- Сто-ой! - от зычного возгласа даже невозмутимые анкехьо слегка прижались к земле. Караван медленно сворачивал на дорогу, уводящую вправо, к большому дому посреди поля, сплошь устланного листьями Меланчина. Широколистная лоза распласталась по грядам, и подпорки её уже не удерживали, и огромные, в человеческий рост, плоды виднелись под каждым листом. Кто-то заботливо подложил под них циновки.
- Хорош, слезай, - махнул Кессе рукой молчаливый погонщик-синдалиец. - Здесь берём большой груз, для тебя места не будет.
- Спасибо за лёгкий путь, - кивнула Речница, спрыгивая на обочину. - Далеко до Икатлана?
- К закату дойдёшь, - отозвался синдалиец и постучал палкой по панцирю замешкавшего анкехьо. Ящер махнул хвостом и неохотно повернул на узкую дорогу в зарослях Меланчина, чуть не снеся хлипкую ограду. Кесса утёрла пот со лба. Броню она давно сняла и несла теперь на плече, и уже второй день шла босиком, благо до города было ещё далеко, а жители домов, разбросанных в полях, сами ходили в одних набедренных повязках. Как только не обугливались под местным-то солнцем...
- Фаррх! Ну хоть сегодня потеплело! - выдохнул струйку пламени Эррингор. Кесса согнала его с плеча - сквозь рубашку когти зверька больно царапали кожу - и он восседал на заплечной суме.
"Хоть кому-то нравится жара," - вздохнула Речница и побрела по обочине - земля тут была горячая, но всё же не такая раскалённая, как камни мостовой, а те листья Меланчина, что склонялись над дорогой, давали хорошую тень.
Полуденный зной был чрезмерным и для местных жителей - из живых существ Кесса видела только микрин, стаями пролетающих над полями, да высоко в небе висел, распластав крылья, какой-то летучий падальщик. Здесь их называли полуденниками и считали, что они в дружбе с Богом Солнца; Кесса, щурясь на раскалённое добела небо, думала, что без Бога Солнца там не выжил бы никто.
Из пустыни тянуло жаром. На южной кромке неба Речнице мерещились тучи, но небосвод так ослепительно сиял, что Кесса ничего не могла толком разглядеть. Где-то слева, под обрывом, по слухам, текла река, но верилось в неё с трудом. Вдоль обрыва строем выстали ярко цветущие деревца, их тень манила прохладой, но Речница уже знала, что их выращивают ради яда, и смотрела на них издалека.
Что-то чёрное мелькнуло в небе. Кесса удивлённо мигнула.
- Мегины! Летучие мыши-мегины! - она покачала головой. - Вот уж кому в этом небе не место. Эррингор, ты ещё не проголодался?
- Арррах! А у тебя есть еда? Я говорю - еда, а не всякий сор и трава... - сверкнул недобрыми глазками фиолетовый зверёк. С листа над его головой, напуганные клубами дыма, взлетели микрины. Эррингор плюнул вслед огнём, но промахнулся.
- Микрины - это еда, - безмятежно отозвалась Речница и устроилась под листом Меланчина, на краю циновки, подложенной под один из огромных плодов. Кесса уже пробовала эти плоды - здесь их готовили на сотню ладов, и Речнице они были по вкусу, но воровать с чужого поля она не собиралась. Связка копчёных микрин, упрятанная в сумку, уменьшалась с каждым Акеном, но до заката еды должно было хватить, и Кесса отделила от связки два куска и протянула один Эррингору. Зверёк неохотно взял еду и стал её грызть.
- Мы сейчас на земле народа Ти-Нау, - заметила Речница, устраиваясь поудобнее под листом. Она прилегла на прохладный плод Меланчина и уже думала, не задремать ли, но бросила взгляд на Зеркало Призраков - и сон с неё тут же слетел.
Серое марево рассеялось, и в пластине зеркального стекла отразилась степь, а может, и пустыня, - какая-то серо-зеленоватая травка стелилась там по земле. На травке, разбросав по окрестностям куски брони, непонятные стекляшки и спутанные провода, лежал развороченный небесный корабль с короткими изогнутыми крыльями - одним сбоку, одним сверху. Бок его был светло-серым, почти серебристым, с многочисленными вмятинами и трещинами. Кесса видела всё ясно, будто корабль был шагах в пяти - подойди и дотронься рукой.
