Legens-Кон : другие произведения.

Номинация 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • © Copyright Legens-Кон(top-30@yandex.ru)
  • Добавление работ: Хозяин конкурса, Голосуют: Любой автор
  • Жанр: Любой, Форма: Любая, Размер: от 0k до 10M
  • Подсчет оценок: Среднее, оценки: 0,1,2,3,4,5,6,7,8,9,10

    • Журнал Самиздат: Legens-Кон. Конкурс рекомендаций и рецензий
    Конкурс. Номинация "Литературная Находка-2014" ( список для голосования)

    Список работ-участников:
    1 Овдиенко А. Отзыв на роман П. Керлис "Вторая встречная"   12k   Оценка:7.49*12   "Статья" Фэнтези, Литобзор, Критика
    2 Мудрая Т.А. Рецензия к рассказу Дж. Маверика "Бумажные сны..."   6k   "Статья" Проза
    3 Шустерман Л. Литературный импрессионизм   10k   "Статья" Литобзор
    4 Ангел К. Экскурсия в "Дом, в котором..."   6k   Оценка:9.46*4   "Эссе" Литобзор
    5 Зырянов А.В. Шептание Востока   8k   "Эссе" Критика
    6 Григорьянц В.Г. Уроки истории   32k   "Статья" Литобзор
    7 Странник С. Колгота в Кондратовой хате, или О том, какую ниточку мы упускаем из рук   6k   "Эссе" Литобзор
    8 Хабарова Л. Отзыв на роман Эльвиры Малявиной "Найди меня в Поднебесье"   5k   "Статья" Критика
    9 Тадер О. Отзыв на повесть Хабаровой Леоки "Красный броневик"   2k   "Миниатюра" Литобзор
    10 Гордиенко А.А. Потерянное поколение - проза Владислава Кураша   7k   "Статья" Критика
    11 Елина Е. Иголка в стоге сена (читательская находка)   2k   Оценка:8.91*9   "Эссе" Литобзор
    12 Резникова Т. Читательская находка 2014 "Горький ветер свободы" Ольги Куно   2k   "Эссе" Литобзор
    13 Бурель Л.Л. Рекомендую: Агата Бариста "Кошка и её демон"   1k   "Эссе" Фантастика

    1

    Овдиенко А. Отзыв на роман П. Керлис "Вторая встречная"   12k   Оценка:7.49*12   "Статья" Фэнтези, Литобзор, Критика

      
      
    Отзыв на роман
    Керлис П. "Вторая встречная"
      
    Роман находится здесь (СИ)
      
      
        Все авторы условно делятся на "стилистов" и "сюжетников". Сочетание первого и второго - явление редкое, и подчас автор доводит до совершенства разработку мира и истории, забывая о языке. Или же делает наоборот... В общем, я удивилась, когда встретила на СИ произведение, написанное прекрасным языком и при этом завлекательное настолько, что невозможно отложить книгу на пять минут.
      
        Коротко роман "Вторая встречная" можно охарактеризовать, как грамотную ироничную прозу с детективной линией. Если вы любите истории, в которых невозможно предугадать новый виток сюжета, то эта книга, определенно, для вас. Автор удачно обходит все возможные штампы, нагло показывая скептикам язык. "Думали, здесь будет так? А нет, у меня все по собственной схеме изготовлено, без клише", - так и проскальзывает в тексте. Отсутствие шаблонов распространяется не только на сюжет, но и на самобытных героев и мир. Ладно, обо всем по порядку.
      
        "Вторая встречная" - это городское фентэзи. Сей жанр у читателей стал прочно ассоциироваться с банальнейшими историями. Потому, слыша о фентэзи в условиях современного мегаполиса, мы сразу же представляем оборотней, вампиров и ведьм. В лучшем случае - из книг Лукьянеко и Пехова, в худшем - из романов о кровососущих влюбленных красавцах. Мир, который создал автор "Второй встречной", самобытен. Вемы - именно так здесь называются маги - не швыряются файерболами и не боятся солнца. Их дар куда глубже и многограннее. Хотели бы вы чувствовать чужие эмоции? Конечно же. А если становится дурно среди большого скопления людей, ведь чужие эмоции лезут в голову? Уже не уверены, так? А путешествовать по сюрреалистичным мирам все мечтают, не правда ли? Но миры эти таят множество опасностей, а из очередного путешествия можно вернуться сумасшедшим... Что показательно, именно на таких противопоставлениях: дар - плата за него, и строится главная идея романа. Первые строчки аннотации гласят: "Каждый дар забирает больше, чем отдает". Увы, для героев "Второй встречной" - это не просто слова. Мотив потери и предательства в романе сидит глубоко, но не навязывается. Особенно меня радует не желание автора поучать читателя. Нет ни долгих занудных лекций о прекрасно-далеком, ни философских воззрений. С другой же стороны, роман Керлис сложно называть пустым развлекательным чтивом. Мысли в книге заложены глубокие и мудрые. Ну, а если кто-то в силу обстоятельств их не воспримет должным образом, для него роман превратится в просто хорошую историю с толикой юмора.
      
        Текст написан грамотно. Язык легкий, мягкий. Если анализировать отдельные словосочетания, то чувствуется ненависть автора к предложениям-гусеницам и деепричастным оборотам. Фразы не вычурные и не заумные, однако, язык ни в коей мере нельзя назвать бедным..Имеются "вкусные" слова, иногда (при необходимости) добавляется сленг. Что до стилистики, то ее можно назвать гладкой. Спотыкаться у меня не получалось при всем желании, хоть иногда я забываюсь, смотрю на текст не как читатель, а как редактор. И тогда начинается... В большинстве случаев. А в этом романе сложно найти не то что опечатку, даже кривое предложение отыскать не получается.
      
        Отдельное внимание следует уделить юмору. Как мне кажется, причислять "Вторую встречную" к жанру иронического фентэзи не стоит. Ведь перед автором не стоит задача, "как покруче пошутить". Герои не юморят специально, а диалоги не напоминают сборники анекдотов. Беззлобная ирония ненавязчива и скорее присутствует в атмосфере, чем в отдельных фразах. Все же жанр, да и тематика (персонажи "Второй встречной" имеют дело с серийным убийцей) обязывает. Позволю себе здесь, для наглядности, привести пример. Ведь текст должен говорить сам за себя. Ниже представлена цитата из романа (так один из героев второй встречной отзывается о коллеге):
      
        "Особенно смущало верхнее письмо в ящике: секретарша Леночка умоляла убрать с ее фотографии влезшую в кадр подружку, обещая чай, печеньки и бесконечную благодарность. Леночка наводила на меня ужас с первого дня. Она совсем не умела ходить на каблуках - спотыкалась и шаталась, как маятник. Подарить бы ей футболку с надписью "Осторожно, занос полметра", ради безопасности окружающих. Но это еще полбеды, самым пугающим было другое. В зависимости от наряда размер ее груди удивительным образом менялся от нулевого до четвертого. Мистика, не иначе. Признаюсь, я предпочел бы удалить с фотографии Леночку - подружка была гораздо симпатичнее. И вообще, почему я должен заниматься всякой ерундой? У меня миллион идей пропадает".
      
        Отдельно и долго можно говорить о героях романа. В центре стоят двое - Лейка и Влад - пара яркая, надо сказать, автор вывел на первый план противоположные характеры. Два фокала, два первых лица - достаточно редкое сочетание, но для "Второй встречной" это соединение стало находкой. А если учесть, как мастерски автор проводит грань между персонажами, как тонко взаимодействуют характеры (у героев разнится лексикон, любимые фразы и манера поведения), то становится ясно - забыть о них не получится ни через день, ни через два. Привыкать к двум первым лицам сложно, не скрою. Но адаптация прошла на удивление быстро. Отчасти, потому что оба героя самостоятельны, нет чувства, что одного из них ввели как информатора. А отчасти, потому что сюжет движется очень динамично и не успеваешь задуматься: а кто? а где? а что? Воды в тексте нет совершенно, лишних сцен тоже. При всем желании, читать по диагонали не получится, ведь пропустив пару абзацев, вы с трудом поймете, что происходит дальше
      
        Главная героиня Лейка достаточно сложная личность. Она холодная, отстраненная, депрессивная и... злобная. Хм, нет, скорее, строгая. Лейка плохо сходится с людьми и гораздо уютнее чувствует себя среди статуэток и старых шкатулок, нежели рядом с ребенком. Ее история продумана до мелочей: от тяжелой утраты, до первых шагов к выздоровлению. Автор - тонкий психолог. Настолько чисто, ясно и достоверно прописана затяжная депрессия героини, что невольно начинаешь проникаться. При этом текст не теряет ту самую легкость, не становится вязким и не угнетает. Автор добивается этого благодаря контрасту: атмосфера - язык - эмоции героя. Если первое и второе ироничные и светлые, то третье - жутко-темное. Что примечательно, Лейка не ноет и не жалуется на судьбу. Ее внутреннее состояние подается через интерьер квартиры, любовь к уборке и затворничество. Нет слезливых монологов и жалоб на жизнь. Лейка приняла все таким, какое оно есть и не пытается сделать лучше.
      
        Для примера, опять же, покажу одну цитату. Так выглядит жилище Лейки. А о хозяине ведь судят по его дому:
      
        "Я осторожно приподнялся на локтях, радуясь, что способен хотя бы на это. Обстановочка вокруг была та еще. Меня притащили в антикварную лавку или музей? От обилия старья разбегались глаза. Статуэтки, шкатулки, хрустальные вазы, фарфоровая посуда, салфетки с вышивкой, допотопная техника и мебель самого древнего вида. Ужаснее всего смотрелись ковры - они были везде! Уверен, будь возможность, их прилепили бы даже на потолок. Я как завороженный уставился на резные старинные часы, напоминающие избушку".
      
        Влад, второй фокальный персонаж - абсолютная противоположность Лейки. Молодой ветреный веб-дизайнер, любитель вкусной еды и неисправимый оптимист. А еще, безумно добрый балбес. Благодаря собственному "везению" он регулярно влипает в сомнительные истории, но при этом не впадает в панику и уж тем более, не замыкается в себе. Он - обычный. Не в плане серости, нет. Таких парней как он, очень много - и оттого Влад кажется очень близким, очень родным и очень понятным. С Лейкой у них диаметрально противоположные вкусы: она любит готовить - он любит есть, она тянется к тихим уголкам и изолированным квартирам, он обожает супермаркеты и шумное метро.
      
        Не стоит ждать от истории сверхромантичной любовной линии. Здесь нет розовых соплей и сцен а-ля сериал для взрослых. Более того, в романе вы не найдете ни одного поцелуя. Но это вовсе не значит, что любовной истории вовсе нет. Она существует: в намеках, воспоминаниях, боли от предательства... Они существуют, но они не напоказ и автор ими не спекулирует, чтобы заманить читателя в свои сети.
      
        Рискну предположить, что во "Второй встречной" сравниваются две формы любви: влюбленность-увлечение к коллеге у Влада и глубокое чувство у Лейки, которое она понесла через года. Первое чувство гаснет, едва Влад ближе знакомится с очаровательной коллегой, а второе... несмотря на жестокость, обиду и расставание, живет, Лейка любит своего бывшего Пашу. А будут ли они вместе? Ответ можно найти в последних главах... не факт, что этого романа, ведь у "Второй встречной" есть продолжение.
      
        Когда я давала определению жанру, я ошиблась, наверное. Это не просто городское фентэзи. Это фентэзи-детектив в городском антураже. Здесь вы найдете убийство, коварного маньяка, который планомерно уничтожает людей со сверхсилой и магов, которые пытаются распутать клубок из загадочных происшествий. Кстати говоря, вычислить того, кто в итоге окажется преступником, практически нереально. Финал не роялист, нет! Когда перечитываешь, ясно видишь намеки-подсказки, раскиданные по тексту, дабы натолкнуть читателя на правильную мысль. А натолкнется он или нет - все зависит от сообразительности. Признаю, я не очень-то умею разгадывать загадки. Эх...
      
