Токацин : другие произведения.

Обратный отсчёт-2: Проект "Геката". Часть 6. 19.05.31-30.04.29. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник - Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара" - Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити - купол Альбукерке, город Сокорро - Луна, кратер Пири, город Кларк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Об угоне атомного крейсера, о методах добычи технологий, об остатках сарматского космофлота и о ремонтной базе "Маккензи".

  19 мая 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  У капитанской рубки не было часовых, но Гедимин всё же приостановился и с сомнением покосился на воодушевлённого Фьонна. "Может, не стоит так сразу..." - подумал он, но одёрнул себя до того, как сомнения были озвучены. "А ты привыкаешь к субординации, Гедимин. Раньше ты ни секунды бы не думал. Вот Стивен бы порадовался..." - он криво ухмыльнулся собственным мыслям и отодвинул крышку люка.
  - А, это вы, - Корсен, копавшийся в стенной нише, прикрыл её и повернулся к пришельцам. - Обежали уже весь корабль? Техники просили, чтобы Гедимин, давая советы, соизмерял свои желания с их возможностями. Или давал вместе с советами инструкции по добыче нужных деталей. На нашей базе, увы, в избытке только макаки.
  Фьонн, перешагнувший порог на две секунды раньше Гедимина, только отмахнулся.
  - Ну пусть не слушают умного сармата! Вот уж это - не его проблема... Гедимин, скажи, что ты придумал!
  На слове "придумал" Корсен едва заметно вздрогнул. Гедимину стало не по себе. Он попытался вспомнить, чем и когда мог напугать капитана до такой степени, но в голову ничего не пришло.
  - Я знаю, где взять обсидиан, - сказал он. - Тут многие детали требуют замены. Если переплавить их, добавив новое сырьё...
  Корсен нетерпеливо махнул рукой.
  - Знаешь, где взять? Говори.
  - Эти горы - вулканические, - сказал Гедимин, проглотив несколько фраз вступления. - Сложены из изверженных пород. Здесь должно быть много природного обсидиана. Если походить по окрестностям...
  Корсен поднял руку, прерывая его на полуслове.
  - А, это вроде геологоразведки. Чем-то таким мы занимались на Марсе. Но про обсидиан я ничего не знаю. Ты видел, как он выглядит? Найдёшь на местности?
  Гедимин, поколебавшись полсекунды, кивнул. "На местности - не видел. Эти куски, которые присылал Конар... Они вроде были необработанными? Как-то так эти вещи должны выглядеть в горной породе..."
  - Ага, - протянул Корсен, уловив его сомнения. - Тогда иди и...
  Он замолчал, поднеся руку к респиратору.
  - Что? - встревоженно посмотрел на него Фьонн.
  - А то, что приговор ещё действует, - медленно, глядя себе под ноги, проговорил Корсен. - Ни метеорита не добился, пока мы сидели по базам... нужно обращаться к адмиралам, а как я на них выйду?
  Гедимин с недоумением смотрел на него, ожидая какого-нибудь объяснения для такой резкой смены темы. Его приговор (о котором он вспоминал не чаще, чем слишком широко открывал рот, задевая шрам) вроде бы никак не был связан с наличием обсидиана в Обугленных горах.
  - Для местных ты, - Корсен заметно смутился, но всё же договорил, - беглый каторжник. И они откроют огонь, если увидят...
  - Tzaat hasukemesh! - возмущённо воскликнул Фьонн.
  - Тихо, - поднял руку Корсен. - Тебя можно выводить только под конвоем. Подожди, пока я найду пару вооружённых сарматов.
  - Я пойду, - тут же вызвался Фьонн. - У меня есть бластер.
  Гедимин мигнул. Не то чтобы ему было нужно оружие (кроме того случая, когда его скрутили солдаты Стивена, но там бластер не помог бы), но только сейчас он понял, что всё время службы провёл без него - а вот у Фьонна есть одноручный "Фокка", встроенный в левый рукав, и наплечные крепления для кинетической винтовки.
  - Да, и винтовку возьми, - кивнул Корсен. - Там ещё Йоргис болтается без дела. Бери его и отправляйся.
  Выйдя из шлюза, Гедимин снял шлем и вдохнул полной грудью. Воздух чужой планеты пах мокрым камнем, аммиаком и сероводородом. Последние два запаха были настолько сильными, что сармат удивлённо мигнул - ветер дул с гор, и воздушные массы с озёр, наполненных гниющими растениями, вроде бы должны были двигаться прочь от лагеря.
  Сделав несколько шагов и выйдя из-под защиты корабля под ветер, с силой толкающий в левое плечо, Фьонн остановился и повернул голову к Гедимину.
  - А куда идти?
  Тот неопределённо махнул рукой.
  - Подальше от лагеря. Надо подойти к горам и поискать осыпь, - он судорожно вспоминал основы геологии, изученные когда-то в Ураниум-Сити. - Без охраны и беглых каторжников.
  Идти по утрамбованной, но всё же не каменно-твёрдой земле было тяжело, казалось, она сейчас вытечет из-под ног, - Гедимин успел отвыкнуть от "естественной среды" и с трудом осваивался на Кагете. Рядом с лагерем растительности было немного - или вообще не было, если не относить к ней цветные пятна, распластанные на тонком слое почвы; когда стена ветрорезов осталась позади, растительность приподнялась на два десятка сантиметров, а под ногами захрустели белые панцири. "Мать моя колба," - Гедимин, вспомнив ещё один обрывок информации, досадливо поморщился. "На осыпях тоже растёт трава. И со временем дёрн полностью их скрывает. М-да... вот скрепер-то мы и забыли."
  Из лагеря донеслись крики и выстрелы. Сармат вздрогнул и ускорил шаг, стараясь не оглядываться.
  - Ну надо же, - пробормотал за его спиной экзоскелетчик Йоргис. - Эти горы больше, чем я думал. Раз так в двести больше.
  Фьонн остановился и окликнул Гедимина. Стрельба уже стихла, и сармат нехотя повернулся к нему, стараясь на лагерь всё же не смотреть.
  - Пешком долго, - сказал пилот, переглядываясь с экзоскелетчиком. - Мы вдвоём тебя поднимем. Полетим вдоль хребта, когда увидишь свою осыпь - спустимся.
  Гедимин удивлённо хмыкнул.
  - Хорошая мысль. У тебя есть "крылья"?
  ...Двигатель "Лантерна" был достаточно мощным, чтобы Йоргис нёс Гедимина практически в одиночку. Фьонн, неловко подпрыгивая на несбалансированных потоках, болтался вокруг, иногда с ними сталкиваясь, и показывал пальцем на разноцветные скалы:
  - Это? Нет? Вон то? А что, нет? Камни же чёрные!
  - Здесь, - сказал через семь минут Гедимин, кивнув на серый каменный "язык", на две сотни метров выдающийся в степь. Их тут было много; этот был шире других, - застывший много лет назад лавовый поток, сильно искрошенный ветром и корнями растений. Минерал, видимо, был рыхлым, и травы покрыли его сплошным ковром и раскрошили несколько метров породы в песок. Гедимин поднялся по склону, уходя в крошево по щиколотку, и нашёл под ступнёй что-то колкое.
  - Здесь, - повторил он, сдирая дёрн. Наружу потёк серый песок - мелко раскрошенная пемза с остатками губчатой структуры. Гедимин запустил в него ладонь, встряхнул и снова раскрыл - меж пальцев задержались чёрные каменные капли. Переложив камешки на другую ладонь, сармат поднёс к ним щупы анализатора. Прибор пискнул, выводя на экран химический состав. "Оно," - Гедимин, не слишком уверенный в своих геологических познаниях, облегчённо вздохнул, обнаружив привычные составляющие вулканического стекла. "И... похоже, тут, снизу, очень много урана. Тут везде его примеси. Надо запомнить - для реактора этот обсидиан не годится..."
  - Вот это мы ищем? - Фьонн кончиком пальца тронул каплю чёрного непрозрачного стекла. - Надо же... Я не думал, что оно такое мелкое.
  "Куски из Спрингера определённо были крупнее," - вспомнил Гедимин. "Наверное, тут как со всеми рудами - где больше, где меньше..."
  Сармат поднял над головой сигма-сканер, просвечивая лавовый "язык". Обсидиана было много, но сканер не выдавал крупные скопления, - стеклянные капли равномерно распределились в каменном крошеве. Их было труднее разрушить, они уцелели в корнях растений, но самые крупные из них в поперечнике не достигали и пяти сантиметров. "М-да, работка..." - Гедимин сдержал раздосадованный вздох и сел на склон, разворошив перед собой рыхлую почву. Капли чёрного стекла блеснули под пальцами.
  - У тебя контейнеры? Дай один сюда. Сделаем решето.
  ...Гедимин собирался сделать несколько сит, но обошлись одним - сквозь решётку не просыпались не только кусочки обсидиана, но и крупные обломки пемзы, и растительные остатки, и Фьонн взялся сортировать просеянное. Йоргис, пару минут пронаблюдав за добычей обсидиана, отвернулся и долго смеялся. Работа шла не слишком быстро, но ценный минерал понемногу накапливался в отдельном контейнере, и можно было надеяться до сумерек насобирать хотя бы на один "сердечник" "лучевого крыла".
  - И что с ним делать потом? Плавить? - расспрашивал Фьонн, копаясь в мелких камешках и отбрасывая в сторону прелую органику. - Нужна какая-то печь?
  - Подожди с печью, - отозвался Гедимин, проверяя состав почвы - он всё-таки надеялся наткнуться на богатый обсидианом слой и сократить время просеивания. - Тут много урана и тория. Сначала надо будет убрать их.
  - Уран? Торий? - Фьонн недоверчиво посмотрел на чёрные капли. - Они всегда в таких камнях? А в линзах их не должно быть?
  - Нет, бывают. В линзах для прожигателей, например, - Гедимин нашёл крупный - целых четыре сантиметра в длину - обсидиановый "самородок" и задумчиво его рассматривал. - Для прожигателя чем больше тория, тем лучше...
  Йоргис, услышав знакомые слова, подошёл поближе и снял с плеча один из своих бластеров.
  - У меня есть ручной прожигатель. Там, внутри, такие чёрные песчинки?
  - Это материал, - буркнул Гедимин, уловив в его голосе насмешку. - Сырьё для твоего экзоскелета в начале производства выглядит не лучше... Стой! Прожигатель у тебя есть? Он работает?
  Йоргис кивнул.
  - Я бы показал, но на грохот охрана сбежится, - вернув бластер в крепления, он махнул рукой в сторону лагеря. Гедимин едва расслышал его слова - он задумчиво смотрел сквозь сармата и видел мерцающие края портала. "Прожигатель реактора потерял часть мощности. Ручной - нет. Или... или на стрельбах эффект сужения прокола незаметен. Бабахает - и ладно... Да, определённо Йоргис не измерял ширину прокола..."
  - Гедимин! - Фьонн толкнул его в плечо; от неожиданности сармат едва не выронил сито. - Ты устал? Йоргис, иди сюда! Ты сменишь Гедимина, пока он отдыхает.
  Гедимин хотел отказаться, но перевёл взгляд на прожигатель на плече солдата - и передумал. "Пока они тут копают, будет время для эксперимента," - он покосился на анализатор. "А охрана не сбежится..."
  - Пока ты копаешь, дай мне свой бластер, - попросил он Йоргиса. - Я поставлю один опыт.
  Экзоскелетчик посмотрел на него с большим сомнением, но прожигатель всё-таки отдал.
  - Только не сломай, - буркнул он, неловко присаживаясь на сыпучий склон. - Нового тут не найдёшь.
  Гедимин отошёл от них на двадцать шагов вверх по склону, туда, где травы уже не было, - начинались голые каменные уступы, на которых потерять мелкую деталь было сложнее. "Давно не ставил опытов," - думал сармат, разбирая прожигатель и откладывая в сторону всё ненужное. "Ага, вот так. Настройка на вакуум... вот фокусное расстояние, - вон там поставлю анализатор..."
  Через четверть часа установка была готова; пристроив сигма-сканер в расщелину между камней, сармат встал с прожигателем наизготовку. Он сделал два десятка выстрелов, слегка смещаясь вправо от первоначального положения. Когда он закончил, воздух над склоном горы слегка посвечивал зелёным, но спустя полсекунды этот эффект пропал.
  - Гедими-ин! - крикнул с холма Фьонн. - У нас второй конте-ейнер! Сколько всего на-адо?
  - Этого мало! - крикнул в ответ Гедимин - и, спохватившись, щёлкнул коммутатором, настраивая связь. - Будем собирать, пока не стемнеет. Мне тоже нужен обсидиан. Есть одна мысль...
  Через десять минут он спустился к Фьонну и Йоргису, вернул бластер владельцу и, забрав у него сито, принялся процеживать песок. Анализатор, снова вставленный в броню на запястье, хранил собранные данные. Проверять их следовало вдумчиво, в тишине, вдали от назойливых белых "жуков", цепляющихся за любую подставленную поверхность, и песка, забивающегося во все щели. "Вечером займусь," - думал Гедимин. "Приятно снова заняться наукой. Надеюсь, не разучился."
  
  21 мая 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  - Ага, - сказал капитан Корсен, посмотрев на баки, заполненные меей. Красная жижа стала тёмно-багровой, впитав в себя обсидиановую крошку; Гедимин, подзабывший свойства меи, надеялся, что на промывке она не забьёт решето комками.
  Обсидиан собирали уже двое суток, и счёт пошёл на десятки килограммов. Сегодня Фьонн и Йоргис порывались снова уйти в степь, но Корсен поймал их у шлюза и вернул на корабль. По пути они успели рассказать, чем занимались эти два дня; теперь Гедимин настороженно щурился на Корсена и думал, как он отнесётся к примитивным технологиям добычи минералов. "А ведь нам ещё строить печь..."
  - Вот эта... дробь - и есть обсидиановое сырьё? Да, так сразу не опознаешь, - он подцепил пальцами один камешек и с прищуром посмотрел на него. - Фьонн рассказывал, как вы её собирали. Я такого и в кино не видел.
  Гедимин молчал. Он успел заметить, что обсидиан и возня с ним вызывают у экипажа "Бета" странное веселье, и вспомнить, как двадцать пять лет назад перекапывал свалку на окраине Ураниума. "Сюда бы Хольгера," - думал он, глядя на бордовую жижу. "Иджес тоже был бы не лишним. Фьонн - толковый сармат, но... начинали мы не с ним."
  - Ты бы сначала мне сказал, - продолжал Корсен. - Я же не знаю, что это за сырьё. В лагере полно макак. Выделили бы десяток, и они рылись бы в песке, сколько нужно.
  - Нет, - отозвался Гедимин, сдерживая дрожь. - У меня такого не будет.
  - Что... - начал было Корсен, но, посмотрев ему в глаза, осёкся. - Ты зря ровняешь себя с ними. Ты - сармат. Мало ли куда тебя по случайности отправили!
  - Ты знаешь, где взять плавильную печь и прокатный стан? - спросил Гедимин, сделав вид, что ничего не слышал. - У твоих техников, в лагере?
  Корсен развёл руками.
  - У нас тут не завод, теск. Никаких таких вещей на корабле нет. Можешь разобрать ракетные шахты - может, там чего найдётся.
  ...Гедимин копался в остатках оборудования ракетной шахты. "Лаборатория" под свалкой в Ураниум-Сити вставала перед глазами, как живая; после пяти лет работы в "Гекате" сармат чувствовал себя, как уроненный прямо в эту свалку. "Навыки и умения," - спрятав в "карман" очередной моток кабеля, он тяжело вздохнул. "Всё, что остаётся, когда лабораторию взрывают. Посмотрим, не разучился ли я делать печи."
  Вчера вечером, выгнав Фьонна обратно в отсек управления, он два часа изучал показания, записанные сигма-сканером. Позавчерашний опыт был не последним - вчера Гедимин провёл ещё две серии, утром и вечером, и у него уже были параметры шестидесяти макропроколов. То, что получалось у ручного прожигателя, когда-то - когда Линкен хвастался первыми образцами нового оружия - имело три миллиметра в поперечнике; сейчас оно ужалось до двух, хотя интенсивность излучения практически не изменилась. Гедимин смотрел на данные с нарастающим недоумением. Что-то серьёзно поменялось за два года - что-то из разряда физических констант.
  "Сюда бы Константина," - думал он, с досадой щурясь на экран. "Посчитал бы, к чему это. Что изменилось? Ирренций? Мембрана?"
  Ирренций несомненно изменился - чего стоило одно уменьшение критической массы для кагетского металла, - но чем дольше Гедимин сверял данные, тем сильнее ему казалось, что дело не в ирренции. "Надо проверить реакторный прожигатель," - думал он. "Прожечь пару порталов и кое-что сравнить..."
  ... - Электричество? - Фьонн недоверчиво смотрел на кабели в руках Гедимина. - Плавить камень в электропечи?
  - У нас тут реактор, - отозвался Гедимин. - Можно строить металлургический завод. Всё расплавится, главное - удержать...
  В свободном трюме стоял бак с обсидианом, залитым меей. На дезактивацию минерала отвели три дня. Гедимин, поручив Фьонну несложную работу, думал, как отлить стержень с лопастями и остудить его, не расколов. "Выкопать углубление..." - он досадливо поморщился. "Опять какое-то дикарство. Планета, что ли, так влияет..."
  
  24 мая 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  Обсидиановые отливки остывали в глубоких ямах, медленно отдавая тепло. Конструкция, свёрнутая Гедимином из защитного поля, обеспечивала равномерный отток горячего пара и не подпускала к ямам зевак. Их, к большому удивлению сармата, собралось много - весь экипаж "Бета" сошёл "на землю" и толпился вокруг, пока Корсен не загнал их на корабль. Охранники лагеря, покинув свои посты, сошлись к воротам и частично залезли на ветрорезы, частично вышли и встали по краям защитного поля, надеясь увидеть под ним что-то интересное. Ничего, кроме верхней кромки звёздчатых отливок, они рассмотреть не могли, - температурные датчики транслировали информацию прямо на передатчик Гедимина, сканер отслеживал целостность деталей, а по кромке судить нельзя было ни о чём - разве что о том, что отливку из ямы ещё не вынули. Однако охранники не расстраивались; некоторые ушли, но на их место, сменившись на постах, пришли новые. Лагерь стоял пустой, только в ущелье вразнобой грохотали дробилки.
  - Чего им тут надо? - тихо спросил Гедимин у Фьонна. - Пока они тут глазеют, весь лагерь разбежится.
  - А куда бежать? - отозвался пилот. - В степи негде спрятаться. В горах нечего есть. Да и в степи, в общем-то, нечего, если ты макака. Траву они не щиплют. Без огня ночь не переживут. По огню их найдут мгновенно. Без огня - на пару часов позже. Или сами прибегут, если раньше не сдохнут.
  Гедимин вспомнил пленных, разбегающихся из вскрытого фургона. "Большую часть должны были поймать вместе со мной. Если кто-то успел уйти, - где они сейчас? У них были бластеры..."
  Он покосился на остывающие отливки. Маловероятно было, что человек с ручным бластером нападёт на лагерь, охраняемый экзоскелетчиками, и тем более - на крейсер, но... Гедимину было не по себе.
  "В ядерный могильник всех мартышек!" - сармат досадливо поморщился, отгоняя неприятные и бесполезные мысли. "Надо продолжить опыты. Новые линзы я пока не делал..."
  - Корсен, - негромко сказал он в коммутатор. - Ты далеко? Есть дело.
  Они вернулись на корабль, оставив двоих солдат охранять отливки. Фьонн следовал за Гедимином по пятам с тех пор, как нашёл его в лагере, и отогнать его удавалось, только если на корабле объявлялась тревога. Последнюю объявили вчера в полдень; Фьонн пояснил, что это еженедельная проверка готовности - бессмысленная, но всё же мешающая экипажу совсем уж расслабиться.
  - Как там твоё производство? - спросил Корсен, увидев Гедимина.
  - Завтра можно будет вынимать, - ответил сармат. - Пока не трогайте. Когда мы возвращаемся на Фебу?
  - До десятого можешь не волноваться, - сказал Корсен, удивлённо мигнув. - Почему спросил? Хочешь построить тут ещё один цех?
  Часовой у входа тихо фыркнул в респиратор.
  - Я проведу пару опытов с Прожигом, - отозвался Гедимин. - Если бы Фьонн помог мне развернуть корабль от лагеря...
  Корсен мигнул.
  - Опыты с Прожигом... - задумчиво протянул он, внимательно глядя на сармата. - С реактора, да? Рискованно...
  - А мне надо обкатать новые "крылья", - вмешался Фьонн, просительно глядя на капитана. - Нельзя же выходить в рейс...
  Корсен поднял руку; его глаза вспыхнули азартным огнём.
  - Учения! - его лицо осветилось изнутри, и Гедимин растерянно мигнул. - Послезавтра с подъёма вылетаем в пояс Гермеса. Проводим боевые учения.
  Он хлопнул по столу, переключая мониторы с окрестностей корабля на его помещения.
  - Atzesh saja! Tza tatzqa sulaja!
  "Tatzqa sulaja," - Гедимин едва заметно вздрогнул - с такой формулировкой он ещё не сталкивался. "Быть готовым ко всему..."
  - Учения? - Фьонн подпрыгнул на месте. - И в поясе астероидов?! Я пошёл...
  Последние слова он выкрикивал уже из коридора. Корабль загудел, будто в его борта врезался десяток метеороидов. Гедимин смотрел на вспыхивающие сигналы, удивлённо мигая.
  - Учения? В открытом космосе? Тогда... - он на секунду задумался, куда поставить сканер. - Тогда мне нужны будут данные с бортовых сигма-сканеров на носу "Бета".
  - Хоть по всей броне, - отозвался Корсен, хлопнув его по плечу. - Иди, теск. Готовь реактор к учениям.
  Гедимин заглянул в реакторный отсек - ненадолго, убедиться, что всё в порядке, и в космос можно выходить хоть сейчас. На обратном пути он столкнулся с Фьонном, собирающимся войти в камеру дезактивации.
  - Здорово ты придумал с этими учениями! - выпалил пилот, едва люк приоткрылся. - Мы их не проводили... я уже не помню, сколько.
  Гедимин мигнул.
  - Тебе нравятся учения? - спросил он. "Прямо как Линкен," - пронеслось в мозгу. "Он тоже любил учебные вылеты. Ждал боевых, считая дни. А этим чего не хватает? К Фебе еле пробились..."
  - У нас не бывает учений, - вздохнул пилот. - Мы же рудовоз. А пока нас сюда не пригнали, "Бет" был боевым крейсером. Вот, смотри...
  Он прикоснулся к полоскам на своём плече.
  - Я получил лейтенанта за австралийский рейд. Полтора года назад. Теперь мы возим руду. За эти полтора года не наградили никого.
  - Понятно, - отозвался Гедимин. - Скажи, почему крейсер вообще возит руду?
  - Барку не пробиться - слишком много макак в космосе, - ответил Фьонн. - Сам помнишь, как мы шли к Сатурну.
  - С Кагета можно открыть портал в любую точку Солнечной системы, - Гедимин щёлкнул пальцем по наручному передатчику. - Есть карты, списки кодов... Можно обычным глайдером возить руду хоть на Фебу, хоть на Альбиорикс. Обернулись бы за пять-шесть часов вместе с разгрузкой. Где порталы?
  Фьонн мигнул. Он смотрел на Гедимина расширенными глазами, как будто тот излагал сюжет фантастического фильма и уверял, что всё показанное - чистая правда. Ремонтнику под его взглядом на секунду стало не по себе, затем он встряхнулся и сердито сощурился.
  - Что опять не так?!
  - У местных? Карты и порталы? Ты шутишь, наверное, - покачал головой Фьонн. - Тут во всём лагере - ни одного "Лантерна", ни одного "Фенрира", только древние "Гармы" и трофейки. А ты говоришь - порталы...
  ...Солдаты подсадили его на верхний "бок" крейсера; можно было подняться самому, но не хотелось царапать когтями обшивку. Оттуда лагерь был виден, как на ладони, от ветрорезов до входа в ущелье и немного за ним, вдоль наискосок идущей скалы. Постройки жилой части от бараков для пленных отличались в основном толщиной стен - на свои жилища сарматы навесили дополнительный слой фрила. Отдельно стояла общественная душевая, пристроенная к станции водоочистки. Все остальные хозяйственные постройки, включая пищеблок и генераторную, можно было опознать только по надписям на стенах. Генераторная была отмечена зелёным знаком радиационной опасности - там, скорее всего, находились ЛИЭГи; в то, что у лагеря есть свой реактор, Гедимину верилось меньше, чем Фьонну - в порталы.
  Сармат, преодолев странную смесь страха, жалости и отвращения, перевёл взгляд с жилой части на лагерь. Он немного расширился влево - появились два новых барака. Ничего похожего на припортальные дуги, никаких специальных терминалов, - ничего напоминающего о порталах Гедимин не увидел.
  "А ведь было," - думал он, озадаченно глядя на лагерь. "Целая перевалочная станция. Она ещё в начале войны действовала. Как быстро всё разваливается..."
  
  26 мая 31 года. Галактика Вендана, система Гермеса, пояс астероидов
  - Tza tatzqa jasu deka den una! - услышал Гедимин команду Корсена и прикоснулся к пульту управления.
  - Dek... nu... uk... - обратный отсчёт вёл тот же голос, что на "Фениксе". Гедимин думал, что вспоминать корабль Стивена будет неприятно, но ничего, кроме грусти, не ощутил. "Кого он там взял в реакторщики?" - думал сармат, приводя в движение управляющие стержни и выводя реактор в пульсирующий режим. "Может, уже и у них Прожиг не работает."
  Где-то за обшивкой, в вакууме, разделяющем астероиды пояса Гермеса, вспыхивали и закрывались широкие порталы. Они вели на окраину Солнечной системы, туда, где ни один корабль землян не мог их обнаружить, но на всякий случай канониры были предупреждены о дронах-разведчиках. За два года войны этих устройств в Солнечной системе стало очень много - что-то могло долететь и до пояса Койпера.
  Пока Гедимин не знал, насколько удачен Прожиг, и какие порталы удалось открыть, - о том, что они вообще появились, он узнавал по возбуждённым возгласам в отсеке управления. Точка схождения лучей была выведена вниз, в сторону от курса корабля, чтобы нос "Бета" случайно не застрял в проёме, но пилоты видели порталы и почему-то волновались. "Соберу данные, когда сядем," - думал Гедимин, жалея, что не подключил сигма-карту и ничего не видит. "Надеюсь, весь реактор переделывать не придётся."
  
  29 мая 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  - Старые "крылья" никогда так не работали. "Бет" лёгкий, будто без брони летим, - делился впечатлениями Фьонн. - Значит, это природный обсидиан... И что, все химики Ассархаддона так и не смогли его синтезировать?
  Гедимин отвечал односложно - Фьонну сейчас нужны были не ответы, а свободные уши. До предпосадочных манёвров оставались считанные минуты, и пилот вскоре должен был замолчать и заняться делом.
  Он снова подал голос уже в атмосфере, перед самой посадкой, - коротко вскрикнул, и сразу после этого крейсер повёл носом, и Гедимина поочерёдно вдавило в спинку кресла и в правый поручень. Он откинулся назад, чтобы не упасть на пульт управления, - корабль разворачивался над землёй, на такой скорости, что плавный манёвр исполнить было невозможно. Через пять секунд крейсер коснулся земли, оттормаживаясь "лучевыми крыльями". Они остановили массивный объект довольно быстро, но его содержимое, подчиняясь инерции, проехало вперёд. Гедимин, чувствуя, что кресло сейчас треснет, упёрся руками в пульт.
  - Что там? Почему развернулись? - крикнул он в коммутатор.
  - Полоса занята, - отозвался сердитый Фьонн. - Предупреждать надо, мать их пробирка, и не в последний момент!
  Когда Гедимин, замурованный в недрах "Бета", добрался до главного шлюза, снаружи собрался почти весь экипаж, и Корсен на ходу отдавал команды, загоняя зевак обратно в крейсер. Гедимина он заметил не сразу - тот остановился в "слепой зоне", слившись с чёрной обшивкой "Бета". К кораблю размашистым шагом в сопровождении двух "Фенриров" шёл третий, светло-серебристый, почти белый, ярко блестящий на солнце. На его груди багровел знак Саргона.
  - Что происходит? - отрывисто спросил "Фенрир", остановившись в пяти шагах от Корсена. - Почему "Бет" не на базе? Где вы пропадаете?
  Гедимин едва заметно вздрогнул. "Этот голос я слышал," - он вглядывался в тёмные экраны "Фенрира", надеясь увидеть лицо. "Кто-то с "Гекаты"..."
  - Адмирал Никэс, "Бет" вернулся с боевых учений, - отрапортовал Корсен. "Никэс," - Гедимин двинулся было вперёд, но вспомнил, что он беглый каторжник, и прижался спиной к защитному полю. Обшивка крейсера ещё не остыла, и поле шло пятнами.
  - Да? - сильно удивился Никэс. - Похвально. Отчего-то комендант лагеря не знал, где вы находитесь.
  - Он был предупреждён, - сухо ответил Корсен.
  Гедимин посмотрел на лагерь и не увидел его - между ветрорезами и куском степи, куда приземлился "Бет", стояли четыре барка, "Феникс" и два "Циклопа", - грузовики с конвоем.
  - Я здесь не для того, чтобы поднимать их боевой дух, - услышал он слова Никэса, ещё не закончившего разговор с Корсеном. - Верфи Элары переезжают на Кагет. Буду руководить монтажом, пока не позовут обратно.
  - Верфи? Заводы? - Корсен заметно оживился. - Мой экипаж провёл здесь геологическую разведку и нашёл важное сырьё - обсидиан. Если не ошибаюсь, он нужен для "лучевого крыла"...
  - Обсидиан? Он много для чего нужен, - отозвался Никэс. - Удачное открытие, майор Корсен. Буду ждать карты и описания.
  Корсен протянул руку к плечу Гедимина - видимо, его маскировка оказалась менее удачной, чем он считал.
  - Гедимин Кет очень хорошо проявил себя в этой разведке, - сказал капитан "Бета". - По правде говоря, это он нашёл обсидиан. Он был несправедливо осуждён, приговорён к кагетским рудникам... у меня готов доклад по нему. Я могу надеяться, что вы рассмотрите дело и...
  Никэс вздрогнул всем телом - даже экзоскелет дёрнулся, едва не потеряв равновесие - и развернулся к Гедимину. Тот, уже не прячась, отошёл от крейсера.
  - Гедимин Кет? Изобретатель "Седжена"? - голос Никэса дрогнул от волнения. - Я думал, он, как и вся база Ассархаддона, был ликвиди... Hasu! Ясно же было, что Ассархаддон нарушит приказ. Надо же... Хорошо, что ты жив, атомщик.
  - И ты тоже, - отозвался Гедимин с едва заметной улыбкой. - Два года прошло...
  Никэс махнул рукой.
  - Значит, тебя ещё и приговорили, - он оглянулся на лагерь, скрывшийся за барками. - Дважды мертвец, да?
  Он замолчал на несколько секунд. Гедимин не видел его лица и не мог понять, о чём сармат думает. Корсен, повернувшись к реакторщику, тоже молчал; его глаза странно расширились.
  - С одной стороны, я должен бы ракетой лететь к Маркусу и вытаскивать тебя отсюда, - задумчиво сказал Никэс. - С другой... он помнит, что ты должен был умереть на "Гекате". Как бы за тобой не прислали расстрельный взвод...
  Гедимин вздрогнул.
  - Могут? - спросил он. Никэс махнул рукой.
  - Лучше бы Маркусу не знать, что ты жив. А Хольгер тоже... ну да, глупый вопрос. Ассархаддон видал в ядре Сатурна все приказы Марка. Всегда было так, и с чего бы ему меняться...
  Над степью разнёсся неприятный дребезжащий звук. Никэс молча вскинул руку в прощальном жесте и, резко развернувшись, пошёл к баркам. Корсен, крепко взяв Гедимина за плечо, втолкнул его в приоткрытый шлюз. Там уже стоял непривычно молчаливый Фьонн.
  - Про "Седжен" - это правда? - спросил капитан, прижав сармата к стене.
  - Да, - отозвался Гедимин; перед его глазами ещё стоял силуэт Никэса - ослепительно-белый на чёрной броне "Феникса". - Забавно вышло. Авария, случайное наблюдение, - и вот так я нашёл эффект "крыла". Чистейшая случайность. Странная всё-таки вещь - наука.
  Сарматы переглянулись.
  - И молчал, - Фьонн ткнул Гедимина кулаком в бок. - И он молчал! Сегодня же всем расскажу...
  - Не трещи! - Корсен, взяв пилота за плечо, отодвинул его в сторону. - И то, что ты уже дважды мертвец, тоже правда? Вот же ты влип... И что теперь делать?
  Гедимин пожал плечами.
  - Мне всё равно. Пусти меня, я пойду в реакторный. Разрешение на данные сигма-сканеров всё ещё в силе?
  ...Фьонн пришёл к нему, когда сармат уже свёл все цифры в таблицу и задумчиво её рассматривал. "Повысить интенсивность на сорок процентов," - думал он, мысленно выстраивая твэлы в нужном порядке. "Проще сказать, чем сделать. Придётся задействовать центральные сборки. Весь реактор станет нестабильным. Неприятно..."
  - Корсен велел никому ничего не рассказывать, - сказал Фьонн, пристроившись за его плечом. - Но, в самом деле - а что теперь? Ты так навсегда и останешься на Кагете? Вот война закончится...
  Гедимин пожал плечами.
  
  03 июня 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  - А... без Прожига совсем никак? - робко спросил Фьонн, через плечо Гедимина заглядывая в чертёж. Реакторщик, спохватившись, засунул ежедневник под пластину брони и сердито сощурился - "Рано тебе смотреть чертежи... и где ты, интересно, научился их читать?"
  - Никак, - коротко ответил он, в последний раз посмотрел на мониторы - реактор "отдыхал" после учений, и ничего интересного с ним не происходило - и пошёл к выходу. - Я за обсидианом.
  - У нас вроде ещё оставалось, - Фьонн, поспешно встав со свёрнутого матраса, пинком отправил его в ближайшую нишу и пошёл за Гедимином. - В контейнере на нижней палубе, рядом с печью. Мы тогда всё туда отнесли...
  - Там мало, - отозвался Гедимин, прикидывая про себя, взять на раскопки старое решето или сделать новое из большой ёмкости. - Можно переплавить твои старые "крылья".
  Фьонн мигнул и на всякий случай отодвинулся от сармата.
  - Это запасные, - буркнул он. - Хорошо, пойдём за обсидианом. Я с тобой. Тут всё равно делать нечего.
  Корсен (и большая часть экипажа с ним) ушёл сегодня в лагерь - там устроили горячую купальню. Кажется, это было личное распоряжение адмирала Никэса, и Гедимин, вспомнив об этом, в очередной раз удивился, что для такого дела местным сарматам понадобился адмирал. "В Ураниуме венерианцы как-то без адмиралов справлялись..." - угрюмо думал он, глядя на ряды ветрорезов.
  Теперь их снова было видно - конвой, пригнавший на Кагет нагруженные барки, вернулся в Солнечную систему, оборудование и рабочих увезли куда-то в степь. В воротах лагеря выстроилась очередь из фургонов, облепленных охранниками, - даже гибель одного из сарматов не отучила экзоскелетчиков забираться на непрочные крыши и странные конструкции из стальных балок. Из лагеря доносились отрывистые крики - охрана сгоняла приехавших "макак" к баракам, кто-то даже выстрелил из станнера поверх голов - Гедимин видел сверкнувший над оградой разряд.
  - Йоргис, ты где? - выяснял по общей связи Фьонн, отставший от рослого Гедимина на пару шагов. - Быстро к корме "Бета"! Мы с Гедимином... Что значит "ещё раз"? Если тебе щелбанов не хватает, так я сам могу их выдать. Ага, в скафандре...
  Он раздосадованно фыркнул и отключил коммутатор.
  - Нашёл время! Гедимин, мы немного свернём от лагеря, ладно? Там Йоргис, надо его забрать. Вдвоём мы тебя поднимем, а я в одиночку - навряд ли.
  Сармат пожал плечами.
  Обойдя корабль, он увидел десяток экзоскелетчиков из экипажа "Бета". Один из них стоял, выпрямившись во весь рост, и подозрительно озирался по сторонам, остальные сидели на каменистой земле и за чем-то внимательно следили. Гедимин не видел ничего, кроме их экзоскелетов, пока не подошёл вплотную и не заглянул в круг. Там по расчерченным дорожкам ползли четыре белых "жука" с яркими значками, нарисованными на панцирях. На открытой местности им было неуютно, и по прямой они передвигались медленно, каждую минуту норовя свернуть и спрятаться в чьей-нибудь броне. Один из сарматов следил за "жуками", осторожно выталкивая их обратно на дорожку при попытке побега. Остальные, ни к чему не прикасаясь, внимательно смотрели на разрисованные панцири.
  - Йоргис! - крикнул Фьонн. Один из сарматов зашевелился, недовольно оглядываясь на пришельцев.
  - Последний забег, - коротко ответил он и отвернулся. "Жук" с красной отметиной на спине дёрнулся в сторону, остановился, наткнувшись на подставленный сарматом палец, и пополз дальше, продвинувшись ещё на три сантиметра. Йоргис качнулся к нему и замер, напряжённо глядя на существо. Фьонн вздохнул.
  - Последний, - он щёлкнул пальцем по спине Йоргиса и повернулся к Гедимину. - Видишь, чем они заняты? Сарматы, воины Саргона!
  Гедимин пожал плечами.
  - Занятие дурацкое, но вроде не опасное.
  Двое сарматов, обиженно фыркнув, повернулись к нему, но тут прополз немного вперёд другой "жук", и о Гедимине все забыли.
  - Раньше они стреляли по "жукам", - сказал Фьонн. - Так же рисовали на них знаки - часть "мишени", часть "ложные цели"... Полезная тренировка. Теперь им даже "жуков" лень ловить.
  Гедимин вспомнил тренировки Линкена и поморщился - тот, хоть и псих с динамитом, не делал мишени из живых существ.
  - Ничего полезного. Они же медленные. Вот если бы отстреливали дроны...
  Фьонн вздохнул.
  - Тренировочные дроны? У нас было немного на корабле. Забрали, когда мы стали рудовозом.
  ...Йоргис присоединился к ним через четверть часа. Гедимин уже почти забыл, куда собирался, увлёкшись доработкой чертежа, - к нему пришла пара мелких, но полезных идей. "Жуки" доползли до финиша, сарматы после недолгого спора устроили раздачу щелбанов, Йоргис, получив и выдав положенное количество, подошёл к Фьонну.
  - И зачем было портить отдых?
  - Мы летим за обсидианом, - ответил пилот. - Будешь просеивать.
  ...Сверху было много чего видно - например, как охранники выстроили привезённых пленных вдоль барака, и лагерный медик в грязно-белом экзоскелете идёт вдоль строя, быстро разделяя его на две неравные шеренги. Кого-то он выдернул за плечо и толкнул от стены; разряд бластера попал человеку в голову, и его череп взорвался, забрызгав всех мелкими кровяными брызгами. Гедимина передёрнуло.
  - Комендант предлагал поделиться рабочей силой с адмиралом Никэсом, - на лету рассказывал Йоргису Фьонн. - У него тут много макак, а рудник один.
  "И тот легко заменяется одной сольвентной установкой," - подумал Гедимин, переводя взгляд с предгорий, занятых лагерем, на пустынную равнину. На горизонте виднелся тёмно-серый купол - внешние конструкции "Элары", промышленной базы, переехавшей с орбиты Юпитера на Кагет. Её быстро достраивали; ветер постоянно доносил оттуда шум механизмов и короткие команды бригадиров.
  Йоргис дёрнулся, и на долю секунды Гедимину показалось, что сейчас они втроём рухнут прямо на плато.
  - Hasu! - потрясённо выдохнул Фьонн. - Они роют нашу осыпь!
  Над "языком" раскрошенной пемзы, далеко выдающимся в степь, стоял проходчик. Его рабочая часть глубоко погрузилась в холм. Ему даже бур был не нужен - рыхлое крошево от одной вибрации превращалось в песок и засасывалось внутрь. Из-под брони проходчика торчали две трубы - одна уходила в контейнер, установленный на прицепе, вторая - в сторону, и из неё безостановочно вытекал серый песок. "Язык" древней лавы укоротился на полторы сотни метров, и было ясно, что проходчик "доест" его ещё до темноты.
  - Что они тут забыли? - Фьонн потянулся к шлему и, сдвинув пластину на респираторе, заорал:
  - Sa-ata!
  - Не услышат, - буркнул Гедимин, глядя на широкие траншеи за "огрызком" осыпи. Проходчик рылся тут не первый день, - слои рудоносной пемзы были содраны с плато на пару метров вглубь.
  - "Элара", чтоб им пусто было, - Фьонн, прекратив попытки докричаться, разглядывал знаки на механизмах. - Вывезли весь наш обсидиан!
  Гедимин смотрел на трубу, уходящую в контейнер. "Как они сортируют камни?" - думал он. "Ладно, песок отсеяли, органику можно отжечь, а минералы?"
  - Летим обратно, - сказал хмурый Фьонн после недолгих переговоров с Йоргисом; о чём они говорили, Гедимин прослушал.
  - Надо искать другое месторождение, - сказал он. - Зачем обратно?
  - Не надо ничего искать, - проворчал расстроенный пилот. - Это был наш обсидиан. Я скажу Корсену, и он свяжется с адмиралом Никэсом. Пусть они вернут наши камни!
  Летуны развернулись в воздухе и, набирая скорость, потащили Гедимина обратно. Он так оторопел, что даже не сопротивлялся.
  Когда Фьонн, волоча за собой Йоргиса, скрылся в шлюзовой камере, Гедимин озадаченно хмыкнул, немного выждал, убедился, что за ним не вернутся, - и пошёл в другую сторону от лагеря, внимательно осматривая ближайшие скалы. "Тут должно быть много обсидиана," - думал он, шаря по сторонам лучом сигма-сканера. "Вот здесь что-то похожее... нет, глубоко. А здесь слишком твёрдая порода..."
  К вечеру, не наткнувшись ни на охранников лагеря, ни на солдат Корсена, Гедимин вернулся на корабль с небольшим контейнером, наполненным каплями обсидиана. Ему попалось несколько малых лавовых потоков - возможно, от извержения того же гигантского вулкана; они не смогли стечь на равнину - лава заполнила углубления меж базальтовых уступов и там застыла. Гедимин искрошил в пыль пять, а то и шесть кубометров пемзы пополам с вулканическим стеклом, немного устал и думал, что процесс надо бы оптимизировать.
  Едва он вышел на палубу, в наушниках загудело.
  - Гедимин? Где ты был? - спросил секунду спустя Фьонн. - Спускайся в трюм!
  Он ждал сармата на нижней палубе, там, где принайтовали на хранение контейнер с разобранной печью. У его ног стоял ящик, наполненный мелкими тёмными камешками.
  - Надо же, - Гедимин, убедившись, что это действительно обсидиан, уважительно хмыкнул. - Где насобирали?
  - Вывезли из "Элары", - ответил Фьонн с широкой ухмылкой. - Комендант Ульф сказал, что поможет с ремонтом "Бета" и даст сырья, сколько нужно. Если мало, мы к нему слетаем.
  - Понятно, - Гедимин одобрительно похлопал пилота по плечу и высыпал свой обсидиан в ящик. "Завтра начну плавку. Уран вычищать не нужно, с ним даже лучше."
  - А как они отделили обсидиан от шлака? - вспомнил он вопрос, который занимал его днём.
  - Отвезли в лагерь и посадили один барак перебирать камни, - ответил Фьонн. - И смотри, как хорошо получилось!
  Гедимин вздрогнул. Камни, собранные им на ладонь, скатились обратно в контейнер.
  
  10 июня 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  Гедимин сидел в реакторном отсеке, прислушиваясь к переговорам по общей связи. Фьонн недавно ушёл к пилотам, и сармат уже слышал его довольный голос из отсека управления:
  - Всего полчаса, и мы снова в работе! Мои новые "крылья" рвутся в космос. Пусть нам попадётся побольше макак, - я покажу им, что умеет "Бет"!
  "Вот мартышка," - беззлобно усмехнулся Гедимин. Он смотрел на мониторы, проверяя состояние реактора перед взлётом. Управляющие стержни уже были подняты, установка работала в обычном режиме, - Гедимин предпочитал "прогреть" реактор и стартовать через пару часов после запуска, не выдёргивая стержни в последнюю секунду. Установка "ценила" такое бережное обращение и почти не плевалась нейтронами на взлёте.
  - Atza teru! - вспомнил о реакторном отсеке майор Корсен. - Zaa tiikka atta"anu?
  - Sa, - отозвался Гедимин. - Долго ещё?
  - Полчаса - заканчиваем погрузку, - ответил капитан "Бета". - С реактором проблем нет? Топливо менять нужно?
  - Штатная замена пятнадцатого, - напомнил Гедимин. - Хотя я бы обошёлся. Реактор, не задёрганный Прожигами, в перегрузке нуждается реже...
  - Да, мы Прожигами не задёрганы, - вздохнул Корсен. - Что там с твоим механизмом? Фьонн только о нём и говорит. Ты переделал наш реактор?
  Гедимин покосился на монитор. Показатели остались прежними; изменилась схема активной зоны. Теперь красным были отмечены четыре твэла, ещё четыре - обведены красными кольцами, - вдвое больше задействованных стержней, и, если Гедимин не ошибся в расчётах, удвоенная интенсивность луча на выходе. "И новые линзы из природного обсидиана," - сармат покосился на закрытый шлюз, за которым скрывался реактор. "Если и этого будет мало..."
  - Да, есть новшества, - согласился он. - Сможем испытать их в рейсе?
  - Подожди, - ответил Корсен. - Этот рейс проведём без новшеств. Когда вернёмся, выберемся в пояс Гермеса. Там будет и время на уворот от лишних порталов, и пространство для манёвров.
  - Tza, - отозвался Гедимин. В голосе капитана слышалось явное недоверие. "Ну, хоть не послал меня в ядро Сатурна," - подумал сармат. "Не все одобряют эксперименты. Был бы тут Стивен..."
  
  12 июня 31 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
  "Бет" стоял на разгрузке в одном из доков "Мары". Гедимин, вынув из реактора топливо и разложив его по контейнерам, вынес их на палубу и теперь стоял рядом, дожидаясь сигнала от Фьонна. Капитан уже связался с топливным цехом "Мары", с минуты на минуту должен был появиться бронированный погрузчик, и "лучевой пилот" ждал его за шлюзом. Гедимину велели не выходить - при первом сигнале от Фьонна ему надлежало уйти в реакторный отсек и оставить контейнеры пилоту и местным техникам.
  "Могли бы обойтись без замены," - думал Гедимин, с сожалением глядя на контейнеры с твэлами. При всех доработках, реакторы типа "Феникс" всё-таки не были рассчитаны на пульсирующий режим - он "портил" твэлы в считанные месяцы. "Интересно, на сколько хватит топлива, если не делать из реактора прожигатель. По расчётам - чуть ли не на двадцать лет..."
  По отсекам прошёл низкий гудящий звук, непохожий на обычные сигналы тревоги.
  - Atzesh saja! - заговорил по общей связи Корсен. - Внимание! Всему экипажу покинуть корабль! Отправляемся на базу для проверки на эа-мутацию!
  Гедимин мигнул. "Да, верно же," - подумал он, подавляя неприятную дрожь, и невольно покосился на правую руку, будто эа-клетки, даже на последней стадии трансформации, могли бы протечь сквозь тяжёлый скафандр. "Давно не проверялся..."
  Он пошёл к главному шлюзу. Коридор, куда отнесли на хранение отработанное топливо, был не на проходе, далеко в стороне от исхоженных отсеков, и когда Гедимин выбрался из лабиринта, у шлюза остался один Корсен.
  - А ты стой, - он протянул к Гедимину руку ладонью вперёд, преграждая ему путь. - Тебя в списках нет.
  Сармат мигнул.
  - И что теперь? А если я - носитель эа-вируса?
  Рука Корсена дрогнула.
  - Хм-м... Надеюсь, нет, - пробормотал он, разглядывая скафандр - видимо, и ему казалось, что эа-клетки могут вытечь из брони. - Зайди в медотсек, как вернёмся.
  Он ушёл. Гедимин постоял немного у закрытого шлюза и, пожав плечами, пошёл к реакторному отсеку. Если экипаж уходил на проверку, все мероприятия отменялись, и ждать погрузчика со свежим топливом не стоило - по крайней мере, пока вернувшийся капитан не даст топливному цеху сигнал, что можно ехать.
  ... - В Цкау эпидемия, - сообщил, вернувшись, мрачный и притихший Фьонн. - А тебя проверили?
  - Ещё не мутант, - отозвался Гедимин, невольно прикасаясь к запястью, на котором час назад висел кровесборник. Боль от прокола была мизерной; куда неприятнее были долгие минуты неопределённости. Впервые сармат ждал у медотсека, пока не узнал результат анализа, - хотя об эпидемии в Цкау он не знал, какая-то смутная тревога наполняла атмосферу.
  - Все на корабле здоровы, - сказал Фьонн. - Там привезли топливо. Помочь тебе с загрузкой?
  
  18 июня 31 года. Солнечная система, пояс астероидов - Кагет, Обугленные горы, ураново-ирренциевый рудник
  - Sa-a... safauw! - крикнул в наушниках один из пилотов, и Гедимин вздрогнул от неожиданности. "Бет", не сбавляя скорости, шёл сквозь пояс астероидов к порталу в систему Гермеса; причин для криков вроде не бы...
  - Hasu! - вырвалось у Гедимина секундой позже, когда он вместе с креслом, вырванным из креплений, врезался в крышку входного люка. Группироваться, будучи пристёгнутым, было очень неудобно, - сармата хватило только на то, чтобы подставить под столкновение плечо, а не затылок. Скафандр загудел, чёрный фрил на крышке (и на плече) потрескался и местами осыпался. Выпутавшись из ремней, сармат привстал на руках - и еле успел вцепиться когтями в палубу. Его швырнуло так, что когти пропахали прочный фрил, оставив восемь отчётливых борозд.
  - Назад! - заорал Корсен. Корабль снова встряхнуло, но в этот раз Гедимин был готов и только досадливо зашипел, глядя на исполосованную палубу. "Не обстрел," - пронеслось в голове. "Слишком резкие манёвры. Но зачем?"
  Корабль резко повело вправо - и тут же, не сбавляя скорость, он мотнулся влево. Казалось, что-то держит его за носовую часть и машет им, произвольно встряхивая корму. Представив эту картину, Гедимин усмехнулся - но тут же, стерев с лица ухмылку, вполголоса выругался.
  - Фьонн, что с кораблём?
  - Застрял! - выдохнул "лучевой пилот". - Незакрытый портал на пути...
  - Tzaat hasulesh, - прошептал Гедимин, сердито щурясь. "Как можно было бросить портал незакрытым?!" - подумал он, но тут же вспомнил, что ни от Стивена, ни от Корсена ни разу не слышал команды "закрыть портал!" "А у нас без команды работаю один я," - с досадой подумал он. Корабль снова мотнуло - пилоты пытались вытащить его из портала, и, судя по крикам из отсека управления, получалось плохо.
  - Корсен, меня слышно? - громко и чётко спросил Гедимин, надеясь, что его голос перекроет невнятные шумы. - Стреляй в кромку портала! Разверни все бластеры, жги омикрон-излучением, после залпа сразу сдавай назад!
  - Жечь кромку портала? - переспросил капитан. - Заденем нос!
  - Герметизируй и жги! - крикнул Гедимин; давний вакуумный ожог на правой руке снова вспыхнул болью. - Иначе нас раздавит!
  - Atza duu! - раздался в наушниках громкий голос Корсена. - Tzagellt!
  Корабль по инерции ещё вело в сторону, когда пилоты антиграва и "лучевого крыла" скоординировали усилия - и "Бет" дёрнулся назад. По кораблю пронёсся оглушительный скрежет, Гедимина проволокло по палубе, к царапинам на верхнем слое фрила прибавилось ещё восемь.
  Почти минуту сармат выжидал, лёжа на палубе. После нескольких отрывистых команд "Бет" начал набирать скорость. Рывки и тряска прекратились. Гедимин поднялся и подошёл к щиту управления. Реактор перенёс внезапное испытание достойно, только заплевал активную зону нейтронами и нагрелся на полсотни лишних градусов, практически остановив электрогенерацию. Гедимин запустил дополнительные насосы, ускоряя охлаждение, и повернулся к обломкам кресла. "Какие-то они непрочные," - думал он, потирая плечо. "Надеюсь, на Кагете есть замена."
  ... - Надо быть идиотом, чтобы оставить портал нараспашку, - сердито щурясь, объяснял он Фьонну несколькими часами позже. Они сошли с корабля, оставив реактор остывать, а спешно собранных по всему крейсеру и лагерю техников - приводить в порядок покорёженный нос. Когда "Бет" попал в ловушку, портал сузился настолько, что в него поместилась только противоастероидная защита - и её смяло так, будто "Бет" протаранил астероид из чистого гранита.
  - Повезло, что при торможении никто не свернул шею!
  Фьонн кивнул.
  - Йоргиса скоро выпишут, - сказал он, оглянувшись на корабль. - Говорят, разрыв связок.
  - Это склеят, - согласился Гедимин, непроизвольно потрогав локоть. - Мне много чего склеивали.
  Кроме Йоргиса, в корабельном медотсеке остались четверо, и кто-то из отпущенных в увольнение солдат уже возвращался на борт, безуспешно пряча среди конструкций экзоскелета плотный шар защитного поля. Внутри шевелилось что-то белое.
  - Эй! - крикнул ему Фьонн. - Куда с биоопасностью?!
  - Туда, где знак нарисован, - бросил сармат, не оборачиваясь. Гедимин вспомнил символ биологической опасности на входе в медотсек и едва заметно усмехнулся.
  - Эти "жуки" не едят фрил?
  - Нет, только растения, - ответил Фьонн. - Там есть закрытый контейнер с разметкой. Повесят на стену, положат сверху траву, - будут гонки по вертикали. Мы так делали - никто никого не съел.
  Гедимин хмыкнул.
  - Да, скучно у вас было...
  Он посмотрел на небо. Сизая дымка над предгорьями слегка посветлела, и в ней появились просветы, - но даже при ясном небе Гедимин не увидел бы пояс Гермеса, протянувшийся на краю звёздной системы. "Через неделю - вылет," - думал он, чувствуя знакомое тепло в груди. "Если затянут с ремонтом, придётся помочь."
  
  20 июня 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник - плато, промышленная база "Элара"
  - Atza teru!
  От внезапного звука в наушниках Гедимин, мирно дремавший в реакторном отсеке, дёрнулся, скатился с матраса, распрямился, готовясь перемахнуть на потолок, - и только потом открыл глаза.
  - Разбудил? - видимо, по шуму из отсека Корсен понял, что что-то не так. - Выспишься потом. Иди в рубку, есть дело.
  Через несколько минут Гедимин подходил к капитанской рубке. У входа его встретили двое часовых - один из экипажа "Бета", другой - в трофейном экзоскелете, расцветкой похожем на гималийский.
  - Tza atesqa! - незнакомый сармат в гималийской униформе, едва увидев реакторщика, поднял руку в приветственном жесте.
  - Tza, - сдержанно согласился Гедимин. - Это у тебя ко мне дело?
  - Меня прислал комендант Ульф, - начал без предисловий сармат. - Промышленная база "Элара" начала работу. Для её нужд вывезли с Гималии шесть синтезирующих реакторов. Они собраны и готовы к запуску. Комендант Ульф распорядился доставить на базу Гедимина Кета для проверки их готовности.
  Гедимин мигнул. "Я же вроде сдох. Там что, других специалистов не нашлось?"
  - А что осталось на Гималии? - спросил он вслух. Вопрос был глупый, но задавать то, что вертелось на языке, было, на его взгляд, небезопасно.
  - Гималийская база расформирована, - ответил сармат и замолчал, выжидающе глядя на Гедимина. Через несколько секунд заговорил капитан Корсен:
  - Отправляйся сейчас. Обратно тебя привезут. Ульф помнит наш договор?
  - Ульф помнит, - с непроницаемым лицом ответил посланец. - Идём.
  Четырёхместный глайдер ждал у главного шлюза. Несколько минут спустя он уже скользил на "подушке" защитного поля, не поднимаясь высоко, над тёмной степью. Впереди медленно вставала над горизонтом чёрная полусфера, окружённая цепочками огней, и ветер в ночной тишине доносил шум массивных механизмов.
  "На Эларе делали лёгкие корабли - истребители и бомберы," - вспоминал Гедимин, глядя на приближающиеся здания. "Нужно много ирренция для двигателей. Местный непригоден, и поэтому сюда привезли реакторы... Логичное действие. Значит, о непригодности "кагета" ещё не забыли..."
  На базе их ждали. Не прошло и четверти часа, как Гедимина вывели на смотровую галерею, проложенную вдоль длинного здания, разделённого на три отсека. Ещё три реактора поставили с другой стороны комплекса.
  Материал был уже загружен, и Гедимин попросил разрешения заглянуть в реакторы и проверить качество стержней. Сопровождающие молча ждали его на галерее. Сармат, спустившийся вместе с ним, - начальник цеха, судя по нагрудным полоскам - по собственной воле не издал ни звука за всё время осмотра и на заданные вопросы отвечал односложно, хоть и осмысленно. Несколько секунд Гедимин пытался вспомнить, видел он где-нибудь этого сармата или нет, но вскоре бросил эти попытки и переключился на реакторы.
  Технология изготовления полых трубок из окиси ирренция не была забыта, об охлаждении позаботились и даже достали где-то генераторный плутоний, чтобы разбавить им обычную урановую загрузку. Осмотрев три установки, Гедимин одобрительно кивнул и поднялся на галерею. Его повели дальше, к оставшимся трём реакторам. Начальник цеха остался; Гедимин слышал за спиной, как он приказывает операторам начать запуск.
  Отчего-то сармату было не по себе. Он пристально смотрел на реакторы, думая, что дело в них, но вскоре понял, что смутная тревога донимает его с тех пор, как он покинул крейсер. "Синтезный цех на Кагете. Ирренций с Кагета... синтезированный, но с Кагета..." - невнятная мысль наконец оформилась в слова, но более внятной от этого не стала, и Гедимин досадливо поморщился. "Ну и что?!"
  - Из чего затравка? - спросил он. - Откуда ирренций?
  - С Ириена, - ответили ему. - Последние остатки.
  "Да, из "ириена" хорошая затравка," - Гедимин одобрительно кивнул, переводя взгляд на вспомогательные системы. Для удобства осмотра реакторы вскрыли; теперь внутрь можно было не лазить, просвечивая установки сверху сигма-излучением. "Но цех на Кагете. Кагетский ирренций... Почему он вообще взрывается? Не из-за примесей... может, есть связь с планетой? Почему не взрывается синтезированный? Четыре центра синтеза, и нигде не взрывается... Мать моя пробирка! Самое время для научных штудий..."
  - У вас есть отдел испытаний? - спросил он и увидел, как сарматы озадаченно переглядываются. Среди них был Ульф Марци, комендант "Элары", и он выглядел таким же удивлённым, как все остальные. "Нет," - понял Гедимин ещё до того, как ему ответили.
  - Мы не выпускаем ничего нового, - сказал Ульф. - О каких испытаниях идёт речь?
  - Когда ирренций будет выгружен, его проверят на взрывоопасность? - спросил Гедимин. - Выяснят критическую массу, особенности поведения?
  Сарматы снова переглянулись.
  - Это было сделано, когда строился флот, - сказал Ульф. - И, как я знаю, именно тобой и твоими товарищами.
  Гедимин покачал головой.
  - Никто не проверял, как ведёт себя ирренций, синтезированный на Кагете. Но я видел, как один кагетский твэл разносит реактор вдребезги. После выгрузки позови меня. Проверка много времени не займёт.
  - Тратить вещество на проверки... - пробормотал один из сопровождающих, глядя на Гедимина с угрюмым подозрением. - Что скажет Маркус?
  Все взгляды сошлись на Ульфе. Гедимин видел, что ему не по себе, - видно, Маркус уже успел надавать "Эларе" взаимоисключающих приказов и запугать расстрелами.
  - Взорвётся же, - пробормотал он, отводя взгляд.
  - Я выделю сырьё для проверки, - решился наконец Ульф. - Сколько?
  - Четыре килограмма окиси, - ответил Гедимин, скрывая облегчённый вздох. - Раздели по сто граммов, последние сто - по десять. Если всё пройдёт как надо, верну в целости. Если нет - вся выгрузка пойдёт на бомбы. Если этот ирренций по свойствам будет аналогичен местному, ни на что другое он не сгодится.
  Сарматы опять переглянулись.
  - Что с реакторами? Они готовы к работе? - спросил, потеряв терпение, начальник цеха. Гедимин кивнул.
  - Запускай. Через три месяца я приду. До проверки ничего никому не отгружайте, хоть бы сам Маркус прилетел. Ясно?
  
