Аннотация: (Фрисс, Гедимин) О поджигателях, пленниках и последней битве призраков.
- Хаэ-эй! - закричал Фрисс, чувствуя, как наколдованное течение выгибается под брёвнами плота, и он, провернувшись вокруг оси, мягко поворачивает к широкой горловине залива.
- Хай-е-е-е! - в два голоса заверещали белые крысы, подпрыгивая на панцире Двухвостки - им хотелось забраться на жерди, поддерживающие навес, но он неминуемо провалился бы, а с панциря, как им казалось, их очень плохо слышно. Фрисс потряс головой - в ушах звенело. Плот крутнулся ещё раз, и Речник схватился за шест, выискивая под плотом дно. Тростниковый стебель лишь взбаламутил ил - здесь, в устье двух рек, настоящее дно было куда глубже, чем видимое.
- Илкор ан Сарк! - Нецис, сброшенный сотрясением под бок к Двухвостке, поднялся и схватил второй шест. - Фрисс, нас несёт правильно - подожди, скоро отмель!
- Тут, внизу, один ил - Вайнег знает сколько локтей ила! - крикнул Фрисс, но услышал только шёпот. "К Вайнегу всех крыс! Зачем было орать?!" - он снова потряс головой и ткнул шестом в шаткую кочку. Плот дрогнул, прерывая кружение, и колдовской поток снова подхватил его и поволок вверх по широкой заиленной реке с мутной, почти чёрной водой. Речник облегчённо вздохнул и сел на панцирь Двухвостки. Флона, ни на что не обращая внимания, жевала пучок тростника - ей всё равно было, плыть вперёд головой, боком или хвостами.
В криках не было нужды - никто не выплывал навстречу им по древнему каналу, только почерневшие лепестки Гхольмы колыхались на воде. Место слияния трёх рек осталось позади, и вскоре плеск вод Икеви затих вдали. Киджитонгве тёк размеренно, ветер редко тревожил его гладь - только чёрные тени скользили под брёвнами плота, и иногда по воде расходились круги.
- Та-а, Киджитонгве... - Нецис, отложив шест, разглядывал пологие склоны. Из-под мохового покрова, пучков травы и цепких корней, выискивающих, куда впиться, ещё виднелись выщербленные и потрескавшиеся гранитные плиты. Фрисс подозревал, что они лежат и на дне - однажды шест, глубоко ушедший в воду, наткнулся на что-то твёрдое - но над ними много локтей ила. Огромные ветви, упавшие с низко склонённых деревьев, отяжелели, осели на дно, прогнили и набрали на себя груды водорослей и лиственного сора - и Речнику то и дело приходилось отталкивать плот от коварных островков и отмелей, перегородивших канал. Хорошо, что устье было широким - там и четырём таким плотам нашлось бы место...
- Довольно. Ваша очередь, - Фрисс бросил шест Призывателям и сел рядом с Некромантом. Алсаг с недовольным мявканьем перебрался на другой край плота - судёнышко едва выдерживало Двухвостку и троих путников и при любом резком движении начинало крениться.
- Каменная река! - зачарованно выдохнул Тингиша. Колдовское течение понемногу выдыхалось, и плот плыл всё медленнее, но назад не поворачивал - "каменная река" едва струилась.
- Не лень же было Нерси всё это рыть... - покачал головой Речник, разглядывая берега канала. Лианы и корни деревьев оплели их плотным ковром, палая листва - прикрыла, сверху вырос мох. На одной из прибрежных кочек Фрисс с омерзением разглядел белесую пупырчатую лепёшку с тонкими усиками.
- Тирикка! - крикнул он, швыряя молнию в склон. Мох задымился, белая слизь расплескалась по изъеденному камню. Речник, морщась, потёр ладонь. На тыльной её стороне ещё виднелись розовые пятна - следы недавних прижиганий.
- Та-а... - Нецис недовольно посмотрел на Речника. - Одиночные грибы не опасны, Фрисс. Опасаться следует скоплений - и тех спор, что уже осели на листьях. Хвала богам, в таком густом лесу им далеко не улететь...
Чёрная река лениво колыхалась в каменных берегах, Алсаг, разлёгшись на краю плота, пытался лапой поддеть тени, скользящие в глубине. Вода пахла гниющей листвой, лепестками Гхольмы и тиной. Крылатый силуэт мелькнул в просвете ветвей - и сгинул, и крысы, пропустившие его появление, с взволнованным верещанием бросились вверх по шестам.
- Крылатая тень! Водяной Стрелок, ты её видел? - глаза Кикоры возбуждённо блестели. - Тут очень опасное место - они летают тут стаями!
- Нельзя охотиться, если охота не объявлена, - распушил усы Тингиша, выпустив из лап шест. - Но если тени нападают, то можно. Но если мы убьём больше двух, то потеряем право охоты в том году. Укка-укка, это досадно...
Вдалеке, за деревьями, раздался пронзительный вопль Квэнгина, ему ответил второй, с громким визгом и треском ломаемых ветвей два демона сцепились и вместе рухнули в папоротники. Спустя мгновение папоротники снова заколыхались - Квэнгины, не оглядываясь, разлетелись в разные стороны, но долго ещё в берегах канала металось эхо их воплей.
Впереди упавшее дерево перегородило поток. Оно давно уже тут лежало - лианы оплели его, мох свисал прядями с позеленевшей коры. Ветки, опущенные к воде, ткнулись в плот и затрещали, но не подломились. Нецис жестом велел всем посторониться, поднимая вверх костяной нож. Обрубленные ветки повисли на плетёном пологе, и долго Фрисс вытряхивал их из циновки. Они не годились уже ни на что - сырость и плесень разъели древесину.
Течение, несущее плот вверх по руслу Киджитонгве, остановилось окончательно, зазевавшиеся крысы похватали шесты. Медленно, толчками, покачиваясь с края на край, плот пополз дальше. Чьи-то злые глаза сверкали над ним из ветвей, Фрисс видел край чёрного перепончатого крыла, но недолго, всего мгновение, - дальше навес спрятал Квэнгина от глаз путников.
Тингиша, привстав на задние лапы, следил за его ладонью, и шевелил усами, неслышно повторяя заклятие. Фрисс покосился на него и отошёл от воды. Течение, набрав силу, помчалось дальше, выплёскивая на берег клочья тины.
- Мой черёд, - Нецис забрал у Кикоры шест и устроился у головы Двухвостки. Плот уже не цеплялся за берега и прибрежные коряги - его вынесло на середину реки, и Некромант вполглаза следил за проплывающими мимо островками. Фрисс развязал узел с припасами.
- Мрря? - Алсаг с надеждой посмотрел на флягу в его руке, Речник покачал головой.
- Одну каплю, не больше. Ты и так спишь всю дорогу...
- Мррф, - махнул хвостом хеск. - Тут жаррко и мокрро, что ещё делать рразумному существу?!
- Водяной Стрелок, - крыса пролезла под рукой Фрисса и уселась рядом с тюком, - как ты уговариваешь реки течь, куда нужно? Это, верно, очень сильные чары...
С дальнего края плота послышался громкий плеск, а затем - верещание. Алсаг, перелетев через шипы на спине Флоны, подцепил мокрую крысу лапой и вытолкнул из воды. Кикора отряхнулась и удивлённо взглянула на Речника.
- Наверное, это неправильное заклятие, - вздохнула она. - "Али-ийиши" или "Алийши"? На слух разобрать непросто...
Фрисс мигнул.
- Вам своей магии недостаточно? - нахмурился он.
Белые крысы переглянулись.
- Мы пока только ученики, - вполголоса сознался Тингиша, толкая в бок Кикору. - Она - послушница-Ксази, меня обучает сам почтенный Кьонгози, но магии у нас пока немного. Ты научишь нас, Водяной Стрелок? Мы за тебя присмотрим за плотом и покормим большого зверя...
Среди ветвей сердито взвизгнул Квэнгин, ещё двое заверещали с дальнего берега. Ширококрылые тени распластались над водой и сгинули в зарослях с воплями и треском. С огромного листа скатились багровые капли, и вода на миг покраснела.
- Та-а, илкор ан Ургул... - Нецис недовольно покачал головой и оглянулся на Фрисса. - Кому-то ночью придётся не спать. Слишком много Квэнгинов в этом лесу...
Ночь быстро опустилась на древний канал, и вдоль берегов загорелись белые огни. Чёрные листья извивались в воде, пёстро окрашенные "пасти" больших цветков покачивались у откоса, то всплывая, то уходя в ил. Фрисс, неосторожно поставивший в ногу, едва не упал в воду, когда невидимая, но ощутимая молния пронеслась от берега к берегу. Двухвостка сердито зарычала - ей тоже досталось. Крысы с оглушительным визгом взлетели на полог и теперь испуганно из-за него выглядывали.
- Плохое место для ночлега, - пробормотал Нецис, налегая на шест и отгоняя плот подальше от опасных растений. - Будем плыть, пока не минуем заросли.
