Последний поворот и автомобиль вынырнул из леса, оказываясь на довольно широкой поляне, на которой собственно и стояло двухэтажное строение. Двигатель умолк, слегка потрескивая под капотом. Стас, открыв дверь, покинул салон, вдыхая полной грудью свежий воздух. Он огляделся, слегка прищурив глаза от слепящего солнца, которое поднималось из-за верхушек деревьев. Его лучи окрашивали зелень в золото.

- Ну и как тебе здесь? - поинтересовался он, оборачиваясь к своей жене.

Аня, выбравшись из салона, обошла автомобиль, останавливаясь рядом с мужем.

- Спокойно, - только и ответила она, выразив все свои чувства одним словом.

Это было только одно слово, но в котором соединились все эмоции, которые испытывала супруга. Можно было конечно сказать что-то другое, или добавить ещё, но всё это не то. Одно слово, в котором заключилось абсолютно всё.

- Теперь, мы будем здесь жить, - Улыбнулся Стас, слегка обнимая жену за плечи и притягивая к себе.

- Пойдем, посмотрим дом? - предложила Аня.

- Да, конечно.

Они направились по гравию ко входу, мимо деревянных строений, которые в прежние времена служили конюшней, а затем просто сараем для различного хлама. Достав ключи из кармана, Стас какое-то время возился с замком, пока, наконец, тот не щёлкнул, сдаваясь на милость победителя.

- Ну, вот и всё.

Гостиная их встретила пыльной паутиной, что свисала с потолка и на которой виднелись трупики мёртвых насекомых. Возле одной из стен находился довольно громадных размеров диван с деревянными резными подлокотниками. Над ним висели полки с какими-то книгами, тоже, как и всё здесь, покрытые пылью. Стас приблизившись, взял в руки одну из книг, открывая корешок и пролистывая пожелтевшие от времени страницы.

- Кто это? - поинтересовалась Аня, и Стас, отложив книгу, обернулся к жене.

- Это мой прадед, - ответил он, после секундного молчания.

На противоположной стене висел портрет мужчины лет тридцати с небольшим. У него было довольно суровое лицо, с тонкой полоской сжатых губ и длинными чёрными, как воронье крыло волосами. Глаза же, казались двумя льдинками, что смотрят на всех свысока.

- Он родился где-то в середине девятнадцатого века, - пояснил Стас, припоминая, что знал о собственном прадеде. - Был купцом, или что-то в этом роде. К сожалению точно не знаю. Отец мне не особенно рассказывал о нём. Знаю, что умер он вроде после восемнадцатого года, покинув Россию с основной волной. Жил в Париже, где и похоронен, а вот его сын, мой дед, вернулся обратно в середине двадцатых годов.

- Так ты мог быть французом? - спросила с улыбкой Аня. - Если бы твой дед не вернулся обратно.

- Вполне возможно, - кивнул Стас. - А скорее всего, меня бы и не было наверное тогда, если дед вдруг решил бы остаться во Франции.

- Я рада, что он все-таки приехал, так как мы встретились и вместе.

- Да.

Стас прижал к себе жену, целуя её в губы. Аня упёрлась мужу в грудь, отстраняясь от него, и снова оборачиваясь к портрету, но на этот раз уже к другому, который висел рядом. На нём была изображена молодая особа с длинными вьющимися волосами. На лице была написана довольно милая улыбка, а глаза сверкали своей зеленью, освещая теплотой окружающих.

- А это кто? - кивнула Аня.

- Моя прабабка, - ответил Стас, разглядывая портрет.

- Она очень красивая, - заметила Аня.

- Да, - согласился супруг.

- А её судьба, какая?

- Точно не знаю, - помедлил Стас. - Вроде бы, она умерла при родах.

- Как жаль, - искренне, вздохнула Аня. - Хотела я бы обладать такой внешностью.

- Ты у меня итак самая прекрасная на свете, - улыбнулся супруг, снова притягивая жену к себе.

- Да уж. Попробовал бы ты сказать нечто другое. Кстати, ты очень похож на своего прадеда.

- Глупости, - ответил Стас, глядя на портрет.

