Энцу спрыгнул со сцены, широко улыбаясь, тяжело дыша и дрожа всем телом. Он выложился по полной, пот катился с него градом, синтетическая ткань и блестки прилипли к коже и неприятно царапались, но он этого не замечал. Как не замечал и того, что горло саднило от прокуренного, спертого воздуха, от того, что он слишком увлекся и несколько раз взял верхнюю ноту на связках ... Еще бы знать, попал или нет. Но вроде попал. Уже не важно, он в любом случае справился на отлично. Сейчас бы пожрать хорошенько, а потом проспать до полудня, и к вечеру он уже будет как новенький. Завтра следующее шоу, и послезавтра, и всю неделю. Очень щедрое предложение от клуба - целая неделя выступлений на разогреве у местной знаменитости, семь дней подряд! И он докажет всем, что он этого достоин. Он настоящая звезда, какой еще не рождалось по эту сторону экватора. Его голос, его талант, артистизм и воля проложат ему дорогу в большой шоу-бизнес. Может быть, даже в Рио. Или, чем черт не шутит, в Америку. И у него на разогревах будут прыгать вот такие, как он сейчас, мальчики, с молодыми крепкими телами и звонкими голосами. Конечно, не такими выдающимися, как у него.
Разумеется, прямо сейчас он не особо задумывался о грядущей карьере. Энцу лихорадило восторгом, наплывом эмоций от беснующейся публики, аплодисментов, криков, свиста. Его любят. Он звезда. Он счастлив. И он, черт побери, хорош!
Душевых в клубе не было, да и гримерки как таковой тоже, так что "подающим надежды" артистам приходилось переодеваться и стирать с лица косметику в закутке между туалетом и сценой. Там же были свалены сломанные микрофонные стойки, стоял рулон свернутых декораций, пол был замусорен окурками и коктейльными соломинками. Музыкантам переодеваться было не нужно, и они быстро разбрелись кто куда - к бару, за столики, или на воздух. Жара в этом декабре стаяла невыносимая, вентиляторы под потолком натужно гудели. Пока Энцу стаскивал с мокрого тела блестящие тряпки - та еще задача, особенно в полутьме, в пыли и без стульев - и натягивал футболку, стараясь не измазать ее помадой, кто-то вдруг чувствительно ущипнул его за бок. Он подпрыгнул и чуть не взвизгнул от неожиданности. Хорошо, что на сцене уже шло другое представление, и публика ничего не заметила.
- Серджо, козлина, отвали!
- Да не визжи ты, - Серджо, басист, маленький круглый негр с хитрыми глазами, вечно блестящими от травки, ухмыльнулся. - Смотри. Вон туда, правее. Видишь?
- Что?
- Не что, а кого. Вон чувак стоит у бара, белобрысый гринго, с хвостиком.
- Ну, теперь вижу. Сегодня в туалете вода есть? Или умываться опять нечем?
- Не знаю, вроде водопроводчики всё еще бастуют. Так иди, красотка, глядишь не убьют по дороге. В общем, я к чему - этот перец на тебя пялился все выступление.
Энцу самодовольно хмыкнул и повел плечом.
- На меня все пялятся. Завидно что ли?
- Пффф... Дурак ты в перьях. Этот американец здесь второй день и сорит деньгами как мафиози или киноактер. Он снял виллу Перола и гоняет на красной Бел Эйр Спорт пятьдесят восьмого года. Ты вообще знаешь, сколько это стоит?
- И что? - Энцу наклонил голову вбок и скрестил руки на груди, - Ты предлагаешь мне сейчас пойти туда, отсосать ему и получить путевку в приличное американское общество? Или на худой конец сто баксов чаевых?
- Сто баксов нам бы не помешали.
- Вот сам и отсоси у него. Вся страна сосет у этих гринго, а я не буду. Я тебе не шалава. Какого хрена вообще...
- Не ори, истеричка. Я просто тебе рассказал, что видел. Подходи к бару, мы тебя ждем.
- Возьми мне...
- Содовую с лаймом, я помню.
Серджо ушел вниз, а Энцу фыркнул, и принялся с остервенением швырять в сумку сценический наряд. Кажется, сломал пару перьев. Чинить теперь... Ну как он смеет? Я по его мнению кто? Как он вообще может такое... Вот стоило один раз переспать с человеком в приступе меланхолии, а теперь он тебя щиплет и предлагает продаваться богатым иностранцам. Еще и американцам, "друзьям республики и блюстителям порядка". Ну уж нет. Он не такой. Не такой как другие, чуть менее талантливые, но такие же молодые и свежие, готовые продать свою молодость и красоту побыстрее и подороже богачам-гринго. Не такой, как те дураки, которые нюхают белую дрянь, запивают ее кашасой и виски, и куролесят с ночи до утра в сомнительных компаниях. Он видел, что наркота и беспорядочный секс делают с людьми. Даже на "Вудстоке", говорят, кто-то помер от передоза. Он не один из этих. У него есть талант, есть голос, есть индивидуальный стиль. И он будет беречь то, что приведет его к славе. А не пить и ширяться кристаллами как Джоплин или Хендрикс.
Однако... красный Шевроле Бел Эйр? В самом деле?
***
- Привет.
Вблизи богатый американец оказался вполне симпатичным. И не старым. Лет тридцать пять-сорок, точнее не разберешь. Такой же долговязый и тощий как сам Энцу, даже чуть повыше. Вокруг глаз по загорелой коже разбегалась сеточка тонких морщинок, белые выгоревшие волосы зализаны в хвостик, фигура спортивная, подтянутая... задница ничего так, и всё остальное тоже. Шмотки яркие, часы дорогие. И правда - богатый ухоженный белый педрила.