  10 июля 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник - Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
  - Atza teru! Tza tatzqa jasu?
  Гедимин вскинулся, но, узнав голос Фьонна, только ухмыльнулся.
  - Подожди, ещё не взлетели.
  В наушниках послышался прерывистый вздох.
  - Мне не по себе, - признался вполголоса Фьонн. - Давно не ходил сквозь самодельные порталы.
  Гедимин хмыкнул.
  - На испытаниях их было полдесятка. Почему не прошёл?
  - Ага, а потом топай от пояса Койпера до пояса астероидов, - отозвался Фьонн.
  - Если бы они закрывались так быстро, мы бы не потратили неделю на ремонт, - напомнил Гедимин, снова и снова проверяя состояние "пульсирующих" твэлов. "Лишь бы реактор выдержал," - думал он. "При двух "пульсирующих" в сборке его трясло по часу, а с четырьмя - как бы не взорвался..."
  ...С первого раза на Фебу их не пустили - пришлось прожечь ещё два портала, прежде чем для "Бета" освободили док. Спустя пару минут после посадки в наушниках раздался голос Корсена; сармат фыркал в коммутатор, с трудом сдерживая смех.
  - Нас не ждали до двенадцатого. Арторион спросил, откуда мы тут взялись. Zaa ateseq, seateske!
  Гедимин смущённо хмыкнул.
  Корабль гудел; сарматы готовились разбрестись по базе, кто-то договаривался о встрече в столовой, кто-то собирался искать знакомых. Гедимин, услышав упоминания других кораблей, тяжело вздохнул. "Где сейчас Хольгер? И Линкен тоже... И Константин..."
  - Ты чего? - удивлённо спросил Фьонн, услышав его вздох. - На "Маре" ничего интересного. Ни купален, ни игр, - только нос морозить!
  - Шлем надень, - буркнул Гедимин. - Ты землянин. Это марсиане могут ходить голышом при минус десяти.
  Фьонн фыркнул.
  - Так всё же - что случилось? Реактор не в порядке?
  - Это я скрывать бы не стал, - отозвался Гедимин. - Ты идёшь в столовую? Там иногда собираются капитаны кораблей. Можешь найти кое-кого?
  - Капитаны? - Фьонн на секунду оробел, но всё же ответил:
  - Да, конечно, найду. Если он на базе. Кого ты ищешь?
  - Их двое, - Гедимин ненадолго задумался, вспоминая второе имя. - Линкен Лиск, капитан "Феникса", - вице-адмирал. У него белые глаза и шрам от подбородка до глазницы. И Винфред Марци. Сам Винфред мне не нужен. В его экипаже есть реакторщик - Хольгер Арктус. Если ты их найдёшь, сделаю тебе механическое чучело "жука".
  Фьонн заинтересованно хмыкнул.
  ...Сарматы возвращались на корабль под вечер, исчерпав весь нехитрый запас местных развлечений. Гедимин слышал в наушниках, как кто-то жалуется на охрану, отобравшую у него провезённых с Кагета животных, и как другой сармат рассказывает об отступлении из Африки. "Война, похоже, не задалась," - думал Гедимин, хмуро глядя на мониторы.
  Фьонн вошёл тихо, не стукнув крышкой люка, и остановился за плечом сармата.
  - Ничего не получилось, - сказал он. - Линкен в сибирском рейде и на этой неделе точно не появится. А Винфреда сбили над Ио.
  Гедимин, вздрогнув всем телом, развернулся к нему. Едва не выломанное кресло заскрежетало креплениями по палубе.
  - Сбили, - повторил он. - Что с экипажем? Кто-нибудь спасся?
  Фьонн качнул головой.
  - Ио занята Земным Союзом. Если кто-то и выжил... - он, не договорив, уткнулся взглядом в палубу.
  "Приказ Цанева," - Гедимин почувствовал, как на груди смыкаются невидимые ледяные обручи, и прижал ладонь к скафандру, хотя давно знал, что это бесполезно. "Хольгер..."
  - Понятно, - медленно, с трудом, проговорил он. - Иди.
  Когда Фьонн ушёл, он скорчился в кресле, уткнувшись респиратором в ладони. Дышать было трудно, глаза нестерпимо жгло. "Вот тебе твои бомбы, атомщик. Не думал же ты, что на них не подорвёшься..."
  
  21 сентября 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник - плато, промышленная база "Элара"
  - Одолжи мне "крылья", - попросил Гедимин у Фьонна, посмотрев на часы. Местные сутки с условно-земными не соотносились никак, и время "сползало" день за днём, пока не превращалось в окончательную условность. По земным часам был полдень; небо над кагетской степью только-только посветлело. В лагере надрывался гудок, поднимая охрану, а разбуженные охранники стреляли в воздух, сгоняя заключённых в строй. "Опять трещат," - подумал Гедимин, брезгливо щурясь на грязные бараки. Отчего-то аммиачно-сероводородная вонь никогда не покидала эти предгорья, хотя в горах ничем подобным не пахло. "Канализация," - с трудом вспомнил сармат. "Система выделения приматов... Зачем их вообще сюда привозят? Сольвентная установка работала бы круглосуточно и не пыталась сбежать..."
  Он сдвинул пластины на шлеме и почувствовал, как из спины прорастают невидимые, но вполне ощутимые вибриссы. Тёплые прикосновения сигма-лучей с недавних пор успокаивали его и ненадолго разжимали обручи, обхватившие грудь. Сармат взлетел над степью и увидел в неярком свете зари огоньки над чёрными куполами промышленной базы.
  Охрана впустила его не сразу - пришлось связаться с Ульфом, только тогда массивные гермоворота открылись, и он за электрокраном, перевозящим контейнеры с окисью ирренция, вошёл в хранилище.
  - Проверка? - Ульф, поднятый по тревоге, смотрел на Гедимина и досадливо морщился. - Да, верно... В ней действительно есть необходимость? До сих пор ни в реакторных цехах, ни в хранилище никаких инцидентов не было.
  - Когда будут - будет поздно, - отозвался Гедимин, пересчитывая про себя флиевые перегородки в контейнерах с ирренцием. Их было достаточно, чтобы разделить критическую массу на множество неопасных частей... если только эта масса не изменилась с тех пор, как Гедимин в последний раз её измерил.
  - Ты сделал бруски? - спросил он. Ульф посмотрел в стену, переглянулся с сопровождающим и пожал плечами.
  - Здесь верфи, а не лаборатория. Можешь отсыпать четыре килограмма окиси. Выдай ему пустые контейнеры...
  В миниатюрном контейнере помещалось ровно сто граммов окиси ирренция. От десятиграммовых Гедимин, поразмыслив, отказался - и так много времени потратил на подгонку ёмкостей под крошечный объём. Разложив контейнеры по нишам скафандра, он поднялся на смотровую площадку на боковом куполе. Оттуда было удобнее взлетать.
  Место для полигона он выбрал наугад, отсчитав десяток километров от "Элары". Далеко в стороне остался лагерь, ещё дальше - Обугленные горы. Сармат, кое-как лавируя в стремительных воздушных потоках, с облегчённым вздохом приземлился посреди плато. После сражения с ветром ему хотелось сесть на траву, но времени не было - из растительности уже выбирались "жуки", привлечённые новым "укрытием от ветра". Выкосив растения на десять метров вокруг и прикрыв себя и миниатюрный полигон защитным полем в три слоя, сармат достал первые контейнеры и положил их на землю. Сквозь полупрозрачный купол он видел, как "жуки", обнаружив, что поле тоже защищает от ветра, пытаются за него уцепиться и подняться повыше, но неизменно падают в траву. "Сгорят," - равнодушно подумал сармат, складывая контейнеры в аккуратный штабель. "Одна тысяча триста... одна тысяча четыреста..."
  Он досчитал до трёх тысяч пятисот, прежде чем контейнеры вспыхнули под рукой, и защитное поле растаяло в зелёном огне. Сармат посмотрел на пепел, лежащий вокруг, на ёмкости, лишь слегка нагревшиеся, и удивлённо мигнул. "Реакция на чистом "омикроне". Три пятьсот - критическая масса. Можно считать, что всё нормально. Значит, влияет не планета..."
  Он повторил эксперимент, вернув все пластины на шлеме на положенные места. Критическая масса поднялась до трёх тысяч девятисот. "Как в "Гекате"," - думал Гедимин, собирая контейнеры и отряхивая от налипшего пепла. "Значит, ничего не изменилось. Ну, хоть что-то..."
  Он повторял про себя полученные числа, хотя давно запомнил их, - иначе мысли тут же возвращались к Хольгеру. Не вспоминать Хольгера при опытах с ирренцием было очень тяжело, а вспомнить означало снова выйти из строя, как минимум, на час. "Через три месяца проверю снова," - думал сармат, разворачиваясь в небе и глядя сверху на выжженное пятно посреди степи. "Что-то тут не так..."
  ... - Ульф просил тебя не усердствовать, - сказал Корсен, когда Гедимин вернулся на корабль. - Ему велели не мешать тебе, но устраивать там ядерную лабораторию - такого приказа не было.
  Гедимин кивнул.
  - Ты проверил у них всё, что хотел? - спросил Корсен.
  - Через три месяца надо повторить, - ответил Гедимин. - Ирренций часто меняется. Надо за ним следить.
  Корсен покачал головой.
  - Хорошо, что я не учёный. Так один раз что-то сделаешь - и всю жизнь вокруг прыгаешь. А вот если ты умрёшь, кто будет следить?
  Гедимин пожал плечами.
  - Тогда мне будет всё равно. Можно идти?
  - Будто тебе нужно разрешение, - проворчал Корсен, опускаясь в кресло и разворачивая над круглым столом голографическую карту Солнечной системы. - Иди. Надеюсь, Ульф не нажалуется Маркусу...
  
  21 декабря 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник - плато, промышленная база "Элара"
  - Держи, - Гедимин протянул Фьонну механического "жука". Сармату было досадно. Раньше на такую игрушку ему хватило бы трёх-четырёх дней - в крайнем случае, он потратил бы неделю, попутно работая над чертежами или обогащая уран в лазерной камере. Сейчас он провозился два месяца. С тех пор, как он узнал, что "Феникс" Винфреда Марци взорвался над Ио, работа вообще не клеилась - ни сравнительный анализ поведения реакторов с четырьмя и восемью "пульсирующими" твэлами, ни нелепые развлечения вроде этого "жука".
  - Ого! - Фьонн развернул "жука" кверху брюшком, рассматривая открытые части механизма. - И все конечности целы... Спасибо, Гедимин. Пойду испытывать.
  - Оставь мне "крылья", - попросил сармат, сверившись с календарём. По условно-земному счёту прошло три месяца с последней выгрузки ирренция в синтезных цехах "Элары". "Напоминать не стали," - отметил про себя Гедимин, глядя на передатчик. Он оставил свой адрес и Ульфу, и начальникам цехов, но никто не прислал сообщения, - видимо, надеялись, что сармат о них тоже забудет. "И что я лезу не в своё дело..." - думал он, угрюмо щурясь, пока ждал, что шлюз откроется и выпустит его из крейсера.
  Был полдень; дожди давно прошли, и степь, когда-то сочно-зелёная, стала серо-белесой. Трава, и так невысокая, окончательно полегла и шуршала под ногами, путаясь в пальцах. "Жуки" исчезли - вокруг валялись только пустые панцири. Гедимин сначала решил, что животные впали в анабиоз, и подобрал несколько образцов для изучения, но нет - в панцирях не было ничего. "Наверное, перешли в другую форму и закопались поглубже," - сармат, наклонившись, копнул когтями затвердевшую землю, но не нашёл ничего, кроме остатков разложившейся органики. "Ассархаддон рассказал бы больше. Где он сейчас, интересно? Вывез экзотариум куда-нибудь к Нептуну и сидит, смотрит, как "жуки" сбрасывают панцири..." - Гедимин тихо вздохнул и выпрямился, приводя в действие "лучевое крыло". В горах за лагерем грохотали дробильные механизмы, на севере что-то взрывали, - "Элара" копала свои карьеры, держась в отдалении от ирренциевых залежей. Иллюминация над куполами базы была погашена, только рилкар блестел в солнечном свете, бросая на степь длинные блики.
  Ещё на подлёте Гедимин услышал звуки стрельбы - кто-то выпускал длинные разряды из бластера старого образца. Когда он приземлился, всё уже было кончено, и охранники в экзоскелетах лагерной расцветки стаскивали к фургону изувеченные тела, слишком маленькие для сарматских. Скользнув по ним беглым взглядом, Гедимин отметил, что стреляли много, большей частью - уже по трупам. По двору тянулись кровавые полосы. Из распахнутых ворот выглядывали угрюмые охранники в униформе "Элары".
  Гедимина запомнили - а может, всем было не до него, но, так или иначе, никто не пытался остановить его, когда он по знакомому коридору шёл вдоль рельсов электрокрана к хранилищу ирренция. На полу, стенах, кое-где - на рельсах засохла бурая жижа. Хмурый сармат в лёгком скафандре замывал кровавые пятна каким-то древним, явно самодельным приспособлением. Увидев его, Гедимин даже остановился.
  - Чего уставился? - огрызнулся сармат, бросив на него недобрый взгляд через плечо.
  - А роботы-уборщики... - начал Гедимин.
  - Все сдохли от радиации, - перебил его сармат, наклоняясь к бурому пятну. - Иди, куда шёл.
  С дальнего конца коридора донёсся скрежет. Когда Гедимин подошёл, там уже столпились ремонтники, разглядывая вынутые из стен створки покорёженных ворот. Вокруг ходил сердитый комендант, пытаясь выяснить, когда ворота повесят обратно. При виде Гедимина его отчётливо передёрнуло.
  - Что здесь произошло? - спросил реакторщик, заглядывая в хранилище. Контейнеры с ирренцием были уже там - новая партия с особой маркировкой. Мерные ёмкости Гедимин принёс с собой - оставалось отсыпать четыре килограмма окиси.
  - Бунт, - Ульф поморщился. - "Всё под контролем, они безвредны..." Нумусиа ни на пол-атома не контролирует своих мартышек! Теперь у меня двое раненых... и вот эти ворота! А тебе чего?
  "Нумусиа?" - Гедимин озадаченно мигнул. "А, вспомнил. Комендант лагеря. М-да..."
  - Надо проверить твой ирренций. Дай мне четыре килограмма, и я уйду.
  ...В этот раз пересыпать окись из контейнера в контейнер пришлось самому - Ульф отказался кого-либо звать, а привлекать ремонтников Гедимин не захотел - им и так хватало работы. Механизм ворот был серьёзно повреждён - похоже, в него заложили пару маломощных зарядов взрывчатки, и некоторые запчасти (замены на складе не было) предстояло делать из подручного материала. Гедимину такое было привычно, ремонтникам, судя по разговорам, тоже, - но никто из них такой задаче не радовался.
  - Давно сюда водят макак? - тихо спросил он у охранника на выходе. - Зачем?
  - Уборка, мелкие работы, - ответил сармат. - Ульф думал, это разгрузит рабочих. Двоих ранили сегодня, ты слышал?
  - Откуда они взяли взрывчатку? - спросил Гедимин. Охранники переглянулись и одновременно пожали плечами.
  Старый полигон Гедимина ещё чернел голой плешью - растительность за три месяца не подступилась к нему ни на миллиметр. Сармат поставил защитные поля, несколько минут следил за ними, - ни один "жук" не появился из сухой травы.
  "Тысяча сто... тысяча двести..." - неэкранированные контейнеры с окисью привычно складывались в штабель. Воспоминания об аналогичных опытах в "Гекате" посещали Гедимина, но он не отгонял их, - острая боль за прошедшие месяцы сменилась глухой тоской. Спутники Юпитера оставались в руках Земного Союза, подбирающегося понемногу к Сатурну; Земля большей частью стала непригодной для жизни, но закрепиться на ней сарматам не удавалось; Норманн-Уэлс после долгих попыток отстоять покинули, вывезя всё, что возможно, в Ураниум-Сити; Ураниум, Утгард и Коцит пока держались. Линкен Лиск был жив, его регулярно видели на Фебе, но пересечься с ним Гедимину не удалось ни разу. Война продолжалась, и Гедимин надеялся, что хотя бы Маркусу она в итоге понравилась.
  "Тысяча шестьсот... тысяча семь..."
  Содержимое контейнера, зажатого в руке, плеснуло Гедимину в лицо бурлящим бело-зелёным расплавом. Дозиметр запоздало заверещал, вспыхнув красным. Защитное поле исчезло, будто его не было.
  Машинально стряхнув ошмётки контейнера, сармат выпрямился, растерянно озираясь. Выгоревшая на полкилометра вокруг степь была забрызгана тонким слоем расплава, и он клокотал, светясь зеленью. Реакция продолжалась, и расстояние в десяток метров ей ничуть не мешало.
  Гедимин покосился на руку - ирренций, впитавшийся в броню, светился и еле слышно булькал, проедая понемногу ипроновый слой. "Взрывная реакция," - отметил сармат, наклоняясь над самым ярким пятном расплава и сгребая его в ладонь. Кое-что просвечивало сквозь пальцы, но часть массы была изъята, и свечение мигом потускнело.
  Через три часа ирренций вернулся в твёрдое состояние, и Гедимин по кускам переложил его в "карманы". Часть осталась лежать в степи; сармат залил "фонящие" участки меей из личных запасов, но на круг радиусом в полкилометра меи не хватило. "Всё-таки испортился," - думал Гедимин, глядя на кусок спёкшейся почвы с серыми каплями. "Сменил свойства. Теперь он аналогичен "кагету". Но из-за чего..."
  Он вспомнил кровавые брызги на стенах и, вздрогнув, поднёс руку к шлему. "Лагерь. Видимо, ирренций с самого начала добывали так же, как сейчас. "Ириен" добывали не так. Синтезированный - тем более. А "кагет"... Видимо, он реагирует. На всё. Прямо по словам Хольгера... Hasu!"
  ... - Что?! - Ульф смотрел на Гедимина, и его глаза, сначала расширившиеся до предела, быстро сужались. - Это невозможно. Отгрузка начнётся этим же вечером.
  - Корабли начнут взрываться этим же вечером, - Гедимин смотрел на Ульфа и чувствовал, что переговоры уже провалены. - Это уже не "синтез". Это "кагет". Его нельзя использовать ни для "Седжена", ни в реакторе. Проверь сам, если мне не веришь.
  - Мне некогда проверять бредни, - Ульф, брезгливо поморщившись, кивнул охранникам. - Увести его и больше не пускать!
  Гедимин покосился на экзоскелетчиков, и они остановились в нерешительности.
  - Предупреди всех, что в твоих кораблях - "кагет". Это просто. Всё проверят без тебя.
  Ульф на секунду задумался, и Гедимин затаил дыхание, но тут же комендант качнул головой и сердито сощурился на охранников.
  - Ну?! Мне что, всё самому делать?! Выкинуть его с завода!
  ...Гедимин подбросил на ладони кусок стеклоподобной массы и перевернул его светящимися вкраплениями вверх.
  - Теперь москитный флот пополнится самовзрывающимися истребителями. Крейсер, конечно, прочный, но три-четыре "хлопка" на каждой палубе... - он не договорил, откинувшись спиной на защитное поле и направив взгляд на кромку солнца, уходящую за край плато.
  - Очень плохо, - пробормотал Фьонн, глядя на обломок странного минерала. - Я скажу Корсену. Раньше десятого нам отсюда не выбраться. И связи с "Марой" тут нет. Как думаешь, быстро "Элара" сделает новые истребители? Это же не минутное дело...
  - Очень скоро, - отозвался Гедимин, сердито щурясь на закат. - Их клепают по два в сутки. Через месяц будет сотня, и пришлют барк с конвоем. Говоришь, десятого... Может, и успеем.
  
  10 января 30 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
  Корсен, выйдя из рубки, молча подошёл к Гедимину и обнял его.
  - Всего один снаряд, и то мимо! - выдохнул он, выпустив удивлённого сармата. - Если бы шли из пояса астероидов, нас уже разнесли бы в клочья.
  Гедимин кивнул.
  - Базу вычислили? Уже бомбят?
  Сам он ничего не чувствовал - многочисленные демпферы поглощали энергию толчков, но реактор выдавал нейтронные вспышки с периодичностью в пять минут, и Гедимин оставил его только после полного глушения с применением всего ипрона, который нашёлся в отсеке. У самого "Бета" причин для тряски не было, бурной тектоникой Феба никогда не отличалась, - били сверху, и, скорее всего, это был не метеоритный дождь.
  - Бомбят все крупные спутники, - отмахнулся Корсен. - У Сатурна скоро будет новое кольцо из обломков земного флота. Подозревают, что базы здесь, но точных данных у них нет. В любом случае - сиди на корабле. С капитанами я поговорю сам.
  - Скажи, чтобы предупредили других, - попросил Гедимин, чувствуя, насколько его план зыбкий и малореальный. - Пусть на всех крейсерах проверяют новые истребители. Один отсроченный запуск где-нибудь на астероиде сразу всё покажет. Всё, что выпущено на "Эларе" после двадцать первого декабря, смертельно опасно.
  - Я понял с первого раза, - сухо сказал Корсен. - Повторять не надо. Сиди на корабле. Надеюсь, сейчас не все в рейдах...
  ...Гедимин рассчитывал, что о нём не вспомнят до вечера, и, не найдя полезного занятия, разложил в отсеке материал для новой цацки. Посреди работы в наушниках зашипело.
  - Atza teru! - сказал Корсен чуть громче обычного. - В рубку!
  Едва Гедимин переступил порог, навстречу ему шагнул Линкен. Он вскинул руку в приветственном жесте, долгую секунду смотрел реакторщику в глаза - и бросился к нему. Гедимин обнаружил, что его ступни оторвались от палубы, а макушка упирается в потолок, и он сдавленно хрюкнул, опасаясь за не слишком прочные переборки.
  - Живой! - выдохнул Линкен, вернув сармата на палубу и немного ослабив объятия. - Так значит, каторга и рудовоз... А я думал - чего эта крыса Стивен убегает, едва меня видит? Ну ничего, я с ним ещё поговорю...
  Он внезапно замолчал, немного отодвинулся и опустил взгляд на пару сантиметров ниже. Гедимин не сразу понял, куда он смотрит.
  - Сними шлем, - тихо попросил Линкен.
  Гедимин снял. Линкен несколько секунд смотрел на него, затем тронул пальцем клеймо на щеке сармата и зашипел, выдыхая сквозь стиснутые зубы невнятные проклятия.
  - Стивен, - пояснил Гедимин, недобро сузив глаза. - Обычно ставят на руке.
  - Sa hasukemu, - прошептал Линкен. - Sa"at hasulesh...
  Гедимин надел шлем. Клеймо - будто от прикосновения сармата - снова начало жечь и дёргать, но реакторщик привычно отключил болевые окончания.
  - Истребители на кагетском ирренции, - сказал он, покосившись на Корсена. - Ты уже слышал?
  Линкен угрюмо кивнул.
  - Да, крылатые бомбы... Так похоже на всех этих... поганых крыс! Что Стивен, что Нумусиа, что этот твой Ульф... Я предупрежу всех, кого знаю. Доберусь до адмиралов, если успею. Такие макаки делают, что пришло в голову, пока в них не ткнёшь бластером. Постараюсь подогнать тыкателей.
  - Надо убрать оттуда реакторы, - сказал Гедимин. - Они уже испорчены, и я не знаю, как это чинить. Туда пригнали пленных для работ...
  Линкен поморщился. Шрам на его лице дёрнулся.
  - Снова ирренций и его свойства? Помню, сколько мы с ним возились... Ну, бомбы нам тоже нужны, убирать не стоит. Только для работы придётся возить им ирренций с Фебы или Палиака.
  - Мы привезём, - вступил в разговор Корсен. - Ирренций туда, ирренций сюда... Кажется, мне повезло, что я не физик-ядерщик.
  Линкен покосился на него и снова повернулся к Гедимину.
  - Про Хольгера слышал?
  Сармат кивнул.
  - Жаль, - обронил Линкен с тяжёлым вздохом. - Это был атомщик. Говорили, выжившие там, на Ио, заставили макак побегать. Взорвали чуть ли не всю базу.
  Гедимин криво ухмыльнулся.
  - Будь осторожен на Кагете, - Линкен положил руку ему на плечо. - Дрянная планета... Ещё встретимся, если буду жив.
  
  05 февраля 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  Внезапный грохот над головой застал Гедимина врасплох, и он рухнул на землю, попутно накрываясь защитным полем, и только потом посмотрел вверх. По небу, стремительно увеличиваясь, летел пылающий болид. Секунду спустя Гедимин рассмотрел его - это был "Ицума-Бет" в плотном рое "Ицмитлей", и он заходил на посадку. Прогрохотав над головами пригнувшихся сарматов, корабль пролетел над степью и скрылся в той стороне, где стояли невидимые с космодрома купола промышленной базы.
  - Разлетались... - буркнул, отряхиваясь от сухой травы, Фьонн. - Гедимин... Эй! Ты когда успел подняться?
  Реакторщик не ответил. Он смотрел на горизонт, сердито щурясь.
  - Кто-то полетел к "Эларе". Судя по шуму - не барк с конвоем.
  В наушниках запищало.
  - Гедимин, возвращайся на корабль, - в голосе Корсена чувствовалась тревога. - Фьонн, иди с ним. В степь не выходить! На "Элару" прибыл адмирал Тохиль.
  "Тохиль? Адмирал Стивена?" - Гедимин невольно поёжился. "Надеюсь, он знает про взрывающиеся истребители."
  Он хотел пойти в реакторный отсек, но Фьонн за руку протащил его мимо нужного поворота и дальше, к капитанской рубке.
  - Ну на кой... - слабо воспротивился Гедимин, но Фьонн уже заглядывал в отсек и вертел шлемом в поисках капитана.
  - Ну что, тески, оставить вас тут? - послышался усталый голос Корсена. - Я - в "Элару".
  - А оставь, - оживился Фьонн. - Мы посмотрим карту... Осторожнее там, с Тохилем, ладно? Не говори ему лишнего...
  ...Гедимин следил по карте за разлётом обломков Марса. Они ещё двигались - одни, не встретив никаких препятствий, летели по прямой сквозь пояс астероидов, другие упокоились на орбите над Юпитером или Солнцем. "А если мианийцы прилетят к нам," - думал Гедимин, покачивая астероид на ладони, - "найдут там следы погибшей цивилизации. Интересно, многое уцелело, когда Марс раскололся?"
  - Что-то Корсена давно нет, - сказал, заглянув в рубку, Фьонн. - А уже темнеет... Гедимин, иди в реакторный, я тут посижу.
  Шагнув за порог, Гедимин услышал отдалённый гул открывающегося шлюза. Вдоль по стенам замигали жёлтые светодиоды - кто-то поднялся на палубу - но тут же погасли - "Бет" узнал своего.
  - Корсен! - Фьонн схватил Гедимина за плечо и затащил обратно в рубку. - Вот интересно, где он пропадал до самого вечера?
  Сармат покосился на часы - по условно-земному времени было ещё полчетвёртого. "Если колонизировать эту планету, рано или поздно придётся перейти на местный календарь," - подумал он. "Это не Феба и не Луна, тут в туннелях не отсидишься."
  - Ну, что там? - спросил Фьонн, едва Корсен появился на пороге. - Зачем прилетел адмирал Тохиль?
  Корсен качнул головой, опустился в кресло и посмотрел на сарматов тусклым тяжёлым взглядом.
  - Тохиль улетит послезавтра. Завтра будет здесь. С корабля ни ногой! Гедимин, из реакторного отсека не высовывайся. Тебя нет. Фьонн, ты на посту, отлучиться не можешь. Пропустишь общий смотр, но - невелика потеря. Жаль, я пропустить не смогу.
  Он поморщился и, закинув шлем за спину, потёр висок.
  - Предупреждены были все. Две "Стимфалиды" взорвались на аэродроме Утгарда, ещё четыре - на испытаниях у разных капитанов... и пять одновременно - на палубе крейсера при боевом вылете.
  Гедимин и Фьонн переглянулись.
  - И кто там такой... умный? - спросил реакторщик. Корсен покачал головой.
  - Мало ли дураков во флоте... Так или иначе, дело дошло до Маркуса. Злой умысел, саботаж... Ульф казнён, у "Элары" новый комендант, сейчас решают, что делать с испорченными реакторами.
  Фьонн мигнул.
  - Ульфа расстреляли?!
  "Он не сказал "расстрелян"," - подумал Гедимин, глядя, как по лицу Корсена пробегает тень. Ему вспомнилось, как Хью корчился на полу, зажимая руками распоротый живот. "Есть разные... методы," - сармата передёрнуло.
  - Можно попробовать построить новые реакторы и не подпускать к "Эларе" пленных, - нерешительно сказал он. - Старые, скорее всего, уже не починить.
  Корсен пожал плечами.
  - Решать не нам, Гедимин. Разбираться будет Тохиль с новым комендантом. Чтобы убрать пленных, надо кем-то их заменить, а новые реакторы... Сомневаюсь, что их так просто сделать.
  - Я делал, - сказал сармат. - На самом деле это несложно. Если меня позовут...
  Корсен махнул рукой.
  - Иди в реакторный. Завтра сиди тихо, как снайпер в "гнезде". Я попробую открыть рот, но Тохиль не любит советчиков.
  - Вот поэтому он и дурак, - сердито прошептал Фьонн, вслед за Гедимином выходя из капитанской рубки.
  Ему следовало бы идти на пост и встречать недовольных пилотов, по приказу Корсена вернувшихся на корабль, но он проводил Гедимина до реакторного отсека и долго возился внутри, не спеша выходить.
  - Это что же выходит? - заговорил он, перехватив удивлённый взгляд реакторщика. - Вы у Ассархаддона изучали ирренций. Всё изучили и построили атомный флот. А теперь выясняется, что у него новые повадки. Как вышло, что вы их сразу не заметили?
  Гедимин поморщился.
  - Да ничего там не изучали, - сердито сказал он. - Я постоянно просил - дай теоретика для исследований, дай время, дай год на доработку реактора... Нет, Маркусу срочно нужен был флот. Мы его сделали. Ничего не "выясняется", Фьонн, - сразу было ясно, что мы работаем непонятно с чем. Будь моя воля, я вообще запретил бы использовать ирренций. Собрал бы всех учёных всех рас и не отпускал, пока они не узнают всё - и как "сигма" залазит в мозги, и что она говорит реакторам, и почему погибли аборигены Ириена... Может, после этого вышел бы толк. А так...
  Не договорив, он махнул рукой и отвернулся. "А потом скажут, что я сделал дрянной реактор," - подумал он, горько усмехнувшись. "Так и вышло."
  
  10 февраля 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  Все собрались на корабле. Гедимин слышал быстрые перешёптывания - сарматы занимали свои посты, "Бет" готовился к старту. До отлёта оставался час. Реактор уже два часа работал и был вполне готов к манёвру Прожига. В последний раз заглянув в активную зону и почувствовав тёплые щупальца, проскользившие от висков до кончиков пальцев, сармат махнул рукой и плотно закрыл шлюз.
  - Первая посадка - на Фебе, - Корсен зачитывал по громкой связи намеченный маршрут. - Выгрузка ирренция и урана. Затем вылетаем на Альбиорикс и выгружаем рудный концентрат. Третья посадка - на Палиаке. Забираем груз ирренция и возвращаемся к порталу Кагета. Длительность рейса - двое суток.
  - Отсюда везём ирренций, сюда везём ирренций, - пробормотал кто-то из канониров. - Чушь какая-то...
  Гедимин криво ухмыльнулся. "Ты бы знал, насколько это чушь. А всего-то надо было - два года на исследования..."
  
  13 июня 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  - Вернулись! - Фьонн, едва сойдя на выгоревшую землю Кагета, скинул шлем и подставил лицо под моросящий дождь. Из-за обычного ветра, не унимающегося над степью, капли летели почти горизонтально.
  - Я бы остался тут жить, - сказал пилот, обернувшись к Гедимину. - Эта планета не хуже Земли.
  - Лучше, - буркнул Гедимин, выйдя из тени корабля и осмотревшись. После дождей степь, ещё недавно безжизненно-серая, не только зазеленела, но и покрылась яркими пятнами. По ноге сармата, цепляясь за щитки скафандра, ползло что-то бугристое, с красными крапинками на причудливой раковине. Цеплялось оно не ножками - это было скорее похоже на быстро переставляемые присоски.
  - Ого! - Фьонн, оторвав животное от скафандра, перевернул его кверху брюхом. Оно немедленно втянулось в раковину, оставив снаружи твёрдый пятнистый панцирь и заткнув все отверстия. Гедимин постучал по одному из пятен - оно чуть-чуть промялось внутрь.
  - У нас, кажется, новые бегуны, - Фьонн, оглядевшись, быстро пересчитал на пальцах "улиток", выползших на открытую местность, и ухмыльнулся. - Отнесу это медикам. Они же биологи, пусть расскажут, что за тварь.
  Грохот дробилок в ущелье внезапно прервался. Затрещали разряды бластеров. Гедимин, поморщившись, перевёл взгляд на притихший лагерь. Несмотря на регулярное выжигание, местная флора (или фауна) добралась до бараков - по крышам расползлись чёрно-красные пятна, а стены местами потрескались, обнажив распухшие, побелевшие части каркаса.
  - М-да, - пробормотал Фьонн, проследив за его взглядом. - Много-много разных тварей. Но мы привыкли бы. Как думаешь? На Земле их тоже много...
  - Сейчас там, - Гедимин вспомнил хвостатых животных, круживших над кратером ядерного взрыва, и невольно вздрогнул, - ещё более странные твари, чем тут. Землю после нашей войны придётся заново терраформировать. И... я бы переселился на Кагет. Эа-вируса тут точно нет.
  
  14 августа 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  - Рука против клешни, - Гедимин обвёл внимательным взглядом притихших солдат и охранников. - Кто?
  - Не я, - покачал головой Йоргис, ненадолго оторвавшись от изучения покорёженной "клешни". "Лантерн" был прочной конструкцией - пневмоприводы выдержали, и кабеля не полопались, но обшивка слегка деформировалась.
  - Кто? - снова спросил Гедимин. Солдаты переглядывались, подталкивая друг друга. Заскучавший Гедимин предлагал противоборство не в первый раз, четыре экзоскелета в итоге пришлось чинить, ещё кто-то порвал связки, а слухи по кораблю распространялись быстро, - сегодня добровольцев не было. Охранники, пришедшие из лагеря на звук развлечения, тоже переглядывались - но с недоумением. Гедимин, почуяв "добычу", повернулся к ним.
  - Ну? Все боятся?
  Один из охранников шагнул вперёд, картинно расставив "клешни" трофейного "Маршалла" в стороны.
  - Ты против меня, - он посмотрел на правую руку Гедимина с отстёгнутым рукавом скафандра. - Ты без брони.
  Гедимин кивнул, намётанным взглядом определяя слабые места в конечностях "Маршалла". Ремонтники в лагере были, но по большей части техобслуживание сводилось к лихорадочной полировке обшивки перед очередным смотром. "Пневмопривод - на свалку," - предсказал про себя Гедимин исход поединка. "Ладонь бы не оцарапать..."
  Над лагерем оглушительно взвыла сирена, и одновременно с ней сверху загрохотало. В небе сверкнул приближающийся "болид" - чей-то корабль входил в атмосферу, не заботясь ни о торможении, ни о предпосадочных манёврах.
  - Safauw! - крикнул по общей связи Корсен. - Все на борт!
  Можно было бы и не кричать - сарматы уже стояли у открывающегося шлюза. Охранники давно убежали в лагерь, и оттуда доносился голос коменданта, орущего на всю степь торопливые команды. Через несколько секунд "Бет", принявший на борт остатки экипажа, быстро катился по степи на "лучевых крыльях". Катились недолго; полминуты спустя Корсен скомандовал отбой.
  - Что там? - спросил Гедимин, поднимаясь с палубы. До реакторного отсека он добраться не успел.
  - Прибыл адмирал Тохиль, - сердито ответил Корсен. - Когда его пилоты научатся садиться?!
  "Тохиль," - Гедимина передёрнуло.
  - Опять тебе сидеть в реакторном, как на цепи, - вздохнул Фьонн.
  - Да нет, зачем? - слегка удивился Корсен. - Он не к нам. Прилетел в лагерь. Я собираюсь за ним последить. Если интересно, приходите в рубку.
  Видимо, он не ожидал, что интересно будет всем, - когда Гедимин пришёл в рубку, сарматы уже с трудом туда помещались. Корсен переключил все экраны на лагерь, выведя на центральный монитор крупный план ворот. Тохиль с четырьмя "Фенрирами" сопровождения уже сошёл с корабля и остановился напротив, глядя куда-то сквозь подбежавшего к нему коменданта. Охранники выстроились вдоль ветрорезов, таращась на адмирала во все глаза.
  По экрану поползла красная рябь, и Корсен поспешно переключил его. Изображение уменьшилось, но Тохиль всё ещё был хорошо виден - как и вторая группа "Фенриров", плотно окружившая какого-то сармата. На нём не было ни экзоскелета, ни скафандра, и громоздкие "Фенриры" закрывали его почти полностью - только иногда при движении мелькал фрагмент комбинезона.
  - Кто-то сильно разозлил Тохиля, - прошептал Фьонн, толкая Гедимина в бок. - Притащили на казнь...
  - Tza atesqa! - крикнул адмирал, вскинув бронированную руку. Охранники отвечали громко, но вразнобой. Дождавшись, когда гомон смолкнет, Тохиль протянул руку к пленнику.
  - Раса Eatesqa четвёртый год ведёт войну с низшей расой приматов. Приближается решающий момент, за которым - триумф или поражение. Координатор Маркус готовит высадку в Чикаго!
  Он снова вскинул руку. Гедимин мигнул. "Чикаго? Это в Атлантисе... На кой Маркусу там высаживаться, да ещё лично?"
  - И в последние дни перед высадкой выясняется, что в наших рядах предатель, - Тохиль развернулся к кольцу охраны. - Кумала Криос, пособник приматов, sa hasukemu...
  Он замолчал на секунду, отчётливо скрипнув зубами, но затем взял себя в руки.
  - Кумала Криос пытался сорвать высадку. Маркус приблизил его к себе, сделал одним из стратегов главного штаба и прислушивался к его советам. Кумала Криос предал Маркуса, предал расу Eatesqa! Отвечай, hasulu, что тебе пообещали макаки? И что ты получишь теперь от нас?
  Гедимин думал, что голос Кумалы расслышать не удастся - у него, в отличие от Тохиля, не было усилителя в шлеме - но ответ прозвучал чётко и ясно.
  - Тохиль, ты болван. Я пытался спасти триста тысяч сарматов. Не удалось. Ты ждёшь, что я испугаюсь? Я застрелил адмирала Гельмера, на моих руках умер Сциен, - после этого ты надеешься напугать меня?
  Гедимин вздрогнул, встряхнул головой, - в услышанное верилось с трудом. "Пытался сорвать высадку? Застрелил Гельмера? Кумала?!"
  Тохиль приглушённо зарычал, и Гедимина передёрнуло, - так не делали ни сарматы, ни люди.
  - Твой план провалился, hasulu, - сказал он. - Я займу место адмирала Гельмера. Пятьсот тысяч сарматов высадятся в Чикаго и поставят Земной Союз на колени. Вся Солнечная система ляжет под ноги Маркусу. Ты мог бы присоединиться к нашему триумфу, hasulu...
  Он замолчал. Гедимин судорожно вспоминал карту. "Снежногорск. Микатарра. Эс-Семара. Флот на орбите. У "макак" будет меньше на одну базу? Да, великая цель..."
  Кумала громко и выразительно хмыкнул.
  - Тохиль, - его голос звучал спокойно, будто расстрел грозил не ему, а самому адмиралу, - ты охотно расправляешься с теми, кто не угодил Маркусу, и он это ценит. Но как стратег ты не стоишь и межзвёздной пыли. Вы положите в Чикаго четыреста тысяч сарматов, а вышибут вас оттуда через две недели. Твой труп тоже присоединится к массе гниющей органики на развалинах. Если Маркус не полный идиот...
  - Hasu! - рявкнул Тохиль, вскинув руку. "Фенриры", окружившие Кумалу, шарахнулись в разные стороны. Гедимин увидел, как зажатое ими тело мягко осело им под ноги.
  - Держать под охраной на краю лагеря, у всех на виду! - приказал Тохиль. - Не прикасаться, пока не сдохнет!
  Сарматы выходили из капитанской рубки молча. Первые перешёптывания в наушниках Гедимин услышал пять минут спустя, когда остановился у входа в реакторный отсек.
  - Ничего себе, - пробормотал Фьонн, входя в шлюз. - Не знаю, кто такой Кумала, но так говорить с Тохилем... Даже жалко, что его убили.
  - Кумала сделал мой скафандр, - Гедимин притронулся к броне на груди. - И спроектировал все скафандры и экзоскелеты во флоте Маркуса. Таких, как он, больше не будет.
  Он сел к щиту управления, облокотился, подставив ладони под голову, и рассмеялся. Фьонн вздрогнул и, схватив Гедимина за плечо, мелко затряс его.
  - Эй, не надо! Ты в себе? Мне страшно!
  Гедимин перевёл на него взгляд, и пилот попятился.
  - Пойду я, ладно?
  Гедимин, опомнившись, хотел остановить его, но шлюз уже закрылся. Реакторщик постоял несколько минут, тупо глядя на крышку люка. "Кумала... Вот уж от кого не ожидал..."
  Ещё через пять минут он осторожно приоткрыл главный шлюз. Рядом никого не было - все оставались на постах, никто не хотел попасться на глаза разъярённому Тохилю.
  Никого не было и снаружи. Крейсер Тохиля стоял перед ветрорезами, немного в стороне от ворот. Из лагеря доносились зычные голоса - комендант старался представить свои "владения" в лучшем виде. В выгородке, спешно сооружённой между ветрорезов, виднелось что-то светлое. Рядом, напряжённо прислушиваясь к воплям за стеной, стояли два охранника. Гедимин посмотрел на них, недобро щурясь. "Двое. Справлюсь."
  - Эй, теск, - один из них заметил сармата и робко улыбнулся. - Как д-думаешь, Нумусиа расстреляют?
  Гедимин пожал плечами.
  - Тохиль злится. Ему, по-моему, всё равно, кого.
  Охранника передёрнуло.
  - А вы? Что вы сейчас делаете? - спросил второй с какой-то странной надеждой. - Вам-то бояться нечего...
  - А... - Гедимин оглянулся через плечо на крейсера и крикнул, будто обращаясь к кому-то за корпусом "Бета":
  - Э-эй! Фьонн! Мой "жук" с красной спинкой!
  Охранники, переглянувшись, завистливо вздохнули.
  - Я тоже поставлю на красную спинку, - сказал один из них. - Скажи им...
  - Это глупо, - перебил его второй. - Гедимин через раз ошибается. Пока я сам не увижу этих жуков...
  - Уйдём с поста - расстреляют, - сказал первый.
  - Тохиль на руднике, что он увидит? - отмахнулся второй. - Ну, стой тут, если хочешь. Я быстро вернусь.
  - Да как же! - первый сорвался с места, догоняя второго. - Эй, теск, присмотри тут...
  - Непременно, - отозвался Гедимин.
  Сложно было не войти в выгородку - сложно было не разломать её в процессе. Она еле держалась, и Гедимин, оказавшись внутри, первым делом поставил её ровно.
  - Кумала?
  Если бы Тохиль стрелял из "разрядника", разрывающего внутренности в клочья, сармат уже умер бы; но здесь был бластер-прожигатель, и Кумала ещё был жив. Небольшое отверстие, сочащееся кровью и слизью, соединило внешнюю стенку живота с позвоночником. Сармат не мог сдвинуться, но, услышав голос, приподнял голову и растерянно улыбнулся.
  - Я тебя вытащу, - Гедимин, опустившись на землю, быстро соображал, как донести Кумалу до корабля, не добив его по дороге. Сармат улыбнулся шире, убрал руку с живота, позволив внутренностям вытечь. Гедимина передёрнуло.
  - Не старайтесь, - прошептал Кумала, глядя ему в глаза. - Гедимин, это вы? Вот о чём я даже мечтать не смел...
  Его окровавленная рука прижалась к груди Гедимина. Тот смотрел в светящиеся глаза - совершенно ясные, без намёков на боль или помутнение рассудка - и чувствовал себя крайне странно.
  - Вы пришли... - прошептал Кумала. - Сделайте мне одолжение... в последний раз, больше я вам докучать не буду...
  За стеной раздался громкий голос - Тохиль, сделав круг по лагерю, возвращался к воротам. Кумала вздрогнул.
  - Добейте меня, - попросил он. - И бегите. Если что-то с вами случится...
  Голос Тохиля раздался совсем рядом, и Кумала замолчал, умоляюще глядя на Гедимина. Тот судорожно сглотнул и повернул его голову набок, подставляя под затылок ремонтную перчатку. Луч резака прошёл от основания черепа кверху; взгляд Кумалы погас раньше, чем лучевое "лезвие".
  За выгородкой, с внешней стороны, уже раздавался топот и лязг брони - обманутые охранники возвращались, и Гедимин, больше не заботясь о сохранности выгородки, перемахнул через неё и бросился к кораблю.
  - Fauw! - заорал в наушниках Корсен. Шлюз медленно открывался, и, когда Гедимин добежал до него, в щель уже можно было втиснуться. Едва не оставив на ней пластину брони, сармат вполз внутрь, и люк захлопнулся.
  ...На экране двое охранников, закрывая руками окровавленные лица, сгибались едва не до земли, кланяясь вслед уходящему адмиралу. Рядом стоял комендант, придерживая каждого за шиворот, а третий охранник стаскивал на тележку сброшенные экзоскелеты и остатки разломанной ограды. Гедимин облегчённо вздохнул.
  - М-да, - протянул Корсен, глядя на него с укоризной. - Тебе в "Элару" теперь лучше не заходить.
  Гедимин пожал плечами.
  - Они мне в экзоскелетах сделать ничего не могли. А теперь им нескоро вернут броню. Что они, щётками меня отлупят?
  Фьонн фыркнул в респиратор.
  - До отлёта с палубы ни ногой, - сказал Гедимину посерьёзневший Корсен. - И вообще, хватит шляться по округе. Хочешь снова в колодки? Ты нас чуть не подвёл под Тохиля. Я это тебе спущу - ты выручил нас с реактором, но на будущее запомни...
  Гедимин, пожав плечами, поднялся на ноги. На экране больше не показывали ничего интересного - провинившихся под конвоем отправили в "Элару", тело Кумалы по приказу Тохиля сбросили в цистерну отстойника, экзоскелеты увезли и, возможно, собирались кому-то отдать.
  - Пойду в реакторный.
  Фьонн пошёл за ним. Задумавшийся Гедимин обнаружил его только у входа в отсек и слегка удивился.
  - Чего тебе?
  - Как думаешь, закончится война после высадки в Чикаго? - спросил пилот. - Ты вроде как на стороне был этого... саботажника?
  Гедимин поморщился.
  - Я видел и Кумалу, и Маркуса. В войне я не разбираюсь, но кто из них умнее, понятно даже эа-форме. Если Кумала говорит, что всё кончится скверно, - ему виднее.
  - Через месяц увидим, - сказал Фьонн. Гедимин видел в его глазах недоверие, но переубеждать не стал. "Опять у меня один аргумент - "это так, сам, что ли, не видишь?!"," - подумал он с невесёлой усмешкой. "Плохой из меня учёный."
  
  25 августа 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  - Эй, Гедимин! Хватит калечить экипаж!
  Сармат, выползая из-под опрокинутого экзоскелета, удивлённо мигнул - и еле успел увернуться от дёрнувшейся "конечности". Прокатившись по земле и уйдя из зоны поражения, он поднялся на ноги и повернулся к источнику звука. К оставленному без присмотра крейсеру мимо кучки поверженных бойцов и неровного строя зрителей подходил майор Корсен.
  - Все на борт, - устало скомандовал он, махнув рукой. Экзоскелетчики зашевелились, расползаясь. Гедимин лёг в полуразобранный скафандр и поднялся, на ходу смыкая пластины. В наушниках слышалось недовольное ворчание - Корсен пришёл не вовремя, прервав развлечение на самом интересном месте.
  - Даже не знаю, как защитить корабль от тебя, - говорил капитан по дороге к рубке. - Вот техникам опять работа...
  - Скучно, - вмешался Фьонн. - Там дожди, там побег... Зачем мы вообще тут стоим? Давно бы выбрались на побережье. Там дожди только к вечеру, море под боком...
  Корсен хмыкнул.
  - На побережье, говоришь... Странное совпадение - Нумусиа только что отослал отряд на побережье. И они бы предпочли остаться в лагере.
  Фьонн удивлённо мигнул.
  - А им туда зачем? Лучше бы лагерь охраняли. Вот опять у них побег...
  - Приказ с Земли, - отозвался Корсен, жестом сгоняя Гедимина со своего кресла и разворачивая над столом голографическую карту. - Маркус взял Чикаго. Тохиль назначен губернатором Земли. Пора давать награды. Нумусиа послал пленных под конвоем собирать материал. Кагетский жемчуг и прочую ерунду. Ведь на одного Тохиля уйдёт полцентнера...
  Гедимин едва заметно усмехнулся, вспомнив чертежи будущих наград. "На Тохиля - полцентнера, а Маркус под цацками вообще потеряется. М-да, сейчас не время лететь на побережье. Может, в начале сентября..."
  - Взяли Чикаго? - встрепенулся Фьонн. - Что же, теперь войне конец? Солнечная система наша?
  Корсен выразительно фыркнул и ткнул пальцем в Сибирь. Там синели пятна территорий Восточного блока, окружённые чёрной сеткой выжженных земель. Ни одного красного пятна рядом не было - последнее, ненадолго задержавшееся на Тибете, снесло объединённой атакой Севера, Сина и Австралии.
  - Даже Атлантис ещё не наш, - капитан развернул глобус западным полушарием к сарматам. - Восемнадцать флотов со своими базами, городские купола...
  Гедимин увидел синее пятно вокруг Альбукерке, и его сердце радостно дрогнуло. Хотя Лос-Аламос при этом увеличении не просматривался, сармат всё-таки надеялся, что люди его сохранили.
  - Зато у Маркуса есть столица в Атлантисе, - сказал Корсен, хлопком ладони отключая карту. - С чем я его и поздравляю. А Нумусиа готовит подарки. Надеюсь, не придётся из-за них делать внеплановый рейс.
  
  10 сентября 30 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
  - Jasqa!
  Вопль Корсена застал Гедимина врасплох - только что корабль мирно вышел из портала на орбите Фебы, и тут же поступил приказ нырять обратно.
  - Что там? - спросил он, вернув крейсер в безопасный вакуум и бросив за корму шлейф закрывающего излучения.
  - Две "Барракуды" в зоне прямой видимости, рой "Шершней" рыщет над Фебой, - отозвался Корсен. - Что-то нашли в кратере Ифита, теперь углубляют его.
  - Ah-hasu, - прошептал в наушниках Фьонн. - Ещё чуть-чуть, и нас бы накрыли. Сигнал? Есть сигнал?
  - Есть, есть, - успокоили его. - Нас даже ждут. Но как садиться?
  - Из портала в док, - ответил Гедимин, хотя спрашивали явно не его. - На самой малой скорости. Пусть откроют док, но оставят маскировку. Сядем по "сигме".
  В наушниках хрюкнули.
  - Эй, физик, я же не советую тебе, куда совать стержни?
  - Тихо! - чуть повысил голос Корсен. - Говоришь, из портала в док? Иди в рубку. Покажешь на карте.
  ...Нос "Бета" выехал на четыре метра из дока и мягко ткнулся в дальнюю стену вакуумного коридора. Гедимин сбросил управляющие стержни и откинулся в кресле, внимательно следя за изменениями показателей. После шести Прожигов реактор пульсировал даже с полной ипроновой загрузкой, и сармат, досадливо шурясь, отстегнулся и полез в активную зону.
  Когда он, заплёванный нейтронами и омикрон-квантами, выбрался из камеры дезактивации, "Бет" уже закончил манёвры и лёг на брюхо в тесном доке. В наушниках Корсен переругивался с местными техниками.
  - Гедимин, ты там как? - спросил Фьонн. - Всё-таки сели. И стены целы. Думал, проломим.
  - У Корсена хорошие пилоты, - отозвался Гедимин, глядя на экран. Нейтронные всплески продолжались - база едва заметно сотрясалась от далёких взрывов.
  - Бомбят, - вздохнул Фьонн. - Непохоже на победу, верно? Пойду узнаю, что там...
  До отбоя оставалось три часа, и Гедимин думал, что о нём вспомнят только к утру, но не прошло и двух часов, как он услышал взволнованный голос Фьонна:
  - Гедимин, зайди в рубку!
  Сармат бросил последний взгляд на монитор и досадливо поморщился. "Деформируют стержни мне эти нейтроны... Как, спрашивается, механическое воздействие может влиять на ядерные реакции?!"
  В рубку набилось много угрюмых сарматов. Все молча слушали Корсена.
  - У нас есть приказ, есть адмирал, и координатора пока не пришибли, - продолжал он речь, начатую до прихода Гедимина. - Война продолжается, тески. Мы зайдём на Альбиорикс, потом на Палиак и, если не взорвут по дороге, вернёмся на Кагет. И будем так делать каждый месяц, пока там не высадятся макаки.
  - Что случилось? - тихо спросил Гедимин у ближайшего сармата.
  - А то, что говорил тот расстрелянный, - сердитым шёпотом ответил тот. - Из Чикаго нас вышибли. "Марк" взорван.
  - Has-sulesh... - выдохнул Гедимин. Броня на пальцах захрустела, вдавливаясь в ладони. Сармат уже не помнил, когда он дышал полной грудью, - кажется, ещё до смерти Хольгера, - но теперь спазм перекрыл даже бронхи.
  - Эй! - сарматы, почуяв неладное, с двух сторон постучали по его броне. - Маркус жив. Удрал. У них там капсулы были лучше наших истребителей. Уже в Утгарде.
  - Пусть подохнет, - еле слышно прошептал Гедимин, глядя перед собой и не видя ничего, кроме черноты и звёздных точек в ней. - Константин...
  Его пропустили в рубку и дали сесть. Никто не трогал его, пока майор Корсен пытался произнести духоподъёмную речь, и когда сарматы разошлись, Гедимин всё ещё сидел в углу, закрывая лицо ладонью и мерно раскачиваясь.
  - Тот сармат, Кумала, говорил дело, - вполголоса сказал Фьонн, оставшийся в рубке, обращаясь к Корсену. - Он был учёным, там дураков не держат. Послушал бы его Тохиль - был бы жив.
  "И Тохиль?" - без удивления подумал Гедимин. Злорадство, как искра, вспыхнуло на секунду и тут же погасло. "Их бы с Маркусом в один ядерный могильник. Сколько погибло при этой идиотской высадке? Триста тысяч, четыреста?"
  - Извините, - буркнул он, поднимаясь на ноги. - Глупо выглядело?
  - Да что ты, - махнул рукой Корсен, с тревогой вглядываясь в его лицо. - Кто-то из твоих был на "Марке"? У Йоргиса вот тоже. Он ушёл, как услышал.
  - Я пойду к нему? - Фьонн вопросительно взглянул на Гедимина.
  - Капитан тут Корсен, - отозвался он; сил не было даже на вялое удивление. - Я тоже пойду. Сейчас...
  - Ты сиди, - Корсен надавил на его плечо, усаживая сармата в кресло. Фьонн, оглянувшись на пороге, вышел.
  - Значит, воюем дальше? - с невесёлой усмешкой спросил Гедимин. Лёгкие немного разжались, дышать стало легче. "Война, атомщик. Ты же не думал, что тебя не коснётся..."
  - Земной Союз ликует, - мрачно отозвался Корсен. - Такой подарок лично от Маркуса... Если бы он ещё попал в плен или подох по дороге - землян бы от радости разорвало.
  - Что он теперь приказывает? - спросил Гедимин, покосившись на трёхмерную карту. Чикаго, пробывшее красным считанные недели, снова посинело, - видимо, даже два штурма подряд не превратили его в руины.
  - Воевать, конечно, - ответил Корсен. - Что ещё нам делать? Приказ Цанева...
  Он вздохнул.
  - Погибнем, так сказать, с честью. Всей расой.
  - Биологическим видом, - вполголоса поправил Гедимин, сам не понимая, зачем это брякнул. Корсен ухмыльнулся.
  - Ещё одна новость, теск. Ты шутишь - а значит, выдержишь. Я бы на твоём месте, наверное, радовался, но я лично его не знал, - может, в общении он милашка...
  - Кто? - Гедимин, вздрогнув всем телом, поднял взгляд на Корсена. "Кто ещё..."
  - Ассархаддон Криос, - ответил капитан, щелчком пальца переключая карту. Теперь сармат видел Нептун, окружённый роем спутников.
  - Земной флот нашёл его базу на Сао, - продолжал Корсен. - Накрыл и распылил со всеми верфями. Крейсеров у нас больше не будет. Обойдёмся истребителями. Говорят, макаки положили там четыре своих крейсера. О смерти Ассархаддона сообщили официально - даже образец тканей взяли.
  Гедимин молча смотрел на спутники, летящие по своим орбитам, и прислушивался к шевелению ледяных обручей на рёбрах. Грусти не было - только тупая ноющая боль, видимо, дошедшая до своего предела, - больше ей некуда было усиливаться.
  - Повезло им, - пробормотал он. - Значит, атомного флота скоро не будет.
  ...Фьонн вошёл в активную зону. Он стоял за спиной Гедимина, стараясь не попадаться на глаза, но невидимые вибриссы наткнулись на него, и Гедимин обернулся.
  - Я в порядке. Иди... куда-нибудь ещё.
  - У тебя глаза чёрные, - тихо ответил Фьонн, и Гедимин не сразу вспомнил, что у него на лице тёмный щиток, и глаз под ним не видно. - Константин... кто он? Учёный, как вы с Хольгером?
  Гедимин кивнул.
  - Мы вчетвером строили этот флот. Теперь из четвёрки остались двое, а от флота... - он махнул рукой.
  
  11 октября 30 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота "Мара"
  В наушниках зашипело. Гедимин приподнялся на матрасе, в очередной раз пытаясь провести рукой по слипающимся глазам и натыкаясь на лицевой щиток. Экипаж возвращался на корабль за полчаса до официального подъёма; выгрузка ирренция закончилась, реактор успокоился, - можно было подумать об отлёте.
  - Не спишь? - осторожно спросил Фьонн. - Знаешь, чем заполнены доки "Мары"? "Циклопами" и "Чиа". Я прошёл вдоль всей дуги - насчитал шесть "Цикло-Бетов", два "Бета", считая наш, и единственный "Феникс".
  - Понятно, - отозвался Гедимин. - Так же пройдёшься на Альбиориксе и Палиаке, и мы узнаем, сколько крейсеров сейчас в ремонте.
  Фьонн, уловив насмешку, сердито фыркнул и отключил связь. Гедимин, потянувшись, поднялся на ноги, покосился на мониторы, проверяя состояние реактора, и сел к щиту управления.
  - На Альбиорикс не идём, - послышался в наушниках ровный голос Корсена. - Выгружаем половину сырья здесь, вторую везём на Палиак. Следующая посадка - на "Шамане". Пойдём порталами.
  - Что с "Красным богом"? - спросил Гедимин.
  - Обнаружен и уничтожен, - отозвался Корсен. - А чего ты ждал, теск? Я вот удивился, что нас на "Маре" приняли. Вокруг Сатурна космос кишит макаками.
  "Знают, где искать," - Гедимин сердито сощурился. "Скоро доберутся..."
  - Предлагаю в следующем месяце никуда не лететь, - раздался в наушниках голос одного из пилотов. - Находим место на плато, строим клонарий и обживаем планету. Портал можно закрыть, Гедимин это умеет.
  Корсен тяжело вздохнул.
  - Сначала надо пристрелить Нумусиа и взорвать "Элару". Иначе наша колония простоит ровно сутки. А вообще - я сделаю вид, что не слышал. На другом корабле тебя уже расстреляли бы.
  "А идея хороша..." - вздохнул про себя Гедимин, отгоняя видения ирренциевой электростанции, серокожих сарматов, неуязвимых для омикрон-излучения, и купольных городов, расползающихся по плато. "Пусть даже не Кагет, другая планета, не такая удачная... Мы обжили Сао и Несо, куски азотного льда. Что, в Вендане не найдётся свободной ледышки?"
  - Арторион передал нам послание от Земного Союза, - продолжил Корсен после долгого молчания. - Линхольм предлагает сдаваться. Обещает жизнь.
  - Щедро, - пробормотал кто-то из канониров. - Приказ Цанева отменили?
  - А вот об этом в тексте ни слова, - ответил Корсен. - Ладно, хватит болтовни. Три часа на отдых, потом идём на Палиак!
  
  17 октября 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
  Гедимин вышел в коридор и остановился. Мимо, воодушевлённо переговариваясь, проходили сарматы, на ходу сбиваясь в группы. Даже медики покинули пост, надев зачем-то скафандры полной биозащиты. Все стягивались к главному шлюзу.
  - Нос уже снаружи, а корма, как всегда, сзади, - бросил на бегу кто-то из солдат. - Когда откроют шлюз?
  - Спокойно! - заговорил в наушниках Корсен; видимо, общий шум на канале мешал и ему, и он повысил голос. - Нос ещё внутри. Оба шлюза открываю я, забыли?
  Сарматы притихли и даже расступились, изобразив парадный строй.
  - Итак, мы все идём в лагерь, - продолжал Корсен, проходя мимо них к шлюзу. - Находимся там до отбоя, стараемся никого не убить и ничего не разрушить. "Элара" будет там же. Спирта и "жуков" хватит на всех.
  - Вот всегда так говорят, - пробормотал кто-то. - А потом ни "жуков", ни спирта...
  Шлюз начал открываться. Корсен, встав посреди коридора, повернулся к Гедимину.
  - Пока нет дождя, займись делом. Левый гравитрон трещит перед выстрелом. Посмотри, что с ним. Инструменты, склад, ракетные шахты, - всё в твоём распоряжении. Распоряжайся. К лагерю не подходить!
  ...Тучи несколько раз сходились над предгорьями, но расползались снова, так и не пролившись. Гедимин прикрыл полуразобранный гравитрон защитным полем - ветер, постоянно меняющий направление, был так силён, что мелкие детали сдувало. Второе поле он установил на всякий случай на корабле, прямо за вскрытой ракетной шахтой. Можно было, конечно, не трогать обшивку, открыть шлюз и ходить через него к шахте за каждой деталью, но Гедимин ещё в первом походе вскрыл корабль изнутри, и теперь в левом борту зияла двухметровая "пробоина". Мембрана защитного поля не пропускала внутрь местную фауну и растительный сор, обильно приносимый ветром. Кое-что, когда Гедимин замешкался, попало и в гравитрон, и сармат, назвав себя идиотом, долго и придирчиво вычищал механизм изнутри.
  Бросив случайный взгляд на дозиметр, он удивлённо мигнул - показатель сигма-излучения быстро и беспорядочно пульсировал. Сармат поднёс его к корпусу корабля - пульсация усилилась. Озадаченно хмыкнув, Гедимин развернул щупы анализатора. Ирренция на корпусе не было - даже случайной пыли, занесённой с рудника. Сигма-излучение продолжало пульсировать - одно, без сопутствующего ему обычно "омикрона". Гедимин провёл дозиметром по своей броне - амплитуда пульсаций увеличилась. "Наведённая "сигма"," - сармат покачал головой и резким движением закрыл оба прибора. "Перестояли у рудника. Надо будет дезактивировать."
  Из лагеря доносились взрывы, лязг металла и треск беспорядочной пальбы, но голоса, прорывающиеся в недолгих моментах затишья, были весёлыми, - если кого-то и убили, пока этого никто не заметил. В ущелье продолжали грохотать камнедробилки - то ли кого-то из охранников оставили на страже, то ли они сменялись на посту, чтобы никто не обиделся.
  "Готово," - Гедимин закрыл корпус гравитрона и надавил на орудие, возвращая его в исходное положение. "Проверить, что ли?" - он покосился на лагерь. "Там даже не заметят."
  Он, пригнувшись, залез в ракетную шахту и развернулся, чтобы вернуть обшивку на место. Пластины, если знать, как за них браться, двигались легко; если они были сомкнуты, пробить их не мог даже снаряд гравитрона. Погладив обшивку и на секунду прикрыв глаза - воспоминания о "Гекате" накрыли его лавиной - он повернулся к выходу и удивлённо мигнул. Защитного поля не было.
  "Рассеялось? Так быстро?" - сармат с подозрением покосился на свой генератор и даже постучал по нему пальцем. Вспомнить, когда агрегат в последний раз чинили, ему не удалось. "Всё когда-то ломается," - подумал он, пожимая плечами. "Вернусь в реакторный - проверю."
  Он вышел в коридор, снял шлем, вдохнул корабельный воздух. После "проветривания" через ракетную шахту на палубе ощутимо посвежело и запахло мокрой растительностью. Если бы не аммиачный привкус на языке, сармату вспомнился бы Ураниум-Сити, заливаемый осенним дождём. "А хорошая была бы колония," - подумал он, оборвал бесполезную мысль на полуслове и пошёл к отсеку управления.
  Что-то, на долю секунды попавшее в поле зрения, показалось ему странным - то ли приоткрытый отсек, то ли непонятный предмет, лежащий на палубе, и он, не дойдя нескольких метров, развернулся и шагнул к отодвинутой створке. Что-то прошуршало за спиной, но оглянуться Гедимин не успел - позади раздался сухой треск, и сармат, содрогнувшись всем телом, начал оседать. Он дёрнулся, разворачиваясь, попытался сквозь черноту перед глазами хоть что-то увидеть, - второй разряд ударил в висок, и Гедимин рухнул на палубу. Он ещё успел почувствовать её прохладу, подставить руку под незащищённую голову, услышать удивлённый крик и треск третьего разряда. После этого наступила тишина.
  