- Нет, правда! Погляди, тот же цвет волос, черты лица, и также в полоску сжимаешь губы, когда бываешь недоволен.

Стас более внимательней всмотрелся и должен был согласиться, что действительно общее сходство есть, но не такое уж и сильное. Он скорее походил на деда, чем на прадеда, но со стороны, наверное, виднее, решил он, не став спорить с женой.

После смерти родителей, Стас остался в полном одиночестве, живя в однокомнатной квартире на восьмом этаже. В принципе, ему и Ани, было вполне достаточно, но вот нужно было думать о дальнейшем будущем. Они же не собирались всю свою жизнь быть вдвоём. Аня хотела ребёнка, но Стас убеждал жену, что им в однокомнатной квартире будет тесно. Они бы, так, наверное, и жили на восьмом этаже, если бы не события, которые последовали друг за другом. Вначале, скончался дед, который жил в этом самом доме, в котором они находились в данный момент, а следом, через неделю, погибли его родители, попав в автомобильную аварию. Стас остался единственным наследником. Трёхкомнатную квартиру родителей он, скрипя сердцем, продал, под напором Ани, которой не хотелось жить в городе. Она мечтала о природе, сказав, что их дальнейшее проживание будет происходить только загородом. После длительных препираний и споров, Стас согласился, и они продали родительскую квартиру, выручив за неё кругленькую сумму, а затем и свою. Теперь, у них были деньги на ремонт дедовского дома и ещё на покупку новой мебели. После продажи, они погрузились в автомобиль и направились прочь из города, к этому месту, где некогда жил его прадед, затем дед и его отец. Сам же Стас, за всё время в этой загородной усадьбе бывал всего два или три раза.

* * *

Вечерние сумерки обступили дом со всех сторон, накрывая его тёмным покрывалом, прилипая к окнам, заглядывая в них, наблюдая за обитателями. Новые хозяева же, целый день занимались тем, что приводили в божеский вид спальню, в которой им предстояло провести свою первую ночь. Кое-как, это удалось, но всё равно, в дальнейшем понадобится хороший ремонт в этой комнате, как впрочем, и во всём доме.

Аня проснулось от ощущения, чьего-то чужого взгляда. Она, открыв веки, оглядела комнату, но в ней, конечно же, никого не было, кроме неё самой и Стаса. Выпростав руку из-под одеяла, она потёрла глаза, которые резало от нехватки сна. Ощущение мигом исчезло, и она облегчённо вздохнула. Муж, мирно спал на своей половине, по-видимому, смотря сон, если судить по его мимике на лице. Аня попыталась снова уснуть, но из этого ничего не вышло. Несмотря на то, что спать хотелось, все попытки оказывались тщетными. Тогда скинув одеяло, она нашарила на полу тапочки и, облачившись в халат, тихо покинула комнату. Перед этим, бросила короткий взгляд на часы, которые стояли на прикроватной тумбочке и которые показывали начало пятого утра. Спать, уже не было смысла ложиться, так как всё равно скоро вставать. Поэтому, Аня решила заварить себе кофе и выпить его на веранде, в удобном кресле, которое вчера туда поставил Стас. Но ей, так и не удалось дойти до кухни. Оказавшись в коридоре, и уже занеся ногу на лестницу, чтобы спуститься на первый этаж, Аня краем глаза заметила некое движение в дальней части коридора. Что-то очень быстрое и тёмное скользнуло в сторону лестницы. Моргнув, увидела только пустоту и темноту.

"Скорее всего, мне это только показалось, - принялась она успокаивать саму себя в надежде, что страх пронзивший грудь, наконец, отступит, забившись в самый дальний угол. - Здесь никого не может быть. Мы со Стасом здесь вдвоём".