Рядом с кораблём, опустившись на одно колено, возился с обрывками стальных и фриловых листов кто-то, одетый ярко и странно - такую плотную плёнку из скирлина носят под скафандрами сарматы. Кесса не видела лица - только затылок, серую кожу и тёмно-красные, очень короткие волосы. Несомненно, рядом с кораблём был сармат - и, когда он выпрямился, поднимая с земли полусобранный кусок брони, Кесса решила, что это Древний. Внутри корабля ему, наверное, приходилось пригибаться!
Он поднёс стальной лист к краю пробоины. Что-то неярко сверкнуло под его ладонью, закованной в странную перчатку из тусклого металла. Кесса смотрела, как он ведёт рукой вниз, соединяя листы обшивки, потом отходит и задумчиво смотрит на пробоину. Дыра почти исчезла, не хватало, может, двух-трёх небольших пластин. Сармат подбирал обломки, заделывая последние щели. Время от времени он останавливался и трогал блестящую труху, выпадающую из щелей меж двумя слоями брони, потом пожал плечами и поднял толстую косу проводов, одним концом уходящую под броню. Второй конец, как видно, оторвался.
Сармат запустил ладонь под внешнюю, собранную из фриловых пластин обшивку и слегка её надломил - она скрывала что-то нужное. Кесса смахнула с Зеркала упавший на него листок и почти уткнулась носом в стекло. Этот призрак погибшего мира был спокоен и деловит, и он не был похож на тех существ, что бесконечно воевали в глубине Зеркала, и Речнице очень хотелось окликнуть его.
- Длины, кажется, не хватает, - прошептала она с сожалением, глядя на пучок проводов. Сармат тоже это заметил и теперь высматривал на земле подходящие обрывки. Речнице казалось, что он вот-вот обернётся и посмотрит на неё.
- Фарррарррах!!! - взревели за спиной Кессы, и она подпрыгнула и резко обернулась. Эррингор - мохнатый шар, окутанный пламенем и дымом - плевался огнём в заросли Меланчина. Там что-то тихо шуршало, убегая прочь. Кесса успела увидеть золотистый кончик пушистого хвоста - не то кошачьего, не то лисьего.
- Вайнег бы тебя побрал! - не выдержала Речница. - Хватит жечь грядки! Этот кот давно сбежал. И он не собирался на нас нападать!
- Фрррх, - взгляд Эррингора был наполнен презрением. Зверёк отвернулся, выдохнув напоследок чёрный клуб дыма, но огнём плеваться перестал. Кесса посмотрела вокруг - овощи не слишком пострадали, жители пока не спешили с оружием выяснить, что за дракон тут завёлся... Она вздохнула и подобрала Зеркало, так и оставшееся лежать на боку меланчина.
Стекло уже мутнело, чёрная дымка затягивала его, но сквозь густеющий туман и неясные сполохи Кесса различила пылающий небесный корабль, неподвижное тело в странной яркой одежде, ещё два, гораздо меньших, поблизости, смутный силуэт в блестящей броне, выдирающий что-то неразличимое из руки мёртвого сармата, ещё несколько таких силуэтов у корабля... Летающая машина нещадно чадила, чёрный пепел ложился на стекло изнутри. Кесса закашлялась - запах жжёного фрила резал ноздри, обдирал горло.
- Всё-таки война... - прошептала Речница, и её голос дрогнул. - Война, и ничего кроме...
К закату зной не ослаб, теперь, казалось, сама земля горела жарче солнца, и дымка струилась от каждого камня. Кессе было очень жарко, и каждый шаг давался ей с трудом. Но она видела могучие стены Икатлана, выстланные золотыми пластинами - взаправду, не в легенде! - видела грозные башни и наводящие страх ворота - три гигантских драконьих черепа с пылающими глазами... и она, сойдя с дороги, надела броню и обулась. В такой город надлежало входить в полном одеянии, как Чёрная Речница из легенд, а не как заплутавший и потерянный странник.
Трое ворот-черепов скалились на толпу пеших жителей и на сверх меры навьюченных ящеров. Под двумя клыкастыми арками было не протолкнуться, третья была свободна, и четверо краснокожих демонов в блестящих золотистых доспехах стояли рядом с ней со скучающим видом. Кесса, поглядев на толкотню под двумя воротами и послушав заунывные крики стражи, наводящей порядок, выбралась из толпы и тихо пошла к третьему черепу. Воин в ярко-жёлтой броне преградил ей путь.
