Трубный Авдей любил стихи. Это началось очень давно, ещё когда он трудился обычным банником в загородном имении одного весьма известного поэта. Частенько, спрятавшись за веником, молодой банник, затаив дыхание, слушал, как после парной хозяин читал свои стихи друзьям. В особо удачные вечера Авдею удавалось поприсутствовать при рождении нового стиха. И подобно тому, как поэта охватывала радость от удачно найденного слова, на банника обрушивалось волнение - ну как же так? Слова - одни и те же, язык - родной, а вот поди ж ты - сказал человек, и люди смеются или плачут, горюют или задумываются... С детства Авдей привык к малому волшебству, но колдовской силы слов понять никак не мог. Поэтому слушал при каждом удобном случае, сначала пытаясь разгадать секрет, а потом просто получая удовольствие.
Не надо думать, что любовь к поэзии мешала Авдею работать. Свои обязанности он исполнял ревностно, баню содержал в порядке, не забывая наказывать тех, кто нарушал законы парной.
Когда поэта не стало - Авдей долго горевал. А потом, договорившись с домовым, стал проводить ночи в библиотеке. Немалых трудов стоило научиться грамоте, но банник сумел превзойти эту науку. Рано ли, поздно ли - все книги в библиотеке оказались прочитаны. Газеты и журналы, привозимые к новому хозяину, изучались до последней точки. Авдей начал беспокоиться и сам этому беспокойству удивлялся - ему не хватало печатного слова! Поэтому, когда предложили ему перебраться в город, согласился он с радостью, справедливо полагая, что там-то он свой читательский голод утолит!
В городе Авдея определили в новый каменный дом. Но бани там не было. Поэтому банник начал осваивать профессию трубного. Из него получился хороший трубный. Канализация и водопровод в доме заработали, как по волшебству. А по ночам Авдей потихоньку заходил в квартиры, знакомился с домовыми, если таковые там находились и договаривался с ними насчёт посещения хозяйских библиотек. Чтобы облегчить себе задачу, Авдей освоил переплётное ремесло и везде предлагал свою помощь.
Шли годы. Авдей сменил несколько мест работы. Везде, куда его определяли, трубы начинали функционировать безукоризненно - Авдей был мастером своего дела. А сам он за это время перечитал, чуть ли не всю литературу в городе. После стихов и прозы наступила очередь учебников. Авдей изучил гуманитарные науки, освоил точные, превзошёл естественные. В какой-то момент все поняли, что рядовой трубный - самое образованное существо в мире. Наш герой, узнав про это, только пожал плечами и отправился устранять засор в канализационной трубе. Его волновали только стихи, а привлекала только работа.
Судьба моя, ты ласково-беспечна,
Нежна, умна, порою своенравна,
Но мы с тобой, как правило, на равных...
Зачем опять уходишь в бесконечность?
Судьба моя, я по тебе скучаю,
Брожу по дому, упираясь в стены,
Шуршат-шумят стальные трубы-вены,
Я заливаю грусть горячим чаем
Судьба моя, я буду жить упрямо,
Я буду ждать с заката до рассвета,
Зимой, весной, с рождения до Леты,
Параболически и параллельно - прямо.
И я дождусь. Возьму твои ладошки,
Взломаю лёд, мы вынырнем на крышу,
Увидим звёзды и луну услышим.
Я соберу их для тебя... В лукошко...
И в один прекрасный момент к нему явилась Муза. Это случилось поздно вечером, когда Авдей закончил обход закрепленных за ним труб, проверил все узлы, послушал насосы, устранил пару мелких неисправностей, доложил, куда надо, и устроился поудобнее у себя в закутке, в подвале, решив попить чайку, а потом почитать новый журнал. Журнал ему на один вечер одолжил знакомый почтовый, и к утру его предстояло вернуть.
В подвале было тихо. Авдей шуршал страницами, по привычке прислушиваясь к монотонному гудению труб, с удовлетворением отмечая, что звука падающих капель нигде не слышно. Внезапно в шорох страниц вплелся другой шуршащий звук. Трубный оглянулся. У стены, застенчиво улыбаясь, стояла молоденькая муза, совсем ещё девочка, видимо вчерашняя выпускница. Шуршание, услышанное Авдеем, издавали её крылья, белые и чистые, как облачка на утреннем небе.