На лапе Кикоры вспыхнул рыжий огонёк. Она стряхнула его на полог и спустилась вниз. Дрожащий огненный шарик повис над плотом, освещая тёмную воду.
- Та-а! - вскрикнул Некромант, протягивая руку к огню, но поздно - чёрная тень уже сорвалась с ветвей, крыса отчаянно взвизгнула, Алсаг взвыл, срываясь с места.
- Лаканха! - наугад ткнул пальцем Речник, и вопящая крыса упала ему на голову вместе с каплями крови. Квэнгин с гневным воплем метнулся в заросли, под защиту ветвей. Луч, сорвавшийся с хвоста Алсага, распорол чёрное небо и отразился в сверкающих глазах среди листвы. Ночь наполнилась многоголосым воем, шорохом и сердитыми криками.
- Река моя Праматерь! Совсем взбесились... - Речник покачал головой, глядя на темнеющие заросли. Огонёк погас, крылатые тени скрылись во мраке, плот уносило дальше на юг. Нецис поправил перекошенный полог и ощупал загривок Кикоры. Белая крыса, присев на четыре лапы, испуганно мигала.
- У знорков крылатые тени едят сначала внутренности, а Призывателей перекусывают пополам, - пробормотал Тингиша, выползая из-под панциря Флоны.
- Что же, придётся принять меры, - пробормотал Нецис, очерчивая шестом кольцо вокруг плота. На миг брёвна вспыхнули зеленовато-белесым светом и тут же погасли. Кто-то зашипел среди ветвей.
- До утра не переходите черту, - посоветовал Некромант, приглядываясь к прибрежным зарослям. - Пока не пристанем, я побуду на страже. Если Квэнгины снова нападут, не надо их жалеть. Не знаю твоего друга, Фрисс, но эти существа лишены миролюбия...
...Утренний свет сочился сквозь щели в листве - могучие Арлаксы и Гхольмы сомкнули ветви над каналом, и просветов осталось немного. Между ветками и небом что-то скрипело, верещало, шелестело и трепыхалось, перистые змеи порскали над водой, растопырив хвостовые веера, бесцветные ползучие грибы лениво ползали во мху, разыскивая собратьев - но их слишком мало было на этом берегу, и им не суждено было засыпать весь лес спорами. Колдовское течение под плотом понемногу теряло силу, и Фрисс стоял с шестом наперевес у головы Двухвостки, время от времени отталкиваясь от каменистого откоса и высматривая пристань. Нецис сидел на спине Флоны, перевязывал окровавленную руку - её располосовали перед самым рассветом, и рана не успела закрыться - и отмахивался от крыс, жаждущих помочь... или попробовать крови Некроманта.
- Нецис, как ты думаешь, есть там что-нибудь? - вполголоса спросил Речник, кивая на заросли - за ними, как ему казалось, уже проступали очертания чёрных стен. - Что там за город был?
- Та-а... мирный город, Фрисс. Добывали камень под болотами, - покачал головой Нецис. - Лишней воды там быть не должно - холм высокий, а что до чёрной травы... Мало надежды, Фрисс. Некромантов там почти не было, большого сражения не случилось - неоткуда взяться разливу Квайи. Вот на Хлимгуойну я, признаться, надеялся... Та-а, илкор ан Хо"каан! Разберёмся на месте.
Вдалеке орали друг на друга двое Квэнгинов, и их вопли иглами вонзались в уши. Даже крысы забились под панцирь Флоны, обхватив лапами головы. Речник покосился на качающиеся ветви, на полог, изодранный когтями "крылатых теней" и свисающий нелепыми лохмотьями, и коснулся рукояти меча. "То ли здесь Квэнгины бешеные, то ли Инмес какой-то чудной для их рода..." - думал он про себя, вспоминая хеска-соседа.
В лучшие дни вода Киджитонгве, должно быть, подходила к гранитным набережным вплотную и омывала причалы, уставленные каменными кольцами - сейчас же путникам пришлось вползать на пристань по замшелому откосу. Флона фыркала и взрыкивала, медленно переставляя лапы по скользкому мху, то и дело сползала обратно на плот, и Фрисс, что было сил тянущий за верёвку, привязанную к её шипам, при каждом сползании чувствовал, какой он мелкий, слабый и лёгкий.
- Мррряф, - облегчённо вздохнул Алсаг, перепрыгивая с плота на спину Флоны, взобравшейся наконец на причал. Двухвостка задумчиво понюхала траву, прорастающую в щелях мостовой, и призывно рявкнула. Кикора и Тингиша с взволнованным писком попрыгали обратно на плот, стряхивая с себя мох каменного города.
- Силы и славы вашему роду! - усмехнулся Фрисс, закинув за спину дорожную суму. - Пусть Чинпа принесёт плоды в срок!
- Спасибо за помощь, - Нецис приложил руку к груди. - Передайте мою благодарность Кьонгози.
- Пусть боги не оставят вас! - Тингиша поймал причальный канат и помахал Речнику лапой. - Будьте осторожны в каменных городах! Мёртвые коатеки очень коварны!
Флона толкнула Речника носом в бок, вопросительно фыркая. Фрисс взобрался на панцирь и тронул поводья. Гранитная мостовая проросла травой, но плиты лежали ровно и не качались под тяжёлыми лапами. От канала тянуло водорослями и перегнившими лепестками Гхольмы, из города - листвой Арлакса, нагретым камнем и - едва заметно - серой и гарью.
От портовых складов, постоялых дворов, навесов для скота и шатров торговцев остались только занесённые листвой провалы в каменной кладке - ходы, ведущие в тёмные подвалы. Если что и лежало там, оно давно истлело - и Фрисс без особого любопытства косился на проломы, следя, чтобы лапа Двухвостки не провалилась в них. Тростниковые стены и лиственные крыши, плетёные навесы, - всё давно стало перегноем, смешалось с палой листвой и лепестками Гхольмы, и поверх мостовой взошла жёсткая тёмная трава. Городская стена всё ещё нависала над пристанью - высокая, в три человеческих роста, слегка замшелая и оплетённая лианами, но до сих пор прочная, как гранитная скала. И до сих пор древние ворота Ниркейола были закрыты...
Фрисс не удержался и присвистнул, глядя на огромную клыкастую голову из красновато-серого камня, когда-то хранившую меж челюстей створки ворот. Она раскололась по всей длине, от затылка до кончика носа, и из трещины, пустив корни в нижнюю челюсть, пророс молодой Арлакс. Самый толстый его ствол, разорвав камень, уже ушёл ввысь на сотню локтей, ветви широко раскинулись, накрыв собой набережную, и воздушные корни, дотянувшись до земли, вновь ушли в мостовую и взломали её плиты. В тёмную пасть, прижимаясь к стволу Арлакса и обтирая спиной мох с камня, едва мог протиснуться человек.
- Когти Каимы! - прищёлкнул языком Нецис, разглядывая дерево. - Врата Ниркейола запечатаны так надёжно, как никто из властителей их не запечатывал.
Флона посмотрела на ворота, возмущённо фыркнула и затопала лапами. Мелкое деревце она выворотила бы с корнем, но это... Нецис согласно кивнул и погладил её по макушке.
- Та-а, синхи... Снова, Фрисс, нам нужно разойтись. Повелитель случая подскажет тебе, где искать - а я доверюсь своему чутью. Но прежде отведу Флону подальше в лес. У восточных ворот ей будет спокойнее... и сытнее.
- Повелитель случая... - хмыкнул Речник. - Что-то он не спешит подсказывать мне. Видно, занят чем-то поважнее. Алсаг, иди с Нецисом. Присмотришь за Флоной там, у восточных ворот. Она одна заблудится.
- Так я ей говоррю - хватит жррать, рразуй глаза! - сморщил нос хесский кот. - А она жуёт и жуёт, и ломится куда-то в зарросли, как безголовый мерртвяк...
- Под землю не ходи, Фрисс. Тут шахтных червей больше, чем на Гхольме лепестков, - обернулся через плечо Некромант, подгоняя Двухвостку лёгкими шлепками. Захрустели кусты, рассекаемые колдовским ножом, зачавкали под лапами сочные папоротники - и вскоре всё стихло, только голосили над новой тропой потревоженные пёстрые птицы. Фрисс усмехнулся и боком протиснулся в узкую щель меж древней стеной и молодым деревцем. Этому Арлаксу ещё предстояло вырасти втрое, а то и вчетверо и засыпать листвой всю пристань - и разнести стены по камешку, и Речник не собирался ни помогать ему, ни мешать.
Тихо было и внутри - не скрипели полуразрушенные големы, не чавкала болотная жижа, только похрустывал под сапогами подсохший на солнце мох. Рыжие "подушки", разбросанные под ногами, прикрыли трещины мостовой. Дома, увитые лозами и припорошенные потемневшей листвой, таращились на Речника пустыми глазницами окон и зубастых морд на каменных стенах. Сквозь проломы в крышах ввысь тянулись многоствольные Арлаксы, отцветающие Гхольмы и скорбно свесившие вниз кончики листьев Чинпы, увешанные завязями. Чинпам не хватало воды.