  18 октября 30 года. Галактика Вендана, крейсер "Бет"
  Сознание возвращалось медленно. Сначала Гедимин почувствовал боль в руках, попытался ими шевельнуть и обнаружил, что они примотаны к туловищу колючей проволокой. Потом зачесались поджившие ожоги от станнера. "Старая модель, притом неоткалиброванная," - отметил про себя Гедимин. В ушах гудело, но с каждой секундой гул становился тише, и вскоре сквозь него стало можно разобрать чужие голоса и непривычно шумное дыхание. Кто-то из окруживших его ткнул пальцем сармату в грудь - между рёбер, чуть ниже сердца. Палец был крепкий, но удивительно тощий.
  - Вот сюда. Чем угодно, хоть острой палкой, - голос у существа был хриплый, как будто оно вот-вот раскашляется. - Пойдёт кверху, и если проткнёшь мышцы, то достанешь сердце.
  - И что, он подохнет? - с жадным любопытством спросил второй. Он тоже слегка хрипел, но голос был гораздо тоньше. "Самка или детёныш," - предположил Гедимин. Глаза открывать не хотелось - по крайней мере, пока он не поймёт, где находится.
  - Да, само собой. Даже тески не живут с пробитым сердцем, - ответил первый. - Только не сразу. Минуты через две-три.
  Кто-то - скорее всего, третий - громко фыркнул и тут же закашлялся.
  - Этот? Минут через десять, не меньше, - сказал он, отдышавшись. - Его с трёх разрядов еле свалили.
  - Мутант, - убеждённо сказала самка. - Такие были в ту войну, я читала. Мутанты Ассархаддона.
  Гедимин не хотел показывать, что он в сознании, но изумление от услышанного было слишком сильным. "Ассархаддон? Эти "макаки" его знают?!" - он мигнул и так и остался с открытыми глазами, растерянно глядя на тех, кто обступил его.
  - Теск! - тот, кто тыкал его в грудь, подался назад, направив на Гедимина бластер. Это устройство, судя по остаткам креплений на рукоятке, было свинчено с трофейного "Маршалла" - Гедимин видел такие у охранников кагетского лагеря. Другие - всего их было четверо - были вооружены попроще - обломками арматуры, превращёнными во что-то вроде копий и дубинок; у одного был шокер.
  "Макаки," - Гедимин, сообразив, во что он вляпался, и насколько идиотски себя повёл, сердито сощурился. "Очередной побег. Поле было снято... Теперь понятно. Пролезли на корабль. И я, как полный кретин... Ah-hasu!"
  Он напряг запястья, проверяя прочность "оков". Проволоки было намотано много, и с рывка она не снималась - зато колючки, проткнув кожу, немного отрезвили сармата, и он, прикрыв глаза, снова привалился к стене. "Что с кораблём? Где он?"
  Сидеть - даже, скорее, лежать - на палубе в одном комбинезоне было непривычно; Гедимин ощущал каждую вибрацию огромного крейсера. Он прислушался к шуму механизмов. Вентиляция прокачивала воздушную смесь по отсекам, где-то в трюмах шипели, расщепляя субстрат, кислородные станции, гудели насосы, топали по палубе чужие ноги. Вектор гравитации, по ощущениям Гедимина, был направлен чуть-чуть вбок, - обычное явление при одновременной работе двух антигравов. По нему сармат определил, куда его притащили, - это был один из кормовых отсеков, хозяйственное помещение на пути между капитанской рубкой и реактором. "А свалили меня у отсека управления," - вспомнил Гедимин, представил себе, как мелкие "макаки" волокут его, и невольно усмехнулся. "Пришлось им поработать. Интересно, на кой астероид я им..."
  "Макакам" его усмешка не понравилась - шокер угрожающе затрещал, в грудь сармату ткнули соплом бластера, кто-то из мелких, но смелых пнул его по лодыжке. Гедимин отметил факт, но тут же о нём забыл - куда важнее сейчас были ощущения от смещённой гравитации. "Крейсер летит," - подумал сармат, чувствуя неприятный холод под рёбрами. "Мы в космосе. Гравитационный колодец пройдён, значит... Как им удалось поднять "Бет"?!"
  Он напряжённо вслушивался в корабельные шумы. "Ротор... Если реактор работает, будет вращаться ротор. Один массивный объект..." Главный ротор энергоустановки по массивности превосходил "волчки" антигравов, его вращение отдавалось по всем палубам, и никакие демпферы не могли этого отменить. Но Гедимин ничего не слышал. "Реактор не запущен," - повторил он про себя. "Логично... Тогда - как они взлетели?!"
  Он открыл глаза, чуть шевельнул плечами, занимая более удобное положение. От резкого движения тряпка, подсунутая под его затылок, сползла на спину. Сармат с удивлением отметил её наличие - с поведением "макак" оно как-то не вязалось.
  - Как вы взлетели? - спросил он, глядя на человека с бластером - тот, судя по растительности на лице, был старше остальных, а у "макак" это отчего-то считалось важным. Вопрос прозвучал невнятно - в горле пересохло. "После станнера всегда так," - подумал Гедимин, досадливо щурясь. "А моя фляжка... там же, где скафандр. Вот ублюдки..."
  - Воды! - он недобро сощурился на ближайшего примата. Тот подался назад, выставляя перед собой копьё. Гедимин мигнул. "Они говорили на этом языке. Я ничего не перепутал. Чего они боятся? Связанного пленника?"
  - Воды! - повторил он, переведя взгляд на старика с бластером. Тот, хоть и отошёл на пару шагов, оружие опустил и на Гедимина смотрел неприязненно, но без страха.
  - Воды ему... - пробормотал кто-то мелкий и снова пнул сармата по лодыжке. Пинок вышел слабый - человека вовремя отпихнули.
  - Ша! - странный возглас донёсся из открытого дверного проёма - там стоял ещё один человек. - Дайте ему пить.
  "Макаки" переглянулись.
  - Сам дай, если у тебя есть, - проворчал старик, странно встряхиваясь всем телом, будто показывая, что его карманы не гремят, а фляжка не булькает. У него и правда была фляжка - панцирь кагетской "улитки", местами обмазанный глиной и обмотанный тканью.
  Тот, кто стоял в дверях, подошёл к Гедимину и несколько секунд смотрел на него, затем достал ещё один панцирь "улитки" (кто бы ни делал эти сосуды, это был один мастер, и к разнообразию он не стремился) и поднёс ко рту сармата.
  - Пей. Воды мало.
  Её действительно было мало - фляжка опустела после пары глотков - и у неё был странный сероводородный привкус, как у любой жидкости, собранной на Кагете. Сероводород, поднимаясь над гниющими водоёмами, создавал оболочку вокруг планеты, не давая ей остыть, и примешивался к любому дождю - поэтому сарматы, от экипажа "Бета" до охранников лагеря, воду тщательно очищали. "Они пили дождевую без очистки," - подумал Гедимин. "А корабельные запасы? Не нашли? А что они тут едят... и куда они собрались при таких вводных?"
  - Пей, - повторил человек, встряхивая флягу, и его рот странно округлился. Он забрал панцирь и заглянул внутрь.
  - Отлично, Берт, - коротко хохотнул старик и тут же закашлялся, сквозь кашель как-то умудряясь говорить. - Вот так-то помогать тескам...
  Мимо отсека, шаркая ногами так, будто не имели сил их поднять, прошли двое с копьями. Заглянув в помещение, один из них сплюнул на палубу, и оба пошли дальше, бурча что-то про слизь. Их голоса тоже были хриплыми.
  - Ещё! - потребовал Гедимин, глядя в глаза ближайшей "макаке". Он слегка напряг мышцы на руках, сдвигая проволоку вдоль тела. "Надо выпутаться," - он досадливо сощурился - ноги тоже были связаны. "Откуда у них колючая проволока? Не видел её ни на корабле, ни в лагере..."
  - Больше нет, - ответил Берт. Остальные притихли и, переглядываясь, приблизились к сармату на пару шагов. Кто-то скрипнул зубами.
  - Так найди, мартышка, - прорычал Гедимин, заводя руки подальше за спину. "Отвлечь их," - сухо щёлкало в мозгу. "Прочно связали, ублюдки..."
  - Придержи язык, теск, - сдержанно ответил старик, приблизив бластер к его лицу. - Воды нет.
  - Особенно для тебя, - пробормотал кто-то из мелких.
  - Я сказал - найди! - Гедимин вспомнил звериный оскал Стивена и изобразил, насколько мог. Проволока медленно сползала вдоль туловища, ещё немного - и удалось бы высвободить локти, а дальше, ценой нескольких царапин, - и кисти. "Сколько этих тварей на корабле?" - Гедимин взглянул на бластер. "У скольких оружие? Как ты мог сдать им крейсер, идиот?!"
  - Тупые мартышки, - процедил он, прижимая руки к рёбрам. - До вас на корабле было всё. За сутки изгадили, гряз...
  Шокер врезался ему в нижние рёбра, и сармат от неожиданности дёрнулся и захрипел. Проволока, почти спущенная по локтям, больно впилась в руки.
  - Заткнись! - рявкнул носитель шокера. - Вы, слизистые уроды...
  - Цыц! - старик, внимательно приглядевшись к сармату, вполголоса выругался и вскинул бластер. Разряд прошёл вдоль шеи Гедимина, слегка обжёг ухо и плечо и оставил резкий запах озона. Сармат изумлённо мигнул.
  - Он почти развязался, пока вы болтали! - старик наклонился над сарматом, пытаясь поддёрнуть проволоку выше. "Макаки" загомонили, кто-то, пользуясь неразберихой, несколько раз пнул Гедимина по щиколоткам, но сам задел проволоку и взвизгнул.
  Под потолком что-то захрипело, и сармат изумлённо мигнул - о резервной системе связи он знал, но на его памяти её никто не использовал - все сарматы ходили в шлемах, а в каждый шлем был встроен стандартный коммутатор.
  - Роб, ты меня слышишь? Теск очнулся?
  - Да! - крикнул старик, бросив бластер одному из людей и подойдя к придверному коммутатору. - И уже пытался удрать.
  - Урод... - пробормотал новый владелец бластера. Он долго примерялся, как пнуть Гедимина под рёбра, но что-то не сходилось с длиной ноги, и он ограничился ударом рукояткой. Бластер тут же отобрали, "макаке", нарушившей тишину, выдали затрещину. Гедимин ухмыльнулся и снова напряг руки. "Застряла," - тут же понял он по резкой боли чуть выше локтей. Шипы впились слишком глубоко. "Так, не спешить..."
  - Веди его в рубку! - донеслось из-под потолка. - Джон хочет говорить с ним.
  Человек, потирающий ушибленный затылок, разочарованно вздохнул.
  - Эй, Тис! - заорал носитель шокера, задрав голову. - Не лучше ли грохнуть его...
  Из динамика донёсся скрежет. Гедимин поморщился - "макаки" успешно громили корабль, а он по-прежнему лежал, как лужа Би-плазмы. "Так, тихо," - он слегка выдвинул в сторону левый локоть. Проволока впилась в него сильнее, зато на другой руке ослабла, и сармат подтянул её выше. Правый локоть высвободился.
  - Вставай, - приказал Роб, отобрав свой бластер и наставив его на Гедимина. - Пойдёшь к капитану. Ответишь на его вопросы. Хорошо ответишь - получишь воду. Ясно?
  - Развяжи ноги, - попросил Гедимин, стараясь не щуриться - он вытаскивал левый локоть из проволочной петли, и шипы, впившиеся в мышцы, медленно их резали. Через несколько сантиметров это должно было прекратиться, но терпеть было тяжело.
  - Так вставай, - буркнул человек с шокером, сунув оружие сармату под нос. - И без фокусов, понял?
  - Мне не встать, мартышка, - Гедимин демонстративно пошевелил растопыренными пальцами на ступнях и откинулся назад к стене, насколько мог. Наиболее глубоко засевший шип выдернулся из мышцы и повис в воздухе. Сармат перевёл дух.
  - Роб, что у вас там? - снова ожили динамики под потолком. - Долго вас ждать?
  Люди переглянулись.
  - Ослабь ему проволоку, - приказал Роб одному из копейщиков. - Дюйма на три, не больше. Остальные - следить!
  Под пристальными взглядами всех "макак" Гедимин ждал, когда проволоку на его лодыжках немного распустят. Теперь он мог шевелить ногами по отдельности - чуть-чуть, так, что хватало на маленький шажок.
  - Теперь вставай, - Роб неожиданно крепко ткнул его кулаком в рёбра и подался назад. Двое подвели копья под его спину и дёрнули кверху - и сармат, на секунду потерявший равновесие, поневоле перевалился на расставленные пальцы и выпрямился. Его быстро развернули спиной к стене, лицом к проёму. Позади раздался изумлённый возглас Роба.
  - Руки! Ослы, он почти удрал!
  Гедимин напряг руки, пытаясь высвободить запястья, но проволочный хлыст, внезапно свистнув над его плечом, обвился вокруг шеи и дёрнул сармата назад. На него, намотав проволоку на копьё и придерживая за "хвост" - как будто шипы ничуть не впивались в его кожу - смотрел ненавидящими глазами Роб.
  - Слушай, теск, - он говорил тихо, и клёкот в лёгких почти заглушал его слова. Гедимин увидел знакомые отметины на его лице - свежие лучевые ожоги с белыми точками нарывов, подживающие багровые рубцы, припухшие красные полосы вдоль век, глубокие трещины на губах. Он быстро скользнул взглядом по лицам и ладоням остальных "макак" - облучением или радиоактивной пылью были отмечены все. Гедимин невольно поёжился.
  - Ты ещё жив только потому, что Джону стало любопытно, - прошептал Роб, натягивая проволоку так, что шипы коснулись шеи сармата. - Я бы кончил тебя ещё там. Любой на этом корабле с радостью выкинул бы тебя в вакуум. Сейчас ты пойдёшь к Джону и расскажешь, как управлять крейсером. Может быть, он оставит тебя в живых. Тебе понятно, ошмёток слизи?
  Гедимин молча развернулся вокруг своей оси и дёрнул связанными руками. Его локоть врезался кому-то в лоб, и "макака" села на пол. Рывок вышел слишком резким - витки проволоки сцепились между собой, и Гедимин зашипел от досады, а потом и от боли - люди быстро опомнились, и треск шокера и станнерного разряда слились в один оглушительный звук. Сармат растянулся на палубе. "Не вышло," - подвёл он итоги, сквозь пульсирующий туман перед глазами глядя на серый фрил.
  Его перевернули, подсунув под тело копья. С трудом, переругиваясь, развязали руки, чтобы связать их снова, но по-другому, так, чтобы отряд мог тащить пленника за конечности. Действие станнера понемногу проходило, но Гедимин не шевелился. Его кое-как волокли ввосьмером, останавливаясь на каждом перекрёстке. На первой остановке он снова подумал о побеге, но взгляд уже достаточно прояснился, чтобы сармат увидел открытые дверные проёмы во всех отсеках - и скопления "макак" в каждом помещении.
  Люди были повсюду - в каждый отсек кто-то заселился. Они разграбили трюмы и натащили матрасов, брезента и ветоши, соорудив странно выглядящие гнёзда. В каждом таком "доме" собралось по десятку "макак". Некоторые лежали, завернувшись в ветошь, хотя на корабле было не холодно. Другие переодевались, меняя несвежие обмотки на руках и ногах, или делили воду и Би-плазму - пока Роб и его люди препирались, кто-то всё-таки нашёл и вскрыл цистерны. Увидев сармата, все, кроме лежащих, прекращали свои дела и подходили к проёмам, взяв в руки арматуру. У порога они останавливались и стояли, глядя на проходящий мимо отряд; сколько Гедимин мог их видеть - столько они стояли, сжимая обломки балок. Лучевой болезнью отмечены были все, у кого-то ожоги шли по рукам и лицу сплошняком, кто-то отделался парой рубцов и надсадным кашлем. Там, где отряд останавливался, некоторые выходили, задавали вопросы, подолгу смотрели на пленника и уходили обратно. Кто-то (один глаз был прикрыт чистой повязкой) плюнул в неподвижного сармата. Остальные морщились и отводили взгляд. Гедимин попытался пересчитать встречных людей, но сбился на шестом десятке.
  Его снова положили на пол. Мимо быстро прошли четверо, неся за ручки продолговатый контейнер, наполненный чем-то жидким. Гедимин почуял знакомый запах несвежей органики, вспомнил об особенностях человеческой выделительной системы и невольно поморщился. "Вонючие мартышки... Сколько их тут? Пока я возился с гравитроном, сюда пролез весь лагерь. И что теперь делать, мать моя пробирка?! И где мой скафандр..."
  Он машинально шевельнул руками - нелепая надежда выпутаться и удрать ещё была жива, но теперь руки были спереди, у всех на виду, и его движения вызвали поток ругани и несколько пинков от окружающих "макак". Роб снова попытался угрозами и тычками бластера поднять сармата на ноги, но Гедимин распластался на палубе, расслабив мышцы и сам ощущая себя лужей Би-плазмы. То ли сработали навыки, освоенные в "особом отсеке" Ассархаддона, то ли у людей, истощённых лучевой болезнью, не хватало сил как следует ударить, но боли сармат не чувствовал - разве что порезанные руки сначала ныли, потом начали чесаться, и это было действительно неприятно.
  - Эй, Роберт! - из-за поворота выглянул ещё один человек, судя по звуку шагов, обутый в сапоги с твёрдой подошвой. - Сколько вас ещё жда... Эй, чем это вы занимаетесь?
  - Смеяться-то не над чем, - угрюмо, но несколько мягче обычного сказал Роб. - Он ни в какую не хочет идти. Зато норовит сбежать. Вот, видишь? Это пятый раз... Берт, глаза разуй!
  Гедимин, получив очередной тычок тупым концом копья, удивлённо мигнул. В этот раз он пытался всего лишь повернуть голову и посмотреть на пришельца - выяснить, это самка с хриплым голосом или молодой тонкоголосый самец.
  - Ох-хо-хо, - протяжно вздохнул пришедший. Он подошёл ближе и встал над Гедимином. Это всё-таки была самка, стриженная так коротко, что можно было заподозрить её в сарматском происхождении, - но всё-таки чистокровный человек.
  - Лихо, - она неожиданно звучно щёлкнула пальцем по одному из витков проволоки. - Вы что, решили ему руки отпилить? Обычной проволоки не было?
  Она поймала взгляд сармата, ещё не определившегося, удивиться ему проявлению сочувствия или поморщиться "мартышечьим штучкам", знакомым по рассказам Линкена и какому-то мутному фильму.
  - Эй, ты! Почему не хочешь идти? Вы же превосходящая раса, так? Что тебя тащат, как ведро с дерьмом?
  "Мартышечьи штучки," - окончательно определился Гедимин и досадливо сощурился. "А я-то подумал..."
  - Развяжи мне ноги, - буркнул он. - Тогда пойду.
  - А, вот оно что, - самка переглянулась с Робертом и сделала несколько шагов в сторону. Старик тоже отошёл; теперь оба стояли там, куда смотрел Гедимин, в паре метров от его пяток.
  - Берт, сними проволоку, - попросила самка. - Не бойся, не сбежит.
  Люди подались к переборкам, выставив вперёд копья. Гедимин пристально следил за человеком, распутывающим проволоку на его щиколотках. Через несколько минут колючий моток был аккуратно отложен в сторону, и кто-то из обитателей ближайшего отсека тут же его прибрал. Гедимин пошевелил пальцами, качнулся вбок, напрягая мышцы спины, и резко распрямился.
  Он сам не знал, куда собрался со связанными руками и толпой "макак" вокруг, - но забыл о своём намерении практически мгновенно. Два разряда с двух сторон ударили ему под ноги - в точности между расставленными пальцами, не зацепив кожу, но слегка её опалив. Гедимин, изумлённо мигая, уставился на дымящиеся бластеры в руках старика и самки.
  - Понятно? - спросил Роб, широко ухмыльнувшись. - Иди вперёд, теск. Дёрнешься - сдохнешь.
  До капитанской рубки оставались считанные метры. Двое с бластерами шли за ним, вполголоса переговариваясь. Гедимин недолго вспоминал, где встречал такую меткость, - имя "Джон", при всей распространённости, уже навело его на догадку.
  - Немезида? - спросил он, не оборачиваясь, когда впереди показался приоткрытый люк рубки Корсена. Двое с бластерами стояли на карауле.
  - Смотри-ка, знает, - пробормотали сзади. - Хороший был корабль... Иди-иди, чего застрял?!
  В рубке, как и в других отсеках, было людно. По углам лежали матрасы, на них - горы тряпья и покрытые язвами полускелеты. Кресло Корсена было придвинуто к голографической карте; её включили - в этот раз над столом повисло трёхмерное изображение всей Солнечной системы. "Ищут Кагет? Удачи в поисках..." - Гедимин не удержался от кривой усмешки.
  - Как это по-вашему? Са теска? - человек, забравшийся с ногами в кресло Корсена, развернулся вместе с ним и изобразил нечто вроде приветственного жеста. Гедимин молча смотрел на него, угрюмо щурясь. "Джон Винстон. Жив, в здравом уме, угоняет корабли. Маркус, какой же ты кретин..."
  - Ты мог бы проявить уважение к новому капитану, - укоризненно сказал Джон. Стоя на кресле Корсена, он был на полголовы выше Гедимина, и сармата это раздражало - но всё-таки меньше, чем то, что он видел на дальней стене рубки. Там стоял встроенный в нишу стапель; обычно Корсен держал там парадный скафандр, но сегодня и скафандр, и Корсен были в гостях у Нумусиа. На стапеле стояла кое-как закреплённая чёрная броня - спецодежда Гедимина. Её не разобрали и, насколько сармат мог видеть, почти не повредили, хотя часть пластин была сдвинута. "Знают устройство," - отметил про себя Гедимин. "Кто им сказал?" Он посмотрел на сдвинутые пластины и передёрнулся от омерзения. "Сначала под нейтроны, потом в мею, потом - в дезинфектанты на неделю..."
  - Не хочешь? Ну, твоё дело, - Джон сел. - Недоволен? А ведь мы обошлись с твоим кораблём куда лучше, чем ты с нашим. Кстати, спасибо, что заступился тогда. Честно, не ожидал.
  Он изобразил неглубокий поклон со странным движением в районе головы. Гедимин мигнул.
  - Джейдимайнас, - медленно, чуть ли не по буквам, проговорил Джон, глядя ему в глаза. - Еле запомнил. Тут, у капитана, твоё полное досье.
  За спиной Гедимина что-то бормотал Роберт, удивлённый не меньше сармата; самка вполголоса его успокаивала. Люди по углам растерянно переглядывались, кто-то даже неуверенно опустил бластер.
  - Гедимин, - медленно проговорил сармат, стараясь не мигать. - Читать научись, тупая макака. И карту выключи - не поможет.
  Роберт, перестав бормотать, громко скрипнул зубами. Голос самки стал громче - кажется, пару секунд назад Гедимину едва не выстрелили в спину. Сармат ухмыльнулся.
  - Карта - нет, - спокойно отозвался Джон. - А вот ты - да. Почему бы одному беглому преступнику не помочь другим?
  Он указал пальцем на клеймо на щеке Гедимина. Сармат на секунду стиснул зубы. Такой же знак был выжжен на лбу самозваного капитана - похоже, за его клеймением тоже следил кто-то вроде Стивена.
  - Я не преступник, - процедил Гедимин. - Не ровняй меня...
  - Да? Ты честный пилот реактора? - Джон, не дослушав, рассмеялся ему в лицо. - А вот ваш адмирал Тохиль думает иначе. Тут, кроме всего прочего, есть его приказ. Приказ о твоей немедленной казни, если ты появишься на любой сарматской базе. Сколько ты проживёшь, когда этому капитану надоест бояться? Он сдаст тебя в лагерь или сам пристрелит? Как вы договорились, Гедимин?
  "Приказ?" - сармат стиснул зубы. "Следовало ожидать."
  - Тохиль мёртв, - медленно проговорил он, глядя на человека с ненавистью.
  - Да, я знаю, - отозвался тот. - Тут ещё два приказа - от Гнея Марци, его преемника, и от самого Маркуса. Последний - совсем свежий, недельной давности. Вы как раз заходили на Палиак, верно? Там ещё написано про казнь укрывателей... Твой Корсен - отчаянный храбрец. Девяносто девять из сотни уже пристрелили бы тебя и выслали Маркусу твою голову. А он удержался. Достойный офицер, жаль, что служит Маркусу...
  "Неделю назад? Я ничего не знал..." - Гедимин выругался про себя, стараясь не шевелить губами. "Значит, Маркус ничего не забыл. Может, убиться об этих "макак"? Хоть сколько-то достойная смерть..."
  Он перевёл оценивающий взгляд на солдат Джона, но мелкорослый капитан перехватил его и снова уставился сармату в глаза.
  - Вот так-то, Гедимин. Сдавайся. Останешься в живых, вернёшься на Землю. Маркуса пристрелят через неделю-две, не позже. Война проиграна, теск. Помоги нам, и мы поможем тебе пережить поражение.
  Слышать сочувствие в его голосе было ещё неприятнее, чем видеть, как он трогает карту Корсена. Сквозь гул крови в ушах Гедимин едва расслышал собственные слова:
  - Чего ты хочешь?
  Джон улыбнулся.
  - Вернуться, теск, - он протянул руку и поймал на ладонь трёхмерное изображение Земли. - Я не знаю, где мы сейчас, и как вы сюда попадаете, - но в лоциях сказано что-то про реактор, и ты лучше меня знаешь, о чём речь. Запусти реактор и вытащи нас на Землю. И ещё...
  Он улыбнулся шире.
  - Мне очень хочется забрать крейсер себе. Это лучший корабль из тех, что я видел. Обещаю покрасить его в цвета "Немезиды", чтобы не вводить никого в заблуждение. Научи управлять реактором. Человечество будет тебе благодарно.
  Гедимин, задумавшийся было о выполнении его первой просьбы, снова стиснул зубы. Если бы не связанные руки, он бросился бы на человека, не обращая внимания ни на копья, ни на бластеры. "Это мой реактор. Мой флот. Ни одна паршивая макака..."
  Шипы, проткнув комбинезон, врезались в напряжённые мышцы. Сармат вздрогнул. Красная пелена перед глазами развеялась. "Тихо, атомщик. Так ты просто сдохнешь. Скажи, что согласен. Доберись до реактора. Взорви "Бет". Забери с собой их всех. Давай..."
  - Хорошо, - медленно, по слогам, проговорил Гедимин. - Я научу. Освободи меня и верни скафандр.
  Наступила тишина. Люди настороженно переглядывались. Джон медлил, задумчиво смотрел на Гедимина и странно шевелил губами. "Поторопился," - подумал сармат, досадливо щурясь. "Не поверили. Ну, их дело. Сдохнут без моей помощи."
  Он прислушался к отдалённому гулу антигравов. Они исправно работали, но энергией их снабжали только ЛИЭГи - а этого едва хватало на поддержание искусственной гравитации внутри корабля. "Если мы ещё в системе Гермеса," - прикинул про себя Гедимин, - "нас тащит к ближайшему массивному объекту. Видимо, к звезде. Хотя... это неважно. Здесь кислорода на две недели."
  В коридоре послышались быстрые шаги - одна пара ног шла впереди, другая торопилась, но сильно отставала. В дверной проём заглянул седой старик. Гедимин бросил взгляд на его руки, частично прикрытые повязками, и его передёрнуло - язвы от лучевых ожогов проели тело до кости, тёмная кожа, тронутая "ядерным загаром", туго, кое-где до трещин, обтянула кисти.
  - Джон, мне нужен ваш совет... - начал он, но увидел Гедимина и замолчал. Его высохшее лицо вдруг побагровело.
  - Что вы делаете?! Вы дали мне слово, что пыток не будет!
  - Да кто же его пытал-то... - начал было Роберт, явно сконфуженный, но самка шикнула на него и быстро подошла к пришельцу. Из коридора уже заглядывал тот, кто его догонял, вполголоса бормоча что-то укоризненное.
  - Развяжите его сейчас же! - продолжал старик, гневно глядя на Джона. Тот заметно смутился.
  - Конечно, профессор. Мы вовсе не хотели... Берт, Тис, развяжите его!
  - Профессор, - самка-стрелок подошла к пришельцу, хотела взять его за руку, но он гневно отстранился. - Вам нужно отдохнуть после взлёта. Вы ничего не пропустили бы, если бы немного поспали. Пленный был связан очень осторожно, пока не попытался сбежать. Ему даже дали воды...
  Старик вскинулся, сверкнул глазами, но, видимо, сил у него было немного. Охранник у двери поспешно подхватил его - он уже оседал на пол, хватая воздух руками. Из носа сочилась кровь - обожжённая слизистая лопнула при неосторожном движении.
  Гедимина развязали, несколько раз проехавшись проволокой по исцарапанным рукам, но он едва это заметил. "Я его видел," - мысль пульсировала в мозгу, как нестабильный твэл, выжигая всё вокруг. "Глаза знакомые. И голос... Но где..."
  - Отнесите профессора в отсек, - Джон, забыв о пленном сармате, подошёл к старику - тот уже пришёл в сознание, но его глаза были прикрыты, и он тяжело дышал. - Проследите, чтобы он поел. Профессор Конар, вы меня слышите? Не надо так себя терзать. Вы не поможете нам, умерев от усталости...
  "Конар!" - Гедимин, вздрогнув всем телом, шагнул к двери. "Так он тоже был на Кагете?!"
  - Эй, теск! - испуганно крикнул кто-то за спиной. Впереди сомкнулся строй копий, и сармат поневоле остановился. Конара уже унесли - двое с почтением подняли его на руки, третий шёл сзади, придерживая голову. Она безвольно болталась - видимо, сознание снова его покинуло.
  Гедимин уткнулся взглядом в пол. Глаза сузились так, что заныли веки, уши и затылок горели огнём. "Он тоже был в плену. Я даже не подумал... даже не искал его... только эти "макаки"..."
  - Ну так - на чём остановимся? - спросил, вернувшись из коридора, Джон Винстон. Он выглядел осунувшимся и встревоженным, и самоуверенная ухмылка наконец сошла с его лица. Гедимин поднял на него тяжёлый взгляд.
  - Герберт Конар? - спросил он, кивнув на дверной проём.
  - Профессор Герберт Конар, - строго поправил его капитан. - Его стараниями мы взлетели с этой странной планеты.
  - И он почти освоился с этим вашим реактором, - влезла в разговор самка. - Если бы не болезнь после рудников...
  Гедимин медленно склонил голову.
  - Пусти меня к скафандру, - попросил он.
  - Что? - Джон растерянно взглянул на него.
  - Дай подойти к скафандру, - повторил Гедимин. - Ну?
  Люди переглянулись. Джон медленно поднял руку.
  - Пусть подойдёт. Следите за ним. А ты держи руки на виду.
  Гедимин опасался, что в "карманах" скафандра уже порылись, а всё непонятное выкинули или уничтожили, но нет - полосатые ампулы были на месте, все два с половиной десятка, накопившихся за месяцы службы на крейсере. Неучтённым членам экипажа на рудовозе флоний не выдавали, но сармат и так его не тратил - ниша была полна под завязку.
  Высыпав все ампулы на ладонь (они поместились, но с трудом), Гедимин повернулся к Джону.
  - Это флоний. Антирад. Пол-ампулы на крупного самца. Забирай.
  Несколько секунд все глазели на сармата, потом Роберт, повесив бластер на пояс, подошёл и, забрав ампулы, отнёс их Джону. Тот растерянно покачал головой.
  - Антирад? Что ж, я очень...
  - Для Конара, - перебил его Гедимин. - Дай ему флоний. Он уже умирает.
  - Стой, - Роберт удержал руку Джона и повернулся к Гедимину, глядя на него с нарастающим подозрением. - Этот теск... Надо сначала испытать.
  - Испытывай, - согласился Гедимин. - Только быстро.
  Ему казалось, что время растягивается, и секунды превращаются в часы, - Роберт томительно медленно разматывал повязки на обожжённой руке, кто-то из возившихся с больными подошёл сделать инъекцию...
  - Если через час не сдохну, можешь дать профессору, - буркнул старик, присаживаясь на матрас у стены. - Жжётся, тескова отрава! Аж рука отнялась...
  Кто-то из мелких сбегал в соседний отсек с ампулой. Оттуда прибежали пятеро, сгрудились вокруг флония, ссыпанного на стол, загомонили, перебивая друг друга, потом столпились над Робертом. Гедимин молча ждал, почёсывая предплечья, - царапины заживали, и всё от пальцев до плеч непрерывно зудело.
  - С-спасибо, - выдавил из себя Джон, несколько минут послушав общий гомон. - Это было неожиданно. А что насчёт реактора и возвращения на Землю?
  - У меня есть условия, - медленно проговорил Гедимин, глядя на человека с возрастающим уважением. "А он вытащил Конара. И кучу бесполезной мелюзги и полумёртвых стариков. Почти весь лагерь. А я, непробиваемый амбал, даже не проверил..." - он на секунду стиснул зубы, отогнал бесполезные мысли и продолжил:
  - Ты вернёшь мне скафандр. Я проведу вас к Земле. На орбите ты дашь мне исправную спасательную капсулу. Я покину корабль, и никто не выстрелит мне в спину.
  Джон внимательно смотрел на него и о чём-то думал.
  - У тебя плохие шансы на выживание, теск. Капсул мне не жалко, убивать тебя никто не собирается. Но на твоём месте я бы сдался. Ты ведь трижды преступник. Думаешь, тески сохранят тебе жизнь?
  Гедимин пожал плечами.
  - Не знаю. А о приказе Цанева слышал. Взлом Стального Пояса... ты дочитал до этого места?
  Джон кивнул.
  - Кажется, это был первый и последний твой... подвиг. Знать бы, зачем ты это сделал... Впрочем - не моё дело. Это всё? Скафандр, жизнь и свобода? А что насчёт обучения?
  - Когда Конару станет легче, пришли его в реакторный отсек, - ответил Гедимин. - Я согласен его учить. Он единственный, кто поймёт с первого раза.
  Кто-то обиженно засопел, кто-то, напротив, облегчённо вздохнул, - кажется, у Джона были большие планы на команду новой "Немезиды".
  - Хорошо сказано, теск, - капитан скупо улыбнулся и указал на скафандр. - Забирай. Роберт проводит тебя в реакторный. К слову, он был на "Немезиде". Механик, как и ты.
  - Странно, что вас не убили, - сказал Гедимин, раскрывая полузакрытую нишу и влезая в скафандр. Когда пластины сомкнулись на груди, сармат невольно испустил облегчённый вздох. Без брони он казался себе предельно уязвимым и неприятно слабым.
  - Я сам удивился, - отозвался Джон. - Кстати... Нью-Кетцаль, из-за которого тебя... сослали. Я там родился...
  - Знаю, - сказал Гедимин, глядя мимо него. - Ты сын Джошуа? Он, наверное, погиб. Стивен взорвал АЭС...
  Джон прерывисто вздохнул.
  - Хорошо, что тебя не убили, теск. Я бы отвёз тебя к северянам, в обход закона Цанева, но - как хочешь. Иди.
  ...В реакторном отсеке было безлюдно и тихо. Роберт поставил караул у входа, но внутрь никто не пошёл. Сармат, привычно проверив состояние реактора, спустился в активную зону и долго стоял у неподвижного ротора, прислонившись к нему спиной. Привычный зелёный свет сборок немного успокаивал, но Гедимин всё так же угрюмо щурился, глядя на них, - то, во что он влез, не мог исправить ни один реактор.
  "Они вытащили Конара из лагеря," - сармат прижал ладонь к занывшим рёбрам и несколько раз глубоко вдохнул, расправляя лёгкие. Дышать было больно. "Придётся вести их к Земле. Но отдать мой корабль "макакам"?!"
  Он поднял голову, глядя на изогнутую дугу управляющего электромагнита.
  "Взрывать нельзя. Конар погибнет. Отдавать..." - он вздохнул и тяжело качнул головой. "Никогда. "Макаки" не будут управлять моими крейсерами. Пусть построят свои."
  Он посмотрел на ладони. Скафандр сильно исцарапался за время работы на рудовозе, - нейтронностойкий фрил приходилось добывать по грамму, его хватало только на самые крупные пробоины в броне. Местами сквозь него уже просвечивал жёлтый ипрон - и тоже понемногу истирался.
  "Что на Земле? Я трижды преступник. Против Маркуса, против Стивена, против Корсена..." - он снова вздохнул - перед Корсеном ему было стыдно. "Свои убьют. Чужие - тем более. И никто никогда не вспомнит..."
  Он встряхнул головой, прогоняя тяжёлые мысли, и снова взглянул на реактор. "Совсем ломать не буду. Сделаю ловушку. На Земле будет работать. При взлёте - встряска - нейтроны - перегрев - аварийное глушение. Корабль у них будет. Но на нём не повоюешь."
  Он недобро сощурился, протягивая руку к хвостовикам твэлов. Воспоминания о том, как долго и мучительно он стабилизировал реактор, были ещё свежи. Теперь предстояло идти в обратном направлении - от стабильности к сильнейшему разладу.
  Гедимин не стал делать чертёж - через десять минут мысленных перестановок твэлов по гнёздам он уже знал, как изготовить "ловушку". "Не сейчас," - вспомнив о предстоящем Прожиге, он неохотно развернулся к выходу. "На орбите Земли. Время будет."
  
  19 октября 30 года. Галактика Вендана, крейсер "Бет"
  Уже перевалило за условную полночь, но спать Гедимину не хотелось. Он сидел в реакторном отсеке, вполглаза следя за мониторами (реактор заработал, антигравы разогнались, и "Бет" уверенно двигался к астероидному поясу Гермеса) и перелистывая ежедневник. "Сколько всего накопилось," - с удивлением думал он, разглядывая чертежи. "Ничего из этого никогда не будет сделано. Как всё глупо, бессмысленно вышло..."
  Над входным люком замигал жёлтый светодиод. Хотя закрывающие механизмы были выведены из строя (скорее всего, Робертом, прокладывающим дорогу к реактору), кто-то не стал ломиться, а вежливо "постучал". Гедимин тронул пальцем клавишу, открывая люк. На пороге стоял Конар.
  Флоний подействовал - язвы и свежие ожоги затянулись, опалённая кожа посветлела, взгляд, помутневший от непрерывного облучения склер, снова стал ясным. Гедимин осторожно обнял человека и не сразу заметил, что держит его на весу, прижимая к жёсткой броне. Конар, свисая , ещё умудрялся обнимать сармата за плечи и бормотать, прижимаясь щекой к его шлему:
  - Что с вами сделали, Гедимин? Что они с вами сделали?
  - Я даже не знал, что ты в лагере, - пробормотал сармат; ему снова было нестерпимо стыдно. - Мне обещали, что тебя не тронут...
  Конар хмыкнул.
  - Ну, можно считать, что обещание сдержали. В сравнении с другими людьми "Кассини" я очень легко отделался... Отпустите меня, коллега. Я привык стоять на своих ногах.
  Гедимин уступил ему кресло и сел рядом, на палубу, - теперь они сравнялись ростом, и можно было не наклоняться. Конар с трудом отвернулся от призывно светящегося монитора и улыбнулся.
  - Я не ошибся в вас, коллега. Атомный флот сарматов уже вошёл в легенды. Сверхмассивные корабли на сверхмощных двигателях... крейсера, появляющиеся из ниоткуда... бомбы, уничтожающие планеты... Ирренций оправдал ваши надежды, верно?
  Гедимин покачал головой.
  - В ядерный могильник такие легенды. Марс взорван, Земля изуродована, Ураниум разбомбили. И Хольгер... и Константин... наверное, Линкен тоже... - он, не договорив, уткнулся взглядом в палубу. - И ты...
  Его взяли за шлем и осторожно, но настойчиво заставили поднять голову. Конар смотрел на него в упор.
  - Не смейте себя ни в чём обвинять, - сердито сказал он. - Вы и ваши друзья - не первые учёные, которых жестоко обманули. Вы знаете историю ядерной физики. Вам нетрудно будет провести параллели. Что до меня... Если бы на Энцелад высадились вы и такие, как вы, все учёные "Кассини" были бы живы. Так же, как тот несчастный шахтёрский городок на границе старой Мексики. Не смейте себя винить, Гедимин. Дайте мне руку.
  Его пальцы были горячими - флоний ещё действовал, и подхлёстываемая регенерация подогревала тело изнутри - и неожиданно сильными. Гедимину казалось, что его собственная ладонь - мягкая, безвольная лепёшка, просто кусок Би-плазмы. Конар держал его за руку и улыбался.
  - Вы сказали, что готовы обучать меня, - напомнил он несколько минут спустя, когда молчание чрезмерно затянулось. - Кажется, я поторопился с визитом. Если вы не против, я изложу свои соображения насчёт этого устройства. Возможно, это позабавит вас, и вы быстрее придёте в себя. Что же с вами сделали, Гедимин...
  Его лицо на секунду исказилось в гримасе бессильного гнева.
  "Это с ним сделали," - думал Гедимин, не зная, куда девать глаза от стыда. "Его держали на рудниках, чуть не убили, перебили его товарищей... Идиот ты всё-таки, Гедимин. Какой из тебя атомщик..."
  Сидеть на полу и терзать себя бесполезными размышлениями было очень глупо - и сармат это понял сразу же. Выслушав несколько фраз Конара, он поднялся и повернулся к щиту управления.
  - Это делается проще. Смотри. Потом повторишь.
  Управление реактором "Бета" Конар освоил быстрее, чем Гедимин - пилотирование "Гарпии", - практически мгновенно, и если бы они не отвлекались на долгие теоретические рассуждения, воспоминания сармата об экспериментах, попытки Конара подбодрить Гедимина и объяснить, что бывали идиоты и поглупее, поиски еды и воды, общение Конара с пилотами и капитаном, - через пять минут обучение было бы закончено. На третьем часу общения реактор вышел из манёвра с переключением антигравов, не выдав ни одного нейтрона и не нагревшись ни на градус. Гедимин с уважением посмотрел на Конара и снова выругался про себя - сколько времени было потрачено на попытки пробить стену в пяти миллиметрах от двери...
  - Надо было нам работать вместе, - сказал он, положив руку ему на плечо. - Послать всех, выкрасть ирренций и атмосферный спрингер и сбежать на Энцелад. Без флота Маркус никогда не полез бы в войну. Все было бы по-другому.
  Конар вздохнул.
  - Да, коллега, вы правы. Однако... мы кое-чего не коснулись, верно? Как именно вы прыгаете из галактики в галактику? И... в чём роль сигма-излучения?
  Гедимин медленно наклонил голову.
  - Манёвр Прожига. Я покажу. Объяснений нет. Ни у кого в двух галактиках. Так же и с "сигмой". Она... передаёт информацию. Возможно, команды. Команды для ирренция. И он изменяет свойства. И... я уверен, что не только он. Если бы нормально исследовать...
  Несколько секунд он угрюмо щурился на свои ладони, потом взглянул Конару в глаза. Тот приподнялся в кресле; его зрачки мгновенно расширились.
  - Можешь мне кое-что пообещать?
  - Всё, что угодно, коллега, - без промедления ответил Герберт. - Если речь не о взрыве Земли.
  - Ты учёный, ядерщик. Тебя послушают, - мрачно сказал Гедимин. - Сделай так, чтобы послушали. Вы будете изучать ирренций после войны. Мы уже ничего не будем, нас истребят. Не перебивай. Изучайте, пока не поймёте всё. И про мембрану между галактиками, и про щупальца на коже, и про изменение критической массы. До тех пор - скажи им - пусть любое применение ирренция будет под запретом. Хватит, наделали бомб...
  Конар взял его руку и крепко прижал к своей груди. Его сердце билось часто-часто, быстрее, чем у самого взволнованного сармата, - Гедимин пальцами чувствовал его пульсацию.
  - Клянусь атомным ядром, коллега. Никто не притронется к ирренцию до его полного изучения. Когда это случится - и если я доживу - я найду вас. Мы построим самую мощную энергостанцию в мире. Пока есть время, подберите ей название.
  ...Конар был в почёте у бывших каторжников - даже теперь, когда он мог ходить, его носили втроём, считали это честью и яростно из-за неё спорили. Гедимин выглянул на пару секунд проводить учёного; его встретили настороженно, но без прежнего страха. Он увидел, что язв на коже людей стало меньше, а относительно бодрых лиц - больше, - видимо, Джон разделил флоний по молекуле на всех. Гедимин оставил Конару координаты Ириена - и всю прыжковую карту, составленную когда-то Константином. В теории Прожиг был освоен, осталось вернуться на околоземную орбиту, и Гедимин с этим не спешил.
  Он сидел у щита управления и в задумчивости перелистывал ежедневник, когда динамики под потолком ожили:
  - Это Джон Винстон. Гедимин, ты меня слышишь?
  - Да, - нехотя ответил сармат.
  - Профессор сказал, что мы всё ещё в чужой галактике. Он знает, как выбраться, но хочет, чтобы ты показал это на практике. Когда ты будешь готов?
  - Завтра, - сказал Гедимин. - В пять утра. Проследи, чтобы Герберт отдохнул.
  Из динамиков донёсся облегчённый вздох.
  - Вы справитесь вдвоём, или что-то нужно от моей команды?
  Гедимин хотел презрительно фыркнуть, но вспомнил, как "Немезида" обгоняла омикрон-лучи, и осёкся.
  - Да. Когда я дам сигнал, они должны держать корабль прямо. Не отклоняясь ни на долю градуса.
  - Какой сигнал? - деловито спросил Джон.
  - Я скажу... - Гедимин на секунду задумался, стоит ли переводить команды, но решил, что в паре слов никто не запутается. - "Jasu deka den una!" Это команда начать отсчёт. Когда мой счётчик скажет "un" - держи курс и не меняй его. Когда после этого услышишь "heta" - делай что хочешь.
   - Понятно, - сказал капитан. - "Ун" - это единица, а "дек" - десятка? Цифры похожи на наши. Я немного знаю ваш язык. Вот ведь странность - никогда не слышал, чтобы сармат на нём говорил. Пара слов, команда, полфразы, - сколько угодно, а вот чтобы целый разговор...
  - Вы сами запретили наш язык, - сердито отозвался Гедимин. Он пытался вспомнить, когда говорил по-сарматски - хотя бы с Линкеном, никогда не придававшим значения запретам...
  ...В отсеке снова было тихо. Роторы вращались, корабль подходил к поясу астероидов и к завтрашнему утру должен был до него добраться. Гедимин сидел за щитом управления и сердито щурился на мониторы. "Может, и правда - сдаться? И Конар, и Джон обещали..." - оборвав мысль на полуслове, сармат криво ухмыльнулся. "Им бы самим сейчас выжить. Что Джону, что Конару..."
  Расклад получался неутешительный - что так, что так выходило, что Гедимин в лучшем случае успеет вернуться на Землю и провести на ней один-два дня. Он снова пересчитал тех, кто расстреляет его при первой же встрече, и невесело усмехнулся. "Досадно. А только встретился с Конаром...Будь у меня хотя бы неделя..."
  Он тяжело вздохнул, посмотрел на свои руки и, решительным движением расстегнув правый рукав от локтя до запястья, взялся за лучевой резак. Работать одной левой рукой было непривычно, от обжигающей боли темнело в глазах, но багровые буквы одна за другой появлялись на предплечье. Выведя последнюю, сармат на несколько секунд зажмурился, потом, усилием воли отключившись от болевых ощущений, взглянул на распухшую руку с фигурными ожогами. "К-о-н-а-р," - Гедимин приложил к ранам прохладную бронированную ладонь и ухмыльнулся. "Чтобы не забыть. Даже если своё имя забуду."
  
  20 октября 30 года. Галактика Вендана, крейсер "Бет" - Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Ожоги от лучевого резака болели всю ночь; Гедимин оборачивал повреждённую руку мокрой ветошью - этого хватало, чтобы отключиться на полчаса, затем боль возвращалась. Когда в полтретьего сармат поднялся на ноги, в последний раз сменил охлаждающую повязку и затолкал свёрнутый матрас в ближайшую нишу, ожог уже не болел, но отчаянно чесался, - заживление шло полным ходом и причиняло не меньше неудобств, чем сама рана.
  Гедимин открыл прыжковую карту, несколько секунд в задумчивости разглядывал земной шар, затем ткнул пальцем в область над бывшими канадскими территориями. Выбранная точка была удалена от Земли на четыре "луны" - вполне достаточно, чтобы при сброшенной скорости успеть "отремонтировать" реактор и добраться до аварийной капсулы. "А потом - в Ураниум," - он вспомнил бараки, снесённые под космодром, и турели на уцелевших крышах. "Десять дней назад он был цел. Интересно, как сейчас."
  Выбор, впрочем, был невелик - из сарматских баз на Земле, кроме Ураниума, уцелели только Утгард и Коцит, а спутники Сатурна Земной Союз бомбил уже несколько месяцев, - Гедимин думал о высадке на Фебе, но идея казалась ему плохой, и он, не требуя от себя научных обоснований, остановился на Ураниуме. "Там есть лес," - вспомнил он. "И пещеры у озера. Даже если я там буду последним сарматом, есть шансы на выживание. А потом... посмотрим."
  В полпятого в отсек деликатно "постучался" Конар. Динамики под потолком шипели и бормотали, - экипаж "Бета" готовился к возвращению в Солнечную систему. Гедимин, вполуха слушая приказы Джона, отметил, что вчерашние каторжники очень быстро освоились на крейсере - хотя там, где с рычагами справлялся один сармат, Джону пришлось поставить двух человек, а кое-где и трёх.
  - Сегодня вы смотрите бодрее, коллега, - сказал, зайдя в отсек, Герберт Конар. - Я изучал вашу карту и, признаться, просидел бы над ней до утра, если бы не Сандра. Она утверждала, что вы велели мне ночью спать.
  Гедимин ответил на его смешок едва заметной улыбкой.
  - Возьми на изучение, - он протянул человеку исчерченный ежедневник. - Может, пустишь в дело.
  Герберт взял книжицу, открыл наугад, и его глаза округлились. Он перевёл взгляд на Гедимина и недоверчиво покачал головой.
  - Вы уверены, коллега? Тут же огромная работа... Вы сможете это восстановить, если я... если с записями что-то случится?
  - Мне уже не нужно, - равнодушно ответил Гедимин. - Как бы ни повернулось, меня в учёные уже не пустят. А ты вернёшься в Лос-Аламос. Я видел его на октябрьской карте - до него никто не добрался. Разберись с ирренцием и доведи реактор до ума.
  - Спасибо за доверие, Гедимин, - Конар взял его руку и крепко сжал в ладонях. - Постараюсь не подвести.
  "А вот я тебя подведу," - сармату тяжело было смотреть ему в глаза. "Ты посадишь корабль, но поднять его уже не сможешь. Ты, конечно, поймёшь, в чём дело... если не разобьёшься при первом старте."
  - Винстон забирает мой корабль себе, - сказал он вслух. - Ты летишь с ним?
  - Что вы, коллега, - ответил Конар с невесёлой усмешкой. - Я и до рудников не годился в бравые повстанцы. Джон высадит нас в Альбукерке, я передам ему то, чему научился от вас...
  Он снова усмехнулся - как показалось Гедимину, виновато, - и повернулся к щиту управления.
  - Перейдём к делу, коллега. Мне не терпится пройти между галактиками.
  ...Крейсер медленно сбавлял скорость. Гедимин, встав у щита управления, следил за показателями и рассеянно слушал разносящиеся по кораблю команды. Ему было не по себе от того, как быстро Джон и его люди освоили управление, - сегодня они даже обстреляли из гравитронов ближайший астероид.
  - Ровно пять, коллега, - тихо сказал Конар; он сидел в кресле Гедимина, подложив на сидение сложенный матрас, и переводил взгляд от монитора к монитору, иногда беззвучно шевеля губами. Он вёл какие-то свои расчёты; в другое время Гедимин спросил бы, что его занимает, но сейчас сармат думал только о возвращении.
  - Начинаем, - бесстрастно сказал он. - Atzesh saja! Jasu deka den una!
  Из динамиков донеслись отрывистые команды - Джон решил, что экипаж не обойдётся без пояснений. Вслед - на счёте "shi" - загудела сирена.
  - Стоп! Астероид по курсу! - крикнул кто-то.
  - Qen... qu... ter... - отсчёт продолжался. Гедимин тронул рычажки - два одновременно, как он привык.
  - Меняем курс! - крикнул тот, кто заметил астероид. - Размажет!
  - Du... un...
  - Attahanqa, - беззвучно выдохнул Гедимин, скрещивая в вакууме лучи.
  - Держать курс! - отозвался Джон, и сармат одобрительно усмехнулся.
  - Астероид! - к первому голосу присоединился второй, а к нему - испуганный гул из разных отсеков. - Прямо по курсу! Тридцать влево!
  - Держать курс! - рявкнул капитан. - Мы должны... Что за чёрт?!
  Передатчик на запястье Гедимина мигнул; полупрозрачная карта системы Гермеса сменилась на изображение Солнечной системы. Сармат, облегчённо вздохнув, покосился на Конара. Тот сидел, зачарованно глядя на мониторы, и чему-то улыбался.
  - Heta! - громко сказал Гедимин. - Вы рядом с Землёй.
  Из динамиков уже доносился гомон - сперва растерянный, потом - радостный. Джон выругался прямо в общий канал - он уже видел на мониторах приближающийся земной шар.
  - Невероятно, - тихо сказал Конар, повернувшись к Гедимину. - Эти макропроколы... Теперь я знаю, куда делся наш коллега Майкл. Что ж, надеюсь, ему подвернулась удачная планета.
  Гедимин кивнул.
  - Мы с Холь... я тоже надеюсь.
  - Четыре "луны" до Земли! - объявил на весь корабль капитан. - Идём на самом малом к Альбукерке! Маскировку оставить, включить помехи!
  Конар неожиданно легко спрыгнул с кресла и протянул Гедимину руку.
  - Когда война закончится, я найду вас. Такие, как вы, редко рождаются. Я дойду до Линхольма и Цанева, если понадобится, но вы будете работать в Лос-Аламосе. Если бы вы согласились остаться на...
  Гедимин резко качнул головой.
  - Мы уже не встретимся. Мне и так сильно повезло тебя увидеть. Мой лимит удачи исчерпан.
  Он расстегнул рукав, показывая ряд багровых шрамов. Опухоль за ночь уменьшилась, и буквы, сильно потемневшие, теперь читались отчётливо.
  - Это мне на память, - он криво усмехнулся.
  Конар протянул было руку к предплечью сармата - но тут же отдёрнул. Его лицо побелело.
  - Гедим-мин, - его голос заметно дрожал. - Зачем вы себя изувечили?! Лучом по живой руке...
  - Это заживёт, - равнодушно ответил Гедимин. - Иди к своим. Мне надо собраться.
  Конар, сбивчиво попрощавшись, вышел. Сармат, проверив, насколько плотно пригнаны створки, открыл люк в активную зону. Горячие волокна прикоснулись к его вискам, и он, поморщившись, опустил пластины шлема до упора.
  Перестановка твэлов заняла немного времени - две минуты спустя сармат выбрался из реактора, покосился на мониторы, кивнул и, подойдя к стене, щёлкнул пальцем по динамику.
  - Эй, Джон Винстон! Ты помнишь, что обещал?
  ...Часть капсул вытащили из бортовых отсеков, часть - отсоединили от катапультирующего механизма; Гедимин, проходя мимо, видел, как из них выглядывают сонные и напуганные люди - преимущественно детёныши и самки. Его сопровождали четверо солдат Винстона - и он сам, уже раздобывший где-то экзоскелет. Это был "Гарм"; его успели модифицировать под человека-пилота, но двигался Джон всё равно с трудом, переставляя ноги с большой задержкой. Кроме внутренней модификации, экзоскелет покрасили в цвета "Немезиды" и нарисовали на плечах несколько символов радиационной опасности, чёрно-жёлтых и чёрно-зелёных, вперемешку.
  - И всё-таки, теск, это большая глупость, - сказал Джон, остановившись у входа в узкий отсек. - Рано или поздно тебе придётся сдаться. Я бы договорился о лучших условиях...
  - Меня расстреляют у трапа, - оборвал его болтовню Гедимин. Он быстро проверил капсулу - она, к его удивлению, была исправна, как и катапульта. Он дотянулся до бортового телекомпа, задал координаты Ураниума и повернулся к повстанцам. С тех пор, как он впервые увидел их на борту "Бета", они разительно изменились - будто кто-то прогнал их по тренировкам Гуальтари, за пару дней превратив полумёртвых каторжников в солдат и пилотов. Они даже держались иначе, и Гедимин невольно почувствовал очень слабое, но всё же уважение.
  - Новый экипаж... - пробормотал он и ухмыльнулся. - Удачи, Винстон. Когда-нибудь Нью-Кетцаль отстроят.
  - И назовут моим именем, - отозвался Джон. - И тебе удачи, теск. Я замолвлю за тебя словечко перед Линхольмом.
  Капсула закрылась. Гедимин лежал навытяжку, намертво пристёгнутый к ней, и смотрел на тёмные створки "летающего саркофага". Катапульта вышвырнула его из крейсера, сменившийся вектор гравитации вдавил в дно капсулы, затем подвесил на ремнях - и надавил на макушку: "саркофаг" вошёл в поле притяжения Земли. Сармат освободил руку, притронулся к механизму "лучевого крыла", - давление стало чуть слабее. На мониторе замелькали цифры - капсула, при всех попытках притормозить, набирала скорость. Через несколько минут замигал другой показатель - Гедимин входил в атмосферу, и обшивка, по всем законам физики, начинала разогреваться. Сармат откинулся назад до упора, взглянул на монитор в последний раз и закрыл глаза. "Первая жёсткая посадка," - промелькнуло в голове. "Размажет или нет?"
  У самой поверхности включилось защитное поле, "поймав" капсулу и тут же отключившись. Это был ещё один тормозной механизм - он снижал общую скорость, но не плавно, а рывками. Скафандр Гедимина заскрежетал от удара. Несколько секунд непрерывного скрежета - и капсула содрогнулась и лопнула по швам, впуская в разломы жидкость. Гедимина захлестнуло с головой раньше, чем он понял, в чём дело, - координаты всё-таки сбились, и капсула упала в озеро.
  Сармат, досадливо шипя, выпутался из ремней. Некоторые из них от удара лопнули. Кости Гедимина, по ощущениям, остались целы, - скафандр принял удар на себя, и сармат отделался парой ушибов. Выйдя из капсулы, он остановился и огляделся. Вокруг было темновато и мутно - падение капсулы подняло тучу ила. "Раньше вода была чище," - машинально отметил сармат, глядя под ноги, на ступни, уходящие в мягкое дно. "Потепление, чтоб его..."
  Идти по дну Атабаски было не труднее, чем по тренировочному залу. Течение не сносило массивный скафандр, его плотность была слишком велика, чтобы он всплыл, - сармат прошёл несколько десятков метров, прежде чем увидел сквозь воду солнечный диск.
  Дело было не в глубине - солнце и наверху светило тускло, едва-едва пробиваясь сквозь серые облака. Гедимин вышел на берег. Место он узнал сразу - это были кусты под бывшим Шахтёрским аэродромом. Растительность тут была - и в воде, и на берегу, и там, где когда-то были взлётные полосы. Что-то вилось по земле, проседая под ступнями сармата, что-то тянулось кверху или стелилось под ветром, сбрасывая чёрную, багряную и лиловую листву. Гедимин притронулся к ветке кустарника - она качнулась в сторону, и явно не от ветра. Сармат посмотрел на небо - стая хвостатых "радиационных пиявок", растянувшись, летела с востока на запад. Над озером часть отделилась и резко пошла вниз. Несколько минут Гедимин наблюдал за кружением хвостатых существ над водой, за их треугольными мордами и трепетанием ротовых щупалец, потом хмыкнул и пошёл, не оглядываясь, к городу.
  Ближайшая линия укреплений была заброшена. Ободранные рилкаровые плиты торчали под разными углами, и растительность уже добралась до них. Гедимин оборвал несколько мешающих "вьюнков", посмотрел на то, что виднелось за ними, и включил лучевой резак.
  - Sata! - заорали сразу с двух сторон. Гедимин остановился. По обломкам укреплений к нему, довольно ловко прыгая с плиты на плиту, приближались четверо патрульных. Лианы перед сарматом вспыхнули и осыпались пеплом, - пятый пошёл напрямик и теперь изумлённо глядел на Гедимина, выставив перед собой ракетомёт.
  Сармат сдвинул лицевой щиток и показал патрульным пустые ладони.
  - Я Гедимин Кет, - сказал он. - Бежал от повстанцев...
  - Ты?! - донеслось из-под брони "Фенрира", и Гедимин, замолчав, изумлённо мигнул. Экраны, заменяющие лицевой щиток, оставались тёмными, но он узнал сармата по голосу - это был Стивен Марци.
  - И ты, - коротко усмехнулся он - и, сорвавшись с места, бросился вперёд.
  Стивен успел выстрелить - ракета взорвалась, коснувшись воды, и на берег обрушился водопад. Затем сопло ракетомёта сложилось вдвое, крепления заскрежетали, выдираясь вместе с куском обшивки, и Гедимин заехал новым "оружием" по шлему экзоскелета. Внешние экраны полопались. Стивен, лишившись обзора, открыл огонь из всех турелей, патрульные возмущённо заорали, сверху хлопнулось защитное поле, но Гедимин увернулся и вцепился в бывшего командира. Броня гудела от ударов, фрил трескался, но сармат ничего не замечал - под его пальцами хрустела и скрежетала обшивка, лопались кабели и пневмоприводы.
  - Heta! - крикнули над головой. Удачно брошенное защитное поле оттолкнуло Стивена от Гедимина, и сарматы, лишившись опоры, порознь покатились по разбитым плитам. В Гедимина вцепились двое экзоскелетчиков, в Стивена - трое, шестой патрульный (в такой же "командирской" броне, как у капитана "Феникса") встал напротив, вполголоса поминая размножение "макак".
  - Ну и что это было, Стивен? - сердито спросил он. Из "Фенрира" донеслось возмущённое бульканье.
  - Он напал первым! - сказал Стивен, кое-как взяв себя в руки. - Этот саботажник и дезертир ещё в прошлом мае приговорён к расстрелу!
  - В прошлом мае... - рассеянно повторил второй командир и жестом поманил к себе Гедимина. - Реакторщик? В механике понимаешь?
  Сармат кивнул.
  - Отведи в ремонтный барак, - приказал командир одному из патрульных. - Стивена туда же. Сдаст экзоскелет и возьмёт бластер. Стивен, переходишь во внутренний патруль.
  Бывший капитан "Феникса" возмущённо взвыл.
  Гедимин шёл за торопящимся патрульным мимо обломков укреплений и старался не оглядываться. Теперь он чувствовал боль в ушибленных пальцах и неприятную слабость в ногах - видимо, пару ударов в живот он пропустил, не заметив.
  - Где корабль Стивена? - спросил он. - Почему он тут?
  - Понятия не имею, - ответил патрульный, не оборачиваясь. - Тут много бескорабельных. Иди за мной, ремонтник. За вон той плитой поднимешь правую руку.
  Их пропустили без вопросов. Гедимин шёл, растерянно озираясь по сторонам. Он помнил довоенный Ураниум, в память врезались обкусанные бараки прошлой высадки, - но то, что лежало вокруг, с тем городом ничего общего не имело.
  Укрепления отодвинулись от озера ещё на десяток метров. Купол пока держался, за ним следили дроны и патрульные "Циклопы" и "Чиа". Вдоль стены, ощетинившейся зенитными турелями, тянулись ремонтные ангары. Пустые стояли справа от дороги, рядом с насосной станцией, спрятанной в овраге; корабли, дожидающиеся ремонта, отогнали к западной границе. Из-за строя гудящих и лязгающих ангаров Гедимин разглядел часть брони "Феникса", изрядно побитый "Ицумаден" и несколько "Стимфалид", зачем-то перевёрнутых кверху брюхом. Их прикрыли защитным полем и так оставили. На востоке ремонтники пытались перегнать ангар по остаткам бараков, кое-как сложенным в дорожное покрытие.
  - А где здания? - спросил Гедимин, перекрикивая шум с космодрома. Ни одна крыша не нависала над строем ангаров, и как сармат ни вглядывался, в проёмах он тоже ничего не увидел.
  - Подожди, к ним идём, - буркнул патрульный, обменявшись условными жестами с охраной космодрома. - Я сдам тебя бригадиру, дальше сам разберёшься.
  Они обошли последний ряд ангаров, и Гедимин застыл на месте, изумлённо мигая. Из городских бараков уцелело всего пять, и те были "сгрызены" наполовину - вскрытый третий этаж прикрывало защитное поле, заменяющее крышу. Поверх поля была наброшена маскировка, но держалась она плохо, постоянно рябила и норовила раствориться. "Генератор сбоит," - подумал Гедимин. "Наверное, отсырел. Зря выставили наверху, влага всё равно просачивается..."
  В бараках прибавилось дверей - кто-то пробил обе длинные стены и приделал бронированные створки. Гедимин, вспомнив своё укрытие на городской свалке, невольно хмыкнул.
  - Что, у повстанцев жильё лучше? - окрысился на него патрульный.
  Створка откинулась в сторону, выпустив отряд спешащих ремонтников. Последним шёл сармат в чёрном скафандре. Патрульный, придержав Гедимина за плечо, шагнул к нему.
  - Хольгер, вот тебе пополнение. Поймали в озере.
  Гедимин изумлённо мигнул.
  - Странное место для... - начал было сармат, но тут же осёкся. Жестом отправив отряд дальше, он шагнул к Гедимину.
  - Атомщик? Живой?!
  ...Гедимин с сожалением оглянулся на полуразобранную "Стимфалиду". Остальные бомбардировщики, более-менее подготовленные к полёту, были отогнаны на дальний край космодрома, остался один, и можно было бы с ним закончить, но Хольгер, крепко сцапав сармата за локоть, оттащил его к пищераздатчику. Ремонтников кормили обильно - каждому досталось по два контейнера Би-плазмы. Хольгер попытался всучить Гедимину третий - в отряде были филки, а им и одного было много - но сармат отмахнулся.
  - Я не голодал, - буркнул он. - Да по мне и видно. Лучше скажи, как ты выжил? Когда я услышал, что вас сбили над Ио...
  Хольгер кивнул и жестом попросил Гедимина молчать.
  - Макаки сбивали капсулы... Когда я сел, нас оставалось пятнадцать. Диверсионный отряд - кажется, так нас назвали потом в их отчётах. С Ио выбрался я один. И то повезло прилепить капсулу к взлетающему "Солти". Они ребристые, меня не замечали до посадки, а там уже... - Хольгера передёрнуло, и он замолчал. Гедимин прижал его к себе, неловко погладил по спине.
  - Нам повезло, - подвёл он итоги. - А Линкен? Константин? О них что-нибудь слышал?
  - Ничего, - ответил Хольгер. - "Марк" взорван. "Феникс" Линкена здесь не появлялся. С тех пор, как разбомбили "Мару"...
  Гедимин вздрогнул.
  - Её нашли? А "Шаман"?
  - "Шаман" тоже, - подтвердил Хольгер. - У нас осталось три базы, и те... Атомщик, ты точно не хочешь Би-плазмы?
  - Ешь, - Гедимин протянул ему невскрытый контейнер. - Значит, "Мара" и "Шаман"... А что с Амосом? С Альваро? Успели уйти?
  - Наверное, - тусклым голосом ответил Хольгер. - Но я о них не слышал. Я вообще ни о ком тут не слышал. Даже Маркус молчит. Когда ещё было время на ерунду, нам крутили в информатории старые речи...
  Гедимин снова вздрогнул; все шрамы заныли разом.
  - "Шибальба", - еле слышно сказал он. Хольгер кивнул.
  - У нас опять ничего не вышло. Видимо, следовало колонизировать систему Гермеса и закрыть портал.
  Гедимин угрюмо сощурился.
  - А кто здесь командир? - спросил он, оглянувшись на уцелевшие бараки. Ни один из них не был похож на штаб... а впрочем, Гедимин мало знал о штабах.
  - Здесь... - Хольгер невесело усмехнулся. - Здесь каждый, у кого экзоскелет, считает себя командиром. А мне нет дела до экзоскелетов. Одна бригада ремонтников считает командиром меня. Если хочешь, можешь перейти под моё командование.
  - Согласен, - отозвался Гедимин. Ему было не по себе. Призрак "Шибальбы" придвинулся и встал вплотную, - сармат привык перебирать вероятности, но здесь выбирать было не из чего - все линии сходились в итоге в одну точку, и ничего хорошего Гедимина там не ждало.
  
