Токацин : другие произведения.

Обратный отсчёт-1: Синтез. Часть 8. 01.07.46-23.02.44. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О научном центре Ураниум-Сити и его экспериментах, о первых образцах ирренция и мучительных попытках синтеза.
  Первый образец ирренция в Ураниум-Сити [Александр Малышев]
  01 июля 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Гедимин!
  Сармат, увлечённо читавший статью о недавних экспериментах в Лос-Аламосе (ничего такого, что он не знал бы от Конара, но необычно было само появление такой информации в сети), вздрогнул и обернулся, недовольно щурясь. К нему, пробравшись между занятыми столами, подошёл Айзек.
  - Что там? - спросил Гедимин, настороженно глядя на сармата. Айзек в неприятности попадал редко - ремонтник не мог вспомнить ни одного случая с тех пор, как на Большом Медвежьем озере взорвался и загорелся лёд. Сейчас сармат тоже не выглядел раненым, побитым или напуганным - только слегка взволнованным.
  - Я улетаю в Порт-Радий, - сказал Айзек. - Зовут судить заплывы. Может быть, вернусь с послеобеденным глайдером.
  - Давай, - кивнул Гедимин. - Осторожнее там. То, на чём там выходят на воду, не предназначено для плавания.
  Айзек усмехнулся.
  - Это обычные плотики, Гедимин. Они очень хорошо плавают. Ты просто тяжеловат для них.
  Ремонтник пожал плечами.
  - Смотри не утопи эхолокатор.
  Айзек усмехнулся ещё шире, легонько хлопнул Гедимина по плечу и, развернувшись, вышел из информатория.
  "Пошёл на утренний глайдер," - ненадолго задумался ремонтник. "Тем же глайдером должны прибыть Аэций и Астиаг. Значит, скоро все будут здесь."
  Он закрыл дочитанную статью и пролистнул страницу до ближайшего яркого заголовка - так обычно отмечали новости из Совета безопасности.
  "Новый элемент как секретное оружие Атлантиса? Северный Союз и Австралия требуют общедоступной информации о новых исследованиях в Лос-Аламосе. Совет безопасности Солнечной Системы собрался на внеочередное совещание. Исследования такого плана должны вестись совместно, - общее мнение, высказанное представителями четырёх государств. Научный центр в Канске готов приступить к изучению образцов ирренция. "Не может быть и речи о монопольном праве Атлантиса на исследование нового элемента," - утверждает председатель Совета безопасности..."
  Гедимин хмыкнул. "Все узнали о критической массе? Надеются на бомбу? Да, наверное. Не на реактор же..."
  Новых писем от Герберта не было; в последнее время он был очень увлечён экспериментами с сигма-сканером и о чужих исследованиях практически не упоминал. "Возможно, они уже делают бомбу," - думал сармат, глядя на экран. "Спросить?"
  Он пролистнул ещё несколько сообщений - разные сайты перепечатывали одно и то же с незначительными добавлениями - но одна из начальных фраз заставила его остановиться и открыть статью. Эта небольшая заметка ничем не отличалась бы от предыдущих, если бы не упоминание в её начале: "элемент с атомным номером 140, впервые обнаруженный атлантисским физиком Брайаном Вольтом". Гедимин открыл поисковик и через пару секунд уже глядел на краткую статью в энциклопедии. Об эксперименте Брайана там рассказывалось коротко, но правдиво, и о том, что предсказанный и обнаруженный им элемент был именно ирренцием, упоминалось дважды. "Признали," - Гедимин едва заметно усмехнулся, но усмешка была невесёлой. "Жаль, что так поздно. Навряд ли Майкл узнает об этом."
  ...Раздаточные столы поставили у стадиона, недалеко от главного входа, под присмотром объединённой группы охранников в экзоскелетах "Вестингауза", "Вирма" и "СФАЛТ". Гедимин взял закрытый контейнер с жжёнкой (такой маленький, что полностью умещался в ладони), посмотрел на просвет - жидкость была серо-зеленоватой - хмыкнул и пошёл искать что-нибудь съедобное. Рассмотрев вблизи упаковки, он снова хмыкнул - все эти рисунки он уже видел. С материка привезли то, что обычно раздавали сарматам на человеческие праздники, - тыквенный пирог, леденцы в виде нетопырей, рождественские кексы и фасоль с перцем.
  - Какую дрянь ты снова тянешь в рот? - спросил, цапнув Гедимина за плечо, Линкен. Он вместе с Аэцием и Астиагом незаметно выбрался из толпы, оттеснил сарматов и встал рядом с ремонтником. Тот недовольно сощурился.
  - Нормальная еда. Зря не ешь, - он выдавил в рот порцию фасоли и рассовал остальные угощения по карманам.
  - Ваш Маккензи снова насыпал чего-то в жжёнку, - сказал Астиаг, разглядывая опустевший контейнер из-под спиртного. - Кто-нибудь понял, что это?
  - Спроси Кенена, - Гедимин огляделся по сторонам, но странная шляпа учётчика, только что маячившая рядом с раздаточным столом, куда-то скрылась.
  К столу подошёл Хольгер, повертел в руке одну из ярких упаковок, сунул в карман и повернулся к сарматам.
  - Лиск, ты записался?
  - Давно ещё, - отмахнулся взрывник. - Корабль на проверке.
  Хольгер покачал головой.
  - Если что, меня здесь не было.
  - Само собой, - кивнул Линкен. - Я ж не идиот...
  Заглушая его слова, над окрестностями стадиона разнёсся дребезжащий звук. Охранники вклинились в толпу, оттесняя сарматов от входа, и по выстроенному ими коридору быстро, почти бегом, прошло несколько десятков "мирных служащих" - или, возможно, туристов. Всё, что Гедимин мог сказать о них, - им не выдали не только экзоскелетов и оружия, но даже бронежилетов. Следом прошли экзоскелетчики; где-то среди них мог затесаться Фюльбер, но сармат плохо разглядел их - мешали спины охранников.
  - Участники полётов! - загрохотало над стадионом. - Проходите вперёд! Сбор на нижнем ярусе!
  - Zaa ateske! - еле слышно сказал Гедимин, крепко сжав руку Линкена. Тот смущённо ухмыльнулся.
  - Zaa ateske! Посмотришь на нормального пилота.
  ...Сарматы поднялись довольно высоко, прежде чем наткнулись на свободные места для всей компании. Бьорк и Гедимин прикрывали ряд с двух сторон от напирающей толпы - все так спешили рассесться, что не слушали разумных объяснений. Когда Хольгеру, Иджесу и вынырнувшему откуда-то Кенену уже не угрожала опасность быть раздавленными, Гедимин шёпотом извинился перед помятым сарматом с Юпитера; тот, окинув взглядом занятый ряд, отмахнулся и буркнул что-то успокаивающее.
  Ремонтник облокотился на поручень и посмотрел на зелёное поле внизу. Над искусственной травой летали дроны-камеры, и неподвижно висел точно над центром стадиона вооружённый дрон-наблюдатель. Гедимин неприязненно покосился на него и перевёл взгляд на выход с нижнего яруса. Пока никто из участников не показывался на свет - все ждали, когда бывший мэр Ураниума закончит выступление, а он ещё даже не начал.
   Дрон-наблюдатель испустил протяжный гудок. На одном из нижних рядов зашевелились охранники в тяжёлых экзоскелетах. Поднявшись, они прикрыли со всех сторон едва заметную фигурку в многослойной человеческой одежде. Над стадионом развернулась голограмма - изображение бывшего мэра Ураниум-Сити, добавившее ему три метра роста.
  - Я рад приветствовать вас всех сегодня, строители и поселенцы этого города, - громко заговорил Антуан Моранси. - Я провёл в нём восемь с половиной лет и был вынужден покинуть его - а также пост мэра - полтора года назад. Сегодня я смотрю по сторонам и вспоминаю первый день, когда глайдер из Саскатуна привёз меня сюда. Здесь не было ничего, кроме полуразвалившихся сараев на берегу Атабаски. Мы садились на траву, торчащую из гравийного покрытия, залитого грязью. "Это и есть Ураниум-Сити?" - спросил я тогда. "Сараи, лес и заброшенные шахты?" В тот день я даже не рискнул посетить их. Мы ночевали в глайдере, на сидениях. Назавтра привезли бульдозеры, и работа началась. Многие из вас должны помнить, как рыли котлованы и прокладывали главную улицу. Посмотрите на Ураниум-Сити сейчас! Сто двадцать тысяч жителей, круглосуточно работающие заводы четырёх корпораций - и даже своя атомная электростанция! Кучка сараев на берегу дикого озера стала промышленной столицей Канадских территорий и торговым партнёром крупнейших городов Атлантиса! И это всего за десять лет. Не пройдёт и десяти лет, как Канадские территории будут открыты для общения с окружающим миром, и я смогу приехать сюда без специального приглашения от губернатора Оркуса. Мне трудно представить, каким станет Ураниум-Сити. Межпланетный космопорт? Центр ядерных исследований? В любом случае я уверен, что его ждёт великое будущее.
  Иджес, повернувшись к Гедимину, еле слышно хмыкнул.
  - Мартышки... Эй, чего размечтался?
  Сармат, уже задумавшийся о центре ядерных исследований и подбирающий для него наиболее удачное место, сердито сощурился.
  - Показательные полёты авиамоделей объявляются открытыми! - объявили на стадионе. - Выступят лучшие пилоты Ураниум-Сити, победители знаменитых Летних полётов, - Лилит Тарс, Мафдет и Сешат Хепри, Мика Марци...
  Дроны-камеры разлетелись со стадиона и повисли над трибунами. На поле вынесли широкую стартовую скамью, и Гедимин удивлённо мигнул, увидев на ней желоба для разгона, - в те годы, когда он следил за Летними полётами, ни для кого не было проблемой взлететь с ровной площадки или даже из рук пилота.
  - Новшества от Лётного комитета, - шёпотом пояснил Иджес, кивнув на скамью. - Вот ты не ходишь на полёты, а зря...
  Десять одинаковых кораблей, отличающихся только номерами на крыльях, одновременно взлетели над стадионом и пролетели первый круг - плавно, неторопливо, медленно набирая скорость. Гедимин смотрел, как они разделяются на двойки и проводят перестроения. Дрон над полем загудел, и каждый из кораблей перевернулся через левое крыло; по второму гудку звездолёт, выбравшийся на середину поля, сделал мёртвую петлю и снова встроился в цепочку, летящую вдоль трибун. Одна из камер выплыла на трассу и была обстреляна тренировочным лазером - корабль под номером шесть отделился от группы и выпустил целую очередь светящихся "пуль". Иджес хмыкнул.
  - Видел? Это Сешат.
  Гедимин едва заметно ухмыльнулся. "Кто же ещё..."
  - Ровно летят. Как на параде, - заметил он.
  Корабли приземлились, и пилоты, забрав их, ушли под стадион. Дрон, повисший над полем, снова загудел.
  - Это были организованные выступления, а сейчас любительская команда Ураниум-Сити покажет свои умения в воздушном бою! Уберите с поля все камеры!
  Дрон-наблюдатель поднялся на десять метров, и в его днище открылся люк. Три маленьких дискообразных дрона с встроенными в края соплами лазеров рассредоточились над стадионом и повисли, мигая красными светодиодами. Стартовую скамью унесли, и на освободившуюся площадку начали выбираться участники. Гедимин насчитал пятнадцать; последним был Линкен с моделью "Гарпии", выкрашенной в цвета настоящего истребителя, и сармат прекратил подсчёты. Хольгер настороженно сощурился и немного отодвинулся от поручней. Гедимин покосился на него и еле слышно спросил:
  - Что там?
  Химик отмахнулся и снова перевёл взгляд на пилотов. Трое из них нашли где-то старую стартовую скамью без желобов и поставили корабли на неё. После недолгого разбирательства - Гедимин ничего не слышал, но жесты спорящих были очень выразительны - другим кораблям тоже нашлось место на скамье. Линкен поставил "Гарпию" на ладонь и держал её так, готовясь подбросить на старте.
  - Внимание! - снова заработала громкая связь. - Засчитываются только попадания лазеров! Три попадания выводят любой корабль из строя. За каждое попадание в дрон начисляется один балл. Корабль, протаранивший дрон, выводится из соревнований. Попадания от других кораблей не учитываются!
  Иджес фыркнул.
  - Сешат-то ушла. Кто их будет таранить?
  - Для тарана нужен корабль, а не Сешат, - прошептал в ответ Кенен. - Мало ли у кого здесь аллергия на дроны...
  Флот Ураниум-Сити поднялся в воздух, и тут же дроны-диски загудели, окружая себя светящимися барьерами с натянутым поверх них защитным полем. Оно мигало и переползало с края на край, и у Гедимина быстро зарябило в глазах - и от мельтешения цветов, и от вспышек лазеров. Сарматы атаковали издалека, со всех сторон одновременно, и несколько раз над полем раздавался громкий писк - лучи попадали в открытую обшивку - но и три корабля уже шли на посадку, и пилоты, сложив ненужные пульты управления на скамью, отходили к стене. Четвёртый корабль клюнул носом и начал снижаться. Высунувшаяся на поле камера попала под перекрёстный огонь и с пронзительным писком завертелась в воздухе. "Координатор пожгло," - прикинул про себя Гедимин. "Что же он без прикрытия..."
  - А где Линкен? - шёпотом спросил Иджес, толкнув его в бок. - Не вижу корабля.
  Гедимин пригляделся и увидел внизу, под мельтешением лучей и кружащими звездолётами, тёмный силуэт. Корабль Линкена шёл над самой землёй, не подавая сигналов. Один из лучей прошёл рядом с ним, не зацепив его.
  - Нормальный пилот! - фыркнул Иджес. - Ни одного выстрела не сде...
  Его фразу оборвал грохот трёх одновременных взрывов и пронзительный вой сирены. Три дрона разлетелись на куски и, дымясь, попадали в траву. Роботы-уборщики, отделившись от стен, залили обломки водой, но сирена не унималась. Пилоты отзывали свои корабли и отступали к открытым воротам; те, чьи модели упали раньше, пытались поднять их - подходить к дымящимся кускам дронов никому не хотелось.
  - Уран и торий... - прошептал Хольгер, утыкаясь лбом в ладони. Гедимин дотянулся до его плеча - химик, вздрогнув, ошалело посмотрел на него.
  - Всё в порядке, - он отодвинул руку Гедимина и сел ровно. - Но какой же псих...
  Дрон-наблюдатель снизился и протяжно загудел. Сирена замолкла, и кто-то из "макак" добрался до громкой связи.
  - Не беспокойтесь, ничего страшного не произошло. Соревнования прерваны по техническим причинам. Надеюсь, вы оценили мастерство наших пилотов и механиков в полной мере. Теперь гости могут пройти в городской форт и продолжить развлечения там, а горожане - провести свободное время так, как им заблагорассудится. В десять часов на северной дороге будет устроен фейерверк!
  - А то нам этого не хватило, - пробормотал Иджес, вставая с места.
  Гедимин, добравшись до лестницы, нагнал Хольгера. Он изнывал от любопытства, но болтать при охранниках не хотел. Он дотерпел до ворот стадиона, где наконец встретился с Аэцием и Астиагом - а пять минут спустя туда же вышел слегка потрёпанный Линкен. На его скуле краснел свежий рубец. Сармат бережно прижимал к себе "Гарпию".
  - Tza atesieq! - прошептал он, хлопнув Гедимина по плечу свободной рукой, и с радостной ухмылкой посмотрел на Хольгера. Химик сердито сощурился.
  - Выходка редкой тупости.
  - Сойдёт, - отозвался Линкен. - Пойдём на озеро.
  К озеру спустились многие - не только сарматы, но и люди, которым выделили наиболее удобную часть берега; взрывнику и его компании пришлось долго идти вдоль воды, чтобы найти спокойное место без нависающих над головой охранников и дронов-наблюдателей. Линкен постелил в траву верхнюю часть комбинезона и поставил на неё "Гарпию".
  - Неплохой корабль, хотя с "Харгулем" не сравнится. Гедимин, а ты можешь воспроизвести "Харгуль"? На следующих полётах я бы показал пару фокусов.
  - Сегодняшнего тебе мало? - сердито сощурился Хольгер. - Зачем ты это устроил?
  Линкен пожал плечами.
  - А что случилось? Ни одна макака не пострадала. А дронов ещё наклепают.
  - Как ты пронёс на стадион торпеды? - спросил Гедимин. - Тебя что, не обыскивали?
  - Торпеды? Какие торпеды? - ухмыльнулся Линкен. - Никаких торпед. Небольшие выступы по бокам и полые утяжелители внутри. Ничего интересного, пока они не столкнутся и не смешают содержимое.
  Гедимин мигнул и развернулся к Хольгеру.
  - Так это вещество ещё и нарабатывалось прямо в полёте? И ты был уверен, что не бабахнет?
  Химик покачал головой.
  - Ни на секунду. Но, как видишь, не бабахнуло.
  Сармат недоверчиво хмыкнул.
  - Два психа, один другого лучше...
  - Будет тебе, атомщик, - Линкен успокаивающе похлопал его по плечу. - Корабль цел.
  - Тебя расстреляют за такие штуки, - буркнул Гедимин.
  - Если найдут, - взрывник ухмыльнулся шире прежнего. - А у них никаких доказательств.
  Ремонтник удивлённо мигнул и указал на свежий шрам на щеке Линкена.
  - Тогда почему они тебя побили?
  - Почему нет, атомщик? - взрывник провёл пальцем по старому шраму на затылке. - У них бластеры, у меня нет. Этого достаточно. Пока у них бластеры, повод всегда найдётся. Вот об этом надо думать, а не о паре дронов. Ну так что, мы идём купаться или дальше обсуждаем химию?
  "Псих," - тяжело вздохнул Гедимин, усаживаясь в траву и стягивая сапоги. "Полный псих. С динамитом."
  
  02 июля 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "Я должен попросить у вас прощения, коллега Гедимин. Я так увлёкся новыми игрушками, что забыл о вашей жизни. Перечитывая последние письма, я заметил, что почти уже месяц вы ничего не пишете о "Полярной Звезде". Я навёл справки через знакомых в Саскатуне - насколько им известно, станция в полном порядке и исправно снабжает энергией канадские территории. Я подозреваю, что у вас снова проблемы, и мне не нравится, что вы их скрываете. Я действительно могу нажать на некоторые рычаги, и вы не будете должны мне до конца жизни. Я хотел бы знать, что у вас случилось..."
  Письмо Конара Гедимин прочитал ещё вечером, после праздничного фейерверка, но до сих пор на него не ответил. И сейчас, возвращаясь в ремонтный ангар после планового осмотра роботов-уборщиков, он крутил предполагаемый ответ в голове. Рассказывать Конару о вылете со станции - и особенно о его причинах - совершенно не хотелось.
  - Гляди! - Иджес ткнул Гедимина в бок, отвлекая от мыслей. Тот растерянно мигнул. Они стояли невдалеке от ряда ремонтных ангаров. Этих сооружений на территории АЭС было несколько - огромная ремонтная база, соединённая крытыми переходами; для общих сборов использовался один ангар, остальные открывались по мере необходимости. Сейчас сармат увидел ещё одно здание, внешне похожее на остальные в этом ряду, но ни с чем не соединённое. Вокруг него были натянуты предупреждающие жёлто-чёрные ленты, на углу стоял охранник в экзоскелете. Гедимин посмотрел на ангар и недоумённо хмыкнул.
  - И что?
  - Позавчера его здесь не было. А сегодня - ты слышал шум? Ничего не было. А ангар тихо не поставишь, - Иджес подозрительно сощурился на здание. Гедимин пожал плечами.
  - Ты что-нибудь путаешь. Кто будет выходить в свободный день для постройки ещё одного ангара?
  Он прошёл вдоль ограждения, внимательно глядя на стены. Никаких отличительных признаков у здания не было, но что-то настораживало Гедимина. Он шагнул к закрытым воротам и постучал по ним костяшками пальцев.
  - Hasu! - изумлённо выдохнул он.
  Сдвоенный разряд станнера ударил ему под ноги, слегка зацепив пальцы. Сармат шагнул назад, наступая на пятки, - полступни онемело, и поверхность перестала быть надёжной опорой.
  - Назад! - крикнул охранник, разворачивая сопла станнеров к Гедимину. - Подходить запрещено!
  - Говорить разучился? - фыркнул Гедимин, осторожно перенося вес на онемевшие пальцы. - Только из станнера?
  - Вали отсюда, умник, - охранник угрожающе поднял встроенный в "руку" бластер.
  Сарматы отошли за "настоящий" ангар, и Гедимин сел на ящик, чтобы растереть пострадавшую ступню. Иджес нетерпеливо топтался рядом.
  - Ну что? Что ты нашёл в ангаре? - тихо спросил он.
  - Свинцовые ворота, - ответил Гедимин. - И стены тоже непростые. Странный ангар.
  - Свинцовые? - недоверчиво протянул Иджес. - Это ещё зачем? Тут что, чинят реакторы?
  - Их не чинят, - сердито сощурился Гедимин. - Бесполезно. Какая-то странная выдумка макак. Не знаю, для чего им эта постройка.
  
  01 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Если из Лос-Аламоса нет новостей, значит, началась большая работа, - едва заметно усмехнулся Константин. - Последнее, что я читал, - образцы доставили в Канск, Суинберн, Тайюань и Хайфу. Оттуда тоже нет новостей. Интересно, скоро ли макаки опробуют новую бомбу друг на друге...
  Он осторожно толкнул Гедимина в плечо и указал на ворота - очередь незаметно сократилась, и сарматы уже стояли перед контрольным постом охраны. Экзоскелетчик направил фонарь-считыватель в лоб Гедимину и указал на дверь одного из вспомогательных строений.
  - Иди туда и жди.
  Сармат изумлённо мигнул.
  - Я ремонтник, - напомнил он. Внутри экзоскелета что-то заскрежетало.
  - Выполняй!
  На скрежет из будки высунулся ещё один "броненосец". Гедимин, растерянно хмыкнув, пошёл к приоткрытой двери. Внутри, в пустой комнате, уже стояли, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, Иджес и Хольгер.
  - И ты здесь? - механик отделился от стены и протянул Гедимину руку. - Чего им от нас надо?
  В комнату вошёл растерянный Константин, оглянулся через плечо и достал смарт.
  - Думаешь, в сети об этом пишут? - невесело хмыкнул Хольгер.
  - Бьорка не взяли, - буркнул Константин, выискивая что-то среди всплывающих списков на экране. - Айзека тоже.
  На пороге с кривой ухмылкой появился Линкен, и Гедимин растерянно замигал.
  - А ты откуда?! - выразил общее изумление Иджес. Взрывник пожал плечами.
  - Вытащили из барака. Атомщик, не знаешь, что у вас тут затевается?
  Гедимин покачал головой.
  Дверь открылась снова; в этот раз на пороге стояли трое сарматов, и ремонтник, приглядевшись, с трудом узнал одного из них - это был Масанг Юнь. С ним был патрульный в обычной униформе, вооружённый сдвоенным станнером, и ещё один сармат в комбинезоне с изображением хищной птицы.
  - Добрый день, - Масанг приподнял руку, изобразив традиционное приветствие. - Мы давно не встречались, не так ли?
  Его старательная улыбка, слишком широкая для сармата, напомнила Гедимину обычные гримасы Кенена. Ремонтник слегка наклонил голову и скрестил руки на груди.
  - Это ты собрал нас тут? Зачем?
  - Догадливы и наблюдательны, как обычно, - усмехнулся Масанг. - Да, это я. Очередное поручение Ведомства развития. К нам дошли слухи, что "Вестингауз" временно не нуждается в ваших услугах. Что ж, у Ведомства всегда есть для вас работа. Идите за мной.
  Сарматы переглянулись.
  - Что-то будет, - пробормотал Иджес, посмотрев на Гедимина. - Линкен-то им зачем?!
  Охранники, ждущие кого-то у входа в освинцованный "ангар", расступились, увидев Масанга. Он уверенно подошёл к воротам и всунул под щиток сигнализации длинную пластину металла с резьбой по краям. Устройство запищало, и второй сармат со значком Ведомства подошёл, чтобы ввести код.
  - Возьмите, - Масанг протянул ему пластину. - Когда с формальностями будет покончено, передайте ключ и код руководителю центра. Я вынужден вас покинуть. Есть необходимость в охране?
  - Обойдусь, - едва заметно усмехнулся второй сармат. - Достаточно представить меня нашим... сотрудникам.
  - Разумеется, - Масанг повернулся к сарматам и указал на спутника. - Нгылек Гьоль, с этого дня - непосредственный куратор научно-исследовательского центра Ураниум-Сити. Моя деятельность тут была настолько высоко оценена, что мне выделили помощника. Теперь вы будете иметь дело с ним.
  "Нгы...лек Гьоль," - Гедимин мысленно попробовал выговорить заковыристое имя и почувствовал, как язык сворачивается в трубку. "Где он взял такие сочетания звуков?" Вторая мысль догнала его, когда он перешагнул порог, и свинцовые створки тяжело сомкнулись за последним из сарматов. "Какой ещё научный центр?!"
  - Идите за мной, - нетерпеливо оглянулся на инженеров Нгылек. - Здесь два этажа. Наиболее защищённый - нижний. Сейчас мы на верхнем. Стены проложены свинцом, вентиляция и фильтрация воздуха превосходны. Есть своя ветка водопровода и сольвентный бак для слива. Внизу стоит повышающий трансформатор, если сетевого напряжения будет недостаточно. Здесь - помещение очистки, отдельная душевая...
  Гедимин заметил рамки дозиметрического контроля - две в коридоре верхнего этажа, одну на входе в душевую - и генераторы защитных полей, встроенные в стены.
  - Рабочие помещения - внизу. Это вам пока не понадобится... - Нгылек указал на закрытые двери - треть их поверхности занимал символ радиационной опасности, и Гедимин заинтересованно хмыкнул. - А это ваша основная лаборатория.
  Он открыл ещё одну дверь, и Гедимин вошёл в помещение, разделённое втяжными перегородками на четыре части. Каждая из них немного напоминала "кабинет инженера" в топливном цехе "Вестингауза", даже верстак с ящиками для инструментов был точно такой же. Немного отличалось выставленное на вид оборудование - на одном из столов стояла центрифуга, а рядом с ней - небольшой набор стеклянных ёмкостей, на другом были закреплены тиски, лежал сварочный аппарат "СФАЛТ" и несколько листов скирлиновой бумаги, на третий поставили телекомп, при виде которого уже Константин заинтересованно хмыкнул. В четвёртой части не было ничего, кроме обшитых бронёй стен.
  - Можете осмотреть всё, - сказал Нгылек, останавливаясь у двери. - Мы постараемся снабдить вас материалами, но предупреждаю сразу - оборудование, которым пользуются в Лос-Аламосе или Канске, нам недоступно - и доступно едва ли будет. В ваших личных делах сказано, что вы весьма находчивы. Свобода действий будет вам дана. С ограниченностью в средствах постарайтесь справиться сами.
  Сарматы переглянулись. Гедимин увидел, что глаза Константина и Хольгера медленно загораются изнутри, и сам почувствовал бодрящий жар в груди.
  - Это исследовательский центр? Мы будем заниматься наукой? - спросил он, повернувшись к сармату из Ведомства. Тот кивнул.
  - Да, именно этим вам предлагается заняться. Официально вы остаётесь сотрудниками АЭС "Полярная Звезда". У вашего центра пока нет названия. Официально его не существует. Через две недели это изменится. Возможно, вы подберёте какое-нибудь название к этому времени. Но я бы хотел дать вам другое поручение. Не слишком сложное для такой группы инженеров...
  Он взял с верстака лист скирлиновой бумаги и развернул исчерченной стороной к сарматам.
  - Этот агрегат - часть технологической линии, установленной на заводе компании "СФАЛТ". По статистике эти узлы выходят из строя раз в пять месяцев. Через неделю я хотел бы услышать ваши предложения по увеличению срока службы.
  Гедимин задумчиво сощурился. "Не знаю, чей проект, но собирали мартышки... По чертежу много не поймёшь."
  - Мне нужно увидеть сам агрегат в работе, - сказал он, прервав очередную фразу Нгылека. Тот растерянно мигнул, но секунду спустя свернул чертёж и широко ухмыльнулся.
  - Именно так, Гедимин Кет. Конечно, вам всё покажут. Константин Цкау с этого дня назначается руководителем научного центра и официальным представителем Ведомства в Ураниум-Сити. Вы войдёте на любой завод через главные ворота и так же выйдете.
  Он протянул удивлённо мигающему Константину ключи - несколько скреплённых пластин с резьбой.
  - Я зайду к вам через неделю - скорее всего, с новым заданием. Эти несложные задачки займут вас на две-три недели, пока сюда не доставят настоящий объект исследования.
  - Что это? - спросил Гедимин, не обращая внимания на предостерегающие тычки Иджеса.
  - Узнаете, - ответил Нгылек. - На сегодня у меня всё. Вы работаете по графику ремонтной базы. Паёк вам привезут к ангару. Осматривайтесь и принимайтесь за дело. Tza atesqa!
  - Zaa ateske! - Линкен вскинул руку и так стоял, пока сармат из Ведомства не вышел из лаборатории.
  Пару секунд Гедимин стоял на месте, растерянно глядя на других сарматов. Они ошалело мигали. Поняв, что от них не стоит ждать объяснений, ремонтник подошёл к верстаку с закреплёнными на нём тисками, подобрал сварочный аппарат и повертел его в руках. "Небольшая отладка не повредит..."
  - Эй, атомщик! - окликнул его спустя пять минут Линкен, и Гедимин неохотно отложил почти готовый инструмент и обернулся. Взрывник держал в руках стопку сложенных миниглайдов.
  - Лежали тут, в углу, - пояснил Линкен, поставив аппараты на верстак. - Два летают, один не тянет. Посмотришь, что с ним?
  Гедимин огляделся по сторонам. Пока он настраивал "сфалт", сарматы рассредоточились по лаборатории, разделили между собой оборудование и включили дополнительную вентиляцию. Иджес проверял, как поднимаются перегородки между зонами, Хольгер перебирал посуду и копался в ящиках в поисках недостающих предметов, Константин, забрав чертёж, оставленный Нгылеком, подключил свой смарт к новому телекомпу и увлечённо вертел на экране трёхмерную схему. "Думает провести отладку по чертежу? Без осмотра самой машины?" - Гедимин недоверчиво покачал головой. "Опять насчитает ерунды..."
  - Все три надо отладить, - он бегло осмотрел миниглайды и подвинул два из них к Линкену. - Пока убери. Будешь проверять их своим весом... или у тебя есть работа?
  Взрывник ухмыльнулся.
  - У меня и стола-то нет, атомщик. Понятия не имею, зачем меня сюда затащили. Хочешь - буду здесь сидеть, хочешь - пойду ломать двери...
  - Сиди здесь, - решил Гедимин, вскрывая корпус миниглайда. - Говоришь, не тянет?
  Краем глаза он увидел, как экран Константина внезапно на секунду погас, - это сармат поднялся на ноги, заслонив светящийся монитор.
  - Гедимин, тебя не заинтересовало задание? Может, поработаешь над ним, а не над ржавым железом? - поинтересовался Константин.
  - Пока здесь только чертёж, работать не над чем, - качнул головой сармат. - Я сказал - нужно посмотреть, как этот агрегат работает. Ты теперь агент Ведомства? Договорись, чтобы меня пустили на завод. Тогда посмотрим.
  Константин передёрнул плечами.
  - Странная идея. Ладно, как хочешь. Тогда сегодня займись лабораторным оборудованием. Я договорюсь на завтра.
  Гедимин кивнул и снова повернулся к вскрытому миниглайду. Он пытался сосредоточиться на механизме на верстаке и на завтрашней вылазке на завод "СФАЛТ", но непонятные ощущения в груди и мысли в голове постоянно отвлекали его. "Научно-исследовательский центр," - повторил он про себя, смакуя каждую букву. "Прямо по словам Майкла. Жаль, он этого не видит."
  
  02 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Центр имени Ассархаддона, - буркнул Линкен, недобро щурясь на Константина. - И никак иначе.
  - Опомнись, он был генетиком, - фыркнул тот, складывая руки на груди. - Я за Курчатова.
  - Нильс Бор, - сказал Хольгер, настороженно глядя на спорящих и - как показалось Гедимину - подбирая пути отступления на случай открытой драки.
  - Мартышки! - громко фыркнул Линкен. - Что, у них мало своих центров? Это должен быть учёный-сармат. Я знаю Ассархаддона. Все его знают. Атомщик, ты знаешь Ассархаддона?
  Гедимин кивнул.
  - Он действительно генетик. В основном, - заметил он, подходя ближе и разворачиваясь немного боком, чтобы в случае чего вклиниться между двумя сарматами. - Я не нашёл тут ничего, связанного с генетикой.
  Линкен мигнул и медленно повернулся к нему.
  - Ты что, везде был? И в закрытой комнате?
  - Был, - отозвался Гедимин. - Там оборудование для работы с высокоактивными изотопами.
  - С высокоакти... - Линкен, не договорив, покачал головой. - В любом случае - никаких древних... людей! Атомщик, а ты что предложишь?
  - Обследовать механизмы "СФАЛТ", - буркнул ремонтник, досадливо щурясь. "Чем бы ни заниматься, лишь бы не работать!" - думал он, хмуро глядя на спорщиков.
  - Своевременная мысль, - одобрил Константин. - Я связался с заводом. Бери миниглайд и лети на проходную. Тебя будут ждать.
  - Роботы? - недоверчиво покосился на него сармат.
  - На их усмотрение, - отозвался северянин. - Через десять минут их представитель выйдет на проходную. Лучше тебе быть там к этому времени.
  У ворот завода "СФАЛТ" стояли два "джунга"; сармат, поравнявшись с ними, заметил, что обшивка роботов начищена, но проёмы между её частями вдвое больше проектных, и на краях видны следы истирания. Впрочем, оба механизма пока что могли считаться исправными, и Гедимин, приземлившись и взяв миниглайд под мышку, подошёл к ним медленно, чтобы не спровоцировать атаку.
  - Ремонтная бригада, - чётко проговорил он. - Вызов на прокатную линию.
  "Джунги", не издав ни звука, расступились. Гедимин удивлённо мигнул и пошёл к проходной. Людей он не встретил, как и "джунгов", только сармат с нашивками механика, заметив его, вышел из-за барьера.
  - Минута в минуту, - хмыкнул он, смерив Гедимина изучающим взглядом. - Глайд оставь тут. Это что у тебя? Не видел таких перчаток.
  - Доработка, - отозвался ремонтник. - Что с прокатными линиями?
  - Покажу, - кивнул механик. - Иди за мной.
  Обходной коридор шёл вдоль стены с проделанными под потолком, в трёх метрах от земли, маленькими окнами. Гедимин с любопытством разглядывал выступающие части коммуникаций и закреплённые среди них камеры. Проектировщики позаботились о звукоизоляции - о том, что происходило в соседних помещениях, можно было догадаться только по едва заметной дрожи выходящих наружу труб, и то, если прижать к ним ладонь. Ни людей, ни сарматов в коридоре не было, только у раздвижных дверей неподвижно стояли "джунги", по одному у каждой. Светодиоды, закреплённые на их "головах", вспыхивали, когда двое механиков проходили мимо, и тут же гасли.
  Провожатый остановился у двери, дожидаясь, пока Гедимин наденет респиратор и шлем. Сармат, поправляя маску, снова огляделся по сторонам, - непохоже было, чтобы эти помещения кишели экзоскелетчиками.
  - Макаки не следят за вами? - вполголоса спросил он. - Я думал, их тут сотни.
  - Следят, - хмыкнул механик. - Больше, чем хотелось бы. Но меньше, чем хотелось бы им. Не бойся, половина камер отключена.
  Массивные створки, изнутри покрытые блестящим бесцветным рилкаром, поползли в стороны, и Гедимин почувствовал горячий сквозняк и услышал негромкий, но очень характерный перестук истёртых, выкрошившихся валов и шестерён. Вслед за механиком он вошёл в зал и остановился у остеклённой будки диспетчерской.
  - Здесь, - сармат кивнул на прокатные ленты, прикрытые матовыми куполами защитного поля. - На второй, третьей и четвёртой можешь посмотреть работу. А первую остановили. Она наиболее изношена, к ноябрю планируют ремонт. По ней удобнее смотреть, что не так.
  Гедимин кивнул.
  - Очень хорошо, - сказал он, глядя на механизмы. - Получится - отремонтирую.
  Механик покачал головой.
  - Сильно не надрывайся. Там пол-линии нужно менять. Сейчас запчастей нет. С первой начнёшь?
  Он вошёл в диспетчерскую и сказал что-то сармату, сидевшему там. Тот едва заметно кивнул и потянулся к пульту. Защитное поле над неподвижным конвейером погасло.
  "Так и есть," - Гедимин подошёл к механизму и опустился на пол, заглядывая под ленту. Мысленно он достроил две линии, протянутые от стены к стене вдоль неподвижного агрегата, - они были прямыми, но построенное вдоль них сооружение слегка изгибалось на разболтанных опорах. Проследив за изгибами, сармат подошёл к наиболее "выпуклой" точке и просунул руку под ещё тёплые пластины из тугоплавкого фрила. Пальцы нащупали неровный, выкрошившийся металл.
  ...Механик дал ему ветошь и растворитель, и пятнадцать минут Гедимин потратил на то, чтобы отмыть руки - и защитную маску, "заплёванную" повреждённой форсункой. Он сердито щурился, и не из-за грязи, - отмываться от разных веществ он привык. "Надёжная конструкция. Почему не следили за монтажом?!" - думал он, выбираясь с завода.
  В лаборатории за его верстаком сидел скучающий Иджес и раскладывал винтики по размеру. Увидев Гедимина, он быстро ссыпал всё в ящички и встал со стула.
  - Что удалось узнать? - спросил Константин, разворачиваясь к ремонтнику. На экране его телекомпа виднелась трёхмерная модель механизма, с которым недавно имел дело Гедимин. Некоторые его узлы были отмечены красным цветом. Ремонтник недовольно сощурился.
  - Не так, - он протянул руку к экрану и провёл несколько линий. Рядом с пунктирными красными пометками появились сплошные.
  - Эти три узла. Наибольший износ - здесь и здесь. Деформация под давлением... - сармат провёл ещё одну линию. - Ударная деформация, истирание. Основная нагрузка - здесь и здесь.
  Константин мигнул.
  - Расчётные данные говорят другое, - заметил он. - Я отметил точки максимальной нагрузки. Там не было следов износа?
  - Незначительные, - отозвался Гедимин. - Этот механизм собрали криво. У них всех однотипные неисправности. Надо перекладывать фундамент. Из-за него всё разбалтывается.
  Константин смерил его долгим задумчивым взглядом.
  - Интересные выводы. Хорошо, я пересмотрю свою модель.
  Гедимин сузил глаза, но промолчал. Отойдя к верстаку, он заглянул в ящики, выгреб оттуда все ненужные обломки и высыпал на стол. Несколько секунд он смотрел на них, потом отложил в сторону несколько десятков деталей и убрал остальное в ящик.
  - Нет работы? - недовольно спросил он у Иджеса, подошедшего к верстаку несколько минут спустя, когда у ремонтника в руках уже был каркас одного из узлов повреждённого механизма - неполный, но наглядный макет.
  - Это что, станок "СФАЛТ"? - спросил Иджес, разглядывая собранное.
  - Узел. Надо заняться им, - отозвался Гедимин, закрепляя каркас в тисках. "От кривых рук защиты нет, но надёжности можно добавить," - думал он, подбирая винты подходящего размера.
  - Гедимин, - Иджес тронул его за плечо. Сармат недовольно сощурился.
  - Найди себе дело.
  - Ты знаешь, что мы будем здесь изучать? - еле слышно спросил механик. - Я слышал про высокоакти... тивные изотопы. Это про уран?
  - Ирренций, - так же тихо ответил Гедимин. - Лос-Аламос поделится с нами. Не знаю, кто и как с ним договорился, но у нас будет свой ирренций.
  Иджес вздрогнул.
  - Ты уверен? Это притащат сюда? Жёваный крот... уж лучше бы уран!
  Гедимин изумлённо мигнул и наконец перевёл взгляд на механика. Тот опасливо щурился, и его глаза слегка потемнели.
  - Ирренций не опаснее урана, - сказал Гедимин. - Не трогай его без защиты - и не пострадаешь. А теперь держи вот этот вал, я его закреплю.
  Иджес поёжился, но к верстаку подошёл и осторожно зажал деталь в пальцах.
  - Эта дрянь не только фонит, но и взрывается. Ты его хотя бы не синтезируй. Один уже досинтезировался...
  Гедимин закрепил деталь и вынул недособранный узел из тисков, повертел его в руках, задумчиво щурясь, и полез в ящики. Из того, что он надеялся найти там, обнаружилось меньше половины. "Возьму из своих запасов," - подумал сармат без малейшего удивления. "На обеде надо выбраться в город."
  
  04 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Выйдя к ремонтным ангарам, Гедимин остановился и удивлённо мигнул - у ворот научного центра стояли трое филков в белых комбинезонах и нетерпеливо оглядывались по сторонам, кого-то дожидаясь. Из-за поворота вышел Хольгер и посмотрел на чужаков с таким же удивлением, а потом перевёл взгляд на Гедимина. Тот пожал плечами.
  Сарматы остановились на углу. Через несколько секунд мимо них к воротам прошёл Константин, поднял руку в небрежном жесте приветствия и огляделся по сторонам. Филки ответили на жест; один из них кивнул в сторону Гедимина и Хольгера.
  - Что с вами? - удивился Константин. - Мы ещё не переезжаем. Идите сюда.
  - Кто они? - Гедимин, недовольно щурясь, указал на филков. - Ты их знаешь?
  - Это наши лаборанты, - сказал северянин, жестом подзывая малорослых сарматов. - По одному на каждого. Нам явно нужна помощь, и я её запросил.
  Гедимин мигнул.
  - Мне не нужна помощь. Я справляюсь с работой, - буркнул он, разглядывая стену ангара за спиной ближайшего филка. "Много помощи от этой мелюзги?! Они же гайку не завернут..."
  - Конечно, - кивнул Константин. - Я видел, как ты держишь винт в зубах. Достойно инженера-ядерщика!
  Гедимин сердито фыркнул.
  - Сам попробуй закрутить три винта одновременно.
  - Вот-вот, - согласно кивнул северянин. - Именно для этого нужны лаборанты. Держать, крутить, подавать, вести записи. Ты работаешь с железом, тебе одному не справиться.
  - Мне помогает Иджес, - качнул головой сармат. - Иногда - Линкен. Они умеют работать.
  - Ну да, но сегодня они тебе не помогут, - теперь уже недовольно сощурился Константин. - Иджес с утра в Порт-Радии, Линкен - на испытаниях. К тому же у них своя работа. Ну, хватит бессмысленных споров! Выбирай себе лаборанта. Ты первый, на правах инженера-ядерщика.
  Гедимин, пропустив последние фразы мимо ушей, растерянно мигнул.
  - В Порт-Радии? Что он там забыл в рабочий день?
  - Ведомство обещало выдать кое-какое оборудование. Не знаю, что именно, но нам сейчас всё пригодится, - пояснил Константин.
  - А с Линкеном что? Уже есть что испытывать? - сармат подозрительно покосился на Хольгера. Тот едва заметно усмехнулся.
  - Твоими железками наша работа не исчерпывается, - отозвался северянин. - Ты лаборанта выбрал?
  Гедимин посмотрел на филков и протянул руку к одному из них.
  - Этот.
  - Вот и хорошо, - облегчённо вздохнул Константин. - А ты, Хольгер?
  Филк подошёл к Гедимину и старательно улыбнулся.
  - Я Айрон Кэнди.
  - Угу, - буркнул ремонтник, отодвигая его с дороги. - Делай что скажу.
  Ворота открылись, пропустив за свинцовые стены троих инженеров и притихших филков. Гедимин покосился на мелкого сармата у своего локтя и недовольно сощурился. "Слишком непрочные существа. Куда их - под омикрон-излучение?"
  ... - Убери, - Гедимин, не глядя, протянул куда-то в сторону лаборанта остаток припоя и перевернул руку ладонью вверх. - Кольцо. Третье слева.
  Спустя секунду нужная деталь была у него в руке, и он снова склонился над почти готовой частью агрегата. Ещё две, почти такие же, но с незначительными отличиями, стояли на дальнем краю верстака. В ящике для запчастей дожидались своей очереди две ленты из металлических пластин, у верстака - выключенный робот-уборщик. "Не хватает нагревателя," - Гедимин задумчиво посмотрел на лабораторный стол Хольгера. У химика было две горелки, и обе - недостаточно мощные. "Придётся вскрывать стену," - решил сармат и положил правую ладонь на стол, чтобы сменить насадку на ремонтной перчатке. К нему потянулась маленькая белая рука, и Гедимин сердито сощурился.
  - Не лезь, - он двумя пальцами защёлкнул крепления и поднял правую руку, проверяя, как держится насадка.
  На стене над верстаком мигнула красная лампочка - на верхнем ярусе открылась входная дверь. Несколько минут спустя в коридоре послышались шаги и тяжёлое дыхание, и в лабораторию ввалился Иджес. Его Гедимин увидел не сразу - первой в дверь прошла груда разнородных предметов из металла и фрила, кое-как перевязанная изолентой и прикрытая сползающим куском ветоши. Иджес без лишней осторожности вывалил её на пол и выпрямился, вытирая руки подобранной тряпкой.
  - Етижи-пассатижи!
  Гедимин удивлённо мигнул. То, что принёс механик, было похоже на содержимое "ящика за пять центов" у магазина Грегори, но не на оборудование, выданное с какого бы то ни было официального склада.
  - Иджес, что это, и где ты это взял? - спросил, поднявшись с места, Константин. Механик сердито фыркнул.
  - Так иди туда и возьми лучше! Я только что из Порт-Радия. Вот это, - он брезгливо ткнул носком сапога в груду непонятных предметов, - хвалёное оборудование Ведомства.
  - Понятно, - Константин потрогал одну из торчащих наружу вещей. - Атомщик, тебе нужен был ТЭН? Он выглядит неповреждённым... ну, почти.
  Гедимин поднялся из-за верстака, посмотрел на ТЭН и смерил Иджеса тяжёлым взглядом. Механик замотал головой.
  - Это не я, атомщик. Оно таким и было, когда я за ним прилетел.
  Гедимин разрезал изоленту и придержал груду оборудования с двух сторон, позволяя ей рассыпаться медленно и без лишнего грохота. Среди механизмов разной степени исправности мелькнул раздвижной штатив карманного микроскопа, и сармат вытащил его из груды и внимательно осмотрел.
  - Тут есть пригодные вещи, - заметил он. - Но много сломанных.
  - Исчерпывающее описание, - вздохнул Константин. - Иджес, займись ТЭНом - Гедимин о нём уже спрашивал. Остальное подождёт.
  - Здесь есть спектрометр? - спросил Хольгер, забирая у Гедимина микроскоп. - Без него работы не будет.
  - У Гедимина в лаборатории где-то был анализатор, - сказал Константин. - Попробуй обойтись им. Иджес, где список присланного?
  Сармат достал из-под комбинезона рацию и защёлкал клавишами. Гедимин задумчиво посмотрел на кучу разнородных предметов, вспомнил описания и фотографии лабораторий, пересмотренные во время обучения, свою "нору" под городской свалкой, - и вернулся к верстаку. Почти готовый элемент протяжной ленты снова был закреплён в тисках; сармат достал из ящика пластинчатый кожух и жестом подозвал лаборанта.
  - Держи, я закреплю.
  ... - Концы разошлись, - Гедимин недовольно сощурился. - Сведи их вместе.
  Два конца пластинчатой ленты свисали с кожуха, и как ни пытался сармат поймать и закрепить их, между ними оставалось два сантиметра.
  - Никак! - пропыхтел Айрон. - Они... слишком... жёсткие!
  - Что? - ремонтник удивлённо мигнул и поднялся на ноги, выбравшись из-под верстака. Над ним нависал Айрон, двумя руками прижимающий пластинчатую ленту к каркасу механизма, и видно было, что он старается, как может. Гедимин снова мигнул и, отодвинув лаборанта от тисков, сам обхватил каркас с двух сторон.
  - Скрепляй.
  Айрон сел на пол, ловя свисающие концы. Крепления вошли в пазы, и Гедимин отпустил ленту, позволив ей туго обхватить каркас.
  - Отойди, - он снова опустился под верстак. Филк проворно отскочил с дороги и встал рядом, потирая запястья.
  - Кто вас сюда послал... - пробормотал Гедимин, сердито щурясь. - Они бы ещё макак привели...
  ...До конца смены оставалось полчаса, и ремонтник тщательно проверял защитные поля и предохранители, - менее всего ему хотелось на третий день работы сжечь лабораторию. Частично разобранный и наполовину обездвиженный робот-уборщик громко жужжал, шесть валов почти бесшумно крутились, вполне пригодный для работы ТЭН прогрелся до оранжевого свечения, - все условия работы в цехе "СФАЛТ" были смоделированы, и Гедимину оставалось только убедиться, что к утру ничего не сгорит и не взорвётся.
  - Чем ты тут занимаешься? - спросил Константин, подойдя к матовому куполу защитного поля и с недоумением глядя на торчащие из-под него провода.
  - Механизмами "СФАЛТ", - отозвался Гедимин, проверяя температурные датчики и отодвигая ТЭН от крутящихся устройств.
  - Ты сделал модель узла... и ещё две модели с незначительными различиями. Теперь ты запустил их и хочешь оставить на ночь. Я правильно понял? - уточнил Константин. Ремонтник молча кивнул.
  - На трое суток, - пояснил он после недолгих размышлений. - Через трое суток разница в истирании будет заметна. По крайней мере, с микроскопом.
  Константин мигнул.
  - С чего ты взял, что будет разница? Ты сделал расчёты? Можно взглянуть?
  Гедимин порылся в карманах, заглянул в верхний ящик, вынул нужный листок из-под деталей, которые Айрон не успел убрать с верстака, развернул и протянул северянину. Тот посмотрел, ошалело мигнул и выронил обрывок бумаги обратно на стол.
  - Эти полторы линии от руки ты называешь расчётами?
  - Отдай, - Гедимин забрал листок и спрятал в карман. Дёрнув Айрона за рукав, он указал на вращающиеся механизмы.
  - Следи за датчиками.
  "Здесь он не уберётся и до завтрашнего утра," - сармат недовольно посмотрел на оставшиеся на верстаке детали и принялся раскладывать их по ящикам. Константин стоял рядом и прерывисто дышал, то собираясь что-то сказать, то передумывая.
  - Полный бред, - бросил он наконец, отходя к своему столу. - Бессмысленная трата времени и металла. Когда ты начнёшь думать перед тем, как сделать?!
  - Я думаю головой, а не смартом, - буркнул Гедимин, не оборачиваясь.
  ...Глайдер с открытым прицепом, привёзший на станцию новую смену ремонтников, забрал в Ураниум тех, кто уже закончил работу. Гедимин сел на платформу и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на механизмах "СФАЛТ", но в голову лезли воспоминания о станции, запуске реакторов и "сигмаграммах" - снимках экранов, отражающих сигма-лучи, прошедшие сквозь объект сканирования - из Лос-Аламоса. В одном из карманов, отдельно от обломков металла и рабочих чертежей, сармат держал распечатанные цветные изображения и список расшифровок для оттенков и подробностей структуры. Вторая копия списка была у Герберта Конара; изредка информацией удавалось обменяться, но Гедимин со дня на день ждал, что переписку начнут цензурить, - разработки Конара уйдут под гриф "секретно" или под патент.
  На середине размышлений о сигмаграммах кто-то тронул сармата за плечо. Гедимин нехотя открыл глаза.
  - Приехали?
  Мимо тянулась ограда одного из недостроенных заводских корпусов; до "Новы" оставалось ещё метров триста. Над Гедимином стоял Айрон и настойчиво теребил его за плечо. Сармат недоумённо мигнул.
  - Чего тебе?
  - Меня зовут Айрон, - сказал лаборант, странно щурясь.
  - И что? - сердито спросил Гедимин. Он ещё не понимал, чего от него хотят, но было ясно, что спокойно подумать о сигма-излучении не удастся.
  - Что мы сегодня делали? - спросил Айрон, перехватив его взгляд.
  - Работали, - буркнул ремонтник, поднимаясь на ноги. Теперь лаборанту приходилось смотреть на него снизу вверх, но он не спешил отойти.
  - Я за день не слышал от тебя ничего, кроме "дай", "держи" и "убери", - сказал Айрон. - Мы работаем вместе. Ты мог бы объяснить, над чем.
  - Глаза есть? Так смотри, - сердито сощурился Гедимин. Глайдер уже подъезжал к заводу "Вестингауза" и медленно сбавлял скорость, чтобы притормозить у пассажирской платформы на обочине шоссе. Сармат посмотрел на угол барака, мелькнувший за стеной завода - "Нова" уже давно не была ни единственным жилым зданием на северной окраине, ни самым приметным, да и сама северная окраина, по ощущению Гедимина, отступила к ограждению атомной станции.
  - Ты ничего не хочешь рассказывать? - спросил Айрон; в его взгляде мелькнуло что-то жалобное. Гедимин впервые видел это выражение у сармата, и ему на секунду стало не по себе.
  - Ты пришёл работать или общаться? - фыркнул он, спускаясь с остановившегося прицепа на пустую платформу. "Повесили на мою голову..." - он поморщился и быстро, не оглядываясь, пошёл по дороге, ведущей к бараку.
  ...С озера он вернулся поздно - на пустынном западном мелководье, на плоских камнях, легче думалось, и никто не лез под руку. Уже в комнате, сняв комбинезон, он на всякий случай проверил смарт и удивлённо мигнул - в почте было короткое сообщение от Крониона (он похвастался успешной пересадкой клонированного пальца ноги раненому сармату) и письмо из Лос-Аламоса (судя по объёму, с приложениями).
  "Чёрт подери, коллега! Вот теперь вас действительно можно поздравить. Очевидно, вам запретили упоминать вашу новую работу - иначе я не понимаю, как вы можете молчать. Но на самом деле она не засекречена, и у нас уже обсуждают возможные совместные проекты с вашим научным центром. Вы подаёте большие надежды, и я рад, что ваше руководство наконец-то это заметило. Рано или поздно, я уверен, ваше имя войдёт в историю физики - или, по крайней мере, инженерии. К сожалению, я ничего не знаю о передаче образца - эти переговоры ведутся не в наших лабораториях. Но я буду настаивать на том, чтобы документация, переданная вам, была как можно более полной. Здесь не место для утаивания и нелепой секретности - этот проект важен для всего мира, без разделения по способу появления на свет."
  Гедимин смущённо хмыкнул и перечитал абзац. "Герберт уже всё знает. И я не ошибся, речь действительно об ирренции. Вот это будет настоящая работа..."
  "Я прислал вам ещё две сигмаграммы - пучок лучей был пропущен через колбы с угарным и углекислым газом. Любопытно, заметите ли вы, в чём разница. Я специально настроил сильное увеличение для обоих снимков. Чем дальше, тем больше меня интересуют сигма-лучи и их практическое применение. Я надеюсь вывезти работающую модель сканера на Энцелад - она была бы весьма полезна для изучения подлёдного пространства. Лет двести назад предполагалось, что в будущем минералы будут искать с помощью гамма-излучения. Предполагающие сильно преувеличивали возможности гаммы, но, кажется, мы наткнулись на то, что они тогда имели в виду..."
  Гедимин открыл фотографии, несколько секунд смотрел на них, затем помянул про себя уран и торий и высыпал на пол распечатанные снимки. Некоторые из них он сразу откинул в сторону - недостаточное увеличение мешало рассмотреть структуру, которая без труда читалась на последних изображениях. Сармат разложил самые крупные снимки в несколько рядов, сверяясь с подписями и судорожно вспоминая информацию о межатомарных связях, валентностях и степенях окисленности. "Так и есть," - кивнул он собственным мыслям, переложив несколько изображений из одного ряда в другой. "Эти кванты выводят на экран полную информацию. Странно только, что эти отличия были замечены..."
  Кто-то постучал в дверь, и Гедимин запоздало вспомнил, что не закрыл её на задвижку. Лёгкая створка от неосторожного прикосновения распахнулась и ударилась о стену, едва не сдув с пола разложенные снимки. Лилит, остановившаяся на пороге, растерянно хмыкнула.
  - А! Вот почему у тебя горит свет. Смотришь картинки?
  - Сигма-излучение реагирует на валентные связи, - не оборачиваясь, сказал Гедимин. - Когда будет составлен дешифратор, это будет очень неплохой сканер. Лучше, чем у косморазведки.
  Лилит подобрала одну из фотографий, повертела в руках и положила на место.
  - Сразу видно, что тебя перевели в учёные. Раньше ты донимал всех только реакторами.
  Гедимин мигнул, недовольно покосился на сарматку - было очевидно, что она никуда уходить не собирается. Он собрал снимки, сложил их в ящик и, положив туда же выключенный смарт, сел на матрас.
  - Тебе опять скучно и холодно?
  - Только холодно, - ответила Лилит, расстёгивая комбинезон. - Никаких реакторов и никакой науки!
  Гедимин фыркнул.
  - Работа мозга хорошо согревает.
  - Хуже, чем крупный тёплый сармат, - она положила руку ему на грудь. - А ты слегка остыл, атомщик. Несколько дней от тебя тянуло жаром. И глаза посветлели. Что, всё налаживается?
  - Мир начинает выглядеть осмысленным, - отозвался Гедимин, прикрывая дверь. - Не хочешь перейти к нам? Там есть чем заняться.
  - Этого мне ещё не хватало! - фыркнула Лилит. - Хорошо, хоть на станцию больше не зовёшь. Лежи тихо, атомщик. И по возможности - молча!
  
  10 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Ага, понятно, - Константин в последний раз посмотрел на чертежи Гедимина, свернул их в трубку и засунул в тубус вместе со своими. - Хотя ход твоих мыслей я так и не понял, предложения выглядят разумными. Я добавляю немного от себя и... думаю, этого хватит.
  - Про фундамент не забудь сказать, - буркнул ремонтник.
  Лишние детали с верстака были убраны, модели механизмов - разобраны и сложены в ящики, немногие пострадавшие элементы остались лежать на виду в ожидании подрезки и шлифовки, листки с наметками Константин собрал и сложил в папку с пометкой "сжечь". Робот-уборщик, заново отремонтированный, ползал по стенам, вытирая невидимую пыль. Иджес захватил полверстака и пытался собрать из нескольких частей очередной "подарок" Ведомства развития. На помощь ему Гедимин отправил Айрона - и сам хотел бы присоединиться к механику, но Константин настоял на том, чтобы ремонтник сидел тихо и был готов к общению с руководством. Гедимин предпочёл бы чинить роботов-уборщиков или обрабатывать гербицидами градирню, но выбора у него не было.
  - И долго нам сидеть? - сердито спросил он, когда прошло два часа с начала смены. Константин покосился на смарт.
  - Нгылек на подлёте. Не дёргайся, атомщик, мы просто перед ним отчитаемся.
  - Ты мог бы сам отдать чертежи, - буркнул Гедимин. - Я тебе зачем?
  - Я не готов давать объяснения по твоим чертежам, - ответил Константин. - Я вообще не уверен, что твои предложения сработают.
  - Ты проверял их, - ремонтник сузил глаза. - На своём телекомпе. И видел модели. Что опять не так?
  В помещении коротко взвыла сирена и тут же замолчала, тревожный светодиод погас. Гедимин услышал, как сомкнулись массивные створки люка, ведущего на нижний ярус. Пришельцы передвигались тихо - значит, прибыли без экзоскелетов.
  Сармат в униформе Ведомства переступил порог и молча поднял ладонь в приветственном жесте. Первыми ответили лаборанты, потом, чуть с опозданием, - Линкен и Константин. Вслед за сарматом вошли двое патрульных со станнерами, очень похожими на кое-как замаскированные бластеры.
  - Константин Цкау, Гедимин Кет, Иджес Норд... - Нгылек вслух перечислил увиденных сарматов; было ощущение, что он пересчитывает их в уме. - Десять дней назад вы получили от Ведомства небольшое задание. Что можете сказать о ходе выполнения?
  - Здесь готовые чертежи с внесёнными изменениями, - Константин протянул Нгылеку тубус. - Есть копии в электронном виде.
  - Заберите и сотрите оригинал, - приказал Нгылек одному из патрульных. Лаборант Константина проводил его к телекомпу. Сармат из Ведомства забрал тубус и, не разворачивая, убрал под комбинезон.
  - Ведомство ознакомится с вашими предложениями. Я в таких вопросах не компетентен. Но мне приятно видеть, что указания так быстро выполняются. Объект изучения будет доставлен через неделю. Пока у меня есть для вас ещё одно задание, которое не позволит вам заскучать.
  Из-за своего стола поднялся Хольгер. Гедимин, оторвавшись от разглядывания деталей в руках Иджеса, развернулся к агенту Ведомства. Иджес, покосившись на ремонтника, отложил детали и толкнул в бок Айрона.
  - Люди утверждают, что с сарматами легко работать, - усмехнулся Нгылек. - Не надо бить их током, чтобы они хоть что-то делали... Взгляните на эту вещь. Мы вывезли её с материка, и даже там это далеко не продукт серийного производства. Идут разбирательства вокруг патентов, Австралия и Атлантис не поделили некую формулу... Вот эта вещь. Вы наверняка видели нечто подобное и даже использовали в работе.
  Он положил на верстак коробку и открыл её. Предмет, завёрнутый в чистую ветошь, был невелик - тридцать сантиметров в длину, пятнадцать в ширину - но Гедимин, взяв его в руки, почувствовал неожиданную тяжесть. "Изотопный источник," - подумал он, и тут же его догадку подтвердил маленький значок радиационной опасности на нижнем торце устройства. Этот прибор был очень похож на генератор Арктуса - если не считать отсутствия излучателей и меньшие размеры.
  - Переносной генератор Сивертсена, последняя модель - "Ирида", - Нгылек забрал у Гедимина устройство, отодвинул защитную пластину и нажал на клавишу. Из переднего, широкого торца высунулись соединённые вместе выступы - полые трубки, сужающиеся к концу. Гедимин мигнул.
  - Лёгкий, простой в обращении, устойчивый к агрессивным средам, - Нгылек закрепил генератор на левой руке и слегка шевельнул пальцами. Робот-уборщик на стене застыл, припечатанный к поверхности пузырём защитного поля. Оно было не округлым или продолговатым - матовая плёнка повторяла контуры заключённого в неё механизма. Гедимин мигнул ещё раз. Хольгер за его плечом шумно выдохнул.
  - Чья разработка?
  - Не имеет значения, - ответил Нгылек, снова направляя генератор на робота. Защитное поле исчезло.
  - Не предполагалось, что она попадёт на территории. Но Ведомство считает, что мы могли бы запустить это в производство. Меня интересует всё, что вы можете об этом сказать, - формулы, расчёты процесса, чертежи станков. О патентном ведомстве можете не думать - вы для него не существуете. Константин, я передаю образец вам. У вас неделя на обсуждение, после этого я вернусь, чтобы выслушать ваши предложения.
  Хольгер вышел вперёд и взял в руки генератор.
  - Если это устройство будет повреждено, у нас возникнут проблемы?
  - Можете разобрать его на атомы, если это понадобится, - отмахнулся Нгылек. - Приступайте к работе. Губернатор Оркус полагается на вас.
  Он вскинул руку в прощальном жесте, развернулся и вышел. Двое патрульных, подозрительно оглянувшись на лабораторию, последовали за ним. Снова замигали светодиоды, - двери поочерёдно открывались и закрывались, пока пришельцы не покинули "ангар".
  - Обычный "арктус", - Иджес в недоумении пожал плечами и вернулся на рабочее место. - Айрон, хватит глазеть. Работы полно.
  - Вот мартышки... - восхищённо пробормотал Хольгер, снова и снова направляя генератор на различные предметы. Последний плевок защитного поля накрыл ногу Гедимина, и сармат недовольно сощурился.
  - Heta!
  - Извини, - Хольгер убрал защитное поле и отключил генератор. - Ты видел, что они сделали? Жидкий сивертсенит!
  - Что? - Гедимин изумлённо мигнул. - Так это генератор... на жидких кристаллах?!
  - Они всё-таки отшлифовали его, - Хольгер широко ухмыльнулся. - Довели до ума. Не зря я отдал патент твоему учёному. Поможешь?
  Он подцепил ногтем одну из крышек. Гедимин фыркнул и потянулся за ремонтной перчаткой.
  - Руками не лезь. И где твой респиратор?.. Идём за стол. Мой верстак занял Иджес.
  "Столько всего нового появляется на материке," - Гедимин разглядывал генератор, пока Хольгер освобождал место для работы, и сердито щурился. "А я объясняю, как ставить станок на фундамент. В двухсотый раз. И запускаю паровые турбины..."
  Вспомнить, как строится реактор для синтеза сивертсенита, не составило труда, - сложнее было выбрать безопасное место. Линкен, увидев, чем занят Гедимин, немедленно предложил помощь и вылет на полигон для "спокойной работы".
  - Подожди, - Гедимин прикрывал собой заготовку для реактора и недовольно косился на взрывника. - Хольгеру ещё не всё понятно в составе.
  Хольгер закрылся под защитным полем с новым генератором и отобранным у Гедимина анализатором, и периодически из-под купола доносилось шипение.
  - Бурная экзотермическая реакция, - Константин задумчиво потирал подбородок, одной рукой что-то набирая на клавиатуре телекомпа. - Свериться с образцами таких реакторов не представляется возможным...
  - Что, и на северянских сайтах нет? - Гедимин недоверчиво хмыкнул. - Тогда плохо.
  Линкен мигнул.
  - Свериться не с чем, состав неизвестен... Константин, что ты там вычерчиваешь битых полчаса?
  - Производство генераторов защитного поля не сводится к постройке взрывного реактора, - ровным голосом ответил северянин, не отрываясь от телекомпа. - Это сложный многоступенчатый процесс. И кто-то должен им заниматься, пока вы с Гедимином ищете, обо что убиться.
  Гедимин сердито сощурился, но промолчал и только пинком развернул согнутый металлический лист выпуклой стороной к себе.
  - Какой бы ни был состав, а взрывать придётся, - вздохнул Линкен, приподнимая край листа. - Уверен, что корпус выдержит?
  - Я ещё только начал, - буркнул ремонтник, отбирая у него кусок стали.
  ..."Не отчаивайтесь, коллега! Всем нам постоянно приходится объяснять кому-нибудь очевидное. Вашим рабочим повезло, что станок не слетел с фундамента раньше, и никому не перебило ногу болтом, вылетевшим из паза. Надеюсь, теперь там соблюдается техника безопасности."
  "Не уверен," - невесело хмыкнул Гедимин, устроившийся со смартом на галерее над рядами обогатительных центрифуг. Одновременно смотреть на механизмы и узнавать новости из Лос-Аламоса было вдвое приятнее, чем заниматься этими вещами по отдельности.
  "Мне есть чем похвастаться - точнее, нам с коллегой Рохасом. Обе игрушки, которыми мы занимались последние месяцы, успешно запатентованы. Сигма-сканер ещё нуждается в доработке, но мы с коллегой Рохасом запатентовали принцип его работы и теперь можем спокойно продолжать дешифровку показаний и составление дешифратора для будущего прибора. Энтони записал меня в соавторы - очень мило с его стороны, хотя я немного смущён. Если всё пойдёт по плану, полевые испытания сканера будут проведены на "Кассини". Сейчас конструкторы решают проблему холодостойкости - хотя ирренцию и его излучениям нет дела до температуры окружающей среды, подвижные части и электронная начинка могут быть очень уязвимы. Я не могу переслать вам чертёж сканера, но уверен, что через два-три месяца вы без труда найдёте его на северянских сайтах. Неуважение к частной собственности - давняя традиция Северного Союза, и вам она сыграет на руку."
  Гедимин довольно усмехнулся. "Первое применение ирренция... что странно - в мирных целях. Может, и правда, дойдёт до реактора..."
  "Вторая вещь - моя личная разработка, по крайней мере, процентов на двадцать (остальное - заслуги коллеги Сивертсена и вашего друга Хольгера). Я назвал это "радиометр Конара" - неизобретательно, но звучно. Он распознаёт и регистрирует не только заряженные частицы и гамма-кванты, но и нейтронное излучение, а также омикрон- и сигма-лучи, и теперь, наконец, у нас есть надёжная шкала и прибор для измерений. Сейчас в лаборатории три опытных образца, и коллега Смолински настаивает на скорейшем запуске в серию, но, к сожалению, это так быстро не делается. По возможности я постараюсь передать вам один из радиометров, хотя бы по частям, а если не получится, буду настаивать, чтобы его включили в список передаваемого оборудования. Невозможно защититься от неопределяемой угрозы - а я не хочу, чтобы вас постигла судьба тысяч крыс коллеги Штибера. К слову о крысах - Штибер утверждает, что получил плодовитое третье поколение от "неуязвимых" крыс; потомки первых шести пар имели повышенную устойчивость к омикрон-излучению. Он намерен продолжать опыты, и некоторые лаборанты уже опасаются, что страшные истории о гигантских крысах-мутантах воплотятся в жизнь. Я видел этих несчастных существ - они немного крупнее стандартных лабораторных крыс, но не думаю, что кто-то из них вырастет до метра в холке. К сожалению, в реальности ионизирующее излучение действует не так, как в комиксах..."
  Крысы не слишком заинтересовали Гедимина - он пробежал взглядом последние фразы, слегка ухмыльнулся и вернулся к началу абзаца. "Значит, дозиметр уже есть. Отлично. Месяца через три я найду чертёж. Или додумаюсь сам. Принцип действия уже ясен," - выключив смарт, ремонтник остановился у ограждения галереи и задумчиво посмотрел на центрифуги. "Скоро мы будем работать совместно с Лос-Аламосом. И у нас будут свои изобретатели и изобретения. Что бы там ни говорили макаки..."
  