"Грустно здесь," - покачал головой Фрисс, выглядывая на пустых улочках хоть что-то, напоминающее о Некромантии. На углу дома валялась потемневшая кость, но это была всего лишь челюсть небольшого зверька, ещё не найденная жуками-костеедами. Под костью, обхватив её белесыми бугорками, сидел ползучий гриб.
За небольшой площадью - большая каменная чаша-источник, установленная там, давно раскололась и пересохла - начиналась невысокая чёрная стена, нетронутая даже рыжим мхом - так плотно были пригнаны плиты, слагавшие её, что мху некуда было пустить корни. Трава поднялась на верхнем гребне, на плоских крышах с зубчатыми оградами за стеной, но саму стену не тронула. Фрисс ухватился за зубец ограды и взобрался наверх, с любопытством оглядываясь по сторонам. Он видел уже такие дома, невысокие, но длинные и широкие, на мощных основаниях. Видел далеко отсюда - но не сомневался, что и тут в них живут те же жильцы. Это место, без сомнений, принадлежало форнам.
Между двумя длинными домами, на углу, стояло большое здание с округлыми стенами, очень похожее на купол над сарматским альнкитом - и, похоже, такое же прочное. Оно было не одно - вдали виднелись ещё несколько, и на крыше каждого виднелся вырезанный из камня череп. Фрисс посмотрел на них, покосился на плоскую кровлю под ногами - выдержат ли древние балки, если он проберётся по ним во двор?
Большой кусок крыши уже упал когда-то, впереди чернел широкий пролом с неровными краями, под ним что-то мерцало. Речник сделал несколько шагов, и кровля угрожающе захрустела и закачалась - а потом взорвалась огнём.
- Бездна! - Фриссгейн с размаху сел на край крыши, из-под водяного щита глядя на стаю огненных бабочек. Огнёвки, как рой крошечных комет, взвились над форнскими домами и кружили теперь в небе, высматривая угрозу. Из пролома тянуло жаром, хлопья пепла кружили в воздухе, и от сернистого запаха толчёной кей-руды щипало в глазах.
Бабочки, не найдя врага, вернулись под крышу, но этим Речник любовался уже с мостовой, запрокинув голову и ни на миг не опуская водяной щит. "Там, должно быть, печь," - кивнул он собственным мыслям. "Печь с кей-рудой - такая, какую Гедимин чинил в Риогоне. У форнов полно кей-руды, почему бы им такую не построить... А для огнёвок это гнездо."
Стены округлого здания сплошь изрезаны были изображениями костей и клыкастых пастей. Как и у других форнских домов, окон у них не было, не было и дымовых труб. Речник, посмотрев на каменные купола, пожал плечами и тихо прошёл мимо. Сейчас ему было не до форнских сокровищ... да и едва ли форны оставили тут что-то ценное, если им дали уйти с миром.
У дома с широким крыльцом и плоскими, едва выступающими друг над другом ступенями Фрисс замедлил шаг. На серых колоннах ещё видны были переплетающиеся резные змеи и языки пламени. Дом стал подпоркой для боковых стволов Арлакса и так накренился набок, что вот-вот готов был рухнуть. Речнику на миг послышался звон стеклянных колокольцев. Что-то блеснуло среди мха - Фрисс подобрал расколотую прозрачную бусинку.
Кости желтели среди травы в затенённом дворике - когда-то его прикрывал навес, теперь - ветви Чинпы. Обломков было много, и сердце Речника дрогнуло, но спустя мгновение он узнал очертания костяного крыла - оно давно развалилось, но части, лежащие во мху, никто не тревожил. Борта костяного корабля стали грудой осколков, потрескавшихся и поеденных жуками, последняя искра Квайи давно утекла сквозь мостовую. Фрисс осторожно поворошил кости, но под ними чернели только сброшенные надкрылья костеедов.
Переступив через останки корабля, Речник посмотрел вверх. Он стоял на краю пологого спуска, изрезанного широкими ступенями. Волнистая змея из красного камня, когда-то изображавшая перила, теперь лежала на боку в опавшей листве. Внизу тянулись ряды домов, обвитых и пронизанных корнями сада - он, зажатый когда-то в тисках округлых стен, сейчас вышел сквозь проломы и поглотил несколько окрестных кварталов. Над садом поднималась ещё заметная среди ветвей ступенчатая башня. Высокий розовый шпиль возносился над ней, а на широких террасах ступеней виднелись тёмные груды обломков и массивные каменные кольца-экхи. "Пристань," - невесело усмехнулся Речник, спускаясь вниз по широким ступеням. На самой нижней террасе что-то шевельнулось - это качнулся длинный хвост вакаахванчи. Корабль со змеиной головой на носу лежал, притянутый к каменным кольцами. Фрисс остановился и протёр глаза. Вакаахванча не исчезла - она так и лежала там, совершенно целая, словно её построили вчера. Речник нахмурился и ускорил шаг. Здесь неоткуда было взяться новенькому кораблю - если только кто-то из норцев не прилетел в каменный город... и не нашёл себе гору неприятностей. "Приключения, Вайнег бы их побрал..." - вздохнул про себя Фрисс.
Он пробежал ещё двадцать шагов, выглядывая следы бедствия - и растянулся плашмя, носом в мох, едва не врезавшись лбом в упавшую стену. Стена была прижата к земле распластавшимися корнями, за один из них Речник и зацепился - и теперь едва сдерживался, чтобы не помянуть тёмных богов вслух. И сдерживался только потому, что на него из-под корней испуганно глазели две крысы.
- Укк! Водяной Стрелок, ты ушибся? - блеснул глазами Тингиша, выкатываясь из-под куста. Он то и дело дёргался, водил ушами, но не верещал и даже говорил приглушённо - и Фрисс поневоле понизил голос.
- Откуда вы взялись? - сердито спросил он, стряхивая с доспехов лиственный сор. - Кто-то помешал вам уплыть? Плот-то цел?
- Укка-укка, - зашевелила усами Кикора, ощупывая колено Речника. - Ты ушибся. Это корни, корни на камнях. Укухласи даст тебе исцеление. Сиди, не вставай, Водяной Стрелок!
- Плот мы привязали к корням, - тихо сказал Тингиша, становясь на цыпочки, чтобы дотянуться до уха Речника. - Кьонгози просил нас всё посмотреть и всё рассказать, когда вернёмся. О чём нам рассказывать, если мы не войдём в каменный город?! Мы прошли в ворота большого дерева, видели летучее пламя и каменные кости, слышали голоса злых мертвецов. Мы пойдём с тобой, Водяной Стрелок. Будем помогать, чем сможем. Нам нельзя пропускать такие дела!
"Новые новости," - поморщился Фрисс, возводя глаза к небу. "Крысы-изыскатели, прокляни меня Река..." Он посмотрел на Призывателей, они - на него.
- Идите, куда хотите, - пожал плечами Речник, поднимаясь на ноги. Разбитое колено уже не болело.
- Мы с тобой, - сказала Кикора, убирая за спину курильницу.
Фрисс перешагнул запутанные корни, взобрался на плиту и приостановился, выбирая проход в кустарнике - не хотелось ещё раз пропахать носом мох. А потом осторожно опустился на четвереньки и спрятался за кустами. Из-за соседнего дома послышался незнакомый и очень сердитый голос.
- Злые мертвецы! - пискнул в ухо Тингиша, закапываясь в листву. Речник нахмурился.
- Живые, - прошептал он, втискиваясь в камень. - Это хуже.
Тёмный силуэт выбрался из-за покосившейся стены и перешагнул через вылезший из-под мостовой корень. За ним на ремне волочилось, иногда подёргиваясь и отталкиваясь от земли, что-то грязно-серое, обмотанное верёвками. Человек, закутанный в листья - Фрисс теперь хорошо видел его, различал даже красные перья в жёстких волосах и странные обмотки из тонких листьев на руках и ногах - остановился и с силой дёрнул за ремень, так, что перемазанная глиной и сажей крыса-Призыватель на привязи встала на задние лапы. Речник ждал отчаянного вопля, но услышал сдавленный писк. Южанин нагнулся, подбирая что-то маленькое, оброненное Призывателем, рассмотрел - и отвесил крысе такого пинка, что она отлетела на шаг.
- Что?! Обсидиан?! - казалось, сейчас он вспыхнет и взорвётся от ярости. - Кусок чёрного стекла ты мне притащил?! Да я тебе его скормлю, ты, мзога! Ты лазил по разбитым печам? Где сердолик, где красные агаты, где кей-руда?! Где костяной пепел, сожри тебя червяк?!
Он снова замахнулся ногой, но удар не достиг цели - на затылок южанина опустилась тяжёлая рука второго норца, подошедшего незаметно. Даже Фрисс не сразу увидел, откуда норси взялся - истрёпанная шкура Квэнгина на его плечах сливалась с чёрным базальтом стен. Вот только волосы на солнце отливали багрянцем...