- Мир Икатлану и его жителям, - сказала Кесса, поднимая взгляд. Здесь были рослые люди - любому из них Речница макушкой доставала только до плеча. Рослые и темнокожие, со сверкающими глазами... у этого воина глаза были зелёные - такие же яркие, как у Речника Фрисса, но взгляд - холодный и жёсткий.
- Ты из нашего рода, я вижу, - сказал он, поднеся руку ко лбу. - Из нашего рода, но не чистой крови. Хурин Кеснек или Мениа?
- Ты обознался, воин, - покачала головой Кесса. - Я - Чёрная Речница, и я пришла издалека. Я из рода Скенесов.
- Род Згенекса? - медленно повторил стражник. - Дальняя ветвь Хурин Кеснек, о такой я не слышал. Так или иначе, дева, в Икатлане ты желанный гость. Но я вижу и то, что ты одета не как подобает. Деве из Хурин Кеснек или даже Мениа не пристало ходить так.
- О чём ты, воин... из Хурин Кеснек? - озадаченно спросила Речница.
- Из Мениа. Гваман Мениа из Вегмийи, - стражник снова коснулся лба, потом ткнул пальцем в лоб Кессы. - Ты не носишь знак. Это непристойно.
Речница наконец поняла, на что он указывает. Из-под шлема виднелась бахрома широкой налобной повязки - такие носили в Венген Эсе... и в толпе, стремящейся войти в Икатлан, такая была у каждого, кроме, разве что, навменийских гостей-торговцев.
- Но у меня нет такого знака, могучий Гваман, - вздохнула Кесса. - Я не Ти-Нау, и это не мой знак...
- Ты из нашего рода, и знак должен быть, - сдвинул брови стражник. - Входи. Жрецы за воротами благословляют странников на мирную ночь. Возьмёшь знак у них. Твоё имя?
- Кесса Кегина, - растерянно мигнула Речница. - И всё же...
- Входи, - Гваман шагнул в сторону, и четверо демонов в воротах расступились, не глядя на Кессу. Она глубоко вдохнула и быстро прошла под зубастой аркой. Окаменевший череп изнутри был холоден, но гнилью не пропах, хоть жутью от него и веяло. "А если Некромант поднимет такую нежить, кто с ней справится?" - мелькнуло в голове Речницы. Она шагнула на освещённую закатным солнцем улицу, к торопящимся прохожим и взволнованным ящерам с поклажей, быстро убегающим по узким переулкам куда-то вдаль.
Слова на непонятном языке раздавались над головами жителей, Кесса посмотрела вверх и увидела человека в жёлтой мантии. Нити цветных бус и гранёных кристаллов свисали с его одежды. Двое с дымящимися жаровнями стояли рядом, и запах горящих щепок Тикорина разносился по улице. Жрец стоял лицом к заходящему солнцу и обращался к нему, склонив голову. Кесса не понимала ни слова... впрочем, она заметила, что и из речи прохожих понимает немногие слова. Здесь говорили на языке Ти-Нау, а его Речница изучить ещё не успела.
- Почтенный жрец, - обратилась она к человеку в мантии поскромнее, вставшему с жаровней внизу, у лестницы, ведущей на крышу. Он шевельнул ладонью, направив на Кессу благовонный дымок. Эррингор громко чихнул. Глаза жреца слегка сузились, взгляд стал пронзительным.
- Я из рода Хурин Кеснек, - продолжила Речница, чувствуя себя очень странно, - и... и мне нужен знак.
Она дотронулась до лба. Жрец молча кивнул и достал из поясной сумы сложенную во много раз ленту, тёмно-красную с жёлтой бахромой. Кесса растерянно усмехнулась и сняла белое покрывало, прикидывая, как эту ленту повязать. Жрец передал другому служителю жаровню, забрал повязку у Речницы, скрепил концы и надел её на Кессу, по-прежнему храня молчание.
- С-спасибо, - сказала Речница, дотронувшись до повязки. - Почтенные жрецы... может, вы знаете, где в Икатлане можно заночевать?
Жрец молча указал на плоские крыши окрестных домов. Над некоторыми из них курился дымок, и на каждую вела лестница - небольшие ступени, выбитые прямо в стене. Кесса мигнула.
Она отошла от ворот недалеко - только до двора, который виднелся сквозь арку, пробитую в одном из домов. Оттуда пахло тушёными меланчинами и ещё какой-то снедью, и все жители, устроившиеся там вокруг костра, встали и взглянули на Кессу с уважением и опаской.