  14 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Этот взрывной реактор был крупнее и массивнее всех, какие до сих пор изготавливал Гедимин, - в него можно было вместить два кубометра сырья, а поднять его за один раз не мог даже сам ремонтник. Ему предстояло как-то протолкнуть конструкцию в дверь и докатить до пустующего помещения в дальнем конце нижнего яруса; разбирать и собирать реактор лишний раз не хотелось, и сармат задумчиво смотрел на Линкена и Иджеса и думал, не позвать ли на помощь Бьорка, - навряд ли в обычный день у крановщика на атомной станции было много работы.
  - Ну что? - Гедимин нетерпеливо посмотрел на Константина. Руководитель лаборатории, очевидно, никуда не спешил, - он изучал лист, полученный от ремонтника, и часто мигал. Из-за его плеча в лист заглядывал Хольгер; время от времени он косился на Гедимина и растерянно пожимал плечами.
  - Три цикла нагрева-охлаждения, жидкий азот, два разнонаправленных взрыва, - негромко сказал Константин, положив план действий на верстак. - Это всё понятно. Неясным остаётся одно. Ты всерьёз собрался провести всё это посреди атомной станции?
  Гедимин мигнул.
  - Да, - он посмотрел на Константина в упор - кажется, северянин не был доволен прочитанным. - Станции ничего не угрожает.
  - Разрушение лаборатории меня тоже не устраивает, - отозвался руководитель, складывая руки на груди. - Вообще, с чего ты взял, что твои действия дадут нужный результат?
  Гедимин окинул его озадаченным взглядом и пожал плечами.
  - Сивертсенит получается так, - буркнул он. - Других способов нет. Я пойду в пустое помещение, испытаю реактор там.
  Иджес с облегчённым вздохом схватился за выступающую опору конструкции, но окрик Константина заставил его вздрогнуть и выпустить часть реактора из рук.
  - "Сивертсенит получается так"? Это ты считаешь достаточным объяснением? - Константин поморщился. - Это даже не основание для выдачи тебе сырья. Кажется, я буду вынужден наложить запрет на...
  Гедимин резко выдохнул и подался вперёд. Линкен крепко схватил его за плечо.
  - Если на то пошло, мы можем испытать твою штуку в лесу, - сказал он. - Там - хоть обвзрывайся.
  Ремонтник удивлённо покосился на него, на секунду задумался - и покачал головой.
  - Проблемы с нагревом и безопасностью.
  - Всегда можно пробросить пару кабелей с ближайшей ЛЭП, - пожал плечами Линкен. - Или одолжить на руднике резервный генератор. Мы же теперь учёные! Нам должны идти навстречу.
  Гедимин невесело хмыкнул.
  - Жидкостная горелка - не проблема, - Хольгер, незаметно подошедший к сарматам, задумчиво сощурился. - Сколько градусов тебе нужно?
  - Эй, научная банда! - повысил голос Константин, и обсуждение горелки прервалось, не начавшись. - Прежде чем планировать подрыв АЭС и поджог леса, потрудитесь доказать, что в вашем котле действительно сварится сивертсенит, а не полтонны бросового пластика!
  Гедимин и Хольгер переглянулись и одновременно пожали плечами. "У вас с ним всегда так?" - жестами спросил химик. "Да. И мне надоело," - ответил несостоявшийся инженер.
  - Не нравятся мои расчёты - возьми смарт и пересчитай, - предложил Гедимин, недобро щурясь на Константина. Тот встретил его взгляд, не мигнув, - его собственные глаза сейчас были узкими тёмными прорезями между век.
  - Первое разумное предложение за последний час, - сказал Константин. - Да, именно с этого мы начнём - и этим же и ограничимся. Иджес, откати это... сооружение в коридор и начинай разбирать.
  Иджес, повторно выронив реактор, изумлённо замигал.
  - Что ты сказал? - спросил Гедимин, не веря своим ушам. Органы чувств очень редко его обманывали, но сейчас он готов был предположить именно это.
  - Испытания отменяются, - ровным голосом ответил Константин. - Как лабораторные, так и выездные. Я забираю твои расчёты и формулы Хольгера и тщательно обсчитываю их. Если меня устроит результат, они войдут в отчёт по "Ириде". Если нет, ты продолжишь работу. Линкен, хватит пучить на меня глаза. Иди помоги Иджесу.
  Гедимин смерил Константина недобрым взглядом. Сармат стоял довольно удобно - можно было бы отбросить его на верстак и приложить спиной к тискам, - это не сломало бы ему позвоночник, но причинило бы серьёзную боль и дало бы ремонтнику несколько секунд форы... Видимо, Константин что-то прочёл в его взгляде, - он быстрым движением сунул руку в карман и тут же вынул.
  - Говоришь, ты закончил Лос-Аламос? - северянин едва заметно усмехнулся. Гедимин глубоко вдохнул и задержал дыхание, дожидаясь, когда взгляд прояснится.
  - Когда запустят производство "Ириды", взрывной реактор всё равно построят, - угрюмо сказал он. - Если он ненадёжен, будут аварии. Нельзя давать непроверенные данные. Дай мне провести испытания.
  - Ни в коем случае, - покачал головой Константин. - Нас и так мало. На заводе будет достаточно инженеров и рабочих, чтобы испытать и проверить всё, что нужно. Ты здесь - один, заменить некем. И я не позволю тебе так глупо убиться. Иджес, Линкен, чего ждёте? Гедимин, помоги им, эта конструкция весит много. Можешь подержать её в дальнем углу, если она тебе дорога, но все кабеля я обрежу собственноручно.
  Он стоял посреди комнаты, пока реактор Гедимина не был извлечён из лаборатории, а потом вышел и наблюдал за тем, как сооружение закатывают в одно из пустых помещений.
  - М-да. Теперь всё по-другому, - вполголоса пробормотал Иджес, оглядываясь на Константина. - Как бы не испортил он нам всю науку...
  
  18 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Гедимин, стой! Туда нельзя!
  Сармат и так уже замедлил шаг - не заметить заграждение, поставленное вдоль ворот, и пару охранников в тёмно-серых "Шерманах" с полным вооружением было невозможно. Он недовольно сощурился на Айрона, выскочившего ему наперерез, и, взяв его за плечо, отодвинул с дороги.
  - Не лезь под ноги.
  Сарматы-исследователи собрались поодаль от оцепленного ангара - все, кроме Константина. Гедимин подошёл к ним, кивнул в знак приветствия и спросил:
  - Что там?
  - Привезли, - ответил Хольгер. Гедимин растерянно мигнул.
  - Объект?
  - Да, Константин сейчас принимает его, - кивнул Иджес. - Единственный благонадёжный из нас всех...
  Гедимин огляделся по сторонам - кроме "Шерманов" с опознавательными знаками федеральных войск, вокруг не было ничего похожего на прибывшее с материка, - ни людей, ни транспорта.
  - Кто привёз? Ты их видел? - вполголоса спросил он, оглянувшись на охранников.
  - Бронированный глайдер, - отозвался Линкен, протягивая руку к шраму на затылке, и неопределённо поморщился. - Нет тут твоих учёных, атомщик. Тут только бабуины с бластерами.
  Сигнализация загудела. Охранники быстро отошли от ворот, один из них прихватил с собой ограждение. Из ангара вышли ещё двое в тяжёлых экзоскелетах; за ними медленно выехал бронированный шестиколёсный глайдер, окрашенный в тёмно-серый, с синими звёздами по бортам. Окружённый охраной, он выбрался на прямой участок дороги и с рёвом оттолкнулся от земли, включая реактивные двигатели. Оглушённый Гедимин долго тряс головой и сердито щурился вслед улетающему глайдеру. Линкен презрительно скривился и плюнул в ближайший мусорный контейнер.
  - Hasulesh!
  Ещё через три секунды в ушах у Гедимина перестало гудеть, и он посмотрел на открытые ворота ангара. На пороге стоял Константин, едва заметно усмехался и жестом звал сарматов к себе. Ремонтник кивнул и, поймав по дороге Айрона, пошёл в лабораторию.
  - Привезли? - спросил он, не дожидаясь, пока Константин откроет рот. - Ты видел?
  - Видел, - северянин усмехнулся ещё шире. - Ровно двадцать граммов. Что, пойдём смотреть?
  - Да уж веди, - хмыкнул Линкен, хлопнув Гедимина по плечу. - Атомщик уже извёлся. Пусть идёт вперёд!
  Ирренций, как и ожидал Гедимин, привезли на нижний ярус, в помещение с многослойными стенами метровой толщины. Генераторы защитных полей были установлены вдоль стен; купола накрывали друг друга до полной непрозрачности, и на каждое изменение плотности поля реагировал оглушительный вой сирены. Константин отошёл к пульту настройки - сквозь четырёхслойную защиту невозможно было разглядеть, что под ней - и помещение немедленно наполнилось пронзительными звуками. Гедимин, поправив наушники, порадовался, что стандартный белый комбинезон "атомщика" у него не отобрали, - это был единственный комплект с защитой ушей.
  - Это оно и есть? - спросил Линкен, наклоняясь над защитным полем. - Атомщик, это много или мало?
  Он говорил в микрофон, как и все в этой комнате, - лица сарматов были наглухо закрыты респираторами и защитными пластинами. Сирена замолчала. Гедимин подошёл к куполу и заглянул внутрь.
  Там стоял миниатюрный куб из прозрачного рилкара, заполненный серой поблескивающей пылью и окружённый ровным белесо-зелёным свечением. Казалось, оно отражается в защитном куполе, - по нему ползли зелёные блики, и иногда Гедимин видел под ними тонкие ярко-красные разводы, похожие на годовые кольца дерева или структуру слоистой стали.
  - Один кубический сантиметр, - вполголоса заметил Хольгер над его плечом. - Довольно высокая плотность.
  - Сколько нужно для взрыва? - Линкен, не дождавшийся ответа на первый вопрос, чувствительно толкнул Гедимина в плечо. Тот растерянно мигнул - чужие голоса доходили до него, как сквозь ворох ветоши.
  - В пять раз больше, - ответил он, не отрывая взгляд от ирренция. Вещество выглядело в точности так, как он представлял по описаниям Вольта, - и смотреть на него хотелось бесконечно, как на черенковское свечение. "Привезли," - Гедимин бережно провёл рукой по защитному полю и довольно ухмыльнулся в респиратор. "Теперь начнётся настоящая работа."
  Кто-то крепко взял его за запястье и отвёл руку в сторону. Сармат, вздрогнув, резко развернулся, высвободился и сердито сузил глаза.
  - Что ещё?
  - Осторожней, - ровным голосом сказал Константин. - Это вещество не следует трогать руками.
  Гедимин сердито фыркнул и нехотя отступил от защитного купола на один шаг. "А интересно, какой ирренций на ощупь," - всплыла в мозгу нелепая мысль. "Он должен быть тёплым. Маленький период полураспада..."
  - Ладно тебе, сквозь поле не облучишься, - примирительно сказал Линкен. - Так чего от нас хотят с этой штукой?
  - Пока от нас хотят отчёта по "Ириде", - отозвался Константин. - Твоих предложений я ещё не слышал. Что до ирренция... Гедимин, давай сюда смарт. Я сброшу тебе документацию. Пока не ознакомишься с ней, ключ от этого помещения не получишь.
  Гедимин сузил глаза.
  - Ты не слишком увлёкся, инженер?
  - Я отвечаю за вашу общую безопасность, - Константин не стал отводить взгляд. - А тебе не хватает самоконтроля. Я готов тебе помочь, но в пределах разумного. Дай смарт. Это наука, атомщик. Ты же любишь науку...
  "Наиболее распространённый изотоп (98,3% изученных образцов) - Yr-362 с периодом полураспада около 200 тысяч лет. Также наблюдались изотопы Yr-360 (0,8% изученных образцов, период полураспада 114 лет), Yr-364 (0,2% изученных образцов, период полураспада 17 лет), Yr-354 (0,2% изученных образцов, период полураспада 23 часа) и 0,5% малоизученных короткоживущих изотопов, замеченных в промежуточных реакциях синтеза и распада..." - Гедимин удивлённо посмотрел на окончание фразы и перечитал её ещё раз. Гораздо проще было бы сосредоточиться на документации, если бы не сердитые голоса из-за соседнего стола.
  - А чего ты хотел? - Линкену надоело бормотать, и он прибавил громкости. - Я тебе что, химик или технолог? Говорю ещё раз - без испытаний химического реактора никакой работы не будет.
  - Твой реактор давно разобрали и переплавили, - поморщился Константин. - Забудь о нём. Что-нибудь, кроме взрывов, ты предложить можешь?
  - Оставить в покое мартышечьи игрушки и обсудить серьёзную работу, - Линкен кивнул на закрытую дверь лаборатории. - Вещество, которое там. Что вы собираетесь с ним делать?
  - Он прав, Константин, - к сарматам подошёл Хольгер. - Проект "Ирида" выглядит законченным, дело за малым - испытаниями и запуском в производство. На мой взгляд, он готов к передаче в Порт-Радий. А вот ирренций не мешало бы обсудить. Ты когда-нибудь участвовал в подобных исследованиях? Имеешь представления о стандартных программах опытов?
  Гедимин отключил смарт и подошёл поближе - разговор начинал становиться интересным.
  - Нет, синтезом трансурановых элементов я не занимался, - покачал головой Константин. - Хуже всего, что у нас вообще нет опытных исследователей.
  - Потише, - недобро сощурился Линкен. - У нас есть Гедимин и Хольгер. То, что они тут делали, ты за ними никогда не повторишь.
  Константин поморщился.
  - Да, я не самоубийца. Здесь ты прав. Но опыт получения радиационных и химических ожогов - это не совсем то, что нам нужно...
  Гедимин крепко взял его за плечо, и сармат на долю секунды изменился в лице и подался в сторону. Ремонтник разжал пальцы - драться он не хотел.
  - У нас очень мало ирренция, - напомнил он. - Этого не хватит ни на какие опыты. Сначала надо синтезировать ещё...
  Константин кивнул.
  - Хорошая мысль. Технология, насколько я понял из документации, предельно проста. Я напишу запрос на обеднённый уран. Гедимин, ты в состоянии сформировать из него купольный экран, не нарушая технику безопасности?
  Ремонтник сердито сощурился.
  - Хватит про безопасность. Ты читал, что пишут из Лос-Аламоса? Они не доработали технологию. Ставили десятисантиметровые многослойные экраны. Омикрон-излучение поглощается уже на первых миллиметрах, дальше уходит ослабленным. Синтез идёт в ближайшем тонком слое. Чем ближе, тем лучше. Нужно сделать тонкую плотную плёнку. Два слоя - внутренний и внешний, между ними - ирренциевое напыление. А ещё лучше... - он на долю секунды задумался, подбирая слова - в идее он был уверен, в своей способности объяснять - не очень. - Смешать их в расплаве. Сделать однородную смесь. Процесс пойдёт быстрее.
  Константин смотрел на него в упор, не мигая, пока Гедимин не замолчал, и ещё пять секунд после этого.
  - Два серьёзных предложения от сармата, прочитавшего первые десять страниц документации. Гедимин, твоей уверенности хватило бы на весь флот Саргона. И ты, конечно, можешь подвести под всё это научную базу?
  Гедимин мигнул. "Я не понимаю, чего он хочет. Я не сказал ничего, кроме очевидных вещей. Что опять не так?"
  - Почитай отчёты о выделении ирренция из уранового экрана, - сказал он. - Там ясно сказано, где скапливался продукт. Это уже проверено, не нужно открывать это заново.
  Константин покачал головой.
  - Да, в этой части ты прав. Хотя я бы не горячился с "первыми миллиметрами" - речь как минимум о сантиметрах. К тому же надо думать о безопасности. Но я бы хотел обоснования для второй части - той, что касалась расплава и перемешивания. Об этом в отчётах что-то сказано?
   - А я бы попробовал, - вполголоса сказал Хольгер. - Я не понимаю, как вообще происходит этот синтез, но эксперимент не помешает.
  - Это не эксперимент, - тяжело вздохнул Константин. - Это нелепая затея без обоснования и без внятной цели. Так или иначе, я не позволю разрушать образец или вынимать его из куба. Когда у нас будет уран, мы изготовим несколько сферических экранов и будем нарабатывать ирренций. У вас с Гедимином и Иджесом два месяца на подготовку оборудования для выделения металла. И ещё... если я узнаю, что кто-то контактировал с ирренцием без защитного поля, он будет отстранён от работы. Это всем понятно?..
  "В разное время делались разные предположения относительно критической массы основного изотопа ирренция, но на данный момент ни одно не подтвердилось экспериментально," - прочитал Гедимин, пролистнув несколько абзацев. Кто бы ни составлял документацию для сарматов, он добавил туда много лишних слов. Насколько помнил сармат, это было обычным признаком местного "научного стиля" (что бы это ни значило). "Ничего, Константин подсчитает критическую массу. У него есть и смарт, и телекомп. Он умеет считать. Главное, чтобы потом ко мне не лез с насчитанным," - фыркнул Гедимин про себя. В соседнем помещении лежал ирренций, и сармат уже представлял, как сделает стержни из спрессованной урано-ирренциевой пыли и подвергнет их жёсткому облучению, - и, возможно, тогда можно будет работать не с граммами, а с десятками килограммов металла. "С плутонием тоже получилось не сразу, но в конце концов процесс освоили," - вспомнил Гедимин несколько фактов из истории физики. "Ирренций тоже будет освоен. Ещё бы Константин под руку не лез..."
  
  21 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "Со своей стороны, Гедимин, я могу пожелать вам только удачи. Ваше любопытство будет удовлетворено сполна. Но учтите: официальная позиция Калифорнийского университета - никакого ирренция у сарматов нет, а если есть - Лос-Аламос тут ни при чём..."
  Гедимин растерянно мигнул и перечитал сообщение ещё раз. "Никогда не понимал мартышек," - подумал он, закрывая почту и выключая смарт. Светодиод на стене пока горел красным, и прозрачная перегородка между секторами лаборатории не опускалась, - вокруг рабочего места Гедимина столпились патрульные в бронежилетах. Один из них выкладывал на стол тёмно-серые пластины, запакованные в жёсткий фрил. Они были невелики, но сармат держал каждую из них двумя руками, и Гедимин понимал, что весят они немало. Рядом стоял Константин, пересчитывал пластины и отмечал что-то на экране смарта.
  - Вот и уран, - сказал Айрон, подходя к Гедимину вплотную; он и так держался поблизости, особенно сегодня, когда сарматов согнали с обычного места, но сейчас он чуть ли не прислонился к ремонтнику, и тот недовольно сощурился. - Нам не положена спецодежда для работы с ним?
  - Этого мало? - Гедимин поддел пальцем складку на рукаве его белого комбинезона. Униформа работников станции - тесков и филков - выглядела практически одинаково, не считая размера, но кто-то не рассчитал пропорции - и на филках комбинезоны висели мешками. Гедимин снова подавил желание взять форму Айрона и подогнать под его ширину плеч - скорее всего, при стирке "доработанный" комбинезон просто сочли бы испорченным и выкинули.
  - Разве не должно быть свинцовой прослойки? - спросил лаборант. - Эта одежда не защитит от гамма-излучения.
  - Слой, который защитит, ты не поднимешь, - ответил Гедимин, поднимаясь со стула и подходя к прозрачной перегородке. Насколько он мог видеть, патрульные привезли довольно много урана - этим можно было обложить образец ирренция со всех сторон в десять слоёв. Гедимин едва заметно усмехнулся и размял пальцы - он давно не работал с урановыми пластинами и, хотя на ощупь этот малоактивный металл не отличался от любого другого, всё же сармат чувствовал странное волнение, когда брал его в руки.
  ..."Респиратор, шлем, перчатки, щупы, защитное поле..." - Гедимин неуклюже пошевелил рукой, просунутой под прозрачный купол, и чуть не смахнул на пол урановую заготовку. "Майкл был бы доволен. Вот она, техника безопасности..."
  Лист с параметрами будущего экрана был прикреплён к верстаку снаружи поля; Гедимин скосил глаз на него и увидел чью-то тень за своим плечом. Пока он работал с урановыми заготовками, Линкен подошёл к нему и теперь стоял у верстака, пристально глядя на руки сармата.
  - Это не взрывается, - буркнул Гедимин, недовольно щурясь. Линкен хмыкнул.
  - Что ты всё о взрывах?.. Это обеднённый уран? Помню, у тебя было много этого добра. Делаешь колпак для светящейся пыли?
  Гедимин молча кивнул и, отложив заготовку, потянулся за другой. Он не хотел оставлять обрезки и осколки - нужно было точно подогнать части друг под друга.
  - Говоришь, уран внутри этой штуки превратится в ирренций? - не отставал Линкен. - И будет ирренциевая сердцевина в ирренциевой ёмкости?
  - Да, так, - неохотно кивнул Гедимин. - Реагирует внутренний слой...
  - Атомщик, а можешь сделать колпак-сферу? - понизил голос Линкен. - Круглый со всех сторон...
  Гедимин положил на верстак заготовку и повернулся к взрывнику.
  - Лиск, тебе жить надоело?
  Линкен криво ухмыльнулся.
  - Ирренция будет мало, верно? Двадцать грамм внутри, десять снаружи. Это же не критическая масса? Ты говорил - меньше ста грамм не взорвётся...
  - Никто не знает, какая там критическая масса, - сузил глаза ремонтник. - Можно случайно... проверить.
  - Датчики всякие есть, - пожал плечами взрывник. - Вас тут двое атомщиков. Вы что, не поймёте, когда пора разбирать?
  Гедимин хмуро посмотрел на него, ненадолго задумался и нехотя кивнул.
  - Ладно. Пусть будет сфера. Теперь иди займись делом.
  ...Последний внешний слой экрана был практически готов, и Гедимин собирал его, проверяя, как он будет лежать на гладкой поверхности, когда к столу быстрым шагом подошёл Константин. Остановившись над ремонтником, он шумно выдохнул сквозь респиратор и постучал пальцем по плечу сармата.
  - Гедимин, что это ты собрал?
  - Экран, - отозвался ремонтник, недовольно щурясь под маской. Судя по голосу Константина, что-то снова пошло не так.
  Северянин взял с верстака листок с параметрами и с размаху прилепил его к защитному полю перед лицом Гедимина, так, что сармат от неожиданности вздрогнул и слегка подался назад.
  - Ты это читал? Ты понял указания?
  Ремонтник отвёл его руку в сторону.
  - Не делай так. Я читал. Так, как у меня, - лучше.
  Константин на секунду застыл на месте с листком в руке, и Гедимин потянулся за следующей заготовкой, но его крепко схватили за плечо.
  - Лучше? И ты в состоянии это обосновать? Вместо плотно прилегающего куба - здоровенная сфера? Это - лучше?
  - Излучение распространяется во все стороны равномерно, - если бы вторая рука Гедимина не была под защитным полем, он избавился бы от хватки Константина, а так пришлось терпеть и досадливо щуриться на почти готовый урановый экран. - Нет смысла делать куб.
  - Великолепно, - пробормотал Константин с плохо скрываемой досадой. - А что насчёт размеров?
  - Больше поверхность - больше выход, - пожал плечами Гедимин. - Откачать из сферы воздух - не будет рассеяния. Хотя оно и так пренебрежимо мало. Но если так мешает - пусть будет вакуум.
  Константин тяжело вздохнул и выпустил плечо ремонтника.
  - Надеюсь, твои опыты не закончатся полным разрушением лаборатории. Продолжай работу.
  
  22 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Сфера медленно опустилась на опору, и зелёные вспышки в нижней части защитного поля погасли окончательно. Гедимин разжал "кисть" манипулятора и некоторое время следил за неподвижным шарообразным экраном, прикрывавшим образец ирренция - и за тонкими волнистыми линиями красноватого свечения на полупрозрачном куполе. Они были немного ярче обычного и формировались в виде концентрических кругов, в основном вокруг манипулятора; чем дальше от него, тем линии становились тоньше.
  Убедившись, что сфера держится надёжно, Гедимин перевёл все захваты в верхнее положение, вынул руки из жёстких перчаток и потянулся к щитку управления - нужно было прикрыть манипулятор защитным полем. Хольгер тронул его за плечо, и сармат остановился.
  - Датчики, - напомнил химик, показывая несколько миниатюрных "жучков". - Есть смысл поставить их на экран.
  - Температура и давление? - Гедимин озадаченно мигнул. - Полезнее был бы радиометр. Внутри всё равно вакуум.
  Он уступил Хольгеру место у манипулятора и продолжил наблюдения за красноватыми линиями на защитном куполе. Когда механизм занял верхнее положение, они практически погасли - только приглядевшись, можно было рассмотреть тонкие, не толще микрона, "волоски" на внутренней части полусферы.
  Хольгер сбросил датчик внутрь манипулятора и опустил его к сфере, дожидаясь, пока "жучок" докатится до "кисти" и будет захвачен и подготовлен к установке. Красные линии вспыхнули и стянулись к основанию автоматической руки. Гедимин мигнул.
  - И ты это видишь? - спросил Хольгер, свободной рукой прикоснувшись к защитному куполу. - Странная реакция.
  Он закрепил первый датчик и бросил в проводящий канал второй. Волнистые разводы на защитном поле не тускнели и не смещались. Манипулятор потянулся к дальней части уранового экрана - пятна пробежали по куполу вслед за ним и быстро погасли, оставшись только у основания "руки". Хольгер остановил поднятый манипулятор и высвободил свою кисть.
  - Что-то не так? - насторожился Гедимин.
  - Следи за вспышками, - сармат кивнул на купол. Ремонтник досадливо сощурился - кажется, он упустил подходящий момент для наблюдений. Красные линии уже практически погасли.
  - Это не реакция на манипулятор, - сказал Хольгер, просовывая руку в перчатку. Линии медленно проявились на прежних местах.
  - Там больше ничего нет, - сказал Гедимин. - Ты поставил датчики?
  - Ещё два, - сармат опустил манипулятор; механическая "кисть" втянула в себя небольшой предмет и медленно потянулась к сфере.
  - Закончишь - освободи для меня перчатку, - попросил ремонтник, наблюдая за перемещением красных вспышек.
  Через пять минут Хольгер отошёл в сторону и встал рядом с защитным полем.
  - Такое ощущение, что оно реагирует... на нас, - заметил он, проводя пальцем по подсвеченным участкам. Гедимин поместил руку в перчатку, но сдвигать манипулятор не стал, - но вспышки всё равно появились. "Что-то нагревается?" - он с подозрением посмотрел на механизм. "Но внутри вакуум, а сигма-излучение не усиливается от нагрева..."
  - Конар и Рохас наблюдали нечто подобное, - вспомнил он.
  Дверная створка тяжело загудела - в помещение заглянул Константин.
  - Всё в порядке? - громко спросил он. - Сколько ещё времени вам нужно на установку экрана?
  - Экран установлен, - отозвался Гедимин, убирая манипулятор из зоны воздействия сигма-лучей. - Мы выходим.
  - Десять минут лишних, - Константин сердито постучал по экрану рации, где высвечивалось время. - Выходите!
  Сарматы переглянулись.
  - Мы проводим наблюдения за образцом, - напомнил Хольгер, выбираясь из хранилища. - Это занятие требует времени.
  - Вам пора уже научиться рассчитывать сроки, - отозвался Константин. - Я сокращу ваше пребывание там на десять минут - сами решайте, когда именно откажетесь от наблюдений.
  Сарматы снова переглянулись, и Хольгер изумлённо мигнул.
  - Это нравится мне всё меньше и меньше, - тихо сказал он, когда им удалось отделиться от Константина и на минуту задержаться в коридоре. Гедимин молча кивнул.
  
  23 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Гедимин задумчиво смотрел на исчёрканный лист скирлиновой бумаги; расчёт с каждой секундой выглядел всё более странно, и было похоже, что придётся полностью его переделывать. За левым плечом сармата что-то шевельнулось, но он не стал оборачиваться. Рядом с ним что-то брякнуло, и он повернулся к источнику звука и растерянно мигнул - на верстаке лежал бесформенный свёрток со свисающими во все стороны проводами, а рядом со свёртком - монитор устаревшей модели, по виду - извлечённый из груды ненужных деталей за пять центов. Константин стоял над всем этим и терпеливо ждал, когда Гедимин обратит на него внимание.
  - Что это? - спросил сармат.
  - Камеры, - Константин развернул непрозрачный скирлин и показал связку небольших настенных видеокамер, несколько мотков провода и пакет клемм и переключателей. - Спецзаказ. Сегодня займёшься ими. Возьмёшь Иджеса и Айрона, установишь камеры в хранилище и обеспечишь вывод на монитор над моим столом.
  Иджес, услышав своё имя, подошёл и вынул из пучка одну камеру.
  - Пятицентовая?
  Гедимин невольно усмехнулся - оборудование показалось знакомым не только ему. Константин угрюмо посмотрел на сарматов и постучал пальцем по верстаку.
  - Когда всё будет установлено, вы сможете наблюдать за образцом, не подставляясь под излучение. Тебе это должно быть интересно, Гедимин. Ты уже выбрал весь недельный лимит.
  Сармат повертел в руках монитор - в принципе, это устройство было рабочим, как и "пятицентовые" камеры - и повернулся к Иджесу.
  - Займись настройкой. Я в хранилище.
  Механик без возражений кивнул, и Гедимин зашевелился, намереваясь встать со стула и взяться за работу, но Константин положил руку ему на плечо. Само по себе это не удержало бы сармата на месте - остановился он только от удивления.
  - Никакого хранилища. Иджес, установка камер на тебе. Ты ещё не выбрал свой лимит. Он - да.
  Сарматы озадаченно переглянулись.
  - А, верно, лимит, - покивал Иджес. - Ладно, я пойду.
  - Я не в ладах с электроникой, - недовольно сощурился Гедимин. - Кто будет делать монитор?
  Вспомнив, какую удобную базу с выведенными наружу камерами обустроили сарматы однажды под крышей завода, он оглянулся на Хольгера и Линкена - но оба инженера были настолько заняты, что их часть лаборатории была отгорожена прозрачным барьером и слоем защитного поля поверх него.
  - Хольгер занят, - перехватил его взгляд Константин. - Тогда Иджес будет делать всё - и камеры, и монитор. Мне нужна от вас работа, а не ваши мнения. Беритесь уже за дело!
  Гедимин поднялся на ноги и в упор посмотрел на командира. Иджес досадливо фыркнул и потянул его за рукав.
  - Эй, тихо! Вы чего?! Я поставлю камеры. Дело несложное. Вот, Айрон поможет...
  - Почему я не могу работать? - спросил Гедимин. - Излучение не проходит сквозь защитное поле. Зачем было вводить лимиты на пребывание, если реальной опасности нет?
  Константин вздохнул.
  - Ты ещё не попробовал образец на зуб?
  Гедимин мигнул.
  - Что? Какой смысл...
  - А то я тебя не знаю, - недобро сощурился командир. - Если никто из вас ещё не влез под купол и не пощупал, полизал и засунул себе в ухо все двадцать граммов ирренция - то только потому, что я за вами слежу! И намерен делать это впредь. Иджес, Айрон, приступайте к работе. Гедимин, делай что хочешь, только как можно дальше от образца. Всем всё понятно?
  Резко развернувшись, он отошёл от рабочего места Гедимина. Ремонтник и механик озадаченно переглянулись.
  - Что-то с ним не то... - пробормотал Иджес, оглядываясь на командира. - Ну так что теперь? Если ты пойдёшь, он снова прибежит. А мне туда лезть... да уж, я бы без этого обошёлся.
  - Я могу ставить камеры, - неожиданно подал голос Айрон, и оба сармата развернулись к нему. - У меня тоже есть лимит, и я его не расходовал. Я поставлю камеры внутри и сброшу вам провода.
  - Ты раньше выполнял такую работу? - спросил Гедимин, пытаясь вспомнить, видел он лаборанта в хранилище или нет. Получалось, что филк не заходил туда с того дня, как привезли ирренций.
  - Это несложно, - ответил Айрон.
  - Хорошо, - кивнул ремонтник. - Сбросишь провода мне, я дотяну их до лаборатории. Купол не трогай.
  - Ну вот, - облегчённо вздохнул Иджес. - А я посмотрю, что с монитором. Безо всякой дряни с убойными лучами. Осторожнее там, Айрон! Вы, филки, к излучению неиммунны...
  Гедимин собирался вслед за Айроном выйти в коридор, когда заметил, что Константин встал из-за стола и уже почти нагнал их.
  - Я постою в дверях, - сказал командир. - Посмотрю, чтобы все были там, где положено. Рано или поздно, Гедимин, камеру придётся цеплять к тебе. Не хотелось бы, но...
  Он вздохнул.
  - То, что ты делаешь, - глупо, - буркнул ремонтник. - И мешает работать.
  - Мешает глупо сдохнуть, ты хотел сказать, - Константин ткнул его пальцем в грудь. - Существо, которое таскало нейтронный источник во внутреннем кармане, не должно рассуждать о технике безопасности. У меня таких ожогов нет. А ты не обзаведёшься новыми.
  
  26 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Глайдер остановился у проходной, и сарматы, добравшись до поста охраны, вынужденно замолчали - даже Иджес перестал бубнить себе под нос. Пройдя сквозь считыватель, Гедимин быстрым шагом направился к ремонтным ангарам. Приятная тишина длилась недолго - через пару секунд Иджес догнал его.
  - А подводные соревнования? Ты что, на день смены дат не полетишь в Порт-Радий?
  Гедимин пожал плечами. Он уже слегка жалел, что не пошёл вчера на стадион, - Иджес не на шутку разволновался из-за этого и донимал его уже второй день.
  - Я достаточно занимался соревнованиями, - буркнул он, угрюмо посмотрев на механика. - Хватит.
  - Вот верно Кенен говорит - у тебя голова всегда в реакторе, - Иджес досадливо поморщился и сплюнул в урну. К ремонтному ангару уже подошёл Константин с ключами и оглядывался по сторонам, разыскивая лаборантов.
  - Вечером кто-нибудь проверял датчики? - спросил Гедимин. Сарматы переглянулись, Линкен хмыкнул.
  - Вчера была короткая смена, атомщик. Ты что, не заметил?
  - С Энцелада не видно, - усмехнулся Иджес. - Я думаю, он пытался вернуться на станцию. Охрана не пустила.
  Послышались смешки. Гедимин недовольно сощурился, но ворота уже открывались - и он, не вступая в споры, оттеснил Линкена от двери и первым вошёл в коридор. Сейчас, после ночного дождя, при быстром снижении температуры воздуха над Ураниум-Сити, прохлада внутри уже не казалась такой приятной и долгожданной - но до необходимости в отопительной системе было ещё далеко. "Через месяц надо будет проверить пластины и кабеля," - напомнил себе сармат, спускаясь на нижний этаж. Освещение загоралось по ходу следования и заметно притухало, когда работники проходили мимо, - нескольких неярких светодиодов было достаточно для неиспользуемых помещений.
  - Константин, сколько ещё мы будем любоваться на ирренций? - спросил Хольгер, подходя к рабочему месту. Гедимин заметил, что оно на удивление пустое - никаких недоделанных опытов, реакций, оставленных на ночь, и приклеенных к столу пометок "на завтра".
  - Я предлагаю провести опыты с омикрон- и сигма-лучами, - продолжил химик, отходя от своего пустого стола к рабочему телекомпу Константина. - Герберт Конар описал множество таких экспериментов. Было бы интересно повторить их с различными материалами.
  - Я нашёл патент на сигма-сканер, - сообщил Гедимин, подбирая с верстака "Ириду" (пока ещё не свой выпуск - котлован для будущего завода только начали копать в четырёхста метрах от атомной станции - но вполне рабочий образец). Хольгер оживился и повернулся к нему с радостным свечением в глазах.
  - И сможешь воспроизвести?
  - Сложным не выглядит, - отозвался ремонтник. - Но надо будет опробовать...
  - Heta! - Константин резко вскинул руку, и сарматы замолчали. - Хватит разговоров. Ни один опыт не будет начат, пока у нас не появится свой образец ирренция. Когда будет очевидно, что мы можем его синтезировать, - я отдам вам эти полтора грамма, и делайте с ними, что хотите... в пределах техники безопасности.
  Гедимин мигнул.
  - Как использование сигма-лучей повредит образцу? Он всё равно их испускает, используем мы их или нет.
  Константин смерил его долгим задумчивым взглядом и махнул рукой.
  - Каждый раз одно и то же... Hasu! Это ещё что?!
  Он смотрел на монитор над столом, и Гедимин, проследив за его взглядом, вздрогнул всем телом и шагнул вперёд. Изображение с камер, установленных в хранилище ирренция, было очень чётким, несмотря на прикрывающие образец защитные поля, - и на нём была вздувшаяся, перекошенная урановая сфера с разошедшимися швами. Хольгер протолкнулся к монитору, тычком в клавиши вывел на середину экрана показатели температуры и давления и выдохнул:
  - Sulu!
  Поверхность сферы нагрелась до ста сорока градусов по Фаренгейту, и что-то распирало её изнутри, - давление уже подходило к атмосферному. Константин повернулся к Гедимину; его глаза потемнели и сузились.
  - Ф-физик! - он сжал пальцы в кулак, как будто хотел нанести удар, но с трудом удержался.
  - Это не реакция, - буркнул ремонтник, глядя на защитный купол. При малейшем намёке на выброс омикрон-излучения он должен был гореть зелёным огнём - но блики на полупрозрачной поверхности были узкими и тусклыми. Слегка фонили разошедшиеся швы, но о цепной реакции не могло быть и речи.
  - Тогда что?! - выкрикнул Константин, глядя на него потемневшими от злости глазами, и сармату стало не по себе.
  - Внутри газ, - Хольгер метнулся к своему столу, подбирая щупы и колбы. - Надо взять пробы из-под купола. Что это может быть? Гелий?
  - Всё что угодно, - отозвался Гедимин, крепко придерживая Константина за плечо. - Мы пойдём в хранилище. А ты будешь тут. Хочешь быть там - держи рот закрытым. Понятно?
  Командир дёрнулся, хватая ртом воздух, но к Гедимину подошёл Линкен и одобрительно кивнул.
  - Идём. Уверен, что там сейчас не бомба?
  - Сам посмотри - не светится, - буркнул ремонтник, разжимая пальцы. - Какой-то газ. Может, гелий, от альфа-распада. Герберт ни о чём таком не писал. Хольгер, анализатор не забудь.
  ...Хольгер ещё не успел взять пробу, как в хранилище собрались все сарматы, кто только был в лаборатории; Гедимин встал между ними и химиком и очень старался не заглядывать через его плечо ни в пробирку (всё равно газ оказался бесцветным), ни в анализатор. Он вспоминал тихое шипение из-под защитного поля, раздавшееся, едва захват приподнял часть урановой сферы, - внутри неё скопилось много вещества, и наружу оно вырвалось под большим давлением. Сейчас, при налаженном оттоке через щели в сфере, датчики уже не показывали, что её вот-вот порвёт изнутри, и уран постепенно остывал. Зелёное свечение на внутреннем куполе было умеренным, немного ярче, чем при открытом образце, - синтез был успешно запущен и продолжался, несмотря на нарушение герметичности экрана.
  Хольгер бережно закрепил закрытую пробирку на поясе и повернулся к сарматам.
  - Озон, - сказал он и сам растерянно хмыкнул. - Кислородно-озоновая смесь. Под облучением слегка доокислила внутренний слой урана. Это и вызвало нагрев. Действительно, никаких цепных реакций.
  Гедимин изумлённо мигнул.
  - Озон? Кислород? Откуда в герметичном куполе... - он оборвал фразу, вспомнив о химическом составе сферы, и мигнул ещё раз. - Выделение из окиси?
  - Надо полагать, - кивнул Хольгер. - Совершенно обычный стабильный кислород-шестнадцать. Конар ничего не писал об этом?
  Гедимин покачал головой.
  - Я бы запомнил. В документации этого тоже не было. Значит, кислород... Надо поставить газоотводы. Не уверен, что это вещество там нужно.
  Между ним и Хольгером протиснулся Константин с дозиметром в руках. Смерив ремонтника хмурым взглядом, он поднёс прибор сначала к пробирке с озоном, потом к анализатору и, подождав немного, неохотно спрятал его в карман.
  - Что вы собираетесь делать? - угрюмо спросил он.
  - Изучать это явление, - слегка удивился Хольгер. - Не думаю, что кислород - продукт распада. Гедимин скажет точнее, но - кажется, это необычно для урана... и для ирренция тоже, тем более - в таком количестве. Я бы сказал - это продукт синтеза. Ирренций синтезируется из урана... более тяжёлое ядро из двух лёгких, так?
  Гедимин мигнул.
  - Надо посчитать, что получается, - сказал он, нащупывая в кармане ежедневник или хотя бы листок от него. - Но не так просто - одно из двух...
  - Так или иначе, остаётся много лишнего кислорода, - едва заметно усмехнулся Хольгер. - И он под облучением доокисляется до озона. В этом процессе ничего сложного нет. Но - я думаю, он может повредить урановый экран. Ты предлагаешь поставить газоотвод? Он не пострадает от излучения?
  - Стеклянная трубка? Не вижу причин, - отозвался ремонтник. - У тебя есть такие в запасе?
  - Было несколько, - ненадолго задумался Хольгер. - Пойдём, покажу. Сам поставишь? Что у тебя с лимитом?
  - В ядерный могильник все лимиты, - буркнул сармат. - Надо приподнять купол. Айрона я туда не пущу.
  За спиной он слышал недовольный голос Константина, выгоняющего сарматов из хранилища, гул закрывающейся двери и писк сработавшего замка. Гедимин нащупал на поясе жёсткое крепление, чуть более толстое, чем остальные, - недавно скопированный ключ от комнаты с ирренцием был спрятан внутри, и сармат уже испытал его в деле. Он думал о том, как приподнять купол и не подвергнуться облучению, и о том, кого из инженеров поставить у двери, чтобы Константин не влез под руку. "Надо поставить газовый датчик на отвод," - мелькнуло в голове, когда он остановился у лабораторного стола Хольгера. "Подсчитать выход кислорода. Возможно, пойму, как получается ирренций. Откуда он берёт лишнюю массу и заряд. Интересное вещество..."
  
  27 августа 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Массивная дверь приоткрылась на два метра, и створки замерли. Гедимин жестом позвал Хольгера внутрь и сам первым перешагнул порог. В хранилище ирренция всегда горел свет - так были лучше видны показания датчиков - но белесое освещение не помешало бы разглядеть зелёные вспышки на поле Сивертсена. Их не было - урановый экран больше не распирало изнутри, лишний кислород, не дожидаясь доокисления, стравливался по стеклянным трубкам наружу, во внешнюю часть защитного купола. Хольгер держал в руках колбу, совмещённую с небольшим насосом, и ждал, когда Гедимин приоткроет устье во внешнем своде.
  - Думаешь, этот газ требует изучения? - спросил ремонтник, глядя на датчики под куполом. Кислород выделялся непрерывно, равномерно просачиваясь наружу.
  - Никогда не помешает немного лишней информации, - едва заметно усмехнулся Хольгер. - Ты написал в Лос-Аламос?
  Гедимин кивнул.
  - Завтра-послезавтра должен прийти ответ. Интересно... У них не было герметичных экранов. Возможно, они заметили что-то раньше.
  - Не переживай, - Хольгер мельком взглянул ему в глаза и усмехнулся. - Считай это экспериментом. Мы кое-что узнали в итоге, не правда ли?
  Гедимин, задумавшись на секунду, кивнул.
  - Я подсчитал кое-что вечером, но надо проверить. Посмотришь, где я мог ошибиться?
  Он сел к верстаку и достал из кармана свёрнутый листок скирлиновой бумаги. Хольгер ненадолго отошёл к столу, оставил там колбу с пробой кислорода и пристроился рядом с Гедимином. Краем глаза ремонтник видел, как к ёмкости с газом подходит Константин и прикладывает к ней дозиметр, а потом хмуро смотрит на сарматов у верстака; но в этот раз командир промолчал, и Гедимин тут же забыл о нём.
  - Газ проходил по отводам ровно сутки, и вот итоговое количество вещества, - он указал на одно из чисел на листке. - А вот столько примерно ирренция должно нарабатываться за сутки. Здесь интервал - тяжело подсчитать точно.
  - И что выходит? - Хольгер придвинулся ближе.
  - Вот первая реакция, - Гедимин показал схематичный рисунок с подписанными рядом числами. - Омикрон-квант... что-то делает с двумя ядрами атомов урана. Я пока не понимаю, что, но они объединяются. Вот остаётся ядро ирренция. А это осколок деления.
  - Похоже на изотоп рутения, - заметил химик. - Довольно крупный осколок. Он остаётся внутри сферы?
  - Нет, - качнул головой ремонтник. - Вот третье ядро атома урана. И ещё один омикрон-квант. Осколок сливается с ядром и... дорастает. Нужны ещё протоны - два протона. Я не понимаю, как он это делает, но получается именно так. И вот остаётся кислород от трёх молекул двуокиси. Он окисляет ирренций. А лишнее просачивается наружу. Металл уже рыхлый из-за омикрон-излучения. Достаточно пор, чтобы выпустить кислород. Но это всё просто. Я не понимаю только, откуда берутся протоны.
  - И нейтроны, - дополнил Хольгер, покосившись на числа на схематичном рисунке. - Эти омикрон-кванты действительно необычны, если могут брать вещество из ниоткуда. И даже если просто трансформируют подвернувшиеся электроны. Откуда-то нужно взять очень много частиц. Может, поэтому накопление идёт так медленно?
  Гедимин задумчиво посмотрел на него и перевёл взгляд на листок. На обратной стороне были ещё две схемы, прорисованные неуверенно и местами исчирканные.
  - Никто не пробовал синтезировать ирренций из более тяжёлых металлов. Я посчитал - лучше всего подходит нептуний. Нет недостатка в частицах, нет ничего лишнего. Я бы провёл эксперимент с нептунием.
  Хольгер хотел что-то сказать, но громкий смешок заставил его замолчать и сердито сощуриться. К сарматам незаметно подошёл Константин; теперь он разглядывал записи Гедимина и широко ухмылялся.
  - Эксперимент с нептунием? А Марс тебе не вернуть? - он взял листок с верстака и повертел в руке. - Даже Лос-Аламос не может позволить себе такие опыты. Очень интересные расчёты, Гедимин, и любопытные выводы. Непонятно одно - почему ты не считал на смарте, который у тебя есть, и зачем было так пренебрегать техникой безопасности.
  Гедимин отобрал у него листок и, небрежно скомкав, сунул в карман.
  - Займись делом, - посоветовал он командиру. - Ты нам мешаешь.
  Константин хмыкнул.
  - Я проверю твои расчёты, - пообещал он. - Нам всем сильно повезло, что тебе негде взять нептуний. Иначе я бы не поручился за дальнейшее существование нашей базы. Ты не хочешь отдать мне незаконно полученный ключ?
  Гедимин хмуро посмотрел на него и качнул головой.
  - Попробуй отнять.
  Командир пожал плечами.
  - Надеюсь, Хольгер окажется умнее, и после твоей мучительной смерти у нас останется хотя бы один сармат, разбирающийся в ядерной физике. Понять не могу, куда девается весь твой ум, когда речь заходит о радиоактивных веществах...
  Тяжело вздохнув, он отошёл в свой угол лаборатории. Гедимин достал из кармана смятый листок и аккуратно разгладил его.
  - Ещё я думал о плутонии, - продолжил он вполголоса, и Хольгер повернулся к нему и склонился над схемой. - Останется пара протонов, но это ничего - просто получится альфа-частица. Не знаю, что проще достать, - нептуний или плутоний. Плутоний у меня был, нептуний - нет.
  - Напиши Конару, - посоветовал Хольгер. - Хорошо, что вы с ним работаете вместе. У него доступ к хорошему оборудованию. Пусть проверит версии с плутонием и нептунием.
  - Сделал, - отозвался Гедимин. - Надеюсь, его ответ пропустят.
  Он поднял листок и задумчиво посмотрел на него. Он был доволен новой информацией - и всё-таки ему было очень досадно. "Только расчёты," - он сердито сощурился. "Цифры на бумаге. Это ничто. Нужен эксперимент. Я получал плутоний для РИТЭГов. Не думаю, что с нептунием намного труднее."
  
  01 сентября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Новый день в научном центре начался с журчания внутри стен и луж в коридоре. Гедимин, мысленно упражняясь в сарматском языке, заделывал течи и перенаправлял неработающие водоотводы к коллектору, подальше от рабочих помещений. Иджес вполголоса рассказывал что-то о размножении макак; ремонтник старался не вслушиваться - картины, нарисованные воображением по мотивам этих рассказов, были слишком странными. До лаборатории сарматы добрались через пару часов, полностью перестроив сточную систему ангара, и Гедимин, проходя мимо хранилища ирренция, заглянул туда всего на пять секунд - удостовериться, что образец на месте, кислород отводится, урановая сфера не разрушилась, и зелёные блики на защитном поле не стали слишком яркими. Зайдя в рабочее помещение, сармат сел к верстаку, отстегнул ремонтную перчатку и положил рядом с собой. Хольгер, посмотрев на его кое-как вытертый ветошью комбинезон, сочувственно хмыкнул.
  - Сделай перерыв. Новых писем не было?
  Сармат заглянул в почту и радостно усмехнулся - послание от Конара пришло час назад. В последнее время письма всё чаще доходили к утру - то ли днём учёный был слишком занят, то ли ночь кто-то тратил на цензуру.
  - Ответил, - сказал Гедимин, открывая сообщение.
  - Прочти, если будет что-то о синтезе ирренция, - попросил Хольгер, устраиваясь за верстаком. Иджес, которому пришлось немного подвинуться, недовольно покосился на него и продолжил чистить ремонтную перчатку.
  "Вы снова на связи, коллега? Приятно знать, что сарматы времени зря не теряют. Рад, что вы и ваши коллеги не пострадали. У вас много вопросов и замечаний - что же, это меня совершенно не удивило. Постараюсь помочь вам по мере возможностей, но заранее предупреждаю, что во многом мы сами ещё блуждаем в потёмках, и не на все вопросы у нас есть ответы. Исследования такого рода не проводятся за месяц или даже полгода, иногда между началом и завершением проходит полвека.
  Что касается кислорода - в самом деле, выделение было отмечено. И вы правы - наши экраны не были герметичными, и мы не стремились откачать из-под защитного поля воздух - параллельно шло изучение атмосферы под воздействием излучений ирренция. Поэтому накопившийся кислород не смог потрясти нас или стать серьёзной проблемой. Ваш вывод достаточно интересен; жаль, что довольно трудно пронаблюдать, что происходит с конкретными ядрами в момент их слияния. Возможно, вы правы, и расчёты, которые должны это подтвердить, уже ведутся.
  Омикрон-кванты (если это кванты) - более чем странный вид энергии. Действительно, создаётся впечатление, что они "вытряхивают" из вакуума целые скопления кварков и формируют из них необходимые частицы. Я никогда не занимался физикой вакуума, и в нашей группе нет таких специалистов. Миссис Смолински сильно сомневается в предположениях по поводу омикрон-квантов, а без её участия никто из нас не может запросить ещё одного сотрудника в группу.
  Что насчёт плутония и нептуния... Проекты подобных опытов появляются в нашей группе с завидной регулярностью. Ни один из них пока не был осуществлён, и проблема отнюдь не в нехватке вещества. У нас достаточно и того, и другого (с огромным удовольствием выслал бы вам пять-шесть килограммов, но почта не разделит нашей общей радости). Опыты с синтезом ирренция сочтены слишком опасными. Нам разрешено получать его проверенным способом, но менять в нём что-либо строго запрещено. У меня есть свои идеи, но до сих пор ни одна из них не была одобрена. Руководство лаборатории считает это слишком опасным. После двух разрушенных реакторов я в принципе их понимаю..."
  Гедимин досадливо сощурился. "При чём тут реакторы? Никто не предлагает закладывать нептуний в реактор. Его даже облучать не надо..." - не закончив мысль, он выключил смарт и повернулся к Хольгеру.
  - Им всё позапрещали. Никаких экспериментов с синтезом, - буркнул он. Химик растерянно мигнул.
  - Причина?
  - Взорвётся, - криво ухмыльнулся Гедимин.
  - Что? - Линкен, как лишние протоны при синтезе ирренция, появился рядом с верстаком, там, где секунду назад никого не было. - Что взорвётся?
  - Надеюсь, ничего, - угрюмо сказал Константин, подходя к верстаку и ставя на него два баллона с углекислотой. - Надеюсь, Гедимин и Иджес достаточно отдохнули от починки сточной системы. Для них есть более... научная работа.
  - Что это? - спросил Линкен, взяв в руки один из баллонов. - Какой-нибудь фтор? А, углекислота... Зачем вам углекислота?
  - Никакого фтора, - поморщился Константин. - Месяца через два нужно будет отделить ирренций от урана. Я хочу, чтобы к этому времени вы собрали подходящий агрегат и по возможности его проверили на схожих с ирренцием веществах.
  Гедимин хмыкнул.
  - На тяжёлых трансурановых элементах?
  Константин смерил его угрюмым взглядом.
  - На кальции, физик. Химически он схож с кальцием, если ты успел об этом забыть. Поэтому я принёс углекислоту. По моим расчётам, отделять ирренций от урана проще всего в виде нерастворимого карбоната.
  Гедимин хотел ещё что-то сказать, но Хольгер крепко взял его за руку и молча посмотрел в глаза.
  - Хорошо, мы этим займёмся, - сказал он Константину. - Где ты собираешься монтировать эту установку?
  Сармат кивнул на пустующую четверть лаборатории, обнесённую толстыми прозрачными перегородками.
  - Есть питание, можно подвести воду.
  - Вода понадобится, - кивнул Гедимин, мысленно достраивая чертёж будущего агрегата. - Ещё нужны массивные прочные валы для дробильной установки. Уран придётся измельчить.
  - Действуйте, - кивнул Константин, возвращаясь за свой стол. Гедимин вырвал лист из ежедневника и тщательно разгладил его.
  - Давно не делал таких агрегатов, - еле слышно пробормотал он.
  - Этот будет не таким уж сложным, - Хольгер крепко сжал его плечо. - Проще, чем те, которые ты собирал на свалке. И что ещё радует - никакого фтора.
  ...Собрать небольшую дробильную установку было делом несложным - почти всё Гедимин нашёл в ящиках под верстаком, пару валов и подающий валок пришлось докупить в магазине Грегори. За ними послали Иджеса; Айрон, как ни рвался помочь, был вынужден остаться в лаборатории и держать для Гедимина инструменты. Хольгер собирал систему трубок, поминутно сверяясь с чертежом на экране смарта, и смотрел, как ремонтник осторожно сваривает фриловые пластины.
  - Не разъест? - вполголоса спрашивал Айрон, с сомнением глядя на каркас ёмкости, где должна была идти основная реакция.
  - Держи ровнее, - отзывался Гедимин, недовольно щурясь. "Мало мне работы, ещё и эта полумартышка..." - вздыхал он про себя, скрепляя очередные куски фрила. Ванну приходилось собирать по частям - длинных и широких полос подходящего материала у Грегори не было.
  Вернулся Иджес; бросив миниглайд у входа, он прошёл мимо пустых столов и остановился рядом с Гедимином. С его комбинезона капало, но детали, бережно завёрнутые в непромокаемый скирлин, были идеально сухими.
  - Были только такие, - сказал сармат, выкладывая валы перед Гедимином. Тот одобрительно кивнул.
  - Сойдёт. Переокисленный уран непрочен, крошится даже в пальцах.
  - Надеюсь, никто из здесь присутствующих не будет крошить уран в пальцах, - угрюмо сказал Константин. Когда он успел подойти, Гедимин не заметил.
  - Не беспокойся, - сказал ему Хольгер. - Тут будет поставлено достаточно защитных полей, чтобы никто не облучился. Я сам проверю готовую установку. Получить окись кальция несложно.
  - Мне было бы спокойнее, если бы вы хоть что-то проверили перед тем, как хвататься за железо, - поморщился Константин. - Гедимин, материал какого диаметра выдаст твоя дробилка?
  - Достаточного, - буркнул ремонтник.
  - До сих пор у Гедимина неплохо получалось, - вступился Хольгер, заметив, что у командира темнеют глаза. - Не надо тут стоять, Константин. Мы не в марсианских шахтах, а ты не охранник. На испытания тебя непременно позовут.
  
  15 сентября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Сухая серебристая корка похрустывала между вращающихся валов, быстро превращаясь в мелкую пыль, и ссыпалась в закрытый со всех сторон конус шаровой мельницы. Можно было убрать под кожух и саму дробилку, но Гедимин ограничился тем, что прикрыл её защитным полем - он хотел лично отследить весь процесс. Поле немного приглушило звук, но снаружи всё равно было слышно, какой конкретно этап сейчас идёт. Ещё несколько секунд - и минерал, растёртый в неразличимую мягкую пыль, ссыпался в ванну с прозрачной крышкой и несколькими газоотводами. Ёмкость была неглубокой, жидкость - дистиллированной водой, но из-за бурлящих пузырьков дна не было видно.
  - Оседает, - с довольной усмешкой отметил Хольгер, проверив дно. - И довольно быстро.
  Все сарматы собрались в огороженной комнате с бронированными стенами; испытания проводили Хольгер и Гедимин, остальные стояли поодаль. Константин тоже был здесь - и, к удивлению ремонтника, молчал.
  - Всё, - сообщил Гедимин, встряхнув опустевшую мельницу специальным рычагом. - Реагент закончился.
  - Сливаю раствор, - кивнул ему Хольгер, отключая газоводные трубки. Вода ненадолго успокоилась; мелкие пузырьки ещё поднимались со стен, но уже был виден слой белой мути на дне. Содержимое ёмкости пришло в движение; Хольгер аккуратно выливал раствор, стараясь не потревожить осадок. Нижний слой вывалился на фильтр - довольно примитивный, из мелкосетчатого скирлина - и оставшаяся вода закапала в сток. Хольгер собирал всю жидкость так бережно, будто в ней действительно содержался уран.
  - Есть карбонат, - подцепив фильтр - с него уже не капало - сармат переместил его в сушилку. - Осталось прокалить. Ну что, Константин, этот агрегат достаточно безопасен?
  Командир задумчиво сощурился.
  - В целом - да. Меня не устраивает только то, что ты берёшься за фильтры руками. Наши перчатки защищают от извести, но не от ионизирующего излучения. Нужно будет доработать этот момент. Никаких прямых соприкосновений с ирренцием - ни с карбонатом, ни с окисью, и как можно больше защитных полей. А в остальном агрегат неплох. Хорошая работа.
  Гедимин изумлённо мигнул и недоверчиво посмотрел на Константина. "И это всё? А где лекция о технике безопасности?"
  - Доработаем, - пожал плечами Хольгер. Когда командир отошёл, он повернулся к Гедимину и ошеломлённо мигнул. Ремонтник покачал головой.
  - Не знаю, что с ним, - вполголоса сказал он. - Что, займёмся полями? Надо сделать манипуляторы для фильтров... или заворачивать их, запаивать и выкатывать по жёлобу? Металл не выдержит контакта с ирренцием...
  ...Константин подошёл к Гедимину, когда сарматы на прицепе возвращались в барак.
  - Две недели до Дня атомщика, - тихо напомнил он. - Я намерен повторить то, что мы сделали в прошлом году. Но без тебя никак.
  "Вот с чего он такой тихий," - ухмыльнулся про себя ремонтник. Он молча смотрел на Константина, ожидая продолжения.
  - Я подойду к Кенену, скажу, чтобы начинал готовиться, - сказал северянин, придвинувшись ближе. - Ваш с ним глинтвейн в том году хорошо разошёлся. Но Кенена кто-то должен держать за воротник. Он слишком быстро бегает.
  Гедимин усмехнулся.
  - Знаю. Ладно, пойдём к нему вместе. Так что с нашей установкой? Она тебя действительно устраивает, и ты не заставишь её разбирать в последний момент?
  Константин мигнул.
  - Если устройство безопасно, я так и говорю, - хмуро ответил он. - В этот раз ты собрал хороший рабочий механизм, безопасный в использовании. Я никогда не говорил, что ты этого не умеешь.
  ...Кенена перехватили у выхода из кинозала. Гедимин ожидал, что он попытается шмыгнуть вниз по лестнице мимо Константина, и сразу сцапал его за плечо, но учётчик только растерянно мигнул - и тут же расплылся в улыбке.
  - Уже беспокоитесь? Волноваться не о чем. Мэрия уже выделила деньги, а я нашёл подручных. Перегонка идёт полным ходом, и пряности закуплены, а то, чего не хватило, подвезут на неделе. Не беспокойся, Гедимин, жжёнки хватит на весь город!
  - Что? - ремонтник изумлённо мигнул. - Мэрия дала денег на День атомщика?!
  Он покосился на Константина - тот был удивлён ничуть не меньше. Кенен улыбнулся ещё шире.
  - Прямое распоряжение Маркуса, Джед. Двадцать восьмое - официальный праздник Ураниум-Сити, с выходным днём и развлечениями по вкусу. А с утра - обычная раздача еды и напитков.
  - И речь Маркуса? - недоверчиво сощурился Гедимин.
  - Это навряд ли, - качнул головой Кенен. - А вот Арбогаст обещал выступить. Говорят, праздник теперь будет ежегодным. Лишняя работа для меня, но неплохая традиция для города, верно?
  ..."Официальное заявление Совета безопасности Солнечной Системы: о доступе искусственнорождённых к новооткрытому радиоактивному веществу не может быть и речи", - крупный заголовок, подсвеченный красным, горел в самом начале списка последних новостей. "Что?" - Гедимин изумлённо мигнул.
  "Недавнее международное соглашение в области ядерных исследований вызвало к жизни панические слухи," - так заявил на утренней прессконференции секретарь Совета безопасности. "Это не первое странное заявление, распространяемое от нашего имени. Как и предыдущие попытки распространить дезинформацию, оно будет тщательно изучено, а виновные понесут наказание. Ни о каком доступе искусственнорождённых к материалам, хранящимся в центре ядерных исследований в Лос-Аламосе, не может быть и речи."
  "Официальный комментарий профессора Аткинсона (Калифорнийский Университет): "Это уже не первое сообщение о якобы созданных на сарматских территориях "научных центрах". Но до сих пор нас не обвиняли в сотрудничестве с диверсионными группами и отрядами повстанцев. Могу заверить, что ни один атом ирренция не был передан кому-либо за пределами лаборатории Лоуренса без ведома и непосредственного приказа Совета безопасности Солнечной Системы и Федеральной Службы Безопасности. Со своей стороны я приложу все усилия, чтобы подобные нелепые слухи не распространялись в стенах университета и - тем более - не выходили за его пределы!"
  Гедимин ухмыльнулся. "Секретность. Мартышки любят секретность. Значит, диверсионная группа? Ну, ладно..."
  Он закрыл сайт новостей и поднялся из кресла. Ему вспоминалось холодное зелёное свечение под защитным полем, шипение кислорода, выкачиваемого из-под урановой сферы, и белый осадок на фильтрах. "Два-три грамма в первом выходе, не больше," - прикинул он, восстановив в памяти письма из Лос-Аламоса. "Но этого хватит для первых экспериментов. А потом я пойму, как ускорить синтез, и счёт пойдёт на килограммы. Жаль всё-таки, что нет полной информации по взорванным реакторам. Что там могло пойти не так?"
  
  27 сентября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Дождь, начавшийся на рассвете, к одиннадцати часам усилился. Гедимин узнал об этом, не выходя на улицу, - по показаниям датчиков заполнения, установленных в водосборных цистернах рядом с ангаром. Уровень воды повышался гораздо быстрее, чем с утра; к вечеру теми же темпами могло накопиться на полчаса работы душевой. Можно было бы обойтись и без водосборников - в воде на территории АЭС недостатка не было, но избыток свободного времени и недостаток осмысленных занятий очень раздражали Гедимина, и он на несколько дней занял себя сооружением цистерн и систем стока и фильтрации. Он думал, что Константин будет фыркать, и приготовился огрызаться, но тот только покивал: "Экономия природных ресурсов? Да, это сейчас в моде. Ведомство не будет против."
  Сейчас Константина не было на месте - четверть часа назад его вызвали на пост охраны. Скучающий Линкен сел за его телекомп и нашёл там симулятор космического боя, лаборанты взяли миниглайды и ушли в коридор тренироваться перед завтрашними гонками, Хольгер возился с колбами - выращенные им кристаллы оказались слишком хрупкими и не годились для цацек, и он искал, что добавить в них для прочности. Гедимин, оторвавшись от недоделанного перстня, обвёл комнату задумчивым взглядом и ухмыльнулся. "Очень научный центр. Куда уж научнее..."
  На стенной панели мигнул светодиод - входная дверь открылась и закрылась. Следующая лампочка зажглась на входе в душевую. Минут через десять кто-то спустился на нижний ярус. Заскучавший было Иджес оживился и поднялся из-за верстака.
  - Где это он застрял?
  - На просушке, разумеется, - недовольно сощурился Константин, входя в лабораторию. - Настоящим учёным присуща аккуратность, и они не таскают уличный песок и воду в помещения. У механиков, по-видимому, всё по-другому.
  Он положил на верстак продолговатую коробку из непрозрачного белесого фрила.
  - Гедимин, тебе привет из внешнего мира. Нам прислали так называемый радиометр Конара. Можешь с ним ознакомиться.
  Ремонтник изумлённо мигнул, одним движением стряхнул с прибора оболочку и взял его в руки. Рукоятка устройства была сделана под человечью руку и в сарматской смотрелась странно - Гедимину пришлось удерживать её двумя пальцами, но через секунду он понял, что пластины раскладываются и образуют обруч, достаточно широкий, чтобы обхватить его запястье. Внешний корпус прибора странно блестел на свету - он был изготовлен из непрозрачного чёрного рилкара. Две раздвижные пластины прикрывали верхний прямоугольный экран и прозрачный кругляш с закреплённой в его центре стрелкой и неподписанными делениями по кругу. Слева от экрана на светло-сером фоне были начерчены буквы древнегреческого алфавита. Гедимин тронул клавишу на миниатюрной панели управления - стекло посветлело, а из передней части прибора выдвинулись два длинных штыря. Между ними натянулась белесая плёнка защитного поля. Стрелка едва заметно качнулась и уверенно указала на верстак Гедимина. Константин выразительно хмыкнул.
  - Радиометр не обманешь, верно?
  - Всё в пределах нормы, - буркнул Гедимин, прочитав показания, но на всякий случай опустился на пол и направил прибор на один из закрытых ящиков под верстаком. Стрелка уверенно качнулась в его направлении, показания практически не изменились. "Чувствительный прибор," - Гедимин покосился на радиометр с уважением. "И - как я и говорил - обеднённый уран неопасен."
  - Дай посмотреть, - Линкен забрал у ремонтника устройство, убрал штыри и повертел коробку в руках. С раздвижными креплениями он освоился быстро; через пять секунд прибор уже был закреплён на его запястье, и он водил рукой из стороны в сторону.
  - Обычный дозиметр косморазведки, - сказал Иджес. - Только с лишними окнами, в которых ничего не отображается. Гедимин, для чего они?
  - А ты читай, - недовольно сощурился ремонтник, тыкая в греческие буквы на сером фоне. - Омикрон- и сигма-излучение. Здесь проверять бесполезно - ни по омикрону, ни по сигме фона быть не может. Надо опробовать прибор в хранилище, под защитным полем.
  - Осторожнее там, - предостерегающе посмотрел на него Константин. - Радиометр - единственный. Лос-Аламос не торопится снабжать нас ценным оборудованием.
  - Сами себя снабдим, - буркнул Гедимин, прикидывая, как разобрать прибор с наименьшим вредом для него. Сармату не терпелось повторить работу Конара - он уже знал принцип работы устройства, дело оставалось за малым...
  В хранилище пошли все, даже лаборанты; их от защитного поля аккуратно отодвинули, остальные сарматы окружили Гедимина, проверяющего фон в помещении. Константин остался у двери и ближе подходить отказался.
  - Надо же, - сказал Хольгер, проверив показания. - Весь омикрон остаётся под полем. А вот сигма просачивается. Сколько тут? Семнадцать микро... чего?
  - Кью-ген, - Линкен ткнул пальцем в обозначение под светло-серой полосой. - Что за новшество?
  Гедимин удивлённо мигнул. "Q-gen" - единственное, что было обозначено под экраном, и величиной измерения это быть никак не могло.
  - Таких величин нет, - сказал он. - Должно быть нормальное обозначение.
  Он посмотрел на нижнюю часть устройства - никаких обозначений на нём больше не было.
  - Новая единица, в честь Конара? - Линкен насмешливо хмыкнул. Рядом хихикнул Айрон; наткнувшись на тяжёлый взгляд Гедимина, лаборант быстро отступил за спину Хольгера.
  - "Конар" пишется через "си", - буркнул ремонтник. - Я спрошу, что за кьюгены. Но странно, что сигма просачивается наружу. Защитные поля очень надёжны.
  - А я говорил, что ты пренебрегаешь техникой безопасности, - сказал Константин - от двери ему был прекрасно слышен весь разговор. - При всём уважении к тебе, рано или поздно придётся изъять у тебя ключи.
  - Сделаю новые, - угрюмо отозвался сармат, приводя в движение манипулятор, встроенный под защитное поле. Дозиметр, уложенный в спусковой жёлоб, легко скользнул внутрь купола и остановился, когда его сжала подвижная "клешня". На экране зарябили цифры - омикрон- и сигма-излучение стремительно росли. Две секунды спустя вспыхнул тревожный красный сигнал, и прибор испустил пронзительный писк.
  - Доставай! - Иджес, не выдержав, толкнул Гедимина в плечо. - Тащи наружу... Жёваный крот! Он же сам теперь будет фонить, так?
  - Не будет, - отозвался ремонтник, извлекая дозиметр из-под купола. - Внешний корпус из рилкара, под ним - защитное поле по всему контуру. Нечему там фонить.
  Красный сигнал погас, цифры снова зарябили, возвращаясь к обычным для Ураниум-Сити значениям. Ничего странного... не считая семнадцати микрокьюгенов сигма-излучения. "Интересно, какая нужна интенсивность, чтобы воздействие стало заметным," - подумал Гедимин. Здесь, в Ураниуме, спросить было не у кого, ответит ли Герберт, зависело не столько от него, сколько от цензуры, и в последнее время, как заметил сармат, она стала строже.
  - Оставим эту штуку здесь, пусть измеряет, - предложил Иджес, с заметным облегчением выбираясь из хранилища. Константин фыркнул и неожиданно резким движением вывернул прибор из руки Гедимина. Ремонтник изумлённо замигал.
  - Будет лежать на моём столе. Брать под расписку, - процедил Константин и сунул дозиметр в карман. Гедимин и Иджес ошарашенно переглянулись.
  ...В вестибюле "Новы" на стене висело расписание, рядом с ним - список участников гонок на миниглайдах по северному шоссе. Гедимин нашёл там всего два имени "старых" сарматов - в основном собрались филки, и среди них - все трое лаборантов научного центра.
  - Надо же, - Иджес подошёл к расписанию и недоверчиво хмыкнул. - АЭС будет открыта для посещения? И кто туда пойдёт? Всех атомщиков вы сводили в том году, а остальных туда не заманишь.
  - Тем лучше, - отозвался Гедимин, прикидывая про себя, как удобнее пробраться на станцию. Он не сомневался, что "макаки" выставят охрану, возможно, даже усиленную - и что охранники при первой возможности напьются виски и уйдут купаться в градирню. "Попробовать пройти в зал управления," - мысленно внёс в планы Гедимин. "Операторы не должны помешать. А потом - спуститься в научный центр." Он незаметно дотронулся до пояса - за последнюю неделю ключей, спрятанных в жёстких полых пластинах, стало больше. "Есть одна мысль..."
  