  22 октября 30 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Вот опять ты без скафандра, - сказал Гедимин, недовольно щурясь на Хольгера. Над полуразрушенным бараком дребезжал сигнал побудки, по коридору грохотала тележка пищераздатчика - последний признак хоть какой-то организации на сарматской базе. Хольгер сел на матрасе и протяжно зевнул.
  - Двое в скафандрах тут не поместятся, - пробормотал он, наклоняясь за контейнером с пищей.
  В комнате действительно было тесно - это был обычный ураниумский "отсек" на одного сармата, из-за крайней стеснённости занятый сразу двумя. Два матраса на полу лежали впритык, и Гедимин боялся во сне случайно махнуть рукой и сломать Хольгеру позвоночник. У дверного проёма, оставляя считанные дециметры на проход, стоял стапель. Хольгер с вечера оставил на нём скафандр и спал в одном комбинезоне, босиком, намотав на себя одеяло и подсунув под голову ладонь зазевавшегося Гедимина.
  В бараке было тепло - термопластины никто не вытащил, и чтобы не выстудить воздух, достаточно было перекрыть основные ходы. Комнаты не закрывались - когда-то здесь были двери, но их то ли перевесили на какой-нибудь корабль, то ли переработали на субстрат, и вдоль коридора, как много лет назад, снова тянулись пустые проёмы, и из каждого "отсека" выглядывали двое сарматов. Филкам повезло ещё меньше - их поселили по трое, а то и по четверо, и как они там умещаются, Гедимин смотрел во все глаза, - зрелище было очень занимательное. У них стапелей, конечно, не было; спали в рабочих комбинезонах или без них, свернув их и подсунув под голову вместо подушек. Одеяла были, но не у всех.
  - Я вот вышел как-то без скафандра... - Гедимин притронулся к виску, обожжённому пару дней назад разрядом станнера, и поморщился. Хольгер пожал плечами.
  - Сюда придут не со станнерами, атомщик. А от бомбы вроде той, что снесла "Полярную Звезду", скафандр не спасёт.
  На космодроме завыла сирена - прибыл ещё один корабль. "Не крейсер, но с реактором," - определил по тональности сигнала Гедимин.
  Это был "Ицума-Бет"; его борта, как поверхность Луны, сплошь покрывали кратеры, две сквозные пробоины заделали изнутри защитным полем, но, видимо, затянули с ремонтом, - экипаж, просидевший в условиях кислородной тревоги несколько часов, наружу вываливался с облегчёнными вздохами и тут же сдирал шлемы. Старший механик быстро объяснял Хольгеру, что сломано, и с чего лучше начать. Гедимин, направившийся было к погнутым турелям, услышал слово "твэл" и настороженно прислушался.
  - Три нестабильных? - Хольгер сделал пометку в наручном смарте. - Заменить нечем. Можем вытащить. Реактор потеряет в мощности.
  - Тащите, - махнул рукой механик. - У нас уже двух не хватает. Говорят, у них четверной запас мощности...
  Гедимин подошёл к нему. "Здесь нет запасов топлива," - это открытие было очень неприятным. "Реакторы "Мары" и "Шамана" погибли вместе с базами, новых не построили... Странно, я думал, Хольгер быстро тут всё наладит."
  - Можно переработать твэлы, - сказал он. - Это недолго...
  Хольгер молча, с неожиданной силой ударил его по запястью. Гедимин мигнул и озадаченно посмотрел на него.
  - Можно было бы, - сказал Хольгер оживившемуся механику. - Оборудования нет. Шахты взорваны, завод в развалинах. Гедимин, сходи к ним, посмотри, что можно сделать.
  Пилот-реакторщик, встретивший их у входа в отсек, не узнал ремонтника - видимо, как и Фьонн, был из "второго поколения". К люку в активную зону он не подходил, и, судя по состоянию запирающих механизмов, в последний раз их приводили в действие полгода назад. Гедимин сверился с мониторами, озадаченно мигнул, не увидев признаков затухающей пульсации, пролистнул показания и мигнул ещё раз.
  - Вы шли без Прожигов?
  Пилот, механик и присоединившийся к ним по дороге капитан, переглянувшись, тяжело вздохнули.
  - Не говори ничего, ремонтник. Ты с "Феникса"? Всё, что мельче, второй год ходит без Прожигов.
  - Не тянет, - буркнул пилот, досадливо щурясь. - Портал в полширины, и хоть ты тресни.
  Гедимин, вспомнив свои эксперименты на корабле Корсена, угрюмо кивнул. Можно было бы повторить их, но, посмотрев в глаза местным сарматам, ремонтник решил не заикаться ни о каких "доработках" и "улучшениях".
  - Тем проще, - сказал он. - Одну сборку из четырёх сделать нетрудно.
  Реактор был остановлен, аварийные стержни опущены, но три твэла по-прежнему нестройно мерцали, и их свет из зеленоватого становился жёлто-белесым. Гедимин извлёк их, осмотрел, несколько минут возился, переставляя стержни, вернул два из трёх обратно, оставшийся положил в контейнер и вынес в камеру дезактивации.
  - Один нестабильный, - сказал он удивлённым сарматам. - Остальное работает.
  Когда он сошёл на землю, спугнув длиннохвостую "пиявку", присосавшуюся к обшивке "Ицума-Бета", его уже ждал Хольгер, а с ним - незнакомый реакторщик, смущённо разглядывающий обломки фрила под ногами.
  - "Бет", прибыл неделю назад, - пояснил Хольгер, кивнув на сармата. - Реактор перегревается, пульсирует на взлёте и посадке, не хватает четырёх твэлов. Посмотри, что можно сделать.
  
  24 октября 30 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Да, без урана сложно, - согласился Гедимин, недовольно щурясь на Хольгера. - Но переработку твэлов можно было бы наладить. Те же трубки, хвостовики, очистка ирренция...
  "Ицума-Бет", первый корабль, реактор которого ремонтировал Гедимин, утром покинул Ураниум. "Бет", прилетевший неделю назад, стартовал в полдень. "Стимфалиды" присоединились к москитному флоту Ураниума. Три ремонтных ангара вернулись на стоянку, но повреждённых кораблей ещё было много, и ремонтники работали в две смены.
  - Помнишь, мы собирали оборудование из деталей со свалки? - спросил Гедимин, тронув за руку задумавшегося Хольгера. - И получалось.
  Тот невесело усмехнулся.
  - Я помню, атомщик. Может, и сейчас получилось бы. Но... - он зябко поёжился. - Что-то мне не по себе. Такое чувство, что мы досиживаем тут последние часы. А завтра на рассвете прилетит "Кондор"...
  Гедимин поморщился. Это он слышал не первый раз, и не от одного Хольгера, - призрак завтрашнего "Кондора" висел над Ураниумом, незаметно превратившимся в "Шибальбу", так же явно, как купол защитного поля.
  - Радует одно, - мрачно сказал он. - Мы ещё не убиваем друг друга.
  Хольгер вместо ответа провёл пальцем по щербинам на его скафандре - следу, оставшемуся от удара Стивена.
  - Пытаемся, атомщик. Но не выходит.
  Солнце уже зашло, и вокруг космодрома зажглись огни. Прятаться не было смысла - о существовании Ураниума люди прекрасно знали, и если бы и начали обстрел, то не потому, что заметили один-два фонаря над развалинами. Ремонтники, закончившие работу, сошлись к пищераздатчику и остались там надолго. Гедимин вполуха слушал разговоры - ничего нового местные жители сказать ему не могли. Маркус и его адмиралы остались где-то снаружи, за укреплениями Ураниум-Сити, о базе забыли все, кроме капитанов повреждённых кораблей, и те получали последние приказы командования месяц, а то и два назад.
  К пищераздатчику подошёл патруль. Гедимин пригляделся к лицам сарматов и, мягко поднявшись на ноги, бесшумно приблизился к одному из них и встал так, чтобы перекрыть ему отход.
  - Стивен, - негромко окликнул он. - Куда ты дел "Феникс", и что с экипажем?
  Патрульный, вздрогнув, шагнул назад, но упёрся в лоток пищераздатчика, был обруган со всех сторон и нехотя развернулся к Гедимину.
  - Почему ты не сдох на рудниках? Адмирал Тохиль убит, адмирал Гней убит, может быть, даже Маркус уже мёртв... Почему ты пережил их, hasukemu?!
  - Потому что я - учёный, а не солдат, - отозвался Гедимин. - Так что с кораблём? Сайджин и Йенью живы?
  Стивен угрюмо кивнул.
  - Реакторы взорвались под огнём, но до "Мары" мы дошли. Экипаж расформировали, мне выдали "Фенрир", а потом... - он оглянулся на полуразрушенные бараки и брезгливо поморщился. - А тут ещё ты...
  Гедимин пожал плечами.
  - Нечего было бомбить мою станцию.
  - Скоро мы все подохнем под одной бомбой, - махнул рукой Стивен. - Мой пепел будет лежать рядом с твоим. Вот же мерзость...
  Он сплюнул в темноту и отвернулся.
  
  26 октября 30 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Пол барака вздрогнул, стены качнулись, и Гедимин, не успев проснуться, резко выпрямился и, сдёрнув с матраса сонного Хольгера, шагнул за дверь. Встряска повторилась. Над городом запоздало завыли сирены воздушной тревоги, и Гедимин, досадливо хмыкнув, положил Хольгера на место.
  - Бомбят, - разбуженный Хольгер, привстав на матрасе, прислушивался к отдалённому грохоту. Бомбы взрывались совсем рядом; защитный купол удерживал часть ударной волны, но земля дрожала, и колебания передавались уцелевшим домам. Выглянув наружу, Гедимин увидел, как по небу катятся разнонаправленные зелёные сполохи, - омикрон-излучение хлестало по куполу с разных сторон, но прожечь его не могло.
  Небо вспыхнуло красным, от красных бликов разбежались жёлтые, - что-то массивное рухнуло на купол и скатилось по нему, разваливаясь на части. Через несколько секунд все сияния погасли, только сирены ещё выли над притихшим городом.
  Налёт повторился через два часа. Гедимин, выйдя из ремонтного ангара, долго смотрел, как облака вспыхивают красным и зелёным, - ракеты сбивались, не долетая, где-то в тучах шла перестрелка.
  - Примеряются, - мрачно сказал Хольгер, когда настала тишина. - Наблюдатели говорят, что сюда стягиваются крейсера с трёх сторон. Два "Кондора" идут с юга, "Юрий" - с запада, тройка "Солти" - с востока. Земной Союз решил с нами покончить.
  Гедимин огляделся. Под купол возвращались уцелевшие корабли прикрытия, со стоянки подтягивались передвижные ангары, - база работала на последнем издыхании.
  - Не нравится мне всё это, - пробормотал он.
  Хольгер кивнул.
  - Мне тоже, атомщик. Бомба или наземный рейд, - итог для нас будет один. Приказ Цанева никто не отменял.
  - Надо уходить, - Гедимин оглянулся на озеро, закрытое гребнями укреплений. - Есть пещеры у Атабаски. Есть шахты - их уже бомбили, по второму разу не пойдут. У нас автономные скафандры, мы можем отсидеться...
  - И что дальше? - перебил его Хольгер. - Я помню, как метался затравленной крысой по Ио. По Земле пройдут рейды. Мы - заметные сарматы, атомщик. Долго мы не пробегаем.
  
  27 октября 30 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Филк, заведующий информаторием, сегодня выглядел особенно маленьким и съёженным. Он даже вздрогнул и шарахнулся к стене, когда увидел на пороге двоих сарматов. Хольгер попытался успокоить его, но филк ещё долго недоверчиво оглядывался на пришельцев, читающих показания сигма-сканеров. Показания в информаторий доставили дроны-разведчики; их выпускали каждый день, обратно возвращалась едва ли четверть.
  - Кольцо сомкнулось, - тихо подытожил Гедимин, глядя на карту, покрытую красными полосками. - Теперь - только под землю.
  - Я одного не понимаю, - сказал Хольгер, выключив карту и поманив сармата к выходу. - Земной Союз уже стянул сюда два флота. Крейсера, тяжёлые бомбардировщики, десант... Чего они ждут?!
  - Третий флот, - предположил Гедимин. - Чтобы уж наверняка, и с минимальными потерями...
  Хольгер махнул рукой.
  - Атомщик, ты видел наш флот прикрытия? Какие потери?! Четыре крейсера, зайдя с разных сторон, за полчаса вобьют нас в земное ядро. А их там уже шестнадцать. Я не понимаю, почему они медлят.
  Гедимин запоздало вспомнил, что хотел оставить филку панцирь кагетского "жука", и развернулся к информаторию. Дверь была открыта - в неё только что вошли двое сарматов.
  - И если заносить в базу каждую галлюцинацию... - ворчал один из них - местный патрульный в лёгком экзоскелете.
  - Галлюцинацию! - презрительно фыркнул второй, недавно сошедший с корабля, прилетевшего на ремонт. - Вот сядет тебе на голову эта "галлюцинация"... Пиши, я говорю! Один - на орбите Марса, второй - в тридцати "лунах" от Земли. А третий видели за Сатурном. Каждый размером с пол-Луны. Раскрашены так, что глаза жжёт. Все идут сюда.
  Гедимин мигнул.
  - Кто идёт сюда? - спросил он, едва не своротив плечом дверной косяк. Все сарматы вздрогнули, филк снова съёжился.
  - Пришельцы, - сказал прилетевший, глядя Гедимину в глаза. Он не шутил - почерневшая радужка и нервная дрожь век выдавали страх.
  - Миана? - спросил Гедимин, вспомнив ослепляющую раскраску гигантских панцирных "рыб". Ему было не страшно - только тоскливо и немного стыдно. "Дождались мианийцев," - угрюмо подумал он. "Наследили в Вендане, навзрывали там ракет... Теперь из Земли сделают Ириен. Или, если повезёт, Кагет. Как же глупо всё-таки вышло..."
  - Не знаю, как они называются, - отозвался сармат, подозрительно сощурившись на Гедимина. - Огромные корабли. Я бы сказал - это не взлетало. Это собирали в космосе. Ни взлететь, ни сесть оно не может. Но ему и не понадобится. Только пройдёт над Землёй и...
  Его передёрнуло.
  Гедимин осторожно похлопал по плечу испуганного филка, сунул ему в карман панцирь жука и вышел. Хольгер стоял у двери; судя по выражению лица, он слышал всё.
  - Ещё и Миана, - пробормотал он, зябко поёжившись. - Неприятно чувствовать себя вымирающим видом. Особенно - посреди глобального вымирания. Если после этого на Земле будет кому вести раскопки - что от нас останется для изучения?
  - Ирренций, - угрюмо сказал Гедимин. - Первые два миллиона лет. А потом - кеззий и ипрон. Будущие ядерщики сильно удивятся.
  
  29 октября 30 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  К полуночи бомбы перестали падать, и сирена замолчала. Ремонтники, поднятые по тревоге, восстановили расколотый внешний купол. Гедимин, кое-как собрав из четырёх полумёртвых генераторов защитного поля один, но рабочий, выполз из-под стены и пошёл на свет. Фонарь над пищераздатчиком горел по-прежнему ярко - не было никакого смысла скрываться.
  Космодром практически опустел. Последний "Циклоп" стоял в ремонтном ангаре, дожидаясь починки гравитрона. Часть его экипажа улетела на "Фениксе", уходящем в Коцит; капитан и последние солдаты держались у ангара. Хольгер сунулся было к ним, но быстро вернулся к Гедимину.
  - Вымирающий вид, - пробормотал он, выразительно пожав плечами. - Как и все мы.
  Гедимин задумчиво смотрел на тёмный купол.
  - Как-то странно они бомбят, - заметил он вполголоса. - Бьют по краям. Слабые точки - сверху. Если совместить два "Гельта" и пару тонн шрапнели, город сметёт. А они что-то щупают на краях. Будто хотят не снести, а взять...
  Хольгер невесело усмехнулся.
  - Взять? С нас нечего брать, атомщик. Разве что инструменты. Может, по их наводкам тут сидит сам Маркус?
  ...Что-то тихо застучало по шлему - мелкие крошки, шурша, сыпались на голову спящего сармата и скатывались по гладкому фрилу. Гедимин приоткрыл один глаз и увидел широкую световую полосу, накрывшую и его, и завёрнутого в одеяло Хольгера. Он вскинулся, оттолкнулся от матраса, но закончить движение не успел - что-то ударило его в грудь и швырнуло в противоположную стену. Сармата протащило сквозь ломающиеся перегородки, и он остановился посреди коридора, впечатанный в пол барака сплетающимися кольцами защитного поля. Они опутали его в считанные секунды - он только успел дотянуться до первого и прорвать его, как его пальцы, разделённые попарно, прилипли к полу - каждая пара под своим маленьким куполом.
  Луч ударил ему в глаза. Над сарматом стояли двое в тяжёлых экзоскелетах. Сквозь ослепительный свет Гедимин различал только силуэты - два "Рузвельта" впереди, четыре или пять за ними, двое держат скрученного, замотанного в поля и бессильно извивающегося Хольгера.
  - Эти? - голос из-под шлема "Рузвельта" принадлежал, несомненно, человеку. Из-за его спины странной крадущейся походкой выбрался сармат в комбинезоне и торопливо закивал.
  - Они. Это Гедимин, а без брони - Хольгер. Атомщики Ассархаддона.
  "Стивен? "Макаки"?!" - Гедимин запоздало дёрнулся, и пол под ним затрещал, а защитные поля пошли волнами. "Предатель!"
  - Броню забрать, - приказал один из "Рузвельтов". - Этого раздеть.
  Его товарищ, не отвлекаясь на разговоры, распределял по Гедимину защитные поля. Как сармат ни вырывался, ему не удавалось сдвинуться ни на миллиметр. Через несколько секунд руки и ноги Гедимина зафиксировали намертво, а торс открыли.
  - Сейчас, - мелко закивал Стивен, наклоняясь над распластанным сарматом. Гедимин увидел на его лице торжествующую ухмылку. Один из "Рузвельтов" за его спиной приподнял механическую руку. Одно из встроенных в неё сопел было направлено Стивену в спину, другое - мимо него, в живот Гедимину.
  - Я знаю, как это вскрывается, - бормотал Стивен, суетливо тыкая пальцами в пластины на груди сармата. - Я был в "Гекате", когда они работали. Я всё знаю об этом.
  - Быстрее, - бесстрастно отозвался один из "Рузвельтов".
  Скафандр раскрылся от ключиц до ступней. Шлем втянулся, и Гедимин откинулся затылком на твёрдый пол. Секунду спустя он увидел две вспышки и услышал треск, а потом его дыхание оборвалось. Разряд станнера, ударивший в солнечное сплетение, сложил бы сармата вдвое, если бы тот мог пошевелиться - а так ему оставалось только хрипеть и разглядывать красные вспышки перед глазами. На пол упало что-то тяжёлое.
  - Поднимайте, - скомандовал "Рузвельт". Гедимин, почувствовав, что защитные поля его больше не держат, вскинулся было, но, замедленный разрядом станнера, успел только приподняться, - с удивлёнными возгласами в него выстрелили ещё два раза, и он растянулся на полу.
  Его подняли. Он чувствовал, как на руках от запястья до плечевого сустава застёгиваются несколько пар магнитных наручников. Хольгера и его скафандр уже вынесли - в опустевшем "отсеке" не было ничего, кроме пролома во всю стену.
  Он успел увидеть Стивена, неподвижно лежащего ничком, и учуять запах ионизированной органики, прежде чем его вытащили наружу. Там рядом с трупами сарматов-патрульных стоял транспорт, внешне похожий на потрёпанный глайдер - вот только вместо двигателя у него был ЛИЭГ.
  Гедимина втолкнули головой вперёд в узкий люк, тут же за ним закрывшийся. На той стороне его ждали - тут же он был схвачен за плечи и уложен скованными руками вниз на скользкое дно капсулы - не то эвакуационной, не то медицинской. Кто-то сжал с двух сторон его голову, другой закрыл ему рот и нос плотно прилегающей маской с тремя трубками. Гедимин почувствовал, как что-то впивается в руки, и как по венам течёт холод, а потом - как раскрываются наручники. Шевельнуться он уже не мог - всё тело будто превратилось в лужу Би-плазмы.
  - Готово, - объявил человек в белом комбинезоне.
  Глайдер вместе с капсулой качнулся, отталкиваясь от земли. По расчётам Гедимина, он должен был врезаться в купол секунд через пять, но даже не затормозил. Сармат лежал на дне закрытой капсулы, вдыхал смесь, пахнущую чем-то из арсенала Биоблока, и пытался открыть глаза, но веки ему отказали. Сознание уплывало. "Стивен сдал нас," - промелькнула последняя связная мысль, чтобы тут же угаснуть.
  
  30 ноября 30 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Гедимин проснулся от пронзительного прерывистого писка над ухом. Что-то больно давило на виски. Сармат попытался шевельнуть рукой и обнаружил, что намертво пристёгнут к холодной скользкой поверхности. Металлические обручи охватывали каждую конечность дважды - ниже и выше основного сустава, ещё один проходил по животу, сдавливая брюшные мышцы. Остальные, впрочем, тоже были тесны.
  - Что там? - послышалось над головой. Кто-то надавил на обруч на лбу сармата, щёлкнул языком и приглушённо выругался.
  - Пусто.
  - Пусто? - недоверчиво спросил первый. Обруч с Гедимина сняли, давление пропало, но пришлось несколько секунд потерпеть неприятные ощущения - что-то выползало из маленьких отверстий сбоку черепа, задевая края ранки. "Зонды," - определил Гедимин, измерив по ощущениям длину. "Сканер мозга, глубокое сканирование..."
  - Ничего, - нехотя признал первый. - И что на этот раз? Сломанный сканер или сдохший мозг?
  - Он жив, - кто-то, нагнувшись к Гедимину, взял его за обруч на запястье. - Показатели в норме... О, пульс участился.
  К вискам сармата прилепили пластырь. Ноющее ощущение внутри головы пропало, осталась неприятная слабость - всё тело, от макушки до кончиков пальцев, представлялось Гедимину Би-плазмой, намазанной на костяной каркас. Он, не открывая глаз, осторожно проверял себя, напрягая мышцу за мышцей; работало почти всё, но крайне медленно.
  - Сканеры в порядке, - мрачно сказал ещё один невидимка. - До сих пор виски ломит. В другой раз на себе проверяй!
  - Сожри таблетку, - сердито посоветовали ему. - Ну так что с тесками? Хоть один что-то показал?
  "Хоть один?" - Гедимин настороженно прислушался. "Так не говорят об одном... и даже о двух. Тут нас больше. Минимум трое. Я, Хольгер... кого ещё сюда притащили?"
  - Ничего нет, - буркнул кто-то из невидимок. - Ничего за целый месяц. Ещё одна проба?
  - А что делать? - кто-то повернул голову Гедимина набок и воткнул в шею тонкую иглу. Сармат почувствовал неприятное жжение.
  - Завтра повторим, - медик выдернул иглу, зачем-то оттянул губу сармата и заглянул ему в рот. - Такого амбала за месяц не измотаешь.
  "Изматывание?" - Гедимин прислушался к нарастающей слабости в мышцах. "Помню. Ассархаддон показывал. Мартышечьи штучки..."
  Он попытался сглотнуть, но не смог - во рту пересохло. Воздух неожиданно стал сухим и обжигающим. Над головой хлопнула закрывающаяся крышка, и настала тишина - только попискивал какой-то прибор. Гедимин осторожно открыл глаза и увидел над собой толстое полупрозрачное стекло, а на нём - жёлтые световые пятна.
  "Меня утащили к "макакам"," - он, приподняв голову, взглянул на многочисленные крепления, пристегнувшие его ко дну капсулы. Сознание периодически мутнело, каждую мысль приходилось проговаривать чуть ли не вслух. "Теперь сканируют. Ничего не выходит. Чем меня накачали? Той же дрянью, что была у Ассархаддона?"
  Он, сосредоточившись, напряг мышцы на руках. Крепления больно врезались в тело - Гедимин лежал в них уже месяц, и прижатая кожа успела воспалиться. Сармат приподнялся всем корпусом, с трудом качнулся из стороны в сторону. Металл заскрипел, медленно поддаваясь. Гедимин рванулся, выворачиваясь из расшатанных креплений. Скрежет стал громче, что-то с грохотом лопнуло, и сармат высвободил правую руку. "Поддаются," - он покосился на уцелевшие крепления - часть из них деформировалась, из растянутых обручей показались механизмы замков. "Ещё раз..."
  Он оттолкнулся, качнулся из стороны в сторону, напрягая брюшные мышцы, просунул пальцы под замок и с силой сжал. Главный обруч лопнул, и сармат ухватился за обломок, пытаясь его расшатать. "Оружие," - мелькнуло в мутнеющем сознании, и Гедимин сердито встряхнул головой, разгоняя густеющий туман. "Оружие и рычаг. Пригодится."
  Он повернулся набок, вцепился в уцелевший наручник. Ухватиться никак не удавалось - пальцы скользили. Сверху заорали, крышка отъехала в сторону, в глаза сармату ударил ослепительный свет.
  - Черт!
  Гедимин, уже понимая, что выбраться ему не дадут, рванулся изо всех сил, выдирая крепления левой руки из капсулы, и махнул кулаком наугад, метя в один из тёмных силуэтов. Ошеломлённая "макака" не успела увернуться - силуэт исчез, затем послышался влажный хруст и сдавленный вопль. В ту же секунду в сармата с трёх сторон ударили разряды станнеров, и он, дёрнувшись, бессильно сполз на дно капсулы. "Рано полез," - думал он, разглядывая плывущие перед глазами белые спиральки, постепенно превращающиеся в красные пятна. "Ничего, время будет."
  
  07 декабря 30 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  - Пусто?
  В голосе медика, наклонившегося над сканером на голове Гедимина, уже не было ни надежды, ни любопытства. Сармат сердито сощурился. Он был в сознании - если можно было так назвать это расплывчатое состояние, когда невозможно ни думать, ни отключить мозг. Он часто приходил в себя на этой неделе - видимо, то, чем его накачивали между попытками побега и сканированиями, перестало действовать. Очень хотелось пить, несколько меньше - есть, но сильнее всего - размозжить ближайшей "мартышке" череп.
  - Ничего. Будто вместо мозга булыжник, - уныло ответил медик, снимающий с Гедимина сканер. Неприятнее всего было выдёргивание глубоких зондов - тонкие щупы уходили куда-то в мозговое вещество и по дороге обратно задевали края просверленных в черепе отверстий. Голова у сармата не болела ни в процессе, ни потом, - видимо, руки у местных медиков были не совсем кривые. "Или мне уже всё выжгли," - подумал Гедимин, крутя головой. Вроде бы думать он мог, вот только ничего дельного не выдумывалось. После первой попытки побега за сарматом наблюдали днём и ночью, и когда он, обманувшись тишиной, пытался снова вывернуться из креплений, тут же открывалась крышка, и в макушку сармату бил разряд станнера. Креплений за неделю стало вдвое больше. Последние дни Гедимин уже не пытался их снять - теперь он занимал себя общением с медиками... ну, насколько это можно было считать общением.
  - Что вы там ищете? - спросил он, откидываясь назад в попытке увидеть медиков. Те дружно шарахнулись от капсулы.
  - Сканер меня не берёт, - он сердито сощурился на белый потолок. - Чего надо-то? Спроси, может, я отвечу.
  Крышка над ним захлопнулась.
  - Тупые мартышки, - вздохнул Гедимин, закрывая глаза. - Ну, ройтесь дальше.
  
  16 декабря 30 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  - Пусто?
  Медик, снимающий с Гедимина сканер, даже не стал отвечать.
  - Дай воды, - попросил сармат. Говорить было тяжело - он не получал ни глотка с тех пор, как пришёл в сознание, и, может быть, месяц до этого. Видимо, тело жило за счёт медикаментов - они должны были облегчить сканирование, но устойчивость, вызванная постоянным сигма-облучением, не поддавалась никаким химикатам.
  - Торрегроса нас размажет, - уныло сказал первый медик. - Ничего за полтора месяца! Эти тески - мутанты. Новая порода.
  - Говорил же - я не сканируюсь, - напомнил Гедимин с усталым вздохом. - Так чего вам от меня надо?
  Крышка захлопнулась.
  "Какой-то дурацкий допрос," - думал сармат, закрывая глаза. Он уже наловчился спать под химикатами - какой-то из них учащал сердцебиение, но постепенно Гедимин приспособился замедлять его обратно. Пару раз он пытался остановить сердце, но за этим следили и тут же вскрывали капсулу и приводили сармата в чувство. "Вот спросили бы словами. Может, я ответил бы. А то так сдохнешь - и не узнаешь, почему..."
  Умирающим сармат себя не чувствовал - голова гудела, подташнивало, слабость уже стала привычной, но тело, несомненно, жило, мышцы работали (уже вполсилы - при всём замедлении обмена веществ телу нужны были белки, и оно добывало их, откуда могло), мозг выдержал и сканирование, и химикаты, и разряды станнеров - и, просыпаясь, Гедимин даже мог представить себе объёмный чертёж произвольно выбранного реактора. Это было совершенно бессмысленно, но немного улучшало настроение и разгоняло скуку.
  Крышка вновь отодвинулась. Гедимин удивлённо мигнул.
  - С двух сторон! - отрывисто скомандовал кто-то, не подходя близко к капсуле.
  Её стенки раскрылись, оставив прикованного сармата на виду у двоих экзоскелетчиков. Они стояли с двух сторон, направив на Гедимина сопла станнеров.
  - Держать! - гаркнул командир. Металлические клешни вцепились в руки сармата. Крепления щёлкнули, отстёгиваясь от капсулы, Гедимин, удивлённо мигнув, дёрнулся, но сделать ничего не успел - наручники тут же скрепились попарно, больно вывернув ему плечи.
  Его подняли вертикально, и он увидел лабораторию - оборудование и несколько мониторов вдоль дальней стены, перегородки по бокам, медиков, отступающих к мониторам и держащих в руках станнеры, ещё один экзоскелет - тёмно-синий "Рузвельт".
  - В камеру на неделю, потом - повторить, - донеслось из-под брони. - Марш!
  Висеть на руках было очень неприятно - мышцы всё-таки размякли за полтора месяца неподвижности. Вырываться Гедимин даже не пытался - только вертел головой, на всякий случай запоминая обстановку.
  Дверь лаборатории была металлической, старой конструкции - на петлях, толстой, но, в принципе, легко вскрываемой. Герметичных люков не было нигде. В коридоре со светло-серыми стенами было прохладно - градусов пятнадцать, воздух двигался свободно, хотя шума вентиляции Гедимин не слышал, ни пол, ни стены не подогревались, - видимо, сармат был на Земле, заметно южнее Ураниума, но не на экваторе.
  - Где меня держат? - спросил Гедимин, надеясь, что экзоскелетчики менее пугливы - или, может быть, получили от Торрегросы другой приказ. Ему не ответили, только с силой встряхнули его, а через несколько шагов повернули к закрытой комнате.
  Створки массивных металлических дверей были пригнаны друг к другу без зазора, но всю герметичность сводило на нет окошко в одной из них, прикрытое металлической нашлёпкой. Её край был отогнут - видимо, открывающего механизма не было, и поддевали её пальцами, постепенно деформируя металл.
  - Этот? - спросил, подойдя, третий экзоскелетчик. Ему не досталось "Рузвельта" - только трофейный "Гарм", перекрашенный в тёмно-синий, с затёртыми знаками отличия. Он открыл дверь и шагнул в сторону, делая какие-то знаки в направлении коридора. Оттуда послышались торопливые шаги.
  - Гедимин Кет, - охранники, встряхнув сармата, швырнули его в открытую камеру, на лету сдёрнув наручники. Он успел подставить руки, спружинить, но по телу прошёл слабый разряд, и локти подогнулись. Распластавшегося сармата снова встряхнуло - металлический пол был под небольшим напряжением.
  - На неделю. Ничего не давать, ток не выключать. И не усиливать! Понял, Юпанки?
  Из-за приоткрытой двери донёсся смешок.
  - Следить за каждым шевелением! - повысил голос экзоскелетчик. - Юпанки, Кариссо, Вудс, - удерёт или сдохнет, пойдёте под расстрел! Всё ясно?
  - Да, сэр! - донёсся неслаженный хор из коридора. Дверь захлопнулась.
  Ток на полу был слабым, но лежать всё же было неприятно. Гедимин поднялся, поставил ступни вплотную, - ощущения стали терпимыми. Он протянул руку, коснулся стены и досадливо сощурился - вся комната была под напряжением. Под потолком зажглась лампочка, вмурованная в металл на десять сантиметров и прикрытая прозрачной пластиной. Сармат, стараясь ничего не трогать, осмотрелся, - камера была просторной, три на три метра, ничего, кроме единственной лампочки и холодного металла. Похоже, подогревал его только ток, - тепловых пластин Гедимин не чувствовал.
  Он посмотрел на себя и досадливо сощурился. Одежду у него забрали ещё в лаборатории, наручники предусмотрительно сняли, - расковыривать едва заметные сварные швы на стенах предстояло ногтями. Сармат, шагнув к дальней стене, быстро двинулся к двери и налёг на неё, проверяя прочность. На створках напряжение было слабее, но вот держались они прочно, хотя давали некоторую надежду на то, что рано или поздно их удастся выломать.
  Места для разбега было мало - двери не поддались и со второго удара. В створке открылось окошко, забранное рилкаровой пластиной. Едва Гедимин к ней прикоснулся, проверяя слабое место, пластина отъехала вверх, и в дырку ударил разряд станнера. Сармату, не ожидавшему такого подвоха, обожгло правую ключицу, и он снова растянулся на полу. Окошко захлопнулось.
  "П-понятно," - дождавшись, когда его перестанет трясти от разряда станнера, и останется только мелкая, но неприятная дрожь от тока, бегущего по телу, сармат кое-как поднялся. У тряски был побочный эффект - мысли распадались на отдельные слова, а иногда и на слоги. Сармат, временно выкинув всё из головы, прислонился к двери и закрыл глаза. Уснул он мгновенно и спал, пока не сполз по скользкой створке обратно на пол; тут усилившаяся тряска и ускорившийся пульс разбудили его, и он снова поднялся и занял прежнее положение. "Сойдёт. Отдохну. Остальное. Потом..."
  
  23 декабря 30 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  "Что-то они не доработали с этой дверью..."
  Гедимин снова проснулся - в этот раз не от электрического разряда, а от боли в неудобно подвёрнутом пальце. Он лежал на двери - точнее, висел, раскинув руки и прижавшись всем телом к створкам, перенеся почти весь вес на них и оставив на полу небольшую опору - вытянутые пальцы, сдвинутые вплотную. Поза была не очень удобная, но Гедимин уже привык - так его, по крайней мере, почти не било током, к тому же холодную дверь можно было лизнуть - это немного приглушало жажду.
  "Почти два месяца," - сармат лениво считал дни, попутно пытаясь поднять в памяти остатки биологических познаний. Получалось не очень - вообще в последнее время ему тяжело было думать. "Человек давно умер бы. Сколько могу прожить я? Ещё месяц? Эксперимент не чистый - химикаты содержат воду. Возможно, ещё что-то. Значит, дольше."
  Под его телом что-то заскрежетало. Заторможенный мозг не сразу понял, в чём дело, - только после того, как из приоткрывшегося окошка вылетел разряд станнера, и сонный сармат оказался на полу. Там он проснулся окончательно.
  - Has-sulesh, - прошипел он под ноги двоим экзоскелетчикам, протиснувшимся в дверь. Хотелось бы сказать в лицо, но для этого надо было перестать трястись всем телом и хотя бы сесть.
  - Слизь, - буркнул в ответ один из них, за руку поднимая сармата с пола. Его кое-как подхватили с двух сторон, подвесив на нескольких креплениях, и вытащили в коридор. Он досадливо сощурился. Было самое время что-то сделать, но получалось только дышать - и ещё, привалившись виском к ближайшему экзоскелету, ненадолго уснуть, что Гедимин и сделал.
  Через несколько минут его разбудили, под удивлённую ругань сбросив в кресло с захватами вместо подлокотников. Гедимин снова оказался пристёгнутым, и так, что трудно было вдохнуть, не то что шевельнуться. Отдельный захват придерживал его за шею. К голове поспешно что-то пристраивали - по ощущениям, всё тот же несчастный сканер. Впереди, загораживая дверной проём, стоял экзоскелетчик, но Гедимин всё же увидел за его спиной, как двое тащат безвольно свисающее бледное тело.
  - Хольгер... - он хотел крикнуть, но получилось только прохрипеть. Охранники, переглянувшись, захохотали, но их нервный смех скоро оборвался.
  Когда сканер, проколов кожу и проделав пару отверстий в височных костях, запустил внутрь щупы и перестал гудеть, Гедимин снова закрыл глаза. Тело ещё вздрагивало от остаточных разрядов, но сармат "отключил" его и заснул. Здесь, по крайней мере, не было электричества, - этим следовало пользоваться.
  Он почти выспался, когда сканер грубо сдёрнули, а в затылок шевельнувшемуся сармату влепили ещё один разряд. Гедимин досадливо сощурился - или, скорее, попытался, мышцы век тоже дёргались невпопад и навряд ли отреагировали на приказ мозга.
  - Ничего, чёрт бы вас подрал, ничего за два месяца! - орал кто-то из экзоскелетчиков. - Вам что, жить надоело?!
  Гедимина снова утащили в камеру. Он думал по дороге, когда же его оставят в покое, и что с ним тогда сделают - сразу пристрелят или всё же скажут, что им было нужно. Конвоиры по дороге вяло переругивались, выясняя, чья очередь "стоять смену" - Кариссо или Вудса. У самой камеры появился ещё один, оттеснив угрюмого напарника, осклабился и пинком открыл дверь.
  - Сюда!
  - Да уж понятно, что не в коридор, - пробубнил Кариссо, с размаху швыряя Гедимина в камеру. Тот, уже почти опомнившись от последнего разряда станнера, упал на руки и тут же вскочил, проведя в плотном контакте с электрическим полом всего секунду. Дверь ещё не закрылась, и он - скорее развлечения ради, чем на что-то надеясь - навалился на неё, упираясь руками в края сближающихся створок. Механизм заскрежетал, охранники заорали, и дверь перестала закрываться как раз в тот момент, когда Гедимина оглушили ещё одним разрядом. Он вывалился в коридор, задев плечом створку. Его затолкали обратно, и дверь захлопнулась.
  "Неплохо," - подумал он, лёжа на полу и дожидаясь, когда его перестанет трясти, и получится встать. "Что дальше?"
  Спать пока не хотелось, думать - не получалось. Сармат, попрыгав немного по камере (это развлекало и не давало окончательно разложиться мышцам, но долго скакать не получалось - он заметно ослаб за время заточения), встал на месте, дотянулся до потолка и напряг руки и спину. Приятно было почувствовать, что плоть ещё не совсем размякла, - от его постоянных упражнений на фриловом покрытии потолка появились заметные вмятины.
  Окошко приоткрылось - сначала отодвинулась металлическая пластина, затем - рилкаровая. В проём просунулся край мягкого контейнера с прозрачной жидкостью. Отверстие было для него тесным - охраннику пришлось сложить его, и вода выплёскивалась, каплями стекая по двери. Гедимин мигнул.
  - Эй, теск, - охранник просунул контейнер дальше. - Смотри, вода!
  За его спиной кто-то засмеялся.
  - Диего, так тебя и так! А я думал - куда это деть?
  Гедимин, озадаченно хмыкнув, протянул руку к контейнеру, но не успел - охранник резким движением выплеснул воду ему под ноги и убрал пустую ёмкость. Из-за двери донёсся хриплый смех. Смеялись двое - громко, с привизгом, хлопая стальными "клешнями" по обшивке.
  Гедимин провёл пальцем по мокрой двери, собирая воду, облизал руку и опустился на корточки рядом с лужей на полу. Он опускал ладонь в жидкость и слизывал - раз за разом, пока не осталось только мокрое пятнышко. Сармат посмотрел на него с сожалением - не будь электричества, он слизал бы воду прямо с пола, но жечь слизистую языка не хотелось.
  - Вот ты придумаешь, Юпанки! - кто-то ударил металлом о металл. - А я думал, он будет как собака, прямо языком... А вот везёт им, что они не гадят, правда? Вот представь, он бы там сидел...
  Окошко закрылось. Гедимин, мигнув, посмотрел на высохший пол, потом - на свою ладонь. "Куда это деть... Так он отдал мне свою воду?" - он в растерянности пожал плечами и снова прислонился к двери. "Была вода. Был сон. Хороший день."
  
  24 декабря 30 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Дверь снова открылась под вечер. Гедимина оглушили и оттащили к дальней стене, насколько позволял размер камеры. Внутрь вошли двое. Один, наклонившись над сарматом, потрогал его шею и, оттянув веко, заглянул в глаз.
  - Бесполезно. Ещё на месяц?
  - Хватит тратить моё время, - угрюмо ответил второй. - После Рождества займись им вплотную. Как следует, слышишь? Скоро приведут корабли.
  - Будет сделано, сэр, - первый, ногой отодвинув Гедимина обратно к стене, вскинул металлическую конечность. - Сержант Рио Юпанки предложил...
  - Нет, - буркнул второй, разворачиваясь к двери. - Живым и в своём уме, ясно? Голову и руки не трогать!
  "Корабли?" - Гедимина ещё трясло, но мозг уже заработал - и сармат тут же заметил, что электричество в камере отключили, и сильно этому удивился. "Какие... Уран и торий! Атомный флот... Вот чего им надо. Управлять атомолётами. Теперь понятно..."
  Он сел, прислонившись к безопасной стене, и недобро усмехнулся. "Управлять моими кораблями? После двух месяцев пыток? Хорошая идея, "макаки". Лучше некуда..."
  Через полчаса окошко в двери приоткрылось, и Гедимин, свернувшийся на полу, услышал смешок.
  - Что, Диего, обидно? Опять тебя не слушают?
  - Да мне-то... - буркнул Диего, отодвигая напарника от двери и заглядывая в окошко сам. - Спит, куча слизи... Он не подох за два месяца без воды, а они хотят с ним говорить! Дали бы мне...
  - Да, ваши индейские штучки, - ухмыльнулся напарник. - Капитану он нужен живым. Потерпи, Юпанки, вот станешь капитаном...
  Охранники рассмеялись. Окошко закрылось. Гедимин мрачно усмехнулся. "Корабли я им не отдам. Никому."
  
  02 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Дверь с негромким скрежетом приоткрылась. Что-то влетело в проём и упало на пол рядом с Гедимином, слегка его задев. Сармат открыл глаза, сел, удивлённо глядя снизу вверх на охранников, остановившихся на пороге. Прошло уже пять секунд, а ни один из них до сих пор не выстрелил из станнера - они просто держали его на прицеле и чего-то ждали.
  - Гедимин Кет, - донёсся из-за их спин незнакомый голос. - Одевайтесь и выходите.
  Сармат удивлённо мигнул. Он уже прикинул, как удобнее будет броситься на охрану, чтобы нанести им максимум повреждений, прежде чем его пристрелят, - но тут, кажется, началось что-то интересное. "Одежда," - Гедимин встал, подобрав с пола свёрток. "Хотят говорить. Ну ладно, послушаю."
  Последние дни ему не хотелось ни есть, ни пить; он почти всё время спал, когда не хотелось - делал упражнения. Мозг, не тратя зря энергию, отключился, лишь иногда подавая вялые сигналы - "прошёл час", "окошко открыли", "полижи дверь"... Теперь он проснулся и оживился, и сармат, посмотрев на охранников, коротко усмехнулся.
  Ему принесли серый комбинезон без пояса и сапог; одежда была сделана по его размеру - точнее, расширена грубыми вставками, но всё равно Гедимин сильно удивился. "Я не один тут," - вспомнил он. "Хольгер тоже модифицирован. Интересно, его приведут?"
  Он вышел, слыша за спиной угрюмый шёпот - охранникам чем-то не нравилась его осанка. Ему приказали сложить руки за головой, а затем крепко схватили за локти и плечи, приставили к спине сопла станнеров и куда-то повели. Первое время он шёл в направлении лаборатории; затем охранники свернули и ещё два поворота спустя вошли в широкую комнату. Стены там были покрыты рыжеватым фрилом с волнистым орнаментом, на полу лежал тонкий слой пружинящего покрытия, и воздух был довольно тёплым - градусов двадцать, если не больше.
  Пока он вертел головой, пересчитывая охранников и пытаясь найти на их броне хоть какие-то знаки отличия, его подвели к столу. Рядом лежал толстый матрас, и, сидя на нём, Гедимин мог спокойно положить на стол локти, - мебель была сделана по человеческой мерке и даже окрашена под натуральное дерево. Сармат едва заметно усмехнулся - так странно это выглядело.
  - Гедимин Кет, - один из экзоскелетчиков развернулся к нему. У него был "Рузвельт" и, видимо, пилотом был не он.
  - Я - капитан Торрегроса. Я задам вам несколько вопросов, но пока - садитесь и ешьте.
  Гедимин посмотрел на стол. На краю стояли вскрытые контейнеры с водой и Би-плазмой - судя по маркировке, трофейные, из сарматских запасов. Он сел на матрас, поджав ноги, и попробовал припасы. В них подмешали немного глюкозы, вода была подсолена, - больше ничего необычного сармат не заметил.
  Он ел медленно, ожидая, пока тело согреется после камеры, и кожа из синей снова станет светло-серой. Его не торопили. Торрегроса стоял у стола, положив "руку" на столешницу, охранники - вокруг, следя скорее за капитаном, чем за пленником.
  - Вы - повстанцы или федералы? - спросил Гедимин, когда еды в контейнерах не осталось, а отличительные знаки на экзоскелетах так и не удалось найти. Единственным значком был полузатёртый орёл с распахнутыми крыльями на груди у Торрегросы - и ещё один на стене, там, где под обшивку был убран встроенный телекомп.
  Капитан усмехнулся.
  - Интересные различия. Люди обычно спрашивают: "Где я?" Ваш товарищ спросил, где вы...
  Он, выведя на монитор своё лицо, внимательно посмотрел на Гедимина. Тот угрюмо сощурился. "Значит, Хольгер тут уже был. От него ничего не узнали. Поэтому привели меня."
  Охранник по беззвучному приказу убрал пустые контейнеры.
  - Вы спрашивали, чего нам от вас нужно, - снова заговорил Торрегроса, вдоволь насмотревшись на сытого сармата. - Несколько ответов на несложные вопросы. Вы - Гедимин Кет?
  - Да, - ответил сармат. "Пока действительно несложно," - подумал он и невольно усмехнулся.
  - Вы жили до войны в Ураниум-Сити? Вы заочно обучались в Лос-Аламосе на инженера-ядерщика? Вы работали на строительстве АЭС "Полярная Звезда" в Ураниум-Сити? Вы непосредственно общались с Фюльбером Мартинесом?
  Гедимин удивлённо мигнул - последний вопрос был неожиданным. Ещё неожиданнее было сдавленное шипение за спиной - кого-то из охранников задел не то один из вопросов, не то утвердительный ответ, но что могло его взволновать, сармат не понял.
  - Вы участвовали в так называемом проекте "Феникс"? - спросил Торрегроса. - Вы сконструировали двигатель для атомного флота, разработали методики управления и создали технологию Прожига?
  Сармат снова мигнул. "Стивен," - подумал он, недобро щурясь. "Или кто-то вроде него. А ещё называл меня предателем..."
  - Да, - ответил он, глядя на человека в упор. - А вы - не создали?
  Торрегроса слабо усмехнулся.
  - Видите? Мы знаем о вас довольно много. Так же, как и о ваших товарищах. Но наш информатор, к сожалению, не был ни учёным, ни инженером...
  - И вы его убили, - закончил за него Гедимин, вспомнив дымящуюся рану на спине Стивена. "А ведь было столько возможностей от него отделаться..." - сармат с трудом подавил тяжёлый вздох. "Сказал бы мне кто..."
  - Только не говорите, что вы были друзьями, - отозвался Торрегроса. - К тому же военное преступление - бомбардировка Иерусалима... Вы, кажется, тоже в этом замешаны? На что вы рассчитывали, вернувшись на Землю в конце войны? Не на удачу же - вы ведь учёный...
  Гедимин сердито сощурился - укол достиг цели. Страха не было, хоть ему и напомнили о неизбежном расстреле, - только досада на собственную глупость. "Ты столько дури наворотил, атомщик," - подумал он с невесёлой усмешкой. "Как ты с таким уровнем интеллекта умудрился построить реактор?!"
  - Впрочем, на этот вопрос можете не отвечать, - сказал Торрегроса. - Мы - не трибунал Земного Союза. Нам вы - все вы, Ядерный блок - интересны живыми. Надеюсь, тут наши интересы совпадают. Хольгер Арктус... Константин Цкау... В отличие от Стивена Марци, с ними вы были очень близки. Жаль, что они отказались с нами сотрудничать.
  Он замолчал. Гедимин сузил глаза, но не издал ни звука, хотя его сердце на несколько секунд перестало биться. "Интересны, а не "были интересны"," - повторил он про себя. "Они живы. Держи мозги в руках, атомщик. У "макак" много уловок."
  - Ну что ж, вступление, кажется, затянулось, - Торрегроса сделал пару шагов вдоль стола, потом развернулся и прошёл обратно. - Перейду к делу. Мы хотим знать, как устроен ваш двигатель, как им управлять и как выполнить Прожиг. Вы хотите жить и, по возможности, есть и спать вовремя и в удобном помещении... и снова встретить ваших товарищей, не так ли? Кое-что из этого вы получите сразу же, как только дадите устраивающий меня ответ. Вы готовы с нами сотрудничать?
  Гедимин покосился на правое предплечье. Рубцы за два месяца из багровых стали белесыми, но виднелись на руке отчётливо. "Конар. Интересно, почему с ним они не сотрудничают? Он - человек. Его не пришлось бы пытать."
  - Мы нашли его, если вам это интересно, - сказал Торрегроса, и Гедимин вздрогнул - ещё одна игла попала в цель. - К сожалению, урановые рудники повредили его мозг. Он рассказал много интересного, но ещё больше - не рассказал.
  - Ты и его пытал? - спросил Гедимин, угрюмо щурясь.
  - Герберт Конар - уважаемый учёный... и очень умный человек, - отозвался капитан. - Он сам связался с соответствующими службами и добровольно поделился информацией. Он, кстати, высокого мнения о вас. Ну так что? Мы можем на вас рассчитывать?
  Гедимин кивнул.
  Несколько секунд Торрегроса молчал; его глаза удивлённо расширились. По углам комнаты пополз растерянный шёпот, тут же прерванный резким жестом капитана.
  - Мне бы хотелось услышать развёрнутый ответ, - сказал Торрегроса, подходя на шаг ближе. - Вы согласны сотрудничать с нами и рассказать нам о реакторе атомного флота?
  - Да, - сказал Гедимин, глядя ему в глаза. - Теперь понятно?
  - Более чем, - Торрегроса с трудом погасил торжествующую улыбку. За спиной Гедимина послышался разочарованный вздох и звук плевка. Торрегроса снова вскинул "руку".
  - Извините, сэр. Больше никогда, сэр, - нестройно пробормотали Диего Юпанки, Вудс и кто-то из их напарников.
  - Начнём с устройства реактора, - Торрегроса щёлкнул переключателем настенного телекомпа, но экран не открылся, только мигнул зелёным светодиодом. - Надеюсь, вы хорошо его помните?
  - Что именно тебе нужно? - хмуро спросил Гедимин.
  - Всё, - ответил капитан. - До мельчайших подробностей.
  - Дай мне три листа бумаги и ручку, - попросил сармат.
  - Зачем? - настороженно спросил Торрегроса, приподнимая "руку".
  - Сделаю чертёж, - отозвался Гедимин. - Ну? Долго мне ждать?
  Минуту спустя бумага лежала перед ним на столе. Охранник положил на листки ручку, сделанную под сарматскую ладонь, и тут же отошёл. Гедимин придирчиво проверил её, отодвинул два листа, развернул третий вокруг оси и задумчиво сощурился. "Что им нарисовать? "Звёздный Кондор", третью модификацию? Или хватит с них второй?"
  Он на секунду прикрыл глаза, мысленно разворачивая схему из трёх измерений в два и заменяя ключевые обозначения. "Звёздный Кондор", распространённейший довоенный реактор, был изучен им вдоль и поперёк задолго до "Гекаты", на его основе Гедимин проектировал энергоустановки атмосферной станции для Сатурна... Вспомнив её, он едва заметно усмехнулся и начал чертить.
  Через час он пронумеровал листы и отодвинул их к другому краю стола. Торрегроса, впервые за прошедшие шестьдесят минут сдвинувшись с места, протянул за ними руку. Гедимин ждал вопросов, но капитан, мельком просмотрев чертежи, осторожно убрал их в плоский футляр.
  - Здесь всё? - спросил он. Гедимин кивнул.
  - Спасибо за помощь, - Торрегроса широко улыбнулся и дал знак охранникам. - Сегодня вы хорошо поработали, Гедимин. Можете отдохнуть. Завтра вы расскажете нам об управлении этим устройством.
  - Могу и сегодня, - сармат посмотрел на свои руки и едва заметно поморщился. - Где Хольгер? Я хочу с ним встретиться.
  - Мы это обсудим, - отозвался Торрегроса. - Сегодня вас переведут в другое помещение. Через неделю, возможно, устроят вам встречу. Я скажу Хольгеру, что вы согласились на нас работать. Может быть, он тоже переменит мнение, и вы встретитесь быстрее. Не надо считать, что мне доставляет удовольствие держать учёных в казематах. Вы же так не считаете, Гедимин?
  Сармат недовольно сощурился.
  - Хватит болтать. Где моя новая камера?
  Его вывели в коридор - так же, как выводили из электрической комнаты, крепко держа за локти - и за первым же поворотом охранник крепко врезал ему по рёбрам. Гедимин, не ожидавший такого, дёрнулся и захрипел, напряг руки, пытаясь развернуться и ответить, но второго удара не последовало, а его схватили ещё крепче.
  - Юпанки! - второй охранник пихнул первого в бронированный бок. - Ослиная башка!
  Человек ничего не ответил. Гедимина молча довели до закрытой камеры, втолкнули внутрь и захлопнули дверь - точно такую же, бронированную, с окошком, какая была в электрической комнате. Но в этот раз сармат упал не на гладкий наэлектризованный пол, а на мягкое зелёное покрытие.
  Поднявшись на ноги, он осмотрелся. Торрегроса не соврал - помещение действительно было удобным, даже по лунным меркам. В этот раз Гедимину выделили целых двадцать пять квадратных метров, два уложенных друг на друга матраса в качестве кровати и ещё два - на замену столу. На них лежали контейнеры с водой и пищей - сегодня пленника решили покормить дважды. Он, не дожидаясь, пока Торрегроса передумает, опустошил обе ёмкости и растянулся на непривычно мягкой кровати. "Я в неё проваливаюсь," - думал он с усмешкой, переворачиваясь на спину и пристраивая руки под голову. "Мартышки расщедрились. Есть время на отдых. Интересно, быстро они проверят чертежи?"
  Со стороны двери донёсся звук приоткрывающегося окошка.
  - Спит, - удивлённо сказал охранник. - Ну а что? Тески - не идиоты. Чего ему было отнекиваться? Дурак твой Юпанки.
  - А вот те двое так и не заговорили, - напомнил ему напарник. - Я думал, и этот... Ну, нам же проще. А индейцы все дурные. Ты слышал...
  Окошко снова закрылось. Гедимин перевернулся набок и лёг спиной к двери. "Те двое," - повторял он про себя, недобро щурясь в ближайшую стену. "Ждал от Хольгера. А вот Константин..."
  