- Хэ! - коротко выдохнул ушибленный южанин, хватаясь за голову и резко разворачиваясь к пришельцу. Крыса тащилась за ним, вяло перебирая лапами. Речник увидел в её пасти крепко примотанную палку. Под ухом тонко пискнул Тингиша.
- Нгози, жри тебя червяк! Следи за руками! - отступив на шаг, южанин недобро оскалился.
- Следи за ногами! - рявкнул на него второй, поудобнее перехватив дубинку. - У нас вторая крыса дохнет, а ещё ничего не найдено. Где ты собрался взять новых?!
За стеной форнского дома, просевшего под весом ветвей Арлакса, послышался писк и шорох, и из пролома выбрался третий южанин в травяных обмотках, волоча за собой ещё одного Призывателя. Эта крыса шла сама, вздрагивая и обнюхивая землю. Фрисс видел, что глина и пепел на её боках смешаны с запёкшейся кровью.
- Зингва! - повернулся к пришельцу красноволосый Нгози. - Что у тебя?
Зингва бросил ему кубышку, в которой что-то брякало. Заглянув внутрь, Нгози нахмурился.
- И всё? Это всё за целое утро?!
Зингва отшатнулся, срывая с пояса палицу. На ладонях Нгози вспыхнул красный огонь. Южане шарахнулись друг от друга и замерли в тени развалин. Красноволосый опомнился первым.
- Квалухуди! Ченга, что говорит твоя крыса? Ты нашёл погребальные печи? Нашёл пепел?
Первый из южан дёрнул ремень, пытаясь поставить Призывателя на лапы, но тот только пискнул.
- Нет здесь печей! Я говорил - надо искать там, где бабочки! В круглых домах с костями! Это знак от коатеков - там лежат мертвецы! Ты, Нгози, тут самый умный?!
- Квамзога! - оскалился красноволосый. - Длинный язык, Ченга, - много выйдет похлёбки! Ты, Зингва, видел печи? Видел горелые кости?
Второй наклонился и сорвал повязку с морды Призывателя. Крыса раскрыла пасть и вывесила язык. Зингва заставил её подняться на задние лапы, и она стояла так, пошатываясь из стороны в сторону.
- Там нет костей. Там был чистый огонь, - пробормотал Призыватель. - Я не буду искать. Отпустите.
- Мзога! - южанин с силой дёрнул ремешок. Подскочив на локоть вверх, крыса шмякнулась обратно и завалилась набок. Зингва открыл рот, чтобы что-то сказать, но только заорал от боли, когда раскалённая ладонь Нгози опустилась на его макушку.
- Вы оба только на суп и годны! - поморщился красноволосый. - Вы не заслужили и капли солнечного огня. Великий змей очень щедр - он заметил даже таких, как вы! Будь моя воля...
- Хэ! Твоя воля?! - подпрыгнул на месте Ченга, держась подальше от огненных рук южанина. - От тебя пользы, как от дохлой крысы! Где твой Мвесигва, где его хвалёное зелье?! Я, Ченга Токатхари, дал тебе прекрасный корабль, - где твои снадобья, где обещанная сила?!
- Квалухуди! - Нгози подбросил на ладони огненный шар. Багровые полосы выступали на его запястьях - как будто по венам вместо крови текло пламя, и они светились под кожей.
- Ты не удержишь силу - у тебя тело слизняка! - скривился он. - Ты получил малую каплю - ты уже весь в пятнах. Это сила для тех, кто прочен, как эти камни, - так ищите, ищите их кости, ищите похоронный пепел! Мвесигва нагонит нас через день или два, будет вам зелье!
Ченга и Зингва вздрогнули, покосились на багровые вены Нгози, потом - на собственные запястья.
- Мвесигва струсил, отступил, - пробормотал Зингва, окидывая растерянным взглядом руины. - Он думает - нас распознали. Побережник не испугался бы камней, но он мёртв. У слизняков из Мвакидживе теперь его тело. Они увидят пятна и всё поймут. Квалухуди, я хочу быстро искать и быстро уходить. Эти камни - они смотрят на меня!
- Укка-укка, - закивал второй южанин, поглаживая ладони. - Тут всё смотрит на нас. Коатеки знают, что мы ходим в их домах. Скоро они разозлятся - и вынут из нас кости живьём! Даже ты, Нгози, ничего им не сделаешь!
Зингва согласно кивнул и с гневным воплем подхватил выпавший ремешок - крыса, увидев, что о ней забыли, незаметно доползла уже до угла дома, но рывок вернул её на место. Зингва оскалился.
- А-ай, квалухуди, - сквозь стиснутые зубы протянул Нгози и влепил два огненных шара в мостовую - так, что южане едва успели отпрыгнуть. - Какой хороший был бы суп... Что ты несёшь, Зингва?! Побережник сгорел, не удержал силу, стал золой - что по его телу узнают болотные людишки?! А ты, Ченга, чего надышался в подвалах? Зачем ты сам туда полез, когда тебе дали крысу?! Здесь нет коатеков - давным-давно нет, ни одного коатека, только мёртвые камни! Кто смотрит на тебя, кусок падали?!
- Хэ?! - ладонь Ченги раскалилась докрасна и с шипением впечаталась в сплетённую из коры броню Нгози. Красноволосый ударил его кулаком в лицо. Зингва подобрал поводок второй крысы и потащил Призывателей в разрушенный дом, криво усмехаясь и чмокая губами. Затолкав крыс в плетёную клетку, он сел сверху и уставился на драку немигающими жёлтыми глазами. Фрисс резко выдохнул - Кикора от волнения расцарапала ему палец.
- Нет коатеков?! - глаза Тингиши возмущённо расширились, он смотрел на Речника в упор, встопорщив усы. - Водяной Стрелок, ты его слышал?!
Фрисс покачал головой, протискиваясь сквозь кусты. Он старался ползти потише, но ветки предательски хрустели под ним.
- Водяной Стрелок, - Кикора сунула нос ему в ухо, - ты же коатек, тебе же тут повинуются кости и камни! Ради всех богов, покажи этим тварям, где место таких, как они! Подними все эти руины!
Призыватели смотрели на Речника с надеждой. Он тихо вздохнул.
- Я тут ничего поднять не могу, - прошептал он. - Нецис мог бы - но сейчас полдень...
Раскалённое докрасна солнце полыхало на полнеба, и тени таяли под ним, а кожа южан-уачедзи загоралась изнутри багрянцем. Они уже не дрались - стояли поодаль и вполголоса проклинали друг друга. По лицу Ченги текла кровь, плащ Нгози, прожжённый во многих местах, дымился. "Нецис легко справился бы," - покачал головой Фрисс. "Он - чародей. А мне что делать?"
- Ты - Водяной Стрелок, - прошептал Тингиша, хватаясь за руку Речника. - Видишь, там наши родичи?..
- Ещё как вижу, - еле слышно ответил Фрисс, поминая про себя тёмных богов. Он ждал, что уачедзи отойдут от клетки, а ещё лучше - зайдут за обломок стены, откуда пламя до неё не дотянется, но они зачем-то выволокли её на мостовую и сгрудились вокруг, проклиная друг друга последними словами и время от времени пиная прутья.
- Их трое. Будет много огня, - прошептал Фрисс, переползая через очередной корень. - Одного убью - двое выжгут всё. Вы спрячетесь, я отобьюсь, а пленники сгорят. Как же их вытащить, Река моя Праматерь...
- Укк! - Тингиша крепко сжал пальцы Речника и вильнул хвостом. - Их трое? И нас трое. Рази их, Водяной Стрелок. Кикора, за мной!
- А-а! - Фрисс вскинул руку, но поймал только одну крысу - вторая стрелой вылетела из кустов и промчалась по мостовой, одним прыжком взлетела на клетку и вцепилась зубами в прутья. Речник помянул тёмных богов вслух и вырвался из цепкой хватки кустарника, придерживая за шиворот Кикору. Пронзительный визг метнулся над развалинами - Тингиша, крепко ухваченный за лапу, болтался в воздухе.
- Мзога! Это откуда взя... - удивлённый Зингва не успел договорить - крыса впилась зубами в его руку. От боли они закричали вместе: Зингва - сжимая Призывателя раскалённой рукой, Тингиша - высунув обожжённый язык и пустив чёрную слюну. Запахло палёным.
- Лаканха! - крикнул Речник и вскинул руку. Пальцы его указывали на грудь Зингвы - и южанин с булькающим воплем оседал на разрушенную стену, и вода, смешиваясь с кровью, тугими струйками била из дыры между рёбер.