  28 сентября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Арбогаст Марци закончил речь, голографические проекторы отключились, и патрульные отошли от двери, позволив сарматам выйти из кинозала.
  - А про научный центр ничего не сказал, - обиженно хмыкнул Иджес, мимоходом забирая со стола на лестничной площадке небольшой контейнер с глинтвейном. - И про ирренций тоже.
  - Мартышки любят секретность, - отозвался Гедимин, пряча в карман полупустой тюбик табаско. Он честно пытался слушать речь Арбогаста - и, как обычно, потерял нить мысли на третьей фразе, и даже доза капсаицина не помогла, хотя в мозгу немного прояснилось.
  - Куда теперь? - спросил Иджес.
  - Я за кексами, а потом - на озеро, - ответил ремонтник. Поздравления из Лос-Аламоса были получены ранним утром, ответные - отправлены ещё с вечера, интересных новостей не было, - оставалось дождаться, когда закончатся полёты над северным шоссе, и глайдеры повезут желающих на АЭС.
  - Что, не пойдёшь на гонки? - Иджес удивлённо мигнул. - Зря. У нас такого ещё не было. Не хочешь посмотреть, как Айрон летает?
  - Мало я на него смотрю, - сармат недовольно сощурился. - Иди, если хочешь. А я - на озеро.
  ...Что-то небольшое, тёмное, блестящее качалось на воде недалеко от берега, и Гедимину померещилось, что под кустами всплыла одна из подводных лодок. Он поддел странную вещь палкой, подгоняя её к берегу, она податливо шевельнулась - не так, как реагировал бы на прикосновение металл.
  "Мёртвая рептилия," - сармат выловил найденное из воды и задумчиво осмотрел, но так и не придумал, для чего мог бы использовать небольшую дохлую змею. "Извлечь кости и сделать цацку? Такой у меня ещё не было."
  Кусты зашуршали, роняя бурые листья, - на берег выбирался Хольгер.
  - Змея? - он посмотрел на рептилию и покачал головой. - Кажется, тебе слишком долго пришлось тут сидеть. Но уничтожать животных - это лишнее.
  - Оно такое было, - буркнул Гедимин, засовывая змею в карман. - Ну так что, пойдёшь со мной?
  - Опыт обещает быть интересным, - кивнул Хольгер. - Я с тобой. Надеюсь, макаки не выставят охрану... и патрульные найдут себе другие занятия.
  - Чем можно аккуратно растворить кожу и мышцы, но не повредить кости? - спросил Гедимин, застёгивая комбинезон и вылезая из кустов.
  - Биологическая очистка, атомщик, - едва заметно усмехнулся химик. - Те, кто работает с костями, обычно прибегают к ней. Найди в лесу большой муравейник...
  ...Глайдеры, идущие к "Полярной Звезде", отходили от Грузового аэродрома, и на их платформах не было свободного места - сарматам, чтобы не выпасть за борт, приходилось держаться друг за друга, а филки вообще не рисковали садиться на первые транспорты и ждали в стороне, пока "верзилы" уедут, и станет свободнее. Гедимин не боялся давки, но и он замер в изумлении, когда увидел погрузку.
  - Не ожидал? - пробегающий мимо Линкен хлопнул его по плечу. - Там у вас собирается весь Ураниум.
  - Ты едешь? - спросил Гедимин, высматривая ближайший глайдер.
  - Насчёт меня у охраны особые указания, - качнул головой взрывник. - Можно делать ядерное топливо, нельзя войти на атомную станцию. Ну, макакам виднее!
  ...У въезда на станцию стояли четверо патрульных со станнерами; экзоскелетчиков нигде видно не было, и Гедимин довольно ухмыльнулся - его предположения не разошлись с реальностью. За первым постом охраны дежурили сарматы в белых комбинезонах. Заметив ремонтника, некоторые помахали ему. Один из них был низкорослым и худощавым, рядом с ним стоял широкоплечий ссутуленный сармат со странно вытянутой головой, - очертания медвежьей морды угадывались даже под шлемом. "Бьорк прикрывает Айзека?" - усмехнулся про себя Гедимин и помахал в ответ.
  "Разойдёмся," - жестом сказал он Хольгеру, когда они, ненадолго слившись с толпой, проходили мимо запасного генератора. "Через час у ангара," - ответил химик, сворачивая направо. Гедимин обогнул генератор и вышел к главному корпусу.
  Нечего было и думать проникнуть туда незаметно - это сармат понял сразу же, как только увидел рой круглых летающих дронов вокруг здания. Камеры повисли вдоль стен, снимая площадь. За ними присматривали люди - их пустили на крышу и выдали каждому бронежилет и белый комбинезон, изготовленный по размерам филка. Многим даже эта одежда была велика настолько, что под её складками броня едва угадывалась. Заметив пристальный взгляд Гедимина, ближайший журналист толкнул летающую камеру в его сторону. Сармат отступил и сделал вид, что разглядывает предупреждающие таблички. Сегодня он был в личной одежде - о том, что он атомщик, не напоминало ничего.
  "Хоть в трубопровод лезь," - мрачно думал сармат, обходя главный корпус вместе с группой рабочих с сольвентного поля. Он надеялся, что они приблизятся к зданию, и можно будет незаметно подобраться к одному из боковых входов, но сарматы держались на почтительном расстоянии от стен, а когда приблизились к реакторам, отошли ещё дальше. На некоторое время их задержала табличка, запрещающая купаться в градирнях, и Гедимин отделился от группы, подошёл к стене и сделал вид, что осматривается. Камеры висели над его головой, но "глядели" вперёд, на посмеивающихся сарматов; ремонтник довольно ухмыльнулся и шагнул к двери.
  - Мсьё Гедимин?
  Сармат так и не понял, как "Рузвельт" с полным вооружением мог подобраться к нему неслышно. Экзоскелетчика не было у двери пять секунд назад; теперь он стоял там и загораживал проход широкой спиной.
  - Фюльбер, - Гедимин сердито сощурился.
  - Ожидаемая встреча, мсьё инженер, - продолжал "менеджер по персоналу", небрежным движением руки отгоняя от себя дрон-камеру. - Но я рассчитывал увидеть вас среди организаторов. В том году, как я слышал, вы показывали весьма интересный опыт для тех, кто интересуется ядерной физикой...
  - Опыты покажут без меня, - отозвался Гедимин. - Я просто гуляю.
  - Разумеется, мсьё инженер, - серьёзно ответил Фюльбер. - Главный корпус - отличное место для прогулок. Жаль, что не все сарматы с вами согласны.
  Он обвёл стальной "клешнёй" пустое пространство между зданием и сарматами, обходящими его по широкой дуге. Никто, кроме Гедимина, не подходил вплотную.
  Сармат огляделся - ни патрульных, ни охраны "Вестингауза" вокруг не было. Конечно, не стоило и пытаться пройти мимо Фюльбера без его согласия...
  - Ты пропустишь меня в зал управления? - тихо спросил он. - На одну минуту. Я ничего не трону.
  - Мсьё Гедимин... - протянул Фюльбер, задумчиво глядя на него с монитора.
  - Если бы я хотел что-то сделать со станцией, я бы сделал, пока она строилась, - напомнил сармат.
  - Резонно, - согласился человек. - Да, мсьё инженер, вам трудно отказать. Только пять минут, и ведите себя тихо.
  ...Один из операторов удивлённо обернулся на шум открывающейся двери и чужие шаги за спиной, странно хрюкнул и вскинул руку в приветственном жесте. Гедимин молча поднял ладонь с растопыренными пальцами и подошёл к щиту управления. "Всё работает," - думал сармат, глядя на мониторы; он не видел своего лица, но чувствовал, как в груди теплеет, - если бы не маска, жёлтое свечение глаз отразилось бы в экранах. "Они ничего не испортили. Лучшего и желать нельзя."
  - Мсьё Гедимин, - стальная конечность прикоснулась к его плечу. Сармат кивнул и повернулся к выходу.
  - На следующий июнь запланирована проверка систем отключения, - негромко сказал Фюльбер, спустившись в тихий коридор сбоку от машинного зала. - Ничего сложного, но мне хотелось бы, чтобы вы приняли в ней участие. С вашим руководством я договорюсь.
  Гедимин мигнул.
  - А нервные срывы? - напомнил он, криво ухмыльнувшись. - Не боишься за свою станцию?
  - Мсьё Гедимин... - из экзоскелета донёсся усталый вздох. - Если я чему-то и научился, пока работал на "Вестингауз", так это соизмерению рисков.
  ...Желающих разглядывать ремонтные ангары было немного - несколько сарматов забрели туда, но вскоре, разочарованно ворча, выбрались к градирням, оставив Гедимина одного, и он прибавил шагу.
  - Sata... - прошептал Хольгер, мягко спрыгивая с крыши в двух шагах от него. Глаза сармата горели красным огнём.
  - Tiitzki, - отозвался Гедимин, останавливаясь у двери. Этот ключ он ещё не проверял в деле, и кодов сигнализации ему, по большому счёту, знать не полагалось, - но все клавиши и полагающиеся писки и щелчки он помнил твёрдо. Не прошло и пяти секунд, как массивные створки тихо разошлись, и сармат придержал их, пропуская Хольгера внутрь.
  - Интересно, насколько это законно? - подумал вслух химик десять минут спустя, выходя из лаборатории со стеклянной чашкой в руке. На дне ёмкости поблескивала тёмно-синяя лужица.
  - Никогда не понимал мартышечьих законов, - отозвался Гедимин. Он стоял посреди хранилища, рядом с защитным полем; дверь оставил открытой - сигма-излучение, так или иначе, просачивалось сквозь неё, остальное задерживал купол непосредственно над образцом. "А взрываться тут нечему," - подумал сармат и тут же осёкся - с таким веществом, как ирренций, ничего нельзя было сказать наверняка.
  - Со своим образцом такие опыты будут проводиться каждый день, по одному в час, - сказал Хольгер, проталкивая закрытую ёмкость с тёмно-синей жижей в жёлоб, ведущий внутрь защитного поля. Она прошла, но впритык. "Сделать нормальный доступ," - отметил для себя Гедимин.
  - Фонить будет? - запоздало спохватился Хольгер. Гедимин пожал плечами.
  - Проверим.
  Гамма-излучение под куполом было пренебрежимо мало, о серьёзном потоке электронов тоже речи не шло, - порция жидкого сивертсенита была вброшена под практически чистое сигма-излучение и, как и следовало ожидать, на него не отреагировала. Гедимин смотрел на жидкость, она лежала в стеклянной коробке, красноватые кольцевые разводы вокруг манипулятора стали ярче, но и только, - больше ничего не происходило.
  - Сигма не годится, - заключил Хольгер, перенося ёмкость под небольшую щель в урановой сфере. Проём был оставлен, чтобы стравливать лишний газ, и напротив него на защитном куполе всегда светился зелёный блик. Хольгер остановил манипулятор напротив щели и указал Гедимину на светящееся пятно. Что он хотел сказать, ремонтник так и не узнал, - синяя жидкость, до сих пор неподвижная, всколыхнулась и растеклась по стенкам коробки, быстро меняя очертания. Зелёное пятно погасло, закрытое новым пузырём защитного поля - он сформировался вокруг сивертсенитовой лужицы и быстро уплотнился до полной непрозрачности. Хольгер перевёл взгляд на Гедимина и изумлённо мигнул.
  - Ты это видишь?
  - Активация, - пожал плечами ремонтник, перехватывая манипулятор и отводя от проёма. Бесполезно - защитное поле, сформированное до конца, так и висело на стальной "клешне" и таять не спешило.
  - Да, активация так активация, - пробормотал Хольгер, недоверчиво хмыкая в респиратор. - Никогда такого не видел. Считанные доли секунды... Вот это был бы генератор, хоть против ядерного взрыва...
  "И как теперь его оттуда забрать?" - Гедимин привёл манипулятор в движение и попытался затолкать коробку с сивертсенитом в жёлоб, но защитное поле застряло в отверстии. Сармат посмотрел на "пальцы" подвижного устройства и тут же вспомнил, что они не электризуются, - одно из требований техники безопасности. "Уран и торий..." - сармат досадливо вздохнул и сунул руку в карман. "Надо что-нибудь придумать..."
  - Что случилось? - Хольгер удивлённо посмотрел на него. - Что-то не так?
  - Сивертсенит застрял, - буркнул сармат, перебирая нужные и ненужные обломки в карманах. Ничего подходящего под руку не попадалось.
  - Что?.. - химик взялся за манипулятор и растерянно хмыкнул. - Да, действительно. Константин завтра удивится. Никак нельзя расширить жёлоб?
  - Можно, но не настолько, - отозвался Гедимин, оглядываясь на дверь. "Ещё Константина тут не хватало..."
  - Я достану, - хмуро сказал он, направляя на себя генератор защитного поля. - Выйди и сделай себе купол. Придётся лезть внутрь.
  - Heta! - Хольгер схватил его за руку - уже поверх защитной оболочки. - Не надо, Гедимин. Ничего хорошего не выйдет. Ты и так переоблучился за этот месяц.
  - Я в поле, - отозвался сармат. - Выйди и прикройся. Работы на секунду, болтовни на два часа...
  Отодвинув Хольгера к двери, он повернулся к урановой сфере. О том, что внутри лежит образец ирренция, напоминали только странные свечения на защитной оболочке. Гедимин представил, как зелёные блики растекаются по его рукам, и задумчиво сощурился. "Если приподнять не только купол, но и сферу, всего на секунду..."
  Он выглянул в коридор. Хольгер, завёрнутый в защитное поле с ног до головы, молча вскинул руку. Гедимин шагнул обратно, закрывая за собой двери. Купол над урановой сферой растворялся долго, неохотно, слой за слоем, сармату показалось, что прошло полчаса, - и он, не тратя времени на возню с манипулятором, выдернул стеклянную коробку из его "клешни" и швырнул в угол. Шар плотного, непрозрачного защитного поля покатился по гладкому фрилу и остановился у стены. Сармат оглянулся на него и снова перевёл взгляд на сферу. Глубоко вдохнув, он осторожно развёл её сегменты в стороны и просунул руку внутрь.
  Сквозь оболочку он ничего не почувствовал - только видел, как зелёные отсветы бегут вверх по предплечью. Рука наткнулась на что-то твёрдое, и сармат неловко провёл пальцем по невидимой поверхности. "Сквозь защитное поле ничего не поймёшь," - с досадой думал он, вынимая ладонь из урановой сферы и тщательно подгоняя друг к другу сегменты. "Но я его всё-таки потрогал. Странные ощущения."
  Защитное поле уже смыкалось над образцом, когда Гедимин вспомнил о камерах по периметру хранилища и сердито сощурился. Закрывать их было поздно.
  - Живой? - спросил, заглядывая в хранилище, Хольгер. Ремонтник кивнул и показал ему коробку с сивертсенитом. Поднесённый к ней дозиметр Конара показывал остаточное, угасающее омикрон-излучение, - лёгкий стеклоподобный сивертсенит, как и стекло, из которого была сделана ёмкость, был почти неуязвим для наведённой радиации.
  - Всё надо мыть, - сказал Хольгер. - И эту вещь, и тебя. Идём в душевую. Тут нужна дезактивация.
  Гедимин мигнул.
  - Я был в поле, - напомнил он. - Ни один атом не мог просочиться.
  - Ты трогал ирренций, - сузил глаза химик. - Я вообще не знаю, доживёшь ли ты до завтра. Гедимин, ты псих - хуже Линкена, честное слово!
  ...Солнце уже садилось, когда ремонтник выбрался из озера и выловил комбинезон, плавающий у берега.
  - Воняет, - буркнул он, обнюхав одежду. Запах дезактивационного раствора за несколько часов слегка ослаб, но отлично чувствовался - как казалось Гедимину, за пять метров независимо от направления ветра.
  - А по-моему, отмылось, - сказал Хольгер. - А ты сам как? Руку не жжёт, голова не кружится?
  Гедимин сердито сощурился.
  - Я был в поле!
  - Если что-то пойдёт не так, тебя надо будет срочно тащить к медикам, - покачал головой химик. - Одевайся, пойдём на крышу, пока ещё есть места.
  - Линкен нас подождёт, - отмахнулся Гедимин, тщательно стряхивая с комбинезона воду. Со скирлина она скатывалась быстро, но одежда всё равно оставалась слегка влажной, и на холодном осеннем ветру сармат ёжился и покрывался бледной синевой.
  - Болтать не будешь? - спросил Гедимин, выбравшись из кустов и повернувшись к Хольгеру.
  - Пока ты здоров, от меня никто ничего не узнает, - отозвался тот. - Но Константин всё же был прав. Ты очень неосторожен.
  ...Линкен стоял на краю крыши, глядя на подсвеченную фонарями северную дорогу. За его спиной валялись выложенные в неровную линию петарды, соединённые запутанными проводами. Сарматы, занявшие крышу в ожидании фейерверка, держались поодаль от "заграждения". Гедимин подошёл ближе и заметил, что провода никуда не ведут - если вся эта конструкция и могла взорваться по сигналу, то передавался он предельно неочевидным образом, а все разноцветные проводки, наваленные в два слоя, были сложены "для красоты". Сармат осторожно перешагнул через них и остановился у гребня крыши.
  - Ложись! - крикнул, не оборачиваясь, Линкен. Гедимин распластался на крыше раньше, чем успел осмыслить команду, - долгое общение со взрывником не прошло даром. Линкен подошёл и потянул его за шиворот.
  - Сразу сказал бы, что это ты, - буркнул он, дожидаясь, пока сармат поднимется на ноги. Из-за ската крыши осторожно выглянул Хольгер, и Линкен жестом позвал его к себе.
  - Мы не хотели мешать, - сказал химик.
  - Чушь, - фыркнул Линкен. - Как вы можете мешать? Иди сюда, атомщик. Отсюда лучше видно.
  Он опустился на корточки, раскладывая на краю крыши кнопочные устройства. Никаких проводов у них не было. Увидев одно из них, Гедимин изумлённо мигнул, - это была Большая красная кнопка с атомной электростанции.
  - Нравится? - спросил Линкен. - Самое то для таких дел. На маленьких пультах - небольшие запуски, а на этой - каскады. Но если задумаешь что-нибудь серьёзное, я тебе её одолжу. Не насовсем - мне она тоже нравится.
  ...Красные, белые и золотые огненные шары взлетали над лесом и почти достроенными корпусами новых заводов, и небо, не успев потемнеть, снова вспыхивало от края до края. В разноцветных отсветах Гедимин видел очертания градирен, главного корпуса с вентиляционными трубами и - если приглядывался - цепочки ремонтных ангаров. Научный центр сливался с ними, и отличить его от похожих строений было невозможно.
  
  01 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Если так и дальше пойдёт, мне придётся сменить замки, - сказал Константин, сердито щурясь на Гедимина и Хольгера. Сарматы переглянулись и одновременно пожали плечами.
  - Мы работаем, - буркнул ремонтник. - Что не так?
  - Я просмотрел записи от двадцать восьмого сентября, - Константин навис над ним, и Гедимину захотелось подняться во весь рост. - Вот эту попытку самоубийства ты называешь работой?
  Гедимин сузил глаза. "Всё-таки докопался... Интересно, он все записи просматривает?"
  - Я поправлял сегменты сферы, - отозвался он. - И был при этом в защитном поле. Это на записях видно?
  Константин тяжело вздохнул и ткнул пальцем в старый шрам на груди Гедимина.
  - Иногда я не понимаю, почему ты до сих пор жив. Теперь ты, Хольгер... Объясни мне причину твоего молчания. Ты не пытался остановить своего... друга, и ты ничего не сказал мне ни тогда, ни на следующий день. Почему?
  - Эй-эй, тише! - к Константину подошёл Линкен и остановился почти вплотную, потирая шрам на затылке. - Мы не на Марсе, ты не в экзоскелете. Хватит допросов.
  Константин с присвистом выдохнул и хотел что-то ответить, но тут на стене загорелся красный светодиод, и под потолком негромко задребезжало. Кто-то спускался по лестнице, и Гедимин машинально сдвинул "Ириду" вниз по предплечью и развернулся к двери, на ходу вдевая свободную руку в ремонтную перчатку. "Здесь, внизу, - как в ловушке," - промелькнуло в голове.
  - Tza atesqa! - дверь ещё не успела открыться, а в проём уже просунулась рука, поднятая к потолку в приветственном жесте. Сармат, одетый в униформу Ведомства развития, вошёл первым, за ним - двое патрульных со станнерами, подозрительно похожими на бластеры.
  - Нгылек, - Гедимин вернул генератор защитного поля в исходное положение и покосился на Константина - "Почему не предупредил?" Командир "научной банды" выглядел не менее растерянным, чем остальные.
  - Как продвигается работа с образцом? - спросил Нгылек, выкладывая на стол Гедимина запечатанную коробку.
  - Ирренций синтезируется, - ответил Константин. - Механики изготовили устройство для отделения ирренция от урана.
  - У Ведомства есть плутоний? - спросил Гедимин. - А ещё лучше - нептуний.
  Нгылек посмотрел на него задумчиво и едва заметно качнул головой.
  - Сейчас я ничем не могу вам помочь. Доступ к таким материалам нам откроют очень нескоро. Но раньше вы как-то решали подобные задачи... Пока у Ведомства для вас поручение, не связанное с радиоактивными веществами. Вот интересный образец строительного материала, произведённого в Австралии...
  Он достал из коробки прямоугольную пластину, тщательно завёрнутую в полупрозрачный ячеистый скирлин. Сквозь обёртку Гедимину показалось, что внутри стекло или стеклянистый фрил. Пластина, выложенная на стол, действительно напоминала стекло с нанесённым на него рисунком - озёрным пейзажем, включающим в себя несколько прибрежных кустов и скалы в отдалении. Приглядевшись, Гедимин удивлённо мигнул, - ему не померещилось, и объекты действительно двигались. По воде шла рябь - маленькие волны бежали к берегу, под кустами расходились круги, листья мелко дрожали на ветру, ветки раскачивались. Полминуты спустя "ветер" начал "стихать" - дрожь прекратилась, и кусты замерли. Вода всколыхнулась - что-то небольшое плыло по ней, и волны расходились в разные стороны. Сармат заглянул под пластину, подозревая, что где-то спрятан небольшой проектор, но ничего не нашёл - если что-то и было, оно представляло из себя тонкий слой внутри прозрачного стекла.
  - Никакой электроники, только химия, - сказал Нгылек, переворачивая пластину тыльной стороной вверх. Там не было никаких изображений, ни движущихся, ни статичных, - только зеленоватая матовая поверхность. Хольгер протянул руку и провёл ногтем по торцу пластины.
  - Что это?
  - Фирменное название "фэнрил", - ответил Нгылек, протягивая пластину Хольгеру и доставая из коробки ещё одну. Она была меньше, и её повредили при транспортировке, - поверхность потрескалась, но ещё можно было разглядеть плавно движущееся изображение морского дна и различных представителей фауны. Гедимин не вспомнил, как они называются, но счёл их довольно достоверно изображёнными - нечто подобное он видел в случайно подвернувшемся фильме.
  - Патент хранится надёжнее ядерного арсенала, - продолжал Нгылек. - Даже Северу не удалось его раздобыть. Австралийцы запустили это в производство и продают на Луну и Венеру. Уже есть заказы от Мацоды для амальтейских колоний.
  Линкен подошёл, повертел кусок стекла в руках и недоумённо хмыкнул.
  - Это просто цветной фрил. Ни прочности, ни термостойкости. Зачем он нужен?
  - Его вставляют в иллюминаторы. Считается, что видеть земные пейзажи полезно для человеческой психики, - пояснил Нгылек. - Hasulesh - довольно хрупкие существа. Два-три месяца разглядывания Луны в иллюминаторе - и можно везти к медикам. Говорят, некоторые даже выходили наружу без скафандров.
  Линкен мигнул.
  - Макаки болеют из-за того, что несколько недель не видят... вот этого? - он ткнул пальцем в потрескавшийся фэнрил. - Им даже на Амальтее надо глазеть на деревья и рыб? Ядро Юпитера... Как эти комки слизи вообще где-то выживают?!
  - Всячески облегчая свою жизнь, eateske, - едва заметно усмехнулся Нгылек. - Вот одно из приспособлений, которые они придумали. Как я уже сказал, патент у австралийцев. Но в Ведомстве считают, что нам пригодилось бы такое производство на территориях. Где-нибудь в отдалении от Ураниума, чтобы не возникало подозрений. Я полагаюсь на вашу группу. До сих пор вы меня не подводили. Оба образца можете разобрать на атомы, если это поможет в исследованиях, но больше фэнрила у меня нет. Официальный срок отчёта - через месяц. Самостоятельно на меня не выходите - вся наша связь слишком легко прослушивается. Tza atesqa!
  Сарматы вышли. Снова замигал красный светодиод - агенты Ведомства прошли по верхнему этажу, входная дверь открылась и закрылась. Хольгер разглядывал неровно срезанный торец осколка и задумчиво щурился, Константин взял расколотый кусок, чтобы посмотреть на просвет, и лаборант принёс для него три дополнительных фонаря, Гедимин думал о лунных и амальтейских пейзажах - чем они так разительно отличаются от земных? - и немного о "Кассини" - Нгылек ни разу не упомянул Энцелад, видимо, там обходились без фэнрила...
  Линкен вышел из затянувшегося оцепенения и презрительно фыркнул.
  - Видеть земные пейзажи... полезно для психики... - передразнил он Нгылека и сморщил губы, как будто собирался плюнуть, но не нашёл урны. - Мы на Марсе радовались жидкой воде и брезенту, если удавалось постелить его на пол. Забота о психике... Хрупкие существа... Я загнал бы их в шахту без респираторов, как они делали с нами. Цветные стёкла в иллюминаторах... Tzaat hasulesh!
  Гедимин дотянулся до него и крепко сжал его локоть. Взрывник благодарно покосился на него и отошёл к верстаку.
  - Думаю, дело в смещающихся точках поляризации, - Константин задумчиво потёр подбородок. - И в слоистости... Хольгер, у нас есть чем рассмотреть тонкий срез?
  - Тут счёт идёт на микроны. Мой микроскоп должен справиться, - химик повернулся к Гедимину. - Можешь отрезать тонкий кусок толщиной в десять-двадцать микрон? Только без оплавления, все слои должны остаться нетронутыми.
  Сармат перевёл взгляд на ремонтную перчатку и занялся настройками режущего луча, попутно вспоминая, при какой температуре плавятся стеклянистые фрилы.
  - И ещё одна просьба, - Хольгер, дождавшись, когда он закончит с резаком, тронул его за плечо. - Мне тут очень сильно не хватает фрилоплавильной печи. И если речь о плоском слоистом материале, то понадобится прокатный стан. Не слишком большой, двадцати сантиметров в ширину хватит, в крайнем случае можно обойтись десятью.
  - Сделаю, - пообещал Гедимин, задумавшись на пару секунд. - Будет готово через неделю.
  - Постарайся сделать стан для очень тонких листов, - Хольгер снова прикоснулся к его плечу. - И они должны быть максимально ровными. При толщине в десять микрон любая пылинка может всё испортить.
  - Понятно, - кивнул Гедимин. - Две недели.
  - Спасибо, - улыбнулся химик, сжимая его ладонь. - Не знаю, как бы мы без тебя обходились...
  - Прокатный стан? - из-за плеча Гедимина выглянул Айрон, и ремонтник сердито сощурился - он как раз примерялся к листу фэнрила, и филк под руку полез совсем некстати. - Мы что, будем строить тут завод?
  Хольгер взял его за плечо и осторожно отодвинул от верстака.
  - Привыкай, мой малорослый друг, - ровным голосом сказал он. - Нам часто приходится строить заводы.
  ...Хольгер и Константин уже склонились над микроскопом, поочерёдно разглядывая срез фэнрила и оживлённо переговариваясь (Гедимин не вслушивался - он думал о плавильной печи и время от времени добавлял к списку деталей на листке из ежедневника ещё пару наименований), когда Линкен отвернулся от стены, которую до сих пор разглядывал, провёл пальцем по шраму на лице и криво ухмыльнулся.
  - Эй, тески! А что, на этих стёклах можно нарисовать любые картинки?
  - Да, и нам как раз нужен образец, - оторвался от микроскопа Константин. - У тебя есть разумные предложения?
  Линкен выразительно хмыкнул и достал из кармана смарт. Потратив полминуты на щёлканье по клавишам, он показал сарматам кадр из небольшого видеоролика - пылевой "гриб" на длинной вытянутой "ноге". Присмотревшись, Гедимин понял, что крошечные фигурки у его подножия - одноэтажные постройки.
  - Старое видео - ядерные испытания, - пояснил Линкен. - Могу разложить по кадрам. Сделаете такую стекляшку? Так бы смотрел и смотрел...
  Сарматы переглянулись. Гедимин с трудом скрыл ухмылку.
  - Слишком много слоёв для пробной заготовки, - покачал головой Константин. - Мы начнём с более простого видео, в три-четыре кадра. Когда разберёмся, как это работает... посмотрим.
  "Надо будет сделать ему пластину со взрывом," - подумал Гедимин. "Константин не будет делать. Прикинется, что забыл. Придётся мне."
  
  08 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Гедимин, у нас уточнённые данные! - Хольгер похлопал ладонью по защитному полю, и ремонтник, недовольно щурясь под тёмной маской, оторвался от остывающего фрилового полотна и повернулся к силуэту по ту сторону купола. Бросать нагретую протяжную ленту не хотелось - надо было закончить с ней до того, как температура упадёт, и фрил начнёт твердеть.
  - Толщина полотна - пять микрон, - сказал Хольгер. - Ровно пять.
  Гедимин поморщился.
  - Обязательно менять требования на ходу?
  - Извини, - развёл руками химик. - Мы сами не всё понимаем.
  "Пять микрон..." - сармат сощурился и присел так, чтобы верхний край ленты оказался на уровне его глаз. Так лучше были видны микроскопические дефекты. Над лентой с увеличительным стеклом склонился Линкен, но сквозь поднимающиеся испарения ничего было не разглядеть, и взрывник вертелся, пытаясь пристроиться не в потоке пара.
  - И ещё вон там! - Айрон куском стальной проволоки указал на небольшой дефект у дальнего края ленты. Гедимин молча перебрался туда и поднёс к полотну лучевой резак. "Не люблю работать с такой мелочью. Глаза потом болят."
  ...Ленты и прокатные валки остывали в потоке холодного воздуха, и серый пар поднимался над ними, уходя в вытяжку. Гедимин выбрался из-под защитного поля, сдёрнул маску и перчатки и провёл ладонью по лбу, уже не заботясь о чистоте. Надбровные дуги отводили пот от глаз, и он стекал ко рту; соль хрустела на зубах.
  - Пять микрон, - выдохнул ремонтник, поворачиваясь к Хольгеру. Тот, виновато щурясь, протянул ему мокрую ветошь.
  - Гедимин, ты бы поел.
  У порога стоял робот-уборщик с прикреплённой к спине корзиной. В ней лежали пустые контейнеры из-под воды и Би-плазмы. Порцию Гедимина кто-то переложил на его верстак, и сармат перебрался на привычное место и вскрыл упаковку. Ёмкость с водой опустела мгновенно; кто-то из сарматов молча поставил на верстак большую чашку с жидкостью - что-то из лабораторной посуды Хольгера.
  - Вода и соль, - пояснил химик. - Осторожнее с перегревом! Можно было разделить эту работу на две части.
  - Нет, - буркнул Гедимин, не вдаваясь в разъяснения. Ему хотелось только пить. Готовые детали остывали, - с утра можно было приступать к сборке станка. Печь уже была готова, и Хольгер с Константином уточняли последние детали состава. Иджес сидел с ними, изредка тоскливо поглядывая в сторону Гедимина и почти готового механизма. Увидев, что ремонтник доел Би-плазму и молча смотрит на коробку с ненужными деталями, он выбрался из-за стола и подошёл к верстаку.
  - Совсем как в нашей лаборатории, куда приходилось вползать на четвереньках, - усмехнулся Иджес, трогая пальцем одну из запчастей. - А это что?
  Гедимин сфокусировал взгляд на "детали" и сам ухмыльнулся - механик заметил среди металлических, фриловых и стеклянных обломков очищенный череп змеи и несколько её рёбер. Биологическая очистка не подвела - Гедимин, правда, не знал, в какой муравейник Кенен засунул эти останки в начале октября, но вернул он целые кости без следов мышечной ткани.
  - Змеиный череп, - ответил сармат. - Сделаю из него что-нибудь.
  - Кости - хрупкая штука, - покачал головой Иджес. - Чуть что, трескаются. Их бы залить в прозрачный фрил... Я видел такие вещички.
  - Надо подумать, - отозвался Гедимин. - Хочешь костяную цацку?
  - Нет, я собираю железные, - Иджес повертел череп в пальцах и положил обратно в коробку. - Сделай для Айрона. Я не видел у него ни одной цацки. Ты делал ему что-нибудь?
  Гедимин мигнул.
  - Он филк. Никогда не видел филков с цацками.
  - Значит, будет первым, - пожал плечами Иджес. - Сделай. Он не откажется.
  Гедимин оглянулся на Айрона - лаборант стоял у защитного купола, глядя на температурные датчики. Отстёгнутый шлем болтался за спиной вместе с респиратором. Ремонтник досадливо сощурился и оперся рукой на стол, собираясь встать.
  - Да там поле, пусть стоит, - удержал его Иджес. - Ты сам везде лезешь без респиратора.
  - Что?! - вскинулся ремонтник, и сармат проворно отступил на два шага, за угол верстака.
  - Сделай ему какую-нибудь цацку. Так я их хоть различать начну, - сказал он оттуда. - Их тут трое, и они путаются. Ты сам его отличаешь?
  
  17 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "И опять нет писем от Герберта," - думал Гедимин, разглядывая почти готовую подвеску с черепом змеи, залитым в прозрачный фрил. В таком виде кости ещё сильнее походили на детали какого-то странного несимметричного механизма, вполне рабочего в собранном виде и совершенно бесполезного и очень хрупкого в разобранном. В дальнем углу лаборатории за почти непрозрачным защитным полем виднелись силуэты - там стояли Иджес и Линкен. Хольгер следил за подачей сырья снаружи, Константин не отходил от телекомпа, изредка давая короткие указания. Сквозь гул прокатного стана до Гедимина доносились слова "матрица", "точка поляризации" и "цветовой слой".
  - Какая странная вещь, - тихо сказал Айрон, выглянув из-за плеча ремонтника. Гедимин успел забыть о присутствии лаборанта и невольно вздрогнул.
  - Почти готово, - буркнул он, отодвигая филка в сторону. Тот уже привык к этому жесту и "отодвигался" сам, не дожидаясь, когда сармат толкнёт его. "От него, в общем-то, есть польза," - подумал Гедимин; хотя он ни разу не толкал Айрона всерьёз, ему отчего-то стало не по себе. "Он хотя бы молчит, когда его не спрашивают."
  Он взял обломок металла и приложил к почти готовому изделию. Бесформенных кусков оставалось ещё много, но этот уже был лишним - и Гедимин сразу это увидел. Он убрал ненужную деталь, посмотрел на украшение долгим задумчивым взглядом и забрал его со стола.
  - Это твоё, - сармат протянул цацку Айрону. - Делай с ним что хочешь.
  Филк растерянно мигнул.
  - Моё?
  - Я делаю цацки для всех, с кем работаю, - пояснил Гедимин. - Эта - для тебя.
  Айрон протянул руку и долго рассматривал костяную подвеску на ладони. "Выкинет?" - на секунду озадачился Гедимин. Опомнившись, он преувеличенно шумно развернулся к верстаку и вынул из кармана смарт. "Давно не было писем от Герберта. Что с ним?"
  Маленькая рука легла на его плечо и неловко сжала его - точнее, скомкала часть комбинезона, для настоящего пожатия у филка были слишком короткие пальцы.
  - Спасибо, Гедимин. Это красивая вещь.
  Ремонтник кивнул, не оборачиваясь. На экране мигала новая ссылка - на почту пришло письмо из Лос-Аламоса, и о филке Гедимин временно забыл.
  "Гедимин, друг мой, похоже, я уже перешёл все рамки приличий, и вы будете более чем правы, если откажетесь со мной общаться. Но выйти с вами на связь не было никакой возможности. Меня держали в кампусе безвыездно две недели, и я с большим трудом вырвался на несколько часов в Спрингер, пока семья не объявила меня в розыск. Здесь произошло нечто более чем странное, коллега, и я очень надеюсь, что информация до вас дойдёт."
  Сармат удивлённо мигнул и перечитал начало. "Кто мог удерживать человека-учёного против его воли? Что у них там происходит?"
  "Теперь, когда у нас пятьдесят граммов собственного ирренция, и синтез идёт полным ходом, лаборатория радиохимии наконец получила в своё распоряжение небольшую часть изначального образца с орбиты Сатурна. Они давно мечтали разложить его на составляющие, и две недели назад был проведён спектральный анализ, показавший очень странную вещь. Мы ожидали найти там ирренций, уран и продукты его распада, возможно, кремниевый субстрат. Но мы никак не предполагали обнаружить два незнакомых нам цвета в спектре. Анализатор Рохаса тоже выявил эти примеси в составе - заметьте, не одну, а сразу две. Я прилагаю копии сигмаграмм; новые линии отмечены цифрами 1 и 2. Можете убедиться, что ничего подобного раньше под сканер не попадало. Это два новых элемента, и им уже присвоены атомные номера. Сейчас радиохимики выясняют массы основных изотопов и число вариаций в составе, но уже достоверно известно, что у нас на руках два совершенно новых химических элемента. Три таких открытия за один год! Даже для нашей лаборатории это в новинку..."
  Гедимин довольно усмехнулся - любые открытия в лабораториях Лос-Аламоса его радовали, даже если речь шла о сверхтяжёлом трансурановом элементе с периодом полураспада в одну микросекунду. "Наверное, продукты распада ирренция," - подумал он, заглядывая в приложения к письму; линии новых цветов действительно были на месте, и сармат точно знал, что раньше их не видел. "Теперь узнают, как он распадается. Жаль, мы с Хольгером не сообразили сделать сканер."
  Внеся ещё один пункт в список "Опыты, которые будут поставлены с собственным ирренцием", сармат продолжил чтение, но через секунду прервал его и долго мигал, изумлённо глядя на экран. "Что?! Нет, они где-то просчитались..."
  "Речь о двух сверхтяжёлых элементах, чья масса не менее 350; им присвоены атомные номера 135 и 138. Сейчас радиохимики пытаются выделить хотя бы десяток атомов, чтобы изучить химические свойства, но количества обоих веществ очень малы. Одно из них равномерно рассеяно по всей толще кристалла, второе сконцентрировано у поверхности. Элемент 135 образовал химически стабильную окись, элемент 138 ведёт себя как инертное вкрапление. Мы две недели отслеживали их, чтобы определить период полураспада. Это очень странно звучит, коллега, и в лаборатории этому до сих пор не верят, но факт остаётся фактом - до сих пор ни один распад ядер 135-го и 138-го не был обнаружен. Они выглядят абсолютно стабильными."
  "Это невозможно," - качнул головой Гедимин. "Им надо продолжать наблюдения. Даже если это остров стабильности, таких элементов быть не может. Слишком большие ядра..."
  "Наблюдения будут продолжены; очень хотелось бы поработать с чистым образцом каждого из новых элементов. Если всё подтвердится, это будет самым странным открытием за время существования Лос-Аламоса. Сейчас тут обсуждают, как назвать 135-й и 138-й, и все сходятся на том, что коллега Ричард Кейзи, новый руководитель радиохимиков, заслужил, чтобы один из элементов получил его имя. Какой именно, ещё не решили, ждут результатов экстракции. Я, к сожалению, непричастен к их открытию, и моё имя никуда не войдёт - но в любом случае мне будет о чём писать воспоминания, когда мой разум ослабнет, и работу придётся оставить. Если будет малейшая возможность, обязательно попробуйте выделить эти элементы и понаблюдать за ними. Это стоит всех затраченных средств и усилий. А я постараюсь больше не пропадать с радаров - происходящее у вас очень меня занимает. С надеждой на ответ, ваш коллега Г.Конар".
  Гедимин перечитал письмо ещё раз и растерянно мигнул. "Открытие ещё двух элементов... Даже если они нестабильны - у них должен быть невероятно большой период полураспада. Жаль, что у нас синтезированный образец, не часть первичного кристалла. Наверное, в нём таких вкраплений нет. Но..." - сармат покосился на Константина - тот, не обращая внимания на ремонтника, наблюдал за работой прокатного стана. "Нужно будет сделать сигма-сканер. Много ирренция для этого не нужно. Хватит и миллиграмма."
  - Что там пишут? - спросил Айрон, и Гедимин вздрогнул от неожиданности - он успел забыть, что лаборант стоит у верстака. - У тебя сейчас глаза светятся. Новости из Лос-Аламоса?
  Ремонтник хотел отогнать его, но осёкся и только выключил смарт.
  - Открыли два новых элемента, - сказал он. - Продукты распада ирренция. Надо будет попробовать получить их тут. Это будет интересно.
  
  18 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Пластину непрозрачного стеклянистого фрила - тридцать сантиметров в длину, двадцать в ширину, полсантиметра толщины - вынули из формы и положили на лабораторный стол. Она была практически чёрной, только каждую секунду от края до края пробегал яркий жёлтый зигзаг - по отрезку в несколько миллисекунд, так, что разрозненные мелькания сливались в единое движение. Всего шесть слоёв цветного фрила, чёрная подложка, прозрачная поверхность, - молния издалека была очень похожа на настоящую. Линкен стоял над пластиной, вертел в руках смарт и косился на Константина, но тот старательно отворачивался. На экране устройства застыл один из кадров старой видеозаписи - пылевой "гриб" на длинной тонкой "ноге".
  - Принцип ясен, - Хольгер повернул пластину фэнрила ребром к себе и провёл пальцем по торцу. - Надо будет проверить состав на свето- и термостойкость... и, возможно, заменить несущие прослойки рилкаром. Но это уже похоже на результат. Я бы попробовал увеличить количество слоёв. Нужна более сложная картинка.
  - А это, что, не подходит? - вскинулся Линкен, подсовывая химику фотографию взрыва. Хольгер покачал головой.
  - Слишком много движения. У Константина какие-то сложности с движением.
  - Точки поляризации, - вздохнул северянин, отрываясь от телекомпа. - Сильно не хватает программы для обработки и расчётов. Когда дойдёт до промышленного производства, к станку придётся приделать мощный "мозг" и хорошую базу изображений. А в нашей группе не хватает программиста.
  - Напиши в Ведомство, - сказал Хольгер. - Если у тебя на Севере не осталось знакомств...
  Гедимин досадливо сощурился. "Тут и так слишком много тыкающих в кнопки. А изучать ирренций некому."
  Он подошёл посмотреть на фэнрил ещё с утра, когда остывшая пластина лежала в форме, и убедился, что стекло получилось гладким, - большего от продукции самодельного станка не требовалось. Последний час он молча сидел у верстака и наблюдал за сарматами, и ему уже надоело. "Пора заняться делом," - подумал он, поднимаясь на ноги. "Начать с анализатора. Он не определит вещество, которого нет в его базе, но должен что-то заметить."
  - Хольгер, тебе сейчас нужен анализатор? - спросил он, подойдя к столу химика. Выключенный прибор со сложенными "щупами" лежал на краю. Хольгер на секунду отвёл взгляд от пластины фэнрила и качнул головой.
  - Сейчас - нет. Бери, если нужно.
  Сармат кивнул, привычным движением проверил, заряжен ли аккумулятор, и исправен ли сам прибор, и повернулся к двери.
  - Стой! - Константин резко поднялся из-за стола и сделал шаг к ремонтнику. - Что ты собираешься делать с анализатором? Все опыты должны проводиться в лаборатории. Незачем таскать оборудование по коридорам.
  "Опять..." - Гедимин сердито сощурился. "Он что, нанялся мешать мне работать?!"
  - Я иду в хранилище, - буркнул он. - Это тоже лаборатория.
  Константин мигнул и очень быстро - Гедимин не ожидал от него такой прыти - сделал несколько шагов к нему и оказался почти вплотную.
  - Говори развёрнуто, если хочешь быть понятным. Для чего тебе анализатор в хранилище? Ты успел забыть, что там лежит?
  "Сейчас захочет развёрнутого обоснования на восемь экранов..." - Гедимин с трудом удержался от фырканья и очень неохотно повернулся к командиру.
  - Я рассказывал вчера о новых элементах. В нашем образце они тоже должны быть. Я собираюсь проверить их наличие и количество.
  - То есть - засунуть единственный анализатор под омикрон-лучи? - Константин недобро прищурился. - Ты, как механик, должен снабжать лабораторию оборудованием, а не уничтожать последнее.
  - Отойди, - буркнул Гедимин, поворачиваясь к двери. - Некогда болтать.
  - Я запрещаю тебе проводить этот эксперимент, - громко и внятно сказал северянин. Ремонтник не видел его лица - он уже стоял спиной к командиру - но ему на долю секунды стало не по себе.
  - Положи прибор на место и сядь.
  "Странный он сегодня," - подумал Гедимин, усилием воли переключая мысли на более приятные и полезные вещи - возможную реакцию анализатора на новый химический элемент и способы её прочтения. "Он должен что-то найти. Интересно, на что это будет похоже."
  - Стой! - крикнули ему в спину. - Я приказываю тебе остановиться.
  Ремонтник от неожиданности замедлил шаг и не сумел сдержать ухмылку. "А ты меня останови," - он протянул руку к двери.
  Разряд вошёл в его спину чуть ниже рёбер, прямо в позвоночник, превратив тело в бесформенный дрожащий ком, и сармат упал лицом вниз. О том, чтобы подставить руки, речи не шло, - ни одна мышца не подчинялась, и перед глазами плыли яркие белые вспышки, то и дело сменяющиеся темнотой. "Станнер," - ему показалось, что он прохрипел это, но навряд ли ему удалось издать хотя бы звук. "Из станнера... в спину... Hasu!"
  ...Ноздри обжёг резкий спиртовой запах - кто-то тёр надбровную дугу приходящего в себя Гедимина мокрым клочком ветоши, и кожу неприятно щипало. Сармат подался в сторону, подтягивая под себя руку; мышцы сокращались, но замедленно, и по телу пробегала крупная дрожь. "Гребучий станнер," - вяло подумал Гедимин, пытаясь сфокусировать зрение на расплывчатом предмете перед глазами. Сармата подняли под мышки, прислонили к стене, и он откинул голову назад, прижав затылок к холодному фрилу. Судя по ощущениям, он расшиб бровь, когда упал вниз лицом, и кто-то упорно натирал её спиртом.
  - Да хватит уже! - недовольно сказал Константин; Гедимин не видел его - как и другие сарматы, сквозь туман он выглядел белым расплывчатым силуэтом, но узнал по голосу и недобро сощурился. - Это всего лишь ссадина, а не трещина в черепе. Дайте ему воды и займитесь чем-нибудь полезным!
  "Гребучая макака," - Гедимин попытался подняться, но тело не подчинилось ему. Один из сарматов, склонившихся над ним, заглянул ему в лицо.
  - Чего хочешь?
  "Линкен," - Гедимин сузил глаза. "То, что нужно."
  - Убей его, - прохрипел он и попытался кивнуть в сторону Константина. Всё тело мотнуло от стены, и сармат едва не упал во второй раз. Константин выразительно хмыкнул и похлопал рукой по бедру. Зрение Гедимина прояснилось достаточно, чтобы он смог узнать в тёмном предмете у пояса командира станнер средней мощности.
  - Тебе надо отлежаться, - угрюмо отозвался Линкен. - Чтобы дурь в голову не лезла. Константин - командир, а ты не подчинился приказу. И кто из нас псих?
  Гедимин изумлённо мигнул и посмотрел взрывнику в глаза, пытаясь найти признаки усмешки. Линкен был совершенно серьёзен.
  - Почему он командир? - спросил ремонтник. - Потому что со станнером?
  - Он сармат, назначенный сарматами, и он уже показал, что может командовать, - Линкен пропустил насмешку мимо ушей. - А вот ты не в себе со своим ирренцием. Хольгер, тащи сюда брезент. Пусть Гедимин отлежится.
  - Не нужно, - ремонтник оттолкнулся от пола и с трудом поднялся на ноги. Теперь он увидел Хольгера и Иджеса. Химик стоял рядом и комкал в руке пропитанную спиртом ветошь, механик держался поодаль и смотрел на Гедимина с опаской.
  - Тоже думаешь, что он - командир? - ремонтник указал на Константина.
  - Я думаю, тебе сейчас не следует лезть в драку, - ответил Хольгер. - Константин всегда может вызвать охрану. Ты соскучился по карцеру?
  - Has-sulesh! - выплюнул Гедимин, отворачиваясь от сарматов. Пошатываясь, он дошёл до верстака и тяжело опустился на стул. До вечера он сидел, глядя в одну точку и пересыпая из ладони в ладонь мелкие детали; никто не подходил близко, кроме Айрона, и тот, пару раз сунувшись к верстаку, наткнулся на взгляд ремонтника, шарахнулся назад и больше не приближался.
  Разбитая бровь Гедимина не беспокоила - о ней он быстро забыл, но жжение в спине, чуть ниже рёбер, чувствовалось при каждом движении. В душевой он долго тёр и щипал обожжённое место - боль не усиливалась, но и не ослабевала, и неприятные ощущения от хребта расходились по груди, и без того сдавленной невидимыми обручами. "Придётся выждать," - решил сармат часом позже, выбираясь из холодной озёрной воды. Эксперимент оказался неудачным - от резкого охлаждения странный ожог не стал чувствоваться слабее. "Дней через пять ночью спущусь в хранилище. Помощь мне не нужна."
  
  23 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Последние пять дней Гедимин избегал других сарматов и не обменивался с ними более чем парой фраз, и то на рабочие темы; иногда он возвращался вместе с ними на одном глайдере, но чаще - с ремонтниками Исангера, чья смена заканчивалась в то же время. Ещё у ворот "ангара" он отделялся от группы и сворачивал в другую сторону - обычно для того, чтобы выйти к глайдерам немного другим путём, но сегодня он остановился за углом ближайшего здания и ждал там, пока сарматы не ушли.
  Константин не забрал у него ключи - это удивило Гедимина ещё тогда, когда он приходил в себя после выстрела в спину; тем не менее - все скопированные пластины были на месте, и замок на воротах "ангара" легко открылся. Закрыв за собой двери, сармат огляделся по сторонам. Свет ему был не нужен - хватало флюоресцентной разметки по стенам, всё ещё светящейся от энергии, накопленной за день. "Замки не сменил," - отметил про себя ремонтник, заходя в лабораторию. Все три двери на его пути открылись без проблем. "А я бы начал с этого."
  Спину уже почти не жгло; что с ней было, Гедимин так и не понял. Лилит по его просьбе долго разглядывала кожу над позвоночником и даже прищипывала её, но ничего странного не нашла. Видимых ожогов не было, а с невидимыми к медикам идти не хотелось. Гедимин пошарил на столе Константина - вдруг командир оставил там станнер? - но ожидаемо ничего не нашёл, хмыкнул и вернулся к рабочему месту Хольгера. Анализатор был там - падение вместе с ремонтником он перенёс без повреждений. Там же был остывающий фэнриловый лист с подробным изображением тополёвой ветки, дрожащей на ветру.
  У двери в хранилище Гедимин остановился и, прежде чем вставить ключ в замок, внимательно осмотрел его. Снаружи ничего не было заметно, и всё-таки сармат задержался на пороге, прежде чем войти в открывшийся проход. Что-то странно блеснуло в освещённом фонарём проёме, и Гедимин, приглядевшись, опознал узкие сопла станнеров. Их было всего два, оба - на уровне его пояса, и ставили их, видимо, изнутри хранилища, - снаружи стенные пластины лежали ровно, как раньше, будто их никто не поднимал.
  "Тоже способ," - подумал про себя Гедимин, приподнимая одну из них и просовывая внутрь руку в ремонтной перчатке. Станнеры встраиваемого типа обычно имели два источника питания - собственные батареи и внешний кабель; рядом с ним сармат нащупал сигнальный провод.
  Можно было легко отсоединить его - без распознанного сигнала станнеры не сработали бы, но Гедимин, не церемонясь, вырезал полметра провода вместе с кабелем питания и оставил лежать внутри. Ставить на место стенные пластины он старался так, чтобы следов взлома не осталось, и даже слегка заварил один из швов, показавшийся ему слишком широким. "Какой ерундой приходится заниматься..." - досадливо сощурился ремонтник, после долгой возни со станнерами заходя в хранилище и останавливаясь у защитного поля. Газ исправно выделялся из-под сферы, и это был единственный признак того, что синтез ирренция продолжается.
  Анализатор скатился вниз по жёлобу и остановился в "клешне" манипулятора - заранее включенный, с вытянутыми "щупами". Слегка отодвинуть урановую сферу, просунуть устройство под неё, - ничего сложного в действиях не было, но Гедимин не торопился, выполняя каждое движение с предельной осторожностью. Сквозь полупрозрачное поле экран был плохо виден, и сармат отключил один из слоёв. Из-под того, что осталось, писк анализатора был не слышен, но световые индикаторы мигали - устройство обнаружило что-то необычное. "Запись," - сармат прижал клавишу прибора к сфере, и индикатор снова мигнул. "Теперь - обратно."
  Анализатор, выпавший из жёлоба, свалился в "пакет", свёрнутый из защитного поля. Только после этого Гедимин взял его в руки и очень осторожно через щель в коконе проверил дозиметром. Контакт с омикрон-излучением был кратковременным - оно оставило след, но незначительный, и сармат рассчитывал, что вскоре анализатор "остынет" - отправлять прибор в ящик с радиоактивными отходами ему совсем не хотелось.
  "Что он обнаружил?" - Гедимин встряхнул кокон так, чтобы зацепить клавиши. "Воспроизведение..."
  Прибор выдал пару строк непонятных символов. За ними шли вопросительные знаки вперемешку со знакомыми обозначениями - анализатор нашёл окись чего-то неопознанного, предположительно - трансуранового элемента, ещё одну окись чего-то, в чём заподозрил серебро, но выдал атомную массу - и у серебра она была в разы меньше; нижней строкой упоминался химически инертный элемент, принятый анализатором за включения золота, - но атомная масса снова выдала вещество, от золота отстоящее довольно далеко. Гедимин едва заметно усмехнулся.
  "Не подвёл," - он снова проверил анализатор на остаточное излучение и, убедившись, что опасности нет, вынул его из защитного поля. "Нашёл все три. Ирренций, "тяжёлое золото" и "тяжёлое серебро"... Надо написать Герберту. Ему будет интересно."
  В этот раз Гедимин не спешил всё бросить и уйти - он тщательно убрал все свои следы из хранилища, лаборатории и записей с видеокамер. Пропущенный день должен был выглядеть подозрительно - но здесь уже можно было сделать вид, что не понимаешь, о чём речь, и при чём тут ты. Когда, заметя следы, Гедимин вышел на верхний ярус, до полуночи оставалось чуть меньше часа, и сармат вспомнил, что ему ещё предстоит выбираться наружу.
  Работа на станции не останавливалась ни на минуту, и на ярко освещённой площадке было некуда спрятаться, - как и днём, тут ездили по обычным маршрутам грузовые глайдеры, проходили по своим делам сарматы, и охранники "Вестингауза" патрулировали широкие проезды и пустое пространство вдоль стены. Прикинув расстояние между её гребнем и ближайшим зданием, Гедимин досадливо сощурился, - прыгнуть можно было, но остаться при этом незамеченным - уже нельзя. "Ладно, с земли, когда патруль пройдёт," - решил он и остановился за углом, дожидаясь, пока застрявшие у стены охранники докурят и двинутся дальше.
  ... - Стоять!
  На бросок через стену Гедимину не хватило одной секунды. Теперь ему оставалось только отдёрнуть руку и развернуться лицом к источнику слепящего света - яркий луч упёрся в спину, рядом грохотали стальные "копыта" - экзоскелетчики, не успевшие заметить сармата первыми, теперь сбегались со всех сторон.
  - Имя? - не дожидаясь ответа, охранник направил в лицо Гедимину считыватель.
  - Он из первой смены! - крикнул один "бабуин" другому. - Эй, ты, теск! Что ты тут делаешь, а?
  - Работаю. Задержался для отладки, - отозвался сармат, щурясь на свет в глаза. "Глупо нарвался. Опять карцер," - мелькнуло в голове.
  - Отладка? - охранник, стоявший ближе всех, крепко взял его за плечо, другой подтолкнул в спину соплом станнера. - Иди-иди. Всё выясним.
  - Гедимин Кет, ремонтная бригада, - вслух зачитывал один из "броненосцев" то, что выдали ему считыватель и база данных станции. - Открытый допуск - первая рабочая смена. Закрытый допуск - главный корпус, кроме особых случаев.
  - Ага! - тот, кто шёл за Гедимином, снова ткнул его станнером под лопатку. - Нарушение распорядка, вот что. Посидит до утра. Кто у них командир?
  - Погоди, тут странное, - экзоскелетчик высвободил руку из-под брони и надавил пальцем на экран смарта. - Квалификация - инженер... Непосредственное подчинение: служба безопасности комплекса "Полярная Звезда". Обращаться к мистеру Мартинесу... Эй! Этот теск из компании Мартинеса. Чёрт!
  До центрального поста охраны оставалось недалеко, но все "броненосцы", как по команде, остановились и переглянулись. Тот, кто держал Гедимина, слегка ослабил хватку, но тут же опомнился и крепче сдавил его плечо.
  - Ну и что? У них своя работа, у нас своя. Отдадим его утренней смене, пусть сами с Мартинесом разбираются.
  - Ага, а он потом с нами разберётся, - хмыкнул другой охранник. - Надо звонить ему, вот что.
  - Иди! - Гедимина снова толкнули в спину. Двое экзоскелетчиков повели его к посту охраны. Остальные за ними не пошли - так и стояли у входа, и Гедимин ещё несколько секунд слышал обрывки их разговора, но так ничего и не понял. Потом за ним закрылась дверь здания, а ещё через минуту его затолкали в уже знакомую комнату с матрасом на полу и защитным полем, растянутым поперёк дверного проёма.
  - Сиди тихо, понял? - буркнул охранник, ткнув станнером в окошко на двери, и куда-то ушёл - сармат слышал его удаляющиеся шаги. "Вся обшивка лязгает," - недовольно сощурился он, прислушиваясь к металлическому грохоту. "Где их ремонтники?!"
  Он опустился на матрас, с удивлением ощупал карманы, - его даже не обыскали, только забрали наплечный "арктус" и ремонтную перчатку - то, что было оставлено на виду. "Это вернут," - без особого беспокойства подумал сармат. "Это инструменты. Не мне, так Константину."
  Вспоминать о командире было не очень приятно - Гедимин уже понимал, что утро будет "весёлым", и что начнётся оно именно с Константина, входящего в карцер или ждущего за турникетом. "Что делал - не узнает, но докапываться будет," - сармат еле слышно фыркнул и вытянулся на матрасе во весь рост. "Но эксперимент был интересный. Тяжёлое серебро и тяжёлое золото... Это пригодится, когда будем выделять их. Процент маленький, но постепенно накопится. Если бы найти ещё несколько старых образцов, настоящую горную породу..."
  Он восстановил в памяти то, что Конар писал о "портале на орбите Сатурна", корабле, провалившемся в другую галактику на восемнадцать часов, и планете, о которой никто не знал ничего, кроме названия - "Иррьен". Сармат почти не сомневался, что один-два крейсера и эскадра десантных кораблей уже прочесали окрестности Энцелада во всех направлениях - и если они и нашли что-то кроме вакуума и пыли из колец Сатурна, то Гедимин об этом узнает в самую последнюю очередь.
  Как следует обдумать, при каких условиях могли бы образоваться ирренциевые кристаллы, сармату не дали. Через десять минут в коридоре снова загрохотало, и дверная створка отъехала в сторону, пропуская торопливого охранника в лёгком экзоскелете. В коридоре за его спиной остановился "Рузвельт".
  - Гедимин Кет, на выход! - крикнул "Маршалл", не подходя к сармату близко. Тот, удивлённо мигнув, поднялся с матраса, провёл ладонью по глазам и вышел в коридор.
  - Добрый вечер, мсьё инженер, - послышалось из-под брони "Рузвельта". - Что мне всегда нравилось в вас, так это ваше рвение к работе. Но вы задержались тут слишком надолго. Пора отдохнуть.
  Гедимин кивнул, смущённо разглядывая броню на "ногах" "Рузвельта" и радуясь, что лица сарматов менее выразительны, чем человеческие, - насколько он помнил, люди в таких ситуациях багровели, как кожа перегревшегося венерианца.
  - С вашего позволения, мсьё, - "Рузвельт" слегка приподнял "руку", и охранник поспешно отошёл в сторону, освободив проход. Фюльбер и Гедимин в молчании миновали турникет и вышли из здания.
  - У вас проблемы на новой работе, мсьё инженер? - вполголоса спросил "менеджер по персоналу". Гедимин мигнул.
  - Ваше руководство настаивает на крайней важности того, что вы делаете, - продолжал Фюльбер. - Боюсь, оно не позволит отозвать вас на ремонтную базу.
  - Мне нравится работа, - буркнул сармат. - Я не уйду оттуда. Мне не нравится командир.
  - Мне трудно оспаривать решения вашего руководства, - сказал человек. - Ещё труднее - вмешиваться в отношения между существами другой культуры. Могу только дать вам совет, мсьё Гедимин. Впредь будьте более осторожны, когда нарушаете установленные правила.
  На посту у ворот их не спросили ни о чём. "Рузвельт" вышел первым и остановился на обочине. Дорога была пуста.
  - Вам придётся возвращаться пешком, мсьё Гедимин, - сказал Фюльбер. - Я полагаю, это входило в ваши планы. Соблюдайте осторожность. От вас и так очень много беспокойства.
  Сармат сошёл с дороги через десяток метров - ему не нравилось быть одинокой мишенью на пустом шоссе под светом двух рядов фонарей, пусть даже никто не собирался в него стрелять. Путаясь в подлеске и стараясь не слишком шуметь, он потратил четверть часа, чтобы выйти к баракам "Вестингауза" - и ещё пять минут, чтобы вытряхнуть отовсюду растительные остатки. "Неупорядоченная структура," - сердито сощурился он, обернувшись к лесу. "Не знаю, почему макакам нравится на это смотреть."
  Он рассчитывал, что все "научники" уже спят, и совсем не ожидал, что наткнётся в вестибюле на Хольгера. Химик, увидев его, облегчённо вздохнул и шагнул навстречу.
  - Где ты был? Я уже всё обошёл. Никто тебя не видел.
  - Уйди, - буркнул ремонтник, не замедляя шаг. Хольгер подался в сторону, но тут же крепко схватил его за плечо и заставил остановиться.
  - Ты в порядке? Спина не болит?
  Гедимин хотел оттолкнуть его, но встретил встревоженный взгляд и осёкся.
  - Тебе что? - спросил он.
  - Я заходил в госпиталь, спрашивал медиков, - Хольгер понизил голос. - Было бы неплохо тебе зайти к ним, Гедимин.
  Ремонтник мигнул.
  - Мне есть чем заняться, - он осторожно отцепил руку химика от своего плеча и шагнул в дверной проём. - Иди спать.
  Он не слышал шагов за спиной - похоже, Хольгер так и стоял в коридоре, пока за Гедимином не закрылась дверь. Сармат тяжело опустился на матрас и потянулся за смартом - переписка с Конаром сейчас была важнее всего. "Там уже всё без меня знают," - с досадой подумал он, отослав письмо. "Даже, возможно, опробовали вариант с нептунием. А я так и буду настраивать станки и ремонтировать печи."
  
  31 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Гедимин, ты псих, - покачал головой Кенен, заглянув в список на листе ежедневника, и тут же подался назад, к открытому проходу в вестибюль. - Нептуний? Плутоний? РИТЭГ? Нейтронная пушка? Я половину этих слов не знаю. Ты точно не перепутал? Это список вещей, которые тебе нужны, или кусок какого-то из твоих планов по созданию ядерной бомбы?
  Ремонтник молча сузил глаза и слегка сдвинулся в сторону - теперь Кенен мог метнуться к выходу, но достаточно было протянуть руку, чтобы перехватить его. Учётчик криво ухмыльнулся и протянул листок Гедимину.
  - Не возьмусь. Даже ради нашей с тобой дружбы. Да ради гейзеров Энцелада! Меня расстреляют на месте, если я куда-нибудь с этим сунусь. Это не болты и не гайки! Это ядерные материалы, и ты сам лучше меня знаешь, как за ними следят. Они не валяются под ногами...
  - Раньше это тебе не мешало, - заметил Гедимин. - Ладно. Материалы ты достать не можешь. А оборудование?
  Кенен мотнул головой и сунул листок ремонтнику в карман.
  - У меня нет знакомых в Лос-Аламосе и Канске. Я не понимаю половины слов, но такие вещи лежат где-то там. Спроси у своего Конара. Скорее он тебе поможет, чем я.
  - Герберт - учёный, а не вор и не контрабандист, - сердито сощурился Гедимин. - Так ты возьмёшься?
  - Нет, и это моё последнее слово, - учётчик, заметив, что проход перекрыт, вжался в стену и сунул руку в карман. - Ни за новый глайдер.
  В одной из соседних комнат тяжело вздохнули. Дверь приоткрылась, и наружу высунулся Линкен.
  - Атомщик, тебе помочь?
  Кенена передёрнуло, и он скользнул вдоль стены, одним прыжком добрался до вестибюля и бросился вверх по лестнице, едва не сбив с ног спускающегося филка. Линкен хмыкнул.
  - Всегда можно подождать и поймать. Он тебе нужен?
  - Нет, - Гедимин скомкал список и засунул его на самое дно кармана, под ненужные детали и их обломки. "Не вышло. Надо что-то придумать..."
  ...Прокатный стан уже был разобран, фрилолитейную печь решили не трогать - её конструкция не содержала в себе ничего нового, а Хольгер утверждал, что она пригодится для будущих опытов. Гедимин и Иджес запаковывали детали в ветошь и фрил, Айрон подавал им коробки. Константин разглядывал остывшие листы фэнрила, ещё не извлечённые из форм, и раздражённо отмахивался от Линкена.
  - Один лист. Я сам рассчитаю, где какие точки, - взрывник стоял рядом со смартом в руке; Гедимин не смотрел на экран - и без того было понятно, что там картинка с ядерным взрывом. - Работы на день. Почему нет-то?!
  - Линкен, ты утомил, - вздохнул Хольгер, убирая со стола ненужные колбы. - Станки уже разобраны. Нужна картинка - распечатай да наклей.
  Гедимин едва заметно ухмыльнулся. Линкен всё равно не мог этого увидеть - ремонтник сидел к нему спиной, заворачивая в скирлин очередную деталь.
  - А зачем Ведомству наш станок? - тихо спросил у него Иджес. - Это же несложное устройство. Что, сами не сделают?
  Гедимин пожал плечами.
  - Распоряжение Ведомства. Дай сюда ленту.
  Кто-то сзади прикоснулся к его плечу.
  - Эй, атомщик, - вполголоса окликнул его Линкен. - Собери станок, а? Ненадолго, только сделать одну вещь.
  - Иди к Константину, - ответил Гедимин, не оборачиваясь. - Он здесь командир.
  Линкен протяжно вздохнул.
  - Командир, говоришь...
  ...В разобранном виде прокатный стан занимал немного места - один сармат мог нести его в руках, не роняя по дороге детали. Гедимин завернул его в брезент и скрепил края - теперь "мешок" можно было закинуть через плечо. Сармат представил себе, как патрульный Нгылека несёт за плечом брезентовый куль, и едва заметно усмехнулся.
  - Вот этот, - за спиной ремонтника Хольгер и Константин выбирали, какой из образцов фэнрила передать Ведомству. Готовых листов было три, все - с найденными в сети пейзажами, медленно изменяющимися с течением времени, - странные мохнатые деревья среди песчаных холмов, тростник и осока на берегу озера, хвойный лес, освещённый солнцем. Линкен смотрел на них, тихо фыркал и потирал шрам на затылке.
  - Обезьяньи радости, - еле слышно проворчал он. - Нет бы сделать лисковую степь на берегу Ацидалии...
  - Так искал бы картинки, когда надо было, а не совал всем под нос свой взрыв! - фыркнул на него Иджес.
  Константин на секунду отвлёкся от образцов, повернулся к Гедимину, посмотрел на упакованный станок и кивнул.
  - Готово? Теперь иди и сядь. Хватит смотреть на дверь!
  Гедимин изумлённо мигнул - на дверь он не смотрел и тем более - не разглядывал её так пристально, чтобы это вызвало подозрения.
  - Может, ты мне глаза заклеишь? - недобро сощурился он, отходя к верстаку. Северянин опустил руку на рукоять станнера, прикреплённого к поясу, на виду у всех.
  - Вёл бы ты себя как разумное существо...
  - Мы так никогда не выберем, - раздражённо вздохнул Хольгер. - Я предлагаю лес.
  На стене загорелся красный светодиод. Звуковой сигнал не сработал, и Гедимин запоздало вспомнил, что среди перерезанных проводов внутри стены был, кажется, один лишний. Константин резко выдохнул сквозь зубы, но говорить ничего не стал, только жестом отогнал сарматов от двери. Через тридцать секунд на пороге появился Нгылек. Двое патрульных шли за ним, и Гедимин, увидев их снаряжение, заинтересованно мигнул. "Скоро придут в экзоскелетах," - подумал он, разглядывая лёгкую броню. На этот раз сарматы не прятали её под мешковатыми комбинезонами, все пластины и щитки были выставлены напоказ, как и усиленные станнеры в кобурах. "Пехотное снаряжение отряда зачистки," - определил ремонтник. "А расцветка "мирная". Макаки, наверное, не приглядываются."
  - Научная команда за работой, - довольно усмехнулся Нгылек, обведя взглядом лабораторию. - И новое оборудование... Ну что же, Ведомство ждёт вашего отчёта по фэнрилу.
  - Нам есть что сказать, - кивнул Константин. - Формулы, чертежи производственных линий, образец оборудования и конечной продукции...
  - Забирайте, - Нгылек указал патрульному на брезентовый мешок. - Проверьте местные носители и сотрите лишнюю информацию. Патентное ведомство Австралии ничего не должно узнать, иначе у всех нас будут большие проблемы.
  Хольгера передёрнуло. Гедимин, вспомнив отверстия в черепе и долгие попытки собрать память по кусочкам, едва заметно вздрогнул и положил руку химику на плечо. Тот прикрыл её своей ладонью.
  - Это образцы продукции? - Нгылек подошёл к столу и посмотрел на разложенные там пластины. - Да, очень похоже на то, что мне показывали. Никаких проблем не возникло?
  - Всего одна, - сказал Хольгер, вывернувшись из-под руки Гедимина. - Пластины состоят из нескольких тонких листов. Состав довольно пластичен, но не всегда стабилен.
  - Что? - Константин повернулся к химику. - Не помню, чтобы слышал от тебя об этом.
  - В отчёте по составу это есть, - спокойно ответил Хольгер. - Ты читал его?
  Нгылек стоял, переводя взгляд с одного сармата на другого, но через секунду опомнился и поднял руку.
  - Я ещё не читал ваш отчёт, но уже озадачен. Вам нужно время на доработку?
  - Никакой доработки, - Константин сердито покосился на Хольгера и взял в руки лист фэнрила. - Всё готово. Хольгер слишком придирчив к мелочам...
  Где-то на середине фразы Гедимин услышал тонкий, едва различимый звон. Когда Константин договорил, звук на долю секунды стал невыносимым, как впившаяся в ухо игла, - и оборвался грохотом. Лист фэнрила разлетелся тонкими длинными осколками, забрызгав и северянина, и Нгылека, и вставшего слишком близко Иджеса. Гедимин вынул из своего комбинезона стеклянную иглу и ошеломлённо уставился на чёрную каплю на её конце. Боль от тонкого осколка была слишком мала, чтобы сармат её заметил, - но плотный скирлин был проколот насквозь.
  - Твою мать! - Иджес отряхнулся от стекла и зашипел, схватившись за порезанную шею. Гедимин, вздрогнув, шагнул к нему, но механик помотал головой.
  - Царапина. Has-su, колется!
  Нгылек отвёл окровавленную ладонь от лица и повернулся к патрульным, застывшим у входа.
  - Медика. Трое раненых, мелкие осколки.
  Константин молчал и тяжело дышал, только чёрная жидкость сочилась из-под пальцев. Ему досталось больше всего осколков, и Гедимин, оценив повреждения, поёжился.
  - Да, насчёт нестабильности состава вы оказались правы, - ровным голосом сказал Нгылек, повернувшись к Хольгеру. - Я сообщу об этом Ведомству. Заверните другие образцы так, чтобы осколки не разлетались. Я заберу их в Порт-Радий.
  ...В госпиталь не забрали никого, осколки вынули на месте. Иджес обошёлся без повязок, Нгылек, едва дождавшись, когда его забинтуют, собрался и ушёл, Константину лицо заклеили почти полностью, только глаза, рот и ноздри виднелись из-под нашлёпок. Оставшуюся часть дня он был угрюм и молчалив, некоторое время выяснял что-то у Хольгера (тот пожимал плечами и качал головой), потом оставил его в покое. Гедимин, забытый всеми, думал, как получить нептуний из подручных материалов; всё упиралось в нейтронную пушку и некоторый объём хорошего графита.
  ...Восточный берег занесло ранним снегом - достаточно толстым, чтобы скрыть острые сучки и шишки под ногами, но слишком тонким, чтобы смягчить падение. Солнце давно зашло, из источников света оставался закреплённый на ближайшей сосне фонарь. Гедимин стоял к нему боком, медленно и осторожно разворачиваясь к одному из силуэтов в паре метров от него. Сешат Хепри подпрыгивала на месте от нетерпения и махала руками - на первый взгляд бессмысленно и бестолково, но стоило сармату перевести на неё взгляд, как вторая тень, немного в стороне от первой, приходила в движение. Мафдет Хепри медленно, шажок за шажком, пробиралась за его спину. "Да ну тебя!" - Гедимин резко развернулся, прижимаясь к дереву. Тут же тень мелькнула в воздухе. Сармат ударил наотмашь, отбросил противника, но тут же почувствовал боль в задетой голени - Сешат пиналась метко и очень больно. Отлетев в сторону, она припала к земле, сгребая в охапку снег и растительные остатки, сармат шагнул следом, но ударить в приоткрывшийся бок не успел - твёрдый кулак врезался в его подрёберье. Боль была несильной; сармат развернулся, чтобы выдать Мафдет затрещину, но поневоле остановился - внутренности будто скрутило в болезненный дёргающийся ком. Ударить он смог, но кулак только зацепил плечо; в следующую долю секунды что-то с огромной силой врезалось в грудину, и сармат повалился навзничь, пытаясь сделать вдох. На то, чтобы опомниться и встать, ему не дали и секунды, - два тела тут же навалились сверху.
  - Ну? - Сешат уселась ему на грудь и выжидающе посмотрела в глаза.
  - Heta, - прохрипел сармат. Боль в животе начала отпускать, и он вывернулся из-под поспешно отскочивших самок и сел.
  - Хватит на сегодня? - спросила Мафдет, подбирая пригоршню снега и прикладывая к ушибленной скуле. Сешат, заметно прихрамывая, отошла в сторону и стянула сапог, чтобы рассмотреть пальцы на ноге. В полутьме Гедимин не увидел серьёзных повреждений - даже на себе, хотя грудина болела, и дышать было трудно. Он приложил к предполагаемому кровоподтёку снег.
  - Хватит. Вас двоих для меня слишком много, - признал он. Тающий снег, затекающий под комбинезон, приятно охлаждал кожу и перегревшиеся мышцы, и сармат положил ещё немного за шиворот, для лучшего теплообмена.
  Сёстры Хепри переглянулись и дружно хмыкнули.
  - Тебе надо тренироваться больше, атомщик. Скорости тебе хватает. Ещё бы по сторонам смотрел...
  Гедимин мигнул и на всякий случай огляделся по сторонам - ничего нового в лесу, присыпанном снегом, не появилось.
  - Знаешь, почему мы с тобой справляемся? - спросила Мафдет. - Мы не просто нападаем с двух сторон. Мы взаимодействуем. Подаём друг другу знаки. Замечал?
  Сешат хмыкнула.
  - Гедимин ничего не замечает. Что заметишь, когда в голове одни реакторы?
  Сармат недовольно сощурился и рывком поднялся на ноги, стряхивая с себя лишний снег и застёгивая комбинезон.
  - Пора на базу, - он снял с дерева фонарь и прикрепил к руке.
  - Это точно, - кивнула Мафдет. - А ты смотрел бы по сторонам, атомщик. Пригодится.
  Он ещё успел искупаться в замерзающем озере до отбоя; лёд уже устоялся у берега, но чуть дальше от мелководья и ближе к насосной станции вода ещё была открыта, и можно было всплыть там и отдышаться. Холодное купание действовало как анестетик, но, похоже, не способствовало регенерации, - выбравшись на берег, Гедимин увидел, что кровоподтёк на груди разросся и потемнел, и ещё один проступил на правом боку. "А мне говорят, что исследовать ирренций - опасно," - усмехнулся он про себя, переулками и окраинами выбираясь к бараку. "Не помню, чтобы ирренций оставлял мне синяки."
  В вестибюле не было никого из знакомых, кроме Оллера, и тот, посмотрев на Гедимина и его макушку, покрытую ледяной коркой, только хмыкнул и отошёл с дороги. Сармат зашёл в душевую, чтобы отогреться и вытереться досуха, и успел вернуться в комнату и снять сапоги, когда захлопали двери - сначала в коридоре, потом - над ухом.
  - А, ты здесь, - в дверь заглядывал Линкен. - Который вечер тебя не видно.
  - Ты что, искал? - вяло удивился Гедимин.
  - Ты забросил тренировки, - сказал взрывник. - Так нельзя. Совсем размякнешь. Купания тут не помогут. Пойдёшь со мной завтра в лес? Там сейчас снег, удобно.
  - Я тренируюсь, - отозвался Гедимин. - С сёстрами Хепри. Возьми в лес Константина.
  Линкен настороженно сощурился.
  - Сёстры Хепри? Самки? Это паршивые тренировки, атомщик. Они шустрые, да, но удар у них слабый, что у одной, что у другой. Тебе - как щекотка. Это баловство, а не тренировка.
  Гедимин молча расстегнул комбинезон и показал свежие кровоподтёки - и один позавчерашний рубец, уже подживший, хорошее напоминание о том, на что может сгодиться сухая сосновая ветка. Линкен посмотрел, покачал головой и пробормотал себе под нос что-то по-сарматски.
  - Две дуры! Они бы ещё заточки взяли, - он опустился на пол и потрогал шрам от ветки. - Если возьмут - гони в шею. Они так тебя покалечат. У вас хоть какие-то правила есть?
  Гедимин внимательно посмотрел на него.
  - Когда тебя волновали правила? Когда мы дрались трубами в топливном цехе?
  - Не равняй, - сердито сощурился Линкен. - Я знаю, что делаю. И умею соизмерять силы. Ты тоже. А эти дурные самки...
  - Зато они не стреляют мне в спину, - Гедимин поднялся на ноги и развернулся к двери. - И не одобряют тех, кто это делает. Иди к Константину, Лиск. Ты нашёл командира, а мне они не нужны.
  
