Это б... не просто кот! Бегемота Гришка больше, чем жену любил! - Савва вскинулся и, видя недоуменный взгляд Данилы и скривившую рот Ольгу, пустился с объяснения:
- Гришка на этом коте помешан был. Верка, жена его, все время плакалась, что ее место в доме номер два. Короче говоря, лет тринадцать назад, Гришка возился с машиной в гараже. Дело было зимой. Рядом кот терся - мелкий и облезлый. Чернючий весь. А Гришка суеверный, хуже деревенской бабки. Короче говоря, взял он кота за шкирку и выкинул подальше. Возится он с машиной, двигатель включил, чтобы не так холодно было. Прошло минут пять, смотрит, а кот возле одного из колес пристроился, греется, гад. Гришка хотел его опять выкинуть, но уже в яму залез, обратно выбираться лень было. Короче говоря, увлекся он починкой, а ветер дверь захлопнул. Очнулся Гришка от того, что кот ему лицо и руки царапал, а весь гараж выхлопами заполнился. Он кое-как из ямы вылез - и на воздух, отдышался, а потом смотрит, а кот у него за пазухой, тихо-тихо так сидит, видимо прихватил на автомате с собой. Получается, кот этот ему жизнь спас: если бы блохастый царапаться не начал, Гришка бы так и спал в яме, надышавшись угарного газа. После этого кот у Казакевичей на особом положении: еда у него самая лучшая, спит где хочет, и кошек ему раз в месяц самых элитных таскают. И назвал его Гришка Бегемот, вроде как у Булгакова. Не мог он просто так кота отдать.
- Послушайте, Савва Антонович, я понимаю ваше горе и хочу заверить, что мы приложим все усилия, чтобы разобраться во всем этом деле с Элей, а сейчас... - договорить Данила не успел - дверь в его кабинет распахнулась, и в нее вбежала растрепанная Алиса.
- Данила Сергеевич! Там Илья с Елисеем дерутся, Вадим их разнять пытал...
Данила не стал слушать дальше, он вскочил со своего места и побежал в сторону комнаты отдыха. Расстояние было небольшим, всего-то метров двадцать, но, забегая за поворот, он внутреннее сжался, заранее опасаясь того, что может там увидеть.
Зрелище было то еще: рыжий и Вадим вместе пытались скрутить разбушевавшегося киборга, но получалось у них плохо, Елисей уверенно отбивался от обоих и держал дистанцию, не давая Илье взять его в излюбленный борцовский захват. Всерьез поджигать Принца рыжий бы не стал, да и Вадим не мог использовать свою Силу - ребята заметили, что Стазис периодически вызывал сбои в работе техники, которой был напичкан киборг, и рисковать его жизнью лишний раз никто не стал. Так что действовать парням приходилось исключительно врукопашную, от чего у Ильи под глазом уже расплывался синяк.
Данила, даже не разбираясь в том, кто прав, с силой ударил ментальным кулаком Елисею в солнечное сплетение. Принц на долю секунды согнулся, потом резко подскочил и рванул к Даниле. Горецкий выставил перед собой щит и поднял киборга вверх над полом. Тот неожиданно выкрутился и упал на землю, вновь устремившись к Горецкому, и даже занес руку для удара, но потом замер, как вкопанный.
Данила с изумлением смотрел, как по руке Принца бегают полупрозрачные голубоватые нити, пронзая плоть во множестве мест. Горецкий сам испугался, он уже хотел крикнуть Ольге, чтобы отпустила парня, но Волкова не атаковала.
- Успокоились все, - говорила она спокойно, но от этого было еще страшнее. - А ты, малолетний псих, сейчас отойдешь в сторону от Данилы Сергеевича и Ильи. И будешь стоять спокойно. А иначе, в следующий раз тебе придется сражаться одной рукой.
Убедившись, что ее услышали, Ольга опустила свою руку, и раньше, чем она завершила жест, нити вновь собрались вместе, вернув ее кисти нормальный вид. Елисей резко дернул рукой, будто бы стряхивая с нее что-то противное. Он сделал шаг назад, а потом резко развернулся и ударил кулаком в стену. Штукатурка обсыпалась на солидном участке, а в непосредственном месте удара посыпалась и киричная кладка.
- Вы меня достали! Все! Бравые борцы с преступностью! Ха! Как же! Да вы просто кучка ненормальных, которые считают себя лучше всех! Я больше не могу слушать ваши подколки, терпеть издевательства только из-за того, что я младше всех и меня напичкали имплантатами! У меня не было выбора! Я в этом не виноват! А вы все...
- Елисей, остановись, - Данила поспешил перебить монолог, пока парень не наговорил слов, после которых уже не получится наладить нормальные отношения с коллективом. - Ты просто устал. Поэтому я прошу, чтобы ты сейчас просто замолчал, собрал вещи и пошел домой. Можешь считать, что у тебя двухнедельный отпуск. А еще лучше, съезди к семье, думаю, дядя тебя с удовольствием подвезет.
- Да, Мелкий, пошли. Ты теперь у нас один остался...
Елисей через силу кивнул ему, потом быстро сгреб со стола свои вещи, небрежно бросил их в сумку, и, не сказав ни слова, поспешил к выходу. Дорохов распрощался со всеми и отправился следом, на несколько секунд задержав взгляд на Ольге. Но Волкова его проигнорировала: либо не хотела показывать своих чувств, либо же действительно считала, что последнее слово в их отношениях уже было сказано.
***
Лефф стоял в центре зала и даже не мог подобрать слов. Он обходил кругом "уникальную вещь" и не верил своим глазам. Сейчас он впервые за много лет хотел убить всех своих собратьев и остаться единственным примом в этом мире.
- Сколько вы за это заплатили? - он хотел спросить совсем не о том, но главный вопрос он задать опасался, точнее сказать, уже знал на него ответ.
- Четверть запаса, - Мор опустил глаза. Еще бы - четверть запаса! Четверть скопленного за пять тысяч лет запаса! - Но поверь, оно того стоило!
- Сделку можно отменить? - Лефф повернулся к Страннику, вольготно развалившемуся на стуле.
Тот снял пыльную шляпу, вытащил сигару и теперь неспешно ее раскуривал. Ему было глубоко плевать на все в мире, кроме своей работы. Странник сделал затяжку, вынул сигару изо рта и несколько секунд рассматривал ее тлеющий конец. Потом все же соизволил ответить:
- Нет. Товарищи слишком поздно позвали тебя, Лефф. Цена уплачена, товар передан. Сделка совершена.
- Тогда почему ты здесь?
- Любопытно, - пожал плечами Странник, - что вы будете делать со своим приобретением?
- Неужели тебя еще можно чем-то удивить? - Мор недоверчиво поморщился.
- А что бы ты посоветовал с ним сделать? - Лефф слишком редко видел какие-то странности в поведении Странника, чтобы позволить себе никак на них не реагировать. Точнее сказать, в таких случаях ему всегда мерещилась леди Айвен, на пару миллиметров прищурившая левый глаз.
- Извиниться, освободить, дать еду и одежду и со всей возможной поспешностью отправить домой.