- Ал-лийн! - выдохнул Фрисс, выставив ладони вперёд, и водяная стена закрыла его за миг до того, как огненная волна захлестнула развалины. Кусты с сухим треском вспыхнули, водяной щит взметнулся бесчисленными столбами пара, тая на глазах, Речник закричал от боли - ему казалось, что кровь кипит в его жилах. Он швырнул клокочущую стену на поджигателей и прыгнул вперёд. Сквозь пар и дым не видно было, где люди, где крысы. Кто-то закричал, что-то лязгнуло и захрустело, мимо, дымясь и вереща, пролетел Призыватель с подпалинами на боках.
- Лаканха! - крикнул Речник, указывая на тёмный силуэт, и покатился по земле, сбивая пламя, - вся его броня вспыхнула разом, даже кованые пластины - и те задымились. Кто-то, хромая, выбирался из дыма - жёлтые глаза горели на раскалённом докрасна лице. Шар белого пламени вылетел из клубов пара, ударился между глаз уачедзи и расплескался бесполезными искрами. Кто-то заверещал в тумане - и тут же забулькал.
- Ич-вакати, - прошептал Фрисс, протягивая руку к поджигателю. Туман развеялся - иссушающие чары выпили воду из воздуха, слизали с мостовой и сгинули, так и не поразив врага. Тот коротко хохотнул и вскинул руку, превращая броню Речника в раскалённый полыхающий кокон. Фрисс потянулся к мечам, но в глазах потемнело от боли. Что-то дымящееся бросилось к нему, но отшатнулось от страшного жара.
Ледяной ветер пронёсся над развалинами, но Фриссу его прикосновение показалось раскалённым - и он, зажмурившись от боли, покатился по камням. Ему мерещилось, что кожа уже осыпалась пеплом, и мясо слезло с костей - теперь догорают и кости. Кто-то склонился над ним, две усатые морды нависли сверху, испуганно мигая, холодная ладонь легла на лоб - и боль, полыхнув яркой вспышкой перед глазами, превратилась в истому. Пряное пахучее питьё лилось в рот, но стекало по сомкнутым губам на мостовую. Речник глотнул и закашлялся. Его крепко схватили за плечи, усадили спиной к стене, и он вздрогнул от боли - обожжённая кожа, казалось, клочьями отрывалась от тела.
- Илкор ан Сарк! - кто-то возился с ремешками и застёжками, скипевшимися от жара, пытаясь расстегнуть доспех. - Хватит глазеть на меня, помогите пленным!
- Нецис? - одними губами прошептал Речник, пытаясь открыть припухшие веки. Холодное зелье текло по лицу, Некромант вливал его под одежду Фрисса, и от резкого пряного запаха Речник расчихался.
- Всё хорошо, Фрисс. Тебе слегка прижгло кожу - не сильнее, чем полуденное солнце, - тихо отозвался Нецис. - Почему ты не позвал меня сразу? Трое уачедзи - слишком много для одного Речника...
- Нас тоже было трое, - криво усмехнулся Речник, разглядывая руки. Он думал, что обожжённая кожа пойдёт пузырями, но увидел только красноватые пятна, обильно политые зелёным маслом. Нецис плеснул сверху ещё немного и обернул ладони Фрисса тонкими листьями папоротника.
- Та-а, ассинхи... - пробормотал Некромант, ощупывая плечи Речника. - Тингиша устроил трещину под одним поджигателем, сломал ему ногу. Но он и на сломанной до тебя добрался. Нет, сиди, Фрисс, они все уже мертвы. Все трое. Теперь у нас есть хороший новый корабль. Полагаю, здесь, в Ниркейоле, никто на него претендовать не будет...
- Мертвы? Хорошо, - недобро ухмыльнулся Речник. - Ты видел пленников? Они живы? Я ошпарил их, должно быть. Живы?
- Трое из четверых, Фрисс, - склонил голову Некромант - и едва успел поймать Речника за плечо и усадить обратно. - Из пленников, я имею в виду. Тингиша и Кикора в добром здравии, только шерсть их потеряла белизну.
- Ха-е-е-ей! - заверещали за спиной Нециса. - Очень нужна помощь! Нецис Изгнанный, можешь ли подойти?
- Кикора, - прошептал Речник, опираясь на чародея. Ноги плохо держали его, но силы постепенно возвращались.
- Сумка... - он пошарил у пояса и облегчённо вздохнул. - Там ещё зелья. Пойдём...
...Мех Квэнгина, сорванный с дымящегося, одновременно разлагающегося и сгорающего мертвеца, пропах тухлятиной и гарью - но всё же он был мягким, и Призыватели расстелили его поверх холодного камня в тени форнского дома. Сквозь пролом в дальней стене летучие мыши, напуганные недавней схваткой, вновь возвращались в свои владения, но крысам было не до них - и людям тоже.
Фрисс сидел на полу рядом с окровавленным Призывателем. Его раны промыли, смочили зельями, прикрыли листвой, но кровь впиталась в белый мех, и не так просто было её вычесать. Ещё четверо сидели вокруг, взволнованно сверкая глазами. Одному из них тоже полагалось бы лежать, но удержать его на месте могли бы разве что путы уачедзи - а их с него давно сняли. Он склонился над раненым, бережно перебирая шерсть на его боку.
- Коатеки... - раненый не сводил глаз с Речника. - Я знал, что вы проснётесь тут. Эти знорки вели себя очень скверно. Они искали... это мерзко... искали сгоревший прах, мёртвые кости, чтобы пожрать их. Они разбудили вас. Мы этого не хотели...
Нецис положил ему на нос изжёванный лист Арлакса, крыса громко чихнула и заморгала. Некромант убрал лист и кивнул с одобрением.
- Погребальные печи форнов? Это они искали? Хотели добыть пепел? - спросил он, внимательно глядя на Призывателя. Тот поёжился.
- Неживой страж... - он протянул к Нецису лапу. - Хранитель всех костей... И тебя они тоже разбудили... Как всё это скверно, хийо-хийоле...
- Не бойся, Ньяси, - Тингиша погладил его ухо. - Нецис и Водяной Стрелок тебя не обидят. Это мирные коатеки. Они защитили всех нас.
Гнилью ещё тянуло с улицы - Нецис давно отнёс трупы далеко в развалины и там превратил в пыль, но тухлая жижа разлилась по мостовой, и мухи слетелись к ней. А может, так пахло от чёрных обугленных амулетов - три рыбы, вырезанные из дерева, лежали сейчас в изжёванных листьях Арлакса, чтобы запах немного выветрился. Речник косился на них, вздыхал и качал головой - как ни противно, везти амулеты в селение Мвенге ему всё-таки придётся.
- Младший жрец Всеогнистого, - шептал Ньяси, пытаясь подняться. - Сколько я знаю Зингву, столько он был жрецом. Я не знаю, когда у него пожелтели глаза. И Ченга... он строил корабли. Он сказал, что собирает смолу, и что лоток провалился в узкое дупло. Я пошёл помогать ему и...
Он пощупал шею - след от тугих ремешков ещё виднелся в шерсти.
- А Нгози - наш, из Улгуша, - шевельнула усами Кикора. - Если спросить в храме Всеогнистого - дам клятву, его там вспомнят. Вот это скверно, храни нас богиня...
- Значит, у вас было двое поджигателей, - нахмурился Речник. - Мвесигва и этот Нгози... Эта зараза летит над лесом, как грибные споры!
Нецис задумчиво разглядывал сосуд с осколками кей-руды и обсидиана - единственное, что он забрал из вещей убитых поджигателей.
- Та-а, илкор ан Сарк... Им нужны были кости форнов, - пробормотал он. - Это плохо, Фрисс. Они ищут, как сделать себя прочнее, чтобы сила Тзангола не выжигала их изнутри... чтобы они могли годами носить её в себе и жечь всё вокруг. Форны прочнее людей, это так, но есть ещё Скарсы... Надеюсь, они не додумаются взять кости Скарса и сделать зелье, иначе, Фрисс, эти трое покажутся нам безобиднее бабочек-огнёвок.
...Флона перевалилась с лапы на лапу, подняла голову и сердито заревела. Хвост небесного корабля, накрепко притянутого к её шипам, мотнулся из стороны в сторону, едва не задев землю. Крысы свесились с бортов. Печь выплюнула ещё клуб чёрного дыма и угасла окончательно.
- Не поднимет, - заключил Фрисс, протискиваясь под носом вакаахванчи и похлопывая Двухвостку по макушке. Флона обиженно рявкнула.
- Верно, корабль маловат, - почесал макушку один из Призывателей. - А ей хватит сил увезти его?
Двухвостка снова переступила с лапы на лапу и сделала несколько шагов. Корабль слегка покачнулся.
- Очень сильный зверь, - пробормотал Ньяси. Он тоже пришёл посмотреть на попытку взлёта, хоть Нецис и велел ему лежать тихо в тени башни. Тингиша и Кикора поддерживали его под лапы, но шёл Ньяси сам.
- Флона справится, - хмуро кивнул Речник, - но лучше было бы вам пятерым забрать корабль и лететь в Мвенге.
Крысы переглянулись.
