Девочке девять лет. Телом крупненькая, развита не по возрасту.
Можно сказать, нравственно не воспитанная. Со сверстниками общается неохотно. Взрослых остерегается, знакомых игнорирует, чужим хамит, грубость её вполне лагерная, что даже удивительно.
Это и набор не детских ругательных выражений, и вскрикивания и завывания и плеки.
Пускает в ход ногти рук, и ноги, и колени. И головой в живот наровит угодить.
Может ловко подставить вам подножку, при этом не забыть подтолкнуть в спину и вы, мужчина или женщина, оказываетесь на земле или на полу, совершенно неожиданно, в считанные секунды, в полном недоумении от случившегося.
Девочка не глупа. Физически. не по возрасту развита. Весьма любопытна, копирует взрослых, передразнивает их.
О матери отзывается пренебрежительно. Нянечку не ставит ни во что.
Нянечку зовут Валентина Константиновна Маслова. Женщина с высшим педагогическим образованием. Пенсионерка. Живёт с дочерью и внуком. Внуку одиннадцать лет. Дочь, красивая дама тридцати с лишним лет.
Но как это водится, мужьям тяжело с деловыми и красивыми женщинами. Деловыми не столько по достоинствам и талантам, скорее по нынешним современным взглядам - установкам, когда женщина в силу порочного влияния общества, бросает семью, родив одного ребёнка, затем окунается в пресловутую свободу предпринимательства, не забывая при этом материально обдирать бывшего мужа, быших любовников, всех бывших и настоящих, мотивируя свою стервозность, непосильным бременем по содержанию и воспитанию ребёнка.
Разница между эмансипированной женщиной ( Homom sapiens )и самкой, представительницей общества приматов, в том, что человеческая самка понимает преимущество разума перед инстинктом и потому решительно обрывает животные связи и обычаи единобрачия, отрицая институт брака вообще.
В этом случае, свобода, которой добивались женщины, является той силой, которая постепенно, оказывая чувственные услуги женщине, возвращает её через алкоголь, химические, фармокологические и естественные средства назад, в стаю приматов, где она с возрастом, непременно, становится хищницей, стервой и, вечной рабыней какого-нибудь главаря, какой-нибудь стаи или плеяды подрастающих соперничающих особей мужского пола.
Прогресс женской эмансипации - путь по замкнутому кругу, с неизбежными тупиками, означающими полное непонимание происходящего, полного одиночества и забвения женщины как личности.
Мало того женщина, заражённая страшной и неизлечимой болезнью эмансипации, рожает себе подобных девочек, и инфантильных мальчиков, которые генетически или с молоком матери, поняли вкус свободы и эта " свобода", в первую очередь приводит девочек к половой распущенности, к половым излишествам с раннего детства.
Сегодня уже с уверенностью можно сказать, что с очень раннего детства.
Дочь Валентины Константиновны живёт в её квартире. То есть в квартире бывшего супруга Валентины Константиновны Масловой, которого она изгнала из своей жизни, потому что он по её мнению не столько ходил на пароходах по морям и океанам, сколько вёл распущенную жизнь на всех континентах планеты.
Да, она родила матери внука. Жизнь у неё начиналась прекрасно. Будущее казалось радужное. Муж, перспективный парень из хорошей семьи. Родители мужа купили молодым квартиру. Но предусмотрительно записали квартиру на себя.
Эмансипация, как эпидемия разложила молодую семью.
С рождением ребёнка у любой женщины появляется чувство уверенности в своём ближайшем будущем, она начинает понимать своё место в жизни, а значит, законность и правовое превосходство над супругом, а значит, собственную независимость и юридическое значение этой независимости.
Соответственно меняется поведение молодой женщины. И тут уже до развода один шаг.
Москва есть Москва. Квартиру родители мужа не выпустили из рук.
Вот и живёт Валентина Константиновна с дочерью и внуком в квартире своего бывшего мужа, в Белоруссии, мужа, бежавшего от неё в Таврию и сожительствующего теперь с простой казачкой, что очень не нравиться Валентине Константиновне. Она не находит себе места.
То судится с москвичами, то судится с мужем и собирает, собирает деньги не столько на "чёрный" день, сколько на адвокатов, а глубине своей души, думает: не дай-то Бог и на киллера сгодятся.