  10 ноября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Проверка на эа-мутацию! - Константин бросил на стол перед Гедимином кругляшок с номером. Сармат мигнул.
  - С утра?
  - Иди, там уже ждут, - махнул рукой северянин. -
  - Везёт! - вздохнул Иджес, получивший свой номерок - как и положено, на поздний вечер. - Тебе там не стоять со всей ремонтной сменой...
  - Мне одно интересно в этих проверках - как Гедимин вообще их проходит? - Константин посмотрел на потолок и опустился в кресло перед телекомпом. - Никогда не поверю, что можно со здоровым неповреждённым мозгом трогать ирренций руками...
  Сармат не стал дослушивать, что ещё скажет командир ему вслед. С медицинской проверкой следовало разделаться как можно быстрее, чтобы не провести всё утро в очереди, - на станции было много персонала, а проверяли всех в один день.
  ...Кровезаборник, пискнув, отлепился от руки Гедимина и упал в подставленную ладонь. Сармат бросил его в ячейку и направился к выходу.
  - Стой! - крикнули ему вслед. Он не обратил на оклик внимания - здесь было много сарматов, и постоянно кто-то входил и выходил - но патрульный у двери встал на его пути и толкнул его в грудь.
  - Оглох? Тебя звали!
  Медик, до этого момента сидевший у телекомпа и не отрывавший взгляда от экрана, поднялся и жестом поманил к себе Гедимина.
  - Что-то не так? - настороженно спросил сармат.
  - Гедимин Кет - ты? - медик осмотрел его с ног до головы внимательным взглядом. - У тебя было что-то хроническое с грудной клеткой. А это повод для регулярных осмотров. Когда тебя в последний раз осматривали?
  Сармат недовольно сощурился - он не рассчитывал, что у медиков такая хорошая память, и менее всего ему хотелось тут застрять.
  - Тебе заняться нечем? - он кивнул на толпящихся в приёмном покое сарматов с кровезаборниками.
  - Анализы - не моё дело, - отмахнулся медик. - Я по более сложным случаям. Раздевайся до пояса и рассказывай, что было со спиной. Ранение из станнера?..
  "И что?" - Гедимин в недоумении потрогал бок, пожал плечами и потянулся за комбинезоном. Никаких изменений он не почувствовал - разве что слабое жжение под кожей после двух инъекций.
  - Невралгии скверно лечатся, - проворчал медик, бросив пустые ампулы в утилизатор. - Ничего, кроме поддержки, дать не могу. Береги спину и... сказал бы - "нервы", но кто из сарматов знает, как это делается?! Походишь две недели на уколы, вреда от них не будет.
  "Им всем заняться нечем?" - Гедимин, выбравшись из медчасти, недоумённо пожал плечами. "Я ничего не чувствую, он ничего не видит, но мне ходить к нему две недели на какие-то уколы... Медики!"
  ...До станции он подъехал на попутном глайдере - и, едва спустившись в лабораторию, понял, что тут уже и без него весело.
  - Неподчинение приказу? - Константин, недобро щурясь, смотрел в упор на Иджеса и поглаживал рукоять станнера. Механик, ощерившись, выставил перед собой руку с генератором защитного поля на запястье. Рядом стоял, сложив руки на груди, угрюмый Хольгер. Линкен тихо сидел в дальнем углу и, не мигая, смотрел на сарматов. Из-за его плеча выглядывал Айрон. Лаборант Хольгера спрятался за спиной химика - Гедимин от двери видел только край рукава.
  - Хоть стреляй, - угрюмо сказал Иджес. - Я к этой штуке не притронусь. Это работа Гедимина. Мы здесь при чём?!
  - Я ни за что не возьмусь без Гедимина, - поддержал его Хольгер. - Он - специалист по радиоактивным материалам. А я не хочу испортить итог двухмесячной работы.
  - Что здесь происходит? - спросил Гедимин, вклиниваясь между столом и Константином. Северянин вздрогнул и шагнул назад.
  - Атомщик, ты вовремя, - криво усмехнулся Иджес. - Этот полоумный хочет, чтобы мы достали урановую сферу и выделили ирренций. А мы не хотим, чтобы тут всё повзрывалось.
  - Ирренций не взрывается, - буркнул ремонтник, недобро щурясь на Константина. - Если ты убираешь отработанную сферу, её надо заменить новой. Её уже собрали?
  Командир качнул головой.
  - Я собирался поручить это тебе, - он на долю секунды ощерился. - Пока меня не начали называть полоумным. Объясни этим двоим, что сфера не взрывоопасна, и пусть они начинают выгрузку.
  - Я к ирренцию не прикоснусь, - лицо Иджеса окаменело.
  - Пока не готова новая сфера, никакой выгрузки не будет, - хмуро сказал Гедимин. - Нельзя терять рабочее излучение. Иджес, проверь разделитель. Он давно простаивает без работы, возможно, нужна отладка.
  Иджес облегчённо вздохнул и пошёл в пустой сектор. Сейчас, когда прокатный стан увезли в Порт-Радий, а новый Гедимин ещё не собрал, там стоял только ирренциево-урановый разделитель, накрытый брезентовым чехлом и защитным полем поверх него. Гедимин повернулся к верстаку, разыскивая взглядом материал для работы.
  - Уран привезли?
  - Уран есть, - отозвался Константин, подозрительно щурясь на ремонтника. - Можешь приступать к работе. Не забывай о технике безопасности. Хольгер, подготовь реактивы. Как только сфера будет готова, вы с Гедимином приступите к выгрузке.
  В полной тишине он вернулся к своему столу. Гедимин, собирающий конструкцию из защитных полей, подпорок и щупов, едва заметно усмехнулся, но оборачиваться не стал. Он работал молча, пока к нему не подошёл Хольгер.
  - Я опасался, что он так и не согласится, - тихо сказал он. - Было такое впечатление, что он готов стрелять.
  - Он странный, - буркнул ремонтник, не отводя взгляда от урановых пластин.
  - Как ты думаешь, сколько ирренция мы выделим? По моим расчётам - чуть больше двух граммов, - сказал Хольгер. - Было бы интересно собрать омикрон-излучатель и поработать с разными веществами. Подопытных крыс у нас нет, но вот опыт с сивертсенитом... я бы повторил его. Это будет супергенератор, если удастся что-то сделать с наведённой радиацией.
  - Нейтронные пушки экранируют довольно надёжно, - пожал плечами Гедимин. - Похожую конструкцию можно собрать и для ирренциевого элемента. Сколько ирренция ты возьмёшь себе? Мне нужно немного для сигма-сканера.
  - Бери, сколько нужно, - поспешно сказал Хольгер. - Пятисот миллиграммов мне хватит.
  - Я возьму столько же, - кивнул Гедимин. - Иджесу вообще не нужно. Линкен пока обойдётся. Значит, нам хватит на опыты и ещё немного останется на дальнейший синтез.
  За его спиной тяжело вздохнули.
  - Уже делите несинтезированный ирренций? Я не давал разрешений ни на какие опыты.
  - Значит, мы обратимся напрямую ко Нгылеку, - отозвался Хольгер. - И посмотрим, что скажет он.
  Гедимин мигнул. "Звучит разумно. Надеюсь, обойдётся без драк. Не люблю станнеры."
  
  11 ноября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Новая сфера из обеднённого урана опустилась до упора, и зелёные блики на защитном куполе погасли - уран поглотил омикрон-излучение. Гедимин вернул на место газоотводы и закрепил датчики. Излучение повредило им, но работать они продолжали, - должны были выдержать ещё два-три цикла синтеза. Можно было на прощание потрогать образец ирренция, но у двери стоял Константин и смотрел на ремонтника немигающим взглядом. Эксперименты пришлось отложить.
  Вынув руку из управляющей перчатки манипулятора, Гедимин повернулся к белесой полусфере, лежащей на полу рядом с куполом. Хольгер уже упаковал облучённый уран и теперь ждал поодаль, у двери, когда ремонтник будет готов забрать материал. Гедимин поднял руку с растопыренными пальцами - только такие сигналы сейчас проходили через защитное поле, ни от рации, ни от устных приказов не было никакого толку - и осторожно подобрал полусферу. Она весила ненамного больше, чем новая урановая сфера, и разницу пришлось бы определять на точных весах, но Гедимину от волнения она казалась тяжёлой. Он поднял её на уровень груди и шагнул к двери. Константин и Хольгер расступились, створки ворот разошлись до упора. Впереди была открытая нараспашку дверь лаборатории и свободный путь до разделительной установки.
  Последняя версия "разделителя" работала автономно, и весь процесс был закрыт от посторонних глаз кожухами, экранами и куполами защитного поля. Гедимину оставалось только опустить сферу, источенную излучением и готовую рассыпаться в руках, в измельчитель и кивнуть Айрону, чтобы тот опустил рычаг. Механизм загудел, перемалываемый в мелкую пыль уран затрещал. Гедимин поднял руки на уровень груди и, стараясь ни до чего не дотрагиваться, пошёл в душевую. Константин с дозиметром Конара направился за ним.
  Дезактивация Гедимина продолжалась целый час, пока от раствора у сармата не порыжела кожа, а глаза не начало жечь от испарений. Константин долго ходил вокруг него с дозиметром, проводя им над самой кожей, и ремонтник стискивал зубы, чтобы не предложить засунуть прибор ещё и внутрь, - северянин мог воспользоваться советом. О том, что с ирренцием он работал в защитном поле, Гедимин уже не напоминал - двух напоминаний в начале дезактивации оказалось недостаточно, а третье он сам считал излишним.
  - Хольгера не забудь помыть, - буркнул сармат, выбравшись из душевой. Слизистую - везде, где на неё попал раствор - неприятно жгло, тело ощущалось распаренным и опухшим.
  - И сам помойся.
  - Иди в лабораторию, - угрюмо отозвался Константин. - Комбинезон я ещё проверю.
  Сармат мигнул - по всему выходило, что со станции ему придётся выбираться в одних подштанниках.
  - Что с ураном? - спросил он у Хольгера, вернувшись в лабораторию. Сармат-химик стоял у разделительного агрегата и следил за бликами на защитном поле. Омикрон-излучение пронизывало кожух дробилки, не встречая препятствий, и на внешнем экране перемещались размытые зелёные пятна и полосы.
  - В работе, - отозвался Хольгер. - Надо тщательно измельчить его. Ирренций там есть, это уже понятно.
  Ни одна стадия не требовала вмешательства сарматов, весь процесс был отлажен и неоднократно проверен на кальциевых образцах, но Гедимину всё равно было не по себе, когда он подходил к "разделителю". Сегодня все сарматы, даже Иджес, хотя бы раз остановились у защитного поля, подсвеченного изнутри зеленью.
  - А вот и ответ из Ведомства, - сказал Хольгер, в очередной раз замерший у "разделителя", когда рация в его кармане громко загудела. Константин оторвался от телекомпа и повернулся к нему.
  - "Особым распоряжением губернатора Канадских территорий Оркуса Марци эксперименты с ирренцием (создание сигма-сканера и доработка "Ириды") разрешаются. Препятствовать работам, изымать необходимые материалы и лишать допуска к изучаемым образцам запрещено", - вслух прочитал Хольгер. - Тут значок высшей секретности. Предполагается, что мартышки не смогут это перехватить.
  Гедимин посмотрел на Константина долгим внимательным взглядом и ухмыльнулся. Тот, сузив глаза, щёлкнул по дозиметру.
  - Вам разрешили эти самоубийственные игры? Я думал о Масанге лучше. Губернатор Оркус просто не понимает, о чём речь, а вот этот умник из Ведомства... Ладно, я не буду спорить с командованием. Но за вашу безопасность по-прежнему отвечаю я. Не думайте, что я позволю вам брать ирренций голыми руками.
  - Ты едва не смыл с меня кожу, - фыркнул Гедимин. - Это ты называешь безопасностью?
  - Лучше остаться без кожи, чем без костного мозга, - отозвался Константин. - Не преувеличивай, сармат. У тебя даже ожогов не осталось.
  - Кому-то ещё придётся положить лишний ирренций в куб, когда мы отделим свои доли, - громко заметил Хольгер. - То есть - не только снять сферу, но и открыть ёмкость с образцом. Я предлагаю сразу позвать медиков. Химический ожог - тоже опасность, и вполне реальная. Константин, ты слишком увлекаешься. Мы все такие, но меру знать надо.
  Линкен согласно кивнул.
  - Оно там не взорвётся? - спросил он, указав на гудящий агрегат. Измельчение урана продолжалось. Баллоны с углекислотой уже были подключены, но реакция не могла начаться, пока весь материал не пройдёт сквозь самый тонкий фильтр.
  - Пока я здесь командир, Линкен, ничего не взорвётся, - пообещал Константин.
  
  18 ноября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Выделенный образец лежал под двумя слоями защитного поля; на внутреннем дрожали зелёные блики. Светло-серый кубик спрессованного порошка было непросто разглядеть без увеличения, и выглядел он, к разочарованию Линкена, совершенно безобидным, но у Гедимина глаза вспыхивали золотым огнём, когда он смотрел на него.
  - Два грамма семьсот пятьдесят девять миллиграммов, - определил Хольгер. - И ещё три микрограмма кислорода, если быть точным. Чистейшая окись ирренция, не более промилле примесей.
  - Хорошо сделано, - Гедимин крепко сжал его руку. Химик усмехнулся.
  - Благодари себя, атомщик. Твой механизм, твоя идея с урановой сферой.
  - Это предложил Линкен, - качнул головой ремонтник.
  Взрывник снова подошёл к защитному куполу, пощёлкал по нему пальцами, посмотрел на серый порошок и пожал плечами.
  - И эта пыль может взорвать город? Когда оно внутри бомбы, в это проще поверить.
  - Никто ещё не видел ирренциевой бомбы, - буркнул Хольгер. - Может, они чуть меньше кулака. Представь, выронишь такую из кармана...
  Линкен ухмыльнулся.
  - Надо разделить ирренций, - напомнил Гедимин. - Кто это сделает?
  Сарматы переглянулись. Константин встал из-за стола и подошёл к защитному куполу.
  - Кто бы это ни был, все остальные поднимутся на верхний ярус и накроются полем.
  - Расстояние не поможет, - недовольно сощурился Гедимин. - Хватит запугивания. Это просто радиоактивный металл. Если никто не вызвался, работать буду я.
  ..."Повсюду сотни защитных полей," - думал ремонтник, неотрывно глядя на большой полупрозрачный шар посреди лаборатории. До конца рабочего дня оставалось всего ничего, браться за серьёзную работу не имело смысла, - сармат отдыхал, ждал, когда прекратится жжение в глазах, а кожа приобретёт привычный белый цвет, и рассматривал образцы ирренция.
  Их было практически не видно - Константин настоял, чтобы они "хранились правильно". Каждый образец поместили в запаянный свинцовый патрон, окружённый непрозрачным защитным полем, обновляющимся раз в час, и всё вместе убрали под купол. Занимались этим Хольгер и Константин; Гедимин увидел результат, вернувшись из хранилища.
  - Если бы поле Сивертсена имело массу, защита наших образцов весила бы больше, чем они сами, - заметил вполголоса Хольгер, подойдя к Гедимину. Химик болезненно щурился - он тоже прошёл дезактивацию.
  - Растворы кончились, - пробормотал Гедимин, посмотрев на покрасневшие глаза Хольгера. - Что теперь будем делать?
  - Завезут новые, - усмехнулся химик. - Константин уже отправил заявку. Ну, как тебе наш ирренций?
  Гедимин пожал плечами.
  - Пока не знаю. Надо пробовать, - он кивнул на закрытый свинцовый контейнер под верстаком - туда после разделения веществ была ссыпана оставшаяся окись урана. - Закончу с этим - займусь ирренцием. Тебе нужна помощь с генератором?
  - Справлюсь, - ответил Хольгер. - Разве что... Я покажу тебе утром мои наметки. Ты, как механик, оценишь их, и если будут нужны исправления...
  За левым плечом Гедимина раздался тяжёлый вздох. Сармат не стал оборачиваться, только недовольно сощурился, - и так было понятно, что за спиной стоит Константин, и что он снова влезет в чужой разговор.
  - Хольгер, тебе не приходило в голову проверить свои... наметки так, как это делают разумные существа, а не дикари? - спросил командир. - У нас целый информационный центр, а ты рассчитываешь на интуицию Гедимина.
  - Гедимин не роняет турбины на сарматов, - криво усмехнулся Хольгер. - Его интуиции я доверяю больше.
  
  19 ноября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Нагрев шёл медленно; Гедимин в очередной раз проверил температуру, сместил теплоэлементы и вернулся на своё место, оставив печь под присмотром Линкена. Скучающий взрывник измерял длину стола шагами и пересматривал на экране смарта видео с ядерного полигона, но отойти и заняться чем-нибудь полезным отказывался.
  - Никаких взрывов, ясно? - в третий раз напомнил ему Константин, с тревогой наблюдающий за сарматами.
  - А взрывом было бы проще и быстрее, - пробормотал Линкен, оглядываясь на печь.
  В дальнем углу лаборатории был установлен непрозрачный купол защитного поля, и что происходило за ним, Гедимин не видел. Барьер не пропускал ничего - ни света, ни звука. Сармат подавил досадливый вздох.
  - Не терпится взять в руки ирренций? - Иджес ткнул Гедимина кулаком в плечо. - Было бы куда спешить!
  - Это единственное осмысленное занятие в этой лаборатории, - отозвался сармат. "Хольгер сегодня закончит свой прибор," - думал он. "Я завтра только начну работу. Эти трое к ирренцию боятся подойти. М-да, очень научный центр. Куда уж научнее..."
  Нагрев пошёл быстрее, но до требуемой температуры было ещё далеко. Гедимин вспомнил о еле слышном дребезжании в кармане, которое услышал полчаса назад; тогда он не смог взять смарт - руки были заняты урановой смесью - но теперь можно было и проверить почту. "Герберт?" - сармат посмотрел на экран и едва заметно усмехнулся. "Так и есть."
  ..."Совершенно верное замечание, коллега, и мне нечего вам возразить. Нелепый страх перед ирренцием нагнетается и поддерживается искусственно - здесь, в лаборатории Лоуренса, это очевидно последнему кирпичу в старой стене. Да, работа с этим веществом требует осторожности - и двое погибших десантников и два взорвавшихся реактора могли бы это подтвердить, если бы обрели речь. Никто не спорит, что техника безопасности необходима. Но формы, которые она принимает... Я постараюсь переслать вам один очень полезный состав. Он смягчит действие химикатов на кожу и слизистую. Средство старое и уже подзабытое, но в связи с ужесточением мер безопасности мне пришлось опробовать его на одном из лаборантов. Конечно, его не купали в дезактивирующем растворе, но испарения от непромытой униформы серьёзно ему повредили. Средство по-прежнему работает; перешлю при первой же возможности.
  Что же касается причин нагнетания... У меня неприятное чувство, что из ирренция сооружают новое "сверхоружие", орудие всеобщего запугивания. Это было бы более чем неприятно для всех нас - и, я полагаю, для вас тоже. Я не хотел бы, чтобы мои исследования использовали для создания очередной бомбы - этого добра в мире и так хватает. Свойства ирренция располагают к именно такому его использованию, - крайняя токсичность и радиотоксичность, сверхпроникающее излучение заражающего действия, влияние на нервную систему... Но я надеюсь, что разум восторжествует.
  Теперь я перейду к более приятной теме - к исследованиям "тяжёлых драгоценностей", как коллега Рохас называет новооткрытые элементы. У них обнаружены металлические свойства; вы верно подметили их сходство с золотом и серебром - наши радиохимики это подтверждают. Коллега Кейзи добился разрешения на переработку ирренциевого кристалла и получил несколько миллиграммов новых металлов. Более тяжёлый уже получил условное название "констиум" - по химической инертности он похож даже не на золото, а на инертные газы. Более лёгкий, к смущению и радости коллеги, был назван "кейзиумом". Сомневаюсь, что это войдёт в официальные издания именно в таком виде, но названия, даже временные, сильно упрощают работу."
  Гедимин задумчиво кивнул. "Констий и кейзий," - повторил он про себя. "Кейзий. Если бы Майкл был жив, могли бы назвать в его честь."
  - Sata! - крикнул Линкен, повернувшись к сармату. Тот бросил рацию в карман и поднялся на ноги. Температурные датчики печи показывали именно то, что он ожидал увидеть, - пора было браться за работу.
  Гедимин развернулся к Иджесу и Хольгеру и жестом позвал их к себе. Четверо сарматов собрались у печи. Лаборанты сунулись было к ним, но их оттеснили. Гедимин повернул рукоятки пресса так, чтобы всем было удобно подойти к ним. "Давление должно быть достаточным," - он ещё раз прикинул про себя необходимое усилие. "Получится. Раньше получалось."
  ...Урановые пластины - остатки сферы "первого цикла" - остывали под вытяжкой, прикрытые защитным полем. Гедимин перебрался за стол Хольгера, чтобы следить за ними, и химик уступил ему место и принёс себе второе кресло.
  - Значит, то, что они называют кеззи... кейзием, образуется при сигма-распаде, - Хольгер задумчиво рассматривал экран смарта - Гедимин позволил ему прочитать письмо Конара. - Выходит, что сигма-квант - нечто, поглощающее как минимум пять протонов и двенадцать нейтронов. Бор-семнадцать? Исключено, он засветился бы на всех снимках.
  - На снимках ничего нет, - напомнил Гедимин. - Сам посмотри. Никаких продуктов распада. Ядро кейзия и красная вспышка. Больше ничего.
  - Подождём, пока они пронаблюдают омикрон-распад, - сказал Хольгер. - Насколько я понял - редкое явление.
  - Определённо, его можно подтолкнуть, - задумчиво сощурился Гедимин. - Им зря не разрешают экспериментировать.
  - И всё-таки странно, что констий и кейзий настолько стабильны, - Хольгер недоверчиво покачал головой. - Всё время кажется, что где-то вкралась ошибка...
  Он выключил смарт и протянул Гедимину. Позади недовольно фыркнул Линкен. Гедимин, удивлённо мигнув, повернулся к нему, - только сейчас он заметил, что взрывник стоит у стола.
  - Констий и кейзий? Что это значит? - спросил Линкен. - У этих слов есть смысл?
  - Не дочитал? - хмыкнул Гедимин. - Кейзий - по имени радиохимика. "Констий" означает постоянство и неизменность. Это древний язык, сейчас на нём не говорят.
  - Мартышечьи названия! - Линкен поморщился и провёл пальцем по шраму на затылке. - Они всюду суют свои слова. Зачем ты их сюда притащил? У нас есть свой язык. Почему не дать свои названия?
  Гедимин мигнул.
  - Какой в этом смысл?
  - Это новые металлы. Их обнаружили на днях. Ты сам мог их найти! - Линкен ударил кулаком по столу, и Хольгер вздрогнул и сердито сощурился. - Мы сами их изучаем. Какое тебе дело до чужих химиков и древних языков?! У нас есть свой. "Постоянство и неизменность"? Речь о том, что он не распадается? "Aperanu" - то, что разваливается на части. "Yi"peranu". Вот правильное название.
  Гедимин внимательно посмотрел на взрывника. Тот широко усмехался, и его лицо совсем перекосилось, - рот съехал набок. Ремонтник быстро отвёл взгляд и покачал головой.
  - У новых металлов есть правильные названия. Другие не нужны.
  - Именно, - кивнул Хольгер. - Вот когда ты откроешь что-нибудь новое - называй его любым словом на любом языке.
  - Тебе не нравится название? - растерянно мигнул Линкен. Смотрел он при этом на Гедимина, к Хольгеру повернулся боком.
  - Я тебя вообще сюда не звал, - ремонтник сузил глаза. - Ты мешаешь. Иди... к Константину.
  Линкен вздрогнул и растерянно замигал.
  - Атомщик, это уже глупость. Мы с тобой не ссорились... так сильно. Помнишь, я не стрелял в тебя?
  - Будет приказ - выстрелишь, - буркнул Гедимин. - Иди к своему командиру.
  Линкен остался на месте, только глаза из белесых стали свинцово-серыми.
  - Хольгер тоже признал Константина командиром, - тихо сказал он. - Но вы поладили.
  - Очевидно, Хольгер искупил свою вину удачной диверсией, - фыркнул незаметно подошедший Константин. Шрамы от взорвавшегося фэнрила стали тонкими и побелели, но их ещё можно было заметить - поблескивающие полоски покрывали щёки и лоб сармата и кое-где шли внахлёст.
  - Это был несчастный случай, - ровным голосом произнёс Хольгер.
  - Да, что же ещё, - Константин провёл ладонью по щеке. - Фэнрил только и делает, что взрывается, когда его берут в руки. А провода - растворяются прямо внутри стен. Гедимин! Ты собираешься чинить то, что сломал? Звуковая сигнализация до сих пор не работает. Если до конца недели все разрезанные провода не будут приведены в исходный вид, я сообщу Нгылеку, и тебя исключат из проекта, как невменяемого.
  Гедимин изумлённо мигнул.
  - Я могу починить, - буркнул Иджес. - Атомщик, сиди, следи за ураном. Ещё взорвётся...
  Ремонтник тяжело вздохнул и выразительно посмотрел на него - выдавать очередную получасовую лекцию о свойствах окиси урана у него не было ни сил, ни желания.
  - Как угодно - мне нужен результат, - отмахнулся Константин. - Хольгер, теперь о твоих замыслах. Ты уже составил план работы с омикрон-облучателем?
  "Облучатель?" - Гедимин насторожился. "Я ещё что-то пропустил?"
  - Вот, - Хольгер раскрыл перед ним ежедневник. Несколько страниц были исписаны мелким почерком сверху донизу и расчерчены на заполненные и пустые столбцы. Гедимин увидел названия марок фрила. Они были собраны в группы по химическому составу.
  - Хм, - Константин перевернул страницу, и Гедимин прочитал несколько названий из следующего столбца - там были природные материалы. - И где обоснование? По какому принципу ты отбирал именно эти вещества? Что ты хочешь увидеть, подвергнув их облучению?
  Хольгер пожал плечами.
  - Всегда можно что-нибудь увидеть.
  Константин вздохнул.
  - Вот из-за этого ты подверг себя и Гедимина риску смертельного облучения? "Увидеть что-нибудь"? Для этого был нужен образец опасного радиоактивного вещества?
  - Ведомство разрешило опыты, - отозвался химик. - План у меня есть. А вот твоего я не видел. Может быть, это нам с Гедимином пора написать Нгылеку, что ты саботируешь исследования?
  Сармат дёрнулся, как от удара током, и Гедимин удивлённо мигнул, - он ещё не видел, чтобы Константин так быстро менялся в лице.
  - Теперь я понимаю, почему у нас никогда не было учёных, - пробормотал командир и, развернувшись, ушёл за свой стол. Гедимин и Хольгер переглянулись.
  - У нас были учёные, - стиснул зубы Линкен. Константин коротко фыркнул и отвернулся.
  Гедимин взял ежедневник и пролистал страницы плана.
  - У тебя есть всё это? - слегка удивился он, перечитав названия веществ. - Все образцы?
  - Небольшая часть, - покачал головой Хольгер. - Постараюсь получить недостающее. Я почти уверен, что люди что-то упустили. Должен существовать надёжный стабильный барьер для омикрона. Не уран и не плутоний. Что-то другое.
  
  07 декабря 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - А, Джед, - Кенен, застигнутый врасплох у двери, быстро огляделся по сторонам в поисках путей отхода - но не нашёл их и широко улыбнулся, изображая дружелюбие. - Читал новости? Ассоциация старейших народов Атабаски выступает за разрушение Периметра - он мешает миграции диких животных и портит аборигенам охоту.
  - А, - Гедимин попытался было вспомнить, о каких народах идёт речь, и где он слышал это название, но перехватил взгляд Кенена, устремлённый на дверь, и выкинул ненужные мысли из головы. - Где бериллий?
  - Что? А, да, бериллий, - учётчик улыбнулся ещё шире и похлопал себя по карманам. - Я хотел зайти к тебе с вечера, но отвлёкся. Вот твой бериллий.
  Твёрдый, прохладный на ощупь обломок был запаян в непрозрачный серый скирлин - криво, неплотно, либо в сильной спешке, либо кем-то, у кого не было ни упаковочной машины, ни достаточно прямых рук. Гедимин надорвал обёртку, заглянул внутрь и довольно усмехнулся.
  - Сойдёт. Я что-нибудь должен?
  - О-хо-хо... Джед, ты не отделаешься ремонтом миниглайда, - развёл руками Кенен. - И пригоршней значков тоже. Этот образец, считая затраты на пиво, обошёлся мне в пятнадцать койнов.
  Гедимин недоверчиво сощурился и крепко взял учётчика за плечо. Тот дёрнулся, пытаясь вывернуться, и заискивающе улыбнулся.
  - Джед! Вот зачем сразу распускать руки?!
  - Что тут такое? - один из сарматов-рабочих со станции заглянул из вестибюля в коридор и широко ухмыльнулся. - А, Маккензи. Не слушай его, теск, он всё врёт. Хочешь, я подержу его, пока ты бьёшь?
  Гедимин изумлённо мигнул и внимательно посмотрел на Кенена. Тот съёжился и вжался в стену.
  - Рик, имей совесть! Когда я тебе врал?! Ты сам согласи...
  Гедимин встряхнул его за плечо, и Кенен, втянув голову в плечи, замолчал. "Рик" снова ухмыльнулся.
  - Ага, так его! А я ещё троих из смены позову. Держи его!
  Дверь закрылась. Гедимин разжал пальцы и толкнул учётчика в плечо, направляя его к запасному выходу.
  - Живо наверх! Через завод пройдём...
  Кенен обрадованно закивал и быстро, почти бегом, направился к двери. Гедимин догнал его на галерее, на полпути к топливному цеху.
  - Кому ещё ты успел подгадить? - спросил он, придержав учётчика за плечо. Тот развёл руками.
  - Джед, я сам не понимаю, чего он ко мне привязался. Ты ведь меня знаешь, я мирный обыватель...
  - Знаю, - кивнул сармат. - Ходи осторожно, мне тебя сторожить некогда. Что там с платой за бериллий?
  - А, плата... - Кенен на секунду задумался. - Пять койнов, Джед. Только по дружбе, себе в убыток.
  Гедимин хмыкнул.
  - Значит, твоя шкура стоит десять койнов? Недорого. Ладно, вечером скину.
  Над заводом поплыл протяжный гудок - сигнал к началу рабочей смены. Через три секунды Гедимин скатился с крыши на платформу притормозившего глайдера и уже там смущённо хмыкнул и потёр ушибленную ладонь. Сарматы-рабочие, видевшие его прыжки по стенам, молча ухмылялись. "Сократил дорогу," - подумал Гедимин, убедившись, что и с глайдером, и с его рукой всё в порядке. "Глупо, но иногда уместно."
  Когда он добрался до ангара, ворота были открыты; глайдер с "научной командой" уехал на пару минут раньше. Хольгер, увидев ремонтника на пороге, оживился и двинулся навстречу.
  - Бериллий, - Гедимин протянул ему надорванный пакет.
  - Кенен помог? - Хольгер настороженно посмотрел на ремонтника. - Сколько взял?
  Сармат отмахнулся.
  - Ты ничего не должен. Нужны будут деньги - я скажу.
  Хольгер достал ежедневник и что-то в нём отметил.
  - Когда ты собираешься дублировать записи? - недовольно спросил из своего угла Константин. - Так и жду, что твой ворох листков упадёт в лужу кислоты.
  - У меня нет привычки разливать кислоту, - рассеянно отозвался Хольгер. - Итак, бериллиевая линия... Гедимин, ты очень занят сегодня? И ещё - могу ли я воспользоваться твоим сканером?
  Сигма-сканер (практически по патенту Рохаса-Конара, с небольшими доработками "под сарматскую руку") хранился в лаборатории, в освинцованном ящике, в ячейке рядом с облучателем Хольгера. На этом настоял Константин, и Гедимин каждый раз недовольно щурился, оставляя прибор в научном центре. "Таскать ампулу с ирренцием по всему Ураниуму я тебе не позволю," - сказал Константин в тот день, когда работа над сканером была закончена, и с тех пор не отказывался от своего слова. Сейчас сканер был на месте, как и облучатель, и Гедимин ненадолго успокоился - можно было работать дальше.
  - Что нужно делать? - спросил он, отдав Хольгеру оба прибора. Химик слегка смутился.
  - Ничего сложного, даже печь не понадобится. Я сделаю несколько составов, часть будет стоять на горелках, часть - смешиваться с газообразными веществами, и ещё одно пойдёт под глубокое охлаждение. За горелками проследит Амос, но всё сразу - слишком много для него. Было бы неплохо, если бы ты помог с жидким азотом... и с аэраторами. Нужно добиться равномерности для всех процессов...
  Гедимин кивнул.
  - Ладно. Добавлять реагенты будешь сам.
  Хольгер покачал головой.
  - Я буду занят. Амос добавит, я оставлю ему все инструкции.
  - А ты куда? - удивился ремонтник.
  - Есть одна идея, - Хольгер покосился на Константина и понизил голос. - Тебе никогда не приходило в голову облучить... сольвент?
  Гедимин озадаченно хмыкнул.
  - Нет. Где ты его взял?
  - Старые связи, - едва заметно усмехнулся химик. - Не бойся, он неактивированный. Я недавно добавил его в список объектов. Нелепая идея, но... хочу посмотреть, что будет.
  - Осторожнее там, - дежурно напомнил Гедимин. - Сам знаешь, что это за слизь.
  Хольгер покивал и погладил пальцем генератор защитного поля. Это была стандартная "Ирида" - за опытами с фрилом химик пока не нашёл времени переделать устройство под омикрон-лучи.
  - Я покажу тебе, если получится что-нибудь интересное, - пообещал он.
  ...Наблюдение за химической реакцией требовало слишком большого терпения, и Гедимин через пятнадцать минут решил, что лаборанты справятся без него. Дав необходимые разъяснения Айрону, он уступил ему место за столом Хольгера, а сам поднялся на ноги и прошёлся по комнате, - от долгой неподвижности затекли мышцы. Всё оборудование - от холодильного агрегата на жидком азоте до последнего температурного датчика - работало исправно, Амос не путался в инструкциях, Айрон обычно хорошо справлялся с несложными заданиями, - Гедимин мог ненадолго отвлечься.
  Защитный экран, установленный в пустом углу лаборатории, посветлел и лопнул, выпустив наружу озадаченного Хольгера. Химик посмотрел на Гедимина, бросил взгляд на стол, увидел поблизости двоих лаборантов и облегчённо вздохнул.
  - Всё работает, - сказал ремонтник.
  - Я не сомневался, - усмехнулся Хольгер. - Хочешь посмотреть, что вышло?
  ...Ярко-красная слизь растеклась по дну колбы. Химик осторожно встряхнул её по кругу - жидкость вяло колыхнулась и снова замерла.
  - Непохоже, чтобы она активировалась, - сказал он, всыпав в колбу ещё немного чёрного порошка и поднеся её к горелке. Слизь колыхнулась от перемещения, но инородные крупинки так и остались плавать на поверхности, не проявляя никаких признаков растворения.
  - Никакой реакции, - кивнул Гедимин, с недоумением глядя на красную жижу. Стенки колбы, по которым она недавно протекла, едва заметно порозовели, - кажется, вещество было сильным красителем.
  - Кинь туда натрия, - посоветовал сармат. - Что-нибудь точно будет.
  Хольгер хмыкнул.
  - Бессмысленно, атомщик. Или реакция есть, или её нет. Что ж, попробую кислотой...
  Он убрал колбу с горелки и оставил на штативе, а сам потянулся за раствором соляной кислоты.
  - Осторожней, - буркнул Гедимин, отходя от стола на шаг.
  - Ничего, снизу щёлочь, - Хольгер капнул немного кислоты в красный сольвент и сам отстранился, держа колбу на вытянутой руке над фильтром, засыпанным угольной крошкой. На поверхности слизи выступило немного пены; пошипев, она исчезла. Гедимин растерянно мигнул - секунда шла за секундой, а колба по-прежнему была цела, и никаких новых отверстий в ней не появлялось.
  - Странно, - он пожал плечами. - Видимо, от облучения он только портится.
  - Придётся выкинуть, - Хольгер с сожалением посмотрел на содержимое колбы и отставил её в сторону, но, подумав, закрепил на штативе с подставленной под него чашкой щелочного раствора.
  - На всякий случай, - пробормотал он, оглянувшись на Гедимина. Тот задумчиво сощурился.
  - Попробуй вылить на уголь, - посоветовал он. - Может, активировалось.
  - Сомневаюсь я в этом... - Хольгер, пожав плечами, взял колбу и встряхнул, отделяя каплю слизи от основной массы. Упав на угольную крошку, она растеклась тонкой лужей, но шипения Гедимин не услышал. Красная жидкость лежала поверх порошка, и больше не происходило ничего.
  - Показать бы это Майклу, - задумчиво сказал сармат. - Интересно, у радиохимиков Лос-Аламоса был такой эксперимент?
  - Радиохимикам Лос-Аламоса несвойственно совать под излучение всё, что попалось под руку, - фыркнул за его плечом Константин. - Брось это в опасные отходы.
  Хольгер покосился на него, но ничего не ответил.
  - У них может не быть доступа к сольвенту, - сказал он, обращаясь к Гедимину. - А вообще... Хорошо будет, если ты напишешь об этом Конару. Мы сидим в своей дыре и не видим ничего вокруг - а было бы очень полезно выйти на связь с Кейзи или Йонице. Может быть, они давно пронаблюдали это явление, описали его и выяснили причину...
  - Спрошу у Герберта, - отозвался Гедимин. - Может, выведет на Йонице. Или Кейзи. Я из химиков знал только Майкла...
  Он надеялся, что по его лицу ничего не видно, но, похоже, глаза всё-таки потемнели, - Хольгер, слегка помрачнев, положил руку ему на плечо и сжал пальцы.
  - Мне тоже его не хватает. Я оставлю сольвент в защитном поле. Возможно, с утра что-нибудь придёт в голову. Сюда бы хороший микроскоп...
  
  11 декабря 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "К сожалению, общение с учёными Северного Союза по-прежнему затруднено. Тут многие бы дорого дали за встречу или возможность переписки с Йонице. Что касается наших радиохимиков - я осторожно расспросил их, но могу сказать только одно: вы первые, кто провёл такой эксперимент, и что делать с результатом, вам никто не подскажет. Если облучённый сольвент не начал фонить, значит, заражения не произошло; окрашивание, скорее всего, объясняется ионизацией. Но почему окисленный сольвент не активировался прямо под лучом... Было бы интересно посмотреть, что показывают анализаторы - оба, и новый, и старый."
  Гедимин, дочитав фразу, досадливо сощурился и полез в ящик с инструментами. С тех пор, как ему удалось заставить работать сигма-сканер, старый анализатор лежал без применения. "Верно же," - Гедимин едва удержался, чтобы не обругать себя за тупость. "Новая база неполна. Сканер мог пропустить какие-то редкие связи. Надо перепроверить..."
  - Уран и торий! - донеслось из-за матовой стены защитного поля. Она не закрывала угол, отведённый для опытов, сверху; только это и позволяло звукам проходить. Гедимин по привычке попытался облокотиться на экран, но поле оттолкнуло его, и он привстал на пальцах, заглядывая внутрь.
  - Что там?
  - Кого-то обрызгало сольвентом, - буркнул Константин, ненадолго отвлекаясь от чертежей на экране телекомпа. - Когда вы научитесь соблюдать технику безопасности?!
  Экран посветлел и схлопнулся. Наружу выглянул ухмыляющийся Хольгер. Показав спине Константина обидный жест, он поманил Гедимина к себе.
  - Кажется, я понял, что оно делает. Бери дозиметр.
  Он кивнул на большую кювету, на дно которой был насыпан полусантиметровый слой разнородной крошки и пыли. Кювета была частично прикрыта стеклянной крышкой. Содержимое показалось Гедимину знакомым; посмотрев в сторону, он увидел свинцовый коробок со знаком радиационной опасности.
  - "Хвосты", - пояснил Хольгер вполголоса. - Прихватил для опытов.
  Его слова звучали приглушённо и не вполне внятно из-за двойных фильтров в респираторе. Гедимин, настороженно щурясь, потянулся к своей маске, - вдыхание содержимого хвостохранилищ ещё никому не шло на пользу.
  - Теперь смотри, - Хольгер, поднеся дозиметр к кювете и подержав его полминуты, показал экран Гедимину и выплеснул в ёмкость красный сольвент. Жидкость, против ожидания, не осталась лежать на месте, медленно просачиваясь сквозь слой пыли, - она зашевелилась и потекла во все стороны, обволакивая содержимое кюветы. Гедимин удивлённо мигнул.
  - Активировалось? Что ты с ним сделал?
  - Ничего. В этом, похоже, и смысл, - весело сощурился Хольгер. - Это вещество уже... активно. Только мы не поняли, для чего.
  Покрыв слой радиоактивной пыли сверху, сольвент остановился. Он едва заметно колыхался, и Гедимину, когда он посмотрел на кювету сбоку, показалось, что слизь разбухает. Он приложил к стенке ёмкости мерный стержень от ремонтной перчатки, - зрение его не подвело, сольвент действительно приподнимался - почти на полмиллиметра за пять минут.
  - Надо полчаса выждать, - Хольгер отложил кювету. - Конар ответил что-нибудь?
  - В Лос-Аламосе такой опыт не ставили, - отозвался Гедимин. - Мы первые. Значит, ты - изобретатель вот этой... красной жижи. Как ты её назовёшь?
  Химик озадаченно хмыкнул.
  - Вот об этом я ещё не думал. Выходит, я - сармат-изобретатель? Снова? Необычное ощущение.
  ...Красная слизь уже не колыхалась, когда Хольгер поддел её и сбросил в пустую кювету. Слой сольвента распух вдвое, уплотнился и покрылся твёрдой блестящей коркой. Гедимин хотел потрогать её, но химик перехватил его руку и кивнул на дозиметр.
  - Проверяй.
  Пожав плечами, Гедимин поднёс "щупы" к порошку, оставшемуся в первой кювете. Через минуту он озадаченно мигнул и щёлкнул ногтем по корпусу дозиметра. Прибор не показывал ничего сверх обычного лабораторного фона, и стрелка под круглым стеклом замерла, указывая в сторону от кюветы. Сармат снова заглянул в ёмкость, - проба, взятая из хвостохранилища, выглядела так же, как раньше, только слегка покраснела сверху, как и стеклянные стенки. "Ещё один неисправный прибор," - Гедимин досадливо сощурился и прикоснулся к генератору защитного поля. Полупрозрачная плёнка растянулась над кюветой, но никакие блики и пятна на ней не проступили.
  - Полная дезактивация, - медленно проговорил Хольгер. - На порошкообразном веществе... Я такого ещё не видел.
  Отобрав у озадаченного Гедимина кювету с "хвостами", он поставил перед ним вторую, с неподвижной затвердевшей лепёшкой красной жижи. Стрелка-указатель на дозиметре качнулась и снова замерла, указывая на ёмкость, на экране замигали цифры, - здесь фон был превышен, и ощутимо.
  - Надо же... - сармат перевёл взгляд с сольвента на остатки минерального порошка и обратно. - Интересно... Значит, эта слизь настроена на поглощение... нестабильных атомов?
  - У неё хорошо получается, - сказал Хольгер, разглядывая прокрашенные стенки кюветы. - Возможно, это лучший дезактивационный агент из существующих. Если бы не это окрашивание...
  - В ядерный могильник окрашивание, - отозвался Гедимин. - Если это вещество может дезактивировать пористые поверхности и даже почву... Надо проверить его на каком-нибудь предмете. Если оно к тому же не разъедает поверхность до искрашивания... Мне нравится это твоё изобретение.
  Хольгер смущённо хмыкнул.
  - Осталось найти предмет для экспериментов.
  - На станции их должно быть много, - сказал Гедимин. - Константин, напиши в главный корпус. Нам пригодится что угодно, вплоть до грязного тряпья.
  - Только после того, как вы двое напишете мне программу планируемых экспериментов, - угрюмо отозвался Константин. - Красная слизь выглядит многообещающе, но вам, когда-никогда, пора учиться настоящей научной работе.
  - Хольгер уже изобретатель, - Гедимин смерил командира тяжёлым взглядом. - Без планов и прочей писанины. А вот твоих изобретений я ещё не видел.
  Ему на плечо опустилась крепкая ладонь - Линкен подошёл незаметно.
  - Не хочешь - не пиши. Я помогу Хольгеру, - проворчал взрывник, становясь между Гедимином и командиром. Тот, выразительно фыркнув, отвернулся к телекомпу.
  - Как вы назвали эту слизь? - спросил Линкен, заглянув в кювету. - Я не атомщик, но я слышал ваш разговор. Ты, Хольгер, придумал что-то очень дельное. Но у таких вещей должны быть названия. Как называется эта?
  Хольгер мигнул.
  - Об этом я ещё не задумывался, - ответил он. - И с дельностью ещё не всё ясно. Сначала надо провести испытания...
  Линкен ударил кулаком в стену.
  - Что ты будешь испытывать, если оно никак не называется?!
  - Назови её именем Майкла, - предложил Гедимин. - Он должен получить что-то, названное его именем. В Лос-Аламосе, похоже, о нём забыли.
  Взрывник развернулся к нему всем телом и с присвистом выдохнул сквозь сжатые зубы; глаза сармата горели странным, тревожащим огнём.
  - При чём тут твой Майкл?! Это вещество изобрёл сармат. Ладно, у Хольгера уже есть вещь, названная его именем. Так назови её по-сарматски! У нас что, нет своего языка?!
  - Тише, Линкен, - Хольгер подался в сторону и передвинул генератор защитного поля ближе к запястью. - Не из-за чего так волноваться. Сейчас ты обидел Гедимина.
  "Псих," - почти без злости думал ремонтник, прикидывая расстояние до взрывника и траекторию броска, - ему не хотелось задеть Хольгера, его посуду или ирренциевый разделитель.
  - Вы что, не понимаете? - Линкен растерянно посмотрел на него, и Гедимин осёкся и оборвал начатое движение. - Совсем? Макаки дали свои названия всем вещам. Мы появились недавно. Наш язык запрещён. Мы говорим на мартышечьем. Теперь мы будем называть свои изобретения их словами?!
  Хольгер пожал плечами.
  - Если для тебя это так важно, Лиск... Я знаю, как назвать это вещество. "Meja".
  - "Краситель"? - Гедимин посмотрел на кювету, прокрашенную изнутри. - Подходящее название.
  - Meja, - повторил Линкен. - Легко запомнить. Не рассказывай о ней ни одной мартышке. И ты, Гедимин, тоже.
  Сарматы переглянулись.
  - Ладно, Лиск. Нам ещё писать план, - сказал Хольгер, собирая посуду. - Гедимин, на чём ты предлагаешь провести испытания?
  
  25 января 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "Три с половиной грамма. Неплохо. А если бы мне дали смешать ирренций с ураном, было бы не меньше тридцати," - думал Гедимин, выбираясь из лаборатории. Хотя он закончил работу с радиоактивными веществами, защитное поле по-прежнему покрывало его с ног до головы, и он старался ни к чему не притрагиваться руками. Двери перед ним открывал Айрон, опасливо косящийся на сармата и на идущего за ним по пятам Константина.
  - Чего ты за мной ходишь? - угрюмо спросил Гедимин, выйдя на верхний ярус.
  - Слежу за соблюдением протокола дезактивации, - отозвался Константин, как бы невзначай накрывая ладонью рукоятку станнера. Он по-прежнему держал оружие на виду и иногда похлопывал по нему, но применять - с того давнего случая - не брался.
  - Я умею мыться, - буркнул ремонтник, останавливаясь перед раздвижными дверями душевой. Они были почти герметичными, вытяжка выводила воздух из внутреннего помещения далеко в сторону от коридора и используемых комнат, но знакомый резкий запах сармат учуял ещё на подходе. Константин заранее приготовил нужные смеси - он всегда этим занимался, не подпуская к дезактивации даже Хольгера и Амоса. Две из них Гедимин узнал сразу, третья ненадолго ввела его в замешательство, - запах был знакомым, но с этим местом сармат его не связывал. "Мея?" - удивлённо мигнул он. "Здесь она зачем?"
  - Всё, можешь идти, - кивнул Константин Айрону, дождавшись, когда лаборант откроет дверь. Двое сарматов вошли в санпропускник, и ремонтник, миновав рамку дозиметрического контроля, сбросил с себя защитное поле и огляделся по сторонам. Внутри все едкие запахи стали гуще и острее; теперь он уже не сомневался, что где-то поблизости лежит открытая ёмкость с меей. "Экспериментальный образец - в душевой? Нашёл куда затащить..." - сармат недовольно сощурился.
  - Гедимин, я отсюда не уйду, - сказал Константин, скрестив руки на груди. - Пока ты не пройдёшь контроль и повторную проверку, мы так и будем тут стоять.
  - Нашёл бы ты себе дело! - фыркнул Гедимин, отворачиваясь от северянина. Процедура дезактивации была хорошо ему знакома - возможно, он проходил её чаще всех остальных сарматов, вместе взятых, даже тех, что работали вместе с ним в научном центре. Сложив одежду в промывочный аппарат, он вошёл в душевую и остановился, удивлённо глядя на стену.
  Баллоны с химикатами всегда висели здесь - один из них предполагалось быстро вылить на себя, другим - медленно протереть наиболее загрязнённые участки кожи. Сегодня к ним добавился третий, такой же прозрачный, как первые два, но наполненный вязкой ярко-красной жидкостью. Гедимин растерянно мигнул и повернулся к выходу.
  - Что здесь делает мея?
  Вещество, изготовленное Хольгером, уже прошло множество проверок на эффективность и безвредность - и в Ураниум-Сити, и в Порт-Радии, куда отправили образец. Ведомство развития в ответ прислало двадцать литров сольвента для облучения - до промышленного производства меи было ещё далеко, но состав признали полезным. Но о чём Гедимин ещё не слышал, так это о применении меи для дезактивации живых существ, - и, зная её свойства, был уверен, что не услышит.
  - Я не уверен в обычных составах, - отозвался Константин, хмуро глядя на ремонтника. - Этот, по крайней мере, эффективен. Натирайся им и ложись. И носоглотку промой. Ты через раз пропускаешь эту процедуру, но сегодня не получится. Ну, долго ты будешь тут стоять?
  Гедимин мигнул.
  - Промывать носоглотку меей? Ты в себе? - он внимательно посмотрел на северянина. - Глупая шутка.
  Сармат сердито сощурился и похлопал по рукоятке станнера.
  - Ты весь в ирренции, теск. Ополаскивание его не уберёт. Только вымачивание и промывка. И мне здесь точно не до шуток.
  - Этим не моются, - Гедимин снял со стены баллон и снова повернулся к Константину. - Это для опытов. Верни Хольгеру.
  - Ты собираешься проходить дезактивацию, или тебя уложить силой? - спокойным тоном спросил командир. Ремонтник увидел, как его пальцы на рукоятке станнера свело короткой судорогой, и как на долю секунды сощурились глаза. "Ещё один псих," - подумал Гедимин, перехватывая баллон другой рукой - так, чтобы удобнее было его бросать. "Псих со станнером..."
  - Это вещество обжигает слизистую, - напомнил сармат. - Оно для неживых вещей. Ты что, отчёт не читал?
  - Лучше без слизистой, чем без костного мозга, - ровным голосом проговорил Константин, поднимая станнер. - Шевелись!
  Он успел выстрелить по баллону, летящему в лицо, - стекло взорвалось, красная жижа разлетелась по санпропускнику, облепив стены, и закапала с потолка. На второй выстрел времени не хватило, - Гедимин был уже рядом. Он хотел ударить в лицо, но Константин, облитый меей, и так был практически беззащитен, - оставалось перехватить руку со станнером и с силой выкрутить её. Северянин рванулся, наугад заехал Гедимину коленом в бедро, замахнулся свободной рукой, но зацепил только стену. Ремонтник в ответ пнул его по щиколотке и дёрнул на себя, и сам, выпустив падающее тело, подался в сторону. На скользком от меи полу Константин не удержался, взмахнул руками, пытаясь ухватиться за стену или противника, но через секунду уже лежал лицом в пол, и Гедимин сидел сверху, придерживая его за короткую щетину на затылке, и макал сармата в разлившуюся жижу.
  - Нравится?
  Вязкая мея стекала с потолка длинными нитями; время от времени от них отделялись крупные капли и с плеском падали в лужу. Константин уже не дёргался, только несвязно булькал и стонал. Гедимин поднялся, подбирая по дороге станнер, и, крепко взяв ствол в одну руку, вывернул рукоятку. Металл заскрипел, фриловые осколки посыпались из-под пальцев. Ремонтник бросил обломки в лужу и, ополоснув руку от меи, взял с тумбочки рацию.
  - Хольгер, Иджес, здесь нужна помощь. Возможно, медицинская.
  ...Он ожидал прихода патрульных или даже охраны "Вестингауза" - по крайней мере, попыток схватить или задержать его - но никто не вошёл в душевую, пока сармат, прошедший дезактивацию и высушивший отмытую одежду, не выбрался наружу. В санпропускнике на корточках сидел Амос и собирал разлившуюся по полу мею. Хольгер снимал с потолка и рамки дозконтроля то, что ещё не успело стечь. За ним полз робот-уборщик с контейнером на спине. Осколков стекла и обломков станнера уже не было - видимо, их успели собрать.
  - Константин в медчасти, - сказал Хольгер, повернувшись к Гедимину. - Вывихи и химические ожоги. Мея попала в глаза. Думаю, его подержат в госпитале, пока отёк не спадёт. Сейчас он ничего не видит.
  Гедимин кивнул.
  - Он хотел меей промыть мне носоглотку, - сказал он, разглядывая собственные руки. "Красный сольвент" оставил на коже несмываемые пятна, - вывести их было не проще, чем выжженное клеймо.
  - Его проверят на эа-мутацию, - сказал после секундного молчания Хольгер. - Надеюсь, ты отказался? Из-за этого была драка?
  Гедимин неопределённо пожал плечами. Его злость уже прошла, осталась ноющая боль в порезанных пальцах - в пылу драки он успел наступить на осколок стекла и не заметил этого, теперь в сапоге хлюпала кровь. "Ерунда," - подумал сармат, перенеся вес на повреждённую ногу и убедившись, что связки не повреждены, и пальцы гнутся. "Интересно другое. Пока этот мутант в госпитале, надо кое-что проверить."
  - У тебя есть литий и сурьма? - спросил он. Хольгер изумлённо мигнул.
  - Своевременный вопрос! Сурьма есть, чистого лития не оста... а нет, есть анод от старого аккумулятора. Много тебе нужно?
  - Вот такая пластина толщиной в полмиллиметра, - Гедимин показал на пальцах размеры. - А йод и чистая сера?
  Хольгер посмотрел на него озадаченно. Амос, ненадолго оторвавшись от уборки, повернулся к сарматам и прислушался.
  - Этого всегда достаточно. Что-то ещё?
  - Серебро, - ответил Гедимин после секундной заминки.
  - С серебром сложнее, - теперь задумался Хольгер. - Тебе именно чистое нужно? Металл с минимальными примесями?
  - Мне нетрудно будет его очистить, если что, - сказал Гедимин. - У тебя опять реактивы кончаются?
  Химик смущённо потупился.
  - Ведомство снабжает нас вдвое медленнее, чем хотелось бы, и вчетверо скуднее, чем нужно. Но я и так сильно напряг тебя своими опытами с фрилом. Серебро будет, но через два-три дня. Можешь подождать?
  - Могу, - кивнул Гедимин. - Тебе здесь нужна помощь?
  - Мы справимся, - отмахнулся Хольгер. - Иди вниз. Там Иджес, и скоро вернётся Линкен. Ты сам не ранен?..
  ...Без станнера, упирающегося в спину, и пристального взгляда в затылок работалось гораздо быстрее; когда дверь лаборатории снова открылась, пропуская Хольгера и Амоса с канистрой меи и роботом-уборщиком, наполовину покрашенным в ярко-розовый, излучатель Гедимина был готов - оставалось только остудить горячий рилкар. Внутри прозрачной трубки, расплющенной и свёрнутой в кольцо, блестела серая кристаллическая пыль - два грамма окиси ирренция.
  - Ого, - Хольгер заглянул под защитное поле, недоверчиво посмотрел на кольцо, потом перевёл взгляд на Гедимина. - Ты забрал всю выработку?
  - Половину, - отозвался ремонтник. - И не для того, чтобы съесть или засунуть в ухо.
  - Я догадываюсь, - сказал химик. - Ты придумал что-то новое. Это связано с веществами, о которых ты спрашивал?
  Сармат кивнул.
  - Можешь взяться за работу сейчас? Когда этот... командир вернётся, излучатель должен работать.
  - Излучатель? - переспросил Хольгер. - Тебе был нужен ещё один излучатель? Я бы отдал тебе свой.
  - Мне нужен кольцевой, - качнул головой Гедимин. - И более мощный. Я буду облучать образцы. Возможно, год или дольше.
  Хольгер мигнул.
  - Серебро, литий, йод, сера... Металлы и неметаллы? А что конкретно ты хочешь посмотреть? Может быть, я уже проводил похожий опыт.
  - Нет, - и в этом Гедимин был полностью уверен. - Дело в продолжительности. Есть подозрения... в общем, ирренций может получиться не только из урана или плутония. Хочу посмотреть, что ещё для этого пригодно. И сколько нужно времени на синтез.
  - Только не трогай ирренций голыми руками, - вздохнул Хольгер. - Так ты до конца экспериментов не доживёшь. И ещё - поставь, пожалуйста, свой облучатель в хранилище. Два грамма ирренция - это слишком много для нашей лаборатории.
  Гедимин молча подобрал ирренциевое кольцо, завёрнутое в непрозрачное защитное поле, и вышел.
  Подставка нашлась быстро, плоскую пластину рилкара сармат собрал из пяти обломков. Обрезав лишние края, он закрепил её. Оставалось ещё приделать держатели, сборный обсидиановый экран и штатив для манипулятора. В хранилище работалось ещё быстрее, чем в лаборатории; заметив это, Гедимин хмыкнул. "Никто не трясётся от страха. Не отвлекает. Если бы не излучение, я бы здесь остался."
  ...Гедимин по привычке немного отстал от остальных сарматов, когда спускался к бараку, и вошёл в вестибюль, когда никого из знакомых там уже не было. До отбоя оставалось ещё несколько часов - достаточно времени, чтобы переодеться и выйти к озеру, а потом встретиться с сёстрами Хепри на восточном берегу. На секунду сармат задумался о том, чтобы зайти в госпиталь и спросить, что с Константином - он не сомневался, что северянин жив, но хотел знать, на сколько дней спокойной работы он может рассчитывать. "Если меня завтра не отправят в карцер," - эта мысль была неприятной, но отогнать её не удавалось. "Константин свяжется с Нгылеком. Сразу, как только сможет говорить. Если выгонят из центра... Надо будет искать новую лабораторию. Опять."
  Кто-то стоял в коридоре, перегораживая весь проём. Гедимин, занятый своими мыслями, не обращал на него внимания - пока он с глухим рыком не двинулся навстречу. Сармат растерянно мигнул, поднял взгляд и отступил на шаг - перед ним, оскалившись и угрожающе пригнув голову, стоял Бьорк.
  - Стой, - угрюмо сказал он. Гедимин вскинул руку, "Ирида" с громким щелчком выплюнула шар защитного поля, но Бьорка уже не было там, куда он упал. Мутант уже стоял рядом.
  - Я не Константин! - рявкнул он. Гедимин в ответ мог только зашипеть - медвежьи лапы сдавили его так, что затрещали кости. Он рванулся, попытался высвободить руки, прижатые к телу, с силой наступил Бьорку на пальцы, - тот даже не поморщился.
  - Не так просто, да, - фыркнул Бьорк, сжимая Гедимина ещё крепче. Захрустели рёбра. Сармат напрягал все мышцы, пытаясь ослабить хватку, но мутант был сильнее. Гедимин попал ему по сухожилию над пяткой, но даже после этого Бьорк не шелохнулся - стоял на месте, как будто его вбили в землю, и молча расплющивал пойманного сармата. Ремонтник уже не мог вдохнуть - воздух не проходил в сдавленные лёгкие, тело наливалось тяжестью.
  - Ложись! - заорал кто-то за спиной Бьорка, и над головой Гедимина что-то бабахнуло, разбросав горячие брызги. Послышался гневный рёв, медвежья хватка на долю секунды ослабла, и сармат вывернулся из неё и привалился к стене. Нужно было бежать, защищаться, делать хоть что-то, но помятое и почти раздавленное тело не слушалось - не удавалось даже глубоко вдохнуть, и в груди пульсировала боль.
  - Стоять! - крикнули в коридоре; Гедимин узнал голос Линкена - кажется, взрывник был разозлён до крайности. Бьорк качнулся к нему, но очередной взрыв заставил его взреветь и податься назад, прикрывая лицо.
  - Тронешь его - расстреляю в упор, - холодно процедил взрывник. - Руки за голову!
  - Он напал на Константина, - в этой фразе не было рычащих звуков, но вся она прозвучала, как непрерывный рокот. - Он хотел убить его.
  - Он защищался, - сказал Линкен. - Константин напал на него с оружием. Никто не тронет Гедимина, ясно?
  Сармату наконец удалось вдохнуть полной грудью и дотянуться до ремонтной перчатки. Она была прикреплена к поясу; поднять руку до плеча Гедимин не мог - казалось, все кости раздроблены. Из-за приоткрытой двери впереди по коридору выглянул испуганный Айзек. Он посмотрел на Гедимина и вздрогнул. Ни Бьорк, ни Линкен не замечали его - они стояли друг напротив друга, слегка раскачиваясь и едва заметно переставляя ступни. Айзек поднял руки, показывая несколько быстрых жестов. "Притвориться мёртвым?" - Гедимин изумлённо мигнул. "Зачем?!"
  - Константина тоже не тронут, - прорычал Бьорк, разворачиваясь к ремонтнику. Линкен коротко и резко вскрикнул, но Гедимин не стал вслушиваться. Мутант стоял слишком близко, времени и сил на бесполезные рывки не было, - ремонтник медленно сполз вдоль стены, прижимая руки к груди, и пустил слюну. У неё был привкус железа; почувствовав его на языке, сармат закашлялся и снова схватился за грудь. Ныло всё тело, и при любом движении тупая боль превращалась в острую. "Притвориться мёртвым. А то на деле я живой..." - угрюмо подумал сармат, сползая на пол. Бьорк над его головой растерянно фыркнул и подался в сторону.
  - Hasukemu... - выдохнул Линкен; его тень упала на Гедимина - он оказался рядом быстрее, чем Бьорк, хоть и стоял позади него. - Атомщик, ты что?!
  - Он дышал, - пробурчал мутант, медленно отступая вдоль стены. Линкен резко развернулся к нему, вскидывая гранатомёт. Кто-то сунулся в коридор, но тут же шарахнулся назад.
  - Если только с ним хоть что-то... - Линкен скрипнул зубами. - Ты, hasulu, не переживёшь его ни на сутки.
  Гедимин выплюнул вязкий сгусток, кое-как поднял руку до груди, попытался встать, опираясь на дрожащую ладонь. Тело слушалось плохо, сдавленные мышцы ныли от малейшего напряжения, - сармат с трудом поднялся, радуясь, что ноги пострадали меньше. Линкен, перебросив оружие за спину, подхватил ремонтника под мышки, и тот дёрнулся, шипя и щурясь от боли.
  - Не трогай! Я могу стоять.
  - Хочешь, я его взорву? - Линкен кивнул на опустевший коридор. Неподалёку лязгнула раздвижная дверь - кто-то очень спешил выйти из барака.
  - Не сейчас, - мотнул головой Гедимин. - А ты вовремя... Он бы раздавил меня.
  - Мутанты! - скривился Линкен. - Дикое зверьё. Я буду в твоей комнате. Если вернётся - сам пожалеет.
  Незаметно подошедший Айзек негромко хмыкнул.
  - Бьорк больше не нападёт, - заверил он. - Он думает, что отомстил достаточно. Я его знаю. Можете не бояться. Гедимин, у тебя что-нибудь сломано?
  - По ощущениям - всё, - буркнул сармат, в очередной раз пытаясь поднять руку. "И что я буду делать в лаборатории?"
  - Надо смотреть, - качнул головой Линкен. - Тебе рёбра помяли. На переломы непохоже. Идём, я помогу снять одежду. Посидишь спокойно, станет легче. Если нет - позову медика.
  Гедимин посмотрел ему в глаза и едва заметно усмехнулся.
  - Ты думаешь, я правильно сделал с Константином?
  - Я думаю, тебе нужен отдых, - буркнул Линкен. - Помолчи чуть-чуть, атомщик. Нам всем нужно немного покоя.
  