Ощущая себя полнейшей идиоткой, она всё же решила проверить, а то мало ли что. Осторожно ступая по скрипучему полу, Аня продвигалась шаг за шагом. Вот, уже показался край лестницы и первые ступени, что вели на чердак. Задержав дыхание, как перед прыжком в ледяную воду, Аня сделала широкий шаг и упёрлась взглядом, в пустоту. Там ничего не было, если, не считая ступеней и двери, которая была закрыта. Даже со своего места, она могла видеть навесной замок, который преграждал путь любому, кто бы захотел оказаться наверху. Конечно, это не было преградой. Его можно было просто снять, так как он был не закрыт, но всё равно, на это потребовалось бы время. Ругая себя за трусость, Аня стала подниматься вверх, пока не достигла двери. Сбросив замок, она оказалась на чердачном этаже. Пошарив рукой по стене, обнаружила выключатель, которым незамедлила клацнуть. Тусклый свет вспыхнул под потолком, разгоняя по углам испуганные тени, что поспешили спрятаться по своим углам. Окинув взглядом довольно просторный чердак, который почти полностью был забит различным барахлом, Аня шагнула вперёд.

По обеим сторонам, закрывая маленькие окошка, стояли друг на друге ящики из картона, деревянные сундуки, старая мебель и всё такое прочее. Сделав шаг к сундуку, Аня подняла пыльную крышку, за которой обнаружила одежду, что валялась в беспорядке. Она была в другом и следующем. Открыв очередной сундук, извлекла из него длинное платье, которое принадлежало непонятно кому. Платье, явно давно вышло из моды ещё вначале прошлого века, и было удивительным, как оно сохранилось до нынешних времён. Правда, в некоторых местах ткань успела пожелтеть, а в иных постарались мыши. Не осознавая, что она делает, взяла в руки платья и, подойдя к пыльному зеркалу, скинула с себя ночную рубашку. Затем, принялась надевать платье, которое приятно шелестело тканью. Оно оказалось Ани как раз в пору. Взглянув в своё отражение, ей на мгновение показалось, что перед собой видит не себя, а ту молодую девушку, которая смотрела с портрета, что находился на первом этаже. Быстро моргнув, наваждение тут же пропало, исчезло, размывая реальность на нечёткие картинки.

* * *

Плеть со свистом рассекла воздух, а затем с силой опустилась на обнажённую спину. На молочно белой коже, мгновенно появился кровавый рубец. Следом раздался крик, который перешёл в рыдания. Вжик! Вжик! Вжик! Кончик плети снова и снова полосовал спину, оставляя страшные и очень болезненные отметины. Из лопнувшей кожи ручейками текла кровь, прокладывая себе путь к пояснице и ягодицам. Девушка, которую били, уже не умоляла остановиться. У неё на это просто не осталось сил. Ей только доставало прикрывать руками огромный живот, в котором носила ребёнка. Но конец мокрой от крови плети, несколько раз полоснул и спереди, обжигая обнажённые груди.

- Ведьма! - доносилось сзади.

Новый взмах и мужчина с чёрными, как смоль волосами, опускает руку, нанося удар. Девушка чувствует его злость, что кипит в нём подобно раскаленному маслу в котле. Он брызгает слюной, выкрикивая единственное слово, которое казалось из его уст обвинением. Впрочем, так и было. Супруг обвинял её в колдовстве. Вначале, она пыталась сказать ему, что не повинна в голословных наветах, которые сыпались со всех сторон, но муж не верил не единому слову, убеждённый, что его жена действительно сношается с нечистью. Нет, возможно, очень маленькая часть и была в этих обвинениях, но что она знала точно, что за всё время никогда не причинила зло своими умениями. И ещё, она никогда не имела никаких дел с нечистой силой. Служанка погибла сама, повесившись в амбаре от несчастной любви к мельнику, и она никогда не прикладывала руку к её гибели. Разве что, дала некое снадобье, которое помогло бы служанки, быть вместе с любимым мужчиной. Но она не убивала её. А ещё болезнь их первенца. Она пыталась лечить своего сына травами, а слуги донесли её мужу, что она занимается колдовством, пытаясь сжить своё чада со свету. И как они могли подумать такое о ней.

Вжик! Вжик! Новая порция боли и страдания. Она пытается ползти, оставляя после себя дорожку из крови, что льётся у неё между ног. Девушка думает о своём ребёнке, который ещё не родился, и теперь вряд ли когда-либо сможет увидеть свет. Боль раздирает живот на части, откидывая сознание во мрак, а затем снова возвращая к нестерпимой боли.

