" Послы Израиля стоя на коленях молили великого Августа о помощи... На императорской кухне работает поваром еврей Лифшиц... Смышлённый малый, гроза поварят, верный слуга Главного Повара Империи Вара Сосиськина.. . Лифшицу поручают готовить пищу для израильских послов. Обслуживая государственных мужей он слышит стенания и жалобы евреев на судьбу своего народа.
Незавидную судьбу. Ибо Сирия гнетёт и выбивает народ. Храмы разрушены. Бог отворачивает лицо от израильтян, своих избранников.
Ты заповедовал, - плачут они, - Аврааму, Исааку, Иакову, войну, а не мир на земле нашей. Чем прогневали тебя ? Заветы твои исполняем. Всякая жертва первая тебе. Моисей вывел нас по твоему слову и ты говорил с ним. Неужто среди всех не выберешь человека достойного быть порученцем за нас?
Бог молчит. Послы пригорюнившись решают, как быть, если и Великий Август откажет в помощи? Среди евреев бытует мнение, что военные невзгоды обрушились на них из-за некоего Иисуса Христа, объявившего себя равным Богу и сыном Бога назвавшимся. В Назарете объявлена церковь Иисуса Христа.
-_ Слабеет истинная вера, - плачут и причитают послы.
Вмешивается Лифшиц. Он говорит: обещайте Великому, что церкви те закроете. Что евреи-христиане изгнаны будут не только их храмов, но и от земли обетованной. Обещайте платить налогов втрое, чем платили Антиохам. Обещайте забыть имя Иуды Макковея, который клял Рим и прогнал римских префектов и прокураторов.
Обещайте, обещайте, обещайте.
Бог обещал вам мир на вашей земле. Мира нет, а землю воюют сильнейшие противники. Бог даёт пример, как наказывает он и как он поощряет.
Из вышедших из Египта, вынесших золото и камни, сохранивших опыт и силу военную, нет никого, кто бы не умер. Но прежде смерти они прошли с огнём и мечом по Синаю и другим землям, лежащим по краю земли заповеданной, дабы страх и ужас сковал соседние народы и на века заклялись они воевать Израиль.
Вспомните Заповеди Божьи. Среди них были ли такие, которые Вами не нарушались?
Вы пугаете Рим двуличием своим. Вам не хотят верить, ибо сказанное евреем сказано неверному, а Бог простит всякого , кто обманул неверного. За неверного Бог простит. Поклянитесь Цезарю в верности, в своей дружбе нерушимой. Отдайте ему заложников - детей своих , родовитых и, уверен придут легионы, и воспрянет народ, и построит храм заново.
Послы точь в точь повторили слова хитрого повара Цезарю. И чаша весов склонилась на их сторону. В благодарность они просят Августа отпустить Лифшица в Израиль, дабы искушал он их деликатесами, блюдами изысканными...."
Действие набирало обороты. Слушатели сидели молча. Сергий внимал, понимая, что должен будет в обязательном порядке высказаться, его мнение, как считал император окажется непредвзятым, значит наиболее ценным.
Краем глаза он заметил, что в дверях стоит дородный человек с кипой бумаг в руках. Нетерпеливо переминается с ноги на ногу , бросает призывные взгляды то на челядь, то на Поппею. Все делали вид что захвачены действием пьесы и не замечали министра.
Талассий, а это был он , начальник Восточного отдела императорской канцелярии ; вынужден был явиться с докладом. Только что прибыл гонец из Иудеи. Там революционеры подпольщики, долгое время занимавшиеся лишь словопрениями, всё же подняли восстание.
Бунтует весь Иерусалим, Самария, часть Кейсарии... Префект и наместник Рима ждёт указаний. Войска вступили в ожесточённые сражения, но у бунтовщиков достаточно оружия , много людских резервов. Пламя восстания распространяется настолько быстро, что прогнозировать положительные результаты нет возможности. Гарнизоны слишком малы. И в том вина Нерона, который поверил еврейским лазутчикам, прибывавшим из Иудеи под видом послов, о дружбе вечной. Теперь война неизбежна. Только, только закончилась парфянская компания. Усмирены германцы. Разгромлены британцы. Брошена на колени Испания. Теперь Израиль.
Больно ныла спина у министра. Когда он волновался или был сильно озабочен, она всегда давала о себе знать. Это теперь он министр. А относительно недавно, кем был он? Грамотным, образованным, исполнительным, но рабом в Смирне. Рабом Филиппа Экзекутора, местного князька, возомнившего себя Единственным гражданином мира. Экзекутор был правой рукой известного в своё время Бата Архилоха. Противника Нерона и революционных преобразований. И тот и другой пали от руки молодого самодержца.
Талассий был одним из тех рабов, которые не сидели сложа руки. Он организовал отряд и они действовали на свой страх и риск в пределах владений обоих тиранов. Но в стычке с наёмниками Бата потерпели поражение. Талассия схватили. Было приказано бить его кнутом пока не умрёт. Но он выжил. Брошенный в яму для дохлого скота, он выжил. Когда его достали, он едва дышал. Поправившись узнал о судьбе постигшей в свою очередь его мучителей.
Как жертву произвола его лечили, сделали даже операцию и теперь он внешне походил не на министра столоначальника, и не на раба, а скорее на воина, испещрённый шрамами.
Нерон помня и ценя преданность верных людей, снисхождения на раны не делал. Взялся за гуж, не говори что не дюж. К плохому делопроизводству был нетерпим и требовал исключительной аккуратности в делопроизводстве.
131.
Как всякий поэт Нерон был мечтателем. Лавры великих людей доставляли ему массу дискамфорта.. Оценивая себя превосходными эпитетами, он видел, что на практике не хватает для подтверждения своих исключительных качеств главного: Он хотел бы и свою жизнь видеть увитую венками, а себя вознесённого триумфом, равным Великому Цезарю или Александру Македонскому. Иногда, валяясь в постеле, мечтал о великих походах на Восток.
Кабинет министров уже трижды обсуждал проекты предложенные военноначальниками армий Рима, но он пока отклонял их. Сырые, недоработанные, иные вообще сумасбродные. Один из таких проектов был предложен бывшим командующим группы войск , находящимся под началом фельдмаршала Корбулона , Титом Флавием Веспасианом.