  26 января 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Гедимин смог приподняться на локте и взять в руку контейнер с водой только под утро; регенерация частично восстановила растянутые и надорванные мышцы, и боль почти ушла, но каждое движение всё ещё отдавалось во всём теле. Он сделал глоток, смывая привкус железа. Где бы ни случилось вчерашнее кровотечение, к утру оно унялось; при глубоком вдохе слегка заныли рёбра, но внутри ничего не болело. "Легко отделался," - заключил сармат, вспомнив стальную хватку "медведя". Такое усилие могли бы приложить "руки"-манипуляторы лёгкого экзоскелета; от живого существа Гедимин такого не ожидал.
  Он уже допивал воду, когда в темноте у стены что-то шевельнулось. Чужая рука придержала контейнер, как будто Гедимин мог его выронить.
  - Очнулся? - Линкен придвинулся ближе и зажёг фонарик, направив его сармату в грудь. Гедимин, щурясь, проследил за лучом и невесело хмыкнул - полосы подживающих кровоподтёков протянулись от правого бока до левого, плечи почернели от них.
  - Работать сможешь? - хмуро спросил взрывник.
  Сармат поднял руку, пошевелил кистью, согнул и разогнул пальцы.
  - Звездолёт не подниму, - усмехнулся он, вспомнив обычную присказку медиков. - Займусь небольшими вещами.
  - Я всегда в лаборатории, сам знаешь, - Линкен смотрел на него встревоженно и угрюмо, слегка щурясь. - Нужна помощь - зови сразу. От твоего Айрона пользы никакой. Мелкий, как мартышка.
  "Лучше помоги Константину," - хотел сказать сармат, но внимательно посмотрел на взрывника, прикусил язык и молча кивнул.
  В стену постучали.
  - Все живы? - послышался сонный голос Лилит.
  - Атомщика так просто не убьёшь, - отозвался Линкен. - А мутант своё ещё получит.
  - Сёстры Хепри просили передать, что Бьорк на них, - сказала Лилит. - Так что становись в очередь.
  Гедимин хотел возразить и даже приподнялся с матраса, но неловко зацепил левое плечо и сердито сощурился.
  - Не убивайте его, - сказал он. - Это лишнее.
  - Как скажешь, - покладисто кивнул Линкен. - Есть и другие способы. Не бери это в голову, атомщик. Она тебе ещё пригодится.
  Под потолком задребезжал сигнал побудки, и одновременно загудела рация, засунутая вместе с комбинезоном в ящик. Гедимин выбрался из-под одеяла и потянулся за одеждой. В вестибюле уже гудел двигатель самоходной тележки с контейнерами еды.
  - Ты вообще спал? - спросил Гедимин, посмотрев на Линкена уже при включенном свете. Взрывник был в пятнистом комбинезоне и сапогах, - похоже, этой ночью он так и сидел на полу, держа в руках гранатомёт.
  - Это лишнее, - буркнул Линкен, дожидаясь, пока сармат проденет руку в рукав рабочей одежды. - Я дал бы тебе гранату, атомщик. С мутантами без оружия не справиться.
  - Они быстрые, - отозвался Гедимин. - У меня было оружие, и что толку?
  "Надо будет в ближайшее время обходить Бьорка стороной," - думал он. "По крайней мере, пока Константин в госпитале."
  
  06 февраля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Защитное поле не пропускало звуки; Гедимин не услышал щелчка сработавшего зажима и поэтому не спешил разжимать захват. Он слегка надавил на пластину, вошедшую в гнездо, и она чуть-чуть наклонилась, но не упала. Вернув её в прежнее положение, он отпустил верхний край и поднял манипулятор. Теперь можно было извлекать его из-под купола - все четырнадцать образцов заняли своё место рядом с излучателем.
  - Они все прозрачны для омикрона и сигмы, - заметил Хольгер, кивнув на защитное поле и зелёные блики на нём. Излучатель, не прикрытый урановым экраном, но окружённый обсидиановыми линзами, "светил" довольно ярко, и это было заметно без дозиметра. Ни одна пластина-образец не задерживала его, но всё подпадали под его действие.
  Здесь было семь металлических образцов и семь неметаллических - от свинца до лития и от йода до водорода, все - наглухо запаянные в тонкое стекло. Оно тоже было объектом для изучения, - оксид кремния с примесями, обычный образец в ряду прочих.
  - Вы там всё? - в приоткрывшуюся дверь осторожно заглянул Иджес. - Выходите, а? Тут излучение!
  - Сейчас выйдем, - отозвался Гедимин. - Отойди и не облучайся.
  Его работа с образцами была закончена, оставалось только ждать - возможно, год или даже больше. Он ещё раз заглянул в записи - ему не хотелось доверять только непрочной бумаге, нужно было перенести всё в мозг. Перед тем, как опустить пластины под купол, он проверил состав каждой из них. "Через два месяца - оценить изменения," - сделал он отметку в памяти. В том, что они будут, сармат почти не сомневался.
  ...Он вернулся за верстак, к отложенным чертежам и моделям, - ещё одно поручение Ведомства, битумодобывающая станция на берегу Атабаски. На чертежах были свежие пометки Хольгера и несколько кратких замечаний от Иджеса. Гедимин прочитал их и оглянулся на Константина. Тот сидел за телекомпом, перемещая что-то на экране; край объёмного чертежа был похож на часть битумной станции.
  - Константин брал наметки? - спросил Гедимин у Айрона. Тот покачал головой. Ремонтник пожал плечами. Последнюю неделю северянин не подходил к верстаку, специально огибал его по широкой дуге и держался в стороне от Гедимина по пути на станцию. Ремонтник вспомнил, как обронил при нём несколько кусков фрила; они упали Константину под ноги, и тот шагнул в сторону и отвернулся, убрав руки в карманы. "И что всем не работается спокойно..." - Гедимин досадливо сощурился и развернул чертежи.
  - Битум? - через плечо заглянул Хольгер. - Даже не знаю, что ещё мы тут можем предложить. Насос есть насос, с реагентами у самой поверхности не поэкспериментируешь. Что ты там пишешь в углу? Ещё одна доработка?
  - "Собирать прямыми руками", - вслух прочитал Гедимин. - Лучше напомнить. Всегда забывают.
  Хольгер ухмыльнулся.
  - Я закончил первую часть списка, - вполголоса сказал он, выкладывая перед ремонтником листы, вынутые из ежедневника. Это была таблица с перечнем марок фрила - с подробным описанием реакции каждой из них на омикрон-излучение.
  - На сигму они не реагировали, - сказал Хольгер, ткнув пальцем в пустой крайний столбец. - Зря оставлял место. А эта часть полностью обработана. Не мог бы ты сбросить её Конару? Хочу свериться с их результатами.
  - В перерыв скину, - пообещал Гедимин, оглянувшись на рабочий стол Константина. Единственный сканер на весь научный центр был там, и в ближайшее время командир не собирался освобождать место, а заговаривать с ним первым ремонтнику не хотелось.
  - Интересные всё-таки свойства у омикрона, - сказал Хольгер, глядя на таблицы. - Если когда-нибудь с ирренцием начнут работать всерьёз, механизмы будут наполовину состоять из защитных полей, а на вторую - из лёгких фрилов. И никакого металла на милю вокруг.
  - Или щиты из обеднённого урана, - отозвался Гедимин. - Многослойные щиты. Механизм, в котором нет металла, плохо работает.
  ...С тех пор, как Константин вышел из госпиталя, ремонтник перестал оглядываться по сторонам, выходя из научного центра или заходя в барак, и держать руку на генераторе защитного поля. Бьорк не подходил к нему близко. Напал на него кто-нибудь или нет, и чем это кончилось, сармат так и не узнал - и сёстры Хепри, и Линкен отмалчивались и переводили разговор, но мутант надолго не исчезал, и заметных шрамов у него не прибавилось.
  "Все заняты, все работают. Никакой больше ерунды," - сармат довольно усмехнулся и опустился на матрас. После холодных и горячих купаний, боевых тренировок и валяния в снегу лечь на чистый прохладный скирлин было приятно, а с приходящим в сновидениях бессвязным бредом и неосуществимыми идеями он давно смирился. "Не такая уж глупая выдумка этот сон," - думал сармат, натягивая одеяло на плечи. "Лучше, чем отключаться на ходу. Бесполезная мутация, но мне нравится."
  Он проснулся от громких шагов у изголовья и яркого света в лицо - и вскинулся, выдёргивая из-под матраса ремонтную перчатку и наугад отвешивая кому-то пинок. Ни один дружественный сармат не станет светить в лицо спящему - это усвоили даже филки.
  Его ударили шокером по руке; перчатку он не выронил, но запустить резак ослабшими пальцами не смог, и его схватили за плечо и поставили вертикально. Теперь он понял, что чужаки в комнате одного роста с ним, - никакого внезапного вторжения "макак"-повстанцев. Вокруг стояли патрульные Ведомства. В комнате их было трое, ещё двое со станнерами в руках заглядывали в дверь.
  - Гедимин Кет? - патрульный ткнул сармату в лицо считывателем. - Идите с нами.
  Отказываться не было смысла - его просто вытащили в коридор. "Пневмоприводы," - заключил он, оценив неожиданную силу патрульных и толщину их брони. "Скоро придут в экзоскелетах. Куда смотрят "макаки"?!"
  В коридоре его уже ждал Хольгер. За ним присматривали ещё двое патрульных - в бараке собрался целый отряд Ведомства в полном снаряжении. Не хватало только гранатомётчиков и боевого дрона. "За дверью остался," - подумал Гедимин, нервно усмехаясь.
  - Что вам надо? - спросил он.
  Шум в коридоре разбудил многих сарматов - двери открывались одна за другой. Кто-то, увидев вооружённый патруль, отступал в комнату, кто-то высовывался наружу.
  - Гедимин Кет и Хольгер Арктус, специалисты научного центра "Полярная Звезда", - монотонным голосом произнёс один из патрульных. - Нарушили подписку о неразглашении, передав конфиденциальную информацию за пределы сарматских территорий.
  Гедимин мигнул. Хольгер ошалело посмотрел на него и повернулся к патрульному.
  - Мы не давали никакой подписки, - хмуро сказал он. - Зачем было поднимать нас среди ночи?
  Патрульный повернул голову к нему. Сквозь зеркальный щит было не разглядеть глаз; Гедимину казалось, что внутри - плоский экран с текстом, и сармат из Ведомства зачитывает его.
  - Выдача сведений, связанных с научными исследованиями на территориях, строго запрещена. Виновные должны быть...
  - Хэ-э! - крикнул Линкен, выходя в коридор с гранатомётом наперевес. - Хватит бубнить. Слушай меня. Если кто-то тронет Гедимина или Хольгера хотя бы пальцем...
  Не договорив, он качнул стволом от стены к стене. Патрульные переглянулись.
  - Убери оружие, - ровным голосом сказал один из них. - Правила касаются и тебя. Если будет обнаружена ещё одна утечка информации из научного центра, виновным будет считаться Гедимин Кет, и он навсегда выйдет из группы исследователей и больше не будет допущен к научной работе на территориях.
  Патрульные развернулись и направились к выходу, больше не обращая внимания ни на Гедимина и Хольгера, ни на Линкена и его гранатомёт, ни на высунувшихся из комнат сарматов с лучевыми резаками. Двери в вестибюль открылись и снова закрылись, вдалеке лязгнули входные ворота. В наступившей тишине озадаченно переглядывались сарматы. Гедимин потёр помятое плечо и недоумённо хмыкнул.
  - Это всё?
  - Лиск их спугнул, - сказала Лилит, выходя в коридор и оглядывая ремонтника с ног до головы. - Никто не ранен?
  - Странно, но на этот раз обошлось без стрельбы, - сказал Хольгер, недоверчиво качая головой. - Но реакция Ведомства... Кажется, нам не стоило связываться с Лос-Аламосом.
  - Глупо, - Гедимин сердито сощурился. - Мы должны взаимодействовать. У макак везде секретность. Из-за этого куча проблем. Теперь ещё и эти туда же...
  - У них, по-видимому, есть причины, - пожал плечами Хольгер. - И способы убедить нас в своей правоте. Я не хочу, чтобы тебя прогнали из центра. Без тебя там делать нечего.
  - Явное преувеличение, - вполголоса заметил Константин. Он тоже вышел из комнаты и теперь стоял поодаль от остальных сарматов, рядом с угрюмым Бьорком. Хольгер сделал вид, что ничего не слышал.
  - Не надо больше рассказывать Конару о наших опытах, - сказал он. - Я сам тебя попросил, и это было неосторожно с моей стороны. Больше я не попрошу, и ты сам тоже... будь осторожен.
  - Ведомство делает глупость, - буркнул Гедимин. - Мешает нам работать. Чего они боятся? Сейчас нет войны.
  Линкен невесело ухмыльнулся.
  - Сегодня нет, завтра есть. У макак это быстро. Слушай командиров, атомщик. Ведь, и правда, выгонят.
  ...Значок отправленного письма был перечёркнут крест-накрест. Рядом стояло крупное красное обозначение - "Заблокировано цензурой". Гедимин досадливо поморщился и выключил смарт. Надо было подумать, как передать в Лос-Аламос информацию незаметно для новоявленных цензоров.
  
  04 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Обычная весенняя погода - ночные заморозки, дневное таяние с реками воды по шоссе - установилась неделю назад, и снега вокруг становилось всё меньше. Роботы-уборщики не успевали сбивать ледяные наросты с крыш и труб. Гедимин с утра пошёл проверять водосборные цистерны и вытряхивать из них лишний лёд - сооружённый сарматом механизм переживал первую весну, и ремонтник не был уверен в его надёжности. Убедившись, что ледяные пробки выбиты, и талая вода снова набирается в цистерны и проходит сквозь фильтры, Гедимин вернулся в лабораторию. На пороге его ждал Айрон.
  - Гедимин, зайди в хранилище, - выдохнул он, едва увидев ремонтника. - Я сегодня это увидел и хотел тебе показать.
  - Увидел что? - спросил сармат, настороженно оглянувшись на ворота хранилища. Никаких следов аварии вроде бы не было, и ни одна из многочисленных сирен не выла.
  - Мне показалось, что вспышки стали ярче, и я накрыл образец полем, - сбивчиво пояснял Айрон, стараясь не отставать от Гедимина. - А там... сам увидишь!
  "Кто разрешил ему лазить к образцам?!" - сармат стиснул зубы. Оттолкнув лаборанта от ворот, он вошёл в хранилище.
  Кольцевой облучатель стоял на обычном месте; защитный купол, прикрывающий его, был покрыт изнутри зелёными светящимися пятнами. Обычно их было четырнадцать, по числу фокусирующих линз, но сегодня один из участков оставался тёмным. Образец, выставленный напротив него, - тонкая свинцовая пластина в стеклянном корпусе - был накрыт отдельным пузырём защитного поля. Сторона полусферы, обращённая к источнику излучения, светилась от направленного на неё потока омикрон-квантов. На противоположной виднелись едва заметные зелёные пятна, окружённые размытым ореолом - всего пять, каждое - не более четверти миллиметра в диаметре. Гедимин три секунды озадаченно смотрел на них, потом мигнул и развернулся к Айрону.
  - Сканер!
  Лаборант достал из-за спины прибор и протянул ему.
  - Отойди к воротам, - приказал Гедимин.
  Айрон мотнул головой.
  - Я буду помогать тебе здесь.
  Гедимин посмотрел на него в упор - лаборант не смигнул.
  - Мартышка! - бросил сармат. - Я вскрою поле. У тебя нет иммунитета к облучению. Сдохнешь ни за грамм урана!
  - Я знаю, как защититься, - отозвался Айрон, показывая на "Ириду", закреплённую на предплечье. Прибор был слишком громоздким для тонкой конечности филка и постоянно цеплялся за комбинезон - и поэтому лаборант замешкался и не заметил, как Гедимин тянется к его плечу.
  Он не собирался швырять филка через всю комнату - хотел только отодвинуть его на пару метров от источника излучения - но не рассчитал силы. Айрон не удержался на ногах, припал к полу, но быстро опомнился и оттолкнулся, выпрямляясь во весь рост. Защитное поле уже накрыло его и быстро уплотнялось, превращаясь в непрозрачную матовую полусферу. Лаборант ударил по нему кулаком и что-то крикнул, но Гедимин не расслышал. Он смотрел на купол, пока тот не утратил прозрачность. Ему было не по себе. "Не надо было так," - подумал он, с трудом отворачиваясь от купола и переводя взгляд на облучатель.
  Свинцовая пластина была извлечена уже через минуту, и Гедимин, затаив дыхание, просунул под защитное поле чувствительные элементы сканера. По экрану побежали строки. Верхние не интересовали Гедимина - и так было понятно, что образец по-прежнему преимущественно состоит из свинца, а стеклянистый фрил вокруг него остаётся стеклянистым фрилом. Он ждал, когда появится "хвост" списка - перечень незначительных примесей. Зелёные световые точки на защитном поле уже сообщили Гедимину, что там могло оказаться, но когда долгожданные символы всплыли на экране, сармат вздрогнул.
  - Ирренций, - вслух прочитал он.
  Вещества было очень мало, счёт шёл на десятки атомов, - менее чувствительный сканер ничего не заметил бы, да и для "сигмы" это был предел. Гедимин снова посмотрел на экран, вывел схему расположения нужных примесей, - они были внутри, в свинцовой пластине, ни о каких внешних загрязнениях не могло быть и речи. Сармат щёлкнул клавишей, сохраняя отчёт сканера, и медленно опустил пластину обратно под защитный купол.
  - Заражение, - медленно проговорил он, поворачиваясь к Айрону и тут же вспоминая, что под непрозрачным полем тот ничего не слышит. Гедимин направил в его сторону генератор, разрушая купол. Лаборант вывалился наружу и остановился, сердито щурясь на сармата.
  - Медленнее, чем с ураном, но довольно быстро... для подобного процесса, - продолжал свои рассуждения вслух Гедимин. - Надо следить за другими образцами. Я проверю их через два месяца, но если изменения возникнут раньше...
  Айрон фыркнул.
  - Я перевожусь к Иджесу.
  Гедимин изумлённо мигнул.
  - Иджесу не нужны лаборанты, - напомнил он. Айрон снова фыркнул.
  - Тебе тоже. Ты не принимаешь никакую помощь! Что мне тут делать - смотреть на твою спину?
  "Не надо было с ним так," - Гедимину стало не по себе. "Он, наверное, ушибся."
  - Я не хотел тебе навредить, - сказал он. - Но ты... Ладно! Хочешь работать с ирренцием?
  Айрон кивнул, выжидающе глядя на сармата.
  - Скоро выгрузка. Ты заберёшь отсюда отработанный уран и отнесёшь Хольгеру. Я вмешиваться не буду. Согласен?
  Филк неуверенно усмехнулся.
  - Ты мне доверяешь такую операцию?
  Гедимин угрюмо кивнул.
  - Но не лезь ко мне, если от дезактивации сойдёт кожа. С этим - в медчасть.
  "Осталось договориться с Константином," - думал он. "Ему это не понравится. Ничего опасного тут нет, но попробуй объясни..."
  
  10 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Урановая сфера заняла своё место; Гедимин перевёл манипуляторы в верхнее положение и отступил от защитного купола, разворачиваясь лицом к воротам. Это было сигналом для Айрона - он наклонился над непрозрачным шаром, лежащим на полу, и с видимым трудом поднял его и понёс к двери. Она была заблокирована в открытом положении, как и ворота лаборатории; на пути от защитного купола до разделительного агрегата не было никого. Хольгер ждал, когда Айрон принесёт ему урановую сферу, Линкен наблюдал за переноской из дальнего угла, Иджес ушёл на верхний ярус. Гедимин стоял неподвижно рядом с куполом и смотрел Айрону вслед. Константин коснулся ладонью защитного поля, окружающего сармата, и тот посмотрел на него.
  "Пойдёшь с ним?" - жестами спросил Константин.
  "Незачем," - ответил Гедимин, отворачиваясь от купола и подходя к объекту собственных исследований - кольцевому облучателю. Внешне все образцы веществ выглядели по-прежнему, но сармат уже знал, что по меньшей мере один из них изменил химический состав - и продолжает изменять его. "Там уже мог появиться кеззий," - подумал Гедимин. "Сканер пока не почувствует - слишком маленькая концентрация. Но один или два атома там есть."
  В лаборатории коротко вякнула сигнализация - Хольгер сообщил о том, что урановая сфера опущена в дробилку, и переработка начата. Константин снова дотронулся до "скафандра" Гедимина и жестом направил его на верхний ярус. "Сам не пойдёшь?" - удивлённо мигнул сармат. "Иди!" - недовольно сощурился командир. "Возьмёшь с собой мелкого."
  "Мелкий" уже ждал в коридоре, настороженно щурясь из-под защитного поля. Он держал руки на весу, стараясь не прикасаться ни к себе, ни к окружающим предметам. Гедимин кивнул на лестницу, ведущую на верхний ярус, и жестами пояснил: "Дезактивация."
  ...Растворы были приготовлены заранее; принюхавшись и определив концентрацию, Гедимин заключил, что готовил их Хольгер, - химик больше беспокоился о сохранности кожи и слизистых оболочек отмывающихся, чем об удалении каждого нежелательного атома с их тел. Довольно хмыкнув, сармат сбросил защитное поле и вытащил из оболочки Айрона. Тот с облегчённым вздохом стянул перчатки, расстегнул комбинезон и побросал одежду в бак с дезактивирующим раствором.
  - Сфера гораздо тяжелее, чем кажется со стороны, - сказал он, забираясь под душ. - Ирренций настолько плотный?
  - Уран, - буркнул Гедимин. - Ирренция там считанные граммы. Окись урана - довольно плотное вещество.
  Айрон уступил сармату место рядом с контейнером раствора и вышел в сушильную камеру. Её стенки были прозрачными, и лаборант выглядывал оттуда, с любопытством рассматривая Гедимина.
  - А у тебя много шрамов, - заметил он. - Под одеждой ещё больше, чем на руках. У всех атомщиков так?
  Гедимин покосился на мокрую кожу и попытался вспомнить, какие шрамы получил, занимаясь ядерной физикой. Вспомнился только рубец-полумесяц на груди.
  - Не связывайся с охраной и взрывниками, - проворчал сармат, отворачиваясь к стене. - Будешь гладкий, как новый клон. Высох? Иди на контроль. У нас ещё есть работа.
  ...Глайдер с полупустой платформой отъехал от ворот станции. Он всегда уезжал с частичной загрузкой - в это время "Полярную Звезду" покидали только ремонтники и учёные, работники "длинных смен". Места на платформе было достаточно, но Айрон встал вплотную к Гедимину, так, что сармат опасался случайно уронить его.
  - Четыре и восемь сотых грамма. Хороший результат, - сказал ремонтник, обращаясь к Хольгеру. Тот кивнул.
  - С каждым разом выход увеличивается. Это хорошо, но могло бы быть лучше. Я предлагаю поставить обсидиановые линзы внутри сферы. Сфокусировать лучи.
  Константин стоял поодаль, рядом с ремонтниками, и как будто ничего не слышал, но на фразе о линзах развернулся к Хольгеру и громко фыркнул.
  - Ты уже получил отдельное разрешение на такой эксперимент?
  Хольгер сердито сощурился.
  - Я над этим работаю, - сдержанно ответил он и отвернулся.
  Глайдер преодолел первые сто метров трассы. По правую руку от шоссе потянулись новые, ещё не потерявшие белый цвет ограждения. Они появились тут недавно - Гедимин не мог вспомнить, чтобы видел их вчера - но за оградой уже гудели бронеходы, и грохотал взламываемый камень.
  - Ещё один завод? Чей? - сармат посмотрел на символ на одном из щитов над оградой - полустёртую пятиконечную звезду из тонких синих линий. Рисунок показался ему знакомым.
  - Энцелад, приём! - ухмыльнулся Линкен. - Что, не узнал "Локхид"? Теперь они строятся тут, у нас под боком. Не так давно мы сбивали их корабли, а теперь мы будем их делать. Если пустят.
  "Корабли? "Локхид"? Верно. Теперь вспомнил," - Гедимин заглянул за ограду, прикидывая масштаб будущих построек. Завод разместили почти вплотную к электростанции, и в лесу раздавался грохот падающих деревьев, - расчищали дополнительную просеку для подвода линии электропередач. За оградой два катка ровняли засыпанную гравием площадку, готовя её к заливке фрилом. У широкого проёма, предназначенного для ворот - створки ещё не навесили - собралась группа экзоскелетчиков в серой броне с символами "Локхида" и схематичными флагами Атлантиса на груди. Это были лёгкие экзоскелеты с реактивными ранцами - как знал Гедимин, им дали название "Сигрен".
  - Стадо коз, - фыркнул Линкен, разглядывая "броненосцев". - Вьючных коз. Эй, атомщик, сколькими способами может сломаться такой вот ранец?
  Он говорил вполголоса, но кто-то из охранников услышал его. Они развернулись к глайдеру. Гедимин увидел, что почти все они стоят с открытыми шлемами и курят.
  - Смотри, слизистые ублюдки! - охранник перегнулся через ограду и выплюнул окурок на платформу глайдера. - Вся дорога в слизи. Ну и уроды...
  - Мерзость, - сплюнул второй. - Эй, ты, слизь! Чего вылупился?! Я тебе живо выжгу гляделки!
  Гедимин изумлённо мигнул. Охранники крикнули вслед глайдеру ещё что-то, но грохот взломанной каменной плиты заглушил их слова. Сармат посмотрел на Линкена. Тот стоял, сжимая пальцы в кулак и судорожно нашаривая что-то на дне кармана.
  - Hasulesh! - он сплюнул прямо на дорогу.
  - Как в старые времена, - пробормотал Хольгер, оглядываясь на стройплощадку "Локхида". - Не сказал бы, что добрые. Я думал, что макаки уже забыли этот бред про слизь.
  Линкен потянулся к шраму на затылке и выразительно фыркнул.
  - С чего бы им забыть? Они это выдумали, не мы. Такие у нас теперь соседи.
  - Не стоило обсуждать их ранцы, - сказал Гедимин.
  Линкен повернулся к нему.
  - Хорошо там у вас, на Энцеладе?.. Думаешь, всё дело в ранцах? Брось! Они всё равно считают нас слизистыми уродами. Я мог вообще молчать.
  - В другой раз - попробуй, - посоветовал Гедимин. "Ещё не хватало драк с охраной," - думал он, с досадой вспоминая давние стычки, расстрелы и отсидки в карцерах. "Надеюсь, в этот раз обойдётся. Всё это очень мешает работать."
  
  12 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Чего они на нас таращатся?! - Хольгер оглянулся на пустое шоссе и передёрнул плечами. Гедимин, неожиданно оторванный от мыслей о путях синтеза ирренция, недоумённо мигнул.
  - Кто?
  - Мартышки "Локхида", разумеется, - химик хмуро посмотрел на него. - Каждый день стоят вдоль ограды и пучат глаза. Начинается смена, заканчивается смена, - одно и то же. Не знаю, как тебе, а мне эти гляделки не нравятся.
  - Мартышкам, как обычно, нечем заняться, - буркнул Гедимин, тут же выкидывая охранников "Локхида" из головы и сосредотачиваясь на ирренции. - Ты сейчас куда?
  - На озеро, я думаю, - ответил Хольгер. - На последние подлёдные купания. А ты?
  - Напишу пару слов для Герберта и догоню тебя.
  ...К вечеру вода, стекающая по стенам и дорожному полотну, незаметно затвердела и подёрнулась белыми разводами. Роботы-уборщики, спустившись с крыш, засыпали дорогу реагентами, и под ногами расползалась желтоватая пена. Лёд на мелководье было некому растапливать, и разрозненные куски, плавающие у берега, снова начали смерзаться в огромный пласт. Гедимин вышел на его край, посмотрел на многочисленные кривые гребни и перепады высот и вернулся на твёрдую землю. Проседающая под ногами поверхность не внушала ему доверия, как и широкая чёрная трещина в десяти метрах от берега.
  - А где, собственно, все наши взрывники? - громко спросила одна из самок с подводными лодками, собравшихся у прибрежных кустов. - Ходить по этой плавучей штуке опасно, запускам она мешает. Что, совсем некому взломать её?
  - Взрывники? - другая огляделась по сторонам. - Ну, тут ходит один атомщик.
  - Нет, атомные бомбы нам не нужны, - покачала головой первая самка.
  Мимо, направляясь к длинному зданию аэропорта, проехал пассажирский глайдер, выкрашенный в цвета "Локхида", - смена на стройке закончилась вместе со световым днём. Гедимин слегка удивился - "Что, уже улетают?" - но увидел, что транспорт не набирает высоту, и вспомнил, что часть аэропорта отведена под временное жильё для приезжих "макак". Сарматов туда не пускали - всё строение было окружено табличками, на которых это повторялось на четырёх языках, а для тех, кто не умел читать, был выставлен ещё один рубеж - охранники в тяжёлых экзоскелетах.
  Сармат провёл ладонью по макушке - небрежно вытертые волосы уже смёрзлись в ледяные шипы - и, набросив капюшон, быстро пошёл к душевой. Из приоткрытых дверей валил пар - кому-то внутри стало слишком жарко, как часто бывало, когда душевую захватывали венерианцы. Водяные испарения слегка пахли едким сернистым шлаком - не настолько, чтобы заподозрить неисправность вытяжки, но достаточно, чтобы чётко указать на собрание венерианцев за дверью. "Хас на месте," - Гедимин приостановился, пропуская робота-уборщика. "Иджес, наверное, тоже."
  ...Они действительно были там - и там же был Линкен, необычно угрюмый, не отрывающий руку от шрама на затылке. На шаги в предбаннике он оглянулся, с трудом расправил перекошенную ухмылку и вскинул руку в приветственном жесте.
  - Атомщик! Думал, уже не придёшь. Вот ты что думаешь о наших новых... соседях?
  Гедимин мигнул.
  - Я не думаю о соседях, - отозвался он. - Есть более интересные вещи. Что-то случилось?
  - Послушай его, - Линкен кивнул на одного из сарматов. - Пилот буровой установки, работает на "Локхид".
  - Паршивые макаки, - сармат поморщился и с видимым трудом удержался от плевка под ноги. - Никогда не пошёл бы к ним по своей воле.
  - А я переведусь, - мрачно сказал другой. - "Слизь"! В мозгах у них слизь...
  Гедимин мигнул ещё раз и подошёл ближе.
  - Они назвали тебя так? - уточнил он. - Или шептались за спиной?
  Сарматы переглянулись.
  - Ты кто? Где работаешь? - спросил один. Другой толкнул его в бок.
  - Что, не узнал? Это атомщик с "Полярной Звезды". Мы строимся рядом с ними. Прямо под станцией. Он точно видел наших макак.
  - Видел. Они ведут себя странно, - сказал Гедимин, разглядывая сарматов. У них были старые шрамы - как практически у всех Eatesqa в Ураниум-Сити - но свежих синяков или ожогов сармат не обнаружил.
  - Значит, видел, - криво усмехнулся один из строителей. - Они всегда там стоят. Шепчутся и ухмыляются. И плюются, как будто истекают слюной. Вся ограда заплёвана.
  Он брезгливо скривился.
  - От них вообще много грязи, - сказал второй. - А слизью они называют нас. Никогда не обращаются по-другому. "Эй, слизь!" - всё, что от них услышишь. Hasulesh!
  Гедимин сузил глаза.
  - Обычно охрана так не говорит, - сказал он. - По крайней мере, последние годы.
  Одного из сарматов передёрнуло.
  - Знаешь, что ещё они делают? Они выделяют. Сливают свои выделения прямо в котлованы. Открывают экзоскелеты и... - он жестом показал истечение жидкости. Гедимин изумлённо мигнул.
  - Там, где видят все?! Это не в их обычаях. Я в них путаюсь, но всё же - у людей так не принято.
  - Брось в экзоскелет комок снега, - посоветовал Иджес. - Если метко бросить, перестанет выделять.
  Сарматы заухмылялись. Строитель фыркнул.
  - Убьют. Они стоят у ограды, когда ничего не происходит. Но если кто-то на них смотрит или показывает жесты, - они сразу сбиваются в толпу и разворачиваются. Будто ждут повода для стрельбы. Я переведусь с этой площадки. Постоянно ждёшь выстрела в спину. Надоело.
  Второй кивнул.
  - Слышал? - Линкен посмотрел на Гедимина. Тот пожал плечами.
  - Охранники - не для того, чтобы с ними дружить. Сам говоришь, что все люди смотрят на нас одинаково.
  - Мне не нравится то, что они затевают, - угрюмо сказал Линкен. - Смотрят все одинаково, но не все готовятся стрелять. У вас у всех есть заточки?
  - У нас есть даже бронеходы, - хмыкнул строитель. - Жаль, из ямы быстро не выберешься.
  - Можно и без бронехода, - Линкен положил руку на плечо Гедимина. - Атомщик, расскажи им, как обесточить экзоскелет. У них одни "козы"? Даже если нет - любой "Шерман" вскрывается куском фрила. Научи их, атомщик.
  Гедимин хмуро посмотрел на него.
  - Опять готовишь восстание? Расстреляют. И их, и тебя.
  - Никаких восстаний. Обычная самозащита, - ухмыльнулся взрывник. - Макаки любят расстреливать безоружных. Хочу испортить им удовольствие.
  
  15 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "В этом эксперименте мне особенно интересно поведение образца сурьмы - из-за известной вам двойственности её свойств..." - Гедимин ещё раз перечитал начало фразы, пытаясь сосредоточиться на письме из Лос-Аламоса. В другое время он прочёл бы его с огромным интересом и полным вниманием, но сейчас в двух шагах от него Линкен вполголоса рассказывал что-то Исангеру, и все сарматы научного центра собрались вокруг.
  - Охапку ледышек в подштанники? - недоверчиво повторил Исангер. - А он что? А остальные?
  - А что сделаешь, когда броня обесточена? - ухмыльнулся Линкен. - Когда остальные подошли, там был только он. Со всеми своими выделениями и растаявшими ледышками. Спрошу, был он сегодня на посту или нет. Макаки - они такие хрупкие...
  "Всё-таки устроили вылазку," - подумал Гедимин, отключая смарт. Глайдер уже выезжал из ворот и разворачивался боком к платформе, на которой дожидались рабочие. "В бараке дочитаю," - решил сармат. "Без Линкена."
  ...Делать чертежи на ходу было неудобно - платформу к глайдеру прикрепили неудачно, и она болталась, а вместе с ней качались сарматы - но Гедимин кое-как вывел несколько прямых линий и показал получившееся Айрону.
  - Вот так будет выгля... Хэ!
  Что-то тёмное и липкое шмякнулось на его шлем и сползло на защитную маску.
  Гедимин смахнул помеху и с удивлением взглянул на пальцы, выпачканные чем-то вязким, желтоватым, вытекающим из расплющенной упаковки. Что-то пролетело над его плечом, и сзади кто-то сдавленно зашипел и, оттолкнув сармата, шагнул к краю платформы. С обочины послышались смешки, свист и радостные вопли. Гедимин повернулся на шум и увидел охранников "Локхида" - они стояли у ограды, свистели и улюлюкали. Ещё два предмета пролетели над платформой. На комбинезон сармата посыпались крошки - остатки какой-то "мартышечьей" еды.
  - Ха, слизь! Вот вам, беломордые! Давай сюда, я кину, ну, давай же... - охранник, которому не досталось места у ограды, протянул руку над плечами товарищей, высунул ладонь из брони и показал сарматам отогнутый средний палец. Гедимин сложил пальцы колечками, изобразив обезьяньи уши. Охранники завопили громче прежнего. Один из них зачерпнул с земли ком грязи и бросил в платформу.
  - Слизистый ублюдок!
  - Hasu! - выдохнул Линкен, плечом отодвинув Гедимина. - Atta"anqa!
  Кусок фрила врезался в лицевой щит ближайшего охранника, и стекло подёрнулось трещинами. Гедимин сам не ожидал, что бросок будет таким удачным. Линкен толкнул его в плечо, но охранникам было не до стрельбы - фрилом кидались все, кто стоял на платформе, а глайдер медленно набирал скорость, намереваясь миновать опасный участок как можно скорее.
  - Heta! - крикнул Линкен, засовывая в карман непригодившиеся обломки и пытаясь свободной рукой привести в действие "арктус". Гедимин развернулся лицом к отдаляющимся охранникам и щёлкнул переключателем генератора. Два защитных экрана встали вдоль края платформы одновременно; ремонтник установил третий. Поле вспыхнуло от ударивших в него разрядов, но тут же погасло. Сквозь экран Гедимин видел, как охранники поспешно расходятся от ограды.
  - Меткий удар, - буркнул Линкен, хлопнув ремонтника по плечу. - Точно в обезьянью морду. Что у тебя на маске?
  Гедимин вынул прозрачную пластину и поскрёб ногтем испачканную поверхность. Запах жёлтой слизи показался ему знакомым.
  - Сироп, - сказал он. - Мартышки едят его.
  - Жёваный крот! - к сарматам пробился Иджес; его плечо было измазано сиропом и облеплено крошками и шелухой от каких-то семян или зёрен - Гедимин не был точно уверен в её происхождении. - Они что, объедками кидались?!
  - Ладно, хоть не помётом, - Линкен, скривившись, прикоснулся к шраму на затылке. - Макаки! Ну что, атомщик, будешь ещё защищать их?
  Гедимин мигнул.
  - Защищать? У них бластеры. Без меня справятся, - буркнул он. - Теперь каждый раз мы будем кидаться помётом и объедками? Я бы сообщил Фюльберу.
  - Что? - Линкен презрительно фыркнул. - Да, пожалуйся мартышке на мартышек! Давно не был в карцере?
  Константин постучал пальцем по его плечу.
  - Атомщик, как ни странно, прав, - негромко заметил он. - Эти стычки только выглядят весело. А когда дойдёт до стрельбы, веселье закончится. Я свяжусь с Арбогастом. Возможно, он повлияет на службу безопасности "Локхида". Не думаю, что им на стройке нужны беспорядки.
  К Гедимину протиснулся Айрон и протянул ему мятый, слегка испачканный сиропом листок.
  - Ты не закончил объяснения, - напомнил он. - Ты ещё успеешь рассказать мне что-нибудь?
  Сармат пожал плечами.
  - Этот лист испорчен, - он забрал неудавшийся чертёж у лаборанта и сложил грязью внутрь. - Могу ещё рассказать. Но сначала пойду на озеро. Надо остыть.
  ...В душевую набилось больше сарматов, чем обычно, и заходили новые, и никто не жаловался, что дверь постоянно открывается, а горячий воздух выходит. Даже венерианцы выбрались из натопленной камеры и стояли в предбаннике, не обращая внимания на то, что их кожа светлеет от охлаждения. В кольце сарматов стояли строители с площадки "Локхида". У одного из них на лице был свежий кровоподтёк.
  - Сбили из станнера, - сармат ткнул себя пальцем в рёбра, показывая на красное пятно. - Я стоял у котлована, пил воду. Сбили, потом один ударил в лицо. Я скатился вниз.
  - И все стояли и смотрели? Никто ничего не сделал? - Линкен тяжёлым взглядом обвёл молчащих сарматов.
  - Никто не ждал, что они его побьют, - отозвался другой строитель. - Он даже не кидался снегом.
  - Они не различают нас, - буркнул один из венерианцев. - Тупые макаки! И что было, когда ты лежал в яме?
  - Бронеход, - строитель потрогал ушиб и поморщился. - Я услышал шум бронехода. Это их спугнуло. Кто-то сел за штурвал. Не знаю... Это было на перерыве. Кто мог быть в машине?
  - Переводись от них, - посоветовал Константин; он тоже был здесь, и за его плечом стоял молчаливый и очень хмурый Бьорк. - Это не бунт, за это не расстреливают.
  - Да, правильно, - поддержал его венерианец. - Не умеют работать с нами - пусть копают сами.
  Гедимин вышел на крыльцо и огляделся по сторонам. Мимо прошёл отряд сарматов-патрульных; увидев ремонтника, они переглянулись и выразительно похлопали по рукояткам станнеров. Следом проплыл дрон-наблюдатель. Со стороны форта доносилась навязчивая мелодия - дневная охрана вернулась "домой" и приступила к обычному отдыху.
  - Энцелад, приём! О чём задумался? - спросил Линкен, останавливаясь рядом с сарматом.
  - Тут много людей. Но со всеми можно общаться, - медленно проговорил Гедимин. - Кроме тех, кто на Периметре. И кроме "Локхида". Зачем привезли таких охранников? Не понимаю.
  Линкен хлопнул его по плечу.
  - Что было, то и привезли, - сказал он. - Завтра нам снова ехать мимо площадки. Давай готовиться, атомщик.
  - Надо выставить поле вдоль борта, - сказал Гедимин. - От станнеров прикроет. А объедки плохо летают. За экран их не перебросят.
  Линкен покачал головой.
  - Упрутся - перебросят. Надо вооружаться, атомщик. Одних щитов мало. Вот что... Хорошая позиция была на крыше завода. Попрошу завтра самок - пусть подежурят на ней. Кто-то должен прикрывать наши машины, не то будет как с "озёрными духами".
  - Ты хочешь дать самкам гранатомёт? - уточнил Гедимин, недовольно щурясь. - Это уже бунт. Хорошо было бы убить макак, но нас расстреляют раньше.
  - Никаких убийств, - криво ухмыльнулся взрывник. - Исключительно спецэффекты. Дым, краска и вонь, ничего более. Я понимаю всё про расстрелы, атомщик. Насмотрелся в своё время. Здесь такого не будет. Только мартышечьи игры. Мартышки их любят, верно? А я люблю, когда мартышки бегают и вопят.
  
  16 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Стрелковая позиция на крыше завода не просматривалась с земли; даже Гедимин, точно знающий, где она, ничего не мог разглядеть с придорожной платформы. Утренние глайдеры прикрывала Лилит, вечером её должна была сменить Вигдис, ночью в прикрытии не было необходимости - стройка "Локхида" закрывалась с окончанием светового дня.
  Убедившись, что снизу ни Лилит, ни её оружие разглядеть невозможно, сармат отвернулся от здания завода и перевёл взгляд на оживлённую дорогу. На север шли глайдеры с продовольствием - правила безопасности запрещали иметь на территории АЭС свой пищеблок, всё - и Би-плазма, и сухие пайки охранников - по утрам завозилось из города. Следом за контейнерами проехали открытые платформы с рабочими новых строек. Пустой глайдер остановился у завода, чтобы забрать первую смену АЭС. Гедимин не пошёл к нему - работники научного центра обычно уезжали на одном из последних транспортов, а в этот раз Линкен попросил всех сесть на самую последнюю платформу - прикрыть цепочку глайдеров с тыла.
  Линкен был здесь - как ни странно, с пустыми руками, и, как показалось Гедимину, в карманах у него не было никаких дополнительных торпед или гранат. Он стоял на краю платформы и угрюмо слушал Константина. Командир научного центра говорил быстро, встревоженно, но очень тихо - сквозь гул транспорта и гудки соседних заводов Гедимин ничего не слышал.
  - Сегодня как-то тихо, - заметил Хольгер, кивнув на северную дорогу. - Ни криков, ни стрельбы. Кто-то занял охрану делом?
  Гедимин недоверчиво усмехнулся.
  - Хотел бы я знать, каким.
  Хольгер ухмыльнулся в ответ и в третий раз перепроверил готовность генератора защитного поля. Это была "Омикрон-Ирида" - "Оджи", как назвал новую модель химик, - устройство с ирренциевым активатором, первый прибор в Ураниум-Сити, работающий на ирренции и вынесенный за пределы научного центра. Гедимин покосился на свой генератор - обычную "Ириду", чуть более громоздкую и медлительную в действии.
  - Как только глайдер начнёт движение, - напомнил он Хольгеру. Тот кивнул.
  Хмурый Линкен отошёл от края платформы и остановился рядом с Гедимином.
  - Отбой, атомщик, - буркнул он, глядя в землю. - Не ставь щиты. Сегодня поедем так.
  Гедимин растерянно мигнул.
  - Почему?
  - Константин считает, что мы провоцируем макак, - Линкен скривился и потёр шрам на затылке. - Мол, они ни на кого, кроме нас, не нападают, и если мы от них отстанем...
  Он хотел плюнуть под ноги, но покосился на Гедимина и Хольгера и направил плевок в мусорный бак.
  - Провоцируем? - Гедимин мигнул ещё раз. - Я не понимаю.
  - Я не удивлён, - сказал Константин. - Тем не менее - это не "Константин считает", это - факт. Ни с одним глайдером, кроме нашего, ничего не случалось за эти три дня. На станции три тысячи рабочих, но именно Линкену обязательно нужно каждого бабуина назвать макакой.
  Линкен пожал плечами.
  - Ладно, я буду молчать. Не надо щитов, атомщик. Сделаем вид, что мы очень мирные сарматы.
  ...Из окрестностей "Локхида" позиция на крыше тоже не просматривалась. Гедимин оглянулся на "Вестингауз" в последний раз и встал у кабины глайдера, глядя на ограждение стройплощадки. По ту сторону уже работали бронеходы и скреперы, и гусеничные глайдеры вывозили к дороге обломки каменной плиты и груды щебня. "Глубоко зарываются," - отметил про себя Гедимин. "Подземные ярусы?"
  - Перед нами всё спокойно, - тихо сказал Хольгер, выглянув из-за кабины. Впереди шёл ещё один глайдер с открытой платформой, и ни один "броненосец" не выглядывал из-за ограды, чтобы кинуть в него жестянкой или смятым кульком. Замыкающий транспорт медленно подъезжал к воротам.
  - Вот они, - Хольгер кивнул на ограждение. Охранники сбились в плотное кольцо шагах в десяти от стены; они что-то обсуждали, но глайдер гудел слишком громко, чтобы Гедимин мог что-то услышать. Через две секунды кольцо разомкнулось, и "броненосцы" быстро направились в разные стороны - в основном к ограде. Один из них поднял руку в странном жесте; Гедимин, изумлённо мигнув, узнал попытку показать средний палец - насколько это было возможно для "клешни" экзоскелета.
  В следующую секунду что-то грохнуло под колёсами переднего глайдера, и почти одновременно - под платформой замыкающего. Третий снаряд разорвался на крыше кабины, накрыв всё вокруг густым белесым облаком. Гедимин растерянно мигнул и тут же почувствовал резь в глазах и странный привкус на языке.
  - Газ! - крикнул кто-то в тумане. Кто-то мучительно закашлялся. Гедимин накинул шлем, быстро пристёгивая респиратор и стараясь не дышать и не открывать глаз; из-под век неудержимо сочилась жидкость. Кто-то шарахнулся в тумане и ткнулся ему в живот; сармат на ощупь нашёл его лицо и респиратор и совместил одно с другим, с креплениями справился уже сам налетевший. Слева доносилась радостная ругань. Кто-то свистел. Несколько, судя по дребезжащему звуку, жестянок упало на платформу и покатилось по ней, затем послышался треск разлетающегося фрила, и довольные крики сменились возмущёнными. Что-то зашелестело и хлопнуло - видимо, Хольгер, не надышавшийся яда, всё-таки развернул защитное поле. Гедимин приоткрыл глаза, надеясь, что едкое вещество вытекло вместе со слёзной жидкостью. Резь стала слабее, но всё вокруг было в тумане. Глайдер уже миновал ворота; защитное поле прикрыло его сверху непроницаемым куполом. За оградой прыгали, размахивая "клешнями", охранники.
  - Sata! - кто-то ткнул Гедимина в бок, и в ту же секунду сармат услышал тихий свист над головой. Зыбкое поле пропускало не все звуки - или снаряд приближался слишком быстро, так, что отследить его полёт Гедимин не смог. Через полторы секунды что-то врезалось в землю за оградой, за спинами веселящихся "мартышек", и над площадкой поднялся столб красного дыма. Он быстро осел, и из-под тающего облака послышались злые крики. В защитное поле врезался разряд, слишком мощный для станнерного, следом ударили ещё пять, и Гедимин невольно пригнулся и потянулся за лучевым резаком.
  - Точно в цель! - Линкен, ткнув Гедимина в плечо, ухмыльнулся так широко, что угол перекошенного рта показался из-под респиратора.
  - Что там было? Там сарматы, - ремонтник кивнул на проносящуюся мимо ограду - глайдер наконец набрал скорость. - Их не ранило?
  - Просто краска, - отозвался Линкен. - Если верить Хольгеру, отмоется только вместе с верхним слоем обшивки. Кажется, макакам не понравилось.
  - Мягко сказано! - Гедимин хмыкнул, глядя на защитное поле, едва выдержавшее огонь из шести бластеров. - Сначала банки, теперь газ. И ещё бластеры. Дальше - мины на дороге?
  - Война, - широко ухмыльнулся Линкен. - И не мы её объявили. Вечером выставишь все щиты по всем бортам. Так, чтобы даже взрыв под брюхом никого не оцарапал. Ну что, северянин, убедился? Кого, ты говоришь, мы провоцируем?
  Константин угрюмо рассматривал платформу под ногами.
  - Отыграются на строителях, - бросил он и больше не открывал рта до самого обеда.
  ...Собрания в общественной душевой уже начали превращаться в традицию - так думал Гедимин, втискиваясь в предбанник. Там было не намного теплее, чем на улице, - даже на пороге душевой жар не чувствовался, и сармат с удивлением понял, что сегодня никто не протапливал душевую. Все были в уличной одежде, и было ясно, что здесь собрались не для купания.
  - А потом было много шума, - продолжал свой рассказ незнакомый сармат в центре круга. Его речь звучала невнятно из-за пластыря, наклеенного на нижнюю губу и подбородок. Ещё один прикрывал левую бровь.
  - Серьёзные раны? - спросил один из венерианцев, указав на пластыри. Сармат хмыкнул.
  - Больше нашлёпок, чем ранений. Серьёзно никого не побили. Но в медчасть мы пошли. Потом, когда бронеходы встали в воротах. И все написали Арбогасту, что там случилось. И про газ тоже.
  - Осмысленное действие, - одобрительно кивнул Константин, пробравшийся в центр круга. - И что дальше?
  - Четыре бригады намерены уйти от "Локхида", - ответил другой сармат в форме строителя. - Вечером уже был разговор, утром будет ещё один.
  - О чём вы там болтаете?! - Линкен презрительно скривился. - С макаками не о чем говорить. Собрались и ушли.
  - Менеджер говорит, что это случайные стычки, - сказал сармат. - И что такое не повторится, если мы вернёмся к работе. Что мы должны ценить их готовность идти на переговоры.
  - Hasu! - Линкен с трудом удержался от плевка под ноги. - Не развешивай уши, теск. Переговоры с макаками?.. Просто сейчас им выгоднее болтать, чем стрелять. Будет иначе - всех вас там закопают. Не задерживайтесь там ни на сутки. Завтра утром уходите на другой участок.
  Константин с присвистом выдохнул и развернулся к взрывнику.
  - Скажи, чего ты добиваешься? Настоящего бунта с гонками на бронеходах и расстрелом всех причастных? Залпа "Кондора" прицельно по Ураниуму?
  - Я? - Линкен криво ухмыльнулся. - Чтобы ни одна макака здесь не задирала хвост на сармата. Если боишься - уйди с дороги.
  
  17 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Плотные защитные поля были выставлены со всех сторон, единственный просвет для свободного притока воздуха Гедимин оставил под прицепом. Сармат-водитель попросил защитить и кабину, и это было сделано ещё до начала движения. Встав на переднем краю платформы, Гедимин настороженно вглядывался в утренний полумрак. Глайдеры с рабочими "Полярной Звезды" ползли впереди - их было слишком много, чтобы цепочка могла набрать скорость. Ближайший транспорт был прикрыт защитным полем - на нём ехал один из ремонтников Исангера; на других машинах защиты не было.
  - Как всё-таки тошно от всего этого, - медленно проговорил Линкен, сжимая кулаки. - Защищаться. Вечно защищаться, прятаться, не сметь ответить. Мы здесь могли бы закопать живьём каждую макаку. А приходится делать вид, что мы просто едем мимо. Я устал от этого, атомщик. Тебе никогда не хотелось всё взорвать?
  - Держись, - буркнул ремонтник, опустив руку ему на плечо и крепко сжав пальцы. Ему было не по себе - и от перекошенного лица Линкена, и от подозрительной тишины на трассе.
  Глайдер приближался к АЭС; по левому борту показалась ограда "Локхида" и новые таблички с красными буквами, вывешенные вдоль неё.
  - "Не мусорить на территории! Штраф пять койнов", - прочитал Айрон. Гедимин и Линкен переглянулись.
  - Зачем это снаружи вешать? Макак тут нет, - проворчал взрывник. - А у нас и так было чисто.
  - Интересно, что про выделения ничего не написано, - сказал Хольгер, прочитав несколько табличек. - А от них больше грязи и вони, чем от обёрток и объедков.
  Гедимин хмыкнул.
  - Наверное, эта надпись - внутри. Для макак.
  На трассе по-прежнему было тихо, и тишину нарушал только негромкий гул исправного двигателя глайдера и приглушённое бормотание из-за ограды. На краю площадки стоял "Шерман", чуть в отдалении - три десятка сарматов. Они молча слушали.
  - Идиоты! - Линкен ударил кулаком в защитное поле. - Говорил же - уходите! Вот сейчас им хватит дури остаться...
  - Тут не четыре бригады, - сказал Гедимин, пересчитав сарматов и окинув взлядом опустевшие котлованы и брошенную под навесом технику. - Никто не работает. Даже если все эти сарматы останутся, строить придётся мартышкам.
  Он снова заглянул за ограду и встретился взглядом с охранником в "летучей козе". Экзоскелетчики молча стояли вдоль ограждения. Ни жестянок, ни гранат у них не было - или, по крайней мере, их не держали на виду. Сквозь прозрачные лицевые щиты Гедимин видел угрюмые лица.
  - Опять вытаращились, - прошептал Хольгер, кивнув на охранников. Гедимин пожал плечами.
  - Мы тоже можем на них смотреть.
  Он сделал шаг к левому борту и внимательно поглядел в глаза ближайшему человеку. Глайдер двигался, и надолго задержать взгляд сармат не смог - но считанных секунд хватило, чтобы охранник шарахнулся с перекошенным лицом. Ещё двое дёрнулись и вскинули оружие.
  - Жги слизь!
  "Поле выдержит," - подумал сармат. Он не двинулся с места, даже когда защитный экран перед ним вспыхнул от выстрелов. "Макаки" целились в него; глайдер уже удалялся, но разряды били в борт рядом с Гедимином, постепенно размазываясь по защитному полю - под углом стрелять было неудобно. Линкен сложил пальцы колечками и показал за борт "обезьяньи уши". В экран ударил разряд бластера, и в ту же секунду с неба донёсся пронзительный свист, а из-за ограды - грохот, плеск разлетающейся краски и яростные крики. Линкен с силой ударил Гедимина по спине и широко ухмыльнулся.
  - Ты это видел, атомщик? Им не нравится, что мы на них смотрим. Они предпочли бы выкинуть нас в вакуум без скафандров. Но они не умеют работать. И никогда не научатся. Мы всё ещё нужны им, теск.
  - Двое полоумных, - презрительно фыркнул Константин. - Неужели нельзя было не провоцировать?! Всё уже почти решилось...
  Линкен пожал плечами.
  - Атомщик просто смотрел им в глаза. Это уже преступление? Провокация?
  "Атомщик хотел бы спокойно работать," - думал Гедимин, разглядывая платформу под ногами. "Ирренций синтезирует себя из любого тяжёлого металла. Возможно, из любого вещества, существующего в природе. Я не понимаю, как он это делает. Откуда он берёт массу? Даже в Лос-Аламосе не могут это выяснить. А мы бы смогли, если бы не отвлекались на ерунду."
  ...По дороге от барака до общественной душевой Гедимин встретил два усиленных сарматских патруля - в каждом было пятеро бойцов, не считая дрона. Промышленные объекты перешли под охрану "джунгов"; сарматы-прохожие смотрели на них озадаченно. На краю аэродрома появился новый плакат. "Сохраняйте спокойствие! Общественные беспорядки будут строго пресекаться" - было напечатано крупными красными буквами. На пороге душевой стояли двое филков, и непохоже было, чтобы они остывали после горячего купания. Смерив Гедимина подозрительным взглядом, один из них кивнул на дверь. С внутренней стороны она была почти полностью затянута защитным полем.
  В предбанник набилось не меньше сотни сарматов; сама душевая была закрыта наглухо. Гедимин остановился у порога и подумал, не вернуться ли в барак, - в крайнем случае, новости всегда можно было узнать у Линкена, вечером или с утра, перед работой.
  - Атомщик! - кто-то из сарматов, стоящих рядом, заметил его и толкнул соседа. Через несколько секунд плотная толпа расступилась. Из центра выглянул Линкен, широко ухмыльнулся и замахал рукой.
  - Давай сюда! Кому-кому, а тебе нужно знать всё.
  - Плохое место для сборов, - негромко сказал Гедимин, пробравшись по узкому коридору к нему. - Слишком заметное. Надо куда-то перебираться с нашими разговорами.
  Линкен кивнул.
  - Это уже обсудили, атомщик. Завтра соберёмся в "Небуле". Там никого из "долгих смен" нет, в это время в душ никто не пойдёт.
  - А тут наконец можно будет спокойно помыться, - проворчал венерианец Хас. - Теперь тихо! Пусть говорят строители.
  Сарматов из строительных бригад здесь было три десятка, не меньше; двое из них вышли в центр круга.
  - Все ушли. Утром пришлют новых рабочих на смену. Остались четверо - передать участок, - сказал один из них и ухмыльнулся. - А там всё в красных пятнах. Не знаю, что за химикаты, но роботы-уборщики ничего не смогли оттереть. Комбинезон теперь только в переплавку.
  Он показал расплывшиеся светло-красные пятна на штанах и куртке. Это была вчерашняя форма - сегодняшнюю должны были забрать в душевой - но стирка ничем не помогла. Гедимин хмыкнул.
  - Спрошу, чем оттереть. Должен быть растворитель.
  - Брось, - Линкен хлопнул его по плечу. - Переплавят. У нас тут фрилокомбинат. Одежду мы не выпрашиваем - делаем сами. Так теперь вас прислали на замену?
  Он посмотрел на второго строителя, ещё не забрызганного краской. Тот кивнул.
  - Я там ещё не был. Если начнётся что-то не то, мы тоже уйдём. Такой паршивой охраны не было в Ураниуме с тех пор, как уехал Моранси.
  Гедимин вспомнил, как его заталкивали в цистерну, и провёл пальцем по шраму на подбородке. "Хорошо, когда можешь уйти," - подумал он, отгоняя воспоминания. "И там, куда уйдёшь, будет по-другому. И всё равно, что-то с этими охранниками не так..."
  Из душевой сарматы выходили группами, с перерывами по пять-семь минут, чтобы не вызывать лишних подозрений. Выбравшись наружу, Гедимин повернул к насосной станции - посмотреть на притопленный лёд и поискать прорубь, к которой можно подобраться не ползком. Ещё один сарматский патруль прошёл мимо, подозрительно оглядываясь по сторонам, следом пролетел дрон.
  - Сначала они палят во все стороны, провоцируют тесков, а потом прибегут с поджаренным задом - вытаскивай их! - донеслось с окраины аэропорта, где собрались курящие экзоскелетчики.
  - Ага, понаприсылают с материка всякого шлака, - согласно откликнулся другой, прикуривая от сигареты третьего. Тот сделал затяжку и выдохнул струю дыма.
  - Янки! Чего от них ждать...
  "Шлак?" - Гедимин удивлённо мигнул. "Значит, эти охранники не хотят защищать тех? Да, верно. Человеческий обычай. Когда-нибудь я всё это запомню."
  
  18 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Первый разряд станнера ударил в защитное поле над кабиной задолго до того, как глайдер поравнялся с воротами. Гедимин и Хольгер переглянулись. За установку экранов отвечали они - и после десятого разряда стало ясно, что поле выдержит. Его сделали очень плотным, почти непрозрачным, оставив воздуховоды под прицепом, - туда охранники "Локхида" не могли прицелиться при всём желании. Сквозь экран Гедимин видел их - серые экзоскелеты, покрытые красными пятнами так, что первоначальную окраску было трудно разглядеть, турели бластеров, пристроенные на верхнюю кромку ограждения, и перекошенные лица под непробиваемым стеклом.
  - У макак выразительная мимика, - шёпотом отметил Айрон.
  Работа на площадке "Локхида" уже закончилась, и фонари над ней почти погасли - осталось несколько световых пятен над техникой, отогнанной под навесы, и над фургоном охраны. "Макаки" стреляли молча, непрерывно, не экономя заряд - как будто всерьёз надеялись пробить защитное поле и добраться до сарматов. Глайдеры не отвечали ничем, проезжая мимо в тишине, нарушаемой прерывистым треском. "Наверное, вспышки видит весь Ураниум," - думал Гедимин, отвернувшись от ограды. "Ежевечерний салют..."
  ...В вестибюле барака "Небула" - одного из пяти построенных "Вестингаузом" для работающих на заводе и АЭС - было пустынно и просторно. Редкие местные обитатели оглядывались на странное сборище и обходили его стороной. Среди них было подозрительно много филков - Гедимин даже засомневался, что здесь живут обычные сарматы, но потом кто-то из них спустился по лестнице и присоединился к собранию.
  - Сегодня было тихо, - рассказывал строитель "Локхида". - Мы не смотрели на них, они - на нас. Стояли себе вдоль забора. Так ещё можно работать.
  - Если к вам не лезут, вы тоже ни во что не ввязывайтесь, - посоветовал Линкен. - Но из виду их не выпускайте.
  - По грузовикам они тоже стреляют? - спросил один из сарматов. - Или только по глайдерам станции?
  - Грузовики проезжают спокойно, - ответил строитель. - Нам сейчас много чего возят. Ещё бы макаки этому мешали!
  - А они тупые, - поморщился Линкен. - Ну, я рад, что не стреляют. Но вот от нас им чего надо...
  - Сегодня краска не падала? - спросил Гедимин. Лилит и Вигдис переглянулись.
  - Нет, сегодня никто не стрелял. Хотя стоило. Что вы им - мишень на полигоне?!
  - Да пусть палят. Надоест, - махнул рукой Линкен. - По крайней мере, от сарматов они отстали. А треск никому не повре...
  Дверь с лязгом распахнулась, пропустив перепуганного филка. Он влетел в вестибюль на миниглайде и спрыгнул на ходу, едва не разбив транспорт о стену. Кто-то из сарматов вовремя придавил летающую платформу своим весом и отключил её.
  - Sata ah-hasu! - крикнул филк, не обращая внимания на сердитые взгляды. Сарматы вздрогнули, кольцо разомкнулось, выпуская наружу Линкена. Гедимин вышел вместе с ним - ему хотелось узнать, что происходит.
  - В душевой стрельба, - выдохнул филк. - Макаки... Они забросили туда газ. Встали у двери с оружием... отогнали патрульных. Кто-то включил сирену, был шум... тогда ушли. Уехали на своём глайдере.
   - Что с сарматами? Много убитых? - Линкен схватил его за плечо так крепко, что филк вскрикнул от боли. Гедимин дёрнул взрывника за запястье, и тот разжал пальцы и виновато хмыкнул.
  - Убитых нет, - замотал головой филк. - Раненые... отравленные, со ссадинами, с синяками. Они наступали на упавших, топтали, плевали в них. Сначала из станнеров - по всем, веером, а потом вошли и...
  Он втянул ртом воздух и замолчал. Линкен молча похлопал его по плечу кончиками пальцев и развернулся к сарматам.
  - Константин! Как тебе это? Снова скажешь - мы их спровоцировали?!
  Северянин сердито сощурился.
  - Пойдём туда, посмотрим на месте. Если там много раненых, им сейчас нужна помощь.
  К разгромленной душевой Гедимин подходил, держа наготове генератор защитного поля и лучевой резак со снятым предохранителем. Линкен предлагал положить в карманы пару гранат, но сармат отказался и отговорил взрывника выходить из барака с гранатомётом. Снайперскую позицию на крыше завода сегодня заняли двое - Лилит и Вигдис, и оружие пришлось уступить им, но взрывчаткой Линкен запасся - карманы подозрительно оттопыривались, и для маскировки сармат сунул туда руки.
  - Эй, вы куда? - окликнул их угрюмый патрульный, один из десятка охраняющих душевую. Дверь была открыта, но, несмотря на вечерний холод, пар из неё не валил, - помещение выстудилось. Внутри, насколько мог видеть Гедимин, не было никого. На полу валялись перевёрнутые баки, оторванные краны и разбитые ёмкости с мылом.
  - Пришли помочь раненым, - отозвался Константин. - Тут была стрельба?
  - Издалека, наверное, пришли, - хмыкнул патрульный. - Все давно разошлись. Кто в медчасти, кто в бараке. Раненых мало, в основном оглушённые.
  - Где те, кто стрелял? - спросил Гедимин. Патрульные переглянулись и встали теснее.
  - Иди, куда шёл. Ещё тебя тут не хватало! Все беспорядки нам приказано пресекать - ты что, объявлений не видел?
  - Так пресекали бы, - фыркнул Линкен, кивнув на душевую. - Ладно, идём. Хорошо, что все живы.
  Ещё один угрюмый и озирающийся по сторонам патруль стоял у входа в медчасть. Гедимина и Хольгера обыскали, долго хмыкали, но впустили, взрывнику пришлось ждать их за дверью; когда ремонтник входил в здание, Линкен ещё препирался с патрульными, и они оглядывались в поисках подкрепления.
  - Не попал бы в карцер, - вполголоса сказал Хольгер, покосившись на закрывающуюся дверь. - Хотя - о чём я? Тут будут поводы посерьёзнее...
  ... - Только быстро, тихо и без долгой болтовни, - буркнул сармат-медик, пропуская Гедимина в палату. - Мне с вашими совещаниями ещё здесь стрельбы не хватало!
  - Стреляли не мы, - угрюмо напомнил ему Гедимин, оглядываясь по сторонам.
  В палату перенесли запасные койки и матрасы - пострадавших, пусть и с относительно лёгкими повреждениями, было много. Большая их часть, получив перевязку и анестетики, уже собралась маленькими группами на матрасах и негромко переговаривалась, изредка оглядываясь на пришельцев. Им разрешили надеть комбинезоны поверх повязок - видимо, достаточно оказалось пластырей, и повреждения ограничились лёгкими ожогами, синяками и царапинами. Лежали двое, одним из них был Хас Юнь, и Гедимин, встретившись с ним взглядом, подошёл и присел на край койки.
  - Живой?
  - Зря мы вас выгнали в "Небулу", - вздохнул сармат, стягивая одеяло и показывая фиксаторы на рёбрах. Его левый бок почернел от кровоподтёков, и в их очертаниях угадывалась форма "копыта" - задней конечности лёгкого экзоскелета. Веки покраснели и опухли, но говорил он внятно - эффект отравления уже сняли.
  - Будь там Лиск, Бьорк и ты - у макак так просто не выгорело бы.
  - Линкен редко ходит с гранатомётом, - качнул головой Гедимин. - А с резаком ещё надо подобраться. Легко нападать на неготовых.
  - Эти макаки что-нибудь говорили? Чего они от вас хотели? - вмешался в разговор Хольгер. Хас неопределённо помахал рукой.
  - Были вопли - ну, ты знаешь, обычные их звуки... "слизь", "урод", "сдохни" и всякое про спаривание и испражнения. По-моему, они выследили вас с Лиском. Не знаю, как это им удалось - с их-то мозгами - но больше им искать было некого.
  - Их выследить проще, - буркнул Гедимин; его глаза сошлись в щели, и веки уже начинали ныть, но расслабить их никак не удавалось. - Что с тобой делали? Оглушили, потом топтали?
  - Да, - Хас сердито сощурился. - Один ударил в бок, потом наступил сверху и плюнул. Второй тоже пнул - вот сюда, в лопатку - и плюнул следом.
  Он ткнул пальцем себе в лицо и грудь и стиснул зубы. Гедимин сочувственно хмыкнул. Плевки, разумеется, не оставили следов на коже - но сам ремонтник предпочёл бы станнерный ожог или очередной синяк.
  - Макаки считают это оскорбительным, - сказал Хольгер. - Я даже не знаю, как мы могли бы им это компенсировать. У меня не настолько расторможенные слюнные железы.
  - Просто закопайте их, - сузил глаза Хас. - На Венере было много таких. Мы вывешивали их живьём за борт.
  - Тебе сейчас нельзя думать о макаках, - нахмурился Хольгер. - Лежи и лечись. Я думаю, Гедимин, нам пора прибегнуть к твоему первоначальному плану...
  ...Линкен ударил кулаком по ближайшей стене так, что на пол посыпались крошки фрила.
  - Здесь и так достаточно макак! Обойдёмся без ещё одной, - его рот перекосился настолько, что трудно было разобрать слова. - Больше никакой краски. Стрелять буду сам.
  - Но не с этой крыши, - буркнула Лилит. - Они вычислили душевую - эта позиция тоже наверняка раскрыта. Если завтра на неё ничего не упадёт, я удивлюсь.
  - Разумно, - кивнул Хольгер. - Локхидцы немного умнее, чем нам казалось. Значит, наземная вылазка...
  - Расстреляют, - поморщился Константин. - Это уже не кульки с краской, а прямой бунт. Возьмёте оружие - подойдут "Шерманы" и всех положат. Без оружия - так перестреляют.
  - Ты с нами не пойдёшь? - Линкен недобро сощурился на него. - Тогда иди отсюда. Меньше чужих ушей - меньше крыс в отряде. Кто ещё испугался кучки "коз"?
  Он обвёл собравшихся сарматов угрюмым взглядом.
  - Я иду, - прогудел Бьорк. Константин развернулся к нему, пытаясь подобрать слова, но только хватал ртом воздух.
  - Защитное поле, - Гедимин задумчиво постучал ногтем по генератору. - Надо будет прикрыть всех. Несколько попаданий оно выдержит. С оружием - решай сам. Я за пару выстрелов с высокой точки. Так, чтобы потом не нашли.
  Взрывник задумался на секунду, потом тяжело качнул головой.
  - Было бы их двое-трое-четверо...
  - Никто не знает, когда их глайдер выезжает на площадку? - вмешался Иджес. - Можно было бы его накрыть. Дорога в это время пустая, никто лишний не подвернётся.
  Линкен провёл пальцем по шраму и сощурился на потолок.
  - Надо подумать. Расходимся до утра, я поговорю со своими - может, что придумается.
  Было слишком поздно, чтобы идти на озеро, и Гедимин зашёл в душ и встал под неразбавленную холодную воду. Через минуту его кожа посинела, но ясности в голове не прибавилось - постоянно вспоминался почерневший бок Хаса и взгляды сарматов в госпитале. Так и не придумав ничего путного, Гедимин пошёл в комнату и долго ворочался, не находя себе места. "Разумно было бы выждать и переловить "бабуинов" по одному," - подумал он, вынырнув из мутного сновидения. "Но Линкен не дотерпит. Не нравится мне всё это..."
  