- Кьонгози огорчится, если плот к нему не вернётся, - шевельнула усами Кикора. - А второй раз мы в каменный город не пойдём. Это не для мирных жителей - это для воинов Коатлана и Нэйна, таких, как вы с Нецисом...
- Я сильно задержался в пути, - пробормотал Ньяси, приподнимаясь на плечах сородичей. - Кьонгози не знает о большой охоте - до сих пор о ней не знает. Чем скорее узнает, тем лучше.
- Ладно, - кивнул Фрисс и огляделся по сторонам, высматривая Алсага. Загривок кота мелькнул за бортом вакаахванчи - демон что-то вынюхивал в открытом люке трюма.
- Попутных вам течений, родичи Токангоме, - склонил голову Речник. - Наверное, я провожу вас до пристани.
Объятия огня никого ещё не украсили, - красные пятна по лицу, дотла сгоревшие брови, повисшие клочками волосы... Фрисс старался лишний раз не отражаться в водах канала - нехорошо будет, если Великая Река увидит его таким. Ожоги ещё болели при резких движениях, но за меч Речник уже брался - и ладонь его держала.
- Пора ехать, Фрисс, - сказал ему Некромант, встретив его у подножия башни Уджумбе. Все были в сборе, и корабль лежал на панцире Двухвостки, и она нетерпеливо фыркала - сколько сена ей ни сыпали, свежие папоротники и листья Чокры были вкуснее, и она не могла дождаться, когда же вернётся в лес.
- В воротах не застрянем? - нахмурился Речник, взбираясь на борт и становясь у штурвала. Сейчас корабль не двигался, все рычаги были бесполезны, но отсюда куда удобнее было высматривать тропу в зарослях.
- Они ширрокие, - откликнулся с кормы Алсаг - он лёг в тени хвостового навеса, подальше от горячей печи. Крысы хлопотали вокруг неё - в угли закопаны были черенки Чокры и ползучие грибы, и Призыватели боялись пережарить их.
На башне отрывисто крикнул стервятник. Крысы, бросив все дела, подняли головы и долго смотрели на розовый шпиль. Фрисс, отвернувшись, уставился в землю. Они сами просили отнести туда мёртвого сородича, и Речник это сделал - но думал, возвращаясь по бесконечной винтовой лестнице, что надо было там же сложить для крысы погребальный костёр. А сейчас... Он поморщился. Лучше смотреть на землю, небо в этом году ничем не обрадует...
...Ливень пролился над болотистым лесом - стремительный, как удар молнии. Фриссу, отплёвывающемуся от медуз и лиственного сора, показалось, что на него просто опрокинули бочонок. Вода смела навес, пристроенный над печью, и плескалась теперь внутри. Крысы с горестным визгом дёргали задвижки, пытаясь открыть "озеру" выход из печи. Промокший насквозь Алсаг недовольно шипел, на ветвях ему отзывались Квэнгины - после томительной жары дождь освежил их, и они снова начали грызню.
- Та-а, ассинхи... - покачал головой Некромант, пробираясь на корму и мимоходом сбивая печную задвижку. - Дождей этим летом удручающе мало. Вместо плодов Чинпы, я так чувствую, придётся собирать сок папоротников и мешать его с Джеллитом...
- Не сказал бы я, что этого мало, - проворчал Речник, вытряхивая из волос последнюю медузу. Весь лес пропах водой, она хлюпала под лапами Двухвостки, просачиваясь из-под земли - и где-то неподалёку дышало прохладой и запахом водорослей большое озеро. Фрисс чувствовал его так же явно, как промокшую одежду и ожоги от медузьих щупалец.
- Лес иссыхает, Фрисс, - вздохнул Нецис, забираясь под навес. - Нужно десять таких дождей в день, чтобы его напоить. Не пора ли остановиться на ночь? Темнота сомкнётся быстро...
Речник посмотрел на небо - восток уже почернел, закат полыхал багрянцем, Квэнгины на ветвях радостно взвизгивали и угрожающе шипели друг на друга, но никого из них Фрисс не видел - они прятались над нижними ярусами листвы, ближе к макушкам...
- Остановимся, - кивнул он, спрыгивая на землю. Флона уткнулась носом в папоротники и задумчиво их пережёвывала. Речник положил поближе связку листьев, Двухвостка покосилась на неё, но жевать не перестала.
- В темноте не уходите далеко, - предупредил всех Некромант, проводя ножом по земле неглубокую черту. Она загорелась холодной зеленью и быстро погасла, оставив едва заметное дуновение холода.
- Фрисс, ты где спишь? - спросил Нецис, взбираясь обратно на панцирь и высматривая сухое место между шипами и кораблём. - Я лёг бы здесь, но не расплющило бы вакаахванчей...
- Иди на корму, - махнул рукой Речник, - я на носу лягу.
- Навес там хлипкий, - покачал головой Некромант. - А лун сегодня много...
- От них навесом не спасёшься, - поморщился Фрисс. - Смотри, чтобы Алсаг во сне тебя не покусал. Додумался же небесный змей стравить вас во снах...
- Чего ждать от Испепеляющего?! - пожал плечами Нецис. - Не бойся, Фрисс. Алсаг - хозяин своему разуму, и сон с явью не путает.
На носу было тесно и жёстко, Фрисс подсунул под бока вторую циновку и свернулся клубком вокруг рычагов, положив под голову дорожную суму. Что-то твёрдое впилось в плечо, Речник запустил руку в сумку и вытащил дозиметр. Экран неохотно засветился, тонкая стрелка под ним нерешительно металась из стороны в сторону. Фрисс хмыкнул и направил "усы" дозиметра к небу. Стрелка, замерев на мгновение, указала на закат.
"Гедимин..." - Речник, убрав "усы", прижал прибор к груди и лёг на палубу. "Учил меня читать эти знаки... теперь я знаю, что там. Знать бы, как это исправить..."
От дозиметра пахло тсанисой - один из бутонов попал под тяжёлую коробочку и размазался по корпусу. Фрисс, лизнув палец, долго оттирал зелень - пока пряный запах не сменился привычным, резким и нераспознаваемым - то ли перегретый, оплавляющийся фрил, то ли растворы, которыми смывают радиоактивную пыль, то ли ярко-алая мея на облучённой земле...
"Ты учил меня читать знаки, Гедимин," - Речник зажмурился и увидел багровые сполохи перед глазами. "Ты спас меня, когда я горел в незримом огне, ты закрыл меня собой от убивающих лучей. Будь что будет - я не стану в тебя стрелять. Я хочу увидеть тебя ещё раз..."
...Высоченные многогранные башни вырастали из земли и впивались в небо острыми шпилями. Громадный город распластался внизу, и тысячи тысяч стеклянных глаз таращились с каждой стены, проносящейся мимо. Небесный корабль тихо гудел и трясся - взрывы гремели под его брюхом, багровые лучи сверкали вокруг. Зелёные и серые тени, на мгновение вылетев из-за прикрытия башен, испускали огонь и мчались дальше - или разлетались в облаках дыма, раскалёнными каплями стекая на развалины. Речник посмотрел на свои руки, крепко сжавшие штурвал, - они двигались по своей воле, и он почти их не чувствовал. Странные огоньки перемигивались вокруг, ледяная колючая коробочка вцепилась в висок, как клещ. Фрисс с трудом оторвал руку от штурвала, дёрнул непонятный приборчик, силясь оторвать от кожи острые лапки. Коробочка взвыла, страшная боль пронзила затылок. Речник стиснул зубы и рванул ближайший рычаг - корабль, получив удар по носу, заваливался вперёд и вот-вот кувыркнулся бы в стену ближайшей башни. Что-то серое шевельнулось в тени домов, и Фрисс выстрелил. Белая вспышка смахнула верхние этажи, осыпав тёмно-серый корабль осколками - и он, увидев, что его распознали, выскользнул из тени, осыпая Речника чем-то мелким, но взрывающимся с неожиданной силой. Лобовое стекло зазвенело, на глазах оплавляясь, крылья затрещали. Фрисс нырнул под огненную волну, нашаривая рычажки на пульте, дотянулся до них - и замер.
Коробочка снова рявкнула, обжигая холодом висок, снизу взвилось к небу дымное облако, серый корабль развернулся и метким выстрелом отломил кусок крыла от звездолёта Фрисса. Речник вывернул штурвал, уходя вверх, мимо плоского хвоста серого корабля, мимо багровых лучей и крошечных вспышек.
- Гедимин! - крикнул он, глядя на зеркальное лобовое стекло - тот, кто был за штурвалом сарматского корабля, скрылся за бликами и потёками расплава. - Гедимин, сто-о-ой!
Серый слегка вильнул носом, чей-то зелёный корабль, вынырнувший из-за стеклянной башни, взорвался на лету, но и выпущенный им снаряд зацепил серую броню. Сармат летел к Речнику, не прекращая огонь ни на миг, но мелкие взрывы сменились багровыми сполохами - ему, похоже, повредили оружие.