Уже отставной генерал проложил путь армий Рима как раз через Иудею, к Двуречью, в обход Кавказских гор , через степные пустыни в далёкую Индию, страну неисчерпаемых богатств и райских женщин. Талассий хотел зарубить и этот проект, но случайно он попал на глаза императору. Был вызван генерал и Цезарь о чём-то с ним долго беседовал. С тех пор отставной офицерик стал частым гостем салонов даваемых Поппеей.
И вот , в донесении сказано : "Мстители Израиля" перекрыли дорогу легионам. Про себя Талассий смеялся. Он был ревнив к дружбе императора. Веспасиан - соперник. Веспасиан аристократ, а аристократам Талассий не доверял. Но сегодня, слава! Веспасиана нет. Его и не могли пригласить. Солдафон ничего кроме " ать-два" не умеет и не знает. Он благоволит перед Нероном писателем, но прозведений его не читал, пьес не смотрел.
Министру, Талассию доносили: всё свободное время Веспасиан Марк Флавий употребляет на выездку лошадей и собачьи гонки.
Не последнее дело - выпивка. С пьяных глаз не то что в Индию закатишься , а и далее...
Его заметила Поппея, она повела глазками, некая фрейлина как тень скользнула к Талассию, он передал ей бумаги. Улыбаясь, кивая в такт размеренному чтению, / Нерон артист, декламатором; голос свой берёг, читал тихо с выражением, лишь изредко, усиливая момент возвышая или понижая его ; / Поппея одну за другой прочла бумаги и дала знать Таласию, чтобы он ожидал в соседней комнате.
Тем временем Лифшиц дурачит врагов Израиля. Легионы Цезаря выдворили сирийцев из Иудеи. По его совету область Сирии, Келесирию и живописные голанские высоты правители Иудеи просят у Великого Цезаря в аренду.
Окиавиан соглашается, тогда евреи просят себе и город Газа, хорошо оснащённый филистимлянский порт, и Галилею, обещая платить удвоенный налог. У них всё получается. Правительство потирает руки. Нет ничего более постоянного, чем временное! - восклицает Лифшиц.
Цезарь в Риме, еврей в Израиле. Израиль проигрывая войну выигрывает её. Однако Великий Август себя не забывает. Он требует от Израиля баснословную сумму, в залог арендованных земель. Таких денег нет. Лифшица посылают заложником в Рим. Он должен уговорить Сенат и Августа оставить вышеуказанные земли Израилю в безвозмездное пользование, либо убить Цезаря, либо казнят его, Лифшица.
- Ты устал дорогой, - говорит Поппея, когда супруг остановился, чтобы перевести дух. По её знаку, мужу поднесли стакан прохладительного напитка из варёного граната и красной свеклы. Нерон обожал запах свеклы. А цвет напитка сводил его с ума. Он выпил залпом и захотел ещё.
Сегодня делами не занимаемся. - озабоченно, как бы охраняя интересы мужа, прознесла Поппея, собственоручно поднося платок автору. Нерон нервно вытер губы и вспотевшие ладони. Он был в ударе. Сейчас он думал только о своей пьесе и о том какое впечатление произведёт она на широкую публику.
- Опять хулиганят какие-то "Мстители Израиля", там кажется идёт нешуточная война, но я думаю всё это не столь важно. Продолжим?
Нерон сморщил лоб, но перестроиться сразу с одной темы на другую не сумел, полностью находясь под обоянием своего героя, хитроумного врага римлян, заговорщика пресловутого Лифшица.
Он сново взошёл на кафедру и чтения начались. Талассий стоя за шторами всплеснул руками. Время не ждёт! Самолично он не мог взять на себя ответственного решения. Но мог предпринять предварительные шаги, чтобы потом не пеняли ему за медлительность. Он послал нарочного за несколькими министрами, некоторыми генералами, и подумав включил в этот список Тита Веспасиана. Присев за столик в комнатушке прислуги, он ещё раз пересмотрел документы, касающиеся восточных провинций, в первую очередь Израиля.
Сумасбродные евреи действительно верили , что центром земли является их страна. Именно здесь приказал им их Бог Ягве, воздвигнуть алтарь и соорудить два дерева из бронзы, символизирующих бессмертие двух праотцов : Адама и Ноя. Деревья эти - столпы поддерживающие равновесие между небом и землёй, питающие землю духовными истоками неба. Рядом покоилось на двеннадцати быках огромное медное блюдо, начищенное до золотого блеска, в нём сияло море, часть того моря которое расступило свои воды перед кочующим народом.
В нём священники омывали руки перед жертвоприношением и оттого вода не закисала , не плесневела. От этого блюда на быках, символизирующего чашу земную, пошла сказка о том, что де земля плавает на спинах быков или слонов, по безбрежнему пространству воды.
Талассий , раб грамотный, министр просвещённый, он знал цену мифам, но знал что представления людей примитивны . В примитивном таятся мысли и деяния глубокие и совершенные. Что земля плавает в океане воды он слышал давно. Но океан тот безбрежен и бесконечен. В нём плавает и весь остальной мир.
Соломон, царь Израиля, приказал ваятелям изготовить подсвечник. С семью подножками. Золотой семисвечник своими огнями сносился с семью планетами, плавающими как и земля в океане безбрежия по орбитам для них определённым. Эти планеты: Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. Все те, что являются ближайшими соседями и непосредственно влияют на людей, атмосферу земли и её состояние.
132.
Золотой стол оценивался в 100 000 тысяч систерций. Он был настолько массивен , что поднять его могла лишь когорта людей. Так много их не уместилось бы в комнате храма, где стол находился. Говорят , что прежде чем начать стройку, длившуюся семь лет, срок не большой, так грандиозен храм Ягве, Соломон воздвиг алтарь и святая - святых пещеру в скале, в которой и обитал Ягве когда приходил на землю посмотреть свой народ. В остальное время в пещере было пусто, только лежал камень Шетия. На этом камне Бог и отдыхал.