  19 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Hasu! Мы уже опоздали на час, - Хольгер, сердито щурясь, смотрел с гружёного прицепа на площадку "Локхида". Там уже зажгли фонари, и в их свете были прекрасно видны блестящие экзоскелеты в красноватых пятнах, - охрана прибыла на объект и теперь рассредотачивалась вдоль ограды.
  - Ждём до завтра? - спросил Иджес, неуверенно оглянувшись на Линкена и Гедимина.
  До начала утренней смены оставалось ещё двадцать минут, и город временно затих; глайдеры, развозящие рабочих, ещё не выехали ни на трассу, ни на аэродром. Ранний грузовик с арматурой, направляющийся на площадку "Локхида", был остановлен у топливного завода, и отряд из двадцати пяти сарматов собрался под его прикрытием. Хольгер стоял на ящиках с грузом, изредка делая вид, что поправляет обвязку. Среди контейнеров, под навесом, могли незаметно для постороннего взгляда разместиться все бойцы. Оружие уже было на платформе - тяжёлые прутья арматуры, крепёжные элементы, - и Гедимин быстро собирал их в импровизированные дубины и раздавал сарматам. Самую массивную он сделал для Бьорка, и мутант долго фыркал и мотал головой, пока Константин не убедил взять её в руки, - ему даже такой пучок железных прутьев казался чересчур лёгким.
  - Некуда ждать, - буркнул Линкен. - Есть глайдер - надо ехать. Все готовы?
  Сарматы переглянулись. Те, кого взрывник привёл с собой, кивнули сразу, "научники" - немного погодя. Отказываться никто не собирался.
  - Atta"an, - Линкен бесшумно забрался на платформу и залёг среди контейнеров. Гедимин немного отстал. Он шёл последним, придирчиво осматривая защитные поля, в которые были завёрнуты все сарматы. Оболочки были двойными - более плотные, непрозрачные, на корпусе, чуть тоньше - чтобы сквозь них можно было видеть - вокруг глаз. "Макаки стреляют в грудь," - напомнил он себе, забираясь на платформу и закрепляя на краю брезентовый тент. "В глаза попаданий будет меньше. Экраны должны выдержать."
  Глайдер медленно ехал по пустой трассе - не было смысла разгоняться из-за восьмисот метров. Водителю тоже досталось защитное поле - он не собирался влезать в драку, но Гедимин опасался, что его зацепит случайный выстрел или рикошет. Экран не должен был отсвечивать даже под фонарями - ремонтник заранее проверил маскировку - но всё-таки Гедимину было беспокойно.
  - Эй, атомщик, - прошептал Линкен, дотянувшись до его руки. - Успеем на станцию к началу смены?
  Ремонтник даже не усмехнулся.
  Глайдер остановился у открытых ворот и громко загудел. Встречать его было некому - сарматы-рабочие ещё не подъехали - но водитель об этом знал и, подождав несколько секунд, заехал внутрь. Гедимин выглянул в щель между контейнерами - охранники, как он и ожидал, покинули посты и собрались вокруг машины. "Близко. Хорошая дистанция," - он оперся пальцами свободной руки о край платформы и приготовился к прыжку. Выбранная цель была в паре метров от него - охранник в лёгком экзоскелете, рассматривающий машину. Турели на плечах смотрели поверх тента, "клешни" с дополнительными стволами расслабленно свисали.
  Глайдер остановился и снова загудел.
  - Эй, теск! - недовольно крикнули с разных сторон. - Куда?! Поворачивай! Рабочих нет, куда ты впёрся?! Вот тупая слизь...
  Глайдер загудел ещё громче, заглушив их голоса и тихий скрежет арматуры под тентом. Гедимин отцепил два ближайших крепления и по движению навеса понял, что брезент уже ни на чём не держится и не будет помехой.
  - Что, тупой?! - кто-то пнул "копытом" колесо. - Вали отсюда! Жди за оградой. Что, не понимаешь по-атлантисски?
  Третий гудок был длиннее и протяжнее первых двух, - условленный сигнал к атаке. Он ещё не успел затихнуть, когда удар Гедимина достиг цели. Он бил по плечу, превращая турель в бесполезные обломки и сминая пневмопривод правой "руки"; экзоскелет качнулся, охранник вскинул левую, но выстрел прошёл мимо сармата, над машиной и головами. Гедимин развернулся и ударил снова, вкладывая весь свой вес в замах, - экзоскелет пролетел полтора метра, прежде чем упасть, зацепив в полёте соседа. Затрещали рвущиеся провода, Гедимин пригнулся, уклоняясь от пучка разрядов, - по слабой дрожи воздуха вокруг себя он мог отслеживать попадания, и их уже было больше, чем хотелось бы. Охранник, отступающий к ограде, палил с двух рук, и сармат, выдернув из контейнера железный прут, швырнул его в стык на "груди". Снаряд прошёл на пять сантиметров ниже - тренироваться с прутьями такого веса и диаметра Гедимину не приходилось - но вошёл в броню глубоко, и сноп искр из-под проломленной обшивки показал, что экзоскелет практически обезврежен. Его "конечности" ещё дергались, но разряды бластеров бесполезно били в землю. Гедимин подсёк его под "колени" и бросил под ноги Бьорку. Мутант взревел. За его спиной уже дымилась распотрошённая "коза", и из неё пытался вылезти закопчённый охранник.
  - А-а! Гони! - заорал Бьорк, раздирая пластины экзоскелета. Гедимин оглянулся. Последние охранники в уцелевшей броне быстро отступали к котлованам. Сарматы уже не подходили близко - многие потеряли защитный экран - но кидались обломками арматуры, и многие броски достигали цели. Ещё одна "коза" пошатнулась, когда турель на её плече громыхнула и задымилась - обломок пробил аккумулятор. Гедимин, пригнувшись, кинулся к грузовику и, вытянув прут, прицелился в корпус экзоскелета. Мимо, подгоняемые взмахами арматурины в руках Иджеса и рёвом Бьорка, пробежали четверо "макак". Незнакомый сармат - уже без защитного поля, с дымящейся прорехой на левом боку - от выстрела, прошедшего вскользь по рёбрам - остановился и плюнул им вслед.
  Гедимин метнул прут и тут же почувствовал рябь в глазах и резкое жжение в правом бедре, - поле слетело и с него, и очередной выстрел достиг цели. Он с досадой покосился на свежий ожог и растянулся на земле, переползая под защиту грузовика. Ещё один разряд пропахал землю рядом с ним, раздался громкий треск и испуганный крик. Кого-то выдирали из экзоскелета.
  - В яму их! - крикнул Линкен. Гедимин потёр обожжённое бедро и выбрался из-под машины, подбирая брошенный прут. На краю котлована собрались все охранники, в броне был только один из них. Он не стрелял; разбитые турели на плечах бесполезно дымились, уцелевшие бластеры вместе с "руками" были высоко задраны над головой.
  Гедимин огляделся по сторонам. Почти все сарматы были на ногах. Защитные экраны уже выгорели, но раненых было немного - только один сидел в стороне, держась за колено, и Хольгер пытался отвести его руку в сторону, чтобы осмотреть рану.
  - Гедимин!
  Голос, раздавшийся за спиной, был знакомым, и сармат резко обернулся - и оцепенел. Между глайдером и воротами рассредоточилась группа "Рузвельтов", и один из них стоял в десяти шагах от сармата. Но ещё ближе встал Фюльбер в обычной штатской одежде, и в его руке был небольшой бластер с непривычно широким соплом.
  - А я доверял вам, - грустно сказал человек. Гедимин не успел сделать ничего, даже мигнуть, - резкая обжигающая боль ударила в грудь, и всё вокруг провалилось в багровый туман, быстро сменившийся пустотой. Последнее, что почувствовал сармат, - слабая дрожь земли у его ступней и движение воздуха вдоль левого плеча. Затем всё исчезло.
  
  20 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Ощущения возвращались постепенно - слабое жжение в груди, прохладный воздух на коже, покалывание под закреплёнными на рёбрах и висках датчиками. Кто-то подошёл и встал рядом.
  - Показатели в норме. Он очнётся с минуты на минуту, - сказал сармат-медик; Гедимин не видел его, но он рядом стоять не мог - голос доносился с другого конца комнаты.
  - Приятно слышать, мсьё врач, - раздалось над головой, и сармат изумлённо мигнул и поневоле широко открыл глаза. Фюльбер - всё в той же одежде, с неприметной кобурой, слегка оттягивающей карман, - стоял рядом с койкой и внимательно смотрел на Гедимина. Встретившись с ним взглядом, он едва заметно улыбнулся.
  - Как самочувствие, мсьё инженер? Мы опасались за ваш мозг - сердце запустилось через пятнадцать минут после остановки, а кислородное голодание весьма неполезно...
  Гедимин мигнул.
  - "Локхид", - прошептал он, дотянувшись до груди. Слабое жжение слева стало сильнее, когда он дотронулся до повязки. Она была наклеена под левым соском и частично закрывала его. Крови не было, но что-то мокрое под бинтом ощущалось.
  - Не надо, - Фюльбер с неожиданной силой взял его за запястье и отвёл руку. - Я настоял на пересадке кожи. Дождитесь приживления.
  "Кожи?" - Гедимин изумлённо мигнул. "Поверхностный ожог? Значит, станнер. Не бластер, а станнер... Но почему?"
  - Почему не убил? - спросил он, пристально глядя на человека. Тот усмехнулся немного шире.
  - Вы прекрасно знаете, мсьё... атомщик. Плановый останов реактора всё ещё не отменён, как и ваше участие в нём.
  Гедимин криво ухмыльнулся и едва сдержал смешок. "Да, действительно. Мог бы догадаться."
  - Однако, - продолжал Фюльбер, убрав с лица усмешку, - я должен признать, что такое желание у меня было - и едва ли у одного меня. Такой самоубийственной глупости я от вас не ожидал. Я могу понять участие в этом... проекте мсьё Линкена, даже Иджеса. Но вы?! Это уже слишком, мсьё инженер. Слишком глупо для вас.
  Ещё глупее было сейчас впадать в смущение - но Гедимин поневоле смутился и едва не отвёл взгляд.
  - "Кондор" на орбите уже получил сигнал тревоги, - продолжал Фюльбер прежним спокойным голосом. - Ещё пять минут - и он открыл бы огонь. Вы хорошо понимаете, что это означало бы для Ураниум-Сити. И, к моему сожалению, для предприятий "Вестингауза". Моё вмешательство... да, оно было неизбежно, и всё-таки оно дорогого стоило. В том числе мне самому. Я не уверен, мсьё инженер, что следующее спасение вашей шкуры окупится - даже если сравнивать с затратами на официальных специалистов с материка.
  Гедимин молча смотрел на него и надеялся, что по его лицу человек ничего не прочтёт - но по его коже расползался холод, от груди к кончикам пальцев. "Да, большая глупость. О крейсере мы забыли. А ведь я предлагал переловить их поодиночке..."
  - Что с сарматами? - резко спросил он. Спрашивать о "Кондоре" не имело смысла - если Гедимин и Фюльбер могли разговаривать, значит, ни одна ракета не достигла Ураниума.
  - Трое суток в карцере для каждого участника, независимо от национальности, - бесстрастно ответил "менеджер по персоналу". - Вам тоже придётся отбыть наказание - как только ваше здоровье перестанет вызывать опасения. Раненым оказана помощь.
  Гедимин мигнул.
  - Люди тоже в карцере? - недоверчиво переспросил он.
  - В разных карцерах, разумеется, - слегка усмехнулся Фюльбер. - Но и они были признаны виновниками этого... небольшого взаимного недопонимания. "Локхид" согласился отозвать большую часть охраны в обмен на спокойную работу и своевременное введение в строй нового цеха. Мсьё Арбогаст дал все необходимые гарантии. Раздражающие вас люди вскоре покинут Канадские территории. Надеюсь, других причин для восстаний у вас не осталось? Нет, насколько же это была нелепая затея...
  - Они напали первыми, - Гедимин сузил глаза. - Не мы.
  Фюльбер покачал головой.
  - Разумеется, мсьё инженер. Я в курсе дела. Переговоры начались тем же вечером. Вам было достаточно подождать двое суток, и все извинения были бы принесены, а компенсации выплачены. Что ж, возможно, моральное удовлетворение для вас дороже любых компенсаций. Я никогда не считал себя экспертом по марсианскому менталитету. У вас есть какие-нибудь вопросы ко мне, мсьё Гедимин?
  Сармат растерянно усмехнулся.
  - Ты не боишься ходить без экзоскелета?
  Фюльбер широко улыбнулся - на долю секунды, так, что Гедимин сам потом не был уверен, что видел это.
  - Я умею оценивать риски, мсьё инженер. Ну что ж, если это всё, - я вынужден вас оставить. Надеюсь, следующая наша встреча произойдёт по более... разумному поводу. Доброй ночи...
  Дверь за ним закрылась. Следом, покосившись на Гедимина, вышел медик. Сармат перевернулся на бок, посмотрел в окно, - там ещё были видны отсветы заката на взлётных полосах и блестящей глади озера. Гедимин вздохнул и отвернулся. Ему было досадно.
  "Вот и ещё одно проявление идиотизма," - он сердито щурился на дальнюю стену пустой палаты. "Когда же я перестану во всё это лезть?!"
  Датчики на груди и висках мешали сармату, и он отлепил их и поднялся на ноги. Повреждений не было - если не считать ожога от станнера, рубца на бедре и странных ссадин на щиколотках. Последние "ранки" были слишком малы, чтобы тратить на них пластырь, и Гедимин долго рассматривал их и пытался понять их происхождение, но через несколько минут забыл о них и подошёл к окну. За прошедшие сутки патрульных на аэродроме стало меньше, таблички о пресечении беспорядков исчезли, у озера стало больше сарматов с полотенцами из душевой, - видимо, там навели порядок, и купания возобновились. "Всё тихо," - довольно усмехнулся Гедимин, отходя от окна. "Подробности спрошу, когда выйду из карцера."
  
  24 апреля 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  С тех пор, как карцеры убрали из ремонтных ангаров и перенесли в отдельные изолированные помещения, отсидка там стала очень скучным и томительным занятием; её скрасил бы любой клочок бумаги или пригоршня ненужных деталей, но охрана отняла у Гедимина всё, даже верхнюю одежду, и сармат провёл трое суток, разглядывая потолок и мысленно вычерчивая на нём схемы гипотетического реактора на ирренции. То, что получалось, наводило на него уныние и мысли об органическом повреждении мозга, - остро не хватало данных, и получить их было неоткуда. "Совсем как управляемый термоядерный синтез," - думал сармат, мысленно стирая очередные наметки. "Океан энергии - но ни удержать, ни применить..."
  Дверь лязгнула, открываясь, но приоткрылась только на пару сантиметров. В узкую щель протолкнули сложенный белый комбинезон.
  - Гедимин Кет, на выход! - крикнул из-за двери охранник.
  Гедимин оделся, посмотрел на босые ступни - сапог ему не принесли - и похлопал себя по карманам в надежде найти хотя бы дозиметр.
  - Где инструменты? - спросил он, выйдя в коридор.
  - Иди работать, теск, - отозвался охранник в тяжёлом экзоскелете. - У шефа спросишь.
  Судя по высоте солнца над стеной леса, рабочая смена началась полчаса назад. Двери лишнего "ангара" были открыты, и сирена не взвыла, когда Гедимин, быстро ополоснувшись в душевой, спустился на нижний ярус. Можно было и не мыться - в карцере было негде испачкаться, а при выписке из госпиталя сармату разрешили принять душ - но ремонтник чувствовал себя запачканным. В душевой нашлись запасные бахилы, и сармат обрадовался - ходить по станции босиком было непривычно и неудобно.
  Все сидели на местах, когда Гедимин вошёл в лабораторию, - и он даже успел мысленно пересчитать их, прежде чем его стиснули и облепили со всех сторон. Одним из первых к нему подбежал Айрон. Лаборант обхватил Гедимина за нижние рёбра - там, куда дотянулся - и уткнулся лбом в солнечное сплетение. Ремонтник сдержанно зашипел.
  - Да, атомщик, тебя так просто не убьёшь! - криво ухмыльнулся Линкен, выпустив его и отцепив от него Айрона. Остальные сарматы, чуть более сдержанные, отошли сами, и Гедимин наконец перевёл дух. Фюльбер не обманул - все были живы, никто не получил серьёзных ран, и Линкен, не заработавший ни одного нового шрама, ухмылялся ещё шире, чем после расправы над локхидцами.
  - Что у вас тут было? - спросил Гедимин. - Как идёт работа?
  - Новое задание от "Вестингауза", - ответил Константин, кивнув на верстак с кипой запакованных чертежей. - Это твоя часть. Прошлый день в основном был потрачен на обсуждения "локхидского бунта". Линкен ждал тебя, чтобы продолжить их. А я предлагаю заняться наконец делом.
  - Хорошая идея, - кивнул Гедимин. - Линкен, ты знаешь о крейсере?
  Взрывник ухмыльнулся.
  - Я помню о нём каждую секунду, атомщик. Ну да, я не думал, что там так быстро проснутся. Видимо, наши мартышки подняли слишком много шума. Не говори ничего. Я и так всё знаю. Может, затея и была идиотской. Но мне она понравилась. Когда восстание начнётся всерьёз, я пойду за тобой. Да все пойдут!
  Гедимин посмотрел ему в глаза - радужка сармата побелела, заискрилась и разлилась от края до края век, и это было чем угодно, только не признаком ясности ума.
  - А я пойду в хранилище, - буркнул ремонтник, отводя взгляд. - Надо проверить облучатель.
  - Не забудь инструменты, - Иджес кивнул на вещи, сложенные на верстак и прикрытые белым скирлином.
  ...Несколько часов тишину в лаборатории нарушали только обрывистые замечания по рабочим вопросам и просьбы что-нибудь подать или убрать на место, но ближе к обеду терпение сарматов истекло, и, когда Линкен поднялся на верхний ярус и пригнал оттуда робота-уборщика, нагруженного контейнерами с едой, разговор снова зашёл о недавних событиях.
  - Наверное, Фюльберу пришлось из кожи вылезти, чтобы замять это дело, - сказал Хольгер, сделав большой глоток Би-плазмы. Сармату не терпелось вернуться к беседе, и он едва не подавился питательной жижей.
  - Странно, что "Локхид" стерпел, - задумчиво сказал Константин. - Избиение охранников, разрушенные экзоскелеты, повреждённые конструкции... Определённо, информация должна была просочиться на материк. Интересно, что об этом думают федералы...
  Он достал смарт и развернул голографический экран так, чтобы всем сарматам была видна открытая страница. Первая же ссылка на сайте новостей заставила Гедимина вздрогнуть.
  "Восстания не было: федеральная служба безопасности опровергла сообщения о подавленном восстании сарматов на урановых рудниках Канады", - гласил заголовок. Последующие три повторяли те же слова в разных сочетаниях. Константин, удивлённо хмыкнув, развернул одну из ссылок.
  - "Сообщения, распространившиеся на неофициальных сайтах новостей и форумах штатов, о восстании, поднятом сарматами в одном из шахтёрских поселений, не имеют ничего общего с действительностью, - сообщил источник в Комитете контроля..." А, вот: "Недоразумение, возникшее между сарматами и службой охраны корпорации "Локхид", было успешно разрешено без единого выстрела, - утверждает глава службы безопасности международной ядерной корпорации "Вестингауз". Также сообщается о его личном участии в переговорах по мирному урегулированию конфликта. Напоминаем, что предприятия корпорации "Вестингауз", построенные на Канадских территориях, успешно функционируют..." Значит, сам Мартинес тоже засветился. Насколько я его знаю, ему это не было приятно.
  - Константин, поищи сообщения на форумах, - попросил Хольгер. - Интересно, что именно просочилось наружу.
  - Если опровергать взялись даже федералы, навряд ли мы что-нибудь найдём, - недоверчиво покачал головой северянин. Через несколько секунд поиска он удивлённо мигнул - "Тёплый Север" не подвёл и сохранил "недостоверные" страницы со всеми комментариями.
  - Ты смотри! - Линкен, присвистнув, ткнул пальцем в экран. Фотография вышла не вполне чёткой - возможно, снимали на бегу или из укрытия - но всех участников легко было узнать. "Рузвельт" стоял перед расступившимися сарматами с арматурой в руках и держал в высоко поднятой "клешне" ещё одного eateske. Тот свисал вниз головой, и руки безвольно болтались. На этом снимке был виден только его левый бок, но Гедимин заметил оплавленную ткань комбинезона на груди - дымящийся след неоткалиброванного станнера. На следующей фотографии сармата развернули к камере лицом, и ремонтник, хотя сам там висел и прекрасно знал, что рана не смертельна, всё же поёжился. Поднятый за ноги сармат с закатившимися глазами и дымящейся раной на груди выглядел мёртвым полностью и окончательно. Двое оглушённых среди толпы бунтовщиков (Гедимин опознал Линкена и Бьорка) не были так похожи на мертвецов - станнер не оставил следа на комбинезонах, и лежали они, как живые, хоть и не вполне владеющие своими телами.
  - И тебя подстрелили? - ремонтник посмотрел на взрывника. Тот махнул рукой.
  - Нас с Бьорком сняли следом за тобой. Когда Фюльбер "убил" тебя и поднял тело... Глупо, но мы все застыли, никто не мог шевельнуться. Я был полностью уверен, что ты мёртв.
  - Почему он начал с меня? Не понимаю, - пробормотал Гедимин, переводя взгляд на краткие подписи под фотографиями. Тот, кто сделал репортаж из Ураниума, плохо знал язык или очень торопился - и сажал по две ошибки на слово, зато заснять успел многое - и развороченные экзоскелеты, и жалкую кучку охранников на краю ямы (некоторые успели в неё спрыгнуть), и бойцов "Вестингауза", сгоняющих сарматов к карцеру.
  - "Вожак повстанцев был застрелен, вот его труп", - прочитал вслух Линкен. Гедимин фыркнул.
  - Я не был вашим вожаком. Эта макака ничего не поняла.
  - Это очень умная и внимательная макака, - Иджес хлопнул сармата по плечу. - И всё она поняла. Хорошие снимки. Можно их скачать?
  Гедимин недовольно сощурился, но механик только ухмыльнулся и потянулся за кабелем к смарту.
  - Ого! А ты по-прежнему привлекаешь самок, - хмыкнул Линкен, тыкая пальцем в комментарии. - Вот эта жалеет, что тебя убили.
  - Да ну вас всех! - Гедимин поднялся на ноги и, скомкав контейнер из-под Би-плазмы, швырнул его роботу-уборщику. - Повезло, что Фюльбер нас прикрыл. Сейчас тут был бы кратер, и никакие самки нас не пожалели бы.
  "Вожак повстанцев," - думал он десятью минутами позже, пытаясь вникнуть в чертежи центрифуг. Задание "Вестингауза" не просто нравилось ему - он чувствовал себя польщённым, но мысли расползались в стороны, и собрать их не получалось. "Я взялся помочь Линкену, чтобы его не убили на месте. Какой из меня, в ядерный могильник, вожак?! Вот нелепые мартышки..."
  Несколько секунд спустя он вздрогнул и вцепился в смарт, неловкой рукой тыкая в клавиши. "Герберт! Он наверняка всё это читал. И форумы, и опровержения. И я до сих пор ничего ему не написал... Гедимин, ты идиот!"
  "Коллега, вы живы?" - стояло в заголовке самого последнего из трёх писем, отправленных Гедимину и так и не прочитанных.
  "С тех пор, как мисс Уотерс написала мне о восстании в Ураниуме, мне не удаётся ни связаться с вами, ни навести справки у вашего руководства. Кажется, что все слухи о происшедшем тщательно замалчиваются, а сообщения - удаляются отовсюду, куда они просочились. Я видел фотографии; я помню, как вы выглядите. Коллега Рохас предполагает, что рана "вожака" была нанесена неоткалиброванным станнером большой мощности - но даже в этом случае шансы раненого на выживание очень малы, поскольку такой разряд неминуемо вызовет остановку сердца. Неприятно думать, что вы могли погибнуть. Если вы получите это письмо, пожалуйста, отзовитесь. Всё ещё уповающий на удачу, Г.Конар".
  "Уотерс?" - Гедимин растерянно хмыкнул. Самку-мать сармата-полукровки он вспомнил далеко не сразу - и очень удивился. "Ей-то чего надо? И адрес запомнила..."
  "Прошу прощения за долгое молчание," - напечатал он в форме ответа. "Пришлось провести три дня в карцере без средств связи. Я жив..."
  
  20 мая 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "Завтра в 06-00, ГВГК" - короткое сообщение пришло на смарт Гедимина, и по гудку рации и хмыканию Константина он понял, что адресатом был не только он.
  - Чего-чего? - Айрон заглянул в экран и озадаченно посмотрел на ремонтника.
  - Главный вход главного корпуса, - отозвался тот. - Завтра приступаем к плановому останову. А плана я до сих пор не видел.
  - Да нет, план на месте, - пробормотал Константин, нажимая клавиши. - Тут ещё вложение. Видимо, тебе его не прислали. Сейчас распечатаю.
  Командир "научников" был хмур и сосредоточен, и его глаза периодически темнели. Себя Гедимин со стороны не видел, но волнение временами одолевало и его. Это был первый плановый останов реактора за всё время существования "Полярной Звезды"... и за всю жизнь Гедимина.
  - Читай, - командир протянул ему лист, покрытый мелкими строчками. - Интересно, что главным специалистом назначен ты, а я на подхвате. Насколько помню, раньше ты реакторы не останавливал.
  - У меня мало опыта, - отозвался Гедимин, недоверчиво глядя на верхние строки. "Так и есть. Останов провожу я. Зачем Фюльбер это сделал?"
  - Именно об этом я и говорю, - недовольно сощурился Константин. - Чем руководствуется Мартинес? При всех твоих теоретических познаниях и неплохой интуиции - оператор АЭС из тебя такой же, как из меня - адмирал космофлота.
  Гедимин поймал испуганный взгляд из угла и огляделся по сторонам. Все сарматы, которые до этого разговора занимались своими делами, оставили их, замолчали и уставились на "атомщиков".
  - Мартинес разбирается в инженерах, - пробормотал Иджес. - Ты же знаешь, как и что делать, верно? Ничего там не взорвётся?
  - Это плановая операция. Взрываться нечему, - буркнул Гедимин, вместе с распечаткой пересаживаясь к верстаку. Константин сел за телекомп и углубился в текст. Ремонтник смерил его долгим задумчивым взглядом. "Если что, поможет или отвернётся?.."
  Сегодня станция работала в обычном режиме, но вокруг главного корпуса уже собирались дополнительные отряды охраны, расставлялись ограждения из жёлтых лент, а на территории мелькали незнакомые пассажирские глайдеры. Иджес, в обед выбравшийся из ангара за едой, даже увидел рядом с одним из них Фюльбера в тяжёлом экзоскелете, но сунуться к нему с вопросами не решился.
  - Завтра с утра мы здесь одни, - сказал он, уже в третий раз за полчаса обеденного перерыва поднимаясь с места и проходя от стены к стене. - Гедимин, что ты там читаешь?
  Инструкции по обращению с реакторами были отпечатаны в мозгу ремонтника прочнее, чем опознавательное клеймо на лобной кости, повторять их не было необходимости - но отвлечься было надо, и сармат, ненадолго заглянув на сайт Лос-Аламоса, открыл почту в надежде на новые письма. Одно сообщение пришло от Крониона - мутант забрался куда-то вглубь Африканских территорий, и Гедимин не был уверен, что эта местность населена сарматами или хоть как-то к ним относится. Из кратких обмолвок следовало, что он там не один, и что их группа занята вирусологией; в подробности мутант не вдавался. "Тоже учёный," - одобрительно хмыкнул Гедимин, дочитав до конца.
  "Доброго дня, коллега! Держу за вас скрещенные пальцы," - Герберт Конар вышел на связь точно в ожидаемое время; последнее время он был осторожен в высказываниях, и цензура не задерживала письма "на перевалочной базе на Амальтее". "Опыт подсказывает мне, что чем больше вы доверитесь автоматике, и чем меньше будете вмешиваться лично, тем быстрее и проще всё пройдёт. Тем не менее - понимаю ваше беспокойство и жду отчёта. Мне всегда нравилась ваша увлечённость."
  "Останов - мелочь. Вот запуск..." - Гедимин снова вспомнил инструкции, с трудом отвлёкся от них и вернулся к письму.
  "Некоторые люди за пределами Канадских территорий тоже проявляют увлечённость. Жаль, что им не удалось направить её в мирное русло. В лаборатории радиобиологов случилось очень неприятное происшествие; боюсь, нанесённый ущерб не покроют никакие штрафы. Вы помните коллегу Штибера и его "бессмертных" крыс? Опыты с ирренцием и его влиянием на грызунов продолжались до последнего дня. Штибер получил десять поколений крыс с частичным иммунитетом к омикрон-излучению - и даже к сверхмалым дозам ирренция, причём с каждым поколением эта устойчивость возрастала. Он как раз заканчивал четвёртую статью и ждал разрешения на опыты с собаками, когда охрана утратила бдительность. Разумеется, студенты... посторонних в Лос-Аламосе немного, а постоянный персонал проверяют на отсутствие психических отклонений. Эти люди называют себя защитниками живой природы; хотел бы я знать, при чём тут крысы коллеги Штибера, - но они, по мнению "защитников", как раз в защите нуждались. Ночью эти полоумные пробрались в виварий и открыли клетки. Уйти им, конечно, не удалось - все трое сейчас под арестом, ждут суда - но тысяча семьсот сорок девять крыс разбежались по всему зданию. Откуда я знаю точное число? Коллега Штибер повторил его раз десять, пока лаборанты и сочувствующие ловили грызунов. Я порывался принять участие, но до кота-крысолова мне очень далеко. На сегодняшний день шесть сотен однозначно мертвы, четыреста тридцать три возвращены в виварий, остальных постепенно будут находить в канализации, вентиляции и на задворках Лос-Аламоса, Спрингера и Альбукерке. Практически уверен, что ни одно из животных не выживет. Расстроены мы все, в особенности коллега Штибер и его лаборанты. Восстанавливать утраченный материал придётся минимум полгода."
  - Вот безмозглые мартышки! - Иджес, читающий письмо через плечо Гедимина, выразительно щёлкнул языком. - А чего они этим добиться-то хотели? Ты понял?
  Сармат пожал плечами.
  - Традиции макак... - пробормотал он, пролистывая страницу. - Никогда не понимал их.
  "Штибер настаивает на оповещении жителей - так можно будет спасти хотя бы часть крыс. Этих животных легко узнать - они в полтора раза крупнее диких сородичей, и их шерсть тёмно-бурая. Люди могли бы выявлять их и - по крайней мере - не соприкасаться с ними. В их костях могут сохраняться следы ирренция; эти животные опасны и в живом, и в мёртвом виде, и плохо то, что они приучены к людям, не боятся их и вполне могут стянуться к жилым домам - в поисках еды или общения.
  Безопасники против официального оповещения - считают, что это вызовет панику, а время, как считает Штибер, уже утеряно. Скорее всего, животные погибнут там, где мы даже не сможем найти их останки. Маловероятно, что кто-то из них пересечёт Атлантис и доберётся до Атабаски, но всё же - если обнаружите такое животное, поместите его в контейнер и сообщите мне."
  Гедимин, Айрон и Иджес переглянулись.
  - Не видел я здесь таких крыс, - сказал механик. - Вообще никаких крыс не видел. Зверьё нас избегает. А вот интересно... крысы от ирренция растут. Если я съем ирренций, я стану больше тебя, Гедимин? А если накормить Айрона?
  Константин, по своей привычке подошедший неслышно и вставший за спиной Гедимина, устало вздохнул.
  - Так и знал, что этим кончится. Стоит отвернуться - и опасный радиоактивный реагент уже тянут в рот. Атомщик, займи свою банду хоть каким-нибудь делом! Мне надо готовиться к работе с реактором.
  
  01 июня 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Рядом с массивным люком, ведущим к щиту управления первым энергоблоком, висели в воздухе два маленьких круглых дрона - обычные летающие камеры, только покрытые свинцовой бронёй. "Зачем это сделали?" - рассеянно думал Гедимин, ненадолго отвлёкшийся от монитора с показателями. "При неэкранированных камерах смысла в такой защите нет."
  Дроны повисли там неделю назад - и с тех пор не сместились ни на сантиметр в сторону, только проворачивались на месте, снимая различные участки зала управления. Одна из камер постоянно была направлена на мониторы - кто-то на большом расстоянии от станции следил за реактором. Гедимин хорошо понимал его - он сам с трудом отрывался от наблюдений.
  - Держится, - сказал он, ещё раз сверив показатели, и повернулся к Константину. Тот кивнул.
  - Уже сутки. Пора сворачиваться. Айзек, я сдаю пост. Гедимин?
  - Я сдаю пост, - повторил ремонтник, поднимаясь на ноги.
  - Принимаю, - штатный оператор занял его место. Айзек не спешил подойти к щиту управления, и Константин не вставал, выжидающе глядя на него.
  - Турбины, - промямлил Айзек, кивнув на щит. - Пока вы с Гедимином здесь, можно было бы запустить турбины.
  - Запускайте, - отозвался Константин. - Не вижу проблемы. Критика достигнута, реактор выровнялся, двадцать четыре часа прошло. Запускайтесь и работайте. Гедимин?
  Сармат стоял у щита управления и смотрел на переключатели.
  - Будет лучше, если вы их запустите, - Айзек уткнулся взглядом в пол. Константин пожал плечами и поднялся с места, жестом подзывая третьего оператора.
  - Не вижу в этом смысла. Нас позвали сюда из-за реактора, а не из-за примитивного парового агрегата. С этими механизмами макаки успешно работают уже пятьсот лет. Гедимин, хватит терять время. Я сообщил, что мы закончили, охрана ждёт.
  Уже у двери Гедимин в последний раз оглянулся на мониторы. Реактор достиг критичности сутки назад и с тех пор из неё не выходил, работа была закончена, и можно было вернуться в научный центр, - но сармату не слишком хотелось туда возвращаться.
  - Чем я не подхожу для работы на АЭС?! - пробормотал он, сердито щурясь на машинный зал. Из агрегатов работали только два относящихся ко второму энергоблоку; пока сарматы спускались по лестнице, раздался гудок - сигнал, предупреждающий о скором запуске ещё двух турбин. Сармат одобрительно кивнул и снова оглянулся на зал управления, - очевидно, Айзек не стал тянуть с началом работы.
  - Не могу понять, почему тебя сюда так тянет, - отозвался Константин. Ближайшая турбина, разгоняясь, зашумела, и сарматы вынужденно замолчали. Гедимин предпочёл бы свернуть в боковой коридор, подальше от грохота, и выйти через аварийные ворота, но охрана ждала у главного входа, и все запасные были перекрыты.
  Первую пару экзоскелетчиков сарматы обнаружили сразу за дверью машинного зала. Двое "Рузвельтов" стояли там, подпирая притащенную откуда-то рамку дозконтроля. Схватив Гедимина за плечо, один из охранников протолкнул его под аркой и ткнул ему в лицо переносным дозиметром.
  - Этот чистый!
  - Гедимин Кет, - второй охранник щёлкнул выключателем считывающего устройства. - Давай второго!
  Ремонтник сердито сощурился. Ему хотелось потереть плечо, помятое стальной "клешнёй", но он не хотел показывать слабость.
  - С дозиметром работают не так, - буркнул он, направляясь к следующей двери. Она была приоткрыта, и из-за створок виднелась часть обшивки третьего "Рузвельта". На выходе стояла вторая пара охранников.
  - Эй! Это тески-атомщики, - сказал один из них, посветив на Гедимина считывателем. - Они запускают реактор.
  - Руками? - недоверчиво спросил второй.
  - Ну да. И поэтому они такие здоровенные. Мелюзга тут не справится, - первый хихикнул и хлопнул Гедимина по плечу "клешнёй". Сармат удержался на ногах, но про себя отметил, что на лопатке будет кровоподтёк.
  - Ну что, всё работает? Не взорвётся? - спросил охранник. - Это он загудел, да?
  Гедимин сердито сощурился.
  - Спроси у Мартинеса, - посоветовал он, выворачиваясь из-под руки экзоскелетчика. Впереди было ещё две арки, как минимум одна пара охранников и множество дурацких вопросов.
  - А там, наверное, специальные большие кнопки под толстые пальцы? Верно? - пятый охранник потыкал молчаливого сармата в плечо. - Или нет... Вы же тески, верно? Вам до радиации нет дела. Вы таскаете стержни вручную. Тяжёлые?
  - Никто не таскает стержни вручную, - буркнул Гедимин, отходя в сторону; он бы пошёл дальше, но охранники ещё не обыскали Константина. - Есть комиксы про АЭС. Найди и посмотри картинки.
  Охранник хохотнул в респиратор.
  - А ты, теск, учился по комиксам? Не бывает тесков-инженеров, верно? Кто тебе это налепил? - он ткнул "клешнёй" в нашивки на груди Гедимина.
  - Они не учатся. Их делают готовыми, - сказал второй "броненосец". - Выходят из пробирок и сразу берут лопату. Или бластер. А учиться им незачем - и они не умеют. Эй, тески! А что вы сделали бы, если бы реактор взорвался?
  ...Это была последняя проверка, сразу перед выходом на улицу. Гедимин уже молчал и только устало щурился, услышав очередную реплику из экзоскелета. Сегодня на охранников напала странная общительность - всё, что он понял из происходящего. "Кажется, это они называют юмором," - думал он. "Какая-то очередная традиция..."
  - Эй, теск! - охранник, не добившись от него ни слова, больно ткнул его в грудь. - Так что там с реактором? Мы не взорвёмся?
  - Реактор в критическом состоянии, - отозвался сармат, глядя в тёмный монитор. Глаз охранника он не видел из-за конструкции экзоскелета, и это сильно раздражало его.
  - В к-каком? - странно запнувшись, спросил "броненосец". - Что ты сказал?
  - В критическом, - повторил сармат, недовольно щурясь, и добавил:
  - Вторые сутки.
  "Рузвельт" отдёрнул "клешню" от его плеча - так резко, словно внутри экзоскелета закоротило кабеля. Охранник шагнул назад, развернулся к товарищу и испустил странный хрюкающий звук. Второй "броненосец" схватился за смарт. Гедимин смотрел на них, удивлённо мигая, и стоял бы так дальше, но Константин крепко взял его за руку и утащил к ангарам. Он шёл быстро, почти бегом, и еле слышно бормотал что-то сердитое. Гедимин мигнул ещё раз, высвободил руку и развернулся к нему.
  - Ты чего?
  Над притихшей площадью взвыла сирена. Константин коротко ткнул Гедимина кулаком под рёбра - не с размаху, но болезненно. Тот мигнул.
  - Ты сам понял, что ему сказал? - тихо спросил северянин.
  - Он спросил - я ответил, - буркнул ремонтник. - Что не так?
  - "Критическое состояние", - медленно проговорил Константин. - Что именно означает это сочетание для двенадцати миллиардов землян, не считая горстки высокоучёных атомщиков?
  Гедимин задумался на секунду - и растерянно замигал. Сирена не умолкала; к ней присоединились ещё несколько, над главным постом охраны ожила громкая связь, но говорил по ней кто-то с очень неразборчивой речью.
  - Теперь тут будет очень весело, - Константин снова ткнул ремонтника под рёбра. - Спасибо, атомщик!
  Гедимин пожал плечами, прислушался к вою сирены и едва заметно усмехнулся.
  - Пусть макаки побегают. Давно могли бы выучить пару терминов.
  До научного центра они добрались за считанные секунды, и только когда коридор вывел их на лестницу к нижнему ярусу, Гедимин широко ухмыльнулся.
  - Глаза светятся, - покачал головой Константин. - Будто сделал что-то полезное.
  Сарматы ждали их; с порога Гедимин увидел мигающую красную лампочку на стене - сигнал тревоги распространялся и на подземный ангар.
  - Что там?
  - Yat ajesqa?
  Иджес и Линкен задали вопросы одновременно. Хольгер молча посмотрел Гедимину в глаза; он выглядел самым спокойным из шестёрки сарматов, но веки едва заметно дрожали.
  - Yi"jesqa, - ухмыльнулся ремонтник. - Всё работает. Оба реактора.
  Линкен облегчённо вздохнул.
  - Хорошо! А что тогда воет?
  - Ложная тревога, - ответил Гедимин и подался в сторону - в третий раз Константин не дотянулся до его подрёберья.
  - Атомщик смешно пошутил над охраной, - проворчал северянин, отключая мигающую лампу. - Он говорил о рабочем состоянии реактора, они решили, что всё сейчас взорвётся. Когда они найдут кого-нибудь образованного, Гедимину светит неделя карцера. За выдающееся остроумие.
  Линкен мигнул, открыл рот, чтобы что-то сказать, - и согнулся пополам в приступе хохота. Гедимин шагнул к нему - внезапный припадок выглядел так странно и непривычно, что сармат решил, что нужна помощь - но взрывник слабо отмахнулся и сел на пол, уткнувшись лбом в ладони.
  - Критическое состояние, да? Я запомнил, видишь?
  - Это хорошо, - ремонтник осторожно похлопал его по плечу - он не был уверен, что Линкен в себе.
  - Тот, кто придёт тебя расстреливать, не проживёт и секунды, - внезапно посерьёзнев, сказал взрывник и выразительным жестом сунул руку в карман. - Константин, ты можешь выглянуть наружу? Что там?
  - Сирена воет... а, замолчала, - сармат переключился на внешние мониторы; подвешенная под крышей камера плохо передавала звук, но кое-что понять было можно. - Громкая связь... Нет, ничего не расслышать. Сирены больше нет. Не вижу охранников на ближайшем посту... а, вот они возвращаются. Похоже, кто-то объяснил им шутку. Они машут руками и кричат.
  Сарматы переглянулись.
  - Интересно, кого они разбудили своей сиреной, - еле слышно пробормотал Хольгер. - Если я не ошибаюсь...
  В кармане Гедимина загудела рация.
  - Мсьё инженер, - голос Фюльбера был сух и раздражён, - прошу повторить дословно - что именно вы сказали охраннику на выходе?
  Гедимин повторил; сарматы, вздыхая и расстроенно переглядываясь, разошлись по лаборатории.
  - Понятно, - ответил Фюльбер. - Видимо, удержаться было очень трудно. Охранники предупреждены, что за самоуправство будут сурово наказаны, но я советую вам выходить со станции осторожно.
  - Я ничего не сделал, - буркнул Гедимин.
  - И это я понимаю тоже, - вздохнул "менеджер по персоналу". - За работу на реакторе вы получите премию. Ваши действия одобрены... Но от подобных шуток с посторонними впредь воздерживайтесь.
  Рация отключилась.
  - Фюльбер! - Линкен вздохнул. - Да, кто ещё... Но шутка была хороша. Что скажешь, Константин?
  - Скажу - хватит шуток на сегодня, - хмуро отозвался командир. - Гедимин, иди работать. Хотя бы облучатель проверь.
  ...Охранники на постах смотрели на сарматов угрюмо - особенно тот, у кого был считыватель, и его товарищи, увидевшие на экране имя Гедимина - но никто не двинулся с места, когда "научники" проходили мимо. Станция успокоилась. Ремонтник, выйдя за ворота, оглянулся на неё в последний раз, - реакторы скрылись за оградой, но градирни ещё были видны - и едва заметно усмехнулся.
  ...Айзек шёл навстречу по коридору, чуть позади него тяжело шагал Бьорк. Гедимин мимолётно удивился, что оператор не спит - обычно сарматы старались выспаться непосредственно перед сменой - и подался к стене, чтобы пропустить его.
  - Куда это вы? - удивлённо спросил Иджес.
  - Недалеко, - сквозь зубы ответил Айзек и, остановившись перед Гедимином, ударил его кулаком в лицо. Удар вышел несильным; от изумления сармат даже не попытался ответить - только ошарашенно мигнул и потрогал ушибленное место.
  - Знаешь, что было на станции после твоей шуточки? - спросил Айзек, отступая на шаг, под защиту Бьорка. Гедимин мигнул ещё раз.
  - Думаешь, я специально? - хмуро спросил он, потирая скулу. Айзек презрительно фыркнул и, не оборачиваясь, прошёл мимо. Следом, подозрительно оглядываясь, протопал Бьорк. Гедимин переглянулся с Иджесом - тот изумлённо мигал.
  - Уран и торий! Ты это видел?! Он же на пальцы встал - иначе не дотягивался!
  - Значит, было надо, - буркнул Гедимин. Больше всего ему хотелось ущипнуть себя - проверить происходящее на реальность. Едва заметной и уже испарившейся боли от удара для этого было явно недостаточно.
  - Повезло ему, что ты не ответил, - заключил Иджес.
  
  04 июня 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Вечером, выбираясь из "Новы", Гедимин видел у дороги, там, где сарматы обычно дожидались попутного глайдера, скопление дорожной техники и полупустой прицеп с пластами термофрила; когда он возвращался с вечернего купания, прицепа уже не было, но машины ещё шумели, и сармат обошёл их стороной, не приглядываясь к дороге. Результаты ночной работы он оценил с утра, когда вышел с завода на протянувшуюся вдоль обочины платформу полуметровой высоты, с поребриками, разметкой и табличкой с расписанием.
  - Интересно, - хмыкнул Хольгер, оглядевшись по сторонам и тронув пальцем едва заметный символ "Вестингауза" в углу таблички. - Немного благоустройства?
  - А на той стороне, разумеется, всё по-прежнему, - проворчал Иджес, кивая в сторону станции. - Снова прыгать по прицепам и залезать под грузовики.
  - С высокой платформы филкам удобнее подниматься на глайдер, - сказал Гедимин, оглядываясь в поисках Айрона. Сегодня ожидалась выгрузка очередной урано-ирренциевой сферы, лаборант с вечера получил немного теории на изучение, - ремонтник надеялся, что за ночь её удалось переварить.
  - И так справлялись, - фыркнул Линкен.
  Мимо проехал крытый фургон с запасами пищи. За ним обычно появлялись глайдеры с открытыми прицепами, но сегодня их не было видно, как Гедимин ни выглядывал с платформы. С Шахтёрского аэродрома медленно выбиралось что-то, больше похожее на пассажирский глайдер с приезжими с материка.
  - Приближается, - Хольгер тоже заметил транспорт. - И ещё два идут следом. Интересно, кто там, и куда он собрался.
  - Отойди от края, - буркнул Линкен. - Макаки без охраны не ездят.
  Глайдер между тем набирал скорость, чтобы снова сбросить её перед платформой. Это был странный транспорт - со слишком высокой крышей, очень длинный, сцепленный из двух частей, с несколькими раздвижными люками, предназначенными явно не для людей - людям хватило бы и меньшей высоты. Борта были раскрашены в цвета "Вестингауза".
  Транспорт остановился, открывая люки. Внутри было пусто - ни приезжих с материка, ни охранников. Водитель-сармат выглянул из кабины и нетерпеливо помахал рукой.
  - "На борт"? - удивлённо мигнул Хольгер. - Это приехало за нами? Очень интересно...
  Его аккуратно отодвинули в сторону - рабочие со станции уже забирались в глайдер. Транспорт громко загудел. Гедимин, выловив растерянного Айрона из толпы, поднялся на борт и пробился к иллюминатору. Они были вдоль каждого борта - вытянутые в высоту, такие, что смотреть в них мог и филк, и обычный сармат. Под ними приделали поручни, ещё два проложили по потолку, но плотность загрузки и так не позволила бы пассажирам упасть.
  - Не знаю, зачем это макакам, - пробормотал Линкен, разглядывая ту часть глайдера, которая была видна - она быстро уменьшалась по мере заполнения. - Но тут, по крайней мере, есть крыша и борта.
  - Кто-то потратился на пассажирские глайдеры, - хмыкнул Константин, пробираясь к своим сарматам и проталкивая перед собой лаборанта. - На второй год работы станции.
  Все три глайдера Гедимин смог рассмотреть на конечной остановке, перед воротами АЭС, после высадки на новую высокую платформу. Спуск вёл прямо на пропускной пункт, в обход въезда для грузовых глайдеров. Транспорты разгружались по очереди - каждый из них был настолько длинным, что двум одновременно не хватало места.
  - Ну, как тебе глайдер? - Иджес ткнул задумавшегося сармата в бок. - Доехали как мартышки!
  - Я видел в фильме - в транспорте бывают ещё и сидячие места, - отозвался Гедимин. Иджес фыркнул.
  - Напиши Фюльберу, пускай сделает!
  Линкен, хмуро посмотрев на него, провёл пальцем по шраму. Иджес под его взглядом озадаченно мигнул и на всякий случай придвинулся к Гедимину.
  - А тебе что не по нутру?
  - Слишком уж они... подлизываются, - медленно проговорил Линкен, кивнув в сторону поста охраны - на ближайших людей, которые были в поле зрения. - Чего хотят? Работать на них нам и так пришлось бы.
  - Они сделали нам удобно, - пожал плечами Хольгер. - Не вижу в этом ничего плохого.
  Линкен резко выдохнул и развернулся к нему.
  - Нам? Для нас они не пошевелились бы! Им опять что-то нужно. Чего ещё они захотят за свои подачки?!
  Гедимин пожал плечами и шагнул к воротам.
  - Идём уже. Работы много.
  ...Константин выглянул в коридор и жестами показал Гедимину, что сфера уже в дробилке, и Айрон возвращается. Лаборант появился через полминуты, с ног до головы завёрнутый в защитное поле; к экранирующей оболочке не мог прилипнуть ни один атом ирренция, но всё же Айрон держал руки на весу и старался ни к чему не прикасаться. "Можешь трогать," - жестами сказал ему Гедимин. Лаборант неуверенно усмехнулся, но руки оставил на весу, только слегка опустил их.
  "Он правильно делает," - сказал Константин и подошёл к воротам. "На дезактивацию, оба."
  ... - Уже привык к весу урана? - спросил Гедимин, возвращаясь из душевой на нижний ярус.
  - Я могу его нести, - кивнул Айрон, рассматривая свои руки. - А шрамы скоро появятся?
  Гедимин мигнул.
  - Ничего не будет.
  - Даже если я буду работать с этими сферами ещё десять лет? - лаборант недоверчиво покосился на него.
  - Поле защищает, - нехотя ответил Гедимин. - Ты читал теорию? Вообще не понимаю, чему вас учат.
  Он хотел повернуть в лабораторию, но сквозь приоткрытые двери услышал сердитый голос Линкена - взрывник снова рассуждал о "мартышечьих подачках". Гедимин недовольно сощурился - на его памяти эти споры ни разу не привели ни к чему хорошему.
  - Опять Саргон? - донёсся из-за двери раздражённый голос Хольгера. - Помню я, что он "готов был дать" сарматам! До сих пор шрамы на рёбрах...
  - Сдох давно твой Саргон, - скрипнул зубами Гедимин, вспомнив неисправные истребители. Мёртвый пилот с раздробленными ногами тоже всплыл в памяти, и ремонтнику с трудом удалось от него отделаться, резко свернув в хранилище. Когда ворота закрылись, а голоса спорщиков затихли, мысли сразу потекли по другому руслу. Гедимин мельком взглянул на урановую сферу - процесс только начался, и мешать ему не следовало - и подошёл к облучателю. Обойдя его со всех сторон, сармат растерянно хмыкнул и жестом подозвал Айрона.
  - Вспышек стало больше, - заметил тот, потыкав пальцем в защитный экран. - Весь ряд тяжёлых металлов светится ярче. Особенно свинец.
  - Сходи за анализатором, - попросил Гедимин, направляя на себя генератор защитного поля. Это была "Оджи" - второй образец в мире, усиленный капсулой с ирренцием (ещё полграмма пришлось извлечь из-под урановой сферы, ослабив синтезирующее излучение, но генератор был нужнее).
  Лаборант вернулся быстро, принеся с собой обрывок ругательства на сарматском языке, - Линкен, как и следовало ожидать, с течением спора не успокоился, а распалился ещё сильнее. "Закончу здесь и пойду унимать его," - подумал Гедимин, забирая у филка анализатор и прикасаясь к защитному экрану напротив образца оловянной фольги. Побочных вспышек рядом с ним было немного - меньше, чем перед свинцовой пластиной - но они появились, и сармат понимал, что это означает.
  Он уже погрузил манипулятор в защитное поле и почти дотянулся до образца, когда что-то заставило его скосить глаз в сторону. Там стоял Айрон и немигающим взглядом смотрел ему под руки, на полупрозрачный купол и уходящий под него манипулятор. Сармат убрал ладонь с устройства и повернулся к лаборанту.
  "Иди сюда. Будешь извлекать образцы. Я их проверю."
  Айрон изумлённо мигнул и осторожно приблизился на шаг.
  "Защита!" - резким жестом напомнил ремонтник. Лаборант испуганно закивал и потянулся к "арктусу".
  "Можно?" - спросил он минутой позже, когда Гедимин уступил ему место у манипулятора и сам встал рядом с анализатором в руке.
  "Работай," - разрешил сармат; с прибором жестикулировать было неудобно. Айрон ещё раз недоверчиво оглянулся на него, но взялся за рукоятку и повёл манипулятор вниз.
  ..."То же, что было со свинцом," - довольно кивнул Гедимин, увидев показания сигма-анализатора. Излучение нашло в оловянной и серебряной фольге микроскопические скопления ирренция - считанные группы атомов внутри "материнского" металла, чуть больше в олове, чуть меньше в серебре. "Откуда он, всё-таки, берёт недостающую массу?" - Гедимин уже начинал привыкать к недоумению, но не мог не задавать себе этот вопрос. Свинцовая пластина тоже не подвела его - как и ожидалось, ирренция в ней стало больше - на считанные атомы, но всё же не было сомнений, что синтез идёт, оставалось только собрать данные и выяснить его скорость.
  Айрон ждал, когда Гедимин вернёт ему пластины, и даже не пытался заглянуть в анализатор. Ремонтнику показалось даже, что филк немного напуган. С успокаивающим жестом Гедимин протянул ему образец свинца. Вернуть всё на место и продолжать наблюдения, - всё, что сармат сейчас мог сделать. Статистика по примесям - возможным продуктам синтеза или распада - собиралась медленно, над данными с каждой проверки Гедимин сидел по нескольку дней, - ирренций вёл себя слишком странно, а у сармата было недостаточно опыта. "Собрать всё это - и в Лос-Аламос," - думал он, глядя на примитивный облучатель и не менее простую синтезирующую сферу. "Может, там уже знают, в чём дело. Попробую передать Герберту новые данные. Может, будет польза."
  ... - Как думаешь, какой образец следующий? - Айрон, взволнованный недавней работой, не замолкал даже в душевой, под дезактивирущим раствором.
  - Медь, затем - железо, - без тени сомнения ответил Гедимин. - Почему - не спрашивай. Сам хотел бы знать.
  - Я... тьфу!.. не думал, что ты доверишь мне работать с образцами, - лаборант случайно набрал в рот раствора, но и это не заставило его замолчать. - Ты никого к ним не подпускал.
  - Тебе не нравилась моя спина, - хмуро отозвался ремонтник. - Теперь будешь смотреть на образцы. Ты наблюдательный. Следи за вспышками. Если появятся - проведём проверку сразу же.
  Айрон мигнул.
  - Проведём, - закивал он. - Если есть вспышки, должен быть и ирренций, и ждать тогда нечего... А про твою спину я ничего не говорил. Может, это Линкен сказал?..
  
  04 августа 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Семь граммов и двести три миллиграмма, - объявил Константин, медленно и осторожно снимая образец ирренция с весов. Взвешивался он вместе с защитным полем, взяться за него можно было только тонким пинцетом, чтобы крупица металла не закатилась под ноготь или в складку перчатки, и Константин передавал его Гедимину очень неохотно, с неодобрением глядя, как ремонтник неуклюже держит захват. Сейчас Гедимин не спешил забрать готовый слиток, но и у печи, где готовилась к прессовке урановая окись, его тоже не было. Он сидел у верстака, увлечённо над чем-то склонившись; конструкция выглядела примитивно и ненадёжно, но ему нравилось.
  - Что там у тебя? - спросил командир, подойдя к нему. Остальные сарматы - даже Хольгер, который до этого момента выглядел очень занятым - подошли следом. Гедимин подавил желание прикрыть конструкцию ладонью, только сердито сощурился.
  - Обсидиановый экран, - ответил он.
  - Зачем? - Константин подошёл ближе и протянул руку к конструкции. Гедимин отодвинул хрупкое сооружение в сторону (хотя предпочёл бы отодвинуть командира).
  - Для ускорения синтеза, - пояснил сармат. - Поставлю под сферу.
  - Лучше некуда, - пробормотал Константин, разглядывая экран. - Уже нашёл обсидиан и всё собрал... Я что, давал разрешение на ускорение синтеза? Или, может, ты приносил мне обоснование... вот этого вот?
  Гедимин ударил его по руке и прикрыл конструкцию ладонью. Возможно, тычок чужого пальца она выдержала бы, но сармат не для того шлифовал обсидиановые линзы, чтобы позволить их ощупывать.
  - Разрешение выдало Ведомство, - сказал из-за своего стола Хольгер, показав сарматам экран смарта; текст документа был виден плохо - в поле зрения попали в основном пометки секретности. - "В целях ускорения выработки исследуемого вещества разрешается использование обсидиановых линз в необходимом количестве. Окончательное решение о безопасности эксперимента принимают специалисты Центра. О результатах отчитаться..."
  Константин в досаде хлопнул рукой по бедру.
  - Когда успел договориться?!
  - Это небыстро, - ухмыльнулся Хольгер. - Полтора месяца переписки. Но там встречаются умные сарматы... Возможно, ещё через полмесяца придёт второе разрешение. Оно более интересное.
  - Что ещё? - Константин развернулся к нему. - Очередная попытка подрыва лаборатории?
  Хольгер пожал плечами.
  - Тебе везде мерещатся подрывы. А между тем сивертсенитовый цех работает уже три месяца, и ни одного лишнего взрыва там не было. А разрешение - на переработку первичного образца. Мы с Гедимином попробуем выделить из него кейзий и констий. Пока у нас нет этих металлов в чистом виде. Это будет по меньшей мере интересно.
  Константин мигнул.
  - Замечательная идея... Об авторстве спрашивать не буду, - он хмуро покосился на Гедимина. - Чем вы оба намерены заменить переработанный образец?
  - Весь ирренций вернётся на прежнее место уже через сутки, - пообещал Хольгер. - Он как раз легко отделяется. А если что-то пойдёт не так... У нас уже двадцать пять граммов наработанного металла. Не вижу проблемы.
  Северянин покачал головой, глядя то на Гедимина, то на Хольгера.
  - Как хорошо всё решается без малейшего обоснования...
  - Я напишу обоснование, - заверил химик. - Только не мешай работать.
  Константин сердито фыркнул.
  - Ну-ну, пиши. Не забудь объяснить, зачем тебе понадобились кейзий и констий, и что мы получим, убив на них время и реагенты.
  ...Обсидиановая сфера прочно заняла своё место; Гедимин пошевелил её манипулятором - она не качнулась. Аккуратно вернуть урановые сегменты, вставив все выступы в нужные углубления, было немного труднее, и сармату всё время не хватало второй руки, - фрилометаллический захват был очень неуклюжим в сравнении с настоящими пальцами. Чуть сбоку, у кольцевого облучателя, нетерпеливо топтался на месте Айрон. Пять образцов были извлечены из-под защитного поля, и лаборант ждал, когда подойдёт Гедимин с анализатором. "Медь и железо," - отметил про себя сармат, покосившись на вытащенные пластины. "Значит, предположения верны."
  Ирренциевые включения быстро высветились на экране анализатора - чуть больше в медной фольге, чуть меньше - в железной, значительно больше - в уже заражённых образцах олова и серебра, в разы больше - в свинцовой пластине. Гедимин тщательно зафиксировал все изменения, очень стараясь не задумываться об их причинах, - без обработки данных такие размышления не имели смысла, но серьёзно перегревали мозг.
  - Медь и железо - в точности как ты сказал, - с уважением посмотрел на него Айрон, вернув образцы под защитный экран. - Что на очереди? Алюминий?
  Гедимин кивнул.
  - И, возможно, литий. Или, - он на секунду задумался, - всё-таки сурьма. У Герберта есть какие-то предположения насчёт сурьмы. Жаль, он не рассказывает всего. Но точно не йод. И я не понимаю, почему это так. Из-за распределения электронов?..
  ...Последние полчаса перед концом смены тянулись долго - браться за новые дела никому не хотелось, с дневным массивом работы все справились. Сарматы разбрелись по лаборатории. Хольгер что-то чертил на листе, выдранном из ежедневника, Линкен вполголоса уговаривал Константина сыграть в "Космобой", Иджес занял тиски на верстаке Гедимина и что-то увлечённо вырезал из куска жести. Сам ремонтник устроился на углу стола и читал новое письмо из Лос-Аламоса.
  "Коллеге Штиберу прислали ещё двух мёртвых крыс. Он надеется получить обратно как можно больше животных - даже если они все погибли, можно будет узнать, как на них повлияла "дикая" жизнь. Поголовье крыс быстро растёт - кажется, им даже пошло на пользу снижение численности. Я не удивлён, что до Атабаски ни одно животное не добралось, но если вы всё-таки столкнётесь с чем-то подобным, не забудьте сообщить мне."
  Гедимин пожал плечами. "Здесь есть кому питаться грызунами. Я не биолог, но если верить Крониону, даже трупы будет очень непросто собрать. С неорганическими объектами всё же проще..."
  "Что касается более радостных новостей - они у нас есть, причём сразу у двух лабораторий - и нам, наконец, довелось не только пассивно наблюдать за урановой сферой, но и провести довольно интересные опыты. Коллега Кейзи добился разрешения на переработку девяноста процентов первичного образца. Теперь у него есть прекрасный образец кейзиевой фольги и не менее прекрасный - тонколистового констия. Их химические свойства почти идентичны свойствам серебра и золота соответственно - как и ожидалось. Неожиданным оказалось другое. В первых же опытах с пучковыми излучателями выяснилось, что кейзий великолепно экранирует омикрон-излучение. Аналогов ему практически нет, если не говорить о сивертсеновых полях, - даже урановые экраны не выдерживают никакого сравнения. Тончайший лист кейзиевой фольги ослабляет излучение на девяносто два процента - и не подвергается при этом никаким изменениям. Но ещё интереснее оказался констий - он поглотил девяносто семь процентов омикрон-излучения и восемьдесят - сигма-излучения. Вы, как и я, понимаете, что это значит, и какую реакцию это вызвало в лаборатории."
  Гедимин изумлённо мигнул и ещё раз перечитал последние фразы. "Поглотил... сигма-излучение?! Даже защитное поле пропускает почти весь поток!" Он недоверчиво покачал головой и перевёл взгляд на закрытую дверь. "Это надо проверить самому."
  ... - Уран и торий! Значит, материальный экран всё же будет, - хмыкнул Хольгер, выслушав сармата. - Кейзиевые перчатки и шлемы из констия... Ты прав, это интересно. Ведомство пока думает над разрешением, а мы могли бы начать подготовку. Я прикинул, какие аппараты и реагенты могут понадобиться. Хочешь увидеть список?
  
  04 октября 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "Всю органику уже убрали," - отметил про себя Гедимин, посмотрев под ноги. Ещё совсем недавно везде лежали жёлтые и побуревшие листья, сухая хвоя и обломки коры, смытые дождями на территорию АЭС; этим утром освещённые дороги были стерильно чисты, и роботы-уборщики, справившись с работой, перебрались на стены зданий и повисли там в ожидании нового мусора. До рассвета оставалось больше часа, но станция была достаточно ярко освещена, чтобы это не смущало ни сарматов, ни людей. С окраины доносились вопли - охранники обнаружили, что еноты преодолели ограду и добрались до их пайков. Гедимин довольно хмыкнул - чистая Би-плазма животных не интересовала... или, возможно, кладовщики-сарматы тщательнее соблюдали меры предосторожности.
  - Я сейчас, - тихо сказал он Хольгеру, отделяясь от группы "научников" и обходя ремонтные ангары. В главном корпусе шла пересменка, вся охрана стянулась к главному входу, и осматривать здание с тыла, со стороны реакторов, было некому - и совершенно незачем. Гедимин подошёл к стене и приложил к ней ладонь. Не могло быть и речи о том, чтобы почувствовать сквозь все уровни защиты какое-то "тепло", или "движение", или, тем более, "энергию" или "скрытую мощь"... но прикосновение к реактору странным образом успокаивало. Гедимин раскинул руки вдоль стены и прижался к установке всем телом.
  Громкие смешки и возгласы за спиной не заставили себя ждать - патруль "броненосцев" вышел на площадь и остановился на её краю, показывая "клешнями" на сармата. Гедимин сердито сощурился и очень неохотно отстранился от стены.
  Смех оборвался.
  - Нет, сэр! Да, сэр! - донеслось с края площади. На что именно отвечали эти реплики, сармат не расслышал - но хорошо услышал торопливые удаляющиеся шаги нескольких "Рузвельтов" и медленные приближающиеся - ещё одного, немного отличного от остальных.
  - Мсьё инженер, - негромко сказал Фюльбер, остановившись рядом с Гедимином. Ремонтник убрал руку со стены реактора и повернулся к экзоскелету.
  - Как продвигается работа? - спросил Фюльбер.
  - Скоро будет готово, - отозвался Гедимин.
  - На вас можно положиться, мсьё инженер, - выдал дежурную фразу "менеджер по персоналу" и на секунду замялся, будто подбирал слова. - Этот ритуал с объятиями... он имеет какое-то символическое значение для искусственнорождённых, или это ваше личное изобретение?
  Гедимин растерянно мигнул.
  - Это мой реактор, - буркнул он, отводя взгляд. Повисло молчание.
  - Вам пора на работу, - сказал Фюльбер, развернувшись к ремонтным ангарам. - Не следует терять время зря. Хорошего дня, мсьё инженер...
  ...Урановая сфера захрустела и развалилась надвое, экран над ней вспыхнул зеленью. Айрон, замерев на месте, остановил манипулятор.
  "Смени его!" - жестами приказал Гедимину Константин. Тот пожал плечами и тронул Айрона за локоть. "Поддерживай снизу. Поднимай по частям. Из поля не выпадет."
  Полупрозрачный шар, вместивший в себя обломки сферы, светился зелёным до тех пор, пока не уплотнился и не перестал пропускать любое излучение. Только красные разводы перекатывались по нему при каждом шаге Айрона, медленно несущего сферу в лабораторию. Гедимин уже забрал манипулятор и переключился на проверку обсидиановых экранов (облучение не слишком повредило им) и осторожное перетаскивание новой сферы под защитное поле. Константин неотрывно смотрел ему в спину - это "излучение" сармат чувствовал сквозь любые экраны и только удивлялся про себя, почему радиометры его не фиксируют.
  Командир хлопнул ладонью по защитному полю вокруг Гедимина, и сармат нехотя оторвался от работы.
  "Что со сферой?" - жестами спросил Константин. "Такая хрупкость?"
  "Последствия синтеза," - отозвался тот. "Слишком много ирренция."
  Отдельный жест, обозначающий ирренций, появился недавно и состоял из двух простых - обозначения радиоактивного вещества и знака превосходства. Жестов для кейзия и констия пока не было.
  Урановая сфера была установлена, и Гедимин повернулся к Константину, кивая в сторону выхода. Тот изумлённо мигнул и указал наверх, пошевелив пальцами, - "Дезактивация?" "Работа не закончена," - покачал головой ремонтник. "Позови Айрона. Будем работать дальше."
  Командир сердито сощурился, но Гедимин больше не обращал на него внимания. Он подошёл к облучателю и с волнением взглянул на него. Дополнительные зелёные точки на защитном экране появились неделю назад; первые две заметил Айрон, заглядывающий в хранилище каждый час. Ещё одну Гедимин увидел сегодня утром. Она была довольно тусклой - но располагалась рядом с образцом сурьмы, а это значило больше, чем самые яркие пятна рядом со свинцовой фольгой.
  Айрон пришёл быстро - он чуть ли не бегом пересёк хранилище и остановился рядом с Гедимином, вопросительно глядя на него. Ремонтник провёл пальцем по экрану над образцом сурьмы и ткнул в новую зелёную точку. Айрон мигнул.
  ...Проверка образцов прошла быстро - процесс уже был отработан, и сарматы примерно знали, с чем столкнутся. Свинец постепенно перерождался в ирренций - некоторые участки на пластине полностью заместились новым металлом; серебро и олово заметно отставали. Медная и железная фольга порвались и повисли клочьями внутри стеклянных футляров - перерождение сделало их крайне хрупкими. Алюминий выдал слабое омикрон-излучение и долгожданную последнюю строку в списке примесей - "Yr-362 - следовые количества". Над образцом сурьмы Гедимин стоял долго - даже сверхчувствительный сигма-сканер не сразу обнаружил скопление инородных атомов. Когда прибор наконец пискнул, и строка появилась, ремонтник широко ухмыльнулся. "Значит, масса тоже имеет значение. Свободные электроны... и масса. Что же, этого следовало ожидать."
  ...Айрону не терпелось избавиться от защитного поля. Когда оболочка, не пропускающая звук, была сброшена, даже льющиеся сверху реагенты не помешали ему открыть рот.
  - Следующий - литий?
  Гедимин кивнул.
  - Литий - определённо. Я думаю о йоде. Заразится или нет...
  - Я буду за ним следить, - пообещал Айрон. - Ничего, что я разломал сферу?
  - В ней слишком много ирренция. Из-за этого она стала хрупкой, - качнул головой Гедимин. - Ты ни при чём. Но это нужно будет учесть.
  Он немного волновался, когда возвращался в лабораторию, - отделение ирренция от урана ещё не закончилось, но Хольгер уже должен был определить предварительную массу продукта.
  Когда Гедимин вошёл в помещение, все сарматы стояли вокруг защитного поля, прикрывающего агрегат-разделитель.
  - Если ты сомневаешься в моих измерениях, возьми и проверь их, - говорил Константину Хольгер, скрестив руки на груди. - Всё оборудование перед тобой.
  - Хватит вам! - Линкен, сверкая побелевшими глазами, неотрывно смотрел на агрегат. - Лучше бы вы, атомщики, сказали, сколько ещё не хватает для бомбы!
  - Никаких бомб тут не будет, пока я - командир базы, - сузил глаза Константин.
  Гедимин подошёл к Линкену и положил руку ему на плечо. Взрывник дёрнулся, резко развернулся к пришельцу, виновато мигнул и изобразил ухмылку.
  - Семьдесят четыре грамма с привеском. Этого хватит для цепной реакции?
  Гедимин глубоко вдохнул и расплылся в довольной улыбке. "Линзы сработали," - отметил он про себя. "Теперь дело пойдёт."
  - Этого мало, - ответил он Линкену. - Константин, теперь ты получил достаточное обоснование? Или ещё чего-то не хватает?
  Командир научного центра вздохнул и развёл руками.
  - Победителей не судят. Но я до сих пор не понимаю - ты действительно что-то просчитываешь в уме и потом применяешь на практике - или просто тыкаешь пальцем, и иногда тебе везёт...
  Гедимин пожал плечами.
  - Я работаю, - ровным голосом ответил он. - Теперь я могу забрать первичный образец?
  Константин покачал головой.
  - Разрешение от Ведомства ещё не пришло. А этот вопрос не в моей компетенции.
  