- Ведьма! Гнусное отродье! Я проклинаю тот день, когда взял тебя в жёны! Гори в аду, потаскуха дьявола!

Девушка, лёжа на боку, пытается ползти к ступеням, которые вели из подвала и до которых было очень далеко. Зачем она это делает, и сама бы сказать не могла. Возможно, в них видела спасения, хотя вряд ли. Возможно, она знала, что умрёт в этом месте, и напоследок ей хотелось выползти из этого зловонного места, вдохнуть свежий ночной воздух и взглянуть на звёздное небо. Так мало ей хотелось, но и этого не было позволено. Нога в сапоге наступила на руку, ломая каблуком пальцы. Боль обожгла с новой силой, но тут же, разум затуманился, отстраняясь от реальности, уходя в глубины сознания.

- Нет, - раздался откуда-то сверху злобный голос. - Тебе никогда не выйти из этого места. Я тебя, вместе с не родившимся ублюдком, закопаю прямо в этом подвале.

Девушка перевернулась на спину, исторгая из приоткрытого рта кровь, что стекала по щекам, путаясь в длинных, некогда красивых волосах. Зелёные глаза устремились на своего мучителя, как бы запоминая его черты, а затем зрачки закатились вверх, показывая белки с лопнувшими сосудами. Последней её мыслью было то, что ещё несколько лет назад, она мечтала о счастливой семье, представляя, как станет жить со своим супругом, но всё повернулось вон как. Мечты, имеют свойства разбиваться, как зеркала. Её жизнь потрескалась, а затем разлетелась на множество осколков. А ещё, был не родившийся ребёнок.

* * *

Стаса из сна вырвала мгновенная обжигающая боль, что казалось, разрезала ему грудь напополам. Ещё мгновение назад, ему виделся странный сон, в котором происходило избиение его прабабки, а в следующий миг, он подскочил в постели, бешено озираясь по сторонам. В полумраке комнаты, возле кровати стояла человеческая фигура в длинном до пола платье. Взмах руки и плеть обожгла вновь, превращая губы в кровавое месиво. Рот тут же наполнился металлическим привкусом крови. Буквально скатившись с кровати, Стас, очутившись по другую сторону, поднялся на ноги, зажимая ладонью окровавленные губы. Только сейчас, при лунном свете, что проникал через окно, он смог разглядеть, кто это был. По другую сторону, стояла Аня. Её горящий взгляд, пылающий каким-то зеленоватым светом, сверлил его, как будто желая прожечь в нём дыру.

- Аня? - прошамкал он разбитыми губами.

Взмах руки, но на этот раз, Стас интуитивно ушёл в сторону, и плеть прошлась по шторам, оставляя в них довольно приличную прореху.

- Аня! Да что ты делаешь?

Ответа не последовала.

Жена вскочила ловким движением на кровать, сокращая тем дистанцию между ними. Стас попятился, но через мгновение упёрся поясницей в подоконник.

- Аня! - взывал супруг к жене, пытаясь достучаться, но всё было тщетно.

Казалось, что перед ним находится совсем другой человек, хотя и с внешностью любимой жены.

Стас видя, что супруга не реагирует на мольбы, стал медленно обходить кровать, стараясь ближе держаться стен. Обогнув комод, он мельком оглянулся, дабы убедиться, сколько ему ещё до двери, но в этот момент Аня и нанесла свой удар. Плеть прошлась по плечу, оставляя после себя кровавый рубец. Непроизвольно из глаз брызнули слёзы.

- Я могу тебя простить за то, что ты совершил со мной, - вдруг раздался чужой, холодный голос, который изливался из уст жены. - Но я, никогда не прощу смерти нашего так и не родившегося дитя. Ты погубил невинную душу, а теперь же, ты отправишься в ад, где твои муки продляться вечно.

- Аня! - вскричал Стас. - О каком ребёнке ты говоришь? У нас нет детей!

- Не пытайся выворачиваться, - погрозила она ему пальцем. - Я говорю о нашем ребёнке, которого носила в себе, когда ты меня избивал в подвале.

- Да что ты такое говоришь! Я никогда...