Затем только , выросли стены. Они скрывали несметные сокровища, включая те, что были ещё вывезены из земли египетской и из земли вавилонской, и сирийские, и финикийские, и римские. Потому что Рим вернул Израилю многое из того, что украли у него враги. В том числе и облачение первосвященника, а это: нагрудный щит с двеннадцатью алмазами по кругу зодиака. Верхняя одежда шитая рубинами и опалами, ониксом по краям; обувь , в которую вправлены изумруды и другие драгоценные камни; шапочка, увенченная крупным корундом, синим ,просвечивающимся насквозь сапфиром, а по окружности опять алмазы, чистейшей воды, добытые на далёкой оконечности африканского мыса.
Талассий знал цену этому костюмчику. Два миллиона систерций пожертвовал Рим ,возвращая облачение первосвещенника в храм Иерусалимский.
Как облако белое, ещё не наполненное озером дождевых капель, нависал храм над городом. Он был виден отовсюду. Храм гордость Израиля. Но Израиль хотел чстобы храм был гордостью всего мира. Потому что мир - это глаз бога, говорили правоверные евреи. Зрачок этого глаза - Иерусалим. Отражение в зрачке - храм Ягве.
Крыши храма из накладного золота. Листы золотые - шипованные, от птиц, оскверняющих помётом любое строение. Мрамор, мозаика и нигде нет следа кисти художника или резца ваятеля, ибо всё копируемое не от Бога, а вопреки ему.
Скопировать мир , творение живое , невозможно для человека. Отобразить его на холсте или в камне - надсмеяться над Творцом, которому нет равных. Почитать творения человеческие - глумление над действительно прекрасным , ибо прекрасное может быть лишь в гармонии и пропорциях.
Слова: художник и скульптор, уже несут в словах своих проклятие Божее. И если оно не настигнет при жизни глумлящегося, то настигнет после , или потомков его. Такова неизбежность по мысли основателей иудейской веры.
Спорность установочных истин очевидна. Всякая религия пытается создать табу и окружить ореолом таинственности пустые места наподобии пещеры Иерусалимского храма. Корни слов "худо" и " культ", определяют профессионализм, но не сколько не подоплеку фанатизма. - подумал Талассий, завершая обзор перечня богатств, накопленных евреями. Малая толика. То что было известно и то, что доносили шпионы. В подвалах храма , богатств скопилось по предварительным подсчётам , на миллиард систерций.
Этой суммы вполне хватило бы императору, чтобы победоносно завершить марш-бросок в Индию. И не понадобятся дополнительные средства. Казна Рима ограниченна. Более того, строительство города съело большую часть золотого запаса.
Талассий был в растерянности. Объявленный Нероном день Творчества вынудил многих министров изменить и служебные и личные планы. Большая их часть отбыла в загородние резиденции или на собственные виллы. Генералы отдыхали со свойственной их порофессиии склонностью к подпитию.
Неожиданно трезвым оказался Веспассиан, который находился в городе вместе с сыном Титом. Дело в том, что прибыл старый друг генерала, Аплавтий Сильван, губернатор Крыма, а с ним ещё несколько человек.
Прибывший вестник и привёз их всех огулом к Талассию. Сильван знал Талассия всё больше понаслышке. Он не был сторонником методов Нерона, но и в рабстве не видел ничего хорошего. Своих рабов он давно отпустил, остались лишь нежелавшие уходить. В основном, как всегда челядь, которую устраивал их быт, не тяжкий умеренный труд в доме или на хозяйстве. Но Талассий оставался рабом в главном, в преданности своему хозяину.
Главном качестве всякого раба, будь он хоть и аристократом в иные времена. Открываться Талассию было опасно и даже говорить с ним, потому что тот как змея выуживал сведения и черпал из ничего не значащих фраз нужную ему информацию. Сдержанно поздоровавшись с Веспасианом, Талассий протянул обе руки Сильвану.
- Визит запланированный?-
-А как же! Слушания в Сенате. Отчёт. Финансовая отчётность.-
Генерал тем временем, освоившись нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
-Сегодня день Творчества, Талассий. Ты весь в делах. Нехорошо. Отдых , занятие не праздное. Наш император на пороге ответственнейшего решения: введения дня отдыха. Два дня в неделю - дело вполне реальное.
Вы увеличили продолжительность рабочего дня до шести часов, компенсируйте днём отдыха. -
- Успокойтесь , мой генерал. Мы на пороге войны. Как бы не заслужить двеннадцатичасовой режим по военному положению. Вызывал для совета. Но никого. Вымерли.
Ты в прошлую компанию, участвуя в походе на Сирию, был в Иерусалиме. Знаешь настроения. Как считаешь, нынешний взрыв патриотизма в Израиле серьёзен? Почему они объявляют нас римлян, спасителей и благодетелей еврейского народа, своими врагами?
Что мы, правительство, в своей политике сделали не так? В чём ущемили народ израильский. Не мы ли укрепляем их веру, преследуя еврейских раскольников, христиан?
И не дожидаясь ответа генерала, обратился к губернатору Крыма:
- Аплавтий Сильван, как дела обстоят в Крыму ? Что говорят у вас о событиях на Востоке?
- Крым - земля многих народов. - пожал плечами сенатор. Там нет единой нации. Там деньги - главное национальное достояние. Есть деньги - ты гражданин. Нет денег - ты незванный гость.
Евреев почти двадцать процентов, от общего количества населения. Это много. Но это и даёт стабильный процент поступлений в местный бюджет, а значит и отчисления в казну империи. Именно еврейский капитал определяет насыщенность и оборачиваемость товаров и средств.
Наши евреи, и я за это ручаюсь против Рима не выступят. Рим олицетворяет собой закон и законность. С еврейского слово Рим и переводится как "закон". Знаю евреев лишь с положительной стороны. Налоги, сделки, договора - всегда аккуратно, во время, корректно.
Кто такие "Мстители Израиля" не знаю. Очередные аватюристы каких немало было всегда у всех народов. Если Сенат выступит за войну мы, как послушные граждане Рима ,выплатим военную пошлину и удвоим сбор налогов. Можете доложить императору, губернатор Аплавтий Сильван столп его империи.-
133.