  03 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Дверь открылась. В камеру Гедимина строевым шагом попарно вошли шестеро в лёгких экзоскелетах, обвешанных разнообразным оружием. В проёме, не заходя внутрь, остановился тёмно-синий "Рузвельт" с едва заметным орлом на груди.
  - Гедимин Кет, - капитан Торрегроса старался говорить бесстрастно, но в его голосе так и клокотала досада, и сармат, присевший было на матрас, медленно выпрямился. - Я считал, что вы умнее. Вы правда думали, что некому проверить ваши чертежи?
  Краем глаза сармат заметил, что охранники медленно сжимают вокруг него кольцо, и, подхватив два матраса, швырнул их в противостоящих экзоскелетчиков, а сам метнулся к третьему.
  Допрыгнуть он успел. Разряды станнеров с четырёх сторон скосили его на секунду позже - о чём он и думал, чувствуя, как ноют ушибленные костяшки, и слушая отчаянную ругань солдата с покорёженным пневмоприводом правой "руки". "Удачно," - отметил он про себя. "Но четыре... всё равно... больше... чем нужно!"
  Тело тряслось, и сармат практически чувствовал, как трепыхается на костяном каркасе Би-плазма, в которую временно превратились его мышцы. Охранники наконец настроили станнеры на нужную мощность, и не стоило надеяться через пять минут встать на ноги.
  - Как хотите, - сказал Торрегроса; Гедимин не видел его - он исчез в тумане, как и остальные охранники. - Жаль, что вы отказались от сотрудничества. У вас будет время подумать над моим предложением снова. После небольшого... внушения. Приступайте.
  Стальное "копыто" врезалось сармату в живот, перевернув его на спину, и удары посыпались со всех сторон. Его били медленно, вдумчиво выбирая уязвимые места; он ждал, что ему раздробят череп или сломают шею, но охранники не притронулись даже к его рукам - наоборот, аккуратно завели их за голову и били в живот, в грудь, по суставам ног. Первые минуты Гедимин молчал, потом, плюнув на всё, выл на одной ноте, не открывая рта. Глумливые смешки быстро сменились руганью и хлопаньем по наушникам, потом окрик Торрегросы разогнал охранников по углам. Сармата подняли за руки, откинули ему голову так, чтобы капитан видел его лицо.
  - Надеюсь, теперь вы по-другому посмотрите на моё предложение, - сказал капитан. - Вудс, проводи его в камеру.
  Через несколько минут Гедимин уже лежал на металлическом полу старой камеры, прижавшись к нему всем телом. Холод металла приглушал боль; ток пока не дали - можно было немного отдохнуть. Гедимин не был уверен, что сможет встать, - по ощущениям, ему раздробили обе голени, от пяток до колен.
  Первый час окошко в двери не закрывалось; потом охранник прикрыл его, и сармат зашевелился. Он, морщась, ощупал рёбра, потом подтянул под себя ноги и сел, проверяя подвижность суставов. К его удивлению, кости были целы; привкуса крови во рту не было - видимо, лёгкие тоже не повредили.
  "Осторожные мартышки," - сармат сердито сощурился на дверь. "Даже руки не тронули. Приказ... Ну, тем лучше. Может, Хольгера и Константина тоже не покалечат. Надо что-то придумать, атомщик. Что-то дельное..."
  
  10 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Ток в электрической комнате включили только три дня назад; к этому времени большинство ушибов и ссадин зажило, и Гедимин уже мог подолгу стоять на ногах. Первый день он лежал на полу, пользуясь отсутствием тока, потом - расхаживался, сильно хромая. Ему снова не давали ни воды, ни пищи, но двойной порции, съеденной неделю назад, хватило надолго - даже на регенерацию. Сейчас, когда сармат смотрел на свои бока или щиколотки, он уже не видел ни рубцов, ни кровоподтёков, хотя семь дней назад он был весь покрыт чёрными пятнами.
  Мозг - пока его снова не начали выжигать слабыми электрическими разрядами - тоже работал на полную мощность, но без толку. Пальцами расшатать сварные швы и отковырять со стены стальной лист так и не удалось, хотя сармат изучил обшивку до последнего миллиметра, - слабые места в ней были, но у Гедимина не было под рукой даже щепки, чтобы использовать её как клин или рычаг. Попытки выломать дверь заканчивались появлением охранников и парой выстрелов из станнера. Сами экзоскелетчики держались поодаль - им хорошо объяснили, на что способен сармат. Гедимину оставалось только досадливо щуриться, в очередной раз приходить в себя и бесцельно мерить шагами комнату - а когда включили ток, пришлось отказаться и от этого развлечения.
  Окошко приоткрылось. Сармат нехотя отодвинулся от двери, на которую опирался, и заглянул в дырку. Оттуда смотрел хмурый охранник - кажется, Кариссо.
  - Выходи, теск. Руки за голову!
  Перешагнув порог, сармат быстро огляделся. Его склонность к побегам учли - кроме Кариссо, здесь были четверо охранников, а просветы между ними закрывало кольцо защитного поля. Гедимина взяли за локти и повели знакомыми коридорами. Пересчитав повороты, он едва заметно усмехнулся. "Опять Торрегроса? Думал, он оставит меня на месяц..."
  В кабинете капитана всё осталось по-прежнему - тот же стол, те же матрасы, только в этот раз Гедимину не дали ни воды, ни пищи. "Рузвельт" с полустёртым орлом на груди, дождавшись, когда сармата посадят за стол, шагнул к нему. На экране появилось угрюмое лицо Торрегросы.
  - Итак, вы снова здесь, Гедимин. В прошлый раз пришлось преподать вам урок. Надеюсь, вы его усвоили.
  Сармат молчал, выжидающе глядя на человека. Тот прошёлся вдоль стола и снова остановился перед Гедимином.
  - Так вы готовы сотрудничать с нами?
  - Да, - ответил сармат, глядя сквозь него.
  Торрегроса ненадолго замолчал.
  - Вот как? Надеюсь, в этот раз вы действительно готовы. Нас по-прежнему интересует ирренциевый реактор. В прошлый раз вы дали нам отличный чертёж. Жаль, он не имел отношения к делу. В этот раз - не ошибитесь.
  Охранник положил перед Гедимином четыре листа скирлиновой бумаги и ручку - ту же (или точно такую же), какой он чертил в прошлый раз. Сармат пожал плечами.
  - Хорошо. Пусть будет ирренциевый.
  Он на секунду задумался. В ежедневнике, вручённом Конару, осталось много чертежей, так и не пошедших в дело. Гедимин вспомнил самый ранний - странную помесь "Звёздного Кондора" и той схемы, на которой сарматы в конце концов остановились, реактор с водяным охлаждением и смесью плутония и ирренция в твэлах. "Работать не будет," - подумал сармат, недобро щурясь. "Но тепла даст много..."
  Ему снова хватило трёх листов; на четвёртом он изложил соображения по поводу состава топлива - несколько вариантов, один другого взрывоопаснее. Закончив, он отодвинул листки и перевёл взгляд на Торрегросу.
  - Это всё.
  - Хм... - в этот раз капитан не спешил улыбаться - он смотрел и на Гедимина, и на чертежи с заметным недоверием. - Хорошо, Гедимин. Хватит на сегодня. Вас отведут в камеру.
  Обнаружив, что его тащат туда же, откуда недавно вытащили, сармат удивлённо мигнул. В этот раз Торрегроса решил умерить щедрость. Гедимина привели обратно в холодную камеру. В спину толкать не стали - дали войти, следом бросили два контейнера и одеяло. Сармат мрачно усмехнулся. "Ток отключили," - он расстелил одеяло на полу, прилёг на бок и подвинул к себе контейнеры. "Несколько часов посплю лёжа."
  Он рассчитывал на одну спокойную ночь - и, возможно, ещё на одну-две, если проверка чертежей затянется. "Кому их отдадут?" - думал сармат, медленно, по глотку, допивая воду; пересохшая глотка впитывала её слишком быстро - иногда Гедимину казалось, что в желудок не попадает ни капли. "Кто для них проверяет? Своих учёных тут нет. Может, кто-то из Лос-Аламоса?"
  Он покосился на свежие рубцы на предплечье. "Дикарство," - Гедимин провёл пальцем по шрамам и едва заметно поморщился. "И редкая глупость. Сам не знаю, на кой астероид я это сделал. А они... Они вполне могли на него выйти. А он быстро поймёт, в чём подвох. Он знает ирренций..."
  
  15 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Окошко открылось. Несколько минут охранник молча смотрел на Гедимина. Тот нехотя зашевелился и сел. Последние пять дней окошко открывали, чтобы бросить ему контейнер с водой или пищей, но это обычно происходило вечером, не раньше пяти, а сейчас было утро. В эти дни Гедимин вёл себя тихо, убедившись, что пальцем стену не проткнёшь, и охранники вроде бы тоже успокоились. "Чего им опять?" - думал сармат, поднимаясь на ноги. Дверь уже открывалась, и из коридора доносился грохот стальных "копыт".
  "Гостей" было семеро - шесть трофейных "Гармов", один застрявший в дверях "Рузвельт". Увидев, как они выстраиваются вдоль стен, Гедимин почувствовал неприятный холод в груди. "Ну вот," - он заставил себя ухмыльнуться и смотреть прямо, не щурясь. "Проверили и пришли. Что на этот раз?"
  - Гедимин, - Торрегроса тяжело вздохнул. - Вы, как я вижу, не принимаете нас всерьёз. Очередная глупая уловка... Вы думаете, некому проверить ваши чертежи? Лучшие физики Лос-Аламоса рады с нами сотрудничать. Ваш обман раскрыт, диверсия не удалась. Видимо, в прошлый раз с вами поговорили недостаточно доходчиво. Придётся повторить. Приступайте...
  В этот раз вокруг не было даже матрасов. Гедимина сбили на лету - когда его рука дотянулась до чужой брони, мышцы уже скрутило судорогой от разрядов станнера, и сармат не сумел даже нанести удар. Нелепо хлопнув размякшей ладонью по обшивке экзоскелета, он растянулся на полу, и охранники сомкнули кольцо.
  Он не знал, сколько времени прошло - каждая вспышка боли в избитом теле растягивалась на десятки минут, хотя он понимал, что на самом деле это считанные секунды. Кто-то, не выдержав воя, пытался затолкать ему в рот ветошь, но Торрегроса его одёрнул.
  - Дай мне, - слышал сармат чей-то шёпот над головой. - Дай сделать. Так его не пробьёшь. Это же теск. Вы не умеете. Дай мне...
  Торрегроса коротко рявкнул, прервав избиение, но поднимать сармата на этот раз не стали - напротив, один из охранников плотно прижал его к полу и вытянул дёргающиеся ноги.
  - Ладно, сержант Юпанки. Ваша очередь.
  Охранник неожиданно ловко опустился на пол, странно щёлкнул стальными захватами, будто разминая их, и крепко взял сармата за палец на ноге. Секунду спустя Гедимин услышал короткий хруст. Сустав обожгло болью - кость резко вынули из сочленения и подвесили на связках.
  "Ассархаддон," - сармат коротко ухмыльнулся, прежде чем закричать. "У него учился?"
  Когда Юпанки поднялся на ноги, на ступнях сармата не осталось ни одного целого сустава, и каждое судорожное подёргивание отдавалось резкой болью. Всё вокруг плавало в красном тумане. Охранники расступились, оставив Гедимина корчиться на полу. Сверху донёсся довольный смешок.
  - Руки не трогать, - отозвался Торрегроса на ещё одно тихое предложение. - Они ему пригодятся. Может, потом. По результатам.
  Он, со скрежетом втиснувшись в дверной проём, подошёл к Гедимину и аккуратно поставил "лапу" "Рузвельта" ему на грудь. Сармат попытался плюнуть в него, но слюны во рту не было.
  - Поверьте, до сих пор мы говорили с вами предельно вежливо, - сухо сказал Торрегроса. - Но моё терпение на исходе. Мы дадим вам ещё один шанс... несколько позже. Не надейтесь нас обмануть, Гедимин. Вы расскажете нам правду - и для вас лучше, если по своей воле, а не в руках настоящих... специалистов. До встречи...
  Дверь закрылась. Гедимин лежал, чувствуя, как затихают судороги, и усиливается боль в вывихнутых пальцах. Через час его перестало трясти, а окошко в двери захлопнулось. Сармат перекатился набок и прижал ладонь к груди. "Замедлить дыхание," - сухо щёлкало в голове. "Вот так. Теперь сердце..."
  Дверь распахнулась, и сармат дёрнулся от разряда станнера, вошедшего между рёбер. Утратив контроль над пульсом и дыханием, он снова вдохнул полной грудью и зашипел от досады - "уйти" не удалось.
  - Куда собрался? - спросил Юпанки, пихнув его ногой. - Забудь об этом, слизь. Тебе нескоро разрешат подохнуть.
  
  16 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Ток почему-то до сих пор не включили, и Гедимин спал, растянувшись на животе и прижавшись избитым телом к полу, пока не проснулся от неосторожного движения. Снова шевельнув ногой, он понял, что делать этого не стоило. Сон слетел окончательно. Кое-как отключившись от ощущения боли во всём теле, он перевернулся и сел, согнув одну ногу в колене.
  Повреждения были существенные - обе ступни раздулись и побагровели, пальцы распухли втрое и торчали во все стороны под странными углами. Регенерация исправно работала - кровоподтёки на груди и животе, даже на лодыжках из чёрных стали желтоватыми, ссадины затянулись, но ступни болели по-прежнему. "Нарушенные суставы," - Гедимин осторожно ощупал крайний палец и сощурился от резкой боли. "Надо вправлять. Сами назад не влезут."
  Он снова тронул палец и поморщился, несколько раз глубоко вдохнул, пережидая вспышку боли и туман перед глазами. "Отключиться... а теперь - смотреть. Это как механизм. Простой механизм. Разберись на ощупь. Вот оно... твёрдые элементы. Вот так было. Теперь соединяй..."
  Рука разжалась сама, выронив распухшую ступню; сармат зашипел. Выждав несколько минут, он взялся за другой палец. На крайних было по две фаланги, на средних - по три; со средними было сложнее.
  Из-за двери донёсся скрип металла.
  - Смотри, смотри... - громко прошептал кто-то из охранников.
  Окошко не закрывалось со вчерашнего дня - после попытки умереть за Гедимином внимательно следили. Теперь охранники пытались заглянуть в узкое отверстие вдвоём. Сармат не обращал на них внимания. Один раз он перепутал направление, дёрнул не туда и долго пытался отдышаться. "Механизм" оказался сложнее, чем он предполагал. "Но проще, чем реактор," - подумал сармат во время передышки и коротко усмехнулся. "Я себя починю. Жаль, Крониона тут нет. Он бы оценил..."
  
  18 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  За дверью послышался смешок.
  - Ну что, Юпанки, испортили твою работу? Да-а, испортили!
  Сармат перевернулся на другой бок. Электричество в комнате по-прежнему не включали - видимо, опасались добить пленника... а может, вышел из строя генератор - Гедимин бы этому не удивился. За прошедшие дни регенерация справилась со всеми ссадинами и кровоподтёками, и распухшие пальцы после вправления вывихов приобрели прежнюю форму. Сармат пошевелил ими, посмотрел на окошко и ухмыльнулся.
  ...Он проснулся от плеска и сырости - кто-то плеснул ему на плечо красную жидкость. Машинально сунув в неё палец и лизнув его, Гедимин почувствовал солоноватый вкус. Подсоленная вода, пусть даже с какой-то органикой, цветом неприятно напоминающей человечью кровь, была ему сейчас кстати, и он слизал всё до капли.
  За окошком шуршали, шелестели упаковками и вполголоса переговаривались - как понял Гедимин, Юпанки принёс "с воли" какую-то особенную еду, и часть недоеденного перепала сармату. Вскоре в окошко влетел огрызок. Гедимин, подобрав, обнюхал его, потом попробовал; странное вещество едва не склеило ему челюсти, но сармат с ним всё же справился и получил, кроме соли, порцию глюкозы. Охранники заглядывали по очереди в окошко, смеялись, иногда что-то выкрикивали. Сармат, поняв, что больше ничего ему не дадут, снова лёг. Он не вслушивался в разговор, пока среди фраз не мелькнуло слово "Лос-Аламос".
  - Так значит, ты сам мог бы чертежи проверять? - спросил, жуя, один из охранников. - А что не предложил? Торрегроса заплатил бы.
  - Да ну! - недовольно отозвался Юпанки - его голос Гедимин уже научился отличать. - Какие проверки?! Меня призвали с первого курса, я даже понюхать не успел того реактора.
  - Обратно пойдёшь? - спросил охранник; теперь он дожевал, и его речь стала более внятной. - С полугода, наверное, не зачислят, придётся сначала...
  - Да куда?! - Юпанки, подойдя к окошку, швырнул в камеру ещё один огрызок и выплеснул красную жидкость. До Гедимина ничего не долетело, и он протянул руку к лужице, разлившейся на полу. Жидкость была та же самая, огрызок - практически безвкусный.
  - Нечего там делать с моей контузией. Я сейчас дважды два не сосчитаю, а ты - физика...
  Гедимин мигнул. "Реактор? Физика? Первый курс? Эта "макака" училась в Лос-Аламосе?! Мать моя пробирка..."
  - А ты правда навахо? - продолжал расспросы скучающий напарник; шуршание стало тише - еда у охранников кончилась, и они прятали под экзоскелет "запретные" упаковки. Гедимин невольно усмехнулся. "Чем им не нравятся здешние пайки? Я бы съел."
  - Дурак! - отозвался Юпанки. - Я ж тебе сказал, откуда приехал. Какие там навахо?! Иди, мусор выкини. Только тихо.
  Из коридора донёсся приглушённый стук и лязг - экзоскелетчик очень старался ступать тихо, но раздолбанный "Гарм" всё равно грохотал на всё здание. В другое время Гедимин скривился бы и, возможно, сказал бы вслух что-нибудь о криворуких бабуинах, но сейчас его занимало не это. Он рывком поднялся на ноги и, подойдя к двери, ударил кулаком по створке.
  - Эй, Юпанки! Ты меня слышишь?
  Он ждал, что в окошко высунут станнер, но в проёме показалась только ухмыляющаяся рожа, наполовину закрытая респиратором.
  - Хватит с тебя, слизь. Ты ещё пол не вылизал.
  - Ты правда учился в Лос-Аламосе? - спросил Гедимин, пропустив всё мимо ушей.
  Он ожидал любого ответа - но мгновенно исчезнувшее из окошка лицо, мелькнувший станнер и оглушающий разряд оказались для него внезапными. "Всегда путался в их традициях," - с сожалением подумал сармат, бессильно подёргиваясь и глядя сквозь туман на открытую дверь и силуэт "Гарма", заслонивший проём. Охранник подошёл к распластанному телу и наступил на низ живота, больно смяв плоть, не защищённую ни костью, ни мышцами.
  - Ни слова про Лос-Аламос, ты, гора слизи, - прорычал он, глядя сверху на изумлённо мигающего сармата. Из коридора донёсся испуганный вскрик, затем по обшивке экзоскелета застучали.
  - Эй, Диего! Брось его! Ты что, забыл? Пока нельзя!
  Юпанки, пнув напоследок неподвижное тело, вышел за дверь. Окошко осталось открытым. Гедимин, дожидаясь, когда дёргающиеся невпопад мышцы снова начнут подчиняться командам мозга, слушал сердитое бормотание из коридора и щурился в потолок. "Вот на кой "макаку" взяли в Лос-Аламос? Там что, спецкурс по пыткам?"
  
  23 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро, космодром Хуарес
  С утра в коридоре загрохотали бронированные "копыта", затрещали разряды станнеров, кто-то хрипло гаркал, выкрикивая команды. Гедимин поднялся, подошёл к двери, попытался выглянуть наружу, но окошко с той стороны загородил спиной охранник.
  - Вывести! - рявкнул невидимый командир.
  Дверь открылась. Двое в тяжёлых экзоскелетах подошли к Гедимину. Один надел ему две пары браслетов на лодыжки, второй заломил ему руки за голову и скрепил запястья магнитными наручниками с зазором сантиметров в десять.
  - Внимание! - донеслось из коридора.
  Гедимина вывели. Снаружи его ждала ещё одна пара тяжёлых экзоскелетов. Третий присоединился к ним за поворотом. Гедимин увидел на его груди полустёртое изображение орла и удивлённо мигнул - сегодня сармата вели не в кабинет Торрегросы, наоборот, сам капитан собрался куда-то вместе с ним.
  - В глайдер, - отрывисто скомандовал он. - Четверо на борт!
  Бронированный торец фургона откинулся им под ноги, превратившись в не слишком удобный трап. Гедимина со всех сторон зажали экзоскелеты, вцепившись в него всеми захватами. Сармат откинулся назад, нашёл опору для локтей и повис, прикрыв глаза. Глайдер летел на "лучевом крыле", не слишком быстро, не набирая высоту, - пункт назначения находился где-то рядом с "тюрьмой".
  Глайдер остановился - резко, будто ткнулся бампером в невидимое препятствие. Трап снова откинулся, в фургон хлынул ослепительный белый свет, в лицо сармату ударил горячий пыльный ветер. "Нью-Кетцаль?!" - воспоминания, как выяснилось, ничуть не потускнели. "Где-то рядом?"
  - На выход, пошли, пошли! - у трапа уже стоял, нетерпеливо покрикивая, Торрегроса. - Выводите его! Двое держат, двое рядом! Вперёд, вперёд!
  Гедимина вывели. Отвыкнув от яркого света, он щурился и смотрел под ноги, на рыжеватую пыль, покрывающую тонким слоем каждый сантиметр светло-серого фрила. Чуть поодаль платформа, на которой они стояли, обрывалась, упираясь в полутораметровый уступ с цепочкой погасших светодиодов. За ней длинным языком выступала в пыльную равнину ещё одна. Всего Гедимин насчитал два десятка; были и другие, но сармат забыл о них, как только увидел у двадцатой платформы бронированный фургон. Пятеро в тяжёлых экзоскелетах обступили кого-то; Гедимин рассмотрел локоть, прикрытый серым рукавом, и широкий браслет магнитных наручников.
  - Разверните его! - приказал Торрегроса. - Все вниз!
  Они сошли с платформы на равнину, расчерченную припылившейся разметкой. Робот-уборщик тщетно пытался её подмести - ветер гонял пыль туда-сюда, заметая и очищенные поверхности, и самого робота, и его плохо изолированные микросхемы. Механизм уже потрескивал изнутри. Гедимин покосился на него с внезапной жалостью.
  - Вы до сих пор не спросили, где вы, - заметил Торрегроса, остановившись рядом с сарматом. - Это космодром Хуарес. Не самый большой из космодромов Атлантиса, но, возможно, самый важный. Смотрите...
  Маскировочное поле над пыльной равниной отключилось, и Гедимин изумлённо мигнул. Перед ним в полутора сотнях метров от платформы стоял сарматский "Цикло-Бет". Он был растянут на стапелях и частично замотан в защитные поля. В двухста метрах от него стоял ещё один корабль - крейсер "Бет". Гедимин успел насчитать ещё шесть кораблей, прежде чем Торрегроса зашёл с другой стороны и загородил обзор.
  - Как вам нравится наш флот? - спросил он, с усмешкой глядя Гедимину в глаза. Кровь ударила сармату в лицо, на секунду закрыв всё вокруг алым туманом. "Ваш флот? Tzaat hasulesh..." - он медленно выдохнул, стараясь не скрипеть зубами. "Никогда ни одна мартышка..."
  - Хорошо смотрится, верно? - широко улыбнулся Торрегроса. - А как он хорош в бою...
  Гедимин стиснул зубы.
  - Скомандуй "на взлёт!", - процедил он, недобро щурясь.
  - Ничего сложного, - отозвался капитан, поднимая стальную "руку". Главный шлюз "Цикло-Бета" распахнулся. Охранник шагнул из камеры наружу, жестом указав на открытые настежь люки.
  - Сейчас вы, Гедимин, научите нас этим управлять, - Торрегроса взял сармата за плечо и слегка сжал "клешню". - У вас, как выяснилось, плохо с теорией. Возможно, практику вы усвоили лучше. Вперёд!
  "Как они их захватили?" - пульсировала в мозгу сармата одна-единственная мысль, пока его, не выпуская ни на секунду, вели по пустым коридорам. Все системы корабля работали, даже кислородные станции никто не отключил, и они продолжали попусту пережигать субстрат. Когда экзоскелеты не грохотали под ухом, сармат слышал тяжёлый гул вращающегося ротора - реактор не заглушили при посадке, и чем ближе Гедимин к нему подходил, тем сильнее ему становилось не по себе.
  Реакторный отсек был открыт настежь. Конвой, расплёскивая мею и задевая плечами углы, вошёл, втащил Гедимина и остановился у щита управления. Обломки кресла захрустели под ногами. Сармат с замирающим сердцем взглянул на мониторы и едва сдержал облегчённый вздох, - реактор спокойно работал, излучал впридачу к омикрон- и сигма-квантам немного нейтронов, нагрелся на лишний десяток градусов, но не пульсировал и взрываться не собирался.
  - Начнём с простого, - сказал Торрегроса, остановившись в стороне от щита управления. - Остановите реактор. Потом вы покажете нам запуск...
  - Sa hasu! - сплюнул сквозь зубы Гедимин. Он напряг все мышцы, и конечности экзоскелетов на долю секунды поддались - но тут же охранники, опомнившись, крепче вцепились в пленника и вдавили его в пол. Торрегроса щёлкнул языком, и тело сармата мотнулось от точно выверенного удара. На несколько секунд он перестал дышать; как только кислород вернулся в лёгкие, солнечное сплетение взорвалось болью. Сармат захрипел.
  - Ещё? - спросил Торрегроса, внимательно глядя на Гедимина. - Сержант Юпанки...
  - Нет, - выдохнул сармат, недобро щурясь на мониторы. - Не бей меня.
  - Я был бы рад не бить вас, - вздохнул капитан, щёлкнув стальной "клешнёй". - Давайте, Гедимин. Подойдите к пульту. Остановите реактор. Когда закончите, вас отведут в камеру. Вам дадут воду и пищу, отведут в душ. Зачем вы тянете время?
  Гедимин смотрел сквозь мониторы, не видя показателей. "У них тут Хольгер и Константин. Их сегодня привели сюда," - думал он. "До сих пор они не раскололись. Я что, буду первым?"
  - Ещё, - снова щёлкнул языком Торрегроса.
  Второй удар оказался больнее первого. Почти минуту сармат не мог вдохнуть. Уже не сдерживаясь, он застонал; по губам потекла горькая слюна - удар вызвал спазм кишечника, а ничего, кроме желчи, пустые внутренности выдать не могли.
  - Не надо, - прохрипел Гедимин. Его глаза сошлись в едва заметные щели. "Остановить им реактор..." - думал он, глядя на мониторы сквозь рассеивающийся туман. "Понятно. Знаю, как сделать. Не помешают."
  - Ещё? - спросил Торрегроса. - Ну же, Гедимин! Вы вроде как конструктор всего этого. Напрягите память. Всего несколько нажатых кнопок - и вы свободны до утра.
  - Хорошо, - отозвался сармат. - Отпусти меня. Я сделаю.
  - Отпустить руки, - приказал майор. - Держать за плечи. Внимание!
  Гедимин опустил скованные руки, развёл в стороны, - наручники ослабили ещё на двадцать сантиметров. Сармат повёл плечами, глубоко вдохнул и встал к щиту управления.
  - Вот этот рычаг, - он притронулся к пульту. - Вниз до половины. Эти кнопки зажать. Потом эту. И вверх до упора.
  Монитор вспыхнул красным, под потолком взвыла сирена. Рядом, в активной зоне, разлетались брызгами расплавленные, частично испарившиеся стержни - ирренций и обсидиан вместе с ипроном. Гедимин посмотрел на Торрегросу и ухмыльнулся.
  - Теперь повтори.
  Бить его начали уже снаружи - далеко от корабля с надрывающимися бортовыми сиренами, от слетевшихся к нему роботов-пожарных, пытающихся залить водой обшивку, проседающую от оплавления внутрь, от космодромной сирены, заоравшей секунды спустя... Его втащили в вестибюль со стеклянной стеной, швырнули на пол и, обездвижив разрядами станнеров, пинали куда попало, пока на охранников не рявкнул опомнившийся Торрегроса. Гедимин был ещё в сознании - как ни странно, ни голову, ни хребет не задели, а вот левая рука, по ощущениям, была перебита в предплечье.
  Сармата подняли, переругиваясь и нервно оглядываясь на космодром. Сирена ещё надрывалась. Гедимин попытался ухмыльнуться, но едва ли получилось, - даже дышать было больно. Кажется, ему сломали несколько рёбер; во рту была жёлчь, но крови сармат не чувствовал - ничего внутри не лопнуло. "Жаль," - думал он, свисая на широко расставленных железных конечностях. "Били бы в сердце. Сразу насмерть..."
  - Как жаль, - вздохнул Торрегроса. - Вы совсем не понимаете по-хорошему. В камеру!
  Сармат покосился на прозрачную стену. Солнечный свет лился сквозь неё, жёлтыми пятнами падая на пол. По стёклам бежали зелёные блики - по ту сторону стекла виднелось защитное поле, сжигаемое изнутри омикрон-излучением. Гедимина вытащили на платформу; он успел краем глаза увидеть, как купол окружают погрузчики, обвешанные бронёй, и пытаются просунуть под него манипуляторы. "Вот вам флот, hasulesh," - сармат криво ухмыльнулся. "Вот вам мой реактор."
  
  24 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Шокер обжёг шею. Гедимин уже не чувствовал боли, только с вялым удивлением отметил, что избитое тело ещё способно дёргаться. Разряд встряхнул его, и сармат снова повис, навалившись на стол, насколько позволяли вывернутые за спину руки. Охранник, приподняв ему голову, повернул Гедимина лицом к закреплённой на столе схеме пульта управления.
  - Что это? Для чего нужно? - повторил Торрегроса. Гедимин смотрел на схему и видел размытые цветные пятна, перечёркнутые стальным указателем. Он молча оскалился.
  - Ещё, - устало приказал Торрегроса. Запахло раскалённым металлом и жжёной Би-плазмой. Гедимин дёрнулся, хотел крикнуть, но только захрипел, роняя на стол розовую пену.
  - Что это? Этот рычаг? - Торрегроса взял стонущего сармата за подбородок, развернул к себе. - Вчера ты нажал его. Что это?
  Запах окалины стал острее - к боку сармата снова прижали раскалённый штырь. "Грёбаная регенерация," - обречённо думал он, изображая презрительную гримасу. "Макака бы давно сдохла..."
  - Слизь!
  Майор разжал "руку" и брезгливо отстранился.
  - Кончать? - оживился кто-то из охранников, обступивших сармата.
  - Нет, - угрюмо ответил Торрегроса. - Юпанки, займись. До вечера он твой.
  
  26 января 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  - Has-su-lesh...
  Гедимин попытался перевернуться на бок. Несколько секунд он корчился и шипел от боли, затем ему всё же удалось привстать на руках, а потом и сесть. Руки тряслись. На полу засохли пятна крови - одно под животом, другое, более светлое, - под головой, из прокушенного языка. Он и сейчас с трудом ворочался во рту, сильно распух и болел. Говорить сармат теперь не мог - даже при очень большом желании. Он криво ухмыльнулся и поморщился от боли. "Юпанки - идиот," - он мельком взглянул на своё тело и сердито сощурился. "Но стара-ательный..."
  Пальцы ног, распухшие и побагровевшие, гнулись в разные стороны. Сегодня они, по крайней мере, не болтались, - осколки фаланг всё же срослись и кое-как держались друг за друга. По бокам сармата, от подмышки до бедра, протянулись параллельные багровые рубцы, покрытые кровавой коркой. Там заживление шло быстро - эти раны выглядели страшнее, чем ощущались, но постоянно зудели, и сармат старался прижаться ими к полу. Одновременно лечь на два бока он не мог, и это сильно раздражало.
  Он сел, согнув одну ногу в колене и отставив как можно дальше, и взглянул на то, что позавчера можно было назвать паховыми органами. Сейчас это были бесполезные кровавые ошмётки, очень болезненные и крайне мешающие. "Ну вот," - сармат криво ухмыльнулся. "Теперь самку можно не искать. Незачем."
  Он глубоко вдохнул, задержал дыхание, привычно отключаясь от разбитого, наполненного болью тела, и прикрыл глаза. Синевато-зелёный свет тёк под веками, то пульсируя, то разбиваясь бликами. "У меня был реактор," - думал он. "Я его построил. Так, как задумал. Я его запустил. Никто не повторит. Никто не заберёт себе..."
  Металлическая пластина на двери заскрежетала, отодвигаясь.
  - Эй, слизь, - послышался угрюмый голос Вудса. - Говорить будешь?
  Сармат презрительно ухмыльнулся и изобразил плевок. Плевать в прикрытое окошко было бессмысленно, да и нечем - воды Гедимину опять не давали. Вудс, выругавшись, вернул пластину на место.
  Сармат закрыл глаза. Его дыхание послушно замедлялось, пульс затихал, - надо было попробовать "уйти", ещё раз, пока Вудс не спохватился и не сунулся в камеру, - "уйти" навсегда или на время, чтобы отсутствие кислорода успело разрушить мозг, и сознание окончательно погасло вместе со всеми воображаемыми свечениями и трёхмерными чертежами. Сердце билось всё медленнее, и с каждым ударом картинка перед глазами становилась ярче, - реактор под гранёным куполом, очертания градирен за ним. "Ирренциевый... зачем... градирни..." - вяло удивился полуотключённый мозг. "И так... температура... невелика..."
  
  01 февраля 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  Дверь заскрежетала, с той стороны послышалась ругань, тут же прерванная сердитым окриком. Гедимин не шевельнулся. Он не сдвинулся с места, и когда четверо экзоскелетчиков ввалились в камеру и столпились вокруг него, озадаченно оглядываясь на пятого.
  - Поднять, - приказал тот, выходя за дверь. - Дать воды.
  К губам сармата прижалось горло бутылки. Он нехотя глотнул - пить больше не хотелось, как и шевелиться. Регенерация залечила ожоги и порезы, кое-как срастила переломы (хотя пальцы по-прежнему плохо гнулись и временами болели), но ресурсы тела были на исходе. Охранники, приглушённо переругиваясь, напоили пленника, впихнули в него ком Би-плазмы (он даже не сразу понял, что это, и большая часть пролилась на грудь) и, подняв его, куда-то потащили. Гедимин безвольно висел на стальных конечностях, норовя вытечь из захватов, и чувствовал себя эа-формой на середине трансформации, - вроде бы есть тело, а вроде бы это большая вязкая лужа...
  Его втащили в кабинет Торрегросы. К тому времени он немного опомнился и даже встал на собственные ноги, когда его поставили и болезненными тычками прервали попытку сползти. Кабинет сильно изменился. Стола не было, зато появилась прозрачная перегородка. Охранники поставили Гедимина с одной стороны от неё, крепко держа его за вывернутые локти. С другой стороны нетерпеливо расхаживал Торрегроса. Он даже вылез ненадолго из экзоскелета и стоял рядом, торопливо докуривая какой-то толстый огрызок. Он был Гедимину едва ли по грудь, довольно смуглый, одетый в неудобную многослойную одежду и какой-то суетливый. Встретившись взглядом с Гедимином, он вздрогнул, скривился и быстро отвернулся.
  В комнату вошли двое экзоскелетчиков. Они крепко держали сармата в сером комбинезоне. Торрегроса быстро запрыгнул в "Рузвельт" и отодвинулся почти к стене, указывая на прозрачную перегородку. Сармата развернули к ней лицом, и Гедимин резко выдохнул и, забывшись, двинулся к стеклянной стене. Его дёрнули назад, больно вывернув руки, но он не двинулся с места. За перегородкой, высоко подняв скованные руки, стоял Хольгер.
  Увидев Гедимина, он вздрогнул и быстро отвёл взгляд. По лицу пробежала болезненная гримаса. У Хольгера, в отличие от Гедимина, не отняли одежду, но на комбинезоне виднелись чёрные пятна засохшей крови, и пальцы на ступнях сармата были неестественно искривлены. Несколько параллельных рубцов виднелись на щеках, поодаль от глаз и рта, ушные раковины выглядели деформированными. Держался Хольгер по-прежнему прямо и смотрел на людей с нескрываемым презрением.
  - Когда вам надоест, Чичо? - спросил он, и Гедимин увидел, как по лицу Торрегросы на экране пробежала дрожь. - Вы не узнаете ничего, даже порезав меня на лапшу. Да, неприятно быть идиотом...
  Охранник, удерживающий Хольгера, молча размахнулся, но Торрегроса щёлкнул "клешнёй" и протянул её к Гедимину. Один из его конвоиров ткнул его кулаком под рёбра. Сармат согнулся пополам, отплёвываясь от жёлчи, - мышцы не успевали восстанавливаться от постоянных побоев и уже не защищали внутренности. Никто не трогал его, пока он не выпрямился. Он поднял взгляд и увидел, как из-за стекла смотрит на него потемневшими глазами Хольгер.
  - Чичо, вы редкий ублюдок, - тихо сказал химик. Торрегроса снова шевельнул "рукой". В этот раз сармата ударили под колени, и он врезался в стекло и упал бы на пол, если бы его не дёрнули кверху, едва не выбив ему суставы.
  - Этот сармат... Гедимин Кет, если вы узнали... - Торрегроса с сожалением покачал головой. - Он дал нам много полезных теоретических сведений... и даже чертёж реактора. Но, увы, общение с Юпанки повредило его рассудок. Теперь он для меня совершенно бесполезен.
  Он щёлкнул языком. Один из охранников выдвинул из перчатки длинное узкое лезвие. Надреза Гедимин не почувствовал - только вязкую жидкость, потёкшую по рёбрам.
  - Завтра вы поедете с нами на космодром Хуарес, - продолжал Торрегроса. - Вы покажете нам, как запускать реакторы.
  Хольгер качнул головой. Смотрел он только на Гедимина.
  - У него нет чертежей, - беззвучно проговорил тот, чувствуя, как лезвие втыкается ему в правое подрёберье и входит глубже. Боль пришла не сразу - где-то на третьем вдохе.
  - Достаточно сказать "да", чтобы его оставили в покое, - напомнил Торрегроса, наблюдая за окаменевшим Хольгером. - И ему даже сделают перевязку. Со мной очень легко иметь дело, Хольгер Арктус. Очень легко. Я предельно сговорчив. Так что насчёт наших реакторов?
  Хольгер молча качнул головой.
  Лезвие медленно провернулось. Сармат захрипел. Что-то вязкое текло изо рта; он уже не чувствовал вкуса. Тело скрутило судорогой.
  - Когда мы выпотрошим его, - продолжал Торрегроса, - он будет ещё жив. Мы оставим вас обоих тут. Будете смотреть, пока он не испустит дух. Всего один запуск реактора, Хольгер. Вас не просят построить его с нуля.
  Лезвие снова шевельнулось. Гедимин уже не видел ничего, кроме красного тумана.
  - Хватит! - вскрикнул Хольгер. Гедимин зашипел от досады, дёрнулся к перегородке и снова скорчился от боли.
  - Ya"at, - одними губами прошептал он. - Ya"sulke...
  - Не трогайте его, - голос Хольгера звенел от напряжения. - Хватит. Я покажу вам запуск.
  - Ya"at! - прохрипел Гедимин. Красный туман развеялся, и сармат увидел, как Хольгер, отвернувшись от перегородки, в упор смотрит на Торрегросу. Тот улыбнулся было, но улыбка тут же угасла.
  - Отлично, сеньор Арктус, - сказал он. - Завтра утром. Не хотите поговорить с товарищем? У вас есть минута.
  Хольгер шагнул к перегородке и тронул её ладонью. Гедимин стиснул зубы.
  - Прости меня, атомщик, - беззвучно сказал Хольгер. - Ассархаддон тогда был прав.
  
  02 февраля 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро, космодром Хуарес
  С утра по коридору начали ходить, скрежетать плохо пригнанной обшивкой и встревоженно переругиваться. Гедимин покосился на дверь, медленно перевернулся на другой бок и снова растянулся на полу. Повязка на животе мешала охлаждать рану; анестетиков, введённых с утра, хватило только до вечера, и сармат всю ночь провёл в забытьи, надеясь только на регенерацию. Судя по зуду под повязкой, она сработала. Правый бок болел, и на любопытство сил не оставалось. "Хольгера ведут на космодром," - вспомнил он и досадливо сощурился. "Держат где-то рядом. Вот и всё, атомщик. У них будет флот, а тебя скоро добьют. И Хольгера тоже. Говорил Ассархаддон - не попадайтесь в плен вдвоём..."
  Дверь открылась, пропустив двоих экзоскелетчиков в "Рузвельтах" и бледного медика с коробкой в руках.
  - После перевязки - одеть и на выход, - дал указания пробегающий по коридору командир. "Не Торрегроса," - с лёгким удивлением подумал сармат. "Да кто тут только ни командует..."
  Ему в лицо сунули бутыль с водой. Медик, суетливо дёргаясь, возился с раной. Сармату вкололи анестетик, и прикосновений человека он не чувствовал. Кажется, медик отмачивал повязку, пропитавшуюся кровью, и пытался сделать это одновременно быстро и аккуратно.
  Принесённый комбинезон был ярко-оранжевым. Гедимин вспомнил первые дни в Ураниум-Сити и даже усмехнулся. "Боятся побега? Что, в этот раз меня не будут держать в восемь рук? Зря они это..."
  Лежать после перевязки было не больно. В одежду сармата впихнули, он не сопротивлялся. Дальше его хотели заставить идти, и он после первого шага сполз на пол и не шевелился, как его ни трясли. Охранники, проклиная друг друга и Торрегросу, подняли его на руки и потащили по знакомым коридорам к фургону. Сармат висел на них, удобно пристроив голову, и ни о чём не думал. "Бегать уже бесполезно," - он приоткрыл глаз, когда фургон остановился, и снова зажмурился. "У них Хольгер, и он согласился."
  - Гедимин! - раздался где-то внизу звенящий голос Хольгера, и сармат, вздрогнув и зашипев от боли, открыл глаза. - Что ещё вы с ним сделали?
  - Мы оказали ему помощь, сеньор Арктус, - обиженно отозвался Торрегроса. - Можете расстегнуть куртку и посмотреть. А что он катается на охране, как на паре ослов, - так надо же и ему чем-то развлечься! Идём, сеньор Арктус. Корабли застоялись на твёрдой земле!
  "Довольная мартышка," - Гедимин сердито сощурился. "Эх, Хольгер..."
  Кто-то тронул его безвольно свисающую ступню.
  - Дыши, атомщик, - прошептал Хольгер. - Ты ещё много построишь.
  Сармат криво ухмыльнулся.
  У шлюза его спустили на землю, и он с удивлением обнаружил, что идти может - медленно, маленькими шажками, морщась от боли, он добрался до реакторного отсека. Охрана держала его крепко, как и идущего впереди Хольгера. Кроме сарматов, здесь было пятеро экзоскелетчиков; пятого Гедимин принял было за Торрегросу, но голос оказался незнакомым - капитан отстал по дороге.
  Их привели на борт крейсера "Бет"; захват его дался землянам нелегко - внутри повсюду зияли проломы, торчали куски разбитых переборок, где-то трещал закоротивший кабель, но свет горел, и вентиляция перекачивала воздух из отсека в отсек. Гедимин не слышал гудения ротора - видимо, на корабле работали только ЛИЭГи.
  Реакторный отсек был открыт, внутри никого не было. Пятый охранник осмотрел щит управления и жестом велел подвести Хольгера к пульту. Двое охранников Гедимина остановились в стороне, у переборки, придерживая сармата за плечи.
  - Уберите руки, - фыркнул Хольгер, через плечо оглянувшись на свою охрану. - На шаг назад! Я уже согласился провести запуск. Чего вам ещё надо?!
  - Спокойно, сеньор Арктус, - отозвался пятый охранник, жестом отгоняя экзоскелетчиков от пульта. - Работайте. Всем следить за щитом!
  Гедимин невольно взглянул на мониторы, но тут же отвернулся. Живот болел, в груди жгло, и больше всего сармату хотелось сбросить Хольгера в активную зону и шагнуть следом. "И пусть они допрашивают пепел и воду," - криво ухмыльнулся он. "Как же нелепо вышло..."
  В глаза ему ударил красный свет. Сирена взвыла, но тут же заткнулась. Гедимин поднял взгляд и как раз успел увидеть, как выдернутый с кабелями щит управления летит, медленно проворачиваясь, в пару охранников, а оранжевая тень вырастает за спиной третьего. Дальше был пронзительный вопль, скрежет металла и взрыв, осыпавший Гедимина мелкими осколками. Он, не успев ни о чём подумать, мягко подался в сторону, дёрнув охранника на себя, прикрылся им от осколков и снова развернулся, используя его руку как рычаг. Два экзоскелета столкнулись с лязгом, сармат растянулся на палубе, чудом успев закатиться под щит управления. Сверху громыхнуло. Услышав вопли и отчаянный хрип, Гедимин дёрнулся, порываясь подняться, и тут же понял, что на сегодня он своё отбегал. Его скрутило судорогой, изо рта потекла жёлчь. Он корчился на палубе, царапая фрил ногтями, и изо всех сил пытался встать.
  Щит отбросили в сторону. Крепкая рука схватила сармата за плечо.
  - Вставай! - крикнул Хольгер. - Уходим!
  Гедимин перевернулся на левый бок. Его выворачивало наизнанку, он мог только хрипеть и мотать головой.
  - Беги, - кое-как простонал он, глядя на склонившегося над ним сармата. - Беги!
  - Давай, атомщик, - Хольгер рывком поднял его и куда-то потащил. - Влезай, мы поместимся. Я держу тебя. Руку сюда. Хватайся. Вот так. У нас экзоскелет. Мы возьмём корабль. Держись, атомщик. Вот так, ещё немно...
  Его отбросило в сторону, протащило по полу, а следом рухнул и Гедимин - он вперёд, вниз лицом, а экзоскелет, в который он так и не влез, - назад. Он ещё пытался встать, когда его вдавило в палубу защитное поле. Хольгер лежал рядом, и его тело слабо дёргалось от бесшумных выстрелов. Пахло раскалённым металлом и вскипающей Би-плазмой, спина сармата дымилась. Гедимин, стиснув зубы, пополз к нему, едва не сдвинул защитное поле, но тут сверху навалились охранники. Сармат не слышал их воплей, не чувствовал ударов, - он видел только голову Хольгера, повёрнутую набок, и чёрное дымящееся отверстие в его виске.
  Он так и не потерял сознание. Через несколько минут прибежал кто-то из командиров, наорал уже на охрану, сармата подняли и куда-то поволокли. Он застывшим взглядом смотрел в небо, и с лица не сходила перекошенная ухмылка. "Пять трупов и расплавленный реактор," - он смигнул набежавшую каплю влаги. "Хорошо ушёл. Мне бы так."
  
  10 февраля 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро, космодром Хуарес
  По коридору, грохоча стальными "копытами", шёл кто-то в тяжёлом экзоскелете. Перед камерой Гедимина он остановился. Сармат сердито сощурился, но подниматься не стал. Он вообще редко вставал в последние дни. После смерти Хольгера за ним следили - постоянно кто-то маячил у окошка, рану перевязывали, кололи анестетики, давали воду и пищу. Допрашивать его не пытались, одежду не отнимали (не считая куртки - так удобнее было делать перевязки), даже не включали в камере ток. Первые дни сармат гадал, что у Торрегросы на уме, потом выкинул это из головы, - так или иначе, едва ли Гедимина собирались отпустить с миром и выдать ему крейсер под командование.
  - Юпанки отворачивался, сэр, - за дверью разговорился один из охранников. - Ещё - пил сок. И принёс табак...
  Гедимин вспомнил Стивена и не сдержал усмешку. "У "макак" нет смартов. Жалуются устно. Зря Юпанки делился с ним соком. Надеюсь, он там и всё это слышит."
  Думать сейчас о Юпанки, его напарнике и их нелепой грызне было в высшей степени глупо, но более внятные мысли Гедимина давно не посещали. А когда он вспоминал о реакторах, перед глазами всплывал неподвижный Хольгер и дымящаяся дырка в его виске. Лучше было думать о Юпанки. "Табак... Хосе, помнится, приносил наркотики... То ли измельчали, то ли цивилизовались..." - он глупо хихикнул.
  - Сержант Юпанки, три наряда вне очереди! - повысил голос утомлённый и сердитый Торрегроса. - Рядовой Конрой, три наряда с ним вместе. Открывайте!
  Дверь распахнулась. Двое мрачных охранников встали над булькающим Гедимином. Торрегроса остановился в дверях, оценивающе глядя на него.
  - Это хорошо, что вам весело, сеньор Кет, - ровным голосом сказал он. - Я бы тоже повеселился. Но время идёт, корабли взрываются, а пользы от вас как не было, так и нет. Вы очень надоели мне, Гедимин. Юпанки, Конрой! В медчасть.
  "Опять под сканер?" - вяло удивлялся Гедимин, пока его тащили по коридорам. Медики, едва взглянув на Торрегросу, испуганно засуетились. Сармата бросили на дно капсулы, растянув за руки, закрепили на лодыжках и предплечьях браслеты, поперёк живота застегнули обруч. "А он меньше давит, чем в прошлый раз," - отметил про себя сармат. "Странно. Эту неделю меня кормили."
  - Сержант Юпанки, - задумчиво сказал Торрегроса, встав над распластанным сарматом с непрозрачной ёмкостью в руках, - подал интересную идею. Вы чего-нибудь боитесь, Гедимин?
  Сармат мигнул.
  - Можете не отвечать, - сказал Торрегроса. - Вы не хотите со мной говорить, я это давно понял. Говорят, кое-чего боится каждый сармат. Может быть, это оно?
  Он резким движением наклонил ёмкость над Гедимином, и тот увидел белесую жижу. Она булькала, вздуваясь пузырями, и выпускала во все стороны прозрачные псевдоподии, цепляясь ими за контейнер. Сармат изумлённо мигнул. "Эа-форма?! Откуда..."
  Торрегроса наклонил контейнер ещё немного. Жижа пыталась удержаться, но сила тяжести медленно тянула её к Гедимину. Вот капли повисли на нижней кромке... Сармат дёрнулся, пытаясь вывернуться из браслетов. Торрегроса удовлетворённо кивнул.
  - Да, это оно.
  Он вытряхнул жижу из контейнера. Она выплеснулась на грудь Гедимина, и он закричал. Он чувствовал, как жжёт кожу, и как белесая масса расползается во все стороны, въедаясь в тело. "Эа-форма... эа-формирование... нет!!!"
  Медик хлестнул извивающегося сармата по лицу, приводя в чувство. Тот даже не ощутил боли. Приподняв голову, он посмотрел на грудь. Жижа ещё клокотала, вытягивая псевдоподии. Гедимин чувствовал каждую каплю. "Вот и всё. Теперь стану слизью. Мозг выгниет, а я..." - он глухо застонал. "Додумались, "макаки". Теперь всё без толку..."
  Медик полил его из шланга, смывая белесые ошмётки. Сармат смотрел на изъеденную кожу, сочащуюся чем-то бесцветным, и тяжело дышал. "Мутация," - он снова застонал, глядя на Торрегросу с бессильной ненавистью. "Нашли, как поддеть..."
  - Sa hasu! - выплюнул он человеку в лицо. Тот усмехнулся и ткнул пальцем в покрасневшую кожу.
  - Время ещё есть, верно? Можно выжечь заражённое место, - сказал он. - Нейтроны, так? Я не силён в физике, врачам виднее, но ещё два часа у вас есть. Можете напоследок оставить о себе добрую память. Работающие реакторы на космодроме Хуарес... Они там плавятся и иногда взрываются. Остановите их, сеньор Кет. И мы не дадим вам стать лужей слизи.
  "Есть время?" - Гедимин недоверчиво посмотрел на Торрегросу, затем на медиков. "Я ещё могу остаться... сарматом?"
  - Засеките два часа, - приказал капитан. - Я посижу тут. У нас в Сокорро мало развлечений, сеньор Кет. Скажите, как происходит эта мутация? Правда, что плоть стекает с костей, и остаётся скелет? Или кости тоже размягчаются? А лицо? Говорят, у некоторых мутантов можно увидеть...
  Гедимин зашипел, выворачиваясь из браслетов.
  - Заткнись, hasu! - он приподнялся на локте, не обращая внимания на врезающиеся браслеты. - Где твои реакторы? Я остановлю их. Я согласен. Убери это!
  Капитан молча поднял "руку". Сармата отстегнули от стола, ловко втиснули в комбинезон и развернули к выходу.
  - Два часа, - напомнил Торрегроса. - Два реактора. Это "Феникс", большой крейсер. Жаль будет его потерять. Сделайте всё правильно, Гедимин. Меня бы устроило ваше превращение в слизистую лужу. Она, по крайней мере, забавная.
  ...Этот "Феникс" стоял без присмотра уже месяц. Реакторы глохли, сами запускались, снова стопорились, - и теперь Гедимин смотрел на мониторы и сердито щурился. "Можно остановить," - думал он. "Тут два твэла на замену. Тут нужна перестановка..."
  - На кой вам корабли, тупые макаки? - угрюмо спросил он. - Вы их уже угробили.
  Охранник, не отвечая, ткнул его стальной "клешнёй" в правый бок, а когда сармат сложился вдвое, его схватили за плечи. Выпрямившись, он обнаружил, что шею слегка сдавило.
  - Во избежание, - пояснил Торрегроса, коротко усмехнувшись. - Теперь отпустите его. Мне вот интересно... После взрыва каждый кусочек будет мутировать отдельно, или они сползутся?
  Гедимина передёрнуло. Он украдкой потрогал грудь. Кожу слегка жгло - видимо, эа-клетки протискивались глубже, в кровоток...
  Он опустил управляющие стержни, выждал немного и сбросил аварийные, потом подключил защитные поля внутри реактора. Пульсация затухала медленно, неохотно, температура, выросшая до четырёх сотен градусов, не спешила падать. Гедимин включил дополнительные насосы.
  - Там часть топлива, - он говорил медленно, подбирая слова попроще. - Она... сплавилась. Стала негодной. Надо убрать её. Иначе будет взрыв.
  - Сколько угодно, сеньор Кет, - отозвался Торрегроса. - Вы работаете на нас - мы слушаем вас, как родного отца. Завтра получите скафандр и уберёте всё, что вам не понравится.
  Гедимин взглянул на мониторы, довольно хмыкнул и повернулся к капитану.
  - Готово.
  - Да? - Торрегроса посмотрел на мониторы, затем на потолок. - Да... Отлично. У нас ещё есть время на запуск?
  Гедимина передёрнуло.
  - Я же сказал - надо менять топливо. Остальные корабли у вас такие же. Ни один нельзя запускать сразу. Все повзрываются.
  - Очень простое и понятное объяснение, - сказал Торрегроса. - Видите? Со мной легко говорить, сеньор ядерщик. Все в фургон!
  ...Вся грудь, от соска до соска, превратилась в один багровый ожог. Сармату ввели анестетики, прикрыли повреждённую кожу повязкой и отвели его в камеру - ту, с двойными матрасами. На столе была еда, но он к ней не притронулся. Он лежал на спине и смотрел, как перед глазами вспыхивают и гаснут зелёные искры. Ему было тошно.
  "Сдал," - он поморщился и резко перевернулся; боль от ожога слегка заглушала другую, глубже, под рёбрами. "Хольгер погиб, ничего не сказал им. А я..."
  Он стиснул зубы и сдёрнул край повязки, прижал палец к обожжённой коже. Боль снаружи наконец уравновесила внутреннюю, и под рёбрами временно перестало ныть. Сармат посмотрел на палец, покрытый белесой слизью, и его передёрнуло.
  "Эа-клетки. Мёртвые," - сармат смотрел на слизь, и отвращение в нём боролось с любопытством. "Как Би-плазма. Только пахнут..."
  Он принюхался, замер на секунду, кое-как, преодолев омерзение, лизнул палец - и едва не взвыл от досады. "Омыление! Гедимин, идиот, это не эа-клетки! Это щёлочь! Би-плазма в щелочном растворе, щелочной ожог, омыление тканей... Кому ты поверил?!"
  Он рухнул на пол, вцепился ногтями в повязку и всё-таки взвыл. Очень хотелось побиться головой обо что-нибудь твёрдое. "Идиот! Безмозглая слизь! "Макаки" провели тебя, как кусок Би-плазмы, а ты... ты сдал им реактор! Что ж Хольгер не пристрелил тебя, кретина?!"
  Заглянувший в окошко Юпанки презрительно фыркнул и сплюнул сквозь дырку на пол. В другое время Гедимин в ярости бросился бы на дверь - и не исключено, что выбил бы её. Сейчас он только мигнул. Досада внезапно ушла. Сармат сел, аккуратно наклеил повязку на ожог, посмотрел на свои ладони и недобро сощурился. "Говоришь, мне дадут скафандр? Ну хорошо. Работать на вас я буду. Только сами потом не обрадуетесь."
  
  11 февраля 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро, космодром Хуарес
  - Доброе утро, сеньор Кет!
  Капитан Торрегроса вошёл в камеру вместе с четвёркой охранников и единственным безоружным человеком - медиком, запущенным к сармату не только без экзоскелета, но и без бластера. Медику было не по себе, и он нервно оглядывался на охрану, но перевязку сделал быстро и лишней боли не причинил. Гедимину вернули оранжевую куртку, и люди молча ждали, пока он оденется.
  - Корабли ждут нас, сеньор Кет, - с улыбкой напомнил Торрегроса. Гедимин кивнул.
  - Скафандр верни, - буркнул он.
  ...Кто-то из охранников исподтишка ударил его по почкам, когда сармат зашёл в шлюз. Обернуться Гедимин не успел - его снова крепко взяли за плечи и надели ошейник.
  - Отпустите, - велел Торрегроса, останавливаясь напротив Гедимина. - Интересное устройство, на новейших разработках. Работает на каком-то излучении, проходящем сквозь что угодно. Действует примерно так...
  Он щёлкнул "клешнёй", и сармат дёрнулся и схватился за голову - в висок словно погрузили медленно вибрирующий бур.
  - Как только экран покраснеет, или что-то покажется нам подозрительным... - Торрегроса снова щёлкнул. Бур воткнулся с другой стороны. Сармат стиснул зубы.
  - Теперь дайте ему скафандр, - велел капитан, отходя в сторону. - У нас целая цистерна шевелящейся слизи, сеньор Кет. После вашей мутации будет ещё одна. Постарайтесь без глупостей...
  Его скафандр держали двое охранников. Гедимин втиснулся внутрь и сразу заметил, как свободно болтается на нём броня. Мышцы усохли, растворились от долгого бездействия, жировой запас иссяк от бесконечных голодовок. Сармат неуверенно сделал пару шагов и сам удивился, что не падает. Тяжесть брони была привычна и даже приятна. Он недобро усмехнулся. "Боишься побега? Не того боишься..."
  Первым кораблём был "Феникс" - не вчерашний, ещё один; всего их тут было три, и над ними особенно тряслись. Вокруг даже поставили бронеходы и подогнали роботов, крохотных рядом с громадным кораблём. Гедимин представил, как они пытаются остановить взлетающий "Феникс", и невольно ухмыльнулся.
  К его удивлению, реакторы почти не "разболтались" за три месяца без присмотра. Он аккуратно заглушил их и повернулся к Торрегросе.
  - Надо поправить внутри, - он указал на закрытый люк.
  - Идите, - ответил Торрегроса. - Без глупостей, помните?
  От скафандра открутили всё, что людям показалось подозрительным. В этот список, как с досадой заметил уже в активной зоне Гедимин, попал лучевой резак. "Придётся когтями," - подумал сармат, разглядывая горячие хвостовики стержней.
  Невидимый бур вошёл в правый висок. Гедимин от неожиданности застонал, потом опомнился и крикнул:
  - Чего?!
  - Проверка связи, сеньор Кет, - в наушниках раздался смешок. - Мне тревожно, когда я вас не вижу. И охрана беспокоится. Работайте, не отвлекайтесь.
  "Макака драная," - сармат, поморщившись, потёр шлем и перевёл взгляд на сборки. "Работать придётся быстро."
  План действий был составлен ещё вечером, за ночь Гедимин отшлифовал его до приемлемого состояния. Несколько перемещённых твэлов, осторожный тычок когтем под хвостовик или наконечник, слегка сдвинутый датчик или подрезанный проводок... Отойдя от реактора и посмотрев на свою работу со стороны, он сдержанно усмехнулся. "Не думал, что так приятно ломать то, что построил," - подумал он. "Жаль, не увижу, как этот "Феникс" взлетает. Это будет очень красиво."
  ...От него отстали на пятом корабле. Солнце было ещё высоко, но Торрегроса приказал забрать у сармата скафандр и отвести его в фургон. На посадке кто-то снова заехал ему по почкам. Гедимин даже не разозлился. "А ему-то чего?" - вяло удивлялся он по дороге к "тюрьме". "Ему положено радоваться..."
  - Сегодня вы не огорчили меня, Гедимин, - Торрегроса сиял, как взрывающийся "Гельт". - Можете отдохнуть. Я вернусь за вами через неделю.
  По его сигналу к сармату подошёл медик. Расстегнув куртку Гедимина, он осмотрел подживающий ожог, сменил повязку и взялся за шприц. Первая инъекция была привычной - ещё одна доза анестетика; вторая отозвалась неожиданным жжением по всей руке, и сармат удивлённо мигнул.
  - Что это?
  - Флоний, - буркнул медик, вытирая проколотую кожу.
  - Зачем? - Гедимин посмотрел на Торрегросу.
  - Ваша голова была под облучением, - сказал тот, прикоснувшись к шлему. - Из-за сдвинутых пластин. Мы же не хотим, чтобы вы облучились до смерти!
  Гедимин мигнул. "Это сигма. Флоний против сигмы..." - он прикусил язык. "Тем лучше. Это чистая смерть. И никто ничего не заподозрит."
  
  18 февраля 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро, космодром Хуарес
  Когда за дверью загрохотало, и на пороге камеры появился Торрегроса в сопровождении четырёх охранников, Гедимин невольно сжался. Он не боялся побоев, но ему очень не хотелось, чтобы его раскрыли - до того, как каждый сарматский корабль превратится в ядерную мину.
  - Рад вас видеть, сеньор Кет! - Торрегроса широко улыбнулся. - Пора на космодром. Ещё пять кораблей ждут вашей руки. Мы проверили вашу работу и остались довольны.
  "Как?" - Гедимин с трудом сдержал дрожь. "Сумели запустить?"
  Все "Фениксы", с которыми он работал вчера, остались на своих местах. Гедимин не стал спрашивать, как их проверяли, и понадеялся, что ловушки всё ещё там. Его вели к новому кораблю - это был "Ицума-Бет", сильно покорёженный, как и все трофейные корабли. "Только Винстон получил целенький," - подумал с неожиданной досадой Гедимин. "И сюда не привёл. То ли летает, то ли уже разбился..."
  Едва спустившись в реактор, сармат почувствовал прикосновение к левому виску. Теплые волокна дотронулись до кожи и нерешительно замерли. Гедимин, поморщившись, потянулся к шлему, но височных пластин не было. Волокна скользнули по лбу, коснулись век и снова остановились. Отчего-то сармату было не по себе.
  - Тихо, - прошептал он, прикасаясь к ближайшему твэлу. - Так надо.
  Невидимый бур вонзился в правый висок. Сармат зашипел от боли.
  - Не надо говорить с реактором, сеньор Кет, - донеслось из наушников. - Он вам не ответит. Работайте.
  - Sa hasu, - выдохнул Гедимин, прикладывая ладонь к правому виску. Боль ушла; вместе с ней исчезло и ощущение тепла - невидимые щупальца будто отдёрнулись в испуге. Сармат, сердито щурясь, неловко похлопал по хвостовикам и выпустил коготь. Работа продолжалась.
  