- Ты считал меня ведьмой, ну так вот. Я пришла за тобой, убийца собственного дитя. И ты меня не одурачишь, скрывшись под другой личиной.

Воспоминания о сне, всплыли в голове Стаса. Он ещё какое-то мгновение назад, видел, как его прадед избивал его про бабку, а после того, как убил её, закопал тело с не родившимся ребёнком прямо в подвале. В подвале, этого дома. Безумный человек, который лишил сразу две жизни дальнейшего будущего.

"Этот сон и Аня, - вдруг вспыхнула у него в голове безумная мысль. - А если, всё это каким-то образом взаимосвязано. Сон был настолько реальным, что могло быть такое, что я видел далёкое прошлое. Ту страшную ночь, когда мой прадед, убил жену. Никто об этом конечно не знал, и будущие потомки думали, что она умерла при родах, а на самом же деле, почти сотню лет, её тело лежит в подвале, закопанное мужем-безумцем. И теперь спустя столько лет, моя прабабка каким-то образом смогла вернуться, чтобы отомстить за своё погубленное дитё, и выбрала для этого Аню. Но почему именно я? Может потому, что я чем-то напомнил ей своего прадеда. Господи! Что же мне делать дальше? Если сон был правдивым, а у меня это почему-то не вызывает никаких сомнений, то надо похоронить останки прабабки. Но вначале, нужно как-то убедить, что я, это не её муж-убийца".

Но все попытки Стаса, оказались безуспешными. Как он не старался, ничего из этого не вышло. Да и времени на это особо не было. Аня то и дело взмахивала плетью, оставляя на теле мужа всё новые и новые отметины. Когда она в очередной раз взмахнула рукой, Стас кинулся вперёд, желая выбить орудие истязания из рук. Он вскочил на кровать и толкнул жену. Та не удержавшись, плюхнулась на спину, но головой задела край тумбочки. Послышался глухой стук, и тишина. Страшась содеянного, Стас наклонился над женой, и тут же с облегчением выдохнул. Слышалось слабое дыхание.

Положив Аню поудобнее, он выскочил прочь из комнаты. На первом этаже отыскав мобильник, набрал номер из записной книжки. По ту сторону раздался сонный голос Кирилла. Стасу понадобилось не меньше двадцати минут, чтобы рассказать о том, что произошло. Кирилл, который был священником, явно вначале не верил, но всё же, голос друга, заставил его осознать, что Стас говорит чистую правду.

- Хорошо, - наконец ответил он. - Ты пока ничего не предпринимай, а я скоро буду.

Стас отключился. Он какое-то время блуждал по дому, несколько раз поднимаясь на второй этаж и проверяя супругу, но Аня по-прежнему находилась без сознания. Затем, снова опускался вниз, меряя шагами гостиную, то и дело, поглядывая на часы и бросая косые взгляды на два портрета, что висели на стене. Суровое лицо прадеда, и милое прабабки.

Наконец минут через сорок, послышался шум приближающегося двигателя. Стас горя от нетерпения, вышел на террасу, спускаясь по лестнице. Опель Кирилла припарковался как раз за автомобилем Стаса. Из салона появился высокий худощавый человек с козлиной бородкой и длинными каштановыми волосами, что были перевязаны в конский хвост. Друг, скорее походил на рок звезду, чем на служителя церкви.

- Извини, - произнёс он, протягивая руку и крепко пожимая. - Я немного заблудился.

- Бывает, - кивнул Стас.

- Где она?

- В спальни.

- Ладно, - протянул Кирилл, извлекая из кармана пачку сигарет. - Теперь, расскажи ещё раз, стараясь ничего не пропустить.

Пока оба курили, находясь на улице, Стас, припоминая подробности своего сна и последующие за этим события, шаг за шагом поведал всё до конца. Он рассказал, как его дед вначале избивал свою жену, которая находилась на девятом месяце, а затем и убийство.

- А ты проверял подвал? - спросил Кирилл, - выпуская в ночной воздух струйку дыма.

- Нет, - признался Стас. - Как-то об этом не подумал.