Талассий благодушно положил руку на плечо губернатора. - В вас я никогда не ошибался .- - Так и доложу.- И обратился в сторону Веспасиана. Зная медлительность генерала, особенно в речах ; тугодумие, которое исчезало напрочь лишь на поле боя, Талассий и не ждал ответа сразу.
Веспасиан всё обдумывал , тщательно взвешивал ; стоит говорить - нет , тогда набрав воздуха на про запас ,как ныряльщик, начинал свою речь.
- До твоего вызова, мы как раз обсуждали израильскую тему. По моему, назрело время проучить хитроумных обманщиков. Мы дали им государство, бюджет, технику, людей. Полностью восстановили хозяйство. Не лезли в их религию. Почитали их Бога как своего собственного. Судопроизводство? Пожалуйста. Собственные силы обороны - пожалуйста!
Но платить налоги- дело святое. И что же! Купцов наших обирают в Израиле беззастенчиво. Налоги объявлены грабительскими, и в оплате отказано в одностороннем порядке. Аплавтий Сильван подтвердит. Он привёз в Рим крупного , очень крупного делового человека. Подданого империи. Объездившего свет от земли Кореев до западного моря. От северных Ханаанеян до противоположной стороны Африки. Всюду , с почтением относятся к Риму, чтят римский закон и слово Рима выслушивается с благоговением.
Что наблюдаем в Израиле? Неблагодарность. Обман. Надувательство в большом и малом. Купцы прислали жалобу с Иосифом Флавием, просят вступиться за них , просят ауденции у императора, чтобы положить жалобы свои к его ногам.
Талассий посмотрел на группу людей, жавшихся к стене. - Кто из них Флавий?. Выступил дородный мужчина шестидесяти лет с гаком, крепкий. Глаза из-под мохнатых бровей смотрели прямо, но без вызова, скорее даже доверительно.
- Ты очень богат? Спросил министр. - Деньги без денег в руки не даются, густым басом ответил делегат купечества. Денег много и чем больше их у меня, тем меньше остаётся на собственные нужды. Богат тот кто не торгует, кто их складывает. Мы же люди торговые, всё наше не у нас, но если министру очень нужно, деньги будут и в больших количествах.
Постоит государство за нас, по достоинству стоять и мы будем, сколько бы это для нас не стоило!.
Кто же так обидел вас, что не стоите за ценой? -
Торговать на востоке стало трудно и опасно. Израиль усиляется за счёт территорий пожалованных им Римом. Сирия брошена на колени. Египет обнищал. Страна Мадиан , некогда процветающая, кормится чем случай пошлёт. Халдеи промышляют на море пиратством. Елам в горах, прячется от всех. И все в один голос кричат: пришёл Израиль и всё забрал.
Как началось с Иуды Маккавея так и продолжается. Товары наши, магазины, караваны - объявлены собственностью иудеев. Многие миллионы систерций, которые могли бы уйти налогами в казну, пропали.
На что министр уклончиво возразил: - Израиль признаёт себя вассалом Рима и нет причин для особого беспокойства. Конечно уплату налогов евреи вечно задерживают , но платят . Как я могу сказать императору мол, пойди и накажи! Государство - не Талассий и компания, - есть Сенат. Вам нужно попытаться убедить сенаторов...
- Министр говорил и говорил, хотя понимал что все его слова - чушь. Но другого он сказать не мог ибо первое слово за самодержцем. Тому решать. Хотя Нерон настроен миролюбиво. А всё Поппея. И не любит её Нерон, но делается всё так как ,она того хочет.
Поппея держала сторону материнской линии. Она никогда не бывала не в Иудее, ни в других областях Израиля, но сказки рассказанные матерью запали в душу. Она с детства выстраивала мир по рассказам матери. В тех сказках были свои герои , не похожие на взрослых мужчин окружающих их дом и находящихся в приятельских отношениях с родителями.
Мать сердечно привечала всех этих греков, любивших выпить и закусить, но оставшись наедине с дочерью с горечью выговаривала себе прося у Бога прощение. Делилась с маленькой Поппеей тайными намерениями когда-нибудь уехпть в благословенную страну Израиль, пожалованную Богом её народу. Их всех греков, говорила она, один Одиссей похож на еврея, но наверное он и есть еврей, потому что имя его от Иессеев, народа кровного братского еврейского.
Сдержанности и хитрости научилась Поппея у матери. Когда её, тайную иудейку выдавали за Нерона - язычника, она в молитвах своих заключила союз с Богом и поклялась лишить себя жизни в случае если позволит когда-нибудь мужу своему, императору Рима, выступить военной силой против Израиля.
Образ Есфири, благодетельницы Израиля, волновал её и по сей день., а день избавления евреев от угрозы полного уничтожения неприятелями, называемый Пурим , она отмечала тихо в кругу ближайших фрейлин преданных ей беспредельно.
Обо всём этом был прекрасно осведомлён Талассий. И не только он. Уже больше года собирались компрометирующие документы, обличающие Поппею как Иудейскую шпионку.
Переговорив с представителями купечества, он мановением руки попрощался и собрался было уходить, как вдруг вспомнив спросил Иосифа Флавия : а что, вам не знаком купец по фамилии Сергий Прас? Ступивший было за порог Иосиф остановился и медленно повернулся левым плечом и головой в сторону министра, скользнув взглядом по его лицу, в попытке прочесть что-либо.
- Знаю такого.
- А какую рекомендацию дадите ему?
- Только положительную. Более того, это мой ученик.-
Между тем прибывали нарочные гонцы. Со всех концов Римского округа в столицу стягивались министры. Первым примчался Клавдий Гелий, отставной премьер-министр. Когда он передовал дела столоначальнику Талассию, не мог сдержать нервного тика. Император не унизил, уничтожил аристократа отдав его в подчинение рабу. Но постепенно деловые качества Талассия всё расставили по местам. В действительности это был деловой, волевой, хитрый политический интриган, у которого интересы империи были на первом месте. Он не обижал сослуживцев без дела, не унижал бывших руководителей, ценил Гелия и доверял ему. И Гелий поверил в звезду Талассия.
