Если ты заглянешь в нижний ящик моего сердца, то увидишь самую необычную коллекцию.
Коллекцию моих крыльев.
Крылья вырастают легко, когда я влюблена, когда я мечтаю, когда моя жизнь переполнена смыслом.
Крылья вырастают легко, но расставаться с ними больно.
Моя спина в сплошных шрамах и рубцах.
Нижний ящик моего сердца уже не имеет свободного места.
Кожаные, шёлковые, с перьями и без, чёрные, белые, цветные, разных форм и размеров, вырванные с мясом, отрубленные, косообрезанные крылья свалены в бархатную кучу.
На самом верху этой кучи лежит твой подарок - нежные, но крепкие крылья бабочки, нелепо срезанные по шву маникюрными ножницами роковых слов:
"Я играла с тобой. Ты всего лишь подопытный кролик в моём эксперименте"
Каждый имеет право делать то, что он делает.
Мне тебя не в чем обвинять.
А тебе меня незачем жалеть.
То, что раньше давало ощущение полёта до самой радуги, превратилось в мусор, который некуда выкинуть.
Если бы ящик закрывался на шифр, я бы с удовольствием заперла бы его, а код моментально забыла.
Но память уничтожается вместе с её носителем.
Я хотела бы показать тебе свою коллекцию. Просто показать.
Но ты недоступна. Во всех смыслах этого слова...
2. ПРЯМОЙ РЕЙС НА РАДУГУ.
В этом стеклянном, узком лабиринте время расширилось, и даже минута стала бесконечностью. Маленький, пушистый зверок блуждал вдоль скользких стен, но так и не мог найти выход. Он не понимал, как попал в лабиринт. Он даже не знал, что за ним наблюдают высокие бледные существа, для которых он был ничем иным, как подопытный кролик.
Его белая шёрстка свалялась в грязные лохмотья. Зверок чувствовал голод, ему было холодно и страшно, но он упрямо полз вперёд, пока не натыкался на тупик. Тогда он разворачивался и снова полз вперёд, не зная, что возвращается назад. Когда он устал окончательно, то прилёг отдохнуть, спрятав мордочку в передние лапки.
Закрыл глаза и тут же уснул.
- Номер триста восемь очень плохо выглядит. Он на грани...
- Предлагаете прекратить опыт?
- Бедный кролик находится в лабиринте уже пять дней без еды и воды. -
Переговаривались высокие существа.
А пушистому зверьку снились пушистые крылья. Он, аккуратно взмахивая ими, вылетел из лабиринта, оставляя внизу узкие скользкие стены и пол, усеянный опилками.
Он летел к Солнцу, которого никогда не видел.
С размаху, он врезался в радугу. Она обволокла его нежными тёплыми каплями. Засосала в свою бездну, приняла его, как своего сына. Крылья вросли в его спину, тело обрело другую форму, покрылось перьями. Солнце отражалось в глазах радуги, и зверёк понял, что нашёл выход из лабиринта и обрёл дом.
На следующий день изображающие из себя богов пришли проведать результаты своих опытов
- Номер триста восемь умер... - Горестно воскликнула высокая длинноволосая женщина в белом халате и очках, вытаскивая крохотное грязное тельце.
- Я так и думал! Выкиньте его в контейнер. И запустите номер триста девять. Надеюсь, у него чутья хватит пробежать до кормушки.
ПОЛЁТ.
Она училась летать...
Небо, серое, мрачное, тяжёлое как свинец, звало на юг.
Она искала по городу высотные здания с крышами, на которых было удобно стоять.
Она каждое утро становилась на карниз, раскидывала руки в стороны и бросалась вниз головой.
Ветер, растворяясь, не подхватывал её, и она снова и снова ударялась об асфальт.
Падать было не страшно, но обидно. Люди ходили мимо распластанного тела и крутили пальцами у своих висков.
Разве эти люди могли понять? Разве эти люди могли помочь?
Ему надоели перелёты...
Небо, разноцветное, южное, лёгкое, как пар, звало домой.
Он устал путешествовать на самолётах по разным городам и давать концерты разным людям. Он уже перестал чему-либо удивляться.
Его любили, уважали, ненавидели, по нему фанатели и никто не оставался равнодушным к его песням.
Только он сам.
По ночам он гулял, глядя на крыши домов.
И вспоминал, как когда-то давно написал свою первую песню про то, что у каждого человека есть крылья и он умеет летать. Он сам в это верил, пока звёздная болезнь не оборвала его полёт.
Болезнь прошла...
Слава притупилась.
А на его спине вместо крыльев теперь тянулись два белых шрама.
Он приехал в свой город осенью.
С новой концертной программой, с новым составом группы.
На его концерт пришло мало зрителей. Они вяло слушали песни, он скучно пел, музыканты нехотя играли.
Запланированные два часа сократили на сорок минут.
Зрители сначала возмущались и просили вернуть деньги за билеты. А потом просто разошлись по своим делам.
Они не дарили цветы и не ждали группу на улице.
Так что путь до гостиницы был свободен и уныл.
Войдя в гостиничный холл, он сразу заметил потасовку возле стойки рипсейшна.
Какая-то маленькая девочка слёзно умоляла о чём-то администратора.
Он приблизился, спросил, что происходит.
Администратор улыбнулся, узнав знаменитого певца.
- Да вот девчонка на крышу просится, а зачем - не говорит. Упрямая. Я уже два часа с ней беседую. Родителям её хочу отзвониться. Чтобы приехали, забрали.
Он наклонился к девочке, заглядывая в её серые, как осеннее небо, глаза.
- Что случилось?
- Я хочу научиться летать.
- Почему? - машинально спросил он
- Потому что я верю Вам...
Он вздрогнул. Выпрямился.
Хотел попросить у неё прощения, но слова застряли в горле.