- Привет. Энцу, верно? Прости, я плохо говорю по-португальски.
О, не просто плохо. Говорил он ужасно, с чудовищным акцентом. Благо Энцу сам более-менее сносно знал английский. Спасибо школьной училке-мегере, и в куда большей степени - увлечению рок-н-роллом, кантри и блюзом.
Тот улыбнулся в ответ ненатурально белоснежными зубами и не менее внимательно прошелся взглядом по самому Энцу - остаткам плохо отмытой косметики на лице, глубокому вырезу белой футболки, джинсам в обтяжку...
Энцу знал такие взгляды. Они уже не удивляли, не пугали, и даже не возбуждали. Его хотел каждый педик в этом городе и почти каждая девчонка. Это он мог выбирать, с кем спать. Гораздо опаснее были взгляды другие - враждебные, агрессивные, звериные. Реакция традиционного общества. Впрочем, Энцу умел и драться, и быстро бегать. И одевался так, как считал правильным для себя, как бы там на него ни смотрели, и что бы ни кричали вслед.
- Я видел твое выступление, очень впечатляюще. У тебя великолепный голос и яркая манера, - американец снова смотрел ему в лицо.
- Спасибо, я знаю.
Теперь настала его очередь неспешно и демонстративно оглядывать фигуру незнакомца. И решать, стоит ли вообще продолжать с ним разговор.
Но где-то на середине осмотра тот вдруг беззвучно и коротко рассмеялся.
- Хочешь прокатиться?
Ого, вот так сразу? Нечего сказать, быстрые ребята эти гринго.
- А у тебя правда Шевроле Бел Эйр?
- Вот и увидишь.
Допивая второй дайкири Серджо проводил взглядом выходящую из клуба парочку. Похоже, сегодня соседа по комнате можно не ждать. Ну еще бы... Гринго приходят куда хотят, и берут что хотят. Это, видимо, закон природы такой. Чернокожий басист хмыкнул и закурил очередную сигарету.
Машина неслась сквозь жаркую, душную тропическую ночь. Ветер врывался в открытые окна, трепал волосы и приносил подобие свежести. Мотор гудел ровно и мощно, внутренняя отделка поблескивала хромом и новенькой полировкой без единой царапины. Радиоведущий тараторил очередной выпуск новостей: США и Япония договорились... США и СССР... нераспространение ядерного оружия... мисс Бразилия-69... забастовка водопроводчиков... Пеле забил тысячный гол... и снова США, СССР, вывод войск из Вьетнама, стыковка в космосе...
Американец покрутил ручку настройки, радио захрипело и выдало с середины "Gimme Shelter", безусловный хит года. Энцу принялся легонько раскачиваться в такт. Сегодняшний успех все еще бродил в крови щекотными пьянящими пузырьками.
Машина свернула на объездную трассу вдоль моря, здесь в этот час было пусто, почти никаких шансов нарваться на кого-нибудь не в меру любопытного.
- Ты даже не спросил, как меня зовут.
- Мне это пока что не интересно.
- А, ну ладно. Так о чем поговорим?
- Ты усадил меня в эту шикарную тачку, чтобы поговорить? Или это теперь так называется?
- Хм... - гринго мотнул своим белым хвостиком, - И это тоже. Но раз говорить ты не хочешь, можем просто трахнуться и разойтись. Или это для тебя работа?
Энцу сощурился, сжал зубы и напряг желваки, на секунду став похожим на грозного индейского божка.
- Моя работа - на сцене. Я не шлюха, если ты об этом.
- Я так и понял. И честно скажу, как певец и артист ты стоишь дороже, чем как шлюха.
Вот это было словно удар под дых. С одной стороны - лестно, с другой обидно. Энцу аж растерялся, и пару секунд не знал, что ответить, только хватал ртом воздух.
- Знаешь, что!..
- Что? - американец не отрывал глаз от дороги, но улыбался иронично, даже ехидно.
Энцу попыхтел еще секунду-другую, пытаясь придумать достойную реплику, но так и не сообразил ничего путного.
Выждав пару минут молчания, американец снова заговорил.
- Я хочу предложить тебе тур. Скорее всего, Калифорния. ЛА и окрестности. Для начала пять концертов, а там посмотрим, как пойдет.
- Что?.. В смысле, да, я согласен! Тур в Калифорнию? Ты врешь... Ты вообще кто?
- О, вот теперь тебе интересно, кто я.
- Да, если ты не трепло. Хотя если у тебя такая тачка, и как говорят, ты живешь на вилле Перола, то можно и поговорить.
- И говорить сразу стало интереснее, да? Я ведь уже сказал - как артист ты стоишь дороже.
- Значит теперь мы не трахаемся, а обсуждаем бизнес-контракт, верно? Нельзя смешивать постель и работу.
- Это тебя мама научила?
- Иди в жопу.
- И что значит "теперь"? Мы вообще-то еще не...
- Заткнись, гринго. Заткнись и усвой себе накрепко - я не дикий маугли из джунглей, который будет петь и плясать за бусы и стекляшки. Официальный контракт и оплата в твердой валюте.
- О"к, без проблем.
- И еще запомни, и всех предупреди. Я не шлюха. И не буду подставлять жопу каждому продюсеру в каждом городе. И если я захочу с кем-то переспать, это будет мое личное решение, понял?
- Да понял, понял, ты чего так кипятишься? Никто тебя не тронет, обещаю.
- Останови машину.
Они съехали с асфальта на песок, двигатель замолчал, и сразу стал слышен шум прибоя. Запахло морем.
- Это и правда роскошный Бел Эйр Спорт пятьдесят восемь... - Энцу задумчиво провел рукой по ярко-алой блестящей приборной панели.
- Ну да, тебе не соврали. И как ты там сказал? Личное решение?