Правительство состояло из тридцати семи человек. Разные люди, но одно объединяло их, вернее объединял их один человек, Нерон, позвавший их под своё знамя, доверивший им свою жизнь и они не могли и не хотели обмануть его. Давая клятву говорили : мы с тобой , пока ты не оттолкнёшь нас или пока не оставишь нас. Нерон вязал их кровью, множество показательных казней христиан , санкционировали члены правительства, каждый в своё время. Из двухсот двадати четырёх тысяч казнённых половина лежала на совести сенаторов, вторая половина на правительстве.
В дешёвом еврейском кабаке, что на окраине Рима Лифшиц разговаривал с двумя неизвестными. Лифшица кто не знал?. Любимец еврейских кварталов. Уличные актёры исполняли песни Лифшица, артисты говорили языком Лифшица.
Купцы торговали его именем и были предложения , после объявления независимости отчеканить в Израиле монеты с изображением профиля Лифшица. Но его собеседников здесь видели впервые. Были это не римляне, возможно провинициалы? Скорее всего иностранцы, бородатые, неопределённого возраста.
Одетые как кочевники, в добротные одежды, головные уборы как у ремесленников, стрижка волос под горшок, как у парфянских купцов. Они озирались по сторонам, находясь в непреходящем возбуждении. Чем обращали на себя внимание окружающих.
Одного из собеседников Лифшица звали Брут, другого Кассий.
Оба загримированные до неузнаваемости. Марк Брут, а это был он, молодой человек до тридцати лет, слишком гордый, чтобы быть честным, слишком знатный, чтобы быть храбрым, с трудом одолевший кое-какие науки и потому слишком умный, чтобы слушать других, говорил взахлёб, порываясь возвысить голос; но его одёргивал товарищ, более спокойный, менее самоуверенный.
Чудом он вышел на след глубоко законспирированного заговора. Не болтай своим языком Брут, как ветряная мельница своими крыльями, как их найти. Брут и Кассий любовники Великого Цезаря. Бывшие любовники. Август их отставил. А с отставкой и милости прекратились. Кассий принял развод как должное и отошёл в сторону. Над ним посмеялись и перестали. Но Брут не мог смириться. Как?
Его, потомка Юния Брута, которому римляне поставили медную статую на Капитолии, среди статуй римских царей ; племянника великого философа Катона; а так же Сервилия Агале, убившего тирана Спурия Мелия, / это по материнской линии, / его , сделали посмещищем, выставили на позор! ?
Даже Антиох Аскалонский, стоик, лекции которого слушал сам Цицерон, принимал любовь Брута и молил его не покидать философскую школу даже ради любви Великого Цезаря . Но Брут знал себе цену. Кто лучше него произносил торжественные и судебные речи?
Когда Цезарь ударил Брута по лицу, а надо сказать и сам Марк Брут был циником и оскорблять любовников было делом для него привычным, на него нашло бешенство. Молодой обворожительный красавец считал позволительным лишь себе хамство, как способ общения. Престарелые любовники, которых он не выбирал, они выбирали его, позволяли ему унижать их беспредельно. И Август должен был быть как все.
Но Цезарь пренебрёз негласными правилами царящими среди высокопоставленных геев. Он, нуждающийся в любви Брута, оскорбил гордого аристократа рукоприкладством. Простить такое невозможно.
Молодой человек оставив Великого Августа бежал к Помпею. Помпей оказал ему почести.
Цезарь заскучав, просил тайные службы не убивать Брута. Молод ещё. Глуп. Да и Сервилия, мать Марка, вступилась перед Цезарем. Помня былую их связь Цезарь велел выкрасть Марка Брута, что и было исполнено. С тех пор опасаясь за свою жизнь Брут вынужден был пылко любить Октавиана. Но пылкая насильственная любовь не могла длиться вечность.
Брут стал нервничать, срывался на крик , спальня самодержца иной раз становилась ареной баталий, пока ещё словесных. Сервилия вновь обратилась к императору и тот, отставил Брута от двора.
Связавшись с Кассием Брут злословил по кабакам ; и прежде, чем его арестуют, Лифшиц взял их обоих в оборот. Огромные деньги посулив, поддержку властных структур, генералитета, познакомив кое с кем из Сената, Лифшиц склонил их на лихое дело.
Пример Юния Брута, убившего сыновей ,составителей заговора против республики, жёг сердце гордого римлянина. Кассий вполне разделял взгляды друга, но его толкал иной порыв. Месть.
Месть Цезарю за то , что изменил с Брутом ему Кассию. И Бруту за то, что отвлёк Августа от него, достойнейшего из достойных. Таким образом Лифшиц полагал, что дни Цезаря сочтены.
Нерон устал читать. Язык заплетался и он, ревниво относившийся к искусству декламации, остро чувствовавший фальш , объявил что заканчивает сегодняшнюю программу. Слушания переносятся на следующую неделю.
Тут Поппея и подъехала к нему с донесением от префекта Израиля. Она прочла его, делая ударения не на событиях, а на произволе, чинимом властями , из- за чего и весь сыр-бор. Надо бы приструнить генерал-губернаторов. А народ пошумит и успокоится. С её слов выходило, что не восстание в Иудее, а местная заварушка на почве не согласованности чиновничьей деятельности.
135.
С тем и отошёл Нерон почивать. Поппея покрутилась , но он зевнув широко , не пригласил её. На этот раз в его опочивальню вошли двое юношей атлетического сложения и две совсем молоденькие девушки, очень привлекательные на вид. Других партнёров видимо сегодня не предвиделось.
Поппея отбыла в свои подземные покои. Она любила тишину, когда была очень расстроена.
На втором этаже заседало правительство. Представлены в нём были не только римляне римляне...
Греки, стремившиеся сделать Грецию духовным пастырем Рима.
Испанцы, мечтавшие разом разбогатеть после похода в Индию.
Немцы, повздорившие с британцами и выступившие вместе с Римом против северного соседа.
Парфянцы, молчаливые, хитроумные , просчитывающие ходы на некоторое время вперёд и редко ошибающиеся. Но
вот в парфянскую войну ошиблись. Поставили не на того ферзя и проиграли. И теперь служат Риму не за страх, а за совесть.