  25 февраля 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро, космодром Хуарес
  Это был "Ицума-Бет", десантный корабль, разбитый и раскрошенный едва ли не по самый реактор, - сплющилась даже противоастероидная защита. Реакторный отсек слегка деформировался, но сохранил содержимое - даже сборки не перекосились. Гедимину пришлось немного подтолкнуть их, чтобы вывести из устойчивого положения, - теперь при подъёме управляющих стержней весь реактор складывался от небольшого толчка.
  "Странные дела," - грустно думал сармат, выбираясь из дезактивационной камеры. "Сначала я думал, как заставить это взлететь. Теперь - как взорвать на взлёте. В промежутке - как не взорваться самому. Зачем я вообще в это влез? Ирренций красиво светится? Вот и смотрел бы на фото..."
  - Готово, - бросил он, остановившись перед охранниками.
  - Отлично, Гедимин, - покивал довольный Торрегроса, указывая на выход. - Снимайте скафандр. Опасная работа на сегодня закончена.
  Гедимин удивлённо мигнул. "Ицума-Бет" был третьим по счёту - всего, если считать за три недели, тринадцатым, а сармат чётко помнил, что на космодроме было семнадцать кораблей.
  - А остальные? - спросил он. Его уже окружили охранники - двое схватили за руки, один ловко вскрыл скафандр, и броня грохнулась на палубу. Её тут же подобрал четвёртый охранник. Её обычно несли вдвоём и на вытянутых "руках", будто она "фонила" или могла внезапно взорваться.
  - Больше работающих реакторов здесь нет, - отозвался Торрегроса. - Вот это меня и смущает, сеньор Кет. Вы отлично сделали одну часть работы. Теперь я попрошу вас сделать другую.
  Он замолчал. Охранники уже добрались до открытого шлюза и вышли наружу, на пыльную площадку космодрома. К неподвижному кораблю подогнали мощного робота-уборщика, и он сметал пыль в сторону платформ, откуда уже летели встречные потоки - там тоже работал робот. Пыль, сталкиваясь, клубилась и лезла в нос и глаза. Сармат вспомнил, как сплёвывал рыжую слюну после прошлого выхода на космодром, и сердито сощурился. "Двадцать семь лет, две войны... С этой пылью точно ничего нельзя сделать?!"
  - Вот этот корабль, - Торрегроса, развернувшись, показал на "Бет", поставленный на дальнем краю площадки. Над ним висела четвёрка дронов-наблюдателей. Каждый был окружён прозрачным защитным полем - даже дроны глохли и падали от вездесущей пыли.
  - Атомный крейсер. Он достался нам с остановленным реактором. Запустите его, сеньор Кет.
  Гедимин покачал головой.
  Охранники остановились. Торрегроса развернулся вместе с экзоскелетом, хотя мог бы просто переключить мониторы, - он был крайне удивлён.
  - Что? Кажется, я плохо вас понял...
  - Я не буду этого делать, - медленно, глядя человеку в глаза, проговорил Гедимин. - Так понятно?
  По лицу Торрегросы пробежала дрожь.
  - Опять за старое, сеньор Кет? У нас ещё много эа-вируса. Я могу повторить...
  - У тебя нет эа-вируса, - отозвался Гедимин. - Никогда не было. Таким идиотам его не доверяют. Эти корабли не полетят. Ни один из тех тринадцати. А со мной делай что хочешь.
  Единственное, о чём он пожалел в следующую секунду, - это об отсутствии скафандра. Удар по ближайшей конечности и так вышел неплохо - пневмопривод сплющился, "рука" повисла, охранник заорал - но в перчатке сармат не разбил бы себе костяшки. Его швырнули в пыль, пригвоздив к земле разрядами станнеров, и долго пинали с трёх сторон, пока Торрегроса давил на кнопку, управляющую ошейником. Несколько мучительных минут сармат слышал лишь собственный хриплый вой. Потом невидимые буры, превращающие его мозг в кашу, отключились, и Гедимина подняли на ноги.
  - Значит, вы догадались, - сказал побагровевший Торрегроса. - Это ничего не значит. Вы запустите все реакторы и почините всё, что успели сломать. Не надейтесь, что я позволю вам умереть хоть на секунду раньше. В камеру!
  ...Дверь закрылась. Её лязг отдавался в черепе сармата резкой болью. Он сплюнул жёлчь и перевернулся, прижимаясь ноющей спиной к холодному полу. Ток пока не включили - а может, генератор сломался окончательно. Прохлада вернула Гедимина в чувство и слегка уняла боль.
  "Зря отказался," - подумал он, глядя на красные вспышки под веками - открыть глаза не было сил. "Надо было взорвать. Ну ничего, сами взорвут."
  
  01 марта 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро
  "А генератор всё-таки сломался," - думал Гедимин, поднимаясь на ноги и вытягивая руки к потолку. Ток не включили до сих пор; воды и еды не давали, но и допрашивать не приходили, - сармат три дня спал, и регенерация шла своим чередом. Ссадины уже затянулись, кровоподтёки пожелтели, голова больше не болела. Сармат сосредоточился, пытаясь выстроить в мыслях трёхмерную схему реактора, - мозг выдал несколько несвязных пятен и отключился. Гедимин озадаченно мигнул, повторил попытку, - вспомнить удалось только число топливных сборок. "Отлично," - криво ухмыльнулся сармат, глядя на своё размытое отражение в металлической стене. "Лучшего и желать нельзя. "Макаки" всё-таки выжгли мне мозг. Теперь никаких реакторов. Ни под пытками, ни по своей воле. Всё..."
  Вроде бы грустить было не о чем - он и так понимал, что не выйдет из Сокорро живым и никогда не назовётся атомщиком - но сармату было очень досадно. "Я ещё помню, как всё это светится," - он представил себе ирренциевый твэл, опущенный на дно бассейна, и мечтательно улыбнулся. "Жаль, что никогда этого не увижу. Это очень красиво."
  За дверью стучали металлические "копыта" - в коридоре собиралась толпа охраны, изредка раздавался сердитый голос Торрегросы. Гедимин нехотя отодвинулся в дальний угол - так охранникам пришлось бы подходить к нему по двое, а их это отчего-то смущало, и даже рявкающий командир за спиной не всегда помогал преодолеть оторопь. "Боятся," - думал сармат, недобро щурясь. "Даже теперь. Эх, зря я вылез тогда из скафандра..."
  Он сжал пальцы в кулак, посмотрел на покрытые рубцами костяшки, но тут же, удивлённо мигнув, перевёл взгляд на дверь. Она открылась наполовину. К проёму кого-то вели.
  - К вам гости, сеньор Кет, - громко сказал Торрегроса. - Он очень просил о встрече. Он хорошо поработал на нас, и мы исполнили его просьбу. Можете говорить, сколько вам угодно. Входите, сеньор Цкау. Вас ждут.
  Константин перешагнул порог и тут же покачнулся и едва не упал. Гедимин успел поймать его и теперь, отстранившись, держал за плечи, ошеломлённо глядя в узкие чёрные глаза. Константин еле заметно шевельнул уголком рта и поёжился.
  - Сесть, - шёпотом попросил он; ноги его не держали - он постоянно оседал, выползая из рук Гедимина, и ослабевший сармат не мог ему помочь. - Холодно...
  Он прислонился к стене, кое-как поджал под себя ноги. Его взгляд, заметно помутневший, снова прояснился, но на Гедимина он смотреть избегал - упорно поворачивался к закрытой двери. Гедимин глядел на искривлённые пальцы, странно согнутую руку, тянущиеся по шее кольцеобразные рубцы и необычайно похудевшее, словно высохшее, тело под обвисшим комбинезоном.
  - Что с тобой делали? - тихо спросил он. Константин коротко мотнул головой и медленно, с трудом, поднял взгляд на Гедимина.
  - Я показал им пуск, - прошептал он; что-то хрипело и булькало в его груди, и слова были еле слышны. - Реактор "Бета"... Я не смог... Атомщик, прости...
  Он прижал искалеченную руку к груди и поёжился.
  - Холодно...
  Гедимин рывком поднял его на ноги, прижал к себе, чувствуя, как исхудавшее тело мелко дрожит. "Saat hasulesh..." - это была единственная внятная мысль, оставшаяся в голове. В глазах темнело от гнева.
  - Им это не поможет, - прошептал он, прижавшись щекой к холодной щеке Константина. - Флот останется нашим. Hasulesh tza ajewasqa...
  Лицо Константина дрогнуло, и Гедимин, отстранившись, с изумлением увидел улыбку.
  - Tza, - прошептал сармат, слабым движением погладив Гедимина по руке. - Seateske... zaa... ajeikka...
  - Zaa, - тихо пообещал Гедимин, снова прижимая сармата к себе. Тот тяжело вздохнул. Он как будто стал теплее, увереннее держался на ногах...
  - А я, идиот, сдал им глушение, - признался ремонтник и услышал тихий невесёлый смешок.
  - Хольгер жив?
  - Убили, - ответил Гедимин. - Он один ничего не сказал.
  Константин отстранился от него и посмотрел ему в глаза. Взгляд северянина снова был ясным, будто и не было четырёх месяцев плена и пыток.
  - Убей меня, - тихо попросил он по-сарматски.
  Гедимин молча смотрел на него. Все слова застряли в горле. Из открытого окошка донёсся громкий смешок и малопонятный комментарий - что-то про спаривание.
  - Zaa, - выдохнул сармат, перекладывая руку с плеча Константина ему на затылок. Сармат благодарно улыбнулся. Эта улыбка всё ещё была на его лице, когда Гедимин поддел его ладонью под подбородок и резко дёрнул кверху.
  Смешки и разговоры за дверью мгновенно смолкли, когда сармат разжал руки, и обмякшее тело по стене сползло на пол и тяжело завалилось набок. Гедимин небрежно толкнул мертвеца ногой, опрокинув на спину. "Его уже здесь нет," - подумал он, заглянув в погасшие глаза. Радужка убитого сармата быстро светлела.
  Пять секунд спустя охранники ворвались в камеру, скрутили Гедимина, кто-то привёл медика, и трое в экзоскелетах долго суетились вокруг Константина. Гедимин молча смотрел, как они пытаются оживить труп, и криво ухмылялся, пока Торрегроса, развернувшись, не ударил его по лицу.
  Удар вышел слабым, скользящим, иначе Гедимин не избежал бы перелома обеих челюстей. Голова сармата мотнулась, во рту стало солоно, и он сплюнул кровь на ближайший экзоскелет.
  - Вот как, сеньор Кет? - лицо Торрегросы странно исказилось, и говорил он с трудом, будто задыхаясь. - Это вам не поможет. Мы умеем запускать реактор и останавливать его. А через неделю вы расскажете и всё остальное. Сержант Юпанки!
  ...Через час люди вышли. Сармат остался лежать на полу. Он прижимал руки к металлу, пытаясь приглушить боль. Все их кости от плеча до последней фаланги пальцев были аккуратно выбиты из суставов, и при любом движении перетянутые связки взрывались болью.
  - Попробуйте вправить их, сеньор Кет, - сказал на прощание Торрегроса. - Говорят, вы умеете. Или попросите нас - мы всегда рады помочь. В обмен на кое-что, конечно. Хорошей недели, сеньор Кет!
  
  04 марта 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, город Сокорро, космодром Хуарес
  В коридоре раздались тяжёлые шаги - кто-то расхаживал туда-сюда, от стены к стене. Где-то рядом были опустевшие камеры - в одной ещё недавно держали Хольгера, в другой - Константина, сейчас Гедимин остался один. Повернув голову, он взглянул на место, где три дня назад лежал мёртвый Константин; крови и тогда не было - вся осталась внутри, и тем более сейчас там не сохранилось никаких следов, но отчего-то Гедимину этот пятачок казался тёплым.
  "Все ушли," - подумал он, переворачиваясь и садясь спиной к стене. Он уже привык подниматься, не опираясь на искалеченные руки. Они бессмысленно болтались вдоль туловища; боль уже ушла, регенерация работала вхолостую, что-то сращивая, и сармат думал, что даже если суставы вправят, кривыми они останутся навсегда. "Ну и ладно," - он уже не чувствовал ни волнения, ни страха, даже досада сменилась странным холодом, пронизавшим все мысли. "Мне уже ничего не понадобится. Ни мозг, ни руки. И вообще - мне пора. За Хольгером."
  - Эй, макака! - крикнул он, глядя на прикрытое окошко. - Иди сюда.
  Металлическая пластина тут же отъехала в сторону. Кто-то из охранников заглянул в камеру, второй остановился за его плечом, настороженно бормоча что-то невнятное.
  - Чего тебе, слизь? - спросил Диего Юпанки. "А, вот кто сегодня на посту," - Гедимин невольно поморщился - не то чтобы он боялся полоумную "мартышку", но от звука её голоса начинали ныть вывернутые суставы.
  - Позови Торрегросу, - велел Гедимин. - И принеси воды.
  Юпанки одним движением сдвинул шлем на затылок и ловко, не прицеливаясь, через окошко плюнул на пол, чуть-чуть промахнувшись мимо сармата.
  - Вот тебе вода, куча слизи, - буркнул он, захлопывая окошко.
  Торрегроса появился перед камерой раньше, чем засох плевок на полу. Гедимин не стал вставать на звук его шагов, да и сам капитан не спешил войти.
  - Вы искали меня, сеньор Кет? - спросил он.
  - Искал, - отозвался Гедимин. - Пусть мне вправят руки и принесут воды. Я покажу тебе, как делать порталы.
  Он уже придумал стройную, но полностью лживую систему, которую можно было бы изложить Торрегросе, если он не отведёт сармата к кораблям. Но капитану, видимо, надоело смотреть на непонятные чертежи и ездить на поклон в Лос-Аламос.
  - Вот как? Разумное решение, - признал Торрегроса. - Хорошо. Конрой, врача сюда! Воды возьмёшь по дороге.
  Через час Гедимин, осторожно размяв "починенные" руки и утолив жажду, вышел из камеры. Ему надели ошейник. Торрегроса успел собрать четвёрку охранников; по дороге к группе присоединились ещё двое. Один из них был в старом "Маршалле" - ещё довоенном, безо всяких доработок, и Гедимин разглядывал раритет всю дорогу до космодрома.
  - Тебе, слизь, недолго осталось, - еле слышно прошипел ему в спину кто-то из охранников, когда сармат спускался на пыльную платформу Хуареса. Гедимин с вялым удивлением узнал голос Юпанки. "Чего ему неймётся?" - подумал он, но тут же забыл об охраннике. Он всегда забывал о "макаках", когда видел свои корабли, - а сейчас прямо перед ним стоял "Бет".
  Крейсер снаружи выглядел новым, будто недавно со стапеля, - пробоины заделали, помятую обшивку выправили. Гедимин на секунду задумался, чем могли заменить пластины ипрона и флии, - ему хотелось заглянуть под верхний слой брони, но его уже вели к главному шлюзу, прикрытому только прозрачной "шторкой" защитного поля. Шагнув на палубу, сармат прислушался к шуму механизмов. Главный ротор стоял - если это и был тот "Бет", реактор которого запустил Константин, за прошедшие дни установка успела заглохнуть.
  - Я покажу вам кое-что, сеньор Кет, - необычно довольным голосом сказал Торрегроса, пока Гедимин надевал скафандр. - Один сарматский секрет, сейчас доступный каждому пилоту Земного Союза. Вы скрывали его, не жалея себя. А сколько полезного вы могли бы сделать, не тратя на это силы и здоровье...
  Он с сочувственным вздохом повернулся к щиту управления. Гедимин подошёл ближе. Охрана больше не удерживала его - то ли считала сломленным, то ли полагалась на пульт в руке Торрегросы.
  - Смотрите, сеньор Кет, - "клешня" тяжёлого экзоскелета осторожно опустилась на рычаг. Гедимин смотрел, как одна за другой отдаются команды запуска, и молча щурился на мерцающие мониторы. Реактору было всё равно, кто за пультом, - управляющие стержни поднимались, пульсирующий излучатель выдавал код, цепная реакция разгоралась. На секунду Гедимин почувствовал невидимую иглу под левой лопаткой и сжал зубы от внезапной резкой боли. Затем монитор мигнул.
  - Mierda! - вскрикнул Торрегроса, отдёргивая руку, но поздно - управляющие стержни упали обратно, и реактор, выплюнув порцию нейтронов, заглох. Гедимин, удивлённо мигая, смотрел на показатели температуры - она как-то странно, необъяснимо возросла на полсотни градусов. "И кто разберёт эти реакторы..." - вздохнул он про себя. На лицо сама ползла широкая злорадная ухмылка.
  - Hujo de... - Торрегроса, резко вскинув "клешню", замахнулся на Гедимина. Тот презрительно сощурился. "Клешня" остановилась в воздухе, затем медленно опустилась на экзоскелет.
  - Что это за дерьмо? - Торрегроса развернулся к Гедимину и придвинулся вплотную. Двое охранников уже держали сармата за локти.
  - Что ты сделал с кораблём? Говори, куча слизи!
  - Макака дрессированная, - отозвался Гедимин, не повышая голоса. - Говорил же - корабли не для вас. Зачем было доламывать?!
  Он понятия не имел, что с реактором, и отчего сработала аварийная защита, но ничего не мог поделать с довольной ухмылкой. "Вот тебе корабли," - думал он. "Теперь бей меня. Вдруг поможет!"
  - Отлично, сеньор Кет, - Торрегроса побагровел, но попытался скрыть ярость. - Исправляйте поломку.
  Сармат мигнул. Всё складывалось на удивление удачно.
  - Сам исправляй, - буркнул он, глядя на человека с нескрываемым презрением. - Что там знает каждый земной пилот?..
  Удар в правое подрёберье, приглушённый бронёй, всё же был слишком сильным для ослабленного сармата, - он согнулся пополам, в респиратор потекла жёлчь. "Слабое место," - отметил про себя Гедимин, когда в глазах прояснилось. "Видимо, не всё заросло. Пусть бьёт. Говорят, так можно истечь кровью..."
  - Вы совсем не умеете держать слово, Гедимин, - спокойно сказал Торрегроса. - Мне очень надоело с вами возиться. Если этот реактор не заработает, вечером мы раскатаем вашу левую руку между двух валков. По сантиметру.
  - Ублюдки, - поморщился Гедимин. - Мне надо войти в реактор. Это чинится изнутри.
  Торрегроса на несколько секунд замолчал, измеряя сармата подозрительным взглядом. Тот пожал плечами и снова поморщился от вспыхнувшей боли. "Почти добили," - изнутри подступала неприятная слабость. "Тем лучше..."
  - Иди со мной, - сказал он. - Сам всё увидишь.
  Торрегроса, переглянувшись с охранниками, поднял "руку". Сармата отпустили. Он, не оборачиваясь, пошёл к люку, слыша за спиной грузные шаги "Рузвельта". Торрегроса и двое охранников спускались вместе с ним.
  - Вот здесь, - сказал сармат, подходя к сборкам и тыкая пальцем в подвернувшийся твэл. Его левую руку частично скрыл главный ротор, ещё не остановивший вращение. Сармат быстро поднял её и прикоснулся к стыку шлема и скафандра - туда, где под бронёй лежал ошейник. "Доза на спинной мозг," - промелькнуло в голове. От внезапной слабости Гедимин схватился за сборку и едва не упал вместе с ней. Запахло горелой изоляцией. Ошейник, щёлкнув, расстегнулся. Сармат дотянулся дрожащей рукой до горла, возвращая пластины брони на место, и, сделав пару глубоких вдохов, вынул из сборки твэл.
  - Смотри, - Гедимин повернулся к Торрегросе, держа твэл на вытянутых руках и пальцем показывая на что-то в верхней части, под хвостовиком. - Видишь?
  Тяжёлый экзоскелет шагнул к нему, и в этот момент Гедимин ударил.
  "Лучше было бы метнуть," - запоздало сообразил он, откатываясь в сторону от замершего на месте экзоскелета и слыша, как шипит и плавится металл. Затем был слабый стук выпавшего управляющего стержня - и тут же оглушительный грохот. Твэл "хлопнул", разворотив обшивку "Рузвельта", - об этом сармат догадался по отчаянным воплям за спиной, переходящим в предсмертный хрип. Его когти уже погрузились в броню ближайшего "Гарма", вспарывая защитный слой. Всего несколько надрезов в районе шлема, - сармата успели отшвырнуть, но выстрела он уже не услышал. Двое охранников легли в проходе, умерев "под лучом" и навряд ли успев понять, что их убивает.
  Гедимин оглянулся на реактор - тот светился необычайно ярко, управляющие стержни уже не справлялись с гашением реакции, и дозиметр на запястье сармата перестал пищать и тревожно задребезжал. Гедимин молча вскинул руку, отдавая кому-то последний салют, и бросился к приоткрытому люку. "Мне осталось три часа," - сухо щёлкало в мозгу; сармат шатался, в глазах посекундно темнело, на губах выступила кровь. "Attahanke!"
  Одного охранника он сбить успел - просто навалился на него всем телом, не обращая внимания ни на выстрелы, ни на удары. Из открытого люка за спиной бил ослепительный зелёный свет, медленно переходящий в белый. Второй охранник с воплем кинулся к выходу. Гедимин выпустил неподвижный экзоскелет, встал - и тут же ударом в спину его вымело из отсека. Он врезался в переборку, скатился по ней и растянулся на спине, припечатанный к палубе полусферой защитного поля. На него, прижимая к палубе свободную руку, всей тяжестью экзоскелета навалился Юпанки.
  - Куда?! - его гневный крик заглушил вой сирены, сработавшей в реакторном отсеке. Он рывком сдёрнул лицевой щиток Гедимина, и сармат увидел перед собой сопло бластера. Открытые глаза обожгла короткая вспышка, и над Гедимином сомкнулась темнота.
  
  05 марта 29 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, космодром Альбукерке - Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  Неприятный белесый свет ударил Гедимину в глаза. Он недовольно мигнул, попытался встать и тут же упал обратно на что-то мягкое, бесформенное и расползающееся. Вокруг стоял запах гниющей органики. Он снова шевельнулся, и ненадёжная "платформа" не выдержала - он покатился вниз, увлекая за собой звенящую и шелестящую лавину.
  Когда вращение прекратилось, он, уже не обращая внимания на слабость в ногах, привкус запёкшейся крови во рту и сильное жжение в загривке, вскочил на ноги и растерянно огляделся по сторонам. Он лежал у подножия огромной горы мусора. Сверху из опрокинутого кузова глайдера сыпался всякий хлам, снизу попеременно открывались квадратные люки, и мусор ссыпался куда-то вниз, откуда доносился гул вращающихся валов. Сармат изумлённо мигнул, и тут же гора перед ним просела и уменьшилась вдвое - люк открылся прямо под ней.
  Он в два прыжка добежал до её вершины, оттолкнулся и прыгнул, кувырком перелетев через ограду и выкатившись на пыльный, поросший колючками пустырь. Мимо проезжали разгрузившиеся мусоровозы. "Один, два, три..." - зачем-то пересчитал их Гедимин, рассевшийся под оградой. В паре десятков метров от мусорного полигона поднимались округлые купола защитного поля. Они прикрывали здания. Мимо вела восьмиполосная трасса, и ни одна из полос ни на минуту не пустела.
  - Эй! - крикнули за спиной. В плечо Гедимина ударил брошенный кем-то камешек. Сармат оглянулся и увидел человека в выцветшем комбинезоне. Он махал рукой, указывая на что-то сбоку от полигона. Там стояла водяная колонка - такая же, как в лагере военнопленных под Пирром. Сармат посмотрел на себя - валяясь в гниющей органике, он в ней ожидаемо измазался, к броне прилипли обёртки и клочки скирлина. Человек снова крикнул - слова заглушил гул трассы. Гедимин благодарно кивнул, помахал ему в ответ и пошёл к колонке.
  Видимо, он понял указания правильно, - когда он, отмыв броню до блеска и выпив, как ему показалось, литров пять, повернулся к ограде, там никого уже не было. Сармат снова огляделся по сторонам. Он стоял на окраине огромного города, и никому не было до него дела. "Это хорошо," - подумал он, возвращаясь на пустырь.
  Садиться он не стал - скафандр под солнцем быстро высох, но пачкать отмытое не хотелось. Слабость и тошнота ненадолго отступили, и он снова осмотрел себя, теперь - более внимательно, и даже пощупал лицо и больное место на шее. Кожу жгло, но крови нигде не было, как и непредусмотренных отверстий, - что бы ни случилось недавно на космодроме Хуарес, Гедимина не пристрелили и даже не ранили. Скафандр был при нём; порывшись по нишам, сармат нашёл свои фляги и с облегчённым вздохом выпил дневную порцию Би-плазмы одним глотком. Тошнота отступила окончательно, правда, в правом боку что-то ныло и как будто проворачивалось. "Старая рана," - сармат недовольно сощурился. "Заживёт, если не сдохну."
  Из-под фляги высыпались в пыль мелкие предметы, один из них едва не сдуло ветром. Гедимин поймал его, собрал всё остальное, выложил на ладонь и внимательно осмотрел. Здесь было полтора десятка лёгких скирлиновых кругляшков с числами "пять" и "десять", пёстрая пластинка с надписью "свободный рейс, Альбукерке - Кларк", ещё одна пластинка с изображением полумесяца, бегущего зайца, взлетающей старинной ракеты и именем "Рамон Кларк" и обрывок бумаги с надписями крупным размашистым почерком.
  "Альбукерке," - сармат присмотрелся к буквам на проезжающих мимо грузовиках. "Понятно. Я под основным куполом. Видимо, Сокорро был где-то рядом. А это что?"
  На бумажке были нарисованы кружочки, схематичное изображение грузового глайдера и стрелка к фразе на непонятном языке. Дальше была нарисована стартующая ракета, а над ней - полумесяц и ведущая к нему стрелка. Рядом стояла надпись "Рамон Кларк".
  "Указания..." - сармат огляделся и увидел остановившийся у колонки грузовик. "Сесть на глайдер, отдать эти предметы, а дальше... Это космический корабль и Луна. Кларк... Билет до Кларка. И чужое имя, чтобы я его назвал. Хорошие указания. Кто-то хочет вытащить меня с Земли?"
  Он недоверчиво хмыкнул. "Надо попытаться," - подумал он, переждав минуту подступившей слабости. "Не знаю, что там, но лучше туда, чем обратно."
  Он сдвинул респиратор, сплюнул багровую слюну на валяющийся обрывок скирлина и, сжимая в кулаке кругляшки, зашагал к притормозившему глайдеру.
  ...Его даже ни о чём не спросили - забрали кругляшки и кивнули на открытый фургон, и через четверть часа не слишком быстрой езды сармат вышел у ряда длинных приземистых зданий, покрытых ярко-оранжевым фрилом. Над зданиями дрожал купол защитного поля, и издалека доносился гул садящегося спрингера. Поле трепетало под сильным ветром, но держалось.
  "Космопорт Альбукерке," - Гедимин сориентировался по надписям, стрелкам и непрерывному потоку людей и вошёл в здание, отмеченное буквой "А". "Где искать корабль на Кларк?"
  К удивлению сармата, никто не обращал на него внимания - разве что он подходил к кому-то слишком близко и накрывал своей тенью. Он остановился ненадолго у мусорного контейнера - его снова накрыло слабостью, и во рту появился привкус жёлчи. Он думал, что от пары глотков воды ему станет легче, но тошнота усилилась. Он прислонился к стене и несколько минут стоял с закрытыми глазами.
  - Сэр? - кто-то подошёл к нему и посветил фонариком в глаза. - Сэр, вам нужна помощь?
  Сквозь красноватый туман Гедимин увидел светло-синюю пехотную форму, кобуру у пояса, передатчик на запястье, - его долгая неподвижность заинтересовала кого-то из местной охраны. Сармат мотнул головой и показал человеку карточку с изображением полумесяца.
  - Корабль на Кларк. Где? - с трудом проговорил он. Горечь и соль смешивались во рту, а сплюнуть было некуда.
  - Свободный рейс... - прочитал второй охранник, посматривающий на сармата настороженно, но без страха; он даже не тянулся к оружию, и Гедимин немного успокоился - похоже, сюда сообщения из Сокорро пока не дошли.
  - Посадка уже объявлена, - сказал первый, сверившись с наручным передатчиком. - Взлёт через двадцать минут. Всё время по правой стороне, мистер Кларк, и слева увидите стойку регистрации. Дальше подскажут. Багажа у вас нет?..
  Через десять минут он вышел на расчерченное поле и увидел прямо перед собой широкий приплюснутый корабль. Его обшивка, разделённая когда-то на пластины, давно сплавилась в один неровный слой и покрылась белесыми потёками от носа к корме. Он напоминал округлый лист с загнутыми кверху краями. "Это не спрингер," - сразу понял Гедимин, ещё не шагнув на палубу. "Сюда реактор не впихнёшь. Разве что ЛИЭГи... А где у него антиграв?"
  - Рамон Кларк? - двое в тёмно-синих комбинезонах с откинутыми за спину шлемами посмотрели на билет, на Гедимина и снова переглянулись. - Ваш скафандр не поместится в пассажирскую ячейку. Её длина - восемь футов.
  - Я тоже не влезу, - сказал Гедимин, угрюмо щурясь на странный корабль. Тут определённо не было антиграва - это был обычный глайдер, и как он собирается взлетать, сармат не понимал.
  - Это очень... - человек замялся, подбирая слова. Гедимин качнул головой.
  - Тут есть грузовая палуба? Мне всё равно, где лететь.
  - Да, конечно, - человек с явным облегчением повернулся к напарнице. - Проводите мистера Кларка. Через двадцать минут мы сядем. Надеюсь, вам будет удобно в пути.
  Сармат, пригнувшись, шёл по широкому грузовому коридору. Багаж, видимо, уже разложили по ячейкам; грузовая палуба, разделённая мягкими перегородками, находилась вдоль правого "крыла", в одном из изгибов, крайние отсеки были заняты, но посередине ещё осталось много места. Сопровождающая - невысокая самка, безоружная, но не показывающая никаких признаков страха - показала на широкие ремни, свисающие с переборок.
  - Удобнее будет лечь, - сказала она, - и я помогу вам пристегнуться.
  Гедимин невольно ухмыльнулся. Ремни и скобы предназначались для массивных грузов, не умещающихся в мягкие ячейки; на груди сармата они сошлись без усилий, и вскоре он был принайтован к палубе. Когда он лёг, тошнота на время унялась, и в глазах прояснилось.
  - Это не спрингер? - задал он вопрос, занимавший его с тех пор, как он увидел корабль.
  - Это шаттл, мистер Кларк, - спокойно ответила самка. - Нас подбросят, и мы поднимемся в космос.
  - Шаттл, - Гедимин вспомнил, что читал о таких кораблях, и обрадовался найденной отгадке. - Взлёт с гравитационного батута... Теперь понятно.
  - Очень хорошо, мистер Кларк. Спокойного вам полёта!
  Грузовой отсек закрылся. Свет погас. Гедимин почувствовал слабый толчок в спину - шаттл тронулся с места и плавно заскользил по космодрому. "Надо было осмотреться снаружи," - с досадой подумал сармат. "Увидел бы сам батут. Сейчас нас на него поднимут..."
  Палуба слегка накренилась - шаттл ехал вверх по плавному склону. Через несколько секунд Гедимин услышал лязг, и корабль остановился.
  - ...и вы, как космонавты-первопроходцы, испытаете перегрузки перед выходом в невесомость, - донёсся издалека обрывок сообщения, предназначенного пассажирам. - Не отстёгивайте ремни, пока шаттл не остановится. Приятного полёта!
  "Невесомость," - Гедимин заинтересованно хмыкнул. "Сколько я болтался в космосе - никогда не был в невесомости. Отстегнуться, что ли?"
  Он дотянулся до карабина, но отстегнуть его не успел - сармата вдавило в палубу. Шаттл швырнуло вверх под небольшим наклоном, Гедимин, тихо шипя, повис на натянутых ремнях. Они, к его удивлению, выдержали, но сармата снова накрыло слабостью. Он повернул голову набок, чтобы не запачкать респиратор. Горло опять обожгло жёлчью. Что-то больно перекатывалось в правом подрёберье, выжимая в пищевод неприятную горечь. Перегрузки прекратились, ремни натянулись в обратную сторону, потом обвисли, но Гедимину было уже не до прогулок по потолку. Голова кружилась, сердце то начинало отчаянно биться, то вовсе останавливалось. "Может, я здесь и сдохну," - подумал сармат, закрывая глаза.
  Тяготение снова вдавило его в палубу - шаттл вошёл в область искусственной гравитации, и Гедимин нехотя шевельнулся и открыл глаза. Глайдер скользил по прямой, рывками сбавляя скорость, - видимо, оттормаживался защитным полем.
  - ...не снимайте кислородные маски, - донеслось с пассажирской палубы. - У входа в терминал их заберут...
  "Прибыли," - Гедимин, почувствовав, что его больше не размазывает по поверхности, приподнялся на локтях. Корабль остановился. Сармат дотянулся до фляги, сделал глоток и тут же об этом пожалел - внутренности скрутило болезненной судорогой, во рту стало липко и солоно. "Кровь," - Гедимин сплюнул, насколько позволяла конструкция скафандра, и брезгливо поморщился. "Слизистая сожжена. Это от облучения. Плохо."
  Грузовой отсек открылся. Гедимин, отстегнувшись, с трудом поднялся на ноги. Его шатало. За ним, как и следовало ожидать, никто не пришёл; водители миниатюрных грузовых каров удивлённо смотрели на сармата, но никто не остановил его. Он, одной рукой держась за переборку, добрался до трапа. Это была крытая "кишка" с ребристыми пружинящими стенками; по ней, как и везде, приходилось идти внаклонку. Сармат держался за "потолок" - это помогало сохранить равновесие и вроде как не вызывало подозрений. Люди, обгоняющие его, на выходе снимали кислородные маски; человек, собирающий их, шагнул было к Гедимину, но тут же со смущённой улыбкой вернулся на место. Сармат качнул головой и прошёл мимо. Ему хотелось найти тёмный угол, свернуться там и подождать, пока лучевая болезнь его добьёт. Зрение то прояснялось, то мутнело, и чем дальше, тем периоды ясности были короче. Когда сармат прошёл длинный, показавшийся ему бесконечным коридор - или, может, зал - насквозь, он уже не видел ничего, кроме тумана. Впереди мелькнуло что-то вроде стрелки, подсвеченной зелёным, и Гедимин наугад пошёл, куда она указывала, и выбрался под открытое небо.
  Открытым оно, конечно, не было, - и космопорт, и город за ним прикрывали гигантские защитные купола, удерживающие атмосферу там, где её не удерживала слабая лунная гравитация. Вокруг было светло, как на Земле днём; белый свет, слегка подкрашенный желтизной, лился с каждой стены, с каждого столба, а сверху нависал иссиня-чёрный купол с далёкими точками звёзд. Гедимин запрокинул голову, чтобы разглядеть его, и увидел кромку Солнца. Оно виднелось за городом, поднимающимся вверх по склону кратера, над зубчатой стеной гор, где блестели какие-то вогнутые купола. Сармат успел увидеть их, прежде чем его мотнуло в сторону, и он тяжело опустился на тротуар в двух шагах от скамьи.
  Несколько минут он сидел там, слушая, как шумит в ушах кровь, и разглядывая вспыхивающие красные кольца перед глазами. Потом кое-как дополз до скамьи. Она заскрипела под его весом, но не сломалась. Голова кружилась; немного легче было, если нагнуться вперёд. Оперевшись рукой о колено, Гедимин услышал писк и увидел, как на запястье что-то мигнуло. Дрожащими пальцами он сдвинул пластину с дозиметра. Прибор сработал, уловив слабое пульсирующее сигма-излучение. Стрелка указывала на Гедимина. Сармат, похолодев, развернул щупы прибора, провёл по груди, вспоминая, как держал в руках твэл, и как реактор плавился за его спиной. "Я же не успел отмыться. Это же фонит, как..."
  Дозиметр молчал. Не было ничего - ни ирренция, размазанного по скафандру, ни омикрон-квантов, ни наведённой гамма-радиации, только сигма-излучение, разлитое по броне, продолжало пульсировать - без видимого ритма, вразнобой, и затухать не собиралось.
  "Надо же..." - Гедимин потянулся к пластинам на груди - расстегнуть скафандр и проверить, не стал ли он сам источником сигма-излучения, но тут же понял, что лучше бы ему не шевелиться. Его повело в сторону, и он еле успел опереться о скамью. Внутренности сжались в болезненный комок, и сармат закашлялся, пытаясь отплеваться от крови и жёлчи. Внутри жгло, руки дрожали, картинка перед глазами, ставшая на секунду нестерпимо чёткой, утонула в красном тумане.
  - Сэр? - чья-то тень закрыла от него уличный фонарь; сармата тронули за плечо, броня еле слышно зазвенела. - Вам плохо?
  Сквозь тающий туман Гедимин увидел человека в лёгком экзоскелете с ярко-жёлтой обшивкой. За ним стоял ещё один, косился на устройство связи и с любопытством разглядывал сармата.
  - Что тут? - раздался резкий голос; по мостовой застучали стальные "лапы" - ещё один экзоскелетчик подошёл к скамье. - Мистер Норд? Что вы тут делаете?
  Гедимин мигнул. Сил оставалось мало, но всё же он выпрямился и посмотрел на человека в упор.
  - Иджес Норд? Он здесь?
  Он тут же закашлялся - воздух больно обжёг и без того повреждённые связки. Экзоскелетчик, отступив на шаг, переглянулся с остальными.
  - Не Норд, - сказал он.
  - Точно из компании Маккензи, - отозвался другой. - Их броня. Что с ним вообще?
  - Надо бы вызвать Маккензи, - высказался третий. - Пусть сам разбирается.
  Один из экзоскелетчиков снова подошёл к Гедимину, осторожно тронул его за плечо. Сармат увидел на его груди птицу с раскинутыми крыльями и странной круглой головой с огромными глазами. "Местные федералы?" - он запоздало подался назад; недавно вправленные суставы снова заныли. "Hasulesh..."
  - Ему точно плохо, - вполголоса заметил один из "федералов". - Врача позвать?
  - Держитесь, - сказал, наклонившись к Гедимину, тот, кто стоял ближе. - Сейчас за вами приедут.
  Они ещё что-то говорили, но сармат уже не слышал - всё заглушил шум крови в ушах. Он опустил голову, насколько позволила конструкция скафандра, и закрыл глаза. Всё вокруг плавно раскачивалось. "Маккензи?" - запоздало удивился он. "Кенен? Он здесь?"
  - Ну что случилось? - раздался над ухом пронзительный голос. Гедимин вздрогнул и невольно вскинул голову. "Кенен," - ошибиться было невозможно. "Вот мартышка..."
  - Никого я в порт не посылал, - продолжал сердитый Кенен. - И уж тем более никто из моих парней не...
  Увидев Гедимина, он застыл на месте, изумлённо мигая. Сармат в чёрной броне, хмуро шагающий рядом с ним, вздрогнул, на секунду замер - и бросился к Гедимину.
  - Атомщик?!
  - Иджес, - криво ухмыльнулся ремонтник, сглатывая горькую слюну. Он хотел встать, обнять механика, но сил уже не было.
  - Уран и торий, - прошептал он, глядя в испуганно темнеющие глаза Иджеса. - Уран и торий...
  Несколько секунд Иджес тормошил его, пытался поднять, то и дело оглядываясь на Кенена. Тот быстро и деловито объяснял что-то "федералам". Двое из них тут же ушли, оставшийся подошёл к скамье.
  - Лучевая болезнь? Паршивая штука, - сказал он, с опаской глядя на Гедимина. - Вы идти-то можете?
  - Вдвоём доведём, - отмахнулся Кенен, поднимая руку Гедимина и закидывая себе на плечо. - Давай, Джед, поднимайся. До глайдера всего-то шагов двадцать. Просто переставляй ноги.
  - И дышать не забывай, - буркнул Иджес, придерживающий сармата с другой стороны. - Вот вечно ты, атомщик, куда-то влезешь! Опять твои игры с радиацией...
  Гедимин невольно усмехнулся. "Радиация..." - он попытался выпрямиться, убрать вес с Иджеса и Кенена, с трудом его удерживающих, но ноги подкашивались. "Я играл с "макаками". Это хуже..."
  Глайдер, припаркованный на обочине, мелькнул перед глазами ярким пятном; секунду спустя Гедимина, поддерживая с двух сторон, затолкали внутрь, на заднее сидение. Иджес сел рядом, и сармат запоздало удивился, что в машине свободно - даже он со своим трёхметровым ростом спокойно устроился и нашёл место для ног. Сверху надвинулся изолирующий купол, замигал значок кислородной тревоги, - глайдер уже тронулся, приподнявшись над дорогой на подушке защитного поля. Опасаясь продавить хрупкий каркас, Гедимин навалился на Иджеса и уронил голову ему на плечо. Механик дёрнулся, неловко попытался придержать сползающее тело, застегнул карабин потуже, но на вес сармата в броне ремни всё равно были не рассчитаны.
  - Атомщик, ты как там? - встревоженно спросил Иджес. - Где ты так?.. Кенен, он дышит через раз!
  "Правда?" - с вялым удивлением подумал Гедимин. Всё вокруг плыло, в ушах звенело, и очень хотелось закрыть глаза. Сквозь боль, тошноту и усталость изредка прорывалось недоумение - почему Иджес и Кенен спокойно ходят среди людей, а "федералы" рвутся помогать им, откуда у Кенена глайдер, сделанный по сарматской мерке, да ещё и с откидным верхом... "Потом спрошу," - решил он, снова пристраиваясь на плече Иджеса. "Тут сарматы. Хорошо."
  - Вижу, не слепой, - сердито отозвался Кенен, выводя глайдер на поворот. - Питер, как освободится, сразу к нам. А ты не ори и не болтай. Джед, похоже, из плена сбежал...
  Гедимин вздрогнул, попытался встать, забыв, где он, и что вокруг, но только слабо дёрнулся и едва не сполз. Иджес поймал его и с трудом втащил на сидение.
  - Позови кого-нибудь, - попросил он Кенена. - Мы вдвоём его не дотащим.
  - Я дойду, - прохрипел Гедимин, сам удивившись, насколько слабый и тихий у него голос. Ему даже показалось, что он встал на ноги и сделал пару шагов, но, прийдя в себя, он обнаружил, что его ноги свисают над землёй. Его держали на руках шестеро сарматов - все в чёрных скафандрах, кто в униформе реакторщика, кто в перекрашенной пехотной броне со снятым вооружением. Кенен - тоже в чёрном - шёл рядом, внимательно глядя на лицо сармата. Сверху проплывали смутно знакомые своды, выстланные серым фрилом, - он был на борту какого-то спрингера, и издалека доносился приглушённый гул турбин. "Урановый реактор," - с удивлением понял сармат и зашевелился, порываясь встать. "Паровой двигатель. Где они его откопали?"
  - Тихо, Джед, - Кенен похлопал его по груди. - Иначе мы тебя уроним. Ничего не бойся. Ты на базе "Маккензи", и никто тебя тут не найдёт. Несите на нижнюю палубу, парни. Положим у выхода, в двойном отсеке. Эй! Сбегай за водой и ветошью. Иджес, Айзек, постарайтесь его помыть.
  Гедимин смущённо сощурился, хотел сказать, что вымоется сам, и в душевой, но попытался шевельнуть рукой - и к горлу снова подкатил пульсирующий болезненный комок. Что-то ворочалось справа под рёбрами, порываясь вылезти через пищевод. "И ведь вылезет," - спокойно, без удивления, констатировал сармат, прикрывая глаза. "Айзек тут. Хорошо, что выжил."
  Его осторожно положили на матрас; двое приподняли его, придерживая за плечи, третий - кажется, Айзек - быстро и ловко вскрыл скафандр сверху донизу. Сармата вытряхнули из скафандра и тут же поймали на руки, броню оттащили в сторону. Расстёгнутый ошейник свалился на матрас и, брякая, покатился по полу. Сверху вскрикнули.
  - Смотри! Тут же вся шея... и руки...
  Айзек потянул книзу застёжку на груди - и тут же отдёрнул руку и снова вскрикнул. Гедимин смущённо щурился в потолок, уже не пытаясь ни помочь, ни помешать сарматам, возящимся с его телом.
  - Кто его так? - шёпотом спросил Иджес, тронув пальцем какой-то из рубцов на животе. - Тут живого места нет.
  - Хватит болтать, - одёрнул его Айзек. - Держи его, надо это снять.
  Прикосновение мокрой ветоши к грязной и как будто сморщенной коже было приятным, и сармат даже ненадолго забыл о смущении. Его оттирали долго, осторожно, даже слишком мягко, - сам он взял бы проволочную сетку и содрал с себя слой засохшей слизи. Он запоздало вспомнил, что в Сокорро не мылся ни разу за четыре месяца, и снова сильно смутился.
  - Это, наверное, в плену, - тихо переговаривались над ним. - Ошейник, эти раны...
  Кто-то провёл пальцем по его виску.
  - Атомщик, дыши, - жалобно попросил Иджес. - Мы с Айзеком тут. Пить хочешь? Дай ему воды...
  Сармата усадили, придерживая с двух сторон. Спиной он прислонился к прохладной переборке. В отсеке было тепло, хотя вентиляция работала исправно. "Корабль Кенена," - Гедимин слабо ухмыльнулся. "Конечно, тут тепло."
  Он сделал глоток и отодвинул флягу - промочить горло было приятно, но внутренности снова подозрительно шевельнулись. Он поднял взгляд на Иджеса - тот, вздрогнув, придвинулся к нему.
  - Тут урановый реактор? - спросил Гедимин, стараясь говорить внятно, но хрип обожжённых связок "съел" половину звуков. - "Звёздный Кондор"?
  Иджес хлопнул себя по бокам и взвизгнул от смеха.
  - Реактор! - он выпрямился, обводя сарматов ошалелым взглядом. - Слышали?! Он в крови, в ожогах, - и спрашивает про грёбаный реактор!
  - Кто тут орёт? - в коридоре послышались быстрые шаги. - Закончили? Джед, как ты? Немного легче?.. Ай-хэ-э, мать моя пробирка!
  Кенен остановился над Гедимином, расширенными от ужаса и изумления глазами глядя на его шрамы. Сармат недовольно сощурился.
  - Нечего тут глазеть. Помоги одеться, - прохрипел он.
  - Не сейчас, Джед. Врач уже на подлёте, - ответил Кенен. - Переложите его на чистый матрас, а этот - в мойку. Чёрт меня дери! Надеюсь, Питер знает, что со всем этим делать.
  "Питер," - Гедимин, настороженно щурясь, приподнялся на локтях. После "купания" ему стало легче, но от резких движений голова всё ещё кружилась.
  - Кто этот Питер? - спросил он. - Твой медик?
  - Мои не справятся, - качнул головой Кенен, присаживаясь на край матраса. - Из местного госпиталя. Он - лучший, Джед. Тебя тут быстро поставят на ноги.
  "Из местного госпиталя," - повторил про себя Гедимин и вздрогнул.
  - Hasu?
  - Человек, - строго поправил его Кенен. - Питер Фокс... Тихо, Джед. Он тебя не сдаст. Если уж меня не...
  По кораблю разнёсся переливчатый звон. Кенен рывком поднялся с матраса, жестами раздал сарматам указания и быстро вышел. Рядом с Гедимином сел Иджес. Айзек встал у изголовья, опасливо щурясь на раненого сармата. В его руках блестел сломанный пополам ошейник.
  - Да. Да. Я понял с первого раза, - раздался в коридоре чужой голос, заглушивший быстрое бормотание Кенена. - Сделаю что смогу.
  В проёме показался невысокий силуэт в белом комбинезоне с размашистым красным крестом через всю грудь. Кенен обогнал его на шаг, чтобы сесть на матрас рядом с Гедимином и обхватить сармата за плечи в попытке приподнять его.
  - Добрый день, Гедимин, - человек широко улыбнулся. - Меня зовут Питер.
  У него не было оружия, и он был меньше любого филка - но сармат ощерился и зашипел, как потревоженный зверь. Человек остановился, поднял пустые руки, снова улыбнулся.
  - Вам незачем меня бояться. Я хочу помочь.
  - Has-sesh, - услышал Гедимин своё сдавленное шипение. Красный туман снова залил глаза. Кенен, уронив его на матрас, крепко надавил на грудь.
  - Тихо, Джед. Тебе не причинят вреда. Питер посмотрит, что с тобой не так. Тихо, тихо...
  "Успокаивает, как зверька," - сармат, вспыхнув от стыда, отвёл взгляд в потолок. Человеческий медик уже склонился над ним, осторожно пощупал запястья, резко выдохнул и притронулся к груди сармата чем-то холодным. Гедимин почувствовал слабый укол.
  - Под полное обследование, - отрывисто сказал человек, снимая со спины рюкзак. - Будет немного неприятно... Это не производственная травма, так?
  - М-м, - Кенену явно было не по себе - его рука на плече Гедимина даже дрогнула. - Я бы хотел, Питер, чтобы за пределы базы это не вышло.
  Медик сердито фыркнул. Он водил по животу сармата каким-то скользким холодным датчиком, надолго остановив его на правом боку и пробормотав что-то гневное.
  - Даже если твой друг - военный преступник, это не значит, что его можно пытать, - резко сказал он. - Я бы сказал шерифу. Над ним издевались несколько месяцев. Повреждения суставов. Фаланги пальцев раздроблены, срослись неправильно. Множественные кровоизлияния, следы порезов, ожогов. В области печени... Тут некроз тканей, нужна операция. Тяжелейшее обезвоживание, отравление... нейротоксины? Я не понимаю, как он добрался до твоей базы.
  Сняв с запястья Гедимина кровезаборник, он опустился на матрас и неожиданно крепко сжал ладонь сармата двумя руками. Ремонтник растерянно мигнул.
  - Гедимин, вы меня слышите? Кто вас пытал? Мы должны сообщить властям. Их найдут. Ни над кем не должны так издеваться. Не бойтесь, после такого все будут на вашей стороне.
  Гедимин сердито сощурился и молча оскалил зубы. Кенен удержал его, не дав отползти в сторону.
  - Не надо, Питер. Твоё дело - лечить, - резко ответил он. - Ты не сармат и никогда им не был. У Джеда есть причины бояться. Ты можешь ему помочь или нет?
  Медик несколько секунд молчал, поглаживая Гедимина по запястью, потом выпустил его руку и выпрямился.
  - Нужна операция, но сейчас он её не переживёт. Надо подкормить его, вывести хотя бы часть яда... Сейчас начнём детоксикацию, дней через пять - посмотрим. Гедимин, отведите левую руку в сторону. Вот так. Вы сможете перевернуться на другой бок?
  Гедимин почти не чувствовал его прикосновений - только прохладу, когда очередное вещество начинало впрыскиваться в кровь. Плечо сармата до половины прикрыли широким браслетом-дозатором с двумя десятками ампул, к другой руке прикрепили полноценную капельницу с растворами солей.
  - Лежите спокойно, постарайтесь заснуть, - дал последние указания Питер и развернулся к Кенену. - Через час процесс пойдёт. Я дал ему антидот. Основная система выведения не справится, я задействовал резервную. Сейчас я поставлю катетер...
  - Куда? - вполголоса спросил Айзек, разглядывающий Гедимина. Сармат едва удержался от попытки отползти подальше. "Как на лабораторном столе," - думал он, борясь со стыдом. "Ещё и выделительная система..."
  - Там сверху продольный надрез, - буркнул он, смущённо щурясь.
  - Я видел, - отозвался медик. - Он зарубцевался. К сожалению, вместе с уретрой. Придётся снова причинить вам боль. Не шевелитесь...
  Это было не так больно, как думал Гедимин, - кажется, человека от проделанной манипуляции перекосило сильнее.
  - Кто-то должен постоянно за ним следить, - сказал Питер, поднимаясь на ноги. - Менять ампулы, выливать мочу.
  - Я прослежу, - двинулся вперёд Иджес, и тут же, едва не обогнав его, от переборки отделился притихший Айзек.
  - Я тоже могу.
  Гедимин уткнулся взглядом в потолок. "Лучше бы я сдох в Сокорро," - угрюмо подумал он.
  - Эй, эй! Ничего, что обе ваши сотни через полчаса ждут на северной окраине? - вмешался Кенен. - Нечего вам тут маячить. Здесь буду я. Не бойся, Питер, всё, что надо, будет сделано.
  - Я надеюсь, - сухо отозвался медик. - Через час дайте ему глоток воды. Если всё нормально, через час удвойте порцию. Если сможет пить, завтра попробуйте покормить. Би-плазму разведёте водой - один к двум.
  Он вместе с Кененом вышел из отсека. Их голоса ещё долго доносились из гулкого коридора. Иджес сел рядом с Гедимином и крепко сжал его руку.
  - Держись, атомщик. Не умирай, ладно? Мы к вечеру вернёмся.
  Айзек молчал, только пальцем гладил сармата по виску. Его рука была прохладной - или так только казалось раскалённому Гедимину.
  - А ты сильный, - с удивлением заметил сармат, попытавшись сжать в пальцах ладонь Иджеса. Рука не слушалась - сейчас все, даже Питер, были больше и сильнее, чем Гедимин, а он казался себе лужей Би-плазмы, к тому же наполовину пересохшей.
  - Эй, тески, работать! - недовольно сощурился Кенен, вернувшись в отсек с двумя свёртками под мышкой. - Джед, приподними голову. Вот тебе подушка.
  Гедимин разглядел в его руках одеяло и смущённо сощурился, выставляя вперёд руку.
  - Не надо, - он покосился на своё тело, блестящее от испарины. - Я грязный.
  - Чушь, - сердито отозвался Кенен, отводя слабую руку сармата в сторону и накрывая его одеялом. Оно было большим - хватило от ступней до плеч, и даже пальцы ног не торчали наружу. Гедимин собирался его скинуть, но, едва его накрыли, почувствовал, как приятно лежать в тепле.
  - Ты болен, Джед, - Кенен сел рядом, деловито осмотрел капельницу и дозаторы, вынул пустые ампулы, заменил полными. - Тебе нужно удобно лежать. Зови, если что. Я никуда не отойду.
  Гедимин, видимо, отключился, - через час Кенен разбудил его, тронув за плечо, и поднёс контейнер с водой. Краем глаза сармат увидел ещё один, большой, жёсткий и пустой. "А это зачем?" - успел подумать он перед тем, как от единственного выпитого глотка его вывернуло наизнанку.
  - Детоксикация, - Кенен ловко сунул ему под голову пустой контейнер. - Давай, Джед. Сколько дряни в тебя влили?
  "И сколько внутри жидкости..." - вяло удивился Гедимин, взглянув на дно контейнера. Спазмы постепенно унялись; горло жгло сильнее прежнего.
  - Процесс пошёл, - спокойно сказал Кенен, вытирая сармату рот. - Через час повторим. Питер говорит - ты чудовищно сильный. Любой другой давно бы подох. Лежи спокойно, всё под контролем.
  Гедимин прикрыл глаза. Он уже не удивлялся, как привычно Кенен с ним возится, не боясь запачкать руки. Ему было тепло и спокойно. Где-то вдалеке гудели турбины древнего атомного реактора, сквозь гул пробивался тонкий свист - с металла снимали стружку, и несколько станков работали синхронно. Ещё дальше что-то шипело - фрил охлаждали в потоке воздуха, а несколько минут спустя шипение стало громче и сменило тональность - это металлическую деталь бросили в воду. "Тут целый завод," - думал Гедимин, медленно погружаясь в сон. Перед глазами вставали сияющие колонны, синевато-зелёный свет разливался над ними.
  
  09 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  Вдалеке равномерно гудели турбины, и Гедимин сквозь дремоту вслушивался в непрерывный гул. Иногда в сон врывалось шипение - фрилолитейный агрегат работал непрерывно третий час, и сармат, приложив руку к палубе, различал даже отдельные стадии - вот расплав выливают под валки, вот прокатывают, охлаждают, обрезают края... В какой-то момент шипение стало слишком громким, и Гедимин недовольно поморщился.
  - Медленней, треснет же...
  - Что? - Кенен, сидевший на матрасе спиной к сармату и читавший что-то с наручного смарта, развернулся к Гедимину и тронул его за плечо. - Чего тебе, Джед? Воды?
  Сармат кивнул и приподнялся на матрасе, устраиваясь поудобнее. Несколько секунд он думал, не обернуть ли плечи одеялом. Пока он возился, Кенен уже вернулся с водой и контейнером Би-плазмы.
  - Чего тебе? Завернуть? - он взялся за одеяло. Гедимин покачал головой и забрал у него воду.
  Пил он медленно, собирая по одному слова, - за трое суток он отвык говорить, а мозг в безопасности отключился напрочь. Гедимин вспомнил последний сон об атомной энергии и досадливо поморщился - "ну и бред..."
  - Что? - тут же повернулся к нему Кенен. - Опять тошнит?
  Гедимин отмахнулся. Последние два дня внутренности успокоились, и даже правый бок почти не болел. Ампулы для дозаторов были на исходе; один из браслетов Кенен снял, во втором было заполнено всего три ячейки. Гедимин не знал, вышел ли из него яд, - мозг по-прежнему не работал, шевелиться не хотелось, но слабое любопытство начинало его беспокоить. И ещё этот фрил...
  - Скажи им - от быстрого охлаждения листы трескаются, - он снова расслышал резкое громкое шипение и недовольно сощурился. - Испортят всю партию.
  Кенен растерянно замигал.
  - Какую партию?
  - Фрил, - Гедимин кивнул на переборку, из-за которой доносился приглушённый шум. - Там фрилолитейный цех? Слишком быстро охлаждают. Скажи - пусть перестанут.
  Кенен мигнул ещё два раза, щелчком сбросил крышку с наручного смарта и вдавил кнопку вызова в корпус.
  - Зет! Сколько раз говорить - закрывай люки! И ещё... не спеши, когда охлаждаешь фрил! Пусть застывает своим ходом... Что? Да уж с вами будешь знать!
  Шипение смолкло. Теперь Гедимин ничего не слышал - только чувствовал, прижав ладонь к переборке, предельно слабую вибрацию.
  - Зет удивился, - хихикнул Кенен. - Как ты понял, что они там делают?
  Гедимин пожал плечами - на его взгляд, вопрос был предельно нелепый.
  - У тебя тут завод? - спросил он, снова кивнув на переборку, за которой остался Зет с его станками. Гедимин думал, не сходить ли ему туда, а если сходить - искать одежду или завернуться в одеяло... определённо, мозг сегодня не хотел включаться.
  - Это для ремонтников, - пояснил Кенен. - Здесь, на Луне, плохо с доставкой. Чем заказывать деталь на Земле, проще самим наштамповать. Там токарные станки, литейная станция под фрил и стекло... Эй-эй, Джед! Ты что, очнулся?!
  Он схватил сармата за плечо и внимательно посмотрел ему в глаза. Гедимин усмехнулся.
  - Ты надеялся, я буду лежать вечно?
  Он отложил контейнер с пищей в сторону и попытался встать, но Кенен прижал его к матрасу, и сармат с досадой понял, что даже такое слабое сопротивление не может преодолеть. "Сейчас меня побьёт любая "макака"," - думал он, сердито щурясь в потолок. "Если даже Кенен..."
  - Не надо пока, Джед, - испуганно попросил учётчик. - Питер говорит, ты очень слаб. Завтра он приедет и осмотрит тебя. А пока лежи.
  Гедимин кое-как вывернулся из-под его руки и лёг на бок, подложив локоть под голову. С тех пор, как убрали катетер, переворачиваться стало проще.
  - Откуда у тебя корабль? - спросил он.
  - Этот? А, можно считать, трофейный, - махнул рукой Кенен. - Лежал рядом с Кларком. Собирались утилизировать. Мы с Айзеком предложили сделать электростанцию. Пока солнечную в горах не починили, весь город жил на нашем электричестве. Так что корабль теперь мой. Моя база. Я назвал её "Маккензи" - не возражаешь?
  Гедимин слабо усмехнулся, но тут же забыл о нелепом вопросе.
  - Почему вы все... тут? В мартышечьем городе? Ходите свободно. Глайдер вот у тебя...
  Кенен мигнул.
  - Ну, глайдер-то арендованный, а вот... Стой, Джед. Когда ты, говоришь, попал...
  Он неопределённо пошевелил пальцами.
  - В Сокорро, - закончил за него Гедимин, недобро сузив глаза. - Меня держали в Сокорро. С конца октября. Чуть больше четырёх месяцев.
  - Мать моя пробирка, - пробормотал Кенен, потрясённо качая головой. - Тогда всё понятно. Ты даже не знаешь, что война кончилась.
  Теперь мигнул Гедимин.
  - Когда? И кто... - он замолчал - пейзажи Альбукерке и Кларка и существа, бродящие по их улицам, уже ответили на его незаданный вопрос.
  - Первого ноября Исгельт подписал капитуляцию, - ответил Кенен и замолчал, решив выдавать информацию маленькими кусочками.
  "Исгельт..." - Гедимин вспомнил последние дни прошлой войны и глупо усмехнулся. "Опять он? Традиция..."
  - А где Маркус? - спросил он, решив, что вопросы тоже следует задавать по одному.
  - Расстрелян, - отозвался Кенен и быстро продолжил, взглянув Гедимину в глаза, - вместе с Линхольмом и Цаневом. За организацию геноцида. Мианийцы тут вообще не церемонились. Из наших адмиралов только Исгельт с Никэсом и не пошли под расстрел. И то непонятно, почему.
  - Мианийцы? - повторил Гедимин. - А они при чём?
  Он вспомнил, что случайно узнал перед тем, как его утащили в Сокорро, и его передёрнуло. "Вот оно что... Пока мы грызли друг друга, крейсера из Мианы нашли портал. Надо было догадаться, что долго они терпеть не будут... Вот тебе твой Прожиг, Гедимин. И что ты раньше об реактор не убился?!"
  - Они теперь при всём, - мрачно ответил Кенен. - Крейсер на околоземной орбите. Растащили нас по углам, как нашкодивших щенков. Ни мы, ни Земной Блок даже пикнуть не успели. Теперь мы под особым наблюдением. Хорошо, что не под управлением. Если подумать, так даже лучше. Цанев нас добил бы. А так - четыре миллиона живых, полтысячи гетто на Земле... вот у меня тут небольшое гетто на четыре сотни тесков. Как-нибудь сходим с тобой посмотреть на мианийские корабли. Они здесь бывают. Им тоже нужны хорошие ремонтники.
  - Вот оно что... - медленно проговорил Гедимин, пытаясь уложить в голове новую информацию. За последние годы мир стал непередаваемо странным, к чему-то сармат уже привык, но инопланетный крейсер на околоземной орбите... Он тяжело вздохнул и уронил голову на подушку.
  - Да, Джед, - невесело хихикнул Кенен. - У меня у самого мозги распухли. Ничего, привыкнешь. Мианийцы, кстати, против пыток. Кто им сдался - лечили и вывозили в гетто, пальцем не тронув. Никаких "сокорро". Где это, кстати? Как ты на Луну добрался? Копы говорят - сошёл с пассажирского шаттла, с билетом, всё как положено - а потом упал. Что-то не стыкуется, Джед. Как так вышло?
  Сармат неопределённо шевельнул плечом.
  - На моей памяти, я вообще должен был сдохнуть. Мне выстрелили в лицо, - нехотя вспомнил он. - А потом я очнулся на мусорном полигоне под Альбукерке. С билетом в кармане и указаниями, куда ехать. Я даже подумал, когда сюда попал... не ты меня вытащил?
  Кенен рассмеялся.
  - Да ну тебя, Джед! Если бы я знал, где ты... В базе вы трое - ты, Хольгер, Константин - значитесь покойниками. База, конечно, врёт...
  Гедимин, вздрогнув, резко приподнялся на руках. Голова закружилась, и он упал бы, если бы Кенен не подхватил его и не опустил обратно на подушку - медленно, осторожно, слегка покачивая.
  - База искусственнорождённых, - торопливо пояснил учётчик. - Там все восемь миллионов. Нас всех переписали. У людей своя база. Все ищут родственников, друзей... Я тоже многих искал. Но там постоянно дополнения. Когда поправишься, пойдём в информаторий. Посмотришь сам, кто там тебе нужен. А вот Хольгер и Константин... Знаешь, где они?
  - Мертвы, - отозвался Гедимин, закрывая глаза. - Я убил.
  Кенен бормотал что-то, неловко гладя его по руке, потом замолчал. Гедимин его не слушал. Голова гудела в такт турбинам. Перед глазами вставали давние снимки - гигантские панцирные рыбы среди вакуума, невероятно яркая окраска, астероиды с перепончатыми крыльями... "Ещё и мианийцы. И опять запоминать имена..." - он тяжело вздохнул, проваливаясь в сон.
  