        Детективная линия занимает центральное место. Благодаря тому, что читатель смотрит на мир глазами двух персонажей, он видит многие подробности недоступные при ином подходе. Влад - как свидетель смерти одной из жертв, расскажет о темной улице и сердечном приступе. Лейка, как маг, поделится опытом и затеет расследование. А ведь убийства происходят каждую ночь и ей нужно спешить, иначе следующей жертвой станет подруга или она сама...
      
        "Вторая встречная" - это роман, который хочется перечитывать. Каждый раз ты находишь что-то новое: новые оттенки, новые шутки, новые эмоции. Я не могу выделить любимый момент в романе, потому что весь он - любимый.
    .

    2

    Мудрая Т.А. Рецензия к рассказу Дж. Маверика "Бумажные сны..."   6k   "Статья" Проза


    Рецензия к рассказу

       Маверик Джон. Бумажные сны - вещие сны

       Повествование, удивительное по смысловой и символической насыщенности. Два анклава, разделённые рекой (известнейший символ преграды между тем и этим светом, "двусторонности" и, в целом, зеркала). В деревне живут люди, тяжеловесные телом и мыслями, неуклюжие, клонящиеся к вырождению. Уроды всех сортов и видов. Вырожденцы. Почти каннибалы - по отношению к особям со стороны употребляют слово "мяско".
       Но под этой заскорузлой внешностью скрываются душевные и духовные порывы, необычные для таких людей, какими мы считаем не то что "деревенщину", но и себя самих. С прямой речи - философского размышления одного из таких крестьян, Хорста, - начинается рассказ. (И это самая первая своеобычность "Бумажных снов" - с давних пор отчего-то считается, что такое начало недопустимо, но ведь же - увлекает вглубь текста.)
       Две "честных вещи": любовь и война. Ни того, ни другого юноша не знает, и о том, и о другом давно забыли его соплеменники, к тому же Хорст разочаровался в том понимании любви, которое дарят ему книги. И вот начинается классическая одиссея. Авантюра Странника. Один из вечных сюжетов, по словам Борхеса.
       Хорст покидает родину - её полустёртые и во многом недостоверные символы Церкви (точнее - часовни, условно - веры) и Библиотеки (условно - знания) - и пересекает реку. После недолгого пути перед ним предстаёт Город. Символ Иного и недостижимой Культуры.
       Но если сам Хорст ощущает себя настоящим человеком, то Город даже на первый взгляд кажется скопищем людей из картона ("бумажный человечек" - почти что идиома). Внешне нарядных и привлекательных, как те истории, что запечатлены на страницах библиотечных книг, но абсолютно бездушных. Позже это подтверждается. И настолько безнадёжно это открытие, что у юноши с той стороны не остаётся иного выхода, как принести в зеркальный мир войну.
      
       Это упрощённая фабула. Но настоящее явление литературы тем и отличается от простой увлекательной повестушки, что оно пронизано аналогиями. Чтобы расшифровать их, понадобится внимательно прочесть кульминацию, поворотный момент рассказа: девушка-писательница (то есть, как увидим, вдвойне принадлежащая к библиотеке) читает Хорсту историю "нового человечества", возникшего после войны. И этим самым выдаёт ему, возможно, специально, в самоубийственной искренности, что все создания Города - особого вида големы. Внутри у них, как полагается големам, бумага (картон), снаружи - магическое медицинское средство, лизин, способное создать квазиживую плёнку.
      
       А теперь внимание. Тот же лизин врачует кожу и плоть жителей Деревни, когда они поранятся, то есть это вполне пригодная и для них оболочка. Предшественниками одушевлённого картонажа были классические големы - глиняные, со вложенным в нутро рулоном старинной дырчатой перфокарты (как в пианоле или древнем станке с программой). А ведь Хорст просто пока не догадывается, что он и его соплеменники - вот эти самые големы! Только что сны ему снятся, как и говорит название, вещие, то есть образами своими намекающие на истинное положение дел. И отчего так увлекается сельская молодёжь изготовлением бомб - "картошки", этот зловещий аналог "лимонок", лежат в кармане у каждого парня, - как не от настоятельной внутренней потребности сражаться, заложенной в них смертными псевдотворцами?
       Два мира, отражающихся друг в друге, адекватны: это по сути стадии одного и того же творения. Влияют друг на друга и взаимозависимы (на худой конец - торгуют). Смотрят друг другу в лицо и. не исключено, множат отражения.
       Но под конец возникает нечто большее. Пожар и разрушение, которые Хорст приносит (привносит) в мир, фальшивый, как дамские романы, - это не просто холокост. Это движение. Хорст не напрасно "думал о ней (войне) как о великом очищающем огне". Здесь нет апологии милитаризма. Любому миру суждено погибнуть, чтобы возродиться наподобие феникса. (Любой мир подобен библиотеке - см. "Имя Розы", где, собственно, сгорают не столько книги, сколько ложь.) Ведь он пока НЕНАСТОЯЩИЙ. Небо над ним, по описанию, - твёрдое, сапфировое, и это, похоже, не только по другую сторону реки - недаром деревенские так (пускай фигурально) жаждут свежего воздуха.
       Людей из плоти и крови не осталось, живы лишь их творения. Но глина - не только голем, это материал, из которого сотворили Адама. По обе стороны реки начинается процесс самосознания, заведомо ущербный (картонная писательница и, возможно, тот робкий фантаст, к которому Хорст относится с таким пренебрежением). И если кто имеет шанс превратиться в людей, - это големы "первого вида". Робко, с болью и натугой, но они, как я думаю, уже превращаются. Инбридинг и уродства, с ним связанные, могут быть начальной стадией естественного отбора, который по своей природе весьма безжалостен (автор имеет полное право тут со мной не согласиться). Мир Деревни наполнен истинными красками и формами: зелень лугов, пестрота полей, тусклое солнце купола часовни... его насельникам свойственны неяркие, но истинные чувства (эпизод прощания с Хорстом, золотые слиточки).
       Весь рассказ пронизан сложной сетью аналогий. Я не нашла ни одного напрасного намёка, ни одного пустого крючка, ни единой детали, которая дана лишь для украшательства и оживления текста. Даже жир, даже клей, даже пёстрые обложки "людей-покетбуков" - работают... Язык отличается какой-то особой красотой, выразительностью и необычностью.
       Бумага равнодушна и наполнена ложью. Бумага - то, на чём любит писать божество.
       Что из этого перед нами?
      
      

    3

    Шустерман Л. Литературный импрессионизм   10k   "Статья" Литобзор


       Литературный импрессионизм
      
       Аноним http://samlib.ru/a/anonimus_i_i/
       Замкнутое пространство http://samlib.ru/a/anonimus_i_i/closed_space.shtml
      
       Встреча с хорошим текстом -- всегда повод и удобная возможность поговорить о литературе вообще. Поэтому, хотя темой данного обзора является новелла "Замкнутое пространство", которая вышла из-под пера автора, творящего под достойным Одиссея псевдонимом Аноним, начну я издалека -- не с этого текста и не с этого автора, и не с литературы даже, а с живописи. Тем более что текст новеллы предваряется замечательной иллюстрацией, изображающей залитую разноцветными огнями улицу ночного города. Впрочем, точно ли город запечатлен на картинке? Надо полагать, большинство зрителей так же, как и я, действительно усмотрят в этой какофонии красок дома, рекламные огни, толпы людей и их отражения в лужах. Но, положа руку на сердце, следует признать, что сие изображение -- не более, чем совокупность множества цветных пятен, а впечатление города возникает лишь в сознании смотрящего.
      
       Полотна классического периода совсем иные, не правда ли? На них доминируют четкие линии и фигуры со множеством старательно выписанных деталей. Даже если некоторые картины совершенно фантастичны, как у Гойи, образы, взятые по отдельности, вполне реалистичны и, конечно же, весьма похожи на те объекты, которые художник избрал в качестве натуры. Вообще создать изображение, как можно более походящее на оригинал, являлось важнейшим аспектом классического мастерства. В самом деле, живописец, не способный верно изобразить на холсте физиономию заказчика, вряд ли смог бы добыть себе пропитание этим ремеслом. Сегодня ситуация изменилась кардинально, и то, что можно просто увидеть, уже никто рисовать не станет. Причина этому -- фотография. Бессмысленно соревноваться с фотоаппаратом в точности отображения окружающей реальности. Теперь мастер кисти стремится живописать то, что доступно лишь внутреннему зрению и что поэтому нельзя сфотографировать. Современный художник пишет не город, а воспоминание или, может быть, мечту о нем.
      
       Но если фотография так радикально изменила живопись, кинематограф должен оказывать столь же мощное воздействие на литературу. В самом деле, если некую историю можно рассказать словами, а можно и показать с помощью потока визуальных образов, то второй способ, вероятно, предпочтительнее, ведь всем известно, что лучше один раз увидеть, нежели сто раз услышать. Рассмотрим какой-нибудь классический шедевр короткой прозы, скажем, новеллу Ги де Мопассана "Ожерелье". Прежде всего следует отметить лаконичность и предельную, не оставляющую места для малейшей двусмысленности, точность описаний людей и предметов, даже если они появляются лишь в мечтах главной героини. Собственно, описаний не так уж много. В основном текст состоит из диалогов, которые продвигают стремительно развивающийся сюжет, добавляя по ходу дела дополнительные штрихи к портретам персонажей. Сама же новелла устроена по принципу анекдота: всё сделано для того, чтобы огорошить читателя неожиданной последней фразой, представляющей всё сказанное прежде в совершенно ином свете.
      
       Наверное, в девятнадцатом веке такой способ письма давал замечательные результаты, да и сегодня его продолжают использовать многие литераторы. Есть у него, однако, один недостаток: такого рода текст очень легко поддается экранизации, причем есть все основания полагать, что визуальная версия окажется значительно лучше словесной. Не всякий автор, конечно, сочтет возможность легкой адаптации для кинематографа недостатком, ведь многим экранизация кажется вершиной успеха литератора, и эти многие, безусловно, правы, если ставить во главу угла возможность зарабатывать себе пером на хлеб с маслом. По этой причине подавляющее большинство авторов и пишут не прозу, а сплошные сценарии с бесконечными диалогами, а также подробными, ясными и совсем не бередящими воображение описаниями. Беда в том, что даже если мечта некоторого количества таких авторов сбудется и их опусы кто-то экранизирует, то сами писатели окажутся в роли подмастерьев, готовящих холст и смешивающих краски для истинного мастера -- режиссера, которому и предстоит создать шедевр, используя литературный текст в качестве полуфабриката, причем, лишь одного из многих.
      
       Отсюда следует очевидный вывод: хороший литературный текст, претендующий на право называться самостоятельным произведением искусства, должен сопротивляться слишком легкому перенесению на экран. Современный автор должен писать о том, что недоступно для взора, а потому и не может быть снято видеокамерой. Именно таково описание города в новелле Анонима. Вот, например, этот фрагмент: "неоновые огни одноименного бара взбегали и все не могли взбежать вверх по стене (неоновые о, неоновые о), где обиженно гудело и мрело повелительное наклонение глагола "гнуть", и над всем этим на радость психоаналитику возвышалась башня городской ратуши с круглым циферблатом часов, чей циклопический глаз был виден со всех концов города". Нельзя увидеть "повелительное наклонение глагола "гнуть"", да и услышать его, честно говоря, тоже невозможно, этот звук рождается только в воображении читателя, пробужденного авторской фразой. Высокую башню с круглым циферблатом часов, который виден со всех концов города, нетрудно, разумеется, запечатлеть в кадре, но вряд ли возможно передать визуальными средствами "радость психоаналитика" при виде указанной постройки. Во всяком случае, если талантливый режиссер и сумеет справиться с этой задачей, легко ему точно не будет.
      