Филипп Талассий сделал доклад из которого явствовало, что войны не избежать. Ограблен и почти разрушен Тивериадский дворец, резиденция Римской префектуры . Разграблены склады с провиантом, запасы заготовленные для индийского похода. Растащили арсенал в Хевроне, Яффе, Магдале.
Оружие завозилось с целью пополнения частей и экипировки новых воинских соединений. Теперь всё это в руках восставших. Малочисленные гарнизоны отходят в укрепрайоны, бросая тяжёлое вооружение. Если не вмешаться, не сегодня-завтра Израиль объявит о своей независимости и обратится к державам Востока за помощью. В перспективе новая большая изнурительная война.
Избежать её можно лишь нанеся сокрушительный упреждающий удар по Иерусалиму. Причём в этот раз , удар должен быть беспощадным. Храм Иерусалимский разрушен, а евреи доведены до состояния подлого раба, когда голод и только он, управляет чувствами и эмоциями.
Голодный раб зол, но раздавленный морально не опасен. Нужно разрушить Иерусалимский храм ! - ещё раз повторил министр.
Воздержались от принятия решения несколько человек из партии Поппеи. Но они были в подавляющем меньшинстве.
Когда пролежав в постели до шести вечера , Нерон наконец поднялся и подошёл к окну, он сразу заметил нечто необычное. На флагштоке императорского дворца, что возвышался над парком не было обычного лаврового венка. Вместо него трепыхало на ветру огромное искусственное иссиня - чёрное воронье крыло. Знак беды.
Он вздрогнул. В это время ему на спину, как кошка кинулась одна из девиц, лёгкая, подвижная и цепкая. Она мгновенно взобралась ему на плечи и обвила ногами шею. Эти маленькие божественные ножки он только что целовал, подминал и поднимал и позволял это делать другим. Но сейчас , испугавшись , он вздрогнул, и поймав себя на этом рабском и холуйском чувстве, роднившем его с простолюдином и смердом, разозлившись он сорвал девку со своей спины и ударил об пол. Гетера тут же потеряла сознание и телохранители выволокли её прочь.
Убирайтесь! - крикнул Нерон - Все убирайтесь! -
- Талассия ко мне! Клавдия Гелия! -
Правительство в полном составе, уже ждало в зале для чрезвычайных ситуаций.
Были доложены последние новости, проект предлагаемых решений. Показаны документы, подтвержающие значительность событий. А так же свидетельства очевидцев и ходатайства пострадавших.
Нерон ещё не полностью поверил, что Иудея, которую он холил и которую содержал как никакую другую провинцию, в неге и холе, вдруг, без видимых причин вышла из повиновения.
Тем самым вонзая нож предательства в спину империи. Может сорваться Великий поход в Индию, так хорошо задуманный, который был уже почти профинансирован Сенатом , разрекламирован, собравший со всех концов света сотни тысяч добровольцев, испытывывших неуёмный патриотизм и преданность правящему Цезарю.
Должники Рима отказываются платить...? Давно империи не наносили большего оскорбления.
И это сейчас, когда богатейшие купцы Союза жертвуют огромные суммы на поход. Только Сергий Прас , один из многих богатейших купцов региона, бязался дать десять миллионов, а другие..! Нет, поход состоится, а дерзких бунтовщиков огнём и мечом. Огнём и мечом.
Удовлетворённые члены правительства покинули опочивальню. Нерон поспешил к жене. Он никогда не порльзовался лифтом, особенно с того случая, когда одна из фрейлин жены застряла между этажами.
Бережёного Янус бережёт , приговаривал Сенека.
Поппею застал он в сильном расстройстве. Она всё уже знала и кинулась Нерону навстречу. - Дорогой, как это ужасно! Неужели война?
- Война! - выдохнул Нерон, а что ты мне плела? Какие-такие чиновники раздразнили народ?
Евреи подло нарушили все договорённости, замахнулись на имущество Рима....
Нет! Предательства не потерплю.
Сергий Прас ехал на встречу с Иосифом Флавием. Ему передали записку и он спешил увидеть своего первого наставника. Рим преобразился. Куда подевалась его беззаботность, его степенность и уверенность. Теперь центр города напоминал собой боевой лагерь. Толпы больщие и малые, бряцающих оружием. Речи ораторов, ещё вчера не открывавших без приказа рот, шествия - будоражущие народ и в первую очередь молодёжь.
А за пределами центра суета в мастерских, на фабриках, рынках и базах. Всякий хозяин понимал, что придётся расстаться с частью рабочих и спешно составлял списки в магистрат, кто нужен, кто не очень нужен ему. Одобренные списки будут служить ориентиром для мобилизационных комиссий ибо мобилизация - дело серьёзное. Цвет нации должен оставаться в государстве. Той силой, которая способна воспроизвести, а в случае нужды и возродить империю, народ, отечество.
В армию, по указу ещё Цезаря Октавиана в первую очередь забирали не женатых, пьяниц, неимущих, не имеющих профессию и не желавших трудиться в какой - либо форме вообще.
Армия - горнило, в котором переплавляются не только судьбы, но и характеры. Ничто может стать всем.
Всем дано одинаковое право защищать Родину и защищать её можно только одним способом, забыв о собственной выгоде, собственной жизни, привычках и недостатках. Храбрость, самоотверженность - единственные мерила по которым узнаётся качество человека. Армия предоставляет возможность узнать самого себя. А узнать себя можно лишь в экстремальных ситуациях.
136.
Кое-где уже открылись пункты записи добровольцев. Понадобятся ли? У Рима сорок легионов. В каждом десять тысяч кадровых солдат. В военое время численность удваивается за счёт резервистов и призывников.
Сорок легионов- четыреста тысяч солдат. Но разбросаны они по огромным территориям от Кавказского хребта до Красного моря, от великих африканских озёр до до холодных морей севера. От побережья франков и островов бритов, до земли, которую населяют узкоглазые кореи.
Израиль - анклав. Он со всех сторон окружён государствами - сателлитами Рима. Куда ему деться? Он не денется никуда, но прольётся кровь, большая кровь невинных людей, мирных землепашцев и ремесленников, женщин и детей.
