Линда росла у издёрганных нехваткой денег, истеричных родителей. Школьницей она жалела их, но потом мать обозвала её шлюхой за то, что у Линды появился бородатый красивый ухажёр на пять лет старше её. Линда рассталась с ухажёром, но страшно затосковала и поняла вдруг, что мать просто завидует ее молодости, тогда и прежнее наивное доверие исчезло.
Потом Линда заметила, что отец подглядывает из окошка туалета в ванную комнату, когда она моется. И ей стало противно собственное детство.
Она часто представляла свою будущую квартиру - светлую, чистенькую. А еще представляла, что она, словно иностранка, будет не бояться сесть на ступеньки большого собора в белых брюках, нисколько не заботясь о том, как потом эти брюки отстирывать.
Но, чтобы иметь деньжищи, квартиру и окружить себя красивыми изящными вещами, Линде пришлось много работать. Ей часто не везло - на начальников, и вообще. И так вышло, что свою мечту она осуществила лишь в пятьдесят семь лет! У нее были теперь отдельная квартира, шкаф, где полно модных платьев и светлых брюк, хорошая работа с загранпоездками. Не было лишь молодости... Молодость ушла, как вода из игрушечного ведерка уходит в кольцевой ров, окружающий песочный замок...
Линда могла купить жиголо - ей предлагали свои услуги шустрые юноши, ищущие спонсорш. Но в этих хитрых смазливых парнях было что-то отталкивающее. Линде не настолько хотелось секса, чтобы загулять с ними.
Ей мечталось о НАСТОЯЩЕМ. Но она не могла ни в кого влюбиться, словно что-то перегорело в ней. Если бы встретить такого же неотразимо-веселого, нежного, как тот ее первый ухажер, которого пришлось выгнать... Но такие мужчины уже не встречались. Или она стала слишком стара, чтоб искать?
Художница сказала, что картина притягивает воздушный корабль мечты.
- Я возьму деньги лишь за раму, а за остальное измеряется Неведомым, - предупредила художница.
Линда не обратила внимания на странные слова.
Дома она повесила картину на стену, и ей казалось, что цветы ласково кивают ей. Утром, проснувшись, она глянула в зеркало и вдруг обнаружила, что помолодела. Ей хотелось танцевать от радости. Она пошла на набережную, и гуляла, разглядывая красивые яхты. Морячки окликали ее, она шутила в ответ, но шла дальше. Тут молодой человек, отвязывающий якорную цепь, привлек её внимание. Красивый, загорелый, с чарующей улыбкой.
Линда залюбовалась им, и вдруг он спросил у неё что-то незначительное, лишь ради того, чтобы завязать знакомство, а вскоре они уже смелись вместе над какими-то анекдотами, и Линда взошла на палубу.
Юра оказался штурманом на катере, перевозящем туристов, и он катал и Линду весь день, и покупал ей вино и фрукты. Впрочем, она тоже нее считала денег, а вечером пригласила Юру к себе домой.
У них был сумасшедший секс... Линде долго не хотелось засыпать, а всё хотелось плыть и плыть по морю дивных ощущений к островам блаженства. Между тем Юра казался уже совершенно измотанным и с виноватой ласковой улыбкой попросил у Линды тайм-аут. И это при том, что Линда никогда не встречала такого неутомимого любовника, как он.
Утром Линда проснулась раньше своего друга и лежала, радуясь новому дню и солнечному свету. Хотелось петь и прыгать на одной ножке. Лежащий рядом Юра казался очень взрослым и большим, и Линда припоминала события прошедшей ночи с некоторым смущением. Когда он, просыпаясь, обнял ее, она чуть-чуть отстранилась - ей хотелось целоваться, и в то же время подумалось: а вдруг будет больно?
Тем временем Юра открыл один глаз, спрашивая, сколько времени, и вдруг, глянув на Линду, широко открыл оба глаза и подпрыгнул на кровати.
- Что ты здесь делаешь?!! - спросил он.
Линда обиделась, но тут же, глянув на свои маленькие задорные грудки девочки-подростка, поняла в чем дело.
- Зачем ты разделась, глупое созданье? - продолжал допрашивать штурман, спешно одеваясь. - Ведь ты младшая сестра Линды - так? А сама она что ж - убежала на работу с утра пораньше?
Юра выглянул в окно, как бы раздумывая, в какую сторону могла направиться его возлюбленная. Линда накинула на себя халат - свой домашний халатик, пояс которого можно было сейчас три раза обернуть вокруг тоненькой талии. Она решительно не знала, что говорить, а высокий симпатичный человек продолжал читать ей нотации:
- Слушай, девочка, если ты так неосмотрительно будешь вести себя, лишишься невинности раньше времени. У тебя очень милая сестра. Я помню, как наши ребята назвали ее хорошенькой дамочкой, едва увидели. А, когда я уходил с ней, они сказали "Ну и красивая же у тебя девчонка, Юра!" Но они презирали бы меня, если бы я совратил малолетку!
Линда поняла, что ей придется притвориться младшей сестрой самой себя - не объяснять же Юре про картину и свой настоящий возраст. Она пошла на кухню, приготовила яичницу и, заботливо накормив Юру завтраком, проводила до автобуса. Она понимала, что никогда не увидит его больше. Воздушный корабль спустился ради Линды, но ветер гнал его дальше, а Линду подхватывало вихрем от лопастей корабля, и несло неведомо куда.
Когда она возвращалась, женщины, сидящие на лавочке, подозрительно спросили ее:
- Девочка, ты с какого подъезда?
Линда сняла картину со стены и весь день ходила по улицам в поисках художницы, но та не встречалась ей.
Линда покупала мороженное, объедалась пышками с сахарной пудрой, и приобрела во владение плюшевого мишку, которого потом пришлось оставить нюхать одуванчики в сквере, потому что медведь оказался слишком тяжелым.
Пока она нашла художницу, успела уже так уменьшиться, что картину тащила лишь с огромным трудом. Когда же художница обернулась на оклик Линды, то не увидела полотна, ибо рама превратилась в цветочный горшок, а цветы стали живыми и колыхались от ветра. Один цветок ещё не распустился, и художница поцеловала бутон.