       В то время как Мопассан ставил во главу угла развитие сюжета, другие классики, такие как, скажем, Джейн Остен или Лев Толстой, вводили в свои тексты довольно подробные описания мира, окружающего их героев. Следуя канонам реализма 19-го века, эти писатели старались как можно вернее отразить объективную реальность, так же как классический маринист Айвазовский пытался как можно точнее запечатлеть в своих картинах морскую стихию. Современный автор бежит объективизма и предпочитает смотреть на мир сквозь призму субъективного восприятия своих персонажей. "Казалось, твое разбухшее от дождя тело увеличивается в размерах, и я увеличивался вместе с ним, становился им, вырастал из него и возвышался над ним: исполненный очей колосс, очарованный космос", -- здесь ведь не дождь описывается и не сырость, а те ассоциации, которые дождь и сырость порождают в мозгу героя. Следует отметить, что для усиления воздействия фразы Аноним часто прибегает к поэтической технике -- вводит в прозаический текст аллитерации и даже неточные рифмы. Кроме рифмованной пары "колосс -- космос," можно встретить такие сочетания как: "гель для душа! гелиотропы для душеньки!", "чернокожий Пушкин бок о бок с краснокожими Майн Рида", "толстенький Толстой", "кумачовый и маковый Маяковский" -- эти выражения почти не несут смысловой нагрузки, их цель, как в стихах, придать фразе особое звучание и при помощи звучания создать нужное автору впечатление в сознании читателя. И этот аспект, разумеется, практически невозможно перенести на экран.
      
       По мере чтения читатель начинает догадываться, что не всё слава богу с головой главного героя, ибо ассоциации, в ней возникающие, становятся всё более сюрреалистическими. То, что в начале казалось игрой богатого воображения, где-то посередине начинает напоминать бред, а в финале оказывается самой настоящей галлюцинацией. Однако четкой границы между реальным и привидевшимся, нормальным и безумным не существует, что создает для читателя дополнительную интригу, ведь, заподозрив у главного героя психическую неадекватность, читатель невольно пытается из внутреннего монолога персонажа извлечь скрытую за его бредом реальность. Таким образом, читатель воспринимает как бы два рассказа: один от главного героя, а другой сочиняет сам, дабы объяснить себе, что же происходит на самом деле. Психическая неадекватность рассказчика -- очень мощный литературный прием, который с успехом применял еще Эдгар Алан По, и Аноним использует его с большим искусством и в этом, и в других своих произведениях. Этот приём замечательно гармонирует с маниакальным пристрастием к второстепенным деталям, описываемым с употреблением множества весьма неожиданных метафор, при почти полном игнорировании "большой картины". Её просто нет, а есть только завораживающая какофония необычайных по цвету и форме ярких пятен.
      
       Вообще в тексте Анонима нет почти ничего из того, что мы привыкли находить в рассказах и новеллах. Нет фабулы, практически нет диалогов, нет конфликта между персонажами, да и самих персонажей, в сущности, нет, а есть лишь образы, рожденные больным сознанием рассказчика. Нет ничего такого, что можно было бы посмотреть, а есть лишь то, о чём можно прочитать. Есть Литература. А ещё есть неповторимый авторский стиль, возникающий из присущего только этому автору сочетания литературных приемов. Сами приемы, разумеется, не являются его изобретением и применяется всеми хорошими писателями. Но если количество используемых приемов достаточно велико, срабатывает эффект калейдоскопа: из трех стеклышек можно составить только шесть различных сочетаний, а из десяти -- более трех с половиной миллионов. Поэтому стиль талантливого автора уникален, как узор в окуляре калейдоскопа.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       1
      
      
      
      

    4

    Ангел К. Экскурсия в "Дом, в котором..."   6k   Оценка:9.46*4   "Эссе" Литобзор

      Ссылка на роман на лайвлибе
      
      
      Я не умею писать рецензий. Никогда не умела. У меня вообще сложности с выражением чувств о прочитанном.
      Но об этой книге я не могла не написать. Не потому что она тронула меня - меня трогают многие тексты, оставляя в душе смеси разных эмоций, образы, преследующие по ночам, вдохновляющие и заставляющие плакать, вызывающие улыбку умиления или соприкасающиеся с душой. Не потому что автор умудрился создать нечто уникальное среди "все было сказано до нас". Не из-за поднятой социальной проблемы, и даже не из-за красочности, вкусности и образности текста.
      Нет.
      Все потому, что у меня появились друзья. Бледные, безногие и слепые. Люди, запертые в собственном мире, выход из которого подобен смерти.
      Ушедших не вспоминают. Наружность хоронит их навсегда.
      Даже не знаю, кто из них - из этих странных, полумистических созданий мне ближе. Курильщик, которому выпал шанс вырваться от фазанов и стать частью стаи - тем, кого увидел по-настоящему в грязном, прокуренном туалете и окрестил мудрый Сфинкс. Мальчик, который почти сохранил Наружность в себе, а себя - в Наружности. Табаки с историями на стенах, оживающими под его кистью. Древний старец, одаривающий тех, кто отвечает на вопросы. Или Лорд - красивый, гордый Лорд, влюбленный Лорд, с горящими синими глазами. Запечатленный на стене Прыгун. А может, Македонский - дракон, совершающий чудеса. Ангел - как его прозвали те, кто повсюду следовал за ним.
      Я не знаю. Каждый из них близок мне. У каждого своя драма, своя боль. Своя трагедия. Эти трагедии сплетаются между собой, прорастают друг в друга корнями и мхом - тем самым, из леса Слепого. Мягким. Копошащимся. Хранящим больше жизни, чем сама Наружность. Слепой играет на флейте, и Лес оживает. Шумит, пугает дикими зверями - опасный и жестокий мир, пускающий в себя не всех.
      Дом и Лес неразрывно связаны, сотканы из одних нитей. Собраны воедино. И разделены навек.
      И ты не сразу понимаешь, что эта книга о детях. Обычных детях-инвалидах, которых родители спрятали, чтобы не стыдиться. Они навещают своих чад раз в месяц, а то и того реже, своевременно перечисляют деньги и забывают о них. Казалось бы, стоит пожалеть питомцев Дома, но нет. Ты не жалеешь. Ты их понимаешь. Спустя несколько десятков страниц ты - один из них. Незрячий, колясочник, безрукий. Но не ущербный. Все они - частички Дома, пазлы, собирающиеся в картины - каждый день разные и на первый взгляд бессмысленные, но на самом деле - наполненные мудростью и опытом. У этих детей намного больше жизни, чем у детей Наружности - это скажет каждый, кто приходил к ним в гости. Гораздо больше возможностей, силы и ума.
      В тексте на грани абсурда и мистики сплетены судьбы этих детей, хотя спустя еще десяток страниц ты забываешь, что они дети. Скорее существа. Странные, полусумасшедшие, но свято соблюдающие законы этого места. Они сбиваются в стаи, выбирают вожаков, придумывают себе клички и живут. Иной, чем в Наружности, жизнью.
      Я долго читала рецензии на "Дом", чтобы понять, как вообще пишутся рецензии, но так и не поняла. Зато мне понравились две фразы на одном из форумов. "Если бы у меня была возможность еще раз прочесть ее в первый раз, непременно воспользовалась бы!" и "Честно, хочется взять и стереть себе память, чтобы перечитать это вновь".
      Примерно это чувствовала и я, когда дочитала последнюю страницу. И теперь зверски, почти по-черному завидую тем, кто еще не открывал эту книгу. Кому только предстоит окунуться в приключения героев, стать невидимой, но неотъемлемой частью стаи.
      Ездить на "Мустанге" Шакала, звеня навешанными на него грузами. Влюбляться с Лордом, слушать, как ветер подпевает Слепому на чердаке. Вязать с Русалкой свитера и философствовать со Сфинксом. Вспоминать безвременно ушедших, грустить о Лосе, сомневаться с Курильщиком.
      И я понимаю, что в этом отзыве нет и десятой доли того волшебства, которое есть в книге. Но, черт возьми, я до сих пор не могу отойти от шока - я прикоснулась к нему!
      К боли, размешанной с иронией. К страху, наполненному надеждой. К смелости уйти и отваге остаться навсегда. Потому что для них - обитателей Дома - оба этих события одинаково волнительны и опасны. Подобны смерти. Даже для Прыгунов. Даже для опытных и помнящих.
      Потому что каждый из них знает - все имеет свою цену. Любой не вовремя заданный вопрос и любой не заданный вовремя.
      Потому что во главе всего всегда - Дом. Серый, мрачный, с закрашенными окнами и сумасшедшими законами. Дом, у которого есть Изнанка. Его сторонятся другие дома. Он может принять тебя или отвергнуть. В одном из этих случаев ты будешь жить, станешь его частью, сольешься со стенами, получишь кличку и определишься со стаей. А в другом - погибнешь. Дом убьет тебя.
      Третьего не дано.
      И вот ты стоишь на пороге, бросаешь мимолетный взгляд на красные кроссовки, делаешь глубокий вдох и шагаешь внутрь...

    5

    Зырянов А.В. Шептание Востока   8k   "Эссе" Критика


      
    "Шептание востока"
      
       Давно я уже не покупаю книг намеренно в книжных магазинах, а лишь в исключительных случаях через соцсети у автора по той цене, которую он назначает сам. В остальном меня удовлетворяют журналы, мною подписанные бумажные или сетевые. И, отвечая согласием на просьбу редакции интернет-журнала "МолОко" сделать обзор 2014 года по лучшему произведению, которое удивило, я счёл нужным назвать такое произведение - весь сборник миниатюр Владимира Костылева "Однородные обстоятельства", выпущенный в 2013 году. 150 рублей электронным переводом автору - и книга почтой от самого писателя у меня в библиотеке, минуя всякие наценки книжных магазинов, где этой книги я бы не нашёл в Тюмени.
      
       Владимир Костылев многое пишет будто бы по собственным записям, оставленным во время прогулки, настолько они специфичны, что не оставляют иных предположений: они мышлением отпечатаны в пути, они в голове не рассыпались по возвращении домой. Такое ощущение, что автор и тебе их нашёптывает в ухо: так тихо, так медленно, певуче, так щекотливо, что мыслям твоим становится приятно и блаженно. И хочется, чтоб тянулось это дольше. Начинаешь читать очередную миниатюру сборника и ждёшь и ощущаешь чувство приятной щекотки в голове, когда тебя как будто бы гладит по макушке тот, кого ты любишь, кто любит и тебя, кто доверяет тебе свои мысли. Именно на уровне мыслей сливаешься с авторским миром через текст.
      
       Отдалённость от европейской России - вносит в жизнь людей особый склад ума, меняющий представление о важности известности и денежном эквиваленте славы. Жители Дальнего Востока восприимчивы к тонким линиям искусства. Их географическая отдалённость накладывает более душевную конституцию. Здесь нет вынужденных новаций в познании современнейшей мазни или понимании дизайна криворуких гламурных москвичей. Здесь выдержана линия изгиба от природы и духовность запечатана как в камне. У восточных россиян в привычке нет необходимости подстройки под новейший стиль столицы. Они питаются и дышат собственным туманом мыслей и забот. Их быт далёк от мельтешения
       Восток России живёт на обочине страны с прогрессивнейшем Китаем, но не боится красного гиганта, а в отпуска на собственных машинах едет за покупками: чтоб поесть экзотики, которая для них давно уж примитивна как гамбургер для москвичей. Здесь пьют сакЭ, закусывают остренькой лапшой из всякой снеди.
      
       Афористичность прозы Костылева настолько абсолютна, что демонстрировать её в одной рецензии возможно только фразами и плотными абзацами, а на некоторые миниатюры легче ссылку дать, чем заполняя ею многое пространство сей статьи, законно вызывая роптание читающей толпы.
      