Будет уничтожен скот, дома, ценности духовные и материальные. Кому нужна война? Неужели "Мстители Израиля" не понимают, что войной не решить проблемы. Война спускает лишний пар. Проблемы решаются спокойно и постепенно. Христиане тоже могли сплотиться и выступить против Рима, против язычества, но предпочитают войне образование народа, мессионерскую деятельность. То что наступает медленно, долго правит. Или как говорит Варфоломей: тише едешь - дальше будешь.
Победа - приносит острое удовлетворение. Но всякая победа это первый шаг к поражению. Нет победителей которых не ждало бы поражение. Нет побеждённых которых не ждало бы возвышение. Война - занятие бесполезное, вредное.
Война - удел неприкаянных людей, не способных ощущать прелесть творчества в каком бы роде деятельности человеческой, оно не выражалось.
Война- порождение человеческого несовершенства. Люди гибнут на войне и превозносят войну. Им щекочет нервы игра с опастностью. Азарт лортереи, выиграешь, не выиграешь? Нет, выиграть в войне невозможно.
Война - это только потери, которые постоянны. Преобретаешь же в войне лишь миф, видимость могущества и триумфа. Человек играя в войну обменивает реальное и материальное на выдумку, на видимость, на нелепую фантазию, осыпая друг друга фальшивыми наградами, символизирующими доблесть.
На самом деле символизирующими ограниченность и нелепость человеческого мышления.
Так полагал Сергий Прас, бывший школяр семинарии, ученик Варфоломея-апостола и купца Иосифа Флавия, подъезжая к одноэтажному каменному дому на одной из отдалённых улиц Рима. Здесь он встретился с теми кто послал его на задание.
Задание не выполнено. Может быть придётся предпринять вторую попытку и третью, как знать? Иосиф Флавий - старший ,отечески полуобнял Сергия, повертел его за плечи перед своими глазами и сказал: не виделись всего несколько месяцев, а узнать трудно. Каков стал! И платье на тебе как на патриции, и лицом побелел. На пользу знать пошло знакомство с римским высшим обществом.
Один шаг ступил, а переплюнул всех нас. Аплавтий Сильван , поздоровавшись, перешёл сразу к делу. -Сложилось всё достаточно удачно для нашего мероприятия. Стратегическая цель: объявление войны Израилю, почти достигнута. Мало вероятно, что император будет противодействовать. Его мечта, повторить подвиг Александра Македонского сорвана. Он вне себя. А это хороший знак.
Сейчас легко толкнуть задействованную и отмобилезованную военную машину не к чёрту на кулички, где неизвестно что нас ждёт, а на Иудею, исконних врагов наших. Изгнать иудеев с земли ханаанской, филистимлянской, освободить прародину нашу - вот задача многотрудная и славная.
Все мы в неиерпении. Но нрав Нерона плохо поддаётся прогнозу. Поэт. С какой ноги завтра встанет? Не нужно сбрасывать со счетов и Поппею. Эта полукровка может натворить бед, ей не дают покоя лавры Эсфири. Она фанатично любит Родину своей матери, хотя никогда не видела её воотчую. Бывает же такое?
Очень хорошо что ты не загремел в застенки. По давней традиции , война даёт возможность и право уголовным элементам ,осужденным и даже неосужденным, записываться добровольцами. Некоторых без из собственного согласия сдают в солдаты. Традиция хорошая и каторги тебе нынче не видать, даже если и засыпешься.
Впрочем тебя и ссылать не будут. Говорят ты богач? Миллионер? Сам Нерон у тебя берёт взаймы?
Флавий и Сильван посмеялись, и призадумались.
- Впору тебе скрыться. Но опять-таки Флавий за тебя поручился. А потянут его , мне не сдобровать. Нужно искать иной выход.
Как же ты оплошал? Обещать такие деньги и кому? Императору. Белокурого недаром называют "Бестией". Приняв решение он идёт напролом. Неудачи долго помнит и выждав пребольно кусает.
Великое везение, что тебе удалось провести охранку. Пока не рассеялся туман заблуждения , нужно отыскать новые пути , чтобы освободить Иоанна. Христиан в армию не пустят. Тем более старику на это рачитывать не приходится. Один путь , бежать.
Сергий рассказал им про Валерию, жену драматурга Лукана, республиканца, который томится на Патмосе. Надо бы помочь женщине, как она помогла Сергию. Но Аплавтий жестом остановил молодого человека. - Давай сразу договоримся - сказал он, - не отвлекаться. Десятки тысяч христиан томятся в застенках и на каторге, все они замечательные люди. Активисты апостолов и веры. Но не можем мы. Не решив главной проблемы, унижения Израиля и ослабления Рима, и не укрепив себя Верой, в святое дело нашей церкви.
Прежде Мира был Иисус. Прежде церкви Иоанн.
А Валерия...! Ты не знаешь женщин. Да, она любила мужа, но любит и Нерона. Полюбит и третьего, дай срок.
Только война может освободить всех заключённых. Израиль не тот противник о котором мечтают юноши-самодержцы. Им нужно страны с расслабленной структурой власти, ещё лучше раздробленные на множество отдельных мини государств. Тогда навалившись десятью , пятнадцатью легионами можно свалить и Вавилон.
У Нерона под копьём, на восточном направлении, именно пятнадцать легионов. Если он доукомплектует их добровольцами - это триста тысяч солдат, часть из них обязательно будут уголовники, а значит наиболее яростные и кровожадные воины. Подразделения уголовников будут бросаться на наиболее трудные участки. Свобода придаст им храбрости, а грядущая нажива разозлит их кровавый аппетит. Не хотелось бы мне чтобы моя семья оказалась на пути этих сволочей.
У тебя забота другая. Говорят Нерон похвалялся, что ты дашь ему на восточный поход десять миллионов?
Сергий стушевался. - Понимаете, он просит как приказывает. Я вынужден был согласиться и обещать.Он сам заговорил о такой сумме. Ума не приложу что делать.
Все деньги сразу никто не даёт. Мы тут посоветовались и решили: война с Израилем и освобождение Иоанна того стоят. Наши люди не поскупились. Если возникнет вопрос о наличных, первый взнос - три миллона систерций можешь получить здесь в Риме в банке Зосима Пендара. Банкир нейтрален. Он ничего не хочет знать.