- Мир всем, - сказала она самым уверенным голосом и улыбнулась. - Мы - я и мой спутник - хотим есть и ищем ночлег. Вы приютите усталых путников?
Из жителей по-хельски понимали двое, и некоторое время люди перешёптывались, но очень скоро Кесса обнаружила себя растянувшейся на циновке на тёплой крыше, с горячими свёртками из обгоревших листьев в руках и с прикрытой листом чашей у изголовья. В чаше был травяной отвар, в свёртках - печёные овощи. Эррингор презрительно фыркнул, Кесса только отмахнулась.
- Хороший город, - прошептала Речница, глядя на темнеющее небо. - Но странный. Ты заметил, они все отказались от денег? Ты знаешь что-нибудь об обычаях Ти-Нау?
- Только мне разбирать ваши обычаи, - сверкнул глазами Эррингор. Его мех стоял дыбом с тех самых пор, как он вдохнул благовония из жаровни жреца, и он был не в духе. Речница пожала плечами и скосила глаз на Зеркало Призраков. Нет, сегодня оно не баловало её видениями. Сквозь серую дымку, клубящуюся в нём, просвечивали золотистые лучи, но больше оно не показывало ничего.
На рассвете Кесса учуяла сквозь сон запах благовоний и открыла глаза. Усталость и боль в ногах куда-то сгинули, и солнечный свет не выжигал более глаза, а нежно гладил кожу. Речница расправила смятую бахрому на повязке и взглянула с крыши - жрецы задержались в переулке, окуривая отряд стражи. Стражники в сверкающих шлемах обступили их. Больше никого на чисто выметенных улицах не было, разве что одинокий житель во дворе раздувал угли.
- Почтенные жрецы! - Кесса склонилась над переулком, опираясь руками о край крыши. - Помогите нам. С моим спутником случилась беда...
Она посадила ошеломлённого Эррингора на ладонь и показала всем, кто стоял внизу. Они все сейчас смотрели на неё, спокойно, почти без удивления и уж точно без злости.
- Его заколдовали, превратили в зверюшку, - вздохнула Речница. - Может, в храме великого Згена ему помогут расколдоваться?
Жрец в самом пёстром одеянии дал остальным знак расступиться и принял у одного из них жаровню. Белый дым столбом взвился над крышей, и Эррингор, пыхтя и чихая, спрятался за спину Речницы. Она потянулась за ним и отдёрнула руку - зверёк пребольно обжёг её.
Дым развеялся. Лицо жреца словно окаменело. Он переглянулся с командиром стражи - тот хмурился и похлопывал по ладони коротким раздвоенным посохом. Меж зубцов посоха ярко сверкал золотистый кристалл.
- Если ты в самом деле этого хочешь... - ни взгляд, ни голос жреца ничего не выражали. - Макул Цин"хагоси. Найди его. Он согласится.
В городе, разрезанном прямыми улицами на равные части, нетрудно было найти что угодно - главное было не сбиться со счёта, высматривая нужный поворот. Икатлан уже проснулся, и все, кто хотел уйти в поля, толпились сейчас у ворот, а улицы, ещё недавно переполненные, почти опустели. Кесса смотрела во все стороны, но чаще - на пару каменных жёлобов, неимоверно древних на вид, которые тянулись вдоль улицы, и на их узкие "притоки" и "рукава", утекающие во дворы. По желобам струилась вода, чистая и прохладная, и Речнице радостно было смотреть на них. В этой каменной реке была добрая магия.
- Привет тебе, всесильный в водах, - прошептала Кесса, глядя в прозрачную воду, - привет и тебе, Река-Праматерь.
Гладь воды дрогнула, и мокрый ветер коснулся лица Речницы. Она благодарно кивнула и быстро пересчитала повороты - пришло время сворачивать в очередной переулок, оставив "реку" позади. Эррингор на плече шипел и раздувался от нетерпения, и Кесса пошла быстрее. Если повезёт, зверёк избавится от проклятия... может, тогда он немного подобреет.