Поначалу Авдей решил, что эта красавица просто заблудилась. Он усадил её за свой стол и напоил чаем с малиновым вареньем. Варенье ему с оказией присылал с родины домовой из восстановленного имения поэта. Частенько к варенью прилагался бочонок мёда, от лешего из тех же мест. За чаем Авдей узнал, что гостью зовут Лилией, она действительно совсем недавно окончила школу муз. Но вот следующая новость была для трубного просто сногсшибательной - Лилечка, смущаясь и краснея, сообщила, что принесла вдохновение именно ему! Потому что Там, Где Надо решили, что Авдей, бывший банник, а ныне трубный, являясь существом образованным и творческим, вполне может рассказать окружающим что-нибудь интересное, придав своему рассказу стихотворную форму.
Наш герой и мечтать не мог о таком даре! Переполненный радостью, трубный схватил со стола бланк заказа ремонтной бригады, и на его обороте, в едином порыве написал своё первое стихотворение и подарил его своей музе!
Ты сегодня пришла. В гости?
Переждать за окном серость?
Пить коньяк, петь, играть в кости?
Прости, милая, несу ересь...
Муза, здравствуйте! Я не верил,
Просыпаясь в поту, с криком,
В то, что Вы заглянете в двери,
Освятив эти стены ликом
Неземным. За окном сыро.
Вы - в границах игры светотени...
Музе чаю налью. С сыром.
Прежде чем окунуться в виденья
Ритма. Рифмы. Двойных смыслов.
Вне дозволенного и на грани...
Исковерканный полёт мыслей
Направляет больное сознанье.
Муза, здравствуйте! Извините...
Я какой-то неловкий сегодня.
Вы, пожалуйста, не уходите -
Посидите чуть-чуть в изголовье.
Лилечка, и так смущавшаяся по любому поводу, покраснела, как роза, но подарок приняла с благодарностью.
Они просидели до глубокой ночи. Лилечка рассказывала Авдею о школе муз, о том как она проходила практику в литинституте. Авдей с удовольствием вспоминал молодость и рассказывал гостье о старых временах, о поэте, о жизни в сельской местности.
Всё вокруг спало, когда Авдей вышел проводить Лилечку. Оба были рады знакомству, муза обещала появляться как можно чаще, а трубный был готов ждать её круглые сутки! Так завязалась их крепкая дружба. Муза посещала нашего героя ежедневно. Количество стихов, написанных Авдеем, росло, как грибы после дождя! В укромном уголочке подвала лежала уже не одна тетрадка, исписанная аккуратными ровными строчками.
Авдей познакомил свою музу с друзьями. Домовые, сетевые, другие трубные, лешачок из ближайшего парка - все были очарованы Лилечкой и искренне радовались счастью Авдея.
Сетевой Эраст, большой специалист в своём деле, помог Авдею сделать свою страничку в интернете. Наш герой стал выкладывать свои творения во всемирной паутине. Когда они с Лилечкой навещали Эраста и читали добрые комментарии к стихам трубного, что-то волшебное, лёгкое и радостное таилось во взглядах, которыми они обменивались за спиной сетевого.
Спустя время, муза перестала покидать поэта. В те дни Авдей обнародовал огромное количество стихов - о природе, о городе, о людях...И Лилечка только улыбалась, обнаруживая в начале каждого нового творения посвящение себе.
За окном медово-жёлтая луна,
Я опять надеюсь - вечером придёшь.
Может, ночь мы проведём с тобой без сна,
Может - выйдешь из моей квартиры в дождь.
За окном тревожный шепот камыша,
Снова дождь пробарабанит по окну...
Мы лежим с тобой как мыши - не дыша,
Безысходность чувств в себе замкнув
На замок, что не имеет ни ключа,
Ни отмычки безнадёжно-воровской:
Ведь любовь - не просто слово сгоряча,
Это чувство, отобравшее покой...