Дочь и сейчас за стеной стонет и охает. Дочь устроилась главбухом в Минске, в одной из частных организаций. Деревообработка. И теперь оказывает хозяину интимные услуги, потому что любовью это не назовёшь.
Валентина Константиновна пенсионерка. Ей шестьдесят лет. Росточка не большенького, но с огромным жизненным опытом. На пенсию выходила с должности заведующей детским садом.
Беленькая, не от седины, а от природы. Черты лица не запоминающиеся, не примечательные, но и не уродливые.
Нашла себе работу по профилю. Смотрит, ухаживает, прогуливает и сопровождает в школу девочку девяти лет. Третий год уже работает, как она выражается, с этой "дурочкой".
Родители девочки - современные чиновники.
Отец - главный банкир одного из Транзит - банков. Мать, там же, на хорошо оплачиваемой должности. Люди очень занятые, потому и взяли нянечкой рекомендованного им специалиста за хорошее вознаграждение.
Валентину Константиновну я знал давно, когда она ещё была воспитателем в шестигрупповом детском садике. Двор садика весной как райский уголок. В этом раю летними ночами ангелы устраивали оргии.
Я там работал сторожем-дворником. Через день на ремень. Трудно выдержать, но приходилось кормить семью, а небольшая добавка к основному заработку, поднимала мой престиж как главы семьи и мужа.
На беду абсолютное большинство воспитателей и педагогов, холостые дамы. Учитывая заработки женщин того времени и естественно детишек, которыми женщины обзаводятся в любом случае, в любое время и в любом месте от случая к случаю, работать им чтобы заработать прилично, приходилось как минимум полторы смены. Зачастую две.
Жившие в районах за городом, а были и такие, с разрешения заведующей ночевать оставались в саду.
Завтракали, обедали и ужинали женщины в советское время плотно. Кровь играла.
Женишки в окна заглядывали по вечерам. То у одной, то у другой день рождение, именины, крестины, что угодно. Оставались до поздна, всем коллективом.
Если кто помнит, в брежневское время, очень модны были коллективные застолья. С песнями, танцами, обжиманием по углам. Бурно развивались романы. А кушеток в детском саду немного.
Потому летом привольно. Под каждой вишней и черешней, берёзой м ёлкой, тебе стол и дом.
Беда, что с матерями гуляли до утра и малолетние дети. Старших возрастов не было, но от четырёх лет все при мамах. Тут и мальчики, тут и девочки.
"Мама, чего ты толкаешься!" - кунявит пятилетняя Маришка. Я спать хочу."-
Койки детские, мать выгнулась латинской буквой S. Сзади на придвинутой вплотную койке пристроился мужчина. Он и толкает всей мощью своих бёдер. Мать обнимает девочку, чтобы та не свалилась, прикрывает ладошкой своей ей глаза, а толчки всё жоще и чаще.
"Мам, перестань толкаться"
В другом углу пожилая женщина, помощница поварихи, усталая, разморенная, немало уже выпившая, как можно только развалиться, развалилась. А где там мужчина, где женщина уже не разобрать.
И вообще, чем они занимаются? Ребус.
В саду за окном рокот голосов, взвизгивания.
Я, чтобы отдохнуть, ведь мне утром на основную службу, пошёл в полуподвал и там, на шатком стуле попытался забыться хоть на часок.
Узкое оконце полуоткрыто, но кусты вдоль стен садика густо просажены и голосов не слыхать.
Засыпаю.
Треск сучьев. Чьи-то ноги. Присела женщина. Она осторожна. Внимательно вглядывается в темноту перед собой, ко мне стоит задом, что-то поднимает, что-то стягивает и вот они, два белых полушария, светятся в ночи.
Пытаюсь догадаться кто это? Не могу. Ночью все кошки серы.
Что ж такое она ела сегодня?
Выбегаю на улицу.
На улице, во внутреннем дворике танцы. Огромная женщина, это и есть заведующая детским салом, Галина Викентьевна танцует с моим сменщиком, тоже сторожем, красавцем и дамским угодником, Сергеем Черноволом.
Сергей лихой танцор, но сто пятьдесят килограммом живого веса Галины Викентьевны портят картину.
Викентьевна слишком навалилась на Черновола и... Как только земля выдержала! Кажется рухнула Эйфелева башня.
Ахнуть не успели. Упав, Викеньевна стала издавать непрерывно неприличные звуки, а её необъятные рейтузы намокли. В таких случаях, вы знаете что говорят люди.