Солнечный диск с шестнадцатью лучами, выложенный на стене из мелких красных церитов, ярко горел в утренних лучах. Дом из жёлтого местного камня от соседних зданий отличался не слишком... не выше и не шире, с такой же плоской крышей, разве что стоял немного наособицу - от других домов его отделяли узкие переулки. Плотная завеса из плетёной коры, выкрашенная в ярко-алый, висела в дверном проёме, и пара широких ступеней вела к ней. На верхней ступени, скрестив руки на груди, задумчиво оглядывал окрестности краснокожий хвостатый демон с белой грудью. Кесса мигом вспомнила картинку из Списка Вольта - это был, несомненно, Гларрхна, прирождённый Маг Лучей и дальний родич Речника Фрисса.
- Силы и славы! - радостно усмехнулась Речница. - Здесь живёт чародей Макул Цин"хагоси?
- Здесь его дом, - кивнул Гларрхна и спустился на нижнюю ступень, из-под навеса выйдя под солнце. - Силы и славы, Маг Лучей. Пришла учиться?
- Нет, - покачала головой Кесса. - Ищу помощи. Я Кесса, Чёрная Речница, со мной Эррингор Джейгихейн, а на нём зловредные чары. А кто ты, чародей?
- Из меня неважный чародей, - качнул головой Гларрхна. - Я Раласк... можно сказать - ученик, а можно - постоялец. Не поможешь мне в несложном опыте? У тебя получаются сильные лучи?
- Нет пока, - смутилась Кесса. - А чем нужно помочь?
- Пошлёшь в меня луч, а я постараюсь перехватить его, - Раласк потёр ладони и встал в боевую стойку, его хвост изогнулся, повернувшись к Кессе приоткрытой клешнёй. Меж её створками что-то сверкало зловещим багровым огоньком.
- Так ты поранишься, - помотала головой Речница. - Или я поранюсь.
- Если не хочешь, я не буду в тебя ничего кидать, - пожал плечами Раласк. - Это простой опыт, я уже проводил его. Совсем никакой опасности...
- Разумеется, - прогрохотало из-за дверной завесы, и она качнулась, как от сильного ветра. - А шрамы по всему телу ты себе нарисовал. Раласк, уймись хотя бы на неделю! Ты что, опять вышел под солнце?
Гларрхна опустил хвост, с опаской покосился на дверь и поднялся на верхнюю ступеньку.
- Вовсе нет. Я просто беседую с гостями. Почему мне нельзя ставить опыты? Не такой уж сильный был ожог...
- Посадить бы тебя на привязь, изыскатель, - завеса снова колыхнулась. - Иди в дом и зови сюда гостей. Кто к нам пришёл?
- Кто-то из рода Хурин Кеснек, - отозвался демон, - и с ним ручная огненная мышь. Мне сходить в погреб?
Кесса молча накрыла Эррингора ладонью и смахнула за плечо, на сумку. На руке вздулся волдырь, зато Раласк не получил в спину огненный шар.
- Куда хочешь, только уйди с солнцепёка, - ответили из дома. - И поскорее! Входите, пришельцы. Мой дом открыт для всех гостей.
Раласк поднял завесу, пропустил Речницу в прохладный полумрак и вошёл следом. Эррингор, источая огонь и дым, вскарабкался на плечо Кессы. Она отвела в сторону волосы, чтобы не вспыхнуть факелом, и с любопытством огляделась по сторонам.
Тут была не комната, а целый зал, со стенами из гладкого камня, с высоким потолком и парой узких окон высоко над землёй. Каменным был и пол, только поодаль, у стены, громоздилась груда соломы, сухих листьев и циновок - то ли гнездо, то ли чья-то постель. Под потолком, отражая утренний свет, кружили гранёные хрустальные шары, большие и поменьше. Центр зала огорожен был стоячими камнями, странные знаки светились на них.
- Силы и славы, Чёрная Речница, - гулкий голос исходил из каменного круга. - Таких гостей я не ожидал.
Раласк тронул Кессу за плечо, указывая на трёхногий стул, сколоченный из настоящего дерева, и сам плюхнулся на такой же, обмотав хвост вокруг ножек. Стул заскрипел, но выдержал.
- Силы и славы, чародей Макул, - склонила голову Речница. - Моё имя - Кесса. А это - Эррингор Джейгихейн, мой спутник, и вовсе он не мышь.
- Это заметно, - ровным голосом отозвался невидимка. - Раласк, сходи-ка ты в погреб. Принеси соленья, принеси копчёности и отвар яртиса. И скажи Румингьяви - я его зову.
- Румингьяви? Тогда, может, я кликну Чами? Она ведь... - Раласк неохотно поднялся со стула, уходить ему не хотелось. - Ну, всё-таки...
