Аннотация: Топот множества ног и шум автомобилей дробят утреннюю тишину на множество мелких частей. Париж просыпается.
Почти над самым ухом заныла Эдит Пиаф. Долбаная хрущёба! Стены такие тонкие, что будильник переходит в разряд бесполезных мелочей. Слышно не только хнычущее пение на французском, изрыгаемое соседскими колонками, но и мурлыканье самой соседки. Ах, если бы она заводила свою шарманку на пару часов позже...
Пытаться снова заснуть не имеет смысла. Остаётся встать, включить комп, нацепить наушники и на два часа с головой уйти в спасение очередного виртуального королевства. Спустя чуть больше, чем два часа, бросаю взгляд на часы и понимаю, что завтрак отменяется. Ванная, поиски чистого свитера, зеркало, часы... Общение с расчёской отменяется, как и завтрак. Выбегаю из квартиры под завывания Пиаф. Только бы шеф сегодня не с самого утра был в офисе.
Приятно брести по аллее, делая вид, что никуда не спешишь (вообще-то, на самом деле никуда не спешишь), что не получила выговор за опоздание (абсолютная ложь, а жаль), что люди вокруг вовсе не такие мерзкие, как кажется (конечно, они намного омерзительнее). И вдруг - она. Сидит на скамейке. Короткое элегантное пальто поверх модного платья легкомысленной расцветки, изящные туфли-лодочки, тщательно уложенные волосы. Читает книгу.
Заметила, улыбнулась, как кинозвезда:
- Салют!
- Привет.
Под этим до умопомрачения интеллигентным и доброжелательным взглядом вдруг становится неловко за нечёсаные волосы и грязные ботинки. Вытягиваю шею, пытаясь прочитать название книги. "Французская фривольная проза".
- Интересно? - хочется завести беседу, но ума не приложу, о чём.
- О, да, - взгляд становится ещё доброжелательнее, хотя это казалось невозможным.
- Ладно, пойду.
Одарив на прощание ещё одной лучезарной улыбкой, соседка вновь углубляется в чтение. Иду дальше, бережно поглаживая сумку, в которой мирно ждут своего часа Гаррисон и Гиннесс.
Восходящее солнце медленно рассеивает туман, постепенно освещая широкие проспекты, играя бликами на поверхности Сены, лениво заглядывая в уютные внутренние дворики старинных особняков. Топот множества ног и шум автомобилей дробят утреннюю тишину на множество мелких частей. Париж просыпается. Низкий, равномерный, звучащий на пределе слышимости гул сначала никак не выделяется в шуме города. Но постепенно он становится громче. Зловещая тень накрывает остров Ситэ. Уменьшаясь, тень становится более густой, фокусируется на Соборе Парижской Богоматери... Грохот, огромное облако пыли - и от величественного собора остаётся груда камней. Та же участь постигает Святую Капеллу. Триумфальная арка, башня Монпарнас, Лувр... Гигантские каменные глыбы с рёвом обрушиваются с ясного неба, в буквальном смысле стирая в порошок культурное наследие Франции. Ещё один удар, похожий на взрыв, скрежет металла - Эйфелева башня медленно кренится, застывает на мгновение и обрушивается на землю бесформенным переплетением балок.
Приснится же такое... А в уши вползает очередной музыкальный шедевр из коллекции соседки. Чёрт возьми, сегодня же суббота! Удар кулаком в стенку не приносит желаемого результата, только рука теперь болит. Видимо, пора. Подсчитав деньги в кошельке, одеваюсь и ухожу.
Ну, теперь посмотрим, кто кого. Распаковывая свою покупку, замечаю, что музыка за стеной стихла. Работает телевизор. Интересно, что там у нас? Нажимаю кнопку пульта.
- ... метеоритный дождь. Никто пока не рискнул дать объяснение этому происшествию, но факт остаётся фактом - Париж практически полностью разрушен.
Сдавленный вскрик за стеной. Где-то на уровне солнечного сплетения зарождается, поднимается, клокочет в горле и, наконец, вырывается наружу нервный смех. Не прекращая смеяться, подключаю новенькие колонки. Что бы поставить? Эдит Пиаф пожалуй будет как нельзя кстати.