Мы считаем человеческий разум вершиной эволюции. Его способность познавать законы природы сделала нас хозяевами планеты, привела нас к неисчислимым благам техногенной цивилизации. Истинное знание и правильное мышление - вот два кита, на которых покоится наше могущество. А киты те плавают в океане логики. Как наивны были наши далекие предки, опасливо бравшие в руки какой-нибудь камень. Они боялись, что он может укусить их! Но мы-то знаем, что камни не кусаются. Камень это камень - утверждает наша логика. Он может быть тяжелым, серым, базальтовым, но не может кусаться, кричать, строить рожицы. И так в отношении всего. Мир расчерчен, описан, сведен в таблицы и схемы, опутан законами и правилами. Вещами правит логика. Если вы утром купили пиво и поставили его в холодильник, то вечером сможете выпить его холодным. Логично? Именно логичность мира придает нам уверенности. Какими жалкими показались мы бы сами себе, если бы не были уверены даже в собственном холодильнике! И какими жалкими мне кажутся те, кто не видят, что мир не логичен, но тотально абсурден! Взять то же пиво, пока оно еще не выпито. Само по себе ожидание холодного напитка как будто логично, но наложенное на то, что принято называть человеческим достоинством, до отвращения абсурдно. Меня, уникальную человеческую личность, логика сводит до формального приложения к своей незыблемой закономерности: если пиво поставлено в холодильник, оно охлаждается. Кто его ставит туда, когда, с какой целью, с какими чувствами и переживаниями - все исключается, выносится за скобки, признается неважным. Но это ведь всего лишь пиво, удивитесь вы. Да, но так дело обстоит со всем, возражу я. Логика подобна царю Мидасу: все, чего она касается (а она желает касаться всего), превращается в обезличенные примеры ее правил, в экспериментальные подтверждения ее законов, в нечто, что существует только потому, что на то есть причины и они непротиворечивы. Но я восстаю против этого. Я не желаю иметь ничего общего с логикой. Я объявляю мир абсурдным, а абсурд - своим миром.
Хотя, разумеется, простого бунта тут мало. Необходимо уязвить логику в ее сердце. Необходимо вырвать из ее лап человека и убедить его, что самая его суть - не в рациональном следовании "здравому смыслу", каковой смысл есть общий и потому ничей, но в чем-то абсолютно противоположном. Необходимо объявить логику самозванкой. И начнем мы с низвержения истины. Истина - вот последнее прибежище слабого и жалкого человека. А все равно я прав! - бросает он в лицо обидчику, обливаясь кровью. Но слышит в ответ лишь счастливый смех. Сильному не нужна истина, ибо у него есть его воля. Мужественному не нужна истина, ибо его мужество и состоит в том, чтобы сказать "нет" всему тому, что может сделать его слабым и ничтожным. Живу, потому что абсурдно; абсурдно, поэтому и живу, - вот две мои "истины", которыми я готов охотно поделиться с миром. Но вам кажется, что вы и так уже управляете миром? Вы расчертили его в школьную клеточку? Сколь многое вы приобрели! Только приобретает тот, кто нуждается и ущербен. А во мне всего в избытке и я желаю тратить. Приобретаешь возможности, тратишь невозможное. О, сколько во мне невозможного! Боль, экстаз, поэзия, любовь, жертва, смех, воля, тоска, авантюра... Вот что намерен тратить я с избытком и беспечностью! Вот что готов пить и есть до скончания своих дней! Конечно, у вас есть логика смысла и логика языка, логика поступков и логика решений, но слышали ли вы когда-нибудь о логике жертвы, логике поэзии, логике любви? Нет, потому что у всего этого нет причины и нет объяснения, нет расчета и нет истины. Оно "по идее" невозможно и именно "поэтому" оно есть.
Но тут оживилась логика. "До скончания дней! Вот закон, который ты никогда не осилишь. Вот истина, которую ты никогда не оспоришь. Вот красноречивый пример логической неизбежности. Смерть уже ткет твой саван!" В этом, соглашусь, скрыт определенный подвох: смерть столь же абсурдна, сколь и логична. "Все мы там будем" - любимая присказка слабых. "Умри вовремя!" - императив сильных. Как я могу примириться со смертью? Только став ее соучастником. Абсурд не в том, что умираешь, а в том, что живешь как смертный. "Логически" смертный. Но как опасно приблизилась ко мне логика, оседлав тощую клячу по имени "Смерть". Как хищно наложила свои лапы даже на священные для меня знамена. Логика смерти? Логика абсурда? Прочь, прочь от всего этого! Забирай же все одежды, в которые я еще ряжусь. Если абсурд имеет свою логику, я буду по ту сторону абсурда. Если смерть имеет свою логику, ищите меня по ту сторону смерти. Что бы не предпринимала эта самозванка, ей не одолеть меня, ибо я - по ту сторону логики...