       Да будет всем известно, Владимир пишет не шаблонно, а скорее, на разрыв всех штампов. Он разговаривает сам с собой, но мы-то слышим его голос, мы - внемлющие его ум и чувства: "...За плотными шторами - полумрак. Впереди - целая ночь и не менее целый - свет, сошедшийся клином на воспоминаниях. Сегодня обязательно сделаю записи в книге сердца. Дай Бог незаёмных мыслей..." ("Dies diem docet").
       Мужчинам проза Костылева будет по душе, а женщинам - отдушина.
      
       Миниатюры этого писателя останутся навеки, ведь "...Ничего никогда не кончается..." ("Будни. Азиатская версия"). Простая фраза, а в памяти легло как аксиома вечной жизни.
      
       Автор объясняется с Другой, но мы всё понимаем как источник собственной же мысли, как нечто нам родное: "...Словно аравийский самум, пронеслись минуты твоих разочарований, мои месяцы белой тишины. Я научился бегло читать по-французски и разучился доверять тайны друзьям. Ты - кажется - стала ещё лучше разбираться в людях, но забыла о том, что настоящее чтение - это разговор с автором книги.
       Каждый из нас познал мудрость...".
       //
       "...Ночью, когда уснуть нет никакой возможности, не зажигаю бра, хотя и боюсь темноты не меньше одиночества. В тёмной комнате, прислонившись спиной к стене, опускаюсь на пол. Закрываю глаза и ловлю затылком прохладу стены. Борюсь с воспоминаниями, ворующими сон..." ("Красный свет"). Мы точно так же представляем себе свою борьбу с воспоминанием. И автор говорит за всех, но не банальными словами, а искусно.
      
       Миниатюры обо всём: о жизни, о любви, о страсти, о природе, об искусстве. Автор открывается со всею теплотой, но большинство тайн его мыслей остаётся вне прочтения. Какие-то мечтания останутся для понимания лишь посвящённым: "...В детстве-отрочестве мечталось о камнепадах. В юности - о разрежённом горном воздухе. В молодости - о дрожащем пении эха в горах. Теперь... теперь помечтать бы хоть о чём-нибудь. О неформатном и стандарты презирающем. И потому - насмотревшись на великих людей до сухости в горле, тороплюсь одолеть наизусть "Мцыри".
       А ещё - верится, что однажды солнце взойдёт на Севере..." ("15.30").
      
       Когда писателю есть что сказать, его не остановить: "...Сплошные пустопорожние молчания - не про нас...". И мы покорно следуем за ним, мы соглашаемся: "...Та, которую люблю, давно с другим: ни понять, ни упрекнуть, ни окликнуть..." ("Двадцать солнечных минут").
      
       "...Как хрупок мир иллюзий и как слаб человек в соблазнах, скрывающихся под личиной безусловно глубокого, мнимо неповторимого чувства! Когда бы не со мной случилось, когда бы кто-то равнодушный рассказал перед тем как забыть навеки - разве поверил бы я? А потому - ни себя не жалко, ни потерянного (ненайденного). Всё в жизни имеет свою цену. В том числе - и оплаченный нами чужой покой..." ("Кастальский ключ").
      
       Темы восточной России не обходятся без "правого руля" и транзита из Японии машин. Но автор, как было сказано уже, идёт дорогой нешаблонной: "...Безусловно, японскому автопрому можно посвятить не один мадригал: шесть с половиной сотен километров легко преодолеваются за семичасовое мгновение даже вопреки русским дорогам, во многом схожим с полем боя после ковровой бомбардировки. Автомобильный мир без "тойоты", что джунгли без тигра..." ("Становимся мудрее").
      
       "...Твои пальцы - твои тексты..."
       "...Мир - послушный материал, белая глина. Лепи сюжеты, воюй, покоряй, умри, обретая бессмертие..." ("Расплываются краски").
      
       Писатель, в отличие от простого люда, умеет мысль завершать высокой философией природы и простого быта: "...А что нам ещё нужно на земле? Кроме счастья наших детей, кроме благодарного взгляда единственной, не умеющей предать даже в мыслях?
       Во вселенной не так много мест, где с нас не возьмут денег за ночлег и скромный ужин.
       Благословен хранящий огонь любви в сосуде дружбы.
       Мир ему, мир всем..." ("Имяславие").
      
      
      

    Алексей Зырянов, Тюмень

      
       Владимир Костылев. "Однородные обстоятельства". Приморье, г. Арсеньев, 2013, тираж: 500 экз., 119 страниц.

    6

    Григорьянц В.Г. Уроки истории   32k   "Статья" Литобзор


    Владислав Григорьянц

      