Это слишком.
На лавочке, под детским балдахинчиком, учитель музыки, длинноволосый и прыщавый Гера Дробышев. У него на коленях маленькая девочка, ангелочек, Гера тихонечко её просит, чтобы она потрогала. Девочка объясняет, что мама не разрешает. Она держала у дяди Игоря, а мама за это на неё ругалась, и дядю Игоря из дома своего выгнала.
Я кашлянул. Девочка юркнула в двери. Дробышев сник, как растворился в темноте.
Захожу в туалет. Обычное дело. В туалете ни крючка, ни задвижки. Туалет - то женский. Альтернативного нет.
Думаю о своём. Вопросы всегда разные в голове вертятся. Поворачиваю набухшую от вопросов голову и о ужас! Та же мордочка, того же ангелочка, насмешливо разглядывает моё хозяйство.
Выскакиваю, Она бегом по коридору и на лестницу на второй этаж. Прочему то иду вслед за ней.
Слышу, мать выговаривает девчонке за отлучку.
Это Нинка. Воспитательница младшей группы. Она живёт в детском саду. Работает круглосуточно. Ценный работник. В пьянке не участвовала, потому что боится, что заведующая её выгонит. Жить то негде. И вообще Нинка не пьёт. Она детдомовка и уже успела наглядеться на человеческие нравы.
Говорим с ней о том о сём. Девочка засыпает.
- Сиди тихо. - говорит Нинка, выходит в детский туалет, из неё бьёт струя, потом шум спускаемой воды
- Снимай брюки, - командует и пока я соображаю что к чему, она уже посасывает у меня.
Некоторое время отдыхаем. Потом вновь начинает меня доставать.
Говорит: - Я женщина влагалищная. Если устал, давай я сверху.
Не хочу.
Черновол по три раза может за раз. Он мужик жилистый.
Вырываюсь.
Тогда ещё Валентина Константиновна была белой вороной в этой чёрной стае. Ни разу я не замечал её в оргиях. Однажды сидели с ней рядом в вестибюле, она ногу подвихнула и ждала мужа, который должен был приехать на машине, чтобы её забрать. Рядом крутилась девочка, второклассница, дочка медсестры.
Играла сама с собой, вслух о чём-то говорила, представляла в лицах.
Скоро подошла к нам поближе и хвать меня за ширинку. Я обомлел. Обомлела и Валентина Константиновна. Ей двадцать девять лет. Мне тридцать пять.
Девочка сказала: я знаю, что у тебя здесь. Я видела. Покажи.
Прошло тридцать лет.
И вот Валентина Конс тантиновна на пенсии. Она подрабатывает нянечкой у семейной пары. Супруг банкир, а супружница в том же банке возглавляет отдел по маркетингу.
Для Белоруссии и мечтать более не о чем. Разъезжают на лимузинах. Единственная дочь девяти лет. Отец в ней души не чает. Мать оплачивает все прихоти дочери, благо они пока не велики.
К тому времени у меня умерла жена. Случайный телефонный звонок. На проводе Валентина Константиновна.
- Сколько лет, сколько зим...- Ах, хочу посетить могилку. Мы же с твоей женой были знакомы.
Автобус по расписанию. Сразу на кладбище, потом по рюмашке. Слово за слово. Узнаю, какой плохой у неё был муж. И сейчас работает капитаном сейнера, а денег не шлёт.
Ты говоришь, у него новая жена.
Сожительница. Разлучница. Валентине Константиновне 58 лею Телом дебелая. В постеле ведёт себя, как поговаривала моя тёща, как распущёнка. Значит, умеет всё и показывает всё и требует ещё.
Поначалу понравилось. Но скоро она стала приезжать с внуком. Внук смышленый и всё время косит глазом в места, куда не пускают.
Затем с девочкой. Маленькой разбойницей. Первым делом разбойница ущипнула меня за задницу и скажу вам пребольно, затем провела рукой по брюкам от живота вниз и сказала хихикая: Константиновна! У всех встаёт, а у него нет. Куда ты меня привезла?
Говорю, Сегодня давай я тебе куклу подарю. Красивая. Пошли смотреть куклу, но девочке куклы не нужны. Моментально она срывает с кукол панталончики и рассматривает. Если кукла без обязательных причиндалов, она теряет к игрушке интерес. Снова плотоядно смотрит на меня.