- Хорошо, тогда мы сделаем это вместе. Ты сможешь в точности указать место, где было во сне зарыто тело?

- Думаю, да.

Бросив окурки, оба друга направились в дом. Вначале, они поднялись на второй этаж, где Кирилл окинул быстрым и цепким взглядом Аню, что продолжала лежать на кровати. Её грудь мерно поднималась, а глаза под закрытыми веками ходили из стороны в сторону, как будто супруга видела какой-то сон.

- Давай теперь спустимся в подвал.

Оказавшись на первом этаже, Стас быстро сбегал в сарай, откуда взял две лопаты, а затем, они вместе стали спускаться по скрипучей лестнице, что уходила резко вниз. Зажглась тусклая лампочка под потолком, разгоняя тени и насекомых.

- Я думаю, что она лежит здесь, - кивнул Стас на самый угол подвала. - Вот здесь, она ползла, пытаясь спастись от моего прадеда, а почти возле самой лестнице, он её и прикончил.

- Тогда давай проверим.

Отодвинув огромную бочку с какими-то сгнившими солениями, Стас и Кирилл принялись за работу, копая твёрдую землю, которая поддавалась неохотно.

- И что ты обо всём этом думаешь? - не выдержал Стас, потея от усилия и морщась от ран, которые причиняли ему боль.

- Думаю, что ты прав, - отвечал Кирилл, скидывая землю с лопаты в сторону. - На самом деле, таких случаев вселения не слишком много, но они всё же, встречаются.

- Этим же, вроде должны заниматься экзорцисты? - поинтересовался Стас. - Хотя, вроде их работа состоит в том, чтобы избавлять от всяких бесов и прочих тварей.

- Ты слишком много смотришь фильмов ужасов, - вздохнул Кирилл. - А ну стой! Кажется, что-то есть.

Отбросив лопаты, оба друга усевшись на корточки, принялись разгребать землю руками.

- Похоже, что мы нашли, - тихо сказал друг.

Стас ошарашенным взглядом смотрел, как из земли медленно проявляются человеческие останки. Пожелтевшие от времени кости, которые раньше принадлежали живому человеку, его прабабки. Снова вспомнился тот сон, и по телу прошла дрожь.

- И что нам теперь делать? - севшим голосом, поинтересовался Стас, которому стало дурно.

- Нужно провести обряд захоронения.

Стас хотел ещё что-то спросить, но не успел. Позади послышался какой-то шум, и он резко обернулся, одновременно поднимаясь на ноги. В метре от него, стояла Аня. В руке блеснуло тусклым лезвие ножа, а затем дикая, первобытная боль пронзила его живот, распространяясь выше по всему телу. Опустив взгляд, он увидел торчащую у себя из живота рукоять ножа.

- Это тебе за всё зло, убийца, - проговорила Аня, с чавканьем извлекая нож из тела.

Она собиралась нанести новый удар, но в этот миг на неё со стороны налетел Кирилл. Он, ухватив Аню за запястье, вывернул его, и окровавленное лезвие рухнуло под ноги. Визжа, кусаясь и брыкаясь, Аня попыталась вырваться из железной хватки священника, но тщетно. Подтащив её к стеллажу, Кирилл нашарил старую верёвку, которой принялся обматывать запястье и лодыжки женщины. Одновременно, звучал его голос, который по мере произнесения, становился всё громче.

- Божий вечный, избавляющий человеческий род от плена дьявола!

Освободи твою рабу ... (Анну)

От всякого действия нечистых духов,

Повели злым и нечистым духам и демонам

Отступить от души и тела рабы твоей ... (Анны),

Не находиться и не скрываться в ней.

Да удалятся они от создания рук Твоих

Во имя твоё святое и единородного Твоего Сына

И животворящего Твоего Духа.

Аня вывернула голову и укусила Кирилла за палец, но тот не обращая внимания, продолжал:

Чтобы раба твоя, очистившись от всякого демонского действия

Пожила честно правдиво и благочестиво,

Удостаиваясь Пречистых тайн

Единородного Твоего Сына и Бога нашего,

С которым благословен и православен

Ты вместе с Пресвятым Всеблагим

Животворящим Твоим Духом

Ныне и всегда во веки веков.