    Уроки истории: по следам неизвестных исторических событий

      
       Эти события отстают от нашего времени ровно на столетие. Не так давно мир скорбел в память о начале Первой мировой войны, унесшей миллионы жизней и перекроившей карту мира. Но многие важнейшие моменты тех исторических событий скрыты от нас за мраком исторических архивов. О чем-то предпочитают не говорить (как о финансировании Ленина немецкой разведкой, финансировании Гитлера американскими капиталистами, геноциде нацменшинств просвещенными демократиями Европы), о чем-то просто забыли. А то-то обсуждать считается неприличным. Но хочется напомнить не о том, что "кто старое помянет, тому глаз вон", а о том, что "кто забудет - тому оба".
       На эти околофилософские размышления меня сподвигла книга известного американского историка Эрика Лора "Русский национализм и Российская империя". Чтобы понять, почему меня привлекла эта книга приведу ее краткую аннотацию: "Книга американского историка Эрика Лора посвящена важнейшему сюжету истории Первой мировой войны в России - притеснительной и карательной политике властей в отношении подданных враждебных государств и, в еще большей степени, тех российских подданных, которые были сочтены неблагонадежными в силу своей национальности или этнического происхождения. Начавшись с временных мер, призванных обеспечить безопасность тыла, эта политика переросла в широкомасштабную кампанию "национализации" империи. Отказ от натурализации иностранцев, конфискация земель и предприятий у целых категорий этнически нерусского населения в пользу "русского элемента", массовые депортации евреев и немецких колонистов, вольное или невольное поощрение стихийного насилия против "инородцев" - все это бумерангом ударило по традиционным основаниям имперского строя. Попытка старого режима мобилизовать русский национализм немедленно отозвалась ростом националистических и сепаратистских настроений в среде меньшинств и тем самым приблизила революционные потрясения. Вышедшая на английском языке в 2003 году, монография Э.Лора остается одной из самых цитируемых работ по предреволюционной эпохе".
       Да ведь не было этого! Воскликнет любой, кто считает, что учил историю СССР (или России) в средней школе. Ничего подобного не было! А, может быть, про это не принято было говорить. И если бы не современные события, когда на Украине внезапно появился враг, имеющий ярко выраженный национальный или этнический окрас, я бы эту книгу и не заметил. Но... Давайте разбираться во всем по порядку.
       Эрик Лор -историк, защитивший диссертацию в Гарвардском университета, сейчас признанный эксперт по истории России и Восточной Европы, профессор Американского университета в Вашингтоне, руководитель ежемесячного семинара по истории России в Джорджтаунском университете. Во время избирательной кампании 2007-2008 года был экспертом по странам бывшего СССР в команде Хиллари Клинтон, которая будет весьма вероятным кандидатом в президенты и на грядущих выборах в США.
       Хочу подчеркнуть, что мнение профессора Лора не является про-русски ангажированным, это мнение независимого эксперта, который глубоко изучает исторические процессы, идущие в России, если хотите, острый взгляд со стороны. Я говорю это для того, чтобы некоторые шокирующие выводы из книги Эрика Лора не показались читателю мнением предвзятым. В чем-чем, а в предвзятости профессора Лора упрекнуть невозможно.
       Эта книга: ERIC LOHR Nationalizing the Russian Empire: ТНЕ CAMPAIGN AGAINST ENEMY ALIENS DURING WORLD WAR I Cambridge Harvard University Press - 2003 - вышла в 2003 году в издательстве Гарвардского университета и явилось результатом серьезного исследования, которое проводилось несколько лет. В России эта книга вышла только через девять лет: "Эрик Лор Русский национализм и Российская империя: КАМПАНИЯ ПРОТИВ "ВРАЖЕСКИХ ПОДДАННЫХ" В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ - М. 2012". На сегодня на Западе это самая цитируемая книга по истории Российской империи начала двадцатого века.
       Когда-то, в молодости, мне попались воспоминания революционера-народовольца. Не помню кого, но точно помню, что он рассказывал, как "идя в народ" агитировал по селам. Пришел, позубоскалил насчет местного начальства, прошелся по религии, по нравам батюшек и матушек, народ его зубоскальство поддерживал, от дареной махорки не отказывался, но как только революционер начал бочку катить на царя-батюшку, как народ этого не понял, обозлился, так что пришлось агитацию сворачивать, а то надавали бы по сусалам. А уже через каких-то три десятка лет, в семнадцатом, смертной казни свергнутому государю требовали все - не только большевики, но даже самые умеренные (по нашим меркам) либералы и демократы и даже значительная часть генералитета. Даже духовник царя отказался ехать с ним в ссылку! Это ли не показатель отношения к монархии в России в 1917 году? И что случилось со страной за это время? Что случилось с народом? Неожиданно, в этой книге я нашел (пусть и частично) ответ на этот вопрос.
       По моему убеждению, трагедией России было воцарение клана Романовых. Крепостное право, введенное ими (при Рюриках крестьянин был свободным человеком - не понравился боярин - рассчитайся с ним по налогам и в Юрьев день можешь быть свободен, да и судили бояр и крестьян одним судом, по одним законам), дворянские привилегии, зависимость от Запада - экономическая и политическая, но оставим это для другой дискуссии. А вот последний из Романовых, Николай Второй, это был апофеоз трагедии государства Российского. Государь может быть каким угодно, но он не имеет право быть слабым. Причисленный к лику великомучеников русской православной церковью, Николай Второй сделал все, чтобы Россия перестала существовать как империя. Он был хорошим, добрым человеком, не лишенным талантов (фотограф был замечательный, вот и занимался бы фотографией, а не царствовал - не дело фотографов править империей). Но при этом безвольным, слабохарактерным, мягкосердным (в смысле сердцевина его характера была мякенькой). К тому же еще и классическим подкаблучником. Его история любви - основа прекрасного женского любовного романа, но результат - трагический. Увы, история показала: государь должен быть жестким. Мягкий Иоанн безземельный вверг Англию в мощную гражданскую войну, в результате которой лишился трона, добрый и мягкий Борис Годунов привел страну к великой Смуте, мягкому королю Карлу англичане срубили голову, классический подкаблучник Людовик довел страну до Великой революции, еще один классический подкаблучник Горбачев довел СССР до распада, а самый современный мне подкаблучник - Ющенко довел Украину до ручки. Теперь мы расхлебываем наследие его правления и долго еще расхлебать не сможем. Мне скажут, что я не прав, но... вовремя отдать правление тому, кто более достоин - главная заслуга настоящего государя. Диоклетиан смог отправиться выращивать капусту? Жаль, что Николай Романов вовремя не ушел в фотографы. Можно возразить, что он воспринимал свое правление как крест, который необходимо нести... Но зачем это было делать? По одной сербской легенде князю сербскому Лазарю перед битвой на Косовом поле приснилась Богородица и спросила, что он хочет - славу и царство земное или царство Божие. Он выбрал царство Божие. Сербы проиграли. Лазарь был жестоко казнен прямо на поле битвы и стал святым... а могли сербы и победить. Поставлен на престол - думай о государстве. Хочешь царства Божия - принимай постриг! Но это мое личное мнение и я его никому не навязываю. Но от него отталкиваюсь.
       Естественно, про это в книге Эрика Лора нет почти ни слова. А вот теперь постараемся разобрать, о чем же пишет профессор Лор и что меня подвигло на некие выводы из его книги...
       Перед Великой войной в России бушевал мощнейший экономический кризис. Странно? Ведь до сих пор отправной точкой сравнения экономики России берут 1913 год - пиковый для ее экономики. Вопрос же в том, за счет чего был такой рост экономики? В первую очередь за счет иноземных инвестиций. Приток капитала в Россию был впечатляющим. Многие новые предприятия принадлежали иноземным инвесторам. Рубль был самой надежной валютой того времени, обеспеченный мощным золотым запасом России. Значительная часть инвестиций шла в развитие сельского хозяйства, в первую очередь, на Украине, черноземных губерниях России. Был приток немецких и прочих колонистов, которые владели большими наделами земли, которую обрабатывали по самым современным технологиям с использованием передовой сельхозтехники. В тоже время наделы крестьян (русских, украинских, белорусских) мельчали. Падала производительность их труда, село не могло прокормить уже ту прорву крестьян, которая стала рабочими. Главная причина этого явления была заложена еще князем Ярославом, которого несколько зря прозвали "Мудрым", правильнее было назвать его "мудреным". Он создал совершенно дикую систему передачи наследства, которая стала традиционной для славянских племен, населявших Русь. Это был принцип дробления наследства между всеми наследниками, в противовес же была испытанная схема майоратов (старший сын получал всю землю в наследство). В результате крестьянин дробил свое небольшой надел между сыновьями, а немец-колонист оставлял свой надел старшему сыну, а для младших сыновей была традиция откладывать деньги, на которые им покупался участок земли и необходимое для хозяйства оборудование. Все больше и больше земли переходило в руки немецких, польских, литовских, болгарских и еврейских колонистов. Насчет еврейских колонистов... Известно, что царское правительство для евреев ввело зону оседлости и запретило владеть землей, интересна и мотивация: из-за того, что евреи лучше занимаются фермерским делом и могут составить серьезную конкуренцию крестьянству. Впрочем, это не касалось выкрестов (евреев, принявших православие). Но и тут еврейское население находило выход (долгосрочная аренда, например) и продолжало этим самым сельским хозяйством заниматься. Пример: в селении Яруга (теперь Могилев-Подольский район Винницкой области) евреи-виноградари производили на одно хозяйство до 300 ведер вина и это считалось достаточно средненьким хозяйством (данные на 1889 год).
       Неужели никто ничего с этим не делал? А реформы Столыпина? Его идея дать обнищалому крестьянству земли в Сибири была хороша. Исполнение - бездарно. Да и при сохранении системы раздела земли между наследниками обречена на провал. Это была бы временная передышка, но смерть Столыпина от руки террориста не дала экономике России и этой передышки. В результате между народами, населяющими империю, стали возникать серьезные противоречия, практика еврейских погромов стала чем-то вроде предохранительного клапана в государственной машине - народ погуляет и успокоиться. А тут пришла Война!
       Объявление войны сопровождалось всплеском патриотизма и, к сожалению, национализма. Почему к сожалению? История России - это история создания многонациональной империи, основанной на русском православии (откуда пошла концепция Москва - третий Рим и четвертому не бывать). При этом все русские государи строили политику по максимальному переселению на свободные земли (а их всегда было с избытком) инородцев. Инородцы могли сохранять самобытный уклад жизни, могли интегрироваться в империю, наипростейшим путем интеграции было принятие православия. Борис Годунов - потомок Чингис-хана, чем не пример? Наиболее ярко эти интеграционные мотивы проявились во времена Ивана Грозного, когда Россия приросла не только Ливонией, Казанью, Астраханью, но и Сибирью. Походы Ермака - как раз на времена Ивана Грозного пришлись. Вот что говорит об этом профессор Эрик Лор в интервью Александру Сиротину, корреспонденту американского журнала "Чайка": "В российской истории народ рассматривался как ключевой источник богатства и экономической жизнеспособности империи в целом. Правители Российской империи делали всё возможное, чтобы привлечь новых поселенцев, новую рабочую силу и новый капитал в Россию, а затем удержать их в стране. Для этого им сначала предлагали различные льготные условия, а затем вводили законы, затрудняющие эмиграцию из страны. Отвечая на ваш вопрос, скажу, что для России как приглашение иностранцев, так и захват соседних территорий с их населением играли положительную роль. Каждый раз, когда в состав империи включались новые народы, их немедленно делали подданными Российской империи, то есть гражданами страны. Такой подход был типичен для царской России, а затем и для Советского Союза".
       Но в конце девятнадцатого века формируется как идеология национализм. Учение о главенствующей роли одной нации (титульной) и подчиненной роли инородцев. При этом инородцы рассматриваются как лояльные и не- лояльные. Эти идеи становятся весьма популярными, особенно среди правящих классов ведущих государств того мира. Можно проследить свидетельства о силе этой теории на примере государств, вступивших в Первую мировую войну. В Великобритании и Франции не только граждан Германии или Австро-Венгрии, но и просто немцев, австрийцев, венгров и чехов помещают в концлагеря (чисто английское изобретение времен англо-бурской войны). В Турции теория недружественных народов привела к геноциду армян, что до сих пор не признается турецким руководством, цинично утверждающим, что те были сами виноваты. Германия и Австро-Венгрия принимали подобные меры не только к гражданам противников по войне, но и вообще русских, англичан, французов.
       Была ли эта концепция известна в России? Несомненно. Более того, у этой концепции были влиятельные сторонники среди военных кругов. После поражения в Русско-Японской войне 1905 года в России распространилась война шпиономании. И правительству, и военным было удобно объяснять поражение происками врагов. Впрочем, сейчас тоже поражения украинской армии в зоне АТО объясняют вмешательством войск России и даже применением ею ядерного оружия. Это удобнее, чем признаваться в собственной бездарности и неспособности вести боевые действия. Именно военные в царской России выдвинули требования чтобы полоса прифронтовая была очищена от представителей враждебных народов. Этот перечень народов постоянно расширялся. Не только немцы, поляки, литовцы, евреи, австрийцы, но и венгры, боснийцы, чехи, словаки, потом к ним присоединились и болгары. Хорошо было бы, если только военные были источником всплеска национализма и все ограничилось "прифронтовой полосой". Увы, были и другие причины всплеска национализма.