- Не Чами, а Румингьяви, и не спи на ходу, - голос невидимки прокатился по залу громовым раскатом. Кесса даже поёжилась. Гларрхна ускользнул в соседнюю комнату, но очень скоро Речница вновь увидела его силуэт под дверной завесой. Демон сгорал от любопытства и ничего не хотел пропустить. "Ох, что-то он знает..." - настороженно подумала Кесса и перевела взгляд на каменный круг. Из него, плавно шевеля щупальцами, выплывало нечто странное.
Подобных существ Речница ещё не видела, даже с медузой его сравнить было трудно - это был просто диск размером с большое блюдо, с круглыми горящими точками по краям, с блестящим узором с двух сторон и с тремя длинными тонкими щупальцами, непрестанно извивающимися.
- С такими, как я, ты раньше не встречалась, - спокойно сказал всё тот же голос. - Это неудивительно. Я Сингъя, единственный Сингъя в вашем мире и самый любопытный в своём. Так что можешь смотреть на меня со всех сторон... но сначала посади Эррингора Джейгихейна на соседний стул, благо Раласк его освободил. Я правильно понял, что ты пришла из-за него?
- Д-да, - кивнула Речница, стараясь не таращиться на Макула. Это было трудно. Эррингор молча и без лишнего дыма спрыгнул на её ладонь и устроился на стуле, сверкая глазками.
- Эррингора заколдовали, и я не могу найти, кто бы вернул ему прежний вид, - вздохнула Кесса. - Может, ты, чародей Макул...
- Не исключено, - щупальца замерли в воздухе. - Но сначала я на него посмотрю.
Щупальце протянулось к зверьку. Он замер, не шевелясь, только дым валил от него столбом, а стул медленно обугливался. Раласк высунулся из-за дверной завесы.
- Скарс, - сказал Макул, отводя щупальце в сторону. - Да, Скарс из Эрингула. Кого и как долго ты изводил, чтобы попасть в это тело?
- Фаррах! - Эррингор уже превратился в огненный шар, теперь этот сгусток пламени медленно распухал. - Не твоё дело, колдун. Мне нужно моё тело!
- И это тоже заметно, - голос Макула не дрогнул. - Но что потом?
- Харррх! - за бушующим пламенем зверёк исчез, и Кесса невольно отодвинулась. - Что потом?! Мне нужно только моё тело, колдун, остальное тебя не касается! Я - Эррингор Джейгихейн, Высочайший-из-Вулканов, и я намерен вернуть себе и облик, и силу!
- И больше ничего? - диск с щупальцами качнулся в воздухе. - Ну что ж, поверю тебе на слово. Входи в круг, Эррингор Джейгихейн. Скоро ты станешь прежним. Раласк! Я тебя очень хорошо вижу. Где там Румингьяви?
- Он наверху, сейчас подойдёт, - Гларрхна выбрался из-под занавеси и подмигнул Речнице. - Там пчёлы влетели в окно, и он гоняет их. А у Чами уже готово жаркое. Можно ей подать его?
- Пусть подождёт, - отозвался Макул. - Постой в дверях, раз никого не привёл. Чёрная Речница, встань рядом с Раласком.
- Эррингор! - Кесса тихонько окликнула зверька и попыталась разглядеть его среди камней. - Вот видишь, не зря мы сюда пришли. Удачи тебе!
Из-за камня поднялся столб дыма. Кесса встала у двери, Гларрхна шагнул вперёд, прикрывая её плечом.
- Хорошо, что Чами пожарила мясо, - прошептала Речница, тронув его за лапу. - Эррингор его очень любит, а после превращения он наверняка проголодается.
Раласк странно посмотрел на неё и опустил лапу ей на плечо, не сводя глаз с каменного кольца.
Сверкающие шары медленно спустились из-под потолка и кружили теперь над камнями. Сингъя направлял их щупальцами, зависнув над кругом, пока они не спустились до самого пола и не замерли там. Пол дрогнул, несколько плит встали на ребро, заслоняя проходы в кругу камней.
- Смотри вниз, - шепнул Кессе Раласк. - Будет вспышка.