Аминь.

На последнем слове, Стас, наконец, полностью обессилил и рухнул на земляной пол. Его сознание стало становиться меньше, удаляясь куда-то, поднимаясь над всем происходящим. Теперь, он смотрел на всё это со стороны, подобно зрителю в кино. Внизу, Кирилл продолжал говорить, но его слова превратились в бубнеж. Стас же, повернув голову, с удивлением заметил женскую фигуру, которая стоя в стороне, смотрела на него своими зелёными глазами. Да, это была она, его прабабушка, которая почти сотню лет назад была так несправедливо убита. Она какое-то время просто смотрела на своего потомка, а затем нерешительно протянула руку, и коснулась кончиками пальцев щеки Стаса. Прикосновение оказалось на удивление тёплым, от которого по всему телу растеклось благодатное тепло. Её губы слегка приоткрылись, но находившаяся девушка так ничего и не сказала. Да это собственно было и не нужно. В её зелёных глазах читалось абсолютно всё. Стас увидел в них страсть, печаль и любовь, а ещё, сожаление. Затем, где-то вдалеке послышался зовущий крик младенца. На губах появилась улыбка, от которой потеплело внутри. Стас с грустью наблюдал, как его прабабушка, бросая последний взгляд на правнука, медленно поворачивается и уходит в сторону яркого света, из которого слышался зов ребёнка.

* * *

Осторожнее, - говорит Аня, выходя из автомобиля и беря Стаса под руку.

С другой стороны держит друга Кирилл, который поехал вместе с ними. Они все вместе идут по узкой дорожки, мимо старинных надгробий и семейных склепов. За три недели проведённых в больнице, Стас успел прийти в себя и почти не чувствовал боли в животе от ножа. Теперь же, ему всё то, что происходило тогда, казалось лишь сном. Он снова мог спокойно передвигаться, вдыхая полной грудью свежий воздух и наслаждаясь лучами осеннего солнца.

- Далеко ещё? - спрашивает он.

- Почти пришли, - отвечает Кирилл.

Они, наконец, достигают надгробия из камня, возле которого и останавливаются. Стас пробегает глазами по дате рождения и смерти, задерживаясь на имени.

- Сказать честно, я и не знал, что мою про бабушку звали, как и тебя, - говорит он, оборачиваясь к жене.

- Да что ты вообще знал? - улыбается ему Аня.

- Скажу по правде, это было очень сложным делом, получить разрешение на захоронения останков на этом кладбище, - произносит Кирилл, прислонившись к дереву и куря. - Оно закрыто для погребений уже не один десяток лет.

- Ты молодец, что разрешил эту проблему, - кивает Стас.

Он вспоминает последние мгновения, перед тем, как его прабабушка исчезает в ярком, неземном свете, откуда слышен детский плачь. Стас надеяться, что где бы она не была, у неё всё будет в порядке.

- А что вы решили с вашим домом? - интересуется Кирилл. - Будете его продавать?

Стас и Аня переглядываются друг с другом, а затем одновременно отрицательно качают головами.

- Нет, - отвечает Аня.

- Мы решили жить в нём и дальше, - говорит Стас. - Теперь, всё осталось в прошлом.

- Ты уверен в этом?

- Поверь мне, - кивает он. Я знаю, что говорю.

Кирилл пожимает плечами и отворачивается, а Стас продолжает смотреть на надгробие и на холмик могилки. Затем, взяв у жены цветы, розы, которые ещё не распустились, он наклоняется и ставит их в вазу.

- Грустно, - говорит Стас. - Жаль, что всё так закончилось. Моя прабабушка, могла жить много лет, но из-за одного безумца, всё исчезло.

- Но зато, она успела дать жизнь твоему деду, первому ребёнку.

- Да, но если бы всё произошло по-другому, то на свет появился и другой, или другая.

Стас тяжело вздыхает, а потом берёт Аню за руку, и они уходят прочь. Следом направляется и Кирилл. Когда же, трое людей исчезают за деревьями, оставленные на могиле розы, вдруг раскрываются одновременно, показывая миру свою красоту.