       Националистические тенденции подогревались еще и купеческими и промышленными кругами. А что им, купцам? Ответ прост - жадность! Купцы и отечественные промышленники точно уловили тенденции времени. Раз есть враждебные инородцы, значит, их можно выдавить из торговли и промышленности, забрать их предприятия себе или просто закрыть конкурента. В войне все средства хороши. Ведь ослабляя немца, мы ослабляем врага! А что для этого надо? Подогреть и направить толпу! По всей России сначала граждане требуют закрыть немецкие предприятия и запретить немцам работать на предприятиях, в первую очередь, оборонных, дабы не было диверсий. Но это только предлог. Главное - уничтожить конкурента! "Так Московское купеческое общество энергично возобновило свой бойкот австрийских и германских фирм вскоре после объявления войны в 1914 г., и источники, повествующие об организации данной акции, указывают на значительный общественный интерес и охотное участие в ней. Вскоре была сочинена декларация принципов и список мер, необходимых для "борьбы с немецким засильем" и для создания "истинно русской" экономики, которые общество разослало другим торгово-промышленным организациям империи и солдатам действующей армии". - свидетельствует Эрик Лор. Кроме обращений общественных организаций мысль о врагах на предприятиях активно несут в народ. Вскоре демонстранты несут лозунги с этими идеями, а демонстрации перерастают в погромы... Не еврейские! Немецкие погромы. И немцы стоят у дверей лавок с православными иконами и клянутся, что они православные. Это спасает многих, но не всех. Постепенно компания против инородцев крепнет, с заводов начинают убирать немцев и потомков немецких эмигрантов. Некоторые заводы закрываются, некоторые начинают менять собственников. Но немцы, евреи были самыми квалифицированными рабочими и инженерами! В стране начинается резкий промышленный спад! Многие заводы просто не могут справиться с оборонными заказами, просто нет рабочих и инженерных кадров, которые могут эти заказы сделать! Хорошим примером была компания Зингер. Чтобы ее заводы не были закрыты компания апеллировала к русскому правительству, доказывая, что она не немецкая компания, а американская (действительно, штаб-квартира компании Зингер находилась в США). Все равно процесс ее дерибанизации был начат в 1916-м году и закончен при Временном правительстве. Все больше оружия и боеприпасов царская Россия закупает у союзников. Дошло до того, что в обмен на оружие царское правительство отправляет во Францию и на Балканы четыре пехотных бригады (так называемый Русский Экспедиционный корпус, кстати, против русской Первой бригады под Верденом немцы бросили целы пехотный корпус, а наши выстояли, французы признавали, что без русских они бы Верден не удержали). Но и не это привело к катастрофе!
       Подъем национализма активно поддерживается правящими кругами, царем и его ближайшим окружением. Эта война не нужна была русскому народу. Но его надо было как-то мотивировать. "За веру, царя и Отечество" работает, пока войска одерживают победы и не очень долго. Сложно сказать, кому пришла в голову идея заинтересовать солдат землей, но она была произнесена и широко разрекламирована. Идея была проста: у русских крестьян катастрофически не хватает земли. Но она есть у колонистов-немцев и у евреев есть. А что, если пообещать солдатам за победу землю, отобранную у враждебных инородцев? И не только пообещать, вот, в прифронтовой зоне и отобрать, и переделить! А что делать с немцами, евреями, поляками, австрийцами? Да переселить их за Волгу-матушку, пусть там начинают жить по-новому, уж до Волги-матушки немец не дойдет! В 1914-м году идея передела земли через экспроприацию у вражеских подданных нашла широкую поддержку в народных массах, а уже в 1915-м началось конкретное воплощение этой идеи в жизнь. Массово колонисты, которых признавали вражескими подданными или просто лицами враждебной национальности начали переселяться в район Волги (почему-то именно за границу оседлости еврейского населения). Появились и первые в России концлагеря, причем задолго до большевиков. Этому способствовали и первые неуспехи русской армии, и разгоревшаяся за этим волна шпиономании. Ну и что из того, что земля получила новых хозяев? Разве это могло привести к катастрофе? А почему не могло? Я в начале статьи говорил, что немецкие и прочие колонистские хозяйства были передовыми, широко использовали современные технику и технологию, что давало прекрасные урожаи. А потом на эту землю пришел крестьянин с сохой и лошадкой. Техникой крестьянин пользоваться не умел, в его неумелых руках очень быстро весь технический фонд пришел в негодность. Плюс большое количество мужчин было в армии, в селах некому было работать. Голод был неизбежен. Так в житницу Европы пришел голод. Вы думаете, эпидемия Испанки унесла бы столько жизней, если бы не миллионы людей в России не страдали от хронического недоедания? Увы, голод стал тем фактором, который снова привел правящий режим к катастрофе (так именно три подряд голодных года поставили крест на правлении толкового в принципе царя, Бориса Годунова, чьи реформы были предшественниками реформ Петра Великого). Но с каждым годом ситуация становилась все хуже. Так, из-за поражений царской армии, многие территории сельскохозяйственного назначения оказались оккупированными неприятелем. А именно там происходила первая экспроприация земли у немецких и иных колонистов. В результате, цели программы экспроприации не были достигнуты. Крестьянин так и не получил землю! А попробуйте крестьянину пообещать землю и не дать! Станете его смертельным врагом. Когда-то сенат Рима пообещал ветеранам-легионерам Цезаря дать землю. Да все не давал. Так легионера вслед за Цезарем преспокойно перешли Рубикон и Сенат приказал долго жить. А тут за несколько лет войны царь окончательно потерял поддержку и уважение крестьянства, и это в России, где основная масса населения жила в селе! Но еще большей ошибкой царского правительства стало то, что оно первым внесло в головы крестьян идею, что землю можно у кого-то отобрать и переделить! Ярый монархист Милюков еще в 1915 году предрек на заседании Государственной Думы: "Если вы начинаете с земель колонистов, они закончат вашими!". Но Милюкова и иже с ними никто уже не слушал. У царя не было никакой идеологии для поддержания интереса к войне, кроме национализма, поэтому правительство, в открытую не поддерживая взрыв националистических настроений, в тоже время ничего не делало для его удержания хоть в каких-либо цивилизованных рамках. Налицо жесточайший кризис власти.
       Еще одним фактором, который стал важным моментом краха империи, стало то, что огромная масса национальных меньшинств оказалась в очень трудных экономических условиях. Чтобы элементарно выжить, необходимо было получать от кого-то помощь. Но от кого? Только за счет самопомощи возможно было помочь тем, кто пострадал от карательных мер царского правительства. Произошла вынужденная консолидация немецкой, еврейской, австрийской и прочих диаспор. Массово организовывались кассы взаимопомощи, общественные организации, призванные спасти переселенцев, туда собирались значительные благотворительные средства. Когда же произошел распад империи, очень быстро оказалось, что национальные диаспоры были в состоянии выставить достаточное количество боевиков. Мой прадед командовал отрядом самообороны в Коканде, они защищали христианские кварталы от бандитов из аборигенного населения, которое ничего плохого в грабеже неверных не видело. Позже отряды самообороны примкнут к большевикам, а бандиты станут называться басмачами, но это уже совсем другая история.
       Ну и что, разве ж эти процессы могли иметь такие масштабы, чтобы серьезно повлиять на судьбы империи? Ответ найдем у самого профессора Лора: "К началу Февральской революции царский режим всенародно объявил о своем стремлении конфисковать земельные владения общей площадью более 6 млн. дес. более чем у полумиллиона своих подданных и уже начал этот процесс, насильственно экспроприировав около 2 млн. дес., не говоря уже о значительных земельных имуществах, переданных новым хозяевам на территориях, находившихся на военном положении"
       Автор пытается оценить масштабы переселений лиц различной национальности, объявленных империей "враждебными". Но точных данных нет. По экспертным оценкам были переселены сотни тысяч людей самых разных национальностей - не только немцев и евреев, но и поляков, болгар, чехов, боснийцев, сербов и даже армян (удивительно - турки вырезали армян из-за того, что считали их про-русски настроенными, русские выселяли из-за родственных связей с Османской империей).
       "В результате царский режим и армия буквально прокладывали путь для формирования и самоутверждения национальных групп на определенных территориях, в том числе и для русских. Массовые выселения вначале применялись как временная мера, используемая в интересах безопасности государства, однако вскоре они стали частью националистической программы, включавшей передачу земель, имущества и социального статуса депортируемых лиц представителям коренной или привилегированных национальностей. А это была уже программа радикальной национализации империи". - свидетельствует автор.
       А результат - распад империи налицо. К февралю 1917 года серия военных неудач привела к окончательной дискредитации царизма у народа. Оголтелый национализм уже не мог служить основой консолидации общества вокруг престола. Верхи не могли управлять по-старому. Голод, экономический кризис, который стал результатом непродуманной национальной политики и тех же военных неудач привел к тому, что и народ уже не мог жить по-старому. А консолидация национальных диаспор, резкий рост национального самосознания у имперских нацменшинств привел тому, что в империи уже были революционные массы, готовые восстать. И грянул гром!
       Заметьте, большевикам даже придумывать ничего не пришлось. Фабрики и заводы - национализировать, но уже не по национальному признаку, а все оптом. Землю крестьянам. Кому не хватает - экспроприировать у богатых! Мир любым путем. А кто недоволен - концлагерь... Все уже было создано. Все придумано. Оставалось прийти и взять власть в свои руки!
       Но... писать эту статью не имело никакого смысла, если бы не события последних лет на Украине.
       Я не собираюсь проводить параллелей и меридианов. Кто хочет видеть, тот увидит, кто хочет слышать, тот услышит.
       После Оранжевой революции, когда народ хотел перемен, народ перемены получил. Вот только все перемены были к худшему. Власть развалилась. Коррупция, судебный беспредел, развал армии, стагнация экономики - налицо был мощнейший экономический кризис. Он усугубился еще и тем, что почти за полтора десятка лет так и не была сформирована государственная идеология. Не национальная идея, а именно государственная идеология. Ющенко попытался ее сформулировать, точнее, в условиях вызванного его же действиями кризиса, заменить государственную идеологию оголтелым национализмом. Народ по достоинству оценил его усилия: на президентских выборах. Ющенко ушел в первом туре с самым низким рейтингом для действовавшего президента. Никогда не было так стыдно быть гражданином Украины, как при Ющенко. Налицо был мощнейший кризис власти - верхи не могли управлять по-старому. Кризис власти еще больше усилился при Януковиче. В украинской элите наметился раскол. Идеологически оголтелому национализму противопоставить было нечего. Так называемая "Революция достоинства", осуществленная на американские деньги (не поймите правильно, революция только тогда становится революцией, если ее удачно профинансировать: где были бы большевики без немецких денег?) подняла национализм в статус практически государственной идеологии. А ничего другого обанкротившейся "элите" народу дать было нечего. Вспыхнувшая в стране гражданская война - итог деятельности этой самой элиты в период Междуцарствия. Украинскому национализму в Донецке и Луганске противостоит русский посткоммунистический интернационализм. Это в плане идеологии, и только! Экономика Украины находится в плачевном состоянии. Уже сейчас слышны требования закрыть российские банки, изгнать русский капитал, но вот придет ли ему на смену капитал Европы или Америки. Тот же Сорос ласково заигрывая с так называемой правящей элитой миллиардов в Украину предпочитает не вкладывать. Идеология идеологией, противостояние с Россией важно, но деньги - важнее. Свои деньги важнее. Военные поражения усугубляют кризис правящей верхушки. И опять народу дают только тухлую конфетку националистической идеологии. Но оголтелый национализм губит любое государство - и Российскую империю, и Рейх, он может погубить и Украину. К сожалению, кризис усугубляется и личностным фактором. Президент Порошенко обещает оказаться еще худшим президентом, чем Ющенко. Худшим, потому что слабым. Обещая прекратить войну за пять дней, он готов вести ее пять лет, только бы оставаться эти пять лет у власти. Порошенко мечется между партиями войны и примирения и не может сделать окончательный выбор. А тут такое дело - пытаешься усидеть на двух стульях, рискуешь остаться без трона. Время выбирать! Сейчас решается быть или нет Украине как государству (про независимое государство речи уже не идет). И если украинский национализм будет главной идеологией национальной элиты крах государства неизбежен.
       Да, это грустно. Но стоило бы огород городить и не сказать при этом какой я вижу выход из этой ситуации для Украины. Необходим мир. Мир любой ценой. Мир, чтобы дать Украине экономическую передышку, восстановить экономику и заняться насущными проблемами общества - выживанием его граждан. Проблем выше крыши. А еще выше крыши кредитов, которые надо будет отдавать. Но основой мира может стать федерализация Украины, и ничего страшного в этом нет. Порошенко, Яценюки и прочие "герои Майдана" цепляются за унитарность Украины, как дурень за писаную торбу, прикрывая этим желание продолжать войну (по указанию заокеанских кукловодов). Но надежный мир невозможен, если устройство Украины не будет учитывать ее региональных особенностей. И вывод о том, что Восток Украины и Запад - совсем разные национально-культурные образования должен не разъединять, а объединять общество. Пусть каждый варится в своем соку. Федерализация не выгодна только коррупционерам из правящей верхушки - меньше будет возможностей красть из бюджета, потому что основной бюджет будет верстаться на уровне федеральных образований. Да еще оголтелый националистам, которые мечтают, чтобы на центральной площади Донецка стоял памятник эсэсовцу Шухевичу. Так этого не будет! Не дождетесь! И именно от этого надо отталкиваться, строя мир. А в ближайшие годы есть и работа для нашей элиты - создать государственную идеологию Украины. Сложность задачи заключается и в том, что европейский мультикультурализм как идеология потерпел крах, и в Европе опять поднимаются националистические тенденции, усиливающиеся затянувшимся экономическим кризисом. А строить идеологическую основу общества надо. Государственная идеология строиться на мифологизации определенных личностей и моментов истории. И если с мифологемой Тараса Григорьевича Шевченко все было в порядке и в СССР, то с остальными личностями и явлениями откровенно плохо. Мазепа, Шухевич, Бандера - плохие образцы для мифологизации, хотя бы потому, что предателей мифологизировать - неправильно. На этих примерах государство не построить. Казнокрад-Мазепа был чем-то очень близок Ющенко, так то ж его личные проблемы. Нам надо искать личности и героические исторические события, которые позволят создать идеологию, одинаково приемлемую для всех граждан Украины. И это хорошее задание независимым политологам. Задание не отстаивать чьи-то клановые интересы, а работать на спасение Украины.
       Что касается России, то интересные выводы можно найти в новой книге профессора Лора, еще не переведенной на русский язык: "Российское гражданство: от Империи до Советского Союза". По мнению журнала "Чайка": "Эрик Лор... пришёл к выводу, что политика царской России в отношении гражданства была ближе к европейской политике, и менее изоляционистской и ксенофобской, чем было принято считать... привлечение иностранцев и взаимодействие с внешним миром помогли в модернизации Российской империи, и как подозрительность в отношении иностранцев и инородцев, особенно евреев, начиная с Первой мировой войны и на протяжении всего существования Советского Союза, сыграла отрицательную роль в развитии России. Он считает, что сегодняшней России надо бы поглубже изучить и перенять политику Российской империи в отношении гражданства". 
       Может быть, нам тоже надо присмотреться к тому, как строилось гражданское общество в России до того, как национализм помог довести ее до ручки? Или будем изобретать велосипед без тормозов, чтобы спуститься по краю пропасти?
      