И вспышка была - такая, что Речница зажмурилась, но всё равно видела красное зарево, и долго ещё багровый огонь дрожал перед глазами, заслоняя всё вокруг. Треск пламени, грохот лопающегося камня и оглушительный рёв слились воедино. В покосившейся ограде - сейчас она ему не доходила и до пояса - стоял, расставив руки, огромный красный демон. Его тело ощетинилось чёрными шипами, широкие, как у летучей мыши, уши с бахромой из подвижного пламени развернулись и встали торчком, хвост, увенчанный обоюдоострым лезвием, метался из стороны в сторону. От алой чешуи валил дым. Горячий ветер опалил Кессу, и она сделала шаг назад, глядя на сменившего облик Эррингора с восторгом и страхом.
- Эррингор! Ты очень большой и очень сильный Скарс, - заметила она. - В самом деле Высочайший-из-Вулканов. Тебе не больно после такой переплавки? Наверное, лучше...
Договорить она не успела. Скарс запрокинул голову и с торжествующим воем вскинул руки. Нестерпимый жар ударил Речнице в лицо, она отлетела за дверную завесу, отброшенная Раласком, почувствовала боль в обожжённых ногах, а затем услышала грохот и оглушительное шипение.
- Вставай-ка, - незнакомая девушка в длинной жёлтой накидке протянула Кессе руку. - "Пусть подождёт"! Опять всё кончилось без меня. Сильно обожглась?
- Н-ничего, - прошептала Речница, держась за стену. Сапоги выдержали, не разлезлись на обугленные клочья, но идти Кессе было больно. Девушка вывела её в комнату, придерживая под руку, переглянулась на пороге с Раласком, отряхивающимся от пепла и сдержанно шипящим от боли, и поцокала языком.
Над разгромленным залом в окружении хрустальных шаров парил, распластав щупальца, чародей Макул. На полу, там, где раньше был каменный круг, а теперь валялись вывороченные глыбы, распростёрлось ярко-красное чешуйчатое тело. Демон лежал на спине, запрокинув голову, его кожа ещё слегка дымилась. На его груди сидел, вытряхивая из длинной разукрашенной трубки что-то мелкое и блестящее, коренастый парень в длинной, до колен, рубахе с закатанными рукавами. На его иссиня-чёрной коже извивались причудливые красные узоры, короткие чёрные волосы топорщились, как иглы ежа. Кесса увидела в его руке тонкие оперённые шипы. Такая же крохотная "стрела" торчала из груди поверженного Скарса. Едва ли она воткнулась глубоко - стрелок попал демону в грудину, почти весь шип выступал наружу, и всё же Эррингор не шевелился, только дым, поднимающийся из его пасти, намекал, что демон ещё жив.
- Скарсы! Дождь зимой предсказать - и то труднее, - проворчал Макул, укладывая своё плоское тело на самый крупный шар. - Хороший выстрел, Румингьяви. Никто не обгорел?
- Кроме Раласка, - откликнулась девушка в жёлтом. - А гостье попортили одежду. Так... два стула и постель Раласка обратились в пепел, и каменный круг тоже разворотили. М-да, недёшево обходится нам эта благотворительность. Макул, что же ты меня не позвал-то?!
- С тобой мы ещё и стен недосчитались бы, - отмахнулся щупальцем чародей. - Теперь у нас есть очень большой Скарс...
- Да, таких здоровенных я ещё не видел, - сказал, осторожно складывая стрелы в разукрашенную коробочку, Румингьяви. Как и все здесь, он говорил на Вейронке, но выговор его был очень странным, совсем не знакомым Кессе и как будто не вполне человеческим.
- И не страшно тебе было такое носить на плече? - хмыкнула Чами, заглянув Речнице в глаза. - Не огорчайся. У всех Скарсов туго с благодарностью. Он бы всех тут убил, если бы дотянулся.
- Но боги были не с ним, - ухмыльнулся Румингьяви и наступил на поверженного Скарса, задумчиво разглядывая его. - Иди сюда, Чами, и ты, Раласк, помоги мне, один я долго провожусь. Этой шкуры хватит нам всем на доспехи.
Он достал из-за пояса короткий нож и опустился на одно колено, упираясь ладонью в шею демона. Кесса бросилась вперёд с несвязным воплем, и только щупальца Макула остановили её.
- А? - Румингьяви повернул голову на крик, его ярко-жёлтые глаза горели недобрым огнём.
- Оставь его, - сказал Макул, постукивая щупальцем по плечу стрелка. - И его, и его шкуру.
- Нехорошо, - покачал головой Румингьяви, неохотно выпрямляясь и слезая с груди Скарса. - Столько полезного пропадает. Может, лапу ему отрезать? Мясо у них вкусное... Ты не бойся, сестрёнка, через месяц он новую отрастит. Но хотя бы в этом месяце никого не убьёт...