Скорее открываю дверь и сбиваю с ног сидящую на корточках Константиновну. У неё на голове тепероь шишка.
Не понимаю, но догадываюсь, что-то не так. Какая-то слежка.
Как поведу себя я.
Отправляю обеих гостей в город и звоню матери банкирше. Рассказываю, опуская подробности. Банкирша не верит.
Сегодня информации о маньяках- педофилах более, чем достаточно. Я не желаю, чтобы против моей воли меня записали в эту категорию. И не хочу по доброте своей оказаться жертвенной коровой. Тем более, что фактов о женских домогательствах к мужчинам становится всё больше и больше. Но это женщины, чья профессия - стервозность в отношениях с мужчиной.
Любым способом выбить из мужчины деньги. Пусть платит за любовь. Пусть платит за интерес. Пусть платит за то, что кто-то ещё обращает на них внимание.
Не платит?
Заставим.
Появляются несовершеннолетние дети. Девочки, едва вышедшие из грудного возраста. Мальчуганы, поставленные на путь гомосексуализма. Средства массовой информации утверждают, что женский и мужской гомосексуализм - норма.
Но каким путём достигается эта норма?
Известно, что половой инстинкт сильнейший из инстинктов. Даже инстинкт насыщения слабее. Потому что голод не даёт права тебе есть всё что ты видишь, что движется и существует. И борьба с голодом - это настоящий подвиг всякого человека не желающего терять человеческого достоинства.
Половая же сфера вне контролируемости человеческого сознания. Инстинкт продолжения рода толкает людей на совокупление во всех случаях жизни. А те правила жизни, которыми руководствуется современный человек, уродливы.
Эти правила давно исчерпали себя. Недотрога женщина средних веков уступила место современной хищнице, причём хищницы эти не бьют птицу на лету, не сбивают с ног бегущую жертву. Эти хищницы питаются падалью. Эти хищницы нападают внезапно и исчезают как тени.
Откуда они появились?
С уверенностью скажу: Из детства. Эти ненасытные матери, которые при детях не стесняются заниматься любовным ремеслом. Эти отцы, которые от воздействия наркотиков и алкоголя видят в детях своих объекты сексуального возбуждения. Эти педагоги, которые на работе закручивают романы с учениками и чаще всего это молодые женщины, которым образование не дало ничего, кроме съехавшей на сторону "крыши"-
Валентина Константиновна педагог со стажем. В погоне за правдой, обличая супруга, она накопила столько вожделения, довела их до такой степени, что прикосновение мужчины извергает из аналов её чрева, материализовавшуюся в виде фонтанов, страсть.
Валентина Константиновна истратила в борьбе с собственным недугом большую часть своих сил.
Любовь к мужчине выродилась в ненависть к мужчине. Голова у неё болит от постоянной мысли, как доказать очередному мужику, что он человек второго сорта. Что жизнь его должна быть посвящена женщине, а если нет, то и незачем ему жить.
И в девять лет девочка понимает, что сущность жизни проста. Нужно только погладить мужчину по брюкам и, он становится тупоголовой свиньёй. Лишь верещит, когда его режут.
Такие люди-звери как Чикатило очень опасны. Эти люди-звери поняли сущность современной женщины. И убивают женский пол всех возрастов не за конкретные поступки женщин, а принципиально, с опережением этих поступков.
Такие субъекты, как Чикатило и оные, научились различать женщин по типу. Они убивают только грязных женщин. Не просто шлюх, шлюхой может быть всякая женщина, даже Granddama; а именно тех, кто разносит болезнь разврата пряча свою суть за фразой политической, заставляя мужчин бояться себя.
Нынешние европейские законы направлены в защиту женщины, не столько матери, сколько развратницы, охотницы до чужого добра, которая поставила человеческий, детородный инстинкт, на службу удовлетворения собственной похоти.
Мужчины несовершенны, но мужчин можно запугать, обучить, использовать.
Женщина не поддаётся дрессировке. Это законченный вариант трупного поедалы. Что и делает женщин беспощадными агрессорами. Жаль, но процесс этот в Европе уже не обратим.
Потому мусульмане так жестоки в обращениях с блудницами. Побивают их камнями.
Кто не без греха?
Это лозунг от Иисуса. Когда он провозглашал грядущую эру вседозволенности.
Нет нравственно стойкой девочки, женщины - значит, нет и биологической человеческой жизни на Земле.