       Использованная литература:
        -- Эрик Лор Русский национализм и Российская империя: КАМПАНИЯ ПРОТИВ "ВРАЖЕСКИХ ПОДДАННЫХ" В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ - М. 2012
        -- Интервью с профессором Эриком Лором. - Чайка. 2012. N20 (223).
        -- В.Н.Соловьев выясняет, кто же на самом деле был повинен в гибели царской семьи. - Правда. 06.06.2009.
      
       Винница, февраль 2015

    7

    Странник С. Колгота в Кондратовой хате, или О том, какую ниточку мы упускаем из рук   6k   "Эссе" Литобзор

      "В Рождество Христово рано поутру деревенские жители посетили часовню, чтобы поклониться смиренно, свечи поставить, помолиться. А вечером собрались на крепкое застолье в просторной Кондратовой хате - с самогоном да бражкой".
      Уже после первых строк рассказа я стала погружаться в умиротворяющую, как казалось мне, деревенскую атмосферу. В такой далекий от нас мир, напоминающий "Вечера на хуторе..." Вот сейчас соберется народ за застольем, запоет старинные песни, а потом пустится в пляс. А девки, может, даже и погадают на "суженого-ряженого"...
      Одним словом, настроилась я на то, что получу удовольствие от описаний русских гуляний и "посиделок". И даже подумала: "Хорошо-то как! Давно не читала фольклорных рассказов..."
      Мои ожидания не оправдались!
      Не пугайтесь, это не критика! На самом деле я увидела гораздо больше, чем ожидала.
      Застолье началось, и мужики свистели, а бабы кружились, "раздувая колоколами длинные юбки". Все было, как и принято: одни голосили частушки, другие - опрокидывали чарки. Но все это неслось в ускоренном темпе, как будто у киномеханика, который показывает нам "кино", переключилась скорость. И поэтому автору было не до пространных описаний и рассуждений о смысле жизни, он едва успевал называть предметы, мелькающие в кадрах. А кадры проносились со скоростью, с которой вылетела из печной трубы Кондратова дома ведьма. Ее не было? Значит, это уже мое воображение. Тогда - со скоростью ветра, который в избу ворвался да и подхватил чашки-тарелки, а заодно и спящих крыс, и так, что все они по кругу начали летать.
      В каждом кадре двигались и люди, и предметы:
      "Что-то огромное к небу метнулось, звезды как языком слизало, а потом шмякнулось оземь с грохотом".
      "Аришка поставила греть воду, заглянула под лавку, подлила молочка..."
      "Зосима поскользнулся да полетел с крыльца, рядом что-то тюкнулось в сугроб..."
      "Трясущимися руками зажег лампу и рухнул на лавку, да так, что ковш с бадьи свалился, звякнул об пол".
      "Уже вышла - холодно, вернулась. Решила поварешку взять или шумовку".
       "Кинулась одна на улицу, поскользнулась на сосульке, что на крыльце лежала..."
      "Та рухнула на пол с грохотом, лавка подпрыгнула, бадья с водой опрокинулась да вылилась на Прасковью".
      Не сразу я начала понимать, что читаю не обычный рассказ, а...
      - Это я, сказка! - убеждала меня хозяйка этого жанра.
      - Нет, это я - детектив! - перебивал ее другой голос.
      Пока они спорили, я продолжала читать дальше, понимая, что каждый упомянутый автором предмет несет огромную смысловую нагрузку. Почему Зосима поскользнулся? А потом - и Аришка! Ведь еще в начале рассказа говорится о том, что сосулек не было, их убрали. А для чего поварешка?
      А шубы? Сначала Прасковья Ляхова кидает на Аришкину кровать свою шубу, потом Парашка - свой полушубок. А для того, чтобы потом... Эх, не буду раскрывать интриги.
      Или варежки новые, зеленые, с вышитыми звездочками, а поначалу - снежинками. Правда, мне уже показалось, что и я упустила из рук ниточку, запутавшись, что было сначала: снежинки или звездочки. И эта, нет, не эта ниточка на дверце сарая опять нас выведет...
      Погружаясь в мир сказочного детектива (назовем этот рассказ так, чтобы не было спора), удивлялась единому, выдержанному стилю. В его основе были и синтаксические конструкции - с особым порядком слов и с предлогом "да", и сами слова - почти не встречающиеся в разговорной речи, не говоря уже о литературных текстах. "Светёлка", "нужник", "намедни", "шибко рано", "нонче", "айда-ка"... Старые слова постепенно уходят, пополняя список архаизмов, а вместо них появляются другие - иностранные, и конечно же - неологизмы.
      "Все шумели, бегали, галдели...", - пишет автор. А я вспомнила свою прабабушку, которая сказала бы "колготились". Мы так понимали этот глагол: "снували туда-сюда, суетились". И было в лексиконе бабы Маши еще одно слово - "полягли". Это, значит, не просто легли, а упали, уставшие от этой "колготы", рухнули, обессиленные. Или же - впали в "мертвый сон" после лишних чарок самогона. Причем, "полягли", это не "полегли", что означало бы "погибли", или "пригнулись" ("полегла трава"), или даже просто - "легли". Нет, баба Маша говорила именно "полЯгли", с ударением на втором слоге.
      Крысиное царство, которое уснуло, насосавшись леденцов, тоже, можно сказать, "полягло":
      "Тут войско крысиное разом в сон свалилось, причмокивают да похрапывают. Уморились, видать".
      Слова приходят и уходят из нашего лексикона очень медленно. А можно ли резко изменить язык искусственными способами? В статье "Ох, уж эта иностранщина!" http://budclub.ru/s/strannik_s/10.shtml я писала о предложении Жириновского законодательно запретить использование иностранных слов, а СМИ за англицизмы и другие заимствованные слова даже... штрафовать. Увы, ничего этого не произошло. Попытки "верхов" совершить революционный переворот в русском языке, как и попытка лидера ЛДПР, никогда не венчались успехом.
      Архаизмов становится все больше и больше, а некоторые слова мы не просто не употребляем, но уже и не знаем, что они обозначают. Например, мне не встречалось до этого рассказа слово "лакрички" (я поняла, что это - леденцы), его я, к тому же, не нашла ни в одном словаре.
      Экскурс в мир старых обычаев и устаревающего языка полезен каждому русскому человеку. Мы должны помнить о своих корнях и отрываться от них не на межпланетном звездолете, а держа в руке шерстяную ниточку от варежки из далекого детства. Ниточку, так похожую на ту, что была в руках Аришки.
      А это - ссылка на рассказ : Панька и Злая Вьюга

    8

    Хабарова Л. Отзыв на роман Эльвиры Малявиной "Найди меня в Поднебесье"   5k   "Статья" Критика

      О "попаданцах" много песен сложено
      Сейчас я вам слажаю еще одну...
      
      У современных авторов, издателей и, что самое главное, читателей сложился определенный стереотип о "попаданческих" романах. Как говорят, сейчас только ленивый не пишет о попаданцах. И сюжеты такие востребованы. На эти книги есть спрос. Их издают. К сожалению, последние тенденции не вызывают оптимизма: все чаще истории о посещении других миров и реальностей отдают шаблонностью. Сюжеты избиты и предсказуемы, а главные герои частенько вызывают зубовный скрежет своими поступками и мотивацией. Сколько их таких, мэри и марти сью на просторах Самиздата? Сотни? Тысячи? Все эти среднестатистические менеджеры, студенты или школьники в конце концов оказываются непобедимыми воителями или могущественными чародеями. Все они, как правило, "избраны" и призваны спасти мир, или являются потомственными ведьмами, колдунами, внуками эльфийских королев, племянниками драконов или невестами демонов. Ну... Что тут скажешь... Можно только снисходительно улыбнуться.
      
      
      В этой критической статье речь пойдет о романе, в основе которого также лежит факт "попаданства". Но эта история разрушила и развеяла по ветру все мои предубеждения и стереотипы. Итак, перед нами книга Эльвиры Малявиной "Найди меня в Поднебесье". Перед тем как Вы, уважаемый читатель, начнете знакомство с этим произведением, я сделаю три предостережения.
      
      Во-первых: приступив к чтению, Вы, так или иначе, в определенный момент все-таки поймете, что речь пойдет о попаданстве. ВНИМАНИЕ! Возьмите все Ваши представления о подобных сюжетах и засуньте глубоко глубоко в самый темный чулан. Они Вам не понадобятся. Вы о них скоро забудете, доверьтесь мне. Во-вторых: ВНИМАНИЕ!! ни в коем случае не пытайтесь читать роман по диагонали или выборочно. Это глупая и пустая трата времени - в итоге Вам придется перечитывать все с самого начала (проверено). В третьих: ВНИМАНИЕ!!! Не читайте комментарии до того как прочтете книгу. Закройте их. Закройте, говорю! Отпишитесь о впечатлениях позже, когда прочтете эпилог.
      
      
      В романе две части, но читается он на удивление легко и быстро - на одном дыхании. Язык - на высоком уровне. Стиль - весьма изысканный. Тут Вы не встретите современного сленга, каким привыкли оперировать расплодившиеся клонированием Мэрисьюхи. Повествование невероятно осязаемо: если это ветер, Вы чувствуете, как он треплет ваши волосы, если мороз - у вас щиплет щеки. Очень тонко передает автор эмоции персонажей.
      
      
      В "Поднебесье" вам не встретить ни картона, ни пластилина, ни роялей. Здесь все продумано и гармонично. Каждая сцена связана с предыдущей и последующей. Каждая сюжетная линия имеет логичное развитие и завершение.
      
      
      Персонажи и мир... О! Это отдельная песня! Мир "Поднебесья" уникален. Думаете, я пою дифирамбы, не так ли? Признайтесь, что подумали так! Так вот - куплю бутылку коньяка любому, кто после прочтения не будет со мной согласен. К сожалению, дальнейшие уточнения в этом плане могут превратить меня в злостного спойлера, посему относительно мира - всё.
      
      
      Любовная линия - тонкая и изысканная, как букет дорогого французского вина. А пикантные эпизоды автор преподносит очень умело, но, опять же, в своем неповторимом стиле.
      
      
      Есть и "экшен". И не просто - есть. Схватки, погони, нападения - всего в достатке. Читатель-мужчина не заскучает. Роман очень динамичен.
      Не подкачало "Поднебесье" и в плане интриг: драматизма в романе хватает. На мой взгляд - даже с избытком.
      
      
      Сюжет развивается непредсказуемо, а финал... Финал оставит равнодушным только человека, у которого вместо сердца осколок льда.
      
      Не забудьте заглянуть в иллюстрации - их рисовал сам автор.
      
      Мой общий вердикт таков - читать! Читать и наслаждаться.
      
      
      В качестве недостатков отмечу следующее. Во-первых: раз уж автор рисует, надо попробовать создать географическую карту мира. Хотя бы приблизительную. И даже обозначить на ней основные маршруты. Во-вторых: неплохо было бы разжиться глоссарием, в котором обозначить основные термины. Но все это на усмотрение автора.
      
      
      Эльвира. Я не обладаю даром ясновидения. Но он здесь и не нужен. Я и так знаю, что скоро буду читать Вашу книгу в "бумажном" варианте.
      
      
      
      P.S.
      
      
      Уважаемые сочащиеся желчью критиканы и прочие тролли. Если Вы хотите оставить какой-либо злобный отзыв на эту статью - сначала прочитайте роман http://samlib.ru/m/maljawina_e/najdimenjawpodnebesxe.shtml Малявина Эльвира После этого - милости прошу. Без прочтения романа даже не суйтесь.

    9

    Тадер О. Отзыв на повесть Хабаровой Леоки "Красный броневик"   2k   "Миниатюра" Литобзор


       Хабарова Л. Красный броневик
       Хочу представить вам спонсора увлекательнейшей бессонной ночи - безумную фантастическую повесть талантливого автора, и, что немаловажно в данном контексте, профессионального историка Хабаровой Леоки.
          Это лучшее из того, что я читала за последние пару месяцев. "Броневик" напомнил, в хорошем смысле, "Улитку на склоне", Стругацких, то эфемерное ощущение элегантного бреда, подчиненного строгой логике. Нужно немало мастерства, чтобы создать такое, удержаться на тонкой фантасмагоричной грани. Повесть интересная, образная, местами жутковатая, но, главное, она заставляет думать. Не только чувствовать и сопереживать, но именно задействовать мыслительный ресурс, что в моем понимании является отличительной чертой настоящей литературы от развлекательной.
        Структура изложения очень изящная. Завязка из тех, что сразу задают тон легкой грусти и определенной безнадежности - читатель уже знает, что героиня не вернется, и воспринимает все происходящее через серую призму. Читатель предвкушает динамичные, мрачные события и получает ожидаемое сполна. Потом, вдруг, на страницах появляется дневник главного героя - емкий, горький, ясно отражающий психологическое состояние Белова. И еще обозначается загадка, хорошая такая. "Зато понял одну важную вещь. (...) Важный вопрос. Главный вопрос...". И вместе с героем гадать начинает читатель.  Развязка повести впечатляет лаконичностью и стройностью. Все вопросы и кажущиеся несуразности вдруг укладываются в четкую, логичную картину.
       Итак, "Сотрудники научно-исследовательского института отправляются на новогодний корпоратив, но сбиваются с пути... Теперь их жизнь уже никогда не будет прежней. Кому удастся отыскать дорогу домой?"
       А что скажете вы?