"Уничтожить!" - холодная игла впилась в висок. Речник мотнул головой, ныряя под серое брюхо.
- Вы все давно мертвы! - крикнул он, затравленно озираясь. - Вы - призраки, и это - ваша война, не война живых! Отстаньте от меня и от Гедимина!
Серый корабль, забыв о нём, скользил вдоль улицы, и дома вокруг него оседали грудами обломков. Фрисс со сдавленным стоном нажал рычажок, белый огонь расплескался по броне сармата. Серый развернулся, и большой снаряд с глухим воем пролетел мимо. Огромная башня треснула по всей высоте и потекла вниз водопадом стекла и металла. Выстрелив ещё раз, Речник направил корабль вперёд - туда, где дома становились ниже, а взрывы - реже. Этот город был огромен, но где-то он должен был закончиться...
Серый корабль дымился за спиной, дым валил и от зелёной брони, заволакивая оплавленное лобовое стекло. Огоньки на пульте полыхнули багряным, и тут же корабль вздрогнул от носа до хвоста. "Не слышит," - похолодел Фрисс, растерянно глядя на экран - серая тень приближалась. "Не остановится..."
- Тзангол! - закричал Речник, наваливаясь на штурвал так, что корабль закувыркался в небе, и только ремни не дали Фриссу упасть на стекло. - Где ты, змеиное отродье?!
Багряный свет ослепил его на миг, пробившись сквозь боковые стёкла. Небо над городом истекало красным огнём - не закатными и не рассветными сполохами, подобными волнам, а ровным испепеляющим пламенем, от края до края. Солнце огромным золотым глазом таращилось на город, и Фрисс видел по краям диска тонкие шевелящиеся щупальца.
- Хаэ-эй! - Речник дёрнул на себя штурвал, уводя корабль в небо. Рой мелких снарядов вырвался из незаметного сопла под брюхом и помчался к жёлтому глазу. Фрисс стиснул в пальцах тонкий рычажок. Красные лучи полетели следом. Небо полыхало, пламя струилось по нему, колыхалось волнами, обжигая глаза. Речник зажмурился. Сквозь щёлочки между мокрыми веками золотой круг ещё был виден - и Фрисс летел к нему, ни на миг не прекращая стрельбу. Всё, что было запасено на этом корабле для войны призраков, - всё летело в золотой огонь. Серый корабль мчался следом, и от близких разрывов крылья зелёного дрожали и похрустывали. Звездолёт Речника снова дёрнулся в воздухе - ему зацепило хвост.
- Гедимин, не туда, - прошептал Фрисс, резко ныряя влево. Снаряд просвистел мимо, уходя в золотое пламя. Речник дёрнулся ещё раз, пропустив под крылом пучок багровых лучей.
- Давай! - закричал Фрисс и рассмеялся. Зелёный корабль вихлялся туда-сюда, едва удерживаясь в воздухе, запах гари и земляного масла резал ноздри - но Речник летел, и золотой глаз в небесах становился всё больше, и что-то тёмное проступало на нём.
Последний снаряд пролетел над крылом зелёного корабля - Фрисс уже не уклонялся, но опасная штука пронеслась в отдалении, уходя точно в центр золотого сияния. Речник изумлённо мигнул, посмотрел на экран и не сразу увидел серый корабль. Он перестал стрелять и рванул вперёд - и мгновение спустя поравнялся с Фриссом и нырнул под брюхо зелёного корабля. Золотое пламя уже лизало стёкла, нестерпимый жар ударил в лицо - и серый корабль, подхватив его звездолёт на спину, отбросил его и кувырком полетел в огонь. Стекло брызнуло каплями, Речника подбросило и отшвырнуло прочь. Золото и багрянец плескались вокруг, и больше не было ничего.
Он открыл глаза, осторожно поднял руку - она была на месте - провёл по земле и нащупал горячий камень. Белесое небо распласталось наверху, пыльный горячий ветер дул над плоской степью, клок сухой травы упал Речнику на грудь. Фрисс рывком поднялся, встал на четвереньки, растерянно глядя по сторонам. Рядом дымились почерневшие обломки, и кое-где виднелись ещё куски серо-зелёной брони. Всё вокруг пропахло горящим земляным маслом, но огня уже не было. Из останков корабля, глубоко впившись в землю, торчал острый осколок желтоватого камня - огромный диск раскололся и разметал куски по округе. Золотые блики ещё дрожали на нём. Фрисс вгляделся в глубокие прорези на камне и изумлённо мигнул. Из узоров, тающих на глазах вместе с жёлтым свечением, сплетались очертания бронированной змеи, увитой дымящимися щупальцами. Змея свилась в кольцо, и на осколке осталась малая часть её тела - и она осыпалась в прах вместе с самим камнем, источая жар. Речник оскалился и хрипло хохотнул. Что-то скрипнуло среди обломков в ответ.
"Гедимин!" - Фрисс вздрогнул всем телом и бросился на звук, оставляя на осколках корабля клочья тонкого скафандра. Перемахнув через обломок каменного диска, он выскочил на присыпанную кусками брони площадку - и остановился, глядя на пропитанную кровью землю.
Древний Сармат лежал на спине, наполовину прикрытый осколками брони, тонкая тёмная плёнка-одежда местами прикипела к телу, местами расползлась, открыв серую кожу, исполосованную шрамами. Тёмно-серый осколок, самый верхний из стопки и самый длинный, согнулся вдвое и наполовину вошёл в солнечное сплетение, и торчал теперь из тела сармата, перемазанный чёрной кровью и блестящей слизью. Тёмная лужа медленно растекалась вокруг, впитываясь в пыль.
- Гедимин! - глухо вскрикнул Речник, падая на колени и хватаясь за горячий осколок. Сармат застонал, кровь потекла сильнее. Окровавленная рука Древнего ощупала край раны, и сармат тихо скрипнул зубами.
- Фриссгейн? - жёлтые глаза, ясные и светлые, не затуманенные болью, смотрели на Речника. - Знал, что ты не промахнёшься.
Фриссу показалось, что на его ушах развели по костру, и ещё один - на затылке. Он отвёл взгляд, потянулся к страшной ране, но остановил руку на полпути, глядя на кровь, растекающуюся по земле. Её было слишком много, и текла она снизу.
- Гедимин, потерпи, я вырву осколок, перевяжу рану, - пробормотал он, чувствуя, как холод ползёт по спине. - Он неглубоко воткнулся, только мышцы порезал. Сейчас, я помогу...
- Оставь это мясо, Фриссгейн, - раскалённая рука сармата коснулась запястья Речника, дрогнула и упала наземь. - Не трать время на галлюцинации.
Фрисс придвинулся к его лицу, подвёл ладони под голову и вздрогнул - пальцы коснулись чего-то мокрого и липкого.
- Противно? - глаза сармата на миг сузились. Речник вздрогнул и тихо всхлипнул, обхватив его свободной рукой за плечи и прижимаясь к раскалённой груди.
- У тебя ранка на затылке, Гедимин, - пробормотал он, уже не сдерживая слёз. - Я больно тебе сделал, снова сделал тебе больно... Я бы все твои раны на себя принял, если бы мог... а я стрелял в тебя... Гедимин...
- Хватит, Фриссгейн, - огромная горячая ладонь опустилась на его спину, сармат прижал его к себе, но судорога, пробежавшая по телу, заставила его разомкнуть объятия, и Речник снова вздрогнул, испуганно глядя на серое лицо. - Ты защищался и защищал своих... соплеменников. Это правильно. Неправильно другое...
Он повернул голову, глядя на жёлтый камень. Ветер уже сточил его до половины. Глаза сармата потемнели.
- Сны не должны так работать, Фриссгейн, - сармат стиснул его запястье так, что едва не затрещали кости, но Речник не шелохнулся. - Это образы, всплывающие из памяти. Это не связь между разумами. И... это не оружие. Не то, что сводит с ума. Весь Восточный Предел сейчас видит неправильные сны, и из-за них всё идёт вразнос. Что-то сломалось, Фриссгейн, ты говорил об этом тогда, весной, но я...
По лицу Древнего пробежала судорога. Речник всхлипнул.
- Сломалось, Гедимин, - прошептал он, приподнимая голову сармата - может, так ему не больно будет говорить?..
- Это солнечный змей, Тзангол, - комок в горле делал слова несвязными, и Фрисс никак не мог его проглотить. - Самая мерзкая тварь во вселенной. Он отравил солнечный свет, Гедимин, отравил даже свет лун. Свет проходит в разум спящих, собирает самые гнусные видения и разносит их, разносит повсюду. Он будит гнев и злобу во всех, все старые обиды, всю дрянь со всех свалок и могильников! Он даже эту войну вспомнил, чтобы мы с тобой не по нему стреляли, а друг по другу. Чтобы мы... чтобы все живые убивали друг друга, рвали на куски. Он был в этих снах, Гедимин, он смотрел, как мы убиваем друг друга... Вайнег, Вайнег его сожри!