  10 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  С утра Кенен зашёл к Гедимину и принёс воды. Кормить не стал, но сармат и не чувствовал голода. Сонливость отступила, и он, дождавшись, когда Кенен уйдёт, поднялся с матраса и прошёлся по отсеку. Слегка пошатывало - мышцы за время неподвижности превратились в жижу. Гедимин поднял руки к потолку и упёрся в него, перекатывая волну напряжения от ладоней к ступням. Месяцев пять назад после такого упражнения он услышал бы хруст переборок и ругань с верхней палубы, сейчас - только заныли от внезапного усилия плечи. "Плохо," - заключил сармат, падая на пол. Он ещё смог откатиться - не так ловко, как раньше, но без ушибов и подвёрнутых конечностей - и снова выпрямиться, тяжело дыша и держась за переборку. "Мешок с Би-плазмой," - он посмотрел на исполосованное тело и брезгливо поморщился. "Одна радость - не подох."
  За спиной раздался короткий смешок, а за ним - хлопок ладонью по лёгкой броне и приглушённое досадливое восклицание. Обернувшись, Гедимин обнаружил на пороге Питера, а за плечом медика - Кенена, прислонившегося к стене и укоризненно глядящего на сармата.
  - Гедимин, вы большой молодец, - сказал Питер, разглядывая шрамы на животе ремонтника. - Но вы поторопились с такими упражнениями. Ложитесь, я вас осмотрю.
  - Джед, ну куда ты на стену-то лезешь? - вполголоса упрекнул сармата Кенен, подойдя к матрасу. Ремонтник неохотно лёг и позволил, расслабив мышцы, помять себе живот и поводить по бокам ультразвуковыми датчиками.
  - Вы готовы, - заключил медик. - Я, в общем, тоже. Удалим некротизированные ткани и посмотрим на динамику. Вы, на мой взгляд, намерены жить.
  Гедимин смущённо хмыкнул.
  - В медотсек? - деловито спросил Кенен. - Там с утра всё приготовлено.
  - Я проверю, - сухо пообещал Питер. - Я бы предпочёл забрать Гедимина в госпиталь, а не оперировать посреди мастерской.
  Кенен молча качнул головой и жестом приказал одному из сарматов, ожидающих в коридоре, проводить медика в нужный отсек. Гедимин зашевелился.
  - Лежи, Джед, - буркнул командир базы. - Пешком не пойдёшь. Ты же свалишься на десятом шаге! Эй, парни, берите его с двух сторон...
  Двое сарматов несли Гедимина без усилий, будто он весил считанные килограммы. Ремонтник смущённо щурился. Ему хотелось вырваться и пойти своими ногами, но он подозревал, что Кенен окажется прав.
  Медик вышел из приоткрытого отсека, пропахшего дезинфектантами и озоном, взял Гедимина за руку, дважды неощутимо воткнул в неё иглу, ободряюще усмехнулся и вернулся в отсек. Запах стал слабее. Кенен подошёл сзади, подставил руку под голову сармата.
  - Тебя сейчас вырубит, - пояснил он. - Когда Питер там закончит, ты уже будешь спать. И мы внесём тебя и пристегнём. Чувствуешь, как засыпаешь?
  Гедимин пожал плечами. Ничего, кроме очередного приступа слабости, он не ощутил; сознание оставалось ясным. Сармат попытался представить себе трёхмерный чертёж крейсера "Феникс" - получилось плохо, многие узлы остались размытыми, будто на схему попала грязь.
  - Вносите, - распорядился Питер, выглянув из отсека. Двое филков в белых лёгких скафандрах поспешно отошли от двери. Гедимина сгрузили на стол с ремнями. Питер посмотрел на него, встретился с ним взглядом и удивлённо хмыкнул.
  - Гедимин, в вас двойная доза анестетика. По моим расчётам, вы должны были...
  - Они не действуют, - отозвался сармат, приподнявшись на локте. - Давно уже. В меня много чего вливали.
  - М-да, - протянул медик, пощупав его запястье и заглянув в глаза. - Действительно. Придётся удвоить... Нет, это ерунда. Но не резать же вас наживую!
  - Станнером его, - буркнул кто-то из "белых" филков, но тут же осёкся.
  - Именно, - кивнул Кенен. - Берите станнер, Пит. Ждать тут уже нечего. Джед столько облучался, что у него всё наперекосяк.
  Филк протянул человеку станнер - судя по форме, вывинченный из экзоскелета, отделённый от бластера и вставленный в новую рукоятку. Питер посмотрел на устройство с сомнением.
  - Три раза, - посоветовал Гедимин, вспомнив, как долго возились с ним повстанцы. - С одного не свалишь.
  Питер поморщился, несколько секунд собирался с духом, затем оглянулся на сарматов, принёсших Гедимина в медотсек.
  - Поверните его на бок спиной ко мне, - распорядился он. - Скафандры с изоляцией? Отлично. Держите его в таком положении.
  Гедимин, растянутый вдоль стола, услышал короткий треск и почувствовал, как его дёрнуло в сторону. Станнер коснулся позвоночника - раз, другой, и с каждым касанием сармат переставал чувствовать полтела, будто разряд пережигал нервы. "Мог бы так и оставить," - подумал Гедимин перед тем, как станнер притронулся к его виску, и мысль оборвалась незаконченной.
  ...Его лицо вытерли мокрой ветошью, вода попала в глаза, и сармат невольно мигнул. Сверху был привычный потолок отсека, в котором он провёл пять дней, на груди - край одеяла, накрывшего тело от ключиц до кончиков пальцев, правый бок слегка ныл - по ощущениям, из него торчали какие-то трубки, закреплённые эластичным фиксатором.
  - Тихо, Джед, - буркнул Кенен, вытирая ему лицо. - Не надо никуда бегать. Послезавтра Питер уберёт дренаж. Пока не двигайся, не то придётся вставлять обратно.
  Сармат коротко усмехнулся и прикрыл глаза. "Странно, что Кенен со мной так возится," - думал он сквозь дремоту - станнер и анестетики всё же свалили его, и надолго. "Не знал, что он такой заботливый. Хорошо, никто не видит, во что я превратился. В эа-форме - и в той больше сил и бодрости..."
  
  12 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  Кенен, покосившись на мигнувший передатчик, поднялся на ноги.
  - Пит выехал из госпиталя, - сказал он зашевелившемуся Гедимину. - Лежи, Джед, надо будет - поднимем.
  Он шагнул к выходу, но вдруг, о чём-то вспомнив, остановился и обернулся.
  - Джед, скажи одну вещь. Тебя ищут?
  Гедимин недобро сощурился и с большой неохотой наклонил голову.
  - Этого я и боялся, - пробормотал Кенен, присаживаясь на край матраса. - Почему? Из-за того, что ты сделал, или...
  Он притронулся пальцем ко лбу. Гедимин снова кивнул.
  - Две причины, - думать о Сокорро и его обитателях ему не хотелось, но выбора не было. - Они хотят знать, как управлять "Фениксом". А при побеге я убил их главаря.
  Кенен коротко хохотнул и снова поднялся на ноги.
  - Всё как обычно, Джед. Ты влип по самое горло. Значит, ищут... Ладно, попробуем сбросить их с хвоста.
  Он вышел. Гедимин заворочался, но дренажные трубки неприятно зашевелились в открытой ране, и сармат опустил голову обратно на подушку. "Определённо, меня ищут," - подумал он. "Интересно, докуда успели добраться."
  Питер Фокс, быстрым шагом вошедший в отсек, принёс с собой запах антисептиков и какой-то горячей еды.
  - Добрый день, Гедимин, - он, сев на край матраса, деловито ощупал запястье сармата, откинул одеяло и осмотрел свежие швы. - Ну вот, мышечный тонус совсем другой. Сейчас я уберу дренаж, и можете вставать. Пока без кувырков и отжиманий, но ходьба вам будет полезна - перемещайтесь вдоль переборок, насколько хватит сил и интереса...
  Он что-то воодушевлённо рассказывал, вынимая из сармата трубки, очищая рану, извлекая лишние скобы и накладывая последние швы. Гедимин щурился от неприятных ощущений, но молчал и пытался успеть за мыслью медика, но быстро от неё отстал.
  - Вам стало лучше после всех манипуляций? - спросил Питер, отложив контейнер с испачканными инструментами и пытливо взглянув сармату в глаза. Тот мигнул.
  - Да, - признал Гедимин, опираясь на руки и переползая в сидячее положение; бок дёрнуло, но неприятное ощущение быстро прошло, и сармат довольно сощурился. - Спасибо, что помог.
  - Рад, что вы идёте на поправку, - кивнул ему Питер и повернулся к Кенену. - Поначалу следите за ним - может не заметить усталости и упасть где-нибудь на дороге. Силы скоро вернутся, главное - вовремя есть. Часа через два дайте разбавленную Би-плазму, утром, если всё нормально, - обычную порцию неразбавленной.
  - Спасибо, Пит, - отозвался Кенен, забирая у врача контейнеры и дожидаясь, когда он встанет. - Я в долгу не останусь.
  - Да, разумеется, - кивнул человек, поворачиваясь к Гедимину. Тот уже сидел на матрасе, прикрывшись одеялом, и думал, что, когда Питер уйдёт, надо будет попросить у Кенена одежду. Ему надоело лежать голышом, а ходить, постоянно кутаясь в одеяло, было неудобно и стыдно.
  - Поправляйтесь, Гедимин. Даже сейчас у вас стальные мускулы. Представляю, каким вы будете, когда вернёте прежнюю форму... Кенен, есть ощущение, что вы не всё мне сказали. Что мы делаем дальше? - он кивнул на сармата. - Суставы, пальцы ног, гениталии... Мне не хочется бросать Гедимина в таком вот виде.
  Сармат мигнул. Он перевёл взгляд на свои ступни, попытался согнуть пальцы - два из них так и остались нелепо торчать. Раздробленные кости срослись, но не так, как надо, сделав из сустава сплошной кривой штырь. "Теперь на пальцы не встанешь," - подумал сармат. "И прыгать неудобно. Или привыкну?"
  - Ему нужна регистрация, Пит, - сказал, понизив голос, Кенен, наклонив голову к низкорослому человеку и приложив два пальца к своему лбу. - В ближайшие дни.
  Повисло молчание. Питер, скользнув изменившимся взглядом по Гедимину, сдвинул брови.
  - Всё настолько серьёзно?
  - Ещё серьёзнее, - без тени усмешки отозвался Кенен. - Полуторная цена.
  Питер на секунду опустил веки, его лицо стало отрешённым.
  - Не буду ни о чём спрашивать, - сказал он, вскинув взгляд на Кенена. - Таких пыток не заслужил никто. Пятнадцатого вечером, после смены. Но с базой разбирайтесь сами.
  Кенен облегчённо вздохнул.
  - Я знаю порядок, Пит.
  - Если вас так заботит маскировка, - медик осторожно тронул пальцем скулу Гедимина, отмеченную кагетским клеймом, - вот от этого нужно избавиться в первую очередь.
  Кенен кивнул.
  - Сделайте шрам, Питер. Джеда никогда не волновала внешность. Он у нас и так красавец - ночью приснится, не проснёшься.
  Гедимин сердито сощурился на учётчика. "Окрепну - поговорим," - подумал он.
  - Два пальца на ногах, - продолжал медик, согнув пальцы на правой руке и по очереди разгибая их. - Восстановить суставы я не возьмусь. Проще пересадить.
  Сармат невольно поджал пальцы и спрятал ступни под одеяло. Кенен хихикнул.
  - Ты подумай, Джед. Это не так страшно, как кажется. У Иджеса, когда я его вытащил, пол-лица не было, и ничего.
  - Для рук хватит восстановительных инъекций, - разогнул второй палец медик. - Регенерация идёт отлично. Но это всё мелочи. А вот паховые органы...
  Гедимин поморщился.
  - Убери это мясо, - буркнул он. - Всё равно не срастётся.
  Медика передёрнуло.
  - Не надо так спешить, Гедимин. Это не палец на ноге. Там две важные системы, и если...
  - Пит, - вмешался Кенен, сверившись с наручным смартом, - ты можешь отрастить Джеду хоть четыре системы, но за свой счёт. У меня на ерунду нет денег.
  Гедимин мигнул. Питер оглянулся на Кенена, несколько секунд смотрел на него и отвернулся.
  - Не торопитесь. Пересадку можно будет провести позднее - через год или несколько... А сейчас я сошью вам хрящевую трубку под систему выделения. Может понадобиться.
  Гедимин пожал плечами.
  - Шей. У меня денег вообще нет.
  - Я заплачу, Джед, - пообещал Кенен. - И за регистрацию, и за трубку... Пойдём, Питер, обсудим всё это без чужих ушей. Пусть Джед отдохнёт.
  Они ушли надолго. Первые пять минут Гедимин сидел, думая о регистрации - чем бы это ни было - и о трепетном отношении "макак" к репродуктивной системе. Потом он поднялся, намётанным взглядом определил стенные ниши и, заглянув в них по очереди, уже во второй обнаружил подштанники, комбинезон и длинные носки с четырьмя пальцами. Комбинезон был немного короток, в плечах и груди сидел впритык; он был ярко-оранжевым, в цвет униформы сарматов-шахтёров из Ураниум-Сити, но сейчас такие воспоминания Гедимина даже радовали. Он оделся, стараясь не сдвинуть повязку на правом боку, и прошёлся по отсеку от стены к стене. Ноги больше не подкашивались, голова не кружилась. "Всё восстановится," - подумал сармат, упираясь ладонями в потолок и напрягая руки. Переборка еле слышно захрустела.
  - Джед! - Кенен, заглянувший в отсек, укоризненно покачал головой. - Ну что тебе неймётся?! Завтра утром я принёс бы твою одежду. А это тебе мало, и цвет не твой.
  Гедимин развернулся к нему всем телом, с радостью отметив, что от резкого движения голова не закружилась.
  - Я хочу осмотреть корабль, - сказал он.
  Кенен слегка переменился в лице, щёлкнул по передатчику и согласно закивал.
  - Только жилые палубы, Джед. Тебе пока нельзя сильно напрягаться. Да и Зет испугается, если ты ввалишься в цех.
  Гедимин только пожал плечами. "Цех?" - он с трудом вспомнил о шуме станков, когда-то доносившемся из коридора. Сейчас в отсеке было тихо, только турбины энергоустановки еле слышно гудели, - видимо, производство временно остановилось.
  Они вышли из отсека, и Гедимин увидел узкий коридор, уходящий вдаль между двумя рядами дверных проёмов. Это не были корабельные конструкции, - переборки соорудили из подвернувшихся под руку листов фрила и кусков арматуры, проёмы вместо штатных крышек загородили передвижными створками из тех же листов. Сейчас всё было приоткрыто, и изнутри доносился свист уборочных механизмов и стук "ножек" роботов-уборщиков. Гедимин, проходя мимо, видел разложенные матрасы и свёрнутые одеяла. Места в отсеках было немного - внутри мог, не задев переборки, лечь на спину один сармат или двое филков вплотную друг к другу. Часть матрасов была предназначена для крупных сарматов, часть - для малорослых, в какой-то отсек нестандартной длины филки заселились втроём, уложив матрасы поперёк. Гедимин удивлённо хмыкнул.
  - Ноги не упираются? - спросил он, кивнув на открытую дверь.
  - А? - Кенен проследил за его взглядом и махнул рукой. - Это парни из Рахэйны, у них рост - метр восемьдесят.
  Гедимин отмерил от пола высоту, на которой находилась макушка рахэйнского филка, и усмехнулся.
  - Маркусу бы понравилось. Он рядом с ними выглядел бы великаном.
  Кенен хихикнул и, придержав Гедимина за плечо, подтолкнул его к повороту.
  - Смотри, Джед. Слева резервные люки. А справа - выход в главный канал и спуск в трюмы. Верхнего трюма у нас нет, а в нижний я поставил цеха и прочее добро.
  - Главный канал? - Гедимин сощурился на закрытый бронированный люк, мучительно вспоминая устройство "старых" кораблей. - Энергоустановка?
  Кенен закивал и аккуратно направил сармата в сторону от люка, в коридор, разделивший пополам жилую палубу.
  - Чуешь, какой воздух? Мы за него не платим. Свои кислородные станции, - с гордостью сказал он. - Каждую неделю ездим за субстратом. В кратер Бэрд. Проще было бы брать в Эрлангере, но там городские запасы, а это отдельная пошлина. Знаешь, за что ещё мы не платим?
  - За воду? - неуверенно предположил Гедимин. Кенен качнул головой.
  - Вода - государственный ресурс. Мы за ней ездим сами, но платить всё равно приходится. Пять койнов с каждой тонны. Мы не платим аренду. Знаешь, где стоит мой корабль? На самом краю городского купола. У нас внутри - только входные шлюзы, всё остальное снаружи. Мы попадаем в городскую гравитацию, но не в арендную зону. Удобно, правда?
  Гедимин неуверенно кивнул. "Ничего не понимаю," - думал он. "Как обычно."
  - Где все? - спросил он, глядя на пустые отсеки. Вдалеке цокали роботы-уборщики, и гудела гусеничная тележка - видимо, за механизмами пришёл уборщик-сармат.
  - Вахтенные? Видишь же - убираются, - Кенен махнул рукой в сторону, откуда доносился шум тележки. - Операторы - в кочегарке. А остальные работают. У нас тут непросто, Джед. Если ты не работаешь на Кларк, лунари терпеть тебя не будут. От города отстроена всего треть, на космодроме полно разбитых кораблей, да ещё особые заказы... Надо работать, Джед.
  Он вздохнул.
  - Строить город? - Гедимин посмотрел на свои руки. Многочисленные рубцы от ожогов и порезов на ладонях слились в сплошную плотную корку, и кожа стала тёмно-серой. Он пошевелил пальцами - они гнулись в правильном направлении.
  - Не спеши, Джед. Работы на всех хватит, - сказал Кенен. - Тебе пока надо окрепнуть. Питер говорит - это недели две, не меньше.
  "Питер..." - Гедимин вспомнил незаданный вопрос и развернулся к командиру базы. Тот, вздрогнув, подался в сторону. Гедимин мигнул - напугать он сейчас не мог никого, даже если бы захотел.
  - Что такое регистрация? - спросил он. - Почему её делает медик?
  - А, это, - Кенен облегчённо вздохнул, словно только что избежал серьёзной опасности. - Металлические нити, Джед. Они вшиты каждому из нас в лобную кость. Индивидуальный знак. Знаешь, как работает считыватель?..
  Гедимин снова мигнул, притронулся ко лбу и озадаченно посмотрел на Кенена.
  - И что с ними?
  - Их можно положить по-другому, - терпеливо пояснил тот. - Тогда ни один считыватель не опознает в тебе Гедимина Кета. Тебе нужно другое имя, атомщик. Я не хочу отстреливаться от всех твоих... друзей и коллег из Сокорро и окрестностей. Тут не будет никакого Гедимина Кета. Тут будет мирно жить и работать... какое имя ты хочешь?
  Сармат потёр висок. В последнее время новая информация укладывалась в мозгу очень плохо - будто от обезвоживания какие-то ячейки внутри черепа ссохлись и уменьшились в размере, и больше в них ничего не влезало.
  - Я привык быть Гедимином, - сказал он. - Новое имя не запомню.
  Кенен успокаивающе похлопал его по спине.
  - Ладно-ладно, Джед. Это всё наркоз и долгая спячка. Ты отлежал мозги - это поправимо. Но если хочешь... я поменяю тебе только второе имя. Будешь Гедимином... ну, допустим, Кларком. Ты прибыл сюда как Рамон Кларк? Значит, останешься Кларком. По крайней мере, это не уникальная фамилия. Кларки все были странными, ты среди них затеряешься.
  Гедимин кивнул. "Гедимин Кларк," - повторил он про себя. "Как будто меня клонировали на Луне... давным-давно, ещё до Первой войны." Он посмотрел на руки. "Да, пожалуй, поверят. За вчерашнего клона меня уже не примешь."
  - Ты устал, - Кенен понял его молчание по-своему. - Идём обратно, Джед. Можешь ходить по жилым палубам, сколько захочешь. Станет плохо - крикни вахтенному. Я их всех предупредил.
  - Когда вернёшь мне скафандр? - спросил сармат.
  - Когда твёрдо встанешь на ноги, - отозвался командир базы. - В нём тонна весу. Если что, я тебя не подниму. Как ты дотащил его до Кларка?! Ты сам-то идти не мог...
  "Надо поторопиться," - думал Гедимин, недовольно щурясь на исхудавшие предплечья. "Я стал слишком слабым. Надо восстанавливаться. Вспомнить, как тренировались у Гуальтари... Интересно, где он сейчас?"
  
  15 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  В этот раз Питер применил станнер вполсилы - когда Гедимин очнулся, он почувствовал, как ноет онемевшая щека, и стягивает кожу на лбу, - разряд перестал действовать раньше, чем анестетики. Голова гудела, но привычной слабости не было, и сармат, плавно приподнявшись на локтях, развернулся набок и почти сел, прежде чем его повело в сторону. Кто-то поймал его за плечи и уложил на матрас. "Кенен," - сармат медленно, подолгу моргая и щурясь, открыл глаза. "Вот не думал, что он будет две недели надо мной сидеть..."
  Над ним сидел не Кенен. Командира вообще не было в отсеке - вместо него на краю матраса, внимательно глядя Гедимину в лицо, устроился Айзек. Сармат, вспыхнув от смущения, потянулся за одеялом, но обнаружил, что оно скатано и уложено под его щиколотки, и он лежит голышом посреди отсека, у всех на виду.
  - Кенен никого к тебе не пускает, - пожаловался Айзек. - Еле прорвался. Ты пить хочешь?
  Он потянулся за ёмкостью с водой. Это был не привычный контейнер - Айзек нашёл где-то флягу от скафандра Гедимина. "Значит, знает, где сама броня," - подумал сармат, быстро сделав пару глотков. Он опустил флягу, но возвращать её Айзеку не спешил.
  - Зачем ты пришёл? - спросил он, покосившись на своё тело. Оно казалось ему жалким, размякшим, отчасти потерявшим форму. Сегодня из него не торчали никакие катетеры, зато странно "стянулась" кожа на лице - от нижней скулы до верхней кромки лба. Сейчас Гедимин не хотел, чтобы на него смотрели - особенно Иджес и Айзек.
  - Если хочешь, я уйду, - сказал сармат. - Я хотел узнать, что с тобой. Какую странную трубку сшил тебе доктор Фокс... Она живая?
  Гедимин, приподнявшись на локтях, посмотрел на новый элемент выделительной системы.
  - Кожа и хрящ, немного мышц... Вроде как должны отрасти какие-то рецепторы, - он напряг мышечные волокна, и белесая трубка дрогнула. - Шевелится. Угол можно регулировать...
  Айзек ухмыльнулся и тут же, спохватившись, прикрыл рот.
  - Не мешает - и ладно, - он, посерьёзнев, заглянул сармату в глаза. - Я хотел спросить... Что вышло с Хольгером и Константином? От Кенена ничего не добьёшься...
  Гедимин рассказал. Труднее всего было не отводить взгляд от потемневших глаз Айзека. Грудь ремонтника снова стянули невидимые обручи, но теперь они были не холодными - скорее, раскалёнными докрасна, и он не удивился, когда провёл ладонью по лбу и заметил выступившую испарину.
  - Saat hasulesh, - еле слышно прошептал Айзек, погладив его по мокрому плечу. - Они ушли, и им уже не больно. А ты отомстил за них.
  У входа что-то громыхнуло. Кенен, рывком отодвинув дверную створку, ввалился в отсек и резко выдохнул.
  - Ну и что ты тут забыл, Айс?! Хочешь добить его? Тебе мало, что с ним...
  Айзек выставил вперёд пустые ладони.
  - Он просто спросил, - пробормотал Гедимин; на него снова навалилась свинцовая усталость. - Они должны знать...
  - Они могли бы подождать неделю, - сердито отозвался Кенен, жестом выгоняя Айзека за порог. - За это время никто не ожил бы. А тебе не трепали бы попусту нервы. Ложись, Джед. Когда отдохнёшь, покажу тебе твоё новое лицо.
  - Я не устал, - буркнул сармат, подтягивая под себя ноги. Потревоженные швы в паху заныли, но Гедимин только досадливо сощурился. "Слишком много внимания куску мяса. Неудивительно, что мозг уже отказывает!"
  - Покажи сейчас, - велел он. Кенен, прикусив язык, достал из поясной сумки раскладное зеркало.
  Швы на лбу - по ощущениям, они поднимались от середины бровных дуг к кромке волос - Гедимин так и не разглядел. По щеке расползался бледный ветвистый шрам - от уголка рта до глаза, наискосок через пол-лица, но очертания кагетского клейма в нём уже не угадывались. "Как у Линкена," - сармат невольно ухмыльнулся. "И правда, жуткая рожа."
  - Через месяц-два это можно будет свести, - сказал Кенен, забирая зеркало. - Пока надо, чтобы к тебе привыкли. Особенно копы. Я тебя со всеми тут познакомлю. Дней через пять будет готов твой документ. Гедимин Кларк, ты помнишь? Не Кет, а Кларк.
  Сармат кивнул. Слабость, накрывшая его после разговора с Айзеком, постепенно отступала. Он сделал ещё глоток из фляги и взглянул на Кенена.
  - Дай мне одежду. Хочу пройтись.
  В этот раз комбинезон был сделан по росту - разве что широк в груди, но Гедимин, вспомнив, каким был до плена, решил, что после восстановления одежда будет ему впору. Она была тёмно-синей, почти чёрной, без единого пятнышка или символа.
  - Сделали для тебя, - пояснил Кенен, быстро тыкая в передатчик. - Ага, есть... Зет готов пустить тебя в цех. Пойдёшь?
  Путь до выхода на главный канал показался Гедимину долгим и утомительным, хотя они пересекли едва ли полпалубы - метров восемьдесят, не больше. Он старался не показывать усталости, чтобы Кенен не потащил его обратно - и, чего доброго, не позвал для этого сарматов-вахтенных. Гедимин напомнил себе, что весь корабль наверняка видел его полумёртвым, голым, залитым кровью и жёлчью и скорчившимся над тазом, - но лишний раз показываться им в недостойном виде он всё равно не хотел.
  - Тут вниз, - Кенен кивнул на откинутую крышку люка. - Спустишься сам?
  Сармат молча шагнул вниз, не касаясь ступеней, замедлил падение, оперевшись на долю секунды на края люка, и мягко приземлился на нижнем ярусе. От резких движений на лбу выступила испарина, и в ушах снова зашумела кровь. "Хорошее место для тренировок," - подумал сармат, унимая сердцебиение. "Отсюда и начну, когда Кенен отвернётся."
  - Джед, ты псих, - тяжело вздохнул Кенен. - Дальше пойдём?
  - Как Зета зовут полностью? - деловито спросил Гедимин - ему не хотелось ввязываться в споры, а тем более - обсуждать собственную досадную слабость, как физическую, так и умственную. Сейчас он был рад, что ни Хольгер, ни Константин его не видят - и запомнят (если там, где они теперь находятся, есть какой-то аналог памяти) совершенно другим.
  - Это полное имя, - ответил Кенен. - Зет Гварза. На самом деле он Хойд, но после Маркуса переименовался.
  Гедимин мигнул.
  ...Вход в цех был закрыт настоящими гермоворотами - за ними даже был герметичный шлюз с кодовым замком. Впрочем, код вводить не понадобилось - ворота открылись, едва Кенен щёлкнул по коммутатору, и Гедимин вошёл в цех, с любопытством озираясь по сторонам.
  Помещение было невелико и почти полностью занято станками, отделёнными от проходов защитным полем и символическими перегородками. Ни один из них сейчас не работал; литейная станция, занимающая половину пространства, была отключена от питания и медленно остывала. Фрилометаллические пластины, спущенные с конвейера, стояли на мягкой подложке, и двое сарматов складывали их вместе, обрезая лишние кромки. "Корабельная обшивка," - с трудом вспомнил Гедимин, покопавшись в памяти. "Термостойкая, вязкая, для спрингера."
  - Зет, иди сюда, - позвал Кенен, недовольно щурясь. - Показывай своё добро.
  - Тут и так всё видно, - сказал Гедимин, покосившись на сармата с лучевым резаком. "Он же работает. Зачем отвлекать?"
  Зет от его фразы отчего-то дёрнулся, выключил резак и подошёл к пришельцам, изобразив кривую ухмылку. Он смотрел на Гедимина с опаской, словно тот мог сейчас представлять угрозу хотя бы для кагетского "жука".
  - Я могу всё запустить, - сказал он, повернувшись к первой линии станков. Гедимин пожал плечами.
  - Если не будешь работать, не дёргай их.
  Цех от входа просматривался полностью - в принципе, он годился для любых работ, от литья чугуна до пайки контрольных модулей. Немногочисленные рабочие были одеты в слегка модифицированные корабельные скафандры - достаточную защиту на случай отлетевшей стружки или капли жидкого металла. Пока Гедимин маячил у входа, они успели подогнать все пластины друг к другу и уложить в контейнер вперемешку со вспененным скирлином. На контейнере почерком Кенена был написан четырёхзначный номер.
  - Хороший цех, - кивнул Гедимин; он сильно устал и хотел сесть, но боялся показать слабость. - Пойдём, пусть Зет работает спокойно.
  Кенен растерянно мигнул.
  - Джед, ты же ничего не посмотрел. Вот, например, станок...
  Гедимин пожал плечами.
  - Нормальный станок.
  Он смотрел на корпус, на рабочие части, кое-как вспомнил, как этот механизм устроен, но так и не понял, чего от него хочет Кенен. Он перевёл взгляд на литейную станцию - она остывала, не требуя ни помощи, ни комментариев. Сармат озадаченно посмотрел на Кенена и Зета.
  - Ладно, Зет. Работай спокойно, - сказал командир базы, крепко взяв Гедимина за руку. - Джед устал. Сколько раз говорил ему - не бегай после наркоза...
  До верхней палубы они дошли молча. Сразу после подъёма Кенен схватил Гедимина за плечо и заставил пригнуть голову; глаза бывшего учётчика расширились так, что едва помещались в орбитах.
  - Джед, тебе плохо? Не пугай меня! Ты же нашёл кучу неисправностей во всех станках? Скажи, что там не так. Тут Зета нет, никто не обидится. Ну?
  Гедимин мигнул.
  - Я ничего не искал, - он убрал с плеча руку Кенена и озадаченно посмотрел на него. - Какие неисправности?
  - Джед, не надо так шутить, - жалобно попросил командир. - Скажи, что там неправильно работает?
  - Откуда мне знать? - удивился Гедимин. - Спроси Зета.
  Кенен несколько секунд смотрел на него, странно искривив губы, потом махнул рукой и повёл сармата к "медицинскому" отсеку.
  - Это ничего, Джед, - бормотал он, словно стараясь утешить. - Просто усталость. Ты ещё придёшь в себя. Может, цех неинтересный? Это ничего, я знаю, что тебе показать. Ты сразу оживёшь, как это увидишь. Сразу начнёшь ругаться, хватать всё руками... Подожди пару дней, атомщик...
  Гедимин остановился.
  - Не называй меня атомщиком, - попросил он, тщетно пытаясь вспомнить схему активной зоны того реактора, который питал энергией базу "Маккензи". Кенен вздрогнул, испуганно замигал.
  - Х-хорошо, Джед. Хорошо. Как тогда?..
  - Ремонтник, - пожал плечами сармат. - Надеюсь, на это я ещё гожусь.
  
  22 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  Вечером Гедимину сделали последнюю инъекцию в плечо; утром он проверил, как гнутся суставы, и нашёл, что руки полностью восстановились. Он испытал их на всё том же люке, ведущем в нижний трюм; на двадцатом подтягивании мышцы всё же заныли, и сармат, оставив плечи в покое, отправился в пустые коридоры - бегать, прыгать, падать с перекатом и уходить из-под воображаемого огня. За его тренировками наблюдали только роботы-уборщики - и, возможно, хихикающие по углам вахтенные, но с ними сармат не столкнулся ни разу.
  "Кенен с утра ушёл и пропал," - думал он, сворачивая в спираль подвернувшийся металлический штырь; получалось хуже, чем раньше, но Гедимин списал это на слишком мягкую, незащищённую скафандром кожу, не выдерживающую нормальных нагрузок. "И все куда-то разбежались. Пойти поискать их в кочегарке? Давно не видел реакторов..."
  Где кочегарка, он помнил без указаний Кенена, и давно мог бы до неё дойти, но отчего-то ему было не по себе. "Пусть Маккензи их сначала предупредит. А то опять все испугаются," - подумал он, свернув спираль в колечко и надев на палец; украшение вышло неудобное, но выкидывать его Гедимин не хотел - на стержне можно было потренироваться ещё, после обеда и небольшой передышки. "У него тут связь... А что с моим передатчиком? В Сокорро в него почему-то не влезли. Или влезли, но ничего не поняли? Отнесли бы Конару, он понятливый..."
  По коридорам прокатился громкий дребезжащий звук.
  - Все на нос! - раздался из динамиков голос Кенена. - Общее объявление!
  "Пойду," - решил Гедимин, на ходу просчитывая кратчайший путь. "Все - значит, все."
  Когда он, пропустив вперёд рабочих из цеха Зета, выбрался в носовой отсек, переделанный в вестибюль, там уже негде было встать - все четыре сотни сарматов собрались и стояли вплотную, окружив тесным кольцом Кенена. Он подложил под ноги приступку и упёрся головой в потолок - только так его можно было разглядеть.
  - Сегодня пятница, парни! - объявил Кенен. - Хоть мы и не люди, нам положен отдых. Сегодня купальный день! Тихо, тихо, списки уже составлены, по ним и пойдёте... Вторая новость - Ренцо и Сара прислали нам особый паёк! Он в глайдере, и хватит на всех. Да, я помню, кому что нравится. Только без драк! И последнее, парни, - у нас новый сармат. Джед, иди сюда!
  Гедимин вжался было в переборку, но вся толпа, качнувшись, расступилась, освободив для него проход. Кто-то на ходу похлопал его по локтю. Иджес и Айзек, подняв руки, замахали, Гедимин помахал в ответ и подошёл к Кенену.
  - Чего?
  Командир, выпучив глаза, странно булькнул. Вокруг послышались смешки.
  - Гедимин Кларк, - Кенен, подняв руку Гедимина, помахал всем собравшимся. - Лучший механик Ураниум-Сити, лучший физик-ядерщик Луны и Солнечной системы, правая рука Ассархаддона и личный враг Маркуса Хойда! Держи, Джед. Храни в нагрудном кармане. Теперь ты законный почти-гражданин Кларка. Ура Гедимину!
  - Уран и торий! - взревели сарматы, вскинув сжатые кулаки. Гедимин сердито фыркнул, отобрал у Кенена документ и спрятал в карман.
  - Он врёт, - буркнул он, смущённо щурясь. - С Маккензи всегда так. Вы, небось, уже привыкли.
  - Парни, расходимся! - крикнул Кенен. - Глайдер снаружи, баня внутри, - давайте, распределяйтесь! Айзек, Иджес, идите сюда, без вас всё не съедят!
  Трое сарматов окружили смущённого Гедимина. Иджес хлопнул его по плечу и крепко обнял. Сармат опасался, что его расплющит, но объятия оказались неожиданно осторожными - или, возможно, мышцы уже восстановились, и кожа не прилипала больше к костям...
  - Все знают, кто ты, - сказал Айзек. - Как ты меня спас, и как твоё звено побеждало в гонках... И что ты десять раз взрывался с реактором. И этот шрам - от обломка твэла...
  - Да ну вас, - буркнул Гедимин. - Маккензи, зачем ты это устроил? Чтобы следующий капитан из Сокорро быстрее до меня добрался?
  Кенен весело хмыкнул.
  - Ремонтник Джед думает о безопасности! Как бы Луна на Землю не упала... Не бойся, Джед, всё под контролем. Никаких капитанов из Сокорро. Пойдём, покажу тебе новый отсек.
  Его поселили на нижней палубе - обе верхние были плотно заселены, внизу ещё оставались пустые ячейки, и это была одна из них. Внутри можно было сесть, лечь, выпрямиться во весь рост и даже положить ежедневник на кусочек свободного пола. "Что положить?" - спохватился Гедимин, вспомнив, что у него нет ни ежедневника, ни клочка скирлиновой бумаги... да и что он собирался с ними делать?
  - А я живу вон там, - Иджес указал на один из неразличимых отсеков.
  Гедимин посмотрел на матрас. Их Кенен закупил где-то на всю базу сразу - они отличались только инвентарными номерами - а вот партии одеял и подушек были меньше, или, может, их сразу делали разноцветными. "Прямо как на "Гекате"," - подумал он с кривой усмешкой. "Уже отвык от такой роскоши..."
  - Пойдём поедим, Джед, - нетерпеливо сказал Кенен. - Сейчас все вернутся из бани и растащат пайки по углам. Я взял тебе двойную порцию. Я помню, ты любишь мартышечью еду!
  Гедимин вспомнил огрызки, валяющиеся на полу электрической камеры, и почувствовал подкатывающую тошноту. Он незаметно прижал руку к правому боку - нет, под рёбрами ничего не шевелилось, и подживший шов не болел...
  Пайки перенесли в носовой отсек, разложив на длинном столе. Большую часть уже растащили, но осталось много. Айзек и Иджес нашли контейнеры со своими именами, Кенен взял под мышку целый ящик и подмигнул Гедимину.
  - Нам на двоих, Джед. Тут всё!
  - На разное мясо не ведись, - предупредил Иджес, разглядывая свой тощий контейнер. - Вкус один и тот же, а жевать утомишься.
  Они устроились в бывшем "медицинском" отсеке; роботы-уборщики отдраили его до блеска, и кровью там больше не пахло. Гедимин, открыв контейнер, с удивлением смотрел на свёртки внутри. Каждый предмет, как-то относящийся к еде, был завёрнут в тонкую плёнку, отдельно лежала россыпь маленьких одноразовых тюбиков разной окраски.
  - Давай сюда, Джед, - Кенен ловко вытянул у него из-под руки один тюбик. - Это имбирный соус. Тут их два, я тебе оставил.
  "Имбирный..." - Гедимин качнул головой. Новая информация валилась на него со всех сторон, даже из контейнера с пищей. "Странные штуки. Надо всё рассмотреть."
  На трёх тюбиках он разглядел знакомые надписи - "чили", "васаби", "горчица". Все названия повторялись четырежды - латиницей, кириллицей, мацодской письменностью и синскими иероглифами какой-то полузнакомой конфигурации. Отложив соусы в сторону, сармат достал большой свёрток в прозрачной плёнке и повертел его в руках. Сквозь упаковку хорошо просматривалось устройство образца - три внутренних слоя: тонкий белесо-жёлтый, ещё более тонкий зелёный с красными и оранжевыми вкраплениями и толстый центральный "стержень" серовато-бурого цвета. На ощупь он состоял из нескольких несвязанных элементов.
  Осмотрев незнакомый образец, Гедимин взял следующий свёрток. Таких в контейнере было четыре, сходной формы и похожего состава - два толстых мягких пласта снаружи, один толстый бурый - внутри, тонкие красные, жёлтые и зелёные различных оттенков - сверху и снизу от него. "Ага, бургеры," - Гедимин выловил из памяти знакомое слово. "Это я ел."
  Остался ещё один неизученный свёрток, разрисованный синскими иероглифами. Большая их часть Гедимину не была знакома, а остальные не складывались ни во что связное - кажется, изготовитель упаковки принимал их за красивый орнамент. Внутри лежало четыре трубки, покрытых тончайшим чёрным напылением. На срезе виднелся толстый белый слой и три внутренних стержня разного цвета. "Любопытная структура," - подумал Гедимин, осторожно тронув пальцем белый слой. "Зернистая. Это в самом деле состоит из многих элементов, или просто так сделали?"
  Слева от себя он услышал сдержанные смешки. Удивлённо мигнув, он поднял взгляд на сарматов и увидел, что все трое, отложив недоеденную пищу, смотрят на него и ухмыляются.
  - Ничего-ничего, Джед, - махнул рукой Кенен, заметив его удивление. - Изучай.
  Он уткнулся носом в полусъеденный бургер и мелко задрожал. Гедимин мигнул.
  - Ты, того и гляди, анализатор возьмёшь, - сказал, хихикнув, Айзек. Гедимин представил себя с анализатором над образцами человеческой пищи и усмехнулся. "А вот Хольгер бы..."
  Додумать до конца он не успел - резкая боль вспыхнула в груди, словно под лопатку вогнали длинный штырь. "Хольгер..." - он вспомнил дымящуюся рану на виске неподвижного сармата. Воспоминания всплывали одно за другим с промежутком в миллисекунду, - вот Хольгер сквозь стекло смотрит, как Гедимина пытают, вот Юпанки с застывшей кривой ухмылкой и чёрный кровавый след, краснеющий по краям, вот огрызки и разлитая красная жидкость на полу... Сармат глубоко вдохнул, задержал дыхание, пережидая приступ, случайно бросил взгляд на контейнер - и его едва не вывернуло прямо на пол.
  - Забери, - сказал он Кенену, бросив свёртки в ящик; он старался не смотреть на пищу - ещё немного, и его бы вырвало. - Я не буду.
  Он встал и, не оглядываясь, вышел из отсека. Невидимый штырь так и сидел под лопаткой, иногда, при резких движениях, шевелился, и сармат шипел от боли.
  Его догнали через пару минут - точнее, нашли сидящим у спуска в трюм. Сармат уткнулся лбом в прохладную переборку и сидел так, чувствуя, как уходит тошнота, и понемногу, по сантиметру, вынимают из груди штырь.
  - Атомщик, ты чего? - растерянно спросил Иджес, пытаясь заглянуть ему в глаза. - Это из-за Айзека?
  Гедимин мотнул головой.
  - Всё нормально, - пробормотал он, поднимаясь на ноги. - Только я не атомщик. И пищу макак есть больше не буду. Не лезет.
  
  23 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  - Держись, атомщик! - выдохнул Хольгер, просовывая руку Гедимина в "рукав" экзоскелета. - Вот так, подтянись, ноги сюда... Прижмись к спине, мы там поместимся. Ну, давай же, тут скобы...
  Сармат, корчась от боли в животе, пытался нащупать скобы, но всё тело сводила болезненная судорога, и металл ускользал из-под пальцев. Хольгер протянул ему руку - и, пошатнувшись, повалился на палубу. Его спина дымилась. Гедимин с глухим воем рванулся к нему - и, не удержавшись на матрасе, скатился и с грохотом врезался в переборку, ударившись головой и плечом. Боль в ушибленной макушке разбудила его окончательно.
  - Has-sulesh, - выдохнул он, вытирая мокрое лицо. Руки тряслись. Кто-то шагнул из дверного проёма к нему, заслонив источник тусклого света.
  - Гедимин, а Гедимин? - встревоженно прошептал Иджес, опустившись на матрас рядом с ним. - Чего ты? Больно?
  - Сон... - неохотно ответил сармат, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он вспомнил, что отсек Иджеса далеко в стороне, и досадливо сощурился.
  - Я всю палубу разбудил?
  - Вот нашёл о чём думать! - сердито прошептал Иджес. - Я просто решил посмотреть, как ты. А ты метался и стонал. Гребучие макаки!
  Он встал, снял с плеча что-то длинное и уложил у переборки, там, где между матрасом Гедимина и стенкой был узенький проём. В изголовье он бросил подушку.
  - Ложись, атомщик. Надо спать, - прошептал он, укладываясь вдоль переборки. - Может, со мной тебе будет спокойнее.
  Гедимин изумлённо мигнул.
  - Иди к себе, - тихо сказал он. - Ты работаешь. Должен нормально отдохнуть. Я, может, всю ночь буду метаться.
  - Вот это мне и не нравится, - проворчал Иджес. - Ну чего ты сидишь?! Выпей воды и ложись. Замечу, что мечешься, - разбужу. Может, так мозгу надоест гонять по кругу одно и то же.
  Будить пришлось скоро - не прошло и получаса, как проснувшийся Гедимин увидел над собой испуганное лицо Иджеса.
  - Атомщик, не надо грызть руку. Ты уже до крови прокусил...
  Гедимин посмотрел на кулак, прижатый к груди. Сбоку в самом деле были неглубокие кровоточащие ранки. Сармат досадливо зашипел и отвернулся к переборке.
  Что ему снилось потом, он не запомнил. Иджес будил его ещё четырежды. В последний раз Гедимин проснулся сам, и вроде бы не от кошмара. Механик спал рядом с ним, положив локоть поверх подушки и уткнувшись в него лицом. Светлая кожа поблескивала в неярком свете из коридора. Гедимин огляделся и нашёл одеяло - у себя в ногах, сбившееся в бесформенный ком. "А его одеяло - под ним," - понял сармат. "Матрас в ту щель не пролез бы." Он снова взглянул на одеяло, на свои руки, покрытые испариной, и досадливо сощурился. "Мартышечьи вещи..."
  Он прикрыл одеялом спящего Иджеса и снова лёг, проваливаясь в сон. Холодный зелёный свет уже лился ему навстречу. Впереди сияли топливные сборки, выстроенные полумесяцем, и нитевидные щупальца трепетали над ними.
  
  24 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  - Джед, так не пойдёт, - сказал, недовольно щурясь, Кенен. Он вместе с Иджесом отловил Гедимина в пустом коридоре. Тот, прервав тренировку, нехотя поднялся с палубы и удивлённо мигнул.
  - Что не так?
  - Да я не про твои кувырки, - сердито сказал Кенен. - Тренируйся как хочешь, только не надорвись. Я про твои кошмары. Иджес говорит, что ты вторую ночь подряд бьёшься, как в агонии. Вон, головой ударился...
  Гедимин пощупал свежую ссадину чуть ниже макушки и досадливо сощурился.
  - Это к вечеру заживёт.
  - Ну да, а что ты будешь делать ночью? - Кенен смерил его недовольным взглядом. - Так не годится, Джед. Я скажу Питеру. Эа-мутации у тебя нет, но с головой что-то неладно.
  Иджес молча заехал ему кулаком под рёбра, и Кенен, не ожидавший подвоха, вскрикнул и схватился за ушибленный бок.
  - А то у тебя было бы ладно - после каторги и полугода пыток!
  - Ис, уймись! - Кенен отступил к переборке. - Я ничего обидного не сказал. Джеда нужно лечить, только и всего.
  - От чего лечить? От того, что у него на глазах убили... - Иджес взглянул на Гедимина и осёкся.
  - Джед, смотри, - Кенен указал на что-то на другом конце коридора. - Видишь?
  По коридору медленно полз робот-уборщик, оставляя за собой широкий влажный след. Гедимин пожал плечами.
  - Робот.
  - Что в нём не так? - спросил Кенен, пристально глядя Гедимину в глаза. - Какие неисправности?
  Гедимин снова пожал плечами и услышал резкий выдох. Иджес, прикрыв ладонью рот, ошалело смотрел на него, и его зрачки расширились до краёв радужки.
  - Спроси у вахтенного, - буркнул Гедимин. - Может, что-то и сломано. И чего вы на меня уставились?
  - Атомщик, - Иджес смотрел на него с ужасом. - Ты, когда тебя сюда принесли, сказал - "тут реактор на уране". А ты его в глаза не видел.
  - Ты по шуму станков через полкорабля понял, что там гонят брак, - поддержал его Кенен. - Это после того, как тебя три дня рвало кровью! Да ты на ощупь сквозь обшивку находил битую микросхему в контрольном модуле! Джед, ты чего?!
  Гедимин мигнул.
  - Невозможно, - пробормотал Кенен, резко мотнув головой. - Так изувечить... Да лучше бы тебе руки отрезали!
  Он развернулся и, на ходу тыкая в передатчик, быстро зашагал по коридору. Гедимин повернулся к Иджесу.
  - Он правду говорит? Про микросхему... и всё остальное?
  Иджес кивнул.
  - Ты видел механизмы насквозь. Лучший механик Ураниум-Сити... Ты что, вообще ничего не помнишь? А чертежи реакторов? Сколько ты всех нас ими донимал! Вот, смотри...
  Он, порывшись по карманам, достал обрывок бумаги и нацарапал что-то, отдалённо похожее на схему энергоустановки.
  - Даже я запомнил. Похоже?
  Гедимин долго смотрел на кривой рисунок, потом покачал головой.
  - Роторы в активной зоне? А за счёт чего передаётся энергия?
  Ощущение было отвратительное, хуже, чем от невидимого штыря под лопаткой, - сармат вроде бы понимал, что перед ним, и помнил какие-то обрывки, но они расползались, не склеиваясь в единый массив. "Бред какой-то," - подумал Гедимин. "Ведь что-то вращало этот ротор! А что?"
  Не дождавшись ответа от Иджеса, он поднял на него взгляд - и увидел удаляющуюся спину. Сармат шёл быстро, почти бежал, и Гедимин понял, что лучше его не догонять. "Ну вот," - он растерянно пожал плечами и снова опустился на пол. "Мой мозг, похоже, годен только на субстрат. И мышцы не лучше..."
  После тренировки он ушёл в отсек. Жилая палуба была пуста - все разошлись по рабочим участкам, и никто не донимал сармата. Он поел и лёг, надеясь, что днём кошмары не вернутся. Ему снилась гора деталей, и он битый час рылся в ней, пытаясь их рассортировать, но они путались и постоянно изменялись. "Вот же бред," - подумал он, проснувшись. "Хоть стреляйся."
  Он перевернулся на бок, и его рука притронулась к чему-то металлическому. Открыв глаза, Гедимин увидел на матрасе рядом с собой выключенного робота-уборщика. Механизм со втянутыми манипуляторами лежал кверху "брюхом" на куске ветоши.
  "Зачем это тут?" - Гедимин, озадаченно хмыкнув, протянул руку к роботу. Он хотел включить его и вынести в коридор, но, едва положив ладонь на корпус, замер и настороженно сощурился. Что-то было не так.
  "Шланг рассохся," - он щёлкнул по корпусу и, слегка встряхнув механизм, поднёс к уху. "Тут и тут перетёрлась изоляция, а здесь разболтаны крепления. Смазка пролилась в корпус... Hasu! Откуда взялся этот металлолом?!"
  Минуту спустя Гедимин, вытряхнув из робота всю начинку, перебирал её по винтику, помогая себе подвернувшимся под руку осколком фрила и намотанной на него ветошью. Через пятнадцать минут он пальцами затянул последний винт на корпусе, защёлкнул декоративную пластину и брезгливо отряхнул руки.
  - У них тут что, всех механиков постреляли?!
  Из коридора, куда вылетел - уже на собственных "ногах" - отремонтированный робот, донёсся смех. Кто-то от души хлопнул ладонью по переборке - вся палуба загудела, и Гедимин сердито сощурился.
  - Эй, тише, сломаешь!
  Ответом ему был новый взрыв смеха. Посреди коридора, у входа в отсек, стоял, упираясь руками в переборку, Иджес и корчился от хохота.
  - Ремонтник! - прохрипел он, утыкаясь в перегородку лбом. - Знал же - сработает! Ну ты даёшь, атомщик! Вспомнил же, вспомнил, мать твоя колба!
  Гедимин, взяв повизгивающего сармата за плечи, крепко встряхнул и потянулся за флягой - Иджесу явно было нехорошо.
  - Ты что, на мне опыты ставишь? - спросил он, недобро сузив глаза. Иджес, просмеявшись, замотал головой.
  - Тебя сильно поломали, атомщик. А я пытаюсь починить. Я, может, вовсе не лекарь, но зато механик. Вот, держи.
  Он сунул Гедимину в руки что-то металлическое. Сармат, не успев опомниться, взял небольшой корпус с торчащими из него проводами - и ошеломлённо мигнул.
  - На это кто-то сел. А может, лёг, - он, опустившись на матрас рядом с ветошью, расстеленной под робота, кинул туда новый механизм и начал вскрывать его, в азарте забыв взять кусок фрила - опомнился, только сломав ноготь. - Иди за инструментами. Нечего тут ржать!
  Вместе с инструментами - ремонтной перчаткой, открученной от скафандра - Иджес пригнал гусеничную тележку, нагруженную неисправными и полуисправными устройствами. Гедимин недовольно покосился на него, выругал за недосмотр, но прогонять не стал. Ему уже пять месяцев не дышалось так легко.
  Механизмы кончились раньше, чем рабочий день, и Иджес побежал было за новыми, но в коридоре его поймал Кенен. Обратно они пришли вдвоём - сердитый командир и ухмыляющийся механик.
  - Свою работу мог бы делать сам, - буркнул Гедимин, вытирая руки ветошью. Пальцы устали, глаза и спина - тоже, но хаос внутри черепа приобрёл некоторые очертания, и сармат, вглядываясь в него, думал, что рано или поздно разложит всю информацию по местам. Он достал из кармана листок с чертежом, посмотрел на него и усмехнулся. "Иджес всё забыл! Ладно, напомню..."
  
  25 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  В цеху их не ждали, да Гедимин и не думал никого предупреждать и просить разрешений, - просто, не останавливаясь и не тратя времени на подбор кода, вскрыл шлюз и вошёл, как к себе в отсек. Иджес молча следовал за ним, и его глаза горели всё ярче.
  - И опять станина висит на одном болте... - Гедимин с тяжёлым вздохом опустился на палубу рядом с ближайшим станком. - Традиция тут такая, что ли?
  - Тебя же не было, ремонтник, - сказал Иджес, помогая ему подтягивать болты; один, деформированный, пришлось вынуть и поискать ему замену. - А меня Зет не слушает. Он сам себе инженер.
  - Инженер? - Гедимин с трудом удержался, чтобы не сплюнуть. - Видел я...
  Под потолком раздался резкий свист. Гедимин, ещё не успев опомниться, рухнул ничком, попутно прижав к палубе Иджеса.
  - Эй, парни! - засмеялся в динамиках Кенен. - Вы взялись за корабль всерьёз? Довинчивайте там гайки и поднимайтесь. Джеду пора отдать скафандр, а тебя, Иджес, ждут в порту.
  - Да чтоб им, мартышкам... - обречённо выдохнул механик, помогая Гедимину встать. Тот, впрочем, справился и сам - мышцы с каждым днём становились крепче.
  Блаженно улыбающийся Кенен ждал их на нижней палубе. Посмотрев на Гедимина, он наклонил голову и весело подмигнул ему.
  - Ты приходишь в себя, Джед. Вот это другое дело! Ты похож на Джеда, с которым мы знались в Ураниуме. И в глазах - золотой огонь! Пойдём, отдам тебе снаряжение. Для серьёзного ремонта нужны серьёзные инструменты. Ис, ты ещё здесь? Полусотня уже собралась в носовом. Тот "Кондор" с развороченным бортом, помнишь?
  - Чтоб ему взорваться, - поморщился механик. - Не давай Гедимину сидеть без дела! Пусть чинит, после ремонта он спит спокойнее.
  Гедимин недовольно сощурился. Кенен с ухмылкой хлопнул Иджеса по спине и подтолкнул его к выходу.
  - "Кондор"? - переспросил Гедимин.
  - Битые военные корабли, битые гражданские, - пожал плечами командир. - Все хотят хорошего ремонта. У нас гетто с большими привилегиями, Джед. На Земле ты такого не найдёшь. Так что нос тут лучше не кривить. Идём-идём, у меня к тебе разговор, и он не для чужих ушей...
  Под скафандры Кенен выделил отдельный отсек - длинное помещение, вытянутое вдоль главного канала. Там стояли самодельные стапеля под экзоскелеты и тяжёлую броню. Её было немало - в основном переделанные пехотные "доспехи".
  - Всё разобрали, - сказал Кенен. - Вечером тут все стены будут заняты. Вот, забирай. Твой скафандр. Перчатку Иджес открутил, фляга у тебя, остальное всё здесь.
  Гедимин нырнул в скафандр и блаженно зажмурился, на ощупь смыкая на груди пластины. Броня снова привычно облегала его, не болтаясь ни в плечах, ни в груди, и её тяжесть не вдавливала его в палубу, а поддерживала. Он согнул руки, до упора свёл локти за спиной и встряхнулся, как мокрый зверёк. Все пластины легли на свои места, - всё, что было у Гедимина раньше, снова к нему вернулось. "Давно надо было найти броню," - думал он, досадливо щурясь. "И восстановление пошло бы быстрее. Прав был Гуальтари... Интересно всё-таки, где он теперь?"
  - Ага, - кивнул Кенен, радостно ухмыльнувшись. - Вижу, что всё в порядке. Но как ты, всё-таки, это таскаешь? У меня лёгкая броня на две пластины, и то я дождаться не могу, когда можно будет переодеться.
  - Зачем ты вообще в броне? - удивился Гедимин. - Ты что, работаешь руками? Вот сам лезешь под облучение?!
  Кенен фыркнул.
  - Я делаю то, что умею, Джед. А что не умею - того не делаю. Насчёт же облучения... - он на секунду задумался, и по его лицу пробежала тень. Гедимин удивлённо мигнул - вроде бы ничего, располагающего к задумчивости, он не сказал.
  - Идём, - бросил Кенен, влезая в пехотную броню с зелёным радиационным трилистником на груди. - Думал рассказать словами, но лучше покажу. Идём-идём, пока не набежали...
  Гедимин с трудом догнал командира - тот практически бежал по коридору, изредка жестом указывая очередной поворот, прежде чем в него нырнуть. Они шли вдоль главного канала к корме, и сармат, когда успевал вертеть головой, подмечал встроенные в переборки пластины из тонко раскатанной флии, дополнительные генераторы защитных полей и прочие элементы биозащиты. "Что они делают на корме?" - удивлялся про себя Гедимин, но спросить не успевал - Кенен мчался вперёд, задерживаясь только на очередном запирающем устройстве. Их тут было подозрительно много, некоторые - с маскировкой, последние - с кодом. "Seatu," - подсмотрел код Гедимин. "Всё ядерное. Странное слово... для Кенена. Тем более - реактор в другой стороне."
   - Здесь, - тихо сказал Кенен, жестом подозвав отставшего сармата; они втиснулись в узкий шлюз, снабжённый противорадиационной защитой. - Смотри, Джед, об этом узнать никто не должен. За это всю базу расстреляют.
  Он выразительно посмотрел Гедимину в глаза. Тот кивнул.
  - Ты не сдаёшь меня - я не сдаю тебя.
  Кенен ухмыльнулся и ввёл последний код. Шлюз открылся, выпуская сарматов в тускло освещённое помещение. Посреди комнаты стоял освинцованный контейнер - куб с двухметровым ребром. Над ним на потолке висел электромагнит на коротких рельсах. Кенен сдвинул пластину на стене, поднял рычаг, и массивная крышка контейнера шевельнулась, отъезжая в сторону и выпуская рассеянный зелёный свет. "Омикрон-лучи," - Гедимин изумлённо мигнул, наклоняясь над кубом. "Ирренций?!"
  Внутри лежал плотно спрессованный слой серовато-бурой пыли. Она светилась слабо, но отчётливо. Гедимин поднёс к ней щупы дозиметра - прибор вспыхнул, показывая немалое количество омикрон- и сигма-квантов. "Ирренций и обеднённый уран, один к пятидесяти," - прочитал сармат показания анализатора и удивлённо хмыкнул. "Выглядит как синтезная смесь времён "ведомства развития"..."
  - Зачем тебе ирренций? - спросил Гедимин, подняв взгляд на Кенена. - Реактор у тебя на уране...
  Командир нетерпеливо отмахнулся.
  - Не для себя. Я бы тоже не отказался от ЛИЭГа - говорят, удобная штука. Но запрет есть запрет. Ты слышал что-нибудь о проекте "Заражение"?
  Гедимин мигнул. У него одновременно возникли два вопроса, и с какого начать, он не знал.
  - Да, тебе неоткуда знать, - заговорил Кенен, не дождавшись реакции. - На меня вышли в январе. Ты в это время... ладно, не будем. Эта война для нас закончилась препоганейше. Хуже даже, чем та. То, что подготовили для победы вы, наши учёные, выбросил в помойку идиот Маркус и его тупые адмиралы. Остаётся одна надежда - на мозги. Если мы хотим с этой помойки когда-нибудь выбраться, нам нужен ирренций. Много ирренция. Но запрет...
  Кенен поморщился.
  - Строжайший запрет на использование ирренция в любых целях. Действует с декабря, за нарушение - расстрел.
  Он снова взглянул на Гедимина, ожидая какой-то реакции. Сармат мигнул. "Значит, Конар сделал, как я сказал," - он наклонил голову, не чувствуя ничего, кроме благодарности.
  - Правильно, - сказал он. - Хватит. Наделали бомб.
  Теперь мигнул Кенен.
  - Эй, Джед! Ты хочешь сказать - ты бился над этим двадцать лет, и всё на свалку? Больше никакого ирренция, никаких сверхмощных реакторов, никаких планетарных электростанций?
  - Пусть сначала изучат, - буркнул Гедимин. - Хоть будем знать, что засунуто в тот реактор.
  Кенен схватил его за плечо и с неожиданной силой встряхнул.
  - Джед, ты что, меня не слышал? Строжайший запрет на любое использование! Никакого изучения, нигде, ни у кого, - весь ирренций изымается и вывозится в Миану! Никто никогда не узнает, что и куда засунуто, если мы, сарматы, не включим мозги! Вот, смотри, что я тут сделал...
  Он щёлкнул пальцем по приподнятой крышке контейнера.
  - Тут излучатель, прикрытый полем. Айзек вспомнил, что нужна пульсация, чтобы делать ирренций. И вот - я начинал с килограмма, а тут уже два с половиной. Ещё пару месяцев - и будет все четыре!
  Гедимин мигнул, недоверчиво глядя на контейнер. "Два месяца... прирост в полтора раза... да, от излучателя определённо есть толк."
  - Хороший прирост, - одобрительно сказал он. - Но лучше бы ты ни в какие проекты не лез. Ничего путного не выйдет.
  Кенен изумлённо вытаращился на него, снова потянулся к его плечу, но в этот раз сармат успел отстраниться и недовольно сощуриться.
  - Хватит меня трясти. Лучше закрой контейнер. Пыль разлетится.
  "А ещё говорили, что я не соблюдаю технику безопасности," - думал он с кривой ухмылкой. "Кенен синтезирует ирренций там, где за это расстреляют с инопланетного крейсера. И пылит им на весь корабль. Вот это техника безопасности..."
  - Атомщик, - Кенен, опустив рычаг и прикрыв источник зелёного свечения, снова повернулся к Гедимину. - Это всё, что ты мне скажешь? "Хороший прирост... а теперь убери и забудь"? Ты не хочешь переделать мой синтезатор? Ничего не предложишь?
  Гедимин пожал плечами.
  - Твой синтезатор. Делай как знаешь. Я мало что помню... и не хочу это ворошить.
  Кенен покачал головой.
  - И даже не притронешься к нему? - он с лёгким прищуром взглянул на Гедимина. - Ни одним пальцем?
  Сармат потянулся было к контейнеру, но вспомнил результат "экспериментов" Иджеса - и отдёрнул руку.
  - Я больше не хочу. Хватит, - он прижал ладонь к шраму под ключицами. Шрамы давно потемнели и остались серыми рубцами на коже, никак о себе не напоминали, - но сейчас заныли все разом. "Это от сигма-излучателя. А это взрыв в реакторе. А вот после этого мы с Хольгером ввели люфт..." - он поморщился от боли и отвернулся от контейнера. "В ядерный могильник такие проекты!"
  - Значит, не хочешь, - пробормотал за его спиной Кенен. - Я понял, Джед. Как же тебя изувечили... Ладно, идём. Я скажу тебе все коды, все пароли. Если передумаешь - приходи сюда. Проект "Заражение", атомщик. Всё по твоим идеям. Когда-нибудь раны заживут, и ты займёшься делом.
  
