Вместо ответа Дракон привлек ее к себе и опрокинул на постель. И сказал прямо в ее приоткрытые жаждущие губы:
- Да, такой расклад мне нравиться больше, моя глупая маленькая девочка.
Черный Дракон приник к губам принцессы, словно намеревался выпить ее до дна, выпить ее душу, само ее существо. Его язык, губы, зубы напирали, подавляли, почти насиловали, но Элспет сама хотела этого, никакого насилия не было. Она наслаждалась ощущением его языка у себя во рту, наслаждалась, как он посасывал ее губы, наслаждалась его сильными рукам безжалостно разрывавшими одежду. Его ладони не были нежными, наоборот, мозолистые, шершавые, словно кошачий язык, они прожигали дыры в ее обнаженном теле, заставляли в сладострастном безумии метаться под ним, извиваться, выгибаясь на встречу.
- Драко...
Элспет хотела почувствовать его большое сильное тело на себе, в себе. Со злостью рванула упрямую рубашку, и пуговицы дождем осыпались на нее. Прижалась к его груди, дерзко, сильно, страстно впилась в нее поцелуями, чертила узоры влажным языком, всасывала его горячую чуть солоноватую плоть...
- Элспет... - Дракон заставил ее отстраниться, его глаза были подернуты дымкой страсти и вожделения. Эта маленькая глупая девочка свела его с ума: ее нежные губы, ее бархатный язык, порхавший по его коже, ее гибкое белое тело под ним, уже готовое принять, истекающее сладким соком желания.
- Элспет. Подумай, ты пожалеешь об этом, - маленькая толика разума еще осталась в голове Дракона, видят боги, он хотел ее, но воспользоваться ее слабостью, ее неопытностью было низко.
- Не пожалею. Не останавливайся, прошу, - Элспет умоляюще смотрела на него своими совершенными космическими глазами. - И сними уже эти чертовы брюки, - легкий смешок.
Дракон с рыком кинулся на нее, и, покусывая ухо, сказал:
- Не говори потом, что я не предупреждал.
Снова легкий смешок Элспет, и она сама притягивает его лицо для поцелуя:
- Я не пожалею.
Быть с ним, касаться его - это было так чудесно, так правильно. Чтобы Дракон не говорил, Элспет знала - он любит ее, пусть сам пока не признает это, но любит. Эта любовь была в каждом поцелуе, в каждом слове, в каждом страстном вдохе. И Элспет поклялась себе, что обязательно будет достойной его любви, не будет просто маленькой избалованной принцесской, а чем-то много большим.
Принцесса не заметила, когда он успел полностью обнажиться, но вот он уже просит раскрыться, раскрыться для него. Ее стройные бедра послушно следуют зову, и Элспет вздрагивает от возбуждения с примесью страха, когда он прижимается к ней и медленно медленно двигается вскользь ее набухших и влажных губ.
- Не бойся, не сейчас, - тихо шепчет Дракон, лаская пальцами ее грудь, и опускаясь влажной дорожкой по шее к напряженным соскам. Тихий полувсхлип-полустон срывается с губ принцессы:
- Пожалуйста...
- Тише, девочка, тише... - опытные пальцы спускаются по ее телу вниз. - Ты такая восхитительно-мокрая... - Дракон глубоко всасывает ее сосок, одновременно погружая палец в нее, вырывая из напряженно сомкнутых губ новый стон. - Такая сладкая...
Бедра Элспет непроизвольно двигаются ему навстречу, желая большего.
- Пожалуйста, Драко... - снова мольба скатывается из сведенного судорогой тела.
Дракон уже двумя пальцами мучительно-медленно двигается в ней, одновременно большим пальцем поглаживая, надавливая на клитор. Он снова приникает к ее губам и между коротких покусывающих поцелуев спрашивает:
- Ты хочешь меня, моя маленькая принцесса?
- Да... пожалуйста... хочу тебя... - Элспет с трудом узнает свой голос, хриплый, срывающийся и чувствует как в нее медленно медленно начал входить он, позволяя привыкнуть к новым ощущениям, но пока не переходя границы.
- Будет больно, но ты же сильная девочка правда?
- Да...
Боль пронзила короткой стрелой, Дракон не стал растягивать мучительно - болезненные моменты для девушки, а одним глубоким толчком наполнил ее, ловя губами вскрик, и замер, не переставая ласкать ее тело, осыпать поцелуями лицо.
Элспет затихла, прислушиваясь к своим ощущениям, было больно, но не так, чтобы очень сильно, а ласки Дракона, чувство наполненности им, его горячий пульс в ней, заставляли требовать продолжения, не обращая внимания на боль. Элспет качнула бедрами:
- Я в порядке, Драко...
Дракон видел в ее глазах, что она говорила правду, видел, как сильно она хотела его, и, с трудом сдерживая себя, начал медленно двигаться в ней, сходя с ума от восхитительно-тесного, влажного и горячего лона принцессы. Но вскоре всякая осторожность была забыта, он двигался в бешеном рваном ритме, а Элспет стонала и извивалась под ним, будто сейчас умрет, до крови кусая губы, а Дракон слизывал, упивался этими солеными каплями, высасывал их, словно сладчайший нектар, подводя ее к вершине.
Чувствуя, как огромная горячая волна накатывает, грозя смыть все, Элспет лишь отчаянней обхватывала ногами талию Дракона, двигалась ему навстречу, пока сладкая смерть не подобралась близко, не удушила в своих нежных объятьях, оставляя после себя лишь изнеможение и чувство абсолютного счастья.
- Драко! - последний сладкий крик Элспет.
И Дракон излился в нее, посылая к черту все благоразумие. Теперь была вероятность того, что маленькая принцесса Света родит наследника Черного Дракона, но это все мелочи, сейчас было важно лишь ее влажное, утомленное тело, засыпающее в его руках, нежные губы, выдыхающие в его грудь "люблю".