Он не выдержал и завыл в голос, прижимая к себе раскалённое тело. Сармат был тяжелее и твёрже скалы, Речник не мог приподнять его - даже голова, как камень, припечатала его ладонь к земле. Древний резко выдохнул, его глаза стремительно темнели, превращаясь в узкие чёрные прорези.
- Отравленный свет? - прошептал он, потянувшись к поясу - но там не оказалось ни бластера, ни приборов, и сармат досадливо сощурился. - Вот почему фон постоянно растёт... ЭСТ-излучение, несущее информацию... как весной, чтобы вызвать реакцию... только не в ирренции, а в мозгу... Гедимин, болван, почему ты не проверил это сразу?!
Он ударил кулаком по окровавленной земле. Фрисс отшатнулся, глядя на него с испугом.
- Что с тобой, Гедимин? Чем помочь? О чём ты?
Древний схватил его за плечо - рука, словно сделанная из раскалённого свинца, прижала Речника к земле, и он боялся шевельнуться.
- Ты уже помог, знорк-ликвидатор, - прошептал Гедимин. - Ты нашёл неисправность. Спасибо, Фриссгейн. За мой разум и целостность реакторов. Теперь моя очередь. Исправлю, что смогу. Если повезёт, мы ещё встретимся...
Он закрыл глаза и задержал дыхание, дрожь пробежала по лицу - и тело, твёрдое, как скала, обмякло и вытекло из рук Речника, быстро уходя в землю. Фрисс судорожно вздохнул. Всё плыло перед глазами, звон в ушах становился всё громче, плавкая одежда каплями стекала по телу, превращаясь в пыль. Мир-наваждение таял, расползался, как гнилая ткань, за пыльной степью уже проступали очертания тёмных деревьев.
"Знорк-ликвидатор..." - криво усмехнулся Речник, крепко прижимая к себе дозиметр. "Помог? Если бы, Гедимин. Если бы... Только ты держись там, на Восточном Пределе. Держись, Гедимин. Мы уже идём..."
***
Что-то громыхнуло в дальних коридорах, глухое эхо ударилось в прочные стены медотсека, и ему ответил тревожный вой сирены. Гедимин кубарем прокатился по полу и открыл глаза спустя долю секунды после того, как сфалт оказался в его руках. Он стоял посреди пустого отсека и держал оружие, направив его на закрытую дверь. Сирена уже смолкла, огни над сомкнутыми створками, помигав, угасли. Сармат зажмурился, рывком поднялся, закинул сфалт за плечо и прислушался к звукам из коридора. На станцию опустилась давящая тишина, Древний вслушивался до звона в ушах - но все механизмы работали исправно, ничто не было повреждено.
"Выстрел," - глаза сармата недобро сузились. "Вот до чего дошло."
Он огляделся - в дальней комнате медотсека ничего не изменилось. Три автоклава с толстыми двойными стенами стояли вдоль стены, два из них были закрыты рилкаровыми щитами, один, наполненный прозрачной жидкостью, открыт. Его внешние стены были опущены, за прозрачными внутренними прилипло к стеклу, приоткрыв рот от любопытства, пухлое белокожее существо. Гедимин подошёл к нему, провёл по стене пальцем - существо взмахнуло короткими толстыми конечностями, всплывая ему навстречу. Голова его казалась несоразмерно большой и раздутой, перепонки между широко расставленными пальцами ещё не рассосались, широкий обруч обхватывал грудь, прикрывая шланги, входящие в тело под лопатками, но яркие жёлтые глаза глядели уже осмысленно - и сейчас в них был испуг. Древний через силу усмехнулся и постучал пальцами по стеклу.
- Неполадки, - покачал он головой, глядя в глаза подрощенному клону. - Надо чинить. Ты будешь тут.
Почти-сармат шевельнул губами, попытался изобразить кивок, но слишком резким движением его отнесло от стенки в глубь прозрачной жижи. Древний стиснул зубы, поворачиваясь спиной к автоклаву. В голове звенело, стальной обруч снова сомкнулся на груди, до боли сдавливая рёбра.
Тонкая игла вошла под кожу, красная ампула опустела вмиг. Древний даже не почувствовал жжения - только дрожь пробежала по телу, и обруч на груди лопнул - и Гедимин огляделся, всерьёз ожидая увидеть стальные осколки, и опомнился лишь через несколько секунд. Всё вокруг виделось небывало резким, звон, затуманивающий рассудок, наконец умолк. Древний ещё раз мотнул головой и сорвал пластину с передатчика.
"Срочно. Всему экипажу. Лучевая атака. Ввести дозу флония. Оставаться на местах. Доложить об исполнении. Гедимин Кет."
Тонкий захлёбывающийся вой прокатился по станции и оборвался. Изумлённый сияющий взгляд коснулся спины сармата, тот развернулся к стене - ощущение тут же пропало. Древний вытряхнул ещё одну ампулу, приоткрыл крохотный клапан на стене автоклава, выплёскивая содержимое в прозрачную жижу. Почти-сармат дёрнулся, взвился со дна к самой крышке, растерянно ощупывая щёки и потирая глаза.
- Лекарство, - прошептал Гедимин, приложив ладонь к стене. - Будет хорошо.
Передатчик мигал и дрожал мелкой дрожью, щёлкая усами, то выпуская их, то втягивая, - шквал встречных сигналов захлестнул его. Древний ждал, когда всё затихнет.
"Срочно. Посту на ГЩУ. Поднять ипроновый щит."
Он не успел закончить сообщение - передатчик лязгнул, принимая ответ.
"Щит не накроет все блоки. Где поднимать? Старший смены Хиу."
Гедимин досадливо сощурился. "Разболтались..."
"Отставить блоки. Поднять над ЩУ и жилыми отсеками. Сообщить на "Флан" и "Эджин" о лучевой буре. Немедленно. Командир Гедимин."
Он шагнул за дверь и встал в изолирующем отсеке, слушая, как приглушённо лязгают тяжёлые затворы, смыкаются огромные пластины, перемещаясь в толще земли между станцией и поверхностью. Карта отсеков светилась на экране передатчика - и тёмный щит накрывал их, но был слишком мал, чтобы прикрыть всё. Станция слишком широко раскинулась под землёй...
"Выполнено. Старший смены Хиу," - мигнул экран. "Командир, что происходит? Нет... что происходило? Я чувствую... мы все чувствуем что-то странное. Или..."
Передатчик втянул "усы" и погас. Гедимин озадаченно мигнул, прислушался - где-то рядом раздались торопливые шаги. Он распахнул двери медотсека, вышел в главный зал - там было тихо. Огден смотрел на него растерянно, прижав руку к горлу, в глазах сармата досада сменялась испугом, испуг - недоумением. Что-то шевельнулось в закрытом коконе, Гедимин шагнул к нему, склоняясь над замурованным там Кейденсом. Младший сармат - его грудь и плечи ещё были закрыты повязками - посмотрел на командира и едва заметно вздрогнул. Древний видел на его запястье красное пятно - след недавней инъекции.
- Нужна помощь? - встревожился Гедимин, оглядываясь на Огдена. Сармат-медик раскачивался из стороны в сторону, закрыв глаза, и всё так же держался за горло. Кейденс мигнул.
- Командир, - в его глазах была растерянность, - я... стрелял в тебя?!
- Ты промахнулся, - качнул головой Древний.
Кейденс снова мигнул, ощупывая перевязанную грудь.
- Боевой рейд, - пробормотал он. - Ядерная бомбардировка... Это было?
- Вы не успели, - ответил Гедимин. - Войны не будет. Сильно болит?
- Ерунда, - Кейденс попытался приподняться на локте, но схватился за плечо и лёг обратно. - Командир, что тут было? Что мы успели сотворить? Полный череп тумана...
- Ничего непоправимого, - усмехнулся Древний, положив руку на стекло кокона. - Ты напугал меня немного, Кейденс. Теперь бояться нечего. Лечись спокойно. Тебя очень не хватает. Опыты с Квайей... мне помощь не помешала бы.
- Квайя? - растерянно замигал сармат. - Ты продолжаешь эксперименты? Я говорил Ангирану, чтобы он вошёл в проект. Он очень просил...
- Он отказался, - качнул головой Гедимин. - Поправляйся, Кейденс, ты очень нужен. Нужно много Квайи... и ещё, как я подозреваю, много свинца и карбида бора... и ещё неплохо было бы взять образец...
Дверь распахнулась со звонким лязгом. В медотсек ввалились, волоча за собой вытянутые коконы защитных полей, двое сарматов, двое помогали им, и ещё трое стояли в коридоре, не решаясь зайти. Огден с приглушённым воплем вскочил с места, крышки двух коконов поднялись вертикально, Би-плазма зажурчала, заливая их днища.
Древний принял на руки пузырь защитного поля, заглянул внутрь и стиснул зубы - там, прижимая ладонь к животу, лежал бледный Ангиран, и из-под его пальцев сочилась слизь, перемешанная с пеплом и кровью.