- Не надо есть Эррингора, - прошептала Кесса.
- А он бы тебя сожрал, - вздохнул стрелок, с сожалением глядя на добычу. - Ну да как знаешь...
Он подошёл к слабо трепыхающемуся хвосту Скарса. Демон уже начинал шевелиться, его пальцы подрагивали, под кожей перекатывались мышцы, но управлять своим телом он ещё не мог. Румингьяви наступил на хвост чуть повыше лезвия и ловким движением перерезал его. Скарс застонал, тёмная кровь разлилась по камням. Стрелок подобрал золотистое лезвие - настоящий широкий клинок - проверил ногтем, заточена ли кромка, и довольно ухмыльнулся.
- Годный будет меч. Макул, я тебе ещё нужен?
- Задержись ненадолго, - буркнул маг, придерживая Речницу парой щупалец. - Так ты, Кесса Хурин Кеснек, настаиваешь, что это отродье Вайнега должно выжить и вернуться домой?
- Да, - кивнула Речница. - Не мучайте его больше. Пусть идёт домой. Он плохого мне не сделал, а за разрушенное у вас я могу заплатить.
- Было бы за что, - махнула рукой Чами. - Закиньте его в Эрингул. Он нас и так на всю жизнь запомнит. Может, научится хоть чему-то...
- Скарсы! - Макул смотал щупальца и вновь улёгся на шар. - Румингьяви, достань из него стрелу. Раласк, ты готов?
- Нуску! - воскликнул хеск и вскинул руки. Яркий луч ударил из клешни на его хвосте в бок Скарса, зелёный свет разлился по телу огненного демона. Тот, избавленный от стрелы, уже пытался перевернуться и сдавленно рычал, кровь ещё текла из перерубленного хвоста, и Румингьяви в двух шагах от дрожащего света сидел на полу и собирал её на тряпку, а потом выжимал в горшок. Речницу передёрнуло.
- Ха-айи, Нуску! - ещё громче крикнул Раласк, и Эррингор исчез в яркой вспышке. Зелёные сполохи долго метались по камням, и Румингьяви недовольно косился на них, вытирая с пола кровь.
- Годное противоядие, - пояснил он, поймав взгляд Речницы. - Ты не пугайся так. Скарсы - дрянные создания, хуже зверей, им помогать - зря время терять. А вот кровь у них полезная.
Кесса судорожно вздохнула.
- Ну и разгром, - проворчал Макул, вместе с шаром перелетая к двери. - Чами, забирай всех и открывай второй зал. Раласк пусть лечится и попусту не бегает. Изыскатель, ты хоть еды принёс из погреба?
- Во втором зале всё разложено, - ответил Гларрхна, ощупывая обгоревшую шкуру. - На всех хватит. Может, по кружке ицина? После таких-то опытов...
- Наливай, только разбавляй вчетверо. До вечера далеко, ещё что-нибудь случится, - буркнул маг с щупальцами. - Румингьяви, как закончишь - приходи.
- Ага, сейчас, - даже головы не повернул стрелок. Дверная завеса опустилась за спиной Раласка - он пропустил всех перед собой. Кесса смотрела на магов и растерянно усмехалась.
- Даже не думай куда-то уходить на ночь, - Чами тронула её за руку. - Ты немного не в себе сейчас, но это быстро пройдёт. Конечно, обидно вот так попасться. Макул Цин"хагоси помогает всем, но если у кого не хватает благодарности - им же хуже. Он очень сильный маг, да и нас не в канаве нашли. А ты из какого рода? Не могу понять - то ли Хурин Кеснек, то ли Мениа...
- Я из рода Скенесов, - вздохнула Речница, - и я не Ти-Нау. Ты - Маг Лучей?
- Мы все - Маги Лучей, - усмехнулась Чами. - Хоть и слабые перед Макулом, но он хороший учитель. А ты не ищешь ученичества? Дар у тебя есть...
- Я? Хм... если это возможно, - неуверенно сказала Кесса, вспоминая, сколько медяков у неё в сумке. - У меня всего пятьдесят зиланов мелочью.
- Этого вполне достаточно, - остановился на лету Макул. - Если хочешь учиться, оставайся тут. Как надоест, уйдёшь. Ты, как все мы видели, любишь поискать приключений? Тогда ты тут со всеми уживёшься. Что из Магии Лучей тебе знакомо?..