  04 декабря 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Летящий снег сверкал в лучах фонарей над придорожной платформой, падал под ноги сарматам, ждущим транспорта, и тут же взлетал и уносился дальше к северу, вдоль по шоссе, вслед за грузовыми глайдерами. Гедимин лениво наблюдал за ним и думал о центрифугах "Вестингауза". Вчера долгая модернизация завершилась; сегодня вечером сармат собирался зайти и своими глазами посмотреть, что из неё вышло.
  Длинный пассажирский глайдер остановился у платформы, открывая все двери. Внутри было гораздо теплее, чем снаружи, и не только из-за отсутствия ветра, - это был отапливаемый транспорт, легенда и предмет зависти всех шахтёров Ураниум-Сити. Гедимин слышал от Кенена, что шахтёрские фургоны тоже собираются снабдить отоплением, - странная, но удобная человеческая мода дошла и до сарматских территорий.
  Шоссе за год расширилось и получило ещё одну полосу - посередине, для пассажирского транспорта; глайдер мог набирать скорость беспрепятственно. Гедимин выглянул в иллюминатор - машина уже долетела до завода "Локхида", и сармат увидел, как с небольшого аэродрома в лесу с гулом взлетает тяжёлый эдмонтонский барк. По территории завода ползали тягачи с гружёными прицепами - бригада водителей уже вышла на работу, скоро должны были подтянуться остальные сарматы, а пока завод гудел, объявляя, что пора готовиться к пересменке. Никого из людей на территории не было; у ворот стояли два "джунга", над главным корпусом висела стая дронов-наблюдателей.
  Линкен посмотрел в иллюминатор вместе с Гедимином и, сузив глаза, провёл пальцем по шраму на затылке.
  - Слишком тихо, атомщик. Не замечал?
  Гедимин удивлённо мигнул.
  - С самого апреля здесь ничего не происходит. Мне это не нравится, - угрюмо сказал взрывник.
  - Не хватает восстаний? - хмыкнул ремонтник, машинально прикоснувшись к груди. Шрам, полученный в апреле, высветлился до едва заметного пятна с поблескивающей поверхностью - если не вглядываться, не заметишь. "Легко я тогда отделался," - в очередной раз подумал сармат. "Чего Лиску неймётся?!"
  - А тебе всё нравится, атомщик? - хмуро спросил Линкен.
  - Да. Работать не мешают, - отозвался ремонтник.
  Взрывник выразительно хмыкнул и отвернулся.
  ...Неуклюжая попытка Айрона разобрать урановую сферу на части закончилась так, как и должна была, - упавшими вниз обломками и облаком пыли, оседающей на защитный экран. Гедимин взял лаборанта за плечо и держал так, пока самые крупные куски не были извлечены; дальше Айрон перестал дрожать и мог работать спокойно. Что бы ни сказал ему в спину Константин, сквозь два защитных поля не просочился ни один звук, и вскоре сфера была вынута. На обсидиановый экран и образцы ирренция осело немного урановой пыли; Гедимин осторожно смёл её на рилкаровую пластинку и установил над ней защитное поле, - теперь можно было вынимать её и нести на переработку вместе со всеми остальными обломками.
  "Манипулятор пора дезактивировать," - жестами сказал Константин. Гедимин кивнул и ответил: "Поставлю новый - сделаю."
  Он не стал дожидаться, когда командир уйдёт, а лаборант вернётся, - едва отпустив манипулятор, развернулся и подошёл к облучателю. Эксперимент продолжался уже почти год; половина образцов подверглась заражению и медленно превращалась в ирренций, вторая пока противостояла излучению, но позавчера Гедимин заметил ещё несколько светящихся точек на защитном экране, - литий, самый лёгкий из металлов, сдался. Ремонтник, задумчиво глядя на него, представлял, как десятки атомов слипаются в огромное тяжёлое ядро ирренция. Что именно заставляло их собираться вместе, преодолевая серьёзнейшие силы отталкивания, он не понимал до сих пор.
  Сзади незаметно подошёл Айрон; наверное, он стоял на месте две-три минуты, прежде чем потрогал Гедимина за локоть. Сармат обернулся.
  "Йод светится?" - жестами спросил лаборант. Гедимин покачал головой.
  "Надо проверить," - Айрон прикоснулся к анализатору. Гедимин недоверчиво хмыкнул. Лаборант посмотрел на него исподлобья и потрогал защитный экран. "Вскрываем?"
  ...Образцы, прошедшие проверку, один за другим возвращались в облучатель. Все они при малейшем встряхивании разрывались на куски - облучённая, заражённая фольга стала невероятно хрупкой, и как ни старался Гедимин извлекать их осторожно, для разрушения хватало одного случайного сотрясения. Пока держалось стекло - кремний и кислород показывали завидную устойчивость к заражению. То же можно было сказать о неметаллических образцах вокруг облучателя.
  Анализатор пискнул, высветив последнюю строку в описании состава литиевой фольги, - считанные десятки атомов ирренция. Гедимин отложил прибор и протянул пластину лаборанту. "На сегодня всё," - подумал он и почти уже нажал клавишу отключения, но посмотрел на Айрона и удивлённо мигнул - филк протягивал образец йода.
  "Зачем?" - спросил Гедимин, неохотно берясь за анализатор, - заведомо бесполезную работу он никогда не любил. "Проверь," - Айрон сложил руки в жесте просьбы. Ремонтник удивлённо мигнул, но спорить не стал, - до конца смены оставалось ещё достаточно времени, чтобы выделить из него три-четыре минуты на ещё одну проверку...
  Анализатор пискнул. Гедимин пробежал взглядом по верхним строкам на экране - в них не содержалось ничего нового - и, ошалело мигнув, остановился на самой нижней: "Yr-362 - следовые количества".
  Айрон хлопнул ладонью по его защитному полю. Он не мог видеть, что на экране, - Гедимин держал прибор слишком высоко. Первый удар не привёл ремонтника в себя, и Айрон стукнул ещё раз, уже не ладонью, а кулаком. Гедимин мигнул, перевёл взгляд на него и развернул сигма-сканер экраном к нему. Лаборант замигал, потянулся к прибору, отдёрнул руку и широко ухмыльнулся.
  ... - Так значит, любое вещество может превратиться в ирренций? - Айрон накинулся на Гедимина с вопросами, едва сбросил защитное поле. - Тогда... Если оставить где-то кусок ирренция, когда-нибудь вся планета станет ирренциевой?!
  Ремонтник озадаченно мигнул - такая мысль ему в голову не приходила.
  - Интересно, как это будет выглядеть, - пробормотал он, зачёрпывая дезактивирующий раствор.
  - Какое вещество будет следующим? - спросил Айрон. Гедимин пожал плечами.
  - Скорее всего, дальше процесс замедлится. Герберт считает, что лёгкие неметаллы очень устойчивы к заражению... в любом случае, чтобы собрать сто сорок пять ядер дейтерия и слепить в одно новое ядро, нужно или очень много времени, или очень много энергии.
  ...Ещё с порога Гедимин услышал недовольный голос Константина, выразительное хмыканье Линкена и бурчание Иджеса, собирающего вещи.
  - Ты куда? - спросил его ремонтник.
  - Наверх, - буркнул Иджес, пристёгивая к поясу лучевой резак. - Подальше от ваших опытов. Мало мне было урана, вы ещё серую дрянь притащите...
  Гедимин озадаченно мигнул.
  - Есть разрешение на переработку ирренция, - пояснил для него Хольгер, помахав зажатым в ладони смартом. - Завтра, когда разделитель освободится, я этим займусь.
  - Очень хорошо, - кивнул ремонтник, чувствуя в груди приятное тепло, а в теле - усиливающуюся дрожь; первичный образец ирренция ещё ни разу не выносили за пределы хранилища, и сармат не собирался доверять такую работу лаборанту. - Помощь нужна?
  - Да, - ответил Хольгер. - Я попрошу тебя извлечь образец из хранилища и принести сюда. Мы заменим его ирренцием новой выработки.
  - Гедимин завтра будет занят ураном, - недовольно сказал Константин. - Он давно зашёл за все лимиты облучения. Тут что, совсем нет сарматов с прямыми руками? Иджес, ты долго собираешься прятаться от работы?
  Механик вздрогнул всем телом и поднял руку, словно пытаясь прикрыться от удара. Гедимину стало не по себе.
  - Не трогай его, - буркнул он. - Пока уран греется, я достану и принесу ирренций. У нас хватит времени на всё.
  
  06 декабря 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Въедливый запах дезактивирующих растворов за все многочисленные "очистки" впитался в кожу и пропитал комбинезон; если одежду ещё удавалось отстирать, то сам Гедимин смирился с тем, что с ним этот запах останется навсегда. Реакция на химикаты давно прошла - как-то ради эксперимента сармат даже промыл ими носоглотку - и ничего не почувствовал, как будто наглотался обычной воды. "Привыкание," - заключил он, закрывая за собой санпропускник и спускаясь на нижний ярус. В хранилище, под урановой сферой, лежал герметичный рилкаровый куб с двумя сотнями граммов окиси ирренция внутри; Гедимин думал, что надо ускорить замену сфер - за два месяца накапливалось много ирренция, но уран становился крайне хрупким.
  Айрон, увидев, что сармат заходит в лабораторию, фыркнул и отвернулся. Ремонтник прошёл мимо и остановился у рабочего стола Хольгера. Обычно развёрнутая там химическая лаборатория была частично убрана в ящики, а центральное место занимал самодельный выпарной аппарат. Гедимин придирчиво осмотрел его и не нашёл существенных изъянов. Устройство начало работать ещё ранним утром, и количество жидкости внутри заметно уменьшилось. Гедимин включил подсветку, чтобы оценить её прозрачность. Она была незначительно мутнее, чем вода, взятая из верхнего слоя Атабаски; только приглядевшись, можно было заметить белесую с лёгким жёлтым блеском взвесь у самого дна.
  - Оседает, - пояснил Хольгер, указав на едва заметную муть. - Но такое количество жидкости быстро не выпаришь. Радует лишь то, что ни констий, ни кейзий не образуют летучих соединений. Всё уйдёт в осадок, оттуда и будет извлечено.
  Хольгер слегка волновался - это было видно по красноватому блеску его глаз. Гедимин одобрительно кивнул.
  - Сколько их там? - спросил он. - Миллиграмм наберётся?
  - Навряд ли, - с сожалением ответил Хольгер. - Возможно, полмиллиграмма кейзия, а констия - ещё меньше. Хватит, чтобы сделать притравку для сольвента и положить под стекло. Насчёт опытов - сомневаюсь.
  - Я только проверю, как они блокируют излучение, - пообещал Гедимин, разглядывая белесую взвесь. Кейзий, находясь в ирренциевых кристаллах, от соседства с кислородом и ионизирующего излучения окислился, но констий, судя по золотистому блеску осадка, остался химически стойким. "Интересные вещества," - думал Гедимин. "Возможно, удастся задействовать их в реакторе."
  
  27 декабря 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Над центральным постом охраны разносились попеременно рождественские песнопения и гимн Атлантиса. Флагов на флагштоках уже не осталось - один из них перевесили на градирню, второй Гедимин обнаружил в мусорном баке робота-уборщика. "Выкинь!" - скривился Линкен, увидев "трофей", принесённый в лабораторию. "Ты в себе? Это флаг Ураниума," - потыкал пальцем в полотнище Гедимин. Теперь оно, перевешенное на самодельный флагшток, трепыхалось на ветру над водосборными цистернами. Охрана пока не заметила пропажу.
  В мусорных контейнерах лежали бутылки из-под виски - для маскировки их завернули в упаковки от сухих пайков и остатки ёмкостей для Би-плазмы, но запах спирта был заметен любому сармату, идущему мимо. Встреченный утром Кенен, ухмыляясь, потирал руки и рассказывал о росте спроса на жжёнку и о перегонных аппаратах, работающих без перерыва. Гедимин отобрал у него литр глинтвейна "Маккензи" и попросил сделать ещё. Учётчик обиженно фыркнул и сказал, что ему некогда.
  Ни на одном из постов не осталось людей-охранников - на въезде на станцию их временно заменили сарматские патрули, по территории вообще никто не ходил. Из градирни, отмеченной флагом Атлантиса, периодически доносились вопли, плеск и человеческие ругательства. Щит, предупреждающий о запрете купания в охладительных башнях, куда-то исчез вместе с подпоркой.
   - Интересно, где Фюльбер, - пробормотал Гедимин, в очередной раз выбравшись из "ангара" и услышав звуки со стороны градирен. Иджес, вышедший "подышать воздухом" вместе с ним, весело хмыкнул.
  - Дома, празднует. До второго не вернётся. Атомщик, хватит работать! Пойдём в градирню!
  - Ближе к вечеру, - пообещал Гедимин. - На полчаса.
  Он бы вообще не отлучался из лаборатории - Хольгер работал с новыми металлами, обещал вскоре показать готовые образцы, и пропустить это сармат не хотел. Но время подошло к обеду, и, если верить расчётам Герберта, в Ураниум должны были доставить его посылку. Прихватив в лаборатории миниглайд, сармат пошёл за ней.
  Обстановка в форте ничем не отличалась от обстановки на центральном посту охраны АЭС - разве что гимн звучал громче, а людей - в экзоскелетах и без них - собралось больше, и им было тесно. Гедимин, не встретив на пути ни одного часового, заглянул в здание. Охранник, отвечающий за выдачу посылок, вздрогнул и поспешно толкнул в его сторону распакованный контейнер.
  - Забирай и проваливай!
  Гедимин насмешливо сощурился - сквозь прозрачную упаковку было отлично видно, что все присланные кексы на месте, но один надкушен.
  - Кто это съел? Ты? - беззлобно спросил он, привычно отметив разболтанные, слабо скоординированные движения охранника; бутылок виски и контейнеров жжёнки на виду не было, но в человеке явно содержалось много этилового спирта.
  Экзоскелетчика передёрнуло так, что лязгнули пластины брони, и он ткнул рукой в сторону выхода.
  - Вали в туман со своим крысиным ядом!
  Гедимин осторожно завернул посылку в ветошь и вышел на площадь. Ухмылка не сходила с его лица всю дорогу до "Полярной Звезды", - очередная "макака" попалась в традиционную ловушку, и можно было слегка развеселить Герберта в новом письме.
  ... - Глинвейн и кексы - всё как положено, - удовлетворённо вздохнул Хольгер, откидываясь на спинку стула и кладя локоть на край пустого стола. Большая часть оборудования была убрана в ящики, на видном месте под защитным куполом блестели запаянные в стекло кусочки металлической фольги. Гедимин, увидев их, подобрался и заинтересованно хмыкнул, ненадолго забыв и о кексах, и о глинтвейне.
  - Металлы готовы?
  - Да, я закончил, пока ты летал за посылкой, - кивнул Хольгер. - Куда?! Руки вытри!
  Он протянул сармату проспиртованную ветошь и достал из кармана тонкий пинцет.
  - Смотри осторожно, Гедимин. Пальцами не трогай.
  Пинцет для работы с миниатюрными образцами тонул в руке сармата, и Айрон, наблюдавший за Гедимином, даже протянул руку, чтобы помочь, но сармат отмахнулся и аккуратно взял образец со стола. Это был тонкий, почти прозрачный листок чистого кейзия; Гедимин впервые увидел его очищенным, - светло-серый металл с серебристым блеском.
  - Можно взять его для опытов? - спросил сармат. Хольгер кивнул.
  - Если такой тонкий слой даст какие-то результаты, то... Это будут многообещающие опыты.
  Гедимин положил кейзий на раскрытую ладонь и подобрал второй, микроскопический кусочек фольги, - образец констия. На вид металл был неотличим от золота, а вес крошечного образца невозможно было оценить на глаз. "Два самых тяжёлых стабильных металла из существующих," - думал Гедимин, рассматривая кусочки фольги. "И на них наткнулись только сейчас."
  Он взял у Хольгера пучковый облучатель и пошёл в пустой угол лаборатории, под защитное поле, не обращая внимания на недовольное хмыканье Константина. Простейший экспериментальный прибор был изготовлен быстро, - излучатель, миниатюрный зажим, экран сивертсенова поля по ту сторону закреплённого образца. Зелёный омикрон-луч - узкий пучок квантов - скользнул по экрану, оставив яркую полосу, и уткнулся в серебристую фольгу. Гедимин долго смотрел на защитное поле, щурясь от напряжения, но видел только едва заметные размытые разводы зеленоватого цвета. "Поглощает," - сармат недоверчиво хмыкнул, покачал излучателем, - пятна ярче не стали. "Даже такой тонкий слой... Если взять хотя бы миллиметр - что будет?"
  Место кейзия в зажиме занял констий. В этот раз сармат точно настраивал излучатель - промахнуться было проще простого - но всё получилось, и через минуту он, нелепо ухмыляясь, глядел на зелёный луч, упирающийся в тонкую, но непреодолимую преграду. На защитном поле не появилось ни отблеска - жёлтый металл взял всё на себя.
  - Интересное вещество, верно? - Хольгер заглянул в отгороженное "помещение". - Я определил температуру его плавления. Кейзий - довольно легкоплавкий металл, сходный со свинцом, а вот констий гораздо интереснее. Похоже, это сравнимо с температурой плавления вольфрама - и даже превосходит её. Моих измерений хватило на шесть тысяч по Фаренгейту, дальше отказал датчик, но мне кажется - это не предел.
  Гедимин заинтересованно хмыкнул.
  - Значит, констий не так уж похож на золото? Интересно... А другие физические характеристики?
  - С таким крошечным образцом тяжело работать, - недовольно сощурился Хольгер. - Но... Похоже, это крайне прочный металл. Даже такой тонкий слой проявляет необычную крепкость на пробой и на разрыв. А вот кейзий мягок и пластичен. Я думаю, его могли бы плавить и ковать даже первобытные люди - их технологий на это хватило бы.
  Гедимин вспомнил отрывки из познавательных фильмов о человеческой истории, странных мартышкоподобных существ в чужих шкурах и цацках из органических материалов, их орудия из камня и костей, потом представил, как они выделяют из ирренциевого порошка кейзий для отливок... Получившаяся картина была настолько странной, что у сармата слегка закружилась голова, и он решил подумать о чём-нибудь более привычном.
  ...Образцы вернулись под защитный купол, и Константин тут же забрал их на свой стол и сердито фыркнул на Гедимина за предложение оставить их под облучателем до праздника смены дат и посмотреть, что получится. Эксперимент пришлось отложить, и сармат, пожав плечами, вернулся к верстаку. Нужно было немного отдохнуть и дать мозгу остыть; он включил смарт и проверил почту.
  "Вы уже работаете с новыми металлами, коллега?" - сразу перешёл к делу Герберт Конар. "Уверен, что да. Трудно удержаться от ещё одного опыта с омикрон-излучением. Но вы никогда не догадаетесь, на что наткнулась наша группа сплавов. Они по очевидным причинам не участвовали в изучении ирренция, но констий и кейзий привлекли их внимание, и они выбили для себя небольшой образец "тяжёлого серебра". Не знаю, кто из них додумался сплавить его с серебром лёгким - но ход мыслей этого человека меня сильно удивил, а ещё сильнее удивил результат. Непременно проведите этот эксперимент - и проверьте прочность и температуру плавления того, что у вас получится! Группа сплавов хочет назвать получившееся мифрилом, но руководство лаборатории никогда на это не пойдёт. Проблемы с авторскими правами, знаете ли..."
  Гедимин озадаченно мигнул и перечитал последние фразы. Слово "мифрил" ни о чём ему не говорило. "Очередная традиция или шутка," - подумал он без особой досады. "Надо попросить пояснений. А вот сплав с серебром... Это нужно будет проверить. Если Герберт так удивлён, это не просто так..."
  
  01 января 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Сигнал побудки загудел повторно; Гедимин перевернулся на другой бок и нехотя потянулся за комбинезоном. В стену постучали, и практически одновременно раздался стук в дверь.
  - Эй, атомщик, собирайся! - послышалось из-за стены. - Ты сигнал слышал?
  "А мог бы спокойно работать с ирренцием..." - Гедимин застегнул комбинезон, в очередной раз пожалел о том, что не вышло незаметно остаться в лаборатории на праздники, и только потом открыл глаза. В коридоре уже было шумно; прозвучал третий гудок, в двери заглядывали роботы-уборщики в поисках пустых контейнеров из-под воды и пищи. Сегодня упаковок было всего две, жжёнку не принесли, человеческую еду - тоже.
  Мимо двери, отодвинув ногой робота, прошёл Кенен. Гедимин, допивающий Би-плазму, краем глаза успел заметить странный цвет его комбинезона - учётчик был в белом, хотя такая форма выдавалась только персоналу АЭС. Через пару секунд сармат понял, что это не комбинезон, - Кенен раздобыл ещё один человеческий костюм, странно сшитый и свисающий на теле сармата неожиданными складками.
  - А, Джед! - учётчик широко улыбнулся и растопырил пальцы на поднятой руке. - Как настроение? Слышал, вы там придумали что-то новое...
  Гедимин настороженно сощурился - ещё не было случая, чтобы Кенен сам, по доброй воле, проявил любопытство к работе "научников".
  - Что ещё ты сломал? - недовольно спросил он, заглянув учётчику в карман. Смарт был на месте - хотя это ещё ни о чём не говорило; миниглайд, скорее всего, остался в комнате - но это не означало, что он неисправен...
  Вышедший из комнаты Линкен взял Кенена за плечо и отодвинул от двери.
  - Иди в зал. Некогда сейчас чинить твой хлам!
  Кенен развёл руками.
  - Не знаю, отчего вы оба сразу начали думать, что мне от вас чего-то надо...
  - Иди-иди, - Линкен подтолкнул его в плечо и повернулся к Гедимину. - Ты чем сегодня занят? Полетишь с нами в Порт-Радий?
  Гедимин пожал плечами.
  - Хорошо.
  ...У дверей кинозала - не на проходе, но рядом с проёмом - стояли четверо патрульных, двое снаружи и двое внутри. Гедимин в очередной раз отметил, что вооружены-то они станнерами и шокерами - но у первых скручены предохранители, а вторые "усилены" и очень походят на оружие, которое сам ремонтник делал для лесных патрулей Маккензи... Впрочем, сарматская охрана не пыталась ему мешать и не заводила разговоров, и он спокойно вошёл в зал и приготовился пятнадцать минут думать о новой конструкции обсидианового экрана. Выход ирренция десятикратно возрос - но урановая сфера, похоже, была не самым удобным вариантом, и что-то надо было делать с нарастающей хрупкостью...
  - Sata! - Линкен чувствительно ткнул Гедимина в бок, и сармат растерянно мигнул. Выступление координатора ещё не закончилось - голографическое изображение Маркуса по-прежнему стояло перед экраном.
  - ...четыре научных центра, - услышал Гедимин. - На территориях работают специалисты-физики, химики, биологи, инженеры. Сарматы-исследователи уже год взаимодействуют с людьми - с научными учреждениями и промышленными корпорациями на сарматских территориях, и мы уже можем гордиться их первыми достижениями. К примеру, совместными усилиями был модернизирован завод корпорации "СФАЛТ" в Канаде...
  Гедимин хмыкнул. Сзади зашипели.
  - Неспособность сарматов к научно-исследовательской деятельности - не более чем миф, поддерживаемый консерваторами, - продолжал Маркус, и сармат видел странный отблеск в его глазах - даже голограмма передала его так внятно, что Гедимин насторожился. - Очень скоро все убедятся, что искусственнорождённые не уступают в ней лучшим из людей. По настоянию Комитета развития Земной цивилизации и освоения Солнечной Системы в этом году будет разрешено неограниченное общение между научными учреждениями людей и сарматов. Его направление и интенсивность будут определяться только волей непосредственных участников, с минимальным контролем со стороны служб безопасности. Я, как координатор сарматских территорий, могу обещать, что доверие со стороны Комитета будет оправдано, и наше сотрудничество в скором времени приведёт Солнечную Систему к процветанию. Настало время забыть старые мифы. В наступающем году мы заложим фундамент новых, взаимовыгодных отношений между нашими цивилизациями. Да будет так!
  Он вскинул руку в странном жесте - пальцы были крепко сжаты, но само движение невозможно было отличить от запрещённого приветствия времён Саргона. Линкен криво ухмыльнулся.
  - Так и надо, Марк. Время ещё не пришло...
  Его слова слышал - и то с трудом - только Гедимин. Полсекунды спустя сарматы шумно поднялись с мест и пошли к выходу. В зале включили свет, голограмма погасла, и администратор уже выводил на экран заставку нового фильма, а те, кому его выбор не понравился, добрались до передатчика и требовали сменить диск. На лестничную площадку вынесли стол и несколько ящиков с жжёнкой в прозрачных контейнерах и человеческой едой в ярких обертках.
  - Опять жуёшь мартышечью дрянь, - скривился Линкен, залпом проглотив содержимое трёх контейнеров с жжёнкой. - Кексы из Лос-Аламоса - и то лучше!
  - Кексы кончились, - отозвался Гедимин, обнюхивая образец еды и пытаясь ощутить хоть какой-нибудь вкус. Иногда всё было просто, - глюкоза, этиловый спирт, капсаицин, кофеин... или жир, отличимый только по ощущению размазанного на языке масла. Иногда еда не отличалась от Би-плазмы ничем, кроме обёртки, - так было со всем, что приходило в Ураниум с маркировкой белковой пищи. "Наверное, поэтому её едят с горчицей или чили," - сделал вывод Гедимин, выбравшись из толкающейся толпы на лестницу. По дороге его перехватил Хольгер - он уже выловил из сборища сарматов Линкена и теперь искал Иджеса.
  - Где Бьорк? - на последних ступенях лестницы взрывник остановился и огляделся по сторонам. - Удрал. Ладно, обойдёмся без него. Атомщик, готовься применять мышцы по назначению. Глайдер до Порт-Радия будет набит до отказа. Шекеш собирает на озере все команды со всей Канады.
  - А, - без особого интереса сказал Гедимин. "Опять кто-нибудь сдуру проломит лёд," - с досадой подумал он.
  Иджес ткнул его в бок.
  - Энцелад, приём! Это итоговые соревнования года. Сделай хотя бы вид, что тебе не всё равно!
  - Ты участвуешь? - спросил ремонтник. Иджес, обрадованно ухмыльнувшись, закивал.
  - Мы с Лилит и сёстрами Хепри снова собрали звено. Вигдис у нас идёт пятой. Будут и заплывы, и полёты. Вот зря ты всё это забросил! Может, вернёшься?
  - Стойте! - Хольгер протянул руку, преграждая сарматам дорогу, и указал на новое объявление на стене. - Гедимин, там про тебя.
  Ремонтник растерянно мигнул и посмотрел на лист. Это объявление было вывешено совсем недавно - видимо, Оллер прикрепил его, пока все слушали речь Маркуса.
  - "В десять часов будет доступна прямая связь с Национальной лабораторией имени Лоуренса при Калифорнийском Университете. Сеанс проводится в информатории строения "Нова", допущены к участию Гедимин Кет и Константин Цкау, разрешается присутствие Хольгера Арктуса, Иджеса Норда, Линкена Лиска и администратора информатория. Распространение информации за пределы этого круга лиц запрещено (наказание - пять суток карцера). По вопросам, связанным с сеансом, обращаться к администратору..." Эй, атомщик! Твой учёный пробил себе личный канал связи?! - Линкен изумлённо мигнул, повернувшись к Гедимину.
  - Это официальное разрешение, - медленно ухмыльнулся тот. - Слышал речь Маркуса? Выходит, он не просто болтал. Надо же...
  Сердце сармата билось чаще обычного, и приятное тепло расходилось из груди по всему телу; наверное, глаза светились, и это было заметно, но Гедимину было всё равно, кто и что подумает. "Наконец-то можно будет поговорить нормально," - думал он, не скрывая ухмылки. "Мы что, в самом деле будем работать вместе? Вот теперь дело пойдёт..."
  - Чего встал? Иди в информаторий, связь пропустишь! - Линкен подтолкнул его к лестнице. Сармат прошёл несколько ступеней и удивлённо мигнул - взрывник всё ещё шёл за ним, и другие сарматы не отставали. Из толпы в вестибюле выбрался Константин, помахал Бьорку, идущему к двери, и подошёл к Гедимину.
  - Времени ещё много. Но в Порт-Радий точно не успеем, - сказал он ремонтнику. - Лучше подождать в информатории.
  Гедимин кивнул.
  - Линкен, Иджес, идите на аэродром. Глайдер ждать не будет, - сказал он. Линкен хмыкнул.
  - Без тебя никто никуда не полетит, - он, как ему казалось, незаметно показал Иджесу кулак. - Заплыв в двенадцать. Два часа вам никто болтать не позволит. Дождёмся конца связи и полетим на моём глайдере.
  - Ты дорогу знаешь? - подозрительно сощурился Гедимин. Линкен хлопнул его по плечу.
  - Я знаю много дорог, атомщик. Порт-Радий - не Седна. Доберёмся.
  ...Гедимин думал, что для устранения нежелательных слушателей поставят защитный купол над телекомпом, выделенным для сеанса связи, и удивлённо мигнул и остановился на пороге, увидев перестановки в информатории. Целый угол зала был окружён выгородкой с защитным полем поверх неё; двое патрульных стояли у входа. Все столы сдвинули на два метра от неё, и администратор отмахивался от третьего патрульного, требующего убрать ближайший ряд.
  - Хватит. Нет, хватит. У вас там что, ядерные испытания?!
  - Защитное поле такой плотности не пропускает звуки, - напомнил Гедимин, подойдя к патрульным. Администратор резко развернулся к нему и осмотрел его с головы до ног.
  - Это из-за тебя столько суеты? - он кивнул на выгородку. - Инженер-атомщик Гедимин Кет? Можешь войти. Сеанс начнётся в десять ровно, пока почитай новости или сыграй во что-нибудь. Ближе к десяти сеть отвалится, я оставлю один защищённый канал. А пока развлекайся. Эти с тобой?
  - Не узнал? - недовольно сощурился Линкен. - Я что, редко прихожу?
  - Стоять! - вздрогнувшие патрульные встали у него на дороге. - Что в карманах?
  Линкен криво ухмыльнулся.
  - Вы что, мутировали?! Я что, буду подрывать своих же сарматов?! Атомщик, ты это слышал?..
  ...Он ещё долго шумел за дверью; Гедимин слышал его голос, пока все щели, кроме вентиляции, не перекрыло защитное поле. Константин вздохнул и посмотрел на потолок.
  - Ну, ему это не слишком нужно... Ладно, открывай новости. Интересно, как макакам понравилась речь Маркуса?
  Гедимин думал, что об этом волноваться должен сам Маркус, - его куда больше интересовали новости из Лос-Аламоса. Последнее, что доходило до официальных новостных сайтов, - краткое сообщение о сверхтяжёлых стабильных элементах "К-135 и К-138", как они были обозначены в заметке. К новости даже была приложена фотография - правда, в заснятых слитках Гедимин опознал обыкновенное серебро и латунь с золотой примесью...
  Новости со слитками не было. Сармат пролистнул сотню сообщений - от неё не осталось и следа, как и от десятка кратких статей об ирренции, его исследованиях и возможной опасности. Поиск на слово "ирренций" выдал "ничего не найдено". Гедимин растерянно смотрел на экран, пока по его плечу не постучал Константин.
  - Нашёл Маркуса?
  - Они убрали весь ирренций из новостей, - Гедимин повернулся к нему. - Вообще из всего архива. Зачем?!
  Константин мигнул.
  - Вот это интересно, - он задумчиво потёр подбородок. - Очередное засекречивание? После официального объявления о сотрудничестве? Кажется, дело принимает серьёзный оборот. Готовься давать подписку о неразглашении, атомщик.
  Гедимин пожал плечами.
  - Будто кому-то, кроме нас и Герберта, всё это было интересно...
  Статья о недавнем выступлении Маркуса Хойда уже была вывешена на сайт - верхней строкой, под ярко-красным заголовком. Гедимин не так уж много пропустил, пока думал о синтезе ирренция, - текст сообщения не содержал ничего сверх того, что он услышал. О местонахождении научных центров там не было ни слова.
  - Африка, Гоби и Антарктида, - уверенно сказал Константин. - Где что - не скажу, но... скорее всего, биологи - в Африке. Хотя у Сина богатый опыт в генетике... но, скорее всего, там физика или инженерия.
  - Знаешь кого-нибудь из учёных? - осторожно спросил Гедимин. Северянин качнул головой, но в его взгляде промелькнуло что-то непонятное.
  - Опять атомщики за своё... - тяжело вздохнул Иджес, тыкая пальцем в экран и разворачивая ленту комментариев. Прочитав первый десяток, он фыркнул и потянулся закрыть страницу.
  - Подожди, мне тоже интересно, - остановил его Хольгер. - Так... "Безмозглые биороботы"... "мутанты, годные только для шахт"... "только и могут, что всё взрывать"... "в клавиатуру пальцем не попадут"... "могут только кувалдой по колбам, вот и вся химия"... Эй! Соизмеряй силу, биоробот!
  Он потёр ушибленный бок и отодвинулся от Иджеса. Тот сердито фыркнул и покосился на Гедимина.
  - Макаки - идиоты. Не читай это, атомщик.
  - Хорошие комментарии. Маркус был бы доволен, - пробормотал Константин. - Чем меньше там знают, тем спокойнее нам работается.
  - Хватит Маркуса, - недовольно сощурился Гедимин, увидев под комментариями интересный заголовок. - Тут есть другие новости. Сверни эту ерунду, я хочу их прочитать.
  "Жизнь на Энцеладе!" - гласил заголовок. Сармат заподозрил очередную непонятную шутку или "фантастику", но статья выглядела вполне осмысленно. "Научно-исследовательская станция "Кассини", расположенная на Энцеладе, провела сканирование ледяной толщи на равнине Дийяр и обнаружила под ледяным покровом движущиеся объекты. "Они перемещались хаотично, резко меняя направление движения," - сообщает источник на базе "Кассини". Длина самого крупного объекта - семнадцать футов, самого маленького - полтора дюйма. Другие подробности не сообщаются. Исследователи продолжают работу. Напоминаем, что до этого открытия биологическая жизнь была известна только на двух планетах Солнечной Системы - Земле и Венере."
  - Новости из дома? - хмыкнул Иджес, дочитав сообщение. - И что там за фауна? Что едят? Ловятся ли на живых мартышек?
  Гедимин недовольно сощурился и отодвинул его от экрана.
  - Смотри, тут о Марсе, - Хольгер оглянулся на дверь, обнаружил, что Линкена так и не пустили внутрь, и досадливо вздохнул. - У взрывника всё по-прежнему... А люди работают. До мамонтов пока не дошло, но крупные колониальные грызуны - уже большой шаг.
  - И ржавые рыбы в Ацидалии, - хмыкнул Иджес. - А говорят, что живые существа не едят ржавчину. И тем более - не дышат ей.
  - "Университет Монаша в Австралии объявил, что эксперимент по клонированию вымершей птицы моа можно считать успешным", - прочитал вслух Хольгер. - "Посетители зоопарка в городе Даджарра могут увидеть легендарное существо своими глазами. В одном из вольеров содержится самец и три самки. Устройство вольера не позволяет увидеть всех животных одновременно - это сделано, чтобы не тревожить самок, откладывающих яйца. Сотрудники зоопарка сообщают о двух кладках на территории вольера. Университет Монаша следит за состоянием животных. "Пока это не более чем аттракцион для любопытных туристов," - считает доктор Скотт Макгилл, сотрудник лаборатории. "О возрождении вида можно будет говорить не раньше, чем появится устойчивая популяция, выживающая в диких условиях без вмешательства человека. Сомневаюсь, что правительство выделит нам для экспериментов хотя бы остров Стюарт."
  Сарматы переглянулись и хмыкнули.
  - Целый остров? Для бесполезных животных?.. Макаки бывают странными, - покачал головой Константин. - Посмотри, что происходит в Мацоде? Там обычно заняты чем-то более осмысленным.
  - Опыты по клонированию - осмысленны, - буркнул Гедимин, пролистывая страницу. "Надо будет спросить у Крониона, что он думает. Он интересовался даджаррскими опытами. Интересно, чем он сейчас занят..."
  - О, виды Амальтеи, - Константин придвинулся к экрану. - Знакомые местности. Мацодцы знали, где строить базы.
  - "На четырёх промышленных станциях Амальтеи работают в общей сложности восемь тысяч вахтовиков, не считая экипажей грузовых барков", - прочитал вслух Хольгер. - "На станции Беэр создан гостевой комплекс для туристов, рассчитанный на двадцать пять человек."
  - И что, макаки летают туда в гости? Серьёзно? - Иджес недоверчиво хмыкнул. - На Амальтею?
  - "Работы по терраформированию Сахарского региона продолжаются", - Хольгер развернул следующую заметку. - "Шесть подземных водохранилищ готовы снабжать водой всю Северную Африку. Мелиорационные команды разделили пустыню на сектора орошения. По их границам сейчас высаживаются засухоустойчивые кустарники с развитой корневой системой, призванные сдерживать движение песков. Правительство Мацоды уверено в успехе предприятия - свидетельством торжества мелиорационных технологий уже могут служить шесть орошаемых секторов непосредственно над водохранилищами. "В пустыню возвращается жизнь," - говорит один из участников проекта... "Мы восстановим то, что было разрушено нашими предками. Я надеюсь увидеть пустыню зелёной до того, как умру."
  Телекомп протяжно загудел, экран мигнул, связь оборвалась. Хольгер закрыл побелевшую страницу и встал с места.
  - Гедимин, это твой учёный. Мы не будем мешать.
  Сарматы расступились - теперь камера, встроенная в телекомп, не могла их увидеть. Гедимин удивлённо посмотрел на них, но спросить ни о чём не успел, - телекомп загудел снова. "Связь установлена" - всплыло на экране. "Десять минут до окончания сеанса".
  Когда экран снова посветлел, Гедимин увидел озадаченного человека с короткими седыми волосами. Он сидел в пустой комнате - судя по стенам за спиной, "на той стороне" построили такую же временную выгородку, как в информатории Ураниум-Сити - и в упор смотрел на сармата. Полсекунды спустя он опомнился, мигнул и широко улыбнулся, прижимая к экрану ладонь с растопыренными пальцами.
  - Заработало! Рад вас видеть этим утром, коллега Кет.
  Гедимин молча кивнул и прижал к экрану свою руку поверх человеческой пятерни. Его пальцы, как он ни старался скрыть волнение, слегка дрожали.
  - Удалось-таки добиться десятиминутного сеанса, - продолжал Герберт - судя по голосу и выражению лица, он волновался не меньше сармата. - Следующий обещали дать через год. Я предлагал выйти на связь из лаборатории, но безопасники отказались наотрез. Секретность, коллега... На редкость бессмысленное изобретение человечества.
  - Да, - кивнул Гедимин. - Если не хотели показывать твою лабораторию - почему было не показать нашу?
  Герберт невесело усмехнулся.
  - Запреты - взаимная штука, коллега Гедимин. Ваше руководство тоже... высказало своё мнение. Но не беспокойтесь, по вашим описаниям я неплохо представляю себе эту лабораторию. Деньги, потраченные на цензоров и пересылку писем в Лос-Аламос через Амальтею лучше было бы потратить на оборудование и реагенты.
  Гедимин угрюмо сузил глаза.
  - Верно. У нас даже засекречивать нечего. Рухлядь и металлолом...
  - Вы сделали всё возможное, коллега, - покачал головой учёный. - Даже более того. Чего бы я ни отдал, чтобы вывезти вас в Лос-Аламос и дать вам поработать с нормальным оборудованием... Тень, падающая на ваше плечо слева, принадлежит вашему коллеге?
  Ремонтник покосился влево и поймал за рукав замешкавшегося Константина.
  - Доброе утро, - буркнул тот, выйдя "на свет" - в поле обзора камеры.
  - Константин Цкау - тоже атомщик, - пояснил Гедимин. - Ты куда?
  - Не теряй время, связь короткая, - отозвался командир "научников", отходя к стене.
  - Рад знакомству, - растерянно ответил Герберт. - Итак, цензоры... Боюсь, требования к переписке станут ещё более жёсткими с этого года. Безопасников чем-то пугает обмен технологиями. А ведь нам наконец-то разрешили всерьёз работать с ирренцием. С января мы начинаем опыты по синтезу, опробуем...
  Экран мигнул и погас. Гедимин озадаченно мигнул.
  - Вот и цензура, - хмыкнул Хольгер за его спиной. - Никакого обмена технологиями.
  Телекомп снова включился. Герберт со слегка покрасневшим лицом глубоко вдохнул и виновато посмотрел на Гедимина.
  - Прошу прощения, коллега. Это был бы интересный разговор, но - увы. Они называют это "взаимодействием"... Я бы подобрал другие термины.
  Ремонтник угрюмо кивнул.
  - Я тоже буду работать, - буркнул он. - Есть много мыслей. Ещё бы не мешали...
  - Да, коллега, - покачал головой Герберт. - Это существенно... Раз нормального взаимодействия у нас не будет, я хочу предложить вам другое развлечение - небольшое пари. Мы - лаборатория Лоуренса - будем работать над полноценным синтезирующим реактором для наработки ирренция. Вы, скорее всего, тоже. Тот, кто успеет первым, будет победителем в споре. Правда, я ещё не решил, на что мы будем спорить. Очень трудно отправить на территории что-нибудь, кроме еды, а еда не может быть призом в таком соревновании. С другой стороны, у вас тоже немного ресурсов...
  Гедимин мигнул. "Кто первый построит реактор? Это первый интересный спор, о котором я слышу."
  - К тому времени, как вы достроите, уже откроют территории, - Хольгер подошёл к телекомпу. - Будет проще.
  - Я могу что-нибудь сделать, - медленно проговорил Гедимин. - Корабль. Или экзоскелет. Что-нибудь трудное.
  Герберт в задумчивости опустил взгляд.
  - Мне будет тяжело ответить тем же. Хотя... Есть одна модель, которая вас заинтересует. Довольно старая разработка - "атмосферник с антигравом", как их называли. Я знаю, где достать образец, и постараюсь довести его до ума. Ваш корабль против моего? Я принимаю ставку.
  Он прижал ладонь к экрану.
  - По рукам, - отозвался Гедимин, повторив его жест. Это выражение он несколько раз слышал в человеческих фильмах - и надеялся, что не ошибся со смыслом.
  - По рукам, коллега, - усмехнулся Герберт. - Уверен, это будет напряжённая схватка. Надеюсь, к тому времени территории действительно откроют. Мне очень хочется побывать в Ураниуме и увидеть ваш научный центр. Постараюсь выбить хотя бы простейшее оборудование для него. Иначе соревнование будет нечестным, не так ли?
  Гедимин усмехнулся и хотел ответить, но экран погас, и появилась красная надпись: "Сеанс окончен". Сармат вполголоса выругался и ткнул кулаком в монитор. Телекомп захрустел.
  - Не поможет, - сказал Хольгер, силой разворачивая сармата к себе лицом. У него получилось, хоть и с трудом, - Гедимин, опомнившись, перестал сопротивляться.
  - Ничего не понимаю, - сказал химик пятью минутами позже, когда сарматы вместе с угрюмым ремонтником вышли из информатория. - То они говорят о сотрудничестве, то запрещают обсуждать работу. Что тогда называется сотрудничеством? Десятиминутный разговор раз в год?
  - Tzaat hasulesh, - процедил Гедимин, сжимая кулаки. Линкен озадаченно посмотрел на него.
  - Что-то крепко довело атомщика, да? - вполголоса спросил он у Хольгера. - А что было-то?
  - Намечается соревнование между человечеством и сарматами, - ответил вместо химика Константин. - Кто первый создаст реактор для синтеза ирренция - лаборатория Лоуренса, снабжаемая всеми силами Атлантиса, или научный центр "Полярная Звезда", снабжаемый двумя механиками и одним проходимцем? Наш атомщик поспорил с физиком из Лос-Аламоса на хороший корабль. Ты на кого поставишь, Лиск?
  Линкен ошалело замигал и попытался поймать взгляд Гедимина.
  - Он не врёт? Был такой спор?!
  Ремонтник кивнул.
  - И я буду работать. Кто бы и что бы ни запрещал, - он хмуро посмотрел на Константина. Тот отвернулся и тихонько засвистел.
  - Вот будет история, если у нас получится, - покачал головой Хольгер. - Я с Гедимином, если что.
  - Я ничего не понимаю в ваших делах, - сказал Линкен, глядя то на ремонтника, то на химика. - Но я слушал много разных разговоров об ирренции. Если выйдет - это будет настоящее доказательство превосходства. Я с вами. Говори, что делать, атомщик.
  Сарматы собрались вокруг Гедимина. Он растерянно мигнул. Мысли хаотично метались внутри черепа, от стенки к стенке, и поймать среди них одну никак не удавалось. Сармат незаметно всадил ноготь себе в ладонь - разум прояснился.
  - Вы с Иджесом собирались в Порт-Радий, - сказал Гедимин Линкену. - Поднимайте глайдер и собирайте пилотов. Обидно будет опоздать.
  ...Чей-то глайдер занял посадочную площадку Линкена. Взрывник, выпрыгнув на крышу на ходу, направился к нему. На ходу высаживаться было неудобно, и обычно Гедимин этого не делал, но оставлять Линкена без присмотра ему не хотелось. Он догнал взрывника ещё до того, как Лилит посадила глайдер. На разговоры времени не оставалось - только на прыжок с закапыванием сармата в снег. Вдвоём они прокатились по крыше; Линкен от неожиданности выронил заряд, так и не запихнутый в дюзы глайдера. Краем глаза Гедимин увидел, что подбежавший Хольгер поднимает "хлопушку", вертит в руках и убирает в карман. Облегчённо вздохнув, он отпустил Линкена и откатился в сторону.
  - Атомщик! - Линкен сунул обратно в карман выхваченный на ходу металлический стержень и поднялся на ноги, отряхиваясь от снежной пыли. - Был бы не ты - живым бы не ушёл.
  - Не надо никуда совать взрывчатку, - хмуро посмотрел на него Гедимин. Вытаскивать снег из-за шиворота было поздно - он вернулся в жидкую фазу и неприятно охладил тело. Сармат поёжился и подумал о горячем душе.
  - Хольгер, верни где взял, - сказал Линкен, отмахнувшись от Гедимина и повернувшись к химику. - Руки оторвёт.
  - Да уж конечно, - ухмыльнулся тот. - Оставлю себе. Чем подрывать чужие глайдеры, лучше бы взяли и перетащили его на другое место, а сюда затолкали бы ваш "Лифэн"!
  Сарматы переглянулись.
  - Он ещё и пристёгнут, - Линкен поддел пальцем навесной замок и оглянулся на Гедимина. - Сорвать - или ты аккуратно снимешь?
  - Было бы что снимать, - буркнул ремонтник, зажимая изделие между пальцами. Такие замки продавались в лавке Грегори, и единственным их достоинством был красивый блеск в первые несколько недель после покупки. О какой-либо надёжности говорить не приходилось.
  Чужой глайдер был оттащен под свободный козырёк крыши, "Лифэн" занял обычное место. У Линкена никогда не было замков, но Гедимину иногда удавалось подсмотреть, как он что-то прячет под дверцу и под кресло пилота.
  - Четвёртое место! - Иджес, до сих пор - от вылета до посадки - терпеливо молчавший, наконец не выдержал. - При том, что у нас в звене - Лилит, Вигдис и сёстры Хепри! Гедимин, сделай что-нибудь, - это же терпеть невозможно!
  Сармат пожал плечами.
  - Тренируйтесь в эхолокации. Вас не техника подвела. Вы проскочили мимо буйков. Без этого промаха было бы чистое второе место.
  Отделаться от Иджеса удалось только у входа в душевую, и Гедимин, закрыв за собой двери, облегчённо вздохнул. "Может, до завтра он уймётся," - без особой надежды подумал он, представив себе механика, вставшего в лаборатории над плечом и бесконечно жалующегося на проигрыш.
  Мысли Гедимина занимало другое соревнование - по его мнению, гораздо более осмысленное, и он надеялся если и проиграть, то достойно. "Прессовка или слойка?" - думал он, дожидаясь, пока горячая вода его согреет. "Может, усилить луч системой линз? Или, наоборот, рассеять по большей площади? А как ведёт себя ирренций под другими излучениями? Если взять нейтронную пушку..."
  На этой мысли он одёрнул себя - нейтронную пушку взять было неоткуда. С тех пор, как государственная охрана Ураниум-Сити отошла на Периметр, а в городе остались частники, число разгильдяев, купающихся в озере и бросающих броню в кустах, резко сократилось. Гедимин не мог вспомнить, когда он в последний раз видел экзоскелет без присмотра, - не считая "локхидского бунта"... но этот эксперимент повторять не хотелось.
  - Эй, Джед! Дже-ед! Энцелад, приём! - кто-то ткнул сармата кулаком в плечо, и тот удивлённо мигнул и остановился. Кенен стоял рядом и старательно улыбался.
  - Чего тебе? - спросил Гедимин, оглядываясь на свою дверь. В задумчивости он прошёл мимо, и теперь оставалось несколько шагов до комнаты Кенена, - видимо, поэтому учётчик и вышел навстречу.
  - Есть просьба, - Кенен улыбнулся ещё шире и открыл перед сарматом дверь. - Заходи. Не хочу говорить в коридоре.
  Гедимин мигнул - он помнил, что учётчика крайне редко смущало место, время, количество слушателей... если только речь не шла о контрабанде. А в последние дни сармат ничего у него не заказывал.
  - Тебе нравится моя комната? - спросил Кенен, широким жестом обведя стены. Сармат мигнул ещё раз. Он давно не заходил к учётчику; за это время тот успел принести в барак много странных вещей, вроде плоского шкафа, прилепленного к стене, и складчатой тряпки, свисающей с потолка.
  - Осторожнее с подвесами. Эти перегородки не очень прочные, - Гедимин щёлкнул пальцем по боковой стене. - Вообще не стоило ничего сюда вешать.
  - Я не об этом, - Кенен досадливо сощурился. - Скажи, это выглядит как жилище свободного гражданина? Такого, как мистер Мартинес... или этот твой Конар?
  Гедимин пожал плечами.
  - Их жилища... больше, - вспомнил он единственное отличие, которое было заметно с первого взгляда. - А они меньше.
  - Дже-ед! - Кенен покачал головой. - Вылезь ненадолго из реактора. Мне нужна твоя помощь. Ты часто видел в кино, чтобы люди спали на матрасах, брошенных на пол?
  Сармат задумался. В памяти всплывали нелепые, заведомо нерабочие механизмы, традиционный бред во всём, что касалось атомной энергии, большое, но предельно бесполезное оружие... на чём герои фильмов спали, и были ли там вообще герои, Гедимин вспомнить не смог.
   - У свободных граждан для сна есть кровати, - со вздохом сообщил Кенен. - Вот такие рамы на ножках. В основном их делают из фрила и металла. Ты сумеешь сделать такую же?
  Он протянул Гедимину распечатку фотографии. Сармат внимательно осмотрел конструкцию и пожал плечами.
  - Ничего сложного. Можешь сам сделать.
  Кенен испуганно мигнул и замотал головой, но на третьем качании остановился и ухмыльнулся.
  - Шутки у тебя, атомщик... Не думай, я оплачу все материалы.
  - И работу, - напомнил Гедимин, пристально глядя ему в глаза. - В ближайшее время мне будет нужен обсидиан. Такой же, как в прошлый раз. Найди его. А я схожу за материалами и дам тебе смету.
  Кенен, помедлив пару секунд, широко улыбнулся.
  - Всё будет, Джед. Я знал - ты не подведёшь. Только не ошибись в размерах!
  
  02 января 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Иллюминаторы пассажирского глайдера, на выходной оставленного без присмотра, покрылись инеем и оттаивали медленно; сквозь орнамент, сложенный из полупрозрачных игл, обочина дороги, заводы вдоль трассы и темнеющий за ними лес выглядели очень странно. Глайдер, подойдя к воротам станции, слегка повернулся, и за иллюминаторами появился контрольно-пропускной пункт. Вокруг, как обычно, стояли охранники в тяжёлых экзоскелетах, но сегодня их было меньше, чем всегда. Недостающих заменяли - как показалось Гедимину сквозь иней на стекле - бойцы в лёгких экзоскелетах тёмно-красного цвета и довольно странной конструкции, предельно приближенной к устройству человеческого тела. Сармат хотел рассмотреть их повнимательнее, но его подтолкнули в спину, - пора было выходить.
  Уже на платформе, остановившись у ограждения, он понял, что представляют из себя "экзоскелеты". Это была лёгкая индивидуальная броня пехоты - точнее, отрядов зачистки; сам Гедимин их никогда не видел, но в человеческих фильмах очень любили показывать, как они входят в захваченный город. Вместе с экзоскелетчиками станцию охраняли сарматы-патрульные - одоспешенные и вооружённые станнерами и шокерами.
  - Tza atesqa! - потрясённо прошептал Линкен, догнав Гедимина и указав ему на новых "броненосцев". - Видел?! Они выбили у макак настоящую броню. Если теперь какая-нибудь мартышка к ним полезет...
  Он сжал кулак и выразительно потряс им. Гедимин недовольно сощурился.
  - Такую броню стержнем не пробьёшь, - пробормотал он, вспомнив неприятную стычку в кассетном цехе. - Целая сборка понадобится.
  ...Разговор о патрульных отвлёк Гедимина от обычных мыслей - и он недоумённо мигнул, заметив рядом с "научным" ангаром троих незнакомых сарматов в белой униформе. Рядом с ними стоял насупившийся Бьорк. Подойдя к Константину, он что-то тихо пробурчал. Командир "научников" кивнул и указал на ворота.
  На нижний ярус, к большому удивлению Гедимина, все сарматы спустились вместе - чужаки даже шли впереди, рядом с Константином. Двое вместе с Бьорком отделились от группы у входа в хранилище и встали там, заслонив собой ворота. Ещё двое вошли в лабораторию.
  Гедимин покосился на Хольгера, потом на Иджеса и Линкена, - они выглядели такими же удивлёнными, как он сам; филки тоже озадаченно переглядывались. Константин, как ни в чём не бывало, включил телекомп и, бегло проверив камеры, вывел на печать новое задание, присланное по почте. На верхнем листе Гедимин мельком увидел знак "Локхида".
  - Атомщик, - Айрон потянул сармата за рукав. - Что мы сегодня делаем?
  "Да, пора заняться делом," - Гедимин отвернулся от незнакомых сарматов и положил на верстак чистый лист. "Понадоблюсь Константину - сам скажет, что надо."
  - Возьмём уран из запасных пластин, - он быстро начертил на листе простую схему. - Возьмём ирренций - в пропорции один к двадцати. Для начала - двадцать граммов. Отделять пробу ирренция буду я, ты измельчишь уран. У Хольгера есть фильтры на пять микрометров, возьмёшь у него один. Работать будешь в респираторе и под защитным полем. Есть вопросы?
  Айрон мотнул головой. Гедимин увидел в его глазах знакомое возбуждённое свечение и едва заметно усмехнулся. Из-за стола Константина донёсся тяжёлый вздох.
  - У меня тоже нет вопросов, Гедимин, - угрюмо сказал командир. - По опыту я знаю, что ответов на них не получу. Однако я знаю ещё кое-что. Ни сегодня, ни когда-либо в будущем - если только не будет прямого приказа Ведомства - ты не получишь ни грамма ирренция для своих нелепых и крайне опасных экспериментов. У тебя есть вопросы?
  Гедимин вздрогнул всем телом и тяжело развернулся к Константину - вместе со стулом, едва не выломав часть верстака. Айрон шарахнулся в сторону. Двое незнакомых сарматов синхронно шагнули к ремонтнику и встали между ним и командиром.
  - Тебе понадобилась охрана? - Гедимин презрительно сощурился и, поднявшись на ноги, кивнул на дверь. - Я пойду в хранилище.
  Константин ухмыльнулся.
  - Попробуй.
  У дверей хранилища стояли двое сарматов и угрюмый Бьорк. Увидев Гедимина, он слегка нагнул голову и приподнял руки, изобразив готовность к захвату. Синяки от последней схватки с ним у ремонтника давно прошли, но сейчас ему захотелось потереть занывшие рёбра. Он осторожно потянулся к ремонтной перчатке и сбросил генератор защитного поля с локтя на запястье. Бьорк качнулся из стороны в сторону и неуловимым движением оказался в одном шаге от Гедимина - достаточно было протянуть руку.
  - Пропусти меня, - сказал ремонтник, возвращая генератор на место. Бьорк тяжело качнул головой.
  - Константин сказал - ты псих, - медленно проговорил он. - Я ему верю. Не подходи, худо будет.
  Гедимин посмотрел ему в глаза - и запнулся: с тем же успехом можно было бы объяснять смысл, назначение и безопасность экспериментов с ирренцием дикому медведю в лесу. "Есть другие пути в хранилище?" - подумал он, но тут же оставил бесполезные мысли - таких путей не было.
  Константин вышел из лаборатории и остановился в дверях, наблюдая за сарматами. Вслед за ним вышел Линкен, посмотрел на Гедимина, на Бьорка, поморщился и потянулся к шраму на затылке. Константин, покосившись на него, тихим свистом подозвал двоих сарматов, оставшихся в лаборатории.
  - Чем это ты занят, командир? - угрюмо спросил взрывник, кивнув на отряд у ворот хранилища. - Опять мешаешь всем работать?
  - Мешаю устроить ядерный взрыв посреди города - ты это хотел сказать? - криво ухмыльнулся Константин. - Да. И собираюсь мешать в дальнейшем. Трудно винить Гедимина за повреждения мозга, устроенные ему...
  Ремонтник резко выдохнул и развернулся к командиру. Двое сарматов шагнули вперёд. Линкен прижал ладонь к шраму на затылке и что-то пробормотал себе под нос.
  - Но учитывать эти повреждения мне приходится, - продолжил Константин. - Учёный из Лос-Аламоса не понимает, с чем имеет дело. У них уже не принято убиваться о собственные эксперименты. А вот я жалею, что позволил Гедимину ввязаться в спор. Это была идиотская затея. На этом она и закончится.
  Линкен крепко схватил Гедимина за плечо. Сармат сдавленно зашипел - перед глазами колыхался красный туман, сквозь который было почти ничего не видно - зато фигуры Константина, его защитников и вставшего слегка в стороне Бьорка выделялись очень чётко. Шансов на успешную атаку было очень мало - особенно с Линкеном, висящим на спине - и сармат неохотно расслабил мышцы.
  - Константин, ты идиот, - с сожалением сказал он. - И ты никогда не был атомщиком.
  Командир криво усмехнулся и хотел что-то ответить, но по коридору пронёсся предупреждающий звон, - сработала система оповещения. Вниз по лестнице навстречу сарматам спускалась группа в тёмно-синей пехотной броне. Первый из пришельцев остановился посреди коридора и поднял руку в приветственном жесте.
  - Tza atesqa! - послышался из-под шлема голос Масанга. Нгылек, спустившийся за ним, эхом повторил приветствие. Линкен вскинул руку в ответ. Константин озадаченно мигнул и, забыв о Гедимине, подался назад, к дверям лаборатории. Бьорк насупился.
  - Мы застали вас за решением рабочих вопросов? - спросил Масанг, оглядевшись по сторонам, и указал на мутанта. - Бьорк Гварза? Что вы здесь делаете? Вас нет и никогда не было в списках научных сотрудников.
  - Константин позвал, - буркнул мутант и быстро огляделся, как будто подыскивая пути отступления.
  - Интересно, - ровным голосом сказал Масанг. - А это кто? Что на территории научного центра делают посторонние?
  Константин молчал. Гедимин злорадно ухмыльнулся.
  - Это телохранители Константина, - сказал Линкен с кривой усмешкой. - Он нуждается в охране. Тяжело без неё общаться с атомщиками.
  Масанг покачал головой.
  - Понятно. Тут назревало ещё одно столкновение? - он внимательно посмотрел на сарматов Константина и на самого командира. - Снова проблемы с Гедимином Кетом? Два конфликта между вами уже были, и оба закончились не самым одобряемым образом. Константин, разве вас не предупреждали, что вы опасно близки к отстранению от поста?
  - Я не держусь за пост, - угрюмо ответил командир. - Я уже сообщал вам о проблемах с Кетом.
  - Сейчас я вижу проблему не с Кетом, - качнул головой Масанг. - Пожалуйста, покажите своим... телохранителям выход из здания. Мы прибыли для осмотра синтезирующего агрегата и оценки количества ирренция, а не для общения с посторонними.
  ...Комиссия работала в хранилище одна, никого из сарматов не пустили. Гедимин попытался войти без спросу, но двое патрульных крепко взяли его за плечи, оттащили к противоположной стене и удерживали там оставшиеся полчаса. Ремонтник боялся, что сарматы из Ведомства заберут его ирренций, но спустя час комиссия вышла из хранилища с пустыми руками.
  - Хорошая работа, Гедимин Кет, - кивнул Масанг, остановившись рядом с сарматом. - Довольно простые средства... и цель практически достигнута - у вас на руках двести граммов ирренция. Что именно вы собирались сделать, когда вмешался Константин Цкау?
  Гедимин недоверчиво посмотрел на агента Ведомства. Сквозь зеркальный лицевой щиток не было видно глаз, - сармат не мог понять, что у собеседника на уме. "Как обычно," - подумал он, стараясь не показать досады. "Ладно, спросил - отвечу."
  - Я хотел отделить пятьдесят граммов для экспериментов, - сказал он. - Если меня отпустят, я покажу выкладки.
  - Вам нужно именно пятьдесят граммов? - переспросил Масанг. - Это связано с вашим спором о синтезирующем реакторе?
  Гедимин изумлённо мигнул, снова впился взглядом в зеркальный щиток - прекрасно зная, что это бесполезно - и молча кивнул.
  - Я посмотрю на ваши выкладки, - сказал Нгылек, жестом приказав патрульным отпустить ремонтника. - Со своей стороны я могу ручаться...
  - В этом нет необходимости, - отмахнулся Масанг. - Есть прямое распоряжение, и мы не более чем исполнители. Гедимин, вы можете взять этот ирренций и провести с ним любые манипуляции.
  Ремонтник снова мигнул. Константин вздрогнул всем телом и пристально посмотрел на Масанга.
  - Даже если эти... манипуляции закончатся взрывом? Я сообщал вам о крошащихся сферах и урановой пыли...
  - Мы учли ваши предупреждения, - отозвался агент Ведомства. - Гедимин, завтра вы получите утроенное количество урановых пластин. Вам поручается разделить оставшийся ирренций на три части и сделать три синтезирующих агрегата. Это уменьшит хрупкость и распыление - и, возможно, увеличит выработку. Вам нужно что-нибудь, кроме урана?
  - Обсидиан, - ответил Гедимин.
  Масанг посмотрел на него, ожидая продолжения, но ремонтник молчал.
  - Обсидиан - необычный ресурс... и, честно говоря, в последнее время он становится... специфическим. Не только вы знаете, для чего нужны обсидиановые линзы. Мы постараемся помочь вам, но для вас было бы лучше изыскать свои резервы.
  - Резервы не бесплатные, - буркнул сармат. - Если нет обсидиана, поищите доски.
  Под зеркальным щитком не было видно, мигает Масанг или нет, но заминка в разговоре тянулась дольше обычного, и голос сармата прозвучал удивлённо.
  - Доски? Вы говорите о древесине?
  - Да. Вот такие доски, - Гедимин протянул ему обрывок листа из ежедневника. "Не знаю, чем естественная древесина для кровати лучше фрила," - думал он про себя. "Видимо, я недостаточно знаю о кроватях."
  - Я посмотрю, что можно сделать, - пообещал Масанг, забирая листок, и повернулся к спустившемуся по лестнице Константину. Командир "научников" вернулся один; он выглядел растерянным и даже напуганным, и Гедимину стало неловко.
  - Идите со мной. Мы обсудим организационные вопросы. Гедимин, вы можете работать.
  Никто не двинулся с места, пока последний из патрульных не поднялся на верхний ярус. Тогда Айрон с облегчённым вздохом похлопал Гедимина по локтю, а Линкен широко ухмыльнулся.
  - Tzaat"tesqa! Я думал, дойдёт до стрельбы. Бьорк - толковый теск, не хотелось его взрывать, но... - он пожал плечами. - Иногда приходится. Что теперь, атомщик?
  - Я буду работать, - отозвался Гедимин. - Айрон, ты со мной. Хольгер, готовься к переработке сферы. Проверь установку. Иджес...
  - Я наверх, - мотнул головой сармат, даже не дослушав. - Ты хороший учёный... наверное. Но я не прикоснусь к светящейся дряни даже пальцем.
  ...Ирренций - ни цельный, ни разделённый на четыре равные части - не выглядел смертельно опасным, напротив, ровное зелёное свечение странным образом успокаивало Гедимина. Когда он закончил работу, и урановая сфера отправилась в лабораторию, а запаянные в рилкар образцы - каждый под свой купол, сармат выпрямился и улыбнулся. Айрон одобрительно похлопал его по защитному полю.
  - Теперь можно измельчать уран?
  - Да, - кивнул Гедимин. - Сначала заложим смесь. Кенен достанет обсидиан - соберём слойку. Через месяц сверим выработку.
  - Линкен говорит, что двухсот граммов хватит на бомбу, - понизил голос Айрон. - А на реактор?
  Гедимин качнул головой.
  - До реактора далеко. Сначала - отлаженный синтез... - он посмотрел на ирренций и досадливо сощурился. - А это будет непросто.
  