Если она была счастьем Авдея, то сам трубный очень скоро стал для музы примером ответственности, профессионализма и любви к своему делу. Лилечка даже предположить не могла, что о таком прозаическом деле, как содержание в рабочем состоянии канализации большого дома, можно рассказывать с таким азартом и огнём в глазах! Заразившись рвением Авдея, она училась у него слушать насосы, чинить трубы - всей той рутине, что составляет работу трубного. Первое время Авдей страшно переживал, что может быть нанесён урон небесно-чистым крыльям его музы. Но, к его удивлению, грязь не липла к Лилечке, и, помогая трубному в самых непрезентабельных условиях, она становилась только ярче и светлее!
Долог век Тех, Кто Рядом. Ничего удивительного нет в том, что наш современник Авдей знал и помнил великого поэта. Живут Те, Кто Рядом везде, помогают людям (впрочем - и мешают иногда!). И только одного не могут перенести маленькие помощники. Не живут они там, где в них не верят.
Как будто время ускоряло бег,
Как будто грай стоял в ночной тиши,
Когда, раздвинув сумрачный рассвет,
Уходишь в ночь. В таинственной глуши
И оголтелости столичных городов,
В обыденности блеска фонарей,
Находим бесконечную любовь,
Что греется в гармошке батарей...
Но если вдруг почувствовал - устал,
И стал не нужен - то себе не лги.
Уйди. Совсем. За тем, что так искал,
Отдав свои последние долги.
На втором этаже большого дома две девочки спорили над книжкой сказок. Одна из них, младшая, со слезами на глазах пыталась доказать своей старшей сестре, что в сказках рассказывается чистая правда, что среди людей живут настоящие волшебники и чудеса встречаются на каждом шагу. Старшая же, явно подражая кому-то из взрослых, упрекала маленькую в глупости, инфантилизме и ещё в чём-то, произнося слова, смысла которых она сама, конечно, не понимала, но чувствовала, что звучат они явно по-взрослому. Ничего особенного не произошло вокруг, когда прозвучали её слова: "Нет их никого, это всё сказки для маленьких детей!". Только младшая сестрёнка заплакала ещё горше, да внизу, в подвале, не стало трубного Авдея.
* * *
Приходи ко мне сегодня на чай,
Нас беседа уведёт в никуда.
Я руки твоей коснусь невзначай...
А за окнами гудят провода.
Тихо падает листва в ночь,
Скоро снова к нам придут холода.
Только ты не убегай прочь,
Только ты не уходи навсегда.
Дай ожечься о ладошки твои,
Захлебнуться в океане тебя,
Задохнуться в беспросветной любви,
И всплакнуть, о неизбежном скорбя...
На диване скомкан клетчатый плед,
За окном шумит октябрьский дождь.
Мне останется всего умереть,
Если завтра ты опять не придёшь.
Два дня Лилечка рыдала в дальнем углу подвала, где больше не было Авдея. Две ночи девочке, сказавшей страшные слова, снились кошмары. На третий день Лилечка вытерла слёзы, устроила страшный скандал домовым, пугавшим девочку и вежливо выпроводила трубного, прибывшего заменить Авдея. Где Надо забеспокоились, послали, кого надо разобраться - в чём дело. Те, Кто Надо вернулись из инспекционной поездки в полной растерянности. Муза, чьё священное предназначение приносить вдохновение творцам, работала, как простой трубный. Выслушав сомнения комиссии на сей счёт, Лилечка вежливо поблагодарила за беспокойство и наотрез отказалась покинуть подвал. Там, Где Надо подумали, и решили всё оставить, так как есть.
В больших домах, возраст исчисляется не одним десятком лет, редко бывают в порядке и водопровод, и канализация, и отопление. В этом доме в коммуникациях царил идеальный порядок. Поговаривают, что дело не обходится без потустороннего вмешательства. Недаром некоторые утверждают, что замечали в дальнем углу подвала таинственное свечение.
Каждый вечер, закончив обход, трубная, муза Лилия, устраивается в укромном уголке и в который раз перечитывает тетрадки, исписанные стихами, посвящёнными ей. Её крылья сияют неземным светом.