  31 марта 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк, ремонтная база "Маккензи"
  - Ничего не осталось?! - Иджес забрал у Гедимина передатчик, вынутый из скафандра, щёлкнул пальцем по пустому экрану и зачем-то потряс прибор, будто надеялся, что стёртая информация вывалится из какой-нибудь забытой ячейки. Экран остался пустым. Всё, что относилось к проекту "Феникс", - от древних чертежей до последних заметок времён работы на Кагете, - всё было стёрто, и Гедимин даже не знал, кто это сделал. "Может, в реакторе," - он вспомнил, как впустил излучение под броню в последний свой день на космодроме Хуарес. "Но тогда у "макак" всё это было перед носом. Почему не прочли?!"
  - Вот это потеря, - Иджес смотрел на Гедимина жалобно, чуть не плача. - Это вся твоя работа...
  Сармат поморщился.
  - Если бы я не знал всего этого, меня не пытали бы четыре месяца. В ядро Сатурна такую работу!
  - Хых, - Иджес провёл пальцем по тонкому шраму - наискосок от правого глаза до левого угла рта. - Я вообще ничего не знал. А лицо мне пришивали заново. А кто сдался мианийцам, тех пальцем не тронули. Хоть знали они что, хоть не знали... И что теперь делать? Должно же быть в сети что-то по ядерной физике...
  Гедимин пожал плечами.
  - Найдёшь - изучай. Я помогу. А теперь идём, а то так и останемся непроверенными.
  Вся база "Маккензи" клубилась, насколько ей хватало места, у входа в медотсек, - Питер Фокс приехал с реагентами для пробы на эа-мутацию, и сарматов ради такого случая не вывели на общественные работы. Кенен стоял у двери, следя за очередью. Увидев Гедимина с Иджесом, он замахал руками.
  - Не сейчас, Джед. Ты идёшь в хвосте. Питер хотел осмотреть тебя.
  ...Сармат вошёл в медотсек, настороженно щурясь. Скафандр он оставил в своей комнате - филки-медики сильно злились, когда к ним входили в "рабочем". Кто-то из них быстро прикрепил к руке сармата кровезаборник, через несколько секунд снял и убежал к анализатору.
  - Доброе утро, - Питер, вытерев руки, вежливо улыбнулся. - Я попросил Кенена оставить вас напоследок. Это не нарушило ваши планы?
  Сармат пожал плечами.
  - Какие планы? Я пока не работаю. Скоро меня выпустят?
  Он снял куртку и терпеливо ждал, пока человек проведёт по его телу всеми полагающимися датчиками. Некоторые он прикрепил и так оставил. Потом пришлось раздеться догола, но ненадолго, - Питер осмотрел посветлевшие шрамы в паху и одобрительно кивнул.
  - На мой взгляд, вы здоровы. Все показатели в норме... и вы действительно очень крепкий сармат. Когда я вас увидел, я подумал, что Кенен шутит насчёт "амбала". Но, похоже, он прав.
  Гедимин сердито сощурился. "О чём ещё Маккензи успел растрепать?"
  - Надоело быть слабым, - буркнул он. - Спасибо, что починил. Так я бы сдох.
  - А, моя заслуга невелика, - отмахнулся Питер, собирая датчики; его щёки под лицевым щитком заметно порозовели. - Это вы переварили пинту нейротоксинов, три полные дозы флония и несколько тысяч рентген на спинной мозг.
  - Кьюгенов, - машинально поправил Гедимин. - Это был ирренциевый реактор.
  Он притронулся к шее - шрам от лучевого ожога опоясал её и веточками растянулся от подбородка до ключиц - и недовольно поморщился. "Надо было осторожнее. Вот выжег бы себе мозги..."
  - Я слышал, что вы работали с ирренцием, - сказал Питер, глядя на него с растущим любопытством. - И даже служили на атомном крейсере... Изумительное сооружение. Наверное, это были лучшие корабли в истории Земли. Такая мощь в таком крошечном объёме... Как это ощущалось изнутри?
  Шрамы Гедимина снова - без малейшей причины - заныли. Он сердито провёл пальцем по выжженному полумесяцу на груди и качнул головой.
  - Не надо было их строить. Может, обошлось бы без войны.
  Он ждал, когда медик соберёт свои приборы и отпустит его, но тот медлил, зачем-то пытаясь заглянуть Гедимину в глаза.
  - Вам не за что себя винить, - сказал Питер, понизив голос. - Вы были физиком, а не адмиралом. И вы сделали всё возможное.
  Гедимин изумлённо замигал. "Маккензи, sa hasu! Убил бы... Нашёл, с кем болтать!"
  - Я буду рад поговорить с вами в любое время, - сказал Питер - уже в полный голос. - Не о медицине. Мне кажется, вы интересный собеседник. Будет время - ищите меня в госпитале. Он тут один - на западном конце авеню Лунных Пряников. С утра я оперирую, а с обеда обычно свободен.
  Гедимин вышел из отсека, озадаченно мигая. Кенен успел удрать - видимо, подслушивал и понял, что за такие проговорки ему "спасибо" не скажут. "Надо же. Человеческий медик позвал меня в гости," - сармат криво ухмыльнулся. "У них там, конечно, охрана, копы, но всё-таки, - смелый маленький зверёк..."
  
  03 апреля 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
  - Гедимин Кларк! - раздалось в наушниках. Сармат, едва успевший выбраться из спального отсека, удивлённо мигнул.
  - К главному шлюзу, - голос Кенена был сух и деловит. - Идёшь на работы на космодром. В моей бригаде.
  Сармат довольно усмехнулся, покосился на новенький лучевой резак, встроенный в ремонтную перчатку, - позавчера он весь день провозился с инструментом, приводя его из "среднего" состояния в условно-рабочее. Выход на космодром ему обещали третий день, с тех пор, как Питер выписал его с затянувшегося больничного.
  Семь незнакомых сарматов ждали его в носовом отсеке; пока Гедимин пожимал им руки, подтянулись ещё двое. Кенен, пересчитав их и сверившись со списком, удовлетворённо кивнул и жестом пригласил всех на выход.
  - Что у нас сегодня, парни? - спросил он, выйдя из шлюза, и сам же себе ответил:
  - У нас сегодня конверсия. В южный сектор пригнали два "Койота" и "Барракуду", а наша задача, парни, - сделать из них мирные межпланетные барки. А что это значит?
  На обочине в двух шагах от шлюза стоял туристический глайдер. Внутри фургона с открытым верхом когда-то были сидения; их сняли, а поручни подняли выше, на самый край, чтобы сарматам удобно было держаться. В фургоне бригада Кенена поместилась, но с трудом - спина к спине, впритык, так, что при движении скрежетали друг о друга скафандры. Все надели максимально утяжелённую броню и взяли по запасному комплекту инструментов; Гедимин косился на свою ремонтную перчатку с минимумом сменных насадок и чувствовал себя неловко.
  - Это значит, парни, - толпа федералов плюс команда Чарли на подхвате, - снова ответил себе Кенен, поднимая глайдер в воздух. Он гнал по пустынным улицам на предельно возможной скорости, и транспорт слегка заносило на поворотах. Гедимину вспомнились полёты с Линкеном, и он задумчиво усмехнулся, но тут же вздрогнул - до него дошёл смысл последней фразы командира.
  - Федералы? - встревожился он. - И куда ты меня тащишь?
  - Тихо, Джед, - хихикнул в коммутатор Кенен. - Главное, не нервничай. Проверим твою регистрацию. Не бойся, Чарли у нас мирный. Знает - спугнёт нас, конверсию проводить будет сам.
  Увидев впереди посты, охраняемые местными "копами" в жёлтых экзоскелетах, Гедимин с трудом заставил себя дышать спокойно и смотреть сквозь них рассеянным взглядом. Защитное поле, натянутое в воротах, исчезло раньше, чем бампер фургона к нему прикоснулся; Кенен лишь слегка притормозил и помахал охранникам. Те помахали в ответ. Дорога на космодром была свободна.
  Гедимин, перестав оглядываться на промелькнувший мимо город, во все глаза смотрел на широченные посадочные площадки и рулёжные полосы, рассчитанные на крейсер. Три барка "Луна-Земля" ждали своей очереди на взлёт, и космодромные глайдеры сновали вокруг них. Когда один из барков тронулся, Гедимин успел разглядеть гравитационный батут - приземистое, частично заглублённое здание полукруглой формы, прикрытое защитным полем. "Восьмой захват по левому краю расшатался," - отметил он про себя.
  Южный сектор был отсечён от гражданского космодрома решётчатым ограждением, обтянутым светодиодной сеткой. У въезда стоял удвоенный пост - жёлтые "копы" и тёмно-синие земляне в тяжёлых экзоскелетах. За плёнкой защитного поля Гедимин увидел два крайне потрёпанных "Койота"; за ними вроде бы пряталась "Барракуда", но её, похоже, сильно сплющило - практически до состояния "Ската".
  - Привет, Чарли! - широко улыбнулся Кенен, жестом выгоняя сарматов из фургона. Человек в светло-жёлтом "Шермане" с крупной пятиконечной звездой на груди посмотрел на него сквозь лицевой щиток и на улыбку не ответил.
  - Доброе утро, Маккензи, - сухо сказал он, пропуская вперёд федералов. Двое из них встали в воротах - один со считывателем, другой с открытым смартом.
  - Опустить голову, подставить лоб, - ровным голосом приказал первый. Гедимин, озадаченно мигнув, сообразил, что снимать шлем за пределами городского купола - значит "надышаться" вакуума, а сквозь ипроновую броню никакой считыватель ничего не считает. Сарматам процедура проверки была знакома - они проходили её легко и быстро. Кенен соединил свой смарт шнуром с устройством в руках охранника - видимо, шла сверка списков. Гедимин неловко нагнул голову и прикрыл глаза. Красный луч ударил по векам и погас. Сердце сармата на мгновение замерло, но федерал не сказал ничего - только жестом велел не задерживаться на проходе.
  - Гедимин Кларк? - шериф, отошедший было в сторону, сверился со смартом и снова развернулся к Кенену. - У тебя новичок? Первый рабочий выход - и сразу на конверсию?
  - Джед - лучший механик в этом зачуханном городке, - отозвался Кенен. - Эти ваши "Койоты" он разделает за час.
  Шериф недоверчиво покосился на Гедимина. Тот встретил его взгляд спокойно. Сарматов уже вели на площадку. Двое вместе с Кененом отделились от бригады и пошли к дальним ангарам. Остальные под присмотром двух десятков федералов остались рядом с помятым "Койотом". Гедимин, убрав руки за спину, внимательно разглядывал его. С тех пор, как "чутьё ремонтника" начало к нему возвращаться, он старался его развить - делал предположения о состоянии механизма сперва на слух, потом на глаз и только потом притрагивался к нему и проверял все догадки. С каждым разом получалось всё лучше - навык из него не выбили и не выжгли, разве что ненадолго заставили о нём забыть.
  Справа замигали красные огни - один из передвижных ангаров подъехал к "Койоту". Кенен, свисая со стапеля, нетерпеливо сигналил рабочим.
  - Миномёт, - он особым жестом указал на одного сармата; тот кивнул, посмотрел на корабль и неспешно пошёл к рабочему месту. - Малая ракетная шахта, правый борт. Шахта, левый борт. Бластеры правого борта... бластеры левого борта... Джед, тебе - верхняя кинетика.
  Спрыгнув со стапеля, он пошёл к правому концу ангара - там столпились пятеро федералов. Гедимин огляделся - сарматы уже приступили к демонтажу вооружения. Он высмотрел кинетические турели и, найдя вертикальный трап, полез к ним. Вшиты под броню они были привычным способом, кое-где обшивка оплавилась, и пришлось её подрезать, но через полчаса оба блока верхних турелей были аккуратно вынуты и подвешены на электрокран. Гедимин повертел в руках обломок снарядной ленты - она уже была повреждена и при рывке просто отломилась. В наушниках раздался резкий свист. Сармат посмотрел вниз и увидел федерала - тот махал ему, тыкал пальцем в ленту и указывал на себя.
  - Лови, - пожал плечами Гедимин, разжимая пальцы. Тут же в локоть ударил луч бластера. Свист в наушниках сменился воем. Все на корабле и вокруг него замерли.
  - Ну что там? - в ангар заглянул Кенен. - А, понял. Джед, ты должен был спуститься и отдать эту штуку ему в руки. Делай так в следующий раз, ладно?
  Федерал, отвернувшись от корабля, уже шёл к выходу. Гедимин покосился на задетый локоть - верхний слой обшивки даже не оплавился. Пожав плечами, сармат перевёл взгляд на пояс турелей, свисающий с потолка, и засигналил рабочему у пульта управления - "вези уже!"
  ...Бронированный грузовик, присланный за оружием, медленно отъехал от ангара. Сарматы, разделившись на две бригады, "зашивали" борта - Кенен замерял толщину в проломах и указывал, откуда можно взять недостающие пластины, половина рабочих собирала материал, вторая - заделывала дырки. Усиленная броня мирному барку была не нужна, как и дополнительный каркас под вооружение, - балки и пластины распределили по "слабым" участкам. Корабль выглядел деформированным, перекошенным, но летать мог.
  Один из снарядов ударил в центральный канал, повредив часть кабелей, и Гедимин, привлечённый их треском, заглянул внутрь. В тёмном канале реакторный отсек просматривался плохо, но, приложив ладонь к обшивке, сармат почувствовал "шум" системы охлаждения и настороженно сощурился. Он сделал шаг в сторону, снова прижал руку к обшивке, - он не ошибся, где-то вода второго круга охлаждения подъела кольцевую прокладку и начала просачиваться наружу. Гедимин на слух прикинул расположение протечки. Звук от неё едва заметно двоился - возможно, слабых мест было два или больше.
  Ему в бок ударил луч света - федерал, присматривающий за ремонтниками, потерял сармата из виду и теперь заглядывал в главный канал. Увидев там Гедимина, он замахал рукой - "на выход!" Сармат, вспомнив "предупредительный" луч в руку, не стал спорить. К пролому, который он должен был заделать, уже поднесли пластины, ящик для крепежа был наполнен на четверть, - можно было продолжать работу.
  - Стой, - он протянул руку к федералу, и тот, замерев на месте, вскинул бластер. Гедимин недовольно сощурился, но порадовался, что человек не схватился сразу за ракетомёт.
  - Во втором контуре охлаждения, - сармат кивнул на пролом, ведущий в главный канал, - повреждён уплотнитель. Контур течёт. Надо заделать.
  Человек несколько секунд непонимающе смотрел на него, потом отвернулся.
  - Скажи своему бригадиру, - буркнул он, отходя к дальнему концу ангара. - Эй, Маккензи!
  Кенен появился из ниоткуда - не обошёл носовую часть "Койота", не спустился со стапеля, просто сгустился из вакуума прямо рядом с Гедимином и, сцапав его за локоть, поволок в сторону.
  - Джед, - яростно зашипел он, приблизив лицо к наушнику сармата; Гедимин услышал резкий щелчок коммутатора - Кенен не хотел, чтобы их разговор кто-то услышал. - Всё, что найдёшь на этих кораблях, неси сначала мне. Только мне. У нас нет договора на ремонт реактора. Тебе повезло, что попал на идиота, - умный заставил бы чинить. И не получил бы ты ни цента. Понятно?
  Гедимин озадаченно мигнул. Только сейчас он сообразил, что за "конверсию" база Кенена получит какие-то деньги.
  - Я думал, мы тут бесплатно, - пробормотал он, виновато щурясь. "Ничего не понимаю в местных порядках," - промелькнуло в мозгу. "Как обычно."
  - Не так всё плохо, Джед, - Кенен с размаху хлопнул его по броне. - Давай работать. Молодец, хорошо справляешься!
  Между фразами коммутатор снова щёлкнул, и последние слова прозвучали преувеличенно громко. Гедимин задумчиво сощурился. "У Маккензи всё как обычно. Свои дела... Интересно, люди его бьют?"
  ...Второй "обезоруженный" "Койот" с заделанными проломами (и протекающим из первого контура свинцом - об этом Гедимин сказал только Кенену, и тот довольно хмыкнул, но комментировать не стал) был отогнан на дальний южный край. Теперь можно было видеть "Барракуду" - изувеченный, почти разорванный пополам корабль с намалёванным на борту знаком радиационной опасности. Федералы, обступив его, обсуждали что-то с Кененом и шерифом. Остальных сарматов согнали к воротам. Через десять минут Кенен вернулся, но вместо того, чтобы отправить бригаду к кораблю, высоко вскинул руку с растопыренными пальцами.
  - Отбой! Эту рыбку оставим на завтра. А сегодня, парни, куда мы идём?
  Сарматы зашевелились, оживлённо переглядываясь. Гедимин удивлённо мигнул, покосился на часы, - до полуночи, обычного времени отбоя, было ещё очень далеко.
  - Всё, Джед, хватит работать, - хлопнул его по спине Кенен. - Сейчас идём мыться, а потом - в гости к лунному зайцу. Держись меня, теск, я всё тебе покажу. Только молчи, ладно?
  Гедимин кивнул. Его и так не тянуло на разговоры - он едва успевал вертеть головой, всё рассматривать и запоминать дорогу. "Двадцать восемь лет," - подсчитал он про себя. "А где я был и что видел? Нью-Кетцаль, Сокорро... Ураниум, Порт-Радий... военные базы... кусок Альбукерке..." По всем подсчётам выходило, что это первый город людей, по которому Гедимин ходит спокойно.
  Их завели в моечное помещение - здесь, насколько понял сармат, обычно отмывали механизмы, в том числе радиоактивные, и был предусмотрен распылитель меевого раствора. Никто из бригады с радиоактивными веществами не общался, но меей их всё же полили, и чёрные скафандры сарматов на выходе с мойки отливали багровым. Местные рабочие, проходя мимо, оглядывались на них с любопытством и опаской, но за бластер никто не хватался, - видимо, к сарматам привыкли, а с улыбающимся во все зубы Кененом даже кто-то здоровался.
  - Хорошо поработали сегодня, парни, - сказал Маккензи, остановившись посреди перехода. Все стены здесь были исчерчены люминесцентными стрелками с разными надписями и рисунками. Кто-то намалевал поверх них несветящиеся значки, но робот-уборщик уже замывал их со стены, а второй аккуратно собирал с пола тёмно-синюю воду.
  - Заслужили особый паёк, - продолжал Кенен, щёлкнув пальцем по изображению бегущего зайца. - И виски за счёт Западного Блока. Дэйв уже ждёт нас. Иди сюда, Джед. Ты новичок, тебя надо всем представить.
  Гедимин не возражал. Ему было не по себе в мигающих коридорах человеческих зданий. Здесь, в терминалах космопорта, коридоры и проходы были рассчитаны на тяжёлый экзоскелет, - сармат, по крайней мере, не цеплялся ни за что макушкой и плечами. Но под вывеской с бегущим зайцем пришлось пригнуть голову - она висела так, что Кенен проходил с прямой спиной, а вот Гедимину не хватило пары сантиметров.
  - Уран и торий! - Маккензи приветственно вскинул руку. В полутёмном помещении на миг стало тихо. Гедимин, осмотревшись, увидел ряды квадратных столов с произвольно составленными к ним стульями. Почти все места были заняты людьми, преимущественно - самцами, на столах были кружки, бутылки, но еды сармат увидел немного. Через несколько секунд разговоры продолжились, но уже значительно тише, и Гедимин выцепил из гула слова "тески" и "гетто".
  - Хороший вечерок, Кенен, - отозвался коренастый человек за подсвеченной стойкой. - У тебя, видимо, тоже. Я оставил тебе одиннадцать мест.
  - Где сесть, мы нашли бы, - с усмешкой отозвался Маккензи. - Где наш виски?
  Человек - Гедимин вспомнил, что его зовут Дэйв - спокойно, даже с улыбкой выставил на стойку две бутыли. Кенен развернул их этикеткой к свету, пихнул Гедимина в бок, указывая на какой-то значок, и довольно закивал. Сарматы уже садились за ближайший свободный стол. Вместо обычных стульев, явно не рассчитанных на вес скафандра, там лежали жёсткие подушки. Кто-то подложил себе две, кому-то хватило одной, - как раз достаточной высоты, чтобы из-под стола выглядывала не только голова. Гедимин сел с краю. Самка с подносом, вынырнув из темноты, поймала его взгляд и широко улыбнулась. На подносе были знакомые свёртки - местная пища, одну из бутылей уже разлили по кружкам. Гедимин заглянул в свою, понюхал спиртовой раствор, несколько секунд пытался убедить себя, что это всего лишь вещество, используемое много где и с людьми никак не связанное... Выпить он смог, но к еде не притронулся. Чувствуя, как спирт стекает по пищеводу, он молча смотрел по сторонам, в основном на Кенена. Тот так и застрял за стойкой, оживлённо обсуждая что-то с Дэйвом.
  - Я бы десять раз подох, - донеслось до Гедимина. - У него кровь текла изо всех дырок. А он мне говорит - "у тебя в реакторе протечка; чего ты уставился - иди чинить!"
  Сармат и человек рассмеялись. Гедимин недовольно сощурился.
  - Опять врёшь, - вполголоса заметил он.
  Кенен, ничуть не обидевшись, обернулся к нему и жестом позвал его к стойке. Гедимин неохотно подошёл. Компания из трёх человек, направляющаяся к выходу, свернула было к стойке, но, увидев сармата, обошла её по широкой дуге. "Тески" - услышал Гедимин; следом прозвучало слово "громила".
  - Это он, - Кенен положил сармату ладонь на плечо. - Наш Джед, собранный по кусочкам. Лучший механик во всём Кларке.
  Человек вежливо улыбнулся.
  - Дэвид, - представился он, слегка наклонив голову. - Я ведь не налил тебе за знакомство? Не признал сразу, что ты тут новенький. Вот тебе по-западному, со льдом.
  Гедимин с удивлением взглянул на стеклянный стакан, оказавшийся перед ним. Рыжеватая жидкость наполняла его едва ли на четверть; внутри лежал, не торопясь таять, ледяной кубик.
  - Спасибо, - неуверенно сказал он, пристраивая стакан к респиратору. Он опасался разбить ёмкость - прочной она не выглядела, а пластичности, свойственной обычным пищевым контейнерам, у стекла не было. Однако стакан уцелел. Выпитое было холоднее привычного спирта, и Гедимин замер, прислушиваясь к необычному двойному воздействию. Внутри потеплело, но координация движений осталась прежней - до сарматской жжёнки это питьё явно не дотягивало.
  - Как тебе тут? - спросил Дэвид, спокойно глядя сармату в глаза. Кажется, специально для этого он держал за стойкой двойную подушку - видимо, "тески" приходили сюда часто.
  Гедимин пожал плечами.
  - Спокойно, - сказал он. Человек хмыкнул.
  - Это стоило больших усилий, Джед. У нас тут ценят спокойствие.
  Он повернулся к Кенену.
  - Ганс не ждал тебя сегодня. Обещает освободить терминал на завтра, на девять вечера. Часа тебе хватит?
  Гедимин смотрел, как человек и сармат о чём-то договариваются, старался не мигать, но удивление не оставляло его. "Как мы с Вольтом в Ураниуме," - думал он. "Будто войны не было."
  Он вспомнил измождённых каторжников, вывезенных Винстоном с Кагета, и едва заметно поморщился.
  - Что там, Джед? - Кенен повернулся к нему. - Нужен совет?
  Сармат качнул головой.
  - Вы говорите, как друзья, - он едва заметно усмехнулся. - Сармат и человек. Будто война вообще не начиналась.
  Глаза Кенена потемнели и недобро сощурились. Гедимин заметил слабое движение за его плечом и увидел, как Дэвид, не меняя выражения лица, кладёт руку под стойку. Сармату не надо было заглядывать туда, чтобы опознать кнопку - и связанную с ней кинетическую турель, закреплённую под наклоном между потолком и стеной.
  - Всё в порядке? - негромко спросил Дэвид. На кнопку он не глядел - только на сарматов.
  - Джед тут новичок, - отозвался Кенен, крепко взяв Гедимина за локоть. - Я объясню ему местные порядки. Извини за беспокойство.
  Они вышли в коридор, и Кенен с неожиданной силой вдавил Гедимина в стену. Тот, конечно, легко мог его отшвырнуть, но так удивился, что прижался спиной к стене и только мигал.
  - Джед, я же просил молчать! - сердито прошипел командир. - Запомни - мы тут стараемся ужиться мирно. Война была вчера, оружия - полный город. Если будешь тыкать макак носом в недавний конфликт, до стрельбы дойдёт очень быстро. Молчи о войне, теск. Уж поверь, тут её помнят!
  Гедимин пожал плечами.
  - Не таскай меня к людям. Сам знаешь - я путаюсь в традициях.
  - Ты должен тут освоиться, Джед, - прошептал Кенен. - Чтобы ни одна мартышка тебя ни в чём не подозревала. Идём, пока Дэйв не разволновался.
  Они вернулись к стойке. Турель по-прежнему смотрела на них из-под потолка. Гедимин покосился на неё и виновато вздохнул.
  - Прости, если напугал, - сказал он Дэвиду. Тот, переставив под стойку пару пустых бутылок, спокойно кивнул.
  - Не напугал. Я вижу, что ты мирный. И вроде бы к оружию не приученный. Пилот?
  - Механик, - отозвался сармат. Кенен уже тянул его за локоть к столу, за которым сарматы доедали "особый паёк". Порция Гедимина осталась нетронутой. Сармат, оглядевшись по сторонам, жестом предложил её ближайшему соседу. Тот благодарно кивнул и забрал паёк с собой.
  - Дэйв договорился, - тихо сказал Кенен, когда сарматы выходили из бара. - Завтра отведу тебя в информаторий. Иджес просил накачать для тебя научных книжек. Посмотрю, что у Ганса водится, но многого не обещаю. Тут не ядерный институт, в конце концов.
  - Книжек? - Гедимин удивлённо мигнул.
  - Да, чтобы ты быстрее вспоминал свою физику, - ответил Кенен. - Ты как будто и так справляешься, но мы тебе ещё поможем. Э-эх, всё тут стоит денег...
  "Иджесу надо было принести мой паёк," - запоздало сообразил Гедимин и досадливо сощурился. "Или Айзеку. Вот я болван..."
  
  04 апреля 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
  Разобранные консоли, извлечённые из отсека управления, с трудом поместились в маленьком фургоне ремонтников. Их отправляли на базу - подальше от лунной пыли, шальных лучей бластера и неосторожных рук. Там их ждал Иджес - Кенен уже связался с ним. Гедимин, пристроив в фургоне последний монитор, отошёл в сторону, предоставив другим сарматам закончить погрузку.
  - Джед! - окликнул его Кенен. - Подойди сюда.
  Он стоял у правого борта "Барракуды" и придирчиво рассматривал обшивку. Гедимин скользнул по ней равнодушным взглядом и пожал плечами - для этого корабля ремонтники сделали всё, что смогли. Он укоротился на четверть, лишился одного из вспомогательных двигателей (восстановить его, пожалуй, было можно, но Кенен за такое предложение шипел на Гедимина целых четверть часа), заметно сплющился и остался без верхнего трюма. Неровная, собранная из чего попало обшивка была не худшей из проблем этого корабля, и Гедимин, проследив за взглядом Кенена, мог только пожать плечами - "посмотрел бы лучше на реактор..."
  - Это же звездолёт, - сказал, глядя на обшивку с тем же скепсисом, один из федералов. - А если метеороид? Или в атмосфере поле сдует?
  - Вот то-то и оно, - пробормотал Кенен. - Джед, ты тут? Вот, бери кувалду. Бей по обшивке со всей силы.
  Гедимин мигнул, провёл ладонью по броне, попробовал пальцами видимый стык, пожал плечами и повернулся к командиру.
  - Всё держится.
  Кенен покачал головой и протянул сармату кувалду. Он держал её двумя руками, стараясь не прислонять рабочую часть к блестящему скафандру.
  - В сторону! - скомандовал он, и все - и сарматы, и люди - поспешно подались назад. Гедимин, пожав плечами, взвесил на ладони чересчур лёгкий, под человечью руку сделанный инструмент. Бить им по броне было боязно. "Ещё сломается..." - сармат, настороженно щурясь, примерился и осторожно стукнул.
  - Не так, Джед, - Кенен приблизился на шаг и постучал кулаком по обшивке. - Надо сильнее. Не бойся, кувалда прочная. Мы на неё экзоскелет ставили для проверки.
  Гедимин мигнул. "Ему тут что, настолько скучно?!"
  От сильного удара по обшивке прошла волна вибрации. Пыль, налетевшая за время простоя, взвилась столбом. Гедимин ударил ещё несколько раз. Кувалда выдержала.
  - Ну? Видишь? - Кенен провёл пальцем по месту последнего удара и с довольным прищуром оглянулся на федерала. - Держится!
  Тот потыкал "клешнёй" экзоскелета в микроскопические выбоины, оглянулся на Гедимина и покачал головой под прозрачным щитком шлема.
  - Ну, если этого амбала выдержал... Ладно, Маккензи, пусть будет по-твоему.
  Кенен отобрал у Гедимина кувалду и показал ему жест из двух крайних пальцев. Гедимин мигнул.
  - Чего хорошего? Чтобы корабль летал, одной обшивки мало.
  - Подожди ты со своим реактором! - с укоризной прошептал Кенен, быстро щёлкнув коммутатором. - Это не твоя "Барракуда". Может, они из неё глайдер на батуте сделают.
  ...Кенен в бар не пошёл. Пропустив внутрь девятерых сарматов и перемигнувшись с Дэвидом, он сцапал Гедимина за локоть и потащил его вверх по ближайшей лестнице. Лестница была рассчитана на человечью ступню, и сарматы поднимались по ней на пальцах. Гедимин, внаклонку преодолев три пролёта, уже думал, не встать ли на четвереньки для удобства, когда Кенен, обогнав его, выбрался на площадку перед узкой дверью.
  - Джед, сюда проходят боком. Можешь проползти, но все косяки должны быть целы!
  Гедимин, протискиваясь в проём, косился на косяки - по виду они были сделаны из настоящего дерева, но сармат подозревал крашеный фрил. Если бы не подгоняющее шипение Кенена, он применил бы анализатор, но командир и без того нервничал и встревоженно оглядывался. "На обратном пути," - решил сармат. "Ну вот чего он дёргается?"
  Потолок в помещении был выше дверного проёма, но наклонить голову Гедимину всё равно пришлось, и вовремя - перед ним уже стоял человек в блестящем белом комбинезоне. С собой у него был бластер - сарматский трофейный, "Фокка", одноручный, но для "макаки" слишком тяжёлый. Человек встал напротив Гедимина, положив руку на рукоять бластера, и смотрел на сармата снизу вверх с недобрым оскалом.
  - Тихо, тихо, Ганс! - Кенен вклинился между ними. - Джед у нас мирный. Верно?
  Гедимин наклонил голову ещё ниже, изобразив кивок.
  - Ага, - сказал человек ровным голосом и махнул рукой куда-то вправо. - В самом конце. Через час уйдёте.
  В помещении было темно, откуда-то слева доносились ритмичные звуки, прерываемые приглушённым треском, отдалённо похожим на звук бластерного разряда, - кроме сетевых терминалов, здесь, как и в ураниумском информатории, были игровые. Машина, выделенная сарматам, стояла в самом дальнем тёмном углу; светился только её экран. Кенен, сев на пол у монитора, потыкал в клавиатуру, довольно хмыкнул и повернулся к Гедимину.
  - Вот эта база. Она прямо здесь, на лунном сервере. Раз в сутки её обновляют с Земли. Это самые свежие данные. Показать, как пользоваться, или сам разберёшься?
  Гедимин, пробормотав что-то благодарное, отодвинул сармата от терминала и сел перед монитором. С поиском он разобрался влёт - база была разделена на массивы по "фамилиям", дальше в алфавитном порядке шли имена. "Атабаска" - высветилось на экране, и Гедимин начал перечитывать короткие строчки, медленно спускаясь от начала к концу. "Аккорсо. Альваро. Амос. Ангус..."
  Аккорсо был мёртв - его истребитель не вернулся на борт носителя после битвы над Старой Европой. Альваро и Амос, выбравшиеся из развалин "Мары", попали в плен; Гедимин проследил их путь до безымянного гетто в Восточном Блоке - названия сарматских поселений не указывались, местоположение ограничивалось полушарием. Кажется, за время войны стран на Земле стало меньше - сармат находил только упоминания Восточного и Западного Блоков и ни слова о Северном Союзе, Мацоде или Австралии.
  "Живы. Хорошо..." - Гедимин выбрал следующую литеру. "Кларк... Зольт Кларк. Мёртв..."
  Читать было тяжело; сармат часто останавливался и отводил взгляд. Исангеру Гьолю повезло выжить; сейчас он был в Миане - видимо, на одной из сарматских баз, дрейфующих в открытом космосе. "И мне надо было..." - Гедимин отогнал бесполезную мысль и вернулся к списку. "Гварза... Бьорка убили... Йенью мёртв... Сайджин, наверное, тоже. Зря я не свернул Стивену шею ещё в "Гекате"..."
  Он, ни на что не надеясь, подсветил одно из пропущенных имён - и, увидев зелёный значок, радостно вздрогнул. Кронион Гварза был жив.
  "Хагав..." - Гедимин спустился до буквы "и". "Ихсан... Хильдир... нет данных. Интересно... а, вот ещё такие же. Их не нашли. Что это может означать? Мёртвы и неопознаны? Или..."
  Он оборвал обнадёживающую мысль на полуслове. "Дальше. Надо найти всех. Хепри..."
  Шекеш погибла, защищая заново отбитую сарматами базу на Ганимеде. Бомбардировщик Сета Хепри сбили над Бразилией. Мафдет и Сешат значились убитыми, но больше никаких данных не было. Гедимин ненадолго отвёл взгляд. В груди жгло.
  - Что там? - Кенен, почуяв неладное, придвинулся к монитору. - Ты не спеши расстраиваться. Если кто-то отмечен как убитый, но подробностей нет, - через месяц он может всплыть как живой.
  - Не врёшь? - спросил Гедимин, тяжело развернувшись к нему и едва не врезавшись плечом в экран. Кенен возмущённо фыркнул.
  - Я бы не стал, Джед. Ладно, читай дальше. Я скажу Гансу, чтобы тебя не трогали.
  Гуальтари пропал без вести. Гедимин вспомнил Ассархаддона, уверенно внесённого в списки мертвецов, и едва заметно ухмыльнулся. "Надеюсь, он их вытащил. Тех, кому повезло не стать адмиралом. Жаль, Кумалу не смог."
  Арторион погиб вместе с "Марой", но дальше сплошь пошли зелёные значки. Корсен, Мика, Торкват, Фьонн, даже Домициан, - они были живы и выбрались из Солнечной системы туда, где сарматам хватило ума не устраивать войн. Гедимин улыбнулся. "Может, им дали колонизировать Кагет? Мианийцам он вроде как не нужен. А если от ирренция убрать рабов и каторжников, может, он и взрываться перестанет..."
  Он успел найти ещё Кайю и Дугала - оба выбрались в Миану - и склонить голову, прочитав о гибели Сайджина и Дьенеша. Масанг числился пропавшим без вести - в последний раз его видели на Альбиориксе. Дойдя до конца списка, Гедимин снова выбрал массив "Лиск" и спустился к букве "Л". "Линкен. Пропал без вести вместе с кораблём. Крейсера обычно не погибают незаметно..." - сармат прижал кулак к груди; нелепую надежду следовало бы выкинуть из головы, но Гедимин не хотел с ней расставаться. "Может, ушли в Вендану? Колонизировали что-нибудь ненужное. Построили клонарий..."
  - Эй, Джед, - Кенен постучал по его наплечнику. - Наше время вышло.
  Гедимин кивнул и, закрыв базу, поднялся на ноги. Конечно, он врезался головой в потолок; против ожидания, это не взбесило его - он еле заметил удар. Кенен схватил его за локоть и потащил к двери. Им обоим было неудобно идти "в сцепке", но Кенен не отпускал сармата, пока не спустился вместе с ним к дверям бара.
  - Ну, как ты? - встревоженно спросил он, пытаясь поймать взгляд Гедимина. - Держись, Джед! Базу обновляют каждый день. Люди намерены найти нас всех. Если кто-то жив, о нём скоро напишут.
  Гедимин не ответил. Подняв руку к шлему, он опустил на глаза тёмный щиток, - ему не хотелось ничьего сочувствия. "И всё оттого, что за двадцать три года никто не пристрелил одного Маркуса..." - он вспомнил предвоенный Ураниум-Сити и тяжело вздохнул. "Да хоть бы в "Гекате", когда крейсер испытывали... Ассархаддон не начал бы войну. Ah-hasu, как же в груди ноет..."
  
  07 апреля 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
  - Сегодня у нас особое блюдо, парни. Северянский "Скат"! - объявил Кенен по дороге на космодром и хихикнул в коммутатор. Гедимин озадаченно посмотрел на рабочих. Те, кто встретился с ним взглядом, пожали плечами. Было впечатление, что болтовню Кенена вообще никто не слушает и тем более над ней не задумывается. "Северянский "Скат"," - повторил про себя Гедимин. "Как его так занесло?"
  Присланный на конверсию "Скат" по сравнению с другими кораблями был почти нетронутым - броня местами деформировалась, но ни разу не была пробита, реактор износился, но мог ещё прослужить лет десять-пятнадцать, незначительные повреждения в системе управления можно было исправить за день. Гедимин, вместе с другими сарматами оставшийся на краю площадки, пока Кенен обсуждал детали с федералами из конверсионного надзора, с недоумением смотрел на "Скат". "Его пригнали, чтобы мы сняли оружие? Что, на Земле перебили всех ремонтников? Тут работы на два часа..."
  - М-да, - сказал Кенен, вернувшись к рабочим; он выглядел крайне озадаченным. - Дело плохо, парни. Гедимин, идём. Ты должен увидеть это первым.
  То, что Маккензи имел в виду, сармат разглядел, только подойдя к кораблю вплотную - и ему тут же захотелось отойти подальше. Он, коротким жестом попросив Кенена подождать, прошёл вдоль борта, растерянно покачал головой и повернулся к командиру.
  - Зачем они заминировали оружие?
  Кенен развёл руками.
  - В ту войну это был австралийский "Скат". Потом по конверсии его передали Северу, а они переделали в межпланетный барк. Когда снова началось, его перехватили повстанцы и вооружили чем пришлось. Много мин нашёл?
  - Сколько стволов, столько зарядов, - ответил Гедимин. - Зачем?!
  - Повстанцы... - неопределённо пожал плечами Кенен. - Джед, всё это надо убрать. Я не могу послать парней на мины.
  Гедимин хмыкнул.
  - У тебя броня прочнее, - поспешно затараторил Маккензи. - И опыта больше. И...
  - Ладно, - буркнул сармат. - Дай контейнер под взрывчатку.
  Видимо, повстанцы, переделывающие барк в боевой корабль, понятия не имели о настоящем устройстве "Ската", - кинетические и бластерные сопла торчали из-под обшивки со всех сторон, без специальных опор, поддерживаемые внутренним каркасом корабля, и Гедимин, выкинув из головы все чертежи, методично обыскивал каждый квадратный метр обшивки. Найденное оружие он обводил широкой белой чертой и к разминированию не приступал, пока не нашёл все стволы. По большей части они были одиночными; единственную кинетическую турель установили в верхней части корабля, над реактором, и Гедимин, осмотрев вблизи прикрепленные к ней мины, помянул про себя размножение "макак". Предполагалось, что верхний заряд разрушит управляющие механизмы реактора и встряхнёт активную зону, сместив множество твэлов. "С этого надо начать," - решил Гедимин, осторожно ощупывая обшивку и одним глазом посматривая на анализатор, просвечивающий броню корабля. "Вот первый сегмент. А это тросик..."
  ...Сработал только один заряд - ближе к вечеру, когда Гедимин устал и ненадолго отвлёкся. Он успел выдернуть самодельную мину из-под обшивки и швырнуть её в сторону; она взорвалась на лету, бросив сармату под ноги клок металла, скрученный в спираль. Гедимин подобрал его, покачал на ладони и спрятал под броню. "Отдам Иджесу. Сделает что-нибудь."
  Передав корабль притихшей бригаде, сармат отошёл на десяток метров, сел и сидел там несколько минут, с кривой ухмылкой глядя в одну точку. Руки слегка дрожали. Кенен подошёл к нему, постоял рядом и, похлопав его по плечу, направился к федералам. Через пару минут он вернулся к Гедимину и покашлял, напоминая о себе.
  - Хватит на сегодня, Джед, - сказал он. - Иди в терминал. Помнишь дорогу к "Юйту"? Бегущий заяц над дверью...
  - Смена ещё не кончилась, - качнул головой Гедимин. - Я пойду...
  - Обойдутся без тебя, - отмахнулся Кенен. - Тут все согласны, что тебе надо отдохнуть. Выпей чего-нибудь. Скажешь Дэйву - всё на мой счёт.
  Войдя в терминал, Гедимин пошёл было по указателю с бегущим зайцем, но вспомнил турель над стойкой и разговоры, смолкающие всякий раз при появлении сарматов, и свернул к выходу. "Надо осмотреть окрестности," - решил он. "Я тут уже месяц, а до сих пор ничего не видел."
  У выхода стояли двое "копов" - точнее, космодромная охрана в жёлтых "Тилацинах". Гедимин двинулся было к ним с карточкой-"документом" в руке, но люди отмахнулись.
  - Механик Маккензи? Выпустили погулять? - усмехнулся один из них, глядя на сармата с непонятным сочувствием. - Иди, мы за тобой присмотрим.
  Вдоль терминалов космодрома, повторяя их форму, выстроились лёгкие каркасные постройки в один-два этажа. Их фасады, обращённые к космодрому, пестрели вывесками. Над первым рядом строений возвышался второй - четыре-пять этажей, а над ними - огромные здания автономных жилых комплексов. Они выглядели как двадцатиэтажные купола со спиральной резьбой; большая их часть, как знал сармат, находилась в толще скалы, а то, что выступало на поверхность, было огорожено со всех сторон полевыми стенами. Сейчас генераторы не работали, но включиться могли при любом намёке на угрозу, - как-то так эти строения пережили несколько бомбардировок Кларка. Если присмотреться, можно было отличить старые, довоенные ярусы от восстановленных в последние месяцы. Все здания нижних уровней были построены недавно, соединялись с огромными "автономками" изящными остеклёнными галереями и мостками и не выдержали бы не только бомбардировки, но и крепкого пинка.
  Гедимин шёл вдоль изгибающегося квартала, читал вывески и пытался по ним понять, что в этом здании находится. "Это похоже на еду," - он смотрел на разрезанные поперёк слоистые трубки рядом с плошками с чем-то зелёным. "Кенен привозил такие штуки из "Фьори". А тут нарисованы белые цветы. Здесь выращивают растения? Или продают искусственные? А здесь ракета на фоне лунного диска... может, билетами торгуют? Нет, навряд ли..."
  Строение, на стене которого была нарисована ракета на фоне полной луны, стояло немного поодаль от остальных, на самом краю массива, было длинным, одноэтажным и наполовину закрытым - вертикальные ворота справа от диска были приподняты на десяток сантиметров, и изнутри просачивался свет и звук.
  - Я тебя уважаю, Галь, - ворчал кто-то, - и даже порой люблю. Но если ты малолетнему хамёнышу рот не заклеишь, добром это не кончится. Зачем ты вообще его держишь? Людей отпугивать?
  Невидимый собеседник тяжело вздохнул.
  - Он ведь неплохой механик, Фред. И потом - куда он пойдёт?
  - Вот уж не твоя забота, - пробурчал Фред. - К тескам на базу!
  - Они же его близко не подпустят, - снова вздохнул Галь. - По их законам он не теск и не человек, а так, обезьянка. Я с ним поговорю, может, возьмётся за ум. На флипперах он уже не гоняет...
  - Потому что трое суток просидел у Чарли, - буркнул Фред. - Ну да не моя забота. Я предупредил, а ты думай дальше. Вот добрый ты, Галь, когда не нужно...
  Подъёмная створка поехала вверх, и Гедимин шагнул за угол. На по-вечернему пустынное кольцо шоссе выехал флиппер. Ворота закрылись; сармат, выглянув из-за угла, успел разглядеть внутри очертания электрокрана, верстака и ряда малых стапелей - как раз для флипперов и миниглайдов.
  "Не теск и не человек..." - Гедимин рассеянно скользил взглядом по стене, мимо лунного диска и ракеты - к небольшой табличке под самой крышей. "Галь & Уотерс" - прочитал он подвернувшиеся буквы - и, вздрогнув, подошёл к вывеске вплотную. "Уотерс. Не теск и не человек..." - он недоверчиво покачал головой. "Харольд здесь?!"
  Он посмотрел на плотно закрытые ворота. Из-за дома донёсся шум двигателя - Галь, оставшийся в мастерской, выбрался через третий выход и сел в глайдер. "Двухместный, с открытым верхом," - определил по звуку Гедимин и криво ухмыльнулся. "Местная традиция..."
  Он снова перечитал вывеску и, отвернувшись, пошёл по пустой улице к дальнему терминалу. Пора было искать Кенена - добираться до базы в одиночку сармат не хотел.
  - Джед! - Маккензи, вышедший в коридор перед баром и озадаченно вертевший головой, явно обрадовался Гедимину. - Куда пропал?! Мы с парнями уже хотели искать тебя.
  - Коммутатор, - напомнил сармат. Кенен развёл руками.
  - Космодром весь в глушилках. Хочешь выпить?
  Гедимин качнул головой.
  - Мой паёк не съели?
  - Опять подкармливаешь Иджеса? - недовольно сощурился Кенен. - Думаешь, он тут голодает?
  Гедимин придержал его за плечо, и Кенен замолчал.
  - Ты видел Харольда Уотерса? - спросил ремонтник. - Я дошёл до мастерской...
  Кенен кивнул.
  - Да, сулис тут. Сулис - так их называют в Кларке... А тебе что до него? Только не говори, что притащишь его на базу! Это уже никуда не годится, Джед. Зоопарка на моём корабле не будет.
  Гедимин мигнул.
  - Почему ты его не взял? Он сармат...
  - Он - hasu, - Кенен скривился от омерзения. - Не моё дело, с кем ты знаешься в городе - пока тебя за это не расстреливают - но на базу животных не таскай. Ты не Ассархаддон - свой зверинец тебе не по чину!
  
  30 апреля 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
  - Уран и торий! - Кенен, поджидающий Гедимина у главного шлюза, приветственно вскинул кулак. - Идём-идём, Джед. Что ты потерял?
  Сармат, рассчитывавший встретить у шлюза всю бригаду, удивлённо мигнул.
  - Ты что, один?
  - Мы вдвоём, - поправил его Кенен, хлопнув по спине и подтолкнув к выходу. - Сегодня у нас особая работа, Джед. Едем в госпиталь.
  Кто-то уже успел подогнать к выходу глайдер - лёгкий, двухместный, с открытым верхом, выкрашенный по лунной моде в светло-жёлтый. Гедимин, мимоходом стукнув пальцем по капоту, недовольно сощурился - по его мнению, на ремонтной базе такие развалины следовало или чинить, или утилизировать.
  - Это не наш, - сказал Кенен, оглянувшись через плечо. - Что пригнали, на том и летим.
  Он сам сел за штурвал, не переставая при этом болтать. Гедимин слушал внимательно - хотя прошло уже почти два месяца с тех пор, как он прибыл на Луну, окружающее он по-прежнему понимал с трудом.
  - Сегодня мы едем к Питу, - тарахтел, не замолкая, Маккензи, успевая при этом отсчитывать повороты - он объезжал центр по широкой дуге, предпочитая пустынные закоулки, и знал их, как быстро понял Гедимин, как свои четыре пальца. - Возьмём тесты на эа-мутацию. Пит выбраться не может - две операции на вечер, так что Бринн проверит нас сам. Говорят, это несложно - тест сам всё показывает. Мне вот неспокойно - всего одна проверка в месяц, а вокруг столько эа-вируса...
  Гедимин невольно поёжился. Отогнав видения слизи, сползающей по стене на неподвижного сармата и растекающейся по полу, он спросил Кенена:
  - Зачем ты взял меня? Тестов так много, что одному не донести?
  Маккензи усмехнулся.
  - Мы же ремонтная база. Как, по-твоему, я рассчитываюсь с доктором Фоксом? Ты пройдёшь по зданию, поищешь неисправности, проведёшь ремонт, где понадобится. Смотри там в оба, Джед! Я не хочу, чтобы в госпитале были ненайденные поломки.
  Гедимин мигнул.
  - И если у них проблемы с реактором - тоже чинить?
  - У них дизель, - поправил Кенен, лихо выруливая из узкого проезда между каркасными трёхэтажками. - Всё чинить. Громко вслух говорить о каждой неисправности и тут же её чинить. Пусть Питер видит, что мы не просто так в стенах ковыряемся.
  На приборной доске замигал красный светодиод. Кенен, свернув к обочине, резко снизился и затормозил. Впереди стоял полицейский пост, перегородивший улицу защитным полем.
  - Ремонтники? - заглянул в кабину экзоскелетчик. - Доктор Фокс вас ждёт.
  Гедимин мигнул.
  - Охрана госпиталя? - тихо спросил он у Кенена, когда глайдер тронулся.
  - Как без неё? Важный объект... - рассеянно пробормотал Маккензи, выискивая место на тесной министоянке. Улица здесь заканчивалась - дальше шли кольцеобразные опоры городского купола, а за ними - тускло подсвеченный с севера кратер, мёртвая пустошь в тени зубчатого вала. Гедимин, выходя из машины, мельком взглянул на чёрное небо. Вдали виднелась синеватая кромка Земли, над горами выступал край солнечного диска, а на почтительном расстоянии от него светился Юпитер с четырьмя крупными спутниками. "А я там был," - невольно вспомнил сармат. "На Гималии. Её отсюда не видно..."
   Здание госпиталя возвышалось над тротуаром едва ли на три метра - это был белый купол неправильной формы, сильно приплюснутый сверху и покрытый несимметричными выступами. Сразу от крыльца пол плавно выгибался книзу. Спустившись по пандусу, Гедимин оказался у ряда лифтовых шахт, окружённых турникетами. В стороне от прохода стояла едва заметная будка. Кенен помахал рукой в её сторону, и турникеты защёлкали, пропуская сарматов к грузовому лифту. Гедимин входил в него с опаской, но тросы выдержали, хотя ремонтник слышал их натужный скрежет.
  - Подземная база, - усмехнулся Кенен. - Пережила все бомбардировки. Говорят, когда-то сверху было ещё тридцать этажей.
  Выйдя из лифта, Гедимин услышал гул вентиляции. В коридорах чувствовался прохладный сквозняк, снизу шло тепло, везде горел свет - местного дизеля, очевидно, хватало на системы жизнеобеспечения. "Вот с дизеля я бы и начал," - думал сармат, внимательно разглядывая всё вокруг и отслеживая спрятанные в стенах механизмы и коммуникации. "Здесь надо заменить рукав, пока не прогорел. Метра два, до поворота. А тут неудачная скрутка..."
  - Доброе утро, доктор Фокс! - громко поздоровался Кенен, пихнув Гедимина в бок. Тот озадаченно мигнул.
  - Доброе, - кивнул в ответ человек в белом комбинезоне. Сегодня он был без шлема - только рот и нос прикрывал лёгкий респиратор из комплекта биозащиты, и Гедимин, скользнув взглядом по гладкому лицу, уставился на ярко-красные волосы. Они топорщились, как иглы, будто их обладатель был сарматом с их жёсткой и странно окрашенной щетиной на черепе. Проследив за его взглядом, доктор Фокс усмехнулся и пригладил торчащий ёжик.
  - Направленная мутация. Сделал в колледже.
  Гедимин мигнул.
  - Люди так могут?
  - Простые вещи - могут, - кивнул, не обидевшись, Питер. - С глазами было сложнее.
  Теперь Гедимин заметил, что и глаза у человека странные, не вполне человеческие, - ярко-зелёные без примеси серого или карего.
  Кенен, снова толкнув сармата в бок, укоризненно сощурился.
  - Пит, мы за тестами. У Бринна всё закончилось.
  - Идём, - кивнул человек.
  Шли они недалеко; Гедимин успел заметить пару тепловых пластин, нуждающихся в замене, деформированную опору - чинить её было бесполезно, но можно было выставить рядом подпорку для распределения веса - и трещины в облицовке. Судя по их направлению, они остались тут с войны - верхний ярус бомбардировки всё же затронули.
  В отсеках госпиталя, как в "Гекате", было множество стенных ниш, и всё, что возможно, убирали туда. Из такой ниши Питер достал шесть контейнеров, обёрнутых непрозрачной плёнкой и заклеенных липкими бумажками.
  - Передайте Бринну мои извинения. Вечер ожидается... - он скосил глаз вниз, на невидимые за перегородками ярусы госпиталя. - Насыщенный.
  - Никаких проблем, Пит, - закивал Кенен, раскладывая контейнеры по "карманам" скафандра. - Что у вас с ремонтом? Начнём с того, что вы заметили. Джед, наверное, нашёл ещё сотню поломок, пока мы сюда шли...
  - Восемь, - буркнул сармат. - Но ничего существенного.
  - А вы быстро осваиваетесь, - хмыкнул Питер, смерив его любопытным взглядом. - Если ничего существенного, тогда идём вниз, к дизелю. Напряжение в последние дни упало, не знаем, в чём дело.
  Гедимин заинтересованно сощурился.
  ... - Отключайте, конечно, - закивал Питер, переглянувшись с операторами и вынырнувшим откуда-то механиком. - Всё нужное запитано от РИТЭГа. Переключение?..
  - Готово, - отозвался оператор.
  Гедимин, кивнув, разделил помещение пополам стеной защитного поля. Дизель, установленный на нижнем ярусе госпиталя, был из той же серии, что передвижные генераторы Ураниум-Сити, и сармат судорожно вспоминал, как с ними следует обращаться. "Обычно они надёжные," - думал он, следя за тем, как падает выдаваемая мощность, - генератор медленно останавливался. "Заменить одну-две детали... Надеюсь, запасные у них есть?"
  ... - Не, Джед, на сегодня хватит, - твёрдо сказал Кенен, глядя на Гедимина с опаской. Сармат в недоумении пожал плечами. "Ну ладно. А чего они так смотрят?"
  Дизель снова гудел, набирая обороты, - вдвое тише, чем перед ремонтом, но напряжение уже достигло требуемого значения и не собиралось падать. В коридорах снова включилось постоянное освещение, температура, снизившаяся за время простоя, поползла вверх. Гедимин посмотрел на свою броню - нефтяных пятен на ней больше не было, все выгорели под скользящим лучом резака, а вылитое на голову ведро воды остудило нагретые пластины. Кажется, людей смутил именно метод очистки скафандра. "Ну чего они смотрят?!" - сармат понемногу начинал раздражаться. "Воды жалко? Так сказали бы, я бы её не тратил."
  - Спасибо за помощь, Гедимин, - Питер слегка наклонил голову, одновременно умудряясь смотреть сармату в лицо. - Вы очень... быстро действуете.
  Гедимин пожал плечами.
  - А чего ждать? Он встал бы - самое большее, через неделю. Надо было сказать мне месяц назад, меньше пришлось бы возиться.
  Кенен крепко ткнул его кулаком в бок, но на вопросительный взгляд только возвёл глаза к потолку. Гедимин, уставший от постоянных толчков и пинков, двинул ему в ответ. Не ожидавший такого Кенен с трудом удержался на ногах.
  - В следующий раз - непременно, - отозвался Питер, с опаской глядя на "резвящихся" сарматов. - Не беспокойтесь, даже при его остановке никакой катастрофы не было бы. У нас есть РИТЭГ на случай аварии...
  Гедимин досадливо сощурился.
  - Его сегодня включали, да? Он не тянет. Тут слишком много всего.
  Питер кивнул.
  - Для своего времени он был хорош, но прошло много лет. Я слышал о новом поколении генераторов - о ЛИЭГах. Как будто они во много раз мощнее и вместе с тем долговечнее...
  Вскинув голову, он встретился с Гедимином взглядом, и сармат растерянно мигнул.
  - А откуда ты зна...
  Кенен снова ткнул его в бок.
  - Пит, нам пора. У меня там база, у Бринна проверка. Идём, Джед. Не отвлекай врача нелепой болтовнёй.
  Гедимин с присвистом выдохнул сквозь зубы - отвлекать он никого не хотел, но и слушать такую наглую ложь - тоже. "На выходе возьму его за шиворот и подержу," - решил он. "Здесь - люди испугаются..."
  - Вы спешите? Жаль, - сказал явно разочарованный человек, подходя к двери. - ЛИЭГ, по рассказам, - прекрасное изобретение. Жаль, что они под запретом. Одного такого хватило бы на весь госпиталь, и не было бы постоянной возни с дизелем. Но - пусть его, не буду больше вас задерживать.
  Гедимин возвращался к глайдеру в задумчивости. Он сделал с Кененом то, что собирался, и держал его на весу, не обращая внимания на крики и трепыхания, пока не услышал в наушниках многоголосый свист - на происходящее отреагировали "копы".
  - Не ври, - буркнул он, выпустив Кенена и позволив ему встать на ноги. - Ясно?
  - Д-да, - Маккензи ощупал броню на шее, пошевелил плечами и, махнув рукой, пошёл к глайдеру. - Джед, ты совершенно не в своём уме.
  Они ехали, не глядя друг на друга. Кенену полагалось следить за дорогой, а Гедимин думал о ЛИЭГах. "А правда, удобная штука," - он вспоминал параметры генератора и прикидывал про себя, как вмонтировать его в энергосистему госпиталя. "Как раз для таких случаев. Ни риска, ни возни... Может, на трофейных кораблях остались ЛИЭГи? Хотя - где его взять, этот трофейный корабль..."
  Кенен злился недолго - едва сарматы поднялись на палубу, он снова постучал по броне Гедимина, привлекая его внимание.
  - Парни ещё на работе, - вполголоса сказал он, оглядевшись по сторонам. - Идём, Джед. Отдам тебе кое-что. Лучше там, где не увидят.
  Обычно Гедимин в эту часть корабля не заходил, но помнил её очень хорошо - это здесь кодом для всех замков служило слово "seatu". В шлюзе, почти примыкающем к помещению с ирренцием, Кенен остановился, пальцем поманил к себе Гедимина и достал три съёмных диска для смарта.
  - Это от Питера. Какие-то книжки по химии и физике. Прочитаешь - вернёшь. Копировать нельзя, но память у тебя и так хорошая.
  Гедимин мигнул.
  - Зачем? - спросил он.
  - Полезно для мозга, - ответил Кенен. - И займёшь себя, чтобы не бродить по улицам в поисках проблем.
  - Я не ищу проблем, - буркнул Гедимин, но диски забрал. "Ладно, почитаю, если будет время. А то, в самом деле, буквы забуду. Но странно - откуда у врача такие книги, и почему он даёт их Маккензи?"
  - И для этого ты тащил меня в самый хвост? - спросил он, разворачиваясь к выходу. Кенен, схватив его за локоть, дёрнул обратно и почти сдвинул с места.
  - Пойдём, посмотрим на ирренций, - сказал он, понизив голос. - Красиво же светится? Тебе всегда нравилось, я помню.
  Гедимин пожал плечами. Зелёный свет вставал перед его глазами почти каждую ночь - даже в кошмарах, где в очередной раз умирал Хольгер или Константин, всё светилось зеленью и в ней в конце концов тонуло. "Ирренций," - повторил он про себя и почувствовал странное, уже подзабытое тепло в груди. "Ладно, взглянуть можно. В скафандре это неопасно."
  С того дня, как Гедимин впервые увидел контейнер с урано-ирренциевой смесью, она стала светиться гораздо ярче и сменила цвет с бурого на тёмно-серый со стеклянным блеском. "Окись ирренция," - чтобы узнать этот минерал, Гедимину не нужен был анализатор. "Сингит." Ему захотелось опустить ладонь в светящийся порошок и пропустить его сквозь пальцы, и он поспешно убрал руки за спину. Кенен, увидев его движение, выразительно хмыкнул.
  - Тебя ведь тянет, Джед. Как на тросе за буксиром. О чём ты сегодня думал, когда мы ехали домой? Ведь не о тестах на эа-мутацию, верно?
  Гедимин недовольно сощурился.
  - Чего тебе надо? С этим я возиться не буду, - он кивнул на контейнер.
  - Ты - последний, кто помнит, как сделать настоящий реактор, - тихо проговорил Кенен, повернувшись к нему. - Боишься, что найдут? Я прикрою. Тем парням, на Земле, очень нужен ирренций. И не килограммы, а центнеры.
  Гедимин отвернулся.
  "Кенен никак не отстанет," - думал он, уже под вечер, после теста на эа-мутацию и мелкого ремонта в цехе, устроившись на матрасе с открытой книгой по теории гравитации. Читалось с трудом - мозг отвык от такой нагрузки, и сармат постоянно отвлекался на посторонние мысли. "Носится со своим ирренцием... Шесть килограммов у него? Десяти уже хватило бы на ЛИЭГ. Хотя можно и из пяти..."
  Опомнившись, он резко встряхнул головой и впился взглядом в открытую страницу. Символы плыли перед глазами. "Дурак ты, Гедимин. Вот самое сейчас время для синтеза ирренция. Ещё мишень себе на груди нарисуй. И табличку - "ядерщик Ассархаддона". Чтобы точно не пропустили."
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"