Скажут ему дать деньги Израилю - даст, но под залог. Скажут Нерону - даст, но под гарантию. Мы же перевели ему наличными. Оставишь образец своей подписи, оформим надлежащие документы и пути денег будут узаконены. Если даже Нерон захочет наличными, пусть берёт. Отдашь.
Но остальные, только через государственный банк по перечислению, ибо ты не меняла, не ростовщик, а купец и наличные для тебя обуза. -
И ещё помни: будь осторожен с Поппеей. Как женщина, она не дополучает мужской ласки и потому обострена в чувствах. Может так сложиться , что удостоит тебя беседой. На глазах и на слуху она стопроцентная римлянка, патриотка. На самом же деле держит сторону врага.
Покидая консперативную квартиру Сергий спросил Иосифа - старшего, где сын его, как складывается его личная жизнь?
- Иосиф, сын мой, едет из Греции в Италику. Нынче главные события начинаются здесь. А парень тянется к истории, сопереживает своему народу. По себе знаю, как хочется всё больше и больше знать, научиться влиять на события...
137.
Получив подробные инструкции как вести себя в дальнейшем, что предпринимать ,Сергий окунулся в общие римские заботы: экипировка новых воинских соединений. Ему пришлось съездить в Парфию и дальше в Кахетию, где он заключил договора со знаменитыми кахетинскими кузнецами - оружейниками. Доспехи , которые он привёз ,примерил на себя сам Нерон. Покрутившись так и этак , признал что сработано на совесть, но простовато.
Испанские шеломы и броня - нарядны. Инкрустированы золотом. Кахетинские же лишь слегка протравлены. Орнамент затейлив, но не бросок. Тогда Сергий облачился в наугад выбранный комплект и протянул Нерону мечь. Засмеявшись Нерон взмахнул раз, другой... потом подозвал казначея и велел Сергию писать доверенность на десять миллионов золотых систерций.
- Убью? Ты должником моим умрёшь. Обещанное пропадёт. Давай, на всякий случай расчитаемся. -
- Сергий подмахнул вексель. - И в свою очередь сказал, но если жив буду , выполнишь мою просьбу, одну. Нерон подумал, пытливо посмотрел на Сергия, вздохнул и хохотнув сказал окружающей его челяди: - Поппею хочет.
Дадим и Поппею.-
Он положил свой короткий двуручный солдатский мечь на плечо купца, уже закованное в сталь. Поскрёб остриём о броню и вдруг, отступив, нанёс стремительный и мощный удар в предплечье, да такой, что сам не устояв на ногах, выронил оружие и упал на колено. Сергий от удара рухнул как подкошенный.
Но пластины выдержали и оглушённый он всё же поднялся на ноги самостоятельно. Нерон не поверил, он щупал и щупал броню, выискивая хотя бы трещину. - Затем повернулся к присутствующим и сказал только одно слово: изумительно!
Подозвали какого-то чиновника и напялили на него испанский вариант. Чиновник побледнел, стоял не жив не мёртв.
- Что ты трясёшься как жид на дерьме - закричал на него император и в сердцах долбанул тем же мечом поперёк груди , закрытой доспехом. Сталь прогнулась и человек закричал. Его разоблачили , у него оказались сломанными рёбра, рассечена кожа от предплечья до пупка.
Нерон плюнул на доспех , кинул меч на пол и ушёл во внутренние покои. На выходе он поманил пальцем купца. И взяв под руку вывел из залы.
- Молодец! А мне навязывают оружие - дрянь.
- Хочешь мою жену? Но зардевшийся Сергий стал отказывался говоря, что это для него ново, что не может себе позволить оскорбить императора...
На что Нерон , нисколько не тушуясь заявил, что любовь дело святое.
Боги любят, когда люди людей любят.
Они смотрят и наслаждаются.
- Скажи, - вдруг повернулся он к Сергию лицом в лицо, я - Бог? Тот замялся, но помятуя самовлюблёность императора, сказал выдохнув, по своим возможностям - Бог.
- И для тебя?
- И для меня.
Знаю. Тоже люблю наблюдать. Надеюсь тебе это не помешает.
Они спускались по узкой лестнице. Механически Сергий начал считать марши и ступени. Сто тридцать две ступеньки привели их в корридор освещённый ярко, без свечей .
- Зеркала, - сказал коротко император. Действительно вдоль стен расположены были зеркала, которые передавали откуда-то , из-под свода , яркий дневной свет.
Вот и покои императрицы. Нерон распахнул дверь. Поппея сидела в кресле, около неё порхали фрейлины. Нерон выгнал всех. Поппея сидела бледная.
Она не подняла глаз пока император не обратился к ней.
Вчера войска выступили в поход, против Израиля, объявившего о своей независимости. Она предпринимала всяческие усилия, что бы предотвратить войну. Даже на переговоры пошла с двойником своим, дублёршей, полностью отнявшей у неё постель, а теперь пытавшейся отнять и мужа. Лучше смерть, чем позор!
Нерон приказал слугам принести вина и сладостей. Сам налил кубки. Поппея молчала. Он выпил с Сергием. Потом ещё. Потом взял бокал и поднёс к губам жены.
- Пей! Глаза их встретились. Усмешка передёрнула губы императрицы. Она взяла кубок и отпила.
Пей до дна! - приказал Нерон. - Не хочу, - воспротивилась Поппея. Тогда Нерон тихим и отчётливым голосом повторил:
- Пей. -
Послушай, - через какое-то время сказал он жене. - Я не хотел этой войны. Но меня ставят в условия, когда не предприми я решительных шагов, завтра, десятки районов Союза, захотят полной автономии, или следуя примеру Израиля, объявят о своей независимости.
Тогда конец. Развал империи. Конец тебе и мне. А как хорошо жить! Вино. Женщины. Мужчины. Любовь.
Что нужно евреям? Почему они такие строптивые? Торгуют по всему свету. Я их не жму налогами. Беспрепятственный въезд, выезд. Нет. Мало. Хотят всё.