    10

    Гордиенко А.А. Потерянное поколение - проза Владислава Кураша   7k   "Статья" Критика


    Потерянное поколение

      
       Тема "потерянного поколения" не перестаёт волновать Владислава Кураша. К этой теме он обращался в новеллистическом сборнике "Дети судьбы". К этой теме он возвращается в новеллистическом сборнике "Выход есть". В этом сборнике он изображает трагедию молодого поколения украинцев, раздавленного безжалостным и жестоким миром власти и денег, миром, где царит безработица, инфляция, нищета. На этом сером безрадостном фоне разворачиваются сюжеты его рассказов - о поколении, чьи надежды убиты безверием, поколении неспособном к сопротивлению и борьбе за собственное счастье. Владислав Кураш пытается понять и раскрыть причины трагедии целого поколения. Во всех рассказах с поразительной отчётливостью и силой передаются, страх перед будущим, потеря жизненного оптимизма, отчуждение личности, чувство "неправильности", "фальшивости" жизни. Владислав Кураш - писатель трагического мироощущения, его рассказы называют пессимистическими, хотя это в корне неверно. Характер творчества Кураша можно скорее определить как трагический героизм. Он воспевает победу в самом поражении и вопреки ему утверждает и славит упорство человеческого духа. Тема зыбкости человеческого счастья является центральной темой рассказов Владислава Кураша. Прозе Владислава Кураша свойственна безошибочно узнаваемая поэтика. Это лирическая проза, где факты действительности пропущены через призму восприятия героя, очень близкого автору. Излюбленная форма автора -- повествование от первого лица, предполагающее взамен эпического описания событий взволнованный, эмоциональный отклик на них. Проза Владислава Кураша центростремительна: она не разворачивает человеческие судьбы во времени и пространстве, а напротив, сжимает, уплотняет действие. Для неё характерен краткий временной отрезок, как правило, самый острый, напряжённый, кризисный в судьбе героя. Ведущий композиционный принцип его рассказов -- принцип "сжатого времени". Герои рассказов Владислава Кураша, как правило, индивидуалисты и надеются лишь на себя, на свою волю, и поэтому зачастую их борьба заканчивается трагически. Их жизнь пуста и бессмысленна. Они полны ненависти и презрения к миру, их окружающему, они убеждены, что мир изменить нельзя, и, тем не менее они действуют, пытаются бороться, сражаться за своё счастье. Это, прежде всего, люди думающие и ищущие ответ, осознающие свою ответственность за происходящее. Всеми силами они сопротивляются среде, хотя их усилия, зачастую, тщетны - они не видят перед собой ни надежды, ни ясной цели. Их удел - душевный надлом, одиночество. Они - индивидуалисты и надеются лишь на себя, на свою волю. Они противостоят трагическому миру и принимают его удары с достоинством. Владислав Кураш стремится как можно глубже анализировать психологическое состояние своих героев в основные моменты их жизни, чтобы показать, как они расстаются с иллюзиями и надеждами. Его герои выступают в рассказах как представители "потерянного поколения". Автор и сам принадлежит к "потерянному поколению". Но он не только не смиряется со своим уделом - он спорит с самим понятием "потерянное поколение", как с синонимом обречённости. Поэтому его герои мужественно противостоят судьбе, стоически преодолевают отчуждение. Таков стержень моральных поисков писателя - закон стоического противостояния трагизму бытия. Его герои горячо любят жизнь, поэтому они и действуют, и сражаются, и не могут без этого, в этом заключается весь смысл их жизни. Автора ни на минуту не покидает надежда, что лучшие, самые мужественные, честные, живущие по совести, выстоят и победят. Своих героев Владислав Кураш изображает в минуты труднейших испытаний, в моменты наивысшего напряжения физических и духовных сил. Это ведёт к энергичному развитию сюжета, к насыщенности действием, к выявлению героического в характерах людей. Автор находит решение проблемы, автор находит выход, выход есть, выход из заколдованного круга одиночества, обречённости и безнадёжности, выход - в любви, в мире чувств. Но любовь зачастую отравлена ядом цинизма и аморальности, окружающего общества. Любовь пронизана ощущением трагизма. Автор презирает трусов и предателей и любуется гордыми, сильными, человечными героями, умеющими сохранять достоинство при самых тяжёлых обстоятельствах. Художественная манера рассказов сборника характеризуется необычайной сдержанностью, переходящей в лаконизм. Владислав Кураш пишет просто, но за этой простотой скрывается сложное содержание, большой мир мыслей и чувств, как бы выносящихся в подтекст. В своих рассказах Владислав Кураш умело выбирает наиболее важные, характерные события, слова и детали. С первых строк чувствуется умение передать богатство чувств, трагическое, социально и психологически насыщенное содержание через внешне обыденный факт, незначительный разговор. Языку рассказов присуща порывистая экспрессия, возникающая на основе резкого сочетания контрастов, их быстрой смены и переходов: контрастных форм выражения - страстного и сдержанного описания, обличительной патетики и язвительной иронии; контрастных настроений - меланхолического, восторженного, полного отчаяния; импульсивного членения текста и т. д. Основной темой рассказов, прежде всего, является тема трагичности судьбы простого человека. Душа его рассказов в действии, борьбе, дерзаниях. Литературный стиль Владислава Кураша уникален. Манера изложения - это часть его личности, его биографии. Его проза - это канва внешней жизни людей, бытия, вмещающего величие и ничтожество чувств, желаний и побуждений. Автор стремится как можно больше объективизировать повествование, исключить из него прямые авторские оценки, элементы дидактики, заменить, где можно, диалог монологом. Композиция практически всех рассказов отличается сюжетной разорванностью. Автор не вдаётся в подробное жизнеописание героев. Они сразу выступают перед читателем как люди действующие, живущие в настоящем отрезке времени. Что касается их прошлого, то о нём говорится только изредка, а то и совсем не упоминается. Также неопределенно и их будущее. Его герои часто появляются неизвестно откуда, и неизвестно, каков будет их конец. В рассказах встречаются скупые, но необыкновенно рельефные пейзажные зарисовки. Они подчеркивают смысловую композицию произведения и обогащают его художественную палитру. Автор использует пейзаж, чтобы подчеркнуть напряжённость происходящих событий, психологизм переживаний, создать настроение произведения. "Выход есть" - это рассказ о судьбе поколения, и в то же время рассказ о себе. Мир ломает каждого, а тех, кто пытается сопротивляться, он уничтожает. Он уничтожает всех - и самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых, всех без разбора. По мнению писателя, смерть, внезапная насильственная смерть лишь раскрывает в человеке всё то лучшее и всё худшее, что в нём есть. Вероятно, поэтому писателя притягивает та зыбкая грань между жизнью и смертью, по которой скользит судьба. Но автор не поэтизирует смерть, он ненавидит её. Моральная несокрушимость - по мнению автора это главное качество, которое возвеличивает человека, делает его настоящим человеком.

    Рассказы из сборника "Выход есть" опубликованы в литературном журнале "Нева", 2011.

    В 2014 году готовится отдельное книжное издание сборника.

      
      
      

    11

    Елина Е. Иголка в стоге сена (читательская находка)   2k   Оценка:8.91*9   "Эссе" Литобзор

    ЧВ-15: Иголка в стоге сена (читательская находка)


    Котянова Н. Обещание

    Я читаю довольно много. Хотя, конечно, понятие много и мало - довольно таки относительное. Например, моя шестилетняя дочь, которая научилась читать не так давно, прочла за месяц "Волшебника Изумрудного города". И для неё это много!
    А другая, той, что 12, за месяц проглотила несколько толстых книжек. И при всей её занятости - это тоже много!
    Я же... сложно измерить количество прочитанного в словах, страницах или книгах и определить много это или мало. Так что, много или мало - величина относительная, но я себя причисляю к много читающим.
    Как читатель, я почти всеядна. Не люблю, пожалуй, только черный ужас. И довольно придирчива - если текст кишит ошибками или сквозь него приходится продираться или начинаю зевать - закрываю без сожаления.
    Однако, история о которой я хочу рассказать - совсем не такая. Она легко читается, от неё не хочется отрываться.
    В ней витает дух славянских сказок, такой как в нежно любимом мною "Волкодаве". В этот мир хочется попасть и посидеть с героями за чаркой медовухи.
    А герои в ней живые, яркие, с необычными именами. В ней, при наличии волков-оборотней, есть оборотни-русалки. Где еще такое встретишь?
    В ней красиво сплетаются кружевным узором мистика (а что, разве оборотни - не мистика?) и приключения, предательство и верность, любовь и ненависть. И конечно, как и должно быть в сказках - любовь преодолеет все преграды.
    Перед написанием рецензии, я еще раз перечитала эту историю. И снова получила не меньшее удовольствие от чтения, открыла для себя некоторые новые подробности. И снова слезы на глазах, когда Илька объяснялась с суженым. И улыбка от детских приключений.
    И, по-моему, это лучший отзыв, когда читатель говорит, что перечитывает с удовольствием и с не меньшими эмоциями.

    ПС: советую почитать и другие истории автора!)

    12

    Резникова Т. Читательская находка 2014 "Горький ветер свободы" Ольги Куно   2k   "Эссе" Литобзор

       Мое открытие-2014. "Горький ветер свободы" Ольги Куно
      
       Вообще-то я книгоманка, и без книги на сон грядущий "грусть тоска меня съедает". Но даже если что-то на сон грядущий почитать есть, грусть-тоска продолжает терзать, если в этом "что-то" меня ничего не цепляет и не захватывает. Чаще всего печалит то, что "Мужик, у тебя все было!" В смысле лучшие книги - были прочитаны, и, конечно, когда читала их, душа и сворачивалась, и разворачивалась, но повторить это, и с тем же наслаждением перечитать полюбившуюся книгу не получится, в смысле, наслаждение будет не прежним... Мой любимый жанр - фентези, и я даже могу обосновать почему именно фентези. Хорошая фентези часто эзотерична, но то, что чистая эзотерика описывает в теории, фентези обыгрывает на практике. Фентези и фантастика - это поле, виртуальный мир, на котором проявляются настоящие в, общем-то, личности и характеры...
       В этом году моим открытием стала Ольга Куно. А последней книгой, над которой я всерьез переживала, стала ее книга "Горький ветер свободы".
      Это история Сандры, девушки, на родине которой разразилась война, и она, как военная добыча, оказалась в рабстве, но так и не смирилась со своим положением. В своем мире она была ученым, писала научные работы, а здесь ее могут продать, как вещь. Не желая смириться с такой судьбой, она пытается спровоцировать работорговца, чтобы тот попросту убил ее, и за шаг от желанной цели оказывается продана... Судьба, вроде бы, милостива к ней, ее хозяин не жесток, обращается с ней достойно, даже предложил должность архивариуса и оплатой за работу, но магическое клеймо раба так или иначе влияет на ее жизнь, и для нее ненавистно. Даже несмотря на то, что к хозяину она испытывает привязанность и любовь, даже несмотря на то, что и хозяин, кажется неравнодушен к ней, Сандра стремится стать свободной... Меня тронул этот вольный дух в девушке, тронули характеры главных героев, сюжет захватил настолько, что я с нетерпением ждала долгожданной проды и мир мог ждать, сколько ему угодно, пока я этой продой упивалась... Роман закончен. Читайте, не пожалеете!

    13

    Бурель Л.Л. Рекомендую: Агата Бариста "Кошка и её демон"   1k   "Эссе" Фантастика

       С творчеством Агаты Баристы познакомилась благодаря конкурсу(кажется, "Высокие каблуки") - прочитала один из рассказов. И зачастила в раздел Агаты: люблю фантастику. Агата пишет замечательные рассказы. И вот её новый проект : повесть "Кошка и её демон".
       Интересно и читать, и следить за процессом написания(произведение не закончено).
       Жанр я бы определила, как "городское фэнтези". Не стану излагать сюжет. Тем более, что он развивается. Скажу лишь, что закручен не по-детски. Каждая новая глава преподносит сюрпризы. Главная героиня - безусловно положительная, но при этом очень живая с человеческими(хотя она не обычный человек) недостатками. А кошка - просто чудо, и по сути, и по внешности.
       Рекомендую всем прочитать повесть. Уверена, не пожалеете о потраченном времени.
     Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список

    Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"