  08 января 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Готово, - сказал Гедимин, пройдя от спинки до спинки собранной кровати, и шагнул на пол. - Пробуй.
  - Оп-ля! - Кенен вспрыгнул на дощатый "помост" и вприпрыжку прошёлся по нему. Доски были достаточно прочными, чтобы выдержать вес нескольких сарматов; Гедимин слегка беспокоился за соединения - их пришлось сделать менее надёжными, чтобы сохранить возможность разобрать сооружение и собрать заново. Кенен подпрыгнул на полметра и тут же уселся на кровать и перекатился на спину.
  - Вот это вещь, подобающая свободному гражданину! - он одобрительно щёлкнул языком и начал рыться в карманах. - Спасибо, Джед. Хорошая работа. Держи.
  Он долго вынимал из-под комбинезона свёртки и пакеты, - Гедимин только удивлялся, что хрупкий минерал не раскрошился во время прыжков Кенена.
  - Пятнадцать фунтов, - учётчик выложил весь обсидиан на край кровати и растянулся на животе, уткнувшись лицом в доски. - У-ух! Ты нюхал, как она пахнет? Настоящее дерево, Джед. Держу пари, у твоего Конара нет кровати из настоящего дерева. В лучшем случае её спинки покрыты шпоном. Вот таким тонким шпоном - только для вида. Откуда в Альбукерке деревья?!
  Гедимин перебирал обсидиан и не счёл нужным отвечать на несвязные восторженные вопли. Минерала должно было хватить и на линзы для синтезирующих агрегатов, и на собственные опыты сармата, и даже немного оставалось на случай, если появятся новые идеи. Пока их не было - только единственная навязчивая мысль о нейтронной пушке... и изредка всплывающие надежды на доступ к плутонию. С плутонием не мог помочь даже Кенен. Ведомство развития могло прислать обеднённый уран и даже достать доски, но то, что не производилось на территориях... Гедимин отогнал бесполезные мысли, рассовал свёртки по карманам и повернулся к Кенену.
  - Хватит на сегодня. Я иду спать.
  - Конечно, Джед, - торопливо закивал учётчик. - О кровати не беспокойся. Утром найду, кто её донесёт. Заходи вечером - посмотришь, как она будет смотреться в комнате.
  Кассетный цех не прекращал работу ни на минуту, и Гедимин ненадолго остановился, чтобы осмотреть станки, но Кенен потянул его за рукав - ему не терпелось вернуться в барак. Отбой объявили ещё полтора часа назад; смену в цехе приняла Мика, и Гедимин, кивнув ей на ходу, вышел на остеклённую галерею. Новую партию гексафторида уже доставили, и путь был открыт, - предупреждающие знаки погасли. Сармат вспомнил, что сегодня ещё не смотрел на центрифуги в обогатительном цехе, и ускорил шаг.
  - Ш-ш! - Кенен, резко остановившись, ткнул его пальцем в бок. - Тихо, Джед. Что там за шум?
  Галерея мягко, едва заметно вздрогнула; Гедимин почувствовал слабое давление на уши и развернулся к зазвеневшему стеклу. Оно звякнуло ещё раз - что-то массивное встряхнуло всё здание. Внизу, между заводом и глухой стеной барака, медленно разворачивался барк. В темноте он казался чёрным, и Гедимин не мог рассмотреть никаких опознавательных знаков. От барка к складам отъезжали погрузчики. Сармат узнал их - они предназначались для перевозки топливных кассет. Все они шли без груза, погасив фары, и бортовые огни барка тоже были погашены.
  Развернувшись носом к лесу, огромный корабль замер на месте. "Антиграв!" - промелькнуло в голове Гедимина, и он, прикрыв собой Кенена, вместе с ним распластался на земле. Защитное поле сомкнулось над ними на долю секунды позднее - но до того, как вся галерея вздрогнула, и стекло тонко зазвенело. Перекатившись на спину, Гедимин увидел удаляющийся силуэт барка в звёздном небе.
  - Дж-жед, - Кенен потряс головой и ткнул кулаком в защитное поле. - Убери эту штуку. И зачем было так волноваться?! Как-то он сюда сел, и стёкла не повылетали. С чего им выпадать при взлёте?!
  Гедимин досадливо сощурился - объяснять Кенену естественные науки он зарёкся ещё десять лет назад. Выбравшись из-под защитного поля, он очень осторожно потрогал стекло. "Выдержало," - довольно хмыкнул он. "Но баркам тут делать нечего. Откуда он взялся?!"
  - Ты видел опознавательные знаки? - спросил он у Кенена. Тот развёл руками.
  - Ничего, Джед. Они пришли даже без бортовых огней... Наверное, у них свои дела с заводом. Мне об этом ничего не сообщали.
  Гедимин недоверчиво посмотрел на него, но Кенен не жмурился, его веки не дрожали, - то ли научился врать с каменным лицом, то ли действительно ничего не знал.
  - За топливом прилетали, - пробормотал он, глядя на закрытые грузовые ангары. - Интересно, Фюльбер в курсе...
  - Э, Джед, - Кенен покачал головой. - Я очень удивлюсь, если он не в курсе. Но на твоём месте я бы ни о чём не спрашивал.
  ..."Я очень ценю вашу бдительность, мсьё инженер," - ответ от Фюльбера пришёл через десять минут, но Гедимин успел отключиться и до смарта дотянулся только после сигнала подъёма. "Не беспокойтесь, всё под контролем. Постарайтесь не посещать по ночам заводской двор - можете случайно травмироваться."
  - Макака сбывает топливо на сторону? - хмыкнул Линкен, выслушав ремонтника. - Было бы чему удивляться. Видимо, ты хорошо повысил "Вестингаузу" выработку. Теперь хватает и своим, и чужим. А что мартышка не делится... Так ведь и не расстреливает. Похоже, ты Мартинесу ещё нужен...
  - Мне ничего от него не надо, - буркнул Гедимин. Ему было не по себе, и он решил вернуться к работе - обычно это хорошо отвлекало от тревожащих мыслей.
  ...Работать с природным обсидианом было сложнее, чем с прессованным фрилом или рилкаром - в отличие от искусственных материалов, минерал был неоднородным, от области к области менялась прочность, толщина слоя, внутри было множество включений... Гедимин доверил Айрону установку урановых сфер - они были готовы, оставалось только поставить на облучатель - и занялся линзами сам. Иджес вызвался скреплять готовые пластины после нарезки.
  Хольгер подошёл к рабочему месту Гедимина, когда одна из сфер уже была готова. На неё он почти не обратил внимания - прошёл мимо и остановился рядом с двумя коробками. В одной лежали ещё не разрезанные куски обсидиана - тёмные разноразмерные обломки с острыми слоистыми краями; в другой - обломки, не подошедшие для линз, отходы и брак. Внимательно рассмотрев их, Хольгер прикоснулся к одной из готовых линз. Их было много - обсидиан не гнулся, даже при нагреве норовил на изгибе лопнуть, и Гедимин вынужденно нарезал камень тонкими небольшими пластинами. "На сегодня хватит, но вообще - мало," - досадливо щурился он, склонившись над обломком с лучевым резаком. "Хоть сам иди в шахтёры."
  - Ты не шлифуешь линзы? - спросил Хольгер, глядя, как Гедимин сбрасывает готовые пластины на ветошь, а Иджес подбирает их и скрепляет.
  - Незачем, - отозвался ремонтник, ненадолго прервав работу. - Это ни на что не влияет.
  Хольгер удивлённо хмыкнул.
  - Значит, любой кусок обсидиана одинаково фокусирует омикрон-лучи? И чем тогда определяется толщина пучка?
  Гедимин пожал плечами.
  - Отчасти - размером пластины. Мало материала... - он с досадой покосился на уменьшающуюся горку необработанных камней. - Я хотел бы взять для линзы большой обломок - сантиметров тридцать в поперечнике - и посмотреть, что выйдет.
  Хольгер задумчиво усмехнулся и взял из коробки с отходами пару камешков.
  - Да, было бы интересно. Я возьму немного минерала? Попробую сделать искусственный обсидиан. Ты не замечал, как состав камня влияет на мощность потока? Есть закономерности?
  Гедимин покачал головой.
  - Если есть, я их не видел. Любой обсидиан фокусирует лучи. И мутный, и прозрачный. Любого цвета, с любой поверхностью. А сделать искусственный уже пробовали. Кейзи и Рохас долго возились. На вид - то же самое, под облучением - простая стекляшка, никакого эффекта.
  Хольгер мигнул.
  - Серьёзно? Звучит очень странно. Они полностью выдерживали состав... и ничего не получалось?
  - Да, странно, - согласился Гедимин. - Как будто...
  Он усмехнулся.
  - Будто важно то, откуда взялся этот кусок. Из руды или из лаборатории. Редкий бред, но именно так это выглядит.
  Хольгер задумчиво покивал и прихватил ещё несколько ненужных обломков.
  - Может, дело в условиях застывания? Люди могли поторопить события и что-то упустить. Я принесу тебе образцы, если что-то получится.
  Гедимин кивнул и снова взялся за резак.
  ...Айрон, вынув ладонь из перчатки манипулятора, повернулся к ремонтнику и вскинул руку - "Готово!" Сармат заглянул под уплотняющееся защитное поле, кивнул и жестом отправил лаборанта на дезактивацию. Пропустив его к двери, он подошёл и посмотрел на три урановые сферы вблизи.
  Их поставили по отдельности, на расстоянии друг от друга, - на этом настоял агент Ведомства. Гедимин, вспомнив описание цепной реакции на омикрон-квантах, спорить не стал и указания выполнил. Сейчас защитные купола над сферами побелели - излучение, окрашивающее их в зелёный цвет, не проходило сквозь слой урана даже с помощью обсидиановых линз. Газоотводы уже работали, датчики считали объём отходящего кислорода, - реакция внутри урановых пластин шла довольно бурно, и Гедимин надеялся, что не ошибся в расчётах, и сферы не треснут раньше времени.
  Закончив осмотр штатных облучателей, он подошёл к непрозрачному куполу над экспериментальным и уменьшил плотность поля. Оно немедленно вспыхнуло зеленью. Процесс шёл, и довольно бурно, судя по щёлканью датчика на газоотводе. Урано-ирренциевый брусок увеличился в объёме, и на его поверхности появилось несколько небольших каверн. Отколовшиеся части лежали рядом. Гедимин настороженно сощурился - дело шло к тому, что через месяц из-под купола придётся выметать кучку радиоактивной пыли, а с пылью он работать не любил. "Что-то надо делать с кислородом," - думал он. "Взять чистый уран и держать в вакууме?"
  На выходе из хранилища он ненадолго остановился рядом с кольцевым облучателем и осмотрел образцы. Ничего существенно не поменялось - заражённые пластины "светились" всё ярче и деформировались всё больше, не затронутые заражением - не "светились" вовсе. Гедимин внимательно разглядывал защитный купол, пока не убедился, что новых зелёных пятен на нём не появилось. Возможно, вся планета могла превратиться в глыбу ирренция - но на это требовалось очень много времени...
  ...Защитное поле сомкнулось и быстро уплотнилось, окончательно потеряв прозрачность. Зелёных бликов на нём не было; Гедимин успел рассмотреть несколько красных волнистых линий, но и они были слабыми. Газоотвод зашипел, датчик замигал, - выделение кислорода уже началось. "Процесс пошёл," - сармат довольно усмехнулся и поднял новую установку, чтобы отнести её в хранилище.
  - Можно мне? - спросил Айрон. Гедимин качнул головой.
  - Ты не знаешь, куда ставить. Стой у двери.
  Константин, услышав его голос, отвернулся от телекомпа и недовольно сощурился.
  - Где защитное поле?
  - Вот, - сармат ткнул пальцем в купол над установкой. Константин раздражённо вздохнул.
  - Завтра пойдёшь к медикам. Не знаю, что там с костным мозгом, но головной у тебя уже отказал.
  Гедимин сделал вид, что ничего не слышит, - не хотелось разворачиваться вместе с установкой и влезать в бесполезный спор.
  - Мне нужен чистый уран, - тихо сказал он Хольгеру, ожидающему его у дверей хранилища. Ворота лаборатории уже закрылись, в коридоре были только трое - сам Гедимин, его лаборант и сармат-химик.
  Хольгер задумчиво посмотрел на него, на его руки, и покачал головой.
  - Никакой проблемы в его получении нет. Нам, конечно, выдают безопасные окисленные пластины, но восстановление провести несложно. Проблема в Константине. Ты уверен, что он позволит работать с таким веществом - и легковоспламеняемым, и радиоактивным?
  Гедимин сердито сощурился.
  - Есть хоть что-то, чего Константин не испугается до полусмерти? Я не могу понять, как он вообще стал атомщиком. Уран не так уж легко воспламеняется. Обеднённый - почти не радиоактивен. Дышать им не надо, - а кто-то собирается?
  Хольгер едва заметно усмехнулся и покосился на закрытую дверь лаборатории.
  - Будем работать под защитным полем. А как ты смотришь на эксперименты с плутонием?
  Гедимин хмыкнул.
  - Где бы его взять...
  - Раньше у тебя получалось, - понизив голос, напомнил химик. - И очень неплохо.
  - Нужна нейтронная пушка, - буркнул сармат. - А у Жёлтого озера больше не валяются пустые экзоскелеты. Вот не знал, что буду скучать по охране...
  Хольгер задумчиво покосился на потолок.
  - Наша охрана скучает на Периметре. Интересно, при отсутствии постоянной угрозы - насколько они там расслабились?
  
  16 января 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  "У нас всё ещё недостаточно ирренция для серьёзной работы," - сдержанно сообщал Герберт Конар в очередном письме. "Судя по вашим вопросам, у вас дела обстоят не лучше. Опыты по выявлению критической массы проводятся еженедельно, но пользы от них пока что никакой - если не считать развлечения для всех лабораторий, занятых в исследованиях. Достаточно сказать, что в кафе уже принимают ставки - куда по итогам очередного испытания сдвинется расчётное значение. Сейчас оно плавает между восемьюдесятью семью граммами и восемью килограммами. Восьми килограммов у нас всё ещё нет, но если верить расчётам теоретиков, этого хватит даже на реактор. Я даже думать не хочу, какими методами им будут управлять."
  - Реактор? - Иджес, убедившись, что на верстаке нет ирренция, заглянул через плечо Гедимина в его смарт. - Они уже строят реактор?
  - Нет, - отозвался сармат, недовольно щурясь. - Не понимают, как преобразовать энергию. Я тоже.
  Его ткнули пальцем в другое плечо; повернувшись, он увидел Айрона.
  - Посмотри, что там со сплавом, - шёпотом попросил он. Вид у него был напуганный.
  Гедимин кивнул и направился к двери, бросив смарт на верстак, - по пустякам Айрон обычно не пугался.
  Защитное поле над "сплавом" - соединёнными в однородную смесь оксидами урана и ирренция - горело ровным зелёным огнём, ярким даже в сравнении со светом от ламп в хранилище. Гедимин осторожно сделал купол прозрачным, заглянул внутрь и изумлённо мигнул. Вчера брусок сплава ещё был цельным, хоть и покрылся небольшими кавернами; сегодня давление газа взорвало его изнутри и раскололо на четыре неравные части. Поверхность под ними была покрыта серой пылью.
  - Отлично, - процедил за спиной Гедимина Константин, незаметно вошедший в хранилище. - Лучшего и желать нельзя - так? Что дальше? Взрыв всего здания?
  Гедимин недовольно сощурился.
  - Брусок раскололся от внутреннего давления, - буркнул он. - Возможно, расколется ещё несколько раз. Взрываться там нечему.
  "А в переработку придётся отправлять пыль," - подумал он. "Надо предупредить Хольгера."
  Хольгер подошёл к его верстаку сам, раньше, чем сармат успел к нему обратиться. Он держал в руках прозрачную коробку с ячейками. Внутри лежали округлые куски тёмного стеклянистого вещества.
  - Обсидиан готов, - сказал он. - Можешь сразу его опробовать.
  Гедимин кивнул, забрал коробку и, взяв со стола омикрон-излучатель, пошёл в незанятый угол лаборатории, закрытый защитным полем. Там стоял разделитель ирренция и урана; туда же ставили временные установки, станки и механизмы, и там сейчас работал Хольгер, отделяя уран от кислорода. Именно этот его опыт сейчас интересовал Гедимина - особенно сильно после взгляда на растёрзанный брусок "сплава".
  - Что с ураном? - тихо спросил сармат, зайдя за звуконепроницаемую перегородку.
  - Завтра можешь забирать, - ответил Хольгер. - Работай в вакууме... и лучше - сам, без Айрона. Он не всегда осторожен. Что с твоим бруском?
  - Слишком много кислорода, - буркнул Гедимин. - Без газоотведения ничего хорошего не будет.
  Он заглянул в коробку с искусственными камнями. По внешнему виду их нельзя было отличить от обычных кусков обсидиана, а вот друг от друга они отличались существенно.
  - Это всё - искусственный обсидиан? - уточнил сармат.
  - Да, все десять образцов, - кивнул Хольгер. - Одна и та же основа - окиси кремния и алюминия. Плюс различные примеси. Я воспроизвёл все варианты, какие были под рукой.
  - Крупные куски, - Гедимин взял один из камней и покачал на ладони. - Герберт обещал кое-что прислать, но я не уверен, что на границе пропустят.
  - Не пропустят гораздо раньше, - отозвался Хольгер. - Если за ирренций взялись всерьёз, то обсидиан с его свойствами уже внесён в списки стратегического сырья. А за учёными будут следить особенно тщательно...
  Сармат положил первый кусок обсидиана на штатив и направил на него переносной облучатель. Защитное поле на пути невидимого излучения слегка позеленело. Хольгер подался назад. Гедимин осторожно сместил излучатель в сторону - интенсивность свечения не изменилась. Ничего похожего на чёткое зелёное пятно сфокусированного омикрон-излучения он не видел.
  - Нет, - сказал он, отключив излучатель, и вернул камень в коробку. Место на штативе занял следующий.
  ...Пятно на защитном поле погасло. Гедимин опустил излучатель и убрал в коробку предпоследний образец.
  - Не работает, - сказал он, глядя на Хольгера. Тот молча рассматривал образцы и на слова Гедимина только кивнул. Ремонтник взял последний камень и положил на штатив. Зелёное пятно скользнуло по защитному полю и ярко вспыхнуло, превратившись в чёткий, слегка деформированный круг. Сармат изумленно мигнул.
  - Tza!
  Он отключил излучатель, повертел камень в руках, вернул его на штатив, - чёткий зелёный круг снова проступил на защитном поле.
  - Как ты это сделал? Какой состав? - Гедимин развернулся к Хольгеру. "Искусственный обсидиан со свойствами настоящего. Он это сделал. Это будет работать!"
  Хольгер, смущённый его волнением, отчего-то отвёл взгляд и покачал головой, не спеша выражать радость.
  - Это контрольный образец, Гедимин. Я добавил в смесь настоящую обсидиановую крошку. Всё, кроме неё, в точности совпадает вот с этим образцом, - он показал Гедимину один из бесполезных камней. - Но разницу ты видишь сам. Выходит какой-то бред... мартышечья фантастика - да и только!
  Он забрал коробку и небрежно оттолкнул её к стене. Гедимин поднял на ладони "контрольный образец" и долго вглядывался в тёмную поверхность. "Природный сплав двух оксидов - и искусственный. В чём, чтоб мне мутировать, может быть отличие?!" - так и не найдя ответа, он бережно положил камень в карман, забрал излучатель и выпрямился.
  - Не трать больше время на это, Хольгер. В Лос-Аламосе тоже не вышло.
  Гедимин сел к верстаку, включил забытый смарт, - он помнил, что успел прочитать только часть письма. "Может, повезло с пересылкой," - без особой надежды подумал он. "Всё-таки стекло - не плутоний."
  "Что касается вашей просьбы," - последний абзац письма был самым коротким. "Это гораздо сложнее, чем я думал. Мисс Линн привезла из Альбукерке гору всякого добра - хорошо, что там ей помогли погрузить рюкзак в глайдер, у дома мы всей семьёй еле его подняли. Но вот с последним этапом серьёзные проблемы. Ждите нового письма - я постараюсь что-нибудь сделать. Будет очень неприятно, если наш спор сорвётся из-за нелепых запретов. Блокировать вам поставки ресурсов - грязная игра, и я такую победу никогда не приму. С надеждой на погоду и попутный ветер, ваш Г.Конар".
  "Погода и попутный ветер?" - Гедимин настороженно сощурился. "Что он задумал?" Сармат вспомнил, как выглядел на экране Периметр - цепочка сложных сооружений, оснащённых турелями и облепленных со всех сторон дронами, потом представил себе Конара - такого, каким видел его на зимних праздниках. "Контрабандист..." - сармату даже смеяться не хотелось. "Ему только над Периметром летать. Надеюсь, он сюда не полезет. Иначе - ничего хорошего."
  ...С Линкеном Гедимин столкнулся в душевой. Ничего странного в этом не было - многие сарматы вечером ходили купаться, а потом отогревались в парилке - но ремонтнику сразу вспомнились прошлогодние собрания и "локхидский бунт", последовавший за ними.
  - А, вот и атомщик, - Линкен цепко схватил его за плечо и развернул к себе.
  - Тихо ты, - сармат недовольно сощурился и высвободил руку. - Что ещё?
  - Да вспомнил твой утренний рассказ, - едва заметно усмехнулся взрывник. - Один сармат - марсианин, работает в сольвентной лаборатории - тоже видел чёрные барки. Хочешь послушать?
  Синекожий сармат - на голову ниже Гедимина, с шрамами на лице и въедливым цепким взглядом - долго смотрел на ремонтника, потом слегка наклонил голову.
  - Да, барк. Ночью, без бортовых огней. Я выходил в ночную смену вместо одного теска. Видел этот корабль на задворках. Хорошие там пилоты. Никогда не любил втискиваться в такие щели.
  - Зачем он прилетал? - спросил Гедимин. - Ты видел?
  Сармат пожал плечами.
  - На него что-то грузили. Целыми прицепами, не меньше десятка. На погрузчиках были сарматы, а с той стороны - макаки. Или, может, филки. Я не мог долго смотреть - бригадир заметил.
  - А из лаборатории ничего не пропадало? - спросил Гедимин. - Был шум?
  - Никакого шума, - качнул головой сармат. - Будто так и надо. Все плановые отгрузки... всё прошло тихо. Я не стал никого спрашивать. Думаю, командиры в курсе.
  Линкен хмыкнул.
  - На то они и командиры. Ты осторожнее там, особенно не в свою смену.
  Он посмотрел на Гедимина. Тот пожал плечами.
  - Какие-то мартышечьи дела, - пробормотал он.
  - Мартышкам незачем прятаться, - ухмыльнулся Линкен. - Они могли бы и днём. Тут что-то более интересное, мне кажется. Заметил? Вы подняли выработку - эти барки тут как тут. Будто следили.
  Гедимин досадливо поморщился.
  - Мартышки тоже разные. Кто-то днём не может, - буркнул он. - Не хочу думать о мартышках. Своих дел хватает.
  "Барк как-то обходит Периметр," - думал он. "Повстанцы пролезли, и никто не заметил. А вот Герберт... Сомневаюсь, что у него получится. Или я о нём чего-то не знаю. Так или иначе - не хотелось бы, чтобы его схватили."
  
  22 января 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Брусок из спрессованных вместе окислов урана и ирренция давно развалился на множество мелких частей, и теперь кислород из него выделялся беспрепятственно. Реакция шла быстро - датчик только успевал считать прошедший по трубкам газ. Сверившись с показаниями на газоотводах, поставленных под "официальные" синтезирующие агрегаты, Гедимин прикинул разницу и довольно ухмыльнулся - похоже, следовало ожидать рекордной выработки ирренция. Второй экспериментальный агрегат - "слойка" из урана, обсидиана и ирренция - работал не столь бурно, без взрывов и облаков пыли, но, судя по количеству выделенного кислорода, выход ирренция должен был получиться внушительный. Третий образец - спрессованные вместе чистый уран и окись ирренция - лежал тихо, не трещал и не раскалывался, но слегка нагрелся, и ровный зелёный свет по всей поверхности защитного купола над ним говорил о том, что накопление ирренция идёт. Этому образцу газоотводы были не нужны, но и сравнивать его с другими из-за этого было труднее.
  Убедившись, что всё работает, и никаких аварий не предвидится, Гедимин вышел из хранилища и сбросил защитное поле. Тут же смарт в нагрудном кармане тихо загудел, сообщая о новом письме.
  "Ищите в лесу," - всё, что было в послании от Конара, не считая короткого ряда букв и цифр - координат места. Гедимин задумчиво сощурился, вспоминая карту. "Участок поваленного леса в километре от границы," - быстрая сверка с настоящими планами помогла восстановить в памяти местность. "Много камней и упавших деревьев. Ночью не найду, надо вылетать сейчас."
  Миниглайды лежали стопкой в углу лаборатории, подальше от реактивов и излучений; Гедимин подобрал один, кивнул Айрону, жестом показал Хольгеру, что улетает, но быстро вернётся, и вышел за дверь.
  - Куда? - крикнул ему вслед Константин, но створки уже сомкнулись. Гедимин быстрым шагом поднялся на поверхность, на ходу пристёгивая респиратор и пряча глаза под зеркальной маской. Наверху было ветрено; роботы-уборщики очистили дороги от снега, выпавшего за ночь, но мелкая ледяная крупа продолжала сыпаться на крыши. Ветер сдувал её, и кристаллы замёрзшей воды стучали по шлему сармата и по экзоскелетам патрульных. Один из охранников сделал движение к Гедимину, но тот показал на специальную нашивку научного центра, и человек нехотя шагнул в сторону.
  Ветер пополам со снегом бил в лицо, и деревья от него не спасали, - миниглайд летел ему навстречу, и как Гедимин ни старался маневрировать, большую часть времени он почти ничего не видел в белом мареве. Скорость пришлось снизить - дышать было тяжело даже через респиратор, ледяной воздух пробивался сквозь фильтры. Вскоре в небе сверкнули красные прожектора, и сармат нырнул под деревья и остановился, выжидая, пока дроны пролетят мимо. До границы оставались считанные километры.
  "Здесь," - каменистый овраг, заваленный брёвнами, был заметен даже под метровым слоем снега. Гедимин снизился за скалой, осторожно выглянул из-за неё, - если бы не пурга, укрепления Периметра были бы отлично видны, но и сквозь белую муть сооружения, похожие на фрагменты стены с широким основанием, сужающейся кверху, выглядели внушительно. "Восемь метров в высоту," - прикидывал про себя Гедимин. "У основания десять. Поворотные турели... а вон там - зенитные ракетомёты." Поверхность стены была покрыта узкими тёмными нишами; сейчас их прикрывали пузыри защитного поля, и ветер трепал их. Над стеной, на флагштоке, трепыхалось что-то тёмное, вытянувшееся к северу, - охрана не стала спускать флаг перед пургой, и одно из креплений уже не выдержало и разогнулось. "Трос выдержит, а вторая скоба - нет," - подумал Гедимин, прекращая наблюдения и перевешивая миниглайд за спину. Внизу, в овраге, ветер не сдувал лишний снег; как искать там обсидиан, сармат представлял смутно.
  ...Сармат перебрался через очередное поваленное дерево и ткнул веткой в темнеющие впереди пятна. Через долю секунды он узнал в них свои же следы, присыпанные снегом. "Ясно. Овраг я прошёл. Где тайник?" - он в растерянности огляделся по сторонам. Невдалеке лежало дерево, упавшее со скалы вниз кроной. Сармат подошёл и пошевелил ногой пожелтевшие ветки.
  - Эй, амбал, глаза протри! - донеслось из-под дерева, и снег под ветвями зашевелился. - Сколько ещё ты будешь по ногам ходить?!
  Из-под снега проступили фрагменты серебристой обшивки с яркими пятнами, - под деревом на боку лежал флиппер, а рядом с флиппером сидело на корточках существо в белом комбинезоне. Сейчас оно выпрямилось во весь рост, и Гедимин удивлённо мигнул - это был не сармат, но и не человек, с меховой опушкой на капюшоне и четырёхпалыми ладонями - по одному противостоящему пальцу на каждой. Узнать пришельца было несложно.
  - Харольд? Чего прятался? - спросил сармат. Шептаться не было смысла - за воем пурги даже дрон-наблюдатель не уловил бы ни звука. Харольд сердито фыркнул и приподнял флиппер за руль, стряхивая снег. Гедимин увидел покорёженные закрылки и копоть на обшивке.
  - Чего-чего... Засекли меня, а то не ясно?! - он фыркнул ещё раз и пнул откопанную из-под снега сумку из непрозрачного белого скирлина. Её бока раздулись, внутри лежало что-то комковатое и, судя по тому, что от пинка она не сдвинулась с места, довольно тяжёлое.
  - Тебе от папаши Конара, - он с видимым трудом поднял сумку и сунул её Гедимину. Сармат кивнул и, краем глаза взглянув на завёрнутые в ветошь камни, перекинул ремень через плечо. "Не так уж тяжело," - с удивлением отметил он. "Не больше пятнадцати килограммов."
  - Что с флиппером? - спросил сармат, глядя на закрылки. Судя по следам копоти, луч бластера зацепил машину вскользь, прошёл снизу вверх, возможно, изменив её траекторию, но не нанеся серьёзных повреждений. Харольд попытался выпрямить флиппер, не смог и прислонил его к дереву, а сам, прихрамывая, подошёл к стволу и сел на него.
  - Сказал же - засекли меня, - буркнул он, глядя на Гедимина исподлобья. - Теск! Вот про железо он спросил, а что у меня с ногой - ему до орбиты Седны.
  - Я не врач, - отозвался ремонтник, мельком взглянув на его ступню. Крови не было ни на снегу, ни на одежде, и шёл сулис довольно уверенно, - ничего страшнее вывиха или ушиба там быть не могло.
  - А без флиппера ты отсюда не выберешься, - он легко перевернул машину набок и осмотрел повреждения. - Чего засекли? Низко летел?
  - На дронах - тепловизоры, - Харольд потёр лодыжку и поморщился. - И тебя засекут, если близко полезешь.
  - Угу, - сармат заглянул под обшивку и сузил глаза. - Без "сивертсена" летаешь? Жить надоело?
  - Пошёл ты! - вскинулся сулис. - Ещё теск мне тут будет советы давать! Отдай машину!
  - Слушай, - Гедимин вернул обшивку на место и повернулся к нему, сердито щурясь. - Садишься на флиппер. Я накрываю тебя защитным полем. Поднимаешься выше и проходишь над Периметром. С этой стороны я их отвлеку. Запомнил?
  - Отвлечёт он... - пробормотал Харольд, хватаясь за руль. Флиппер загудел, сдувая снег; Гедимин шагнул в сторону, освобождая дорогу.
  - Я стяну их туда, - поднявшись на валун, он показал на высокое укрепление в ста метрах от небольшого прохода в стене. - Когда турели развернутся, ты проскочишь здесь. За стеной быстро снижайся, уйдёшь под деревья - бабуины не погонятся.
  - Умник... - фыркнул сулис, садясь в седло и опираясь о камень здоровой ногой. - Если тебя застрелят, я ни при чём!
  За полчаса, потраченные на поиски, пурга усилилась, и укрепления с трудом можно было увидеть за белой пеленой, но снег не мог скрыть многочисленные сигнальные огни вдоль стены. Гедимин, сжимая в кулаке пригоршню сосновых шишек, летел к ней - без прикрытия, слегка пригнувшись и держа генератор защитного поля наготове. Миниглайд быстро набирал скорость, ещё три секунды - и внизу мелькнула цепочка огней, шлемы экзоскелетчиков, прячущихся от ветра, медленно разворачивающаяся бластерная турель. Сармат бросил шишки наугад и даже не стал смотреть, куда они попали, - первый луч уже прошёл вдоль левого бока, и миниглайд резко нырнул вправо. Защитное поле прикрыло Гедимина - ещё доля секунды, и оно засверкало под разрядами, так и не успев уплотниться до непрозрачности. Сармат бросил за спину ещё один пузырь поля - первый уже успел лопнуть, испепелённый очередью из турели. Дрон пронёсся над головой, оставляя за собой цепь снежных воронок. Гедимин сгруппировался и нырнул в овраг, на лету отключая миниглайд. Падать было невысоко - метра четыре; сармат прокатился по камням и втиснулся под поваленные деревья.
  Над Периметром выла сирена, и прожектора пытались осветить небо сквозь пургу. Гедимин посмотрел вверх - ещё пять дронов цепочкой пролетели над ним. Выстрелов было не слышно - похоже, охрана Периметра потеряла цель. Сармат растянулся на снегу, постепенно выравнивая дыхание, - спешить было некуда.
  ..."Парень в порядке" - сообщение от Конара догнало Гедимина уже в научном центре, когда он выходил из душа. Сармат довольно усмехнулся. "Везучий sulwa," - подумал он. "Как его уговорили сюда лететь?"
  В лаборатории его ждали - за верстаком, разглядывая старые чертежи, сидел Линкен. При появлении Гедимина он поднялся и вскинул руку в приветственном жесте.
  - Za ateseq? - спросил он. Гедимин кивнул и опустил на верстак сумку с обсидианом.
  - На Периметре полно бабуинов, - сказал он. - Всё так же любят курить в затишье. Интересно, ходят ли мочиться в овраг.
  Линкен ухмыльнулся.
  - Думаешь подловить одного? Дело непростое. По одному ходить им наверняка запрещено.
  - Это же мартышки, - сказал Иджес, подойдя к сарматам. - Плевали они на запреты. В обычный день, может, по одному и не ходят, но на свои многочисленные праздники...
  Гедимин вспомнил бутылки в мусорных баках и купания в градирне и ухмыльнулся. Сарматы переглянулись.
  - Если что-то задумаешь, держи нас в курсе, - сказал Линкен, понизив голос. - Сам знаешь - я люблю, когда макаки бегают. А ты умеешь заставить их побегать.
  
  09 февраля 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  - Айрон, - сказал Гедимин, недовольно сузив глаза.
  - Нет, - отозвался Константин. - Работай сам.
  - Ничего сложного там нет, - сказал ремонтник - уже не в первый раз и, кажется, снова без малейшего толку. - Вытолкнуть внутренние слои, взять внешние и вынести наружу.
  Из-за непрозрачного защитного поля выглянул Хольгер.
  - Гедимин, ты там скоро? - спросил он. - Механизм уже прогрелся.
  Сармат виновато посмотрел на Айрона - тот понимающе вздохнул и отошёл от двери - и направился к хранилищу.
  Достать из-под защитного купола облучённый уран было несложно - за месяц пластины ещё не успели стать хрупкими. В установке остался лежать тонкий пласт серого порошка - двадцать пять граммов ирренция - зажатый между двумя слоями обсидиана. "Возможно, придётся разобрать," - подумал Гедимин, посмотрев в последний раз на трёхслойный источник излучения. "Посмотрим по результатам."
  Второго февраля ушёл на переработку первый экспериментальный образец - равномерная смесь окислов урана и ирренция; сейчас пришла очередь "слойки", неизученным оставался только чистый уран, смешанный с окисью ирренция. Гедимин возлагал на него большие надежды, но, на худой конец, был согласен с промышленным использованием "слоек" - по крайней мере, они не рассыпались в пыль.
  Гедимин опустил урановые пластины в дробилку, снял защитное поле, и агрегат привычно захрустел хрупким металлом. Хольгер одобрительно кивнул. Константин постучал по плечу Гедимина и жестом отправил его на дезактивацию. "Мог бы и не напоминать," - недовольно сощурился сармат. Спешить было некуда - агрегат должен был отработать по крайней мере шесть часов - но Хольгер уже сейчас мог определить массу ирренция, и Гедимину не хотелось это пропустить.
  ...Когда ремонтник вернулся, все сарматы - даже Иджес, единственный из всех - в полном защитном снаряжении и в защитном поле поверх него - собрались у стола Константина. Командир показывал какие-то расчёты на экране телекомпа. Хольгер, услышав шаги Гедимина, обернулся и жестом позвал его к себе.
  - Три и семьдесят пять, - сказал он, кивнув на скрытый за непрозрачным щитом агрегат, отделяющий ирренций от урана. - Хороший выход.
  - Против четырёх и семидесяти из сплава? - хмыкнул Гедимин. - Так себе.
  Константин оглянулся и смерил его недовольным взглядом.
  - Параметр безопасности ты совсем не учитываешь?
  Ремонтник сердито сощурился.
  - Я уже сказал - при работе с чистым ураном таких проблем не будет.
  - Чистый уран огнеопасен, - напомнил Константин. - Ты ставишь под угрозу всю лабораторию.
  - Хватит вам! - вмешался Хольгер. - Смотрите на удельную выработку.
  Гедимин перевёл взгляд на экран.
  - Ноль и двенадцать в стандартной сфере, ноль и пятнадцать в слойке, ноль и девятнадцать в равномерной смеси, - озвучил цифры Хольгер. - Гедимин, ты был прав. Если чистый уран даст такой же хороший выход...
  Константин поморщился.
  - Сколько месяцев жизни ты отводишь Гедимину? Он что, недостаточно надышался урано-ирренциевой пылью? Если бы меня тут слушали, я бы запретил эти сумасшедшие игры.
  - Незачем дышать ни ураном, ни ирренцием, - буркнул ремонтник. - Я мог бы построить измельчитель, если бы мне постоянно не мешали. Дай мне угол в лаборатории...
  - Ты и так всю её занял, - фыркнул Константин. - Возможно, ты можешь осторожно измельчить килограмм урана. Но когда дело дойдёт до промышленных количеств - я бы не хотел здесь находиться. Хочешь взглянуть на расчёты вероятности взрыва?
  Гедимин качнул головой.
  - Я видел расчёты стапеля для турбины, - сказал он и получил болезненный тычок под рёбра - Хольгеру его выпад показался неуместным.
  - Окончательное решение за Ведомством, - сухо сказал Константин. - Я составлю для него рапорт. Если ты, Гедимин, или ты, Хольгер, хотите что-то обосновать - сейчас самое время.
  ...В хранилище за последнюю неделю освободилось немного места - было куда поставить новые установки, и Гедимин вытащил из угла и перенёс ближе к двери одну из них. Это было простейшее устройство - ирренциевый облучатель, урановая мишень, защитное поле вокруг, самая крупная глыба обсидиана между ними. Луч, упирающийся в камень, был заметен только под определённым углом; мощный пучок сфокусированного излучения за "линзой" - виден от самой двери. Впрочем, на защитном поле за урановой пластиной не было ни одной зелёной искры - только ровные концентрические круги красноватого цвета, блики сигма-излучения. Гедимин просунул под поле анализатор - тот сразу же выявил присутствие ирренция в пластине. Его было уже достаточно, чтобы прибор мог подсчитать массу и процентное соотношение. "Нарабатывается," - Гедимин довольно кивнул. "Проверю через месяц."
  ...Сегодня Линкена не видели ни в общественной душевой, ни у озера; он перехватил Гедимина только перед самым отбоем, в бараке. С ним был сармат из отряда "чистых"; ремонтник вспомнил, что видел его среди "локхидских повстанцев" - и несколько раз до этого, но его имени так и не узнал.
  - Можно к тебе? - спросил взрывник, кивнув на закрытую дверь в комнату Гедимина. "Чистый", помедлив, вошёл вслед за ним.
  - Мы были у Периметра, - вполголоса сказал Линкен. - Осмотрели местность. Есть хороший овраг, прикрытый с юга камнями. Там полно мартышечьих следов.
  - Аммиачный запах и прикопанные обёртки, - пояснил "чистый", достав из кармана обрывок старой целлюлозной бумаги и протянув Гедимину. Тот изумлённо мигнул - с этим материалом он не сталкивался с тех пор, как сидел в тюремной камере Нью-Кетцаля. Резкий запах от обугленного листка заставил сармата мигнуть ещё раз - так же пахли "лечебные смеси" охранника Хосе.
  - Хорошая охрана, - пробормотал Гедимин. - Мне это нравится.
  - Четырнадцатое, - Линкен постучал пальцем по стене. - Бессмысленный праздник. Но хороший день для вылазки. На ближайшем отрезке - шесть "Шерманов" и восемнадцать "коз", из них десять - с ускорителем. Кого ловим?
  - "Шерман", - ответил Гедимин. - Нужен РИТЭГ и нейтронные пушки.
  "Чистый" уважительно покачал головой.
  - Без оружия взять "Шерман"?.. Снова как в "Локхиде"?
  - Шуметь нам нельзя, - строго напомнил Линкен. - Чем тише будет, тем лучше. Значит - без больших пушек. В спину не садить, беречь РИТЭГ. Содержимое... Атомщик, тебе нужна живая макака?
  Гедимин пожал плечами.
  - Делай что хочешь, но тихо и чисто.
  Линкен расплылся в кривой ухмылке.
  - Будет тихо, атомщик. Это я обещаю.
  Сарматы вышли. Гедимин покачал головой, с сомнением глядя им вслед. "Кто-то сказал бы, что я напрашиваюсь на расстрел," - подумал он. "Насколько проще было бы, отдай охранники плутоний по доброй воле..."
  
  14 февраля 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Уже стемнело, когда Гедимин с миниглайдом под мышкой поднялся на крышу. Глайдера Линкена там не было - взрывник вместе с Иджесом отправились на юг раньше, чтобы разведать обстановку. Осмотревшись, сармат надел шлем и пристегнул респиратор - маска с зеркальным стеклом надёжно скрыла глаза, теперь опознать его можно было только по нагрудному номеру - или с помощью считывателя, если у застигнутых врасплох экзоскелетчиков будет время на считывание. Ещё раз проверив, надёжно ли закреплён генератор защитного поля, Гедимин сунул руку в ремонтную перчатку, пару раз согнул и разогнул пальцы, - механизм был готов к работе. "Attahanke," - неслышно выдохнул сармат, взлетая с крыши. Ему было не по себе.
  В лесу было тихо, только ветер свистел в ушах, и откуда-то доносился странный треск - дерево деформировалось от холода, и волокна разрывались. Где-то за пять километров от Периметра Гедимин услышал необычные для дикой природы звуки - над укреплениями разносились громкие песни. Сармат вслушался, уловил несколько знакомых слов, хмыкнул и, развернув миниглайд, полетел под углом к стене. Ещё километр - и за стеной деревьев показались цепочки огней: красные принадлежали дронам, патрулирующим Периметр, жёлтые виднелись у основания постройки, розовые и белые складывались в узоры и надписи по всем плоским поверхностям. "Иллюминация," - хмыкнул про себя Гедимин. В освещении не было недостатка, - сармату даже не пришлось присматриваться, чтобы найти заснеженный овраг с проложенными на дне тропами.
  - Za tiitzki? - еле слышно спросили из-за большой обледеневшей глыбы. Линкен в пятнистом комбинезоне хорошо слился с темнотой; Иджеса Гедимин разглядел чуть раньше - механик стоял за наклонившимся деревом и в руках держал громоздкое изделие из кусков арматуры. Розовый блик на металле выдал его.
  - Za, - отозвался Гедимин, шагнув на вытоптанный участок тропы. Миниглайд он прятать не стал - закрепил за спиной.
  "Что там?" - жестами спросил он, освободив руки.
  "Макакам весело," - ответил Линкен, кивками выманивая кого-то из темноты. Третий сармат замаскировался лучше всех - до последней секунды Гедимин не знал, где он прячется.
  "Кто-нибудь спускался?" - ремонтник указал на овраг.
  "Ждём," - отозвался Иджес. "Мимо ходят, вниз - нет."
  К югу от оврага донеслись несвязные вопли - кто-то пытался пропеть отрывок из песни, звучащей над укреплениями, но всё время сбивался и путал слова. Гедимин услышал грохот металлических "копыт" по обледеневшим камням и шагнул в тень. "Мимо," - махнул рукой Линкен. "Не первый."
  Над Периметром взлетела петарда и разорвалась невысоко над деревьями, оставив в небе розовое пятно неправильной формы. Линкен еле слышно фыркнул.
  Снова послышался стук "копыт" - в этот раз шум был громче, звучал более стройно - приближающийся охранник не путался в своих ногах - и, судя по звукам, он был не один. Линкен резким жестом разогнал сарматов по укрытиям. Гедимин вжался в камень, развернулся на полкорпуса и осторожно выглянул в полуосвещённый проём.
  - Чёрт вас дери! - язык охранника слегка заплетался - видимо, контролировать одновременно и его, и ноги было слишком сложно. - И чего прятаться?!
  - Сержант засечёт - мигом поймёшь, - отозвался другой "броненосец". Теперь Гедимин различал шаги; спускающихся в овраг было трое - один тяжёлый экзоскелет, два лёгких.
  Они вошли в проём, и сармат подался в сторону, уходя в тень. Он уже привык к неполному освещению и опасался, что люди тоже быстро освоятся, но нет - один из них помахал во все стороны фонарём и направил луч вперёд, на тропу. Длинная тень экзоскелета закрыла её полностью, до дальних валунов, упавших когда-то с обрыва и разделивших овраг надвое.
  - Чисто, - сказал один из экзоскелетчиков, приподнимая лицевой щиток и шумно выдыхая. - А я думал, тут все кусты заняты.
  - На таком-то холоде? - коротко хохотнул другой - точнее, другая: голос явно принадлежал самке. - Да у меня под бронёй зад отмёрз! Давай, что там у тебя?
  - Держи, - охранник что-то протянул самке, чуть не выронив предмет на снег из стальной "клешни".
  - А мне?! - вскинулся третий.
  - Свои кури, - отмахнулась самка. - А то у тебя нет?!
  - Хоть бы раз угостил собратьев, - поддержал её первый. - Ныкаешься по углам и воняешь на весь Периметр.
  - Ну затяжку-то оставьте! - охранник сдёрнул шлем, но не удержал и с грохотом уронил обратно.
  Первый охранник сунул самокрутку в рот, попытался поджечь, но третий толкнул его под локоть.
  - Сдурел?! Провоняет вся броня!
  - А верно, - самка прислонила экзоскелет к скале и выбралась наружу; на ней был зимний комбинезон. - У сержанта нюх как у гончей. Встань против ветра, не то, и правда, продымимся.
  Первый охранник, ворча, вылез из брони, стянул перчатку и плюнул себе на палец.
  - Ветер-то в рожу, - заметил он. - Весь дым пойдёт к стене. Так сержант нас и здесь учует.
  - Валите в кустики! - замахал "руками" третий. - Ещё на меня навоняете, а потом меня за вас будут таскать.
  - В кустики? - первый повернул "руку" экзоскелета к тёмным валунам и направил на них фонарь. - А броня что, тут будет валяться?
  Самка фыркнула.
  - А что, тески из самого посёлка сюда за ней пойдут? Ладно тебе! Хоть одного ты тут видел?
  - Валите-валите, - поторопил их третий. - Я тут посторожу. Ни один теск не подберётся!
  Он пальнул по ближайшему камню. Разряд сверкнул в темноте, на долю секунды раскрыв маскировку сарматов и ослепив Гедимина - но никто из "броненосцев" ничего не заметил. Обругав "сторожа", двое оставили экзоскелеты и быстро пошли к груде камней. Как только они исчезли в тени, оставшийся поднял шлем и, достав из-под брони самокрутку, ловко поджёг её и сунул в рот. Развернувшись к пустым экзоскелетам, он наклонился над "Шерманом" и выпустил большой клуб дыма в приподнятый шлем. Второй раз выдохнуть он не успел - луч резака, снятого с предохранителя, взрезал шов между пластинами брони, и из-под них посыпались искры. Гедимин, уже не скрываясь, протянул руку к шлему и отломил рацию. В следующую секунду пришлось зажимать ошалевшему охраннику рот - он быстро вышел из ступора и уже готов был заорать.
  - Тихо, - прошептал сармат, поднеся к выпученным глазам резак - лучевое "лезвие" светило вполсилы, на таком расстоянии жар едва чувствовался, но ужас во взгляде человека был непритворным. Он торопливо закивал и что-то промычал.
  - Молчи, и тебя не тронут, - пообещал Гедимин, убирая руку. Он ожидал, что придётся применить резак, но человек действительно молчал, только таращил глаза и шумно дышал. Курительная палка догорала в снегу.
  - Не отвлекайся, - тихо сказал Линкен, подходя к пленнику. - "Шерман" твой. А этим займусь я.
  - Не трогай его, - сказал Гедимин, запуская ладонь в ремонтной перчатке под обшивку экзоскелета. Нейтронные пушки, отсоединённые от элемента управления, было легко снять; сармат не стал разбирать их, помня, как получил ожог на груди, просто рассовал по карманам.
  Сармат, орудовавший над второй "козой", поднял вверх руку и показал два пальца, - второй экзоскелет тоже остался без нейтронных излучателей. Из вскрытого "Шермана" доносился треск, и запах плавленой изоляции пробивался даже сквозь респиратор, - Иджес потрошил броню, добираясь до РИТЭГа.
  - Не трогай, - повторил Гедимин, пристально глядя на Линкена. Охранник завозился в обесточенном экзоскелете, пытаясь выбраться наружу, но сармат поднял руку, и человек замер на месте.
  - Он нас выдаст, - напомнил Линкен. - Сразу. Нашёл кого жалеть!
  - Я пообещал, - прошептал Гедимин, оглядываясь на "Шерман".
  Иджес выбрался наружу, вытаскивая за собой массивный цилиндр со свисающими перерезанными кабелями. Гедимин поймал падающий РИТЭГ, провёл ладонью по знаку радиационной опасности на боку и довольно ухмыльнулся. Иджес и незнакомый сармат уже разбирали "руку" экзоскелета, выдирая бластеры, нейтронные пушки и станнеры, - всё, до чего могли дотянуться. Ремонтник связал концы кабелей и закинул РИТЭГ за спину на самодельной лямке; массивный генератор уравновесил тяжёлые излучатели в карманах, и сармат выпрямился.
  - Эй, что там за вонь? - донеслось из-за камней. - Что за дрянь ты там скурил? Инструкцию к "Сигрену"?
  "Уходим!" - резко махнул рукой Линкен, и сарматы бросились врассыпную. Гедимин, пригнувшись, нырнул в тень валуна, отстегнул миниглайд и взлетел, уцепившись за него. Подтянулся и сел на платформу он уже в полёте. Вслед ему с земли неслись отчаянные вопли:
  - Тески! Тревога! Тески тут!
  Гедимин уже миновал овраг, когда к первому голосу присоединились ещё два, а по деревьям заметались красные лучи прожекторов - дроны, поднятые по тревоге, искали врагов. Сармат снизился, уходя под прикрытие хвойных ветвей, - они создавали много помех для поисковой аппаратуры. Иджес, Линкен и незнакомый "чистый" растворились в темноте, - Гедимин даже предположить не мог, где они. Он устроился поудобнее и прибавил скорость, - дроны отстали, "Сигрены" пока не вступили в погоню, но над Периметром выла сирена, и сармата могли обнаружить в любой момент. "Пятнадцать градусов к востоку, от расколотой ели - прямо на юг," - Гедимин отследил очередной ориентир и тронул штурвал, разворачивая миниглайд. "И до самых холмов."
  Когда он добрался до условленного места, сирена давно стихла за горизонтом. До города оставалось меньше километра; оттуда не доносилось никаких необычных звуков - видимо, в Ураниум ещё не сообщили о нападении на Периметр. Гедимин спрыгнул в снег, поймал миниглайд, потёр плечо, ноющее от неудобной лямки и тяжёлого груза, и огляделся по сторонам.
  - А ты быстрый, - незнакомый сармат, выглянув из-за дерева, отстегнул респиратор и криво усмехнулся. К его поясу были прикреплены малые бластеры, из-за плеча торчала турель, снятая с "Шермана".
  - Хорошие запасы, - хмыкнул Гедимин, кивнув на оружие. Сармат усмехнулся ещё шире.
  - Ну, не всем же сразу браться за ядерные бомбы. Я вот обхожусь старыми способами. Sata! Линкен нас догнал.
  Глайдер рухнул в снег, пропахав глубокую борозду. Гедимин недовольно сощурился.
  - Незачем было оставлять столько следов, - сказал он. Взрывник, выбирающийся из машины, отмахнулся.
  - Все здесь? Никто не ранен? - он обвёл цепким взглядом всю команду и повернулся к Гедимину. - Что скажешь, атомщик? Эти штуки ты искал?
  Тот кивнул.
  - Теперь надо отвезти их на станцию. Незаметно, - он прикоснулся к старому шраму от ожога и сузил глаза, - и не облучившись.
  Линкен хмыкнул.
  - Да, чего уж проще? Сколько весит этот твой... реактор?
  - Его можно разобрать, - буркнул Гедимин. - Плутония там немного.
  Он вспомнил широкую ухмылку Кенена и недовольно сощурился. "Свинец тоже нельзя оставлять. Для науки всё пригодится."
  - Постой, - Линкен поднял руку. - Сейчас тут тихо, но нашумели мы так, что на неделю хватит. Завтра - а то и сегодня - начнутся обыски и допросы. Макаки перероют всё, а ты - первый подозреваемый. Сам ты ничего не скажешь, но под сканером...
  Он скривился и потёр шрам на затылке.
  - Надо всё это спрятать. На станцию будем заносить понемногу, когда всё утихнет.
  - Разумно, - согласился Гедимин. - Где прятать? На твоём полигоне?
  Линкен ненадолго задумался.
  - Нет. Давай так... - он показал на "чистого". - Ты знаешь его имя?
  Гедимин покачал головой и слегка смутился - спросить, как зовут сармата, он так и не успел.
  - Это хорошо, - сказал взрывник. - Знаешь, что делать?
  Последний вопрос относился к "чистому".
  - Возьмёшь все эти штуковины и спрячешь. Доставать будешь по одной, когда я скажу. Сам ничего не трогай - они все радиоактивны.
  - Да понял, не тупой, - буркнул "чистый", приподнимая РИТЭГ за обрывки кабеля. Гедимин вынул из карманов нейтронные излучатели и протянул ему.
  - Сделать для тебя что-нибудь? Я могу посмотреть, что с твоим миниглайдом, - предложил ремонтник. "Чистый" ухмыльнулся и покачал головой.
  - Сделай такое, чтобы ни одна макака больше к нам не полезла. Ни с палкой, ни с бластером. Линкен думает - ты сможешь. А ему я верю. Ладно, бывай, мне ещё тайник искать...
  Он пристроил тяжёлый груз на летающую платформу и поднялся в воздух. Гедимин озадаченно посмотрел на Линкена. Тот ухмыльнулся.
  - Давай в город, атомщик. Нам до утра лучше сидеть тихо.
  Глайдер летел над улицами. Гедимин выглянул за борт и не увидел никаких признаков тревоги. Он стёр грязь с номерной нашивки на груди, снял ремонтную перчатку, глубоко вздохнул и откинулся на спинку сидения. "Хорошо, если искать не будут," - подумал он. "Но это очень маловероятно."
  
  15 февраля 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Над заводскими воротами висел крупный боевой дрон. С охранниками "Вестингауза" на посту негромко беседовал о чём-то "Шерман", окрашенный в цвета федеральной полиции. Ещё одного Гедимин заметил на Грузовом аэродроме.
  - Чего им тут надо? Кого-то пришибли? - спросил Айрон, с удивлением глядя на "Шерманы". Гедимин пожал плечами - лаборанту он ничего лишнего не рассказывал, подозревая, что для того, чтобы расколоть его, не понадобится никакой сканер.
  Глайдер довёз рабочих до станции, но на выходе из него возникла заминка, - сарматы долго толпились в дверях, пытаясь выглянуть наружу и узнать, в чём дело. Наконец все выбрались на платформу, и Гедимин увидел длинную очередь, упирающуюся в ворота. На проходной стояли два "Шермана". Под их присмотром двое в лёгких экзоскелетах - охранник "Вестингауза" и "федерал" - обыскивали сармата. Через пару минут его отпустили, вернув часть отнятого, но тут же выцепили из очереди ещё одного и принялись копаться в его карманах.
  - Да чтоб им всем! Мы что, на станцию до ночи не попадём? - Хольгер сердито сощурился на "федералов". Со станции вышел "Рузвельт", что-то сказал им, и один из них повернулся к сарматам.
  - Операторы АЭС, основной персонал, дежурная ремонтная смена, - проходите вперёд!
  Толпа зашевелилась. Тех, кто вышел вперёд, проверили считывателем и пропустили без обыска, но у ворот осталось ещё много сарматов.
  - Has-sulesh, - выдохнул Линкен, нервно ощупывая карманы. - Смотри, что они делают!
  "Федералы" поймали ещё одного сармата - с заметно оттопыренными карманами - и, развернув его лицом к стене, стали обыскивать. Трое рабочих в это время прошли мимо них налегке, и никто их не остановил.
  - Ясно, - Гедимин посмотрел на карманы Линкена и хмыкнул. Потом перевёл взгляд на свои и хмыкнул ещё раз.
  - Давай мне свои вещи. Ты, надеюсь, без динамита сегодня?
  Сарматы, вставшие в очередь за ними, опасливо переглянулись и подались назад.
  - Я что, идиот? - обиделся Линкен. - Меня с динамитом не пускают... А у тебя своих вещей много. Не боишься обыска?
  - Да пусть смотрят, - махнул рукой Гедимин. - Даже интересно, надолго ли их хватит.
  Его, разумеется, поймали, - за пять шагов до проходной "федерал" посветил ему в лицо и окликнул его по номеру. Сармат подошёл и спокойно встал у стены.
  - Что в карманах? - спросил охранник "Вестингауза".
  - Материалы для работы, - ответил сармат. - Несколько инструментов.
  - Доставай инструменты и показывай, - велел "броненосец".
  Обыск занял семь минут; охранники заглянули во все карманы. Гедимин молча стоял у стены и ждал, когда они закончат.
  - Тридцать фунтов хлама! - скривился один из них, отталкивая сармата. - Ты что, на помойке рылся?
  Гедимин достал из кармана засунутую туда ремонтную перчатку, прикрепил её к поясу и пошёл к воротам. Все "научники" уже обогнали его, а Линкен определённо волновался - и за него, и за свои вещи...
  ... - Надо поставить сюда свинцовую дверь, - сказал Константин, встав на пороге пустого помещения - новой лаборатории Гедимина. - И стационарный "арктус" для герметичности.
  Ремонтник пропустил его слова мимо ушей - он прикидывал, куда лучше вывести из стены трубу для каскада тяжеловодных бассейнов, и как изолировать их от трансформатора.
  В коридоре задребезжало. Константин вскинулся и потянулся за рацией.
  - Добрый день, месье инженеры, - донёсся из неё не слишком радостный голос Фюльбера. - Я бы хотел поговорить с Гедимином Кетом. Много времени это не займёт.
  Сармат переглянулся с Линкеном. "Докопался?" - жестами спросил взрывник, стараясь не мигать слишком часто. "Умеет," - недовольно сощурился Гедимин.
  Когда они подошли к воротам, створки были слегка приоткрыты; на той стороне стоял тяжёлый экзоскелет. Фюльбер ждал сарматов рядом с ним, в коридоре. По его сигналу ворота закрылись. Гедимин изумлённо мигнул.
  - Месье инженеры, - Фюльбер слегка наклонил голову и обвёл сарматов тяжёлым взглядом. - Всё как обычно, не так ли? Гедимин, у вас что, план, - в год не менее одной самоубийственной глупости?
  "Докопался," - ремонтник посмотрел на пришельца с уважением и досадой.
  - Я не понимаю, - ответил он вслух. Фюльбер на секунду задержал взгляд на его лице и кивнул.
  - Разумеется, мсьё инженер. Особенности марсианского менталитета... На ваше счастье, местные, как вы их называете, бабуины не умеют вести допрос. А я постараюсь, чтобы те, кто умеет, на вас не вышли. Ваш план на этот год выполнен? Постарайтесь не создавать проблем хотя бы до марта. Ещё неплохо будет, если оружие или его обломки всплывут где-нибудь в дикой местности. В сочетании с тем, что вы обошлись без убийств, - это успокоит федералов.
  Он посмотрел на Линкена. Тот сощурился, но Гедимин видел, что это не проявление недовольства, - просто взрывник старается не мигать и не расширять глаза слишком сильно.
  Ворота открылись, выпустив человека, экзоскелет подобрал его и зашагал прочь. Сарматы переглянулись.
  - Умная мартышка, - с уважением пробормотал Линкен. - Хорошо, что таких мало. Придётся что-нибудь подбросить ему.
  - Не надо было вообще брать бластеры, - буркнул Гедимин. - Зачем они тебе понадобились?
  Линкен ухмыльнулся.
  - Тогда тебе пришлось бы пожертвовать нейтронной пушкой. А так - обойдёшься малой кровью. Хотя бластеры у "Шерманов" неплохие. Оставлю один себе. Найдёшь завтра время его доработать?
  Гедимин пожал плечами.
  - Надо - приноси.
  
  21 февраля 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Что-то негромко билось о стену водосборной цистерны, когда напор воды увеличивался; больших помех это не создавало, но Гедимин решил проверить, в чём дело. Когда лишняя жидкость вытекла, он увидел на дне два свёртка, туго обмотанных пузырчатым скирлином. Они были слишком тяжёлыми, чтобы всплыть, но обёртки всё же защитили содержимое от воды. Подняв свёртки, Гедимин удивился их тяжести - а через секунду понял, что внутри, и ухмыльнулся, прижимая находку к груди.
  - А! - Линкен, увидев Гедимина с двумя нейтронными пушками в руках, довольно усмехнулся. - Принёс. Куда он их засунул?
  - В водосборную цистерну, - ответил ремонтник, бережно вытирая с излучателей водяную взвесь. - Интересно, откуда он их кидал, что охрана не увидела?
  Линкен качнул головой.
  - Даже спрашивать не буду. Ну что, всё цело? Годится для работы?
  Гедимин кивнул.
  - Начну собирать установку. Дейтерия уже достаточно.
  Константин на несколько секунд оторвался от телекомпа и недовольно посмотрел на сарматов.
  - Защитное поле и дезактивация! Здесь будет "чистая" лаборатория. Поставлю дозиметр у входа, не прошедшие проверку пойдут наверх.
  - Тут не может быть ничего "чистого", - Гедимин указал на агрегат-разделитель. - Моя лаборатория не "грязнее" этой установки.
  - И скоро она переедет к тебе, - кивнул Константин. - Вдобавок к твоим... Чего ты там насобирал?
  - Тяжеловодный каскад и плутониевую установку, - ответил ремонтник. Командира "научников" передёрнуло.
  - Тут будет ещё и плутоний?!
  - Ведомство разрешило, - напомнил Хольгер, выглянув из своего угла. - Если Гедимину для работы нужен плутоний, не ходить же за ним каждый раз на границу...
  Константина передёрнуло ещё раз.
  - Банда полоумных, - пробормотал он, брезгливо морщась. - Ладно, Гедимин, ты свободен. Можешь убить себя любым доступным способом. Но дозиметр у входа я поставлю.
  Ремонтник повернулся к Хольгеру.
  - Ты готов? У нас остался ещё один образец, - напомнил он. Химик мигнул.
  - Да, верно. Я успел забыть. Хорошо, я подготовлю разделитель. Кто принесёт образец - ты или Айрон?
  Гедимин покосился на лаборанта - тот смотрел на него с надеждой - и махнул рукой.
  - Айрон. Я его проконтролирую.
  Константин фыркнул.
  - Тебя самого должны контролировать два "Рузвельта" с ракетомётами - и то я не уверен, что этого хватит!
  На пороге хранилища Гедимин покосился на закрытые ворота лаборатории и тихо хмыкнул.
  - Первый, кто это сказал мне, считал, что хватит двух "Шерманов". Я, наверное, немного изменился с тех пор...
  Айрон испустил негромкий смешок.
  - Обо мне когда-нибудь тоже так скажут.
  ...Лаборант ушёл, крепко держа в руках шар защитного поля с куском урано-ирренциевой смеси внутри. Гедимин убедился, что до лаборатории он добрался без проблем, и закрыл двери хранилища. Пора было проверить, что происходит с ураном, облучаемым сквозь самую большую из существующих обсидиановых линз (по крайней мере, в научном центре Ураниум-Сити не было ни одной более крупной).
  Анализатор сработал исправно, выдав процентный состав и массу составляющих. Гедимин растерянно мигнул и щёлкнул по нему ногтем. Это не изменило показания. С тех пор, как он в последний раз замерил содержание ирренция, вещества не только не стало больше - оно почти исчезло, зато откуда-то возник плутоний. "Генераторный," - отметил про себя Гедимин, глядя на изотопный номер. "По крайней мере, Линкен не возбудится. Но что он там вообще делает? Надо связаться с Конаром. Тут что-то странное..."
  Он отключил анализатор и вышел из хранилища. Хольгер уже должен был подсчитать массу ирренция и удельный выход - это никак нельзя было пропустить.
  ... - Четыре и девяносто шесть, - объявил Хольгер, поворачиваясь к Гедимину. - Удельный - ноль и сто девяносто восемь. Хороший результат... и, похоже, никаких проблем с выделением газа. Хотя в металле появилось много внутренних каверн... думаю, такие смесевые пластины нужно быстро заменять и перерабатывать, пока они не крошатся в руках.
  Гедимин кивнул.
  - В марте попробуем то же, но с плутонием. Если я не ошибся, получим больше двадцати процентов. Правда, опять будут проблемы с газоотводом...
  - Форма пластин, - Хольгер задумчиво посмотрел на работающий разделитель. - Я бы начал с формы. Возможно, скрученная фольга?
  Иджес, до сих пор спокойно работавший у верстака Гедимина, отложил деталь и повернулся к сарматам.
  - Из чего там вы собрались крутить фольгу? - подозрительно спросил он. - Из плутония? Это точно про реактор, а не про бомбу?
  - Бомба? - Линкен, временно занявший под свои опыты одну из горелок на столе Хольгера, резко развернулся и впился взглядом в Гедимина. - Что там про бомбу?
  Ремонтник досадливо сощурился и, отмахнувшись от сарматов, пошёл к двери. В новой лаборатории было ещё много работы.
  Погрузиться в сборку плутониевой установки ему не дали - Хольгер появился на пороге через полторы минуты после того, как Гедимин вошёл в помещение.
  - Есть небольшой эксперимент, - сказал он со странным блеском в глазах. - Не найдёшь время поучаствовать?
  Гедимин мигнул.
  - Тебе нужна помощь? Что за эксперимент?
  Они вернулись в "чистую" лабораторию, и Хольгер подошёл к столу. Горелки и большая часть посуды с него были убраны, а на небольшой подставке из рилкара лежал закреплённый кусочек серебристой фольги. Сармат не сразу его заметил - это был квадрат со стороной в один сантиметр, едва различимый на пустом столе.
  - Нужно применить силу, - сказал Хольгер, протягивая Гедимину стальной штырь. - Попробуй пробить этим долотом фольгу.
  Сармат озадаченно мигнул, повертел в пальцах штырь, посмотрел на тонкий листок металла. "Странная шутка. Не понимаю," - думал он, осторожно пристраивая долото к фольге и крепко зажимая его в кулаке. "Ну хорошо..."
  Бил он не со всей силы - не хотелось пробить подставку и повредить себе пальцы, но удар получился неслабым - ладонь, сжимавшая стальной штырь, ощутимо заныла. "Гедимин, ты идиот," - дежурно напомнил себе сармат, убирая руку и потирая ушибленное место. "Что, молотка не нашлось?"
  Фольга, невредимая и не получившая ни царапины, по-прежнему лежала на подставке, только теперь под ней виднелась сеть тонких трещин - Гедимин всё-таки перестарался. Сармат, не веря своим глазам, поддел кусочек металла пинцетом, - никаких повреждений действительно не было. Он озадаченно посмотрел на Хольгера.
  - Ещё раз, - сказал тот. - Только бей сильно. Не бойся, подставка не последняя.
  Гедимин хмыкнул, надел ремонтную перчатку, снова приставил стальной штырь к кусочку фольги и ударил по тупому концу бронированной плоскостью. В этот раз он не осторожничал, и стол, хоть и был закреплён, слегка покачнулся. Рилкаровая пластина раскололась окончательно, и невредимый обрезок фольги погрузился в осколки и вдавился в столешницу. Гедимин снял перчатку, потёр кулак и растерянно посмотрел на обломки стального штыря, рилкаровое крошево, вмятину в столешнице и тонкий листок металла, немного загнувшийся по краям. На его середине появилась небольшая точечная вмятина.
  - Хватит, - Хольгер жестом "отодвинул" сармата от стола, осторожно подобрал пинцетом фольгу, положил на рилкаровый лист и разгладил. - Ну как тебе жёсткость?
  Гедимин подобрал обломок штыря, посмотрел на слом, на вмятину в столешнице, и протянул руку к фольге.
  - Что это? Новый сплав?
  - Не совсем новый, - химик едва заметно усмехнулся. - Изобрели его в Лос-Аламосе. Я только повторил их эксперимент. Именно это вещество они назвали мифрилом. Это сплав серебра и кейзия в пропорции десять к одному. Есть ещё образец "пятнадцать к одному", по свойствам он не отличается. Кстати, в нагретом виде довольно пластичен. Но греть нужно долго.
  - Что с термостойкостью? - спросил Гедимин. - А под излучатель ставил?
  - Плавится при четырёх с половиной тысячах по Фаренгейту, - ответил Хольгер. - При четырёх - размягчается. Непростой материал, но свойства многообещающие. Да, излучение держит. Чуть хуже, чем чистый кейзий, и со временем может заразиться, но всё-таки...
  Гедимин кивнул.
  - Мне нравится это вещество. Интересно, можно ли его синтезировать...
  Хольгер пожал плечами.
  - Возможно, в Лос-Аламосе или Канске уже это сделали. Попробуй спросить Конара.
  ...Гедимин сидел со смартом в руках и медленно, осторожно подбирая слова, набирал сообщение в Лос-Аламос. Это письмо было внеочередным, и цензура должна была обратить на него особое внимание, а сармату этого совсем не хотелось. "Надеюсь, Герберт всё поймёт," - он перечитал ещё раз и заменил несколько слов. "Как надоели эти намёки и дурацкие выражения вместо нормальных терминов..."
  
  23 февраля 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
  Из мусорного бака свисал толстый аккуратно обрезанный кабель. Блеск металла на срезе привлёк внимание Гедимина на долю секунды - и сармат прошёл бы мимо, если бы не вспомнил, что кабеля такого сечения просто так под ногами не валяются, а плановой замены высоковольтных линий или ремонта трансформаторов в последние недели не было.
  "Интересно," - сармат поднял крышку бака, проследил за кабелем, уходящим под груду обёрток и смятых упаковок, и изумлённо мигнул - на самом дне лежало что-то большое, плотно завёрнутое в грязную ветошь. Оба конца кабеля - второй был замечен Гедимином на долю секунды позднее - торчали из свёртка.
  Сармат вытащил тяжёлый предмет из бака, не обращая внимания на разлетевшиеся обёртки и спрыгнувшего со стены робота-уборщика, и прижал к груди. Уже за воротами, быстро нырнув в безопасный "ангар", он снова начал дышать. Очередную посылку от одного из товарищей Линкена трудно было не узнать - безымянный сармат ухитрился пронести на территорию АЭС практически целый РИТЭГ. Когда Гедимин снял грязные обмотки и перевернул агрегат набок, он заметил повреждения - устройство разбирали довольно грубо, крепления просто сбивали ломом, герметичность нарушили, и от РИТЭГа шло сильное тепло и, скорее всего, излучение. Сармат завернул устройство в защитное поле и, бросив ветошь в ёмкость для опасных отходов, пошёл вниз. Сам генератор его не интересовал, а плутоний был на месте, - лучшего и желать было нельзя.
  В дверях лаборатории стояла дозиметрическая рамка, но сквозь защитное поле она ничего не разглядела - значит, Гедимин не успел вымазаться радиоактивной пылью. Облегчённо вздохнув, он положил груз на верстак и полез в ящики - нужно было вынуть плутоний, отделить четверть килограмма для нового эксперимента, подготовить оставшийся для безопасного хранения.
  - Ого! - за плечом сармата возник Айрон. - Это РИТЭГ? А ты что сейчас будешь делать?
  - Работать, - буркнул Гедимин, недовольный вмешательством в его мысли. - Сходи проверь облучатели в хранилище. Тут ничего не трогай - руки сожжёшь.
  - Как ты сжёг? - хмыкнул лаборант, кивнув на его перчатки - под толстым скирлином шрамы от давних ожогов были не видны, но Гедимин всегда помнил, что они там, и от напоминания сердито сощурился. - Я уже проверил. Нигде ничего нового. В кольцевом - что заразилось, то превращается, что нет - остаётся чистым. Под большой линзой ирренция столько же, сколько было. Что ещё мне проверить?
  "Столько же, сколько было..." - Гедимин на секунду задумался. "Установилось равновесие?"
  - Замерил, сколько его там? Сбрось мне запись, - попросил он, растягивая над верстаком защитное поле и задвигая под него полуразрушенный РИТЭГ. - Скоро будешь выгружать уран. Пока - смотри на мою спину.
  Айрон фыркнул.
  - Это же не нитроглицерин! Почему я не могу работать с плутонием? Или принести тебе ирренций из хранилища?
  Гедимин вздрогнул и сердито посмотрел на него.
  - Ирренций не трогай. Тебе что, заняться нечем?
  Лаборант кивнул.
  - Ты ставишь опыты, а мне достаётся только простейшая ручная работа. Я тоже хочу вести свой эксперимент. Я что, такой идиот, что мне ничего нельзя доверить?
  "Уран и торий..." - Гедимин с трудом подавил раздражённый вздох. "Понатащат в лабораторию мелких мартышек..."
  - Доверить? Ладно, могу доверить, - он выразительно пожал плечами. - В новой лаборатории сейчас работает тяжеловодный каскад. Принцип действия знаешь? Назначение понятно? Теперь он под твоим присмотром. Весь - от входных труб и кабелей до конечной цистерны. Будешь мне отчитываться перед обедом и в конце смены. Можешь заодно составить обоснование для Константина. Я не помню, дописал я его или нет.
  Константин выглянул из-за телекомпа и громко фыркнул.
  - Даже проверять не буду. Разумеется, Гедимин, ты его не дописал. Но эта установка по сравнению с другими выглядит безобидной, как ком Би-плазмы. Бери её под свой контроль, Айрон. Тебя Гедимин бережёт. Ещё бы себя поберёг...
  ...Перед обедом ремонтник одолжил у Хольгера измельчитель и центрифугу; своей очереди ждала печь - равномерную смесь двух радиоактивных металлов надо было соединить спеканием. Дожидаясь, пока вещества, растёртые в мельчайшую пыль, перемешаются, сармат доедал Би-плазму и читал почту.
  Кронион прислал из Мацоды фотографию полей орошения; судя по их виду, терраформирование Сахары шло полным ходом. О своей работе мутант писал немного, очень уклончиво, и Гедимину казалось, что его послания проходят строгую цензуру. "Да странно, что его - сармата - вообще выпустили с территорий, да ещё в другую страну," - подумал ремонтник, дочитав, и выкинул чужие странности из головы, - ему хватало своих.
  Герберт ответил на недавнее письмо так быстро, как только смог, и очень кратко: "Вы пронаблюдали омикрон-распад. Мы с этим тоже столкнулись. Глыбу вместо линзы не использовали, но есть и другие способы его увидеть. Поставьте зелёную мишень под зелёный луч - так будет нагляднее. Мы пробовали таким способом ускорить сигма-распад и получить больше тяжёлого серебра. Так это не работает. Нейтронное облучение тоже бесполезно. С нейтронами осторожнее - ускоряют альфа-распад, но уже была авария."
  "Секретность - в ядерный могильник," - досадливо сощурился Гедимин, дочитав до точки. Ему хотелось узнать больше про аварию и ускорение альфа-распада, но было понятно, что если Конар сразу не написал об этом, то не по своей воле. "Зелёная мишень..." - он еле слышно хмыкнул. Речь, разумеется, шла об ирренции, - и в хранилище уже вторые сутки стоял образец ирренция под омикрон-лучом. Гедимин задвинул его в дальний угол, чтобы Константин не поднял тревогу, - за уровнем излучения следили датчики, и при первом же всплеске защитное поле разделило бы образец и излучатель, прервав цепную реакцию, но её вероятность отличалась от нуля, и даже Гедимину было не по себе. А что устроил бы Константин...
  "Пойду проверю," - подумал сармат, в последний раз посмотрев на центрифугу. Она заканчивала работу, и печь уже достаточно прогрелась, - через пять минут можно было высыпать смесь в форму и подвергнуть спеканию. Айрона в лаборатории не было, остальные сарматы занимались своими делами, - Гедимину нравились такие минуты, жаль, что они случались редко...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"